Тоталитарные государства 21 века примеры: «В каких странах тоталитарный режим?» — Яндекс.Кью

Содержание

Тоталитарные государства 21 века список стран. Тоталитарный режим как политическая власть некоторых стран

Начало — http://forum-msk.org/material/society/8599347.html
Продолжение — http://forum-msk.org/material/society/8614102.html
http://forum-msk.org/material/society/8625580.html
Максим КАЛАШНИКОВ

ТОТАЛИТАРИЗМ XXI СТОЛЕТИЯ
Новые силы — против нового варварства и Темных веков

«В Луизиане нет диктатуры. Там — совершенная демократия, а совершенную демократию трудно отличить от диктатуры».
Так говорил кумир Америки 1930-х, сенатор от Луизианы Хьюи Лонг. Лонг, который шел к власти под лозунгами фактически американского национального социализма. Он основал движение за справедливый раздел богатств («Share Our Wealth» с более чем 7,5 миллионами сторонников) и должен был выиграть президентские выборы 1936 года, по рейтингу далеко опережая Ф.Д.Рузвельта. Но он был весьма кстати для Рузвельта застрелен врачом-евреем Вайсом в сентябре 1935 г. Кстати, фигура Лонга очень почитаема Билом Клинтоном, президентом США в 1992-2000 гг.

Впереди — эра краха пресловутой демократии под натиском и глобокризиса, и нового варварства. Так что советую не питать ложных надежд. «Конец истории» по Фукуяме выливается в начало новой эпохи. Дюже, я бы сказал, жестокой. И нужно определить свои место и роль в реальности Жестокого века.
Каким может быть мир без либерально-буржуазной демократии?

Будущее даст нам несколько вариантов тоталитаризма.
Кстати, вы знаете, что это такое — «тоталитаризм»? В сознание простецов и профанов прочно впечатано представление о том, что это — непременно отряды штурмовиков, бьющие всех несогласных. И во главе — диктатор, Великий Вождь, управляющий страной с помощью исключительно пирамидального бюрократического аппарата.

Но это не совсем так. Запад еще в 1920-е годы воспринимал слово «тоталитаризм» как вполне положительное. Ибо в чем главная идея тоталитарного строя? В том, что народ (или нация, если вам так нравится) представляет из себя не просто сумма эгоистичных индивидов, а нечто цельное.

Некий сверхорганизм, гигантское живое существо — со своим национальным характером, стремлением к выживанию, расширению, «питанию» в виде получения доступа к ресурсам. Согласно воззрению обществоведов и философов тех времен, нация, как громадный живой организм, проходит через стадии детства, юности, зрелости и дряхлости. Суперорганизм может умереть или погибнуть в борьбе с другими организмами-нациями. А значит, отдельный человек — часть, клеточка колоссального организма. Как во всяком организме, в нации все должно быть подчинено интересам выживания и развития народа-сверхорганизма. Поэтому интересы целого должны преобладать над эгоизмом отдельных людей. И все должны уметь работать слаженно, во имя высшей национальной эффективности.
Иное название тоталитаризма — «органическое общество». Здесь — как в организме, все — на своем месте. Нет в организме конкурирующих сердец или пищеварительных систем. Все — функционально и рационально. Как говаривал Муссолини, в таком обществе каждый ощущает себя на своем месте, каждый тут окружен вниманием, каждый находится внутри государства, и ни один ребенок здесь не брошен на произвол судьбы.

Вот в чем — смысл тоталитаризма. Интересы нации — превыше всего. Меньшинство подчиняется воле большинства. И все могут быть как один. И один — за всех, и все — за одного. В этом отношении тоталитаризм может соответствовать воле большинства нации. Именно в этом духе и высказывался луизианец Лонг. А подробнее о том, какие симпатии к тоталитарным режимам испытывал американский прогрессистско-либеральный истеблишмент в 1920-1930-е годы, можно прочитать в американском бестселлере Джоны (Ионы) Голдберга «Либеральный фашизм» (2007 г.). С убийственными фактами, которые после 1945 года всячески замалчивают.

Надо сказать, что современная наука дает немало подтверждений такой теории. Действительно, сообщества индивидов ведут себя как гигантские надличностные, разумные существа. (Неразумные муравьи или пчелы в рое тоже составляют один коллективный сверхорганизм). Вспомним теорию големов Лелика-Лазарчука, равно как и подобные им теории. Големы обладают чувством самосохранения, стратегией поведения, борются жа ресурсы и жизненное пространство, защищаются и нападают.

Впрочем, об этом мы с Сергеем Кугушевым изрядно писали в «Третьем проекте» (2006 г.)
Само понятие «национальный характер» — в том же духе. Ибо оно предполагает, что нация — огромное существо, обладающее таковым характером. Само существование национальных характеров отрицать невозможно, сие — вполне эмпирическая реальность. Одновременно и теория этногенеза Льва Гумилева льет воду на мельницу тоталитаризма. И у Гумилева этносы — сверхсущества со своими стадиями жизни.
Вот почему тоталитаризм в завтрашнем мире станет обычной реальностью. Не в последнюю очередь потому, что тоталитарные системы прекрасно работают в условиях острых и глубоких кризисов, при чрезвычайных ситуациях и глобальных форс-мажорах. Весь опыт человечества говорит, что в критических ситуациях все должны подчиняться воле армейского командира или капитана корабля. Все, кто пробовал обратное в таких обстоятельствах, просто не выжили. Принцип единоначалия написан кровью. Тоталитарные системы действительно могут мобилизовать силы и средства, выволакивая целые страны из лап смерти, из ловушек страшных кризисов.

Сейчас наступает время глобального форс-мажора. Причем на десятки лет вперед. Это вполне сравнимо с войной. Причем и горячие войны тут неминуемы. А значит, второе пришествие тоталитарных режимов неизбежно.
Но подчеркну особо: режимов именно тоталитарных, которые соответствуют интересам большинства народа и превращают его в единый сверхорганизм. Не всякий диктаторский режим тоталитарен. Например, путинщина — совсем не тоталитаризм. Ибо она представляет из себя всевластие враждебной русским, компрадорской «элиты». Точно так же тоталитарными режимами не были диктатуры латиноамериканских генералов-«горилл». А вот Гитлер, например, был вполне себе тоталитарен: его власть всем сердцем поддерживало большинство немцев. Тоталитарной властью были правления Сталина, Муссолини и Новый курс во времена Рузвельта. (Иона Голдберг обоснованно считает, что первый в мире тоталитарный — но временный — режим был создан администрацией президента США Вудро Вильсона в 1913-1921 гг., причем очень многое из его практики взяли себе и Муссолини, и нацисты, и советские коммунисты).

Тоталитарные системы всегда опираются на массовую низовую поддержку, на рати энтузиастов и добровольцев.

Да и чего там греха таить? Дай сегодня в РФ полную свободу и честность выборов — и к власти очень быстро и вполне законно придет националистический диктатор с сильными социалистическими началами в политике. Наш аналог Х.Лонга.
Об этом свидетельствуют социологические зондажи. Русские — вообще народ монархический. Любим мы сильных правителей. (Монархизм нашего общества доказывается даже тем, что главным лозунгом «демократической оппозиции» зимой 2011-2012 гг. на уличных митингах в РФ был «Россия без Путина!». Как видите, даже расейские «демократы» исповедуют наивный монархизм наоборот: все дело — не в системе, а в «плохом царе»). Русские сегодня проголосуют за того, кто обеспечит им работу, карьеру, высокие заработки, жизненные перспективы, безопасность на улицах. За того, кто реально начнет новую индустриализацию и создаст миллионы рабочих мест. За того, кто реально перевешает воров и коррупционеров последнего двадцатилетия, кто вернет народу награбленное, кто отнимет у олигархов и высших чиновников захваченную собственность.

За того отдадут голоса, кто не только посулит, но и реально начнет уничтожать преступность, наркомафию, этнические и прочие мафии. За того, кто оградит наших детей от растления, от навязчивой пропаганды гомосексуализма, распущенности, культа Золотого тельца. Людям наплевать на «святые каноны демократии» — им важнее вышеописанное. И неважно, как это будет обеспечено. Путин мог бы спокойно править хоть тридцать лет, сумей он все это сделать. При полной поддержке большинства народа, который бы в клочки рвал оппозиционеров. Но он этого не может — и в этом заключается главная причина неизбежного падения режима.
И не надо думать, будто в этом русские сильно отличаются от западников. Они — такие же. Согласно проведенным в марте 2010 г. опросам, 80% жителей Восточной Германии (экс-ГДР) и 72% обитателей Западной ее части заявили о том, что не прочь жить в социалистической стране, если им гарантируют всего три вещи: работу, безопасность и социальную защиту. 23% восточников (осси) и 24% западных немцев (весси) признались в том, что время от времени мечтают о воссоздании Берлинской стены.

Лишь 28% опрошенных осси считают либеральную свободу главной ценностью. Каждый седьмой на Западе и каждый 12-й из опрошенных весси заявили, что за 5 тысяч евро готовы продать свой голос на выборах в пользу любой партии.
Таким образом, четвертьвековое господство либерал-монетаристских, ультрарыночных сил (начиная с Гельмута Коля), воссоединение Германии, наплыв азиатских иммигрантов и нынешний Мегакризис довели немцев до ручки. Теперь они готовы жить в социалистическом государстве. (Или — национал-социалистическом?) Ведь, в общем, три главных чаяния нынешних осси/весси — это, по сути, гитлеровская поп-программа. Воскрешение памяти тоталитарного Третьего рейха.
Да и в Соединенных Штатах начала 2012 года 70% населения горячо поддержали планы президента Обамы по увеличению налогов на богачей, считая их виновниками постигшего страну кризиса и катастрофической по последствиям деиндустриализации. Как видите, это — своеобразная реинкарнация политики Хьюи Лонга 1930-х с его идеей справедливого раздела богатств.

За 70 лет психология американцев не изменилась. Они тоже пойдут за возможным тоталитаризмом, что обеспечит и стройки новой промышленности, и новой инфраструктуры. Конечно, у Обамы (далеко не Ф.Д.Рузвельта) на то кишка тонка, но общественный запрос на фюрера есть — и он еще будет удовлетворен.
Вы думаете, западные либерасты этого не чуют? Еще как чуют! Они отлично понимают, что власть большинства станет сильно смахивать на диктатуру. Макс Вебер, светило западной социологии, еще в начале ХХ века создал теорию плебисцитарной вождистской демократии, опирающейся на большинство. Именно поэтому либерасты Запада изо всех сил пытаютсявнушить нам, будто демократия — не власть большинства, а «защита прав меньшинств». Но они никого не обманут. И на этом же крупно погорят.
Есть и опыт истории. Как только Запад сталкивается с чрезвычайщиной (суперкризисом или войной), то моментально отбрасывает прочь всякие демократические нормы, вводя те же механизмы, что и СССР, и гитлеровская Германия. Стремительно появляются ограничения личных свобод, тайная полиция, устанавливается слежка за неблагонадежными, вводится цензура.

Советую вспомнить и 1917-1921 гг., и тридцатые, и Вторую мировую, и 1950-е с маккартизмом, и попытку Никсона ввести имперское президентство в 1973-1974 гг., и полицейские нововведения Буша-сына после 2001 г.
Вы думаете, нынешний кризис, когда наберет силу, не вызовет подобного? О-о! Мы еще увидим много удивительного….

Думаю, что в этом веке мы увидим антикризисный тоталитаризм двух типов.
Первый — тоталитарные режимы старого вида, известные по 1917-1945 годам. Тогда еще не было современных технологий соционики и управления. Потому высшим воплощением нации-суперорганизма становилось государство с разветвленным административным аппаратом, старавшимся по мере возможностей прислушиваться к мнению масс. Но это — действительно устаревшая и не вполне эффективная модель тоталитаризма.
Второй тип тоталитаризма еще предстоит создать. В нем власть вождя совмещается с совершенной машиной формирования общественного мнения, с антибюрократическими механизмами госуправления (автоматизация, «электронное правительство», мухинская делократия вместо бюрократии), с сильным самоуправлением в городах и сельских районах и на крупных предприятиях (участие работников в собственности). Сюда же парадоксальным образом ложится и та система Советов на нейропринципах, о которых мы много раз писали.
Ну, а параллельно мы увидим и череду нетоталитарных диктатур — судорожных попыток старой капиталистической «элиты» сохранить свою власть над массами.

А теперь подведем первые итоги.
Таким образом, успешным в первой половине весьма турбулентного и кризисного XXI столетия станет тот, кто первым породит тоталитарный режим нового типа. Очень высокотехнологичный, инновационный. Поистине демократический, народный. Ибо новые варвары, хвала небесам, еще долго не будут составлять большинства народа.
Такой народный тоталитаризм должен развернуть не только новую индустриализацию, но и начать целую гамму смелых, прорывных проектов, буквально создающих высокоразвитую цивилизацию Будущего, вырывающих человечество из объятий нового варварства. Все это должно сопровождаться массовой перековкой человеческого капитала, уничтожением условий для генезиса нового варварства, наделением нашей жизни высшим Смыслом и Общим Делом. По сути дела, придется возвращать общественную значимость честного, упорного труда, творчества, учения, научных исследований. Придется зачастую насильно превращать новых варваров в полноценных граждан, сажать их за парты, ставить к станкам.
Цель — создание новой эры и нового человечества, следующей ступени эволюции (а не деградации).
Это, по сути дела, философия новой опричнины и цивилизационного прорыва, хорошо известная читателям прошлых моих книг. Такой демо-тоталитаризм станет временным, переходным явлением. Он расторится в той новой реальности, что сам породит. Ибо опричнина, охватив всю страну, прекратит быть чем-то «опричным» (особым). Она станет новой, победившей действительностью.
Вот — стратегический план победы над новым варварством и Темновековьем. Мой СССР-2 (он же — Русский союз, Неоимперия, Сверхновая Россия). Это — мечта автора сих строк. Та участь, которую он желает для своего народа.
Сможем мы совершить такое — спасем себя, а заодно и весь мир, указав ему верный путь. Не сможем — нам придет аминь. И тогда победителями могут оказаться какие-нибудь «КНР-2» или Сверхновая Америка. Или вообще — некая новая структура с плавучими городами в океане и боевыми вирусами, уничтожающими миллиарды неполноценных и ненужных двуногих.
Если же этого не выйдет ни у кого, то Землю окутает мрак нового варварства. Со смертью миллиардов лишних людей, с откатом к реалиям не то, что феодализма — а уже неорабовладения и родо-племенной дикости. К тому, о чем предупреждал в «Анафеме» умный Нил Стивенсон.

Тоталитаризм — это политический режим, при котором контроль над всеми областями жизни общества и человека принадлежит государству.

Согласно данным в википедии тоталитарный режим характеризуется формами отношения общества и государства, при которых политическая власть осуществляет над обществом полный контроль. В странах с таким режимом оппозиция подавляется с особой жестокостью.

Вконтакте

История появления

Существует ряд условий, при которых возникает тоталитаризм. Условия эти идентичны во всех случаях.

Бедственное состояние основной массы населения. Более благополучные страны не подвергнуты возникновению тоталитарного режима.
Преобладание идеи опасности, которая объединяет народ.
Зависимость общества от источников жизни (природные ресурсы, продовольствие и т. д.).

Связано это с трудностями, возникающими при переходе к индустриализации государства. В этот период власти прибегают к чрезвычайным мерам, приводящим к политизации и милитаризации общества. В итоге устанавливается военная диктатура, поддерживающая и защищающая политическую власть в стране .

В большей или меньшей степени эти условия возникновения тоталитарного режима присутствовали в фашистской Германии и Советском Союзе. Впервые же мир узнал о тоталитаризме в двадцатые годы прошлого столетия. В то время к власти в Италии пришел Муссолини. С возникновением итальянского фашизма в стране исчезли конституционные права и свободы, проводились массовые репрессии в отношении противников этого режима. Происходила милитаризация общественной жизни.

Страны с тоталитарным режимом стали порождением XX века в фашистских и социалистических государствах в период культа личности. Связано это с развитием в те времена промышленного производства в экономике, позволяющего усовершенствовать технологические способы вести контроль за личностью. А также появилась возможность влиять на сознание людей, особенно в сложные времена Гражданских войн и социально-экономических кризисов.

Как мы отметили ранее, первые страны с признаками тоталитаризма появились сразу после Первой мировой войны. Сначала предпосылки тоталитаризма были сформулированы идеологами фашизма в Италии , а чуть позже с небольшими усовершенствованиями и нацистами в Германии. После Второй мировой войны политиками тоталитарный режим развился в Китае и некоторых странах Европы. Тоталитарный уклон был присущ государственному социализму, коммунизму, фашизму, нацизму и мусульманскому фундаментализму. В странах с такими режимами государственные власти контролируют жизнь общества, образование, религию, бизнес и социальные отношения.

Признаки

Стоит выделить признаки, по которым можно отличить государства с тоталитарным режимом.

Идеология государства . При тоталитаризме идеология создается и развивается пришедшей к власти верхушки общества, возглавляемая назначенным ею руководителем.
Власть принадлежит одной массовой партии . При тоталитаризме вся власть принадлежит одной правящей организации с ее лидером. Она является единственной силой общественного движения, и ее установки выполняются беспрекословно. Во главе такой организации находится лидер (вождь, фюрер), которого объявляют самым мудрым, честным и постоянно думающим о благе своего народа. Любые другие идеи конкурирующих организаций объявляются направленными против народного единства и как подрывающие принципы общественной жизни.
Применение насилия и террора при контроле в обществе . При тоталитарном режиме насилие и террор присутствуют практически во всех областях жизни общества. В политической жизни наблюдается ограничения в правах и свободах. А если осуществляется закрепление прав и свобод в законодательном порядке, то фактически они просто не исполняются. Контроль за личностью при тоталитаризме является обязательной составляющей этого режима и возлагается на полицейские органы.
Милитаризация . Еще одной отличительной чертой тоталитаризма является милитаризация. Государственной властью принимается большинство решений, направленных на повышение мощи армии страны. Вся идеология строится на надвигающейся опасности извне и необходимости усовершенствовать военно-промышленный комплекс. Практически вся жизнь в стране становится похожа на большой военный лагерь. Тоталитаризм является агрессивным режимом, основанным на идее мирового господства. С другой стороны, такая политика позволяет правящей верхушке отвлечь народные массы от насущных проблем и обогатиться бюрократии.
Использование полицейского сыска . При тоталитаризме на широкую ногу поставлена работа полиции, направленная на тайную слежку за мнимыми врагами существующего режима. В этой работе полиция использует последние достижения науки и техники. Ими широко используется видеоаппаратура и подслушивающие устройства, что вынуждает население находиться в постоянном страхе. Происходят массовые нарушения конституционных прав человека, заканчивающиеся неоправданными арестами.
Централизованный контроль экономики . Не менее важным признаком тоталитаризма является полное подчинение экономики страны, телевидения, газет и других СМИ. Эта форма контроля дает возможность власти полностью распоряжаться трудовыми ресурсами, тем самым создавая себе необходимый фундамент для дальнейшего развития своего политического строя. Примером может служить принудительное перемещение рабочей силы в более отсталые области народного хозяйства.
Создание особого вида человека . Благодаря своей идеологии правящая власть создает особый вид человека. Начиная с детского возраста, у человека складывается особый тип психики и поведения. Он становится полностью подверженным и поддерживающим нынешние политические идеи власти. Человек начинает жить не столько для себя, сколько для блага общества. В итоге таким человеком не надо управлять, он сам следует существующим лозунгам и призывам руководящей верхушки. Правда, в действительности такая политика приводит к написанию доносов, предательству и полному разложению общества.
Возрастание роли исполнительной власти . При тоталитаризме резко возрастает роль исполнительных органов, происходит всевластие должностных лиц, занимающих свои посты по рекомендации или по прямому назначению правящих структур. На фоне исполнительных органов особенно выделяются «силовики» (армия, полиция, прокуратура и органы безопасности), находящиеся под контролем государственной власти.

Тоталитаризм сегодня

В заключение хочется отметить, что тоталитарный строй способен изменяться, как это произошло в истории Советского Союза после смерти Сталина. В последующие годы хоть и сохранился тоталитаризм, но он потерял ряд своих признаков, то есть фактически стал посттоталитаризмом. В настоящее время по наличию ряда признаков можно сказать, что у нас существуют все предпосылки тоталитаризма. К этому ведет страну находящееся у власти нынешнее руководство. Еще хочется добавить, что тоталитаризм неизменно ждет крах и у этого режима нет будущего.

Реджеп Тайип Эрдоган и Владимир Путин Прес-служба Кремля

Современные авторитарные системы стали более изощренными, менее жестокими, но прежде всего они теперь лучше встраиваются в глобальные экономические и дипломатические системы. Они создают иллюзию плюрализма и в то же время неустанно нейтрализуют те институты, которые защищают плюрализм: прежде всего суды, затем СМИ, а после этого гражданское общество

Оригинал на странице The American Interest

Мировая демократия в 2017 году ослабевала и приходила в упадок двенадцатый год подряд. Как сообщается в новом докладе организации Freedom House, сегодня в мире в два раза больше стран, где налицо отход от политических прав и гражданских свобод, нежели тех государств, которые демонстрируют улучшения в этой сфере. Ослабление демократии происходит в сверхдержавах (Россия, Китай, Соединенные Штаты), в новых демократиях (Венгрия, Польша) и в региональных державах (Турция, Венесуэла, Египет, Кения).

Что удивительно, отступление от свободы не привлекает особого внимания со стороны политических и интеллектуальных лидеров Америки. Возможно, включение США в список стран, находящихся в зоне риска, станет для Америки громким сигналом тревоги. Но пока почти никто не хочет связывать агрессивность Китая, России, Ирана и Венесуэлы на международной арене с системами, которые поддерживаются внутренними репрессиями. Более того, даже те, кто признают тревожное ослабление демократии во всем мире, зачастую утверждают, что ситуация отнюдь не настолько серьезна, как кажется. Они выдвигают два аргумента в поддержку своего скептицизма.

Во-первых, эти люди не придают должного значения обстановке в автократических государствах типа России, Китая, Египта и Саудовской Аравии, обосновывая это тем, что ситуация там сегодня лучше, чем в ХХ веке.

Во-вторых, признавая тот факт, что избирательная конкурентная среда в России, Венгрии, Турции и Египте имеет перекосы и даже искажения, они утверждают, что Путин, Орбан, Эрдоган и ас-Сиси победят даже в том случае, если выборы будут соответствовать всем международным нормам и стандартам, а оппозицию никто не станет душить несправедливыми законами и откровенными репрессиями.

Новости по теме

Давайте пристальнее приглядимся к каждому из этих соображений.

Безусловно, современные авторитарные государства менее склонны к насилию, к массовым злодеяниям и к тоталитарным методам, которые раньше являлись определяющей характеристикой диктаторской власти. Сегодня нет ГУЛАГов. Чистки в рядах руководства могут порой привести к показным судам по обвинению в коррупции, но пулю в голову осужденному никто не пустит. Кроме того, поэтов и писателей никто не бросает за решетку из-за их произведений (кроме Китая). В мире нет культурных революций.

Современные самовластные правители предпочитают сохранять контроль, не прибегая к насилию. Но избиения и убийства остаются неотъемлемой частью их арсенала. Жестокие меры они применяют ограниченно, избирательно и зачастую скрытно. Кто убил лидера оппозиции Бориса Немцова? Кто убил журналистку с активной жизненной позицией Анну Политковскую? В обоих случаях арестовали и осудили чеченских преступников. Но не было никаких серьезных попыток установить заказчиков этих убийств, поэтому дела остались нераскрытыми, в них по-прежнему много тайн и неясностей. Эти случаи стали наглядным уроком для тех, кто выступает против президента Путина или пытается заглянуть в темные закоулки власти. В России есть впечатляющий список убитых журналистов, оппозиционных политиков и активистов гражданского общества. Но там не самая худшая ситуация. В Египте после переворота, приведшего к власти генерала ас-Сиси, силы безопасности за один-единственный день убили около 800 протестующих.

Новости по теме

Политзаключенные были еще одной характерной чертой диктатур в ХХ веке. После краха коммунизма узники совести стали редким явлением, и их можно найти только в Китае, на Кубе и в некоторых странах Ближнего Востока и Центральной Азии. А сегодня только в Турции и Египте тысячи политзаключенных. В Венесуэле, которая до недавнего времени была демократией, их более 400. А в суверенных государствах бывшего Советского Союза политзаключенных в настоящее время больше, чем в брежневскую эпоху.

Современные диктаторы усиливают давление на средства массовой информации. Оппозиционные и нейтральные издания закрывают либо заставляют продавать свои активы людям, близким к руководству страны. В России, Венесуэле, Египте и Венгрии плюрализм в СМИ почти полностью отсутствует, а свобода в интернете постепенно сводится на нет. Пресса правящего режима все свое время посвящает злостной клевете и очернительству, изображая критиков в виде фиглярствующих клоунов, либо зловещих и непатриотичных личностей. Оппозиционных деятелей называют родственными душами и марионетками сегодняшних врагов – Джорджа Сороса, американского посла или какого-нибудь ненавистного представителя неправительственных организаций. Это вряд ли можно назвать цензурой с красным карандашом в духе газеты «Правда». Но в некоторых отношениях сегодняшняя авторитарная модель СМИ даже хуже: это система, создающая иллюзию современного представления новостей, в которой применяются самые циничные стратегии Мэдисон-авеню.

Так что да, современные самовластные правители проявляют меньше склонности к жестокости и к открытым репрессиям. На самом деле они действуют умнее, хитрее и упорнее своих предшественников — всех этих Пиночетов, Черненко и Хонеккеров. Они отдают предпочтение ненасильственному принуждению. Но если эти люди чувствуют угрозу, они тут же разворачивают тайную полицию, используют наемных громил и армию. Венесуэла, ставшая своего рода государством-банкротом, стоит особняком в шеренге сегодняшних автократий. Однако, столкнувшись с перспективой утраты власти, президент Мадуро вызвал призраков прошлого из южноамериканских военных диктатур ХХ века. Кто-нибудь сомневается, что другие диктаторы поведут себя точно так же, если им будет угрожать потеря власти, а также судебное преследование за преступления против своего народа?

Новости по теме

Смогли бы победить диктаторы, разрушившие демократии в своих странах, если бы выборы были свободными, честными и справедливыми? На самом деле многие авторитарные правители одержали свои первые крупные победы вполне законно. Эрдоган, как и Орбан, несколько раз побеждал на выборах.

Но первый электоральный триумф все чаще становится последним справедливым голосованием. Правящая партия следует правилам, обеспечивающим укрепление ее власти и ее сохранение на неопределенно долгий срок. В избирательные законы вносятся изменения, чтобы это было выгодно правящей партии. Власть устанавливает контроль над прессой и со временем превращает ее в инструмент пропаганды. Судебная система преобразуется в послушный придаток правящей клики. Государственные ревизионные органы накладывают огромные штрафы на оппозиционные партии за мнимые нарушения на выборах (как это происходит в настоящее время в Венгрии). Суды выносят суровые приговоры критически настроенным средствам массовой информации (такое было в Турции, Эквадоре, а недавно в Польше). Оппозицию — как простых избирателей, так и ее лидеров — начинают демонизировать, называя «ненастоящими поляками», «неправильными венграми» или «лакеями американского империализма». Государство задействует свои ресурсы в целях поддержки правящей власти, раздавая предметы повседневного спроса, вынуждая телеканалы показывать выступления руководителей страны или предоставляя социальные льготы и привилегии своим сторонникам. Начинаются махинации с налоговой политикой и государственными заказами, в рамках которых олигархи из правящего режима получают вознаграждения, а все остальные — наказания.

Причины возникновения

Ливия

Страны с несвободными режимами в начале 21 века — 50 стран.

Демократические страны

Политические режимы

Составные части вопроса

Формы политических режимов

Формы правления

Формы административно-территориального устройства

Демократические

Антидемократические

«Индекс демократичности» (исходя из характера выборов органов законодательной власти)

В начале 21 века

88 свободных стран

55 частично свободных стран

Авторитарный режим — полное или частичное отсутствие демократических свобод, ограничение деятельности политических партий и общественных организаций, преследование оппозиции, отсутствие четкого разделения законодательной, исполнительной и судебной властей.

Азия, Африка, Ближний и Средний Восток, Лаьинская Америка (военные диктатуры)

Джамахирия — государство народных масс, возглавляемое революционным руководством, правительство, парламент, политические партии упразднены

Наследие феодализма и колониализма

Социально-экономическая отсталость

Низкий культурный уровень

Межплеменная вражда

Внешние причины (противостояние двух мировых систем-капит и соц.)

Особая форма авторитаризма, при которой государство устанавливает всеохватывающий контроль над жизнью общества в целом и каждой личности в отдельности, фактически ликвидирует конституционные права и свободы, проводит жесткие репрессии по отношению к оппозиции, инакомыслящим.

