Фромм э современное положение человека – Основные положения работы Эрих Фромма «Иметь или быть». Новый человек и его модусы.
Э. Фромм Человек в современном обществе
ПЛАН
Введение
1. Сущность человека
2. Человек в современном обществе
Заключение
Список литературы
Введение
Вопрос о природе (сущности) человека, его происхождении и назначении, месте человека в мире — одна из основных проблем в истории философской мысли. Современная научная философия, системный, научный, комплексный подход оперирует разнообразными научными знаниями о человеке. Но синтез научных знаний не дает образ цельного человека, понимания его живой субстанции. Человек- не только материально- социальная система, которую можно изучить и измерить, но духовная вселенная, уникальный мир, управляемый ценностями и смыслами, что не удается обнаружить всесильной науке.
Обращение к истории философской мысли показывает, что тема человека является, во-первых, непреходящей. Во-вторых, она осмысливается с различных мировоззренческих позиций, обусловленных конкретно- историческими и иными причинами. В третьих, в истории философии неизменными являются вопросы о сущности и природе человека, смысле его существования.
1. Сущность человека
Как психолог, философ, антрополог Фромм большую часть своего философского наследия посвятил проблеме человека. Причем особый интерес философа привлекала проблема существования человека в переломные моменты истории.
В анализируемой работе философа мы наблюдаем квинтэссенцию его антропологической концепции. В «Душе человека», я усматриваю несколько попыток философа дать целостную картину сущности человека как природно-социального существа.
В работе «Душа человека» Фромм рассматривает проблему добра и зла и причины выбора той или иной стороны человеком. Перефразируя известное выражение из «Гамлета» Шекспира можно задать вопрос: «Человек: овца или хищник – вот в чем вопрос». Вопрос действительно интересный, тем более что «сегодня… нации определяют возможность применения опаснейшего разрушающего оружия против своих «врагов» и, очевидно, не страшатся даже собственной гибели в ходе массового уничтожения» (6, с. 17).
• «интенсивность деструктивных устремлений ни в коем случае не свидетельствует об их неодолимости или даже доминировании»;
• «предположение, что войны являются в первую очередь результатом действия психологических сил, ошибочно.
При объяснении общественных и политических проблем нет нужды подробно останавливаться на ложной посылке «психологизма». Войны возникают по решению политических, военных и экономических вождей для захвата земель, природных ресурсов или для получения торговых привилегий, для защиты от реальной или мнимой угрозы безопасности своей страны или для того, чтобы поднять свой личный престиж и стяжать себе славу. Эти люди не отличаются от среднего человека: они эгоистичны и едва ли готовы отказаться от собственных преимуществ в пользу других, но вместе с тем они не выделяются ни особой злобностью, ни особой жестокостью» (6, с. 19).
magref.ru
13. Основные положения теории э. Фромма
Эрих Фромм (1900-1980), изучая проблему взаимоотношений человека и общества, сделал вывод о том, что человек, обретя свободу во времена Ренессанса, утратил чувство защищенности, принадлежности к своему классу.
Фромм выделил 4 психологических механизма бегства от свободы: мазохизм – стремление подчинять себя другим, садизм – стремление иметь полную власть над людьми, деструктивизм – стремление к разрушению, конформизм – полное согласие с социальными нормами.
Характер человека, в котором преобладают садистско-мазохистские побуждения, Фромм предложил назвать термином авторитарный характер, он присущ не только невротикам. Наиболее частые формы проявления мазохистских тенденций – это чувство собственной неполноценности, которые могут ощущаться как патологические, но могут выступать под масками любви или верности, осознанием подлинных недостатков, принятием страданий как необходимости. Противоположными являются садистские наклонности. В отношении садиста к объекту есть один фактор – зависимость от объекта. Садист внешне кажется очень сильным, властным, тем не менее, ему нужен принадлежащий ему человек, ибо его ощущение силы зависит от того, что он чей-то владыка. Садист испытывает чувство «любви» и благодарности к своим объектам. Он может думать, что хочет властвовать над ними потому, что их любит. Но он «любит» их потому, что они в его власти.
И мазохистские и садистские стремления помогают индивиду избавиться от невыносимого чувства одиночества и бессилия.
Садизму присуща жажда власти. Миллионы людей считают власть признаком силы. Кажется, что если в моей власти убить человека, то я «сильнее» его. Но психологически жажда власти коренится в слабости. Это неспособность личности выстоять в одиночку и жить своей силой, отчаянная попытка приобрести заменитель силы. Власть – это господство над кем-то, сила – способность к свершению, потенция. Пока человек силен, то есть способен реализоваться на основе свободы и целостности своего Я, господство над другими ему не нужно. Власть – это извращение силы.
Авторитарная личность восхищается сильной властью и подчиняется ей, но хочет и сам быть властью, чтобы другие подчинялись ему. Власть вызывает любовь, а бессильные, на его взгляд, люди или организации – презрение. Авторитарная личность ощущает тем большую ярость, чем беспомощнее жертва. Такой характер определяет «человеческую базу» фашизма.
У авторитарной личности есть особенность – тенденция сопротивляться власти, даже если она действует в его интересах и не применяет репрессивных мер. Иногда люди борются против одной власти, если считают ее недостаточно сильной, и совершенно подчиняются другой.
Третий механизм бегства от свободы – деструктивизм (разрушительность). Целью является не активный или пассивный симбиоз, а уничтожение объекта. Но корни те же – бессилие и изоляция индивида. Я могу избавиться от чувства собственного бессилия, разрушая мир, чтобы он не разрушил меня, я окажусь в еще большем одиночестве, но это будет блестящее одиночество, и ничто извне не будет мне угрожать. Вероятно, уровень разрушительности в индивиде пропорционален той степени, до какой ограничено его естественное развитие и проявление всех его возможностей. У жизни своя собственная динамика: человек должен расти, должен проявить себя, должен прожить свою жизнь. Если эта тенденция подавляется, энергия, направленная к жизни, подвергается распаду и превращается в энергию разрушения. Чем больше проявляется стремление к жизни, чем полнее она реализуется, тем меньше разрушительность, и наоборот. Разрушительность – результат непрожитой жизни. Условия, подавляющие жизнь, вызывают страсть к разрушениям.
Еще один механизм, важный в социальном плане – конформизм, при котором индивид перестает быть собой, полностью усваивает тип личности, предлагаемый ему общественным шаблоном, становится таким, как все. Отказавшись от своего Я и превратившись в робота, подобного миллионам других таких же роботов, человек уже не ощущает тревоги и одиночества.
studfiles.net
В развитии человечества Э. Фромм выделяет два аспекта. — МегаЛекции
ЭРИХ ФРОММ
Пессимистический взгляд на европейскую культуру характерен не только для Ф. Ницше, О. Шпенглера, З. Фрейда, их точка зрения была подхвачена и развита в трудах культурологов и философов – представителей самых разных направлений. Так последователи З. Фрейда в США и Канаде создают особую школу «культурного (гуманитарного) психоанализа». Наиболее известным представителем этой школы является Эрих Фромм (1900-1980),который пересматривает ряд положений классического психоанализа: прежде всего представление о природе человека и о его неизбежном конфликте с культурой.
Основные работы Э. Фромма – «Бегство от свободы» (1941), «Психоанализ и религия»(1950), «Марксова концепция человека» (1961), «Искусство любви»(1964), «Здоровое общество»(1965), «Человек для себя»(1967), «Кризис психоанализа»(1973), «Иметь или быть?» (1976).
Для Э. Фромма человек – существо социальное, и подлинно человеческое начинается там, где заканчивается природное.Связь человека с окружающим миром может носить различный характер. Она бывает как возвышенной, так и тривиальной. Однако даже связь, которая основана на самых низменных началах, все же гораздо лучше для человека, чем одиночество. Религия, обычаи, предрассудки, пусть даже самые нелепые, позволяют человеку почувствовать свою связь с другими людьми и спастись от одиночества.
Став человеком, человек утрачивает свое изначальное единство с природой. Перед ним возникают две альтернативы:
1) либо вновь воссоединиться с миром «в спонтанности любви и творческого труда»,
2) либо найти спасение в таких связях с миром, которые уничтожают его свободу и индивидуальность.
На заре своего развития человек был тесными узами связан с природой, своим племенем, религией. С одной стороны, эта тесная связь препятствовала развитию человека, мешала ему стать свободным, творческим индивидом. С другой – эта идентичность давала ощущение уверенности, человек чувствовал себя частью целостной структуры, знал, что занимает в ней определенное место.
В развитии человечества Э. Фромм выделяет два аспекта.
Первый – увеличение возможностей и могущества человека. Второй – его растущая индивидуализация. Будь развитие человека гармоничным, эти две стороны уравновешивали бы друг друга. К сожалению, в реальности этого не происходит, и вся человеческая история представляет собой историю конфликта и разлада. «Рай утрачен навсегда; индивид стоит один, лицом к лицу со всем миром, безграничным и угрожающим».
Такая позиция толкает Э. Фромма к ревизии фрейдизма, к попытке осуществить некий синтез ученийЗ. Фрейда и К. Маркса, «социологизировав» первое, и, «гуманизировав» второе. Э. Фромм подчеркивает, что современный человек всегда стоит перед выбором – «Иметь или быть?» (так называется одна из самых известных его работ). Благодаря включению личности в культуру, она приобретает определенные социальные черты и это, согласно Э. Фромму, обеспечивает человеку эффективное приспособление к требованиям общества, формирует у него чувство безопасности и защищенности. Но, отмечает исследователь, современное общество оказывает на человека двоякое воздействие. Во-первых, индивид чувствует себя более самостоятельным и уверенным в себе. Он критически и независимо относится к окружающему миру. Но, вместе с тем, налицо одиночество человека, его изолированность, ведущая к возникновению страха и тревоги.
Двойственное положение индивида приводит к тому, что сочетание наивности и цинизма становится для него типичным.Результатом подобного сочетания является боязнь самостоятельного мышления и принятия решений. Мир больше не воспринимается человеком как некая целостность, он распадается на отдельные кусочки. Каждый факт, который преподносится индивиду, это – один, отдельный факт, абсолютно не связанный с остальными. И он не знает, как сложить воедино эти разрозненные фрагменты, не представляет, что из них может получиться в результате. Но поток информации нарастает, и в результате человек начинает испытывать чувство бессилия и даже испуга. В конечном счете, его реакцией на происходящее становится безразличие и тупая отстраненность от происходящего.
