Чем отличается акмеизм от символизма – Наиболее яркими и значимыми направлениями русского модернизма стали символизм, акмеизм и футуризм.

Как отличить символизм от акмеизма?

Акмеизм — литературное течение XX в. в русской поэзии второго десятилетия. Выделился акмеизм из символизма. Отличительными гранями акмеизма выделялось проповедование ясного, «простого» и свежего поэтического языка, в котором слова могли четко и прямо обозначали бы предметы, при этом не обращаясь, как в случае с символизмом, к «таинственным мирам». Слово Акмеизм происходило от греческого «akme» — «высшая точка, острие«, что указывало на вектор Акмеизма, что был направлен к особо-точно изложенному образу.
Представителями акмеизма являлись Н. Гумилёв, О. Мандельштам, С. Городецкий,
А. Ахматова и др.

Так или иначе, та реальность стремление к которой настойчиво устремлял акмеизм, была весьма ограничена картинами прошлого, галантной экзотикой, природой, миром вещей, а также взаимоотношениями людей личного масштаба. Однако, в условиях революционного времени, создав при этом немалое количество интересных лирических стихов, акмеисты поэтому не смогли стать вровень с запросами эпохи и канули в лету., а в ряде случаев вступали с ним в противоречие. Статья Александра Блока «

Без божества, без вдохновенья«
, к примеру, рассматривает вопрос о слабости акмеизма с точки зрения автора.

Символизм.

В Древней Греции под словом символ(symvol) воспринимались две половины палочки, что будучи разрезанной, помогала в далеком месте ее обладателям узнавать друг друга. Символ, что выражен словом либо предметно, так или иначе выражает суть некого явления, пускай и условно. Например, у Пушкина в «Вакхической песни»,

символ используется в словах «Да здравствует солнце, да скроется тьма», где солнце — символ разума, радости, счастья. У Горького символом предвещающим революционную бурю выступает буревестник. Подобно метафоре, символ заключая в себе значение в его переносном смысле, становится близок к тропу.

Символ приобретает индивидуальный характер в творчестве символистов. К примеру, Символ Прекрасной Дамы у А. Блока. Символизм — это течение в литературе, что возикает в конце ХIX — начала ХХ веков в Росси, будучи уже сложившимся во Франции в

70-х — 80-х годах ХIX века. Символ для символистов — знак общепонятный. Учавствуя в передаче не объективной сути явления, неся в себе индивидуальное представление поэта о реалистическом образе, он мог отличатся прежде всего тем, что собою являл явление несколько смутное и весьма неопределённое.

Множество символистов выражали идеи декаданса, были преимущественно пессимистично настроены, и все чаще создавали символы смерти и увядания. Но и среди прогрессивных поэтов символизм был весьма популярен. Символистами являлись, например, Эмиль Верхарн — бельгийский поэт, автор сборника «Города-спруты», создатель драмы «Синяя птица», бельгийский драматург М. Метерлинг, немецкий драматург Г. Гауптман, что является автором драмы «Потонувший колокол»

Раний символизм в России сформировался в 1890-1900-е годы, был представлен следующими авторами: З. Гиппиус, Д. Мережковский,К. Бальмонт, В. Брюсов, Ф. Сологуб.

Далее в этом русле символизма появляются и выступают: А. Блок, А. Белый, С. Городецкий, В. Иванов. В эти десятилетия символизм определяляет лицо множетва журналов, таких как: «Золотое Руно«, «Весы«, «Аполлон«. Тем не менее, серьёзные события (русско-японская война, революция 1905-1907 годов) ускоряют размежевание в среде русских символистов. И лучшие его представители — В. Брюсов, А. Блок, А. Белый — постепенно отходят от

символизма.
Поэма » Двенадцать» А. Блока (1918), что стоит у истоков уже советской поэзии, соединила в себе черты как символистической, так и реалистической поэтики.

 

kotuch.ru

Символизм и акмеизм

Символизм и акмеизм

На вводных уроках мы уже говорили о символизме и о символистах (главным образом – старших), упоминали и об акмеистах. Тогда должно было сложиться первое, можно сказать, художественное впечатление. И о различиях между течениями сказано было тоже образно: если иметь в виду ту историческую катастрофу, которую предчувствовали модернисты всех направлений, то главное отличие, возможно, в том, как относились поэты к грядущим переменам. Футуристов, полагавших, что они уже совершили «в будущее прыжок», в то время как все остальные еще топчутся на месте, мы сейчас касаться не будем. Их творчество принадлежит уже другой художественной системе, и пропасть между ними и «традиционными» модернистами гораздо глубже, чем, может быть, казалось современникам. Символисты же и акмеисты достаточно близки друг другу по своим художественным принципам, но если символисты ждут грядущих перемен с восторженным нетерпением, то акмеисты словно заранее оплакивают тот хрупкий и прекрасный мир, в котором они живут; в их стихах чувствуется призвук прощальных слез и неизбежной ностальгии. Такое объяснение помогает почувствовать разницу между течениями модерна, но, конечно, не заменяет серьезного разговора о каждом из них. {jcomments on}

О символизме имеет смысл рассказывать подробно перед изучением лирики А. Блока. Начнем разговор с ключевого понятия – символ.

Определений символа существует несметное множество – как научных, так и художественных, принадлежащих в большинстве своем самим символистам. Можно последовательно записать несколько из них, комментируя по ходу дела и – вполне в духе рассматриваемого явления – постепенно добавляя к пониманию новые оттенки смысла.

Символ – образ, в котором присутствует некий смысл, выходящий за пределы этого образа, хотя и неразрывно с ним слитый. (Это определение есть «школьный» пересказ более академичного, которое мы – при желании – тоже можем записать. Важно, чтобы пока была отчетливо поняты два «пункта»: символ – это образ, подобный любому другому художественному отражению мира: роза, ветер, гроза, и в то же время в нем к «просто отражению» добавлен некий смысл, превосходящий прямой смысл образа. Как это может быть с изображением грозы мы еще помним по пьесе А. Н. Островского).

Символ – образ, который есть знак, указание на иной смысл; но и знак, наделенный живой полнотой образа. (Так сформулировал эту мысль А.Ф. Лосев; звучит, конечно, лучше).

