Субъект труда это: works.doklad.ru — Учебные материалы

2.1. Развитие человека как субъекта труда

Перечень всех учебных материалов Государство и право Демография История Международные отношения Педагогика Политические науки Психология Религиоведение Социология

2.1. Развитие человека как субъекта труда   В трудах основных разработчиков понятия «субъект» (Б.Г. Ананьев, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн) развиваются представления об активной роли человека в процессе жизнедеятельности. В частности, С.Л. Рубинштейн в качестве условия формирования и развития субъекта видел именно деятельность. Субъект не только действует, преобразуя предмет в соответствии со своей целью, но и выступает в разном качестве в процессе и результате осуществления деятельности, при котором изменяются и субъект, и объект. Понятие «спонтанейности», введенное С.Л. Рубинштейном, необходимо для понимания подлинной диалектики развития: человеческий индивид в процессе своей жизнедеятельности приобретает такие свойства, которые не предопределены однозначно ни внешними воздействиями, ни внутренними природными данными.   С.Л. Рубинштейн также раскрыл многостороннюю связь сознания и деятельности человека. Он показал, что на основе сознания возникает принципиально иной тип регуляции деятельности, поскольку сознание отражает то, что отделено от индивида во времени и пространстве. В сознании возникает возможность моделировать обобщенный и идеальный образ действия и отражать реальный способ действия. Сознание осуществляет функции контроля и оценки, строит стратегию и тактику деятельности, выделяет принципы действия все более высокого уровня с точки зрения ее иерархии. Эти принципы возникают на основе жизненного и профессионального опыта личности, ее отношения к другим людям.   Сознание в отличие от познания, дающего объективную картину мира, отражает мир в зависимости от пристрастности субъекта. В этом смысле сознание — это отражающая способность действующего, деятельного субъекта, который отражает причинную связь своих действий с изменением действительности. Способность к отражению связана с изменением позиции субъекта в ходе деятельности. То, что было существенно на одном этапе деятельности, уже не является значимым на другом. Поэтому можно говорить о развивающей функции изменяющихся условий деятельности.   Человек становится субъектом деятельности, проявляя, формируя и отражая свои деятельностно ориентированные психологические свойства и качества. Активное включение человека в деятельность в известной степени преображает, трансформирует, развивает его как личность, придавая ему новые свойства. По мнению А.В. Брушлинского, рассмотрение человека как субъекта помогает целостно, системно раскрыть его специфическую активность во всех видах взаимодействия с миром. По мере взросления в жизни человека все большее место занимают саморазвитие, самовоспитание, самоформирование.   Понятие «субъект труда» является фундаментальной категорией психологии, которая характеризует способность человека действовать осознанно, активно, целенаправленно, т.е. на основе психического отражения предметного мира и в интересах познания и преобразования окружающей действительности. Субъектом труда может быть не только конкретный человек (индивид), но и группа людей, если они объединены не механически (как толпа), а органически, системно (рабочий коллектив).   Человек как субъект профессиональной деятельности характеризуется следующими особенностями:   1. Самостоятельное целеполагание в деятельности и профессиональном развитии.   2. Способность генерировать личностные смыслы для поддержания социально-профессиональной активности.   3. Человек — источник преобразования действительности.   4. Развитое профессиональное самосознание.   5. Наличие внутренних норм оценки самоэффективности в деятельности.   6. Социально-профессиональная ответственность как следствие свободы выбора.   7. Целостность личности и психологической структуры профессиональной деятельности.   8. Способность к саморегуляции и творчеству.   9. Саморазвитие.   10. Использование психических ресурсов как средств деятельности.   11. Наличие личной истории, жизненного пути.   12. Способность решать внешние и внутренние противоречия.   В общем виде под субъектом труда можно понимать системную разноуровневую организацию психики, включающую ряд свойств человека как индивида и личности, соответствующих социальной ситуации развития, предмету, цели, средствам и условиям трудовой деятельности.   Е.А. Климов характеризует субъекта труда как активно действующего, познающего и преобразующего реальность индивида, обладающего сознанием и волей. В структуре субъекта труда он выделяет следующие уровни:   1. Уровень деяний. Деяние — целостный цикл трудовой деятельности, характеризующийся полной психологической структурой и включающий ряд промежуточных целей, подчиненных некоторой более или менее перспективной цели. Деяние как характеристика субъекта определяется иерархией целей, особенностями его мысленных перспектив.   Содержание данного уровня составляют мотивы, жизненные цели, ценностные представления, профессиональные личные планы, общие и специальные способности, характер, волевые качества, ориентировка в конкретной жизненной ситуации и в области непосредственной деятельности, общая трудоспособность, особенности здоровья.   2. Уровень действия. Действие — совокупность процессов познания и исполнения, направленных на достижение ближайшей осознанной цели.   Содержание данного уровня составляют саморегуляция мотивов, элементов действий, актов внимания, способность усвоить и осуществить определенные исполнительские операции на двигательном, сенсорноперцептивном, интеллектуальном, социально-коммуникативном уровнях, а также на уровне самооценки своих состояний и их саморегуляции.   3. Уровень макроэлементов действия. Включает в себя способность отображения действительности на сенсорном, перцептивном и репрезентативном уровнях, способность к осуществлению исполнительских актов на познавательном, исполнительно-практическом уровне (укорить темп, усилить нажим)   4. Уровень микроэлементов действия. Включает в себя бессознательные и ускользающие от произвольной регуляции особенности познавательных и исполнительных действий (изменения на уровне микроинтервалов времени, микроамлитуд движений, тремора), которые обеспечивают физиологический баланс организма с внешней средой19.   Человек не рождается субъектом, а становится им в процессе деятельности, проявляя и формируя деятельностно ориентированные свойства. Согласно С.Л. Рубинштейну, субъект в своих деяниях, актах творческой самодеятельности не только обнаруживается и проявляется, он в них созидается, поэтому тем, что он делает, можно определять то, что он есть.   Стадиальное развитие субъекта позволяет рассматривать человека в качестве динамического, развивающегося начала, определять его внутреннюю логику жизни. Основная направленность развития субъекта в онтогенезе характеризуется обретением все большей субъектности, достижением ее вершины и постепенным угасанием. При этом развитие базовых уровней субъектности обязательно предшествует зрелым формам осознанного поведения субъекта.   Становление субъекта труда является следствием прохождения человеком сложного пути своего развития, подготовки к вхождению в мир профессий, освоения профессиональной деятельности, адаптации к ней и совершенствования профессионального мастерства.   В отечественной психологической науке развитие субъекта в ходе выполнения трудовой деятельности рассматривается как процесс овладения определенными знаниями, умениями и навыками, развития профессионально важных качеств (В. Д. Шадриков), становления субъекта деятельности (Б.Г.Ананьев, Л.А. Головей), достижения вершин профессионального развития (А.А. Деркач, А.К. Маркова).   Структура профессиональной деятельности и ее содержание изменяются в процессе развития субъекта труда, который находит в ней новые грани, новый смысл. Развитие субъекта стимулирует преобразование профессиональной деятельности, ее переход на качественно новый уровень, что, в свою очередь, приводит к дальнейшему личностному росту. Поэтому профессиональное развитие на разных этапах жизнедеятельности человека является то результатом, то средством развития личности.   Ведущая роль в профессиональном развитии отводится разным сторонам и свойствам личности: профессиональному самоопределению, самосознанию, целеполаганию, рефлексивным способностям, внутриличност- ным противоречиям и пр.   Одним из первых отечественных психологов, глубоко исследовавшим проблему развития субъекта труда, является Т.В. Кудрявцев. На основании осуществленных под его научным руководством исследований в лаборатории психологии профтехобразования НИИ общей и педагогической психологии Академии педагогических наук СССР установлено, что профессиональное развитие представляет собой длительный, динамичный, многоуровневый процесс, который целесообразно рассматривать в единстве его операционного и мотивационно-эмоционального компонентов. В качестве критериев выделения стадий Т.В. Кудрявцев избрал отношение личности к профессии и уровень выполнения деятельности.   Первая стадия профессионального развития характеризуется возникновением и формированием профессиональных намерений. Результатом развития человека на данной стадии выступает социально и психологически обоснованный выбор профессии.   На второй стадии осуществляется профессиональное обучение, т. е. целенаправленная подготовка к избранной профессиональной деятельности. Сформированность отношения личности к себе как к субъекту профессиональной деятельности (Я-включенность) является итогом развития человека на данной стадии.   Процесс вхождения в профессию (третья стадия) характеризуется самостоятельным выполнением трудовой деятельности. Критериями успешного развития молодого специалиста на данной стадии выступают удовлетворенность трудом и высокие производственные показатели деятельности.   И наконец, на четвертой стадии происходит полная реализация субъекта в профессиональной деятельности. При этом наблюдается не только высокий уровень овладения операционной стороной деятельности, но и, прежде всего, творческий характер ее выполнения.   Е.А. Климов соотносит становление субъекта труда с возрастными этапами развития человека.   На стадии предыгры (до трех лет) в процессе общения ребенка со взрослыми помимо овладения сенсорно-перцептивными функциями и движениями, речью происходит усвоение важнейших правил поведения и моральных оценок.   Стадия игры (от 3 до 7 лет) сопровождается овладением ребенком основными смыслами человеческой деятельности в сюжетных, ролевых, коллективных играх, а также соответствующими действиями в процессе продуктивной деятельности (рисование, лепка, конструирование), при выполнении отдельных трудовых и учебных заданий.   Поступление ребенка в школу сопровождается переходом развивающегося субъекта труда на стадию овладения учебной деятельностью (от 7 до 11 лет). Наблюдается дальнейшее усвоение правил и моральных норм поведения, формируются навыки общественного взаимодействия.   Выбор профессии развивающимся субъектом труда соотносится со стадией оптации (от лат. optatio — желание, выбор) (от 12 до 18 лет), результирующим итогом которой выступает формирование реалистического представления о профессиональной общности, в которую человек включает себя в перспективе, построение профессионального плана.   Профессиональная подготовка (стадия адепта), как правило, приходится на возраст от 15 до 23 лет. В это время происходит освоение системы ценностных представлений, присущих определенной профессиональной общности, овладение специальными знаниями и умениями.   На стадии адаптанта происходит приспособление молодого специалиста к особенностям выполняемой профессиональной деятельности, продолжающееся от нескольких месяцев до 2-3 лет.   По мере приобретения профессионального опыта субъект труда переходит на стадию интернала (от англ. internal — внутренний). Согласно Е.А. Климову, на этой стадии профессионального развития коллеги воспринимают человека как «своего», т.е. работник постепенно входит в профессиональное сообщество в качестве его полноценного члена.   На стадии мастерства специалист характеризуется высоким уровнем развития профессиональных качеств, умений или универсализмом, широкой ориентировкой в профессиональной области, которые, как правило, подтверждаются формальными показателями его квалификации (разряд, категория, звание).   Известность специалиста в профессиональном кругу или даже за его пределами, высокий профессиональный статус, а также уважительное отношение коллег и руководителя к мнению данного специалиста определяют его переход на следующую стадию профессионального развития — стадию авторитета. Большой опыт, умение организовать свою работу позволяют человеку на данной стадии успешно справляться с профессиональными задачами.   Самой почетной, наивысшей стадией развития человека как субъекта труда является стадия наставника. Профессионал выступает носителем профессиональной культуры, способным обеспечить ее преемственность, передать свой опыт и знания молодому поколению.   А.К. Маркова обращается к анализу процессов социализации и профессионализации, определяя последний как один из составляющих элементов социализации. По критерию профессионализма личности она выделяет пять уровней профессионального развития:   1. Допрофессионализм включает этап первичного ознакомления с профессией.   2. Профессионализм состоит из трех этапов: адаптации к профессии, самоактуализации в ней и свободного владения профессией в форме мастерства.   3. Суперпрофессионализм также включает три этапа: свободное владение профессией в форме творчества, овладение рядом смежных профессий, творческое самопроектирование себя как личности.   4. Непрофессионализм характеризуется выполнением трудовой деятельности в соответствии с искаженными нормами на фоне деформации личности.   5. Послепрофессионализм завершает профессиональное развитие личности.   Л.М. Митина определяет взаимосвязь профессионального и личностного развития через принцип саморазвития, детерминирующий способность личности превращать собственную жизнедеятельность в предмет практического преобразования, приводящий к творческой самореализации. В разрабатываемой ею концепции профессионального развития детерминирующими факторами выступают личностная среда, активность личности, самосознание, потребность в самореализации. Психологическим фундаментом субъекта профессионального развития являются такие интегральные характеристики, как направленность, компетентность, эмоциональная и поведенческая гибкость.   Л.М. Митиной разработано две модели профессиональной деятельности специалиста: модель адаптивного поведения и модель профессионального развития. Профессиональное функционирование специалиста в рамках первой модели характеризуется выполнением предписанных требований, правил, использованием наработанных алгоритмов решения профессиональных задач и проходит три стадии: адаптации, становления и стагнации. Профессиональное развитие (вторая модель) сопровождается осознанием человеком собственных потенциальных возможностей, перспектив личностного и профессионального роста. Рассматривая профессиональное развитие как непрерывный процесс самопроектирования личности, Л.М. Митина выделяет в рамках второй модели следующие основные стадии психологической перестройки личности: самоопределение, самовыражение, самоактуализацию.   Как отмечает автор, модель профессионального развития личности включает различные типы адаптивного поведения, но не как слепое подчинение внешним требованиям, а как выбор оптимального поведенческого решения.   Изучение процесса профессионализации в рамках концепции систе- могенеза деятельности позволило Ю.П. Поваренкову определить общую структуру модели профессионала применительно к условиям каждой из стадий профессионализации. Согласно автору, архитектоника психологической системы деятельности может быть использована для описания активности личности на различных стадиях профессионального развития. По критерию целей автор выделяет пять основных стадий профессионализации: выбор профессии, освоение профессии, адаптацию, самостоятельную деятельность, переучивание. Рассматривая профессионализацию в качестве одного из этапов жизнедеятельности человека, Ю.П. Поваренков характеризует данный процесс как специфическую форму активности, описание которой целесообразно проводить с помощью основных компонентов психологической системы деятельности.   В качестве основных показателей профессионализации Ю.П. Поваренков выделяет профессиональную продуктивность, профессиональную идентичность и профессиональную зрелость.   Профессиональная продуктивность характеризует эффективность профессионального развития личности и степень соответствия результатов ее деятельности социально-профессиональным требованиям. Профессиональная идентичность отражает степень значимости для человека профессии и профессионализации в целом как средства реализации собственного профессионально-личностного потенциала. Наиболее сложным является показатель профессиональной зрелости, характеризующий уровень сформированности личностного контура регулирования процесса профессионального развития и осознания собственных личностных возможностей. Как отмечает Ю.П. Поваренков, для профессионально зрелой личности характерно наличие способности соотносить свои возможности, потребности и профессиональные требования, выбирать оптимальную стратегию профессионального становления. Профессиональная зрелость является ведущим показателем становления субъекта профессионального развития.   На основании систематизации подходов отечественных и зарубежных исследователей к проблеме развития субъекта труда можно констатировать определенное сходство их методологических позиций в поисках детерминант профессионального развития, к которым относятся как биологические предпосылки, так и социальные факторы, а также свойства, определяющие субъективную активность человека.

Глеб Напреенко.

Субъект труда

Крэри Д.
Техники наблюдателя.
М.: V-A-C press, 2014.

В своей недавно изданной на русском языке книге «Техники наблюдателя» Джонатан Крэри указывает на переворот в представлении о человеке и о его позиции по отношению к познанию, произошедший в начале XIX века. Этот переворот повлек формирование новых оптических инструментов, нового понимания зрения и в конечном счете стал предпосылкой модернистской живописи. Одной из основ этого переворота стало, по Крэри, формирование после Французской революции буржуазного общества — общества свободной циркуляции знаков и образов. Это момент зарождения одновременно и спектакля (в смысле Ги Дебора), и паноптикума (в смысле Мишеля Фуко): Крэри указывает, что спектакль и паноптикум суть части одного дискурса, по-новому позиционирующего субъекта восприятия. Восприятие теперь помещается внутрь конкретного тела, а тело — во всеобщее поле циркуляции знаков (спектакль), где субъект теряет закрепленную в классической парадигме восприятия внешнюю позицию, и потому теперь его необходимо контролировать новыми способами (паноптикум).

Крэри ссылается на философскую систему Артура Шопенгауэра как на одну из самых ранних систем с новой парадигмой зрения, укорененной в органической структуре тела. Но, описывая центральный для своей книги дискурсивный поворот, лежащий в основании буржуазной культуры, Крэри практически не упоминает труд — одно из ключевых понятий философии XIX века. Здесь вспоминается исторический анекдот о том, как Гегель и Шопенгауэр преподавали в Берлинском университете: кантианец Шопенгауэр назначал свои лекции на то же время, на которое были назначены лекции Гегеля, желая выказать таким образом скепсис и презрение к концепции своего конкурента, но большинство студентов все-таки предпочитали посещать лекции Гегеля. Крэри словно оказался одним из тех немногих, кто предпочел Шопенгауэра.

Именно Гегель был философом, придавшим категории труда новое, важнейшее значение для понимания того, что есть человек. Эту идею развил Карл Маркс в «Капитале», сосредоточив свою теорию вокруг труда и субъекта труда. Вхождение труда в сердцевину антропологии XIX века напрямую связано с изменением гносеологии и с проблематикой конструирования образа в искусстве протомодернизма, которые обсуждает Крэри, а также с дальнейшими поворотами, которые совершало искусство в поисках выхода из возникавших на его пути тупиков. Я укажу на некоторые формы возникновения субъекта в искусстве начиная с XIX века именно как субъекта труда. Труд в искусстве может существовать на разных уровнях: на уровне акта высказывания (как труд автора), на уровне содержания высказывания (как тема произведения — то есть как труд его героя) и на уровне акта прочтения (как труд зрителя или читателя). Соответственно, субъект труда в искусстве может производиться на всех этих трех уровнях.

Процессуальность труда

В труде время проживается через усилие — и именно усилие труда обеспечивает времени связность. Чтобы связывать вещи, необходима затрата субъекта. Искусство как сопряжение вещей через труд, проживаемый во времени, — такова новая логика связности произведения, возникающая в XIX веке. На такого рода связности, производимой посредством труда, основана идея реализма — в том числе реализма в литературе. Примером тому романы Оноре де Бальзака, где труд автора, труд проживания жизни и труд читателя совпадают в единой литературной форме (близкой к автобиографической). В таком романе герой, альтер-эго автора, на своем опыте познает окружающее общество, проходя через разные его слои — от провинции до столицы, от нижних слоев к высшему свету, — и читатель следует за ним, читая произведение.

На такого же рода связности построены полотна Гюстава Курбе, такие как, например, «Похороны в Орнане» или «Мастерская художника», где зритель, последовательно рассматривая полотно, переходя взглядом от героя к герою, изучает панораму общества. Сам автор тоже производит эту панораму благодаря протяженному во времени опыту переживания общественной реальности. Такого рода опыт рассматривания, или опыт изучения, есть именно труд. Его темпоральность контрастирует с мгновенным схватыванием образа взглядом, присущим предшествующей парадигме восприятия, которую Крэри связывает с камерой-обскурой и добуржуазными политическими режимами. Новое положение субъекта, которое Крэри описывает как размещение субъекта восприятия внутри тела, можно также связать с телесностью труда и местом субъекта в процессе труда. Субъект труда, с одной стороны, имеет цель, замысел, с другой — этот замысел и сам субъект меняются, трансформируются в процессе труда, так как труд есть опыт встречи с реальностью, заранее полностью не представимой. Труд погружает субъекта в гущу реальности, лишая его внешней позиции, обеспечиваемой камерой-обскурой. Это положение субъекта также структурирует полотна Курбе: в «Мастерской художника» или во «Встрече» художник окружен своими персонажами — как один из них.

В модернизме артикуляция авторского труда выступает на первый план — примеры тому можно найти во множестве в диапазоне от Поля Сезанна с его гаптической работой взгляда до «живописи действия» Джексона Поллока. Но одновременно эта артикуляция труда, становясь самодостаточной, то есть отказываясь от претензий реалистического искусства на расчерчивание общественных связей, приводит искусство к его противоположности, к товаризации. Произведение сводится к овеществленному труду, циркулирующему по законам рынка, превращается в товарный фетиш, в котором создавший его труд полностью скрыт, вытеснен. Например, риск, вечно сопровождающий модернистскую абстракцию, — превращение в декоративный плоскостный орнамент.

Труд и негативность

Все, о чем выше шла речь, связано с процессуальностью труда и тем, как эта процессуальность начинает репрезентироваться и непосредственно разворачиваться в произведении искусства. Процессуальность труда — праоснова гегелевской диалектики как мысли, разворачивающейся в труде, труде самопознания. Но диалектика, помимо процессуальности, нуждается в отрицании, в негативности — и ее также можно найти в труде. Труд устанавливает свою пунктуацию, свои пробелы. Например, труд потребляет и уничтожает объект ради превращения его в другой объект. И эта связь труда с негативностью позволяет указать один из возможных выходов из тупика станковизма — тупика товаризации произведения искусства. Есть радикальные примеры, когда негативность труда реализуется в иконоборческих практиках — например, в написанных кислотой картинах Густава Мецгера. В логике Мецгера время, запускаемое трудом, есть время уничтожения, негации, в том числе негации автором себя как художника, — но негация эта осуществляется через труд. Мецгер в своем лице обнаруживает один из пределов субъекта труда.

Пунктуация труда может быть понята и иначе — как его диалектические отношения с ленью или досугом. Диалектика труда и досуга была развернута в истории искусства, например, между реализмом и импрессионизмом: сцены труда в духе «Дробильщиков камня» Курбе у импрессионистов сменяются сценами городского буржуазного досуга.

Буржуазное понимание оппозиции лени и труда требовало радикального пересмотра в советской культуре. В советском искусстве вопрос о негативности в труде был поднят в картинах и текстах Казимира Малевича, указывающих на центральное место лени, приостановки труда, в самом труде. Герои его второго крестьянского цикла или его «Работница» замирают в бездействии — но в этом бездействии есть одновременно зачатки заранее неизвестного действия или речи, исток труда как такового. Малевич уходит от производства полностью предзаданных идеальных образов трудящихся в духе сталинского соцреализма, оставляя в своих героях пробел, нехватку. И этот пробел и нехватка становятся видны только в отношениях с трудом — например, трудом говорения, как в неоренессансной «Работнице». «Работница» замерла в ораторском жесте — и одновременно уподобляется мадонне, но мадонне без младенца. Невысказанность ее речи как бы отражает пробел на месте ребенка — и это то место, куда может прийти непредрешенное будущее, в отличие от полностью детерминированных картин канонического соцреализма. Так негативность в труде позволяет произвести не замкнутый, но открытый образ субъекта этого труда.

