Вещи это комплексы ощущений: 1. Ощущения и комплексы ощущений. Полное собрание сочинений. Том 18. Материализм и эмпириокритицизм

1. Ощущения и комплексы ощущений. Полное собрание сочинений. Том 18. Материализм и эмпириокритицизм

1. Ощущения и комплексы ощущений

Основные посылки теории познания Маха и Авенариуса откровенно, просто и ясно изложены ими в их первых философских произведениях. К этим произведениям мы и обратимся, откладывая до дальнейшего изложения разбор поправок и подчисток, впоследствии данных этими писателями.

«Задача науки, – писал Мах в 1872 году, – может состоять лишь в следующем: 1. Исследовать законы связи между представлениями (психология). – 2. Открывать законы связи между ощущениями (физика). – 3. Разъяснять законы связи между ощущениями и представлениями (психофизика)»[12]. Это – вполне ясно.

Предмет физики – связь между ощущениями, а не между вещами или телами, образом которых являются наши ощущения. И в 1883 году в своей «Механике» Мах повторяет ту же мысль: «Ощущения – не «символы вещей». Скорее «вещь» есть мысленный символ для комплекса ощущений, обладающего относительной устойчивостью.

Не вещи (тела), а цвета, звуки, давления, пространства, времена (то, что мы называем обыкновенно ощущениями) суть настоящие элементы мира»[13].

Об этом словечке «элементы», явившемся плодом двенадцатилетнего «размышления», мы будем говорить ниже. Теперь нам надо отметить, что Мах признает здесь прямо, что вещи или тела суть комплексы ощущений, и что он вполне отчетливо противопоставляет свою философскую точку зрения противоположной теории, по которой ощущения суть «символы» вещей (точнее было бы сказать: образы или отображения вещей). Эта последняя теория есть философский материализм. Например, материалист Фридрих Энгельс – небезызвестный сотрудник Маркса и основоположник марксизма – постоянно и без исключения говорит в своих сочинениях о вещах и об их мысленных изображениях или отображениях (Gedanken-Abbilder), причем само собою ясно, что эти мысленные изображения возникают не иначе, как из ощущений. Казалось бы, что этот основной взгляд «философии марксизма» должен быть известен всякому, кто о ней говорит, и особенно всякому, кто

от имени этой философии выступает в печати. Но ввиду необычайной путаницы, внесенной нашими махистами, приходится повторять общеизвестное. Раскрываем первый параграф «Анти-Дюринга» и читаем: «… вещи и их мысленные отображения…»[14]. Или первый параграф философского отдела: «Откуда берет мышление эти принципы?» (речь идет об основных принципах всякого знания). «Из себя самого? Нет… Формы бытия мышление никогда не может почерпать и выводить из себя самого, а только из внешнего мира… Принципы – не исходный пункт исследования» (как выходит у Дюринга, желающего быть материалистом, но не умеющего последовательно проводить материализм), «а его заключительный peзультат; эти принципы не применяются к природе и к человеческой истории, а абстрагируются из них; не природа, не человечество сообразуется с принципами, а, наоборот, принципы верны лишь постольку, поскольку они соответствуют природе и истории. Таково единственно материалистическое воззрение на предмет, а противоположный взгляд Дюринга есть идеалистический взгляд, переворачивающий вверх ногами действительное соотношение, конструирующий действительный мир из мыслей…» (там же, S. 21){21}. И этот «единственно материалистический взгляд» Энгельс проводит, повторяем, везде и без исключения, беспощадно преследуя Дюринга за самомалейшее отступление от материализма к идеализму. Всякий, кто прочтет с капелькой внимания «Анти-Дюринга» и «Людвига Фейербаха», встретит десятки примеров, когда Энгельс говорит о вещах и об их изображениях в человеческой голове, в нашем сознании, мышлении и т. п. Энгельс не говорит, что ощущения или представления суть «символы» вещей, ибо материализм последовательный должен ставить здесь «образы», картины или отображение на место «символа», как это мы подробно покажем в своем месте. Но сейчас речь идет у нас совсем не о той или иной формулировке материализма, а о противоположности материализма идеализму, о различии двух основных линий в философии. От вещей ли идти к ощущению и мысли? Или от мысли и ощущения к вещам? Первой, т. е. материалистической, линии держится Энгельс. Второй, т. е. идеалистической, линии держится Мах. Никакие увертки, никакие софизмы (которых мы встретим еще многое множество) не устранят того ясного и неоспоримого факта, что учение Э. Маха о вещах, как комплексах ощущений, есть субъективный идеализм, есть простое пережевывание берклианства. Если тела суть «комплексы ощущений», как говорит Мах, или «комбинации ощущений», как говорил Беркли, то из этого неизбежно следует, что весь мир есть только мое представление. Исходя из такой посылки, нельзя прийти к существованию других людей, кроме самого себя: это чистейший солипсизм. Как ни отрекаются от него Мах, Авенариус, Петцольдт и К, а на деле без вопиющих логических нелепостей они не могут избавиться от солипсизма. Чтобы пояснить еще нагляднее этот основной элемент философии махизма, приведем некоторые дополнительные цитаты из сочинений Маха. Вот образчик из «Анализа ощущений» (русский перевод Котляра, изд. Скирмунта. М., 1907):

«Перед нами тело с острием S. Когда мы прикасаемся к острию, приводим его в соприкосновение с нашим телом, мы получаем укол. Мы можем видеть острие, не чувствуя укола. Но когда мы чувствуем укол, мы найдем острие. Таким образом, видимое острие есть постоянное ядро, а укол – нечто случайное, которое, смотря по обстоятельствам, может быть и не быть связано с ядром. С учащением аналогичных явлений привыкают, наконец, рассматривать

все свойства тел, как «действия», исходящие из постоянных таких ядер и произведенные на наше Я через посредство нашего тела, – «действия», которые мы и называем «ощущениями»…» (стр. 20).

Другими словами: люди «привыкают» стоять на точке зрения материализма, считать ощущения результатом действия тел, вещей, природы на наши органы чувств. Эта вредная для философских идеалистов «привычка» (усвоенная всем человечеством и всем естествознанием!) чрезвычайно не нравится Маху, и он начинает разрушать ее:

«… Но этим ядра эти теряют все свое чувственное содержание, становясь голыми абстрактными символами…».

Старая погудка, почтеннейший г. профессор! Это буквальное повторение Беркли, говорившего, что материя есть голый абстрактный символ. Но голеньким-то на самом деле ходит Эрнст Мах, ибо если он не признает, что «чувственным содержанием» является объективная, независимо от нас существующая, реальность, то у него остается одно «голое абстрактное»

Я, непременно большое и курсивом написанное Я = «сумасшедшее фортепиано, вообразившее, что оно одно существует на свете». Если «чувственным содержанием» наших ощущений не является внешний мир, то значит ничего не существует, кроме этого голенького Я, занимающегося пустыми «философскими» вывертами. Глупое и бесплодное занятие!

«…Тогда верно то, что мир состоит только из наших ощущений. Но мы тогда только и знаем наши ощущения, и допущение тех ядер, как и взаимодействие между ними, плодом которого являются лишь ощущения, оказывается совершенно праздным и излишним. Такой взгляд может быть хорош лишь для половинчатого реализма или для половинчатого критицизма».

Мы выписали целиком весь 6-й параграф «антиметафизических замечаний» Маха. Это – сплошной плагиат у Беркли. Ни единого соображения, ни единого проблеска мысли, кроме того, что «мы ощущаем только свои ощущения». Из этого один только вывод, именно – что «мир состоит только из

моих ощущений». Слово «наших», поставленное Махом вместо слова «моих», поставлено им незаконно. Одним этим словом Мах обнаруживает уже ту самую «половинчатость», в которой он обвиняет других. Ибо если «праздно» «допущение» внешнего мира, допущение того, что иголка существует независимо от меня и что между моим телом и острием иголки происходит взаимодействие, если все это допущение действительно «праздно и излишне», то праздно и излишне, прежде всего, «допущение» существования других людей. Существую только Д а все остальные люди, как и весь внешний мир, попадает в разряд праздных «ядер». Говорить о «наших» ощущениях нельзя с этой точки зрения, а раз Мах говорит о них, то это означает лишь его вопиющую половинчатость. Это доказывает лишь, что его философия – праздные и пустые слова, в которые не верит сам автор.

Вот особенно наглядный пример половинчатости и путаницы у Маха. В § 6-м XI главы того же «Анализа ощущений» читаем: «Если бы в то время, как я ощущаю что-либо, я же сам или кто-нибудь другой мог наблюдать мой мозг с помощью всевозможных физических и химических средств, то можно было бы определить, с какими происходящими в организме процессами связаны определенного рода ощущения…» (197).

Очень хорошо! Значит, наши ощущения связаны с определенными процессами, происходящими в организме вообще и в нашем мозгу в частности? Да, Мах вполне определенно делает это «допущение» – мудрененько было бы не делать его с точки зрения естествознания. Но позвольте, – ведь это то самое «допущение» тех самых «ядер и взаимодействия между ними», которое наш философ объявил излишним и праздным! Тела, говорят нам, суть комплексы ощущений; идти дальше этого, – уверяет нас Мах, – считать ощущения продуктом действия тел на наши органы чувств есть метафизика, праздное, излишнее допущение и т. д. по Беркли. Но мозг есть тело. Значит, мозг есть тоже не более как комплекс ощущений. Выходит, что при помощи комплекса ощущений я (а я тоже не что иное, как комплекс ощущений) ощущаю комплексы ощущений. Прелесть что за философия! Сначала объявить ощущения «настоящими элементами мира» и на этом построить «оригинальное» берклианство, – а потом тайком протаскивать обратные взгляды, что ощущения связаны с определенными процессами в организме.

Не связаны ли эти «процессы» с обменом веществ между «организмом» и внешним миром? Мог ли бы происходить этот обмен веществ, если бы ощущения данного организма не давали ему объективно правильного представления об этом внешнем мире?

Мах не ставит себе таких неудобных вопросов, сопоставляя механически обрывки берклианства с взглядами естествознания, стихийно стоящего на точке зрения материалистической теории познания… «Иногда задаются также вопросом, – пишет Мах в том же параграфе, – не ощущает ли и «материя» (неорганическая)»… Значит, о том, что органическая материя ощущает, нет и вопроса? Значит, ощущения не есть нечто первичное, а есть одно из свойств материи? Мах перепрыгивает через все нелепости берклианства!.. «Этот вопрос, – говорит он, – вполне естественен, если исходить из обычных, широко распространенных физических представлений, по которым материя представляет собою то непосредственное и несомненно данное реальное, на котором строится все, как органическое, так и неорганическое»… Запомним хорошенько это поистине ценное признание Маха, что обычные и широко распространенные физические представления считают материю непосредственной реальностью, причем лишь одна разновидность этой реальности (органическая материя) обладает ясно выраженным свойством ощущать… «Ведь в таком случае, – продолжает Мах, – в здании, состоящем из материи, ощущение должно возникать как-то внезапно, или оно должно существовать в самом, так сказать, фундаменте этого здания. С нашей точки зрения этот вопрос в основе своей ложен. Для нас материя не есть первое данное. Таким первичным данным являются скорее элементы (которые в известном определенном смысле называются ощущениями)»…

Итак, первичными данными являются ощущения, хотя они «связаны» только с определенными процессами в органической материи! И, говоря подобную нелепость, Мах как бы ставит в вину материализму («обычному, широко распространенному физическому представлению») нерешенность вопроса о том, откуда «возникает» ощущение. Это – образчик «опровержений» материализма фидеистами и их прихвостнями. Разве какая-нибудь другая философская точка зрения «решает» вопрос, для решения которого собрано еще недостаточно данных? Разве сам Мах не говорит в том же самом параграфе: «покуда эта задача (решить, «как далеко простираются в органическом мире ощущения») не разрешена ни в одном специальном случае, решить этот вопрос невозможно»?

Различие между материализмом и «махизмом» сводится, значит, по данному вопросу к следующему. Материализм в полном согласии с естествознанием берет за первичное данное материю, считая вторичным сознание, мышление, ощущение, ибо в ясно выраженной форме ощущение связано только с высшими формами материи (органическая материя), и «в фундаменте самого здания материи» можно лишь предполагать существование способности, сходной с ощущением. Таково предположение, например, известного немецкого естествоиспытателя Эрнста Геккеля, английского биолога Ллойда Моргана и др., не говоря о догадке Дидро, приведенной нами выше. Махизм стоит на противоположной, идеалистической, точке зрения и сразу приводит к бессмыслице, ибо, во-1-х, за первичное берется ощущение вопреки тому, что оно связано лишь с определенными процессами в определенным образом организованной материи; а, во-2-х, основная посылка, что тела суть комплексы ощущений, нарушается предположением о существовании других живых существ и вообще других «комплексов», кроме данного великого Я.

Словечко «элемент», которое многие наивные люди принимают (как увидим) за какую-то новинку и какое-то открытие, на самом деле только запутывает вопрос ничего не говорящим термином, создает лживую видимость какого-то разрешения или шага вперед. Эта видимость лживая, ибо на деле остается еще исследовать и исследовать, каким образом связывается материя, якобы не ощущающая вовсе, с материей, из тех же атомов (или электронов) составленной и в то же время обладающей ясно выраженной способностью ощущения. Материализм ясно ставит нерешенный еще вопрос и тем толкает к его разрешению, толкает к дальнейшим экспериментальным исследованиям. Махизм, т. е. разновидность путаного идеализма, засоряет вопрос и отводит в сторону от правильного пути посредством пустого словесного выверта: «элемент».

Вот одно место в последнем, сводном и заключительном, философском произведении Маха, показывающее всю фальшь этого идеалистического выверта. В «Познании и заблуждении» читаем: «Тогда как нет никакой трудности построить (aufzubauen) всякий физический элемент из ощущений, т. е. психических элементов, – нельзя себе и вообразить (ist keine M?glichkeit abzusehen), как можно было бы представить (darstellen) какое бы то ни было психическое переживание из элементов, употребляемых современной физикой, т.  е. из масс и движений (в той закостенелости – Starrheit – этих элементов, которая удобна только для этой специальной науки)»[15].

О закостенелости понятий у многих современных естествоиспытателей, об их метафизических (в марксистском смысле слова, т. е. антидиалектических) взглядах Энгельс говорит неоднократно с полнейшей определенностью. Мы увидим ниже, что Мах именно на этом пункте свихнулся, не поняв, или не зная, соотношения между релятивизмом и диалектикой. Но теперь речь идет не об этом. Нам важно отметить здесь, с какой наглядностью выступает идеализм Маха, несмотря на путаную, якобы новую, терминологию. Нет, видите ли, никакой трудности построить всякий физический элемент из ощущений, т. е. психических элементов! О, да, такие построения, конечно, не трудны, ибо это чисто словесные построения, пустая схоластика, служащая для протаскивания фидеизма. Неудивительно после этого, что Мах посвящает свои сочинения имманентам, что к Маху бросаются на шею имманенты, т.  е. сторонники самого реакционного философского идеализма. Опоздал только лет на двести «новейший позитивизм» Эрнста Маха: Беркли уже достаточно показал, что «построить» «из ощущений, т. е. психических элементов», нельзя ничего, кроме солипсизма. Что же касается материализма, которому и здесь противопоставляет свои взгляды Мах, не называя «врага» прямо и ясно, то мы уже на примере Дидро видели настоящие взгляды материалистов. Не в том состоят эти взгляды, чтобы выводить ощущение из движения материи или сводить к движению материи, а в том, что ощущение признается одним из свойств движущейся материи. Энгельс в этом вопросе стоял на точке зрения Дидро. От «вульгарных» материалистов Фогта, Бюхнера и Молешотта Энгельс отгораживался, между прочим, именно потому, что они сбивались на тот взгляд, будто мозг выделяет мысль так же, как печень выделяет желчь. Но Мах, постоянно противополагающий свои взгляды материализму, игнорирует, разумеется, всех великих материалистов, и Дидро, и Фейербаха, и Маркса – Энгельса совершенно так же, как все прочие казенные профессора казенной философии.

Для характеристики первоначального и основного взгляда Авенариуса возьмем его первую самостоятельную философскую работу: «Философия, как мышление о мире по принципу наименьшей траты сил» («Пролегомены к Критике чистого опыта»), вышедшую в 1876 году. Богданов в своем «Эмпириомонизме» (кн. I, изд. 2, 1905, стр. 9, примечание) говорит, что «в развитии взглядов Маха исходной точкой послужил философский идеализм, тогда как для Авепариуса с самого начала характерна реалистическая окраска». Богданов сказал это потому, что поверил на слово Маху: см. «Анализ ощущений», русский перевод, стр. 288. Но поверил Маху Богданов напрасно, и утверждение его диаметрально противоположно истине. Напротив, идеализм Авенариуса так ясно выступает в названной работе 1876 года, что сам Авенариус в 1891 году вынужден был признать это. В предисловии к «Человеческому понятию о мире» Авенариус говорит: «Кто читал мою первую систематическую работу «Философия и т. д.», тот сразу предположит, что я должен попытаться трактовать вопросы «Критики чистого опыта» прежде всего с идеалистической точки зрения» («Der menschliche Weltbegriff», 1891, Vorwort, S. IX[16]), но «бесплодность философского идеализма» заставила меня «усомниться в правильности прежнего моего пути» (S. X). В философской литературе эта идеалистическая исходная точка зрения Авенариуса общепризнана; сошлюсь из французских писателей на Ковеларта, который говорит, что в «Пролегоменах» философская точка зрения Авенариуса есть «монистический идеализм»[17]; из немецких писателей назову ученика Авенариуса Рудольфа Вилли, который говорит, что «Авенариус в своей юности – и особенно в своей работе 1876 года – был всецело под обаянием (ganz im Banne) так называемого теоретико-познавательного идеализма»[18].

Да и смешно было бы отрицать идеализм в «Пролегоменах» Авенариуса, когда он прямо говорит там, что «только ощущение может быть мыслимо, как существующее» (стр. 10 и 65 второго немецкого издания; курсив в цитатах везде наш). Так излагает сам Авенариус содержание § 116 своей работы. Вот этот параграф в целом виде: «Мы признали, что существующее (или: сущее, das Seiende) есть субстанция, одаренная ощущением; субстанция отпадает…» («экономнее», видите ли, «меньше траты сил» мыслить, что «субстанции» нет и никакого внешнего мира не существует!) «… остается ощущение: сущее следует поэтому мыслить, как ощущение, в основе которого нет больше ничего, чуждого ощущению» (nichts Empfindungsloses).

Итак, ощущение существует без «субстанции», т. е. мысль существует без мозга! Неужели есть в самом деле философы, способные защищать эту безмозглую философию? Есть. В числе их профессор Рихард Авенариус. И на защите этой, как ни трудно здоровому человеку взять ее всерьез, приходится несколько остановиться. Вот рассуждение Авенариуса в §§ 89–90 того же сочинения:

«…То положение, что движение вызывает ощущение, основано на кажущемся только опыте. Этот опыт, отдельным актом которого является восприятие, состоит будто бы в том, что ощущение порождается в известного рода субстанции (мозгу) вследствие переданного движения (раздражений) и при содействии других материальных условий (например, крови). Однако – независимо от того, что это порождение никогда непосредственно (selbst) не было наблюдаемо – для того, чтобы конструировать предполагаемый опыт, как во всех своих частях действительный опыт, необходимо по крайней мере эмпирическое доказательство того, что ощущение, вызываемое будто бы в известной субстанции посредством переданного движения, не существовало уже раньше так или иначе в этой субстанции; так что появление ощущения не может быть понято иначе, как чрез посредство акта сотворения со стороны переданного движения. Итак, лишь доказательством того, что там, где теперь является ощущение, раньше не было никакого ощущения, даже минимального, лишь этим доказательством можно было бы установить факт, который, означая некий акт сотворения, противоречит всему остальному опыту и коренным образом меняет все остальное понимание природы (Naturanschauung). Но такого доказательства не дает никакой опыт, и нельзя его дать никаким опытом; наоборот, абсолютно лишенное ощущения состояние субстанции, которая впоследствии ощущает, есть лишь гипотеза. И эта гипотеза усложняет и затемняет наше познание вместо того, чтобы упрощать и прояснять его.

Если так называемый опыт, будто посредством переданного движения возникает ощущение в субстанции, начинающей ощущать с этого момента, оказался при ближайшем рассмотрении только кажущимся, – то, пожалуй, в остальном содержании опыта есть еще достаточно материала, чтобы констатировать хотя бы относительное происхождение ощущения из условий движения, именно: констатировать, что ощущение, имеющееся налицо, но скрытое или минимальное или по иным причинам не поддающееся нашему сознанию, в силу передаваемого движения освобождается или повышается, или становится сознанным. Однако и этот кусочек остающегося содержания опыта есть только видимость. Если мы посредством идеального наблюдения проследим движение, исходящее от движущейся субстанции А, передаваемое через ряд промежуточных центров и достигающее одаренной ощущением субстанции В, то мы найдем, в лучшем случае, что ощущение в субстанции В развивается или повышается одновременно с принятием доходящего движения, – но мы не найдем, что это произошло вследствие движения…».

Мы нарочно выписали полностью это опровержение материализма Авенариусом, чтобы читатель мог видеть, какими поистине жалкими софизмами оперирует «новейшая» эмпириокритическая философия. С рассуждением идеалиста Авенариуса сопоставим материалистическое рассуждение… Богданова, хотя бы в наказание ему за то, что он изменил материализму!

В давно-давно прошедшие времена, целых девять лет тому назад, когда Богданов наполовину был «естественноисторическим материалистом» (т. е. сторонником материалистической теории познания, на которой стихийно стоит подавляющее большинство современных естествоиспытателей), когда Богданов только наполовину был сбит с толку путаником Оствальдом, Богданов писал: «С древних времен и до сих пор держится в описательной психологии разграничение фактов сознания на три группы: область ощущений и представлений, область чувства, область побуждений… К первой группе относятся образы явлений внешнего или внутреннего мира, взятые в сознании сами по себе… Такой образ называется «ощущением», если он прямо вызван через органы внешних чувств соответствующим ему внешним явлением»[19]. Немного дальше: «ощущение… возникает в сознании, как результат какого-нибудь толчка из внешней среды, передаваемого через органы внешних чувств» (222). Или еще: «Ощущения составляют основу жизни сознания, непосредственную его связь с внешним миром» (240). «На каждом шагу в процессе ощущения совершается переход энергии внешнего раздражения в факт сознания» (133). И даже в 1905 году, когда Богданов успел, при благосклонном содействии Оствальда и Маха, перейти с материалистической точки зрения в философии на идеалистическую, он писал (по забывчивости!) в «Эмпириомонизме»: «Как известно, энергия внешнего раздражения, преобразованная в концевом аппарате нерва в недостаточно еще изученную, но чуждую всякого мистицизма, «телеграфную» форму нервного тока, достигает прежде всего нейронов, расположенных в так называемых «низших» центрах – ганглиозных, спинномозговых, субкортикальных» (кн. I, изд. 2, 1905, стр. 118).

Для всякого естествоиспытателя, не сбитого с толку профессорской философией, как и для всякого материалиста, ощущение есть действительно непосредственная связь сознания с внешним миром, есть превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания. Это превращение каждый человек миллионы раз наблюдал и наблюдает действительно на каждом шагу. Софизм идеалистической философии состоит в том, что ощущение принимается не за связь сознания с внешним миром, а за перегородку, стену, отделяющую сознание от внешнего мира, – не за образ соответствующего ощущению внешнего явления, а за «единственно сущее». Авенариус придал лишь чуточку измененную форму этому старому софизму, истрепанному еще епископом Беркли. Так как мы еще не знаем всех условий ежеминутно наблюдаемой нами связи ощущения с определенным образом организованной материей, – то поэтому признаем существующим одно только ощущение, – вот к чему сводится софизм Авенариуса.

Чтобы покончить с характеристикой основных идеалистических посылок эмпириокритицизма, укажем вкратце на английских и французских представителей этого философского течения. Про англичанина Карла Пирсона Мах прямо говорит, что «согласен с его гносеологическими (erkenntniskritischen) взглядами во всех существенных пунктах» («Механика», цит. изд., стр. IX). К. Пирсон в свою очередь выражает свое согласие с Махом[20]. Для Пирсона «реальные вещи» суть «чувственные восприятия» (sense impressions). Всякое признание вещей за пределами чувственных восприятий Пирсон объявляет метафизикой. С материализмом (не зная ни Фейербаха, ни Маркса – Энгельса) Пирсон воюет самым решительным образом, – доводы не отличаются от разобранных выше. Но Пирсону до такой степени чуждо при этом всякое желание подделаться под материализм (специальность русских махистов), Пирсон до такой степени… неосторожен, что, не выдумывая «новых» кличек для своей философии, он просто объявляет взгляды как свои, так и Маха «идеалистическими» (р. 326 цит. изд.)! Свою родословную Пирсон прямо ведет от Беркли и Юма. Философия Пирсона, как мы неоднократно увидим ниже, отличается гораздо большей цельностью и продуманностью, чем философия Маха.

С французскими физиками П. Дюгемом и Анри Пуанкаре Мах специально выражает свою солидарность[21]. О философских взглядах этих писателей, особенно сбивчивых и непоследовательных, нам придется говорить в главе о новой физике. Здесь достаточно отметить, что для Пуанкаре вещи суть «группы ощущений»[22] и что подобный взгляд мимоходом высказывает и Дюгем[23].

Перейдем к тому, каким образом Мах и Авенариус, признав идеалистический характер своих первоначальных взглядов, поправляли их в последующих своих сочинениях.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Ленин, Мах и проблема познания Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

2011 Философия. Психология. Социология Выпуск 3 (7)

УДК 87.25

ЛЕНИН, МАХ И ПРОБЛЕМА ПОЗНАНИЯ И. В. Чумаков, В.А. Чумаков

В статье дан анализ попыток «реанимации» субъективно-идеалистических воззрений Э. Маха. Аргументируется материалистический характер процесса познания и информации.

Ключевые слова: материализм; субъективный идеализм; внешнее воздействие; процесс познания; проблема информации.

Материалистическое понимание процесса познания, являвшееся основой почти семидесятилетнего развития советской философии, недавно вновь стало предметом критики в статье «Философия науки: В.И. Ленин и Мах» [1]. В ней выдвигается концепция субъективных идеалистов Дж. Беркли, Д. Юма, Э. Маха, Р. Авенариуса и других философов, стоящих на той же теоретической позиции начала XX в. Почему автор статьи пытается реанимировать субъективный идеализм? Частично ответ на этот вопрос можно найти в дискуссии «круглого стола» журнала «Вопросы философии», посвящённой информации, в частности её социальным проблемам [2].

Б.И. Пружинин, рассматривавший «общество знания или когнитивный капитализм и его социально-экономические последствия развития “наукоёмких” отраслей», отметил, что в условиях частной собственности как производство знания, так и само знание «включается в товарный обмен», т. е. является объектом купли-продажи [2, с.109]. «При этом оно теряет свойства, с которыми связывают надежду на грядущее процветание…», — так афористично учёный говорит о неспособности капитализма быть надеждой на лучшее будущее всего человечества, и России в частности. И далее: «Превращение. знания в товар меняет структуру

* Мнение редколлегии журнала в отношении статьи может не совпадать с мнением автора.

сообщества, производящего информацию о мире. Наперёд выдвигаются иного рода ценности и мотивы, вполне поддающиеся манипуляциям… возникают… технически вполне обеспеченные возможности манипулирования человеком с помощью информационных технологий» [2, с. 110-111]. Например, манипуляции в российских СМИ связаны с зомбированием населения мыслью, что всё у нас хорошо, а тенденции развития страны вполне благоприятны. Используются все методы, умалчивание действительного положения дел, обеспечение широкого доступа в СМИ людям, лицемерно озабоченным судьбами России.

Однако не только обыватель подвергается действию «обманывающей информации» [2, с.110]. И в философское сообщество она нередко выбрасывается. Как иначе расценить статью А.Л. Никифорова [1], в которой он старается отграничить взгляды естествоиспытателя Э. Маха от субъективного идеализма, придать оттенок научности его методологии и психологии познания и заодно, на наш взгляд, принизить значение В.И. Ленина в развитии философии? Так, автор пишет, что Ленину «казались воззрения Э. Маха разновидностью идеализма и агностицизма, совместимые с религией, отвлекающей трудящиеся массы от классовой борьбы». Однако, на наш взгляд, воззрения Маха не могли «казаться» идеалистическими, они являлись таковыми. Ленин в своей книге «Материализм и эмпириокритицизм» провёл тщательный анализ произведений Э. Маха. В книге

Чумаков Валерий Александрович — Дзержинск, Нижегородской обл.; e-mail: [email protected] Чумаков Игорь Валерьевич — инженер; Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет; e-mail: [email protected]

имеется много цитат из произведений Маха, показывающих идеалистический характер его взглядов на познание человека. Приведем некоторые из них.

Из книги «Анализ ощущений» — «Ощущения — не “символы вещей”. Скорее “вещь” есть мысленный символ для комплекса ощущений… Не вещи (тела), а цвета, звуки. (то что мы называем обыкновенно ощущениями) суть настоящие элементы мира». «Для нас материя не есть первое данное. Таким первичным данным являются скорее элементы (которые. называются ощущениями)» [3, с.39; 4, с. 68-69]. Из книги «Познание и заблуждение» — «Тогда как нет никакой трудности построить всякий физический элемент из ощущений, т. е. психических элементов — нельзя себе и. представить какое бы то не было психическое переживание, построенное из физических элементов, т. е. из масс и движений» [3, с.40]. Из книги «Анализ ощущений» — «Не тела вызывают ощущения, а комплексы элементов (комплексы ощущений) образуют тела» [3, с.52]. В связи с этим Ленин отмечает в книге: «Мах. вполне отчётливо противопоставляет свою философию точке зрения противоположной теории, по которой ощущения суть “символы” вещей,. т. е. философскому материализму» [3, с.34]. Однако не только Ленин указывал на субъективный идеализм Маха. Так, Мах про англичанина К. Пирсона в книге «Механика» прямо говорит, что «согласен с его гносеологическими взглядами во всех существенных пунктах». Но тот, как пишет Ленин, был «до такой степени. неосторожен, что просто объявил взгляды как свои, так и Маха “идеалистическими”» [3, с.46]. Так что взгляды Маха, Авенариуса и их предшественников Беркли и Юма не могли «казаться», а действительно были субъективно идеалистическими.

