Понимание свободы эпикуром – , —

Если это мнение представить аллегорически, то источником конституционального права является государство, а источник естественного права – Бог. Если в системе Эпикура законы определяют свободу человека и граждан, то в системе Демонакта внутренняя свобода человека и граждан определяет нормы и законы, которые соблюдают люди. Другими словами, как сказал Эпикур, «…для обеспечения свободы личности нужны законы» и он исходил из требований обязанностей. А как сказал Демонакт, «…для обеспечения свободы личности не нужны законы», и он исходил из требований этики. Например, если конституциональные права основываются на политических, социальных, экономических и других правах, то естественные права основывается на праве на жизнь, свободе выбора на основе закона и других. Чтобы понять суть вопроса, посмотрим следующем примере: А-защита родины — это мой долг. Это мое конституциональное право, определенное государством. Б — убивать человека — это грех. Например, покушение на жизнь других – не мой выбор. Таким образом, отказаться убить человека, это естественное право, основанное на свободе выбора. Таким образом, С — что мне делать, когда враги пришли в страну? Если выполняю долг перед родиной и конституциональным правам, то мне придется идти на то, что убить человека — это грех. Для того чтобы защищать родину, придется убивать человека (хотя он является врагом). Если я это делаю, я совершаю грех, убив человека. Если я откажусь убить человека, основываясь на свободе выбора, не пойду против своих естественных прав. Но, отказавшись убить человека, я не выполняю свои конституциональные права защитить родину. В таком случае мой выбор: или конституциональные, или естественные права нарушается. Мой выбор — осуществляет мой свободный выбор. Если система Демонакта обосновывает мои свободные права, то система Эпикура обосновывает мои обязанные права.

Если я считаю себя биологическим существом, то исходя из естественных прав, могу предъявлять отношения к действительности. В этом смысле для меня имеет первостепенное значение то, что для обеспечения свободы личности законы не нужны, также как не убивать человека. Здесь конституциональные права является вторичными. Прежде всего, я мыслю и думаю как человек, после – как гражданин.

Если же я считаю себя сначала гражданином, с точки зрения конституционального права, тогда для меня защищать родину является важным, так как первостепенное значение имеет мысль «Законы нужны для обеспечения свободы личности». Здесь я дам своим естественным правам второстепенное значение. Потому что я, прежде всего гражданин, после – думаю и мыслю как человек. Мои отношения определяют мое мнение. Если я размышляю или не размышляю исходя из свободы выбора, то я излагаю свои естественные права, в противном случае, я вынужден буду излагать свои конституциональные права. Значит, если размышлять с этой точки зрения по вопросу свободы личности, видно, что Эпикур относится с точки зрения конституционального права, Демонакт – с точки зрения естественного права. Противоречие между человеком и гражданином видно в этом антиномии. Если конституциональные права рассматривает человека как гражданин, то естественные права рассматривает как человек. С точки зрения конституционального и естественного права в обеспечении свободы личности Эпикура и Демонакта отличается отказом традиционных, социальных, религиозных и политических идей, которые являются фундаментами настоящей конституциональной демократии и должны быть поставлены в центре внимания рационализма.

При рассмотрении краткого содержания контекста развития системы Эпикура и Демонакта, можно прийти к единому выводу, что вопрос о свободе личности привлекал философов еще в античном мире – с древних времен греческих и римских философов до эпохи Возрождения. Просветители Центральной Азии и философы новой эпохи в Европе нуждаются в комплексном исследовании при изучении научно-политических и философских направлений гражданского общества настоящего времени.

1. Что такое демократия?” Модели демократического государства” Американская федерация учителей. “Демократическое обучение”. Международный проект. 1989 год октябрь.
2. И. Кант «Критика чистого разума». Ростов на Дону. «Феникс».- 1998г.
3. Д.Лаэртский. О жизни учениях и изречениях знаменитых философ. М.: «Мысль» 1986.- 571с.

moluch.ru

27. Античная философия о свободе человека (Демокрит, Эпикур, стоики).

studfiles.net

Философия Эпикура – кратко — Русская историческая библиотека

Читайте также статьи Высказывания Эпикура, Жизнь Эпикура, Стоики и эпикурейцы

Мыслитель Эпикур (342-270 гг. до Р. Х.) был основателем одной из самых известных философских школ античного мира. Главную цель философии эпикурейство видело в том, чтобы научить человека счастливой жизни, ибо всё остальное несущественно.

Эпикур

Теория познания Эпикура – кратко

В теории познания Эпикур призывал доверять чувственным восприятиям, так как иного критерия истины мы всё равно не имеем. Он считал, что критика сенсуализма скептиками имеет чисто теоретический интерес, практически же она совершенно бесплодна. Главный вывод, к которому Эпикур подводит слушателя этими рассуждениями – нет ничего сверхчувственного. Если бы даже оно и было, мы бы не могли его воспринять, так как ничего кроме чувств нам не дано. Это умозаключение очень важно для теории Эпикура: именно отсюда следуют её материализм и атеизм.

Физика Эпикура, его атомизм – кратко

В физике Эпикур является горячим сторонником идеи Демокрита об атомах. По его мнению, она целиком подтверждается чувственным опытом, ибо постоянно происходящее на наших глазах смешение разных сред нельзя объяснить без предположения о том, что они состоят из мельчайших частиц. В то же время атомы не могут быть делимы до бесконечности (термин Демокрита «атом» в буквальном переводе и означает «неделимое»), потому что тогда материя рассеивалась бы в пустоте, и никаких тел вообще бы не было.

Но в подробностях своего атомизма Эпикур сильно отходит от первоначального учения Левкиппа и Демокрита. Два этих философа признавали изначальное движение атомов в пустоте, а Эпикур сводит такое движение единственно к падению вниз, которое, согласно его представлению, есть извечное свойство материи (о законе притяжения, порождаемого массой тел, античность ничего не знала). Демокрит же, в противоположность этому, полагал, что в бесконечности нет ни верха, ни низа. Кроме этого, Эпикур, в отличие от Демокрита, утверждает, что атомы в своем падении совершают минимальное самопроизвольное (спонтанное) отклонение от прямой линии – как если бы атом обладал некоторой свободой воли. Иначе все тела постоянно опускались бы вниз в одном и том же неизменном виде, и было бы нельзя объяснить столкновений атомов и образования из них всё новых и новых масс. В этом пункте Эпикур уклоняется от строгого механического детерминизма ранних атомистов. Он горячо восстаёт их против строго механицизма, говоря, что такой подход хуже любой ложной веры в богов: тех ещё можно смягчить мольбами, а механистическая физика – неумолимый тиран, обрекающий человека на полное рабство.

Эпикур заимствует у первых атомистов и учение о душе, состоящей из мелких, подвижных атомов. Эпикур с ударение утверждает, что после смерти душа рассеивается, и никаких посмертных ощущений быть не может. Чувственные восприятия Эпикур, по примеру Демокрита, объясняет атомными истечениями, идущими от телесных предметов.

Представления Эпикура о богах – кратко

Общая уверенность всех народов насчёт существования богов, по мнению Эпикура, свидетельствует о том, что боги действительно есть. Но людские суждения о богах ложны и превратны. На самом деле, эти существа живут в далёких промежутках между мирами и отчуждены от них. Свободные от страхов и забот, они и сами никому их не причиняют. Неподвластные ни страстям, ни гневу, боги пребывают в блаженном покое, не вмешиваясь в человеческие и мирские дела.

«Общая уверенность всех народов» – весьма слабое доказательство существования богов. Сам Эпикур не мог этого не понимать. Нельзя отделаться от впечатления, что существования богов он сам не признавал вообще, и все его рассуждения о них – сделка с официальными верованиями толпы, которые философ просто считал опасным явно оскорблять. В одном из фрагментов, Эпикур говорит, что если бы боги существовали, то они хотели бы и могли истребить в мире зло. Если же они не желают или не могут сделать этого, то, являясь, немощными и злыми, они не могут считаться богами.

Этическая концепция Эпикура и его учение о счастье

Физика, теория познания и учение о богах Эпикура служат лишь служебным обоснованием для главной части его философии – этики. Признание достоверности за одними чувствами и отрицание всякой руководящей миром силы должны, по мысли Эпикура, освободить человека от пагубнейших заблуждений – веры в сверхъестественное и страха смерти. Нет сверхъестественных сил, которых мы могли бы бояться, и, следовательно, ничто не способно помешать человеку в его естественной цели – стремлении к удовольствию. Смерти не нужно бояться, ибо с ней прекращаются все ощущения, и, значит, она не может принести нам ни хорошего, ни дурного. Пока есть мы – нет смерти; если пришла смерть – нас нет. Естественные чувства с непосредственной очевидностью убеждают нас в благе удовольствия, и в зловредности страдания. Следовательно, истинная цель человека – в том, чтобы стремиться к первому и избегать второго. Нет даже и нужды доказывать, почему надо стремиться к удовольствию или избегать страдания: это чувствуется непосредственно, как то, что огонь жжет, снег бел, мед сладок. Люди добровольно избегают удовольствия лишь в случае, если оно влечет за собой бóльшие страдания – и соглашаются на страдание лишь в надежде посредством него получить бóльшие удовольствия или избавиться от бóльших страданий.

Значит, наша цель есть удовольствие и избавление от страданий. Но как именно надо её достигать? Философия Эпикура представляет собой развитие гедонизма киренской школы. Но понимание удовольствия у Эпикура иное, чем у родоначальника этой школы, философа Аристиппа. Аристипп учил ловить наслаждения минуты, дорожа настоящим и не смущаясь заботами о будущем. Но, по Эпикуру (который здесь сходится с Платоном), ценно лишь то удовольствие, которое устраняет страдание. «Мы нуждаемся в удовольствии там, где страдаем от его отсутствия; там же, где мы не испытываем такого страдания, там мы не нуждаемся в нём». Мимолетные наслаждения, вопреки мнению Аристиппа, не могут служить целью жизни: погоня за ними только нарушает покой души. «Устойчивое удовольствие» (равносильное удалению страданий) представляется Эпикуру целью вполне достижимой при помощи разумной жизни. Верный путь к «устойчивому удовольствию» – сознательное освобождение от потребностей, страхов и забот, достижение тишины и спокойствия души. Резко расходясь в большинстве положений с учениями киников и стоиков, Эпикур в итоге приходит к одной с ними конечной жизненной цели – «невозмутимости» (атараксии), так же призывает добиваться господства над страстями и суетой.

Философия освобождает нас от страха смерти и богов, отравляющего нашу жизнь. Истинный мудрец, считает Эпикур, способен избавиться также и от страха страданий и бедствий. Сильное страдание либо скоро проходит, либо влечет за собой смерть. Страдания либо кратковременны, либо выносимы – тот, кто приучит себя к этой мысли, говорит Эпикур, обретёт мужество и спокойствие духа. Человеческие потребности делятся на такие, без удовлетворения которых можно, и такие, без удовлетворения которых нельзя обойтись. Голод и жажду не утолять нельзя. Но без потребности, к примеру, в половой жизни или в приправленной пище обойтись можно, а без удовлетворения большинства прочих потребностей – роскоши, корыстолюбия, тщеславия – обойтись ещё легче. Погоня за почестями есть величайшее безумие. Скрывайся, живи в неизвестности, «проживи незаметно» (λάθε βιωσας) – вот золотое правило Эпикура. Надо уметь довольствоваться лишь крайне необходимым. Ложные и неестественные потребности ненасытимы. Все несчастия и скорби человеческие вытекают из них и из неразумных страхов, а счастье дается покоем и довольством. Все наши заботы, полагает Эпикур, должны быть направлены на сохранение душевного и телесного здоровья и невозмутимости духа, которая достигается философской мудростью, основанной на голосе природы и отречении от суеты. Голос природы требует немногого: не голодать, не жаждать, не мерзнут – и все это нетрудно исполнить. Ото всех остальных удовольствий можно отказаться. Умение довольствоваться малым является великим благом. Чем меньшим мы довольствуемся, тем меньше зависим от судьбы. «Не попойки, не непрерывные кутежи, не любовные наслаждения или пышный стол рождают приятную жизнь, а трезвое рассуждение… изгоняющее те мнения, которые порождают наибольшее смятение души».

