Религия и философия в средние века: 08. Философия и религия. Статус и функции философии в средневековой культуре

II СРЕДНИЕ ВЕКА. Наука и религия в современной философии

II

СРЕДНИЕ ВЕКА

Такова та позиция, которую по отношению к религии заняла греческая философия. Преемница последней, христианская мысль разбила те рамки естественного познание и действия, в которых расположилась эта философия. Страстная жажда бесконечной любви и мощи, чуждая ясному гению греков, приводит к тому, что религиозная идея хочет быть чем-то большим, чем высшее объяснение, совершенный образец, жизнь и единство вселенной. И прежде всего она утверждает себя, как нечто самодовлеющее. стоящее вне вещей и над ними в силу своего единственного совершенства и абсолютного могущества. Бог существует, ибо он есть мощь, величие и независимость, ибо он есть самостоятельное. существо. Отныне духу человеческому нет надобности с усилием, индуктивным путем подниматься по лестнице усовершенствований, доступных для него в нашем мире, где он, будучи сам далеко не совершенным, является причиной этих усовершенствований. Бог христианства открывается сам собою, независимо от всех других существ этого мира, которые, созданные по произволу из ничего, являются лишь образчиками его могущества. Таким образом, религия стремится развернуться на полной свободе, устремив взоры только на Бога. Она хочет остаться самою собою до последних возможных пределов, тогда как религии, основанные на созерцании природы и и человека, всегда сохраняют примесь антропоморфизма и натурализма.

В этом-то смысле Христос и сказал людям: „вы заботитесь о многом, а одно только нужно“, и далее: „ищите прежде всего царствия Божия, все же прочее приложится“.

Казалось, сам дух, ничего не заимствуя у материи, готов реализоваться в этом мире, образовав из себя особое сверхприродное тело.

Однако фактически христианской мысли пришлось считаться с условиями того мира, который она хотела завоевать, с его учреждениями, нравами, верованиями, преданиями. Чтобы быть понятым, необходимо говорить языком тех людей, к которым обращаешься.

В форме греческой философии рациональная и научная мысль встретилась с христианством. С одной стороны встреча эта послужила для христианства толчком к тому, чтобы отчетливее осознать свой собственный принцип, развить его и точно формулировать. Учению, озаренному чистым естественным светом, по которому Бог не отделяется от закона природы, по которому мир сам по себе восприимчив к очарованию гармонии и справедливости, христианство противопоставило веру в сверхъестественное откровение, глубокое сознание ничтожества и испорченности естественного человека, Бога любви и сострадания, который сделался человеком, чтобы спасти людей. Но с другой стороны, когда языческие писатели поносили эти идеи, как противоречащие разуму, христиане, принимая точку зрение своих противников, протестовали против этого обвинения; и Ориген в полемике с Цельзом доказывал разумность христианской веры.

Тем самым христианские мыслители вступили на путь, приведший их к так называемой схоластике. Так как христианство стремилось овладеть жизнью человека во всей ее полноте, оно должно было гарантировать удовлетворение потребностей познание в такой же мере, как и потребностей воли и сердца. Но тогдашнее познание представляло из себя тот шедевр ясности, логики и гармонии, который именовался греческой философией. Перейти от веры к знанию значило, таким образом, соединиться с этой философией. Истина не может противоречить истине: один и тот же Бог, совершенный и правдолюбивый, является источником и естественного просвещение и таинственного откровения. Поэтому истинная философия и истинная религия в сущности представляют одно и то же.

Этот взгляд Скота Эригена является однако слишком общим и неопределенным. Как по своим источникам, так и по своим задачам философия и религия не совпадают между собой. Примирение между философией и теологией не подлежит спору, но каждая остается в своей области. За философией остается познание вещей, сотворенных Богом, и тех сторон божественной природы, которые могут быть выведены из рассмотрение его творений; за теологией — познание сущности и внутренней жизни божества.

Разум и вера разделяют между собой область бытия таким же способом, как папа и император разделяют между собою власть в человеческом обществе. Они ни в коем случае не равны по достоинству: разум и вера образуют феодальную и аристотелевскую иерархию, в которой низший обязан выполнять долг верноподданного по отношению к высшему, а высший гарантирует безопасность и права низшего. Философия доказывает то, что изрекает вера. С своей стороны благодать не разрушает природы и разума, но осуществляет во всей полноте заложенные в них потенции.

Этот договор между философией и теологией предполагает. взаимное признание его.

Из греческой философии культивировалось по преимуществу то, что можно было утилизировать в интересах развития христианской догматики: такова онтология, которую рассматривали также и как естественную теологию. В Аристотелевской логике, этой математике доказательств, искали теории познаваемости, и в этих видах придали ей исключительно формальный характер, которого она лишена была у самого Аристотеля.

С другой стороны религия была подвергнута методическому приспособлению. То, что в евангелии являлось как по существу своему неисповедимое духовное начало, как любовь, единение душ, жизнь внутренняя, не сводимая к словам и формулам, должно было приспособиться к схоластическим требованиям познаваемости, уместиться в рамки строгих определений, расположиться в длинные цепи силлогизмов, преобразоваться в абстрактную и законченную систему понятий.

Таким то образом в средние века христианство удовлетворяло потребностям познания, облекшись в форму, заимствованную у греческой философии. Эта случайная комбинация не могла продолжаться вечно.

Уже в течение самого средневековья христиане „мистики“ представлявшие группы более или менее изолированные и порою находившиеся на подозрении, не переставали требовать для индивидуального сознание права прямо сообщаться с Богом, минуя всякое посредничество философии и даже теологии. Диалектике они противопоставляли веру и любовь, теории и практику.

Они к тому же вовсе не хотели сконцентрировать всю религию в области чистого духа и голой потенциальности. Они проповедывали, что душа имеет два пути к спасению: во-первых via purgativa, путь очищение от cкверн естественной жизни, и затем via illuminativa, т. e. „путь озарения“; этот последний приводит душу в самые недра божества, где она становится причастной божественному свету и божественному могуществу и осуществляет себя в новой форме, представляющей непосредственное создание и проявление самого духа. Эккарт учил, что труд не прекращается с того момента, когда душа достигает святости. Наоборот святостью начинается истинная деятельность — свободная и в то же время благостная, любовь ко всем творениям, не исключая самих врагов, дело вселенского мира. Труд является не средством к достижению, а так сказать излучением святости.

В то время, как мистики в борьбе с абстрактными и сухими формулами школы поддерживали свободный дух христианства своим живым и пылким, хотя порою несколько расплывчатым словом, схоластика переживала внутренний процесс расслоение на два элемента, которые она затем пыталась сблизить и согласовать между собой. Категории, установленные греческой философией, были предназначены их изобретателями для того, чтобы охватить и сделать понятными вещи нашего здешнего мира. Приспособиться к этой философии вполне христианская идея не могла, не отрекаясь от себя самой. С другой стороны философия также чувствовала себя угнетенной в рамках схоластики. На нее возлагалась обязанность доказывать личное бытие божества, возможность творения, бессмертие души человеческой, свободу воли. Разве можно сказать с уверенностью, что философия, оставаясь автономной, пришла бы к тем же самым выводам? Кроме того, не противоречит ли самим предпосылкам философского познание то обстоятельство, что догматы устанавливаются заранее а на долю человеческого мышление выпадает лишь задача их анализировать и дедуцировать?

4.

Осмысление религии в средневековой философии основные направления и проблемы

Средневековая философия Запада и Востока – это прежде всего философия феодального, общества, для которого характерно господство теологии и религии. При феодальном строе наряду с феодальной собственностью существовало частное хозяйство ремесленников и крестьян, основанное на их личном труде. И хотя феодал мог продать и купить работника, он не имел права его убить. Такое развитие производственных отношений требовало их социально-психологического и идеологического подкрепления. Интеграционной основой феодальной культуры, которая обеспечивала ее идеологически, была религия. Религия являлась господствующей идеологией феодального общества в средние века как на Западе, так и на Востоке. Церковь в этот период была крупнейшим феодалом. К тому же и политически она была наиболее централизованной организацией. Духовенство фактически было единственным образованным классом. Юриспруденция, естествознание, философия – все их содержание было приведено в соответствие с учением церкви.

Исходным пунктом философских размышлений стали догматы Священного писания. Предпочтение отдавалось вере, а не знанию: религии, а не науке. (Климент Александрийский: «Философия служанка богословия»).

Характерной чертой средневековой философии является meoцентризм – обращение к Богу, его сущности, как первопричины и первоосновы мира. Так. в средние века в Китае учение о дао было полностью приспособлено к потребностям религии: дао предстало не как естественный закон, а как божественная предопределенность. При европейском феодализме господствующей являлась христианская религия, которая противопоставляла многочисленным разрозненным феодальным государствам свою строгую централизованную систему контроля над умами и душами людей. Эти цели осуществляла прежде всего католическая церковь во главе с Папой Римским. При этом церковь враждебно относилась к “языческой” философии древнего мира, особенно к материалистическим учениям. Именно поэтому усвоение философского наследия античности происходило частями, пристрастно, допускалось в основном распространение идеалистических идей, подкрепляющих религиозные догматы.

Основными формами развития философской мысли в период раннего средневековья были апологетика и патристика. Дело в том, что распространение христианства в Европе, в Византии, эллинизированных центрах Передней Азии и Северной Африки происходило в упорной борьбе с иными религиозными и философскими течениями. При этом против христианства широко использовалась философия неоплатонизма. Именно в этот период возникает апологетика как философское обоснование и защита христианства.

Вслед за апологетикой появляется патристика (от лат. pater – отец) – философские учения “отцов церкви”. Наиболее-ярким представителем патристики был епископ в Гиппоне (Северная Африка) Августин Блаженный (354-430). оказавший сильнейшее влияние на средневековую философию, а также и на многих более поздних представителей философского творчества.

Для Августина “истинная философия и истинная религия – одно и то же”. Обоснование христианства он пытался найти в философии Платона. Спасение человека прежде всего в принадлежности к христианской церкви, которая является представителем “града божьего” на Земле. Августин рассматривал два противоположных вида человеческой деятельности – “град земной”, т.е. государственность, которая основана “на любви к себе, доведенной до абсолюта, презрения к Богу”, и “град божий” – духовную общность, которая основана “на любви к Богу, доведенной до презрения к себе”.

Схоластика (от греч. schole – школа) – это средневековая христианская философия, господствовавшая в школьном преподавании и всецело зависящая от теологии. Обоснование, защита и систематизация незыблемых религиозных догматов абстрактным, логическим путем – такова была основная задача схоластики.

В XI в. развертывается борьба в самой схоластической философии между номинализмом и реализмом. Изначально был поставлен истинно схоластический вопрос: Как понимать – Бог един, но троичен в лицах: Бог-отец, Бог-сын и Бог-дух святой? Однако развернувшаяся полемика вышла далеко за пределы этого вопроса и приобрела подлинно философский характер: вылилась фактически в рассмотрение диалектики единичного и общего. Реалисты говорили о реальном существовании общих понятий – “универсалий”: “человеке вообще”, “дома вообще” и т.п., как о неких духовных сущностях или прообразах единичных вещей. Универсалии, утверждали они, реально существуют до вещей и порождают вещи. Этот крайний реализм своим источником имел учение Платона о “мире идей” и “мире вещей”.

Номиналисты утверждали, что “универсалии суть имена после вещей”. Реальны лишь единичные вещи, например, люди, дома, а вот “человек вообще” или “дом вообще” – это лишь слова или названия, с помощью которых люди обобщают в род единичные предметы. Умеренные номиналисты допускали существование общего в человеческих понятиях как отражение сходных черт в единичных вещах.

Если реализм рассматривал общее как нечто идеальное и предшествующее вещи, т.е. фактически разрабатывал идеалистическую концепцию связи общего и единичного, то номинализм был своеобразным выражением материалистического решения этой проблемы.

Таким образом, спор реалистов и номиналистов явился философским, так как в нем фактически обсуждались проблемы природы единичного и общего, их диалектика.

Создателем католической теологии и систематизатором схоластики считают Фому Аквинского (1225-1274). Основные его труды: “Сумма теологии”, “Сумма философии”, “Сумма против язычников”. В них он опирается главным образом на труды Аристотеля, с которыми познакомился будучи в крестовом походе на Востоке. В онтологии Фомы Аквинского бытие рассматривается и как возможное, и как действительное. Бытие – это существование единичных вещей, что и есть субстанция. Наряду с такими категориями, как возможность и действительность, Фома Аквинский вводит категории материя и форма. При этом материя рассматривается как возможность, а форма – как действительность.

Рубрики: Лекции | Дата публикации: 10.07.2010

Нужна курсовая или дипломная?

Средневековая философия: общая характеристика | Статья в журнале «Молодой ученый»

Библиографическое описание:

Байрамов, М. А. Средневековая философия: общая характеристика / М. А. Байрамов, Р. Г. Давлетгаряева, Р. Р. Зиязетдинов. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2017. — № 4 (138). — С. 306-308. — URL: https://moluch.ru/archive/138/38788/ (дата обращения: 08.04.2021).



Эпоха средневековья охватывает период с V по XV века. Это была эпоха расцвета мировых религий, в рамках которых возникает новая религиозная философия. Появляется и новый тип философа, сочетающего в себе и философа и богослова. Главной особенностью новой философии является теоцентричность, когда все существующее выводится из Бога [1]. Философия становится служанкой богословия.

Предметом философии в эту эпоху являлись следующие вопросы:

а) сотворенность мира;

б) познаваемость Бога и сотворенного им мира;

в) место человека в мире;

г) проблема предопределения;

д) проблема теодицеи;

е) соотношение религиозного и научного знания;

ж) каким должно быть общество?

Проблема сотворенности мира была предметом религиозной онтологии. Суть ее решения одинакова для всех развитых религиозных систем: мир сотворен Богом либо является боговоплощением (пантеизм). Поэтому Бог, как высший дух, первичен по отношению ко всему существующему [2; 3].

Гносеология средневековой философии также теоцентрична. Поскольку сущностью мира является Бог, то всякое познание, в конечном счете, есть богопознание. Особенно ярко эта идея выражена в философии томизма, основателем которой был Ф. Аквинский [4]. В мусульманской философии наиболее полно эта идея представлена в работах аль-Газали и других авторов, занимавшимися гносеологической проблеатикой [5; 6; 7].

Проблема предопределения, главным образом, решалась в пользу фатализма. Например, в Коране говорится, что даже листок дерева не упадет на землю без вмешательства Бога. Правда, фатализм в такой его трактовке снимал ответственность с человека за его поступки. Заметим, что эта проблема до сих пор не имеет однозначного решения ни в одной мировой или национальной религии.

С этой проблемой тесно связана идея теодицеи, которая также является наиболее острой в любой религиозной философии. На самом деле, если Бог всемогущ и милостив (а это одна из обязательных атрибутов Бога в мировых религиях), то почему он допускает несправедливость и зло на Земле? Говорят, якобы зло исходит от Дьявола. Но ведь породил Дьявола Бог! И если он ошибся (что не свойственно ему), он ведь может свою ошибку исправить убив Дьявола. Почему Бог не видит, что честные и богобоязненные люди страдают, а люди, делающие бизнес на крови, наслаждаются? Эти глубоко философские вопросы являются очень неудобными для представителей каждой религии.

