Соотношение норм права и норм морали: Соотношение норм права и морали в правоприменительной деятельности Текст научной статьи по специальности «Право»

0 «

1 £

«

a s

u

eq

Взаимодействие норм права с нормами морали в плоскости правоприменительной деятельности сложное, оно включает в себя две плоскости соотношения — схожесть и различие. Внимательное сопоставление норм права и норм морали в плоскости правоприменительной деятельности, выяснение их взаимосвязей позволяют более глубоко познать оба эти регулятора общественных отношений во взаимопроникновении и взаимообусловленности [1, с. 40].

Схожесть норм права и норм морали в плоскости правоприменительной деятельности состоит в том, что нормы права представляют собой разновидности социальных норм, образующих в совокупности целостную систему нормативного регулирования, и в силу этого обладают некоторыми общими чертами: у норм права и морали единая социальная основа. Нормы права, «базируясь на нормах морали, регулируют процесс правоприменения и закрепляют идеи правового государства» [2, с. 18-38.].

Также нормы права и нормы морали преследуют в конечном счете одни и те же цели и задачи — упорядочение и совершенствование общественной жиз-

ни, внесение в нее организующих начал, развитие и обогащение личности, защиту прав человека, утверждение идеалов гуманизма, справедливости. Поэтому нормы права, закрепляя нормы морали, являются системой «общеобязательных социальных норм, государственных предписаний и принципов, охраняемых силой государственного принуждения, обеспечивающего юридическую регламентацию общественных отношений в масштабе всего общества» [3, с.

51.].

Стоит упомянуть, что у норм права и норм морали один и тот же объект регулирования — общественные отношения, они адресуются к одним и тем же людям, слоям, группам, коллективам; их требования в процессе применения конкретной нормы (независимо от того нормы права или нормы морали) во многом совпадают. Нормы права и нормы морали устанавливают «правопорядок в интересах общества, в пределах которого происходит согласование субъективных прав и юридических обязанностей субъектов конкретных правоотношений» [4, с. 268-269.].

Также необходимо сказать, что нормы права и нормы морали в качестве

нормативных явлений определяют границы должных и возможных поступков субъектов правоприменения [5, с. 76], служат средством выражения и гармонизации личных и общественных интересов.

Многие авторы признают, что нормы права и нормы морали в философском плане представляют собой надстроечные категории, обусловленные, прежде всего экономическими, а также политическими, культурными и иными детерминирующими факторами, что делает их социально однотипными в данном обществе в процессе применения [6, с. 28-29].

Одним из завершающих критериев является то, что нормы права и нормы морали выступают в качестве фундаментальных общеисторических ценностей, показателей социального и культурного прогресса общества, его созидательных и дисциплинирующих начал.

Однако наряду с общими чертами нормы права и нормы морали в правоприменительной деятельности имеют существенные различия, обладают своей спецификой. Учет своеобразия этих феноменов имеет, пожалуй, более важное значение, чем декларирование их общности. Именно поэтому «онтологические статусы и признаки норм права и норм морали и их соотношение в процессе правоприменения заслуживают пристального сравнительного анализа» [7, с.

правом. Нормы морали выверяют нор-

моприменительные поступки категориями совести, повелевают блюсти не только процессуальный закон, но и долг, внутренние побуждения, считаться с мнением окружающих сограждан. Нормы права не в состоянии заставить человека быть всегда и во всем предельно честным, порядочным, правдивым, справедливым, отзывчивым, благородным, идти на самопожертвование, совершать героические поступки и т. д. Этого законом не предпишешь. Нормы морали же призывают и к этому [1, с. 54].

Нормы права и нормы морали различаются также по сферам нормо-применительного действия. Моральное пространство гораздо шире правового, границы их применения не всегда совпадают. Нормы права, как известно, регулируют далеко не все, а лишь наиболее важные области общественной жизни (собственность, власть, труд, управление, правосудие), оставляя за рамками своей регламентации такие стороны человеческих отношений, как, например, любовь, дружба, товарищество, взаимопомощь, вкусы, мода, личные пристрастия и т. д. Нормы права не должны переходить свои границы и вторгаться в сферу свободных и добровольных душевных движений.

В философском плане различие между нормами права и нормами морали в процессе реализации этих норм состоит в том, что последняя выступает одной из форм общественного сознания (наряду с политикой, идеологией, наукой и искусством и т. д.), в то время как нормы права обычно не рассматриваются в этом качестве. Формой общественного сознания выступает не право, а правосознание, т. е. взгляды на нормы права в процессе правоприменения. Законодательство обычно рассматривается как атрибут государства, один из его институтов, инструментов, а не как идеи, суждения, представления, хотя, конечно, они тесно переплетаются, поскольку в законах как раз и воплощаются господствующие в обществе право-

вые воззрения на процесс нормоприме-нения.

Наконец, у норм права и норм морали различные судьбы развития. Нормы морали древнее, они всегда существовали и будут существовать в человеческом обществе и влиять на процесс их применения через менталитет нации как «культурно-исторической общности, основой которой выступают национальный характер и духовное единство народа» [13 с. 14-15], тогда как нормы права возникли лишь на определенной ступени социальной эволюции [14, с. 52].

Таковы общие и отличительные черты влияния на процесс правоприменения норм права и норм морали. При этом само собой разумеется, что границы, соединяющие и разъединяющие эти категории норм, не остаются статичными, раз и навсегда данными. Они подвижны, изменчивы, смещаются в ту или иную сторону в ходе общественного развития под влиянием происходящих перемен.

Нормы права в правоприменительной деятельности служат и должны служить проводниками норм морали, закреплять и защищать нравственные устои общества. И эффективность норм права в процессе правоприменения во многом зависит от того, насколько полно, адекватно оно выражает эти требования. Сила законов увеличивается, если они опираются не только на власть (особый аппарат), но и на нормы морали. В свою очередь, действие норм морали в правоприменительной деятельности, как и других социальных норм, в немалой степени зависит от четко функционирующей юридической системы. Ведь все эти регуляторы состав-

ляют единое нормативное поле. Моральные и правовые нормы в правоприменительной деятельности не всегда и не во всем согласуются, а нередко прямо противостоят друг другу. Эти нестыковки, противоречия имеют как социальное, так и диалектическое происхождение, вытекают из действия закона единства и борьбы противоположностей [12, с. 27].

Следует сказать, что оптимальное совмещение морального и правового в процессе правоприменения всегда было трудноразрешимой проблемой во всех правовых системах.

0 «

1 £

а «

1. Абрамов А. И. Мораль и право как особые социальные регуляторы // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. Вып. 35. 2003. 170 с.

2. Милушева Т. В., Цыбулевская О. И. Нравственно-правовая культура субъектов власти и некоторые вопросы правоприменения по усмотрению // Ленинградский юридический журнал: научно-теоретический и информационно-практический межрегиональный журнал. Санкт-Петербург. 2007. № 4 (10).

3. Зорькин В. Д. Современный мир, право и Конституция. М.: Норма, 2010. 543 с.

4. См.: Макуев Р. Х. Теория государства и права : учебник для вузов. Орел, 2003.

684 с. 228 с.

5. Карпец И. И. Наказание. Социальные, правовые и криминологические проблемы. М., 1973.

6. Дрожжин В. Право и справедливость в представлениях древних // Советская юстиция. 1993. № 10.

7. Ильин И. А. Общее учение о праве и государстве // Правоведение. 1992. № 3.

8. История политических и правовых учений: учебник. 2-е изд., испр. и доп. / под ред. проф. В. В. Лазарева. М., 2008. 319 с.

9. Мальцев Г. В. Нравственные основания права. М., 2008. 550 с.

10. Гегель. Работы разных лет. Т. 2. М., 1973.

11. Щербакова Н. В. К вопросу о сущности представительной власти // Проблемы народного представительства в РФ. 15. Гегель. Работы разных лет. Т. 2. М., 1973. 627 с.

© Мухортов А. А.

Содержание

§ 3.3. Соотношение права и морали. Проблемы теории государства и права: Учебник.

§ 3.3. Соотношение права и морали

Среди всех социальных норм моральные и правовые нормы являются главными регуляторами человеческого поведения, обладающими наибольшим значением и социальным эффектом. Они распространяются на все общество, близки по содержанию, взаимно дополняют друг друга, определяются, прежде всего, экономическими, а также политическими, культурными и другими факторами, являются средствами выражения и гармонизации личных и групповых отношений. Право и мораль являются фундаментальными историческими ценностями, показателями цивилизованности общества, его социального и культурного прогресса.

Наряду с общими чертами между правом и моралью есть и довольно значительные различия. Главные среди них следующие:

1) мораль и право возникают в разное время. Мораль существует с момента возникновения человеческого общества, всегда сопутствует жизни и деятельности личности, в то время как право складывается позже, на определенной ступени социального развития, когда общество разделяется на противоположные классы и возникает государство;

2) нормы права создаются (изменяются, отменяются) государством в процессе деятельности полномочных государственных органов либо санкционируются им (акты некоторых общественных организаций, например, органов местного самоуправления). Правотворчество — это монополия государства, его исключительная прерогатива.

Для создания норм морали не нужна специальная целенаправленная деятельность. Они формируются стихийно в процессе жизни и практической деятельности людей, спонтанно признаются, как бы санкционируются социальными общностями, группами, коллективами, не имеют государственновластного значения и не нуждаются в признании государством;

3) правовые нормы формально определены, т. е. закрепляются в официальных письменных актах государства (законах, иных нормативных правовых актах, судебных решениях и т.д.) либо иных санкционированных государством текстах (религиозные книги, произведения видных ученых- юристов), на которые можно ссылаться при решении юридических дел, и вне такой внешне выраженной официальной формы существовать не могут.

Моральные же нормы и принципы, как правило, не имеют четких, письменно зафиксированных и тем более официальных форм выражения и существуют в основном в сознании людей. Правда, некоторые из них формулируются в произведениях литературы и искусства, религиозных источниках (Библия, Талмуд), исторических летописях, программах и уставах различных партий и иных общественных объединений;

4) у морали и права различны оценочные критерии поведения людей. В праве используются такие критерии как правомерно — неправомерно, законно — незаконно, имеет право — несет обязанность и т.д. Для моральной оценки существуют иные критерии: морально — аморально, честно — нечестно, похвально — постыдно, благородно — подло и т.д.;

5) мораль и право не всегда совпадают также и по сферам их действия. Мораль регулирует более обширный круг отношений и ее воздействие на социальные связи шире и глубже. Практически не существует областей жизни людей, которые в той или иной степени не подлежат моральным оценкам. Право же регулирует не все, а наиболее важные сферы общественных отношений (собственность, власть, правосудие, экология, взаимоотношения личности и государства и некоторые другие), которые могут и должны быть регламентированы государственно-властными средствами, где возможно и необходимо властное вмешательство государства. Целый ряд личных, бытовых и иных отношений, где действуют моральные установления (любовь, дружба, вкусы, мода, привычки и т.д.), в сферу регулирующего воздействия права не входят.

В то же время право содержит большое число норм, содержание которых имеет косвенное отношение к морали. Таковыми являются, например, ряд норм нотариального делопроизводства, правила ведения судебного протокола, порядок оформления сделок и др. Однако необходимость соблюдения любых правовых, в том числе и таких норм и правил — это не только юридическая обязанность, но и моральный долг соответствующих работников. Их нарушение влечет не только правовую ответственность, но и моральное порицание виновных работников;

6) право и мораль различны также и по степени конкретности своих предписаний. Моральные нормы обычно носят более общий характер и представляют собой, как правило, принципы поведения, рассчитанные на большой комплекс разнообразных поступков (принципиальность, взаимопомощь, правдивость и т.д.). Нормы же права обычно более конкретны, четко указывают права и обязанности участников правоотношений. Так, если мораль требует правдивости во взаимоотношениях людей, то право предусматривает ответственность за приписки в деловой документации, лжесвидетельство в суде, мошенничество и т.д.;

7) различия между правом и моралью можно провести также по методам их обеспечения. Нормы права наряду с иными методами (убеждение, воспитание, профилактика, материальное и моральное поощрение и др.) обеспечиваются также государственным принуждением в случае их нарушения, юридическими санкциями (различные меры юридической ответственности, применяемые судом и иными правоохранительными органами).

Соблюдение норм морали опирается на другое: на силу общественного воздействия, авторитет коллектива, в котором живет, работает, учится гражданин.

Общественное мнение, меры духовного и организационного воздействия (моральное осуждение, исключение из коллектива и т.п.), порицание аморальных поступков окружающими — вот на что опирается мораль. Не следует также сбрасывать со счетов также внутренние стимулы нравственного поведения: совесть, чувство стыда, долг, честь, порядочность.

Говоря о взаимоотношении морали и права, необходимо в первую очередь отметить, что их требования в решающих сферах отношений по содержанию совпадают. То, с чем борется право, как правило, осуждает и мораль. Ряд юридических норм вытекают из религиозно-нравственных постулатов (не убий, не укради и т. п.). Закрепляя в законе имеющие аморальный характер запреты совершать наиболее вредные и опасные для общества варианты поведения, право подкрепляет их юридическими санкциями, применяемыми к нарушителям общественного порядка. С другой стороны, то, что право разрешает и поощряет, как правило, приветствует и мораль.

Любое противоправное поведение обычно является и аморальным поступком. Право требует соблюдать закон, это же предписывает и мораль.

Право и мораль постоянно связаны при осуществлении правосудия, охране общественного порядка. Без использования нравственных критериев невозможно объективно и справедливо решать дела о хулиганстве, клевете, выселении за невозможностью совместного проживания, лишении родительских прав, судьбе детей и т.д. В ряде случаев правовые нормы служат важным инструментом воспитания людей, вытеснения из их сознания устаревших и вредных моральных обычаев и убеждений (кровная месть, свадебный калым, умыкание невесты и т.п.).

Тесное взаимодействие между правом и моралью не исключает наличия в некоторых случаях между ними противоречий, расхождений, несогласованностей. Так, мораль в принципе отвергает смертную казнь как вид наказания. Между тем, во многих странах мира она предусмотрена законом. Как известно, закон не запрещает молодой матери оставлять своего ребенка в роддоме, хотя в большинстве случаев окружающие нравственно осуждают ее.

Для возникновения таких противоречий, несогласованностей имеется несколько причин. Одна из них — это большая подвижность, динамизм морали, достаточная гибкость ее принципов. Она движется как бы впереди права, которое более консервативно в силу своей формальной природы, необходимости оформлять свои требования в официальных правотворческих актах. Другая причина — конъюнктурные, политические, лоббистские и иные факторы, которые всегда присутствуют в правотворческой работе, а порой и просто ошибки законодателя.

Эффективность законодательства будет несравненно выше, если его предписания будут опираться не только на власть, но и на общечеловеческие моральные постулаты и принципы. Известно положение, обоснованное еще русским дореволюционным философом В.С. Соловьевым, что право есть минимум нравственности, равно для всех обязательный. Чем выше нравственная обоснованность права, чем ближе ее содержание к моральным постулатам, выработанным мировой цивилизацией на протяжении веков, тем оно более демократично, гуманно, справедливо.

Контрольные вопросы

1. В чем различие технических и социальных норм?

2. Каковы виды социальных норм?

3. Что такое мораль как вид социальных норм?

4. В чем состоят различия между правом и моралью?

5. Взаимодействие права и морали? Возможны ли между ними противоречия?

Право и мораль. «Законотворчество. Исторические хроники РАПСИ» | Российское агентство правовой и судебной информации

Контекст

Продолжаем рубрику «Законотворчество. Исторические хроники РАПСИ». В ней о законах нашей страны рассказывают их авторы. Действующие и бывшие депутаты специально для наших читателей вспоминают самые интересные, важные и полезные истории из своей законотворческой деятельности.

Александр Минжуренко, депутат Госдумы первого созыва, политик и дипломат, действительный государственный советник РФ

В теории государства и права есть такая дежурная тема: «Соотношение норм права и норм морали». Будучи профессором юридической академии, я обращал внимание на то, что наши студенты как-то не очень глубоко проникают в суть этой интересной и важной темы. Нет, они могут к экзамену вызубрить соответствующий параграф учебника и ответить всё близко к тексту, но дополнительные вопросы их порой смущают. Особенно плохо они понимают вопрос о взаимопроникновении и взаимодействии норм права и морали. А это верный признак того, что слова из учебника не находят подтверждения в реальной жизни.

Студенты никак не могут понять, КАК мораль может помогать и содействовать применению норм права. К сожалению, они верно фиксируют существующее положение дел в нашем обществе. У нас между моралью и правом если не стена, то – четкая разделительная линия.

Сразу перейду к примеру, чтобы стало понятно, о чем идет речь. Мы как-то оказались наблюдателями на парламентских выборах в Англии. Чтобы подковаться теоретически-юридически, мы, по прибытии в Лондон, попросили ознакомить нас с избирательным законодательством Великобритании. Нам дали несколько листиков текста соответствующих законов. «И это всё?!» — изумились мы, глядя на тощую несолидную пачечку бумажек. «Да всё» — развели руками учтивые англичане. Ну, что с них взять, этих странных британцев, если они за столько веков даже не удосужились написать себе конституцию!? И это при том, что называют себя конституционной монархией.

Прочитав законы, мы снисходительно, с высоты нашего исторического опыта(!!), стали учить англичан, как правильно подстригать газон, т.е. разъяснять этим непонятливым депутатам, что у них потрясающе несовершенное избирательное законодательство. Мы вот сразу нашли в нем огромное количество прорех, в которые легко можно проскользнуть любому желающему. Мы тыкали пальчиками в текст закона и показывали: вот, мол, например, у вас не предусмотрено и то, и это, и другое и т.д. У вас же почти совершенно не поставлены препоны недобросовестным политикам, которые свободно могут воспользоваться отсутствием запретов и пустить в ход все неприличные приемы предвыборной борьбы. Англичане смущенно разводили руками и отвечали: «Но кандидаты не будут этого делать. — «Почему? У вас же за это не предусмотрены никакие санкции. А всё что не запрещено законом – всё разрешено» — щеголяли мы знанием основ позитивного права (о котором узнали на несколько поколений позже своих оппонентов). – «Но они не будут этого делать» — продолжали талдычить нам упертые консерваторы. «Да почему же?! Что им мешает?! – Но это же… это же не хорошо». О, Господи, что за наивные собеседники попались, прям как дети! «Ну и что, что не хорошо. А вот будут – и всё. Надо же в законе всё четко прописать: ЧТО нельзя делать, и какие кары за это предусмотрены».

Англичане, наконец, немного разговорились. Они нам пояснили, что различные недостойные приемы предвыборной борьбы партии и кандидаты ни за что не будут применять, так как это обязательно станет известно всем избирателям через посредство вездесущих СМИ. И это всенепременно приведет не только к проигрышу кампании, но и поставит крест на дальнейшей политической карьере того, кто пойдет на это.

Вот оно что! Оказывается, здесь нормы морали действуют не менее жестко, чем нормы права, и «санкции», согласно этим нормам, довольно суровы и обжалованию в инстанциях не подлежат. Как у нас говорят: «Береги честь смолоду». Партия или политик, прославившийся во время избирательной кампании своими нечистоплотными приемами (не запрещенными, впрочем, законом), вряд ли когда-нибудь сможет реабилитироваться в глазах избирателей и вернуть их доверие.

Стать «нерукопожатным» в обществе – это вам не взыскание от имени Избиркома, это – бесславное окончание пути на политический Олимп. «Единожды солгавши – кто ж тебе поверит.»

Немного завидую английским профессорам, которые относительно легко объясняют тему взаимодействия права и морали своим студентам.

единство, различие, взаимодействие и противоречия

Определение 1

Моралью называют сочетание норм и принципов, которые осуществляют регулирование людского поведения с позиций добра и зла, справедливого и несправедливого и проч.

Определение 2

Правом называют систему общеобязательных, формально определенных норм юридического характера, которые выражают общественную, классовую волю (то есть определенные интересы социума, классов и проч.), которые устанавливаются и обеспечиваются государством, и направлены на регулировку общественных отношений.