Две разновидности тоталитаризма:

Правая

Фашистские режимы в Германии, Италии, Испании

Левая

Китай при Мао-Цзедуне

Северная Корея при Ким Ир Сене

Камбоджа при Пол-Поте

Ирак при Саддаме Хусейне

СССР при Сталине

— Тоталитарный режим

5 декабря 1936 г. была принята «сталинская» Конституция СССР. По этой Конституции советская система формально носила демократический характер. В Советы всех уровней – от Верховного до местных – регулярно проводились выборы. Правда, слово «выборы» не совсем верно отражало… [читать подробенее]

— Тоталитарный режим

[читать подробенее]

— Тоталитарный режим

Авторитарные; Тоталитарные; Классификация политических режимов Факторы дифференциации политических режимов Понятие политического режима включает в себя ряд основных критериев: — характер и мера осуществления власти; — механизм формирования власти; -… [читать подробенее]

— Тоталитарный режим

Классификация политических режимов Факторы дифференциации политических режимов Понятие политического режима включает в себя ряд основных критериев: — характер и мера осуществления власти; — механизм формирования власти; — взаимоотношения общества и власти; -… [читать подробенее]

— Тоталитарный режим

Авторитарный режим Авторитарный режим можно рассматривать как своего рода “компромисс” между тоталитарным и демократическим политическими режимами. Он, с одной стороны, мягче, либеральнее, чем тоталитаризм, но, с другой стороны, жестче, антинароднее, чем… [читать подробенее]

— Тоталитарный режим

Тоталитаризм — система политического господства, при которой государственная власть, сосредоточенная в руках узкого круга лиц, ликвидирует конституционные гарантии прав и свобод личности путем насилия, полицейских методов влияния на население, духовного порабощения,…

Юваль Харари: «Гомофобия — странное явление с эволюционной точки зрения»

Почему тоталитарные режимы боятся ЛГБТ-людей и как наука помогает в осознании ориентации — публикуем тезисы интервью историка и футуролога Юваля Ноя Харари для проекта Straight talk with gay people

Об эксперте: Юваль Ной Харари — израильский историк, футуролог, профессор Еврейского университета в Иерусалиме. Прославился книгами «Sapiens: Краткая история человечества» и «21 урок для XXI века».

Разговор с Ювалем Ноем Харари

(Видео: Карен Шаинян)

О заблуждениях относительно гомофобии

Объяснения требует не гомосексуальность, а усиление гомофобии в последние годы, потому что гомофобия не повсеместна — и она противоестественна. Это странное явление с эволюционной и биологической точки зрения. Если я гетеросексуальный мужчина и вдруг узнаю, что мой сосед — гей, я должен этому обрадоваться: с точки зрения эволюции это для меня наилучший сценарий, потому что это означает меньшую конкуренцию за существующих женщин.

Далеко не все традиционные общества были гомофобными. Если вы поедете на Филиппины, то увидите там куда больше принятия в отношении определенной части спектра сексуальности и гендера, чем даже в США. Авраамические религии — иудаизм, христианство, ислам — были гомофобными на протяжении последних двух тысяч лет. Но в других религиях это не так — индуизм, буддизм, другие политеистические религии — всегда были более принимающими. Даже в монотеистических авраамических религиях в разное время были разные нормы и привычки. Например, в Средние века во многих мусульманских странах гомосексуальность была намного более нормализованной, чем в этих же странах сегодня.

Европейские колонисты приходили к традиционным народам, обнаруживали толерантное общество и обвиняли его в том, что оно распущено и греховно. Поэтому они убеждали или заставляли местное население принять куда более нетерпимые гомофобные взгляды, называя это моралью. Две сотни лет спустя они приходят и говорят: «Эй вы, гомофобы, так нельзя», — и пытаются склонить их к тому, чтобы быть более терпимыми. Мы видим такое во многих странах — в Японии, в Африке — туда гомофобия была завезена западными империалистами, чьи потомки сейчас жалуются на жесткую гомофобию. Ну, а мы, жители Запада, такие толерантные.

Юваль Ной Харари (Фото: World Economic Forum)

Об опасности ЛГБТ-людей для авторитарных режимов

Далеко не все авторитарные общества страдали гомофобией. Если вы посмотрите на первое подобное общество в человеческой истории, на Древнюю Спарту, то она была тоталитарной и воинственной, но в то же время гей-френдли — там не только позволялись, но даже поощрялись сексуальные и романтические связи между мужчинами. Кроме того, некоторые римские императоры были замечены за тем, что состояли в гомосексуальных отношениях. Законом природы не писано, что если вы диктатор или император, то должны быть гомофобом. В Китае сегодня лучше с ЛГБТ-правами, чем, например в России или в мусульманском мире.

Нужно понимать, что это по большей части проблема иудейских, христианских и мусульманских обществ. В этих обществах гей, лесбиянка или трансгендер вынуждены задумываться, сомневаться в справедливости каких-то норм. Но последнее, чего тоталитарным правителям хотелось бы — это чтобы люди думали и подвергали сомнению базовые устои общества.

В моем случае детство в иудейской стране и осознание своей гомосексуальности заставили меня усомниться во многих правилах и традициях. Вы вдруг понимаете, что ваши самые глубинные желания и чувства идут вразрез с основными устоями общества. Нередко вы приходите к выводу, что общество заблуждается. Люди говорят вам, что на небесах есть великий Господь, который учит нас жизни и не хочет видеть любовь двух мужчин. Но вы прислушиваетесь к себе и понимаете, что ничего неправильного в этом нет, а если на небесах и есть великий Господь, то глупо считать, что он стал бы наказывать людей за любовь.

Любое сомнение по поводу традиций и фундаментальных принципов общества — это то, что ставит под угрозу само существование авторитарных режимов. Это чрезвычайно опасно для любого авторитарного режима, который не желает, чтобы подконтрольные люди мыслили об общественном порядке открыто. Поэтому в таких режимах ЛГБТ-люди получают клеймо потенциальных нарушителей общественного порядка, инакомыслящих.

В Израиле ЛГБТ-движение все больше принимается обществом. При этом многие члены этого движения перестают быть деструктивной силой, а концентрируются на том, чтобы вписаться в общество. Они говорят: «Мы хотим жениться, мы хотим детей, мы хотим в армию, мы хотим быть точно такими же, как и все. И мы должны быть еще большими патриотами и милитаристами, чтобы доказать свою нормальность». Самый известный политик в Израиле, бывший министр юстиции, а сейчас министр внутренней безопасности, — это влиятельная должность, под ним вся полиция, — открытый гей. Но одновременно он ведет милитаристскую, националистскую и расистскую риторику, и вот он бы и пальцем не пошевелил, чтобы помочь палестинцам. Говоря иносказательно, сначала вы сражаетесь с чудовищем, потом побеждаете его, а потом сами становитесь им. Несмотря на то, что геев много лет преследовали, нет никакой гарантии, что они будут хоть чем-то лучше предыдущих угнетателей, если вдруг придут к власти.

О генетическом и культурном основаниях гомосексуальности

Я думаю, у гомосексуальности и трансгендерности есть генетическая основа — как и у всего человеческого — но это лишь основа. Это не значит, что существует один ген, который раз и навсегда определяет ваш характер, ориентацию или гендерную идентичность.

Нет смысла обсуждать, генетика это или культура: почти все в человеке — это смешение и того, и другого.

На протяжении истории в разных культурах правила игры в сексуальность, семью и любовь многократно менялись, нет одной модели, которую мы могли бы назвать естественной — даже если отодвинуть в сторону ЛГБТ и говорить о гетеросексуалах.

Что означает быть гетеросексуалом? Значит ли это, что у вас есть один единственный партнер противоположного пола на всю жизнь? Не обязательно. В мировой истории существовало так много разных моделей гетеросексуальной любви и отношений — это и султан с гаремом, и католический брак на всю жизнь, и серийная моногамия. Или, например, вопрос равенства. Во многих обществах прошлого женщина считалась собственностью мужчины: сначала ее считали собственностью отца или брата, затем, после замужества, она переходила в собственность супруга. Все эти нюансы определяет вовсе не генетика, а культура. То же самое и с ЛГБТ. Да, генетика играет роль, однако, если вы гомосексуальный мужчина, то ваша романтическая и сексуальная жизнь определяется не генами, в основном это влияние культуры.

О трансформации морали в современном обществе

Во многих культурах разделение на плохое и хорошее основывалось на каких-то высших законах, которые диктуют вам правила. Следовать этим правилам — это хорошо, нарушать их — плохо. Зависимость от веры в сверхъестественную силу, которая решает все за нас — это, на мой взгляд, поверхностное понимание морали. Я думаю, что многие современные общества куда лучше понимают мораль. Мораль — это не правила, которые спустились к вам с небес, мораль — это страдание. Причинение необоснованных страданий разумному существу — это плохо. Спасение людей и других животных от страданий — это хорошо. Вы не убиваете кого-то не потому, что Господь так сказал, а потому, что убийства наносят вред, от этого страдает не только убитый, но и его семья, друзья, соседи. Вы не крадете не потому, что 2 тыс. лет назад кто-то там сказал «не укради», вы не крадете, потому что это нанесет другому страдания.

То же самое с сексуальной моралью, и сегодня мы лучше чем когда-либо понимаем, почему изнасилование — это плохо. По Библии, мужчина, который насилует женщину, совершает преступление по отношению к собственнику женщины, то есть к ее отцу, брату или мужу. Решить эту проблему «порчи имущества» можно, просто заплатив денег собственнику. Тогда женщина становится вашей, и изнасилования словно и не было. Сегодня мы куда лучше понимаем, почему изнасилование — это не покушение на имущество. Это доставляет женщине страдания. И ту же логику можно применить по отношению к ЛГБТ. Если двое мужчин любят друг друга, занимаются сексом или состоят в отношениях — тут речь не идет о страданиях, это никому не причиняет вреда. А то, что никому не причиняет вреда, грехом не является. Это не плохо, это не зло, это нельзя запрещать.

Есть сложные моральные дилеммы, но о них нужно дискутировать, причем дискутировать, основываясь на чувствах, на степени страдания и счастья, а не на каких-то небесных указаниях.

Допустим, мы снизим выбросы парниковых газов с помощью запрета углеводородного топлива. Это может повысить цену на электроэнергию, бедные не смогут отапливать свои дома и будут страдать. С другой стороны, если мы не сделаем ничего, через 20-30 лет может произойти глобальная экологическая катастрофа, и тогда люди пострадают и от этого тоже.

Это сложный вопрос, и его нужно обсуждать. Но эту дискуссию нужно вести, исходя из возможных человеческих страданий.

Об осознании себя и каминг-ауте

Самым сложным было принять самого себя. Это заняло несколько лет и рассказало мне многое о загадках человеческого разума. В то время во мне словно сожительствовали два разума: часть меня прекрасно понимала, что происходит, эту часть меня привлекали исключительно мужчины — а вторая часть меня ничего об этом не понимала. Когда мне было 15-16 лет, эти две личности каким-то образом сосуществовали. Почему-то я никак не мог осознать самую важную вещь про себя самого, и не очень понимаю, почему. Я просто знаю, что я мог в один момент фантазировать о каком-то парне, но мне даже в голову не приходил вопрос, гетеросексуален ли я. Ответ был очевиден: да.

Юваль Ной Харари (Фото: Zuma / ТАСС)

Это было для меня главным испытанием несколько лет. Я вырос в 80-х и начале 90-х, это было достаточно гомофобное общество, услышать что-то про ЛГБТ-людей было невозможно, по телевизору их никогда не показывали. Конечно, была пара проблесков. Еще в детстве я любил читать про историю; помню, что читал тексты про Александра Македонского и его любовника, и это вызывало во мне неподдельный интерес. Или читал, что Афинская демократия была учреждена двумя мужчинами-геями, которые убили последнего тирана, и знал, что по какой-то причине эти истории отзывались во мне, но не мог сообразить, почему. И так было на протяжении нескольких лет — во мне словно шла невидимая внутренняя борьба. Наконец, когда мне было 21, в моей голове словно сломалась какая-то преграда, и внезапно все встало на свои места. Это казалось таким очевидным. Как только я это понял, как только я признался в этом себе самому, то почти сразу сделал каминг-аут перед самыми близкими людьми: друзьями, родителями, сестрами.

В израильской академии, где я учился в 90-е, я сделал каминг-аут в 1997 году, когда учился в магистратуре. Чуть позже я поехал получать PhD в Оксфорд и открыто говорил о своей ориентации, и никаких проблем не было. Я не боялся, что из-за ориентации мне не предложат работу или что-то в этом роде. Я сделал каминг-аут уже после того, как это перестало быть опасным, я воспользоваться результатами храбрости и жертв предыдущего поколения. Люди, которые открылись в 80-х — вот они очень сильно рисковали, а я открылся тогда, когда можно было пожинать плоды их мужества.

О науке и ориентации

Я думаю, что моя ориентация только укрепила мою связь с наукой. Мой жизненный опыт был таким: люди приходят и рассказывают тебе об устройстве мира. Есть Великий Господь, и он ненавидит геев. Сначала ты им веришь, но потом наука приходит тебе на помощь и говорит: «Не верь историям, которые люди тебе рассказывают, делай свои собственные выводы о мире. Если твои прямые наблюдения не совпадают с тем, что говорят люди вокруг, лучше полагайся на свои наблюдения. Лучше доверься своему опыту, это куда важнее, чем истории других людей».

Точно так же, если люди говорят тебе, что это против законов природы: «Дело не в Боге, но когда двое мужчин любят друг друга — это противоестественно». Тогда обратись к ученым, которые действительно понимают в законах природы, и они скажут тебе: «Не слушай их, если что-то существует, оно не может быть против природы, если что-то есть в этом мире, значит, оно уже существует по его законам».

Законы природы — это не то же самое, что законы страны, не то, что кто-то может нарушать и быть наказанным за это. Например, если у вас в стране запрещено водить на скорости более 100 км/ч, а вы едете 120 км/ч, то полицейский остановит и выпишет штраф. Это законы страны. Вы можете их нарушить и поплатиться за это. Но в природе такого нет. Природа говорит вам, что вы не можете двигаться быстрее скорости света. Это значит, что вы не можете разогнаться в два раза сильнее и вдруг получить штраф от межгалактического полицейского. Если кому-то удастся разогнаться до скорости выше скорости света, это просто будет значить, что раньше мы неправильно понимали законы природы. Все, что существует, априори естественно, — так и любовь двух мужчин тоже естественна. Вы все еще можете дискутировать, нравственно это или нет, но весь аргумент о законах природы — наука говорит нам — забудьте про эту глупость. Если это существует, значит, оно уже не против законов природы.

О будущем искусственного интеллекта и ответственности людей

У нас нет глубокого понимания работы мозга, но мы понимаем его куда лучше, чем еще 100 лет назад. В ближайшие десятилетия мы продвинемся еще дальше — не только благодаря накоплению биологических данных, но и благодаря созданию все более мощных компьютеров и искусственного интеллекта. Действительно важный водораздел XXI века случится не тогда, когда появится система, идеально понимающая наш мозг. Это произойдет, когда появится система, которая будет понимать нас лучше нас самих, и когда мы дойдем до этой точки, то мы откроем невиданный ранее уровень управления нашим мозгом.

Представьте, что вы смотрите обычное порно и компьютер следит за вашими глазами. Может быть, вы смотрите гетеросексуальное порно с друзьями — этим обычно занимаются четырнадцатилетние мальчики — но пока друзья сосредотачивают свое внимание на девушке, ваши глаза обращены на парня. Может быть, вы сами себе в этом не признаетесь, может быть, никто из ваших друзей об этом не знает, но компьютер уже будет знать, просто анализируя движение ваших глаз при просмотре. И эти технологии уже существуют.

Теперь подумайте о гомофобных странах типа России или еще хуже — вроде Ирана, где гомосексуальность карается смертной казнью. Представьте, что полиция пользуется такими технологиями, чтобы выявить ЛГБТ-подростков еще до того, как они сами себя осознали.

Я бы сказал, что стоящая перед нами угроза — системы, которые понимают нас лучше, чем мы сами, системы, которые знают о нас больше, чем мы сами.

Мы должны понимать, что технологии — это не что-то неизбежное, и при их использовании не всегда будет одинаковый результат. В XX веке люди использовали одни и те же индустриальные технологии для создания поездов, электросети и радио — как в тоталитарном Советском Союзе, так и в либеральных демократиях вроде США, Франции и Швеции. Дело не в том, что у шведов была потрясающая технология, которая позволила им построить либеральную демократию, а советские люди ничего о ней не знали и им пришлось пойти по пути тоталитарного диктаторского режима. Нет, это была одна и та же технология, дело в людях, которые принимали решения. Все зависит от нас, ведь технологии не указывают нам, как их использовать. Отличный пример — это технологии слежения: они могут использоваться государством для слежки за гражданами, но и наоборот — их могут использовать сами граждане для слежки за властями. Теперь вы можете наблюдать за министром, вы можете наблюдать за правительством, сделать его более прозрачным.

Самое главное — нам нужно избавиться от мысли, что неизбежен плохой исход событий. Есть много вариантов. Необходимо оказывать давление — это может быть политическое давление граждан на правительство, это также может проявляться в способе разработки технологии. Далеко не все работают в этой сфере, но у каждого есть своя небольшая зона влияния.

И, пожалуй, самая важная мысль, о которой нужно помнить: одному человеку сложно продавить серьезные изменения в обществе. Сотрудничество людей — это ключ к силе. 50 человек, которые сотрудничают в рамках организации, куда сильнее, чем 500 разрозненных индивидов, каждый из которых делает что-то свое. Мы видели это в том числе на примере ЛГБТ-движения. Пока геи, лесбиянки и трансгендеры сидели в шкафу, изолированные от общества и друг от друга, они почти ничего не могли сделать. Но как только небольшая группа людей нашла в себе силы и смелость начать кооперироваться, они резко стали набирать силу и катализировать изменения.

Вы, конечно, не можете изменить мир лишь разговорами, но многие вещи начинаются с одного семечка. Семечко — это идея, вы сажаете ее во множество голов. У большинства она не приживается, но в некоторых она прорастает, и потом из этого может получиться что-то хорошее.

Подписывайтесь на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.

Магистранты 101 группы ИИиП МПГУ: Правда истории против резолюции ЕС

В год 75-летия Великой Победы нам очень важно сохранять память, правду и чистоту нашего подвига и нашей жертвы для всего человечества. Именно поэтому такой ясный и бескомпромиссный ответ вызвала в России резолюция Европейского парламента от 19 сентября 2019 года «О важности европейской памяти для будущего Европы» (2019/2819 (RSP)) (Европарламент: [сайт]. URL: https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/TA-9-2019-0021_EN.html?redirect)

В декабре 2019 г. на заседании Российского организационного комитета «Победа» по вопросам подготовки к проведению Года памяти и славы, сохранения памяти и предотвращения фальсификации истории о Великой Отечественной войне выступил президент Российской Федерации В.В. Путин, который выразил озабоченность оценками, дающимися Европарламентом участию СССР во Второй мировой войне:

«Вы знаете наверняка, что недавняя резолюция Европейского парламента поставила фактически на одну доску и нацистских агрессоров, и Советский Союз. Чуть ли не обвиняют СССР наряду с нацистской Германией в развязывании Второй мировой войны. Как будто забыли, кто напал на Польшу 1 сентября 1939 года и на Советский Союз 22 июня в 1941-м». (Президент России: [сайт]. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/62293)

Резолюция Европарламента вызвала ряд негативных оценок среди российских политологов и историков, общественных деятелей, но её системный профессиональный анализ так и не проводился. А это для нас важно, ведь мы имеем дело не просто с отдельным мнением о нашей истории, мы имеем дело с системной работой по изменению исторической памяти в Европе, манипуляцией и фальсификацией российской истории и ценностей.

Для нас чрезвычайно поэтому важно, чтобы наши студенты, граждане и будущие профессионалы могли самостоятельно понимать и отстаивать нашу историческую правду и судьбу. Поэтому мне кажется интересным тот опыт, который получили магистранты 1-ого курса Института истории и политики МПГУ, когда в рамках подготовки к сессии они попробовали дать анализ резолюции Европейского парламента «О важности европейской памяти для будущего Европы». Это разный анализ, разного уровня и даже основанный на различающихся мировоззренческих основаниях. Но это важно именно тем, что это живое мышление, живое понимание, реальные ценности, правда наших магистрантов в столкновении с жизнью. Во время Великой Отечественной войны очень четко было видно отличие подразделения, которое уже участвовало в боях, от того, которое ещё в боях участия не принимало. И в духовной борьбе, противостоянии, отстаивании своей правды не менее важно тоже именно личное участие, стойкость, высота и зрелость духа. Наши магистранты «вызвали огонь на себя», защищая нашу Правду, нашу Память и нашу Победу.

Директор Института истории и политики МПГУ А.Б. Ананченко

Ответ магистрантов 101 группы ИИиП МПГУ на резолюцию Европейского парламента от 19 сентября 2019 года «О важности европейской исторической памяти для будущего Европы»

Резолюция Европейского парламента опирается на следующую структуру: 13 буквенных положений (от «А» до «М») и 22 цифровых положения. Для наиболее грамотного ответа группе 101 (м) представляется рациональным детально разобрать блоки положений, за которые отвечает конкретный студент. Работа состоит из трёх частей: критики правовой основы резолюции, анализа буквенных положений и анализа цифровых положений. Орфография авторов сохранена.

1. Критика правовой основы резолюции

Критика правовой основы резолюции – Озадовский Владислав

Европейский парламент,

– принимая во внимание универсальные принципы прав человека и основополагающие принципы Европейского Союза как сообщества, основанного на общих ценностях,

«Универсальные принципы прав человека» не могут быть основанием правомерности выводов документа, так как они есть не что иное как возведённые либеральной демократией в Абсолют принципы ее же собственного устройства, которые отвергают какие бы то ни было альтернативы, в первую очередь специфику развития российского и советского общества и государства.

– принимая во внимание заявление, опубликованное 22 августа 2019 года первым вице-президентом Тиммермансом и комиссаром Журовой в преддверии общеевропейского Дня памяти жертв всех тоталитарных и авторитарных режимов,

«День памяти жертв всех тоталитарных и авторитарных режимов» не является национальным днем в России, а термин «тоталитарный» в либерально-демократическом понимании охватывает любую страну, система которой не согласна с принципом либерального рынка. Поэтому «День памяти жертв всех тоталитарных и авторитарных режимов» является не более чем идеологической санкцией к насилию по отношению к традиционным формам государственности, а соответственные речи на нем представителей европейской бюрократии являются двуличными и лицемерными.

– принимая во внимание Всеобщую Декларацию прав человека Организации Объединенных Наций, принятую 10 декабря 1948 года,

Всеобщая Декларация прав человека была принята во времена Холодной войны и отражает противостояние западного мира и СССР, поэтому ее всеобщность находиться под большим вопросом.

– принимая во внимание свою резолюцию от 12 мая 2005 года о 60-й годовщине окончания Второй мировой войны в Европе 8 мая 1945 года (1),

– принимая во внимание резолюцию 1481 Парламентской ассамблеи Совета Европы от 26 января 2006 года о необходимости международного осуждения преступлений тоталитарных коммунистических режимов,

Резолюция Европарламента и Парламентской ассамблеи отражают не гуманистический общечеловеческий интерес, а частные интересы европейского и мирового капитала, так как данные надгосударственные органы выступают за неограниченную частную свободу в сфере рынка и являются последовательными противниками социалистической идеологии. Данные заявления служат не для искренной памяти жертв, а для дискредитации идеологического противника, приравнивая коммунизм к преступлениям нацизма.

– принимая во внимание рамочное решение 2008/913/JHA совета от 28 ноября 2008 года О борьбе с определенными формами и выражениями расизма и ксенофобии с помощью уголовного права (2),

Для европейского сообщества давно уже не существует критерия понятий «расизм» и «ксенофобия», и отсутствие особых прав для сексуальных меньшинств уже давно приравнено к классическому понятию расизма, что в корне дискредитирует само европейское сообщество.

– принимая во внимание Пражскую декларацию о европейском сознании и коммунизме, принятую 3 июня 2008 года,

Спешим напомнить забывшему свою собственную историю европейскому сообществу, что коммунизм есть порождение европейского сознания. Или референт готов признать Карла Маркса агентом русской тайной службы?

– принимая во внимание свою декларацию о провозглашении 23 августа Европейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма, принятую 23 сентября 2008 года (3),

– принимая во внимание свою резолюцию от 2 апреля 2009 года о европейском сознании и тоталитаризме (4),

– принимая во внимание доклад комиссии от 22 декабря 2010 года о памяти преступлений, совершенных тоталитарными режимами в Европе (COM (2010)0783),

– принимая во внимание выводы совета от 9-10 июня 2011 года о памяти преступлений, совершенных тоталитарными режимами в Европе,

– принимая во внимание Варшавскую декларацию от 23 августа 2011 года О Европейском Дне памяти жертв тоталитарных режимов,

– принимая во внимание совместное заявление представителей правительств государств-членов ЕС от 23 августа 2018 года О чествовании жертв коммунизма,

Отсылаем Вас, уважаемое европейское сообщество, к одному из предыдущих тезисов:

Резолюция Европарламента и Парламентской ассамблеи отражают на гуманистический общечеловеческий интерес, а частные интересы европейского и мирового капитала, так как данные надгосударственные органы выступают за неограниченную частную свободу в сфере рынка и являются последовательными противниками социалистической идеологии. Данные заявления служат не для искренней памяти жертв, а для дискредитации идеологического противника, приравнивая коммунизм к преступлениям нацизма

Мало того: тот факт, что Россия давно уже перестала быть социалистической, совсем не означает, что у европейского капитала не осталось конфликтов с российской государственностью, и как раз призыв отказаться России от своего коммунистического прошлого, имеет гораздо больше с нацистским режимом, пропагандирующим то же самое в своих агитационных листовках к советским гражданам и русской эмиграции.

– принимая во внимание свою историческую резолюцию о положении в Эстонии, Латвии и Литве, принятую 13 января 1983 года в ответ на “Балтийский призыв” 45 граждан из этих стран,

Эстонский, латвийский и литовский суверенитет тесно связан с подъемом прибалтийского национализма и фашизма. Таким образом, в курсе ли европейское сообщество, что, принимая во внимание этот документ, оно способствует нацизму?

– принимая во внимание резолюции и декларации о преступлениях тоталитарных коммунистических режимов, принятые рядом национальных парламентов,

Резолюции национальных парламентов представляют частный национальный интерес – так же, как и органы европейского сообщества представляют частный европейский интерес европейского капитала, все эти инстанции отнюдь не имеют право говорить от лица общечеловеческих гуманистических задач.

В принципе ни один из данных документов юридически не имеет право посягать на суверенитет Российской Государственности, нарушая тем же самым принципы либеральной демократии, возведенные в Абсолют.

2. Буквенные положения

Буквенные положения A,B,C,D – Красанов Тимофей

В пункте «А» говорится о Второй мировой как войне, которая привела к «беспрецедентному уровню человеческих страданий и оккупации стран Европы на многие десятилетия вперед». Это является лицемерным по нескольким положениям. Во-первых, в такой трактовке де-факто опускаются предыдущие глобальные конфликты, которые охватывали Европу (Тридцатилетняя война 1618-1648 гг., Семилетняя война 1756-1763 гг., Первая мировая война 1914-1918 гг.) – после них переделы мира не назывались оккупацией на многие десятилетия вперед. Более того, если имеется оккупация, соответственно, боевые действия временно прекращены? Или же война окончена в принципе? Как по мнению советской историографии (История второй мировой войны. 1939—1945. В 12 т. М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1973-1982), так и западной (Liddel Hart B. History of the Second World War. London: Cassel, 1970), война окончилась 2 сентября 1945 года.
Обращаемся к пункту B. Если, исходя из резолюции, были разделены «территории независимых государств между двумя тоталитарными режимами и группирующие их в сферы интересов», то почему Великобритания и Франция (а затем и США) не объявили войну СССР в сентябре 1939 или же в сентябре 1945 года? Почему, так или иначе, помогали тоталитарному государству программой ленд-лиз? Почему Англо-советское вторжение в Иран не было охарактеризовано аналогично тому, как негативно была охарактеризована советско-германская оккупация Польши (если вообще проигнорировать факт того, что СССР занял территории, отведенные Верховным советом Антанты в 1919 г. и установленные в ноте министра лорда Керзона)?
Обращаемся к пункту С. Непонятно, что вменятся в обвинение СССР. Если вменяются подписание договоров с тоталитарным бесчеловечным режимом, то тогда как охарактеризовать Англо-германское морское соглашение 1935 г. (при подписании договора Британия не поставила в известность Францию и Италию – союзников по Великой войне), Мюнхенское соглашение 1938 года (и соответствующие англо-германскую и франко-германскую декларации) и многие другие нормативно-правовые акты? Моральная и юридическая стороны присоединения законно отведённых Антантой земель были описаны выше (в пункте №2), но также стоит заметить следующее. Вопрос заключается в оккупации как негативном явлении? Учитывается ли здесь то, что одна оккупация условно «временна», а другая условно «постоянна»? Ведь СССР руководствовался национальными интересами при «оккупации» Польши и Прибалтики, равно как и Британия при оккупации Фарерских островов.
Перейдём к пункту D. Отчасти в нем конкретизируется указанная претензия к СССР. Нацистский режим был повержен и Вторая мировая война окончена, но некоторые «европейские страны оставались под диктатурой –некоторые под прямой советской оккупацией или влиянием – в течение полувека и продолжали быть лишенными свободы, суверенитета». Возникает закономерный вопрос: исходя из указанного, оккупированы страны Европы были по итогу Второй мировой войны (что ставится под сомнение существованием Ялтинской конференции 1943 года, ведь ведущие мировые державы определяли мировой порядок). Соответственно, об оккупации этих стран должны судить СССР, Великобритания и США (по Тегеранской конференции), а не ныне существующие страны Европейского союза. Или же абстрактное «мировое сообщество» говорит об оккупации в Европе? Тогда «мировое сообщество» должно обратить внимание на Японо-китайскую войну 1937—1945 гг. и осудить те годы оккупации, которые были до начала Второй мировой войны. И могут ли судить о статусе «оккупированных» после Второй мировой войны стран Европы неевропейские страны? В т. ч. с Ближнего востока, Северной Африки и Юго-Восточной Азии – словом, все те сторонники «Союзников», которые были участниками Второй мировой войны и однозначно приняли её итоги?