Если З. Фрейд говорит об общей психической неудовлетворенности людей, то Э. Фромм видит конкретную опасность, грозящую человеку, в том, что внешне процветающим «обществом потребления» овладевает скука и коллективная неудовлетворенность. Если опасность прошлого, утверждает Э. Фромм, состояла в том, что люди становились рабами, то опасность будущего заключается в том, что люди могут стать роботами, утратить свою уникальность, лишившись собственно человеческого измерения.
Каким образом человек превращается в «винтик»? Э. Фромм указывает на то, что мысли, желания, и чувства человека заменяются мнимыми. Они формируются у человека в процессе его социализации. Действительно, нередко кажется, что быть «винтиком» проще и удобнее, ведь гвоздь, который высовывается, первым получает по шляпке. Однако эти «простота и удобство» приводят к тому, что человек калечит свою душу, отказывается от себя ради того, чтобы быть как все.
Среди псевдожеланий он называет «желание» вступить в брак, выбрать определенную профессию. Нередко бывает так, что за этими якобы искренними желаниями стоят обстоятельства, которые подталкивают человека к решительному шагу (свадьба, выбор специальности). Искреннего же желания сделать этот шаг у человека нет, он обманывает себя. Индивиду кажется, что он представляет собой самостоятельную личность, утверждает Э. Фромм. Однако на самом деле такой человек – не более чем робот. Иллюзия самостоятельности помогает ему закрыть глаза на свою неуверенность, но не больше.Чувство бессилия никуда не исчезает, а, напротив, только растет, и это еще больше ослабляет личность. Подлинные связи человека с миром теряются. Он становится частью машины, которую сам же и создает.
Рассматривая положение современного ему человека, Э. Фромм пишет об отчуждении. Отчужденный человек воспринимает себя и других как вещи – с помощью здравого смысла, чувств, но без продуктивной связи с собой и с миром. Такой «человек ощущает себя не активным носителем собственных сил и богатства личности, но лишенной индивидуальных качеств «вещью», зависимой от внешних для нее сил, на которые он перенес свою жизненную субстанцию». Автор отмечает, что в современном ему обществе отчуждение носит практически всеобщий характер. Человек создает «мир рукотворных вещей» и превращается в раба своего творения. Современный человек с готовностью идет на значительный риск для достижения цели, навязанной ему извне. Но он боится поставить перед собой собственную цель, поскольку его страшат связанные с этим риск и ответственность. По мнению Э. Фромма, в современном обществе каждый человек оторван от остальных. Индивидов связывают только эгоистические интересы и необходимость использовать друг друга.
Выход он видит в позитивной свободе, которая «состоит в спонтанной активности всей целостной личности человека». Спонтанная активность противостоит активности вынужденной,навязываемой индивиду изоляцией, бессилием; активности робота, обусловленной некритическим восприятием навязанных извне шаблонов. Необходимой предпосылкой спонтанной активности является то, что не подавляет себя. Чувства, мысли и поступки должны находиться в гармонии. В качестве примера людей, обладающих этой подлинной свободой, Э. Фромм называет деятелей искусства и маленьких детей. Важно отметить, что спонтанность интересует исследователя не только и не столько как проблема психологическая, а, в первую очередь, как социокультурная. Именно спонтанная деятельность позволяет человеку добиться свободы.
Свобода может быть негативной: это «свобода от», свобода от внешнего принуждения. Сама по себе она ничего не дает индивиду – лишь превращает его в «одинокое, запуганное существо». Спонтанная активность как раз и позволяет человеку вырваться из оков этого одиночества, наладив связи с внешним миром и, прежде всего, с другими людьми. Главной, важнейшей составной частью спонтанности Э. Фромм считает любовь. Однако эта любовь не связана с растворением в другом человеке или с обладанием им. Истинная любовь представляет собой добровольный союз, основанный на сохранении собственной личности. Таким образом, любовь, согласно Э. Фромму, отличается «полярностью». Она направлена на то, чтобы «преодолеть отдельность» человеческого существования, но при этом сохранить индивидуальность личности.
В качестве другой составной части спонтанности Э. Фромм называет труд. И вновь речь идет не о вынужденной деятельности, цель которой – избавиться от одиночества. Человек не должен вести себя, как «царь природы», но и превращаться в раба машины, в придаток конвейера ему тоже не к лицу. Автор отмечает, что труд должен носить творческий характер, соединять человека и природу «в акте творения». В этом положении заключен определенный оптимизм мировоззрения Э. Фромма, хотя достаточно сложно представить себе, как подобная концепция труда может быть реализована практически.
Автор утверждает, что «личность сильна постольку, поскольку она деятельна». Человек не может черпать силы из обладания чем-либо – будь то материальные предметы или психические качества. В книге «Иметь или быть» он решительно высказывается в пользу «быть». Источником чувства слабости и неполноценности является именно отказ от спонтанности и самобытности, осознаваемый человеком в глубине души.
Спонтанная активностьпомогает человеку сноваслиться с миром, обрести утраченное единство с ним. Однако это единство носит качественно новый характер.Оно не основано на том, что индивид находится под защитой внешних сил: бога или племени. Кроме того, в рамках этого единения человек не закрывает глаза на трагичность своего существования.
Вместе с тем, Э. Фромм отмечает и другой аспект позитивной свободы. Она подразумевает признание уникальности каждого отдельного человека. «Люди рождаются равными, но разными», – подчеркивает мыслитель. Современное ему общество превращает людей в роботов, отказывая им и в индивидуальности, и в уникальности.
Важным понятием в построениях Э. Фромма является понятие социального характера. Мыслитель определяет его как «совокупность черт характера, которая присутствует у большинства членов данной социальной группы и возникает в результате общих для них переживаний и общего образа жизни». Автор подчеркивает, что разные общества – и даже разные социальные слои в рамках одного общества – обладают специфическим характером. На его основе происходит становление различных идей. Та или иная идея может обрести силу в рамках данной культуры только в том случае, если она отвечает потребностям людей, обладающих данным социальным характером. «Образ жизни, обусловленный особенностями экономической системы, – подчеркивает Э. Фромм, – превращается в основополагающий фактор, определяющий характер человека, ибо властная потребность самосохранения вынуждает его принять условия, в которых ему приходится жить».
Э. Фромм согласен с З. Фрейдом в том, что психическую «природу» человека образуют неизменные влечения. Однако это не докультурные стремления, аспецифически человеческие, главными среди которых являются потребность в свободе и в общении с себе подобными.В сущности, это утверждение ничто иное, как возврат к дофрейдистским представлениям о человеке, который в естестве своем добр, свободен и благочинен. Несправедливое общество искажает истинную природу человека, что и является источником конфликта человека и культуры.
В условиях современного капитализма перед любым членом общества встает вопрос о смысле бытия, существования. Осуществляя свой выбор, человек становится или субъектом бытия и тогда он раскрывает свое внутреннее достоинство, богатство внутреннего мира; или превращается в объект, вещь, частицу рыночных отношений, содержанием которых является обладание вещами, деньгами, властью, престижем и другими неподлинными признаками существования.
ЭРИХ ФРОММ
Рекомендуемые страницы:
Воспользуйтесь поиском по сайту:
megalektsii.ru
Образ человека в философии Э. Фромма
Содержание
Введение 3
1. Сущность и природа человека 4
2. Человек в современном обществе 7
Заключение 13
Список литературы 14
Введение
Вопрос о природе (сущности) человека, его происхождении и назначении, месте человека в мире — одна из основных проблем в истории философской мысли.
Современная научная философия, системный, научный, комплексный подход оперирует разнообразными научными знаниями о человеке. Но синтез научных знаний не дает образ цельного человека, понимания его живой субстанции.
Человек — не только материально- социальная система, которую можно изучить и измерить, но духовная вселенная, уникальный мир, управляемый ценностями и смыслами, что не удается обнаружить всесильной науке.
Обращение к истории философской мысли показывает, что тема человека является, во-первых, непреходящей. Во-вторых, она осмысливается с различных мировоззренческих позиций, обусловленных конкретно- историческими и иными причинами. В-третьих, в истории философии неизменными являются вопросы о сущности и природе человека, смысле его существования.
На мой взгляд, в философских трудах Эриха Фромма (1900 — 1980) раскрываются особенности понимания взаимодействия личности и современного общества.
1. Сущность и природа человека
Как психолог, философ, антрополог Фромм большую часть своего философского наследия посвятил проблеме человека. Причем особый интерес философа привлекала проблема существования человека в переломные моменты истории.
В анализируемой работе философа мы наблюдаем квинтэссенцию его антропологической концепции. В «Душе человека», я усматриваю несколько попыток философа дать целостную картину сущности человека как природно-социального существа.
Фромм считает, что у человека имеется некая постоянная природа — сохраняющееся во всех культурах и исторических обстоятельствах ядро его психики. Но природа человека должна быть понята не субстанциалистски: «Я предлагаю определять человеческую природу не в терминах какого-либо из специфических свойств человека — будь то любовь, ненависть, добро или зло, но исключительно в терминах фундаментальных противоречий, характерных для человеческого существования и коренящихся в биологической дихотомии: отсутствующие инстинкты и самосознание».
В работе «Душа человека» Фромм рассматривает проблему добра и зла и причины выбора той или иной стороны человеком. Перефразируя известное выражение из «Гамлета» Шекспира можно задать вопрос: «Человек: овца или хищник – вот в чем вопрос». Вопрос действительно интересный, тем более что «сегодня… нации определяют возможность применения опаснейшего разрушающего оружия против своих «врагов» и, очевидно, не страшатся даже собственной гибели в ходе массового уничтожения» (6, с. 17).
Фромм решает проблему: злой ли человек изначально или же добр и способен к самосовершенствованию, и философ решает проблему довольно однозначно: человек добр по своей сути, однако, предвидя нападки со стороны критиков, отмечает несколько моментов: «Меня часто несправедливо упрекали в недооценке зла, потенциально заложенного в человеке. Хотелось бы подчеркнуть, что я далек от подобного сентиментального оптимизма. Тот, кто обладает длительным опытом практикующего психоаналитика, едва ли может быть склонен к недооценке деструктивных сил в человеке. Он видит эти силы в действии у тяжело больных пациентов и знает, насколько трудно бывает приостановить или направить их энергию в конструктивное русло. Также и те, кто пережил внезапный взрыв зла и разрушительной ярости с начала первой мировой войны, едва ли не заметят силу и интенсивность человеческой деструктивности. Тем не менее существует опасность, что чувство бессилия, охватывающее сегодня как интеллигента, так и среднего человека, может привести к тому, что они усвоят новую версию порочности и первородного греха и используют ее для рационализации взгляда, согласно которому война неизбежна как следствие деструктивности человеческой природы» (6, с. 18).