В вопросе о сущности человека все мировые религии также единодушны: сущность человека сосредоточена в его душе, которая единосущна Богу. В особенности хорошо эта идея выражена в суфийской антропологии, которая рассматривает человека как единство трех компонентов: тела, сознания, души. Считается, что тело есть «представительство» природы в человеке (оно построено из природного материала), сознание основано на социализации (предполагает наличие общества и детерминировано социальной средой), а душа есть «представительство» Бога в человеке. При это «Я» может находиться в одном из этих слоев: если она находится в сфере телесного, то человек одержим биологическими потребностями и этим напоминает животное. Это худший тип человека. Если же «Я» находится в сфере сознания, то мы имеем дело с личностью, т. е. продуктом общества. Таковыми являются большинство людей, одержимых погоней за теми ценностями, которые навязаны социальной средой (желание иметь модную одежду, парфюм, автомобиль, коттедж, престижное образование и т. п.). Третий тип человека, согласно философам-суфиям является святым. Это человек, который полностью ориентирован на Бога, нормы его жизни расписаны в Священном Писании. Таких людей очень мало, их «Я» находится в области души и они осознают свое единосущность с Богом [8; 9; 10, с. 45–48].

Что касается проблемы идеального общества, то его образ был нарисован христианским философом А. Августином в виде «Царства Божьего на Земле». Это общество, в котором главными законами являются нормы Священного Писания. И право, и мораль и нормы обыденной жизни, согласно средневековой религиозной философии, должны полностью исходить из этого генетического источника [11; 12; 13].

Еще одной важной особенностью средневековой религиозной философии является то, что здесь главным инструментом познания объявляется откровение. Роль человеческого разума здесь не отрицается, он признается как важнейшее средство научного познания. Но самые важные знания, которые сосредоточены в Священном Писании, люди-пророки получают от уст Бога в результате откровения. Наиболее ярко эта форма познания описана в исламе, где приводятся примеры получения коранического знания пророком Мухаммадом. Поэтому два вида знания — научное и религиозное — имеют разные средства познания. Приоритет религиозного знания над научным объясняется тем, что оно является знанием, исходящим из уст Бога. А научное знание является результатом человеческого познания. Но подчеркнем еще раз, что ни одна религия не отрицает важность человеческого разума, рассматривая его в качестве инструмента решения многих проблем, возникающих перед человеком [14; 15].

В целом средневековую социальную философию можно характеризовать как оправдание традиционализма, который «просвечивает» в работах всех религиозных философов того времени [16].

Иногда возникают споры по поводу дуалистичности средневековой религиозной философии. Якобы эти философы утверждали об одновременном существовании двух разных миров — сакрального и профанного. Мы так не считаем. И наше мнение основано на том, что профанный мир есть порождение сакрального мира, как, например, порожденный человеком мир автомобилей, не является неким существующим отдельно от людей миром. Мы полагаем, что религиозная картина мира монистична.

Является дискуссионным еще один вопрос, порожденный средневековой философией. Речь идет об ее оценке как рационалистической или иррационалистической. Томизм и некоторые направления мусульманской философии пытаются доказать рационалистичность религии. При этом утверждается, что такой вывод следует из разумности Бога. Но в том же исламе запрещается наделять Бога человеческим качествами (в том числе, логическим мышлением, как человеческим атрибутом), поэтому ислам по своей сути является апофатической религией. Если речь идет о христианской, буддийской, мусульманской религиозно-мистической традиции, то здесь на первое место в богопознании и познании человеком самого себя выходят иррациональные компоненты психики. Противоречит тезису о рационалистичности религии и тезис об откровении, в процессе которого человек получает знания внелогическим путем.

Литература:

1. Рахматуллин Р. Ю. Генетические источники мусульманского права // Научный вестник Омской академии МВД России. 2011. № 4. С. 43–47.
2. Semenova E. R., Khabibullin R. M. Islamic ontology // Nauka i studia. 2016. Т. 10. С. 191–196.
3. Рахматуллин Р. Ю. Дух как категория религиозной онтологии // Молодой ученый. 2015. № 2. С. 651–653.
4. Rakhmatullin R., Semenova E. Thomism of the unity of the religious and scientific knowledge // Nauka i studia. 2015. Т. 10. С. 288–291.
5. Рахматуллин Р. Ю. Al-Ghazali’s gnoseology // Вестник ВЭГУ. 2015. № 5 (79). С. 147–156.
6. Rakhmatullin R.Yu. The religious view of the world as a form of knowledge // News of Science and Education. 2016. Т. 10. С. 261–266.
7. Мифтахов И., Семенова Э. Особенности религиозно-философского знания // Nauka i studia. 2016. Т. 11. С. 137–199.
8. Рахматуллин Р. Ю. Суфийская антропология // Исламоведение. 2013. № 1. С. 64–74.
9. Мударисов Р. Р., Семенова Э. Р. Религиозная модель человека (на примере суфизма) // Вестник научных конференций. 2016. № 2–5 (6). С. 87–88.
10. Рахматуллин Р. Ю. Кораническая антропология // Молодой ученый. 2014. № 10 (69). С. 561–563.
11. Рахматуллин Р. Ю., Хидиятов Н. Б. Иррационалистическое направление в философии // Уфа: Уфимская высшая школа МВД России, 1995.
12. Semenova E. R., Rakhmatullin R.Yu. The main sources of religious law // Nauka i studia. 2016. Т. 10. С. 313–319.
13. Рахматуллин Р. Ю. Особенности мусульманского права // Вестник ВЭГУ. 2016. № 5 (85). С. 101–111.
14. Рахматуллин Р. Ю. Мутазилиты — основатели рационализма в арабо-мусульманской философии // Молодой ученый. 2015. № 14. С. 630–632.
15. Рахматуллин Р. Ю., Семенова Э. Р. Религиозная философия: сущность и основные проблемы // Приднепровский научный вестник. 2016. Т. 10. С. 138–142.
16. Семенова Э. Р. Идеи традиционализма и либерализма в философии права // Альманах современной науки и образования. 2013. № 3 (70). С. 161–163.

Основные термины (генерируются автоматически): Бог, Священное Писание, средневековая религиозная философия, мусульманская философия, научное знание, проблема предопределения, религиозная философия, социальная среда, средневековая философия, человеческий разум.

1. Философия и теология

1. Теологический характер  средневекового мировоззрения.  Философия и теология

В статье «Юридический социализм» Энгельс, характеризуя мировоззрение средних веков, отмечал: «Мировоззрение средних веков было по преимуществу теологическим… своей феодальной организацией церковь давала религиозное освящение светскому государственному строю, основанному на феодальных началах. Духовенство было к тому же единственным образованным классом. Отсюда само собой вытекало, что церковная догма являлась исходным пунктом и основой всякого мышления. Юриспруденция, естествознание, философия – все содержание этих наук приводилось в соответствие с учением церкви»[1]. Как видно из приведенной цитаты, Энгельс не только дает общую оценку мировоззрению средневековья, но и указывает на те обстоятельства, которые обусловили такой характер мировоззрения. Он указывает на экономические, политические и идеологические причины монополизации церковью духовной жизни европейского общества. Поэтому в самом общем виде получившая широкое распространение формула «Философия есть служанка богословия»[2] отражает сложившуюся ситуацию. Однако она не передает всю сложность отношений философии и религии.

И. Кант в статье «К вечному миру» замечает: «О философии говорят, что она служанка богословия. Но из этого еще совсем не ясно, идет ли она с факелом впереди своей милостивой госпожи или несет шлейф»[3]. Приведем еще одно высказывание, относящееся к данному случаю, Н. Бердяева: «Философия была прислужницей теологии – это можно понимать и так, что философия делала теологию научной, наукообразной»[4]. Приведенные высказывания показывают, что выражение «философия есть служанка богословия» нуждается в своем раскрытии, объяснении, требуется конкретный анализ их взаимоотношения в средние века.

Н. Бердяев считал, что «религия может обойтись без философии, источники ее абсолютны и самодовлеющи, но философия не может обойтись без религии, религия нужна ей как пища, как источник живой воды. Религия есть жизненная основа философии, религия питает философию реальным бытием»[5].

Думается, что Н. Бердяев не прав. Речь идет не о том, могут или не могут обойтись друг без друга эти две формы духовной культуры, или какая из них важнее. Они обе нужны человеку. Отсутствие любой из них делает духовную жизнь человека неполной. Если же говорить об этом применительно к средневековью, то окажется, что и у религии, и у философии были общие условия существования: условия существования теологии являлись и условиями существования философии.

Религию можно охарактеризовать двояко. С одной стороны, это божественная истина, данная нам в догматах и постулатах, которая постигается откровением. Она выражает нечто абсолютное, трансцендентное, независимо от земного культурного и исторического контекста. С другой стороны, религия является частью культуры наряду с наукой, искусством, философией, и в разных культурах ее роль неодинакова. Если рассмотреть Библию с учетом обеих сторон, то Библия, Священное писание – боговдохновенное слово и историко-философское произведение, литературный текст. Таким образом, Библия оказывалась общим источником для всех духовных форм. Она оказывалась и откровением, и сокровением, нуждающимся в понимании, в проникновении в текст, в его интерпретации. В контексте средневековой культуры философия и религия обнаруживают много общего, они оказываются дополнением друг друга, взаимно необходимыми.

Таким общим основанием для обеих духовных форм была античная культура. И только впоследствии, позднее начнет формироваться средневековая культура, выросшая на собственной экономической и социальной базе.

Наряду с античной культурой, включающей в себя литературу, архитектуру, скульптуру, язык, другим общим источником было раннее христианство. Дело в том, что христианская догматика всегда имеет определенное философское содержание, поскольку она находится в прямой связи с предшествующей эллинистически-римской и античной философией. Многие проблемы философии, способы их решения оказались и проблемами теологии, получив в ней свое продолжение.

Есть еще один элемент, связывающий философию и христианскую религию. Концепции, взгляды, теории христианской религии и теологии по-своему характеру являются философскими, во всяком случае, по своей сути они легко становятся основанием для преобразования философских понятий, заимствованных из античной философии – у Платона, Аристотеля.

Философия и религия часто решали взаимородственные задачи; религия переводила на язык образов, метафор, представлений идеи платоновской и аристотелевской философии; и, наоборот, философия переводила мирочувствование верующих, истины Откровения на язык философских понятий, логики.

Рассматривая содержание средневековой теологии и философии, можно сказать, что и та, и другая представляют собой определенный синтез ценностей античной философии и христианской религии, хотя в каждой из них соотношение, удельный вес этих элементов различный. В теологии философии отводится второстепенная вспомогательная роль: это инструмент логический, служащий построению религиозной картины мира. В то время как мировоззренческие основания этой картины теология описывает в Священном писании. Однако обращение христианской религии, теологии к философии превращало самою религию в религию культурную, устраняя из нее элементы, следы язычества.

В христианской религии, как и в любой другой, можно выделить два типа религиозного сознания: 1) религиозность, вырастающая как бы из всеобщих и естественных религиозных чувств, переживаний, из подсознательных мотивов, и 2) религиозность, вырастающая из высоких форм сознания, систематизированных и идеологически сориентированных на высокие духовно-нравственные идеалы. Второй тип религиозности ориентируется на духовную сторону религии, на ее нравственно-эстетическое содержание, на универсализм принципов добра и любви. Христианская религия нуждалась в философии, она искала в ней поддержку в борьбе с разного рода ересями, магией, крайними формами мистики, возникающими внутри религии. И одновременно она вела борьбу с философией, когда обнаруживала в ней опасность для себя. Так происходит определенная философизация теологии, ее рационализация. Происходила ли, в свою очередь, теологизация философии, имело ли место положительное влияние религии на философию? Да, происходила.

Вот, что пишет по этому поводу Г. Майоров: «Что случилось бы с античной философией, если бы она у самого входа в средневековье не вступила в союз с теологией, ставшей ее деспотической наставницей, но в каком-то смысле и опекуншей? Не была ли бы она полностью уничтожена нахлынувшими вдруг волнами варварства? Конечно, была бы. Христианизированные варвары и варваризированные христиане могли потерпеть в своем религиозно-ориентированном мире только философию либо замаскированную под теологию, либо искренне преданную теологии»[6]. Следовательно, теологизация философии позволила последней сохраниться, сохранить также античное наследие. Такой же точки зрения придерживаются и авторы «Общей истории философии», заявляя: «Церковь была единственной силой, которая по своим духовным интересам и по прочности своей организации могла дать приют наукам»[7]. В целом ряде случаев официальной церкви приходилось бороться с крайними формами аскетизма и фанатизма, отрицавшими абсолютно светскую культуру.

В свою очередь, философизация теологии смягчала религиозную нетерпимость, расширяла возможности религии, ее интеграции с другими формами культуры, вносила в систему духовного образования элементы секуляризирования. Именно благодаря философии в теологию прошли элементы диалектики, свободы и необходимости, пространства и времени, причинности и целесообразности и т.д.

У процесса взаимодействия философии и теологии, религии, есть еще один важный, соединяющий их элемент. Суть этого элемента выразил, правда, не совсем адекватно, Н. Бердяев: «Философия должна быть органической функцией религиозной жизни, а не прислужницей теологии. Философия не может и не должна быть богословской апологетикой, она открывает истину, но открыть ее в силах лишь тогда, когда посвящена в тайны религиозной жизни, когда приобщена к пути истины»[8].

В этом рассуждении Н. Бердяева имеется рациональный момент, и он заключен в том, что опыт религиозной жизни, религиозное сознание могут и должны быть предметом философского анализа. Философия может и не быть религиозной философией, но философия религии не только возможна, но и необходима: ни один опыт духовного постижения мира не должен исключаться из сферы философского познания.

После того, как вопрос о взаимоотношении философии и религии в средние века рассмотрен в принципиальном плане, можно перейти к той центральной проблеме, которая связывала эти две формы сознания и вокруг которой между ними шли острые дискуссии, перерастающие в прямую борьбу. Именно эта борьба определяла теологизацию одной из них и философизацию другой. Такой главной проблемой была проблема Бога в его отношении к миру.

Для средневековой философии проблема Бога – это выработка универсального, абсолютного понятия, которое синтезировало бы сущность представлений верующих о Боге как личности, реальности и учение Библии о Боге. В силу только своего универсализма и абсолютизма понятие Бога не может не заключать в себе такое содержание, которое включает и элементы мистические, и элементы рационалистические, и элементы социально-антропологические и т.д. И при этом оно не сводимы ни к одному из них. «Это сложнейшее понятие, – пишет В. Соколов, – весьма аморфно и многозначно, особенно в его собственно религиозном содержании»[9].

В отличие от религии философия говорит о понятии Бога, выясняет те его функции, которые могут быть рационально истолкованы и осмыслены. Опираясь на монотеистические идеи Аристотеля или неоплатоников, в частности, на их идею субстанциального существования идеальных сущностей, философия стремится наполнить понятие Бога рациональным смыслом. Если теологию в первую очередь привлекает мистифицирующая сторона этого понятия, которая устанавливает определенные границы человеческому разуму, то средневековая философия заостряет свое внимание на гносеологической функции понятия Бога, предоставляющей человеческому разуму определенную возможность постижения Бога как Абсолюта.

Философия, оставаясь теологическим мировоззрением, вместе с тем в этом универсально-неопределенном понятии на первый план выставляет то, что может быть доступно человеческому разуму. Несомненно, средневековая философия исходит из того, что человеческий разум хотя и высвечен светом божественного разума, но в каком-то отношении он оказывается ему родственным. И через познание отдельных граней Абсолюта философия приближает Бога к человеку.

Теологический характер средневековой философии проявляется не только в том, что в центре ее, как и в центре теологии, стоит проблема, а центральным понятием оказывается понятие Бога. Теологический характер выражается в том, что философия совершенно не покушается на мистифицирующую функцию этого понятия. Она выступает лишь против абсолютизации данной функции, и делает это философия во имя сохранения нравственно-этических ценностей христианства.