Буквенные положения E,F,G,H – Арсентьев Александр

В пункте E указывается на необходимость «в повышении осведомленности, проведении моральных оценок и проведении юридических расследований преступлений сталинизма и других диктатур». При этом явно подразумевается необходимость проведения трибунала, аналогичного Нюрнбергскому. Однако не вполне ясно, каким образом его собираются проводить, когда «Восточный блок» давно распался, а большинство потенциальных фигурантов мертво. Более того, во многих восточноевропейских странах расследования преступлений просоветских режимов уже проведены. Также непонятно, как еще нужно «повышать осведомленность» об этих преступлениях, когда во многих европейских странах они всячески педалируются, в то время как преступления нацистов и, в особенности, их местных союзников нередко наоборот – замалчиваются.

В пункте F сказано, что «в некоторых государствах-членах Коммунистическая и нацистская идеологии запрещены законом». При этом умалчивается, что, несмотря на формальное запрещение нацизма, во многих из этих стран при прямой поддержке властей происходит реабилитация и героизация нацистских пособников – например, в Хорватии и Прибалтийских государствах.

В пункте G сказано, что европейская интеграция «была реакцией на страдания, причиненные двумя мировыми войнами и нацистской тиранией». При этом умалчивается, что главным реальным побудительным мотивом данной интеграции в условиях послевоенной Европы было стремление европейских стран снизить экономическую и политическую зависимость от главного бенефициара мировых войн – США. Далее говорится о том, что «для европейских стран, пострадавших от советской оккупации и коммунистических диктатур, расширение ЕС, начавшееся в 2004 году, означает их возвращение в европейскую семью, к которой они принадлежат». При этом, естественно, ничего не сказано о частичной утрате этими странами суверенитета, а также о деструктивных последствиях интеграции для национальной промышленности, созданной во времена «коммунистических диктатур».

В пункте H сказано, что «память о трагическом прошлом Европы должна быть сохранена, чтобы почтить память жертв, осудить виновных и заложить основу для примирения, основанного на истине и памяти». Однако нельзя не отметить избирательность авторов Резолюции в отношении вопросов памяти: пространно рассуждая о преступлениях коммунизма и, чуть меньше – нацизма, они совершенно обходят вниманием преступления, совершенные другими режимами как во время, так и до и после Второй мировой. Совершенно не заботят их, например, преступления умирающей Австро-Венгрии, совершенные на Сербском фронте и против своих славянских подданных, или преступления режима «черных полковников» в Греции. Между тем, для миллионов европейцев данные события даже более значимы, чем те, о которых говорится в Резолюции. Это лишний раз доказывает ее необъективный, ангажированный характер.

Буквенные положения E,G + I,J – Комарова Лейла

В пункте Е говорится о необходимости проведения моральных оценок и юридического расследования преступлений сталинизма и других диктатур. Безусловно, события Второй мировой войны стали потрясением для всего человечества в целом. Те ужасы, которые были пережиты простыми людьми, врезались в память и не давали покоя никому. Нацистские преступники совершили немыслимые преступления, направленные против человечества: сожжения деревень, пытки в лагерях, медицинские опыты над людьми, газовые камеры… Об этом страшно думать.

Безусловно, мировая общественность, желая обличить тех людей, которые стояли за нацистскими преступлениями, единодушно выступали за процедуру судебного наказания. Результатом этого желания становится событие 1 октября 1946 года. В этот день в городе Нюрнберг состоялось вынесение приговора Международного военного трибунала, осудившего главных военных преступников. Нередко его называют “Судом истории”. Это был не только один из самых крупных судебных процессов в истории человечества, но и важнейшая веха в развитии международного права. Нюрнбергский процесс юридически закрепил окончательный разгром фашизма.

Если в необходимости проведения Нюрнбергского процесса не возникает вопросов, так как в античеловечности совершенных деяний невозможно усомниться. Что же касается преступлений сталинизма, то тут возникает один из главных вопросов: что именно Европарламент подразумевает под преступлениями сталинизма?

Первоначально Европарламент еще в 2009 году в одной из своих резолюций делает акцент на том, что политика, проводимая в СССР И.В. Сталиным в духе тоталитарного режима, нанесла серьёзный ущерб Европе. В политике Сталина, по мнению членов парламента, были очевидны проявления геноцида и преступления против человечества.

Обращаясь к истории, отметим, что И.В. Сталин во внутренней политике избрал курс на индустриализацию, причем в ускоренном режиме. Все это советовало курсу марксизма и ленинизма. Такая политика не предусматривала принижения одной расы и восхваления другой. Да, была установлена диктатура пролетариата, однако, и тут мы видим, что никакого восхваления или принижения кого-либо не происходит. В данной ситуации, когда СССР отставал в экономическом развитии, руководством страны был сделан упор на рабочий класс, который был «мотором» всей индустриальной политики по причине того, что именно рабочие выполняли все поставленные планы. Также в отношении репрессивной политики стоит отметить, что ее задачей было законным образом наказать людей, которые нарушали существовавший закон. Не ставилась цель кого-то специально пытать, мучать, унижать, доводить до смерти. Действительно, существовала высшая мера наказания путем того же расстрела преступника. Однако, на тот период не был принят меморандум, запрещающий проводить в исполнение расстрел, да и идея гуманистического наказания была не столь популярна, как сегодня.

Таким образом, невозможно с уверенностью говорить о том, что в политике Сталина присутствовал преступный характер, направленный против человечества. Политический курс был жестокий, но его целью никогда не была жестокость ради жестокости.

Также можно сказать и о внутренней политике. По свидетельствам очевидцев, порой даже иностранных, в довоенный период ряд прибалтийских государств, испытывая одобрительные чувства, хотели войти в состав советского государства (например, Литва!). Хотя сегодня этот факт специально искажается этими странами.

Таким образом, говорить о необходимости проведения суда, подобного Нюрнбергскому процессу, в отношении сталинизма, не имея на то весомых обстоятельств, невозможно. Закончить хотелось бы словами первого и последнего президента СССР М.С. Горбачева: «„Сталинизм“ — это „понятие, придуманное противниками коммунизма, и <оно> широко используется для того, чтобы очернить Советский Союз и социализм в целом“».

В пункте G говорится о том, что первоначальной идеей единения государств была мировая война, повтора которой не желал никто в Европе. Однако, «возврат» постсоветских государств в европейскую семью расценивается как долгожданная встреча близких друзей/членов семьи, пострадавших от коммунистической оккупации. В то же время результатом Второй мировой войны стала в том числе биполярная система мира. Европейские державы в попытке преувеличения своих возможностей так же, как и советский союз, участвовали в гонке по переманиванию стран в свой лагерь. Капиталистический мир пытался достичь преимущества, что вылилось в череду локальных войн по всему миру. До сих пор некоторые страны не воссоединились, однако, Европарламент об этом молчит.

Говорить о коммунистической оккупации сложно. Прибалтийские страны, которые когда-то сами просили помощи у СССР и желали в него попасть (когда это было выгодно), сегодня занимают позицию обвинителей. Сегодня Россия экономически слабее крупных европейских стран, поэтому дружба с ней, вероятно, невыгодна некоторым государствам постсоветского пространства. Этим пользуются члены ЕС, переманивая к себе восточную часть Европы.

Самое ужасное, что при этом регулярно доносятся обвинения в адрес России в том, что когда-то СССР (подчеркиваю, что это уже несуществующее государство) насильно удерживал в своем составе некоторые государства. Очевидно, что данная политика направлена на ослабление такого сильного игрока на международной арене, как Россия.

И если уж говорить об оккупации территорий, то почему Европе не извиниться за колониальный режим и разжигание внутригосударственных конфликтов во второй половине ХХ века в небольших странах «третьего мира»? К сожалению, эту страницу истории они уже давно перелистнули, оставаясь при этом «танцевать на костях» уже несколько десятилетий не существующего государства, избавившего человечество на нацистской агрессии.

В пункте I говорится о том, что память о жертвах тоталитарных режимов и признание, и повышение осведомленности об общем европейском наследии преступлений, совершенных коммунистическими, нацистскими и другими диктатурами, имеет жизненно важное значение для единства Европы. Соответственно, Европарламент автоматически прировнял политику коммунистов к преступлениям нацистов. Этот факт довольно противоречив.

Безусловно, преступления гитлеровской коалиции, а особенно нацистов, не вызывают сомнений в том, что это действительно нарушение прав человека и величайшая трагедия ХХ века. Это также доказывается тем, что над преступниками был проведен Нюрнбергский процесс, который был своего рода мировым признанием того, что нацисты всем миром отождествляются в негативном ключе.

Однако, несмотря на то, что согласно оценкам историков, сталинские репрессии также были задействованы в гибели людей, это не позволяет приравнивать их к жертвам нацистов. Тем более что у мирового сообщества на этот счет, в отличие от деяний нацистской Германии, не сложилось единого мнения. Поэтому упоминание в такой уравнительной трактовке коммунистической политики и нацистской невозможно.

В пункте J упоминается о пакте о ненападении, подписанном 23 августа 1939 года, более известном как пакт Молотова-Риббентропа. Якобы наличие такого документа уровняло между собой политику двух государств с тоталитарным режимом.

Жертвой СССР стали прибалтийские страны: Литва, Латвия, Эстония. Однако на примере той же Литвы можно смело сказать о том, что невозможно назвать жертвой то государство, которое само чувствовало в 1940 году солдат Красной Армии. Они воспринимались литовцами как освободителями, а на СССР возлагалась надежда, что в составе такого государства Литва будет жить куда лучше, чем с «западным руководством». Подробно о тех событиях можно узнать из монографии американской (подчеркиваю, не советской!!!) журналистки Анны Луизы Стронг. Она была очевидцем событий восстановления советской власти в Литве в числе сторонних независимых наблюдателей. Книга освещает обстановку и важнейшие события тех дней, в том числе настроения большинства народа, принятие Народным сеймом Литвы решения о вступлении республики в состав Советского Союза. В качестве приложения издание содержит документальные материалы, касающиеся литовско-советских отношений в 1939-1940 гг. , а также политики гитлеровской Германии в отношении Прибалтики. Эта книга не позволяет сделать вывод о том, что советская власть оккупировала территорию Литвы, жертвы который вспоминались в резолюции.

Таким образом, на примере одного из упомянутых государств можно сделать вывод о намеренной фальсификации исторических фактов для достижения своих интересов. В период ослабления советского государства и незадолго до его распада, когда стало очевидно, что защиты и финансирования от СССР в ближайшее время не будет, прибалтийские страны сменили свое отношение к Советам и стали их активно критиковать.

Буквенные положения K,L,M – Другова Ксения

В пункте K говорится о том, что несмотря на осуждение СНК 1989 года, российские власти отрицают ответственность за соглашение Молотова-Риббентропа и считают Польшу, Прибалтику и Запад истинными зачинщиками войны. Если обратиться к самому постановлению «Съезда народных депутатов СССР о пакте Молотова-Риббентропа от 24.09.1989 г», то мы увидим, что, действительно, данный документ и другие соглашения являются юридически неправильными. Они «использовались Сталиным и его окружением для предъявления ультиматумов и силового давления на другие государства в нарушение взятых перед ними правовых обязательств», однако также комиссия признала, что пакт Молотова-Риббентропа составлялся и заключался в критической международной ситуации, в условиях нарастания опасности агрессии фашизма в Европе и японского милитаризма в Азии и имел одной из целей отвести от СССР угрозу надвигавшейся войны. Несмотря на то, что данные документы признали недействительными, стоит отметить, что их подписание было мерой вынужденной, которая привела к неблагополучному финалу. Признание ошибки – это серезный шаг, на которое решилось правительство М.С. Горбачева для «возможности свободного и равноправного развития в условиях целостного, взаимозависимого мира и расширяющегося взаимопонимания».

Если говорить об обвинениях со стороны стран Польши, Прибалтики и Запада, то не стоит забывать, как Польша демонстративно пытается обвинить Россию в начале войны, опираясь на пакт Молотова-Риббентропа, в котором, по их мнению, СССР выступал главным агрессором в мире, при этом забывая о том, кто освободил Польшу от нацистов и помог сохранить польскую нацию.

Для Европы страшно оказаться виноватыми во Второй мировой войне, они делают все возможное, чтобы этого не произошло (данная резолюция этому подтверждение).

Преуменьшение вклада СССР в победу Второй мировой войне – грустная тенденция, которая указывает на то, что напряженные отношения в настоящем затмевают историческую истину прошлого.

В пункте L говорится о действительно важном – о памяти жертв тоталитарных и авторитарных режимов, которая оказывает влияние на единство Европы и ее народа. Однако, приоритеты расставляются уже в другой последовательности. На первом месте среди зла теперь стоит СССР: Европе просто необходима память «о совместном европейском наследии преступлений, совершенных коммунистами «1 место», нацистской «2 место» и другими диктатурами «3 место». Это выглядит как попытка переделать историю, которая достаточно слаба и неэффективна.

При этом, согласно пункту «M», главными пропагандистами такой точки зрения являются «радикальные, расистские и ксенофобские группы и политические партии, «виновные» в разжигании ненависти и насилия в обществе».

Именно отсюда можно сделать вывод, что Резолюция Европарламента от 19 сентября 2019 года №№2019/2819 фактически начинает новый этап борьбы. Причем именно на территории ЕС. Этот документ — основа механизма по борьбе с собственным инакомыслием, для этого пересмотр результатов Второй мировой войны в Европе — только повод.

3. Цифровые положения

Цифровые положения 1,2,3 – Ахмедова Сохиба

1. Указанные в первом пункте принципы не могут вызвать никаких возражений в современном обществе, по крайней мере у большинства его членов. Остаётся только сожалеть, что подобные принципы сочетаются с грубой фальсификацией исторических фактов с целью достижения сиюминутных политических целей.

2. Утверждения об одинаковой исторической ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание Второй мировой войны не только не имеют никаких документальных оснований, но и просто кощунственны и аморальны по своей сути.

В апреле ― июне 1939 г. германское правительство в лице К. Шнурре, Б. Штумма, Ф. Шуленбурга и других видных министров и дипломатов неоднократно пыталось склонить советское политическое руководство к более тесному торгово-экономическому сотрудничеству двух стран. Однако И.В. Сталин, В.М. Молотов и К.Е. Ворошилов, не реагируя на эти предложения германской стороны, все еще надеялись договориться с Англией и Францией о заключении союзного договора. В частности, 17 апреля 1939 г. советское правительство вновь предложило Лондону и Парижу заключить трехсторонний договор и военную конвенцию о взаимной помощи в случае, если одна из сторон подвергнется агрессии других государств. Более того, по данным ряда историков (В. Сиполс), глава советского правительства В. М. Молотов, занявший в мае 1939 г. одновременно и пост наркома иностранных дел СССР, несмотря на всю свою исключительную занятость, провел около двадцати рабочих встреч с английским и французским послами на предмет подписания трехстороннего союзного договора. Однако все попытки достичь какого-либо компромисса не увенчались успехом.

Назначение главы советского правительства В.М. Молотова на пост главы внешнеполитического ведомства должно было повысить уровень ожидаемых англо-франко-советских переговоров, ускорить подписание того договора, который мог реально предотвратить угрозу начала новой мировой войны. В начале августа 1939 г. в связи с завершающим этапом подготовки к польской военной кампании германские дипломаты резко активизировали работу по установлению более тесных контактов с руководством СССР. Однако советская сторона всячески уклонялась от германских предложений, продолжая поиск путей заключения военного союза с Англией и Францией. 12 августа 1939 г. в Москве наконец-то начались долгожданные переговоры между представителями трех военных ведомств. Ни один раунд трехсторонних переговоров, проходивших в течение десяти дней, не принес желаемого результата, поскольку полномочные, но абсолютно бесправные представители двух великих держав не обладали правом подписания каких-либо конкретных военных соглашений. 21 августа 1939 г. состоялось последнее заседание советских, английских и французских представителей, которое опять закончилось безрезультатно. В этой критической ситуации советскому политическому руководству пришлось выбирать иную альтернативу: пойти на подписание тех важнейших соглашений с Германией, которые были озвучены ее послом графом Ф. Шуленбургом еще 15 августа 1939 г.

Некоторые историки ставят под сомнение достоверность секретного протокола в принципе, другие говорят, что без него сам договор не имел смысла и Германия не стала бы его подписывать на таких условиях.

3. Сравнение жертв политических репрессий в СССР и жертв Холокоста является ничем не обоснованной натяжкой, сделанной исключительно для того, чтобы приравнять режим и преступления нацистов к принципам внутренней и внешней политики Сталина. Между тем, политические репрессии в СССР не имели целью уничтожение определенной нации или народности. Сопоставление их с германским нацизмом, опиравшимся на идеологию, согласно которой определенные расы, народы и национальности не имели в принципе права на существование в силу своей “неполноценности”, не только чудовищная ложь, направленная на достижение определенных политических целей (дискредитации России, ее образа, заслуг, достижений, вклада в мировую историю). Это утверждение является чудовищным оскорблением по отношению к нашим предкам, которые готовы были заплатить и заплатили самым дорогим – собственной жизнью – за то, чтобы навсегда избавить мир от нацизма и его идей.

Цифровые положения 4,5,6 – Пинчукова Ирина

4. В пункте 4 авторы резолюции подчеркивают уважительное отношение к каждой из «жертв тоталитарных режимов» и призывают сохранить о них память во избежание повторения преступлений. При этом стоит обратить внимание на подчёркнутое заужение преступных режимов лишь нацизмом и сталинизмом. В расчёт абсолютно не берётся наличие тоталитарных идеологий в странах-членах ЕС, которые, согласно данному пункту, должны оберегать память указанных жертв.

Между тем необходимо отметить, что ряд представителей современного ЕС так же имели тоталитарные режимы, которые по классическим признакам тоталитарного режима от сталинизма или нацизма практически не отличаются:

Италия – член ЕС с 25 марта 1957 – фашистский режим фактически с 1919-1920 года и фактически до конца Второй мировой
Испания – член ЕС с 1 января 1986 – режим Франко (франкизм) с 1939 по 1975 годы
Румыния – член ЕС с 2007 года – «Железная гвардия» у власти с 1927по 1941 год
Латвия – член ЕС с 2004 года – деятельность профашистского «Латышского национального клуба» началась ещё с 1920 г.
Хорватия – член ЕС с 2013 года – с 1919 по 1945 г. действует партия «Усташи» с националистической идеологией
Венгрия – член ЕС с 2004 года – фашистский режим действует почти всю войну.

То есть 6 из 28 стран-участников ЕС (21%) либо открыто имели тоталитарный режим, либо в них действовала крупная партия тоталитарно-фашистского толка. В каждой из этих стран нам также известно и о репрессиях, и о наличии политзаключённых и т.д. При такой статистике обвинения в адрес СССР в чрезмерных жертвах выглядит крайне странным, т.к. собственную статистику аналогичным образом умерших или просто репрессированных лиц указанные страны не приводят. (Эксклюзивные отдельные исследования мы брать не будем, т.к. это скорее исключение, нежели правило.)

Представленная подача информации является наглядной иллюстрацией целенаправленного искажения исторической реальности в сторону очернения истории и репутации конкретной страны путём некорректного сравнения её режима с национал-социализмом и искусственно созданной контрастности статистических данных.

Заявление «о своей единодушной позиции в отношении всех тоталитарных режимов, независимо от их идеологической подоплеки» предполагает равнозначную оценку происходящего не только в СССР, но и в перечисленных выше странах-членах ЕС, которые в прошлом имели тоталитарные режимы. При таких условиях кажется крайне странным, что останки того же диктатора Франко вплоть до 2019 года покоились на почётной Аллее Павших в Испании и перезахоранивались с большими скандалами со стороны его почитателей, которые всё ещё присутствуют среди населения современной Испании.

Также, на наш взгляд, кажется абсолютно некорректным уравнивание национал-социалистического и коммунистического режимов, исходя из их совершенно различных целей (построение общества единой расы и построение общества равных) и, как следствие, используемых для достижения указанных итогов методов. Подобный поверхностный взгляд на проблемы сходства и различий внутреннего содержания СССР и Германии демонстрирует неосведомлённость в сущности затрагиваемых идеологий и режимов.

Такое невнимательное и поверхностное отношение к столь значимой проблеме определения исторического места и роли стран в конечном итоге может привести к распаду и самого ЕС, т.к. в определённый момент должно встретить непонимание со стороны тех стран, которые подвергаются давлению со стороны Европейских стран-лидеров.

5. В пункте 5 членов ЕС призывают вынести однозначную оценку актам агрессии и преступлениям сталинского и нацистского режимов. Данный призыв так же односторонне освещает ситуацию, т.к. не берёт в расчёт преступления, совершённые в упомянутых выше 6-ти странах-членах ЕС. Если идёт призыв к оценке тоталитарных режимов, то и происходящее в данных государствах должно быть учтёно, в противном случае мы будем иметь пример явного нарушения формальной логики, т.к. из круга тоталитарных стран будет исключено большинство государств, имевших тоталитарный режим. На их фоне Германия и СССР – это всего 2 страны.

К тому же, нет особой нужды проводить отдельную и оценку деятельности тоталитарного режима Германии, т.к. на Нюрнбергском трибунале 20 ноября 1945 по 1 октября 1946 года некоторыми авторами данной конвенции, а именно Англией и Францией, к примеру, была дана более чем конкретная оценка действий и Германии, и Советского союза как страны победивший нацизм ценой колоссальных и человеческих, и материальных ресурсов.

6. В 6 пункте осуждается всякое распространение тоталитарных идеологий. А вот дальше ставится запятая и уточняется: «таких как нацизм и сталинизм»! Что, опять же, является примером нарушения формальной логики, т.к. исключает из общего числа тоталитарных режимов большую часть стран. Однако в ряде Европейских стран в последнее 10-летие напротив набирают популярность социалистические партии с уклоном в тоталитарные идеи. Связано это, в первую очередь, с их внутренними противоречиями и кризисными явлениями, но – и это как факт! – никакого осуждения в сторону своих партий данного типа не высказывается. Более того, деятельность их не приостанавливается, их сторонники участвуют в выборах в государственные органы и успешно туда проходят. То есть сам ЕС, призывая своих участников бороться за нераспространение тоталитаризма, сам социалистическим партиям, выступающим за сильное государство, никак не препятствует.

Цифровые положения 7,8,9 – Антипова Наталья

В пункте 7 говорится о распространении радикальных идеологий на территориях государств-членов Европейского Союза, которые своими настроениями возвращаются к фашизму, расизму, ксенофобии и другим формам нетерпимости, в том числе через политические партии. Имеет место проявление недоверия по отношению к мигрантам со стороны европейского населения. Это связано, прежде всего, с миграционными процессами: с ростом преступности и террористических актов в странах Европы, организаторами которых стали беженцы; с незаконным прибытием мигрантов. Некоторые правительства отказываются принимать мигрантов в интересах своего государства, что, скорее, можно назвать здоровым национализмом, нежели расизмом, ксенофобией и уж тем более фашизмом. По опросам Pew Research Center на 2016 год (проценты почти не изменились к настоящему моменту) отношение к тем же беженцам у более чем половины западноевропейцев сочувствующее. Восточноевропейские страны готовы принимать участие в вопросах миграции с учётом пропорционального разделения квот на мигрантов среди стран, а также подконтрольности этих процессов, что также говорит о здоровом национализме. Радикальные способы выражения недовольства проявляются через немногочисленные бунты, которые вспыхивают крайне редко и не отражают полной картины. Политические партии популистского толка имеют успех у европейского населения, однако не имеют такого веса в сравнении с либеральными и демократическими объединениями. О «прославлении нацистских пособников» речи идти не может. ЕС сам не может выработать адекватную миграционную политику, но заявляет о неготовности некоторых государств её выполнять.

В пункте 8 речь идёт о дне памяти жертв тоталитарных режимов. Пункт призывает включить: «анализ последствий действий тоталитарных режимов в учебные программы и учебники всех школ в странах ЕС», однако наполнен противоречиями и напоминает действия по переписыванию истории в сфере образования. Очевидно, что дата 23 августа выбрана неслучайно, ведь 23 августа 1939 года был заключён пакт Молотова-Риббентропа. Сам день носит название «день памяти жертв сталинизма и нацизма», что не совсем отвечает заявленному в резолюции контексту, а также подталкивает к мысли об антироссийской направленности пункта данной резолюции. Получается, что весь фокус внимания смещается до двух стран – СССР и Германии, которые приравниваются по своим режимам. Обозначение двух конкретных государств исключает из внимания тоталитарные режимы XX века, существовавшие в странах-государствах ЕС, среди которых Италия, Испания, Румыния, Латвия, Хорватия и Венгрия. Не учитываются при этом и соглашения европейских государств с нацистской Германией, среди которых, например, Мюнхенское соглашение 1938 года, которое предшествовало пакту Молотова-Риббентропа.

Пункт 9 «призывает государства-члены осудить и противодействовать всем формам отрицания Холокоста, включая тривиализацию и минимизацию преступлений, а также не допускать тривиализации в политическом дискурсе и в средствах массовой информации». Однако уже приняты значительные меры по борьбе с отрицанием Холокоста. Законы, прямо запрещающие публичное отрицание, преуменьшение, одобрение или оправдание преступлений, совершённых нацистами, приняты в большинстве стран Евросоюза. Например, в Австрии, Бельгии, Германии, Литве, Люксембурге, Польше, Словении, Франции, Португалии, Чехии, Венгрии и Словакии. Любые действия, направленные на отрицание, караются уголовным преследованием. Власти стран, не принявших подобные законы, всё равно высказывают однозначно негативную позицию об отрицании Холокоста. По решению Ассамблеи ООН Международный день памяти жертв Холокоста отмечается 27 января. Было основано множество музеев Холокоста, и во многих школах история Холокоста преподается как учебная дисциплина. Неясно, каким ещё образом страны-государства ЕС должны противостоять проблеме.

Цифровые положения 10,11,12 – Бородин Евгений

Исторический контекст.

Решение резолюции принято Европейским парламентом в условиях политической напряжённости, обусловленной Крымским кризисом 2014 года и локального военного конфликта в Донецкой и Луганской Народных Республиках. Противоречие между РФ и ЕС обусловлено не только политическими, но и культурно-цивилизационными противоречиями: разным пониманием семейных ценностей, исторической памяти, в том числе интерпретации сталинской эпохи и событий Второй мировой войны, а также представлении о демократии и демократических ценностях.

Идеологические предпосылки резолюции.

Идеологическими предпосылками резолюции является а) концепция либерализма и либерального понимания демократии – плюрализма, защита прав меньшинств, толерантности и мультикультурализма; б) концепция тоталитаризма, вытекающая из либерального мировоззрения в) европоцентризма.

Пункт 10.

Теория тоталитаризма характеризуется полным контролем государства над обществом в условиях однопартийной, «псевдодемократической» системы, где индивидуум (как пустой атом в либеральном прочтении человека) предопределяется общественной системой, что является неприемлемым для индивидуальной негативной свободы («liberal» c англ. – свобода от).

Концепция тоталитаризма накладывается на советское общество сталинской эпохи, при которой, действительно, принимал ответственные решения один человек, но тоталитаризм, заочно рассматривая людей как жертв, поступает недемократично, отрицая волю народа, который мог хотеть единоличного правления. Уже в отрицательной коннотации термина «тоталитаризм», который означает ни больше ни меньше «всеобщность», сквозит идеологизацией, навеянной либерализмом. По такому критерию можно сказать, что любая спецслужба любой страны тоже тоталитарна, так как контролирует все информационные потоки, только делает это скрытно. Концепция тоталитаризма в данном случае «применима» исключительно на не либеральные режимы.

В пункте 10 среди неопределённых терминов «фашистских», «других тоталитарных и авторитарных режимов» названо единственная исторически конкретная эпоха – сталинская эпоха, что подталкивает к мысли об антироссийском пункте данной резолюции. С другой стороны, современное российское общество, определённая его часть, принимающая Сталина и не считающая его «ошибкой истории», является угрозой демократии. Резолюция намекает на перевоспитание «заблуждающихся» и либеральное «просвещение», то есть идеологизацию европейского населения, в частности, молодёжи. Таким образом, фашистские режимы, как и сталинский режим, согласно резолюции, приравниваются друг к другу и считаются тоталитарными или авторитарными. В данном случае подчёркивается, что именно сталинский режим тоже, как и фашистские режимы, является злом Запада, угрозой демократического мира.

Пункт 11.

В начале 11 пункта происходит подмена понятий. Под толерантным предлогом борьбы с антисемитизмом (25 мая – годовщина казни Ротамастера Витольда Пилецкого) формируется праздник под названием «День героев борьбы с тоталитаризмом». В результате праздник можно трактовать и как против советского режима, так и против нацизма или фашизма. Далее даётся комментарий: «…борьбы с тиранией», то есть смысл именно в том, чтобы дискредитировать любое проявление не либерально-демократического понимания политической системы. Пункт 11 учит «правильному отношению» перед лицом угрозы либеральной демократии. Стоит отдельно отметить словосочетание «перед всем человечеством». Эта фраза выражает европоцентризм, считающий Европу, её ценности и нормы жизни «передовыми», а люди других цивилизаций – недоевропейскими.