Главное свойство символа, отличающее его от других образов (и, что особенно нам важно подчеркнуть перед экзаменом, – от аллегории), — его принципиальная многозначность. И многозначность практически неисчерпаемая. Символ не просто допускает бесчисленное множество толкований – он провоцирует на поиск все новых и новых значений, скрытых за одним вроде бы конкретным образом.

Символ – это «

незамкнутая многозначность». Бездонный колодец, из которого можно черпать все новые смыслы. Лестница, уводящая куда-то за пределы земного бытия. «Символ – это окно в бесконечность» (Ф. Сологуб).

Это красивые и понятные определения. Но символисты любили говорить туманно (чтобы расширить поле для догадок). В. Иванов писал, что символ – это «тайнопись неизреченного» и в нем должна быть «утаенность смысла».

За этой туманностью стоит новое отношение к творчеству, которое символисты начали «прививать» своим читателям. Художники создают символические произведения, а публика должна научиться их воспринимать. Смысл символа нельзя «изъять» из образа, нельзя и понять до конца – можно лишь включиться в игру и расшифровывать его многослойность, насколько хватит «художественной впечатлительности». Как мы помним, развивать ее, по мнению Д.С. Мережковского, есть едва ли не главная задача искусства.

Мы также помним, что выстраивать бесконечные цепочки смыслов символисты старались не для забавы (хотя искусство всегда игра, этого у него никак не отнимешь), а ради того, чтобы где-то в бесконечной дали сквозь «стенки» образа (как сквозь стенки алебастровой амфоры) засиял свет неземной красоты и мудрости. И никаким другим «земным» способом дать представление об этой красоте нельзя.

Андрей Белый, один из «младших» символистов, считал, что символ есть «трехчлен», в котором можно выделить три уровня:

— конкретное жизненное впечатление, «образ видимости», то есть того, что мы, люди, видим своими глазами, слышим ушами и т.п.;

— аллегория: отвлечение от конкретного, обобщение впечатлений;

— образ вечности, знак иного мира, скрытый за зримой оболочкой.

Третий уровень свойственен именно «символистскому» символу: в реалистических символах чайки или метели искать «знак иного мира» необязательно (хотя он и находится в них без труда).

Кроме того, для символистов очень важно, чтобы образ-символ был красив: в нем скрыт намек на идеальный мир, который превосходит наше представление о красоте. Как бы ни был красив образ, созданный поэтом или художником, он будет лишь слабым отблеском небесной красоты, а потому символисты не боялись показаться склонными к «красивости» (хотя, бывало, ею и страдали). К. Бальмонт дал свое определение символа –

«скрытая отвлеченность и очевидная красота». И это очень точное определение того, что понимали под символом его современники и единомышленники.

Последнее определение можно записать кратко, а можно привести целый абзац из статьи К. Бальмонта «Элементарные слова о символической поэзии»:

«Как определить символическую поэзию? Это поэзия, в которой органически, не насильственно сливаются два содержания: скрытая отвлеченность и очевидная красота, — сливаются так же легко и естественно, как в летнее утро воды реки гармонически слиты с солнечным светом… Символика говорит исполненным намеков и недомолвок, нежным голосом сирены или глухим голосом сибиллы, вызывающим предчувствие…»

Символизм – это «большой стиль», то есть художественное явление, затронувшее все виды искусств и основанное на достаточно цельном мировоззрении. Использование образов-символов его главная, но не единственная отличительная черта. Мировоззрение, стоящее за этой художественной системой, сродни романтическому: символисты наследуют романтическое «двоемирие», неприятие обывательской пошлости, устремленность избранных душ к таинственной и прекрасной Душе Мира. В определенном смысле символизм такая же реакция на «приземленный» реализм, царивший с середины 19 века, как романтизм — реакция на рациональный классицизм.

Романтики часто делали своих героев людьми искусства: у них всегда есть свой «мир души». Для символистов же искусство – сфера высшая, священная. Через художественное творчество они стремились постичь мировое всеединство, таинственную гармонию, скрытую в мироздании и созвучную человеческой душе. Постичь ее может лишь тот, чья интуиция способна уловить неуловимое, чувства предельно обострены, кто не доверяет рассудочным схемам… Истинный художник в понимании символистов не просто противопоставлен обывателям – он должен быть одержим священным безумием, иначе ему не откроется тайна мира. Символизм, по словам В. Ходасевича, это образ жизни, вечное безумное горение. О том, как отразилось это «безумие» на судьбах старших символистов, мы уже говорили…

В литературе символизм – это главным образом поэзия. Проза давалась символистам хуже, да и ценили они ее гораздо ниже. В основе поэзии лежит музыка, а музыкальная стихия, по мнению символистов, как раз и является той общей праосновой жизни и искусства, которую должен почувствовать и выразить настоящий художник. Об этом написал французский символист Поль Верлен:

Так музыки же вновь и вновь!

Пускай в твоём стихе с разгону

Блеснут в дали преображённой

Другое небо и Любовь!

(Перевод Б. Пастернака)

Стихи символистов действительно музыкальны, кроме того, авторы пытались воспроизвести в них иррациональную магию изначальной – поэтической – речи. То, что мы деловито называем аллитерациями и ассонансами, для поэтов было воистину заклинанием стихий, «божественным вздором» (как сказал А.А. Фет – предтеча и учитель поэтов-модернистов).

Как и романтики, символисты любили средневековые образы и легенды. Впрочем, не только их, но и образы и мотивы других эпох – античность и средневековье, древний восток и эллинизм… Это общее свойство модернизма – играть уже готовыми «художественными блоками», узнаваемыми мотивами, сюжетами, стилями. Модерн – искусство карнавальное, вторичное и полное цитат даже в архитектуре, что уж говорить о литературе. Эта вторичность словно бы подводит итог всей европейской художественной традиции. Все то, что было однажды открыто и пережито впервые, проигрывается теперь во второй раз – но уже не совсем всерьез, а словно складывается в причудливый орнамент, красивый и при том сугубо декоративный, лишенный изначальной связи непосредственно с жизнью. В этой вторичности можно увидеть усталость умирающей культуры, ее исчерпанность. Или же полное ностальгии прощание накануне окончательной разлуки – накануне новой эры не только в искусстве, но и в истории человечества. Впрочем, символисты прощались с европейской классической цивилизацией, еще не осознавая, что это прощанье. Мы помним, что от грядущего потрясения они ждали только радостного обновления всей жизни.

