Сколько погибло во время гражданской войны в россии: Историк о 100-летии окончания гражданской войны в России — Реальное время

Содержание

Историк о 100-летии окончания гражданской войны в России — Реальное время

В этом году исполнилось 100 лет с окончания противостояния красного и белого движения в Гражданской войне на территории европейской части страны — после взятия Красной армией в ноябре 1920 года Крыма белое движение осталось противником власти большевиков только на Дальнем Востоке. О том, почему в Гражданской войне успех сопутствовал новой власти и об ошибках белого движения, в интервью «Реальному времени» рассуждает доктор исторических наук, автор многочисленных исследований об истории Гражданской войны, профессор Поволжского института управления (Саратов) Антон Посадский.

«Гражданскую войну никто не объявляет: страна просто в нее вползает»


— Антон Викторович, могла ли Россия более 100 лет назад избежать этой чудовищной бойни — гражданской войны?

— Любой войны можно избежать, но в нашей теме все же важно указать, с какой временной точки мы начнем наш разговор. Если мы поведем с его с осени 1917 года, то, наверное, трудно было бы себе представить для России иной сценарий. А если же начнем разговор с эпохи столыпинских реформ и до Первой мировой войны, то тут вполне можно было бы выстроить сценарии более благополучного для страны развития событий.

— Давайте поведем разговор с 1917 года. Вы согласны, что в стране, измученной войной, с разрушающейся экономикой, с яростной политической борьбой за власть представителей разных флангов, было все настолько плохо, что гражданскую войну невозможно было уже предотвратить?

— Вопрос даже не в том, что все в стране было плохо. Гражданскую войну никто не объявляет: страна просто в нее вползает. Да, изначально, с осени 1917 года по конец весны — начало лета 1918 года, гражданская война в России была очаговой или, как еще ее именуют, эшелонной. Но в громадной стране, в условиях, когда миллионы ее граждан, что называется, находятся под ружьем, когда это уже люди с фрустрирующим и тяжелым опытом Первой мировой войны, Россия неизбежно вкатывалась в состояние настоящей гражданской войны.

Сейчас в науке используется выражение, которое, может быть, скоро станет термином — «военизированное насилие». Оно означает самые разнонаправленные военные группы, группировки — официальные и полуофициальные, которые между собой соперничают, сталкиваются, и как раз с 1918 года мы видим не столько борьбу белых и красных, сколько военный способ решать разные хозяйственные и житейские вопросы — то, что в советском варианте стало называться «человеком с ружьем».

— Большевики, придя к власти, были морально готовы к гражданской войне или все же надеялись избежать ее за счет каких-то мер?

— Большевикам картина виделась всегда глобальной: с возвращения Ленина в Россию в апреле 1917 года они взяли курс на революцию, понимая, что начинается уже мировая революция. И вплоть до НЭПа большевики жили в парадигме мировой революции. И мировая революция действительно начиналась, если мы вспомним то, что сейчас называем европейским революционным кризисом 1917—1918 годов: рухнули империи (Австро-Венгерская, Германская, Российская, Турецкая), в Венгрии образована республика, в Германии разворачивалась гражданская война, социалистические республики провозглашаются в Баварии и Словакии, бурлил Восток. Большевикам верилось, что красный флаг вскоре будет реять над всем европейским континентом. И в таком масштабе вопрос о том, будет ли в России гражданская война, большевики попросту не ставили — разговор шел только о вселенском масштабе совершающихся событий.

— Основное сопротивление большевикам оказали военные во главе с бывшими крупными военачальниками русской армии — Деникиным, Колчаком, Юденичем, а также казачьи атаманы. Неужели большевики были принципиальными противниками для большинства бывших царских офицеров, только потому, что они большевики?

— Вооруженную борьбу белых или со стороны белых поднял, во-первых, конечно же, факт захвата власти большевиками — многие офицеры их воспринимали как силу пораженческую, выступавшую ранее за поражение России в войне, воспринимали как людей, бравших деньги у Германии. Во-вторых, для многих людей, вставших в ряды белых позднее, тяжелым событием стал разгон большевиками Учредительного собрания — они считали, что это решение достойно отпора. И в-третьих, для многих представителей военных кругов важным фактором, настроившим их поднять оружие против большевиков, был Брестский мир, заключенный большевиками с Германией — мир, по их мнению, ужасный, сепаратный. Мир, который даже в страшном сне не мог присниться русскому офицеру — с потерей миллиона квадратных километров, с демаркационной линией под Курском и чуть ли не под Воронежем.

Первая страница Брестского мирного договора. Источник: wikipedia.org
Для многих представителей военных кругов важным фактором, настроившим их поднять оружие против большевиков, был Брестский мир, заключенный большевиками с Германией — мир, по их мнению, ужасный, сепаратный. Мир, который даже в страшном сне не мог присниться русскому офицеру

«Датировку Гражданской войны смещают, и это правильно»

— Когда все же началась Гражданская война? До лета 1918 года, по сути, серьезные военные проблемы для Советской власти были созданы лишь на Дону, где состоялся знаменитый поход только что созданной белой армии во главе с генералом Корниловым на Кубань, но и он быстро провалился. Не слишком ли спешат некоторые историки этот поход относить именно к периоду Гражданской войны? Ведь страна была огромной, и к концу мая картина была в ней в целом отнюдь не такой, как на юге, и контролировалась новой властью. Или все сложнее?

— Тут вопрос оценок. По сравнению с 1919 годом поход Корнилова в военном отношении был скромным, но давайте вспомним: в официальном советском представлении тех событий мы читали следующее — вся страна поддержала взятие власти большевиками и, соответственно, их первые декреты о мире, о земле. Таким образом, официально говорилось о триумфальном шествии Советской власти, когда власть большевиков распространяется на большую часть гигантской территории России, включая Сибирь и Дальний Восток. Затем в советской историографии следовало понятие «мирная передышка», которое после подписания Брестского мира в марте 1918 года подразумевало выход страны из Первой мировой войны, но потом интервенты и внутренняя контрреволюция навязали молодой Советской республике гражданскую войну, и тут точкой отсчета называется конец мая 1918 года, когда на пространстве от Пензы до Владивостока вспыхнул мятеж чехословацкого корпуса.

В настоящее время датировку Гражданской войны смещают и определяют ее не 1918—1920 годом, как ранее, а осенью 1917-го — 1922 годом. И это правильно, ведь серьезные очаги сопротивления Советской власти начинаются именно осенью 1917 года.

Что было той осенью? Новой власти сопротивляются многие города, бои неделю идут в Москве, власть большевиков не признают на Дону, где сидит атаман Алексей Каледин, не признают ее в Оренбуржье, где борьбу против большевиков начал атаман Александр Дутов. А дальше уже вопрос оценок — можно считать эти сопротивления жалкой борьбой остатков контрреволюции, можно считать это началом Гражданской войны. Но то, что уже очагово в России идут военные действия, то, что в стране нет единого управления и она входит в режим вооруженной борьбы, это очевидно, — Добровольческая-то армия возникла уже в конце ноября 1917 года.

Почему не произошло серьезного объединения сил белого движения в борьбе с большевиками? Ведь мы знаем, что по-своему действовали Деникин, Колчак, другие противники большевиков.

— Формально белое движение все-таки стало единым — все лидеры белого движения разновременно признают Александра Колчака Верховным правителем России. А если говорить об оперативном взаимодействии войск белых, то его почти не было, потому что белые все-таки выступили с импровизациями: они шли с окраин страны, а у большевиков бонусами к захвату власти оказались центральные районы, которые были и густонаселенными, и развитыми в промышленном плане, районами с развитой железнодорожной сетью, стало быть, хорошими возможностями действовать по внутренним операционным линиям, как говорят военные. И кроме того, вся штабная и военная инфраструктура страны оказалась у красных — Ставка и так далее.

Кроме того, многие крупные военные оказались в те годы на службе именно в Красной Армии. Бывшие офицеры старой русской армии не то что пошли намеренно к красным, просто они никуда не уходили — они служили в управлениях той же Ставки и рассуждали так: война войной, политика политикой, да, власть меняется, и может, и большевиков переждем, но армия же есть и просто так с поста не уйдешь. Таким образом, многие офицеры оказались в Красной Армии «по наследству» вместе с огромной военной инфраструктурой.

И конечно, одним из уязвимых мест белого движения было неумение устроить более-менее налаженную жизнь на захваченных территориях. Из двух крупных пространств, которые находились под властью белых, то есть на Востоке страны и на Юге, в их тылу все было крайне плохо.

— А почему плохо?

— Тут были причиной и сиюминутные факторы, и какие-то конкретные ошибки, но важное значение здесь имеет и фактор, который заставляет получать приветы от Петра Великого. А именно затрудненная коммуникация между образованным слоем и всеми остальными, которая была в императорской России, — в Гражданскую войну она развернулась во всей красе на территориях, занятых белыми армиями. Народ к тому времени социально «вырос», и представление о богобоязненных крестьянах, которые живут с барами душа в душу (более или менее лживое представление), для белых уже разрушились, но на другом языке в белом движении даже их молодые администраторы говорить не умели и не желали. Таким образом, людей, которые могли бы быть адекватными для повзрослевшего на революции и на войне народа, у белых практически не было. А вот большевики смогли построить свой большой проект. Да, он был какой-то совершенно нерусский, даже антирусский — с мировой революцией, где особо о России никто не говорил как о национальном проекте, но большевики нашли слова, нашли «дорогу» к народу, чтобы он их слушал. Вообще, тема коммуникаций красных и белых с населением — это очень хорошая тема для исследований.

Фото: lrt.lt
Формально белое движение все-таки стало единым — все лидеры белого движения разновременно признают Александра Колчака Верховным правителем России

«Ожидания от белых и красных у людей были разные»

— В какой степени верным будет суждение, что простому народу белые попросту не смогли все-таки ничего предложить? Ту же землю крестьянам уже даровали большевики, а белые такой подход отвергали. А кроме того, белые ничего не обещали многочисленным нациям страны, нежели большевики — у белого движения Россия была единой и неделимой, а у большевиков народы имели право на самоопределение.

— Дело в том, что когда идет война, неизбежно возникает конкурс проектов белых и красных. Но дело не в том, кто и что говорил, — вопрос в образе и наличии власти, вопрос в том, есть у власти сила или нет силы, возникает ли благодаря этой власти порядок или не возникает, и это очень тонкий момент. И если разбирать, кто что говорит, то в своей системе координат говорят вроде бы все всё правильно — и белые, и красные, но вот показать, что власть пришла, что она есть и что-то делает нужное людям, у того же Деникина не получалось.

Что еще интересно — ожидания от белых и красных у людей были разные: один белый офицер, уже находясь в эмиграции, написал, что красные обещали отобрать все, но брали лишь часть, и население было им благодарно, что что-то оставили, а белые обещали мир и порядок, но брали ту же часть имущества людей, и население лишь злобно подсчитывало убытки.

И в этом тоже есть своя правда — красные шли под флагом революции и глобальной переделки всего и вся, с идеей устрашения, а белые шли с идеей порядка, с идеей нормы, с идеей восстановления разрушенной, поруганной большевиками жизни, а дать порядок и восстановить эту жизнь в бытовой ткани у белых не получалось.

Как пример можно привести интересные воспоминания одного крестьянина из Украины, куда двинулись в 1919 году деникинские войска. Жил он на самой настоящей Украине — Правобережной, на Киевщине, и писал, что да, под знамена тех же петлюровцев люди ходили, но только потому, что это были эдакие свои хлопцы. А вот когда пошли слухи, что придут белые, то их ждали очень серьезно — люди считали, что это серьезная, настоящая, имперская власть, ведь там бывшие царские генералы, и если они скажут слово, то, значит, будет порядок. Но вот власть белых пришла, пишет крестьянин, а порядок организовать не может — тут казаки грабят, там происходят какие-то комендантские безобразия, тут то, тут другое. И ожидания людей от белых померкли, и в итоге мужики действуют как умеют — и идут к Махно, Тютюннику и другим батькам-атаманам.

— С 1918 года белым армиям оказывала помощь Антанта или интервенты, но победители Первой мировой не подсобили серьезным образом ни Деникину, ни Колчаку. Почему?

— Деникин правильно сказал об интервенции в своих воспоминаниях: «Политика союзников была своекорыстной». Конечно, в советской историографии педалировалась тема похода против молодой республики четырнадцати держав, трех походов Антанты и так далее. Но, конечно, это не отменяет вывода Деникина: те же англичане намеревались дирижировать лишь там, где у них была возможность остаться и участвовать в дальнейших событиях в случае победы белых — это касалось борьбы за Туркестан, за Баку. Французы тоже были в плену своих мечтаний, но быстро эвакуировались с юга России весной 1919 года, когда для них закончилась Первая мировая война — все-таки если война заканчивается, заставить войска воевать Бог знает где с какими-то большевиками и англичанам, и французам было трудновато. Другое дело — снабжение: у союзников было чем снабжать белые армии, и они снабжали белых, потому что делать это было в принципе не жалко — после Первой мировой у союзников остались горы оружия, и некоторую его часть в своих интересах можно было передать Деникину и Колчаку. И тот знаменитый деникинский поход на Москву летом 1919 года обеспечивался именно британским вооружением — орудиями, танками. И хотя танки британцев играли больше роль не военную, а военно-психологическую, но тем не менее роль играли. То же касается и обмундирования — англичане снабжали им и колчаковцев, и деникинцев.

Да, союзники играли определенную роль для белых, но сказать, что интервенция четко была направлена против власти Совета народных комиссаров, нельзя — ведь когда белые проиграли, в 1921 году англичане и Советы быстро заключили торговый договор, хотя еще полыхала Гражданская война, потому что есть знаменитая британская формула, что торговать можно и с людоедами.

— Но белые обещали что-то серьезное англичанам тем же? Какую-то, скажем, свободную экономическую или даже политическую деятельность на тех или иных территориях?

— Обязательств каких-то территориальных уступок для тех же англичан белые на себя не брали, Деникин здесь был чрезвычайно щепетилен — «ни пяди русской земли за помощь!» Но если позволить себе пофантазировать и представить, что белые вошли бы в 1919 году под колокольный звон в Москву, то что дальше? Скорее всего, союзники имели бы в России какие-то преференции — некий союзный капитал, хотя они и до этого его там имели. А вот относительно того, какой будет сама страна, белые были щепетильны и считали, что это должно решить Учредительное собрание, и отсюда деникинская нетерпимость к полякам. Поляки в те годы тоже были «хороши», и в обсуждении с Деникиным совместного похода на Москву вспомнили о своих территориальных аппетитах образца XVIII века, но Деникин не готов был идти на какие-то компромиссы с Польшей по части ее восточной границы за какую-то помощь. Да и факт независимости Финляндии встретил борение и сомнение в белых рядах, поэтому считалось, что белые неполномочны решать территориальные вопросы — они только побеждают узурпаторов, захватчиков власти, а потом уже в каком-то виде появляется общероссийская власть.

Конечно, можно вспомнить публициста Дмитрия Галковского с его произведением «Бесконечный тупик» — в нем он употребляет выражение «криптоколония» и говорит, что в мире реальных государственных субъектов всего лишь два-три, среди них — Великобритания, а все остальные — это криптоколонии нескольких крупных игроков. И в этом смысле Россия является страной, которая находилась под большим влиянием крупных промышленных держав — прежде всего той же Великобритании, поэтому можно считать, что уже императорская Россия глубоко зависела от будущих союзников. Конечно, это уже политико-экономический вопрос и он не имеет к Гражданской войне прямого отношения, но белые на самом деле действовали в парадигме верности союзническим обязательствам. То есть мы с союзниками вместе начинали войну, но эта война пущена под откос большевиками — «немецкими агентами», которые узурпировали власть с помощью насилия и демагогии, а мы продолжаем быть верными союзниками и боремся с большевиками как агентами немцев, а потом как с третьим интернационалом. Однако и союзники не собирались лишний раз проливать свою кровь — это было видно.

Фото: wikipedia.org
Деникин правильно сказал об интервенции в своих воспоминаниях: «Политика союзников была своекорыстной»

«Когда война, на первый план выдвигаются мотивы не политические и экономические, а поведение сторон»

— А можно сказать, что важным фактором для победы красных был крестьянский? Хотя с лета 1918 года крестьяне сталкивались с продотрядами и порой очень жестко сталкивались, все же землю им даровали большевики и это склонило крестьян не поддерживать белых — я прав?

— Если говорить в общем виде, то, конечно, для крестьян в разгорающейся гражданской войне красная сторона — это те, кто дал им землю. Но потом пришла продразверстка и новый порядок — земля-то твоя, но практически все, что выросло на этой земле, подлежит сдаче и отбирается немилосердно. На стороне белых была другая страшилка: белые несли как минимум порядок в виде вольного рынка, но за белыми, особенно на юге страны, вставал призрак помещичьего возврата, а это считалось уже пройденным этапом — помещики ведь уже куда-то пропали, их землю разделили. Но когда помещик возвращался и были слухи, что землю могут отобрать, это било по сознанию крестьян и отвращало их от белых. В реальности же, когда идет война, на первый план выдвигаются мотивы не политические, не экономические, а сравнение поведения сторон, и если в селе стояли белые и вели себя более-менее прилично, а пришли красные — всю траву выкосили, хлеб весь «подмели» и вели себя безобразно, местное население начинает любить белых. А если наоборот, то есть белые вели себя жутко и всех перепороли, а казаки всех ограбили, то симпатии будут на стороне их противников. И таким образом вся мозаика складывалась из таких вот сиюминутных впечатлений.

И, наконец, крестьяне часто делали акцент на самопомощь и самооборону, на то, что называется «зеленым движением». К примеру, в Красной Армии в 1919 году было большое дезертирство и было решено не производить новых призывов, да и у белых было массовое дезертирство, то есть важно было спрятаться и не пустить к себе в деревню никаких ни разверсточников, ни карателей, и разные версии атаманщины, зеленовщины также гуляли по всей стране. Иногда эти вещи называют третьей силой в Гражданской войне — вряд ли это, конечно, правильно.

— Но крестьянский фактор все же оказался решающим в победе большевиков?

— Решающим он оказался в том смысле, что гражданская война показывала: кто сумеет освоить крестьянский ресурс, тот, в общем-то, и победитель. А освоить — значит суметь заставить крестьян отдавать хлеб, а сыновей — в армию, заставить слушаться, и к концу 1920 года именно большевики сумели в этом плане оседлать деревню. Но опять же к тому же концу 1920 года получилось пятьдесят на пятьдесят, ведь последний этап гражданской войны — это крестьянско-атаманский этап, когда белые потерпели поражение, но поднимается крестьянская война против системы военного коммунизма, которая шла с весны — лета 1920 года по лето 1921 года, а в некоторых районах, как в моем Среднем Поволжье, вплоть до осени 1922 года идет вооруженная борьба. И крестьяне сумели нарастить серьезные вооруженные и военно-политические силы и на Тамбовщине, и в Поволжье, и в Западной Сибири, и в Зауралье. И это был голос деревни — той деревни, которая, в общем-то, поддерживала большевиков, потому что во главе этих повстанческих формирований мы видим недавних красных командиров. И НЭП, как известно, был принят большевиками только как компромисс — в силу того, что мировая революция отложена, и из-за того, что страна ходит ходуном, нужен был какой-то шаг назад, который позволит успокоить страну и укрепит власть.

— В какой степени на поражении белых сказалось движение «зеленых», уже упомянутое вами, и атаманщина? Считается, что именно из-за боев с Махно соединения Добровольческой армии во главе с Деникиным не сумели дойти до Москвы?

— Неумение руководить занятыми территориями неизбежно провоцирует повстанческую активность, поэтому тыл Деникина осенью 1919-го и зимой 1920 года был съеден именно повстанцами. Другое дело, что есть легенда о том, что Махно чуть ли не главный победитель Деникина и что махновский прорыв на юг, когда Махно был прижат белыми к петлюровской армии, но прорвался южнее и уничтожил все тылы Деникина — это, наверное, преувеличение. Но вся атаманщина действительно превращала тылы Деникина в хаотическое пространство: деникинцы держали города и контролировали дороги, но все остальное жило своей жизнью с господством атаманов, больших и малых. В Гражданской войне налицо была особая динамика событий, и, наверное, Деникин был прав, двигаясь «тонкой паутинкой» на север в надежде дойти до Москвы, хотя, по идее, наверное, нужно было укреплять достигнутые рубежи — занял территорию, обустроил ее, подождал, призвал новобранцев, пополнил войска и пошел дальше. Однако опять же — в динамике гражданской войны воевать, постоянно роя окопы, укрепляя рубежи, и потом стоять в окопах месяцами вряд ли кто-то хотел в стане белых, отсюда и была авантюрная стратегия Деникина — добежать до Москвы и победить. Да и у Колчака было то же самое — добраться весной 1919 года до Казани и Самары. Но в то же время, наступая, белые растягивали коммуникации, войска шли, измученные ритмом и, как ни странно, своими победами, а в это время на фланге их уже била группа красных, и белый фронт катился обратно. Без закрепления белыми своих территорий и без создания на них резервов красным не составляло проблем освобождать от белых занятые ранее теми территории.

Фото: russian7.ru
Неумение руководить занятыми территориями неизбежно провоцирует повстанческую активность, поэтому тыл Деникина осенью 1919-го и зимой 1920 года был съеден именно повстанцами

«Стали говорить, что Лев Троцкий мог быть и ярче, и лучше, и умнее Сталина»

— Скажите, а возможно ли было бы такое, что и Колчак, и Деникин предпочли бы остаться на территориях Сибири и Украины? Сохранились бы такие образования во главе с белым движением?

— На Дальнем Востоке все-таки белые задержались до 1922 года, и этот реальный опыт можно изучать. Что касается пресловутого «острова Крым»… Недавно на конференции в Доме русского зарубежья Василий Цветков, авторитетный специалист по истории Гражданской войны, как раз обосновывал военно-техническую и политическую реальность удержания полуострова белыми в ноябре 1920 года.

Но, на мой взгляд, весьма трудно поверить в долгое существование эдакого «русского Тайваня» — динамика Гражданской войны заставляет в этом сомневаться. Скорее можно было предполагать новый поворот войны, ее новый этап, второе дыхание у всех антибольшевистских сил, если бы Красная Армия потерпела неудачу со штурмом крымских укреплений и должна была отступить, но никак не долговременное сосуществование рядом белой и красной государственности.

— Ваш коллега Виктор Кондрашин в одном из интервью сказал, что одно из последствий Гражданской войны — это порождение диктатуры Сталина. Другого лидера победители разве не могли родить?

— Люди моих лет и старше помнят, какие в перестройку, в конце 80-х были разговоры о всякого рода альтернативах развития страны. В их ходе возник некий «принц на белом коне» в лице Николая Бухарина, и по всей стране (видимо, по указанию комсомола) стали возникать бухаринские клубы. Потом стали говорить, что Лев Троцкий мог быть и ярче, и лучше, и умнее Сталина, и так далее.

Дело в том, что сама конструкция большевистской партии предполагала вождя, и если не было бы Сталина, это была бы конструкция с каким-то другим персонажем — тем более что Сталин очень многое из идей для ускоренного развития социализма взял у Троцкого, хотя и шельмовал его изрядно. Конечно, если бы не было Сталина, Советский Союз был бы другим, но все же в узком коридоре своих возможностей развития.

— Сколько, по-вашему, погибло людей в Гражданской войне?

— Точных потерь красных и белых в общем-то не существует. Обычно говорят, что потери в Гражданской войне составили от 13 до 16 миллионов человек, но не все эти потери являются числом погибших — сюда включены и эмигранты, которых было до двух миллионов. Кроме того, в эти потери включают и потери от голода 1921 года, где число погибших составило 5 миллионов человек. А обычно, если говорить о прямых жертвах Гражданской войны (без умерших от голода 1921 года), то могу сказать, что погибших от эпидемий разных видов — тифа, дизентерии — могло быть гораздо больше, чем от пули.

Ну и кроме того, в жертвы Гражданской войны входят и погибшие от террора — сотни и сотни тысяч жертв террора и красного, и белого, атаманского и погромного. Все это вместе дает число жертв от 8 миллионов, а с эмиграцией и голодом 1921 года число вырастает до 13 миллионов и более.

— Гражданская война — это прежде всего насилие, но при этом даже ваши коллеги говорят, что в том и в другом лагере были патриоты. Насколько верно такое суждение?

— Слово «патриот», когда становится некой программой, попадает в ложное положение, потому что для человека совершенно естественно быть патриотом своей страны — а кем ему еще быть? Поэтому когда один говорит «Я — патриот», а другой «Я — демократ», это звучит как-то пародийно. Поэтому, конечно, и те, и другие были патриотами, но просто у них были разные образы своей страны и ее будущего, хотя эти образы бывали даже близки, а люди оказывались в разных армиях. В этом одна из трагедий Гражданской войны.

Беседовал Сергей Кочнев

ОбществоИстория

Сколько погибло мирных граждан во время Гражданской войны в России

Вопрос о людских потерях стран бывшей Российской империи в ходе гражданской войны 1918-1922 гг. вряд ли когда-нибудь будет исчерпывающе прояснён. Но отдельные выводы сделать можно.

Военные потери в гражданской войне намного меньше «мирных»

Известно, что на прямые военные потери приходилась куда как меньшая доля человеческих жертв в годы революции и гражданской войны, чем на потери от разного рода сопутствующих факторов: террора, болезней и голода. В ту пору по всему миру прокатился ряд эпидемий, среди которых самой смертоносной оказалась эпидемия испанского гриппа в 1918-1919 гг. Число её жертв во всём мире оценивается в 30 млн. человек – втрое больше, чем погибло народу в Первой мировой войне. Неизвестно, сколько от неё умерло в России, но, если судить по пропорциям, явно не меньше миллиона. Смертоносное действие болезней в России тех лет усугублялось резким падением уровня жизни, развалом социальных институтов и системы здравоохранения, и без того слабо развитой в России.

Огромное число жертв заболеваний фиксируется даже военной статистикой. По документам, в Красной армии в 1918-1920 гг. от болезней умерло 283 тысячи человек – 4,2% общего числа мобилизованных. Если экстраполировать эту цифру на всё население бывшей Российской империи (без Польши и Финляндии), то в стране от инфекций за это время умерло не менее 6 миллионов человек.

Сколько погибло красноармейцев

Статистика числа погибших и умерших в Красной армии детально исследована в работе «Россия и СССР в войнах ХХ века: потери вооружённых сил» под редакцией генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева. Для белых армий аналогичной всеобъемлющей статистики не имеется.