Средневековая философия не могла обойтись без понятия Бога, поскольку без него она не могла более или менее последовательно осветить важнейшие религиозно-мировоззренческие проблемы: космологическую, теологическую, этическую. Перечисленные проблемы в своей совокупности охватывали основой круг вопросов, составляющих предмет как философии, так и теологии (мы их рассмотрим в разделе «Философская патристика»).

Таким образом, в соответствии с понятием Бога – он является источником всего бытия – все вещи, объекты, материальные и духовные явления – соотносились с понятием Бога, через это соотнесение определялись. Все мировоззренческие категории, такие как «бытие», «субстанция», «сущность», «существование», «модус», «качество», «свойство» и другие, были связаны с главным понятием Бога. Их онтологический и гносеологический статус определялся пониманием Бога как Абсолюта. Благодаря теологии эти категории греческой философии нашли в ней свои латинские эквиваленты и вошли в новоевропейскую философию. Как же повлияла теология на сам способ средневекового философствования, на стиль мышления.

Средневековую философию нельзя понять и оценить в традициях философии Нового Времени, в традициях западно-европейского рационализма, когда философская рефлексия отождествляется с понятийным мышлением. В этом случае средневековая философия оказывается или религией, или служанкой религии, или мнимой философией. В действительности же средневековая философия осмысливала мир не только в понятиях, но и образно, прибегая к метафоре, аллегории и т.п.

Слово в средние века означало нечто большее, чем понятие. И поэтому не случайно, что в средневековых философских трактатах, текстах, в строгих логико-философских произведениях присутствует постоянно метафора, сравнение, как бы сбивающее привычное логическое мышление. Объяснятся это тем, что философия, взаимодействующая с теологией, видела свою цель не в поиске истины, не в открытии ее – истина уже дана в Священном Писании, в Откровении, она уже сказана – ее надо понять, ее надо прокомментировать, сделать доступной человеческому уму. Перед лицом Божественного Слова – Истины, заключающем в себе истинный смысл, любое земное человеческое понятие оказывалось не более как аллегорией. Как пишет Р. Фалькенберг, автор широко известной в дореволюционной России «Истории Нового времени», «темы и границы предписываются знанию со стороны веры, все связывается с потусторонним миром, мышление становится молитвой»[10].

Из этого обстоятельства вытекает еще одна особенность средневекового философствования. Если Истина уже известна, но пока лишь непонятна, то, вероятно, ее понимание зависит не от движения мысли вперед, не от прибавления знания, а от возвращения назад, к тому времени, когда была произнесена Истина: чем ближе к источнику, тем ближе к Истине. Говоря о недостаточности рассудочно-понятийного познания Истины, П. Флоренский иллюстрирует это известной евангельской сценой вопрошания Пилатом «Что есть истина?». «Он не получил ответа, – говорит П. Флоренский, – потому не получил, что вопрос его был всуе. Живой ответ стоял пред ним, но Пилат не видел в Истине ее истинности»[11].

Подлинность, истинность знания определяется авторитетом источника. И чем древнее источник, чем он ближе по времени к Священному Писанию, тем он авторитетнее. В этом смысле Библия является полной, абсолютной истиной: более совершенной книги нет. Другим авторитетным источником были Платон и Аристотель. Ссылка на авторитетный источник оказывалась часто достаточной для утверждения истинности суждения.

С отмеченной особенностью средневекового философского мышления связана и другая: средневековые философы охотно подчинялись авторитету, традиции. Они не были озабочены тем, как выразить собственную личность, свое индивидуальное понимание авторитета, подчеркнуть собственный взгляд, отличный от мнения отцов церкви. Авторитаризм, по мнению Гегеля, «представляет собой основную черту средневековой философии»[12]. Философы средневековья отличаются друг от друга не тем, что каждый из них создает свою систему философии, а способом синтезирования того материала, который предоставляли им Библия и отцы церкви. Отсюда возникает определенная сложность при изображении средневековой философии: ее картина получается довольно однотонной, философы, представляющие философскую мысль средневековья, походили друг на друга. Отвлеченный, безличный стиль, в котором многие личные переживания авторов скрыты, не выплескиваются наружу, весьма характерен для средневекового мышления в целом. Поскольку истина для средневековых мыслителей оказывалась божественной надындивидуальной реальностью, то свою задачу они видели в том, чтобы сделать эту истину достоянием других, передать ее дальше в своем первозданном виде, ничего не прибавляя от себя.

Все занимающиеся исследованием средневековой философии отмечают такую ее особенность, как дидактичность. Средневековая философия возникла и существовала в школе: в духовных учебных заведениях. Свою задачу средневековая философия видела не в том, чтобы учить философствованию, а в том, чтобы помочь запомнить текст, заучить материал, усвоить сумму знаний. Учеников учили приемам и способам чтения текста. Школьный характер философии влиял на форму, стиль философствования. Школьные занятия требуют строгости определений, точности формулировок, ясного изложения терминов и доказательств. Философское знание не в пример античности перестает быть искусством, оно превращается в нормативное, дисциплинарное, каноническое знание (канон – буквально прямая палка, служащая то для опоры, то для измерения и взвешивания, то для проведения прямой линии; в переносном смысле правило, норма). Такой способ философствования, названный нами каноническим, Г. Майоров называет иконографическим[13].

Вместе с тем следует отметить, что такой способ философствования не лишал совсем автора, философа творческой свободы. Сотворенность мира и человека Богом и по Слову предполагает наличие в человеке ума, разума, причастности к Божественному Логосу, что и делает человека сотворцом, свободным в суждениях: «Что надлежит быть и разномыслием между вами, дабы открылись между вами искусные»[14]. Поэтому для средневекового философствования характерна особая направленность мысли. Она направлена «не столько на сущность вещи, сколько на ее смысл, выраженный в идее комментария»[15].

Все это позволяет говорить о средневековой философии как специфическом способе философствования, приведшем к созданию нового мировоззрения.

Подводя итог сказанному, еще раз отметим: мировоззренческую картину, созданную средневековой философией, можно постигнуть при условии освобождения себя от тех представлений по философии, которые сложились в Новое время. И еще одно замечание.

При дальнейшем изложении мы будем придерживаться следующей схемы: сначала дается общая характеристика философии того или иного периода в истории средневековой философии, раскрываются ее характерные черты, освещается основной круг проблем и главный подход к их решению. Затем показывается содержание философской системы наиболее типичного для данного периода философа, скажем, Августина Аврелия для патристики или для Фомы Аквината для схоластики. Что касается других философов, то они будут рассматриваться при анализе конкретных проблем, но концептуального изложения их воззрений мы делать не будем из-за отсутствия места и времени. Характеристика средневековой философии дается в целом, без подразделения ее на западную и восточную ветви.

---

[1] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 495.

[2] Авторство этого выражения приписывают Петру Дамиани (1007–1072 гг.). Так считают Аверинцев С.С., Соколов В.В. См.: Философская энциклопедия: В 5 т. Т. V. М., 1970. С. 170; Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 667.

[3] Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1966. Т. 6. С. 289.

[4] Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 263

[6] Майоров Г.Г. Указ. соч. С. 8

[7] Общая история философии: В 2 т. Т. II. Спб., 1912. С. 8.

[8] Бердяев Н.А. Указ. соч. С. 26.

[9] Соколов В.В. Европейская философия XV–XVII веков. М., 1984. С. 45.

[10] Фалькенберг Р. История Нового времени. М., 1910. С. XIV.

[11] Флоренский П.А. Столп и утверждение истины: В 2 т. М., 1990. Т. 1. Ч. 1. С. 23.

[12] Гегель. Т. 9. С. 123.

[13] См.: Майоров Г.Г. Указ. соч. С. 10.

[15] Наретина С. Парадоксы Тертуллиана // Человек. 1996. № 1.

Религиозная философия средневековья

 /   /   / 

Религиозная философия средневековья

Крупнейшими представителями западноевропейской средневековой религиозной философии являются Августин Блаженный и Фома Аквинский, каждый из которых внес очень существенный вклад в разработку религиозных проблем связи Бога и человека, в так называемую религиозную антропологию (человековедение).

На рубеже тысячелетий становится преобладающим христианство. Это объединение 2 начал: античной мудрости и иудейской монотеистической религии.

Имеет 3 этапа развития: Апологетика, Патристика(4-7 вв.) и Схоластика(7-13 вв.). Патристика — ранний этап развития христианской философии, период, когда Отцы церкви устанавливали утверждали основные догматы новой религии. Августин Блаженный стремился максимально согласовать христианскую религию с античной философией. Главной задачей человека является познание Бога, но вслед за Платоном полагал, что Бог недоступен непосредственному познанию, поскольку находится за пределами чувственно воспринимаемого мира. Для познания Бога нужно найти среди доступных нашему познанию предметов найти такой, который хоть в какой-то мере является богоподобным. По мнению А. этот предмет- наша душа. И тогда познание Бога будет осуществляться почти напрямую, через душу субъекта познания. Что нужно знать человеку? А:»Бога и собственную душу! И ничего более!». Вслед за Платоном, А. предлагает нам направить наше внимание не на внешний мир, а на наш внутренний. Единственная достоверная реальность для Августина — внутреннее переживание, религиозное чувство. В то время как мир внешних объектов становится допущением, недостоверной гипотезой, в которому мы скорее верим, чем знаем. До него душа понималась в качестве вещи, теперь напротив, исследование психической жизни определяется как путь.

Августинова концепция теодицеи. Он исходит из отсутствия зла на Земле, все зло что есть является относительным. Менее выраженное добро будет пониматься как зло по отношению к более выраженному. Зло — это нехватка добра. Присутствие зла делает мир еще более совершенным. Создавая человека, Бог наделил его даром свободы. Мир в котором есть свобода — более совершенен. Цель человеческой жизни — достижение блага, но путь к благу лежит через волю. Нужно не просто знать, что такое благо, но и необходимо его творить, и любить. Творить добро значит приближаться к Богу, это приближение и значит счастье, следовательно, путь к счастью лежит не через усилие мысли, а через любовь к Богу и волю к совершению добра. Ответственность за зло лежит на человеке, ибо он неверно использовал дарованную ему свободу.

Page not found | Східноєвропейський журнал внутрішньої та сімейної медицини

Журнал орієнтований на лікаря-практика і його потреби. Журнал грунтується на клінічній доказовій базі, алгоритмах діагностики, лікування та профілактики, призводить максимальну кількість корисного ілюстративного матеріалу, на сайті журналу наводяться відео лекції та тестові завдання, що дають можливість фахівцеві в режимі он-лайн перевірити і підвищити свої знання.

Особливість нашого журналу — практично-орієнтований підхід, а також впровадження дистанційних форм навчання у повсякденну діяльність лікаря.

Статті публікуються українською, російською та англій- ською мовами. Приймаються в першу чергу оглядові статті з актуальних проблем внутрішньої та сімейної медицини, які можуть бути використані для дистанційної освіти лікарів та підвищення їх післядипломної освіти.

Автор (або колектив авторів) усвідомлює, що несе первісну відповідальність за новизну і достовірність результатів наукового дослідження, що передбачає дотримання таких принципів: •автори статті повинні надавати достовірні результати проведених досліджень. Завідомо помилкові або сфальсифіковані затвердження неприйнятні.

На сайті журналу постійно оновлюються клінічні протоколи та рекомендації щодо внутрішній медицині. Оформіть передплату на оновлення на сайті заповнивши форму, наведену вище і Ви завжди будете отримувати електронну розсилку з оновленнями.

Ми завжди відкриті для діалогу і співпраці. Ми будемо дуже вдячні за поради та рекомендації, які Ви можете надсилати нам. Ми дуже сподіваємося, що це видання отримає підтримку як у лікарів, так і у працівників системи післядипломної освіти. Ми вдячні всім, хто співпрацює з нашим виданням, і всім читачам за інтерес до основних проблем сучасної медицини!

Засновником журналу є Харківська обласна організація «Асоціація лікарів загальної практики — сімейної медицини». Харківська медична академія післядипломної освіти: Кафедра терапії, ревматології та клінічної фармакології. Харківський національний медичний університет: кафедра внутрішньої медицини №3. Для кореспонденції: [email protected]

Публичная лекция на тему: «Средневековая философия. Теоцентризм»

В рамках серии февральских публичных лекций 21 февраля в 13:55 во втором корпусе филиала АНОО ВО «ВЭПИ» в г. Старый Оскол состоялась публичная лекция на тему: «Теоцентризм. Средневековая философия».

Публичная лекция была направлена на освещение основных принципов и категорий средневековой философии и предпосылок ее зарождения. Начало средневековья связывают с падением Западной Римской империи (476 г.), однако такая датировка весьма условна, и переход от греческой философии к средневековой не происходил скачкообразно, ведь период формирования нового типа общества является очень продолжительным процессом. Если греческая философия выросла на почве античного рабовладельческого общества, то философская мысль средних веков принадлежит к эпохе феодализма (V-XV века). Завоевание Рима не могло в одночасье изменить ни социальных и экономических отношений, ни жизненного уклада, ни религиозных убеждений и философских учений рассматриваемой эпохи, и период становления средневековой культуры, нового типа религиозной веры и философского мышления было бы справедливо датировать I-IV веками. В эти несколько столетий соперничали между собой философские учения стоиков, эпикурейцев, неоплатоников, выросшие на старой языческой почве, и формирующиеся очаги новой веры и новой мысли, составившие впоследствии основу средневековой теологии и философии. При этом христианская мысль нередко пыталась ассимилировать достижения античной философии, особенно неоплатонизма и стоицизма, включая их в новый, чуждый им контекст.

В отличие от греческая философии, связанной с языческим многобожием (политеизмом) и носящей космологический характер (природа включает в себя все сущее, включая человека) философская мысль средних веков опирается на религии единобожия (монотеизма). К таким религиям принадлежат иудаизм, христианство и мусульманство, и именно с ними связано развитие как европейской, так и арабской философии средних веков. Средневековое мышление по существу своему теоцентрично: реальностью, определяющей все сущее, для него является не природа, а Бог.

В основе христианского монотеизма лежат два важнейших принципа, чуждых религиозно-мифологическому сознанию и соответственно философскому мышлению языческого мира: идея творения и идея откровения. Обе они тесно между собой связаны, ибо предполагают единого личного Бога. Идея творения лежит в основе средневековой онтологии (учения о бытии), а идея откровения составляет фундамент учения о познании. Отсюда всесторонняя зависимость средневековой философии от теологии, а всех средневековых институтов — от церкви.

21.02.2017

Средневековая философия (Стэнфордская энциклопедия философии)

«Средневековая философия» относится к философии на Западе. Европа в «средневековый» период, так называемый «Средний возраст.» Понятие «средневековья» (или множественное число «Средневековье») было введено в пятнадцатом века для периода между упадком классической языческой культуры в Западной Европе и то, что было принято считать его повторным открытием во время Ренессанс. Первое известное задокументированное использование выражения (в form ‘ media tempestas ’) датируется 1469 годом (Робинсон [1984], стр.748). ^[1]

Создатели представления о средневековье думали в первую очередь так называемого «Латинского Запада», области, примерно говоря, католицизма. Хотя это правда, что этот регион был до некоторой степени это единица, культурно отделенная от своих соседей. также верно, что средневековая философия находилась под решающим влиянием идей из греческого Востока, из еврейской философской традиции и из Ислам. Если взять средневековую философию, чтобы включить святоотеческую период, как предпочитает делать настоящий автор, то площадь должна быть расширен, чтобы включить, по крайней мере, в первые века, Грекоязычная Восточная Европа, а также Северная Африка и некоторые части Малая Азия.

