Флоренский п а – Флоренский, Павел Александрович — Википедия

Флоренский П. А.

Соловецкий монастырь — выдающийся памятник русской архитектуры, крупнейший центр духовной жизни России, после Великой Октябрьской социалистической революции был превращен в один из самых страшных концентрационных лагерей в истории человечества.

Великий ученый, один из творцов современного экологического мышления Павел Флоренский был одним из его узников.

Павел Александрович Флоренский (9.01.1882 г. — 8.12.1937 г.) , православный богослов, философ, математик и физик, теоретик и практик, всю свою недолгую жизнь посвятил поиску вечных истин, видел будущее мира в чистоте духа и бытия, в единстве природы и человека. Еще в двадцатые годы священник Флоренский связывал крах цивилизации с началом ее бездуховности. Ныне человечество встало перед этой трагической чертой.

За ней пропасть, духовная пустота. И то, что мы сегодня обращаемся к изначалам русской культуры и духовности, к поискам вечных истин, подтверждает мысль: во сто крат был прав Флоренский в своих прозрениях.

Мы, как всегда, опоздали на полстолетия. Наша сегодняшняя публикация — дань уважения ученому, признания его трудов, его непоколебимой вере в разум человека.

Вспоминая о годах ученичества во 2-й тифлисской гимназии, Павел Флоренский писал: “Страсть к знанию поглощала все мое внимание и время” . В этот период он с увлечением занимался физикой, наблюдением природы. Правда, в конце гимназического курса, летом 1899 года, Флоренский переживает духовный кризис. Открывшаяся ограниченность и относительность физического знания впервые заставила поставить вопрос об Истине абсолютной и целостной.

Первым порывом после духовного переворота было уйти в народ. Однако родители настояли на продолжении образования.

В 1900 году Флоренский поступает на физико-математический факультет Московского университета, где он сближается с одним из основателей Московской математической школы Н. В. Бугаевым. Не случайно свое кандидатское сочинение Павел Флоренский задумывает сделать частью большой работы, синтезирующей математику и философию. Помимо основных занятий будущий философ и ученый посещает лекции на историко-филологическом факультете, самостоятельно изучает историю искусства.

Уже тогда начинают складываться его философские воззрения, пронизанные критикой позитивизма, рационализма и кантианства с позиции объективного идеализма.

“Мои занятия математикой и физикой, — писал он впоследствии, — привели меня к признанию формальной возможности теоретических основ общечеловеческого религиозного миросозерцания (идея прерывности, теория функций, числа) . Философски же и исторически я убедился, что говорить можно не о религиях, а о религии и что она есть неотъемлемая принадлежность человечества, хотя и принимает бесчисленные формы” .

После окончания университета в 1904 году П. Флоренский поступает в Московскую духовную академию, желая, как он писал в одном из своих писем, “произвести синтез церковности и светской культуры, вполне соединиться с Церковью, но без каких-нибудь компромиссов, честно, воспринять все положительное учение Церкви и научно-философское мировоззрение вместе с искусством…” .

Молодой богослов стремится познать духовность не отвлеченно философски, а через призму окружающего мира. Его кандидатское сочинение “0 религиозной Истине” (1908 г.) , которое легло в основу магистерской диссертации а затем и книги “Столп и утверждения Истины” (1914) , было посвящено путям вхождения в Православную Церковь. “Живой религиозный опыт, как единственный законный способ познания догматов” — так сам П. Флоренский выразил главную мысль книги, выстраданную жизнью.

После окончания Московской духовной академии Флоренский был оставлен преподавать по кафедре истории философии. За время работы в МДА (1908 — 1919 гг.) он создает ряд оригинальных работ по истории античной философии, кантовской проблематике, философии культа и культуры.

Крупный советский философ А. Ф. Лосев, отмечал в свое время: “Флоренский дал концепцию платонизма, по глубине и тонкости превосходящую все, что я читал о Платоне” . “В отце Павле, — писал Сергей Николаевич Булгаков, известный экономист, религиозный философ, — встретились культурность и церковность. Афины и Иерусалим, и это органическое соединение само по себе уже есть факт церковно-исторического значения” . Вокруг Флоренского, который в 1912 — 1917 гг. еще и возглавлял журнал” Богословский вестник” , постепенно образуется круг друзей и знакомых, во многом определявших тогдашнюю атмосферу русской культуры. Первым проложив интеллигенции дорогу к православному священству, он являлся как бы связующим звеном между Московской духовной академией и московской интеллигенцией, искавшей духовной опоры в Церкви.

Флоренский стремился к священству в течение многих лет, чувствовал в этом свое духовное призвание. С. Н. Булгаков вспоминал: “… Все, что может быть сказано об исключительной научной одаренности отца Павла, как и об его самобытности, в силу которой он всегда имел свое слово, как некое откровение обо всем, является все-таки второстепенным и несущественным, если не знать в нем самого главного. Духовным же центром его личности, тем солнцем, которым освещались все его дары, было его священство, В. В. Розанов, который, однажды узнав отца Павла, затем не мог уже от него оторваться как от источника жизни (…) , написал мне однажды о нем тоже совершенно гениальное по силе и выразительности письмо (…) . Я помню из него только одно слово. В качестве самого существенного его определения В. В. Розанов сказал: он есть (…) священник. И это было именно так” .

Октябрьская революция не явилась неожиданностью для Флоренского. Он и раньше много писал о глубоком кризисе буржуазной цивилизации, часто говорил о надвигающемся крушении привычных устоев жизни. “В то время, когда вся страна бредила революцией, — писал позже С. Н. Булгаков, — а также и в церковных кругах возникали одна за другою, хотя и эфемерные, церковно-политические организации, отец Павел оставался им чужд, — по равнодушию ли своему вообще к земному устроению, или же потому, что голос вечности вообще звучал для него сильнее зовов временности” .

Конечно же, не надо думать, будто Флоренский был столь наивен и не сознавал, чем для него может обернуться такое “равнодушие” к происходящим событиям. Прекрасно все понимал. Почему же не эмигрировал, как это сделала значительная часть русской интеллигенции? Думается, исчерпывающий ответ на этот вопрос мы найдем у того же С. Н. Булгакова, до конца испытавшего горечь изгнания: “Сам уроженец Кавказа, он (отец Павел) нашел для себя обетованную землю у Троицы Сергия, возлюбив в ней каждый уголок и растение, ее лето и зиму, весну и осень. Не умею передать словами то чувство родины, России, великой и могучей в судьбах своих, при всех грехах и падениях и как испытания своей избранности, как оно жило в отце Павле. И, разумеется, это было не случайно, что он не выехал за границу, где могла, конечно, ожидать его блестящая научная будущность и, вероятно, мировая слава, которая для него и вообще, кажется, не существовала. Конечно, он знал, что может его ожидать, не мог не знать, слишком неумолимо говорили об этом судьбы родины, сверху донизу (…) Можно сказать, что жизнь ему как бы предлагала выбор между Соловками и Парижем, но он избрал… родину, хотя то были и Соловки, он восхотел до конца разделить судьбу со своим народом. Отец Павел органически не мог и не хотел стать эмигрантом в смысле вольного или невольного отрыва от родины, и сам он и судьба его есть слава и величие России, хотя вместе с тем и величайшее ее преступление” .

Флоренский был одним из первых среди лиц духовного звания, -кто, служа Церкви, стал работать в советских учреждениях. Никогда при этом он не изменял ни своим убеждениям, ни священному сану, записав себе в назидание в 1920 году: “Из убеждений своих ничем никогда не поступаться. Помни, уступка ведет за собою новую уступку, и так — до бесконечности” . Интересная деталь: до тех пор, пока это было возможно, то есть вплоть до 1929 года, Флоренский на работе появлялся всегда в подряснике. Тем самым открыто свидетельствовал, что он в сане священника. Это странное сочетание работника Совдепа и <ученого попа> более всего и поражало в 20-е годы.

Вопрос об участии в культурном строительстве обновленной России П. А. Флоренский решал не с абстрактно-теоретических позиций, а с позиции скорее гражданских, то есть гражданина, сына Отечества. Он ощущал нравственный долг и призвание в том, чтобы сохранить основу духовной культуры для будущих поколений. В письме к наследнице имения Абрамцево А. С. Мамонтовой от 30 июля 1917 г., Павел Александрович пишет: “Все то, что происходит кругом, для нас, разумеется, мучительно. Однако я верю и надеюсь, что, исчерпав себя, нигилизм докажет свое ничтожество, всем надоест, вызовет ненависть к себе и тогда, после краха всей этой мерзости, сердца и умы уже не по-прежнему, вяло и с оглядкой, а наголодавшись, обратятся к русской идее, к идее России, к святой Руси (…) Я уверен, что худшее еще ВПЕРЕДИ, а не позади, что кризис еще НЕ миновал. Но я верю в то, что кризис очистит русскую атмосферу, даже всемирную атмосферу, испорченную едва ли не с ХVII века. Тогда “Абрамцево” и Ваше Абрамцево будут оценены; тогда холить и беречь каждое бревнышко Аксаковского дома, каждую картину, каждое предание в Абрамцеве, в абрамцевых. И Вы должны заботиться обо всем этом ради будущей России, вопреки всяким возгласам и крикам (…) Скажу худшее. Если бы Абрамцево уничтожить физически, то и тогда, несмотря на это великое преступление уничтожения пред русским народом, если будет жива идея Абрамцева, не все погибло” .

Убеждая других “не оставлять корабля” , с которого пролеткультовцы стремились сбросить духовные ценности, Флоренский сам показал в этом пример. 22 октября 1918 года он вошел в Комиссию по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. В результате ее деятельности за короткий срок было описано огромное историко-художественное богатство Лавры и спасено национальное достояние неизмеримой духовной и материальной ценности. В итоге комиссия подготовила проект Декрета “Об обращении в музей историко-художественных ценностей Троице-Сергиевой лавры” , подписанного 20 апреля 1920 г. Председателем Совнаркома В. И. Лениным.

В 1921 году П. А. Флоренский был избран профессором Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС) . В период появления и расцвета новых течений (футуризма, конструктивизма, абстракционизма) он отстаивал духовную ценность и значимость общечеловеческих форм культуры. Павел Александрович был убежден, что деятель культуры призван раскрыть существующую духовную реальность. “Другой взгляд, — читаем мы в одной из работ Флоренского, — согласно которому художник и вообще деятель культуры сам организует что хочет и как хочет, субъективный и иллюзионистский взгляд на искусство и на культуру, в конечном итоге ведет к обессмысливанию и обесцениванию культуры, то есть к разрушению культуры и человека” . Однако Флоренский решительно выступает против того, чтобы представлять культуру саму по себе как первичный и самодовлеющий мир ценностей. В пределах самой культуры, считал он, нет критериев выбора. Нельзя, оставаясь верным культуре, принимать одно и отвергать другое. Для определения ценностей нужно выйти за пределы культуры и найти критерий, высший по отношению к ней. Таким критерием Флоренский полагал единство трансцендентного и имманентного, рационального и чувственного, духовного и телесного.

Наряду с активной деятельностью по сохранению культурного наследия П. А. Флоренский не менее активно участвовал и в научно-практической работе. Областью применения своих знаний он избрал прикладную физику. Отчасти потому, что это диктовалось нуждами государства, и в первую очередь разработкой плана ГОЭРЛО, отчасти и потому, что ясно представлял заниматься теоретической физикой, как он ее понимал, не дадут. В 1920 году Флоренский трудится на московском заводе “Карболит” , через год — в Главэлектро ВСНХ РСФСР, участвует в У111 электротехническом съезде, на котором как раз широко обсуждался план ГОЭРЛО, а еще через три года избирается членом Центрального электротехнического совета Главэлектро и приступает к работе в Московском объединенном комитете электротехнических норм и правил. Тогда же Павел Александрович создает в Государственном экспериментальном электротехническом институте первую в СССР лабораторию по испытанию материалов, ставшую впоследствии отделом материаловедения по изучению диэлектриков. Еще в 1924 году Флоренский издает книгу “Диэлектрики и их техническое применение” , систематизируя новейшие теории и взгляды изоляционных материалов. Он одним из первых в стране начал пропаганду синтетических пластмасс.