В 1918-1920 гг. в Красную Армию было призвано 6,7 млн. человек, из которых выбыло 1,3 млн. Из них только меньшая часть была списана по ранению или состоянию здоровья. 743 тысячи составили безвозвратные потери. Причём из них только 250 тысяч погибли в боях или умерли на этапах санитарной эвакуации в действующей армии. Вместе с войсками тыловых округов, которые участвовали в боях с «внутренним противником», число погибших красноармейцев составляет 407 тысяч. В их число входят и 283 тысячи умерших от болезней.

Остальные более чем 300 тысяч безвозвратно выбывших это не вернувшиеся из плена, пропавшие без вести и дезертиры. Впрочем, пропавшие без вести тоже чаще всего оказывались дезертирами и перебежчиками, а те, кто не вернулся из плена, очевидно, в большинстве случаев воевали потом вместе с белыми.

Таким образом, количество красноармейцев, погибших по боевым причинам, за 1918-1920 гг. составило всего 124 тысячи человек. Сюда входят воевавшие как на фронтах, так и с «контрреволюционными мятежами» в тылу. В 1921-1922 гг. к ним добавляется ещё 26 тысяч погибших и умерших, из которых также не все относятся к погибшим в боях и умершим от боевых ранений.

Итак, общее число бойцов Красной армии, погибших на гражданской войне в результате боевого контакта с противником, не превышает 150 тысяч человек.

Сколько погибло белогвардейцев

Установить подобной статистикой общее число погибших в белых армиях вообще невозможно. Можно сделать лишь косвенные предположения, основываясь на численности войск. Хотя в общей сложности армии белогвардейцев, интервентов и российских контрреволюционеров были многочисленнее Красной армии, но далеко не все из них участвовали, причём одновременно, в боях против неё. Кроме того, известно множество случаев, когда белые громили красных, намного уступая им в численности. Если бы в таких условиях потери сторон были равны, то от белых войск ничего бы не осталось уже через несколько месяцев.

Общая численность армий Колчака была наибольшею в первые месяцы 1919 года и достигала, под подсчётам историка С.В. Волкова, 800 тысяч человек. Возможно, несколько большей была численность армий Деникина осенью 1919 года, так как они занимали более населённые регионы. Максимальная общая численность армий «внутренней контрреволюции» вряд ли превысила когда-нибудь два миллиона. А максимальная численность Красной армии, достигнутая в конце 1920 года, составила 5,4 млн. человек.

При этом, как и у красных, у белых только незначительная часть войск, числившихся на бумаге, находилась на фронте и участвовала в боях. Так же, как и красные, белые были вынуждены бороться с «внутренними врагами» у себя в тылу. Значительно уступая красным как в численности, так и по ресурсам занимаемой территории, белые могли в течение двух лет на равных воевать с красными, очевидно, только при условии столь же значительно меньших потерь.

Следовательно, во всех белых армиях в 1918-1922 гг. погибло в боях и умерло от боевых ран вряд ли больше ста тысяч человек, а скорее всего – существенно меньше.

Речь идёт, опять же таки, только о боевых потерях армий, но сюда не входят различные повстанцы против советской власти, жертвы красного террора и убитые белогвардейские пленные. Последних же в одном Крыму после ухода Врангеля осталось больше 50 тысяч человек, и все они были уничтожены.

Таким образом, в российскую гражданскую войну гораздо смертоноснее, чем любые военные действия, для людей оказались эпидемические болезни и политический террор

Глава 3 Гражданская война в России (1917—1922 годы)

Глава 3

Гражданская война в России (1917—1922 годы)

Сколько-нибудь достоверных данных о людских потерях в ходе Гражданской войны в России не существует. Есть только сводка о потерях Красной Армии, но она довольно неполная[252]. Что же касается потерь противостоявших ей белых армий и других антисоветских формирований, равно как и потерь армий государств, образовавшихся после распада Российской империи (Польши, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Украины, Грузии, Армении и Азербайджана), то здесь, за редким исключением, имеются лишь отрывочные сведения, сводку которых никто еще не пытался сделать. Так же никто не пытался исследовать сохранившиеся архивы белых армий на предмет извлечения и сведения воедино имеющихся там данных о потерях. И тем более нет сколько-нибудь достоверных данных о потерях антисоветских и просоветских повстанческих и партизанских отрядов, которые почти не вели систематического учета личного состава. Слабо документированы и потери Красной гвардии, существовавшей с осени 1917 года и до того, как в конце февраля 1918 года была сформирована Красная Армия. Нет также данных о потерях «зеленых» отрядов, сражавшихся как против красных, так и против белых.

Также отсутствуют сколько-нибудь полные данные о потерях гражданского населения, как ставшего жертвами террора, так и умершего от голода и эпидемий. Нет и сколько-нибудь надежных исчислений жертв террора – красного, белого и «зеленого», хотя имеющиеся на сегодня факты позволяют утверждать, что красный террор по своим масштабам превосходил как белый, так и «зеленый». Подчеркнем, что фигурирующие в прессе и научных исследованиях цифры общих жертв Гражданской войны в России в 5—10 млн человек, равно как и более высокие и низкие оценки, не имеют под собой ни документального, ни демографического обоснования. Последнее вообще представляется невозможным, принимая во внимание большую неточность переписи 1926 года и практическую невозможность сравнить ее данные с данными переписей 1897 и 1920 годов. Тут и Первая мировая война, потери в которой Российской империи можно оценить лишь очень приблизительно, и значительные изменения границ, и значительные миграции в период 1918—1922 годов.

Российская научная общественность стоит перед сложной и важной задачей: подсчитать общее количество жертв Гражданской войны. Для этого требуется сотрудничество историков и демографов, привлечение исследователей из всех государств, прежде входивших в состав Российской империи, многолетнее изучение как центральных и региональных архивов, так и опубликованных материалов и документов, достаточно сложные расчеты. Такой проект посилен только научному коллективу в несколько десятков человек, в распоряжении которых – не один десяток лет. Одному исследователю такая задача, разумеется, не под силу. Неизвестно, когда российское государство выделит средства для столь амбициозного и необходимого нравственного очищения общества и более глубокого понимания происшедшего с нашей страной в XX веке. Пока же мы попытаемся проанализировать немногие имеющиеся в нашем распоряжении данные и наметить основные направления дальнейших исследований потерь в Гражданской войне.

Мобилизационное управление Полевого штаба Реввоенсовета Республики в декабре 1920 года оценивало потери Красной Армии с начала ее существования 85 343 убитыми и 502 016 ранеными. В справке отчетно-статистического отдела Главного управления РККА от 26 июля 1924 года потери Красной Армии в 1918—1920 годах определены в 40 тыс. убитых и умерших, 96 тыс. пропавших без вести, 24 тыс. пленных, 20 тыс. дезертировавших, 360 тыс. раненых и 1040 тыс. больных. В июне 1925 года то же Главное управление РККА оценивало потери уже совсем иначе: убито и умерло – 60 тыс. человек, пропало без вести – 150 тыс. человек, ранено и контужено – 260 тыс. человек, заболело – 1 млн человек. В 1925 году были впервые опубликованы данные о потерях в Гражданской войне с разбивкой только на боевые и санитарные и с разбивкой по годам[253]:

Таблица 11. Потери Красной Армии в Гражданской войне

Скорее всего под боевыми потерями имеются в виду убитые и раненые, а под санитарными – эвакуированные больные. При этом боевые потери 1918—1920 годов оказываются в 1,34 раза меньше, чем потери убитыми и ранеными, исчисленные в конце 1920 года. Подобный разнобой в цифрах 1920—1925 годов наводит на мысль, что авторы исчислений порой брали цифры с потолка и не обладали сколько-нибудь полной базой статистических данных.

При этом, как представляется, наиболее близкими к реальности были все-таки исчисления 1920 года, которые дают максимальное число убитых и раненых. Как признают авторы книги «Россия и СССР в войнах XX века», «нередкими были… случаи, когда войсковые штабы не придавали должного значения учету и статистике людских потерь или же не имели возможности заниматься этим важным делом в силу непредвиденных резких осложнений оперативной обстановки. В результате архивные фонды по Гражданской войне страдают нехваткой многих первичных документов, необходимых для разработки статистических данных, в том числе по потерям. Особенно часто такие пробелы встречаются в архивных делах за 1918—1919 гг.»[254].

Заметим также, что из-за большого дезертирства попытки определить потери убитыми, ранеными и больными путем сравнения численности Красной Армии на разные даты с учетом поступивших пополнений, т. е. балансовым методом, не представляется возможным, тем более что данные о поступлении пополнений также весьма фрагментарны.

В 1926 году Управлением устройства и службы войск Главного управления РККА был составлен именной список, куда вошли около 51 тыс. фамилий военнослужащих, убитых или умерших от ран и болезней[255]. С 1 июня 1918 года по 1 июня 1920 года среднемесячная численность Красной Армии выросла с 374 551 до 4 424 317 человек, но при этом в действующей армии в июне 1920 года было только 1 539 667 человек[256].

Любопытно, что, согласно цитируемым авторами книги «Россия и СССР в войнах XX века» советским документам, большую часть периода Гражданской войны Красная Армия значительно уступала своим противникам в численности. Так, в декабре 1918 года Красная Армия будто бы уступала по численности всем своим противникам в 2,1 раза, причем на Западном фронте превосходство противника оценивается как почти 12-кратное. Вероятно, берется предполагаемый списочный состав расположенной на Востоке германской армии, без учета того, что в связи с революцией она находилась в состоянии разложения и ни с кем воевать не собиралась. Во второй половине июня 1919 года силы противника будто бы превосходят Красную Армию в 1,85 раза. Причем даже на Восточном фронте, где советские войска успешно громят Колчака, армии которого откатывались на Урал, у белых был небольшой перевес в численности – 129 тыс. штыков и сабель против 125 240. В первой половине мая 1920 года неприятельское превосходство немного уменьшилось. Теперь по численности врагов было лишь в 1,4 раза больше, чем красноармейцев. Зато на главных в тот момент Западном и Юго-Западном фронтах превосходство противника было более значительным – соответственно в 2,1 и 2,3 раза. Советские войска имели значительное превосходство лишь на Туркестанском фронте – в 2,8 раза, а также в полосе действий 7-й Отдельной армии на Севере, которая умудрилась иметь против себя противника, превосходящего ее по численности аж в 5,2 раза. Поскольку Северный фронт был ликвидирован еще в марте 1920 года, можно предположить, что в качестве противника этой армии рассматривалась вся армия Финляндии, причем в ее штатной численности, которой она далеко не достигала. Финская армия активных боевых действий против Красной Армии никогда не вела, дело ограничивалось стычками партизанских отрядов в Карелии. Численное превосходство в 1,6 раза Красная Армия обрела только 1 ноября 1920 года, при этом на Южном фронте против Врангеля превосходство было в 4,5 раза.

В то, что главные сражения Гражданской войны Красная Армия выиграла, уступая противнику в численности, верится с трудом. Особенно если принять, что в Красной Армии служили более 5 млн человек, а во всех белых армиях и армиях государств-лимитрофов служило не более 1,5 млн. При этом самая многочисленная из армий построссийских государств, польская, вела активные боевые действия против Красной Армии только с апреля по сентябрь 1920 года[257].

Как представляется, данные о численности противостоявших Красной Армии войск в советских документах завышены весьма значительно, порой в разы. Здесь сказалась давняя традиция русских военачальников максимально завышать в донесениях, в том числе и разведывательных, численность противника и его оснащение вооружением, боевой техникой, так, чтобы, он как минимум не уступал их войскам, а лучше – превосходил. Тогда любое поражение можно оправдать численным превосходством неприятеля, а победа будет выглядеть весомей и свидетельствовать о полководческих качествах одержавшего ее военачальника.

Авторы книги «Россия и СССР в войнах XX века» на основе архивных данных рассчитали потери Красной Армии за 1920 год[258] (см. табл. 12).

Данные этой таблицы весьма неполны. Как признаются ее составители, в нее не включены, в частности, потери за январь. Они приводят данные за этот месяц лишь по отдельным фронтам, по которым сохранились соответствующие документы: Западный фронт – 174 убитых, 1094 умерших от ран и болезней, 952 раненых и 19 772 заболевших; Юго-Западный фронт – 15 убитых, 1053 умерших от ран и болезней, 1768 раненых и 37 022 заболевших; 6-я отдельная армия (будущий Северный фронт) потеряла 3 убитых, 278 умерших от ран и болезней, 40 раненых и 2860 заболевших.

Таблица 12. Потери Красной Армии в 1920 г.

Характерно, что среди убитых число рядовых, приходящихся на одного командира, – 8,1. Среди пропавших без вести такое соотношение оказывается 24,5:1, а если вычесть данные по Туркестанскому фронту и 5-й отдельной армии, по которым нет данных о числе командиров, то 24,1:1. Если взять суммарные данные по убитым и пропавшим без вести, исключив данные по Туркестанскому фронту и 5-й Отдельной армии, то соотношение красноармейцев и командиров оказывается 19,7:1. Вероятно, оно более объективно отражает соотношение бойцов и командиров среди убитых, поскольку у погибших красноармейцев было больше шансов попасть в число пропавших без вести, чем у погибших командиров. В небоевых потерях, подавляющее большинство из которых, вероятно, составляют умершие от болезней, число убитых красноармейцев на одного командира составляет 32,7:1. Принимая во внимание, что среди заболевших вряд ли мог быть существенный недоучет командиров и что вероятность умереть от болезней у них была примерно одинаковая, можно предположить, что примерно таким было соотношение командиров и красноармейцев в боевых частях. Среднее соотношение красноармейцев и командиров по всем основным фронтам, взятое главным образом за июль – август 1920 года, составляет 12,6:1. Однако здесь взята полная списочная численность войск, со штабами и тылами, где доля командиров значительно выше средней[259]. Соотношение же числа красноармейцев и командиров среди заболевших, 25,6:1, находится примерно посредине между этим показателем среди убитых и пропавших без вести и среди небоевых потерь. Не исключено, что среди заболевших в большей мере учтены как боевые, так и небоевые части и учреждения, тогда как среди небоевых потерь, очевидно, подразумеваются только потери боевых частей. Правда, среди раненых соотношение получается всего лишь 6,6:1, что можно объяснить только огромным недоучетом раненых красноармейцев, тогда как командиров учитывали гораздо более точно.

Есть также данные по распределению потерь Красной Армии по годам, на которых основаны подсчеты авторов книги «Россия и СССР в войнах XX века»[260].

Таблица 13. Потери Красной Армии в 1918—1920 гг.

Здесь невооруженным глазом видно, что в 1918—1919 годах был громадный недоучет потерь, как безвозвратных, так и санитарных, во много раз превосходящий недоучет в 1920 году. Если вспомнить историю Гражданской войны, то на 1918 год приходятся два Кубанских похода Добровольческой армии, причем в первом, «Ледовом» походе белые даже не брали пленных, и безвозвратные потери красных были особенно велики и, вероятно, в несколько раз превышали первоначальную численность Добровольческой армии. Как пишет русский историк С.В. Волков, «среди 3683 участников похода было 36 генералов (в т. ч. 3 генерала от инфантерии и кавалерии и 8 генерал-лейтенантов), 190 полковников, 50 подполковников и войсковых старшин, 215 капитанов, ротмистров и есаулов, 220 штабс-капитанов, штабс-ротмистров и подъесаулов, 409 поручиков и сотников, 535 подпоручиков, корнетов и хорунжих, 668 прапорщиков, 12 морских офицеров (в т. ч. 1 капитан 1-го ранга и 1 капитан 2-го ранга), 437 вольноопределяющихся, юнкеров, кадет и добровольцев и 2 гардемарина, 364 унтер-офицера (в т.  ч. подпрапорщиков и им равных), 235 солдат (в т. ч. ефрейторов и им равных) и 2 матроса. Кроме того – 21 врач, 25 фельдшеров и санитаров, 66 чиновников, 3 священника и 14 гражданских лиц. Из 165 женщин 15 были прапорщиками, 17 рядовыми добровольцами, 5 врачами и фельдшерицами, 122 сестрами милосердия и только 6 не служили в армии»[261]. Фактически эти бои, как, впрочем, и Второй Кубанский поход, равно как и ожесточенные бои, которые добровольцы вели в январе и феврале 1918 года на Дону, были боями профессиональных военных против наспех сформированного ополчения. Следует принять во внимание, что уже в 1918 году значительные потери войска несли от эпидемий. Так, в конце 1918 года при отступлении к Астрахани 11-я армия красных почти полностью погибла от тифа. Надо учесть также, что во второй половине 1918 года шли ожесточенные бои за Царицын между донскими казаками атамана П.Н. Краснова и советскими войсками. Сюда же надо приплюсовать потери Красной гвардии в конце 1917 года – начале 1918 года в боях против добровольцев Корнилова, донских, кубанских и оренбургских казаков, а также в боях против войск украинской Центральной рады.

Гораздо меньшие потери Красная Армия понесла в 1918 году в боях на Восточном фронте, в боях против чехословацкого корпуса и войск Комуча, против войск интервентов на Севере России, а также во время наступления австро-германских войск в феврале – апреле 1918 года. Вообще на востоке страны борьба в целом отличалась меньшей ожесточенностью, чем на юге и северо-западе, поскольку на востоке оказалось лишь незначительное число бывших офицеров царской армии, казачьи войска были гораздо малочисленнее, чем в европейской части страны, и силы белых, которые в конце концов возглавил адмирал А.В. Колчак, были значительно слабее, чем сражавшиеся в европейской части страны армии Деникина, Юденича и Врангеля. Так же велики, как и в 1918 году, были потери Красной Армии в 1919 году, когда она разбила основные силы Колчака, Деникина и Юденича. Поэтому убитых и пропавших без вести в рядах советских войск в 1919 году никак не могло быть только 60 408 человек, что в 4 раза меньше, чем потери 1920 года, когда основные потери пришлись на войну с Польшей, на последние бои с деникинцами в январе – марте и на бои с Врангелем, а также на бои с армией атамана Семенова в Забайкалье. Даже с учетом больших потерь Красной Армии в польскую войну и при штурме Перекопа, вряд ли суммарные потери за 1920 год существенно превышали суммарные потери за 1919 год. Мы принимаем потери Красной Армии убитыми и пропавшими без вести за 1920, 1919 и 1918 годы примерно равными между собой. Потери за февраль – декабрь 1920 года мы определяем с помощью коэффициента соотношения численности красноармейцев и командиров и красноармейцев в 32,7:1. При этом число командиров среди пропавших без вести в 5-й Отдельной армии и на Туркестанском фронте в сумме мы оцениваем в 85 человек. Тогда общее число убитых и умерших от ран и пропавших без вести командиров за указанный период составит 7349 человек. Общее же число убитых, умерших от ран и пропавших без вести за указанный период можно оценить в 240,3 тыс. человек. Из польского плена вернулось 75 699 советских людей[262]. Практически все они попали в плен в 1920 году. В таблицы потерь не вошли около 43 тыс. красноармейцев, интернированных германскими властями в августе – сентябре 1920 года в Восточной Пруссии после разгрома под Варшавой. Сколько из них умерло во время интернирования, точно неизвестно, но, вероятно, немного, поскольку 40 986 человек были возвращены в середине 1921 года, а некоторое число вернулось на родину еще раньше – в конце 1920 и в начале 1921 года[263]. Смертность среди интернированных была значительно ниже, чем смертность красноармейцев в польском плену. Это объясняется как более мягкими условиями и меньшим временем содержания для интернированных, так и тем, что в Германии не было массовых эпидемий и, несмотря на союзную блокаду, она меньше пострадала от войны, чем Польша, ставшая театром боевых действий в Первую мировую войну.

Общее число советских пленных, оказавшихся в польском плену, включает около 16—18 тыс. умерших в польских лагерях, главным образом от эпидемий, и около 25 тыс. человек поступили в армию Украинской Народной Республики, отряды Савинкова и Булак-Булаховича и в другие антибольшевистские формирования и после заключения перемирия и Рижского мира в подавляющем большинстве остались в Польше или уехали в другие страны Европы[264]. Если суммировать все польские данные о советских пленных по польским данным по отдельным операциям, получается 118,3 тыс. человек: 7096 – в 1919 году, 30 тыс. – в ходе Киевской операции в апреле – мае 1920 года, 41 161 – в ходе контрнаступления под Варшавой в августе – сентябре 1920 года, 40 тыс. – во время заключительных боев в период с 11 сентября по 18 октября 1920 года[265]. Кроме того, около 1 тыс. советских пленных умерло еще в 1919 году[266], а не менее 7 тыс. были отбиты в ходе контрнаступления Красной Армии на Юго-Западном фронте в мае – июне 1920 года[267]. В сумме это дает 112,3 тыс. пленных, из которых 104,2 тыс. – в 1920 году, что на 9,3 тыс. больше официального числа пропавших без вести в 1920 году на Западном и Юго-Западном фронтах. Вероятно, эта цифра в 112,3 тыс. пленных наиболее близка к истине. Тогда число пленных, оставшихся в Польше и других странах после заключения перемирия, можно оценить в 19,6—20,6 тыс. человек.

Наша оценка близка к оценке польского историка Збигнева Карпуса, согласно которой после прекращения боевых действий в середине октября 1920 года в Польше находилось около 110 тыс. советских пленных, в том числе около 50 тыс. захваченных в боях за Варшаву с начала августа и по 10 сентября 1920 года, 40 тыс. – в период с 11 сентября по 18 октября 1920 года, и еще 15—20 тыс. человек, взятых в плен в период с февраля 1919 года по июль 1920 года. Из них до 25 тыс. человек поступили в союзные Польше русские и украинские отряды, 16—18 тыс. умерло и около 67 тыс. было репатриировано[268]. Возможно, разница в числе репатриированных по советским и польским данным образовалась за счет советских пленных, отбитых Красной Армией в ходе контрнаступления в июне – июле 1920 года и включенных в советские данные по репатриации.

Между тем, по советским документам общее число пропавших без вести на Западном и Юго-Западном фронтах составило 94 880, при этом на Юго-Западном фронте их оказалось всего на 12 730 человек меньше, чем на Западном, при том, что основную массу пленных поляки взяли именно на Западном фронте. Это говорит о значительном недоучете потерь, особенно на Западном фронте.

Если оценить общее число убитых и пропавших без вести на Юго-Западном и Западном фронтах, основываясь на данных о потерях командиров, то оно может составить около 196,3 тыс. человек, что на 83,8 тыс. больше официальных цифр. Если это число целиком отнести к пропавшим без вести, то их количество на двух фронтах возрастет до 178,7 тыс. человек, из которых 104,2 тыс. попали в плен. С учетом того, что в плену умерло 16,5 тыс. красноармейцев, в том числе около 1 тыс. – в 1919 году, общее число оставшихся в живых пленных 1920 года можно оценить в 88,7 тыс. человек. Тогда общее число убитых, умерших от ран и умерших в плену на Западном и Юго-Западном фронтах можно оценить в 107,6 тыс. человек, а общее число убитых, умерших от ран и в плену в составе Красной Армии в феврале – декабре 1920 года – в 151,6 тыс. человек. Потери в январе 1920 года убитыми и умершими от ран и в плену можно оценить примерно в 15,2 тыс. человек, т. е. в одну десятую от потерь в феврале – декабре, учитывая, что в декабре 1920 года Красная Армия практически не вела боев. Таким образом, общие потери советских войск в 1920 году убитыми и умершими от ран и в плену можно оценить в 166,8 тыс. человек, а без умерших в плену – в 150,3 тыс. человек. Общее же число погибших и умерших от ран и в плену в 1918—1920 годах можно оценить примерно в 500,4 тыс. человек. Кроме этого, Красная Армия несла потери от болезней. В феврале – декабре в 1920 году от болезней и несчастных случаев умерло 20 018 человек в боевых частях Красной Армии. Если оценить число умерших от болезней в январе в одну одиннадцатую от общего числа умерших в последующие месяцы 1920 года, то общее число умерших от болезней и несчастных случаев, а также по другим причинам в боевых частях Красной Армии можно оценить в 21,8 тыс. человек. В тыловых частях умерло от ран и болезней 17 539 человек, при том, что заболевших было 2 203 078 человек, а раненых поступило 319 097. Последняя цифра кажется близка к истинной цифре раненых в 1920 году, в отличие от цифры в 57 475 раненых, приведенной в данных о потерях действующей армии в 1920 году. Тогда соотношение между числом раненых и числом убитых и умерших от ран оказывается 2,1:1. В 1919 году раненых оказалось 202 293 человека, или в 1,6 раза меньше, чем в 1920 году, что представляется невероятным, принимая во внимание, что интенсивность боевых действий в 1919 году была ничуть не меньше, чем в 1920-м. Заболевших же было в 2,7 раза меньше, чем в 1920 году, – всего 819 617, что также кажется маловероятным. Скорее всего число заболевших в 1919 году значительно занижено.

Цифру же в 17 539 человек мы относим к умершим от неинфекционных болезней и несчастных случаев. Тогда общее число умерших от болезней и несчастных случаев, как на фронте, так и в тылу, можно оценить минимум в 39,3 тыс. человек. Если эта цифра относилась бы ко всем болезням, включая инфекционные, то смертность от болезней, вопреки распространенному мнению, оказывается не слишком большой – всего 1,8 % от общего числа заболевших. Однако, судя по всему, в данном случае речь идет только о смертности от неинфекционных заболеваний и несчастных случаев. В нашем распоряжении имеются данные о числе инфекционных больных и о числе умерших от инфекционных болезней. В 1918 году было 5940 инфекционных больных, в 1919-м – 587 480 и в 1920 году – 1 659 985. В 1918 году умерло будто бы всего лишь 786 человек, в 1919 году – 73 804 и в 1920 году – 208 519 человек[269]. Данные за 1918 год, вероятно, занижены во многие десятки раз. Но и данные 1919 года кажутся приуменьшенными вследствие недоучета. К 1 июля 1919 года численность Красной Армии достигала 2 320 542 человек, а к 1 июня 1920 года – 4 424 317 человек, т. е. в 1,9 раза больше[270]. При этом число умерших от инфекционных болезней в 1920 году оказалось в 2,8 раза больше, чем в 1919 году. Как нам представляется, резонно предположить, что в 1919 году умерло от инфекционных заболеваний лишь в 1,9 раза меньше, чем в 1920 году, т. е. примерно 109,7 тыс. человек. Характерно также, что, как мы уже убедились, авторы книги «Россия и СССР в войнах XX века» в таблице 65 приводят данные о том, что в 1918 году в действующей армии заболело 45 542 человека, в 1919 году – 819 617 и в 1920 году – 2 203 078 человек. Кроме того, в тыловых военных округах заболело в 1918 году – 77 332 человека, в 1919 году – 253 502 человека и в 1920 году – 386 455 человек. Вероятно, суммирование данных по действующей армии и тыловым округам и дает наиболее близкое к истине число инфекционных больных в Красной Армии: в 1918 году – 122 864 человека, в 1919 году – 1 073 119 и в 1920 году – 2 589 533 человека.

