Социальное государство признает высшей ценностью: Сущность, принципы и модели социального государства

Содержание

Значение Конституции РФ в жизни страны

Произвольный текст, который дает понять посетителю сайта, какую информацию данный блок содержит и чем будет полезен. Данную область можно редактировать через систему управления сайтом. Произвольный текст, который дает понять посетителю сайта, какую информацию данный блок содержит и чем будет полезен. Данную область можно редактировать через систему управления сайтом. Произвольный текст, который дает понять посетителю сайта, какую информацию данный блок содержит и чем будет полезен.

Вся власть Владимиру Путину — Ведомости

«Левада-центр» в конце января рискнул спросить у россиян, знают ли они об инициированной президентом Владимиром Путиным реформе Конституции и как к ней относятся. Как выяснилось, со знанием у наших граждан, несмотря на бурное обсуждение этой темы во всех СМИ, пока туго: «хорошо осведомлены», о чем идет речь, только 22% респондентов, а 58% лишь «что-то слышали». Однако слабое знание матчасти не помешало россиянам выработать на этот счет вполне конкретную позицию (затруднились ответить только 9%). Так вот 47% из них уверены, что поправки принимаются «прежде всего в интересах самого Путина, чтобы расширить его полномочия и позволить ему оставаться у власти после 2024 г. ». А 44% опрошенных полагают, что изменения нужны «для совершенствования системы управления государством» и принимаются «в интересах большинства населения страны».

На первый взгляд Кремлю тут впору вспоминать слова киношного Штирлица: «А вот это уже провал». Выходит, что только 44% граждан поверили своему президенту, который в послании парламенту 15 января ничего не говорил о своей личной судьбе после 2024 г., зато назвал предложенные поправки «важными для дальнейшего развития России как правового социального государства, в котором высшей ценностью являются свободы и права граждан, достоинство человека, его благополучие». А почти половина россиян, получается, заподозрили главу государства в том, что, принимая столь серьезные решения о судьбах родины, он, по сути, руководствуется весьма приземленными соображениями собственного «послетранзитного» трудоустройства.

Еще больше вроде бы усугубляет ситуацию тот факт, что так говорили и те, кто знает о поправках, и те, кто не в курсе, причем среди вторых доля выбравших такой ответ даже выше – 48%. Как невозмутимо поясняют социологи, наши люди давно уже привыкли, что все маневры любимых начальников по изменению системы руководства страной всегда направлены исключительно на удержание ими личной власти. А то, что они при этом говорят публично, как и суть предлагаемых ими мер, не так уж и важно, потому что заботятся они все равно не о народе, а исключительно о себе любимых.

Однако на самом деле, как мне кажется, не все еще потеряно и кремлевские Штирлицы вполне могут обернуть эти настроения в свою пользу для достижения нужного результата всенародного голосования по конституционным поправкам, которым они решили на всякий случай заменить классический референдум. Ведь, во-первых, личные рейтинги действующего президента по-прежнему недостижимы для любых других российских политиков (да и для большинства зарубежных). А во-вторых, как признают те же социологи, многие из тех, кто увидел в реформе Конституции попытку Путина остаться у власти после завершения его четвертого срока, не находят в этом ничего плохого, потому как и сами хотели бы, чтобы он продолжил оставаться «нашим всем».

Так что Кремлю, я полагаю, нужно перед этим псевдореферендумом просто честно во всем признаться. Да, мол, вы совершенно правы, дорогие россияне: голосовать вам предстоит не за какие-то непонятные большинству обычных людей статьи и параграфы, а за всенародно любимого Путина – чтобы он смог оставаться всенародно любимым, причем вовсе не в качестве почетного пенсионера, и после злосчастного 2024 года. Хотя какой конкретно из нескольких заложенных в поправки вариантов самосохранения у власти он для этого выберет – это уж, извините, уважаемые соотечественники, совсем не вашего ума дело. Ну а для большей доходчивости официальным слоганом агитационной кампании следовало бы сделать легендарное изречение председателя Госдумы Вячеслава Володина: «Есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России».

Конечно, для полной и безоговорочной победы запутинских сил света над антипутинскими силами тьмы этого будет недостаточно – придется, наверное, и директорам свои трудовые коллективы дополнительно отмобилизовать, и сотрудникам отделов социальной защиты с бабушками на дому поработать. Но если к избирателям, исправно голосующим на любых выборах за представителей власти, прибавятся еще и те, кто на избирательные участки обычно не ходит, но готов отдать свой голос именно «ради Путина», то, думается, достижение убедительного результата – скажем, более 50% явки и хотя бы 70% голосов «за» – станет чисто технической задачей.

Внешняя политика Российской Федерации в сфере защиты детства | Симферополь

06.02.2015

Проблема защиты прав детей в настоящее время стоит весьма остро для России, и наше государство прилагает значительные усилия для достижения положительных изменений в данном направлении.

В Российской Федерации права человека являются высшей ценностью. Конституция России устанавливает обязательство государства признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина (ст. 2). Более того, Российская Федерация как социальное государство должно обеспечивать защиту и поддержку семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан (п. 2 ст. 7). Защита прав детей является одним из приоритетных направлений внутренней и внешней политики нашего государства. При этом меры, проводимые государством в целях поддержки детей, во многом обусловлены теми международными обязательствами, которые берет на себя наше государство при присоединении к международным договорам в области защиты прав детей.

Существует немалое количество международных соглашений, которые закрепляют права детей и устанавливают обязательства государств по реализации этих прав. Российская Федерация принимает участие во многих международных договорах в данной области.

Так, важнейшим международным документом, закрепляющим права детей, является Конвенция о правах ребенка 1989 г. Российская Федерация ратифицировала данную Конвенцию 16 августа 1990 г.

Также в рамках ЮНЕСКО разрабатываются международные документы, направленные на реализацию прав детей в области образования. Например, Российская Федерация является участницей Конвенции о борьбе с дискриминацией в области образования 1960 г.

, которая была ратифицирована СССР еще 1 августа 1962 г.

Российская Федерация участвует в договорах Международной организации труда (МОТ), направленных на защиту прав детей в сфере труда, таких как Конвенция МОТ о минимальном возрасте для приема на работу 1973 г. (ратифицирована 1 мая 1979 г.) и Конвенция МОТ о запрещении и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда 1999 г. (ратифицирована 23 мая 2003 г.).

С 13 ноября 2001 г. Российская Федерация стала членом Гаагской конференции по международному частному праву, которая разрабатывает конвенции в различных областях международного частного права, в частности международной защиты детей и семьи. Россия подписала Гаагскую конвенцию о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления от 29 мая 1993 г. и ратифицировала две конвенции: 28 июля 2011 г. — Гаагскую конвенцию о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25 октября 1980 г. и 1 июня 2013 г. — Гаагскую конвенцию о юрисдикции, применимом праве, признании, исполнении и сотрудничестве в отношении родительской ответственности и мер по защите детей 1996 г.

Россия участвует в Конвенции Совета Европы по защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия 2007 г.

Помимо договоров, направленных исключительно на защиту прав детей, Россия принимает участие в тех международных соглашениях, правам детей в которых посвящены только отдельные положения. В этом отношении немаловажно отметить Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г., Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г. и Конвенцию о правах инвалидов 2006 г.

Таким образом, Российская Федерация осуществляя международное сотрудничество в сфере защиты прав детей готовит плодотворную почву для принятия законодательства на федеральном и уровнях субъектов, что подтверждается беспрерывным процессом имплементации, исполнения государством международных правовых норм, ярким примером которой является принятие Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребёнка в Российской Федерации», основой для которого послужила Конвенция ООН о правах ребёнка.

Взаимная поддержка общества и государства как условие преодоления кризисных ситуаций

Статья Председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрея Клишаса.

22 апреля 2020 года должно было состояться общероссийское голосование по вопросу одобрения изменений в Конституцию Российской Федерации, знаменующих начало качественно нового этапа конституционного развития России. Однако по известным причинам пришлось внести существенные коррективы во все сферы нашей привычной жизни. В целях обеспечения безопасности жизни и здоровья граждан проведение многих публичных мероприятий, и голосование по поправкам в Конституцию Российской Федерации в этом отношении не стало исключением, пришлось перенести на более поздние сроки. Статья 2 Конституции РФ закрепляет, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства.

Эти положения заключают в себе смысл деятельности всех органов публичной власти, предопределяют основные направления государственной политики. В то же время сложившаяся ситуация в очередной раз свидетельствует о своевременности и важности тех изменений в положения Конституции Российской Федерации, которые вступят в силу в случае согласия с ними граждан России. Предложенные Президентом России В.В. Путиным поправки к Конституции Российской Федерации стали закономерным следствием успешного развития России последних десятилетий.

Своевременность и актуальность поправок к Конституции РФ очевидна, решение по ним нельзя откладывать на поздний срок. В любом случае решение о поправках будет принято людьми.

И несмотря на то, что общероссийское голосование по вопросу одобрения поправок к Конституции Российской Федерации еще только предстоит, уже с уверенностью можно сказать, что принятые изменения отражают общественный консенсус по очень многим вопросам, получившим свое разрешение в тексте конституционных поправок, — граждане России выражают поддержку инициированным Президентом Российской Федерации поправкам к Конституции России.

Особенно важно, что поправки к Конституции были поддержаны всеми 85 субъектами Российской Федерации, что демонстрирует высокую степень их одобрения.

Сегодня же каждый субъект Российской Федерации столкнулся с необходимостью принятия как превентивных мер, так и мер оперативного реагирования, направленных на борьбу с возникающими вызовами и угрозами. Сложившиеся обстоятельства наглядно демонстрируют, что нередко общие для всех граждан страны проблемы по-разному проявляются в каждом из субъектов Российской Федерации, поэтому основные меры, реализуемые властями, должны приниматься децентрализовано, с учетом ситуации в каждом субъекте федерации.

Безусловно, федеральный центр при необходимости готов оказывать всестороннюю и своевременную поддержку, выделять значительные материальные средства, принимать необходимое нормативное регулирование, но существенная часть мероприятий в рамках устранения последствий той или иной неординарной ситуации проводится именно в регионах. Тем не менее некоторые законодательные механизмы, обеспечивающие возможность реализации отдельных мер, направленных на противодействие злоупотреблениям и нарушению прав и свобод человека и гражданина — в том числе в довольно сложных условиях — уже были созданы.

Так, Федеральным Собранием ранее в законодательство были внесены изменения, позволяющие эффективно пресекать распространение заведомо ложной общественно значимой информации, которые приобрели особенную актуальность в сложившихся обстоятельствах. Соответствующий механизм призван в первую очередь обеспечить право граждан на получение достоверной информации и исключить возможное манипулирование общественным мнением.

Особенно важной, чувствительной в отношении защиты прав и свобод граждан является также и поддержка людей, сферы занятости которых пострадали по понятным причинам. Необходимо предпринимать меры, направленные на обеспечение возможности сохранения зарплат, поддержку работников пострадавших отраслей. Ответственность за принятие своевременных мер лежит на властях всех уровней — в своем обращении к гражданам от 2 апреля 2020 года Президент Российской Федерации В.В. Путин отдельно подчеркнул значимость обеспечения взаимодействия между разными уровнями власти — федеральным, региональным и муниципальным.

Частями 6 и 7 статьи 75 Конституции РФ в редакции поправок устанавливается, что в Российской Федерации формируется система пенсионного обеспечения граждан на основе принципов всеобщности, справедливости и солидарности поколений и поддерживается ее эффективное функционирование, а также осуществляется индексация пенсий не реже одного раза в год в порядке, установленном федеральным законом; в Российской Федерации в соответствии с федеральным законом гарантируются обязательное социальное страхование, адресная социальная поддержка граждан и индексация социальных пособий и иных социальных выплат. Хотя изначально данные поправки были направлены на будущее, их актуальность и востребованность подтверждается уже сейчас, поскольку люди нуждаются в гарантиях и защите уже сегодня.

Необходимость адаптации общества к новым условиям справедливо подчеркивалась и Председателем Совета Федерации В.И. Матвиенко. По словам В.И. Матвиенко, полезный опыт, полученный в период возникшей кризисной ситуации, необходимо будет учесть на законодательном уровне.

Федеральное Собрание готово предельно быстро реагировать на необходимость принятия надлежащих мер, связанных с возникающими экстренными обстоятельствами. Проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня, актуализировали вопрос о необходимости проведения серьезной ревизии действующего федерального законодательства. Соответствующая работа уже началась, Председателем Совета Федерации В.И. Матвиенко были даны необходимые указания представителям субъектов федерации быть в тесной связи с людьми, чтобы обеспечить правильную реализацию общественного запроса и соответствие законодательных изменений действительным потребностям граждан.

Федеральное Собрание — Государственная Дума и Совет Федерации в настоящее время находятся в высокой степени консолидации, что является очень хорошим примером реагирования на возникшую ситуацию. Необходимые законодательные акты, обеспечивающие нормативную базу для реагирования на новый вызов, уже приняты, они станут основой для тех мер, которые предпринимают Президент и Правительство Российской Федерации, определяя ежедневную повестку, снижая к минимуму последствия кризисной ситуации.

Так, например, недавно в Федеральный закон от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» были внесены актуальные изменения, расширяющие полномочия субъектов Российской Федерации в вопросах установления дополнительных обязательных для исполнения гражданами и организациями правил поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации. Федеральным законом от 1 апреля 2020 г. № 99-ФЗ1 внесены изменения в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, которые устанавливают административную ответственность за нарушение законодательства в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения. Ранее 18 марта 2020 года был принят Федеральный закон «О внесении изменений в статью 60 Федерального закона «Об обращении лекарственных средств» и статью 38 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», вводящий государственное регулирование цен на лекарственные средства в период распространения заболевания, представляющего опасность для окружающих.

Совместное преодоление кризисной ситуации, основу которого составляет скоординированное решение возникающих задач всеми ветвями и уровнями публичной власти, позволит укрепить ту систему, которая уже сложилась к настоящему времени. Как отмечал на заседании рабочей группы по поправкам к Конституции России от 13 февраля 2020 года В.Л. Машков, «Территория России — это не только земля, но еще и территория разных культур». И предложенные им изменения, предусматривающие недопустимость отчуждения территорий Российской Федерации, направлены не только на обеспечение охраны государственного суверенитета, но и на укрепление федеративной природы России. В этом отношении архиважно будет отметить, что суверенитет не ограничивается одним лишь территориальным аспектом. Суверенитет предполагает и единство правового пространства, что предопределяет единую систему гарантий прав и свобод человека и гражданина на всей территории Российской Федерации, равенство в механизмах защиты прав.

Особая роль в обеспечении коммуникации общества и системы публичной власти возложена на органы местного самоуправления. Поскольку местная власть решает наиболее распространенные вопросы, возникающие в жизни граждан, ее связующая функция между государством и обществом является как никогда актуальной.

Местная власть наиболее приближена к гражданам, а на органы местного самоуправления нередко возложена функция по обеспечению базовых условий реализации публичной политики в соответствующих сферах общественной жизни. Именно от качества работы муниципальных органов и должностных лиц во многом зависит то, как граждане воспринимают и оценивают работу государства в целом. Органы местного самоуправления каждодневно непосредственно сталкиваются с решением значимых для граждан насущных вопросов. Именно этим и объясняется пристальное внимание государства к деятельности местных властей. Конституционные поправки, направленные на создание единой системы публичной власти, позволят улучшить качество взаимодействия государства и местного самоуправления в целях наиболее полного, качественного и своевременного обеспечения интересов граждан.

На заседании рабочей группы по подготовке предложений о внесении поправок в Конституцию Российской Федерации Л.М. Рошаль справедливо отметил, что «Сегодня местное самоуправление абсолютно отстранено от здравоохранения… Огромное число недостатков, которые сегодня есть, связаны с местным самоуправлением». Действительно, обозначенные Л.М. Рошалем проблемы подтвердились, так же как и актуальность предложенных им поправок к Конституции Российской Федерации о том, что местное самоуправление должно обеспечивать доступность медицинской помощи. Вопросы здравоохранения составляют важный элемент внутренней политики социального государства и в совокупности с социальным блоком поправок в Конституцию Российской Федерации позволят обеспечить высокий уровень правовых гарантий оказания необходимой медицинской помощи гражданам России.

Мои личные беседы с профессором Л.М. Рошалем подтверждали его настойчивость и категоричность по поводу реформирования системы здравоохранения. Он как будто предвидел ситуацию сегодняшнего дня, что в очередной раз подтверждает актуальность предложений Л. М. Рошаля по итогам работы над поправками на текущий момент.

Л.М. Рошаль также отмечал важность социальной ориентированности государственной политики, что получило отражение в поправках. Так, часть 7 статьи 75 Конституции в новой редакции определяет, что в Российской Федерации в соответствии с федеральным законом гарантируются обязательное социальное страхование, адресная социальная поддержка граждан и индексация социальных пособий и иных социальных выплат. Социальная ориентированность государственной политики, закрепленная на конституционном уровне, определяет вектор принимаемых Президентом и Правительством в ежедневном режиме решений.

Как видно, в состав рабочей группы по подготовке предложений о внесении поправок в Конституцию Российской Федерации были включены не только юристы и политики, но и сотрудники сферы здравоохранения, деятели искусства и культуры, спортсмены, представители гражданского общества — это позволило придать проекту конституционных поправок действительно общенародный характер. И то, что многие деятели культуры публично высказывают свою поддержку предлагаемым поправкам, является очень показательным. В первую очередь потому, что деятели культуры выполняют важную социальную функцию, способствуя консолидации всего общества. Члены рабочей группы являются представителями различных общественных и профессиональных корпораций, выступая лидерами общественного мнения для многочисленных групп людей.

В сложившейся ситуации это крайне важно, потому что люди готовы прислушиваться к позициям деятелей различных сфер общественной жизни, мнения которых представляют для них особенный авторитет.

Как мы видим, учреждения культуры и науки выполняют важнейшие социальные функции. В настоящее время появляются новые формы социальной коммуникации, такие как онлайн-экскурсии или дистанционное обучение и т.д. Культура становится новым консолидирующим институтом, что существенно помогает преодолевать возникшие трудности.

Поправки к Конституции РФ были своевременно предложены работниками культуры, их актуальность подтверждается обстоятельствами сегодняшнего дня, необходимостью консолидации российского общества.

Важным элементом культуры, способствующим преодолению кризисов, является и религия. Статья 29 Конституции гарантирует каждому свободу совести, свободу вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Статья 14 Конституции определяет, что Российская Федерация — светское государство, и никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. В России церковь отделена от государства, что согласно приведенным положениям Конституции, безусловно, является одной из важнейших конституционных ценностей, определяющих развитие религиозных институтов с высокой степенью автономности от системы публичной власти. Вместе с тем, предусматриваемая поправками к Конституции статья 67.1 содержит положение о том, что Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство. Упоминание Бога в этом отношении является элементом культурной традиции русского народа и не предопределяет какого-либо правового эффекта.

Между тем, религиозные институты, церковь существенным образом помогают обществу консолидироваться, что особенно важно в кризисных условиях. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, обращаясь к православным верующим во время воскресной проповеди в храме Христа Спасителя, призвал граждан «Возложить на себя подвиг не выходить из наших домов, как взяла на себя подвиг Мария Египетская не выходить из своей пустыни, а ведь ей тоже хотелось пить».

Сталкиваясь с новыми вызовами, нам необходимо брать пример с наших соотечественников, которые нередко доказывают, что преодолеть все испытания можно лишь проявив выдержку и целеустремленность. Так, например, один из членов рабочей группы по поправкам к Конституции России С.В. Бурлаков на своем примере неоднократно доказывал, что для человека нет ничего невозможного. Как он сам не раз отмечал, именно вера в Бога помогла ему справиться с серьезными жизненными испытаниями.

Общие трудности должны способствовать нашему сплочению, укреплению чувства ответственности перед другими людьми. Очень важно сохранять близость к людям и не утратить способности сопереживать. Несмотря на все возникающие трудности, мы не должны отказываться от своих идей и убеждений, от признания ценности гуманизма, продолжая поддерживать тех людей, которые особенно сильно нуждаются в помощи.

Российское государство на протяжении всей нашей многовековой истории постоянно сталкивалось с трудностями. И главным следствием нашего прошлого стало возникновение предельно широкого общественного понимания того, что преодолевать все трудности нам удавалось исключительно вместе. «Соединенные общей судьбой на своей земле», как гласит преамбула Основного закона, несмотря на все свои культурные различия и особенности мы всегда могли сплоченно отвечать даже на самые сложные вызовы.

Чувство солидарности составляет нашу важнейшую культурную особенность и позволяет всем нам, невзирая на различия в наших личных взглядах и убеждениях по самым разным вопросам, быть единым целым, многонациональным народом Российской Федерации.

И это именно то, что особенно необходимо нам сейчас для успешного и максимально безболезненного выхода из сложившихся обстоятельств — солидарность и взаимная поддержка общества и государства.

Говоря о чувстве национальной солидарности, нельзя не отметить и поправки, направленные на запрет наличия у кандидатов на должности государственной и муниципальной службы гражданства иностранного государства либо вида на жительство или иного документа, подтверждающего право на постоянное проживание гражданина Российской Федерации на территории иностранного государства, и запрет для таких лиц иметь счета и вклады в иностранных банках. Отражение соответствующих нормативных положений в тексте Основного закона позволит подчеркнуть значимость сохранения устойчивости политико-правовой связи публичных служащих с Россией, гарантировать их приверженность исключительно интересам российских граждан.