С 1927 года П. А. Флоренский — соредактор “Технической энциклопедии” , для которой написал 127 статей. Позже он избирается в президиум бюро по электроизолирующим материалам Всесоюзного энергетического комитета и включается в комиссию по стандартизации научно-технических обозначений терминов и символов при Совете Труда и Обороны СССР.

В 1929 году в письме В. И. Вернадскому, развивая его учение о биосфере, Павел Александрович пришел к мысли “о существовании в биосфере или, может быть, на биосфере того, что можно было бы назвать пневмотосферой, т.е. о существовании особой части вещества, вовлеченной в круговорот культуры, или, точнее, круговорот духа” . Он указал “на особую стойкость вещественных образований, проработанных духом, например, предметов искусства” , что придает культуроохранительной деятельности планетарный смысл.

Летом 1928 года Флоренского неожиданно ссылают в Нижний Новгород. И хотя через три месяца по ходатайству Е. П. Пешковой его все же возвращают и восстанавливают в должности, отношение к нему в Москве заметно напряженно. Павел Александрович так оценил ту ситуацию: “Был в ссылке, вернулся на каторгу” . 26 февраля 1933 г. по ордеру Московского областного отделения ОГПУ Флоренский был арестован, а 26 июля 1933 г. решением особой тройки осуждается на 10 лет по ст. 58, пп. 10,11. Затем этапирование в восточносибирский лагерь “Свободный” , где он был определен работать в научно-исследовательском отделе управления БАМЛАГа. Вначале следующего года снова этапы, теперь уже в Сковородино на опытную мерзлотную станцию. Здесь Флоренский со всей своей страстью проводит исследования, которые впоследствии легли в основу книги его сотрудников Н. И. Быкова и П. Н. Каптерева “Вечная мерзлота и строительство на ней” .

В конце июня тридцать четвертого в Сковородино к Павлу Александровичу приезжает жена Анна Михайловна с младшими детьми — Ольгой, Михаилом и Марией (в это время старшие сыновья Василий и Кирилл были в геологических экспедициях) . Это свидание с семьей состоялось благодаря ходатайству все той же Е. П. Пешковой. Свидание оказалось последним, ибо уже в сентябре Флоренский переводится в Соловецкий монастырь особого назначения, реорганизованный впоследствии в тюрьму. Тут Павел Александрович работает на заводе иодной промышленности (иодпром) , где занимается проблемой добычи йода и агар-агара из морских водорослей. За этот период он сделал более десяти запатентованных научных открытий и изобретений.

А потом было “заседание” тройки УНКВД ЛО от 25 ноября тридцать седьмого года, и ее приговор, оборвавший жизнь великого человека. Трагическое окончание жизни сознавалось Павлом Александровичем как проявление всеобщего духовного закона. В своем письме от 13 февраля 1937 года Флоренский пишет: “Ясно, что свет устроен так, что давать миру можно не иначе, как расплачиваясь за это страданиями и гонениями” . С тех пор смерть священника Г1авла Флоренского стала темой многочисленных легенд.

Культ человека, не ограниченного в деятельности и правах высшими, над человеческими духовными ценностями, неизбежно приводит в области искусства к культу крайнего индивидуализма, в области науки — к культу оторванного от жизни знания, в области хозяйства — к культу хищничества, в области политики — к культу личности. В то время когда Флоренский начал писать об этом, казалось невероятным, что уже ХХ век приведет культуру, да и все человечество, к возможности самоуничтожения. И лишь спустя пятьдесят лет после кончины Флоренского, когда культура вновь обратилась к поискам вечных истин, к истокам и родникам подлинной духовности, мы убеждаемся, что он был прав в своих тревожных прозрениях. Именно поэтому трагическая, по земным меркам, судьба Флоренского привела не к гибели, а к торжеству и победе дела его жизни. На самом деле трагична не судьба Флоренского, а трагично время, в которое он жил, культура, которая оказалась неспособной вместить в себя мыслителя, священника и ученого.

“Оглядываясь назад, — писал Павел Александрович в письме от 20 апреля 1937 года, — я вижу, что у меня никогда не было действительно благоприятных условий работы, частью по моей неспособности устраивать свои личные дела, частью по состоянию общества, с которым я разошелся лет на 50, не менее, — забежал вперед, тогда как для успеха допустимо забегать вперед не более на 2 — 3 года” . И все же Флоренский верил, что чаемое им время настанет. Оно уже восходит.

Соловки… Старый монастырский пароходик, переименованный в <Ударник>, пересек 6 июня 1923 года бухту Благополучия и доставил первую партию заключенных на Соловки, в “СЛОН” — Соловецкий лагерь особого назначения (в 1937 году его переименуют в “СТОН” — Соловецкая тюрьма особого назначения, которая просуществует до осени тридцать девятого) .

По воспоминаниям заключенных, вновь прибывшие проходили унизительную “обработку” , сопровождаемую словами “Запомни, скотина, здесь власть не советская, здесь власть — соловецкая. Нога прокурора здесь не ступала, шаг влево, шаг вправо — считается побег…” .

Не случайно в картине “Возвращение Павла Флоренского” художник изобразил лозунг “Советская власть не карает, а исправляет” . Это действительно было начертано на стене Савватьевского скита.

В центре холста мы видим решетку окна предела Спасо-Преображенского собора, а за ней монастырскую колокольню 1777 года, высотой 57 метров. Колокольня завершалась шпилем с крестом. В 1934 году по распоряжению начальника лагеря Дмитрия Успенского заключенными был восстановлен купол и над ним установлен конус (шпиль) , увенчанный полутораметровой звездой, изготовленной из металлического уголка. Шесть лет назад звезда была снята. Рядом с колокольней в окне мы видим крест, который как бы зависает над узником, входящим в Храм и одновременно выходящим из стены нашей исторической памяти.

Правая рука узника прикована к соловецкой чайке, которая как бы вытаскивает его из стены забвения. Этот символ появился не случайно. Дело в том, что в 20-е годы культурно-воспитательной частью лагеря издавался для так называемого внутреннего употребления журнал “Соловецкие острова” с чайкой на обложке. В журнале печатали, стихи, очерки и даже романы с продолжением. Авторами были… заключенные… Более того.

В Преображенском соборе с октября 1923 года работал театр “для внутреннего употребления” . На занавесе этого театра была тоже изображена соловецкая чайка. Актерами тоже были заключенные.

Существовала в “СЛОНе” и библиотека. В своих воспоминаниях профессор Ю. И. Чирков пишет, что в библиотеке в начале 1936 года числилось свыше 1800 индивидуальных абонентов, что особо активных читателей было около двухсот (…) . Это были профессора, академики, известные деятели. Однако все ученые, как отмечает Ю. И. Чирков, отдавали пальму первенства Павлу Александровичу Флоренскому, гениальному математику, химику, инженеру, философу, богослову и протоиерею.

В камере, где жил Флоренский, на тумбочке у кровати стояли фотографии его близких. Перед сном, после молитвы он несколько минут смотрел на эти фотографии, как бы желая родным спокойной ночи. Письма Флоренского семье из Соловков свидетельствуют о безропотном мужестве мыслителя, судьба которого оказалась сходной с судьбой одного из его идейных предков — Сократа. Вот и на картине “Возвращение Павла Флоренского” его лицо не освещено естественным светом, а как бы излучает свет изнутри.

“Павел Флоренский, — отмечает академик Д. С. Лихачев, — сложившийся как мыслитель в среде слияния культур русской и кавказской, европейской и народной, светской и церковной, один из первых возвестил русской интеллигенции о гибельности бездуховного пути. И то, что наше время обратилось к истокам и родникам русской культуры и духовности, к поискам вечных истин, свидетельствует, что П. А. Флоренский был прав в своих прозрениях. Его сравнивают с Леонардо да Винчи, Б. Паскалем. Это говорит о том, что Флоренский — явление не только русской, но и мировой культуры.

Однако у П. А. Флоренского есть черта, которая делает его преимущественно русским мыслителем. Как у всякого русского мыслителя, слово П. А. Флоренского всегда искало опоры в утверждении себя через явления жизни, в воплощении, в деле.

Это, несомненно, обострило и сделало неизбежным трагический конец жизни П. А. Флоренского” .

Именно поэтому в верхней части картины “Возвращение Павла Флоренского” мы видим взгляд Богоматери Оранты, полный глубочайшей, безмерной внутренней скорби, поражающий своей чистотой и человечностью. Этот художественный образ понятен, наверное, каждому.

Множество горящих свечей внизу символизируют души безвинно уничтоженных “врагов народа” , расстрелянных и уничтоженных в лагерях миллионов людей, разрушенные памятники культуры…

students-library.com

П. А. Флоренский — это… Что такое П. А. Флоренский?

Павел Флоренский

Па́вел Алекса́ндрович Флоре́нский (9 января (21 января) 1882— 8 декабря 1937) — русский богослов и учёный, православный священник, новомученик.

Биография

Детство и юность

Родился 9 января по старому стилю в местечке Евлах Елисаветпольской губернии (ныне Азербайджан). По отцу его родословная уходит в русское духовенство, мать же, Саломия, происходила из старинного и знатного грузинско-армянского рода Сапаровых / Сапарашвили. Флоренский очень рано обнаружил исключительные математические способности и по окончании гимназии в Тифлисе поступил на математическое отделение Московского университета. Воспитывался вне религиозной традиции, но в юности под влиянием статей Льва Толстого почувствовал интерес к христианству. В студенческие годы увлёкся учением Владимира Соловьёва и архимандрита Серапиона (Машкина). По окончании университета он не принял предложения остаться при университете для занятий в области математики, а поступил в Московскую духовную академию. В эти годы он вместе с Эрном, Свенцицким и Брихничевым создал «Союз христианской борьбы», стремившийся к радикальному обновлению общественного строя в духе идей Владимира Соловьёва о «христианской общественности». Позже Флоренский совершенно отошёл от радикального христианства.

Символизм

Ещё в годы студенчества его интересы охватывают философию, религию, искусство, фольклор. Он входит в круг молодых участников символического движения, завязывает дружбу с Андреем Белым, и первыми его творческими опытами становятся статьи в символистских журналах «Новый Путь» и «Весы», где он стремится внедрять математические понятия в философскую проблематику.

В годы обучения в Духовной Академии у него возникает замысел капитального сочинения, будущей его книги «Столп и утверждение истины», большую часть которой он завершает к концу обучения.

1908 год — после окончания Академии остаётся в ней преподавателем философских дисциплин, а в 1911 году принимает священство и в 1912 году назначается редактором академического журнала «Богословский вестник».

«Столп и утверждение истины»

Полный и окончательный текст его книги «Столп и утверждение истины» появляется в 1924 году. Книга состоит из философской переписки с другом по келье. Каждое послание начинается словами: «Мой светлый! Мой ясный!» Выясняется главный философский вопрос об истине. В духе ещё не возникшей лингвистической философии Флоренский обращается к семантике слова «Истина» и возводит его к литовской «естина» от корня «есть» или по-немецки «ист», то есть от глагола существования. То есть с одной стороны истина — это то, что есть по определению, с другой стороны она конкретна, как еда. Истину можно вкушать — есть. Отсюда переход к опытному Богопознанию, основанному не на логике и мышлении, а на самой жизни. И не просто жизни, а вечной жизни, поскольку только вечное обладает статусом истинности. Эпиграф к этому труду слова А. Бергсона: «Жизнь! Не пытайся познать себя».

Революционные годы

События Революции воспринимает как живой апокалипсис и в этом смысле метафизически приветствует, но философски и политически всё более склоняется к теократическому монархизму. Сближается с Василием Розановым и становится его духовником, требуя отречения от всех еретических трудов. Пытается убедить власти, что Троице-Сергиева лавра — величайшая духовная ценность и не может сохраниться как мёртвый музей. На Флоренского поступают доносы, уличающие его в создании монархического кружка.

1918 год — Духовная Академия переносит свою работу в Москву, а затем закрывается. В 1921 году закрывается и Сергиево-Посадский храм, где Флоренский служил священником. В годы с 1916 по 1925 Флоренский пишет ряд религиозно-философских работ, включая «Очерки философии культа» (1918), «Иконостас» (1922), работает над своими воспоминаниями. Теперь он пытается спасти и сохранить православные ценности под видом исследования перспективы икон. Ему удается совершить главное открытие своей жизни мистическую обратную перспективу. Наряду с этим он возвращается к занятиям физикой и математикой, работая также в области техники и материаловедения.

