Историк ломоносов – М.В. Ломоносов: «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава первого или до 1054 года»

Содержание

Ломоносов – историк. Краткая характеристика научных взглядов.

М.В. Ломоносов был не только видным ученым-химиком, известным поэтом-литератором и т.п., но и серьезным российским историком, внесшим весомый вклад в становление и развитие отечественной исторической научной мысли. В начале 50-х годов 18 века Ломоносов начал интенсивно заниматься историей, и уже в сентябре 1751 года он сообщил И.И. Шувалову, что работает над составлением плана «Древней Российской истории», сейчас этот труд больше известен как «Антинорманская теория». В июле 1758 года Ломоносов завершил работу над первым томом «Древней Российской истории», а в сентябре был подписан указ о его печати.

Выход Древней Российской истории стал важным событием в Русской историографии. Работая над древнейшим периодом отечественной истории, Ломоносов выступил как исследователь, вооруженный знанием источников. Его идеи о глубокой древности славянских народов, об их важной роли в общеевропейской истории, о смешанной славяно-чудской этнической основе населения России были оригинальными и направленными против «Норманской теории» происхождения Русского государства. Его книга вышла в 1766 году и называлась «Древняя Российская история от начала Российского народа до кончины Великого Князя Ярослава Первого, или до 1054 года».

Книга состояла из трех частей:

1. Вступление.

2. Часть Первая (О России прежде Рюрика).

3. Часть Вторая ( От начала княжения Рюрикова до княжения Ярослава Первого).

Исторические взгляды Ломоносова формировались в острой борьбе против норманской теории, отрицавшей самостоятельное развитие русского народа. Ломоносов разработал историческую концепцию, в которой подчёркивал решающую роль православия, самодержавия и духовно-нравственных ценностей русского народа в формировании Российского государства; не изолировал отечественную историю от европейской, выявлял черты сходства и различий в исторической жизни разных народов. Ломоносов выделял в русской истории периоды становления, роста, упадка и нового, более высокого подъема, и делил в связи с этим историю России на шесть периодов:

1-й период — “век древний до Рюрика”. Ему посвящена 1-я часть “Древней Российской истории”, в которой доказывается, что создателями Киевского государства являлись не скандинавские завоеватели, а местные, в основном славянские и отчасти чудские (угоро-финские) племена.

2-й период — от призвания Рюрика до смерти Ярослава I, ему посвящена 2-я часть “Древней Российской истории”.

3-й период— до нашествия Батыя.

4-й период (до княжения Ивана III) Ломоносов выделил в соответствии с утверждением, нарушением и восстановлением политического единства (“самодержавства”) и успехами Руси в борьбе против иноземных захватчиков.

5-й период (от царствования Ивана IV до смерти Федора Алексеевича) — усиление Русского государства в связи с присоединением новых народов на востоке и западе страны.

6-й период (от Петра I до Елизаветы Петровны) — превращение России в могучую европейскую державу на основе начавшегося просвещения российского народа.

Основной труд по истории — «Древняя Российская история». М. В. Ломоносов сравнивает российскую историю с историей Римской Империи[3]. Сравнительный анализ античных верований и верований восточных славян. Множество сходных элементов. По его мнению, корни формирования языческого пантеона одни и те же.

Отрабатывая отдельные разделы «Российской истории», Ломоносов составляет «Краткий российский летописец с родословием». Здесь в сжатой форме излагались все основные события русской истории с 862 по 1725 г. Эта книга облегчала пользование летописями и другими историческими документами, давала краткий, но содержательный свод исторических фактов. Потребность в таком издании была очень велика, и после выхода в свет оно получило признание читателей. Кроме того, еще при жизни Ломоносова «Летописец» был переведен на немецкий язык, а затем дважды, в 1767 и 1771 гг., переиздавался. В 1767 г. вышел его английский перевод.

Таким образом, к его основным историческим сочинениям относятся следующие: «Древняя Российская история» (ч. 1-2, 1766 г.), замечания на диссертацию Г.Ф.Миллера «Происхождение имени и народа российского» (1749-50 гг.) и «Краткий Российский летописец с родословием» (1760 г.).

1. Норманская и антинорманская теории: суть научной дискуссии Ломоносова и его современников.

Норманская теория — один из важнейших дискуссионных аспектов истории Русского государства. Cама по себе эта теория является варварской по отношению к нашей истории и к ее истокам в частности. Практически на основе этой теории всей русской нации вменялась некая второстепенность, вроде бы на достоверных фактах русскому народу приписывалась страшная несостоятельность даже в сугубо национальных вопросах. На протяжении десятков лет норманистская точка зрения происхождения Руси прочно была в исторической науке на правах совершенно точной и непогрешимой теории. Причем среди ярых сторонников норманнской теории, кроме зарубежных историков, этнографов, было множество и отечественных ученых. Этот обидный для России космополитизм вполне наглядно демонстрирует, что долгое время позиции норманнской теории в науке вообще были прочны и непоколебимы.

Однако, русские академики (в небольшом количестве были и таковые в русской Академии Наук) — Ломоносов, Тредьяковский, Крашенинников и Попов, — горячо протестовали против этих оскорбительных для России измышлений. Когда Миллер на торжественном заседании Академии прочел свой труд «О происхождении народа и имени российского»[4], они с возмущением заявили, что автор «ни одного случая не показал к славе российского народа, а только упоминал о том, что к его бесчестию служить может». Ломоносов после этого писал:

«Сие есть так чудно, что если бы господин Миллер лучше изобразить умел, он бы россиян сделал столь убогим народом, каким еще ни один самый подлый народ ни от какого историка представлен»[5].

Основываясь на древних источниках, Ломоносов доказывал, что к моменту правления Рюрика Русь уже насчитывала много веков своей собственной, славянской государственности и культуры.

Существуют 4 основных аргумента норманизма, которые до сих пор используются для доказательства истинности этой теории (3 были сформулированы Байером, 1 Миллером):

1. От финского названия Швеции «Руотси» (эстонское «Роотси») и произошло собственно название «Русь»

2. Имена послов и купцов в договорах Руси с греками (X в.) не славянские, следовательно, они германские.

3. Названия Днепровских порогов в книге византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей» (середина X в.) даны по-славянски и по-русски, но славянские и русские названия явно отличаются, следовательно, русов, по Байеру, необходимо признать за германоязычных шведов.

4. Варяги, согласно древнейшим летописям, живут «за морем», следовательно, они шведы.

Ломоносов указал на нелогичность произведения имени «русь» от финского обозначения шведов «руотси», поскольку ни славяне, ни варяги такого этнонима не знали.

Возражение Миллера, обратившегося к примерам «Англии» и «Франции», Ломоносов отводил очевидным аргументом: имя страны может восходить либо к победителям, либо к побежденным, а никак не к названиям третьей стороны.

Слово «русь» обозначало существовавшее задолго до появления варягов сильное политическое объединение Русь, совершавшее военные походы на побережье Черного моря. Если обратиться к письменным источникам того времени — византийским, арабским, то можно увидеть, что они считают русь одним из местных народов юго-восточной Европы. Также некоторые источники называют его, и это особенно важно, славянами. Отождествление понятия «русь» и «норманны» в летописи, на которое упирали норманисты, оказалось позднейшей вставкой.

Всего было найдено 115 слов, абсолютное большинство из которых — диалекты XIX века, в наше время не употребляемые. Лишь тридцать — очевидные заимствования, из которых только десять можно привести в доказательство норманнской теории. Это такие слова, как «гридин», «тиун», «ябетник», «брьковск», «пуд». Такие слова, как «наров», «сяга», «шьгла» — употребляются в источниках по одному разу.

Несложные подсчеты показывают, что на 1000 названий населенных пунктов приходится 7 скандинавских. Слишком смешная цифра, чтобы говорить о варяжской экспансии. Скандинавские названия населенных пунктов и рек скорее говорят о торговых связях.

Сторонники норманнской теории также упирали на обилие скандинавских слов в русском языке. Это касалось области гидронимики: понятия «лахта» (залив), «мотка» (путь), «волокнема» (мыс), «сора» (разветвление) и некоторые другие казались варяжскими. Однако было доказано, что эти слова местного, финского происхождения.

Вообще, если внимательно разобрать все данные, вроде бы поддерживающие норманнскую теорию, они непременно повернуться против нее.

Совокупность всех источников смело позволяет говорить о несостоятельности норманнской теории. Кроме этих неопровержимых доказательств, существует множество других — таких, как доказательство славянского происхождения названий днепровских порогов, некоторые археологические данные. Все эти факты развенчивают норманнскую теорию.

Вывод из всего вышесказанного следующий: можно предположить, что роль норманнов на Руси в первый период их появления на территории восточных славян (до третьей четверти X в.)- иная, чем в последующий период. Вначале это роль купцов, хорошо знающих чужие страны, затем — воинов, навигаторов, мореходов.