Оправдывая жестокости XX века Фромм приводит следующие доводы:
• «интенсивность деструктивных устремлений ни в коем случае не свидетельствует об их неодолимости или даже доминировании»;
• «предположение, что войны являются в первую очередь результатом действия психологических сил, ошибочно.
При объяснении общественных и политических проблем нет нужды подробно останавливаться на ложной посылке «психологизма». Войны возникают по решению политических, военных и экономических вождей для захвата земель, природных ресурсов или для получения торговых привилегий, для защиты от реальной или мнимой угрозы безопасности своей страны или для того, чтобы поднять свой личный престиж и стяжать себе славу. Эти люди не отличаются от среднего человека: они эгоистичны и едва ли готовы отказаться от собственных преимуществ в пользу других, но вместе с тем они не выделяются ни особой злобностью, ни особой жестокостью» (6, с. 19).
Для подтверждения своих тезисов Фромм анализирует психику человека, причем останавливается на трех моментах: нарциссизме, инцестуальном влечении и любви к мертвому. Для характеристике сущности человеческой души и оправдании катастроф ХХ века Фромм подробно анализирует причины любви человека к мертвому (некрофилии), отмечая, что некрофильная тяга есть практически у каждого человека: «некрофильны те люди, которые охотно говорят о болезнях, похоронах и смерти. Если они могут говорить о смерти и мертвом, они становятся оживленными. Явным примером чисто некрофильного типа личности является Гитлер. Он был очарован разрушением и находил удовольствие в запахе мертвого. Если в годы его успеха могло создаться впечатление, что он пытался уничтожить лишь тех, кого считал своими врагами, то последние дни «гибели богов» показали, что он испытывал глубочайшее удовлетворение при виде тотального и абсолютного разрушения: при уничтожении немецкого народа, людей своего окружения и самого себя. Сообщение некоего солдата второй мировой войны, возможно, и недостоверно, но вполне вписывается в общую картину: он якобы видел Гитлера, который, находясь в состоянии, подобном трансу, пристально смотрел на разлагающийся труп и не мог оторвать свой взгляд от этого зрелища. Некрофилы живут прошлым и никогда не живут будущим. Их чувства, по существу, сентиментальны, то есть они зависят от ощущений, которые они пережили вчера или думают, что они их пережили. Они холодны, держатся на дистанции и привержены «закону и порядку». Их ценности являются как раз противоположными тем, которые мы связываем с нормальной жизнью: не живое, а мертвое возбуждает и удовлетворяет их» (6, с. 31).
Однако некрофилии у людей противостоит другая, более мощная тенденция – любовь к живому. Это «тотальное ориентирование, полностью определяющее образ жизни человека. Оно утверждает себя в его телесных процессах, в его чувствах, мыслях и жестах; биофильная ориентация выражается во всем человеке. В своей самой элементарной форме она проявляется в тенденции жить, что можно обнаружить у любого живого организма. В противоположность теории Фрейда об «инстинкте смерти», я разделяю точку зрения многих биологов и философов, что имманентное свойство любой живой субстанции — жить и сохраняться в жизни» (6, с. 35). И далее, «эту тенденцию жить мы наблюдаем у любой живой субстанции вокруг нас — у травы, которая сквозь камни ищет свой путь к свету и жизни; у животного, которое борется до последнего, чтобы избежать смерти; у человека, который делает почти все, чтобы сохранить себе жизнь» (Там же, с. 36). А поскольку, по мнению Фромма, биофильная тенденция присуща любой материи, поэтому она побеждает.
Тем не менее, решая вопрос в пользу положительной сущности человека, Фромм отмечает, что «человек является одновременно телом и душой, ангелом и зверем, он принадлежит к двум конфликтующим между собой мирам».
В другой работе Э.Фромма «Концепция человека К.Маркса» можно увидеть несколько иной подход к проблеме человека. В данной работе Фромм основной акцент делает на социально-экономическую сущность человека, параллельно рассматривая концепцию человека Маркса.
На протяжении всей работы Фромм подводит читающего к выводу, что «общество должно быть организовано таким образом, чтобы социальная, любящая природа человека не отделялась от его социального существования, а воссоединялась с ним». Общество должно быть ориентировано на принципы «гуманистической этики».
2. Человек в современном обществе
Анализу причин кризиса современного общества посвящена одна из самых известных книг Фромма «Иметь или быть?» (1976). Из двух способов существования — иметь и быть — в первом берется за аксиому правило: «Я есть то, что имею и потребляю». Индивидуалистам и консумистам Фромм напоминает призыв Будды не стремиться к собственности. Ничто не утешит человека, обретшего весь мир и потерявшего себя, говорил Иисус. Маркс, говоря о том, что «роскошь есть точно такой же порок, как и бедность», советовал быть в середине бытия, что значило не иметь слишком много (Фромм ссылается на «подлинного», не тронутого искажениями Маркса). Модальности бытия человека суть «независимость, свобода и присутствие критического разума». Фундаментальная характеристика бытия — быть активным, но не в смысле внешней суеты, а в смысле внутренней продуктивности. Это означает обновляться, расти, любить, выйти из изоляции собственного Я.
«Центром культуры позднего средневековья был град Божий. Современное общество стало развиваться под знаком земного града. Такая точка зрения привела наш век к судьбе Вавилонской башни, которая шатается на наших глазах, грозя обвалиться. Если град Божий и град земной образуют тезис и антитезис, новый синтез представляется единственной альтернативой хаосу. Синтез духовного ядра позднесредневекового мира и рациональной постренессансной культуры образует град Бытия» (4, с. 67).
Город Бытия будет городом нового человека, структура которого характеризуется следующими чертами. «Готовность отказаться от всех форм присвоения, чтобы «быть» до конца. Надежность, чувство подлинности и доверие основаны на приятии всего — потребностей, интересов, любви, солидарности с окружающим миром, вместо суетного желания иметь, контролировать мир, быть рабом собственных интересов… Любовь и уважение к жизни во всех ее проявлениях, осознание, что не вещи, власть и все, что от смерти, а жизнь и все к ней принадлежащее обладают сакральным характером… Развитие собственной способности любить и критически мыслить, собственную фантазию, которая не есть бегство от невыносимых обстоятельств, а скорее предвосхищение конкретных возможностей преодоления обстоятельств… Осознание того, что зло деструктивно и проистекает из поражения, невозможности дальнейшего роста». Как совместить социальную природу с призванием человека любить? Этой проблеме посвящена книга «Искусство любви» (1956).
Фромм развивает совершенно иную концепцию морали. Он далек от мысли, что этические нормы носят трансцендентный характер. Однако, по его убеждению, менее всего нормы выводятся непосредственно из действия психологических механизмов. Ценности, как считает Фромм, вырастают не из разума личности и не из глубин бессознательного. Их исток — богатейший мир человеческой субъективности, спонтанности.
Ценности упорядочивают действительность, вносят в ее осмысление оценочные моменты, отражают иные по сравнению с наукой аспекты окружающей действительности. Они соотносятся не с истиной, а с представлениями об идеале, желаемом, нормативном. Человек волен выбирать те или иные ориентации, но это происходит не в результате беспредельного своеволия. Отстаивая суверенность ценности, Фромм тем самым сохраняет за этикой ее самостоятельное значение.
Фромм выделяет два совершенно различных типа этики. «В авторитарной этике власть определяет, что хорошо для человека, и устанавливает законы и нормы его поведения. В гуманистической этике человек сам является и законодателем и исполнителем норм, их формальным источником или регулятивной силой, и их содержанием» (1, с. 174).
Это разделение, однако не голословно, а основано на четких критериях: «Авторитарную этику можно отличить от гуманистической по двум критериям: один из них — формальный, другой — содержательный. Рассматриваемая формально, авторитарная этика не признает за человеком способности познать добро и зло. Нормы, заданные авторитетом, всегда превалируют над индивидуальными. Такая система основана не на знании и разуме, а на осознании субъектом своей слабости и зависимости от авторитета и благоговении перед ним; подчинение авторитету происходит в результате применения последним неограниченной власти; его решения не могут и не должны подвергаться сомнению. Рассматриваемая же содержательно, авторитарная этика отвечает на вопрос о смысле добра и зла с точки зрения интересов власти, а не интересов индивидов; она но существу эксплуатативна. В гуманистической этике, так же как и в авторитарной, можно выделить формальный и содержательный критерии. Формальный базируется на принципе, что сам человек, а не отчужденная от него власть может определять критерий добродетели и порока, Содержательный основан на принципе, что «добро» есть то, что является благом для человека, а «зло» — то, что вредит ему. Единственный критерий этической ценности — это благополучие, благоденствие человека» (8).
По мнению Фромма, человек, плохо приспособившийся к социальной структуре, вовсе не должен третироваться как невротик. В той же мере хорошо приспособленного индивида неразумно относить к более высокому разряду по шкале человеческих ценностей. Хорошая приспособленность, как считает Фромм, часто достигается путем отказа от собственной индивидуальности. Вот почему иногда невротик может быть охарактеризован как человек, который не сдался в борьбе за собственную незаметность. Его желание спасти индивидуальность, стало быть, побудило его вместо творческого развития личности искать удовлетворения в фантомах и фантазиях.
И в заключении своего анализа концепции человека Э.Фромма рассмотрим некоторые положения, изложенные философом в работе «Из плена иллюзий». Одна из важнейших проблем, поднятая автором в работе – проблема отчуждения человека. Отчуждение, по мнению философа, делает человека несчастным, отрешает его от природы.
Существует несколько видов отчуждения. Так, например, отчуждение надежды «будущее превращает в идола. Такое обожествление истории ясно прослеживается во взглядах Робеспьера… Сходным образом коммунисты часто пользуются искаженной версией Марксовой философии истории. Их логика такова: все, что согласуется с общей направленностью истории, необходимо, и, значит, хорошо, и наоборот. С этой точки зрения, представленной и Робеспьером, и коммунистами, не человек делает историю, а история делает человека. Не человек надеется на будущее и верит в него, а будущее оценивает человека и решает, правильная ли у него вера» (6, с. 321).
