Структура общества по марксу: 2. Марксистский анализ социально-классовой структуры общества. Философия: конспект лекций

2. Марксистский анализ социально-классовой структуры общества. Философия: конспект лекций

2. Марксистский анализ социально-классовой структуры общества

Можно считать, что наиболее разработанной, с классовых позиций анализирующей социальную структуру общества является марксистско-ленинская теория, у истоков которой находились Маркс и Энгельс, и в которую весомый вклад внесли их последователи в том числе советские обществоведы.

Напомним, что существование классов и борьбы между ними было открыто французскими историками Ф. Гизо (1787–1874), Ж. Н. О. Тьерри (1795–1856), Ф. Минье (1796–1884), А. Тьера (1797–1877). В их трудах был показан процесс формирования классовых интересов, классов, исторического развития борьбы между ними. В работах экономистов того периода была дана экономическая анатомия классов. С этих пор классовый анализ общественной жизни продолжает сохраняться в общественных науках, хотя принципы и методы, используемые при этом, существенно отличаются друг от друга.

Классы, представляющие большие группы людей, являются, согласного марксистам, основными субъектами исторического процесса в послепервобытной истории человечества. Род и община с их внутренне слабо дифференцированной общностью по мере социального расслоения общества привели к возникновению классов, более широких и стабильных социальных общностей людей. Вообще общество делится на различные группы людей, отличающиеся друг от друга, например, по возрасту, полу, национальности, расе. Это естественное, можно сказать, природное деление, и оно не ведет к социальным различиям. Только классовое деление людей вызывает в обществе общественное неравенство, нестабильность и революции. Отсюда огромная важность придается выяснению причин, вызывающих деление общества на классы. Марксизм однозначно считает, что деление общества на классы обусловлено экономическими причинами. Его источником является разделение труда и, как следствие этого, обособление лиц, занимающихся различными видами производства и обменом продуктами труда между ними, в большие группы людей.

Первыми, как известно, выделяются в особые отрасли труда скотоводство и земледелие, после этого труд ремесленников отпочковывается от сельскохозяйственного, а умственный от физического. Общественное разделение труда и развитие обмена приводит к распаду общинной совместной собственности и появлению частной собственности, находящейся в распоряжении отдельных лиц. Итогом подобных преобразований является появление в обществе классов, богатых и бедных, а в конечном счете социального неравенства, являющегося в свою очередь источником экономической и социально-политической нестабильности.

Исторически первой формой деления общества на классы была рабовладельческая формация. Хотя при рабстве существует грубая физическая форма принуждения, это вовсе не означает, что оно возникло только с помощью насилия. Так считать нельзя, поскольку насилие в виде вооруженных стычек и столкновений между племенами существовало много раньше, однако классы не появлялись. Их возникновение становится возможным благодаря экономическим факторам, в первую очередь росту производительности труда, в силу чего существование рабов становится вполне оправданным.

Формирование первых в истории человечества классов происходило следующим путем: во-первых, обособление от своих соплеменников тех лиц, которые обладали властью – военной, административной, религиозной. Затем эта социальная прослойка, постепенно превращавшаяся в класс, пополнялась за счет появившихся богатых людей. Во-вторых, через обращение в рабов воинов, захваченных в плен во время войн. Затем их ряды пополнялись теми, кто в силу разных причин, в первую очередь экономических, попадали в долговую зависимость.

Определяющим фактором принадлежности к тому или иному классу становится наличие или отсутствие частной собственности. В последующие периоды образование новых классов происходило уже по апробированной схеме. Те лица, которые захватывали командные высоты в экономической и социально-политической жизни, образовывали господствующие классы, другие же, попадавшие в зависимость от них, становились угнетенными классами. Управление общественным производством в классовом обществе осуществляется тем классом, в руках которого находятся средства производства.

Владение средствами производства делает из собственников богатыми людьми, поскольку каждый работник, нанятый ими помимо рабочего времени, необходимого для поддержания его самого, вынужден еще затрачивать прибавочное время для того, чтобы содержать собственника средств производства. А поскольку собственником выступает одно или несколько лиц, а работники исчисляются сотнями или даже тысячами, то становится ясным происхождение богатства. Оно возникает за счет эксплуатации одних людей другими.

Отмечая этот момент, Маркс писал: «Капиталист не потому является капиталистом, что он управляет промышленным предприятием, – наоборот, он становится руководителем промышленности потому, что он капиталист. Высшая власть в промышленности становится атрибутом капитала, подобно тому как в феодальную эпоху высшая власть в военном деле и в суде была атрибутом земельной собственности».[43]

Владение господствующим классом средствами производства обеспечивает ему доминирующие позиции во всех других сферах общественной жизни и прежде всего политических и идеологических, с помощью которых он поддерживает свое господство.

Уход с исторической сцены одних и приход других классов обусловлен необходимостью смены производственных отношений, становящихся препятствием для развития производительных сил. Господствующий класс теряет свою организаторскую и руководящую роль в производстве, становится тормозом экономических и общественных преобразований и в силу уже только этого должен уступить место новому классу. Вся человеческая история свидетельствует, что именно так происходила смена социально-классовой структуры во всех общественно-экономических формациях.

Помимо основного классообразующего фактора, заключающегося в отношении к средствам производства, существуют и другие тоже существенные, но все же уступающие по значимости первому. Это – роль в общественной организации труда, способы и размеры получаемого общественного дохода. Об управлении обществом лицами, средства производства имеющими, или же их ставленниками, уже говорилось. Господствующие классы, овладевая властью, прежде всего защищают свои интересы, подчиненные классы вынуждены выполнять те функции, которые им определены власть имущими.

Каждое улучшение ими своего положения – повышение заработной платы, социальные гарантии достигается за счет борьбы с господствующими классами, с использованием различных форм классовой борьбы.

Способы и размеры получения людьми доходов весьма разнообразны и являются существенным класообразующим признаком, но только в совокупности с другими. Сам по себе он таковым не является. С учетом сказанного «классами, – по определению Ленина, – называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства».[44]

Классовое деление общества проявляется не только в экономике, но в политике и духовной жизни.

Чтобы сохранить определяющую роль в экономической жизни, господствующий класс должен постоянно обладать политической властью, чтобы проводить и отстаивать нужные для него законы. В духовном и идеологическом плане он обязан утверждать те принципы, которые соответствуют его положению и устремлениям.

Помимо классовых различий, являющихся основными, в обществе еще существуют другие социальные различия. К ним относятся неравенство между людьми, обусловленное их местом в сфере производства, имущественные, культурные, бытовые различия. Социальными различиями следует также считать внутриклассовые и групповые различия, характеризующие разное имущественное положение, приближенность к власти.

Учитывая многообразие социальных различий, существующих в обществе, вместе с тем следует всегда выделять главные, по сути дела, определяющие. Таковыми являются классовые, которые, во-первых, определяют природу существующего строя и его основные сферы жизнедеятельности; во-вторых, классы представляют собой наиболее многочисленные и мощные группы людей, от взаимоотношения между которыми, по существу, зависит ход истории общества, его экономическая, социальная и политическая жизнь.

Социальной структурой общества называется совокупность классов, общественных слоев и групп и система взаимоотношений между ними. Смена социальной структуры общества происходит вслед за сменой способа производства и связанного с этим распределения средств производства. При смене способа производства в обществе появляются новые классы и одновременно более или менее длительное время сохраняются старые классы. Поэтому в каждой социальной структуре общества обычно продолжают сосуществовать наряду с основными классами, которые порождаются господствующим в нем способом производства, неосновные, или переходные, классы. Их существование предопределено или остатками ранее функционировавшего способа производства, или появлением ростков нового способа производства. Так, анализируя прежние общественно-экономические формации, нетрудно заметить, что при рабовладельческом строе наряду с рабовладельцами и рабами, существовали мелкие свободные земледельцы-крестьяне, а также ремесленники. При феодализме, по мере развития городов, рос слой ремесленников и торговцев, из которых в позднее средневековье незначительная часть превратилась в капиталистов, а большая – в наемных работников.

По мере развития человеческой цивилизации социальная структура общества имеет тенденцию к усложнению и усилению своего многообразия. Так, при капитализме, особенно на его монополистической стадии развития существуют и взаимодействуют между собой большее количество классов и социальных групп, чем когда-либо раньше. А это значительно усложняет управление общественными процессами и сохранение доминирующей роли господствующих классов.

Одним из важнейших положений марксистского учения о социальной структуре общества является положение о классовой борьбе как важнейшем факторе общественного развития. Марксизм исходит из того, что вся история человеческой цивилизации после распада первобытной общины – это история борьбы между классами. «Свободный и раб, – писали основоположники марксизма, – патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов». [45]

Происхождение классовой борьбы объясняется марксизмом противоположностью положения в обществе и противоречием интересов различных классов. Определяющим в понимании классового интереса является не сознание класса, хотя это тоже имеет место, а положение и роль данного класса в системе общественного производства. Считается, что интересы буржуазии и пролетариата противоположны и они – антагонистические классы. Антагонизмом пронизаны отношения основных классов предшествующих общественно-экономических формаций – рабовладельцев и рабов, феодалов и крепостных крестьян. Антагонистический характер могут также носить отношения между классами различных формаций, приходящих на смену друг другу. Так, на стыке двух формаций, феодальной и капиталистической, когда буржуазия утверждала в обществе свое экономическое и политическое господство, в смертельную схватку, по крайней мере на первых порах, вступили с ней феодалы. Но это противоборство не носит абсолютный характер. Во-первых, это происходило не во всех странах, а во-вторых, эти классы, то есть феодалы и буржуазия находят в конечном счете общие интересы и общий язык.

Согласно марксизму, классовая борьба является основным двигателем исторического развития, а ее высшей формой проявления является социальная революция. Классовая борьба при капитализме ведется в трех основных формах: экономической, политической и идеологической.

Основным направлением экономической борьбы трудящихся масс является борьба за повышение заработной платы, улучшение условий труда, увеличение продолжительности оплачиваемого отпуска. Как правило, организующей силой в данном случае выступают профсоюзы.

Суть политической борьбы заключается в организованных действиях трудящихся, направленных на завоевание власти на различных государственных уровнях, начиная от муниципальных или районных органов до центральных государственных учреждений. Главной же задачей является завоевание политической власти в национальном масштабе.

Идеологическая борьба – это борьба идей и концепций. Она включает в себя необходимость освобождения сознания трудящихся от мелкобуржуазных идей и предрассудков и внесение прогрессивной идеологии в сознание трудящихся и в первую очередь рабочего класса.

Ни в коей мере не отрицая классовую борьбу и ее значение в историческом развитии, нам представляется, что марксизм несколько абсолютизирует ее роль и в какой то степени даже вступает в противоречие с основополагающими положениями своей доктрины. Известно, что фундаментальными теоретическими и методологическими принципами марксизма являются законы материалистической диалектики, первым из которых является закон о единстве и борьбе противоположностей. Коротко, суть этого противоречия заключается в том, что каждая вещь, явление и процесс содержат в себе противоречия и противоположности. Когда они «снимаются» или взаимно «перегорев» нейтрализуются, то вещь, явление, процесс не исчезают, а продолжают существовать и даже развиваться, находясь в относительном единстве. Так вот, это единство, имея универсальный характер, распространяется в том числе и на социальные явления. Следовательно, можно сделать вывод, что сама марксистская теория допускает не только борьбу, но и единство в социальных процессах. Другими словами, общество получает импульсы для развития не только в процессе классовой борьбы, но и находясь в социальном мире. Можно привести десятки примеров из истории и современной мировой действительности, которые подтверждают этот тезис. Так, если обратиться к истории России, то можно увидеть, что самые впечатляющие реформы были осуществлены при Петре I и Александре II, когда классовой борьбы в обществе в целом не было.

Если же обратиться к истории человечества, то самые выдающиеся преобразования в различных странах, например, в древнем Египте и античной Греции были свершены при консолидированном обществе. В современной истории также немало примеров, свидетельствующих о том, что в том случае, когда в обществе достигался компромисс между различными классами, налицо были колоссальные успехи. Уже не один десяток лет царит внутренний мир в скандинавских странах – Норвегии, Швеции, Финляндии и в Японии. Хорошо известны успехи, достигнутые этими странами в экономическом, технологическом и научном плане. Высоким является в них уровень социальной защищенности граждан. И по-видимому, совершенно не случайно, что в этих странах самый высокий в мире уровень жизни и продолжительности жизни. Не учитывать эти факты при анализе современной концепции классовой борьбы было бы неразумно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Класс вопиющего – Огонек № 32 (5577) от 19.08.2019

Менее 15 процентов семей в России можно отнести к среднему классу, гласит исследование, широко обсуждавшееся на минувшей неделе. О среднем классе вспомнили и в связи с протестами в Москве: мол, наконец он созрел политически! Что это за невиданный зверь, которого социологи ловят уже много лет?

Кирилл Журенков, Мария Портнягина

Разговор о социальных классах — это прежде всего спор о терминах, и начался он не сегодня. Вот незамеченный юбилей: 110 лет назад в России завершилось издание «Капитала» Карла Маркса в переводе, который будет признан эталонным на столетие вперед. Именно в этой знаменитой книге Маркс сделал наиболее подробный анализ классового деления (хотя общество делили на классы и до него). Такие понятия, как классовая борьба или классовое общество, с тех пор навсегда приклеились к патриарху политической мысли. Парадокс в том, что большинство людей уже и не помнят: вообще-то третий том «Капитала» обрывается именно на главе о классах. Маркс ее, по сути, не дописал!

С самой теорией классов по Марксу тоже все неоднозначно: эксперты до сих пор спорят, устарела она или нет. Сопредседатель профсоюза «Университетская солидарность», экс-замминистра труда РФ Павел Кудюкин, например, уверен: Маркс, скорее, наметил проблемы, чем создал стройную теорию — это движение живой мысли. Так к его классовой теории и надо относиться.

— При этом сама теория вполне актуальна,— уверен эксперт.— Ну, например, у Маркса есть понятие совокупный капиталист и совокупный работник. Так вот, на самом деле, это большие социальные группы с подвижными границами, что мы и наблюдаем сегодня. Судите сами: человек может не один раз сменить социальный статус, сначала он, допустим, индивидуальный предприниматель, потом — наемный работник. Или вот еще пример: формально топ-менеджер — это наемный работник, но реально он выразитель так называемого капитала-функции (то есть обеспечивает рост капитала). Так что, если уж говорить прямо, современные понятия, вроде среднего класса, гораздо более формальны, чем те, что введены у Маркса. Просто последователям Маркса не надо было искать у него готовые ответы. Им надо было развивать то, что он наметил.

Но вернемся к среднему классу. Откуда вообще возникло это понятие и что имеется в виду? Эксперты объясняют: в ХХ веке классовую теорию неоднократно пересматривали под самыми разными углами. Отсюда и путаница с самим понятием «класс», его зачастую используют как синоним страты в системе социальной стратификации. Высший класс, средний, низший…

— Недавно «РИА Новости» попыталось выявить размеры среднего класса в каждом из субъектов РФ — так вот оно сделало это исключительно на основании дохода,— говорит руководитель сектора социальной мобильности Института социологии РАН Михаил Черныш.— Однако такой подход иначе как упрощением не назовешь. Средний класс, с точки зрения современной социологии,— это высшее образование, занятость на позициях, где требуется высокая квалификация, особый тип сознания…

Эксперты «РИА Новости» действительно огорошили: по их данным, в России к среднему классу относится лишь 14,2 процента семей (в замерах учитывались трудовые доходы). А уж разница по регионам и вовсе значительна: например, в лидерах Ямало-Ненецкий автономный округ, там 45 процентов семей можно отнести к среднему классу. Для сравнения: Москва в рейтинге на 7-м месте (26,8), Санкт-Петербург — на 8-м (25,7). Замыкает рейтинг Ингушетия, там среднего класса всего 1,9 процента.

— Но в том-то и дело, что средний класс описывается не только уровнем доходов или потребления,— говорит Черныш. — Необходимо учитывать другие факторы, например понятие капитала (капиталом может быть квалификация человека или его способность к предпринимательству). К тому же класс потому и называется классом, что у него есть политическое лицо, он самоорганизуется и отстаивает свои интересы. И тут с сожалением приходится констатировать: современная Россия не является обществом среднего класса. Если учитывать все указанные характеристики, то его величина у нас примерно 12–15 процентов. На Западе, в развитых странах — это около 40 процентов и более.

Вообще у экспертов для нас новость: сегодня вновь возвращаются классы в том самом, марксовском понимании. Уточним: в ХХ веке, с появлением социального государства, классовые противоречия удалось смягчить, а средний класс в развитых странах стал настолько мощным и сильным, что смог влиять на процесс принятия решений в обществе. Наука даже признала процесс необратимым.

И вот — коллапс социализма и победа неолиберальной идеи снова смешали карты. В мире стало нарастать неравенство, а средний класс потерял позиции. Теория классов снова стала модной, Маркс — популярным.

— Так что можно говорить о возрождении классового общества, но не на базе традиционных партий, а скорее, на основе групп активистов и общественных движений,— подытоживает эксперт.

Ну а что же Россия? В связи с протестами вокруг выборов в Мосгордуму некоторые политологи заговорили о политическом созревании столичного среднего класса. Собственно, о рассерженном среднем классе спорили и в 2012 году, на волне других — «болотных» — протестов. И вот очередной виток дискуссии. Так есть ли о чем говорить?

Павел Кудюкин, стоящий на марксистских позициях, затрудняется четко определить классовую принадлежность протестующих. Он напоминает, что по показателю дохода к среднему классу можно отнести значительную часть чиновников, а «офисный планктон», наоборот, записать в пролетариат. Так что не очень ясно, стоит ли объединять их именно этим понятием.