На престол была призвана ославяненная скандинавская династия, ославяненная, видимо, во второй половине IX века или к моменту прибытия в Киев Олега. Мнение, что норманны сыграли на Руси ту же роль что и конквистадоры в Америке — в корне ошибочна. Норманны дали толчок экономическим и социальным преобразованиям в Древней Руси — это утверждение также не имеет под собой почвы.

Ломоносов отметил «германизацию» Байером имен славянских князей. Весьма важно и убедительно его заключение, что «на скандинавском языке не имеют сии имена никакого «знаменования» (примером «германского» осмысления славянских имен может служить толкование княжеского имени Владимир как «лесной надзиратель»). Заключение Ломоносова никто из норманистов и до сих пор не преодолел. Также, очень значимо замечание Ломоносова о том, что со времени принятия христианства на Руси утверждаются греческие и еврейские имена, но это не значит, что носители этих имен – греки или евреи, а потому сами по себе имена не указывают на язык их носителей. В соответствии с этим размышлением Ломоносов допускал, что имя «Рюрик» — скандинавское, но пришел князь с варягами – русью с южного берега Балтики. Убежденность его основывалась и на том, что он, будучи в Германии, побывал на побережье Варяжского моря, где еще сохранились не только славянские топонимы, но местами звучала и славянская речь.

stydopedia.ru

Ломоносов и Российская история — Славянская культура

За что Ломоносов был приговорен к смертной казни? И кто был заинтересован в похищении научной библиотеки Михаила Ломоносова и в сокрытии, и, скорее всего, в уничтожении его многочисленных рукописей, над которыми он трудился в течении всей своей жизни?

М.В. Ломоносов попал в опалу из-за своих разногласий с немецкими учеными, составлявшими в XVIII веке костяк Академии наук. При императрице Анне Иоанновне в Россию хлынул поток иностранцев.

Начиная с 1725 года, когда была создана Российская академия и до 1841 года, фундамент русской истории переделывали прибывшие с Европы плохо говорящие по-русски, но быстро становившимися знатоками русской истории следующие «благодетели» русского народа, заполонившие историческое отделение Российской Академии:

Коль Петер (1725), Фишер Иоганн Эбергард (1732), Крамер Адольф Бернгард (1732), Лоттер Иоганн Георг (1733), Леруа Пьер-Луи (1735), Мерлинг Георг (1736), Брем Иоганн Фридрих (1737), Таубер Иоганн Гаспар (1738), Крузиус Христиан Готфрид (1740), Модерах Карл Фридрих (1749), Стриттер Иоган Готгильф (1779), Гакман Иоганн Фридрих (1782), Буссе Иоганн Генрих (1795), Вовилье Жан-Франсуа (1798), Клапрот Генрих Юлиус (1804), Герман Карл Готлоб Мельхиор (1805), Круг Иоганн Филипп (1805), Лерберг Август Христиан (1807), Келер Генрих Карл Эрнст (1817), Френ Христиан Мартин (1818), Грефе Христиан Фридрих (1820), Шмидт Иссак Якоб (1829), Шенгрен Иоганн Андреас (1829), Шармуа Франс-Бернар (1832), Флейшер Генрих Леберехт (1835), Ленц Роберт Христианович (1835), Броссе Мари-Фелисите (1837), Дорн Иоганн Альбрехт Бернгард (1839). В скобках указан год вступления названного иностранца в Российскую Академию.

Идеологи Ватикана обратили свой взор на Русь. Без лишнего шума в начале XVIII века в Санкт-Петербург направляются один за другим будущие создатели российской «истории», ставшие впоследствии академиками, Г.Ф. Миллер, А.Л. Шлёцер, Г.З. Байер и мн. др. В виде римских «заготовок» в карманах у них лежали: и «норманнская теория», и миф о феодальной раздробленности «Древней Руси» и возникновении русской культуры не позднее 988 г. н.э. и прочая дребедень. Фактически иностранные ученые своими исследованиями доказывали, что «восточные славяне в IX—X веках были сущими дикарями, спасенными из тьмы невежества варяжскими князьями». Именно Готлиб Зигфрид Байер выдвинул норманнскую теорию становления Российского государства. По его теории «прибывшая на Русь кучка норманнов за несколько лет превратила «темную страну» в могучее государство».

Непримиримую борьбу против искажений русской истории вел Ломоносов и он оказался в самой гуще этой борьбы. В 1749 — 1750 годах он выступил против исторических взглядов Миллера и Байера, а также против навязываемой немцами «норманнской теории» становления России. Он подверг критике диссертацию Миллера «О происхождении имени и народа российского», а также труды Байера по русской истории.

Ломоносов нередко ссорился с иностранными коллегами, работавшими в Академии наук. Кое-где цитируется его фраза: «Каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная в них скотина!» Утверждается, что фраза адресована Шлёцеру, который «создавал» российскую «историю».

М. Ломоносова поддержали многие русские ученые. Член Академии наук, выдающийся русский машиностроитель А.К.Мартов подал в Сенат жалобу на засилье иностранцев в русской академической науке. К жалобе Мартова присоединились русские студенты, переводчики и канцеляристы, а также астроном Делиль. Ее подписали И. Горлицкий, Д. Греков, М. Коврин, В. Носов, А. Поляков, П. Шишкарев.

Смысл и цель их жалобы совершенно ясны — превращение Академии Наук в русскую НЕ ТОЛЬКО ПО НАЗВАНИЮ. Во главе комиссии, созданной Сенатом для расследования обвинений, оказался князь Юсупов. Комиссия увидела в выступлении А.К.Мартова, И.В.Горлицкого, Д.Грекова, П.Шишкарева, В.Носова, А.Полякова, М.Коврина, Лебедева и др. «бунт черни», поднявшейся против начальства» [215], с.82.

Русские ученые, подавшие жалобу, писали в Сенат: «Мы доказали обвинения по первым 8 пунктам и докажем по остальным 30, если получим доступ к делам» [215], с.82. «Но… за «упорство» и «оскорбление комиссии» были арестованы. Ряд из них (И.В.Горлицкий, А.Поляков и др.) БЫЛИ ЗАКОВАНЫ В КАНДАЛЫ И «ПОСАЖЕНЫ НА ЦЕПЬ». Около двух лет пробыли они в таком положении, но их так и не смогли заставить отказаться от показаний. Решение комиссии было поистине чудовищным: Шумахера и Тауберта наградить, ГОРЛИЦКОГО КАЗНИТЬ, ГРЕКОВА, ПОЛЯКОВА, НОСОВА ЖЕСТОКО НАКАЗАТЬ ПЛЕТЬМИ И СОСЛАТЬ В СИБИРЬ, ПОПОВА, ШИШКАРЕВА И ДРУГИХ ОСТАВИТЬ ПОД АРЕСТОМ ДО РЕШЕНИЯ ДЕЛА БУДУЩИМ ПРЕЗИДЕНТОМ АКАДЕМИИ.

Формально Ломоносов не был среди подавших жалобу на Шумахера, но все его поведение в период следствия показывает, что Миллер едва ли ошибался, когда утверждал: «господин адъюнкт Ломоносов был одним из тех, кто подавал жалобу на г-на советника Шумахера и вызвал тем назначение следственной комиссии». Недалек был, вероятно, от истины и Ламанский, утверждающий, что заявление Мартова было написано большей частью Ломоносовым. В период работы комиссии Ломоносов активно поддерживал Мартова… Именно этим были вызваны его бурные столкновения с наиболее усердными клевретами Шумахера — Винцгеймом, Трускотом, Миллером.

Синод православной христианской церкви также обвинил великого русского ученого в распространении в рукописи антиклерикальных произведений по ст.ст. 18 и 149 Воинского Артикула Петра I, предусматривавшим смертную казнь. Представители духовенства требовали сожжения Ломоносова. Такая суровость, по-видимому, была вызвана слишком большим успехом вольнодумных, антицерковных сочинений Ломоносова, что свидетельствовало о заметном ослаблении авторитета церкви в народе. Архимандрит Д. Сеченов — духовник императрицы Елизаветы Петровны — был серьезно встревожен падением веры, ослаблением интереса к церкви и религии в русском обществе. Характерно, что именно архимандрит Д. Сеченов в своем пасквиле на Ломоносова, требовал сожжения ученого.

Комиссия заявила, что Ломоносов «за неоднократные неучтивые, бесчестные и противные поступки как по отношению к академии, так и к комиссии, И К НЕМЕЦКОЙ ЗЕМЛЕ» ПОДЛЕЖИТ СМЕРТНОЙ КАЗНИ, или, в крайнем случае, НАКАЗАНИЮ ПЛЕТЬМИ И ЛИШЕНИЮ ПРАВ И СОСТОЯНИЯ. Указом императрицы Елизаветы Петровны Михаил Ломоносов был признан виновным, однако от наказания освобожден. Ему лишь вдвое уменьшили жалованье, и он должен был «за учиненные им предерзости» просить прощения у профессоров.