В проблеме отчуждения сказывается психоаналитическая основа философской концепции Фромма: «в самом широком смысле любой невроз можно считать следствием отчуждения; это так, потому что невроз характеризуется тем, что одна страсть (например, к деньгам, власти, женщинам и т. п.) становится доминирующей и обособляется от целостной личности, превращаясь для человека в его повелителя. Эта страсть — его идол, которому он подчиняется, даже если может рационально объяснить природу своего идола и присвоить ему разнообразные и звучные имена. Человеком управляет частичное желание, на которое он переносит все утраченное; и чем человек слабее, тем сильнее это желание. Он отчужден от самого себя как раз потому, что превратился в раба одной из частей самого себя» (6, с. 321).
Сопоставляя взгляды некоторых исследователей на проблему отчуждения, Фромм приходит к выводу, что существуют всего две позиции: «Фрейд в первую очередь имел дело с индивидуальной патологией, а Маркс — с патологией, свойственной обществу и проистекающей из особенностей его устройства. Точно так же ясно, что содержание психопатологии, с точки зрения Маркса, совершенно отлично от того, как его понимает Фрейд. Последний усматривает причину патологии преимущественно в невозможности установить должное соответствие между Ид и Эго, между инстинктивными требованиями и требованиями реальности; Маркс усматривает основную причину заболевания в отчужденности человека от собственной человечности, а значит, и от своих близких» (6, с. 322).
Фромм в большей степени склоняется к точке зрения Маркса, который, по мнению Фромма, «вслед за Гегелем Маркс использует тот же метод во взгляде на эволюцию человека в обществе. Первобытный человек, средневековый человек и отчужденный человек индустриального общества больны или не больны настолько, насколько их ступени развития необходимы. Подобно тому как ребенок должен психологически созреть, чтобы стать взрослым, так и род человеческий должен созреть социологически. добиваясь господства над природой и обществом, чтобы стать человечным в полном смысле слова. Как бы ни заслуживало сожаления все неразумное в прошлом, оно рационально настолько, насколько необходимо. Но когда род человеческий задерживается на такой стадии развития, которую ему следовало бы миновать, когда он оказывается в противоречии с возможностями, предоставляемыми исторической ситуацией, тогда его существование иррационально, или, применяя термин Маркса, патологично…» (6, с. 323)
Заключение
Итак, Фромм отмечает, что «человек является одновременно телом и душой, ангелом и зверем, он принадлежит к двум конфликтующим между собой мирам»И в заключение отметим, что спор о современном человеке, его роли в обществе и т.д. длится уже давно, и всем понятна неудовлетворительность чисто социологического подхода.
На протяжении ряда своих раот Фромм подводит читающего к выводу, что «общество должно быть организовано таким образом, чтобы социальная, любящая природа человека не отделялась от его социального существования, а воссоединялась с ним». Общество должно быть ориентировано на принципы «гуманистической этики».
На «классическое» решение Плеханова (по поводу Наполеона: нужна была «шпага», и ее призвали) еще Сартр заметил: не в том ли весь вопрос, какая шпага призывается, всякий ли из призванных генералов мог сделаться императором и залить кровью всю Европу? Поэтому психологические исследования, вроде того, которое было проделано Фроммом, многое дают нам для понимания истории человека нашего века.
Естественно, как нам кажется, что предложенная Фроммом картина современного человека не является бесспорной, но она проливает свет на то, как могут соединяться и взаимодействовать в истории психика преданного деструктивным страстям индивида и политический режим, способствующий реализации самых чудовищных фантазий.
Список литературы
1. История философии / Под ред. Е. М. Пенькова. – М.: ПРИОР, 2007.
2. Куркин Б.А. Гуманистическая утопия Э.Фромма // Вопросы философии. – 1983. — №2. – С. 85 – 95.
3. Лейбин В. М. Психоанализ и философия неофрейдизма. – М., ИПЛ, 2003.
4. Современная западная философия. Словарь. – М.: Прогресс, 2001.
5. Титаренко Г.А. Эрих Фромм – психоаналитик и экзистенциалист // Философские науки. – 1985. — №3. – С. 108 – 116.
6. Философия: Курс лекций: Учеб. Пособие для студентов вузов / Под ред. В.Л. Калашникова. – М.: Владос, 2003.
7. Философия: курс лекций / Под ред. В. П. Кохановского. – Ростов-на-Дону, 2005.
8. Философия: Учебник. / Под ред. К.М. Никонова. — М.: Высшая школа, 2001.
9. Фромм Э. Душа человека. – М.: Республика, 2005.
10. Фромм Э. Психоанализ и этика. – М.: Республика, 2001.
© Размещение материала на других электронных ресурсах только в сопровождении активной ссылки
Вы можете заказать оригинальную авторскую работу на эту и любую другую тему.
Контрольные работы в Магнитогорске, контрольную работу купить, курсовые работы по праву, купить курсовую работу по праву, курсовые работы в РАНХиГС, курсовые работы по праву в РАНХиГС, дипломные работы по праву в Магнитогорске, дипломы по праву в МИЭП, дипломы и курсовые работы в ВГУ, контрольные работы в СГА, магистерские диссертации по праву в Челгу.
magref.ru
Основные положения работы Эрих Фромма «Иметь или быть». Новый человек и его модусы.
(Материал для изучения и осмысления).
Э. Фромм, являясь психологом и социологом, стоит на позициях неофрейдизма, по своим взглядам приближаясь к антропологическому психологизму и экзистенциализму.
Прежде чем ознакомиться с работами самого Фромма мне выпало прочесть ряд критических статей в его адрес, которые вызвали у меня удивление и интерес своей противоречивостью.
Противоречивость в отношении к Фромму в современном мире и околофилософских кругах действительно вызывает немалый интерес. С одной стороны авторитет Фромма в вопросах психологии и социологии полностью признается, с другой стороны мало кому из современных философов выпадает честь услышать такое количество упреков в свой адрес. Его обвиняют одновременно и в идеализме и в проповедовании коммунизма, клеймят утопистом. Кроме того он подвергается нападкам одновременно атеистов и религиозных идеологов.
Итак с одной стороны — авторитет, с другой — резкая критика. В чем причина такого отношения?
Будучи выдающимся психологом и социологом, Фромм анализирует формы социальной патологии в современном обществе (отдельно в Советском социалистическом и западном капиталистическом) и резко критикует их в своей » теории исторического развития», которую он также называет «теорией нормативного гуманизма». В отличии о созерцательных пассивных философов, Фромм указывает путь к построению здорового общества.
Этот путь гуманизация общества методами социальной терапии. Фромм подчеркивает, что невозможно создать здоровое общество без создания гармоничного здорового человека и выдвигает конкретный проект создания такого общества.
Метод построения здорового общества — переориентация характера человека, ценностная установка на БЫТИЕ, которая определит соответствующий тип человеческого существования БЫТИЯ.
В качестве обязательных предпосылок бытия, как способа существования, Фромм указывает наличие у человека независимости и критического мышления, которое приводит в конечном итоге к продуктивной ориентации характера.
Фромм убедительно доказывает, что продуктивную ориентацию характера способны иметь все человеческие существа, ибо потребность в ней коренится в самой человеческой природе. Но, к сожалению, она подавляется установкой на ОБЛАДАНИЕ, рыночной ориентацией характера, которая в современном обществе является универсальной.
Именно такая непривычная глобальность идей, поводом к обвинению его в утопизме, «иллюзиях и заблуждениях».
Вопрос новой философии Иметь или Быть?
В своей книге «Иметь или быть» («ToHaveortoBe? » N-Y 1976) Фромм рассматривает два противоположных способа существования человека и общества: существование по принципу Бытия и по принципу Обладания.
Необходимо заметить, что в момент выхода книги (1976 год) появились еще две книги посвященные этой же теме. Это книга Габриэля Марселя «Быть и иметь» и «Обладание и бытие» БальтазараШтеелина. Хотя все три книги написаны в духе гуманизма, авторы совершенно по-разному подходят к проблеме: Марсель рассматривает ее с теологической и философской точек зрения, а Штеелин предлагает конструктивное обсуждение материализма в современной науке и делает своеобразный вклад в анализ действительности.
Книга Фромма, напротив, содержит именно эмпирический, психологический и социальный анализ двух способов существования.
Фромм выдвигает первую аксиому — о том, что СОВРЕМЕННОЕ ОБЩЕСТВО ИМЕЕТ МНОЖЕСТВО НЕДОСТАТКОВ И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО — ПОРОЧНО.
Затем Фромм показывает, что СУЩЕСТВУЮТ ДВА СПОСОБА СУЩЕСТВОВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА — БЫТИЕ И ОБЛАДАНИЕ.
После этого Фромм доказывает, что ПОРОЧНОСТЬ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА ВЫЗВАНА ИМЕННО ВСЕ УВЕЛИЧИВАЮЩЕЙСЯ ПЕРЕОРИЕНТАЦИЕЙ НЕ ОБЛАДАНИЕ.
Книга начинается с анализа понятия ЖЕЛАНИЯ. Теория благоденствия, существования, призванного удовлетворять желания (радикальный гедонизм) никогда не выдвигалась никем из великих философов ни в Китае, ни в Индии, ни в Европе.
Единственным исключением был ученик Сократа Аристипп (1-я половина 4в до н.э.) . Аристипп был единственным в истории философии гедонистом, который учил, что само существование желания служит основанием для права на его удовлетворение и тем самым осуществления цели жизни — Наслаждения. Никто из других великих Учителей прошлого не утверждал, что фактическое существование желания создает некую этическую норму. Они различали субъективные, ощущаемые потребности и объективные, действительные потребности, реализация которых ведет к развитию человека.
Возрождение философии гедонизма у философов 17 — 18 века, а в нашу эпоху — возврат к теории и практике радикального гедонизма Фромм объясняет расцветом эгоистично индустриальной системы человеческих ценностей, где бурный расцвет индустриального производства ориентирован на максимальное потребление: «Наше время — время величайшего социального эксперимента, который когда-либо был осуществлен, чтобы решить вопрос, может ли достижение наслаждения быть удовлетворительным ответом на проблему человеческого существования. » Культ эгоизма в индустриальном обществе приводит к порождению заведомо несчастных людей: одиноких и ощущающих свою зависимость. Выход из этой ситуации Фромм видит в фундаментальном изменении ценностей и установок человека.
Анализируя пороки современного общества, противопоставляя ему все великие учения Христианство, Буддизм, Марксизм и др., Фромм делает вывод, что ОБЛАДАНИЕ и БЫТИЕ являются двумя основными способами существования человека, преобладание одного из которых определяет различия в индивидуальных характерах людей и типах социального характера.