Научная деятельность

1921 год — он работает в системе Главэнерго, принимая участие в ГОЭЛРО, а в 1924 году выпускает в свет большую монографию о диэлектриках. Его научную деятельность поддерживает Лев Троцкий, нагрянувший однажды в институт с визитом ревизии и поддержки, что, возможно, в будущем сыграло в судьбе Флоренского роковую роль. Другое направление его деятельности в этот период — искусствоведение и музейная работа. Одновременно Флоренский работает в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, являясь её учёным секретарём, и пишет ряд работ по древнерусскому искусству.

В 1922 году он издаёт за свой счёт свой научно-философский труд «Мнимости в геометрии».

Преследования и смерть

1928 год — летом его ссылают в Нижний Новгород, но в том же году, по хлопотам Е. П. Пешковой, возвращают из ссылки. Имел возможность эмигрировать в Прагу, но решил остаться в России. В начале 1930-х годов против него развязывается кампания в советской прессе со статьями погромного и доносительского характера. 26 февраля 1933 года последовал арест и через 5 месяцев, 26 июля, — осуждение на 10 лет заключения. С 1934 года Флоренский содержался в Соловецком лагере. 25 ноября 1937 года особой тройкой НКВД Ленинградской области он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян 8 декабря скорее всего под Токсово (пригород Петербурга). Впоследствии полностью реабилитирован.

Разногласия

  • «Мнимости в геометрии»

Ссылаясь на «Божественную комедию» Данте, Флоренский выступает против гелиоцентрической системы Коперника. Интерпретирует опыт Майкельсона — Морли как доказательство неподвижности Земли. Объявляет «пресловутый опыт Фуко» принципиально бездоказательным. Комментируя специальную теорию относительности А. Эйнштейна, Флоренский приходит к выводу, что за пределом скорости света начинается нефизический «тот свет». Этот потусторонний мир мнимых величин даёт описание высшей вечной реальности. Исходя из геоцентрической системы, Флоренский рассчитывает расстояние до этого мира как расстояние, при котором тело, обращающееся вокруг Земли за один день, будет двигаться со скоростью света. Интерес к космологической модели древности является одной из характерных особенностей современной Флоренскому исторической науки, большое внимание уделявшей морфологии пространства-времени первобытных культур, Античности и Средних веков.

1913 год — в Киеве проходит процесс Бейлиса по обвинению еврея Менахема Менделя Бейлиса в ритуальном убийстве 13-летнего ученика Киево-Софийского духовного училища Андрея Ющинского. Не сомневаясь в существовании практики ритуальных убийств у евреев [1], Флоренский направляет В. В. Розанову для анонимной публикации статьи «Проф. Д. А. Хвольсон о ритуальных убийствах» и «Иудеи и судьба христиан». В. В. Розанов включает обе статьи в книгу «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови» в виде приложения.

Флоренский стоял на более ярко выраженных имяславских позициях, чем, например, иеросхимонах Антоний (Булатович). Флоренский высказывался в том смысле, что имя Божие есть Сам Бог вместе со звуками и буквами этого имени. Кроме того, Флоренский уделял большое внимание магической природе слова и имени.

Память

Именем П. А. Флоренского названа улица в Калининграде, улица в поселке Соловецкий (на б. Соловецком острове).

Библиография

  • Кедров К. «Бессмертие по Флоренскому» В книгах: «Параллельные миры» АиФпринт М., 2002, «Метакод» АиФ принт М., 2005.

Фильмография

  • «Прозрение-сон о Флоренском, или Мнимости в геометрии». Центрнаучфильм, 1990. Режиссёр — Михаил Рыбаков. Сценарий — Константин Кедров. Консультанты — о. А.Мень и игумен А. Трубачёв.
  • «Русский Леонардо». Санкт-Петербург, 2008. По книге П. А. Флоренского «Имена». Режиссёр, автор сценария — Т. Краснов. Исполнители ролей — Т. Краснов, Ричард Стэнс. Оператор Юлия Балина

Примечания

Ссылки

  • Флоренский П. А., «Столп и утверждение истины. (Опыт православной теодиции в двенадцати письмах)», М., «Путь», 1914.
  • ФИЛОСОФИЯ СВЕТА
  • Флоренский, Павел Александрович в библиотеке Максима Мошкова
  • Библиотека Александра М. Кобринского > П. А. Флоренский, «Имяславие как философская предпосылка» (извлечение)
  • Общечеловеческие корни идеализма (1909)
  • Павел Александрович Флоренский.- СОЧИНЕНИЯ П. А. Флоренского. Статьи и материалы о П. А. Флоренском
  • П. А. Флоренский, «СТОЛПЪ И УТВЕРЖДЕНІЕ ИСТИНЫ»
  • П. А. Флоренский, «У ВОДОРАЗДЕЛОВ МЫСЛИ»
  • П. А. Флоренский, «ИКОНОСТАС»
  • П. А. Флоренский, «ИМЕНА»
  • П. А. Флоренский, Итоги
  • Флоренский в Италии
  • Шапошникова Л. В. «О, вещая душа моя!» / Великое путешествие — Кн. 3.- Вселенная Мастера — М., 2005. С.611-746.
  • «Московский кружок». Священник Павел Флоренский и А. Ф. Лосев в 20-е годы
  • Фильм «Прозрение. Сон о Флоренском». Центрнаучфильм, 1990. Сценарий — К.Кедров, Режиссер М.Рыбаков. Видео 184 Mb | avi
  • П. А. Флоренский — Статья (Н. Валентини)
  • П. А. Флоренский — Сличение
  • «„Новое Средневековье“ Павла Флоренского» — разбор идей «выдающегося русского богослова, философа и ученого» в статье Михаэля Хагемейстера
  • Павел Флоренский — Мнимости в геометрии — Мнимости в геометрии, § 9
  • В. В. Розанов «Сахарна. Отношение евреев к крови» — помимо указанного приложения, П. А. Флоренским написано «письмо с Кавказа», составляющее основу главы «Нужно перенести все дело в другую плоскость».
  • Флоренский Павел Александрович. Биография
  • Макеева Е. В. Учение о языке как символическом феномене в эстетике В. Соловьева и П. Флоренского // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». — 2009. — № 1 — Философия. Политология.

Wikimedia Foundation. 2010.

dic.academic.ru

Флоренский П. А. — это… Что такое Флоренский П. А.?

Павел Флоренский

Па́вел Алекса́ндрович Флоре́нский (9 января (21 января) 1882— 8 декабря 1937) — русский богослов и учёный, православный священник, новомученик.

Биография

Детство и юность

Родился 9 января по старому стилю в местечке Евлах Елисаветпольской губернии (ныне Азербайджан). По отцу его родословная уходит в русское духовенство, мать же, Саломия, происходила из старинного и знатного грузинско-армянского рода Сапаровых / Сапарашвили. Флоренский очень рано обнаружил исключительные математические способности и по окончании гимназии в Тифлисе поступил на математическое отделение Московского университета. Воспитывался вне религиозной традиции, но в юности под влиянием статей Льва Толстого почувствовал интерес к христианству. В студенческие годы увлёкся учением Владимира Соловьёва и архимандрита Серапиона (Машкина). По окончании университета он не принял предложения остаться при университете для занятий в области математики, а поступил в Московскую духовную академию. В эти годы он вместе с Эрном, Свенцицким и Брихничевым создал «Союз христианской борьбы», стремившийся к радикальному обновлению общественного строя в духе идей Владимира Соловьёва о «христианской общественности». Позже Флоренский совершенно отошёл от радикального христианства.

Символизм

Ещё в годы студенчества его интересы охватывают философию, религию, искусство, фольклор. Он входит в круг молодых участников символического движения, завязывает дружбу с Андреем Белым, и первыми его творческими опытами становятся статьи в символистских журналах «Новый Путь» и «Весы», где он стремится внедрять математические понятия в философскую проблематику.

В годы обучения в Духовной Академии у него возникает замысел капитального сочинения, будущей его книги «Столп и утверждение истины», большую часть которой он завершает к концу обучения.

1908 год — после окончания Академии остаётся в ней преподавателем философских дисциплин, а в 1911 году принимает священство и в 1912 году назначается редактором академического журнала «Богословский вестник».

«Столп и утверждение истины»

Полный и окончательный текст его книги «Столп и утверждение истины» появляется в 1924 году. Книга состоит из философской переписки с другом по келье. Каждое послание начинается словами: «Мой светлый! Мой ясный!» Выясняется главный философский вопрос об истине. В духе ещё не возникшей лингвистической философии Флоренский обращается к семантике слова «Истина» и возводит его к литовской «естина» от корня «есть» или по-немецки «ист», то есть от глагола существования. То есть с одной стороны истина — это то, что есть по определению, с другой стороны она конкретна, как еда. Истину можно вкушать — есть. Отсюда переход к опытному Богопознанию, основанному не на логике и мышлении, а на самой жизни. И не просто жизни, а вечной жизни, поскольку только вечное обладает статусом истинности. Эпиграф к этому труду слова А. Бергсона: «Жизнь! Не пытайся познать себя».

Революционные годы

События Революции воспринимает как живой апокалипсис и в этом смысле метафизически приветствует, но философски и политически всё более склоняется к теократическому монархизму. Сближается с Василием Розановым и становится его духовником, требуя отречения от всех еретических трудов. Пытается убедить власти, что Троице-Сергиева лавра — величайшая духовная ценность и не может сохраниться как мёртвый музей. На Флоренского поступают доносы, уличающие его в создании монархического кружка.

1918 год — Духовная Академия переносит свою работу в Москву, а затем закрывается. В 1921 году закрывается и Сергиево-Посадский храм, где Флоренский служил священником. В годы с 1916 по 1925 Флоренский пишет ряд религиозно-философских работ, включая «Очерки философии культа» (1918), «Иконостас» (1922), работает над своими воспоминаниями. Теперь он пытается спасти и сохранить православные ценности под видом исследования перспективы икон. Ему удается совершить главное открытие своей жизни мистическую обратную перспективу. Наряду с этим он возвращается к занятиям физикой и математикой, работая также в области техники и материаловедения.

Научная деятельность

1921 год — он работает в системе Главэнерго, принимая участие в ГОЭЛРО, а в 1924 году выпускает в свет большую монографию о диэлектриках. Его научную деятельность поддерживает Лев Троцкий, нагрянувший однажды в институт с визитом ревизии и поддержки, что, возможно, в будущем сыграло в судьбе Флоренского роковую роль. Другое направление его деятельности в этот период — искусствоведение и музейная работа. Одновременно Флоренский работает в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, являясь её учёным секретарём, и пишет ряд работ по древнерусскому искусству.

В 1922 году он издаёт за свой счёт свой научно-философский труд «Мнимости в геометрии».

Преследования и смерть

1928 год — летом его ссылают в Нижний Новгород, но в том же году, по хлопотам Е. П. Пешковой, возвращают из ссылки. Имел возможность эмигрировать в Прагу, но решил остаться в России. В начале 1930-х годов против него развязывается кампания в советской прессе со статьями погромного и доносительского характера. 26 февраля 1933 года последовал арест и через 5 месяцев, 26 июля, — осуждение на 10 лет заключения. С 1934 года Флоренский содержался в Соловецком лагере. 25 ноября 1937 года особой тройкой НКВД Ленинградской области он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян 8 декабря скорее всего под Токсово (пригород Петербурга). Впоследствии полностью реабилитирован.

Разногласия

  • «Мнимости в геометрии»

Ссылаясь на «Божественную комедию» Данте, Флоренский выступает против гелиоцентрической системы Коперника. Интерпретирует опыт Майкельсона — Морли как доказательство неподвижности Земли. Объявляет «пресловутый опыт Фуко» принципиально бездоказательным. Комментируя специальную теорию относительности А. Эйнштейна, Флоренский приходит к выводу, что за пределом скорости света начинается нефизический «тот свет». Этот потусторонний мир мнимых величин даёт описание высшей вечной реальности. Исходя из геоцентрической системы, Флоренский рассчитывает расстояние до этого мира как расстояние, при котором тело, обращающееся вокруг Земли за один день, будет двигаться со скоростью света. Интерес к космологической модели древности является одной из характерных особенностей современной Флоренскому исторической науки, большое внимание уделявшей морфологии пространства-времени первобытных культур, Античности и Средних веков.