А.Л. Никифоров утверждает, что в критике Лениным была дана «не столько философская, сколько политическая оценка воззрений Маха». Но разве проблемы, относящиеся к решению основного вопроса философии, являются политическими? Не они ли являются основными звеньями в разработке теории познания? До не-

давнего времени в философской среде бытовало мнение, что работы, в которых в той или иной степени не затрагивался основной вопрос философии, не могут считаться философскими. Впрочем, для защиты материализма не обязательно выдвигать новые возражения идеализму, надо лишь предоставить слово Ленину, который, в своё время, не оставил камня на камне от субъективного идеализма Маха. Так, его мировоззренческие вопросы «От вещей ли идти к ощущению и мысли? Или от мысли и ощущения к вещам?» [3, с.35] для Никифорова являются исключительно праздными. Для него «вопрос с чего начинать построение философской системы не имеет отношения к выбору идеалистической или материалистической позиции». Ленин, однако, отвечая на свои же вопросы, чётко их разделяет: «Первой, т. е. материалистической линии держится Энгельс. Второй, т. е. идеалистической линии, держится Мах. Никакие увёртки, никакие софизмы не устранят того явного и неоспоримого факта, что учение

Э. Маха о вещах, как комплексах ощущений, есть субъективный идеализм, есть простое пережёвывание берклианства. Если тела суть “комплексы ощущений”, как говорит Мах, или “комбинации ощущений”, как говорил Беркли, то из этого неизбежно следует, что весь мир есть только моё представление» [3, с.35].

При дальнейшем изложении своей работы А.Л. Никифоров совсем не упоминает деления философии на материализм и идеализм. Автор предоставляет слово Маху, когда тот материю и сознание пытается уравнять в правах посредством «элементов»: «Таким образом, физическое и психическое содержат общие элементы, между ними вовсе нет той резкой противоположности, которую обыкновенно принимают». Далее, не найдя соответствующих естественнонаучных цитат у своего подзащитного, поскольку их не могло быть по определению у субъективного идеалиста, Никифоров отмечает: «Однако Ленин, кажется, не обратил внимание на то, что “элементы” Маха — это не только субъективные переживания, но переживания, взятые вместе с внешним воздействием на органы чувств субъекта». И так на протяжении

всей своей статьи, к изложению мыслей Маха, автор примешивает слова «внешнее воздействие», обнаруженные в его работе, по меньшей мере, до 10 раз, что принципиально меняют смысл написанного известным естествоиспытателем! В результате такой правки получается, что «когда Мах говорит о “тёплом”, “влажном” и т. п., он имеет в виду некое внешнее воздействие вместе с психическими переживаниями этого воздействия». В результате, при чтении данной статьи, не обратившись заранее к Ленину или к тому же Маху, трудно избежать мысли о том, что всё правильно, что перед нами почти материалистическое понимание познания — внешний мир «воздействует», сознание «переживает».

Мог ли Ленин только за то, что «Мах, с точки зрения Ленина, был прислужником буржуазии, следовательно, заслуживает самого сурового осуждения», как об этом пишет А.Л. Никифоров, разродиться более чем трёхсот страничной книгой беспощадной философской критики? Сомнение в этом заставило вновь обратиться к «Материализму и эмпириокритицизму», к старательно выписанным цитатам из Маха, а затем прочитать в Интернете «Познание и заблуждение», а также «Анализ ощущений» [4] самого Маха. К сожалению, нигде у него не довелось найти словосочетаний, похожих на «внешнее воздействие», которое могло бы говорить о его естественнонаучной, материалистической позиции в гносеологии. Мах знает Беркли, Юма, Авенариуса, а о материалистах Марксе, Энгельсе он не упоминает. Основное внимание Э. Мах уделяет понятию физических и психических «элементов», их связи, в которой главное значение отводит психическим «элементам», как и подобает именно субъективному идеалисту. В «Механике», например, он так использует понятие «элемент»: «Всё естествознание (внешний мир. — В.Ч.) может лишь изображать комплексы тех «элементов», которые мы называем обыкновенно “ощущениями”» [3, с.48]. Философия Маха, так сказать, «подделывается» под материализм. Ленин пишет по этому поводу: «Мах и Авенариус тайком протаскивают материализм по-

средством словечка “элемент”, связывающий физическое и психическое, который якобы избавляет их теорию от “односторонности” субъективного идеализма. На деле, проделка со словечком “элемент” есть самый жалкий софизм, ибо материалист, читая Маха и Авенариуса, сейчас же поставит вопрос: что такое “элемент”?» [3, с. 50]. Таким образом, текст А.Л. Никифорова с приписыванием Маху словосочетания «внешнее воздействие», на наш взгляд, является определенной маскировкой субъективного идеализма материализмом.

Автор говорит о Махе, что «его как учёного интересовала. природа человеческого, особенно научного познания», а в конце статьи показывает, какую «картину научного познания рисует нам Мах». Она в его изложении такова: «Он (Мах. — В.Ч.) обнаруживает, что окружающие его вещи могут быть разложены на составляющие элементы — форму, цвет, запах, величину. Что собой представляют эти элементы? Они, говорит Мах, есть сплав внешнего воздействия (физического) с ощущением (психическим), возникающим в субъекте под влиянием этого воздействия. Окружающий нас мир есть, по сути дела, образ его воздействия на нас. Нельзя оторвать физическое от психического и говорить о нём как о чём-то существующем вне и независимо от нас». Здесь сразу две ложные посылки. Первая заключается в невероятности суждений Маха о «внешнем воздействии» и прочих «воздействиях». О таких «вывертах» Ленин писал, что это «есть жалкая попытка приукрасить в материалистическом духе субъективный идеализм Маха». В действительности Мах не идёт далее связи указанной в статье: «физическое и психическое содержат общие элементы», а также сути идеализма: «всё физическое, находимое мною.». Вторая — в принципиальном противоречии мысли о «внешнем воздействии» и положения о том, что «нельзя оторвать физическое от психического и говорить о нём как о чём-то существующем вне и независимо от нас». К этому следует добавить ещё одну фразу А.Л. Никифорова: «Процесс познания состоит в приспособлении наших мыслей к фактам.». Это почти дословная

мысль Э. Маха: «Наука возникает всегда в процессе приспособления наших мыслей к определённой области опыта» [4, с.70]. Что это — урезанный материализм или недоразвитый идеализм?

Научное понимание некоего процесса, в данном случае процесса познания, должно раскрыть все объекты, вовлечённые в процессуальную деятельность, найти источник — первый этап процесса, указать последовательность операций и итог деятельности. Ничего этого невозможно найти в понимании познания Маха. Он, используя слово «элемент», так и не раскрыл его сущность, местонахождение, физическое или биологическое содержание. По Маху источником познания, первым звеном процесса являются ощущения, но они же являются и его конечным звеном. Введение «общих физических и психических элементов» не проясняют процесс познания. К этому следует добавить определённый разнобой в «отождествлении картины мира», понимаемый Никифоровым. В начале своей статьи он пишет, что «можно начинать с решения проблем познания и отождествить построенную картину мира с самой реальностью (вот он идеализм. — В.Ч.), существующей независимо от познающего субъекта» (а это что — материализм? — В.Ч.). Но уже на следующей странице А.Л. Никифоров отмечает: «Мах ведь тоже принимает научную картину мира, но он не отождествляет её с реальностью, а видит в ней именно создание науки.». Так отождествлять или не отождествлять? Ведь «создание науки» это и есть процесс познания объективного, действительного мира.

Во времена Ленина представление о материалистическом познании было несколько упрощенным: «материя, действуя на наши органы чувств, производит ощущения» [3, с.50]. Никифоров говорит, что у Ленина «между психическими переживаниями субъекта и внешним миром действительно лежит пропасть». Напротив, у Маха «субъект смотрит на мир и для него объекты мира даны только вместе с их чувственными переживаниями. При таком взгляде между миром и его психическим пере-

живанием уже нет никакой пропасти, напротив, мир это и есть то, что дано в переживании и познании» [1, с.78]. А это именно идеализм.

Что же пишет по этому поводу В.И. Ленин? «Как и для всякого материалиста, ощущение есть действительно непосредственная связь сознания с внешним миром, есть превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания. Софизм идеалистической философии состоит в том, что ощущение принимается не за связь сознания с внешним миром, а за перегородку, стену, отделяющую сознание от внешнего мира — не за образ соответствующего ощущению внешнего явления, а за “единственное сущее”» [3, с.46]. «Превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания» явилось необычайно лаконичным, непреднамеренным гениальным анализом процесса познания. Его можно разделить на два относительно самостоятельных этапа. Это этап поступления информации о внешнем мире к органам чувств человека. Второй — анализирующе-действенный, в котором происходит логическое преобразование полученной информации, её осознавание и производство некоторых поступков, способствующих жизнедеятельности человека, а также понимание процессов, явлений и структуры окружающего мира, т. е. появление нового знания. За первый этап ответственна приходящая информация, которая, несмотря на сложности, может быть исследована. За второй — ответственны физиологические особенности головного мозга, которые в настоящее время трудно постижимы и поддаются лишь некоторым функциональным предположениям. На сколько же известна сущность информационного процесса, являющегося составным элементом познания? Судя по уже упоминаемому «круглому столу» «Вопроса философии», информация остаётся всё ещё до конца не исследованным явлением и представляет определённую научную проблему [2].

Участники упомянутого «круглого стола» связывают «наличие» информации с разнообразием, различием или неоднородностью. «Вне движения, изменения об информации говорить не имело смысла», — утверждает А.Д. Урсул,

отмечая, что «в процессе движения. различие и составляет объективную основу использования информационного подхода. делающем акцент не на изменении вещественноэнергетических характеристик, а на динамике разнообразия». «Там, где есть эволюция, там есть информация», — продолжает Д.И. Дубровский. Однако такое понимание источников информации ведёт, в некоторых случаях, к неразрешимым противоречиям, к примеру, недавнее открытие астрофизиками «тёмной» энергии и «тёмной» массы. А.Д. Урсул, раскрывая их особенности, говорит, что «в этом самом большом фрагменте Вселенной.нет движения, изменения, различия, неоднородностей», а значит «в космическом вакууме (тёмной энергии. — В.Ч.), возможно, нет и информации или она содержится там в минимальном количестве», и это при том, что «космический вакуум воздействует на все другие фрагменты Вселенной, заставляя её расширяться» [2, с.90-91]. Это может свидетельствовать лишь о том, что представление об источнике информации, связанное с изменением и эволюцией, составляет лишь часть знания о ней.

Категорическое утверждение К.К. Колина, что «попытки дать общее определение информации мне представляются бесперспективными» [2, с.87], всё же не запрещает сформулировать естественно-интуитивное представление об информации. Она проявляется в виде некоего межматериального сообщения, приводящего к актуальным или потенциальным изменениям приёмной среды. Сообщение является частным случаем общего понятия — материального воздействия. Более общие представления об информации связаны с воздействием на однородные материальные объекты, происходящие посредством коммуникационных каналов связи. Это делает понятным свойство тёмной энергии, которая, обладая антигравитационным эффектом, расталкивает галактики, проявляя информационно-физическое воздействие на обычное вещество Вселенной. Рассмотрение связи воздействия — изменение становится основным ключом к пониманию проблемы информации, выявлению общих моментов, сближающих ат-

рибутивную и функциональную концепции информации.

Понимание природы информации приводит нас к моменту зарождения наблюдаемой Вселенной, к Большому Взрыву. Материальные объекты постоянно информируют окружающее пространство о своём состоянии через воздействие физических полей: тяготения,

электромагнитных волн, космических лучей, а также посредством механических, погодных, температурных и иных воздействий. Однородные природные объекты, воспринимая эту физическую информацию, начинают изменять своё поведение, в свою очередь, влияя на источник информации. Обоюдные воздействия материальных объектов через коммуникационное поле превращаются в их взаимодействие. Всё дальнейшее развитие материи происходило в рамках физических взаимодействий, которые определяли её эволюцию. Полевые и контактные взаимодействия вызывали изменения состояния объектов, что указывает на информационный характер этих взаимосвязей. Онтологический характер взаимодействий одновременно является и гносеологическим процессом, регулирующим взаимное поведение и состояние материальных объектов, проявляя интегральное свойство эволюции материальных систем. Физическое силовое взаимодействие имеет актуальное значение, поскольку приводит к незамедлительному реагированию объектов в соответствии с действующими физическими законами. Языком общения является величина физических полей взаимодействия. После прекращения физической связи изменённое состояние объектов сохраняется, и объекты ведут себя соответственно последней величине взаимодействия, проявляя свойство запоминания.

Миллиарды лет развития косной материи привели к появлению первых одноклеточных живых организмов. Эволюция живой материи пошла по пути создания разветвлённой нервной системы, состоящей из высокочувствительных органов, определяющих воздействия и изменения во внешнем, окружающем мире; логическо-анализирующем органе — головном мозге, контролирующим эти изменения и управляю-

щим двигательными мышцами для выполнения ответной реакции организма на изменения обстановки. Информация явилась неотъемлемым звеном процесса познания, связывающим внешний мир с живыми организмами, позволяя им безопасно существовать и перемещаться в пространстве.

Чувствительные органы животных, работающие в одном из коммуникационных полей (акустическом, световом, механическом и ряде других), позволили перейти от системы взаимодействия в косной материи к более скрытной, односторонне воздействующей информационной системе, работающей только на приём сведений об обстановке окружающего мира. Однако эта односторонность мешала дальнейшему развитию живой материи. «В интересах» выживания, для установления взаимосвязи между животным миром произошедшие в организме мутации и естественный отбор создали орган извлечения звуковых колебаний, связанный с органами дыхания, — голосовой аппарат. Информационный аппарат животных стал двусторонним, работающий как на приём, так и на передачу сообщений. Однако из-за своего примитивного устройства их голосовой аппарат мог передавать только ограниченный диапазон звуков: свист, щёлканье, отрывистые звуки, рычание и другие звуки, которые передавали ограниченный объём информации. Только одна из последних мутаций гоминида, приведшая к появлению голосового аппарата, способного издавать членораздельные звуки, позволила обеспечить эффективное информационное взаимодействие с себе подобными. Развитие членораздельной речи в процессе общения привело к развитию сознания и становлению человека разумного.

Известное своей негативностью определение Н. Винера: «информация есть информация, а не материя или энергия» недостаточно для полного понимания категории информация. Представляется, что физический смысл информации может быть определён как процесс, в котором свойство коммуникационного поля, обусловленное свойствами порождающей материи, воздействует на адресат. Человек своими орга-

нами чувств преобразует модуляцию коммуникационного поля во внутреннюю нервнопсихическую информацию, которая определяет смысловое состояние нейродинамических структур головного мозга, расшифровывая содержание информации. При необходимости сознание воспроизводит через голосовой аппарат ответную звуковую информацию, производя речевое кодирование акустических колебаний коммуникационного поля — воздушной среды, которое можно назвать свойством этих колебаний. Перейдя к рассмотрению информации в косной материи, обнаружим, что и там информация является свойством материи. Материальные поля, являясь коммуникационными каналами передачи информации, её носителем, саму информацию содержат в величине и конфигурации материального поля, в её модуляции, проявляясь в виде её свойства. Ввиду этого информацию можно представить как смысловое, содержательное свойство коммуникационного поля взаимодействующей материи, что делает похожей её проявление как в области объективной физической реальности, так и в области деятельности сознания.

Сходство процессов связи в самоорганизо-ванных и природных системах позволяет говорить об универсальности понятия информации, охватывающую как живую, так и не живую материю. Наличие в косной материи физических законов взаимодействия, приводящих к созданию новых структур и, как следствие, обеспечивающих эволюционные изменения материи, являются аналогами синтаксических, семантических и прагматических свойств, присущих функциональной концепции информации. Деление на атрибутивную и функциональную информацию [2, с.85] связано с недостаточным пониманием природы информации и не носит принципиального значения. Особенности есть, но смысл кодированного сообщения физическим носителем неизвестного ранее содержания и её адекватная расшифровка получателем одинаковы в обоих случаях. В самом кратком изложении информация есть процесс интегрального взаимодействия (воздействия) материальных систем.

В развитии информационных процессов в косной и живой материи имел место ряд диалектических этапов: от энергетического взаимодействия в косной материи до воздействия информации окружающего бытия на первые живые организмы, вплоть до человека, и возврат к информационному взаимодействию на более высокой ступени развития жизни при появлении человеческого общества. От единой онтологически — гносеологической природы существования косной материи к её постепенному разделению на бытие и познание у человека разумного.

Представляется, что физический смысл информации, обусловленный свойствами порождающей её материи, заключается в свойстве коммуникационного поля вызывать взаимодействие (воздействие) материальных систем. Информация есть интегральный процесс соединения онтологически-гносеологических свойств материального мира, приводящее к конкретным аксиологическим последствиям в его эволюции.

Понимание процесса познания, как представляется, основывается на использовании информационных процессов связи, существующих в природе и обществе. Более того, проведённый анализ феномена информации показывает, что относительно живой материи, и человека в частности, процесс информации является прямым аналогом процесса познания, приводя живую материю в действие на основе полученной информации. В любом случае источником информации, источником внешних воздействий являются свойства материи. Информация фиксирует различные свойства материального мира: цвет, контуры объектов, запах, частоту и интенсивность звуковых колебаний, температуру, давление, тяжесть и т. п. признаки. Органы чувств человека, его датчики, работают на приём внешних воздействий в виде той или иной информации, приходящих к ним по разнообразным коммуникационным каналам, за некоторым исключением, разве что, тактильных свойств. Такое положение не позволяет человеку самому являться источником познания, как представлял это Мах. Человек становится

анализатором поступающей информации, вырабатывая то или иное логически осознанное актуальное или потенциальное действие, замыкая им процесс познания. Схематично материалистический процесс познания можно представить в виде последовательности: материя, свойство материи, информация как закодированное свойство материи, передаваемое посредством модуляции коммуникационного канала, органы чувств человека, в которых происходит преобразование внешней информации во внутреннюю нервно-психическую информацию, производящую то или иное ощущение человека, используемое мышлением для дальнейшего преобразования, запоминания и действия. Некоторые особенности восприятия внешнего мира могут разделить информацию и познание. Информация как бы предполагает пассивное созерцание человека, свойственное обыденному жизнеобитанию, в то время как познание предусматривает его активное вторжение в окружающую природу, её научное исследование.

Об этом вскользь упоминает ещё Ленин, когда даёт очередную отповедь махизму, изложенному в «Анализе ощущений», который «есть самое бессвязное спутывание противоположных философских точек зрения» [3, с. 49]. Он пишет: «Различные ощущения того или иного цвета оно (естествознание. — В.Ч.) объясняет различной длиной световых волн, существующих вне человеческой сетчатки, вне человека и независимо от него. Это и есть материализм» [3, с.50]. Ну чем не иносказательное понимание информационного процесса познания, где о цвете наблюдаемого предмета указывает длина волны отражённого от него света! У Ленина «между психическими переживаниями субъекта и внешним миром» действует, соединяя их, информация. А у Маха излагаемый им процесс познания реально невозможен ввиду отсутствия «общих элементов», связывающих физическое и психическое, ввиду «обрыва связи», как говорил Ленин.

«Материализм и эмпириокритицизм», на наш взгляд, доказательно на конкретных примерах показал ошибочность идеалистических

воззрений, а современный информационный подход в решении проблем гносеологии свидетельствует о достоверности ленинского анализа процесса познания. Очень жаль, что некоторые заслуженные представители современной российской философии ставят научность диалектического материализма под сомнение, вынуждая вновь его защищать.

Список литературы

1. Никифоров А.Л. Философия науки: В.И. Ленин

и Э. Мах // Вопросы философии. 2010. № 1.

С. 76.

2. Информационный подход в междисциплинарной перспективе: материалы круглого стола // Вопросы философии. 2010. № 2. С. 84.

3. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм // Полн. собр. соч. Т. 18. М.: Политиздат, 1975.

4. Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к психическому. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2005.

LENIN, MACH, AND PROBLEM OF KNOWLEDGE Igor V. Chumakov, Valery A. Chumakov

Dzerzhinsk, Nizhny Novgorod region, Russia

The analysis of some attempts to reanimate subjective-idealistic views of E. Mach takes place in the article. Materialistic character of cognitive process and information is argued.

Keywords: materialism; subjective idealism; outer influence; process cognition; information problems.

Философия Джорджа Беркли кратко

ДЖОРДЖ БЕРКЛИ (1685-1753)

Джордж Беркли – английский философ, известный как субъективный идеалист, внесший значительный вклад в теорию познания. С 1737 по 1752 был епископом. Первым дал определение материи и впервые употребил термины «материализм» и «идеализм».

Основные работы Беркли

• «О принципах человеческого знания»
• «Три разговора между Гиласом и Филонусом»
• «Опыт новой теории зрения»

Цели и задачи философа по Беркли

По своим убеждениям Беркли был консерватором, призывал ирландцев к лояльности Англии и выступал категорически против любого рода революций и мятежей. Главным идейным противником для него был материализм, из его современников ярко представленный у Дж.Локка. Беркли хорошо понимал всю опасность материализма как теоретического фундамента революционного вольнодумства и атеизма. (В качестве своих оппонентов он называет еще и скептиков, эпикурейцев, «гоббистов», а также фаталистов и «идолопоклонников разных форм»; критикуется, правда тоже без указания имени, теория абсолютного пространства И. Ньютона).

Собственную задачу он видел в защите христианства и критике атеизма – в особенности материализма как его методологической основы. На первом месте для него стояло обоснование идеализма. Для этого английскому философу нужно было доказать невозможность существования материи. Здесь он действует через теорию познания.

Учение Беркли о познании

Суть развивавшейся Беркли теории можно выразить в словах: «Существовать – значит быть воспринимаемым» (esse est percipi). Иными словами, он отождествляет свойства внешних предметов с ощущениями этих свойств; в этом смысле все вещи – ничто иное как «комплексы ощущений».

По мысли философа, если какая-либо вещь перестаёт восприниматься человеком, то её могут продолжать воспринимать другие люди. Если же вещь вообще не воспринимается никем из людей, то она продолжает своё существование в Божественном сознании.

Таким образом, Беркли доказывал, что единственно доступное человеку знание – это знание своих собственных ощущений и образованных от них представлений; знать же абстракции вроде «материи» он не может, поскольку она никак не воздействует на его чувства. Абстракции попросту невозможны. Помимо ощущений, нам доступны лишь тесно связанные с воспринимаемым предметом его мысленные «образы» (их Беркли также называл идеями).

Так в словосочетании «запах розы» мы не можем отделить идею запаха от его конкретного носителя (розы), то есть мы не можем понюхать запах, как таковой, запах вообще. Ошибка возникает, когда мы принимаем слова за нечто существующее на самом деле. Иными словами, понятие «запах как таковой» или «красота сама по себе» воспринять непосредственно мы не можем. То есть, по Беркли, слова ничего не означают, кроме конкретного индивидуального предмета. Слово – это не более чем знак идеи, соответствующей конкретному предмету.

Мои восприятия «внешнего» мира зависят от меня самого, но то, что именно я воспринимаю (день или ночь, солнце или звезды и луну, дома, горы, лес, реки или море, вообще законы природы), от меня не зависит. Все это непосредственно зависит от Творца, который сотворил всё: в том числе и самого меня. Иными словами, хотя мои ощущения и субъективны, но воспринимаемое, если можно так выразиться, «объективно» в том смысле, что от меня не зависит.

Согласно Беркли, все качества предмета (твердость и мягкость, цвет, вкус, теплота, форма и т.п.) существуют лишь в духе, которым они воспринимаются. Мы можем воспринимать: 1) идеи, действительно воспринятые чувствами; 2) идеи, образованные от наблюдения эмоций и действий ума; 3) идеи, образованные при помощи памяти и воображения; и, наконец, 4) идеи, образованные через соединение, разделение или сочетание того, что было воспринято одним из первых трех способов.

Встает вопрос, а можем ли мы воспринимать сами человеческие души и Божественный Дух? Идеи предметов могут быть нами восприняты именно потому, что сами они пассивны. Напротив, духи – это активные существа, и в силу этого восприняты быть не могут. Душа или Дух не воспринимаем потому, что воспринимает всё сам и мыслит.

По-видимому, философ касается здесь проблемы познаваемости собственного я. Как я, будучи субъектом, активным существом, и созерцая все сам, могу познать свое я, которое в этом случае как бы становится для меня «объектом» не переставая при этом созерцать, не теряя свою субъективность?

Критерии истины по Беркли

• яркость (либо, наоборот, тусклость) ощущений
• одновременность и приблизительная одинаковость восприятий у многих людей
• преимущественная согласованность ощущений
• при этом истинна не всякая взаимосогласованность знаний, а та, которая более проста, обозрима и удобна для усвоения

«Анти-материализм» Беркли

Согласно Беркли, материальная субстанция – не более чем абстракция. Абстракции же, по его убеждению, существовать не могут. Стало быть, не существует и понятия материи как субстанции (то есть того, что лежит в основе всего), как нет и самой материи. Абстракции не могут быть непосредственно восприняты в наших ощущениях, их нет. Абстракция – это пустой звук, слово, которое в реальности не означает ничего. Материи не существует именно потому, что невозможны абстракции, как таковые. Более того, уже само это понятие вредно и противоречиво. Тем самым, по его мнению, по материализму наносился сокрушительный удар.

Стоит заметить, что философ вовсе не оспаривает существования предметов окружающего мира. Всё то, что мы можем познать посредством чувств либо размышления, существует на самом деле – но тесно связано с сознанием – моим, других людей либо Божественным. Он отрицает лишь существование материальной субстанции, позволяющей атеисту обосновать свое безбожие. Существование же духовной субстанции (Бога) он признает. Более того, ни о каком существовании вне этой связи с духом – моим, а чаще Божественным – не может быть даже речи.

Смысл и значение философии Джорджа Беркли

Указывая на зависимость мира от наших ощущений, Беркли утверждает, что «по ту сторону» ощущений и впечатлений мы знать ничего не можем. А, говоря о связи воспринимаемого мира с сознанием и отрицая материю, он проводит идею неразрывности внутренней духовной связи и «взаимопронизанности» всех компонентов мира, их взаимной «открытости» друг другу и человеческому сознанию.

Что особенно важно, своей концепцией ощущения, всего познания Беркли привлек внимание к проблеме активности человеческого сознания уже на уровне чувственности.

 

Философия Джорджа Беркли

Джордж Беркли (1685—1753 гг.) — выходец из дворянской семьи. Образование получил в Дублинском университете. Начинал духовную карьеру в качестве учителя теологии, затем предпринял ряд путешествий по странам Европы, а позже выехал в Северную Америку с миссионерской деятельностью. Попытался открыть на Бермудских островах религиозный колледж, однако из-за финансовых трудностей эта попытка не была реализована, и он вернулся на родину. Занимался духовной деятельностью, и в 1743 году получил сан епископа англиканской церкви в Клойне в Южной Ирландии. Умер в Оксфорде, куда переехал незадолго перед смертью. Среди его работ — «Трактат о принципах человеческого знания», «Аналитик» и др. В философии был субъективным идеалистом, боролся с материализмом и атеизмом, отличался оригинальным складом ума и признавался эффективным спорщиком. Занимался также экономикой и теорией хозяйственной политики.

Джордж Беркли был представителем крайнего номинализма. Утверждал, что абстрактные идеи не существуют, нет ни общих предметов, ни общих идей. То, что мы называем вещами, — это только комплекс ощущений субъекта, то есть комплекс элементов сознания. Так, например, вишня, согласно взглядам Беркли, — это комплекс ощущений формы, веса, вкуса, запаха… «Я вижу эту вишню, я осязаю ее, я пробую ее; и я убежден, что ничто нельзя ни видеть, ни пробовать; следовательно, она реальна. Устрани ощущения мягкости, влажности, красноты, терпкости — ты уничтожишь вишню. Так как она не есть бытие, отличное от ощущений, то вишня, я утверждаю, есть не что иное, как соединение чувственных впечатлений или представлений, воспринимаемых различными чувствами; эти представления объединяются в одну вещь (или имеют одно данное им имя) умом». [34, с. 108].

Мы можем уже из этих рассуждений Дж. Беркли сделать вывод о том, что он выступил против умеренного реализма Фомы Аквинского, а следовательно, и против схоластики; и опирался на односторонне истолкованный сенсуализм Дж. Локка. Дж. Беркли вполне осознанно предпринял попытку для восстановления авторитета религии. Известно его высказывание о том, что он намеренно ограничил возможности человеческого познания, чтобы дать место Богу. Он сосредоточил свое внимание на борьбе с материализмом. Из его рассуждений о том, что вещи — это комплекс ощущений субъекта, он делает вывод, что существовать — это значит быть воспринимаемым. Знать и воспринимать в чувствах — это одно и то же. Разум присущ человеку, однако он используется им исключительно для потребностей духовных. Для познания вещей, тел единственным источником являются чувства. Без субъекта нет объекта. Предметом опыта являются только воображения. Мир состоит только из восприятий, а за ними ничего не существует, все, что лежит за пределами сознания индивидуума, Беркли объявляет несуществующим, фикцией.

Поскольку материя не дана нам в опыте, она не воспринимаема тем или иным субъектом, постольку материя — это фикция, она не существует, а отсюда следует сделать вывод, что несостоятельным является и материализм. Беркли откровенно заявлял, что признание материи неизбежно направлено против религии. Все материалистические и атеистические системы исходят из признания материи как субстанции — вечной первоосновы всего сущего. Беркли фальсифицировал понимание материалистами субстанции, материи.