Освобождая нас от страха и ложных мнений, философская мудрость, по Эпикуру, внушает нам мужество, умеренность и справедливость. Люди нуждаются во взаимопомощи и дружбе, которые доставляют нам большое удовольствие и нужны для того, чтобы жить безопасно. В знаменитом «Саду Эпикура» (его философской школе) люди соединялись солидарностью в одном и том же жизненном идеале, возвышая духовные удовольствия над телесными. Несмотря на свой материализм и сенсуализм, Эпикур превозносит господство духа над страстями, ибо хотя ничего сверхчувственного нет, спокойствие и невозмутимость души – это тоже особое физическое состояние. Философ может побеждать телесные скорби и страдания, перенося их мужественно и с невозмутимой ясностью. Даже стоики не высказывали в столь решительной форме убеждение в бессилии страдания над истинным мудрецом. Хотя учения Эпикура и стоиков считались противоположными по смыслу, эпикурейский идеал мудреца близко подходит к стоическому. За проповедником удовольствия Эпикуром скрывался глубокий моралист, проникнутый верой в единство добродетели и счастья

Значение Эпикура в истории античной философии

Ни одному из философов античности, за исключением Пифагора, не удалось создать такой прочный и тесный союз, каким была школа Эпикура. Верность последователей Эпикура заветам своего учителя является беспримерной в древности. Шесть веков, до торжества христианства, они хранили их без изменений. Школа Эпикура стала своеобразным философским орденом или сектой без таинств и мистики – кроме культа памяти учителя. В философском обществе эпикурейцев даже имущества были общими, хотя обязательный коммунизм отвергался, ибо любые правила относительно распоряжения личной собственностью казались Эпикуру излишними и оскорбительными для истинной дружбы.

Однако заметно, что на мудрости Эпикура лежит печать утомления. Его учение можно считать философией безмятежного, безбоязненного и, по возможности безболезненного конца эллинской цивилизации – без веры в будущее и без страха перед будущим. Такая философия соответствовала духу эпохи, в которой жил Эпикур, духу утонченной культуры пережившей своих богов и утратившей в эпоху эллинизма ту свободную политическую атмосферу, среди которой она расцвела.

Римский последователь Эпикура Тит Лукреций Кар

Популярность Эпикура была необыкновенно велика и в Риме. Величественное изложение его философии дал в своей поэме «О природе вещей» Тит Лукреций Кар. В период упадка империи общества последователей Эпикура казались тихими убежищами от политических бурь. При Адриане, при династии Антонинов количество эпикурейцев возросло. Но с середины IV века нашей эры влияние философии Эпикура падает: она умерла вместе со всем античным миром, не пережив торжество христианства.

rushist.com

Философия Эпикура Основные положения

Философия Эпикура

Эпикур родился в 341 г. до н.э. на острове Самос. Он начал изучать философию с 14 лет. В 311 г. до н.э. он переехал на остров Лесбос, и там основал свою первую философскую школу. Еще через 5 лет Эпикур переселился в Афины, где основал школу в саду, где на воротах стояла надпись: «Гость, тебе будет здесь хорошо; здесь удовольствие – высшее благо». Отсюда возникло впоследствии само название школы «Сад Эпикура» и прозвище эпикурейцев – философы «из садов».Вел он эту школу до самой смерти в 271 г. до н.э. Принято думать, что Эпикур считал телесное удовольствие единственным смыслом жизни. В действительности же взгляды Эпикура на удовольствие не столь просты. Под удовольствием он понимал прежде всего отсутствие неудовольствия, и акцентировал необходимость учитывать последствия удовольствий и страданий:

«Так как удовольствие есть первое и прирожденное нам благо, то поэтому мы выбираем не всякое удовольствие, но иногда обходим многие удовольствия, когда за ними следует для нас большая неприятность. Также мы считаем многие страдания лучше удовольствия, когда приходит для нас большее удовольствие, после того как мы вытерпим страдания в течение долгого времени. Таким образом, всякое удовольствие есть благо, но не всякое удовольствие следует выбирать, равно как и страдание всякое есть зло, но не всякого страдания следует избегать».

Поэтому, согласно учению Эпикура, телесные удовольствия должны быть подконтрольны разуму: «Невозможно жить приятно, не живя разумно и справедливо, и так же невозможно жить разумно и справедливо, не живя приятно». А жить разумно, по Эпикуру, значит — не стремиться к богатству и власти как к самоцели, удовлетворяясь минимально необходимым для того, чтобы быть довольным жизнью: «Голос плоти — не голодать, не жаждать, не зябнуть. У кого есть это, и кто надеется иметь это и в будущем, тот с самим Зевсом может поспорить о счастье… Богатство, требуемое природой, ограниченно и легко добывается, а богатство, требуемое пустыми мнениями, простирается до бесконечности».

Эпикур делил потребности человека на 3 класса: 1) естественные и необходимые — пища, одежда, жилье; 2) естественные, но не необходимые — сексуальное удовлетворение; 3) неестественные — власть, богатство, развлечения и т.п. Проще всего удовлетворить потребности (1), несколько сложнее — (2), а потребности (3) полностью удовлетворить невозможно, но, по Эпикуру, и не нужно. Эпикур считал, что «удовольствие достижимо лишь при рассеивании страхов ума», и выражал основную идею своей философии следующей фразой: «Боги не внушают страха, смерть не внушает опасения, удовольствие легко достижимо, страдание легко претерпеваем». Вопреки обвинениям, выдвигавшимся в его адрес еще при жизни, Эпикур не был атеистом. Он признавал существование богов древнегреческого пантеона, но имел о них свое мнение, отличающееся от господствовавших в современном ему древнегреческом обществе взглядов.

По мнению Эпикура, существует множество населенных планет подобных Земле. Боги обитают в космическом пространстве между ними, где живут своей собственной жизнью и в жизнь людей не вмешиваются. Эпикур доказывал это следующим образом: «Допустим, что страдания мира интересуют богов. Боги могут или не могут, хотят или не хотят уничтожить страдание в мире. Если они не могут, то это не боги. Если могут, но не хотят — то они несовершенны, что также не подобает богам. А если они могут и хотят — то почему до сих пор этого не сделали?»

Другое известное изречение Эпикура на эту тему: «Если бы боги внимали молитвам людей, то скоро все люди погибли бы, постоянно моля много зла друг другу». Вместе с тем Эпикур критиковал атеизм, считая, что боги необходимы, чтобы быть образцом совершенства для человека.

Но в греческой мифологии боги далеки от совершенства: им приписываются человеческие черты характера и человеческие слабости. Именно поэтому Эпикур был настроен против традиционной древнегреческой религии: «Не тот нечестив, кто отвергает богов толпы, а тот, кто применяет представления толпы к богам».

Эпикур отрицал какое-либо божественное сотворение мира. По его мнению, множество миров постоянно рождается в результате притяжения атомов друг к другу, а просуществовавшие определенный срок миры так же распадаются на атомы. Это вполне согласуется с древней космогонией, утверждающей происхождение мира из Хаоса. Но, по Эпикуру, этот процесс осуществляется спонтанно и без вмешательства каких-либо высших сил.

Эпикур развил учение Демокрита о строении мира из атомов, при этом выдвинул предположения, которые только через много веков были подтверждены наукой. Так, он заявил, что разные атомы различаются по массе, и, следовательно — по свойствам. В отличие от Демокрита, который считал, что атомы движутся по строго заданным траекториям, и поэтому все в мире предопределено заранее, Эпикур полагал, что движение атомов в значительной степени случайно, и, следовательно, всегда возможны различные варианты развития событий. На основании случайности движения атомов Эпикур отрицал идею судьбы и предопределенности. «Нет никакой целесообразности в происходящем, ведь многое происходит не так, как должно было произойти». Но, если богов не интересуют дела людей, а заранее определенной судьбы не существует, — то, по Эпикуру, бояться и того, и другого незачем. Не может внушать страх тот, кто сам не знает страха. Боги не знают страха, потому что они совершенны. Эпикур первым в истории заявил, что страх людей перед богами вызван страхом перед явлениями природы, которые приписываются богам. Поэтому он считал важным изучение природы и выяснение реальных причин природных явлений — чтобы освободить человека от ложного страха перед богами. Все это согласуется с положением об удовольствии как главном в жизни: страх есть страдание, удовольствие есть отсутствие страданий, познание позволяет избавиться от страха, следовательно без познания не может быть удовольствия — один из ключевых выводов философии Эпикура. Во времена Эпикура одной их основных тем для дискуссий философов была смерть и судьба души после смерти. Эпикур считал споры на эту тему бессмысленными: «Смерть не имеет к нам никакого отношения, так как пока мы существуем — смерть отсутствует, когда же приходит смерть — мы уже не существуем». По мнению Эпикура, люди боятся не столько самой смерти, сколько предсмертных мук: «Мы боимся томиться болезнью, быть пораженными мечом, истерзанными зубами зверей, обращенными огнем в прах — не потому, что все это причиняет смерть, но потому, что приносит страдание. Из всех зол величайшее — страдание, а не смерть». Он считал, что душа человека материальна и умирает вместе с телом. Эпикура можно назвать самым последовательным материалистом из всех философов. По его мнению, все в мире материально, а духа как некой отдельной от материи сущности не существует вообще. Основой познания Эпикур считает непосредственные ощущения, а не суждения разума. По его мнению, все, что мы ощущаем, истинно, ощущения никогда нас не обманывают. Заблуждения и ошибки возникают только в том случае, когда мы что-то прибавляем к нашим восприятиям, т.е. источником ошибки оказывается разум. Восприятия возникают вследствие проникновения в нас образов вещей. Образы эти отделяются от поверхности вещей и перемещаются с быстротой мысли. Если они входят в органы чувств, то дают настоящее чувственное восприятие, если же проникают в поры тела, то дают фантастическое восприятие, в том числе — иллюзии и галлюцинации. Вообще, Эпикур был против абстрактного теоретизирования, не связанного с фактами. По его мнению, философия должна иметь непосредственное практическое применение — помогать человеку избегать страдания и жизненных ошибок: «Как от медицины нет пользы, если она не изгоняет страданий тела, так и от философии нет пользы, если она не изгоняет страданий души». Важнейшей частью философии Эпикура считается его этика. Впрочем, учение Эпикура о наилучшем образе жизни человека трудно назвать этикой в современном смысле этого слова. Вопрос подгонки индивида под общественные установки, равно как и все другие интересы общества и государства, занимали Эпикура менее всего. Его философия индивидуалистична и направлена на получение удовольствия от жизни независимо от политических и общественных условий. Эпикур отрицал наличие общечеловеческой морали и единых для всех понятий о добре и справедливости, данных человечеству откуда-то свыше. Он учил, что все эти понятия созданы самими людьми: «Справедливость не есть нечто само по себе, она есть некоторый договор между людьми о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда». Большую роль во взаимоотношениях людей Эпикур уделял дружбе, противопоставляя ее политическим отношениям как нечто, приносящее удовольствие само по себе. Политика же есть удовлетворение потребности во власти, которая, по Эпикуру, никогда не может быть удовлетворена полностью, а следовательно — истинное удовольствие принести не может. Эпикур полемизировал с последователями Платона, которые и дружбу ставили на службу политике, рассматривая ее как средство построения идеального общества. Вообще, Эпикур не ставит перед человеком никаких великих целей и идеалов. Можно сказать, что цель жизни по Эпикуру — сама жизнь во всех ее проявлениях, а познание и философия — путь к получению наибольшего удовольствия от жизни. Человечество всегда было склонно к крайностям. Пока одни люди жадно стремятся к удовольствию как к самоцели и все время не могут получить его в достаточном количестве — другие изводят себя аскетизмом, надеясь добыть какое-то мистическое знание и просветление. Эпикур доказал, что и те, и другие не правы, что получение удовольствия от жизни и познание жизни — взаимосвязаны.

