Сен симон википедия: Сен-Симон, Анри — Википедия (с комментариями)

Сен-Симон, Анри — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

граф Клод Анри де Сен-Симон

Claude Henri de Rouvroy, comte de Saint-Simon

Литография Шарля Бонье, 1848

Анри́ Сен-Симо́н (Клод Анри де Рувруа, граф де Сен-Симон, фр. Claude Henri de Rouvroy, Comte de Saint-Simon, 17.10.1760, Париж — 19.05.1825, Париж) — французский философ, социолог, известный социальный реформатор, основатель школы утопического социализма. Главные произведения Сен-Симона: «Письма женевского жителя к своим современникам» (1802 г.), «Катехизис индустриалов» (1823 г.), «Новое христианство» (1825 г.).

Биография

Представитель знатного дворянского рода, родственник герцога Сен-Симона. В его воспитании принимал участие д’Аламбер^[1].

Тринадцати лет от роду он имел смелость сказать своему глубоко верующему отцу Бальтазару Анри де Рувруа де Сен-Симону маркизу Сандрикур (1721—1783), что не желает говеть и причащаться, за что тот запер его в тюрьме Сен-Лазар.

Весьма рано идея о славе как наиболее достойной побудительной причине человеческих действий вошла в его мировоззрение.

Анри Сен-Симон примыкает к отряду, посланному французским правительством на помощь североамериканским колониям, восставшим против Англии; пять лет участвует в борьбе и, наконец, попадает в плен к англичанам. Освобожденный по окончании войны, он едет в Мексику и предлагает испанскому правительству проект соединения Атлантического и Великого океанов посредством канала. Принятый холодно, он возвращается на родину, где получает место коменданта крепости в Меце и под руководством Г. Монжа изучает математические науки.

Вскоре он выходит в отставку, отправляется в Голландию и старается убедить правительство составить французско-голландский колониальный союз против Англии, но, не преуспев в этом, едет в Испанию с проектом канала, который должен был соединить Мадрид с морем. Вспыхнувшая во Франции революция заставила его вернуться на родину, но, по его собственным словам, он не хотел деятельно вмешиваться в революционное движение, потому что глубоко был убежден в недолговечности старого порядка.

В 1790 году он недолго был мэром в округе, где находилось его имение. В том же году он высказался за уничтожение дворянских титулов и привилегий (в эпоху Реставрации он продолжал, однако, носить титул графа). В то же время Сен-Симон занимался скупкой национальных имуществ и приобрел этим путём довольно значительную сумму. Свои спекуляции он впоследствии объяснял стремлением «содействовать прогрессу просвещения и улучшению участи человечества» путём «основания научной школы усовершенствования и организации большого промышленного заведения». Во время террора Сен-Симон был посажен в тюрьму, откуда вышел лишь после 9 термидора.

В 1797 году Сен-Симон намеревался «проложить новый физико-математический путь человеческому пониманию, заставив науку сделать общий шаг вперед и предоставив инициативу этого дела французской школе». С этой целью он в сорокалетнем возрасте принимается за изучение естественных наук, желая «констатировать их современное состояние и выяснить историческую последовательность, в какой происходили научные открытия»; знакомится с профессорами политехнической, потом медицинской школы, чтобы определить «действие, производимое научными занятиями на тех, кто им предается»; старается превратить свой дом в центр научной и артистической жизни, для чего и женится (в 1801 г.

) на дочери одного умершего приятеля.

В следующем году он развелся с нею и искал руки мадам де Сталь, которая казалась ему единственной женщиной, способною содействовать его научному плану. Он ездил для этого в имение мадам де Сталь на берегу Женевского озера, но не имел успеха. Совершив путешествие по Германии и Англии (1802) и истратив на это последние свои средства, Сен-Симон вернулся во Францию и принужден был взять место переписчика в ломбарде, дававшее ему 1000 франков в год за ежедневный девятичасовой труд, пока один его знакомый, Диар, не предложил ему жить на его средства, дабы иметь возможность продолжать научные занятия.

В 1810 году Диар умер, и Сен-Симон вновь стал страшно бедствовать, прося помощи у богатых людей. Не всегда имея средства для печатания своих трудов, он собственноручно переписывал их в нескольких десятках экземпляров и рассылал разным учёным или высокопоставленным лицам (

«Mémoire sur la science de l’homme», «Mémoire sur la gravitation universelle»). Тем не менее он издаёт немало брошюр, выступает со статьями в прессе.

В 1820 года после убийства герцога беррийского Шарля-Фердинанда, Сен-Симон был привлечен к суду как моральный сообщник в преступлении. Присяжные оправдали его, и он вскоре написал брошюру «О Бурбонах и Стюартах», где, проводя параллель между этими двумя династиями, предсказывал Бурбонам судьбу Стюартов.

Постепенно Сен-Симон всё более и более начинает приходить к мысли, что права промышленников налагают на них и известные обязанности по отношению к пролетариату. Новое направление не понравилось его богатым покровителям, и он, лишившись их поддержки, скоро снова очутился в крайней нужде, заставившей его посягнуть на свою жизнь (1823). Рана оказалась несмертельной: Сен-Симон лишился только одного глаза. В его пользу была открыта подписка, и собранные суммы позволили ему продолжать его писательскую деятельность.

19 мая 1825 года Сен-Симон умер в Париже на руках у Родрига — одного из наиболее ревностных его учеников

[2]. Перед самой смертью граф говорил: «Думают, что всякая религиозная система должна исчезнуть, потому что доказана дряхлость католицизма. Это — глубокое заблуждение; религия не может покинуть мир, она только переменяет вид… Вся моя жизнь резюмируется в одну мысль: обеспечить людям свободное развитие их способностей… Участь рабочих будет устроена; будущность принадлежит нам».

19 мая 1825 года Сен-Симон был похоронен на кладбище Пер-Лашез. На похоронах не было родственников, присутствовали только ученики и друзья графа: Олинд Родриг, Огюст Конт, Огюстен Тьерри, Бартелеми Проспер Анфантен, Этьен-Марин Байи, Леон Галеви и дрК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

[источник не указан 2417 дней].

Мысли и идеи

Ранние взгляды Сен-Симона

Во время своего пребывания в Женеве Сен-Симон издал первое своё сочинение: «Письма женевского жителя к своим современникам» (1802). Он требует здесь неограниченного господства искусства и науки, которые призваны организовать общество. Воинственный тип человечества должен исчезнуть и замениться научным: «прочь, Александры, уступите место ученикам Архимеда».

Труд — категорический императив нового общества. Все должны будут прилагать свои силы полезным для человечества образом: бедный будет питать богатого, который станет работать головой, а если он к этому неспособен, то обязан работать руками. Духовная власть в новом обществе должна принадлежать учёным, светская — собственникам, а право выбирать носителей обеих властей — всему народу. В сущности, содержание светской власти не выяснено: ей не остается никакого дела, так как вся организация общества, все направление работ находится в руках власти духовной.

Вообще, идеи, высказанные Сен-Симоном, неопределённы и иногда даже противоречивы. Находясь под влиянием аналогичных попыток, сделанных в конце XVIII в., он предлагает новую религию, открытую ему, по его словам, в видении самим Богом. Отличительной чертой этой религии является «ньютонизм»: Ньютону поручено Богом «руководство светом и управление жителями всех планет»; место храмов займут «мавзолеи Ньютона» и т.

 д.

Сен-Симон о роли науки

В 1808 году он издал «Введение в научные труды XIX века». Наука, по его мнению, до того времени занималась только опытами, исследовала только факты; это было очень плодотворно, но пора стать на общую точку зрения. Все частные науки — лишь элементы некоторой общей науки, которая именно и есть положительная философия. И в своем целом, и в своих частях наука должна иметь лишь «относительный и положительный характер»; человеческие знания уже достигли такого состояния, при котором их нужно обобщать и строить из них законченное здание.