Герард Фридрих Миллер собственноручно составил издевательское «покаяние», которое Ломоносов был обязан публично произнести и подписать. Михаил Васильевич, чтобы иметь возможность продолжить научные исследования, вынужден был отказаться от своих взглядов. Но на этом немецкие профессора не успокоились. Они продолжали добиваться удаления Ломоносова и его сторонников из Академии.

Около 1751 года Ломоносов приступил к работе над «Древней российской историей». Он стремился опровергнуть тезисы Байера и Миллера о «великой тьме невежества», якобы царившей в Древней Руси. Особый интерес в этом его труде представляет первая часть — «О России прежде Рюрика», где изложено учение об этногенезе народов Восточной Европы и прежде всего славян-русов. Ломоносов указал на постоянное передвижение славян с востока к западу.

Немецкие профессора-историки решили добиться удаления Ломоносова и его сторонников из Академии. Эта «научная деятельность» развернулась не только в России. Ломоносов был ученым с мировым именем. Его хорошо знали за границей. Были приложены все усилия, чтобы опорочить Ломоносова перед мировым научным сообществом. При этом в ход были пущены все средства. Всячески старались принизить значение работ Ломоносова не только по истории, но и в области естественных наук, где его авторитет был очень высок. В частности, Ломоносов был членом нескольких иностранных Академий — Шведской Академии с 1756 года, Болонской Академии с 1764 года [215], с.94.

«В Германии Миллер инспирировал выступления против открытий Ломоносова и требовал его удаления из Академии» [215], с.61. Этого сделать в то время не удалось. Однако противникам Ломоносова удалось добиться назначения АКАДЕМИКОМ ПО РУССКОЙ ИСТОРИИ Шлецера [215], с.64. «Шлецер… называл Ломоносова «грубым невеждой, ничего не знавшим, кроме своих летописей»» [215], с.64. Итак, как мы видим, Ломоносову ставили в вину ЗНАНИЕ РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ.

«Вопреки протестам Ломоносова, Екатерина II назначила Шлецера академиком. ПРИ ЭТОМ ОН НЕ ТОЛЬКО ПОЛУЧАЛ В БЕСКОНТРОЛЬНОЕ ПОЛЬЗОВАНИЕ ВСЕ ДОКУМЕНТЫ, НАХОДЯЩИЕСЯ В АКАДЕМИИ, НО И ПРАВО ТРЕБОВАТЬ ВСЕ, ЧТО СЧИТАЛ НЕОБХОДИМЫМ, ИЗ ИМПЕРАТОРСКОЙ БИБЛИОТЕКИ И ДРУГИХ УЧРЕЖДЕНИЙ. Шлецер получал право представлять свои сочинения непосредственно Екатерине… В черновой записке, составленной Ломоносовым «для памяти» и случайно избежавшей конфискации, ярко выражены чувства гнева и горечи, вызванной этим решением: «Беречь нечево. Все открыто Шлецеру сумасбродному. В российской библиотеке несть больше секретов»» [215], с.65.

Миллер и его соратники имели полную власть не только в самом университете в Петербурге, но и в гимназии, готовившей будущих студентов. Гимназией руководили Миллер, Байер и Фишер [215], с.77. В гимназии «УЧИТЕЛЯ НЕ ЗНАЛИ РУССКОГО ЯЗЫКА… УЧЕНИКИ ЖЕ НЕ ЗНАЛИ НЕМЕЦКОГО. ВСЕ ПРЕПОДАВАНИЕ ШЛО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА ЛАТИНСКОМ ЯЗЫКЕ… За тридцать лет (1726-1755) гимназия не подготовила ни одного человека для поступления в университет» [215], с.77. Из этого был сделан следующий вывод. Было заявлено, что «единственным выходом является выписывание студентов из Германии, так как из русских подготовить их будто бы все равно невозможно» [215], с.77.

Эта борьба продолжалась в течение всей жизни Ломоносова. «Благодаря стараниям Ломоносова в составе академии появилось несколько русских академиков и адъюнктов» [215], с.90. Однако «в 1763 году по доносу Тауберта, Миллера, Штелина, Эпинусса и других, уже другая Императрица России Екатерина II «ДАЖЕ СОВСЕМ УВОЛИЛА ЛОМОНОСОВА ИЗ АКАДЕМИИ» [215], с.94.

Но вскоре указ об его отставке был отменен. Причиной была популярность Ломоносова в России и признание его заслуг иностранными академиями [215], с.94. Тем не менее, Ломоносов был отстранен от руководства географическим департаментом, а вместо него туда был назначен Миллер. Была сделана попытка «ПЕРЕДАТЬ В РАСПОРЯЖЕНИЕ ШЛЕЦЕРА МАТЕРИАЛЫ ЛОМОНОСОВА ПО ЯЗЫКУ И ИСТОРИИ» [215], с.94.

Последний факт очень многозначителен. Если даже еще при жизни Ломоносова были сделаны попытки добраться до его архива по русской истории, то что уж говорить о судьбе этого уникального архива после смерти Ломоносова. Как и следовало ожидать, АРХИВ ЛОМОНОСОВА БЫЛ НЕМЕДЛЕННО КОНФИСКОВАН СРАЗУ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ И БЕССЛЕДНО ПРОПАЛ. Цитируем: «НАВСЕГДА УТРАЧЕН КОНФИСКОВАННЫЙ ЕКАТЕРИНОЙ II АРХИВ ЛОМОНОСОВА. НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ БИБЛИОТЕКА И ВСЕ БУМАГИ ЛОМОНОСОВА БЫЛИ ПО ПРИКАЗАНИЮ ЕКАТЕРИНЫ ОПЕЧАТАНЫ ГР.ОРЛОВЫМ, ПЕРЕВЕЗЕНЫ В ЕГО ДВОРЕЦ И ИСЧЕЗЛИ БЕССЛЕДНО» [215], с.20. Сохранилось письмо Тауберта к Миллеру. В этом письме «не скрывая своей радости Тауберт сообщает о смерти Ломоносова и добавляет: «НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ граф Орлов велел приложить печати к его кабинету. Без сомнения в нем должны находиться бумаги, которые не желают выпустить в чужие руки»» [215], с.20.

Смерть Михаила Ломоносова тоже была внезапной и загадочной, и ходили слухи о его преднамеренном отравлении. Очевидно, то что нельзя было сделать публично, его многочисленные недруги довершили скрытно и тайно.

Таким образом, «творцы русской истории» — Миллер и Шлецер — добрались до архива Ломоносова. После чего эти архивы, естественно, исчезли. Зато, ПОСЛЕ СЕМИЛЕТНЕЙ ПРОВОЛОЧКИ был, наконец, издан — и совершенно ясно, что под полным контролем Миллера и Шлецера, — труд Ломоносова по русской истории. И то лишь первый том. Скорее всего, переписанный Миллером в нужном ключе. А остальные тома попросту «исчезли». Так и получилось, что имеющийся сегодня в нашем распоряжении «труд Ломоносова по истории» странным и удивительным образом согласуется с миллеровской точкой зрения на историю. Даже непонятно — зачем тогда Ломоносов так яростно и столько лет спорил с Миллером? Зачем обвинял Миллера в фальсификации русской истории, [215], с.62, когда сам, в своей опубликованной «Истории» так ПОСЛУШНО СОГЛАШАЕТСЯ с Миллером по всем пунктам? Угодливо поддакивает ему в каждой своей строчке.

Изданная Миллером по «Ломоносовским черновикам» история России, можно сказать, написана под копирку, и практически ничем не отличается от милеровсого варианта Российской истории. Это же касается и другого русского историка — Татищева, опять таки изданного Миллером лишь после смерти Татищева! Карамзин же, почти дословно переписал Миллера, хотя и тексты Карамзина после его смерти не раз подвергались редакции и переделке. Одна из последних таких переделок произошла после 1917 года, когда из его текстов были убраны все сведения о варяжском иге. Очевидно, таким образом, новая политическая власть, пыталась сгладить недовольство народа, от засилья иностранцев в большевистском правительстве.

Следовательно, ПОД ИМЕНЕМ ЛОМОНОСОВА БЫЛО НАПЕЧАТАНО СОВСЕМ НЕ ТО, ЧТО ЛОМОНОСОВ НА САМОМ ДЕЛЕ НАПИСАЛ. Надо полагать, Миллер с большим удовольствием ПЕРЕПИСАЛ первую часть труда Ломоносова после его смерти. Так сказать, «заботливо подготовил к печати». Остальное уничтожил. Почти наверняка там было много интересной и важной информации о древнем прошлом нашего народа. Такого, чего ни Миллер, ни Шлецер, ни другие «русские историки» никак не могли выпустить в печать.