Наиболее законченное и полное выражение это ожидание чуда получило в творчестве «младших символистов» — А. Белого и А. Блока, в культе Мировой Души (Прекрасной Дамы блоковской лирики). Этот культ пришел к ним, в свою очередь, от поэта и философа В. Соловьева – того самого, кто едко высмеял сборники «старших символистов» и сам себя никогда символистом не считал. Но о мире А. Блока мы будем говорить уже отдельно и подробно.

 

Акмеисты – следующее поколение модернистов. Они входят в литературу в 1910-е годы – через 20 лет после «старших» символистов и через 10 после символистов «младших». Акмеистов уже никак нельзя назвать «декадентами» (да никто и не называл). Даже название этого течения переводится с греческого как «высшая степень чего-либо», «расцвет», «цветущая пора». И отличал его, по словам его «лидера» и идеолога Н. Гумилева «мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь». Восторги символистов казались тем, кто шел на смену, «неврастенией». Попытки выразить невыразимое – пустой затеей, поскольку «непознаваемое по самому смыслу этого слова нельзя познать». К тому же – замечает Н. Гумилев — «все попытки в этом направлении нецеломудренны». В самом деле, есть своего рода излишняя смелость в том, чтобы говорить о вещах духовных, неземных, невидимых для нас, людей, живущих на грешной земле.

Главная претензия акмеистов к их учителям и предшественникам заключается в том, что символизм предпочел живым переживаниям умозрительные схемы и многозначительные намеки. С. Городецкий (успевший побывать за свою жизнь, кажется, во всех литературных течениях и группировках) писал об отношениях акмеизма к символизму так: «Борьба между символизмом и акмеизмом… есть прежде всего борьба за этот мир, звучащий, красочный, имеющий формы, вес и время… Символизм, в конце концов, заполнив мир «соответствиями», обратил его в фантом, важный лишь постольку, поскольку он сквозит и просвечивает иными мирами, и умалил его высокую самоценность. У акмеистов роза опять стала хороша сама по себе, своими лепестками, запахом и цветом, а не своими мыслимыми подобиями с мистической любовью или чем-нибудь еще». (О, это «имя розы» — прямо-таки камень преткновения в искусстве ХХ века).

Умение любить земной мир и каждую его деталь, как мы уже говорили, «подсвечено» у акмеистов ощутимой грустью скорого расставания, той самой «опережающей» ностальгией. Мир, который так любят эти поэты, еще не утрачен ими, но неизбежная разлука наложила свой отпечаток на то, с какою остротой и нежностью они переживают каждую мелочь «милой жизни» (А. Ахматова). Удивительно, но свою ностальгию акмеисты культивировали вполне сознательно. М. Кузмин писал, что в любимой им эллинистической Александрии был кружок поэтов, старавшихся прожить каждый день своей жизни как последний, и в этом был большой художественный смысл. «Поэты же особенно должны иметь острую память любви и широко открытые глаза на весь милый, радостный и горестный мир, чтобы насмотреться на него и пить его каждую минуту последний раз… Эти мелочи, эти детали, конкретные осколки нашей жизни мучат и волнуют нас больше, чем мы этого ожидали и, точно не относясь к делу, ведут нас к тем минутам, к тем местам, где мы любили, плакали, смеялись и страдали – где мы жили».

Любование деталями у акмеистов никогда не выглядит мелочным эстетством – его облагораживает скрытая боль близкой разлуки. У каждого поэта это общее свойство проявляется по-своему. У Н. Гумилева герой – мужественный воин, путешественник, искатель приключений, который смело смотрит в глаза опасности. Он играет со смертью – потому и воспринимает жизнь так остро. Когда его капитан, «бунт на борту обнаружив, из-за пояса рвет пистолет так, что сыплется золото с кружев, с розоватых брабантских манжет», — кружево манжет не кажется чем-то неуместным в этой картине. Герой готов победить или умереть – но только красиво. У М. Кузмина в стихах оживает Александрия, исчезнувшая две тысячи лет тому назад, и поэт, словно каким-то чудом вернувшись в мир, которого уже давно не существует, с щемящей радостью оглядывается по сторонам и видит то, что когда-то было обыкновенным течением жизни. И трудно найти более убедительный способ показать, что привычные мелочи жизни на самом деле драгоценны:

Когда мне говорят «Александрия»,

Я вижу белые стены дома,

Небольшой сад с грядкой левкоев,

Бледное солнце осеннего вечера

И слышу звуки далеких флейт.

В стихах А. Ахматовой через обыденные, «бытовые» детали передается внутреннее состояние героини. Простые образы наполнены сложнейшим психологизмом и постоянной грустью, потому что счастье в этом мире уже «не состоится»:

Ты куришь черную трубку,

Так странен дымок над ней.

Я надела узкую юбку,

Чтоб казаться еще стройней.

И совершенно поразительна любовь к миру, освещающая изнутри стихи О. Мандельштама. Кажется, что для поэта равноценны (прекрасны, поэтичны и любимы) и самые обыденные мелочи, и образы, которые у символиста превратились бы в «просвечивающие насквозь» символы:

Немного красного вина,

Немного солнечного мая,

И, тоненький бисквит ломая,

Тончайших пальцев белизна, —

предельно камерная миниатюра, и с той же интонацией описана легендарная Эллада:

Поит дубы холодная криница,

Простоволосая шумит трава,

На радость осам пахнет медуница…

О где же вы, святые острова?..

Говоря об отношениях между символизмом и акмеизмом, нужно всегда помнить одну важную вещь: они принадлежать по сути дела одной художественной эпохе и системе – «классической» европейской культуре, и общего между ними гораздо больше, чем различий.

Вернув образам «вкус, цвет, запах» земной жизни, акмеисты вовсе не отказались от использования образов-символов. Читая стихи Ахматовой и Мандельштама, мы будем находить символы на каждом шагу, но для поэтов они станут уже просто послушным инструментом, а не самоцелью. Можно сказать, что акмеисты просто воспользовались результатами той «воспитательной работы», которую провели с читателями символисты. Читатели и в самом деле научились видеть «с листа» второй, третий и далее смысл простых, казалось бы, образов: снега, падающего на полураспустившиеся почки деревьев, камней, из которых построен собор, и даже бродящего по лугу индюка.