— Или возьмите молодежь, составляющую значительную часть протестующих,— это своего рода предпролетариат, им еще только предстоит выйти на рынок труда, но они уже чувствуют невидимые барьеры. И протестуют против этого,— говорит эксперт.— Я бы скорее рассматривал московские выступления как общедемократическое движение, если хотите — межклассовое. Это разные классы, которые заинтересованы в полноте политических свобод, свободы слова, в реальной возможности выдвигать кандидатов на выборах и голосовать за них.

В свою очередь, Михаил Черныш считает, что речь все же о среднем классе.

— Это люди, способные к активным действиям и готовые бороться за свои интересы. А их интерес прежде всего в том, чтобы общество развивалось,— уверен эксперт.— Посмотрите на здравоохранение, на высшее образование, да что там — на целые отрасли экономики… Все они сегодня находятся в состоянии застоя, и многих квалифицированных специалистов — не только тех, кто занят в этих сферах,— это не может не волновать. Отсюда латентно-протестное отношение к происходящему. Являются ли они средним классом? Возможно, это квазисредний класс, который может им стать при определенном стечении обстоятельств, но суть остается та же.

Экспертиза

Страна сословная

Ни в Российской империи, ни в СССР не было классового общества, как нет его и в современной России. Классы как группы по уровню потребления (высший, средний и низший классы) возникают на рынке. Это не классы по Марксу, совсем нет. Дважды в нашей истории начиналось формирование рынка (после 1861-го и после 1990-го), и каждый раз возникало расслоение по уровню потребления, прототип классового общества. Сословная структура общества с ее принципами распределительной справедливости в конце XIX века и конце XX века начинала распадаться параллельно формированию классового общества с его принципами уравнительной справедливости. Однако приход к власти большевиков в первой трети ХХ века, по сути, привел к реставрации сословного мироустройства.

Напомню, что сословия — это группы, учреждаемые государством для решения каких-либо задач. Большевики ликвидировали имперские сословия (физически уничтожив их представителей) и установили свои — рабочих, крестьян, служащих… Советская структура получилась крайне любопытной, каждое сословие там имело множество внутренних делений (например, рабочие на оборонном предприятии и рабочие где-нибудь в военсовхозе — две разные планеты). Ну а мир между сословиями достигался за счет соборности. Например, съезд КПСС — типичный собор, куда собирались представители всех советских сословий для решения задач справедливого распределения ресурсов.

С распадом СССР в 1990-е советское сословное общество исчезло, осталась только память о нем вместе с самоидентификацией граждан как рабочих, крестьян и служащих. Началось формирование классов. Однако большая часть сословной элиты Советского Союза (учителя, врачи, военные, ученые и т.д.) просела по уровню потребления. Возник запрос на социальную справедливость, на то, чтобы взять ресурсы с только-только формирующегося рынка и перераспределить их в пользу ущемленных слоев. Так у нас началась очередная реставрация сословного мироустройства.

Собственно, сегодня налицо промежуточная ситуация: на государственном уровне созданы сословия пенсионеров, работающих по найму, государственных служащих и т.д., однако члены сословий не воспринимают себя таковыми и продолжают самоидентифицироваться в советских терминах. Вот характерный пример: в России вышло около 200 постановлений правительства о введении формы для разных сословий, но в обычной жизни вне службы даже военные предпочитают обычную одежду. То есть номинально сословия есть, а самоидентификации нет. Заметно и сильное расслоение по уровню потребления, которое идет в пределах одних и тех же сословий. Есть богатые полицейские и бедные полицейские, богатые и бедные учителя, врачи… То есть люди в разных сословиях могут потреблять одинаково!

По сути, мы сегодня не знаем свое место в обществе, отсутствует понятийный аппарат описания и себя, и других. В частности, поэтому все недовольны, все на все жалуются.

И еще. В классовом обществе конфликты, допустим, между бедными и богатыми, нивелирует парламент. То есть демократия — это прежде всего инструмент согласования различных интересов групп по уровню потребления в конкурентной среде. В сословном обществе механизм другой — речь про те самые соборы. Так вот сегодня этот механизм у нас полностью отсутствует, соборы не существуют даже в проекте.

Отсутствие институтов согласования интересов между сословиями приводит к бунтам, обычной для сословного общества форме выражения недовольства результатами распределения ресурсов. То, что сегодня происходит в Москве,— реакция на дефицит представительства. Локальные бунты системе не опасны, но если они синхронизируются, как это происходило в СССР в конце 80-х годов, то возникает угроза целостности государства, и для нейтрализации этой угрозы оно может пойти на крайние меры.

Социальная система, где сословия созданы государством для нейтрализации угроз (в отличие от классовой, функционирующей по законам рынка), может развиваться только через экспансию. Она порождает угрозы — врагов — для того, чтобы от них защищаться. И тем живет.

Взаимосвязь социального и экономического в анализе К. Марксом социальной структуры

Взаимосвязь экономического и социального в творчестве Маркса нашла свое наиболее яркое воплощение в анализе капитализма и его социальных образований, прежде  всего социальной структуры данного типа общества. Вообще из всех этапов общественного развития наиболее глубоко оказался рассмотренным именно капитализм, которому был посвящен основной труд Маркса – «Капитал».

Он анализирует проблемы социальной структуры капиталистического общества,  исходя из его экономической характеристики и противоречий, ему присущих. Социальная структура этого общества рассматривается им в двух ракурсах – широком и узком. В первом – это  система устойчивых связей и отношений между основными сферами общественной жизни, это система взаимосвязанных форм деятельности людей, социальных групп (классов), организаций и институтов.

В узком ракурсе социальная структура – это выявленные Марксом в обществе различные группы и связи между ними. Причем главными из групп он считал классы, а среди последних – пролетариат, капиталистов и земельных собственников. В основу разделения общества на классы был положен основной экономический принцип – владения собственностью на средства производства и источника получения доходов.

Именно этот фактор оказывает, по мнению Маркса, решающее воздействие на все стороны общественной жизни. Стало быть, социальная структура общества оказывается в своей основе  достаточно жестким слепком с экономической структуры.

В этой связи в «Капитале» читаем: «Собственники одной только рабочей силы, собственники капитала и земельные собственники, соответственными источниками доходов которых являются заработная плата, прибыль и земельная рента, следовательно, наемные рабочие, капиталисты и земельные собственники образуют три больших класса современного общества, базирующегося на капиталистическом способе производства».

Понятно, что различия  между этими классами в данном контексте выступают как различия экономических источников доходов: труд – заработная плата, капитал – прибыль, земля – земельная рента.

В ходе анализа социальной структуры капиталистического общества основное внимание уделялось пролетариату – классу, который интересовал Маркса гораздо больше, чем всякий иной, поскольку именно с его приходом к власти, с его исторической миссией он связывал будущее человеческого общества.

Рабочий класс явно им идеализировался, особенно тогда, когда он провозгласил интересы пролетариата масштабом и гарантом общественного прогресса и истинности социального знания. Конечно же, здесь сыграли роль и политические пристрастия, которые помешали объективному анализу реального значения пролетариата.

Характеризуя положение классов в условиях капитализма, Маркс не мог не поставить проблему класса вообще, его универсального и обобщающего понятия. Тем не  менее, странно, что он нигде так и не дал исчерпывающего определения класса, хотя подошел к нему вплотную. Что же такое, по Марксу, класс?

Общественный класс представляет собой, прежде всего, большую группу людей, занимающую определенное место в процессе производства. Он характеризуется тем или иным отношением к средствам производства (владеет собственностью на них либо нет), схожими экономическими условиями, общностью деятельности, интересов, способов мышления, образа жизни, образования.

Эти идеи были выдвинуты Марксом в «Манифесте Коммунистической партии», а также в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»: «Поскольку миллионы семей живут в  экономических условиях, отличающих и враждебно противопоставляющих их образ жизни, интересы и  образование образу жизни, интересам и образованию других классов, – они образуют класс».

В других работах, и это очень важно отметить, Маркс подчеркивал, что для выделения  класса необходимо осознание его представителями единства, ощущение отличия от других  общественных классов и даже враждебности по отношению к ним.

Следовательно, класс в строгом смысле слова не совпадает с любой общественной группой. Помимо общности интересов и образа жизни, он предполагает осознание этой  общности вначале в национальных (а затем и в интернациональных) рамках и волю к совместным действиям.

Так, промышленные рабочие ведут образ жизни, предопределенный их судьбой в буржуазном обществе. Они осознают общность своих интересов, свой антагонизм по отношению к  другим классам, прежде всего к буржуазии. Таким образом, они составляют в полном смысле слова общественный класс.

Эти положения теории класса Маркса не вызывают возражений и вопросов, когда речь идет о ХIХ в. Но так ли это сейчас? Не изменилась ли ситуация во второй половине ХХ в.? Насколько ощущают себя классом, враждебным буржуазии, рабочие в западных странах на рубеже ХХ–ХХI столетий? Готовы ли они, так же как 150–100 лет назад, отстаивать свои интересы, да еще и с оружием в руках? Многие из этих вопросов кажутся сегодня риторическими.

Есть ряд положений Марксовой теории классов, с которыми полемизировали и продолжают это делать сейчас социологи середины и второй половины ХХ в. Некоторые из них полагают, что Маркс ставит знак равенства между восхождением буржуазии и восхождением пролетариата. Буржуазия развивала производительные силы в лоне феодального общества, пролетариат делает это точно также в лоне капиталистического общества.

Однако, считает,  например, Р. Арон, буржуазия была привилегированным меньшинством, тогда как пролетариат является не привилегированным меньшинством, а совсем наоборот – огромной массой людей без всяких привилегий. Он не создает новых производительных сил или производственных отношений в недрах капиталистического общества, поскольку рабочие – это исполнители в системе производства, управляемого либо капиталистами, либо специалистами. Поэтому, полагает Р.Арон, уподобление восхождения пролетариата восхождению буржуазии с точки зрения социологии ложно.

Вряд ли можно согласиться с представленной выше позицией ряда западных социологов (в том числе и Р. Арона). Конечно, разница между двумя типами классового «восхождения» существует. Однако нельзя считать, что рабочий класс не принимает участия в создании новых производительных сил и – тем более – производственных отношений.

Дело в том, что, по определению, производительные силы и производственные отношения (категории,  обоснованные и введенные в широкий научный оборот Марксом) имеют «двуклассовый» или «межклассовый» характер. Они не могут в реальности создаваться только одним классом. Можно спорить о  «вкладе» буржуазии и пролетариата в процесс их формирования, о том, как это делается, какие механизмы используются в данном процессе. Одно очевидно: новые производительные силы и производственные отношения никогда не могут быть следствием деятельности лишь одного класса.

Как уже отмечалось, Маркс стремился к глубокому и конкретному изучению реальных социальных образований, прежде всего рабочего класса, интересовавшего его  как революционера, идеолога этого класса гораздо больше, чем иные элементы социальной структуры общества. В конце концов он подошел к необходимости конкретно социологического исследования пролетариата, о чем свидетельствует составленная им «Анкета для рабочих» (к сожалению, опрос по ней не был проведен).

В ней 99 вопросов, которые можно объединить в четыре группы:

• 29 вопросов первой группы направлены на получение информации об условиях работы,  использовании детского труда, об охране труда рабочих и др.;
• 16 вопросов второй группы дают возможность узнать о продолжительности рабочего дня взрослых и детей, о возможности работающих детей учиться;
• 36 вопросов третьей группы касаются отношения рабочих к предпринимателям,  системы оплаты труда и уровня зарплаты, проблем бюджета семьи, обеспечения в старости;
• 18 вопросов четвертой группы направлены на получение информации об организациях рабочих, профсоюзах, стачках и их целях, отношениях правительства и предпринимателей к рабочим.

Конечно, с точки зрения сегодняшнего состояния социологии нетрудно увидеть методическое несовершенство этого инструмента (по существу все вопросы открытые, то  есть не предполагают возможных вариантов ответов, а сами ответы полностью записываются опрашиваемыми либо интервьюерами; многие вопросы задаются «в лоб» и т.д.).

Однако не следует забывать, что во времена Маркса методика и техника конкретного исследования были совершенно не разработаны. С этой точки зрения имеет смысл говорить скорее не о недостатках, а о достижениях ученого в данной области. Собственно, в таком качестве выступает уже сама попытка  использовать социологический инструмент для получения конкретных данных о рабочем классе.

Аналогичными могут быть суждения, касающиеся исследования им отчетов заводских инспекторов, предпринятого в «Капитале». Конечно, анализ положения рабочего класса и способов, использованных для достижения этой цели в трудах Маркса, не мог не оказать положительного влияния на дальнейшее развитие конкретных социологических исследований.

Говоря о значении творчества Маркса для последующего развития социологической науки, имеет смысл обнаружить не только принципиальные методологические подходы к трактовке общества, его экономических, социальных, идеологических институтов, классовой и иной структуры и т.д., но и постановку и анализ конкретных явлений и процессов, имеющих выраженный социологический характер.

В качестве образца (примера) можно рассмотреть Марксов анализ проблем образа жизни и социального (рабочего и свободного) времени.

записки сумасшедших редакторов

27. Теория классов. Социальная стратификация. Социальная мобильность.

Окончательно сформулировали научную теорию классов К. Маркс и Ф. Энгельс. Важнейшие положения этой теории сформулированы К. Марксом в письме И. Вейдемейеру от 5 марта 1852: «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов». Связав существование классов с определенными историческими фазами в развитии производства, т. е. с определенными способами производства, марксизм вскрыл материальные основы классового деления общества и глубочайшие источники антагонизма классов. Марксизм доказал, что разделение на классы присуще не всем фазам развития общества и представляет собой исторически возникшее, а, следовательно, и исторически преходящее явление.

Однако сам Маркс справедливо отмечал, что ему не принадлежит открытие существования классов и их борьбы между собой. Однако до Маркса никто не

давал столь глубокого обоснования классовой структуры общества, выводя её из фундаментального анализа всей системы экономических отношений.

По Марксу, классы возникают и противоборствуют на основе различного положения и различных ролей, выполняемых индивидами в производственной структуре

общества, то есть основой образования классов является общественное разделение труда. В свою очередь борьба между антагоническими общественными

классами выступает источником социального развития.  Главным своим открытием, которое даёт ключ к пониманию теории классового

деления, Маркс считал двойственный характер труда (исполнительский и организаторский труд), великое таинство социального расчленения людей.

 

При изучении классов и их отношений важны, по Марксу, следующие понятия: "классовая сознательность", "классовая солидарность" и "классовый конфликт".

Классовая сознательность - осознание классом своей роли в производственном процессе и своего отношения к другим классам. Для окончательного

конституирования класса из изолированных индивидов необходимо осознание единства, отличия от других классов и даже враждебности по отношению к другим

классам. Конечная стадия сознательности достигается тогда, по мнению Маркса, когда, например, рабочий класс начинает понимать, что своей справедливой цели

он может достичь, лишь уничтожив капитализм, но для этого ему нужно объединить свои действия. 

Классовая солидарность - степень осознания единства или даже воля к совместным действиям, необходимая для достижения политических и экономических

целей класса.  Классовый конфликт имеет два этапа:

1) неосознанная борьба между двумя классами, когда классовое сознание ещё

недостаточно развито;

2) сознательная и целенаправленная борьба.

 

Господствующие классы будучи собственниками всех или по крайней мере важнейших средств производства, получают возможность

присваивать труд угнетенных классов полностью или частично лишенных средств производства.

При анализе классовой структуры общества марксизм-ленинизм различает классы основные и неосновные, а также учитывает наличие различных групп, слоев

внутри классов и промежуточных прослоек между классами. Основными классами называются такие классы, существование которых непосредственно вытекает из

господствующего в данной общественно-экономической формации способа производства. Но наряду с господствующим способом производства в классовых

формациях могут сохраняться и остатки прежних способов производства или возникать ростки новых способов производства или возникать ростки новых

способов производства в виде особых укладов хозяйства.  С этим связано существование неосновных, переходных классов.

 

Марксистскому учению о классах как основе социальной структуры общества в немарксистской западной социологии противостоит теория социальной стратификации. Представители этой теории утверждают, что понятие класса, вероятно, годится для анализа социальной структуры прошлых обществ, в том числе и индустриального капиталистического общества, но в современном постиндустриальном обществе оно не работает, потому что в этом обществе отношения собственности оказались размыты, потеряли свою определенность. Поэтому понятие «класс» должно быть заменено понятием «страта» (от латинского stratum — слой) или понятием социальная группа, а на смену теории социально-классового строения общества должны прийти теории социальной стратификации.
В основе теории стратификации лежат объединения людей в группы и противопоставление их другим группам по статусным признакам:
властным, имущественным, профессиональным, образовательным и т. д. При этом предлагаются различные критерии стратификации. Западногерманский социолог Р. Дарендорф предложил в основу социальной стратификации положить политическое понятие «авторитет», которое, по его мнению, наиболее точно характеризует отношения власти и борьбу между социальными группами за власть. На основе этого понятия Р. Дарендорф делит все современное общество на управляющих и управляемых. В свою очередь, управляющих делит на две подгруппы: управляющих собственников и управляющих несобственников—бюрократов-менеджеров.  
Близкой по критериям к Дарендорфу является теория социальной стратификации, предложенная американским социологом Л. Уор-нером. Л. Уорнер провел социологические исследования в американских городах методом включенного наблюдения и на основе субъективных самооценок людей относительно их социальной позиции по четырем параметрам — доход, профессиональный престиж, образование, этническая принадлежность — выделил в правящих социальных группах: высшую, высшую промежуточную, средневысшую, сред-непромежуточную, промежуточно-высшую, промежуточно-промежуточную.