Норманнской теории до сих пор придерживаются западные учёные. И если вспомнить, что за критику Миллера, Ломоносов был приговорён к смертной казни через повешивание и год отсидел в тюрьме в ожидании приговора, пока не пришло царское помилование, то понятно, что в фальсификации русской истории были заинтересованы руководство Российского государства. Российскую историю писали иностранцы, специально для этой цели выписанные императором Петром I из Европы. И уже во времена Елизаветы, самым главным «летописцем» стал Миллер, прославившийся ещё и тем, что прикрываясь императорской грамотой, ездил по русским монастырям и уничтожал все сохранившиеся древние исторические документы.

Немецкий историк Миллер – автор «шедевра” русской истории нам рассказывает, что Иван IV был из рода Рюриковичей. Сделав такую незамысловатую операцию, Миллеру было уже нетрудно оборвавшийся род Рюриковичей с их несуществующей историей приживить к истории России. Вернее зачеркнуть историю Российского царства и заменить её историей Киевского княжества, чтобы потом сделать заявление, что Киев – мать русских городов (хотя Киев по законам русского языка должен был быть отцом). Рюрики никогда не были царями в России, потому что такого царского рода никогда не существовало. Был безродный завоеватель Рюрик, который пытался воссесть на русский престол, но был убит Святополком Ярополковичем. Подделка русской истории бросается в глаза сразу же при чтении «русских» «летописей». Поражает обилие имён князей, правивших в разных местах России, которые нам выдаются за центры России. Если, например, какой-нибудь князь Чернигова или Новгорода, оказывался на русском престоле, то должна была быть какая-то преемственность в династии. А этого нет, т.е. мы имеем дело или с мистификацией, или с завоевателем, воцарившемся на русском престоле.

Наша изуродованная и извращённая история России, даже через толщу многократных миллеровских мистификаций, кричит о засилье иноземцев. История России, как и история всего Человечества была придумана вышеперечисленными «специалистами-историками». Они были не только специалистами по фальсификации историй, они были также специалистами, по фабрикации и подделке летописей.

Как верно заметила в своём комментарии одна из наших участниц сообщества Людмила Шиканова: Всё больше появляется фактов, что история России была сознательно искажена. Много находят свидетельств о высокой культуре и грамотности наших предков в древние времена. Найдены берестяные письма написанные на глаголице (нашей родной азбуке, а не на навязанной нам кириллице) и письма написаны обычными крестьянами. Но почему-то это скрывается. Мы знаем подробную историю нашей страны только от царствования Рюриков, а что было до этого нам почти ничего не известно. Почему это делается и кому это выгодно, вот в чём вопрос.

И сейчас в наших школах и высших учебных заведениях ученики и студенты изучают историю России по учебникам, во многом написанным на деньги заокеанского мецената Джорджа Сороса. А как известно, «кто оплачивает банкет, тот и заказывает музыку!»

В.И.Жиглов

М.В. Ломоносов и хронология. Подлинная история России. Записки дилетанта

М.В. Ломоносов и хронология

Михаил Ломоносов оставил нам загадку: в его книгах «Краткий Российский летописец с родословием», «Древняя Российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 г.» используется традиционная хронология СкалигераПетавиуса. Вместе с тем он упорно отстаивал (1749 г.) достоверность сообщения ПВЛ о появлении апостола Андрея Первозванного у славян на Днепре и реке Волхов: «Менее всего можно стерпеть то, что Байер в бредовом состоянии опрокинул основание, на котором Петр Великий установил орден св. Апостола Андрея: он открыто утверждает, что св.

Андрей не проповедовал еванглие в России. Жаль, что в то время не было никого, кто мог бы поднести к носу Байера химический порошок для приведения его в чувство» (Ломоносов, т.6. с.31-32,56). Миллер, отвечая на эти слова, говорит, что Байер «рассмотрел все известные ему места отцов церкви, где идет речь о св. Андрее, и нигде не нашел подтверждения этому рассказу. Он не верил, чтобы сами по себе летописи, написанные спустя одиннадцать с лишним веков, обладали таким авторитетом, чтобы убедить нас в том, что противно истории»

(Ломоносов, т.6. с.57).

Итак, свидетельство ПВЛ о св. Андрее «противно истории»! Почему?

По традиционной хронологии св. Андрей жил в I в. Р.Х. По современным данным восточные славяне впервые упоминаются в источниках только VI века, а ранние сведения о Руси, русских людях относятся к IX веку (Мавродин, с.15). Разница составляет 600-800 лет. Миллер писал, что славяне появились не ранее IV в., и это уже вызвало ярость М.В. Ломоносова. Принять, что Русь ровесница Христа – мысль абсурдная практически для каждого дипломированного историка (Пашков, с.12-13). М.В. Ломоносов получил прекрасное образование в Германии и, следовательно, был хорошо знаком с хронологией СкалигераПетавиуса. Так почему же он так отчаянно боролся за безнадежное дело?

Выскажем предположение. М.В. Ломоносов отчетливо понимал, о чем идет речь. В стране правила династия, полностью доверяющая западной науке. Выступить против датировок Всемирной истории, по которой Россия становилась намного менее древним государством, нежели государства Западной Европы, ему претили его исторические знания и позиция российского патриота. Принимая западную хронологию и отстаивая посещение св. Андреем славян, он уравнивал Россию по древности с западно-европейским миром. М.В. Ломоносов обращался к авторитету царя Петра I как единственной защите от тех, кто убирал из русской истории все то, что было «противно истории», т.е. противоречило традиционной хронологии, пришедшей в Россию с запада.

Кстати, Н.М. Карамзин спокойно относился к тому, что славяне могли жить в I в. Р.X. (Карамзин, т.1. с.160). Видимо, в России с трудом соглашались с тем, что Западная Европа имела более древнюю историю.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Ломоносов и история — РУССКАЯ ИСТОРИЯ

В. В. Фомин, д. и. н., зав. кафедрой отечественной истории Липецкого государственного педагогического университета

Трёхсотлетие со дня рождения М. В. Ломоносова – прекрасный повод ещё раз обратиться к личности нашего великого соотечественника, сыгравшего исключительную роль в русской истории. Мы до сих пор пользуемся плодами его титанической деятельности Мощный интеллект Ломоносова, целеустремлённое движение к знаниям оставили нам уникальный пример того, как человек благодаря таланту мужеству и упорному труду может добиться недостижимой мечты.

Феноменальностью Ломоносова восхищались, ему воздавали должное многие именитые современники. «Я всегда изумлялся Вашему счастливому дарованию, выдающемуся в различных научных областях», – говорил русскому гению другой гений, швейцарский математик Л. Эйлер в письме от 19 марта 1754 года. О работах великого русского ученого высоко отзывались и другие авторитеты той эпохи: французский географ и астроном Ш. М. Кондамин, немецкий астроном Г. Гейнзиус, философ И. Г. С. Формей, математик и физик Г. В. Крафт, который называл его «гением, превосходящим всех».

Учитель Ломоносова, выдающийся немецкий философ и крупнейший специалист в области физико-математических наук Х. Вольф, 6 августа 1753 года писал своему бывшему ученику: «С великим удовольствием я увидел, что вы в академических “Комментариях” себя учёному свету показали, чем вы великую честь принесли вашему народу. Желаю, чтобы вашему примеру многие последовали». В 1765 году академик Петербургской академии наук Яков фон Штелин подвёл итог научному наследию Ломоносова: «Велики творения его в области поэзии, красноречия, грамматики, отечественной истории, физики, математики и астрономии. Прославленный сочинениями своими, он избирается членом Шведской и Болонской академий».

Заслуги русского энциклопедиста в изучении отечественной истории, особенно учитывая, что в середине XVIII века она была мало исследована, действительно очень значимы. Его исторические труды послужили становлению национального самосознания русского общества. Образно и точно охарактеризовал эти заслуги в 1865 году П. А. Лавровский. Он отмечал, что в анализе русской истории он совершил многотрудный подвиг, натолкнувшись «на непочатую ещё почву, и вынужден был сам и удобрять, и вспахивать, и засевать, и боронить её», а своим «Кратким российским летописцем» создал «остов русской истории».

Анализ исторического наследия Ломоносова показывает, что, несмотря на определённые заблуждения и ошибки, характерные для исторической мысли XVIII века, его работы отличаются глубиной и широким охватом отечественной и всемирной истории. Он прекрасно владел древнегреческим, латинским, немецким, французским, несколькими славянскими языками и знал в оригинале все известные письменные источники, а также исследования западноевропейских учёных, имеющие отношение к прошлому славян и русских. Он умело использовал метод исторической критики и придерживался принципа историзма. Все эти качества высокопрофессионального историка и поразительная научная прозорливость привели Ломоносова к выдающимся открытиям, принятым исторической наукой.