Точно так же, как символисты, акмеисты видели в музыке основу мира и искусства:

Останься пеной, Афродита!

И слово, в музыку вернись,

И сердце, сердца устыдись,

С первоосновой жизни слито! –

так писал О. Мандельштам, и мы без труда узнаем уже знакомые мотивы.

Точно так же творчество акмеистов укоренено в европейской культуре прошлых веков. Акмеисты даже в большей степени, чем символисты, ощущали себя наследниками и хранителями этой культуры, словно предчувствуя, что новый век постарается не оставить от нее камня на камне.

prigorok.com

В чем различие Футуризма от акмеизма и символизма?

[ссылка заблокирована по решению администрации проекта]
[ссылка заблокирована по решению администрации проекта]
http://litrusia.ru/001/002/005.html

СИМВОЛИЗМ — направление в европейском и русском искусстве 1870-1910-х гг. Символизм сосредоточен преимущественно на художественном выражении посредством символа интуитивно постигаемых сущностей и идей, смутных, часто изощренных чувств и видений. Стремясь проникнуть в тайны бытия и сознания, узреть сквозь видимую реальность сверхвременную идеальную сущность мира («от реального к реальнейшему») и его «нетленную», или трансцендентную, Красоту, символисты выразили неприятие буржуазности и позитивизма, тоску по духовной свободе, трагическое предчувствие мировых социально-исторических сдвигов. В России символизм нередко мыслился как «жизнетворчество» — сакральное действо, выходящее за пределы искусства.

Основные признаки футуризма:
— бунтарство, анархичность мировоззрения, выражение массовых настроений толпы;

— отрицание культурных традиций, попытка создать искусство, устремленное в будущее;

— бунт против привычных норм стихотворной речи, экспериментаторство в области ритмики, рифмы, ориентация на произносимый стих, лозунг, плакат;

— поиски раскрепощенного «самовитого» слова, эксперименты по созданию «заумного» языка;

— культ техники, индустриальных городов;

— пафос эпатажа.

Основные принципы акмеизма:
— освобождение поэзии от символистских призывов к идеальному, возвращение ей ясности;

— отказ от мистической туманности, принятие земного мира в его многообразии, зримой конкретности, звучности, красочности;

— стремление придать слову определенное, точное значение;

— предметность и четкость образов, отточенность деталей;

— обращение к человеку, к «подлинности» его чувств;

— поэтизация мира первозданных эмоций, первобытно-биологического природного начала;

— перекличка с минувшими литературными эпохами, широчайшие эстетические ассоциации, «тоска по мировой культуре» .

otvet.mail.ru

в чем сходство между акмеизмом и символизмом?

Проблема «Гумилев и символизм» или «символизм и акмеизм» — большая и сложная, она содержит в себе немало различных аспектов, требующих осмысления и исследования. Некоторые из них очевидны, другие — полускрыты или опосредованы. К числу явных, но недостаточно исследованных принадлежит, например, известное родство с символизмом по отношению к предшествующей культуре. Многозахватность культурных традиций, которая в высшей степени была свойственна и старшим и младшим символистам, их ориентация на западный общеевропейский (первоначально по преимуществу -французский) опыт, способность творчески переработать его, сделав органичным достоянием русской стиховой культуры, — все это было в неменьшей степени присуще и акмеистам. На вопрос, что такое акмеизм, О. Мандельштам однажды ответил, что это — жажда культуры. Манифестационные статьи акмеистов содержат целый ряд западноевропейских имен, относящихся к разным вехам, — от Данте и Рабле, от Петрарки и Вийона до недавних «проклятых» поэтов — Рембо и Верлена. По отношению к предшествующей культуре они были так агрессивны и так жадны, что их порою упрекали в неразборчивости. Но интуиция, трудолюбие, выработка утонченного вкуса, постоянная оглядка на высокую филологическую культуру вождей символизма — все это способствовало тому, что и в этой области они были достойными сыновьями символистов.

Их главное расхождение с символистами касалось в основном двух пунктов: они стремились видеть и показывать мир вещно и четко, без постоянных отсылок к миру запредельному и иному, как это водилось у символистов. Инобытие духа они признавали не в меньшей степени, что и их предшественники, но предпочитали иметь дело с земной данностью в ее телесной, цветущей или гниющей, плоти. Слово из эфира иносказаний обязано было, по их замыслу, обрести твердый и конкретный смысл, спуститься на землю, а в том случае, когда оно имело дело с облаками, то это должны были быть облака земные — с дождевой влагой, поящей землю, или сумраком тени, укрывающей ее от зноя.

Однако при всей внешней противоположности относительно слова, когда у одних оно пронизывалось и держалось многосмысленностью значений, истаивающих в тумане абстракций и символов, а у других держалось земли, плоти, конкретности и потому предпочитало твердую оболочку, и те и другие значительно и нередко новаторски расширяли словесный инструментарий. Акмеисты, разумеется, были в своем искусстве несравненно большими и принципиальными реалистами, а, кроме того, самый дух их творчества отличался своеобразной мужественностью — и не только у Гумилева или Мандельштама, но и у Ахматовой. Поскольку они принимали мир таким, каков он есть в реальности, они и не могли не быть мужественными, уже сама их эстетическая позиция предполагала именно такое качество. Другое дело, что они предпочитали видеть действительность достаточно односторонне, отказываясь видеть и изображать «социальность» , — здесь акмеисты опять-таки сходились с определенными аспектами символистского искусства, шедшего, впрочем, особенно после кризиса (у Блока и некоторых других) , даже несколько впереди принципиальной аполитичности акмеистов.

otvet.mail.ru

какие различия и сходства в теории и практике символизма, акмеизма, футуризма??? срочно надо!!!

Для буржуазной культуры эпохи империализма характерны глубокий упадок и разложение.
В этот период возникает ряд литературных течений, носящих декадентский, упадочнический характер. При всем различии литературной программы символистов, акмеистов, футуристов, все эти течения объединяла реакционная буржуазная идеология, отражавшая кризис и разложение буржуазного общества накануне пролетарской социалистической революции.
Общими идейно-эстетическими чертами, объединявшими все эти течения, была враждебность их передовым традициям русской классической литературы, стремление противопоставить принципам народности и демократизма в литературе аполитичное, антинародное, анархо-индивидуалистическое «искусство» , литературе реалистической противопоставить эстетско-формалистическое «творчество» .