Выступал Джордж Беркли и против материалистических взглядов о качественном многообразии материи, утверждал, что все известные человеку качества являются субъективными. Он здесь был согласен с Локком и утверждал, что цвет, запах, звуки, вкус существуют не в воспринимаемых вещах, а в сознании человека, в его разуме. Он пошел дальше Дж. Локка и объявил, что и первичные качества — форма, протяженность, плотность, тяжесть и т. д. являются субъективными. Такими же он объявил пространство и время. За признание объективности пространства и времени он критиковал И. Ньютона. Этой критике была посвящена его работа «Аналитик», или «Рассуждение, адресованное неверующему математику», а также работа «Защита свободы мышления в математике».

Конечно, Беркли понимал, что его последовательный субъективный идеализм ведет к солипсизму, приверженцы которого считают, что единственной существующей реальностью является сознание воспринимающего субъекта (solus ipse — сам единственный). Для того чтобы избежать обвинений в солипсизме, Беркли допускает непрерывное существование вещей, хотя они и не являются непосредственно воспринимаемыми индивидуальным сознанием.

Солипсизм уводил Дж. Беркли от решения главной задачи его философии — обоснования посредством философских аргументов существования Духа с большой буквы, т. е. Бога как творца всего сущего. Поэтому Дж. Беркли сознательно делает крен от субъективного идеализма к объективному. Отрицая существование материальной субстанции, он пытается обосновать существование духовной субстанции и утверждает, что есть, существует вездесущий дух, который познает и обнимает все вещи и который показывает их нашему взору как установленные им законы природы. Следовательно, вещи постоянно существуют в сознании Духа, Бога. Так он попытался избежать упреков в солипсизме.

Все вещи создаются Богом в момент, когда он повелевает, чтобы они стали доступны восприятию людей по установленным им законам. Он утверждал, что спор между ним и материализмом состоит не в признании или отрицании существования вещей вне ума того или иного человека, а в признании или отрицании абсолютного существования вещей, независимого от их восприятия Богом.

Вл. Татаркевич отмечал, что наряду с солипсизмом трудность для Дж. Беркли создавали такие вопросы: если мы неоднократно открываем глаза и воспринимаем дом, то тем самым творим ли мы этот дом каждый раз заново? Если десять человек смотрят на дом, значит ли это, что существует десять домов?

Здесь же Беркли находит тот же аргумент, что и в случае с солипсизмом. Вещи являются восприятиями, но не только человеческими, но и восприятиями Бога; как восприятия Бога они обладают постоянством и единством, и даже если ни один человек на них не смотрит, смотрит на них Бог и поэтому они существуют непрерывно и вечно.

В теории познания Беркли отрицает роль абстрактного мышления, необходимость образования общих понятий. В познании, утверждал Дж. Беркли, человек имеет дело лишь с отдельными, конкретными представлениями, восприятиями. Человек воспринимает не движение вообще, а движение данного предмета, не животное вообще, а конкретное животное, не цвет вообще, а цвет определенного предмета. Общие понятия ничего реального не отражают и приносят только вред науке и философии. Теория познания Беркли, следовательно, сводилась к тому, что познание человеком мира заключается лишь в описании различных ощущений и их комбинаций как единственной реальности. Следовательно, Дж. Беркли отрицает существование реального, существующего за пределами наших ощущений мира, а значит, и возможности его познания. Такая позиция однозначно может быть названа агностицизмом. Его теоретико-познавательные взгляды — это крайний сенсуализм в субъективно-идеалистической форме, агностицизм и имматериализм (от лат. immaterialis — нематериальный), т. е. попытка обосновать несостоятельность материалистической философии и объявить единственно истинной философией философию субъективного идеализма.

Что такое синдром самозванца и как от него избавиться :: РБК Тренды

Ощущение, что успех был достигнут благодаря удаче, а не таланту или квалификации, присуще многим людям в разных сферах — от профессиональной до личной. Как победить синдром самозванца и нужно ли, в материале РБК Тренды

«Для меня синдром самозванца — это чувство, что ты не дотягиваешь, но уже «застрял» в ситуации. Когда понимаешь, что не хватает умений, опыта или квалификации, чтобы иметь право здесь находиться, но ты уже тут, и нужно найти выход, потому что назад пути нет. Это не страх неудачи, а скорее ощущение что что-то сошло тебе с рук и скоро обнаружится», — так описывает это чувство Майк Кэнон-Брукс, сооснователь компании Atlassian, наиболее известные продукты которой — система отслеживания ошибок Jira и система совместной работы Confluence.

Видео: сооснователь Atlassian о синдроме самозванца на TED  

Чтобы понять, что вы испытываете нечто похожее, можно пройти тест, разработанный Полин Кланс и включающий в себя 20 утверждений с разной степенью согласия — от «совсем не верно» до «абсолютная правда».

Для принятия этого чувства и направления его себе на пользу важно осознать несколько вещей:

• другие тоже это ощущают;
• это не пройдет само собой даже после того, как удастся добиться определенного успеха;
• это ощущение может распространяться не только на профессиональную, но и на другие сферы жизни, например, отношения;
• это нормально.

Распространенность синдрома самозванца

По разным оценкам, те или иные проявления синдрома ощущали около 70% людей на планете [1]. Беспокойство о несоответствии навыков занимаемой должности или выполняемой работе свойственно и знаменитостям. Перед смертью Альберт Эйнштейн признался своему другу, что чувствует себя мошенником [2].

«Я был уверен, что раздастся стук в дверь, и на пороге появится человек с папкой в руках, который скажет мне, что все кончено, меня разоблачили и теперь мне придется найти настоящую работу»,

— писатель и сценарист Нил Гейман.

Кто более подвержен синдрому самозванца — мужчины или женщины

Впервые явление было описано в 1970-х годах американским профессором психологии Полин Роуз Кланс и клиническим психологом Сюзанн Имес на основе общения с женщинами, добившимися высоких результатов. Несмотря на объективные свидетельства успеха, они считали себя недостойными его и боялись разоблачения. Долгое время исследователи полагали [3], что синдрому подвержены только женщины. Все из-за гендерных ограничений. Женщины не занимали ответственных постов, а в большинство профессий пришли намного позже мужчин.

Позже Кланс в своей статье отметила, что проявлениям синдрома подвержены все люди независимо от пола. Исследования 1990-х годов подтвердили [4], что мужчины тоже ощущают синдром самозванца. При этом они реже говорят о своих проблемах и ходят к психотерапевтам, но рассказывают о страхах в анонимных опросах [5].

Строго говоря, называть это «синдромом» не совсем корректно, так как подобные чувства не означают каких-либо отклонений в состоянии психического здоровья и довольно естественны для любого человека.

Синдром самозванца: тест

Доктор Валери Янг, международный эксперт, работающий над феноменом синдрома самозванца, выявила пять разных типов «самозванцев».

Двигайтесь по опроснику, чтобы понять, есть ли у вас синдром самозванца и к какому из пяти типов он относится.

Тест на синдром самозванца

Тест на синдром самозванца

Почему развивается синдром самозванца?

Однозначного ответа нет. Некоторые эксперты считают, что это связано с личностными качествами, другие выделяют семейные или поведенческие причины. Иногда проявление синдрома связывают с высокими родительскими ожиданиями от детей и страхом их не оправдать, который сохраняется даже во взрослом возрасте.

Также психологи указывают в качестве причины успешных братьев и сестер, которые по ощущениям человека, страдающего от синдрома самозванца, затмевают их. Высока роль и обманчивых картинок в социальных сетях, подпитывающих ощущение, что все вокруг счастливы и добились высоких результатов в работе, личной жизни, саморазвитии и т.д.

Чем грозит синдром самозванца

Синдром создает реальные проблемы в работе. Например, человек с синдромом самозванца боится взяться за новое дело. Он сомневается в себе, поэтому оттягивает начало работы или слишком долго доводит ее до идеала [6].

Люди с синдромом специально ставят себе более легкие цели, не проявляют инициативу и отказываются от интересных предложений [7]. Они могут просить меньшую зарплату, чем коллеги по цеху или не рассказывать о новых идеях [8].

Как побороть синдром самозванца

Само явление может быть полезным и играть нам на руку: так, страх разоблачения заставляет постоянно развиваться в своей области, проходить курсы и узнавать новое, перепроверять работу и доводить ее до совершенства. Но отсутствие контроля состояния может быть также разрушительным.

Если вы поняли, что все вышеописанное — это про вас, можно сделать следующее:

• посмотрите объективно на свои достижения;
• выпишите области, в которых вы достигли успеха;
• рассмотрите все факторы и причины, которые, как вам кажется, повлияли на него;
• подумайте, насколько, по вашему мнению, каждый из факторов способствовал достижению конкретной задачи и поставьте напротив число в процентах. На этом этапе может выясниться, что вы ошибочно списываете все свои успехи на удачу, но выразив это на бумаге, вы поймете, насколько это глупо выглядит.

Часто «самозванцы» не воспринимают никакой результат кроме безупречного, поэтому им необходимо учиться принимать ошибки и неудачи. Важно помнить: нельзя (и не нужно) всегда быть идеальным, можно просто быть достаточно хорошим в том, что ты делаешь.

Важно также то, как мы сами воспринимаем происходящее. Как пишет коуч и консультант Ким Менингер [9], чувства волнения и тревоги очень похожи с физиологической точки зрения, поэтому иногда можно просто настроить себя на другие переживания.

«Вместо того, чтобы думать: «Я обречен на провал. Все узнают, что я не подхожу для этого», лучше настроиться на мысли: «Я сейчас очень взволнован и с нетерпением жду этого приключения!», и тогда страх сменится на предвкушение», — советует Менингер.

Синдром самозванца сильнее всего проявляется тогда, когда покидается зона комфорта. И каждый раз, испытывая его, вы получаете сигнал, что двигаетесь вперед, развиваетесь.

В следующий раз, когда почувствуете синдром самозванца, искренне поздравьте себя: вы могли остаться в удобном, предсказуемом положении, избежать беспокойства и из года в год выполнять одну и ту же работу, для которой у вас слишком высокая квалификация, не раскрывая свой потенциал и жалея об этом, пишет Менингер.

Подкаст-медитация РБК о борьбе с синдромом самозванца

К своим успехам и неудачам важно подходить критически, оценивая все стороны, которые могли повлиять на сложившуюся ситуацию. Но чрезмерная самокритика может привести к ухудшению ментального состояния.

Один из способов избежать деструктивных мыслей – правильные установки и медитативные упражнений из подкаста «Время остановиться».

Что прочесть о синдроме самозванца

Что заставляет астронавтов «глупеть» в космосе

• Дэвид Робсон
• BBC Future

24 октября 2014

Автор фото, Getty

Космос порой проделывает удивительные фокусы с человеческим сознанием. Как выяснил корреспондент BBC Future, во время космических полетов у людей то искажается процесс мышления, то возникает жутковатое чувство потери ориентации в пространстве.

Космонавт Герман Титов вспоминал, что когда его корабль выводился на орбиту 6 августа 1961 года, у него возникло смутное чувство, будто он кувыркается в воздухе. Это ощущение возникло, когда корабль «Восток-2» отделился от ракеты-носителя, а сам Титов оказался в состоянии невесомости. «Первое впечатление было несколько странным — будто я перевернулся и лечу вверх ногами. Но через несколько секунд это прошло, и я понял, что корабль вышел на орбиту», — рассказывал космонавт. На самом деле, никакого кувыркания не было. Возникшее ощущение оказалось ничем иным как простой иллюзией, чем-то сродни тому, что называют «выходом за пределы собственного тела».

У многих астронавтов и космонавтов эти ощущения обычно проходят через пару дней в космосе. Другие чувствуют себя не в своей тарелке на протяжении всего полета. «Я знал, что стою прямо, и, тем не менее, мне казалось, что я перевернут вниз головой, хотя все остальное вокруг меня сохраняло нормальную ориентацию», — так описывал один астронавт свои ощущения на борту космической станции «Спейслэб» (Spacelab).

Потеря ориентации в пространстве – не единственное странное ощущение, с которым сталкиваются астронавты и космонавты. Во время космического путешествия может возникать искажение зрительного восприятия, заторможенное мышление, изменение в настроении. Все эти последствия пребывания в безвоздушном пространстве для человеческого сознания иногда называют «космическими глупостями», которые могут поставить под угрозу осуществление программы полета. Каковы же решения проблемы, если они есть?

Вину хотя бы за некоторые искажения в восприятии действительности астронавтами и космонавтами можно возложить на стресс и одиночество во время полета. В июне 1976 года экипаж космической станции «Салют-3» — Борис Волынов и Виталий Жолобов — доложил в ЦУП, что ощущает на борту какой-то едкий ядовитый запах, предположительно ракетного топлива гептила. Космонавты почувствовали себя плохо. Было принято решение о досрочном завершении миссии и возвращении космонавтов на Землю. Хотя причина запаха так и осталась невыясненной – позже на станции заменили атмосферу, — некоторые психологи предположили, что галлюцинации у космонавтов были вызваны напряженным характером миссии.

(Помимо предполагаемого появления постороннего запаха, на борту станции в какой-то момент выключилось электричество, что привело к отключению приборов и системы вентиляции. Космонавты сумели вернуть станцию в рабочий режим, но испытали сильнейший стресс. – Ред.)

Однако многие странные иллюзии вызваны тем, чего еще сложнее избежать, — простым отсутствием гравитации. Тело, лишенное веса, не может посылать точные сигналы мозгу, который теряет ориентацию в пространстве. Это и вызывает жутковатое чувство, будто вы постоянно стоите на голове.

Космическая неразбериха

Если мы хотим докопаться до первопричины этих ощущений, надо в первую очередь найти ответ на вопрос, какой уровень гравитации необходим, чтобы вернуть человеку способность ориентироваться в пространстве. Ощутим ли мы те же самые эффекты на другой планете, например, на Марсе? Это жизненно необходимо знать, если нам предстоит поселиться когда-либо где-то еще в Солнечной системе.

Как показывают предварительные эксперименты, порог гравитации очень низок – намного ниже, чем тот, что существует на Луне. И все же, по наблюдениям пионеров лунных экспедиций, которым довелось делать первые, маленькие для человека, но гигантские для человечества, шаги по поверхности спутника Земли, общим для всех было одно – каждый неизменно падал ничком.

Конечно же, это совсем непросто — маневрировать на неуклюжем космическом аппарате по каменистой поверхности чужой планеты. Однако Лоренс Харрис из Йоркского университета в Канаде считает, что странное чувство потери ориентации хотя бы отчасти может служить причиной происшествий с посетившими Луну.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Астронавт шаттла Стори Макгрейв в открытом космосе… Вверх ногами? Или все остальное вверх ногами?

Месяц назад Харрис и его коллеги опубликовали результаты одного хитрого эксперимента, в ходе которого предполагалось установить, каким должен быть уровень гравитации, чтобы к человеку вернулось способность сохранять чувство ориентации в пространстве. Исследователи предлагали участникам эксперимента лечь на вращающуюся центрифугу, которая, по ощущению, тянула тело испытуемого к центру вращения. Таким образом создавалась иллюзия гравитационного притяжения. Когда добровольцев раскручивали до такого состояния, что казалось, будто их вот-вот вывернет наизнанку, Харрис показывал им буквы латинского алфавита – «p» и «d». Он предлагал испытуемым определить, какая буква перед ними, в зависимости о того, где, по их ощущениям, находился верх. Харрис установил, что требуется около 15% уровня притяжения Земли (0.15g) для того, чтобы человек отчетливо ощущал, где верх, а где низ.

Решающим оказалось, что уровень гравитации на Луне имеет почти точное пороговое значение. Это может объяснить, почему космонавтам трудно удерживать там собственное тело в вертикальном положении и не падать. Но хорошая новость для участников будущей миссии к Марсу состоит в том, что уровень гравитации на его поверхности составляет почти 0.4g (3,86 м/с2). Это весьма комфортно превышает пороговое значение и не должно вызвать ощущение потери ориентации в пространстве.

Однако путешествия между планетами, притяжение на которых значительно слабее, может оказаться куда более рискованным предприятием. Похоже, что мозг способен адаптироваться к условиям среды с низким уровнем гравитации и для ориентации в пространстве научиться использовать вместо силы тяжести визуальные подсказки. Например, научиться распознавать, что одна поверхность это пол, а другая – потолок.

Однако, по отчетам астронавтов, участвовавших в программе «Аполлон», а также тех, кто подолгу жил на борту космических станций, таких как «Спейслэб» или МКС, требуется совсем немного, чтобы ориентация совершенно нарушилась даже после нескольких месяцев, проведенных в космосе.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Члены экипажа шаттла «Дискавери» демонстрируют невесомость. Весело, да?

Например, мы так привыкли к тому, что люди стоят ногами на полу, что один вид того, как кто-то из членов экипажа парит вверх ногами, создает иллюзию, будто бы весь отсек космического корабля внезапно повернулся вокруг своей оси. Такое же жутковатое ощущение возникает, когда видишь, как астронавт выплывает из модуля, а затем появляется в нем вновь. «Они попадают в модуль, и он выгладит абсолютно по-новому», — говорит Лоренс Харрис. Или, как рассказывал исследователям из Массачусетского технологического института (МТИ) один из участников экспедиции на станции «Спейслэб»: «Я просвистел через шлюз в командный модуль, и — о чудо! Внезапно все оказалось вверх тормашками».

Очевидно, что ощущение, возникающее при этом, куда сильнее, чем просто стоять на голове или рассматривать фотографию под неправильным углом. Это все равно что попасть в зазеркалье, где все кажется знакомым и все же неуловимо другим. Иногда потеря ориентации приводила у астронавтов к рвоте.

Когда подводит зрение

Даже без того удручающего чувства, что все вокруг перевернуто вверх ногами, слабая гравитация может привести к более общим когнитивным проблемам и искажению восприятия действительности. Например, Жиль Клеман из Международного космического университета в городе Иллькирш-Граффенштаден в Эльзасе, Франция, говорит, что астронавты на борту Международной космической станции воспринимают объекты более мелкими, а расстояния им кажутся короче.

Различные эксперименты показали также, что у астронавтов возникают проблемы даже с решением простых умственных задач. Так, им сложно представить себе вращение различных предметов, видимо, потому что наше воображение работает тогда, когда сопоставляет движения объектов с положением нашего собственного тела.

Последствия могут быть весьма серьезными. «Приходится слышать, что люди порой терялись на борту космической станции, — говорит Лоренс Харрис. – Это может повлечь за собой серьезные проблемы с обеспечением безопасности, например, тогда, когда членам экипажа нужно найти спасательную капсулу». Некоторые астронавты рассказывали также, что это создает серьезные риски при выполнении тонких технических операций. В частности, им случалось переводить переключатели в неверное положение из-за искажений в восприятии. Бывало и так, что они неправильно оценивали скорость сближения космического корабля и станции во время стыковки.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Астронавт Ейлин Коллинз пытается читать сообщение с Земли, из центра управления полетом… Что за ерунду они тут понаписали?

Итак, каково же решение проблемы? Возможно, некое устройство, например «умные» очки, поможет астронавтам и космонавтам определить, где они находятся и в каком направлении смотрят. Альтернативное решение может заключаться в умных дизайнерских решениях для интерьера кораблей и станций. «Самый действенный способ состоит в том, чтобы снабдить их постоянными визуальными подсказками. Например, выкрасить одну из поверхностей в коричневый цвет и договориться между собой, что это «низ». А еще можно повесить картины, особенно те, которые содержат четкие подсказки по ориентации. Или видео водопадов, — предлагает Харрис. – Эти предложения могут оказаться не совсем уж легкомысленными, когда дело дойдет до дальних космических экспедиций».

Марк Далецки, также из Йоркского университета в Канаде, недавно провел эксперименты, в ходе которых отправлял испытуемых в «параболический» полет, который на короткое время создавал ощущение невесомости. Он выяснил, что визуальных подсказок оказалось достаточно для того, чтобы уменьшить проблемы воображаемого вращения в условиях микрогравитации. Следовательно, весьма возможно, что правильный декор, помогающий астронавту ориентироваться в пространстве, способен устранить некоторые из «космических глупостей».

И все же, указывает Далецки, мы еще очень далеки от понимания всего комплекса последствий космических миссий для сознания человека — слишком ограничен объем проведенных до сих пор исследований. «Трудно сформулировать основательные заключения, — говорит он. – Пока что сделаны очень маленькие шаги». Несомненно, предстоит исследовать еще очень многие космические эффекты, искажающие сознание. Даже такие простые вещи, как распознавание лиц, могут зависеть от нашего ощущения верха и низа, а также подвергаться воздействию микрогравитации.

И это не говоря уже о потенциальных воздействиях на наше настроение. Есть некоторые данные о том, что вестибулярный аппарат, который реагирует на движение и гравитацию, связан с теми отделами мозга, которые управляют нашими эмоциями. Чего мы пока не знаем, так это того, как это может отражаться на самочувствии астронавтов. Существуют также данные о том, что в условиях космического полета изменяется объем крови, циркулирующей в мозге, а это, в свою очередь, притупляет остроту ума в более широком смысле.

Будущие поколения

Рано или поздно нам придется задуматься о том, какое воздействие слабая гравитация оказывает на детей, родившихся в космосе. «Будут ли их способности воспринимать пространство и их нейронные коды кардинально отличаться от наших? Останутся ли они, как и современные астронавты, носителями земного эволюционного наследия? — писал в 2007 году Чарлз Оман из Массачусетского технологического института. – Возможно, когда-нибудь будущие астронавты-исследователи найдут ответы».

Для Харриса более основательное понимание поведения нашего мозга в космосе – вопрос исключительной важности. «Очевидно, что нам предстоит исследовать еще очень многие аспекты способностей восприятия в условиях слабой гравитации, особенно когда мы начнем планировать дальние полеты к Марсу, во время которых люди в месяцами будут испытывать на себе воздействие слабой гравитации, — говорит Харрис. – Было бы опасно отправляться в такое путешествие, не имея солидной базы данных, основанных на исследованиях».

глава Дептранса Москвы Максим Ликсутов, CEO «Яндекс.Такси» и основатель VisionLabs — о будущем транспорта

Максим Ликсутов: Если говорить про компанию Wheely, у наc пять компаний в Москве работают в том же сегменте. Все эти компании, за исключением ее одной, передавали нам данные, связанные с местоположением машины. Никаких данных о том, кто едет, куда едет этот человек, как его зовут, каким он платежным средством пользуется, мы никогда не собирали, никогда не требовали. Всего, что нам нужно — это местоположение машины и маршрут, которым эта машина передвигается. Персональные данные пассажира мы никогда не требовали и никогда не просили. Все эти компании, которые работают в Москве, эти данные предоставили, за исключением компании Wheely. Мы, на мой взгляд, справедливо посчитали, что есть требования Роспотребнадзора о том, что мы должны отслеживать перемещение любых видов такси, чтобы понимать, насколько компания-оператор выполняет требования Роспотребнадзора, связанные с обработкой машины, с мойкой транспортного средства. Мы не можем за каждой машиной бегать и проверять, мы это делаем в автоматическом режиме. Все компании, такие как «Яндекс.Такси», Gett и другие, выполнили эти требования без всяких проблем, детально разобравшись в том, что действительно никаких персональных данных мы не получаем. Компания Wheely решила, что у нее какой-то свой путь понимания этого вопроса, и, несмотря на неоднократные встречи и разъяснения, не стала выполнять требования. Поэтому мы очень не хотели этого делать, но были вынуждены обратиться в прокуратуру, чтобы они провели проверку и разобрались, насколько наши требования законны и насколько наши действия правильны. Прокуратура приняла решение о том, что мы правы, и, соответственно, внесла юридически обязывающий документ в компанию Wheely, чтобы она четко выполняла требования, которые были установлены правительством Москвы. Надеюсь, продолжения у этого нехорошего случая не будет. И мы за то, чтобы компания работала в Москве. У нее есть свои пользователи — уверен, что их количество будет расти, и компания будет спокойно работать на равных со всеми в Москве.

Эрнст Мах (Стэнфордская энциклопедия философии)

Закладывается широкая основа рассматриваемой теории, и свет пролить на него с новых сторон, если в соответствии с заданным стимулом под дарвинизмом мы понимаем всю психическую жизнь, включая наука — как биологическое явление, и если мы применим к теории дарвиновские концепции борьбы за существование, за развитие, и выбора. [ Анализ ощущений , 49–50]

Мах был натуралистом и монистом, а также антиматериалистом. в смысле антимеханизма.Связь между натурализм и материализм важны для Маха. Натурализм в самом простом смысле — это учение о том, что существует ничего за пределами природы, даже органического или ментального, и эволюция таким образом, как правило, важнейший его компонент. Материализм механическая философия — это дальнейшая точка зрения, что эта природа состоит из материи в движении, и в частности, что психические явления могут быть сводится к движущейся материи. Хотя материализм может сделать как много использования эволюции как натурализма, девятнадцатый век Маха эволюционные взгляды повлияли на его антиматериализм.Тогда как механистический материализм рассматривает природу как организованную систему бильярда. шары, эволюционная перспектива Маха рассматривала природу как динамический процесс.

Мах является частью эмпирической традиции, но он также верил в что-то вроде истины априори . Но это биологизированный a priori : что такое a priori для отдельного организма был апостериори своим предкам; не только a априори предварительный опыт, но априори сам сформировано из опыта.Это было одновременно противоречие и подтверждение кантовской эпистемологии. Поскольку Кант использовал a priori , чтобы объяснить, как возможно знание, Мах использует знание новых наук, чтобы объяснить, как a priori возможный. Считалось, что еще один кусок философии уступил место наука.

Эмпиризм Маха сложен. Его корни в вера в то, что знания — продукт эволюции, что наши чувства, умы и культуры имеют эволюционную историю.Это было просто опыт, на который отреагировали ранние организмы, и это было необычно опыты, что были созданы первые образы мира. Эти конструкции стали априори , что позволило создать новые и более сложные конструкции. понимания и так далее. Этот процесс в некотором смысле повторяется в развитие; индивидуальное развитие начинается через процесс взаимодействие простых ощущений с врожденными способностями, сформированными в наши предки. Из этого возникают более сложные понимания; процесс продолжается.Наука способствует этому биологическому процессу соприкасая наши примитивные концепции с новыми окружающей среде, вызывая таким образом умственную адаптацию. Один и тот же процесс объединяет в себе все особенности деятельности в природе: адаптация ранней жизни в первобытную среду и адаптацию к современной наука к новым данным объединена по принципу опыта форсирование адаптации в памяти. Хотя в общих чертах он был эмпириком в в этом смысле он отверг tabula rasa Локка и согласовал против более эмпирика Гельмгольца и к нативисту Эвальд Геринг в своих знаменитых дебатах о природе и воспитании.Он не в наименее традиционный эмпирик.

Маха принято считать «позитивистом». Однако это мало что говорит нам, поскольку позитивизм — это действительно собрание традиций, связаны часто как недопониманием, так и фактическими интеллектуальными соглашение. Кроме того, слово сегодня стало означать что-то так далекий от истоков девятнадцатого века, чтобы быть практически вредно для понимания того, как его использовали в девятнадцатом век. Вне социальных наук (где он жив и здоров), слово «позитивизм», кажется, используется в основном постмодернисты, деконструктивисты и Франкфуртская школа как слово для обозначения той ветви традиции Просвещения, которая не смогли; он стал «другим», который, как мы все знаем, неправильно, не зная, что это такое.Конт был позитивистом. Мах, тоже был позитивистом, но у Маха, наверное, больше общего с Гуссерль, чем Конт, и, конечно, больше общего с Джеймсом.

Мах не является феноменалистом при нормальном использовании этого термина, но это безусловно требует расследования. Во-первых, насколько бы он ни был феноменалист, он был «научным» феноменалистом: его идеи были получены не из философского скептицизма, а через применение результатов психологии и теории эволюции. Он дает подсказки относительно того, как мы должны понимать его печально известный «Элементы» — они связаны с мыслью о Фехнер и Эвальд Геринг.Во-вторых, он выступал за то, чтобы физика как можно больше описать отношения опыта; в свое время это получила название «феноменологической физики». Это было ясно имелось в виду как методологическое предложение, вытекающее из того, как он думала, что физика может лучше всего ответить на поставленные перед ней проблемы науками о жизни. В-третьих, он пишет, что его идеи были такими же как Авенариус, который подошел к вопросам взаимоотношений между психическое и физическое из физикалистского перспектива.Хотя Мах несомненно стоит на сенсационной основе, этот фундамент не критичен для Mach . Он признает возможность других фундаментов:

… Многие читатели нашли камень преткновения в том, что они принял, действительно ошибочно, за общий характер моей концепции Вселенной. И, прежде всего, я должен сказать, что любой, кто, несмотря на неоднократные протесты со стороны меня и других людей, идентифицирует мою точку зрения с точкой зрения Беркли, несомненно, очень далеко снято с должной оценки моей позиции.Этот заблуждение, несомненно, частично связано с тем, что моя точка зрения была развился из более ранней идеалистической фазы, которая осталась в моей языковые следы, которые, вероятно, еще не полностью стерто. Ибо из всех подходов к моей точке зрения единственный в плане идеализма кажется мне самым легким и естественным…. я чувствую, что Авенариус получил особую удачу. разработал ту же концепцию связи между физическими и психическое на полностью реалистичном, или, если эта фраза предпочтительнее, материалистическая основа … [ курсив мой; AS: 361–2; см. также 358]

Только что зародилась экспериментальная психология.Элементы Маха попросту являются переменными одного из основных разделов психологии. новая область психофизики. Mach был частью первого поколения физиологических психологов, которые думали, что они прорвались через первобытные стены, отделяющие физическое от ментального. Они думали, что они решили эту древнюю проблему с помощью научных, монистическое объединение. Физическое характеризовалось его способность к количественной оценке: это была часть науки. Теперь область Geist подпадала под те же методы. так успешно применяется в физике.Следуя новаторской работе Фехнера, они измерили ощущения и обнаружили, что связь внешнего стимула с внутренней реакцией математический закон. Подпитываемый развитием эволюционного теории, их оптимизм взлетел, возможно, даже слишком высоко. В виде так часто случается в периоды научного оптимизма, эти новые открытия требовали философии, в которой они были бы дом. Мах не только принял этот вызов, но и как физик. также применил результаты этой традиции к категориям физика.