Так, например, он утверждал равенство народов перед историей: «Большая одних древность не отъемлет славы у других, которых имя позже в свете распространилось… Не время, но великие дела приносят преимущество». Он писал об отсутствии «чистых» народов и сложном их составе: «Ибо ни о едином языке утвердить невозможно, чтобы он сначала стоял сам собою без всякого примешения. Большую часть оных видим военными неспокойствами, переселениями и странствованиями в таком между собой сплетении, что рассмотреть почти невозможно, коему народу дать вящее преимущество». Его труды описывали «величество и древность» славян: «Народы от имён не начинаются, но имена народам даются». Он повествовал о скифах и сарматах как древних обитателях России, о сложном этническом составе скифов, о складывании русской народности на полиэтничной основе, об участии славян в Великом переселении народов и падении Западно-Римской империи. Он указывал на родство венгров и чуди, исследовал прибытие Рюрика в Ладогу.

Труды Ломоносова пронизаны мыслью о высоком уровне развития русской культуры. «Немало имеем свидетельств, что в России толь великой тьмы невежества не было, какую представляют многие внешние писатели». Известен его спор с Г. Ф. Миллером в 1749–1750 годах о том, как относиться к свидетельствам иностранцев о России. Ломоносов убедительно писал о ненадёжности «иностранных писателей» при изучении отечественной истории, так как они имеют «грубые погрешности». Г. Ф. Миллер, до крайности абсолютизировавший тогда показания иностранцев, позже прямо признал свою неправоту и утверждал, что, если пользоваться только иностранными авторами, то «трудно в том изобрести самую истину, ежели притом» не работать с летописями и хронографами. Иностранцы недолго бывали в России, большинство из них не знало русского языка, и «то они слышали много несправедливо, худо разумели и неисправно рассуждали».

В научных дискуссиях XVIII века зачастую использовались весьма резкие выражения. Отстаивая своё мнение, Ломоносов на них не скупился. Известно, как он обоснованно осадил Шлецера, старавшегося русские слова вывести из германских языков: «Каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная в них скотина». Позже В. О. Ключевский полностью признал принципиальную правоту ученого, хотя и считал, что он «до крайности резко разобрал» «Русскую грамматику» Шлецера. Речь-диссертация Миллера, вызвавшая дискуссию 1749–1750 годов, была охарактеризована Ломоносовым как «дурная» и «вздорная». Его мнение поддерживали классики норманнизма. А. Л. Шлецер считал многие её положения «глупостями» и «глупыми выдумками», А. А. Куник коротко назвал «препустой».

Ломоносов установил полнейшую научную несостоятельность норманнской теории, выдуманной шведскими донаучными авторами XVII века. Он указал на отсутствие следов руси в Скандинавии. Норманнисты почти 130 лет игнорировали этот вывод, пока в 1870-х годах датский лингвист В. Томсен не признал, что скандинавского племени по имени русь никогда не существовало и что скандинавские племена «не называли себя русью». Сведений о Рюрике в скандинавских источниках не существовало, и позже немец Г. Эверс охарактеризовал молчание скандинавских преданий о Рюрике как «убедительное безмолвие». Именно Ломоносов обнаружил, что в древнерусской топонимике нет скандинавских названий, как нет скандинавских слов и в русском языке. Если бы племя русь было скандинавским, то «должен бы российский язык иметь в себе великое множество слов скандинавских».

Он подверг критике Г. З. Байера, который, «последуя своей фантазии, перевертывал весьма смешным и непозволительным образом имена наших первых князей, чтобы из них сделать имена скандинавские, при этом эти имена не имели на скандинавском языке никакого знаменования». В. О. Ключевский, говоря о способе Байера «интерпретировать» русские имена как скандинавские, подчеркивал, что «впоследствии многое здесь оказалось неверным, натянутым, но самый приём доказательства держится доселе» и сами по себе имена не указывают на язык их носителей.

Вместе с тем Ломоносов отмечал, вводя в научный оборот свидетельства византийского патриарха Фотия, давнее присутствие руси на юге Восточной Европы, где «российский народ был за многое время до Рурика». Г. Ф. Миллер затем также неоднократно подчёркивал, что «имя российское ещё и до Рюрика было употребительно в России». Потом и С. М. Соловьёв констатировал, что «название “русь” гораздо более распространено на юге, чем на севере, и что, по всей вероятности, на берегах Чёрного моря она была известна прежде половины IX века, прежде прибытия Рюрика с братьями». О черноморской руси, существовавшей до призвания варягов, речь в науке вели Е. Е. Голубинский, В. Г. Васильевский, Л. В. Падалко, В. А. Пархоменко, Д. Л. Талис, О. Н. Трубачёв, А. Г. Кузьмин.

Говорил наш гений и о связи руси с роксоланами, об историческом бытии Неманской Руси, откуда пришли к восточным славянам варяги-русы, о широком значении термина «варяги». Варягами «назывались народы, живущие по берегам Варяжского моря». С. М. Соловьёв особенно ценил этот вывод Ломоносова и вслед за ним понимал под варягами не какой-то конкретный народ, а европейские дружины, «составленные из людей, волею или неволею покинувших своё отечество и принуждённых искать счастья на морях или в странах чуждых», «сбродную шайку искателей приключений». Неманская Русь позже возникла в трудах Г. Ф. Миллера, Н. М. Карамзина, И. Боричевского, М. П. Погодина.

Ломоносов указывал, что имя Русь не имеет отношения к финскому названию Швеции Ruotsi. Профессиональные лингвисты Ю. Мягисте, Г. Шрамм, О. Н. Трубачёв, А. В. Назаренко пришли к такому же заключению. Ломоносов утверждал, что в «Сказании о призвании варягов» летописец выделял русь из числа других западноевропейских народов, не смешивая её со скандинавами. Учёный акцентировал внимание на факте поклонения варяжских князей славянским божествам. Он объяснял Миллеру, настаивавшему на их скандинавском происхождении, славянскую природу названий Холмогор и Изборска, отмечая при этом простейший способ превращения им всего русского в скандинавское: «Весьма смешна перемена города Изборска на Иссабург».

С опорой на широкий круг отечественных и зарубежных источников русский гений продемонстрировал, что варяги и варяжская русь, прибывшие в 862 году в земли восточных славян, вышли с южного берега Балтийского моря, где проживали славянские и славяноязычные народы. Этот главный вывод историка и антинорманниста Ломоносова подтверждает сейчас огромный археологический, антропологический, нумизматический и лингвистический материал.

Весьма показательны заключения С. М. Соловьёва и В. О. Ключевского, не признававших русского гения как историка в силу своих норманнистских заблуждений, но вместе с тем отмечавших его вклад в историческую науку. Соловьёв особенно высоко оценивал ту часть «Древней российской истории», где разбираются источники. Он писал, что там «блестит во всей силе великий талант Ломоносова, и он выводит заключения, которые наука после долгих трудов повторяет почти слово в слово в наше время… Читатель поражается блистательным по тогдашним средствам науки решением некоторых частных приготовительных вопросов», например: о славянах и чуди как древних обитателях России, о дружинном составе «народов, являющихся в начале средних веков», о глубокой древности славян. Соловьёв восторгался его «превосходным замечанием о составлении народов».

Ключевский говорил, что «его критический очерк в некоторых частях и до сих пор не утратил своего значения… в отдельных местах, где требовались догадка, ум, Ломоносов иногда высказывал блестящие идеи, которые имеют значение и теперь. Такова его мысль о смешанном составе славянских племён … о том, что история народа обыкновенно начинается раньше, чем становится общеизвестным его имя». А в «Курсе русской истории» учёный развивает идею Ломоносова, что русский народ образовался «из смеси элементов славянского и финского с преобладанием первого».

В январе 1753 года Ломоносов в письме к И. И. Шувалову делился как историк самым сокровенным: «Коль великим счастием я себе почесть могу, ежели моею возможною способностию древность российского народа и славные дела наших государей свету откроются, то весьма чувствую». Заветная мечта учёного сбылась, и несколько поколений наших соотечественников посредством его трудов приобщались к великому счастью открытия славных дел своих предков, стремясь не только ни в чём не уступать им, но ещё больше приумножать славу России.

Литература и источники

1. Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. VI. М., 2011.

2. Фомин В. В. Варяги и варяжская русь: К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М., 2005.

3. Фомин В. В. Ломоносов: Гений русской истории. М., 2006.

4. Фомин В. В. Ломоносовофобия российских норманнистов // Варяго-русский вопрос в историографии. М., 2010.

5. Фомин В. В. Начальная история Руси. М., 2008.

rus-istoria.ru

Как Ломоносов боролся за историю России и что из этого вышло – Голоса городов

Думается, что всем жителям нашей страны известно имя Михаила Васильевича Ломоносова (годы жизни 1711 – 1765 гг.), знаменитого на весь мир ученого. Его интересы охватывали практически все отрасли науки того времени: физику, химию, естествознание, астрономию и даже поэзию и литературу.

Ломоносову принадлежит немало научных открытий и изобретений.