Философия и биография Эпикура являют собой пример гармоничного подхода к жизни во всех ее проявлениях. Впрочем, лучше всего об этом сказал сам Эпикур: «Всегда имей в своей библиотеке новую книгу, в погребе — полную бутылку вина, в саду — свежий цветок».

Каноника Эпикура

Однако существует и условие самой физики. Это знание критерия истины и правил ее познания. Без этого знания невозможна ни разумная жизнь, ни разумная деятельность. Эпикур называет эту часть философии «каноникой» (от слова «канон», «правило»). Канонике он посвятил особое сочинение, в котором указал критерии истины. Это 1) восприятия, 2) понятия (или общие представления) и 8) чувства. Восприятиями Эпикур называл чувственные восприятия предметов природы, а также образы фантазии. И те и другие возникают в нас вследствие проникновения в нас образов, или «видиков» вещей. По виду они подобны твердым телам, но далеко превосходят их по тонкости. Образы эти истекают, или отслаиваются, от вещей. Здесь возможны два случая. В первом случае образы отслаиваются в определенной устойчивой последовательности и сохраняют тот порядок и то положение, какое они имели в твердых телах, от которых они отделились. Эти образы проникают в органы наших чувств, и в таком случае возникает чувственное восприятие в собственном значении слова. Во втором случае образы носятся в воздухе изолированно, наподобие паутины, а затем проникают в нас, но уже не в органы чувств, а в поры нашего тела. Если при этом они переплетаются, то в результате таких восприятии в сознании возникают единичные представления вещей. «И всякое представление, которое мы получаем, схватывая умом или органами чувств, — пояснял Эпикур Геродоту, — представление о форме либо о существенных свойствах, это [представление] есть форма [или свойства] плотного предмета, представление, возникающее вследствие последовательного повторения образа или остатка образа [впечатления, составленного образом]». Понятия, или, по сути дела, общие представления, возникают на основе единичных представлений. Их нельзя отождествлять ни с логическими, ни с врожденными представлениями. Понимание в смысле «врожденных представлений» несовместимо с сенсуалистической основой теории познания Эпикура. Это видно из слов Эпикура в письме его к Геродоту: «Только тогда, когда нечто приходит к нам от внешних предметов, мы видим их формы и мыслим о них». Там, где речь идет о познании природы, означало у Эпикура общее представление, образующееся посредством сохранения в сознании общих черт единичных представлений. В согласии с этим Диоген Лаэртский в своей «Жизни Эпикура» сообщает, что, по Эпикуру, возникает как воспоминание о том, что часто являлось извне. Будучи очевидным, восприятие, так же как и общее представление, всегда истинно и всегда верно отражает действительность. Даже образы фантазии, или фантастические представления, этому не противоречат, и они отражают действительность, хотя не ту, какую отражают восприятия наших органов чувств.

Поэтому именно чувственные восприятия и основанные на них общие представления оказываются, в конечном счете, критериями знания: «Если ты борешься со всеми чувственными восприятиями, то у тебя не будет ничего, на что можно бы было сделать ссылку, при суждении о тех из них, которые, по твоим словам, лживы». Заблуждение (или ложь) возникает вследствие суждения, или мнения, которое утверждает что-либо как действительность, принадлежащую якобы самому восприятию (в собственном смысле слова), хотя это на деле не подтверждается восприятием или опровергается другими положениями. Согласно мнению Эпикура, источник такого заблуждения, или ошибки, в том, что мы относим в нашем суждении наше представление не к той действительности, с которой оно связано на самом деле в нашем восприятии, а к какой-либо другой. Так происходит, например, когда мы относим фантастическое представление кентавра, возникшее вследствие сочетания или переплетения образов человека и коня, к действительности, воспринимаемой органами наших чувств, а не к образу, или «видику» (эйдосу), проникшему в поры «нашего тела и сплетенному из частей коня и человека». «Ложь и ошибка, — поясняет Эпикур, — всегда лежат в прибавлениях, делаемых мыслью [к чувственному восприятию] относительно того, что ожидает подтверждения или неопровержения, но что затем не подтверждается [или опровергается]». Эпикур в дальнейшем разъясняет: «С другой стороны, не существовало бы ошибки, если бы мы не получали в себе еще другого какого-либо движения, хотя и связанного [с деятельностью представления], но имеющего отличия. Благодаря этому [движению], если оно не подтверждается или опровергается, возникает ложь, а если подтверждается или не опровергается, [возникает] истина».

Физика Эпикура

Согласно данным выше пояснениям, этика Эпикура требует для себя опоры в материалистической, независимой от религии и мистики, физике. Такой физикой оказался для него атомистический материализм Демокрита, который он принимает с некоторыми важными изменениями. В письме к Геродоту Эпикур принимает как исходные два недоступных чувствам физических положения: 1) ничто не происходит из несуществующего и ничто не переходит в несуществующее; 2) вселенная всегда была такой, какова она в настоящее время, и всегда будет такой. Утверждает, что вселенная состоит из тел и пространства, т. е. пустоты. Существование тел удостоверяется ощущениями, существование пустоты — тем, что без пустоты невозможным было бы движение. Так же следует Демокриту Эпикур и в учении, что тела представляют или соединения тел, или то, из чего образуются их соединения. Соединения образуются из весьма малых неделимых, «неразрезаемых» плотных тел, которые различаются не только, как у Демокрита, по форме и по величине, но также и по весу. Различия между атомами по весу — важная отличительная черта атомистической физики Эпикура и предвосхищение характеристики их в новейшем атомистическом материализме.

Утверждая неделимость атомов, Эпикур, как и Демокрит, отрицал бесконечную делимость тел. Одновременно Эпикур допускает минимальные, или наименьшие, части атомов и тем самым отличает физическую неделимость атома от математической неделимости его частей.

Существенная характеристика атомов — их движение. Атомы вечно движутся через пустоту с одинаковой для всех быстротой. В этом их движении некоторые атомы находятся на большой дистанции один от другого, другие же сплетаются друг с другом и принимают дрожательное, колеблющееся движение, «если они сплетением бывают приведены в наклонное положение или если покрываются теми, которые имеют способность к сплетению». Что касается характера самого движения, то физика Эпикура должна, по его убеждению, обосновать возможность свободы воли и вменения людям их поступков. «В самом деле, — рассуждал Эпикур, — лучше было бы следовать мифу о богах, чем быть рабом судьбы физиков: миф [по крайней мере] дает намек на надежду умилостивления богов посредством почитания их, а судьба заключает в себе неумолимость».

Эпикур вводит гипотезу самоотклонения атомов для объяснения столкновений между ними. Если бы атомы не отклонялись от своих прямых путей, то не было бы возможным ни столкновение их, ни столкновение образованных из них вещей. Для самоотклонения не существует никаких внешних причин, никакой необходимости, оно происходит в атомах совершенно спонтанно. Это тот минимум свободы, который необходимо предположить в элементах микромира — в атомах, чтобы объяснить ее возможность в макромире — в человеке. Эпикур строит картину мира, или космологию. Вселенная не имеет границ ни по числу населяющих ее тел, ни по пустоте, в которой они пребывают и движутся. Число миров, образующихся во, вселенной, безгранично, так как «атомы, из которых может образоваться мир и которыми он может быть сделан [создан], не истрачены [не израсходованы] ни на единый мир, ни на ограниченное число миров, — как тех, которые таковы [как наш], так и тех. которые отличны от них». Все миры и все сложные тела в них выделились из материальных масс, и все со временем разлагаются с различной скоростью. Не исключение здесь и душа. Она также есть тело, состоящее из тонких частиц, рассеянных по всему нашему телу, и «очень похожа на ветер». Когда разлагается тело, с ним вместе разлагается душа, она перестает чувствовать и прекращает свое существование как душа. И вообще ничто бестелесное не может мыслить, кроме пустоты, пустота же «не может ни действовать, ни испытывать действие, но только доставляет через себя движение [возможность движения] телам. Поэтому, — заключает Эпикур, — говорящие, что душа бестелесна, говорят вздор». Во всех астрономических и метеорологических вопросах Эпикур — не меньше, чем в учении о знании, — решающее значение придавал чувственным восприятиям. «Ибо исследовать природу, — разъяснял он, — не должно на основании пустых [не доказанных] предположений [утверждений] и [произвольных] законоположений, но должно исследовать ее так, как взывают к этому [требуют] видимые явления». Настолько велико у Эпикура доверие к непосредственным чувственным впечатлениям, что вразрез, например, с мнением Демокрита, который, опираясь на обработку прямых наблюдений, считал Солнце огромным по своим размерам, Эпикур заключал о величине небесных тел на основе не научных умозаключений, а чувственных восприятий. Так, он писал Пифоклу: «А величина Солнца, Луны и остальных светил, с нашей точки зрения, такая, какою кажется: а сама по себе она или немногим больше видимой, или немногим меньше, или такая же». Подобный метод исследования допускает не одно единственное, а множество возможных и вероятных объяснений. Единственное условие, которое им ставится, — безусловная их естественность, отсутствие сверхъестественных допущений и полная свобода от противоречий с известными из опыта данными чувственного восприятия. Говоря о методе исследования философов эпикурейской школы, Эпикур пояснял Пифоклу: «Они [т. е. небесные явления] допускают и несколько [более чем одну] причин возникновения своего и несколько суждений о бытии своем [природе своей], согласных с чувственными восприятиями»]. В иных местах Эпикур прямо отвергает попытки дать сложным и непонятным явлениям, наблюдаемым в природе, одно-единственное объяснение: «Но давать одно [единственное] объяснение этим явлениям — это прилично только тем, кто хочет морочить толпу».