Достижение положительного результата в борьбе с возникающими вызовами будет зависеть от согласованных действий всех субъектов общественных отношений. Выступая единым фронтом, проявляя понимание принимаемых государством решений, в том числе связанных с временным ограничением прав и свобод граждан, общество сможет предельно быстро решить возникшие проблемы. Для каждого в подобных условиях важно осознанно подходить к соблюдению законных требований и ограничений, направленных на поддержание общественной безопасности и здоровья.

Конституционные поправки помогут сформировать тесную связь между людьми и органами власти. Для этой цели палатам Федерального Собрания были предоставлены дополнительные полномочия, расширена сфера ответственности парламента.

Так, например, к полномочиям Совета Федерации отнесено проведение консультаций по предложенным Президентом Российской Федерации кандидатурам на должность руководителей федеральных органов исполнительной власти (включая федеральных министров), ведающих вопросами обороны, безопасности государства, внутренних дел, юстиции, иностранных дел, предотвращения чрезвычайных ситуаций и ликвидации последствий стихийных бедствий, общественной безопасности, проведение консультаций по предложенным Президентом Российской Федерации кандидатурам на должность Генерального прокурора Российской Федерации, заместителей Генерального прокурора Российской Федерации, прокуроров субъектов Российской Федерации, прокуроров военных и других специализированных прокуратур, приравненных к прокурорам субъектов Российской Федерации.

К полномочиям Государственной Думы поправками отнесено утверждение по представлению Президента Российской Федерации кандидатуры Председателя Правительства Российской Федерации, утверждение по представлению Председателя Правительства Российской Федерации кандидатур заместителей Председателя Правительства Российской Федерации и федеральных министров.

Повышение роли Федерального Собрания — парламента Российской Федерации является ключевой мерой, направленной на усиление обратной связи органов власти с людьми, гражданами России.

Вместе с тем, не менее важным также является то, какие выводы будут сделаны после прекращения всех возникших непростых обстоятельств. Приобретенный опыт решения экстраординарных задач, мобилизации социальных ресурсов, реализации новых технологических решений ни при каких условиях не должен быть утрачен.

Дальнейшее развитие системы государственного управления, в первую очередь, в части организации функционирования органов публичной власти должно осуществляться с учетом успехов, равно как и неизбежных ошибок в реализации тех или иных мер, чтобы реагирование на возникновение подобных обстоятельств в дальнейшем было в максимальной степени своевременным и эффективным.

Преодоление непредвиденных проблем требует от государства своевременного реагирования. Достижение положительного результата и минимизация возможных негативных последствий будут зависеть от тщательной продуманности и взвешенности принимаемых мер. Несмотря на довольно сжатые сроки принятие решений должно сопровождаться всесторонней оценкой актуальной ситуации.

Представительные органы власти, в свою очередь, на современном этапе развития любого демократического правового государства традиционно выступают одним из важнейших институтов системы публичного управления и призваны выражать интересы и волю народа. Как отмечал в этой связи Конституционный Суд РФ в Определении от 19 мая 2009 года № 598, Постановлении от 12 апреля 2002 года № 9-П, в Российской Федерации как демократическом федеративном правовом государстве с республиканской формой правления федеральный парламент и парламенты субъектов Российской Федерации являются органами народного представительства, выразителями интересов и воли народа (соответственно народа России и народов субъектов РФ), осуществляющими законодательную власть.

Функционирование институтов представительной демократии позволяет отразить консолидированную волю граждан по тому или иному имеющему общественное значение вопросу.

Социальная солидарность с реализуемыми государством мерами, направленными на обеспечение общественной безопасности и здоровья граждан, консолидация и согласованность действий всех участников общественного взаимодействия являются теми необходимыми условиями, которые позволят преодолеть угрозу, с которой столкнулось российское общество.

Предложенные Президентом России поправки к Конституции Российской Федерации — квинтэссенция российского конституционного развития последних десятилетий, отражающая наиболее существенные результаты качественной трансформации государственного и общественного строя в новейшей истории России. Непростые социально-экономические обстоятельства только подчеркивают значимость и актуальность изменений в Конституцию, позволяющих обеспечить максимально прочные правовые гарантии прав, свобод и правомерных ожиданий граждан России. Действуя в логике конституционных поправок и сообразуя принимаемые решения с их духом, правовым содержанием и целями, органы публичной власти демонстрируют абсолютную приверженность и готовность следовать тому вектору общественно-политического развития, который будет принят в случае одобрения поправок к Конституции гражданами России в ходе общероссийского голосования. Действия органов публичной власти, направленные на защиту прав и свобод человека, и понимание людьми цели принятия тех или иных решений, зачастую являющихся довольно сложными, приводит к достижению взаимного согласия и доверия, которые особенно необходимы в трудных обстоятельствах, с которыми сегодня столкнулся каждый из нас. Явно выраженный социальный характер предложенных изменений призван еще в большей степени утвердить следование всей системы публичного управления заложенному в основу правовой системы государства в момент принятия Конституции России принципу признания прав и свобод человека и гражданина высшей ценностью, наполнив сохраняемые конституционные формулы новым содержанием, расширяющим объем защиты субъективных прав и свобод. Самое важное в этой связи — то, с каким багажом мы сможем выйти из сложившейся ситуации и вернуться к привычной для каждого человека жизни. Российское государство и многонациональный народ России на протяжении многих веков сталкивались с самыми различными испытаниями, преодолевая которые, люди становились только сильнее.

Поправки в Конституцию вступили в силу

4 июл – РИА Новости. Поправки в Конституцию, которые одобрили более трех четвертей проголосовавших россиян, вступили в силу. Такой указ в пятницу подписал президент России Владимир Путин.

Обновленный текст основного закона опубликовала «Российская газета». Всего в Конституцию внесено 206 поправок. В соответствии с этим требуется изменить 98 законов.

Поправки

Идея внесения изменений в основной закон была озвучена Владимиром Путиным в январе 2020 года в послании Федеральному собранию. По словам президента, они были необходимы для дальнейшего развития России как правового социального государства, «в котором высшей ценностью являются свободы и права граждан, достоинство человека, его благополучие». Большинство депутатов, главы парламентов и фракций поддержали идею внесения поправок в Конституцию.

Была создана рабочая группа по подготовке предложений о внесении поправок в Конституцию, куда вошли не только депутаты и сенаторы, но и спортсмены, актеры, врачи и другие общественные деятели. Сопредседателями рабочей группы стали глава комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников, глава конституционного комитета Совета ФедерацииАндрей Клишас и директор Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве России Талия Хабриева.

Позднее депутат Валентина Терешкова предложила убрать из Конституции ограничения по числу президентских сроков. Путин допустил этот вариант, если Конституционный суд не сочтет его противоречащим положениям основного закона. После принятия в марте соответствующего законопроекта обеими палатами парламента документ был направлен в Конституционный суд, который вынес заключение о соответствии предлагаемых поправок.

Впоследствии Путин допустил, что может баллотироваться на пост президента вновь в случае принятия поправок, отметив, что «для себя еще ничего не решил», но «не исключает возможности».

Голосование

Одним из условий вступления в силу поправок стало их одобрение гражданами на общероссийском голосовании, которое было назначено на 22 апреля, но из-за ситуации с распространением коронавируса было перенесено и прошло с 25 июня по 1 июля.

Итоговая явка составила 67,97%. Поправки поддержали 77,92% проголосовавших (почти 58 миллионов россиян), против высказались 21,27% (около 16 миллионов человек).

Глава ЦИК Элла Памфилова, подводя первые итоги, назвала голосование беспрецедентным по сложности, но отметила, что оно прошло достойно.

Больше всего граждан поддержали поправки в Чечне (97,92% жителей региона проголосовали за), Туве (96,79%), Крыму (90,07%), Дагестане (89,19%), на Ямале (89,16%). Наименьшее число голосов за оказалось в Якутии (58,34% жителей проголосовали за, против 40,65%), Камчатском крае (61,76% за и 37,16% против), Магаданской области (62,03% за и 36,62% против) и Омской области (62,09% за и 36,66% против)

Напомним, на Дону в голосовании приняли участие 2 516 573 жителя Ростовской области. Явка составила 78,4 %.Предлагаемые изменения в главный закон страны поддержали
2 099 202 проголосовавших ( 83,54 %).Против проголосовали 400 454 (15,94%).

Социальные гарантии

Одной из первых предлагаемых поправок президент обозначил закрепление минимального размера оплаты труда не ниже величины прожиточного минимума, чтобы «при любой ситуации на всей территории страны исполнялись социальные обязательства государства».

Кроме того, поправки отдельно гарантируют защиту достоинства граждан и уважение человека труда, а также обеспечивают реализацию принципов социального партнерства в сфере трудовых отношений. Одной из наиболее востребованных и поддерживаемых поправок стала индексация пенсий не реже одного раза в год и иных социальных пособий в соответствии с федеральным законом.Кроме того, важными поправками стали статьи 72 и 132 о доступной и качественной медицине, которая теперь находится «в совместном ведении РФ и субъектов» на всех уровнях власти: федеральных, региональных и местного самоуправления, которые, в свою очередь, обязаны обеспечить доступность медпомощи на своей территории.

Споры возникали относительно блока о семейных ценностях, которые представляют брак «как союз мужчины и женщины», а детей как «приоритет государственной политики». Однако авторы поправок поясняли, что понятие распространяется только на «брак», а не на семью, которой может считаться и один родитель с ребенком. Согласно поправкам, «государство также обеспечивает приоритет семейного воспитания, берет на себя обязанности родителей в отношении детей, оставшихся без попечения».

Культурное наследие

Важным блоком предлагаемых изменений стало сохранение культурного и исторического наследия России, а также защита суверенитета и территориальной целостности. Так, согласно статьи 67, действия по отчуждению части российской территории, а также подобные призывы не допускаются. Кроме того, основной закон гарантирует поддержку соотечественникам за рубежом и защиту их прав.Отдельно в контексте 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, намеренного искажения фактов и переосмысления ее итогов в Конституцию включили поправку о защите российской истории.

«Российская Федерация чтит память защитников отечества, обеспечивает защиту исторической правды. Умаление значения подвига народа при защите отечества не допускается», — говорится в статье 67.1 поправки к конституции.

Отдельно в поправках отмечается защита «культурной самобытности всех народов и этнических общностей РФ» и сохранение их этнокультурного и языкового многообразия. Согласно тексту поправок, культура охраняется государством и является «уникальным наследием ее многонационального народа». Однако государственным языком, согласно утвержденным поправкам, на всей территории страны является русский как язык государствообразующего народа.

Впервые в Конституции также отражено упоминание Бога. «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство», — следует из текста поправок.

Другим нововведением стало сохранение природного богатства страны и снижение негативного воздействие на окружающую среду. Так, правительство будет принимать меры для создания благоприятных условий жизни населения, сохранения природного многообразия России, а также развития системы экологического образования и экологической культуры. Необходимость ответственного отношения к животным также будет закреплена в статье 114 Конституции.

Кроме того, впервые в основном отметят роль гражданского общества в государственной политике и тех добровольцев и волонтеров, которые «заботятся об инвалидах, сажают деревья и очищают водоемы». Среди поправок также отмечена поддержка российской науки и регулирование государством информационных технологий.

«Президентом Российской Федерации может быть избран гражданин Российской Федерации… не имеющий и не имевший ранее гражданства иностранного государства либо вида на жительство или иного документа, подтверждающего право на постоянное проживание гражданина Российской Федерации на территории иностранного государства», — говорится в статье 81 поправки к Конституции.

Соответствующее ограничение распространяется на сенаторов, депутатов, высших должностных лиц регионов, руководителей федеральных государственных органов, уполномоченного по правам человека, судей, прокуроров и так далее.

Согласно одной из поправок, Конституция теперь находится в приоритете над международным правом, Конституционный суд может не исполнять решение международных органов, если они противоречат основному закону. Однако сопредседатели рабочей группы заявили, что Россия никогда не отказывалась от международных обязательств и не будет этого делать.

Внутренняя политика

Многие поправки коснулись и внутриполитического устройства страны. Так, усиливаются полномочия Госдумы и Совета Федерации, которые вправе осуществлять парламентский контроль. Кроме того, вступает в силу поправка президентских сроков без слова «подряд». Они не учитывают число сроков, в течение которых президент занимал должность на момент вступления в силу поправки.

Сам президент, согласно поправкам, формирует Совет безопасности и Государственный совет России. Одним из изменений, предложенных Путиным, стал запрет на двойное гражданство и счета в иностранных банках для отдельных должностных лиц, включая президента.

РИА Новости.

почему европейские ценности проиграли американским

25 Февраля 2019 г. 18:55

То, что мы традиционно привыкли считать европейскими ценностями, на деле сформировалось далеко не в Европе. На протяжении долгого времени происходила невидимая подмена подлинно европейских ценностей их суррогатами. «Евразия.Эксперт» продолжает публикацию цикла статей руководителя Центра политэкономических исследований Института нового общества Василия Колташова о европейских ценностях. В данном материале будет рассмотрено, какие именно ценности подверглись замене, грозит ли им полное истребление и чем это опасно для европейского общества.

Демократия против мультикультурализма и сословий

По мере либерального наступления четырех последних десятилетий в Европе все активней внедрялось представление: демократия есть мультикультурализм и терпимость. Авторы этого тезиса были готовы объявить любого оппонента крайним правым, реакционером, консерватором, ксенофобом, сталинистом и даже сексистом. Воля большинства и его «нетолерантное мнение» не имели отныне никакого значения, тогда как активное и пассивное избирательное право стало европейской ценностью и фактом именно ради выражения и проведения в жизнь воли большинства. Не устраивающее его не должно было допускаться.

Если большинство считает неприемлемым брак для представителей одного пола, особые права для сексуальных, культурных и религиозных меньшинств, то воплощение его воли демократично. Навязывание сверху неприемлемых для большинства законов и правил антидемократично, противоречит принципу народного суверенитета. Однако либералы всегда исходили из того, что «низы» не могут знать, что будет для них лучше, а потому слово «демократия» не должно обозначать их волю, а тем более исходящую от них власть. За этим подлогом в наше время последовала атака родившихся в англосаксонском мире неолибералов на еще одну крайне важную европейскую ценность – равенство.

Равенство всех граждан стало европейской ценностью в процессе борьбы против сословной системы. В сословном обществе все имели разные права и обязанности. Уничтожение этой системы дало мощный толчок развитию всей Европы.

Сейчас же внедряется чуждый принципу равенства порядок наделения неодинаковыми правами разных групп, что либеральные левые обозначают нередко как позитивную дискриминацию, то есть вознаграждение за притеснения.

Так, к изумлению граждан некоторых стран еврозоны, налоги и прочие обязанности падают на их плечи, а социальный пакет и даже право не работать достается совсем другим, так как они признаны беженцами, тогда как являются только лишь ищущими благ «общества потребления» переселенцами.

Критики подобного положения дел сталкиваются в ЕС с обвинением в нападках на мультикультурализм и терпимость, которые провозглашены европейскими ценностями. Но терпимость является европейской ценностью только в паре с нетерпимостью. Дикость и агрессивность выходцев из отсталых стран или представителей местной реакции (Андерс Брейвик и неофашисты), желание многообразных «культурных групп» прогибать общие законы под себя бросает вызов принципу равенства. А это едва ли заслуживает терпимого отношения. Что касается всеобщего права на мнение, слово и образ жизни по своему вкусу, то все это допустимо лишь если не ущемляет свободу других граждан. Об этом все чаще забывают в ЕС, тогда как европейские ценности родились не из дикости, а в результате триумфа цивилизации.

Мужчины и женщины

Равенство мужчин и женщин перед законом отнюдь не сразу стало фактом и правилом в Европе. Решающую роль сыграли социал-демократы и коммунисты, своим лозунгом эмансипации (освобождения женщин из-под власти мужчин) и обращением к обоим полам как равным вынудившие консерваторов сдать позиции. При этом такие видные левые, как Клара Цеткин и Роза Люксембург критиковали суфражисток – предшественниц феминисток XXI в. – за узость социальных задач и борьбу, скорее, против мужчин и ради карьерных перспектив женщин высшего класса, нежели вместе с мужчинами за лучшую жизнь. Потому равенство полов, эмансипация, а не феминизм являют собой еще одну ценность европейского развития.

Гетеросексуальная семья с равным положением обоих супругов – еще одна ценность, которую оспаривают как фундаменталисты от ислама, так и искатели новых «передовых» форм брака. Однако, принимая многообразие эротических отношений, общество едва ли способно отказаться от этой ценности, учитывая и то, что существует право детей на воспитание в нормальной семье, а не в среде экспериментаторов. Но либералы исходят из того, что и здесь «низы» не знают своего блага. Потому они продолжают наступление, буквально насилуя общество, что показало введение брака для сексуальных меньшинств во Франции вопреки воле практически всего населения. И нам не следует принимать фальшивое за истинное.

Внедрение подменных ценностей разрушает жизнь мужчин и женщин, взятых в отдельности. Им пытаются навязать новые «гендерные роли», и это означает не просто дать новые границы отношений, но и подавлять сексуальность и личность.

Это вполне в духе протестантизма, но едва ли может считаться континентальной ценностью. Практика изъятия детей из семьи является еще одной формой атаки либералов на европейские ценности. И хотя проблема жестокого обращения с детьми существует, это не лишает их права на жизнь вместе с родными людьми, а воспитание и обучение едва ли может пока обходиться без принуждения.

Социальное государство как достижение

Если в XIX в. во Франции родилось понятие «социальная республика», то в XX в. появилось социальное государство. Его триумф произошел после Второй мировой войны в условиях угрозы повторения Великой депрессии 1929-1933 гг., в подобие чего при попустительстве правительств мог перерасти экономический кризис 1948 г. Суть социального государства состояла в том, что главной функцией государства становилась забота о человеке – его здоровье, его старости, детях (детские сады, школы, бесплатное образование). Частью социальной политики стало обеспечение жильем, предоставляемым людям в аренду. Субсидии, пособия, льготные кредиты – все это его черты.

Социальное государство стало возможно по двум причинам. Во-первых, к 1930 г. вместе с численностью выросло потребительское значение рабочего класса и примерно с 1945 г. экономически необходимой стала его поддержка как массового покупателя, что и создало общество потребления. Во-вторых, эта многочисленная группа населения была неудовлетворена своим положением и стремилась к перераспределению общественных благ в свою пользу. Социальное государство, в отличие от государства «ночного сторожа», решало эту задачу. Решало еще и потому, что экономика требовала регулирования, и стимулирование спроса (в определенных границах) было частью этой политики.

Неолибералы всегда атаковали социальное государство. Они провозглашали, что оно производит паразитов, а регулирование – душит рынок. Свобода в трактовке либеральных авторов несовместима с патернализмом. Однако подлинное европейское понимание ее не является либеральным или англо-саксонским.

Общественный договор между «низами» и «верхами» включает поддержание и развитие социальной системы, без которой не может быть уже развития наций и повышения качества рабочей силы, говоря грубым языком экономики. Европейская ценность – это не минималистическое государство либералов, а государство, максимально ответственное перед обществом.

Насилие, принуждение, смертная казнь

Французский историк Фернан Бродель отмечал, что старый порядок в Европе старался дозировать насилие. Например, из бунтовавших крестьян казнили немногих, но так, чтобы у всех остальных кровь стыла в жилах от ужаса. Страшные пытки и смертные казни, порка и тому подобное «воспитание» были нормой вплоть до конца XVIII в. Именно тогда была опрокинута эта практика, и было (сперва во Франции) официально признано человеческое достоинство. Уничтожило ли это насилие? Оно не могло исчезнуть, но запрет на физическое насилие (не принуждение!) стал важной европейской ценностью.

Англия очень долго не желала признавать новшеств. Солдат здесь перестали пороть лишь в 1870-е гг., когда почти всюду на континенте это уже считалось позорным. Но дело не сводилось к запрету порки и мучительных казней, была проведена граница между принуждением и допустимым насилием. В современном общество многое делается по принуждению: так, ребенок идет в школу не по доброй воле, а по требованию закона и указанию родителей. Все люди подчиняются правилам и соблюдают табу, установленные обществом. Их нарушение должно вести к возрастающему ограничению свободы нарушителя. Со временем была осознана необходимость воспитания. При этом отказ от смертной казни едва ли может считаться европейской ценностью. Ибо нестерпимые для общества преступления, как массовое убийство Брейвика или действия религиозных террористов, едва ли заслуживают сохранения жизни для преступников. Общество не нуждается в перевоспитании убийц.

Не все исправимо – такова последняя граница европейского гуманизма, которую либералы поставили под сомнение.

Гуманизм в их трактовке стал индивидуалистичным, отрицающим общественный интерес и право, тогда как именно это лежит в основе другого, европейского по рождению гуманизма. Он предполагает ограниченную, а не расширяемую без конца терпимость. И здесь воля большинства, выраженная в форме негласного договора, есть основа всего.