1913 год — в Киеве проходит процесс Бейлиса по обвинению еврея Менахема Менделя Бейлиса в ритуальном убийстве 13-летнего ученика Киево-Софийского духовного училища Андрея Ющинского. Не сомневаясь в существовании практики ритуальных убийств у евреев [1], Флоренский направляет В. В. Розанову для анонимной публикации статьи «Проф. Д. А. Хвольсон о ритуальных убийствах» и «Иудеи и судьба христиан». В. В. Розанов включает обе статьи в книгу «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови» в виде приложения.

Флоренский стоял на более ярко выраженных имяславских позициях, чем, например, иеросхимонах Антоний (Булатович). Флоренский высказывался в том смысле, что имя Божие есть Сам Бог вместе со звуками и буквами этого имени. Кроме того, Флоренский уделял большое внимание магической природе слова и имени.

Память

Именем П. А. Флоренского названа улица в Калининграде, улица в поселке Соловецкий (на б. Соловецком острове).

Библиография

  • Кедров К. «Бессмертие по Флоренскому» В книгах: «Параллельные миры» АиФпринт М., 2002, «Метакод» АиФ принт М., 2005.

Фильмография

  • «Прозрение-сон о Флоренском, или Мнимости в геометрии». Центрнаучфильм, 1990. Режиссёр — Михаил Рыбаков. Сценарий — Константин Кедров. Консультанты — о. А.Мень и игумен А. Трубачёв.
  • «Русский Леонардо». Санкт-Петербург, 2008. По книге П. А. Флоренского «Имена». Режиссёр, автор сценария — Т. Краснов. Исполнители ролей — Т. Краснов, Ричард Стэнс. Оператор Юлия Балина

Примечания

Ссылки

  • Флоренский П. А., «Столп и утверждение истины. (Опыт православной теодиции в двенадцати письмах)», М., «Путь», 1914.
  • ФИЛОСОФИЯ СВЕТА
  • Флоренский, Павел Александрович в библиотеке Максима Мошкова
  • Библиотека Александра М. Кобринского > П. А. Флоренский, «Имяславие как философская предпосылка» (извлечение)
  • Общечеловеческие корни идеализма (1909)
  • Павел Александрович Флоренский.- СОЧИНЕНИЯ П. А. Флоренского. Статьи и материалы о П. А. Флоренском
  • П. А. Флоренский, «СТОЛПЪ И УТВЕРЖДЕНІЕ ИСТИНЫ»
  • П. А. Флоренский, «У ВОДОРАЗДЕЛОВ МЫСЛИ»
  • П. А. Флоренский, «ИКОНОСТАС»
  • П. А. Флоренский, «ИМЕНА»
  • П. А. Флоренский, Итоги
  • Флоренский в Италии
  • Шапошникова Л. В. «О, вещая душа моя!» / Великое путешествие — Кн. 3.- Вселенная Мастера — М., 2005. С.611-746.
  • «Московский кружок». Священник Павел Флоренский и А. Ф. Лосев в 20-е годы
  • Фильм «Прозрение. Сон о Флоренском». Центрнаучфильм, 1990. Сценарий — К.Кедров, Режиссер М.Рыбаков. Видео 184 Mb | avi
  • П. А. Флоренский — Статья (Н. Валентини)
  • П. А. Флоренский — Сличение
  • «„Новое Средневековье“ Павла Флоренского» — разбор идей «выдающегося русского богослова, философа и ученого» в статье Михаэля Хагемейстера
  • Павел Флоренский — Мнимости в геометрии — Мнимости в геометрии, § 9
  • В. В. Розанов «Сахарна. Отношение евреев к крови» — помимо указанного приложения, П. А. Флоренским написано «письмо с Кавказа», составляющее основу главы «Нужно перенести все дело в другую плоскость».
  • Флоренский Павел Александрович. Биография
  • Макеева Е. В. Учение о языке как символическом феномене в эстетике В. Соловьева и П. Флоренского // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». — 2009. — № 1 — Философия. Политология.

Wikimedia Foundation. 2010.

dic.academic.ru

Павел Александрович Флоренский. Библиография. Билграфия. Сочинения в сети.

Об о. Павле Флоренском

  • Андроник (Трубачев А.С.) Обо мне не печальтесь… : жизнеописание свящ. П. Флоренского : [к 125-летию со дня рождения и 70-летию со дня мучен. кончины свящ. П. Флоренского] / игумен Андроник (А.С. Трубачев). – М. : Рус. правосл. церковь, 2007. – 149, [2] с. : ил.

  • Андроник (Трубачев А.С.). Теодицея и антроподицея в творчестве священника Павла Флоренского / Иеромон. Андроник (А.С. Трубачев). – Томск : Водолей ; [СПб.] : Сотников, 1998. – 191, [1] с. : портр. – (Архив священника Павла Флоренского ; вып. 3).

  • Бычков В.В. Эстетический лик бытия : (умозрения П. Флоренского). – М. : Знание, 1990. – 63, [1] с. – (Новое в жизни, науке, технике. Эстетика ; 6/1990).

  • Воденко К.В. Культура и наука: религиозный контекст : (по работам П.А. Флоренского) / К.В. Воденко ; науч. ред. Т.П. Матяш ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Юж.-Рос. гос. техн. ун-т (Новочеркас. политехн. ун-т). – Новочеркасск : учеб.-произв. центр «Набла», 2008. – 132 с.

  • Воронкова Л.П. В поисках истины и красоты : (Культурология П.А. Флоренского) : тр. исслед. центра / Исслед. центр по пробл. управления качеством подгот. специалистов. – М. : Исслед. центр по пробл. управления качеством подгот. специалистов, 1992. – 111 с.

  • Гараева Г.Ф. Софийный идеализм как историко-философский феномен : (Соловьев В.С., Флоренский П.А., Булгаков С.Н.) / Гараева Г.Ф. ; Рос. филос. о-во. – М. : Диалог-МГУ, 2000. – 384 с.

  • Горбунов В.В. Идея соборности в русской религиозной философии : (пять избр. портр.) / предисл. Ю. Нагибина ; Рос. независимый ин-т социал. и нац. проблем, Центр «Религия в современ. обществе». – М. : Феникс, 1994. – 179, [1] с.

    Содерж. : О В.С. Соловьеве, В.В. Розанове, П.А. Флоренском, С.Н. Булгакове, Н.А. Бердяеве.

  • Джагарова Г.М. Истина имени во имя Истины: тема имени в творчестве П.А. Флоренского / Г.М. Джагарова ; М-во образования и науки РФ, Федер. агентство по образованию Рос. Федерации, Моск. гос. открытый пед. ун-т им. М.А. Шолохова, Федер. агентство спец. стр-ва Рос. Федерации, Воен.-техн. ун-т. – М. : Ред.-изд. центр, 2005. – 165 с.

  • Игошина Ю.В. Философия имени о. Павла Флоренского в контексте оппозиции мировоззрений : монография / Ю.В. Игошина ; Федер. агентство по образованию, Вят. гос. гуманитар. ун-т. – Киров : Изд-во Вят. гос. гуманитар. ун-та, 2008. – 98 с.

  • Кравец С.Л. О красоте духовной : (П.А. Флоренский: религиозно-нравств. воззрения) : (из цикла «История этич. учений»). – М. : Знание, 1990. – 63, [1] с. – (Новое в жизни, науке, технике. Этика ; 6/1990).

  • Лосский Н.О. История русской философии. Пер. с англ. — М.: Советский писатель, 1991. — Глава XIV. Отец Павел Флоренский

  • Лосский Н.О. Воспоминания. Жизнь и философский путь / Н.О. Лосский; [вступ. ст. О.Т. Ермишина ; коммент., публ. текстов в прил. О.Т. Ермишина, С.М. Половинкина]. – М. : Викмо-М, 2008. – 398, [1] с. – В прил. : Н.О. Лосский и священник П. Флоренский / С.М. Половинкин ; Письма Н.О. Лосского к священнику П. Флоренскому (1913–1919). Биографические данные о Б.Н. Лосском. Письма Н.О. Лосского к Б.Н. Лосскому и его семье (1948–1949, 1954–1957).

  • Незавершенная энтелехийность: отец Павел Флоренский, Василий Розанов в современной рефлексии : сб. ст. / М-во образования Рос. Федерации, Межрегион. науч. центр по изучению и сохранению творч. наследия В.В. Розанова и П.А. Флоренского Костром. гос. ун-та им. Н.А. Некрасова ; [науч. ред. и сост. И.А. Едошина]. – Кострома : КГУ, 2003. – 268, [1] с. : ил.

  • Отец Павел Флоренский о воспитании / [сост. А.П. Фурсов]. – М. : Шк. пресса, 2004. – 188, [3] с. – (Золотой фонд педагогики). – (Библиотека журнала «Воспитание школьников» ; вып. 47).

  • П.А. Флоренский и современность : сб. науч. тр. / Рос. гос. ун-т им. И. Канта ; науч. ред. С.В. Корнилов. – Калининград : Изд-во РГУ, 2007. – 121, [1] с.

  • П.А. Флоренский о графике и о книге в контексте общих вопросов философии культуры : учеб. пособие по дисциплине «История и теория печ.-граф. искусства» / М-во образования Рос. Федерации, Моск. гос. ун-т печати ; [Н.Н. Розанова]. – М. : МГУП, 1999. – 76, [3] с. : ил. – На обл. авт. : Н.Н. Розанова. – На тит. л. : Вып. 4.

  • П.А. Флоренский. Личность и творчество : биобиблиогр. указ.: к 125-летию со дня рождения / Сергиево-Посад. централиз. библ. система, Сергиево-Посад. центр. район. б-ка им. В.В. Розанова; [сост. : Е.Б. Красавцева, Н.А. Дыркова]. – Сергиев Посад : [Б. и.], 2007. – 94, [1] с. : ил.

  • П.А. Флоренский: pro et contra : Личность и творчество П. Флоренского в оценке рус. мыслителей и исследователей : антология / [Сев.-Зап. отд-ние Рос. акад. образования, Рус. христиан. гуманитар. ин-т ; сост. и авт. вступ. ст. К.Г. Исупов]. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб. : Изд-во Рус. христиан. гуманитар. ун-та, 2001. – 823 с. : портр. – (Серия «Русский путь»).

  • П.А. Флоренский: арест и гибель : [сборник : посвящ. 60-й годовщине со дня гибели отца Павла и 200-летнему юбилею Уфим. епархии в 1999 г. / [вступ. ст. Д. Васильева]. – Уфа : Градо-Уфим. Богород. церковь, 1997. – 253, [2] с. : ил.

  • П.А. Флоренский: философия, наука, техника / Совет. фонд культуры ; [ред.-сост. В.А. Росов, П.В. Флоренский]. – Л. : [Б. и.], 1989. – 82 с. – (Препр. / АН СССР, Ленингр. отд. Ин-та истории естествознания и техники ; № 4).

  • Эстетические воззрения П.А. Флоренского : науч.-аналит. обзор / [И.Л. Галинская]. – М. : ИНИОН, 1991. – 67 с. – (Серия «Наследие отечественного обществоведения» / АН СССР, ИНИОН)

  • Памяти Павла Флоренского : Философия. Музыка : сб. ст. к 120-летию со дня рождения о. Павла (1882–2002) / С.-Петерб. гос. консерватория им. Н.А. Римского-Корсакова, Творч. центр им. П. Флоренского; [ред.-сост. С.М. Сигитов]. – СПб. : Дмитрий Буланин, 2002. – 258, [1] с. : ил., ноты.

  • Половинкин С.М. П.А. Флоренский: Логос против хаоса : (из цикла «Страницы истории отеч. филос. мысли»). – М. : Знание, 1989. – 63, [1] с. – (Новое в жизни, науке, технике. Философия ; 2/1989).

  • Православные священники – собиратели русского фольклора : Е.А. Фаворский, А.Н. Соболев, П.А. Флоренский : [сборник] / М-во культуры Рос. Федерации, Гос. респ. центр рус. фольклора; [редкол. : А.С. Каргин (пред.) и др.]. – М. : ГРЦРФ, 2004. – 414 с. : ил.