Традиционной идее познания мира в искусстве символисты противопоставили идею конструирования мира в процессе творчества. От художника требуется не только сверхрациональная чуткость, но тончайшее владение искусством намека: ценность стихотворной речи — в «недосказанности» , «утаенности смысла» . Главным средством передать созерцаемые тайные смыслы и призван был символ.
Преодолевая пристрастие символистов к «сверхреальному» , многозначности и текучести образов, усложненной метафоричности, акмеисты стремились к чувственной пластически-вещной ясности образа и точности, чеканности поэтического слова. Их «земная» поэзия склонна к камерности, эстетизму и поэтизации чувств первозданного человека. Для акмеизма была характерна крайняя аполитичность, полное равнодушие к злободневным проблемам современности.
Основные принципы акмеизма:
— освобождение поэзии от символистских призывов к идеальному, возвращение ей ясности;
— отказ от мистической туманности, принятие земного мира в его многообразии, зримой конкретности, звучности, красочности;
— стремление придать слову определенное, точное значение;
— предметность и четкость образов, отточенность деталей;
— обращение к человеку, к «подлинности» его чувств;
— поэтизация мира первозданных эмоций, первобытно-биологического природного начала;
— перекличка с минувшими литературными эпохами, широчайшие эстетические ассоциации, «тоска по мировой культуре» .

В отличие от акмеизма, футуризм как течение в отечественной поэзии возник отнюдь не в России. Это явление целиком привнесенное с Запада, где оно зародилось и было теоретически обосновано. Футуристы проповедовали разрушение форм и условностей искусства ради слияния его с ускоренным жизненным процессом XX века. Для них характерно преклонение перед действием, движением, скоростью, силой и агрессией; возвеличивание себя и презрение к слабому; утверждался приоритет силы, упоение войной и разрушением. В этом плане футуризм по своей идеологии был очень близок как правым, так и левым радикалам: анархистам, фашистам, коммунистам, ориентированным на революционное ниспровержение прошлого.
[ссылка заблокирована по решению администрации проекта]

otvet.mail.ru

Содержание. Антология поэзии серебряного века – 3

Содержание.

1. Антология поэзии серебряного века – 3

2. Сравнение акмеизма и символизма – 5

3. Футуризм и его роль в литературе. Мое отношение – 8

4. Д. Мережковский. О причинах упадка и новых течениях в современной русской литературе – 11

5. Александр Блок – 14

6. Анализ – 16

7. Термины – 18

8. Список литературы – 19

9. Приложение — 20

Антология поэзии серебряного века

Серебряный век – это особое явление русской духовной жизни, проявившееся в философии, литературе, искусстве.

Термин «Серебряный век» впервые появился в работах философа Н. Бердяева, но окончательное оформление получил в 60-е годы, когда критик С Маковский ввел его в литературный оборот.

Традиционно «серебряным веком» принято считать конец 19 – начало 20 столетия.

Поэзия серебряного века отразила в себе сложный, многогранный и противоречивый процесс «социально-политического, духовно-нравственного и культурного развития России в период, отмеченный тремя революциями, мировой и гражданской войной.

Серебряный век создал свое собственное миросозерцание, важнейшими характеристиками которого считают: ницшеанство, мистицизм, кризис веры, духовности, совести. Поэтому поэзию этого века я вижу в душевном недуге, психологической дисгармонии, внутреннем хаосе и смятении. Однако, несмотря на сложнейшие условия, в которых развивалось искусство серебряного века, этот период принято традиционно читать русским духовным резонансом, одной из самых утонченных эпох в истории русской культуры, «эпохой пробуждения в России самостоятельной философской мысли, расцвета поэзии и обострения эстетической чувствительности, религиозного беспокойства и искания…». Этот двойственный лик серебряного века отразил особенности русского философского и поэтического Ренессанса.

Очевидно тяготение поэтов серебряного века к творческой независимости, свободе от эстетической нормативности.

Происходит изменение тематического диапазона, смещение поэтических акцентов: не «социальное», а «вечное» становится главным мотивом творчества поэтов.

Объектом художественного исследования в лирике серебряного века становится сложный и противоречивый мир человеческой души. Расширяется ритмический и метрический диапазон: поэты серебряного века используют широчайший спектр размеров и ритмов.

Поэзия серебряного века характеризуется сложностью и многообразием тенденций и явлений, составляющих главные ее особенности и отличающих этот литературный период от предыдущего. При наличии четко оформившихся литературных школ (символизм, акмеизм и футуризм).

Сравнение акмеизма и символизма

Модернизм – новое литературное направление, возникшее на рубеже веков, объединяло в себе множество течений и школ с разнообразной эстетической ориентацией. Модернизм, в противоположность реализму утверждал самоценность человеческой личности, стремился выработать новое универсальное мировоззрение, способное творчески преобразовать мир. Основу модернизма составили три литературных течения: символизм, акмеизм, футуризм.

1

Акмеизм (от греческого «акме» — острие, вершина) – направление в русской поэзии. Он появился в 10-х одах 20-о века и выступал против мистицизма и символизма. Приверженцы Акмеизма считали, что символы искажают представление об истинном смысле вещей. Мир акмеистической лирики наполнен обыденными чувствами.

Например:

Я научилась просто, мудро жить,

Смотреть на небо и молиться Богу,

И долго перед вечером бродить,

Чтоб утомить ненужную тревогу.

(А. Ахматова)

Акмеисты стремились к изысканной простоте и ясности языка, а творчество понимали как «ремесло», как работу над словесными образами. На это указывает и название их литературной организации — «Цех поэтов». Возглавил ее Н.Гумилев, привлекший к участию в этом объединении А.Ахматову, Г. Адамовича, С. Городецкого, Г. Иванова, М. Лозинского, О. Мандельштама, И. Одоевцеву и др. Большая часть поэтов – акмеистов после революции оказалась в эмиграции.

Понятие Акмеизм актуально и в определении некоторых поэтических текстов русской литературы более позднего периода. Со временем акмеистическая поэзия усложнилась. Так, стихи А. Ахматовой и О. Мандельштама в последние годы творчества содержат помимо реального смысла еще и философский подтекст, иногда с трудом поддающийся истолкованию.