По этой логике принуждение и насилие не ставятся под запрет. Унижение личности запретно. Запретно физическое наказание, запретно избиение (воспетое ныне в американском кино), но не удаление зла. Потому возникшие в Европе ценности не исчезли и теперь, а являются незримой основой сопротивления неолиберализму и американизации общественной жизни.

Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества

Пристрастие, класс и отношение к разделенному государству всеобщего благосостояния

Objective
Этот журнал представляет собой форум для профессионально информированных комментариев по вопросам, затрагивающим современную американскую политику. Это включает, помимо прочего, вопросы вовлечения партий, выборов и участия в политической жизни; средства массовой информации, группы интересов, Конгресс, Президентство и суды; тенденции в государственных финансах, президентская популярность, производительность Конгресса; в современной, исторической или сравнительной перспективе.

Журнал руководствуется мнением о том, что социологи, историки и юристы часто имеют важное понимание проблем, возникающих в современной политике и правительстве, опираясь на имеющиеся в их распоряжении дисциплинарные знания. Тем не менее, им часто не хватает издательства, готового напечатать аналитические рассуждения, придающие вес итоговому комментарию. Форум призван восполнить этот пробел.

Мы рассматриваем журнал, свободный от фиксированной позиции и не требующий особого вердикта в отношении политики, институтов или процессов.Обоснованное обсуждение, дисциплинированное со ссылкой на установленные совокупности знаний или направленное на стимулирование создания таких знаний, является целью этого журнала.

Что ученые говорят о Форуме

За последние годы я увидел множество статей, доступных в этом электронном журнале, и считаю его ценным ресурсом как для моих собственных исследований, так и для поддержания связи с этой областью в целом.

Джеймс Ф.Гайот , профессор, Школа по связям с общественностью, Колледж Баруха, CUNY

Это крупная новая инициатива в области электронных публикаций, в которой участвуют некоторые из лучших американских и международных ученых в области политологии и государственной политики.

Джо Аткинсон , старший преподаватель и директор по исследованиям, политология, Оклендский университет

Его редакторам удалось привлечь знающих и ясно выражающих мысли ученых в качестве авторов статей, в которых рассматриваются важные вопросы в манере, которая понравится широкому кругу читателей с высшим образованием.

Кристиан Со , почетный профессор Калифорнийского государственного университета, Лонг-Бич

Этот электронный журнал постоянно предоставляет передовые исследования высокого уровня, которые чрезвычайно своевременны и убедительны в отношении тем, которые важны для моих исследований и преподавания. Например, любой, кто работает в сфере американского правительства и политики, извлечет пользу из самого последнего выпуска Форума.

Джон Джексон , профессор Университета Южного Иллинойса Карбондейл

Эта публикация становится все более необходимой для изучения американского правительства.

Мелвин Дж. Дубник , профессор Университета Нью-Гэмпшира

Темы

Американская политика
Политические партии
Выборы и участие в политической жизни
Средства массовой информации
Группы интересов
Конгресс и президентство
Суды
Тенденции в сфере государственных финансов
Внешняя политика США

Форматы статей
Тексты длиннее, чем газетные колонки, но короче, чем статьи в ортодоксальных журналах

Информация о процессе подачи

К новой обусловленности благосостояния? Пересмотр солидарности в датском государстве всеобщего благосостояния

Государства всеобщего благосостояния с высокими налогами, такие как Дания, возможно, полагаются на прочные узы солидарности (Jöhncke 2011). Узы солидарности, которые поддерживают режимы перераспределения благосостояния, должны выходить за рамки схем благотворительности и включать понятие взаимности с точки зрения сочувствия согражданам и понятие совместной ответственности с точки зрения совместной деятельности в качестве политического сообщества (Habermas 2013). . Поэтому солидарность, поддерживающая перераспределение, обычно идет рука об руку с сильным гражданским обществом и гражданскими ассоциациями, которые способствуют доверию и взаимной поддержке членов политического сообщества (Banting and Kymlicka 2017; Hall 2017; Calhoun 2002).Чтобы сделать сильное государство всеобщего благосостояния устойчивым, граждане должны не только поддерживать принцип взаимной солидарности в абстрактных терминах, но и применять его на практике в своем повседневном взаимодействии, основанном на взаимной поддержке и симпатиях между гражданами.

Развитие неолиберальной рыночной экономики, основанной на частной инициативе, включая сокращение государственных расходов и дерегулирование, поставило под угрозу эту идею гражданской солидарности (English et al. , 2016; Grasso et al., 2017; Temple et al.2016). Либеральную рыночную политику поддерживали все датские правительства в течение последних двух десятилетий и, в частности, либерально-консервативные коалиции, которые управляли страной с 2001 года. Вследствие такой политики в Дании наблюдалось общее снижение всеобщего благосостояния. услуги с новым акцентом на индивидуальной ответственности (Jensen and Torpe, 2016; Larsen et al., 2015). Можно ожидать, что ослабление социальных условий перераспределения и сокращение социальных услуг будут коррелировать с упадком солидарности.Налогообложение как основной индикатор взаимной солидарности (Stjernø 2004: 2) оспаривается из-за того, что меньше людей готовы делиться ресурсами с другими, или просто потому, что возможности государства всеобщего благосостояния по перераспределению доходов ограничены. Сильные и универсальные государства всеобщего благосостояния в этом смысле особенно уязвимы, когда их солидарность проверяется глобальными событиями или давлением конкуренции на европейском рынке (Martinsen 2005). Это особенно справедливо для такой страны с высокими налогами, как Дания, которая адаптировала универсальность социальных услуг к новой гибкости европеизированных и глобализированных рынков труда.С одной стороны, такие преобразования государства всеобщего благосостояния несут риск нанесения ущерба традиционным формам централизованной универсалистской солидарности, но, с другой стороны, они также открывают возможность того, что в то же время и параллельно или прямо в ответ на европеизацию. и либерализация рынка, могут развиваться новые формы и практики децентрализованной солидарности по отношению к различным группам общества. В этом смысле европейская интеграция воспринимается некоторыми группами датского общества как справа, так и слева как серьезная угроза национальной солидарности, но она также может привести к общей переориентации практики солидарности.Таким образом, солидарность все чаще оспаривается новыми организациями и новыми формами гражданской мобилизации, направленными на решение европейских и глобальных проблем и все более активными в европейском и глобальном масштабе. В Дании такие новые состязания солидарности предлагаются, с одной стороны, Датской народной партией ( Dansk Folkeparti ), которая является второй по величине партией Дании, получившей 21,1% голосов на всеобщих выборах 2015 года и поддерживающей нынешние правые партии. правительство либерального меньшинства в парламенте.Датская народная партия защищает исключительное понятие национальной солидарности как общности принадлежности, основанной на прочных этнических связях. Он выступает против сильных и централизованных режимов социального обеспечения, подчеркивающих индивидуальную ответственность, субсидиарность и необходимость снижения высокого налогового бремени в Дании. В Европейском парламенте партия присоединилась к группе евроскептиков европейских консерваторов и реформистов, выступающих против передачи суверенитета ЕС, политики перераспределения ЕС и участия в европейской и глобальной солидарности.С другой стороны, споры о солидарности продвигаются левыми политическими силами, в частности Альянсом красно-зеленых ( Enhedslisten ), набравшим 7,8% голосов на выборах 2015 года. Левая оппозиция считает борьбу с социальным неравенством и бедностью одним из своих главных приоритетов и выступает за укрепление и расширение государства всеобщего благосостояния. Это включает солидарность с маргинализированными группами, включая иностранцев и беженцев. Таким образом, Enhedslisten сочетает в себе перспективу национальной и глобальной солидарности, но явно настроен против ЕС и выступает за отказ Дании от ее европейских обязательств.¹

Ассоциации гражданского общества отреагировали на новую обусловленность государства всеобщего благосостояния изменением ориентации и предоставлением новых услуг для все большего числа тех, кто попадает в сеть безопасности. Как мы можем показать в нашем обзоре активности датского гражданского общества, акции солидарности организаций гражданского общества переходят от дополнения к государственным услугам к более существенным и более конфронтационным. Вместо того, чтобы помогать государству в обеспечении благосостояния, гражданское общество все чаще заменяет государство и борется против введенных государством ограничений и финансовых сокращений (Duru et al. предстоящий; Спейлборг Сейерсен и Тренц 2017).

Экономический и финансовый кризис, разразившийся в 2008 году, ознаменовал некоторые дальнейшие скромные изменения, но не радикальное переосмысление датского режима социального обеспечения. В целом Дания стала более ограничительной в отношении уязвимых групп общества, сократив расходы государства всеобщего благосостояния и сделав больший акцент на обязанности работать. В результате последних изменений политики социальные пособия безработным, беженцам и инвалидам были сокращены или стали более условными, причем предпочтение было отдано мерам, направленным на реинтеграцию получателей социальных пособий на рынок труда.² Однако это соответствует традициям датского государства всеобщего благосостояния, которое всегда сочетало щедрую сеть социальной защиты и бесплатное образование с обязанностями платить высокие налоги и вносить активный вклад в благосостояние общества посредством работы, волонтерства и социальная ответственность (Christoffersen et al. 2013).

Устойчивость системы социального обеспечения во время кризиса можно объяснить эффективным управлением кризисами и быстрым восстановлением экономики Дании после того, как она пострадала от рецессии в первые кризисные годы.Фактически, макроэкономические данные показывают, что страна и ее население не пострадали от существенной потери богатства, и, хотя во многих частях Европы переживалась рецессия или экономическая стагнация, Дания вскоре снова получила прибыль от экономического роста. ³ Дания не только продолжает оставаться страной с наиболее равномерным распределением доходов в Европе, ее среднегодовая заработная плата также является одной из самых высоких в Европе, а инфляция находится на историческом минимуме. ⁴ Безработица неуклонно снижается с 2011 года с текущим уровнем безработицы (декабрь 2016 года), равным 6.5%, что ниже среднего показателя по ЕС-28 (8,3%) и намного ниже показателя стран, наиболее пострадавших от кризиса, таких как Италия (11,9%), Испания (19,1%) и Греция (23,1%). Безработица среди молодежи составляет 10% в 2016 году, что намного ниже среднего показателя в других европейских странах, где уровень безработицы среди молодежи, как правило, вдвое или более чем в два раза превышает уровень безработицы для всех возрастов. ⁵ Эта тенденция к снижению указывает на восстановление рынка труда, который предлагает возможности трудоустройства не только для молодых людей из самой Дании, но и для все более молодых мобильных граждан ЕС.В более поздние периоды (2011–2014 гг.) Наблюдался значительный рост потоков мобильности внутри ЕС в Данию (+ 44%), в основном за счет молодых людей с Востока, Юго-Востока и Юга Европы, которые избежали экономических трудностей, переехав в Дания (Европейская комиссия, 2014: 20–21).

В области иммиграции и убежища мы наблюдаем за последние пять лет сдвиг в количестве прибывающих мигрантов из стран, не входящих в ЕС, на мобильность внутри ЕС, первая группа дискриминирована новым ограничительным законодательством, а вторая группа извлекает выгоду из принцип недискриминации гражданства ЕС и привлекаемых трудом и возможностями образования. ⁶ Эти обстоятельства стали проблемой для датского правительства и общества, что, согласно Jørgensen and Thomsen (2013), находит отражение в растущем негативном тоне в СМИ по отношению к обеим группам: мигрантам из ЕС и не из ЕС. Более поздний этап ознаменовался прибытием беженцев, что привело к политическим разногласиям относительно гуманитарных обязательств Дании, а также относительно солидарности внутри ЕС. Ограничительная политика датского правительства осенью 2016 года подверглась критике со стороны соседних Швеции и Германии и в конечном итоге привела к приостановке действия Шенгенских правил свободного передвижения и пограничного контроля, которые действуют и по сей день.

Несмотря на эти общие проблемы и тенденции трансформации государства всеобщего благосостояния, Дания остается исключительной в европейском контексте с точки зрения умеренного экономического воздействия кризиса и фактического экономического роста за последние несколько лет. Это может объяснить, почему экономический кризис также оставил лишь незначительный отпечаток на отношении датчан, которые по-прежнему решительно поддерживают режим высоких налогов и социального обеспечения, выражают высокое доверие к государству, политическим партиям и парламентскому представительству ⁷ и согласно Отчет о мировом счастье, ежегодно публикуемый Сетью решений в области устойчивого развития Организации Объединенных Наций, по-прежнему входит в число «самых счастливых стран мира». Счастье, доверие и удовлетворение жизнью стали предметом национальной гордости, и хорошие сравнительные рейтинги Дании широко освещаются и комментируются в средствах массовой информации и политическими представителями. Наш опрос подтверждает эти закономерности с точки зрения высокой удовлетворенности жизнью, которая также подкрепляется материальной выгодой: 72,5% всех датчан удовлетворены или полностью удовлетворены (6–10 по шкале Лайкерта) своей жизнью (по сравнению с 36% в Греции). , и подавляющее большинство датчан (86,7%) заявляют, что их финансовое положение улучшилось за последние пять лет (6–10 по шкале Лайкерта, где 0 означает намного хуже, а 10 означает гораздо лучше), по сравнению с 11.4% в Греции.

В соответствии с этим имиджем Дании как самой счастливой страны в мире, сильный акцент делается на солидарности, которая состоит из двух компонентов: (1) поддержка перераспределения, измеряемая, например, в готовности делиться доходами за счет налогов и (2) ) доверие и гражданская добродетель, измеряемые, например, в готовности участвовать в действиях солидарности и активно способствовать благополучию сообщества граждан.

Это часто сочетается с морализаторской солидарностью, то есть подчеркивает обязанность активного вклада в общественную жизнь и обвиняет извращенцев.Солидарность — это гражданская добродетель, но это также и моральный долг. Позиция морализирующей солидарности может фактически использоваться как оправдание исключительной практики по отношению к «не заслуживающим» группам общества — аргументация, часто используемая правыми популистскими партиями. Это поднимает вопрос, существует ли увеличивающийся разрыв между восприятием Дании как самой счастливой страны в мире и практикой исключения в отношении растущего числа бедных или лиц, лишенных прав. Датская гордость за благосостояние и солидарность может, таким образом, питать иллюзию, если датчане будут продолжать верить в уникальность своей системы социального обеспечения и продолжать верить в способность государства проявлять заботу, в то же время не осознавая важных системных изменений, давление на нуждающихся, подталкивает все больше и больше датчан к частным схемам страхования или исключает их из системы социального обеспечения.

Как было отмечено в недавнем отчете, опубликованном НПО, работающей в этой области:

Хотя датское общество утверждает, что поддерживает основные принципы государства всеобщего благосостояния — солидарность между гражданами и обеспечение нуждающихся — на практике, общественный дискурс и политика правительства создают более либертарианскую индивидуалистическую модель, которая отклоняется от своих основополагающих принципов. До тех пор, пока датский народ не перестанет морализировать о солидарности и не признает изменчивый характер своей системы социального обеспечения, число бедных и исключенных из общества Дании будет расти, чтобы заполнить этот опасно расширяющийся разрыв между восприятием и практикой.⁸

Мы определили и описали меняющиеся отношения между государством и гражданским обществом и новые практики солидарности в других местах (Duru et al. Готовится к печати; Spejlborg Sejersen and Trenz 2017). Основываясь на этих выводах, наша задача теперь более тщательно проанализировать отношение и внимание общественности к этим новым вызовам и спорам солидарности.

Мы организуем наш анализ вокруг ряда вопросов, касающихся установочных и поведенческих аспектов солидарности.Вопрос в том, склоняется ли общественное мнение к универсалистскому или индивидуалистическому устройству социального обеспечения. Продолжают ли датчане поддерживать универсальное благосостояние или они поддерживают новую государственную политику, которая обусловливает благосостояние пожертвованиями? Знают ли датчане также о европейском и глобальном измерениях солидарности, а также о проблемах и возможностях, которые открывает европейская рыночная интеграция? Далее возникает вопрос, заметны ли ограничения в услугах и политике государства всеобщего благосостояния, которые затрагивают особо уязвимые группы общества, такие как беженцы, мигранты или безработные, в переориентации гражданской практики (так называемые действия солидарности).Направлены ли действия солидарности на этих новых людей, таких как, например, беженцев или длительно безработных, нуждающихся в помощи? Есть ли общее понимание перехода датской модели благосостояния от универсализма, обеспечивающего неотличимые услуги всем нуждающимся, к большей обусловленности?

Таким образом, общий вопрос заключается в том, поддерживается ли эта новая обусловленность государства всеобщего благосостояния общими взглядами и новыми практиками солидарности. С европейской сравнительной точки зрения, это важно для того, чтобы установить, поддерживают ли датчане универсальные режимы социального обеспечения и признают ли потребности новых групп получателей в солидарности, признанной датским населением.Мы также хотим понять, могут ли такие традиционные концепции инклюзивного, ориентированного на услуги государства всеобщего благосостояния сочетаться с осознанием проблем глобальной солидарности и возможных решений. Это включает анализ степени, в которой сами граждане вовлечены в такие транснациональные и местные сети или отдельные формы действий солидарности.

Мы организуем наш анализ практики солидарности, о которой сообщают, вокруг альтернативного набора гипотез: первая касается поддержки традиционных систем верований и концепции всеобщего благосостояния, а вторая касается обусловленности солидарности, основанной на понятии достоинства.В первом случае заявленные практики и отношения солидарности будут поддерживать основополагающие принципы и отличительные черты датского (скандинавского) режима социального обеспечения. В соответствии с существующей литературой (Christoffersen et al.2013; Jöhncke 2011) мы ожидаем, что высокий уровень поддержки государства всеобщего благосостояния и участие в практиках солидарности будут равномерно распределены среди населения, охватывающего все возрастные группы, пол, регионы и идеологические и политическая принадлежность. Такой единообразный образец солидарности отражает однородность датского общества, представленного централизованными государственными структурами.Мы также ожидаем, что централизованный, сильный и вездесущий режим социального обеспечения освободит граждан от необходимости вкладывать средства в существенные меры поддержки. Датчане поверили бы, что всеобщее государство всеобщего благосостояния заботится об основных потребностях уязвимых групп, таких как безработные, люди с ограниченными возможностями или беженцы. Взаимная поддержка будет добровольной и не потребуется для существования этих нуждающихся людей. Поэтому мы ожидаем, что датское гражданское общество возьмет на себя вспомогательную функцию по отношению к ориентированному на государство благосостоянию: действия солидарности часто дополняют существующие услуги и не заменяют благополучие или выживание уязвимых групп (в отличие от стран, в которых государство солидарность отсутствует или неэффективна). Граждане предпочли бы косвенные, а не прямые действия поддержки, и их солидарность будет охватывать несколько уровней: доверие и взаимопомощь на местном и национальном уровне и осведомленность о европейских и глобальных проблемах. В конечном итоге мы можем ожидать, что универсальное государство всеобщего благосостояния высвободит силы для мобилизации транснациональной солидарности, которая становится особенно целью частных, индивидуальных действий поддержки и благотворительности.

Во втором случае мы сможем выявить модели условности в заявленных практиках солидарности.Мы могли бы описать, как датчане различают разных получателей солидарности по критериям достоинства, которые оправдывают неравное распределение услуг и дифференцированный доступ к социальному обеспечению. Мы также ожидаем, что солидарность варьируется в зависимости от ожидаемого вклада получателей солидарности в датское общество. Таким образом, инструментальный взгляд на солидарность будет преобладать над инклюзивными нормами всеобщего благосостояния. В частности, мы могли бы описать, переопределяется ли солидарность таким образом, что либо претензии на шовинизм благосостояния, либо претензии на нативизм становятся более законными.В первом случае мы могли бы предположить, что датчане поддерживают утверждения о том, что социальные пособия должны быть обусловлены индивидуальным вкладом, измеряемым с точки зрения «служения» национальному сообществу (заслуженность, основанная на заслугах). Во втором случае датчане поддержат утверждения о том, что социальные пособия должны предоставляться только тем, кого считают «коренными жителями», родившимися в национальном сообществе (заслуженность, основанная на этнических и культурных связях).

В результате этого перехода от универсализма к достоинству мы могли бы далее ожидать, что солидарность станет более конфронтационной с гражданами, поддерживающими ограничения благосостояния посредством применения критериев достоинства или противодействующими им.Эта конфронтация последует за идеологическим расколом между левыми и правыми, что приведет к поляризации датского населения, переходящей от поддержки правоцентристских или левоцентристских партий к политическим крайностям. Обусловленность заявленной практики солидарности также будет охватывать несколько уровней, причем сильное предпочтение будет отдаваться принятию солидарности на местном и национальном уровнях и более исключительному отношению к действиям европейской и глобальной солидарности. Что касается моделей транснациональной солидарности, мы, с одной стороны, ожидаем, что многие датчане не захотят предоставлять социальные услуги группам европейских мигрантов или беженцев и сделать доступ этих групп условным.С другой стороны, следуя новому стилю конфронтации, посредством которого ведутся переговоры о солидарности, мы ожидаем, что датчане будут участвовать в более политических формах действий солидарности, прямо противодействуя политике государства или в ответ на дефицит государственного благосостояния.