  • Раиса Александровна Флоренская, Павел Александрович Флоренский во Вхутемасе и «Маковце» : кат. выст. / [сост. : М.С. Трубачева, А.О. Флоренский ; авт. ст. А.С. Трубачев, О.И. Генисаретский]. – М. : МПИ, 1989. – 31 с. : ил. – В надзаг. : Отд. культуры исполкома Зеленогр. горсовета, Выст. зал г. Зеленограда.

  • Управителев А.Ф. К будущему цельному мировоззрению : (религиоз. миросозерцание П.А. Флоренского) : монография / Алт. гос. ун-т. – Барнаул : Изд-во Алт. гос. ун-та, 1997. – 162, [1] с.

  • Лекция П. В. Флоренского, читанная студентам факультета философии и социологии Башкирского государственного университета в Лазареву субботу 23 апреля 2005 г. / СОФИЯ: Альманах: Вып. 2: П. А. Флоренский и А. Ф. Лосев: род, миф, история. — Уфа: Издательство «Здравоохранение Башкортостана», 2007. — С. 152-156.

  • Хоружий С.С. Миросозерцание Флоренского / С.С. Хоружий. – Томск : Водолей, 1999. – 159 с.

  • Шенталинский В.А. Рабы свободы : док. повести / В.А. Шенталинский. – М. : Прогресс-Плеяда, 2009. – 586, [1] с. : ил., факс.

    Содерж.: о И. Бабеле, М. Булгакове, П. Флоренском, Н. Клюеве, О. Мандельштаме, Н. Гаген-Торн, Г. Демидове, Б. Пильняке, М. Горьком.

Составитель И.И. Ильина

Дополнения:

  • Chernyak, L. The theme of language in the works of P.A.Florenskii and in the  hermeneutics of H.-G. Gadamer // Studies in Soviet thought. – Dordrecht ; Boston, 1988. – Vol. 36, № 3. – P. 203–220.

  • Goltz H.  «He backed the “Logos” to defeat the Chaos»: the death of Pavel  Florensky (1882–1937) // Religion in communist lands. – Keston, 1990 . – Vol. 18, № 4. – P. 343–353.

  • Graham, Loren R and J.-M. Kantor. Naming infinity: a true story of religious mysticism and mathematical creativity.- Harvard University Press, 2009. -256 p.

  • Greenfield, D. Florensky and the Binocular Body // Alter icons: the Russian icon and modernity / Ed. by Jefferson J. A. Gatrall, Douglas M. Greenfield. — Penn State Press, 2010. — P. 210-226 (Studires of the Harriman Institute, Columbia Univ.).

  • Haney, F. Pavel Florenskij und Kant – eine wichtige Seite der russischen Kant-Rezeption // Kant-Studien. – B.; New York, 2001. – Jg. 92, H. 1. – S. 81–103. – Bibliogr.: s. 102–103.

  • Kapuscik, J. Dziedzictwo o. Pawla Florenskiego. Spadkobiercy, interpretatorzy, problemy refleksji badawczej // Studia litteraria Universitatis Iagellonicae Cracoviensis. – Krakow, 2006. – 1 (2006). – S. 33–50.

  • Macheta, L. Pasja jednosci, czyli symbolizm o. Pawla Florenskiego // Wizja czlowieka i swiata w mysli rosyjskiej = Картина человека и мира в  русской мысли. – Krakow, 1998. – S. 107–123.

  • McGuckin, J. A. Florensky and Iconic Dreaming // Alter icons: the Russian icon and modernity / Ed. by Jefferson J. A. Gatrall, Douglas M. Greenfield. — Penn State Press, 2010. — P. 210-226 (Studires of the Harriman Institute, Columbia Univ.).

  • Nicholl, D. Pawel Florenski: Uczony meczennik // Znak. – Krakow, 2005. – R. 57, № 605. – S. 73–88.

  • Niederbudde A. Mathematische Konzeptionen in der russischen Moderne: Florenskij–Chlebnikov–Charms. – Munchen : Sagner, 2006. – 462, [2] S. – (Slavistische Beitr.; Bd 446). – Bibliogr.: S. 437–462.

  • Pyman; Avril and Geoffrey A. Hosking. Pavel Florensky: a quiet genius : the tragic and extraordinary life of Russia’s unknown da Vinci. — New York [u.a.] : Continuum, 2010

  • Rogers E.F. The mystery of the Spirit in three traditions: Calvin, Rahner, Florensky or, You keep wondering where the Spiritwent // Mod. theology. – Oxford, 2003. – Vol. 19, № 2. – P. 243–260.

  • Slesinski, R. Pavel Florensky: a metaphysics of love. - St. Vladimir’s Seminary Press, 1984. — 259 p.

  • Патриарз Алексий II (Ридигер). К 125-летию со дня рождения и 70 летию со дня мученической кончины священника Павла Флоренского // Журнал Московской Патриархии. 2007. — №2. — С. 61-62.

  • Антипенко Л.Г. Послесловие. О воображаемой вселенной Павла Флоренского  // П.А.Флоренский. Мнимости в геометрии. Расширение области двухмерных образов геометрии : опыт нового истолкования мнимостей. – М. : Лазурь, 1991.

  • Белов В.Н. Флоренский во Франции // Вестн. Рос. филос. о-ва. – М., 2010. – № 1. – С. 81–86.

  • Белов В.Н. Обзор международной конференции «Павел Флоренский и Европа» // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер.: Философия = Bull. of Peoples friendshipuniv of Russia. Ser.: Philosophy. – М., 2010. – № 3. – С.  85–90.

  • Бонецкая Н.К. «Homo faber» и «homo liturgus» (философская антропология П. Флоренского) // Вопр. философии. – М., 2010. – № 3. – C. 90–109.

  • Галахтин М.Г. Россия и авторитаризм (к характеристике общественно-политических  взглядов П.А.Флоренского и И.А.Ильина) // Филос. науки. – М., 2009. – № 6. – С. 60–70.

  • Галинская И.Л. Павел Флоренский об идее “живого музея” // Новая литература по культурологи: Дайджест. – М., 1995. – №3. – С. 22–29.

  • Генисаретский О.И. Пространственность в иконологии и эстетике священника Павла Флоренского // Флоренский П.А., священник. Статьи и исследования
    по истории и философии искусства и археологии. – М.: Мысль, 2000. – С.79–421.– С. 9–46.

  • Горелов А.С.  Концепция науки как символического описания в философии П.А. Флоренского : автореф. дис. … канд. наук; Философские науки : 09.00.03 / Ин-т философии РАН. – М., 2008. – 21 с.

  • Громова А.Е.  «Пространство» и «время» как смыслообразующие категории в теоретических трудах П.А.Флоренского // Энтелехия. – Кострома, 2008. – № 18. – С. 88–93.

  • Губанов С.А. Специфика культурфилософского дискурса антиномий символа в онтологии о. П.А. Флоренского // Вестн. Костром. гос. ун-та. – Кострома, 2010. – Т. 16, № 2. – С. 27–31.

  • Джагарова Г.М. Поиск сущности позитивизма: В.С. Соловьев и П.А. Флоренский // Социал.-гуманит. знания. – М., 2008. – № 6. – С. 203–211.

  • Ершова И.Л. Философия имени Павла Александровича Флоренского // Церковь, государство и общество в истории России и православных стран. – Владимир, 2009. – С. 164–167.

  • Зенкин К.В. Священник П.А.Флоренский и проблема “Божественного присутствия” в музыке // Энтелехия. – Кострома, 2008. – № 18. – С. 37–46.

  • Иванов Б.Б.  L’esthetique de Pavel Florensky / Ivanov B.B // Istina. – P., 1992. – A. 37, № 1. – P. 38–42.

  • Игошина Ю.В. Философия имени о. Павла Флоренского в контексте оппозиции мировоззрений / Вят. гос. гуманит. ун-т. – Киров, 2008. – 98 с., схем. – Библиогр. : с. 87–98.

  • Клюкина Л.А. Метафизика и философская антропология в перспективе символологии П.А. Флоренского // Обсерватория культуры. – М., 2009. – № 4. – С. 109–117.

  • Куликова Т.В. У истоков неклассической философии познания (П. Флоренский) // Вестн. Нижегород. ун-та. Сер.: Соц. науки. – Н.Новгород, 2009. – Вып. 4. – С. 195–202.

  • Лавлинский С.Г. Культура в философии культа П.А. Флоренского // Православная история и традиционная культура. – Тамбов, 2009. – С. 145–148.

  • Мозговая Н.Г. Павел Флоренский: язык как пространство конструирования смысла // Энтелехия. – Кострома, 2008. – № 18. – С. 71–73.

  • Малахова Ю.В. Физика и метафизика имени (по материалам П. Флоренского) // Языки культуры : Ист.-куль., филос.-антропол. и лингв. аспекты. – Омск, 2010. – Т. 2. – C. 13–21.

  • Орлов Д.В. Поиски истока в творчестве священника П. Флоренского, М. Элиаде и Ж. Дерриды // Вестн. Православ. Свято-Тихоновского гуманит. ун-та. 1,

  •  Богословие. Философия. – М., 2009. – Вып. 3(27). – С. 55–64.

  • Павлюченков Н.Н. Антропология священника Павла Флоренского: критические оценки и исследования : (Материалы, опубликованные до 1917 г.) // Вестн. Православ. Свято-Тихоновского гуманит. ун-та. 1, Богословие. Философия. – М., 2011. – Вып. 1 (33). – С. 56–66.

  • Половинкин С. М. Реальность 1920-1930-х годов и «Мнимости геометрии» священника Павла Флоренского // СОФИЯ: Альманах: Вып. 1: А. Ф. Лосев: ойкумена мысли. Уфа: Издательство «Здравоохранение Башкортостана», 2005. С. 231–244.

  • Половинкин С.М. Философия истории о. Павла Флоренского // Энтелехия. – Кострома,  2008. – № 18. – С. 77–80.

  • Семенкин Н.С. П.А. Флоренский о государственном управлении // Актуальные проблемы управления – 2009. – М., 2009. – Вып. 6. – С. 129–133.

  • Священник П.А. Флоренский: ученый и мыслитель // Энтелехия. – Кострома, 2009. – № 20. – С. 71–105.

  • Троицкий В. П. Идея П. А. Флоренского об «индивидуальности» математических объектов и перспективы современной информатики // СОФИЯ: Альманах: Вып. 2: П. А. Флоренский и А. Ф. Лосев: род, миф, история. — Уфа: Издательство «Здравоохранение Башкортостана», 2007. — С. 108-112.

  • Троицкий В.П. Почему можно не любить скобки, или о стиле философствования П.А. Флоренского // Энтелехия. – Кострома, 2008. – № 18. – С. 73–76.

  • Шапошников В.А. Всеeдинство и аритмология (математические работы П.А. Флоренского университетских лет) // Философия, наука, образование. — 2010. — М., 2010. — С. 306-330.

  • Ярешко В.А. П.А.Флоренский и современные синергетические идеи // Памяти Павла Флоренского. Философия. Музыка. – СПб., 2002. – С. 74–81.

К биографии
о. Павла Флоренского

 


В письме из Соловков 13 мая 1937 года (незадолго до расстрела) русский философ, богослов, физик, искусствовед, поэт, математик Павел Александрович Флоренский писал жене Анне Михайловне:

…От меня всегда уходит то, над чем я работал, в чём достиг результатов и на подготовку к чему затратил много труда. Мысленно просматривая свою жизнь (пора подводить итоги), усматриваю ряд областей к вопросов, которые начал я и которыми потом занялись «все» <…>, т. е. очень многие, мне же либо пришлось оставить дело, либо сам оставил, т. к. противно заниматься вопросами, к которым лезут со всех сторон и захватывают. Тебе м. б. будет интересен список важнейших.

В математике: 1. Матем. понятия, как конститутивные элементы философии (прерывность, функции и пр.). 2. Теория множеств и теория функций действ, переменного. 3. Геометрические мнимости. 4. Индивидуальность чисел (число-форма). 5. Изучение кривых in concreto. 6. Методика изучения формы.

В философии и истории философии: 1. Культовые корни начатков философии. 2. Культовая и художественная основа категорий. 3. Антиномии рассудка. 4. Историко-филолого-лингвистическое изучение терминологии. 5. Материальные основы антроподицеи. 6. Реальность пространства и времени.

