Макс вебер основные социологические понятия кратко – «Основные социологические понятия Макса Вебера»

«Основные социологические понятия Макса Вебера»

Понятие социологии и «смысла» социального действия. Методологические основы.

             Макс Вебер определяет социологию, как науку, которая стремиться истолковать и понять социальное действие. Опираясь на причины и следствия, можно объяснить процесс и взаимодействие социального действия. Объектом такой науки является

          Вебер выделяет такие понятия, как «Действие» и «Социальное действие». Итак, рассмотрим эти понятия по отдельности и найдём их различие.

           «Действие-это действие человека, которое по отношению к действующим индивидам или действующему индивиду носит субъективный смысл»(см.стр602).

            «Социальное действие-это действие человека, которое имеет соотношение с действием других людей и которые ориентированы на него, по отношению к действующему лицу или действующим лицам»

        Эти два понятия, которые определяет Вебер имеют существенные различия. На самом деле, этих «разногласия» вот в чём: Например, если взять «действие», то оно не зависимо то внешнего или внутреннего характера, которое «сводится к невмешательству и к терпеливому приятелю»(см.стр602), а «социальное действие», наоборот, включает невмешательство и терпеливое приятие.

           Макс Вебер определяет два значения слова «смысл». Первое: «действительно субъек­тивно предполагаемым действующим лицом в данной исторической ситуации, или приближенным, средним смыслом, субъективно предполагаемым действующими лицами в определенном числе ситуаций»(см.стр603). Второе: «теоретичес­ки конструированным чистым типом смысла, субъективно предполагаемым гипотетическим действующим лицом или действующими лицами в данной ситуации»(см.стр603).

          Такая трактовка слова «смысл» заставляет задуматься автора над тем, что она отделяет социологию как эмпирическую науку от догматических наук, таких как: этика, логика и юриспруденция. Это связано с тем, что такую трактовку, которую дал Вебер слову «смысл» не носит «правильный и истинный» смысл, в отличии от этих наук, которые стремятся определить «правильный и истинный» смысл.

         Провести чёткую границу между осмысленным и реактивным поведением-нельзя. Потому, что между ними нет связи с субъективно предполагаемым смыслом. В первом случае, действия как такового нет или его можно обнаружить при помощи специалистов. Во втором случае, те переживания, которые «не могут понять те, кому они недоступны»(см.стр603).

            По мнению Вебера, всякая интерпретация стремиться к «очевидности». Он определяет виды «очевидного» понимания. Первый—рациональный(логический или математический). Второй— в виде результата «сопереживания и вчувствования — эмоциональ­но и художественно рецептивной»(см.стр604).

       Макс В. убеждён в том, что те действия, которые имеют логический или математический «вид», то есть представляют собой смысловые связи, мы может понять  с большей очевидностью. А те действия, которые ориентированы на «высокие цели и ценности» мы можем понять с меньшей очевидностью.

        Автор говорит о том, что существует типологический тип исследований и что все иррациональные смысловые связи (при таком типе исследований) нужно рассматривать, как «отклонение» в отличие от целерационального. Иными словами, «иррациональные факторы(аффекты, заблуждении) поведения могут быть поняты как «отклонение» от чисто рационально сконструированного»(см.стр605-606). Лишь в этом смысле, метод «понимающей» социо­логии «рационалистичен». Нужно сказать, что такой метод нужно понимать только в качестве методического приёма.

         Вебер предлагает трактовать материальные артефакты исходя из того, что человек связывает их с изготовлением и применением. Одним словом, человек должен видеть в артефакте либо цель, либо «средство».

         Также автор говорит о том, что существуют такие явления, которые вызывают чуждыми смысл. Например, к чуждым смыслу относятся «все процессы или явления (живой или мертвой природы, связанные с человеком или про­исходящие вне его), лишенные предполагаемого смыс­лового содержания, выступающие не в качестве «сред­ства» или «цели» поведения, а являющие собой лишь его повод, стимул или помеху»(см.стр605-606). Вебер даже приводит пример, который доказывают вышеописанную «теорию». В качестве пример он приводит штормовой прилив. Этот пример ярко демонстрирует, что явление не является «средством и целью» поведения, а оно представляет, в данном случае- повод и помеху.

          Далее Вебер выделяет виды понимания: «1) непосредственным пониманием предполагаемого смысла действия. Это когда мы понимаем  смысл правил, например, 2х2=4. 2) объясняющее понимание. Такой вид можно охарактеризовать, как «понимание» мотивоционно. Есть взять пример, который был в первом случает, то к нему можно задать такие вопрсы: Почему получается именно такое число, а не другое? Кто записал этот пример?»(см.стр607).

         Также Вебер говорит о том, что «в науке, предметом которой является смысл по­ведения, «объяснить» означает постигнуть смысловую связь, в которую по своему субъективному смыслу вхо­дит доступное непосредственному пониманию действие»(см.стр608-609). Иными словами, рациональное действие или иррациональное действие мы будем понимать, так как они образуют смысловые связи, а значит они понятные.

         Далее в своей работе Макс Вебер даёт такие понятия, как «мотив» и действие «адекватное смыслу». Итак, что по мнению автора, является мотивом? «Мотив-это смысловое единство, представляющееся действующему лицу или наблюдателю достаточной причиной для определенного действия. «Действие адекватное смыслу— это единое в своих прояв­лениях действие в той мере, в какой соотношение между его компонентами представляется нам с позиций нашего привычного мышления и эмоционального восприятия ти­пичным (мы обычно говорим, правильным) смысловым единством. «Каузально адекватной— после­довательность событий, если в соответствии с опытными правилами можно предположить, что она всегда будет таковой»(см.стр610-611).

       «Социологическими закономерностями называются статистические виды регулярности, которые соответствуют субъективно понятному смыслу социального действия, являются (в принятом здесь зна­чении) типами понятного действия»(см.стр612).

       Вебер проводит параллели между социологической статикой и статикой и вот, что он обнаружил. Оказывается, что социологическая статика занимается только исчислением осмысленных процессов, а статика, как осмысленные, так и не осмысленные.

           Макс В. говорит о том, что для социологии неприемлемо рассматривать индивиды как объединение клеток или совокупность биохимических реакций, так как  такое правило поведения будет не понятным для нас. Очень важен то факт, что для социологии важна смысловая связь действий.

       В понимающей социологии существует такой метод-функциональный. Теперь рассмотрим его основные цели: «1. Практическая наглядность и предварительная ориентация 2. Определение того типа социального поведения, интерпрети­рующее понимание которого важно для объяснения опре­деленных связей»(см.стр615).

       Вебер определяет социологические законы— представляют собой подтверждение наблюдаемых вероятностей того, что «при определенных усло­виях социальное поведение примет такой характер, ко­торый позволит понять его, исходя из типических мотивов и типического субъективного смысла, которыми руковод­ствуется действующий индивид»(см.стр619).

         Социология не находится в более близком отношении к психологией, чем ко всем другим наукам. Потому, что психология не пытается объяснить какие-то действия человека такими методами, которые будут близки такой науки, как  социология.

          Также автор сравнивает социологию и историю. В отличии от истории, социология «подразумевает под собой» типовые понятия и установление общих правил явлений и процессов. Существуют такие типы понятий, как «средние» и «идеальные».

         «Средние типы», как правило образуются там, где «речь идет о различии в степени качественно однородных, определенных по своему смыслу поведений»(см.стр623).

         «Идеальные типы»(чистые) необходимы в социологии по одной простой причине- это выражение «самой большой» смысловой адекватности. Именно этот тип, представляет наличие социологической казуистики.

        Существуют некие критерии эвристичности идеальных видов такие как: «чем отчетливее и одно­значнее  они  конструированы, чем дальше идеальные типы , следовательно, от реальности, тем плодотворнее их роль в разработке терминологии и классификации»(см.стр623).

         «В социологическом ис­следовании, объектом которого является конкретная ре­альность, необходимо постоянно иметь в виду ее отклоне­ние от теоретической конструкции; установить степень и характер такого отклонения — непосредственная задача социологии»(см.стр624).

          По мнению Вебера, социальные действия могут  быть ориентированы: на прошедшее, настоящее или ожидаемое в будущем пове­дение других людей. В качестве «других» могут выступать незнакомые люди, множество отдельных каких-то лиц, знакомые.

        Автор говорит, что не все типы действия социальные. На самом деле, социально только то действие, которое по своему смыслу ориентировано на поведение других.

          Стоит отметить, что единообразное поведение многих и воздействие массы на индивида не являются социальным действием, так как такое поведение не ориентировано на поведение других людей, а просто сопровождается «массовой обусловленностью»(по Веберу).

           Макс Вебер выделяет четыре типа социального действия: 1) целерациональный, 2) ценностно-рациональный, основанный на вере, 3) аффективный, прежде всего эмоциональным, 4) традиционный; то есть основан­ным на длительной привычке.

      Первый вид целерациональный, пове­дение которого ориентировано на цель, средства и побочные ре­зультаты его действий. Второй тип ценностно-рациональный, имеет такое свойство, как «осознанное опре­деление своей направленности и последовательно пла­нируемой ориентацией на нее»(см.стр629). Третий тип аффективный «находится на границе и часто за пределом того, что «осмысленно», осознанно ориентировано; оно может быть не знающим препятствий реагированием на совершенно необычное раздражение»(см.стр628). И последний, четвёртый тип традиционный «нахо­дится на самой границе, а часто даже за пределом того, что может быть названо «осмысленно» ориентированным действием»(см.стр628).