Американский социолог Б. Барбер провел стратификацию общества по шести показателям: 1) престиж, профессия, власть и могущество; 2) доход или богатство; 3) образование или знания; 4) религиозная или ритуальная частота; 5) положение родственников; 6) этническая принадлежность. Французский социолог А. Турэн считает, что в современном обществе социальная дифференциация происходит не по отношению к собственности, престижу, власти, этносу, а по доступу к информации. Господствующее положение занимают те люди, которые имеют доступ к наибольшему количеству информации.
Теория социальной стратификации, выдвигающая те или иные критерии деления общества на социальные слои, группы, служит методологической основой для формирования теории социальной мобильности, или социального передвижения. Социальная мобильность — это изменение индивидом или группой социального статуса, места, занимаемого в социальной структуре общества. Термин «социальная мобильность» был введен в социологию в 1927 году П. А. Сорокиным, который рассматривал социальную мобильность как любое изменение социального положения, а не только переход лиц и семей из одной социальной группы в другую. Согласно взглядам П. А. Сорокина, социальная мобильность означает перемещение по социальной лестнице в двух направлениях: 1) вертикальном — движение вверх и вниз; 2) горизонтальном — передвижение на одном и том же социальном уровне.
Одним из дискуссионных вопросов теории социальной мобильности является вопрос о том, означает ли социальную мобильность переход одного индивида из данной социальной группы в другую или же социальное перемещение в подлинном смысле происходит лишь тогда, когда новый статус закрепляется за семьей этого индивида и, следовательно, социальная мобильность происходит тогда, когда социальный статус меняется у различных поколений. Французские социологи П. Берту и Р. Бурдон утверждали, что социальная мобильность означает переход индивидов из одной социальной категории в другую на протяжении его биографической или профессиональной жизни, на основе сравнения его позиции с социальным статусом его родителей. Таким образом, здесь за точку отсчета берется социальное происхождение. Слабость этой позиции состоит в том, что она как бы предполагает неизменное состояние общества. Но общество динамично меняется, и поэтому социальные статусы различных поколений могут быть несопоставимы.

Что основоположник коммунизма писал о Российской империи?

Информация о материале

Опубликовано: 29 мая 2018

Просмотров: 31644

5 мая 1818 г. в городе Трире родился Карл Генрих Маркс – крупнейший теоретик радикального социалистического учения и идеолог пролетарской революции. Как же так получилось, что мысли уроженца небольшого городка в Рейнской провинции, происходившего из еврейской религиозной среды (и по отцовской, и по материнской линии его предки были раввинами), оказали столь значительное влияние на судьбы всего человечества?

И почему именно Россия стала полигоном для кровавого эксперимента по реализации марксовой утопии построения коммунистического общества? Однозначного ответа на эти вопросы нет и быть не может. Понятно, что победа левых экстремистов (большевиков) объясняется не только качествами самой марксистской идеологии, но и состоянием русского общества в 1917 г.

Тем не менее в год 200-летнего юбилея классика революционного социализма будет небесполезно познакомиться с тем, что он писал о России, и рассказать, какое место наша страна занимала в его теоретических построениях.

Сразу нужно отметить, что Маркс меньше всего рассчитывал на то, что его идеи социальной революции вызовут такой живой интерес (не говоря о попытках практической реализации) у радикальной части подданных «отсталой» Российской империи. Ведь с точки зрения канонического марксизма установлению пролетарского социализма должна была предшествовать фаза высокоразвитого капитализма. Поэтому сами европейские революционеры ожидали его победы в более индустриализированных странах Запада (прежде всего Англии, Франции и Германии), нежели в России с ее преимущественно аграрной экономикой и доминирующим сельским социальным укладом. В этом смысле лишь неприкрытый теоретический оппортунизм позволял лидеру большевиков В. И. Ульянову (Ленину) и его соратникам «объяснить» исторический парадокс захвата и удержания власти российскими коммунистами, невозможный в рамках классической марксистской доктрины. С точки зрения марксизма-ленинизма отсутствующие структурные условия в стране якобы возмещались наличием организованных в централизованную партию носителей социалистической идеи.

Для самого Маркса, как и для многих европейских революционных демократов, было характерно отношение к России как к государству «восточного варварства», откуда «реакционная азиатчина» в виде империи Романовых угрожает культурному и политическому развитию Запада. В 1848 г. – подобно многим другим «борцам за свободу и прогресс» – молодые коммунисты Маркс и Энгельс выступали за революционную войну с имперской Россией, представавшей в их глазах оплотом реакционных сил всей Европы. Но и позднее они очень воинственно высказывались против русской внешней политики, которую считали одним из основных препятствий на пути к социальному преобразованию мира. При этом они постоянно подчеркивали в ней «монголизм» и стремление к мировому господству в духе Чингисхана. Более того, в переписке Маркса и Энгельса неоднократно встречаются антирусские и антиславянские пассажи шовинистического и расистского толка.

Карикатура на тему русской угрозы. Германия, 1849 г.

---

 

Забавно, что некоторые высказывания Карла Маркса о России цензурировались в «стране победившего социализма» именно за их откровенно русофобский характер, ставивший в неловкое положение даже органы официальной коммунистической агитации и пропаганды в СССР. Лучше всего его крайне негативное отношение к российской государственности выражено в главе IV незавершенной работы «Разоблачения дипломатической истории XVIII века»: «Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала виртуозом в искусстве рабства». Эти слова были написаны в 1856–1857 гг. как явное эхо Крымской войны. Поражение, которое объединенная Европа нанесла Российской империи, вызвало всплеск энтузиазма у европейских левых, радовавшихся военной неудаче реакционного режима, который был виноват, по их мнению, в поражении революций 1848–1849 гг. Примечательно, что Маркс публиковал свои антирусские памфлеты в изданиях британского внешнеполитического авантюриста и правого публициста Д. Уркварта, известного своими антидемократическими взглядами. Таким образом, основоположник «научного социализма» был готов сотрудничать даже с явным политическим антиподом, если речь заходила о борьбе с Россией во благо европейской демократии.

Неудивительно, что сочинение, в котором вождь мирового пролетариата крайне нелестно отзывался о России и многовековой политике ее правителей, не вошло ни в одно собрание сочинений Маркса на русском языке, хотя еще в 1950-е гг. перевод был подготовлен сотрудниками Института марксизма-ленинизма, действовавшего под разными названиями в Москве с 1921 по 1991 г. В итоге первая публикация произведения в СССР состоялась только в конце перестройки – в 1989 г. При этом на английском работа Маркса была издана еще в 1899 г. Понятно, что тезисы «Разоблачений…» слишком сильно противоречили советской версии образа основоположника коммунизма, которую продвигала тогда официальная партийная пропаганда.

Как только в пореформенной России XIX в. наметился серьезный интерес революционной интеллигенции к идеям Маркса, их автор изменил свой подход: теперь он заявлял о близости и неизбежности российской революции, пусть и в низших формах, соответствующих развитию «московитов». Несмотря на подобную идеологическую гибкость, философ все же не допускал мысли, что революция в стране, являвшейся для него живым воплощением «восточной деспотии», может носить модельный характер для Западной Европы. Даже ожидая и приветствуя грядущий крах российской монархии, он был уверен, что судьба пролетарской революции решится на индустриально развитом Западе, а не в крестьянской России.

«Насилие – повивальная бабка всякого нового общества. Карл Маркс». Плакат. Кострома, Госиздат, б. г. ГЦМСИР

---

Таким образом, концепция построения социализма посредством установления пролетарской диктатуры была разработана Марксом для индустриальных стран с развитой капиталистической экономикой и не предназначалась таким европейским аутсайдерам, как имперская Россия. Следовательно, большевики ссылками на «научный фундамент марксизма» лишь пытались идеологически обосновать собственную авантюристическую политику, приведшую сначала к свержению демократически избранного Учредительного собрания, т. е. государственному перевороту, а затем к братоубийственной Гражданской войне и последующей попытке с помощью массового террора построить социализм.

В предисловии к немецкому изданию первого тома «Капитала» (1867) Маркс писал, что на пути к социализму Россия (и все остальные страны) последует за Англией, а не наоборот: «Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего». Но даже в этой книге, имеющей, как известно, наукообразный подзаголовок «Критика политической экономии», он не смог удержаться от русофобских ноток: «Если на европейском континенте влияние капиталистического производства, которое подрывает род людской… будет развиваться, как это было до сих пор, рука об руку с конкуренцией в отношении величины национальных армий, государственных долгов… и т. д., – то, пожалуй, в конце концов, станет действительно неизбежным омоложение Европы при помощи кнута и обязательного вливания калмыцкой крови…»

Интенсификация в конце 1860-х гг. контактов с русскими политэмигрантами различной идейной направленности вынудила Маркса освоить русский язык для прямого ознакомления с сочинениями Чернышевского, Герцена и других авторов, прежде всего народников. Уже к началу 1870 г. он был в состоянии свободно читать большие объемы текста по-русски. Полученная информация способствовала переосмыслению возможной роли России в будущем. Теперь он приходит «к глубокому убеждению, что в России неизбежна и близка грандиознейшая социальная революция… Это – добрые вести».

В 1870-е гг. Маркс, а затем и Энгельс неоднократно обращались к русскому вопросу, в основном в форме полемики с народниками о возможности построения социализма в России на основе крестьянской общины, минуя фазу капитализма. В это время Маркс начинает допускать возможность из русской общинной формы хозяйствования прыгнуть прямо в промышленный социализм, но опять-таки лишь при условии значительной поддержки со стороны победившей пролетарской революции в странах Западной Европы.

Разразившаяся Русско-турецкая война 1877–1878 гг. на короткое время возродила надежды Маркса на начало скорой революции вследствие неизбежного, на его взгляд, военного поражения Российской империи: «Россия, положение которой я изучил по русским оригинальным источникам, неофициальным и официальным… давно уже стоит на пороге переворота, и все необходимые для этого элементы уже созрели. Взрыв ускорен на многие годы благодаря ударам, нанесенным молодцами турками не только русской армии и русским финансам, но и лично командующей армией династии… Переворот начнется… с конституционных заигрываний, и буча выйдет отменная. И при благосклонности матери-природы мы еще доживем до этого торжества! <…> Революция начнется на этот раз на Востоке, бывшем до сих пор нетронутой цитаделью и резервной армией контрреволюции». Как известно, повторения Севастополя на Балканах тогда не случилось, и теоретику научного социализма пришлось искать новые аргументы для обоснования возможности победы пролетариата в крестьянской стране.

Почтовая марка в память 100-летия со дня выхода первого тома «Капитала» К. Маркса. СССР, 1967 г. ГЦМСИР

---

Важным источником, позволяющим судить о взглядах позднего Маркса на Россию, является его неотправленное «Письмо в редакцию “Отечественных записок”» (1877 или 1878), опубликованное лишь в 1886 г. в народнической прессе под давлением Ф. Энгельса. В нем Маркс попытался ответить на критику видного теоретика народничества Н. К. Михайловского, писавшего: «Уже из общего тона не трудно видеть, как должен с своей точки зрения относиться Маркс к попыткам русских людей найти для своего отечества путь развития, отличный от того, которым шла и идет Западная Европа; к попыткам, для которых, как это уже много раз доказывалось, вовсе нет надобности быть славянофилом или мистически веровать в особые высокие качества национального русского духа; надо только извлекать уроки из европейской истории».

В своем ответе Маркс фиксирует тенденцию преобразования Российской империи в «капиталистическую нацию» по западноевропейскому образцу, отмечая, что это невозможно без превращения значительной части крестьян в пролетариев со всеми вытекающими последствиями: в условиях капитализма Россия «будет подчинена его неумолимым законам, как и прочие нечестивые народы». При этом он подчеркивает значимость русского вопроса для своего творчества: «Чтобы иметь возможность со знанием дела судить об экономическом развитии России, я изучил русский язык и затем в течение долгих лет изучал официальные и другие издания, имеющие отношение к этому предмету. Я пришел к такому выводу. Если Россия будет продолжать идти по тому пути, по которому она следовала с 1861 г., то она упустит наилучший случай, который история когда-либо предоставляла какому-либо народу, и испытает все роковые злоключения капиталистического строя».

Следующий момент возрождения надежд Маркса и Энгельса на скорую революцию в России был связан с деятельностью террористов-народовольцев, совершивших 1 марта 1881 г. убийство императора Александра II. Это событие вновь на короткое время воодушевило коммунистических теоретиков, и они выражали уверенность в том, что «быть может, после длительной и жестокой борьбы» будет создана «российская Коммуна».

В это же время (февраль – март 1881) Маркс обменялся письмами с Верой Засулич, которая обратилась к классику социалистической мысли с прямым вопросом о судьбе крестьянского мира: «В последнее время мы часто слышим мнение, что сельская община является архаической формой, которую история, научный социализм – словом, все, что есть наиболее бесспорного, – обрекают на гибель. Люди, проповедующие это, называют себя Вашими подлинными учениками, “марксистами”…» Маркс очень серьезно подошел к этому обращению, написав целых четыре варианта ответа! При этом он был вынужден разочаровать известную террористку-народницу, указывая на неизбежное разложение общины в условиях капиталистического развития русской деревни: «…на этом пути, свойственном Западу, дело идет о превращении одного вида частной собственности в другой вид частной собственности. У русских крестьян, наоборот, дело шло бы о превращении их общинной собственности в частную собственность».

И, наконец, последним аутентичным свидетельством отношения Маркса к России можно считать строки из письма дочери Лауре, написанного незадолго до смерти (декабрь 1882): «Некоторые из недавно опубликованных русских изданий, отпечатанных на Святой Руси, а не за границей, свидетельствуют о быстром распространении моих теорий в этой стране. Нигде мой успех не мог бы быть для меня более приятен; он дает мне удовлетворение в том, что я наношу удар державе, которая наряду с Англией является подлинным оплотом старого общества».

Таким образом, на протяжении всей своей жизни, будучи социальным теоретиком и политическим деятелем, Карл Маркс сознательно боролся с русской государственностью, в которой видел лишь воплощение наиболее реакционных исторических сил, препятствующих построению «царства свободы и справедливости» на земле в духе его революционной доктрины. К. Марксу не довелось при жизни увидеть крах исторической России, но, как мы сегодня знаем, его идейные наследники, пытаясь на практике реализовать учение об обществе, свободном от эксплуатации человека человеком, воспользовавшись системным кризисом 1917 г., установили жесточайшую диктатуру, принесшую нашей стране неисчислимые человеческие, материальные и культурные потери.

Впоследствии горький опыт жизни в условиях «реального социализма» пришлось испытать миллионам людей по всему миру. Примечательно, что все опиравшиеся на концепцию Маркса левые режимы в Европе, Азии, Африке и Латинской Америке оказались более тираническими, чем те «несовершенные общества», на смену которым они пришли. Конечно, нельзя напрямую обвинять Маркса в чудовищных преступлениях, совершенных Лениным, Сталиным, Мао Цзэдуном или Пол Потом. Тем не менее очевидна структурная связь откровенно террористического характера всех социалистических режимов с марксовой идеей сознательного преобразования общества путем государственного насилия. В этом смысле идея основоположника «научного социализма» о построении нового общества является классическим примером того, что благими намерениями вымощена дорога в ад.

Олег Кильдюшов,

научный сотрудник Центра фундаментальной социологии НИУ «Высшая школа экономики»

Маркс, Вебер, Сорокин о социальной стратификации, Реферат заказан в СТУДЕНТ ЦЕНТР



Оглавление

Введение 3

Глава 1. Теория классов Карла Маркса и становление стратификационной теории 4

Глава 2. Социология неравенства Макса Вебера 8

Глава 3. Социальная стратификация Питиримы Сорокина 11

Глава 4. Общее сравнение теорий стратификации К. Маркса, М. Вебера и П. Сорокина 15

Заключение 18

Список литературы 19

Введение

Стратификация – иерархически организованная структура социального неравенства, которая существует в определенном обществе, в определенный исторический отрезок времени. Причем социальное неравенство воспроизводится в достаточно устойчивых формах как отражение политической, экономической, культурнонормативной структуры общества. Существование социальной дифференциации можно принять за аксиому. Однако объяснение её характера, основ исторической эволюции, взаимоотношений конкретных форм остается одной из ключевых проблем социологии. И для того чтобы в этом разобраться, необходимо знать интеллектуальную традицию: теории, в которых освящалась эта проблема.

Глава 1. Теория классов Карла Маркса и становление стратификационной теории

К. Маркс одним из первых в истории социологии создает достаточно развернутое представление об обществе как системе, воплощая его в понятии общественной формации. Данный термин был заимствован им из геологии. Впервые термин «формация» появляется в работе немецкого геолога Г.К. Фюкселя для обозначения комплекса геологических пород, тесно связанных между собой как в вертикальном, так и горизонтальном отношении, где первый тип отношений рассматривается в возрастных координатах, а второй – пространственных.

Выбор именно этого термина, для обозначения структуры общества, не случаен. «Общественная формация» Маркса, как и геологическая формация: является многоуровневой, с тесной взаимосвязью её уровней, наличием «остаточных» слоев в этом комплексе, унаследованных от прежних эпох, общность признаков, объединяющих весь комплекс, основным из которых является возраст.

Итак, К.Маркс определяет формацию как – социальную систему, состоящую из взаимосвязанных элементов и находящаяся в состоянии неустойчивого равновесия. И прежде чем говорить о стратификации в обществе, какой он её видел , необходимо рассмотреть структуру всего общества в целом. Это продиктовано тем, что экономическая система рассматривается, как главенствующая: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание»[1, т.13, с.67].

Общественная формация состоит из двух основных частей: базиса и надстройки. Как видно из названия, базис, или иначе  экономическая подсистема, является основой любого общества. В его основе лежит способ производства материальных благ, который имеет две стороны: производительные силы общества и производственные отношения.

Производительные силы – это «система субъективных (человек) и вещественных (средства производства) элементов»[2, с.1066], куда входят рабочая сила, средства производства (средства труда и предметы труда), где важнейшая часть средств труда – орудия труда.

Производственные отношения – это отношения, которые складываются в процессе производства, причем Маркс рассматривал производство не как процесс изготовления материальных благ, но и как их последующее распределение, обмен и потребление. Данные отношения находят выражение в различных формах собственности на средства производства, что становится основным классообразующим признаком, или иначе основанием для возникновения неравенства.