Хронологические рамки средневековой философии также неточный. Многие истории средневековой философии (как и многие учебные для курсов по этому предмету) начинаются со Св. Августина (354–430), хотя некоторые включают христианских мыслителей второго и третьего веков (см. Маренбон [2007], стр. 1), тогда как Паснау ([2010], с. 1) говорит о более недавний консенсус относительно того, когда и где разместить зачатки средневековая философия, понимаемая как проект независимых философское исследование: оно начинается в Багдаде, в середине восьмого века, и во Франции, в странствующем дворе Карла Великого, в последней четверти восьмого века. «На другом конце период, вещи еще более неточны. Робинсон ([1984], стр. 749–50) забавно резюмирует ситуация: ^[2]

Ученые отстаивали множество различных окончаний нашего периода, и похоже, мало согласия и действительно мало оснований для аргументированный аргумент по этим пунктам. Нам говорят, что средние века начинаются со смертью Феодосия в 395 г. или с поселением Германские племена в Римской империи, или с разграблением Рима в 410 г., или с падением Западной Римской Империи (обычно датируемой К.Е. 476), или даже так поздно, как мусульманская оккупация Средиземного моря. Это конец … С падением Константинополя или с изобретением печати, либо с открытием Америки, либо с началом итальянские войны (1494 г.), или Лютеранская Реформация (1517 г.), или с избранием Карла V (1519). Несколько справочных работ у меня есть советовались просто утверждают, что средневековье закончилось в 1500 году, предположительно в канун Нового Года. Еще одна конечная точка, которую часто называют Средним Возраст — это так называемое «возрождение обучения», чудесная эпоха, когда ученые-гуманисты «открыли» классические тексты и вернули их человечеству после долгой готики. ночь.Средневековьям всегда нужно немного улыбаться этим «Открытия», потому что мы знаем, где гуманисты открыли эти классические тексты, а именно средневековые рукописи, где средневековые писцы бережно хранили их для человечества более века. … Ввиду всех этих разногласий по поводу продолжительности средневековья, возможно, нам стоит довольствоваться говоря, что наш период начинается с конца классического периода к началу Возрождения. Если классицисты и ренессанс ученые не знают, когда у них начинаются и заканчиваются месячные, тогда это их проблема.

Тем не менее, возможно, наиболее полезно не думать о средневековой философии. как определено хронологическими границами соседних философские периоды, но как начало, когда мыслители впервые начали сопоставить свои философские рассуждения с требованиями Христианское учение и как конец, когда это больше не было преобладающий упражняться. ^[3] Этот взгляд позволяет позднеантичной и раннесредневековой философии перекрываются в святоотеческий период; таким образом, Прокл (411–85) принадлежит к истории античной философии, хотя он позже чем святой Августин (354–430).Опять же, этот вид вмещает тот факт, что поздняя схоластика выжила и процветала даже в Ренессанс. Так, Франсиско Суарес (1548–1617), который может можно считать последней главой в истории средневекового философия, современник Фрэнсиса Бэкона (1561–1626). Тем не менее, c. 1450 г., самое позднее, радикально явно появлялись новые способы заниматься философией.

Это, возможно, щедрая интерпретация хронологических пределов средневековая философия подразумевает, что она существовала, по крайней мере, с греческого святоотеческий писатель Иустин мученик (середина второго века) до пятнадцатый век — более половины всей истории философия вообще.Ясно, что есть что обсудить.

Вот рецепт создания средневековой философии: сочетайте классические языческая философия, в основном греческая, но также и в ее римских версиях, с новая христианская религия. Приправить разнообразными ароматизаторами из еврейское и исламское интеллектуальное наследие. Перемешать и варить на медленном огне до 1300 лет или больше, пока не будет сделано.

По этому рецепту получается крепкий и летучий напиток. Ведь на самом деле многие черты христианства плохо вписываются в классические философские взгляды.Понятие воплощения и учение о Троице очевидные случаи. Но даже до того, как эти доктрины были полностью сформулированы, были трудности, так что образованный христианин в в первые века было бы трудно понять, как совместить религиозные взгляды с единственной философской традицией. имеется в наличии. Возьмем только один пример, рассмотрим языческие философские теории души. На первый взгляд может показаться, что Платонический ^[4] традиция была бы наиболее привлекательной для раннего христианина.А на самом деле это было. Во-первых, платоновская традиция очень беспокоилась. с нравственным развитием души. Опять же, эта традиция видела высшая цель человека как своего рода мистическое созерцание или союз с Формой Добра или Единого; было бы легко интерпретируйте это как встречу «лицом к лицу» с Богом в следующем жизнь, которую апостол Павел описывает в 1 Кор. 13:12. Самое главное, Платонизм считал, что душа может существовать отдельно от тела после смерть. Очевидно, это было бы привлекательно для христиан, которые верили в загробной жизни.

С другой стороны, был еще один важный аспект христианства. это просто не имело смысла для платоника. Это была доктрина воскресение мертвых в конце мира. Платонизм разрешен для реинкарнации, поэтому особой теоретической проблемы для Платоник о возвращении души в тело. Но для христианина ожидали этого воскресения; это был хорошо штука. Это было бы непонятно с точки зрения Платона. точка зрения, для которой «тело — тюрьма души», и для чего задача философа состоит в том, чтобы «научиться умереть », чтобы не отвлекаться и развращающие влияния тела.Нет, платонику лучше всего душа не быть в тело. ^[5]

Следовательно, христианину будет трудно быть прямым Платоник о душе. Но и христианин не мог быть прямым Аристотелевский. Собственные взгляды Аристотеля на бессмертие души заведомо непонятный, и его часто интерпретировали как отрицание этого прямо. Тем труднее осмыслить точку зрения, что воскресение мертвых в конце мира — это то, что нужно быть радостным ожидал. ^[6]

Эта проблема иллюстрирует трудности, возникающие из-за выше «рецепт» средневековой философии. Образованным ранним христианам, стремящимся примирить свою религию с точки зрения единственных известных им философских традиций, явно нужно было много работать над этим. делать. Такое напряжение можно рассматривать как «двигатели», которые руководил философией на протяжении всего периода. В ответ на них были разработаны новые концепции, новые теории и новые различия. Из Конечно, однажды разработанные, эти инструменты остались и остаются доступны для использования в контекстах, которые не имеют ничего общего с Христианское учение.Читатели средневековой философии, продолжающие изучать Джон Локк, например, будет трудно представить, как его знаменитые обсуждение «личности» в эссе О человеческом понимании могло бы когда-либо быть написано, если бы оно не были для средневекового различия между «человеком» и «Природа», разработанная в связи с доктринами Воплощение и Троица.

Хотя влияние классической языческой философии было решающим для развития средневековой философии, также важно, чтобы до тех пор, пока двенадцатый и тринадцатый века почти все греческие оригиналы тексты были потеряны для латинского Запада, так что они влияют только косвенно.Они «потерялись» не в ощущение, что тексты были просто недоступны, но в том смысле, что мало кто мог их прочитать, так как они были написаны не в том язык. По мере того как Западная Римская империя постепенно распадалась, знание греческого почти исчезло. Боэций (ок. 480–545 / 526) все еще свободно говорил по-гречески, но признавал необходимость переводов даже в свое время; после него грек был фактически мертвый язык на Западе. Были еще некоторые карманы греческой грамотности, особенно вокруг таких фигур, как Исидор Севильи и достопочтенного Беды, сохраняя и передавая идеи древних знаний, но мало повлиявшего на средневековые философская мысль.

В случае Платона Средние века для всех практических целей только первая часть Timaeus (до 53c), вряд ли типичный Платонический диалог в переводе и комментариях некоего Кальцидиус (или Халкидий). ^[7] Тимей содержит космологию Платона, его отчет о происхождение космоса.

Были также переводы Meno и Phaedo , изготовленный в XII веке неким Генрихом Аристипп из Катания, ^[8] но, похоже, их почти никто не читал.Кажется, у них были только скромный тираж и абсолютно никакого влияния на выступление из. ^[9]

Несколько других переводов на латинский язык было сделано намного раньше, но они исчезли из обращения еще до того, как Средние века стали очень популярными. далеко вперед. Сам Цицерон перевел Протагора и небольшая часть Тимея , а во втором веке Апулей перевел Phaedo , но эти переводы исчезли после шестого века и мало повлиял на кто угодно (Клибанский [1982], с.21–22). Как отмечает святой Иероним в конце четвертого или начале пятого века, в его комментарии к Послание к Галатам , «Сколько людей знают Платона книги или его имя? Ленивые старики на углах почти не помнят его » (Минь [1844–64], т. 26, кол. 401B).

Такое положение дел длилось до эпохи Возрождения, когда Марсилио Фичино (1433–1499) переводил и комментировал полное собрание сочинений. Платона. Таким образом, за исключением примерно первой половины Тимей , Средние века не знали реальных текстов Платон.

Что касается Плотина, дело обстояло еще хуже. Его Эннеадс ( сборник его сочинений) были практически полностью недоступны. Мариус Говорят, что Викторин перевел некоторые из Эннеад . на латынь в четвертом веке, но его перевод, если на самом деле действительно существовал, кажется, скоро был утерян после. ^[10]

Для Аристотеля средневековье было несколько лучше. Мариус Викторин перевел Категории и . Интерпретация .Чуть более века спустя логика работает в целом, за исключением, пожалуй, Posterior Analytics , были перевод Боэция, ок. 510–12, но только его переводы категории и по интерпретации когда-либо попадали в общее обращение до двенадцатого века. Остальное Аристотель был в конечном итоге переведен на латынь, но только намного позже, примерно с середина двенадцатого века. Сначала пришли остальные логические работы, а затем Physics , Метафизика и так далее.Практически все работы были перевод середины тринадцатого века (Дод [1982]). Этот «Восстановление» Аристотеля в двенадцатом и тринадцатом веков было знаменательным событием в истории средневековья. философия.

Тем не менее, хотя важно подчеркнуть это отсутствие первичных текстов греческой философии в латинское средневековье, также важно признать, что средние века хорошо знали греческую философию в любом случае. Они получили свою информацию из (1) некоторых латинских святоотеческие авторы, такие как Тертуллиан, Амвросий и Боэций, которые писали прежде, чем знание греческого языка фактически исчезло на Западе, и которые часто подробно обсуждают классические греческие доктрины; и (2) некоторые латинские языческие авторы, такие как Цицерон и Сенека, которые дают нам (и дал средневековым) много информации о греческом философия.

В первой половине средневековья, платонических и неоплатонических влияния преобладали на философское мышление. «Сам Платон не появляются вообще, но платонизм повсюду », — сказал Гилсон. (Гилсон [1955], стр. 144. ^[11] ) Эта ситуация преобладала до восстановления Аристотеля в двенадцатый и тринадцатый века. Следовательно, даже если это иногда Тем не менее, совершенно неправильно думать о средневековой философии как о в основном это просто горячие комментарии к Аристотелю.Для большую часть средневековья Аристотель был явно второстепенным важность. Это, конечно, не отрицает того, что когда Аристотель действительно пришел чтобы доминировать, он был очень действительно доминирующим и его влияние было огромным.

«Патрология» или «патристика» — это изучение так называемые «Отцы ( patres ) Церкви». В этом смысле «отцы» не означают священников, хотя конечно, многие святоотеческие авторы были священника. Это также не означает «отцы» в чувство «отцов-основателей», хотя многие святоотеческие авторы были также основа всего, что было потом.Скорее «Отцы» в этом смысле означает «учителя». См., Например, Святой Павел: «Ибо если бы у вас было десять тысяч хранителей во Христе, у вас не много отцов. Воистину, во Христе Иисусе я стал твоим отец через Евангелие »(1 Кор. 4:15 [NRSV]). В раннем христианстве термин «отец» применялся в первую очередь к епископ, имевший выдающийся учительский авторитет в Церкви. Но постепенно это слово было расширено, пока, намного позже, оно не стало включать все раннехристианские писатели, которых считали олицетворением подлинных традиция церкви (Quasten [1950–86], I, p.9). В святоотеческий период обычно считается продолжением непосредственно постапостольские авторы Григория Великого (ум. 604) или Исидора Севильи (ум. 636) на Латинском Западе, и Иоанну Дамаскинскому (ум. 749) на греческом Востоке (Quasten [1950–86], I, 1).

4,1 Августин

Далеко не все святоотеческие авторы придерживаются философских взглядов. значение, но многие из них определенно имеют. Безусловно, самые важен Святой Августин (354–430) (см. запись на Святой Августин).Августин определенно самый важный и влиятельный философ средневековья, и один из самых влиятельных философов любого время: ^[12]

Его власть ощущалась гораздо шире, и намного дольше, чем у Аристотеля, роль которого в средние века была сравнительно незначительный, пока довольно поздно. Что касается Платона, то долгое время большая часть его влияния ощущалась в основном через сочинения Августин. Более чем через тысячелетие после его смерти Августин был авторитет, которого просто нужно было удовлетворить.Он сформировал средневековый думал, как никто другой. Более того, его влияние не закончилось средние века. На протяжении Реформации апеллирует к Августину власть была обычным делом со всех сторон. Его теория освещения живет в Мальбранше и в «свете Декарта». природа.» Его подход к проблеме зла и к свободе человека. воля по-прежнему широко распространена сегодня. Его сила была и ощущается до сих пор. только в философии, но также и в теологии, народной религии и политическая мысль, например в теории справедливой войны.(Лопата [1994], стр. 57–58).

Тем не менее, несмотря на его философское превосходство, Августин не был и действительно не думать о себе как о философе по образованию или профессия. По образованию он был ритором, по профессии сначала ритор и учитель риторики, затем епископ Гиппопотама (современная Аннаба, или французская Bône, на территории современной северо-восточной Алжир), где его заботы были пастырскими и богословскими. Как в результате немногие из его работ содержат то, что мы могли бы считать чисто философский обсуждения. ^[13] Вместо этого у Августина мы находим человека, который «Философ» в первоначальном, этимологическом смысле, «Любящий мудрость», тот, кто ищет для этого, а не тот, кто пишет, как будто у него есть нашла его и теперь представляет нам в систематической, аргументированной форма.

4,2 Боэций

После Августина первым философским мыслителем был Боэций. (ок. 480–524 / 525) (см. запись на Аниций Манлий Северин Боэций). Боэций, несомненно, сегодня наиболее известен своей книгой «Утешение Философия , диалог в пяти книгах между Боэцием и «Леди Философия», аллегорическая фигура, которая, кажется, ему в видении, пока он томится в тюрьме по приговору смерть за измену.Боэций занимал высокое положение в обществе и правительство. Он родился в семье прекрасного старого римлянина. родословной, и поднялся до положения огромной власти и влияния в Остготское королевство под Теодорихом. Хотя какое-то время он был заметно успешный, он, тем не менее, в конце концов попал в опалу, обвинялся в заговоре с изменой император Юстин в Константинополе (Боэций утверждает, что он был невиновен), был арестован и, наконец, выполнен. ^[14] дюйм Утешение , Боэций и леди Философия обсуждают проблема зла и непостоянства судьбы — особенно неотложная проблема для Боэция, учитывая обстоятельства, при которых работа была написана.