Моральные нормы

Мораль и нравственность допустимо рассматривать в виде синонимов. Этика представляет собой науку о морали (то есть нравственности).

Замечание 1

Моральные нормы, по сути, – это специфический тип социальных норм, которые распространяют собственное влияние на всех и каждого, и при этом воплощают в себе высшие нравственные ценности, такие как честь, добро, достоинство, долг, порядочность и т.п. Можно сказать, то общечеловеческое содержание морали в обобщенном виде выражается в так называемых «золотых правилах нравственности»: «По отношению к другим людям поступай так, как ты бы хотел, чтобы относились к тебе», «Не причиняй вреда другому человеку» и проч.

Определение 3

Моральными нормами называют выработанные социумом требования к индивиду как к участнику этого сообщества, действенность каковых напрямую зависит от степени их усвоения людьми, от формирования их внутренних представлений, убеждений касательно своего и чужого поведения во время общения с прочими индивидами. Оценка своего поведения, внутренний самоконтроль (можно сказать, совесть) – это основная составляющая норм морали.

Единство права и морали

Единство и взаимосвязь права и морали обуславливается тем, что они:

  1. В системе социальных норм выступают универсальными и оказывающими действие на все общество в целом.
  2. Имеют один объект регулирования, то есть общественные отношения.
  3. Обладают общей целью, то есть регулированием людским поведением, формированием гражданского общества, правового государства.
  4. Определяют строгие границы свободы личности.
  5. Считаются достижением культур и цивилизации.
  6. Основываются на одних и тех же духовных и социально-экономических отношениях.
  7. В конечном итоге исходят от общества.

Различия права и морали

Различиями между правом и моралью можно назвать:

  1. Происхождение (мораль появляется вместе с обществом, а право – вместе с государством).
  2. Форма выражения (мораль содержится в сознании общества, а право – в особых нормативных актах, которые имеют письменную форму).
  3. Сфера действия (мораль способна регулировать почти все общественные отношения, а право – только самые важные и те, которые может упорядочить; то есть без возможности упорядочить такие отношения, как мода, вкус, любовь, товарищество, дружба и проч.)
  4. Время введения в действие (моральные нормы вводятся в действие по мере их осознания, нормы права – в точно установленный срок).
  5. Способ обеспечения (моральные нормы обеспечиваются мерами социального воздействия, а правовые – мерами воздействия государства).
  6. Критерии оценки (моральные нормы регулируют общественные отношения с позиций добра и зла, несправедливого и справедливого, а правовые – с точки зрения законного и не являющегося законным, правомерного и не являющегося таковым).
  7. Характер однородности (в рамках одной страны допустимо существование исключительно одной нормы права, но целого ряда норм морали – мораль общества в целом, а также социальных групп, классов, профессиональных слоев и проч.).

Нужна помощь преподавателя?

Опиши задание — и наши эксперты тебе помогут!

Описать задание Замечание 2

Мораль и право взаимодействуют друг с другом во время упорядочивания социальных отношений. Их требования совпадают во многих моментах: обычно то, что осуждается и поощряется правом, также осуждается и поощряется моралью, и наоборот). Большая часть правовых норм происходят из нравственных – то есть «не укради», «не убий» и проч.

Во время упорядочивания общественных отношений мораль и право друг друга поддерживают. Совсем не случайно Гераклит однажды заявил, что «законы обязаны своей силой нравам», так как требования морали, осуществляя воздействие на людское сознание, формируют положительный фон для реализации предписаний юридического характера.

Пример 1

Также право закрепляет и при этом защищает ценности морали. Оно способно, к примеру, обеспечивать компенсацию морального вреда. К примеру, в соответствии со статьей сто пятьдесят один ГК России, «если гражданину причинен моральный вред (физические либо же нравственные страдания) действиями, которые нарушают его собственные личные неимущественные права или же посягающими на принадлежащие гражданину прочие нематериальные блага, а также в иных ситуациях, которые предусмотрены законодательно, то суд имеет право возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации такового вреда».

Во время определения размеров компенсации морального вреда суд берет в расчет степень вины нарушителя, а также прочие заслуживающие внимания обстоятельства. Суд обязан также брать в расчет степень физических, а также нравственных страданий, которые связаны с индивидуальными особенностями индивида, которому и был причинен вред.

Замечание 3

При этом допустимы и противоречия между правом и моралью, когда одинаковая ситуация может регулироваться различно со стороны одного и другого.

Когда право расходится с нравственностью в оценке каких-либо явлений, то это обычно не упрочивает его позиций в социуме, не увеличивает влияние на сознание граждан, а в точности наоборот.

Пример 2

К примеру, во время решения такой абсолютно нравственной проблемы, как свидетельский иммунитет в судопроизводстве, как оказалось на практике, допускаются отнюдь не любые правовые средства. Тут право не должно было идти, так сказать, «дальше морали» и выдвигать какие-то специфические требования. При свидетельстве близких родственников, к примеру, приходили в конфликт одна с другой такие обязанности (ограничения), как правовая, которая требует говорить только правду (в УК устанавливалась уголовная ответственность за дачу ложных показаний, а также за уклонение от дачи показаний), и нравственная, которая требует не наносить вреда близкому человеку. Такая коллизия приводит или к нравственным потрясениям (раскол в семье, разрыв отношений между родственниками и проч.), или же к преступлениям (лжесвидетельство, уклонение от дачи показаний и проч.). Получается, что индивид, социум и государство в итоге совсем не заинтересованы в подобных альтернативах.

Из-за этого в статье пятьдесят один Конституции страны оговорено, что «никто не обязан свидетельствовать против самого себя, собственного супруга и близких родственников, круг которых определен ФЗ». Это положение выводит правовые предписания из состояния противоречия с моральными, а также укрепляет нравственные базисы права.

Замечание 4

Могут быть объективные (имеющиеся различия между моралью и правом) и субъективные (право меняется быстрее, нежели мораль, и нередко с ней не согласуется из-за некоторых идеологических и конъюнктурных моментов) причины противоречий.

Соотношение норм права и нравственности

Библиографическое описание:

Богданова, Е. С. Соотношение норм права и нравственности / Е. С. Богданова, А. В. Лошкарев. — Текст : непосредственный // Юридические науки: проблемы и перспективы : материалы IV Междунар. науч. конф. (г. Казань, май 2016 г.). — Казань : Бук, 2016. — С. 3-5. — URL: https://moluch.ru/conf/law/archive/181/10478/ (дата обращения: 16.04.2021).



За решение проблемы соотношения норм права и нравственности, составляющих сферы права и нравственности, брались многие ученые. Представляется, что всем этим исследованиям недоставало точности, а научные дискуссии сводились, по сути, к отрицанию одних индивидуальных миросозерцаний и предложению других[1]. Сложность вопроса была обусловлена помимо всего прочего еще и отсутствием единого подхода к пониманию категорий права и нравственности. Как видится, в данном вопросе для целей критики совсем не обязательно обращаться к этическим вопросам о разграничении морали и нравственности и т. п.[2]Очевидно, что признать ту или иную теорию неверной можно, найдя противоречие внутри нее самой. Попытаемся произвести это в общем виде в этой короткой заметке и предложить свое понимание соотношения норм права и нравственности.

При поиске ответа на вопрос о связи норм права и нравственности, ученые за основу рассуждений берут, как правило, нормы уголовного права. В литературе часто утверждается, что всякое преступление является безнравственным [7], т. е. всякое преступление с необходимостью нарушает нормы нравственности[3]. Встречаются и менее категоричные утверждения[4].

Представляется допустимым обобщить схожие позиции ученых для целей дальнейшей критики. Тогда оспариваемая позиция может быть выражена следующим образом: «существуют нормы нравственности, одновременно являющиеся нормами [уголовного] права».

Но уже само по себе утверждение (необходимая посылка) о том, что уголовное право содержит нормы нравственности, далеко от логического совершенства.

Для целей дальнейшего анализа будем понимать уголовное право исключительно как отрасль права. Следовательно, утверждение о том, что уголовное право может содержать нормы нравственности, неминуемо должно привести нас к тому, что право в целом может содержать нормы нравственности. Но данный вывод представляется ошибочным.

В общей теории права определение права выводится на основании противопоставления норм права нормам нравственности. Так, например, утверждается, что нормы нравственности, в отличие от норм права, не обладают силой государственного принуждения. И хотя отличие норм права от норм нравственности в науке до сих пор не очевидно, и даже такой признак, как обеспеченность нормы права силой государственного принуждения, спорен (обычно указывают на нормы международного права как на необеспеченные государственным принуждением), правоведы все же склонны утверждать, что между нормами права и нравственности, безусловно, есть различие [4]. В данном вопросе, пожалуй, следует согласиться с более общей формулировкой: «в отличие от нравственности, право есть начало принудительное» [6].

Право и нравственность — понятия, относящиеся к одному классу — классу регуляторов общественных отношений.

Презюмируя верность проведения различия между нормами права и нормами нравственности, применим правила логики о делении. Если данная классификация верна (мы условились, что она верна), то правила логики о делении должны соблюдаться. Деление должно производиться таким образом, чтобы объемы членов деления не имели общих элементов [1]. Иными словами, объекты, относящиеся к одному виду (нормы права, относящиеся к праву), не должны пересекаться с объектами, относящимися к другому виду (нормы нравственности, относящиеся к нравственности). В противном случае деление неверно. Рассматриваемое деление не соответствует логическим правилам, т. к. в нем один и тот же объект может относиться и к праву, и к нравственности. Значит, у права и нравственности не может быть общих норм, т. е. право и нравственность не имеют точек соприкосновения.

В дополнение к этому следует внимательнее взглянуть на оспариваемое утверждение: «существуют нормы нравственности, одновременно являющиеся нормами уголовного права».

На кругах Эйлера (где круг — право/нравственность, а площадь внутри него — совокупность норм права/нравственности) оно может выглядеть следующим образом:

1. Нравственность и право полностью совпадают.

2. Право шире нравственности (нравственность включена в право).

3. Нравственность шире права (право включено в нравственность).

4. Область нравственности и область права пересекаются.

Рассмотрим четвертую схему подробнее и осуществим reductioadabsurdum. Заштрихованную область следует понимать следующим образом: некоторые нормы права тождественны некоторым нормам нравственности. Утверждая, что право содержит некоторые нормы нравственности, мы утверждаем, что некоторые нормы нравственности обеспечены силой государственного принуждения (эта мысль настолько привычна и настолько устоявшаяся в литературе, что не кажется абсурдной). Но не следует забывать и об обратном: нравственность содержит некоторые нормы права, следовательно, некоторые нормы права не обеспечены силой внешнего принуждения. Этот вывод следует из построенной схемы, но он абсурден. То же относится к остальным трем схемам, т. к. во всех этих схемах имеется область нравственности, содержащая нормы права. Значит, у права и нравственности не может быть общих норм.

Это утверждение, впрочем, не новое для юридической литературы[5], слишком категорично и в связи этим требует следующего уточнения. В данном государстве норма права может быть текстуально идентична норме нравственности, существующей на определенном этапе общественного развития. Этот этап, однако, по времени существования не совпадает с этапом общественного развития, на котором существует данная норма права. Иными словами, когда норма нравственности начинает обеспечиваться силой внешнего принуждения, она перестает существовать как норма нравственности и становится нормой права на данном этапе общественного развития. Существование в одно время нормы права и текстуально идентичной ей нормы нравственности в одном государстве с точки зрения логики невозможно.

Можно смоделировать следующие ситуации:

  1. Появление нормы нравственности предшествовало появлению нормы права (норма права «выросла» из нормы нравственности). Норма нравственности была обеспечена силой внешнего принуждения, перестав быть нормой нравственности и превратившись в норму права.
  2. Появление нормы права предшествовало появлению нормы нравственности. Это возможно, если норма права со временем сделала какой-либо поступок в общественном сознании безнравственным и утратила силу. Таким образом, возможен обратный переход нормы права в категорию нормы нравственности, если она перестает обеспечиваться силой вешнего принуждения.

Принимая во внимание очевидный факт существования множества национальных правопорядков, нельзя не прийти к выводу, что возможна ситуация, при которой на определенном этапе общественного развития одна и та же текстуальная формулировка социальной нормы может лежать в одном государстве в основе нормы права, а в другом — в основе нормы нравственности. Тогда существование в одно время нормы права и текстуально идентичной ей нормы нравственности возможно, но на территориях разных государств.

На основании вышеизложенного можно сделать следующий общий вывод: существование в одно время на территории одного государства нормы права и текстуально идентичной ей нормы нравственности с точки зрения логики невозможно, а значит право и нравственность на территории одного государства в один и тот же период времени не могут иметь точек соприкосновения.

Литература:

  1. Ивлев Ю. В. Логика для юристов: учебник. — М., 2011.
  2. Кельзен Г. Чистое учение о праве. Сб. пер. Вып. 1. М.: АН СССР ИНИОН, 1987, Перевод C. B. Лёзова, Ю. С. Пивоварова, Отв. ред. В. Н. Кудрявцев, Н. Н. Разумович.
  3. Комиссарова В. С., д.ю.н., Крылова Н. Е., д.ю.н., Тяжкова И. М.. Учебник для вузов — М., 2012.
  4. Петражицкий Л. И. Введение в изучение права и нравственности: Эмоциональная психология — М., 2011.
  5. Соловьев В. С. Оправдание добра / Отв. ред. О. А. Платонов. — М.: Институт русской цивилизации, Алгоритм, 2012.
  6. Чичерин Б. Н. Философия права. Изд. 2-е, испр. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011.
  7. См., например, Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. д.ю.н. В. С. Комиссарова, д.ю.н. Н..Е. Крыловой, д.ю.н. И. М. Тяжковой — М., 2012 — с.191 (Глава VII, автор главы — Кузнецова Н. Ф.)

[1] Наиболее строгой, объективной и логически выверенной среди существующих теорий представляется позиция Г.Кельзена, исходившего из недопустимости признания права по своей природе моральным (и соответственно, недопустимости отождествления норм права и морали) ввиду релятивности морали. (Кельзен Г. Чистое учение о праве. Сб. пер. Вып. 1. М.: АН СССР ИНИОН, 1987, Перевод C. B. Лёзова, Ю. С. Пивоварова, Отв. ред. В. Н. Кудрявцев, Н. Н. Разумович, с.47–51)

[2] Единственным необходимым допущением в данном случае является лишь понимание норм нравственности как элементов коллективного сознания, носящих надындивидуальный характер. Данное допущение, впрочем, делалось всеми учеными, занимавшимися вопросом соотношения норм права и нравственности. Действительно, только такое допущение делает явления права и нравственности однопорядковыми, а значит сравнимыми.

[3] Уже на этом этапе закрадываются сомнения в том, всегда ли законодатель криминализирует лишь безнравственные поступки. Или наоборот, всегда ли криминализация деяния, которое до криминализации не считалось безнравственным, со временем делает данное деяние безнравственным в общественном сознании.

[4] Такое мы находим, например, у В. С. Соловьева: «Отсюда не следует, конечно, чтобы сферы права и нравственности совпадали одна с другою и чтобы можно было смешивать этические и юридические понятия. Неоспоримо только то, что между этими двумя областями есть положительное и тесное, внутреннее отношение, не позволяющее отрицать одну из них во имя другой». И далее: «…право есть низший предел или определенный минимум нравственности». (Соловьев В. С. Оправдание добра / Отв. ред. О. А. Платонов. — М.: Институт русской цивилизации, Алгоритм, 2012, с. 521 и с.523 соответственно)

[5] Например, Б. Н. Чичерин, несколько иначе обосновывая свою позицию, пришел к выводу, что «вытекающие из общежития юридические законы независимы от нравственных, так же как и физические законы независимы от человека» (Чичерин Б. Н., указ. соч., с. 90)

Основные термины (генерируются автоматически): норма нравственности, нравственность, норма, государственное принуждение, общественное развитие, внешнее принуждение, сила, время нормы, зрение логики, норма уголовного.

Похожие статьи

Нравственные основы общества в правовом государстве

норма нравственности, нравственность, норма, общественное развитие, государственное принуждение, внешнее принуждение, сила, норма уголовного, зрение логики.

Социальные

нормы в системе государственного управления. ..

норма нравственности, нравственность, норма, общественное развитие, государственное принуждение, внешнее принуждение, сила, норма уголовного, зрение логики.

Нравственные основы некоторых норм Уголовного кодекса…

Соотношение норм нравственности и уголовно-правовых характеризуется единством в сущности и взаимодействием. Единство не исключает противоречий между уголовным правом и нравственностью по некоторым вопросам…

Санкционированность и социальная обусловленность…

государственное принуждение, Правовое принуждение, субъект, принуждение, норма, государство, государственная власть, общественный порядок, правовое регулирование, мера принуждения.

Уголовно-правовая норма в Российской Федерации: понятие…

В статье рассмотрены вопросы, связанные с содержанием понятия уголовно-правовой нормы, соотношением статьи уголовного кодекса РФ и уголовно-правовой нормы. Приводятся точки зрения юристов-исследователей на структуру уголовно-правовой нормы. ..

Социальные

нормы в системе ориентиров человеческой практики

Выявление четких законов общественного развития и человеческого поведения, истинное их познание может, по их мнению, больше принести… Социальные нормы в системе государственного управления…

Роль

нравственного воспитания в формировании всесторонне…

На каждом этапе обучения ребенка доминирует своя сторона воспитания. В воспитании младших школьников, считает Ю. К. Бабанский, такой стороной будет нравственное воспитание: дети овладевают простыми нормами нравственности

Проблема разграничения понятий «

общественная безопасность»…

общественную нравственность, общепринятые нормы поведения, правила общежития, неприкосновенность чести и достоинства граждан.

Нравственное воспитание: понятие, сущность, задачи

Ключевые слова: нравственное воспитание, личность человека, нравственность. Огромная роль нравственности в развитии и формировании полноценной

Целью нравственного воспитания является развитие стойкой системы нравственных убеждений и моральных норм.

Проблема соотношения морали и права в современном обществе

Швецова Александра Васильевна,
Уральский Государственный Юридический Университет, Екатеринбург

 

Главным регулятором человеческого поведения на всех этапах общественного развития являются моральные и правовые нормы.

Мораль — это исторически сложившаяся в общественном сознании  система принципов, понятий, норм поведения, основанная на идеалах добра и зла, должного и справедливого в отношениях людей. [1, с.137]. Мораль бывает индивидуальной (формируется в сознании отдельного индивида), групповой и общественной (приемлемой для большинства членов общества).

Право – это система общеобязательных формально определённых норм, выражающих меру свободы человека, принятых или санкционированных государством и охраняемых от нарушений.[1, с.114].  Право носит сознательно-волевой характер,  обеспечивается силой государственного принуждения. Нормы права официально закрепляются в законах и иных нормативно-правовых актах.

Взаимодействие морали и права является одной из актуальных тем философии, этики и теории государства и права. Данная тема находится в центре внимания исследователей самого разного плана и раскрывается в каждую эпоху по-разному. Она занимает важное место в системе общественного мировоззрения и правового регулирования.  Теоретическое осмысление данной проблемы может способствовать как развитию теории морали и теории права, так и повышению их роли в морально-правовом воспитании человека, становлении гражданского общества, базирующегося на моральных и правовых ценностях.

Мораль и право являются разновидностью социальных норм, поэтому необходимо отметить, что они обладают общими чертами:  они возникают в сознании людей и направлены на организацию общественных отношений.  Правовые и моральные нормы формируют в сознании человека нравственную и правовую культуру.  Единство права и морали в цивилизованном обществе также  сводится к утверждению общечеловеческих ценностей, таких как приоритет жизни человека, справедливость, развитие и обогащение личности, защита  её интересов. Нормы морали и права должны способствовать их становлению и упрочению. И хотя реализуется ими это по-разному — мораль убеждает, право же принуждает, тем не менее, они преследуют общую цель.