          Далее Вебер определяет «социальное отношение». Итак, по его мнению, «социальное отношение-это поведение нескольких людей, соотнесенное по своему смыслу друг с другом и ориентирующееся на это»(см.стр630). Признаком такого действия является степень отношения одного индивида к другому. А содержание может быть разным, например, любовь, дружба; сословная, национальная или классовая общность.

            Существует «двустороннее» социальное отношение. Оно, как правило, должно соответствовать ожиданиям партнеров. Вот, что об этом пишет в своей книге Вебер: «действующий индивид предполагает (может быть, ошибаясь или в какой-то степени неверно), что определенная установка по отношению к нему (действую­щему лицу) присуща и его партнеру, и на такое ожида­ние он ориентирует свое поведение, что может в свою очередь иметь (и обычно имеет) серьезные последствия как для его поведения, так и для дальнейших отношений между данными индивидами»(см.стр631-632).

            Вебер в своём труде утверждает, что «дружба» или «государство» существует. Но что это может значить? А это значит, что люди, которые это наблюдают «предполагают наличие в настоящем или прошлом возможности, которые заключается в том, что на основании определенного рода установки определенных людей поведение их обычно про­ходит в рамках усреднение предполагаемого смысла»(см.стр631).

            Смысл социальных отношений может быть установлен на длительный срок в «максимах», которые усреднен­ны или приближенны по своему смыслу. Стороны таких отношений, как правило, направляют своё поведения на своих партнёров.

         Содержание социального отношения может быть сформулировано только по взаимному согласию. Но как это происходит? Это происходит так: участники этих социальных отношений дают друг другу заверения, которые будут соблюдать в будущем.  Свое поведение он ориентирует на то, чтобы «в свою очередь «соблюдать» соглашение в соответствии с тем, как он понимает его смысл»(см.стр632).     

           Социология занимается такими типами поведения, которые похожи друг на друга, то есть присутствует некое единообразие. Другими словами, есть такая последовательность действий с типичным идентичным предполагаемым смыс­лом, который повторяется отдельными индивидами.

          Если в установке социального поведения присутствует единообразие, то это нравы, по мнению Вебера. Но только в том случае, если такое существование внутри определенного круга лю­дей, которые в свою очередь, объясняется привычкой.

         А нравы мы будем называть обычаями, но только тогда, когда привычки укореня­лись в течение длительного времени. Итак, обычай мы будем оп­ределять как «обусловленный интересами». Это значит, что ориентацией поведения отдельных индивидов должна быть направлена на одинаковые ожидания.

          Стабильность обычая построена на том, что существует какой-то индивид, который не ориентирует на него своё поведение. Оно «оказывается вне рамок «приня­того» в его кругу, то есть должен быть готов переносить всякого рода мелкие и крупные неудобства и неприятно­сти, пока большинство окружающих его людей считается с существованием обычая и руководствуется им в своем поведении»(см.стр635).

           Также нужно отметить, что существует стабильность констелляции интересов. Она основана на том, что индивид, который «не ориентируется в своем поведении на интересы дру­гих — не «считается» с ними, — вызывает их противо­действие или приходит к не желаемому и не предпола­гаемому им результату, вследствие чего может быть на­несен урон его собственным интересам»(см.стр635).

              Вебер в своей работе упоминает такое понятие, как значимость легитимного порядка. Но, что это может значить? А это значит, что социальное поведения, социальные отношения ориентируются на индивида. Этот индивид, в свою очередь, ориентируется на представление о существовании легитимного порядка. Именно это, и будет являться значимостью легитимного порядка.

         Содержание социального порядка Вебер определяет, как порядок. Это происходит так, когда поведе­ние индивида ориентируется на отчет­ливо определяемые максимы. Автор говорит о том, что «порядок, устойчивость которого основана только на целерациональных мотивах, в целом значительно стабиль­нее, чем тот порядок, ориентация на который основана только на обычае, привычке к определенному поведе­нию»(см.стр637).

          Вебер определил два класса гарантий легитимности, а именно: условность и право.

        Легитимность порядка внутри этих классов, которые выделяет автор таковы: 1) чисто аффективно: эмоциональной преданностью, 2) ценностно-рационально: верой в абсолютную зна­чимость порядка в качестве выражения ценностей (например, нравственных), 3) религиозно: верой в зависимость блага и спасения от сохранения данного порядка.

          А теперь разберём подробно, что же Вебер подразумевает под условностью, а что под правом и найдём их различие, если таковы есть.

             Итак, условность-это обычай, который считается очень важным в конкретном окружении. И если кто-то из этого окружения будет иметь отклонение, то его ждёт осуждение.

          Право- наличие специ­альной группы принуждения.

 

 

 

Литература:

М. Вебер. Основные социологические понятия. // Избр. произв. М., 1990. С. 602-633. (Фрагмент).

lenyse4ka2012.livejournal.com

Макс Вебер: основные идеи | Kratkoe.com

Основные идеи Макса Вебера (1864-1920), немецкого социолога, основоположника теории социального действия и «понимающей» социологии, кратко изложенные в этой статье.

Макс Вебер основные идеи кратко

Основные взгляды и идеи социолога изложены в его трудах «Экономика и общество» (1922 год) и «Протестантская этика и дух капитализма» .

• Центральное понятие в системе Вебера – это «господство». В отличие от власти оно основано на экономической силе. Это особое отношение между управляемым и управляющим, где последний навязывает свою волю первому в виде обязующих приказов.
• Роль насилия как основа государства. Признавая этот факт, Вебер  все же делал акцент на том, что для возникновения и длительного функционирования господской системы одного насилия недостаточно. Необходимо также наличие неких традиций, ценностей, убеждений, правил и норм, которые обуславливают общественное послушание людей.
• Выделил 3 «идеально чистых типа господства»: харизматическое, традиционное и рациональное. Традиционное господство основывается на вере в законную власть, которая опирается на традицию и имеет закрепленные за ней нормы и правила. Харизматическое господство – это дар, божественное необыкновенное качество, которым наделены лишь некоторые люди. Они обладают магической силой, по мнению других людей. В современных государствах такое господство является основой политического лидерства
• Социологическая теория.  Социология – это понимающая наука, которая изучает поведение личности, которая в свои действия вкладывает некий смысл. Выделил 4 типа социальной мотивации  (действий) человека : ценностно-рациональное социальное действие (в основе вера в этическую, эстетическую, религиозную ценность поведения независимо от ее результата), целерациональное социальное действие (в основе ожидание поведения объектов внешнего мира и других людей), аффективное социальное действие (эмоциональное действие), традиционное социальное действие (привычное поведение человека).
• Концепция о влиянии протестантской этики на капитализм. Принципы протестантизма — умеренное текущее потребление, самоотверженный труд, выполнение своих обязательств, вкладывание ресурсов в будущее и честность, близки к идеальному типу капиталистического предпринимателя.
• Отстаивал идею идеального типа капитализма, как торжества рациональности в хозяйственной жизни, религии и политической власти.
• Выделил 4 типа рационализма – формальный, субстантивный, теоретический и практический.
• У каждого времени свои абсолюты и ценности.

Надеемся, что из этой статьи Вы узнали об основных идеях Макса Вебера.

Похожие записи:

kratkoe.com

Мои размышления по работе Макса Вебера «Основные социологические понятия»

В данной работе Вебер ставит перед собой задачу сформулировать наиболее конкретнее  то, что представляет собой эмпирическая социология, что она имеет в виду, определяя различные понятия. По Веберу социология – это наука, которая должна истолковывать социальное действие причинно объясняя его процесс и воздействие. Автор различает такие понятия как действие и социальное действие. Действием он называет действие индивида, если он связывает с ним субъективный смысл. А социальное действие, согласно Веберу, это такое, «которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него».[1]

Методологические основы.

Также Вебер выделяет два значения слова «смысл». Согласно первому значению смысл представляет собой смысл, который действительно субъективно предполагается индивидом в данной исторической ситуации и он может быть приближен к среднему смыслу, повторяющемуся в ряде ситуаций. Также смысл может быть теоретически сконструирован чистым типом смысла, который предполагается действующим лицом в какой-либо ситуации. Здесь нет истинного и единственно верного смысла, именно это и является отличительной чертой социологии и истории от догматических наук, которые ищут единственный правильный смысл.