Став адъюнктом Петербургской академии наук по физическому классу в 1741 году, он уже в 1745 году стал первым русским академиком (профессором) химии (все остальные академики были иностранцами!!!). Почетный член Шведской (с 1756 года) и Болонской (с 1764 года) академий наук. Родившись в простой крестьянской семье в Архангельской области, ему за большой вклад в развитие российской науки был жалован дворянский чин.

Жизнь и деятельность Ломоносова пришлись на очень неблагоприятное для российского народа время.

С воцарением на русский престол императрицы Анны Иоановны (1730 – 1740 гг.) в стране во всех областях началось массовое засилье иностранцев, преимущественно немцев (знаменитая бироновщина). Это была, по сути, иностранная интервенция во все сферы российской жизни – во власть, в общественную жизнь, культуру и науку.

Не стала исключением и Петербургская (Российская) академия наук. При этом иностранцы в своем большинстве, какую бы они должность не занимали, не знали русского языка и использовали в качестве рабочего немецкий язык. Так, например, сложилась парадоксальная ситуация в академической гимназии, созданной для подготовки студентов к поступлению в университет. Русские студенты не знали немецкого языка, а преподаватели – русского, обучение велось … на латыни. В результате в период с 1726 по 1755 года (за 30 лет!!!) эта гимназия под руководством таких горе-преподавателей не подготовила ни одного человека для поступления в университет. На высшем уровне утверждалось, что русские не способны к обучению и необходимо студентов выписывать из Германии.

Менее известна страсть Ломоносова к русской истории, которая весьма негативно отразилась на его карьере и судьбе, несмотря на его разносторонний талант и мировую известность.

Необходимо отметить, что российская историческая наука при Романовых полностью контролировалась и развивалась под влиянием немцев (Миллера, Байера, Шлёцера и других), находившихся на русской службе. По сути дела, вся история Руси – России, включая первый период правления Романовых, была написана ими без участия русских историков.

Необходимо отметить также в этой связи, что до середины 30-годов XIX века в историческом департаменте Петербургской академии наук вообще не было ни одного русского академика!

То есть более 100 лет (!!!) историю Российского государства «творили» исключительно иностранцы!

Не стоит сомневаться, что это делалось в интересах Романовых и королевских династий других европейских стран, стремившихся вытереть из памяти народов роль и значение Руси – России в истории Европы. При этом многие иностранные историки (например, Байер, Шлёцер) вообще не знали русского языка, а писали свои труды исключительно на немецком языке. Затем они переводились на русский и становились основным источником информации по российской истории.

Кстати, результаты их трудов и в наше время лежат в основе российской истории до романовского периода, несмотря на наличие источников, опровергающих основные положения их создателей (например, о татаро-монгольском иге, призвании варягов на Русь и многие другие). Созданная иностранцами российская история изучается и сейчас в наших университетах и школах. Лишь в последнее время в Российской Федерации наметились робкие шаги к пересмотру некоторых положений написанной немцами древней истории нашего народ и государства.

Ломоносов, став членом Петербургской академии наук, сразу же включился в борьбу против засилья в ней иностранцев, особенно в сфере исторической науки.

Он выступал с резкой критикой новой версии русской истории, создаваемой на его глазах Г.Миллером и Г.Байером. Уже в 1743 году группа сотрудников академии российского происхождения (в основном это были переводчики, канцеляристы, студенты) во главе с известным машиностроителем А.К.Нартовым и астрономом Делилем написала письмо в Сенат на царящий в академии произвол иностранцев, и, в частности, на помощника президента академии И.Д.Шумахера и его советник Тауберта.

Целью ставилось требование о превращении академии в российскую не только по названию, но и по составу академиков. В тот период при засилье в России иностранцев это письмо было воспринято в Сенате как страшная крамола. Была назначена комиссия во главе с князем Юсуповым, которая в выступлении А.К.Нартова, И.В.Горлицкого, Д.Грекова, П.Шишкарева, В.Носова, А.Полякова, М.Коврина, Лебедева и других увидела «бунт черни против начальства», «неуважение к академии» и обвинила их в других смертных грехах.

Ломоносов среди участников этой акции официально не фигурировал, но руководство академии и члены комиссии были абсолютно уверены в его участии в этом деле. Они считали (и не без основания), что само письмо и многие другие документы для следствия были написаны им. Более того, Ломоносов активно и открыто поддерживал авторов письма в ходе процесса. Он неоднократно выступал с критикой защитников Шумахера в этом процессе (Винцгейма, Трускота, Миллера и других), чем вызвал ярость комиссии, которая, в конце концов, его арестовала на восемь месяцев.

В докладе комиссии на имя императрицы Елизаветы Петровны поведение Ломоносова на процессе названо «оскорбительным и неучтивым как по отношению к академии, так и к комиссии и к немецкой земле». Исходя из этого, комиссия посчитала, что Ломоносов «подлежит смертной казни или, в крайнем случае, наказанию плетьми и лишению прав и состояния». Указом Елизаветы он был признан виновным, однако «для его довольного обучения» от наказания освобожден.

Одновременно с этим ему было вдвое уменьшено жалование, а за «учиненные им предерзости» он должен был публично просить прощения у немецких профессоров академии, зачитав составленное его основным противником Миллером покаянное письмо и подписав его. Что он и вынужден был сделать. Поразительно, но во многих современных изданиях его биографии факт его ареста и суда над ним преподносится как результат … его пьяных скандалов и оскорбительного поведения. По-видимому, и в настоящее время в России у Ломоносова имеется немало недоброжелателей.

Ещё трагичнее была судьба других обвиняемых по этому делу. Во время следствия, длившегося около двух лет, некоторые из них были закованы в кандалы и посажены на цепь (как собак!!!). Решение комиссии было поистине чудовищным. Главных виновников нездорового положения в академии – Шумахера и Тауберта – было рекомендовано наградить, а авторов письма наказать: Горлицкого – казнить; Грекова; Полякова, Носова – бить плетьми и сослать в Сибирь; Попова, Шишкарева и других — оставить под арестом до решения дела будущим президентом академии.

Борьбу за объективную картину русской истории Ломоносов продолжал до конца своей жизни.

Его противники тоже не дремали. В Германии Миллер инспирировал выступления с целью принизить открытия Ломоносова в области физики, химии и других естественных наук. В России он требовал его удаления из академии наук.

Немецкой партии удалось добиться назначения Шлёцера академиком по русской истории, в результате чего он получил полный контроль над всеми материалами по истории, хранившихся в российских архивах и библиотеках. Есть версия, что в период его нахождения на этой должности в них производилась большая «чистка» и «исправление» истории страны. В 1763 году по доносу противников Ломоносова (Тауберта, Миллера, Штелина, Эпиниуса и других) императрица Екатерина II (немка по национальности) уволила его из академии. Однако вскоре она отменила свое решение в связи с большой популярностью трудов и самого Ломоносова как в России, так и за рубежом.

Тем не менее, он был отстранен от руководства географическим департаментом (другого важного направления общественных наук, тесно связанным с историей), а вместо него туда был назначен его «оппонент» Миллер. Была сделана попытка «передать» Шлёцеру все материалы Ломоносова по истории. По-видимому, они совсем не соответствовали немецкой версии российской истории и были опасны для них.

Ради занятия исторической наукой Ломоносов даже отказался от обязанностей профессора химии. Его перу принадлежит ряд интересных работ по истории Государств Российского, а также по древней истории Руси, которые он намеревался опубликовать в двухтомном труде «Древняя Российская история от начала Российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого и до 1054 года».

Помешала этому его смерть в возрасте 55 лет. А подготовка к изданию его трудов по истории была поручена … его злейшему врагу Байеру. Примерно через семь лет после его смерти увидел свет только первый том, информация в котором удивительным образом соответствовала разработанной немцами версии истории Руси.

Анализ текста этой работы современными методами подтвердил, что этот труд перу Ломоносова не принадлежит, а составлен кем-то другим. Господин Байер, видимо, хорошо над ним поработал. При этом все оригиналы, черновики и материалы Ломоносова по истории бесследно исчезли (но сохранилось большинство его работ по естественным наукам). Точно также как в свое время исчезли подобные материалы известного русского историка В.Н.Татищева, а издание его трудов по истории Руси было поручено другому немцу – Миллеру. Надо полагать, он тоже подправил труд Татищева в нужном ключе.

Судьба великого русского ученого Ломоносова, умершего в очень стесненных материальных условиях по причине нежелания признавать официальную версию истории, является ярким свидетельством того, как опасно в России всерьез заниматься исторической наукой и отстаивать правду в освещении событий даже далекого прошлого. К сожалению, в настоящее время таких правдолюбов, ставящих истину выше карьеры и денег, в нашей стране, вероятнее всего, и не осталось. А жаль.

www.golosagorodov.info

Краткая биография Ломоносова Михаила Васильевича История России.