Этика Эпикура

Этика Эпикура покоится на положении, что для человека первое и прирожденное благо, начало и конец счастливой жизни, есть удовольствие. Эпикур, в дошедших до нас сочинениях, определял удовольствие отрицательным признаком — как отсутствие страдания. «Предел величины удовольствия, — пояснял Эпикур Менекею, — есть устранение всякого страдания, а где есть удовольствие, там, пока оно есть, нет страдания или печали, или нет и того и другого». Принцип, или цель, этики Эпикура не имеет, согласно его собственному заявлению, ничего общего с теорией наслаждения, или гедонизмом, с которым ее часто смешивали. «Когда мы говорим, — пояснял Эпикур Менекею, — что удовольствие есть конечная цель, то мы разумеем не удовольствие распутников и не удовольствие, заключающееся в чувственном наслаждении, как думают некоторые, не знающие или не соглашающиеся или неправильно понимающие, но мы разумеем свободу от телесных страданий и душевных тревог». Именно посредством освобождения от них достигается цель счастливой жизни — здоровье тела и безмятежность души. Эпикур различал при этом два вида удовольствий: удовольствие покоя и удовольствие движения. Из них основным он считал удовольствие покоя (отсутствие страданий тела). Принятие удовольствия за критерий блага вовсе не означает, будто человек должен предаваться любому виду удовольствия. Уже киренаик Аристипп говорил, что здесь необходим выбор и что для получения истинных наслаждений требуется благоразумие. Еще в большей мере Эпикур считал благоразумие величайшим благом, — большим даже, чем сама философия: «От благоразумия произошли все остальные добродетели: оно учит, что нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно». В отдельных случаях необходимо избегать удовольствий и выбирать или предпочитать страдания: «Так как удовольствие есть первое и прирожденное нам благо, то поэтому мы выбираем не всякое удовольствие, но иногда обходим многие удовольствия, когда за ними следует для нас большая неприятность: также мы считаем многие страдания лучше удовольствия, когда приходит для нас большее удовольствие, после того как мы вытерпим страдания в течение долгого времени. Таким образом, всякое удовольствие, по естественному родству с нами есть благо, но не всякое удовольствие следует выбирать, равно как и страдание всякое есть зло, но не всякого страдания следует избегать». При этом Эпикур считал страдания души худшими по сравнению со страданиями тела: тело страдает только из-за настоящего, душа же — не только из-за этого, но и из-за прошлого и будущего; соответственно и удовольствия души Эпикур расценивал как более значительные.

Воззрения Эпикура на происхождение языка

Договорное начало главенствует у Эпикура в учении о справедливости. Эпикур отступает от него в своем учении о происхождении языка. При объяснении начальной стадии образования языка он отрицает договорный принцип, но вновь вводит договорное начало (конвенциональность) для объяснения позднейших стадий развития языка, когда человек дает названия новым предметам и когда возникает задача освобождения языка от двусмысленностей (амфиболии). Первоначальные слова были, по Эпикуру, речевыми жестами, которые порождаются чувствами и впечатлениями от вещей. Теория эта намечена задолго до Эпикура Платоном в диалоге «Кратил». «Названия первоначально были даны вещам, — поясняет Эпикур, — не по соглашению [уговору], но так как каждый народ имел свои особые чувства и получал свои особые впечатления, то сами человеческие природы выпускали, каждая своим особым образом, воздух, образовавшийся под влиянием каждого чувства и впечатления, причем влияет также разница между народами в зависимости от мест их жительства. Впоследствии у каждого народа, с общего согласия, были даны вещам свои особые названия, для того чтобы сделать друг другу (словесные обозначения менее двусмысленными и выраженными более коротко».

Значение философии Эпикура

Философия Эпикура – величайшее и наиболее последовательное материалистическое учение Древней Греции после учений Левкиппа и Демокрита. Эпикур отличается от своих предшественников пониманием как задачи философии, так и средств, ведущих к решению этой задачи. Главной и конечной задачей философии Эпикур признал создание этики – учения о поведении, способном привести к счастью. Но эта задача может быть решена, думал он, только при особом условии: если исследовано и выяснено место, которое человек – частица природы – занимает в мире. Истинная этика предполагает истинное знание о мире. Поэтому этика должна опираться на физику, заключающую в себе как свою часть и как свой важнейший результат учение о человеке. На физику опирается этика, на этику – антропология. В свою очередь, разработке физики должно предшествовать исследование и установление критерия истинности познания. На этих соображениях основывается у Эпикура его классификация философских наук, или деление философии на составные части. Эти части – учение о критерии (которое он называет «каноникой»), физика и этика. Сама по себе мысль о том, что философия должна основываться на познании физической природы, конечно, не была новой в греческой философии. На этой мысли основывались и учения ионийских материалистов, учения италийских материалистов (Эмпедокла), учение Анаксагора, учение атомистических материалистов и, быть может, взгляды некоторых софистов (Протагора).

Новой и оригинальной была мысль Эпикура о теснейшей связи этики с физикой, о теоретической обусловленности этики физикой. В «канонике» краеугольным было учение Эпикура о чувственном восприятии как о критерии истинности познания. У Эпикура теория познания становится сенсуалистической, на принципиальной основе материализма. В своем сенсуализме Эпикур заходит чрезвычайно далеко. Все, что мы ощущаем, утверждает он, истинно, и ощущения никогда нас не обманывают. Даже иллюзии, галлюцинации и так называемые «обманы чувств» не доказывают ложности или ненадежности, обманчивости ощущений. Причина иллюзий не в самих ощущениях, а в несоответствии между образами (отображеньицами) внешних предметов и порами наших воспринимающих органов или в изменениях, которым подвергаются эти отображеньица, движущиеся к нам от предметов по пути к нашему телу. В отличие от Демокрита Эпикур полагает, что такие свойства вещей, как цвета, вкусы и запахи, объективны.

Так как образы вещей, доставляемые ощущениями, истинны, то возможны логические заключения от образов к их предметам, или причинам, хотя не всегда заключения эти бывают истинными. Логическое мышление в основе своей обобщающее, индуктивное. Так как чувственное восприятие – всеобщий критерий истинности, то оно есть критерий и для заключений о таких вещах, которые непосредственно нами не воспринимаются, лишь бы заключения эти не были в логическом противоречии с данными восприятия. Поэтому логическая последовательность, отсутствие логических противоречий в рассуждениях – необходимое условие истины. Кроме данных чувственного восприятия, посылками мышления являются некоторые родовые понятия, возникающие в нашем уме с природной необходимостью и поэтому истинные. Но отношение этики Эпикура к его физике состоит не только в том, что этика опирается у Эпикура на понятия его физики. Физика Эпикура, с одной стороны, представляет независимую от этики ее теоретическую основу, с другой же стороны, сами основы, или основные понятия физики, должны быть, согласно Эпикуру, таковы, чтобы ими могли быть обоснованы именно те эстетические учения, которые сам Эпикур заранее считает непреложно истинными. И в этом смысле можно даже сказать, что если физикой Эпикура определяется его этика, то и наоборот: этикой Эпикура предполагается и определяется его физика. Центральным из понятий, связывающих физику Эпикура с его этикой, стало понятие свободы. Этика Эпикура – этика свободы. Эпикур всю свою жизнь провел в борьбе против этических учений, не совместимых с понятием о свободе человека. Это поставило Эпикура и всю его школу в состояние постоянной борьбы со школой стоиков, несмотря на ряд общих для этих двух материалистических школ понятий и учений. Согласно Эпикуру, учение о причинной необходимости всех явлений и всех событий природы, разработанное Демокритом и принимаемое Эпикуром, ни в коем случае не должно вести к выводу о невозможности для человека свободы и о порабощении человека необходимостью (судьбой, роком, фатумом). В рамках необходимости должен быть найден и указан для поведения путь к свободе. Однако условием возможности свободы для поведения человека может быть, по мысли Эпикура, только предпосылка свободы в самой природе, в элементах физического мира. Руководимый этой мыслью Эпикур перерабатывает атомистическую физику Демокрита, положенную им в основу его собственного учения о природе. Во-вторых, Эпикур отклоняется от Демокрита в одном из основных для атомистической физики вопросов – в вопросе о природе атомов, об их движении. Физическая предпосылка свободы, необходимая для обоснования и построения учения о свободе человека, должна быть найдена уже в атомах. Если у Демокрита движение атомов в пустом пространстве вызывается механической необходимостью – падением атомов в пустоте, то Эпикур полагает, что движение это обусловлено внутренним свойством атома – его тяжестью, которая таким образом, наряду с формой, положением и порядком, становится важным объективным определением атома. Важным, так как в свойстве этом сказывается, согласно Эпикуру, способность самопроизвольно отклоняться при движении на небольшой угол по отношению к первоначальному – прямолинейному – пути движения и, таким образом, способность переходить с прямолинейных траекторий на криволинейные. Самоотклонение атома, постулируемое в физике Эпикура, и есть тот минимум свободы в природе, без которого свобода была бы невозможна для человека. Гегель недооценил это учение Эпикура. Оно казалось ему произвольным и ненужным, фантастическим вымыслом. Напротив, Ленин показал, вопреки гегелевской презрительной оценке атомистического учения Эпикура, что в этой парадоксальной теории движения атомов Эпикур предвосхитил, как в замечательной догадке, учение новейшей физики о криволинейном движении элементарных частиц вещества, например электронов. В-третьих, Эпикур отклоняется от Демокрита и в важном вопросе о числе элементарных частей вещества. А именно, Демокрит утверждал, что в природе число различных форм атомов так же бесконечно, как бесконечно и число самих атомов. Напротив, вопреки Демокриту, Эпикур утверждает, что в природе бесконечно только число атомов каждой данной формы, число же самих форм конечно. Оригинальная общая чёрта, охватывающая всю физику и все части физики Эпикура, – исключение каких бы то ни было гипотез, догадок или объяснений, противоречащих причинности, сверхпричинных, сверхприродных, основанных на допущении в природе где бы то ни было и какой бы то ни было целесообразности, и одновременное признание равной допустимости любых объяснений одного и того же явления, лишь бы все эти объяснения и гипотезы были естественными, причинными. Взгляд этот не есть агностицизм. Он вызван у Эпикура созерцательным характером его материализма, отсутствием возможности применить к различным предположениям (или гипотезам) о причинах одного и того же явления природы эксперимент, критерий практики. В итоге этика Эпикура оказалась учением, противостоящим суеверию и всем верованиям, унижающим достоинство человека. Для Эпикура критерий счастья (аналогичный критерию истины) – чувство удовольствия. Благо – то, что порождает удовольствие, зло – то, что порождает страдание. Разработке учения о пути, ведущем человека к счастью, должно предшествовать устранение всего, что стоит на этом пути. Главные препятствия к счастью: страх перед вмешательством богов в человеческую жизнь, страх перед смертью и страх перед загробным миром. Учение Эпикура доказывало неосновательность всех страхов. Боги не страшны, так как они не способны вмешиваться в человеческую жизнь: ни вредить, ни помогать. Боги живут не в нашем мире и не в других бесчисленных мирах, а в промежутках между мирами (в «метакосмиях»). Маркс разъяснил, что боги Эпикура – «пластические боги греческого искусства», высшие образцы совершенства, красоты и невозмутимости души, к которой, согласно Эпикуру, должен стремиться философ. Так как душа смертна и есть лишь временное соединение атомов, то проникнувшийся этой истиной философ освобождается от всех прочих страхов, препятствующих счастью. Невозможность бессмертия делает невозможным загробное существование, а смерть не страшна – ни ввиду предшествующих ей страданий, ни сама по себе. Предшествующие страдания прекращаются либо выздоровлением, либо смертью, смерть же не касается самой жизни как таковой, как Эпикур разъяснял в упомянутом выше письме Менекею, – смерть не имеет к нам никакого отношения. Освобождение души от гнетущих ее страхов открывает путь к счастью. Мудрец не тот, кто, подобно Аристиппу, хватает на лету наслаждение без оценки его и без мысли о его будущих последствиях. Мудрец различает три вида удовольствий: 1) природные и необходимые для жизни; 2) природные, но для жизни не необходимые; 3) не природные и не необходимые для жизни. Мудрец стремится только к первым и воздерживается от всех остальных. Результат такого воздержания – полная невозмутимость, или безмятежность, которая и есть счастье философа. Одно из условий счастья – уклонение от жизни на виду других. Жизнь философа – жизнь скрывающаяся. Ведь правило Эпикура – «живи незаметно». Учение Эпикура было последней великой материалистической школой древнегреческой философии. Ее авторитет – теоретический и нравственный – был велик. Поздняя античность высоко почитала строй мыслей, характер и строгий, воздержанный, граничащий с аскетизмом образ жизни и поведения Эпикура. На них не могла бросить тень даже резкая и непримиримо враждебная полемика, которую против учения Эпикура всегда вели стоики. Эпикуреизм стоял непоколебимо под градом их нападений, а его учения строго сохранялись в их первоначальном содержании. Это была одна из самых ортодоксальных материалистических школ античности. Напротив, писатели средневековья исказили благородный образ Эпикура. Они очернили его возвышенный нравственный облик, а весь последующий философский идеализм – вплоть до выступлений материалистов Ф. Бэкона и Гассенди – оклеветал и теоретическое содержание его учения. Образцом «извращения и оклеветания материализма идеалистом» Ленин считал изложение философии Эпикура в «Лекциях» Гегеля по истории философии. Учение Эпикура о справедливости связывает его этику с его учением о праве. В основе понятия о праве лежит у него понятие о пользе. Право есть система общепризнанных условных положений, определяющих и нормирующих общение между членами политической общины с целью общей пользы. Положительное содержание права в различных государствах различно. В разные времена оно оказывается различным и в одном и том же государстве. Со всем содержанием этих своих учений школа Эпикура перешла в 1 в. до н. э. из Греции на почву Рима. Здесь для распространения эпикуреизма огромную роль сыграла написанная на латинском языке поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей (De rerum natura)». В ней Лукреций в блестящей поэтической форме восславил Эпикура и изложил основы его философии. Здесь же, в Риме, протекала ожесточенная борьба между эпикуреизмом и стоицизмом – второй великой материалистической школой эллинистического периода.