Коммуникативность труда

Труд устанавливает социальные связи и производится в этих связях. Социальные аспекты труда стали объектом развернутых размышлений именно в XIX веке. У Гегеля труд функционирует в отношениях раба (слуги) и господина — эту коммуникацию можно назвать вертикальной. Проблемы солидарности (горизонтальная коммуникативность труда) стали центральными для мыслителей социалистической и анархистской направленности: от утопических социалистов до Маркса.

Коммуникативность труда (как и его связь с негативностью) была распознана как структурообразующая для новых способов производства и функционирования искусства, начиная с модернизма. Обращение к коммуникативности труда — еще один способ выхода из тупика товаризации искусства. Ранние примеры тому — работы Эдуарда Мане: «Бар в Фоли-Бержер» и «Олимпия», отождествляющие отношения буржуазного зрителя с картиной и отношения клиента-покупателя с трудящимися женщинами, буфетчицей и проституткой соответственно. Взаимодействие картины со зрителем уподобляется здесь коммуникации трудящегося с потребителем продуктов труда — отношениям раба (слуги) и господина. Так у Мане субъект труда вызывающе противопоставлен буржуазному посетителю салона — и вместе с тем демонстрируется и задействуется их нерасторжимая в буржуазном обществе взаимозависимость.

О горизонтальной коммуникативности труда вспоминает советское искусство. Например, производственниками и лефовцами искусство мыслилось как средство коммуникации между трудящимися, растворенное в глобальной системе общественных медиаций, которые реализуются посредством современных технологий. Но не только крайне левый авангард, а и станковизм задействовал трудовую коммуникативность — примером тому бригадный метод создания картин, широко практиковавшийся в 30-е годы. Прямое обращение фигуративной советской картины и ее героев к зрителю (можно снова вспомнить «Работницу» Малевича с ее ораторским жестом или предшествовавшее ей «Заседание сельячейки» Ефима Чепцова) также получает новый смысл: это обращение не к индивидуальному потребителю, а к коллективу равных, призыв к диалогу.

Одна из недавних вспышек интереса к коммуникативности труда — эстетика взаимодействия, проблематизирующая акты коммуникации в процессе производства и потребления продуктов труда. Иногда эстетика взаимодействия ставит под вопрос саму различимость горизонтальной и вертикальной коммуникативности труда — через обнаружение провалов коммуникации или скрытого насилия внутри нее.

***

Разумеется, логика труда меняется благодаря механизации производства, а также благодаря усилению значения когнитивного труда. Но три фундаментальных аспекта труда: его процессуальность, его связь с негативностью, его коммуникативность — позволяют расчертить поле не только стратегий искусства, но и вообще мышления с начала XIX века. Через эти аспекты автор, герой и зритель (читатель) произведения конституируются как субъекты труда, будь то труд актуальный или потенциальный. И именно как телесный субъект труда человек биополитически дисциплинируется (например, паноптикумом) или погружается в цепочки циркуляции товаров (спектакль). Так труд позволяет иначе взглянуть на «техники наблюдателя», о которых пишет Крэри.

Читать «Психология труда: конспект лекций» — Прусова Н. В., Боронова Г. Х. — Страница 1

Г. Х. Боронова, Н. В. Прусова

Психология труда

1. Понятие работы. Плюсы и минусы работы. Понятие безработицы

Работа – материально вознаграждаемая деятельность человека, направленная на создание определенных благ. Наличие или отсутствие работы влияет на статусные характеристики личности, возможность реализации потенциала работника. Работой в общем смысле считают деятельность, направленную на достижение определенного результата и подразумевающую позитивную направленность.

Как любой вид деятельности, работа имеет свои плюсы и минусы. Работа есть источник благ:

1) средства к существованию – сюда включены такие статьи, как заработная плата, дотации, льготы, предоставляемые предприятием работнику; возможность самореализации – возможности творческого подхода к работе, реализации своих идей;

2) приобретение определенного статуса – возможности карьерного роста, финансового положения, профессионального авторитета;

3) возможность приобретения новых навыков и знаний, профессионализации – опыт работы по определенной специальности;

4) удовлетворение потребности в самоидентификации с определенной группой – идентификация с определенной группой, определение себя как ее члена;

5) возможность приобрести новый круг общения – приобретение новых знакомств, новый круг общения.

Работа выступает как источник неприятностей:

1) утомление – постоянная активность на протяжении установленного рабочего дня, и как следствие – физическая и моральная усталость;

2) вред для здоровья – влияние факторов рабочей среды на организм человека;

3) потеря времени – затрата временных ресурсов личности на выполнение трудовых заданий;

4) стрессы – наличие множества стрессогенных факторов на рабочем месте;

5) неудовлетворенность – невозможность реализовать потенциал в силу различных причин;

6) отсутствие перспектив роста – ограничения в карьерном плане, вызванные определенными причинами;

7) плохой коллектив – несоответствие интересов, норм и ценностей работника и большинства членов рабочего коллектива.

Под безработицей понимается отсутствие работы на протяжении определенного периода времени.

Затяжная безработица во многом влияет на моральное и физическое состояние работника. Зачастую безработный ожидает помощи от других людей, полагается на чужие решения, сомневается в своей профессиональной подготовке, уходит от решения профессиональных проблем и возможно даже подспудное нежелание и боязнь устроиться на работу, адаптация к отсутствию работы и отказ от ее поиска. Возможен другой вариант поведения безработного, который характеризуется активной позицией – постоянный поиск работы, возможное переобучение и активная адаптация к условиям труда, новому коллективу.

2. Понятие психологии труда. Сфера применения. Цели психологии труда

Под психологией труда понимаются:

1) отрасль психологии, изучающая некоторые аспекты трудовой деятельности, адаптационные и интеграционные процессы каждого субъекта труда;

2) психологические механизмы и закономерности формирования профессиональной идентичности с формированием навыков, культуры, свойственных данной профессии.

Психология труда на настоящий момент – самостоятельная отрасль психологии, которая позволяет наиболее эффективно использовать труд человека, учитывать его личностные особенности и влияние на производство в целом, прогнозировать развитие производственных отношений и многое другое.

Психология труда в первую очередь ориентирована на человека и его интересы, на минимизацию производственных потерь и оптимизацию трудовой деятельности для работника.

Сфера применения психологии труда очень широка, поскольку труд – это основная деятельность каждого человека. Множество профессий дают широкое поле для исследований в области психологии труда и направлены на выработку определенных методов работы с людьми различных профессий. На большинстве предприятий существуют ставки психолога, в обязанности которого входит и кадровый подбор, и решение конфликтных ситуаций на производстве, и многое другое.

Психология на производстве позволяет не только работать с людьми как работниками компании, но и содержат в контексте решение проблем сотрудников вне стен организации, влияющих на производительность труда, например семейные проблемы. Кроме того, планирование рабочего места, работа по обеспечению безопасности труда, реклама, ведение переговоров также входят в сферу интересов психологии труда.

Основными целями психологии труда являются:

1) оптимизация психологического климата предприятия, то есть учет психологических особенностей каждого члена предприятия и оптимизация интерактивных процессов внутри организации;

2) прогноз возможных результатов решений руководства, тактики и стратегии управления, что подразумевает глубокое знание производственных процессов, учет специфики деловых переговоров, грамотно организованную рекламную кампанию и сбор информации.

Для достижения этих целей психология труда использует различные инструменты, что отражается в задачах и проистекает из сферы ее применения. Во многом особенности методов психологии труда зависят от профиля и специфики производства организации, в которой осуществляет свою деятельность организационный психолог.

3. Задачи психологии труда. Предмет психологии труда. Объект психологии труда. Субъект труда. Методы психологии труда

Главные задачи психологии труда:

1) совершенствование производственных отношений и повышение качества труда;

2) улучшение условий жизни работников;

3) улучшение условий рабочей деятельности;

4) минимизация аварийных ситуаций;

5) выработка наиболее приемлемого метода управления;

6) планирование тактики и стратегии управления;

7) работа с нормами, ценностями и корпоративной культурой производства;

8) психологическая помощь работникам предприятия;

9) превентивная психологическая работа, направленная на формирование здорового образа жизни;

10) разработка основных критериев приема на работу;

11) разработка рекомендаций по усовершенствованию методов обучения и переобучения работников;

12) рациональная перестройка и обновление профессий. Предметом психологии труда являются психологические особенности деятельности человека в трудовых условиях в таких аспектах, как становление его как профессионала, профессиональная ориентация и самоопределение, мотивация трудового процесса, механизм трудового опыта, качество труда, адаптация человека к трудовым условиям. Изучение деятельности человека в условиях производства позволяет не только обогащать теоретическую базу психологии труда, но и вникать в практическую деятельность предприятия и вносить коррективы в непосредственную трудовую деятельность сотрудников.

Объектом психологии труда является труд как специфическая активность человека, идентифицирующего себя с определенным профессиональным сообществом и продуцирующего воспроизведение навыков, установок, знаний в данном виде деятельности.

Объект психологии труда – деятельность индивида в условиях производства.

Субъектом труда считается каждый работник предприятия, непосредственно вовлеченный в трудовую деятельность и имеющий возможность инициативного воздействия на производственный процесс. Именно в силу субъектности работы необходим индивидуальный подход к каждому сотруднику, умение замечать личность в коллективе. Субъектом труда можно считать и работника как такового, и предприятие в целом.

В практической деятельности психология труда использует различные методы для изучения особенностей функционирования человека в трудовых условиях. С помощью этих методов осуществляются отбор кандидатов при приеме на работу, изучение психологических особенностей сотрудников и другие аспекты трудовой деятельности человека.

Человек, как субъект труда. Основные условия и этапы становления реферат 2010 по психологии

Оглавление Введение Понятие субъект труда Периодизация развития субъекта труда в отечественной психологии Периодизация развития субъекта труда в зарубежной психологии Заключение Список использованных источников Введение В течение многих лет в отечественной психологии мало уделялось внимания проблеме профессионального статуса, развития, активности человека как профессионала. Однако труд является одной из самых важных сторон жизни человека. С помощью труда человек решает не только материальные проблемы, но и вопросы самореализации, личностного роста, творчества, общения, познает свои способности и возможности. К сожалению, в течение многих лет вопросами профессионального самоопределения, роста занимались люди далекие от психологии. А ведь именно психология позволяет найти ответ на эти вопросы. Б. М. Теплов писал: «Психология дает возможность понимать самого себя… А знать себя необходимо для самовоспитания…для того, чтобы сознательно выбрать такую специальность, такую работу, в которой можно принести больше всего пользы Родине и получить больше всего удовлетворения» [6, с. 230]. За минувшее столетие изменилось понимание механизма адаптации человека к профессиональной деятельности. Если первоначально в системе «субъект — объект труда» ставились задачи подбора стандартных или «идеальных» исполнителей, но поэтапно в решение задачи адаптации стали входить поиски закономерностей профессиональной карьеры, профессионального самоопределения, жизненного пути человека как субъекта труда. В круг задач психологии труда все более входит изучение закономерностей функционирования работника не только как индивида, как обезличенного субъекта, но и как личности. Все более последовательно обозначается вектор изучения человека как индивидуальности – в настоящем пока еще в отношении отдельных профессий. В настоящее время всеми психологами признается проблематичность путей становления человека как субъекта труда, как профессионала. -различными способами преодолевает те качества, которые препятствуют достижениям; -работает с удовлетворением, эффективно, тогда, когда выработан собственный, присущий ему “почерк” — индивидуальный стиль [2, с. 162]. По мнению Е.А.Климова, «чем выше мастерство, профессионализм человека, тем менее он похож на других работников (тоже с высоким уровнем мастерства) » [2, с. 162]. Условием эффективного воздействия субъекта на объект является ориентировка первого во втором (свойство психики, как известно, — отображение, моделирование объекта). Поэтому одно из главных направлений развития, о котором идет речь — приобретение человеком все более точной и широкой познавательной ориентированности в том, что оказывается в роли среды по отношению к сознанию (природа, собственная телесность человека, общество как организация людей с ее определенными законами, искусственная среда обитания, включая технику, потоки информации). Благодаря речи и общению с себе подобными, человек может использовать не только свой личный опыт, но и опыт всего человечества [2, с. 163]. В контексте психологии труда особое значение придается развитию ориентировки человека в мире профессий. Одним из направлений развития человека как субъекта труда, является формирование направленности, в частности, трудовой, профессиональной (развитие интересов к миру труда, людям труда, его целям и смыслам, орудиям, средствам, процессам, объектам, результатам, к системе трудовых постов в обществе, развитие потребности в продуктивной общественно ценной деятельности, соответствующих убеждений и других мотивов). Без формирования направленности личности не создаются условия для усвоения знаний, умений, навыков. Еще одно направление развития человека как субъекта труда — усвоение общественно выработанных способов действия и использования орудий, средств деятельности (включая внутренние средства, и средства межлюдского взаимодействия — вербальные и невербальные). Евгений Александрович Климов очерчивает и некоторые другие направления развития человека как субъекта труда: -формирование системы устойчивых личных качеств, создающих возможность успешного выполнения деятельности “здесь мы имеем в виду то, что в психологии обозначают как способности (прежде всего функциональные возможности в области активности и саморегуляции)” [2, с. 165]. -формирование индивидуального стиля деятельности (совершенствование знаний субъекта труда о себе и формирование индивидуально своеобразных способов решения типичных жизненных задач с учетом не только внешних, но и внутренних условий. 2. Периодизация развития субъекта труда в отечественной психологии Существуют различные периодизации развития человека как субъекта труда. Одной из самых известных в отечественной психологии является периодизация, предложенная Е.А.Климовым [2, с. 162-172]. Допрофессиональное развитие 1. Стадия предыгры (от рождения до 3 лет), когда происходит освоение функций восприятия, движения, речи, простейших правил поведения и моральных оценок, которые становятся основой дальнейшего развития и приобщения человека к труду. 2. Стадия игры (от 3 до 6-8 лет), когда происходит освоение ребенком “основными смыслами человеческой деятельности, а также знакомство с конкретными профессиями (игры в шофера, врача, продавца, учителя и т.д.). По мнению Д.Б. Эльконина «игра-это дитя труда» и само возникновение детской сюжетно-ролевой игры произошло тогда, когда ребенок не мог уже непосредственно осваивать труд взрослых, когда произошло историческое разделение и усложнение труда [9, с.56]. 3. Стадия овладения учебной деятельностью (от 6-8 до 11-12 лет), когда интенсивно развиваются функции самоконтроля, самоанализа, способности планировать свою деятельность и т.п. Особенно важно, когда ребенок самостоятельно планирует свое время при выполнении домашнего задания, преодолевая желание погулять и расслабиться после школы. 4. Стадия оптанта «оптации» (осознанной подготовки к “жизни”, к труду, планирования, проектирования профессионального жизненного пути; от лат. «optatio» — желание, избрание) [2, с. 167]. Период оптации (от 11-12 до 14-18 лет). Эта стадия подготовки к жизни, к труду, сознательного и ответственного планирования и выбора профессионального пути; соответственно человек находящийся в ситуации профессионального самоопределения, называется оптантом. Парадоксальность этой стадии заключается в том, что в ситуации «оптанта» вполне может оказаться и взрослый человек, например безработный. Стадия оптанта завершается оформлением специфического для нее психического новообразования в структуре субъекта деятельности (в его самосознании): реалистического представления о некоторой референтной профессиональной общности, в которую он включает себя в перспективе [2, с. 168]. Развитие в период профессиональной подготовки и дальнейшего становления профессионала 5. Стадия адепта- это профессиональная подготовка, которую проходит большинство выпускников школ. Возрастной период, 6) этап творческого самоопределения себя как личности. Он предполагает, что профессионал в своей работе стремится реализовать свою главную жизненную идею и находит для этого возможности и силы. По мнению А.К.Марковой четвертый, пятый и шестой – это этапы супер профессионализма [4, с.49-54] . 3. Периодизация развития субъекта труда в зарубежной психологии На Западе хорошо известна периодизация американского психолога Дональда Сьюпера, включающая следующие этапы: Этап роста (от рождения до 14 лет), когда происходит развитие основных интересов и способностей. Этап исследования своих сил и устремлений — происходит апробация своих сил в различных видах трудовой и учебной деятельности (от14 до 25 лет). Пробный этап(25-30 лет). Человек «пробует» себя в качестве полноценного специалиста, способного «конкурировать» с более опытными работниками. Этап стабилизации (от 30 до 44 лет)- утверждение себя в качестве надежного и преуспевающего специалиста. Предполагает дальнейшее профессиональное образование и упрочнение своих позиций в обществе. Этап поддерживания, сохранения достигнутых позиций (от 45 до 64 лет). Человек на данном этапе стремится создать устойчивое профессиональное и социальное положение. Этап спада, ухода, уменьшения профессиональной и социальной активности (от 65 лет и более). Различия в классификациях разных авторов объясняется не только несовпадением теоретико-методологических взглядов, но и особенностями социально-экономического и духовного развития общества, так как в современном западном обществе увеличивается не только продолжительность жизни, но и удлиняются период детства и период подростничества. Общество дает подросткам время для выбора профессии, для получения более серьезного образования и для того, чтобы вообще разобраться со смыслами своей будущей профессиональной деятельности [5, с. 113]. Так, например голландский психолог Б. Ливехуд возраст от 21 до 28 лет, так называемые им «двадцатые годы», называет первой фазой взрослости. «Молодой человек хочет проявить себя в различных ситуациях, чтобы таким образом изучить себя и свои способности… Худшее, что может случиться с человеком в этой фазе его жизни, это необходимость в течение десяти лет выполнять одну и ту же работу, не имея возможности изучить при этом что-то новое»,- отмечает Б. Ливехуд [5, с. 113]. А Адлер считал, что еще в детстве у ребенка формируется «план жизни» (как основное направление своей будущей жизни). Поначалу это очень простой план (скорее образ жизни). Позже формируется «взгляд на жизнь» (как черновой вариант, который «постепенно оформляется в связную схему».) К 5-6 годам у ребенка формируется «жизненный стиль». Если с ребенком работать «с умом», то и после 5-6 лет он будет способен к изменению и совершенствованию своего жизненного стиля. Но если не работать, то его представление о будущей жизни может как бы «застрять» в своем развитии [1, с.5]. По Э.Берну, еще в детстве закладываются основы для «жизненных сценариев», которые уже во взрослой жизни бывает довольно сложно преодолевать. Эти сценарии часто не позволяют человеку прожить действительно интересную и неординарную, т.е. свою собственную жизнь, заставляя его «играть» в чужие игры [7, с 121]. При рассмотрении линий развития человека нередко обнаруживаются перекосы различных линий (составляющих) этого развития. Известно, например, что очень быстро человек созревает как организм (физическая составляющая), довольно быстро он овладевает интеллектуальной составляющей, но гораздо сложнее обстоит дело с нравственной, гражданской составляющей. Безнравственный профессионал особенно опасен. У профессионалов такие перекосы часто образуют профессиональные кризисы и профессиональные деструкции [5, с. 116].

Труд

Труд — Целесообразная деятельность человека, направленная на создание материальных и духовных ценностей, необходимых для жизни; все умственные и физические затраты, совершаемые людьми в процессе производства материальных и духовных ценностей; результат деятельности, работы, произведение.

Труд — деятельность, направленная на создание об­щественно полезного продукта, удовлетворяющего материаль­ные или духовные потребности людей. В трудовой деятельности раскрываются, по словам Маркса, «человеческие сущностные силы». Участвуя в создании продуктов труда, человек вступает в существующую систему производственных отношений, у него формируются отношение к трудовой деятельности, мотивы труда.

Полное раскрытие способностей и качеств личности в труде возможно лишь в обществе, свободном от эксплуатации. Труд по принуждению (физическому, юридическому, экономическому) , характерный для рабовладельческого, феодального и капитали­стического способов производства, глушил естественную для человека потребность трудиться. Свобода труда от эксплуатации, механизация трудоемких процессов, стирание грани между умст­венным и физическим трудом создают в советском обществе са­мые благоприятные условия для проявления в полной мере потребности человека в творческом труде.

В прямой зависимости от существующих производственных отношений находятся мотивы, побуждающие человека к дости­жению высоких показателей в трудовой деятельности. В обще­стве, основанном на эксплуатации трудящихся, эти мотивы связаны преимущественно со стремлением к личному благопо­лучию. Мотивы труда советских людей включают не только личную заинтересованность, но и общественные стимулы. Труд на благо Родины, осознание того, что в нашем обществе бла­гополучие самого труженика зависит от роста общественного богатства увеличивают значимость роли общественных мотивов в деятельности.

В труде раскрываются и формируются способности человека, его характер, личность в целом. Производство ставит перед тружеником огромное количество проблемных ситуаций, задач, которые могут быть решены лишь при творческом подходе к делу. Таким образом, производство стимулирует познавательную активность личности, заставляет работающего совершенствовать знания, умения, навыки. Решение задач, возникающих в совре­менном промышленном и сельскохозяйственном производстве, часто требует широкой общетехнической подготовки.

Изучение условий, влияющих на производительность труда, показало, что в процессе производства для человека нет без­различных факторов. Окраска помещений, организация рабочего места, режим напряжения и пауз в работе, отношения с товарищами по работе — все это имеет прямое отношение к произ­водительности труда, создает общий настрой на работу и об­легчает или затрудняет проявление трудовых усилий.

Деятельность педагога (по объекту, целям и средствам) отлична от других видов труда. Обычное для трудовой деятель­ности отношение субъект — объект выступает в обучении отно­шением субъект — субъект. В педагогическом труде сталкива­ются два вида деятельности: обучение — деятельность педагога по организации процесса передачи знаний и контролю за их усвоением и учение — деятельность обучающегося, связанная с активным восприятием знаний, их переработкой и усвоением.