Михаил Васильевич Ломоносов (1711 — 1765) — первый русский учёный-естествоиспытатель мирового значения, энциклопедист, химик и физик. Астроном, приборостроитель, географ, металлург, геолог, поэт, утвердил основания современного русского литературного языка, художник, историк, поборник развития отечественного просвещения, науки и экономики. Разработал проект Московского университета, впоследствии названного в его честь. Открыл наличие атмосферы у планеты Венера.

Михаил Васильевич Ломоносов, великий русский учёный-энциклопедист, родился 19 ноября 1711 г. в деревне Мишанинской Холмогорского уезда Архангельской губернии в семье свободного зажиточного крестьянина-помора Василия Дорофеевича и Елены Ивановны Ломоносовых.

Начало начал: детство и юность

Отец М. В. Ломоносова хотел видеть в сыне надежного помощника и единомышленника и с малых лет привлекал мальчика к участию в морском промысле. С десяти лет он вместе с отцом ходил на промысел трески и палтуса к берегам Мурмана, Соловецким островам, Шпицбергену и Новой Земле. Скромная и суровая природа русского севера пробуждала в пытливой голове мальчика сотни вопросов, на которые он пока не находил ответа.

Первыми его учителями стали дьячок Дмитровской церкви Сабельников и крестьянин И. Шубной. Всё свое свободное время юноша проводил с книгами, полученными в дар от сыновей соседа Х. Дудина. Всего несколько книг, «Арифметика» Магницкого и «Грамматика» М. Смотрицкого, очаровали мальчика и открыли ему мир науки. Тяга к знаниям юного помора часто сталкивалась с непониманием со стороны отца и враждебным отношением мачехи И. С. Корельской. Тем не менее к четырнадцати годам Михаил полностью овладел грамотой и мог свободно разъяснять старшим непонятные для них тексты.

Впечатленный успехами своего ученика дьячок Сабельников не раз говорил Михаилу, что продолжить обучение он может только в больших городах: Москве, Киеве и Санкт-Петербурге. Уставший от бесконечных конфликтов с отцом, нападок мачехи и чтобы избежать нежеланной свадьбы, М. В. Ломоносов 15 декабря 1730 г. тайком уходит с рыбным обозом в Москву.

Азы учёности: странствие по России

Тяжелое путешествие в Москву продолжалось три недели. Выдав себя за «сына холмогорского дворянина», М. В. Ломоносов поступает в Славяно-Греко-Латинскую академию (Спасские школы). В её стенах он изучал древние языки и гуманитарные науки. Быстро оказавшись в числе самых прилежных студентов, молодой помор за один год освоил два курса обучения.

В 1734 г. желание совершенствовать своё знание древнегреческого языка, философии, физики и математике подвигло обратиться прилежного студента с просьбой к архимандриту Стефану о переводе в Киево-Могилянскую академию на один год. Получив согласие руководства и финансовую помощь, М. В. Ломоносов отправляется в Киев. Однако здесь его ожидания оправдались только частично. Его мало привлекали богословские вопросы, которым отводилась львиная доля в программе обучения, зато он получил возможность самостоятельно работать с литературой в обширной библиотеке академии. Несколько разочарованный, он вернулся в Москву раньше срока.

Вполне вероятно, что в итоге М. В. Ломоносова ждала карьера священнослужителя, если бы не счастливое для него стечение обстоятельств. В 1735 г. президент Академии наук барон И. А. Корф, обеспокоенный сокращением числа студентов, обратился в Сенат с просьбой прислать для обучения в университет при академии самых одарённых учеников из других учебных заведений страны. Получил такое письмо и архимандрит Стефан. В числе отобранных им двенадцати учеников оказался и М. В. Ломоносов.

В начале 1736 г. он уже был зачислен студентом Санкт-Петербургского академического университета. В петербургской академии он изучал немецкий язык у Х. Германа, физику и математику у профессора Крафта. К первому петербургскому периоду относятся и начальные опыты в стихосложении. Особую склонность молодой помор проявил к изучению химии и минералогии.

Германские университеты

Весной 1736 г. Академия наук направила своих лучших учеников в Марбург к знаменитому учёному-энциклопедисту Х. Вульфу для дальнейшего изучения естественных наук, горного дела и металлургии. Годы учёбы в Марбурге Михаил Васильевич впоследствии всегда вспоминал с теплотой и постоянно добрым словом отзывался о своём учителе, Х Вульфе. Здесь же он познакомился со своей будущей женой, Елизаветой Цильх, дочерью домохозяйки. В 1740 г. в этом городе он обвенчался с ней по лютеранскому обряду.

Изучение естественных наук М. В. Ломоносов вполне успешно сочетал с литературными занятиями. К этому периоду относится его первое крупное произведение, «Оду на взятие Хотина», посвящённое победе русской армии в войне с Турцией в 1739 г.

В 1739 г. время пребывания в Марбурге подошло к концу. Вместе с ним завершился и период относительно независимой и свободной жизни в Германии. Продолжить учёбу предстояло во Фрайбурге, у педантичного и сурового Й. Ф. Генкеля. Обучение строилось в основном на практических занятиях по горному делу и металлургии. Рутинные и малосодержательные занятия раздражали М. В. Ломоносова, что выливалось в бесконечные конфликты с преподавателем. Весной 1740 г. он решает прервать обучение и вернуться в Россию.

Снова в Санкт-Петербурге: в стенах Академии

По возвращению в столицу М. В. Ломоносов первоначально занимался систематизацией коллекции минералов и окаменелостей Кунсткамеры под руководством профессора естественной истории И. Аммана. В 1742 г. молодой учёный получил должность адъюнкта Физического класса, что позволило ему перейти к самостоятельным научным исследованиям. Несмотря на свои разносторонние интересы М. В. Ломоносов, всегда считал для себя приоритетным направлением изучение химических процессов. Вскоре он представил проект о создании химической лаборатории при Академии, но осуществить его удалось только через шесть лет.

В начале научной деятельности в российской Академии наук М. В. Ломоносову не раз пришлось противостоять посредственным учёным, сплотившимся вокруг библиотекаря И. Д. Шумахера. В 1743 г. из-за интриг недоброжелателей он даже был заключен на 8 месяцев в тюрьму за дерзкое поведение».

В 1745 г. особым указом по материалам диссертации «О металлическом блеске» учёному было присвоено звание профессора химии. Вместе с ним он получил и дворянский статус.

К 1752 г. финансовое положение настолько улучшилось, что Михаил Васильевич смог позволить себе приобрести собственное жильё и построить химическую лабораторию (1757), а также небольшую астрономическую обсерваторию. Наблюдение за «небесными телами» позволило ему сделать ещё одного громкое открытие. В 1761 г. он опубликовал труд «Явление Венеры на Солнце», в котором высказал предположение о существовании у Венеры собственной атмосферы.

В подаренной императрицей Елизаветой в 1753 г. деревне Усть-Рудица М. В. Ломоносов создал фабрику цветного художественного стекла, проявив себя незаурядным предпринимателем. Начав производство с простейших бисера, смальты и стекляруса через несколько лет его фабрика выпускала подвески, броши, столовые сервизы, письменные и туалетные приборы. Однако главной его целью было изучение свойств стекла, света и цвета, а также создание разнообразных красителей.

«Побочным» результатом экспериментов М. В. Ломоносова с цветом и стеклом стало возрождение монументального мозаичного искусства. Он не ограничился созданием материала для художников, а опробовал его в собственном творчестве. Совершенно не умея рисовать, учёный использовал картоны специально приглашенного художника Л. З. Кристинека, а также других живописцев и на их основе создал свои мозаичные картины. Среди наиболее интересных мозаичных работ учёного «Полтавская баталия» (Академия наук, 1762–1764) и «Портрет Петра I» (Эрмитаж, 1754).

В 1758–1764 гг. М. В. Ломоносов возглавлял Географический департамент, Историческое собрание, университет и академическую гимназию при Академии наук. В эти годы одним из основных направлений его научной деятельности было составление «Атласа Российского» и демографические проблемы страны. В своей работе «О сохранении и размножении российского народа» (1761) учёный предлагал пути повышения рождаемости и привлечения иностранных граждан в русское подданство.

Многолетняя научная деятельность М. В. Ломоносова получила в 60-х годах XVIII в. признание коллег. В 1760 г. он был избран почётным членом Шведской академии наук, а в 1764 г. получил такой же статус Болонской академии наук.

Несмотря на выдающийся вклад в российскую науку и культуру, и международное признание, положение Михаила Васильевича в Академии наук оставалось очень сложным. Его инициативность по многим вопросам часто сталкивалась с непониманием или враждебным отношением коллег и вельмож. В 1762 г. из-за обострившейся болезни и противоречий в Академии он подаёт прошение об отставке, которая сначала была принята, но вскоре это решение было отменено. М. В. Ломоносов до последних дней принимал деятельное участие в научной и общественной жизни страны.

Выдающийся русский ученый-энциклопедист с мировым именем скончался в своем доме в Санкт-Петербурге от воспаления лёгких 4 апреля 1765 г. Похоронен М. В. Ломоносов в Александро-Невской лавре.