Эта мысль дополняется другою — о планомерной организации дальнейших научных изысканий. О «пользе новой научной системы», о классификации наук и о связи её с историей развития человечества Сен-Симон говорит и в следующих своих брошюрах: «Lettres au bureau des Longitudes» и «Nouvelle Encyclopédie». В «Записке относительно науки о человеке» он требует создания особой положительной «науки о человеке», которая изучала бы человечество с чисто научной точки зрения, как точные науки изучают мир неорганический.

Человечество развивается так же закономерно, как и все органическое, и развитие это ведет к высшему совершенству.

Нельзя рассматривать индивидуум с какой-либо одной стороны — или с политической, или с экономической; нужно брать всю полноту явлений, все их разнообразие и проследить их взаимозависимость и взаимодействие (мысль, осуществленная одним из учеников Сен-Симона, Огюстом Контом, в создании социологии). Наконец, в «Записке о всеобщем тяготении» он стремится найти объяснение всех явлений в законе всемирного тяготения.

Политические взгляды

События 1814—1815 гг. отвлекли Сен-Симона от чисто научных вопросов и направили его мысль на вопросы политические, а после и социальные, результатом чего явилось несколько политических брошюр.

В «Реорганизации европейского общества», написанной в сотрудничестве с Огюстеном Тьерри, он настаивает на необходимости союза Франции с Англией, что позволило бы этим двум странам ввести конституционные порядки во все другие европейские государства; затем все они вместе образовали бы общеевропейский парламент, который был бы высшим решителем несогласий между отдельными государствами, создал бы кодекс морали и главной своей задачей поставил бы устройство общественных работ, проведение каналов, организацию переселений излишка народонаселения в другие страны.

Ту же идею высказывает Сен-Симон и в последовавших затем «Opinions sur les mesures à prendre contre la coalition de 1815». Эти брошюры Сен-Симон имел возможность издавать потому, что его семейство согласилось уплачивать ему пенсию за отказ его от наследства. В завязавшейся борьбе между промышленными и клерикало-феодальными интересами, между «людьми индустрии с людьми пергамента», он стал на сторону первых, при содействии которых и начал издавать сборник «L’industrie» (1817—1818) с эпиграфом: «все через промышленность, все для неё». Понимая под «индустриализмом» новое промышленное направление в отличие от прежнего аристократизма и ещё не замечая среди самих «индустриалов» противоположности интересов капитала и труда, он доказывает, что только труд даёт права на существование и что современное общество должно состоять из работающих умственно и физически.

«Индустриалов» Сен-Симон рассматривал как единый класс, включая в него всех, кто трудится в промышленности и сельском хозяйстве — как в качестве работников физического труда, так и в качестве предпринимателей. Интеллигентские группы при этом примыкают к классу индустриалов. Линия основного разделения в обществе проходит, по Сен-Симону, между индустриалами и тунеядцами-рантье^[3].

Рантье — эти общественные паразиты — суть рак, которым страдают современные государства. Именно промышленный класс приносит наибольшую пользу государству и имеет наибольшие способности для управления делами государства. С этой точки зрения нужно переделать состав палаты, чтобы устранить из неё «военных», «потребителей, ничего не производящих», которых он прямо называет антинациональной партией.

Ту же защиту «индустриалов против куртизанов и дворян, то есть пчёл против трутней» Сен-Симон ведет в «Politique» (1819), «L’Organisateur» (1819—1820), «Système industriel» (1821—1822), «Catéchisme des industriels» (1822—1823). Место военно-теократического государства, пережившего себя, должно занять государство промышленно-научное; воинская повинность должна уступить место общей обязанности труда; как XVIII в. был по преимуществу критическим, разрушив преграды для образования нового общественного порядка, так XIX в. должен быть творческим, должен создать индустриальное государство, основанное на результатах науки.

В «Organisateur» помещена знаменитая «Парабола», в которой он делает предположение, что Франция вдруг потеряет три тысячи своих первых физиков, химиков, физиологов и других учёных, художников, а также наиболее способных техников, банкиров, негоциантов, фабрикантов, сельских хозяев, ремесленников и т. д. Каковы будут следствия? Так как люди эти «составляют цвет французского общества,… то нация сделается телом без души… И ей нужно будет по крайней мере целое поколение, чтобы вознаградить свои потери». Но предположим внезапную смерть трёх тысяч человек другого рода — членов королевского дома, сановников, государственных советников, министров, епископов, кардиналов, обер-шталмейстеров, обер-церемониймейстеров, префектов и подпрефектов и др. и, «кроме того, десяти тысяч собственников, самых богатых, из тех, которые живут по-барски» — и что же? Добродушные французы очень огорчатся по доброте сердечной, но «из этого несчастного случая не произойдет никакого политического зла для государства», так как скоро найдутся тысячи людей, готовых и способных занять места умерших. Современное общество, с точки зрения Сен-Симона, есть «воистину свет наизнанку, так как те, которые представляют собою положительную полезность, поставлены в подчиненное положение» по отношению к людям неспособным, невежественным и безнравственным.

За «Катехизисом индустриалов» («Catéchisme politique des industriels»), один из выпусков которого был написан Огюстом Контом последовали «Opinions littéraires, philosophiques et industrielles» (1825), где уже окончательно определилось его новое отношение к рабочему классу. Он указывает здесь на принципиальное противоречие между капиталом и трудом, из взаимодействия которых произошла либеральная буржуазия. Задачей революции прошлого века, говорит он, была политическая свобода, а целью нашего века должны быть гуманность и братство. Среднее сословие лишило поземельных собственников власти, но само заняло их место; его путеводной звездой был голый эгоизм. Для борьбы с ним, для водворения на место эгоизма братства, Сен-Симон требует союза королевской власти с рабочими, на знамени которого было бы написано достижение возможно большего экономического равенства.

«Промышленный принцип основывается на принципе полного равенства». Политическая свобода есть необходимое следствие прогрессивного развития; но раз она достигнута, она перестает быть конечной целью. Индивидуализм слишком развил и без того сильный в человеке эгоизм; теперь нужно постараться организовать производство на принципах ассоциации, что скоро приведет к развитию естественных чувств солидарности и взаимной братской преданности. Лозунг индивидуализма — борьба людей друг против друга; лозунг принципа ассоциации — борьба людей в союзе друг с другом против природы. Главная задача государственных людей в индустриальном государстве состоит в заботе о труде. Близко подходя к принципу права на труд, Сен-Симон предвидел, что пролетариат скоро организуется и потребует права на участие во власти; лучшая политика поэтому — соединение обладателей власти с настоящими рабочими против неработающего капитала.

Сен-Симон о религии

Лебединой песнью Сен-Симона было «Новое христианство». Признавая за христианством божественное происхождение, он думает, однако, что Бог при откровении применяется к степени понимания людей, вследствие чего даже ученикам Христа божественная истина не была доступна во всей её полноте. Вот почему главнейшая заповедь Христа, «люби ближнего, как самого себя», теперь может и должна быть выражена иначе: «всякое общество должно заботиться о возможно более быстром улучшении нравственного и физического состояния самого бедного класса; оно должно организоваться таким способом, который всего более содействовал бы достижению этой цели». Новое христианство должно быть преобразованием старого: оно ещё не наступило — оно впереди и приведет ко всеобщему счастью. «Золотой век, который слепое предание помещало до сих пор в прошедшем, на самом деле находится впереди нас». У новых христиан также будет культ, будут догматы; «но нравственное учение будет у них самым главным, а культ и догматы — лишь своего рода придатком». Указав на успехи математики и естествознания, Сен-Симон выражал сожаление, что самая важная наука, «которая образует самое общество и служит ему основанием — наука нравственная» — находится в пренебрежении.