Но хотя Consolation заслуженно известен, как в нашем в наши дни и в средние века долгосрочное значение Боэция вероятно, больше опирается на его переводы и комментарии. Для Боэций был хорошо образован и входил в число редких люди на Западе, которые хорошо знали греческий, не только язык, но и интеллектуальная культура. Он поставил перед собой благородную цель перевести Платон и Аристотель на латынь, пишут комментарии ко всему этот материал, а затем написать другую работу, чтобы показать, что Платон и Аристотель, по сути, сказал то же самое:

Если более могущественная милость божественности дарует мне это, это [мой] твердая цель: хотя эти люди были очень талантливыми, труд и учеба перевели на латинский язык многое из того, что мы есть сейчас лечу, но ни в какую порядок, форма или расположение до уровня [научного] дисциплины.[Поэтому я предлагаю], чтобы я перевернул все высказывания Аристотеля работа — [или] все, что [ее] попадает в мои руки — в В латинском стиле и писать комментарии на латинском языке ко всему этому, так что если что-нибудь из тонкости логического искусства было написано вниз по Аристотелю, о важности морального знания, о умение истины физических вопросов, я переведу это и даже осветить это своего рода «световым» комментарием. [Потом,] переводя все диалоги Платона или даже комментируя [их], я переведет их в латинскую форму.Как только все это будет сделано, я не буду не сумели объединить взгляды Аристотеля и Платона в своего рода гармонии и показать, что они не, как большинство людей [думают], не согласны обо всем, но скорее согласен по большинству вещей, особенно в философия. (Боэций [1880], стр. 79. 9–80.6 [my перевод])

Несомненно, этот план оказался бы неосуществимым, даже если бы Боэций не казнен в возрасте около сорока с небольшим лет. В частности, пока Утешение , безусловно, показывает знание Тимей , Боэций, похоже, на самом деле не переводил любой Платон вообще, несмотря на его намерения.Однако он перевести Аристотеля Категории и На Интерпретация , вместе с Порфирием Тирским Isagoge , своего рода «введение» в Аристотель. Категории . ^[15] Похоже, он также перевел другие работы Аристотеля. Органон (кроме, возможно, Posterior Analytics , в чем есть некоторые сомнения), но судьба тех переводов неясно; они не получили широкого распространения до намного позже (Дод [1982], стр. 53–54).

В дополнение к своим переводам Боэций написал ряд логических собственные трактаты. Это, прежде всего, комментарий к Темы Аристотеля, который больше не существует. Так или иначе он перевел Posterior Analytics , возможно, комментарий к нему, но если это так, он не сохранился и не имел влияние (Ebbesen [1973]). То же самое и с возможным (неполным) комментарий к предыдущей аналитике (Обертелло [1974], I, стр.230–32). Более важными были серии комментариев (один на Категории , по две в каждой По Интерпретации и на Порфирии Isagoge , и один на Цицероне Темы ) (см. Запись на средневековые теории категорий), вместе с несколькими другими работами по категориальным и гипотетические силлогизмы, логическое «деление» и различия между Аристотелем и Цицероном Темы (Чедвик [1981], Гибсон [1981], Обертелло [1974]).Вместе все эти логические сочинения, как переводы, так и другие, составляют то, что позже стало называется «Старая логика» (= logica vetus ). Несколько из работы были более влиятельными, чем другие. Но в основном все Средние века знали о логике до середины XII века. содержалось в этих книгах. В результате Боэций — один из главных источники для передачи древнегреческой философии на латынь Запад в первой половине средневековья.

Боэций также важен тем, что ввел знаменитую «проблему универсалий »в том виде, в котором он в основном обсуждался средневековье (см. запись на средневековая проблема универсалий).

Он также оказался влиятельным в XII веке и впоследствии. за метафизические взгляды, содержащиеся в серии коротких исследований известные под общим названием Богословские трактаты .

4.3 Каролингский период

После Боэция, когда классический греко-римский мир все больше рос далекие, философия и в некоторой степени культура в целом — вступил в период относительной стагнации, период, который длилось до 1000 года. Была одна недолгая яркая место, однако, суд конца восьмого и начала девятого веков Карл Великий (768–814) и его преемники, так называемые «Каролингский» период. Важнейшая философская фигура этого периода был Джон Скоттус Эриугена ^[16] (ок. 800 – ок. 877), ирландский монах, который был при дворе Чарльза. Лысый около 850 г. (см. запись на Джон Скоттус Эриугена). Любопытно, что знание греческого языка все еще не было совершенно мертв в Ирландии даже в столь поздний срок, и Эриугена принесла знание языка с ним.При каролингском дворе, Эриугена перевела на латынь несколько греческих сочинений, в том числе самую важные сочинения Псевдо-Дионисия Ареопагита (подробнее о нем ниже), произведение Максима Исповедника (также известного как Максимус из Константинополь, ок. 580–662), и Григорий Нисский (умер c. 385) О создании человека (= De hominis opificio ). Эриугена также написала несколько других своих произведений. собственный.

Среди его переводов произведения Псевдо-Дионисия, несомненно, являются самые важные и влиятельные (см. запись на Псевдо-Дионисий Ареопагит). ^[17] Истинная личность человека, которого мы называем «Псевдо-Дионисий», неизвестна, но жил он, вероятно, в конце пятого века, где-то в Грекоязычный Ближний Восток, и на него очень сильно повлиял поздний неоплатоник Прокл. Кем бы он ни был, он утверждал, что был некий Дионисий, который, как сообщается, был среди философов на Ареопаге в Афинах, когда Святой Павел отправился туда проповедовать (Деяния 17: 19–34). Большая часть аудитории по этому поводу смеялась над Полом. и его новые доктрины.

Но некоторые из них присоединились к нему и стали верующими, включая Дионисия Ареопагита и женщину по имени Дамарис, и другие с ними. (Деяния 17:34)

Дамарис и «прочие» бесследно исчезли, но наши неизвестный более поздний автор претендует на звание упомянутого Дионисия в этом отрывке.

Псевдодионисийские сочинения состоят из четырех трактатов и серии из десяти букв. Наиболее философски важными из них являются два трактаты О божественных именах и О мистических Богословие .Через них Латинский Запад познакомился с тем, что иногда называемый «мистицизм тьмы», традиция, которая интерпретирует мистический опыт не с точки зрения «интеллектуального видения» (ср. Платоновская «Аллегория пещеры», в которой описывается форма добра. как ослепительное солнце), но с точки зрения воли, а не интеллект, темнота, а не свет. (Сравните более поздние мистические такие выражения, как «темная ночь души», «облако незнание »)

Именно через эти два трактата средневековая философия получил все еще знакомую точку зрения, что есть три способа говорить о Боже, пытаясь сказать, что он собой представляет ( через affirmativa ), вместо этого говоря, что он , а не ( через negativa ), и своего рода «комбинированным» способом, который говорит о Боге утвердительно предикаты, но с некоторой отметкой превосходства ( через eminentiae , «Бог на больше, чем добро, больше, чем ». Мудрый.»).

Среди сочинений Эриугены два наиболее важных, несомненно, были Об отделении природы (= De Divisione naturae или, под греческим названием, Periphyseon ) и On Предопределение (= De praedestinatione ), оба очень находясь под сильным влиянием неоплатонических текстов, Эриугена была Идет перевод. Обе работы были осуждены, По предопределению вскоре после того, как это было написано. О дивизионе природы — это большая, систематическая работа в четырех книгах, представляющая видение реальности в строго неоплатонических терминах.Незнакомость такого рода мышления в западном христианском мире, который находился под сильным влиянием Августин, несомненно, способствовал его более поздней репутации еретик.

4.4 Ансельм Кентерберийский

После краткого «возрождения» в период Каролингов образование и культура снова пришла в упадок примерно на 200 лет. Затем, вскоре после начала нового тысячелетия ситуация начала возрождаться. В Германские «варварские» племена, которые так беспокоили позднего римского империя давно успокоилась, и более поздние налетчики викингов к этому времени стали респектабельными «норманнами».«Торговля ожила, путешествие снова стало относительно безопасным, по крайней мере, по сравнению с тем, что было стали появляться новые города, а вместе с ними и новые социальные аранжировки начали развиваться. Образование было частью этого общего возрождение, а вместе с ним и философия. Крупнейшие средневековые философы до 1000 года, вероятно, будет меньше пяти (в зависимости от от того, насколько щедро воспринимается слово «мажор»). Но после 1000 их количество растет в геометрической прогрессии. Это уже невозможно рассматривать их индивидуально в хронологическом порядке; в самом деле сложно их всех уследить.Со временем осложнения и цифры только увеличиваются.

Одновременно философия становится все более технической и «Академический». Ансельм Кентерберийский (1033–1109) представляет собой крупную переходная фигура (см. запись на Святой Ансельм). Его сочинения еще не насыщены технические приемы и жаргон, благодаря которым философия позднего средневековья грозный и недоступный для неспециалиста. И все же его сочинения философски «аргументированы» гораздо раньше средневековой философии нет, и это выглядит гораздо более знакомым современные читатели.

Ансельм, несомненно, известен прежде всего как создатель знаменитый «онтологический аргумент» в пользу существования Бог. ^[18] Но он писал еще много чего, по многим философским и теологическим вопросам. темы. Его сочинения изобилуют тонкими и сложными рассуждениями; действительно, они иллюстрируют возрастающую роль «диалектики» в философия и теология. В руках Ансельма богословие начинает развиваться. в аргументированную дисциплину, менее исключительно вопрос «Изучение Священных Писаний» и духовность, и все больше и больше систематическое исследование и представление доктрины. Это развитие становится еще более выраженным после Ансельма.

4.5 Питер Абеляр

К началу XII века возрождение образования, началось вскоре после того, как тысячелетие было в самом разгаре. Во время первого полвека самый важный философ на сегодняшний день был несомненно, Питер Абеляр (1079–1142) (см. запись на Питер Абеляр). Он также был одним из самые красочные фигуры за всю историю философии. Его дело с Элоизой и его последующей кастрацией суть легенда, и его полемика с гораздо более традиционным Бернардом Клерво (1090–1153) только укрепил свою репутацию среди те, кто рассматривали его (со значительным упрощением) как поборник разума над авторитетом.Его автобиографическая История моей Противоречия (= Historia calamitatum ) — это «хороший читать »даже сегодня, и это один из самых личных документов. Среднего Возраст. ^[19]

Абеляр представляет собой весь цвет «раннесредневековой философии». незадолго до того, как новые переводы Аристотеля и других преобразовали все. Важно понимать, что кроме произведений Псевдо-Дионисий, которые, по-видимому, не играли важной роли в По мнению Абеляра, у него больше не было доступа к первоисточникам. философии в древнем мире, чем кто-либо другой в Европе со времен Боэция.И все же его философия поразительно оригинальна. Его взгляды на логику и то, что мы назвали бы философией языка, изысканный и новый; действительно, он серьезный претендент на титул величайшего логика всего средневекового периода, раннего или поздно. Он один из первых номиналистов и, безусловно, первый важный. Его труды по этике поставили новую и очень сильную акцент на роли намерения агента , а не внешние действия. Он также писал на богословские темы, такие как Троица.

Работы Абеляра еще больше усиливают тенденцию, уже отмеченную в Ансельма, чтобы увеличить использование рассуждений и аргументации в богословие. Но в то время как Ансельму удалось отклонить критику этого новый подход в теологии, противоречивая личность Абеляра встревожила тем, кому больше нравился старый стиль. Он был предметом к церковному осуждению при его жизни, факт, который, несомненно, способствует относительно небольшому количеству явных цитирований его в позднее средневековье.Тем не менее, нельзя отрицать, что его влияние был широко распространен.

4.6 Общие характеристики этого раннего периода

В этот раннесредневековый период мы находим много писателей, обычно широко «платонических» убеждений, которые имеют дело с философскими темами бессистемным, но далеко не поверхностным образом, отличать философию от теологии или, если на то пошло, от «мудрости литература »вообще. Часто свои взгляды представляют аргументы, которые составляют апелляцию к «видению» того, как обстоят дела («Слушай, не так ли? видеть?»). ^[20] Это просто общее, но не универсальное замечание о этих авторов, и их не следует рассматривать как философских ограничение или дефект. В конце концов, некоторые из самых важных в мире философия была представлена ​​в таком «визионерском» ключе. Рассмотрим роль «интуиции» в феноменологии ХХ века, например, не говоря уже о стихотворении Парменида (где философия представлена богиня) и многое из философии Платона, включая Аллегорию пещера.

Из этого обобщения есть много исключений. Логический комментарии, например, носят чисто философский характер и часто искренне аргументированы, даже если они часто неясны и недоступен современным читателям. Эриугены «О дивизии» Nature , хотя и определенно «дальновидный», тем не менее довольно систематичен по своей структуре. И ко времени Ансельма роль логическая аргументация начинает расти. Конечно, для Абеляра вышеприведенное обобщение полностью не выполняется.

Тем не менее, скоро произойдут большие перемены. До Абеляра философия в средние века не была исключительно академической Роман. Он был адресован по большей части любому хорошо образованному читатель интересуется обсуждаемыми темами. Боэция Утешение , например, или почти любой из Августина или Сочинения Ансельма мог с пользой прочитать любой грамотный человек. Вскоре, однако, все меняется. Философия становится все более специализированная дисциплина, которой следуют и для тех, чьи средства к существованию встречается только в учебных заведениях.Философия и теология становятся более четко отличаться друг от друга; оба становятся больше систематический, строгий и точный. Эти добродетели сопровождаются технический жаргон, из-за которого так много позднесредневековых Философия устрашающая и устрашающая для читателей-неспециалистов. По по той же причине, эта растущая техническая сторона уменьшает общий чувство моральной неотложности, которое можно найти, например, у Августина Признания или Утешение Боэция .

Как и в случае с предыдущим обобщением, это не следует рассматривать как философская ошибка более поздних авторов; это просто другой способ заниматься философией.Как знал Дэвид Хьюм, есть два стили философии, каждый со своими преимуществами ( An Inquiry О человеческом понимании , § 1). Что мы видим попутно от раннего средневековья к позднему — это переход от одного к другому. другой.

5.1 Новые переводы

^[21]

В рамках культурного возрождения, описанного выше, и из в конце XI века возник новый и растущий интерес к имея переводы ранее недоступных текстов, не все из них философский любым способом.Несомненно, этот новый интерес был вызван отчасти из-за того, что Западная Европа знакома с греческим и исламским миром во время Первого крестового похода (начало 1095 г.). Но для чего бы то ни было причина, вскоре начали появляться новые переводы с:

• Сицилия, бывшая в то время плавильным котлом латинян, греков, Евреи и мусульмане. Там были переведены Евклид и Птолемей, а также другие математические и медицинские работы.
• Константинополь. Несколько западных ученых отправились в Константинополь, особенно один Джеймс Венецианский примерно в конце 1120-х годов, важный переводчик логических и других сочинений Аристотеля.Тем не менее, политическая напряженность между Западом и Константинополем в это время гарантировал, что такой контакт не был массовым (см. запись на Византийская философия).
• Испания. Возникла чрезвычайно важная школа переводчиков. Толедо, под руководством архиепископа Раймонда (ум. 1151, хотя школа пережила его). Они включали, среди прочего:
  • Иоанн Испанский (Johannes Hispanus), который переводил, среди прочего вещи, чрезвычайно важный мусульманский философ Авиценна (Ибн Сина, 980–1037) Логика с арабского на латынь.
  • Dominic Gundissalinus (или Gundisalvi, старая форма «Gonzales», эт. конец XII века). Гундиссалин перевел сочинение Авиценны Метафизика , часть его Физика и некоторые из его другие произведения, а также сочинения исламских философов Аль-Фараби (ок. 870–950) и Аль-Газали (1058–1111). Вместе с Джоном Испании, Гундиссалин перевел сочинение Соломона ибн Габирола (ок. 1022 – ок. 1058 / c.1070) Фонтан жизни (= Fons vitae ). Ибн Габироль (на латыни: ависеброн, авенцеброл и т. Д.) был Иберийский еврейский писатель, чей Фонтан жизни был написан на Арабский. Он представляет собой систематический неоплатонический взгляд на космос. В Помимо этих переводов, Гундиссалинус был также автором несколько собственных оригинальных философских работ.
  • Герард Кремонский (ум. 1187). Жерар начал работать в Толедо в 1134 году. Он перевел книгу Аристотеля Posterior Analytics вместе с Комментарий Фемистия к книге Аристотеля Physics, On the Heavens, О порождении и коррупции , а также части его Метеорология , мусульманин Аль-Кинди (ум.873) Важно Вкл. Интеллект и другие его работы. Джерард также перевел очень важно Книга причин (= Liber de causis ), ошибочно приписываемые Аристотелю, хотя работа факт, основанный на определенных тезисах, извлеченных из книги Прокла «Элементы Богословие .