В условиях технического прогресса, достигнутого нашей стра­ной, значительно изменились особенности труда учителя и тре­бования к его знаниям, умениям и навыкам. Широкое распро­странение средств массовой коммуникации (печатное слово, радио, кино, телевидение) привело к тому, что школьники по­лучают большое количество информации по всем отраслям зна­ний вне школы. Учитель теперь не является тем единственным источником информации, каким он был до недавнего времени. Возникли более высокие требования к его труду. В его задачи все больше входят психолого-педагогические цели: формирова­ние личности и познавательной активности школьников. Быстрое пополнение фактического материала во всех областях науки заставляет учителя все время заниматься самообразованием. Творческий подход к учебной и воспитательной деятельности стал необходимым условием успешного обучения подрастающе­го поколения.

Маркс и его критики на JSTOR

Абстрактный

Маркс понимает труд как формообразующую деятельность. Ее критикуют за то, что она предполагает «продуктивистскую» модель труда, которая рассматривает работу, создающую материальный продукт — ремесленную или промышленную работу — как парадигму всей работы (Хабермас, Бентон, Арендт). Многие традиционные виды труда, по-видимому, не вписываются в эту картину, и в постиндустриальном обществе развились новые «нематериальные» формы труда (работа на компьютере, работа в сфере услуг и т. д.), что, как утверждается, требует коренного пересмотра подхода Маркса. (Хардт и Негри).Однако теорию Маркса следует понимать в контексте философии Гегеля. В этом свете мнение о том, что у Маркса есть «продуктивистская» модель труда, ошибочно. Концепция «нематериального» труда несостоятельна, и идеи Маркса продолжают обеспечивать яркую основу для понимания работы в современном обществе.

Информация о журнале

Издается ежеквартально с 1936 года. «Наука и общество» является самым продолжительным в мире непрерывно издаваемым журналом марксистской науки на любом языке.«Наука и общество» — рецензируемый междисциплинарный журнал марксистской науки. Он публикует оригинальные исследования в области политической экономии и экономического анализа современных обществ: социальная и политическая теория; философия и методология естественных и социальных наук; история, трудовые, этнические и женские науки; эстетика, литература и искусство. Мы особенно приветствуем теоретические и прикладные исследования, которые одновременно открывают новые горизонты в конкретной дисциплине, а также понятны и полезны неспециалистам.«Наука и общество» не придерживается какой-либо конкретной школы современной марксистской дискуссии и не пытается определить точные границы марксизма. Это побуждает уважительно относиться ко всей марксистской традиции, а также к передовым инструментам и концепциям современной литературы по общественным наукам.

Капитал | Описание и факты

Das Kapital , (нем. Capital) одна из основных работ экономиста и философа XIX века Карла Маркса (1818–1883 ​​гг.), в которой он изложил свою теорию капиталистической системы, ее динамизма и тенденций к саморазрушение.Он описал свою цель как раскрытие «экономического закона движения современного общества». Первый том вышел в Берлине в 1867 г.; второй и третий тома под редакцией его соавтора Фридриха Энгельса (1820–1895 гг.) были опубликованы посмертно в 1885 и 1894 годах соответственно.

Большая часть Das Kapital разъясняет концепцию Маркса о «прибавочной стоимости» труда и ее последствиях для капитализма. Согласно Марксу, не давление населения привело заработную плату к прожиточному минимуму, а скорее существование большой армии безработных, в чем он винил капиталистов. Он утверждал, что в рамках капиталистической системы труд был простым товаром, который мог получать только прожиточный минимум. Капиталисты, однако, могли заставить рабочих проводить на работе больше времени, чем это было необходимо, чтобы заработать себе на жизнь, а затем присвоить избыточный продукт или прибавочную стоимость, созданную рабочими.

Подробнее по этой теме

Карл Маркс: Характер и значение Карла Маркса

Шедевр Маркса, Das Kapital , «Библия рабочего класса», как она была официально названа в резолюции…

. Поскольку всякая прибыль получается в результате «эксплуатации труда», норма прибыли — сумма на единицу общих капитальных затрат — в значительной степени зависит от числа занятых рабочих. Поскольку машины нельзя «эксплуатировать», они не могут способствовать общей прибыли, хотя и помогают труду производить более полезные продукты. Только капитал заработной платы — «переменный капитал» — производит прибавочную стоимость и, следовательно, прибыль. Внедрение машин выгодно индивидуальному предпринимателю, которому они дают преимущество перед конкурентами.Однако по мере того, как затраты на машины возрастают по отношению к затратам на заработную плату, прибыль уменьшается по отношению к общим капитальным затратам. Таким образом, на каждую дополнительную капитальную затрату капиталист будет получать все меньший и меньший доход и может попытаться отсрочить свое банкротство, только оказывая давление на рабочих. В конечном счете, согласно Das Kapital , «капиталистический класс становится непригодным для управления, потому что он некомпетентен для обеспечения существования своего раба в его рабстве». Следовательно, капиталистическая система рушится, и рабочий класс наследует экономическую и политическую власть.

Хотя Маркс подошел к капитализму как экономист и гордился концептуальной строгостью своей работы, Das Kapital — особенно первый том — богат эмпирическими описаниями. Маркс высоко оценил работу фабрично-заводской инспекции, из отчетов которой он черпал яркие и ужасающие примеры непосильного труда и жестокого обращения, от которых страдали английские трудящиеся. Его жестокое описание так называемого «первобытного накопления» — процесса, посредством которого Британия превратилась из докапиталистической в ​​капиталистическую экономику, — представляет собой полемический, а не аналитический триумф.

Эта статья была недавно отредактирована и обновлена ​​Брайаном Дуиньяном.

Ашер Горовиц | Департамент политологии | Факультет свободных искусств и профессиональных исследований

AS/POLS 2900.6A Политические взгляды 2010-11 1 марта – Теория отчуждения Маркса Отчуждение труда, имеющее место именно в капиталистическом обществе, иногда ошибочно описывают как четыре различных типа или формы отчуждения.Наоборот, это единая тотальная реальность, которую можно анализировать с различных точек зрения. В Экономических и философских рукописях Маркс обсуждает четыре аспекта отчуждения труда, как это происходит в капиталистическом обществе: один — отчуждение от продукта труда; другой — отчуждение от деятельности труда; третья — отчуждение от своей конкретной человечности; четвертая — отчуждение от других, от общества. В этом четырехкратном распаде отчуждения нет ничего загадочного.Это следует из идеи о том, что все акты труда включают в себя некую деятельность, производящую некий объект, выполняемую человеком (не рабочим животным или машиной) в каком-то социальном контексте. Отчуждение в целом, на самом абстрактном уровне, можно рассматривать как отказ от контроля посредством отделения от сущностного атрибута «я» и, более конкретно, отделения актора или агента от условий осмысленной деятельности. В капиталистическом обществе самым важным таким разделением, которое в конечном счете лежит в основе многих, если не большинства других форм, является отделение большинства производителей от средств производства.Большинство людей сами не владеют средствами, необходимыми для производства вещей. То есть они не владеют средствами, которые необходимы для производства и воспроизводства их жизни. Вместо этого средства производства принадлежат относительно небольшому числу людей. Большинство людей имеют доступ к средствам производства только тогда, когда они наняты владельцами средств производства для производства в условиях, которые сами производители не определяют. Таким образом, Маркс не имел в виду отчуждение, чтобы указать просто на отношение, на субъективное чувство отсутствия контроля.Хотя отчуждение можно чувствовать и даже понимать, от него бежать и даже сопротивляться, оно интересует Маркса не просто как субъективное состояние. Отчуждение есть объективная структура опыта и деятельности в капиталистическом обществе. Без него капиталистическое общество не может существовать. Капиталистическое общество по самой своей сути требует, чтобы люди были помещены в такую ​​структуру и, еще лучше, чтобы они поверили и признали, что она естественна и справедлива. Единственный способ избавиться от отчуждения — избавиться от базовой структуры отделения производителей от средств производства.Итак, отчуждение имеет как объективную, так и субъективную стороны. Можно пройти через это, не осознавая этого, точно так же, как можно пройти через алкоголизм или шизофрению, не осознавая этого. Но никто в капиталистическом обществе не может выйти из этого состояния (не выходя из капиталистического общества). Даже капиталист, по Марксу, переживает отчуждение, но как «государство», в отличие от рабочего, переживающего его как «деятельность». Маркс, однако, уделяет мало внимания опыту отчуждения капиталиста, поскольку его опыт не из тех, которые могут поставить под вопрос институты, лежащие в основе этого опыта. Первая сторона отчуждения есть отчуждение от продукта труда. В капиталистическом обществе то, что производится, овеществление труда, утрачивается для производителя. По словам Маркса, «опредмечивание становится утратой объекта». Объект — это потеря в самом обыденном и человеческом смысле, что акт его производства — это тот же акт, в котором он становится собственностью другого. Отчуждение здесь принимает вполне специфическую историческую форму разделения работника и собственника.То, что я произвел или произвели мы, немедленно становится собственностью другого и, следовательно, выходит из-под нашего контроля. Так как он находится вне моего контроля, он может стать и становится внешней и автономной силой сам по себе. Производя товар как товар (для собственника средств производства), я не только теряю контроль над производимым продуктом, но и произвожу нечто враждебное мне. Мы производим это; он обладает им. Его владение тем, что мы производим, дает ему власть над нами.Мы говорим здесь не только о вещах, которые производятся для непосредственного потребления. В более общем смысле речь идет о производстве самих средств производства. Средства производства производятся рабочими, но полностью контролируются собственниками. Чем больше мы, рабочие, производим, тем больше производительной силы может владеть и контролировать кто-то другой. Мы производим чужую власть над собой. Он использует то, что мы произвели, чтобы иметь над нами свою власть. Чем больше мы производим, тем больше у них и тем меньше у нас.Если я получаю заработную плату, я могу работать сорок или пятьдесят лет и в конце моей жизни иметь ненамного больше, чем в начале, и никто из моих товарищей по работе тоже не имеет. Куда пропала вся эта работа? Некоторые ушли на содержание нас, чтобы мы могли продолжать работать, но многое ушло на расширенное воспроизводство средств производства от имени собственников и их власти. «Общество» становится богаче, а сами люди — нет. Они не владеют большей частью богатства и не контролируют его. Враждебность продукта, над которым я отказываюсь от власти, продавая свой труд, — это также относится к нечеловеческой силе безличных законов производства. Законы капиталистического производства имеют надо мной власть. Хозяин, сам капиталист-собственник, может просто рассматриваться как просто представитель более отдаленных, скрытых и непостижимых сил. Его оправдание, когда он сообщает мне, что я больше не нужен, что ему придется закрыть это место или разориться, если он этого не сделает, не является простым оправданием.Сам капиталист всего лишь священник, хорошо живущий за счет служения капиталу, а не бог. Когда бог говорит, он тоже должен прыгать, иначе он окажется на моем месте, где, видит бог, никто не хочет быть. Так что между ним и мной «ничего личного». Но это именно проблема, а не оправдание. Вторая сторона отчуждения, отчуждение от трудовой деятельности, означает, что в труде я теряю контроль над своей жизнедеятельностью. Я не только теряю контроль над вещью, которую я создаю, я теряю контроль над деятельностью по ее производству.Моя деятельность не является самовыражением. Моя деятельность не имеет никакого отношения к моим желаниям в отношении того, что я хочу делать, никакого отношения к способам, которые я мог бы выбрать для самовыражения, никакого отношения к тому, кем я являюсь или могу попытаться стать. Единственное отношение, которое деятельность имеет ко мне, состоит в том, что это способ наполнить мой живот и сохранить крышу над головой. Моя жизнедеятельность не является жизнедеятельностью. Это просто средство самосохранения и выживания. В отчужденном труде, утверждает Маркс, человек низведен до уровня животного, работающего только с целью заполнения физического пробела, производящего под принуждением прямой физической потребности. Отчуждение от моей жизнедеятельности означает также, что моей жизнедеятельностью руководит другой. Кто-то другой, мастер, инженер, головной офис, совет директоров, иностранная конкуренция, мировой рынок, сама техника, на которой я работаю, решает, что и как, как долго и с кем я буду делать. действовать. Кто-то другой также решает, что делать с моим продуктом. И я должен делать это большую часть времени бодрствования на земле. То, что может и должно быть свободной сознательной деятельностью, и то, на что, как мне говорят, я заключил контракт как свободный работник, становится принудительным трудом.Оно навязывается моей потребностью и наличием у другого средств удовлетворения всех потребностей. В результате я отношусь к своей собственной деятельности как к чему-то чуждому мне, как будто она не совсем моя, а это не так. Я действительно не принадлежу этому месту, делаю это снова и снова, и снова, и снова, пока я не могу даже думать или чувствовать что-либо, кроме минут, отсчитывающих время до того, как уйти. Настоящий я хочет что-то делать. Моя деятельность становится деятельностью другого.Жизнь оказывается разделенной между чужой работой и бегством от работы, которая для нас является «досугом». Поскольку наша собственная жизненная деятельность становится чуждой властью над нашей жизнью, сама деятельность получает дурную славу. и мы склонны избегать его, когда мы одни, в наше «свободное время». Само свободное время имеет тенденцию отождествляться со свободой от деятельности, потому что деятельность есть принуждение. Свобода приравнивается к противоположности действия и производства; свобода – это потребление, либо просто пассивное, бездумное «развлечение», либо просто выпуск пара.Только в классовом обществе есть такое отождествление деятельности с страданием и досуга с бездеятельностью или леностью, ибо деятельность при отчужденном труде есть не самовыражение, а самоотречение. Все наши возможности разделены на рыночные навыки. Мы говорим о «человеческих ресурсах» или о молодежи как о «нашем самом ценном ресурсе», и весь этот псевдогуманистический жаргон выражает одну и ту же реальность, что человеческий труд превращается в товар, который можно покупать и продавать, как и любой другой. По мере развития этой цивилизации мы получаем, конечно, все более тонкое и детальное разделение рук и мозга, чувств и интеллекта, проявляющееся в усеченных способностях как хозяев, так и наемных рабов.Некоторые люди, скорее всего, посвятят всю свою жизнь развитию способности обнаруживать дефекты на концах банок. Это становится их вынужденным вкладом в человеческий род. И в этом смысле мы недаром на последних стадиях капитализма думаем о себе как о придатках машины. В каком-то смысле капитализм включает в себя деволюцию даже за рабочим животным. По крайней мере, рабочее животное — это порабощенный целостный организм. Даже инструмент или раба можно использовать для выполнения самых разных задач.Но к тому времени, когда вы достигаете высшей стадии капитализма, человеческие функции могут быть более дегуманизированы, чем функции инструмента: вы становитесь придатком машины, всего лишь частью инструмента, винтиком в огромной машине производства. Таким образом, многими путями отчуждение от продукта и от трудовой деятельности ведет к отчуждению в его третьем аспекте, к отчуждению от себя или от человеческой сущности, и включает его. Чужой силой становится не только продукт. Дело не только в том, что саморазвитие становится самоотречением.Внутренне связана с этими другими потеря себя. Отчуждать свою рабочую силу, быть вынужденным продавать ее как товар на рынке, значит утратить свою жизнедеятельность, которая и есть самое мое я. Это значит стать другим, чем я. Иногда мы довольно невинно говорим о том, что находимся вне себя или чувствуем себя далекими от себя; или иногда мы используем язык поиска идентичности и подлинности, незнания того, кто мы есть, или незнания того, кем мы стали. С марксистской точки зрения мы говорим о чем-то социальном и историческом, а не о чем-то метафизическом или экзистенциальном.На еще более глубоком уровне чувство потери идентичности или потери смысла является выражением, но все еще отчужденным, нашей реальной потери человечности, отчуждения от человеческого «родового бытия», как иногда называет это Маркс. Это то, что имеют в виду марксисты, когда говорят о дегуманизации. Существует еще один аспект отчуждения от себя, которому Маркс уделяет мало внимания в своих поздних работах, но который упоминается в Рукописях и остается важным на имплицитном уровне. И, пожалуй, наиболее уместно обсудить его в связи с отчуждением от себя. Этот дальнейший аспект есть отчуждение от чувственности. Маркс понимает историю человеческого труда как, между прочим, формирование самих человеческих чувств. Человеческие чувства — это не пассивные механизмы, чистый лист, на котором мир более или менее четко и сильно оставляет свой след. Само чувственное восприятие Маркс понимает как результат процесса труда исторического субъекта. Чувственные формы, в которых мы воспринимаем вещи и их отношения, являются поэтому продуктом истории активного субъекта.Сами смыслы не даны раз и навсегда, а открыты для образования, расширения, уточнения, формирования и переформирования. Если сами чувства являются продуктом процесса человеческого коллективного самостроения, то имеет смысл говорить об отчуждении чувственности. В капиталистическом обществе наша жизнедеятельность отчуждена. В результате мы занимаемся внутренне чувственной деятельностью, но отчужденным образом, почти исключительно, т. е. в нечувственных, внешних, посторонних целях.Чтобы удовлетворить практически любую потребность, мы должны в капиталистическом обществе работать посредством денег. Большую часть того, что мы делаем, мы делаем для того, чтобы заработать деньги, или поставить себя в положение, позволяющее делать деньги, или улучшить свои способности делать деньги. Очень немногое, если вообще что-либо, чего может желать человек, не предлагается нам в качестве возможного объекта денежной сделки. Таким образом, вещи, которыми мы занимаемся, никогда не рассматриваются ни с точки зрения их собственной внутренней ценности, ни с точки зрения их человеческой ценности в более широком смысле.Большую часть времени мы не относимся к большинству вещей с точки зрения их внутренней чувственной и эстетической реальности. Таким образом, императивы капиталистического общества входят в наш сознательный и полусознательный опыт даже на уровне самого чувства и восприятия. Нас учат буквально видеть и чувствовать вещи как полезности, как абстрактные счетчики в процессе зарабатывания еще больших денег. Мы отчуждаемся от того, что Маркс называет нашими субъективными человеческими чувствами. Наши чувства не столько оживлены или огрублены, сколько механизированы.Если бы наша жизнедеятельность была нашей собственной, то это неизбежно включало бы в себя интенсивное развитие нашей способности к эстетическому восприятию чувственной действительности. В конце концов, согласно Марксу, люди — единственный вид, способный сознательно воспринимать законы красоты. При отчужденном труде чувственный опыт становится изменяемым знаком вещей и отношений, который может быть обращен в деньги, знаком всех вещей. Так как наша деятельность низведена до уровня механического служения грубым потребностям или, в ответ на это, мы, может быть, становимся эстетами, мы рассматриваем все только с точки зрения того, как оно может быть использовано.Или мы начинаем приписывать восприятие красоты или эстетической ценности тому, что имеет высокую цену. Мы можем быть впечатлены предполагаемой эстетической ценностью чего-либо, потому что это дорого. Это отношение ко всему, даже к предметам чувств и красоте, с точки зрения их полезности для расширенного воспроизводства капитала означает, что мы больше не замечаем самой вещи. Ориентируясь главным образом на части мира, чья денежная стоимость означает, что они по существу взаимозаменяемы, нам становится намного легче относиться к себе и друг к другу таким образом.Мы начинаем оценивать себя и друг друга с точки зрения суммы денег, которую мы можем заработать. Или части нас самих можно ранжировать в таких терминах. Мы менее способны, если все еще способны, воспринимать и ценить внутренние качества чего бы то ни было, даже самих себя. Эта дегуманизация чувств, восприятия и суждений не является чем-то случайным по отношению к дегуманизации людей. Таким образом, мы приходим к четвертому аспекту, отчуждению от других людей или от общества.Как только традиционное сообщество (которое считало себя естественным) разрушается, люди становятся потенциально полезными или опасными объектами. Теперь можно иметь врагов в новом смысле. Только с крушением первобытного коммунизма человек становится волком для человека. «Человек человеку волк» ( homo homini lupus ) — одно из любимых высказываний Гоббса. «Волчье» поведение может происходить и происходит в «примитивных» обществах и между такими обществами, но это не принцип этих обществ.Он становится центральным и организующим принципом классовых обществ. На рынке трудно сказать, что антагонизм классов обостряется, но антагонизм между индивидами несомненно возрастает. Теперь, по Марксу, «человеческая природа» должна быть понята как «совокупность общественных отношений». Не просто наша нейрофизиологическая конституция или наша ДНК заставляет нас вести себя или действовать эгоистично. Мы живем, по Марксу, в обществе, в котором каждый индивидуум должен видеть в другом не возможность своей свободы, а ее ограничение.Всякий другой становится для меня препятствием, но — и это тоже важно — необходимым препятствием, покупателем, клиентом, кредитором, должником, работодателем или работником. (Мы даже не придумали лучшей замены патриархальным терминам, таким как «муж» и «жена», чем слово «партнер», которое не предполагает ничего, кроме зала заседаний, полного юристов). Другой — соперник. Дело не в том, что сотрудничество здесь невозможно. На самом деле мы учимся координировать свою деятельность на все более масштабном и сложном уровне.В том, что это сотрудничество может иметь место только как совпадение отдельных и конкурирующих «просвещенных» личных интересов. В феодальном обществе или в аристотелевском полисе жизнедеятельность человека прямо определялась предопределенным социальным статусом. Вместе с тем, однако, возникла солидарная связь, объединяющая обитателей различных слоев. Отношения между лордом и крестьянином были прямой, личной связью двусторонней лояльности и долга (и даже привязанности). Эксплуатация крестьянина была неотъемлемой частью патриархальных отношений.Хотя солидарность таких обществ была псевдосолидарностью, солидарностью, основанной на эксплуатации, она все же была солидарностью. Что делает рыночное общество, так это безжалостно разрушает патриархальные связи между лордом и крестьянином. Каждый человек должен быть брошен на свои собственные ресурсы, чтобы сделать свое состояние или нет, в зависимости от обстоятельств. Рыночное общество разрывает патриархальную связь между господином и крестьянином, господином и господином, крестьянином и крестьянином и заменяет ее денежной связью.Личные отношения заменяются личным безразличием. Основой договорных отношений являются денежные средства. Раньше рабочий работал на общество либо непосредственно, либо в личном подчинении своему начальнику, и подчинение труда было существенной чертой общества, ощущавшего единство организма. Раньше предполагалось, что общность возможна только как подчинение одного социального органа другому. Но теперь моя работа не служба.Теперь я работаю за деньги, которые я трачу как хочу. В результате, для Маркса, хотя это с одной стороны менее иллюзорная жизнь, поскольку она не нуждается в зависимости от религиозных или мифических оснований для оправдания явной и ясной иерархии, с другой стороны она более иллюзорна. Моя свобода во многом только во внешности. В действительности моя жизнедеятельность все же отдана вышестоящему, который является вышестоящим, хотя формально и по закону он мне равен. В своих поздних работах Маркс особенно сосредоточится на том факте, что все выражается в денежном выражении и что все отношения опосредованы деньгами.В капиталистическом обществе, говорит он, «каждый носит социальные связи в своем кармане». Хотя Маркс в 1844 Рукописях не делает этого прямо и явно, между мыслями Маркса об отчуждении от общества и его критикой государства существует прямая связь. Тем, кто хочет продолжить эту тему, следует прочитать «О еврейском вопросе».   Для Маркса существование государства предполагает то, что мы могли бы назвать политическим отчуждением.Часто марксистское представление об упразднении или отмирании государства встречает своего рода озадаченную реакцию, которую можно было бы приберечь к упразднению солнца, луны и звезд. Но Маркс не назвал бы действие чего-то вроде всеобщей воли Руссо государством. Форма непосредственного самоуправления, заключенная в идее суверенитета всеобщей воли, не считалась бы государственной формой. Государство, по Марксу, представляет собой совокупность институтов, возникающих для того, чтобы скреплять постоянно разваливающееся общество.Государство есть функция других, более глубоких социальных антагонизмов, которые в принципе исправимы. Это функция всеобщих индивидуальных антагонизмов классовых обществ, но особенно функция самого классового разделения и возможности открытого классового антагонизма. Государство является необходимым средством принуждения и координации, когда общество уже не может больше скреплять себя другими средствами или до того, как оно снова научилось это делать. Государство есть неотъемлемая часть классового общества, а не что-то отдельное или вне его; не нечто нейтральное и способное бескорыстно стоять над всеми частными интересами.В то время как такие теоретики, как Гегель, утверждали бы, что в современном государстве индивидуумы на самом деле были примирены и объединены, Маркс утверждает, что государство необходимо только из-за реальных антагонизмов, которые классовые общества порождают и поддерживают между индивидуумами. В современном, либеральном или даже демократически-капиталистическом государстве люди не находят на самом деле сообщества равных. Вместо этого в государстве они объединяются, чтобы отрицать неравенство и обособленность, которые являются их реальным существованием в социальной и экономической жизни.Таким образом, их объединение в политическом сообществе государства является иллюзией, поскольку на самом деле они разделены. Солидарность прежних, более органических форм общества якобы восстанавливается в буржуазном обществе в политических отношениях свободных и равных граждан. Но это псевдосолидарность, учитывая ложь многих существенных неравенств, выходящих за рамки формального равенства, установленного конституционным законом, и тот факт, что власть имущие в частной сфере имеют власть протянуть руку и заставить государство работать в первую очередь в своих интересах. коренные интересы.Как сказал когда-то французский писатель Анатоль Франс, «закон в своем величественном равенстве запрещает и богатым, и бедным одинаково просить милостыню, воровать хлеб и спать под мостами». Только потому, что в реальной жизни люди отчуждены друг от друга денежной связью, которая становится все более и более единственной вещью, связывающей их, они должны солидаризироваться в идеальном и ложном единстве формально равных граждан. Здесь появляется понятие «перевернутого» или «двойного» мира, которое впоследствии станет важным в понятии Маркса о «товарном фетишизме».В качестве исправления, а также в качестве мистификации противоречивой реальности изобретается дополнительная, но иллюзорная реальность, которая как бы накладывается поверх первой. Иллюзорна не действительная власть государства, а представления о том, что государство — это единственное, что может сплотить общество людей, и что оно может делать это, поддерживая и выражая свободу и равенство всех своих граждан. . Государство и есть такая иллюзорная реальность, существующая в силу неправильного представления о том, что антагонизмы буржуазного общества суть естественные и неизбежные, вечные и существенные антагонизмы людей как таковых. И в самом деле, это необходимая и реальная иллюзия — для буржуазного общества. Таким образом, государство не может быть упразднено, как хотели бы некоторые анархисты, по распоряжению отдельных лиц. Уничтожение государства зависит от предварительного преобразования и уничтожения классового общества. Государство в основном функционирует для поддержания общества в его нынешнем виде, как общества, основанного на классовых различиях, укорененных в способах производства и воспроизводства материальной жизни. Но уничтожение классового общества и его государства не означало бы исчезновения различий или необходимости в политике.Во всяком случае, политика будет более распространена, чем когда-либо (в отличие от управления подчиненным населением), если то, что мы подразумеваем под политикой, это что-то вроде общения людей и совместных действий для разрешения конфликтов между человеческими потребностями и социальными условиями. Существование процессов, посредством которых люди определяют общую политику и общие действия, — это не то, что Маркс назвал бы государством. Вернуться к расписанию лекций.