Однако между этими понятиями есть  и существенные  различия. Прежде всего, они различаются по способу закрепления.  Нормы права содержатся в законах, постановлениях, кодексах, уставах, приказах и других нормативно-правовых предписаниях государства. Нравственные нормы передаются из поколения в поколение в виде общепринятых представлений о добре, зле, о благородстве, безнравственности и т.д. и существуют в сознании людей, либо находят воплощение в произведениях искусства. Моральные нормы отличаются от норм права и по сфере действия. Они охватывают гораздо более широкую область отношений, нежели правовые нормы. Так, всякое нарушение норм права является одновременно аморальным поступком, но не всякое посягательство на моральные нормы является непременно противоправным. Более того, многие нормы права наполнены нравственным содержанием, что также свидетельствует о более широкой сфере действия моральных норм. По способам обеспечения различие между моральными и правовыми нормами сводится к тому, что  осуществление нравственных норм обеспечивается силой общественного мнения, а правовых норм — государственным принуждением, применяемым правоохранительными органами.  По формам ответственности их различия заключаются в том, что нарушение норм морали влечет за собой применение общественного порицания, а норм права — штраф, лишение свободы, конфискацию имущества.

Роль морали и  права как ведущих социальных регуляторов, как средств упорядочения общественных отношений в современности принципиально изменились. Многие требования морали закреплены нормами права, но механизмы их реализации не работают в реальных условиях современной действительности. Ярким примером могут быть социальные сети, которые, по сути, не поддаются эффективному правовому регулированию. С помощью интернета мы можем получить доступ почти к любой интересующей нас информации, которая не всегда для нас безопасна. В социальных сетях активно пропагандируются  аморальные модели поведения: повсеместно можно встретить группы, призывающие к самоубийству, насилию, убийствам, унижениям и  оскорблениям. Например, в последние года в социальных сетях огромную популярность приобрела группа «Синий кит», с помощью которой  детям с неокрепшей психикой навязывали культ самоубийства как высшей ценности. Данные группы, используя игровой и развлекательный формат, деформируют  психику ребенка и формируют  в его сознание «ложные» представления о том, каким должен быть человек и  мир вокруг него. Это происходит из-за того, что в  наше время родители уделяют мало времени воспитанию ребенка и  заменяют реальное общение  с ним на гаджеты с доступом в интернет.  Также в наше время широко распространена социальная сеть «Телеграм». Безусловно, многие люди используют её как средство общения  с друзьями и близкими, как ресурс для обмена полезной информацией. Однако данная социальная сеть является  полностью анонимной, то есть практически невозможно отследить источник информации, а значит, невозможно принять какие-либо правовые санкции к правонарушителям. Зачастую преступники используют это для того, чтобы пропагандировать свои взгляды. Например, в наше время активно происходит вербовка людей в террористические группировки, которые призывают к уничтожению людей, народов и культурных ценностей. Также существуют различные порталы, на которых можно без труда приобрести  практически любой товар: оружие, наркотики, запрещённую информацию. И это далеко не единичные случаи, подобных примеров множество. Если раньше доступ к персональной информации человека имело ограниченное количество человек, то сейчас, с развитием социальных сетей и интернета, о человеке можно узнать практически любую информацию, даже не общаясь с ним. В условиях безнаказанности в интернете, мы зачастую нарушаем личные права других людей, не задумываясь об этом. В интернете стирается большинство рамок и нормы морали и нравственности уже не несут для нас былой ценности. Ведь в социальных сетях мы запросто можем заблокировать человека, обидеть, унизить, оскорбить. При этом с большой вероятностью никаких правовых последствий для нас за это не наступит.  Это является проблемой не только с точки зрения права, но и с точки зрения морали.

Проблема соотношения морали и права в современном мире является одной из самых актуальных. На примере социальных сетей и интернета видно, что во многих сферах общественной жизни наблюдается духовный кризис. Безусловно, существует множество причин: рост политической напряжённости, экономические кризисы, дифференциация между бедными и богатыми слоями населения. На фоне этих явлений происходит искажение духовных ценностей, падение общей правовой культуры населения, рост преступности и коррупции. Совершенно очевидно, что ни право, ни мораль не могут самостоятельно бороться с подобными общественными аномалиями. Мы должны стремиться к тому, чтобы в обществе формировались правильные представления о таких явлениях, как доброта, справедливость, честность. Формирование нравственных ценностей в сознании людей приведёт не только к преодолению духовного кризиса, но и к развитию правовой культуры населения и повышению уровня правосознания. Нормы морали и права  неотъемлемо связаны друг  с другом  и способны эффективно функционировать только в совокупности. Именно поэтому, совершенствование законодательства и развитие правовой системы должно опираться не только на представления о праве как социальном регуляторе, но и на моральные и нравственные нормы. Только в процессе гармонизации этих двух явлений мы можем говорить об успешном  развитии того или иного общества.

Список литературы

  1. В.Д.Перевалов Теория государства и права: учебник для вузов. — 3 изд. — М.: Норма, 2005.
Средняя:

Ваша оценка: Пусто Средняя: 1 (2 голосов)

Соотношение норм права и норм морали — Студопедия

Наиболее тесную взаимосвязь право имеет с моралью. Их объеди­няют два общих признака: нормативность и общеобязательность.

Мораль (нравственность) — это взгляды, представление людей о добре и зле, чести и достоинстве, порядоч­ности и справедливости, долге и обязанности, а также правила, возникающие как непосредственное отражение условий общественной жизни в сознании людей. Нормы морали предпи­сывают поведение людей в соответствии с представлениями о справедливости и несправедливости, добре и зле, чести, совести, долге, достоинстве и т. д.

С точки зрения современной системы ценностей право должно со­ответствовать основным требованиям морали, но полностью отождествлять эти понятия нельзя. Главные их общие черты проявляются в том, что они входят в содержание культуры общества, являются ценностными формами сознания, имеют нормативное содержание и служат регуляторами поведения людей.

Различие между правом и моралью проявляется в их осо­бенностях:

1) по происхождению — нормы права устанавливаются госу­дарством; нормы морали складываются в соответствии с нравст­венными представлениями о добре и зле, справедливости и не­справедливости, чести и бесчестия и т. д. Как форма общественного сознания и регулятор общественных отношений мораль зародилась раньше политической и правовой форм сознания, раньше государственной организации общества и права. В ходе исторического развития общечеловеческое содержание нравственности обрело выражение в «золотом правиле»: «Поступай по отношению к другим так, как ты хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе». Принципы морали — это один из древнейших регуляторов, включающий основные начала, исходные требования, охватывающие общечеловеческую и личную жизнь человека. Они конкретизируются в виде норм, регулирующих поведение людей в определенных жизненных ситуациях;


2) по сфере действия — нормы права регулируют общественные отношения, имеющие государственную значимость; Сферы регулирования права и морали совпадают не полностью. Сфера регулирования морали шире и объемнее. Многие взаимоотношения людей в быту, коллективе, семье являются объектом морали, но не подлежат правовому регулированию. Однако мораль, в свою очередь, включает не все отношения, регулируемые правом. Так организационные формы и структура государственных органов, процедурная практика выборов или принятия законов регулируются правом, а мораль к этим вопросам «равнодушна». В право же не могут включаться все без исключения требования мо­рали. Связано это с тем, что право очень тесно взаимодействует с государством и государственным принуждением, поэтому чрезмер­ное вторжение права в частную жизнь недопустимо. Содержание норм права характеризуется большой конкретностью, в правовых нормах в ряде случаев предусматриваются весьма подробные детали, связи. В правовых нормах выражен государственный подход к оценке конкретных общественных отношений;


3) по форме закрепления — правовые нормы получают закрепле­ние в официальных нормативных актах — законах, указах, постанов­лениях; нормы морали не закрепляются в специальных актах, они со­держатся в сознании людей и находят отражение в литературе. Право (кроме некоторых правовых обычаев) внешне выражается в письменных юридических документах. Нормы морали объективного выражения вовне не имеют, а закрепляются в сознании людей. Различается также и само содержание норм, их логическая структура. Для правовых норм характерны запреты и разрешения («можно» – «нельзя»), а также позитивные обязывания («вправе» – «должен»). Нормы морали свое регулятивное воздействие оказывают оценочными измерителями типа «добро» – «зло», «справедливо» – «несправедливо». Принципы и нормы морали могут быть систематизированы, собраны в «моральном кодексе», но в целом нравственные воззрения, представления, требования выражаются в общественном мнении, передаются им. Моральные воззрения, идеи передаются художественной литературой, искусством, средствами массовой информации;


4) по содержанию — правовые нормы представляют собой де­тализованные правила поведения, которые предписывают кто и что должен делать, каким образом, при каких обстоятельствах и с какими последствиями. Нормы морали выступают в виде обоб­щенных правил и принципов;

5) по способу обеспечения — реализация норм права поддер­живается принудительной силой государства; мораль обращается только к совести индивида. Санкции позитивного права выступа­ют как мера принуждения. Единственной санкцией морали явля­ется нравственное осуждение. Соблюдение норм морали обеспечивается силой общественного мнения. Требования морали и права выполняются большинством людей добровольно в силу понимания их справедливости. Нормы морали исполняются в силу личной убежденности, привычек человека. Выполнение норм права может быть обеспечено принудительным воздействием со стороны государства (через суд, иные государствен­ные органы) или органов местного самоуправления;

6) в оценке мотивов поведения лица — право предписывает необходимость всесторонней оценки поведения человека, совершившего правонарушение. Но с правовой точки зрения безразлично, какими мотивами руководствовался человек в конкретном случае, если его поведение по своим результатам было правомерным, законным. С точки зрения морали, важно выявить стимулы, мотивы человека, его намерения в выборе определенного поведения, являющегося правомерным.

Взаимодействие и единство морали и права проявляется в их взаи­мопроникновении и взаимовлиянии:

1) общность морали и права заключается в том, что эти социаль­ные институты обслуживают общий экономический базис, идео­логию и политику;

2) взаимопроникновение состоит в том, что право основывается на морали. По В. Соловьеву, право — минимум нравственности, обязательный для всех. Право закрепляет моральные принципы в качестве правовых требований. Так, Уголовный кодекс 1996 г. и ряд других законодательных актов закрепили моральные принципы справедливости, равенства и гуманизма в качестве основопо­лагающих положений действующего законодательства;

3) взаимовлияние проявляется в том, что мораль оказывает ак­тивное воздействие на правосознание и тем самым способствует реализации норм права. В свою очередь право поддерживает тре­бования морали юридическими санкциями и тем самым защища­ет необходимый минимум нравственности;

4) универсальность права и морали проявляется в том, что они распространяются на все общественные отношения, то есть явля­ются самыми универсальными регуляторами в системе социаль­ных норм;

5) нормативность морали и права заключается в том, что они слу­жат эталоном и критерием оценки поведения людей;

6) право и мораль имеют общую базу в виде социальных, экономических, политических условий жизни общества, служат общей цели — согласованию интересов личности и общества, обеспечению и возвышению достоинства человека, поддержанию общественного порядка.

Противоречия морали и права заключаются:

а) в несовпадении правовых и моральных предписаний;

б) в несовпадении моральных и правовых оценок.

В одних случаях там, где право налагает запрет, мораль разре­шает. Типичный пример — самогоноварение. В других случаях там, где право молчит, мораль осуждает. Типичный пример — прости­туция и другие виды разврата. В третьих случаях нормы права не соответствуют нормам морали, противостоят им. Типичный при­мер — смертная казнь как санкция уголовного права.

Причины противоречий могут быть:

объективные — право по своей природе консервативно, мо­раль — динамична. Отсюда право отстает от морали и неизбежно содержит пробелы;

субъективные — право выражает интересы государства, мо­раль выражает интересы общества. При этом государство зачас­тую исходит из принципа целесообразности, общество — из прин­ципа справедливости.

Неравномерное развитие права и морали неизбежно порождает противоречие между нормами права и морали. Мораль требует от человека больше и судит строже. Там, где право порой молчит, нравственное чувство осуждает. Отсутствие согласованности ме­жду правом и моралью вредит праву. Справедливое (моральное по своей сути) право должно запрещать и предписывать то, что одоб­ряется моралью, в противном случае население будет действовать в обход правовых норм и вопреки правовым предписаниям. В том случае, когда нормы права приходят в противоречие с общественным мнением, требованиями нравственности, долгом компетентных государственных органов является принятие необходимых мер по совершенствованию правового регулирования.

Противоречия между правом и моралью имеются в регулировании имущественных, семейных, трудовых, экологических, международных отношений. Противоречия между правосознанием и моральным представлением могут быть в определении преступления, административного проступка, мер уголовной, административной, имущественной ответственности. Ряд коллизионных вопросов в соотношении права и морали возникает, например, в регулировании трансплантации человеческих органов и тканей, операций искусственного оплодотворения и имплантации, в осуществлении других медицинских операций и способов лечения.

Конфликт между законом и моралью

Очевидно, что и закон, и мораль стремятся к нашему душевному равновесию и справедливости. В соответствии с описанием в Оксфордском словаре закон — это система правил, которые определенная страна или сообщество признает как регулирующие действия своих членов и которые она может применять путем наложения штрафов. («Закон», Оксфордский словарь, 2016 г.) Закон добивается этого с помощью принудительных мер и наказаний, если вы переступаете границы, образованные законом. Мораль, которая описывается в Оксфордском словаре как мораль, — это различие намерений, решений и действий между различаются как правильные, а те, которые являются ненадлежащими («Morality» Oxford Dictionary, 2016), также предусматривают наказания за плохие поступки и вознаграждения за хорошие поступки, такие как вина и осуждение за преступления и похвалы.(Ergin, 2012) Эти два явления могут показаться очень разными, но у них есть одна очевидная общая черта: они влияют на то, как мы живем. Проблема в том, что неизбежно можно сказать, что существует колоссальный конфликт между законом и моралью, и этот конфликт проявляется на некоторых конкретных примерах. В современном мире некоторые эксперты в области права могут утверждать, что закон абсолютен. Его важность важнее всех других регуляторов, таких как мораль. Однако конфликт между ними доказывает, что в некоторых случаях моральные принципы все же сильнее юридических.Хотя сегодня можно утверждать, что до тех пор, пока закон разрешает определенные социальные практики, такие как однополые браки, аборты и законодательство о проституции, не следует рассматривать как нарушение закона, они являются моральными проблемами современного мира, что доказывает, что моральные принципы все еще сильнее. чем правовые принципы.

Цель закона состоит в том, что люди должны руководствоваться общепринятыми правилами, которые являются общими и абстрактными, известными и определенными и применимыми в равной степени ко всем людям. Очевидно, что существует тесная связь между законом и моралью, потому что они оба стремятся к нашему мировоззрению и справедливости для достижения цели регулирования человеческой жизни.(Раз, 2009) С самого начала цивилизации человеческие сообщества обладали чувством морали в каждом отдельном столетии. С другой стороны, идея правительства и закона возникла позже, чем мораль. Были люди без закона или без правительства, но нет сообщества, которое не соответствовало бы морали. (Hart, 1963) В современном мире можно утверждать, что закон абсолютен. Мы можем сказать, что это самое важное в регулировании жизни человека. Однако с одной стороны мы можем думать о том, что закон изобретен для разработки моральных правил.(Эргин, 2012) Чтобы материализовать взаимосвязь между законом и моралью, я хотел бы привести пример. Сдержать собственное обещание — это правило морали, но это также важный принцип международного права, кодекс обязательств и многое другое. Все эти темы подобны зданиям, построенным по правилам морали. (Эргин, 2012) Эти две основные темы, закон и мораль, находятся в тесной взаимосвязи. Однако в то же время они находятся в конфликте. В достойные годы есть несколько примеров, чтобы показать конфликт и понять, что моральные принципы все еще сильнее юридических принципов, таких как однополые браки, аборты и законодательство о проституции.Я рассмотрю эти 3 темы в следующих параграфах.

Первая проблема, с которой мы занимаемся, — это аборты. Аборт считается одним из самых спорных вопросов биоэтики. Верно сказать, что причина этой дискуссии в том, что в ней участвуют не только врачи или ученые, но и другие сообщества или организации, такие как религиозные группы или юристы. В дополнение к этому, это также касается людей, потому что это не только юридический вопрос; это тоже моральный вопрос. Аборт относится к преднамеренному преждевременному прерыванию беременности, при котором эмбрион или плод разрушается до того, как он сможет жить вне тела женщины (Ruhela & Banerjee, 2016). Тема аборта, является ли это персоной или нет, была очень дискуссионным вопросом. Споры об абортах начинаются с морального и правового статуса плода. Если у плода нет прав, то аборт не является проблемой. Это так же легко оправдать, как и любую операцию. Но если у плода есть права, то аборт касается не только свободы женщин, поскольку личная свобода ограничивается правами других.В США аборты разрешены. Нет никаких ограничений в отношении причин. Решение Верховного суда по делу Роу против Уэйда 1972 года было и остается самым важным решением, касающимся абортов в Соединенных Штатах. Роу позволил женщинам прервать беременность практически по любой причине в определенные сроки. В обобщенном виде мы можем сказать, что женщины имеют право на свое тело на умерщвление плода, даже если это убийство. С другой стороны, наиболее распространенный аргумент в пользу того, что плод имеет моральный статус, запрещающий аборт, заключается в том, что, во-первых, плод является членом биологического вида людей.Во-вторых, аморально уничтожать человека. Следовательно, аборты аморальны, так как они развивают умышленное разрушение человека. Как я уже говорил, в недавней истории это казалось аморальным, и это стало дискуссионным вопросом. Ключевыми вопросами в этой дискуссии являются: «Когда начинается жизнь?», «Когда плод становится человеком», «Является ли аборт убийством?» На эти вопросы нет однозначного ответа. Однако, независимо от изнасилования, кажется, что аборт следует рассматривать как моральное убийство человека.Если вы задумаетесь об этом, вы несете ответственность за свои действия, и это не вина ребенка, потому что вы решили сделать то, что сделали. Вы должны нести ответственность за последствия своих действий. Тем не менее многие люди говорят, что это не ребенок, а плод. Предполагая, что это плод, а не ребенок, если мы думаем об этом, мы прерываем создание ребенка. Как только малыш начинает формироваться у плода, его следует считать живым. Сказать, что матери должно быть позволено выбирать, хочет ли она сделать аборт или нет, означает сказать, что это ее выбор, хочет ли она убить своего ребенка или нет.Мало того, что аборт аморален, это еще и убийство. Независимо от того, является плод человеком или нет, правильно сказать, что у женщины есть какие-то моральные обязательства перед плодом. Возможно, это обязательство недостаточно сильное, чтобы исключить аборт как вариант, но его может быть достаточно, чтобы ограничить, когда аборт является вариантом. Как видим, конфликт между законом и моралью усугубляет проблему. Можно сказать, что закон абсолютен. Нет ничего сильнее закона для управления людьми, если мы не принимаем во внимание моральные ценности.

Вторая проблема, в которой мы видим конфликт между законами и моралью, — это законодательство о проституции.

[…]

Естественное право | Энциклопедия Первой поправки

Средневековый философ Фома Аквинский был среди тех, кто пришел к выводу, что созданный человеком закон действителен только постольку, поскольку его содержание соответствует содержанию естественного закона. Следовательно, несправедливый закон на самом деле не является законом.Это дает людям, которые считают, что законы несправедливы, возможность противостоять им. Религиозные убеждения уже давно используются в качестве оправдания неповиновения законам. Д-р Мартин Лютер Кинг-младший использовал естественное право, выступая против расовой сегрегации. (Общественное достояние)

Естественный закон относится к законам морали, устанавливаемым человеческим разумом. Философы-моралисты утверждали, что такие законы предшествуют положительному, созданному руками человека закону и не зависят от него. Понимание естественного права разнообразно и сложно, в зависимости от роли, которую мораль играет в определении авторитета правовых норм и правил. Отношения между естественным правом и Первой поправкой столь же сложны. В общем, естественный закон как «высший» закон образует основу, на которой зиждется Первая поправка.

Естественное право — основа правовых традиций

Как философия права, естественное право составляет основу и основы правовых традиций. Как термин политики и юриспруденции, естественное право — это совокупность правил, предписываемых властью, превосходящей власть государства. Он предназначен для защиты индивидуальных прав от нарушения со стороны других лиц, национальных государств или политических порядков.