Обе стороны способа производства тесно взаимосвязаны, а именно производительные силы развиваются в рамках производственных отношений, являясь определяющими для них.

Именно способ производства отличает одну формацию от другой. Он также создает надстройку, куда входят прежде всего юридические и политические институты и отношения, а также мораль, наука, религия, искусство.

Кроме базиса и надстройки, по Марксу, формация включает в себя определенную структуру социальных классов, групп, слоев, форм семьи, образа жизни, повседневной жизнедеятельности, которая, также как и надстройка, соответствует определенному способу производства.

В работах К. Маркса присутствует одномерная стратификация. Ядром социальной структуры общества являются классы. Однако четкого определения классов он так и не дает. Толкование этого понятия должно было появиться в третьем томе «Капитала», однако завершающая глава этой рукописи обрывается на словах: «Ближайший вопрос, на который мы должны ответить, таков: что образует класс…» [3, т.3, ч.2, с.458]

В процессе изучения природы классов Маркс делает предположения:

• Каждое общество производит излишки пищи, жилья, одежды и других ресурсов, которые не потребляются сразу. Классовые различия появляются, когда одна из групп населения присваивает себе эти излишки, которые рассматриваются как частная собственность.

• Классы определяются из факта владения или не владения произведенным продуктом.

Определение классов можно воссоздать исходя из многочисленных работ К. Маркса. Исходя из написанного в «Манифесте Коммунистической партии» можно дать определение класса в широком смысле. Так класс – это «любые социальные группы, находящиеся по отношению друг к другу в неравном положении и борющиеся между собой»[4, с.117].

В более узком смысле Маркс под классом понимает социальные группы, различающиеся между собой по признаку владения или не владения определенной собственностью. Однако это, является необходимым, но не достаточным условием для того, чтобы говорить о классе в полном смысле это слова. В данном случае это «класс в себе», а для того чтобы стать «классом для себя», ему необходимо осознать себя «как особую социальную группу со своими собственными интересами, противостоящую другим группам» [4, с.118]. Так классовое самосознание является важным системообразующим признаком, по этому поводу Маркс пишет: «Поскольку миллионы семей живут в экономических условиях, отличающихся и враждебно противопоставляющих их образ жизни, интересы и образование образу жизни, интересам и образованию других классов,  они образуют класс. Поскольку между парцелльными крестьянами существует лишь местная связь, поскольку тождество их интересов не создает между ними никакой общности, никакой национальной связи, никакой политической организации,  они не образуют класса» [5, с.208].

Как правило, общество разделяется К. Марксом на два противоборствующих класса. Первый определяется как производительный, подчиненный, угнетаемый, эксплуатируемый, который производит излишки, и на непроизводительный, господствующий, угнетающий, эксплуатирующий, который присваивает эти излишки или прибавочный продукт, производимый первым классом. Для каждой исторической эпохи существуют свои классы антиподы: при рабовладельческом строе – это рабы и свободные, при феодальном – зависимые крестьяне и феодалы, при капиталистическом – рабочие и капиталисты. Причем в процессе общественного развития неизбежно происходит отторжение старой социальной структуры новыми, развившимися внутри нее классовыми силами. Борьба между классами – это борьба между развивающимися производительными силами и отстающими от них производственными отношениями. «Реакционный» класс воплощает отжившие производственные отношения, а «прогрессивный» нарождающиеся, которые адекватны уровню развития производительных сил. Один и тот же класс для разных формаций будет является прогрессивным и реакционным. Подобное противопоставление классов отсутствует только в первобытном строе, так как весь производимый продукт исчезал в потреблении, и в предполагаемом коммунистическом, где частная собственность будет упразднена.

Однако дихотомическое деление общества у Маркса дополняется пониманием существования других классов, слоев и группы. Так, в буржуазном обществе, кроме пролетариев и буржуазии, рассматривается класс землевладельцев и мелкой буржуазии. Им не уделяется много внимания, так как они являются осколками прошлых формаций и в будущем либо исчезнут, либо примкнут к одному из основных противоборствующих.

Наиболее общей основой образования классов является общественное разделение труда. Изначально разделение труда не вело к неравенству и подчинению. Разделение труда направленное на овладение силами природы, вызывает техническую специализацию работников, образует профессии и специальности. Но по мере усложнения производства возникает потребность в управлении, а соответственно возникает необходимость в профессиональных организаторах. Появляется разделение труда на социально не однородные виды, выкристаллизовывая производственнотехническую и социальноэкономическую стороны.

Социальноэкономическая сторона включает разделение на умственный и физический, управленческий и исполнительский, квалифицированный и неквалифицированный, творческий и стереотипный.

Подобное разделение предшествует образованию частной собственности. Когда она возникает, происходит закрепление определенных функций, сфер и родов деятельности в едином процессе производства за различными классами.

С этого момента не род деятельности определяет принадлежность к данному классу, а наоборот – принадлежность к классу определяет заранее заданный круг профессий, которым может заниматься индивид, принадлежащий данному классу. Как писал К. Маркс: «…современное классовое различие ни в коем случае не основано на «ремесле»; наоборот, разделение труда создает различные виды труда внутри одного и того же класса» [1, т.4 , с.310].

Итак, согласно работам Маркса, все индивиды принадлежат к определенным социальным классам, разделение на которые происходит по признаку владения средствами производства и размера вознаграждения, получаемого с этого владения. Разделение на классы основано на неравенстве, а это значит, что один класс находится в более выгодном положении, чем остальные, и присваивает себе часть результатов труда другого класса.

Глава 2. Социология неравенства Макса Вебера

В отличие от Маркса, у которого разделение в обществе происходит на основе владения или не владения собственностью, Вебер предложил трехмерный подход к стратификации, выделяя кроме экономического аспекта, также власть и престиж. Ему принадлежит заслуга выделения «трех автономных измерений стратификации».

Согласно его теории в основе иерархии в любом обществе лежат три независимых фактора, таких как собственность, власть и престиж. Различия в собственности порождают экономические классы; различия в доступе к власти создают политические партии, а различия в престиже порождают страты, или статусные группировки.

Классы, по Веберу, это возможности индивида обладать теми или иными благами и получать доход в условия рынка товаров и труда. То есть класс составляют люди имеющие сходное положение в экономической сфере, а именно сходные профессии, доходы, материальное положение, доступ к ресурсам. Однако в отличие от Маркса, Вебер считал, что классы существуют только в капиталистическом обществе, где главным регулятором отношений является рынок, по средствам которого люди удовлетворяют свои потребности в товарах и услугах. Однако на рынке люди занимают различные позиции или находятся в разной «классовой ситуации»: одни продают товары и услуги, другие – рабочую силу. Отличие состоит в том, что одни владеют собственностью, а другие нет.

В работах Вебера не представлено четкой классовой структуры капиталистического общества, поэтому разные исследователи его работ дают различные перечни. Мне показалась более точной классификация, данная В.В Радаевым и О.И. Шкаратан:

1. Рабочий класс, лишенный собственности. Он предлагает на рынке свои услуги и дифференцируется по уровню квалификации.

2. Мелкая буржуазия – класс мелких бизнесменов и торговцев.

3. Лишенные собственности «белые воротнички»: технические специалисты и интеллигенция.

4. Администраторы и менеджеры.

5. Собственники

• собственники, которые получают ренту от владения землей, шахтами и т.д.

• «коммерческий класс», то есть предприниматели [6, с.71].

Если рассмотреть экономическую дифференциацию в системе координат, то на одном полюсе прямой будут находиться «позитивно привилегированный класс», куда входят собственники, а на другом – «негативно привилегированный класс»  это люмпенпролетариат, те кто не имеет ни собственности, ни квалификации, которую можно предложить на рынке. А между этими двумя полюсами расположится целый спектр людей, составляющих средний класс: от мелких собственников до людей, способных предложить свои навыки и умения на рынке рабочей силы.

 Перейдем к делению общества на основе престижа, которое порождает иерархию статусных групп. Вебер считал, что основой для статусных групп служат общины, в которых они формируются. Каждая статусная группа имеет разделяемое всеми количество социально приписываемого престижа или почести. Почесть – это любое качество, оцениваемое большинством людей. Статусное оценивание может быть связанно с классовыми различиями, часто собственность проявляет себя в качестве статусной характеристики. Так, в экономике соседской общины часто самые зажиточные её члены становились лидерами, в чем проявлялось уважение к ним. Однако статусная почесть может и не быть связана с классовой ситуацией. В большинстве случаев, как утверждает Вебер, статусная позиция противостоит всему, что связанно с собственностью. К одной статусной группе могут принадлежать как имущие, так и не имущие.

Различия в статусе ведут к различиям в стиле жизни. Любая статусная группа имеет свою «субкультуру», в которой заключены стандарты поведения её членов. Через социальный контроль и санкции, где высшей мерой наказания является исключение из группы, поведение её членов контролируется и направляется.

Статусные группы приобретаю престиж (почесть) в основном путем узурпации: они закрепляют за своими членами право заниматься какимто исключительными видами деятельности, отказывая в этом праве другим, претендуют на определенное вознаграждение, монополизирует идеальные и материальные блага. Это может проявляться в возможности носить определенную одежду, производить определенный продукт, отдыхать в определенном месте, где главной особенностью является исключительность права членов именно этой статусной группы и отсутствие его у других. Таким образом, создается дистанция между группами и ощущение исключительности какойлибо группы. Также для создания статусного престижа усиливается степень закрытости групп, где не последнюю роль играют брачные связи только в своем кругу и так далее. Вебер особенно подчеркивал, что «по мере роста замкнутости статусной группы, конвенциально предпочитаемые возможные для членов её занятия постепенно перерастают в юридически закрепленную монополию на особые должности. Некоторые блага также превращаются в объекты монополизации, проводимой статусными группами. В типичном случае это включает «унаследованное земельное владение», а также часто собственность на рабов, крепостных и, наконец, специальные виды торговли» [7, с.152].

Третье основание, по которому происходит разделение общества – различия во власти, которое порождает создание различных партий. Вебер характеризовал партии как объединения людей по убеждениям, которые создаются только в общинах, имеющих какойто порядок и штат сотрудников. Поэтому поведение партии можно считать осознанным, где её члены следят за претворением порядка в жизнь. Так же Вебер утверждает, что, как и в предыдущих видах стратификации, человек, принадлежащий определенной группе, может иметь тот же объем власти, что и богатства или престижа, однако эти характеристики являются независимыми: «Партии могут представлять интересы, исходя из «классового» или «статусного положения» и набирать своих приверженцев или из данного класса, или же из статусной группы. Но партии совсем необязательно быть классово или статусноориентированной, и зачастую она не является ни той, ни другой» [6, с.75].

Глава 3. Социальная стратификация Питиримы Сорокина

Сорокин одним из первых в социологии вводит в научный оборот понятие «социального пространства», которое он определяет как «некая вселенная, состоящая из народонаселения Земли» [8, с.298]. В данном пространстве индивид занимает определенное место, которое имеет горизонтальное и вертикальное измерение. Позицию любого человека П. Сорокин называет «социальным положением», определяя его как совокупность связей индивида «со всеми группами населения, внутри каждой из этих групп, т.е. с её членам» [8, с.299]. Также он говорит о движении индивидов в этом пространстве, разделяя его на два класса: «вертикальную мобильность» и «горизонтальную мобильность». В соответствии с этим «передвижение по социальной лестнице вверх принято считать социальным восхождением, а перемещение вниз – социальным спуском» [8, с. 301]. Горизонтальная мобильность же включает движение индивида, не влекущее за собой изменений в его статусе. Сюда можно отнести смену места жительства, веры исповедания и т.д.

После этих замечаний Сорокин дет определение «социальной стратификации». «Социальная стратификация – это дифференциация некой совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге. Она находит выражение в существовании высших и низших слоев. Её основа и сущность – в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанности, наличии или отсутствии социальных ценностей, власти и влияния среди членов того или иного сообщества» [8, с.302]. Социальная стратификации – это социальное пространство, в котором расстояния по вертикали и горизонтали не равны. Точками в пространстве являются социальные статусы. Расстояние между токарем и фрезеровщиком одно, оно вертикальное. Мастер – начальник, рабочий – подчиненный. У них разные социальные ранги. Хотя дело можно представить и так, что мастер и рабочий расположатся на равном расстоянии друг от друга. Так произойдет, если мы будем рассматривать того и другого не как начальника и подчиненного, а всего лишь как работников, выполняющих разные трудовые функции. Но тогда мы перейдем из вертикальной в горизонтальную плоскость.

Не стратифицированного, «плоского» общества не существует, никогда не было и не будет. Социальное неравенство – это неотъемлемая характеристика любого из них. Как и Вебер, Сорокин использует многомерную стратификацию, имеющую три основных направления: экономическую, политическую и профессиональную. Это означает, что мы должны разделять общество по критериям дохода и богатства (накопления), по критериям влияния на поведение членов общества и, наконец, по критериям, связанным с успешным исполнением социальных ролей, наличием знаний, умений, навыков и интуиции, которая оценивается и вознаграждается со стороны членов общества.

Однако этими тремя характеристиками стратификации он не ограничивается, выделяя небазисные, такие как возраст, культурноречевая принадлежность и т. д. Из множества групп, на которые разделяется общество, важнейшими «простыми» расслоениями, Сорокин считает расслое¬ния:

1. по семейной принадлежности

2. по государственной

3. по расовой

4. по профессиональной

5. по имущественной

6. по религиозной

7. по объемноправовой

8. по партийной

Из сочетаний простых расслоений (группировок) складываются сложные группы. Сложные группы бывают:

• типичные и не типичные для данного населения. Причем, из типичных важны класс и национальность.

• внутренне антагонистические и внутренне солидарные.

Сорокин считает, также как и Вебер, что индивид, имеющий определенную позицию в экономической структуре общества, как правило, будет иметь на том же уровне и политическую, и профессиональную: «Представители высших экономических слоев одновременно относятся к высшим политическим и профессиональным слоям. Неимущие же, как правило, лишены гражданских прав и находятся в низших слоях профессиональной иерархии» [9, с. 297]. Однако тут же он оговаривается, что это не общее правило, считая, что социальная стратификация далека от совершенства: «Так, к примеру, самые богатые далеко не всегда находятся у вершины политической или профессиональной пирамиды, так же и не во всех случаях бедняки занимают самые низкие места в политической и профессиональной иерархиях» [9, с.297].

Говоря об экономическом статусе группы, следует выделить два основных типа изменений. Первый относится к экономическому падению или подъему группы; второй – к росту или сокращению экономической стратификации внутри самой группы. Первое явление выражается в экономическом обогащении или обеднении социальных групп в целом; второе выражено в изменении экономического профиля группы или в увеличении – уменьшении высоты экономической пирамиды. Другими словами, группа имеет две характеристики: экономический статус, высоту и профиль экономической стратификации (так называемая структурная пирамида). П. Сорокин пишет об этом так: «Если экономический статус членов некоего общества неодинаков, если среди них имеются как имущие, так и неимущие, то такое общество характеризуется наличием экономического расслоения…которое выражается в различии доходов, уровня жизни, в существовании богатых и бедных слоев населения» [9, с. 300].

П.А. Сорокин определяет политическую стратификацию так: «Если в пределах какойто группы существуют иерархически различные ранги в смысле авторитетов и престижа, званий и почестей, если существуют управляющие и управляемые, тогда независимо от терминов (монархи, бюрократы, хозяева, начальники) это означает, что такая группа политически дифференцирована» [9, с.300].

Политическая стратификация отличается универсальностью и постоянством, но это не означает, что она всегда и везде была идентичной. Из множества общественных сил, способствующих политической стратификации, большую роль играет увеличение размеров “политического организма” и разнородность населения.

В свою очередь, профессиональная стратификация определяется как разделение общества «на группы по роду их деятельности, занятиям», где некоторые профессии считаются более престижными в сравнении с другими и «члены той или иной профессиональной группы делятся на руководителей различного ранга и на подчиненных» [9, с. 301]. Необходимо отметить, что определенные классы профессий всегда составляли верхушку социального слоя, в то время как другие профессиональные группы всегда находились в низах стратификации. Важнейшие профессиональные классы не располагаются горизонтально, то есть на одном и том же социальном уровне, а, как бы накладываются друг на друга. Кроме этого феномен профессиональной стратификации обнаруживается и внутри каждой профессиональной сферы.

Заслуживают внимания также рассуждения Сорокина об основных типах «флуктуаций», влияющих на степень стратифицированности общества в политических, экономических и профессиональных координатах. Где под степенью стратифицированности, понимается длина расстояния между индивидами, занимающими определенные позиции в обществе.

П.А. Сорокин считает, что в обществе нет постоянной тенденции ни к всеобщему равенству, ни к чрезмерной дифференциации, то есть постоянная тенденция социальной пирамиды (где на вершине наиболее привилегированные слои, а в основании – наименее) к возвышению дополняется не менее постоянной тенденцией к уравниванию. Когда данная пирамида в экономически, политически или профессионально слишком вытягивается вверх, то силы противодействия, в форме революций, переворотов и т.д., «отсекают» её вершину, превращая в трапецию. Но затем на место этих сил приходят вновь те, которые приводят к её росту. Данное чередование повторяется циклически, то есть, по мысли П.А. Сорокина, линии общественного развития наиболее адекватно соответствует синусоида.

Глава 4. Общее сравнение теорий стратификации К. Маркса, М. Вебера и П. Сорокина

 

Теории стратификации общества развивались постепенно, поэтому сложно сравнивать труды авторов, которые занимались этой проблемой на заре социологии и тогда, когда она заняла положенное ей место в системе наук об обществе и человеке. Однако, несмотря на это, новые теории никогда полностью не отрицали всего, что создавалось до них, и определенная часть мыслей ученыхсоциологов переходила в работы их потомков, трансформируясь и развиваясь. Теории стратификации не были исключением.