Вебер замечает, что невозможно провести границу между осмысленным действием и реактивным, как он его называет, так как осмысленное действие, которое возможно понять, может вообще отсутствовать и обнаруживаться только специалистами, а реактивное действие не подвержено объяснению. Поэтому « доступные и недоступные пониманию компоненты какого-либо процесса часто переплетаются и связываются».[2] Далее автор повествует о том, что интерпретация преследует единственную цель – достижение очевидности. Он выделяет два вида очевидности, а именно рациональную и очевидность посредством вчувствования. Первая представляет собой действие, которое среди своих связей понимается интеллектуально. А вторая достигается при помощи понимания и сопереживания того, что было пережито тем или иным индивидом в определенной эмоциональной ситуации. У истолкования любого рационально ориентированного целерационального действия существует высшая степень очевидности. Зачастую ее можно понять только интеллектуально, в связи с тем, что эти высшие ценности могут отличаться он наших собственных, и чем более они отличаются, тем более сложно нам понять их посредством вчувствования и сопереживания. Основанные на аффектах, например, таких как ненависть, честолюбие, гнев, любовь, иррациональные действия мы можем понять только пережив их, и они становятся для нас рациональными по мере того, как мы понимаем их посредством вчувствования. Таким образом, под иррациональными действиями Вебер понимает эмоциональные смысловые связи, которые можно представить как отклонения от целерационального действия, а конструкция целерационального действия – это «идеальный тип». Метод понимающей социологии реалистичен по Веберу в своей методологической направленности. Но как замечает автор, рациональному действию не стоит придавать определяющего значения, и он не исключает возможности неправильного применения рационального толкования.

Материальные артефакты, согласно автору, следует объяснять исходя из того смысла, который этому предмету предписывает человек. Должна присутствовать соотнесенность этого артефакта с действием человека, видящего в нем цель или средство. А чуждыми явлениями Вебер называет такие, которые не имеют предполагаемого смысла, то есть не являются целью или средством. Например, штормовой прилив в Долларте, несомненно, оказал влияние на дальнейшее развитие региона, но это событие не цель, а помеха или повод для чего-либо. Такие явления принимаются как данность.

Итак, далее автор работы выделяет два вида понимания: непосредственное и объясняющее. Первое характеризуется тем, что мы «непосредственно» понимаем, всем известную формулу, или вспышку эмоций у кого-либо, мимику, жесты. Второе же характеризуется тем, что мы понимаем «мотивационно» ту же самую формулу, но уже посредством того, что мы вдумываемся, кто ее придумал, чего он хотел этим добиться, где она применима. «Все это – понятные нам смысловые связи, понимание их мы рассматриваем как объяснение фактического действия».[3]

«Сколь бы ясным по своему смыслу ни было толкование, оно тем самым еще не может претендовать на каузальную значимость и всегда остается лишь наиболее вероятной каузальной гипотезой».[4] Во-первых, в сознании индивида есть мотивы, которые он предлагает и которые подавляет, они скрывают связь его действий даже для него самого; задача социологии здесь в том, чтобы найти эти связи, несмотря на то, что они зачастую остаются до конца, неосознанны индивидом. Во-вторых, в основе «одинакового» поведения лежат различные импульсы и мотивы, и разобрать где и с какой силой выступают данные смысловые связи довольно непросто, установить это удается только приближенно.

Согласно Веберу, мотив — это некоторое смысловое единство, которое индивид считает наиболее оправданной причиной для какого-либо действия. Действие адекватное смыслу – это «единое в своих проявлениях действие в той мере, в какой соотношение между его компонентами представляется нам с позиций нашего привычного мышления и эмоционального восприятия (мы обычно говорим правильным) смысловым единством».[5] Каузально адекватной Вебер называет последовательность событий, неизменность которой можно проверить с помощью опытных фактов. «Правильное каузальное толкование конкретного действия означает, что соответствие внешнего хода событий его мотивам познано правильно и что они стали понятны по смыслу своего соотношения».[6] Правильно каузально объяснение должно быть представлено адекватно смыслу, тогда оно будет адекватно каузальным. Но даже встретив адекватно каузальное толкование, мы имеем дело только с вероятностью, которая в большей или меньшей степени показывающей повторяемость некого действия. Именно такие виды регулярности, которые соответствуют действительности, автор и называет «социологическими закономерностями». Отсюда следует различие между статистикой социологической и просто статистикой. Последняя может брать в качестве объекта как осмысленные, так и лишенные смысла процессы. А объектом социологической статистики являются только осмысленные процессы.

Для различных познавательных целей, возможно, полезно рассматривать индивида как объединение клеток или совокупность химических реакций, но не для понимающей социологии, замечает автор. Наблюдая за взаимодействием клеток, мы можем устанавливать определенные закономерности, которые помогут объяснить какие-либо явления, но для понимающей социологии это не имеет определяющего значения. Для юридических наук, несомненно, логично рассматривать социальные образования, но для понимающей социологии важны отдельные люди, которые приходятся носителями осмысленных действий. Но объяснение поведения людей, все же, связано с коллективными представлениями. Во-первых, к коллективным понятиям социология прибегает для установления более точной терминологии. Однако слово государство в социологии будет иметь иной смысл, нежели, в юриспруденции, а именно в смысле определенного типа поведения людей. Во-вторых, обращаясь к коллективным явлениям надо обращать внимание на тот факт, что коллективные представление формируют мнения отдельных индивидов. На коллективное представления люди ориентируют свое мышление, и тем самым устанавливают для себя что значимо, а что нет.

Функциональный метод позволяет объяснить совокупность социальных действий, отправляясь от целого. Этот метод по Веберу служит следующим целям: «1)практической наглядности и предварительной ориентации; 2)в ряде случаев только указанный метод позволяет нам выявить тот тип социального поведения, интерпретирующее понимание которого важно для объяснения определенных связей».[7] Чтобы способствовать сохранению типа социального действия и его направленного развития, нужно знать какое поведение функционально важно. Вебер замечает, что перед тем как начать анализ, нужно знать какое именно действие индивида определенного типа важно для анализа. Функциональное образование понятий – это только предварительная стадия.

Законы понимающей социологии могут быть понятны тогда, когда процесс основан на целерациональном мотиве, и отношение между средством и целью определено однозначно. Таким образом, если поведение целерационально, то оно должно быть именно таким, а не другим. Далее Вебер утверждает, что понимающая социология не может быть основана на психологии. Он аргументирует это тем, что психология, основываясь на естественнонаучных данных, объясняет психические явления, а не человеческое действие и его смысл. Социология также отличается от истории. Социология «конструирует типовые понятия и устанавливает общие правила явлений и процессов».[8] История стремится к каузальному анализу и выявлению индивидуальных деятелей, институтов, обладает конкретной реальностью, а социология лишена такой полноты содержания, в связи с этим социология обладает большей однозначностью понятий, которая в сою очередь достигается смысловой адекватностью понятий. Однако социология обращается не только к адекватным смыслам понятий, но также к иррациональным понятиям. Какое-либо историческое явление может быть подведено под разные понятия, поэтому социология вынуждена создавать чистые (идеальные) типы, которые могут быть как рациональными, так и иррациональными. Также социология использует средний тип, который является эмпирико-статистическим.

Какое действие является социальным?

Согласно Веберу «социальное действие (включая невмешательство и терпеливое приятие) может быть ориентировано  на прошедшее, настоящее или ожидаемое в будущем поведение других»[9]. Другими могут выступать отдельные лица знакомые или незнакомые. Не все типы действия являются социальными. Внешние типы действия не являются социальными, если они направлены на поведение вещных объектов. Например, религиозные действия не будут социальны, если не выйдут за пределы созерцания и прочтения молитвы в одиночестве, или действия ученого не социальны, если он в одиночестве читает книги, не представляя общественности свои идеи. Внутреннее отношение социально, если оно ориентировано на поведение других людей. Итак, социальным является только то действие, которое ориентировано на поведение других. По Веберу единообразное поведение многих и воздействие массы на индивида не являются социальными. Первое не является таковым, так как, например, в дождь толпа людей открывает зонты, но не вследствие ориентации на другого, а в связи с погодными условиями. А второе не является социальным, потому что поведение человека здесь ориентировано на массу, и оно носит несколько иной характер, нежели в одиночестве. В толпе человека, зачастую охватывают самые неожиданные чувства и эмоции, также между поведением индивида и толпы может не быть осознанной связи. Подражание также не является социальным действием. Индивид, заимствуя что-либо у предыдущего поколения, совершает это не посредством ориентации на другого, а вследствие наблюдения. Однако если подражание связано с модой или традициями, то его можно считать социальным, так как индивид здесь подражает некому другому.

Какие же существуют типы социального действия?

Итак, социальное действие может быть: целерациональным, ценностно-рациональным, аффективным и традиционным. Чисто традиционное действие находится на границе понимания его как «осмысленного» действия. Это автор связывает с тем, что соответствие традициям чаще всего есть автоматическое действие, привычка, но тем не менее верность этой привычке может выражаться различным образом. Аффективное действие также находится на границе и даже за ее пределами, но если оно представляет собой сознательную эмоциональную разрядку, то оно становится ближе к двум нижеследующим видам. Ценностно-рациональный тип отличается от последнего тем, что оно осознанно и последовательно. Однако аффективное и ценностно-рациональное действия объединяет их направленность не к определенной внешней цели, а к самому поведению как таковому. Чисто ценностно-рациональное действие представляет действия индивида следующего только своим принципам, здесь оно строго подчинено заповедям и требованиям, которые ставит перед собой индивид. Целерациональное действие представляет собой такое, которое ориентировано на цель, средства и последствия действия. Оно уже не является эмоциональным или традиционным. Выбор между различными целями может осуществляться ценносто-рационально. Целерациональная ориентация может быть в разных отношениях с ценностно-рациональной. Последняя всегда более иррациональна, и чем большее значение для нее приобретает ценность, тем она меньшее внимание уделяет последствия действий. Эта классификация создает для социологии понятийно чистые типы, к которым наиболее приближено реальное поведение.