Лекция 1 Маркс: Отчуждение и трудовой процесс

Современная организация производства делает труд средством до конца.Но сущность человека состоит в том, чтобы трудиться свободно, сознательно. То есть труд есть самоцель . Труд как способ получить что-то еще (например, деньги или отпуск) неестественен для Маркса. Точно так же противоестественно для Маркса «приобретательское» потребление. Он отмечает, что частная собственность «делала нас такими глупыми» (стр. 87), что мы думаем, что обладаем чем-то только тогда, когда этим обладаем или непосредственно потребляем. Но возможно, что что-то будет «нашим», но в то же время разделяемым другими.

Люди отличаются от животных тем, что они сознательно производят средства к существованию. Жизнедеятельность есть предмет сознания людей. Из-за этого человек — единственное животное, которое фактически может производить не для себя и не строго для своего собственного выживания, а может свободно производить для других. Люди — единственное животное, которое может создавать вещи, которые другие (отличающиеся от них) могут оценить и использовать.

Отчужденный труд, таким образом, создает условия, при которых люди становятся способными производить только для себя и теряют свою способность и способность производить для других.Сегодня это проявляется в разнице между планированием и исполнением или в разнице между умственным и ручным трудом . В этом разделении труда ясно проявляется современный процесс отчуждения: (небольшой) класс производителей, которые производят для других, и большой класс производителей, которые производят для себя. Здесь также важна разница между «настоящей работой» людей в сфере «творческого искусства» и их «дневной работой». Здесь мы видим отчужденность и отчужденность в одном и том же человеке, но в разное время суток или в разные дни недели.Производство «для вида» (художественный, творческий труд) доставляет удовольствие и вознаграждается; в то время как «отчужденное производство» болезненно и является чем-то, с чем можно только мириться, но никогда по-настоящему не наслаждаться и не найти самореализации.

Самоотчуждение и отчуждение от других

Наконец, организация производства при капитализме отдаляет людей друг от друга, потому что создает разделение в социальной структуре. Например, если продукт моего труда не принадлежит мне, то он принадлежит кому-то другому.Если не я принимаю решение о «дизайне» продукта, то кто-то другой. Поскольку отчужденный труд есть своего рода искаженное отношение к самому себе, это искаженное отношение должно проявляться в наших межличностных отношениях с другими. Таким образом, поскольку предмет, который мы производим, не принадлежит нам и противостоит нам как нечто чуждое и могущественное, то он должен принадлежать другому лицу, также оказывающему власть над нами: «Всякое самоотчуждение человека от самого себя и от природы проявляется в отношение, в которое он ставит себя и природу к людям, отличным от него и отличающимся от него» (стр.78). Социальные разделения и разделения между людьми являются, таким образом, продуктом особой организации производства.

Сводя работу к натуральному труду и связывая по существу состязательные и эгоистичные мотивы с тем, что должно быть бескорыстной деятельностью, труд при капитализме отдаляет людей от способности свободно производить для других, и в этом (самом важном) отношении он отдаляет людей от важнейшая часть их природы, которую Маркс называет их видовым существом.

Еще раз Маркс:

Мы рассмотрели акт отчуждения практической человеческой деятельности, труда, в двух его аспектах. (1) Отношение рабочего к продукту труда как к чуждому предмету, осуществляющему власть над ним. Это отношение есть в то же время отношение к чувственному внешнему миру, к предметам природы как к чуждому миру, антагонистически ему противостоящему. (2) Отношение труда к акту производства внутри труда процесса.Это отношение есть отношение рабочего к своей собственной деятельности как к чужой, ему не принадлежащей деятельности; это деятельность как страдание, сила как слабость, порождение как выхолащивание, собственная физическая и умственная энергия рабочего, его личная жизнь или то, что есть жизнь иная, чем деятельность, — как деятельность, обращенная против него, не зависящая от него и не принадлежащая ей. ему. Здесь мы имеем самоотчуждение , как раньше было отчуждение вещи (стр. 73).

Частная собственность возникает как следствие отчужденного труда, а не как его причина.Такой же анализ можно дать и всем другим категориям политической экономии. Частная собственность заключает в себе как антагонистическое отношение рабочего к самому себе (продукту его труда), так и двойственное отношение между рабочим и нерабочим (капиталистом).

Это часть попытки Маркса перевернуть с ног на голову постулаты классической политической экономии. Вместо того чтобы предполагать, что люди эгоистичны «от природы», эгоизм выводится как следствие организации производства при капитализме.Вместо того, чтобы предполагать, что люди находятся в естественном состоянии конкуренции друг с другом, конкуренция возникает в результате отчуждения людей друг от друга (третья форма отчуждения) при капитализме. труда естественны, они выводятся как неизбежный результат конкуренции за прибыль со стороны капиталистов. Наконец (и наиболее противоречиво), вместо того чтобы исходить из того, что частная собственность является примитивной, институт частной собственности является следствием классового разделения между теми, кто продает только свою заработную плату, и теми, кто «покупает» рабочую силу. на открытом рынке.

Microsoft Word — документ Tinel LP, CES, октябрь 2009 г.

%PDF-1.4 % 1 0 объект > эндообъект 7 0 объект /Заголовок /Предмет /Автор /Режиссер /Ключевые слова /CreationDate (D:20220217021556-00’00’) /ModDate (D:20091110154241+01’00’) >> эндообъект 2 0 объект > эндообъект 3 0 объект > эндообъект 4 0 объект > эндообъект 5 0 объект > эндообъект 6 0 объект > ручей

Microsoft Word — документ Tinel LP, CES, октябрь 2009 г.

пользователь

конечный поток эндообъект 8 0 объект > эндообъект 9 0 объект > эндообъект 10 0 объект > эндообъект 11 0 объект > эндообъект 12 0 объект > эндообъект 13 0 объект > эндообъект 14 0 объект > эндообъект 15 0 объект > эндообъект 16 0 объект > эндообъект 17 0 объект > эндообъект 18 0 объект > эндообъект 19 0 объект > эндообъект 20 0 объект > эндообъект 21 0 объект > эндообъект 22 0 объект > /ProcSet [/PDF /Text /ImageC /ImageB /ImageI] >> эндообъект 23 0 объект > ручей xڝXɎ#7+(dAroAm{KA»JrO̠PǧG-%ÒS5. чМ,4ϭ?NH}8k3) k]$ |;Enk[j+\29juurˡ~vL~9%Mv-h]dHP’OgEh*D48I-&jFs'(EV1’mbt?E0Ĩi:l[HeqjC!]V

Об автоматизации и свободном времени — Архитектура

1. Диалектика живого и мертвого труда

Во «Фрагменте о машинах» Маркс доказывал, что с инвестициями в автоматизированные технологии, которые он назвал основным капиталом, капитализм может сократить необходимое рабочее время и увеличить как прибавочный труд, так и стоимость. Далее Маркс говорит о возможности снятия прибавочного труда со свободным временем, которое он понимал как «как время простоя, так и время для высшей деятельности.Эта спекуляция, в которой исчезает тип труда, соответствующий капиталистическому способу производства, основывается на новых технологических достижениях. В концепции свободного времени Маркс предвидит коммунистическую эмансипацию субъекта, поскольку свободное время «[превращает] своего обладателя в другого субъекта, [который] затем вступает в непосредственный производственный процесс как этот другой субъект». Эта идея перекликается со знаменитыми строками Маркса и Энгельса в «Немецкой идеологии», в которых они утверждают, что в коммунистическом обществе «для меня возможно делать одно дело сегодня, а завтра другое, охотиться утром, ловить рыбу днем, заниматься разведением животных». скотину вечером, критикую после обеда, как мне угодно, никогда не становясь ни охотником, ни рыбаком, ни пастухом, ни критиком.Однако, имея в виду этот утопический образ, мы не должны, как подчеркивал сам Маркс, смешивать «свободное время» с «игрой» в смысле Шарля Фурье. Наоборот, свободное время следует понимать как продуктивное, позволяющее развивать индивидуальные интересы и желания, способствуя при этом общественному и научному прогрессу в целом. Воля к свободному времени требует своей организации против постоянного повышения ценности, то есть отчуждения. Спустя сто шестьдесят лет после написания Grundrisse вопрос Маркса о том, как эффективно снимать прибавочный труд, до сих пор полностью не решен.Тем не менее, в недавнем прошлом было три основных ответа, которые можно резюмировать следующим образом:

1) Захват средств производства, например, в различных социалистических коллективных проектах.
2) Превратить прибавочный труд в форму сопротивления, а общий интеллект во множество, как об этом говорится в работах таких мыслителей, как Тони Негри, Паоло Вирно и других.
3) Ускорить переход к полной автоматизации, внедрить всеобщий доход и этику «меньше работать», как у ситуационистов и, в последнее время, у акселерационистов.

Сила и слабость каждого из этих предложений по воображению и реализации послерабочих условий, которые, по правде говоря, являются карикатурами на их политический оттенок, основаны на идее, что машины являются как полезными, так и экономическими категориями, или другими словами, основной капитал, как их классифицировал Маркс. Между тем основной капитал всегда двойственен: он и капитал для капиталистов, и орудия для рабочих. Как капитал он работает с тем, что находится в обращении, для извлечения прибавочной стоимости, а как орудие он устанавливает прямые психосоматические отношения с рабочими и между ними.Чтобы лучше понять, что поставлено на карту в идее пострабочего состояния, нам нужно снова исследовать вопрос о свободном времени, не следуя марксистской догме и не поддаваясь посткапиталистическому возбуждению. Другими словами, вопрос не в том, сведет ли полная автоматизация на нет капитализм и приведет ли диалектически к посткапиталистическому обществу. Если мы поставим вопрос о посттруде как таковом, мы не учтем социальной истории индустриализации и ошибочно будем считать автоматизацию чем-то, происходящим только на фабриках, подобно марксову основному капиталу.Вместо этого мы должны признать, как это уже сделал Гилберт Симондон почти шестьдесят лет назад, как современные капиталистические разработки делают первоначальный анализ отчуждения Маркса спорным, и искать новые пути вперед.

2. Перемещение основного капитала

Основной капитал покинул фабрику и переместился в смартфоны, дома и города. Экологизация основного капитала во имя «смартификации» характеризует алгоритмическую управляемость, которая эффективно модулирует трансиндивидуальные отношения и повышает их ценность посредством количественной оценки, анализа данных и предсказательных алгоритмов, при этом устанавливая и институционализируя новые режимы истины. Те, кто «играет» в Facebook или его эквиваленте, как если бы у них было много времени, не наслаждаются свободным временем как таковым, а скорее вступают в постоянный процесс валоризации, в котором время и опыт экстериоризуются в виде данных и немедленно анализируются, чтобы еще больше соблазнить пользователей. потребление. Можно даже утверждать, что это социальное условие обратной связи и тот факт, что диалектическое преодоление Марксом прибавочного труда и необходимого рабочего времени является неполным, являются одной из наиболее фундаментальных характеристик постфордистского общества.Ставя под сомнение понятие основного капитала, мы вынуждены приступить к историческому анализу труда и категории рабочего в соответствии с развитием техники, от «рабочих машин» к паровым машинам и современным кибернетическим машинам. Только посредством такого анализа мы сможем не только пролить новый свет на кажущуюся тупиковой диалектику, выдвинутую Марксом во «Фрагменте о машинах», но и выявить источник отчуждения в цифровую эпоху.

Маркс уже указывал, что развитие основного капитала определит, в какой степени всеобщее общественное знание может стать непосредственной производительной силой.Однако следует заметить, что хотя машины и считаются исторической категорией, тем не менее они анализируются только как экономическая. Именно по этому поводу Симондон критиковал Маркса: «Под этим юридическим и экономическим отношением скрывается более глубокое и существенное отношение, которое есть преемственность между человеческим индивидом и техническим индивидом или разрыв между этими двумя существами». Под «техническим индивидуумом» Симондон имеет в виду технические объекты, достигшие определенного уровня автономии на основе повторяющейся причинности или обратной связи.Помимо психосоциальной необходимости человеческого бытия, технические объекты, согласно Симондону, также имеют психосоциальный характер, который представляет собой не столько анимизм, сколько взаимные и совместные отношения между человеком и машиной. До промышленной революции ремесленники могли создавать ассоциированную среду при работе с инструментами в своих мастерских в том смысле, что сами имели статус технических лиц. В условиях труда, описанных Марксом, ремесленники и крестьяне вынуждены покидать свои мастерские и работать на фабрике.Эти рабочие, которых Симондон называет «тружениками стихий», не понимают машин как технических личностей, так как привыкли к кустарному способу работы с орудиями, т. е. к их укрощению. Изменение жестов, которые они выработали в своем предыдущем опыте, требует также изменения менталитета, поскольку теперь машины вместо рабочих являются техническими личностями. Когда эти ремесленники работают с машинами, они просто пользователи, повторяющие свои жесты в соответствии с предопределенными операционными процедурами и ритмами машины, что порождает экзистенциальное недомогание.В то же время капитал рассматривает технические объекты лишь как средство повышения эффективности производства и увеличения прибыли, не обращая внимания на социально-психологическую связь между человеком и машиной.

Симондон утверждает, что труд есть только фаза техники, а не наоборот. Если кустарный труд обусловлен техничностью орудий, то новые промышленные технологии порождают новую форму труда. Как указывал Симондон, при переходе от ремесленного труда к промышленному не произошло изменения полярности технического знания, а именно разделения между техниками, которые осознают технику и размышляют о ней (подобно взрослым), и обычными людьми, занимающимися только использовать (как дети).Другими словами, есть техники, которые занимаются ремонтом машин, а рабочие, как обычные пользователи, не обязательно обладают техническими знаниями для ухода за машинами, для продления срока службы машин за пределы моментов их создания и производства и использовать их для поддержки собственной индивидуации работника. Индивидуация здесь, если рискнуть упростить, означает способность рабочего извлекать выгоду из своего труда помимо экономических средств в сублимированной форме, а именно либо как вытеснение, либо как возвышение, сознательное или бессознательное. Для Симондона неспособность рабочего принять машины как условие работы в смысле œuvrer, а не просто труда, ведет к двойному отчуждению: как машин, так и рабочих, где с машинами обращаются как с рабами, а с людьми обращаются в отчужденный труд. В курсе под названием «Социальная психология техники», который Саймондон читал в 1960–1961 годах, он далее указывал, что отчуждение усиливается потребительством, поскольку технические объекты теперь становятся простыми коммерческими продуктами, подобно рабам во времена Римской империи, ожидающим на рынке своей выгоды. Будущие владельцы заберут их.

Симондон считает, что отчуждение происходит на более фундаментальном уровне, чем экономический анализ Маркса: не в собственности на средства производства, а в непонимании и незнании самой технологии. Симондон понимает техническое знание как автономную или, по крайней мере, лишь случайно связанную эпистемологическую категорию с категорией капитала и труда, и предлагает ее развитие для решения проблемы отчуждения. Симондон предлагает понять схему внутри технических объектов — то, как они организованы, — чтобы оживить отношения между людьми и машинами и их эволюцию и поместить такую ​​эволюцию в более широкую реальность.Эта идея служит отправной точкой для критики Симондоном в его дополнительной докторской диссертации «О способе существования технических объектов» о том, что философия должна работать над решением проблемы отчуждения, серьезно относясь к способу существования технических объектов. Для сравнения, сегодня широкую общественность меньше заботят условия труда на фабриках (за исключением, пожалуй, таких фабрик, как Foxconn), чем возможность того, что автоматы заменят людей и что полная автоматизация приведет к полной безработице.Тем не менее, означает ли это понимание того, как может выглядеть послеродовое состояние, что мы можем разделить мир машин, в котором автоматы работают 24/7, и человеческий мир, в котором люди постепенно отделяются от трудовых процессов? Или существует «база» (например, отношения человека и машины), которая является более фундаментальной, чем «надстройка» (отношение капитала и труда), и которую следует подвергнуть дальнейшему сомнению?

3.

Трансиндивидуальность машин

Если следовать идее Симондона о том, что труд является фазой генезиса техники (а не наоборот) и что категория «технической деятельности» простирается далеко за пределы категории труда, то посттруд следует понимать как новое технологическое состояние, предполагающее формирование новой формы труда.Таким образом, чтобы понять пострабочие условия и отреагировать на такую ​​новую промышленную программу, сегодня требуется систематическое изучение вопроса о технических знаниях. Другими словами, исследование формирования и распространения технических знаний (методика мастерства) будет способствовать обновлению теории Симондона о двойном отчуждении по мере того, как мы приближаемся к посттрудовым условиям. Однако технические знания и действия, о которых мы здесь говорим, не могут быть сведены к инженерным принципам или просто к умению ремонтировать машины.Мы должны избежать неправильного понимания того, что каждый должен стать инженером или хакером, чтобы иметь дело с проблемами, порожденными капитализмом. Вместо этого мы должны думать о способах перераспределения технологий, выходящих за рамки промышленного и потребительского применения. Маркс намекает на это, когда комментирует ткацкий станок в «Капитале»: «Эта машина… только при определенных условиях… становится капиталом». Но это замечание требует более глубокого толкования. Повторное присвоение следует отличать от перепрофилирования.Facebook можно перепрофилировать, чтобы инициировать анти-Facebook-движение, но при этом мы по-прежнему придерживаемся онтологических и эпистемологических предпосылок Facebook — например, того, как он определяет индивидуальные и социальные отношения. Откуда еще мы знаем, что такое общественные отношения или какими они могут быть? Facebook — это приложение интернет-технологий, но сам по себе Facebook не является технологией как таковой, состоящей из сетевых протоколов, языков программирования, библиотек API и т. д. Повторное присвоение этого означало бы создание альтернатив, основанных на различных онтологиях и эпистемологиях, что выходит далеко за рамки размах либертарианских хакеров.