Скрытая сторона американского государства всеобщего благосостояния в JSTOR

Информация о журнале

Ежеквартальный журнал политических наук является самым старым и широко распространенным. читать политологический журнал в стране.Издается с 1886 г. PSQ предлагает критический и своевременный анализ как внутренних, так и вопросы внешней политики, а также политических институтов и процессов. PSQ не имеет идеологической или методологической предвзятости и редактируется сделать понятными даже технические выводы политологам, историкам, и другие социологи независимо от подполя. Каждый выпуск состоит из пять или шесть содержательных статей ведущих ученых, а также от 30 до 40 научные и полезные книжные обзоры. Для просмотра и поиска выпусков, опубликованных за последние пять лет, посетите http: // www.psqonline.org.

Информация об издателе

Академия политических наук — это беспартийная некоммерческая организация, основанная в 1880 году с тройной миссией: (1) внести свой вклад в научный экзамен политических институтов, процессов и государственной политики (2) для обогащения политических обсуждать и направлять лучшие исследования в области социальных наук в понятном путь к политическим лидерам для использования в выработке государственной политики и процессе управления, и (3) просвещать широкую публику, чтобы они стали информировали избирателей о демократическом процессе.Основные средства достижения эти цели — его журнал, Ежеквартальный вестник политических наук, Академия. конференций, а также публикацию трудов или симпозиумов, основанных на конференции презентации. Престиж и авторитет Академии таковы, что государственные деятели и ученые всех политических убеждений зарегистрировались в качестве членов, участвовали на своих конференциях и способствовал его публикациям. Бывшие президенты Джеральд Форд, Джимми Картер, Рональд Рейган и Джордж Буш — почетные члены Академия.Для получения информации об институциональных подписках, индивидуальном членстве, назад вопросы, перепечатки, разрешения или отправка рукописей обращайтесь в Академию политологии. Эта информация также доступна на http://www.psqonline.org/.

Может ли промышленность выжить в государстве всеобщего благосостояния?

Рецессия, охватившая экономику США, является лишь симптомом долгосрочного спада, от которого страдают многие наши отрасли с начала 1970-х годов.Свидетельства этого есть повсюду, от падения прибыльности — и даже банкротства — когда-то динамично развивающихся компаний до хронической безработицы, которая намного превышает 10% -ный уровень для определенных регионов страны и слоев населения. Кроме того, те же симптомы поражают все другие крупные экономики Североатлантического региона.

В этой статье Брюс Скотт утверждает, что, несмотря на степень упадка, ни одно правительство не предложило существенного или работоспособного плана по его устранению. Используя сравнительный экономический анализ, он показывает, как новые индустриальные страны Восточной Азии процветали так же, как промышленно развитый Запад пришел в упадок.Затем он объясняет, как Соединенные Штаты могут начать зачастую болезненный процесс возрождения — не просто путем проведения промышленной политики, но путем принятия нового взгляда на экономическую стратегию страны во многом так же, как компания думает о своей стратегии. Идея революционна, потому что, чтобы заставить ее работать, правительству и трудящимся придется признать определенные основания, достигнутые в результате реформ социального обеспечения, провозглашенных со времен Великой депрессии. Со своей стороны, корпорации должны будут взять на себя часть ответственности за права и безопасность своих сотрудников.

Стагфляция затронула Североатлантический регион почти десять лет. Возможно, мы сможем объяснить непрерывную инфляцию на исторически высоких уровнях в условиях слабого спроса последовательными скачками цен на нефть, расчетами по заработной плате, которые намного опережают рост производительности, и чрезмерным денежным накоплением (особенно в долларах США).

А как же экономическая стагнация? «Налог на нефть», взимаемый ОПЕК, является частью объяснения. Замедление технологических инноваций также может быть одной из причин.Но в дополнение к этим экзогенным или неконтролируемым изменениям может оказаться, что экономическая политика самих индустриальных стран несет большую ответственность. Мы не можем игнорировать растущие налоговые сборы государства всеобщего благосостояния, особенно когда государство использует эти доходы для программ социального обеспечения и трансфертных выплат, которые являются «льготами», не связанными с каким-либо продуктивным вкладом в общество. Дефицитное финансирование этих программ делает правительство все более важным конкурентом государственных сбережений, вытесняя более продуктивные инвестиции.

Несмотря на возможность того, что политика правительства могла быть основной причиной проблемы стагфляции, растет понимание того, что правительства могут и должны ее «решить». И не случайно, что с 1976 года избиратели отвергли все основные западные правительства, кроме правительства канцлера Шмидта. Новые правительства экспериментируют с радикально разными программами — от экономики предложения в Соединенных Штатах и Соединенном Королевстве до социализма во Франции. Каждый может рассчитывать на свою долю экономических экспертов за поддержкой.Консенсус по поводу диагноза кажется почти таким же неуловимым, как и по поводу наиболее подходящих лекарств.

Понятно, что до сих пор большое внимание было сосредоточено на очевидных симптомах безработицы и инфляции. Но пришло время директивным органам крупнейших стран Североатлантического региона обратить внимание на более фундаментальные проблемы: (1) ослабление промышленных показателей (снижение роста инвестиций, производительности, рабочих мест и торгового баланса), (2 ) смещение распределения доходов, которое предшествовало этому (в сторону заработной платы и от прибыли), и (3) растущая уязвимость традиционных индустриальных стран перед беспрецедентным вызовом со стороны Японии и четырех «новых японцев» Восточной Азии — Гонконга, Корея, Сингапур и Тайвань.

Одним из важных аспектов нового соревнования является скорость, с которой оно развивалось. Япония начала индустриализацию немногим более 100 лет назад, в то время как другие страны начали только 30 лет назад. Но что более важно, ни у кого из новичков нет базы природных ресурсов, на которых можно было бы построить индустриальное общество, а Япония — единственная страна с большим внутренним рынком. Им удалось мобилизовать человеческие и финансовые ресурсы с помощью различных политик и институтов.

В то время как страны Северной Атлантики рассматривали экономический рост с точки зрения эксплуатации природных ресурсов, усиленных торговлей, жители Восточной Азии создали модель, не требующую значительных запасов природных ресурсов.Не желая принимать традиционную западную идею о том, что их роль заключается в том, чтобы специализироваться на товарах, основанных на дешевой рабочей силе (их главном ресурсе), выходцы из Восточной Азии создали динамическую теорию сравнительных преимуществ, которая позволяет им выделять человеческие и финансовые ресурсы на работу с высокой стоимостью. добавлены в растущие отрасли и, например, чтобы преуспеть в сталелитейной промышленности, несмотря на нехватку угля и железа.

Это новое промышленное соревнование — самая важная проблема, стоящая перед всем Североатлантическим регионом.Вне зависимости от того, восстановится ли экономический рост в 80-е годы, традиционные промышленно развитые страны будут продолжать терять конкурентоспособность и рабочие места в промышленности, если они не отреагируют на это. Успешные ответные меры будут включать изменения политики для поощрения увеличения инвестиций, более быстрой адаптации промышленности и повышения мобильности рабочей силы. Эти изменения потребуют признания отрицательных стимулов к работе, сбережению и инвестированию, которые стали отличительными чертами государства всеобщего благосостояния. А в Соединенных Штатах мы должны решить особый комплекс проблем, связанных с «враждебными отношениями» между бизнесом и государством.

Ни одно из этих изменений не дается легко. Этот вызов также не должен служить предлогом для того, чтобы повернуть экономические часы назад к капитализму частного предпринимательства девятнадцатого века. Точно так же, как нам нужно переосмыслить цели и политику государства всеобщего благосостояния, нам также необходимо переосмыслить процесс управления корпорацией. Если мы ожидаем, что правительство возродит свою приверженность ценности труда, сбережений и инвестиций, бизнес должен признать инвестиции, сделанные как сотрудниками, так и акционерами, и принять процесс управления, который эффективно отражает основные права обоих.

Стратегии экономического роста

Прежде чем принять этот «мрачный» или «сложный» диагноз, мы должны проанализировать сравнительные данные о производительности, чтобы проверить тяжесть предполагаемых симптомов. На боковой панели подробно описывается экономическая реальность. С точки зрения роста доходов и улучшения распределения богатства во всем мире быстрый рост жителей Восточной Азии является положительным моментом. С другой стороны, стагнации в Североатлантическом регионе нет, особенно когда мы наблюдаем уровень безработицы на уровне, неслыханном с 1930-х годов.Сохраняющаяся слабость в промышленном секторе грозит потерей не только жизненно важного экспорта, но и высокопроизводительных рабочих мест в отраслях массового производства.

Некоторые наблюдатели, кажется, рассматривают промышленный спад как шаг вперед к «постиндустриальному» обществу, основанному на услугах. Хотя важно признать растущее значение сектора услуг, видение постиндустриального общества вполне может оказаться элегантным оправданием неспособности поддерживать конкурентоспособную промышленную базу.Прежде чем признать промышленный спад неизбежным признаком изощренности и прогресса, мы должны пересмотреть, как это произошло и в какой степени он мог быть вызван различиями в экономических стратегиях между странами, а не неизбежными историческими силами.

Классическая экономика давно учила, что экономический рост основан на рациональном использовании ресурсов, при этом каждая страна опирается на сравнительные преимущества за счет торговли. Теория, разработанная Рикардо в начале 1800-х годов, когда конкурентные преимущества основывались на природных ресурсах, была по сути статичной.Преимущества были «даны»; было мало места или необходимости в стратегии.

Это статичное представление о сравнительных преимуществах оказало глубокое влияние на экономическую мысль во всем Североатлантическом регионе. В частности, американцы не привыкли думать, что правительство нуждается в четкой экономической стратегии. Без него американская экономика стала самой производительной в мире. Обладая первым в мире «общим рынком» и некоторыми из его богатейших ресурсов, Соединенные Штаты росли, покоряя границы с помощью частного предпринимательства, без активной государственной стратегии.По крайней мере, мы так думаем. Мы не должны забывать, что одним из важнейших элементов успеха была статья Конституции о торговле между штатами, которая запрещала торговые барьеры между штатами; другим было использование земельных грантов для ускорения открытия Запада через трансконтинентальные железные дороги. Даже у Соединенных Штатов была своего рода стратегия.

Однако сегодня статичное понятие сравнительного преимущества больше не актуально. Соединенные Штаты по-прежнему обладают богатыми и богатыми сельскохозяйственными угодьями и являются экспортером номер один в мире сельскохозяйственной продукции.Но Соединенные Штаты больше не имеют преимущества в размере своего рынка. В Европе рынок примерно такого же размера, а в Японии почти вдвое меньше. Сырье можно найти по всему миру, и для многих приложений дешевле импортировать иностранные руды, чем добывать отечественные. В результате большинство естественных преимуществ, которые были источниками экономической мощи Америки, больше не имеют решающего значения. Все чаще жизненно важными ресурсами становятся те, которые мы создаем путем организованного использования различных технологий.

Американские эксперты неверно восприняли послевоенный потенциал Японии в значительной степени из-за представления о статических сравнительных преимуществах. В 1950-х годах это привело Эдвина Райшауэра к выводу, что «положение Японии в основном похоже на положение Англии, но бесконечно хуже. Она гораздо менее обеспечена такими жизненно важными ресурсами, как уголь и железо … Она гораздо менее высокоразвита. У нее нет заграничной империи, которая могла бы ей помочь … и у нее почти вдвое больше населения Великобритании, чем она может поддерживаться за счет ее более скудных ресурсов! » ¹

За 30 лет, прошедших с тех пор, как Райшауэр сделал эту оценку, Япония выросла примерно в три раза быстрее, чем Великобритания.Теперь экономисты признают, что самый большой ресурс Японии — это ее население; однако это в значительной степени упускает суть. Индия и Китай имеют более многочисленное население, но не достигли отдаленно сопоставимых экономических показателей. Японцы создали стратегию и набор институциональных отношений для ее реализации. Мобильность капитала была одним из ключевых факторов, мобильность рабочей силы — другим. Продвигая сбережения и инвестируя в самые современные технологии, Япония и другие страны Восточной Азии показали, что страны могут создавать сравнительные преимущества практически в любой отрасли по своему выбору.Их способность отказываться от старых отраслей по мере создания новых показывает, что обученная, дисциплинированная и относительно мобильная рабочая сила может быть самым важным реальным ресурсом страны.

Напротив, мобильность рабочей силы и дисциплина в более старых индустриальных государствах снижаются. Пособия по безработице и различные формы помощи в адаптации, какими бы достойными они ни были по другим причинам, оказывают дополнительную поддержку лицам, которые отказываются переезжать, в то время как все более щедрые планы медицинского страхования, особенно в Европе, позволяют сотрудникам отсутствовать на работе практически бесплатно для них самих.Между тем, различные субсидии, такие как «аренда безопасной гавани», помогают поддерживать убыточные предприятия. Налоги на финансирование этих программ становятся дополнительным бременем для всех компаний, расположенных в этих странах, и еще одним недостатком для конкуренции. По мере того как развивающиеся отрасли, такие как электроника, становятся все более наукоемкими, а компании передают технологии в любую точку земного шара, экономический успех страны зависит от того, как она управляет своими человеческими и финансовыми ресурсами. В этих обстоятельствах, когда ключом к успешной деятельности является мобильность капитала и рабочей силы, теория Рикардо больше не обеспечивает значительной основы для формулирования государственной политики.

Недавний опыт в Корее, Тайване, Гонконге и Сингапуре показывает, что Япония не уникальна. Не обладая значительными природными ресурсами, эти страны достигли быстрого роста за счет создания эффективных специализированных производственных организаций, поддерживаемых системой социальных и экономических стимулов, призванных стимулировать работу, сбережения, принятие риска, инвестиции и мобильность рабочей силы. Как и Япония, они добились успеха, организовав человеческие и финансовые ресурсы, а не полагаясь на удачу природных ресурсов.Их быстрая индустриализация выросла из экономической стратегии, направленной на повышение производительности при резком ограничении развития государства всеобщего благосостояния.

Стратегии благосостояния и производительности

Как и у компаний, у стран есть стратегии или цели и политика, которые определяют действия их соответствующих «менеджеров». Некоторые стратегии более ясны, некоторые более последовательны, некоторые более эффективны. Поскольку Соединенные Штаты являются крайним примером имплицитной, а не явной стратегии и иногда имеют политическую риторику, провозглашающую достоинства правительства, не имеющего никакой экономической стратегии, можно использовать японский пример в качестве отправной точки.

Цель японцев давно состояла в том, чтобы догнать, а затем превзойти всех остальных по экономическим показателям. Для достижения этой цели они разработали стратегию увеличения доходов за счет использования новейших технологий и оборудования, а также применения методов массового производства и маркетинга для выхода на мировые рынки. Японская стратегия требует высокого уровня инвестиций, следовательно, доступа к высокому уровню сбережений. Отвергая западный совет о больших заимствованиях или привлечении иностранного капитала, они решили финансировать свои инвестиции за счет внутренних сбережений.В течение нескольких лет японцы откладывали примерно 20% личного располагаемого дохода (в настоящее время в Америке этот показатель составляет 5%). Экономят не из-за высоких процентных ставок по банковским вкладам; действительно, с поправкой на инфляцию, ставки оставались отрицательными на протяжении большей части 1970-х годов. Японцы экономят, потому что должны делать крупные покупки и обеспечивать старость. Правительство ограничивает потребительское кредитование. А пенсии — это лишь часть американского уровня. Японцы получают большие вычеты на процентный доход, чем американцы, но они не получают налоговых вычетов при выплате процентов.Японские банки получают сбережения, и поскольку они не могут легко ссудить потребителям, они должны давать ссуды промышленности, если они хотят расти.

Японцы сформировали свою политику в области жилья, банковского дела и социального обеспечения, чтобы поддержать стратегию повышения уровня жизни за счет увеличения сбережений, инвестиций и производительности. Политика в области труда — это часть стратегии. Пожизненная занятость в крупных компаниях означает, что сотрудники разделяют прирост производительности, а не вытесняют их.

«Нет стратегии — хорошая стратегия.’

Проблема Соединенных Штатов в том, что наша стратегия в значительной степени скрыта и вырабатывается в ответ на экономические неудачи. До Великой депрессии целью было повышение уровня жизни, основанное на достоинствах янки — работе, сбережениях и инвестициях. Правительство предоставило компаниям разумную возможность участвовать в соревнованиях и судило конкуренцию по мере ее развития. Американцы повысили уровень жизни как производители, так и потребители товаров и услуг, поставляемых по разумным ценам в рамках конкурентной системы.

Депрессия привела не только к новой экономике управления спросом, основанной на идеях Кейнса, но и к постепенному и неуклонному изменению экономических стратегий всех стран Северной Атлантики.

Приоритеты сместились в сторону краткосрочного благополучия потребителей. Производительность была понижена, однако неявно Закон о занятости 1946 года обязал правительство США использовать свои полномочия для стимулирования спроса для обеспечения высокого уровня занятости. Последующее законодательство установило штрафные налоги на проценты и дивиденды, чтобы помочь перераспределить доходы от богатых к бедным.Налоги на потребление (налоги с продаж или акцизы) были отклонены как регрессивные, а федеральное правительство финансировалось в основном за счет подоходных налогов с физических и юридических лиц и отчислений на социальное страхование.

Хотя номинальная сумма процентов и дивидендов не облагалась налогом, выплаты процентов по домам, потребительским товарам длительного пользования и даже покупки по кредитным картам стали вычитаться из налогооблагаемой базы. Таким образом, Соединенные Штаты способствовали повышению уровня жизни за счет субсидий на потребление. Прогрессивные налоги на прибыль, предназначенные отчасти для перераспределения доходов, подорвали традиционные стимулы к работе, сбережению и инвестированию.Постоянно растущий уровень пособий поддерживает краткосрочное благополучие потребителей за счет тех, кто работает и платит налоги. Результатом является система, которая воспринимает производительность как должное и пытается способствовать увеличению уровня потребления.

Мы можем сравнить стратегии благосостояния в Североатлантическом регионе со стратегиями продуктивности, применяемыми в Восточной Азии, используя простую матрицу (см. Приложение I). Жители Восточной Азии придают первостепенное значение производительности и сознательно ограничивают рост государства всеобщего благосостояния.Страны Северной Атлантики поступили наоборот. Многие из менее развитых стран мало что сделали из этого, поэтому они расположены в правом нижнем углу.

Приложение I Матрица стратегии по странам

Поле в левом верхнем углу, хотя и пустое, предлагает стратегию, способствующую повышению производительности и благосостояния. До недавнего времени Германия была одной страной в верхнем левом поле. После Второй мировой войны Германия освободила сверхурочные заработки от налогообложения и предоставила налоговые льготы как для сбережений, так и для процентного дохода.С другой стороны, при Бисмарке началось создание государства всеобщего благосостояния. С победой социал-демократов в 1969 году немцы перешли в пользу государства всеобщего благосостояния и теперь принадлежат к нижней левой ячейке, даже если они менее прочно закрепились там, чем в Бельгии, Голландии, скандинавских странах или Великобритания.

Мировые перспективы

Если использовать эту концептуальную схему как для сравнения экономических стратегий, так и для размышления о перспективах отраслей во всем мире, выводы не обнадеживают.Если стратегии не изменятся, государства всеобщего благосостояния в Северной Атлантике, вероятно, будут все меньше конкурировать с ориентированными на производительность странами Восточной Азии. Они пострадают от более низкого уровня сбережений и инвестиций, а также от множества препятствий к работе. Льготы, прогрессивные налоги на прибыль и субсидии на потребление сделают их все менее конкурентоспособными в качестве мест для любых отраслей, в которых стоимость продукции допускает международную торговлю. Проблема не столько в них самих, сколько в новых индустриальных странах (НИС).

Что еще более важно, сегодняшние сетевые адаптеры недолго останутся одни. Поскольку для продолжающегося успеха жителей Восточной Азии не требуются какие-либо природные ресурсы или даже большой внутренний рынок, другие менее развитые страны могут его скопировать. Действительно, Малайзия и Таиланд, похоже, движутся к аналогичным стратегиям, и связанный с этим процесс принес Бразилии быстрый прогресс.

Динамическая теория сравнительного преимущества

Последствия мировой экономической картины очевидны.С точки зрения промышленности, звездные игроки последних 30 лет — это группа стран, критическими ресурсами которых являются не земля или полезные ископаемые, а, скорее, люди и сбережения, а также политика и институты для мобилизации и периодического перенаправления и того, и другого.

Чтобы иметь возможность направлять нашу собственную экономическую стратегию в Соединенных Штатах, нам необходимо сформировать образ мышления, который будет способствовать этой мобильности. Это поможет постулировать, что у стран, как и у компаний, есть «портфели» предприятий или отраслей.Они могут в любой момент влиять не только на структуру портфеля, но и на скорость развития нового бизнеса, перераспределение человеческих и капитальных ресурсов в растущие секторы и вывод тех же ресурсов из падающих секторов. Фактически, динамичная промышленная политика должна продвигать все три.

Несколько схем было разработано для корпораций, изучающих портфели своих предприятий. Boston Consulting Group была пионером в этой области, и я думаю, что правительства сочтут полезным вариант ее матрицы доли роста (см. Приложение II).Исходя из темпов роста отрасли и доли корпоративного рынка, исходная матрица соотносила высокую долю рынка с увеличением объемов производства, совокупным опытом и более низкими затратами. Для сопоставимых продуктов более низкие затраты означают более высокую прибыль.

Приложение II Матрица доли роста A Источник: Boston Consulting Group.