В искусствоведении: 1. Методика описания и датировки предметов древнерусского искусства (резьба, ювелирн. изделия, живопись). 2. Пространственность в худ. произведениях, особ. изобразит, искусства.

В электротехнике: 1. Изучение эл. полей. 2. Методика изучения электрич. материалов-основание электроматериаловедения. 3. Значение структур электроматериалов. 4. Пропаганда синтетических смол. 5. Использование различных отходов для пластмасс. 6. Пропаганда и разработка элементов воздушной деполяризации. 7. Классификации и стандартизация материалов, элементов и пр. 8. Изучение углистых минералов как одной группы. 9. Изучение ряда пород горных. 10. Систематич. изучение слюды и открытие ее структуры. 11.Изучение почв и грунтов. И т. д.

Цит. по: www.hrono.ru

Из автобиографии:

Родился 9 января (ст. ст.) 1882 г. около местечка Евлах Елизаветпольской губернии (ныне Азербайджан). Отец мой, инженер путей сообщения, сын врача, строил участок Закавказской ж/д, и вся семья жила в товарных вагонах железной дороги на месте будущей станции.

Детство я провел сперва в Тифлисе и Батуме, где отец строил военную Батумо-Ахалцихскую дорогу, затем снова в Тифлисе.

По окончании гимназии в 1900 г. я поступил в Московский Университет на физико-математический факультет, по математическому отделению. Но в университете главное значение для меня имели не лекции, а собственные занятия в библиотеке, причем в каждом вопросе моим стремлением было углубиться в пего до конца наличных возможностей. В университете моими руководителями были Н.Е. Жуковский, Б.М. Млодзиевский и Л.Н. Лахтин, а влияние испытал я особенно большое от Н.В. Бугаева. Параллельно занятиям математикой и физикой я посещал лекции философского характера и работал на соответственных семинариях. Штудировал историю отдельных физико-математических дисциплин.

По окончании курса в университете я был оставлен Жуковским и Лахтиным на кафедре математики. Но в намеченную мной еще в гимназии программу входила еще история мировоззрения народов. С этой целью, не прерывая занятий математикой, я поступил в Московскую Духовную Академию, древнейшее высшее учебное заведение в России, и погрузился там в библио­теку, считающуюся по своей специальности лучшею в мире. Мои занятия математикой и физикой привели меня к признанию формальной возможности основ общечеловеческого миросозерцания (идея прерывности, теория функ­ций, числа).

По окончании курса Академии я остался в ней доцентом, а затем экстраординарным профессором по кафедре, которая называлась Историей Филосо­фии, а затем Историей Мировоззрения. Параллельно этому я преподавал некоторое время физику и математику в среднем учебном заведении.

После революции стал читать лекции по физическим и математическим предметам в Сергиевском Педагогическом Техникуме, причем разработал ряд курсов по дисциплинам, тогда почти не имевшим литературы (дидактика геометрии, энциклопедия математики и др.).

Наряду с этими занятиями, в 1918 и 1919 гг. я был привлечен к организации Комиссии по охране памятников старины Троице-Сергиевой Лавры, и тут проработал два года. Моей задачей было применить некоторые технологические и математические понятия к анализу и описанию произведений, древней художественной промышленности, особенно металлической

Цит. по: К.П. Флоренский. О работах П.А. Флоренского. Труды по знаковым системам : Т. 5 (Памяти Владимира Яковлевича Проппа). — Тарту : Тартусский государственный университет, 1971. — С. 501—502.

Из высказываний:

…Разрабатывая монистическое мировоззрение, идеологию конкретного, трудового отношения к миру, я был и есмь принципиально враждебен спиритуализму, отвлеченному идеализму и таковой же метафизике. Как всегда полагал я, мировоззрение должно иметь прочные конкретные корни и завер­шаться жизненным же воплощением в технике, искусстве и проч. В частности, я отстаиваю не-эвклидовскую геометрию во имя технических применений в электротехнике (большая работа моя о пространствах и электрических полях будет вскоре опубликована). В виду этого и обсуждаемое место моей брошюры должно быть толкуемо не в отдельности, а по связи и целой книге о мнимостях и вообще моих научных трудов, имеющих быть напечатанными в технических сборниках Главэлектро (теория мнимости может иметь физи­ческое, следовательно техническое применение…) (П.А. Флоренский. О «Мнимостях в геометрии», письмо 13.09.1922 г. к цензору. С. 502).

В 1921 г. я был избран профессором Высших Художественных Мастерских по кафедре «Анализа пространственности в художественных произве­дениях» на печатно-графическом факультете. Эту дисциплину надо было создать, воспользовавшись данными математики, физики, психологии и эстетики. Как всегда в моей жизни, трудность работы лишь привлекала меня, и в течение 3‑х учебных годов я разрабатывал эту дисциплину и написал собственный курс… (Там же).

Полное собрание сочинений П.А. Флоренского, на издание которого им был заключен договор в 1918 г. (в возрасте 36 лет!) должно было состоять из 19 томов, посвященных этим вопросам. Основная часть работ не печата­лась, многое осталось в виде различного рода набросков и подборок.

С 1921 г. П.А. Флоренский переходит на работу в нарождавшуюся электротехническую промышленность и в двадцатые годы все больше вни­мания уделяет исследованию конкретных вопросов электротехники. В тридцатые годы П.А. Флоренский кроме того занимается проблемой физики вечномерзлотных грунтов и хозяйственным использованием морских водорослей.

<…>

Следует отметить, что многие работы П.А. Флоренского вынашивались им в течение ряда лет, к некоторым он возвращался и впоследствии, так что дата, помеченная на работе, отражает лишь известный момент ее твор­ческого исполнения, а не созревания работы в целом.

Сам П.А. Флоренский представлял печатание своих работ в виде отдельных очерков, имеющих самостоятельное значение и выходящих по мере их готовности.

<…>

П.А. Флоренский был расстрелян 8 декабря 1937 г.

К.П. Флоренский. О работах П.А. Флоренского. Труды по знаковым системам : Т. 5 (Памяти Владимира Яковлевича Проппа). — Тарту : Тартусский государственный университет, 1971. — С. 503.

 