Если предположить, что в 1920 году учет потерь в Красной Армии был наиболее точным по сравнению с 1918—1919 годами (а Справочный учетно-статистический отдел был создан в составе Всероссийского Главного штаба лишь в сентябре 1919 года, а его деятельность начала положительно сказываться на учете личного состава и потерь только с начала 1920 года)[271], то доля умерших от инфекционных болезней в 1920 году можно оценить в 8,1 %. Если то же соотношение было и в 1919 году, то число заболевших в этом году должно было составлять около 1354,3 тыс. человек, что в 1,3 раза больше, чем документально установленное число инфекционных больных в 1919 году. Такой размер недоучета, примерно в 20 %, представляется вполне вероятным. Что же касается числа красноармейцев, умерших от инфекционных болезней в 1918 году, то оно, вероятно, было меньше числа умерших в 1919-м примерно вдвое. Его можно оценить примерно в 54,85 тыс. человек, а число заболевших – в 677,1 тыс. человек. Общее число умерших от инфекций в Красной Армии мы оцениваем в 373,1 тыс. человек. Можно предположить, что примерно так же, как число погибших от инфекций бойцов Красной Армии, изменялось по годам число погибших от неинфекционных заболеваний и несчастных случаев. Ведь и то, и другое фактически является функцией от численности вооруженных сил. Общее число погибших от несчастных случаев и неинфекционных болезней в Красной Армии в 1918—1920 годах мы оцениваем в 70,3 тыс. человек.

Мы также предполагаем, что число умерших от неинфекционных болезней и несчастных случаев, равно как и число умерших от инфекционных болезней в рядах белых армий, мы оцениваем примерно в половину от числа умерших по этим причинам в Красной Армии. Хотя в численности они уступали Красной Армии в 4—5 раз, но зато отличались гораздо худшим обустройством медицинской службы и тыла вообще. Общее число умерших от всех болезней и несчастных случаев у белых мы оцениваем в 221,7 тыс. человек.

Попробуем сравнить соотношение потерь Красной Армии и Войска польского в советско-польской войне 1919—1920 годов. Польские потери известны довольно точно. Они составили[272]:

Таблица 14.Потери польской армии в 1918—1920 годах

По годам польские потери распределялись следующим образом: 1918 год – 1128 человек, 1919 год – 48 614 человек, 1920 год – 201 587 человек.

Средняя численность польской армии в 1920 году составляла 825 тыс. человек. В этом году погибло в бою 14 366 человек, а 315 838 человек заболели инфекционными болезнями. Из них умерло 13 823, или 4,3 % заболевших. В Красной Армии же, насчитывавшей в 1920 году 4 424 317 человек, смертность от инфекционных болезней, по нашей оценке, составила 8,1 %[273]. Поскольку в 1919 году численность польской армии была в несколько раз меньше, вряд ли число умерших от инфекций было значительным и превышало 3—4 тыс. человек. К началу января 1919 года в Войске польском было 100 тыс. человек, к концу февраля – 155,8 тыс. человек, к концу апреля – 170 тыс., а к концу 1919 года его численность возросла до 600 тыс. человек. Среднегодовую численность польской армии для 1919 года можно оценить в 257 тыс. человек, учитывая, что резкий рост численности Войска польского произошел в самом конце 1919 года. Это в 3,2 раза меньше средней численности польской армии в 1920 году. Соответственно число умерших от инфекционных заболеваний вряд ли могло быть больше 4,3 тыс. человек[274]. Это еще раз доказывает, что цифра 38 830 в графе «Прочие потери» не может относиться к умершим от всех болезней и несчастных случаев. Если от инфекционных заболеваний могло умереть не более 18,1 тыс. человек, то тогда на умерших от несчастных случаев и неинфекционных болезней должно было приходиться 20,7 тыс. , что совершенно невероятно. Смертность от неинфекционных болезней была крайне незначительна, и от несчастных случаев такое большое количество солдат и офицеров тоже не могло погибнуть. Остается предположить, что, вместе с умершими от ран, умершие от всех болезней и несчастных случаев относятся к графе «Умершие». Эта категория насчитывает 30 337 человек. Вероятно, общее количество умерших от всех болезней и несчастных случаев составляет около двух третей от этого числа, т. е. около 20,2 тыс. человек, а количество умерших от ран – около одной трети, т. е. около 10,1 тыс. человек. В категорию же «Прочие потери», скорее всего, вошли все те, кто пострадал от несчастных случаев и неинфекционных болезней.

Существует именной список поляков, погибших в рядах польской армии в 1918—1920 годах. Он был опубликован в 1934 году, насчитывает 47 055 имен[275] и практически совпадает с суммарным числом убитых и умерших – 47 615 человек. Как можно понять, сюда вошли как убитые, так и умершие от ран, болезней, несчастных случаев, но не вошли убитые и умершие в плену из числа пропавших без вести. Скорее всего в категорию «Прочие потери» вошли эвакуированные больные, а также получившие увечья в результате аварий и несчастных случаев, тогда как умершие от болезней и несчастных случаев, вероятно, включены в графу «Умершие». Мы не знаем, указаны ли в графе «Раненые» все лица, получившие ранения, или только те раненые, которые остались в живых. Но даже если верно последнее предположение, доля умерших от ран, если считать всех умерших только умершими от ран, оказывается слишком велика – 21,1 %. Столь высокая смертность от ран кажется невероятной, так как она должна была бы доказывать, что в госпитали попадало много тяжелораненых, у которых было не так много шансов выжить. А поскольку медико-санитарная служба была поставлена, во всяком случае, не хуже, чем в Англии, Франции или Германии в Первую мировую войну, столь высокую смертность раненых трудно объяснить. Поэтому логичнее предположить, что до двух третей в графе «Умершие» приходится на умерших от болезней и по другим небоевым причинам.

В 1919 году на Западном фронте, по данным, приводимым российским историком И.И. Костюшко, было пленено 1324 польских военнослужащих, включая 7 офицеров и 3 врача. Части Южного фронта, действовавшие против поляков, захватили в 1919 году 116 пленных, включая 1 офицера, а всего – около 1450 человек[276]. В 1920 году войска советского Западного фронта взяли в плен 19 699 поляков, а войска Юго-Западного фронта – 12 139 поляков[277]. Общее число польских пленных, взятых на советско-польском фронте, можно оценить в 33 288 человек. Кроме того, в Сибири из состава 5-й дивизии польских стрелков, сформированной главным образом из польских пленных Первой мировой войны и сражавшейся на стороне войск Колчака, Красная Армия взяла около 8 тыс. пленных[278]. Вплоть до июля 1922 года из России, Украины и Белоруссии было репатриировано 34 839 польских военнопленных, а еще 133 пленных, бежавших из плена, благополучно добрались до польских позиций[279]. Не вернулись домой примерно 6,3 тыс. польских пленных. По оценке И.И. Костюшко, в советском плену умерло около 2 тыс. поляков, а не пожелали вернуться и остались в СССР, по разным данным, от 2 до 3,5 тыс. человек[280]. С учетом этого, общее число погибших в советском плену поляков, в основном ставших жертвами эпидемий, можно оценить от 2,8 до 4,5 тыс. человек, в среднем – в 3,65 тыс. человек. Из них на захваченных в Сибири поляков могло приходиться около 1,65 тыс. умерших в плену.

Необходимо также учесть, что потери Войска польского включают потери не только в боях против Красной Армии, но и в боях против Украинской Галицийской армии, продолжавшихся с начала ноября 1918 года до середины июля 1919 года, а также эпизодические бои с войсками Украинской Народной Республики в январе и марте 1919 года и с литовскими отрядами в районе Вильнюса в январе и апреле 1919 года и в сентябре – ноябре 1920 года. Также во время польского Сейненского антилитовского восстания в районе Сувалок в августе 1919 года участвовали примерно 800 солдат Войска польского и около 1000 повстанцев. Польские потери составили 37 убитых и 70 раненых[281], из которых на регулярные войска могло приходиться до 16 убитых и до 31 раненого. В то же время польские регулярные войска не участвовали в трех польских восстаниях в германской Верхней Силезии в 1919—1921 годах, но зато участвовали в вооруженном конфликте с Чехословакией в январе 1919 года из-за Тешинской Силезии, в котором польские потери составили 92 убитых, а чехословацкие потери – 53 убитых. Но в польском восстании в Тешине в 1920 году польские войска не участвовали.

Первый бой между советскими и польскими войсками произошел 28 января 1919 года под Волковысском, но он не имел серьезных последствий. Активные боевые действия между Красной Армией и Войском польским начались только во второй половине марта 1919 года и продолжались до конца апреля. С мая по июль 1919 года на советско-польском фронте опять было затишье. Поляки начали наступление здесь только в июле, после того, как они покончили с Украинской Галицийской армией. С декабря 1918 по февраль 1919 года продолжалось Великопольское восстание поляков, прежде служивших в германской армии. Оно охватило провинцию Позен (Познань, Великая Польша). Однако восставшие, численность которых составляла около 70 тыс. человек, почти не имели потерь, поскольку германские гарнизоны быстро капитулировали.

Практически все потери поляков в ноябре – декабре 1918 года и в январе – феврале 1919 года приходятся на войну с ЗУНР. За 1918 год польские потери составили 1128 человек, в январе 1919 года они составили около 4 тыс. человек, а в феврале – около 2 тыс. человек[282]. В марте поляки потеряли около 4,8 тыс. человек, в апреле – около 3 тыс. человек, в мае – 5 тыс., в июне – 9 тыс. и в июле – 5 тыс. человек. Предположим, что половина польских потерь в марте – июле падает на борьбу с украинскими и, в незначительной степени, литовскими войсками, а другая половина – на потери в боях против Красной Армии. Тогда общие потери поляков в боях против украинских и литовских войск можно оценить в 20,5 тыс. человек. Кроме того, в ноябре 1920 года польская армия потеряла около 4 тыс. человек, а в декабре – около 1,5 тыс. человек. Эти потери приходятся в основном на потери в боях с литовской армией в районе Вильнюса. Мы оцениваем польские потери в этом конфликте примерно в 5,5 тыс. человек, предполагая, что потери поляков в боях против литовцев в сентябре и октябре 1920 года примерно равны польским потерям в ноябре и декабре 1920 года, понесенным на других фронтах или относящимся к умершим от ран и болезней на советско-польском фронте. Общие потери поляков в борьбе против польских и литовских войск мы оцениваем в 26 тыс. человек, из которых на убитых и умерших приходится около 7,8 тыс. человек.

Из 51 374 поляков, пропавших без вести, не менее 33 288 попали в советский плен. Остальные 18 086 человек, по всей вероятности, должны быть отнесены к числу убитых, почти исключительно – в боях против Красной Армии, поскольку в боях с украинцами и литовцами пропавших без вести почти не было. Тогда общее число убитых можно оценить в 35 364 человека. Оно оказывается почти равным числу умерших, что доказывает, что в число умерших входят как умершие от ран, так и умершие от болезней и по другим небоевым причинам. Соотношение, когда число убитых практически равно числу умерших от ран, в истории не встречается. На одного убитого в Войске польском приходилось 3,2 раненого, если в графу «Раненые» включены все раненые, и около 3,6 раненого, если в графу «Раненые» включены только оставшиеся в живых раненые. Оба соотношения кажутся вполне обычными для боевых действий в начале XX века. Поскольку около 26 тыс. человек Войско польское потеряло в боях против украинских и литовских армий, то общее число польских потерь в боях против Красной Армии можно оценить в 225,3 тыс. человек, включая 31,4 тыс. убитых, 26,8 тыс. умерших, 33,3 тыс. пленных, 100,6 тыс. раненых и 34,4 тыс. больных и пострадавших от несчастных случаев.

Для того чтобы оценить соотношение советских и польских потерь, надо попытаться оценить потери польских союзников – армии УНР, армии Булаховича – Савинкова и др. Следует учесть, что их численность была значительно меньше, чем численность польской армии, и к моменту заключения перемирия их общая численность достигла максимума и не превышала 40 тыс. человек[283]. Время же их активных боевых действий против Красной Армии было во много раз меньше, чем время боевых действий польской армии. С учетом этого общие потери союзных Польше войск вряд ли превышали 5 тыс. человек, включая около 1 тыс. пленных и около 1 тыс. убитых и умерших.

Из потерь советских Западного и Юго-Западного фронтов надо исключить те, которые были понесены в боях против генерала Врангеля до того, как был образован Южный фронт. 13-я армия Юго-Западного фронта, сражавшаяся в Северной Таврии, согласно неполным донесениям ее штаба, в январе – августе 1920 года потеряла только убитыми 5445 человек. При этом значительное число убитых не было учтено, так как отсутствовали донесения за вторую половину марта, первую половину мая и некоторые другие периоды времени и, кроме того, многие убитые оказались среди пропавших без вести, число которых Б. Ц. Урланис не приводит[284]. Данный пример также показывает абсурдность цифры, определяющей потери Юго-Западного фронта за 1920 год убитыми в 10 653 человека. Тогда получается, что больше половины потерь фронт понес в борьбе против Врангеля, а не против Польши. Но это противоречит здравому смыслу. Ведь против польских войск действовали основные силы Юго-Западного фронта, и бои против поляков были гораздо более длительными и интенсивными, чем против Врангеля. Кроме того, в боях против Врангеля 13-я армия понесла значительные потери пленными, которые, правда, в своем подавляющем большинстве вернулись к красным во время отступления Русской армии из Северной Таврии в октябре – ноябре 1920 года. Врангель, в частности, упоминает, что при первоначальном наступлении в Северной Таврии в июне 1920 года было взято около 8 тыс. пленных. В результате разгрома кавалерийского корпуса Д.П. Жлобы в конце июня – начале июля было взято еще 2 тыс. пленных. В ходе дальнейшего наступления в период с 6 по 11 июля было взято еще 11 тыс. пленных. В ходе боевых действий во второй половине июля и начале августа Русская армия взяла еще более 5 тыс. пленных. В августе в боях за Каховку было взято еще не менее 4 тыс. пленных[285]. В сумме это дает не менее 30 тыс. пленных. Это всего на 11 075 человек меньше, чем общие потери Юго-Западного фронта за февраль – декабрь 1920 года по суммарным данным отчетных документов, при том, что потери пленными в боях против поляков были больше, чем в боях против Врангеля. Наиболее вероятным кажется предположение, что потери 13-й армии за июль и август 1920 года не включены в данные о потерях Юго-Западного фронта за 1920 год, приведенные в книге «Россия и СССР в войнах XX века». Кстати сказать, они наверняка не включены и в потери Южного фронта, которые вообще оказываются на удивление маленькими – 811 убитых и умерших от ран и 14 819 пропавших без вести.

Потери советских Западного и Юго-Западного фронтов убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести в период с февраля по декабрь 1920 года составили, по нашей оценке, 223,1 тыс. человек, а с исключением 104,2 тыс. пленных – 118,9 тыс. человек. Потери Юго-Западного и Западного фронтов за январь 1920 года составили 189 убитыми, 2720 ранеными, 56 794 заболевшими и 2147 умершими от ран и болезней[286]. Не исключено, что в число умерших от ран включены также убитые. Если принять смертность от болезней в 8,1 %, то в январе 1920 года от болезней на двух фронтах могло умереть 4600 человек, что более чем вдвое превышает общее число умерших от ран и болезней. Либо это число значительно занижено, либо в число умерших от болезней включены не только инфекционные больные, но и жертвы несчастных случаев и неинфекционных заболеваний. Мы предполагаем, что число умерших раненых и больных могло быть примерно одинаковым. Тогда число умерших от ран мы оцениваем в 1073 человека, а общее число умерших от ран и убитых – 1262 человека. Общее число убитых и умерших от ран в боях против поляков можно определить в 120,2 тыс. человек. Польские потери в боях против советских войск в 1920 году можно оценить в 196,1 тыс. человек, включая 33,3 тыс. пленных, 26,4 тыс. убитых и 22,7 тыс. умерших. Если предположить, что примерно треть умерших приходится на умерших от ран, общее число умерших от ран можно оценить в 7,6 тыс. человек. Тогда общее число убитых и умерших от ран в польской армии, действовавшей против Красной Армии в 1920 году, составит 34,0 тыс. человек, а соотношение убитых и умерших от ран между советскими и польскими войсками в 1920 году будет равно 3,5:1. Если же учесть потери польских союзников – по нашей оценке, до 1,5 тыс. убитыми и умершими, то соотношение будет 3,4:1. Учитывая же, что союзники Польши вряд ли нанесли Красной Армии потерь больше, чем понесли они сами, то реальное соотношение польских и советских потерь будет примерно 3,45:1.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Из опыта подготовки альбома «Гражданская война в России 1918-1922 гг.

в фотографиях и кинохронике»

 

«Из опыта подготовки альбома «Гражданская война в России 1918-1922 гг. в фотографиях и кинохронике» 

Великая российская революция и Гражданская война 1917–1922 годов оставили в истории Российского государства след, по трагичности и тяжести последствий сопоставимый только со Смутным временем начала XVII века. 

Итогом революционных преобразований стало установление нового общественного строя на значительной части бывшей Российской империи. За годы Гражданской войны более 10 млн человек умерли от болезней и голода или погибли в ходе боевых действий. Свыше 2,5 млн человек эмигрировали. Споры об этих цифрах не прекращаются и по сей день. (1) Война оказала поистине разрушающее воздействие на страну и общество, предопределив вектор развития Российского государства на протяжении всего ХХ века. 

Как и любая война, Гражданская война, междоусобная война в России отличалась жестокостью и бескомпромиссностью сторон, но в то же время она дала нам не меньше образцов подлинной отваги, мужества и героизма и, что не менее удивительно, гуманизма и человечности.  

Горькая и трагическая история России начала ХХ века и через сто лет после происходивших событий свидетельствует о необходимости консолидации общества и правящих элит, недопустимости роста социальной напряженности. Столетие назад именно отсутствие единого мнения в политических и общественных кругах о дальнейших путях развития страны, конфронтация между правительством и политическими партиями и нежелание правящих кругов идти на компромисс стали отправной точкой великих социальных потрясений. 

Эпоха войн и революций, охватывающая период с 1914 по 1922 год, в очередной раз показала, что у Российского государства как великой державы нет и не может быть верных и надежных союзников, ибо его ослабление на международной арене оказалось выгодным и противникам, и союзникам по фронтам войны мировой. 

История Гражданской войны в России и в настоящее время вызывает серьезные споры. Дискуссионными остаются ее причины, хронологические рамки, роль в этих событиях многих политических и военных деятелей. Однако в целом следует признать — отношение к событиям 1917–1922 годов в обществе претерпело существенные изменения. 

Введение в научный оборот ранее недоступных источников, публикации в средствах массовой информации, современные документальные и художественные фильмы позволили представить иную картину русской трагедии. Особое место среди этих новых источников занимают фотографии и кинохроника. 

Сравнительный анализ последних исследований и публикаций по истории Гражданской войны в России свидетельствует о том, что именно визуальная история событий была изучена менее всего. 

Применительно к теме публикации можно говорить и о серьезной недостаточности самой источниковой базы. За минувшие 100 лет с начала революционных событий 1917 года множество фото- и кинодокументов, к сожалению, было утрачено. Фотографии лиц, подвергшихся политическим репрессиям, вычищались из музейных фондов и архивохранилищ. Требования политической лояльности препятствовали передаче на государственное хранение фотоматериалов, идущих вразрез с линией КПСС в исторической науке. Использование в советских исторических исследованиях визуальных источников иностранного происхождения, хранящихся за пределами СССР, было невозможно. 

Ситуация с сохранностью кинофотодокументов, принадлежавших проигравшей стороне, оказалась намного лучше. Большая часть документов, вывезенных из России, сохранилась. После снятия в СССР идеологических ограничений история Белого движения получила должное визуальное освещение. Но проблемы, связанные с авторством и происхождением большинства фотодокументов, по-прежнему остаются недостаточно изученными. 

Утилитарный подход значительного числа исследователей российской истории к фото- и кинодокументам, как к иллюстрации события, а не как к специальным видам источников, а также их отдельное хранение от документов, позволяющих раскрыть историю их создания, также во многом осложняют проведение источниковедческих исследований по истории документальной фотографии и хроникально-документальных киносъемок в годы Гражданской войны. 

Необходимо также отметить, что общее количество визуальных материалов, снятых непосредственно на театрах военных действий, изначально было существенно меньше, чем аналогичных фото- и кинодокументов, сделанных в период Первой мировой войны 1914–1918 годов.  

Таким образом, изучение, критическое осмысление и публикация визуальных материалов по истории Гражданской войны в России в качестве самостоятельного объекта исследования становится задачей актуальной и своевременной. 

Не менее важной задачей проекта является показ на основе изучения и публикации комплекса визуальных источников событий и участников Гражданской войны в России во всем их многообразии. 

Предлагаемый вниманию читателей альбом — еще один шаг в осмыслении войны как общенациональной трагедии. Главная содержательная цель проекта — раскрыть на основе комплекса визуальных источников грани самой ужасной войны — войны гражданской. Другой, не менее важной целью в современных условиях становится не обвинение или защита одной из сторон, а примирение исторической памяти нашего общества. 

Таким образом, настоящий альбом может и должен стать фотокинодокументальным памятником общему героическому и трагическому прошлому нашей страны. 

В процессе подготовки издания было осуществлено комплексное и всестороннее изучение большого массива кинофотодокументов, документальных источников, мемуаров и публикаций, что позволило объединить обширный корпус документов, отражающих события Гражданской войны в России.  

Визуальный рассказ о сложной и противоречивой военной истории такой страны, как Россия неизбежно связан с проблемами выбора документов и их смысловой интерпретации. Эти вопросы в полной мере встали и перед составителями альбома, задавшимися целью отобрать несколько сотен достоверных и наиболее выразительных снимков и кинокадров из нескольких десятков тысяч сохранившихся. 

В состав публикации были включены кинофотодокументы, обладающие свойствами, указывающими на полноту, достоверность и ценность информации, характеризующиеся степенью представительности каждого снимка в общем визуальном ряду. Отбор документов проводился не только с учетом направления, объема и значения визуальной информации, заключенной в источнике, но и их художественной формы, композиционного решения и способности оказывать эмоциональное воздействие на читателя. В результате были отобраны фотодокументы, содержащие визуальную информацию видового, событийного, ситуационного, портретного и смешанного характера, достоверные по происхождению.  

В альбом вошли как редкие, так и очень известные, но эмоционально сильные и яркие в художественном смысле фотографии и кинокадры. В издании представлены съемки, выполненные крупным и общим планами, в том числе движущихся объектов, панорамные, а также выполненные с верхних точек. Часть кинофотодокументов в России публикуется впервые. 

В издании представлено более 700 фотографий и кинокадров из крупнейших российских и зарубежных архивов, музеев, библиотек, информационных агентств и частных собраний России, Великобритании, Германии, Польши и США за 1917–1924 годы. 

Основу фотодокументального ряда настоящей публикации составили визуальные источники из фондов Российского государственного архива кинофотодокументов (РГАКФД), Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Российского государственного военного архива (РГВА), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга (ЦГАКФФД СПб), Государственного музея политической истории России (ГМПИР), Государственного центрального музея современной истории России (ГЦМСИР), Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВиВС), Центрального военно-морского музея (ЦВММ) и ряда региональных архивов Российской Федерации.  

В первую очередь необходимо отметить уникальное собрание РГАКФД как основного хранилища кино- (более 700 ед. хр.) и фотодокументов (более 4000 ед. хр.) российского происхождения по теме публикации. Его основу составили оригинальные негативы на стеклянной и пленочной основах, поступившие на хранение в период образования архива в 1926 году и отражающие в большей степени наследие Московского кинофотокомитета 1918–1920 годов, материалы фотоателье ВЦИК, съемки сотрудников Всероссийского фотокиноотдела Наркомпроса РСФСР и некоторые другие. Документы отражают события на театрах военных действий — Восточном, Западном, Северном, Северо-Западном, Южном фронтах, в Закавказье и в Средней Азии. Нашли свое отражение в кинофотосъемках оккупация Германией западных и юго-западных губерний бывшей Российской империи и военная интервенция стран Антанты на Дальнем Востоке, в Забайкалье, на Севере и Юге России, на Украине. 

Также необходимо отметить и ряд фотоальбомов воинских соединений из собрания РГАКФД, подаренных командованием Красной армии советскому руководству и впоследствии поступивших в архив на хранение. Особую ценность представляет альбом «Освобожденный Дальний Восток» (2), посвященный боевому пути в 1921–1923 годах Народно-революционной армии Дальневосточной республики (НРА ДВР). Альбом включает редчайшие фотографии армейских будней, боевой и политической учебы подразделений, образцов авиа- и бронетехники, трофеев, жертв белого террора, фотопортреты командного состава и многие другие сюжеты. 

Немалое значение для понимания визуальной истории Гражданской войны имеет и коллекция фотодокументов эмигрантского историка подполковника Я. М. Лисового, поступившая в архив в 1960 году из Государственной публичной исторической библиотеки и включающая более 1000 оригинальных фотографий по истории Красной армии и Белого движения, в том числе в период эмиграции (3). 

Особую роль в раскрытии темы играют фотодокументы Государственного архива Российской Федерации, отражающие деятельность белых армий Вооруженных сил Юга России (4), действия Чехословацкого корпуса в Сибири в 1918–1919 годах (5) и ряд других сюжетов, относящихся к истории Гражданской войны. Все эти документы поступили в ГА РФ в составе собрания Русского заграничного исторического архива в Праге (РЗИА) в январе 1946 года и активно используются с момента рассекречивания с 1988 года. Необходимо также отметить, что в составе собрания РЗИА имеются как оригинальные фотоотпечатки, собранные специализированным подразделением ОСВАГ ВСЮР еще в 1919 году (6), так и пересъемки, выполненные с подлинных фотографий в 1920–1930-е годы. Наибольший интерес представляют фотоальбомы из коллекции эмигранта Н. И. Тимковского, относящиеся к разным фронтам Гражданской войны (7). 

Фотодокументы по истории Белого движения на Северо-Западе (8) и Востоке (9) страны, оригинальные отпечатки пресс-службы германской и австро-венгерской армий, относящиеся к оккупации войсками Центральных держав Юга России, вошли в издание из собрания Российского государственного военного архива, куда в свою очередь они поступили из РЗИА и иных эмигрантских собраний. 

Значительным дополнением к фотоальбому НРА ДВР из собрания РГАКФД стал альбом РГВА, продолжающий рассказ о Гражданской войне на Дальнем Востоке (10).  

Большое значение для изучения истории российской фотографии представляют фотоотпечатки из Российского государственного архива социально-политической истории (11). В 1934–1935 годах они были отобраны сотрудниками главной редакции «Истории гражданской войны в СССР» для иллюстрирования пятитомника (12). В дальнейшем именно эти фотографии, прошедшие жесткую цензуру ЦК ВКП(б), стали эталонными иллюстрациями для множества изданий по истории Гражданской войны в период 1935–1955 годов. 