Педагогическая и общественная деятельность

Будучи ещё только адъюнктом Академии наук, М. В. Ломоносов активно выступал в 1742–1746 гг. с публичными лекциями по химии, естественной истории и физике, предпочитая говорить со слушателями на русском языке.

При поддержке графа И. И. Шувалова, М. В. Ломоносов предложил создать в России классический университет. Он тщательно разработал структуру нового учебного заведения, доступного для всех сословий. В проекте было предусмотрена организация трёх факультетов: философского, медицинского и юридического. Он считал крайне важным сделать образование свободным от влияния церковных властей. Первый российский университет был открыт 5 мая 1755 г. в Москве.

Другим заветным его желанием было создание независимого университета в Санкт-Петербурге. Им был разработан полный перечень документов для его организации, пересмотрена и расширена образовательная программа, но все предпринятые усилия оказались недостаточными. В столице университет открылся только спустя 54 г. после смерти ученого.

Вклад М. В. Ломоносова в развитие российской науки

К выдающимся достижениям научной мысли М. В. Ломоносова относится его молекулярно-кинетическая теория тепла. В свое работе «Элементы математической химии» (1741) он обосновывал взаимосвязь температуры материи с внутренним «коловратным» движением мельчайших частиц материи – элементов (атомов), образующих корпускулы (молекулы). В этой и более поздней работе 1748 г. он предвосхитил многие научные гипотезы, касающиеся атомистики и теории развития материи.

Учёный заложил основы физической химии, сделав попытку объяснения химических явлений на основе законов физики в работах «Начала физической химии» и «Введение в истинную физическую химию» (1752).

В 1752–1753 гг. М. В. Ломоносов детально занимается проблемой атмосферного электричества. В работах, посвящённых этому явлению, он заложил основы теории электричества, соответствующей и современным взглядам. Результат своих исследований он изложил в докладе «Слово о явлениях воздушных, от электрических сил происходящих» (1753).

Началом отечественной геологии принято называть труд «О слоях земных». В нём научному миру была предложена гипотеза о существовании зон с различной скоростью вертикального перемещения земных слоёв в зависимости от силы «внутреннего огня» и их значении при формировании гор.

М. В. Ломоносов был талантливым изобретателем, стремящимся использовать теоретические знания в практических целях. Хорошо знакомый с законами оптики он предложил ряд совершенно новых оптических приборов: ночезрительную трубу и батоскоп, «которым можно видеть дно в реках и морях». Значительный интерес представляет созданная учёным конструкция горизонтоскопа — своеобразного перископа для горизонтального наблюдения за местностью. Усовершенствовал он и телескопы И. Ньютона и Д. Грегори.

В 1754 г. он предложил использовать в метеорологических исследованиях сконструированный им летательный аппарат вертикального взлёта – аэродромическую машину. Летать на ней не предполагалось, только поднимать метеоприборы для отслеживания состояния воздуха на заданной высоте.

Научная деятельность М. В. Ломоносова в Академии не ограничивалась только занятиями естественными науками. В меньшей степени, но и состояние гуманитарных наук не оставляло энциклопедически образованного ученого равнодушным. В 1748 г. он вступил в полемику с историком Г. Ф. Миллером, сторонником норманнской теории в русской истории. Ломоносов придерживался сарматской теории образования русского государства и считал глубоко ошибочным мнение о решающей роли скандинавов в процессе становления Руси.

Своими работами «Краткое руководство к риторике» (1743) и «Риторика» (1748) великий учёный заложил основы научно обоснованного обучения красноречию. В структуре науки владения словом он выделил три основных раздела: об изобретении, украшении и расположении текста.

Новый, современный ему взгляд на нормы и основы русского языка ученый изложил в своих работах по грамматике. Свой вклад он внёс и в развитие стилистики родного языка, разработав теорию «трёх штилей». Из научных трудов М. В. Ломоносова в повседневную современную русскую речь прочно вошли такие слова, как горизонт, эфир, оптика, полюс, атмосфера и многие другие.

Вместе с литератором В. К. Тредиаковским талантливый учёный осуществил силлабо-тоническую реформу стихосложения. Результатом его литературного творчества стало создание классического четырёхстопного ямба. М. В. Ломоносов внёс вклад в развитие русской сатиры, написав «Гимн бороде», его перу принадлежит множество произведений в жанре торжественной и философской оды.

Не обошел своим вниманием М. В. Ломоносов и проблемы педагогической теории и практики. Всю свою жизнь он оставался ярым сторонником бессословного общедоступного образования и соблюдения принципов природосообразности в воспитании детей.

Значение научных изысканий, предпринятых великим русским учёным-энциклопедистом, для развития отечественной науки и культуры переоценить совершенно невозможно. Кажется, что вся жизнь М. В. Ломоносова была посвящена одной-единственной утопической задаче: объять необъятное. И, тем не менее, это ему удалось.

Просмотров: 88680

statehistory.ru в ЖЖ:

statehistory.ru

Ломоносов против лживой русской истории

Фальсификации в истории России

В XVIII в. разразилась настоящая война за русскую историю. Лжеакадемикам, выполнявшим политический заказ, противостоял великий русский учёный Михайло Васильевич Ломоносов. Его пытливый ум и жаркое сердце не могли смириться с засильем иностранцев в Российской академии наук, с остервенением взявшихся за перепись русской истории.

Масштабы фальсификаций в русской истории можно оценить, приведя такие цифры. Со дня основания Российской академии наук и до 1824 г. её членами были всего лишь трое русских из 34-х академиков-историков! Это Ломоносов, Устяров и Ярцов. 117 лет длилась иностранная оккупация процесса написания истории.

Война за русскую историю.

Сегодня нам известны имена самых злостных пакостников тех лет. Это «великие русские» (!) историки Шлёцер, Миллер и Байер. Эти ребята имели бесконтрольный доступ к любым историческим документам. Сколько таких документов было подчищено и подделано можно только догадываться. Например, во многих летописях отсутствуют листы именно раннего исторического прошлого. Таким образом, создавалась почва для нормандской теории. Очень удачно и ко времени пришёлся пожар 1812 г., в котором сгорели подлинники: Троицкая летопись и «Слово о полку Игореве». Но, несомненно, апогеем их работы служит редактирование Радзивиловской летописи с плавным вытеканием из неё нормандской теории, против которой открыто выступал М. В. Ломоносов. В «Кратком летописце», основываясь на свидетельствах античных историков, он доказывал, что славянские народы имели значительное влияние в Македонии, Истрии, Далмации и во Фракии; и даже «весьма много» способствовали разрушению Рима. Неоднократно критиковал диссертацию Миллера и труды Байера, показывая предвзятость и ложь, изложенную в его трудах. Заявлял во всеуслышание, что у русской истории украли минимум 1 500 лет, установив отчёт о начале государственности с призвания Рюрика, который и норманом-то не был. Это никак не вязалось с новой исторической картиной, которую так усердно писали немцы. Лжеучёные пытались всячески дискредитировать имя Михайло Васильевича, писали пасквили и давили на первых лиц государства (Елизавету, Екатерину II), пытались добиться его исключения из Академии наук. Ломоносов даже сидел в тюрьме 7 месяцев за поддержку жалобы, поданной Нартовым о положении дел в Академии (см. ниже). Многих тогда сослали в Сибирь, Горлицкого казнили, зато наградили Тауберта и Шумахера (руководители Академии).

Маразм крепчал.

После назначения Блюментроста президентом Академии наук, а Шлёцера — секретарём и Академиком по истории, руководство гимназией также отдали немцам. Мало кто знает, что занятия в гимназии проходили на немецком языке, которого молодые студенты совершенно не знали. А преподаватели совсем не владели русским. Гимназия за 30 лет не подготовила ни одного студента для поступления в высшие заведения. А так как русские обучению не поддаются, решили привозить студентов из Германии. На жалобу Нартова в Сенат, правительство ответило арестами, казнями и ссылками.

После смерти М. В. Ломоносова бесследно пропал весь его архив по русской истории. Удивляться не приходится, т.к. ещё при жизни, бессовестные воры нашей истории предприняли попытку передать Шлёцеру архивы Ломоносова по русскому языку. Черновики Татищева постигла та же участь. Его работы, нисколько не подтверждённые черновиками, издали после его смерти.

Вот что пишет Тауберт Миллеру в своей записке:

На другой день после его (Ломоносова) смерти граф Орлов велел приложить печати к его кабинету. Без сомнения, в нём должны находиться бумаги, которые не желают выпустить в чужие руки.

Низкий поклон вам, Михайло Васильевич! Помним дела ваши светлые и радения бескорыстные за историю русскую, за правду-матушку. Имя ваше не затмят веков седины. Честь и хвала вам, великий муж своей страны с великой историей!

< Назад
Вперёд >

slavyane.org

РубрикаПолезно знать