Пункт 12.

Итак, перечисленные положения вытекают в проект «культурной памяти», который должен идеологизировать европейское население в правильном, либерально-демократическом русле. В данном пункте описывается стратегия с этапами продвижения европейских ценностей и пропагандой антироссийских настроений в силу того, что РФ не признаёт сталинский режим тоталитарным. Эта стратегия долгосрочная, вплоть до 2027 года, поэтому в течение этого времени в европейское общественное сознание будут в какой-то мере продвигаться антироссийские настроения, тем самым создавая негативный имидж РФ.

Таким образом, пункты носят либерально-демократический характер, а теория тоталитаризма выступает в качестве рупора антироссийских настроений в массовом европейском сознании, и эта стратегия будет реализовываться вплоть до 2027 года.

Цифровые положения 13,14,15 – Киричук Данила

В пункте 13 речь идет о Европейском союзе и его особой роли в защите демократии и прав человека не только в Европе, но и по всему миру. При этом заявляется, что европейская интеграция – модель мира, которая является свободным выбором народов Европы.

Безусловно, в данном пункте автор пытается представить союз европейских держав в качестве «Борцов за справедливость», которые плечом к плечу сражаются против несправедливого мира, стройными рядами встают на защиту демократии и прав человека. Стоит отметить, что в пункте уточняется, что такая борьба должна проходить по всему миру. Уже этого одного факта достаточно, чтобы понять, что данный пункт не является проработанным – ведь навязывание каких-либо устоев или принципов уже не коррелируется с традицией демократии. Вспомнив исторический контекст создания ЕС, также становится понятно, что современный образ европейского союза не отвечает требованиям авторов таких резолюций. Когда-то единый союз был создан шестью европейскими христианскими державами, которые объединяли схожая ментальность, вера, культура, общее представление о мировых ценностях. Однако сегодня этот союз лишь формальность, сугубо бюрократический проект, который бессистемно объединяет уже не 6, а 28 стран, в котором наслаиваются несовместимые элементы. При этом даже сторонники европейской интеграции отмечают, что Западная Европа попросту поглотила Восточную Европу, а не приняла ее в свой состав. Правительства вошедших стран были посажены на дотации, товары более развитых стран заполнили рынки отстающих, такими темпами эти страны в скором времени попросту потеряют свою субъектность и станут полностью зависимы, если уже не стали. Само собой, нужно упомянуть, что в 1991 году многие восточноевропейские «республики» были попросту поглощены ЕС.

Поэтому вести речь о том, что в ЕС все страны вошли по свободному выбору и остаются независимыми, при этом поддерживая общие принципы союза, не представляется возможным.

В пункте 14 упоминается, что страны Восточной и Центральной Европы, которые вернулись в европейскую семью, продемонстрировали успех в проведении социально-экономических реформ при содействии ЕС. Также указывается, что этот вариант должен оставаться открытым для других.

Чтобы понять, насколько данный пункт соответствует действительности, достаточно привести сумму тех дотаций, которые получают те самые страны Восточной и Центральной Европы, не способные противостоять мощному экономическому потенциалу таких стран, как Германия или Франция. Польше было выделено больше средств, чем всей Европе в ходе плана Маршалла вместе взятой. За 10 лет Польша получила 101.3 миллиарда евро в рамках различных специализированных программ. И в то время, как европейские лидеры, например, Германия, получает мизерные дотации, при этом являясь главным евродонором, Польша планирует и в дальнейшем получать около 20 миллиардов на свой счет. ЕС существует только за счет тех стран, которые и являлись основателями этого союза, а остальные просто живут за счет дотаций и лишь тормозят развитие экономики Германии, Франции и Бенилюкса. По сути, вся Восточная Европа в свое время попросту продала свой суверенитет в пользу Европы, хотя именно за суверенитетом они и отходили от Москвы. Тем более из европейского союза выходит Британия, которая платила около 15 миллиардов евро, поэтому суммы дотаций, определяемых странам Восточной и Центральной Европы, будут снижаться. Складывается ощущение, что к странам Восточной Европы были применены те же методы, что и в свое время к колониям – разваливается экономика государства, разрушается местное производство и вводятся товары извне, которые местные вынуждены покупать. Конечно, изначально дотации приносили пользу, и государства действительно старались вкладываться в развитие собственной экономики. Но, учитывая предоставленную статистику, можно сделать вывод, что дотации перестали иметь положительный эффект. Социальная политика ЕС в последние годы была провалена в большей части из-за нерешенной проблемы мигрантов.

Таким образом, автор указывает на некий успех социально-экономических реформ, однако реалии современного Европейского Союза показывают, что никакого успеха нет и страны, входящие в союз, либо пребывают в стагнации, либо в рецессии. Если и говорить про какие-то успехи, нужно приводить конкретные примеры, которые безусловно есть, но это скорее частные случаи.

В пункте 15 автор утверждает, что Россия является самой главной жертвой коммунистического тоталитарного режима и ее развитие будет тормозиться до тех пор, пока в России не перестанут обелять советский режим и не примирятся с трагическим прошлым.

Данный пункт является ярким примером искажения исторических фактов в удобном для себя ключе. Советский режим однозначно признается черным пятном в истории России, от которого следует незамедлительно отказаться, только в таком случае в страну придет мир, порядок и демократия. Термин «жертва» должен был разъяснен гораздо подробнее, чем в этой резолюции – кто и как может быть определен как «жертва режима», или жертвой является весь народ? Можно было бы привести количественное сравнение жертв (убитых) в различных коммунистических странах, однако такой статистики никто не вел. Видимо потому, что для Европейского Союза и так очевидно, что СССР занял бы первое место в этом графике.

К слову, о пропаганде советского режима, о которой говорит автор. Данный тезис совершенно не обоснован, достаточно привести несколько примеров. В последнее время многие памятники советской эпохи потихоньку ликвидируют, а на их место ставятся памятники событиям или героям времен Российской империи или храмы (в Иваново вместо памятника героям-ликвидаторам Чернобыльской ЧС и памятника героям войны в Афганистане был поставлен храм и памятник Георгию Победоносцу). Стали появляться именные таблички таких «героев», как Маннергейм. Многие киноленты, снятые по событиям Великой Отечественной войны, показывают советскую власть с негативной точки зрения и возводят на первое место подвиг человеческий. Не сказать, что эти шаги позитивно отразились на развитии демократических традиций в нашей стране. Поэтому говорить о том, что современная власть проводит пропаганду обеления и прославления коммунистического режима, попросту нелогично. Здесь происходит подмена понятий – автор данного пункта в последнем предложении указывает на свое истинное желание – русский народ должен забыть свое советское прошлое, так как оно все являлось «трагичным». Однако в данной ситуации стоит понимать, что прославляется именно народ, подвиг конкретных людей – победа в войне, различные технологические прорывы, полет человека в космос – эти события неразрывно связаны с существовавшей советской системой. Автор предлагает забыть и их, что мне, на мой субъективный взгляд, кажется совершенно невозможным. Стоит упомянуть, что диктатор Франко, который покоится на Аллее Павших, до сих пор почитается среди испанского народа и на официальном уровне в том числе. Памятников Сталина на территории России вы почти не найдете (кроме каких-либо частных случаев).

Таким образом, данный пункт совершенно неприемлем, показывает откровенный русофобский характер данной резолюции и нивелирует все заслуги русского народа, достигнутые во время советского режима.

Цифровые положения 16,17,18 – Леонтьева Елизавета

В пункте 16 указывается, что нынешнее российское руководство пытается обелить преступления сталинского режима и исказить исторические факты.

Наша страна является преемницей СССР. В нашей стране почитают подвиг людей, которые встали на защиту своего государства, отдали жизни, чтобы жили мы. Наша страна не скрывает исторических фактов и не искажает исторические события.

Напротив, такие страны как Германия и Италия, полностью отрицают свою причастность к действиям нацистской Германии и фашистской Италии. Эти страны не считают себя преемницами. В Германии до сих пор есть вето на некоторые исторические факты, которые запрещено произносить в обществе. Эти страны стыдятся своего прошлого.

В пункте 17 говорится о запрете использования символик тоталитарного режима.

В странах ЕС где запрещены эти символики, говорится, что нельзя использовать их для пропаганды политических режимов. Там не говорится, что нельзя использовать их для коммерческих целей. В Латвии, Литве и Молдавии, Польше и Германии полностью запрещена символика нацистского режима.

С 2015 года на Украине запрещены все символики тоталитарных режимов, при этом Украина отрицает свою причастность к Советскому союзу.

В пункте 18 говорится, что в странах-участниках продолжают существовать мемориалы, прославляющие тоталитарные режимы.

В Европе не осталось ни одного памятника фашистскому или нацистскому режиму. На данный момент в Европе стоят памятники советским солдатам, освободившим Европу от нацистской оккупации.

Самые знаменитые памятники:

В Берлине находится Мемориал павшим советским воинам в Тиргартене, там же находится Воинский мемориал в Трептов-парке;
Советский мемориальный комплекс в Вене на Шварценбергплатц;
Памятник советскому солдату-освободителю «Алеша».

Цифровые положения 20,21,22 – Лысенкова Валерия

В Пункте 20 речь идёт о запрете всякого рода нацизма и фашизма, а также о противостоянии организациям, распространяющим ненавистнические высказывания и насилие в общественных местах и в интернете.

Принципы данного пункта, безусловно, логичны, прямы и понятны. Соблюдение положения – политическая обязанность государств-членов, зафиксированная в нормативно-правовой базе организации, что не вызывает сомнений. В данном пункте речь идёт, в первую очередь, о принципах гуманизма, которые свойственны цивилизованному миру, в той или иной мере, как сквозь призму соблюдения, так и сквозь призму стремления к достижению условного идеала. Кроме принципов гуманизма пункт раскрывает логичное стремление оградить общество от насилия и любых его проявлений, безусловно, выделяя как особый случай неонацизм и неофашизм. Безусловно, такого рода проявление насилия нужно искоренять во всех сферах, в том числе в Интернете, поскольку в современных реалиях именно Интернет – главный способ передачи информации и взглядов.

С другой стороны, безусловно, формулировка «неофашизм» выглядит весьма специфической, если отсылать понятие «фашизм» к фашистской Италии, однако, здесь, вероятнее всего, проблема в доступности перевода и общем смысле. В целом, проблема отождествления фашизма и нацизма является отдельным поводом для размышлений. Спорной также является акцент на тоталитаризме, вероятно, авторы также отождествляют тоталитаризм с кровавыми диктаторскими режимами, что, вероятно, не совсем правильно.

Пункт 21 поднимает вопрос о трагичном прошлом Европы и несёт в себе призыв к справедливому миру.

Опять-таки, базовые принципы этого пункта логичны, понятны, отсылают к трагическим событиям, под которыми наверняка в первую очередь имеются в виду Первая и Вторая мировые войны. Однако, как бы ни была важна тема терпимости и общности как в религиозном, так и в политическом или национальном плане, Европа предстаёт перед нами во всей красе со своей местами атрофированной системой ценностей, строящихся на толерантности, а то и гипертолерантности или, как говорят в Сети, «толерастией».

Приплетение сексуальных меньшинств может вызвать разногласия. Почему? Либо современное общество до конца не готово к принятию меньшинств, либо общество и не должно быть готовым к этому принятию, однако, здесь, скорее, дело взглядов и воспитания отдельных людей или роль мощной пропаганды.

Пункт 22 скорее нормативный, не имеющий диспозиций и санкций, полагающий распространение документа. Отдельно можно сделать акцент на том, что документ рекомендуется как Государственной Думе РФ, так и государствам Востока. В первую очередь, весьма любопытно смотреть на то, что, с точки зрения Европарламента, Россия всё же не является азиатской страной. Безусловно, здесь видно, что с точки зрения Европарламента, наша страна является либо Европейской, либо Евразийской страной. Под вопрос можно лишь поставить целесообразность ознакомления с документом для стран Востока со сложившимися моральными принципами и со сложившейся правовой традицией. Многие пункты вызовут недоумение у восточных коллег, однако, чисто теоретически, принимая часть пунктов и ссылаясь на них, документ может оказаться полезным и на Востоке.

Структура мышления метамодерна

В роковой день 11 сентября 2001 года мир изменился навсегда. Началась новая эпоха, которую многие учёные называют «гипермодерном» или «пост-постмодерном» (ударение на хронологическую позицию новой эпохи). Философы, культурологи и другие специалисты используют разные термины, пытаясь дать определение наступившему времени.

Метамодернизм — одна из существующих на сегодня попыток определить актуальную культурную реальность. Термин был предложен в 2010 году двумя голландскими философами-теоретиками Тимотеусом Вермюленом и Робином ван ден Аккером.

Адам Миллер: «End of the road» из цикла «Among the ruins» 2012 год(источник: adammillerart.com)Метамодерн — это глобальный культурный процесс, характеризующийся «колебанием» (осцилляцией) между двумя противоположностями (модерн и постмодерн, например) и одновременностью их использования.

Свои основные идеи Вермюлен и Аккер изложили в книге «Заметки о метамодернизме». Но перед тем, как разобраться, что такое метамодерн, давайте сначала постараемся выяснить, чем характеризуются предыдущие эпохи. Это поможет понять, почему метамодерн имеет приставку «мета» (над), и что «поднимает» его над другими парадигмами.

Модерн

Культура

Эпоха модерна начинается после так называемой классики — периода, включающего в себя античность, Средние века, Ренессанс и так далее. Классическая эпоха создала основные образцы произведений искусства, а модерн начал их пересматривать и искать новые формы выражения. Так, например, родились русский авангард, абстракционизм, дадаизм и другие формы. Применительно к искусству следует говорить про модернизм.

Политика

Идеи модерна достаточно радикальны. Например, философия модерна очень поляризована и не имеет градиентов (марксизм, анархизм, фашизм). В политике для модерна характерны жёсткие идеологии, которые ещё называются метанарративами — одним общим смыслом, который, как прокрустово ложе подгоняет под себя всё попадающее под руку. Модерн стремится сделать универсального, «массового» человека. Например, метанарратив сталинизма десятилетиями обтёсывал советское общество, избавляясь от всех, кто не подходил под формальные признаки «надёжного товарища» — вот политическое выражение модерна.

Модернистские идеи очень красивы в общей форме. Модерн породил яркие утопии и антиутопии. «Мы», «О дивный новый мир», «1984» — эти произведения радикализируют идеи модерна, которые в своё время были заложены ещё Томасом Мором и Томмазо Кампанеллой в их знаменитых трудах «Утопия» и «Город солнца».

Общества модерна часто вырождались в тоталитарные государства с жёстким государственным аппаратом. Но человек — это непостоянная система, его невозможно вписать в чёткие рамки, ведь стремление отойти от правил и догм всегда будет сохраняться. В каком-то смысле модернистские идеологии боролись против ветряных мельниц, желая обуздать вольный дух человека.

Философия

Модернистское сознание провозгласило смерть бога, стараясь осознать материальный мир, избавившись от идеи трансцендентного (духовного) и поставив во главу имманентное (материальное). С точки зрения модерна, используя технические инструменты, можно познать универсальную истину. Погоня за такой истиной дала нам атомную энергию, электронику, химическую промышленность, квантовую физику и многое другое.

Адам Миллер: «The bone wars» из цикла «Heading Discoverer» 2015-2016 гг(источник: adammillerart.com)

Универсальность истины не только надела на всех женщин чулки от фирмы DuPont, но и столкнула друг с другом целые цивилизации. Две мировые войны стали апогеем модерна. Если мы хотим общей истины для всех, но в то же время уничтожаем носителей этой истины (людей), то кто будет получать выгоду от проекта модерна? Узкая прослойка элиты, либо же вообще никто. 1945 год стал концом не только Второй мировой войны, но и модерна как цивилизационного метанарратива.

Постмодерн

Культура

Постмодерн открыл эпоху абсолютного плюрализма. Постмодерн сочетает в себе всё прошлое наследие человечества и деконструирует его, играя с ним, иронизируя, цитируя и копируя. Французский социолог Жан Бодрийяр назвал этот процесс созданием так называемых симулякров — бесконечных копий копий, где оригинал навсегда потерян. Для постмодерна игра с культурным наследием прошлых эпох превратилась в самоцель. Постмодерн в культурном плане создал ту самую массовую культуру, которую мы наблюдаем сейчас.

Массовая культура постмодерна настолько сложна, что её объяснение становится не менее увлекательным, чем потребление. Например, в русскоязычном интернете с этим отлично справляется журналист Гриша Пророков.

Массовая культура постмодерна имеет фантомную глубину. Зачастую она одномерна. Эту одномерность разные авторы превращают в квест из отсылок и цитат. Тексты постмодерна переплетаются так сильно, что не могут существовать друг без друга. Культурный дискурс постмодерна бесконечно усложняется, превращаясь в циклопическую матрёшку. По сути текст этой статьи — тоже постмодернистская матрёшка, поскольку потерял бы всякий смысл, не будь в нём тонн ссылок и цитат.

Антон Седнин

Исследователь метамодерна

— Например, писатель, номинант «Хьюго» Питер Уоттс имеет статус самого сложного фантаста современности. Книга «Ложная слепота» по количеству отсылок оказалась сопоставима с научным исследованием, так ещё и главный герой постоянно пользовался аналогом Википедии, чтобы дополнительно пичкать читателя мудрёной информацией. Но фанаты протолкнули роман в печать. «Ложная слепота» стала бестселлером.

Для зрителя поиск «пасхалок» стал чуть ли не главным смыслом потребления культуры.

В культуре постмодерна произведения сложны не из-за того, что «пасхалками» стремятся заменить смысловую пустоту. Усложенение требуется, чтобы сделать восприятие произведения глубоким эмоциональным опытом. От прохождения такого «квеста» зритель получает удовольствие, потому что использует для этого весь свой культурный багаж. Выигрывает автор, который снабдит произведение достаточным количеством отсылок, чтобы принести зрителю удовольствие от культурной включённости. Так знание подменяется суррогатом знания, подмигиванием тем, кто «в теме». Зачастую произведения постмодернистской культуры предусматривают деконструкцию реальности и игру на её руинах.

Адам Миллер: «Apollo and Daphne» из цикла «Twilight in Arcadia» 2013-2014 гг(источник: adammillerart.com)

Политика

В постмодерне истина перестала быть универсальной. Конечно, эпоха Холодной войны ставит под сомнение это утверждение, потому что до конца 80-х годов мир был поделён на два враждующих лагеря: коммунистический и демократический. Но постмодерн проявил себя, в первую очередь, именно в демократических странах, а уже потом пришёл в страны Варшавского договора после падения «железного занавеса». Этим фактом можно объяснить несостоятельность коммунистической идеи: сложно находиться в статичной парадигме, когда прогрессивный мир стремительно уходит вперёд. Можно сказать, что модернистский коммунизм морально устарел к концу XX века, не выдержав ударов постмодернистских молотков по Берлинской стене.

Философия

Прежде всего, постмодерн отличается от модерна тем, что отрицает универсальную истину. Именно постмодерн окончательно похоронил бога, заставив сомневаться во всём. Если модерн пытался превратить индивида в «массового человека» (как в СССР, например), то постмодерн начал дробить, деконструировать общество до индивида.

Постмодерн сделал абсолютную истину условной: любая истина может быть побита другой истиной. В постмодерне понятие истины вообще теряет какой-либо смысл. Здесь нет того самого общего метанарратива, характерного для тоталитарных обществ. Нет идеологии, нет бога, есть конец истории, как писал американский политолог Фрэнсис Фукуяма. По его мнению, либеральная демократия, которая стала продуктом постмодерна, должна стать итогом общественного прогресса человека.

Митч Гриффит «Call of Duty» из цикла «Enduring Freedom»(источник: mitchgriffiths.com)

Постмодерн деконструировал всё, что построили другие культурные эпохи, начал играть с этими элементами, как с кубиками LEGO. Постмодерн иронизирует, цитирует и копирует, входя в бесконечную рекурсию в потоке бодрийаровских симулякров.

Дмитрий Кудров

Исследователь метамодерна

— Постмодерн не отказывает абстрактному ничему в праве на существование, тем самым делая всё бессмысленным и просто несерьёзным, он уничтожает любую вещь, через уничтожение центра, разума, логического мышления.

Но что-то начало меняться. Либеральные идеологии ощущают угрозу со стороны правых популистов вроде Дональда Трампа и Марин Ле Пен, массовая культура застряла в своей одномерности, а человек оказался в заложниках деконструкции и рекурсии. Глобализация не сделала мир по-настоящему единым, а информационные технологии, хоть и помогают людям общаться без преград, но, в то же время, поляризуют общество по информационному признаку.

Метамодерн

Культура

Метамодерн двигается благодаря раскачиванию между противоположностями (осцилляции). Он не занимает определённую позицию. Он воспринимает мир и культуру как один общий поток смыслов, которые есть части общей истины, где каждая единица важна и самодостаточна. В нём нет места снобизму, элитизму, нет высокой и низкой культуры.

Митч Гриффит: «Liberty» из цикла «Enduring Freedom»(источник: mitchgriffiths.com)

Метамодерн — это то состояние, когда вы можете испытывать честное удовольствие от всего. Вы можете читать Достоевского и всерьёз слушать Киркорова, любить сагу «Сумерки» и музыку Чайковского. Вы всё это любите не только честно, но и с иронией. Благодаря этому новому чувству, мы можем не зацикливаться на больших метанарративах, а искать собственную цель. Таким образом, раскачивание между модернистской серьёзностью и постмодернистской иронией поднимает метамодерн над ними. Примером могут служить вечеринки вроде «Дикого Диско!», где ирония, ностальгия и искренность накладывается на российскую треш-попсу.

Метамодерн стремится найти смысл культуры и искусства, наделить произведения глубиной. Но это глубина иного порядка, чем в постмодерне. Искусство метамодерна стремится к многомерности, как, например, в картинах художника Адама Миллера. В своём цикле «Среди руин» Адам использует приёмы классической иконографии для актуализации экологических и гуманитарных проблем. Другой художник, Митч Гриффит, в цикле картин «Несокрушимая свобода» использует аналогичные приёмы для актуализации проблем личности и свободного общества.

Политика

Политика в метамодерне будет находиться в ещё большей связи с культурой, чем прежде. Медиа и интернет-технологии в целом выступают единой средой для взаимодействия не только отдельных людей, но и институтов. Вполне вероятно, что через некоторое время под воздействием метамодерна политика станет не только более личной, но и менее элитарной.

Победа Дональда Трампа на президентских выборах в США показала, что человек без политического бэкграунда вполне может сесть в кресло президента. Хиллари Клинтон, которая занимается политикой всю свою жизнь, проиграла выборы какому-то яппи из 80-х! Но что будет, если в будущем на выборах в США победит Сергей Брин или Марк Цукерберг? Илон Маск? Деэлитизация политики может пойти на пользу обществу. Как и в крупных компаниях нового типа, политика может взять за основы корпоративные принципы XXI века. Звучит идеалистично, но в победу Барака Обамы тоже никто не верил.

Митч Гриффит: «The Final Word» из цикла «Iconostasis»(источник: mitchgriffiths.com)

Мы говорим, в первую очередь, о США, потому что это страна, которая порождает глобальные тренды — было бы глупо с этим спорить. Поэтому то, что происходит в политической жизни Америки, со временем может стать ориентиром или даже нормой для других стран.

Философия

В отличие от модерна и постмодерна метамодерн не является инструментом, философией или идеологией. По словам его создателей Вермюлена и Аккера, метамодерн — это структура чувства. Дело в том, что используя какую-то определённую когнитивную модель, человек радикализирует мир, ставит его в рамки. Метамодерн же призван встать над этими рамками. Это обстоятельство не позволяет считать метамодерн четкой философской системой.

Тимотеус Вермюлен и Робин ван ден Аккер.

Голландские философы

— У метамодерна нет цели, он движется ради самого движения, пробует, несмотря на неизбежный провал; бесконечно ищет истину, которую никогда не ожидает найти. Если вы нам простите такую банальную метафору, метамодерн преднамеренно берёт на вооружение двойное послание типа «морковка и осёл». Как и осёл, он преследует морковку, которую он никогда не съест, поскольку морковка всегда вне досягаемости. Но в точности из-за того, что он никак не может съесть морковку, он никогда не прекращает преследовать её.

Основатели русскоязычного сайта о метамодерне Артемий Гусев и Мария Серова в интервью журналу «Stenograme» рассказали о новой парадигме так: «Речь идёт о радикальной открытости, о всепринятии. И здесь открывается ещё один тонкий момент. Практика осцилляции (раскачивания) производит ощутимый побочный эффект — она даёт понимание того, что ты стационарно не связан ни с одним явлением, не отождествлен ни с чем. Путь индивидуальности — наблюдать эти раскачивания, но не делать своим пространством траекторию их колебания».

Мария Серова

Исследовательница метамодерна

— Метамодернизм предлагает взять цель, нечто лежащее за системами и религиями, как константу, способ достижения которой человек должен найти самостоятельно. Это и есть принцип индивидуальности, духовный аристократизм, творческая мораль как индивидуальное откровение, о котором так много говорили Бердяев и Зиновьев.

Однажды философия распалась из общего знания о мире на ряд отдельных дисциплин, занимающихся своими предметами. Это случилось тогда, когда Гегель придумал всё, что только можно. В своё время Карл Маркс хотел описать и осознать мир лучше Гегеля, но у него не получилось. Теперь же метамодерн возвращает людей к общему потоку гуманитарного знания, где важно всё.

Итог

С точки зрения идеологов метамодерна, мы вступаем в новую эпоху, где новый способ смотреть на культуру призван вытащить общество из модернистских и постмодернистских тупиков. Радикальные идеи модерна могут быть скомпенсированы постмодернистским отрицанием и сомнением. Метамодерн — это неуловимая истина где-то посередине. Метамодерн воплощает в себе человеческий дуализм и непостоянство — «социацию», о которой ещё говорил социолог Георг Зиммель. Социация — это то, что объясняет суть человеческого.

По мнению Зиммеля, человек подобен маятнику, который постоянно мечется между двумя крайностями, стремясь к балансу, но так никогда его не находя. Этим Зиммель объясняет непостоянство человеческой природы. Следовательно, ни один из нас не может быть категорично объяснён, ибо мы постоянно находимся в движении.

Таким образом, метамодерн не предлагает нам готовую идею или концепцию, а предлагает найти её самостоятельно, используя «осциллирующее движение».

Митч Гриффит: «Consumption» из цикла «The Promised Land»(источник: mitchgriffiths.com)

Восприятие мира через структуру чувства метамодерна поможет уйти от идеологической зависимости. Когда человеку больше не нужны общие метанарративы, им сложнее манипулировать. Метамодерн — это способ стать личностью. Но, в отличие от ничего не значащего субъекта постмодерна, метамодернистская личность составляет часть общей истины.

В метамодерне людям открывается полнота культуры, потому что можно без иронии и невежества воспринимать всю музыку, литературу, игры и фильмы, ведь в метамодерне нет высокого и низкого, а есть единый поток, где важен каждый элемент. Субъект, культура, политика, философия сливаются в одно постоянно движущееся целое.

Говоря про метамодерн, мы не имеем в виду ближайшие 5-10 лет. Метамодерн может продержаться в виде главенствующей парадигмы и 50 и 100 лет. За это время вырастет не одно поколение людей, которые будут отличаться от нас гораздо больше, чем люди из середины и конца XX века.

Также можно подумать, что идеалистически звучащая структура чувства метамодерна не для всех, а только для тех, кто в теме. Какое дело бабушке у магазина до метамодерна? Но ведь в том и суть, что эта абстрактная бабушка у магазина живёт в парадигме того же постмодерна, но не ощущает и не осознаёт этого.

Работа художника Адама Миллера(источник: adammillerart.com)

Культурные эпохи — это не законы или уставы, а атмосфера. Неосязаемый эфир, пронизывающий всех живущих в нём людей. Это тот самый дух времени. Постепенно метамодерн сможет стать эфиром для огромного числа людей. Кого-то он захватит силой, а кто-то будет принимать для себя структуру чувства метамодерна прямо сейчас — это не принципиально.

Метамодерн — это тот постоянно двигающийся фронтир, заставляющий нас идти вперёд, что хорошо показано в клипе американского певца Бэка на песню WOW. Тут вам и постмодернистская культурная деконструкция, и метамодернистский призыв к поиску собственного пути без отрицания мира.

29 марта 2017, 17:00
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

соответствуют ли средства преследуемой легитимной цели?

Закон о декоммунизации: соответствуют ли средства преследуемой легитимной цели?

Денис Невядомский — судья Киевского районного суда г.Харькова в отставке

16 июля 2019 года КСУ было принято и опубликовано решение, которым Закон Украины «Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов в Украине и запрещения пропаганды их символики», признан конституционным. При изучении данного решения и особых мнений к нему, меня не покидало ощущение, что решение и особые мнения написаны журналистами, специализирующимися на юридической тематике и имеющим четко выраженную идеологическую и политическую окраску. КСУ построил свое решение на анализе соответствия положений этого закона легитимной цели и абсолютно проигнорировал иные фундаментальные принципы, в частности пропорциональность, правовая определенность и надлежащая правовая процедура. В обоснование своего решения КСУ сослался на события, имевшие место в Украине в прошлом веке, связанные с деятельностью советских коммунистов и немецких нацистов, что привело к массовым репрессиям и казням граждан, проживающих на территории современной Украины.