Естественное право как защита социальных практик и норм распространяется не только на государства и правительства, но и на отдельных людей. Он предоставляет этический набор правил для управления людьми в их взаимодействии друг с другом, основанный на идее, что позитивные или искусственные законы — это просто артикуляция ранее существовавших норм, социальных практик и идей, закрепленных в рамках естественного права. Хотя естественный закон дает людям указания в их стремлениях и отношениях, он не ведет к всеобщему согласию.Более того, люди не всегда действуют на основе рационального и дедуктивного мышления.

Фома Аквинский пришел к выводу, что закон, созданный руками человека, действителен только в том случае, если он соответствует естественному закону

Средневековый философ Фома Аквинский был среди тех, кто пришел к выводу, что созданный человеком закон действителен только постольку, поскольку его содержание соответствует содержанию естественного закона. Следовательно, несправедливый закон на самом деле не является законом. Это дает людям, которые считают, что законы несправедливы, возможность противостоять им. Религиозные убеждения уже давно используются в качестве оправдания неповиновения законам.Д-р Мартин Лютер Кинг-младший использовал естественное право, выступая против расовой сегрегации.

Локк считал, что если правитель пойдет против естественного закона, государство может быть свергнуто

Теоретики, такие как английский философ Джон Локк, считали, что если правитель идет против естественного закона и не может защитить «жизнь, свободу и собственность», то люди вправе свергнуть существующее государство. Локк и его последователи часто ссылались на «естественные права», а не на «естественный закон», таким образом несколько секуляризируя более раннюю концепцию, хотя и признавая Творца.Томас Джефферсон сформулировал эту философию в Декларации независимости, заявив, что «все люди созданы равными» и что «их Создатель наделил их определенными неотъемлемыми правами», среди которых он включил «жизнь, свободу и стремление к жизни». счастья.»

Мэдисон считал, что государство не может вмешиваться в отношения человека с Богом

Джеймс Мэдисон считал, что отношения человека с Богом существовали еще до его или ее вступления в общество; люди несли прямую ответственность перед Богом, и государство не имело права вмешиваться в эти отношения.Право на свободное исповедание религии будет поддерживаться за счет сохранения отделения церкви от государства. В то же время правительство не имело права подавлять право выражения мнения, с которым связана религиозная и политическая свобода.

Первая поправка является формой естественного права

В некоторых отношениях положения Первой поправки во многом похожи на естественный закон: оба являются формой «высшего» закона, превосходящего законы, которые могут издавать правительства. Сила гарантий Первой поправки, несомненно, была усилена готовностью Верховного суда обеспечить выполнение ее положений.

Даже в то время как ученые продолжают спорить о том, в какой степени судьи должны стремиться просто обеспечить соблюдение конституционного текста и в какой степени они могут также обеспечивать соблюдение неустановленных принципов естественного права справедливости, естественное право предоставляет постоянные средства, с помощью которых люди могут обжаловать решения помимо правительственных действий. и даже судебные решения высшему суду.

Эта статья была первоначально опубликована в 2009 году. Дейл Минешима-Лоу — управляющий редактор Центра международных отношений, исследователь и младший преподаватель кафедры политики и географии Лондонского университета Биркбека, а также преподаватель политики и История в City Lit, колледже для взрослых в центре Лондона.

Отправить отзыв об этой статье

% PDF-1.4 % 548 0 объект > эндобдж xref 548 188 0000000016 00000 н. 0000004887 00000 н. 0000005120 00000 н. 0000005172 00000 п. 0000005214 00000 н. 0000005276 00000 н. 0000005312 00000 н. 0000006329 00000 н. 0000006409 00000 п. 0000006489 00000 н. 0000006569 00000 н. 0000006648 00000 н. 0000006727 00000 н. 0000006806 00000 н. 0000006885 00000 н. 0000006964 00000 н. 0000007043 00000 н. 0000007122 00000 н. 0000007202 00000 н. 0000007281 00000 н. 0000007360 00000 п. 0000007439 00000 н. 0000007518 00000 п. 0000007598 00000 н. 0000007678 00000 н. 0000007758 00000 н. 0000007838 00000 н. 0000007918 00000 п. 0000007997 00000 н. 0000008076 00000 н. 0000008156 00000 н. 0000008235 00000 н. 0000008314 00000 н. 0000008394 00000 н. 0000008473 00000 н. 0000008553 00000 н. 0000008632 00000 н. 0000008712 00000 н. 0000008791 00000 н. 0000008870 00000 н. 0000008950 00000 н. 0000009029 00000 н. 0000009108 00000 н. 0000009186 00000 п. 0000009265 00000 н. 0000009343 00000 п. 0000009422 00000 н. 0000009500 00000 н. 0000009578 00000 н. 0000009656 00000 н. 0000009734 00000 н. 0000009811 00000 н. 0000009890 00000 н. 0000009970 00000 н. 0000010051 00000 п. 0000010132 00000 п. 0000010212 00000 п. 0000010292 00000 п. 0000010373 00000 п. 0000010454 00000 п. 0000010534 00000 п. 0000010614 00000 п. 0000010695 00000 п. 0000010776 00000 п. 0000010856 00000 п. 0000010936 00000 п. 0000011017 00000 п. 0000011098 00000 п. 0000011179 00000 п. 0000011260 00000 п. 0000011340 00000 п. 0000011420 00000 н. 0000011501 00000 п. 0000011582 00000 п. 0000011663 00000 п. 0000011744 00000 п. 0000011824 00000 п. 0000011904 00000 п. 0000011985 00000 п. 0000012066 00000 н. 0000012146 00000 п. 0000012226 00000 п. 0000012307 00000 п. 0000012388 00000 п. 0000012469 00000 п. 0000012550 00000 п. 0000012630 00000 п. 0000012710 00000 п. 0000012791 00000 п. 0000012872 00000 п. 0000012953 00000 п. 0000013034 00000 п. 0000013114 00000 п. 0000013194 00000 п. 0000013275 00000 п. 0000013356 00000 п. 0000013437 00000 п. 0000013518 00000 п. 0000013598 00000 п. 0000013678 00000 п. 0000013759 00000 п. 0000013840 00000 п. 0000013921 00000 п. 0000014002 00000 п. 0000014082 00000 п. 0000014162 00000 п. 0000014243 00000 п. 0000014324 00000 п. 0000014404 00000 п. 0000014484 00000 п. 0000014565 00000 п. 0000014646 00000 п. 0000014727 00000 п. 0000014808 00000 п. 0000014888 00000 п. 0000014968 00000 п. 0000015049 00000 п. 0000015130 00000 п. 0000015211 00000 п. 0000015292 00000 п. 0000015372 00000 п. 0000015452 00000 п. 0000015533 00000 п. 0000015614 00000 п. 0000015694 00000 п. 0000015774 00000 п. 0000015855 00000 п. 0000015936 00000 п. 0000016016 00000 п. 0000016096 00000 п. 0000016176 00000 п. 0000016569 00000 п. 0000017056 00000 п. 0000017135 00000 п. 0000017216 00000 п. 0000017598 00000 п. 0000017915 00000 п. 0000020423 00000 п. 0000020706 00000 п. 0000020987 00000 п. 0000021215 00000 п. 0000021700 00000 п. 0000022249 00000 п. 0000022404 00000 п. 0000022934 00000 п. 0000023295 00000 п. 0000025830 00000 н. 0000031701 00000 п. 0000034395 00000 п. 0000038440 00000 п. 0000043642 00000 п. 0000045063 00000 п. 0000046200 00000 н. 0000046410 00000 п. 0000047306 00000 п. 0000047500 00000 п. 0000048027 00000 п. 0000048136 00000 п. 0000048194 00000 п. 0000048345 00000 п. 0000048394 00000 п. 0000048488 00000 н. 0000048578 00000 п. 0000048627 00000 н. 0000048740 00000 п. 0000048843 00000 п. 0000048892 00000 н. 0000049084 00000 н. 0000049133 00000 п. 0000049253 00000 п. 0000049367 00000 п. 0000049571 00000 п. 0000049620 00000 н. 0000049764 00000 н. 0000049900 00000 н. 0000050106 00000 п. 0000050154 00000 п. 0000050352 00000 п. 0000050506 00000 п. 0000050555 00000 п. 0000050603 00000 п. 0000050652 00000 п. 0000050811 00000 п. 0000050860 00000 п. 0000051041 00000 п. 0000051090 00000 п. 0000051139 00000 п. 0000004056 00000 н. трейлер ] / Назад 222116 >> startxref 0 %% EOF 735 0 объект > поток h ޤ MLA_vv-E (, _ bM @ Hh5hF / x)% 6 / $ 8Mh = A9v [Kc $ ߛ i`8 63l`] 07rE0 & L88ͷ | & k0w.eQZBТD ߳17 ngJBv’iR

Как мы должны уравновесить мораль и закон?

Недавно я обсуждал клинический случай со студентами-медиками и врачами, который включал балансирование неясных этических вопросов и соответствующих законов. Один из участников откинулся назад и сказал: «Ну, если мы знаем законы, то это конец истории!»

В законах было четко указано, что следует (по закону) делать, но следование законам в этом случае, скорее всего, приведет к плохому результату. В итоге мы разделились во мнениях о том, как продолжить рассмотрение дела, но эта дискуссия подняла более серьезный вопрос: насколько точно мы должны взвешивать закон в моральных рассуждениях?

Базовое различие между правовым и моральным достаточно легко определить.Большинство людей согласны с тем, что то, что законно, не обязательно морально, а то, что аморально, не обязательно должно быть незаконным.

Рабство в США обычно используется в качестве примера. «Конечно, — скажет хороший современный гражданин, — рабство было неправильным, даже когда оно было законным». Принятие 13 поправок не сделало рабство морально неправильным; это уже было неправильно, и юридические структуры наконец догнали моральные структуры.

Есть много действий, которые безнравственны, но они не должны быть незаконными.Например, возможно, сплетничать о личной жизни друга аморально, но большинство согласится с тем, что такого рода сплетни не следует ставить вне закона. Основное различие между правовым и моральным кажется достаточно простым.

Однако все становится сложнее, если мы углубимся в вопрос. Представьте, что вы идете по проселочной дороге и попадаете на безлюдный перекресток. Знак пешехода указывает на то, что переходить улицу запрещено. Вы очень долго ждете. В пределах видимости нет ни машин, ни людей, поэтому вы решаете перейти улицу, даже зная, что это противозаконно. Вы сделали что-то незаконное. Но разве ты сделал что-то аморальное ?

Подобные сценарии поднимают вопрос о том, есть ли у нас общее моральное обязательство подчиняться законам просто потому, что они являются законами. Это важный вопрос с важными последствиями. Если у нас есть общее моральное обязательство подчиняться закону, то это применимо к любому закону — даже к плохим законам.

Например, если закон гласит, что вы должны сдавать лиц без документов властям, тогда у вас будет моральное обязательство сделать это, потому что это закон. Сам факт того, что закон является законом, создает это обязательство , , но мы можем согласиться с тем, что в некоторых случаях это обязательство может быть перевешено, если мы считаем, что сам закон аморален, или если мы чувствуем, что другие наши моральные обязательства перевешивают наши моральные нормы. обязанность подчиняться закону.

Таким образом, эта точка зрения возвращает нас к исходной точке: даже если у нас есть моральное обязательство подчиняться закону, какая часть морального обязательства у нас есть и когда оно перевешивается другими нашими моральными обязательствами?

Другие принципиально не согласны.Они говорят, что вы не сделали ничего морально неправильного, перейдя улицу, поскольку у вас нет общего морального обязательства подчиняться закону вообще — этому закону или любому другому закону. В конце концов, откуда взялось это моральное обязательство? Вы обещали в какой-то момент подчиняться всем законам? Должны ли вы правительству подчиняться закону?

Согласно этой точке зрения, у нас есть моральное обязательство подчиняться только тем законам, которые мы считаем моральными в первую очередь — хорошими законами — и только из-за их содержания, а не просто потому, что они являются законами.

Например, человек должен подчиняться закону, который гласит: «Не убивай», потому что убийство изначально неправильно; превращение его в закон не делает его лишним морально неправильным.

Это только одна из многих загадок о взаимосвязи между сферами законности и морали, но она указывает на важный источник раздора и путаницы. Могу сказать, что я не согласен с человеком, который в ходе обсуждения клинического случая сказал, что законы — это конец истории. Это еще не все.

Но, помимо этого, я думаю, что нам, как медицинским специалистам и специалистам в области этики, еще нужно поработать, чтобы еще больше разъяснить, как нам следует сбалансировать правовые структуры в нашей работе. Есть ли у нас моральное обязательство подчиняться законам? Если да, то насколько моральным долгом? Насколько плох должен быть закон, чтобы мы могли обоснованно рекомендовать непослушание?

Кстати, я бы дорогу переходил. Три раза. Просто для острых ощущений.

Питер Кох, доктор философии, доцент философии Университета Вилланова и выпускник стипендии по клинической этике Центра медицинской этики и политики здравоохранения Медицинского колледжа Бейлора

Этика и закон — Медицинский факультет MU

Введение

И мораль, и закон пытаются направлять человеческие действия.Как связаны эти две дисциплины? Указание точного отношения между этими двумя областями является трудным и спорным.

Описательные подходы

Обычно считается, что мораль включает принципы и правила, касающиеся того, как человек должен и не должен вести себя. К морали можно подходить описательно, как это может сделать социолог при обсуждении взглядов на определенную культуру (описательная этика), или нормативно, как это может сделать верующий, утверждая, что определенные моральные правила являются правильными (нормативная этика).Или, как философ этики, можно заниматься метаэтикой и задавать вопросы о значении и обоснованности морального языка и утверждений.

Что касается права, то как социолог может обсуждать правовые системы в описательной манере, не утверждая, что одна лучше другой. Когда кто-то подходит к теме отношения морали к закону исключительно как социолог, становится очевидным, что это не одно и то же, потому что общества относятся к ним по-разному — это разные институты.Нравственность проистекает из религии, личного или светского культурного происхождения, законы исходят от правительственных чиновников, голосующих или принимающих их. Адвокатов нанимают для юридической экспертизы, а не для того, чтобы давать личные советы по вопросам нравственности, как это может делать духовенство.

Очень очевидное различие между моралью и законом состоит в том, что в законе есть целый аппарат судов и правоохранительных органов, которому недостает морали, за исключением некоторых редких случаев, когда религиозные суды рассматривают моральное толкование и исполнение.Но тогда это больше похоже на моральные правила, которые в то же время являются правовыми правилами.

Итак, рассматривая мораль и закон как социальные институты, мы видим, что нарушение моральных правил доставляет человеку позор, нарушение правовых норм влечет за собой штраф или тюремное заключение. За законом, в отличие от морали, стоит сила государства. Те, кто действуют аморально, могут, например, заслужить презрение других, но не понесут такого государственного наказания, если только они не действуют незаконно. (Некоторые религиозные традиции, однако, считают, что аморальные люди могут быть наказаны Богом в их земной жизни или в загробной жизни.)

С чисто описательной точки зрения можно перечислить некоторые типы поведения, которые при определенных обстоятельствах могут считаться аморальными, но не незаконными:

  • Обидеться утром на супруга
  • Отказ проводить достаточно времени со своими детьми
  • Врать другу или супругу
  • Отдавать предпочтение одному ребенку в ущерб другим
  • Сказать прохожему, что он уродлив, чтобы разрушить свой день
  • Защитники прав животных считают аморальным убийство и употребление в пищу нечеловеческих животных
  • Некоторые консервативные христиане и большинство мусульман считают употребление алкогольных напитков аморальным
  • Адвентисты седьмого дня считают аморальным употребление напитков с кофеином
  • Некоторые консервативные христиане считают танцы аморальными

Вот некоторые действия, которые могут быть незаконными, но не аморальными:

  • Невозможность заполнить форму регистрации автотранспортного средства в трех экземплярах, как того требует закон
  • Jaywalking, когда поблизости нет движения, нет другой опасности, и никто не подает плохой пример
  • Плевание в черте города
  • Выгул собаки без поводка, когда никого нет рядом
  • Смешивание пищевого мусора с бумажным мусором

Некоторые люди считают, что нарушение закона автоматически ведет к аморальности, но в приведенных выше примерах мы приводим примеры действий, которые помимо закона не были бы безнравственными, в отличие от таких действий, как убийство и воровство.

Юридический позитивизм

Этот описательный подход, который видит явное различие между моралью и законом, характерен для юридического позитивизма, который появился на сцене только в течение последних нескольких столетий. В девятнадцатом и особенно двадцатом веках люди начали думать, что можно относительно нейтрально рассматривать такие человеческие институты, как мораль, религия, закон и другие аспекты культуры и общества. Сегодня эта точка зрения кажется здравой, но на самом деле она была революционной много лет назад.

То же самое произошло и с изучением религии. Раньше изучение религии означало, что вы ходили в семинарию или проходили курсы, предлагаемые с точки зрения конкретной религии или вероисповедания, правильного или лучшего. Но теперь вы можете пройти относительно нейтральные курсы в любом крупном университете. Так, в светском университете есть курсы религии, на которых студенты изучают христианство, ислам, буддизм и т. Д. Преподавание проводится в более или менее описательной форме, нейтрально представляя традиции и взгляды на религию.

Аналогичная концепция закона присутствует в юридическом позитивизме. Юридический позитивизм в основном утверждает, что законы страны — это то, о чем говорит правительство. Они не произвольны; они основаны на рассуждениях и решениях, но они не нуждаются ни в каком дополнительном подтверждении, кроме санкции законного правительства. Законы разных юрисдикций могут изучаться социологами и юристами, как и в любой другой области, например, в принципах бухгалтерского учета. Законы не обязательно тесно связаны с этикой.Могут существовать несправедливые, несправедливые, явно неправильные законы, такие как расистские, антисемитские или иным образом дискриминационные законы.

Естественный закон

С другой стороны, можно было бы рассмотреть взаимосвязь между моралью и законом, приняв нормативный подход вместо описательного подхода, использованного выше. Допустим, что, поскольку социальные институты, мораль и закон различны, все же будет ли идеальная, наиболее правильная система морали совпадать с идеальной, наиболее правильной системой закона или следовать за ней? Являются ли они по сути одним и тем же, за исключением того, что у одного (закона) есть «зубы» в смысле власти, чтобы наказывать за несоблюдение? Или это две совершенно разные вещи: мораль, основанная на самой конечной реальности, а закон — всего лишь человеческое соглашение или иногда кажущиеся произвольными решения политиков?

Выше мы указали на кажущиеся различия между моралью и законом, но нам не следует переоценивать значение кажущихся различий на описательном уровне.Мораль и закон имеют много общего — в некотором роде они кажутся тесно связанными. Существует очень много морально недопустимых действий, которые также являются незаконными (например, убийство, изнасилование, кража и т. Д.), И многие мыслители утверждают, что моральная недопустимость такого поведения является причиной того, что юридические лица признают такие действия незаконными. Случайно ли мы считаем убийство аморальным и при этом признаем его незаконным? Почему так много незаконных действий можно было бы также считать аморальными, если бы истинная основа закона была иной, чем мораль? Некоторые люди на самом деле думают о законе как о «институционализированной морали».”

Мы могли бы попытаться провести различие между действительными законами конкретного правительства и концепцией наилучшей, идеальной и правильной системы законов. Это различие и тот факт, что мораль, по-видимому, лежит в основе многих законов, намекают на подход естественного закона. Теория естественного права утверждает, что настоящие законы зависят от морали в плане их авторитета и легитимности. Отсюда знаменитое утверждение Августина о том, что «несправедливый закон на самом деле не является законом». Более современные версии теории естественного права признают, что плохие законы считаются настоящими законами и могут быть признаны плохими правовыми нормами, но самые основные правовые принципы вытекают из моральных истин.

Области закона

Закон в разных частях света показывает различия, которых на самом деле нет в морали. Некоторые страны, такие как США, подчеркивают роль прецедента ранее вынесенных судебных решений при рассмотрении текущих дел. Это известно как традиция общего права. Другие страны, например страны континентальной Европы, которые используют традицию гражданского права, больше подчеркивают роль законодательных и нормативных актов.