Чрезвычайно ценный комплекс фотодокументов, относящихся к эпохе революции и Гражданской войны, оказался сосредоточен в собрании ЦГАКФФД Санкт-Петербурга. Именно в этот архив после ликвидации фотоателье «Бр. Булла» (13), согласно специальному решению ВЦИК от 30 апреля 1928 года, была передана часть негативов семейного предприятия (14). Часть собрания поступила в распоряжение Центрархива, а ныне хранится в ЦГАКФФД Санкт-Петербурга. Здесь же оказался сосредоточен практически весь фотоархив Я. В. Штейнберга, переданный им в 1935 году (15). 

В настоящем издании воспроизводятся образы с оригинальных фотодокументов из коллекции Государственного музея политической истории России (Санкт-Петербург), ранее располагавшегося в Зимнем дворце, принадлежащих известному мастеру репортажа Я. В. Штейнбергу, передавшему свои работы на хранение в музей. 

Особо следует отметить фотографии частей белых армий Восточного фронта под командованием адмирала А. В. Колчака, предоставленные Государственным центральным музеем современной истории России (Москва, до 1992 года — Музей революции) из коллекции, поступившей в 1926 году (16). 

Ряд уникальных фотографий был получен из собрания Центрального военно-морского музея в Санкт-Петербурге. Это отпечатки из альбома, сделанные одним из офицеров штабного корабля Балтийского флота «Кречет» во время «Ледового» похода Балтийского флота из Гельсингфорса в Кронштадт, а также ряд негативов, относящихся к истории Гражданской войны на Балтике, Черном море и Русском Севере (17).  

Также необходимо отметить наиболее значительные и репрезентативные собрания фотографий из фондов региональных архивов, таких как Государственные архивы Пензенской, Омской, Пермской, Астраханской, Архангельской, Псковской областей, Государственного архива Забайкальского края и Национального архива Республики Саха (Якутия). Так, в собрании последнего сохранилась подборка фотодокументов о последнем эпизоде Гражданской войны на Дальнем Востоке — попытке генерал-лейтенанта А. Н. Пепеляева поднять восстание в Якутии в 1922–1923 годах, разгроме возглавляемой им дружины и суде над участниками «якутской экспедиции» (18). 

Считаем необходимым отметить, что, к сожалению, в составе собраний региональных архивов наряду с редкими фотографиями сохранились преимущественно пересъемки с несохранившихся оригиналов фотодокументов, без указания авторства и весьма относительной датировкой. Значительная их часть — групповые постановочные фотографии, снятые местными мастерами и любителями. Жанровые, репортажные съемки событий и военных действий — большая редкость.  

Авторами представленных в издании фотосъемок являются российские и зарубежные фотографы, такие как Н. А. Алексеев, И. А. Бохонов, В. К. Булла, И. И. Глыбовский, Г. П. Гольдштейн, И. Д. Доред, А. Ф. Дорн, З. И. Жданова, П. С. Жуков, И. М. Иванов, К. К. Кубеш, Д. И. Лещенко, П. А. Оцуп, А. И. Савельев, Я. В. Штейнберг и другие. 

Наряду с фотографиями в издание включены кинокадры из хроникально-документальных фильмов, операторами которых выступили И. И. Глыбовский, П. В. Ермолов, М. В. Зуев, М. В. Израильсон-Налетный, А. Г. Лемберг, П. К. Новицкий, Э. К. Тиссэ. Режиссером выпусков киножурнала «Кинонеделя» выступал Д. Вертов. Использование кинокадров оказалось особенно уместным для показа событий, фотосъемки которых оказались утраченными. 

Археографическое наследие визуальных источников по истории Гражданской войны является весьма значительным и разнообразным по содержанию и отражает в первую очередь идеологические и политические взгляды публикаторов. 

Так, наглядным примером может служить история публикации фотоленинианы — комплекса фотодокументов с изображением В. И. Ленина, сконцентрированных усилиями советского правительства в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (19). Наличие на фотографиях рядом с вождем пролетариата лиц, запрещенных цензурой, стало основанием для публикации только выкадровки групповых и видовых снимков (20). И только вследствие изменившейся политической ситуации в издании 1990 года свет увидели оригинальные, неизвестные для большинства советских граждан, фотографии В. И. Ленина, опубликованные с указанием подробной расшифровки лиц, точного места съемки, авторства и поисковых данных каждого фотонегатива (21). 

Особую роль в публикации фотографий сыграла многотомная «История гражданской войны в СССР» (22). В издании использовались многочисленные репродукции, как специально созданные для каждого тома, так и выявленные в разных архивах и музеях страны. Тщательный предварительный отбор фотографий, неоднократная редакция заголовков, намеренное исключение авторов снимков и усиленная ретушь изображения стали визитной карточкой принципов издания фотодокументов в СССР.  

Весьма частым явлением в археографической практике было повторение публикации отдельных, отличавшихся наибольшей визуальной выразительностью фотографических кадров в различных документальных сборниках. 

Ярким примером этого служит фотография В. И. Ленина на параде подразделений Всевобуча, проходившем на Красной площади 25 мая 1919 года (23). При включении таких кадров в издания составители, прежде всего, руководствовались не новизной, художественными или историческими качествами фотоисточников, а отсутствием проблем при получении цензурного разрешения. Определение подлинности происхождения, авторства, полнота описания при многочисленных повторениях публикации одного и того же памятника во внимание не принимались. 

Период 1990–2000-х годов, характеризовавшийся сменой относившихся к Гражданской войне тематических интересов российских ученых и публицистов, привел к появлению публикаций, посвященных военачальникам и гражданским лидерам Белого движения (24). По своей структуре и по содержанию они напоминали документально обеспеченные издания советского периода, посвященные военачальникам Красной армии. Для них также было характерно наличие многочисленных портретных изображений, как наиболее известных, так и малоизвестных представителей командного состава, выявленных в том числе в составе частных коллекций. 

Заметным фактором, повлиявшим на состав и содержание документальных публикаций о деятелях Белого движения, стал возникший на рубеже 1980–1990-х годов и сохраняющийся до настоящего времени интерес многих ученых и публицистов к тематике истории российской гражданской и военной эмиграции.   

Значительное число публикаций по истории Белого движения в годы Гражданской войны, основанных на привлечении фотодокументов и других видов изобразительных источников, было подготовлено и издано в период 2000-х и первой половины 2010-х годов. Помимо концептуального стремления целенаправленно отразить тематику событий, связанных с противостоянием большевистских и антибольшевистских сил, именно с позиций противников создания советского государства и, в частности, с точки зрения интерпретации событий второй российской революции в качестве цивилизационной катастрофы (25).    

Первая особенность заключается в том, что археографическое оформление фотодокументов основано на архивном описании фотоисточника и ограничено кратким заголовком и датой осуществленной съемки. В этом плане исключением являются составленный В. В. Жуменко альбом представленных в алфавитном порядке (по персоналиям запечатленных объектов) портретов военачальников различного уровня периода Гражданской войны, к которым представлены биографические аннотации (26), и каталог выставки выдающегося российского фотографа П. А. Оцупа, в котором наряду с подробными заголовками раскрыты внешние особенности публикуемых документов из собраний РГАКФД, Государственного исторического музея-заповедника «Горки Ленинские» и Музея истории фотографии — в частности, материальные носители и техника печати сохранившихся снимков (27). 

Вторая особенность связана с тем, что публикуемые фотодокументы, как правило, размещаются в рамках структуры изданий в соответствии со сложившейся периодизацией истории Гражданской войны и ориентированы на иллюстрирование ее этапов преимущественно с помощью портретных изображений и в меньшей степени с помощью событийных фотографий. Так, в частности, вторая часть фундаментального по своей информационной базе альбома, составленного В. Ж. Цветковым и Б. С. Пушкаревым (28), начинается комплексом фотографий о походе на Москву Вооруженных сил Юга России под командованием А. И. Деникина, ставшем основным событием лета 1919 года. Этот же вполне обоснованный принцип структурирования издания, позволяющий представить события Гражданской войны в панорамном и широком пространственном контексте, характерен для опубликованного в 2016–2017 годах фотоальбома под редакцией Р. Г. Гагкуева, охватывающего широкие границы революционных событий и затем процесса формирования советского государства за период 1917–1922 годов (29). 

Третья особенность новейших публикаций фотодокументов по истории Гражданской войны и связанных с нею общеполитических событий заключается в наличии большего числа научных материалов, в которых раскрываются отдельные, ранее малоразработанные в историографии аспекты истории Гражданской войны. Такого рода публикации встречаются как в форме книжно-альбомных изданий серийно-тематического (30), либо историко-географического характера (31), так и в периодических изданиях, специализирующихся на отражении истории российской военной эмиграции и других социальных аспектов истории Белого движения (32). Благодаря подготовленным изданиям, раскрывающим на фундаментальном уровне отдельные аспекты истории Гражданской войны, в период 2000 — первой половины 2010-х годов в научный оборот был введен широкий круг визуальных источников, примером чему может служить, в частности, каталог документальной выставки «Часовые Отечества», посвященной истории казачества (33), и подготовленное иллюстрированное издание «Казачество великое, бесстрашное» (34). 

Подводя итоги краткого обзора публикаций визуальных документов по истории Гражданской войны, следует отметить, что качество археографического оформления большинства изданий нельзя признать достаточно высоким. Значительное количество снимков не является атрибутированным с точки зрения определения даты и места их создания, в большинстве случаев нет сведений об авторстве. Идентифицированными с точки зрения полноты описания объекта являются только портреты деятелей большевистской партии, военачальников красноармейских и белогвардейских частей и фронтов. Также необходимо отметить, что часть опубликованных фотографий, судя по их внешним особенностям и содержанию, подвергнута ретушированию, что говорит о вероятном отличии их от оригинальных изображений. 

Общей характерной особенностью многочисленных фотодокументальных изданий по истории Гражданской войны является использование в них изобразительных документов, прежде всего, в качестве иллюстраций к публиковавшимся письменным источникам официального и личного происхождения, а также к текстам научных исследований. 

Нередко, за исключением работ энциклопедического и биографического типа, представленные на страницах книг изображения не сочетаются по смыслу с текстом, выступая неким историческим фоном. Изданию фотодокументов в соответствии с требованиями, предъявляемыми к научным публикациям исторических источников, в большинстве случаев не придавалось существенного значения. 

Как правило, в большинстве выявленных по различным темам Гражданской войны научных исследований не проводилось и источниковедческого анализа фотоснимков, так как их описание авторами полностью встраивалось в концепцию изложения данных тем, характерную для советской и затем для постсоветской историографии.  

Хронологические рамки проекта охватывают период от революционных событий февраля-марта 1917 года до суда над участниками последнего противостояния регулярных белых частей с Красной армией в Якутии в январе 1924 года. Таким образом, издание начинается съемками, включающими первые вооруженные столкновения разных групп и классов бывшей Российской империи, и завершается фотографиями установления советской власти на всей территории страны, подконтрольной правительству большевиков. 

В основу структуры издания положен территориально-хронологический принцип. Альбом включает восемь глав, отражающих события в России между февралем и октябрем 1917 года, а также на ключевых театрах военных действий Гражданской войны 1917–1922 годов. 

Предваряют альбом статьи, подготовленные коллективом авторов, посвященные истории Гражданской войны в России, а также тенденциям в развитии фотографии и документального кинематографа в 1917–1922 годах. Каждой главе предшествует краткая историческая справка об основных событиях, происходивших на отдельном фронте за указанный период.  

В результате всестороннего источниковедческого анализа фотодокументов были уточнены содержание, место и даты публикуемых съемок. К сожалению, остались неустановленными фамилии ряда фотографов и кинооператоров. 

В аннотациях к снимкам и кинокадрам, а также в географическом указателе приводятся наименования населенных пунктов и регионов в соответствии с административно-территориальным делением на момент съемки. В связи с невозможностью в полной мере отразить названия всех государственных образований, возникавших в 1917–1922 годах на территории бывшей Российской империи, составители отказались от указания их названий, ограничившись привязкой мест съемок к населенным пунктам или существовавшему в то время административно-территориальному устройству страны. Документы датируются по новому стилю (с февраля 1917 по 1 февраля 1918 года — по старому стилю). 

Большая часть вошедших в альбом снимков и кинокадров воспроизведена с оригинальных фотографий или подлинных негативов.  

Издание снабжено научно-справочным аппаратом, состоящим из нескольких указателей к опубликованным фотографиям и кинокадрам: имен, фотографов и кинооператоров, географических названий, хроникально-документальных фильмов, а также перечня кинофотодокументов. Ключом к поиску необходимой информации является номер опубликованных фотографий и кинокадров в альбоме. 

Авторский коллектив выражает признательность специалистам, принимавшим участие в подготовке публикации и содействовавшим ее выходу в свет: РГАКФД, ГА РФ, РГВА, РГАСПИ, РГАЛИ, ЦГАКФФД СПб, Государственных архивов Хабаровского, Забайкальского, Краснодарского, Пермского края, Государственного архива Республики Крым, Национального архива Республики Саха (Якутия), Государственных архивов Ростовской, Архангельской, Астраханской, Воронежской, Иркутской, Мурманской, Омской, Челябинской, Пензенской, Псковской, Ярославской областей, Пермского государственного архива социально-политической истории, Дома Русского зарубежья им. А. Солженицына, Центрального военно-морского музея, Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи МО РФ, Государственного музея политической истории России, Военно-медицинского музея МО РФ, Государственного центрального музея современной истории России, Федерального архива Германии (Bundesarchiv), Национального архива и управления документации США (NARA), Библиотеки изображений Мэри Эванс (Mary Evans Picture Library, Великобритания), Центрального военного архива Польши (CAW). 

Колоскова Елена Евгеньевна,  

заместитель начальника отдела информационного обеспечения Российского государственного архива кинофотодокументов 

(1) Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование / Под общ. ред. Г. В. Кривошеева. М., 2001. 

(2) РГАКФД. Альбом № 985. № 1–781. 

(3) Кручинин А. С. Коллекция Я. М. Лисового: путь частного собрания // Библиотека личная — библиотека общественная (традиции отеч.  книгособирательства): Материалы науч. конф. 7–8 окт. 1998 г. М., 2001. С. 125–134. 

(4) ГА РФ. Ф. Р-5827. Оп. 1. Д. 265; Ф. Р-9114. Оп. 1. Д. 13, 20, 25, 30, 39. 

(5) ГА РФ. Ф. Р-9114. Оп. 1. Д. 60. Л. 1–85. № 1–187. 

(6) ГА РФ. Ф. Р-5827. Оп. 1. Д. 503. Л. 1–123. № 1–601. 

(7) ГА РФ. Ф. Р-9114. Коллекция иллюстраций, литографий, портретов, карикатур, собранная Н. И. Тимковским. 

(8) РГВА. Ф. 40298. Оп. 1. Д. 134. Л. 1–106. 

(9) РГВА. Ф. 41189. Оп. 1. Д. 9. Л. 1–11. 

(10) РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 682. Л. 1–12. № 1–98. 

(11) РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 54. Д. 10, 14, 17, 18, 22, 39. 

(12) История Гражданской войны в СССР. Т. 1: Подготовка Великой пролетарской революции (от начала войны до начала октября 1917 г.) / под ред. М. Горького, В. Молотова, К. Ворошилова и др. М., 1937; История Гражданской войны в СССР. Т. 2: Великая пролетарская революция (октябрь — ноябрь 1917 г.) / под ред. М. Горького, В. Молотова, К. Ворошилова и др. М., 1942; История Гражданской войны в СССР. Т. 3: Упрочение советской власти. Начало иностранной военной интервенции и Гражданской войны (ноябрь 1917 г. — март 1919 г.) / ред. ком. тома С. Ф. Найда, Г. Д. Обичкин, Ю. П. Петров и др. М., 1957; История Гражданской войны в СССР. Т. 4: Решающие победы Красной армии над объединенными силами Антанты и внутренней контрреволюции (март 1919 г. — февраль 1920 г.) / ред. ком. тома С. Ф. Найда, Г. Д. Обичкин, А. А. Стручков и др. М., 1959; История Гражданской войны в СССР. Т. 5: Конец иностранной военной интервенции и Гражданской войны в СССР. Ликвидация последних очагов контрреволюции (февраль 1920 г. — октябрь 1922 г.) / ред. ком. тома С. М. Буденный, С. Ф. Найда, Г.Д. Обичкин и др. М., 1960. 

(13) Фотоателье основано в Петрограде в 1918 г. братьями Александром и Виктором Карловичами Булла. 

(14) ГА РФ. Ф. Р-1235. Оп. 43. Д. 62. Л. 130 об. 

(15) Крецу Д. А. Я. В. Штейнберг — сотрудник Государственного музея революции // Политическая история России. Теория и музейная практика. Сборник научных трудов ГМПИР. Вып. VII / под ред. А. М. Кулегина. СПб., 2014. С. 123–133. 

(16) ГЦМСИР. 616/1-128. 

(17) ЦВММ. Инв. № Ал. ФГ. 32155. Фото № 1–84. 

(18) Фотофонд НА РС (Я). № 758, 782, 783, 784, 785, 786, 788, 789, 14384. 

(19) В настоящее время — Российский государственный архив социально-политической истории. 

(20) Ленин. Собрание фотографий и кинокадров. Фотографии. 1874–1923. В 2 т. Т. 1. М., 1970. 

(21) Ленин. Собрание фотографий и кинокадров. Фотографии. 1874–1923. В 2 т. Т. 1. 3-е изд. М., 1990. 

(22) История Гражданской войны в СССР. В 5 т. Т. 1–5. М., 1935–1960. 

(23) Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия / под ред. С. С. Хромова. М., 1983. С. 1. 

(24) Гражданская война в России, 1917–1922. Лекции и учебно-методические материалы /отв. ред. С. В. Карпенко. М., 2006. 

(25) Гражданская война: Энциклопедия катастрофы/ сост. и отв. ред. Д. М. Володихин. М.: «Сибирский цирюльник», 2010. 

(26) Жуменко В. В. Белая Армия: Фотопортреты русских офицеров. 1917–1922. Париж, 2007. 

(27) Петр Оцуп. Пространство революции: Россия. 1917–1941. М., 2007. 

(28) Цветков В. Ж., Пушкарев Б. С. Белая Россия. 1917–1922. В 2 т. Т. 2. Фотоальбом. М., 2013. 

(29) Революция и Гражданская война в России. 1917–1922 гг.: фотоальбом / науч. ред. Р. Г. Гагкуев; сост. Р. Г. Гагкуев, В. Ж. Цветков. М., 2016. 

(30) См.: Граф Келлер. М., 2007. (Военно-историческая серия «Белые Воины».) 

(31) См.: Гетман П. П. Скоропадский. Украина на переломе. 1918 год. М., 2014; Русский Север в историческом пространстве российской гражданской войны. Архангельск, 2005; Гражданская война на Мурмане глазами участников и очевидцев: сборник воспоминаний и документов. Мурманск, 2006 и другие издания. 

(32) См.: Павел Дыбенко и батька Махно // Посев. 2014. № 2. 

(33) Часовые Отечества. Из истории российского казачества: каталог выставки.  СПб., 2006. 

(34) Казачество великое, бесстрашное / под ред. О. Федосеенко. СПб., 2008. 

Ход Гражданской войны

Гражданская война выдвигает на передовую и совсем молодых людей: командарму Михаилу Тухачевскому, отдавшему приказ о применении химического оружия в Тамбовской губернии, всего 25 лет. Помощнику командира взвода, начальнику дивизии Красной армии Николаю Щорсу – 23 года, будущему писателю Аркадию Гайдару – 15 лет (его демобилизовали из РККА с диагнозом «травматический невроз»), Луке Емелеву, который возглавил Семиреченский фронт – 23 года.

И красных и белых объединяет невероятная жестокость и к противнику и к местному населению. Методы устрашения и подавления почти одинаковы и порождены беззаконием и безвластием, которым отличается любая Гражданская война. Большой проблемой становится отсутствие достоверной и быстрой информации, все связи нарушены и часто людям приходится довольствоваться слухами, которые приводят к неправильной интерпретации, панике, быстрой расправе.

Формирование фронтов Гражданской войны

С июня 1918 года в Красной армии начинают формироваться первые фронты Гражданской войны: Восточный, Северный и Южный, Украинский и Западный. Среднеазиатский театр военных действий включал в себя: Актюбинский, Ферганский, Семиреченский, Закаспийский фронты. Современная территория Казахстана стала театром военных действий общероссийских фронтов – Восточного, Южного (Туркестанского, Уральского, а также местных – Актюбинского и Семиреченского).

У сражавшихся на Актюбинско-Туркестанском фронте был нехваток боеприпасов, медикаментов, оружия. Алиби Джангильдин получил из центра деньги для помощи Туркестану и вместе с отрядом 57 дней плыл и шел из Астрахани с грузом и доставил его на фронт. В ноябре 1918 года установилась советская власть в Тургае. 

В октябре 1918 года белогвардейцы начали неудачное наступление на Актюбинск, чтобы прорваться в Среднюю Азию и южные районы Казахстана. Летом 1918 года красные образовали Северный Семиреченский фронт, командующим фронтом был 23-летний Лука Емелев, и это был стремительный карьерный рост. Лука родом из Джаркента, родился в бедной семье предположительно в 1895 году. Единственный из детей получил образование, работал телеграфистом на Верненском телеграфе. В 1917 году служил в Ташкенте, где приобщился к революционному движению и стал большевиком. Вернувшись в середине 1917 года в Верный, он создал у себя на работе – на почте и телеграфе большевистскую группу, которая распространяла листовки и телеграфные сообщения из Петрограда и Москвы. Емелев был членом Семиреченского военного революционного комитета, руководившего восстанием в ночь на 3 марта 1918 года, когда Верный стал красным.

Когда стало известно, что Колчак собирается идти на Семиречье и Верный, то Емелев объявил в Талды-Кургане мобилизацию. По воспоминаниям большевика, начальника партизанского отряда И. Бояркина, «Лука собрал около 2 тысяч человек, в основном это были кулаки, и особо воевать они не хотели, но просили оружие. Мы всех построили и объявили – кто добровольно пойдет защищать интересы пролетариата, 5 шагов вперед, из двух тысяч вышло 2 человека. Казачьи станции, почувствовав приближение чехословаков, стали поднимать головы. Копал захватили белогвардейцы. Мы оказались в кольце, т.к. Копал от нас был на востоке в 60 км, а на юг по направлению к Алма-Ате в 12 километрах от Талды-Кургана находилась казачья станица Карабулак, где было оружие – около 100 винтовок».

Осенью 1918 года в Северное Семиречье пришли отряды Гулидова и Анненкова, которым нужно было прорваться к Верному, но на их пути встала Черкасская оборона: против них объединились крестьяне12 сел Лепсинского уезда, сейчас это Саркандский район. Новые переселенцы чувствовали себя ущемленными по сравнению с казаками и старыми переселенцами, и выбрали советскую власть.

Черкасская оборона началась в июне 1918 года и завершилась 14 октября 1919 года. До этого в июле-августе войска Семиреченского фронта безуспешно пытались пробиться на соединение с черкассцами, в этих боях погиб Лука Емелев.

Все это время кроме переселенцев проблемы атаману Анненкову доставлял партизанский отряд «Горные орлы Тарбагатая», который состоял сначала из 18 человек, скрывавшихся в горах. Любопытно, что с их руководителем Егором Алексеевым атаман воевал вместе на Первой мировой войне. «Горные орлы» часто нападали на «белые деревни», и случалось, что предотвращали террор в отношении местного населения, но бывало и сами устраивали террор, убивая тех, кто выдавал белогвардейцам жителей, сочувствующих большевикам. После взятия Анненковым Черкасска, «горные орлы» ушли в горы – причем с частью местного населения, к этому отходу партизаны готовились заранее, понимая, что после падения обороны придет их очередь. «Горные орлы» пробыли в горах до марта 1920 года – прихода красных и влились в их армию.

Год войны в Эфиопии. Как в стране рухнули мечты и вернулся голод

  • Григор Атанесян
  • Би-би-си

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Пленные солдаты эфиопской армии в Мекеле

После прихода к власти в апреле 2018 года молодого реформатора Абия Ахмеда Али казалось, что Эфиопия встала на путь развития и демократии. Многолетний конфликт с соседней Эритреей был улажен, а внутри страны освобождены тысячи политзаключенных.

Экономика второй по населению африканской страны (118 млн человек, по данным ООН) росла рекордными темпами, и в столице Аддис-Абебе появились небоскребы и скоростные поезда. Миротворческие усилия Абия были отмечены Нобелевской премией мира.

«Я искренне верю, что мир — это образ жизни. А война — форма смерти и разрушения», — говорил он в своей нобелевской речи.

Но в прошлом году федеральному центру бросили вызов представители прежнего режима — повстанцы из региона Тыграй. На силу премьер-министр ответил силой.

Абий обещал подавить мятеж за несколько недель, но просчитался. Война длится уже больше года, и стороны не готовы мириться. Недавно авиация начала бомбить столицу мятежного северного региона.

В результате гражданской войны уже погибли тысячи мирных жителей, а миллионы человек стали беженцами.

США и Евросоюз, поддержавшие Абия в начале его правления, готовят санкции. Эксперты ООН говорят, что север страны оказался на грани массового голода.

Правозащитники обвиняют обе стороны в военных преступлениях, в том числе использовании сексуального насилия как орудия войны.

Би-би-си рассказывает, что предшествовало войне и как она развивается сейчас.

Абий Ахмед: из разведчиков в реформаторы

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Абий Ахмед принадлежит к секте евангельских христиан-пятидесятников

Война идет между повстанцами в провинции Тыграй и федеральным правительством Абия Ахмеда. Но они не всегда враждовали — Абий сделал блестящую карьеру в силовых структурах правящей коалиции, в которой доминировали представители Тыграя.

Эта коалиция пришла к власти в 1991 году, победив в гражданской войне против марксистского режима. За ней в свою очередь стояла военная хунта, двумя десятилетиями ранее свергнувшая последнего эфиопского императора Хайле Селассие I.

13-й ребенок в семье фермера из далекой провинции Оромия, Абий успел поучаствовать в этой войне, 14-летним подростком вступив в полевые отряды коалиции.

Он остался в войсках и позже принял участие в кровавом конфликте с соседней Эритреей, в котором погибли десятки тысяч солдат с обеих сторон.

Карьере в разведке Абий отчасти обязан знанию нескольких языков, в том числе тигринья, на котором говорило командование.

Хотя новая конституция сделала Эфиопию федеративной республикой, в ней доминировали представители народа тиграи — при этом они составляли около 6% населения страны.

Следующие 27 лет Народный фронт освобождения Тыграя (НФОТ) и его партнеры по коалиции правили страной, порой прибегая к репрессиям и даже пыткам для подавления протестов и беспорядков.