Составитель С.А. Гейченко

  См. также: Рawel Florenski biographie

philologos.narod.ru

Флоренский П. А. | Kursak.NET

Флоренский П. А.
   Соловецкий монастырь – выдающийся памятник русской архитектуры, крупнейший центр духовной жизни России, после Великой Октябрьской
социалистической революции был превращен в один из самых страшных концентрационных лагерей в истории человечества.
   Великий ученый, один из творцов современного экологического мышления Павел Флоренский был одним из его узников.
   Павел Александрович Флоренский (9.01.1882 г. – 8.12.1937 г.) , православный богослов, философ, математик и физик, теоретик и практик, всю свою
недолгую жизнь посвятил поиску вечных истин, видел будущее мира в чистоте духа и бытия, в единстве природы и человека. Еще в двадцатые годы
священник Флоренский связывал крах цивилизации с началом ее бездуховности. Ныне человечество встало перед этой трагической чертой.
   За ней пропасть, духовная пустота. И то, что мы сегодня обращаемся к изначалам русской культуры и духовности, к поискам вечных истин,
подтверждает мысль: во сто крат был прав Флоренский в своих прозрениях.
   Мы, как всегда, опоздали на полстолетия. Наша сегодняшняя публикация – дань уважения ученому, признания его трудов, его непоколебимой вере в
разум человека.
   Вспоминая о годах ученичества во 2-й тифлисской гимназии, Павел Флоренский писал: “Страсть к знанию поглощала все мое внимание и время” . В
этот период он с увлечением занимался физикой, наблюдением природы. Правда, в конце гимназического курса, летом 1899 года, Флоренский переживает
духовный кризис. Открывшаяся ограниченность и относительность физического знания впервые заставила поставить вопрос об Истине абсолютной и
целостной.
   Первым порывом после духовного переворота было уйти в народ. Однако родители настояли на продолжении образования.
   В 1900 году Флоренский поступает на физико-математический факультет Московского университета, где он сближается с одним из основателей
Московской математической школы Н. В. Бугаевым. Не случайно свое кандидатское сочинение Павел Флоренский задумывает сделать частью большой
работы, синтезирующей математику и философию. Помимо основных занятий будущий философ и ученый посещает лекции на историко-филологическом
факультете, самостоятельно изучает историю искусства.
   Уже тогда начинают складываться его философские воззрения, пронизанные критикой позитивизма, рационализма и кантианства с позиции
объективного идеализма.
   “Мои занятия математикой и физикой, – писал он впоследствии, – привели меня к признанию формальной возможности теоретических основ
общечеловеческого религиозного миросозерцания (идея прерывности, теория функций, числа) . Философски же и исторически я убедился, что говорить можно
не о религиях, а о религии и что она есть неотъемлемая принадлежность человечества, хотя и принимает бесчисленные формы” .
   После окончания университета в 1904 году П. Флоренский поступает в Московскую духовную академию, желая, как он писал в одном из своих писем,
“произвести синтез церковности и светской культуры, вполне соединиться с Церковью, но без каких-нибудь компромиссов, честно, воспринять все
положительное учение Церкви и научно-философское мировоззрение вместе с искусством…” .
   Молодой богослов стремится познать духовность не отвлеченно философски, а через призму окружающего мира. Его кандидатское сочинение “0
религиозной Истине” (1908 г.) , которое легло в основу магистерской диссертации а затем и книги “Столп и утверждения Истины” (1914) , было посвящено
путям вхождения в Православную Церковь. “Живой религиозный опыт, как единственный законный способ познания догматов” – так сам П. Флоренский
выразил главную мысль книги, выстраданную жизнью.
   После окончания Московской духовной академии Флоренский был оставлен преподавать по кафедре истории философии. За время работы в МДА
(1908 – 1919 гг.) он создает ряд оригинальных работ по истории античной философии, кантовской проблематике, философии культа и культуры.
   Крупный советский философ А. Ф. Лосев, отмечал в свое время: “Флоренский дал концепцию платонизма, по глубине и тонкости превосходящую все,
что я читал о Платоне” . “В отце Павле, – писал Сергей Николаевич Булгаков, известный экономист, религиозный философ, – встретились культурность и
церковность. Афины и Иерусалим, и это органическое соединение само по себе уже есть факт церковно-исторического значения” . Вокруг Флоренского,
который в 1912 – 1917 гг. еще и возглавлял журнал” Богословский вестник” , постепенно образуется круг друзей и знакомых, во многом определявших
тогдашнюю атмосферу русской культуры. Первым проложив интеллигенции дорогу к православному священству, он являлся как бы связующим звеном между
Московской духовной академией и московской интеллигенцией, искавшей духовной опоры в Церкви.
   Флоренский стремился к священству в течение многих лет, чувствовал в этом свое духовное призвание. С. Н. Булгаков вспоминал: “… Все, что может
быть сказано об исключительной научной одаренности отца Павла, как и об его самобытности, в силу которой он всегда имел свое слово, как некое
откровение обо всем, является все-таки второстепенным и несущественным, если не знать в нем самого главного. Духовным же центром его личности, тем
солнцем, которым освещались все его дары, было его священство, В. В. Розанов, который, однажды узнав отца Павла, затем не мог уже от него оторваться как
от источника жизни (…) , написал мне однажды о нем тоже совершенно гениальное по силе и выразительности письмо (…) . Я помню из него только одно
слово. В качестве самого существенного его определения В. В. Розанов сказал: он есть (…) священник. И это было именно так” .
   Октябрьская революция не явилась неожиданностью для Флоренского. Он и раньше много писал о глубоком кризисе буржуазной цивилизации, часто
говорил о надвигающемся крушении привычных устоев жизни. “В то время, когда вся страна бредила революцией, – писал позже С. Н. Булгаков, – а также и в
церковных кругах возникали одна за другою, хотя и эфемерные, церковно-политические организации, отец Павел оставался им чужд, – по равнодушию ли
своему вообще к земному устроению, или же потому, что голос вечности вообще звучал для него сильнее зовов временности” .
   Конечно же, не надо думать, будто Флоренский был столь наивен и не сознавал, чем для него может обернуться такое “равнодушие” к происходящим
событиям. Прекрасно все понимал. Почему же не эмигрировал, как это сделала значительная часть русской интеллигенции? Думается, исчерпывающий ответ
на этот вопрос мы найдем у того же С. Н. Булгакова, до конца испытавшего горечь изгнания: “Сам уроженец Кавказа, он (отец Павел) нашел для себя
обетованную землю у Троицы Сергия, возлюбив в ней каждый уголок и растение, ее лето и зиму, весну и осень. Не умею передать словами то чувство родины,
России, великой и могучей в судьбах своих, при всех грехах и падениях и как испытания своей избранности, как оно жило в отце Павле. И, разумеется, это
было не случайно, что он не выехал за границу, где могла, конечно, ожидать его блестящая научная будущность и, вероятно, мировая слава, которая для него и
вообще, кажется, не существовала. Конечно, он знал, что может его ожидать, не мог не знать, слишком неумолимо говорили об этом судьбы родины, сверху
донизу (…) Можно сказать, что жизнь ему как бы предлагала выбор между Соловками и Парижем, но он избрал… родину, хотя то были и Соловки, он восхотел
до конца разделить судьбу со своим народом. Отец Павел органически не мог и не хотел стать эмигрантом в смысле вольного или невольного отрыва от
родины, и сам он и судьба его есть слава и величие России, хотя вместе с тем и величайшее ее преступление” .
   Флоренский был одним из первых среди лиц духовного звания, -кто, служа Церкви, стал работать в советских учреждениях. Никогда при этом он не
изменял ни своим убеждениям, ни священному сану, записав себе в назидание в 1920 году: “Из убеждений своих ничем никогда не поступаться. Помни,
уступка ведет за собою новую уступку, и так – до бесконечности” . Интересная деталь: до тех пор, пока это было возможно, то есть вплоть до 1929 года,
Флоренский на работе появлялся всегда в подряснике. Тем самым открыто свидетельствовал, что он в сане священника. Это странное сочетание работника
Совдепа и <ученого попа> более всего и поражало в 20-е годы.
   Вопрос об участии в культурном строительстве обновленной России П. А. Флоренский решал не с абстрактно-теоретических позиций, а с позиции
скорее гражданских, то есть гражданина, сына Отечества. Он ощущал нравственный долг и призвание в том, чтобы сохранить основу духовной культуры для
будущих поколений. В письме к наследнице имения Абрамцево А. С. Мамонтовой от 30 июля 1917 г., Павел Александрович пишет: “Все то, что происходит
кругом, для нас, разумеется, мучительно. Однако я верю и надеюсь, что, исчерпав себя, нигилизм докажет свое ничтожество, всем надоест, вызовет ненависть
к себе и тогда, после краха всей этой мерзости, сердца и умы уже не по-прежнему, вяло и с оглядкой, а наголодавшись, обратятся к русской идее, к идее России,
к святой Руси (…) Я уверен, что худшее еще ВПЕРЕДИ, а не позади, что кризис еще НЕ миновал. Но я верю в то, что кризис очистит русскую атмосферу, даже
всемирную атмосферу, испорченную едва ли не с ХVII века. Тогда “Абрамцево” и Ваше Абрамцево будут оценены; тогда холить и беречь каждое бревнышко
Аксаковского дома, каждую картину, каждое предание в Абрамцеве, в абрамцевых. И Вы должны заботиться обо всем этом ради будущей России, вопреки
всяким возгласам и крикам (…) Скажу худшее. Если бы Абрамцево уничтожить физически, то и тогда, несмотря на это великое преступление уничтожения пред
русским народом, если будет жива идея Абрамцева, не все погибло” .
   Убеждая других “не оставлять корабля” , с которого пролеткультовцы стремились сбросить духовные ценности, Флоренский сам показал в этом пример.
22 октября 1918 года он вошел в Комиссию по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. В результате ее деятельности за короткий
срок было описано огромное историко-художественное богатство Лавры и спасено национальное достояние неизмеримой духовной и материальной
ценности. В итоге комиссия подготовила проект Декрета “Об обращении в музей историко-художественных ценностей Троице-Сергиевой лавры” ,
подписанного 20 апреля 1920 г. Председателем Совнаркома В. И. Лениным.
   В 1921 году П. А. Флоренский был избран профессором Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС) . В период появления и расцвета
новых течений (футуризма, конструктивизма, абстракционизма) он отстаивал духовную ценность и значимость общечеловеческих форм культуры. Павел
Александрович был убежден, что деятель культуры призван раскрыть существующую духовную реальность. “Другой взгляд, – читаем мы в одной из работ
Флоренского, – согласно которому художник и вообще деятель культуры сам организует что хочет и как хочет, субъективный и иллюзионистский взгляд на
искусство и на культуру, в конечном итоге ведет к обессмысливанию и обесцениванию культуры, то есть к разрушению культуры и человека” . Однако
Флоренский решительно выступает против того, чтобы представлять культуру саму по себе как первичный и самодовлеющий мир ценностей. В пределах
самой культуры, считал он, нет критериев выбора. Нельзя, оставаясь верным культуре, принимать одно и отвергать другое. Для определения ценностей нужно
выйти за пределы культуры и найти критерий, высший по отношению к ней. Таким критерием Флоренский полагал единство трансцендентного и
имманентного, рационального и чувственного, духовного и телесного.
   Наряду с активной деятельностью по сохранению культурного наследия П. А. Флоренский не менее активно участвовал и в научно-практической
работе. Областью применения своих знаний он избрал прикладную физику. Отчасти потому, что это диктовалось нуждами государства, и в первую очередь
разработкой плана ГОЭРЛО, отчасти и потому, что ясно представлял заниматься теоретической физикой, как он ее понимал, не дадут. В 1920 году Флоренский
трудится на московском заводе “Карболит” , через год – в Главэлектро ВСНХ РСФСР, участвует в У111 электротехническом съезде, на котором как раз широко
обсуждался план ГОЭРЛО, а еще через три года избирается членом Центрального электротехнического совета Главэлектро и приступает к работе в
Московском объединенном комитете электротехнических норм и правил. Тогда же Павел Александрович создает в Государственном экспериментальном
электротехническом институте первую в СССР лабораторию по испытанию материалов, ставшую впоследствии отделом материаловедения по изучению
диэлектриков. Еще в 1924 году Флоренский издает книгу “Диэлектрики и их техническое применение” , систематизируя новейшие теории и взгляды
изоляционных материалов. Он одним из первых в стране начал пропаганду синтетических пластмасс.
   С 1927 года П. А. Флоренский – соредактор “Технической энциклопедии” , для которой написал 127 статей. Позже он избирается в президиум бюро по
электроизолирующим материалам Всесоюзного энергетического комитета и включается в комиссию по стандартизации научно-технических обозначений
терминов и символов при Совете Труда и Обороны СССР.
   В 1929 году в письме В. И. Вернадскому, развивая его учение о биосфере, Павел Александрович пришел к мысли “о существовании в биосфере или,
может быть, на биосфере того, что можно было бы назвать пневмотосферой, т.е. о существовании особой части вещества, вовлеченной в круговорот культуры,
или, точнее, круговорот духа” . Он указал “на особую стойкость вещественных образований, проработанных духом, например, предметов искусства” , что
придает культуроохранительной деятельности планетарный смысл.
   Летом 1928 года Флоренского неожиданно ссылают в Нижний Новгород. И хотя через три месяца по ходатайству Е. П. Пешковой его все же
возвращают и восстанавливают в должности, отношение к нему в Москве заметно напряженно. Павел Александрович так оценил ту ситуацию: “Был в ссылке,
вернулся на каторгу” . 26 февраля 1933 г. по ордеру Московского областного отделения ОГПУ Флоренский был арестован, а 26 июля 1933 г. решением особой
тройки осуждается на 10 лет по ст. 58, пп. 10,11. Затем этапирование в восточносибирский лагерь “Свободный” , где он был определен работать в научно-
исследовательском отделе управления БАМЛАГа. Вначале следующего года снова этапы, теперь уже в Сковородино на опытную мерзлотную станцию. Здесь
Флоренский со всей своей страстью проводит исследования, которые впоследствии легли в основу книги его сотрудников Н. И. Быкова и П. Н. Каптерева
“Вечная мерзлота и строительство на ней” .
   В конце июня тридцать четвертого в Сковородино к Павлу Александровичу приезжает жена Анна Михайловна с младшими детьми – Ольгой, Михаилом
и Марией (в это время старшие сыновья Василий и Кирилл были в геологических экспедициях) . Это свидание с семьей состоялось благодаря ходатайству все
той же Е. П. Пешковой. Свидание оказалось последним, ибо уже в сентябре Флоренский переводится в Соловецкий монастырь особого назначения,
реорганизованный впоследствии в тюрьму. Тут Павел Александрович работает на заводе иодной промышленности (иодпром) , где занимается проблемой
добычи йода и агар-агара из морских водорослей. За этот период он сделал более десяти запатентованных научных открытий и изобретений.
   А потом было “заседание” тройки УНКВД ЛО от 25 ноября тридцать седьмого года, и ее приговор, оборвавший жизнь великого человека. Трагическое
окончание жизни сознавалось Павлом Александровичем как проявление всеобщего духовного закона. В своем письме от 13 февраля 1937 года Флоренский
пишет: “Ясно, что свет устроен так, что давать миру можно не иначе, как расплачиваясь за это страданиями и гонениями” . С тех пор смерть священника
Г1авла Флоренского стала темой многочисленных легенд.
   Культ человека, не ограниченного в деятельности и правах высшими, над человеческими духовными ценностями, неизбежно приводит в области
искусства к культу крайнего индивидуализма, в области науки – к культу оторванного от жизни знания, в области хозяйства – к культу хищничества, в области
политики – к культу личности. В то время когда Флоренский начал писать об этом, казалось невероятным, что уже ХХ век приведет культуру, да и все
человечество, к возможности самоуничтожения. И лишь спустя пятьдесят лет после кончины Флоренского, когда культура вновь обратилась к поискам вечных
истин, к истокам и родникам подлинной духовности, мы убеждаемся, что он был прав в своих тревожных прозрениях. Именно поэтому трагическая, по
земным меркам, судьба Флоренского привела не к гибели, а к торжеству и победе дела его жизни. На самом деле трагична не судьба Флоренского, а трагично
время, в которое он жил, культура, которая оказалась неспособной вместить в себя мыслителя, священника и ученого.
   “Оглядываясь назад, – писал Павел Александрович в письме от 20 апреля 1937 года, – я вижу, что у меня никогда не было действительно благоприятных
условий работы, частью по моей неспособности устраивать свои личные дела, частью по состоянию общества, с которым я разошелся лет на 50, не менее, –
забежал вперед, тогда как для успеха допустимо забегать вперед не более на 2 – 3 года” . И все же Флоренский верил, что чаемое им время настанет. Оно уже
восходит.
   Соловки… Старый монастырский пароходик, переименованный в <Ударник>, пересек 6 июня 1923 года бухту Благополучия и доставил первую партию
заключенных на Соловки, в “СЛОН” – Соловецкий лагерь особого назначения (в 1937 году его переименуют в “СТОН” – Соловецкая тюрьма особого
назначения, которая просуществует до осени тридцать девятого) .
   По воспоминаниям заключенных, вновь прибывшие проходили унизительную “обработку” , сопровождаемую словами “Запомни, скотина, здесь власть
не советская, здесь власть – соловецкая. Нога прокурора здесь не ступала, шаг влево, шаг вправо – считается побег…” .
   Не случайно в картине “Возвращение Павла Флоренского” художник изобразил лозунг “Советская власть не карает, а исправляет” . Это действительно
было начертано на стене Савватьевского скита.
   В центре холста мы видим решетку окна предела Спасо-Преображенского собора, а за ней монастырскую колокольню 1777 года, высотой 57 метров.
Колокольня завершалась шпилем с крестом. В 1934 году по распоряжению начальника лагеря Дмитрия Успенского заключенными был восстановлен купол и
над ним установлен конус (шпиль) , увенчанный полутораметровой звездой, изготовленной из металлического уголка. Шесть лет назад звезда была снята.
Рядом с колокольней в окне мы видим крест, который как бы зависает над узником, входящим в Храм и одновременно выходящим из стены нашей
исторической памяти.
   Правая рука узника прикована к соловецкой чайке, которая как бы вытаскивает его из стены забвения. Этот символ появился не случайно. Дело в том,
что в 20-е годы культурно-воспитательной частью лагеря издавался для так называемого внутреннего употребления журнал “Соловецкие острова” с чайкой на
обложке. В журнале печатали, стихи, очерки и даже романы с продолжением. Авторами были… заключенные… Более того.
   В Преображенском соборе с октября 1923 года работал театр “для внутреннего употребления” . На занавесе этого театра была тоже изображена
соловецкая чайка. Актерами тоже были заключенные.
   Существовала в “СЛОНе” и библиотека. В своих воспоминаниях профессор Ю. И. Чирков пишет, что в библиотеке в начале 1936 года числилось свыше
1800 индивидуальных абонентов, что особо активных читателей было около двухсот (…) . Это были профессора, академики, известные деятели. Однако все
ученые, как отмечает Ю. И. Чирков, отдавали пальму первенства Павлу Александровичу Флоренскому, гениальному математику, химику, инженеру, философу,
богослову и протоиерею.
   В камере, где жил Флоренский, на тумбочке у кровати стояли фотографии его близких. Перед сном, после молитвы он несколько минут смотрел на эти
фотографии, как бы желая родным спокойной ночи. Письма Флоренского семье из Соловков свидетельствуют о безропотном мужестве мыслителя, судьба
которого оказалась сходной с судьбой одного из его идейных предков – Сократа. Вот и на картине “Возвращение Павла Флоренского” его лицо не освещено
естественным светом, а как бы излучает свет изнутри.
   “Павел Флоренский, – отмечает академик Д. С. Лихачев, – сложившийся как мыслитель в среде слияния культур русской и кавказской, европейской и
народной, светской и церковной, один из первых возвестил русской интеллигенции о гибельности бездуховного пути. И то, что наше время обратилось к
истокам и родникам русской культуры и духовности, к поискам вечных истин, свидетельствует, что П. А. Флоренский был прав в своих прозрениях. Его
сравнивают с Леонардо да Винчи, Б. Паскалем. Это говорит о том, что Флоренский – явление не только русской, но и мировой культуры.
   Однако у П. А. Флоренского есть черта, которая делает его преимущественно русским мыслителем. Как у всякого русского мыслителя, слово П. А.
Флоренского всегда искало опоры в утверждении себя через явления жизни, в воплощении, в деле.
   Это, несомненно, обострило и сделало неизбежным трагический конец жизни П. А. Флоренского” .
   Именно поэтому в верхней части картины “Возвращение Павла Флоренского” мы видим взгляд Богоматери Оранты, полный глубочайшей, безмерной
внутренней скорби, поражающий своей чистотой и человечностью. Этот художественный образ понятен, наверное, каждому.
   Множество горящих свечей внизу символизируют души безвинно уничтоженных “врагов народа” , расстрелянных и уничтоженных в лагерях
миллионов людей, разрушенные памятники культуры…