С самых ранних лет мечтая о великих делах и славе, убежденный, что «в Валгаллу славы попадают обыкновенно только убежавшие из дома сумасшедших» и что «необходимо быть вдохновенным, чтобы совершить великое», действительно увлекавшийся своими планами и идеями до самозабвения, иногда до пророческого экстаза, Сен-Симон часто менял одну идею на другую и становился реформатором то в области науки, то в сфере политики, общественного устройства и даже морали и религии. «Изобретатель идей» и мастер в искусстве увлекать людей и направлять их на научные изыскания, он имел многих учеников (Огюст Конт и Огюстен Тьерри — наиболее знаменитые; оба разошлись с ним: второй — когда Сен-Симон стал равнодушно относиться к политическим вопросам и сосредоточил все своё внимание на социальных, первый — когда Сен-Симон стал вносить в своё учение религиозно-мистический элемент) и давал им важные руководящие идеи, для доказательства которых всегда нуждался, однако, в исследованиях своих учеников. Он не высказывал своего учения в систематическом виде; самая мысль его часто отличалась неясностью. Так называемая система сенсимонизма была создана не им, а его учениками. Во всех сферах он лишь намечал новые направления.

Концепция исторического прогресса

Не довольствуясь понятиями «личность» и «государство», которыми оперировали XVIII век и либерализм XIX века, Сен-Симон даёт между ними место и даже преобладающее значение «обществу», в котором личность — органическая частица, государство по отношению к личности — нечто производное. Общество в каждую данную минуту определяется известной организацией материальных сил и известным мировоззрением, соответствующим этой организации. От изменения — очень медленного — в соотношении материальных частиц зависит ход исторических событий. Законы, которым подчиняются общественные изменения, подлежат научному изучению, после которого возможно будет установить точные правила для руководства обществом. Отсюда понятно равнодушие Сен-Симона к политике и подчеркивание социальной стороны жизни народов; отсюда и осуждение им прежней исторической науки, бывшей, по его словам, простой биографией власти.

Мысль о необходимости преобразования истории тесно связана со взглядами Сен-Симона на экономическую эволюцию Европы, которой он дал даже общую формулу: история Европы была для него превращением военного общества в промышленное, а эволюция труда представлялась ему как последовательность рабства, крепостничества и свободного наемничества, за которым, в свою очередь, должна последовать стадия общественной работы (travail sociétaire).

Великую французскую революцию Сен-Симон рассматривал как революцию незавершённую. Основной её недостаток он видел в том, что она не передала власть в руки «индустриалов» и учёных, а поставила во главе государства два промежуточных слоя: метафизиков и законников («легистов»). Эти промежуточные слои сыграли в своё время положительную роль в смягчении норм феодально-богословского строя, но оказались неспособными обеспечить переход к новой системе^[4].

Вообще, всем своим учением об обществе Сен-Симон связал своё имя с первой стадией эволюции позитивизма, а взгляды, высказанные им в последние годы относительно рабочего класса, сделали его родоначальником социализма.

Сен-Симон и коммунистическая идеология

В статье «Три источника и три составных части марксизма» В. И. Ленин назвал идеи Сен-Симона, Фурье и Оуэна одним из трёх источников марксизма. Лозунг «От каждого по его способностям, каждому — по его труду» (так называемый «принцип социализма»), провозглашённый в Конституции СССР 1936 года (ст. 12), восходит к тезису, выдвинутому в книге С.-А. Базара «Изложение учения Сен-Симона» (1829) (во введении к этой книге, резюмируя содержание восьмой лекции по основам сенсимонизма, прочитанной 25 марта 1829 года, Базар формулирует данный тезис в следующей форме: «Каждому по его способности, каждой способности по её делам»^[5][6]). Позднее указанный лозунг стал широко известен благодаря французскому публицисту П. Ж. Прудону, широко использовавшему его в своих сочинениях, а в СССР он применялся для характеристики положения личности в социалистическом обществе^[7].

Публикация сочинений в русском переводе

• Сен-Симон А. Собрание сочинений. М., Л., 1923.
• Сен-Симон А. Избранные сочинения. Т. 1-2 М., Л., 1948.

Напишите отзыв о статье «Сен-Симон, Анри»

Примечания

1. ↑ [iph.ras.ru/elib/2691.html Сен-Симон] — статья в Новой философской энциклопедии.
2. ↑ Altmann, Ortiz, 2005, p. 21.
3. ↑ Волгин, 1961, с. 45.
4. ↑ Волгин, 1961, с. 39—41.
5. ↑ Изложение учения Сен-Симона, 1961.
6. ↑ [istmat.info/files/uploads/28574/st-simon.pdf Изложение учения Сен-Симона], с. 17.
7. ↑ [bibliotekar.ru/encSlov/14/107.htm От каждого по способностям, каждому по труду]

Литература

• Аникин А. В. Глава восемнадцатая. Прекрасный мир утопистов: Сен-Симон и Фурье // Юность науки: Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса. — 2-е изд. — М.: Политиздат, 1975. — С. 341-350. — 384 с. — 50 000 экз.
• Блауг М. Сен-Симон, Клод Анри де Рувруа // 100 великих экономистов до Кейнса = Great Economists before Keynes: An introduction to the lives & works of one hundred great economists of the past.  — СПб.: Экономикус, 2008. — С. 269-271. — 352 с. — (Библиотека «Экономической школы», вып. 42). — 1 500 экз. — ISBN 978-5-903816-01-9.
• Васильевский М. Г. Сен-Симон, Анри Клод // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Волгин В. П.  [istmat.info/files/uploads/27203/essays_on_the_history_of_socialist_ideas_volgin_v-p_1976.pdf Очерки истории социалистических идей. Первая половина XIX в]. — М.: Наука, 1976. — 420 с.
• Волгин В. П.  [istmat.info/node/27222 Сен-Симон и сенсимонизм]. — М.: Изд-во АН СССР, 1961. — 158 с.
• Волгин В. П.  [istmat.info/node/27219 Французский утопический коммунизм]. — М.: Изд-во АН СССР, 1960. — 184 с.
• Вольский Ст. Сен-Симон — 1935 год. — 312 с. (Жизнь замечательных людей).
• Гладышев А. В. [annuaire-fr.narod.ru/statji/Gladyshev-2001.html «Артисты», «легисты» и «буржуа» (К. А. Сен-Симон о творцах Французской революции)] // Французский ежегодник 2001: Annuaire d’etudes françaises. Чудинов А. В. (Ред.) 2001. — С. 266—279.
• Гладышев А. В. [annuaire-fr.narod.ru/statji/Gladyshev-2009.html Сен-Симон и партийное строительство в эпоху Реставрации] // Французский ежегодник 2009. М., 2009. — С. 139—173.
• Застенкер Н. Е.  [istmat.info/node/28787 Анри де Сен-Симон] // История социалистических учений. — М.: Изд-во АН СССР, 1962. — С. 208-227. — 472 с.
• [istmat.info/node/28574 Изложение учения Сен-Симона] / Со вступит. статьей и комментариями В. П. Волгина. — М.: Изд-во АН СССР, 1961. — 608 с. — (Предшественники научного социализма).
• Кучеренко Г. С.  [istmat.info/node/27388 Сенсимонизм в общественной мысли XIX века]. — М.: Наука, 1975. — 358 с.
• Сен-Симон Клод Анри де Рувруа / Застенкер Н. Е. // Сафлор — Соан. — М. : Советская энциклопедия, 1976. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 23).</span>
• Туган-Барановский М. И. Сен-Симон и сен-симонисты // [dlib. rsl.ru/01003717545 Очерки из новейшей истории политической экономии: (Смит, Мальтус, Рикардо, Сисмонди, историческая школа, катедер-социалисты, австрийская школа, Оуэн, Сен-Симон, Фурье, Прудон, Родбертус, Маркс)]. — СПб.: Изд. журнала «Мир божий», 1903. — С. 110-133. — X, 434 с.
• Щеглов, «История социальных систем» (т. I, стр. 369—372).
• Altmann S. L., Ortiz E. L. (eds.)  [www.ams.org/bookstore/pspdf/hmath-28-prev.pdf Mathematics and social utopias in France: Olinde Rodrigues and his times]. — Providence (Rhode Island): American Mathematical Society, 2005. — ISBN 0-8218-3860-1.
• Hubbard. S.-Simon, sa vie et ses travaux (1857).
• Osama W. Abi-Mershed  Apostles of Modernity: Saint-Simonians and the Civilizing Mission in Algeria. — Palo Alto: Stanford University Press, 2010. — xii + 328 p. — ISBN 0-804-76909-5.
• P. Weisengrün. Die Social wissensch. Ideen St.-Simons.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Сен-Симон, Анри

Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!. . я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.

– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п’отивники отказались от п’ими’ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т’и начинать сходиться.
– Г…’аз! Два! Т’и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак’ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.

Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.

Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.

Сисмонди, Жан Шарль Леонар Симонд де — Википедия

Жан Шарль Леонар Симонд де Сисмонди (фр. Jean Charles Léonard Simonde de Sismondi; 9 мая 1773, Женева, — 25 июня 1842, там же) — швейцарский экономист и историк, один из основоположников политической экономии.

Учился в Женевском университете. Жил во Франции, Великобритании, Италии. В 1798 году вернулся в Швейцарию. С 1833 года — член французской Академии моральных и политических наук.

Предки Ж.-Ш.Сисмонди переселились из Италии во Францию (провинция Дофине), где перешли в протестантство, и после отмены Нантского эдикта бежали в Женеву, где обрели права граждан. Семья Сисмонди, с одной стороны, принадлежала высшему сословию и обладала и собственностью, и чинами (отец Жана Шарля был членом Большого Совета Женевской республики). Родственником его жены был Жакоб Верн, друживший с Вольтером. С другой, по основным занятиям отец Сисмонди был деревенским пастором и в какой-то момент его финансовые дела расшатались. Это заставило Сисмонди оставить университет, не окончив курса, и поступить на службу в один торговый дом в Лионе. Восстание лионского населения против национального конвента (1793) вынудило его бежать обратно в Женеву; но здесь также разразилась революция, причём семья Сисмонди сильно пострадала за свои аристократические симпатии: и отец, и сын попали в тюрьму. За этим последовало новое бегство, и после короткого пребывания в Англии вся семья переселилась в Италию, где приобрела имение близ Флоренции.

В Женеву Сисмонди вернулся в 1798 году, где занял место секретаря торговой палаты. Вскоре выходят первые его политико-экономические сочинения: «Tableau de l’agriculture toscane» (1801) и «De la richesse commerciale ou principes de l’économie politique» (1803), где Сисмонди выступает в русле экономических учений А. Смита. Эти сочинения создают ему репутацию солидного учёного; Сисмонди попадает в поле зрения сподвижников Александра I, только что приступивших к реформе системы образования в России. Актом от 4 (16) апреля 1803 года царь преобразует бывшую Главную виленскую школу (русск. Ви́льна, белор. Вільня, польск. Wilno, совр. Вильнюс) в Виленский университет, где Сисмонди получает приглашение занять кафедру политической экономии. Это перспективное предложение Сисмонди отклоняет. С учётом того, что к 1823 году Виленский университет, получавший среди других наибольшие дотации из бюджета России, становится крупнейшим университетом Европы (по числу студентов Вильна превосходила Оксфорд)^[1], отмечаемый биографами последующий отказ Сисмонди от профессорской кафедры в парижской Сорбонне^[2] выглядит менее значительным событием.

Экономические взгляды[править]

De la richesse commerciale, 1803

Он считал политическую экономию правильной наукой, которая имеет дела с человеческой природой, а не с экономическими отношениями. Он сторонник трудовой теории стоимости, согласно которой стоимость товара определяется затратами труда его производства. Также, Жан Шарль Сисмонди был первым экономистом, который открыл экономические циклы. Он яро отстаивал точку зрения, противоположную господствующей экономической теории, утверждая, что государство обязано оказывать воздействие на экономику. Его основным доводом в пользу государственной интервенции было то, что прежде, чем на рынке установится равновесная цена, населению придётся пройти через страдания, поэтому правительство обязано сгладить переходный период.

Сисмонди выступал в защиту мелкого капиталистического производства и одновременно резко критиковал противоречия капитализма, порождаемые крупным капиталом. Обосновывал возможности гармонии общественных интересов именно на базе развития мелкого предпринимательства, в чём видел способ разрешения противоречий капитализма.

Сисмонди говорит об ограблении рабочего при капитализме и считает, что заработная плата должна быть равна всей стоимости продукта труда рабочего. Он принял господствующие положения в экономике, что заработная плата рабочих стремится к прожиточному минимуму, причины этому — специальные экономические отношения.

1. ↑ Иванов А. Е. Виленский университет Российско-имперского периода (1803—1832). Взгляд с Востока. — Vilniaus universitetas Europoje: praeitis, dabartis, ateitis. Tarptautinės konferencijos medžiaga. 2004 m. rugsėjo 17 d. Skiriama Vilniaus universiteto įkūrimo 425-osioms metinėms. = Vilnius University in Europe: Past, Present and Future. Materials of the International Conference. September 17, 2004. On the occasion of the 425th Anniversary of Vilnius University. Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 2005. ISBN 9986-19-835-6. С. 167.
2. ↑ Левитский В. Сисмонди, Жан-Шарль-Леонард. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т.30.

Список произведений[править]

• Tableau de l’agriculture toscane (1801)
• De la richesse commerciale (1803)
• Histoire des republiques italiennes du moyen age (1809—1818)
• The History of the Italian Republics in the Middle Ages, Sismondi’s most important historical work. The first volume appeared in 1807, the sixteenth and final volume in 1818. The focus on Italy’s republican past proved an inspiration to nineteenth-century Italian nationalists.
• De l’interet de la France a l’egard de la traite des negres (1814)
• Examen de la Constitution francoise (1815)
• Économie politique (1815)
• Новые начала политической экономии = Nouveaux principes d’economie politique, ou de la Richesse dans ses rapports avec la population. — М.: Соцэкгиз, 1935. (1819)
• Histoire des francais (1821—1844)
• Les colonies des anciens comparees a celles des modernes (1837)
• Etudes de sciences sociale (1837)
• Etudes sur l’economie politique (1837)
• Précis de l’histoire des Francais (1839)
• Fragments de son journal et correspondance (1857)

Библиография[править]

• Аникин А. В. Глава пятнадцатая. Экономический романтизм: Сисмонди // Юность науки: Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса.  — 2-е изд. — М.: Политиздат, 1975. — С. 288-302. — 384 с. — 50 000 экз.
• Блауг М. Сисмонди, Жан Шарль Леонард // 100 великих экономистов до Кейнса = Great Economists before Keynes: An introduction to the lives & works of one hundred great economists of the past. — СПб.: Экономикус, 2008. — С. 274-276. — 352 с. — (Библиотека «Экономической школы», вып. 42). — 1 500 экз. — ISBN 978-5-903816-01-9.
• Левитский В. Ф. Сисмонди, Жан-Шарль-Леонард // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Ленин В. И. К характеристике экономического романтизма.
• Люксембург Р. Глава десятая. Теория воспроизводства Сисмонди // Накопление капитала: Том I и II. — 5-е изд. — М.-Л.: Соцэкгиз, 1934. — С. 114-127. — XLIV, 463 с.
• Сисмонди Жан Шарль Леонар Симонд де / Хандруев А. А. // Сафлор — Соан. — М. : Советская энциклопедия, 1976. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 23).</span>
• Сперанская Л. Н. Глава 4. Сисмонди как представитель классической буржуазной политэкономии и мелкобуржуазный критик капитализма // Всемирная история экономической мысли: В 6 томах / Гл. ред. В. Н. Черковец. — М.: Мысль, 1988. — Т. II. От Смита и Рикардо до Маркса и Энгельса. — 574 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-244-00038-1.
• Трахтенберг И. А. Сисмонди // Капиталистическое воспроизводство и экономические кризисы (Очерк теории). — 2-е изд. — М.: Госполитиздат, 1954. — С. 27-33. — 199 с. — 150 000 экз.
• Туган-Барановский М. И. Сисмонди // Очерки из новейшей истории политической экономии: (Смит, Мальтус, Рикардо, Сисмонди, историческая школа, катедер-социалисты, австрийская школа, Оуэн, Сен-Симон, Фурье, Прудон, Родбертус, Маркс). — СПб.: Изд. журнала «Мир божий», 1903. — С. 159-174. — X, 434 с.