Несмотря на это, внутри режима существовала некоторая свобода, и Абий успешно ей воспользовался.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Немотря на войну, сторонники Абия отмечали его победу на выборах как праздник

Уйдя в отставку в звании подполковника, он получил магистерскую степень в Гринвичском университете в Лондоне и позже занимал должность министра науки. Благодаря разрешению религиозных конфликтов и борьбе с нелегальным захватом земли он становился все более популярным политиком.

В 2018 году массовые протесты и противоречия внутри страны потребовали перемен — или по крайней мере смены лиц внутри режима. Выбор пал на Абия: он стал председателям правящей коалиции, и через несколько дней парламент утвердил его на посту премьер-министра.

Новый премьер обещал борьбу с коррупцией, честные выборы, демократические реформы и экономический рост. Он начал с помилования тысяч политических заключенных и отмены закона об экстремизме, который использовался для борьбы с оппозицией. Тюрьмы, где пытали диссидентов, были закрыты.

«Я давно освещаю Эфиопию. Она была одной из тех стран, где трудно быть журналистом, потому что люди никому не доверяют и бояться говорить», — вспоминает Рейчел Акиди Оквир, глава службы восточноафриканских языков Би-би-си.

Она помнит, как резко все изменилось после смены власти: “Все были рады, настроение изменилось, повальную депрессию сменили большие ожидания”.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Примирение с Эритреей принесло Абию нобелевскую премию мира

Первым большим достижением Абия стало урегулирование конфликта с Эритреей. Он продолжался около 20 лет, унес жизни десятков тысяч человек и затрагивал приграничные территории, на которые претендовали обе страны после провозглашения Эритреей независимости от Эфиопии в 1993 году.

Уже через три месяца после прихода к власти Абий подписал декларацию о мире и дружбе с президентом соседней республики Исайясом Афеворки. Между странами были восстановлены дипломатические отношения, и люди из тысяч разделенных войной семей отправились навстречу друг другу.

Война и голод

Но внутри страны премьера ожидало столкновение с элитами Тыграя. Те увидели угрозу своим интересам в антикоррупционных реформах новой власти — уволенными за хищения чиновниками и главами госкорпораций часто оказывались их земляки.

В 2019 году Абий распустил правившую с 1991 года коалицию, образовав на ее основе новую «Партию процветания». Он хотел создать подлинно национальные партии, которые представляли бы всех граждан, а не федеративные регионы и народности. Народный фронт освобождения Тыграй в новую партию входить отказался.

Объединительные устремления Абия встречали сопротивление и в других частях федерации. В его родном регионе Оромия эти меры стали непопулярными. Председатель регионального парламента обвинил премьера в предательстве интересов своего этноса.

Противоречия выплеснулись в открытый конфликт прошлой осенью. Из-за пандемии коронавируса Абий решил перенести парламентские и региональные выборы, которые должны были стать самым честным и открытым голосованием в истории страны.

Лидеры Тыграя с этим решением не согласились и провели местные выборы, на которых большинство вновь получил Народный фронт освобождения. Федеральное правительство объявило эти выборы незаконными и прекратило финансирование региона.

Элиты Тыграя “были у власти с 1991 года, и они не могли просто принять новый порядок вещей, — объясняет журналист Всемирной службы Би-би-си Роб Уилсон, специализирующийся на Африке. — Люди в шутку говорили, что может начаться война, но никто не верил, что они действительно бросят вызов государству”.

В начале ноября 2020 года региональные силы Тыграя атаковали федеральную военную базу и захватили ее боеприпасы. В ответ 4 ноября премьер-министр объявил операцию по восстановлению законности и отправил против повстанцев армию.

Как оказалось позже, параллельно с севера в Тыграй вошли войска соседней Эритреи и приняли участие в военных действиях на стороне федерального правительства. Абий отрицал это, но журналисты опубликовали неопровержимые доказательства присутствия эритрейской армии — и, важнее всего, свидетельства ее участия в зверствах против мирного населения.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Глава ВОЗ говорит, что около 7 млн человек в Эфиопии остро нуждаются в продовольствии

29 ноября федеральные войска взяли Мэкэле, административный центр Тыграя. Премьер-министр объявил, что операция по подавлению мятежа закончена.

Но Абий недооценил своего противника. Тыграйские повстанцы не сдались и не признали поражения. Они ушли в леса и горы, дожидаясь своего момента — и в июне 2021 года провели неожиданную атаку, вернув себе контроль над Мэкэле.

Правительство объявило гуманитарное перемирие, однако вскоре бои продолжились.

«Полгода назад казалось, что Народный фронт освобождения Тыграя разгромлен. Но они сделали то же самое, что и 30 лет назад — ушли в горы и ждали подходящего момента, чтобы вернуть территории», — говорит Роб Уилсон.

Отбив региональную столицу, тыграйские повстанцы начали наступление и перешли границы двух других регионов Эфиопии — Амхары и Афара.

Застигнутый врасплох Абий призвал своих граждан записываться в ополчение. Его правительство также усилило блокаду мятежной северной провинции. Цель этой блокады — лишить повстанцев ресурсов, но правозащитники и докладчики ООН говорят, что она приводит к катастрофической нехватке продовольствия и угрожает голодом.

С регионом полностью отрезано транспортное сообщение, остановлена подача электричества и воды, заблокирован интернет и перерезаны телефонные линии, рассказывает Оквир из службы восточноафриканских языков Би-би-си.

Мировое сообщество уже который месяц требует от Абия открыть гуманитарные коридоры для поставок продовольствия в Тыграй. Это требование озвучивал генеральный секретарь ООН Антониу Гуттериш, а также Саманта Пауэр, глава Агентства по международному развитию в администрации президента США.

Но Абий настаивает, что не блокирует гумпомощь, и обвиняет ООН во вмешательстве во внутренние дела страны. Его правительство депортировало семь представителей ООН.

Вашингтон угрожает Эфиопии санкциями — в сентябре президент Джо Байден подписал указ о создании особого режима санкций за насилие и блокировку гуманитарной помощи в стране. Пока что они не были применены.

Байден также призвал все стороны к перемирию и переговорам. “У этого кризиса нет военного решения”, — заявил американский лидер.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Около двух млн человек стали беженцами за год войны

Тедрос Аданом Гебреисус, глава Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), заявлял, что острый дефицит продовольствия затрагивает до семи миллионов человек, а около 400 тыс. уже испытывают на себе голод.

Но официальная Аддис-Абеба обвиняет его в предвзятости — глава ВОЗ является высокопоставленным членом Народного фронта освобождения Тыграй и служил министром при прежнем режиме.

Гебресиус отрицает эти обвинения и говорит, что не поддерживает ни одну из сторон конфликта, а находится на стороне мира.

Зверства и массовые изнасилования

По меньшей мере два миллиона человек стали беженцами из-за войны в Тыграе. Но у этого конфликта есть и другая мрачная черта — регулярные сообщения о массовых изнасилованиях и убийствах мирных жителей.

Абий Ахмед утверждал в своей победной речи в парламенте 30 ноября прошлого года, что ни один мирный житель не погиб. Но правозащитники и журналисты, работавшие в поле и изучавшие спутниковые снимки, нашли свидетельства сотен военных преступлений — их было как минимум 230, по подсчетам исследователей Гентского университета в Бельгии.

В самом начале войны, в прошлом ноябре, появились сообщения о зверствах эритрейской армии, которая перешла границу Тыграя с севера, действуя в согласии с федеральными властями Эфиопии, хотя Абий вначале это отрицал.

Вдоль этой границы многие годы стояли лагеря беженцев, покинувших Эритрею из-за преследований и репрессий. Правозащитники установили, что с ноября по январь 2021 года в эти лагеря входили как эритрейские войска, так и повстанцы Тыграя. Обе стороны убивали, насиловали и грабили беженцев, утверждается в докладе Human Rights Watch.

Эритрейские войска также убили сотни мирных жителей в священном для эфиопских православных христиан городе Аксум, установила организация Amnesty International. Эти данные подтверждали собеседники Би-би-си.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Эфиопы верят, что в Аксуме был дворец библейской царицы Савской

В Эритрее отрицают все обвинения в зверствах, но США наложили санкции на главу ее генерального штаба.

Правозащитники задокументировали убийства мирных жителей и на территориях под контролем повстанцев из Тыграя.

Но особенной чертой этого конфликта стало использование сексуального насилия как орудия войны. Журналисты, правозащитники и эксперты ООН собрали сведения о массовых изнасилованиях жителей Тыграя со стороны эритрейских и эфиопских военных.

Одна из сотен таких историй — трагедия, которую пережила 18-летняя эфиопская школьница. Она рассказала в интервью Би-би-си, что человек в форме федеральных войск пытался заставить ее дедушку изнасиловать ее, а когда тот отказался, вытащил его во двор и выстрелил в него. После этого солдат напал на девушку и стрелял ей по рукам и ногам. Школьницу и ее дедушку спасли выстрелы на улице, которые отвлекли нападавшего. Позже врачи ампутировали ей правую руку.

«Ясно, что сексуальное насилие используется как орудие ведения войны, чтобы нанести глубокие физические и психологические травмы женщинам и девочкам в Тыграе», — заявила Аньес Калламар, генеральный секретарь Amnesty International. По ее словам, масштаб и жестокость зверств таковы, что они могут быть квалифицированы как военные преступления и преступления против человечности.

Верховный комиссар ООН по правам человека Мишель Бачелет также заявляла: эфиопские войска и их союзники убивают, насилуют, грабят, незаконно депортируют и задерживают мирных жителей.

Комиссар также обвинила тыграйских повстанцев в использовании детей-солдат, нападениях на гражданское население и выселении мирных жителей.

Представители американских гуманитарных миссий сообщали, что повстанцы грабят грузовики с гуманитарной помощью.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Предстоятель Эфиопской церкви патриарх Абуна Матфий предупреждал об опасности геноцида в Тыграе

Попытки дипломатии и новый виток войны

Примирить правительство c повстанцами Тыграя стремились не только западные лидеры и дипломаты ООН, но и Африканский Союз — международная организация, уходящая корнями в идею ливийского авторитарного лидера Муаммара Каддафи о «Соединенных Штатах Африки».

Она отчасти опирается на опыт Евросоюза, но не имеет за собой реальной власти и влияния, которые есть у Брюсселя. Организация недавно назначила своим представителем по региону бывшего президента Нигерии Олусегуна Обасанджо.

Но Абий много раз с начала войны отвергал призывы к примирению с повстанцами. Народной фронт освобождения Тыграя был признан террористической организацией, и премьер говорит, что не может вести переговоры с незаконными вооруженным формированиями.

«Африканский Союз, кажется, не может ничего сделать. Иронично, что его штаб-квартира находится в Эфиопии, в Аддис-Абебе, и это буквально конфликт на его заднем дворе», — говорит Рейчел Акиди Оквир, глава службы восточноафриканских языков Би-би-си.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Штаб-квартира Африканского Союза стоила 200 млн долларов. Их выделил Китай

Повстанцы Тыграя на словах выражают готовность к переговорам, но выставляют предварительные условия, которые, как считают эксперты, Абий не сможет принять — например, отмену всех федеральных решений, касающихся региона, принятых с октября 2020 года.

В отсутствие мирного процесса продолжается война. В октябре федеральные силы начали регулярно наносить авиаудары по Мэкэле и другим частям Тыграя. Они утверждают, что поражают лишь военные цели повстанцев, но местные врачи говорят о жертвах среди мирного населения. Эксперты ООН сообщают о трех погибших в авиаударах детях.

Повстанцы говорят, что в новом наступлении федеральных войск задействованы танки, истребители, дроны и тяжелая артиллерия. Правительство Абия вооружается — после визита премьера в Турцию агентство Рейтер сообщило о поставках турецких ударных беспилотников «Байрактар ТБ2» в Эфиопию.

Тыграйские лидеры, в свою очередь, заключили военный союз с повстанцами из региона Оромия, которые также воюют с федеральным центром.

В понедельник 1 ноября тыграйские повстанцы объявили о захвате города Комбольча и его аэропорта в провинции Амхара. Этот город лежит на полпути от Мэкэле до эфиопской столицы Аддис-Абебы.

В ответ Абий в очередной раз призвал страну к мобилизации и обороне.

«Не думаю, что сейчас есть возможность для примирения. К сожалению, я бы ожидал, что война продолжится до тех пор, пока одна из сторон не победит на поле боя», — говорит журналист Всемирной службы Би-би-си Роб Уилсон.

За годы войны в Сирии погибло около 25 тысяч женщин | Новости из Германии о событиях в мире | DW

За время гражданской войны в Сирии с марта 2011 года погибли 24 746 женщин, подавляющее большинство из них были убиты в результате действий правительственной армии. Такие данные опубликовала базирующаяся в Великобритании Сирийская организация по правам человека (SNHR) в воскресенье, 26 ноября.

Около 11,5 тысячи среди убитых женского пола были детьми и подростками. Вина за 84,5 процента смертей, по данным правозащитников, лежит на режиме Башара Асада. В результате бомбардировок, химических атак и в ходе боевых действий солдаты правительственной армии убили 20 919 женщин. К гибели еще 988 женщин и девочек привели воздушные налеты российских ВКС, указал глава SNHR Фадель Абдул Гани.

По информации SNHR, еще 611 женщин были убиты силами международной антитеррористической коалиции во главе с США, 573 — боевиками «Исламского государства». 136 женщин и девушек-подростков погибли в результате боевых действий курдских подразделений, 74 убиты боевиками исламистской группировкой «Хайят Тахрир аш-Шам». Данные о том, сколько женщин погибло в результате действий вооруженной «умеренной оппозиции», в докладе не приводятся.

Смотрите также:

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    От «весны» до войны

    В начале 2011 года «арабская весна» добралась до Сирии, но первые мирные демонстрации были жестоко подавлены полицией. Тогда, начиная с 15 марта, по всей стране стали вспыхивать массовые акции протеста с требованиями отставки Башара Асада. Вряд ли можно было вообразить, что те события положат начало конфликту, который затянется на восемь долгих лет и унесет жизни почти полумиллиона сирийцев.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Стороны конфликта

    После того как волна массовых протестов прокатилась по стране, Асад начал использовать для их подавления армию. В свою очередь противники режима были вынуждены взять в руки оружие. В конфликт вступили также отряды национальных меньшинств (например, курды) и исламистские террористические группировки, среди которых особняком стоит так называемое «Исламское государство».

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    «Халифат» террористов

    В апреле 2013 года в гражданскую войну в Сирии вступили боевики террористической организации ИГИЛ, образованной из подразделения «Аль-Каиды». В июне 2014 года группировка объявила о переименовании в «Исламское государство» и провозгласила «халифат». По некоторым данным, в 2015 году под контролем ИГ находилось около 70 процентов территории Сирии, а численность боевиков составляла 60 000 человек.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Культурное наследие как цель террористов

    Разрушение античного города-оазиса Пальмиры стало символом варварского обращения террористов ИГ с объектами культурного наследия. Всего же с момента начала гражданской войны в Сирии было разрушено более 300 археологических памятников. В феврале 2015 года Совбез ООН приравнял уничтожение боевиками ИГ предметов исторической, культурной и религиозной ценности к терактам.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Миграционный кризис

    По данным ООН, за последние семь лет 5,3 млн сирийцев бежали из страны. Большинство из них нашли убежище в соседних Турции (более 3 млн человек), Ливане (свыше 1 млн) и Иордании (почти 700 тысяч). Но возможности этих стран по приему беженцев оказались практически исчерпаны. В результате сотни тысяч сирийцев отправились искать спасения в Европе, вызвав миграционный кризис в ЕС.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Международная коалиция против ИГ

    В сентябре 2014 года президент США Барак Обама объявил о создании международной коалиции против ИГ, в которую вошли более 60 государств. Участники коалиции наносили авиаудары по позициям боевиков, занимались подготовкой местных сухопутных войск, оказывали гумпомощь населению. В декабре 2018-го президент США Дональд Трамп объявил о выводе американских солдат из Сирии, обосновав это победой над ИГ.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Исламская антитеррористическая коалиция

    В декабре 2015 года Саудовская Аравия представила свою антитеррористическую коалицию, состоящую из исламских стран. В нее вошли 34 государства, часть из которых, как и сами саудовцы, являются также членами международной коалиции под предводительством США.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Участие России

    С осени 2015 года российские ВКС также наносят удары в Сирии — по заверениям Москвы, лишь по позициям ИГ. По данным же НАТО, 80% российских авианалетов были нацелены на противников Асада из умеренной оппозиции. В ноябре 2017 года Путин заявил о скором окончании военной миссии в Сирии. Группировка будет сокращена, но в распоряжении РФ останутся 2 военные базы и некоторые другие структуры.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Мирные переговоры

    14 марта 2016 года, в канун 5-летия начала гражданской войны в Сирии в Женеве стартовали переговоры по мирному урегулированию конфликта под эгидой ООН. Первая подобная попытка в начале февраля завершилась неудачей на фоне наступления армии Асада на город Алеппо. Второй шанс появился после заключения перемирия между сторонами с 27 февраля при содействии США и РФ.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Применение химического оружия

    Согласно совместному докладу ООН и ОЗХО, режим Асада несет ответственность за применение отравляющего вещества зарина в Хан-Шейхуне 4 апреля 2017 года, а «Исламское государство» применяло сернистый иприт во время атаки в населенном пункте Ум-Хош в сентябре 2016 года.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Договоренность о зонах безопасности

    С января 2017 года в столице Казахстана по инициативе России, Турции и Ирана проводятся параллельные женевским межсирийские переговоры по урегулированию в Сирии. На них впервые за одним столом встретились представители как режима Башара Асада, так и оппозиционных сил. В мае в Астане подписан меморандум о создании четырех зон деэскалации в северной, центральной и южной части Сирии.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Год радикальных перемен в Сирии

    2017 год принес радикальные перемены в ситуации в Сирии. Еще в декабре 2016 года войска Асада при поддержке ВКС России освободили Алеппо, весной 2017-го — Хомс. А в июне были достигнуты американо-российские соглашения об установлении реки Евфрат в качестве разделительной линии между «Силами демократической Сирии» и войсками Асада.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Разгром ИГ, но еще не окончательная победа

    В 2018 году войска Асада заняли стратегически важный город Дейр-эз-Зор и ряд других. А оппозиционные «Силы демократической Сирии» и курдские Отряды народной самообороны при поддержке США — Ракку. 3 марта 2019 года произошло решающее сражение за последнее поселение Бахгус, находящееся в руках ИГ. После освобождения деревни под контролем ИГ останется только отдаленный регион к западу от Евфрата.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    «Тройка» в Сочи

    В 2017 году на встрече в Сочи лидеры РФ, Ирана и Турции Владимир Путин, Хасан Роухани и Реджеп Тайип Эрдоган выступили с рядом инициатив, призвав Дамаск и оппозицию к участию в сирийском Конгрессе национального диалога, который должен открыть дорогу к конституционной реформе. В 2019-м лидеры трех государств заявили, что контроль над Сирией должен вернуться к правительству в Дамаске.

  • Сирия: 8 лет войны и неясные перспективы разрешения конфликта

    Новое применение химоружия в Думе

    По данным гуморганизаций, 7 апреля 2018 года в городе Дума, последнем очаге сопротивления исламистов и повстанцев в регионе, было вновь применено химоружие. По данным ВОЗ, в ходе атаки более 70 человек погибли, у 500 жителей зафиксированы симптомы отравления. Власти Сирии опровергали эту информацию. Но 1 марта 2019 года эксперты ОЗХО пришли к выводу, что в Думе, вероятнее всего, был применен хлор.

    Автор: Илья Коваль


 

Гражданская война в России | Вопросы военной истории

Как Гражданская война в России предала народную революцию? Редактор MHM Нил Фолкнер оценивает историческое значение конфликта.
Вербовочный плакат большевиков, призывающий рабочих вступать в Красную Армию, 1920 год.

По масштабу, драматизму и значению он соответствовал Гражданской войне в США полвека назад. Тем не менее, о Гражданской войне в России, начавшейся столетие назад в этом году, вспоминают лишь смутно. Конфликт бушевал в Евразии четыре года, унес около 15 миллионов жизней и перекроил всю историю ХХ века.

Человеческие потери были астрономическими. Мы можем сравнить это с Гражданской войной в США, в которой погибло две трети миллиона, около 2% населения, больше, чем во всех других войнах в истории США вместе взятых. Или с Первой мировой войной, унесшей жизни около 3 миллионов россиян, из примерно 15 миллионов во всем мире.

Сравните эти цифры с Гражданской войной в России, когда погибло около 1,5 миллиона бойцов и до 12 миллионов мирных жителей умерло от холода, голода и болезней.Это было почти 10% населения. Это была национальная катастрофа такого же масштаба, как и Вторая мировая война: оценки числа погибших в период с 1941 по 1945 год выше, в 20 миллионов человек, но они представляют примерно такую ​​​​же долю населения в то время.

Гражданская война в России разорвала общество и уничтожила массовое общественное движение, осуществившее революцию 1917 года. Этот образ отражает человеческое страдание от социального кризиса в России эпохи Гражданской войны.

Одним из малопонятных последствий этого было то, что русская революция была разгромлена. В октябре 1917 г. к власти пришло массовое общественное движение рабочих, солдат, матросов и крестьян. Эта «народная власть» была организована в виде массовых собраний («советов»). Сотни тысяч регулярно посещали собрания этих органов демократии снизу. Декреты, изданные сверху, отражали требования, исходившие снизу; и их реализация зависела от массовых действий на базе.

К концу Гражданской войны это огромное общественное движение было мертво. Национальная инфраструктура была разрушена: разрушено 7000 мостов, 1700 км железнодорожных путей и 90 000 км телеграфных проводов. Международная блокада сократила российский импорт с 967 миллионов фунтов (российская единица измерения) в 1913 году до 0,5 миллиона в 1919 году, а российский экспорт с 1,472 миллиона до 0,0001 миллиона. Промышленное производство упало примерно до 15% от уровня до 1914 года.

Заводской рабочий класс сократился с 2.от 5 миллионов до почти миллиона. Заработная плата была снижена до трети довоенного уровня. Города, лишенные еды, топлива и сырья, опустели, обездоленные люди бежали в сельскую местность. Те, кто остался у станков, были слишком оборваны, холодны, голодны и отчаянны, чтобы иметь время для политических митингов: их поглощала одна борьба за существование.

Немецкие революционеры в действии во время уличных боев в Берлине в 1919 году. Большевики надеялись, что Красная Армия, наступающая с востока, сможет соединиться с революционными движениями по всей Европе.

Когда белые побеждены, экономика находится на нулевом уровне, общество разорвано на части, русский народ оцепенел от пассивности, единственной действенной национальной силой, которая все еще действовала, была все более авторитарная партийно-государственная бюрократия.

Мужчины и женщины, совершившие революцию, были втянуты в администрацию и армию. К ним присоединились другие, отчаянно нуждавшиеся в работе, надеясь на карьеру. Коммунистическая партия увеличилась до трех четвертей миллиона. Вот была новая власть: не массы, не советы, не демократия снизу; но партия — партия — и зачаточный государственный аппарат, которым она управляла.

Гражданская война в США спасла профсоюз и уничтожила рабство. Гражданская война в России задушила революцию, разрушила демократию и расчистила путь сталинской диктатуре. Это было непреднамеренным последствием действий всех воюющих сторон — красных, белых и великих держав. Последствия этого рикошетом отразились на десятилетиях и по сей день.

Это отрывок из 18-страничного специального материала о Гражданской войне в России. Получите полную историю, включая события, стратегию и тактику войны, в выпуске 86  Ежемесячника военной истории .

Нажмите здесь, чтобы подписаться на журнал, и каждый месяц его будут присылать прямо к вашей двери.

преступлений и массовых насильственных действий Гражданской войны в России (1918-1921 гг.) | Науки по массовому насилию и сопротивлению

Революции 1917 года в Российской империи привели к крайне жестоким гражданским войнам 1918 года. Как и во всякой гражданской войне, особенно трудно провести различие между военными операциями как таковыми и «побочным» насилием — если использовать этот анахроничный термин в контексте события тех лет: массовые убийства мирных жителей, захват заложников, депортация населения, коллективно считавшегося «врагами». В этих многообразных конфликтах ни одна из сторон не обладала монополией на насилие. Тем не менее нельзя отрицать, что большевики теоретизировали насилие в гораздо большей степени как «массовый террор», центральное понятие в работах Ленина. Ленин начал развивать эту концепцию в 1905 году, когда он объяснил, что пролетариат и бедные крестьянские общины должны прибегнуть к «массовому террору», когда столкнутся с насилием царского режима во время революционных событий 1905–1906 гг. Призыв к «массовому террору» вновь прозвучал вскоре после прихода к власти большевиков в октябре 1917 г.В это время большевики, составлявшие в стране лишь незначительное меньшинство, поощряли все формы социального насилия — насилие со стороны солдат, миллионно дезертировавших из разлагающейся царской армии, насилие крестьянских восстаний, вспыхнувших в хаосе осени 1917 г., насилие обездоленного и голодающего городского пролетариата. Наиболее важным для Ленина было умение направить эти различные формы насилия под партийный контроль, чтобы направить все насилие против «классовых врагов», которых уже называли «врагами народа» (Декрет Совета Народных Комиссаров, 28 ноября 1999 г. ). 1917).«Массовый террор» гораздо больше, чем просто направление социального насилия, распространялся и развивался как решительная, теоретизированная и утвержденная политика, без какого-либо сдерживания, как акт регенерации всего социального тела. Затем «массовый террор» стал инструментом политики социальной гигиены, направленной на устранение групп, определяемых как «враги», из строящегося нового общества. Действительно, с самого начала новый режим классифицировал и классифицировал население, проводя различие между друзьями и врагами.«Дружественными» группами были, в порядке старшинства, сначала «настоящий трудящийся пролетариат» (понятие произвольное для употребления в стране, где подавляющее большинство из примерно трех миллионов рабочих происходило из сельского крестьянства), затем батраки и крестьянская беднота. ; враги — буржуазия, землевладельцы, папы и «кулаки», последние определялись как «эксплуатирующие фермеров» в марксистском подходе «классовой борьбы», который не мог объяснить сложности сельского мира, который в значительной степени игнорировался и презирался. за то, что новая большевистская власть воспринимала как его «азиатскую отсталость».Тем менее мешало устранение врагов, осужденных самой эволюцией Истории, которую марксистский сциентизм и теория «классовой борьбы» позволяли понять большевикам. В ленинском дискурсе эти враги низводились до состояния «вредных насекомых», «вшей», «паразитов», «микробов». Ленин писал, что необходимо неустанно «очищать», «очищать» и «очищать» русское общество от «блох», «клопов» и «паразитов», заражающих и загрязняющих его (Ленин, . Как организовать соревнование? , декабрь 1917 г.).Нельзя отрицать, что такой язык проложил путь к убийству, дегуманизировав жертв, которые, благодаря риторическим уловкам, оставались неминуемой и смертельной угрозой, несмотря на то, что уже были осуждены Историей. «Массовый террор» должен был создать новый, возрожденный и очищенный мир, по мнению большевиков и, в частности, чекистов, агентов ЧК (Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией), политической полиции нового режима, созданной 10 декабря 1917 года. Об этом убедительно свидетельствует следующая статья (18 августа 1919 г.) — среди многих других подобных текстов, — опубликованная в «Красный меч» («Красная шпага»), газета Киевской ЧК:

«Мы отвергаем старую мораль и «гуманность», придуманную буржуазией для угнетения и эксплуатации низших классов. Наша мораль не имеет прецедента, наша человечность абсолютна, потому что покоится на новом идеале: уничтожить любую форму угнетение и насилие… Нам все позволено, потому что мы первые поднимаем мечи не для того, чтобы угнетать и порабощать, а для того, чтобы освободить человечество от его цепей… Кровь? Да прольется кровь! Только кровью можно окрасить черное знамя пиратской буржуазии, превратив его раз и навсегда в красное знамя, знамя Революции. Только окончательная гибель старого мира навсегда освободит нас от возвращения шакалов.»