Нижний левый угол матрицы символизирует высокую долю в медленно растущей отрасли, которая должна приносить высокую прибыль; низкий рост не должен требовать больших вложений.Компании в нижнем левом углу должны генерировать денежные средства, в то время как предприятия в верхнем левом углу растут так быстро, что им требуются дополнительные деньги, несмотря на их предположительно высокую маржу прибыли. Новым предприятиям в правом верхнем углу могут потребоваться дополнительные денежные средства для поддержки быстрого роста при низкой рентабельности.

Если мы думаем о данном портфеле предприятий, схема подчеркивает «сочетание» с точки зрения перспективного роста, прибыльности и денежного потока. Однако больший интерес представляет его динамический аспект. В идеале новый продукт или бизнес перемещается из верхнего правого в верхний левый и нижний левый угол в течение своего жизненного цикла.Деньги от предприятий в нижнем левом углу финансируют новые записи в верхнем правом углу, а также сражаются за долю рынка и желаемое положение в верхнем левом углу. Теоретически компания уравновешивает бизнесы в своем портфеле, создавая некоторые из них в верхней половине, избегая избыточных инвестиций в нижнем левом углу и учитывая сокращение инвестиций в нижнем правом углу (см. Приложение III).

Приложение III Матрица доли роста B Источник: Boston Consulting Group

Очевидно, что у концепции доли роста есть пределы.Во-первых, не подходят стратегии технической дифференциации и / или дифференциации услуг. Во-вторых, низкая стоимость и растущая доля коррелируют, но корреляция может быть либо круговой, либо даже противоположной исходной гипотезе. ² В-третьих, ведение бизнеса — это гораздо больше, чем управление портфелем, то есть есть люди, продукты, технологии и так далее. Наконец, корпоративная стратегия — это больше, чем просто сумма портфельных решений, влияющих на отдельные бизнес-цели; корпоративная стратегия относится к корпорации в целом.³ Однако, если мы будем помнить об этих ограничениях, мы можем использовать матрицу доли роста как комплексный способ размышления о динамике отрасли и как более подходящую основу для выработки промышленной политики.

Как мы должны думать о промышленной политике?

Промышленная политика — это только один элемент, каким бы важным он ни был, в общей экономической стратегии страны. Правительство должно формулировать и осуществлять промышленную политику через компетентные, целеустремленные институты, способные оказывать политическое влияние.В противном случае высок риск того, что этот процесс приведет к узкому техническому упражнению в анализе портфеля или, что еще хуже, к новому разуму для либеральных бюрократов применять свои неконкурентные ценности и теории.

С этими оговорками давайте рассмотрим более общую структуру промышленной политики (см. Приложение IV), которая сосредоточит внимание на возможностях: (1) продвигать новые начинания в верхнем правом углу, (2) способствовать успешным переходам в верхнем левом углу. , (3) избегать чрезмерных вложений в нижнюю половину (особенно в нижний правый квадрант) и (4) отказываться от предприятий в нижнем правом углу, если особые обстоятельства не позволяют вести прибыльную деятельность.С другой стороны, промышленная политика не должна пытаться делать то, что она не может: планировать объемы производства и / или инвестиции по секторам.

Приложение IV Матрица конкурентных позиций

1. Содействие инновациям

Правительство может продвигать инновации как за счет субсидирования затрат на НИОКР, так и за счет увеличения вознаграждения за успешное предпринимательство. Японцы предоставляют налоговые льготы на , увеличивают на НИОКР вместе с лимитом на общую сумму кредита. Французы использовали различные субсидии, некоторые из которых подлежат возмещению в случае коммерческого успеха проекта.

Налог на прирост капитала влияет на соотношение риска и прибыли для ученого или предпринимателя, а также на мобильность рискового капитала. Высокий налог снижает вознаграждение для тех, кто преуспевает, и вынуждает инвестора с большим приростом капитала в одном предприятии платить серьезный штраф за перевод этих средств в другое предприятие. У японцев нет налога на прирост капитала. Однако немцы облагают налогом прирост капитала как обычный доход. Французы особенно отсталые; Французский изобретатель, который получает акции нового предприятия в знак признания нововведения, должен уплатить налог на его номинальную стоимость в момент получения акций, а не в момент реализации прироста капитала.

Влияние ставки налога на прирост капитала на создание новых предприятий в Соединенных Штатах было проанализировано в America’s Competitive Edge . ⁴ Авторы описывают сокращение числа новых предприятий и объемов привлеченного венчурного капитала после увеличения в 1969 г. максимальной ставки прироста капитала с 25% до 40%. Они также отмечают резкое увеличение венчурного капитала, привлеченного после того, как максимальная ставка была снижена до 25% в 1978 году.

Промышленная политика может также способствовать продвижению новых технологий в существующих компаниях.В то время как антимонопольное законодательство США обычно исключает создание совместных предприятий, японцы поощряют их в рамках отрасли для решения основных технических проблем или ускорения разработки прототипов. Во многих случаях японцы ставили инвестиционные субсидии в зависимость от создания совместных предприятий. Участники могут свободно использовать технологические плоды предприятия в конкуренции друг с другом, а также с иностранными компаниями.

2. Поощрение «победителей».

Имея адекватный портфель новых предприятий и развитие бизнеса в уже существующих компаниях, правительство может способствовать росту сильных отраслей посредством внешней торговли и инвестиционной политики.Япония, например, ограничивала иностранный импорт и, как правило, ограничивала или запрещала иностранные инвестиции в новые отрасли до тех пор, пока не появились японские участники рынка. Открывая свой рынок в 1970-х годах, Япония ограничила роль иностранных компаний в тех отраслях, нацеленных на рост в 1980-х и 1990-х годах, таких как телекоммуникации, интегральные схемы и компьютеры.

Страны Европейского общего рынка не имеют этой возможности. Политика Европейского сообщества по ограничению иностранных инвестиций отсутствует, а ограничения внутренней торговли запрещены.Самое большее, что может сделать страна-член, — это воспрепятствовать иностранным поглощениям и субсидировать избранных отраслей или компаний. Когда французы попытались ввести строгие ограничения, инвесторы отправились в Бельгию или Германию и экспортировали их во Францию.

Французское правительство использует экспортные субсидии для увеличения продаж капитального оборудования и оружия. Стремясь обеспечить к 1985 году 20% своих потребностей в энергии (по сравнению с долей соседей от 3% до 5%), он также способствует развитию атомной энергетики.Но поскольку государство через монополию на электроэнергию является единственным покупателем, это не модель для конкурентного сектора.

В таких высокотехнологичных отраслях, как компьютеры и космос, французы оказались менее успешными. Провал Plan Calcul оказался дорогостоящим, но поглощение Honeywell-Bull, плюс субсидии для более мелких компаний, дает Франции значительный доступ к мэйнфреймам и мини-компьютерам. Спонсорство PTT (французской телефонной компании) «программы télématique», основанной на абонентских телефонах, может дать Франции сильные позиции, если не лидерство, в секторе телекоммуникаций.Автомобили всегда были сильной стороной французского экспорта, но и государственная Renault, и частная Peugeot работали как компании частного сектора. Если ЕС не последует примеру Франции и Италии в установлении квот на импорт автомобилей, автомобильный сектор Франции будет уязвим для конкуренции со стороны Японии, а также для французской тенденции поддерживать завышенный обменный курс. У Франции явно неоднозначный опыт превращения своих новых финансируемых государством проектов в сильные, конкурентоспособные виды деятельности.

Германия за последние 30 лет продемонстрировала выдающуюся промышленную мощь, но в основном это химическая промышленность, металлообработка и механическое оборудование. Его позиции не так сильны в области электроники, компьютеров или телекоммуникаций. Действительно, несколько внимательных наблюдателей отмечают, что Германия не только отстает от США, Японии и Франции в этих областях роста, но и не запустила программу наверстывания упущенного. Если Германия допустит отставание от обновления своего промышленного портфеля, у нее будет меньше возможностей нести издержки своего все более щедрого государства всеобщего благосостояния в конце 1980-х и 1990-х годах.

Соединенные Штаты имеют крупнейший в мире портфель экономики и промышленности, в основном результат естественного развития конкуренции. Государственная политика сосредоточена на рынке США и предотвращении сотрудничества между участниками отрасли. До недавнего времени международная конкуренция игнорировалась. Это как если бы наш рынок был таким большим, а наши компании настолько сильными, что правительству не нужно было заботиться о продвижении их деятельности. Ни регулирующие органы, ни суды не придавали большого значения влиянию регулирования ни на показатели внутренней экономики, ни на международную конкуренцию.Недавние решения администрации Рейгана и Федеральной торговой комиссии об отклонении антимонопольных исков против IBM и производителей зерновых представляют собой важный и многообещающий поворот в политике. И предлагаемое урегулирование дела AT&T должно высвободить один из важнейших источников технической мощи США для конкуренции как на международном, так и на внутреннем рынке.

3. Ограничение инвестиций в сектора с низкими темпами роста

Экономические аргументы в пользу ограничения инвестиций в секторы с низкими темпами роста очевидны; страны, как и компании, должны попытаться перераспределить свои ресурсы там, где перспективы более благоприятны.Однако в большинстве случаев правительства не вмешиваются, а полагаются на рыночные силы. Насколько хорошо работает рынок, зависит от стратегии и структуры отдельных компаний. Компании, занимающиеся одним бизнесом в низкорастущих отраслях, продолжат инвестировать, несмотря на низкую доходность, поскольку они знают только один продукт или отрасль. Диверсифицированные компании могут инвестировать в быстрорастущие сектора внутри организации. ⁵

Правительство может косвенно поощрять инвестиции в районы с низким уровнем роста, искажая цены или предоставляя гарантии по кредитам.Торговые барьеры способствуют росту цен и прибыли в защищенных секторах. Внутренние субсидии также приводят к чрезмерным инвестициям. Например, правительство США защищало небольшие банки, фиксируя цены на сберегательных счетах; в то же время он предоставлял деньги по дешевым ипотечным кредитам, что увеличивало количество рабочих мест в строительном секторе. Наряду с налоговыми вычетами на проценты по ипотечным жилищным кредитам и огромными расходами на автострады, правительство субсидировало развитие пригородов и привлекало капитал из промышленности в излишне большие дома для одной семьи.

Негативное влияние тарифов и субсидий хорошо известно и является предметом постоянного внимания общественности и правительства. Но менее изучен эффект контроля над заработной платой и ценами, который может быть хуже. Устанавливая единые критерии для всех отраслей, они безоговорочно отдают предпочтение более старым, медленнорастущим отраслям. Но меры контроля работают против быстрорастущих отраслей, которые, как правило, имеют наиболее быстрый рост производительности и имеют возможность снижать цены, обеспечивая при этом повышение заработной платы выше среднего.Фактически, более высокая заработная плата необходима, чтобы привлечь достаточно новых сотрудников, чтобы поддержали производительность . Система контроля над заработной платой и ценами не допускает снижения цен высокотехнологичными компаниями и в то же время запрещает им использовать повышение заработной платы для участия в торгах за новых сотрудников.

4. Покинуть неудачников

Политическая логика в условиях демократии работает против ускоренного отказа от низкорастущих и низкорентабельных отраслей. Успешные высокоприбыльные компании — и новые рабочие места, которые они создают, — редко попадают в заголовки газет, вызванных потенциальной потерей рабочих мест в отраслях, переживающих упадок.Как известно любому правительственному чиновнику, потерянная работа более важна с политической точки зрения, чем не созданная. В большинстве стран Северной Атлантики ответственность за безработицу берет на себя правительство, а не бизнес. Правительство должно решить сохранить платежеспособность проигрывающей компании или выплачивать пособие по безработице и другие расходы, связанные с упадком или остановкой. Сага о Chrysler указывает на то, что продолжение эксплуатации, даже с убытками, может быть менее затратным — по крайней мере, в краткосрочной перспективе.

Действуя в частном порядке и не неся формальной ответственности за обеспечение занятости, компании отказываются от убыточных предприятий быстрее, чем это делает государство.Демократические правительства, естественно озабоченные работой и голосами, давно уже тормозят, а не содействуют процессу. Точно так же в долгосрочной перспективе рынки частного капитала более гибкие и менее политизированные, чем государственное финансирование. Когда дело доходит до распределения капитала, демократические правительства поступят хуже, чем рыночный механизм, и намного хуже, чем хорошо управляемые диверсифицированные компании. В случае принятия, предложения о возрождении Корпорации финансирования реконструкции, скорее всего, дадут правительству более искусный механизм для замедления, а не для ускорения изъятия инвестиций — или, проще говоря, лучший способ поступить неправильно.Проблема заключается не столько в концепции, сколько в социальном и политическом контексте.

С другой стороны, крупные частные компании, которые практически не берут на себя ответственность за трудоустройство, являются основной причиной активного участия правительства в необдуманных попытках спасения. В той степени, в которой высшее руководство думает, что бизнес-лидерство — это управление активами, которые покупаются и продаются с целью повышения стоимости акций для акционеров, не обращая внимания на «инвестиции», сделанные долгосрочными сотрудниками, они отказываются от ответственности, которую они должны взять на себя.Корень проблемы кроется в недальновидном чувстве ответственности бизнеса, поддерживаемом столь же узкими академическими теориями корпоративных финансов, которые вынуждают правительство платить. Недавние пересмотры контрактов между Ford Motor Company и United Auto Workers, с их упором на обеспечение занятости и изменения в корпоративном управлении, указывают в очень позитивном направлении. К сожалению, маловероятно, что уступок было достаточно для того, чтобы промышленность в ближайшем будущем восстановила прочную конкурентоспособную позицию.

5. Планирование инвестиций и выпуска

Несколько правительств пытались спланировать инвестиции и объемы производства. Самый обширный опыт имел место во Франции, где процесс, начатый в 1945 году, был широко провозглашен в 1960-х и прекращен в 1970-х — по прагматическим, а не идеологическим причинам. Откровенно говоря, это не удалось. Этот план, задуманный в условиях закрытой экономики, где был выбор: делать или обходиться без и где он работал хорошо, не адаптировался к открытой экономике с импортом, экспортом и критическим выбором: производить или покупать.Ее фокус оставался внутренним, что вынудило Францию чрезмерно инвестировать в отрасли, защищенные от иностранной конкуренции. ⁶

В 1950-х и 1960-х годах японцы использовали аналогичный подход, но отказались от него, поскольку их экономика открылась для мировой торговли. В настоящее время только коммунистические страны в условиях, напоминающих закрытую экономику 1950-х годов, пытаются планировать объемы производства и инвестиции.

Существует очевидная теоретическая привлекательность участия правительства в планировании; некоторые экономисты отмечают, что из-за планов крупного бизнеса правительство не должно делать меньше.Однако они упускают из виду важное различие: бизнес-планы в частном порядке, в то время как правительство — в демократическом обществе — неизбежно планирует в квазигосударственной среде. Принуждение компании к публичному планированию приведет к созданию документа по связям с общественностью, а не плана. Точно так же промышленные планы французского правительства к 1960-м годам были по сути общественными документами и, следовательно, не представляли особой ценности ни для бизнеса, ни для правительства.

Предупреждение

Разумная промышленная политика могла бы помочь всем промышленно развитым странам.Но это не панацея и не существует в вакууме. Сам по себе он не может преодолеть чрезмерные затраты и другие препятствия для конкуренции, налагаемые государством всеобщего благосостояния, равно как и не может компенсировать влияние постоянно завышенной валюты.

Фактически, большая часть нынешнего энтузиазма по поводу концепции промышленной политики основана на предпосылке, что более совершенное «управление портфелем» со стороны государства необходимо и достаточно для облегчения растущего промышленного недуга. ⁷ Эта позиция имеет очевидную привлекательность для либеральных экономистов с сильной идеологической приверженностью государству всеобщего благосостояния, поскольку она позволяет некоторым из них отвергать как несущественные недостаточные уровни корпоративной прибыльности и инвестиций последних лет.

Преувеличенные претензии в отношении промышленной политики могут привести к такому же нереалистичному ожиданию, как и «тонкая настройка» совокупного спроса, которую поддерживали либеральные экономисты в 1960-х годах. Эти заявления могут закрыть нам глаза на реформы, необходимые для обращения вспять недостаточной прибыльности корпораций, наблюдаемой во всех странах Северной Атлантики.

Идея политиков и бюрократов, направляющих бизнес к лучшему производственному портфелю, более или менее обнадеживает в зависимости от вашего взгляда на их ценности, деловую смекалку и профессиональную компетентность.Те, кто черпает вдохновение из японского опыта, упускают из виду не только ориентированный на производительность характер японской стратегии, но и укомплектование ключевых министерств (MITI и финансы) кадровыми государственными служащими очень высокого качества. Бюрократия США, напротив, характеризуется быстрым текучесть кадров, неравномерное качество и — по крайней мере, исторически — слабое понимание или беспокойство по поводу основ производительного, конкурентоспособного промышленного сектора. Эти бюрократы не обладают такими же способностями или мотивацией, чтобы иметь здравый, долгосрочный взгляд на возможности бизнеса, как делают американские руководители бизнеса.А враждебный характер отношений между бизнесом и правительством США добавляет дополнительную опасность, поскольку именно благодаря этим отношениям в конечном итоге будут сформулированы и реализованы предложения.

Отношения между бизнесом и государством

Четыре крупнейшие страны с рыночной экономикой имеют разные рекорды в этой области. Наиболее активно продвигают промышленность французы и японцы; США, по крайней мере. В Германии правительство было менее интервенционистским, чем во Франции или Японии, а более активные министры науки и технологий канцлера Шмидта уравновешивали сторонников свободного рынка в министерстве экономики.Несмотря на их различия, Франция, Германия и Япония считают, что правительство является главным членом партнерства между бизнесом и правительством, короче говоря, что оно руководит, не вводя в действие новые законы или постановления. Когда фишки падают, бизнес не подает в суд на правительство (как это происходит в Соединенных Штатах), а скорее следует его советам.

Фактически, мы считаем само собой разумеющимся, что бизнес и правительство являются естественными противниками в Соединенных Штатах. Но так было не всегда. Альфред Чандлер называет 1890-е годы поворотным моментом для отношений между бизнесом и государством.В то время как бизнесмены всегда были активными гражданскими лидерами до гражданской войны, общественность — через правительство — начала нападать на них еще до конца века. Причина в том, что крупные компании, особенно железные дороги, пришли раньше большого правительства. Как отмечает Чендлер: «В 1890 году по крайней мере на дюжине железных дорог было занято более 100 000 рабочих, [в то время как] гражданская рабочая сила в Вашингтоне насчитывала немногим более 20 000». ⁸

Железные дороги пользовались не только большими размерами, но и почти монополиями во многих внутренних районах, с властью создавать или разрушать предприятия или даже города по своим ставкам.Они также открыли путь для национальных компаний по производству потребительских товаров, таких как мясоперерабатывающие предприятия или A&P, которые вытеснили многие малые предприятия — почти 50% оптовых торговцев в период с 1889 по 1929 год. атаковал крупный бизнес и помог ограничить его возможности.

В Европе и Японии национальные рынки были намного меньше, и крупное государство развивалось раньше, чем крупный бизнес. Кроме того, производители потребительских товаров использовали оптовых торговцев, а не вытесняли их путем прямой интеграции.Некоторые из крупнейших компаний были производителями промышленных товаров и были заинтересованы в экспортных продажах. Правительство было естественным союзником; она была больше старшим партнером для бизнеса, чем противником и санкционированной федерацией бизнеса как практическим механизмом для организованного диалога.

В каждой из этих стран бизнес развил «высшую федерацию», которая служит не только законным собеседником для ведения бизнеса с правительством, но и способом формирования делового консенсуса в отношении определенного общего, в отличие от специфического для компании или отрасли, цели.В то время как в Соединенных Штатах есть установленная федерация трудящихся, у них есть несколько федераций для бизнеса, но не такая, которая имеет статус, сопоставимый с таковыми в других индустриальных странах.

Отсутствие институциональных механизмов со стороны бизнеса соответствует слабым институциональным связям в США. правительство. Министерство торговли, как представитель деловых интересов, по-прежнему организовано как сервисное бюро, отвечающее за переписи, весовые коэффициенты и меры, а не за важную роль в формировании политики.Его голос был четвертым или пятым в экономической политике после казначейства, государственного департамента и министерства юстиции, а также Совета экономических консультантов. У торговли было очень мало власти; недавний перевод таможни из казначейства в торговлю явился не столько желанием наделить министерство большей властью, сколько разочарованием и гневом Конгресса, которые казначейство могло так легко нарушить намерения законодателей в обеспечении соблюдения антидемпинговых законов.

Противоборствующие отношения между бизнесом и государством в сочетании с ориентированной на потребителя экономической стратегией порождают странную политику исполнительной власти.Например, правительство долгое время считало выгодным импорт более дешевых промышленных товаров, поскольку они снижали затраты для потребителя. То, что некоторые импортные товары могут быть оценены по выгодной цене из-за демпинга — с потенциалом разрушения американской промышленности в течение нескольких лет — касалось только тех, кто пострадал в наибольшей степени, а не исполнительной власти. Японский телевизионный экспорт иллюстрирует проблему. В то время как японские компании снижали цены и увеличивали долю рынка в Соединенных Штатах в 1970-х годах, их внутренний рынок оставался закрытым.Импорт цветных телевизоров в Японию из всех зарубежных источников остался менее 0,5%.