Сен-Симон Клод Анри де Рувруа — Мегаэнциклопедия Кирилла и Мефодия — статья

Сен-Симо́н (Saint-Simon) Анри де [полное имя, фамилия и титул Клод Анри де Рувруа (Rouvroy), граф де Сен-Симон] (17 октября 1760, Париж — 19 мая 1825, там же), французский мыслитель-утопист.

Родился в аристократической семье, происходящей от сына Карла Великого. Получил домашнее образование; в числе его учителей был знаменитый энциклопедист Д’Аламбер. Уже в отрочестве обнаружил незаурядные силу воли и честолюбие. В 1777 начал военную службу в пехотном полку. В 1783 принимал участие в Войне за независимость США, где успешно проявил себя; вернувшись, был награжден и стал полковником. Но военная карьера не привлекала его, и он вышел в отставку. Революцию во Франции встретил с энтузиазмом и даже отказался от графского титула. Занимался операциями по торговле с недвижимостью и финансовыми спекуляциями, создал себе крупное состояние. Был заключен в тюрьму, откуда его вызволил термидорианский переворот. Богатый жизненный опыт, бедствия эпохи и крушение революционных идеалов привели его к идее новой науки, которая должна была вывести человечество из тупика и указать путь к совершенному общественному устройству. Почувствовав недостаток знаний, в 1799 начал активно заниматься самообразованием, посещал лекции в Политехнической школе в Париже, сблизился с учеными, среди которых были Ж. Л. Лагранж, Г. Монж, К. Бертолле, Ф. Галль и др.Растратив остатки своего состояния, стал переписчиком в ломбарде. Вел разработку своих идей, изнемогая от нищеты и труда, пока его бывший слуга не взял на себя его содержание и расходы по изданию его трудов. В 1803 увидело свет его первое сочинение — «Письма женевского обитателя к своим современникам». Из-под пера Сен-Симона вышли: «Введение к научным трудам XIX в.» (1808), «Записка о всеобщем тяготении» (1813), «Записка о науке о человеке» (1813), «О реорганизация европейского общества» (1814). Были изданы несколько номеров сборников «Индустрия» (1814-1816), «Организатор» (1819-1820). Для пропаганды своих идей рассылал собственноручно переписанные произведения ученым, государственным деятелям, в том числе и Наполеону, и даже королю. Но ожидаемой поддержки и признания не получал и иногда воспринимался как умалишенный. После смерти своего благодетеля жил и печатал свои труды на случайные заработки и нерегулярную помощь благотворителей и сторонников. Постепенно вокруг него образовался небольшой круг учеников и единомышленников. Среди секретарей Сен-Симона были будущий историк О. Тьерри и будущий основатель позитивизма О. Конт, испытавшие его сильное влияние. В 1822, когда его бедственное положение усугубилось, предпринял попытку самоубийства, в результате которой потерял глаз. Последние сочинение — «Катехизис индустриалов» (1824), «Рассуждения литературные, философские и индустриальные» (1825), «Новое христианство» (1825).

После смерти Сен-Симона его ученики Б. П. Анфантен, С. А. Базар, О. Родриг и др. пытались систематизировать его многочисленное и разнообразное наследие.

Решающую роль в формировании взглядов Сен-Симона сыграло естествознание нового времени, прежде всего механика Ньютона и учение Декарта, французский материализм и Просвещение, а также политическая экономия А. Смита и Ж. Б. Сея. Обожествляя науку и ученых (в Ньютоне он видел пророка), Сен-Симон, однако, критиковал их за господство эмпиризма, разрозненность и специализацию знаний, упрекая в абсолютизации эмпирико-аналитического метода познания. Полагал наиболее плодотворным синтетический метод, который позволит объединить естественные дисциплины и обществознание, создать единую науку, в основе которой должна быть физика. Мир, по Сен-Симону, зиждится на законе всемирного тяготения, посредством которого бог управляет Вселенной. Согласно Сен-Симону, весь мир есть материя – твердая или жидкая; все явления природы, и тело человека в том числе, есть продукт их взаимодействия. Полагая, что человечество переживает кризис, призывал уделять большее внимание «науке о человеке», нравственным и политическим наукам, которые он рекомендовал перестроить по образцу естественных наук и сделать «позитивными», то есть оперирующими достоверным и точным знанием, для чего они должны опереться на физиологию. Политика, по Сен-Симону, есть наука о производстве. Выдвинул идею совпадения эволюции человеческого рода и отдельной личности.Историю квалифицировал как прогресс, критериями которого рассматривал счастье большего количества людей, реализацию своих способностей одаренными людьми, рост населения, развитие науки и цивилизации. Движущую силу прогресса видел в развитии разума, в эволюции научно-философских и морально-религиозных идей, приводящей к смене исчерпавших себя общественных порядков. Творцом монотеистической религиозно-философской системы полагал Сократа (считал его самым гениальным из людей), а ее высшей формой — христианство. Сформулировал закон чередования теологической, метафизической и научной стадий развития человечества.

Основную коллизию современного общества видел в противостоянии «теологической и феодальной системы» и «научной и индустриальной системы», в борьбе классов дворян, «индустриалов» (предприниматели, рабочие, ремесленники, крестьяне и др.) и промежуточных между ними «буржуа» (юристы, незнатные военные, незнатные землевладельцы и др.). Дворяне являются потомками завоевателей франков, «индустриалы» – покоренных галлов. На его взгляд, до 1789 господствовали дворяне и духовенство, во время революции и в годы правления Наполеона – «буржуа», после 1815 – они властвовали совместно. Критический пафос Сен-Симона был направлен против дворянства и духовенства, феодальной и наполеоновской знати, в которых он видел паразитов и бездельников, препятствующих прогрессу. «Индустриалы» в союзе с «учеными» и «художниками», составляя 24/25 нации, являются созидателями всех богатств общества, сосредотачивают в себе все таланты и способности нации, власть же находится у старой и новой знати. Видел основное противоречие французского общества в том, что оно превратилось в «индустриальное», а власть осталась «феодальной».

Власть путем проповеди и убеждения, обращенных к народам и королям (Сен-Симон был категорическим противником насилия), должна быть отдана «индустриалам». «Индустрия», наука и искусство проложат путь беспредельному прогрессу. По Сен-Симону, в «индустриальном» обществе должны быть введены всеобщий обязательный труд, общественно-плановая организация производства, принцип занятия должностей и исполнения функций в соответствии со способностями и отменен институт наследства. Частная собственность и прибыли предпринимателей, трансформирующихся в своего рода общественных уполномоченных, сохраняются, равно как и монархия, в которой Сен-Симон видел союзника в борьбе с паразитическими классами. Целью преобразований считал благоденствие самого многочисленного неимущего класса – пролетариев, в интересах которых должно быть установлено максимально возможное, хотя и не абсолютное равенство. По Сен-Симону, Франция, идя в авангарде человечества, должна проложить Европе и всему миру путь к будущему. Морально-идейным знаменем нового общества должно стать обновленное христианство, которое, распространившись на всю планету и преодолев односторонность и недостатки католицизма и протестантизма, сделает своим основным принципом лозунг «все люди — братья». Учение Сен-Симона оказало большое влияние на развитие социалистических и коммунистических теорий (см. В. И. Ленин, «Три источника, три составных части марксизма»).