2

Символизм (от греческого «симболон» — знак, условный знак) – направление в искусстве конца 19 – начало 20 веков, основанное на идее постижения мира, истины и красоты, в отличие от акмеистов через символы, знаки.

Символизм был связан с декадентством, но имел значительно более глубокую идейно-эстетическую концепцию.

Символизм возник во Франции в 70 – 80 годы 19 столетия, а в отечественной литературе сформировался на рубеже веков и представлен в творчестве В. Брюсова, Д.Мережковского, З. Гиппиус, К. Бальмонта, А. Белого, А. Блока, Ф.Сологуба, В. Иванова, С. Городецкого и др. Ярче всего символизм проявился в русской поэзии. Он по-своему развивал традиции А. Пушкина, В.Жуковского, Е. Баратынского, Ф. Тютчева, А. Фета, а также немецких поэтов-романтиков И.В. Гете, Ф.Л. Новалиса и др.

3

В противовес акмеистам в символизме реальность выступает как фон, на котором развиваются мотивы мистики, индивидуализма, эротизма, тайны большого и враждебного города.

Отличались и мировоззрения двух школ. Символисты считали, что познать мир рассудочным путем невозможно, следует довериться интуиции, в чем я с ними немного согласен. Поэтому в стихах авторов этого течения конкретика уступает место намекам, полутонам, а символисты являются проводниками истинного смысла.

Эстетическая программа символистов предполагала скрупулезную работу над лирической формой. Произведения символистов изобилуют метафорами, иносказаниями, цитатами, реминисценциями. Все это делало их поэзию многозначной, доступной в понимании не каждому. Постичь ее глубину мог подготовленный читатель, «посвященный» читатель, а рождаемые при чтении мысли были не переживаниями автора, а его собственные. Среди произведений этих школ, наиболее мне запомнились: «Песня», «Посвящение» и Петербург» Зинаиды Гиппиус, а также «Маскарад», «Русская революция» Михаила Кузьмина.

Однако идейная основа и символистов и акмеистов была одна, — оба они представляли новую эпоху модерна в русской литературе.

К примерам символистических произведений, вызвавших мою симпатию, можно отнести редкие для этого направления эпические тексты А. Белого «Серебряный голубь» и В. Брюсова «Огненный ангел».

Поэты — символисты издавали журналы «Мир искусства», «Весы», «Золотое руно», «Аполлон».

Футуризм и его роль в литературе. Мое отношение к футуризму

Футуризм (от латинского «футуризм» — будущее) – авангардистское течение в зарубежной и русской литературе 1910 -1920 годах, главным образом — в поэзии, выразившееся в отказе от традиционных форм творчества в угоду экспериментам со слогом и стихосложением, опытам по созданию языка будущего.

1

На возникновение футуризма определенным образом повлияли символизм и импрессионизм, также совершившие переворот в области литературного русского языка. Футуристы пытались освободить звучание слова и смыслового содержания. К этому привело нарушение синтаксических конструкций (например, в некоторых стихах Д. Бурлюк отказался от предлогов, а слова и фразы связывались музыкально – поэтическим звучанием и произвольной интонацией), создание неологизмов, фигурное стихосложение и прочие. Можно сказать, что футуристы подчинили творческий акт анархическим и технологическим тенденциям, придумав новый язык – «заумь». Так, В. Хлебников в 1909г. Написал:

Бобэоби пелись губы.

Вээоми пелись взоры.

Пиээо пелись брови.

Лиэээй пелся облик.

Гзи – гзи – гзэо пелась цепь.

Так на холсте, каких- то соответствий

Вне протяжения жило Лицо.

Здесь, мне кажется футуристы «перегнули палку» в своих утопических идеях «языка будущего». Русский язык и так очень гибок, и такие его коверканья никак нельзя назвать «освобождением» звуков и смыла. Ведь смогли же наши классики, передавать нам нужные чувства, не коверкая языковые формы. Мастером же данного стиля я считаю Маяковского, который создал свою собственную манеру темпа стиха.

2

Одной из первых появилась группа так называемых кубофутуристов (в 1910г.), в которую вошли В.Хлебникова, Д. и Н. Бурлюки, А. Крученых, Е.Гуро. Чуть позже вошел В.Маяковский, издавший два года спустя манифест «Пощечина общественному вкусу», где было заявлено, что они – лицо Времени, и предлагали сбросить «с Парохода современности» Пушкина, Достоевского, Толстого и пр. Поэтика этого времени формировалась под влиянием живописи кубизма (отсюда и называние группы). Кубофутуристы, или будетляне, как называл их Хлебников, стремились передать в стихе ритм и образ современности.

Эту позицию я вообще считаю абсурдной, неудивительно, что футуризм просуществовал так недолго. Ибо «сбросить с парохода современности» тех поэтов, благодаря которым русская литература вообще появилась и смогла раскрыться в полном великолепии, приобретя всемирную известность, равносильно отречению от своих корней.

3

В 1911 г. оформился эгофутуризм, основанный И. Северяниным. Оно выступало за индивидуализм и отмену эстетических ограничений в творчестве (отсюда название, эго – Я). С позицией Северянина я не могу согласиться вследствие неуверенности в жизнеспособности его идеи. Такой «человек будущего», оторванный от происходящих явлений и не признающий общественных эстетических ограничений, вряд ли будет востребован этим же обществом и не окажется им же отвергнутым…. В нее входили К. Олимпов, В. Баян, Г. Иванов и др. Некоторые из них после примкнули к течению имажинистов.

Третье заметное объединение в Футуризме составили авторы «Центрифуга», разрабатывающие новую поэтическую образность. В нее вошли С. Бобров, Б. Пастернак, Н. Асеев и др.

В 20-е годы Футуризм перестал существовать, так как был, подвергнут критики советской системы, хотя отдельные проявления его эстетики можно встретить и в более поздних текстах перечисленных авторов.

Д. Мережковский. О причинах упадка и новых течениях в современной русской литературе.

… Куда бы мы ни уходили, как бы мы ни прятались за плотину научной критики, всем существом мы чувствуем близость тайны, близость океана. Никаких преград! С этим ужасом не может сравниться никакой мистицизм прошлых веков. Люди еще не чувствовали сердцем необходимость верить, и так не понимали разумом невозможность верить. Здесь и заключается наиболее характерная черта мистической потребности 19 века.