Интересное подтверждение своих идей Фромм находит в идиоматических изменениях в языке индустриальных стран.
Некоторое изменение смыслового значения понятий БЫТИЯ и ОБЛАДАНИЯ нашло в последнее время отражение в западных языках и выразилось во все большем использовании существительных и все меньшем — глаголов. Это связано с тем, что ДЕЙСТВИЕ заменяется на эквивалент ОБЛАДАНИЯ: вместо «Я думаю» — «У меня ЕСТЬ идея».
Фромм подчеркивает изменения в разговорной речи, происшедшие за последние десятилетия: если в начале века пациент, приходя ко врачу говорил: «Я обеспокоен, я не могу заснуть», то в современном языке эта фраза выглядит иначе: «У меня есть проблемы. У меня бессонница. » Сам по себе лингвистический анализ конечно не может служить каким-либо веским аргументом, однако с психологической точки зрения этот пример свидетельствует о высокой степени бессознательной отчужденности.
Доказывая, что существование по принципу ОБЛАДАНИЯ не является естественным, Фромм приводит интересный пример: во многих древних языках слово ИМЕТЬ вообще отсутствует и должно передаваться косвенной формой — «это относится ко мне».
ДАЛЕЕ ФРОММ ФОРМУЛИРУЕТ КОНЦЕПЦИИ ОБЛАДАНИЯ И БЫТИЯ: «Под обладанием и бытием я понимаю не некие отдельные качества субъекта, а два разных вида ориентации в мире, две структуры, преобладание одной из которых определяет все, сто человек думает, чувствует и делает. » ПРИ СУЩЕСТВОВАНИИ ПО ПРИНЦИПУ ОБЛАДАНИЯ ОТНОШЕНИЕ К МИРУ ВЫРАЖАЕТСЯ В СТРЕМЛЕНИИ СДЕЛАТЬ ЕГО ОБЪЕКТОМ ВЛАДЕНИЯ, В СТРЕМЛЕНИИ ПРЕВРАТИТЬ ВСЕ, И В ТОМ ЧИСЛЕ САМОГО СЕБЯ, В СВОЮ СОБСТВЕННОСТЬ.
Существование по принципу бытия различается на две формы: одна из них является противоположностью обладания и означает жизнелюбие и причастность к миру, другая форма бытия — это противоположность видимости, она относится к истинной природе, истинной реальности личности или вещи в отличии от обманчивой видимости.
Одним из наиболее важных моментов концепции бытия, разработанной западной философией, является понятие ПРОЦЕССА, ДЕЯТЕЛЬНОСТИ и ДВИЖЕНИЯ, как элемента, присущего бытию. Наоборот ОБЛАДАНИЮ (как НЕБЫТИЮ) присуща ПАССИВНОСТЬ.
Фромм последовательно показывает ОБЛАДАНИЕ и БЫТИЕ в современной жизни, в таких ее аспектах, как: ОБУЧЕНИЕ наличие, либо отсутствие реагирования на информацию ПАМЯТЬ активное и механическое хранение информации: заметки и записи, как форма обладания, являются отчужденной памятью БЕСЕДА соперники (беседа как форма товарообмена) и собеседники (удовлетворение от общения) ЧТЕНИЕ — наличие и отсутствие продуктивного сопереживания ВЛАСТЬ — «обладать властью» либо «быть властью».
На вопросе власти следует остановиться подробнее: Фромм различает два типа власти рациональную, основанную на компетентности и иррациональную, основанную на силе. Власть по принципу бытия основывается на сущности личности — компетентной и высокоразвитой, имеющей вследствие этого авторитет. Для доказательства необходимости именно такой власти Фромм упоминает эксперимент Х. М. Р. Дельгадо с животными (1967) , который доказал, что при утрате именно компетентности, а не силы, доминирующее животное немедленно утрачивает власть. Вместе с этим Фромм показывает, что в большинстве ирархически сложных обществ власть, основанная на компетентности уступает место власти, основанной на общественном статусе. В частности в современном демократическом обществе власть людей, избранных благодаря фотогеничной внешности и сумме денег, вложенных в предвыборную компанию, не обеспечивает непременной компетентности этих людей. Такое явление Фромм называет «отчуждением власти».
Фроммпоказывает что два способа существования человека — бытие и обладание — суть потенциальные возможности человеческой природы, однако в результате внешних условий принцип обладания чаще берет верх. Фромм опровергает мнение о том, что принцип обладания является основой человеческой природы.
АНАЛИЗ МОДУСА ОБЛАДАНИЯ Анализируя различия между двумя способами существования, Фромм снова подчеркивает тенденции к обладанию в современном обществе, которые отражаются в отношении индивида к собственности: если в 19 веке человек делая покупку хотел ее сохранить надолго, чтобы она ему дольше служила, то в наше время акцент перенесен на сам процесс потребления: покупка автомобиля, одежды, либо безделушки делается по схеме: приобретение — временное обладание — выбрасывание — приобретение новой модели. Ярким примером такого круга приобретения служит автомобиль. Анализируя столь частую смену автомобиля Фромм приходит к выводу, что в западном обществе автомобиль служит символом статуса его владельца, расширяющим границы его власти. Автомобиль более новой марки соответствует более высокому статусу его владельца.
Фромм подразделяет обладание на экзистенциальное — обладание предметами, необходимыми для выживания и характерологического обладания — страстного желания удержать и сохранить. Фромм еще раз подчеркивает, что это состояние сознания не является врожденным, а формируется в результате воздействий социальных условий.
Экзистенциальное обладание не вступает в конфликт с бытием.
АНАЛИЗ МОДУСА БЫТИЯ Фромм дает определение понятий бытия и обладания: обладание относится к вещам так как бытие относится к опыту, который, в отличии от вещей, не поддается описанию.
МОДУС БЫТИЯ ИМЕЕТ В КАЧЕСТВЕ СВОИХ ПРЕДПОСЫЛОК НЕЗАВИСИМОСТЬ, СВОБОДУ И НАЛИЧИЕ КРИТИЧЕСКОГО РАЗУМА. ЕГО ОСНОВНАЯ ХАРАКТЕРНАЯ ЧЕРТА — АКТИВНОСТЬ.
Фромм формулирует понятие «активность» не как активность в смысле внешней занятости, а как активность в смысле продуктивного использования своих человеческих потенций. Быть — значит отказаться от своего эгоцентризма и себялюбия. Людям, ориентированным на обладание, такая задача кажется невыполнимой так как это подразумевает их отказ от стереотипов поведения и проявление своей внутренней активности.
Фромм определяет активность как «социально признанное целенаправленное поведение, результатом которого являются соответствующие социально — полезные изменения», в то время как активность в современном смысле слова относится только к поведению, а не к личности, стоящей за этим поведением и не делается различий между активностью и занятостью. Механическую занятость Фромм относит к отчужденной активности.
Такой кажущийся новым подход к пониманию активности объясняется тем, что в философской традиции доиндустриального общества понятия «активность» и «пассивность» употреблялись не в современном значении, потому что отчужденность труда еще не достигла такой степени. По этой причине Аристотель, к примеру, не делал различий между активностью и занятостью. Аристотель считал, что наивысшей формой деятельности является созерцательная жизнь, посвященная поискам истины, ни в коем случае не отождествляя созерцание с безделием. Фома Аквинский также ставил превыше всего внутреннее созерцание, однако уже МайстерЭкхарт высказывается в пользу активности, отрицая простую занятость, оторванную от духовной жизни. Спиноза в своей «Этике» уже конкретно разграничивал понятия активности и пассивности, отождествляя их с действием и страданием. Спиноза делит человеческие желания на «активные» и «пассивные». Первые проявляются в результате внутренней свободы, вторые — в результате действия внешней силы. Тем самым Спиноза связывал понятия свободы и активности.
Фромм категорически опровергает мнение, что обладание, как способ существования, присущ природе человека и неискореним. Для опровержения идеи о том, что люди по своей природе пассивны и неспособны к деятельности без непосредственной угрозы или материальной выгоды Фромм приводит следующие доказательства: 1) Данные о поведении животных. Они показывают, что многие виды с удовольствием выполняют сложные задания даже тогда, когда не получают никакого материального вознаграждения.
2) Новые исследования поведения детей. Потребность младенцев активно реагировать на сложные стимулы опровергает мысль Фрейда о том, что ребенок воспринимает внешние стимулы как угрозу и мобилизует свою агрессивность для ее устранения.
3) Поведение детей и подростков в процессе обучения. При изложении материала в живой форме они обнаруживают необыкновенную активность и инициативу.
4) Поведение в процессе работы. Классический эксперимент Э. Мэйо показал, что появление заинтересованности у рабочих полностью изменяет их отношение к монотонной работе. Материальное стимулирование труда также приводит к повышению заинтересованности, однако создание условий труда, при которых рабочие смогут проявлять инициативу, приводит к появлению удивительной изобретательности, активности и воображения. При этом рабочие получают большое удовлетворение.
Фромм также подчеркивает стремление делиться с другими и жертвовать собой как характерную черту существования по принципу бытия, определяя это стремление как потребность.
Это стремление он обнаруживает анализируя исторические события. При этом он приходит к неутешительному выводу, что только события массовых бедствий и войн мобилизуют готовность человека жертвовать собой. Периоды мира, наоборот, способствуют развитию эгоизма.
Самопожертвование в фанатических акциях террора Фромм относит, наоборот, к проявлениям нарциссизма: крайняя потребность в любви заставляет индивида считать, что самопожертвование позволит ему испытать высшую форму любви.
4. Новый Человек Заключительную часть книги Фромм посвящает теории построения Нового Общества, ориентированного на бытие. Нет необходимости подробно разбирать эту теорию так как это было бы отходом от основной темы моей работы. Достаточно лишь сказать, что в ней имеются слабые стороны, что и дает повод его противникам назвать ее ‘утопической’. Со своей точки зрения они, естественно, правы, однако, если согласиться с Фроммом в том, что истинная жизнь человека — это существование по принципу бытия и, развивая эту мысль, определить задачей человечества построение справедливого общества, ориентированного на бытие, то возникает вопрос: как этого реально сегодня достичь в масштабах мира? Однозначного ответа на этот вопрос в наше время нет и любой путь смело можно называть утопическим, не рискуя ошибиться — например, тот путь, что предлагает Фромм.