• Аннекштейн А. Анри де Сен-Симон, его жизнь и учение. М., 1926.
• Волгин В. П. Сен-Симон и сен-симонизм. М., 1961.
• Изложение учения Сен-Симона. М., 1961.
• Кучеренко Г. С. Сен-симонизм в общественной мысли XIX в. М., 1975.
• Левандовский А. П. Великие мечтатели: Сен-Симон. Фурье. Оуэн. М., 1973.
• Dondo M. The French Faust. New-York, 1955.
• Leroy M. La vie veritable du comte de Henri Saint-Simon. Paris, 1925.

• Избранные сочинения. тт. 1, 2. М., Л. 1948.
• Oeuvres. v. 1-6. Paris, 1966.

Сисмонди, Жан Шарль Леонар Симонд де — Википедия

Жан Шарль Леонар Симонд де Сисмонди (фр. Жан Шарль Леонар Симонд де Сисмонди ; 9 мая 1773 г., Женева, — 25 июня 1842 г., там же) — швейцарский экономист и историк, один из основоположников политической экономии.

Учился в Женевском университете. Жил во Франции, Великобритании, Италии. В 1798 году вернулся в Швейцарию. С 1833 года — член французской Академии моральных и политических наук.

Предки Ж.-Ш.Сисмонди переселились из Италии во Францию ​​(провинция Дофине), где перешли в протестантство, и после отмены Нантского эдикта бежали в Женеву, где обрели права граждан. Семья Сисмонди, с одной стороны, обладающая высшим сословием и обладающая собственностью, и чинами (отец Жана Шарля был членом Большого Совета Женевской республики). Родственником его жены был Жакоб Верн, друживший с Вольтером. С другой, по основным методам работы, Сисмонди был деревенским пастором и в какой-то момент его финансовые дела расшатались.Это заставило Сисмонди оставить университет, не окончив курса, поступить в службу в один торговый дом в Лионе. Восстание лионского населения против национального конвента (1793) вынудило его бежать обратно в Женеву; но здесь также разразилась революция, причём семья Сисмонди сильно пострадала за свои аристократические симпатии: и отец, и сын попали в тюрьму. За этим последовало новое бегство, и после короткого пребывания в Англии вся семья переселилась в Италию, где приобрела имение близ Флоренции.

В Женеву Сисмонди вернулся в 1798 году, где занял место секретаря торговой палаты. Вскоре выходят первые его политико-экономические сочинения: «Tableau de l’agriculture toscane» (1801) и «De la richesse commerciale ou Principes de l’économie politique» (1803), где Сисмонди выступает в русле экономических учений А. Смита. Эти сочинения составляют ему репутацию солидного учёного; Сисмонди попадает в поле зрения сподвижников Александра I, только что приступивших к реформе системы образования в России.Актом от 4 (16) апреля 1803 года царь преобразует бывшую Главную виленскую школу (рус. Ви́льна , белор. Вільня, польск. Вилно , совр. Вильнюс) в Виленский университет, где Сисмонди получает приглашение занять кафедру экономии. Это перспективное предложение Сисмонди отклоняет. С учётом того, что к 1823 году Виленский университет, полученный среди других ведущих университетов из бюджета России, самым большим университетом Европы (среди студентов Вильна превосходила Оксфорд) ^[1] , отмечаемый биографами последующий отказ Сисмонди от профессорской кафедры в парижской Сорбонне ^[2] выглядит менее значительным событием.

Экономические взгляды [править]

De la richesse commerciale , 1803 г.

Он считал политическую экономию правильной наукой, которая имеет дела с природой, а не с экономическими отношениями. Он сторонник трудовой теории стоимости, согласно которой стоимость товара определяется затратами труда его производства. Также, Жан Шарль Сисмонди был первым экономистом, который использует экономические циклы. Он яро отстаивал точку зрения.Его основным доводом в пользу государственного интервенции было то, что прежде, чем на рынке установится равновесная цена, после чего необходимо пройти через страдания, поэтому правительство обязано сгладить переходный период.

Сисмонди выступал в мелком капиталистическом производстве и одновременно резко критиковал противоречия капитализма, порождаемые большие капиталом. Обосновывал возможности гармонии общественных интересов на базе развития мелкого предпринимательства, в чём разрешал конфликтность.

Сисмонди говорит об ограблении рабочего при капитализме и считает, что заработная плата должна быть всей стоимости продукта рабочего. Он принял господствующие положения в экономике, что дает возможность заработать на рабочих отношениях к прожиточному минимуму, причины этому — специальные экономические отношения.

1. ↑ Иванов А. Е. Виленский университет Российско-имперского периода (1803—1832). Взгляд с Востока. — Vilniaus Universitetas Europoje: преит, дабартис, атеит.Tarptautinės konferencijos medžiaga. 2004 г. rugsėjo 17 д. Skiriama Vilniaus Universiteto įkūrimo 425-osioms metinėms. = Вильнюсский университет в Европе: прошлое, настоящее и будущее. Материалы международной конференции. 17 сентября 2004 г. К 425-летию Вильнюсского университета. Вильнюс: Vilniaus university leidykla, 2005. ISBN 9986-19-835-6. С. 167.
2. ↑ Левитский В. Сисмонди , Жан-Шарль-Леонард. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т.30.

Список произведений [править]

• Tableau de l’agriculture toscane (1801)
• De la richesse commerciale (1803)
• Histoire des republiques italiennes du moyen Возраст (1809–1818)
• История итальянских республик в средние века , наиболее важный исторический труд Сисмонди. Первый том появился в 1807 году, шестнадцатый и последний том — в 1818 году. Сосредоточение внимания на республиканском прошлом Италии оказалось источником вдохновения для итальянских националистов XIX века.
• De l’interet de la France a l’egard de la traite des negres (1814)
• Экзамен по французской конституции (1815)
• Политическая экономия (1815)
• Новые начала политической экономии = Новые принципы политической экономии, богатство и взаимопонимание с населением. — М .: Соцэкгиз, 1935. (1819)
.
• Histoire des francais (1821–1844)
• Les columns des anciens comparees a celles des modernes (1837)
• Etudes de Sciences sociale (1837)
• Etudes sur l’economie politique (1837)
• Précis de l’histoire des Francais (1839)
• Фрагменты дневника и корреспонденции (1857)

Библиография [править]