Не являясь адептом данных режимов, но действуя с целью защиты главных конституционных принципов, прав и основоположных свобод граждан, я изучил сам закон, конституционное представление, решение КСУ, написанные к нему особые мнения, и проанализировал их на соответствие с решениями и заключениями международных правовых организаций и конституционных судов иных государств, пострадавших от этих режимов.

Итак, главной целью этого закона стал запрет на деятельность КПУ, поскольку НСДАП (нацистская партия Германии), РСДРП (ВКП (б) и КПСС) и так уже давно распущены и перестали существовать. Под запрет попали, как названия населенных пунктов, так и символика и гимны указанных партий. Согласно Преамбуле Закона, целью его принятия послужило «недопущение повторения преступлений коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов, любой дискриминации по национальному, социальной, классовой, этнической, расовой или другим признакам в будущем, восстановление исторической и социальной справедливости, устранения угрозы независимости, суверенитета, территориальной целостности и национальной безопасности Украины».

Сегодня в науке конституционного права распространенным является подход, согласно которому демократические государства Запада делятся на два типа: так называемые «вооруженные демократии» и «процедурные демократии». Если в странах «вооруженной демократии», озабоченных защитой основных ценностей, запрещается политическая деятельность и выступления, направленные против демократических принципов, то в государствах «процедурной демократии» отсутствуют какие-либо ограничения на политическую дискуссию и выражения мнений, включая выступления, направленные против существующего конституционного строя.

Подобная схема нашла свое отражение в Основном Законе Германии и конституциях ряда восточноевропейских государств — Польши, Румынии и Чехии, которые были вдохновлены немецкой моделью. Известно, что абзац 3 статьи 79 Основного Закона Германии запрещает вносить изменения, которые затрагивают демократические, социальные и федеративные основы государства, а в абзаце 2 статьи 21 предусматривается, что политические партии, так или иначе стремящиеся нанести ущерб основам свободного демократического строя, или устранить его, или поставить под угрозу существование Федеративной Республики Германии, являются неконституционными. Этой же статьей немецкий Федеральный конституционный суд наделяется полномочиями принимать решения об антиконституционности политических партий.

В истории ФРГ были приняты два судебных решения, касающиеся применения правовой нормы, закрепленной в статье 21 Основного закона. Первое из них, принятое еще в пятидесятых годах XX века, запрещало деятельность Имперской социалистической партии, которая считалась правопреемницей партии нацистов, а второе (более проблематичное), было вынесено в условиях «холодной войны» и касалось запрета Коммунистической партии Германии. Решение вызвало многочисленные протесты и даже обращение в Европейский Суд по правам человека с соответствующей жалобой, которая была отклонена по тем основаниям, что государство имеет возможность в законодательном порядке ограничить право политических партий существовать или действовать, если они поддерживают антигосударственную идеологию.

Стоит согласиться с тем, что декоммунизация имеет общие черты с денацификацией, которая осуществлялась в ряде стран Центральной и Восточной Европы после Второй мировой войны.

Эти процессы обоснованы и неизбежны ввиду соответствующей исторической специфики Украины, поскольку на территории Украины тоталитарный режим существовал достаточно долго. Процесс декоммунизации в той или иной форме на законодательном уровне охватывает следующие сферы: люстрация бывших чиновников коммунистического режима, осуждения коммунистического режима и его преступных практик, чествовании борцов против коммунистического режима и восстановления прав его жертв, обеспечение доступа к архивным документам коммунистических спецслужб, запрет публичного использования коммунистической символики.

По сути нормы рассматриваемого Закона являются отражением все того же «немецкого подхода», получившего название «вооруженной демократии», при котором речь идет о наличии установленных законом материальных (содержательных) ограничений на осуществление политической дискуссии (а не только одних формальных процедурных требований допуска к участию в политическом процессе). Такими ограничениями Законом признается запрет пропаганды коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов и их символики.

ІІ. Международные стандарты и зарубежный опыт

Характерным примером государства, в котором применялся «немецкий подход» осуждения коммунистических и фашистских преступлений и недопущения их в дальнейшем, является Польша. В соответствии со ст. 13 Конституции Польши запрещено существование политических партий и других организаций, которые в своих программах обращаются к тоталитарным методам и приемам деятельности нацизма, фашизма и коммунизма, а также тех, программа или деятельность которых требует или допускает расовую и национальную ненависть, применение насилия с целью захвата власти или влияния на политику государства или предусматривает сохранение в тайне структур или членства. Итальянская (ст. XII) и испанский (ст. 6) Конституции содержат положения, запрещающие образования фашистских партий. Португальская конституция запрещает любые объединения, придерживающиеся фашистской идеологии (ст. 46).

Кроме того, ЕСПЧ в июле 2008 года по делу Вайнай против Венгрии (Vajnai v. Hungary) и 2011 году в деле Фратаноло против Венгрии (Fratanolo v. Hungary) в контексте права на свободу выражения взглядов анализировал обстоятельства привлечения обоих заявителей к ответственности по венгерскому законодательству за нарушение запрета публичного использования символа красной звезды. Суд пришел к выводу, что красная звезда «не может олицетворять исключительно коммунистический тоталитарный режим, как это утверждает Правительство», что конкретный символ красной звезды «может иметь несколько значений в контексте дела Вайнай, в которой символ демонстрировался лидером зарегистрированной политической партии без каких-либо тоталитарных целей», и что «Правительство не предоставило доказательств того, что ношение красной звезды однозначно означает отождествление с тоталитарными идеями, особенно в свете того, что Заявитель осуществил такое действие во время проведения законной и мирной демонстрации в качестве заместителя председателя зарегистрированной политической партии левого крыла, в которой не наблюдается намерений участвовать в политической жизни Венгрии в нарушение правопорядка … Что касается цели предупреждения беспорядков, Суд отмечает, что Правительство не привело ни одного примера, когда реальная или гипотетическая угроза беспорядков в Венгрии возникла в связи с публичным показом красной звезды». Поэтому в этих двух конкретных случаях ЕСПЧ констатировал: действия венгерских властей относительно привлечения Вайнай и Фратаноло к ответственности за ношение символа красной звезды при указанных обстоятельствах нарушали право на свободу выражения взглядов, гарантированное ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Интересно, что украинский закон пятиконечную красную звезду саму по себе не относит к коммунистическим символам и ее активно продолжают использовать в политический деятельности и пропаганде.

Европейская комиссия по правам человека и Европейский суд по правам человека рассмотрели ряд дел, основываясь на положениях статьи 10 ЕКПЧ, касающиеся отрицания Холокоста и других заявлений граждан, связанных с нацистскими преступлениями. Комиссия и суд решили, что большинство заявлений в таких случаях являются неприемлемыми; в тех редких исключениях, когда они считали жалобу существенной, выносилось решение о том, что вмешательство государства в право заявителя на свободу выражения мнения было «необходимым в демократическом обществе», или ссылались на Статьи 17 ЕКПЧ об объявлении жалобы несовместимой ratione materiaeс положениями Европейской конвенции по правам человека (п. 45 совместного предварительного заключения Венецианской комиссии № 823/2015 и БДИПЧ № foe-ukr / 280/2015 cdl-ad (2015) 18 декабря 2015 по данному Закону Украины.

Кроме преступлений, совершенных нацистским режимом, Европейский суд по правам человека очень неохотно выносил положительные решения по посягательством на свободу слова, если речь шла об оценке исторических событий. При определении того, вмешивается государство в право свободно делать заявления, затрагивающие исторические вопросы, которые являются «необходимыми в демократическом обществе», Суд принял во внимание несколько факторов: манера, в которой были сформулированы противоречивые заявления, и то, как они могли быть истолкованы, интересы или права, которые затронули заявления, возможное влияние сделанных заявлений, и время, прошедшее с момента соответствующих исторических событий. (П. 46 совместного предварительного заключения Венецианской комиссии № 823/2015 и БДИПЧ № foe-ukr / 280/2015 cdl-ad (2015) 18 декабря 2015 по Закону Украины об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов и запрет пропаганды их символики).

Другим европейским судебным учреждением — Европейским судом справедливости — в 2011 году было рассмотрено дело в отношении регистрации в качестве торговой марки одного из коммунистических символов. В 2006 года компания Couture Tech Ltd попыталась зарегистрировать герб СССР как торговую марку Сообщества. Решением регистрационного органа ей было отказано в этом. Отказ компания обжаловала в Европейский Суд Справедливости, который в сентябре 2011 года по результатам рассмотрения жалобы вынес решение. В нем суд пришел к выводу, что «в регистрации торговой марки должно быть отказано, если это противоречит государственной политике или принятым принципам морали даже в части Европейского Союза, даже если эта часть представлена лишь одним из государств-членов». Суд также констатировал, что такие понятия следует понимать не только с позиции обстоятельств, общих для всех стран-членов, но и принимая во внимание особые обстоятельства конкретных государств, которые могут влиять на общественное восприятие внутри этих стран. Анализируя обстоятельства дела, суд пришел к выводу, что изображение герба СССР, которое заявитель хотел зарегистрировать как торговую марку, содержало изображение серпа, молота и пятиконечной звезды, которые по законодательству одной из стран — членов ЕС, а именно Венгрии, признано символами тирании, «и их использование противоречит государственной политике». На основании этого суд отклонил жалобу компании Couture Tech Ltd и отказал в регистрации товарного знака.

Итак, ограничения, применяемые к коммунистической, нацистской и фашистской идеологий являются приемлемыми в Европе. В промежуточном заключении N788 / 2014 относительно Закона Украины «Об очищении власти» (закон о люстрации) принятом Венецианской комиссией на ее 101-м пленарном заседании (Венеция, 12-13 декабря 2014) от 16 декабря 2014 CDL-АD (2014) 044 в п. 35 сказано «Вполне возможно, что демократии иногда приходится защищать себя (концепция» streitbare / wehrhafte Demokratie»), как было признано ЕСПЧ».

В п. 26 этого же заключении указано: «Нет никаких сомнений, что коммунистический режим был отмечен серьезными нарушениями прав человека, а также общим дефицитом свободы и демократии. Это было четко указано в резолюции 1481 (2006) Парламентской Ассамблеи. Все остальные законы о люстрации, которые были приняты в странах Центральной и Восточной Европы в течение последних трех десятилетий, фокусируются на этом периоде. Тоталитарная природа режима, возвращение которого призвана предотвратить люстрация, не подлежит сомнению».

Кроме того, согласно п. 9 Общего предварительного заключения Венецианской комиссии № 823/2015 и БДИПЧ № foe-ukr / 280/2015 cdl-ad (2015) 18 декабря 2015 по Закону Украины: «Венецианская комиссия и ОБСЕ / БДИПЧ признают право Украины на запрет или даже уголовную ответственность за использование определенной символики и пропаганду тоталитарных режимов. Такое законодательство нередко встречается в государствах-участниках Совета Европы и ОБСЕ. Однако, поскольку положения влияют на права человека, в частности, право на свободу выражения мнения, свободу объединений, собраний и выборов, законодательство должно соответствовать требованиям, изложенным в Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ)».

При этом в этом же заключении достаточно подробно проанализированы замечания Венецианской комиссии к Закону № 317-VIII, которые сводятся к следующему (п. 10):

a) Символы: для ясности, Закон должен содержать менее объемный и более исчерпывающий перечень запрещенных символов;

b) Пропаганда: это понятие должно быть четко определено, особенно в случае его использования в целях криминализации поведения;

c) Возражения преступлений: соответствующие положения должны касаться конкретных преступлений, а не просто «криминального характера» режима в целом, что является слишком неопределенным;

d) Санкции: только такие действия, которые представляют реальную угрозу для общества, влекут за собой уголовную ответственность, которая должна быть пропорциональной серьезности совершенного преступления. Простое отображение символа или использования имени не приводит к лишению свободы;

е) Запрет объединений (в том числе политических партий): Закон должен уточнить, что запрет любого объединения является крайней мерой в исключительных случаях, пропорциональных преступления. Это, в частности, касается политических партий в свете их важной функции в демократическом обществе.

Изучим также американский подход к данной проблематике. Соединенные Штаты трудно обвинить в «любви» к коммунистической и нацистской идеологиям. Однако, в этой стране такие партии не запрещены и функционируют. Все дело в том, что Первой поправкой к Конституции США защищены свобода слова, религии и право на мирные собрания. Отличительной чертой американского подхода является анализ всех законов и иных нормативно-правовых актов на соответствие их Конституции США, особенно к основным правам и основоположным свободам (естественные или природные права), которые по мнению Отцов-основателей, являются неотъемлемыми и дарованы не человеком, но Творцом. Об этом сказано в Декларации независимости:

«Мы считаем за очевидные истины, что все люди сотворены равными, что им даны их Творцом некоторые неотъемлемые права, в числе которых находятся жизнь, свобода и право на счастье, что для обеспечения этих прав людьми учреждены правительства, пользующиеся своей властью с согласия управляемых, что если какое-либо правительство препятствует достижению этих целей, то народ имеет право изменить или уничтожить его и учредить новое правительство на таких основаниях и началах, организуя его власть в таких формах, которые лучше всего должны обеспечить его безопасность и счастье».

Иными словами, основное положение естественного права заключается в том, что у нас есть «неотъемлемые права», происхождение которых божественное, а следовательно, наличие у нас этих прав есть проявление самой высокой морали. Мы можем сомневаться в моральности любых законов, но не законов и прав, которые дал нам Творец. Итак, не Конституция дает нам наши основные права, нe правительство, а только Творец. И у всех граждан равные права не потому, что их дала нам Конституция или Декларация независимости, а потому, что так повелел или захотел Творец, а документы лишь закрепляют этот принцип. Это и есть краеугольный камень американской Конституции и Билля о правах. Конституция через Билль о правах лишь запрещает государственным органам ограничивать наши права, будь то через законы или акты исполнительной власти. Главным толкователем не только Конституции, но и замыслов Творца является Верховный суд США.

Стандартом анализа в делах, связанных с ограничениями свободы слова на основе его содержания, является так называемая строгая проверка (strict scrutiny). Суть в том, что Верховный суд поддержит налагаемое спорным законом ограничение свободы слова на основе его содержания только в том случае, если такое ограничение необходимо «для содействия осуществлению того или иного убедительно обоснованного существенного интереса» и представляет собой «минимальное ограничительное средство, способствующее осуществлению этого четко сформулированного интереса» (Sable Communications of California, Inc. v. Federal Communications Commission, 492 U.S. 115 (1989)).

Другими словами, любое ограничение должно быть обоснованно неотвратимой, немедленной и явной угрозой, содержащейся, как в реальных та и вербальных актах нарушителя.

В 1919 году в штате Калифорния был принят уголовный закон о преступном синдикализме. Преступный синдикализм определяется этим законом как «любая доктрина или концепция, проповедующая, или способствующая, или помогающая в совершении преступления, саботажа (этот термин определяется как умышленное нанесение ущерба имуществу), либо других незаконных насильственных действий, либо применении террористических методов в целях достижения смены права собственности на имущество или достижения любых политических перемен». Закон далее объявляет, что «любое лицо, которое организует, либо помогает в организации, либо вступает в членство организации, общества, группы или собрания лиц, организованных или собранных вместе для проповедования, способствования, соучастия или помощи в организации уголовного синдикализма, является виновным в совершении тяжкого преступления».

На основании статьи Калифорнийского уголовного кодекса о преступном синдикализме Шарлотта Уитни, общественный активист и одна из основателей Коммунистической партии США, была осуждена и приговорена к тюремному сроку. Ее апелляция в Верховный суд Калифорнии была отклонена. Следующая апелляция уже была подана в Верховный суд США. В решении, которое писал судья Сэнфорд за большинство (семь судей из девяти проголосовали против Уитни), было отмечено, что теста «конкретная и сиюминутная опасность» (т.е. характер и содержание речи не оставляют ни малейшего сомнения в том, что она является призывом к насильственным действиям, которые должны произойти немедленно) может оказаться недостаточно. Действительно, к каким бы насильственным действиям для свержения капиталистического строя ни призывала Коммунистическая Трудовая партия Калифорнии, элемента немедленности последствий в ее воззваниях не было. Не было разгоряченной толпы, готовой броситься громить банки и учреждения и захватывать почту и телеграф. Поэтому судья Сэнфорд пошел дальше и сказал, что нужно также признать право штата на применение своих полицейских полномочий с целью наказания тех, кто злоупотребляет свободой слова, произнося или публикуя речи, которые угрожают общественному благополучию, порядку, основам организованной государственной власти и призывают к ее свержению.

Именно с решением Сэнфорда, решением, которое так ограничивает свободу слова, и согласился судья Брандайс, чье поддерживающее мнение вошло в анналы американской юриспруденции как самое блистательное сочинение о сути свободы слова. Привожу его главную часть:

«Те, кто завоевал нашу независимость, полагали, что конечная цель государства — освободить человека, с тем чтобы дать ему возможность развить свои способности; в управлении государством осознанные действия должны превалировать над произвольными. Они ценили свободу как цель и как средство. Те, кто завоевал нашу независимость, не были трусами. Они не боялись политических перемен. Они не ставили порядок выше свободы. Для храбрых, полагающихся на свои силы людей, верящих в силу свободной и бесстрашной защиты своей позиции в государственных процессах, никакая речь не представляет конкретную и сиюминутную опасность, если только зло, проистекающее от такой речи, на самом деле настолько неминуемо, что исключает всякую возможность дискуссии. Но если есть время для выявления лживости или несостоятельности позиции через обсуждение, если есть возможность предотвратить зло через образование, то самым лучшим средством является еще большая свобода слова, нежели принужденное молчание».

И вот эта речь Луиса Брандайса поддержала конституционность закона, по которому была осуждена коммунистка Анита Уитни за свое участие в создании и деятельности Коммунистической Трудовой партии Калифорнии!

Отмечу, что в решении КСУ, к сожалению, отсутствует детальный анализ и тестирование программы и лозунгов КПУ на предмет немедленных и неотвратимых рисков государственному строю и общественному порядку украинского государства, ввиду чего вывод о неконституционности рассматриваемого Закона, не является релевантным легитимной цели, а также мотивированным и справедливым в достаточной степени.

ІІІ. Замечания по Закону № 317-VIII и анализ аргументов конституционного представления

1. Следует отметить, что и само конституционное представление народных депутатов грешит аналогичными коллизиями.

Трудно согласиться с мнением авторов конституционного представления в том, что «запрет существования любой идеологии в Украине противоречит статье 15 Конституции Украины, которой закреплен плюрализм украинской политической системы и гарантируется свобода политической деятельности, не запрещенной Конституцией и законами Украины» (с. 8 ). Именно Закон № 317-VIII и является тем законом, который такой запрет устанавливает.

Итак, Конституция Украины в этом контексте вполне допускает наличие ограничений на политическую деятельность, установленной законом. Такими законами являются Закон № 317-VIII и Закон «О политических партиях», часть первую статьи 5 которого дополнена пунктом 9 следующего содержания: «Образование и деятельность политических партий запрещается, если их программные цели или действия направлены на пропаганду коммунистического и / или национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов и их символики».

2. Авторы конституционного представления, приводя аргументы (с. 11, 12), также отмечают неконституционность ч. 5 ст. 3 Закона № 317-VIII «Политические партии, областные, городские, районные организации или другие структурные образования, предусмотренные уставом политической партии, по которым центральным органом исполнительной власти, реализующим государственную политику по вопросам государственной регистрации юридических лиц, регистрации (легализации) объединений граждан, общественных союзов, других общественных формирований, принято в определенном Кабинетом Министров Украины порядке решения о несоответствии их деятельности, наименования и / или символики требованиям настоящего Закона, не могут быть субъектами избирательного процесса.» Отмечается, что такое положение Закона № 317-VIII нарушает ряд конституционных норм, в частности, права на участие в управлении государственными делами, избирать и быть избранным, на судебную защиту и тому подобное. При этом авторы конституционного представления, очевидно, не видят никакой легитимной цели соответствующей нормы, подчеркивая, что «ограничение, установленное частью пятой статьи 3 Закона № 317-VIII о деятельности политических партий является вмешательством в осуществление членами этих партий или организаций права избираться … Указанные положения Закона № 317-VIII противоречат основополагающим принципам Основного Закона Украины о недопустимости вмешательства в свободу волеизъявления, устраняют политические партии от управления государственными делами »(с. 11). При этом непонятно, устроил бы авторов конституционного представления судебный порядок соответствующего недопущения. С одной стороны, они утверждают, что «введение таких институтов, кроме суда наделяются полномочиями определять неправомерность действий / функционирования лиц / организаций или объединений и как следствие — приостанавливать их деятельность, грубо нарушает положения Конституции Украины» статьи 36 и 62) » . В то же время, по их мнению, «в правовой природе украинской судебной практики не существует решений суда, каким бы осуждался какой-либо из фрагментов деятельности политических партий, имидж которых базируется на использовании коммунистической символики и / или в основе идеологии которых заложены коммунистические принципы их деятельности, которые содержали призывы к межнациональной розни, гражданской войны и т.д.» (с. 12). То есть не совсем понятна позиция авторов конституционного представления, поскольку они не видят никакой легитимной цели в таком ограничении в принципе. Подчеркивая непропорциональность средств, в частности механизма недопущения к выборам, они априори (даже если бы такой механизм был пропорциональным, в частности судебным), все равно подчеркивают его ненужность и, по их мнению, неконституционным.

По моему мнению, учитывая существование легитимной цели установленного ограничения, в данном случае возникает вопрос пропорциональности таких ограничений. Этот вопрос должен быть изучен прежде всего. Считаю, что легитимная цель, на которую направлены ограничения по допуску политических партий к участию в выборах, здесь присутствует, и в этом я не соглашусь с авторами конституционного представления.

Что касается средств, то в своем заключении Венецианская комиссия интерпретирует это положение как таковое, «что политические партии не могут быть субъектами избирательного процесса, если компетентный центральный орган исполнительной власти обнаружил нарушения Закона» (п. 110). И далее отмечает «такое вмешательство относительно законной цели не является пропорциональным такой цели, поскольку влечет за собой недопущение политических партий к участию в выборах, без учета тяжести таких нарушений » (п. 112).

Однако цитируемый Закон № 317-VIII говорит не о «нарушении Закона», а «несоответствие их деятельности, наименования и / или символики требованиям настоящего Закона». Согласно ч. 4 ст. 3 Закона № 317-VIII «Решение о несоответствии деятельности, наименование и / или символики юридического лица, политической партии, иного объединения граждан требованиям этого Закона принимает центральный орган исполнительной власти, реализующим государственную политику по вопросам государственной регистрации юридических лиц, регистрации ( легализации) объединений граждан, общественных союзов, других общественных формирований, в определенном Кабинетом Министров Украины порядке».

Итак, речь не идет о разовом мелком нарушении, а о серьезном несоответствии всей деятельности, символики или названия партии Закона № 317-VIII. Проблема и в том, что Закон № 317-VIII принимался намного позже обретения Украиной независимости и формирования новой правовой и политической системы и среди политических игроков формально допущенными был ряд партий, в действиях которых были признаки пропаганды коммунистического тоталитарного режима. Спор о запрете КПУ уже несколько лет рассматривается в апелляционном административном суде, а решение окружного административного суда. Киева о прекращении КПУ не вступило в силу.

При таких обстоятельствах и при наличии Закона № 317-VIII, допущение политических партий, в действиях которых есть признаки пропаганды коммунистического режима, к участию в выборах, свело бы на нет эффективность всего Закона № 317-VIII. При этом легитимность цели в данном случае не вызывает сомнений. Вместе с тем такая норма должна носить временный характер. Именно, как временная она была бы вполне пропорциональным средством и уже сыграла свою роль, а на будущее закон должен установить исключительно судебный порядок запрета участия политической партии в выборах. Итак, есть сомнения в конституционности соответствующего положения Закона как постоянно действующей нормы, без наличия соответствующей судебной процедуры, аналогичной процедуре запрета политических партий. Это нарушает принцип пропорциональности, являющегося составляющим элементом принципа верховенства права (ст. 8 Конституции Украины). Пропорциональным средством в данном случае можно считать лишь соответствующую судебную процедуру.

Так же из вышеприведенных оснований существуют сомнения в конституционности как постоянно действующей нормы ч. 2 ст. 12 Закона «О местных выборах», согласно которой: «Не может быть субъектом избирательного процесса местная организация партии, в отношении которого центральным органом исполнительной власти, реализующим государственную политику по вопросам государственной регистрации юридических лиц, регистрации (легализации) объединений граждан, общественных союзов, других общественных формирований, принято в определенном Кабинетом Министров Украины порядке решения о несоответствии ее или партии в целом деятельности, наименование и / или символики требованиям Закона Украины «об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов в Украине и запрет пропаганды их символики.»

3. Что касается позиции авторов конституционного представления, согласно которой «общий подход, который применен в Законе № 317-VIII, по ограничению прав общественных объединений в политической жизни государства является неприемлемым в государстве, руководствуется принципом верховенства права, ведь по каждой партии должен применяться индивидуальный подход на основе судебного осуждения реальных противоправных действий, если таковые имели место »(с. 10), то отметим, что политические партии общественными объединениями не является. И терминологически нужно проводить такое различие для точности формулировок. Кроме того, отмечаем, что соответствующие противоправные действия могут означать, в том числе, нарушение норм Закона № 317-VIII. В этом плане адекватным является предусмотренный судебный порядок прекращения деятельности партий на основании нарушения норм Закона № 317-VIII, и такой порядок носит индивидуальный характер. Судебный порядок прекращения политической партии, объединения граждан, печатного средства массовой информации как вполне пропорционален механизм установлен ч. 3 ст. 3 Закона № 317-VIII: «В случае невыполнения юридическими лицами, политическими партиями, другими объединениями граждан, печатными средствами массовой информации требований настоящего Закона их деятельность / выпуск подлежит прекращению в судебном порядке по иску центрального органа исполнительной власти, реализующего государственную политику по вопросам государственной регистрации юридических лиц, регистрации (легализации) объединений граждан, общественных союзов, других общественных формирований, или иного уполномоченного органа государственной власти ».

4. Авторы конституционного представления утверждают, что «Основной Закон Украины связывает запрет создания и деятельности политических партий и общественных организаций с их противоправными целями и действиями, но не из-за их название или использование их символики» … «сами по себе слова (названия) трансформируются по толкованию в соответствии с потребностями времени, современности »(с. 9).

Однако, как показывает практика, на основании Закона № 317-VIII 30 сентября 2015 Окружной административный суд. Киева приостановил деятельность двух партий — Коммунистической партии Украины (обновленной) (дело №826 / 15406/15) и Коммунистической партии рабочих и селян (дело №826 / 15405/15). Суд принял во внимание правовое заключение Минюста о наименовании партии КПСС и ее устава, в частности то, что «что» Коммунистическая партия рабочих и крестьян — это политическая партия, которая на добровольных началах объединяет граждан Украины — убежденных, последовательных борцов зав воплощение коммунистических идей в жизнь общества. КПСС — партия ленинского авангардного типа. За основу ее программных и уставных документов приняты соответствующие документы ленинского периода ». Относительно КПУ (о), так же было проанализирована название, символика и устав партии и найденные соответствующие основания для ее прекращения. 16 декабря 2015 был удовлетворен иск о прекращении Коммунистической партии Украины (постановление Окружного административного суда г.. Киева от №826 / 15408/15). Кстати этот спор до сих пор рассматривается в Киевском апелляционном административном суде. Основанием для иска стали претензии к учредительных документов (программы и устава), названия и символики партии.

Итак, речь идет не о формальном подходе к одному лишь названию партии, а комплексном анализе всех элементов пропаганды, и название в этой системе является лишь одним из элементов. Представляется, что для самих упомянутых партий всесторонняя пропаганда коммунистического режима составляла сердцевину их деятельности, речь не шла о дистанцировании этих партий от коммунистического режима, КПСС, наоборот, этот режим всячески пропагандировался и именно на этом и строилась политическая деятельность упомянутых субъектов, никакой трансформации, тем более отказа от пропаганды тоталитарного режима, не было. Вряд ли можно считать, что основанием для прекращения деятельности стала только их название.

Так, в частности, Коммунистическая партия Украины как общественное объединение было зарегистрировано Министерством юстиции Украинская ССР 22 июля 1991 и запрещена указом Президиума Верховного Совета Украины «О запрете деятельности Компартии Украины» 30 августа 1991 года. Впоследствии 19 июня 1993 — на съезде в Донецке КПУ была восстановлена (формально — создана как новая партия). Конституционный Суд Украины в решении от 27 декабря 2001 высказал мнение, что Коммунистическая партия Украины, которая была зарегистрирована 22 июля 1991 именно как объединение граждан, не является правопреемником КПСС и Компартии Украины в составе КПСС. Тем более, такой вывод справедлив и в отношении КПУ, зарегистрированной в 1993 году. В то же время после того, как 27 декабря 2001 Конституционный суд Украины признал неконституционными указов Президиума Верховного Совета Украины от 26 и 30 августа 1991 года о приостановлении и о запрете деятельности КПУ, в мае 2002 года был проведен объединительный съезд двух коммунистических партий Украины . и принято решение объединить запрещенную КПУ Гуренко с КПУ Симоненко. 26 мая 2002 на объединительном съезде «старая» КПУ влилась в партию Симоненко. Из программы КПУ:

«После объединенного съезда (май 2002 года) Компартия Украины действует на законных основаниях Не только как наследница идей и традиций Компартии, образованной в июле 1918 года и зарегистрированной Министерством юстиции Украины в июле 1991 года, но и как ее правопреемница».