Современные психологи считают Маха предтечей идеи нейронные сети в восприятии. Он обнаружил, что у глаза есть разум собственное; мы воспринимаем не прямые стимулы, а отношений стимулы. Зрительная система действует через процесс постоянная адаптация настоящего ощущения к предыдущему. Мы не переживаем «реальность», а скорее переживаем после последствий адаптации нашей нервной системы к новым стимулы. Более того, с эволюционной точки зрения это было необходимо , чтобы эта относительная природа восприятия была так.То, что когда-то считалось ошибками мозга, Мах показал быть приспособлениями. Его аргумент блестящий, и его цитируют даже сегодня в учебниках психологии за эти взносы. Кроме того, его работа в области физиологии повлияла на его эпистемологию. Если мы воспринимаем не вещи напрямую, а их противоположности, то мир — это биологическая конструкция, образованная в процессе нашего нервная система приспосабливается к новым ощущениям. Представитель теории восприятия, которые постулируют прямое соответствие между внешний вид и реальность становятся несостоятельными.

Маха также считают теоретики гештальта одним из своих предшественники. Кристиан фон Эренфельс, основатель гештальта теории, начинает свою основополагающую статью 1890 г. «Über Gestaltqualitäten », рассматривая идеи гештальт в Маха Анализ ощущений . Эти идеи возникли в контексте своего исследования полос Маха, где он понял, что разум и чувства активно способствуют возникновению ощущений. В Анализ ощущений полон примеров такого рода; это главная задача — понять динамическую взаимосвязь между нашими когнитивная структура и опыт.Наша когнитивная структура сам сформировался на основе предыдущего опыта, и наш текущий опыт структурируется им в свою очередь.

Мах родился в Моравии 18 февраля 1838 года. В 1840 году его семья. переехал на ферму в Унтерзибенбрунн, Нижняя Австрия. Он учился физика в Венском университете с 1855 по 1861 год, продолжая преподавал до 1864 года. Проработав три года профессором Математика в Граце, он получил кафедру в Праге, где оставался. до 1895 г. В течение следующих шести лет Мах занимал кафедру в История и философия индуктивных наук в Вене.Он перенес инсульт в 1898 году и вышел на пенсию в 1901 году. Он умер около Мюнхен в 1916 году.

Он приписал свое философское пробуждение чтению в возрасте пятнадцати лет, копия книги Канта «Пролегомены в любое будущее», сделанная его отцом. Метафизика :

Книга произвела на то время сильное и неизгладимое впечатление. на меня, чего я никогда впоследствии не испытывал ни в одной из своих философское чтение. Примерно два или три года спустя избыточность роли «вещи в себе» внезапно осенило меня.В ясный летний день под открытым небом, мир с моим эго внезапно показался мне как один связный масса ощущений, только сильнее связных в эго. Хотя реальная реализация этой мысли не произошла до тех пор, пока более поздний период, но этот момент стал решающим для всего моего взгляда. [ AS: 30fn]

Мах посещал австрийскую гимназию в Моравии, которую окончил в семнадцать, поступив в Венский университет по специальности математики и физики в 1855 году и поступил в школу в 1860 году.После окончания учебы он остался в Вене под личным номером , поддерживая себя чтением лекций, оплачиваемых непосредственно студенты (что означает, что он зарабатывал очень мало денег).

Именно в эти годы в Вене Мах начал интересоваться физиология. Иоганнес Мюллер и его ученики начали новая школа физиологии в 1840-х гг. Первоначально по центру в Берлине, он прибыл в Вену после политических реформ 1848 г. под видом Эрнста Брюке и Карла Людвига, бывшего студента Мюллер.Эта новая школа характеризовалась не только общее подозрение к витализму (хотя Мюллер оставался виталистом своего рода), но больше соглашением о важности применение физико-химических методов к биологическому науки. Карл Людвиг, Герман фон Гельмгольц и Эрнст Геккель также учился у Мюллера. Хотя он получил степень по физике, Мах зачислен на медицинский факультет, проработав 22 часа занятия по физиологии, химии и анатомии. В 1861 году он преподавал курс физики для студентов-медиков, на основе которого он разработал учебник, Compendium der Physik für Mediciner .Он также опубликовал свою первую статью по психофизике, Über das Sehen von Lagen und Winkeln durch die Bewegung des Auges , где он изучили взаимосвязь между напряжением глазных мышц и восприятие формы. В этой работе также есть первые ссылка на Фехнера, чей влиятельный Elements of Психофизика была опубликована в 1860 году. В последующие годы в Вене он также вел классы психофизики и класс под названием Die Principien der Mechanik und Mechanischen Physik in ihrer Historischen Entwicklung , что, возможно, знаменует начало его интерес к истории науки (хотя мы не знаем реальных содержание лекций).На Мах также оказали влияние Die Lehre von den Tonempfindungen Гельмгольца.

Первый важный научный вклад Маха заключался в недавно открыл «доплеровскую теорию». В 1841 г. Кристиан Доплер заметил, что частота звука меняется как источник движется к наблюдателю и от него. К 1845 году у него было обобщил это, чтобы включить все волновые явления, включая свет. Два выдающихся физика, Петцваль и Ангстрем, бросили вызов Допплер. Мах изобрел простой прибор, который продемонстрировал, что эффект Доплера был реальным, по крайней мере, для звука.Шестифутовая труба со свистком на одном конце был установлен так, чтобы вращаться по вертикали самолет. Когда слушатель стоял в плоскости оси при вращении изменения высоты звука не было слышно. Но если наблюдатель стояли в плоскости вращения, колебания высоты тона соответствовали чтобы скорость вращения была слышна. Применение этого работа по эффектам Доплера со светом оставалась спорной, но Мах считается одним из первых, кто осознал возможность изучения спектр звезды, чтобы понять ее движения [см. Blackmore 1972: 17–19; Swoboda 1974: 20–75].

В этот период Мах находился под сильным влиянием Иоганна Гербарта, а не только через сочинения Гербарта, но и через Франца Лотта, Гербартовский представитель Вены и добрый Мах друг. У Гербарта Мах нашел механический подход к психологии и физиологии, совпавшие с ранним принятие атомизма. Когда его интересы сместились в сторону физиологии и психологии механические модели остались, но атомизм стал меньше важный. В конце концов, механический подход к физиологии дал путь к эволюционному подходу, и поскольку механический подход утрачен здесь также произошел атомизм.Эта тенденция усиливалась тем глубже Мах занялся психофизикой и со временем превратился в антимеханистическая философия в зрелой мысли Маха. Мах мало упоминает Гербарта в своих более поздних работах; например, только две краткие ссылки сделаны на Гербарта в Анализ Ощущения , оба в контексте размышлений о его интеллектуальном разработка.

В 1864 году Мах получил назначение на должность математика в Граце. Впервые у него были деньги и свобода выполнять свои собственные эксперименты.В 1866 году он обменял свой математический стул на стул в физика. Находясь в Граце, он лично контактировал с Фехнером и выполнил свою важную работу по полосам Маха. Было в этой работе что Мах впервые использовал эволюционную теорию. Мах начался работать над тем, что позже стало Анализ ощущений , но очевидно, был обескуражен критикой Фехнера. Он вернулся к этой работе двадцать лет спустя, после дальнейшего развития своего собственные идеи. Также в Граце Мах впервые встретил Эвальда. Мысль Геринга как в физиологии, так и в эволюции.В Первая статья Маха о полосах Маха [Mach 1865], на которую он ссылается Геринг, а в 1866 году Геринг произнес свое знаменитое обращение на Бессознательном. Память Венской академии. В 1867 году Мах отправился в Прага как профессор физики. Он оставался в Праге на двадцать восемь лет, до 1895 года, после чего он вернулся в Вену. Это было в Праге это его зрелая мысль развивалась.

Имя Маха, конечно, связано со скоростью звука, где 1 Мах означает скорость звука в данной среде.Поскольку скорость звука зависит от плотности среды, в которой он движется числа Маха — не абсолютные величины, а относительные единицы. В конце 1860-х годов разработки орудийной и артиллерийской техники. производил снаряды, летавшие быстрее звуковых колебаний. Этот был реализован в течение определенного периода времени, так как два эффекта были исследованы — второй громкий «бум», отличный от обычное одно взрыва, а также другое ранение. Это Именно последнее вызвало интерес Маха.В 1868 году воюющие Европейские державы подписали Санкт-Петербургскую декларацию, запрещающую пуля нового типа, которая взорвалась при ударе, вызвав тем самым Раны типа «кратер». Однако вскоре после этого аналогичные снова появились виды «кратерных» ран. Различные теории по их делу были выдвинуты, что привело Маха к расследованию. От 1885 Мах разработал детали сверхзвукового движения по способ развития скоростной фотографической техники. Самое главное для инженеров число Маха — это отношение скорости объекта к скорость звука в данной среде; его работа необходима для современная аэродинамика, и благодаря ей слово «Мах» причудливо вошел в массовую культуру как символ бритвы, звук системы, летчики-истребители и высокоскоростное топливо.

Раннее интеллектуальное развитие Маха было во многом продуктом выдающихся достижений в науке своего времени. В то время как предыдущее поколение существовал только один по-настоящему зрелый наука, физика, к началу 1860-х годов и психология, и биология вышла на научную сцену. Раньше научно Основанные на реальности взгляды на реальность были по сути ньютоновско-механистическими. После Дарвина и Фехнера новые науки психологии и теория эволюции открыла новые области философско-научного взаимодействие.Открылась возможность нового научного взгляда, основанный на этих новых науках, и стремился вытеснить ньютоновский парадигма с парадигмой, основанной на ориентациях на развитие.

3.1 Густав Фехнер

Моя естественная тяга к изучению этих вопросов получила свое сильнейший стимул двадцать пять лет назад со стороны Фехнера Elemente der Psychophysik … [ AS : xxxvi]

На Маха наибольшее влияние оказал Фехнер; этого не может быть завышен.Фехнер Элементы «Психофизика » была опубликована в 1860 году, но Мах знал о идеи в нем раньше. Окончательный отчет Фехнера — это Майкл. Книга Хайдельбергера Природа изнутри [2004].

Фехнер основал экспериментальную психологию, разработав метод «Измерение» психического. Наши чувства пороги восприятия; то есть при любом количестве стимуляции в смысле, требуется еще большее количество стимуляции. чтобы мы это заметили.Кроме того, эта сумма увеличивается логарифмически по мере увеличения ощущения базовой линии. Это держит правда, с усложнениями и вариациями, для всех наших ощущения. Суть в том, что существует математическая отношения между внешним миром и внутренним, между физическое и психологическое. Тогда можно было поговорить об этих двойственных аспектах реальности нейтральным образом (см. Монизм). Фехнер использует для этого слово «элементы». цель, и элементы Маха напрямую связаны с ними.С участием некоторая потеря, встроить фехнеровскую методологию в эволюционную теорию девятнадцатого века, и применим его к категориям физики, и мы получим махианский эпистемология.

Диапазон 3,2 Маха

В 1865 году Мах опубликовал «О влиянии пространственного распространение светового раздражителя на сетчатке », первый из серия замечательных статей о том, что сегодня известно как Мах Группы.

Диапазон Маха
© Алан Стаббс, из Перцептивный материал.
Воспроизведено с разрешения .

Тонкие темные полосы по внешним краям градиентов и тонкие световые полосы по внутренним краям градиентов являются оптическими иллюзии. Причина этого эффекта — восприятие контраста; мы над процессом на границах и под процессом, где есть постоянство. На самом деле сенсорная реакция может даже прекратиться с неизменным стимуляция. Маху приписывают открытие бокового торможения в наши органы чувств, идея, что наши чувства предварительно обрабатывают информацию перед отправкой в ​​мозг.

До этого периода оптические иллюзии понимались просто как ошибки в суждениях, причуды мозга. Органы чувств были рассматривается как простое средство массовой информации, имеющее прямую связь с мозгом. Их единственный роль заключалась в том, чтобы передать ощущение в мозг, где это было тогда интерпретируется. Мах утверждал, что обработка делает , а не . все происходит в мозгу. Причуды суждения не из-за ошибки обработки в мозгу, но врожденные особенности чувств сами себя.

Непосредственное значение этого заключалось в том, что это обеспечило сильную аргумент против прямых репрезентативных теорий восприятие.Просто нет изоморфизма между реальностью и внешний вид. Но Мах пошел еще дальше, вложив его в его эволюционная фехнеровская основа.

Мах утверждал, что восприятие работает через восприятие отношений. между раздражителями. И этот процесс лежит в основе всех жизнь. Тот же процесс, который движет эволюцией, движет восприятием, и даже (как мы вскоре увидим) движет наукой.

Поскольку каждая точка сетчатки воспринимает себя, так сказать, как указано выше или ниже среднего его соседей, возникает характерный тип восприятия.Все, что находится рядом со средним окружением, становится стирается, все, что выше или ниже, непропорционально переносится в известность. Можно сказать, что сетчатка схематизирует и карикатуры. Телеологическое значение этого процесса таково. само по себе понятно. Это аналог абстракции и формирование концепций. [Mach 1868, в Ratliff 1965: 306]

То, что постоянно, получает меньше внимания, то, что меняется. должны быть приведены в равновесие. Это процесс принесения контрастирует с равновесием, которое лежит в основе всех органических процессы, эволюционные, эволюционные и перцепционные.В организм — это динамическая система, которая имеет врожденные тенденции к саморегуляция и равновесие. Когда равновесие нарушено, что может происходить на разных уровнях, организм работает, чтобы сформировать новое равновесие. Чувства — это не то, что пассивно написано, а скорее вещи, которые взаимодействуют с окружающей средой. Жизнь не механистична, а телеологична.

И это не случайность, ведь мы можем представить себе жизнь иначе? Мах просит нас принять во внимание следующее:

Давайте сначала спросим, ​​как бы мы нашли свой путь в визуальном мире, если бы будет воспринимать не отношения, а только различия в освещение.Одно и то же в одном и том же окружении сразу станет неузнаваемым при малейшем изменении интенсивности света, например, когда облако закрывает солнце. Должен мы все еще хотим найти свой путь, тогда нам придется приучить сами, чтобы поддерживать одинаковый уровень интенсивности света, например, закрывая и открывая глаза. На самом деле, если этот бог психофизического закона не существовало, сам организм должен был бы разработать его, и, если теория Дарвина верна, он разработал Это.Видение отношений интенсивности света в пределах определенных пределы, необходимо для существования организмов. [1868 Маха в Ratliff 1965: 300]

«Мы не воспринимаем мир в себе самом», — утверждает Мах. Если бы мы сделали мы бы ощутили хаос. Таким образом, мы развили чувства, которые воспринимать контрасты восприятия, отношения восприятия. Сами по себе ощущения не могут иметь никакого органического значения; только отношения ощущений друг к другу могут иметь значение. Восприятие, считал Мах, никогда не есть восприятие прямых раздражителей.

3.3 Гештальт-теория

Это центральное махистское понимание того, что восприятие всегда связано с отношениями и сконструированный лежит в основе теории гештальта. Основополагающая статья теории гештальта, Христиан фон Эренфельс, 1890 г. «Über Gestaltqualitäten» начинается с обзор этих идей, содержащийся в «Анализе Маха» 1886 г. Ощущения . Ощущения — это не просто сырые переживания, но взаимодействие опыта с заранее сформированной когнитивной структурой. Для Например, когда мы слышим известную мелодию, мы узнаем ее, несмотря ни на что ключ, в котором он играет.Его можно гудеть, гудеть или бренчать на гитара. Более того, даже если одно или несколько примечаний неверны, мы все равно признать это. Мах спрашивает: «Что представляет собой мелодия?» Это кажется неправильным утверждать, что настоящие звуковые колебания составляют мелодию, как мы только что видели, что множество разных звуков могут издавать такая же мелодия. Но с другой стороны, эмпирически странно говорят, что мелодия не состоит из ее звуков. Настоящий Таким образом, мелодия заключается в нашей способности распознавать ее. Он образован испытать один или несколько примеров мелодии, но это идеализация этого опыта.Примечательно, что идеализация захватывает не реальные звуки, а отношения звучит друг для друга. Таким образом, мелодию можно петь как на высоком, так и на низком уровне. шаг и т. д., но пока отношения остаются прежними, мы узнайте это как одну и ту же мелодию. Для Маха этот процесс находится на основа всего восприятия. Опыт требует « а» априори ’, но этот априори сам образован опыт. Этот процесс также лежит в основе эволюционного процессы.

3.4 Геккель, Геринг и эволюционная теория

Теория эволюции девятнадцатого века сложна тем, что в культур, которые наиболее очевидно испытали повсеместное признание эволюция, очевидно, вдохновленная публикацией Дарвина 1859 г. из Происхождение видов , эволюционные идеи уже были настоящего и дарвиновского механизма эволюционных изменений, естественных выбор, не обязательно был принят. Скорее глубже телеологические объяснения природы часто выдвигались в рамках эволюционная структура.Мах пришел в интеллектуальный возраст в 1860 году, верно когда начался этот взрыв эволюционных идей. в отличие от дисциплин психологии и физики, он не вносит вклада в эволюционная теория; однако вся его система находится внутри эволюционная структура. Он не отстаивает эту схему; скорее, это была метафизика (да, метафизика), которую он адаптировал из своих Немецкая интеллектуальная культура девятнадцатого века. Два непосредственных на Маха в этом отношении оказали влияние Херринг и Геккель или по крайней мере, мы можем обратиться к их сочинениям, чтобы понять эволюционный Традиция Мах была частью.

Величайший популяризатор эволюционной теории девятнадцатого века. века был конечно Эрнст Геккель. Хотя сейчас он наиболее известен его печально известное изречение «онтогенез повторяет филогенез», его более крупный проект состоял в том, чтобы выдвинуть эволюционную метафизику; в в частности, чтобы предложить монистический единый взгляд на нашу реальность. Его проект, значительно перекрывающийся с проектом Маха и Херринга, стремился встроить достижения психологии в теорию эволюционное развитие; эволюция была эволюцией не только видов, но и психики.

В континентальной Европе конца девятнадцатого века другое понятие «Направление» существовало, чем то, которое Дарвин непосредственно атаковали. В то время как теория естественного отбора утверждает, что эволюция — это бесцельный процесс, не имеющий ни руководящего фактора, ни конца точки, полагаясь скорее на отбор в определенных средах на случайные вариации, вызванные хаосом природы, Геринг, Геккель, и Мах были частью немецкой традиции, согласно которой внутренний телос в природе.Геринг и Мах были атеистами и не верили в душе, но все же принял идею о том, что у природы есть внутренние направление. Как будет показано ниже, идея внутреннего направление простирается для Маха вплоть до его представлений о цели науки.

Геринг был близким другом Маха, политическим союзником, академиком. партнером, уступая только Фехнеру по общему влиянию. Геринг тоже был фехнеровцем (он учился у Фехнера), и он разделял как биопсихологическую ориентацию Маха, так и нативистскую теории пространственной интуиции.Геринг известен своей работой в бинокулярное зрение и его дебаты с Гельмгольцем по поводу цветового зрения, а также за его обращение к Императорской Академии наук в Вене, «О памяти как универсальной функции организованной Иметь значение».

3,5 Монизм

Все трое также были лидерами движения монистов. Это не случайно что один из старейших философских журналов The Monist (начат в 1888 г.). При просмотре ранних томов обнаруживается смесь научных приложений к различным категориям людей существование.Мах был частым участником и действительно хорошим другом редактора Пола Каруса, который также организовал перевод на английский язык и издание многих работ Маха. В 1906, Monistenbund, монистическое общество, было сформировано с намерение включить всех, кто считал, что существует только один реальность. Геккель и Оствальд были активными членами и пытались без удалось привлечь Маха с предложением президентства в 1912 году. Мах ответил:

В нем столько разных монизмов, сколько людей в нем.Монизм — это условно цель , цель , к которой мы все стремимся, но вряд ли что-то фиксированное или достаточное … Мне кажется … Смехотворно основывать некую религиозную секту, в то время как отказавшись рассматривать философские вопросы [относительно его природа]. Но это не так уж важно, поскольку движение ограничено узким кругом интеллектуалов. Но если это расширяется более широко, тогда он, вероятно, выпустит своего рода контрреформация, к которой я определенно не испытываю симпатий .[Блэкмор 1972: 193–4]

4.1 Историческая критика

Мах написал ряд широко читаемых текстов по истории науки; в некотором смысле они археологи науки, копающие в прошлом критически прояснить настоящее. Махистскую историю также можно рассматривать в контексте немецкой мысли девятнадцатого века; Гегель, Давид Штраус, Ницше, и Маркс предлагали исторические рамки для своих различных социально-философские позиции. Они также считали свою критику играть решающую роль в новом порядке, который должен был последовать.Это, каждая из их работ находилась на стыке истории, где их письмо застенчиво должно было повлиять на следующий этап, предсказал. Конечно, д’Аламбер, Гершель, Уэвелл и Милль писали истории науки до Маха, но Мах написал критическая история в указанном выше смысле. Интересный аспект Маха критика заключалась в том, что это действительно оказало влияние на науку. Наука of Mechanics заслуживает упоминания в истории физики.

4.2 Биологическое происхождение науки

Мах помещает науку в континуум с более ранней человеческой деятельностью, в факт с более ранней деятельностью животных. Что начиналось так просто адаптации, которые позволяли инстинктивно реагировать на непосредственные условия, постепенно превратились во все более сложные возможности для отклик. Постепенно жизнь приобрела память и, таким образом, осознание более широкой области пространственно-временных отношений, чем представить немедленно к чувствам. Затем память выросла за пределы индивидуальная память и стала культурно передаваемой.Наука прямой результат этого глубокого естественного процесса:

Низшие животные, живущие в простых, постоянных и благоприятных условиях приспосабливаются к непосредственным обстоятельствам благодаря своим рефлексы. Обычно этого достаточно для поддержания особей и видов. на подходящий срок. Животное может противостоять более сложным и менее стабильные условия, только если он может адаптироваться к более широкому диапазону пространственное и временное окружение. Это требует дальновидности в пространство и время, с которыми в первую очередь встречаются более совершенные органы чувств, и с растущими требованиями благодаря развитию воображения.Действительно, организм, обладающий памятью, имеет более широкие пространственные и временное окружение в его ментальном поле зрения, чем он мог достичь через его чувства. Он как бы воспринимает даже те области, которые примыкают к непосредственно видимому, видя приближение добычи или враг прежде, чем какой-либо орган чувств объявит о них. Какие гарантии первобытный человек имеет меру преимущества перед своими собратьями-животными. несомненно, только сила его индивидуальной памяти, которая постепенно подкрепляется передаваемой памятью предков и племя.Точно так же прогресс в цивилизации по существу что заметно более широкие области пространства и времени рисуются внутри объем человеческого внимания. С частичным облегчением, что восстание цивилизация позволяет, прежде всего, путем разделения труда, развитие профессий и т. д., жизнь человека сосредоточена на меньший круг фактов и усиление, в то время как общество как целое не теряет в размахе. Постепенно активность мышления воодушевленный таким образом может сам стать призванием.Научная мысль возникает из популярной мысли и завершает непрерывный ряд биологического развития, которое начинается с первых простых проявления жизни.…. Действительно, формирование научных гипотезы — это просто дальнейшая степень развития инстинктивного и примитивное мышление, и все переходы между ними могут быть продемонстрировал. [ KE: 171]

В статье, на которую часто ссылается Мах, он пишет: «Здесь я хотят просто рассмотреть рост естественных знаний в свет теории эволюции.Ибо знание тоже продукт органического происхождения. И хотя идеи как таковые не ведут себя во всех отношениях как независимые органические людей, и хотя следует избегать насильственных сравнений, тем не менее если Дарвин рассуждал правильно, общий отпечаток эволюции и трансформация должна быть заметна и в идеях ». [ PL: 218]. И позже: «Мы готовы, таким образом, относиться к себе и каждая наша идея как продукт и предмет универсального эволюция; и таким образом мы будем продвигаться уверенно и беспрепятственно по путям, которые нам откроет будущее.” [ PL: 233]

4.3 Биологическая цель науки

Как только наука помещается в эволюционный контекст, Маха телеологические взгляды на эволюцию (см. раздел 3.4) становятся значимыми за его философию науки. Процессы развития эволюция дала начало этой сложной человеческой деятельности, которую мы называем наука, которая теперь сама участвует в процессах эволюция. Так же, как, например, глаз стал лучше помогают нам адаптироваться к большему разнообразию ландшафтов, поэтому наука эволюционировали, чтобы лучше помочь нам адаптироваться к миру:

Очевидно, что наука выросла из биологического и культурного развития. как его самое ненужное ответвление.Однако сегодня мы вряд ли можем сомневаюсь, что это превратилось в фактор, который биологически и в культурном отношении самый выгодный. Наука взяла на себя задачу замены предварительной и бессознательной адаптации более быстрой разновидностью это полностью сознательно и методично. [ KE: 361]

Наука — результат этого процесса (он биологические корни), а также сейчас часть этого процесса (это имеет биологическую функцию, продолжающуюся с другими эволюционными процессы).Листья, сердца, мозги, глаза и наука находятся на континуум в той мере, в какой они возникли из адаптивных процессов и сейчас служат биологической функции выживания и дальнейшей адаптации.

Человеком управляет борьба за самосохранение: его вся деятельность находится на его службе, и достигается только с более богатыми ресурсов, что рефлексы выполняют у низших организмов при более простые условия жизни. Каждое воспоминание, каждая идея, каждое часть знания изначально имеет ценность только постольку, поскольку она непосредственно продвигает человека в указанном направлении.[ PH: 336]

Следует отметить, что Мах не доказывает и не доказывает этот эволюционный взгляд на науку; он, кажется, скорее заимствует это у идеи, которые были распространены во второй половине девятнадцатого века. век. Тем не менее, ссылки на глубокую эволюционную перспективу пронизывают его сочинения. Например:

Биологическая задача науки — предоставить полностью разработанные человек, обладающий как можно более совершенными средствами ориентации.Никакой другой научный идеал не может быть реализован, и любой другой должен быть реализован. бессмысленно. [ AS: 37]

А также:

Соответственно, адаптация мыслей к фактам является целью всех научное исследование. При этом наука только сознательно и сознательно преследует то, что в повседневной жизни остается незамеченным и само по себе согласие. [ AS: 316]

Эта эволюционная перспектива даже играет решающую роль в его понимание физики. Например, в его знаменитом разговоре с Планк (см. 5.3) Мах неоднократно ссылается на свои биолого-экономические теория познания как важная часть представления о физическом Мир.

4.4 Экономика и единство науки

Один и тот же взгляд лежит в основе как моих эпистемологических, так и физических писаний и мои нынешние попытки разобраться с физиологией чувства — точка зрения, а именно, что все метафизические элементы должны быть устраненным как лишнее и разрушительное для экономики наука. [ AS: xxxviii]

Идея экономии природы восходит, по крайней мере, к Линнею. присутствуют в эволюционных идеях девятнадцатого века и находят еще один дом в Мах.Природа — организованная и бережливая система. Избыток существует только в рудиментарном смысле; у всего есть свое место. Для Дарвина у экономии природы было готовое объяснение в естественный отбор и неэкономические аспекты природы, такие как рудиментарные органы приобрели большое значение. Логика биологии закрепились: там, где когда-то экономия была наблюдаемой чертой природы, теперь это стало необходимой функцией. Даже очевидное неэкономические аспекты были в конечном итоге экономичными. Где когда-то экономика требовала объяснения, теперь она стала объяснением.А явление природы превратилось в силу природы. Как обычно для Маха общепринятые биологические принципы становятся некритичными. был краеугольным камнем его эпистемологии.

Конечно, метафора экономики также используется в экономике. По воспоминаниям Маха о своем интеллектуальном развитие в эссе 1910 г. «Руководящие принципы моей Научная теория », он сначала понимал науку как « окономищ» в 1864 г., в ходе обсуждений с его друг Э. Германна, политический экономист.В том же отрывке Мах отмечает, что он был хорошо подготовлен к этой идее благодаря его биологическое происхождение, и фактически эти два стала его «биологико-экономической теорией познания». [Mach 1910: 30–31]

Цель науки — дать наиболее экономичное описание природы, насколько это возможно, потому что наука должна предоставить концепции, которые могут помочь нам лучше сориентироваться в нашем мире, и если наука неэкономично, то бесполезно в этом плане.Перефразируй, Причина, по которой Маха настаивает на том, что экономика должна быть руководящей принцип принятия или отклонения теории заключается в том, что неэкономично теории не могут выполнять свою биологическую функцию, которая, как мы замеченный ранее, он настаивает на том, что это (в описательном смысле) функция наука. Биологическая цель науки — улучшение или лучшая адаптация памяти на службе организма разработка:

Цель научной экономики — дать нам картину мир как можно более полный — связанный, унитарный, спокойный и не материально обеспокоены новыми происшествиями: короче картина мира максимально возможной устойчивости. Ближайшие научные подходы с этой целью, тем лучше он будет контролировать нарушения практической жизни, и, таким образом, служат той цели, из которой Первые зародыши были разработаны . [ PH: 336, курсив добавлено]

Нарушения окружающей среды вызывают неправильную адаптацию; прогрессивный адаптация имеет значение только по отношению к тому, что стабильно. Наука должна быть экономичной, чтобы прочная основа для нашей ориентации могут быть построены, и это приводит к решающему моменту: как наука охватывает все больше и больше мира, и по мере того, как эти теории работают себя в нашу бессознательную память, все больше и больше мира становится частью нашей ранее существовавшей когнитивной структуры.То есть роль науки заключается в улучшении нашей ориентации в мире.