Социальное отношение.

«Социальным «отношением» мы будем называть поведение нескольких людей, соотнесенное по своему смыслу друг с другом и ориентирующееся на это».[10]Признаком социального отношения является степень отношения одного индивида к другому. Содержание такого отношения может быть разным, например, борьба, любовь, рыночные отношения и пр. Вебер не говорит о том, что каждый индивид вкладывает с социальное отношение одинаковый смысл, а также что каждый из индивидов внутренне согласен со смыслом, представляемым другим индивидом. В связи с этим, если индивиды связывают с определенной установкой различный смысл, то социальное отношение является объективно односторонним для каждой стороны участников. Несмотря на это, их поведение соотнесено, так как каждая из сторон может предполагать, пусть и ошибочно, поведение другой. Двусторонним отношением является такое, при котором представления индивидов соотносятся таким образом, что их установки полностью совпадают. «Социальное отношение может быть переходящим или длительным, то есть основанным на возможности того, что повторяемость поведения, соответствующего смыслу этого отношения (то есть считающегося таковым и ожидаемого), существует».[11] Именно наличие такой повторяемости говорит о том, что социальное отношение существует. Смысл отношения, установленного на длительный срок, может быть сформулирован в «максимах», на которые ориентируются индивиды, и ждут, что установки их партнеров также будут соответствовать этим «максимам». Этот метод действует тем надежнее, чем рациональнее поведение. Содержание социального отношения может быть установлено на основе взаимного соглашения, при котором, индивиды дают определенные установки на свое поведение в будущем. При этом каждый из них надеется на то, что другой будет ориентироваться на смысл соглашения таким образом, как этот смысл понимает первый.

Связь социального поведения с нормами и обычаями.

«В области социального поведения обнаруживается фактическое единообразие, то есть последовательность действий с типически идентично предполагаемым смыслом повторяется отдельными индивидами или (эвентуально одновременно) многими».[12] Такими типами поведения, по Веберу, занимается социология. Нравами Вебер называет существующую возможность единообразия, которая существует в кругу определенного рода людей и объясняется привычкой. Обычаем он называет нравы в том случае, если привычки укоренились в течение длительного времени. Обычаи могут быть «обусловленными интересами» в том случае, если поведение индивидов целерационально ориентировано на достижение каких-либо определенных ожиданий. Наблюдаемые многочисленные проявления единообразного поведения могут быть связаны не только с проявлением нормы или обычая, а тем, что данный тип поведения наиболее соответствует субъективным представлениям индивидов, их интересам, на которые они ориентируют свое поведение. «По мере того как они действуют таким образом – чем более целерационально их поведение, тем более сходны их реакции на данные ситуации, — возникает единообразие, регулятивность и длительность установки поведения, которые часто обладают значительно большей стабильностью, чем поведение, ориентированное на нормы и обязанности, считающиеся «обязательными» в определенном кругу».[13] Стабильность обычая обусловлена тем, что если индивид будет находиться за его рамками, то ему придется столкнуться с рядом неприятностей, в то время как он может находиться в рамках обычая и подчиняться ему. Стабильность констелляции интересов сохраняется ввиду того, что если индивид не будет считаться с интересами других, то он нанесет урон, прежде всего, своим интересам.

Понятие легитимного порядка его типы.

Возможность ориентации, при которой люди ориентированы на существование легитимного порядка, автор называет значимостью этого порядка. Значимость поведения объясняется не только соответствием обычаям или привычкам. Так, работник, который приходит на работу вовремя, делает это не из-за привычки, а потому, что он считает необходимым соответствовать уставу предприятия, это соответствие обладает для него определенной значимостью. Порядком Вебер называет содержание тех социальных отношений, которые ориентированы на четко определяемые максимы. Наиболее стабильным порядком Вебер считает тот, устойчивость которого обусловлена целерациональными мотивами. Если человек нарушает порядок, это, однако, не значит, что порядок утратил свою значимость. Так, например, вор, нарушая закон, пытается это сделать незаметно, потому что знает, что за нарушением последует наказание, не будь закон для него значим, то он бы в открытую совершал воровство. Но, в то же время, существуют незначительные проступки, которым придают облик легитимности. Социолог не отрицает, по Веберу, сосуществование двух противоположных значимых систем внутри одного круга людей. «Следовательно, значимость и отсутствие значимости определенного порядка не являются в социологии абсолютной альтернативой, подобно тому, как это имеет место в юриспруденции с ее непреложными целями».[14]

Вебер выделяет два класса гарантий легитимности порядка. Легитимность порядка может быть гарантированна только внутренне либо только ожиданием специфических внешних последствий. Внутренне она может быть гарантированна чисто аффективно, ценносто-рационально, религиозно. При этом порядком он называет: «а) условность, если ее значимость внешне гарантированна возможностью того, что любое отклонение наткнется внутри определенного круга людей на (относительно) общее и практически ощутимое порицание; б) право, если порядок внешне гарантирован возможностью (морального или физического) принуждения, осуществляемого особой группой людей, в чьи непосредственные руки входит охранять порядок».[15] Отличие условности от права заключается в том, что первая не обладает группой, оказывающей принуждение. Этот признак является определяющей чертой именно права.

В заключение могу сказать, что прочитав данную работу, я усвоила для себя основные понятия, которых касается Макс Вебер. Так я узнала, что, по мнению автора, является объектом социологии, какое действие является социальным, а какое нет, каково по Веберу отношение социологии к другим наукам, какой тип является идеальным, особенности социального отношения, социального поведения, а также о легитимном порядке и его типах.

---

[1] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—454с.

[2] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—454с.

[3] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—458с.

[4] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—458с.

[5] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—460с.

[6] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—460с.

[7] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—463с.

[8] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—467с.

[9] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—469с.

[10] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—473с.

[11]Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.— 474с.

[12] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—475с.

[13] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—476с.

[14] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—478с.

[15] Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения.— М.: Прогресс, 1990.—480с.

natalia2394.livejournal.com

Анализ текста М.Вебера «Основные социологические понятия»

1.     Понятие социологии и «смысла» социального действия.

1.1.         Методологические основы.

Работа  «Основные социологические понятия» — первая глава последнего, незавершенного труда Макса Вебера «Хозяйство и общество», который готовился для пятитомного «Очерка социальной экономики».[1]

Главной задачей данной работы является способность сформулировать целесообразно и корректно проблемы, которые рассматривает эмпирическая социология.

М. Вебер в своем исследование представляет нам социологию как «наука, стремящаяся, истолковывая, понять социальное действие и тем самым каузально объяснить его процесс и воздействие» [стр.453]

Социальное действие является предметом изучения. Толкование, понимание – метод, благодаря которому причинно объясняются явления. Тем самым понимание является средством объяснения.

Одним из центральных понятий социологии Вебера выступает социальное действие. Вот как он определяет его сам: « «Действием», мы называем действие человека ( независимо носит ли он внешний или внутренний характер, сводит ли к невмешательству или терпеливому приятию), если и поскольку движущий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл».[стр.453]

Под социальным действием Вебер понимает «действие, которое по предлагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него» [стр.454]

Различие между этими понятиями состоит в том, что «социальное действие» носит субъективный смысл – личностное осмысление возможных вариантов действия. В социальном действии важна социальная ориентация субъекта на ответную реакцию окружающих. Действие же всеми этими признаками не обладает.

В своем исследовании Вебер выделяет два значения слова «смысл»:

— «смысл, действительно субъективно предполагаемый действующим лицом в данной исторической ситуации, или приближенным, средним смыслом, субъективно предполагаемым действующими лицами в определенном числе ситуаций»[стр.454]

— «теоретически конструированным чистым типом смысла, субъективно предполагаемым гипотетическим действующим лицом или лицами в данной ситуации»[стр.454]

Вебер говорит о том что такая трактовка смысла отделяет социологию как эмпирическую науку от догматических наук: этики, логики, юриспруденции. Эмпирические науки не стремятся «обнаружить в своих объектах «правильный», «значимый» смысл»[стр.454]

Вебер говорит о том, что невозможно провести четкую границу между осмысленным и реактивным поведением. Он утверждает, что «осмысленное действие, в ряде психофизических случаев вообще отсутствует или же может быть обнаружена только специалистами»[стр.454]. так же он говорит о том, что можно воспроизводить действия, но не всегда их понимать и переосмысливать.

В понимании Вебера всякая интерпретация стремится к «очевидности»[стр.454]

Вебер выделяет следующие виды очевидности понимания:

1.     Рациональная ( логическая или математическая) «присуща тому действию, которое может быть полностью доступно интеллектуальному пониманию в своих преднамеренных смысловых связях»[стр.454]

2.     Эмоционально и художественно рецептивная «сопереживание того, что пережито субъектом а определенных эмоциональных связях»[стр.454]

По мнению Вебера наиболее понятны действия с логической или математической очевидностью, то есть рациональные так как они имеют смысловые связи. Любые истолкования рационально направленного действия, мы можем понять с большей очевидностью, нежели те действия, которые основываются на наших сопереживаниях. Однако, по мнению Вебера, еще труднее нам понять, те действия, которые основываются на «ценностях», которые мы интеллектуально понимаем и способны сопереживать, но не можем принять, так как нам эти «ценности» не присущи.