Уже упомянутая правоприменительная сторона закона отличается от морали.Законодатели должны учитывать реальность правоприменения при принятии закона. Об этом свидетельствуют известные проблемы, возникшие во время запрета. У морали нет такого беспокойства — что-то может быть не так, независимо от того, сможем ли мы заставить людей воздерживаться от этого. Также с точки зрения закона следует учитывать тот факт, что при судебном преследовании нарушителей закона необходимо представить доказательства в суде, чтобы доказать правонарушение. Специалисты по этике обычно спорят о том, что правильно, а что неправильно, но не тратят много времени на то, чтобы доказать, что кто-то сделал что-то неправильно.

Нравственность и закон в здравоохранении

Некоторые предприятия, похоже, не понимают и не ценят мораль выше закона, но не совсем так, как того требует естественный закон. Для таких предприятий моральное деловое поведение заключается просто в соблюдении закона. Этические вопросы решаются корпоративными юристами или с привлечением сторонней юридической фирмы. Если это противоречит закону, не делайте этого. Если это не противоречит закону, это считается морально допустимым. Нет никаких мыслей о том, что компания или ее сотрудники могут быть морально обязаны выходить за рамки того, что требует закон, чтобы «поступать правильно».”

Иногда это происходит в сфере здравоохранения. Но многие современные больницы и связанные с ними учреждения часто проводят неявное различие между моралью и законом, проводя различие между этическими и юридическими функциями и персоналом. Это могут быть поверенные больницы или отдел управления рисками, который занимается юридическими и некоторыми этическими вопросами. Но клинические этические вопросы передаются группам врачей и священнослужителей, а иногда и комитету по этике, состоящему из участников из различных частей организации.

Область, в которой мораль и закон схожи в здравоохранении, заключается в том, что и то, и другое можно рассматривать как состоящее из общих принципов или правил, применимых к конкретным случаям или ситуациям. Не всегда ясно, какое правило или принцип применимо к той или иной ситуации. Во многих обществах, включая Соединенные Штаты, большое внимание уделяется определению того, какой закон применяется и определяет законность или незаконность конкретного действия человека. Суды решают это в конкретных случаях, которые создают прецеденты, на которые затем ссылаются в более поздних аналогичных делах.То же самое должно произойти с этикой здравоохранения. Недостаточно иметь моральные принципы; Следует обратить внимание на вопрос о том, какие принципы и правила применимы в той или иной ситуации. Это внимание к необходимости не только правил и принципов, но и чрезвычайно тщательного определения применения этих правил к конкретным ситуациям высоко ценится в законе, но, возможно, недооценивается с точки зрения морали.

Ван дер Бург отмечает взаимное влияние морали и закона в развитии биомедицинской этики.Юристы и специалисты по этике совместно разработали такие доктрины, как информированное согласие. Некоторые концепции, которые фигурируют в дискуссиях по этике, такие как право на неприкосновенность частной жизни, уходят корнями в закон. А в последние десятилетия в биомедицинской этике произошел некоторый сдвиг от принципиального подхода к индивидуальному подходу. Подход, основанный на делах, очевидно, опирается на правовую традицию судебных дел и прецедентности.

Разговор о правах, в частности, кажется любопытным сочетанием юридических и моральных концепций.Разговоры о правах человека используются для интерпретации их как неотъемлемых, самоочевидных «естественных прав». Они будут существовать совершенно независимо от того, какое правительство признает их в законе. Так что они были ближе к идеальному закону или к морали. Тем не менее, многие разговоры в прошедшие столетия рассматривали права как законные права. В последние годы некоторые изо всех сил стараются отличить «законные» права от «неимущественных». Но многие разговоры по-прежнему смешивают концепции.

Список литературы

Вибрен Ван Дер Бург, «Закон и этика»

Закон и мораль

Примечания: Исследовательская деятельность по вопросам морали и права Сценарии моральных дилемм Обзор права и морали План эссе по закону и нравственности

lawandmoralityandplan.PPT lawandmoralitynotes.doc

Закон

Закон не поддается легкому определению. Чтобы понять, что люди считают законом, нам нужно взглянуть на две различные теории. Это правовой позитивизм и естественное право.

Юридический позитивизм

Позитивисты считают, что закон — это правовая норма, которая, если она сделана в порядке, признанном законодательной властью в государстве, имеет силу независимо от его содержания — другими словами, пока избранный парламент обсуждает и принимает закон, каждый должен его соблюдать. Это.

Остин , пожалуй, наиболее известен разработкой теории права команд. Он утверждал, что закон — это приказ суверена, которому население в целом имеет обыкновение подчиняться, и что он подкрепляется наличием санкции. Проще говоря, законы — это приказы, подкрепленные угрозами. Следовательно, закон — это выраженное желание суверена, и как таковое его можно отличить от других заповедей, например, от Бога или работодателя.Суверен — это человек или тело, которому обычно подчиняются другие и которое не имеет обыкновения подчиняться кому-либо еще.

Остин подвергался критике за этот довольно упрощенный взгляд на закон, в частности, профессор H.L.A. Hart , отчасти потому, что во многих штатах трудно определить суверена, но также и потому, что многие области права, такие как договор, предоставляющий полномочия людям, не вписываются в такое определение. Как правовой позитивист, он настаивал на разделении закона и морали.Однако он разработал гораздо более сложную модель, чем модель Остина, для объяснения природы права. Он утверждал, что существуют две категории правил, называемые первичными и вторичными правилами, которые в совокупности образуют основу функционирующей правовой системы.

Первичные правила либо налагают юридические обязательства, как в уголовном праве, либо наделяют полномочиями, например, полномочиями составлять завещание в наследственном праве, или полномочиями заключать договор.

Вторичные правила связаны с действием первичных правовых норм.Харт выделил три конкретных вторичных правила. Во-первых, правило признания устанавливает критерии для определения основных правовых норм. Эти критерии могут включать ссылку, например, на акты парламента и судебные решения. Во-вторых, правила изменения определяют, как правовые нормы могут быть сформированы, изменены или отменены. Например, в случае парламентского акта должна быть сделана ссылка на различные чтения в Палате общин и Палате лордов, а также на необходимость королевского согласия. В-третьих, правила разрешения споров позволяют судам не только разрешать споры, но и толковать закон.

Харт утверждает, что правовая система создается объединением этих двух наборов правил. Однако для функционирования этой системы требуются еще два условия. Во-первых, люди в целом должны иметь привычку подчиняться основным правилам. Во-вторых, должностные лица должны принять правила признания, изменения и вынесения судебного решения.

Как юрист-позитивист, Харт не принимает какой-либо необходимой связи между законом и моралью. Другими словами, действительность закона не зависит от его моральной приемлемости.Даже морально отвратительный закон может иметь юридическую силу. Однако это не означает, что мы должны подчиняться законам, которые морально противны. Послушание остается вопросом личного решения или совести.

Естественный закон

Адвокаты-естествоиспытатели отвергают это: они считают, что действенность созданных человеком законов зависит от их совместимости с высшим моральным авторитетом: там, где законы не удовлетворяют требованиям этого высшего морального авторитета, эти законы не имеют силы.Есть два основных типа естественных юристов: те, которые верят в законы от бога, и те, которые не верят в бога, но у этого общества есть неписаный моральный кодекс, которому должны следовать законы.

Фома Аквинский был католическим философом и теологом 13 века, посвятившим свою жизнь науке, в частности изучению Аристотеля. Его основная работа, Summa Theologica , содержит объяснение четырех различных типов законов. Один из них, Божественный закон , касается стандартов, которым человек должен соответствовать, чтобы достичь спасения.Они открываются человечеству через вдохновение или откровение, как, например, Десять заповедей, содержащихся в Библии. Божественный закон избавляет человечество от необходимости сомневаться в моральных правилах, которым он должен следовать для своего же блага.

Естественный закон происходит от вечного закона и касается общих правил поведения, которые регулируют поведение «существ, обладающих разумом и свободой воли», то есть людей. Это заложено в нас Богом как часть нашей природы, и поэтому у нас есть естественная склонность вести себя так, чтобы соответствовать нашей цели в жизни.К ним относятся стремление сохранять жизнь, производить потомство и жить в обществе. Рассуждая на основе естественного права, можно разработать некоторые общие правила поведения. Первый из них — «делать добро и избегать зла». Некоторые другие — «не совершать самоубийство», что отражает стремление сохранить жизнь; «выращивать и заботиться о потомстве», что отражает склонность к продолжению рода; и «развивать наши рациональные и моральные способности».

Человеческий закон происходит от естественного права по причине разума.Это результат применения принципов, содержащихся в естественном праве, к конкретным географическим, историческим и социальным обстоятельствам. Лон Фуллер был профессором юриспруденции в Гарвардской школе права. Он известен как естественный юрист в том смысле, что отверг правовой позитивизм: он отказался принять веру в то, что закон не имеет более высокого авторитета, чем авторитет суверенной власти.

Фуллер считает, что закон служит определенной цели. В его случае эта цель состоит в том, чтобы «достичь общественного порядка, подчиняя поведение людей руководству общих правил, по которым они сами могут ориентировать свое поведение».Чтобы законы могли достичь этой цели, они должны соответствовать 8 частным принципам . Эти принципы составляют «внутреннюю мораль закона», которую Фуллер описывает как процессуальную версию естественного права.

Согласно этим восьми принципам, законы должны быть:

1 в наличии, не на специальной основе

2 обнародовано, т. Е. Опубликовано

3 перспективных, а не ретроспективных

4 четко сформулировано и понятно

5 согласуются друг с другом

6 людей могут подчиняться

7 постоянная, т.е. относительно длительный и не постоянно меняющийся

8 применяется и управляется, как указано.

Несоблюдение этих восьми принципов не делает отдельный закон недействительным, скорее, это приводит к тому, что вообще нельзя назвать правовой системой должным образом.

Профессор Харт , хотя и не критиковал сами восемь принципов, утверждал, что Фуллер не имел оснований называть их моралью.Он иллюстрирует свое возражение ссылкой на искусство отравления. Подобно законотворчеству, отравление — это деятельность, имеющая цель. Отравитель выработает принципы, которые сделают свое искусство эффективным. Однако никто бы не стал называть эти принципы «внутренней моралью отравления». Другими словами, он обвиняет Фуллера в том, что он путает эффективность , (насколько эффективна законодательная система?) С моралью (хорошо это или плохо?).

Нравственность

Слово мораль происходит от латинского слова mos (множественное число: нравы).Стандартное значение этого слова — это обычай, привычка или обычай, который определяется волей человека, а не законом. Римский государственный деятель и оратор года Цицерон однажды написал, что и закон, и обычай (МОС) должны соблюдаться, демонстрируя их равенство. Обычай составлял основу римского общества во времена Цицерона, где обязанности и обязанности уравновешивались правами и привилегиями.

Эмиль Дюркгейм, социолог, позже будет называть традиционным обществом. В таком обществе у людей было много общего.Однако ко времени Дюркгейма общество становилось более фрагментированным. Во-первых, рабочая сила становилась специализированной, и рабочие приобретали опыт во все более узких областях, тем самым отчуждаясь друг от друга. Во-вторых, общее религиозное и этническое происхождение больше не может считаться само собой разумеющимся в обществе. Эти факторы способствовали развитию индивидуального сознания за счет коллективного сознания. Дюркгейм утверждал, что скорость перемен приводит к путанице в моральных воззрениях и к разрушению традиционных норм поведения.Дюркгейм использовал слово «аномия» для описания этого результата. Он считал, что общество распадется, если не будет поддерживаться сильное коллективное сознание с общими ценностями и убеждениями. Следовательно, одна из функций образования — укреплять общую мораль и снижать индивидуальное сознание. Частично это может быть достигнуто за счет клятвы в верности государству — идея, недавно продвинутая для всех выпускников школ в Великобритании. Все эти факторы становятся все более очевидными в плюралистических обществах сегодня

Общие характеристики правовых и моральных норм

  1. Они оба озабочены установлением стандартов, которые необходимы для управления поведением людей в обществе.Например, чтобы избежать ненужных смертей и травм, закон требует, чтобы мы ехали налево. Тем не менее, это давний обычай, часть нашей морали, что водители замедляют движение, чтобы пропустить машину скорой помощи, когда мигают их аварийные огни. Оба правила касаются поведения водителей и спасения жизни.

  1. Юридические и моральные правила используют одинаковый язык: они различают добро и зло и говорят об обязанностях, обязательствах и ответственности.Например, убийство считается нечестивым как с точки зрения закона, так и с точки зрения морали; У родителей есть законный и моральный долг — обеспечить своим маленьким детям кров и питание.

  1. Закон и мораль часто совпадают или пересекаются: например, Десять заповедей, данные Моисею на горе Синай, продолжают служить моральным кодексом для многих сегодня. Действительно, эти заповеди содержат ряд запретов, которые можно найти в законах даже самых примитивных обществ.В наше время приказ «Не убий» отражен в общем законе об убийстве; команда: «Не укради» в настоящее время содержится в статьях 1–6 Закона о краже 1968 года; и принцип добродетели, лежащий в основе приказа не давать лжесвидетельства, можно увидеть в развитии закона в таких областях, как мошенничество (преступление), искажение фактов (договор) и клевета (деликт).

Там, где правовые нормы и мораль кажутся несовместимыми

  1. Когда правовые нормы не в ладах с моралью, их соблюдение становится труднее защищать.Можно утверждать, что правонарушения со строгой ответственностью являются подобными. В деле Smedleys Ltd v Breed (1974) обнаружение гусеницы в банке с горошком, похоже, не нарушает никаких моральных правил, равно как и продажа лотерейного билета 15-летнему мальчику, внешне похожему на кого-то. намного старше. Поэтому неудивительно, что принцип строгой ответственности вызывает споры: юридическим нормам придается большее значение из-за их морального содержания.

  1. Есть много моральных правил, которые не закреплены в законе.В английском уголовном праве отсутствует ответственность за упущения, если только неисполнение не подпадает под одно из признанных исключений, когда существует обязанность действовать, например, обязанность перед детьми (R v Gibbons and Proctor (1918)) или обязанность через трудовой договор (R v Pittwood (1902)). Другими словами, в английском праве нет требования действовать как «добрый самаритянин». Очевидно, существует мощный моральный аргумент в пользу того, что мы должны оказать помощь человеку, которого избили и оставили умирать, или спасти ребенка, тонущего в бассейне с водой, или предотвратить столкновение слепого старика с проезжающим грузовиком.Однако тот факт, что у нас нет юридических обязательств по оказанию помощи нашему соседу, позволит нам избежать уголовной ответственности, но не уменьшит презрения, с которым нас могут обвинить в том, что мы этого не сделали.

  1. Иногда ответчик соглашается с существованием морального обязательства, но утверждает, что это не подразумевает какой-либо юридической ответственности, как это произошло в деле R v Webster (2006). Дело касалось дубликата медали, врученной капитану Гиллу за службу в Ираке.Капитан Гилл получил медаль в начале 2005 года, но шесть месяцев спустя получил незапрошенный дубликат медали. Он отдал дубликат своему помощнику по поддержке персонала Вебстеру, который тут же продал его на eBay за 605 фунтов стерлингов. Вебстер признал, что у него есть моральное обязательство вернуть медаль в отдел медалей, но не признал, что у него есть какие-либо юридические обязательства сделать это. Тем не менее, суд постановил, что бюро по медалям сохраняет за собой право собственности на эту конкретную копию медали и, следовательно, имеет право требовать ее возврата.

Влияние закона и морали друг на друга

Изменение моральных ценностей может привести к изменениям в законодательстве.

Изнасилование в браке:

В «Истории прошения короны» (опубликованной в 1736 году, хотя Хейл умер за 60 лет до этой даты) сэр Мэтью Хейл заявил, что «мужчина не может изнасиловать свою жену». Это было основано на доктрине подразумеваемого согласия, т.е. что женщина, вступая в брак, дает бессрочное согласие на половые отношения со своим мужем. В течение 20-го века судам удалось снять этот иммунитет там, где существовал судебный приказ о раздельном проживании (R v Clarke (1949)), где был издан декрет nisi (R v O’Brien (1974)) и где не было был наложен приказ о растлении (Р. против Стила (1977)). В этих решениях суды стремились ограничить моральное возмущение, которое может вызвать оправдательный приговор. Этот иммунитет был еще более ослаблен судьей в деле R против R (1991), в котором участвовала недавно разлученная супружеская пара.Оуэн Дж. Заявил: «Мне трудно поверить, что когда-либо существовало общее право, что муж фактически имел право избивать свою жену, чтобы заставить ее подчиниться половому акту». Поэтому он постановил, что муж из-за крайнего насилия, которое он использовал , не пользовался иммунитетом от осуждения.

До того, как дело поступило в Палату лордов по апелляции, Комиссия по праву подготовила отчет, в котором рекомендовалось «отменить существующий супружеский иммунитет во всех случаях».Палата лордов последовала этой рекомендации. Лорд Лейн заявил, что «идея о том, что жена, вступившая в брак, заранее соглашается на то, чтобы муж вступал с ней в половую связь, независимо от ее состояния здоровья или, какими бы правильными ни были ее возражения, более неприемлема». Таким образом, закон в конечном итоге догнал общественную мораль.

Аборт

Закон об абортах 1967 года представляет собой область законодательной реформы, начатую в результате обеспокоенности общественности существующим законом.В соответствии со статьей 58 Закона о преступлениях против личности 1861 года аборт карается пожизненным заключением, даже если он был произведен по уважительным медицинским показаниям. Закон 1929 года о сохранении жизни младенцев допускает ограниченное исключение из этого общего запрета в случаях, когда аборт был произведен добросовестно с единственной целью — сохранить жизнь матери. Однако в деле «Р против Борна» (1939) Борн, выдающийся хирург, сделал аборт 14-летней девушке, которая забеременела в результате группового изнасилования со стороны солдат.На суде Борн утверждал, что операция была необходима для сохранения психического здоровья (но не жизни) девушки. Судья первой инстанции с пониманием отнесся к этому аргументу. Оправдание по этому делу привело к тому, что богатые женщины нашли согласных психиатров, чтобы сделать аборт, в то время как другие женщины продолжали делать аборты на улице, что ежегодно приводило к многочисленным смертельным случаям и усиливало обеспокоенность общественности.

Закон об абортах 1967 года ввел более широкий круг оснований для абортов, хотя решение оставалось за врачами.Поскольку аборты — это проблема, которая поляризует общественное мнение, закон не получил всеобщей общественной поддержки. Однако закон был изменен в ответ на изменение общественного мнения.

Иногда происходит обратное: законодательство вводится раньше и для того, чтобы способствовать изменению коллективного сознания. К этой категории часто относят антидискриминационное законодательство. Например, Закон о расовых отношениях 1965 года был принят с целью противодействия открытой дискриминации в общественных местах.До принятия этого закона предубеждение по поводу цвета кожи, как это тогда называлось, широко практиковалось в Великобритании, и на фасадах гостевых домов были видны такие знаки, как «Чернокожим запрещен», а небелые отвернулись от некоторых ресторанов и пабов.

Закон 1965 года, принятый, несмотря на яростную оппозицию в парламенте, запрещает дискриминацию «по признаку цвета кожи, расы, этнического или национального происхождения». Однако это относилось только к общественным местам, таким как отели и рестораны, а не к местам работы.Правоприменительные полномочия также были минимальными: Совет по межрасовым отношениям был уполномочен выслушивать жалобы и пытаться вести переговоры со сторонами, чтобы остановить дальнейшую дискриминацию. Если дискриминация продолжается, дело может быть передано только Генеральному прокурору, который может потребовать судебного запрета.

Три года спустя, в 1968 году, юрисдикция была расширена и на жилье, и на занятость. Хотя эти два закона не устранили дискриминацию, они сделали серьезное официальное заявление о ценностях британского общества.Однако только после принятия Закона 1976 года о межрасовых отношениях были добавлены значительные правоприменительные полномочия. Этим законом была учреждена Комиссия по расовому равенству, которая заменила Совет по межрасовым отношениям, и наделил ее широкими полномочиями. В нем проводится различие между прямой и косвенной дискриминацией: прямое проявление, когда с одним человеком обращаются менее благосклонно, чем с другим, при аналогичных обстоятельствах по признаку цвета кожи, расы, национальности, этнического или национального происхождения. Косвенная дискриминация, которая является гораздо более тонкой, происходит, когда условие применяется одинаково ко всем работникам, но одна расовая группа находится в невыгодном положении, поскольку она не может выполнить это условие так же легко, как другие группы.