Во-первых, заявления американской телевизионной индустрии о демпинге в Японии привели к четырехлетнему бездействию, затем таможенное расследование показало, что демпинг приближается к 20% от цены, выставленной в счетах-фактурах. Министерство финансов попыталось помешать расследованию, но Конгресс вмешался от имени отрасли. Наконец, после того, как большинство американских компаний были вынуждены или выкуплены, импортеры отказались от конкурса и заплатили штраф в размере 77 миллионов долларов за демпинг и выставление фальшивых счетов.Конечно, 77 миллионов долларов пошли в казначейство, а не в потерпевшие компании. Приняв решение об отсутствии конкуренции, исполнительная власть удовлетворила просьбу Японии об отсутствии публичных записей о поведении экспортеров, импортеров или их соответствующих правительств. ⁹ Недавно опубликованное исследование станкостроительной отрасли показывает, что случай с телевизором — не единичный пример.

Высокопоставленные чиновники правительства США описывают этот процесс как процесс, в котором казначейство, государство, юстиция и CEA примут точку зрения потребителя и поддержат иностранные компании в борьбе с безнадежно вооруженным Министерством торговли.Ушедшие в отставку должностные лица администрации Картера не только указывают на низкий приоритет роли здоровых и продуктивных компаний в повышении уровня жизни в США, но и описывают, как высокопоставленные должностные лица Министерства юстиции угрожали другим правительственным чиновникам личным уголовным преследованием, если попытки помочь Американские компании рассматривались как средство ограничения торговли.

Наша экономическая стратегия — это половина стратегии, направленной на повышение благосостояния потребителей в краткосрочной перспективе. Это не стратегия, на основе которой была построена наша промышленная база в предыдущие десятилетия, и не та, которую использовали японцы, чтобы обогнать нас в последние 30 лет.Оба они полагались на инвестиции в будущее, чтобы повысить уровень жизни за счет повышения производительности. Передача преимуществ потребителям в виде более низких цен была частью истории, но только частью.

Эта «половинчатая» стратегия также позволила крупному бизнесу избежать ответственности за экономическую безопасность своих сотрудников. Когда японские компании берут на себя эту ответственность, сотрудники имеют долгосрочную заинтересованность в компании, ее продуктах и собственной производительности. Американцы все чаще обращаются к федеральному правительству за своей экономической безопасностью; качество продукции и производительность страдают, поскольку экономическая безопасность становится правом, а не тем, что сотрудник и компания производят вместе.

Последствия для США

В той мере, в какой ущерб нашей экономике наносится нами самими, мы можем исправить его, изменив соответствующую экономическую политику. Хороший пример — налог на прирост капитала в США. Его увеличение в 1969 году привело к сокращению инвестиций в новые предприятия, тогда как его сокращение в 1978 году быстро вызвало всплеск новых инвестиций. Недавнее ускорение графиков амортизации приведет к увеличению денежных потоков и инвестиций, когда экономика США восстановится.Хотя эти изменения полезны, они не решают напрямую критическую проблему.

Мы не сможем достичь долгосрочного экономического восстановления, пока политика США сосредоточена на краткосрочном благосостоянии потребителей, а также на правах и субсидиях государства всеобщего благосостояния. Эта политика неуклонно отвлекала американские экономические стимулы от работы, сбережений и инвестиций. Пока Соединенные Штаты не перебалансируют свои приоритеты, стимулы и риторику, у нас мало шансов стать конкурентоспособными с ориентированными на производительность обществами Восточной Азии.

Европейцы не представляют подобной конкурентной угрозы. Во всяком случае, они находятся в более слабом положении, чем Соединенные Штаты, потому что их приоритеты стали еще более однобокими, чем наши собственные.

В последнее время активно обсуждается промышленная политика и реиндустриализация, а также растет интерес к улучшению отношений между бизнесом и государством. Хотя конструктивные шаги могут и должны быть предприняты, даже самый благоприятный сценарий изменений почти не решает серьезности проблемы.Например, было бы фантастикой надеяться, что государственная помощь в перераспределении недостаточного уровня сбережений и инвестиций перевернет экономику. ¹⁰ Кроме того, настоящее уважение и конструктивный диалог в отношениях между бизнесом и правительством потребует, чтобы и правительство, и бизнес видели необходимость сбалансировать краткосрочное благосостояние потребителей с императивами инвестирования для создания долгосрочной производительности.

У Соединенных Штатов есть несколько существенных природных преимуществ, на которые можно рассчитывать, за исключением сельского хозяйства.Наше сравнительное преимущество будет все больше и больше зависеть от целей, политики и институтов, с помощью которых организована американская экономика. Со временем Соединенные Штаты и все другие государства всеобщего благосостояния в Североатлантическом регионе станут менее конкурентоспособными с обществами, ориентированными на производительность. Когда мы возимся с небольшими проблемами, мы игнорируем или отрицаем проблему. Чтобы решить эту фундаментальную проблему, мы должны признать, что правительство, взяв на себя значительно возросшую ответственность за экономическую безопасность человека, освободило отдельного человека и крупное коммерческое предприятие от этой ответственности.Различные программы безопасности приводят к удвоению затрат для бизнеса, во-первых, за счет налогообложения для финансирования программ социального обеспечения и экономической безопасности, а во-вторых, за счет снижения ответственности, мотивации и мобильности рабочей силы. Мы не можем ожидать фундаментального улучшения производственных показателей, пока не снизим эти затраты.

Что потребуется

Производственные показатели улучшатся, если сотрудники получат экономическую безопасность благодаря долгосрочным обязательствам перед производительными прибыльными компаниями. В свою очередь, бизнес должен признать это обязательство и должен соответствующим образом адаптировать свои стратегии, организацию и кадровую политику.Компании больше не могут приравнивать управление к манипуляциям с балансом, когда подразделения покупаются и продаются или заводы закрываются и открываются, практически не ссылаясь на права тех, кто там работает, или вообще без них. Руководство должно принять критерий результативности намного шире, чем широко известное «влияние на цену за акцию». Если руководство не определит свою роль более широко, правительство вряд ли сможет отказаться от своей ответственности за занятость.

Если бизнес возьмет на себя больше ответственности, а правительство — меньше, они смогут работать в направлении другой промышленной политики.Для улучшения рабочих отношений требуется, чтобы у правительства был более знающий, компетентный и заслуживающий доверия координатор для контактов с бизнесом. Антимонопольное законодательство, которое подвергает руководителей бизнеса и правительства угрозе уголовного преследования, должно быть существенно пересмотрено.

Новая федеральная хартия

Чтобы побудить крупные компании брать на себя большую ответственность за интересы своих сотрудников, Конгрессу следует принять новую федеральную хартию инкорпорации, не заменяющую уставы штатов, а в качестве альтернативы.Для регистрации в соответствии с новым федеральным законом потребуется формальная приверженность интересам как сотрудников, так и акционеров. В частности, компании будут гарантировать гарантии занятости для всех сотрудников со стажем работы не менее 10 лет, при условии соблюдения гарантий в случае грубой небрежности или ненадлежащего поведения. Кроме того, компании будут консультировать сотрудников через своих избранных представителей на различных уровнях, включая цех, завод или производственное подразделение, а также корпоративный совет директоров.Хотя такой новый закон позволит компаниям адаптировать свои схемы управления, закон установит определенные стандарты и позволит оспаривать уставы и выносить решения в судах. Уставы будут действовать на определенный срок (скажем, 50 лет) и потребуют периодического обновления.

В качестве стимула для руководства принять эти новые обязанности, поглощение компании, учрежденной на федеральном уровне, потребует положительного голосования как сотрудников, так и акционеров. Кроме того, закон освободит компанию от положения антимонопольного законодательства о тройном ущербе.

В качестве стимула для акционеров федеральная хартия разрешит создание резервного фонда для обеспечения стабильности занятости. Ежегодные выплаты будут вычитаться из налогооблагаемой базы, и фонд будет финансировать инвестиции, направленные на повышение гарантий занятости. Его использование потребует одобрения сотрудников, а также руководства. Этот специальный резерв для обеспечения занятости увеличит потоки денежных средств и укрепит балансы компаний, решивших принять новый устав, и, таким образом, повысит интересы акционеров наряду с интересами сотрудников.

Новая миссия Министерства торговли

Правительству следует сделать Министерство торговли координационным центром промышленной политики, расширить его полномочия и изменить название. В настоящее время у правительства США нет такого четкого координационного центра. Торговая политика, например, является мандатом специального торгового представителя (STR) в Белом доме. Я предлагаю объединить STR с Министерством торговли в новый Департамент промышленности, торговли и коммерции (ITC). ИТЦ должен нести основную ответственность за продвижение U.S. экспорт и право разрешать совместным предприятиям продвигать исследования или ускорять разработку новых технологий, предприятия, которые будут освобождены от антимонопольного законодательства.

Поскольку бизнес-сообщество сильно фрагментировано и не имеет центральной организации, ИТЦ должен работать с бизнесом, чтобы установить более законную форму диалога для выявления и оценки промышленных проблем, представляющих общий интерес для бизнеса. Секретарь ИТЦ должен иметь установленные законом полномочия для защиты как корпоративных, так и государственных участников этого диалога от уголовной антимонопольной ответственности. Конгрессу следует предоставить иммунитет от воздействия солнечных лучей Закона о консультативных комитетах, как он сделал это для комитетов, которые теперь консультируют STR.

Обзор антимонопольного законодательства

Антимонопольное законодательство должно отражать реалии международной конкуренции и необходимость менее враждебных отношений между бизнесом и государством. Недавние решения, такие как прекращение дела против DBM, являются важными шагами в правильном направлении. Однако они не заходят достаточно далеко. Бизнесу и правительству будет трудно выработать более рациональную экономическую стратегию, пока у Министерства юстиции есть законные основания угрожать любой из сторон уголовным преследованием всякий раз, когда они обсуждают основные вопросы экономической стратегии.Кроме того, американскому бизнесу необходимо какое-то облегчение в связи с постоянно увеличивающимся использованием антимонопольных исков как способа удержания компаний с целью получения выкупа. Такие иски, поданные юристами, работающими на основе непредвиденных обстоятельств, стали новым рубежом для юристов, ориентированных на предпринимательство, которые знают, что обычно дешевле урегулировать, чем бороться, даже если обвинения необоснованны. Положения альтернативной хартии предусматривают одно средство правовой защиты; в случае его отсутствия нужен другой.

Промышленность, вероятно, может сосуществовать с государством всеобщего благосостояния .Обрисованные здесь реформы повысят его шансы на выживание в Соединенных Штатах. Сами по себе их недостаточно. Также необходима базовая реформа государства всеобщего благосостояния.

Версия этой статьи появилась в выпуске Harvard Business Review за сентябрь 1982 г.

Почему государства всеобщего благосостояния в США и Европе такие разные?

1 Межатлантическая враждебность выходит далеко за рамки конкретных разногласий по поводу войны в Ираке и стратегии на Ближнем Востоке и различных международных симпатий Соединенных Штатов и континентальной Западной Европы (отныне Европы).Эти споры проистекают из глубоких и широких различий во взглядах, политике правительства и мировоззрении, разделяющих Соединенные Штаты и Европу, особенно Францию.

2За прошедшее столетие европейцы построили большие государства всеобщего благосостояния, в то время как в США сохранилась гораздо менее щедрая система. В то время как Америка тратит около 11 процентов своего национального дохода на социальные программы, Франция тратит почти вдвое больше; Страны Северной Европы тратят еще больше. По отношению к ВВП европейцы тратят в пять раз больше, чем американцы, на страхование по безработице и другие программы на рынке труда.Не только европейцы тратят больше на социальные программы, они также больше регулируют, пытаясь более или менее успешно защитить рабочих от интересов бизнеса. Регулирование рынка труда особенно навязчиво с такими правилами, как запрет или высокая стоимость увольнения, обязательный длительный оплачиваемый отпуск, короткий рабочий день при нормальной рабочей неделе, щедрые отпуска по болезни и по беременности и родам и т.д. дней в году, в то время как в США федеральное правительство официально не требует ни одного дня, свободного от работы.Размер отпуска — это частный договор между работниками и работодателями. Налоги в Европе не только выше, но и более прогрессивны, чем в США, добавляя еще один механизм перераспределения в доходной части государственного баланса в дополнение к расходной части. В Европе пенсионные законы разрешают досрочный выход на пенсию, традиционно с особыми привилегиями для государственных служащих и женщин. Для мужчин и женщин в Европе нет ничего необычного в том, чтобы выйти на пенсию, когда им за пятьдесят, с полной пенсией. Некоторые страны медленно пытаются изменить эти законы, но они находят чрезвычайно сильное сопротивление со стороны профсоюзов, контролируемых пожилыми работниками и пенсионерами.Более чем одно европейское правительство провалило пенсионные реформы или им приходилось терпеть длительные периоды социальных волнений даже из-за относительно незначительных попыток реформ.

3Различия в расходах и регулировании существенно влияют на то, как американцы и европейцы проводят свою жизнь. Начнем с того, что американцы работают на рынке намного дольше, чем средний европейский рабочий. Кроме того, участие в рабочей силе в США выше, чем в большинстве европейских стран, и особенно низкое в Италии.Безработица также ниже в США. Восемьдесят восемь процентов американцев добираются на работу в общественном автомобиле; В европейских налогах на благосостояние более высокие налоги на бензин и улучшенный общественный транспорт делают вождение более распространенным. В Европе больше домашнего производства, то есть больше товаров и услуг производится дома, а не покупается на рынке; Например, блюд домашнего приготовления по сравнению с блюдами в ресторане. Жизнь в США и Европе действительно совсем другая.

4Некоторые из наиболее разительных различий между США и Европой, в частности, в вопросах социальной защиты и благосостояния, проистекают из разных способов мышления, разных идеологий в самом широком смысле этого слова.Подумайте вот о чем: согласно авторитетному исследованию мировых ценностей 29 процентов американцев считают, что бедные оказались в ловушке бедности; 60 процентов европейцев считают то же самое. 60 процентов американцев считают, что бедные ленивы; 26 процентов европейцев разделяют эту точку зрения. Но расхождения во мнениях выходят далеко за рамки экономики. Несколько опросов показывают, что около 60 процентов американцев считают религию очень важной; Такого мнения придерживаются 11 процентов французов.

5 Почему Америка и особенно американское правительство такие разные? В нашей книге « Борьба с бедностью и неравенством в США и Европе: мир различий » мы пытаемся понять, почему в США нет государства всеобщего благосостояния в европейском стиле.Изучив ряд неудовлетворительных экономических объяснений, мы обнаруживаем, что эмпирические данные подтверждают два набора причин: политические институты и прямое и косвенное влияние этнической неоднородности, в том числе на отношения и идеологию. В США есть группа институтов, включая мажоритарную избирательную систему, обширную систему сдержек и противовесов, включая обычное явление разделенного правительства, ситуацию, в которой Конгресс контролируется партией, не входящей в Белый дом [2], и Конституцию. это подчеркивает защиту прав собственности, что ограничивает роль государства.Это результат истории 20-го века, когда после рабочих восстаний и войн европейские левые переписали конституции и установили новые, гораздо более дружественные социал-демократам, рабочему движению и, следовательно, государству всеобщего благосостояния. Второй важный фактор, объясняющий исключительность Америки, — это этническая неоднородность. Правительства меньше перераспределяют, когда их народы этнически разнообразны, а США намного разнообразнее, чем любая европейская нация. В этом эссе мы рассматриваем некоторые аргументы, а также предлагаем, как те же факторы, которые объясняют отсутствие американского государства всеобщего благосостояния, могут также объяснить некоторые другие поразительные различия между США и Европой.Затем мы обсуждаем различия в государствах всеобщего благосостояния в континентальной Европе и делаем некоторые политические выводы о том, как относиться к реформам социального обеспечения.

6 Для экономистов наиболее естественные объяснения (возможно, всего), но определенно для фискальной политики и государства всеобщего благосостояния, естественно, связаны с экономикой. Поскольку мы экономисты, когда пытались понять, почему в США, как и в Европе, нет системы социального страхования и перераспределения, мы сначала обратились к экономическим различиям между США и Европой.

7 Прежде всего, схемы перераспределения и схемы социального страхования становятся более обширными в более богатых странах, но и США, и Европа входят в число самых богатых стран мира. Таким образом, этот аргумент может объяснить, почему Европа перераспределяет больше, чем развивающиеся страны, но он не применим к сравнению США и Европы . Во-вторых, стандартный экономический взгляд на перераспределение и социальное страхование состоит в том, что в более неравноправных обществах с большей экономической нестабильностью должно быть больше перераспределения и большего социального страхования.Если бы США были каким-то образом менее неравноправным обществом с гораздо меньшей экономической нестабильностью, то, возможно, мы могли бы понять отсутствие американского государства всеобщего благосостояния как рациональный ответ на эти экономические условия. Проблема с этой точкой зрения состоит в том, что экономика США до налогов и трансфертов гораздо более неравномерна, чем ее европейские аналоги, а волатильность американской экономики намного выше, чем в большинстве европейских экономик. Другими словами, усиление неравенства до налогообложения может привести к большему давлению в пользу перераспределения в условиях демократии, но, похоже, это не работает: в США больше неравенства до налогообложения и трансфертного неравенства и меньше перераспределения, чем в Европе.Фактически, в США неравенство до налогообложения росло в последнее десятилетие, но мы не видим признаков растущего давления в сторону увеличения социального страхования.

8Связанный аргумент утверждает, что в Америке меньше перераспределения, потому что в США больше социальной мобильности. Согласно этой теории, Америка может выглядеть более неравной, но поскольку американцы регулярно продвигаются вверх и вниз по социальной лестнице, американское общество в некотором смысле более равноправно, потому что никто не «застревает» на определенной позиции социальной лестницы.Одно из выводов состоит в том, что сегодняшние бедняки могут не потребовать значительного перераспределения, потому что они чувствуют, что из-за социальной мобильности они могут стать богатыми завтра.

Эта теория также расходится с имеющимися доказательствами. У американцев немного больше шансов подняться из середины распределения доходов в верхнюю часть, но у них меньше шансов перейти из нижней части распределения доходов в ее середину. Нет никаких свидетельств того, что Америка является значительно более мобильным обществом, чем Европа.Тем не менее, американцы глубоко убеждены в том, что их общество очень мобильно, как мы обсуждали выше, в то время как европейцы столь же убеждены в неподвижности общества. Так что либо американцы переоценивают социальную мобильность, либо европейцы ее недооценивают. Это наблюдение предполагает, что различия во взглядах больше основаны на идеологии, чем на фактах; мы вернемся к его проблеме ниже.

9 Третья теория, основанная на фундаментальной экономике, предполагает, что более крупное европейское государство всеобщего благосостояния можно объяснить, если европейцы управляют гораздо более эффективными правительствами или если европейцы гораздо эффективнее поднимают налоги, не искажая экономику.Нет никаких доказательств, подтверждающих это утверждение. Правительство США имеет свои недостатки, но большинство опросов показывают, что оно так же компетентно, как и большинство европейских стран. Свидетельства налогового мошенничества говорят о том, что американские налоговые органы намного эффективнее своих европейских современников. Экономические объяснения не идут далеко.

10 Другой набор аргументов подчеркивает древнее культурное наследие или Вторую мировую войну. Данные о размере государства всеобщего благосостояния не подтверждают ни одну точку зрения. Разрыв между европейскими и американскими социальными расходами начинается не в XIX веке и не после Второй мировой войны, а, скорее, в первые годы XX века, особенно после Первой мировой войны.В XIX веке Америка казалась гораздо более либеральной, чем ее европейские коллеги. В 19 веке американские республиканцы вели войну за права беднейших граждан своей страны. Это было новаторское восстание американских рабочих в 1886 году, которое сегодня отмечается во всей Европе 1 мая. Что заставило Европу и США двигаться в разных политических направлениях, так это рост, начавшийся в конце 19 века, но в большей степени после Первого мира. Война и рост коммунистического движения.Хотя коммунистические и социалистические партии сыграли решающую роль в разработке и построении нынешних европейских политических институтов и временами управляли европейскими правительствами или оказывали на них сильное влияние, эти партии никогда не добивались успеха в США.

11 Наконец, давайте также исключим еще одно культурное объяснение, основанное на идее, что европейцы просто более щедры, чем американцы. Оказывается, частной благотворительности в США гораздо больше, чем в Европе; Частные благотворительные пожертвования составляют около 600 долларов в год в США, что более чем в шесть раз превышает средний размер пожертвований в Европе.Это не может быть объяснено разными налоговыми кодексами, поскольку большинство американцев даже не претендуют на благотворительные пожертвования для освобождения от налогов, а в некоторых европейских странах благотворительные пожертвования рассматриваются как реклама, освобожденная от налогов. Одна из возможных интерпретаций этого факта состоит в том, что американцы предпочитают частную благотворительность общественному благосостоянию, потому что с частной благотворительностью можно выбирать, как направить поток денег, а с общественной благотворительностью (благосостоянием) решает правительство. Если вы чувствуете, что одни люди более достойны, чем другие, то вы предпочитаете частную благотворительность.Проблема «выбора» того, как тратить деньги на социальное обеспечение, становится более актуальной в более неоднородном обществе, таком как США, по сравнению с более однородными европейскими странами.