В данной работе Вебер предлагает объяснить иррациональные действия в качестве «отклонений от чисто целерационального сконструированного действия» [стр.455]

Он рассматривает данный способ в связи с тем что Макс Вебер считает, что для полного понимания необходимо рассмотреть действие изначально, без каких либо оказанных на него посторонних аффектов, а потом уже рассматривать это действие в представленном виде.

По мнению Вебера рациональное действие, вследствие своей понятности и однозначности служит «идеальным типом», с помощью которого «реальное, обусловленное различными иррациональными факторами ( аффектами, заблуждениями) поведение может быть понято как отклонение от рационального сконструированного» [стр.456]

«Лишь в этом смысле и только по своей методологической целесообразности метод «понимающей» социологии «рационалистичен», но его не следует понимать как предпосылку социологии, его надо рассматривать как методический прием»[стр.456]

В понимание Вебера материальные артефакты это то что «может быть понято и истолковано только исходя из того смысла, который действующий человек связывает с его изготовлением и применением»[стр.456]

Так же Вебер говорит о том, что «чуждые смыслу остаются все процессы или явления, решенные предполагаемого смыслового содержания, выступающие не в качестве средства или цели поведения, а являющие собой лишь его повод, стимул или помеху» [стр.456] Автор приводит пример «процесс угасания и органический жизненный цикл, имеет социологическое значение, ввиду различий в человеческом поведении», так же он выделяет и другую категорию например « эйфория, при различных аскетических самоистязаниях, расхождение индивидуальных реакций по тепу, виду, ясности»[стр.456]

В своем исследовании Вебер выделяет несколько видов понимания:

— непосредственное (рациональное непосредственное понимание действий)

— объясняющее

Понимание мы рассматриваем как объяснение фактического действия.«Объяснить значит постигнуть смысловую связь в которое по своему субъективному смыслу входит доступное непосредственно пониманию действие» [стр.458]

Как утверждает сам Вебер «понимание означает интерпретирующее постижение»[стр.458]

Реальное поведение чрезвычайно редко поэтому оно не может претендовать на реальную каузальную значимость.

По Веберу: « “Мотивом” называется некое смысловое единство, представляющееся действующему лицу или наблюдателю достаточной причиной для определенного действия.»[стр.460]

«“Адекватным смыслу” мы назовем единое в своих проявлениях действие в той мере, в какой соотношение между его компонентами представляется нам с позиций нашего привычного мышления и эмоционального восприятия типичным (мы обычно говорим, правильным) смысловым единством.» [стр.460]

«“Каузально адекватной” мы назовем последовательность событий, если в соответствии с опытными правилами можно предположить, что она всегда будет таковой.»[стр.460]Следовательно, «каузальное объяснение означает, что в соответствии с правилом вероятности за определенным наблюдаемым (внутренним или внешним) событием следует определенное другое событие (или сопутствует ему)».[стр.460]

«Правильное каузальное толкование конкретного действия означает, что соответствие внешнего хода событий его мотивам познано правильно и что они стали понятны по смыслу своего соотношения.»[стр.460] То есть Вебер выделяет несколько признаков правильного каузального объяснения это: правильность и понятность.

По Веберу «социологическими закономерностями» является «статистические виды регулярности, которые соответствуют субъективно понятному смыслу социального действия»[стр. 460]

«Социологическая статистика занимается исчислениями только осмысленных процессов»[стр.461], в отличии от статистики, которая занимается исчислением как осмысленных так и лишенных смысла процессов.

М.Вебер считает, что для социологии неприемлемо рассматривать индивида как объединение клеток или совокупность биохимических реакций. Так как для социологии «объектом постижения является именно смысловая связь действий.» [стр.461] Конечно же мы можем наблюдать за клетками или психическими элементами и делать какие то заключения, но принимать во внимание эти факты можно только, как физические и никак по-другому.

Вебер говорит о том, что для юридических (практических) целей может быть,  целесообразно и даже неизбежно рассматривать социальные образования (“государство”, “ассоциацию”, “акционерное общество”, “учреждение”)

Однако «для понимающей социологии, интерпретирующей поведение людей, эти образования — просто процессы и связи специфического поведения отдельных людей, так как только они являются понятными для нас носителями осмысленных действий.»[стр.461-462]Но социология не может игнорировать коллективные мысленные образования, полученные с других позиций.

Функциональный метод «направлен на то, чтобы объяснить совокупность социальных действий, отправляясь от “целого”»[стр.463] В понимающей социологии такой метод может служить следующим целям:

— laquo;практической наглядности и предварительной ориентации»[стр.463]

— «позволяет нам выявить тот тип социального поведения, интерпретирующее понимание которого важно для объяснения определенных связей»[стр.463]

Вебер дает определение положениям понимающей социологии — социальные законы, которые «являют собой подтвержденную наблюдением типическую вероятность того, что при определенных условиях социальное поведение примет такой характер, который позволит понять его, исходя из типических мотивов и типического субъективного смысла, которыми руководствуется действующий индивид.»[стр.466]

Вебер утверждает, что «неверно считать основой понимающей социологии, какую бы то ни было “психологию”.»[стр.466] Свою позицию он объясняет тем, что  «результаты психологической науки, которая исследует средствами естественных наук действительно только “психическое” и, следовательно, не стремится истолковать человеческое действие с точки зрения его предполагаемого смысла»[стр.466]

оциология отличается от истории тем, что «конструирует типовые понятия и устанавливает общие правила явлений и процессов»[стр.467]. История же в свою очередь «стремится дать каузальный анализ и каузальное сведение индивидуальных, обладающих культурной значимостью действий, институтов и деятелей»[стр.467]

По мнению Вебера в области социологии «“средние типы” можно в некоторой степени однозначно образовать только там, где речь идет о различии в степени качественно однородных, определенных по своему смыслу поведений»[стр.467-468] Но в большинстве случаев «средние типы» образовать совершенно невозможно, так как «исторически или социологически релевантное поведение испытывает воздействие гетерогенных мотивов»[стр.468]

В качестве одного из важных исследовательских инструментов в своем социальном анализе Вебер использует понятие идеального типа. Вебер дает определение этому понятию. «Идеальный тип – это некая мыслительная конструкция, которая извлекается не из эмпирической реальности, а создается в голове исследователя в качестве теоретической схемы изучаемого явления и выступает как эталон»[2]

Социологи отбирают в качестве характеристик идеального типа определенные аспекты поведения, которые доступны для наблюдения в реальном мире и гипертрофируют их. Не все характеристики гипертрофируемой конструкции могут существовать в реальном мире, но любую конкретную ситуацию можно понять лучше, сравнивая ее с идеальным типом.

laquo;Чем отчетливее и однозначнее конструированы идеальные типы, чем дальше они, следовательно, от реальности, тем плодотворнее их роль в разработке терминологии и классификации, а также их эвристическое значение» [стр.468]

Непосредственная задача социологии — «постоянно иметь в виду отклонение конкретной реальности от теоретической конструкции; установить степень и характер такого отклонения»[стр.469]

Вебер исходил из того, что социология должна познавать те значения, которые люди придают своим действиям. Но социология не может посвятить себя выявлению мотивов каждого отдельно взятого индивида. Вебер считал, что все люди имеют общую человеческую природу и нужно просто составить типологию различных поступков людей в их социальном окружении.

Социология Вебера носит не только объективный смысл, но и субъективный.

По Дюркгейму, основу социальной жизни составляют «социальные факты», не сводимые не к психологическим, не к физическим факторам действительности. «Социальные факты» обладали рядом характеристик:

— объективность

— независимое от индивида существование

— обладает «принудительной силой» (способность оказывать на индивида давление)

1.2. Понятие социального действия.

Вебер считает, что «Социальное действие может быть ориентировано на прошедшее, настоящее или ожидаемое в будущем поведение других»[стр.469] Вебер говорит о том, что социальное действие ориентировано на кого-то, ориентировано на «другого». Под «другим» он понимает «отдельные лица, знакомые или неопределенное множество совершенно незнакомых людей.»[стр.469]

Вебер утверждает, что не все действия являются «социальными». Несоциальным может быть действие, как внешнее, так и внутренние. Что касается внешнего действия, то оно не будет являться «социальным» в том случае «если оно ориентировано только на поведение внешних объектов.»[стр.469]В свою очередь внутреннее действие будет «социальным» в том случае «если оно ориентировано на поведение других»[стр.469]

В качестве примера несоциального действия Вебер приводит действия религиозного характера «если они не выходят за пределы созерцания, прочитанной в одиночестве молитвы»[стр.469]

То есть Вебер говорит о том, что социальное действие ориентировано на поведение других людей. Например, если произошло столкновение двух велосипедистов, то это не будет являться социальным действием, но если велосипедисты будут пытаться избежать этого столкновения или же впоследствии, будет происходит разрешение конфликта, то  тогда действие будет «социальным», так как в этом случае действия индивидов будет направлено друг на друга.

По Веберу, единообразное поведение многих и воздействие массы на индивид не являются социальными действиями. Так например, если  множество людей на улице во время дождя открывают зонты, то это вовсе не значит, что их действия ориентированы на поведение других, это просто способ защиты от дождя. Так же как допустим употребление пищи не является социальным действием, так как когда мы едим то наше действие не ориентировано на поведение кого-то другого, это действие происходит потому, что этого требует наш организм.