• Аникин А. В. Глава пятнадцатая. Экономический романтизм: Сисмонди // Юность науки: Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса. — 2-е изд. — М .: Политиздат, 1975. — С. 288-302. — 384 с. — 50 000 экз.
• Блауг М. Сисмонди, Жан Шарль Леонард // 100 великих экономистов до Кейнса = Великие экономисты до Кейнса: введение в жизнь и работы ста великих экономистов прошлого. — СПб .: Экономикус, 2008. — С. 274-276. — 352 с. — (Библиотека «Экономической школы», вып.42). — 1 500 экз. — ISBN 978-5-903816-01-9.
• Левитский В. Ф. Сисмонди, Жан-Шарль-Леонард // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. И 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Ленин В. И. К характеристике экономического романтизма.
• Люксембург Р. Глава десятая. Теория воспроизводства Сисмонди // Накопление капитала: Том I и II. — 5-е изд. — М.-Л .: Соцэкгиз, 1934. — С. 114-127. — XLIV, 463 с.
• Сисмонди Жан Шарль Леонар Симонд де / Хандруев А.А. // Сафлор — Соан. — М. : Советская энциклопедия, 1976. — (Большая советская энциклопедия: [в 30 т.] / Гл. Ред. А. М. Прохоров; 1969—1978, т. 23).
• Сперанская Л. Н. Глава 4. Сисмонди как представитель классической буржуазной политэкономии и мелкобуржуазный критик капитализма // Всемирная история экономической мысли: В 6 томах / Гл. ред. В. Н. Черковец. — М .: Мысль, 1988. — Т. II. От Смита и Рикардо до Маркса и Энгельса. — 574 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-244-00038-1.
• Трахтенберг И. А. Сисмонди // Капиталистическое воспроизводство и экономический кризис (Очерк теории). — 2-е изд. — М .: Госполитиздат, 1954. — С. 27-33. — 199 с. — 150 000 экз.
• Туган-Барановский М. И. Сисмонди // Очерки из новейшей истории политической экономии: (Смит, Мальтус, Рикардо, Сисмонди, историческая школа, катедер-социалисты, австрийская школа, Оуэн, Сен-Симон, Фурье, Прудон, Родбертус, Маркс). — СПб .: Изд. журнал «Мир божий», 1903.- С. 159-174. — Х, 434 с.

Камиль Сен-Санс — фото, биография, личная жизнь, причина смерти, музыка

Биография

Камиль Сен-Санс, автор знаменитой сюиты «Карнавал животных», оперы «Самсон и Далила», симфонической поэмы «Пляска смерти», инструментальной пьесы «Интродукция и рондо каприччиозо» и других музыкальных шедевров, был французским композитором эпохи романтизма. Талантливый мастер игры на органе, виртуальный пианист и дирижер, чьи предпочтения лежали в области классики, роль в развитии музыки, передаваемый опыт будущим поколениям сочинителей.

Детство и юность

Шарль-Камиль Сен-Санс родился в Париже 9 декабря 1835 года и был единственным сыном Жак-Жозеф-Виктора Сен-Санса, чиновника управления внутренних дел Франции, и Франсуазы-Клеманс Коллен, заботившейся о доме и подрастем сыне. В младшем возрасте Камильял и некоторое время в Корбейле, расположенном недалеко от Парижа в южном направлении, опека внимательной и заботливой няней с медицинским образованием.

Портрет Камиля Сен-Санса

По возвращении в столицу жилого общества матери и бабушки по имени Шарлотта Массон, которая распознала музыкальный талант внука и обучила его основам игры на пианино.В 7-летнем возрасте Сен-Санс сталком композитора Камиля Стамати, который развил гибкость кистей и подвижность пальцев мальчика, обогатив его врожденные способности учениками техники игры на фортепиано.

Камиль начал давать концерты, когда ему исполнилось 5 лет. Сначала он выступал перед камерной аудиторией, а в 1845 году дебютировал на сцене «Salle Pleyel» с программой, состоявшей из произведений Моцарта и Бетховена. Продолжив обучение у композитора Пьера Маледаны и органиста Александра Пьера Франсуа Боэли, Сен-Санс готовился к поступлению в консерваторию.В 1848 году подросток выдержал экзамен и стал подопечным органиста Франсуа Бенуа и мастера композиции Фроманталя Галеви.

Камиль Сен-Санс в молодости

В студенческие годы Камиль проявил выдающиеся творческие способности и отлично знал общеобразовательные предметы. Он интересовался философией, археологией и астрономией и пополнял знания в этих областях на всей жизни.

Ранними сочинениями Сен-Санса были «Симфония ля мажор» и хоровая пьеса «Джинны», написанная по мотивам произведения Виктора Гюго.В 1952 году юный композитор провалился на конкурсе «Prix de Rome», а затем выиграл первую премию в музыкальном состязании, организованном столичным обществом «Сент-Сесиль».

Музыка

Покинув консерваторию в 1853 году, Камиль поступил на должность органиста в церкви Сен-Мерри, расположенной вблизи столичной ратуши. Большое количество мероприятий, проходивших в храме, приносило молодому музыканту неплохой доход, однако инструмент, на котором приходилось играть Сен-Сансу, оставлял желать лучшего.

Композитор Камиль Сен-Санс

Имея достаточно времени для собственных занятий музыкой, Камиль сочинил несколько произведений и привлекательных внимания композиторов Джоаккино Россини и Гектора Берлиоза, а также влиятельной певицы Полины Виардо. А перейдя на службу в имперскую церковь Магдалины, органист получил знаменитый похвалу от Ференца Листа, назвавшего Сен-Санса величайшим виртуозом.

В 1850-х годах Камиль придерживался передовых музыкальных тенденций, восхищался работами Роберта Шумана и Рихарда Вагнера, но не подражал им в отличие от многих французских композиторов.В этот период Сен-Санс создал «Симфонию №1» и произведение «Град Рима», а также «Концерт для фортепиано ре мажор», которые остались малоизвестными.

Камиль Сен-Санс

В 1861 году церковный виртуоз стал преподавателем в парижской музыкальной школе Нидермейера и ввел в учебную программу творчество современного композиторов. В это время он задумал сочинить музыкальный фарс, предназначенный для исполнения студентами, который позже стал знаменитым «Карнавалом животных».

Пребывая на посту учителя, Сен-Санс из-за отсутствия времени почти не занимался собственными творениями.Его композиторская и исполнительская карьера возобновилась в 1865 году, после ухода с преподавательской работы. Камиль написал кантату «Les noces de Prométhée», которая победила на парижском конкурсе «Grande Fête Internationale», обойдя более 100 участников.

Михаил Плетнев исполняет произведение Камиля Сен-Санса «Концерт для фортепиано №2 соль минор»

А в 1968 году состоялась премьера 1-го оркестрового произведения Сен-Санса под названием «Концерт для фортепиано №2 соль минор», закрепившегося в столичном музыкальном репертуаре до начала франко-прусской войны и кровавого времени Парижской коммуны. В эти годы Камиль пребывал в Англии, где время от времени давал музыкальные представления, чтобы добыть средства к существованию.

Вернувшись в Париж, в 1871 году композитор стал одним из основателей общества по популяризации новой французской музыки под названием «Ars Gallica». Будучи одержимым новаторскими идеями, Сен-Санс начал сочинять в жанре «симфонической поэмы» и представил на суд публики «Прялку Омфалы», отличавшуюся легкостью и изысканностью.

Камиль Сен-Санс за роялем

Интересен тот факт, что в начале 20 века Сен-Санс изменил отношение к современной музыке и, отойдя от передовых веяний, вернулся к старой доброй классической традиции.По словам очевидцев, композитор ушел с показа балета «Весна священная» Игоря Стравинского, сочтя сочинение возмутительным, а автора сумасшедшим.

В жанре поэмы наибольшая популярность приобрела «Пляска смерти», написанная в 1874 году и изначально задуманная как пьеса для голоса в сопровождении оркестра. Мифический сюжет прихода старухи с косой в канун Хэллоуина и восстания мертвецов лег в основу музыкальных партий сочинения. Заменив стихотворные строки пронзительным звучанием скрипки, композитор поверг в ужас слушателей, пришедших на премьеру.Лишь спустя некоторое время публикация оценила зловещий танец скелетов, сопровождавшийся грохотом костей, сымитированным ксилофоном.

Симфоническая поэма Камиля Сен-Санса «Пляска смерти»

Искусство оперы покорилось Сен-Сансу в 1877 году, когда он завершил работу над произведением «Серебряный колокольчик», по сюжету напоминавшим легенду о Фаусте. Премьера творения, посвященного меценату Альберту Либону, состоялась на сцене Парижского театра и продемонстрирована 18 раз.