Отстаивая идею радикального гуманизма, Фромм говорит о создании Нового Человека и Нового Общества. Он дает следующие определения Нового Человека: — Готовность отказаться от всех форм обладания ради того, чтобы в полной мере БЫТЬ.
— Чувство безопасности и уверенности в себе, основанное на вере в то, что он ЕСТЬ, СУЩЕСТВУЕТ
— Ощущение себя на своем месте.
— Жизнь без идолопоклонства и без иллюзий.
— Развитие способности к критическому, реалистическому мышлению наряду со способностью любви к ближнему.
— Всестороннее развитие человека как высшая цель. Всестороннее самопознание.
Фромм подчеркивает, что в современном обществе появление Нового Человека невозможно, а без Нового Человека нельзя построить Нового Общества. Фромм указывает ряд путей, руководствуясь которыми можно изменить всеобщую ценностную установку на обладание установкой на бытие, и тем самым осуществить постепенный переход к Новому Обществу: установление контроля за потреблением, запрещение воздействия на сознание людей (гипнотическое воздействие рекламы) и т.д. Понимая малозначительность подобных мер, Фромм говорит о том, что эта задача является непомерно сложной, однако не является невыполнимой. Сравнивая все великие учения — учения Будды, Ветхого и Нового завета, МайстераЭкхарта, Маркса и др., Фромм доказывает, что извечная мечта человечества, построение справедливого общества, которая пока еще является утопией, в конечном итоге будет воплощена в действительности: «Технические утопии — например, воздухоплавание — были реализованы благодаря новой науке о природе. Человеческая утопия мессианского времени — утопия нового объединенного человечества, живущего в братстве и мире, свободного от экономической детерминации, от войн и классовой борьбы, может быть достигнута, если мы приложим к ее осуществлению столько же энергии, интеллекта и энтузиазма, сколько мы затратили на реализацию технических утопий. » 5. Заключение Итак, мы рассмотрели эволюцию понятия бытия, которое появилось на заре философии, до наших дней. Философская мысль 20 века, которую выражает Фромм, его предшественники и последователи, подразумевает под бытием способ существования человека, противопоставляя ему обладание (как небытие) и определяет существование по принципу бытия как труд, творческая активность, отказ от отчужденного существования. Эта идея, являясь одним из последних звеньев в цепи развития понятия бытия, истоки которой прослеживаются от Аристотеля до наших дней, в то же время не является и совершенно новой. В том или ином виде она составляет основу учений Платона, Канта, Шеллинга, учений Дао, буддизма, христианства и др.
Отличительной особенностью концепции Фромма является то, что он в своих рассуждениях опирается на данные современной науки, в частности психологии, и предлагает путь к переустройству общества. Этот путь — человеческий разум, который необходимо пробудить в каждом человеке: «Нельзя создать подводную лодку, только читая Жюля Верна; невозможно создать и гуманистическое общество, лишь читая книги пророков. «
Список литературы
1. Фромм Э. Иметь или быть?, М., «Прогресс», 1990;
2. Фромм Э. Психоанализ и религия, М., «Прогресс», 1990;
3. Велихов Е. П., Зинченко В. П., Лекторский В. А., Сознание: опыт междисциплинарного подхода, «ВФ», 1988, N11;
4. Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западно-европейской философии, М., 1986;
5. Добреньков В. И., В поисках свободы и справедливости, М., 1990;
6. Добреньков В. И., Неофрейдизм в поисках «истины» (Иллюзии и заблуждения Эриха Ф.) , М., 1974;
ФИЛОСОФСКОЕ УЧЕНИЕ О БЫТИИ И РАЗВИТИИ
1. Что такое материализм?
а) Учение, считающее первичной материю.
б) Учение, считающее первичным сознание.
в) Учение, считающее материю и сознание двумя равноправными субстанциями.
2. Что такое идеализм?
а) Учение, считающее первичной материю.
б) Учение, считающее первичным сознание.
в) Учение, считающее материю и сознание двумя равноправными субстанциями.
3. Что такое дуализм?
а) Учение, считающее первичной материю.
б) Учение, считающее первичным сознание.
в) Учение, считающее материю и сознание двумя равноправными субстанциями.
4. Что такое монизм?
а) Учение, считающее, что существует только одна субстанция.
б) Учение, считающее, что существует две субстанции.
в) Учение, считающее, что есть три и больше субстанций.
5. Что такое плюрализм?
а) Учение, считающее, что существует только одна субстанция.
б) Учение, считающее, что существует две субстанции.
в) Учение, считающее, что есть три и больше субстанций.
6. Что такое субъективный идеализм?
а) Учение, считающее первичным внечеловеческую духовность.
б) Учение, считающее первичной человеческую духовность.
в) Учение, считающее первичным материальный мир.
7. Что такое объективный идеализм?
а) Учение, считающее первичным внечеловеческую духовность.
б) Учение, считающее первичной человеческую духовность.
в) Учение, считающее первичным материальный мир.
8. Что такое агностицизм?
а) Учение, считающее, что человеческому познанию нет границ.
б) Учение, считающее, что в мире есть области, недоступные для познания.
в) Учение, полагающее, что проблема познания мира не имеет значения.
9. Что такое метафизика?
а) Учение, познающее мир в его изменении.
б) Учение, познающее мир помимо его изменения.
в) Философия, стоящая над физикой.
10. Что такое диалектика?
а) Учение, познающее явления в их связи друг с другом.
б) Учение, познающее явления вне их связи друг с другом.
в) Учение, считающее развитие мира целенаправленным.
11. Что утверждает закон единства и борьбы противоположностей?
а) Причиной саморазвития вещи является ее внутренняя противоречивость.
б) Развитие осуществляется путем накопления количественных изменений, нарушения меры и качественного скачка.
в) Форма развития спиралеобразна.
12. Что утверждает закон взаимопревращения количественных и качественных изменений?
а) Причиной саморазвития вещи является ее внутренняя противоречивость.
в) Развитие осуществляется путем накопления количественных изменений, нарушения меры и качественного скачка.
г) Форма развития спиралеобразна.
13. Что утверждает закон отрицания отрицания?
а) Причиной саморазвития вещи является ее внутренняя противоречивость.
б) Развитие осуществляется путем накопления количественных изменений, нарушения меры и качественного скачка.
в) Форма развития спиралеобразна.
14. Какое из следующих утверждений является материалистическим?
а) Мир является продуктом действия духовных причин.
б) Мир материален.
в) Мир — продукт совместного действия духовных и материальных причин.
15. Что обозначается категорией движения?
а) Любое изменение.
б) Пространственное перемещение.
в) Развитие.
[i] Серл Дж. Открывая сознание заново. М. Идея-Пресс. 2002. С. 21
[ii] Barrow J.D., Tipler F.J. The Anthropic Cosmological Principle. Oxford. New York.: Oxford University Press. 1996. P. 16
[iii] Там же. P. 21
[iv] Там же. P. 22
[v] Матурана У.Р., Варела Ф.Х. Древо познания. М.: Прогресс-Традиция. 2001. С 14.
[vi] Там же. С. 207
[vii] Менский М. Б. Человек и квантовый мир. Фрязино: «Век 2», 2005. C. 644
[viii] Там же. С. 177
[ix] Там же. С.188 – 189
[x] Mensky M. B. Reality in quantum mechanics, Extended Everett Concept, and consciousness. physics/0608309. http://arxiv.org (arXiv – электронный архив публикаций по физике, математике, компьютерным наукам, количественной биологии. Содержание архива отвечает академическим стандартам Корнельского университета (Cornell University). Каждая статья архива имеет уникальный буквенно-цифровой номер, по которому сообщений находится на сайте архива. Номер статьи стоит в библиографической строке перед названием сайта).
Категориальный анализ понятий:
Бытие — это реально существующая, стабильная, самостоятельная, объективная,
вечная, бесконечная субстанция, которая включает в себя все сущее.
«Вторая природа» — это комплексная (природно-духовно-социальная) реальность.
Вместе с тем «вторая природа» также дана каждому отдельному человеку, поколениям
людей объективно, она также существует вне и независимо от их сознания, хотя и
воплощает в себе, опредмечивает человеческие идеи, цели, а значит, не может считаться
совершенно независимой от сознания человека и человечества.
Монизм — учение, принимающее за основу всего существующего одно начало.
Объективная реальность — объективное существование каких-либо предметов,
явлений независимо от сознания человека.
Субъективная реальность — понимается как сознание и все те процессы и события,
которые в нем происходят.
Онтология — один из центральных разделов в философии, изучающих проблему бытия.
Субстрат — это, то из чего все сделано.
Субстанция — самостоятельной сущности, которая для своего существования не
нуждается ни в чем, кроме самой себя, это первооснова всего существующего,
внутреннего единства многообразия конкретных вещей, явлений и процессов,
посредством, которого они существуют.
Ноуменальное бытие (от слова «ноумен» — вещь сама по себе) — бытие, которое
реально существует независимо от сознания того, кто наблюдает его со стороны;
Феноменальное бытие (от слова «феномен» — явление, данное в опыте) — кажущееся
бытие, т.е. бытие, каким его видит познающий субъект.
Категорией, противоположной бытию, является небытие.
Небытие — полное отсутствие чего — либо, абсолютное ничто. Небытие — состояние
единое.
Материальное бытие — существование материальных (обладающих
протяженностью, массой, объемом, плотностью) тел, вещей, явлений природы,
окружающего мира;
Идеальное бытие — существование идеального как самостоятельной реальности в
виде индивидуализированного духовного бытия и объективизированного духовного
бытия;
Человеческое бытие — существование человека как единства материального и
духовного (идеального), бытие человека самого по себе и его бытие в материальном мире;
Социальное бытие, которое включает бытие человека в обществе и бытие (жизнь, существование, развитие) самого общества.
lektsia.com
Фромм человек в современном обществе
Содержание
1. Сущность человека.
2. Человек в современном обществе.
Список литературы
1. Сущность человека.
Эрих Фромм (1900 — 1980) является крупным представителем неофрейдизма, указавшим на неспособность ортодоксального психоанализа решить проблему взаимодействия личности и общества.
С первых шагов своей теоретической деятельности Фромм стремится выяснить, какую роль играют психологические факторы в социальном процессе. Он делает попытку интерпретировать динамику всей человеческой истории с социально-психологической точки зрения, раскрыть психологический механизм общественного развития.