Итак, идентификация КПУ самой себя как правопреемницы КПСС, сознательная пропаганда КПСС и тоталитарного режима СССР является неотъемлемым элементом ее программы.

Считаю, что на основании одного лишь названия «коммунистическая» партия деятельность прекратить не может, поскольку это еще не значит пропаганду тоталитарного режима. Поэтому само по себе включение в перечень запрещенной символики наименование коммунистической партии непропорциональным назвать нельзя (абз. «Ж» п. 4 ч. 1 ст. 1 Закона № 317-VIII). В то же время, на наш взгляд, вызывают сомнения относительно соблюдения принципа пропорциональности включения в дефиницию коммунистической партии, дается в п. 1 ч. 1 ст. 1 Закона № 317-VIII, названия Коммунистической партии Украины (КПУ). Это положение как раз вызывает сомнения в своей конституционности.

Формально не будучи правопреемником КПСС и КП УССР (о чем указал Конституционный Суд Украины), КПУ не может быть включена в этот перечень (несмотря на соответствующую самоидентификацию). КПУ может быть лишь объектом действия Закона № 317-VIII как партия, которая потенциально может осуществлять пропаганду тоталитарного коммунистического режима, символики советских коммунистических партий (о чем ярко свидетельствует программа КПУ), однако включение в перечень тоталитарной символики названия самой КПУ является непропорциональным ограничением.

По этому поводу авторы конституционного представления отмечают, о том, что «очевидно, что законодатель, давая определение понятию пропаганды коммунистического тоталитарного режима, связал его с деятельностью коммунистической партии не только в течение 1917-1991 годов, но и с последующей ее деятельностью» (с. 4). В целом поддерживая этот аргумент, отметим, что коммунистическая партия была запрещена и не осуществляла деятельность в Украине с 1991 по 1993 год, а затем в Украине уже действовали несколько коммунистических партий.

5. Что касается мнения о том, что «… Закон № 317-VIII несправедливо запрещает людям быть объединенным идеологией, которая имеет многолетнюю историю, но при этом не совпадает с идеологией политических партий, находящихся у власти, что является дискриминацией» ( с. 9), то концепция «вооруженной демократии» как раз и заключается в том, чтобы вывести из политического поля партии, посягающие на конституционные ценности. Исторически коммунистический и национал-социалистический режимы несли тоталитаризм и преступления этих режимов были неоднократно осуждены в мире. Тоталитаризм является прямо противоположным признанным Украины принципу демократического государства (ст. 1 Конституции Украины) и должен быть осужден.

Пропаганда тоталитарных режимов, очевидно, входит в противоречие с конституционными ценностями украинского государства. По сути ни одна норма Закона № 317-VIII не говорит об идеологии как таковой и идеология не запрещается. Запрещается именно пропаганда тоталитарных режимов. Конституция Украины должна защищать осуществления политической деятельности любыми партиями, деятельность и программа которых не противоречит конституционным ценностям. И поэтому при отсутствии такой пропаганды любые субъекты политической системы, не нарушают конституционные ценности, имеют возможность существовать и защищаться правом.

Действительно, больше всего дискуссий вызывает балансировки Закона № 317-VIII со свободой выражения взглядов, гарантированное ст.10 Европейской Конвенции и ст. 34 Конституции Украины. В то же время легитимность такого ограничения свободы слова и высказываний путем принятия Закона № 317-VIII не вызывает сомнений. Основные замечания сводятся именно к соблюдению требований пропорциональности отдельных ограничений.

6. Относительно пропорциональности средств, в части формулировки определения пропаганды и перечень запрещенной символики, стоит отметить следующее. Среди позиций, приведенных авторами конституционного представления, по моему мнению, формулировка «любое изображение государственных флагов, гербов и других символов СССР, УССР» (абз. А п. 4 ч. 1 ст. 1) в части «других символов» не соответствует требованиям четкости, ясности, что элементом правовой определенности как части принципа верховенства права (ст. 8) и именно поэтому есть сомнения в его конституционности. Перечень «других символов» должен быть определен прямо в законе.

7. Наибольшее беспокойство у юристов вызывает введенная Законом № 317-VIII криминализация за «изготовление, распространение коммунистической, нацистской символики и пропаганда коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов» (Статья 436-1) УК Украины. Если обратиться к определению пропаганды в п. 2 ч. 1 ст. 1 Закона № 317-VIII ( «публичное отрицание, в частности через средства массовой информации, преступного характера коммунистического тоталитарного режима 1917-1991 годов в Украине, национал-социалистического (нацистского) тоталитарного режима, распространение информации, направленной на оправдание преступного характера коммунистического, национал социалистического (нацистского) тоталитарных режимов, деятельности советских органов государственной безопасности, установления советской власти на территории Украины или в отдельных административно-территориальных единицах, преследования участников борьбы за независимость Украины в XX веке, изготовление и / или распространение, а также публичное использование продукции, содержащей символику коммунистического, национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов »), то его последний элемент, кажется непропорциональным и недостаточно определенным. Ведь в самой формулировке «изготовление и / или распространение, а также публичное использование продукции, содержащей символику коммунистического, национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов» не учитывается цель такого изготовления, распространения и использования и поэтому это противоречит принципу правовой определенности и верховенства права (в статье 8 Конституции Украины). Так же может идти речь о непропорциональном ограничении свободы слова, гарантированном ст. 34 Конституции Украины. Итак, есть серьезные сомнения в конституционности определения пропаганды в части изготовления и / или распространения, а также публичного использования соответствующей символики. В этой связи стоит процитировать решение ЕСПЧ по делу Вайнай против Венгрии, подчеркнул: «Потенциальная возможность пропаганды коммунистической тоталитарной идеологии не может быть единственным основанием для запрета использования символов и применения уголовного наказания, а слишком, когда их содержательное наполнение зависит от географических и других факторов. Простая демонстрация или использование символа лицом, даже членом политической партии с тоталитарными амбициями, не может быть приравнена к опасной пропаганды «. В Украине уже создан ряд прецедентов реального осуждения лиц по этой статье УК Украины. В частности, приговором Галицкого районного суда города Львова от 04.05.2017 года, утверждено соглашение о признании виновности между прокурором и обвиняемым «К». Гражданина «К» признано виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.436-1 УК Украины и назначено согласованное сторонами наказание в виде 2 лет 6 месяцев лишения свободы без конфискации имущества с испытательным сроком. Указанное лицо обвинялась в том, что в период времени с мая 2015 по апрель 2016, используя собственный ноутбук, в социальной сети «Facebook», с помощью пользователя под псевдонимом, умышленно, с целью доведения до широкого круга лиц коммунистическую идеологию, осознавая, что указанная страница имеет открытый доступ и с ней может ознакомиться неограниченный круг пользователей социальной сети «Facebook», осуществлял на ней публикации, в том числе в сообществах социальной сети на которых, согласно заключению лингвистической экспертизы содержится пропаганда элементов коммунистической идеологии, которая заключается в распространении тенденциозной информации, направленной на идеализацию и популяризацию коммунистической идеологии и в публичном использовании продукции с символикой коммунистического режима, к которой относятся: публикации, посвященные В.И. Ленину, то есть лицу, занимавшему руководящую должность в высших органах власти в СССР, его философско-политические цитаты, а также общеизвестные коммунистические лозунги: «Ленин жил, Ленин жил, Ленин будет жить!»; «План — закон, выполнение — долг, перевыполнение — честь!». В то же время с точки зрения принципа пропорциональности уголовная ответственность в данном случае выглядит слишком обременительной мерой, что порождает сомнения относительно пропорциональности охвата таких действий определением пропаганды, закрепленным в Законе № 317-VIII, за которые наступает уголовная ответственность.

IV. Общий вывод

Приведенные соображения (пункты 2,4,6,7 части III) должны были стать основанием для вывода о неконституционности (противоречие ст.8 Конституции Украины (принцип верховенства права) и ст. 34 (свобода слова и выражения мнений) отдельных положений Закона № 317-VШ. Однако, к сожалению, ни большинство судей, проголосовавших за вышеуказанное решение о полной конституционности Закона, ни судьи, изложившие особое мнение, не протестировали данный закон на пропорциональность ограничивающих средств преследуемой легитимной цели, на нарушение надлежащей судебной правовой процедуры, на правовую определенность запрещенных действий, что не позволило им обратить внимание на очевидную неконституционность некоторых положений данного Закона. Такое судебное решение создает опасные прецеденты на будущее, когда в угоду политической конъюнктуре могут быть принесены неотъемлемые, природные права граждан, а их ограничение будет базироваться не на разумном и обоснованном балансе интересов граждан, а на достижении корпоративных политических целей, не имеющих ничего общего с демократией.

Закон і Бізнес

Тоталитаризм в ХХ веке и далее

Согласно старой шутке, если в либеральной демократии разрешено все, что не запрещено, то в тоталитарной системе все, что не запрещено, является обязательным. В печально известном антитоталитарном романе Джорджа Оруэлла « 1984 » дается еще более устрашающее изложение жизни в тоталитарной системе, когда герою Уинстону Смиту его таинственный следователь О’Брайен говорит: «Если вам нужна картина будущего, представьте, что ботинок топает по человеческому лицу – навсегда».

Для многих фашизм и тоталитаризм являются синонимами, но у этого понятия более сложная история. Тоталитарные государства можно в общих чертах охарактеризовать как недемократические политические системы, которые используют современные инструменты, такие как средства массовой информации, наряду с политической полицией, чтобы попытаться координировать все аспекты жизни всего населения. Примеры, которые регулярно приводились в этой связи, варьируются от нацистской Германии до СССР и коммунистического Китая, в то время как менее цитируемые случаи включают Камбоджу Пол Пота и Ирак Саддама Хусейна.Утверждалось, что нынешние тоталитарные государства включают Северную Корею и Иран. Другими словами, считалось, что тоталитарные государства возникли в результате самых разных революций в двадцатом веке и были созданы для закрепления идеалов этих революций в политических системах, которые были разработаны впоследствии.

Однако не все формы современного авторитаризма следует рассматривать как явные проявления тоталитаризма. Путинская Россия не совсем соответствует тоталитарной модели. Его авторитаризм основан на манипуляциях с помощью дезинформации, а не на попытках внушить веру в единую идеологию, и многие другие авторитарные режимы также не совсем соответствуют тоталитарной модели.Вопрос о том, является ли Китай теперь тоталитарным или стал чем-то другим, остается открытым. Современные крайне правые популисты, участвующие в выборах, не тоталитарны в этом отношении, поскольку они стремятся манипулировать демократическими системами, а не свергать их.

Самая последняя работа над этой концепцией в настоящее время имеет тенденцию утверждать, что изучение тоталитаризма является более сложным, чем установление того, является ли государство тоталитарным или нет. Можно увидеть, что многие политические движения, а также режимы обладают тоталитарными качествами, хотя какие именно они остаются открытыми для обсуждения.Вместо этого тоталитаризм можно рассматривать как политическое устремление. Наряду с могущественными государствами межвоенных лет можно найти и тоталитарные фантазии, оживляющие многие неудачные политические движения, которые хотят осуществить коренные изменения и каким-то образом объединить общество под единой революционной идеологией. Хотя эти фантазии обычно далеки от власти, они по-прежнему широко распространены среди крайне правых, а также среди левых революционеров и даже исламистов.

Межвоенный период

Когда тоталитаризм начал использоваться в межвоенный период, он не обязательно воспринимался как уничижительный.Среди первых теоретиков был итальянский философ Джованни Джентиле, который был стойким сторонником итальянского фашистского режима во главе с Муссолини. Он положительно использовал термин totalitario . Для него это означало, что фашизм предложит итальянскому народу новый, тотальный образ жизни, спасение от предполагаемого упадка либеральной демократии, правившей Италией до революции Муссолини.

Муссолини согласился и заявил знаменитую фразу: «Все внутри государства, ничего вне государства, ничего против государства».Однако фашистская Италия всегда была лишь несовершенным тоталитарным обществом. Что наиболее важно, он не смог устранить конкуренцию за сердца и умы со стороны католической церкви, а Латеранские пакты 1929 года были ключевым примером компромисса, а не узурпации церкви. Более того, сам Муссолини был свергнут королем Витторио Эммануэле, что вряд ли можно считать признаком лидера, вышедшего за пределы всех других оснований политической власти.

Благодаря быстрому ниспровержению демократии и созданию всемогущего нового лидера в лице Гитлера-фюрера многие считают нацистский режим архетипическим тоталитарным государством.Нацистская Германия была определенно более тоталитарной, чем фашистская Италия. Его мощная пропаганда, казалось, успешно гипнотизировала массы, в то время как его политическая полиция, гестапо, контролировала все аспекты мысли внутри режима. Реальность, конечно, была намного сложнее. Несмотря на свою мощь, пропаганда часто воспринималась в Германии гораздо более критически, чем многие предполагали. Гестапо также было гораздо менее обеспечено ресурсами, чем предполагалось в мифологии. Наконец, сам лидер часто был отстранен от принятия решений и мог манипулировать окружающими.Неужели это был верх тоталитаризма?

Тем не менее, мыслители межвоенного периода, такие как Франц Боркенау, начали использовать этот термин для анализа и критики нацистской Германии и фашистской Италии как правых выражений тоталитаризма, а также Советского Союза как его левого варианта, как мощного нового тип государства. Для Боркенау, марксиста и бывшего коммуниста, Германия и СССР были вариантами тоталитарной системы нового типа, порожденной хаосом и разрухой Первой мировой войны.Политики, такие как Уинстон Черчилль, также использовали этот термин, снова сочтя его полезным для осуждения растущего кризиса, с которым столкнулась демократия в Европе, как со стороны левых, так и со стороны правых. Оруэлл был еще одним, кто регулярно использовал этот термин, чтобы противопоставить фашизм и коммунизм своему собственному идеалу демократического социализма.

После Второй мировой войны

После Второй мировой войны, когда мыслители пытались понять наследие фашизма и продолжающийся характер Советского Союза, тоталитаризм приобрел более сложный набор коннотаций.Среди первых послевоенных теоретиков была Ханна Арендт, чья книга 1951 года « Истоки тоталитаризма » и по сей день остается важным текстом в литературе по этой теме. Книга была разделена на три раздела, первые два из которых были посвящены антисемитизму и европейскому империализму соответственно.

Для Арендт такие события, как дело Дрейфуса во Франции, высветили новые способы сочетания национализма с мощным осуждением еврейского народа. Между тем, влияние колониализма девятнадцатого века, снова подпитываемого национализмом, помогло установить легитимность псевдонаучных идей расы и господства, а также экспансионизма.Таким образом, к двадцатому веку Европа взрастила мощные силы для демонизации слоев общества, выработала мощный новый идеал государства и убедилась в его естественном превосходстве, поощряя при этом стремление к еще большему росту.

Истоки тоталитаризма завершился оценкой того, как эти силы привели к возникновению тоталитаризма, олицетворяемого Советским Союзом и нацистским режимом. Для Арендт итальянский фашизм на самом деле не был тоталитарным, в то время как ее основное внимание было сосредоточено на нацистской Германии, а не на СССР.Оба этих режима одинаково применяли крайнюю силу и террор для реализации своих экспансивных взглядов. Однако их тоталитаризм также основывался на изоляции и фрагментации общества, и ему удалось предложить разрозненным индивидуумам мощные, но упрощенные идеологии, пропитанные новыми формами коллективной близости. Тоталитаризм возник, когда эта фрагментация была использована государством, вновь захотевшим разделить общество и навязать свою волю с помощью крайнего террора.

Карл Поппер был еще одним мыслителем того периода, который пытался уловить природу тоталитаризма, представив его как новую мощную угрозу либерализму.Его классическая формулировка этого появилась в «Открытое общество и его враги ». Для Поппера это имело древние корни: тоталитаризм восходит к Платону. Он подверг критике платоновское видение идеального общества как общества, управляемого королем-философом, как показано в сократовском диалоге «Республика ».

Поппер продолжал утверждать, что более поздние философы, которые, подобно Платону, также были противниками открытого общества, включали Гегеля и Маркса. Он предположил, что они виновны в историзме, и предложил опасное видение нового общества, основанное на их интерпретации прошлого.Он утверждал, что идея о том, что история имеет открытые «законы», которые указывают на новое и лучшее будущее, ослепила Маркса и других в отношении последствий их политических решений, когда они применялись на практике. Эти «законы» в конечном итоге привели к закрытому, тоталитарному обществу. Для Поппера этому нужно было сопротивляться, и он стойко защищал идею открытого общества. Его работы остаются классическим выражением идеалов либерализма.

Другими ранними теоретиками тоталитаризма были Карл Фридрих и Збигнев Бжезинский, чья книга 1957 года « Тоталитарная диктатура и автократия » предложила другой взгляд на это явление.Они предложили модель тоталитарных государств, объединенных вокруг шести ключевых областей: всеохватывающей, всеохватывающей идеологии; однопартийное государство; полиция, готовая использовать террор, чтобы навязать волю государства и его идеологическое видение; монополия на связь для управления этим обществом; монополия на оружие внутри государства; и централизованно управляемая экономика, работающая в интересах государства. В книге Раймонда Арона « Демократия и тоталитаризм », основанной на серии лекций, прочитанных в Сорбонне в 1957 и 1958 годах, изложена аналогичная модель.

Такие качества можно было увидеть в нескольких пророческих примерах, наиболее очевидными из которых являются нацистская Германия и Советский Союз. Модель тоталитарного государства Фридриха и Бжезинского предлагала глубокое сходство между этими системами, а в эпоху холодной войны она стремилась установить идею о том, что между режимом, ответственным за Холокост, и режимом, в котором сейчас оказался Запад, мало различий. конфликт с. Учитывая более пропагандистские коннотации, обнаруженные во многих упрощениях такого анализа во время холодной войны, этот термин потерял популярность среди многих ученых.

Их критики

Историки начали исследовать реальные реалии тоталитарных режимов и сочли суровую картину, предложенную ранними теориями тоталитаризма, проблематичной. В своей работе о сталинизме историк коммунизма Шейла Фитцпатрик выделила этот термин, но сказала, что он слишком высоко оценивает силу советской политической системы, ослепляя людей и не замечая ее слабостей и ограничений. Для нее использование террора режимом на самом деле означало отсутствие у него контроля над советским обществом.Точно так же историки нацистского режима, которых часто называют структуралистами или функционалистами, начали признавать его хаотичную и беспорядочную динамику и поэтому оказались в противоречии со старыми интерпретациями, основанными на тоталитарной модели, хотя этот термин обычно не отвергался полностью. Эрик Хобсбаум, обсуждая проведенный Франсуа Фюре анализ коммунизма в двадцатом веке, подчеркивал, что термин тоталитаризм маскирует тот факт, что, несмотря на внешнее сходство, коммунистическое и фашистское государства были радикально разными, «как ласточки и летучие мыши».

Мрачная судьба, которая может быть «хуже, чем вымирание»

Тоби Орд, старший научный сотрудник Института будущего человечества (FHI) Оксфордского университета, считает, что вероятность экзистенциальной катастрофы, которая произойдет в этом столетии по естественным причинам, составляет менее одного из 2000, потому что люди прожили 2000 столетий без него. Однако, когда он добавляет вероятность техногенных катастроф, Орд полагает, что шансы увеличиваются до поразительного одного из шести. Он называет этот век «пропастью», потому что риск потерять наше будущее никогда не был так высок.

Исследователи из Центра долгосрочных рисков, некоммерческого исследовательского института в Лондоне, расширили х-риски с еще более пугающей перспективой подвергнуться риску. Эти «s-риски» определяются как «страдания в астрономических масштабах, значительно превышающие все страдания, существовавшие до сих пор на Земле». В этих сценариях жизнь продолжается для миллиардов людей, но качество настолько низкое, а перспективы настолько безрадостны, что вымирание было бы предпочтительнее. Короче говоря: будущее с отрицательной стоимостью хуже, чем будущее без стоимости вообще.

Вот тут-то и появляется сценарий «мир в цепях». Если злонамеренная группа или правительство внезапно обретут господствующую над миром власть с помощью технологий, и ничто не сможет встать на ее пути, это может привести к длительному периоду жалких страданий и подчинение. В отчете 2017 года об экзистенциальных рисках, подготовленном проектом «Глобальные приоритеты» совместно с FHI и Министерством иностранных дел Финляндии, содержится предупреждение о том, что «долгое будущее в особенно жестоком глобальном тоталитарном государстве, возможно, может быть хуже, чем полное исчезновение».

Гипотеза Синглтона

Хотя глобальный тоталитаризм по-прежнему остается узкой темой для изучения, исследователи в области экзистенциального риска все чаще обращают свое внимание на его наиболее вероятную причину: искусственный интеллект.

В своей «гипотезе одиночки» Ник Бостром, директор Оксфордского FHI, объяснил, как глобальное правительство может быть сформировано с помощью ИИ или других мощных технологий — и почему его невозможно свергнуть. Он пишет, что мир с «единым агентством, принимающим решения на самом высоком уровне», может возникнуть, если это агентство «получит решающее преимущество благодаря технологическому прорыву в области искусственного интеллекта или молекулярной нанотехнологии».Став ответственным, он будет контролировать достижения в области технологий, которые предотвращают внутренние проблемы, такие как слежка или автономное оружие, и с этой монополией останется навсегда стабильным.

Тоталитаризм — обзор | ScienceDirect Topics

Современная диктатура и тоталитаризм

К началу 1930-х годов часть современных диктатур начала проявлять характеристики, которые побудили политологов присвоить им особую идентичность: тоталитаризмы ( см. Тоталитаризм).Обладая сложной инфраструктурой безопасности и контроля, опираясь на фиктивный или реальный консенсус и воодушевленные неудержимой убежденностью в собственном агрессивном моральном превосходстве, такие политически репрессивные системы уничтожали миллионы невинных людей либо в качестве меры контроля, либо в целях утопических намерений (Horowitz, 1997).

Количество убитых Сталиным, Гитлером, Мао и красными кхмерами, вероятно, никогда точно не будет известно, но число жертв марксистско-ленинского ( см. Марксизм-ленинизм: Идеология коммунизма двадцатого века) режимов, вероятно, превышает 100 миллионов (Courtois et al., 1999). «Мягкие» тоталитаризмы — такие как Италия Муссолини, Китай Чан Кайши или Куба Кастро — не особенно смертоносные и не геноцидные — используют тюремное заключение и изгнание вместе с характерным отрицанием добровольного объединения и свободы выражения мнений в качестве средств контроля.

Какими бы ни были последующие оговорки в отношении использования термина «тоталитаризм», на протяжении всего двадцатого века нечеткое подмножество современных диктатур обладало рядом достаточно четко определенных черт, которые позволяют им войти в определенный класс современных политических систем ( Шапиро, 1972; Сопер, 1985; Глисон, 1995).Насколько далеко в двадцать первом веке сохранятся образцы тоталитарного подмножества современных диктатур, остается вопросом догадок.

То, что такие системы могут эволюционировать в нечто вроде демократической альтернативы, было установлено преобразованием Гоминьдана Чан Кай-ши на Тайване в нечто очень похожее на живую демократию. Масштабные реформы на материковой части Китая, последовавшие за смертью Мао Цзэдуна, предполагают, что такие системы могут претерпевать системные изменения.Каким образом осуществляется такое изменение, остается неясным.

Тоталитарный режим — обзор

1 Развитие после 1945 года

Современная социальная наука, зародившаяся в Европе, возникла как институционализированная деятельность в области исследований и преподавания только после мощного развития в Соединенных Штатах и под его сильным влиянием. Его эволюция в ХХ веке носит на себе отпечаток авторитарных и тоталитарных режимов континентальной Европы. В то время как ученые-эмигранты внесли большой вклад в развитие социальных наук в США, научная эволюция в континентальной Европе в значительной степени прервалась — в большей степени в Германии, а также в странах Средиземноморья и, в меньшей степени, во Франции и Скандинавии.(Резюме, приведенное в этой главе, соответствует «четырем фазам развития социальных наук», как они описаны Martinotti 1999, pp. 87–91; для Франции, Италии и Германии см. также Wagner 1990.)

К концу Во время Второй мировой войны социальные науки практически не играли никакой роли в европейских университетах. Например, по социологии во Франции было всего три кафедры, а в Италии — ни одной. В Западной Германии кафедр политических наук и дисциплинарных ассоциаций не существовало до 1950 года.Таким образом, поехать в США и некоторое время учиться в американском университете стало почти необходимой предпосылкой для дальнейшего образования и подготовки социологов в Европе. Знакомство с «современным обществом» и овладение новыми навыками его систематического наблюдения произвели особое впечатление на молодых ученых из таких стран, как Германия, Италия, Испания, Греция, которые десятилетиями были изолированы от современной культуры. Но это также относится и к скандинавским странам, где близость англо-саксонского мира способствовала культурному обмену.

По мере подъема послевоенной экономики все стали понимать, что социальные науки являются частью модернизации Европы, рассматриваемой как расширение капиталистического способа производства, а также как демократизация общества, тесно связанные с американской моделью . Хотя это вызывало конфликты и сопротивление со стороны традиционных культурных элит и марксистско-ориентированной интеллигенции, росло распространение количественных методов сбора данных, особенно опросов и первичных данных.Хотя справедливо сказать, что европейская традиция социальных наук имела собственный глубокий опыт количественного анализа, необходимо также признать, что эмпирические исследования в основном основывались на вторичном анализе «данных, произведенных в процессе», особенно статистических данных, собранных общественностью. органы власти. Чего не хватало в континентальной традиции, и особенно в тех странах, которые находились под властью деспотических режимов, так это опыта полевых исследований и сбора первичных данных (Мартинотти, 1999, с.89). Сопротивление внедрению этих новых инструментов, особенно методов опросов и методов выборки, выражалось с разных точек зрения традиционной европейской науки, а также со стороны административных учреждений с их обычными статистическими процедурами.

В этих условиях только примерно в 1960 году можно говорить о значительном расширении исследований и ускорении их академической институционализации. Европейские общества прошли через период экономического «подъема», заставившего большие массы переселиться в столичные центры промышленного развития.Послевоенное поколение молодых людей, мобилизованное быстрым распространением образовательных систем, выросло как часть массовой культуры, усиленной средствами массовой информации, которая обеспечила условия для распространения идей, стилей жизни и новых организационных моделей, беспрецедентных в истории. европейский опыт. Общественные науки, особенно более молодые и недавно созданные, особенно социология, стали весьма привлекательными для студенческого поколения по ряду причин: относительно молодой возраст университетского персонала по сравнению с более устоявшимися дисциплинами; менее точное определение академической институционализации социальных наук; и близость их предмета к интеллектуальным и экзистенциальным заботам недавно мобилизованных социальных групп.

На этом фоне во всех европейских странах возникла потребность в теориях политической значимости и значимости для диагностики и преодоления комплексов социальных проблем (см. Диркес и Вагнер, 1992, стр. 612–615). Этот интерес с его стремлением к изменениям противостоял программе якобы внеисторического и бесценностного объяснения социальных явлений. Интеллектуальные разногласия и дебаты внутри дисциплин противопоставляли традицию американской социальной науки множеству марксистских подходов и других «критических» школ с их якобы более «просвещенными» ответами на требование более всеобъемлющего понимания и более «приверженной» интерпретации социальных явлений. факты.

С такой ориентацией основные потоки социальных наук, главными центрами которых были Париж и Франкфурт, приобрели несколько воинственную роль, связавшись с новыми социальными движениями и вступив в дебаты о привлечении интеллектуалов. Однако традиционным социальным структурам и действующим лицам удалось сохранить свое общее влияние и поддержать традиционные объяснения проблем экономических и социальных изменений. Таким образом, исследования в области социальных наук на протяжении большей части 1960-х и 1970-х годов можно охарактеризовать, с одной стороны, как новаторскую работу во многих областях, т.е.г., политическое участие, организация труда, классовая структура, «капиталистическое государство» и проблемы личных и сексуальных отношений. С другой стороны, теоретические инновации были ограничены, а перспективы исследований по-прежнему были сосредоточены на национальном государстве, несмотря на растущее осознание конфликтов, вызванных различиями между Севером и Югом, ролью транснациональных корпораций или глобальными экологическими проблемами.

Именно в конце 1970-х и в 1980-х годах суматоха дебатов, дисбаланс между проблемами и подходами, разделительные линии между теоретическими и эмпирическими исследованиями постепенно уступили место продолжающемуся процессу профессионализации, методологического сознания и новых теоретических направлений.Оглядываясь назад, можно говорить о фазе консолидации социальных наук в период восстановления экономики после нефтяного кризиса. В то время, когда либеральные социальные философии стали доминировать, когда политические настроения имели тенденцию быть направленными против благосостояния, а экономическая политика находилась под влиянием монетаризма, доминирующее настроение, казалось, противоречило интересу к социальным условиям и изучению общества. В то время как это действительно в некоторых странах, особенно в Великобритании при премьер-министре Тэтчер, привело к серьезным сокращениям и структурным изменениям, маятник научной политики не качнулся до подобных крайностей в континентальной Европе.Дебаты о социальных науках постепенно перешли от теоретических споров к обсуждению их «использования» в государственных делах и разработке политики. Но в целом институциональный рост продолжался, затем замедлился и достиг устойчивого состояния на продвинутых уровнях. (См. Martinotti 1999, p. 90, Wagner 1999, pp. 29, 39.)