baza-referat.ru

Читать книгу Философия для студентов экономических вузов Ольги Маслобоевой : онлайн чтение

5.6. Этика свободы Эпикура

Философия Эпикура – это последний звучный аккорд, завершающий эпоху высокой классики Античности. Эпикур живет и творит в период начавшегося в истории Эллады кризиса. Во второй половине IV в. до н. э. Древняя Греция утрачивает политическую и экономическую независимость. Для древнего грека – это полный абсурд, ибо он видел свое отличие от варвара не в языке, вероисповедании и культуре, а в том, что эллин – самый свободолюбивый человек. Именно благодаря высокому уровню свободы древние греки создали такую культуру, которая возобладала на всей территории Римской империи: в самых удаленных уголках империи римские патриции выписывали для своих детей древнегреческих учителей. Поэтому период кризиса, когда Эллада утрачивает свою независимость, в истории назван эллинистическим.

Семья Эпикура испытала на себе трудности этого периода: чтобы прокормить многодетную семью в условиях экономического кризиса, отец Эпикура вместе с семьей покидает Афины и переезжает на остров Самос, где зарабатывает на жизнь преподаванием детям древнегреческих мифов. В этом ему помогает юный Эпикур. Как гласит легенда, однажды он спросил отца: «А что было до хаоса?» Получив ответ: «А об этом спроси у философов», Эпикур возвращается в Афины, и начинается его карьера философа. Он проходит обучение у Памфила – ученика Платона, и его онтология становится дальнейшим развитием атомизма Демокрита. Эпикур при этом утверждал, что он ничей последователь. Почему?

Ступив на арену культурной жизни Эллады со своей авторской концепцией, Эпикур совершенно четко формулирует цель своей философии: как бесполезна та медицина, которая не врачует тело, так же бесполезна та философия, которая не врачует душу. Врачевание душ современников означало необходимость доказать им, что лично у них никто свободу отнять не может независимо от того, насколько свободна Эллада.

Эпикур реализует эту задачу не посредством морализаторских рассуждений о свободе, а посредством онтологического обоснования наличия свободы в жизни человека. Для этого он развивает атомизм Демокрита: к трем различиям между атомами (форма, величина и местоположение) Эпикур добавляет четвертое – по весу. Это внутренняя характеристика атомов в отличие от трех внешних, выделенных Демокритом. Внутренние характеристики объекта выступают причиной непредсказуемости его поведения, поэтому движение атомов, по учению Эпикура, наряду с необходимостью, включает случайность: атомы способны на спонтанные завихрения и отклонения от прямолинейного равномерного движения. Таким образом, Демокрит ввел случайность в структуру бытия как дополнение и проявление необходимости. Ф. Энгельс в XIX в. напишет, что Эпикур уже знал «атомный вес», имея в виду не конкретно-научное знание как в периодической системе элементов Д. И. Менделеева, а умозрительную догадку. Эта гениальная идея родилась у Эпикура благодаря потребности онтологически обосновать наличие свободы в жизни человека.

Введя случайность в структуру бытия, Эпикур развивает учение Демокрита о причинности всего существующего, т. е. детерминизм (лат. determinare — определять). Детерминизм – это учение о всеобщей связи и причинной обусловленности всех явлений. Принципиальное отличие детерминизма Эпикура от детерминизма Демокрита заключается в том, что у Демокрита причинность отождествляется с необходимостью, так как случайность в структуре бытия отрицается, а у Эпикура существуют причины как необходимых, закономерных, так и случайных явлений. В учении Демокрита отрицание случайности приводит к фатализму. У Демокрита детерминизм имеет метафизический и механистический характер. В Новое время такой детерминизм станет называться также лапласовским – по имени французского ученого, выразившего механистический детерминизм в формуле «дайте мне точку опоры, и я переверну мир», т. е., зная исходные координаты механических процессов, можно точно спрогнозировать, что, где, когда произойдет. Введение случайности в структуру бытия в учении Эпикура позволило осознать, что из связей между атомами, обусловленными их характеристиками, вытекает необходимый, закономерный или случайный характер причинности.

Если связь будет внутренней, существенной, объективной, постоянной, то причина явления будет необходимой и, следовательно, закономерной. Если же связь – внешняя, несущественная, субъективная и эпизодическая, то причина явления – случайная. Детерминизм у Эпикура имеет диалектический характер. Детерминизму как принципу диалектики противостоит, с одной стороны, метафизический (механистический) детерминизм, абсолютизирующий необходимость, отрицающий случайность и приводящий к фатализму, а с другой стороны – индетерминизм, отрицающий причинную обусловленность явлений, необходимость и абсолютизирующий случайность, что приводит к волюнтаризму (рис. 4).

Если случайность существует объективно, в самой структуре бытия, значит, у человека есть свобода выбора. Однако гораздо труднее распорядиться свободой, чем осознать, что она у тебя есть. Поэтому самоцелью философии Эпикура является этика удовольствия как раскрытие мудрого и счастливого смысла жизни. Удовольствие, по Эпикуру, – это то, что не приносит страдания, значит, не разрушает человеческую личность и основано на свободе выбора. Эти критерии отличают удовольствия от их суррогата (лат. surrogatus — поставленный вместо другого). Поэтому нельзя отождествлять эпикуреизм с гедонизмом (греч. hedone — наслаждение), проповедующим наслаждение ради наслаждений. Гедонизм первоначально был развит в учении киренаиков, провозглашавших необязательность этических норм. Эпикур считал, что самое разрушительное страдание – это страх, который лишает человека свободы. Самый фундаментальный страх – страх перед смертью. Однако все страхи не имеют силы в глазах философа. Эпикур стремился освободить человека от страха перед смертью: «Смерть – самое страшное из зол, не имеет к нам никакого отношения, – утверждает Эпикур. – Ведь когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем».

Рис. 4. Разновидности детерминизма

Раскрыв сущность удовольствий, Эпикур разрабатывает их классификацию, выделяя три основных вида:

1) необходимые, т. е. естественные, вытекающие из природы человека и желаемые им;

2) необходимые, но не желаемые человеком;

3) не необходимые, т. е. противоестественные и нежелаемые.

Поясним на примере. Человек – существо социальное, поэтому удовольствие от общения естественно и необходимо для него. Однако если для экстраверта непосредственное и активное общение с другими людьми относится к первому виду, то для интроверта – ко второму. Вы спросите, почему у Эпикура нет четвертого вида удовольствий: не необходимые но желаемые, вытекающего из формально-логических критериев его классификации: необходимость и желаемость. Дело в том, что классификация Эпикура не формальна, а содержательна, в соответствии с раскрытой им сущностью добродетелей, поэтому не необходимые, противоестественные (алкоголизм, наркомания и т. п.) удовольствия, будучи их суррогатом, по природе своей удовольствием не являются, так как причиняют страдание, разрушают человеческую личность и, главное, не могут быть результатом свободы выбора.

Мудрец, по учению Эпикура, – тот, кто выбирает удовольствия первого вида для достижения безмятежности души – атараксии (греч. ataraXIa — невозмутимость) как цели счастливой жизни. Сам Эпикур из всех возможных удовольствий первого вида смыслом своей жизни сделал интеллектуальную дружбу. Школа Эпикура – это сад рядом с его домом, на вратах которого было начертано: «Путник, входи, здесь удовольствие – высшее благо». У Эпикура не было семьи и детей, все свое время он посвящал своим ученикам, друзьям и их детям.

Эпикур преодолел фатализм Демокрита не только концептуально, но и практически, самой своей судьбой. У Эпикура была врожденная болезнь почек, и повивальная бабка дала неутешительный прогноз по поводу продолжительности его жизни. Однако рано сформировавшись как философ и выработав размеренный образ жизни, посвященный любимому удовольствию – интеллектуальной дружбе и позволявший ему регулярно принимать лечебные ванны, Эпикур прожил 70 лет.

Почему же Эпикур утверждал, что он ничей последователь? Эпикур завершает дело сократовского переворота: в дополнение к онтологическому, гносеологическому, социальному и деятельностному аспектам нравственности, разработанным Сократом, Платоном и Аристотелем, Эпикур разработал цементирующий этику аспект свободы. Нравственную оценку любому поступку, в принципе, можно давать только при наличии свободы выбора. Таким образом, Эпикур выступает как свой среди чужих и чужой среди своих, поскольку завершает творческую линию идеализма, но на атомистической, т. е. материалистической, основе.

В гносеологии Эпикур выступил как последовательный сенсуалист. Важность этого раздела философии Эпикур подчеркнул специальным его названием – каноника (греч. kanon — правило, предписание), без чего невозможны разумная жизнь и разумная деятельность. Канонике он посвятил специальное произведение, в котором обосновал три критерия истины:

1) восприятия;

2) понятия, которые раскрываются как общие представления;

3) чувства.

«Ложь и ошибка, – поясняет Эпикур, – всегда лежат в прибавлениях, делаемых мыслью к чувственному восприятию…»

5.7. Позднеантичные поиски счастья: скептицизм, стоицизм, неоплатонизм

Поздняя Античность характеризуется как эллинистически-римский период, наполненный ощущением катастрофы. В области философии специфика этого периода заключается в том, что никаких принципиально новых онтологических и гносеологических идей не вырабатывается. Поздняя Античность по-старчески (внутри Античности как эпохи детства можно выделять свою возрастную динамику: досократика – детство; Аристотель, например, писал о «детском лепете» досократиков; высокая классика – зрелость и поздняя Античность – старость) «дожевывает» теоретические основы высокой классики, сосредоточившись на подведении жизненных итогов античной эпохи и размышляя о том, что же такое счастье. Показательно в этом отношении, что неоплатонизм не называют плотинизмом по имени основателя этой школы Плотина.