Как я говорила ранее, одним из первых, кто постулировал разделение общества и выделил критерии его дифференциации, был Карл Маркс. Однако в его работах мы встречает размежевание общество по одному (экономическому), критерию на два противостоящих друг другу класса. Вебер же соглашается с Марксом, что людей разделяет их отношение к собственности, порождая классы, однако он добавляет ещё два направления стратификации, такие как престижные различия и властные различия, которые порождают создание политических партий и страт. На основании этого он уже выделяет не два основных класса, пять. Позднее Сорок усложняет схему стратификации, предложенную Вебером, считая, что кроме основных трех координат дифференциации, существуют дополнительные, которые и составляют то многообразие социальных слоев, которые находятся в разных положениях по отношению друг к другу. Также у них можно встретить не совпадение в основных водоразделах общества: если у Вебера это – престиж, власть и собственность, то у Сорокина – власть, богатство и степень владения умениями и навыками.

Маркс считает, что два базовых класса, которые он выделяет, находятся в постоянном противоборстве, и именно здесь происходит поляризация общества, которая ведет к неизбежному конфликту. И после достижения его пиковой точки, неизбежно произойдет отмирание одного класса, и переход в привилегированное положение другого, угнетавшегося до этого. При этом обществу в своем развитии свойственнее прогресс, который приведет в итоге к обществу без классов, где будет отсутствовать угнетение.

Вебер придерживался другой точки зрения, считая, что стратификация, существующая в капиталистическом обществе, неизбежна и необходима. Общество должно быть именно таким, но строй должен быть рациональным, что он называет «императивной координацией». В обществе Вебера, где порядок ставится на первое место, «те, кто оказывается в неблагоприятном положении, становятся скромными в силу необходимости быть в согласии с разумом. В этом смысл класс представляет собой своего рода отражение в обществе количественной рациональности рынка» [6, с. 73].

П. Сорокин утверждает, что солидаризирование и антогонизация идет по многим фронтам: между классами, слоями, внутри слоев и т.д. Об этом он пишет так: «Сегодня церковь и государство солидарно борются против общего врага, например, против семьи или против группы бедных, завтра религиозная группировка вступает в борьбу с государственной. Сегодня богачи совместно с бедняками атакуют привилегированных, завтра привилегированные, лишенные преимуществ, вместе с бедняками атакуют богачей и т. д.» [10, с.294]. Не стратифицированных обществ не существует; разделение свойственна любому сообществу людей. Меняется только степень дифференцированности, то усиливаясь, то уменьшаясь.

По разному Маркс, Вебер и Сорокин, смотрели и на возможности индивида изменить свое положение в обществе. Маркс считал, что если человек родился рабочим, то за пределы своего класса ему выйти практически не возможно. Он может только менять свое положение в его пределах, или через революцию, всего класса в целом, но при условии смены строя.

 По Веберу, положение человек зависит от его «жизненных шансов», которые являются оценками продолжительности и качества жизни. П. Сорокин же, ещё больше связывает позицию человека с его стремлениями, достичь определенного уровня на социальной лестнице. Он детально исследует то, как человек может подниматься и падать вниз в обществе, меняя свой статус. И возможность движения зависит от размера каналов, «дырок в социальном сите» общества, которые в свою очередь зависят от того демократическое ли это общество или тоталитарное.

Если это все обобщить в таблицу, то выглядеть она будет так:

Автор Тип стратифкации Вид стратифкации Социальная структура общества Возможность изменения позиции индивида в обществе Тенденции развития стратификации

Заключение

В процессе исторического развития общества развивались и стратификационные теории. Многое отрицалось, но всётаки многое и актуально по сей день. Так Марксу принадлежит заслуга обоснования классовой структуры общества, через анализ системы экономических отношений, а также механизма классовых отношений в рамках частной собственности. Позднее Вебер, кроме экономического фактора стратификации, выделит такие аспекты как власть и престиж. Он подчеркнет, что общество разделено не только на классы, которых Вебер выделяет пять, но и на партии и страты. Эта мысль будет развита П. Сорокиным, который создаст многомерную стратификацию, обозначив три основных фактора: профессиональный, экономический и политический.

Рассмотрев теории этих ученых, сделавших значительный вклад в одну из основных тем социологической теории  тему «социальной стратификации», можно переходить к изучению современных стратификационных теорий, имея представление об их истоках, что дает возможность понять их глубже и отнестись критически к некоторым их аспектам.

Список литературы

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2е издание

2. Советский энциклопедический словарь, ред. Булатов А.Я., Прохоров А.М.

3. Маркс К. Капитал

4. Гофман А.Б. Семь лекций по истории социологии

5. Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта

6. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация

7. Вебер М. Основные понятия стратификации // Социс 1994, №5

8. Сорокин П.А. Человек, Общество, Цивилизация.

9. Сорокин П.А. Цит. соч.

10. Сорокин П.А Система Социологи

«Карл Маркс: мыслитель преобразований на столетия»

Опубликовано: 26.04.2018

26 апреля состоялось заседание Евразийского научно-исследовательского Института Человека (ЕНИИЧ), посвященное 200-летию со дня рождения Карла Маркса – одного из талантливых мыслителей, существенно повлиявшего на ход общественного прогресса.  Тема заседания: «Карл Маркс: мыслитель преобразований на столетия».

В заседании приняли участие профессора и ведущие научные сотрудники УрГЭУ, УГГУ, УрГАУ, УрФУ, УрО РАН. Участники обсудили такие вопросы, как особенности экономического учения Маркса и экономики XXI века, видение Марксом революционного и эволюционного развития общества, а также основные течения экономической мысли.

Заседание открыл Александр Семин, академик РАН, д.э.н., директор института Мировой Экономики УГГУ. Он представил доклад на тему: «Экономическое учение Маркса и экономика XXI века». По его мнению, «европейский марксизм все более и более перемещается на Запад. Во второй половине 20 века западный марксизм в целом развивается, как ни парадоксально, в обратном в эволюции Маркса направлении. Критикуя и отвергая одно, признавая и обобщая другое, ученый всегда доходил до сути любого вопроса. Выдающимся доказательством этого является его работа «Теории прибавочной стоимости», являющаяся памятником теоретическому энтузиазму. «Сегодня особо внимание уделяется изучению работ Карла Маркса: многие научные журналы публикуют результаты исследований в сфере марксизма, поэты, писатели, художники обращаются к образу этого гениального мыслителя», – отметил Александр Семин. В конце своего выступления он вручил Виктору Иваницкому, советнику по науке УрГЭУ, памятный подарок – марки с изображением Карла Маркса.

 Также свое видение представил Станислав Некрасов, д.ф.н., профессор, заведующий кафедрой философии УрГАУ, автор доклада на тему: «Маркс о революционном и эволюционном развитии общества». Он отметил, что работы Карла Маркса являются поучительными и важными, а также требующими всестороннего изучения в современном обществе. По его словам, «многие современные экономисты допускают серьезные ошибки в видении теории Карла Маркса и ее интерпретации, причина которых состоит в непонимании основ научной методологии». Далее в своем выступлении Станислав Некрасов остановился на разборе труда К. Маркса «Капитал». «Сегодня основная общая задача состоит в том, чтобы изменить цивилизационный вектор развития человечества», – добавил профессор.

На заседании Евразийского научно-исследовательского Института Человека выступила Елена Корсакова, к.э.н., доцент кафедры политической экономии УрГЭУ, которая представила доклад, посвященный теме «Экономическая теория К. Маркса «Мифы и реальность». По мнению докладчика, многие исследователи и современные экономисты трактуют учение К. Маркса, основываясь на своеобразных мифах, например, мифе о том, что «Карл Маркс создал несостоятельную теорию развития общества». Далее Елена Корсакова представила примеры в качестве доказательств несостоятельности некоторых бытующих мифов.

Тема заседания, несомненно, актуальна, так как Карл Маркс был великим мыслителем и гигантом человеческой мысли, который относится к числу тех редких людей планеты, кто своим учением и своей общественной деятельностью существенно повлиял на преобразование человеческих отношений. 

26 апреля состоялось заседание Евразийского научно-исследовательского института человека (ЕНИИЧ), посвященное 200-летию со дня рождения Карла Маркса – одного из талантливых мыслителей, существенно повлиявшего на ход общественного прогресса. Тема заседания: «Карл Маркс: мыслитель преобразований на столетия».

Фотогалерея:

Пресс-служба УрГЭУ

Просмотров: 4118

Поделиться:

Классовый антагонизм – обзор

Классические теории стратификации и конфликта

Классические теории различаются тем, как они объясняют источники социального неравенства, диагностируют его основные формы и связывают эти формы с социальными разделениями, антагонизмами, конфликтами и социальными изменять. В то время как марксисты и теоретики элиты описывают неравенство, антагонизм и конфликты как поляризованные, последователи Макса Вебера и современные функционалисты изображают стратификацию как многомерную и градуированную, а конфликты рассматривают как патологические и поддающиеся сдерживанию.

И Марксова, и элитарная модели стратификации «полярны» в том смысле, что они подчеркивают оппозицию между двумя основными социальными категориями: собственниками капитала и рабочими, продающими труд, в случае марксизма и политически ограниченными «элитами» и «массы» в случае элитарных теоретиков. В классическом марксизме основным источником этой полярности, а следовательно, и классового антагонизма и конфликта является частная собственность на средства производства, что предполагает противопоставление интересов, экономическую эксплуатацию и политическое господство между основными классами.Другие классы имеют меньшее значение, и они, вероятно, будут сокращаться в процессе капиталистического развития. Все важные социальные неравенства и расколы постепенно сливаются с основными классовыми различиями. По мере того как рабочий класс становится все более бедным, он также, вероятно, будет развивать «классовое сознание», политическую организацию, идеологическую программу и лидерство, становясь, таким образом, главной силой революционных изменений, неизбежных, по мнению Маркса. Таким образом, Маркс также рассматривает классовый конфликт как «двигатель исторических изменений».

Классические теории элиты были сформулированы в противовес марксизму Вильфредо Парето, Гаэтано Моска и Робертом Михелсом (с важным вкладом Макса Вебера). Они утверждают, что социальная власть исходит от организации, а не от собственности; что центральное разделение в обществе происходит между элитами (верховными держателями власти) и массами (остальными), а не между основными социально-экономическими классами; и что элиты нельзя устранить, их можно только заменить другими элитами. Революции — это просто замена элиты, а бесклассовое общество — это мечта.Социальная организация и бюрократизация неизбежно порождают элиты — факт, подчеркнутый Гаэтано Моска и Робертом Михелсом в его знаменитом «железном законе олигархии». Эти элиты сознательны, сплочены и способны отстаивать свои интересы. В то время как разрыв между элитой и массой остается постоянным, природа элит меняется в зависимости от процессов циркуляции элит, которые сопровождают социальные изменения и влияют на них. Центральный конфликт во всех обществах происходит между устоявшейся элитой и претендентами. Элиты сменяют друг друга в циклах мирных поглощений и революционных переворотов; они обычно чередуются между жесткими и жестокими «львами» и хитрыми «лисами».

В отличие от этих полярных взглядов, веберианская теория и «мейнстримные» американские теории неравенства отражают «многомерный» и «постепенный» образ перекрывающихся и пересекающихся «социальных лестниц». Социальное неравенство отражает исторически изменчивые модели владения собственностью, востребованные на рынке навыки, социальные условности в отношении чести и положения в политической иерархии командования, особенно в государстве и крупных корпорациях. Социальные иерархии развиваются независимо в экономическом порядке (классы), социальном порядке (статусные группы) и политико-институциональном порядке (партии).Классы, статусные группы и стороны обычно пересекаются и пересекаются друг с другом. Различные комбинации экономической власти, социальной чести и политического командования могут кристаллизоваться в отдельные «социальные классы», разделенные барьерами мобильности и социальными дистанциями. Более того, относительная важность неравенства, порожденного рынком (классами), культурными условностями (статусными группами) и структурами политического управления, исторически различается. Вебер считал, что классовый антагонизм и конфликт зависят от близости и общения между членами класса, видимости «классового врага», идеологической организации и навыков политических лидеров.

Наконец, сторонники функциональной теории рассматривают социальное неравенство как отражение прежде всего популярных оценок социального положения. Эти оценки, по мнению Эмиля Дюркгейма, сопутствуют популярным классификациям и отражают отношение и удаленность от «сакрального», то есть особого царства предметов, символов и формул, репрезентирующих коллективность. Социальная стратификация неизбежно следует за социальной дифференциацией, а неравенство социального положения укоренено в социальных ценностях. Конфликты являются патологическими симптомами аномии, то есть беснормальности или «морального вакуума».Такой взгляд отражает образ общества, в котором социальное неравенство часто рассматривается как «функциональная необходимость» для оптимального распределения талантов, усиления мотивации и/или как средство усиления социальной интеграции.

Маркс об источнике социальных изменений

Маркс об источнике социальных изменений

Маркс об источнике социальных изменений

Как для Маркса инициируются изменения в производстве, в экономической организации?

Движущей силой, по Марксу, является непрекращающаяся борьба человека для удовлетворения своих человеческих потребностей.

На самых примитивных стадиях человек живет на грани катастрофы:

производительные силы, находящиеся в распоряжении человека, способны производить только самые предметы первой необходимости — и только если жизнь ограничивается почти непрерывным трудом.

Однако со временем были найдены способы повышения «производительности».

Во всяком случае, в случае с Западной Европой Маркс полагает, что племена объединяются формировать группы, достаточно большие для процветания рабовладельческой экономики.

В конце концов борьба за расширение производительных сил приводит к развитию машины, а вместе с ней и обещание эмансипации всем людям от непрекращающегося труда.

На каждом этапе происходит конфликт между, с одной стороны, структуры, посредством которых организовано производство, и на других людях давление, чтобы найти улучшенные обстоятельства жизни.

Можно утверждать, что то, что держит механизм в движении, это свобода воли стремление личностей.

Итак, я бы сказал, что в марксизме есть описание того, как может быть общая закономерность, но такая, которая обусловлена ​​свободной волей человека решения.

 

Позвольте мне проиллюстрировать то, что Маркс считал механизмом социальных изменений. излагая свой отчет о приближающемся, как он думал, крахе капитализма.

При зрелом капитализме, полагал Маркс, существует предельно простая ситуация двух великих классов людей, сошедшихся в смертельной схватке.

С одной стороны есть те, чей труд поддерживает всю систему, пролетариат, а с другой — буржуазия, вымогающая свое богатство у рабочих, просто взимая с них плату за доступ к средствам производства (фабрикам, рабочие места, станки и др. ).

Сама структура капитализма как экономической структуры вынуждает собственников непрекращающаяся конкуренция друг с другом.

Это потому, что если ваша фабрика не производит вещи с абсолютно минимальным стоимость, кто-то другой выйдет на рынок — в погоне за пропитанием — они производить дешевле и подрезать вас.

Так рынок вовлекает владельцев в неустанную конкуренцию.

Один из способов, с помощью которого владелец может сократить расходы, заключается в том, чтобы меньше платить рабочему. Итак, стандарт жизнь рабочего неуклонно снижается.

Результатом этого процесса, по словам Маркса, является, мягко говоря, нарастание напряжения.

Рабочие, число которых увеличивается по мере того, как к ним присоединяются обанкротившиеся собственники, получают больше и все более отчаянными, поскольку их обстоятельства становятся все более и более невозможными.

В конце концов, они не могут больше терпеть.

Они поднимаются и ниспровергают порядок, который терзал их лица. грязь.

Суть для нас такова: конец наступает благодаря человеческим действиям, согласно Маркс.

Отдельные люди решают, что с них достаточно.

И все же он делает их доведенными до этого места, и он явно думает что рано или поздно динамика такова, а люди таковы, что в конец они обязаны повернуть.

ОСТАВЛЯЕТ ЛИ МАРКСИЗМ МЕСТО ДЛЯ СТЕПЕНИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ АВТОНОМИИ, ДЕЙСТВУЮЩЕЙ В УСЛОВИЯХ ОГРАНИЧЕНИЙ ФРЕЙМВОРК?

Значит, это пример того, что я обещал, — того, как можно получить предсказанное закономерность событий, но в то же время индивидуумы играют роль автономных участники?

 

Возврат

Вернуться к началу Меню презентаций VP 100/200

SOCY 151 — Лекция 13 — Марксова теория класса и эксплуатации

SOCY 151 — Лекция 13 — Марксова теория классов и эксплуатации

Глава 1.Более знакомый Карл Маркс [00:00:00]

Профессор Иван Селеньи: Доброе утро. Итак, мы добрались до конца Карла Маркса сегодня. И после долгого обхода мы, наконец, у Маркса, с которым вы, вероятно, знакомы лучше всего или о Марксе, о котором вы слышали больше всего. Главной моей главной целью до сих пор в этом курсе было немного расшатать сложившиеся у вас в голове стереотипы о Марксе, показать вам, что Маркс был гораздо более сложным мыслителем, полным противоречий и ищущим истину.Пришел ли он к истине, это другой вопрос, но он отчаянно искал ее.

Вот мы и обошли разные эпохи Маркса. Верно? В The Paris Manuscripts , первой попытке написать большой труд, мы увидели его гегельянцем. Центральным понятием по-прежнему является отчуждение, гегелевское понятие. Затем он отрывается. Верно? Он превращается в исторического материалиста в Немецкая идеология , но еще не совсем понял. Верно? Слишком много под влиянием Адама Смита.Разделение труда по-прежнему важно, и частная собственность не получает того центрального места в анализе, какое она должна иметь в теории. Затем вы читаете Grundrisse , в котором он как бы… сейчас частная собственность стоит на центральном месте, но он пытается вернуть идею отчуждения. И он также считает, что в году он стал слишком детерминированным; история более открыта, чем он, возможно, думал.