Отвергнув биологизм Фрейда, Фромм пересматривает символику бессознательного, смещая акцент с подавления сексуальности на конфликтные ситуации, обусловленные социо-культурными причинами, разрабатывает понятие «социального характера» как связующего звена между психикой индивида и социальной структурой общества.
Общая конфликтная ситуация, полагает Фромм, обусловлена возникновением человеческого сознания, которое разрывает естественные связи человека со средой, разрушает его чувственную гармонию с ней, порождает противоречие, составляющее основу человеческого существования. С одной стороны, человек — часть природы и подвластен ее биологическим законам; с другой, благодаря своему разуму он возвышается над ней, противостоит ей как самостоятельный субъект. Человеческое самосознание, считает Фромм, «сделало его чужаком в этом мире, породило чувство одиночества и страха». Человек не в силах вернуться к состоянию дочеловеческой гармонии с природой, что заставляет его искать формы единения с ней. Из этого противоречия Фромм и выводит фундаментальные психологические потребности, которые возводятся им в статус вечных, неизменных, внеисторических по своему происхождению побуждений. Понимание природы человека как некой системы фундаментальных потребностей, подчеркивающих нечто неизменное в человеке, позволили Фромму выявить некоторые устойчивые механизмы и типы поведения человека в различных социально обусловленных условиях.
Фромм считает, что типы социального характера зависят от типов социальной структуры. Анализируя эту взаимосвязь, он выводит следующие типы социальных характеров: рецептивный, эксплуататорский, накопительный и рыночный. В основе каждого из них лежит специфический психологический механизм, посредством которого индивиды решают проблему своего бытия. Эти механизмы, которые Фромм определяет как мазахи-стский, садистский, деструктивный и конформистский, выступают своеобразными защитными реакциями индивида на негативную ситуацию, выражающуюся в невозможности человека реализовать себя в определенной социальной структуре.
При мазохизме и садизме человек приобретает иллюзию собственной идентичности, добровольно подчиняясь или, напротив, господствуя над чем-либо или над кем-либо. Деструктивизм компенсирует чувство неуверенности, бессилия и беспомощности стремлением уничтожить, разрушить причину тревожного состояния индивида. Психологический механизм конформизма уравновешивает тревожное состояние отказом человека от собственного «Я» посредством растворения себя в общей массе, толпе. Эти способы человеческого поведения, считает Фромм, являются универсальными, однако предпочтительный выбор того или иного способа определяется типом общества. Социальные условия всегда вызывают преобладание и господство какого-то одного из типов характера, свойственного большинству членов общества.
Собственно, по мнению Фромма, личностный и общественный процессы идут по линии конкуренции и конфликтов двух ориентации характера — рыночного и продуктивного, в которых реализуется программа двух способов человеческого существования — обладания и бытия. Продуктивная ориентация характера коренится в человеческой природе, но, к сожалению, по мнению Фромма, она подавляется установкой на обладание рыночной ориентацией характера, которая на современном этапе общества является универсальной. Однако это трагично, поскольку общество, которое культивирует ориентацию на обладание, препятствует реализации потребностей человеческой природы и утверждению ориентации на бытие, является патологичным, больным и неизбежно порождает «шизоидную», «невротическую», отчужденную от своей сущности личность.
Выход на продуктивную ориентацию характера, считает Фромм, очень сложен, однако его способны иметь все человеческие существа, ибо потребность в ней коренится в самой человеческой природе. В качестве обязательных предпосылок такого способа существования человека являются наличие у него независимости, свободы, критического мышления и любви. Из этих предпосылок формируется единство человека с миром, с другим человеком, при котором полностью сохраняется его собственная целостность, индивидуальность, и человек обретает свое настоящее «Я».
Эрих Фромм в работе «Человек для самого себя» (или «Психоанализ и этика», как она вошла), посвященной феноменологии человеческой души, вводит нас в сферу человеческой субъективности. Человек, по его мнению, плохо адаптируется к наличным социальным условиям, потому что он наделен страстями, вожделениями, побуждениями. И может быть, именно в том, что он неуправляем, стихиен, «плох» по самой своей природе, и есть его спасение. Предположим, человек смог бы приспособиться к тому, чтобы жить в обществе, где господствует государственная собственность. Хорошо это или плохо? Человеческий род превратился бы в сообщество рабов. К счастью, человеческая субъективность не терпит нивелировки, покорности, бесконфликтного счастья. Этот «изъян» позволил человеческой истории продлить себя, окончательно отвергнув тоталитарный режим…
Здесь возникает еще одна проблема философских размышлений Фромма — модусы человеческого существования. Человек может обрести или потерять себя. Он способен обогащать свое бытие, но в равной степени обладает даром следовать императивам самоутраты. Великие учителя жизни, как подчеркивает Фромм в своей работе «Иметь или быть?», отводили в своих системах центральное место альтернативе «обладание или бытие». Майстер Экхарт, к примеру, предлагал ничем не обладать, но сделать свое существо открытым и «незаполненным». Тот, кто не мешает развертыванию истинного «я», может обрести духовное богатство и духовную силу. Фромм подчеркивал, что «обладание и бытие являются двумя основными способами существования человека, преобладание одного из которых определяет различия в индивидуальных характерах людей и типах социального характера.
Человеческое бытие Фромм понимает как становление человека, как совершенствование его духа. Самоочевидно, что любое рассуждение о нравственности, о ценностных ориентациях, о совести и долге может складываться на почве философского постижения человека. Между тем слабость многих этических систем проявляется в том, что они игнорируют философскую антропологию, оставляют в стороне общее размышление о человеческой природе и пытаются противопоставить личности предустановленные святыни, которые будто бы и позволяют конструировать человека. В этом случае философская антропология утрачивает свою изначальность. Она оказывается фрагментом этического размышления.
Человек, согласно Фромму — существо, которое не имеет своей ниши. Однако это не признак, это — противоречие его бытия. Все, что есть в человеке, как бы отрицает самое себя. Человек принадлежит природе и в то же время отторгнут от нее. Он наделен инстинктами, но они не выполняют в нем роль безотказных стимуляторов поведения. Человек властвует над природой и в то же время оказывается ее дезертиром. Он обладает фиксированными признаками, но они двусмысленны, ускользают от окончательных определений. Человек имеет трагическое представление о способах своего существования.
magref.ru
Эрих Фромм о том, как остаться самим собой в обществе потребления
Работы немецкого социолога, философа и психолога Эриха Фромма стали своеобразной классикой исследования феномена одиночества в XX веке. Кажется, он рассмотрел это явление со всех возможных точек зрения: Фромм анализировал одиночество человека, утратившего связь с другими людьми; он выделил отдельный тип — моральное одиночество человека, не способного соотнестись с ценностями и идеалами общества; философ также указал на то, что одиночество — в некотором смысле, «природная» и «метафизическая» характеристика человеческого бытия, это условие существования человека, одновременно являющегося частью природы и находящегося вне её, существа, способного осмыслить не только это противоречие, но и свою конечность. Однако, кроме этих экзистенциальных условий человеческого существования, Эрих Фромм также увидел причину одиночества современного человека в том образе жизни, который ему диктует общество, ориентирующее человека исключительно на потребление как главное жизненное устремление. В этом смысле статья «Человек одинок» — очень краткое, но предельно ёмкое описание консьюмеристского общества, в котором сосредоточенный на производстве, продаже и потреблении товаров человек сам превращается в товар и становится одинокой, отчужденной от своей сущности личностью.
Анализируя, как в обществе потребления человек становится чужим самому себе, превращается в слугу мира, который сам же создал, Фромм отмечает, что во все времена существовало противоречие между двумя основными способами существования человека — обладанием и бытием, между обыденностью и стремлением вновь вернуться к подлинным основам человеческого бытия. Однако, с горечью отмечает он, если раньше одиночество человека и другие извечные вопросы бытия осмыслялись через такие высокие формы как греческая трагедия, ритуальные действа и обряды, то сегодня наше стремление к драматизации важнейших явлений бытия — жизни и смерти, преступления и наказания, борьбы человека с природой — изрядно измельчало и приняло форму увлечения спортивными состязаниями, преступлениями, о которых нам каждый час вещает телевидение, и мелодрамами с примитивными любовными страстями. В этом контексте Эрих Фромм говорит о «безмерном убожестве всех наших поисков и решений». Предлагаем прочитать его эссе, чтобы по-новому взглянуть на ту реальность, к которой мы привыкли, и, возможно, попробовать что-то изменить в ней.
Человек одинок
Отчуждение — вот участь отдельного человека при капитализме.
Под отчуждением я понимаю такой тип жизненного опыта, когда человек становится чужим самому себе. Он как бы «остраняется», отделяется от себя. Он перестает быть центром собственного мира, хозяином своих поступков; наоборот — эти поступки и их последствия подчиняют его себе, им он повинуется и порой даже превращает их в некий культ.
В современном обществе это отчуждение становится почти всеобъемлющим. Оно пронизывает отношение человека к его труду, к предметам, которыми он пользуется, распространяется на государство, на окружающих людей, на него самого. Современный человек своими руками создал целый мир доселе не виданных вещей. Чтобы управлять механизмом созданной им техники, он построил сложнейший социальный механизм. Но вышло так, что это его творение стоит теперь над ним и подавляет его. Он чувствует себя уже не творцом и господином, а лишь слугою вылепленного им голема. И чем более могущественны и грандиозны развязанные им силы, тем более слабым созданием ощущает себя он — человек. Ему противостоят его же собственные силы, воплощенные в созданных им вещах, силы, отныне отчужденные от него. Он попал под власть своего создания и больше не властен над самим собой. Он сотворил себе кумира — золотого тельца — и говорит: «Вот ваши боги, что вывели вас из Египта»…
А какова же судьба рабочего? Вот что отвечает на это вдумчивый и точный наблюдатель, занимающийся вопросами промышленности:
В промышленности человек превращается в экономический атом, который пляшет под дудку столь же атомистического управления. Вот твое место; вот так ты будешь сидеть; твои руки будут двигаться на х дюймов в радиусе у; время движения — столько-то долей минуты. По мере того, как плановики, хронометристы, ученые-экономисты все больше лишают рабочих права свободно мыслить и действовать, труд становится все более однообразным и бездумным. Рабочему отказывают в самой жизни: всякая попытка анализа, творчества, всякое проявление любознательности, всякая независимая мысль тщательно изгоняются — и вот неизбежно рабочему остается либо бегство, либо борьба; его удел — безразличие или жажда разрушения, психическая деградация (Дж. Джиллиспай).