В рамках поздней Античности принято выделять ранний эллинизм, к которому относят скептицизм, эпикуреизм и стоицизм, и поздний эллинизм, представленный неоплатонизмом. Отнесение эпикуреизма к позднеантичной философии имеет то основание, что хронологически творчество Эпикура – это начавшаяся эпоха эллинизма, и его концепция приняла участие в позднеантичном диалоге о счастье. При этом учение Эпикура принципиально отличается от иных указанных учений поздней Античности, поскольку Эпикур разработал оригинальную онтологическую и гносеологическую концепцию и, главное, на этом основании завершил дело сократовского переворота в области этики. В то же время к позднеантичной философии по духу следует отнести киническую и упоминавшуюся выше киренскую школы, хотя и зародились они в период высокой классики, на рубеже V–IV вв. до н. э. Именно киники (основоположник Антисфен, ок. 445–360 до н. э.) и киренаики (основоположник – Аристипп, ум. после 366 до н. э.) выработали позицию, согласно которой предметом знания может быть только практически достижимое благо. Эти школы обозначили крайние полюса в разработке данной проблемы: киники обосновывали крайний аскетизм (греч. asketes — аскет, упражняющийся, подвижник; аскеза – крайнее воздержание, отказ от жизненных благ), а киренаики – гедонизм. В этих координатах в эпоху эллинизма развивается диалог о счастье. Эпикуреизм как теоретически обоснованная концепция выработал диалектическую позицию.

Размышляя о счастье, представители всех школ связывают его с достижением атараксии, но при этом каждый по-своему трактует безмятежность души. Скептики (греч. skepticos — рассматривающий, исследующий), представители школы, основанной Пирроном (360–270 до н. э.), трактуют невозмутимость духа, т. е. высшую степень доступного философу счастья, как воздержание от всяких суждений об истинной природе вещей. Стоики (греч. stoikos – название портика Stoa в Афинах, где учил философ Зенон из Китеона (336–265 до н. э.), ставший основателем стоицизма) обосновывали, что путь к счастью лежит через апатию (греч. apatheia – бесчувственность; состояние полного безразличия, равнодушия), т. е. через искоренение аффектов посредством жизни в согласии с природой. Можно сказать, что скептики фундамент счастливой жизни видят в гносеологической, а стоики – в онтологической безмятежности духа. При этом философия кинизма, продолжавшая существовать в эллинистический период, что особенно ярко выразилось в творчестве Диогена (ок. 412–323 до н. э.), доводила идею безмятежности духа до крайности, проповедуя нищету и полный отказ от удовольствий, поскольку сама природа определила тот минимум, в котором нуждается человек.

Позднеантичные учения о счастье разрабатывались как поиск свободы. Киники, проповедуя мораль аскетизма и крайней простоты, раскрывали этот тезис как независимость от всяческих условностей и религиозных предрассудков и достижение безусловной естественности и личной свободы. Киренаики, проповедуя смысл жизни в сиюминутном чувственном наслаждении, средством достижения счастья, тем не менее считают свободу, которая дает человеку силу отказаться от недостижимого удовольствия или от удовольствия, удовлетворение которого грозит причинить человеку страдание. Скептики, формулируя центральный вопрос о практическом поведении человека и о высшем доступном для него блаженстве, обосновывали заповедь «воздержания» от суждений о внутренней природе вещей и идеал совершенной невозмутимости как высшую мудрость.

Своеобразной кульминацией в творчестве этой школы выступают разработанные Энесидемом 10 «тропов» (греч. tropos – слово или выражение, употребленное в переносном значении для достижения большей выразительности) – аргументов, направленных против всех суждений о реальности, которые основываются на непосредственных впечатлениях. Позже Секст Эмпирик (ii—iii вв.), систематизировавший идеи скептицизма, классифицирует эти тропы следующим образом: первые четыре аргумента, обосновывающие необходимость воздержания от суждения о природе самих вещей, связаны с характеристиками познающего субъекта; седьмой и десятый тропы аргументируют от характеристик самих познаваемых объектов, а пятый, шестой, восьмой и девятый тропы содержат в себе отношение между субъектом и объектом. По-видимому, скептики, сосредоточившись на проблемах гносеологической невозмутимости, смогли более осознанно проникнуть в диалектику субъекта и объекта как основу анализа феномена свободы. Стоики в стремлении жить согласно с природой искали нравственную свободу как независимость от аффектов, которые являются главным источником пороков и бедствий человека. Однако только Эпикур онтологически обосновал наличие свободы в жизни человека.

Поздний эллинизм в форме неоплатонизма проблему счастья раскрывает как непосредственное единение с Богом. Плотин – основоположник этого направления (204–270) – в духе новых реалий, сложившихся после Рождества Христова, системно обобщил достижения античной философии для обоснования наиболее глубокого понимания атараксии как смысла жизни человека. С Платоном Плотина роднит противопоставление реальности сверхчувственного мира иллюзорному миру вещей. При этом высшей ступенью бытия, по Плотину, являются не вечные совершенные идеи, как у Платона, а божественное Первоединое, или Единое. Единое характеризуется полнотой бытия, что концептуально соответствует платоновской идее Блага, олицетворяющей единую божественную сущность Сократа.

По мысли Плотина, полнота бытия Первоединого приводит к творению. Идея творения была не характерна античной культуре и появляется только в позднеантичный период. Первое, что происходит из единого, – это Ум (Нус). В Уме различаются три момента:

1) понятие вещества как сущее;

2) мыслимое бытие или существование;

3) само мышление.

Ум – это действующая причина. Здесь прослеживается идея целесообразности, зародившаяся у Анаксагора и развитая Платоном и Аристотелем. Душа, по Плотину, относится к Уму так, как Ум относится к Единому. Душа имеет двойственную природу: с одной стороны, она стремится внутрь к Уму, а с другой стороны – обращена вовне. Все отдельные души происходят из одной Души как высшего божественного начала, что проявляется в способности людей сочувствовать друг другу. Видимый мир является эманацией (лат. emanation — истечение) Души. От мира идей, свойственных Уму, чувственный мир отличается как мир, протяженный в пространстве, длящийся во времени и неистинный. Чувственному миру доступна только тень, или призрак, истины. Тело при этом состоит из материи и формы. Множественность и различие частей предметов в чувственном мире приводят к борьбе, без чего нет единства и гармонии. В этой связи Плотин подчеркивает, что все бедствия в мире – это всего лишь детская игра, важная с нашей точки зрения, но не существенная по отношению к Единому. Плотин раскрывает не только гармоничность и диалектичность мироздания, но и его одушевленность, т. е. основные идеи, свойственные античной философии в целом.

Плотин развивает также элементы деятельностного типа мировоззрения, разработанные Аристотелем. Деятелем мира выступает его Душа. Существует три рода деятельности Души. Во-первых, это деятельность, в которой душа непосредственно зависит от своего тела, это низшие психические функции души. Во-вторых, это деятельность, которая хотя и возможна только при условии существования души в теле, но в своих функциях не зависит от тела. В-третьих, это деятельность, которая относится к Душе независимо от связи души с телом. Направленность этого последнего вида деятельности заключается в непосредственном слиянии с Единым, при котором Душа и Единое совпадают. Души людей, сумевших вполне отрешиться от всего чувственного, после смерти сливаются с божеством. Если же душа не возвышается до божественного, то низшие психические функции остаются с ней и после смерти: тогда возникает ряд переселений души. Таким образом, этика Плотина завершается его учением об очищении души как достижении наивысшего совершенства и освобождении Души от телесного, от земных интересов и возвышении ее до божественного. Венец этого состояния – экстаз, экстатическое погружение в божество, слияние с неизреченным Первоединым. Идея единой божественной сущности, последовательно развиваемая античными мыслителями от Фалеса до Аристотеля, нашла у Плотина глубокое мировоззренческое развитие. «Назад, в милую общину!» – восклицал Плотин, имея в виду небеса, вечное божественное бытие.

Вопросы для самопроверки

1. Сформулируйте предмет, доминирующую идею и основной принцип античной философии.

2. Каковы основные общие особенности античной философии?

3. Назовите основные этапы развития античной философии.

4. Какова хронологическая и концептуальная последовательность материалистических и идеалистических учений античности?

5. Какая категория со всей очевидностью выступает языком теоретического диалога между материализмом и идеализмом в античной философии?

6. Восстановите логику досократической философии.

7. Что такое закон?

8. В чем сущность сократовского переворота в античной философии?

9. Когда в культуре появляется термин «диалектика» и что он означает в этом исторически первом смысле слова?

10. Кто является самым ярким диалектиком в античной онтологии и почему?

11. Почему Аристотель назвал Зенона «первым диалектиком»?

12. Что такое субъективная и объективная диалектика?

13. В чем заключается принципиальное противоречие между философией Сократа и софистов?

14. Каковы основные аспекты этики как учения о морали, кем они были разработаны?

15. В чем принципиальное различие онтологии Платона и Аристотеля?

16. В чем различие атомизма Демокрита и Эпикура?

17. Что такое детерминизм и индетерминизм?

18. Что объединяет этические школы поздней Античности?

19. Какова логика развития идеи единой божественной сущности и ее завершение в концепции Плотина?

20. В чем заключается отличие древневосточной философии от античной?

Глава 6

Философия Cредневековья

6.1. Борьба патристики и гностицизма в раннем Средневековье

На смену полноценно прожитой Античности как периода детства в истории человечества приходит Средневековье с его подростковой рефлексией. Этот наиболее драматичный и длительный период имеет свою внутреннюю динамику. Раннее Средневековье, просуществовавшее с рубежа I–II вв. по VIII в., характеризуется борьбой патристики и гностицизма. Патристика – это теологические и социально-философские учения отцов церкви (греч. pater – отец), в которых истины Библии принимаются безусловно, на веру. Гностицизм – первая христианская ересь, сторонники которой истины Библии не отрицали, но хотели их познать в поисках ответа на вопросы: «Кто мы?» «Что мы?» «Как возрождаемся?» «Зачем мы?» Но где познание, там искус сомнения, поэтому поиски гностиков вылились в ересь. Гностицизм развивался как широкое религиозно-философское мировоззренческое течение, представляющее смесь христианских религиозных догматов с греческой идеалистической философией и восточными религиями. Таким образом, в раннем Средневековье закладывается основная сквозная проблема этой эпохи: соотношение веры и знания. Самый ранний этап патристики получил название апологетики (греч. apologia – защита), для которой характерна высшая степень абсолютизации христианских догматов (греч. dogma – положение, принимаемое за непререкаемую истину). Своеобразное кредо апологетики было выражено Тертуллианом (ii—iii вв.): credo guia absurdum, т. е. верую даже тому, что разуму представляется абсурдным.

Именно в раннем Средневековье через веру и любовь к Богу человек пытался понять самое себя. Очень распространены были трактаты «О свободе воли», посредством которых анализировалась проблема зла в этом мире. Многие трактаты были анонимны, что было обусловлено стремлением авторов донести до читателя первозданную истину, не исказив ее своей субъективностью. В этом выражался религиозный традиционализм Средневековья: чем мысль древнее, тем она истиннее.