«Красный террор» (сентябрь-октябрь 1918 г.)**

1918; 31 августа — 4 сентября: «В ответ» на двойное нападение, имевшее место 30 августа 1918 г. на начальника Петроградской ЧК Моисея Урицкого и на Владимира Ленина в Москве, в Петрограде и Кронштадтские тюрьмы были разгромлены чекистами.

1918; 5 сентября: Постановление Совета Народных Комиссаров «О красном терроре», предписывающее «изоляцию классовых врагов Советской республики в концентрационные лагеря и суммарные казни всех лиц, причастных к белогвардейским организациям, восстаниям или беспорядкам».

1918; Сентябрь-октябрь: 90 026 массовых расстрелов «буржуазных заложников» в Москве, Петрограде, Твери, Нижнем Новгороде, Вятке, Перми, Ивано-Вознесенске, Туле… и т.д. Оценочное число жертв: от 10 000 до 15 000 (Еженедельник ВКК, 22 сентября- 27 октября 1918 г.; Леггетт, 1981 г.).В считаные недели ЧК, политическая полиция нового режима, произвела в два-три раза больше казней, чем царский режим вынес смертных приговоров за 92-летний период с 1825 по 1917 год. режима, смертные приговоры выносились в соответствии с юридическими процедурами, а позже часто заменялись приговорами к принудительным работам.

++++

Суммарные расстрелы ВЧК бастующих рабочих (зима 1918-весна 1919)***

Конец 1918 — начало 1919: Несколько крупных забастовок (иногда наряду с мятежами частей Красной Армии), вызванных ухудшением жилищных условий и арестами рабочих-меньшевиков и эсеров, были жестоко подавлены спецподразделениями ЧК.Наиболее жестокие репрессии (массовые убийства или расстрелы забастовщиков) имели место либо в городах, завоеванных противниками белых или социалистов (эсеров и меньшевиков), где рабочие поддерживали антибольшевистские силы (Уральский район), либо в городах, занимавших военно-стратегические позиции во время забастовок или произошли мятежи (Астраханская область). Среди самых кровавых и лучше всего задокументированных эпизодов:

1919; 12-14 марта: Суммарные расстрелы и утопления бастующих рабочих и мятежников 45-го стрелкового полка в Астрахани.В начале марта 1919 г. в Астрахани вспыхнули забастовки по экономическим причинам (очень низкие нормы карточного питания), а также по политическим причинам (аресты социалистов-небольшевиков), которые распространились и переросли в беспорядки, когда 45-й И. Р. отказался стрелять в демонстрацию рабочих в центре города. Мятежники присоединились к забастовщикам, совершившим налет на штаб-квартиру большевистской партии, убив нескольких партийных чиновников. Председатель Военно-революционного комитета Астраханской области Сергей Киров приказал «беспощадно истребить белогвардейскую нечисть всеми средствами.Части ЧК подавили и забастовку, и мятеж. В период с 12 по 14 марта от 2 до 4 тысяч забастовщиков и мятежников были казнены или утоплены, сброшены с барж посреди Волги с камнями, прикрепленными к шее. С 15 марта, репрессии обрушились на «буржуев», обвиненных в «вдохновлении белогвардейского заговора», в котором рабочие и солдаты были лишь рядовыми членами. Было убито несколько сот «буржуев» (Мельгунов, 1927, с. Чернов, 1922, с.248-255).

1919; 17-18 марта: г. Суммарные расстрелы в Шлиссельбургской крепости около 200 рабочих петроградских путиловских заводов после крупной забастовки, вспыхнувшей в начале марта в этом «рабочем оплоте» Петрограда. 10 марта общее собрание путиловских рабочих приняло воззвание, осуждающее большевистское правительство и требующее свободных выборов в Советы и фабзавкомы, отмены ограничений на количество продовольствия, которое рабочим разрешалось ввозить в Петроград из деревни (1). .5 пудов или 54 фунта) и освобождение всех задержанных ЧК активистов «подлинно революционной партии» (меньшевиков и эсеров). Когда 13 марта Ленин лично приехал в Шлиссельбург, ему противостояла враждебная толпа, кричавшая: «Долой жидов, долой комиссаров!» 16 марта вооруженные отряды ЧК ворвались на Путиловские заводы, которые обороняли взявшиеся за оружие рабочие. 900 рабочих были арестованы. В последующие дни было казнено около 200 забастовщиков (Бровкин, 1994, с. 69–72; Леггетт, 1981, с. 313).

1919; 20-22 марта: г. Суммарные расстрелы около тридцати рабочих в Туле, где была подавлена ​​забастовка на городских арсеналах. Забастовка в Туле началась из-за ухудшения условий жизни и арестов, проведенных ЧК среди рабочих-меньшевиков (Бровкин, 1994, с. 74-75).

«Расказачивание:» 1-й этап (февраль-март 1919 г.) и 2-й этап (2-е полугодие 1920 г.)**

«Расказачивание», заключавшееся в ликвидации донского и кубанского казачества как социальной группы, имело чрезвычайно важное значение в рамках революционного проекта и среди большевистских практик.Действительно, впервые новый режим решил принять комплексные меры депортации и массовых убийств, чтобы уничтожить все население, считающееся коллективно ответственным, с территории, которую большевистские лидеры называли «советской Вандеей». «Расказачивание» не было результатом военных действий в горячке боя. Процесс был вызван политическим решением лидеров большевистской партии. «Расказачивание» было ненадолго прервано военными неудачами большевиков весной 1919 г. и возобновилось только в 1920 г., когда большевики отвоевали донские и кубанские казачьи территории.

1919; 24 января: Секретное постановление ЦК партии большевиков, призывающее к «массовому террору против богатых казаков, которые должны быть истреблены и физически устранены до последнего».

1919; Февраль-март: г. Массовые расправы над «казаками-заложниками» регулярными войсками Красной Армии во время их продвижения в районе Дона. В течение нескольких недель было казнено 8000 казаков… (Бровкин, 1994: 103-105; Генис, 1994: 42-55; Холквист, 1997: 127-162).

В июне 1920 г. руководитель ЧК Карл Ландер был провозглашен «Уполномоченным Кубани и Дона». Он учредил тройки, специальные трибуналы по «расказачиванию», которые приговорили к смертной казни несколько тысяч казаков. Система «заложников» (члены казачьих семей были объявлены вне закона) была расширена до простой бюрократии, а «заложников» помещали в концлагеря, самым крупным из которых был Майкоп (Бровкин, 1994: 128-129).

1920; Конец октября-начало ноября: г. Пять казачьих станиц (крупных местечек) (Калиновская, Ермоловская, Романовская, Самачинская, Михайловская) были полностью освобождены от их жителей, которые все были сосланы в Донбасс для работы на рудниках в качестве принудительных работ. Количество депортированных: около 17 000 (Верт в Куртуа, Верт и др., 1997: 114-117).

++++

«Красный террор» на Украине (май-август 1918 г.)*

В те несколько месяцев 1918 г., когда Красная Армия оккупировала крупные города Украины (в то время как сельская местность в основном избежала большевистского оплота), шаткое положение большевистской власти на Украине требовало репрессивной политики против элиты Старого режима. кто не успел бежать. Были декретированы громадные «компенсации от буржуазии»: в ожидании выплат большевистские власти сажали в тюрьмы множество «буржуазных заложников», унижая других (в Одессе, Киеве и Харькове «буржуазных женщин» реквизировали для чистки общественных уборных или военных лагеря, где часто имели место изнасилования).Многие массовые убийства и суммарные казни «буржуазных заложников» произошли летом 1919 года, особенно в дни, предшествующие отступлению большевиков перед наступлением Белой армии. Среди самых важных:

1919; 8-11 июня: Массовые расстрелы «буржуев» в харьковских тюрьмах до того, как Белая армия установила контроль над городом (12 июня 1919 г. ). Предполагаемое число жертв: от 500 до 1000.

1919; Июнь-август: Массовые расстрелы «буржуазных заложников» в Одессе.Предполагаемое количество жертв: около 2000 человек.

1919; Август: г. Массовые расстрелы «буржуазных заложников» в Киеве. Предполагаемое количество жертв: около 1800 «буржуев» были убиты за две недели до того, как Белая армия взяла город под свой контроль (28 августа). Всего за время большевистской оккупации города (февраль-август 1919 г.) было убито 3000 человек (Бровкин, 1994, с. 119-126).

Погромы на Украине (1919-1921)*

Во время гражданской войны еврейское население Украины (и, в меньшей степени, Белоруссии) пострадало от самых жестоких погромов, когда-либо имевших место в регионах, где погромы 1903-1906 годов уже нанесли серьезный ущерб еврейскому населению.Приблизительно 150 000 еврейских жертв (125 000 на Украине, 25 000 в Белоруссии) умерли в период с 1918 по 1922 год. 1919 год, несомненно, был самым смертоносным годом. Погромы осуществлялись различными вооруженными формированиями: Белой армией генерала Деникина, войсками УНР С. Петлюры, отрядами различных военачальников «атаманов» (Соколовский, Козырь-Зырка, Григорьев, Зеленый), отрядами «зеленых» (восставшие крестьяне), и даже частями Красной Армии (в частности знаменитая Конармия , 1-я Конная армия С.Буденный). В некоторых поселках Украины и Белоруссии за погромы одновременно отвечали бы разные подразделения. Города (Харьков, Екатеринослав) не пощадили, особенно после их повторного захвата белыми, которые систематически идентифицировали евреев как большевиков в соответствии с «жидо-большевистской» смесью, используемой всеми виновниками погромов, независимо от их принадлежности. Среди наиболее крупных погромов:

1919; 15-17 февраля: Проскуров (Подольская губерния): Погромы, изнасилования, грабежи со стороны вооруженных формирований Украинской Народной Республики.Предполагаемое количество жертв: около 1500

1919; 22-26 марта: Житомир (Волынская губерния): массовые убийства, изнасилования, грабежи со стороны вооруженных формирований Украинской Народной Республики. Предполагаемое количество жертв: от 500 до 700.

1919; 11-12 мая: Городище (Киевская губерния): Погромы и грабежи отрядом Григорьевского атамана.

1919; 13 мая: г. Тальное (Киевская губерния): Погромы и грабежи отряда Григорьевского атамана.

1919; 12-14 мая: г. Умань (Киевская губерния): Погромы и грабежи отряда Григорьевского атамана. Предполагаемое количество жертв: от 800 до 1200 человек.

1919; 18-19 мая: Смела (Киевская губерния): Погромы и грабежи отрядом Григорьевского атамана.

1919; 15-20 мая: Елизаветград (Киевская губерния): Погромы, изнасилования, грабежи отрядом Григорьевского атамана. Предполагаемое количество жертв: от 1300 до 3000 человек.

1919; 26-28 мая: Тростянец (Подольская губерния): Погромы и грабежи местными крестьянами и дезертирами («зелеными»). Предполагаемое количество жертв: 400.

1919; 15-18 июня: Харьков: Резня и грабежи после взятия города частями армии Деникина. Предполагаемое количество жертв: от 800 до 2500 человек.

1919; 24 июня: г. Александрия (Херсонская губерния): Погромы и грабежи отрядом Григорьевского атамана. Предполагаемое количество жертв: от 300 до 700.

1919; 16-18 августа: Погребище (Киевская губерния): Погромы и грабежи отряда Зеленого атамана. Предполагаемое количество жертв: от 400 до 500.

1919; 2-8 сентября: Фастов (Киевская губерния): Резня и грабежи отрядами Белой Армии. Предполагаемое количество жертв: от 1000 до 1500 человек.

1919; 28-29 сентября: Смела (Киевская губерния): Резня и грабежи отрядами Белой Армии. Предполагаемое количество жертв: 112.

1919; 14-15 декабря: Смела (Киевская губерния): Резня и грабежи отрядами 1-й Конной Армии (Красной Армии). Приблизительное количество жертв: 107 (Хейфец, 1922; Милякова, Розенблат и Еленская, ред., 2006).

++++

Белый террор в восточных районах (Урал, Сибирь) под контролем адмирала Колчака (конец 1918 — середина 1919)*

В отличие от Красного террора, Белый террор так и не стал системой. В основном неконтролируемый и осуществляемый «полевыми командирами», такими как казачьи атаманы Семенов или Анненков, белый террор, тем не менее, был направлен против определенных групп: социалистических боевиков, подозреваемых в симпатиях к большевикам, евреев (ассимилированных с большевиками), в наследство от дискриминационных репрессий старого царского режима.Как это часто бывало и во время красного террора, самые жестокие убийства противников и мирных «врагов» совершались непосредственно перед тем, как покинуть город или позицию. Среди наиболее важных массовых убийств:

1918; 25-26 декабря: Расправа над несколькими сотнями социалистических боевиков и рабочих, заключенных в Омске частями генерала И.Н. Красильников (армия адмирала Колчака).

1919; Середина апреля: г. Расстрел 670 заключенных (боевых эсеров, рабочих) в Уфе.

1919; Май: Расстрел 350 заключенных в Чите.

1919; 10-14 июля: Погром в Екатеринбурге. Около 2200 жертв, в основном евреев (Бровкин, 1994, с. 205-206; Мельгунов, 1923, с. 78-90).

Массовые расстрелы мирных жителей большевиками в Крыму (середина ноября-конец декабря 1920 г.)*

За исключением погромов, учиненных в 1919-1921 годах на Украине и в Белоруссии самыми разнообразными вооруженными формированиями, расправы над гражданскими лицами достигли своего апогея в Крыму при эвакуации последних частей Белой армии.В течение нескольких недель (с середины ноября до конца декабря 1920 г.) было расстреляно или повешено около 50 000 человек, большинство из которых были гражданскими лицами, часто принадлежащими к социальной элите, следовавшей за отступлением Белой армии на Крымский полуостров. Во-первых (с середины ноября до начала декабря) «стихийно» множились массовые убийства мирных жителей, не отправившихся с эвакуируемыми войсками. Во-вторых, большевистские власти стали максимально точно, учитывая обстоятельства, вести учет населения основных крымских городов. Каждый житель должен был зарегистрироваться в местной ЧК, заполнив длинную анкету-следствие. На основании этого «расследования» население было классифицировано на три категории: подлежащее расстрелу, отправление в концлагерь, пощаду (Бровкин, 1994, с. 346-349; Мельгунов, 1924, с. 187-202).

Массовые расстрелы заложников и заключение мирного населения в концлагеря после подавления тамбовского крестьянского восстания (лето 1921 г.)***

Из всех крестьянских восстаний, спровоцированных массовыми политическими реквизициями сельскохозяйственных продуктов, Тамбовское восстание было самым продолжительным, самым значительным и лучше всего организованным.Для подавления этого мятежа генерал Тухачевский, назначенный Политбюро «Главнокомандующим ликвидационной кампанией бандитов Тамбовской губернии», прибегнул к прямому политическому террору, сочетав захват заложников, массовые расстрелы, интернирование десятков тысяч мирных жителей в концлагеря, применение удушливого газа, депортация целых деревень, подозреваемых в помощи или укрывательстве «бандитов». В частности:

1921; 11 июня: Приказ № 171 от Тухачевского, планирующий «расстреливать на месте без суда любого гражданина, отказывающегося назвать свое имя», «расстреливать заложников в селах, где спрятано оружие», «расстреливать на месте без суда старший сын бандитской семьи.»

1921; 12 июня: Приказ Тухачевского «очистить леса, где прячутся бандиты, удушливым газом».

1921; Июль: г. Открытие 7 концлагерей в Тамбовской губернии для интернирования «семей повстанческих бандитов». К концу июля 1921 г. в этих лагерях содержалось около 50 000 заключенных, в основном женщины, старики и дети. Тиф, холера и голод брали свое. Осенью 1921 г. смертность достигала 15—20% в месяц (Данилов, Шанин, 1994).

++++

Источники

Бровкин В., 1994, В тылу гражданской войны , Princeton University Press

Бугай Н., 1995, Л. Берия-И. Сталину: «Согласно Вашему указанию», Москва, AIRO-XX

Бугай Н. , 1997, Депортация народов Крыма , Москва

Чернов В. (ред.), ЧК. Материалы по деятельности чрезвычайных комиссий , Берлин, Из.ЦКПСР, 1922

Данилов В., Шанин Т. (ред.), 1994, Антоновщина , Тамбов

Данилов В.П., Мэннинг Р., Виола Л. (ред.), 1999-2006, Трагедия советской деревни. Документы и материалы, 1927-1939 , 5 т., М.: Росспен

Данилов В.П., Берелович А. (ред.), 2000-2007, Советская деревня глазами ВЧК, ОГПУ, НКВД, 1918-1939 , 5 т., Москва: Росспен

Ejenedelnik VCK, 6 выпусков, вышедших с 22 сентября 1918 г. по 27 октября 1918 г.

Генис, В.Л., 1994, «Расказание в Советской России», в Вопросы истории 1994/1

Гонов А., 1999, Народы в еселонакс , Москва.

Гурьянов А. (ред.), 1997, Репрессии против Полякова и польских городов , Москва: Звеня,

Хейфец, Э., 1921, Резня евреев на Украине в 1919 году , Нью-Йорк: Т. Зельцер.

Holquist, P, 1997, «Проведение беспощадного массового террора». Расказачивание на Дону, 1919 г.», в Cahiers du Monde russe , № 38 (1-2), 27-162

Иванов В., А., 1998, «Операция бывшие люди в Ленинграде, февраль-март 1935», в Новый Казовой , 1998, № 6-7

Юнге М., Биннер Р., 2003, Как Террор стал большой , Москва: AIRO-XX

Кондрасин В., Пеннер Д. (ред.), 2002, Голод 1932-1933 в советской деревне , Самара-Пенза

Леггетт, Г., 1981, ЧК: Политическая полиция Ленина , Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета

Мартин, Т., 1998, «Истоки советской этнической чистки», в The Journal of Modern History , № 70, 813-861

Мартин, Т., 2001, Империя позитивных действий. Нации и национализм в Советском Союзе , 1923-1939, Cornell University Press

Мельгунов С., 1923, Трагедия Адмирала Колчака , Берлин

Мельгунов С., 1924, Красный Террор в России, 1918-1923 , Берлин, Ватага

Мельгунов С. , 1927, La Terreur rouge en Russie , 1918-1924, : Payot

Милякова Л.Б., Розенблат Э.С., Еленская И.Е. (ред.), 2006, Погромы на Украине, в Белоруссии и Европейской касти России, 1918-1922 .Сборник документов, Москва

Ohayon, I., 2006, Du nomadism au socialisme. Оседлость, коллективизация и аккультурация казахов в СССР, 1928-1945 , : Maisonneuve

Охотин Н., Рогинский А., «Из истории немецкой операции НКВД 1937-1938 гг.», Щербакова И.Л. (изд), 1999, Наказанный народ , Москва: Звеня

Охотин Н., Рогинский А., 2000, 30 Октября, № 4

Петров Н.В., Рогинский А.Б., «Польская операция НКВД 1937-1938», в Гурьянов А.Е. (ред.), 1997, Репрессии против Полякова и Польского города , Москва, Звеня

Пихоя Р.Г., Козлов В.П. (ред.), 1997, Катынь, , Москва: МФД

Поляков И. (ред.), Население России в ХХ веке , т. 1, Москва: Росспен

Полян П., 2001, Не по своей полевке, История и география основных миграций в СССР , Москва, ОГИ-Мемориал

Разумов А. Я. и др. (ред.), 1998, Ленинградский мартиролог, 1937-1938 , том III, Санкт-Петербург

Щербакова И.Л. (ред.), 1999, Наказанный народ , Москва: Звеня

Шаповал Ю., Васильев В. (ред.), 2001, Командари великого голода , Киев: Генеза

Силин П., 1922, «Астраханские расстрелы», в Чернове В. (ред.), ЧК. Материалы по деятельности чрезвычайных комиссий , Берлин: Из.ЦКПСР

Хлевнюк О.В., Девис Р.У. и др. (ред.), 2001, Сталин и Каганович, Переписка 1931-1936 , Москва: Росспен

Татимов М.Б., Козыбаев М.К., Абылхозин З.Б. (ред.), 1991, Голод в Казахской степи. Письма тревоги и боли , Алма-Ата

Виола, Л., 2005 г., «Голод 1932-1933 гг. в Советском Союзе», в Vingtième Siècle. Revue d’Histoire , № 88

Верт, Н., 1997, «Un État contre son peuple», в Куртуа, С., Верт, Н. и др., Le Livre Noir du Communisme ,: R. Laffont

Верт, Н., 2002, «Repenser la Grande Terreur», в Le Débat , № 122

Верт, Н. , Мироненко С. (ред.), 2004, Массовые репрессии в СССР, История Сталинского Гулага , том I, Москва: Росспен

Werth, N., 2006/a, L’Ile aux cannibales. 1933 г., депортация-отказ в Сибири , : Перрин

Верт, Н., 2006/b, «Les opérations de masse de la Grande Terreur», Bulletin de l’IHTP , № 87

Яковлев А.Н., Наумов В., Сигачев Ю.В. (ред.), 1999, Лаврентий Берия, 1953. Стенографический отчет Июльского пленума ЦК КПСС и др. документы, Москва: МДФ

Земсков В.Н., 2003, Спецпоселения в СССР , Москва: Наука

++++

Библиография

1- Гражданская война и «коммунизм военного времени»

а) Сборники документов

Бернштам М. (ред.), 1982, Урал и Прикамье, ноябрь 1917-январь 1919 . Документы и материалы, : YMCA Press

Белов Г.А. (ред.), 1958, Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии, 1917-1921 , Москва: Политиздат

Чернов В. (ред.), ВЧК. Материалы по деятельности чрезвычайных комиссий , Берлин: Из.ЦКПСР, 1922

Данилов В., Шанин Т. (ред.), 1994, Антоновщина , Тамбов

Фельштинский Ю., 1992, Красный Террор в годы Гражданской войны , Лондон: Overseas Publications

Мейер, Дж. (редактор), 1964, Документы Троцкого, 1917-1922 , Гаага: Мутон

Милякова Л.Б., Розенблат Э.С. & Еленская И.Е. (ред.), 2006, Книга Погромов.Погромы на Украине, в Белоруссии и в Европейской касте России, 1918-1922 . Сборник документов, Москва: Росспен

б) Исследования

Baynac J., 1975, La Terreur sous Lénine , : Sagittaire

Бровкин В., 1994, В тылу гражданской войны , Princeton University Press

Будницкий О.В., 2006, Российские евреи между красными и белыми , Москва: Росспен

Куртуа, С., Верт, Н. и др., 1997, Le Livre Noir du communisme , : Laffont

Фигес, О. , 1989, Крестьянская Россия, Гражданская война. Поволжская деревня во время революции, 1917-1921 , Oxford University Press

Френкин М., 1987, Трагедия крестьянских восстаний в России, 1918-1921 , Иерусалим: Лексикон

Грациози А., 1997, Большевики и крестьяне на Украине, 1918-1919 , Москва: AIRO-XX.

Хейфец, Э., 1921, Резня евреев на Украине в 1919 году , Нью-Йорк: Т. Зельцер.