К концу 1980-х социальные науки стали общепризнанными академическими дисциплинами, и их присутствие в разработке политики значительно расширилось. . Академическая экспансия во многом была связана с ожиданиями в отношении практического использования социальных наук в процессе общественной модернизации, что стало важной целью, активно преследуемой частью политической и экономической элиты, и получило от них пользу.В процессе роль интеллектуалов была переопределена, превратившись из людей, размышляющих в общих чертах о судьбе человечества в истории и обществе, в экспертов по вопросам управления обществом и экономикой и предоставления знаний, которые можно использовать в качестве инструмента реформистского политического вмешательства. После того, как закончились большие надежды на «научение политики», якобы ведущее к «концу идеологии», социальные исследования стали рутинным элементом многих политических процессов, а в последнее время и менеджмента в частных компаниях (см. 1990, с.441 и далее).

Растущая специализация прикладных социальных наук, а также общие тенденции профессионализации дисциплин и их институционализации в университетах и исследовательских центрах привели к возрастающей фрагментации и специализации, которые иногда связывали с тенденцией «деконструктивизма». ‘ с критическими атаками на большие теоретические системы и связанными с постмодернистскими движениями. Но эти тенденции чаще понимаются как часть более общего поиска теорий, способных сочетать макротренды с микросоциальной и индивидуальной динамикой, и при этом стремящихся преодолеть традиционное противопоставление качественных и количественных методов, стремящихся к интеграции в едином исследовании. конструкции (см. Martinotti 1999, с.90).

Достигнув этой продвинутой стадии, социальные науки в 1990-х годах должны были переориентироваться в условиях двух драматических изменений фокуса: во-первых, конца противопоставления Восток-Запад и, во-вторых, процесса глобализации и интернационализации в регионах мира, особенно строительство европейского образования.

Необходимость лучше понять и внести свой вклад в решение проблем в процессе европейской интеграции становится все более очевидной.Разработка концепции европейского общества стала серьезной проблемой для социальных наук, которые традиционно развивались вокруг концепции национального государства и национальных обществ в условиях стресса, вызванного индустриализацией. Лишь медленно, но с возрастающей интенсивностью на рубеже нового века стало признаваться, что инструменты и условия работы социальных исследований необходимо сделать адекватными для изучения новых комплексов проблем и наднациональных процессов, и что социальные науки разработка политики и исследовательские программы должны быть ориентированы на межнациональное сравнение и международное сотрудничество, особенно на европейском уровне.(См. Dierkes and Biervert 1992, Kaase et al. 1997, Erikson 1999.)

Тоталитарное правительство | Характеристики и примеры — видео и расшифровка урока

Что такое тоталитаризм?

В 1949 году Ханна Арендт написала книгу «Истоки тоталитаризма» в ответ на рост режимов убийств в Германии и Советском Союзе и фашистский режим в Италии. Она описала тоталитаризм как существование государства без законов.

Правительства Муссолини и Гитлера являются примерами тоталитарного правительства

Тоталитарное правительство — это система правления, в которой правительство стремится контролировать все аспекты жизни общества, чтобы соответствовать диктату правителей.В книге 1984 Джордж Оруэлл описывает тоталитарное общество, в котором правительство стремится с помощью террора и запугивания контролировать сами мысли своих граждан. Слово тоталитаризм происходит от латинского totalis , потому что правительство стремится контролировать всю жизнь общества. Фашистские государства, такие как Италия Муссолини или Германия Гитлера в 1930-х и 1940-х годах, легко стали тоталитарными благодаря использованию пропаганды, тайной полиции и развитию эмоционального национализма.

Определяющие черты тоталитаризма

Каковы основные черты тоталитарного государства? Характеристики тоталитаризма включают:

Политическая власть и контроль над принудительным аппаратом государства сосредоточены в руках одного человека или одной политической партии. Некоторые примеры этого в 20-м веке включают нацистскую партию в Германии, коммунистическую партию в Советском Союзе и Муссолини в Италии.
Контроль над средствами массовой информации (газеты, радио, телевидение, искусство, социальные сети).
Контроль над образованием посредством ограничения того, что можно преподавать на всех уровнях. Многие из них включают драконовское наказание для педагогов, которые не преподают повествование о правительстве.
Контроль населения с помощью пропаганды и террора и запугивания со стороны полиции и/или военных, чтобы люди не только действовали в соответствии с тем, чего от них хотят лидеры, но и мыслили правильно.
Во многих случаях правительство также контролирует экономику посредством союза с частными корпорациями при фашизме или посредством государственной собственности на средства производства при коммунизме.

Почему возникают тоталитарные общества?

Если тоталитарные общества такие ограничительные, такие запугивающие, такие репрессивные, почему кто-то захочет жить в таком обществе? Например, Гитлер пришел к власти в Германии путем демократических выборов. Тоталитарное правительство возникает благодаря существованию автократического лидера, который утверждает, что может решить все проблемы общества. Тоталитарные правительства возникают, когда другие формы правления воспринимаются гражданами как неспособные обеспечить то, что они обещали.Итак, лидер заявляет, что если ему дано право, я могу решить эти проблемы. Практически в каждом случае тоталитарный лидер или партия завоевывает общественное признание, называя меньшинство этого общества козлом отпущения как источник всех бед и неудач общества.

Как работают тоталитарные правительства?

Тоталитарные правительства могут возникать из других форм правления. Независимо от того, как возникают тоталитарные правительства, у них есть несколько общих черт в том, как они сохраняют контроль над населением, чтобы сохранить свое правление.Нацистская Германия является примером того, как харизматичный лидер и дисциплинированная идеологически мотивированная политическая партия могут захватить республику.

Плакат Гитлера с Нюрнбергского партийного съезда 1934 года

Тоталитарные правительства работают, потому что они позволяют значительной части граждан страны чувствовать себя в безопасности. Основным инструментом в этом начинании является пропаганда. Йозеф Геббель, имперский министр пропаганды в Германии с 1933 по 1945 год, позорно заявил: «Государство имеет абсолютное право контролировать формирование общественного мнения.Он также сказал, говоря о силе пропаганды: «Если вы будете повторять ложь достаточно часто, люди поверят ей, и вы даже сами поверите в нее».

Формирование героических образов вождя
Выявить некую меньшую часть общества, которую можно обозначить как источник всех бед общества, которые потом, конечно же, исправит вождь.

Образы тоталитарных обществ

Тоталитарные правительства используют образы и зрелища, а также пропаганду как средства формирования своего рода солидарности вокруг харизматического лидера или идеологии.Военные парады, подобные первомайскому параду в Советском Союзе, демонстрируют образ власти.

Советские танки Т-72 на военном параде

Тоталитарные правительства часто используют брутальную архитектуру для передачи идеологии государства. Определенные архитектурные стили официально одобрены государством, обычно это чрезмерно грандиозные здания, призванные передать господство и мужественность государства и лидера.Примеры такого использования архитектуры можно найти в нацистской Германии, в сталинском Советском Союзе в двадцатом веке и в Северной Корее сегодня.

Красная площадь с изображением Сталина

Чем тоталитаризм отличается от других правительств?

Некоторые политические теоретики определили 16 различных форм правления и включают такие формы, как теократия, технократия или плутократия. Однако многие из этих шестнадцати форм в основном представляют собой одну и ту же форму правления, управляемую разными слоями общества.Существует несколько основных форм правления, к которым могут быть отнесены все остальные. Некоторые политические мыслители включают анархию как форму правления, но другие не согласны с этой категоризацией, поскольку анархия означает отсутствие правительства. Не все формы правления одинаково подвержены тоталитарному правлению. Однако тоталитарные правительства возникли из всех следующих форм правления.

Демократии

Демократия означает правление большинства. Таким правлением может быть либо республика, в которой граждане избирают своих представителей, осуществляющих государственную власть на определенный период времени, либо прямая демократия, при которой люди непосредственно контролируют рычаги власти.Прямые демократии сильно ограничены в размерах. Модель городского совета, в которой люди встречаются, чтобы установить правила, регулирующие их собственное поведение, очевидно, не может работать в стране с миллионами жителей. Будь то республика или прямое, в демократии правительство правит на благо многих. Очевидная разница между демократиями и тоталитарными обществами заключается в том, что избиратели и их представители решают, как действует правительство, в демократиях существует свобода слова и печати, а также более широкое разнообразие мнений.В тоталитарных обществах существует контроль над прессой, образованием и убеждениями. Хотя есть исключения, такие как союз между Советским Союзом, европейскими демократиями и Соединенными Штатами во время Второй мировой войны, из-за их акцента на личную свободу, западные демократии в прошлом решительно выступали против тоталитарных обществ, и они продолжают это делать. сегодня. После окончания Второй мировой войны вновь проявился антагонизм между демократическими обществами и тоталитарным Советским Союзом.

Олигархии

Олигархии означают правление немногих. Кто эти немногие, может определяться богатством, семейным наследием, религией или опытом. Определяющей характеристикой олигархии является то, что правительство правит в интересах этих немногих. Однако, в то время как олигархи правят в интересах немногих, обычно существуют области относительной свободы для многих, кто не является частью правительства. Тоталитарные правительства стремятся контролировать все аспекты жизни. Олигархам может быть все равно, какую религию кто-то исповедует или к какой этнической группе он принадлежит.Тоталитарное правительство регулирует все аспекты жизни своих граждан и наказывает тех, кто не подчиняется.

Тоталитаризм | Блог о демократии WZB

Книга Ханны Арендт Истоки тоталитаризма , вышедшая в свет в 1951 году, все еще несла на себе глубокий отпечаток недавно свергнутого режима национал-социалистического террора и крайних эксцессов сталинизма. Тогда можно было легко идентифицировать отличительные черты тоталитаризма как типа режима: тщательно продуманная идеология господства плюс терроризм, оба из которых характеризовали «короткую» историю политического правления и войн «двадцатого века».И Ханна Арендт, и ученый из Гарвардского университета Карл Иоахим Фридрих тщательно различали авторитарный и тоталитарный режимы. Авторитарные режимы, по словам Арендт, ограничивали свободу, в то время как тоталитарное правление уничтожало ее полностью. По сути, понятие тоталитаризма было сосредоточено на беспрепятственном контроле, которым обладали власть над своими подданными. При таких обстоятельствах даже государство не должно рассматриваться как главный локус власти. По мнению Арендт, эту роль играла партия — и, конечно же, ее лидер, — которая артикулировала официальную мировоззрение.Обе тоталитарные системы стремились узаконить свое правление, развернув грандиозный идеологический нарратив, будь то «бесклассовое общество» в случае сталинизма или «превосходство нашей расы и нации» в случае нацизма.

С самого начала ни концепция, ни теория тоталитаризма не были свободны от несоответствий и поспешных аналогий. Всегда было проблематично приравнивать (по крайней мере неявно) прометеевскую идею «царства свободы» (Карл Маркс) к тьме национал-социалистической идеологии уничтожения.Конечно, на практике эти режимы обнаруживали определенные параллели — несмотря на различия — в отношении использования террора. Оба возводили аппараты, подобные Левиафану, которые уничтожали свободу и осуществляли смертоносные репрессии против евреев и классовых врагов соответственно.

Во время холодной войны понятие тоталитаризма продолжало терять аналитическую ясность, поскольку оно преждевременно использовалось для описания всех коммунистических режимов и, во все большей степени, любой диктатуры вообще. Нередко оно вырождалось в политический призыв.На самом деле по-настоящему тоталитарных режимов в ХХ веке не было. Тем не менее, Советский Союз с 1929 по 1956 год, нацистская Германия с 1934/38 по 1945 год, некоторые режимы-сателлиты Восточной Европы в 50-х годах, Китай с начала 50-х годов до смерти Мао Цзэдуна в 1976 году, геноцидный режим Пол Пота в Камбодже и автократическая семейная династия Кимов в Северной Корее представляют собой неопровержимые примеры тоталитарного правления. В первые годы 21 века КНДР — единственный оставшийся тоталитарный режим.Теократические исламские режимы в Иране и Саудовской Аравии или талибы в Афганистане никогда не становились полностью тоталитарными. Хотя их фундаменталистские догмы были предназначены для того, чтобы глубоко проникнуть в повседневную жизнь верующих, этим правительствам не хватало зрелого государственного развития, которое позволило бы им воплотить свои амбиции полного контроля в полномасштабную тоталитарную реальность.

Диктатуры в 21 веке
Длительная третья волна демократизации, завершившаяся крушением советской империи в конце 20 века, изменила национальные и международные условия политического правления.Если мы не будем принимать во внимание более радикальные версии ислама, появлявшиеся в некоторых местах, великие идеологические нарративы политического правления исчезли. Учитывая возникшие глобализированные экономические и коммуникационные сети, было бы анахроничной фикцией представлять, что автократии могут наглухо изолировать зону политического контроля. Политическая власть все чаще требует форм оправдания, учитывающих свободу, политическое участие и уважение прав человека.Возникли новые формы самодержавного правления, которые теперь ученые относят к электоральному авторитаризму, т. е. автократиям с выборами. Такие выборы сильно отличаются от тех, что проводились в Восточном блоке в эпоху «реально существующего социализма», на которых явка избирателей превышала 99 %, а кандидаты от коммунистов и их сателлитов обычно набирали около 99 % поданных голосов. . Такого рода выборы теперь являются причудливым пережитком прошлого. Сегодня выборами в авторитарных режимах Африки или Азии уже нельзя управлять так легко, как это было в странах бывшего Восточного блока.Безусловно, ими манипулируют, их организуют и подтасовывают, но они также предлагают оппозиции желанную возможность мобилизоваться, заключить союзы и обратиться к национальной и международной общественности. Новое авторитарное стремление установить формально демократический остаток легитимности на внутренней и внешней аренах несет в себе риск для легитимности тех, кто находится у власти.

Ранее четкие границы между прототипическими демократиями и диктатурами становятся все более размытыми.Если оставить в стороне просто полемическое использование терминов, кто захочет точно сказать, какой из следующих режимов следует считать автократическим или просто классифицировать как дефектную демократию: Россия при Владимире Путине (или Борисе Ельцине), Турция Реджепа Тайипа Эрдогана, современная Украина, Венесуэла, Филиппины или Сингапур? Научные исследования режимов стали более осторожными. Он все чаще избегает четких типологий и размещает реально существующие режимы в континууме между идеалом демократии при верховенстве закона, с одной стороны, и «идеальной» диктатурой, с другой.Таким образом, такие классификации оставляют многие политические режимы в серой зоне между идеальными типами. Соответственно, исследователи в этой области теперь говорят о «режимах серой зоны». Затем они подразделяются на гибридные режимы (Россия), «демократы» (Венесуэла) или неполноценные демократии (Венгрия). Кроме того, режимы «серой зоны» более стабильны, чем принято считать, поскольку они не двигаются со временем в направлении превращения в закрытые диктатуры или открытые демократии. Они давно установили собственное равновесие, чуткое как к историческим, так и к политическим контекстам.Сегодня Путин, Эрдоган и Орбан пользуются большей популярностью среди своих граждан — и среди неэлит внутри них — чем канцлер Германии или президент Пятой республики Франции, хотя оба последних управляют демократическими странами под властью закон. Этот парадокс является одним из аспектов постмодернистской головоломки: во всем мире формы политической власти становятся все более дифференцированными.

Насколько стабильны новые диктатуры?
Если предположить трехстороннее деление политических режимов на автократии, гибридные режимы и демократии, то среди примерно 200 стран мира можно выделить около 65 правовых демократий и 45 автократий без прикрас.Из остальных большинство представляют собой гибридные режимы во всех их различных вариантах.

Так насколько на самом деле стабильны политические режимы? Насколько прочны диктатуры? По статистике, за последние 60 лет наиболее стабильными были демократии, за ними следовали диктатуры и, наконец, гибридные режимы. В чем причина относительной устойчивости диктаторских режимов? В исследовании, проведенном недавно в Берлинском центре социальных наук, мы предположили, что политическое правление при диктатурах, как, впрочем, и при гибридных режимах, опирается на три столпа: легитимацию, репрессии и кооптацию.

Легитимация всегда происходит из двух источников: одного нормативного, а другого основанного на результатах. Антилиберализм, расизм, национализм, религиозно анахроничные идеи спасения, а также марксистские визионерские схемы — все это может вызвать, по крайней мере, временное нормативное одобрение среди тех, кто подвергается политическому правлению. Однако в первые годы 21 века фашистская и коммунистическая идеологии во многом утратили свою привлекательность. Если сегодня какие-либо идеологии и способны создавать прочные связи между своими приверженцами, то это варианты исламского политического фундаментализма.Но для них ограничения основных прав человека являются частью канона принципов, от которых зависят их притязания на господство. И именно по этой причине в долгосрочной перспективе источники их обещаний спасения, скорее всего, иссякнут, и очарование их мира померкнет в холодном свете репрессивной реальности. Поскольку таким образом подрывается нормативная сторона легитимации, диктаторские режимы полагаются на поддержку, особенно на свои показатели в сферах экономики, безопасности и порядка.Но автократические режимы также сталкиваются с рисками, если экономика и общество модернизируются слишком быстро. Когда это происходит, формируются средние классы, работники объединяются в профсоюзы, повышается уровень образования, возникает гражданское общество и начинаются дискуссии, призывающие к более широкому политическому участию. Однако это не та тенденция, кульминацией которой неизбежно становится успешный процесс демократизации, как это все еще оптимистично утверждает теория модернизации. То, что возможны и другие исходы, подтверждают различные страны, такие как Сингапур, Китайская Народная Республика или нефтедиктатуры Персидского залива.Последние, конечно, содержат огромное количество бесправных рабов из Юго-Восточной Азии, что позволяет им уклоняться от необходимости иметь дело с самоуверенным домашним рабочим классом.

Во-вторых, автократии полагаются на репрессии, которые могут принимать различные формы и степени интенсивности. В нашем исследовательском проекте («Почему диктатуры выживают?») мы различаем «мягкие» и «жесткие» репрессии, хотя их границы смещаются. В то время как первое из них в первую очередь направлено на ограничение политических прав, таких как свобода собраний, выражения мнений, печати и трудоустройства, второе предназначено главным образом для нарушения основных прав человека, таких как право на жизнь, физическую неприкосновенность и свобода личности.Эмпирически можно показать, что элиты в авторитарных системах правления часто реагируют на угрозы статус-кво усилением репрессий. Однако одни только репрессии вряд ли способны надолго стабилизировать политический режим. Это происходит потому, что в жертву приносится большая часть легитимности. Когда репрессии усиливаются, их сдерживающая сила возрастает, но одновременно происходит потеря легитимации и, следовательно, общественного согласия. Высокие уровни жестких репрессий обходятся дорого и в конечном итоге подрывают основы политической власти.Статистические данные показывают, что в исследуемый нами период (1950–2008 гг.) мягкие репрессии были наиболее успешным фактором стабилизации сотен диктатур.

Третьим столпом политического господства является кооптация. Это может позволить элитам автократических систем правления ввести влиятельных акторов и группы, не входящие в собственно режим, во внутренний круг диктатуры. Стратегически важные элиты этого типа, как правило, рекрутируются из экономической элиты, спецслужб и военных.Им обычно предлагают должности, политические привилегии, ресурсы и экономические уступки в обмен на их лояльность. Их инструментами являются коррупция, клиентелизм и патримониальные сети.

Тем не менее, наличие ресурсов накладывает ограничения на продолжительность и масштабы «покупного» сотрудничества широких групп с режимом. В нашем анализе мы показываем, что недостатки в одном из столпов правил можно компенсировать за счет укрепления других. Однако в некоторых случаях трещины в одной опоре могут перегружать другие.Тогда открываются пространства протеста, которые, если использовать их в больших масштабах, могут привести к краху всего режима. Конечно, нет никаких гарантий, что с его кончиной наступит верховенство права и демократия. Многочисленные неудачные процессы трансформации в восточных частях Восточной Европы, Центральной Азии и «арабской весны» подтверждают это.

Можно также переоценить стабилизирующее влияние кооптации. Как правило, идеальное состояние равновесия для выживания диктатур должно сочетать в себе высокий уровень легитимации, основанный на идеологии и исполнении, наименьшее возможное применение «жестких» репрессий, экстенсивных «мягких» репрессий и умеренную степень кооптации.Наиболее близко к этому равновесному состоянию приближается Сингапур, в то время как Китай явно движется в этом направлении. Но даже такие гибридные режимы, как путинская Россия, не так уж далеки от такого равновесия.

Тезис Фрэнсиса Фукуямы о том, что мы являемся свидетелями необратимого триумфа демократии (1991 г.), оказался полусырой фантазией. Планируемый экспорт демократии с Запада на остальные страны и смена военных режимов в Афганистане, Ираке и Ливии потерпели крах. Свободным обществам Запада, Востока и Юга придется продолжать жить и вести переговоры с диктатурами.Панацеи нет. Компромиссы уже запрограммированы. Еще не придуман волшебный многоугольник, в котором бы сочетались ценности, интересы, права человека, экономика, демократия и стабильность. В борьбе с диктатурой нет коротких путей. Для этого потребуются утомительные переговоры, прагматизм, основанный на ценностях, и пресловутый долгий и трудный путь.

Вольфганг Меркель
руководит отделом «Демократия и демократизация» в Берлинском центре социальных наук и является профессором политологии в Университете Гумбольдта в Берлине.Его последняя публикация, Springer VS, представляет собой отредактированный том под названием Demokratie und Krise: Zum schwierigen Verhältnis von Theorie und Empirie.

Впервые опубликовано как «Die neuen Diktaturen» в Neue Gesellschaft / Frankfurter Hefte 11/2016:17-20.

Государственность

«Государственность»
Возникновение тотального правления в 19-м и 20-м веках

Расширение описания SAC

Определение
Нарративная хронология
Три великих «тоталитарных» государства
Диагностические признаки «тоталитаризма», перечисленные согласно ГАК «Таксономия» [ID]
I.Менталитеты
II. Учреждения
III. Социальная структура
IV. Экономика
V. География

Определение

Слово «этатизм» (и его наречная форма «государственник») немного неологизм. Его смысл можно резюмировать следующим образом. Слово «государство» относится к централизованной исполнительной власти (управлению законы, управление национальными бюджетами и поддержание того, что иногда называют «монополией на насилие» — полиции и военных учреждений).Таким образом, слова «этатизм» и «этатизм» описывают институты и политические практики, в которых собирается исполнительная власть увеличивая уровни и разновидности власти в свои руки.

Такая исполнительная власть часто нейтрализует замечательные институциональные творения либеральной эпохи («парламенты» или демократический «представительные органы», гражданские свободы, независимые суды и региональные органы управления в рамках федеративной иерархии учреждений) .

Государственная исполнительная или управленческая власть в обход традиционных «западных» представления о независимой судебной власти.Даже когда он превозносит «верховенство закона», этатизм означает подчинение правилам, установленным государством [национальным государством]. Однако предписывающий и как бы свободна она сама от законных ограничений, государственная власть имеет склонность настаивать на своей версии «верховенства права». Выбор «правила», а не «управления» в этом Знаменитая фраза имеет большое значение.

Этатизм с помощью дисциплинированных и централизованных правящих институтов проникает в сферы внутренней социальной, экономической и духовной («интеллектуальной» и творческой) жизни, где государства редко отваживались в прежние времена, когда исторически только религиозно освященные институты могли вторгаться.

Государственная власть так сильно поощряется такой демонстрацией власти в внутренней сфере, что легко поддается искушению проецировать свою власть за пределы своих границ на уязвимые прилегающие территории. Тотальный этатизм можно описать как ситуацию, в которой власть правительство требует и обеспечивает безудержный СУВЕРЕНИТЕТ как в отношении международных отношения — отношение к миру в целом — и в отношении внутренней политики — его отношения к своим субъектам.[Прыгать и прочитайте 5 лучших абзацев, описывающих историческое происхождение двуличного Европейская концепция суверенитета.] Этатизм не признает никаких принудительных внешних или внутренних ограничение его власти. Тотальное государство процветает, или стагнирует, или рушится, но все на своих условиях. Тем не менее тотальные государства были оспорены и преодолены внутренние и/или международные силы.

*2016oc06-oc08: Imre Kertész Kolleg в Йене, Австрия, объявил о предстоящей международной конференции и Семинар на тему «Очарование тоталитаризма: корни, смыслы и политические циклы». концепции в Центральной и Восточной Европе»

Проект описан = Термин «тоталитаризм» пережил замечательное возвращение в политической, исторической и социальной дискурсы науки за последние полвека.Являясь ключевой концепцией в диссидентской критике государственных социалистических режимов в Центральной и Восточной Европе в 1970-х и 1980-х годах, термин обрел новую жизнь после 1989 года, теряет связи с оппозицией и получает широкое распространение в СМИ и общественная сфера — наряду с «нацией» и «возвращением в Европу» — как часть словаря, используемого для легитимации новой системы. Это было кодифицировано также терминами «тоталитаризм» и «тоталитарный» быт. интегрированы в новые законы и фигурируют в названиях финансируемых государством учреждения.Наконец, в новом тысячелетии появились новые смыслы — полууничижительные, полуиронично — появились. Термин был принят для Например, некоторыми правозащитными организациями в качестве ярлыка для критики массовая слежка за гражданами, осуществляемая как государственными, так и коммерческими сущности (т. е. «чиповый тоталитаризм»). На международной арене термин все чаще используется для критики глобального распространения религиозной фундаментализмы; и в форме «перевернутого тоталитаризма» регулярно направлялись против «управляемых демократий» дома.

Эта запланированная конференция направлена на изучение корней, значений и политических циклы концепции тоталитаризма, одного из самых оспариваемых интеллектуальных концепций ХХ и ХХI веков. Правильная история такой, который объединил бы анализ типов политических проектов описывается термином с размышлениями о его меняющейся семантике и политической использует, еще не написано. Imre Kertész Kolleg Jena настоящим приглашает ученых на семинар, посвященный попытке сделать первый шаг в таком начинании.Среди докладчиков, приглашенных для участия в конференции, Дитрих Бейрау, Холли А. Кейс, Георгий Касьянов, Лутц Нитхаммер, Жак Рупник, Дариуш Стола, и Авиезер Такер. Планируется коллективный том на основе собрания.

Проект основан на серии лекций, прочитанных в Коллегии Имре Кертеша в 2013 году. Сериал под названием «Зависимый тоталитаризм» стремился исследовать значения, контексты, корни и использование концепции и лозунга тоталитаризма в соответствующих культур Центральной и Восточной Европы.

В попытке историзировать концепцию организаторы предлагают провести конференцию расположены в виде нескольких хронологически и концептуально определенных панелей. Тем не менее, бумажные предложения, выходящие за рамки этой схемы, также приветствуются.

1) *О новизне и сходстве: ранние концепции тоталитаризма в
Центральной и Восточной Европе *

Многие отмечают принципиальную новизну политических экспериментов начала ХХ век. Эта панель посвящена пионерам в регионе, которые были первым обсудить новаторский характер коммунистического, фашистского и Национал-социалистические движения и режимы в Центральной и Восточной Европе.Как воспринимались ли эти движения и режимы, их программы и реалии в межвоенный период и в годы ВОВ? Как и по
что теоретические или идеологические ориентиры (насильственная модернизация, авторитарная политические культуры, отсталость и т.д.) объясняют ли эти теории явление тоталитаризма? Кем были первые интеллектуалы в Центральной и Восточной Европы для сравнения различных форм тоталитаризма и каковы были их намерения и выводы? Каким образом критические размышления об этих новых режимах влияют на понимание современности до 1945 года?

1) *Сталинизация, десталинизация и проблемы тоталитаризма:
Центральная и Восточная Европа в ранний послевоенный период *

В результате Второй мировой войны Центральная и Восточная Европа стала часть советской сферы влияния, с политической и социально-экономической системами сталинского типа, внедряемого местными коммунистическими партиями на дороге к абсолютной власти.На этой панели исследуется эвристическая обоснованность понятия «зависимого тоталитаризма», а также современное использование понятия «коммунистического тоталитаризма» или «тоталитаризма» как дискурсивного инструмента в местных политические конфликты. Какую роль сыграла эта безуспешная борьба с коммунисты играют в разработке концепции в полудемократический период 1945–1948 гг.? Как этот исторический опыт перерабатывался в антикоммунистической эмиграция во время холодной войны? Когда и как возник тоталитаризм термин политической классификации и каковы были особенности местных политических культуры, сформулированные со ссылкой на понятие? Какова была генеалогия концептуализации тоталитаризма ранними диссидентами, а позже Марксистские ревизионисты — 1950-х и 1960-х годов? Какую роль играли чиновники, государственно-социалистические исследования фашизма и нацизма в критике и неявном сравнение с недавним сталинским прошлым?

1) *Консолидированные коммунистические режимы, оппозиционная мысль и использование
тоталитаризма до 1989 г.*

Термин «тоталитаризм» был одним из основных дискурсивных и аналитических инструментов антикоммунистической демократической оппозиции за последние два десятилетия коммунистическая диктатура.Но диапазон его использования, его интеллектуальные корни и теоретические основы, а, следовательно, и их аналитические последствия, различались. не только из одной страны в другую, но и в различных средах каждого сообщество диссидентов или изгнанников. Концепция тоталитаризма часто противоречила к другим важнейшим элементам оппозиционного политического и стратегического мышления, таким как политика диалога с властью, легализма и исторического примирения, и критика западных представлений о государственном социалистическом Востоке.Каковы были ключевые противоречия в росте популярности этой концепции в диссидентских политических язык до 1989 года? Каковы были основные интеллектуальные влияния и стратегические стимулы в этом процессе? Как это связано с более широкой дискурсивной укорененностью? «тоталитаризма» в транснациональных и сравнительных исследованиях, а также в демократический активизм? Как это развитие связано с возрастающим значением «разговоров о правах человека» после хельсинкского Заключительного акта? Какие были реакции в официальной коммунистической историографии, политике памяти и политической агитации к антитоталитарному, антикоммунистическому крестовому походу дома и за границей?