Бернар Стиглер, интерпретируя работу Гилберта Симондона, предлагает политизировать вопрос индивидуации на фоне индустриализации и потребительства. Однако, в отличие от юнгианского прочтения концепции индивидуации Симондоном, Стиглер использует теорию желания Фрейда, чтобы понять индивидуацию как постоянное либидинозное вложение и исследовать условия, при которых такая индивидуация может иметь место. Симондон использует метафору кристаллизации для характеристики протопроцесса индивидуации, в котором перенасыщенная жидкость начинает кристаллизоваться при выполнении определенных материальных, энергетических и информационных условий.В модели Стиглера потребительство замкнуло механизмы индивидуации, заменив либидо драйвом, а инвестиции зависимостью, что ведет к «деиндивидуализации». Таким образом, либидинальное инвестирование становится мотивом индивидуации как кристаллизации. В теории психической и коллективной индиви- индивидуализация и другая по индивидуализации технических объектов. Если мы будем следовать этой логике, это означает, что нам необходимо разработать новое понимание основного капитала по отношению к индивидуации, что приведет нас к новой интерпретации критики Маркса Симондоном.

Таким образом, понимание основного капитала может быть расширено за пределы понимания субстанциального существа и направлено на наборы трансиндивидуальных отношений, организованных в соответствии со специфическими операционными схемами. Это предложение указывает на отказ от гилеморфного мышления — определения формы над материей или идеологии над властью — и предполагает, что мы должны думать об индивидуации как о процессе, который происходит как с помощью машин, так и с их помощью.Этьен Балибар впервые использовал термин Симондона «трансиндивидуальный» в своей «Философии Маркса», чтобы описать человека как совокупность отношений, а не замкнутого в себе, как монаду. Тем не менее Симондон гораздо богаче, чем очень краткое обсуждение этого термина Балибаром, рассматривает трансиндивидуальные отношения как само условие индивидуации психических и социальных существ. Психическое бытие всегда уже трансиндивидуально, поэтому невозможно отделить психическое от коллективного как две субстанции, что часто является ошибкой чистой психологии или социологии.Симондон берет Заратустру Ницше в качестве примера, чтобы проиллюстрировать это и показать, что трансиндивидуализация может происходить даже в одиночестве. Симондон говорит, что «испытание (épreuve) трансиндивидуальности начинается», когда Заратустра в одиночку несет на своих плечах труп танцора, брошенного толпой, чтобы похоронить его.

Представление Симондона о трансиндивидуальных отношениях не ограничивается психическими существами, но распространяется и на технические объекты. Как он пишет: «Технический объект, понимаемый в соответствии с его сущностью, то есть технический объект, поскольку он изобретается, мыслится и требуется, принимается человеческим субъектом, становится опорой и символом того отношения, которое мы хотели бы название трансиндивидуальное.Поэтому Симондон наделяет технические объекты ролью облегчения процесса индивидуации: «Через посредство технических объектов создается межчеловеческое отношение. Это модель трансиндивидуальности».

Отношение к техническим объектам не может стать адекватным от человека к человеку, за исключением некоторых очень редких и единичных случаев; [отношение] может быть установлено только при условии, что ему удастся создать эту коллективную межиндивидуальную реальность, которую мы называем трансиндивидуальной, потому что она создает связь между изобретательскими и организационными способностями множества субъектов.

Если мы последуем тому, что Симондон сказал о трансиндивидуальных отношениях, это откроет новое исследование роли машин в психической и коллективной индивидуации. Это также предложение выйти за рамки типичного марксистского анализа машин — переосмыслить их, не рассматривая их как основной капитал и полезность. Трансиндивидуальные отношения встроены в технические объекты и модулируются в соответствии с их операциональными и организационными схемами. Таким образом, эволюция технических объектов постоянно сдвигает театр индивидуации, реконструируя сцену с новыми формами трансиндивидуальных отношений и новой динамикой. Со своим понятием обратной связи и информации кибернетика ввела новую когнитивную схему и, следовательно, новую организацию отношений человека и машины и социальности в целом. Симондон соотносит свою интерпретацию технической родословной, от «элементов» к «индивидуалам» и «ансамблям», к конкретным историческим эпохам. Он объясняет, что технические элементы представляют собой оптимизм восемнадцатого века, который жаждал бесконечного прогресса и постоянного улучшения человеческой жизни; технические личности, появившиеся в девятнадцатом веке в виде автоматизированных машин на фабриках, вытеснили людей из центра производства; а в ХХ веке Симондон рассматривал технические ансамбли, с появлением информационных машин и кибернетики, как новый, исторически незавершенный проект организации трансиндивидуальных отношений.В то время как дискурс Симондона о технических ансамблях требует критической оценки в отношении сетевой культуры, которая начала развиваться только после смерти философа в 1989 г., настойчивость Симондона в понимании машин вне экономической категории (т. е. основного капитала) остается неоценимой и, возможно, даже более важной. актуален сегодня как никогда.

4. «Google как Общий Интеллект»

С появлением социальных медиа, интернета вещей и всевозможных смартификаций, поддерживаемых различными формами сетей, мы наблюдаем появление и конкретизацию новых организационных форм трансиндивидуальных отношений.Посттрудовое состояние — это не конец труда, а скорее новое технологическое состояние, в рамках которого должны быть переосмыслены и переоценены понятие труда, технических знаний и трансиндивидуальных отношений. Хотя мы далеки от решения гигантских проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня, важно понимать посттруд не просто в терминах перераспределения ресурсов (например, всеобщего дохода) — как когда-то сентсимонианцы понимали социализм, — но скорее как исторически сложившееся отношение между техникой и трудом.Только тогда мы сможем преодолеть новые формы повышения ценности и отчуждения, вызванные такими технологическими условиями.

Чтобы понять проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня, необходимо проанализировать трансиндивидуальные отношения, встроенные в технологические разработки когнитивной валоризации, такие как социальные сети, и выйти за рамки экономической или гуманистической критики к критике индивидуации. Однако важно развивать такую ​​критику на основе историко-материалистического анализа таких категорий, как труд, знание, общественные отношения.Поэтому следует быть осторожным и при использовании таких слов, как «нематериальный», для характеристики послетрудового способа производства. В своей «Грамматике множества» итальянский теоретик Паоло Вирно правдоподобно предполагает, что мы понимаем общий интеллект как «дематериализованный» способ эксплуатации. Согласно Вирно, если деньги считаются «реальной абстракцией», то это потому, что материальное существование денег реализуется как «всеобщий эквивалент», а общий интеллект, состоящий из познавательной деятельности, такой как язык, общение и саморефлексия — не нужно проходить через процесс реальной абстракции. Вирно успешно показывает, что если при капиталистическом способе производства, описанном Марксом в «Grundrisse», рабочие были посредниками между природой и машиной, то при нынешнем способе производства общий интеллект становится непосредственным. Как пишет Вирно: «Термином общий интеллект Маркс указывает на стадию, на которой определенные реальности (например, монета) уже не имеют ценности и ценности мысли, а скорее наши мысли как таковые непосредственно приобретают ценность существенных фактов.

Общий разум для Вирно мог пониматься как «общее», но также и как «доиндивидуальная» реальность Симондона, или, точнее, то, что Анаксимандр называет апейроном. Как подчеркивали и Стиглер, и Джейсон Рид, не следует путать предындивидуальное с простой природой, а следует понимать его как часть и продукт культуры и истории. Называя его нематериальным или возвращаясь к «простой природе», вы рискуете упустить важный шаг в понимании нашего современного или посттрудового состояния в будущем.Если общий интеллект можно эксплуатировать, то только потому, что экологизация машин, оснащенных способностью собирать, анализировать и анализировать данные, создает петлю обратной связи, которая интегрирует человека в технологические системы. Таким образом, мы можем понять двойное значение немецкого слова allgemeiner Verstand, обозначающего «общий интеллект», которое впервые употребил Маркс: с одной стороны, это понимание (Verstand), аналитическая способность, ответственная за познание и узнавание; с другой стороны, это обобщенная или трансцендентальная схема, которая навязывает себя всему обществу, подобно тому, как Google сделал машинные категории незаменимыми для понимания современности.Другими словами, нематериальное — это новое материальное.

Вирно, по-видимому, далее разделяет психическую и коллективную индивидуацию на две стадии, при этом «коллектив множества рассматривается как скрытая или вторая степень». Однако, как мы видели ранее, между психическим и коллективным в теории индивидуации Симондона нет разделения, и они действительно неразделимы. Разделение между ними позволяет Вирно выдвинуть оппозицию между индивидуумом и массой, но он не может объяснить, как динамика индивидуальной и коллективной индивидуации опосредована техническими объектами. Ход Вирно можно было бы понять так же, как он критиковал Маркса за то, что он «полностью [отождествлял] всеобщий интеллект (или знание как основную производительную силу) с основным капиталом, пренебрегая, таким образом, случаем, когда тот же всеобщий интеллект проявляется, наоборот, как живой труд». Но если политику множества Вирно можно найти в эксплуатируемом всеобщем интеллекте, ее потенциал сопротивления не опирается исключительно на «живой труд» или теорию «субъективности», а скорее требует исторической реконтекстуализации технических объектов и репозиционирования их в понимании. процесса психической и коллективной индивидуации.

Подводя итог, если предположить, что в биополитике постфордистского капитализма происходит слияние труда и свободного времени, то обойти вопрос о машинах невозможно, поскольку операциональные и организационные схемы платформ во многом определяют трансиндивидуальные отношения сегодня . Послетрудовое состояние следует понимать не просто с диалектической точки зрения, а скорее с точки зрения внимательного рассмотрения технических знаний и технических действий, на которых строится его новая форма труда. Это не значит, что сопротивление больше не нужно; но мы должны понимать сопротивление иначе, как трансформацию трансиндивидуальных отношений по мере их материализации посредством машин. Хотя это может отклоняться от того, что Симондон первоначально имел в виду под этим термином, мы можем сформулировать это как безотлагательность «технических знаний». Кэти О’Нил, специалист по данным и автор книги «Оружие математического разрушения: как большие данные увеличивают неравенство и угрожают демократии», недавно призвала такие дисциплины, как философия, гуманитарные и социальные науки, покинуть свои «башни из слоновой кости» и заняться алгоритмами. .Хотя О’Нил невежественно отвергает такие дисциплины, как исследования средств массовой информации, наука и технологии, цифровая гуманитаристика и философия технологий, которые десятилетиями посвятили себя этим вопросам, она правильно указывает на тот факт, что в разгар огромного технологического прогресса развития (и через шестьдесят лет после анализа Симондона) полярность между экспертами и пользователями, по-видимому, только усилилась, в то время как техническое знание в значительной степени продолжает рассматриваться как противоположное другим, более «чистым» формам знания. Нам нужна новая концептуализация и политика становления технических знаний. Ясно, что «технические знания» больше не являются инженерными или высокотехнологичными навыками (хотя их важность нельзя игнорировать). Техническое знание должно выйти за пределы непостоянных эпистемологических границ и быть заново изобретено за пределами устаревших противопоставлений между инженерией и гуманитарными науками, эффективностью и рефлексивностью, позитивизмом и герменевтикой или даже мертвым и живым трудом. Только тогда мы сможем дальше интерпретировать то, что Маркс первоначально называл «свободным временем».

Учебное пособие по капиталу, глава 7

Учебное пособие по капиталу, глава 7

Глава 7: Трудовой процесс и процесс валоризации

План рассуждений Маркса

Раздел 1:

Труд как особый вид человеческой деятельности
Труд как полезный труд — производство потребительных стоимостей
     (независимо от социальной формы)

Работа – люди и природа являются участниками

Люди (активные) воздействуют на Природу (пассивные) и изменяют их обоих, Природу в человечестве.
Рабочие-люди уникальны в природе тем, что обладают сознательной волей, работают как единое целое своеобразная реализация человека, активно пребывающего в мире.

Трудовой процесс:
    1. работа — один из видов деятельности живого человека
    2. сырье — то, над чем работают
    3. инструменты, орудия труда

При капитализме:
    1. рабочий работает под контролем капитала, а не на себя.
    2. продукт является собственностью капиталиста который используется против рабочего, чтобы доминировать.

Раздел 2:

Труд как капиталистический труд

Труд как абстрактный труд
    — производство прибавочной стоимости/прибавочного рабочего времени
    — отличим благодаря своей протяженности во времени

Исторический:
    A. формальное подчинение труда капиталу
    B. реальное подчинение труда капиталу (изменение структуры труда обработать)

Капиталист заботится о рабочем времени, а не о производстве как таковом; с участием меновая стоимость/стоимость, а не потребительная стоимость

Стоимость продукта = C = стоимость средств производства (воплощенное рабочее время)+ V = стоимость рабочей силы (рабочее время, необходимое для производства MS)+
S = прибавочная стоимость, прибавочное рабочее время

Новое рабочее время в процессе труда составляет как V , так и S , проблема капитал должен убедиться, что рабочее время не ограничено V .

Все указанные меры рабочего времени должны быть СНЛТ — общественно необходимые рабочее время, только то, что требуется в среднем. это необходимо поэтому мы можем игнорировать качественные различия в труде и сосредоточиться только на том, как долго рабочие вынуждены работать.

Итак, производство товаров = единство
    1. трудовой процесс
    2. создание стоимости

капиталистическое товарное производство = единство:
    1. процесс труда
    2. процесс валоризации (реализации прибавочной стоимости)

Комментарий

Эта глава открывает третью часть первого тома Capital .это первый из длинного ряда глав, посвященных сфере производства, — это сфера, в которой люди вынуждены работать за капитал, производящий товары. В этой главе решается проблема, изложенная во второй части: источник излишков. стоимость в кругообороте капитала M-C-M’ . В то же время это глава обновляется несколько тем, открытых еще в главе 1. Различие между полезным трудом и абстрактным трудом, между потребительной стоимостью и стоимостью. Кроме того он углубляется в некоторые из наиболее центральных и важных вопросов, поднятых Весь анализ Маркса: смысл труда, что является центральным и определяющим при капитализме отношения между человеком и природой, общественные отношения работы и господства.До сих пор в Capital Маркс использовал термин труд или работа без особых усилий при критическом определении. Эта глава дает это определение.

1. Трудовой процесс

Глава разделена на две части: одна посвящена трудовому процессу, а другая один о процессе валоризации; это в основном разделение между общее обсуждение работы как человеческой деятельности и более конкретное работать при капитализме. Многое из того, что изложено в этой первой части, является разработка качеств производства, обсуждаемая Марксом в «введение» к Вкладу в критику политической экономии .Чего хочет Маркс обратиться здесь к характеристикам «производства в целом», независимо «особой формы, которую он принимает при данных социальных условиях».

Он начинает с противопоставления человечества природе. ⁽¹⁾ Люди, он говорит, «противостоять» природу как одну из ее собственных сил и приступить к ее формированию и преобразованию. в формы, адаптированные к их собственным потребностям. Это противостояние и трансформация считается специфически человеческим качеством, и Маркс противопоставляет его деятельность других животных, т.г., пауки или пчелы. В чем разница? В случае с другими животными, утверждает он, деятельность осуществляется инстинктивно. без мысли или намерения, в то время как люди действуют предусмотрительно и целенаправленно, с осознанной волей:

«Но что отличает худшего архитектора от лучшей из пчел
, так это то, что архитектор строит клетку в уме, прежде чем он построит это в воске.» стр. 284.

Здесь мы имеем два важных вопроса: отношения между человек и природа в целом и вопрос о том, что отличает человека от других видов — что такое «человеческая природа».«Относительно первого, отношения предстают здесь как отношения оппозиции, антагонистических противоречия: Люди против природы, Люди побеждают природу. Но реальной оппозиции нет. потому что Природа появляется здесь без всякого независимого сознания или воли, и, таким образом, как набор «вещей», на которые действуют люди. Этот контраст кажется, следует за Гегелем в главах Философии права на «имущество» где «свободный разум» — атрибут человека — отличается от и противопоставляется «внешнему чистому и простому, вещи, чему-то не свободный, не личный, без прав.(пункт 42) Это тоже похоже к различению Жан-Поля Сартра между бытием-в-себе и бытием-для-себя (человека), в котором только последний обладает силой самопреобразования, изменения, а первый застывает в тождестве, если на него не действует какая-то внешняя сила. Это различие существует и в рассуждениях Маркса о класс в-себе и для-себя, где в случае рабочего класса мы имеем рабочий класс сам по себе, когда он существует только как фактор производства для капитал, и мы имеем рабочий класс для себя, когда он действует как субъект в свой интерес против капитала.

Маркс считал человечество активным существом, противопоставленным остальную природу как пассивное существование, в той или иной форме, с очень ранний период, и это была позиция, в которой он явно находился под влиянием Гегель. Мы находим этот анализ центральным в Экономических и философских исследованиях. Рукописи 1844 г. : «Рабочий ничего не может создать без природы, без чувственный внешний мир. Это материал, на котором он трудится. реализовано, в чем оно активно, из чего и посредством чего производит.» ( Собрание сочинений , т. 3, с. 273) И все же Маркс выходит за рамки темы Люди против Природы, хотя они и являются ее частью, одной из ее сил. В Рукописях и в Капитале мы находим доказательства того, как Маркс видел, как люди преображают природу и придают ей смысл только как мгновение. собственного существования человечества — обращение «людей в природе» к «природе в человечестве». В рукописях мы находим Маркса, определяющего бытие принадлежащий человеческий вид как лежащий в его самосознательном обращении с собой «как с универсальное и, следовательно, свободное существо.(стр. 275, CW , 3) Это свободное бытие присваивает себе всю природу и может ее подчинить, потому что она несвободна: «Всеобщность человека проявляется на практике именно во всеобщности что делает всю природу его неорганическим телом — и в той мере, в какой природа есть 1) его непосредственные средства к жизни и 2) материал, предмет и орудие его жизнедеятельности» ( CW , 3, с. 276). цель некоторых восточных религий, что люди должны стремиться к единству с природой становится единством природы с человеком.В Capital по мере прохождения В трех томах книги мы находим возрастающее присвоение природы людьми в рамках капитализма. В главах, посвященных машинам и современной промышленности, например, человек присваивает себе силы природы (ветер, вода, пар, д.), управлять механизмами. В т.ч. III по земельной ренте находим проблему возникает, когда земля настолько обработана, что становится невозможным различать продуктивность вложенных капиталовложений от «естественной» продуктивности этой почвы — таким образом, возникает конфликт между капиталистический фермер и помещик.

Но, как мы увидим, это единство природы внутри человечества не является гладким, комплексный процесс развития. Это чревато противоречиями — противоречия, непосредственно связанные с классовым противоречием. подчинение природы при капитализме становится , а не источником наполнения людям активное творчество, но скорее элемент социального контроля рабочего класса. Таким образом, изнасилование природы, изображенное в разделе 10 глава 15 о сельском хозяйстве.

Второй вопрос: что отличает людей от других видов, теперь можно рассматриваться как подмножество первой проблемы. Если люди уникальны своей самосознания и воли, то другие животные должны быть просто частями «вещи» — без воли и свободы — составляющие природу. «Животное,» Маркс говорит в рукописях, что «непосредственно едины со своей жизнью». Мероприятия. Оно не отличается от него. Это его жизнедеятельность. Человек [на с другой стороны] делает саму свою жизнедеятельность предметом своей воли и своего сознания.У него сознательная жизнедеятельность» ( CW , 3, стр. 276). Сравните с Гегелем, который говорит в Encyclopaedia (параграф 468): «животное, с другой стороны, потому что оно не мыслит также неспособный обладать волей».

К этому аргументу я хотел бы сделать два комментария. Во-первых, это явно очень антропоцентрично. Гегель и Маркс утверждают — на основании чего мало они знают о других видах — что эти виды не думают или иметь волю. Исследования того времени ставят это под острый вопрос.Работайте с гориллами, которые развили словарный запас в сотни слов. слова/символы и кто составляет с ними предложения, работает с китами и морскими свиньями, чьи мозги такие же сложные и такие же большие, как человеческий мозг и т. д. предполагает, что и самосознание, и воля присутствуют у других видов — хотя, возможно, ни форма, ни содержание их сознания не похожи на то, человечества. Если это так, то какая-то другая отличительная черта, или характеристики, должны быть найдены, чтобы указать, что является специфически человеческим в людях.Возможно, то, что отличает человечество, — это просто большее или меньшее количество и особенное сочетание характеристик, которые мы разделяем со многими другие виды. Есть еще один вопрос, который поднимает Маркс и к которому Я ненадолго вернусь: деятельность людей по созданию и использованию инструментов.

Второй комментарий заключается в том, что указанный выше вопрос не определяет, для чего следует. Даже если другие виды обладают сознанием и волей, люди все равно можно так охарактеризовать и проанализировать. В этой главе речь идет о труде процесс, с особым видом взаимодействия с миром.Центральный проблема заключается в характере этого взаимодействия. Что другие животные могут разделить это качество вторично по отношению к его анализу в человеческом контексте.

В дальнейшем важно помнить, что труд, или работа, как Маркс определяет ее как один из возможных видов деятельности человека. это процесс, в котором люди протягивают руку, овладевают каким-либо аспектом природу и преобразовывать ее, как правило, с помощью инструментов. Очевидно, есть и другие способы существования. Купание в море, прогулка по лесной тропе или восхождение на горы — это интенсивное взаимодействие с природой, но они не предполагают трансформация как таковая. ⁽²⁾ То же самое и с созерцанием — сидя на холм и чувство ветра и наблюдение за облаками — или гимнастика, или бег, и т.д. Во всех этих видах деятельности нет создания инструментов, нет преобразований, но при этом происходит интенсивное взаимодействие с окружающей средой. Труд Процесс, как его определяет и анализирует Маркс, представляет собой весьма специфический процесс.

Итак. Что это за трудовой процесс? В нем, по Марксу, три элемента: рабочие, их инструменты и материал, над которым они работают.Здесь человек-работник является активным элементом, объектами, которые необходимо трансформировать, и инструментами для что преобразования пассивны — отсюда и особое взаимодействие между волевых людей и безвольной природы. Здесь Маркс подкрепляет свои предположения того, как люди делают природу частью себя: «природа становится одним из органы своей деятельности, которые он присоединяет к своим собственным телесным органам» ( Столица , стр. 285). И снова по отношению к другим видам: «Использование и конструкция орудий труда, хотя и присутствуют в зародыше у некоторых видов животных, характерен для специфически человеческого процесса труда, поэтому Франклин определяет человека как «животное, делающее орудия труда».» ( Капитал , стр. 286) В Рукописях Маркс рассматривал это различие более подробно: животное, говорит он, производит только что ему нужно, «он производит односторонне, в то время как человек производит универсально. Он производит только под властью непосредственной физической потребности, в то время как человек производит даже тогда, когда он свободен от физической потребности и только по-настоящему производит свободно от него» ( CW , 3, стр. 276-277).