В благодарность за музыку покровитель, скончавшийся вскоре после первого спектакля, оставил композитору наследство, которого хватило, чтобы Камиль полностью посвятил себя творчеству. Сен-Санс написал «Реквием» в память о друге и благодетеле, а затем сочинил оперу «Самсон и Далила», которая с вошла в репертуар французских и иностранных театров.

Композитор Камиль Сен-Санс

Опровергая мнение о том, что симфонист не способен написать достойную оперу, Камиль взялся за произведение о жизни кровавого английского короля.Он с невероятным трудолюбием и усердием работал над музыкальными партиями, чтобы эффективно создать атмосферу эпохи Возрождения. Публика признала талант Сен-Санса в оперном жанре и с удовольствием посещала представление «Генриха VIII».

этому произведению Камиля признали в Англии как одного из талантливейших французских композиторов. В 1886 году Лондонская филармония заказала автору оркестровое произведение, известное как «симфония №3 до минор». После успешной премьеры на территории Туманного Альбиона Сен-Санс привез свежее сочинение на родину и вызвал единогласный восторг слушателей и критиков.

Сюита Камиля Сен-Санса «Карнавал животных»

В то же время композитор закончил работу над знаменитой инструментальной пьесой «Карнавал животных», начатую в годы преподавания в музыкальной школе. Изданная после смерти Сен-Санса, сюита стала невероятно популярной и узнаваемой. Более других прославились фрагменты «Королевский марш львов», «Аквариум» и «Лебедь».

В 1890-1900-х годах Камиль давал концерты во Франции и за границей. Для хорового фестиваля, состоявшегося в 1913 году, музыкант ораторию «Земля обетованная» и лично дирижировал во время премьеры.Он часто посещал Лондон, а 1906-1909-е годы провел на гастролях в США. Последнее сольное выступление Сен-Санса состоялся в конце осени 1921 года.

Личная жизнь

Сен-Санс долгое время был холостяком и жил с престарелой матерью в Парижской квартире. В 1975 году он неожиданно женился на молодой девушке по имени Мари-Лора Трюффо, пришедшей сестрой ученице композитора. Франсуаза-Клеманс не поддерживала этот брак и не давала паре достичь счастья в личной жизни. У Камиля с женой было двое детей, умерших в младенчестве.Старший сын Андре выпал из окна, младший Жан-Франсуа скончался от воспаления легких.

Камиль Сен-Санс в последние годы

После этих трагических событий супруги прожили вместе 3 года, а затем разъехались. Во время семейного отдыха на курорте Ла-Бурбуль Сен-Санс исчез из гостиницы, оставив супруге записку, в которой говорилось, что между ними все кончено. По мнению исследователей, музыкант бросил жену, потому что считал ее виновной в гибели первого ребенка.

Мари вернулась в родительский дом, а Камиль, избегающий формальностей официального развода, еще 10 лет прожил с матерью.После кончины Франсуазы-Клеманс в биографии музыканта наступили черные дни, он впал в депрессию и думал о самоубийстве. Чтобы восстановить здоровье, подорванное переживанием, композитор переехал в Алжир и пробыл там весны до 1889 года. В 1900 году Сен-Санс осел в Париже, снял квартиру на улице Курсель, от бывшего дома матери, и провел там остаток жизни.

Смерть

В конце 1921 года Сен-Санс предпринял путешествие в Алжир с намерением провести там зиму. Кончина композитора 16 декабря 1921 года повергла в шок мировую культурную элиту, ведь на последних прижизненных фото и портретах 86-летний музыкант выглядел здоровым и бодрым. По словам врачей, причиной внезапной смерти знаменитого француза стал сердечный приступ.

Могила Камиля Сен-Санса

Камиля похоронили на кладбище Монпарнас в Париже. На церемонии прощания, состоявшейся в церкви Святой Магдалины, среди скорбящих была замечена вдова Сен-Санса, Мари-Лора.

Произведения

• 1867 — «Интродукция и рондо каприччиозо»
• 1869 — «Прялка Омфалы»
• 1872 — «Жёлтая принцесса»
• 1874 — «Пляска смерти»
• 1877 — «Серебряный колокольчик»
• 1877 — «Самсон и Далила»
• 1879 — «Лира и арфа»
• 1886 — «Карнавал животных»
• 1886 — «Симфония № 3 c-moll (с органом)»
• 1901 — «Варвары»
• 1913 — Оратория «Земля обетованная»

Анри Сен-Симон, основатель школы утопического социализма

Определение 1

Анри Сен-Симон (1760–1825) — известный французский социолог, философ, социальный реформатор; считается основателем школы утопического социализма. Главные его труды: «Письма женевского жителя к своему современникам», «Новое христианство», «Катехизис индустриалов».

Биография Сен-Симона

Родом из знатного дворянского рода. Уже в довольно раннем возрасте его прочно одолела идея о славе, которую он считал наиболее достойной причиной всех человеческих действий.

Сен-Симон, в свое время, примкнул к отряду, посланному правительством Франции с целью помощи североамериканским колониям, которые восстали против Англии.Пребывал время в плену у англичан.

В период Великой французской революции примкнул к якобинцам. Это позволяет ему разбогатеть на спекуляциях национализированном (по сути — награбленном) имуществе граждан, погибших якобинского террора.

Богатство не задержалось надолго в его руках — буквально за несколько лет периода Директории Сен-Симон промотал все награбленное состояние. Это целиком погрузиться в философию и, в частности, в размышления о кардинальном реформировании существующего социального строя.

В 1802 г. Сен-Симон совершил путешествие по Англии и Германии таким образом, истратил последние остатки своих сбережений. Вскоре он вернулся в родную Францию, где заставила его работать по 9 часов в день переписчиком в ломбарде (за 1000 франков в год). Через некоторое время его знакомый, Диар, распространяет его через Сен-Симону, чтобы ввести его средства. В 1810 г. его покровитель скончался, и Сен-Симону пришлось бедствовать (иногда даже прося помощи у состоятельных людей).

Сен-Симон далеко не всегда обладал достаточной суммой средств для печатания своих трудов. Его порой приходилось собственноручно их переписывать на нескольких десятках экземпляров, чтобы потом их разослать учёным и высокопоставленным лицам.

Со временем Сен-Симон твердо пришел к мысли, что прав промышленников налагают на них широкий круг обязанностей по отношению к рабочим . Данный тезис совершенно не пришелся по душе покровителям Сен-Симона. Вскоре исследователь полностью лишился финансовой поддержки своих исследований и вновь очутился в крайней нужде (однажды он даже посягнул на свою жизнь). Умер Сен-Симон в 1825 г. в Париже.

Основные мысли и идеи мыслителя

А. Сен-Симон был убежден, что общественный строй в целом определяется философией данной эпохи , и, следовательно, смена общественных систем, неразрывно культуры, прогрессом научных знаний, религий, морали и т. д.

Когда доминирующая философская мысль перестаёт отвечать объективному состоянию цивилизации, она разлагается, погибает, для того, чтобы уступить место новой философии, таким образом, совершенно новой ступени социального развития.Согласно Сен-Симону, сутью Французской революции было отрицание. Другими словами, революция ознаменовала разрушение старого строя. Сен-Симон считал, что для того, чтобы построить новый миропорядок и подняться на качественно новую ступень развития, обществу необходимо «новое христианство» .

Сен-Симон считал, что новая «религия» должна опираться на искусство и научные знания. Онана цель «направить общество к великой цели наискорейшего улучшения участи наибеднейшего класса».

Замечание 1

Основные социальные группы нового общества — ученые и промышленники (вожди рабочих) призваны всеобщее счастье на основе плановой, научно организованной промышленности. Более того, политическое управление обществом полностью заменено организацией производства, государство — «Всемирной ассоциацией трудящихся».

Многие идеи А. Сен-Симона отразились в поздней коммунистической философии, а также в практике социалистического строительства прошлого столетия.

.