Наше время – крайнего материализма, и страстных идеальных порывов духа. Мы присутствуем при великой борьбе двух взглядов на жизнь. Эта умственная борьба не могла не отразиться на современной литературе.

Преобладает – реализм. Пошлая сторона отрицания, отсутствие высшей идеальной культуры среди грандиозных научных достижений – наложило печать на искусство.

Недавно Э. Золя сказал о символистах: «Что они предлагают, чтобы нас заменить? Этикет «символизма» прикрывает бездарные вирши, его подвижники не достойны, завершить грандиозный 19 век».

Автор Ругон-Маккаров торжествует. Романы Золя «Нана», и «Накипь» на русский язык переводится с огромным рвением, кода классики прошлого остаются не переведенными. Конечно же, и Золю и Полю Верлену, тоже символисту далеко до академических кресел рядом с П. Лоти.

Художественный идеализм, это не изобретение парижской моды, а нечто вечное и неумирающее.

Сила символистов лишь в возмущении, а лирические строки могут быть прекрасней и правдивей грандиозных романов. Вот чем страшны мятежники для Золя, которым нет дела до его состояния.

В сущности, поколение 19 века против позитивизма в литературе. Очень возможно, что им не удастся ничего сделать, но придут другие и дело будет продолжено, оно – живое.

Начинают исполняться слова автора «Фауста»: «Скоро взыщутся люди чистые и благородные». Более четко мысль о преимуществе идеализма над материализмом сформулировал Гете: «Чем несоизмеримее и для ума непостижимое данное поэтическое произведение, тем оно прекраснее», (Из «Разговоров Гете с Эккерманом»).

Что же такое символ?

Смотря на фрески в Акрополе над архитравом Парфенона, мы чувствуем в нем влияние идеальной человеческой культуры, символ свободного эллинского духа. Человек укрощает зверя, это откровение духа. Подобный символизм проникает все создания греческой культуры.

Символисты должны невольно выливаться из глубины действительности, иначе это – мертвая аллегория. Ни последние минуты агонии при восходящем солнце, ни сумасшедшая ночь, ни дадут нам тех чувств как, произведения Ибсена и Флобера.

«Мысль изреченная есть ложь». В поэзии то, что не сказано и мерцает сквозь символ, действует сильнее на сердце, чем слова. Символизм не стиль, он делает в нем само существо поэзии, прозрачным, в котором зажжено пламя.

Символами могут быть и характеры. Санчо – Панса и Фауст, — пример тому. Символы здесь выражают безграничную сторону мысли, которую слова будут лишь определять и ограничивать.

Но мы не можем довольствоваться грубоватой точностью. Мы предчувствуем, по намекам Флобера, Мопассана, Тургенева, Ибсена, еще не открытые впечатления.

Это – жадность к неиспытанному, погоня за неуловимым в нашей бессознательной жизни – характерная черта грядущей идеальной жизни. Это новое по словам Бодлера и Эдгара По должно удивлять, быть неожиданным и редким. Французские критики назвали эту черту импрессионизмом.

Таковы три главных элемента нового искусства: мистическое содержание, символы и разрешение художественной впечатлительности.

Александр Блок.

А.А. Блок – великий русский поэт, его творчество охватило период глобальных потрясений в жизни России.

В начале творческого пути (1898 – 1903) Блок, романтик и символист, находится под влиянием философии известного мистика и идеалиста Владимира Соловьева, признанного отцам «младших символистов».

Тема Мировой Души, Вечной Женственности становится центральной темой ранней лирики Блока. Наиболее полное воплощение получила она в цикле стихотворений «Стихи о прекрасной даме» (1901 -1902).

Здесь отразились личные переживания поэта, его любовь к Л. Д. Менделеевой. Это своеобразный любовно – лирический дневник.

В лирике раннего Блока сразу же определяется еще один художественный полюс, прямо противоположный теме Прекрасной Дамы. Центром его становится стихотворение «Фабрика» (1903), вошедшее в цикл «Распутья». К этому центру стягиваются произведения с чертами социального в тематике.

Идет трансформация образов центральных героев. Он еще и рыцарь Прекрасной Дамы, но уже — «образ дьявольский и тихий», Арлекин, человек с двуликой душой. Еще больше меняется мир, в котором живут герои, теперь появляется тема страдания в нем человека.

Уже в ранней лирике видна самобытность Блока: яркий лиризм, максималистски-обостренное мировосприятие, трепетное отношение к культурным традициям России и Европы. Для поэтики этого периода характерен метафорический язык, со сложной структурой образов, тяготение к цветовой и звуковой выразительности.

Во втором периоде творчества (1904 – 1907) приходится на годы подготовки первой русской революции. Выходят сборники «Нечаянная радость» (1907) и «Снежная маска» (1907), трилогия лирических драм («Балаганчик», «Король на площади», «Незнакомка» — 1906) и др.

Изменяется тематика лирики Блока, он откликнулся на революцию 1905 -1907 годов («Ее прибытие», «Митинг»). Выражая свои симпатии к восставшим, он видит в революции стихию разрушения «Барка жизни встала…» (1904).

Значительное место в творчестве этого периода занимают стихотворения о природе – цикл «Пузыри земли», о городе – цикл «Город», о жизни «маленького человека» — «Чердачный цикл» 1096 года.

Мир теперь поражает Блока своей противоречивостью – «Незнакомка» 1096 года.

Стихотворение «Осенняя воля» (1095) стало первым воплощением темы Родины в лирике Блока.

Развитие этой темы дает стихотворение «Русь» (1906), где образ России многоаспектен.

Третий период (1908 – 1917) – время создания итоговых произведений: «Возмездие» (1910), «Двенадцать» (1918), «Ямбы» и др.

Центральная тема этого периода – Родина. Центральные проблемы цикла – Россия и народ, история национальное самопознание, они связаны с проблематикой «страшного мира» — «Грешить бесстыдно, беспробудно…».

В январе 1918 года Блок пишет «Скифы».

Последние годы жизни Блок выступает, как публицист, критик и театральный деятель.

Анализ

В заключении я хочу проанализировать поэму «Двенадцать».

Поэма «Двенадцать» была написана в январе 1918 года, опубликована в февральской газете «Знамя труда», в мае вышла отдельной книжкой.