Учитывая концепцию людей, воздействующих на пассивную природу своей волей, труд предстает как вид деятельности, в которой человек, преобразуя природу (скажем, сырой материал с помощью инструментов) произвести впечатление на их идеи (и таким образом сами) на нем.[Это вторая форма овладения Гегелем вещи: формируя ее — см. параграф 54-56 в Философии Справа ] В Capital Маркс описывает этот процесс:

«В процессе труда, следовательно, деятельность человека через орудия труда производит изменение объект труда, который был задуман с самого начала. . . продукт является потребительной стоимостью. . . Труд стал связан со своим объектом: труд был объективирован, объект был обработан.Что на стороне рабочий появился в виде беспорядков [ Unruhe ] теперь появляется, на сторона продукта в виде [ Sein ], как фиксированная неподвижная характеристика.» ( Капитал , стр. 287)

Другими словами, в той человеческой деятельности, которую Маркс называет трудом или работой, люди переводят свои идеи в объекты, создают эти объекты и тем самым экстернализируют себя в тех объектах. Но эти объекты, хотя и созданы людьми, опять же, но вещи, фиксированные и неподвижные.Робот является одним из продвинутых примеров людей, вкладывающих себя в вещи — создание машины, которая выполняет многие собственные действия. (В случае андроида они создают машину по своему подобию.) Но отсюда и страх создания самодействующего, мыслящего робота, который мог бы иметь свою волю собственный. Таким образом, Айзек Азимов Три правила робототехники, чтобы они никогда стать угрозой (прочитайте его романы о роботах).

По мере того, как природа преобразуется человеком, потребительные стоимости проявляются еще теснее к быть элементом «неорганического тела» человечества; они воплощают волю людей, их создание есть исполнение этой воли, поэтому они продолжение их создателей.Здесь человек не доминирует над природой, потому что у него нет воли, они только формируют его и трансформируют по своему образу и подобию. Здесь мы отошли от товарного фетишизма, о котором говорил Маркс. в части 4 главы 1: «Таинственный характер товарной формы состоит поэтому просто в том, что товар отражает общественное характеристики собственного труда людей как объективные характеристики сами продукты труда, как общественно-природные свойства этих вещи.» ( Капитал , с.164-5). Что эта глава должна напоминать нам и показать нам, каким образом товары, как потребительные стоимости, суть лишь овеществленные результаты деятельности человека. Они не вещи в себе, они вещи для нас, которые мы создали. Кроме того, они были созданы в определенных социальных условиях и несут на себе их печать. Но мы придем этому анон.

Итак, с одной точки зрения мы имеем рабочую силу в действии как работу, и с другой у нас есть пассивные вещи: инструменты и сырье и посредники товары, которые вместе составляют средства производства.Чтобы подчеркнуть и обострить это различие между активным элементом: рабочими рабочими и пассивный элемент: средства производства, Маркс использует яркую метафору: некромантии:

«Живой труд должен схватить эти вещи, пробудить их из мертвых, превратить их из просто возможных в реальные и действенные потребительные стоимости. Купался в огне труда, усвоенного как часть его организма и вселившегося с жизненной энергией…» ( Капитал . стр. 289)

Мы почти можем видеть доктора.Франкенштейн парит над своим куском мертвой плоти наполняя его энергией, оживляя. Этот образ, безусловно, согласуется с представлением об отношениях человека и природы как об активном/пассивном. Только здесь он становится живым/мертвым. Это мощная метафора, и она который Маркс возвращает со многими вариациями. Как мы увидим, он находит этот процесс злобный только когда попадет под контроль капитала — только тогда делает Творение доктора Франкенштейна превратилось в монстра. На этом этапе, наоборот, это только животворный процесс.Люди дают жизнь несвободным, пассивным вещи, включая их в человеческий мир. Человеческая жизнь, по крайней мере с точки зрения человека (Маркса) есть единственно верная жизнь. Очевидно, животные как овцы, коровы и свиньи живы в биологическом смысле, но становятся живыми для человечества лишь постольку, поскольку они становятся предметом его труда. Гегель недвусмысленно говорит об этом, и Маркс, несомненно, соглашается: «Что я делаю, чтобы органическое не остается для него внешним, а ассимилируется им. Примеры возделывание почвы, выращивание растений, приручение и кормление животных.. ( Философия права , п. 56)

Здесь должно быть очевидно, почему Маркс использовал пример религии. в своем обсуждении фетишизма в главе 1. В то время как для него люди другие вещи с жизнью через их труд, он может видеть только Иудео-христианская традиция «Бога», сотворившего человечество как идеалистическое проекция этого качества, которым обладают сами люди. То же самое быть правдой по отношению к другим «мифам о сотворении мира», таким как миф майя что Древнейшие Боги создали народ майя из кукурузы, так они называют себя «люди кукурузы».Можно себе представить, как Маркс комментировал: «Что такое на самом деле здесь происходит то, что народ майя воссоздает себя, день день за днем, год за годом, через свои милпа [участков кукурузы], которые они произвели и за счет чего живут. Они просто спроецировали это фундаментальный аспект их собственной жизни, их собственное творчество, в идеализированном форма.»

Теперь, если это правда что другие виды наделены сознанием и волей, то истинно люди были вовлечены в межвидовое рабство и убийства в их господстве других видов, их геноциды и употребление в пищу мяса животных.Мнение, что только люди обладают волей и придают жизнь другим вещам. явно не ограничивается Марксом и является центральной чертой и обоснованием для большей части нашего образа жизни. Верить или открывать иначе было бы имеют самые глубокие разветвления. Экологи и вегетарианцы настаивают на этом тип мышления: требование, чтобы мы нашли образ жизни, который не убивает от других видов, либо потому, что они рассматривают виды как дополнительные друг другу в экологическом равновесии или по более простым моральным причинам: вы не убивайте других живых существ.

Маркс рассматривает процесс труда не только как производство, но и как потребление — потребление средств производства. Вот опять рисует на предыдущем обсуждении этого во «Введении» к Вклад в критику (см. Grundrisse , стр. 90-94) В Capital он ограничивается разграничением между трудом как производительным потреблением средств производства; а также индивидуальное потребление, которое воспроизводит индивида.Это различие что усложняется при капитализме, где капитал выходит за пределы фабрика, чтобы гарантировать, что все индивидуальное потребление является производительным потреблением в пределах своего собственного самовоспроизводства, например, что потребление рабочих воспроизводит их как рабочих, а не просто как людей. В общем случае Маркс обсуждает здесь, где люди делают природу частью своего мира, частью себя, может даже показаться, что производительное потребление (т. процесс труда) подчинен и в конечном счете является частью индивидуального потребление! Труд создает продукты, но только как продолжение самого себя.С точки зрения С точки зрения отдельного работника это явно меньше, чем для человека. рабочих в целом из-за разделения труда. Рабочие в конечном итоге производить вещи друг для друга, для вида в целом во взаимосвязанной модели, а не только для себя как личности. Но прямо или косвенно, производительное потребление есть не что иное, как момент воспроизводства как индивида и вида, и, таким образом, часть его потребления природы, индивидуально и коллективно.

Именно в этом смысле говорит Маркс в Рукописях люди как «виды-существа».«В создании мира предметов своим практической деятельности, в своей работе над неорганической природой человек доказывает сам сознательное родовое существо, т. е. как существо, которое рассматривает вид как свое собственное существенное существо, или которое относится к себе как к родовому существу» ( CW , 3, стр. 276). Другими словами, люди действуют вместе как вид, поскольку они создают вещи из неорганических природе, поскольку они преобразуют мир, в котором живут, для себя. Поскольку они относятся к своему собственному виду как к своему собственному сущностному существу, они действуют для себя, а не для чего-то другого или кого-то еще.Труд здесь просто одна из форм «стихийной, свободной деятельности» — та форма, которая предполагает преобразование природы. «Предмет труда, следовательно, объективация родовой жизни человека: ибо он удваивает самого себя. . . он видит себя в мире, который он создал». ( CW , 3, стр. 277) Это есть свободная деятельность, свободное выражение жизни именно потому, что, как мы видели, как люди действуют согласно своей воле: быть сознательным существом означает что собственная жизнь людей является для них объектом работы. «Только из-за этого. . . деятельность без активности» ( CW , 3, стр. 276)

Критика родового характера анализа Маркса

[Этот раздел представляет собой отрывок из моего эссе «Работа Тем не менее Центральный вопрос!» ]

Когда Маркс обсуждает особенности труда при капитализме, его первостепенной задачей является повышение стоимости или извлечение прибавочной рабочей силы из рабочие.

В сноске Энгельса он утверждает, что термин «работа» должен использоваться для обозначают труд в целом, тогда как термин «труд» зарезервирован для работы при капитализме.

В обоих текстах мы видим сходное различие между понятие труда (работа для Энгельса) и более конкретный труд-в-капитализме. Даже в более ранних работах Маркса, таких как 1844 Рукописи , существовало различие между отчужденным трудом (при капитализме) и какой-либо другой вид (виды) неотчужденного труда.

Делая эти различия, я думаю, оба мужчины ошибались, и вдобавок нарушая фундаментальный принцип собственной методологии Маркса. Ошибка и нарушение заключались в концептуализации родового или трансисторическая концепция работы (или труда), которая может быть применена ретроспективно на протяжении всей истории и, как следствие, вперед в будущее. Ретроспективное применение означало поиск вернуться к широкому спектру человеческой деятельности в различных культурах с точки зрения «работа», например изучение старых инструментов как ключ к пониманию прошлого процессы труда и общества, в которых они происходили. То проекция вперед означала размышления о посткапиталистическом обществе в условия посткапиталистического труда или неотчужденного труда или коммунистического труда, или что-то подобное:

Свобода в этой сфере [по необходимости] может состоять только в том, что социализированный человек, ассоциированные производители, управляют человеческим метаболизмом с природой рациональным образом, взяв ее под свой коллективный контроль вместо того, чтобы подчиняться ему как слепой силе; выполнить это с с наименьшими затратами энергии и в условиях наиболее достойных и соответствующие их человеческой природе. ( Столица , Том 111, глава 48, Формула Троицы)

Нарушен методологический принцип, изложенный в то, что сейчас известно как «Введение» в Grundrisse . В этом предисловии, написанном для него, но не опубликованном вместе с ним, Вклад в критику политической экономии , Маркс обсуждал исторический характер понятий и сделал два взаимосвязанных аргумента. Во-первых, он утверждал, что современные концепции могут дать «понимание» предыдущие социальные формы:

Буржуазное общество — наиболее развитое и наиболее сложное историческое организация производства.Категории, выражающие его отношения, понимание его структуры, тем самым также позволяет проникнуть в суть структуру и производственные отношения всех исчезнувших общественных формации, из руин и элементов которых она построила себя (выделено автором). (Эта и следующие несколько цитат взяты из раздел «Метод политической экономии»

Во-вторых, он предостерегал от применения концепций, разработанных в один период. к явлениям других периодов каким-либо простодушным образом.Его пример была «земельная рента», концепция, которая развивалась в капиталистическом обществе. относится к той части прибавочной стоимости, созданной трудом, которая достается собственник земли, используемой в производственном процессе. Было бы ошибкой, Маркс, если оглянуться назад на средневековый феномен «десятины» и попытайтесь понять это с точки зрения современной концепции «ренты», хотя между ними может быть внешнее сходство:

Таким образом, буржуазная экономика дает ключ к древним и т. д.Но совсем не в манере тех экономистов, которые размазывают все исторические различия и видеть буржуазные отношения во всех формах общество. Можно понять дань, десятину и т. д., если знаком с арендной платой за землю. Но не следует их отождествлять.

Теперь я думаю, что этот последний аргумент имеет смысл вообще, по существу он запрещает внеисторические категории и применяется конкретно к категорию «работа», хотя Маркс явно с этим не согласен. Для него, хотя интеллектуальное понимание «труда вообще» пришло только с капитализмом. и его обобщенное наложение работы, он утверждает, что:

понятие труда в этой общей форме — как труда как такового — тоже безмерно стар… Простейшая абстракция, следовательно, [труд как таковой]… выражает неизмеримо древнее отношение, действительное во всех формы общества…

Однако никаких доказательств этого утверждения он не приводит. Тем не менее, если он не сможет показать, что эта концепция действительно существовала всегда. но только сегодня придается полное значение (что-то, что он утверждает более убедительно относительно «денег»), то самое большее, на что он может претендовать, это его предположение, что знание текущих форм (труда) может дать «понимание» в прежние формы, в то время как эти прозрения должны быть заквашены признание того, что понятия на самом деле не подходят и другие, требуется более конкретное время.

Не вдаваясь в этимологию и филологию, я думаю, что это Верно то, что до капитализма в большинстве обществ не было общей концепции Работа. Люди занимались самыми разнообразными видами деятельности, но никогда никому не приходило в голову называть все эти виды деятельности вместе ‘работай’. Некоторые люди разводили животных или ухаживали за посевами, другие делали бочки. или корабли или серебряные блюда и так далее. Но их называли пастухи или фермеры, бондари или корабелы или серебряных дел мастера, а чем «рабочие».Разные виды деятельности были именно теми и теми исполнявшие их были связаны с определенными кастами или субкультурами или статусные группы. Члены эксплуатируемых классов часто рассматривались как лица, представляющие их социальное положение, т.е. рабы или вассалами или крепостными, но опять же не в качестве «рабочих».

Маркс взял понятие работы или труда как из философии, так и из политической экономии своего времени. Мне кажется, что причины использование такого понятия имеет смысл при капитализме — но не обязательно в любой другой период — два.Во-первых, как утверждал Маркс:

когда он экономически мыслится в этой простоте [труд как таковой], «труд» является такой же современной категорией, как и отношения, создающие этот труд. простая абстракция… Безразличие к какому-либо определенному роду труда, предполагает весьма развитую совокупность реальных видов труда, из которых ни один из них больше не является преобладающим.

Во-вторых, подлинное безразличие к тому или иному роду труда не предпочтения рабочих, которые могут иметь весьма четкие предпочтения, но разве это капитала.В товаропроизводящих, прибыльных, реинвестирующих капитализм особенности товарного производства деятельность совершенно вторична. Неважно, какие люди действовать до тех пор, пока они производят товары, которые делают возможным получение прибыли, которая может быть использована для того, чтобы заставить их работать повсюду опять же, желательно в расширенном масштабе. При таких обстоятельствах это разумно отнести все эти разнообразные виды деятельности под одну рубрику: работа (или труд), относящаяся не к специфике деятельности, а своей центральной роли в поддержании порядка.Именно это социальное измерение работа, которая определяется, по крайней мере частично, тем, что Маркс называет «субстанция стоимости» или «абстрактный труд» измеряется общественно необходимое рабочее время и имеет форму обмена. Таким образом, ценность концептуальный инструмент для анализа человеческой деятельности, включенной в капитал как работа.

Более того, я думаю, что все это усиливается при более внимательном рассмотрении Марксов анализ «рабочего процесса». Из трех элементов его работы только один активен, а два других полностью пассивны.Человек агенты играют активную роль, представляя свой проект, методы его исполнение и его достижение. Инструменты, которые используют эти агенты, и природа над которыми они работают, являются пассивными элементами. В то время как большинство людей вероятно, соглашаются с представлением о том, что созданные человеком «инструменты» пассивны, число людей, которые в последнее время занимались экологическими проблемами несколько десятилетий не желают принять представление о том, что вся природа, только человеческие существа могут рассматриваться как активные10. Такое видение работы как с участием активных людей с богатым воображением, творчески стремящихся и преобразование пассивной нечеловеческой природы — это то, что Маркс перенял у Гегеля. и представляет собой весьма антропоморфное, просветительское видение, характерное для того времени, но не обычное и не соответствующее другим временам и местам, прошлым и будущее.

Трудовой процесс в воспроизводстве

Ранее я писал: «Это различие [между продуктивным и индивидуальным потребление], которое усложняется при капитализме, где капитал выходит за пределы фабрики, чтобы гарантировать, что все индивидуальное потребление производительное потребление в рамках собственного самовоспроизводства, например, что потребление рабочих воспроизводит их как рабочих, а не просто как человеческих существ». Хотя я вернусь к этому позже, в своем комментарии к Глава 23, здесь я хочу обсудить некоторые из этих «осложнений».

При условии, что капитал формирует потребление рабочего класса так, чтобы убедиться, что это приводит к производству рабочей силы, и, таким образом, производительно для капитала, мы должны спросить себя, анализ трудового процесса применим и к работе производство и воспроизводство рабочей силы. Его анализ был разработан прежде всего по отношению к фабрике, к производству товаров, которые капитал продал бы с целью получения прибыли, реинвестирования и начала весь процесс заново.В этом контексте его анализ труда процесс как состоящий из трех элементов труда, инструментов и сырья кажется довольно простым — по крайней мере, при капитализме. Но разве это элементы также присутствуют в деятельности, производящей рабочую силу? Если они тогда было бы разумно рассматривать это производство как также включающее «процессы труда» и анализировать их примерно так же, как Маркс работает на фабрике.

В отношении первого из этих элементов, труда, может возникнуть соблазн видеть такие вещи, как размножение, беременность, воспитание детей, обучение, обучение, дисциплинирование или переподготовка, связанные с трудом или работой, как преобразующая деятельность, осуществляемая намеренно.Но это все что происходит? Или это центральный аспект происходящего? Имеет ли смысл лечить занятия любовью, рождение детей, уход за ними и учить их в основном как работу? Что насчет второго элемента, инструментов? Хорошо, здесь опять хоть какие-то элементы все эти мероприятия, такие как оборудование для экстракорпорального оплодотворения, хирургические инструменты, используемые при кесаревом сечении, детские бутылочки и молочные смеси, игрушки, кроватки, парты и учебники, компьютеры и лабораторное оборудование, весла, трости и помещения для содержания под стражей можно рассматривать как «инструменты», которые используются матерями, отцами, учителями и работодателями в формирование умения и желания работать. Но что с телами отца и матери, их спермы и яйцеклетки, участвующих в деторождении, тело матери участвует в вынашивании, родах и грудном вскармливании? Являются их разумно рассматривать как инструменты? А что насчет третьего элемента, «сырье»? Поскольку рабочая сила воплощена в людях, созданные как часть этого существа, разумно ли рассматривать себя как пассивное «сырье»?

Учитывая общие капиталистические идеологии любви, семьи и образования, самая немедленная реакция, мне кажется, это ядовитое «Нет!» Мы , а не пассивных объектов объекты, открытые для манипулирования некоторыми внешними предмет.Наши отношения дружбы, брака, родителя и ребенка несомненно, более глубоки и содержательны, чем простые трудовые отношения! Мы активные, желающие люди, взаимодействующие друг с другом в надежде творческие, взаимовыгодные пути, не так ли? Даже когда мы терпим неудачу, мы все еще участие в человеческих отношениях гораздо более сложных, чем простая работа!

Однако… когда мы рассматриваем характер рабочей силы, то при капитализме это способность и желание работать за капитал, согласно его заявкам и его планам, и ради его прибыли, мы начинают понимать, что применимость марксовых категорий анализа может быть уж слишком подходит .Поскольку, как мы увидим в следующем разделе, производство рабочей силы есть производство людей, которые желают и могут отказаться от своей человечности, чтобы стать пешками своих работодателей, объекты, которые будут использоваться и злоупотреблять / эксплуатироваться, чтобы отказаться от своей воли и цели и стать инструментами/инструментами воли своих работодателей. Так деятельность по воспроизводству или деятельность, которая производит и воспроизводить труд власть — это в значительной степени труд, который не только обращается с людьми как с вещами, но и стремится подавлять их волю, их субъективность, делать их пассивными, превращать любую и всякую самодеятельность в деятельность для капитала.Словом, труд воспроизводства, различные виды деятельности, которые вовлечены, являются теми, которые дегуманизируют человека, рабочая сила которого формируется.

Несколько примеров. 1) Мы хотели бы посмотреть размножение, вынашивание, рождение и воспитание детей как деятельность любящих супругов и родителей, но до такой степени, что женщины используются мужьями в качестве племенных кобыл, семьи или государства для производства следующего поколения рабочей силы, и деятельность, и результат приобретают характер чистой работы.Неудивительно, что женщины, попавшие в такие ситуации, иногда обижены и оскорбительны/пренебрежительны к своим детям. 2) Дети, на с другой стороны, независимо от любви и заботы родителей, оказываются обреченными на годы каторжных работ (будь то в полях, у ткацкого станка, в борделе или в школе), предназначенные для того, чтобы превратить их в производительные работники. 3) Жены, которых ждут и на которых оказывают давление (иногда словесно, а иногда и физически) выполнять работу по приготовлению и подаче прием пищи, уборка после, уход за больными, удовлетворения сексуального аппетита и быть объектом злоупотреблений расстроенными, уставшими мужьями, которые работают и подвергаются избиениям, наемные рабочие места по существу воспроизводят труд своих мужей власть для капитала. Когда они этого не делают, за какое короткое время и энергии, которая у них осталась, они должны воспроизвести собственную способность сохранять выполнение такой работы. 4) Учителя, которые хотели бы помочь детям учиться, но которые вынуждены навязывать фиксированный учебный план и стандартизированные тесты в классах слишком много детей для любого индивидуального внимания, и поэтому заполнены обиженными студентами, которых нужно дисциплинировать, выполнять тяжелую, а иногда и опасную работу по забиванию жизней в рабочая сила.

Значение признания применимости марксового анализа трудового процесса к труду воспроизводства заключается в том, что, подобно тому как он исследует конкретные формы процесса труда в сфере производства, в заводе, поэтому мы должны исследовать различные конкретные формы процесса труда. в сфере воспроизводства, дома, в школе и обществе. Мы здесь этого делать не больше, чем это делает Маркс в отношении фабрики. работы, но по мере того, как мы изучаем главы, в которых он проводит такое исследование, е. г., в своем анализе кооперации (глава 13), разделения труд (глава 14) и технологический прогресс (глава 15) тоже должны мы исследуем параллели между фабрикой и домом, а также различия и особенности различных трудовых процессов, связанных с производство и воспроизводство рабочей силы.