Давайте подробно рассмотрим обсуждение этих вопросов, возникающих в Наука и механика в главе «Экономика науки.» Раздел происходит ближе к концу книги, и начинается так: «Объект науки — заменить, или сохранить опыта, воспроизводя и предвкушая факты в размышлениях. Память удобнее, чем опыт, и часто отвечает той же цели.”[ SM: 577] экономическая роль науки — позволить нам понять и отреагировать на природа до опыта; так же, как новорожденный цыпленок знает, что делать как только вылупится из-за накопленной памяти (он не нужно учиться самостоятельно, так как обучение уже было сделано его предками), поэтому теперь мы узнаем от науки, как предвидеть мир. Наша память охватывает все больше и больше мира, таким образом позволяя лучше и лучше ориентироваться.

Стремление к экономии само по себе является биологическим инстинктом, который наука должен, таким образом, также выполнять.В более широком смысле экономика связана с врожденная тенденция к выживанию или поиску лучшей ориентации обсуждалось ранее. Эволюция руководствуется этими принципами; жизнь как продукт эволюции имеет тенденцию к этим принципам, и в нас, как в людях, есть эти склонности, жестко запрограммированные в нас — даже в указывают на то, что сама наша концепция самосуществования проистекает из этого; в Анализ ощущений , эго описывается как возникающее из «идеальное умственное и экономическое единство». [ AS: 22]

Важное применение этой идеи экономии происходит, когда два теории, ранее разделенные, вступают в контакт.Для Маха это центральная проблема: он стремится объединить психологию и физика. Речь идет об экономических требованиях, связанных с необходимостью единственная ориентировочная перспектива: «Но всякий, кто имеет в виду объединение наук в единое целое, должно искать концепция, которой он может придерживаться в каждом отделе наука.» [ AS: 312] Когда приходят теории контакт друг с другом, адаптация одного к другому должна потребовать место: «Эпистемологическая критика [не проблема для физик].Но когда речь идет о подключении два смежных отдела, каждый из которых был разработан в своем особым образом, соединение не может быть выполнено с помощью ограниченного концепции узкого специального отдела. С помощью более должны быть созданы общие соображения, концепции, которые будут подходит для более широкой области «. [ AS: 313] Это неэкономично иметь одну теорию для физики и другую для психологии; разум требует, чтобы эти двое были соединены вместе.Попытки такая взаимная адаптация до сих пор не увенчалась успехом, и Мах надеется, что его идеи могут способствовать этому:

Для физика как физика идея «тела» … [Помогает] по-настоящему облегчить обзор, а не является причиной беспокойства…. Но когда встречаются физика и психология, идеи, удерживаемые в одной области, оказываются несостоятельными в Другие. Из попытки взаимной адаптации возникают различные атомные и монадистские теории, которые, однако, никогда не достигают их конец.Если мы рассматриваем ощущения в указанном выше смысле (стр. 13), как элементы мира, упомянутые проблемы появляются утилизировать всем необходимым, а также первым и самым важным адаптация, которая должна быть произведена. Этот фундаментальный взгляд (не претендуя на то, чтобы быть философией на всю вечность) присутствовать во всех областях опыта … [ AS: 32]

Неотъемлемое неметафизическое единство физического и психического есть не придумано, скорее, разобщенность искусственна.Итак, идеи Маха о единстве науки возникают из его биоэкономическая модель науки.

4.5 Природа научных изменений и прогресса

Наконец, Мах можно рассматривать как предшественника того, что сегодня является одним из основные эпистемологические метафоры научных изменений. Мах предлагает учетная запись селекционера изменения на уровне группы, состоящая из выборки естественным образом произведенной вариации, переданной через процессы наследственность. Как и в случае с дарвиновской эволюцией, научные вариации сами по себе не направлено.Подчеркивая важность естественной изменчивости, Мах фейерабендовцы терпимо относились к ненаучным убеждениям — знакомый момент в том, что лучше терпеть некоторую ошибку, чем рисковать теряет вариацию, которая может принести плоды позже. Как указание на важности вариации, несколько глав в его различных книгах направлен почти полностью на эту тему. Вариация — это не что-то которые мы сознательно производим, а скорее то, что происходит несчастный случай.

Ум не может самостоятельно придумывать новые идеи, то есть он не может направлять творчество.Таким образом, вариация не является направлен, но наука полагается на фантазию, случай, удачу и т. д. производство своих идей. После производства ученые выбирают те идеи, которые лучше всего соответствуют фактам. Мах также комментирует дебаты. относительно того, может ли рассуждение, индуктивное или дедуктивное, производить знание, утверждая, что рассуждение не может само по себе производить знание, а скорее может оперировать только существующими вариациями: «Таким образом, силлогизм и индукции не создают новых знаний, а просто следят за тем, чтобы не противоречит нашим различным взглядам и ясно показывает, как они связаны и направляют наше внимание на разные стороны некоторых конкретное понимание, учит нас распознавать его в разных формы.Тогда очевидно, что подлинный источник, из которого Запрашивающий получает знания, должно лежать где-то в другом месте ». [ KE: 231]

Хотя ум не может направлять создание идей, он может направлять выборки из них. Выбор происходит, когда ученые выбирают теории из пула доступных вариантов, которые лучше всего соответствуют данным и другим уже существующим идеям. Это также Стоит отметить, что Мах говорит о тенденции сопротивления изменениям. как необходимое и проблемное для науки.Маха не было только один из основателей теории гештальта, но также применил ее ядро концепции к процессу науки. Упаковано вместе с его использованием истории, чтобы прояснить науку, он предвосхищает идеи Куна о научные изменения и прогрессивная рациональность.

Так же, как ранний Мах находился под влиянием революций в психологии и биологии зрелый Мах был глубоко вовлечен в революции в физике, оставаясь критиком новой физики точно так же, как и раньше.И Планк, и Эйнштейн отдали дань уважения человеку, создавшему культуру критики в котором они развивали свои идеи. Они также пришли в критиковать то, что они считали его упорным отказом принять их новый идеи.

Для философии двадцатого Мах известен прежде всего как позитивист, который оказал влияние на логического позитивизма, философа физики, оказавшего влияние Эйнштейн и эмпирик, отрицавший реальность атомов. Ни один из это неверно, но понимать Маха как ограниченного физикой — это огромная ошибка.Влияние Маха на физику и ее философию было громадный; ошибка заключалась в непонимании корней маховского идеи, ошибка, имевшая место в начале двадцатого века как на сцену вышла новая разновидность позитивизма / эмпиризма ( вдали от наук о жизни как научной движущей силы позитивистской эпистемологии и сосредоточился на новых разработках в основы физики и логики). В этой энциклопедии есть несколько записи по истории и философии физики (см. ссылки ниже) в которых подробно описываются идеи, вклад и влияние Маха (в в частности, его знаменитая критика ньютоновского абсолютного пространства и времени, а также его отношение к Эйнштейну).Далее следует размещение его идей в контексте его более широкой мысли.

5.1 Космос

Мах, возможно, пишет о космосе больше, чем какая-либо другая тема; в Анализ ощущений преобладают дискуссии о он (главы 6-10 посвящены, более или менее, исключительно ему) как это Пространство и геометрия . Его Наука о механике содержит его знаменитый анализ абсолютного пространства. Отправная точка Мысль Маха состоит в том, что физиологическое пространство отличается из геометрического пространства. Идея физиологического пространства была не новость с Махом; очевидно инициированный Мюллером, это было обсуждались и Гельмгольцем, и Герингом. Физиологическое пространство — это пространство, построенное нашей когнитивной структурой. Это не то, что мы намеренно создавать, а скорее это продукт бессознательного адаптации, и как таковая может быть источником априори истины. С другой стороны, геометрическое пространство — интеллектуальное строительство, «достигнутое большей частью целенаправленно опыт.”[ SG: 5] В то время как физиологическое пространство полностью психологическое, геометрическое пространство — это абстракция на физиологическое пространство. Ни то, ни другое не является «объективным» или «Абсолютное» пространство.

В то время как геометрическое пространство неограниченно, бесконечно и однородно (при по крайней мере в его евклидовой форме), физиологическое пространство сильно ограничено, конечные и неоднородные. Геометрическое пространство отделено от нашего эмоциональная психика, но физиологическое пространство переплетается с основными эмоции: тигр рядом в физиологическом пространстве вызывает разные эмоции, чем тигр далеко в физиологическом пространстве.По аналогии, приподнятость и низость, правота и левизна — не просто абстрактные направлений, но имеют физиологические и, следовательно, психологические имея в виду. Когда объекты в физиологическом пространстве перемещаются, их (кажущийся) размер изменяется (аналогично, когда мы двигаемся, размер предметов в физиологическом пространство тоже меняется). И, что немаловажно, физиологическое пространство не имеет, по крайней мере, в его истоках есть метрика. Истоки физиологического пространство находится в бессознательной биологической потребности, тогда как истоки геометрическое пространство находится в физиологическом пространстве и интеллектуальном разработка.

5.2 Измерение

Это подводит нас к проблеме измерения. Обычно когда мы измеряем интервал, мы полагаем, что действительно измеряем пространство или время. Однако измерение основывается на сравнении. Для Маха это было важно: мы измеряем не «пространство», а мы скорее сравниваем наши пространственные ощущения. Все измерения требует использования стандарта, и поскольку любой стандарт, который мы выбираем, имеет та же природа, что и объект, который мы измеряем, мы на самом деле не измеряем что угодно (если под этим подразумевается абсолютное измерение):

Но мы измеряем не просто пространство; мы требуем материального стандарта измерения, и с этим вся система разнообразных ощущений вернулся снова.Только интуитивные чувственные представления могут приводят к формулировке уравнений физики, и это именно в таких презентациях, что интерпретация этих уравнения состоит. Таким образом, хотя уравнения содержат только пространственные численные измерения, эти измерения также являются просто принцип упорядочивания, который говорит нам, из каких элементов серии сенсационных элементов, мы должны построить нашу картину Мир. [ AS: 343]

Когда мы измеряем пространственные размеры объекта, мы сравниваем это по согласованному стандарту.В конечном итоге все стандарты должны иметь их корень в физиологическом сравнении. Таким образом Мах пытается вернуть физику в психологию. Физика основана на измерения, но измерения в конечном итоге физиологические сравнения. По мнению Маха, физика никогда не сможет избежать своего биологическое происхождение. Планк и Эйнштейн приняли критику Маха старая физика, что она находилась под влиянием концепций, которые производное от нерефлективного развития, но отвергает утверждение Маха о том, что физика застряла, так сказать, в психологии.

5.3 Антиатомизм

… Биологически-экономическая интерпретация когнитивных процесс может прекрасно сосуществовать на мирных, да и вообще на дружелюбны, близки к современной физике. Единственный настоящий Различие, которое до сих пор выявлено, касается веры в реальности атомов. И здесь Планк с трудом подбирает слова достаточно унизительно для такой неправильной направленности…. После увещевания читатель, с христианским милосердием, уважает своего оппонента П. Брэнда. меня, говоря хорошо известными библейскими словами, как «ложный пророк.«Похоже, что физики на пути к основание церкви; они уже используют традиционные церковные оружие. На это я отвечаю просто: «Если вера в реальность атомов настолько важна для вас, что я отрезал себя от образ мышления физика, я не хочу быть истинным физик, я отказываюсь от всякого научного уважения — короче: я с благодарностью откажитесь от причастия верных. я предпочитаю Свобода мысли.» [«Руководящие принципы моей научной Теория познания и ее восприятие моими Современники.”37–38]

Противодействие Маха атомизму стало одним из его самых известных наследства, в котором Мах считался антиреалистом в отношении ненаблюдаемых сущности. Хотя антиреалистические аргументы действительно можно найти в Мах, их истоки лежат не в философском скептицизме, а в его истоках. биопсихологический взгляд на науку. Кроме того, его опасения по поводу атомов часто были специфичны для различных конкурирующих теории того времени. Следует отметить, что вопрос атомизм был центральным научным спором того периода; было выдвигается множество теорий атомов, а также их разновидности альтернатив.В его Принципах теории Жара , Мах присоединился к феноменологическому подходу к термодинамика — временно плодотворная исследовательская программа, в которой проблемы постулирования теоретических причинных сущностей. Экспериментальные исследования Маха были не в этой области, а на кону. не просто реальность атомов, но понимание наука. Отношение Маха к атомам было продуктом взгляд на науку.

Он был втянут в давний спор с Больцманом, основоположник кинетической теории газов.Больцман и Мах в итоге пришли к соглашению: если теория атома была плодотворной, она должна использоваться, но приняли то, что сегодня можно было бы считать антиметафизическая позиция по отношению к теории, которая все еще в значительной степени необоснованный. Принято считать, что это было не раньше, чем 1905 г., когда Эйнштейн исследовал броуновское движение, кинетический теория молекул нашла полное подтверждение.

Взгляды Маха на атомизм наиболее ярко представлены в обменяться с Планком. В 1909 году Планк написал эссе «The Единство Физической Картины Мира », в которой содержалась суровая критика философии Маха.Мах ответил в 1910 г. «Руководящие принципы моей научной теории познания и Восприятие его современниками ». Планк ответил в 1910 г. с «Теорией физического познания Маха: A Отвечать.»

Речь шла о различиях в том, как освободить науку от человека. субъективность, и как достичь единой науки. Планк [1909] утверждает, что, хотя когда-то мы определяли тепло по ощущениям, изучение тепла вышло за рамки этого и теперь находится в ведении электродинамика и кинетическая теория; аналогично тона и цвет теперь понимаются как частоты или длины волн.Хотя у физики его начало в анализе чувственных впечатлений, его текущее успех связан с удалением этих антропоморфных элементов. Планк формулирует видение независимой от человека науки в ответ на Заявление Маха о том, что наука зависит от человека.

Планк считал, что физика может выйти за рамки психологической зависимости опираясь на психологически независимую универсальную константы: «константы, фигурирующие в законах теплоты. излучения в свободном эфире, как и постоянные силы тяжести, имеют универсальный характер и не содержит ссылок на какие-либо особые вещества или какой-либо особый орган »[1909].Они в некотором роде независимы от человека что единицы вроде сантиметра нет. Эти константы можно использовать «установить единицы измерения длины, времени, объема и температуры, которые по необходимости должны сохранять свое значение во все времена и для всех культур, даже внеземных и внечеловеческих » [1909].

Ответ Маха — одно из последних его заявлений о позиции:

Я не сомневаюсь, что если где-нибудь во Вселенной существо организованные, как мы, могли бы проводить наблюдения … воспринимать вселенную, работающую аналогично тому, что мы сами описываем ….Что касается реальности атомов: я не сомневаюсь, что если атомная теория соответствует реальности, данной чувствами, выводы, сделанные из него, также будут иметь некоторое отношение к фактам — хотя какое отношение остается неясным. Расстояние от стекло первого темного кольца в отраженном свете соответствует половина периода «подходит» Ньютона, но до одного четверть «длины волны» Янга и Френеля. Точно так же открытия атомной теории могут претерпеть множество различных изменений. удобные переосмысления, даже если мы не очень торопимся их за реалии.[Mach 1910: 36–37]

Ощущение и восприятие | Noba

«Однажды я прогуливался по парку штата Кейп-Лукаут в Тилламуке, штат Орегон. Пройдя через ярко окрашенный, приятно пахнущий тропический лес с умеренным климатом, я достиг скалы с видом на Тихий океан. Я схватился за холодные металлические перила возле горы край и посмотрел на море. Подо мной я мог видеть стаю морских львов, плавающих в темно-синей воде. Все вокруг я чувствовал запах морской соли и запах мокрых опавших листьев.»

Это описание одного воспоминания подчеркивает то, как чувства человека так важны для нашего восприятия мира вокруг нас.

Наши чувства объединяются, чтобы создать наше восприятие мира. [Изображение: Адам Джон Привитера, CC BY- NC-SA 4.0, https://goo.gl/h3QaA8]

Прежде чем обсуждать каждое из наших необычных чувств по отдельности, необходимо охватить некоторые основные концепции, которые применимы ко всем из них. Вероятно, лучше всего начать с одного очень важного различие, которое часто может сбивать с толку: разница между ощущением и восприятием. физический процесс , во время которого наши органы чувств — например, органы слуха и вкуса — реагируют на внешние раздражители, называется ощущением. Ощущение возникает, когда вы едите лапшу, чувствуете ветер на лице или слышите издалека гудок автомобиля. Во время ощущения наши органы чувств участвуют в трансдукции, преобразовании одной формы энергии в другую. Физическая энергия, такая как свет или звуковая волна, преобразуется в форму энергии, которую мозг может понять: электрическую стимуляцию.После того, как наш мозг получает электрические сигналы, мы понимаем всю эту стимуляцию и начинаем ценить сложный мир вокруг нас. Этот психологический процесс — осмысление стимулов — называется восприятием. Именно во время этого процесса вы можете определить утечку газа в вашем доме или песню, которая напоминает вам о конкретном дне, проведенном с друзьями.

Независимо от того, говорим ли мы о зрении, вкусе или каком-либо отдельном чувстве, существует ряд основных принципов, которые влияют на работу наших органов чувств.Первое из этих влияний — наша способность обнаруживать внешние раздражители. Каждому органу чувств — например, нашим глазам или языку — требуется минимальная стимуляция, чтобы обнаружить раздражитель. Этот абсолютный порог объясняет, почему вы не чувствуете запах духов, которые кто-то использует в классе, если только они не находятся рядом с вами. Поскольку абсолютный порог меняется в течение дня и в зависимости от того, какие другие стимулы вы недавно испытали, исследователи определяют абсолютный порог как минимум стимуляции, необходимой для обнаружения стимула в 50% случаев.

Абсолютные пороги измеряются с помощью метода, называемого обнаружением сигнала. Этот процесс включает в себя предъявление стимулов различной интенсивности участнику исследования, чтобы определить уровень, на котором он или она может надежно обнаружить стимуляцию в заданном смысле. Например, во время одного типа проверки слуха человек слышит все более громкие тона (начиная с тишины). Этот тип теста называется , метод пределов , и это попытка определить точку или порог, в котором человек начинает слышать стимул (см. Дополнительные ресурсы для демонстрации видео).В примере более громких тонов метод проверки пределов использует возрастающих проб . Некоторые методы проверки пределов используют нисходящих испытаний , например, уменьшение яркости света до тех пор, пока человек не перестанет его видеть. Правильное указание на то, что был слышен звук, называется попаданием; невыполнение этого называется промахом. Кроме того, указание на то, что звук был слышен, когда звук не воспроизводился, называется ложной тревогой , а правильное определение того, когда звук не воспроизводился — правильное отклонение .

Благодаря этим и другим исследованиям мы смогли понять, насколько замечательны наши чувства. Например, человеческий глаз способен обнаруживать свет свечи в темноте на расстоянии 30 миль. Мы также можем слышать тиканье часов в тихой обстановке на расстоянии 20 футов. Если вы думаете, что это потрясающе, я рекомендую вам узнать больше о чрезвычайных сенсорных способностях нечеловеческих животных; многие животные обладают тем, что мы считаем сверхчеловеческими способностями.

Принцип, аналогичный описанному выше абсолютному порогу, лежит в основе нашей способности обнаруживать разницу между двумя стимулами разной интенсивности. Дифференциальный порог (или разностный порог) или просто заметная разница (JND) для каждого чувства исследовали с использованием методов, аналогичных обнаружению сигнала. Чтобы проиллюстрировать это, найдите друга и несколько предметов известного веса (вам понадобятся предметы весом 1, 2, 10 и 11 фунтов — или в метрических единицах: 1, 2, 5 и 5,5 кг). Попросите друга подержать самый легкий предмет (1 фунт.или 1 кг). Затем замените этот предмет на следующий по весу и попросите его или ее сказать вам, какой из них весит больше. Ваш друг наверняка будет каждый раз повторять второй объект. Очень легко заметить разницу, когда что-то весит вдвое больше, чем весит другое! Однако это не так просто, когда разница составляет меньший процент от общего веса. Вашему другу будет намного сложнее точно определить разницу между 10 и 11 фунтами. (или 5 против 5,5 кг), чем для 1 и 2 фунтов.Это явление называется законом Вебера, и заключается в том, что более сильные стимулы требуют более заметных различий. Как и в случае с абсолютным порогом, ваша способность замечать различия варьируется в течение дня и зависит от того, какие другие стимулы вы недавно испытали, поэтому порог различия определяется как наименьшее различие, обнаруживаемое в 50% случаев.

Попадая в мир восприятия, становится ясно, что наш опыт влияет на то, как наш мозг обрабатывает вещи.Вы пробовали еду, которая вам нравится, и еду, которая вам не нравится. Есть некоторые группы, которые вам нравятся, а другие вы терпеть не можете. Однако, когда вы впервые едите что-нибудь или слушаете музыку, вы обрабатываете эти стимулы, используя восходящую обработку. Это когда мы строим восприятие по отдельным частям. Однако иногда стимулы, которые мы испытывали в прошлом, влияют на то, как мы обрабатываем новые. Это называется обработкой сверху вниз. Лучший способ проиллюстрировать эти две концепции — это наша способность читать.Прочтите вслух следующую цитату:

Рисунок 1. Пример обработки стимулов.

Заметили что-нибудь странное при чтении текста в треугольнике? Вы обратили внимание на второе «то»? Если нет, то, скорее всего, вы читали это сверху вниз. Второе «то» не имеет смысла. Мы это знаем. Наш мозг знает это и не ожидает, что будет вторым, поэтому у нас есть тенденция пропустить его. Другими словами, ваш прошлый опыт изменил ваше восприятие письма в треугольнике! Начинающий читатель — тот, кто использует восходящий подход, внимательно рассматривая каждую часть, — с меньшей вероятностью сделает эту ошибку.

Наконец, следует отметить, что когда мы испытываем сенсорный стимул, который не меняется, мы перестаем обращать на него внимание. Вот почему мы не чувствуем веса своей одежды, не слышим гудение проектора в лекционном зале и не видим всех крошечных царапин на линзах наших очков. Когда стимул постоянен и неизменен, мы испытываем сенсорную адаптацию. Это происходит потому, что если стимул не меняется, наши рецепторы перестают на него реагировать. Прекрасный пример этого — когда мы оставляем радио включенным в машине после того, как припарковываем его дома на ночь.Когда мы слушаем радио по дороге с работы домой, громкость кажется разумной. Однако на следующее утро, когда мы заводим машину, мы можем быть поражены громкостью радио. Мы не помним, чтобы прошлой ночью было так громко. Что случилось? Мы адаптировались к постоянному стимулу (громкость радио) в течение предыдущего дня и увеличивали громкость в разное время.

Теперь, когда мы познакомились с некоторыми основными сенсорными принципами, давайте рассмотрим каждое из наших захватывающих чувств индивидуально.

Как работает зрение

Зрение — дело непростое. Когда мы видим пиццу, перо или молоток, мы на самом деле видим, как свет отражается от этого объекта и попадает в наши глаза. Свет попадает в глаз через зрачок, крошечное отверстие за роговицей. Зрачок регулирует количество света, попадающего в глаз, сужаясь (уменьшаясь) при ярком свете и расширяясь (увеличиваясь) при более тусклом свете. Пройдя через зрачок, свет проходит через линзу, которая фокусирует изображение на тонком слое клеток в задней части глаза, называемом сетчаткой.

Поскольку у нас два глаза в разных местах, изображение, сфокусированное на каждой сетчатке, находится под немного другим углом (бинокулярное несоответствие), что дает нам наше восприятие трехмерного пространства (бинокулярное зрение). Вы можете оценить это, держа ручку в руке, вытянув руку перед лицом и глядя на ручку, по очереди закрывая каждый глаз. Обратите внимание на видимое положение пера относительно объектов на заднем плане. Кажется, что в зависимости от того, какой глаз открыт, ручка прыгает вперед и назад! Так производители видеоигр создают ощущение 3D без специальных очков; два немного разных изображения располагаются друг над другом.

Рисунок 2. Схема человеческого глаза. Обратите внимание на сетчатку, обозначенную здесь: это расположение колбочек и стержней в глазу. [Изображение: Холли Фишер, https://goo.gl/ozuG0Q, CC BY 3.0, https://goo.gl/TSIsIq]

Специализированные клетки преобразуют свет в сетчатке глаза или преобразуют его в электрические сигналы. называется фоторецепторами. Сетчатка содержит два основных типа фоторецепторов: палочки и колбочки. Жезлы в первую очередь отвечают за нашу способность видеть в условиях тусклого света, например, ночью.С другой стороны, колбочки дают нам возможность видеть цвета и мелкие детали при ярком свете. Палочки и колбочки различаются по своему распределению по сетчатке, при этом наибольшая концентрация колбочек находится в ямке (центральной области фокуса), а палочки доминируют на периферии (см. Рисунок 2). Разница в распределении может объяснить, почему при взгляде прямо на тусклую звезду в небе кажется, что она исчезает; не хватает стержней для обработки тусклого света!

Затем электрический сигнал проходит через слой клеток сетчатки и в конечном итоге проходит по зрительному нерву.Пройдя через таламус, этот сигнал попадает в первичную зрительную кору, где информация об ориентации и движении света начинает собираться вместе (Hubel & Wiesel, 1962). Затем информация отправляется в различные области коры головного мозга для более сложной обработки. Некоторые из этих областей коры довольно специализированы, например, для обработки лиц (веретенообразная область лица) и частей тела (экстрастриатная область тела). Повреждение этих областей коры головного мозга может потенциально привести к определенному виду агнозии, в результате чего человек теряет способность воспринимать визуальные стимулы.Прекрасный пример этого проиллюстрирован в трудах известного невролога доктора Оливера Сакса; он испытал прозопагнозию , неспособность узнавать лица. Эти специализированные области для визуального распознавания составляют вентральный путь (также называемый путем «что»). Другие области, участвующие в обработке местоположения и движения, составляют дорсальный путь (также называемый путем «где»). Вместе эти пути обрабатывают большой объем информации о зрительных стимулах (Goodale & Milner, 1992).Явления, которые мы часто называем оптическими иллюзиями, предоставляют ложную информацию этим «высшим» областям обработки изображений (см. Дополнительные ресурсы для веб-сайтов, содержащих удивительные оптические иллюзии).

Адаптация к темноте и свету

Люди обладают способностью адаптироваться к изменениям условий освещения. Как упоминалось ранее, стержни в первую очередь участвуют в нашей способности видеть при тусклом свете. Это фоторецепторы, которые позволяют нам видеть в темной комнате. Вы могли заметить, что для включения этой способности ночного видения требуется около 10 минут, и этот процесс называется адаптацией к темноте.Это связано с тем, что наши удилища обесцвечиваются при нормальном освещении и требуют времени на восстановление. Мы испытываем противоположный эффект, когда выходим из темного кинотеатра и выходим на полуденное солнце. Во время световой адаптации большое количество палочек и колбочек обесцвечивается сразу, в результате чего мы ослепляем на несколько секунд. Адаптация к свету происходит почти мгновенно по сравнению с адаптацией к темноте. Интересно, что некоторые люди думают, что пираты носили повязку на одном глазу, чтобы он адаптировался к темноте, а другой — к свету.Если вы хотите включить свет, не теряя при этом ночного видения, не беспокойтесь о повязке на глаза, просто используйте красный свет; эта длина волны не обесцвечивает ваши стержни.

Цветное зрение

Рис. 3. Смотрите пятнадцать секунд в центр канадского флага. Затем переведите взгляд на белую стену или чистый лист бумаги. Вы должны увидеть «остаточное изображение» в другой цветовой схеме.

Наши колбочки позволяют нам видеть детали в нормальных условиях освещения, а также цвета. У нас есть колбочки, которые реагируют преимущественно, а не только , на красный, зеленый и синий (Светичин, 1955).Эта трехцветная теория не нова; он восходит к началу 19 века (Young, 1802; Von Helmholtz, 1867). Эта теория, однако, не объясняет странный эффект, который возникает, когда мы смотрим на белую стену после того, как мы смотрели на картинку в течение примерно 30 секунд. Попробуйте это: смотрите на изображение флага на Рисунке 3 в течение 30 секунд, а затем сразу же смотрите на лист белой бумаги или стену. Согласно трехцветной теории цветного зрения, вы должны видеть белый цвет, когда делаете это. Это то, что вы испытали? Как видите, теория трехцветности не объясняет остаточного изображения , свидетелем которого вы только что стали.Вот где приходит на помощь теория процесса оппонента (Hering, 1920). Эта теория утверждает, что наши колбочки отправляют информацию ганглиозным клеткам сетчатки , которые реагируют на пар цветов (красный-зеленый, сине-желтый, черный-белый). Эти специализированные клетки берут информацию из колбочек и вычисляют разницу между двумя цветами — процесс, который объясняет, почему мы не можем видеть красновато-зеленый или голубовато-желтый, а также почему мы видим остаточные изображения. Дефицит цветового зрения может быть результатом проблем с колбочками или ганглиозными клетками сетчатки, участвующими в цветовом зрении.

Некоторые из самых известных знаменитостей и самых богатых людей в мире — музыканты. Наше преклонение перед музыкантами может показаться глупым, если учесть, что все, что они делают, — это вибрирует воздух определенным образом, создавая звуковые волны, физический стимул для прослушивания.

Люди способны получить большой объем информации об основных качествах звуковых волн. Амплитуда (или интенсивность) звуковой волны кодирует громкость стимула; звуковые волны с более высокой амплитудой приводят к более громким звукам.Шаг стимула кодируется на частоте звуковой волны; более высокочастотные звуки более высоки. Мы также можем оценить качество звука, или тембра , по сложности звуковой волны. Это позволяет нам различать яркие и глухие звуки, а также естественные и синтезированные инструменты (Välimäki & Takala, 1996).

Рисунок 4. Схема человеческого уха. Обратите внимание на обозначенную здесь улитку: это расположение слуховых волосковых клеток, которые тонотопически организованы.