kursak.net

Флоренский П.А. Википедия

Павел Флоренский
Имя при рождении Павел Александрович Флоренский
Дата рождения 9 (21) января 1882
Место рождения Евлах, Елизаветпольская губерния, Российская империя
Дата смерти 8 декабря 1937(1937-12-08)[1][2][3](55 лет)
Место смерти
Страна
Учёная степень магистр богословия
Альма-матер ИМУ (1904)
Язык(и) произведений русский
Школа/традиция Русская религиозная философия
Направление Европейская философия
Период Современная философия
Основные интересы Богословие, математика, электротехника, материаловедение, поэзия
Значительные идеи Теодицея, имяславие, антисемитизм
Оказавшие влияние Соловьёв, Серапион (Машкин)
Испытавшие влияние Лосев, Фудель, Мень
Премии Макарьевская премия
Павел Александрович Флоренский в Викицитатнике
 Павел Александрович Флоренский на Викискладе

ru-wiki.ru

Флоренский П. А.

Кошелева А.Л.

Павел Александрович Флоренский (1882-1937) родился на костромской земле, в семье, принадлежавшей к духовному сословию. «Этот род отличался всегда принципиальностью в области научной и научно-организаторской деятельности. Флоренские всегда выступали новаторами, начинателями целых течений и направлений — открывали новые точки зрения, новые подходы к предметам…» (из письма П. Флоренского, 1935 г.).

После окончания гимназии, в 1900 году, П. Флоренский поступил на физико-математический факультет Московского университета. Одновременно слушал лекции на историко-филологическом факультете, самостоятельно изучал историю искусства. Вероятно, тогда начинают складываться его философские воззрения, пронизанные критикой позитивизма, рационализма и кантианства с позиции объективного идеализма, первые представления о формальной возможности теоретических основ общечеловеческого религиозного миросозерцания. В 1904 году, после окончания университета П. А. Флоренский поступает в Московскую духовную академию, желая, как он писал в одном из писем, «произвести синтез церковности и светской культуры…, честно воспринять все положительное учение Церкви и научно-философское мировоззрение вместе с искусством…». Он стремился осуществить познание духовности не отвлеченно-философски, а жизненно. Неудивительно, что кандидатское сочинение Флоренского «О религиозной истине (1908 г.) стало ядром его магистерской диссертации и книги «Столп и утверждение Истины» (1914 г.). Главная мысль книги выстрадана жизнью. «…Церковность — вот имя тому пристанищу, где усмиряется тревога сердца, где усмиряются притязания рассудка, где великий покой нисходит в разум…». После окончания академии в 1908 году Флоренский был оставлен преподавателем на кафедре истории философии За годы преподавания в МДА (1908-1919) он создает ряд оригинальных курсов по истории философии, античной, кантианской проблематике, философии культа и культуры. А. Ф. Лосев отмечал, что Флоренский «дал концепцию платонизма, по глубине и тонкости превосходящую все, что я читал о Платоне». «В отце Павле, — писал С. Н. Булгаков, — встретились культурность и церковность, Афины и Иерусалим, и это органическое соединение само по себе уже есть факт церковно-исторического значения. Вокруг Флоренского, который в 1912-1917 гг. еще и возглавлял журнал «Богословский вестник», сложился круг друзей и знакомых, которые во многом определяли атмосферу русской культуры начала XX-го века. Революция не явилась неожиданностью для Флоренского. Более того он много писал о глубоком кризисе буржуазной цивилизации, часто говорил о кружении привычных устоев жизни. Но и после революции он остался верен голосу вечности.

Можно сказать, что жизнь предложила ему выбор между Соловками и Парижем, где его наверняка ждала блестящая научная будущность и мировая слава. Но для П. А. Флоренского существовала лишь родина, Россия, великая и могучая в судьбах своих. Для него не было вопроса, участвовать или нет в культурном строительстве после 1917 года. Он ощущал нравственный долг и призвание в том, чтобы сохранить основы духовной культуры для будущих поколений.

В 1921 г. П. А. Флоренский был избран профессором Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС). В период зарождения и расцвета различных новых течений (футуризма, конструктивизма, абстракционизма) он отстаивал духовную ценность и значимость общечеловеческих форм культуры. Он был убежден, что деятель культуры призван раскрыть существующую духовную реальность. «Другой взгляд, — по мнению Флоренского, — в конечном итоге ведет к обессмысливанию и обесцениванию культуры я человека…» Об этом ученый и священник говорит в работах «Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях», «Обратная перспектива», «Иконостас», «У водоразделов мысли». Для определения ценностей нужно выйти за пределы культуры и найти критерий, высший по отношению к ней. Таким критерием Флоренский полагал единство рационального и чувственного, духовного и телесного. Этому посвящена его работа «Философия культа». В труде «Культ, религия и культура» он решительно отрицает явление «замкнутости в культуре», которое приводит к формированию культа какой-то одной культуры и обожествлению ее деятелей и носителей.

В 1929 г. в письме В. И. Вернадскому, развивая его учение о биосфере, П. Флоренский приходит к мысли «о существовании в биосфере или, может быть на биосфере того, что можно было бы назвать особой частью вещества, вовлеченного в круговорот культуры или, точнее, круговорот духа…» Он верил в особую стойкость вещественных образований, проработанных духом, например, предметов искусства, что и придает культурнохранительной деятельности планетарный смысл.

Травля ученого не заставила себя ждать. Флоренского стали обвинять в создании «идеалистической коалиции», «православного Ватикана». Летом 1928 г. Флоренский был сослан в Нижний Новгород. Но по ходатайству Е. П. Пешковой через три месяца был возвращен в Москву и восстановлен в должности. По словам Флоренского, для нею началась «каторга». А 26 февраля 1933 г. П. А. Флоренский был арестован и осужден особой тройкой на 10 лет по ст. 58, пп. 10, 11 и отправлен по этапу в восточно-сибирский лагерь «Свободный», затем в Сковородино на опытную мерзлотную станцию. А 1 сентября со специальным конвоем его отправили в Соловецкий лагерь особого назначения. Здесь он работал на Соловецком лагерном заводе йодной промышленности. Занимался проблемой добычи йода из морских водорослей и сделал более десяти запатентованных научных открытий и изобретений. Направленная против П. Флоренского репрессия не пощадила и его уникальную библиотеку. Узнав об этом еще в Сибири, он писал начальнику БАМЛАГа ОГПУ: «…это было для меня тяжелым ударом… Уничтожение результатов работы моей жизни для меня гораздо хуже физической смерти».

25 ноября 1937 г. Флоренский был вторично осужден особой тройкой УНКВД по Ленинградской области, и дальнейшие сведения о нем приобретают легендарный характер. Более достоверная дата смерти — 25 ноября 1937 года. 0. А. Флоренский был дважды реабилитирован постановлениями Московского городского суда от 5 мая 1958 года и Архангельского областного суда от 5 марта 1959 года.

Вот уже более двадцати лет, как во всем мире умножается поток посмертных публикаций П. А. Флоренского. Его имя становится одним из ориентиров, символов русской культуры Мыслитель и богослов, искусствовед и математик, изобретатель и издатель архивных текстов, Павел Александрович Флоренский работал в самых разные областях человеческой культуры. Обогатив каждую из этих областей новыми открытиями, он проложил пути к будущему цельному мировоззрению.

В столкновении двух типов культуры (возрожденского и средневекового) были заложены трагические начала жизни и творчества П. А. Флоренского. В чем же принципиальная значимость мировоззрения Флоренского для нашего времени? Сложившись как мыслитель и ученый при сопряжении культур — европейской и народной, светской и церковной, Флоренский предупреждал о гибельности бездуховного пути культуры. Культ человека, не ограниченного в деятельности и нравах высшими, надчеловеческими духовными ценностями, неизбежно приводит в области искусства — к культу крайнего индивидуализма, в области науки — к культу оторванного от жизни знания, в области хозяйства — к культу хищничества, в области политики — к культу личности.

В то время, когда Флоренский начал писать об этом, казалось невероятным, что уже XX век приведет культуру, да и все человечество, к возможности самоуничтожения. На самом деле трагична не судьба Флоренского, а трагично время, в которое он жил, культура, которая оказалась неспособной вместить в себя мыслителя, священника и учёного. В письме из Соловков от 20 апреля 1937 г. он писал: «Оглядываясь назад, вижу, что у меня никогда не было действительно благоприятных условий работы…, частью по «состоянию общества, с которым я разошелся лет на 50, не менее, — забежал вперед, тогда как для успеха допустимо забегать вперед не более на 2-3 года»…

И все же Павел Александрович Флоренский верил, что чаемое им время настанет. Еще в 1917 г. он писал в письме к наследнице имения Абрамцево А. С. Мамонтовой от 30 июля: «Все, что происходит кругом нас, для нас, разумеется, мучительно. Однако я верю и надеюсь, что, исчерпав себя, нигилизм докажет свое ничтожество, всем надоест, вызовет ненависть к себе и тогда, после краха всей этой мерзости, сердца и умы уже не по-прежнему, вяло и с оглядкой, а наголодавшись, обратятся к русской идее, к идее России, к святой Руси… Я уверен, что худшее еще ВПЕРЕДИ, а не позади, что кризис еще НЕ миновал. Но я верю в то, что кризис очистит русскую атмосферу, даже всемирную атмосферу… И Вы должны заботиться обо всем этом ради будущей России…»

mirznanii.com

РубрикаПолезно знать

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *