Естественные законы – 1) Естественные законы – это законы природы, экономические – законы развития общественной жизни, хозяйственной деятельности людей;

Содержание

Естественный закон: Lex naturalis | Закон Онлайн — правовой ликбез

Lex naturalis — это норма человеческого существования. Естественный закон является частью вечного закона и должен служить ориентиром для положительного закона. Он познается благодаря естественной склонности к нему еще до того, как получает формулировку. Он также подтверждается в ходе личной и коллективной истории. То, что противоречит природе, например насилие, рано или поздно порождает разрушительные противоречия. Для сознания, представляющего высшую сферу человеческого существа, очевиден первый принцип нравственной жизни: делать добро и избегать зла.

История познания естественного закона весьма поучительна. Антигона обратилась к закону более важному, чем закон Града, чтобы оправдать нарушение последнего. Аристотель в плане метафизическом, стоики в плане нравственном углубили понятие естественного закона, известного традициям всех древних цивилизаций.

Решающим вкладом христианства стали пояснения св. Павла по поводу уязвленной первородным грехом природы, о чем знали уже иудеи, не сделавшие, однако, из этого всех надлежащих выводов.

Человеку не суждена была смерть, поскольку он был сотворен «в справедливости и святости». После грехопадения природа, уязвленная грехом, взывает о помощи, которая дается Искуплением. Греческие и латинские отцы Церкви, первые с большим, вторые (по крайней мере Августин) — с меньшим оптимизмом говорили о плане Спасения, формально не останавливаясь на естественном законе.

Разъяснением его занялись схоласты и прежде всего св. Фома, различавший три уровня его проявления:

общее для всего живого и направленное на сохранение жизни;
общее для всех форм животной жизни и заключающееся в передаче жизни через воспитание;
присущее разуму, сотворенному для познания истины.

Этим трем уровням соответствуют права, обоснованные онтологически и связанные, благодаря естественному закону, с вечным законом и, что касается верующих, с Откровением.

Христианский персонализм превращает каждого в «еще одного Христа», который значим сам по себе и в этом смысле более важен, чем земные институты, не предназначенные для вечности.

С XVII века, начиная с Гроция (1625), связь между вечным законом и естественным законом нарушается. В пролегоменах к своему труду «De jure belli ac pacis» Гроций, основоположник идеи прав человека, поясняет, что его толкование естественного закона осталось бы верным, даже если бы Бога (и вечного закона) не существовало!

За этим первым этапом последовала критика естественного закона Юмом в XVIII в. Позитивизм XIX века завершил устранение естественного закона, заменив его простыми эмпирическими констатациями и цифрами, а также такими гностическими идеологиями, как марксизм и нацизм. Только принятие Декларации прав человека в 1948 г., после мировой войны с ее ужасами, ознаменовало попытку вновь обрести закон человеческий (jus gentium), который может служить основанием прав человека. Из-за невозможности достичь согласия по поводу антропологических основ этих прав пришлось ограничиться юридическими формулировками, категорическими императивами, которые в результате последующих успехов науки, в частности генетических манипуляций, стали весьма сомнительными.

Сегодня права человека являются практическим проявлением естественного закона, о котором избегают говорить; но без онтологического и антропологического обоснования права человека теряют свой характер абсолюта и становятся лишь волей демократического или иного большинства, которое превращается в высшую инстанцию.

Известно, что Декларация прав человека 1789 года была осуждена Римом, а Декларация 1948 года в целом одобрена Папами. Эти позиции противоположные, но не противоречивые, поскольку в 1789 г. основой Декларации были идеи Просвещения, и слово «священное» употреблялось лишь применительно к собственности, тогда как в 1948 г., после Катастрофы, люди начали осознавать требования естественного закона, которые американская традиция сохранила лучше, чем европейская.

Это краткое описание вековой эволюции, касающейся естественного закона, отнюдь не свидетельствует об исчезновении естественного закона. Социальная доктрина Церкви отчасти основана на классических формулировках св. Фомы, а в нехристианской среде постоянно открывают заново античную и классическую концепцию естественного закона.

Игнорируя естественный закон, современная демократия предоставляет большинству выборщиков устанавливать закон в последней инстанции. На самом же деле минимальный общий знаменатель не обязательно соответствует требованиям разума. Вспоминается эпизод из Библии: когда Моисей отправляется за скрижалями закона, в которых содержались императивы естественного закона, народ сотворил золотого тельца, представляющего людские страсти (деньги, секс, стремление к власти), и поклонялся ему.

Человеческая природа была уязвлена первородным грехом и прочими грехами, породившими целые греховные структуры, которые человек никак не может преодолеть собственными силами. Только евангельские силы смогут сделать его свободным.

Источник: Патрик де Лобье. Три града. Социальное учение христианства. СПб, 2001.

www.zakon-online.com.ua

4.2. Принцип природосообразности — свод естественных законов природы

Принцип природосообразности воспитания, начиная от Коменского, неоднократно встречается в педагогических системах известных педагогов 18 и первой половины 19 века. Причем каждый из этих крупных теоретиков педагогики (Коменский, Руссо, Песталоцци, Дистервег) понимали этот принцип несколько различно.

Коменский считал, что человек есть часть природы и подчиняется, как частица природы, ее главнейшим, всеобщим законам (Коменский называет их основами, основоположениями), действующим как в мире растений и животных, так и в отношении человека.

Во времена Коменского каждое педагогическое положение обосновывали религиозными доводами, обычно цитатами из священного писания. Коменский, не отказываясь от этого способа, вводит наряду с ним новый прием аргументации, навеянный эпохой Возрождения, — ссылки на природу, и пытается, увлеченный целым рядом открытых в эту эпоху законов в области математики, механики, астрономии, сформулировать общие закономерности (основоположения) природы, которым, по мнению Коменского, подчинена вся природа и человек, как ее частила, и, следовательно, должно быть подчинено воспитание и обучение. Природа – это материя во всем многообразии своих проявлении и форм движения.

Природа представляет объективную реальность, существующую вне и независимо от сознания. Самым высшим критерием и доказательством объективного характера причинной связи в природе и обществе является практика, практическая деятельность людей.

Природа находится в вечном развитии, не имеет ни начала, ни конца во времени и пространстве. Из неорганической материи возникла органическая жизнь, способность материи к ощущению. Человек является частью природы, ее высшим продуктом. Люди равны от природы, в отношении физических и умственных способностей, — хотя можно видеть, что один человек физически сильнее или умнее, другого. Однако это не дает право претендовать на какое-либо благо для себя, как человека, как члена человеческого сообщества. Но человек, являясь частью природы, также находится в развитии, которое в своей основе является индивидуальным, личностно-ориентированным. В то же время каждый человек обязан подчиняться естественным законам природы, имеющим педагогическую основу. Назовем основные из них, пользуясь учением английского философа-материалиста Томаса Гоббса (1588-1679) о естественных правах и законах природы. Он обращает внимание на то, что следует различать ПРАВО и ЗАКОН: право состоит в свободе выбора делать или не делать, закон определяет то, что необходимо делать и обязывает к беспрекословному выполнению. Например,

естественное право (по Гоббсу) есть свобода всякого человека, использовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы. Естественный закон есть предписание, общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к ее сохранению, и пренебрегать тем, что он считает наилучшим средством для сохранения жизни.

Право свободы подразумевает отсутствие внешних препятствий, которые нередко могут лишить человека части его власти делать то, что он хотел бы, но не могут мешать использовать оставленную человеку власть сообразно тому, что диктуется ему его суждением и разумом. Естественный закон имеет предписание, или общее правило: всякий человек должен добиваться мира и следовать ему, защищать себя всеми возможными средствами. Таким образом,

первый естественный закон — стремление человека к миру, если у него есть надежда достигнуть его. Если же он не может его достигнуть, то он может использовать любые средства, дающие преимущества на войне.

Второй естественный закон гласит, что, в случае согласия на то других, человек должен согласиться отказаться от права, на все вещи в той мере, в какой это необходимо в интересах мира и самозащиты, и довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, которую он допустил бы у других людей по отношению к себе. (Один из законов Евангелия гласит: поступай по отношению к другим так, как ты желал бы, чтобы другие поступали по отношению к тебе.)

Третий естественный закон – справедливость, т.е. выполнение обязательств, договоров (невыполнение – несправедливость). «Справедливость есть неизменная воля давать каждому человеку его собственное» (Гоббс, соч., с.110). Природа справедливости, таким образом, состоит в выполнении соглашений, имеющих обязательную силу. Но обязательная сила соглашений начинается с основания государства, установления гражданской власти, достаточно сильной, чтобы принудить людей к выполнению своих соглашений, с чем совпадает также начало собственности.

Понятая «справедливый» и «не справедливый» относятся и к поведению, поступкам людей. Справедливый человек прилагает все возможные усилия к тому, чтобы все его поступки были справедливы, а несправедливый человек этим пренебрегает. К таким людям в наше время применяются чаще слова «честный» и «бесчестный», чем «справедливый» и «несправедливый», хотя смысл их один и тот же. Честный человек поэтому не теряет своего доброго имени из-за одного или нескольких несправедливых поступков, а бесчестный человек не перестает быть таковым вследствие тех поступков, которые он совершает или от совершения которых он воздерживается, ибо его воля определяется не чувством справедливости, а той предполагаемой выгодой, которую ему может дать его образ действий.

Оттенок справедливости придает человеческим поступкам известное благородное или галантное мужество, при котором человек не желает быть обязанным каким-нибудь благам жизни, хитрости или нарушению обещания. Это определяется справедливостью характера, и тогда справедливость называют добродетелью, а несправедливость — пороком.

Несправедливость характера есть предрасположение, или склонность к правонарушению и является несправедливостью еще до перехода в действие независимо от того, по отношению к кому будет совершена несправедливость, т.е. правонарушение. Несправедливость поступка предполагает наличие отдельного лица, по отношению к которому совершено правонарушение, именно наличие лица, с которым заключено соглашение. И поэтому часто случается так, что правонарушение совершено по отношению к одному лицу, а материальный ущерб, проистекающий из этого правонарушения, нанесен другому. Так, например, если хозяин приказывает своему работнику дать деньги какому-нибудь постороннему и это приказание не выполняется, то правонарушение совершено по отношению к хозяину, с которым работник заключил раньше соглашение о подчинении требованиям хозяина (о повиновении ему), материальный же ущерб потерпел посторонний человек, по отношению к которому работник не имел никакого обязательства и потому не мог совершать по отношению к нему никакого правонарушения. Точно также в государствах частные лица могут прощать друг другу свои долги, но не могут прощать разбоев и других насилий, от которых они терпят материальный ущерб, ибо неуплата долгов есть нарушение обязательства по отношению к ним самим, разбой же и насилие есть правонарушение по отношений и ним, как личности государства, личности, которая делает отчисления в пользу государства.

Четвертый естественный закон – благодарность.

Этот закон сформулирован Гоббсом так: «Человек, получивший благодеяние от другого лишь из милости, должен стремиться к тому, чтобы тот, кто оказывает это благодеяние, не имел разумного основания раскаиваться в своей доброте». Ибо всякий человек дарит лишь с намерением приобрести этим какое-нибудь благо для себя. Всякое дарение есть добровольное деяние, а целью всех добровольных деяний человека является приобретение блага для себя. И если люди увидят себя обманутыми в этом, то исчезнет всякое основание для благоволения или доверия и, следовательно, исчезнет всякая взаимопомощь, не будет никакого примирения людей между собой, и люди, таким образом, могут быть и оставаться в состоянии войны, что противоречит первому и основному естественному закону, предписывающему людям искать мира.

Нарушение этого закона называется неблагодарностью и имеет такое же отношение к милости, какое справедливость имеет к обязательству, вытекающему из соглашения.

Пятый естественный закон — взаимная уступчивость или любезность.

Этот закон предполагает, что каждый человек должен приноравливаться ко всем остальным. Для понимания этого закона следует иметь в виду, что в зависимости от особенностей и склонностей люди в разной степени приспособлены к жизни в обществе. Тот, кто соблюдает этот закон, может быть назван законопослушным, а другие — упрямыми, необходительными, своенравными, несговорчивыми.

Шестой закон — легко прощать обиды.

Этот закон гласит: при наличии гарантий в отношении будущего человек должен прощать прошлые обиды тем, кто, проявляя раскаяние, желает этого, ибо прощение есть дарование мира. И хотя мир, дарованный тем, кто упорствует в своей враждебности, есть не мир, а страх, однако не даровать его тому, кто дает гарантии в отношении будущего, есть отвращение к миру и поэтому противоречит естественному закону.

Седьмой закон — при отмщении люди руководствуются только будущим благом.

Седьмой закон гласит, что при отмщении (т.е. при воздавании злом на зло) люди должны сообразовываться не с размерами совершенного зла, а с размерами того блага, которое должно последовать за отмщением. Этим законом запрещается налагать наказание с какой-либо иной целью, нежели исправление преступника или предостережение других. Поскольку этот закон вытекает из предшествующего, предписывающего прощение при наличии гарантий в отношении будущего, то месть, от которой нельзя ожидать, что она послужит предостерегающим примером, и, следовательно, нельзя ожидать никакой пользы в будущем, а, наоборот, можно видеть хвастливость, торжество по поводу ущерба, нанесенного другому. Все это противоречит разуму и может привести к войне, следовательно, противоречит естественному закону и обычно именуется жестокостью.

Восьмой закон — против оскорбления.

Всякое проявление ненависти или презрения вызывает борьбу, и большинство людей в таких случаях предпочитают скорее рисковать своей жизнью, чем оставаться оскорбленными. Суть основного правила восьмого естественного закона состоит в том, что ни один человек не должен делом, словом, выражением лица или жестом выказывать ненависть или презрение другому. Нарушение этого закона именуется нанесением оскорбления.

Девятый закон — против гордости.

Вопрос о том, кто является лучшим человеком, не имеет места в естественном состоянии, где все люди равны. Если природа сделала людей равными, то это равенство должно быть признано. Если же природа сделала людей неравными, то равенство все же должно быть допущено, так как люди считают себя равными и вступят в мирный договор не иначе как на равных условиях. Вот почему в качестве девятого естественного закона устанавливается, что каждый человек должен признать других равными себе от природы. Нарушение этого закона есть гордость.

Десятый закон — против надменности.

Суть этого закона в том, что при вступлении в мирный договор ни один человек не должен требовать предоставления себе какого-нибудь права, предоставить которое любому другому человеку он не согласился бы. Если люди требуют для себя того, чего они не желали бы предоставить другим, то они поступают против предыдущего естественного закона, предписывающего признание естественного равенства.

Те, кто соблюдает десятый закон, называются скромными, а те, кто его нарушает, называются надменными. Греки о таких людях говорили, что они желают получить больше, чем им причитается.

Одиннадцатый закон — беспристрастие.

Если человек уполномочен быть судьей в споре между двумя людьми, то естественный закон предписывает, чтобы он беспристрастно их рассудил, ибо в противном случае споры между людьми могут бить разрешены лишь войной.

Соблюдение одиннадцатого естественного закона о равном распределении и воздаянии каждому того, что ему принадлежит по праву, по разуму, называется беспристрастием и является дистрибутивной (распределительной) справедливостью, нарушение закона – лицеприятием.

Двенадцатый закон — равное использование общих вещей.

Суть этого закона в том, что неделимые вещи, предметы, без которых человек не может жить или не может жить хорошо, должны быть, если это возможно, использованы сообща. Причем, если количество вещей позволяет, должны использоваться без ограничения или пропорционально числу тех, кто имеет на них право, ибо иначе распределен будет неравномерным и небеспристрастным.

Тринадцатый закон — о жребии.

Однако, имеются некоторые вещи, которые не могут быть ни делимы, ни использованы сообща. В этом случае естественный закон, предписывающий беспристрастие, требует, чтобы право владения в целом, или, иначе (если устанавливается поочередное пользование), первоочередное владение, предоставлялось по жребию. Ибо равномерное распределение требуется естественным законом, а другого способа равномерного распределения нельзя представить.

Четырнадцатый закон – о первородстве и первом владении.

Жребий бывает двоякого рода: установленный и естественный. Установленый — это тот, который устанавливается соглашением сторон; естественный — это или первородство, или первое владение. Согласно естественному закону, те вещи и предметы, которые не могут быть ни делимы, ни использованы сообща, должны быть присуждены первому владельцу, а в некоторых случаях — перворожденному как приобретенные по жребию.

Пятнадцатый закон — о посредниках.

То, что всем людям, которые являются посредниками мира, должна быть дана гарантия неприкосновенности, — это тоже естественный закон. Ибо закон, предписывающий мир как цель, предписывает посредничество как средство а средством для посредничества является гарантия неприкосновенности.

Шестнадцатый закон — о подчинении арбитражу.

Так как даже при самой большой склонности людей к соблюдению законов могут, тем не менее, возникнуть вопросы в отношении действий человека: во-первых, было ли оно завершено или нет, а во-вторых (если было), совершено ли действие против закона или нет, из которых первый есть вопрос факта, а второй — вопрос права, то, если заинтересованные стороны не соглашаются взаимно подчиниться решению третьего лица, они далеки от мира, как никогда. Этот третий, решению которого они подчиняются, называется арбитром. И отсюда естественный закон, гласящий, что в случае спора стороны должны подчинить свое право решению арбитра.

Семнадцатый закон — никто не может быть судьей самого себя.

Так как имеется предположение, что всякий человек делает все для своей выгоды, то никто не может быть справедливым арбитром в своем собственном деле. И если бы даже один из спорящих был справедлив, как никто, тем не менее на основании принципа беспристрастия, требующего предоставления одинаковых выгод обеим сторонам, мы, предоставляя одной стороне право быть судьей, должны были бы предоставить такое же право и другой стороне, и, таким образом, спор, являющийся причиной раздора или войны, оставался бы в силе, что было бы против естественного закона.

Восемнадцатый закон — никто не должен быть судьей в деле, в котором он в силу естественных причин имеет пристрастие.

На том же основании не следует ставить арбитром того, кто явно извлекает больше пользы, чести или удовольствия от победы одной из сторон, ибо это означало бы, что судья получил (хотя и помимо своей воли) взятку, и никто не обязан был бы доверять ему. Таким образом, и в этом случае оставались бы в силе спор и состояние войны, что было бы против естественного закона.

Девятнадцатый закон — о свидетелях.

Так как в спорах о факте судья не должен доверять одной стороне больше, чем другой (если нет других аргументов), то он должен доверять третьему лицу, или третьему и четвертому, или большему числу лиц, ибо иначе вопрос остался бы нерешенным, его решение было бы предоставлено силе, что было бы против естественного закона.

Таковы естественные законы, предложенные Гоббсом и предписывающие рассматривать мир как средство сохранения людей в классе и относящиеся лишь к учению о гражданском обществе. Но имеются и другие явления, ведущие к гибели отдельных людей, как, например, пьянство и иные проявления невоздержанности. Эти явления можно было бы также причислить к тем, которые запрещены естественным законом.

Как резюме всем естественным законам может быть одно правило: не делай другому того, чего ты не желал бы, чтобы было сделано по отношению к тебе. Усвоив себе это правило, каждый убедится в разумности всех естественных законов.

Перечисленные естественные законы — законы природы всегда обязывают совесть, но они эффективны только там, где они надежно гарантированы. Ибо тот, кто был бы скромен и мягок и выполнял бы все свои обещания в такое время и в таком месте, когда и где никто другой этого не делает, лишь отдал бы себя на разграбление другим и уготовил бы себе первую гибель, что идет вразрез с основами всех естественных законов, требующих сохранения жизни. С другой стороны, тот, кто, имея достаточные гарантии, того, что другие будут соблюдать по отношению к нему указанные законы, не соблюдает их сам, тот ищет своей гибели от насилия.

Естественные законы неизменны и вечны, ибо несправедливость, неблагодарность, надменность, гордость, криводушие, лицеприятие и другие пороки никогда не могут стать правомерными, так как никогда не может быть, чтобы война и распри сохраняли жизнь, а мир ее губил. Все люди согласны в том, что мир есть добро, и в силу этого добром, т.е. моральными добродетелями, являются также пути или средства к миру, каковыми являются: справедливость, признательность, скромность, беспристрастие, прощение и все остальные естественные законы, противоположные же качества — суть пороки, то есть зло.

Добро и зло — суть имена, обозначающие наши расположения и отвращения, которые различны в зависимости от различий характера, привычек и образа мыслей людей. Люди различаются между собой своими суждениями не только в отношении ощущений (что приятно и что неприятно вкусу, обонянию, слуху, осязанию и зрению), но также и в отношении того, что сообразно или несообразно с разумом в человеческих действиях. Причем, тот же самый человек в разное время различен, и в одно время он хвалит, то есть называет добром то, что в другое время он называл злом. Отсюда возникают диспуты, споры и даже войны. Таким образом, до тех пор, пока человек находится в естественном состоянии, мерой добра и зла являются его личные влечения.

Естественные природные законы есть предписания относительно того, что ведет к сохранению и защите людей, к миру в человеческом обществе.

Наравне с естественными природными существуют принцип общности – свод гражданских законов общества, которые не предписывают, а приказывают. Гражданские законы обязаны соблюдать все члены государства вообще или какого-то конкретного государства. Предписаниям естественных законов соответствуют гражданские права. «Гражданским правом являются для каждого подданного те правила, которые государство устно, письменно или при помощи других достаточно ясных знаков своей воли предписало ему, дабы он пользовался ими для различения между правильным и неправильным, то есть между тем, что согласуется, и тем, что не согласуется с правилом» (Гоббс, соч., с.205).

Таким образом, правила закона определяют, что справедливо и что несправедливо, ибо несправедливым считается лишь то, что противоречит какому-либо закону.

Естественный и гражданский законы взаимосвязаны и совпадают по своему содержанию. Естественные законы, заключающиеся в беспристрастии, справедливости, признательности, добродетели и других вытекающих отсюда моральных качеств, в естественном состоянии являются не законами в собственном смысле слова, а лишь качествами, располагающими людей друг к другу, миру и повиновению. В свою очередь, гражданский закон также является частью предписаний природы, поскольку справедливость, порядочность и другие естественные природные качества личности необходимы при соблюдении договоров и возздании каждому того, что принадлежит ему, а это все предписания естественного закона.

Вышеперечисленные естественные законы природы, а также гражданские законы, которые известны каждому члену государства, одновременно являются и педагогическими, поскольку они связаны с жизнью и деятельностью человека в целом и подготовкой подрастающего поколения в частности. Воспитывая и обучая, они корректируют и направляют развитие человека, формирование его привычек здорового образа жизни: привычки к здоровью, привычки к труду, привычки к учению, привычки к дисциплине.

studfiles.net

IX. Естественные законы хозяйства. Земельная рента

До сих пор, при всем нашем желании, нам не удалось открыть, как это г-н Дюринг может

«выступать» в области политической экономии «спритязанием на новую систему, не просто удовлетворительную для своей эпохи, но имеющуюдля нее руководящее значение».

Но, быть может, то, чего мы не сумели разглядеть в теории насилия, в учении о стоимости и капитале, станет для нас ясным как день при рассмотрении установленных г-ном Дюрингом «естественных законов народного хозяйства». Ибо, как он выражается со своей обычной оригинальностью и остротой мысли,

«триумф высшей научности состоит в том, чтобы от простых описаний и подразделений материала, как бы находящегося в состоянии покоя, дойти до живых воззрений, освещающих самый процесс созидания. Познание законов является поэтому наиболее совершенным, ибо оно нам показывает, как один процесс обусловливается другим».

Оказывается, что уже первый естественный закон всякого хозяйства открыт не кем иным, как г-ном Дюрингом.

Адам Смит, «что весьма удивительно, не только не поставил во главу угла важнейший фактор всякого хозяйственного развития, но даже не формулировал его особо и таким образом невольно низвел до подчиненной роли ту силу, которая наложила свою печать на современное европейское развитие». Этот «основной закон, который должен быть поставлен во главу угла, есть закон технического оснащения, можно даже сказать, вооружения данной от природы хозяйственной силы человека».

Этот «фундаментальный закон», открытый г-ном Дюрингом, гласит:

Закон № 1. «Производительность хозяйственных средств — ресурсов природы и человеческой силы — увеличивается благодаря изобретениямиоткрытиям».

Мы изумлены. Г-н Дюринг обращается с нами совершенно так, как известный шутник у Мольера обращается с новоиспе-

ченным дворянином, которому сообщает новость, что тот всю свою жизнь говорил прозой, сам того не подозревая. Что изобретения и открытия часто увеличивают производительную силу труда (хотя в очень многих случаях этого нельзя сказать, как показывает огромная архивная макулатура всех учреждений мира по выдаче патентов), — мы уже знали давно; но что эта старая-престарая, избитая истина представляет собой фундаментальный закон всей экономики, — таким откровением мы обязаны г-ну Дюрингу. Если «триумф высшей научности» в политической экономии, как и в философии, заключается только в том, чтобы дать громкое название первому попавшемуся общему месту и раструбить о нем как о естественном или даже фундаментальном законе, тогда «более глубокое основоположение» и переворот в науке становятся действительно возможными для всякого, — даже для редакции берлинской «Volks-Zeitung». В таком случае мы были бы «со всей строгостью» вынуждены применить к самому г-ну Дюрингу следующий его приговор о Платоне:

«Если же нечто подобное должно быть принимаемо за политико-экономическую мудрость, то автор» критических основоположении ¹⁴⁶«разделяет ее со всяким, кто вообще имел случай что-либо подумать» — или даже просто что-либо сболтнуть — «по поводу того, что ясно само собой».

Если например, мы говорим: животные едят, то мы, сами того не ведая, изрекаем великую истину; ибо стоит только сказать, что фундаментальный закон всякой животной жизни состоит в том, чтобы есть, и мы уже совершили переворот во всей зоологии.

Закон № 2. Разделение труда: «Расчленение профессий и разделение деятельностей повышает производительность труда».

В той мере, в какой это правильно, это со времен Адама Смита тоже стало общим местом; но в какойименно мере это можно признать правильным, мы увидим в третьем отделе.

Закон № 3. Отдаленность и транспортсуть главные причины, которыми стесняется или же облегчается совместная деятельность производительных сил.

Закон № 4. «Промышленное государство обладает несравненно большей емкостью в отношении народонаселения, чем земледельческое государство».

Закон № 5. «В экономической области ничто не совершается без какого-либо материального интереса».

Таковы те «естественные законы», на которых г-н Дюринг основывает свою новую политическую экономию. Он остается

верен своему методу, уже разобранному в отделе о философии. Две-три безнадежно затасканные обыденные истины, к тому же еще часто неправильно сформулированные, образуют и в политической экономии не нуждающиеся в доказательствах аксиомы, фундаментальные положения, естественные законы. Затем, под предлогом развития содержания этих законов, в действительности лишенных всякого содержания, г-н Дюринг растекается в пустопорожней болтовне на разные экономические темы, названиякоторых фигурируют в этих мнимых законах, т. е. на темы об изобретениях, разделении труда, средствах транспорта, народонаселении, интересе, конкуренции и т. д. Плоская обыденность этой болтовни приправляется только напыщенными оракульскими фразами, да еще там и сям — превратными представлениями или мудрствованием, с важным видом, над всевозможными казуистическими тонкостями. После всего этого мы доходим, наконец, до земельной ренты, прибыли на капитал и заработной платы, и так как в предшествующем изложении мы касались только двух последних форм присвоения, то здесь, в заключение, мы намерены вкратце рассмотреть еще дюринговское понимание земельной ренты.

При этом мы оставляем без внимания все те пункты, которые г-н Дюринг просто списывает у своего предшественника Кэри; мы имеем дело не с Кэри, и в нашу задачу не входит защита рикардовского понимания земельной ренты против извращений и нелепостей названного экономиста. Мы имеем дело только с г-ном Дюрингом, а этот последний определяет земельную ренту как

«доход, получаемый с земли ее собственником как таковым».

Экономическое понятие земельной ренты, которое г-н Дюринг должен разъяснить, он попросту переводит на юридический язык, и мы, таким образом, не сдвинулись с места. Ввиду этого наш более глубокий основоположник вынужден волей-неволей пуститься в дальнейшие объяснения. Он сравнивает сдачу в аренду какого-нибудь имения арендатору с отдачей какого-нибудь капитала в ссуду предпринимателю, но скоро приходит к выводу, что это сравнение, подобно многим другим, хромает.

Ибо, — говорит он, — «если бы мы захотели продолжить эту аналогию, то прибыль, остающаяся у арендатора после уплаты земельной ренты, должна была бы соответствовать тому остатку прибыли на капитал, который после вычета процентов достается предпринимателю, ведущему дело с помощью чужого капитала. Однакона прибыль арендаторовне принятосмотреть как на главный доход, а на земельную ренту — как на остаток… Различие в понимании этого вопроса доказывается темфактом,что в учении о земельной ренте не выделяется особо случай ведения хозяйства самим собственником земли и что не придается особенного зна-

чения количественной разнице между рентой в форме арендной платы и рентой, выручаемой таким земельным собственником, который ведет хозяйство сам. По крайней мере, никто не считал необходимыммысленно разлагать ренту, получаемую от ведения хозяйства самим собственником земли, так, чтобы одна часть представляла как бы процент с земельного участка, а другая — дополнительную прибыль предпринимателя. Оставляя в стороне собственный капитал, применяемый арендатором, его специальнаяприбыль рассматривается, по-видимому, большей частьюкак определенный вид заработной платы. Было бы, однако,рискованноутверждать что-либо по этому вопросу, так как в такой определенной форме он даже не ставился. Везде, где мы имеем дело с более крупными хозяйствами, легко. заметить, что неправильно будет изображать специфическую прибыль арендатора в виде заработной платы. Дело в том, что эта прибыль сама основана на противоположности по отношению к сельской рабочей силе, эксплуатация которой одна только и делает возможным этот вид дохода. Очевидно, что в руках арендатора остаетсячасть ренты, вследствие чего сокращаетсяполная рента,которая могла бы быть получена при ведении хозяйства самим собственником».

Теория земельной ренты есть специфически английский отдел политической экономии, и это понятно, так как только в Англии существовал такой способ производства, при котором рента также и фактически отделилась от прибыли и процента. В Англии, как известно, господствует крупное землевладение и крупное земледелие. Земельные собственники сдают свои земли в виде крупных, часто очень крупных, имений арендаторам, которые обладают достаточным капиталом для их эксплуатации и, в отличие от наших крестьян, не работают сами, а, как настоящие капиталистические предприниматели, применяют труд батраков п поденщиков. Здесь, следовательно, мы имеем все три класса буржуазного общества и свойственный каждому из них вид дохода: земельного собственника, получающего земельную ренту, капиталиста, получающего прибыль, и рабочего, получающего заработную плату. Никогда ни одному английскому экономисту не приходило в голову видеть в прибыли арендатора своего рода заработную плату, как этокажется г-ну Дюрингу; еще меньше английским экономистам могло представлятьсярискованнымпринимать прибыль арендатора за то, чем она бесспорно, со всей очевидностью и осязательностью является, а именно — признавать ее прибылью на капитал. Прямо смешным является утверждение г-на Дюринга, будто вопрос о том, что собственно представляет собой прибыль арендатора, даже не ставился в такой определенной форме. В Англии этот вопрос не приходится и ставить, ибо вопрос и ответ уже давно даны в самих фактах, и со времени Адама Смита никогда по этому поводу не возникало сомнений.

Случай ведения хозяйства самим собственником земли, как выражается г-н Дюринг, или, точнее, ведения хозяйства через

управляющего за счет землевладельца, как это в действительности бывает большей частью в Германии, — этот случай ничего не меняет в существе дела. Если землевладелец затрачивает свой капитал и ведет хозяйство за собственный счет, то он, сверх земельной ренты, кладет себе в карман еще и прибыль на капитал, как это само собой разумеется — да и не может быть иначе — при современном способе производства. И если г-н Дюринг утверждает, что доселе никто не считал необходимым мысленно разлагать ренту (следовало бы сказать — доход), получаемую от ведения хозяйства самим собственником земли, то это просто неверно и в лучшем случае доказывает опять-таки только его собственное невежество. Например:

Доход, получаемый от труда, называется заработной платой; доход, получаемый кем-либо от применения капитала, называется прибылью… Доход, источником которого является исключительно земля, называется рентой и принадлежит землевладельцу… Когда эти три различных вида дохода принадлежат различным лицам, их легко отличить друг от друга; но когда они принадлежат одному и тому же лицу, их нередко смешивают друг с другом, по крайней мере в обыденной речи. Землевладелец, который сам ведет хозяйство^* на каком-либо участке своей собственной земли, должен получать, после вычета расходов на обработку,как ренту землевладельца, так и прибыль арендатора*.Однако он склонен весь свой доход называть прибылью и смешивать таким образом, по крайней мере в обыденной речи, земельную ренту с прибылью. Большинство наших североамериканских и вест-индийских плантаторов находится в таком именно положении; большинство их обрабатывает землю в своих собственных владениях, и потому мы редко слышим о ренте, получаемой с плантации, но часто слышим о приносимой ею прибыли… Садовник, который своими руками обрабатывает свой собственный сад, совмещает в своем лице землевладельца, арендатора и рабочего. Его продукт должен поэтому оплатить ему ренту первого, прибыль второго и заработную плату третьего. Тем не менее все это обычно рассматривается как продукт его труда; таким образом, рента и прибыль смешиваются здесь с заработной платой».

Место это взято из 6-й главы первой книги Адама Смита. Случай ведения хозяйства самим собственником земли исследован, таким образом, уже сто лет тому назад, а потому все те сомнения и колебания, которые причиняют здесь г-ну Дюрингу так много забот, являются только результатом его собственного невежества.

В конце концов он избавляется от затруднения при помощи смелой уловки:

Прибыль арендатора, — говорит он, — основывается на эксплуатации «сельской рабочей силы», а потому очевидно, что эта прибыль является «частью ренты», вследствие чего «сокращается полная рента», которая должна, в сущности, идти целиком в карман землевладельца.

Благодаря этому мы узнаём две вещи: во-первых, что арендатор «сокращает» ренту землевладельца и, таким образом, по г-ну Дюрингу, не арендатор платит ренту землевладельцу, как представляли себе это до сих пор, а, наоборот, землевладелец платит ее арендатору,— поистине «воззрение своеобразное в самой основе»; во-вторых, мы узнаём, наконец, что понимает г-н Дюринг под земельной рентой, а именно — весь прибавочный продукт, получающийся в земледелии путем эксплуатации сельскохозяйственного труда. Но так как этот прибавочный продукт в существующей до сих пор политической экономии, за исключением, пожалуй, произведений некоторых вульгарных экономистов, распадается на земельную ренту и прибыль на капитал, то мы должны констатировать, что г-н Дюринг и о земельной ренте «не имеет общепринятого понятия».

Итак, земельная рента и прибыль на капитал различаются между собой, согласно г-ну Дюрингу, только тем, что первая возникает в земледелии, а вторая — в промышленности или в торговле. К таким некритическим и путаным взглядам г-н Дюринг приходит с необходимостью. Мы видели, что он исходил из «истинного исторического воззрения», согласно которому господство над землей основывается исключительно на господстве над людьми. Следовательно, где только земля обрабатывается при помощи той или другой формы подневольного труда, там возникает избыток для землевладельца, и этот избыток как раз и является рентой, подобно тому как в промышленности избыток продукта, произведенного рабочим, над доходом рабочего составляет прибыль на капитал.

«Таким образом, ясно, что земельная рента существует везде и всегда в значительных размерах там, где земледелие ведется с помощью какой-либо подневольной формы труда».

При такой трактовке ренты как всего прибавочного продукта, получаемого в земледелии, г-ну Дюрингу становится поперек дороги, с одной стороны, прибыль английских арендаторов, а с другой — заимствованное отсюда и признанное всей классической политической экономией деление этого прибавочного продукта на земельную ренту и на прибыль арендатора, следовательно — чистое,точное определение ренты. Что же делает г-н Дюринг? Он прикидывается, будто ни словечка не слышал о делении земледельческого прибавочного продукта на прибыль арендатора и на земельную ренту, следовательно, обо всей теории ренты классической политической экономии. Он делает вид, будто вопрос о том, что такое в. сущности прибыль арендатора, еще вообще не ставился в политической

экономии «в такой определенной форме», будто речь идет о совершенно неисследованном предмете, о котором, кроме кажущегося и рискованного, ничего не известно. И из неприятной для него Англии, где прибавочный продукт в земледелии, без всякого содействия какой-либо теоретической школы, столь безжалостно дробится на свои составные части, т. е. на земельную ренту и прибыль на капитал, — он спасается в излюбленную им сферу действия прусского права, где ведение хозяйства самим собственником земли процветает в совершенно патриархальном виде, где «помещик понимает под рентой доходы со своих земель», где взгляд господ юнкеров на ренту выступает еще с притязанием на руководящее значение для науки и где, следовательно, г-н Дюринг еще может надеяться как-нибудь проскользнуть со своей путаницей о ренте и прибыли и даже найти таких людей, которые уверуют в его новейшее открытие, что не арендатор платит земельную ренту землевладельцу, а, наоборот, землевладелец — арендатору.

studfiles.net

Глава XIV. О первом и втором естественных законах и о договорах

Что такое естественное право (right of nature). Естественное право, называемое обычно писателями jus naturalе, есть свобода всякого человека использовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, т.е. собственной жизни, и, следовательно, свобода делать все то, что, по его суждению, является наиболее подходящим для этого…

Что такое естественный закон (law of nature). Естественный закон, lex naturalis, есть предписание, или найденное разумом (reason) общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к ее сохранению, и пренебрегать тем, что он считает наилучшим средством для сохранения жизни…

Основной естественный закон. Первая часть этого правила содержит первый и основной естественный закон, гласящий, что следует искать мира и следовать ему. Вторая часть есть содержание естественного права, сводящегося к праву защищать себя всеми возможными средствами.

Второй естественный закон. От этого основного естественного закона, согласно которому люди должны стремиться к миру, происходит другой закон, гласящий, что в случае согласия на то других человек должен согласиться отказаться от права на все вещи в той мере, в какой это необходимо в интересах мира и самозащиты, и довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, которую он допустил бы у других людей по отношению к себе…

Часть II. О государстве

Глава XVII. О причинах, возникновении и определении государства

Цель государства – главным образом обеспечение безопасности. Конечной причиной, целью или намерением людей (которые от природы любят свободу и господство над другими) при наложении на себя уз (которыми они связаны, как мы видим, живя в государстве) является забота о самосохранении и при этом о более благоприятной жизни. Иными словами, при установлении государства люди руководствуются стремлением избавиться от бедственного состояния войны, являющегося (как было показано в главе XIII) необходимым следствием естественных страстей людей там, где нет видимой власти, держащей их в страхе и под угрозой наказания, принуждающей их к выполнению соглашений и соблюдению естественных законов, изложенных в XIV и XV главах.

Каковая не гарантируется естественным законом. В самом деле, естественные законы (как справедливость, беспристрастие, скромность, милосердие и (в общем) поведение по отношению к другим так, как мы желали бы, чтобы поступали по отношению к нам) сами по себе, без страха перед какой-нибудь силой, заставляющей их соблюдать, противоречат естественным страстям, влекущим нас к пристрастию, гордости, мести и т. п. А соглашения без меча лишь слова, которые не в силах гарантировать человеку безопасность…

Происхождение государства (Commonwealth). Определение государства. Такая общая власть, которая была бы способна защищать людей от вторжения чужеземцев и от несправедливостей, причиняемых друг другу, и, таким образом, доставить им ту безопасность, при которой они могли бы кормиться от трудов рук своих и от плодов земли и жить в довольстве, может быть воздвигнута только одним путем, а именно путем сосредоточения всей власти и силы в одном человеке или в собрании людей, которое большинством голосов могло бы свести все воли граждан в единую волю… Это больше чем согласие или единодушие. Это реальное единство, воплощенное в одном лице посредством соглашения, заключенного каждым человеком с каждым другим, таким образом, как если бы каждый человек сказал другому: я уполномочиваю этого человека или это собрание лиц и передаю ему мое право управлять собой при том условии, что ты таким же образом передашь ему свое право и санкционируешь все его действия. Если это совершилось, то множество людей, объединенное таким образом в одном лице, называется государством, по-латыни – civitas.

М. Вебер. Избранные произведения

Постановка проблемы

studfiles.net

Естественные законы изменения. Лидерство, основанное на принципах

Естественные законы изменения

Личная цельность определяет силу характера. Всегда будьте верны себе и своему слову, особенно если одна из важнейших ваших ценностей – компетентность и постоянное личностное и профессиональное развитие. С развитием характера и компетентности укрепляется фундамент надежности и доверия. А при наличии доверия вы как учитель или как администратор можете взять на вооружение подход делегирования ответственности и полномочий. При этом вы расширяете свой круг влияния и начинаете оказывать воздействие на саму структуру системы образования.

Не исключено, что поначалу вас будет окружать атмосфера враждебности. Но вы сможете черпать чувство безопасности в собственной цельности, в верности своей системе ценностей, а не в поддержке извне. Это потребует от вас большого мужества, эмпатии, а также терпения. Это длительный процесс, а не быстродействующий метод. Хоть вся литература успеха твердит обратное, легких путей достижения желаемых целей по упрощенной схеме не бывает. Чем больше ваша жизнь строится вокруг естественных законов и принципов, чем больше вы концентрируетесь на принципах и опираетесь на них в своих взаимоотношениях с окружающими, тем более прочным становится фундамент взаимного доверия и надежности. Высокий уровень доверия позволяет вам постепенно расширять круг влияния.

Вы можете начать создавать островки совершенства, пусть даже в море посредственности. И эти островки уже возникают; вы можете сами убедиться в этом, поездив по стране и познакомившись с положением дел в разных школах. Во многих школах есть проактивные люди – люди, движимые изнутри собственной системой ценностей, – и они обладают внутренней дисциплиной и решимостью жить в соответствии с ней.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

econ.wikireading.ru

IX. Естественные законы хозяйства. Земельная рента

До сих пор, при всем нашем желании, нам не удалось открыть, как это г-н Дюринг может

Оказывается, что уже первый естественный закон всякого хозяйства открыт не кем иным, как г-ном Дюрингом.

Этот «фундаментальный закон», открытый г-ном Дюрингом, гласит:

Закон № 5. «В экономической области ничто не совершается без какого-либо материального интереса».

«доход, получаемый с земли ее собственником как таковым».

В конце концов он избавляется от затруднения при помощи смелой уловки:

studfiles.net

Азбука Спасения — Естественный закон

Сотворив человека, Бог всеял в него нечто Божественное, – некий помысел, имеющий в себе и свет и теплоту… Называется сие совестью, – и она есть естественный закон.

Преподобный авва Дорофей

Бог (Отец)

Слушай Меня, Израиль, и внимай словам Моим, семя Иакова. Вот, Я сею в вас закон Мой, и принесет в вас плод, и вы будете славиться в нем вечно… (3Ездр.30:31).

Святитель Иоанн Златоуст

Бог не сделал обличение совести ни непрерывным… ни слабым

Подлинно нет между людьми ни одного судии, столь неусыпного, как наша совесть. Внешние судьи и деньгами подкупаются, и лестью смягчаются, и от страха потворствуют, и много есть других средств, извращающих правоту их суда, а судилище совести ничему такому не подчиняется, но хотя бы ты давал деньги, хотя бы льстил, хотя бы угрожал или другое что делал, она произносит справедливый приговор против греховных помыслов, и согрешивший осуждает сам себя, хотя бы никто другой не обвинял его. Притом совесть делает это не однажды, не дважды, но многократно и во всю жизнь, и хотя бы прошло много времени, она никогда не забывает сделанного, но сильно обличает нас и при совершении греха, и до совершения, и особенно — по совершении.

Хотя бы однажды, или дважды, или трижды, или тысячу раз ты не послушал ее <совести> голоса, она снова будет говорить и не отстанет до последнего твоего издыхания, и в доме, и на распутиях, за трапезою, и на торжище, и на пути, а часто и в самых сновидениях она представляет нам образы и виды соделанных грехов.

Бог не сделал обличение совести ни непрерывным (ибо мы, непрестанно быв обличаемы, не снесли бы этой тяжести), ни столь слабым, чтобы она, после первого или второго увещания, прекратила его. Если бы она стала угрызать нас каждый день и час, мы были бы подавлены унынием, а если бы, напомнив однажды или дважды, перестала обличать, мы не много получили бы пользы. Поэтому Он сделал это обличение хотя и всегдашним, но не непрерывным; всегдашним, чтобы мы не впали в беспечность, но, слыша всегда ее напоминания, пребыли до самой кончины бдительными, не непрерывным и не непрестанным, чтобы мы не падали духом, но ободрялись, получая некоторое облегчение и отраду.

Преподобный Ефрем Сирин

Совесть имеет естественное к Богу стремление

Утвердись в страхе Божием, храня и исполняя все, что должно тебе делать, не полагая преткновений совести своей, но будь к ней внимателен, чтобы и она была стражем твоим и показывала каждый раз, во что ты впадаешь, а не оставляла тебя, попуская впасть в руки врагов твоих.

Грех низлагает совесть, а покаяние служит ей жезлом к упокоению.

Совесть имеет естественное к Нему <Богу> стремление и отвергает вкравшуюся прелесть. Часто грех бесстыдно вторгается, но совесть, воспользовавшись обстоятельствами времени, берет верх.

Блажен, кто отрекся от мира, пребывает в сообществе святых мужей, в подчинении духовным отцам, и проводит жизнь свою с чистой совестью, потому что не будет он постыжен в воскресение праведных.

Авва Исайя

О законе естественном

Не хочу, чтоб вы не ведали, братие, что в начале, когда создал Бог человека, то вселил его в раю, и он имел тогда чувства здравые, стоящие в естественном своем чине, но когда послушал прельстившего его, превратились все чувства его в неестественность, и извержен он был тогда из славы своей. Господь же наш сотворил милость Свою с родом человеческим, по великой Своей благости, «Слово плоть быв» (Иоан. 1:14), – т. е. совершенным человеком во всем нашенском сделался Он по всему, кроме греха, чтоб пременить неестественность нашу в естественность через Святое тело Свое. Сотворив такую милость с человеком, Он возвращает его опять в рай, – тем, что восставляет (падшего) через последование стопам Его и заповедям Его, какие дал Он нам, чтоб мы могли побеждать извергших нас из славы нашей, – и тем, что показал нам служение (latreian) святое и закон чистый, чтоб человек стал в естественном чине своем, в каком создал его Бог.

Итак, кто желает придти в естественное свое состояние, тот пусть отсекает все пожелания свои плотские, чтобы поставить себя в состояние по естеству ума (духовное). Есть в нас по естеству вожделение (к Богу), – и без сего вожделения к Богу нет и любви: ради сего Даниил назван «мужем желаний» (Дан. 9:23), но враг изменил его (вожделение по естеству) в срамное похотение, чтобы похотствовать всякой нечистоты. В уме по естеству есть ревность по Богу, – и без ревности по Богу нет и преспеяния, как написано в Апостоле: «ревнуйте о дарованиях больших» (1Кор. 12:31), но эта ревность по Богу изменилась в нас в ревность неестественную, – чтоб ревновать друг против друга, завидовать и лгать друг другу. В уме есть гнев по естеству, – и без гнева не бывает у человека и чистоты, если не будет он гневаться на все, всеваемое в него врагом, как Финеес, сын Елеазаров, разгневавшись, заклал мужа и жену, и престал гнев Господа на народ Свой (Числ. 25:7-9), но в нас изменился такой гнев в другой, чтоб гневаться на ближнего из-за всяких вещей, ненужных и бесполезных. Есть в уме ненависть по естеству, так: когда нашла она на Илию, он заклал мерзких пророков (3Цар. 18:40), равно и Самуил по ней поступил с Агагом царем Амаликским (1Цар. 15:33), – и без ненависти к врагам честь (цена и достоинство) души не обнаруживается, но эта ненависть (естественная) изменилась в нас в неестественную, чтоб ненавидеть ближнего и с отвращением гнушаться им, – и сия-то ненависть изгоняет из нас все добродетели. – Уму свойственно высокомудрие по естеству перед врагами его, так: когда нашло оно на Иова, то он поношением покрыл врагов своих, говоря им: «безчестнии и похуленнии, скудни всякаго блага, ихже не вменях достойными быти псов моих стад» (Иов. 30:1-4), но это высокомудрие перед врагами изменилось в нас: смирились мы перед врагами и возвысокомудрствовали друг перед другом, уязвляя себя взаимно, и праведными себя считая паче ближних, – а за такое высокомудрие Бог бывает враг человекам. Вот что создано было с человеком (вложено в него при сотворении), и что, когда вкусил он от преслушания, изменилось в нем в такие страшные страсти.