Но и участь руководителя производства — тоже отчуждение. Правда, он управляет всем предприятием, а не только одной его частью, но и он точно так же отчужден от плодов своей деятельности, не ощущает их как нечто конкретное и полезное. Его задача — лишь с прибылью употребить капитал, вложенный другими. Руководитель, как и рабочий, как и все остальные, имеет дело с безликими гигантами: с гигантским конкурирующим предприятием, с гигантским национальным и мировым рынком, с гигантом-потребителем, которого надо прельщать и ловко обрабатывать, с гигантами-профсоюзами и гигантом-правительством. Все эти гиганты словно бы существуют сами по себе. Они предопределяют действия руководителя, они же направляют действия рабочего и служащего.
Вопрос о руководителе подводит нас к одной из важнейших особенностей мира отчужденности — к бюрократизации. Бюрократия заправляет как большим бизнесом, так и правительственными учреждениями. Чиновники — вот специалисты в управлении и вещами и людьми. И столь громаден аппарат, которым надо управлять, а следовательно и столь обезличен, что бюрократия оказывается начисто отчужденной от народа. Он, этот народ,— всего лишь объект управления, к которому чиновники не испытывают ни любви, ни ненависти, он им совершенно безразличен; во всей профессиональной деятельности чиновника-руководителя нет места чувствам: люди для него не более, чем цифры или неодушевленные предметы. Огромные масштабы всей общественной организации и высокая степень разделения труда мешают отдельной личности охватить целое; притом между этими личностями и группами в промышленности не возникает сама собою непосредственная внутренняя связь, а потому без руководителей-чиновников не обойтись: без них вся система тотчас бы рухнула, ибо никому иному не ведомы ее тайные движущие пружины. Чиновники так же необходимы и неизбежны, как и тонны бумаги, истребляемые при их господстве. Каждый из нас с чувством полного бессилия сознает это роковое главенство бюрократов, вот почему им и воздают чуть ли не божеские почести. Люди чувствуют, что если бы не чиновники, все развалилось бы на части и мы умерли бы с голоду. В средние века сюзерен считался носителем порядка, установленного богом; в современном капиталистическом обществе чиновник — особа едва ли менее священная, ведь без него общество в целом не может существовать.
Отчуждение царит не только в сфере производства, но и в сфере потребления. Отчуждающая роль денег в процессе приобретения и потребления прекрасно описана еще Марксом… Как же мы используем приобретенное? Я исхожу из того, что потребление — это определенное человеческое действие, в котором участвуют наши чувства, чисто физические потребности и эстетические вкусы, то есть действие, в котором мы выступаем как существа ощущающие, чувствующие и мыслящие; другими словами, потребление должно быть процессом осмысленным, плодотворным, очеловеченным. Однако наша культура очень далека от этого. Потребление у нас — прежде всего удовлетворение искусственно созданных прихотей, отчужденных от истинного, реального нашего «я».
Мы едим безвкусный малопитательный хлеб только потому, что он отвечает нашей мечте о богатстве и положении — ведь он такой белый и свежий. На самом деле мы питаемся одной лишь игрой воображения, очень далекой от пищи, которую мы пережевываем. Наше нёбо, наше тело выключены из процесса потребления, в котором они должны бы быть главными участниками. Мы пьем одни ярлыки. Откупорив бутылку кока-колы, мы упиваемся рекламной картинкой, на которой этим же напитком упивается смазливая парочка; мы упиваемся призывом «Остановись и освежись!», мы следуем великому американскому обычаю и меньше всего утоляем собственную жажду.
Первоначально предполагалось, что если человек будет потреблять больше вещей, и притом лучшего качества, он станет счастливее, будет более удовлетворен жизнью. Потребление имело определенную цель — удовольствие. Теперь оно превратилось в самоцель.
Акт покупки и потребления стал принудительным, иррациональным — он просто самоцель и утерял почти всякую связь с пользой или удовольствием от купленной вещи. Купить самую модную безделушку, самую последнюю модель — вот предел мечтаний каждого; перед этим отступает все, даже живая радость от самой покупки.
Отчуждение в области потребления охватывает не только товары, которые мы покупаем и используем; оно гораздо шире и распространяется на наш досуг. А как же может быть иначе? Если в процессе работы человек отчуждается от дела рук своих, если он покупает и потребляет не только то и не только потому, что вещи эти ему действительно нужны, как может он деятельно и осмысленно использовать часы своего досуга? Он неизменно остается пассивным, отчужденным потребителем. С той же отстраненностью и безразличием, как купленные товары, «потребляет» он спортивные игры и кинофильмы, газеты, журналы, книги, лекции, картины природы, общество других людей. Он не деятельный участник бытия, он хочет лишь «ухватить» все, что только можно,— присвоить побольше развлечений, культуры и всего прочего. И мерилом оказывается вовсе не истинная ценность этих удовольствий для человека, но их рыночная цена.
Человек отчужден не только от своего труда, не только от вещей и удовольствия, но и от тех социальных сил, которые движут общество и предопределяют судьбу всех его членов.
Мы беспомощны перед силами, которые нами управляют, и это сказывается всего пагубней в эпохи социальных катастроф — войн и экономических кризисов. Эти катастрофы кажутся некими стихийными бедствиями, тогда как на самом деле их навлекает на себя сам человек, правда, бессознательно и непреднамеренно. Безликость и безымянность сил, движущих обществом, органически присуща капиталистической системе производства.
Мы сами создаем свои общественные и экономические институты, но в то же время горячо и совершенно сознательно отклоняем всякую ответственность за это и с надеждой или с тревогой ждем, что принесет нам «будущее». В законах, которые правят нами, воплощены наши же собственные действия, но эти законы стали выше нас, и мы — их рабы. Гигантское государство, сложная экономическая система больше не подвластны людям. Они не знают удержу, и их руководители подобны всаднику на лошади, закусившей удила: он горд тем, что усидел в седле, но бессилен направить ее бег.
Каковы же взаимоотношения современного человека с его собратьями? Это отношения двух абстракций, двух живых машин, использующих друг друга. Работодатель использует тех, кого нанимает на работу, торговец использует покупателей. В наши дни в человеческих отношениях редко сыщешь любовь или ненависть. Пожалуй, в них преобладает чисто внешнее дружелюбие и еще более внешняя порядочность, но под этой видимостью скрывается отчужденность и равнодушие. И немало тут и скрытого недоверия.
Такое отчуждение человека от человека приводит к потере всеобщих и социальных связей, которые существовали в средние века и во все другие докапиталистические общественные формации.
А как же человек относится к самому себе? Он ощущает себя товаром, который надо повыгоднее продать на рынке. И вовсе не ощущает, что он активный деятель, носитель человеческих сил и способностей. Он отчужден от этих своих способностей. Цель его — продать себя подороже. Отчужденная личность, предназначенная для продажи, неизбежно теряет в значительной мере чувство собственного достоинства, свойственного людям даже на самой ранней ступени исторического развития. Он неизбежно теряет ощущение собственного «я», всякое представление о себе как о существе единственном и неповторимом. Вещи не имеют своего «я», и человек, ставший вещью, также не может его иметь.
Нельзя полностью постичь природу отчуждения, если не учитывать одну особенность современной жизни — ее все усиливающуюся обесцвеченность, подавление интереса к важнейшим сторонам человеческого существования. Речь идет о проблемах общечеловеческих. Человек должен добывать хлеб насущный. Но только в том случае может он утвердить себя, если не оторвется от основ своего существования, если не утратит способности радоваться любви и дружбе, сознавать свое трагическое одиночество и кратковременность бытия. Если же он погряз в повседневности, если он видит только то, что создано им самим, только искусственную оболочку обыденного мира, он утратит связь с самим собой и со всем окружающим, перестанет понимать себя и мир. Во все времена существовало это противоречие между обыденностью и стремлением вновь вернуться к подлинным основам человеческого бытия.
И одной из задач искусства и религии всегда было помочь людям утолить эту жажду, хотя и сама религия в конце концов стала новой формой той же обыденности.
Даже первобытный человек не довольствовался чисто практическим назначением своих орудий и оружия, он старался украсить их, вывести за пределы просто полезного. А каково было назначение античной трагедии? Здесь в художественной, драматической форме представлены важнейшие проблемы человеческого существования; и зритель (впрочем, он не был зрителем в нашем, современном смысле слова, то есть потребителем) приобщался к действию, переносился из сферы повседневного в область общечеловеческого, ощущал свою человеческую сущность, соприкасался с основой основ своего бытия. И говорим ли мы о греческой трагедии, о средневековом религиозном действе или об индийском танце, идет ли речь об обрядах индуистской, иудейской или христианской религии — мы всегда имеем дело с различными формами драматизации главнейших сторон человеческого бытия, с воплощением в образах тех самых извечных вопросов, которые осмысляет философия или теология.
Что же сохранилось в современной культуре от этой драматизации человеческого бытия? Да почти ничего. Человек почти не выходит за пределы мира сработанных им вещей и выдуманных понятий; он почти всегда остается в рамках обыденности. Единственное, что по значению своему приближается сейчас к религиозному обряду,— это участие зрителя в спортивных состязаниях; здесь по крайней мере человек сталкивается с одной из основ бытия: люди борются — и он радуется заодно с победителем или переживает горечь поражения вместе с побежденным. Но как примитивно и ограниченно человеческое существование, если все богатство и многообразие страстей сведено к азарту болельщика.
Если в большом городе случается пожар или автомобильная катастрофа, вокруг собирается толпа. Миллионы людей что ни день зачитываются хроникой преступлений и убийств и детективными романами. С благоговейным трепетом смотрят они фильмы, в которых главенствуют две неизменные темы — преступление и страсть. Это увлечение и интерес — не просто признак дурного вкуса, не просто погоня за сенсацией, но глубокая потребность в драматизации важнейших явлений бытия — жизни и смерти, преступления и наказания, борьбы человека с природой. Но греческая трагедия решала эти вопросы на высочайшем художественном и философском уровне, наша же современная «драма» и «ритуал» слишком грубы и нимало не очищают душу. Все это увлечение спортивными состязаниями, преступлениями и любовными страстями свидетельствует о том, что человек рвется за пределы обыденности, но то, какими способами он удовлетворяет эту свою внутреннюю потребность, свидетельствует о безмерном убожестве всех наших поисков и решений.
Источник: Monocler; «Иностранная литература», 1966, №1. — С.230-233.
Смотрите также:
Вконтакте
Google+
Одноклассники
cameralabs.org