Аврелий Августин, или Августин Блаженный (354–430), – мыслитель, творчество которого отразило основное противоречие раннего Средневековья. Августин родился на севере Африки в городе Тагасте в семье, в которой мать была набожной христианкой, а отец имел необузданный африканский темперамент. Хотя семья была среднего достатка, родители не пожалели денег, чтобы отправить сына учиться в Карфаген. Однако Августин, унаследовав отцовский темперамент, пустился во все тяжкие разгульной студенческой жизни, в результате чего в 18 лет у него родился незаконнорожденный сын. Однажды, видимо, пресытившись развлечениями, Августин взял в руки трактат Цицерона, так как учился на ораторском отделении. С этого момента началось его увлечение Античностью: скептицизмом, неоплатонизмом, а затем манихейством и иными течениями гностицизма. Результатом этих духовных поисков явилось принятие христианства, чему в определенной степени способствовали личные переживания Августина, связанные с ранней смертью его сына. Аврелий Августин становится правоверным отцом церкви и в соответствии с библейской притчей о блудном сыне самым авторитетным представителем патристики. Бог, по Августину, причина всего. Бог сотворил мир и продолжает его творить. Августин разработал в христианском богословии проблему теодицеи (греч. theos – Бог и dike – справедливость) – проблему существования зла в мире. По учению Августина, добро – это проявление Бога на земле, а зло – это недостаток добра.

В раннем Средневековье наиболее авторитетным из античных мыслителей является Платон. Материальный мир – это искажение идеального образа творения, что и выступает причиной зла на земле. Бог же всеблаг, что соответствует идее Блага в платоновском царстве вечных совершенных идей и принципиально отличает Единого Бога от богов политеизма. Августин Блаженный писал, что идеи Платона – это «мысли Творца перед актом творения». Введя в философский обиход понятие «внутренний человек», Августин глубоко раскрыл, что жизнь души – это невероятно сложный и до конца не определяемый мир: «Великая бездна сам человек… волосы его легче счесть, чем его чувства и движения сердца».

Если «Исповедь» Августина раскрывает динамику человеческой личности, то его трактат «О граде Божьем» посвящен мистическому осмыслению диалектики истории. Августин исследует два вида социальной общности и деятельности: «град земной», т. е. государственность, основан «на любви к себе, доведенной до презрения к Богу»; «град божий», т. е. духовная общность, основан «на любви к Богу, доведенной до презрения к себе». Динамика как личности, так и истории имеет своим стержнем временной фактор, чему Августин уделяет серьезное внимание. Время в его учении – это коррелят помнящей, созерцающей и ожидающей души. Таким образом, выделяются три координаты целостного бытия во времени: настоящее в прошлом, настоящее в настоящем и настоящее в будущем. В постижении тайн бытия человека в мире, сотворенном Богом, Августин по-новому ставит проблему соотношения веры и знания по сравнению с апологетикой: «Верую, чтобы понимать». Борьба патристики и гностицизма сделала свое дело, смягчив догматизм ранней патристики и способствуя формированию схоластики, которая выступает «визитной карточкой» средневековой философии.

iknigi.net

Философия Эпикура — часть 3

Этика Эпикура

Этика Эпикура покоится на положении, что для человека первое и прирожденное благо, начало и конец счастливой жизни, есть удовольствие. Эпикур, в дошедших до нас сочинениях, определял удовольствие отрицательным признаком — как отсутствие страдания. «Предел величины удовольствия, — пояснял Эпикур Менекею, — есть устранение всякого страдания, а где есть удовольствие, там, пока оно есть, нет страдания или печали, или нет и того и другого». Принцип, или цель, этики Эпикура не имеет, согласно его собственному заявлению, ничего общего с теорией наслаждения, или гедонизмом, с которым ее часто смешивали. «Когда мы говорим, — пояснял Эпикур Менекею, — что удовольствие есть конечная цель, то мы разумеем не удовольствие распутников и не удовольствие, заключающееся в чувственном наслаждении, как думают некоторые, не знающие или не соглашающиеся или неправильно понимающие, но мы разумеем свободу от телесных страданий и душевных тревог». Именно посредством освобождения от них достигается цель счастливой жизни — здоровье тела и безмятежность души. Эпикур различал при этом два вида удовольствий: удовольствие покоя и удовольствие движения. Из них основным он считал удовольствие покоя (отсутствие страданий тела). Принятие удовольствия за критерий блага вовсе не означает, будто человек должен предаваться любому виду удовольствия. Уже киренаик Аристипп говорил, что здесь необходим выбор и что для получения истинных наслаждений требуется благоразумие. Еще в большей мере Эпикур считал благоразумие величайшим благом, — большим даже, чем сама философия: «От благоразумия произошли все остальные добродетели: оно учит, что нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно». В отдельных случаях необходимо избегать удовольствий и выбирать или предпочитать страдания: «Так как удовольствие есть первое и прирожденное нам благо, то поэтому мы выбираем не всякое удовольствие, но иногда обходим многие удовольствия, когда за ними следует для нас большая неприятность: также мы считаем многие страдания лучше удовольствия, когда приходит для нас большее удовольствие, после того как мы вытерпим страдания в течение долгого времени. Таким образом, всякое удовольствие, по естественному родству с нами есть благо, но не всякое удовольствие следует выбирать, равно как и страдание всякое есть зло, но не всякого страдания следует избегать». При этом Эпикур считал страдания души худшими по сравнению со страданиями тела: тело страдает только из-за настоящего, душа же — не только из-за этого, но и из-за прошлого и будущего; соответственно и удовольствия души Эпикур расценивал как более значительные.

Воззрения Эпикура на происхождение языка

Договорное начало главенствует у Эпикура в учении о справедливости. Эпикур отступает от него в своем учении о происхождении языка. При объяснении начальной стадии образования языка он отрицает договорный принцип, но вновь вводит договорное начало (конвенциональность) для объяснения позднейших стадий развития языка, когда человек дает названия новым предметам и когда возникает задача освобождения языка от двусмысленностей (амфиболии). Первоначальные слова были, по Эпикуру, речевыми жестами, которые порождаются чувствами и впечатлениями от вещей. Теория эта намечена задолго до Эпикура Платоном в диалоге «Кратил». «Названия первоначально были даны вещам, — поясняет Эпикур, — не по соглашению [уговору], но так как каждый народ имел свои особые чувства и получал свои особые впечатления, то сами человеческие природы выпускали, каждая своим особым образом, воздух, образовавшийся под влиянием каждого чувства и впечатления, причем влияет также разница между народами в зависимости от мест их жительства. Впоследствии у каждого народа, с общего согласия, были даны вещам свои особые названия, для того чтобы сделать друг другу (словесные обозначения менее двусмысленными и выраженными более коротко».

Значение философии Эпикура

Философия Эпикура – величайшее и наиболее последовательное материалистическое учение Древней Греции после учений Левкиппа и Демокрита. Эпикур отличается от своих предшественников пониманием как задачи философии, так и средств, ведущих к решению этой задачи. Главной и конечной задачей философии Эпикур признал создание этики – учения о поведении, способном привести к счастью. Но эта задача может быть решена, думал он, только при особом условии: если исследовано и выяснено место, которое человек – частица природы – занимает в мире. Истинная этика предполагает истинное знание о мире. Поэтому этика должна опираться на физику, заключающую в себе как свою часть и как свой важнейший результат учение о человеке. На физику опирается этика, на этику – антропология. В свою очередь, разработке физики должно предшествовать исследование и установление критерия истинности познания. На этих соображениях основывается у Эпикура его классификация философских наук, или деление философии на составные части. Эти части – учение о критерии (которое он называет «каноникой»), физика и этика. Сама по себе мысль о том, что философия должна основываться на познании физической природы, конечно, не была новой в греческой философии. На этой мысли основывались и учения ионийских материалистов, учения италийских материалистов (Эмпедокла), учение Анаксагора, учение атомистических материалистов и, быть может, взгляды некоторых софистов (Протагора).

Новой и оригинальной была мысль Эпикура о теснейшей связи этики с физикой, о теоретической обусловленности этики физикой. В «канонике» краеугольным было учение Эпикура о чувственном восприятии как о критерии истинности познания. У Эпикура теория познания становится сенсуалистической, на принципиальной основе материализма. В своем сенсуализме Эпикур заходит чрезвычайно далеко. Все, что мы ощущаем, утверждает он, истинно, и ощущения никогда нас не обманывают. Даже иллюзии, галлюцинации и так называемые «обманы чувств» не доказывают ложности или ненадежности, обманчивости ощущений. Причина иллюзий не в самих ощущениях, а в несоответствии между образами (отображеньицами) внешних предметов и порами наших воспринимающих органов или в изменениях, которым подвергаются эти отображеньица, движущиеся к нам от предметов по пути к нашему телу. В отличие от Демокрита Эпикур полагает, что такие свойства вещей, как цвета, вкусы и запахи, объективны.