И вот, наконец, он заканчивает книгу — по крайней мере, первый том книги, которую он всегда хотел написать — Das Kapital .А в «Капитале » им был закончен только первый том, и это был единственный первый том, который, по его мнению, был готов к печати и вышел в 1867 году. Он предлагает очень связный, очень убедительный аргумент. Это не беспорядочный текст, как Paris Manuscript или The German Ideology или Grundrisse . Маркс чувствовал, что это готово к печати; и он был готов к печати наверняка.

И это теперь его главный вклад, теория эксплуатации.Это, несомненно, главный вклад Маркса в социальную теорию. Правильно это или нет, это уже другой вопрос. Я думаю, что мало кто примет его теорию эксплуатации в том виде, в каком она была сформулирована. Но здесь все еще есть немало теоретиков, которых привлекает идея эксплуатации и которые пытаются так или иначе переосмыслить понятие эксплуатации. И это также то, что очень сильно вошло в публичный дискурс. Вы сами его используете. Иногда вы чувствуете, что меня использовали.И на самом деле это во многом связано с тем, что Маркс думал об эксплуатации, когда вы говорите: «Это эксплуататорские отношения». Верно? Так что термин с нами.

Хорошо, тогда конечно, чтобы иметь теорию эксплуатации, необходимо, чтобы Маркс имел четкое представление о теории классов. И текст, который я просил вас прочитать для его теории классов, — это старый текст, намного предшествующий теории эксплуатации, «Коммунистический манифест» . Это также только брошюра, это политическая брошюра.Он не предназначен для научной аудитории. Он не аргументирует свою позицию научным путем, так как большая часть аргументов изложена в главах, которые я просил вас прочитать из Kapital . Верно? Но в ней есть очень важные теоретические выводы. На самом деле, хотя у Маркса нет теории эксплуатации, он все же очень близко подходит к теории зрелого класса.

Что интересно, сегодня мы отождествляем Маркса, безусловно, с одним из великих теоретиков, создавших идею класса. Другой, кстати, Макс Вебер.Что еще интересно в них обоих, так это то, что они никогда не писали связного анализа того, что такое класс. Итак, в «Коммунистическом манифесте » Маркс и Энгельс довольно много пишут о классах, но у них еще нет понятийного аппарата, чтобы сделать это правильно. И к тому времени, когда он закончил первый том Kapital , он фактически делает попытку, которая в итоге была опубликована Энгельсом как третий том Kapital .

И здесь, в главе 52, он сказал: «Теперь пришло время написать мою теорию классов.Он пишет полторы страницы, а потом бросает. Он сказал: «Я не могу этого сделать; слишком трудно.» Верно? Итак, вам остается — верно? — и следующий текст — тест в этом курсе, чтобы выяснить, что такое правильная теория классов, а что в ней неправильно. Верно? На самом деле, Вебер в значительной степени находится в том же положении. Он пишет чуть больше полутора страниц, но не намного больше. Мы поговорим об этом, когда дойдем до Макса Вебера. Но уроки, безусловно, все еще преследуют нас. Верно? Мы не можем выкинуть идею класса из головы.Даже в Соединенных Штатах это понятие окружает нас; хотя нет другого современного общества, настолько свободного от идеи класса и эксплуатации, как США А. Но даже в США А мы все еще говорим, по крайней мере, о среднем классе. Так что этот термин не совсем чужд нам.

Итак, давайте перейдем к этому, и давайте сделаем это на этот раз в обратном порядке — я начну со зрелой теории, 1867, а затем, опираясь на эту теорию, я вернусь к 1848 году, Коммунистический манифест , и договоримся с этим.Итак, основные темы сегодняшней лекции: я хочу подробно остановиться на теории эксплуатации у Маркса, его идее классов в истории и, наконец, задать вопрос, сколько существует классов? У Маркса, кажется, есть противоречивые ответы на этот вопрос. И это, безусловно, вопрос, который до сих пор волнует людей, изучающих общество, социальную стратификацию или классовую структуру. Конечно, ответ кажется очевидным, наверное, для большинства из вас. Да, в Соединенных Штатах есть один класс, средний класс; мы все средний класс.Верно? Это типичный американский ответ на это. Но для аналитика это немного сомнительный ответ; если есть классы, то как, черт возьми, есть только один? Во всяком случае, мы будем говорить об этом очень много.

Глава 2. Теория эксплуатации [00:09:14]

Итак, перейдем к вопросу теории эксплуатации. И мне придется начать с трудовой теории стоимости, вернуться к Адаму Смиту и посмотреть, как продвигается Маркс. Затем я хочу сделать еще один шаг, марксово различие между товарным производством и капиталистическим способом производства.Это снова берет его отправную точку как Адама Смита, идею Адама Смита о коммерческом обществе. Что делает Маркс, так это то, что существуют разные типы коммерческих обществ. Одно он называет мелкотоварным производством, а другое — капиталистическим способом производства. Как мы все знаем, он никогда не использовал термин «капитализм». Ближе всего к этому понятию он подходит, употребляя термин «капиталистический способ производства». Ни у Смита, ни у Маркса не было понятия капитализма как такового.

Затем, чтобы понять уникальность капиталистического способа производства, мы должны понять марксову теорию рабочей силы как товара.И я объясню вам, почему это так важно для марксовой теории эксплуатации, а затем и для марксовой теории класса. Хорошо, так вот об этом.

А теперь трудовая теория стоимости. Отправной точкой являются Джон Локк и Адам Смит. Верно? Как вы помните, уже Джон Локк предположил, что всякая стоимость создается трудом; или, я имею в виду, он немного осторожнее, по крайней мере, 90% всей стоимости создается трудом. Как же он придумывает эту цифру? Он не очень точен в этом, не очень готов.Верно? Социологи сегодня были бы немного расстроены. «Откуда у тебя этот номер?» Верно? Он нам не говорит. Но суть хорошо взята. Верно? Ты хорошо помнишь, правда?, его замечательное предложение. «Вода в колодце принадлежит всем. Но кто сомневается в том, что те, кто несут ее — воду — эта вода принадлежат ему или ей? Потому что это его или ее продукт, продукт труда. И какова цена той воды, которую вы уносите из колодца, которую вы набрали из колодца? Именно столько труда вам пришлось приложить, чтобы получить это.Ясно, да? Прекрасная теория собственности — верно? — и прекрасная трудовая теория стоимости, хотя Джон Локк назвал ее не совсем так. Но то же самое и у Адама Смита.

И, как вы помните, Адам Смит однажды заявил: «Все ценности создаются трудом». Хорошо, но, конечно, Адам Смит, когда он приступает к объяснению распределения богатства, делает шаг назад от этого предположения. И мы обсуждали это, когда обсуждали Адама Смита. Напомню, что такое шаг назад. Верно? Напряжение — верно? — у Адама Смита было в том, что, с одной стороны, он утверждает, что вся стоимость создается трудом, а затем, когда дело доходит до вопроса, как распределяются богатство или доход. Он сказал: «Ну, это должно быть распределено между тремя факторами производства — не так ли? — трудом, капиталом и землей; заработная плата, прибыль и рента. И они должны быть равномерно и справедливо распределены между этими тремя факторами производства». Верно? И я думаю, вы помните, как мы пояснили, что это не противоречие у Адама Смита. Каким-то образом, когда он утверждает, что вся стоимость создается трудом, у него почти есть теория человеческой природы. Верно? Что в естественном состоянии, когда нет частной собственности на землю и нет накопления капитала, всякая стоимость создается трудом.Но это только в этих воображаемых – да? – естественных условиях существования.

Во всех сложных обществах существует частная собственность и происходит накопление частного капитала. А потом, знаете ли, чтобы запустить производство, капиталист должен ренту — отдавать капитал, авансировать капитал рабочему. Без авансирования капитала рабочий не работал бы. И поэтому владелец капитала имеет законное право на часть стоимости, созданной в процессе производства. Потому что она шла на риск — не так ли? — предлагая свой капитал, и она должна была контролировать процесс труда и хочет получить компенсацию за свой риск и свой надзор.А без земли, без участка работать нельзя. Все виды деятельности нуждаются в сайте, и если кто-то владеет этим сайтом, он должен будет получить компенсацию за то, что вы находитесь на сайте; и это аренда.

Что ж, у Адама Смита это немного проблематичнее. Знаете, для капитала он приводит довольно веские доводы, понимаете, почему для капиталиста справедливо собирать прибыль. Для владельца земли он—они собирают арендную плату. Это немного более проблематично, является ли арендная плата также чем-то, справедливым доходом.И все мы немного беспокоимся, верно? Когда мы говорим об ренте или когда мы говорим, например, о погоне за рентой. Верно? Звучит нехорошо, если кто-то ищет ренту. Верно? Причина проста; потому что мы связываем в нашем сознании поведение погони за рентой с монополией. Верно? Погоня за рентой происходит от монополистической собственности, а мы не особенно любим монополии. Верно? Мы хотим конкуренции, свободной конкуренции, верно? Свободные рынки, а не монополии. Верно? Монополия — плохое слово.В любом случае, это небольшая проблема. Но, тем не менее, я считаю его фундаментальным положением у Адама Смита то, что существует некоторое справедливое распределение дохода между тремя факторами производства, потому что все они необходимы для производства, для процесса производства.

Я всего лишь предположил, что на самом деле есть еще люди, ученые, серьезно интересующиеся теорией эксплуатации. Обычно они отказываются от трудовой теории стоимости. Я еще не встречал экономиста или политэконома, или хотя бы социолога или политолога, который все еще верит в трудовую теорию стоимости.Верно? Поэтому теперь, когда они пытаются построить теорию эксплуатации, они опираются больше на теорию ренты, чем на трудовую теорию стоимости.

Хорошо, тогда давайте двинемся дальше и попытаемся выяснить, как… что Маркс делает с Адамом Смитом и как он радикализирует Адама Смита. Маркс не хочет идти по пути Адама Смита, утверждая, что существует справедливое распределение богатства между тремя факторами производства. Прежде всего, он задает вопрос, хорошо, что такое ценность? И он определяет стоимость с помощью этого очень простого уравнения.С – постоянный капитал. Верно? Постоянный капитал означает капитал, авансированный капиталистом для того, чтобы сделать возможным процесс труда. Постоянный капитал, конечно, может включать в себя улучшение земли, участка, который вы используете для своего производственного процесса. Верно? Если на участке построено здание, стоимость здания должна быть возвращена в процессе производства, верно? И, следовательно, это также будет способствовать стоимости продукта.

V — переменный капитал.Переменный капитал означает заработную плату. А S — это то, что он называет прибавочным продуктом. Это — вы производите продукт, вы его продаете. Для вас недостаточно, чтобы быть и оставаться в бизнесе, если все, что вы собираете, является доходом от капитала, который вы авансировали для производства, и заработной платы, которую вы платили своим рабочим для завершения процесса. Если бы вы сделали это, вы бы сделали. Верно? Все умные предприниматели хотят получить некоторый излишек. Они хотят получить немного больше, чем они начали. Иначе с какой стати они будут тратить на это свое время? Верно? С какой стати им рисковать? Зачем им тратить свое время на наблюдение за процессом? Зачем им волноваться, получится это или нет? Им нужен излишек.Следовательно, это и есть ценность продукта. Теперь, и вот оно. Верно? Постоянный капитал – это инвестиции.

И здесь есть соглашение – да? – с Адамом Смитом. Верно? У вас есть – верно? – факторы производства. Но Маркс хочет быть последовательным — последовательным в утверждении, что всякая стоимость создается трудом. И он сказал: «Но что такое постоянный капитал? Откуда берется постоянный капитал?» Он сказал, что это от родов. Это накопленный труд. Это труд, который фактически производился до накопления капитала, был присвоен капиталистом и используется теперь как постоянный капитал.Итак, один аргумент заключается в том, что весь капитал когда-то был продуктом труда, и это то, что является вашим вложением. Как я уже сказал, переменный капитал — это заработная плата. И тогда есть избыточный продукт. И этот прибавочный продукт, утверждал Маркс, также является результатом процесса труда и продуктом рабочего как такового.

Итак, Маркс начинает уклоняться от идеи о том, что между капиталом, землей и трудом существует своего рода справедливое распределение. Он сказал: «Нет, я имею в виду, что вся стоимость создается трудом». Итак, это своего рода реконструкция трудовой теории стоимости, которая приводит нас к идее эксплуатации.Верно? Я поработаю над этим через минуту, чтобы попытаться добавить больше мяса. Но сущность эксплуатации состоит в том, что капиталист авансирует на самом деле труд, присвоенный у рабочих в предшествующем цикле производства, и тогда капиталист прикарманивает излишки, не отдавая их рабочему; работник будет доволен заработной платой. Отсюда и эксплуатация. Верно? Эксплуатация каким-то образом связана с тем, что капиталист должен был вложить в производственный процесс. Верно? Постоянный капитал и переменный капитал, и сколько он прикарманил после завершения процесса. Так что, по мнению Маркса, в этом нет ничего справедливого.

В этом — правда? — большая разница между социал-демократическими профсоюзами, которые хотят сохранить капиталистическую систему; они просто хотят вести коллективные переговоры и вести переговоры — правильно? — с работодателями, чтобы иметь разумный уровень прибыли для капиталиста и достаточно высокий уровень заработной платы для рабочих. Маркс сказал: «Ну, нет ничего разумного.Это система, эксплуататорская система». Вот что я сказал: «Норма прибыли будет равна излишку, деленному на расходы».

Хорошо, давайте продвинемся немного дальше и внесем — и давайте иметь тот важный вклад, который Маркс вносит между мелкотоварным производством и капиталистическим способом производства, не так ли? Это попытка разрушить идею Адама Смита о коммерческом обществе, рыночной экономике или капитализме. У Маркса, казалось, было более сложное понятие. Вот он сказал, что это мелкотоварное производство, и опять предлагает нам здесь маленькое уравнение.Он сказал, что мелкотоварное производство начинается с товара, а потом вы идете на базар, продаете этот товар за деньги, чтобы купить товар. Это и есть коммерческое общество. Это товарное производство. Но это не капитализм. Верно?

Вот почему Маркс, например, был немного неуверен и немного болтает об этом. Действительно ли Соединенные Штаты в начале девятнадцатого века были капиталистической экономикой? И он был озадачен этим, потому что подавляющее большинство американцев фактически занимались самозанятостью.Это было высоко коммерциализированное общество, высокоразвитая рыночная экономика, но накопление частного капитала было относительно небольшим. Большинство людей были фермерами, ремесленниками или торговцами. И что они сделали? Они производили товары. Вы были сапожником, вы произвели обувь. Но вы специализировались на сапожном деле и не удосужились попробовать также разводить кур и иметь яйца. Итак, вам нужны яйца. Итак, вы принесли обувь на рынок, продали ее за деньги, а затем пошли к фермеру и купили яйцо, чтобы получить свою яичницу-болтунью.Верно? Ладно, это мелкотоварное производство. Верно? А цель производства — это очень важное положение Маркса — есть удовлетворение потребностей. Верно? Вы действуете, вы производите вещи, потому что у вас есть определенные потребности, которые вы хотите удовлетворить, а производство какого-либо товара, значительно превышающего то, что вам нужно, имеет целью удовлетворить другие потребности, которые у вас есть, а деньги — это просто посредник, чтобы убедиться, что различные типы потребностей должным образом обмениваются на рынке.Верно?

Маркс здесь намного превосходит Маркса из парижских рукописей — верно? — который пытался определить рынки и товарный обмен как источник отчуждения. В этом процессе нет ничего отчуждающего. Верно? Сейчас, но тогда он сказал, что капитализм — это другая игра. Мы говорим о капиталистической экономике, когда цикл начинается с денег. И хотя, я имею в виду, главы, которые вы прочитали, Маркс пытается себя дисциплинировать. Он старается вести себя по-настоящему и быть ученым.Верно? Но он не может сопротивляться. Верно? Его эмоции — верно? — и его ценности слишком сильны. Поэтому он сказал: «Ваш толстосум», говоря о капиталистах. Он не должен был так говорить. Верно? Он мог бы сделать это хладнокровно, объективно, просто сказать: «Ну, у нас есть экономическая система, в которой есть — верно? — люди, накопившие капитал, и они выходят на рынок. И что они делают? Они производят товары. И почему они так делают? Потому что они хотят иметь больше денег; Это оно.»

А я бы сказал, что это бинго.Верно? Я имею в виду, что сравнение между ними действительно схватывает очень убедительным образом — не так ли? — появление того, что мы понимаем под капиталистической экономикой — верно? — в отличие просто от коммерческого общества. Я думаю, что это очень, очень важный и очень проницательный, очень простой, очень точный и очень убедительный аргумент.

Теперь позвольте мне сказать еще несколько слов об этом. Почему это так? Почему капиталисту нужно больше денег, чем он начал процесс? И я коснусь этого чуть позже более подробно.Что ж, на это есть очень веские причины. Одну причину мы уже упоминали. Зачем капиталисту беспокоиться — правильно? — авансировать капитал и идти на риск, если это не компенсируется большим количеством денег? И это само по себе достаточно веская причина.

Но есть и более важная причина. Мы находимся на конкурентном рынке; на конкурентном рынке, в капиталистической экономике — которая, по словам самого Маркса, является самой динамичной экономикой в ​​истории человечества, — совершенствуются технологии. Капиталист создаст больше денег, потому что ему придется реинвестировать эти деньги в производственный процесс.Он должен улучшить свою технологию; если бы он прекратил это делать, конкуренция бы уничтожила его. Итак, капиталист должен собрать — верно? — больше денег, чем он начал производственный процесс. Даже самый альтруистичный капиталист должен собрать больше денег в конце процесса. Даже капиталист, который сказал: «Я такой хороший человек. Все, что я делаю, это создание рабочих мест для этих бедных, бедных людей, чтобы они могли иметь достойную жизнь и хороший загородный дом. И ничего не хочу взамен.Я делаю это из альтруизма». Хорошо, давайте представим наш альтруистический толстосум. Верно? И все же у бедняги нет шансов. Он должен собрать больше денег, потому что иначе в следующем году его уже не будет. Он не может больше быть альтруистом, потому что конкуренция уничтожит его. Верно? Это аргумент.