Эти положения сделали многое для смягчения грубого открытого расизма. В сороковую годовщину принятия Закона 1965 года Тревор Филлипс, председатель Комиссии по расовому равенству, заявил: «Тот факт, что у нас есть строгие антидискриминационные законы, привел к почти исчезновению обычных практик, которые изуродовали наше общество. Это не означает, что их никогда не бывает, но сегодня они являются скорее исключением, чем правилом ». Такие комментарии отражают веру в то, что законодательство, особенно когда оно является надежным, может повлиять на общественную мораль.

Изменения в законе могут повлиять на нравы

гомосексуальность

Одной из самых жестких законодательных норм за последние 50 лет был закон о гомосексуализме. В 1957 г. в отчете Вольфендена (подробнее об этом см. Ниже) было рекомендовано, чтобы «гомосексуальное поведение между согласными взрослыми наедине больше не считалось уголовным преступлением».Комитет также рекомендовал установить возраст согласия на 21 год, что в то время было возрастом совершеннолетия в Великобритании.

Должно было пройти десять лет, прежде чем законопроект о сексуальных преступлениях был представлен в парламент, — время, достаточное для многих, чтобы поразмышлять о принципах, лежащих в основе Вольфендена, и, возможно, время для парламентариев, чтобы набраться смелости, необходимой для обеспечения принятия законопроекта перед лицом какое-то серьезное противодействие. Законопроект содержит две наиболее важные рекомендации Комитета Вольфендена: во-первых, декриминализовать гомосексуальность за частную гомосексуальную деятельность по обоюдному согласию; и, во-вторых, установить возраст согласия на 21 год.

Прошло четверть века, прежде чем возраст согласия был снижен до 18 в соответствии с Законом об уголовном правосудии и общественном порядке 1994 года, но только шесть лет, пока он не был снижен до 16 в соответствии с Законом о сексуальных преступлениях (поправка) 2000 года, таким образом уравнивание возраста согласия на гетеросексуальную и гомосексуальную активность. Эта последняя реформа вызвала решительную оппозицию в Палате лордов, и для обеспечения принятия этой меры пришлось задействовать полномочия Парламентских актов.Трудно оценить, отразили ли те, кто продвигает эти законы или противники, более точно общественное мнение по этому вопросу, но очевидно то, что за годы, прошедшие с 1957 года, произошла не только существенная законодательная деятельность, но и произошел серьезный сдвиг в общественном отношении к этому область.

Теперь у нас есть Закон о гражданском партнерстве 2004 года, разрешающий юридическое признание однополых союзов, и в настоящее время Закон 2013 года о браке (однополые пары), который разрешает однополым парам вступать в законный брак.

Часть третья — Должен ли закон отражать моральные ценности?

Британия — плюралистическое общество, придерживающееся самых разных моральных взглядов. В этом разделе исследуются вопросы о том, должен ли закон и в какой степени обеспечивать соблюдение каких-либо конкретных моральных взглядов. Это не просто предмет научных дискуссий: судьи часто вынуждены рассматривать эти вопросы, прежде чем определять закон

Джон Стюарт Милль — Закон должен отражать моральные ценности только в том случае, если человек может причинить вред другим

Джон Стюарт Милль, философ XIX века, утверждает, что защита от подавления со стороны избранного большинства по-прежнему необходима: ограничения власти правительства по-прежнему необходимы для предотвращения «тирании большинства».

Тем не менее, Милль согласился, что правила, регулирующие поведение человека, должны быть наложены. Проблема, однако, заключается в том, чтобы определить, где обществу следует, а где нельзя разрешать вмешиваться в личную свободу. Милль разработал «принцип вреда» как подходящий тест для использования при рассмотрении этого вопроса. Закон должен вмешиваться только в тех случаях, когда положительные действия (а не бездействие) отдельных лиц могут причинить вред другим. Это считается либеральным подходом между законом и моралью, другими словами, государство не должно издавать никаких законов против отдельного человека, если только это не причинит вред (в широком смысле слова) другому.

Милль ответил на такие возражения, проведя различие между самим вредным действием и его конкретными последствиями. Например, общество не имеет права вмешиваться в само пьянство. Тем не менее, он имеет право вмешиваться, когда мужчина из-за своего пьянства нарушает свои обязанности перед семьей или кредиторами, или если он был солдатом или дежурным полицейским. По словам Милля: «Каждый раз, когда наносится определенный ущерб человеку или обществу, дело выводится из сферы свободы и помещается в компетенцию морали или закона».Однако там, где нет такого нарушения долга перед обществом и ущерб затрагивает только самого человека, тогда «неудобство — это то, которое общество может позволить себе нести ради общего блага человеческой свободы». Другими словами, свобода личности слишком дорога, чтобы ею можно было пожертвовать только для того, чтобы ослабить чувство отвращения или отвращения другого человека.

Дебаты Харта – Девлина — обязательно в вашем эссе!

Девлин — Закон должен отражать нравственность общества

Этот аргумент сохранился.В 20-м веке он расцвел в споре между выдающимся лордом закона Патриком Девлином и академиком Х.Л.А. Хартом, споры, вызванные публикацией в 1957 году отчета Вольфендена о гомосексуализме и проституции. Комитет пришел к выводу, что закон играет роль в сохранении общественного порядка и порядочности, но «с нашей точки зрения, функция закона не заключается в том, чтобы вмешиваться в частную жизнь граждан или пытаться обеспечить соблюдение какой-либо конкретной модели поведения. поведение’. Кроме того, «должна оставаться сфера частной морали и аморальности, которая, вкратце и грубо говоря, не является делом закона».Поэтому он рекомендовал декриминализацию гомосексуализма по обоюдному согласию для мужчин старше 21 года.

Лорд Девлин писал, что общество означает сообщество идей: «без общих идей о политике, морали и этике не может существовать ни одно общество». Таким образом, общество отчасти состоит из его морали. На языке, напоминающем Дюркгейма, лорд Девлин утверждал, что структура общества зависит от разделяемой или общей морали: если узы этой морали ослабляются частным безнравственным поведением, целостность общества будет потеряна, и общество будет подвержено риску распадаться.Следовательно, общество имеет право защищаться от безнравственности. Даже личное злодеяние и безнравственность могут быть наказаны, потому что они вредны для общества. По словам лорда Девлина, «подавление порока является таким же делом закона, как и пресечение подрывной деятельности».

Тем не менее, лорд Девлин признал, что существует ограничений на право общества вмешиваться в частное аморальное поведение: «должно быть терпимое отношение к максимальной индивидуальной свободе, совместимой с целостностью общества».Он признал, что личные предпочтения или симпатии и антипатии не должны служить основанием для принятия решений о том, какое аморальное поведение следует запретить. Поэтому он разработал объективный тест , по-видимому, , тест разумного или обычного человека, чтобы помочь решить, где следует провести границы: только в тех случаях, когда аморальное поведение рассматривается этим обычным человеком с «нетерпимостью, негодованием или отвращением», если оно быть запрещено законом.

Стоит отметить, что мораль лорда Девлина основана на условности: другими словами, она основана на том, что в целом общество в целом считает приемлемым и желательным положением дел.Следовательно, это скорее относительная , чем абсолютная мораль, поскольку она не основана на каком-либо более высоком авторитете относительно хорошего и плохого, правильного и неправильного. Обычная мораль служит поддержанию статус-кво в обществе. Интересно, что это позволило бы продолжить практику, которая могла бы рассматриваться в других обществах как морально отталкивающая: например, она могла бы использоваться для сохранения таких практик, как полигамия, апартеид и рабство, до тех пор, пока к ним не относились с нетерпимостью, негодованием или негодованием. отвращение со стороны обычного человека в обществе, которое его практикует.

Extension : Прочтите следующую статью, опубликованную Гарвардской школой права в 1966 году, в которой критикуется точка зрения Девлина. Затем кратко изложите ключевые аспекты аргументации в 500 словах. Lord-devlin-and-the -forcement-of-morals.pdf

Харт — Законы не должны отражать нравы общества

Профессор Харт предложил более ограниченную роль закона в обеспечении соблюдения нравственности.В то время как лорд Девлин исходил из общего принципа, согласно которому общество обязано обеспечивать соблюдение своей доминирующей морали, а затем ограничил применение этого общего принципа действиями, которые обычный человек считает нетерпимыми, профессор Харт начал с противоположного конца спектра: общество не должно вмешиваться в личное моральное или аморальное поведение. Однако затем Харт ограничил применение этого общего принципа, санкционировав соблюдение морали в определенных ситуациях. Во-первых, он признал, что принуждение разрешено, когда одна из доминирующих моральных норм общества подрывается реальной угрозой сплоченности общества.Однако такая угроза должна быть чем-то большим, чем просто вызов кодексу поведения общества: должны быть доказательства того, что она создает действительно общественное неудобство.

Обсуждение Хартом преступления двоеженства иллюстрирует этот подход. Он писал, что в стране, где моногамному браку и свадебной службе придается глубокое религиозное значение, закон о двоеженстве следует воспринимать как попытку защитить религиозные чувства от оскорблений посредством «публичного акта осквернения церемонии».По словам Харта, двоеженец наказывается не за сам акт двоеженства, а за оскорбление, которое он причиняет чувствам других. Харт применил те же рассуждения к публичным половым актам между мужчиной и его женой. Он заявляет, что половой акт сам по себе не аморален, но если он имеет место публично, это оскорбление порядочных людей и, как неприятность, заслуживает наказания в соответствии с законом.

Девлин обвинил Харта в непоследовательности. Он бросил вызов Харту, сказав: «Двоеженство не нарушает ни хороших манер, ни приличия.Совершенное без обмана, это никому не причиняет вреда ». Хотя Девлин не обязательно выступает здесь в пользу легализации двоеженства, по крайней мере иронично то, что он, кажется, занимает более либеральную позицию, чем Харт, в этом вопросе.

Харт также принял законное обеспечение соблюдения морали в других областях, кроме тех, которые создают неудобства для общества. В некоторых вопросах он придерживался патерналистского подхода. Принятие наркотиков и добровольная эвтаназия — две области, в которых, по его мнению, людей нужно защищать от самих себя.Эта позиция кажется менее либеральной, чем позиция Милля.

По конкретному вопросу о гомосексуализме Харт напал на Девлина за то, что тот считал, что это угрожает обществу распадом. Он утверждал, что позиция Девлина равносильна заявлению о том, что любое изменение морали угрожает распадом общества. Кроме того, он указал на

, что подход лорда Девлина приведет к стагнации ценностей общества, к тому, что они навсегда останутся неизменными в какой-то момент времени.

Дебаты Харта – Девлина отражены в примерах.

Судьи и парламент часто вынуждены сталкиваться со сложными моральными проблемами. В деле Shaw v DPP (1962), которое касалось журнала, рекламирующего услуги проституток, Шоу был признан виновным в «заговоре с целью развращения общественной морали», ранее неизвестном преступлении. Палата лордов подтвердила существование этого нового правонарушения по общему праву. Виконт Саймондс объявил:

«у судов остается остаточная власть по обеспечению выполнения высшей и основной цели закона, чтобы сохранить не только безопасность и порядок, но и моральное благополучие государства».

Лорд Девлин одобрил бы.

Также см. Развитие защиты принуждения к обстоятельствам в случае Мартина и Поммелла. Обратите внимание, что несмотря на то, что парламент признал защиту необходимости в уголовном праве, главным образом в связи с необходимостью аварийных служб нарушать правила дорожного движения (закрепленные в Законах о дорожном движении) и признанный лордом Деннингом в деле Бакок против GLC [1975], судьи неоднократно сопротивлялись защита необходимости в рамках общего права в уголовном праве, например, Quayle & Others (2005) за хранение каннабиса, чтобы остановить боль от неизлечимой болезни.Но см. Гражданские дела R против A (сиамские близнецы) 2000 и Re F (1989), принудительная стерилизация 26-летней женщины с умственным возрастом 5 лет.

В деле R v Gibson (1990) художник был признан виновным в нарушении общественного права за нарушение общественного порядка за демонстрацию сережек, сделанных из лиофилизированных человеческих плодов. Несомненно, Девлин будет утверждать, что это именно тот тип аморального поведения, который вызовет нетерпимость, негодование и отвращение у обычного человека, и поэтому должен быть подвергнут полной строгости уголовного закона.Харт вполне мог бы прийти к такому же выводу, согласившись с тем, что такая выставка создает общественное неудобство, которое причиняет серьезное оскорбление другим.

В знаменитом деле Р против Брауна и других (1993) обвиняемые были осуждены по статьям 47 и 20 Закона 1861 года о преступлениях против личности после совершения насильственных садомазохистских действий. Все эти действия проводились конфиденциально, без жалоб от пострадавших и без обращения за медицинской помощью.Постоянных травм не было. Эти действия привлекли внимание полиции в результате записи на магнитофон, сделанной мужчинами. Палата лордов заявила, что согласие недоступно в случаях таких серьезных травм, за некоторыми исключениями, к которым не относится садомазохистское поведение.

Выступая от имени большинства, лорд Темплман заявил, что вопросы политики и общественных интересов должны быть приняты во внимание, прежде чем решать, следует ли распространять защиту согласия на садомазохистскую деятельность.Затем в словах, резонирующих с лордом Девлином, он выразил свое собственное мнение: «Общество имеет право и обязано защищать себя от культа насилия. Удовольствие от причинения боли — зло. Жестокость нецивилизована ». Он отклонил призыв мужчин.

Лорд Мустилл, несогласный, заявил словами, напоминающими профессора Харта, что:

«государство должно вмешиваться в права человека жить своей жизнью, поскольку он или она может выбрать не больше, чем необходимо для обеспечения надлежащего баланса между особыми интересами человека и общими интересами людей, которые вместе составляют население в целом.’

Он признал, что многие сочтут поведение подсудимых отталкивающим. Тем не менее, это чувство отвращения, по его мнению, не оправдывало осуждение мужчин.

Защита согласия также рассматривалась в деле R v Wilson (1996). По просьбе жены Алан Уилсон нанес на ее ягодицы свои инициалы («AW»). Выслушивая апелляцию против обвинительного приговора ABH, Рассел LJ объяснил:

«Согласованность между мужем и женой в уединении супружеского дома, по нашему мнению, не является надлежащим вопросом для уголовного расследования, не говоря уже об уголовном преследовании.’

Возможно, что этот результат приветствовали бы и Девлин, и Харт, первый из-за того, что обычный человек мог бы рассматривать поведение Вильсона скорее с удовольствием, чем с отвращением, второй потому, что такая деятельность относится к сфере частной морали и не создает нарушение общественного порядка.

Это дело иллюстрирует озабоченность по поводу автономии человека, озабоченность также очевидна в решении Апелляционного суда по делу St George’s NHS Healthcare Trust v S (1998).В 1996 году женщине, находившейся на сроке беременности примерно 36 недель, был поставлен диагноз преэклампсия, и ей сообщили, что ей необходимо срочно обратиться за помощью, иначе ее жизнь и жизнь будущего ребенка будут в опасности. Когда она отвергла этот совет, она была заключена под стражу в соответствии со статьей 2 Закона о психическом здоровье 1983 года, и было вынесено постановление суда о проведении операции кесарева сечения без ее согласия. Апелляционный суд постановил, что здоровый взрослый имеет право отказаться от лечения, и это право не уменьшается, поскольку ее решение может показаться морально отталкивающим, причудливым или иррациональным.

Право отказаться от лечения в этой ситуации возможно только в том случае, если женщина считается дееспособной. Эта формулировка напоминает решение Палаты лордов по делу Гиллик против Управления здравоохранения Западного Норфолка и Уисбека и DHSS (1985). Мать девочек, не достигших совершеннолетия, добивалась объявления суда о том, что их врачам не будет разрешено прописывать ее дочерям противозачаточные таблетки без ее ведома. Палата лордов заявила, что «компетентный ребенок», обладающий достаточным пониманием затронутых вопросов, может решать сам без уведомления родителей.

Решения в обоих этих случаях иллюстрируют, как автономия человека может преобладать над другими соображениями, такими как интересы будущего ребенка и ответственность родителей. Однако такая автономия не абсолютна. Дайан Претти страдала от неизлечимой болезни двигательных нейронов. Она хотела, чтобы ее мужу было позволено помочь ей завершить ее жизнь мирно и достойно. В 2001 году Палата лордов и Европейский суд по правам человека отклонили ее ходатайство, постановив, что право на жизнь не включает право на прекращение жизни.Ее заявление противоречило более широким вопросам общественной морали.

Парламент также должен решать вопросы общественной морали.

Закон 1990 года об оплодотворении человека и эмбриологии ввел правила создания, хранения и использования человеческих эмбрионов вне человеческого тела. Он также ввел статутный лицензирующий орган для надзора за действием Закона. В 2004 году в результате достижений в репродуктивной медицине и изменений в общественной морали правительство начало пересмотр Закона 1990 года, что привело к принятию Закона 2008 года об оплодотворении человека и эмбриологии.

Среди его особенностей:

1 новая концепция отцовства для партнерши матери:

2 Законодательное разрешение на выдачу «братьев и сестер-спасителей», т. Е. Детей, рожденных от эмбрионов, прошедших генетический скрининг, чтобы убедиться, что они имеют тот же тип ткани, что и больной, живой брат или сестра

3 в отношении детей, рожденных после суррогатного материнства, однополых и не состоящих в браке пар противоположного пола, которые пользуются теми же правами на отцовство, что и супружеские пары, теперь — увеличение количества разрешенных исследований эмбрионов, включая использование гибридных эмбрионов.

Этот законопроект был описан в парламенте как «прагматический синтез науки и современной общественной морали». Его элементы, безусловно, согласуются с другим недавним законодательством. В 2004 году Закон о гражданском партнерстве разрешил партнерам одного биологического пола вступать в гражданское партнерство, дав им те же права и обязанности, что и гетеросексуальным супружеским парам. К ним относятся права собственности, освобождение от налога на наследство, пенсионные права и права ближайших родственников.

В 2006 году парламент принял Закон о равенстве. Это запрещает школам, предприятиям и другим учреждениям проводить дискриминацию по признаку возраста, инвалидности, пола, расы, религии или сексуальной ориентации. По условиям этого закона агентства по усыновлению должны рассматривать заявления об усыновлении от гомосексуальных пар. Римско-католическая церковь добивалась исключения из этого положения, утверждая, что это противоречит ее учению. Однако правительство отказалось уступить место, вместо этого предоставив религиозным агентствам по усыновлению 21 месяц на подготовку к внедрению новых правил.

Задача : Завершите задание «Закон и нравственность и актуальные вопросы», выполнив прилагаемое исследовательское задание.

Страница исследовательской деятельности со ссылками на все соответствующие вопросы в текстовом документе. Ниже приведены два видеоклипа, которые могут помочь вам разобраться в проблеме:

Пожизненное наказание и Европейская конвенция о правах человека

Законы о борьбе с терроризмом и процедуры обысков и задержаний

Задание: Напишите следующее эссе о законе и морали, используя план сочинения по этой ссылке.

Считайте, что существует тесная связь между законом и моралью. Изучите дебаты о том, должен ли закон отражать моральные ценности, и обсудите вопросы, которые показывают непреходящую важность этих дебатов. (30 марок + 5 QWC)

Естественное право | Интернет-энциклопедия философии

Термин «естественный закон» неоднозначен. Это относится как к типу теории морали, так и к типу теории права, но основные положения этих двух типов теории логически независимы.Это не относится к законам природы, законам, которые наука стремится описать. Согласно теории морали естественного права, моральные стандарты, управляющие человеческим поведением, в некотором смысле объективно проистекают из природы людей и природы мира. Будучи логически независимыми от теории права естественного права, эти две теории пересекаются. Однако большая часть статьи будет посвящена теории права естественного права.