Испанские переводчики работали с арабскими текстами. В случае Аристотеля, они использовали арабские переводы греческого Аристотеля, иногда с более ранней сирийской связью между ними. После такого обходным путем, не менее удивительно, что европейцы из Латинской Америки смогли понять что угодно во всех этих недавно доступных Аристотелевские работы. В конце концов, обширные и подробные комментарии мавританским Ибн Рушдом (на латыни Аверроэс, 1126–1198 гг.) переводится и с арабского. Эти комментарии были чрезвычайно важен в формировании позднесредневекового понимания Аристотеля, хотя некоторые из содержащихся в них взглядов стали весьма спорный.

К концу XII века почти все произведения Аристотеля доступный сегодня был переведен на латынь и вместе с комментарии и другие недавно переведенные тексты, постепенно начали распространять.К середине тринадцатого века они были широко известны. В в первую очередь были распространены оставшиеся логические сочинения Аристотелевский Органон , еще не широко известные из Переводы Боэция около шестисот лет назад. Эти новые логические сочинения, в отличие от «Старой логики» (= Logica vetus ), происходящие от Боэция, стали известны под общим названием «Новая логика» (= Logica nova ). После них Physics, Metaphysics и другие сочинения Аристотеля постепенно стало известно.

Это относительно внезапное введение такого количества нового и незнакомого материал в Западную Европу был ошеломляющим шоком, не меньше, чем революционный. Для философов и философов это было невозможно. богословов рассматривать свою задачу просто как углубление и разработка традиционных взглядов, пришедших в основном из церкви Отцы и другие знакомые и утвержденные авторитеты. Это было теперь дело с совершенно незнакомым фреймворком, с новым идеи, сопровождаемые вескими аргументами в их пользу, некоторые из которых были явно неприемлемы для христианина — например, Отрицание Аристотелем чего-либо подобного божественному провидению и его взгляды на вечность мира (см. запись на Вильгельм Оверньский).

5.2 Новые формы образования

В рамках возрождения, начавшегося на рубеже тысячелетий, в Западной Европе начали появляться новые формы образования. В общем, мы можем выделить четыре основных типа образовательных практик в Середина Возраст: ^[22]

• Монастырские школы. Это были школы, в которых регулярно ассоциировался с монастырями с шестого век. Например, большая часть наиболее важных работ Ансельма в том числе Proslogion , содержащий его «онтологический аргумент», был написан в монастырской школе Бека в Нормандии.Абеляр в его История моих невзгод описывает, как, по крайней мере, согласно по словам Абеляра, его учитель Уильям де Шампо (ок. 1070–1121) был изгнан из Парижа начальником Абеляра. диалектических навыков и удалился в аббатство Святого Виктора, где он «Основал» (или, по крайней мере, реорганизовал) то, что стало известно как Школа Святого Виктора. Это был еще один из этих монашеских школы. Мастера этой школы стали довольно известными в своей собственное право в конце двенадцатого века.Все они известны как «Викторианцы». Наиболее важные из них:

  • Хью Сент-Викторский (ок. 1096–1141), автор Didascalicon по различным гуманитарным наукам. Хью также был теолог и теоретик мистицизма.
  • Ричард Сент-Викторский (ок. 1123–1173), сменивший Хью как мастер школы. Ричард, как и Хью, был теоретиком мистицизма. Он также написал важный трактат об учении о Троице, первая серьезная альтернатива подходу Августина в его собственном На Троице .В отличие от Хью, Ричард был гораздо более благосклонно настроен. склонен к новому использованию диалектики или логики в богословии. Он сказал, что написал собственный трактат по логике, но это не похоже, выжили.

• Индивидуальные «мастера». Начиная с в середине одиннадцатого века отдельные ученые иногда устанавливали создать собственную «школу» и собрать вокруг себя учеников их. Такие школы иногда были странствующими и полностью зависели от Обращение преподавателя «мастер.«Пожалуй, самый близкий аналогом этой схемы был бы современный «боевой школы искусств, которые часто встречаются в современных городах. В практика снизилась после c. 1150. Абеляр провел такое «Школа» в Мелуне в самом начале одиннадцатого века, и похоже, раньше посещал подобную «школу» проводился неким Росцелином (ок. 1045 — ок. 1120), противоречивый номиналист, чьи сочинения в основном не сохранились, но которого Ансельм фактически обвинил в откровенном троебожии учение о Троице.

• Соборные школы. Это были связанные школы с официальной церковью епископа, и играл роль, аналогичную той монастырских школ для монастырей: обучали молодых священнослужителей и иногда и другие. До того, как Вильгельм Шампо покинул Париж как в результате критики его взглядов Абеляром он учил в соборной школе Парижа (см. запись на Вильгельм Шампо). Так называемая «Шартрская школа» может также быть таким собором школа. ^[23] Ученые там были особенно интересовался той частью Платона Тимей , которая в переводе Кальцидиуса (см. выше), и в метафизических значениях Богословские трактаты Боэция . Связанные важные фигуры к Шартрской школе относятся Бернар Шартрский (умер около 1130 г.), Тьерри (= Теодорих) Шартрский (умер около 1150 г.) и Гилберт из Пуатье (= Жильбер де ла Порре, Жильберту Поррета, ок. 1085–1154). Джон Солсберийский (ок.1115–80) Metalogicon — бесценный источник информации обо всех эти и многие другие мыслители первой половины двенадцатого века (Джон Солсберийский [1955]; см. Иоанн Солсберийский). ^[24] Расцвет соборных школ ок. 1050 – ок. 1150.

• Университеты. Парламент и «Университет» — это, возможно, два великих средневековых учреждения, которые сохранились более или менее нетронутыми до настоящего времени день. (Церковь может считаться заметной третью, в зависимости от свое мнение о Реформации и Контрреформации.) Часто университеты выросли из соборных школ. Таким образом Соборная школа в Париже, разработанная в начале тринадцатого века в Парижский университет. Важная соборная школа привлекла студенты со всей Европы. Такая школа получила название studium generale . Некоторые из этих studia generalia выжили и стали известны как «университеты». Сначала термин « Universitas » относится просто к «Целостность» или «универсальность» ученых, оба профессорско-преподавательский состав и студенты, связанные со школой.Как термин постепенно стали использоваться, «университет» был одним из таких основные, международные школы, которые отличались от других имеющий официальную хартию (предоставленную королевской или церковной полномочия), свод уставов и установленная форма управления сам.

Парижский университет был ведущим университетом Европы в тринадцатый век. Его устав был официально утвержден папской властью. легат Робер де Курсон в 1215 году. Официальное основание Этой датой обычно ставят университет, хотя ясно, что уставы существовали раньше.Оксфорд и Кембридж также восходят к в начале тринадцатого века, хотя их период наибольшей активности в Средневековье пришло в конце тринадцатого и начале четырнадцатого века. век. Тулуза была основана в 1229 году папским уставом. Саламанка была основан королевской хартией в 1200 году. Италия; действительно, Болонья была первым университетом во всей Европе, и имел особенность быть студентом -го университета.

Университеты были разделены на «факультеты».»Четыре самых распространенных одними из них были факультеты искусств, права, медицины и теологии. Наиболее в университетах были факультеты искусств в дополнение к одному или нескольким другие. Факультет искусств предназначался для базовой подготовки студентов, раньше они перешли на один из «высших» факультетов. По сути, искусство факультет был эквивалентом современной программы бакалавриата. Что касается «высших» факультетов Болонья была в первую очередь университетом для изучение права. Другие были наиболее известны медициной. У Парижа было все четыре факультетов, но теологический факультет считался высшим из четыре.

В средневековом университете философия культивировалась в первую очередь и прежде всего на факультете искусств. Когда недавно переведенные произведения Аристотель впервые появился в Парижском университете, например, он был на факультете искусств. Работы явно не относились к закону или медицина. (Некоторые из них могут быть немного растянуты, чтобы считаться медицины, но не они первыми оказали влияние.) Они также не были теологией в традиционном смысле «священного Доктрина », хотя в некоторых работах Аристотеля были последствия для богословия.Считалось, что некоторые из этих последствий быть опасными для христианского учения, и они были. В 1210 г. провинциальный синод в Париже постановил, что Аристотель «естественный богословие »нельзя было« читать »на факультете искусств в Париже. «Читать» в этом контексте означает «Лекция». Это не означало, что студенты и магистры не мог изучать и обсуждать эти работы наедине. В 1215 г., когда Робер де Курсон утвердил устав Университета Париж, один из них запретил мастерам искусств читать лекции по Аристотелевская метафизика и естествознание.В 1231 году папа Григорий IX приказал, чтобы произведения, запрещенные в 1210 году, не использовались до тех пор, пока они может быть рассмотрен теологической комиссией на предмет устранения ошибок. В 1245, Иннокентий IV распространил запреты 1210 и 1215 годов на Тулузский университет. Несмотря на эти запреты, изучение и обсуждение Аристотеля нельзя было остановить. К 1250-м годам люди открыто читал лекции обо всем, что у них было от Аристотеля.

Почему были введены эти запреты? Отчасти это было из-за подлинного забота о чистоте веры.Считалось аристотелизмом, и правильно, чтобы быть теологически подозрительным. Кроме того, европейские ученые только что познакомились с большей частью Аристотеля, и в это раннее на стадии знакомства они не совсем понимали, что он имелось в виду и каковы были последствия. Подход «иди медленно» не было совершенно необоснованным курсом действий. На С другой стороны, нельзя отрицать, что некоторые из оснований запреты были просто сопротивлением новым идеям.

По своей природе университеты объединяли магистров и студентов со всей Европы и поместили их в непосредственной близости. Нет как ни удивительно, результатом стал «бум» академических исследований, в том числе философия. Уже в двенадцатом веке и, конечно же, к в начале тринадцатого бесполезно даже пытаться что-то вроде последовательное повествование истории средневековой философии. Вместо, в оставшейся части этой статьи будут упомянуты только некоторые из основных цифры и описать некоторые из основных тем, которые обсуждались на протяжении всего средневекового периода. Для более полной картины читатели следует обратиться к любой из общих историй в Список используемой литературы ниже, а также подробную информацию об отдельных авторах и темы Связанные записи в этой энциклопедии, перечислено ниже.

Истории средневековой философии часто относятся к Фоме Аквинскому. (1224 / 25–74), Джон Дунс Скот (ок. 1265–1308) и Уильям Оккама (ок. 1287–1347) как «большая тройка» в период позднего средневековья; некоторые добавляют Бонавентуру (1221–1274) как четвертый. Хотя, безусловно, есть достаточно оснований для того, чтобы давать особое внимание этим авторам, было бы заблуждением, если бы кто-то подумал от них можно было получить даже хорошую общую картину в одиночестве. Тем не менее список поучительный и иллюстрирует несколько вещи.

Во-первых, ни один из этих трех или четырех авторов не был французом. Фома Аквинский и Бонавентура были итальянцами, Скот — как его звали подразумевает — был шотландец, а Оккам был англичанином. Все, кроме Оккама, потратили по крайней мере, часть их карьеры в Парижском университете. Этот иллюстрирует превосходство Парижского университета в тринадцатый век и растущая интернационализация образования в позднем средневековье вообще. Но это также иллюстрирует другое странный факт: относительное отсутствие французов как основных игроков на философская сцена в этот период, даже в лучшем университете во Франции.Конечно, есть заметные исключения из этого, возможно, спорное наблюдение (смотрите, например, записи на Питер Ориоль, Джон Буридан, Годфри из Фонтейна, Николай Отрекурский, Питер Джон Оливи, Филиппа Канцлера и Вильгельм Оверньский), но за спорным исключением Буридана, конечно ни один из них не имеет роста из четырех упомянутых выше.

Тот факт, что Буридан не получил всеобщего признания в того же ранга, что и четыре «великих», хотя он, безусловно, грозный соперник, указывает на важную особенность Историография позднесредневековой философии двадцатого века.Буридан был так называемым «светским мастером». То есть, хотя он был священник, он не принадлежал ни к одному из религиозных «Заказы». ^[25] Начиная с начала тринадцатого века, было несколько новых заказов. основаны францисканцами (1209 г.) и доминиканцами (1216 г.), оба из которых стали очень заметными в позднесредневековых университетах. Аквинский был доминиканцем, в то время как Бонавентура, Скот и Оккам были Францисканцы.

Религиозные ордена, как правило, ведут хорошие записи, в том числе сочинения. своих членов, так что историки средневековой философии обычно иметь больше материала для работы с авторами в различных категориях, чем так поступают с «светскими» фигурами вроде Буридана.Кроме того, другие вещи равные, ордена по понятным причинам предпочитают «отстаивать свои собственные» в академических как и в других вопросах, и когда академический чемпион приходит относительно в начале истории его ордена его можно было рассматривать как представляя подлинную «позицию» ордена, тем самым влияя на взгляды более поздних членов приказ. ^[26] Таким образом, Фома Аквинский вскоре стал полу-официальным философом и теологом Доминиканцы, статус которых был повышен в 1879 году при папе Льве XIII. энциклику Aeterni Patris , в которой Фома Аквинский назывался «главным и магистр всех схоластических докторов »и призвал дано томистскому учению в католических школах (см. Святой Фома Аквинский).В результате Фома Аквинский пользовались гораздо большим авторитетом в конце девятнадцатого и в первом половина двадцатого века, чем, возможно, он когда-либо делал в середине Возраст. В некоторой степени Бонавентура также стала рассматриваться как представляющие типично францисканские взгляды (см. запись на Святой Бонавентура), а позже Скот был весьма уважаемый и часто любимый францисканцами (см. запись на Джон Данс Скот). Оккам особенный дело. Он был неоднозначной фигурой, в основном из-за политических споры с Папой, которые повлияли на его дальнейшую жизнь (см. запись на Уильям Оккам).Тем не менее, как один из них, францисканцы всегда интересовался им и его произведениями.

Результатом всего этого является то, что основные позднесредневековые философы как Буридан, который не принадлежал к религиозному ордену, часто пострадали от пренебрежения в стандартных историях средневековой философии, по крайней мере, до недавнего времени. Другим забытым светским мастером был Генри. Гента, очень важная фигура конца XIII века, оказался решающим для понимания большей части Дунса Скота, но чьи взгляды только в последние несколько десятилетий начали всерьез изучал (см. статью о Генрихе Гентском).

В этом отношении даже многие важные и влиятельные люди позднего средневековья философы, которые действительно принадлежали к религиозным орденам, все еще фактически неизвестный или, по крайней мере, крайне малоизученный сегодня, несмотря на труды поколения ученых. Их работы никогда не печатались и существуют только в рукописных рукописях, написанных дьявольски непонятной системой Для расшифровки аббревиатуры требуется специальная подготовка. Это наверное можно с уверенностью сказать, что ни в какой другой период истории европейского философия делает так много фундаментальной работы, которую еще предстоит сделать.