Холквист, П., 1997, «Проведение беспощадного массового террора».Расказачивание на Дону, 1919 г., Cahiers du Monde russe , № 38 (1-2), 127-162

Холквист, П., 2002, Ведение войны, создание революции. Континуум кризиса в России, 1914-1921 , Cambridge University Press

Леггетт, Г., 1981, ЧК: Политическая полиция Ленина , Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета

Мельгунов С., 1924, Красный Террор в России, 1918-1923 , Берлин: Ватага

Осипова Т., 1997, «Крестьянские восстания: происхождение, размах, динамика и последствия», в Бровкине В. (ред.), Большевики в русском обществе , Нью-Хейвен и Лондон: издательство Йельского университета

2 — 1930-е годы

а) Сборники документов

Данилов В.П., Берелович А (ред.), 2000-2007, Советская деревня глазами ВЧК, ОГПУ, НКВД, 1918-1939 , 5 том, Москва: Росспен

Данилов В.П., Мэннинг Р., Виола Л. (ред.), 1999-2006, Трагедия советской деревни. Документы и материалы, 1927-1939 , 5 т., Москва: Росспен

Данилов В.П., Красильников С.А. (ред.), 1992-1994, Спецпереселенцы в Западной Сибири, 3 том, 1930-1938 , Новосибирск: ЭКО

Головкова Л.А., Любимова К.Ф. и др. (ред.), Бутовский полигон, 1937-1938. Книга памяти жертв политических репрессий , т. 1-5, Москва: Мемориал

Грациози, А., 1989 г., «Голод в Украине и на Северном Кавказе через отношения итальянских дипломатов, 1932-1934 гг.», Cahiers du Monde russe et soviétique , 30 (1-2), 5- 106

Кокурин А. , Петров Н., 2000, ГУЛАГ, 1917-1960 , Москва: МФД

Кондрасин В., Пеннер Д. (ред.), 2002, Голод 1932-1933 в советской деревне , Самара-Пенза

Кульцицкий С.В. (изд), 1990, Холод 1932-1933 годов на Украине Киев

Кульцицкий С.В. (изд.), 1993, Голодомор 1932-1933 гг. в Украине: прицыны и народы , Киев

Литвин В.М., (ред.), 2003, Холод 1932-33 годов в Украине , Киев

Пихоя, р., Козлов В. (ред.), 1997, Катынь, , Москва: МФД

Разумов А. и др., 1995-1999, Ленинградский мартиролог, 1937-1938 , т. 1-4, СПб: Мемориал

Шаповал Ю., Васильев В. (ред.), 2001, Командари великого голода , Киев: Генеза

Татимов М.Б., Козыбаев М.К., Абылхозин З.Б. (ред.), 1991, Голод в Казахской степи. Письма тревоги и боли , Алма-Ата

Верт Н., Мироненко С. (ред.), 2004, Массовые репрессии в СССР, История Сталинского Гулага , том I, Москва: Росспен

Хаустов В. , Наумов В., Плотникова Н. (ред.), 2003-2005, Лубянка. Сталин и ВСК-ГПУ-ОГПУ-НКВД , том 1, 1922-1936; т. 2, 1937-1938 гг., Москва: МФД

++++

б) Исследования

Конквест, Р., 1995, Санглантес Муассонс; Ла Гранд Террёр , : Р. Лаффон

Дэвис, Р.В., Уиткрофт, С.Г., 2004, Годы голода: советское сельское хозяйство, 1931-1933 , Нью-Йорк: Praeger

Гурьянов А. (ред.), 1997, Репрессии против Полякова и польских городов , Москва: Звеня

Илич, М.(изд.), 2006, Новый взгляд на сталинский террор , Лондон: Palgrave MacMillan

Ивницкий Н., 1996, Коллективизация и раскулачивание , Москва: AIRO-XX

Юнге М., Биннер Р., 2003, Как Террор стал большой , Москва: AIRO-XX

Хлевнюк, О., 1995, «Цели Большого террора, 1937–1938 гг.», Купер, Дж., Перри, М. и Рис Э.А. (ред.), История СССР, 1917-1953 : Очерки в честь Р. В. Дэвиса, Лондон: MacMillan

Хлевнюк О. , 1998, «Les mecanismes de la Grande Terreur des années 1937-1938 au Turkménistan», in Cahiers du Monde russe , № 39 (1-2), 197-209

Маклафлин, Б., Макдермотт, К. (редакторы), 2003, Сталинский террор: высокая политика и массовые репрессии в Советском Союзе , Лондон: Palgrave MacMillan

Мартин, Т., 2001, Империя позитивных действий. Нации и национализм в Советском Союзе, 1923-1939 , Cornell University Press

Мартин, Т., 1998, «Истоки советской этнической чистки», The Journal of Modern History , № 70, 813-861

Охайон, И., 2006, Кочевой образ жизни при социализме: Оседлость, коллективизация и аккультурация казахов в СССР, 1928-1945 , : Maisonneuve

Пьянкола, Н., 2004 г., «Голод в степи. Коллективизация сельского хозяйства и казахские скотоводы, 1928-1934 гг.», в Cahiers du Monde russe , № 45 (1-2), 137-192

Pohl, J.O., 1997, Сталинская пенитенциарная система: статистическая история советских репрессий и террора, 1930-1953 , Jefferson, NC, Mc Farland & Co Publishers

Поляков Ю. В.(ред.), 2001, Население России в ХХ веке, том. 1, 1900-1939 , Москва: Наука

Самосудов В.М., 1998, Большой террор в Омском Прииртычье, 1937-1938 , Омск

Щербакова И. (ред.), 1999, Наказанный народ. Репрессии против Российского Немцева , Москва: Звеня

Верт, Н., 2002, «Repenser la Grande Terreur», в Le Débat , № 122, 118-141

Верт, Н., 2006, L’Ile aux cannibales. 1933. Une déportation-abandon en Sibérie , : Perrin

Верт, Н., 2007, La Terreur et le désarroi. Система Сталина и сына , : Перрин

Земсков В., 2003, Спецпоселения в СССР, 1930-1960 , Москва: Наука

3 — 1940-е и начало 1950-х годов

Бугай Н., 1995, Л. Берия — И. Сталину : «Согласно Вашему указанию», Москва: AIRO-XX

Бугай Н., Гонов А, 1998, Кавказ. Народы в поселках (20-60 лет) , Москва: ОГИ

Некрич А., 1979, Наказанные народы. Депортация и судьба советских меньшинств в конце Второй мировой войны , Нью-Йорк: Нортон

Pohl, O., 1999, Этнические чистки в СССР, 1937-1949 , Westport: CT

Полян П., 2001, Не по своей полевке, История и география основных миграций в СССР , Москва, ОГИ-Мемориал

военных потерь (Российская Империя) | Международная энциклопедия Первой мировой войны (WW1)

Введение↑

При населении в 150 миллионов человек Российская империя, кажется, понесла пропорционально меньшие потери во время войны, чем Франция или Германия.Однако в российскую армию была мобилизована лишь часть гражданских лиц боеспособного возраста. Кроме славян (включая поляков), начальник штаба считал безопасным давать оружие только евреям (которые не могли быть офицерами). В лучшем случае другие народности имели право формировать небольшие кавалерийские отряды (Кавказ), из стрелков (Прибалтика) или батраков (Туркестан). Всего было мобилизовано 50 процентов мужчин, которых армия считала годными к службе. Таким образом, эти 16 миллионов солдат представляли собой почти все наличное количество людей, вопреки широко распространенному клише об «огромном русском резервуаре».Крестьяне испытали на себе большую часть испытаний войны. Количество пропавших без вести солдат и потери среди гражданского населения отличают Россию от других воюющих держав. Это было результатом пространственного и временного характера оккупации западных окраин империи. Наконец, гражданская война 1918 года усугубила ужасную человеческую цену конфликта.

Во-первых, вопрос о цифрах вызвал дискуссию, которую даже при внимательном изучении доступных источников невозможно разрешить.Однако, как мы увидим, можно установить грубую оценку. Во-вторых, необходимо оценить виды потерь и причины различий между категориями населения. В заключение мы попытаемся понять социальное и культурное влияние потерь на Россию на трех различных этапах ее истории: империя, революции и советский режим.

Большой и неопределенный урон человеческой жизни↑

Подсчет погибших во время Великой войны не был легким ни в то время, ни в последующие десятилетия. В 1916 году начальник штаба армии признал более 5,3 миллиона потерь (больными, ранеными, пропавшими без вести, убитыми и взятыми в плен), но с важной переменной: Россия сообщила о примерно 439 396 пропавших без вести, из которых треть, вероятно, были убиты, одна- треть умерла во время ухода, а еще треть была отправлена ​​​​в лагеря для военнопленных. [1] После войны Комиссия по последствиям войны не смогла предоставить окончательные цифры. [2] Его задачей было доказать, что Россия стала жертвой конфликта и иностранной интервенции во время гражданской войны.В 1960-х годах советский демограф Борис Урланис (1906–1981) переоценил количество погибших военнослужащих в 908 000 человек, что выше оценок, которые до этого составляли где-то между 511 068 и 775 369 убитыми или убитыми. Как мы увидим, даже если он вдвое занижал общие потери, он показал, что 1915 и 1916 годы, годы войны на истощение, были более смертоносными, чем 1914 год, когда война была в самом разгаре. Фактически в месяц умирало соответственно 23 000 и 22 000 человек против 8 000 в первые пять месяцев войны. [3]

Сегодня так же трудно установить, сколько мужчин было мобилизовано Россией в период с 1914 по 1918 год, сколько воевало, сколько было в лагерях для военнопленных и сколько погибло. [4] Речь идет не о нескольких неточностях, а о нескольких десятках или даже тысячах лиц, о которых мы ничего не знаем. Однако мы можем попытаться экстраполировать некоторые частичные данные, чтобы определить, например, горячо обсуждаемое общее количество раненых на войне. [5] Из 103 194 раненых и впоследствии лечившихся в госпиталях Петрограда только 24 процента были отправлены обратно непосредственно на фронт.Среди прочих 27,2% были отпущены на оздоровление, 25,2% признаны негодными, 13,4% остались после войны в специализированных учреждениях для долечивания и 10,2% были переведены в другие губернии или учреждения. В 1916 г. специалисты земства считали, что 22,2% раненых и больных навсегда потеряли трудоспособность, 1,3% из них уже не были самостоятельны. [6] Таким образом, при средней цифре в 5,15 млн солдат, прошедших через службы здравоохранения (2 844 500 раненых и 2 303 680 больных), получаем в сумме 1. 14 миллионов молодых людей с более или менее ограниченными физическими возможностями (67 000 из которых были полностью инвалидами). [7]

Эта тревожная цифра лишь частично включает неврозы и психозы, вызванные войной. В данном случае статистическая неопределенность была связана с прогрессом в российской и международной психиатрии, который был одновременно чувствительным и широко обсуждаемым. Во время войны в психиатрии обсуждались терминология и роль войны в возникновении психических заболеваний. Выявили ли события войны уже имевшиеся болезни или они породили специфические патологии? Также обсуждались ассоциации между психозом и телесными повреждениями. [8] В 1924 г. врач-психиатр С. А. Преображенский, проводивший войну на лечении солдат в центральном госпитале для душевнобольных ( душевно-больные ) Петроградского комитета Союза городов, подсчитал общее количество бывших военнослужащих-инвалидов двух войн до 1,8 млн. человек. Около 80 процентов (1,5 миллиона) все еще страдали неврозами или спутанностью сознания (бессмыслица, потеря памяти или слуха) или даже стали психически больными в прямом смысле этого слова. По словам Преображенского, всех лишили лечения. [9]

Хронические заболевания составляют значительную долю случаев инвалидности. Если туберкулёз считался инвалидностью, то распространенные патологии, вызванные крайней усталостью или плохим питанием, с трудом признавались таковыми в России во время войны. Тем не менее, у многих пленных солдат развился невроз или они стали хроническими больными: только в Германии насчитывалось 650 000 человек. [10] В конце войны Н.М. Жданов подсчитал, что 11,9% больных заключенных были покалечены до такой степени, туберкулезом болел почти каждый пятый больной. [11]

От 2,5 до 3 миллионов солдат Российской империи делили опыт плена во время Первой мировой войны, особенно в Германии. [12]  Австрии и Венгрии, а также в Турции, Румынии и оккупированной Франции. Таким образом, около 15 процентов всех мобилизованных солдат оказались изгнанными, жестоко разлученными со своими семьями и товарищами, переброшенными из одного лагеря в другой в вагонах для скота или пешком. Русские пострадали от гораздо менее благоприятных условий, чем французы или англичане. С одной стороны, географическая удаленность, отсутствие четкой информации и недостаточные ресурсы означали, что помощь семьям не могла развиваться так, как это было во Франции. Прежде всего, отсутствие интереса со стороны правительства к арестантам, подозреваемым в сдаче, представляющих слишком большое финансовое бремя для России, находившейся на краю пропасти, никогда не компенсировалось в достаточной мере мобилизацией Красный Крест, Союз городов и земств (Земгор), царские или городские комитеты благотворительной помощи и гражданские ассоциации.

Наконец, самым уникальным фактором с точки зрения военных потерь России является поразительное количество «пропавших без вести». По подсчетам, сделанным после распада Советского Союза, это число составило 439 369 человек: четверть из 1,89 миллиона погибших в боях. [13] Эта цифра по своей природе очень изменчива. Армия как могла обновляла свои списки и иногда сообщала о своих результатах. [14] К общению с семьями и общению с общественностью приходилось относиться скептически: списки, опубликованные в местной и республиканской печати, не всегда соответствовали расчетам военных или медицинских статистиков.Тенденция первых к минимизации потерь, а вторых к преувеличению качества лечения больных и раненых отдельными учреждениями усугублялась искажением, обусловленным временной и географической удаленностью.

Существуют классические объяснения этого необычного явления, первое из которых — разрушительный характер механической войны: мощь артиллерии, которая закапывала или взрывала людей, иногда не оставляя следов, особенно для армии, солдаты которой не имели опознавательных жетонов.Тем не менее неопределенность была вызвана прежде всего структурными факторами, первым из которых была путаница институтов, задачей которых была оценка потерь. Военные, гражданские, национальные и местные учреждения составляли эти списки в соответствии с различными целями и методами. Части должны были постоянно оценивать и учитывать потери и выведенных из строя человек, что оправдывало потребность в большем количестве людей. Статистические данные, публикуемые организациями здравоохранения, касались как пространства (оказание помощи на месте, непосредственно в тылу или эвакуация), так и времени (возвращение в боевые действия, выздоровление, выписка).Наконец, задержка Россией создания учреждений для работы с военнопленными была важным фактором на протяжении всего конфликта, несмотря на то, что каждый институциональный игрок настаивал на важности информации для семей.

Таким образом, оценка военных потерь в Российской империи зависела от того, как использовались эти цифры во время или после войны. Помимо того, что ставилось на карту для самой армии, самодержавие и временное правительство уже встречали жесткую критику за навязывание русскому народу «великой бойни» ( великая бойня ).

Общество, глубоко пострадавшее от конфликта↑

Общие цифры дают неверное представление о социальной значимости потерь. Как и везде, подавляющее большинство солдат, убитых, раненых, пропавших без вести или взятых в плен, были выходцами из пехоты, где преобладал крестьянский класс, составлявший в то время 80 процентов населения империи. Разруха, нанесенная первыми месяцами войны, встряхнула штатное расписание частей: на смену профессиональному офицерству, дворянскому и неаристократическому, пришла прослойка писарей и образованных крестьян, более близких к войскам, поскольку они вышли из их рядов.Пропасть между начальником штаба и высшими офицерами увеличилась, что сделало возможным всеобщий мятеж 1917 г. и организацию Красной Армии в 1918-1920 гг.

После рассмотрения этих вопросов необходимо подчеркнуть большое количество жертв среди гражданского населения. В городах в 1915 и 1916 гг. насчитывалось 16% дополнительных смертей, а число умерших в сельской местности по сравнению с 1913 г. сократилось до 89 и 82%. беженцев, раненых и больных, а также высокий уровень младенческой смертности.Мирные жители были убиты в Калише и Кельце из-за недостаточно организованной или отвергнутой населением эвакуации. При рассмотрении уровня смертности во время Великой войны мы должны различать население, находившееся под управлением России, и население, оказавшееся в тылу врага. После Великого отступления летом 1915 г. целые страны (Польша, Литва) оказались в условиях интенсивной эксплуатации немецкой армией. Немецкие репрессии и реквизиции вызвали рост смертности в этих районах. [16] Почти 6 миллионов беженцев, большей частью нерусских, хлынули в Россию одновременно, переживая все перипетии беспорядочной экспедиции и тотальной нищеты. [17] Плохая гигиена и скудные запасы продовольствия, враждебность местного населения, а также несчастные случаи со смертельным исходом затрудняли установление точного числа жертв – предвкушение грядущей гражданской войны.

Несколько погромов и массовых репрессий вновь разожгли политические и этнические расколы в империи.Если антинемецкие беспорядки в мае 1915 года в Москве, непосредственно связанные с войной, привели лишь к нескольким смертям, [18] , то этого нельзя сказать о мятеже против мобилизации в Туркестане. [19] Беспорядки сначала усилились в зоне оазисов, прежде чем в июле достигли городов. Последовали бурные протесты и набеги на учреждения русских колонизаторов и колониальную администрацию, созданные в 1860-х гг. В ответ армейские атаки и возмездие со стороны колонизаторов привели к гибели более 1000 коренных жителей.Репрессии в течение месяца погасили восстание в Туркестане, но оно продолжалось среди соседних казахских кочевников. В августе 1916 года отряды казахских всадников обрушились на русских в районе озера Иссык-Куль, убили мужчин, захватили в заложники 1500 женщин и детей и сожгли все на своем пути. Около 2000 переселенцев, в десять раз больше, чем в Туркестане, погибли в новой антиколониальной войне.

Наконец, евреи стали козлами отпущения в объяснении ряда поражений, понесенных русской армией на западных рубежах империи.Кроме того, они использовались как выход для разочарований «белых» частей во время гражданской войны. Имперская армия традиционно была рассадником антисемитизма. В сентябре 1914 года командующий армией выселил все еврейское население из польской крепости Пулавы, дав им на это всего сутки. Постоянно обвиняемые в помощи врагу, евреи подвергались всякого рода дискриминации и даже брались в заложники. [20] Во время Великого отступления летом 1915 года армия эвакуировала все население, которое считалось потенциальной угрозой для непосредственного тыла отступающих частей.Только сильное сопротивление со стороны гражданской власти остановило операцию, переросшую в марши смерти, подобные маршам геноцида армян. Насилие Великой войны оставило тяжелое наследие, в котором белые военные власти осуществили целый ряд принудительных перемещений и этнической сегрегации. Гражданская война была особенно ожесточенной в старой черте оседлости — западных областях империи, где царские законы с 1791 года ограничивали евреев, запрещая им въезд в основные города и села.В Украине во время гражданской войны они были объектом бунтов против «спекулянтов»; около 150 000 мужчин, женщин и детей стали жертвами серии погромов с 1918 по 1920 год. [21]

На рубеже 1920-х Россия вступила в седьмой год войны. Все элементы объединили свои силы, чтобы вызвать серьезный кризис, и лишь отчасти виноват климат. Из-за войны производство было дезорганизовано, что лишило деревню рабочих и животных, которых не заменили ни беженцы, которые были слишком слабы, ни военнопленные, которых было слишком мало.Потеря Украины лишила красную Россию житницы. Гражданская война привела к развитию грабежей и реквизиций, особенно в связи с тем, что неконтролируемые потоки мигрантов препятствовали перераспределению сельскохозяйственной продукции между регионами, производящими перепроизводство, и регионами, которые потребляли. Продовольственный кризис достиг пика в последних районах в 1917, 1918 и 1919 гг., затем в 1920 г. и особенно в 1921 г. ударил по земледельческим губерниям, включая города. по данным Международного Красного Креста, это 26 миллионов россиян и 9 миллионов украинцев.Фактически пострадало более половины населения СССР. В то время как голод унес более 6 миллионов дополнительных смертей в период с 1914 по 1922 год, различные эпидемии (испанка в 1919 году, брюшной тиф в 1920-1921 годах и холера в 1922 году) унесли жизни около 7 миллионов человек, а боевые действия в ходе двух конфликтов непосредственно унесли жизни 5 миллионов человек.

Пропавшая война?↑

Несколько препятствий помешали восстановлению мемориала Великой войны сразу после конфликта. [22] В других странах такие мемориалы были посвящены коллективному горю.В России первым препятствием было отсутствие Неизвестного солдата, национального мемориала, который бы объяснял смысл принесенной жертвы. Во-вторых, память об этом конфликте, хотя и на короткое время инструментализированная большевиками, не могла быть памятью о массовых смертях: эпидемии, гражданская война, голод, Большой террор и Вторая мировая война размыли то, что во Франции и в Великой Отечественной войне. Британия предстала как резня из массовых убийств, жертва из жертв. Наконец, это воспоминание было неизбежно сокращено из-за рассеяния подданных царя по нескольким народам и изгнания значительной части социальной элиты между 1918 и 1922 годами.

В Советской России существовала не только личная, но и интимная память о потерях, понесенных во время Великой войны. На фронте солдаты видели своих товарищей, изуродованных техникой боя, но массовая гибель вскоре сделала эти сцены банальными, а траур стал механическим. За кадром смерть члена семьи оставалась абстрактной, принимая форму опустошенности, ощущаемой после долгой разлуки, но также и внезапной потери поддержки и благополучного будущего. Благодарственные службы, проводимые деревенским священником, давали лишь посредственное утешение и не могли помешать размышлениям о конфликте и ответственной за него политической системе.Если главным фактором возрождения крестьянской общины ( мир ) в течение 1917 года был крах политической власти, то гибель сотен тысяч крестьян в расцвете сил, глав личных подсобных хозяйств или старших сыновей, которым предстояло стать таковыми, также сыграло свою роль. Крестьянство воспользовалось случаем, чтобы объединиться против всех некрестьян и самостоятельно решать конфликты из-за земли и другие социальные конфликты. Таким образом, мстительное большинство навязывало возврат к коллективной организации сельского хозяйства и действия против привилегированных: дворян-землевладельцев или духовных лиц и крестьян-«сепараторов», обогащавшихся за счет коммерциализации своей продукции.Список смертей, объявленных в деревне, способствовал вспышке насилия, которое тлело с первой революции 1905 года: убийства и пожары опустошали сельскую местность в тылу так же эффективно, как это делала марширующая армия на передовой.

Коллективный траур по погибшим, необходимый для сохранения единства населения, в России во многом не сложился. Был проект по созданию дня памяти солдат, как 2 ноября во Франции, но он так и не был реализован.24 декабря 1916 года Николай Васильевич Рузский (1854-1918) предложил 11 мая праздник святых Кирилла и Мефодия, но церковные власти предпочли день Святого Духа. [23] Рузский обратился с просьбой незадолго до Февральской революции. Позже был предложен национальный мемориал в память о жертвах петроградских репрессий. Мир и отсроченная демобилизация, решения гражданской войны, более или менее согласованные эвакуации сделали практически невозможными коллективные инициативы по увековечению памяти после войны.К тому же множественность конфессий слишком кратко учитывалась главными лицами, принимающими решения, все они принадлежали к православному большинству. Поэтому неудивительно, что у народов, образовавшихся в результате распада империи Романовых, возникло множество проблем коллективных и индивидуальных памятников, общественных и частных, связанных Великой войной, которые, взятые вместе, объясняют его отсутствие. из национальных историй.

Заключение↑

Умереть в рядах царской армии представляло собой гигантский шаг к забвению: недостаточная подготовка российской санитарно-морговой службы, несколько неподготовленное статистическое бюро и локализация боев на границах империи поставили печать на временный характер захоронений.Расположенный вне самой России, затем вне СССР, последний по необходимости постепенно, хотя и незначительно, стал частью истории европейского пацифизма и истории строящихся новых наций, рожденных войной. Помимо цифр, о которых до сих пор ведутся споры, военные потери вывели из равновесия целые группы, важные для империи: профессиональную армию, славянских крестьян, западную территорию с ее богатым сельским хозяйством и развивающейся промышленностью, колонии Средней Азии и евреев в черта оседлости.О раненых, инвалидах, вдовах и сиротах заботилась не столько обанкротившаяся государственная администрация, сколько благотворительные общества и Земгор. Ошибки царского режима, большевистской партии и Советской России стали причиной бесчисленных смертей во время войны. Вынужденная реагировать на гражданскую войну, Советская Россия превратилась в самое амбициозное государство всеобщего благоденствия первых послевоенных лет.


Александр Сампф, Страсбургский университет

Редакторы раздела: Борис Колоницкий; Николаус Катцер

Сколько жизней унес Красный террор?

1.Что такое красный террор?

В российском контексте красный террор означает репрессивную политику большевиков, направленную против их политических оппонентов и «классовых врагов». Официально она была провозглашена 5 сентября 1918 в специальной резолюции, принятой большевистским руководством. Было оговорено, что «все лица, имевшие какое-либо отношение к белым организациям, заговорам и мятежам, должны быть расстреляны».

Надпись на знамени гласит: «Смерть буржуям и их пособникам.Да здравствует красный террор!»

Архивное фото

Кампания длилась два месяца, но обычно красным террором называют все политические репрессии советской власти в годы гражданской войны в России — с октября 1917 года, когда большевики свергли Временное правительство, до 1922 года, когда они окончательно победили своих врагов.

2. Почему произошел красный террор?

Иногда подчеркивают, что сразу после прихода к власти большевики не правили железной рукой.Они освободили своих противников, многие из которых стали их заклятыми врагами. Они также выносили только легкие приговоры тем, кто участвовал в заговорах против них. Однако все изменилось, когда борьба усилилась.

Красный террор был объявлен большевиками сразу после покушения на их лидера Владимира Ленина 30 августа. В него было произведено три выстрела после выступления перед рабочими московского завода. Один из слизняков нанес серьезную рану, но выжил.

«Покушение на Владимира Ленина» Петра Белоусова (1957)

Спутник

Произошла целая серия убийств и покушений на высших советских чиновников. Всего только в июле 1918 года, когда Гражданская война набирала обороты, в стране было убито 4110 советских чиновников. Итак, большевики считали красный террор законным ответом на нападения своих врагов.

3. Как все началось?

Сразу после неудавшегося покушения на Ленина в Петрограде были расстреляны 512 представителей буржуазии и высших классов, находившихся в заложниках у большевиков (широко применявших в то время эту практику).Во второй половине сентября там было убито еще 300 человек.

В Москве 5 сентября публично казнили до 80 человек. Среди расстрелянных были два экс-министра внутренних дел и последний председатель верхней палаты имперского парламента Иван Щегловитов.

Иван Щегловитов

Архивное фото

«Вот бывший царский министр, который всю свою жизнь проливал кровь рабочих и крестьян», — кричал солдат из расстрельной команды, прежде чем убить его.По данным историков, в ту осень по всей стране было убито от 1600 до 8000 человек.

4. Все ли большевики поддерживали красный террор?

Не все большевистское руководство было едино в вопросе о масштабах террора. В октябре многие высокопоставленные партийные деятели, в том числе министр внутренних дел, потребовали прекращения репрессий. Так, 6 ноября была объявлена ​​амнистия.

В то же время волна насилия, казалось, только усиливалась по мере того, как назревала гражданская война, а многие большевистские лидеры выступали за красный террор.«Мы должны уничтожить бесполезные классы. Вам не нужно искать доказательств того, что обвиняемый действовал против Советов с помощью слова или дела. Первый вопрос: к какому сословию он принадлежит, каково его происхождение, каково его воспитание, образование, профессия? Эти вопросы определят судьбу обвиняемого. В этом смысл и суть красного террора», — заявил один из влиятельных сотрудников силовых структур Мартин Лацис.

«Арест царских генералов» Ивана Владимирова (1926)

Всеобщее достояние

Сам Ленин ответил на слова Лациса, назвав их «бредом», добавив, что задача состоит не в том, чтобы физически истребить всю буржуазию, а в том, чтобы устранить те социальные условия, которые создали такой класс.

5. Сколько человек погибло во время красного террора?

Цифры сильно различаются. Историк Сергей Волков утверждает, что в 1917-1922 годах большевики убили до двух миллионов человек. В то же время историки, ссылающиеся на архивные материалы тех органов, которые отвечали за репрессивную политику, утверждают, что организованный террор унес 50 тысяч жизней. Некоторые удваивают эту цифру, включая жертв крестьянских восстаний против советской власти.

Более 100 000 убитых — шокирующая цифра, но она составляет лишь небольшую часть всех жертв гражданской войны, насчитывающих от 10 до 12 миллионов человек.

6. Что такое Белый террор?

Белый террор официально был одной из главных причин большевистских репрессий. Она начала набирать обороты с середины 1918 года, когда резко возрос размах антибольшевистской борьбы.

Количество жертв белых репрессий — вопрос туманный. Вычислить их гораздо труднее, так как, в отличие от красных, у белых отсутствовала одна организованная государственная структура, так как они представляли собой конгломерат сил, борющихся с большевизмом.

Баржа с советскими людьми, освобожденными из плена белых, октябрь 1918 г.