Чтобы мы могли ощущать звуковые волны из окружающей среды, они должны достигать нашего внутреннего уха. К счастью для нас, мы разработали инструменты, которые позволяют направлять и усиливать эти волны во время этого путешествия. Первоначально звуковые волны направляются через ушную раковину (внешняя часть уха, которую вы действительно можете видеть) в слуховой проход (отверстие, в которое вы вставляете ватные палочки, несмотря на то, что коробка не рекомендует этого). Во время своего путешествия звуковые волны в конечном итоге достигают тонкой растянутой мембраны, называемой барабанной перепонкой (барабанной перепонкой), которая вибрирует против трех самых маленьких костей в теле — молоточка (молотка), наковальни (наковальни) и стремени (стремени). — в совокупности называемые косточками.И барабанная перепонка, и косточки усиливают звуковые волны, прежде чем они попадут в заполненную жидкостью улитку, костную структуру, похожую на раковину улитки, содержащую слуховые волосковые клетки, расположенные на базилярной мембране (см. Рисунок 4) в соответствии с частотой, на которую они реагируют ( называется тонотопической организацией). В зависимости от возраста люди обычно могут улавливать звуки от 20 Гц до 20 кГц. Именно внутри улитки звуковые волны преобразуются в электрическое сообщение.

Поскольку у нас есть уши с каждой стороны головы, мы способны довольно хорошо локализовать звук в трехмерном пространстве (точно так же, как наличие двух глаз дает трехмерное зрение).Вы когда-нибудь роняли что-то на пол, не видя, куда это делось? Вы заметили, что в какой-то мере способны определить местонахождение этого объекта по звуку, который он издал, когда он упал на землю? Мы можем надежно определить местонахождение чего-либо, основываясь на том, какое ухо воспринимает звук первым. А как насчет высоты звука? Если оба уха принимают звук одновременно, как мы можем локализовать звук по вертикали? Исследования на кошках (Populin & Yin, 1998) и людях (Middlebrooks & Green, 1991) указали на различия в качестве звуковых волн в зависимости от вертикального положения.

После обработки слуховыми волосковыми клетками электрические сигналы передаются через кохлеарный нерв (отдел вестибулокохлеарного нерва) в таламус, а затем в первичную слуховую кору височной доли. Интересно, что тонотопическая организация улитки поддерживается в этой области коры (Merzenich, Knight, & Roth, 1975; Romani, Williamson, & Kaufman, 1982). Однако роль первичной слуховой коры в обработке широкого спектра характеристик звука все еще исследуется (Walker, Bizley, & Schnupp, 2011).

Равновесие и вестибулярная система

Внутреннее ухо участвует не только в слухе; это также связано с нашей способностью балансировать и определять, где мы находимся в космосе. Вестибулярная система состоит из трех полукружных каналов — заполненных жидкостью костных структур, содержащих клетки, которые реагируют на изменение ориентации головы в пространстве. Информация от вестибулярной системы передается через вестибулярный нерв (другой отдел вестибулокохлеарного нерва) к мышцам, участвующим в движении наших глаз, шеи и других частей нашего тела.Эта информация позволяет нам удерживать взгляд на объекте во время движения. Нарушения вестибулярной системы могут привести к нарушению равновесия, включая головокружение.

Кому не нравится мягкость старой футболки или гладкость чистого бритья? Кому на самом деле нравится песок в купальнике? Наша кожа, самый большой орган тела, предоставляет нам всевозможную информацию, например, является ли что-то гладким или неровным, горячим или холодным или даже болезненным. Соматосенсорное ощущение, которое включает в себя нашу способность ощущать прикосновение, температуру и боль, преобразует физические стимулы, такие как пушистый бархат или кипящая вода, в электрические потенциалы, которые могут обрабатываться мозгом.

Тактильные ощущения

Тактильные стимулы — те, которые связаны с текстурой — передаются специальными рецепторами в коже, называемыми механорецепторами. Так же, как фоторецепторы в глазу и слуховые волосковые клетки в ухе, они позволяют преобразовывать один вид энергии в форму, которую мозг может понять.

Рис. 5. Рисунок соматосенсорной коры головного мозга и соответствующих ей областей человеческого тела — они нарисованы пропорционально наиболее чувствительным или наиболее иннервируемым частям тела.

После того, как тактильные стимулы преобразуются механорецепторами, информация отправляется через таламус в первичную соматосенсорную кору для дальнейшей обработки. Эта область коры головного мозга организована в виде соматотопической карты, на которой размеры различных областей определяются в зависимости от чувствительности определенных частей на противоположной стороне тела (Penfield & Rasmussen, 1950). Проще говоря, различные участки кожи, такие как губы и кончики пальцев, более чувствительны, чем другие, например, плечи или лодыжки. Эта чувствительность может быть представлена ​​искаженными пропорциями человеческого тела, показанными на рисунке 5.

Боль

Большинство людей, если бы их спросили, хотели бы избавиться от боли (ноцицепции), потому что ощущение очень неприятное и не имеет очевидной ценности. Но восприятие боли — это способ нашего тела послать нам сигнал о том, что что-то не так и требует нашего внимания. Как без боли мы узнаем, когда мы случайно касаемся горячей плиты или что нам следует дать отдых напряженной руке после тяжелой тренировки?

Призрачные конечности

Записи о людях, испытывающих фантомные конечности после ампутации, существуют на протяжении столетий (Mitchell, 1871).Как следует из названия, люди с фантомной конечностью испытывают такие ощущения, как зуд, которые, по-видимому, исходят от их отсутствующей конечности. Фантомная конечность также может включать фантомную боль в конечности, иногда описываемую как дискомфортное сжимание мышц отсутствующей конечности. Хотя механизмы, лежащие в основе этих явлений, до конца не изучены, есть доказательства, подтверждающие, что поврежденные нервы от места ампутации все еще отправляют информацию в мозг (Weinstein, 1998) и что мозг реагирует на эту информацию (Ramachandran & Rogers- Рамачандран, 2000).Существует интересное лечение для облегчения фантомной боли в конечностях, которое работает, обманывая мозг, с использованием специального зеркального бокса для визуального представления отсутствующей конечности. Техника позволяет пациенту манипулировать этим представлением в более удобное положение (Ramachandran & Rogers-Ramachandran, 1996).

Два самых недооцененных чувства можно отнести к широкой категории химических чувств. И обоняние (запах), и вкус (вкус) требуют преобразования химических стимулов в электрические потенциалы.Я говорю, что эти чувства недооцениваются, потому что большинство людей отказались бы от любого из них, если бы им пришлось отказаться от чувства. Хотя это не может шокировать многих читателей, примите во внимание, сколько денег люди тратят на парфюмерную промышленность ежегодно (29 миллиардов долларов США). Многие из нас платят намного больше за любимую еду, потому что предпочитают вкус. Ясно, что мы, люди, заботимся о своих химических чувствах.

Обоняние (запах)

В отличие от всех других органов чувств, о которых говорилось до сих пор, рецепторы, участвующие в нашем восприятии запаха и вкуса, напрямую связываются со стимулами, которые они передают.В нашей окружающей среде одоранты, очень часто их смеси, связываются с обонятельными рецепторами, обнаруженными в обонятельном эпителии. Считается, что связывание одорантов с рецепторами похоже на то, как работают замок и ключ, при этом разные одоранты связываются с разными специализированными рецепторами в зависимости от их формы. Однако теория формы обоняния не является общепринятой, и существуют альтернативные теории, в том числе теория, согласно которой колебания молекул одоранта соответствуют их субъективным запахам (Турин, 1996).Независимо от того, как пахучие вещества связываются с рецепторами, результатом является паттерн нейронной активности. Считается, что наши воспоминания об этих образцах деятельности лежат в основе нашего субъективного ощущения запаха (Shepherd, 2005). Интересно, что поскольку обонятельные рецепторы посылают проекции в мозг через решетчатую пластину черепа , травма головы может вызвать аносмию из-за разрыва этих связей. Если вы находитесь на работе, где постоянно испытываете травмы головы (например,грамм. профессиональный боксер), и у вас разовьется аносмия, не волнуйтесь — ваше обоняние, вероятно, вернется (Sumner, 1964).

Gustation (вкус)

Ghost Pepper, также известный как Bhut Jolokia, — один из самых острых перцев в мире, он в 10 раз острее хабанеро и в 400 раз острее соуса табаско. Как вы думаете, что произойдет с вашими вкусовыми рецепторными клетками, если вы откусите от этого маленького парня? [Изображение: Ричард Эльзи, https://goo.gl/suJHNg, CC BY 2.0, https://goo.gl/9uSnqN]

Вкус действует аналогично запаху, только с рецепторами, обнаруженными во вкусовых сосочках язык, называемый клетками вкусовых рецепторов.Чтобы прояснить распространенное заблуждение, вкусовые рецепторы — это не бугорки на языке (сосочки), а расположены в небольших углублениях вокруг этих бугорков. Эти рецепторы также реагируют на химические вещества из внешней среды, за исключением того, что эти химические вещества, называемые вкусовыми веществами, содержатся в продуктах, которые мы едим. Связывание этих химических веществ с клетками вкусовых рецепторов приводит к нашему восприятию пяти основных вкусов: сладкого, кислого, горького, соленого и умами (острого) — хотя некоторые ученые утверждают, что их больше (Stewart et al., 2010). Исследователи думали, что эти вкусы легли в основу картографической организации языка; было даже разумное обоснование концепции о том, как задняя часть языка ощущала горечь, чтобы мы могли выплевывать яды, а передняя часть языка ощущала сладость, чтобы мы могли идентифицировать высокоэнергетические продукты. Однако теперь мы знаем, что все области языка со вкусовыми рецепторными клетками способны реагировать на любой вкус (Chandrashekar, Hoon, Ryba, & Zuker, 2006).

В процессе еды мы не ограничены только своим вкусовым ощущением.Пока мы жуем, пищевые запахи возвращаются в области, содержащие обонятельные рецепторы. Такое сочетание вкуса и запаха дает нам ощущение аромата. Если у вас есть сомнения относительно взаимодействия между этими двумя чувствами, я рекомендую вам подумать и подумать, как влияет на вкус ваших любимых блюд, когда вы простужены; все довольно пресное и скучное, правда?

Хотя мы потратили большую часть этого модуля на изучение чувств по отдельности, наш реальный опыт чаще всего является мультимодальным, включающим комбинации наших чувств в одно восприятие.Это должно быть ясно после прочтения описания прогулки по лесу в начале модуля; это была комбинация чувств, которая позволила это переживание. Вас не должно шокировать, узнав, что в какой-то момент информация, поступающая от каждого из наших органов чувств, становится интегрированной. Информация из одного чувства может повлиять на то, как мы воспринимаем информацию из другого, этот процесс называется мультимодальным восприятием.

Интересно, что на самом деле мы более сильно реагируем на мультимодальные стимулы по сравнению с суммой каждой отдельной модальности вместе; этот эффект называется супераддитивным эффектом мультисенсорной интеграции.Это может объяснить, как вы все еще можете понимать, что друзья говорят вам на громком концерте, если вы можете получать визуальные подсказки, наблюдая за их выступлениями. Если бы вы вели тихую беседу в кафе, вам, скорее всего, не понадобились бы эти дополнительные сигналы. Фактически, принцип обратной эффективности гласит, что вы на меньше , вероятно, выиграете от дополнительных сигналов от других модальностей, если исходный одномодальный стимул достаточно силен (Stein & Meredith, 1993).

Поскольку мы способны обрабатывать мультимодальные сенсорные стимулы, а результаты этих процессов качественно отличаются от результатов унимодальных стимулов, справедливо предположение, что мозг делает что-то качественно иное, когда они обрабатываются.С середины 90-х годов появляется все больше доказательств нейронных коррелятов мультимодального восприятия. Например, нейроны, которые реагируют как на зрительные, так и на слуховые стимулы, были идентифицированы в верхней височной борозде (Calvert, Hansen, Iversen, & Brammer, 2001). Кроме того, для слуховых и тактильных стимулов были предложены мультимодальные пути «что» и «где» (Renier et al., 2009). Мы не ограничиваемся чтением об этих областях мозга и о том, что они делают; мы можем испытать их на нескольких интересных примерах (см. Дополнительные ресурсы для «Эффекта Мак-Герка», «Иллюзии двойной вспышки» и «Иллюзии резиновой руки»).

Наши впечатляющие сенсорные способности позволяют нам испытывать самые приятные и самые несчастные переживания, а также все, что между ними. Наши глаза, уши, нос, язык и кожа предоставляют мозгу интерфейс для взаимодействия с окружающим миром. Несмотря на простоту независимого описания каждой сенсорной модальности, мы — организмы, развившие способность обрабатывать несколько модальностей как единый опыт.

Руководство по Локку

: простые идеи

Руководство по Локку: простые идеи

Справочник по Локку

Очерк

---

Простые идеи

Локк использовал слово «идея» для обозначения самой основной единицы человеческого мышления, включив в этот термин все виды ментального содержания, от конкретных чувственных впечатлений до абстрактных интеллектуальных концепций.Явно отвергая технические термины, используемые другими философскими традициями, он предпочитал просто определять эту идею как «что является предметом понимания, когда человек думает». [ Essay I i 8] Локка мало беспокоили онтологический статус идей. Он обычно называл их существующими «в Разуме», когда мы осознаем их и когда они сохраняются в памяти, он рассматривал это как не более чем пространственную метафору. Локка интересовали эти непосредственные объекты восприятия только потому, что они указывают за пределы самих себя.

Таким образом, решающей особенностью идей для Локка было не то, что они есть, а то, что они делают, а эпистемическая функция идеи состоит в том, чтобы представлять что-то еще.

Поскольку Вещи, которые созерцает Разум, ничто из них, кроме самого себя, не представлено Разуму, необходимо, чтобы что-то еще, как Знак или Представление того, что он рассматривает, присутствовало для него: Идеи . [ Очерк IV xxi 4]

Поскольку мы действительно думаем и всегда должны думать о чем-то, из этого следует, что мы действительно обладаем идеями.[ Essay II i 1] Локк полагал, что если мы хотим понять основы человеческого знания, естественно начать с исследования истоков его содержания.

Происхождение в опыте

Поскольку знание — в действительности человеческое мышление любого рода — опосредуется идеями, стоит спросить, как мы их приобретаем. Таким образом, в Книге II эссе Essay Локк предпринял расширенные усилия, чтобы показать, откуда мы берем все идеи, которыми мы, очевидно, обладаем.Адекватное генетическое объяснение объяснит, по крайней мере в принципе, как люди приобретают способность думать обо всем и обо всем.

Давайте тогда предположим, что Разум — это, как мы говорим, белая книга, лишенная всех Персонажей, без каких-либо Идей ; Как это оформить? Откуда он взялся за этот огромный магазин, который оживленная и безграничная фантазия человека нарисовала на нем с почти бесконечным разнообразием? Откуда все материалы Разума и Знания? На это я отвечаю одним словом: Из опыта Опыт : В этом основано все наше Знание; и из этого в конечном итоге происходит само себя.[ Essay II i 2]

Человеческий разум подобен камере-обскуре для Локка , затемненной комнате, в которой должны передаваться яркие изображения того, что находится снаружи. [ Очерк II xi 17]

Локк уже подробно утверждал, что идеи не врожденно запечатленный в человеческом разуме. Наблюдение за детьми показывает, что их способность мыслить развивается постепенно, поскольку необходимые компоненты приобретаются один за другим. Никакая индивидуальная идея не присутствует неизменно в каждом человеке, как можно было бы ожидать от врожденной черты человеческой натуры, и даже если бы такие случаи были, они могли быть результатом универсально разделяемого опыта.Все, что с нами происходит, либо приходит непосредственно через опыт, либо вспоминается из какого-то предыдущего опыта, либо было произведено из сырья, полученного исключительно благодаря опыту. [ Эссе I iv]

С самого начала проекта Локк взял на себя эмпирическая позиция, согласно которой содержание всех человеческих знаний в конечном итоге выводится из опыта. Мы можем думать о вещах, с которыми мы знакомы, только тем или иным из двух различных способов:

В нашем наблюдении было задействовано около внешних разумных объекта; или о внутренних операциях нашего Разума, воспринимаемых и отражаемых нами, — это то, что снабжает наше Понимание всеми материалами мышления. Эти два — Источники Знания, откуда берут начало все идеи , которые у нас есть или которые естественно могут иметь. [ Essay II i 2]

Обратите внимание на то, что Локк различал ощущение и отражение, ссылаясь на их объекты. Мы приобретаем идеи ощущения через причинное воздействие внешних объектов на наши органы чувств, а идеи отражения — через «внутреннее чувство», которое представляет собой осознание наших собственных интеллектуальных операций. Как и призвана показать остальная часть Книги II, эти два источника дают нам все идеи, которые у нас могут когда-либо возникнуть.[ Essay II i 3-5]

Приобретение идей — это, конечно, постепенный процесс. Новорожденные младенцы, предположил Локк, сначала осознают яркое переживание собственного голода или боли. Затем, благодаря дальнейшему опыту, они приобретают запас чувственных идей, от которых они могут абстрагироваться, обучаясь различать знакомые вещи. Только позже они обращаются к своему рефлексивному опыту умственных операций, чтобы обрести идеи рефлексии. [ Essay II i 21-24] Локк предположил, что, поскольку мы приходим к идеям только благодаря собственному опыту, любое прерывание этого нормального процесса может помешать нам их получить.Наличие дефектных органов чувств, искусственное ограничение опыта или невнимательное наблюдение за тем, что у нас есть, — все это может ограничить наше владение мысленным содержанием. [ Очерк II i 5-8] Таким образом, отдельные человеческие существа демонстрируют огромные различия во владении простыми идеями, и Локк предположил, что другие живые существа, имеющие, насколько нам известно, опыт, очень отличающийся от нашего собственного, вероятно, будут формировать идеи, о которых мы не можем иметь никакого представления. . Поскольку простые идеи приобретаются только на опыте, все, что мы не переживаем, буквально немыслимо для нас.[ Essay II ii 1-3]

Идеи сенсации

Итак, все начинается с простых идей ощущение. Большинство из них уникальным образом производятся в уме в результате нормальной работы только одного из органов чувств. Локк предположил, что наши представления о цветах, звуках, запахах, вкусах и тепле передаются через глаза, уши, носы, языки и кожу. Отсутствие соответствующего органа в любом из этих случаев полностью помешало бы нам иметь какие-либо характерные идеи этого чувства.Обладая нормальными органами чувств, у нас возникает так много простых представлений об ощущениях, что мы не утруждаемся придумывать слова для их всех. [ Очерк II iii 1-2] Обратите внимание, что эти идеи, как правило, являются либо безымянными детерминированными экземплярами некоторых определяемое предикат (определенные оттенки синего и разновидности кислинки) или ощущения, легко идентифицируемые по ассоциации с другими идеями (вкус ананаса и аромат розы).

Согласно Локку, некоторые особые простые идеи приобретаются двумя разными чувствами.Пространство, протяженность, фигура, движение и покой — все это представлено нам как на виду, так и на ощупь; поэтому они являются одними из наиболее часто принимаемых из всех наших представлений об ощущениях. [ Essay II v] Благодаря своей значимости, конкретные идеи такого рода составляют основу самой фундаментальной организации нашего чувственного опыта. Все они представляют собой основные качества чувственных объектов и играют важную роль в науке и повседневной жизни. Вещи, которые можно увидеть и потрогать, кажутся нам наиболее очевидными.

Но правильно ли предположить, что одна и та же идея может быть получена одним из двух различных чувств? Поскольку простые представления об ощущениях не могут быть получены через дефектные органы чувств, по мнению Локка, невозможно получить визуальное представление о движении только из тактильных источников. Ирландский друг Локка Уильям Молинье точно сформулировал эту проблему в письмах к Bibliothèque Universelle и самому Локку. [ Переписка 1064, 1609, 1620.] Предположим, что кто-то слепой от рождения познакомился с твердыми фигурами только на ощупь, а затем получил способность видеть, сможет ли этот человек различать куб и сферу только зрением, не касаясь их сначала? В отрывке, добавленном ко второму изданию эссе Essay , Локк согласился с Молинье (точка зрения, подтвержденная эмпирическими исследованиями двадцатого века), что ответ должен быть отрицательным. [ Essay II ix 8] Визуальные и тактильные идеи земного шара различны.Хотя мы используем одни и те же слова для обозначения идей формы и движения, независимо от того, пришли ли они от взгляда или от прикосновения, только «привычный обычай» связывает друг с другом идеи, полученные из различных органов чувств.

В некоторых, даже более особых случаях, простые идеи рождаются в нас не только с помощью ощущений, но и размышлений. Это идеи, которые неизменно присутствуют в уме в связи с любым другим объектом мысли, независимо от его источника. Согласно Локку, такие идеи как ощущения, так и отражения включают удовольствие, боль, силу, существование и единство.[ Очерк II vii] Среди них существование и единство обеспечивают еще один аспект организации нашего опыта, обеспечивая ясные представления о реальности. Удовольствие и боль, как мы увидим позже, играют особую роль в мотивации нас проявлять волевую силу, лежащую в основе всех человеческих действий, разума и тела.

Первичные и вторичные качества

Хотя Локк предполагал, что простые представления об ощущении неизменно возникают в нашем сознании под воздействием внешних объектов на наши органы чувств, он не считал, что этот причинный процесс является непосредственно репрезентативным: в объекте не всегда должно быть что-то, что соответствует непосредственно с той идеей, которую он производит в нас.В некоторых случаях, например, именно отсутствие, а не присутствие какой-либо определенной черты в вещи порождает «настоящую положительную Идею в Понимании». [ Очерк II viii 1-2] Даже в каузальной теории восприятия лишение — это изменение органа чувств, и поэтому оно полностью ощутимо. Таким образом, наши идеи холода, тьмы и (возможно) покоя порождаются отсутствием тепла, света и движения в вещах.

Несмотря на систематическую двусмысленность нашего обычного словаря, утверждал Локк, мы всегда должны различать сами идеи, непосредственные объекты мысли, воспринимаемые разумом, и качества, причинные силы, посредством которых внешние объекты производят эти идеи в нас. .[ Очерк II viii 7-8] Таким образом, исследование причинных процессов, вовлеченных в формирование наших сенсорных представлений, привело Локка к предложению важное различие между качествами тел:

Основные качества любого тела — это черты, которые Локк считал неотделимыми от него, как в том смысле, что они представляют собой те качества, которые мы испытываем как аспекты каждого тела, так и в том смысле, что мы предполагаем, что они останутся присутствует, даже если тело было разделено на незаметные части.[ Очерк II viii 9] Наши представления об основных качествах включают в себя твердость, протяженность, фигуру, движение, покой и число. Обратите внимание, что все эти идеи воспринимаются наощупь, и что все, кроме твердости, также воспринимаются зрением. Поскольку органы действуют только на Согласно механистическим принципам, наше восприятие таких идей может быть результатом только прямого контакта между нашими органами чувств и самим объектом — или, в случае зрения на расстоянии, неуловимой частицей самого объекта.[ Очерк II viii 12] Следовательно, такие качества существуют как особенности самого тела, независимо от их восприятия.

Вторичные качества , с другой стороны, Локк считал, что в самом объекте нет ничего, кроме причинной силы, порождающей в нас идеи определенного типа — например, цвет, вкус или звук. Подобно простой способности производить изменения в других объектах, эти предполагаемые качества являются не чем иным, как эффектами, производимыми подлинными (первичными) качествами самих тел.[ Очерк II viii 10] Заметьте, что все наши представления о вторичных качествах производятся в нас только одним чувством; их восприятие явно зависит от нормальной работы нашего сенсорного аппарата в ответ на чисто диспозиционные свойства вещей. Таким образом, наше обычное предположение о том, что такие качества действительно существуют в природе, есть не что иное, как овеществление идей, которые на самом деле порождаются в нашем сознании первичными качествами вещей. [ Очерк II viii 14-17]

Аргументы Локка в защиту этого тезиса могут быть знакомы по их предыдущим утверждениям в работах Галилея, Декарта и Бойля или по их более позднему присвоению Беркли и Юмом.Цвет и вкус манны (естественного слабительного) меньше похожи на ее пудровую консистенцию, чем на ее воздействие на пищеварительный тракт; хотя сами вещи остаются такими же в темноте, как и при свете, их цвет проявляется только через посредство лучей света; напротив, механический процесс измельчения миндаля может изменить только его первичные качества, но при этом изменяются вторичные качества; и единая масса прохладной воды может казаться одновременно теплой и прохладной, если наши пальцы предварительно были по-разному охлаждены и нагреты.[ Очерк II viii 18–21] В любом случае правильный вывод состоит в том, что идеи вторичных качеств порождаются в нас только механическим воздействием первичных качеств тел.

Из этого различия Локк пришел к выводу, что существует значительная разница в репрезентативной надежности первичных и вторичных качеств. Наши представления о первичных качествах напоминают сами качества; независимые от разума характеристики материальных объектов (по крайней мере, на микроскопическом уровне) в точности такие, какими мы их воспринимаем.Но наши представления о вторичных качествах и силах ни на что не похожи в материальном мире; в нашем сознании они являются причинными последствиями механического воздействия на наши органы чувств первичных корпускулярных качеств. [ Очерк II viii 23-24] Как показал его соратник по Королевскому обществу Роберт Бойль, быстрое движение нечувствительных частиц материи — это подлинная особенность объектов, основное качество, которое может механически передаваться от одного тела к другому: в результате огонь обладает способностью плавить другое. тела и — таким же образом — вызвать в нас идеи тепла, тепла или даже боли.[ Очерк II viii 15–16]

Идеи отражения

Хотя он настаивал на том, что человеческое осознание начинается с простых ощущений, Локк не верил, что они составляют все наше ментальное содержание. Мы также приобретаем простые идеи рефлексии через объективное наблюдение за нашими собственными умственными операциями. В любых этих операциях человеческий разум должен быть либо пассивным, либо активным, как предполагал Локк, и поэтому наиболее фундаментальных идей рефлексии всего две: восприятие, при котором ум пассивно воспринимает идеи, и воля, в которой он активно инициирует что-нибудь.[ Essay II vi 1-2] Любая другая идея рефлексии, с точки зрения Локка, представляет собой простой способ одного из этих двух основных типов. Всякая умственная деятельность человека проистекает из способности понимания и воли.

Мы естественно знакомы с такими видами деятельности, поскольку они составляют все наше сознательное мышление, но это не влечет за собой наличие у нас четких представлений о них. Знакомство без пристального внимания дает лишь смутные представления о наших собственных умственных операциях.Как уже отмечал Локк, компоненты опыта, которые мы впервые получаем, — это яркие чувственные впечатления от внешнего мира. Только с возрастанием зрелости и способности к непривязанности мы становимся способными проводить тщательные внутренние наблюдения, из которых могут возникнуть ясные идеи рефлексии. [ Essay II i 7-9] Локк полагал, что даже когда мы приобрели ясные идеи в результате размышлений, мы часто обозначаем их словарём, взятым из конкретного контекста чувственного опыта, представляя наши «внутренние» мыслительные операции неявной ссылкой на наблюдаемые «внешние» процессы.[ Очерк III i 5]

Первая и самая простая из наших идей отражения — это идея восприятие , пассивное восприятие идей через телесные впечатления, производимые внешними объектами на органы чувств. Хотя восприятие в этом смысле отличается от мышления в целом относительно скудной степенью, в которой оно подпадает под наш произвольный контроль, Локк считал, что оно всегда требует некоторой степени сознательного внимания. Физическая стимуляция органов чувств не вызывает идей, если ум не внимателен.[ Essay II ix 1-4] Здесь Локк склоняется к важной особенности нашего сенсорного опыта. Хотя нас почти постоянно бомбардируют физические раздражители — каждый из которых при обычном ходе вещей порождает в нашем сознании определенную сенсорную идею — мы никогда не воспринимаем их все и иногда сознательно контролируем, какие из них мы действительно воспринимаем. Внимание, выбор и суждение могут влиять на работу официально пассивной способности восприятия. [ Essay II ix 7-8]

Еще одна из наших когнитивных способностей — это способность сохранять идеи в уме с течением времени, либо в непрерывном созерцании, либо в воспоминаниях об идеях после периода невнимательности.Хотя он, естественно, полагался на пространственную метафору памяти как «хранилища» или «хранилища» идей, Локк подчеркивал, что идеи, которые мы можем вспомнить, на самом деле не находятся в уме, то есть мы их совсем не осознаем. — во время невнимательного интервала. Память — это просто способность вызывать в памяти идеи, которые, как мы знаем, уже воспринимались ранее, без простого восприятия их заново. [ Эссе II x 1-2] Как и Декарт, Локк предполагал, что правильное функционирование человеческой памяти зависит от некоторого физического процесса в человеческом теле, о чем свидетельствует постепенное стирание редко переживаемых идей и потеря памяти в результате телесных заболеваний.[ Эссе II x 4-5] С другой стороны, одни идеи сохраняются легче и устойчивее, чем другие. Повышенное внимание и частое повторение опыта в некоторой степени влияют на это, но Локк полагал, что наиболее важным фактором является ассоциация некоторых наших идей с удовольствием и болью. Удержание идей, таким образом коррелируемых с достижением или утратой счастья, является одним из благотворных условий удовлетворения потребностей человеческой жизни, поскольку оно побуждает нас избегать или отдавать предпочтение опыту соответствующего рода.[ Эссе II x 3] Он утверждал, что способность вспомнить наш прошлый опыт голода или головной боли, не ощущая их боли, побуждает нас действовать таким образом, чтобы предотвратить их повторение. [ Очерк IV, xi 5-6]

Наши рефлексивные идеи о других ментальных операциях рассматриваются гораздо короче. Проницательность — это умственная операция по различению наших идей — либо быстро остроумно, либо осторожно и трезво.Это жизненно важный инструмент для подачи различных идей, взаимосвязь которых мы интуитивно улавливаем, принимая самоочевидные истины. [ Очерк II, xi 1-3] Таким же образом, активность по сравнению дает начало нашему знанию отношений, замечая неточные сходства между нашими идеями. [ Очерк II, xi 4-5] Составление — это умственная способность создавать новые сложные идеи из относительно простых компонентов, в то время как абстрагирование — это способность в целом использовать отдельные идеи в более общих ссылках, удаляя их индексные особенности.Эти процессы особенно важны, потому что они основывают нашу лингвистическую компетенцию в использовании общих терминов и обеспечивают возможность универсального знания. [ Очерк II, xi 6-9] Другие когнитивные способности, отличающиеся феноменальным качеством, постигаются рефлексивными идеями ощущений, воспоминаний, воспоминаний, созерцания, мечтаний, внимания, изучения, сновидений и экстаза. [ Очерк II, XIX, 1-2]

Животное мышление

Хотя каждое человеческое существо должно овладеть идеями рефлексии путем наблюдения за своими собственными умственными операциями, с точки зрения Локка, действия, таким образом задуманные, затем могут быть приписаны другим живым существам с подозрением, что они могут сильно различаться по степени от случая к случаю. дело.[ Очерк III vi 11] Существует множество свидетельств индивидуальных различий даже среди аналогичных собратьев, и разумно предположить, что нечеловеческие мыслители могли различаться способами, которые мы не можем вообразить буквально. Хотя наша собственная способность восприятия идеально подходит для ведения человеческой жизни, например, Локк прямо отметил, что другие духи, воплощение которых включает в себя органы чувств, отличные от наших, вполне могут воспринимать аспекты мира, о которых мы не подозреваем.[ Очерк II xxiii 12-13] Как бы мы ни были зависимы от зрительного восприятия с определенной остротой, мы можем только предполагать, каким образом мир природы мог бы казаться существам с разными зрительными способностями, не говоря уже о тех, для кого обоняние или слух являются более фундаментальными.