Согласно теории права естественного права, авторитет правовых стандартов обязательно проистекает, по крайней мере частично, из соображений, связанных с моральными достоинствами этих стандартов.Существует ряд различных видов юридических теорий естественного права, различающихся друг от друга ролью, которую мораль играет в определении авторитета правовых норм. Концептуальная юриспруденция Джона Остина предоставляет набор необходимых и достаточных условий для существования права, которое отличает право от неправового во всех возможных мирах. Классическая теория естественного права, такая как теория Фомы Аквинского, фокусируется на пересечении моральных и юридических теорий естественного права.Точно так же нео-натурализм Джона Финниса является развитием классической теории естественного права. Напротив, процедурный натурализм Лона Л. Фуллера — это отказ от концептуальной натуралистической идеи о том, что существуют необходимые материальных моральных ограничений на содержание закона. Наконец, теория Рональда Дворкина является ответом и критикой правового позитивизма. Все эти теории придерживаются одного или нескольких основных положений теории права естественного права и важны для его развития и влияния.

Содержание

  1. Два вида теории естественного права
  2. Концептуальный натурализм
    1. Проект концептуального правоведения
    2. Классическая теория естественного права
  3. Реальный нео-натурализм Джона Финниса
  4. Процедурный натурализм Лона Л. Фуллера
  5. «Третья теория» Рональда Дворкина
  6. Ссылки и дополнительная литература

1. Два вида теории естественного права

Прежде всего, важно различать два типа теорий, которые называются естественными законами.Первая — это теория морали, которую можно примерно охарактеризовать следующими тезисами. Во-первых, моральные предложения имеют то, что иногда называют объективным статусом в том смысле, что такие предложения являются носителями объективной истинностной ценности; то есть моральные утверждения могут быть объективно истинными или ложными. Хотя моральный объективизм иногда приравнивают к моральному реализму (см., Например, Moore 1992, 190: «Истина любого морального суждения заключается в его соответствии моральной реальности, не зависящей от разума и условностей»), отношения между двумя теориями являются спорный.Джеффри Сейр-МакКорд (1988), например, рассматривает моральный объективизм как один из видов морального реализма, но не единственную его форму; С точки зрения Сейра-Маккорда, моральный субъективизм и моральный интерсубъективизм также являются формами морального реализма. Строго говоря, моральная теория естественного права придерживается только объективности моральных норм.

Второй тезис, составляющий ядро ​​моральной теории естественного права, — это утверждение, что стандарты морали в некотором смысле вытекают из природы мира и природы человека или вытекают из нее.Св. Фома Аквинский, например, определяет рациональную природу человека как то, что определяет моральный закон: «Правило и мера человеческих поступков есть причина, которая является первым принципом человеческих поступков» (Аквинский, ST I-II , Q.90, AI). С этой распространенной точки зрения, поскольку люди по своей природе разумные существа, с моральной точки зрения допустимо, чтобы они вели себя в соответствии с их рациональной природой. Таким образом, Фома Аквинский выводит моральный закон из природы человека (таким образом, «естественный закон»).

Но есть и другой вид теории естественного права, связанный с отношением морали к закону. Согласно теории естественного права, нет четкого разделения между понятием закона и понятием морали. Хотя существуют разные версии теории естественного права, все они придерживаются тезиса о том, что существуют, по крайней мере, некоторые законы, «авторитет» которых зависит не от каких-то ранее существовавших человеческих соглашений, а от логической связи, в которой они соответствуют моральным стандартам. .Иначе говоря, некоторые нормы являются авторитетными в силу своего морального содержания, даже если нет конвенции, которая делает моральные заслуги критерием юридической силы. Идея о том, что понятия закона и морали каким-то образом пересекаются, называется тезисом перекрытия.

Как эмпирический вопрос, многие теоретики морали естественного права также являются теоретиками права естественного права, но, строго говоря, две теории логически независимы. Можно отрицать теорию закона естественного права, но придерживаться теории морали естественного закона.Джон Остин, наиболее влиятельный из ранних юридических позитивистов, например, отрицал тезис о перекрытии, но придерживался чего-то, что напоминает этическую теорию естественного права.

Действительно, Остин прямо поддержал точку зрения о том, что не обязательно верно, что юридическая сила нормы зависит от того, соответствует ли ее содержание морали. Но хотя Остин таким образом отрицал тезис о перекрытии, он принял объективистскую моральную теорию; действительно, Остин почти полностью унаследовал свой утилитаризм от Дж.С. Милль и Джереми Бентам. Здесь стоит отметить, что утилитаристы иногда, кажется, предполагают, что они выводят свой утилитаризм из определенных фактов о человеческой природе; как однажды написал Бентам, «природа поставила человечество во власть двух суверенных хозяев — боли и удовольствия. Только они должны указывать на то, что мы должны делать, а также определять, что мы будем делать. С одной стороны, эталон правильного и неправильного, с другой — цепь причин и следствий привязаны к своему трону »(Bentham 1948, 1).Таким образом, приверженность теории нравственности естественному праву согласуется с отрицанием теории закона естественного права.

И наоборот, можно, хотя это было бы необычно, принять теорию закона естественного права, не придерживаясь теории морали естественного права. Можно, например, утверждать, что концептуальная точка зрения права отчасти состоит в воспроизведении требований морали, но также в содержании формы этического субъективизма (или релятивизма). С этой своеобразной точки зрения, концептуальная точка зрения права заключалась бы в обеспечении соблюдения тех стандартов, которые морально действительны в силу культурного консенсуса.По этой причине теория естественного права логически независима от теории морали естественного права. Остальная часть этого эссе будет посвящена исключительно теориям естественного права.

2. Концептуальный натурализм

а. Проект концептуального правоведения

Основная цель концептуальной (или аналитической) юриспруденции традиционно заключалась в том, чтобы дать отчет о том, что отличает право как систему норм от других систем норм, таких как этические нормы.Как описывает проект Джон Остин, концептуальная юриспруденция ищет «сущность или природу, общую для всех так называемых законов» (Austin 1995, 11). Соответственно, задача концептуальной юриспруденции состоит в том, чтобы предоставить набор необходимых и достаточных условий для существования права, которое отличает право от неправового во всех возможных мирах.

Хотя эта задача обычно интерпретируется как попытка проанализировать концепции права и правовой системы, существует некоторая путаница в отношении ценности и характера концептуального анализа в философии права.Как указывает Брайан Лейтер (1998), философия права — одна из немногих философских дисциплин, которая рассматривает концептуальный анализ как свою главную задачу; большинство других областей философии приняли натуралистический характер, включив в себя инструменты и методы науки. Чтобы прояснить роль концептуального анализа в праве, Брайан Бикс (1995) выделяет ряд различных целей, которым могут служить концептуальные утверждения: (1) отслеживать лингвистическое использование; (2) определять значения; (3) объяснить, что является важным или существенным в классе объектов; и (4) установить оценочный тест для концептуального слова.Bix считает, что концептуальный анализ права в первую очередь касается (3) и (4).

В любом случае концептуальный анализ права остается важным, хотя и спорным проектом в современной теории права. Концептуальные теории права традиционно характеризовались с точки зрения их позиции по отношению к тезису о перекрытии. Таким образом, концептуальные теории права традиционно делятся на две основные категории: такие, как теория права естественного права, которая утверждает, что существует концептуальная связь между правом и моралью, и такие, как правовой позитивизм, отрицающие такую ​​связь.

г. Классическая теория естественного права

Все формы теории естественного права поддерживают тезис о перекрытии, который утверждает, что существует некоторая нетрадиционная связь между законом и моралью. Таким образом, согласно этой точке зрения, понятие закона не может быть полностью сформулировано без ссылки на моральные понятия. Хотя тезис о перекрытии может показаться недвусмысленным, его можно интерпретировать по-разному.

Самая сильная конструкция тезиса о перекрытии лежит в основе классического натурализма Аквинского и Блэкстоуна.Фома Аквинский различает четыре вида закона: (1) вечный закон; (2) естественное право; (3) человеческий закон; и (4) божественный закон. Вечный закон состоит из тех законов, которые управляют природой вечной вселенной; как выразилась Сьюзан Димок (1999, стр. 22), можно «думать о вечном законе как о совокупности всех тех научных (физических, химических, биологических, психологических и т. д.)« законов », по которым устроена Вселенная». Божественный закон касается тех стандартов, которым должен удовлетворять человек, чтобы достичь вечного спасения.Невозможно открыть божественный закон только с помощью естественного разума; заповеди божественного закона раскрываются только через божественное откровение.

Естественный закон состоит из тех заповедей вечного закона, которые регулируют поведение существ, обладающих разумом и свободной волей. Согласно Аквинскому, первая заповедь естественного закона — это несколько бессмысленный императив делать добро и избегать зла. Здесь стоит отметить, что Фома Аквинский придерживается теории нравственности, основанной на естественном законе: то, что есть добро и зло, согласно Аквинскому, происходит из разумной природы человека.Таким образом, добро и зло объективны и универсальны.

Но Фома Аквинский также является теоретиком права естественного права. По его мнению, человеческий закон (то есть то, что провозглашается людьми) действителен только постольку, поскольку его содержание соответствует содержанию естественного закона; как сказал Аквинский: «[E] очень человеческий закон имеет столько же природы закона, сколько вытекает из закона природы. Но если в какой-то момент он отклоняется от закона природы, это уже не закон, а извращение закона »(ST I-II, Q.95, А.II). Перефразируя известное замечание Августина, несправедливый закон на самом деле вовсе не закон.

Идея о том, что норма, не соответствующая естественному закону, не может иметь юридической силы, является определяющим тезисом концептуального натурализма. Как описывает тезис Уильям Блэкстоун: «Этот закон природы, будучи равноправным с человечеством и продиктованный самим Богом, конечно, превосходит по обязательствам любой другой закон. Он является обязательным для всего земного шара, во всех странах и во все времена: никакие человеческие законы не имеют никакой силы, если они противоречат этому; и те из них, которые являются действительными, черпают всю свою силу и всю свою власть, опосредованно или немедленно, из этого оригинала »(1979, 41).В этом отрывке Блэкстоун формулирует два утверждения, которые составляют теоретическое ядро ​​концептуального натурализма: 1) не может быть никаких юридических норм, противоречащих естественному праву; и 2) все действующие законы проистекают из естественного закона, какую силу и авторитет они имеют.

Следует отметить, что классический натурализм согласуется с предоставлением человеку существенной роли в выработке закона. Хотя классический натуралист, кажется, привержен утверждению, что закон обязательно включает в себя все моральные принципы, это утверждение не подразумевает, что закон исчерпывается набором моральных принципов.По-прежнему будут возникать проблемы с координацией (например, с какой стороны дороги ехать), которые можно решить любым количеством способов в соответствии с набором моральных принципов. Таким образом, классический натуралист не отрицает, что люди обладают значительной свободой усмотрения в создании естественного закона. Напротив, она утверждает только, что такая свобода действий обязательно ограничивается моральными нормами: правовые нормы, которые провозглашаются людьми, действительны только в том случае, если они согласуются с моралью.

Критики концептуального натурализма выдвинули ряд возражений против этой точки зрения.Во-первых, часто указывается, что против Августина, несправедливые законы слишком часто применяются против людей. Как раздраженно заметил Остин:

Так вот, сказать, что человеческие законы, противоречащие Божественному закону, не являются обязательными, то есть не являются законами, — значит нести полную чушь. Самые пагубные законы и, следовательно, те, которые больше всего противоречат воле Божьей, постоянно исполняются как законы судебными трибуналами. Предположим, что действие, безобидное или положительно полезное, запрещено сувереном под страхом смертной казни; если я совершу это деяние, меня будут судить и осудить, и если я возражаю против приговора о том, что он противоречит закону Бога, который приказал законодателям-людям не запрещать действия, не имеющие пагубных последствий, Суд Справедливость продемонстрирует неубедительность моих рассуждений, повесив меня, в соответствии с законом, законность которого я оспаривал (Austin 1995, 158).

Конечно, как указывает Брайан Бикс (1999), этот аргумент мало работает для Остина, потому что суд всегда может применить закон против лица, которое не удовлетворяет собственной теории юридической силы Остина.

Еще одно часто выражаемое беспокойство заключается в том, что концептуальный натурализм подрывает возможность моральной критики закона; поскольку соблюдение естественного права является необходимым условием юридической силы, любой действующий закон по определению является морально справедливым.Таким образом, согласно этой линии рассуждений, юридическая сила нормы обязательно влечет за собой ее моральную справедливость. Как выразились Джулс Коулман и Джеффри Мерфи (1990, 18):

Важные вещи, которые [концептуальный натурализм] якобы позволяет нам делать (например, морально оценивать закон и определять наши моральные обязательства по отношению к закону), на самом деле становятся более трудными из-за того, что оно разрушает различие между моралью и законом. Если мы действительно хотим думать о законе с моральной точки зрения, это может затруднить понимание задачи, если мы будем рассматривать закон и мораль как по существу связанные каким-то образом.Моральной критике и реформе закона может способствовать первоначальный моральный скептицизм по поводу закона.

Есть несколько проблем с этим возражением. Во-первых, концептуальный натурализм не исключает критики тех норм, которые соблюдаются обществом как закон. Поскольку можно правдоподобно утверждать, что содержание нормы, применяемой обществом в качестве закона, не соответствует естественному закону, это является законным основанием для моральной критики: учитывая, что норма, обеспечиваемая законом, является несправедливой, из этого следует: согласно концептуальному натурализму, это не имеет юридической силы.Таким образом, государство совершает ошибку, навязывая эту норму частным лицам.

Во-вторых, что более важно, эта линия возражений направлена ​​на критику концептуальной теории права, указывая на ее практические последствия — стратегию, которая, кажется, допускает категориальную ошибку. Концептуальная юриспруденция предполагает наличие ядра социальных практик (составляющих право), требующих концептуального объяснения. Таким образом, проект, мотивирующий концептуальную юриспруденцию, состоит в том, чтобы сформулировать концепцию права таким образом, чтобы она учитывала эти ранее существовавшие социальные практики.Концептуальную теорию права можно законно критиковать за ее неспособность адекватно объяснить уже существующие данные; но его нельзя законно критиковать ни за его нормативное качество, ни за его практическое значение.

Более интересный аргумент был недавно поднят Брайаном Биксом (1996). Вслед за Джоном Финнисом (1980) Бикс отвергает интерпретацию Аквинского и Блэкстоуна как концептуальных натуралистов, утверждая вместо этого, что утверждение о том, что несправедливый закон не является законом, не следует понимать буквально:

Более разумное толкование таких утверждений, как «несправедливый закон — это вообще не закон», заключается в том, что несправедливые законы не являются законами «в самом полном смысле этого слова.Как мы могли бы сказать о каком-то профессионале, который имел необходимые степени и квалификацию, но, казалось, тем не менее, не обладал необходимыми способностями или суждениями: «она не юрист» или «он не врач». Это только указывает на то, что мы не думаем, что название в данном случае несет в себе все последствия, которые обычно имеют. Точно так же сказать, что несправедливый закон «на самом деле не закон», может означать лишь указать, что он не несет такой же моральной силы или не предлагает те же причины для действий, что и законы, соответствующие «высшему закону» (Bix 1996, 226). .

Таким образом, Бикс истолковывает Аквинского и Блэкстоуна как взгляды, более похожие на неонатурализм Джона Финниса, обсуждаемый ниже в Разделе III. Тем не менее, хотя можно привести правдоподобные доводы в пользу точки зрения Бикса, долгая история истолкования Аквинского и Блэкстоуна как концептуальных натуралистов, наряду с его педагогической ценностью для развития других теорий права, гарантирует, что такая практика вероятна, к лучшему или худшему. , чтобы продолжать бесконечно.

3. Материальный нео-натурализм Джона Финниса

Джон Финнис занимается разъяснением и развитием взглядов Аквинского и Блэкстоуна.Как и Бикс, Финнис считает, что натурализм Аквинского и Блэкстоуна не следует истолковывать как концептуальное описание условий существования права. Согласно Финнису, классические натуралисты не интересовались концептуальным объяснением юридической силы; скорее они были озабочены объяснением моральной силы закона: «принципы естественного права объясняют обязательную силу (в самом полном смысле« обязательства ») позитивных законов, даже если эти законы не могут быть выведены из этих принципов» (Finnis 1980 , 23-24).По мнению Финниса о тезисе о перекрытии, основная функция закона состоит в том, чтобы предоставить оправдание государственному принуждению (точка зрения, которую он разделяет с Рональдом Дворкином). Соответственно, несправедливый закон может иметь юридическую силу, но он не может служить адекватным оправданием для использования государственной принудительной силы и, следовательно, не является обязательным в самом полном смысле; таким образом, несправедливый закон не реализует моральные идеалы, заложенные в концепции закона. С этой точки зрения несправедливый закон является юридически обязательным, но не полностью законом.

Подобно классическому натурализму, натурализм Финниса является одновременно этической теорией и теорией права. Финнис выделяет ряд не менее ценных основных благ: жизнь, здоровье, знания, игры, дружба, религия и эстетический опыт. Каждый из этих благ, согласно Финнису, имеет внутреннюю ценность в том смысле, что, учитывая человеческую природу, его следует ценить ради самого себя, а не просто ради какого-то другого блага, которое он может помочь в достижении. Более того, каждый из этих товаров универсален в том смысле, что он во все времена управляет всеми человеческими культурами.С этой точки зрения, цель моральных принципов состоит в том, чтобы дать этическую структуру стремлению к этим основным благам; моральные принципы позволяют нам выбирать среди конкурирующих товаров и определять, что человек может допустимо делать в погоне за основным благом.

По мнению Финниса, концептуальная точка зрения права заключается в содействии общему благу путем предоставления авторитетных правил, которые решают проблемы координации, возникающие в связи с общим стремлением к этим основным благам. Таким образом, Финнис резюмирует свою теорию права следующим образом:

[Т] термин «закон»… относится в первую очередь к правилам, установленным в соответствии с нормативными правовыми нормами определенным и эффективным органом (который сам идентифицирован и, как правило, учрежден как институт в соответствии с правовыми нормами) для « законченное » сообщество и подкрепленное санкциями в соответствии с регламентированными положениями судебных институтов, эта совокупность правил и институтов направлена ​​на разумное решение любых проблем координации сообщества (а также на ратификацию, терпимость, регулирование или преобладающие решения по координации от любых других институтов или источников норм) для общего блага этого сообщества (Finnis 1980, 276).

Опять же, следует подчеркнуть, что Финнис старается отрицать наличие какого-либо необходимого морального теста на юридическую действительность: «можно было бы просто неправильно понять мою концепцию природы и цели пояснительных определений теоретических концепций, если бы кто-то предположил, что мое определение« имело значение ». как незаконные законы, которые не соответствовали или полностью не соответствовали тому или иному элементу определения »(Finnis 1980, 278).

Тем не менее, Финнис считает, что в той мере, в какой норма не удовлетворяет этим условиям, она также не в полной мере отражает природу закона и, таким образом, не может полностью обязывать гражданина-субъекта закона.По мнению Финниса, несправедливые законы могут обязывать в техническом юридическом смысле, но они могут не содержать моральных оснований для действий, которые должны быть предоставлены юридическими полномочиями. Таким образом, Финнис утверждает, что «использование властью властью радикально несовершенно, если он использует свои возможности, делая оговорки, предназначенные им не для общего блага, а для выгоды для себя или своих друзей, партии или фракции или из злого умысла против кого-то. человек или группа »(Finnis 1980, 352).Ибо окончательной основой морального авторитета правителя, с этой точки зрения, является «тот факт, что у него есть возможность и, следовательно, ответственность за продвижение общего блага путем определения решений проблем координации сообщества» (Finnis 1980, 351 ).