2. Процесс повышения стоимости

Когда Маркс отходит от производства вообще или от процесса труда в вообще к рассмотрению производства и процесса труда в капитале он поворачивается от (на языке главы 1) анализа полезного труда труду абстрактному или, что то же самое, полезному труду внутри капитал.Он делает этот поворот в конце части 1, где отмечает, что покупки капитала на рынке (относительно: гл. 6) являются средствами производства (объективные факторы производства) и рабочая сила (субъективные фактор). Здесь он делает историческое наблюдение, а именно, что как капитал появляется на исторической сцене и берет на себя контроль над производство, он берет под свой контроль трудовой процесс в том виде, в каком он существовал:

«Общий характер процесса труда, очевидно, не изменяется от того, что рабочий работает на капиталиста, а не на себя; более того, конкретный применяемые методы и операции. . . сразу не меняются. . . Преобразование самого способа производства, происходящее в результате подчинение труда капиталу может произойти лишь позднее, и мы поэтому мы рассмотрим его в одной из последующих глав» ( Capital , стр. 291).

Это различие Маркс развивает позже (в главах 14-15 и в Приложении). [Vintage/Penguin Ed.]) — это различие между « формальным подчинение труда к капиталу» и « реальное подчинение труда капиталу.» В у первых процесс труда не изменяется, у вторых он трансформируется в динамике классовых производственных отношений. Это различие подчеркивается в Capital разделением между Частью 3, на Абсолютный излишек значение, в котором основное внимание уделяется тому, «как долго» работают работники), и часть 4, посвященная относительному Прибавочная стоимость, где основное внимание уделяется преобразованию процесса труда. Следовательно, если процесс труда сначала не преобразовывается, то что же изменится? когда капитал возьмет верх?

Первое предложение Маркса в конце первой части этой главы двоякое: Во-первых, «рабочий работает под контролем капиталиста, которому его труд принадлежит». Во-вторых, «продукт есть собственность капиталиста». ( Капитал . стр. 291-2) Какие изменения? Трудовая деятельность работника не более свободным, но подчиненным и контролируемым капиталом, который Владея рабочей силой, пришедшей в движение, владеет и продукт. Таким образом, продукт больше не является собственностью рабочего, а принадлежит капиталисту. Эта часть называется «Процесс повышения ценности», поскольку в ней рассматривается процесс труда с точки зрения стоимости как качественно, так и количественно, с точки зрения целей и намерений капиталиста — реализация прироста стоимости или прибавочной стоимости, первое в М-К-М’ .

Здесь мы обнаруживаем, что труд как стоимость подчинен прибавочному труда или прибавочной стоимости, и чтобы понять стоимость, мы должны заново изучить ее из капиталистическая оптика прибавочной стоимости. С точки зрения труда процесс мы имели реальный труд и средства производства. С точки зрения С точки зрения прибавочной стоимости (труда) имеет значение труд, воплощенный в средства производства и новый, живой труд, или овеществленная стоимость и новое значение. Как ясно показывает Маркс, капиталист заинтересован в том, чтобы новой стоимости, новый труд, затраченный в процессе труда, будет иметь достаточную количество, чтобы покрыть затраты на рабочую силу и оставить что-то сверх излишка.Как развивает Маркс в главе 8, стоимость продукта воплощает в себе стоимость средств производства (при покупке которых капиталист вложил постоянный капитал — постоянный, потому что эта стоимость не меняется) и ценность, вновь включенная в новый продукт. Это новое значение должна содержать достаточную стоимость (рабочее время), чтобы покрыть затраты на воспроизводство способность рабочих работать или рабочая сила (при покупке которой капиталист вложил переменный капитал — переменный, потому что сумма работы, которую может выполнить рабочий, варьируется) и сверх этого прибавочная стоимость.Символически:

стоимость продукта = C + V + S

, где C = воплощенная стоимость (или общественно необходимое рабочее время) в средствах продукции и V + S = вновь произведенная стоимость (рабочее время, затраченное в этот трудовой процесс), из которых V = количество, необходимое для воспроизводства рабочие и S = прибавочный труд или прибавочная стоимость. С В + С или всего количество времени, в течение которого рабочие могут работать, равно или должно быть, чтобы капитал продолжить производство, больше, чем V время, необходимое для производства средств к существованию, «поэтому стоимость рабочей силы и стоимость, которую эта рабочая сила придает в процессе труда две совершенно различные величины». ( Капитал , п.300) Так как здесь капиталист занимается прибавочным трудом время, существенна продолжительность трудового процесса. Эта проблема: продолжительность рабочего дня является центральной темой глав 7-10 и его определение будет происходить в рамках классовой борьбы.

Здесь существует важное взаимодействие между качественными и количественными факторы, занимающие центральное место в понимании «капиталистического» производства. Если рабочие работают только до тех пор, пока это необходимо для воспроизводства (это может происходить непосредственно в сельском хозяйстве, если им выплачивается часть урожая, косвенно в производстве), то капиталист не получает прибавочной стоимости и терпит неудачу. как капиталист.Чтобы сохранить контроль над трудом, капиталист должен извлекать прибавочную стоимость — как для выживания (если не зарабатывать зарплату трудом), и инвестировать в большем масштабе. Наложение работы должно быть количественно достаточна для создания прибавочной работы или прибавочной стоимости.

Это жизненно важно для всего его рассуждения — что главное качественное решимость Особенностью капиталистического контроля над процессом труда является сумма работы навязано! Здесь мы имеем центральную черту капитализма: его склонность к постоянному увеличению объема работы, которую он навязывает, его тенденция к расширению инвестиций (через реинвестирование прибавочной стоимости), к расширению его власть над человеческой жизнью, над количеством людей, находящихся под его контролем.Создание прибавочной стоимости есть создание прибавочной работы — прибавочной сверх того, что необходимо для производства рабочих как рабочей силы. Цель труда в процессе труда, в котором рабочий контролировал процесс было преобразование природы для удовлетворения потребностей рабочих и удовлетворения и реализуют свое бытие через деятельность tout court. Цель труда при капитале просто больше труда, чем рабочие могли бы выполнить за сами — прибавочный труд. На данный момент Маркс не ставит под сомнение или проанализировать причины за этот бесконечный поиск капиталом большего количества труда.Мы можем видеть навязывание труда как установление определенного вида общественного контроля, но почему это расширяет? Почему стремление к большему и большему контролю над большим количеством людей, больше часов. Здесь нет ответа. Маркс просто отмечает, что это так и есть, и продолжает анализировать последствия этого для других аспектов трудового процесса и роли человека в нем.

Отчуждение

Основной результат такого контроля со стороны капитала, помимо принуждения к большему объему работы, состоит в том, чтобы преобразовать смысл работы для людей.Потому что капиталист контролирует процесс труда, рабочие работают на капиталиста, а не на самих себя. Потому что продукт принадлежит капиталисту, а не рабочему оно предстает как нечто внешнее и действительно угрожающее. Это капиталист который теперь соединяет живой труд и мертвый труд, субъективный элемент рабочего и овеществленный труд средств производства. Это это капиталист, который приказывает рабочему вдохнуть жизнь в мертвых. Но теперь эта некромантия стала злобной.Мертвая плоть, наделенная жизнь становится «ожившим чудовищем», которое, восставая против своего создателя, медленно душит работника.

Почему? Потому что он принадлежит капиталисту. и стоит рядом с капиталистом против рабочего. Если продукт это машина, то это капиталистическая машина, которую капиталист будет использовать для порабощения работника. Если продукт является средством существования, то рабочий будет иметь доступ к ней только в той степени, в которой он принимает деспотизм капиталиста над своей жизнью, работая на него.Рабочие труд перестал быть просто одной из форм жизнедеятельности, в которой есть человеческий взаимодействие с природой определенного рода, теперь это средство, с помощью которого рабочий находится под контролем и подчинением. Где в случае свободного человека, работа предстала бы как одно из «свободных проявлений жизни, следовательно, как наслаждение». жизни» ( CW 3, с. 228), теперь именно этот вид взаимодействия с природа стала «отчуждением жизни». Тогда как для свободного человека это вид деятельности был бы одним из способов подтверждения

«специфический характер моя индивидуальность», экстериоризация себя в вещах, под капиталом этот рабочий процесс, в котором мое собственное существо и таланты воплощаются в продукте продукт, в котором продукт мне чужд, принадлежит капиталисту и использовано против меня.«… это вынужденная деятельность, навязанная мне» только через «внешнюю [капиталистическую] случайную потребность, а не через внутреннюю, существенный.» ( CW , 3, стр. 228)

Эта тема «отчуждения» труда и продуктов труда была разработан Марксом в 1840-х годах и остается в его анализе даже через Капитал . Она особенно присутствовала и развивалась в Экономический и Философские рукописи 1844 г. [файл в формате pdf] (и в его «Комментариях к Джеймсу Миллю»).«Отчуждение» работы означает что при капитализме, когда капиталисты контролируют рабочий процесс, работа больше не является автономным средством самовыражения и самореализации рабочим, а является навязанной им чуждой силой, господствующей над ними. «Отчуждение» продукта труда означает, что продукт, а не чем полноценная объективация личности рабочего становится орудие контроля рабочего.

Труд как форма жизни «отчуждается» прежде всего потому, что он вынужден извне, навязанное капиталом:

«Его труд, следовательно, не является добровольным, но по принуждению; это принудительный труд.Следовательно, это не удовлетворение нужда; это просто средство для удовлетворения внешних по отношению к нему потребностей. Его инопланетянин характер проявляется ясно в том, что как только никакие физические или иные принуждение существует, труда избегают, как чумы. . . это [труд] есть не свое, а чужое, что не ему принадлежит, что в он принадлежит не себе, а другому. . . . это потеря самого себя» ( CW , 3, стр. 274)

Обида на работу

Здесь два элемента: во-первых, труд принудительный, во-вторых что рабочий чувствует ее как таковую и избегает ее.Что первый из этих верно ли главное, верно ли второе — вторично. Это вполне может быть, что рабочий чувствует, что работа приятна или доставляет удовольствие даже хотя работа делается на капитал — безусловно большая часть капиталистического школьное образование и идеология призваны привить «трудовую этику» наслаждения работа, в том числе работа на капитал. Следовательно, нравится ли рабочим (субъективно) их работа вторична по отношению к объективному факту, что она наложенные на них. Может быть, как говорит Маркс: «Рабочий поэтому только чувствует себя вне своей работы, а в своей работе чувствует себя вне себя.Он чувствует себя как дома, когда не работает. . .» ( CW , 3, п. 274) Но тогда рабочий мог также решить, сознательно или нет, «сделать лучшее из плохой ситуации» и научились получать удовольствие от работы. для меня вторично.

Как бы вторично это ни было, следует признать, что неприязнь к работа действительно широко распространена в капиталистическом обществе. Мы окружены культурные проявления обиды людей на работу: от наклеек на бампер которые говорят: «Работа отстой, но мне нужны деньги» или «Я не спешу, я на Мой путь к работе» через таблички на столах и в офисах с надписью «Работа запрещена». Тебе больно, но зачем рисковать» или «Я люблю свою работу, это работа, которую я ненавижу» или «Работа — это слово из четырех букв» под популярную музыку всех видов.В предыдущем трактовку примитивного накопления мы обсуждали песню протеста Боба Дилана «Ферма Мэгги» 1960-х годов с припевом «Не сработает на ферме Мэгги». фермы не более ». Таких много из всех десятилетий. Другой, из Столь же откровенна эпоха панка в Остине начала 1980-х:

Я не вернусь на работу Мне говорят, что все должны это делать Мне лучше выпрямиться, мне лучше заняться этим Но я не хочу, чтобы кто-нибудь попадал мне в лицо Или скажи мне, что мне лучше остаться на своем месте Говорят, что все должны это сделать То, чем занимается моя жизнь, ты просто должен принять это. Но я не буду воспринимать это как белое и черное Если ты толкнешь меня, мужик, я оттолкну тебя! Нет, я не вернусь Нет, я не вернусь Я не вернусь на работу!!!! Если я не оденусь как следует, ты извинишь меня И если вы нажмете на вопрос, я просто могу потерять его И у меня нет места для ваших идей, чтобы заполнить мою голову Когда ты читаешь мне лекции, я вижу только красный цвет! Нет, я не вернусь Нет, я не вернусь Я не вернусь на работу!!!! The Explosives, Название записи , 19__ Доступно на Blackhole Records, название , дата.

Во время контркультурной революции 1960-х термин «отчуждение» стал использоваться довольно широко для обозначения всех чувств отчуждения в обществе. Маркса Экономические и философские рукописи 1844 года соединенный с Капитал может предоставить теоретическое оружие для понимания не только отчуждения в работе, но опыт отчуждения на протяжении всей жизни, как только мы осознаем как капитализму удалось подчинить так много жизни навязанным работай .Следующие две песни 1960-х годов выражают такие чувства отчуждение, первое, Звук тишины, Саймоном и Гарфанкелем с точки зрения отчужденный человек и второй Джон Леннон и Пол Маккартни как комментарий об изоляции других.

В первой из этих песен певица бродит по улицам одна среди тысячи одинаково обособленных индивидуумов разговаривают и разговаривают, но никогда связующее — именно опыт отчуждения рабочего от рабочего, человека из человека, когда все они просто работники на капитал, а не вовлечены друг в друга в результате собственной самодеятельности.

Звук тишины Здравствуй, тьма, мой старый друг Я снова пришел поговорить с тобой, Потому что видение мягко подкрадывается, Оставил свои семена, пока я спал, И видение, что поселилось в моем мозгу Все еще остается Среди звуков тишины. В беспокойных снах я шел один По булыжным улицам, ‘Под нимбом фонаря 8-й улицы, Я повернул воротник к холоду и сырости Когда мне в глаза ударила вспышка неонового света , что раскололи ночь и коснулись звука тишины И в голом свете я увидел 10 000 человек, может больше. Люди говорят молча, Люди слышат, не слушая, Люди пишут песни, голоса которых никогда не делятся Никто не посмел Нарушить Звуки Тишины «Дураки, — сказал я, — о, вы не знаете Тишина, как раковая опухоль. Услышьте мои слова, которым я могу научить вас, Возьми мои руки, чтобы я мог дотянуться до тебя». Но мои слова, как молчаливые капли дождя, падали, И эхом В колодцах тишины И люди кланялись и молились Неоновому богу, которого они создали. И высветился предупреждающий знак В словах он формировался. И знамения сказали, слова пророков написаны на стенах метро, И жилые залы. И прошептал в звуках тишины. Саймон и Гарфанкель, «Звук тишины», 1965 г., в Собрание сочинений , Колумбия, 1990 г., компакт-диск 45322

Во второй песне обобщается воскрешение «всех одиноких людей». в припеве, но сосредоточился на Эленор Ригби, которая умирает в одиночестве, и отец Маккензи кто хоронит ее одну.

Эленор Ригби Эленор Ригби берет трубку рис в церкви где была ее свадьба живет во сне ждет у окна с лицом что она хранит в банке у двери Для кого это? (припев) Все одинокие люди Откуда они все берутся Все одинокие люди Где они все принадлежат Отец Маккензи написание слов проповеди что никто не услышит никто не приближается посмотри как он работает штопает носки ночью когда никого нет какое ему дело (повторный припев) Эленор Ригби умерли в церкви и была похоронена вместе с ее именем. никто не пришел Отец Маккензи вытирает грязь с его рук , когда он выходит из могилы никто не был спасен (повторный припев) Маккартни/Леннон/Сака в исполнении Джоан Баэз на Джоан , 1967 г. Авангард (LP) ВРС-9200

Эти песни озвучили личный опыт и чувство отчуждения в массовом урбанизированном обществе и нашло отклик в чувствах миллионов.Это не интеллектуальные эссе об отчуждении, подобно текстам Маркса, они представляют собой поэтическое воспоминание о повседневной боли и их благоприятном прием (измеряемый продажами пластинок) продемонстрировал, насколько широко боль была (и есть).

Пришельцы и монстры

Однако независимо от настроения рабочих работа навязывается и продукт процесса труда используется для управления работником — это становится, как собственность капиталиста,

«что-то чуждое, как сила независимо от производителя.. . . В этих экономических условиях [капитал] эта реализация труда выступает как потеря реализации для рабочих; объективация как потеря объекта и привязанность к нему; присвоение как отчуждение, как отчуждение. . . . чем больше этот продукт, тем меньше он сам. . . жизнь, которую он даровал объекту противостоит ему как нечто враждебное и чуждое» ( CW , 3, с. 272).

Как собственность капиталиста либо как средства производства, либо как средства существования, продукт труда становится средством принуждения рабочих к труду, он становится капиталом.Инопланетянин в этом фильме ужасов — капитал. Работник оживил мертвые, овеществленные средства производства, создал нечто новый, но затем этот продукт, поднятый из мертвых, превращается в монстра и доминирует его создатель.

Это полная противоположность описанного процесса труда в первой части главы 7. Там люди богоподобны, мобилизующие пассивные или мертвые вещи, и наделяя их жизнью. Здесь капитал, используя мертвых вещи ( MP, MS ) как моменты самого себя мобилизует и господствует живой труд.Он подчиняет себе труд как один из видов жизнедеятельности, рабочий «теряется для себя» и имеет несчастье быть «живым капиталом». Здесь рабочий появляется как зомби — живой мертвец, человеческая жизнь приостановлена и используется смертью. Вместо того, чтобы работать, чтобы жить, мы живем, чтобы работать. идеал капиталистической трудовой этики. Люди становятся, как говорит Маркс, «ничем». больше, чем рабочие» ( CW , 3, стр. 283) Или опять же в Grundrisse (стр. 708): «полагание всего времени человека как рабочего времени и его деградация поэтому простому работнику подчинение труда.«Вместо того, чтобы работать одна форма бытия для людей, все формы человеческого бытия устранены, кроме для работы посредством использования продуктов труда, чтобы господствовать над трудом, чтобы заставить его работать, чтобы производить все больше прибавочной стоимости. Таким образом, под капиталом отчуждение принимает четыре формы:

1. Отчуждение рабочих от своего труда: живой труд становится чуждый людям, способ контролировать их, а не выполнять их

2. Отчуждение рабочих от своего продукта: продукты человека творить становятся для них чуждыми.Принадлежащие капиталистам, они отделены от их, а затем использовали для доминирования и контроля над ними.

3. Отчуждение рабочих друг от друга: лишение их самореализация внутри своего вида означает «отчуждение человек от человека. . . . Что относится к отношению человека к своей работе, к продукт его труда и к самому себе также относится к отношению человека к другой мужчина. . .» ( CW , 3, стр. 277) Таким образом, заглавная разрывает взаимодействие между людьми и заставляет их существовать и действовать только для капитала.Во-первых, доминирование в их жизни работы означает, что у них фактически очень мало времени и энергии для отношений с учить других. Таким образом, они отчуждены друг от друга в самом простом смысле: быть разделенным. Во-вторых, капиталистическое навязывание конкуренция и иерархия противопоставляют их друг другу, отдаляют одного от другого именно постольку, поскольку их жизнь определяется только с точки зрения их отношения к капиталу, а не с точки зрения непосредственного отношения между друг друга — отсюда одиночество и обособленность жизни в капиталистическом общество, изображенное в песнях выше.

4. Отчуждение рабочих от своего «родового бытия»: следовательно, работа, которая была одним из средств человеческого взаимодействия, одним из способов осуществления человеческого видовое бытие как коллектив, становится просто средством обеспечения индивидуального существования. «В отрыве от [людей] объекта [их] производства [продукта] отчужденный труд отрывает от [у них] их родовую жизнь, [их] настоящую объективность как члена вида» ( CW , 3, стр. 277).

Ушли в прошлое положительные явления, связанные с взаимодействием людей друг с другом в своей работе и в обмене своей продукцией, такой как Маркс представлял себе существование в каком-то обществе, свободном от капиталистического господства:

«В вашем удовольствии или использовании моего продукта Я бы получил прямое наслаждение от осознания того, что удовлетворил своей работой человеческую потребность, т. е. опредмечивание существенного человеческого природе и создать таким образом объект, соответствующий потребности сущности другого человека.Я был бы для тебя посредником между вами и видами. . . в индивидуальном выражении моей жизни Я бы непосредственно создал ваше выражение вашей жизни, и поэтому в своей индивидуальной деятельности я бы прямо подтвердил и осознал моя истинная природа, моя человеческая природа, моя общинная природа. Наши продукты будут было бы так много зеркал, в которых мы видели отражение нашей сущностной природы». ( CW ,3, стр. 228)

Таким образом, капитал рассматривается как подрыв не только индивидуального самореализации человека через преобразование природы, но и взаимные взаимодействия людей, каждый из которых осуществляет эту деятельность совместно.

В Capital все эти обсуждения опущены. Маркс не вставьте это длинное обсуждение Рукописей в Капитал которую он написал много лет спустя. Это заставило некоторых толкователей увидеть резкое разрыв между «молодым» Марксом 1840-х годов и «зрелым» Марксом 1860-е годы. Тем не менее, есть явно важные элементы этот анализ сохраняется и даже усиливается в Capital .

Продукт, произведенный рабочими для капитала, становится «чудовищем». ( Капитал , с.302) Позже, в Главе 10, мы находим, что это чудовище изображаемый Марксом как Вампир! «Капитал есть мертвый труд, который, подобно вампиру, живет только тем, что высасывает живой труд, и живет тем больше, чем больше в нем труда. отстой.» ( Capital , с. 342) вампир, который быстро убивает за одно кормление, но возвращается снова и снова снова, чтобы медленно высасывать жизненную силу своей жертвы. Мертвый труд именно продукты произведенные работниками продукты, ставшие чужеродными предметами, частью капитала и привыкли доминировать рабочие.Выражение «сосание живого труда» явно означает принуждение человека к работать, и чем больше их заставляют работать, тем больше продукции производится, чем больше прибавочная стоимость, тем больше процветает капитал. Еще дальше ( Капитал , стр. 353) он говорит о столичном «волчьем голоде» за прибавочный труд», снова инопланетное чудовище, стремящееся все больше и больше навязывать Работа. А затем в главе 11 мы находим несколько менее образным языком:

«Это уже не та работник, использующий средства производства, но средства производства которые нанимают работника.Вместо того, чтобы потребляться им как материальные элементы его производительной деятельности, они потребляют его как фермент, необходимый для свой собственный жизненный процесс, а жизненный процесс состоит исключительно в движение как самовозрастающая стоимость» ( Capital , стр. 425).