Это был отклик на революцию 1917 года. Главная тема – тема революции. Здесь автор видит в революции разрушительную силу, в огне которой исчезнет старый мир.

В основе поэмы – прием контрастного сопротивления двух миров.

Мир старый многолик и многоголосен. Это старушка, «Ох, Матушка – Заступница! – Ох, большевики загонят в гроб!»; буржуй в перекрестке; барыня в каракуле со спутниками; писатель-вития, говорящий в полголоса, пять уличных проституток; бродяга. Все они оплакивают уходящую Россию, символом которой становится безродный пес.

Новый мир – двенадцать красногвардейцев, патруль, которому надлежит навести порядок в стране. Их облик противоречив. Это бедные люди, готовые решительно отдать свою жизнь за еще неясные цели раздуть мировой пожар на всем свете божьем.

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем,

Мировой пожар в крови –

Господи, благослови!

С другой стороны, это буйная вольница, даже внешне она напоминает уголовников. Они подержанны чувствам, а не рассудку.

Действие поэмы разворачивается в двух планах – космическом и земном. Космические стихии – вьюга, метель – властвуют над миром, в небе идет схватка сил добра и зла и проекция этой борьбы есть земные сражения. Революция дала выход животным скрытым чувствам.

Финал поэмы многозначен. Почему в заключительной сцене появляется Христос и куда он ведет своих двенадцать апостолов?

Я считаю, что Блок взял образ Христа, чтобы оправдать революцию, как высшую справедливость. Поэма здесь – апофеоз революции.

Поэма не велика по объему и состоит из двенадцати главок. Фабулы, как таковой нет, сюжет можно определить, как психологический. Строгому жанровому определению поэма не поддается. Блок использует синтез самых разнообразных жанров – литературных и нелитературных. Лиро-эпическое начало сочетается с повествовательно-драматическим сюжетом. Поэма написана в основном четырехстопным ямбом, но не размер стиха создает ритм. В «Двенадцати» использована целая симфония ритмов – маршевые, песенные, частушечные, плясовые.

Такая полифония придает поэме динамический характер.

еволюции. Здесь автор видит в революции разрушительную. 1919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919191919

Термины

Экзистенциализм (существование) – направление в философии и модернизме, утверждающее абсолютную уникальность человеческого бытия.

Мир здесь представляется хаотичным и враждебным человеку. Герой пребывает в состоянии духовного кризиса, испытывает страх, тоску, одиночество.

В современной литературе экзистенциализм представляется явлением сложным и неоднозначным. В зарубежном экзистенциализме выделяют две группы: религиозный (К. Ясперс) и атеистический (А. Камю).

Импрессионизм (впечатление) – направление в искусстве рубежей 19 20 века. В искусстве слова импрессионизм стал более стилем, чем направлением. ОН зародился у французских живописцев Э. Дега.

Определяется нечеткостью формы, передачи предмета штрихами. Воспроизводит мимолетное впечатление.

К импрессионистской стилистике прибегали авторы и реалистов.

К примерам творчества можно отнести А. Фета.

Лейтмотив (ведущий, главный) – повторяющийся на протяжении всего произведения тема, образ, настроение.

Например, мотив ветра в поэме Блока «Двенадцать».

Термины: модернизм, акмеизм, символизм, футуризм анализировались ранее.

Список литературы

Энциклопедический словарь.

«Поэзия серебряного века».

Рисунок в стиле символизма, т.к. отдельные контуры и штрихи ярких красок передают настроение видимого автором

refdb.ru

Сочинение на тему: Акмеизм, бунт против символизма

В начале десятых годов в русской поэзии заявляет о себе ак­меизм (от др.- греч. акте — высшая степень, расцвет). Идея нового направления впервые была высказана М. Кузминым в 1910 г. в статье «О прекрасной ясности». В ней отрицался непонятный, темный мир символистских намеков, говорилось, что поэту не­обходимо «найти в себе мир с собою и с миром». М. Кузмин считал, что поэзия должна быть простой, логичной, экономной в средствах и словах, то есть ясной. Отсюда предложенное им название нового течения — кларизм (от лат. clarus — ясный).

Акмеисты объединились в литературную группу «Цех поэтов», куда вошли Н. Гумилев, С. Городецкий, А. Ахматова, Г. Иванов, М. Зенкевич, О. Мандельштам, Г. Адамович. После 1917 года ак­меисты, благодаря усилиям Н. Гумилева, вновь собрались в «Но­вый цех поэтов», просуществовавший до трагической гибели (расстрела по обвинению в контрреволюционном заговоре) Гу­милева в 1921 году.

Акмеизм был воспринят как бунт против символизма. В статье «Наследие символизма и акмеизм» Гумилев, критикуя символизм, декларировал принципы новой поэзии. Восстав против символиз­ма с его «бесконечными приближениями», «текучестью слова», «истонченным и изломанным человеком», поэзия акмеистов стре­милась к осязаемости и предметности мира. Ее привлекал «дух ме­лочей прелестных и воздушных». Увлечение предметной деталью было так велико, что даже мир душевных переживаний образно воплощался в какой-нибудь вещи. Акмеисты стремились вернуть слову ясный смысл, первородное значение.

Поэзия акмеистов отличается интересом к неординарной личности, стремлением к нравственному идеалу, к гармонии мира. Акмеизм провозглашал ориентацию на общечеловеческие ценности: добро, совесть, долг, любовь. Поскольку в творчестве акмеистов большое значение имело понятие «мужественность», а идеалом мужчины был первочеловек Адам, то иногда можно встретить такое название акмеизма, как адамизм. Смысл этого названия проясняется в стихотворении С. Городецкого «Адам»:

Просторен мир и многозвучен,

И многоцветней радуг он,

И вот Адаму мир поручен,

Изобретателю имен.

Назвать, узнать, сорвать покровы И праздных тайн, и ветхой мглы —

Вот первый подвиг. Подвиг новый —

Живой земле воспеть хвалы.

Критерием простоты и гармонии для акмеистов являлся Пуш­кин. Именно от него акмеисты восприняли строгую художест­венную форму, классически четкие размеры стиха.

Сочинение на тему: Акмеизм, бунт против символизма

Оцените пожалуйста этот пост

На этой странице искали :

• сочинение на тему Акмеизм

Сохрани к себе на стену!

vsesochineniya.ru