Так как образы вещей, доставляемые ощущениями, истинны, то возможны логические заключения от образов к их предметам, или причинам, хотя не всегда заключения эти бывают истинными. Логическое мышление в основе своей обобщающее, индуктивное. Так как чувственное восприятие – всеобщий критерий истинности, то оно есть критерий и для заключений о таких вещах, которые непосредственно нами не воспринимаются, лишь бы заключения эти не были в логическом противоречии с данными восприятия. Поэтому логическая последовательность, отсутствие логических противоречий в рассуждениях – необходимое условие истины. Кроме данных чувственного восприятия, посылками мышления являются некоторые родовые понятия, возникающие в нашем уме с природной необходимостью и поэтому истинные. Но отношение этики Эпикура к его физике состоит не только в том, что этика опирается у Эпикура на понятия его физики. Физика Эпикура, с одной стороны, представляет независимую от этики ее теоретическую основу, с другой же стороны, сами основы, или основные понятия физики, должны быть, согласно Эпикуру, таковы, чтобы ими могли быть обоснованы именно те эстетические учения, которые сам Эпикур заранее считает непреложно истинными. И в этом смысле можно даже сказать, что если физикой Эпикура определяется его этика, то и наоборот: этикой Эпикура предполагается и определяется его физика. Центральным из понятий, связывающих физику Эпикура с его этикой, стало понятие свободы. Этика Эпикура – этика свободы. Эпикур всю свою жизнь провел в борьбе против этических учений, не совместимых с понятием о свободе человека. Это поставило Эпикура и всю его школу в состояние постоянной борьбы со школой стоиков, несмотря на ряд общих для этих двух материалистических школ понятий и учений. Согласно Эпикуру, учение о причинной необходимости всех явлений и всех событий природы, разработанное Демокритом и принимаемое Эпикуром, ни в коем случае не должно вести к выводу о невозможности для человека свободы и о порабощении человека необходимостью (судьбой, роком, фатумом). В рамках необходимости должен быть найден и указан для поведения путь к свободе. Однако условием возможности свободы для поведения человека может быть, по мысли Эпикура, только предпосылка свободы в самой природе, в элементах физического мира. Руководимый этой мыслью Эпикур перерабатывает атомистическую физику Демокрита, положенную им в основу его собственного учения о природе. Во-вторых, Эпикур отклоняется от Демокрита в одном из основных для атомистической физики вопросов – в вопросе о природе атомов, об их движении. Физическая предпосылка свободы, необходимая для обоснования и построения учения о свободе человека, должна быть найдена уже в атомах. Если у Демокрита движение атомов в пустом пространстве вызывается механической необходимостью – падением атомов в пустоте, то Эпикур полагает, что движение это обусловлено внутренним свойством атома – его тяжестью, которая таким образом, наряду с формой, положением и порядком, становится важным объективным определением атома. Важным, так как в свойстве этом сказывается, согласно Эпикуру, способность самопроизвольно отклоняться при движении на небольшой угол по отношению к первоначальному – прямолинейному – пути движения и, таким образом, способность переходить с прямолинейных траекторий на криволинейные. Самоотклонение атома, постулируемое в физике Эпикура, и есть тот минимум свободы в природе, без которого свобода была бы невозможна для человека. Гегель недооценил это учение Эпикура. Оно казалось ему произвольным и ненужным, фантастическим вымыслом. Напротив, Ленин показал, вопреки гегелевской презрительной оценке атомистического учения Эпикура, что в этой парадоксальной теории движения атомов Эпикур предвосхитил, как в замечательной догадке, учение новейшей физики о криволинейном движении элементарных частиц вещества, например электронов. В-третьих, Эпикур отклоняется от Демокрита и в важном вопросе о числе элементарных частей вещества. А именно, Демокрит утверждал, что в природе число различных форм атомов так же бесконечно, как бесконечно и число самих атомов. Напротив, вопреки Демокриту, Эпикур утверждает, что в природе бесконечно только число атомов каждой данной формы, число же самих форм конечно. Оригинальная общая чёрта, охватывающая всю физику и все части физики Эпикура, – исключение каких бы то ни было гипотез, догадок или объяснений, противоречащих причинности, сверхпричинных, сверхприродных, основанных на допущении в природе где бы то ни было и какой бы то ни было целесообразности, и одновременное признание равной допустимости любых объяснений одного и того же явления, лишь бы все эти объяснения и гипотезы были естественными, причинными. Взгляд этот не есть агностицизм. Он вызван у Эпикура созерцательным характером его материализма, отсутствием возможности применить к различным предположениям (или гипотезам) о причинах одного и того же явления природы эксперимент, критерий практики. В итоге этика Эпикура оказалась учением, противостоящим суеверию и всем верованиям, унижающим достоинство человека. Для Эпикура критерий счастья (аналогичный критерию истины) – чувство удовольствия. Благо – то, что порождает удовольствие, зло – то, что порождает страдание. Разработке учения о пути, ведущем человека к счастью, должно предшествовать устранение всего, что стоит на этом пути. Главные препятствия к счастью: страх перед вмешательством богов в человеческую жизнь, страх перед смертью и страх перед загробным миром. Учение Эпикура доказывало неосновательность всех страхов. Боги не страшны, так как они не способны вмешиваться в человеческую жизнь: ни вредить, ни помогать. Боги живут не в нашем мире и не в других бесчисленных мирах, а в промежутках между мирами (в «метакосмиях»). Маркс разъяснил, что боги Эпикура – «пластические боги греческого искусства», высшие образцы совершенства, красоты и невозмутимости души, к которой, согласно Эпикуру, должен стремиться философ. Так как душа смертна и есть лишь временное соединение атомов, то проникнувшийся этой истиной философ освобождается от всех прочих страхов, препятствующих счастью. Невозможность бессмертия делает невозможным загробное существование, а смерть не страшна – ни ввиду предшествующих ей страданий, ни сама по себе. Предшествующие страдания прекращаются либо выздоровлением, либо смертью, смерть же не касается самой жизни как таковой, как Эпикур разъяснял в упомянутом выше письме Менекею, – смерть не имеет к нам никакого отношения. Освобождение души от гнетущих ее страхов открывает путь к счастью. Мудрец не тот, кто, подобно Аристиппу, хватает на лету наслаждение без оценки его и без мысли о его будущих последствиях. Мудрец различает три вида удовольствий: 1) природные и необходимые для жизни; 2) природные, но для жизни не необходимые; 3) не природные и не необходимые для жизни. Мудрец стремится только к первым и воздерживается от всех остальных. Результат такого воздержания – полная невозмутимость, или безмятежность, которая и есть счастье философа. Одно из условий счастья – уклонение от жизни на виду других. Жизнь философа – жизнь скрывающаяся. Ведь правило Эпикура – «живи незаметно». Учение Эпикура было последней великой материалистической школой древнегреческой философии. Ее авторитет – теоретический и нравственный – был велик. Поздняя античность высоко почитала строй мыслей, характер и строгий, воздержанный, граничащий с аскетизмом образ жизни и поведения Эпикура. На них не могла бросить тень даже резкая и непримиримо враждебная полемика, которую против учения Эпикура всегда вели стоики. Эпикуреизм стоял непоколебимо под градом их нападений, а его учения строго сохранялись в их первоначальном содержании. Это была одна из самых ортодоксальных материалистических школ античности. Напротив, писатели средневековья исказили благородный образ Эпикура. Они очернили его возвышенный нравственный облик, а весь последующий философский идеализм – вплоть до выступлений материалистов Ф. Бэкона и Гассенди – оклеветал и теоретическое содержание его учения. Образцом «извращения и оклеветания материализма идеалистом» Ленин считал изложение философии Эпикура в «Лекциях» Гегеля по истории философии. Учение Эпикура о справедливости связывает его этику с его учением о праве. В основе понятия о праве лежит у него понятие о пользе. Право есть система общепризнанных условных положений, определяющих и нормирующих общение между членами политической общины с целью общей пользы. Положительное содержание права в различных государствах различно. В разные времена оно оказывается различным и в одном и том же государстве. Со всем содержанием этих своих учений школа Эпикура перешла в 1 в. до н. э. из Греции на почву Рима. Здесь для распространения эпикуреизма огромную роль сыграла написанная на латинском языке поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей (De rerum natura)». В ней Лукреций в блестящей поэтической форме восславил Эпикура и изложил основы его философии. Здесь же, в Риме, протекала ожесточенная борьба между эпикуреизмом и стоицизмом – второй великой материалистической школой эллинистического периода.

mirznanii.com

7. Эпикур. Философия права. Учебник для вузов

Концепцию правопонимания, исходящую из представлений о справедливости и праве как договоре об общеполезном для обеспечения индивидуальной свободы и взаимной безопасности людей в общественно-политической жизни, развивал в эпоху эллинизма Эпикур (341—270 гг. до и. э.).

Природа, согласно учению Эпикура, развивается по своим собственным законам, без вмешательства богов. Познание человеком природы и разумное исследование им причин и целей своих действий выступают как существенные максимы эпикуровской этики.

Основные ценности эпикуровской этики (свобода, удовольствие, «атараксия» — безмятежное спокойствие духа), как и она вся в целом, носят индивидуалистический характер и по сути своей внеполитичны. Они являются результатом сознательных усилий индивида, его благоприобретением вследствие уяснения им и реализации соответствующего природе образа мысли и действия.

Свобода человека — это, согласно Эпикуру, его ответственность за разумный выбор своего образа жизни. Сфера человеческой свободы — это сфера его ответственности за себя; она — вне и необходимости, поскольку «необходимость не подлежит ответственности»[624], и непостоянного случая. Свобода обретается благодаря уяснению того, «что зависит от нас» и «не подлежит никакому господину»[625]. «Необходимость, — говорит он, — есть бедствие, но нет никакой необходимости жить с необходимостью»[626]. Обуздание страстей и желаний разумом и довольство немногим — существенная черта свободного человека. «Величайший плод довольства своим (ограничения желаний) — свобода»[627].

Главная цель государства и основания политического общения состоят, по Эпикуру, в обеспечении взаимной безопасности людей, преодолении их взаимного страха, непричинении ими друг ДРУ^ГУ вреда. Настоящая безопасность достигается лишь благодаря тихой жизни и удалению от толпы. В рамках же широкого политического общения «безопасность от людей достигается до некоторой степени благодаря некоторой силе, удаляющей (беспокоящих людей), и благосостоянию»[628].

С таким пониманием характера и назначения политического общения и смысла свободы связана и эпикуровская трактовка государства и права как договора людей между собой об их общей пользе и взаимной безопасности. «Справедливость, происходящая от природы, — говорит Эпикур, — есть договор о полезном — с целью не вредить друг другу и не терпеть вреда»[629].

Не следует думать, будто под «договором» Эпикур имеет в виду некий формальный и торжественный акт, какое-то разовое событие (реальное или фиктивное). Речь, скорее, идет об использовании данного понятия для теоретического выражения того представления, что люди, опираясь на результаты своего познания, сами определяют условия своего общения и свой образ жизни. Подобное общественно-политическое самоопределение людей, наряду с их автономией и независимостью (от богов, судьбы и т. д.), подразумевает и включает в себя также и момент осознанности совпадения и согласования человеческих устремлений. Осознанное самоопределение людей и выражается в концепции Эпикура посредством понятий «договор», «соглашение». Договорность, справедливость государства и права в учении Эпикура, следовательно, означает, что они — не данности природы, извне и слепо навязанные людям, а их собственные самоопределения, человеческие установления.

О договорном характере справедливости он пишет: «Справедливость сама по себе не есть нечто, но в сношениях людей друг с другом в каких бы то ни было местах всегда есть некоторый договор о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда»[630].

Принцип и критерий справедливости применим, согласно концепции Эпикура, лишь к отношениям участников договорного общения (людей и народов). Конкретное содержание понятия справедливости изменчиво — в зависимости от индивидуальных особенностей той или иной страны, изменяющихся со временем обстоятельств и т. п. Однако во всей этой изменчивости неизменным остается сам принцип справедливости: «в общем справедливость для всех одна и та же, потому что она есть нечто полезное в сношениях людей друг с другом»[631].

Для каждого места и времени есть свое «естественное представление о справедливости»[632], но общим для всех этих изменчивых представлений является то, что все они суть выразители и носители общего согласия о пользе. «Из числа действий, признанных справедливыми, — замечает Эпикур, — то, полезность которого подтверждается в потребностях взаимного общения людей, заключает в себе залог справедливости, будет ли оно одно и то же для всех или не одно и то же. А если кто издаст закон, но он не окажется идущим на пользу взаимного общения людей, то он уже не имеет природы справедливости. Даже если полезность, заключающаяся в справедливости, меняется (исчезает), но в течение некоторого времени бывает согласна с естественным представлением о справедливости, то в течение того времени она нисколько не менее бывает справедливой в глазах тех, кто не смущает себя пустыми звуками (словами), а смотрит на факты»[633].

В концепции Эпикура «справедливость» — в свете ее соотношения с законом — представляет собой естественное право с изменяющимся (в зависимости от места, времени и обстоятельств) содержанием, каковым является изменчивая общая польза взаимного общения. В этой конструкции соотношения естественного права и закона движущим началом и вместе с тем источником изменчивых «естественных представлений о справедливости» являются изменяющиеся практические потребности взаимного общения людей. С изменением этих потребностей изменяются и представления об общеполезном, т. е. то, что составляет содержание справедливости. Здесь справедливость (естественное право с изменяющимся содержанием) выступает как критерий соответствия закона изменяющимся потребностям людей и вместе с тем их изменяющимся «естественным представлениям о справедливости».

Законы, соответствующие справедливости, выступают как средство ограждения и защиты «мудрых» от «толпы», как публичная гарантия свободы, безопасности и автономии индивида. «Законы, — говорит Эпикур, — изданы ради мудрых, — не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла»[634].

Эпикуровская договорная трактовка государства и права подразумевает равенство, свободу и независимость членов договорного общения и по существу является исторически первой философско-правовой концепцией либерализма и либерального индивидуализма. Важная линия связи тянется от договорно-правовой концепции Эпикура к идеям общественного договора Нового времени.

Следующая глава >

fil.wikireading.ru