Теория Финниса, безусловно, более правдоподобна как теория права, чем традиционная интерпретация классического натурализма, но такая правдоподобность достигается, к лучшему или худшему, за счет идентичности натурализма как отдельной теории права.Действительно, похоже, что теория естественного права Финниса совместима с историческим противником натурализма, юридическим позитивизмом, поскольку точка зрения Финниса совместима с основанной на источниках теорией юридической действительности; законы, которые технически действительны в силу источника, но несправедливы, по мнению Финниса, не обязывают гражданина в полной мере. Действительно, Финнис (1996) считает, что классический натурализм Аквинского полностью подтверждает представление о том, что человеческие законы «постулируются».

4. Процедурный натурализм Лона Л.Фуллер

Подобно Финнису, Лон Фуллер (1964) отвергает концептуальную натуралистическую идею о том, что существуют необходимые материальных моральных ограничений на содержание закона. Но Фуллер, в отличие от Финниса, считает, что закон обязательно подчиняется процессуальной морали . По мнению Фуллера, человеческая деятельность обязательно является целенаправленной или целенаправленной в том смысле, что люди занимаются определенной деятельностью, потому что она помогает им достичь какой-то цели. Согласно Фуллеру, поскольку человеческая деятельность по существу является целенаправленной, отдельные виды человеческой деятельности могут быть поняты только в терминах, которые ссылаются на их цели и задачи.Таким образом, поскольку законотворчество — это, по сути, целенаправленная деятельность, его можно понимать только в терминах, которые прямо признают его основные ценности и цели:

Единственная формула, которую можно было бы назвать определением права, предлагаемое в этих сочинениях, к настоящему времени хорошо известна: закон — это предприятие, подчиняющее человеческое поведение управлению правилами. В отличие от большинства современных теорий права, эта точка зрения рассматривает право как деятельность и рассматривает правовую систему как продукт устойчивых целенаправленных усилий (Fuller 1964, 106).

В той мере, в какой может быть дано определение закона, оно должно включать идею о том, что основная функция закона заключается в «достижении [социального] порядка посредством подчинения поведения людей руководству общих правил, по которым они сами могут ориентировать их поведение »(Фуллер 1965, 657).

Функционалистская концепция закона Фуллера подразумевает, что ничто не может считаться законом, если оно не способно выполнять важную функцию закона — направлять поведение. И для выполнения этой функции система правил должна удовлетворять следующим принципам:

  • (P1) правила должны быть изложены в общих чертах;
  • (P2) правила должны быть опубликованы;
  • (P3) правила должны быть действующими перспективными;
  • (P4) правила должны быть изложены понятным языком;
  • (P5) правила должны согласовываться друг с другом;
  • (P6) правила не должны требовать поведения, выходящего за рамки полномочий затронутых сторон;
  • (P7) правила не должны изменяться так часто, чтобы субъект не мог на них полагаться; и
  • (P8) правила должны применяться в соответствии с их формулировками.

По мнению Фуллера, никакая система правил, которая в минимальной степени не соответствует этим принципам законности, не может достичь основной цели закона — достижения общественного порядка посредством использования правил, регулирующих поведение. Система правил, которая, например, не удовлетворяет (P2) или (P4), не может управлять поведением, потому что люди не смогут определить, что требуют правила. Соответственно, Фуллер заключает, что его восемь принципов являются «внутренними» для закона в том смысле, что они встроены в условия существования права.

Эти внутренние принципы составляют мораль, согласно Фуллеру, потому что закон обязательно имеет положительную моральную ценность в двух отношениях: (1) закон способствует состоянию социального порядка и (2) делает это, уважая человеческую автономию, потому что правила определяют поведение. Поскольку никакая система правил не может достичь этих морально ценных целей без минимального соблюдения принципов законности, из этого следует, по мнению Фуллера, что они составляют мораль. Поскольку эти моральные принципы встроены в условия существования права, они являются внутренними и, следовательно, представляют собой концептуальную связь между правом и моралью.Таким образом, подобно классическим натуралистам и в отличие от Финниса, Фуллер придерживается сильнейшей формы тезиса о перекрытии, что делает его концептуальным натуралистом.

Тем не менее концептуальный натурализм Фуллера фундаментально отличается от классического натурализма. Во-первых, Фуллер отвергает классический натуралистический взгляд на то, что существуют необходимые моральные ограничения на содержание закона, вместо этого полагая, что существуют необходимые моральные ограничения на процедурные механизмы, с помощью которых создается и осуществляется право: «То, что я назвал внутренней моралью права. является … процедурной версией естественного права … [в том смысле, что он] касается не основных целей правовых норм, а способов построения и применения системы правил, регулирующих поведение человека, если она быть эффективным и в то же время оставаться тем, чем он претендует »(Fuller 1964, 96–97).

Во-вторых, Фуллер определяет концептуальную связь между законом и моралью на более высоком уровне абстракции, чем классические натуралисты. Классические натуралисты рассматривают мораль как существенные ограничения содержания отдельных законов; с этой точки зрения несправедливая норма концептуально лишена юридической силы. Напротив, Фуллер рассматривает мораль как ограничение существования правовой системы: «Полный провал в любом из этих восьми направлений не просто приводит к плохой системе права; это приводит к тому, что вообще не называется правовой системой »(Fuller 1964, 39).

Процедурный натурализм Фуллера уязвим для ряда возражений. H.L.A. Харт, например, отрицает утверждение Фуллера о том, что принципы законности составляют внутреннюю мораль; согласно Харту, Фуллер путает понятия морали и эффективности:

[Т] настаивание автора на классификации этих принципов законности как «морали» является источником путаницы как для него, так и для его читателей…. [] Ключевое возражение против обозначения этих принципов хорошего юридического мастерства как морали, несмотря на определение «внутреннее», состоит в том, что они вызывают смешение двух понятий, которые жизненно важно разделять: понятий целенаправленной деятельности. и мораль.Отравление, несомненно, является целенаправленной деятельностью, и размышления о его цели могут показать, что у него есть свои внутренние принципы. («Избегайте ядов, даже смертельных, если они вызывают рвоту у жертвы»….) Но называть эти принципы искусства отравителя «моралью отравления» просто стирает различие между понятием эффективности для определенной цели и окончательными суждениями о деятельность и цели, с которыми связана мораль в ее различных формах (Hart 1965, 1285-86).

По мнению Харта, все действия, включая добродетельные действия, такие как принятие закона, и недопустимые действия, такие как отравление, имеют свои собственные внутренние стандарты эффективности.Но поскольку такие стандарты эффективности противоречат морали, как это происходит в случае отравления, из этого следует, что они отличаются от моральных стандартов. Таким образом, хотя Харт признает, что что-то вроде восьми принципов Фуллера встроено в условия существования права, он заключает, что они не образуют концептуальной связи между законом и моралью.

К сожалению, Харт упускает из виду тот факт, что большинство из восьми принципов Фуллера удваиваются как моральные идеалы справедливости.Например, публичное обнародование в понятных терминах может быть необходимым условием эффективности, но это также и моральный идеал; Для государства морально нежелательно применять правила, которые не были обнародованы публично в условиях, разумно рассчитанных на то, чтобы уведомить о том, что требуется. Точно так же мы считаем само собой разумеющимся, что для государства неправильно вводить правила обратной силы, противоречивые правила и правила, требующие невозможного. Отравление может иметь свои внутренние стандарты эффективности, но такие стандарты отличаются от принципов законности тем, что они противоречат моральным идеалам.

Тем не менее, принципы Фуллера действуют внутренне не как моральные идеалы, а просто как принципы эффективности. Как, вероятно, признал бы Фуллер, существование правовой системы согласуется со значительным отклонением от принципов законности. Юридические стандарты, например, обязательно обнародуются в общих чертах, что неизбежно приводит к проблемам неопределенности. И чиновники слишком часто не применяют законы справедливо и беспристрастно даже в лучших правовых системах.Эти расхождения всегда могут вызывать возражения prima facie , но они несовместимы с правовой системой только в том случае, если они делают правовую систему неспособной выполнять свою основную функцию руководства поведением. Поскольку эти принципы встроены в условия существования права, это потому, что они действуют как условия эффективности, а не потому, что они действуют как моральные идеалы.

5. «Третья теория» Рональда Дворкина

Так называемую третью теорию права Рональда Дворкина лучше всего понимать как ответ на правовой позитивизм, который, по сути, состоит из трех теоретических положений: тезиса социального факта, тезиса условности и тезиса отделимости.Тезис о социальных фактах утверждает, что это необходимая истина, что юридическая действительность в конечном итоге является функцией определенных видов социальных фактов; Идея здесь в том, что то, что в конечном итоге объясняет действительность закона, — это наличие определенных социальных фактов, особенно формального обнародования законодательным органом.

Тезис о конвенциональности подчеркивает конвенциональный характер права, утверждая, что социальные факты, вызывающие юридическую силу, являются авторитетными в силу социальной конвенции. С этой точки зрения, критерии, определяющие, считается ли какая-либо конкретная норма правовой нормой, являются обязательными из-за неявного или явного соглашения между должностными лицами.Так, например, Конституция США имеет силу в силу общепринятого факта, что ее формально ратифицировали все пятьдесят штатов.

Тезис об отделимости, на самом общем уровне, просто отрицает тезис натурализма о перекрытии; согласно тезису о разделимости, концептуальное совпадение понятий закона и морали отсутствует. В более узком толковании Харта тезис об отделимости — это «просто простое утверждение о том, что ни в коем случае не является необходимой истиной, чтобы законы воспроизводили или удовлетворяли определенные требования морали, хотя на самом деле они часто так и поступали» (Hart 1994, 185- 186).

Дворкин отвергает тезис позитивизма о социальных фактах на том основании, что существуют некоторые правовые стандарты, авторитет которых нельзя объяснить с точки зрения социальных фактов. Например, при разрешении сложных дел судьи часто ссылаются на моральные принципы, которые, по мнению Дворкина, не выводят свой законный авторитет из социальных критериев законности, содержащихся в правиле признания (Dworkin 1977, p. 40).

Например, в деле Riggs v. Palmer суд рассматривал вопрос о том, может ли убийца подчинить свою жертву воле.На момент вынесения решения по делу ни законодательные акты, ни прецедентное право, регулирующее завещания, прямо не запрещали убийце подчинять свою жертву завещанию. Несмотря на это, суд отказал ответчику в его подарке по завещанию на том основании, что было бы неправильно позволять ему извлекать выгоду из такого тяжкого проступка. По мнению Дворкина, суд решил дело, сославшись на «принцип, согласно которому ни один человек не может извлечь выгоду из своей несправедливости, в качестве фонового стандарта для чтения статута завещаний и, таким образом, оправдал новое толкование этого статута» (Dworkin 1977 , 29).

По мнению Дворкина, при рассмотрении этого принципа суд Riggs не просто выходил за рамки закона и внелегальные стандарты. Что касается Riggs, судей «справедливо» критиковали бы, если бы они не учли этот принцип; если бы это был просто внелегальный стандарт, не было бы никаких законных оснований критиковать его игнорирование (Dworkin 1977, 35). Соответственно, Дворкин заключает, что лучшее объяснение уместности такой критики состоит в том, что принципы являются частью закона.

Кроме того, Дворкин утверждает, что юридическая сила таких стандартов, как принцип Riggs , не может проистекать из обнародования в соответствии с чисто формальными требованиями: «[e] даже несмотря на то, что принципы опираются на официальные акты юридических институтов, они не имеют простая или достаточно прямая связь с этими действиями, чтобы сформулировать эту связь в терминах критериев, определенных каким-то окончательным основным правилом признания »(Dworkin 1977, 41).

По мнению Дворкина, юридическая сила принципа Riggs может быть полностью объяснена с точки зрения его содержания.Принцип Riggs был обязательным отчасти потому, что это требование фундаментальной справедливости, которое является наилучшим моральным оправданием правовой практики общества в целом. Согласно Дворкину, моральный принцип является юридически авторитетным, поскольку он максимально способствует наилучшему моральному оправданию правовой практики общества в целом.

Дворкин считает, что правовой принцип максимально способствует такому обоснованию тогда и только тогда, когда он удовлетворяет двум условиям: (1) принцип согласуется с существующими правовыми материалами; и (2) принцип является наиболее привлекательным с моральной точки зрения стандартом, удовлетворяющим (1).Правильный правовой принцип — это тот принцип, который делает закон максимально нравственным. Соответственно, по мнению Дворкина, судебное решение должно быть интерпретируемым:

[Ж] судьи должны решать сложные случаи, интерпретируя политическую структуру своего сообщества следующим образом, возможно, особым образом: пытаясь найти лучшее оправдание, которое они могут найти в принципах политической морали, для структуры в целом, от самых глубоких конституционных правил и договоренностей до деталей, например, частного права или договора (Dworkin 1982, 165).

Таким образом, есть два элемента успешной интерпретации. Во-первых, поскольку интерпретация успешна в той мере, в какой она оправдывает конкретные практики конкретного общества, интерпретация должна соответствовать этим практикам в том смысле, что она согласуется с существующими юридическими материалами, определяющими эти практики. Во-вторых, поскольку интерпретация дает моральное оправдание для этих практик, она должна представить их в наилучшем моральном свете.

По этой причине Дворкин утверждает, что судья должен стремиться интерпретировать дело примерно следующим образом:

Вдумчивый судья может установить для себя, например, приблизительный «порог» соответствия, которому должна соответствовать любая интерпретация данных, чтобы быть «приемлемой» по параметру соответствия, а затем предположить, что если более одной интерпретации некоторая часть закона соответствует этому порогу, выбор между ними следует делать не путем дальнейших и более точных сравнений между двумя по этому измерению, а путем выбора интерпретации, которая «существенно» лучше, то есть которая лучше способствует продвижению политические идеалы он считает правильными (Дворкин 1982, 171).

Таким образом, как понимает Дворкин, судья должен подходить к принятию судебных решений как к чему-то, что напоминает упражнение в моральной философии. Так, например, судья должен разрешать дела на основе тех моральных принципов, которые «фигурируют [] в самой надежной теории права, которая может служить оправданием явных материальных и институциональных правил рассматриваемой юрисдикции» (Дворкин 1977, 66).

И это процесс, по словам Дворкина, который «должен глубоко погрузить юриста в политическую и моральную теорию.Действительно, в более поздних работах Дворкин заходит так далеко, что утверждает, что несколько неправдоподобно, что «мнение любого судьи само по себе является частью философии права, даже если философия скрыта, а в видимых аргументах преобладают цитирование и списки фактов». (Дворкин 1986, 90).

Дворкин считает, что его теория судебного обязательства является следствием того, что он называет тезисом о правах, согласно которому судебные решения всегда обеспечивают соблюдение ранее существовавших прав: «даже если никакое установленное правило не разрешает дело, одна сторона, тем не менее, может иметь право на выиграть.Долг судьи, даже в сложных случаях, заключается в том, чтобы выяснить, каковы права сторон, а не изобретать новые права ретроспективно »(Dworkin 1977, 81).

В «Тяжелых делах» Дворкин различает два вида юридических аргументов. Аргументы политики «оправдывают политическое решение, показывая, что решение продвигает или защищает некоторые коллективные цели сообщества в целом» (Dworkin 1977, 82). Напротив, принципиальные аргументы «оправдывают политическое решение, показывая, что это решение уважает или обеспечивает какое-то индивидуальное или групповое право» (Dworkin 1977, 82).

По мнению Дворкина, хотя законодательный орган может законно принимать законы, обоснованные политическими аргументами, суды не могут использовать такие аргументы при рассмотрении дел. Ведь консеквенциалистский аргумент в пользу политики никогда не может служить адекватным оправданием для принятия решения в пользу претензии одной стороны на право и против претензии права другой стороны. По мнению Дворкина, апелляция к ранее существовавшему праву может быть оправдана только принципиальным аргументом. Таким образом, поскольку судебные решения обязательно разрешают претензии о праве, они в конечном итоге должны основываться на моральных принципах, которые служат наилучшим обоснованием правовой практики, рассматриваемой в целом.

Обратите внимание, что взгляды Дворкина на правовые принципы и судебные обязательства несовместимы со всеми тремя основными обязательствами правового позитивизма. Каждый из них противоречит тезису о конвенциональности, поскольку судьи обязаны интерпретировать постулируемый закон в свете не изложенных моральных принципов. Каждый из них противоречит тезису о социальных фактах, поскольку эти моральные принципы считаются частью закона сообщества независимо от того, были ли они официально провозглашены. Наиболее важно то, что точка зрения Дворкина противоречит тезису о разделимости, поскольку, по-видимому, подразумевает, что некоторые нормы обязательно действительны в силу своего морального содержания.Именно его отрицание тезиса об отделимости помещает Дворкина в лагерь натуралистов.

6. Ссылки и дополнительная литература

  • Фома Аквинский, О законе, морали и политике (Индианаполис: Hackett Publishing Co., 1988)
  • Джон Остин, Лекции по юриспруденции и философии позитивного права (Сент-Клер-Шорс, Мичиган: Scholarly Press, 1977)
  • John Austin, Провинция юриспруденции определена (Кембридж: Cambridge University Press, 1995)
  • Джереми Бентам, Фрагмент правительства (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 1988)
  • Джереми Бентам, Общих законов (Лондон: Athlone Press, 1970) Джереми Бентам, Принципы морали и законодательства (Нью-Йорк: Hafner Press, 1948)
  • Брайан Бикс, «Об описании и юридическом обосновании», в Линде Мейер (изд.), Правила и рассуждения (Oxford: Hart Publishing, 1999)
  • Брайан Бикс, Юриспруденция: теория и контекст (Боулдер, Колорадо: Westview Press, 1996) Брайан Бикс, «Теория естественного права», в Деннисе М. Паттерсоне (ред.), A Companion to Philosophy of Law and Legal Theory (Кембридж: Blackwell Publishing Co., 1996)
  • Уильям Блэкстон, Комментарии к закону Англии (Чикаго: Издательство Чикагского университета, 1979)
  • Жюль Л.Коулман, «О взаимосвязи между законом и моралью», Ratio Juris , vol. 2, вып. 1 (1989), 66-78
  • Жюль Л. Коулман, «Негативный и позитивный позитивизм», 11 Journal of Legal Studies 139 (1982)
  • Джулс Л. Коулман и Джеффри Мерфи, Философия права (Боулдер, Колорадо: Westview Press, 1990)
  • Рональд М. Дворкин, Law’s Empire (Кембридж: издательство Гарвардского университета, 1986)
  • Рональд М. Дворкин, Принимая права серьезно (Кембридж: издательство Гарвардского университета, 1977)
  • Джон Финнис, Естественный закон и естественные права (Оксфорд: Clarendon Press, 1980)
  • Джон Финнис, «Истина в юридическом позитивизме», в Роберте П.Джордж, Закон об автономии (Oxford: Clarendon Press, 1996), 195-214
  • Lon L. Fuller, The Morality of Law , Revised Edition (New Haven: Yale University Press, 1964)
  • Лон Л. Фуллер, «Ответ профессорам Коэну и Дворкину», 10 Villanova Law Review 655 (1965), 657. Лон Л. Фуллер, «Позитивизм и верность закону — ответ профессору Харту», ​​71 Harvard Law Review 630 (1958)
  • Клаус Фер, «Прощание с« легальным позитивизмом »: раскрытие тезиса о разделении», Джордж, The Autonomy of Law , 119–162
  • Роберт П.Джордж, «Естественный закон и позитивный закон», в George, The Autonomy of Law , 321-334
  • .
  • Роберт П. Джордж, Теория естественного права: современные эссе (Оксфорд: Clarendon Press, 1992)
  • H.L.A. Hart, The Concept of Law , Second Edition (Oxford: Clarendon Press, 1994)
  • H.L.A. Харт, «Книжное обозрение Мораль закона » 78 Гарвардское юридическое обозрение 1281 (1965) H.L.A. Hart, Essays on Bentham (Oxford: Clarendon Press, 1982) Х.Л.А. Харт, «Позитивизм и разделение закона и морали», 71 Harvard Law Review 593 (1958)
  • Кеннет Эйнар Химма, «Позитивизм, натурализм и обязательство подчиняться закону», Southern Journal of Philosophy , vol. 36, нет. 2 (лето 1999 г.)
  • Кеннет Эйнар Химма, «Функционализм и теория права: новый взгляд на дебаты Харта и Фуллера», De Philosophia , vol.