Хорошо. Итак, вот и Маркс. Он сказал: «Это большая перемена, потому что теперь целью производства является не удовлетворение потребностей, а действительно получение прибыли, что неизбежно из-за конкуренции между капиталистами.Теперь возникает большая загадка. Откуда берется больше денег? Как возможно, что капиталист уходит с деньгами, покупает товары и в конце концов получает больше денег? Обманывает ли нас капиталист? Покупает дешево, а продает дорого? Он сказал: «Ну, это невозможно. Если бы был капиталист, который покупал бы дешево, а продавал бы дорого и таким образом присваивал себе прибыль, найдутся другие, которые скажут: «Хорошо, я буду конкурировать и продам дешевле, и продам дороже, и Я получу больше прибыли, и мы снизим эти искусственно завышенные цены.Есть спрос и предложение, которые устанавливают цены». Так что больше денег не может выйти из обмана. Верно? Он просто не может выйти просто для тиража. Это как-то должно выйти из производства.

Как теперь может быть создано больше денег? И здесь вступает в действие идея рабочей силы как товара. Что делает капиталист, так это покупает на рынке определенный товар, и этот конкретный товар является рынком труда [поправка: власть]. А рынок труда [поправка: власть], как утверждает Маркс, является тем товаром — единственным товаром, — который действительно может при потреблении производить более высокую стоимость, чем его собственная стоимость.В каждом другом входе — верно? — сырье количество труда, вложенного в это сырье, где в производственном процессе вы его потребляете, преобразуется в стоимость нового продукта. Итак, вы производите холодильник, для его производства вам нужна сталь или алюминий; стоимость, которая была вложена в производство стали или алюминия, точно такая же сумма будет перенесена в холодильник, который вы производите. Поэтому он не может создать большую ценность. Верно? То, что может создать — единственный товар, производящий больше, — это рабочая сила как таковая.

Что ж, и это тоже важно, что Маркс полагает, следовательно, то, что рабочий должен продать, не может быть трудом, это должна быть рабочая сила. Ну, может быть, вы — талмудистские штучки — верно? — это искажение слов. Но это не так. Я думаю, что он сказал важную мысль. Он сказал, что если вы будете продавать труд, то — а если Джон Локк прав и вся стоимость создается рабочим и принадлежит рабочему — тогда капиталисту придется вас обмануть. Верно? Не смог бы продать — дам тебе цену твоего труда; не может иметь ни прибавочной стоимости, ни прибыли.Следовательно, капиталисту придется покупать рабочую силу, способность работать. И Маркс настаивает, что мы должны думать о системе, в которой капиталистическая цена оплачивает надлежащую цену — точную цену, рыночную цену, правильную рыночную цену — за рабочую силу. Рабочий не обманут; рабочий эксплуатируется, но ведь это же не обман?

Так почему? Что такого уникального в рабочей силе? Верно? И позвольте мне только подчеркнуть, что для этих глав очень и очень важно то, что вы прочитали. Что это всегда эквиваленты, которые должны обмениваться друг с другом на рынке.Без обмана. Работник не обманут. Он получает надлежащую цену за эту рабочую силу. Но какова цена рабочей силы? Это точно так же, как цена любого другого товара; цена его воспроизведения. Верно? Сколько труда необходимо для воспроизводства этого товара. Если рабочая сила является товаром, цена рабочей силы точно равна тому, сколько необходимо для воспроизводства этой рабочей силы. Это включает в себя — верно? — стоимость вашего жилья, стоимость вашей жизни и расширенное воспроизводство рабочей силы. Это связано с тем, что вы должны растить детей. Это включает в себя образование; Вы знаете, инвестиции в человеческий капитал. Все это придется компенсировать работнику. Но если оно возмещено, то рабочий, возмещенный за свои рабочие способности, рабочую силу, будет работать под надзором капиталиста, а капиталист позаботится о том, чтобы рабочий, после покрытия издержек воспроизводства рабочей силы, поработает еще три, или четыре, или пять часов под надзором капиталиста и начнет производить прибавочную стоимость для капиталиста или прибыль для капиталиста.Верно?

Это — верно? — гениальный ход. Верно? Это большое решение, которое он предлагает. И поэтому я сказал, что хотя есть тяжелый — он, конечно, ненавидит капитализм, конечно, он ненавидит эксплуатацию. Но если вы посмотрите на логику анализа, то это довольно хладнокровный анализ и не предполагает оценочных суждений. Верно? Не предполагает морального осуждения. Вы можете пройти через это, чтобы сказать: «Да. Почему? Конечно. Вот именно, так работает система». Он ненавидит это, и, как я уже сказал, он не может остановиться и выражает это.

Глава 3. Занятия по истории [00:38:49]

Хорошо, позвольте мне очень кратко рассказать о классах. А теперь мы вернулись к Коммунистический манифест . И здесь действительно есть пара вопросов. Он говорит о классах как о трансисторической категории, что в некотором смысле противоречит аргументу Das Kapital . Он говорит о буржуазии как о новом классе и как о прогрессивном классе. Теперь давайте посмотрим на классы как на трансисторическую категорию.Верно? Это написано почти за двадцать лет до Das Kapital , без теории эксплуатации. И он сказал, что история всех ранее существовавших обществ — это история классовой борьбы. И вы помните, я сказал, что эта идея становится уже в «Немецкой идеологии» , где он пытается разработать эти причинные механизмы — правильно? — которые объясняют эволюцию в истории. И это всегда классовая борьба. Верно? Борьба рабов против рабовладельцев, крепостных против помещиков и, наконец, это будет борьба пролетариата против буржуазии.Это идея. Верно? И это используется трансисторическим способом.

Беда в том, что это явно неправильно. Это неверно с точки зрения собственной теории эксплуатации Маркса, и на самом деле это также эмпирически неверное утверждение. Верно? Почему это неправильно с точки зрения Маркса? Потому что это не соответствует теории эксплуатации. Верно? Если эксплуатация уникальна для капиталистического способа производства, то разумно можно говорить только о классах капиталистического способа производства, где рабочая сила свободна в двояком смысле этого слова — юридически свободна и свободна от средств производства и, следовательно, имеет продавать свою рабочую силу.Верно? Если этого не существует, вы не должны использовать термин классы. Так что это противоречие в собственном анализе Маркса.

И, конечно, эмпирически неправильно, потому что классовая борьба в истории действительно была, но разве античность была повержена восстанием рабовладельцев против рабов? Нет, не было. Как мы узнали от Маркса, он пал, потому что был захвачен германскими племенами. Неужели на Юге рабство закончилось из-за того, что рабы восстали против рабовладельцев? Нет.Потому что капиталисты с Севера начали войну против Юга. Верно? Восставал ли когда-нибудь пролетариат, чтобы свергнуть буржуазию? Не совсем. В странах, где речь идет о пролетарских революциях, пролетариев почти не было. Сколько пролетариев было в Китае в 1949 году? Очевидно, это было преимущественно крестьянское хозяйство. Верно? Это были крестьянские массы, требовавшие земли, осуществившие революцию под руководством Мао Цзэдуна. Россия, мало чем отличавшаяся в 1917 году.Так что это просто неправда.

Неправда и то, что классы, которые были подчинены ранее, станут новыми господствующими классами. Я имею в виду, что рабы не стали помещиками, крепостные не стали крупной буржуазией, а пролетариат уж точно не стал господствующим классом ни в Китае, ни в Советском Союзе. Верно? Это все неправильно. Верно? Но аргумент все равно интересный.

Тогда самое главное — верно? — буржуазия, — сказал он, — это новый класс и, вероятно, можно утверждать, первый настоящий класс.Помещики не были классом, потому что они не были конституированы экономически. Они были созданы юридически — верно? — и обычаями, а не просто рыночным обменом и рыночной конкуренцией. И еще он сказал: «Ну, эта буржуазия была чрезвычайно революционной силой». Верно? «И это фактически изменило все общество». И здесь, я думаю, есть — даже в Коммунистическом манифесте он сам себе противоречит. Он сказал: «Ну, вы знаете, что он сделал, он превратил занятия, которые раньше были основаны на чести, в классовые должности.» Верно? Он превратил должность врача, адвоката или священника в своего рода классовую должность. Хотя их власть традиционно основывалась на чести — это были почетные должности — теперь они становятся должностями, за которые платят доход. Отлично.

И потом он пишет — очень важно понимать, что Маркс видит, что буржуазия действительно сыграла чрезвычайно важную прогрессивную роль в истории. Но дело не только в том, что он точно ненавидит нутро буржуазии, но ценит вклад буржуазии в развитие современного общества.Верно? Он сказал: «Буржуазия не может существовать без постоянной революционизации орудий производства. Верно? «За каких-нибудь сто лет создано более массивных и более колоссальных производительных сил, чем мы создали все предшествующие поколения вместе взятые». Ну, звучит как кто-то, кто любит капитализм. Верно? Хотя, конечно, он этого не делает, потому что думает, что в конце концов оно само себя уничтожит.

Глава 4. Сколько классов? [00:44:59]

Теперь последний вопрос о том, сколько классов.И что следует из логики Das Kapital , и я думаю, что это также точка зрения Маркса в Коммунистическом манифесте , есть два класса: буржуазия и пролетариат. Верно? Денежные мешки и рабочие. И рабочие эксплуатируются толстосумами, и это причина классовой борьбы, и это то, что в конечном итоге приведет к революции. Но, боже мой, где средний класс? В 1867 году пролетариев было не так уж и много. Не было общества, кроме промышленно развитого Советского Союза, где большинство населения составляли промышленные рабочие, но не было господствующего класса.Их эксплуатировали и облажались, не беспокойтесь об этом. Но они были в большинстве. Но этого никогда не происходило в западных обществах. Мы так и не достигли точки — и потом, конечно, промышленный рабочий класс сокращался. Собственно говоря, промышленный рабочий класс в Соединенных Штатах составляет, вероятно, не более 15% населения. Так где же средний класс? Так хорошо, что у меня мало времени. Давайте поторопимся с этим.

Ну, он сказал, что есть, знаете ли, эти стихийные противостояния между буржуазией и пролетариатом.Ну нет у него теории эксплуатации; он не может объяснить это достаточно хорошо. И вы уже можете это сделать, вооружившись Das Kapital . Верно? Это противоречие, потому что, знаете ли, у пролетариата нет другого выбора, кроме как продать свою рабочую силу и быть эксплуатируемым. И это, конечно, непримиримое противоречие. А как же средний класс? Что ж, Маркс сказал: «Да…» Ну, он — конечно, даже в политической брошюре — он достаточно хороший ученый, социолог, чтобы сказать: «Нет, среднего класса не существует.Он знает, что есть средний класс — что большинство людей принадлежит не к буржуазии, а к пролетариату в 1848 году. И, как я сказал, они никогда не принадлежали. Но он сказал: «Ну, но посмотрите на это исторически. То, что мы называем средним классом, исчезает. Посмотрите на всех этих крестьян, и на мелких ремесленников, и на мелких торговцев, они все исчезнут, и все они должны будут либо — очень немногие из них станут крупными капиталистами, а подавляющее большинство их станет рабочими».

Что ж, не обошлось без инсайтов.Верно? В течение примерно ста лет после Манифест Коммунистической партии тенденция шла в этом направлении. Верно? Самостоятельная занятость сокращалась, а наемный труд увеличивался. Верно? По-крупному. Верно? В середине девятнадцатого века от 70 до 90% населения работало в сельском хозяйстве и было самозанятым в других предприятиях. Верно? Сегодня в США сельскохозяйственное население, я точно не знаю, самая актуальная цифра где-то между 1 и 2%. Верно? А самозанятость существенно сократилась уже очень давно.

Но случилось то, чего Маркс не предвидел. Верно? А то, чего он не предвидел, было – и я, пожалуй, оставлю это здесь; есть две вещи, которых он на самом деле не предвидел. Во-первых, что на самом деле эта тенденция развернулась. Больше нет сокращения самозанятости; на самом деле наблюдается некоторый рост самозанятости. Это варьируется от страны к стране. В Японии большой путь. Верно? В США некоторое улучшение самозанятости. Но самозанятость упорно сопротивляется.Верно? У вас есть супермаркеты, но у вас всегда есть продуктовые магазины на углу, и они, кажется, не исчезают. Верно? Я даже отношу свою обувь к сапожнику, чтобы он починил ее. Верно? Я имею в виду, что я не выбрасываю свою обувь, я иду к сапожнику, и они чинят мне ее за 25 долларов, и я не покупаю обувь за 150 долларов. Верно?

То есть массовое производство имеет свои пределы. Верно? Существует качественная продукция ремесленников, верно? И мы хотим эту качественную продукцию. И еще более важный аргумент: на самом деле Маркс представлял наемных рабочих физическими работниками.Физические работники, как я указывал, работники физического труда, по крайней мере в развитых странах, составляют это меньшинство общества. На земном шаре все по-другому — верно? — потому что производство и промышленная деятельность были как бы децентрализованы в мире, в третьем мире. Но в Соединенных Штатах и ​​в континентальной Европе это процветающее меньшинство. Но есть большой новый средний класс, и этот новый средний класс — это белые воротнички, которыми станет большинство из вас и кем я являюсь. Верно? Я имею в виду, я — это не белое — верно? — ошейник.Верно?

Но, значит, в смысле Маркса я почти не работаю. Верно? Какую ценность я создаю? Верно? Что это значит? Меня эксплуатируют? Ну, я не думаю, что Рик Левин действительно эксплуатирует меня. Я эксплуататор? Нет, я не думаю, что эксплуатирую вас, ребята. Или ты эксплуатируешь меня, потому что мне приходится не спать до полуночи, чтобы оценивать твои задания? Нет, это не совсем так. Я действительно иногда с удовольствием читаю ваши задания. Верно? Итак, у нас есть новый средний класс — верно? — который просто не подходит для анализа, и где понятие эксплуатации теряет смысл.Хорошо, я оставлю это здесь. Спасибо.

[конец стенограммы]

Back to Top

Критические взгляды на подход Маркса к социальным классам в обществе

Содержание

Введение:

Марксова теория двух классов:

Точка зрения Карла Маркса:

Некоторые различия теории социального класса Маркса и Вебера:

Чем Ральф Дарендорф отличается от Маркса в отношении социального класса:

Проблемы в марксистской перспективе социального класса:

Реальный мир расслоений людей в современном обществе

Важность социальной мобильности для людей, чтобы перемещаться между социальными классами.

Образование и социальная мобильность:

Политика и социальная мобильность физических лиц:

Библиография

Введение:

Проблемы социального класса играют решающую роль в социальных науках (Martti, 2000). Термин «социальный класс» был разработан в 18-м и 19-м веках и широко использовался, в частности, социологами и политико-экономическими теоретиками, такими как Томас Гоббс, Джон Локк, Жан-Жак Руссо, Карл Маркс, Макс Вебер, Ральф Дарендорф и др. (Британская энциклопедия, 2012).Ясно, что общества были стратифицированы на различные классы (Roberts, 2001). Социальное неравенство и различия между людьми — две настолько очевидные характеристики любого общества, что возникла необходимость разделить общество на разные классы (Crompton and Gubbay, 1980). Кроме того, Steenberge (2012) утверждает, что «обычно люди группируются в классы на основе их экономического положения и схожих политических и экономических интересов в рамках их культуры». Неравенство можно рассматривать как расслоение на основе социального класса, и это было основной областью теории Маркса.Социальный класс является ключом к пониманию различных социальных возможностей, доступных различным социальным группам и отдельным лицам в обществе (Marsh et al, 2000).

В «Коммунистическом манифесте» Маркс видел, что все общество может состоять всего из двух огромных классов; Буржуазия и пролетариат, которые вступают в прямой конфликт друг с другом, особенно в капиталистических обществах (Кромптон, 1993). Хотя точка зрения Вебера на социальный класс аналогична точке зрения Маркса, он предположил, что наличие частной собственности может играть роль в формировании социальных классов в обществе (Reid, 1981).Он также предполагал, что различия между социальными классами в обществе могут быть источником социального конфликта между ними, но рассматривал этот конфликт иначе, чем Маркс, поскольку Вебер видел, что социальная борьба между классами за производство товаров является нормальным конфликтом в обществе. все общества. Еще одно расхождение во взглядах Дарендорфа и Маркса заключается в том, что первый сосредотачивается на количестве власти, чтобы объяснить структуру социального класса в обществе.

Марксова теория двух классов:

Теория Маркса для понимания общества и его проблем рассматривалась как центральный аргумент как для его последователей, так и для тех, кто хочет другой точки зрения, с которой можно по-иному взглянуть на социальные классы.Другими словами, эти последователи пытались продолжить и развить его понимание общества, то же самое может быть и с проблемами социального класса, и со сторонниками, которые были сосредоточены на его анализе и аргументах с точки зрения проблем социального класса (Saunders, 1990). Более того, Кэссиди (1997) указал, что марксизм, возможно, ушел, но его работа и взгляды по-прежнему оказывают решающее влияние на капиталистическое общество и быстро порождают большую проницательность с точки зрения рабочего класса «пролетариат». Социальный конфликт стал важной проблемой теории Маркса (Lindemann, 2000).Марксизм — это не только политическое кредо, но и метод принятия, и, особенно для его последователей, эта теория может быть использована для описания всего существенного в обществе, которое включает классовые системы, будь то семья, сексуальность, искусство, музыка, литература. , правительство, убеждения и т. д. (Маллард и Спикер, 2005). В своей работе «Капитал» он показывает, что в развитом обществе существуют только собственники и класс, не являющийся собственником, и он видел буржуазию в современном обществе как собственников рабочих и производства. Он также считал, что наемные работники бессмысленны для производства. процесс, они могут продавать только свою рабочую силу, чтобы зарабатывать на жизнь (Ollman, 2004).