Постараемся же, возлюбленные, попещись о том, чтобы оставить их (страсти), и стяжем то, что показал нам Господь наш Иисус Христос в Святом теле Своем: ибо Он «Свят и во святых почивает». Попечемся о себе самих, чтобы угодить Богу, по силе нашей, упражняя деятельные силы свои и установляя (как на весах) все члены свои, пока станут они в своем по естеству чине, да обрящем милость в час искушения, «имеющаго приити на всю вселенную» (Лук. 21:26), – умоляя непрестанно благость Его, да соизыдет помощь Его со смирением нашим во спасение нас от врагов наших, ибо Его сила, и помощь, и держава, во веки веков. Аминь.

Преподобный авва Дорофей

Называется сие совестью, – она есть естественный закон

Сотворив человека, Бог всеял в него нечто Божественное, – некий, подобный искре помысел, имеющий в себе и свет и теплоту, – помысел, просвещающий ум и показующий ему, что добро и что зло. Называется сие совестью, – и она есть естественный закон. Следуя сему закону – совести, Патриархи и все Святые, прежде писанного закона, угодили Богу. Но когда люди чрез грехопадение закрыли и попрали совесть, тогда сделался нужен закон писанный, стали нужны св. Пророки, нужно сделалось самое пришествие Владыки нашего Иисуса Христа, – чтобы открыть и воздвигнуть ее, – чтоб засыпанную оную искру снова возжечь хранением Св. Его заповедей.

Евфимий Зигабен

(Толковая Псалтирь)

А израильтянам вместе с естественным законом дал и писанный

Не сотвори тако всякому языку, и судьбы своя не яви им.

Никакому народу, заключает, не оказал Бог столь великого благодеяния и дара, какое оказал израильскому племени. И никакому другому народу не открыл повелений и законов и хотений своих, кроме одного Иудейского. Другим народам Бог дал естественный закон, написанный в совести их, при помощи которого человек может различать добро от зла; и по сему закону Бог будет судить язычников: потому что, зная добро и зло по природе, они делали зло и не следовали добру. А израильтянам вместе с естественным законом дал и писанный, открывавший им суды и хотения Божии, почему Иудеи и будут судимы строже; так как в большей мере человеколюбие Божие бывает в последствии времени причиною большего осуждения для несовершенных, согласно с сказанным: те, которые не имея закона, согрешили не по закону, не по закону подвергнутся погибели (т. е. легчайшей), а которые согрешили имея закон, по закону подвергнутся осуждению (т. е. тягчайшему) (Рим. 2:12).

Святитель Тихон Задонский

Совесть не иное что, как закон естественный или природный

Бог, созидая человека, насадил в души его совесть, дабы тою аки правилом управлялся и, что творить и от чего уклоняться, наставлялся. Совесть не иное что, как закон естественный или природный, почему и с законом Божиим написанным совесть сходна. Чего бо научает закон Божий, того изучает и совесть. Закон Божий велит единого Бога знать: того научает и совесть. Откуда и самые язычники, совестию убеждаемые, единого Бога признавали. Закон Божий повелевает Бога паче всех созданий почитать и Ему единому высочайшую честь отдавать: тое повелевает и совесть… Закон Божий запрещает вредить человеку, и живот у него отнять: запрещает и совесть. Закон Божий повелевает в случае и нужде помогать человеку: повелевает то и совесть. Закон Божий запрещает прелюбодействовать и блудодействовать: слышит человек то и в совести, и она внутрь человеку гремит, дабы не осквернял себе нечистотою. Закон Божий запрещает касаться чуждого добра, без воли хозяина: тоже вопиет и совесть. Закон Божий повелевает просящему давать: слышит то человек и от совести своей.

Закон Божий запрещает лгать, льстить, обманывать: запрещает и совесть… Так Закон Божий и совесть между собою сходны суть, и к единому концу, то есть к ближнему нашему намеревают. Откуда и самые язычники, философским учением просвещенные, много полезных установлений написали: сие не отъинуды, как от совести, или естественного закона, многим трудом и обучением просвещенного, произошло. – Сего ради всяк, кто против совести грешит, – грешит и против закона Божия и самого Законодавца – Бога. Не слушает кто совести: не слушает и закона Божия и Самого Бога.

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Законы природы

Доказательство беспредельности Разума, управляющего вселенной, продолжает великолепно выражаться существованием всего существующего. Малейшее количество законов творчества и существования – и то в некоторой степени – постигнуто человеками. Постигнуто ими и то, что всю природу объемлет превысшее человеческого постижения законодательство. Если нужен ум для постижения частицы законов, тем необходимее Он для составления их.

Мне дано узнать, что природа управляется обширнейшим премудрым законодательством, что законодательство это одинаково объемлет и громаднейшие, и самые малейшие творения. Ничто из существующего не изъято из подчинения законам. Мне дано узнать, узнать лишь отчасти и поверхностно, малейшую часть законов природы, чтобы из этого познания, составляющего плод тысячелетних усилий и славу человеческого ума, я заключил положительно о существовании Ума неограниченного, всемогущего (Рим. 1:20). Возвещает Его, громко проповедует природа. Во мне естественно существует понятие о Боге, понятие это не может быть не запечатлено неомраченным сознанием, которое черпает душа из рассматривания природы чистым оком. Непостижима она для меня! Тем непостижимее делается она, чем я более стараюсь постичь ее! Она и должна быть непостижимой, будучи произведением непостижимого Бога! Непостижимо для меня раскинут широкий свод небес, утверждены на своих местах и на своих путях огромные светила небесные, также непостижимо пробивается из земли травинка, небрежно попираемая ногами. Она тянет из земли нужные для себя соки, разлагает их, образует из них свойственные себе качество, вкус, запах, цвет, плод. Возле нее другой стебелек, из той же земли, из таких же соков вырабатывает свойства совсем иные, следуя отдельным, своим законам, и часто возле вкуснейшей ягоды или душистого цветка вырастает злак, напитанный смертоносным ядом.

www.azbukaspaseniya.com

РубрикаПолезно знать

Естественные законы – 1) Естественные законы – это законы природы, экономические – законы развития общественной жизни, хозяйственной деятельности людей;

Естественный закон: Lex naturalis | Закон Онлайн — правовой ликбез

4.2. Принцип природосообразности — свод естественных законов природы

IX. Естественные законы хозяйства. Земельная рента

Глава XIV. О первом и втором естественных законах и о договорах

Часть II. О государстве

Глава XVII. О причинах, возникновении и определении государства

Естественные законы изменения. Лидерство, основанное на принципах

IX. Естественные законы хозяйства. Земельная рента

Азбука Спасения — Естественный закон

Бог не сделал обличение совести ни непрерывным… ни слабым

Совесть имеет естественное к Богу стремление

О законе естественном

Называется сие совестью, – она есть естественный закон

А израильтянам вместе с естественным законом дал и писанный

Законы природы

Добавить комментарий Отменить ответ