Так как человек существует в обществе, то человек находится среди большого количества людей и соответственно на его поведение оказывает воздействие эта масса людей и он воспринимает их поведение, как поведение многих. Индивид ощущает себя частью массы, поэтому способен дать реакцию определенного типа. Однако такое поведение «обусловленное (или отчасти обусловленное) только фактом присутствия в толпе как таковым, выражающееся в простой реакции на данное обстоятельство и не соотнесенное с ним по своему смыслу, не входит в понятие “социального действия” в установленном нами значении»[стр.470]

Вебер считает, что «подражание» не является социальным действием, так как оно не ориентировано на поведение другого лица. Подражание нельзя назвать социальным действием, тогда когда человек при помощи наблюдения ознакомился с возможностями другого индивида и перенес эти возможности на свое поведение. «Это действие каузально, но не осмысленно определено поведением другого лица.»[стр.470]

laquo;если поведению других подражают потому, что оно “модно”, считается традиционным, образцовым, “престижным” или из каких-либо иных соображений такого рода, то такое подражание по своему смыслу соотнесено либо с поведением того, кому подражают, либо с поведением третьих лиц, либо с поведением тех и других.» [стр.470] в этом случае «подражание» можно считать «социальным действием»

2.Мотивы социального действия.

Вебер выделяют следующие типы социального действия:

1.Целерационнальный тип, «в основе его лежит ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и использование этого ожидания в качестве “условий” или “средств” для достижения своей рационально поставленной и продуманной цели»[стр.471]

Такое поведение обязательно свободно. То есть не содержит какого-либо воздействия со стороны коллектива.

2. Ценностно-рациональный тип, «основан на вере в безусловную — эстетическую, религиозную или любую другую — самодовлеющую ценность определенного поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведет»[стр.471] В этом типе идеал стоит выше любых целей.

3. Аффективный, «прежде всего эмоциональный, т. е. обусловлен аффектами или эмоциональным состоянием индивида»[стр.471]Не ориентирован на поведение других и сознательный выбор цели.

4.Традиционный, «т.е основанный на длительной привычке»[стр.471] Его трудно назвать сознательным действием, так как  в нем лежит некое притупление реакции на привычное раздражение. Раздражителями могут выступать различного рода запреты, нормы, обычаи, традиции. Они передаются из поколение в поколение, им следуют автоматически, потому что так нужно. Иными словами оно протекает по однажды принятой схеме.

Представленные типы это нечто иное как «созданные для социологического исследования понятийно чистые типы, к которым в большей или меньшей степени приближается реальное поведение или — что встречается значительно чаще — из которых оно состоит»[стр.472-473]

3.Социальное отношение.

Вебер  следующее определение социальному отношению «поведение нескольких людей, соотнесенное по своему смыслу друг с другом и ориентирующееся на это» « социальное отношение полностью и исключительно состоит в возможности того, что социальное поведение будет носить доступный (осмысленному) определению характер»[стр.473]

Признаком данного определения будет служить «степень отношения одного индивида к другому»[стр.473] Содержание этого отношения может быть различным: дружба, любовь, борьба, уважение, рыночный обмен, выполнении; уклонение или отказ от соглашения; сословная, национальная или классовая общность.

Вебер выделяет «одностороннее» и «двустороннее» социальное отношение. Если индивиды «связывают со своим поведением различный смысл, социальное отношение является объективно “односторонним” для каждого из его участников.»[стр.474]

Объективно “двусторонним” отношение это когда «его содержание соотнесено таким образом, что оно соответствует ожиданиям партнеров»[стр.474]

[…] — М.Вебера «Основные социологические понятия»

1.   &nbsp

nadusha9308.livejournal.com

Макс Вебер основные социологические понятия — Документ

Макс Вебер

ОСНОВНЫЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ПОНЯТИЯ

Предварительные замечания

Метод предлагаемого ниже вводного определения по­нятий, без которого трудно обойтись, но который неиз­бежно должен восприниматься как абстрактный и дале­кий от реальной действительности, отнюдь не претендует на новизну. Напротив, его назначение —сформулировать несколько более целесообразно и корректно, как мы наде­емся (что, впрочем, может показаться педантизмом), то, что фактически всегда имеет в виду эмпирическая социо­логия, занимаясь данными проблемами. Это относится и к тем случаям, когда мы вводим как будто непривычные или новые выражения. Терминология в данной статье, по сравнению с другими, по мере возможности упрощена и поэтому в ряде случаев из соображений большей дос­тупности изменена. Стремление к популяризации, прав­да, не всегда совместимо с соблюдением наибольшей точности и в ряде случаев должно быть принесено ей в жертву.

I. ПОНЯТИЕ СОЦИОЛОГИИ И «СМЫСЛА» СОЦИАЛЬНОГО ДЕЙСТВИЯ

Социология (в том смысле этого весьма многознач­ного слова, который здесь имеется в виду) есть наука, стремящаяся, истолковывая, понять социальное дей­ствие и тем самым каузально объяснить его процесс и воздействие.

«Действием» мы называем действие человека (незави­симо от того, носит ли оно внешний или внутренний ха­рактер, сводится ли к невмешательству или терпеливому

[602]

приятию), если и поскольку действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл. «Со­циальным» мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующи­ми лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него.

1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

1. Слово «смысл» имеет здесь два значения. Он может быть: а) смыслом, действительно субъек­тивно предполагаемым действующим лицом в данной исторической ситуации, или приближенным, средним смыслом, субъективно предполагаемым действующими лицами в определенном числе ситуаций; б) теоретичес­ки конструированным

чистым типом смысла, субъективно предполагаемым гипотетическим действующим лицом или действующими лицами в данной ситуации. Здесь вообще не идет речь о каком-либо объективно «правильном» или метафизически постигнутом «истинном» смысле. Этим эмпирические науки о действии — социология и исто­рия — отличаются от всех догматических наук — юрис­пруденции, логики, этики,— которые стремятся обна­ружить в своих объектах «правильный», «значимый» смысл.

2. Граница между осмысленным действием и поведе­нием чисто реактивным (назовем его так), не связанным с субъективно предполагаемым смыслом, не может быть точно проведена. Значительная часть социологически ре­левантного действия, особенно чисто традиционного по своему характеру (см. ниже), находится на границе того и другого. Осмысленное, то есть доступное пониманию, действие в ряде психофизических случаев вообще отсут­ствует, в других — может быть обнаружено только спе­циалистами. Мистические, то есть адекватно не переда­ваемые словами, переживания не могут быть полностью поняты теми, кому они недоступны. Однако способность воспроизвести действие не есть обязательная предпосыл­ка его понимания: «Чтобы понять Цезаря, не надо быть Цезарем». Полное сопереживание — важное, но не аб­солютно непреложное условие понимания смысла. До­ступные и недоступные пониманию компоненты какого-либо процесса часто переплетаются и связываются.

3. Всякая интерпретация, как и наука вообще, стре-

[603]

мится к «очевидности». Очевидность понимания может быть по своему характеру либо рациональной (то есть логической или математической), либо—в качестве ре­зультата сопереживания и вчувствования — эмоциональ­но и художественно рецептивной. Рациональная очевид­ность присуща тому действию, которое может быть пол­ностью доступно интеллектуальному пониманию в своих преднамеренных смысловых связях. Посредством вчув­ствования очевидность постижения действия достигается в результате полного сопереживания того, что пережито субъектом в определенных эмоциональных связях. Наи­более рационально понятны, то есть здесь непосредствен­но и однозначно интеллектуально постигаемы, прежде всего смысловые связи, которые выражены в математи­ческих или логических положениях. Мы совершенно от­четливо понимаем, что означает, когда кто-либо в ходе своих мыслей или аргументации использует правило 2 Х 2 == 4 или теорему Пифагора или строит цепь логи­ческих умозаключений в соответствии с «правильными», по нашим представлениям, логическими законами. Столь же понятны нам действия того, кто, отправляясь от «известных» «опытных данных» и заданной цели, прихо­дит к однозначным (по нашему опыту) выводам в вопро­се о выборе необходимых «средств».

Любое истолкование подобного рационально ориен­тированного целенаправленного действия обладает — с точки зрения понимания использованных

средств — выс­шей степенью очевидности. Если не с такой же полнотой, то все-таки с достаточной ясностью, соответствующей присущей нам потребности в объяснении, мы понимаем такие «заблуждения» (в том числе смешение проблем), которые не чужды нам самим или возникновение которых мы способны посредством вчувствования сопереживать. Напротив, высочайшие «цели» и «ценности», на которые, как показывает опыт, может быть ориентировано поведе­ние человека, мы часто полностью понять не можем, хотя в ряде случаев способны постигнуть его интеллектуаль­но; чем больше эти ценности отличаются от наших соб­ственных, важнейших для нас ценностей, тем труднее нам понять их в

сопереживании посредством вчувствова­ния, силою воображения. В зависимости от обстоятельств нам в ряде случаев приходится либо удовлетворяться чисто интеллектуальным истолкованием названных цен­ностей, либо, если и это оказывается невозможным, про-

[604]

сто принять их как данность и попытаться по возможно­сти понять мотивированное ими поведение посредством интеллектуальной интерпретации или приближенного со­переживания (с помощью вчувствования) его общей на­правленности. Сюда относятся многие высочайшие акты религиозности и милосердия, недоступные тому, для кого они не существуют в качестве ценностей; в равной сте­пени как недоступен и крайний рационалистический фа­натизм, например, учения о «правах человека» тем, кто полностью его отвергает. Аффекты (страх, гнев, честолю­бие, зависть, ревность, любовь, воодушевление, гордость, мстительность, почтение, преданность, различные стрем­ления) и основанные на них иррациональные (с позиций целерационального поведения) реакции мы способны эмоционально сопережить тем интенсивнее, чем более са­ми им подвержены; если же они значительно превышают по своей интенсивности доступные нам переживания, мы можем понять их смысл посредством вчувствования и рационально выявить их влияние на характер поведения индивида и применяемые им средства.

Для типологического научного исследования все ирра­циональные, эмоционально обусловленные смысловые связи, определяющие отношение индивида к окружающе­му и влияющие на его поведение, наиболее обозримы, ес­ли изучать и изображать их в качестве «отклонений» от чисто целерационально сконструированного действия. Так, например, для объяснения «биржевой паники» целе­сообразно сначала установить, каким было бы. рассмат­риваемое поведение без влияния иррациональных аф­фектов, а затем ввести эти иррациональные компоненты в качестве «помех».

Равным образом и при исследовании какой-либо поли­тической или военной акции целесообразно установить, каким было бы поведение участников события при знании ими всех обстоятельств дела, всех намерений и при стро­го целерационально (в соответствии со значимым для нас опытом) ориентированном выборе средств. Лишь в этом случае возможно свести отклонения от данной конструк­ции к обусловившим их иррациональным факторам. Сле­довательно, в подобных случаях конструкция целерацио­нального действия — вследствие своей понятности и ос­нованной на рациональности однозначности — служит в социологии типом («идеальным типом»), с помощью ко­торого реальное, обусловленное различными иррацио-

[605]

нальными факторами (аффектами, заблуждениями) поведение может быть понято как «отклонение» от чисто рационально сконструированного.

Лишь в этом смысле и только по своей методоло­гической целесообразности метод «понимающей» социо­логии «рационалистичен». Его не следует,- конечно, трактовать как рационалистическую предпосылку социо­логии: его надо рассматривать только как методический прием и ни в коем случае не делать в данном случае вывод о действительном преобладании рационального в повседневной жизни. Ведь для понимания того, в какой степени рациональные целенаправленные моменты опре­деляют действительное поведение — или не определяют его, — все эти соображения не имеют ни малейшего значения. (Тем самым мы отнюдь не отрицаем возмож­ность неуместного применения рационалистического ис­толкования. К сожалению, опыт подтверждает реаль­ность такой опасности.)

4. Во всех науках о поведении должны быть приняты во внимание такие чуждые смыслу явления, как повод к определенным действиям, результат каких-либо собы­тий, стимулирование решений или препятствие их приня­тию. Поведение, чуждое осмыслению, не следует иден­тифицировать с «неодушевленным» или «нечеловечес­ким» поведением. Каждый артефакт, например «маши­на», может быть истолкован и понят только исходя из того смысла, который действующий человек (ориенти­рованный на самые различные цели) связывает с его изготовлением и применением; без этого соотнесения на­значение такого артефакта остается совершенно непо­нятным. Следовательно, пониманию в данном случае до­ступна только его соотнесенность с действиями человека, который видит в нем либо «средство», либо цель и ори­ентирует на это свое поведение. Только в этих катего­риях возможно понимание такого рода объектов. Чужды­ми смыслу остаются все процессы или явления (живой или мертвой природы, связанные с человеком или про­исходящие вне его), лишенные предполагаемого смыс­лового содержания, выступающие не в качестве «сред­ства» или «цели» поведения, а являющие собой лишь его повод, стимул или помеху. Так, например, штормо­вой прилив, в результате которого образовался Долларт в начале XII в., имел (быть может) «историческое» значение в качестве повода к процессу переселения, ока-

[606]

завшего достаточно серьезное влияние на последующую историю названного региона. Процесс угасания и орга­нический жизненный цикл вообще — от беспомощности ребенка до беспомощности старца.— имеют, конечно, первостепенное социологическое значение ввиду разли­чий в человеческом поведении, которое всегда ориентиро­валось и продолжает ориентироваться на это обстоя­тельство. Иную категорию образуют недоступные пони­манию опытные данные о процессах, связанных с психи­ческими и психофизиологическими явлениями (с утом­лением, упражнениями памяти и т.п.), а также, напри­мер, такие процессы, как эйфории при различных аске­тических самоистязаниях, расхождение индивидуальных реакций по темпу, виду, ясности и т.д. В конечном итоге положение дел здесь такое же, как и при других недоступных пониманию явлениях. В подобных случаях и в аспекте практической деятельности, и в аспекте по­нимающего рассмотрения они принимаются как «дан­ность», с которой надо считаться.

Возможно, что в будущем исследование выявит не­доступное пониманию единообразие и в специфически осмысленном поведении, хотя до сих пор такие законо­мерности установлены не были. Так, различия в биоло­гической наследственности (например, «расовые») — если и поскольку были бы сделаны статистически под­твержденные выводы об их влиянии на тип социологи­чески релевантного поведения, особенно на социальное поведение, в аспекте его смысловой соотнесенности — следовало бы принять в социологии как данность, напо­добие того, как принимаются физиологические факты, такие, как потребность человека в питании или воздей­ствие старения на его поведение. Признание каузального значения таких данных, безусловно, ни в какой мере не изменило бы задач социологии (и наук о поведении вообще), которые заключаются в интерпретирующем понимании осмысленно ориентированных человеческих действий. Социология должна была бы в этом случае только включить в определенные пункты своих допус­кающих интерпретированное понимание мотивационных связей факты, медоступные пониманию (например, ти­пическую связь между повторяемостью определенной целевой направленности поведения или степенью его ти­пической рациональности с черепным индексом или цветом кожи или какими-нибудь другими наследственны-

[607]

ми характеристиками), которые отчасти принимаются во внимание и теперь (см. выше). 5. Понимание может быть: 1) непосредственным пониманием предполагаемого смысла действия (в том числе и высказывания). Мы непосредственно «понимаем», например, смысл правила 2Х2=4, когда мы слышим или читаем его (рациональ­ное непосредственное понимание мыслей), или гневную вспышку, которая проявляется в выражении лица, меж­дометиях, иррациональных жестах (иррациональное непосредственное понимание аффектов), действие дрово­сека, человека, протягивающего руку к двери, чтобы закрыть ее, охотника, прицеливающегося, чтобы вы­стрелить в зверя (рациональное непосредственное пони­мание действий).

Но пониманием мы называем также: 2) объясняющее понимание. Мы «понимаем» моти-вационно, какой смысл вкладывал в правило 2Х2=4 тот, кто его высказал или записал, почему он это сделал именно теперь и в этой связи, если видим, что он за­нят коммерческой калькуляцией, демонстрацией науч­ного опыта, техническими расчетами или любой другой деятельностью, в рамки которой по своему понятному нам смыслу данное правило может быть включено, где оно обретает понятную нам смысловую связь (понима­ние рациональной мотивации). Мы понимаем действия того, кто рубит дрова или прицеливается перед выстре­лом, не только непосредственно, но и мотивационно, в том случае, если нам известно, что первый действует либо за плату, либо для своих хозяйственных нужд, либо отдыхая от других дел (рациональное действие), либо стремясь снять возбуждение (иррациональное действие), а прицеливающийся перед выстрелом человек действует либо по приказу, выполняя приговор .или сражаясь с врагом (то есть рационально), либо из мести (под влиянием аффекта, то есть иррационально). Мы можем, наконец, мотивационно понять гнев, если знаем, что он вызван ревностью, ущемленным тщеславием, покуше­нием -на честь (действие, обусловленное аффектом, то есть иррациональное по своим мотивам). Все это—по­нятные нам смысловые связи, понимание их мы рассмат­риваем как объяснение фактического действия. Следова­тельно, в науке, предметом которой является смысл по­ведения, «объяснить» означает постигнуть смысловую

[608]

связь, в которую по своему субъективному смыслу вхо­дит доступное непосредственному пониманию действие. (О каузальном значении этого объяснения см. ниже, § 6.) Во всех этих случаях, в том числе и тех, где действуют аффекты, мы будем определять субъективный смысл со­бытий, а также и смысловые связи как предполагаемый смысл (выходя тем самым за рамки обычного слово­употребления, где о «предположении» в таком понима­нии говорят только при рациональном или целенаправ­ленном поведении).

6. «Понимание» во всех этих случаях означает интер­претирующее постижение: а) реально предполагаемого в отдельном случае (при историческом анализе собы­тий), б) предполагаемого, взятого в среднем и прибли­женном значении (при социологическом рассмотрении массовых явлений), в) смысла или смысловой связи в научно конструируемом чистом типе («идеальном типе») некоего .часто повторяющегося явления. Подоб­ными идеально-типическими конструкциями служат, на­пример, разработанные чисто теоретическим экономичес­ким учением понятия и «законы». Они показывают, каким было бы определенное человеческое поведение, если бы оно носило строго целерациональный характер, было бы свободно от заблуждений и аффектов и если бы оно ориентировалось на совершенно однозначную цель (экономику). Реальное поведение чрезвычайно ред­ко (например, в ряде случаев на бирже), и то только приближенно, соответствует конструкции идеального типа.