Средневековая философия включала в себя все основные области, которые мы считаем частью философии сегодня. Тем не менее, некоторые темы выделяются как достойные особого упоминания. Начнем с того, что это лишь небольшое преувеличение. говорят, что средневековая философия изобрела философию религии. Быть конечно, древние языческие философы иногда говорили о природе боги. Но целый ряд традиционных проблем в философии религия впервые приняла в средние века формы, в которых мы до сих пор часто их сегодня обсуждают:

• Проблема совместимости божественных атрибутов.
• Проблема зла. Древняя философия размышляла о зле, но особенно острую форму проблема принимает в христианстве, где всеведущий, всемогущий и доброжелательный Бог свободно сотворил абсолютно все, кроме него самого, впервые возникло в Срединном Возраст.
• Проблема совместимости божественного предвидения с человеческим. свободная воля. Многие средневековые авторы апеллировали к свободе воли человека в своей ответ на проблему зла, так что особенно важно было найти способ примирить нашу свободную волю с божественной предвидение (см. запись на средневековые теории будущих контингентов).

Что касается логики, то великий историк логики И. М. Бохенский ([1961], стр. 10–18) отметили, что более позднее Средневековье был — наряду с древним периодом примерно 350–200 гг. до н. э. и недавний период от Буля и Пеано — один из трех великие, оригинальные периоды в истории логики. Хотя у нас есть многое узнал об истории логики с тех пор, как писал Бохенский, и хотя мы можем найти отдельные выдающиеся фигуры в логике, которые падают вне любого из трех его великих периодов его наблюдения все еще большой правильный.Со времен Абеляра по крайней мере до середины четырнадцатом веке, если не позже, особенно средневековым вклады в логику были развиты и культивировались до очень высокой степень. Дело больше не в интерпретации Аристотеля или комментируя произведения «Старой логики» или «Новой логики»; полностью возникли новые жанры логического письма, и совершенно новые логические и семантические понятия. Для логического развития в Среднем Возраст, смотрите статьи нерастворимые, литературные формы средневековой философии, средневековые теории категорий, средневековая семиотика средневековые теории аналогии, средневековые теории демонстрации, средневековые теории модальности, средневековые теории Обязательства , средневековые теории: свойства терминов, средневековые теории единичных терминов, средневековые теории силлогизма, а также софизмата. Для информацию о некоторых участниках средневековой логики см. в статьях Альберт Саксонский, Аниций Манлий Северин Боэций, Джон Буридан, Джон Виклиф, Йоханнес Шарп, Павел Венецианский, Питер Абеляр, Петр Испанский, Ричард Килвингтон, Ричард Софистер, Роджер Бэкон, Томас Эрфуртский, Уолтер Берли, Уильям Хейтсбери, а также Уильям Оккам.

В метафизике Средневековье имеет заслуженную репутацию философское превосходство. Например, проблема универсалий была одна из тем, которые обсуждались в это время с уровнем точность и строгость было бы трудно найти подобными до или после.Но это был далеко не единственный такой вопрос. Для некоторых из основных темы метафизики, на которых средневековые философы оттачивали свои остроумие, смотрите статьи binarium famosissimum , существование, средневековая мереология, средневековая проблема универсалий, средневековые теории причинности, средневековые теории высокомерия, а также средневековые теории отношений. Для некоторых важных авторов средневекового метафизика, смотрите статьи Джон Буридан, Джон Данс Скот, Джон Виклиф, Святой Августин, Святой Фома Аквинский, а также Уильям Оккам.

В натурфилософии и философии науки средневековая философия конечно, очень сильно — но не исключительно — под влиянием Аристотеля. См., Например, статьи средневековые теории причинности а также Святой Фома Аквинский. В частности, начиная с четырнадцатого века, все более широкое использование математические рассуждения в натурфилософии в конечном итоге проложили бы путь путь к возникновению ранней современной науки позже. Важные цифры в это развитие включает Уильям Хейтсбери а также Уильям Оккам.Другие важные участники средневековой натурфилософии включают Альберта Саксонского, Дитрих Фрайбергский, Джон Буридан, Николай Отрекурский, Николь Орем, Роберт Гроссетест и Уильям Краторн.

Средневековая эпистемология, за некоторыми примечательными исключениями, не была особенно беспокоит проблема скептицизма, , есть ли у нас подлинные знания о (см. Запись на средневековый скептицизм). Тенденция заключалась в том, чтобы взять это само собой разумеющимся, что мы делаем, и вместо этого спросить о , как это возникает вопрос: каковы механизмы познания, формирования понятий, и т.п.Средневековая эпистемология, таким образом, обычно сводится к тому, что мы в наши дни назвали бы философской психологией или философией разума; после восстановления книги Аристотеля О душе она считалась как раздел философии природы. Для некоторых важных темы, обсуждаемые в области средневековой эпистемологии, см. записи божественное озарение, средневековые теории демонстрации и ментальное представление в средневековой философии. Для некоторых важных средневековых авторов в этой области, см. записи на Джон Буридан, Джон Данс Скот, Николай Отрекурский, Святой Августин, Святой Томас, Уолтер Чаттон, а также Уильям Оккам.

Подробнее о некоторых важных событиях в средневековой этике см. записи на средневековые теории совести, средневековые теории практического разума, а также традиция естественного права в этике. Для некоторых из основных участников средневекового этика, смотрите статьи Джон Данс Скот, Питер Абеляр, Петр Испанский Святой Ансельм, Святой Августин, Святой Фома Аквинский а также Уильям Оккам, в другом месте этой энциклопедии . Для некоторых важных деятели средневековой политической теории, см. статьи Данте Алигьери, Джон Виклиф, Политическая философия Джона Виклифа и Уильям Оккам.

Следует учитывать приведенные выше списки тем и важных фигур. как единственный представитель; они далеко не исчерпывающие.

Религия в средние века

Религия в средние века, хотя и доминировала католическая церковь, была гораздо более разнообразной, чем только ортодоксальное христианство. В раннем средневековье (ок. 476–1000 гг. Н. Э.) Давно установившиеся языческие верования и обычаи были переплетены с верованиями новой религии, так что многие люди, которых считали бы «христианами», не считались бы таковыми ортодоксальными авторитетными фигурами .

Такие обычаи, как гадание, лозоходство, изготовление талисманов, талисманов или заклинаний для предотвращения опасности или неудач, заклинания, произносимые при посеве урожая или ткачестве ткани, и многие другие повседневные обряды были осуждены средневековой церковью, которая пыталась их подавить. . В то же время еретические секты в средние века предлагали людям альтернативу церкви, более соответствующую их народным верованиям.

Blue Virgin Window, Шартрский собор

от Walwyn (CC BY-NC-SA)

еврейских ученых и торговцев внесли свой вклад в религиозный облик средневековой Европы, а также те, кто жил в сельских районах, которые просто не были заинтересованы в принятии новой религии, и, особенно после Первого крестового похода, христиане и мусульмане общались друг с другом. выгода.По мере развития средневекового периода Церковь усиливала контроль над мыслями и действиями людей, жестко контролируя — или пытаясь — каждый аспект жизни человека, вплоть до безудержного разложения института, а также его предполагаемой неспособности предложить какой-либо значимый ответ на пандемия «черной смерти» 1347–1352 годов н.э., вызванная протестантской Реформацией 16 века нашей эры.

Раннее средневековье и языческое христианство

Христианство не сразу завоевало сердца и умы европейцев.Процесс христианизации был медленным, и даже к концу средневековья многие люди все еще практиковали «народную магию» и придерживались верований своих предков, даже соблюдая христианские обряды и ритуалы. У дохристианских людей, которых теперь принято называть «язычниками», такого ярлыка для себя не было. Слово «язычник» — это христианское обозначение от французского, означающее «деревенский», пришедший из сельской местности, где старые верования и обычаи сохранялись еще долго после того, как в городских центрах была более или менее принята ортодоксальная христианская вера.

Вера в фей, духов и привидений была так глубоко укоренилась, что приходские священники позволили продолжить практику умиротворения.

Несмотря на то, что существует множество свидетельств того, что европейцы в раннем средневековье принимали основы христианской доктрины, совершенно определенно существование ада, иной парадигмы жизни на земле и загробной жизни так глубоко укоренилось в общественном сознании, что оно не могло легко просто отставить. В Великобритании, Шотландии и Ирландии, в особенности, вера в «крошечных людей», фей, духов земли и воды рассматривалась как простой здравый смысл в том, как устроен мир.Чтобы оскорбить водяного духа, не нужно больше стараться, чем отравить собственный колодец.

История любви?

Подпишитесь на нашу бесплатную еженедельную рассылку новостей по электронной почте!

Вера в фей, духов и призраков («призраков», определяемых как духи некогда существовавших) была настолько глубоко укоренилась, что приходские священники позволяли членам своих общин продолжать практику умиротворения, даже несмотря на то, что Церковь проинструктировала их разъяснять это. сущности были демоническими, и с ними нельзя было шутить.Ритуалы, включающие определенные заклинания и заклинания, употребление в пищу или демонстрацию определенных видов овощей, выполнение определенных действий или ношение определенного типа амулетов — все языческие практики с долгой историей — продолжали соблюдаться наряду с посещением церкви, почитанием святых, христианской молитвой , исповедь и покаяние.

Однако главной заботой Церкви была правильная практика, отражающая правильную веру, и власти постоянно боролись за то, чтобы поставить население Европы под свой контроль.Приходской или соборный алтарь, у которого священник стоял, чтобы совершить мессу и превратить хлеб и вино в тело и кровь Христа, был далеко от собрания зевак. Священник читал мессу на латыни, стоя спиной к людям, и все, что происходило там на фронте, имело мало общего с людьми, которые это наблюдали.

Крестильная купель, таким образом, стала средоточием церковной жизни, поскольку она присутствовала в начале жизни человека (будь то физическое существование через крещение младенцев или духовная жизнь через крещение во взрослом возрасте), при конфирмации, свадьбах и похоронах — даже если он не использовался на всех этих мероприятиях — и в первую очередь для ритуала, известного как испытание (или Испытание водой), которое решало виновность или невиновность человека.

Крещение Хлодвига I

Петром (общественное достояние)

Купель для крещения часто была довольно большой и глубокой, и обвиняемых связывали и бросали в нее. Если обвиняемые всплыли наверх, они были виновны в предъявленных обвинениях, а если они тонули, они были невиновны. К сожалению, невиновным пришлось подвергнуться реабилитации после смерти, поскольку обычно они тонули. Это испытание использовалось за серьезные преступления в обществе, а также за обвинения в ереси, которые включали продолжение практики дохристианских обрядов.

Высокое средневековье и культ Марии

Тенденция мирян продолжать эту практику не уменьшалась со временем, угрозами или повторяющимися утоплениями. Подобно тому, как в наши дни человек оправдывает свои действия и осуждает других за такое же поведение, средневековый крестьянин, кажется, признал, что их сосед, утопленный церковью за какое-то преступление, заслужил свою судьбу. Нет никаких свидетельств общественного протеста, и ритуалы суровых испытаний, подобные казням, были формой общественного развлечения.

Как средневековые крестьяне вообще относились к чему-либо, неизвестно, поскольку они были неграмотными, и все, что было записано об их убеждениях или поведении, взято из церковных или городских записей, хранимых клериками и священниками. Молчание крестьян особенно заметно в отношении взглядов Церкви на женщин, которые работали вместе с мужчинами на полях, могли владеть собственным бизнесом, вступать в гильдии, монашеские ордена и, во многих случаях, выполнять ту же работу, что и мужчины, но все же считались низшие. Как отмечает ученый Эйлин Пауэр, крестьяне города «ходили в свои церкви по воскресеньям и слушали, в то время как проповедники на одном дыхании говорили им, что женщина — это врата ада, а Мария — Царица Небесная» (11).Эта точка зрения, установленная церковью и поддерживаемая аристократией, значительно изменится в период Высокого Средневековья (1000-1300 гг. Н.э.), даже несмотря на то, что достигнутый прогресс не продлится долго.

Культ Девы Марии не был чем-то новым для Средневековья — он был популярен в Палестине и Египте с I века н.э. и далее — но за это время стал более развитым. Папа Григорий I (l. 540-604 гг. Н. Э.) Установил два полюса женственности в христианстве, охарактеризовав Марию Магдалину как искупленную проститутку и Марию, Мать Иисуса, как возвышенную деву.Ученые до сих пор спорят о причинах, по которым Григорий характеризует Марию Магдалину таким образом, объединяя ее с Женщиной, взятой в прелюбодеяние (Иоанна 8: 1-11), даже несмотря на то, что его утверждение не находит поддержки в Библии.

Святая Мария Магдалина

Ян ван дер Краббен (CC BY-NC-SA)

Мария Магдалина, связанная своими грехами с Евой и грехопадением человека, была сексуальной соблазнительницей, которую мужчины побуждали бежать, в то время как Дева Мария была вне царства искушений, неподкупна и неприкосновенна.Настоящие человеческие женщины в одно время могли быть Магдалиной, а другая — Девственницей, и, будь то одна или другая, лучше всего разбираться с ними на расстоянии. Однако культ Богородицы, по крайней мере, поощрял большее уважение к женщинам.

В то же время наиболее быстро развивался культ Богородицы (или, возможно, из-за этого), жанр романтической поэзии и сопутствующий ему идеал возник в Южной Франции, который сегодня известен как придворная любовь. Куртуазный любовный романтизм утверждал, что женщины достойны не только уважения, но и обожания, преданности и служения.Жанр и сопутствующее поведение, которое он вдохновил, тесно связаны с грозной Элеонорой Аквитанской (lc 1122-1204 CE), ее дочерью Мари де Шампань (l. 1145-1198 CE) и писателями, связанными с ними, такими как Chretien de Troyes (lc. 1130–1190 гг. Н. Э.), Мария де Франс (писала около 1160–1215 гг. Н. Э.) И Андреас Капеллан (12 век н. Э.). Эти писатели и женщины, которые вдохновляли и покровительствовали им, создали возвышенное видение женственности, беспрецедентное в средневековый период.

Эти изменения произошли в то же время, когда популярность еретической религиозной секты, известной как катары, отвлекала сторонников от католической церкви в том же самом регионе южной Франции.Катары почитали богиню мудрости Софию, которую они поклялись защищать и служить так же, как благородные рыцари в придворной любовной поэзии посвящали себя даме. Некоторые ученые (в первую очередь Дени де Ружмонт) предположили, что куртуазная любовная поэзия была своего рода «кодексом» катаров, которые регулярно подвергались угрозам и преследованиям со стороны церкви, с помощью которой они распространяли свое учение. Эта теория неоднократно подвергалась сомнению, но никогда не опровергалась.

Катары были разрушены Церковью во время Альбигойского крестового похода (1209–1229 гг. Н. Э.), Последний удар нанесен в 1244 г. н.э. по цитадели катаров Монсегюр.Рыцари-крестоносцы Церкви взяли крепость после капитуляции катаров и сожгли заживо 200 их духовенства как еретиков. Инквизиция, возглавляемая орденом доминиканцев, искоренила и осудила подобные секты.

Исламское и еврейское влияние

Однако не только катары подвергались преследованиям со стороны церкви, поскольку еврейское население Европы испытывало это на протяжении веков. В целом отношения между евреями и христианами были дружескими, и сохранились письма, записи и личные журналы, свидетельствующие о том, что некоторые христиане стремились обратиться в иудаизм, а евреи — в христианство.Ученый Джошуа Трахтенберг отмечает, что «в десятом и одиннадцатом веках мы слышим о евреях, получающих подарки от друзей-неевреев по еврейским праздникам, о евреях, которые оставляют ключи от своих домов соседям-христианам перед тем, как отправиться в путешествие» (160). Фактически, отношения между представителями двух религий были более или менее сердечными вплоть до Первого крестового похода (1096-1099 гг.).