12 С этим связан еще один стереотип, согласно которому американцы индивидуалисты, в то время как европейцы больше верят в социальную активность. Это просто неправда. Имеются многочисленные свидетельства того, что американцы больше участвуют в общественной деятельности, такой как ассоциации родителей и учителей, спортивные клубы и различные ассоциации, чем европейцы.Некоторые наблюдатели, в частности Роберт Патнэм (2001), утверждают, что этот вид «социального капитала» сокращается в США, но, хотя это утверждение оспаривается, вероятно, оно сокращается и в Европе по тем же причинам, по которым это происходит в Америке. .

13Если экономика не дает возможности объяснить различия между американскими и европейскими государствами всеобщего благосостояния, политические институты вселяют в нас больше надежды. В ряде исследований были обнаружены убедительные межнациональные свидетельства связи политических институтов с размером государства всеобщего благосостояния.В частности, в странах ОЭСР пропорциональное представительство является надежным показателем размера социальных расходов. Мажоритарный подход предполагает меньшие социальные расходы. Это не должно вызывать удивления, ведь вот уже более века левые выступают за увеличение пропорционального представительства. Французские левые, создавшие Четвертую республику, установили пропорциональное представительство; мажоритарность вернулась с пятой республикой де Голля. Пропорциональное представительство расширяет возможности организованных меньшинств и позволяет быть представленными даже крайне левым группам.Относительно небольшие коммунистические партии получили представительство через пропорциональное представительство, и даже когда они не входили в состав правительства, они могли влиять на процесс формирования политики. Кроме того, пропорциональное представительство часто подразумевает коалиционные правительства, которым особенно трудно сопротивляться требованиям о льготах и государственных расходах в пользу различных секторов общества.

14 В отличие от Европы, в Америке почти нет пропорционального представительства, за исключением очень небольшого числа (обычно левых) городов и поселков.Если мы умножим разницу в пропорциональности между США и Европой на межнациональные оценки влияния пропорционального представительства на социальные расходы, мы обнаружим, что половину разницы между США и Европой можно объяснить только этой переменной. Мы не интерпретируем это как то, что на самом деле важно, чтобы пропорциональное представительство само по себе было столь критичным, но, скорее, пропорциональное представительство не является одним из множества институтов, которые обычно идут вместе и имеют тенденцию расширять возможности левых.Также мы не подразумеваем, что пропорциональные представления «вызывают» государство всеобщего благосостояния, но что общества, которые были более благоприятными для этого государства, в конечном итоге имели более пропорциональное представительство, потому что последнее лучше выполняло то, чего желало общество в целом.

15Действительно, в США есть группа институтов, которые были созданы в американской конституции 18 века с явной целью ограничения политического экстремизма и экспроприации частной собственности государством.Раздельные выборы президента и Конгресса часто приводили к разделению правительства, а именно: одна партия председательствовала, а другая контролировала Конгресс. Конгресс может держать под контролем президента, выступающего за перераспределение. Франклин Делано Рузвельт, например, в конце 1930-х регулярно попадал в тупик со стороны консервативных демократов и республиканцев в Сенате. В некоторых случаях эти сдержки и противовесы не отражают правило «один человек — один голос». Сенат, например, представляет площадь земли почти так же, как он представляет население.Верховный суд — это дополнительная проверка, и суд исторически ограничивал прогрессивные меры, такие как подоходный налог. В 1864 году Верховный суд наложил вето на закон о введении федерального подоходного налога на том основании, что он нарушает права собственности. Потребовалось 20 лет и поправка к Конституции, чтобы она была утверждена.

16 Вместо этого в европейских конституциях обычно меньше сдержек и противовесов, больше внимания уделяется социальным правам и меньше внимания защите красивых прав.Это неудивительно, поскольку большинство европейских конституций были приняты коммунистическими / социалистическими партиями при существенном влиянии в 20 веке. Фактически только американская и неписаная британская конституция имеют какие-либо требования к возрасту. Европейские конституции почти все современные, и они являются результатом политических событий, а также причиной современных политических результатов. В 19 веке в европейских странах все еще были монархи и влиятельная аристократия. У США были более широкие права, чем у любой европейской страны.Если посмотреть на мир в 1870 году, можно предположить, что именно США, а не Европа, скорее всего, будут проводить прогрессивные реформы. Эта точка зрения подталкивает нас к настоящей загадке: почему Америка сохранила свои институты XIX века, в то время как Европа так радикально изменилась?

17 В этом отношении поучительна история пропорционального представительства. Пропорциональное представительство сначала было опробовано в США в некоторых городах, например, в Огайо; это не европейское нововведение. Тем не менее, это было принято в качестве причины европейскими левыми и в то время, когда их было меньшинство.Рабочие движения были уверены (и правильно сделали), что это расширит их возможности, и они сделали пропорциональное представительство одной из своих причин. В результате, когда лидеры профсоюзов получили возможность влиять на формирование конституции, стало появляться пропорциональное представительство.

18 Бельгия заняла первое место. В 1890-х годах национальные забастовки нанесли вред этому бывшему работодателю раю с одним из самых ограничительных прав в Европе и вызвали избирательную реформу. Чтобы успокоить забастовщиков, франшиза была расширена и было включено пропорциональное представительство.Перед Первой мировой войной восстания левых вызвали перемены в Финляндии и Португалии. Во время войны Швейцария также не выдержала национальной забастовки и приняла пропорциональное представительство.

19 Однако первая мировая война стала переломным моментом. Перед войной армии в крупных странах — Германии, Австрии, России и Италии — были достаточно сильны, чтобы подавить волнения рабочих. Недоброжелательное мнение австро-венгерской армии состоит в том, что это все, в чем они были хороши. В хаосе 1918 и 1919 годов восстания левого крыла поразили все эти страны, и не было сплоченной армии, которая могла бы дать отпор.В результате Россия получила полноценную коммунистическую диктатуру, а Германия, Австрия и Италия получили не только пропорциональное представительство, но и ряд институтов, которые, по мнению рабочих лидеров, поддержали левых. Франция повторила этот процесс после 1945 года, когда правые были дискредитированы Виши, а левые авторы конституции установили пропорциональное представительство.

20 Соединенные Штаты стали другими не потому, что в них не было рабочих восстаний. Бунт, устроенный в Нью-Йорке в 1863 г., бунт на Хеймаркет в 1886 г. и забастовка в усадьбах 1893 г. были полноценными восстаниями.Но огромные размеры страны всегда означали, что внешние армии могли войти и подавить восстание. Огромные расстояния в США гарантируют, что восстание в Угольной стране вряд ли сможет вызвать перемены в Вашингтоне. То же самое было верно в Вильгельмине в Германии, но в отличие от немцев США никогда не переживали хаоса полного военного поражения. США сохранили свои институты 18-го века из-за своего размера и потому, что они не проиграли войну на своей собственной земле.Эти институты 18 века объясняют половину разницы в социальных расходах между США и Европой.

21 Вдобавок широко открытый Запад позволил некоторой части рабочего класса Востока мигрировать в поисках удачи на Запад, ослабляя волнения в восточных городах. Эта возможность была недоступна европейскому рабочему классу.

22 Другая половина разницы между США и Европой обусловлена американской расовой неоднородностью, включая как прямые, так и косвенные последствия.Существует множество свидетельств того, что люди менее склонны поддерживать перераспределение в пользу людей, которые отличаются от них этнически. Например, раса предсказывает поддержку благосостояния намного лучше, чем доход или любая другая переменная. Даже после контроля доходов белые выступают против перераспределения, а афроамериканцы — нет. Другими словами, относительно бедные белые не будут так поддерживать перераспределение по сравнению с относительно благополучными черными. Белые с меньшей вероятностью будут враждебно настроены к перераспределению в США, когда они живут среди бедных людей, которые также являются белыми, но с большей вероятностью будут враждебно настроены к перераспределению, когда они будут жить среди бедных людей, которые являются чернокожими.

23В разных штатах США наблюдается поразительная корреляция между щедростью социального обеспечения и долей населения Бланка. Во всех штатах чернокожие составляют меньшинство, но когда они составляют большую часть населения, социальные выплаты становятся гораздо менее щедрыми. Однородные американские штаты, такие как Миннесота, гораздо более добры к своим беднякам, чем гетерогенные американские штаты, такие как Миссисипи. Этот результат справедлив даже с учетом разного уровня доходов в разных штатах, который может повлиять на их способность обеспечивать благосостояние бедных.Эффект расовой неоднородности перераспределительной политики — это не только американский феномен, те же результаты можно найти, сравнивая страны по всему миру.

24Мы не считаем, что тенденция быть менее щедрым в этнически разнородных странах отражает жесткие предрассудки. Конечно, люди склонны быть более подозрительными и менее склонными к общению и «делиться» с людьми разных рас. Это было доказано экспериментальными данными. Это не обязательно должно отражать расизм, а просто тенденцию людей искать то, что более знакомо.Как ни крути, это факт жизни. Вдобавок этнические различия создают раскол, которым могут воспользоваться политики, пытающиеся дискредитировать политику своих оппонентов. Политики, выступающие против благосостояния, дискредитируют своих оппонентов, одновременно подчеркивая тенденцию политики благосостояния помогать бедным меньшинствам и разжигая ненависть к этим меньшинствам.

25 Этот процесс был описан К. Ванном Вудвордом (1971) в его классическом описании роста расовой сегрегации на юге Америки.В 1880-х годах в Америке возникла первая национальная партия сторонников перераспределения — народники. Эта группа искала поддержки у афроамериканцев, которые особенно выиграли бы от ее политики. В ответ консервативные белые распространяли истории о преступлениях черных и разжигали огонь расовой ненависти. В конце концов, популисты присоединятся к политике Джима Кроу, которая гарантировала, что черные не получат ни одной выгоды от любого перераспределения в правительстве, но в результате они потеряли большое количество потенциальных голосов черных.Раса предоставила клин для борьбы с перераспределением.

26 Этот процесс повторяется как в США, так и в Европе. Многие европейцы как левые, так и правые исторически использовали антисемитскую ненависть для достижения своих собственных целей. Рост иммиграции сделал Европу более разнообразной, и мы наблюдаем предсказуемый рост числа политиков, в основном правых, таких как Дж. Хайдер и Дж .-М. Ле Пен, используя этническую ненависть для дискредитации перераспределения. Разница между США и Европой, конечно, не в том, что американские политики более беспринципны, что является обычным явлением оккупации, а скорее в том, что неоднородность Америки дала американским политикам больше возможностей для работы.Это критический момент для Европы, которая в следующее десятилетие будет становиться все более разнообразной.

27 Важность расовой неоднородности особенно очевидна при подъеме современной Республиканской партии. Ни один президент-республиканец со времен Эйзенхауэра не был бы избран без поддержки южных штатов. Переход Юга из оплота демократов в республиканский регион явно связан с поддержкой Линдоном Джонсоном гражданских прав афроамериканцев и последующим переходом Юга к республиканцам, чья поддержка прав штатов сделала их более привлекательными для белых южан. .Сегодня раса — менее важная часть американского политического ландшафта, хотя есть признаки того, что американские политики снова обращаются к антииммигрантской риторике. Но отсутствие расовых дебатов частично является результатом очень ограниченного американского перераспределения.

28 Связь между расой и перераспределением также помогает объяснить различное отношение к бедности. В более однородных обществах относительно состоятельным людям легче воспринимать бедных как самих себя (другими словами, представителю среднего класса легче поставить себя на место бедного человека).Это труднее в обществе с расовым расколом. Между прочим, данные опросов всегда показывают, что белые недооценивают в США суммы социальных расходов, которые идут на долю белых, и переоценивают суммы, которые идут расовым меньшинствам.

29 Наконец, отметим, что расовая фрагментация и политические институты взаимосвязаны. Одна из причин, по которой американская коммунистическая партия так и не материализовалась, заключается в том, что этническое разнообразие мешало классовой солидарности в рабочем движении, что уже было хорошо признано Марксом и особенно Энгельсом, а затем и Зомбартом (1905).Предыдущие волны иммигрантов смотрели на следующие волны с подозрением. Другой пример — история пропорционального представительства. Дополнительной причиной избежать этого в городах США был как раз страх избрания представителей расовых меньшинств (негров). Фактически, большая часть эволюции избирательных законов в городах США с соответствующими наборами законов и постановлениями Верховного суда связана с попытками белого большинства (особенно на юге) манипулировать избирательными законами, чтобы минимизировать влияние черных меньшинств.

30 Можно вспомнить по крайней мере два других фактора, которые могут объяснить разницу между США и в Европе, хотя их величину довольно сложно определить. Первый — это самостоятельный отбор иммигрантов из Европы. Возможно, те, кто покинул Европу в конце XIX — первой половине XX века, отличались от тех, кто остался и передал своим детям другие ценности. Те, кто уезжал, были склонны искать личные состояния в долгом, опасном и неопределенном путешествии.Возможно, они были менее склонны к риску, чем те, кто остался. Последние были более склонны требовать социальных изменений в Европе (через социалистические коммунистические партии), в то время как первые искали индивидуалистическое рыночное решение своей бедности. Эти разные ценности, безусловно, могут передаваться от одного поколения к другому, по крайней мере, до определенного момента.

31 Второй аргумент имеет отношение к протестантской этике, а именно к идее о том, что протестанты и кальвинисты рассматривают успех почти как религиозный знак избранности, и, следовательно, экономический успех рассматривается как то, к чему каждый должен стремиться и что, если вы потерпите неудачу в этом что-то «не так» с вами.Данные опроса не показывают разницы в восприятии бедности и экономического успеха среди американских протестантов и американских католиков или американских евреев или представителей любой другой религии. Однако может быть что-то более тонкое: даже если вы католик и живете в стране, в которой исторически преобладает протестантская этика, вы меняете свое отношение. Протестантская этика может быть доминирующей даже среди тех американцев, которые исповедуют разные религии.

32Таким образом, мы сравнили государство всеобщего благосостояния в США с европейским государством всеобщего благосостояния , как если бы существовал единый тип европейской системы благосостояния. Это упрощение было полезно для широкого анализа вышеизложенного, но очевидно, что между европейскими государствами всеобщего благосостояния существуют огромные различия. Нет сомнений в том, что какой бы ни была система, европейцы хотят более щедрого государства всеобщего благосостояния, чем американское. Это не значит, что во многих европейских странах не нужны реформы и все в порядке.Реформы необходимы, и о них говорят во многих странах. Безусловно, любая реформа социального обеспечения в Европе сохранит значительные отличия от системы США, но часто те, кто не хочет никаких реформ, колеблются в диапазоне так называемого «англосаксонского ультралиберализма» — (не) известного термина, изобретенного Жаком Шираком для обозначения предотвратить любое серьезное обсуждение изменений.

33Различные системы социального обеспечения в Европе работают более или менее хорошо, но многие из них близки к тому, чтобы финансово нарушиться и неэффективны в достижении своих целей перераспределения и социального страхования.Несколько замечаний об их различиях в сочетании с предыдущим обсуждением происхождения государств всеобщего благосостояния полезны для обсуждения реформ.

34 В литературе существует стандартная классификация между четырьмя типами систем социального обеспечения — скандинавской, англосаксонской, континентальной и средиземноморской. Скандинавская система — это одна из скандинавских стран, англосаксонская — это США, Великобритания, Австралия и Новая Зеландия, континентальная — французская, бельгийская, немецкая, австрийская и средиземноморская — Италия. Греция, Португалия и Испания.Очевидно, что, как и любая другая классификация, эта далека от совершенства, и внутри каждой группы сохраняются существенные различия, а также сходство между группами.

35Северная система является самой щедрой и обеспечивает высочайший уровень социальной защиты; эти страны позволяют обеспечить всеобщее благосостояние; и иметь обширное фискальное вмешательство в рынок труда. Страны Северной Европы, особенно в последнее время, сделали то, что экономисты считают правильным, а именно устранили большую часть существующих затрат на увольнение и регулирования на рынках труда и товаров, которые мешают нормальному функционированию рынков.Они сохранили щедрые выплаты по безработице. Очевидно, что щедрость системы достигается за счет высоких налогов. Предельные налоговые ставки очень высоки в странах Северной Европы, хотя они снизились с пика конца 80-х годов. Высокие налоги препятствуют работе, даже несмотря на то, что некоторые положения о социальном обеспечении, финансируемые самим налогом, способствуют росту: вспомните, например, подоходный налог, который поддерживает бесплатное обслуживание детей.

36 Англосаксонские системы, которые мы уже обсуждали применительно к США, гораздо менее щедры; социальная защита — это последнее средство.У них более низкие субсидии по безработице, более низкие трансферты и более низкие пенсии. Однако налоговые ставки намного ниже.

37 Средиземноморские системы часто концентрируются (слишком много) на пенсиях, и они активно вмешиваются в рынок труда с жестким регулированием, например, очень высокими затратами на увольнение. Эти системы считаются наименее эффективными из четырех. Фактически, средиземноморские системы социального обеспечения по-прежнему относительно дороги с точки зрения налогообложения, намного больше, чем англосаксонские, и не очень эффективны при перераспределении доходов от богатых к бедным.Италия, например, направляет на пенсии больше, чем любая другая страна, но хорошо функционирующих компенсаций по безработице не существует. Данные ОЭСР предполагают, что существует достаточный риск бедности до и после государственного вмешательства в программы налогообложения и трансфертов.

38 Континентальные системы имеют те же проблемы, что и средиземноморские, но они работают немного лучше в том смысле, что они более успешны в перемещении доходов от верхней части к нижней части распределения. Одна проблема, которую они разделяют со средиземноморскими системами, — чрезмерное регулирование рынков труда и товаров.

39 В качестве примера неэффективности этого типа регулирования рассмотрим затраты на сжигание. Если фирма знает, что не может уволить даже непроизводительных сотрудников, она будет очень осторожна при приеме на работу и будет нанимать меньше. Кроме того, он может переключиться на трудосберегающие технологии — явление, которое действительно произошло в Европе и которое привело к исчезновению многих ручных и низкоквалифицированных рабочих мест, в отличие от США. Очевидно, что если у вас уже есть работа, вы бы предпочли сохранить расходы на увольнение, но все, кто потерял работу, теряют из-за затрат на увольнение.Так почему же профсоюзы так непреклонны в защите затрат на увольнение? Помните, что, несмотря на их риторику против безработицы, политика профсоюзов ориентирована на потребности пожилых членов профсоюзов, которые уже имеют работу.

40Особенно пагубным видом увольнения является судебное вмешательство. Фактически, не только закон налагает серьезные ограничения на стрельбу; но даже когда работодатели следуют закону, часто вмешиваются судьи, обычно выносящие решения в пользу работников. Это типично для Франции и Италии.Во Франции, например, судьи обычно выносят решения против увольнений, оправданных необходимостью повышения прибыльности фирмы. То есть повышение эффективности не считается приемлемым оправданием сокращения занятости на фирме. В Италии печально известная медлительность системы правосудия очень быстрая и эффективная, когда дело касается защиты сотрудников от увольнения, и многие из них быстро восстанавливаются на работе. Недавно итальянскому работодателю пришлось восстановить на работе работника, который, находясь дома в отпуске по болезни, выиграл футбольный турнир [2].

41 Помимо этих крайних примеров, наем и увольнение должны быть частью обычного «набора инструментов» каждой фирмы. Фактически, существует два типа увольнений: увольнения отдельных лиц или небольших групп рабочих и закрытие заводов или даже целых компаний. Последние привлекают много внимания средств массовой информации (и реакции профсоюзов), но в качестве доли от общего потока рабочих мест львиную долю составляют первые, более «нормальные» события. Оба типа трудны для европейских работодателей. Рассказы об отсутствующих или даже недобросовестных сотрудниках, которых нельзя уволить, являются обычным явлением — и на каждого отсутствующего и нечестного работника, которого нельзя уволить, молодой и продуктивный работник становится безработным.В другом случае угрозы закрытия заводов немедленно вызывают поток субсидий и льгот от правительства к работодателям, чтобы подкупить их, чтобы они не увольнялись. В результате, разумеется, непродуктивные фирмы остаются в живых, вместо того чтобы высвободить работников для повторного трудоустройства в более производительных секторах или на предприятиях.

42 Это не означает, что безработные должны оставаться незащищенными и что рынок труда должен функционировать как рынок для любых других товаров. Безработица приводит к потере доходов семей, бедствиям и множеству социальных проблем.Нет сомнений в том, что безработные должны получать страховку и что, поскольку частному сектору трудно их адекватно застраховать, государство должно вмешаться. Однако субсидии по безработице не должны препятствовать поиску работы, как это часто бывает в настоящее время, а, напротив, должны способствовать поиску работы. Например, их следует прекратить, если безработный отказывается от предложенной ему работы или не предпринимает никаких усилий для поиска работы. Кроме того, пособие по безработице не должно становиться постоянным и / или быть настолько щедрым и продолжительным, чтобы оно становилось предпочтительнее работы: оно должно служить только схемой страхования от временных периодов безработицы.Это не должно стать постоянным переводом.