Всеобщее достояние

У них не было официальных кампаний декларируемого террора, как у красных, поэтому зверства белых привлекали меньше внимания. Однако, по мнению многих историков, применяемая ими тактика была не менее варварской. Как утверждает автор одного недавнего исследования, от рук белых пало не менее 500 000 человек, хотя обычно оценки исследователей несколько скромнее.

Прочитайте здесь, как Ленин возглавил русскую революцию.

Забытая история американских войск, оказавшихся втянутыми в гражданскую войну в России | История

Лагерь американской пехоты в Сибири, Россия, декабрь 1918 г. Изображения наследия / Участник

Было 45 градусов ниже нуля, и взвод лейтенанта Гарри Мида был слишком далеко от дома. Недалеко от российской деревни Усть-Паденга, в 500 милях к северу от Москвы, американские солдаты затаились в двух блокпостах и ​​траншеях, вырубленных в вечной мерзлоте.Это было перед рассветом 19 января 1919 года.

В бинокль дозорные смотрели на юг, в темноту. За позициями взвода вспыхивали осветительные ракеты и ракеты, а по крошечным деревушкам двигались призрачные фигуры — солдаты-большевики из российской Красной Армии, надеющиеся оттеснить американских захватчиков на 200 миль к северу, вплоть до замерзшего Белого моря.

Первый артиллерийский снаряд пролетел по американцам на рассвете. 29-летний Мид из Детройта проснулся, оделся и побежал на передовую позицию своего взвода из 47 человек.Снаряды падали в течение часа, затем прекратились. С трех сторон из снега и оврагов поднялись солдаты большевистской Красной Армии, одетые в белые зимние мундиры. Они продвигались вперед, стреляя из автоматических винтовок и мушкетов по превосходящим численностью американцам.

«Я сразу понял, что наше положение безнадежно», — вспоминал Мид, цитата из готовящейся книги Джеймса Карла Нельсона «Экспедиция белого медведя: забытое вторжение героев Америки в Россию». «Мы прочесывали линию противника пулеметным и ружейным огнем.Как только одна волна неприятеля была остановлена ​​на одном фланге, другая надвигалась на нас с другой стороны».

По мере приближения Красной Армии со штыками на орудиях Мид и его солдаты отступали. Они бегали по деревне, от дома к дому, «каждый новый рывок оставлял все больше наших товарищей лежать на холоде и в снегу, и их больше никто не видел», — сказал Мид. Наконец Мид добрался до следующей деревни, заполненной американскими солдатами. В тот день из взвода Мида из 47 человек 25 погибли, еще 15 получили ранения.

Для 13 000 американских солдат, служивших в отдаленных уголках России 100 лет назад, нападение на людей Мида стало худшим днем ​​в одном из наименее запомнившихся военных конфликтов Соединенных Штатов. Когда наступил 1919 год, американские войска уже несколько месяцев находились в России. Первая мировая война еще не закончилась ни для 5000 военнослужащих 339-го полка Американского экспедиционного корпуса, дислоцированного недалеко от портового города Архангельск, чуть ниже Полярного круга, ни для 8000 военнослужащих 27-го и 31-го полков, которые были дислоцируется в тихоокеанском порту Владивосток, в 4000 милях к востоку.

Они стали второстепенными игроками, вовлеченными в сложную международную интригу Гражданской войны в России. Россия начала Первую мировую войну как союзник Англии и Франции. Но большевистская революция 1917 года под руководством Владимира Ленина и Льва Троцкого установила коммунистическое правительство в Москве и Санкт-Петербурге, которое вывело Россию из конфликта и заключило мир с Германией. К осени 1918 года ленинское правительство контролировало лишь часть центральной европейской части России. Силы, называющие себя белыми русскими, — свободная коалиция либералов, социал-демократов и сторонников убитого царя — боролись с коммунистами с севера, юга, востока и запада.

Через два месяца после перемирия 11 ноября 1918 года, которое официально положило конец войне для остальной Европы, когда один миллион американцев во Франции готовился к отплытию домой, американские войска в России обнаружили, что их неопределенные миссии превратились во что-то еще более неясно. Историки до сих пор спорят, почему президент Вудро Вильсон действительно направил войска в Россию, но склонны соглашаться с тем, что две миссии, отягощенные двусмысленными целями Вильсона, закончились неудачами, предвещавшими У.С. иностранные интервенции в грядущем веке.

Когда Вильсон отправил войска в Россию в июле 1918 года, Первая мировая война все еще выглядела ужасной для союзников. Поскольку Российская империя больше не участвовала в континентальной борьбе, Германия перебросила десятки дивизий во Францию, чтобы попытаться нанести последний удар и положить конец войне, а весной 1918 года немецкое наступление продвинулось в пределах досягаемости артиллерии Парижа.

Отчаявшись вновь открыть Восточный фронт, Великобритания и Франция оказали давление на Вильсона, чтобы он отправил войска для участия в экспедициях союзников на севере России и на Дальнем Востоке России, и в июле 1918 года Вильсон согласился отправить 13 000 солдат.Союзные державы надеялись, что белые русские могут вернуться в войну, если победят красных.

Чтобы оправдать небольшое вмешательство, Уилсон выпустил тщательно сформулированный, дипломатически расплывчатый меморандум. Во-первых, войска США будут охранять гигантские тайники с оружием союзников, отправленные в Архангельск и Владивосток до того, как Россия выйдет из войны. Во-вторых, они поддержали 70-тысячный Чехословацкий легион, бывших военнопленных, которые присоединились к делу союзников и сражались с большевиками в Сибири. В-третьих, хотя в служебной записке говорилось, что У.S. будет избегать «вмешательства во внутренние дела [России]», в нем также говорилось, что американские войска будут помогать русским в их собственном «самоуправлении или самообороне». Это было дипломатическое выражение для помощи белым русским в гражданской войне.

«Это было движение в основном против большевистских сил», — говорит Доран Карт, старший куратор Национального музея и мемориала Первой мировой войны в Канзас-Сити. «[Но] мы не могли на самом деле войти и сказать: «Это для борьбы с большевиками». Казалось бы, мы были против нашего предыдущего союзника в войне.

Солдаты и матросы союзников во Владивостоке, Россия, сентябрь 1918 г. Изображения наследия / Участник Заявленные Уилсоном цели

были настолько двусмысленными, что две американские экспедиции в Россию в конечном итоге выполняли совершенно разные миссии. В то время как войска на севере России были втянуты в Гражданскую войну в России, солдаты в Сибири участвовали в постоянно меняющихся противостояниях и стычках, в том числе со своими предполагаемыми союзниками.

У.Солдаты S. на севере России, 339-й полк армии США, были выбраны для развертывания, потому что они были в основном из Мичигана, поэтому военачальники полагали, что они могут справиться с экстремальным холодом в зоне боевых действий. Их обучение в Англии включало в себя урок от исследователя Антарктики Эрнеста Шеклтона о том, как выжить при отрицательных температурах. Высадившись в Архангельске, прямо за полярным кругом, в сентябре 1918 года, они прозвали себя экспедицией «Белый медведь».

Под британским командованием многие «Белые медведи» вообще не оставались в Архангельске, чтобы охранять тайник с оружием союзников.Британская цель состояла в том, чтобы добраться до российского города Котлас, железнодорожного переезда, где, как они надеялись, они могли бы использовать железную дорогу, чтобы соединиться с Чехословацким легионом на востоке. Поэтому британский офицер генерал-лейтенант Фредерик Пул развернул «Белых медведей» по длинным дугам на расстоянии до 200 миль к югу от Архангельска, вдоль стратегической железной дороги и рек Двина и Вага.

Но до Котласа так и не добрались. Вместо этого чрезмерное развертывание союзных войск привело к частым столкновениям лицом к лицу с большевистской армией, возглавляемой Львом Троцким и набирающей силу.Одна рота американцев вместе с канадскими и шотландскими войсками вела кровавый бой с большевистскими войсками 11 ноября 1918 года — в День перемирия во Франции.

«В 1918 году события развивались так быстро, что миссия стала спорной, — говорит Нельсон, автор книги «Экспедиция белого медведя ». «Они держали этих парней в изолированных, обнаженных позициях вплоть до 1919 года. Самая большая жалоба, которую вы слышали от солдат, была: «Никто не может сказать нам, почему мы здесь», особенно после перемирия». Большевистская революция «встревожила» большинство американцев, российский исследователь Уоррен Б.Уолш писал в 1947 году: «В основном потому, что мы думали, что большевики были немецкими агентами или, по крайней мере, играли в игру нашего врага». Но после поражения Германии многие американцы, в том числе многие белые медведи, задались вопросом, почему американские войска все еще находятся в состоянии войны.

В то время как белые медведи играли неохотную роль в Гражданской войне в России, командующий войсками США в Сибири генерал Уильям Грейвс сделал все возможное, чтобы не допустить в нее своих войск. В августе 1918 года, перед отъездом Грейвса из США, военный министр Ньютон Бейкер встретился с генералом, чтобы лично передать ему меморандум Уилсона о миссии.«Смотри под ноги; вы будете ходить по яйцам, начиненным динамитом, — предупредил Бейкер Грейвса. Он был прав.

В том же месяце

Грейвс и АЭФ «Сибирь» приземлились во Владивостоке, не имея, как позже писал Грейвс, «никакой информации о военном, политическом, социальном, экономическом или финансовом положении в России». Чехи, а не большевики, контролировали большую часть Сибири, включая Транссибирскую магистраль. Грейвс направил свои войска для охраны участков железной дороги и угольных шахт, питавших ее, — спасательный круг для чехов и белых русских, сражавшихся с Красной армией.

Но быстро меняющаяся политика России усложнила миссию Грейвса. В ноябре 1918 года авторитарный белогвардейский адмирал Александр Колчак сверг временное правительство в Сибири, которое поддерживали чехи. С этим, а также с окончанием войны в Европе, чехи перестали сражаться с Красной армией, желая вместо этого вернуться на свою новую независимую родину. Теперь Грейвсу оставалось поддерживать хрупкий баланс: оставить открытой Транссибирскую магистраль для переправки секретной военной помощи Колчаку, не вступая напрямую в Гражданскую войну в России.

Александр Колчак награждает свои войска Викикоммонс

Внутри России росло сопротивление развертыванию войск России. «Какова политика нашего народа в отношении России?» — спросил сенатор Хирам Джонсон, прогрессивный республиканец из Калифорнии, в своей речи 12 декабря 1918 года. «Я не знаю нашей политики, и я не знаю другого человека, который бы знал нашу политику». Джонсон, неохотно поддерживающий вступление Америки в Первую мировую войну, объединился с антивоенным прогрессивным сенатором Робертом Ла Фоллетом, чтобы создать оппозицию российским миссиям.

Наступление большевиков на американские войска на севере России в январе 1919 года, начавшееся со смертельной атаки на взвод Мида, привлекло внимание газет по всей стране. В течение семи дней «Белые медведи» в соотношении восемь к одному отступали на север под огнем нескольких деревень вдоль реки Вага. 9 февраля политическая карикатура Chicago Tribune изображала гигантского русского медведя с капающей изо рта кровью, противостоящего гораздо меньшему солдату, держащему U.С. флаг. «На его милость», — гласила подпись.

14 февраля резолюция Джонсона, оспаривающая размещение войск США на севере России, была отклонена одним голосом в Сенате, и вице-президент Томас Маршалл прервал ничью, чтобы победить ее. Несколько дней спустя военный министр Бейкер объявил, что «Белые медведи» отправятся домой «в самый ранний возможный момент, когда позволит погода весной» — как только растает замерзшее Белое море и вновь откроется Архангельский порт. Хотя атаки большевиков продолжались весь май, последние белые медведи покинули Архангельск 15 июня 1919 года.Их девятимесячная кампания стоила им 235 человек. «Когда последний батальон отплыл из Архангельска, ни один солдат не знал, нет, даже смутно, почему он воевал или почему он идет теперь, и почему его товарищи остались позади — их так много под деревянными крестами, — писал лейтенант Джон Кудахи из 339-го полка в своей книге « Архангел».

Но Вильсон решил оставить американские войска в Сибири, использовать Транссибирскую магистраль для вооружения белогвардейцев и потому, что он опасался, что Япония, союзная нация, наводнившая Восточную Сибирь 72 000 солдат, захочет захватить регион и железная дорога.Грейвс и его солдаты выстояли, но обнаружили, что наибольшую опасность представляют бывшие союзники Америки в Сибири.

Придерживаясь провозглашенной Вильсоном (хотя и неискренней) цели невмешательства в Гражданскую войну в России, Грейвс сопротивлялся давлению со стороны других союзников — Великобритании, Франции, Японии и белых русских — арестовывать и сражаться с большевиками в Сибири. Уилсон и Бейкер поддержали его, но японцы не хотели присутствия там американских войск, а поскольку Грейвс не встал на их сторону, то и белые русские тоже.

По всей Сибири войска Колчака развязали террор, включая казни и пытки. Особенно жестокими были военачальники Колчака на Дальнем Востоке казачьи генералы Григорий Семенов и Иван Калмыков. Их войска «под защитой японских войск бродили по стране, как дикие звери, убивая и грабя людей», — писал Грейвс в своих мемуарах. «Если задавали вопросы об этих зверских убийствах, то отвечали, что убитые были большевиками, и это объяснение, по-видимому, удовлетворяло мир.Семенов, взявшийся преследовать американцев на Транссибирской магистрали, командовал бронепоездами с такими названиями, как «Беспощадный», «Разрушитель» и «Грозный».

Американцев в тылу попросили купить военные марки для поддержки войск в Сибири. Библиотека Конгресса

Как раз в тот момент, когда американцы и белые русские бандиты, казалось, были на грани открытой войны, большевики начали побеждать в Гражданской войне в России. В январе 1920 года, на грани поражения, Колчак попросил защиты у Чешского легиона.Потрясенные его преступлениями, чехи вместо этого передали Колчака Красной Армии в обмен на безопасный проход домой, и в феврале большевики расстреляли его. В январе 1920 года администрация Вильсона приказала вывести американские войска из Сибири, сославшись на «нестабильную гражданскую власть и частое вмешательство местных военных» в работу железной дороги. Грейвс завершил отход 1 апреля 1920 г., потеряв 189 человек.

Ветераны интервенции США в России после возвращения домой написали гневные мемуары.Один из белых медведей, лейтенант Гарри Костелло, назвал свою книгу « Почему мы поехали в Россию?». Грейвс в своих мемуарах защищался от обвинений в том, что он должен был агрессивно бороться с большевиками в Сибири, и напомнил читателям о зверствах белых русских. В 1929 году несколько бывших солдат 339-го полка вернулись на Север России, чтобы найти останки 86 товарищей. Сорок пять из них теперь похоронены на кладбище Уайт-Чапел недалеко от Детройта, вокруг белой статуи свирепого белого медведя.

Историки склонны рассматривать решение Вильсона послать войска в Россию как одно из его худших решений военного времени и предзнаменование других плохо спланированных американских интервенций в зарубежных странах в следующем столетии.«На самом деле это ничего не дало — это было непродуманно», — говорит Нельсон из экспедиции «Белый медведь». «Там были уроки, которые можно было применить во Вьетнаме и в Ираке».

Джонатан Кейси, директор архива Музея Первой мировой войны, соглашается. «У нас не было четких политических или военных целей, — говорит он. «Мы думаем, что у нас есть интерес защищать, но на самом деле это не наш интерес защищать или, по крайней мере, прилагать для этого огромные усилия. Может быть, есть уроки, которые мы должны были усвоить.

Военный Россия Русская революция Военные США Вудро Вильсон Первая Мировая Война

Рекомендуемые видео

Гражданская война в России — Сайт изучения истории

Гражданская война в России должна была разорвать Россию на три года – с 1918 по 1921 год.Гражданская война возникла из-за того, что после ноября 1917 года образовалось множество групп, выступавших против ленинских большевиков. В эти группы входили монархисты, милитаристы и, на короткое время, иностранные нации. В совокупности они были известны как белые, а большевики — как красные.

Брест-Литовский договор показал многим, насколько слабы были большевики на самом деле. Ленин призывал к миру любой ценой, а немцы требовали очень суровых условий — то, что было выдвинуто против них в Версале в 1919 году.

В конце 1917 года большевики фактически контролировали только Петроград, Москву и территорию между обоими городами. С падением Николая II многие части Российской империи воспользовались возможностью провозгласить свою независимость. Финляндия сделала это в марте 1918 года и сама погрузилась в гражданскую войну. Белым во главе с Маннергеймом помогали немцы — Людерндорф даже подумывал поставить к власти в Финляндии немецкого принца после победы белых. С помощью немцев финские белые отодвинули финско-русскую границу, и Петроград оказался почти в пределах досягаемости артиллерийского огня.

В самой России противники большевиков обращались за помощью к западным державам. Ради своей выгоды западные державы хотели восстановить Восточный фронт, чтобы немецкая армия снова была разделена, тем самым облегчив проблемы, возникающие на Западном фронте.

На юге России сопротивление большевикам возглавил Корнилов. Сначала он обосновался в Ростове. К нему присоединились многие бывшие офицеры, пережившие войну.

эсера, бывших членами разогнанного Учредительного собрания, сгруппировались на Нижней Волге под руководством Чернова. Группа социалистов-революционеров установила автономный режим к востоку от Омска, который претендовал на управление всей Сибирью. Они также захватили жизненно важный восточный город Владивосток.

Монархист полковник Семенов также создал свое автономное правительство в Забайкалье, где правил как военачальник. Семенов также должен был доставить большевикам много проблем.

В Маньчжурии генерал Хорват, который был царским военным губернатором региона, установил еще одно консервативное правительство.

чешских военнопленных, попавших в русскую армию после захвата у австрийской армии, пополнили ряды Керенского, и именно эти люди принесли Керенскому первоначальные успехи в гражданской войне. Известные как Чешский легион, они сражались с немцами как отдельное подразделение под руководством Масарика, пока Брест-Литовск не закончил эти бои.Троцкий дал им свое согласие на то, что у них есть его разрешение проехать через Россию на Западный фронт, чтобы они могли продолжить свою кампанию против немцев. Единственным условием было то, что чехи должны были оставить свое оружие. Как только первые части чехов сдали оружие, красногвардейцы их расстреляли. Это должно было доказать дорогостоящую ошибку, поскольку было очевидно, что другие люди не могли доверять обещанию Троцкого. Чешский легион состоял из опытных солдат с большим боевым опытом.Они захватили стратегический город Симбирск и с мая 1918 года по август 1918 года захватили столько территории, что контролировали Транссибирскую магистраль от Симбирска до Владивостока. Чехи должны были создать серьезную проблему для Троцкого как коммунистического военачальника в гражданской войне. Его задачу по разгрому белых значительно усложнили чехи — если бы он сдержал свое слово и позволил им свободно перемещаться из России, этой проблемы не возникло бы. Политбюро обвинило в этом исключительно Троцкого, а человеком, возглавившим критику, был Иосиф Сталин.

Успех Чешского легиона вполне мог решить судьбу королевской семьи. Они были отправлены Керенским в Тобольск в Сибири, где находились под домашним арестом. Так как чехи могли угрожать Тобольску, их вернули в Екатеринбург. Однако на ранних этапах гражданской войны белые угрожали этому городу. Пока царская семья была жива, они могли вдохновлять белых. Поэтому Ленин приказал их казнить. Это было сделано 16 июля 1918 года.

Вдобавок к проблемам Троцкого англичане захватили Мурманск и Архангельск на севере и создали правительства во главе с эсерами.

Еще одной занозой в боку Троцкого был адмирал Колчак, бывший лорд-адмирал. Он установил отношения с союзниками в попытке создать единый Восточный фронт. В сентябре 1918 года в Уфе была создана организация под названием Директория. Это была комбинация различных групп, единственной целью которых было победить коммунистов.Он состоял из групп, у которых также было мало общего друг с другом. 18 ноября 1918 года эсеры были вытеснены из Уфимского управления бывшими царскими офицерами, поставившими во главе их Колчака. «Правительство» Колчака было признано чехами и союзниками. Уфимское управление финансировалось чехами, которые совершили набег на золотой запас России, хранившийся в Казани. Колчак убедил чехов, что золото вполне можно использовать для общего дела — устранения большевиков.

В начале 1919 года Колчак и сгруппированные им вокруг него силы перешли в наступление. Они взяли город Пермь и продвинулись к Волге. Колчак мог бы пойти на Москву с Волги, но почему-то не пошел. Британцы наступали из Архангельска на севере. Двунаправленная атака на большевиков вполне могла быть успешной, но она так и не состоялась. Англичане вскоре должны были уйти из России — и белые, вероятно, потеряли свою лучшую возможность победить большевиков.

Почему красные вопреки всему выиграли гражданскую войну в России?

Большая заслуга принадлежит Троцкому, который, несмотря на критику в свой адрес по поводу Чешского легиона, был блестящим военным комиссаром. Неподготовленный в военных вопросах, Троцкий казался естественным лидером людей. Его убеждения были просты. Если красный командир добился успеха в бою, его повышали в звании. Если командир потерпел неудачу и выжил, он заплатил цену. Троцкий был готов использовать бывших царских офицеров, поскольку знал, что у них есть военный опыт, которого не хватало Красной Армии.По иронии судьбы, хотя это была успешная политика, позже она была использована против него в его борьбе со Сталиным за контроль над партией после смерти Ленина.

Троцкий также знал, что, если Красная Армия впервые проиграет крупное сражение, это будет означать конец революции и всего, за что боролись большевики. Он посетил Красную Армию на фронте в своем легендарном бронепоезде, чтобы внушить им эту очень простую истину.

Мужчины стекались в Красную Армию — не обязательно потому, что они верили в то, за что выступали красные, а потому, что Ленин приказал, чтобы продовольствие в первую очередь направлялось солдатам, — то, что осталось, досталось тем, кто жил в городах.

Ленин также наложил железную хватку на территорию, находящуюся под контролем большевиков. В партии было подразделение тайной полиции (называвшееся ЧК, которое должно было изменить свое название на НКВД), которое безжалостно выслеживало возможных противников Ленина. Во многих областях России, где большевики контролировали, НКВД был судьей, присяжными и палачом. Его власть значительно расширилась после 30 августа 1918 года. В этот день эсер Каплин застрелил Ленина.

Троцкий тоже не воевал сплоченным отрядом.Белые состояли из множества групп — групп, которые ненавидели друг друга так же сильно, как ненавидели красных. Без сплоченности белые представляли собой в целом безнадежно разрозненную группу, поссорившуюся друг с другом. Хотя на карте России это выглядело так, как будто красные атакуют со всех сторон, такие атаки были разрозненными и рассредоточенными. Тот факт, что существовало так много групп, означал, что никто не мог быть назначен их единоличным командиром. Без единого руководства белые были сильно ослаблены.

У Белых также была ужасная репутация в отношении их обращения с коренными жителями любой территории, которую они контролировали. Поскольку большая часть этой земли была сельскохозяйственной, эти люди должны были быть крестьянами — людьми, которым Ленин обещал землю. Известно, что некоторые из белых хотели повернуть время вспять, к «старым временам» — такое отношение не вызывало симпатии у крестьян. Восстановление старого порядка позволило бы сохранить образ жизни, которого не хотел бы никто из крестьян.В этом смысле крестьяне, хотя и находившиеся на территории белых, были естественными сторонниками большевиков.

Белые также понесли огромный удар по своей кампании, когда союзники ушли из России после 11 ноября 1918 года. С окончанием Первой мировой войны союзники стали гораздо сдержаннее в своих отношениях с белыми лидерами. До Лондона дошли сообщения о том, что белые совершили множество зверств над невинными гражданскими лицами, и правительство не могло позволить себе быть связанным с такими вещами.Прикомандированный к Колчаку старший британский наблюдатель писал Ллойд Джорджу, что Колчак был «бескорыстным патриотом». В мае 1919 года Великобритания отказалась признать Колчака, а в мае Франция сделала то же самое. Красная Армия отбросила Колчака и его быстро распадающиеся силы обратно в Сибирь, где он сдался коммунистам. Он умер в их заключении.

Белые войска на юге России были эвакуированы из Крыма с ноября 1920 г.

После успеха против сил в самой России Троцкий столкнулся с вызовом из Польши.Получив независимость в 1918 году, Польша вторглась на Украину в 1920 году. Однако польская армия не смогла победить Красную армию Троцкого, прорвала позиции поляков и двинулась на Варшаву. Юзеф Пилсудский, польский главнокомандующий, возглавил контрнаступление Красной Армии, и Ленин решил сократить свои потери и согласился на Рижский мирный договор 18 марта 1921 года. В результате этого договора около 10 миллионов украинцев и Белые русские попали под власть Польши. Рижский договор положил конец Гражданской войне в России.В России коммунистическое правительство во главе с Лениным теперь было в безопасности.

Национальный доход России с 1913 по 1928 год на JSTOR

Абстрактный

Последний оставшийся пробел в национальных счетах России и СССР в ХХ веке, с 1913 по 1928 год, включает Великую войну, Гражданскую войну и послевоенное восстановление. Заполняя этот пробел, мы обнаруживаем, что российская экономика во время Великой войны работала несколько лучше, чем считалось ранее; соответственно, в гражданской войне дела обстояли хуже; военные потери сохранились в мирное время и не были полностью восстановлены в рамках новой экономической политики.Мы сравниваем этот опыт по регионам и во времени. Великая война и Гражданская война нанесли глубочайшую экономическую травму беспокойного двадцатого века России.

Информация о журнале

Журнал экономической истории посвящен междисциплинарному изучению истории и экономики и представляет интерес не только для историков экономики, но и для историков социальных и демографических наук, а также для экономистов в целом. Журнал имеет широкий охват как с точки зрения методологии, так и географического охвата.Охватываемые темы включают деньги и банковское дело, торговлю, производство, технологии, транспорт, промышленную организацию, труд, сельское хозяйство, подневольное состояние, демографию, образование, экономический рост, а также роль правительства и регулирования. Кроме того, обширный раздел обзоров книг информирует читателей о последних работах в области экономической истории и смежных областях. Инструкции для авторов Cambridge Journals Online

Информация об издателе

Издательство Кембриджского университета (www.cambridge.org) — издательское подразделение Кембриджского университета, одного из ведущих мировых исследовательских институтов, лауреата 81 Нобелевской премии. Издательство Кембриджского университета согласно своему уставу стремится как можно шире распространять знания по всему миру. Он издает более 2500 книг в год для распространения в более чем 200 странах. Cambridge Journals издает более 250 рецензируемых академических журналов по широкому спектру предметных областей, как в печатном виде, так и в Интернете. Многие из этих журналов являются ведущими академическими изданиями в своих областях, и вместе они образуют один из наиболее ценных и всесторонних исследовательских корпусов, доступных сегодня.Для получения дополнительной информации посетите http://journals.cambridge.org.

.