Каждое толкование стремится, конечно, к ясности. Однако сколь бы ясным по своему смыслу ни было толкование, оно тем самым еще не может претендовать на каузальную значимость и всегда остается лишь наи­более вероятной гипотезой, а) «Мотивы», которые дан­ный индивид приводит, и те, которые он «подавляет» (то есть скрытые мотивы), часто настолько маскируют— даже в сознании самого действующего лица — подлин­ную связь его действий, что и субъективно искренние свидетельства имеют лишь относительную ценность. В этом случае задача социологии — выявить связь меж­ду отдельными мотивами и посредством истолкования установить ее подлинный характер, невзирая на то что она обычно (или большей частью) не может считаться полностью конкретно предполагаемой, осознанной инди-

[609]

видом. Это — пограничный случай истолкования смысла поведения, б) В основе поведения, представляющегося нам «одинаковым» или «похожим», могут лежать самые различные смысловые связи, и мы «понимаем» значи­тельно отклоняющиеся друг от друга, подчас противо­речивые типы поведения в ситуациях, которые мы счи­таем «однородными». (Примеры этого см. в работе Зим­меля «Проблемы философии истории».) в) Действую­щие в определенных ситуациях люди часто испытывают противоречивые, борющиеся друг с другом импульсы. которые мы, несмотря на их различия, «понимаем». Однако в какой степени и с какой силой выражают себя в поведении человека эти различные, ведущие «моти-вационную борьбу», одинаково нам понятные смысловые связи удается, как показывает опыт, установить в боль­шинстве случаев лишь приближенно и, уж во всяком случае, без полной уверенности в правильности наших выводов. Подлинное решение данного вопроса дает лишь результат мотивационной борьбы. Следовательно, здесь, как и при любой другой гипотезе, необходимую верифи­кацию нашего понимания смысла и его истолкования дает результат, фактический ход событий. К сожалению, такая верификация может быть с относительной точ­ностью достигнута при проведении психологических экспе­риментов только в редких, специфических по своему типу случаях — с самой различной степенью приближенности (также в ограниченном числе случаев) при статистичес­ком исчислении однозначных массовых явлений. В остальном мы располагаем только возможностью срав­нивать наибольшее число доступных нам исторических процессов или явлений повседневной жизни, одинаковых во всем, кроме одного решающего пункта — «мотива» или «импульса», исследуемого нами в его практическом значении. Это — важная задача сравнительной социо­логии. Часто, правда, остается только возможность при­менить столь ненадежное средство, как «мысленный экс­перимент»; он состоит в том, что мы мысленно устра­няем отдельные компоненты мотивационного ряда и кон­струируем затем вероятный процесс развития, чтобы таким образом применить метод каузального сведения.

Например, так называемый «закон Грешема» — это рационально убедительное истолкование человеческого поведения при заданных условиях и идеально-типической предпосылке чисто целерационального поведения. В ка-

[610]

кой степени действительные действия соответствуют это­му закону, показывает только (выраженный в принципе в той или иной мере статистический) подсчет, свиде­тельствующий о фактическом исчезновении из денеж­ного обращения неполноценных монет; в самом деле, как правило, опыт в значительной степени подтверждает значимость «закона Грешема». В данном случае позна­ние фактически шло таким путем: сначала был получен экспериментальный материал, затем сформулировано его истолкование. Однако без такой интерпретации фактов мы не могли бы каузально объяснить данное явление. С другой стороны, отсутствие доказательства, что мыс­ленно установленный (мы будем исходить из этого) ха­рактер поведения действительно в той или иной степени встречается, означало бы, что, невзирая на его теоре­тическую убедительность, данный «закон» — просто конструкция, не представляющая ценности для анализа конкретного поведения людей. В нашем примере соот­ветствие адекватности по смыслу и верификации посред­ством опыта очевидно; достаточное количество таких случаев подтверждает значимость произведенной про­верки. Что касается остроумной, убедительной гипотезы Э. Майера о каузальном значении битв при Марафоне, Саламине и Платеях для специфического развития эл­линской (а следовательно, и всей западной) культуры, гипотезы, в которой он опирается на ряд симптомати­ческих моментов (на отношение к персам эллинских оракулов и пророков), то она может быть проверена только с помощью данных о поведении персов там, где они одержали победу (в Иерусалиме, Египте, Малой Азии), хотя и такое доказательство остается во многих отношениях несовершенным. Аргументом в пользу ука­занной гипотезы может служить ее серьезная рацио­нальная убедительность. Однако в очень многих случаях, казалось бы, вполне убедительного исторического кау­зального сведения нет ни малейшей возможности прибег­нуть даже к такой проверке, которая оказалась возмож­ной в предыдущем примере. Тогда каузальное сведение остается чистой «гипотезой».

7. «Мотивом» называется некое смысловое единство, представляющееся действующему лицу или наблюдателю достаточной причиной для определенного действия. «Адекватным смыслу» мы назовем единое в своих прояв­лениях действие в той мере, в какой соотношение между

[611]

его компонентами представляется нам с позиций нашего привычного мышления и эмоционального восприятия ти­пичным (мы обычно говорим, правильным) смысловым единством. «Каузально адекватной» мы назовем после­довательность событий, если в соответствии с опытными правилами можно предположить, что она всегда будет таковой. (Адекватным смыслу является правильное в соответствии с принятыми нормами исчисления или мышления решение задачи. Каузально адекватной —в рамках статистической повторяемости — основанная на опытных правилах вероятность «правильного» или «не­правильного» — соответственно упомянутым нормам —решения, следовательно, и вероятность типичной «ошиб­ки в вычислениях» или типичного «смешения проблем».) Следовательно, каузальное объяснение означает, что в соответствии с правилом вероятности (каким-либо обра­зом выраженным, редко — в идеальном случае — кван­титативно) за определенным наблюдаемым (внутренним или внешним) событием следует определенное другое событие (или сопутствует ему).

Правильное каузальное толкование конкретного дей­ствия означает, что соответствие внешнего хода событий его мотивам познано правильно и что они стали понят­ны по смыслу своего соотношения. Правильное каузаль­ное толкование типичного действия (понятного типа действия) означает, что процесс, принятый в качестве типичного, представляется (в известной степени) адек­ватным смыслу и может быть установлен как (в извест­ной степени) каузально адекватный. Если же адекват­ность смыслу отсутствует, то, невзирая на высокую сте­пень регулярности (внешнего или психического про­цесса), допускающую точное цифровое выражение его вероятности, мы имеем дело только с непонятной (или не вполне понятной) статистической вероятностью. С другой стороны, даже самая очевидная адекватность смыслу имеет для социологии значение правильного каузального определения лишь в той мере, в какой может быть доказана вероятность (любым образом выражен­ная) того, что рассматриваемое действие в самом деле обычно протекает адекватно смыслу с повторяемостью. допускающей достаточно точное или приближенное выражение (в среднем или идеально-типическом случае). Лишь такого рода статистические виды регулярности, которые соответствуют субъективно понятному смыслу

[612]

социального действия, являются (в принятом здесь зна­чении) типами понятного действия, то есть «социологи­ческими закономерностями». Лишь те рациональные конструкции понятного по своему смыслу действия представляют собой социологические типы реальных про­цессов, которые, хотя бы приближенно, можно наблюдать в реальности. Дело совсем не в том, что реальная ве­роятность повторяемости действия всегда прямо пропор­циональна возможности выявить его адекватность смыс­лу. В каждом данном случае это устанавливается только экспериментальным путем. Объектом статистических ис­числений могут быть как лишенные смысла, так и осмыс­ленные процессы. (Существует статистика смертности, утомляемости, машинной производительности, выпадения осадков.) Социологическая же статистика занимается исчислениями только осмысленных процессов (статис­тика уголовных преступлений, профессий, цен, посевной площади). Само собой разумеется, что часто встречают­ся случаи, объединяющие оба типа; сюда относится, например, статистика урожая.

8. События и единообразия, которые, будучи в при­нятом здесь смысле непонятными, не могут быть опре­делены как «социологические факты» или закономер­ности, конечно, не становятся от этого менее важными. В том числе и для социологии в принятом здесь смысле этого слова. (Мы ограничиваемся в нашем исследова­нии «понимающей социологией», не собираясь никому ее навязывать, что, впрочем, и не в наших силах.) Они просто перемещаются — и это методически необходи­мо — в другую сферу, сферу условий, поводов, помех, благоприятных факторов и т. п.

9. «Поведение» в качестве понятной по своему смыс­лу ориентации собственных действий всегда являет собой для нас действие одного или нескольких отдель­ных лиц.

Для иных познавательных целей, может быть, и по­лезно, даже необходимо, рассматривать, например, инди­вида как объединение «клеток» или совокупность биохи­мических реакций или полагать, что его «психическая» жизнь конституируется из ряда отдельных элементов (квалифицированных любым образом). Такой метод, бес­спорно, может дать ценные познавательные данные (каузальные правила). Однако это выраженное в прави­лах поведение элементов мы не понимаем. Не понимаем

refdb.ru