Несмотря на приведенные выше аргументы, враждебно настроенные группы часто оспаривают, что гуманитарным наукам следует обратиться к Марксу, чтобы найти новый и отличный подход для объяснения и решения его проблем, и что в наши дни социальные, политические и экономические обстоятельства общества постмодерна совершенно другие по сравнению с жизнью Маркса (Plant, 2002).

Точка зрения Карла Маркса:

Здесь необходимо глубже понять точку зрения Маркса.Карл Маркс родился в 1818 году в Трире; в Рейнской земле Пруссии и он умер в 1883 году в Лондоне, Англия, он был «социологом, историком и экономистом» (Британская энциклопедия, 2012). Кроме того, он был величайшим теоретиком и искателем истины в своей жизни. «Manifest der Kommunistischen Partei», Манифест Коммунистической партии, был опубликован Марксом с помощью Фридриха Энгельса в 1848 году; он широко известен как самый известный буклет в истории коммунистического движения. Он также был автором величайшей и самой значительной рукописи движения «Капитал» (там же).Кроме того, он установил эту решающую идею о классовой структуре современных обществ за сорок лет после волны европейских революций 1848 года. Марксу казалось, что он наблюдает наступление новой стадии, на которой происходит разделение между двумя основными социальные группы были призваны преобразовать центральную функцию (Saunders, 1990). Более того, марксизм — это подход, включающий множество различных точек зрения; в целом эта теория представляет собой мощную попытку построить критику развития капиталистического общества (Социология, 2005).По мнению Маркса, все когда-либо существовавшие общества были в том или ином виде «классовыми обществами». С его точки зрения, имело место монополизация всех материальных источников одной социальной группой, буржуазией, в то время как другая огромная социальная группа не владела ничем в современном обществе. Один очевидный пример был в раннем Риме, когда земля принадлежала одной социальной группе; однако вторая группа была вынуждена работать в качестве рабов, чтобы получать средства к существованию, в основном пищу и кров, необходимые для жизни (Saunders, 1990).Кроме того, в «Коммунистическом манифесте», опубликованном Марксом и Энгельсом, они выделили два класса: буржуазию и пролетариат. В конце своей жизни в «Капитале» Маркс упомянул еще об одном:

.

«Собственники только рабочей силы, собственники капитала и землевладельцы, чьими соответствующими источниками дохода являются заработная плата, прибыль и земельная рента, т. е. наемные рабочие, капиталисты и землевладельцы, составляют, таким образом, три больших класса современного общества, на капиталистическом способе производства» (Калверт, 1982, стр. 11).

Хотя Маркс начинает с производительных сил, он быстро переходит к отношениям производства товаров, которые сосредоточены на этих мощностях. Для него связи между производством товаров можно рассматривать как решающий момент для понимания всего социального порядка и структуры общества (Elwell, 2005).

Некоторые различия теории социального класса Маркса и Вебера:

При жизни между Марксом и Вебером существовало несколько различных точек зрения; величайшие социологи, экономисты и революционные мыслители своего времени.Хотя у каждого из них была совершенно уникальная точка зрения и разный взгляд на социально-классовые проблемы.

Маркс и Вебер по-разному исследовали социальные классы. Ключевая роль, с их точки зрения или методов, была важной проблемой для гуманитарных сообществ в то время, и она заключалась в том, почему существовало неравенство между социальными классами, почему люди были расслоены на разные социальные группы и что создало такое разделение в обществе (Suchting, 1983).Маркс и Вебер рассматривали социальные изменения в индустриальных обществах. Маркс мечтал о революции, а Вебер пытался исследовать причины развития капитализма. Оба они считали, что человеческое общество развивается неподходящим для человека путем (Милликен, без даты).

В теории Маркса видно, что она была глубоко связана с производством и историческим материализмом. Он полагал, что в развитом обществе разнородные социальные классы сформировались благодаря производственным процессам того времени.Точнее, отношение различных социальных групп к средствам производства; например, он упомянул, что на протяжении всей промышленной революции все общество было разделено на два социальных класса: класс фабричных собственников, также называемый классом капитала, который монополизировал и контролировал все, что Маркс называл буржуазией, и другой класс. был пролетариат, которому нечего было продавать, кроме собственного труда, чтобы выжить (Bilton, et al, 1996).Далее он заявил, что при определенных обстоятельствах, таких как те, которые существовали в то время, эти классы напрямую боролись друг с другом, особенно в капиталистическом обществе (Suchting, 1983).

Маркс считал, что конфликт между социальными классами в обществе был результатом контроля над производственным процессом, вызывающего прямую борьбу друг с другом, особенно в индустриальном обществе (Suchting, 1983).

«Точка зрения Маркса на пролетариат есть жертва системы и ее потенциальный могильщик.Как ясно утверждал Маркс в предисловии к «Капиталу», эта классовая перспектива лежит в основе его критики буржуазной политической экономии. Именно с этой социальной точки зрения переосмысливаются ценности как «справедливость»: их конкретное значение неодинаково в зависимости от ситуации и интересов разных классов» (Lowy, 2007).

Мышление Вебера, с точки зрения социального класса, похоже на Маркса, он считал, что владение частными материалами играет роль в создании социальных классов в обществе, он также считал, что различия между социальными классами в обществе могут быть причиной социальных борьба между ними, но не такая, о которой говорил Маркс.Вебер видел, что социальный конфликт между классами по поводу производственных благ является нормальным конфликтом в любом обществе (Parkin, 1982). Он рассматривал социальный класс как «совокупность тех классовых ситуаций, в которых индивидуальная и поколенческая мобильность легка и типична» (Gane, 2012, стр. 98).

Вебер считал, что люди были разделены на разные слои из-за различий, возникающих из-за «власти, богатства и престижа» (Gane, 2012). Он объяснил, что люди могут использовать власть и статус для получения возможностей и процветания, а также для перехода из одного класса в другой (Билтон и др., 1996).Кроме того, он считал, что неравенство, которое рассматривалось как создание социального класса, было связано с рынком и не имело никакого отношения к тому, кто владел или не владел частной собственностью, как утверждал Маркс. Вебер утверждал, что эти различия были основаны на рыночных способностях или на способностях, которые этот человек использует на рынке. Люди с высшими рыночными способностями, люди с наибольшими способностями, могут иметь лучшие жизненные возможности, что, как полагал Вебер, могло создать различия между людьми и сгруппировать их в различные социальные классы во всех обществах (Bilton et al., 1996).

Чем Ральф Дарендорф отличается от Маркса в отношении социального класса:

Ральф Дарендорф был немецко-британским социологом, философом и либеральным политиком. Он родился 1 мая 1929 года и умер 17 июня 2009 года в возрасте 80 лет (Pick, 2009). Его жизнь охватывала период после промышленной революции, через Первую и Вторую мировые войны, когда многие предсказания, теории, социальные и политико-экономические, сделанные социологами, изменились с точки зрения мира и его социальной структуры.Кроме того, несколько социальных теоретиков изменили свою роль или работу, чтобы найти новые и современные подходы к новому объяснению общества и его проблем, особенно после двух мировых войн. Ральф Дарендорф был критическим теоретиком теории Маркса с точки зрения социального класса и теории конфликта (Hazelrigg, 1972). Он искал другие новые перспективы для понимания и объяснения социальной борьбы между социальными группами в обществе (Ньюман и Смит, 1999).

Концепция класса Дарендорфа несколько отличается от концепции Маркса.Модель Маркса делает упор на контроль положения на уровне измерения на фабрике, в то время как Дарендорф фокусируется на размере власти (Робинсон и Келли, 1979). Маркс видел, что борьба между собственниками и рабочими неизбежна. Поэтому в результате классовое сознание и революционность улучшат ситуацию (Weingart, 1969). Между тем, Дарендорф указывал, что столкновения между ними не произойдет, если они будут сотрудничать друг с другом (Дарендорф, 1959). Он также думал, что общество несовершенно, в каждом обществе граждане ищут решения, чтобы справиться со своими проблемами, и что вполне вероятно, что в каждом обществе установлены правила, которым должны следовать все в населении; поэтому нет смысла ниспровергать друг друга; кроме того, что мощная политическая группа в обществе была мотивирована организовать все отношения между всеми социальными группами в соответствии с законом, и этот закон мог защитить права каждого человека в современном обществе (Keel, 2013).

[…]

8.6F: взгляд Вебера на стратификацию

Макс Вебер сформулировал трехкомпонентную теорию стратификации, в которой социальные различия определяются классом, статусом и властью.

Цели обучения

• Вспомнить три компонента стратификации в веберовской теории, включая их определения

Ключевые моменты

• Класс – это экономическое положение человека, основанное на рождении и личных достижениях.
• Статус — это социальный престиж или честь, на которые может или не может влиять класс.
• Сила — это способность добиваться своего, несмотря на сопротивление других.

Основные термины

• сила : Способность добиваться своего даже перед лицом противодействия своим целям.
• статус : Социальное положение или статус человека по отношению к другим.
• класс : Экономическое положение человека в обществе, основанное на рождении и личных достижениях.

Классический социолог Макс Вебер находился под сильным влиянием идей Маркса, но отвергал возможность эффективного коммунизма, утверждая, что он потребует еще более высокого уровня пагубного социального контроля и бюрократизации, чем капиталистическое общество. Вебер критиковал диалектическую презумпцию восстания пролетариата, считая ее маловероятной. Вместо этого он разработал трехкомпонентную теорию стратификации и концепцию жизненных шансов. Вебер предположил, что классовых разделений больше, чем предполагал Маркс, взяв разные концепции как из функционалистских, так и из марксистских теорий, чтобы создать свою собственную систему.Вебер утверждал, что существует четыре основных класса: высший класс, белые воротнички, мелкая буржуазия и рабочий класс. Теория Вебера больше напоминает теории современных западных классовых структур, принятые социологами, хотя экономический статус, похоже, не зависит строго от заработка, как представлял себе Вебер.

Работая на полвека позже Маркса, Вебер вывел многие из своих ключевых концепций социальной стратификации, исследуя социальную структуру Германии.Вебер исследовал, скольким представителям аристократии не хватало экономического богатства, но при этом обладали сильной политической властью. Он отметил, что, вопреки теориям Маркса, стратификация основывалась не только на владении капиталом. Многие богатые семьи не имели престижа и власти, например, потому, что были евреями. Вебер ввел три независимых фактора, которые формируют его теорию стратификационной иерархии: класс, статус и власть. Он рассматривал их как отдельные, но связанные источники власти, каждый из которых по-разному влияет на социальное действие.

Три источника силы

Класс — это экономическое положение человека в обществе, основанное на рождении и личных достижениях. Вебер отличается от Маркса тем, что не видел в этом главного фактора стратификации. Вебер отмечал, что менеджеры корпораций или отраслей контролируют фирмы, которыми они не владеют; Маркс поместил бы такого человека в пролетариат.

Статус относится к престижу человека, социальной чести или популярности в обществе. Вебер отмечал, что политическая власть основывается не только на стоимости капитала, но и на индивидуальном статусе.Поэты или святые, например, могут иметь огромное влияние на общество, часто не имея большой экономической ценности.

Сила относится к способности человека добиваться своего, несмотря на сопротивление других. Например, лица, занимающие государственные должности, такие как сотрудник Федерального бюро расследований или член Конгресса Соединенных Штатов, могут иметь небольшую собственность или статус, но они по-прежнему обладают огромной властью.

Конгресс США в настоящее время: Используя теорию стратификации Вебера, члены Конгресса США.S. Конгресс находится на вершине социальной иерархии, потому что они обладают большой властью и статусом, несмотря на то, что в среднем имеют относительно небольшое богатство.

Project MUSE — Исторический материализм, социальная структура и социальные изменения в средние века

При оценке интеллектуального наследия Маркса и Энгельса даже те, кто, подобно мне, отвергли бы их революционное мировоззрение, их политическую экономию и их диалектико-материалистическую философию, вероятно, сохранит восхищение своей социальной и исторической теорией: историческим материализмом.По словам бывшего манчестерского медиевиста, именно марксистская концепция истории является теперь «источником всей ее ценности и ее оправдания». ¹ Анализ средневековых социальных отношений, несомненно, сыграл важную роль в развитии социальной теории и политической экономии Маркса и Энгельса, поскольку, как они утверждали, для того чтобы понять капиталистическую экономику, они пытались понять, чем она отличается от капиталистической экономики и чем она возникла из докапиталистические формы производства, распределения и обмена также должны были быть исследованы (25:139, 168). ² Как же тогда Маркс и Энгельс охарактеризовали средневековую социальную структуру и что они определили как силы, вызывающие изменения в средневековом обществе? ³ Как их идеи нашли применение в более поздних марксистских работах? Каковы сильные и слабые стороны марксистского подхода? Здесь мы сконцентрируемся на рассмотрении средневекового общества, предложенном самими Марксом и Энгельсом, поскольку многие концептуальные проблемы более поздней марксистской историографии, помимо того, что это увлекательная тема сама по себе, уходят своими корнями в работы отцов-основателей марксизма. ⁴

Примат производительных сил

В то время, когда экономическая история еще не существовала как академическая дисциплина, Маркс и Энгельс утверждали, что предшествующие историки изучали только поверхность истории, то есть область политики и противоречивых систем идей. В результате «настоящая основа истории» — производство пищи, питья, одежды, жилья и других материальных благ — не учитывалась, хотя такое производство было предпосылкой всей другой человеческой деятельности. : «люди должны работать, прежде чем они смогут бороться за господство, заниматься политикой, религией, философией и т.(5:41-42, 55; 24:192-99, 467-68; 25:26; 37:804). В частности, Маркс и Энгельс нападали на тех мыслителей, которые признавали, что материальные факторы преобладают в современном обществе, но продолжали видеть политику или религию как главенствующую роль в древнем и средневековом мире: «Средние века не могли жить католицизмом, а древний мир — политикой. Напротив, способ, которым они зарабатывали на жизнь, объясняет, почему здесь политика, а там католицизм играли главную роль» (35:92–93).Этот процесс обеспечения человеческого существования включает в себя приведение в действие определенных «производительных сил», посредством которых определенные виды сырья (например, шерсти) преобразуются с помощью определенных средств производства (например, ткацких станков, сукновальных фабрик), форм энергии (например, , сила воды), человеческая рабочая сила и научно-технические знания в рамках определенного технического разделения труда (например, между ткачами и валяльщиками).

Однако для Маркса и Энгельса была важна не та «тавтология», что человечество должно было есть, пить и т.раньше, чем оно могло бы сделать что-нибудь другое» (25:83; 28:413; 34:236, 329), а значение этого факта для общества в целом. Маркс разъясняет это значение в своем «Предисловии» к . Критика политической экономии (1859), одно из ключевых утверждений исторического материализма, которое Маркс и Энгельс впервые изложили в систематической форме в . Немецкая идеология (1845-46). Здесь Маркс утверждает, что «в социальном В процессе производства своего существования люди неизбежно вступают в определенные отношения, не зависящие от их воли, именно в производственные отношения , соответствующие данной ступени развития их материальных производительных сил » (29: 263, курсив мой).В знаменитом афоризме «Нищета философии» Маркс иллюстрирует это положение с помощью средневекового примера: «Ручная мельница дает вам общество с феодалом, паровая мельница — с промышленным капиталистом» (6: 165-66). Пьер Докес задается вопросом, не задумал ли Маркс этот афоризм как «шутку». ⁵ В самом деле, утверждение, что форма производственных отношений общества определяется уровнем развития…

Документ: Карл Маркс, «Вклад в критику политической экономии» (1859 г.)

Источник: Льюис С.Фейер, (редактор),

Маркс и Энгельс: основные сочинения по политике и философии (Гарден-Сити, Нью-Йорк: Anchor, 1959), стр. 43-4.

Мои исследования привели меня к выводу, что правовые отношения, как и формы государства, не могут быть поняты сами по себе и не могут быть объяснены так называемым общим прогрессом человеческого разума, но что они коренятся в материальных условиях жизни, которые Гегель суммировал… под названием «гражданское общество»; анатомию этого гражданского общества следует искать в политической экономии.Изучение последнего, которое я начал в Париже, я продолжил в Брюсселе, куда я иммигрировал в связи с приказом о высылке, изданным г-ном Гизо. Общий вывод, к которому я пришел и который, однажды сделанный, продолжал служить ведущей нитью в моих исследованиях, может быть кратко резюмирован следующим образом: в общественном производстве, которое осуществляют люди, они вступают в определенные отношения, необходимые и независимые от их воля; эти производственные отношения соответствуют определенной ступени развития их материальных производственных сил.Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества — тот реальный фундамент, на котором возвышаются правовые и политические надстройки и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства в материальной жизни определяет общий характер социальных, политических и духовных процессов жизни. Не сознание людей определяет их существование, а, наоборот, их общественное существование определяет их сознание.На известной ступени своего развития материальные производительные силы в обществе приходят в противоречие с существующими производственными отношениями или — что является лишь юридическим выражением того же самого — с отношениями собственности, в рамках которых они действовали. до. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Затем наступает период социальной революции. С изменением экономическая основа всей огромной надстройки более или менее быстро преобразуется.При рассмотрении таких преобразований всегда следует различать материальное преобразование экономических условий производства, которое может быть определено с естественнонаучной точностью, и юридическое, политическое, религиозное, эстетическое или философское, короче, идеологическое. — формы, в которых люди осознают этот конфликт и борются с ним. Как наше мнение об индивидууме не основывается на том, что он думает о себе, так и мы не можем судить о таком периоде трансформации по его собственному сознанию; напротив, это сознание должно скорее объясняться противоречиями материальной жизни, существующим конфликтом между общественными производительными силами и производственными отношениями.