43 Вопрос, конечно же, в том, как финансировать страхование от безработицы. Один из вариантов, конечно, связан с доходами сектора государственного управления, и этот вариант используется чаще всего. Два французских экономиста, Оливье Бланшар из Массачусетского технологического института и Жан Тироль из Тулузского университета, предложили гениальную альтернативу (Blanchard and Tirole, 2003). Они предложили «налог на увольнение»: фирмы могли увольнять любого, кого захотят, но они будут облагаться налогом в определенной сумме, и эти налоговые поступления будут покрывать часть (или все) государственных расходов на субсидии по безработице.Аргументация такова: если общество несет издержки безработицы, те, кто вносит свой вклад в ее создание, должны должным образом «интернализировать» ее издержки и платить за них налог. Другими словами, если издержки безработицы несет только общество, любая фирма может «уволить», поскольку ее работники получат компенсацию бесплатно для фирмы. Очевидно, что налог на увольнение должен быть установлен на уровне, намного меньшем, чем запретительный; иначе мы снова вернемся к проблеме излишней жесткости! Эта система также полностью устранила бы крайне неэффективное участие судей в процессе найма и увольнения и устранила бы все (или большинство) правил об увольнении.

44 Это обсуждение подчеркивает важный момент: лучше позволить рынку работать относительно свободно и защитить «проигравших»: с помощью переводов, а не мешая рынку правильно работать с регулирующими положениями. Похоже, что это действительно путь, который, похоже, выбирают страны Северной Европы. Предпочтительным путем является щедрая социальная защита со свободными рынками без навязчивого регулирования как на рынке труда, так и на товарных рынках. Это кажется вполне успешным, поскольку они, похоже, смогли обеспечить щедрое социальное страхование, сохранив приличные темпы роста экономики.

45Северные страны становятся «героями» европейских левых, потому что в последние несколько лет они, кажется, имели очень приличный и довольно устойчивый рост и очень щедрое государство всеобщего благосостояния. Но энтузиазм нужно умерять. Конечно, это правда, по крайней мере, до некоторой степени: скандинавская система настолько успешна, что возникает вопрос: можно ли ее легко экспортировать в другие страны Западной Европы или, возможно, новые демократии по всему миру? К сожалению, ответ, вероятно, отрицательный.Во-первых, не следует забывать, что страны Северной Европы восстанавливаются после довольно глубокой рецессии 90-х годов. Таким образом, хорошие показатели роста за последние несколько лет можно рассматривать, по крайней мере частично, как восстановление. Например, начиная с середины семидесятых, когда государство всеобщего благосостояния в Швеции действительно «взорвалось», эта страна потеряла несколько позиций в рейтинге доходов на душу населения. То же самое и с Финляндией. Дании пришлось пережить серьезный спад в конце восьмидесятых — начале девяностых, прежде чем пойти на либерализацию рынка.Во-вторых, страны Северной Европы имеют самый высокий уровень социального капитала, социальной сплоченности и в целом хорошее социальное поведение в группе ОЭСР. Даже соблюдение налоговых требований является высоким, учитывая, насколько высоки налоговые ставки. Тем не менее, как часто напоминал нам Ассар Линдбек (1997), система социального обеспечения в Швеции порождает длительные искажения социальных норм поведения. Шведские рабочие, как правило, часто болеют дома, хотя, оглядываясь по Стокгольму, можно увидеть очень здоровое население.

46 Очень щедрое государство всеобщего благосостояния в скандинавском стиле не может функционировать там, где распространены обман, злоупотребления и бесхозяйственность, как это было бы во многих других странах.Недавние дискуссии в Германии выявили широкое распространение мошенничества в этой стране; Италия печально известна уклонением от уплаты налогов и ложными заявлениями о программах социального страхования. В-третьих, растущее расовое разделение Европы из-за иммиграции, как мы обсуждали выше, создаст дополнительное давление в сторону сокращения, а не расширения социального страхования и перераспределения. Четвертые бюджетные проблемы во многих странах ЕС сделают довольно трудным расширение, а не сокращение государственных расходов, и дальнейшее повышение налоговых ставок может оказаться невозможным.

47Сравнение систем социального обеспечения преподает нам несколько уроков. Во-первых, чрезмерное регулирование контрпродуктивно, и если кто-то хочет быть щедрым в плане социальной защиты, следует делать это таким образом, чтобы сохранить рыночные стимулы и рыночные распределения, обеспечивая при этом страхование «проигравших». Правила, например, на рынке труда, создают набор привилегий (пожилые работники, входящие в профсоюзы, государственные служащие, пенсионеры), которые не обязательно наиболее заслуживают социальной защиты.Регулирование хорошего рынка предотвращает вход и позволяет формировать различных чрезмерно защищенных лоббистов (владельцы магазинов, нотариусы, водители такси и т. Д.), Которые в конечном итоге выступают против либерализации. Их крики против либерализации — это просто способ защиты привилегий. Таким образом, социальная защита должна быть обеспечена с минимально возможными искажениями в экономических стимулах, ценах и рынках.

48Второй урок заключается в том, что один и тот же уровень налоговых поступлений может демонстрировать очень разные уровни эффективности в сокращении неравенства и обеспечении социального страхования.Иными словами, есть много возможностей для улучшения социальной защиты без увеличения государственных расходов, особенно в континентальной и средиземноморской системах социального обеспечения. Это не просто вопрос расточительства государственных расходов, это гораздо более серьезная проблема — охват систем социального обеспечения привилегированных групп, лучшим примером которых часто являются государственные служащие.

49 Третий урок, связанный со вторым, заключается в том, что вполне возможно даже значительно сократить государственные расходы в процентах от ВВП без уменьшения объема социальной защиты действительно нуждающихся и действительно бедных.Сокращение государственных расходов позволило бы снизить налоги, что стимулировало бы рост, что, в свою очередь, уменьшило бы бедность. Однако любые разговоры о серьезном сокращении государственных расходов в Европе сразу же считаются провалом. Почему ?

50 Две причины. Одно из них — (ошибочное) мнение, что любое сокращение текущих государственных расходов в Западной Европе на 45–50 процентов ВВП будет означать превращение Европы в своего рода капитализм американского типа, типичного врага европейских социал-демократов.Это выдумка, ради сохранения которой заинтересованы различные лобби. Государственные служащие скажут вам, что любое сокращение их числа повлечет за собой крах государственных служб и приведет к безработице. Старые работники скажут вам, что работать старше 60 лет — это жестокость, даже если их ожидаемая продолжительность жизни составляет 60 лет, а это далеко не конец восьмидесятых. Богатые студенты скажут вам, что несправедливо покрывать свое университетское образование за счет платы за высшее учебное заведение и так далее. Многие из того, что называют социальными расходами, вообще не имеют ничего социального.Часто переходит к привилегированным группам (богатые студенты университетов, государственные служащие с гарантированной работой и т. Д.), При этом происходит значительная отмена налогов. То есть государство, с одной стороны, взимает налоги, а с другой — предоставляет услуги одним и тем же людям, внося траты и искажения в процесс. Таким образом, одна из причин того, почему в Европе так сложно сократить государственные расходы и снизить налоговое бремя, — это ошибочное представление о том, что любое сокращение означает серьезную потерю благосостояния для бедных.

51 Второй — чрезмерный упор на рецессионный эффект сокращения государственных расходов.Часто кейнсианские экономисты чрезмерно обеспокоены рецессионным эффектом сокращения расходов. Факты свидетельствуют о том, что сокращение государственных расходов и налогов увеличивает рост даже в краткосрочной перспективе. Даже сокращение расходов, которое просто сокращает дефицит без снижения налогов, может не вызвать спада по нескольким причинам: снижение процентных ставок, улучшение ожиданий и возможностей получения прибыли. Частные инвестиции часто сразу же восполняют пробел, вызванный сокращением государственных расходов, о чем свидетельствуют многочисленные недавние фискальные корректировки в экономике стран ОЭСР.Таким образом, сочетание стратегических интересов лобби, живущих за счет государственных программ, и чрезмерного беспокойства о циклических эффектах сокращения расходов часто мешает планам реформ, которые могли бы в то же время снизить налоговое бремя без снижения эффективной социальной защиты обездоленных. .

52 Таким образом, либерализация и дерегулирование рынков труда, товаров и услуг в сочетании с социальной защитой для действительно бедных и временной помощью для безработных, отменой социальных программ, поддерживающих средний класс, в обмен на снижение налогов для них и отмену привилегий инсайдеры — это комбинация политик, которые сохранят чувствительность Европы к социальной защите, но в то же время сохранят рыночные стимулы, способствующие росту.

Переосмысление параметров государства всеобщего благосостояния в США

Вот три вопроса — правда или ложь — о ваших убеждениях о государстве всеобщего благосостояния:

Верно или неверно: «Нынешнее американское государство всеобщего благосостояния необычно маленькое».
Верно или неверно: «Соединенные Штаты всегда были отстающими в государстве всеобщего благосостояния».
Верно или неверно: «Государство всеобщего благосостояния подрывает производительность и экономический рост».

Я предполагаю, что многие экономисты США согласятся как минимум с двумя из этих утверждений.Ирвин Гарфинкель и Тимоти Смидинг бросают вызов всем троим в своем эссе «Мифы и измерения государства всеобщего благосостояния», опубликованном в «Капитализм и общество» (том 10, выпуск 1). Они пишут: «Очень разумные изменения в измерениях показывают, что все три убеждения неверны».

Конечно, можно по-разному спорить с предлагаемыми ими «разумными изменениями», но умственное упражнение, связанное с этим, — хороший шанс получить общую картину «государства всеобщего благосостояния» США в различных контекстах.Когда Гарфинкель и Смединг говорят о «государстве всеобщего благосостояния», они не говорят о масштабах перераспределения доходов. Вместо этого они говорят в более широком смысле о том, в какой степени правительство берет на себя предоставление ряда социальных льгот, включая пенсионные доходы, расходы на здравоохранение и образование.

Так каков аргумент, что государство всеобщего благосостояния в США , а не «необычно маленькое»? Их ответ состоит из трех частей. Во-первых, обычная картина в мировой экономике такова, что страны с более высоким доходом на душу населения выделяют более высокий процент ВВП на расходы на социальное обеспечение.Вот график со 162 странами. Страны с высоким уровнем дохода, такие как США, — это сплошные точки. На этом изображении их сходство намного больше, чем различия.

Гарфинкель и Смидинг пишут: «Очевидно, что чем богаче страна, тем большую долю своего дохода граждане направляют на трансферты государства всеобщего благосостояния. (Три страны — Гонконг, Сингапур и Объединенные Арабские Эмираты — являются выбросами: очень богаты с относительно небольшие государства всеобщего благосостояния Эти исключительные нации не были включены в предыдущие исследования государств всеобщего благосостояния в богатых странах, и мы оставляем будущим ученым возможность объяснить их исключительность.) Такая же картина наблюдается в США
и Европе. Чем выше доход государства или страны, тем большую долю дохода они направляют на трансферты государства всеобщего благосостояния (Chernick, 1998). Самое главное, что в международном контексте для всех стран размер государства всеобщего благосостояния в США не выделяется ».

Кто-то может возразить, что эта цифра визуально вводит в заблуждение, потому что горизонтальная и вертикальная оси выражены в виде журнала, что может сделать так, чтобы различия, которые велики в реальном мире, казались меньше на фигуре (по крайней мере, для тех, кто не привык читать графики журналов).Например, на вертикальной оси 3 — логарифм для 20% ВВП, 3.4 — логарифм для 30% ВВП, идущих на расходы на социальное обеспечение.

Гарфинкель и Смидинг делают еще два замечания о размере государства всеобщего благосостояния в США. Они указывают на то, что в то время как многие другие страны в значительной степени полагаются на государственное финансирование пенсий и расходов на здравоохранение, США в большей степени полагаются на систему, предоставляемую работодателем. По сути, они утверждают, что не имеет смысла рассматривать систему, в которой правительство облагает налогами и расходует средства, как «государство всеобщего благосостояния», но систему, в которой правительство предоставляет большие налоговые льготы и жестко регулирует, как «не государство всеобщего благосостояния».»Вот их аргумент (цитаты опущены):

«Должно ли включение налоговых расходов или льгот, предоставляемых работодателем, в оценку состояния благосостояния быть спорным? И снова мы возражаем против. Большинство экономистов рассматривают налоговые расходы как экономически эквивалентные явным бюджетным расходам и поэтому согласны с тем, что, как минимум, налог: субсидируемая часть медицинского страхования, предоставляемого работодателем (от одной пятой до одной четверти от общей суммы), должна быть включена в расходы государства всеобщего благосостояния.Хотя можно привести доводы в пользу подсчета только части, субсидируемой налогами на том основании, что государственное финансирование отличается от финансирования, стимулируемого
и регулируемого государством, некоторые экономисты и политологи — чьей практике и обоснованию мы следуем — выступают за включение всей суммы расходов работодателя. Эти льготы субсидируются и регулируются государством. Кроме того, медицинское страхование, предоставляемое работодателем, предполагает социализацию риска ухудшения здоровья и перераспределение рисков со здоровых на больных.Хотя это происходит на уровне фирм, а не на национальном уровне, отсутствие этих льгот приводит к недооценке доли населения, имеющего страховку, и неверной характеристике государства всеобщего благосостояния в США, скрывая и минимизируя расходы на субсидированное медицинское страхование. Наиболее важно то, что включение полных расходов на медицинское страхование, предоставляемое работодателем, гораздо ближе, чем включение только части, субсидируемой налогами, к измерению реальных социальных издержек американской системы медицинского страхования, то есть своеобразной американской версии системы социального обеспечения для здоровья. страхование — ошеломляющие 17 процентов ВВП! »

Наконец, Гарфинкель и Смидинг отмечают, что утверждение, что в США есть небольшое государство всеобщего благосостояния, основано на утверждениях о размере благосостояния относительно ВВП, но если посмотреть только на абсолютный размер государства всеобщего благосостояния в США в расчете на одного человека, это огромно.

«Соединенные Штаты, как одна из самых богатых стран, могли бы тратить больше в абсолютном выражении и меньше в процентном отношении к доходу, чем другие богатые страны … Австралия, например, тратила немного большую часть своего ВВП на SWE [ расходы на социальное обеспечение] в 2001 году, чем в США … но его [подушевой] ВВП тогда был лишь немногим выше 60% ВВП США. Следовательно, расходы на социальное обеспечение в США на душу населения намного выше, чем в Австралии. … Реальные расходы на душу населения Расходы на социальное обеспечение на душу населения в Соединенных Штатах больше, чем почти во всех других странах! Даже если исключить льготы и налоговые расходы, предоставляемые работодателем, Соединенные Штаты по-прежнему остаются третьим по величине спонсором на душу населения.«

Второй вопрос в мини-викторине выше — всегда ли США отставали в расходах государства всеобщего благосостояния. Гарфинкель и Смидинг указывают на то, что США исторически были мировым лидером в одном виде социальных расходов: «на протяжении большей части XIX и XX веков Соединенные Штаты были лидером в обеспечении массового государственного образования». Однако они также отмечают, что в последние десятилетия другие страны с высоким уровнем дохода догнали (как я также отмечал здесь, здесь и здесь, например).Вот их резюме (опять же, без цитат):

Широкое лидерство Америки в области среднего образования сохранялось и в середине века, по крайней мере, до 1970 года, но к концу века оно значительно сократилось. Большинство других стран полностью или почти догнали, а Канада и Ирландия заметно опередили. В течение последней четверти двадцатого века Соединенные Штаты также все больше отставали в области дошкольного образования и высшего образования. … [T] он Соединенные Штаты сейчас быстро отстают в получении послесреднего образования.Для нынешней возрастной группы 55–64 лет Соединенные Штаты были лидером по всевозможным степеням послешкольного образования. Но последующие когорты показали незначительный, если вообще какой-либо, прогресс в уровне образования после среднего образования, в то время как несколько стран не только обогнали, но и сейчас лидируют в уровне образования после среднего образования США, а другие быстро догоняют их.

Третий вопрос в мини-викторине касался того, подрывает ли государство всеобщего благосостояния производительность и рост. Гарфинкель и Смидинг указывают на то, что в целом все страны мира с высокими доходами и высокой производительностью имеют большие государства всеобщего благосостояния; действительно, можно утверждать, что темпы роста для многих стран с высоким уровнем доходов были выше в середине и конце 20-го века, когда государство всеобщего благосостояния было сравнительно больше, чем в 19 веке, когда государство всеобщего благосостояния было меньше.Действительно, повышение уровня образования и здравоохранения широко признано важными компонентами повышения производительности. Как они пишут: «Кроме того, уменьшая экономическую незащищенность, социальное страхование и системы социальной защиты делают людей более склонными к принятию экономических рисков».

Можно привести любое количество аргументов в пользу улучшения структуры различных аспектов государства всеобщего благосостояния или указать на определенные страны, где аспекты государства всеобщего благосостояния стали доминирующими или дисфункциональными. Но с точки зрения общей картины трудно утверждать, что большое государство всеобщего благосостояния тормозило рост.Гарфинкель и Смидинг пишут:

«Конечно, многие другие факторы, помимо расходов на социальное обеспечение, изменились за последние 150 лет. Но, как мы видели, расходы государства всеобщего благосостояния сейчас очень велики по сравнению с общим объемом производства товаров и услуг во всех развитых промышленно развитых странах. расходы имели серьезные отрицательные последствия, сомнительно, чтобы темпы роста были такими высокими за последние 30 лет. Грубая историческая взаимосвязь предполагает, как минимум, отсутствие серьезных негативных последствий и, что более вероятно, положительный эффект.Бремя доказывания явно лежит на стороне тех, кто утверждает, что программы государства всеобщего благосостояния душат производительность и рост. Если они правы, им нужно объяснить не только то, почему все богатые страны имеют большие государства всеобщего благосостояния, но, что еще более важно, почему темпы роста в большинстве богатых стран выросли по мере того, как их государства всеобщего благосостояния стали больше »

США — настоящее государство всеобщего благосостояния

В исследовании Cato изучается, что одинокий родитель с двумя детьми может получить по четырем широким категориям социальных пособий: социальная помощь, жилищная помощь, семейные и детские пособия и налоговые льготы.Мы обнаружили, что в девяти европейских странах этот гипотетический родитель может получать в общей сложности более 18 200 долларов в год. В пяти странах — Австрии, Финляндии, Ирландии, Нидерландах и Великобритании — размер пособий превышал 24 300 долларов США. А в Дании, самой щедрой стране, потенциальный пакет льгот превышал 38 500 долларов в год.

В большинстве этих стран пакет льгот был достаточно большим, чтобы стать серьезным препятствием для перехода на работу. В конце концов, участники этих программ реагируют на стимулы так же, как и все остальные, и даже в девяти странах с наименьшими льготами система социального обеспечения потенциально платит больше, чем минимальная заработная плата.В остальных шести странах пособия составляют более 60 процентов чистого дохода страны при средней заработной плате. Экономисты часто обсуждают тот факт, что высокие предельные налоговые ставки могут препятствовать экономической деятельности. Но если учесть сами налоги, постепенное прекращение выплаты пособий и затраты на работу, то для человека, уходящего из системы социального обеспечения ради работы, будут выплачиваться одни из самых высоких эффективных предельных налоговых ставок в мире.

Дело не в том, что бедные люди ленивы; дело в том, что они не глупы.

А как сравнивать США? На основе данных исследования социальных пособий США, проведенного Cato в 2013 году, мы бы расположились прямо в середине проанализированных стран ЕС, немного выше Франции и немного ниже Швеции. В США родитель-одиночка с двумя детьми, получающий пособия по шести основным программам социального обеспечения (временная помощь нуждающимся семьям, продовольственные талоны, помощь на жилье, помощь на топливо и отопление, программа питания для женщин, младенцев и детей, а также бесплатные товары) может потенциально получить более 20 500 долларов США (невзвешенное среднее значение по стране).Фактически, в шести самых щедрых юрисдикциях (Гавайи, округ Колумбия, Массачусетс, Калифорния, Нью-Джерси и Коннектикут) получатели потенциально могут получить более высокие льготы, чем в каждой проанализированной европейской стране, за исключением Дании и Соединенного Королевства.

Более того, мы исключили Медикейд из этого сравнения, поскольку европейские программы здравоохранения носят универсальный характер, а не проверяются на нуждаемость. В зависимости от штата эти льготы могут стоить от 6300 до 10400 долларов для нашего гипотетического U.Семья С.

По крайней мере в этом аспекте Соединенные Штаты становятся настоящим государством всеобщего благосостояния.

Еще более тревожно то, что европейские страны, кажется, опережают нас в осознании проблем, которые вызывают чрезмерные льготы, и в реформировании своих программ, чтобы сделать больший акцент на работе. Например, несколько стран объединили несколько программ в свои лоскутные системы социального обеспечения. Другие ужесточили требования к работе или установили временные рамки для получения пособий. Третьи учредили или расширили налоговые льготы по месту работы или временную помощь для увеличения стоимости труда.Во многих случаях эти реформы являются предварительными, но это шаги в правильном направлении.

Работа должна быть в центре любых усилий по сокращению бедности. Получение этой первой работы, даже работы начального уровня с минимальной заработной платой, возможно, является самым важным шагом, который бедный человек может сделать, чтобы выбраться из бедности. Вот почему так тревожно, что только около 30 процентов семей, подпадающих под требования TANF к работе, соответствовали требованиям в 2012 году (даже при широком определении работы, которое включает образование, профессиональную подготовку и поиск работы).Похоже, Европа начинает осознавать, насколько обречена на провал антирабочая политика. Когда мы будем?

РубрикаРазное