Хотя Декарт и его последователи догматически утверждали, что нечеловеческие животные, лишенные отделяемой мыслящей субстанции или души, должны быть неспособны мыслить в любой форме, Локк предпочитал исследовать эмпирические данные, пытаясь выяснить, что степень животные могут быть способны к умственной деятельности любого вида.[ Очерк II i 19] Интеллектуальная способность к восприятию, считал Локк, отмечает различие между животным и растительным миром, а сенсорные способности каждого вида хорошо подходят для практических жизненных потребностей животных этого типа. Поскольку отдельные люди сильно различаются по своим интеллектуальным способностям, Локк даже предположил, что интеллектуальные способности некоторых животных могут превосходить таковые у наименее одаренных из человеческих мыслителей. [ Essay II ix 11-15] В случае сохранения идей он предположил, что поведение певчих птиц явно свидетельствует об их преднамеренном стремлении выучить новую мелодию.[ Эссе II x 10]

Тем не менее Локк считал, что высшие интеллектуальные способности животных строго ограничены. Они не сравнивают и не распознают идеи, которые лежат за пределами их непосредственных «чувственных обстоятельств», и они не способны составить новые сложные идеи, необходимые для занятия математической мыслью. [ Очерк II, xi 5-7] В частности, он утверждал, что животные, не являющиеся людьми, совершенно неспособны к абстракции. Даже если их сенсорные способности позволяют им участвовать в некоторой степени интуитивного мышления, их неспособность формировать абстрактные идеи и использовать общие термины не дает им возможности подняться над частностями, чтобы участвовать в моральном рассуждении.[ Очерк II xi 10-11] Таким образом, Локк сохранил значительное моральное различие между людьми и другими животными, не обосновывая его онтологическим различием в обладании нематериальной душой.

---

Философские страницы Гарта Кемерлинга находятся под лицензией Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.0 Unported License.
Разрешения, выходящие за рамки данной лицензии, могут быть доступны по адресу http: //www.philosophypages.com / referral / contact.htm.

© 1997, 2011 Гарт Кемерлинг.
Последнее изменение 12 ноября 2011 г.
Вопросы, комментарии и предложения можно присылать по адресу:
Контактная страница.

От ощущений к концепциям: предложение для двух процессов обучения

Извлечение структуры: инварианты восприятия

Таким образом, первый процесс обучения, который необходимо проанализировать, касается происхождения фундаментальных областей, которые формируют структуры восприятия младенца.Мой тезис относительно этого процесса состоит в том, что сенсорный ввод на ранней стадии развития сортируется по ряду общих онтологических областей. В этом разделе я обрисовываю, как теория инвариантов во входных данных восприятия может быть использована для создания таких доменов. Мой подход в некоторой степени вдохновлен «экологическим подходом» Гибсона (1966, 1979) к восприятию, точнее его представлением об информационной инвариантности. Он пишет: «Человеку не нужно строить осознание мира из простых значений интенсивности и частот энергии; он должен обнаружить мир по инвариантным свойствам в потоке энергии »(Гибсон 1966, 319).Мозг делает это, резонируя с тем, что воспринимают органы чувств. Гибсон (1966, 201) определяет инвариант как «неизменность», которая сохраняется во время изменения. В частности, наиболее важной для восприятия информацией является то, что остается неизменным при движении агента в окружающей среде (см. Также Cutting 1986). ^{Footnote 2} Определение Гибсона не очень точное и не очень полезно для идентификации инвариантов, поэтому в своем анализе я буду в основном полагаться на хорошо известные типы инвариантов.

Учитывая, что мозг обладает сильной способностью обнаруживать инварианты, фундаментальный вопрос заключается в том, для каких областей восприятия эти механизмы работают лучше всего. Естественно предположить, что именно эти области младенцы изучают в первую очередь. Для развития этой идеи я черпаю вдохновение из работ Спелке и других (Spelke 2000, 2004; Spelke and Kinzler 2007; Carey 2009), которые предложили четыре «основных области знаний», которые встроены в перцепционную обработку: объекты, действие, число. , и пространство.Например, Спелке и Кинцлер (Spelke and Kinzler 2007, 89) пишут:

«Эти системы служат для представления неодушевленных объектов и их механических взаимодействий, агентов и их целенаправленных действий, множеств и их числовых соотношений порядка, сложения и вычитания. , а также места в пространственной планировке и их геометрические отношения ».

Моя первая цель — доказать, что анализ инвариантов восприятия может объяснить, почему пространство, объекты и действия должны формировать основу для первых доменов, которые развиваются у детей. ^{Footnote 3} В отличие от Спелка и Кэри, я придерживаюсь эмпирической позиции. Даже если Спелке явно не использует слово «врожденный» в своей характеристике основных систем знаний, ясно, что ее основная позиция является нативистской. И Кэри (2009, 11) пишет: «Утверждение о существовании ядра познания является нативистским заявлением». ^{Footnote 4} Кэри (2009, гл. 2) возражает против эмпирических представлений, предложенных Пиаже и Куайн в качестве поддержки ее нативистской позиции. Что касается этих позиций, я считаю ее аргументы убедительными.Попутно она признает, что можно было бы разработать эмпирическую модель концептуального обучения, основанную на искусственных сетях (Carey 2009, 60). В этой статье я предлагаю новый вид эмпирической модели развития первичных областей, использующий концептуальные пространства, основанные на изучении инвариантов восприятия, в качестве основы моделирования. ^{Footnote 5} Моя учетная запись предоставит некоторые аргументы, хотя и не окончательные, в пользу , почему эти домены являются первичными.

Пространство

Центральная идея в подходе Гибсона состоит в том, что поле зрения определяется на основе информации, которая генерирует инварианты, такие как градиенты текстуры, окклюзии и визуальный поток.Мозг очень рано настраивается на такие инварианты. Например, когда мы поворачиваем голову и позволяем глазам следовать за ней, изображение, достигающее сетчатки, меняется очень быстро. Но так же быстро наш мозг вычисляет изображение комнаты, которое остается неподвижным, в зависимости от направления нашего тела.

В течение первых месяцев жизни ребенок учится координировать свои сенсорные входы — зрение, слух и прикосновение — со своей двигательной активностью (Thelen and Smith 1994). Одним из результатов этого моторного лепета является эгоцентрическое представление пространства, которое используется для координации видения и действия.Как писал Гибсон (1979: 2), «воспринимаемая среда […] — это не мир физики, а мир на уровне экологии». Эгоцентрическое пространство позволяет человеку видеть его поле действия . Пока движется только голова, а не все тело, возможности человека действовать не изменяются. Поскольку в первую очередь нужно направлять руки, будет более эффективно, если мозг создаст пространство, которое постоянно зависит от их возможностей.

Эгоцентрическое представление пространства инвариантно относительно направления глаз, головы и тела.Таким образом, представление поддерживает постоянную связь между положением тела и окружающими предметами. Построенное пространство — это, по сути, трехмерное евклидово пространство с местоположением тела в качестве источника.

Зрительная область затем расширяется по мере развития ребенка. В частности, за счет согласования слуховой информации с визуальной, представленное пространство выходит за пределы текущего поля зрения ребенка и охватывает все физическое пространство. Затем ребенок может направить свое внимание за пределы своего непосредственного поля зрения.Следует подчеркнуть, что полученное представление является не просто расширением визуальной области, но амодальной абстракцией от зрительного, слухового, тактильного и, возможно, даже обонятельного опыта.

Более продвинутый инвариант представляющего пространства дает возможность представлять аллоцентрическое пространство , то есть пространство, которое не зависит от местоположения человека. Такое представление позволяет человеку изменить перспективу (Piaget 1954). ^{Footnote 6} Следовательно, аллоцентрическое представление пространства не только инвариантно относительно ориентации глаз, головы и тела, но также и от положения тела . Конкретный пример использования аллоцентрического пространства — это способность указывать направления дороги, где нужно представить себе маршрут и движения по нему.

Визуально-пространственную область взрослого следует рассматривать как комбинацию аллоцентрической репрезентации и эгоцентрической репрезентации. Эти два представления связаны с двумя различными типами функций: эгоцентрическим для достижения и взаимодействия с объектами, аллоцентрическим для навигации в окружающей среде (Gallistel 1990).Двойной аспект нашего пространственного представления раскрывается двумя лингвистическими кодами, которые мы установили для обозначения позиций: эгоцентрический левый и правый и аллоцентрический западный и восточный (или северный и южный ) . Точно так же то, что находится на позади дома с моей эгоцентрической точки зрения, может быть перед домом с аллоцентрической точки зрения.

Существуют веские аргументы в пользу того, что восприятие космоса не является врожденным, а должно быть получено посредством взаимодействия с окружающим миром (например.грамм. Held and Hein 1963; Agrawal et al. 2015). ^{Footnote 7} Процесс, который создает наше трехмерное пространство восприятия — частично на основе двумерных изображений, предоставляемых нашими глазами, — должен научиться тому, как сенсорные впечатления могут использоваться для создания значимых полей действия. Когда, например, человек получает новую пару очков, условия этого процесса меняются, и требуется время, прежде чем мозг приспособит свою конструкцию пространства к новым инвариантам и сможет обеспечить восприятие, необходимое для выполнения точных действий. , например, спуститься по лестнице, не споткнувшись.

Важно отметить, что эгоцентрические и аллоцентрические пространства, которые создаются путем извлечения различных форм инвариантов, значительно снижают сложность информации по сравнению с тем, что передается от сетчатки в мозг. В той степени, в которой сконструированное аллоцентрическое пространство инвариантно относительно преобразований Галилея (то есть вращений и перемещений), отсюда следует, что в визуальном восприятии сохраняется то, что пространство является трехмерным евклидовым.Один из аспектов преобразований Галилея состоит в том, что пространство константа во времени. Когда мы двигаемся или поворачиваемся, мы фактически выполняем галилеевское преобразование входных данных восприятия, поэтому вполне естественно, что эффективная нейронная система улавливает инварианты и использует представленное пространство как основу для действий человека. Гибсон (1966, 264) высказал это давным-давно: «Человек, исследующий странное место с помощью передвижения, производит трансформации оптического массива с той самой целью, чтобы изолировать то, что остается неизменным во время этих трансформаций» (см. Также Agrawal et al.2015). Наши движения происходят в основном в двух горизонтальных измерениях, в меньшей степени в вертикальном. Как следствие, наше восприятие вертикального измерения «сглаживается» по сравнению с евклидовым пространством (Кауфман и Кауфман, 2000).

Объекты

Вопрос о том, как младенцы представляют и рассуждают об объектах, является центральным для анализа первичных форм восприятия. В литературе было предложено несколько ограничений. Например, Spelke et al. (Spelke et al. 1992, 606) предлагают следующее: (i) непрерывность , (объекты движутся непрерывными путями), (ii) твердость , (объекты движутся только по беспрепятственным путям, и, следовательно, никакие два объекта не занимают одинаковые места место), (iii) сила тяжести (если не поддерживается, объекты падают вниз) и (iv) инерция (объекты не изменяют свое движение резко).На мой взгляд, по крайней мере, два последних ограничения не являются определяющими для объектов как таковых , а скорее касаются поведения объектов (ограничение инерции в некоторой степени нарушается объектами, которые являются агентами ). Особым случаем непрерывности является постоянство объекта , что означает, что объекты не исчезают с места, даже если они не воспринимаются в данный момент. Еще одно центральное ограничение, не упомянутое Спелке, заключается в том, что объекты имеют форму (см. Раздел 4.3).

Хотя я не могу заполнить детали, я утверждаю, что соответствующие ограничения могут быть получены из инвариантов перцептивных свойств в соответствии с линиями, изложенными выше. Прежде всего, взаимное расположение различных частей объекта демонстрирует разные типы инвариантов. Для твердого объекта инварианты полны. Для объекта с подвижными частями инварианты местоположений внутри каждой части являются общими, как и местоположения точек, где соединяются различные части.Йоханссон (1964) формулирует это как «принцип жесткости» — ограничение визуального процесса, которое порождает восприятие жесткости всякий раз, когда обнаруживаются равные движения в серии одновременных проксимальных элементов (см. Представление форм Марра (1982)). Для деформируемых объектов, таких как подушки, полотенца и тесто, инварианты относительного местоположения менее стабильны, но изменения относительного местоположения являются непрерывными. (Тесто на грани того, чтобы стать массой, а не объектом.) Другой аспект непрерывности состоит в том, что объекты «висят вместе» в том смысле, что если вы потянете за один конец объекта, другие части последуют за ним.Следовательно, облака маргинальны как объекты. ^{Footnote 8}

Твердость или относительная твердость — это лишь один из типов инвариантов, применимых к объектам. Есть много других типов. Например, размер объекта обычно неизменен, что помогает нашей визуальной системе эффективно оценивать расстояние до объекта. Мюррей и др. (2005) показывают, что размерная инвариантность очевидна уже в дорсальной ретинотопной зрительной области V3. Еще одна важная область — это цвет. Цветовой узор объекта не является неизменным, поскольку он меняется в зависимости от освещения.В большинстве случаев, однако, перцепционные отношения между цветами объекта инвариантны (Land 1977). Для многих видов предметов, например, для разных видов птиц, характерные особенности цветового оформления.

До сих пор неизвестно, как мозг улавливает инварианты, релевантные для создания пространства, представляющего объекты. Опять же, восприятие объектов требует значительного уменьшения размеров сенсорного ввода. Существует ряд вычислительных процедур для уменьшения размерности, например, анализ главных компонентов (Abdi and Williams 2010) и многомерное масштабирование (Kruskal and Wish 1978; Borg and Groenen 2005), но неизвестно, в какой степени процессы мозга соответствуют этим процедурам.Однако Вискотт и Сейновски (2002) построили искусственную нейронную сеть, основанную на «медленном анализе признаков», которая в значительной степени может изучать инвариантность перемещения, размера, вращения, контраста и освещения объектов. Особенно интересной особенностью их модели является то, что компоненты «что» и «где» представлены в отдельных компонентах системы. Это подтверждает мою гипотезу о том, что пространственные и объектные инварианты бывают разных видов (см. Раздел 3.5).

Действия

Человеческий мозг чрезвычайно эффективен в распознавании различных видов действий.Например, вы сразу видите, идет ли кто-то или бегает трусцой, даже если движения ног выглядят очень похоже. Кроме того, объем информации, необходимой для выполнения такой категоризации, очень ограничен. Эта точка зрения была установлена ​​Йоханссоном в серии новаторских психофизических экспериментов в 1950-х годах (Johansson 1973). Он разработал технику патч-света для анализа биологического движения, когда прямая информация о форме недоступна. Он прикрепил лампочки к суставам актеров, одетых в черное и перемещавшихся в черную комнату.Были сняты актеры, выполняющие такие действия, как ходьба, бег и танцы. Субъекты, которые наблюдали за движением огней (но ничего больше не видели), распределяли действия по категориям за доли секунды.

Эти эксперименты показывают, что поверхности агентов, выполняющих действие, не требуются для идентификации и категоризации действий. Достаточно фильма, в котором фигурируют только фигурки, выполняющие одинаковые движения. (Попутно следует упомянуть, что это наблюдение подтверждает принцип жесткости Йоханссона.) Так какая информация используется в такой категоризации?

Рунессон (Runesson 1994, стр. 386–387; см. Также Wolff 2008) утверждает, что люди могут непосредственно воспринимать силы, управляющие различными видами движения:

«Дело в том, что мы можем увидеть веса предмета, с которым работает человек. Основная причина, по которой мы можем это сделать, в точности такая же, как при просмотре размера и формы носа человека или цвета его рубашки при нормальном освещении, а именно, что информация обо всех этих свойствах доступна в оптическом массиве.”

Он резюмирует это как то, что кинематика движения содержит достаточно информации для определения основных динамических силовых структур. Этот тезис сформулирован применительно к биологическому движению. Я предполагаю, что это распространяется и на другие формы движения. Я предположил, что мозг автоматически извлекает силы , которые лежат в основе различных движений и других действий (Gärdenfors and Warglien 2012; Gärdenfors 2014). Более того, этот процесс автоматический: нельзя не воспринимать силы.Например, модель сил, задействованных в движениях бегущего человека, отличается от модели сил человека, идущего; Точно так же образец сил для приветствия отличается от образца сил для броска. ^{Footnote 9} Как и в случае с формами, пространство, в котором расположены силовые структуры, можно рассматривать как отдельную область восприятия с ее уникальной структурой сходства. Конечно, восприятие сил несовершенно; люди склонны к иллюзиям, как и ко всем типам восприятия (Johansson 1964, 1973).

Важным следствием этой гипотезы является то, что люди или объекты, участвующие в действии, не являются частью представления действия, а задействованы только силы. Я говорю о моделях сил, поскольку для телесных движений задействованы несколько частей тела; и, таким образом, несколько векторов силы взаимодействуют (по аналогии с дифференциальными уравнениями Марра и Вайны (1982)). Опять же, эти шаблоны образуют инварианты, которые я отправляю, генерируют структуру действий.Однако инварианты, относящиеся к действиям, отличаются как от инвариантов для объектов, так и от инвариантов для пространства. В частности, рисунки не зависят ни от расположения действующего объекта, ни от свойств его поверхности. Однако более точная структура пространства действия еще предстоит исследовать. Что касается пространства и объектов, структура, порожденная инвариантами, предполагает значительное уменьшение размеров.

Следует отметить, что аналогичные аргументы могут быть применены к речи .Гибсон (1966, 93) определяет некоторые из инвариантов речи: «[P] хонемы транспонируемые по измерениям высоты тона, громкости и продолжительности, и […] информация стимула для их обнаружения инвариантна относительно преобразований частоты. , интенсивность и время ». Browman и Goldstein (1990) описывают акт произнесения слова как «набор жестов», при котором жесты выполняются не руками, а пятью голосовыми органами: велумом, кончиком языка, телом языка, губами и голосовой щелью. .Затем они описывают произнесение слова как временную последовательность — балл — активации этих органов. Такую оценку можно описать как временную структуру векторов силы. Описание Броуманом и Гольдштейном паттернов как «голосовых жестов» подчеркивает эту аналогию.

Мозг подготовлен к обнаружению инвариантов

Главный вывод, который следует сделать из предыдущих подразделов, состоит в том, что первичные домены для пространства, объектов и действий могут быть сгенерированы из инвариантов, которые применяются к каждому из трех доменов.Таким образом, для идентификации доменов использовался тот же метод. Однако следует отметить, что наборы инвариантов различны для трех структур: для пространства главными инвариантами являются относительные расстояния, которые также инвариантны от времени. Расположение объектов может меняться быстро, но идентичность объекта меняется редко или медленно. Таким образом, категории объектов не зависят от местоположения в пространстве. Кроме того, взаимное расположение частей объектов демонстрирует более или менее строгие инварианты. Другие свойства объектов, такие как относительные цвета, также могут быть неизменными.Наконец, для действий инварианты относятся к паттернам силы. Короче говоря, набор инвариантов для трех основных областей знаний более или менее не пересекается, что является аргументом в пользу того, почему эти области представлены отдельно. ^{Footnote 10} Этот анализ должен быть разработан более подробно, но, если он действителен, он предоставит веский аргумент в пользу того, почему эти области действительно являются первичными и универсальными для людей.

Хотя я не могу предоставить никаких убедительных аргументов на данном этапе, я утверждаю, что инварианты, которые определяют области пространства, объектов и действий, — это те, которые легче всего улавливаются сенсорной системой младенца.Если это будет подтверждено, это станет веским аргументом в пользу того, почему места, объекты и действия являются фундаментальными когнитивными областями. Моя позиция в основном эмпирическая, поскольку необходимо изучить инварианты.

Важный вопрос теперь заключается в том, существуют ли другие первичные домены, которые можно идентифицировать с помощью предложенного метода поиска инвариантов. Я вернусь к этому вопросу в заключительном разделе.

Следующим вопросом может быть: Почему — это инварианты, определяющие места, объекты и действия, которые легче всего выучить? В конце концов, этот вопрос потребует аргументации с точки зрения эволюционной эпистемологии.Процесс превращения ощущений в восприятие путем выявления инвариантности использует различные виды энергии, воздействующие на наши сенсорные рецепторы, и превращает их в нечто, представляющее структуры в окружающей среде. Короче говоря, некоторые закономерности в мире были эволюционно более важны, чем количество энергии на сенсорных поверхностях.

Часть аргумента будет строиться на том, что человеческие младенцы не рождаются с чистого листа (Pinker 2002). Эволюция подготовила мозг к тому, чтобы можно было подобрать наиболее подходящие инварианты.В этом смысле в моем анализе присутствует нативистский элемент. В частности, пространственное представление генерируется в дорсальном потоке коры (путь where), представление объекта генерируется в дорсальном потоке (какой путь) и представление действия в дорсальном потоке (путь как). Однако, даже если проводящие пути в мозге до некоторой степени подготовлены, младенец все равно должен изучить , какие инварианты генерируют наиболее полезные структуры восприятия. Даже после того, как инварианты были изучены, мозг демонстрирует удивительную пластичность, которая поддерживает повторное обучение: например, если человеку дать очки, которые переворачивают поле зрения вверх ногами, можно повторно изучить отображение, чтобы через несколько недель мир воспринимается «нормально» (Kohler 1951).

Гибсон (1979) поддерживал восходящий подход к тому, как приобретаются инварианты, утверждая, что информация принимается напрямую, так что никакие промежуточные психические процессы не требуются для визуального восприятия, но эта позиция подвергалась критике. Например, Грегори (1970) утверждал, что нисходящие процессы должны опосредовать восприятие. Гольдштейн (1981, 193) пишет:

.

«Проблема связана с утверждением Гибсона о том, что то, что предоставляет объект, определяется в свете, и его неспособностью адекватно справиться с тем фактом, что аффордансы должны быть изучены.На деревянном стуле может сидеть человек, а на бобре что-то грызть, хотя информация, предоставляемая светом, одинакова для обоих ».

Хотя полезная информация может существовать непосредственно в окружающем свете, Гибсон не представляет никаких объяснений механизмов получения этой информации. В отличие от его точки зрения, получаемая сенсорная информация часто бывает неполной, и, следовательно, мозг должен «конструировать» восприятие.

Очень краткое изложение Дэвида Хьюма

Очень краткое изложение Дэвида Хьюма Очень краткое изложение Дэвида Юма

Дэвид Хьюм (1711-1776), несомненно, один из из самых влиятельных философов Нового времени.Рожден в Эдинбург, Шотландия, его философские труды включают «Трактат о человеке». Nature (1739), Очерки морали и политики (2 тома, 1741-1742), Запрос о человеческом понимании (1748) и Запрос О принципах морали (1751). Он также опубликовал история Великобритании и, посмертно, диалога о естественных Религия .

Эмпиризм
Юм принадлежит к традициям британского эмпиризма. в том числе Фрэнсис Бэкон (1561-1626), Джон Локк (1632-1704) и Джордж Беркли (1685-1753).Общей для этой традиции является точка зрения, что знание основан на чувственном восприятии, которое человеческий разум принимает пассивно. Но в то время как Локк и Беркли считают, что человеческое знание может выходить за рамки чувственный опыт, Юм утверждает во введении к своему трактату, что наши знания ограничены чувственным опытом и поэтому предлагают эмпиризм которые он утверждает, более последовательны, чем у его британских предшественников.
Анализ Юмса содержания чувственного опыта начинается с различия между впечатлениями и идеями.Впечатления, которые включают в себя все наши ощущения и страсти, более сильны и живы чем идеи, которые являются слабыми образами их в мышлении и рассуждениях ( Трактат , стр. 1). Идеи гносеологически уступают впечатлений, и вторичный статус, который придает им Юм, выделяется в в отличие от давней традиции западной философии, которая утверждает, что универсальный идеи, а не единичные чувственные впечатления, являются собственными объектами человеческого интеллект.Вслед за Локком Юм также различает простой и сложный. Простые впечатления и идеи, такие как видение или воображение определенного оттенка красного, не допускать различия ни разлуки. Сложные впечатления и идеи, такие как видение или представляя себе яблоко, могут быть проанализированы на составные части. Принимая во внимание, что все простые идеи происходят из простых впечатлений, многие сложные идеи не являются, и поэтому их правдивость должна быть под вопросом.Юм замечает: Следовательно, когда мы развлекаемся, любое подозрение, что философский термин используется без всякого смысла или идея (как бы то ни было, но слишком часто) нам нужно, но спросить, из какого впечатления эта предполагаемая идея получена? И если нельзя назначить любой, это послужит подтверждением наших подозрений (первый запрос , сек. II).
Юм продолжает показывать, что ряд сложных идеи в философии, такие как идея нематериального я как стержень личностной идентичности, не соответствуют его эмпирическим критериям (см. Трактат , Книга I, часть IV, сек.VI). Но самый известный предмет его критики это причинно-следственная связь. Западные философы и ученые традиционно считалось, что для того, чтобы знать что-либо полностью, нужно знать причину от чего это обязательно зависит. Юм утверждает, что такое знание невозможно. Он отмечает, что причинно-следственная связь обеспечивает основание для всех рассуждений, касающихся фактов; однако, в отличие от отношения идей, исследуемых математикой, никаких суждений, касающихся вопросов на самом деле обязательно верны.Это потому, что мы всегда можем представить, без противоречия, противоположное любому факту (например, солнце не взойдет завтра (это не противоречие и не подразумевает). Юм добавляет, что причинно-следственная связь между любыми двумя объектами основана на опыте, и неизвестно a priori (например, если бы Адам был создан с совершенным рациональных способностей, до опыта он все еще не мог отличить свойства воды, что она задушит его.) устанавливает в отношении причинно-следственных связей то, что причина предшествует вовремя и непрерывно с его действием.Опыт не может установить необходимая связь между причиной и следствием, потому что мы можем вообразить без противоречия случай, когда причина не производит своего обычного эффект (например, мы можем представить, что биток сильно ударяет другой бильярдный шар, а затем, вместо того, чтобы заставить бильярдный шар двигаться, биток отскакивает от него в произвольном направлении). Причина почему мы ошибочно заключаем, что в причине есть что-то, что обязательно оказывает свое влияние, потому что наш прошлый опыт приучил нас думать таким образом.Это потому, что мы видели в прошлом, что B часто следует за A и никогда не встречается без него, наш разум ассоциирует B с A , так что наличие одного заставляет разум думать о другом (см. Трактат , Книга I, Часть III; первый Запрос , сек. IV-V).

Этическая теория
Юм утверждает, что моральные различия происходящие из чувства удовольствия и боли особого рода, и заметки многие западные философы, начиная с Сократа, исходили из разума.За работой из эмпирического принципа, согласно которому разум по существу пассивен, Юм утверждает, что разум сам по себе никогда не может предотвратить или произвести какое-либо действие или привязанность. Но поскольку мораль касается действий и привязанностей, она не может основываться на разуме. Кроме того, разум может повлиять на наше поведение. только двумя способами. Во-первых, разум может сообщить нам о существовании что-то, что является истинным объектом страсти и тем самым возбуждает ее. Во-вторых, разум может обдумывать средства достижения цели, которую мы уже желаем. Но если разум ошибается в любой из этих областей (например, ошибочно неприятный предмет для приятного, или ошибочно выбранный неправильные средства для достижения желаемой цели), это не мораль, а интеллектуальный неудача. В заключение Хьюм приводит доводы в пользу различия между факты и ценности. Согласно Юму, нельзя делать выводы. о том, что должно или не должно быть, исходя из предпосылок того, что есть или нет (см. Трактат , Книга III, Часть I, сек.1).
Поскольку моральные различия не основываются на разум, Юм заключает, что они основаны на чувствах, которые то, что он называет моральным чувством. Когда мы описываем действие, сантименты, или характер добродетельным или порочным, потому что его взгляд доставляет удовольствие или боль определенного вида. Юм прекрасно понимает, что не все удовольствия а страдания (например, удовольствие от хорошего вина) приводят к моральным суждениям. Скорее, это только тогда, когда персонаж рассматривается в целом, без ссылка на наш особый интерес, что это вызывает такое чувство или сентиментальности, как ее морально называют добром или злом ( Трактат , Книга III, Часть I, сек.2). Наконец, Юм утверждает, что, хотя моральное различия основаны на чувствах, это не ведет к моральному релятивизму. За общие моральные принципы и способность к моральному чутью, которая признает они общие для всех людей (см. второй вопрос , , Диалог).