1) *Новый антитоталитарный консенсус? Повестки дня, новая семантика и
политизация после 1989 г.*

После падения коммунизма история тоталитаризма в Центральной и Восточной Европе стала центральным объектом науки недавнего прошлого.В то же время, тоталитаризм использовался политически как контрконцепция, помогающая узаконить новые формирующиеся либеральные демократии. Она также стала ключевой концепцией в различных консервативной и националистической среде, где он служит концептуальным инструментом в распространении новых форм антикоммунизма и антисоциализма. Есть ли термин теперь действуют просто как политическая клевета или так и остались аналитическими тоже инструмент? Какая связь между исследовательскими проектами , связанными с тоталитаризм в посткоммунистический период, изменение семантики понятие, (особенно по сравнению с диссидентскими его пониманиями), и его политических использования для либерально-демократических и консервативно-националистических цели? Имеет ли этот термин ощутимый резонанс в народной памяти или имеет ли он в форма «полезного тоталитаризма», превращенная в готовый инструмент, форматирующий дискурс идентичности эпохи неолиберальной трансформации? В каком соотношении имеют коммунистическое и фашистско-нацистское прошлое повлияло на концептуальную эволюцию концепции в этот период?

1) *Тоталитаризм после тоталитаризма: использование концепции в Европа двадцать первого века (круглый стол)*

Согласно влиятельным текущим нарративам, жители Центральной и Восточной Европы вернул тоталитаризм на европейскую арену.Это имело важное последствия для политики памяти в отдельных европейских государствах, а также на уровень Европы в целом, с образами ГУЛАГа, например, бросая вызов уникальности Холокоста как величайшего исторического Травма Европы ХХ века. Каковы были мотивы, подходы и достижения национальных и региональных попыток канонизации международный тоталитаризм в начале двадцать первого века? Что роль в этом процессе сыграла и более широкая европейская рецепция. как культурно-политической борьбой в отдельных европейских странах? Как Центрально- и восточноевропейское понимание опыта тоталитаризма способствовали изменению образа Европы в
году ХХ века?

На этом заканчивается описание этой интереснейшей международной конференции.

Хронология повествования

«Статизм» (акцент на господствующей власти правительств над населения) была заметной чертой человеческого опыта с начала исторические времена.

Тем не менее, одно из самых драматических достижений «Западная цивилизация» — от эпохи американской революции до 20 века — был широкие и в значительной степени успешные попытки избежать этой общей черты прежних человеческий опыт. Восходящая власть исполнительной власти (как в европейской аристократическое/монархическое государство) было оспорено, ослаблено и иногда свергается в период, который мы обозначили как первую фазу Европейская революция [ID].

Этатизм используется здесь для описания глобальных тенденций 20-го века, которые стремились обратить вспять доминирующие политические тенденции 19 века, например, либерализм, социализм и консерватизм . Спектр 19 века Европейская политическая жизнь была сжата в ХХ веке с обеих сторон, слева и справа, как кончики нашей легендарной омеги были мощной челюстью [ID].

Современный этатизм сделал первые шаги назад к центру исторической этап в «Западе» в годах Наполеона III [ID] и можно увидеть в политиках Германской Империи Канцлера Бисмарка [Я БЫ].Это была давняя черта российской политической культуры. [НАПРИМЕР].

Националистические, шовинистические, милитаристские и часто расистские и империалистический этатизм вырос с середины 19 века до чудовищных пропорции в 20 веке. Он рос прямо пропорционально — и в связи с — колоссальным ростом централизованного промышленная и финансовая мощь.

Финансовая, военная и административная власть «Запада» развивалась в резкой диспропорции по сравнению с другими областями глобус.

Финансовая, военная и административная власть «Западное» национальное государство развивалось в полном дисбалансе с населения под его управлением.

Государственная власть развивалась в абсолютной диспропорции внутриевропейское гражданское общество. Ни либералы, ни социалисты, ни консерваторы смогли найти правильный способ справиться с только что выросшим наемно-трудовая составляющая модернизирующегося общества [НАПРИМЕР]. Эта сохраняющаяся политическая/институциональная неспособность ослабила и скомпрометировала общества в его отношении к государству в конце 19 века [Огромный ПЕТЛЯ по «наемному труду».

В конце XIX века великий немецкий социолог Макс Вебер [ID] пришли к выводу, что прогрессивные идеалы и новации Европы 18-го и 19-го веков были растворение. То, что раньше было очаровательным, раскрепощающим и харизматичным, стало разочаровывать, угнетающий и гиперрациональный и бюрократический в эпоху «Второй промышленной революции». Как выразился Вебер в своем влиятельном исследовании отношений между протестантизмом и капитализмом: легкий плащ экономической модернизации с ее щедрым приглашением к laissez-faire свобода и процветание, по его мнению, становились «железной клеткой» [TXT].

«Железная клетка» управленческой элитарности проявляла себя с нарастающей силой в начале ХХ века, даже среди самых либеральных политических культур мира. Новые методы управленческого контроля вошли в промышленную экономическую жизнь и обещал найти применение в политической и общественной жизни [SAC LOOP по «управленческому»].

Потом пришли Великие мировые войны . «Статизм» (управленческий авторитаризм в центральном правительстве) угрожал сокрушить и поглотить большое разнообразие независимых и сложных социальных и экономических структур и практики, новые для прошлого века или около того (индустриализация, урбанизация, либерализм, демократия, социализм, общественное благосостояние). Первая мировая война обучал европейские национальные государства методам тотальной мобилизации военного времени [TXT] для удовлетворить потребности первой современной промышленной Total War [SAC LOOP по «военно-промышленному»].

В нашей иконографической иллюстрации гражданского общества [ID], насколько это может быть использовано для иллюстрации роста «государственничества» в 20-х гг. век, круг под названием «государство» (используя медицинскую метафору) разросся подобно злокачественному новообразованию (если смотреть с точки зрения европейского либеральной точки зрения) в круги, помеченные «общество» и «экономика».Перекрытие доказало существенным и здоровым, но удушение одного круга другим кругом было осужден злокачественным в глазах тех, кто придерживался первой фазы европейского Революция [ID].

Крах года европейской и, в конечном счете, североамериканской капиталистической экономики после Первой мировой войны 90 014 сыграли центральную роль в появлении гиперэтатизма в 1920-х годах. и далее [7-hop LOOP на «развал», включая сводная запись о десятилетии острейшего кризиса]

Умеренные европейские доктрины, такие как Социал-демократия и либерализм, подверглись мощной атаке, особенно между Первой и Второй мировыми войнами [EG] | Совершите прыжок или два в цикле после Первой мировой войны. о «либерализме».Аутентичный консерватизм был так же основательно уволен, или был кооптирован в ряды боевой реакции . «Консерватизм» начал переопределяться как шовинистический милитаризм. «Этатизм» превзошел даже близкородственные «измы» XIX века = национализм, шовинизм, патриотизм. Этатизм поглотил прежние «измы» и окреп.

Затем Вторая мировая война построена на экономических/управленческих тенденциях Первой мировой войны и может рассматриваться как Версии 20-го века того, что Чарльз Тилли назвал двумя из трех разновидности экономической модернизации = «принудительно-интенсивная» и «принуждение с большой буквы» [Я БЫ].в Немецкие, итальянские, испанские, русские и другие «национальные» региональные 1930-е [ID], «принудительно-интенсивные» течения и тенденции «капитализированного принуждения» восторжествовали над «капиталоемкими» тенденциями до Первой мировой войны.

С тех пор «глобализация» [ID] создала множество вариации по каждому из трех направлений — «капиталоемкий», «капитализированный». принуждение» и «интенсивное принуждение».

К 1960-м годам описательная фраза « Военно-промышленный комплекс » [LOOP] получил широкое распространение в США.

В эти годы Китайская Народная Республика стали регулярно обвинять Советский Союз в отпадении от социалистического идеалов или от «коммунизма» и в «государственный капитализм» [Я БЫ]. Со временем многие пришли чувствовать, что это был пример того, как горшок называет чайник черным.

Но большинство удивительным было обнаружение в те годы «холодной войны» некоторых глубоких сходств в позиции и поведение промышленно-плановой и управленческой элиты в СССР и США [EG, особенно выводы Граника о «управленческом класс»].

Затем в начале 21 века промышленники и финансисты США и Китайская Народная Республика обнаружили несколько препятствий на пути коммерческих отношений, какими бы ни были предполагаемые различия в их более крупных политико-институциональное наследие. Когда Китай перестал называться «коммунистическим Китай», даже несмотря на то, что там в 21 веке правит та же самая Коммунистическая партия, что и это было с 1949 года.

Великие тоталитарные государства 20-го века =
Муссолини и фашистская Италия [LOOP]
Веймарская конституция и восстание Гитлера и нацистская партия [LOOP]
Иосиф Сталин и «социализм в одной стране» [LOOP]

\
| _За пределами тоталитаризма: сравнение сталинизма и нацизма | Мощное исследование, в значительной степени отвергающее концепцию «тоталитаризма» и подчеркивает большие различия, а также сходство между Гитлером Германия и сталинский СССР.Прочтите этот обзор 2011je:AHR [E-TXT]

<>Буллок,Алан| a{1914}e{2004}n{}o{
}r{
*1992:Нью-Йорк, Кнопф|_Гитлер и Сталин: параллельные жизни| ((1081p bbl ndx))
}s{}t{}8{}

Cassinelli,CW|_Всеобщая революция: сравнительное исследование Германии при Гитлере, Советского Союза при Сталине и Китая при Мао| *1976: Калифорния. Санта-Барбара, Клио Книги | ((252p bbl ndx))

<>Геллатели, Роберт|_Ленин, Сталин и Гитлер: Эпоха социальной катастрофы| *2007?:Нью-Йорк,Кнопф| ((УО JC495.G45 2007 | 696p bbl:595-670 ndx|Великая социальная и политическая катастрофа, охватившая Европу между 1914 г. и 1945 г. — период почти непрерывных потрясений [1-я мировая война, Холокост и Третий рейх]. Историк Геллатели утверждает, что эти трагедии неразрывно связаны и что считать их дискретными событиями, значит неправильно понимать их генезис и характер. Центральное место в катастрофой, безусловно, были Ленин, Сталин и Гитлер, и в этой книге использованы недавно открытые источники объяснить, как стремление этих диктаторов к утопическим — и ужасно ошибочным — идеалам привело только к антиутопическим кошмарный сон.Геллатели утверждает, что большинство сравнительных исследований советской и нацистской диктатур несостоятельны. пренебрегая ключевым значением Ленина. Отвергая миф о «хорошем» Ленине, книга дает социально-исторический отчет обо всех трех диктатурах))

<>Overy,RJ|_The_Dictators : Гитлеровская Германия и сталинская Россия| 2004: Нортон | ((UO DD247.H5O94 2004| 848p bbl:653-818 ndx))

<>Снайдер, Тимоти|_Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным| *2010: Нью-Йорк, основные книги | ((УО ДЖК49.S69| 524 стр. баррель: 423-462 | ндкс. Гитлер и Сталин — Советский голод — Классовый террор — Национальный террор — Европа Молотова-Риббентропа — Экономика апокалипсиса — Окончательное решение — Холокост и месть — Нацистские фабрики смерти — Сопротивление и испепеление — Этнические чистки — Сталинский антисемитизм — Человечность | Новаторское исследование полей смерти в Европе и постоянное объяснение мотивы и методы как Гитлера, так и Сталина. … закрепляет историю гитлеровского Холокоста и сталинского террора в свое время и в своем месте и дает новый отчет об отношениях между двумя режимами))

Диагностические признаки тотального этатизма,
систематизированы в соответствии с нашей
Таксономией исторического опыта [ID]

Этатизм был не просто «политическим явлением».Это коснулось все уровни исторического опыта. В ХХ веке появился еще один «изм» — Неологизм 20-го века — стал широко использоваться для описания этого явление = тоталитаризм . Статистические тенденции, наблюдаемые в 19-м века набрали силу в 20-х гг.

I. Менталитеты

*—Официальная идеология. Идеология поглощает, объясняет, направляет все вещи. Ничего такого просто «ради себя». Официальная идеология сужает и чуть ли не душит аутентичную политику =

* — Ричард Хофштадтер, Anti-Intellectualism in American Life (1963), утверждал, что наиболее важное политическое разделение в современном мире проходит между идеологическими/теологическими способами мышления и политические способы мышления.Эти двое несовместимы. Есть место богословскому и может быть, и для идеологических способов мышления, но это по существу не «политические способы мышления». Идеалы «политического интеллекта» следует различать и отделять от идеалов «идеологический/теологический интеллект».
Характерно, что политический интеллект, если он вообще должен действовать как своего рода гражданскую силу, а не просто набор маневров для продвижения того или иного этот особый интерес должен по-своему обращаться с фактами жизни и формирование стратегий.
Hofstadter здесь перекликается с неловким и во многом неправильно понятым, но жизненно важная «западная» традиция = Макиавеллистская традиция [ID].
Хофштадтер продолжает свое объяснение «политического интеллекта» (IE=политически ориентированное настроение) =
Он принимает конфликт как центральную и непреходящую реальность. и понимает человеческое общество как форму равновесия, основанную на продолжающемся процесс компромисса. Он избегает окончательных разборок и смотрит на идеал полная партизанская победа как недостижимая, как еще одна разновидность угрозы вид баланса, с которым он знаком.Он чувствителен к нюансам и видит вещи в градусах. По своей сути он релятивист и скептичен, но в в то же время осмотрительный и гуманный [134-5]
Hofstadter предлагает замечательную наблюдение, что идеологические/теологические способы мышления делают мир человеческие политические взаимоотношения в манихейском мире [ID], арена для конфликта между абсолютным добром и абсолютным злом. Хофштадтер здесь ссылается на крупный ранний — и сохраняющаяся — христианская ересь. Он отмечает, что манихейская точка зрения презирает компромиссы, не терпит двусмысленности, презирает осторожные различия и отравляет демократическое гражданское общество.

*1935se13:Митинг нацистской партии в Нюрнберге | Министр просвещения и пропаганда Йозеф Геббельс выступил с речью, в которой попытался отличить национал-социалистическое (нацистское) правление в Германии. от коммунистического режима в СССР [TXT]

II. Учреждения

* — Монополия контроль над учреждениями, ответственными за развитие и поддержание информации или знаний в целом.СМИ запрещены независимое выражение ( отрицательный контроль цензуры , подавление общественного сознания, не отвечающих интересам господствующих элит), а также вынужденных выразить одобренное повествование ( положительный контроль цензуры , наводнение дискурсивной среды официальными взглядами, манипулирование общественное сознание в направлениях, отвечающих интересам господствующих элит).

Европейское прогрессивное понятие « общественная сфера » относится к этому арена доступного понятного, интеллектуального, рационального обмена.Общественная сфера именно здесь интересы государственных институтов пересекаются и подпадают под дисциплина общественных интересов и системы производства и распределения ценные вещи (экономика) [ЭГ]. С помощью географическая или геометрическая метафора «сфера», ссылка на перекрывающиеся места или наборы институты или общественные привычки общения, обмена мнениями и распространение информации.

Со временем следующие «средства массовой информации» стали центральными к общественной сфере (перечислены здесь в грубом хронологическом порядке) = деревенская или городская площадь, форум, цирк, кафедра и другие коммуникационные центры внутри молитвенных домов, цензура, кофейни и другие места отдыха и развлечений, театр, газеты, журналы, книги, библиотеки, школы, рекламные щиты, радио, телевидение и всемирная паутина.

Когда «люди» доминируют в «общественной сфере», тогда народные интересы будут обслуживаться. Когда господствует могущественная элита, элита интересы будут обслуживаться. Когда в нем доминируют правящие или государственные чиновники, правительство или государство интересы будут обслуживаться. Когда в нем доминируют цензоры, это служит их интересам. Когда в нем доминируют медиа-гиганты, их интересы обслуживаются. Тоталитаризм стремится централизованный государственник монопольный контроль над общественной сферой.

Тоталитаризм преследует спонтанное социальное участие в публичной сфере (негативная цензура) и стремится к полному управленческому или манипулятивному господство над ним (позитивная цензура).Иными словами, тоталитарные представления о публичная сфера не только подавляет выражения, противоречащие ее интересам, но и способствует выражение, поддерживающее его интересы, оно душит любое нейтральное выражение, поскольку Что ж. Общественная сфера насыщена тоталитарное послание.

*— Ужас , часто сфокусированный на определенной группе, злонамеренная «инаковость», чистку как козла отпущения [EG]. Этот в связи с нарастанием национального кризиса, в один и тот же момент вызывающие и оправдывающие террор.Террор [ID] работает как особенно мощная мотивационная форма контроля над информацией или знаниями или, в более широком смысле, «понимания»

* — Строгое соблюдение общей « секретности «. Целые области информации, знание или понимание удаляются из публичной сферы, смещая фокус от публичной открытости или публичности к «конфиденциальности», по сути официальной тайны от общественного контроля по соображениям «безопасности», но часто для продвижения «инсайдерской интересы». Часто это связано с иронической тенденцией = снятие ограничений на власти, когда дело доходит до официального контроля в сферах отдельных Конфиденциальность.

* — Навязывание « полицейских значений » гражданской публичной сфере = предсказуемость. Замена военных добродетелей на гражданские добродетели. Полиция и военные являются орудием насилия в целях охраны общественного порядка, но и политическая и экономическая власть. Тоталитаризм склонен к насилию в защиту своей политической власти
\\
*2016oc26: Нация | «Военизированная полиция расправляется с протестующими против трубопровода Dakota Access» [Электронный текст]

* — Полное игнорирование величайшего юридического достижения либеральной эры, суды, независимые от прямого исполнительного, законодательного или общественного контроля =

Последнее заявление Николая Бухарина 1938 года перед Сталинский суд, который собирался приговорить его к смертной казни =

….в тюрьме я сделал переоценку всего моего прошлого. Ибо, когда вы спрашиваете себя: «Если вы должны умереть, за что ты умираешь? — абсолютно черная пустота вдруг возникает перед вами с поразительной яркостью. Не за что было умирать, если один хотел умереть нераскаянным. И, наоборот, все положительное, что блестит в Советском Союзе, приобретает в сознании человека новые измерения. Это в конец совершенно обезоружил меня и заставил преклонить колени перед партией и страна.И когда вы спрашиваете себя: «Хорошо, предположим, вы не умрете; допустим, вы каким-то чудом остались живы, опять-таки зачем? Изолировано от всех, враг народа, в бесчеловечном положении, в полной изоляции от всего, что составляет сущность жизни… [так в оригинале]». И сразу же возникает тот же ответ. И в такие минуты, граждане судьи, все личное, все личная накипь, всякая злопамятность, гордыня и ряд других вещей [можно предположить, что он подразумевал под этим свою техническую невиновность обвинений выдвинутые против него], отпадают, исчезают.И, кроме того, когда до вас доходят отголоски широкой интернациональной борьбы, и все это в всецело делает свое дело, и результатом является полное внутреннее нравственное победу СССР над коленопреклоненными противниками… Дело, конечно, не в это покаяние или мое личное покаяние в особенности. Суд может принять свое приговор без него. Признание обвиняемого не является существенным [и, возможно, есть вина]. Признание обвиняемого — средневековый принцип юриспруденция.Но и здесь мы имеем внутренний снос сил контрреволюция. И надо быть Троцким, чтобы не сложить оружие [WRH: 648-9].

Бухарин серьезно преувеличил упрямство Троцкого =

Лев Троцкий, защищающийся в Тринадцатой партии Конференция против нападок Сталина и его предстоящего исключения из рядов коммунистов. Партии Советского Союза, произнесших эти слова =

В конечном счете партия всегда права, потому что партия единственное историческое орудие, данное пролетариату для решения его основных проблемы.[…] Я знаю, что нельзя быть правым против партии. Можно быть правым только с партией и через партию, ибо иного пути история не проложила осознание того, что правильно [Deutscher, Сталин :278]

* — « Политическая партия » (или партии) правят через высоко централизованные и закрытый политический механизм. Их называли «кадровыми партиями». [Я БЫ]. Часто четкое различие между партией и государственными учреждениями.Партия не идентична с государственными учреждениями, но предполагает монопольный управленческий контроль над правительством и всеми его ресурсами.

Массовые партийные организации и другие инструменты исполнительной власти заменяют «Социальное устройство». Стороны социально не организованы и не сконцентрированы выражения общественных интересов и проблем, они официально организованы выражение интересов и проблем государства или инсайдерской элиты. Ни партия, ни ее правительство являются «массовыми организациями».Партия и ее государство сажают и косят траву, чтобы разговаривать. Небольшая часть всего населения завербована партией. из деполитизированного массового общества в осмысленную идентичность, основанную исключительно по партийной принадлежности. И это приводит нас к третья таксономическая область исторического опыта, где тоталитаризм выразился =

III. Социальная структура

* — Население объединено в « массовое общество «. Сети социальная принадлежность сметены [ID].Индивидуальный или групповой связи с чем-то вроде спонтанной публичной сферы разорваны. Физические лица являются « атомизированными ». Общее состояние зависит от крайней индивидуализации населения, но без явной индивидуальности
.
Индивиды освобождаются (искореняются) из настроек сообщества, а затем напрямую привязываются к штату . Нет аутентичный посреднические добровольные объединения. Социальная сплоченность разрушена. Идентичность дается государством и стремится к единообразию и регламентации в группах, которые соответствуют интересам инсайдерских государственнических элит.Этатизм навязывает своим подданным крайний эгалитаризм без демократии, без сообщества и свободы . Добровольный ассоциация становится такой же проблематичной, как и индивидуальное «отклонение». МЫСЛИ О инакомыслии

Геббельс говорил, что величайшее человеческое счастье — быть гением или служить ему. Еще один нацист чиновник однажды сказал: «Единственным человеком, который является частным лицом, является тот, кто спит»

Эли Коэн о поведении человека в общей среде

*— Эли А.Коэн, голландский врач, три года находившийся в Освенциме, сочинил его мемуары, Поведение человека в концентрационном лагере (1953). Он обобщал людей в тоталитарной среде, используя нацистский концлагерь как апофеоз тотального этатизма.
Апофеоз тотала этатизм = концлагерь. Отправляясь в лагерь, Эли Коэн почувствовал « острую деперсонализацию ». Замена номера на его имя и фамилия были особой формой « деградация ».Вещи происходили с ним, как если бы он был объектом. Процесс деперсонализации тронулись сразу. Черепа заключенных были выбриты. Они были раздеты и при тотальном осмотре, оральном, ректальном и, у женщин, вагинальном, все в присутствие вооруженной охраны, все посторонние.
Когда его арестовали, Коэн не мог ходить. «Отравление газом моей семьи… застало меня неподготовленным» к пониманию или принимать. Ужас был его реакцией, заменой мысли. Его внимание начало сосредоточиться только на одном = самосохранении.Таким образом, его первая реакция на жизнь в этой общей среде было адаптация .
«Поведение сводится к тактике выживания» [ср. Социальный дарвинизм (ID) ]. Коэн украл еду у близкого родственника как потерял силы. Лучше всего выжили либо
(1) тех, кто смог сохранить хотя бы частичку идентичности внутри своей собственной внутренняя «духовная жизнь» (либо религиозная, либо идеологическая, например, иудаизм, христианство, ислам или коммунизм), или
(2) тех, кто смог «понизить стандарты» или приспособиться к среде лагеря, то, что Олдус Хаксли в эпоху после Второй мировой войны называл «пригодностью к непригодности», забытая и темная черта «социального давинизма».
Врача заставили опорожнить мусорные баки. Он получил определенные выгоды от этого, такие, которых не было у большинства заключенных. Но он чувствовал себя униженным. Он отказался и умер.
Таким образом, для второй группы выживших дополнительное устройство их тоже поддержали = апатия. Все было ужасно, но ничего не могло быть Выполнено. Не было ни бунта, ни раскачивания лодки. Рекомендуется выживание личную «регрессию » в состояние беспомощной уступчивости, мало чем отличающееся от общая политика цинизма.
Единственным облегчением стало юмор , «преднамеренное игнорирование серьезности положения». Преобладал некий смиренный цинизм. научились становиться орудиями в руках лагерных мастеров. Это привело некоторых к отождествлять себя со своей эсэсовской охраной, тем более, что эсэсовцы были там единственными с «личностью». У них была привлекательность, как у знаменитостей в коммерческая культура. Зацикленность на такой знаменитости нарисовалась внимание от собственного плачевного состояния, наполняло опустошенного заключенного. KAPO был идеальным заключенный. Тюрьма стала его (иногда ее) жизнью. Он полностью отождествлял себя с авторитетный, могущественный и организованный эсэсовец, потому что теперь у него не было ни одной из этих черт сам. КАПО награждали за особые заслуги, мелкими наградами, но все важно в этой почти полностью лишенной среде. КАПО был «человек с очень небольшим духовным имуществом». Он был ограничен или регламентирован никакого внутреннего компаса, только авторитетом своего начальника.Коэн задумался над вопрос о том, насколько распространена личность КАПО за пределами концлагеря, там в любой популяции. Некоторые сказали ему, что любой может стать КАПО, но Коэн считал, что лишь немногие могут утонуть. такой низкий.
Коэн был уверен, что концлагерь был чем-то вроде парадигма тотального этатизма, «концентрация» его основных характеристик

* — Ален Рене, NUIT ET BROUILLARD = [Ночь и туман, 32 мин. видеозапись оригинального фильма 1955 года].Последние слова этот фильм предлагает что-то очень общее о преступлениях концентрационных лагерей =

Крематорий больше не работает. Устройства нацистов вышли из строя Дата. … Кто настороже … чтобы предупредить нас о приходе новых палачи? Действительно ли их лица отличаются от наших? …есть такие из нас, кто сегодня искренне смотрит на развалины, словно старый концлагерь чудовище были мертвы и погребены под ними. Те, кто притворяются, что снова надеются по мере того, как изображение исчезает, как будто есть лекарство от чумы этих лагерей.Те из нас, кто притворяется, что верит, что все это произошло только один раз, в определенное время и в определенном месте, и те, кто отказывается видеть, кто не услышать крик до конца времен.

IV. Эконом

* — Контроль, управление или манипулирование национальной экономика. Мобилизация всего населения и всего народного хозяйства на масштабные проекты. Первоначальное классическое греческое слово, которое дает выражение «экономия» для мира означало управление отдельными семейное хозяйство.К 20-му века в Европе оно стало означать «валовой национальный продукт», в пределах которого мириады маленьких домашних хозяйств были всего лишь атомами
* — Регламентация наемного труда. Подавление профсоюзов
* — Тоталитарные подходы к национальной экономической жизни смещаются от старомодной либеральной цели «богатство «величие и могущество исполнительной элиты»
* — Следовательно, государство становится не столько «владельцем» средств производства в качестве его «менеджера». Государство достигает этого либо напрямую, либо через налоговые субсидии. и через заказы на поставку из государственные министерства или бюро или ведомства, особенно из тех, подразделения, связанные с военно-промышленным комплексом.Современная «этатистская» экономика возникла в конец 19 века, исторически восходящий ко времени до появления рыночной экономики «laissez-faire» [EG], восходящий к периоду национальной экономики, называемому «меркантилизмом». [ПЕТЛЯ о «меркантилизме»]. Тоталитарное государство все больше становится сверхцентрализованным и управленческим неомеркантилистским проектом. Это имеет тенденцию к тому, чтобы взять на себя роль как производителя, так и потребителя наиболее ценных продуктов. С середины 20 века появился термин «военно-промышленный комплекс» [ИД]. для упаковки всего этого набора аранжировок.Тоталитаризм расходует или «использует» товары, которые он заказывает, финансирует, покупает, а затем потребляет согласно своим целям. Это создает потребность в заказах на замену, более финансирование из государственных доходов, больше закупок и больше инсайдерской информации.

РубрикаРазное

Тоталитарные государства 21 века примеры: «В каких странах тоталитарный режим?» — Яндекс.Кью

Тоталитарные государства 21 века список стран. Тоталитарный режим как политическая власть некоторых стран

История появления

Признаки

Тоталитаризм сегодня

Новости по теме

Новости по теме

Новости по теме

Юваль Харари: «Гомофобия — странное явление с эволюционной точки зрения»

Магистранты 101 группы ИИиП МПГУ: Правда истории против резолюции ЕС

Структура мышления метамодерна

Модерн

Культура

Политика

Философия

Постмодерн

Культура

Политика

Философия

Метамодерн

Культура

Политика

Философия

Итог

соответствуют ли средства преследуемой легитимной цели?

Тоталитаризм в ХХ веке и далее

Мрачная судьба, которая может быть «хуже, чем вымирание»

Тоталитаризм — обзор | ScienceDirect Topics

Современная диктатура и тоталитаризм

Тоталитарный режим — обзор

1 Развитие после 1945 года

Тоталитарное правительство | Характеристики и примеры — видео и расшифровка урока

Что такое тоталитаризм?

Определяющие черты тоталитаризма

Почему возникают тоталитарные общества?

Как работают тоталитарные правительства?

Образы тоталитарных обществ

Чем тоталитаризм отличается от других правительств?

Демократии

Олигархии

Тоталитаризм | Блог о демократии WZB

Государственность

Добавить комментарий Отменить ответ