Далее в главах о машинах и современной промышленности идет целая дискуссия о том, как при капитале рабочий приходит обслуживать машину, а не наоборот. Ясно, что ядро ​​анализа отчуждения живо в Капитал в той мере, в какой это касается того, как капитал искажает человеческие отношения с собой и друг с другом.Люди становятся орудиями капитала, вещей, а не быть их творцом, а не создавать их как расширения себя, индивидуального и коллективного. Чего не хватает, так кажется, именно так Маркс в ранних сочинениях свободно говорил о «чувствах» рабочих. Тогда он мог свободно говорить о рабочих, «наслаждающихся» деятельностью или находящих ее «ненавистной», о «чувствующих дома» или «ощущения вовне» и т. д. Короче говоря, то, чего нет в Капитал любое расширенное обсуждение сознания рабочего класса и его отношения к их ситуации.Маркса интересует здесь динамика капиталистического господства или с борьбой рабочего класса против него (напр., гл. 10), но он больше не тратит время на изучение взаимосвязи между тем, что происходит и что работники думают или чувствуют по этому поводу. Он исследует их субъективность в своих действиях, а не в своих мыслях.

Отчуждение в репродукции

Как указывалось ранее, все более широкое вмешательство капитала в управление жизнями людей вне цехов, в домах и семьях, в школах и местах отдыха, требует не только признания его попытки свести нашу жизнь к созданию и воссозданию нашей рабочей силы, но и анализ видов отчуждения, которые неизбежно должны связанных с таким вмешательством и таким сокращением.

Давайте рассмотрим, один за другим, в какой степени четыре аспекта Маркса отчуждение, как он находит их в сфере производства, также присутствующие в сфере воспроизводства, и любые различия, которые могут находиться между двумя сферами.

Первая форма — это отчуждение рабочих от своего труда, т. е. потому что трудовые процессы, в которых они участвуют, определяются для них их работодатели их трудовая деятельность не является их собственным свободным выражением воля и творчество.В разделе 1 выше я упомянул «зачатие, вынашивание, воспитание, обучение, обучение, воспитание или переподготовка детей» в качестве примеров произведения репродукции. Каждый из них может включать в себя различные разные, конкретные трудовые процессы, но ключевой вопрос по отношению к отчуждению как и в какой степени эти процессы диктуются капиталом а те, кто их выполняет, лишаются контроля и возможности проявлять свою волю/творчество автономно.

На первый взгляд может показаться, что в некоторых рабочих областях, где осуществляются такие трудовые процессы — как домашний — индивиды имеют значительная свобода в отношении того, что они делают и как они это делают.Нет надзирателя или Менеджер стоит над теми, кто выполняет работу, и говорит им, что делать, и как это сделать. В других пространствах это, очевидно, гораздо менее верно, например, учебные классы на предприятии или в техникуме вполне могут иметь учителя, выступающие в качестве надзирателей, и работа студентов строго регламентировались. В свою очередь, работа этих учителей вполне может быть наложением стандартизированный учебный план, тесты и правила поведения, над которыми они мало контроля и, следовательно, мало возможностей для индивидуального творчества.Такая рабочая условия чаще достигаются в начальных и средних школах, чем в колледжи и университеты, но они не являются неизвестными даже в этих рабочих местах.

Ясно, что подсферы воспроизводства, где есть наименьшее непосредственное контроля со стороны капитала представляют величайший вызов актуальности Марксова анализ отчуждения работников от своего труда. Итак, рассмотрим то, что многие считают самой свободной такой подсферой: дом. Дом и семья часто считались свободными от капиталистических отношений, убежища от тех отношений, которые доминируют на большинстве оплачиваемых работ.В конце рабочего дня немногие убегают из офиса или фабрики и искать убежище в своем доме, свободном от надзора и требований босса? Конечно, ежедневный вечерний час-пик забит измученными людьми. рабочие, ищущие облегчения, расслабления, дружеских лиц, обеда и сна в частная гавань своих квартир и домов.

К сожалению, на протяжении всего ХХ века (и даже раньше, хотя и не такая всеобъемлющая мода) капитал вмешивался в дом, как он в других неоплачиваемых пространствах, таких как школы, формировать, приспосабливать и диктовать, что делать и чего не делать в этом предполагаемом святилище.То институты этого вмешательства были как частными, так и государственными. Начало в 1910 году известный барон-разбойник Джон Рокфеллер основал Рокфеллеровский Санитарная комиссия и Совет по общему образованию (GEB) с целью преобразование южной рабочей силы из низкопроизводительной, в основном аграрную и часто болезненную группу рабочих в более полезную, высшую производительность и более выгодный для найма набор работников. Пока Санитарная комиссия работала через государство и общественное здравоохранение, чтобы уничтожить анкилостомы — паразита, который истощил огромное количество южных рабочих — GEB работал над внесением изменений как в школьное, так и в семьи, которые должны были улучшить качество рабочей силы.Среди другие вещи, которые GEB наняла лоббистов, чтобы добиться обобщения государственное образование и помогли запустить домашнее хозяйство, создав сеть женские клубы консервирования для обучения современным методам приготовления пищи и сохранение. Общепризнанной целью было изменить характер семьи. путем преобразования задач, которые выполнялись в нем. (См. изображение женский консервный класс справа внизу.)

Аналогичные программы осуществлялись для формирования огромного потока в значительной степени Крестьянские иммигранты, прибывшие в Соединенные Штаты в конце 1800-х и начале 1900-е годы.Здесь также частные и государственные агенты работали над адаптацией люди, приехавшие в США с сельскими привычками к требованиям промышленности для рабочая сила с привычками, которые соответствуют ее потребностям. Опять такие программы были направлены как привычка наемного труда, например, работа по часам, а не по солнца, а также неоплачиваемой работы, например, по дому.

Помимо таких программ успех рабочих в борьбе за меньшую работу и более высокая заработная плата расширяла спрос на потребительские товары и бизнес не только увеличили и диверсифицировали производство для удовлетворения такого спроса, но сформировали как продукты и их реклама для культивирования способов потребления и поведения которые были совместимы с представлениями бизнеса о природе правильной работы сила.Когда законы о труде защищают, а иногда и исключают женщин и дети в/из производства были наконец введены в действие в 20-м веке, так что что все больше женщин проводят больше времени дома, потребительские товары, разработанные потому что в доме часто продавали стяжки, проповедующие их правильное использование, и таким образом, надлежащие способы труда в доме. Аналогично, и я возвращаюсь к этому в моих комментариях о сдельной работе в главе 21, наряду с производством мыло, стиральные машины, посудомоечные машины, пылесосы, средства для чистки ковров и т. д.постоянно повышались стандарты «чистоты», так что не только машины регулируют работу по уборке, но стандарты диктуют больше таких работать также.

В школах, конечно, ранняя работа ГЭБ вскоре стала регулярной курсы по домашнему хозяйству, на которых дети, в основном девочки, обучены различным навыкам «домашнего хозяйства» — готовке, шитью и т. д. — такие, чтобы вместо матерей проходили их особенные, а часто этнически отличные, навыки для своих детей, все эти дети были обучаются одним и тем же навыкам в одних и тех же учебных заведениях.

При этом государство, действуя преимущественно в интересах бизнеса также регулировал правовые структуры семьи через законы о собственности, законы о браке, законы о защите детей, законы о налогах и так далее. Таким образом, хотя идеология капитализма считала семью и дом квинтэссенцией «частная сфера» на самом деле государство было занято выполнением правил и указав, что может, а что не может, идти туда как с уважением отношения между взрослыми и между взрослыми и детьми.Те законы и постановления, конечно, были и остаются эффективными лишь в той мере, в какой они правоприменения, поэтому полиция и судебные органы также играли все более важную роль. роли в организации семейной жизни. Законы могут запретить мужчине бить жену если она не выполняла свою работу должным образом (согласно его допуску) или изнасиловать ее, если она не уступала его сексуальным желаниям, но если полиция не арестовали бы его, или суды не осудили бы его, то такие законы были бы быть бессмысленным.

Всеми этими и многими другими способами капитал формировал семейную жизнь и поведение людей в доме.То, что на первый взгляд кажется частным и защищены от давления повседневного мира, при более близком осмотр оказывается точным, иногда с поразительно подробным степени капиталом с помощью самых разнообразных механизмов. И когда люди выросшие в таких учреждениях и привыкшие к их структурам, они часто усваивают поведение, которое они испытали, оставаясь слепыми силам, сформировавшим их, — слепота, которая, конечно, помогает увековечить миф о доме-святилище.

Переходя ко второй форме отчуждения — отчуждению работников из их продукта — мы также можем запросить актуальность этого для сферы воспроизводства. Ну а продукт работы воспроизводства есть труд сила и рабочая сила – это готовность и способность работать, обычно продаются какому-нибудь капиталистическому работодателю. Во всех этих случаях отчуждение продукта присуще самому продукту. Один поезд детей (как родитель или учитель) или тренирует/дисциплинирует себя, чтобы работать долго и усердно, чтобы иметь возможность получить работу.Более того, как и с другие продукты, однажды проданные капиталисту, продуктом рабочей силы является затем использованный капиталистом против рабочих, продавших его; капиталист структурирует их работу, чтобы контролировать их непосредственно на работе, а также эксплуатировать и отчуждать их указанными выше способами.

Но что делать тем, чья рабочая сила не продается капиталисты? Что же, скажем, безработные, которые безрезультатно стремятся проститутки на рынке труда? Что касается детей, в основном девочки, которые обучены работе по дому и которые в конечном итоге тратят свою жизнь работать дома, а не продавать свою рабочую силу на рынке? Ни в том, ни в другом случае они не отчуждены и не эксплуатируются напрямую капиталистом. и поэтому можно было бы отрицать, что их продукт, их рабочая сила был отчужден.

Поиск работы для безработных явно работает на капитал — это то, что заставляет рынок труда функционировать и, как обсуждает Маркс в главе 25, помогает снизить заработную плату других — и с 1940-х годов в Соединенных Штатах эта работа даже оплачивается, в Форма пособия по безработице. (Для получения такой компенсации в большинстве заявляет, что работники должны предоставить доказательства собеседований по поиску работы с потенциальными работодатели.) Такие работники не работают за заработную плату как таковую, но они выполнение работы, жизненно важной для функционирования капиталистического рынка труда и поэтому каждого рынка и системы в целом.Более того, «продукты» их труд, а именно те возможности, которые они предоставляют капиталистам для реорганизации их рабочей силы за счет увольнения и найма, а также понижательного давления на текущая заработная плата работников, безусловно, не принадлежит им; они есть услуги, предоставляемые капиталу, который использует их против них самих и всего их класса.

В случае детей, обученных работе по дому и продолжающих становятся домашними работниками, в основном домохозяйками, и поэтому не продают свои рабочая сила на рынке труда, мы уже видели, что домохозяйки они будут выполнять работу по производству рабочей силы для капитала.Так производят ли они свою собственную рабочую силу или позже производят других (супругов или детей), они в обоих случаях работают для капитала. В той мере, в какой их «продукт» предназначен для капитала и будет использоваться для своих целей, то этот продукт — товарная рабочая сила — столь же отчуждены от них, как и товары, произведенные фабричные или офисные работники.

По поводу третьей формы отчуждения — рабочего от рабочего — мы должен спросить, можно ли найти это тоже в доме, в семейной ячейке или в любой другой сфере воспроизводства.Последние тридцать лет или около того дали громкое и очень публичное ДА! на этот вопрос в форме молодежи и феминистский бунт в 1960-х и 1970-х годах и в более общем плане «кризис семьи», который преследовал капиталистических политиков и их с тех пор нанял стратегов в академических кругах.

Молодежный бунт 1960-х был бунтом практически против всех аспектов современного капиталистического общества, но три измерения были особенно очевидны: восстание против родительской власти, которое быстро росло с момента своего возникновения в 1950-х, бунт против школы, особенно против навязывания программу, установленную сверху, бунт против социальной несправедливости многих форм, от гражданских прав до империалистической войны.Все эти восстания прошли место в основном в сфере воспроизводства: внутри семьи, школа и общество, а не место оплачиваемой работы. Они были все порождено отвращением к жизни (и возможной смерти), структурированной и организовано капиталом всеми упомянутыми выше отчужденными способами.

В семье бунт детей против родительской власти был усиленное, а иногда, возможно, и побочное, движение женщин против патриархальной власти своих мужей и отцов.Феминистка движение было сформировано женщинами, спасающимися от изоляции дома и предположение, что им суждено остаться там навсегда, для публики сфера коллективного действия и борьбы.

Разделение труда в ядерной семья, возникшая в 20 веке, в которой мужья работали на наемных работ, а женщины, занятые неоплачиваемой работой по дому, чаще всего иерархические властные отношения, в которых люди, распоряжавшиеся заработной платой и имущество, которое он мог купить, также могли распоряжаться их женами.Эта команда была самым непосредственным проявлением и конкретной формой капиталистическое устройство семьи и дома и жизни женщин. Женщины восстали против этого приказа и вырвались из иерархии, дому и семье добиваться лучших условий труда и более высокой оплаты — были ли эти условия в доме или за его пределами, и была ли оплата была официальная заработная плата или лучшая доля семейного дохода.

Женщины также восстали против сохранения патриархальной власти внутри различные общественные движения, бросавшие вызов той или иной стороне капиталистического общество.Будь то в антивоенном движении, или в движении за власть черных, или в движении за права студентов. молодые люди, несомненно, следуя примеру своих отцов, часто стремились вести и заставить своих товарищей-бунтовщиц следовать этому примеру — сделать кофе и убрать беспорядок после совещаний. Но молодые женщины все чаще ничего из этого, говорили и говорили и вскоре сформировали свои собственные автономные организации — жизненно важные шаги в появлении воинствующих крыльев феминистское движение.

Во всех этих случаях мы находим молодых мужчин и женщин, а затем часто и пожилых мужчин. и женщины, идущие за молодыми, бунтующие против того, что они видели как невыносимые условия отчуждения дома, в школе и в общество.Будучи студентами, они устали от того, что их натравливают друг на друга. другое в высококонкурентной образовательной системе, в которой лишь немногие были допущены к получению высшего образования, и многие из них были исключены/выброшены по пути. Они стремились к сотрудничеству и коллективным действиям как заменяет соревнование и беспощадную борьбу за оценки и стипендии. Они хотели контролировать свою учебную программу, и они боролся за чернокожие исследования, радикальную экономику, повстанческую социологию, женские исследования, исследования чикано и т. д.в университетах. Они также боролись против навязывание слишком большого объема работы, чтобы у них было время учиться самостоятельно, как в библиотеках, так и на улицах. Пришли профессора и администраторы. под давлением стало проще ставить оценки; класс «инфляция» родилась, и в целом новые программы обучения были созданы на основе воинствующих студенческих желаний.

Стирая грань между частной и общественной жизнью, они экспериментировали — часто открыто и к ужасу идеологов капиталистической семьи — с новыми семейными структурами: открытые браки, совместное проживание, гомосексуальные и лесбийские партнерства и так далее.«Кризис семьи» был не просто родился, он был создан такими бунтарями-новаторами.

Наконец, в отношении четвертой формы отчуждения — отчуждения рабочих. от их видового бытия — потому что это влечет замещение капиталистическая воля к воле рабочих, как индивидуально, так и коллективно, то в той мере, в какой капиталу удалось сформировать сферу воспроизводство такое, что мы делаем то, что оно хочет/нужно, так, как оно хочет и нуждается нам делать их, мы лишены нашей человечности ничуть не меньше, чем мы на заводе или в офисе.

Когда родители прогуливают занятия капиталистические часы на обучение, или сержанты по строевой подготовке свирепо навязывают тяжелая работа соревновательного спорта, на своих детях, то ни родители ни дети не живут автономно, но оба играют в заранее определенные роли в капиталистической машине. Когда родители ожидают, а мужья требуют, чтобы молодые женщины становятся племенными кобылами, чтобы увековечить семью (то есть рабочую силу) и либо отложить в сторону свои собственные мечты и самостоятельные планы, либо взяться за них только в качестве второй работы наряду со своей «основной» по дому, то как женщины, так и те, кто навязывает эти стандарты, снова играют заранее определенные роли в рамках капиталистического накопления и эффективно отказались от свободного волеизъявления.

То, что иногда бывает у некоторых людей сознательно принял капиталистические ценности и роль таких институтов, не устраняет их потерю автономии и, следовательно, их человечности. Учитывая теорию Маркса о человеческом родовом существе как о волеизъявлении, мы должны заключить, что человек или группа людей могут, в конце концов, выбрать быть ниже человека, отказавшись от осуществления своей свободной воли. И это верно, имеем ли мы дело со сферой производства или со сферой воспроизведение.Верно также и то, имеем ли мы дело с рабочими или капиталисты.

Отчужденный капиталист

Хотя Маркса не интересуют капиталисты как личности, многие социальные были комментаторы, романисты, авторы песен и кинематографисты. повторяющийся тема в их трактовке судьбы людей, ставших капиталистами было то, что «успех» не порождает счастья. «Успех», конечно, определяется с точки зрения продвижения вверх по капиталистической иерархии власти, успеха в продвижении на должности, где вы больше менеджер и меньше управляемый работник.Плата за такое движение — власть и богатство, доход и статус. Образ успешного капиталиста, подменившего в современном обществе для старых образов королевской семьи и знати. Против такая идеология, которая изображает капиталиста героем капиталистического общества был отвергнут более критический взгляд на то, что, хотя «успех» материально вознаграждать это достижение также обычно было духовно и социально утомительный. Цена соперничества — изоляция трудоголика. — что мало чем отличается от изоляции рабочего, порабощенного на завод.В обоих случаях жизнь сводится к работе со всем ее отчуждением. особенно изоляция от выполнения отношений с другими. Иногда эта тема развивалась как критический комментарий, иногда как предупреждение тем, кого искушают очевидные выгоды от «успеха», но слепы к затратам. Одним из таких обращений в 1960-х годах был «Ричард Кори» Саймона и Гарфанкеля. адаптация стихотворение Эдвина Арлингтона Робинсона:

Ричард Кори Говорят, что Ричард Кори владеет половиной всего этого города С политическими связями для распространения его богатства вокруг. Родился в обществе, единственный ребенок банкира, У него было все, что может пожелать мужчина: сила, грация и стиль. (припев) Но я работаю на его фабрике и я проклинаю жизнь, которой живу и я проклинаю свою бедность и я хотел бы, чтобы я мог быть, О, если бы я мог быть, О, если бы я мог быть Ричард Кори. Газеты почти печатают его фотографию куда бы он ни пошел: Ричард Кори в опере, Ричард Кори на выставке. И слухи о его вечеринках и оргии на его яхте! О, он точно должен быть счастлив Со всем, что у него есть. (повторный припев) Он добровольно отдавал на благотворительность, у него было общее прикосновение. И были благодарны ему за покровительство и очень его поблагодарили. Так что мой разум был наполнен удивлением , когда вечерние заголовки гласили: «Ричард Кори ушел домой прошлой ночью. и пустил ему пулю в голову». (повторный припев) Саймон и Гарфанкель, «Звуки тишины», 1965 г. в Собрании сочинений , 1990, Columbia CD 45322

Рекомендуемая дополнительная литература

Концепции для обзора

полезный труд абстрактный труд трудовой процесс бытие в-себе бытие для-себя c + v + s формальное подчинение труда

природа в человечестве капитал как вампир отчуждение валоризация производительное потребление родовое бытие реальное подчинение труда

Вопросы для обзора

(* означает, что один из возможных ответов на вопрос можно найти в конец этого учебного пособия.)

*1. Объясните разницу между трудом и трудовым процессом и почему это важно для Маркса.

*2. Объясните связь между седьмой главой и первой главой, особенно второй раздел первой главы.

3. Обсудите и критикуйте комментарии Маркса об отношении между человеческими существа и остальная природа. Что особенного в людях, что отличает их от других животных для Маркса и Гегеля? В чем смысл их взглядов видоцентрический?

4. Каковы три элемента процесса труда и каковы их отношения друг к другу? Как эти отношения изменяются при капитализме?

5.Сравните понятия класса в-себе и для-себя у Маркса и у Сартра. понятия бытия-в-себе и бытия для-себя.

6. Сравните понятия класса в-себе и для-себя у Маркса и у Сартра. понятия бытия-в-себе и бытия для-себя.

7. Что понимает Маркс под родовым бытием? Как это связано с трудом и производство и как к отношениям между людьми?

*8. При каких обстоятельствах труд может быть одной из форм «стихийного, свободная деятельность» с потенциалом удовлетворения людей.

9. Что такое повышение стоимости? Объясните его с точки зрения его обычного значения и с точки зрения анализа Маркса.

10. Различать формальное и реальное подчинение труда к капиталу и объяснить связь между этим различием и первобытным накопление.

11. Почему, чтобы понять стоимость у Маркса, надо еще понимать прибавочную стоимость?

12. Объясните значение C = c + v + s . Как центральным является s в понимании валоризации и в чем заключается борьба между рабочие и капитал в этом уравнении?

*13.Что понимает Маркс под «отчуждением»? Опишите все различные аспекты работы и жизни, подпадающих под эту рубрику Маркса.

*14. Объясните следующий комментарий в социальных/классовых терминах: «Капитал мертвый труд, который, подобно вампиру, живет только тем, что высасывает живой труд, и чем больше живет, тем больше труда отстой».

15. Судя по тому, как вы читали седьмую главу, сколько правды вы чувствуете в ней заключается в утверждении, что в этой главе Маркс уделяет больше внимания процессам отчуждения, чем о том, как к этому относятся рабочие.

(1) В Capital Маркс, как и большинство писателей своего времени, использовал термин «Человек». для обозначения человеческого рода. Я буду использовать несексистские альтернативы, такие как как человечество.
(2) То есть преднамеренная трансформация не является ни намерением, ни основная характеристика деятельности. Очевидно, пловцы могут уйти лосьон для загара в море, изменяющий его химический состав и способный имеют дополнительные последствия, слишком много туристов (или горных велосипедистов) могут вызвать эрозию а альпинисты могут забить столько крючьев в трещины, что они расширятся их или оставлять их отходы и выброшенный хлам на горе до такой степени, чтобы повлиять на местную экологию.Но эти, как и многие другие действия являются непреднамеренными (невольными) побочными эффектами, а не определяющими характеристика деятельности — по крайней мере, не с точки зрения человеческие актеры. (3) Это была позиция французского философа коммунистической партии Луи Альтюссер и его соавтор Этьен Балибар в своей книге Reading Capital в котором они утверждали существование «эпистемологического разрыва» между «молодой» Маркс «Рукописей» и «зрелый» Маркс «Капитала».