Ограниченное пространство не позволяет сделать даже беглый набросок процедуры Хьюмса других философских вопросов, например, существует ли Бог и существует ли у людей есть свобода воли и бессмертная душа.Но разрушительное воздействие эмпиризма Хьюма по традиционной метафизике кратко резюмируется заключительными строками его первого запроса . Если мы возьмем в руки любой том по богословию или школьной метафизике. . . позвольте нам спросить, это содержать какие-либо абстрактные рассуждения относительно количества или количества? Нет. он содержит какие-либо экспериментальные рассуждения относительно фактов и существования? Нет. Тогда предай его огню, потому что он не может содержать ничего, кроме софистики. и иллюзия.

Шейн Дрефцински
UW-Platteville

Пять (и более) чувств

У людей пять основных органов чувств: осязание, зрение, слух, обоняние и вкус. Органы чувств, связанные с каждым чувством, отправляют в мозг информацию, которая помогает нам понимать и воспринимать окружающий мир. У людей есть и другие чувства помимо основных пяти. Вот как они работают.

Прикосновение

Прикосновение считается первым чувством, которое развивается у человека, согласно Стэнфордской энциклопедии философии.Прикосновение состоит из нескольких различных ощущений, которые передаются в мозг через специализированные нейроны кожи. Давление, температура, легкое прикосновение, вибрация, боль и другие ощущения являются частью осязания и связаны с различными рецепторами кожи.

Прикосновение — это не просто чувство, используемое для взаимодействия с миром; это также кажется очень важным для благополучия человека. Например, было обнаружено, что прикосновение передает сострадание от одного человека к другому.

Прикосновение также может влиять на то, как люди принимают решения.Текстура может быть связана с абстрактными концепциями, а прикосновение к чему-либо с текстурой может повлиять на решения, которые принимает человек, согласно шести исследованиям психологов из Гарвардского и Йельского университетов, опубликованным в выпуске журнала Science от 24 июня 2010 года.

«Эти тактильные ощущения не только меняют общую ориентацию или поднимают настроение», — сказал Джошуа Акерман, доцент кафедры маркетинга Массачусетского технологического института. «Они имеют определенную связь с определенными абстрактными значениями.»[Одно прикосновение может повлиять на мысли и решения]

Зрение

Зрение, или восприятие вещей глазами, — сложный процесс. Во-первых, свет отражается от объекта в глаз. Прозрачный внешний слой глаза называется роговица изгибает свет, проходящий через отверстие зрачка. Радужная оболочка (цветная часть глаза) работает как затвор фотоаппарата, убираясь, чтобы не пропускать свет, или открываясь шире, чтобы пропускать больше света.

» Роговица фокусирует большую часть света.Затем он [свет] проходит через линзу, которая продолжает фокусировать свет », — объяснил доктор Марк Фромер, офтальмолог и специалист по сетчатке глаза из больницы Ленокс Хилл в Нью-Йорке. [Как работает человеческий глаз]

Затем хрусталик глаза изгибает свет и фокусирует его на сетчатке, которая заполнена нервными клетками. Эти клетки имеют форму палочек и колбочек и названы в честь их формы, согласно Американской ассоциации оптометрии. центральное видение и детали.Жезлы переводят свет в периферическое зрение и движение. Жезлы также дают людям видение при ограниченном освещении, например, ночью. Информация, транслируемая светом, отправляется в мозг через зрительный нерв в виде электрических импульсов.

Согласно исследованию, опубликованному в журнале PLOS One в марте 2017 года, люди без зрения могут компенсировать это улучшением слуха, вкуса, осязания и обоняния. Их память и языковые навыки также могут быть лучше, чем у рожденных со зрением.

«Даже в случае полной слепоты мозг перестраивает себя таким образом, чтобы использовать информацию, имеющуюся в его распоряжении, чтобы он мог более эффективно взаимодействовать с окружающей средой», — доктор Лотфи Мерабет, старший автор по этому вопросу. В заявлении говорится, что директор лаборатории визуальной нейропластичности в Институте исследования глаза Schepens Массачусетского института глаз и ушей в 2017 году.

Слух

Это чувство работает через сложный лабиринт человеческого уха.Звук проходит через внешнее ухо и попадает в наружный слуховой проход. Затем звуковые волны достигают барабанной перепонки или барабанной перепонки. Это тонкий лист соединительной ткани, который вибрирует, когда на него ударяют звуковые волны.

Вибрация распространяется на среднее ухо. Там слуховые косточки — три крошечные кости, которые называются молоток (молоток), наковальня (наковальня) и стремени (стремени) — вибрируют. Стременная кость, в свою очередь, толкает структуру, называемую овальным окном, внутрь и наружу, посылая вибрации кортиевому органу, согласно Национальной медицинской библиотеке (NLM).Этот спиральный орган является органом-рецептором для слуха. Крошечные волосковые клетки в кортиевом органе преобразуют колебания в электрические импульсы. Затем импульсы передаются в мозг через сенсорные нервы.

Люди сохраняют чувство равновесия, потому что евстахиева труба или фаринготимпанальная труба в среднем ухе уравнивает давление воздуха в среднем ухе с давлением воздуха в атмосфере. Вестибулярный комплекс во внутреннем ухе также важен для баланса, поскольку он содержит рецепторы, которые регулируют чувство равновесия.Внутреннее ухо связано с вестибулокохлеарным нервом, который передает в мозг звуковую информацию и информацию о равновесии.

Запах

По мнению исследователей, люди могут чувствовать более 1 триллиона запахов. Они делают это с помощью обонятельной щели, которая находится на крыше носовой полости, рядом с «нюхающей» частью мозга, обонятельной луковицей и ямкой. По данным Американского ринологического общества, нервные окончания в обонятельной щели передают запах в мозг.

Собаки известны как отличные собачки, но исследования показывают, что люди ничуть не хуже лучших друзей человека. Исследование, опубликованное в выпуске журнала Science от 11 мая 2017 года, предполагает, что люди могут различать 1 триллион различных запахов; Когда-то считалось, что люди могут воспринимать только 10 000 различных запахов.

«Дело в том, что обоняние у людей так же хорошо, как и у других млекопитающих, таких как грызуны и собаки», — сказал Джон МакГанн, нейробиолог из Университета Рутгерса в Нью-Брансуике в Нью-Джерси и автор нового обзора. в заявлении.Исследование Рутгерса подтверждается предыдущим исследованием, проведенным в Университете Рокфеллера в Нью-Йорке, результаты которого были опубликованы в мартовском выпуске журнала Science за 2014 год. [Люди прекрасно пахнут! Люди чувствительны к нюхам, как собаки »]

У людей 400 обонятельных рецепторов. Хотя это не так много, как у супер-смеллеров, гораздо более сложный человеческий мозг компенсирует разницу, сказал МакГанн.

На самом деле плохое обоняние у людей может быть признаком заболевания или старения.Например, нарушение или снижение способности обоняния является симптомом шизофрении и депрессии. Старость также может снизить способность правильно обонять. Согласно докладу 2006 года, опубликованному Национальными институтами здравоохранения, более 75 процентов людей в возрасте старше 80 лет могут иметь серьезные обонятельные нарушения.

Вкус

Вкусовые ощущения обычно делятся на четыре различных вкуса: соленый, сладкий, кислый и горький. Существует также пятый вкус, определяемый как умами или пикантный.Может быть много других ароматов, которые еще не открыты. Кроме того, острый — это не вкус. По данным Национальной медицинской библиотеки (NLM), это на самом деле сигнал боли.

Согласно NLM, чувство вкуса способствовало эволюции человека, потому что вкус помогал людям проверять пищу, которую они ели. Горький или кислый вкус указывал на то, что растение могло быть ядовитым или гнилым. Однако что-то соленое или сладкое часто означало, что еда была богата питательными веществами.

Вкус ощущается вкусовыми рецепторами.У взрослых от 2000 до 4000 вкусовых рецепторов. Большинство из них находится на языке, но они также выстилают заднюю стенку глотки, надгортанник, носовую полость и пищевод. Согласно NLM, сенсорные клетки на бутонах образуют капсулы в форме цветочных бутонов или апельсинов. На концах этих капсул есть поры, похожие на воронки с крошечными вкусовыми волосками. Белки на волосах связывают химические вещества с клетками для дегустации.

Это миф, что на языке есть определенные зоны для каждого аромата. Эти пять вкусов можно ощутить на всех частях языка, хотя стороны более чувствительны, чем середина.Около половины сенсорных клеток вкусовых рецепторов реагируют на несколько из пяти основных вкусов. Согласно NLM, клетки различаются по уровню чувствительности. У каждого есть своя палитра вкусов с фиксированным рейтингом, поэтому некоторые ячейки могут быть более чувствительными к сладкому, за ним следуют горький, кислый и соленый, в то время как другие имеют свой собственный рейтинг. Полноценное восприятие вкуса достигается только после объединения всей информации из разных частей языка.

Другая половина сенсорных клеток специализируется на реакции только на один вкус.Их работа — передавать информацию об интенсивности — насколько что-то соленое или сладкое на вкус.

Другие факторы способствуют формированию восприятия вкуса мозгом. Например, запах еды сильно влияет на восприятие вкуса мозгом. Запахи отправляются в рот в процессе, называемом обонятельным перенаправлением. Вот почему у человека с заложенным носом могут возникнуть проблемы с правильным вкусом еды. Текстура, передаваемая осязанием, также влияет на вкус.

Ощущение пространства

Помимо традиционной большой пятерки, есть еще одно чувство, которое связано с тем, как ваш мозг понимает, где находится ваше тело в пространстве.Это чувство называется проприоцепцией.

Проприоцепция включает в себя чувство движения и положения наших конечностей и мышц. Например, проприоцепция позволяет человеку прикоснуться пальцем к кончику носа даже с закрытыми глазами. Это позволяет человеку подниматься по ступенькам, не глядя на каждую. Люди с плохой проприоцепцией могут быть неуклюжими и нескоординированными.

Исследователи из Национального института здоровья (NIH) обнаружили, что люди с особенно плохой проприоцепцией из-за механочувствительности — способности ощущать силу, например ощущение, когда кто-то давит на вашу кожу, — могут иметь мутировавший ген, который передается от от поколения к поколению.Это данные исследования, проведенного в сентябре 2016 года в Медицинском журнале Новой Англии. «Версия [гена] PIEZO2 пациента может не работать, поэтому их нейроны не могут обнаруживать прикосновения или движения конечностей», — сказал Александр Чеслер, главный исследователь Национального центра дополнительного и интегративного здоровья и ведущий автор исследования. заявление.

Дополнительные чувства и варианты

Есть более тонкие чувства, которые большинство людей никогда не воспринимают. Например, есть нейронные датчики, которые определяют движение, чтобы контролировать баланс и наклон головы.Существуют особые кинестетические рецепторы для обнаружения растяжения в мышцах и сухожилиях, помогая людям следить за своими конечностями. Другие рецепторы определяют уровни кислорода в определенных артериях кровотока.

Иногда люди даже не воспринимают чувства одинаково. Люди с синестезией могут воспринимать звуки как цвета или, например, ассоциировать определенные образы с запахами.

Дополнительные ресурсы

Sensation | Безграничная анатомия и физиология

Обзор Sensation

Ощущение относится к нашей способности обнаруживать или ощущать физические качества окружающей среды.

Цели обучения

Опишите, что означает ощущение с точки зрения периферической нервной системы

Основные выводы

Ключевые моменты

• Ощущение относится к нашей способности обнаруживать и ощущать внутренние и внешние физические качества нашей окружающей среды.
• Наши органы чувств включают как экстероцепцию (стимулы, возникающие вне нашего тела), так и интероцепцию (стимулы, возникающие внутри нашего тела).
• Наши основные чувства — это зрение, слух, вкус, обоняние и осязание.
• Все органы чувств требуют одной из четырех основных сенсорных способностей: хеморецепции, фоторецепции, механорецепции или терморецепции.
• Периферическая нервная система (ПНС) состоит из сенсорных рецепторов, которые взаимодействуют с другими частями тела.

Ключевые термины

• хеморецепция : физиологический ответ на химические раздражители.
• механорецепция : физиологический ответ на механические силы, такие как давление, прикосновение и вибрация.
• фоторецепция : физиологическая реакция на свет, как это происходит во время зрения у животных.
• терморецепция : физиологический ответ на относительные или абсолютные изменения температуры.

Наши чувства можно в общих чертах разделить на экстероцепцию для обнаружения стимулов, возникающих вне нашего тела, и интероцепцию для стимулов, возникающих внутри нашего тела. Однако то, что представляет собой смысл, является предметом больших споров, что приводит к трудностям с точным определением того, что это такое.Традиционно считается, что у человека пять основных органов чувств: зрение, слух, вкус, обоняние и осязание.

Периферическая нервная система (ПНС) состоит из сенсорных рецепторов, которые выходят из центральной нервной системы (ЦНС) для связи с другими частями тела. Эти рецепторы реагируют на изменения и раздражители в окружающей среде. Органы чувств (состоящие из сенсорных рецепторов и других клеток) управляют зрением, слухом, равновесием, обонянием и вкусом.

Прицел

Зрение (офтальмоцепция) — это способность глаза (ов) фокусировать и обнаруживать изображения видимого света на фоторецепторах сетчатки, которые генерируют электрические нервные импульсы для различных цветов, оттенков и яркости.Есть два типа фоторецепторов: палочки и колбочки. Жезлы очень чувствительны к свету, но не различают цвета. Колбочки различают цвета, но менее чувствительны к тусклому свету. Неспособность видеть называется слепотой.

Слух

Слух или прослушивание (аудиовосприятие) — это чувство восприятия звука. Механорецепторы во внутреннем ухе превращают колебательные движения в электрические нервные импульсы. Вибрации механически передаются от барабанной перепонки через серию крошечных косточек к волосовидным волокнам во внутреннем ухе, которые обнаруживают механическое движение волокон.

Звук также можно определить как вибрацию, проводимую через тело с помощью такта. Неспособность слышать называется глухотой или нарушением слуха.

Вкус

Вкус (gustaoception) относится к способности обнаруживать такие вещества, как пища, определенные минералы, яды и т. Д. Чувство вкуса часто путают с понятием аромата, которое представляет собой комбинацию восприятия вкуса и запаха. Вкус зависит от запаха, текстуры и температуры, а также от вкуса.

Люди воспринимают вкус через органы чувств, называемые вкусовыми сосочками, или вкусовыми чашечками, сосредоточенными на верхней поверхности языка.Существует пять основных вкусов: сладкий, горький, кислый, соленый и умами. Неспособность ощущать вкус называется агевзией.

Запах

Обонятельная система — это сенсорная система, используемая для обоняния (обоняния). Это чувство опосредуется специализированными сенсорными клетками носовой полости. У людей обоняние возникает, когда молекулы одоранта связываются со специфическими участками обонятельных рецепторов в носовой полости. Эти рецепторы используются для обнаружения запаха. Они собираются вместе в структуре (клубочке), которая передает сигналы в обонятельную луковицу в головном мозге.Неспособность обонять называется аносмией.

Сенсорный

Прикосновение или соматоощущение (осязание, тактиция или механорецепция) — это восприятие, возникающее в результате активации нервных рецепторов в коже, включая волосяные фолликулы, язык, горло и слизистые оболочки. Различные рецепторы давления реагируют на изменение давления (твердое, чистящее, продолжительное и т. Д.).

Ощущение зуда при прикосновении вызывается укусами насекомых или аллергией, которая затрагивает особые нейроны, специфичные для зуда, в коже и спинном мозге.Утрата или нарушение способности чувствовать что-либо прикосновение называется тактильной анестезией.

Парестезия — это ощущение покалывания, покалывания или онемения кожи, которое может быть результатом повреждения нервов и может быть постоянным или временным.

Дополнительные чувства

Многие ученые и философы утверждают, что у людей есть дополнительные чувства, в том числе:

• Боль или ноцицепция (физиологическая боль): сигнализирует о повреждении нервов и других тканей.
• Баланс или равновесие: позволяет ощущать движение, направление и ускорение тела, а также достигать и поддерживать постуральное равновесие и баланс.
• Осознание тела или проприоцепция: обеспечивает теменную кору головного мозга информацией об относительном положении частей тела.
• Чувство времени или хроноцепция: относится к тому, как течение времени воспринимается и переживается, но не связано с определенной сенсорной системой. Однако, по мнению психологов и нейробиологов, человеческий мозг имеет систему, управляющую восприятием времени.
• Температурное зондирование или термоцепция: ощущение тепла и отсутствия тепла (холода).

Если также учитываются интероцептивные чувства, ощущения могут быть расширены, чтобы включать растяжение (например, в мышцах или органах, таких как легкие), определение кислорода и углекислого газа, определение pH и многое другое.

Хотя точное определение ощущения все еще вызывает споры, большинство ученых согласны с тем, что все чувства зависят от четырех основных сенсорных способностей:

1. Химическое обнаружение (хеморецепция).
2. Обнаружение света (фотоприем).
3. Обнаружение силы (механоприемник).
4. Определение температуры (термоприемник).

Наша нервная система имеет сенсорные системы и органы, которые опосредуют каждое чувство, и эти системы полагаются на хеморецепторы, фоторецепторы, механорецепторы или терморецепторы для определения состояния внутренней или внешней среды.

Пять чувств : Фотографическое изображение пяти чувств.

От ощущения к восприятию

Цель ощущения — обнаружение, а цель восприятия — создать полезную информацию о нашей окружающей среде.

Цели обучения

Опишите, как ощущения становятся восприятием

Основные выводы

Ключевые моменты

• Ощущение — это функция низкоуровневых, биохимических и неврологических механизмов, которые позволяют рецепторным клеткам сенсорного органа обнаруживать раздражитель окружающей среды.
• Восприятие относится к умственным процессам, которые представляют понимание реальных причин сенсорного ввода.
• Нейронные сигналы передаются в мозг и обрабатываются; в результате мысленного воссоздания дистального стимула является восприятие.Восприятие особенно важно для нашей способности понимать речь. После обработки исходного слухового сигнала звуки речи дополнительно обрабатываются для извлечения акустических сигналов и фонетической информации.

Ключевые термины

• Восприятие : Организация, идентификация и интерпретация сенсорной информации для построения ментального представления посредством процесса преобразования, во время которого датчики в теле преобразуют сигналы из окружающей среды в закодированные нейронные сигналы.
• реверберация : Последовательность звука после его создания (например, эха).
• трансдукция : преобразование стимула из одной формы в другую.
• ощущение : функция низкоуровневых биохимических и неврологических событий, которые происходят, когда стимул активирует рецепторные клетки сенсорного органа.

Ощущение и восприятие — две отдельные стадии обработки человеческого восприятия. Ощущение — это функция низкоуровневых, биохимических и неврологических механизмов, которые позволяют рецепторным клеткам сенсорного органа обнаруживать раздражитель окружающей среды.

Цветная оптическая иллюзия : Мозг интерпретирует розовый куб на светло-сером фоне как более темный оттенок, чем розовый куб на темно-сером фоне.

Восприятие относится к умственным процессам, которые отражаются в таких утверждениях, как «Я вижу синюю стену», которые представляют понимание реальных причин сенсорного ввода. Другими словами, цель ощущения — обнаружение, а цель восприятия — создать полезную информацию об окружающей среде.

Стимулы из окружающей среды (дистальные стимулы) преобразуются в нейронные сигналы, которые затем интерпретируются мозгом посредством процесса, называемого трансдукцией. Преобразование можно сравнить с мостом, соединяющим ощущение с восприятием. Этот необработанный образец нервной активности называется проксимальным стимулом.

Нейронные сигналы передаются в мозг и обрабатываются. В результате мысленного воссоздания дистального стимула является восприятие. Звук, стимулирующий слуховые рецепторы человека, является проксимальным стимулом, и мозг интерпретирует его как телефонный звонок — это восприятие.

Любое восприятие включает в себя сигналы нервной системы, возникающие в результате физического раздражения органов чувств. Например, зрение включает свет, падающий на сетчатку глаз, обоняние опосредуется молекулами запаха, а слух — звуковыми волнами.

Однако восприятие — это не пассивное получение этих сигналов, а процесс организации, идентификации и интерпретации. Хотя чувства традиционно рассматривались как пассивные рецепторы, изучение иллюзий и неоднозначных образов показало, что системы восприятия мозга активно влияют на сенсорные системы, пытаясь создать полезные представления о нашей окружающей среде.

Куб Неккера и ваза Рубина : это две оптические иллюзии, которые иллюстрируют, как восприятие может отличаться от реальности. Слева мы видим куб, хотя на самом деле это плоское изображение на нашем экране. Справа ваза на самом деле напоминает два смотрящих друг на друга лица.

Восприятие особенно важно для нашей способности понимать речь. Звук слова может широко варьироваться в зависимости от окружающих его слов и темпа речи, а также от физических характеристик, акцента и настроения говорящего.Слушателям удается воспринимать слова в широком диапазоне различных условий. Другой вариант заключается в том, что реверберация может иметь большое значение в звуке, например, когда вы слышите слово, произнесенное с дальнего конца комнаты, и то же слово, произнесенное с близкого расстояния. Процесс восприятия речи начинается на уровне звука в пределах слухового сигнала и процесса прослушивания. После обработки исходного слухового сигнала звуки речи дополнительно обрабатываются для извлечения акустических сигналов и фонетической информации.Затем эту речевую информацию можно использовать для языковых процессов более высокого уровня, таких как распознавание слов.

Сенсорные модальности

Сенсорная модальность (также называемая модальностью стимула) — это аспект стимула или то, что воспринимается после стимула.

Цели обучения

Опишите сенсорные модальности периферической нервной системы

Основные выводы

Ключевые моменты

• К основным сенсорным модальностям относятся: свет, звук, вкус, температура, давление и запах.
• Широко приемлемое определение смысла: система, которая состоит из группы типов сенсорных клеток, реагирующих на конкретное физическое явление и соответствующих определенной группе областей в мозгу, где сигналы принимаются и интерпретируются.
• Мультимодальное восприятие — это способность нервной системы млекопитающих сочетать различные входные данные сенсорной системы. Ноцицепция (физиологическая боль) сигнализирует о повреждении нервов или тканях. Три типа болевых рецепторов: кожные (кожа), соматические (суставы и кости) и висцеральные (органы тела).
• Проприоцепция, кинестетическое чувство, обеспечивает теменную кору головного мозга информацией об относительном положении частей тела.

Ключевые термины

• терморецепция : физиологический ответ на относительные или абсолютные изменения температуры.
• модальность : Также известная как модальность стимула, это одна из характеристик сложного стимула; например, температура, давление, звук или вкус.
• utricle : Стимулирует волосковые клетки внутреннего уха для определения движения и ориентации.
• мешочек : слой сенсорных клеток, расположенный во внутреннем ухе, который переводит движения головы в нервные импульсы, которые мозг может интерпретировать.
• циркадный : любой биологический процесс, который демонстрирует эндогенные, увлекаемые колебания продолжительностью около 24 часов.
• ultradian : повторяющийся период или цикл, повторяющийся в течение 24-часового циркадного дня.
• механорецепция : физиологический ответ на механические силы, такие как давление, прикосновение и вибрация.
• биполярная клетка : Специализированный сенсорный нейрон для передачи особых чувств.

Обнаружение

Чувства — это преобразователи из физического мира в царство разума. Другое широко приемлемое определение смысла: система, которая состоит из группы типов сенсорных клеток, реагирующих на конкретное физическое явление и соответствующих определенной группе областей в мозгу, где сигналы принимаются и интерпретируются.

Споры о количестве органов чувств обычно возникают вокруг классификации различных типов клеток и их сопоставления с областями мозга.

Сенсорные модальности

Сенсорная модальность (также называемая модальностью стимула) — это аспект стимула или то, что воспринимается после стимула. Термин сенсорная модальность часто используется как синоним смысла. К основным сенсорным модальностям относятся: свет, звук, вкус, температура, давление и запах.

Легкая модальность

Сенсорная модальность зрения — свет. Чтобы воспринимать световой раздражитель, глаз должен сначала преломить свет, чтобы он попадал прямо на сетчатку.Преобразование света в нервную активность происходит через фоторецепторы сетчатки.

Когда частица света попадает на фоторецепторы глаза, фотопигмент фоторецептора претерпевает химическое изменение, приводящее к цепочке химических реакций. Сообщение отправляется нейрону, называемому биполярной клеткой, с помощью нервного импульса. Наконец, сообщение отправляется в ганглиозную клетку, а затем, наконец, в мозг.

Звуковая мода

Сенсорная модальность прослушивания — звук.Звук создается за счет давления воздуха. Вибрирующий объект сжимает окружающие молекулы воздуха по мере того, как он движется к данной точке, и расширяет молекулы по мере удаления от точки.

Барабанная перепонка стимулируется колебаниями воздуха. Он собирает и отправляет эти колебания рецепторным клеткам. Косточки (три крошечные косточки в среднем ухе) передают вибрации заполненной жидкостью улитке (спиралевидный слуховой орган в форме раковины внутреннего уха). Вибрации проходят через жидкость в улитке, где воспринимающий орган может это почувствовать.

Вкусовая модальность

Вкусовые стимулы встречаются рецепторными клетками, расположенными во вкусовых сосочках языка и глотки. Рецепторные клетки распространяются по разным нейронам и передают сообщение об определенном вкусе в одном мозговом ядре.

Восприятие вкуса создается путем объединения нескольких сенсорных входов. Различные способы помогают определить восприятие вкуса.

Температурный режим

Температурный режим возбуждает или вызывает симптом через холодную или горячую температуру.Кожная соматосенсорная система обнаруживает изменения температуры.

Тепловые стимулы от заданного значения гомеостаза возбуждают чувствительные нервы в коже, зависящие от температуры. Специфические термочувствительные волокна реагируют на тепло и холод.

Режим давления

Тактильная стимуляция может быть прямой, например, через физический контакт, или косвенной, например, с помощью инструмента или зонда. Тактическое восприятие дает информацию о кожных стимулах (давление, вибрация и температура), кинестетических стимулах (движения конечностей) и проприоцептивных стимулах (положение тела).

Обоняние

Обоняние называется обонянием. Материалы постоянно выделяют молекулы, которые попадают в нос или попадают в организм через дыхание. Внутри носовых камер находится нейроэпителиальная выстилка.

Он содержит рецепторы, отвечающие за обнаружение молекул, которые достаточно малы, чтобы чувствовать запах. Эти рецепторные нейроны затем синапсируют с обонятельным черепным нервом, который отправляет информацию в обонятельные луковицы мозга для начальной обработки.

Мультимодальное восприятие

Мультимодальное восприятие — это способность нервной системы млекопитающих комбинировать все различные входные данные сенсорной системы, что приводит к усиленному обнаружению или идентификации конкретного стимула.

Интеграция всех сенсорных модальностей происходит, когда мультимодальные нейроны получают сенсорную информацию, которая перекрывается с различными модальностями. Мультимодальное восприятие вступает в силу, когда унимодальный стимул не дает ответа.

Мультисенсорное восприятие : Это диаграмма того, как мультимодальное восприятие создается путем наложения и комбинирования различных входных сигналов от сенсорных систем.

Дополнительные чувства

Баланс (или равновесие) — это чувство, которое позволяет организму ощущать движение, направление и ускорение тела, а также достигать и поддерживать постуральное равновесие и баланс. Органом равновесия восприятия является вестибулярный лабиринт, находящийся в обоих внутренних ушах.

С технической точки зрения, этот орган отвечает за два чувства: угловой момент и ускорение (известные вместе как равновесие). Вестибулярный нерв передает информацию от сенсорных рецепторов в трех ампулах, каждая из которых воспринимает движение жидкости в трех полукружных каналах, вызванное трехмерным вращением головы.

Вестибулярный нерв также проводит информацию от матки и мешочка; они содержат похожие на волосы сенсорные рецепторы, которые изгибаются под весом отолитов (маленькие кристаллы карбоната кальция), которые обеспечивают инерцию, необходимую для обнаружения вращения головы, линейного ускорения и направления силы тяжести.

Внутреннее ухо : Анатомия внутреннего уха, показывающая матку, мешочек и вестибулярный нерв.

Термоцепция — это ощущение тепла или отсутствия тепла (холода) кожей и внутренними кожными ходами. Восприятие изменений температуры в этих областях называется тепловым потоком (скоростью теплового потока).

Существуют специализированные рецепторы холода (понижения температуры) и тепла. Рецепторы холода определяют направление ветра, которое играет важную роль в обонянии животного.Рецепторы тепла чувствительны к инфракрасному излучению и могут встречаться в специализированных органах, например, у гадюк.

Терморецепторы в коже сильно отличаются от гомеостатических терморецепторов в головном мозге (гипоталамусе), которые обеспечивают обратную связь по внутренней температуре тела.

Проприоцепция, кинестетическое чувство, обеспечивает теменную кору головного мозга информацией об относительном положении частей тела. Неврологи проверяют это чувство, говоря пациентам, чтобы они закрыли глаза и коснулись своего носа кончиком пальца.Предполагая правильную проприоцептивную функцию, человек никогда не потеряет осознание того, где на самом деле находится его рука, даже если это не обнаруживается никакими другими органами чувств. Проприоцепция и прикосновение тонко связаны, и их нарушение приводит к глубокому и удивительному дефициту восприятия и действий.

Ноцицепция (физиологическая боль) сигнализирует о повреждении нервов или других тканей. Три типа болевых рецепторов: кожные (кожа), соматические (суставы и кости) и висцеральные (органы тела).

Ранее считалось, что боль — это просто перегрузка рецепторов давления, но исследования в первой половине 20-го века показали, что боль — это особый феномен, который переплетается со всеми другими чувствами, включая осязание.