Еврейская и исламская схоластика внесли более значительный вклад в культуру Европы, чем любые христианские попытки за пределами монастырей.

евреям было запрещено носить оружие, и поэтому они не могли участвовать в крестовом походе, что, кажется, огорчило их христианских соседей, чьи мужья и сыновья были увезены феодалами на Святую Землю. Экономические трудности, вызванные нехваткой рабочей силы для обработки полей, еще больше ухудшили отношения между ними, поскольку многие евреи были купцами, которые могли продолжать свою торговлю, в то время как христианский крестьянин был привязан к земле и изо всех сил пытался сажать, обрабатывать и собирать урожай.

Первый крестовый поход оказал противоположное влияние на мусульман, которые за пределами Испании раньше появлялись в Европе только как торговцы.Крестовый поход открыл возможность путешествия в Святую Землю, и ряд ученых воспользовались этим, чтобы учиться вместе со своими мусульманскими коллегами. Работы исламских ученых и ученых попали в Европу вместе с переводами некоторых из величайших классических мыслителей и писателей, таких как Аристотель, труды которого были бы утеряны, если бы не мусульманские книжники. Еврейская и исламская схоластика, по сути, внесли более значительный вклад в культуру Европы, чем любые христианские усилия за пределами монастырей из-за ксенофобии и высокомерия церкви.

Церковь настаивала на абсолютной истине своего собственного видения, осуждая при этом взгляды других, и распространялась даже на своих собратьев-христиан. Католическая церковь Запада поссорилась с Восточной Православной Церковью в 867 г. н.э. из-за того, у кого была «истинная» вера, а Восточная Православная Церковь окончательно разорвала все связи со своим западным аналогом в 1054 г. н.э., так называемый Великий раскол. Это было вызвано утверждением церкви, что она была основана Святым Петром, была единственным законным выражением христианской веры и, следовательно, должна иметь право контролировать Восточную Православную Церковь, а также ее прибыльные земельные владения.

Позднее средневековье и Реформация

В позднем средневековье (1300-1500 гг. Н. Э.) Церковь продолжала искоренять ересь в больших масштабах, подавляя выскочки религиозные секты, индивидуально побуждая священников наказывать неортодоксальные убеждения или практику и навешивая ярлык на любого критика или реформатора еретик ‘вне Божьей благодати. Крестьянство, хотя и номинально являлось ортодоксальным католиком, продолжало соблюдать народные обычаи, и, как отмечает ученый Патрик Дж. Гири, «знание христианской веры не означало, что люди использовали это знание способами, которые совпадали с официально разрешенной практикой» (202).Поскольку средневековый крестьянин учился молитвам Отца Отче и Богородице на латыни, языке, которого они не понимали, они читали их как заклинания, чтобы отогнать несчастье или принести удачу, не обращая особого внимания на важность слов, как они понимаются. храм. Сама месса, тоже проводимая на латыни, была не менее загадочной для крестьянства.

Мадонна Милосердия, Орвието

Веб-галерея искусства (общественное достояние)

Следовательно, средневековый крестьянин чувствовал себя гораздо более комфортно при смешении старых языческих верований с христианством, что привело к инославной вере.Приходским священникам снова было приказано серьезно относиться к еретическим практикам и наказывать их, но духовенство было против этого, в основном из-за прилагаемых усилий. Более того, большинство духовенства, особенно приходские священники, были коррумпированы и неэффективны, и так было довольно долгое время. Фактически, одной из причин, по которой еретические секты привлекали приверженцев, было уважение, порожденное их духовенством, которое придерживалось своих верований. Напротив, как отмечает Гири, католическое духовенство олицетворяет те самые семь смертных грехов, которые они осуждают:

Невежество, сексуальная распущенность, продажность и продажность духовенства в сочетании с их частыми прогулами были главными и давними жалобами мирян.Антиклерикализм был присущ средневековому обществу и никоим образом не умалял религиозной преданности. (199)

Прихожанин мог ненавидеть священника, но все же уважать религию, которую, по его словам, олицетворял священник. В конце концов, священник имел мало общего с жизнью крестьянина, а святые могли отвечать на молитвы, защищать от зла ​​и вознаграждать за добрые дела. Считалось, что паломничество к местам святых, таким как Кентербери или Сантьяго-де-Компостела, доставляет удовольствие святому, который затем одарит паломника милостью и искупает грех так, как никогда не мог сделать ни один священник.

В то же время невозможно было обойтись без духовенства из-за того, что Церковь настаивала на священстве — политике, которая предписывала, что миряне требовали заступничества священника, чтобы общаться с Богом или понимать Священные Писания — и поэтому священники по-прежнему обладали значительной властью над людьми. ‘ жизни. Это было особенно верно в отношении загробного состояния чистилища, в котором душа будет платить мучениями за любые грехи, не прощенные священником в своей жизни. Церковные грамоты, известные как индульгенции, продавались людям — часто по высоким ценам, — которые, как полагали, сокращали время для души или любимого человека в огне чистилища.

Дьявол продает индульгенции

от Packare (общественное достояние)

Непрекращающаяся борьба за приведение крестьян в соответствие с ортодоксией в конечном итоге уступила место практикам, ранее осуждаемым Церковью, таким как астрология, онейрология (изучение сновидений), демонология и использование талисманов и чар, которые были признаны важными источниками знаний. доход. Продажа реликвий, таких как палец ноги святого или осколок Истинного Креста, была обычным явлением, и за определенную плату священник мог толковать сны, наносить на карту звезды или называть любого демона, который мешал хорошему браку для сына или дочери.

В течение многих лет средневековая наука настаивала на дихотомии двух христианств в средние века — элитной культуры, в которой доминировали духовенство, горожане и письменное слово, и популярной культуры устной традиции сельских масс, проникнутой с языческой верой и практикой. В наши дни признано, что языческие верования и ритуалы с самого начала формировали христианство как в городе, так и в стране. По мере того как Церковь набирала все большую и большую власть, она могла все настойчивее настаивать на подчинении людей ее строгим ограничениям, но та же основная форма — Церковь, пытающаяся навязать новую структуру верований людям, привыкшим к одной из их предков, — оставалась более или менее нетронутыми на протяжении средневековья.

Заключение

Когда средневековый период подходил к концу, ортодоксия Церкви, наконец, проникла в самый низший социальный класс, но это вряд ли кому-то пошло на пользу. Реакция против прогрессивного движения XII века н.э. и его новой ценности женщин приняла форму монашеских религиозных орденов, таких как премонстраты, запрещающие женщин, гильдии, в которых женщины ранее объявляли себя клубами только для мужчин, и способность женщин к сокращено ведение бизнеса.

Продолжающиеся крестовые походы осуждали мусульман как заклятых врагов христианского мира, в то время как евреев обвиняли в ростовщичестве (начислении процентов) — хотя Церковь более или менее определила для них эту роль в финансах посредством официальной политики — и были изгнаны из общин и целых стран. . Языческие обычаи были либо искоренены, либо христианизированы, и Церковь имела значительную власть над повседневной жизнью людей.

Однако далеко идущее разложение средневековой церкви, против которого критики и реформаторы проповедовали на протяжении веков, в конце концов стало слишком невыносимым и всеобщим недоверием к Церкви, и ее видение было еще больше поощрялось ее неспособностью ответить на вызов Черных. Пандемия смерти 1347–1352 годов н.э., которая привела к широко распространенному духовному кризису.Протестантская Реформация началась просто как еще одна попытка заставить Церковь обратить внимание на ее собственные злоупотребления и недостатки, но политический климат в Германии и личная власть священника-монаха Мартина Лютера (l. 1483-1546 гг. к восстанию людей, которые давно устали от гнетущего издевательства монолитной церкви.

После того, как Мартин Лютер инициировал Реформацию, его примеру последовали и другие священнослужители в других регионах. Христианство в Европе впоследствии часто проявляло себя не более терпимым или чистым в протестантской форме, чем оно было выражено в средневековой церкви, но со временем нашло способ сосуществовать с другими религиями и обеспечить большую свободу индивидуального религиозного опыта.

Перед публикацией эта статья была проверена на предмет точности, надежности и соответствия академическим стандартам.

Философские книги Routledge и CRC Press

Регион доставки AfghanistanÅland IslandsAlbaniaAlgeriaAmerican SamoaAndorraAngolaAnguillaAntarcticaAntigua И BarbudaArgentinaArmeniaArubaAustraliaAustriaAzerbaijanBahamasBahrainBangladeshBarbadosBelarusBelgiumBelizeBeninBermudaBhutanBoliviaBonaire, Синт-Эстатиус и SabaBosnia И HerzegovinaBotswanaBouvet IslandBrazilBritish Индийский океан TerritoryBrunei DarussalamBulgariaBurkina FasoBurundiCambodiaCameroonCanadaCape VerdeCayman IslandsCentral Африканский RepublicChadChileChinaChristmas IslandCïte D’ivoireCocos (Килинг) IslandsColombiaComorosCongoCongo, Демократическая Республика TheCook IslandsCosta RicaCroatiaCuracaoCyprusCzech RepublicDenmarkDjiboutiDominicaDominican RepublicEcuadorEgyptEl SalvadorEquatorial GuineaEritreaEstoniaEthiopiaFalkland (Мальвинских) островах Фарерских IslandsFijiFinlandFranceFrench GuianaFrench PolynesiaFrench Южные территорииГабонГамбияГрузияГерманияГанаГибралтарГрецияГренландияГренадаГваделупаГуамГватемалаГернсиГвинеяГвинея-БисауГайанаГайтиОстров Херд и остров Макдональд sHoly Престол (Ватикан) HondurasHong KongHungaryIcelandIndiaIndonesiaIraqIrelandIsle Of ManIsraelItalyJamaicaJapanJerseyJordanKazakhstanKenyaKiribatiKorea, Республика OfKuwaitKyrgyzstanLao Народная Демократическая RepublicLatviaLebanonLesothoLiberiaLiechtensteinLithuaniaLuxembourgMacaoMacedonia, бывшая югославская Республика OfMadagascarMalawiMalaysiaMaldivesMaliMaltaMarshall IslandsMartiniqueMauritaniaMauritiusMayotteMexicoMicronesia, Федеративные Штаты OfMoldova, Республика OfMonacoMongoliaMontenegroMontserratMoroccoMozambiqueNamibiaNauruNepalNetherlandsNetherlands AntillesNew CaledoniaNew ZealandNicaraguaNigerNigeriaNiueNorfolk IslandNorthern Mariana IslandsNorwayOmanPakistanPalauPalestinian край, OccupiedPanamaPapua Новый GuineaParaguayPeruPhilippinesPitcairnPolandPortugalQatarReunionRomaniaRwandaSaint BarthƒlemySaint HelenaSaint Киттс И NevisSaint LuciaSaint MartinSaint Pierre И МикелонСент-Винсент И ГренадиныСамоаСан-МариноСао-Томе и ПринсипиСаудовская АравияСенегалСербия eychellesSierra LeoneSingaporeSint Маартен (Голландская часть) SlovakiaSloveniaSolomon IslandsSomaliaSouth AfricaSouth Джорджия и Южные Сандвичевы IslandsSpainSri LankaSurinameSvalbard и Ян MayenSwazilandSwedenSwitzerlandTaiwanTajikistanTanzania, Объединенная Республика OfThailandTimor-LesteTogoTokelauTongaTrinidad И TobagoTunisiaTurkeyTurkmenistanTurks И Кайкос IslandsTuvaluUgandaUnited Арабские EmiratesUnited KingdomUnited StatesUnited Штаты Незначительные Отдаленные IslandsUruguayUzbekistanVanuatuViet NamVirgin острова, BritishVirgin острова, U. С.Уоллис и Футуна, Западная Сахара, Йемен, Замбия, Зимбабве,

Средневековая философия — Энциклопедия философии Рутледж

DOI

10.4324 / 9780415249126-B078-1

DOI: 10.4324 / 9780415249126-B078-1
Версия: v1, опубликовано в Интернете: 1998
Получено 8 апреля 2021 г., с https://www.rep.routledge.com/articles/overview/medieval-philosophy/v-1

---

Краткое содержание статьи

Средневековая философия — это философия Западной Европы примерно 400–1400 гг. Н. Э., Примерно в период между падением Рима и эпохой Возрождения.Средневековые философы являются историческими преемниками философов античности, но на самом деле они очень слабо связаны с ними. Примерно до 1125 года средневековые мыслители имели доступ только к нескольким текстам древнегреческой философии (что наиболее важно к части логики Аристотеля). Это ограничение объясняет особое внимание средневековых философов к логике и философии языка. Они познакомились с другими греческими философскими формами (особенно позднего платонизма) косвенно через сочинения латинских авторов, таких как Августин и Боэций.Эти христианские мыслители оставили непреходящее наследие платонических метафизических и богословских спекуляций. Примерно с 1125 г. наплыв в Западную Европу первых латинских переводов оставшихся произведений Аристотеля коренным образом изменил средневековую мысль. Философские дискуссии и споры тринадцатого и четырнадцатого веков отражают настойчивые попытки более поздних средневековых мыслителей понять новый аристотелевский материал и ассимилировать его в единую философскую систему.

Самым значительным внефилософским влиянием на средневековую философию на протяжении всей ее тысячелетней истории является христианство. Христианские институты поддерживают средневековую интеллектуальную жизнь, а тексты и идеи христианства предоставляют богатый предмет для философских размышлений. Хотя большинство величайших мыслителей того периода были высококвалифицированными теологами, их работа затрагивает извечные философские проблемы и использует подлинно философский подход к пониманию мира.Даже их обсуждение специфических богословских вопросов обычно носит философский характер, пронизано философскими идеями, строгими аргументами и сложным логическим и концептуальным анализом. Философское богословие — одно из величайших достижений средневековой философии.

Путь, по которому средневековая философия развивается в диалоге с текстами античной философии и раннехристианской традицией (включая святоотеческую философию), проявляется в двух отличительных педагогических и литературных формах: текстовом комментарии и диспуте.В подробных комментариях к таким текстам, как труды Аристотеля, теологические трактаты Боэция и классический учебник богословия Питера Ломбарда «Приговоры», средневековые мыслители заново боролись с дошедшими до них традициями. Напротив, диспут — форма дискурса, характерная для университетской среды позднего средневековья — сосредоточена не на конкретных текстах, а на конкретных философских или теологических проблемах. Таким образом, это позволяет средневековым философам собирать вместе соответствующие отрывки и аргументы, разбросанные по всей авторитетной литературе, и систематически выносить решения по своим конкурирующим утверждениям.Эти диалектические формы мышления и взаимообмена способствуют развитию мощных инструментов интерпретации, анализа и аргументации, идеально подходящих для философского исследования. Однако именно технический характер этих академических (или схоластических) способов мышления спровоцировал враждебность гуманистов эпохи Возрождения, чьи атаки положили конец периоду средневековой философии.

Цитирование этой статьи:
Макдональд, Скотт и Норман Крецманн. Средневековая философия, 1998, DOI: 10.4324/9780415249126-B078-1. Энциклопедия философии Рутледжа, Тейлор и Фрэнсис, https://www.rep.routledge.com/articles/overview/medieval-philosophy/v-1.
Авторские права © 1998-2021 Routledge.

От древней философии к средневековью

Взлет и падение Рима следует за золотым веком Древней Греции. Греческие философские традиции претерпевают различные трансформации в этот период, но Рим не известен тем, что внес значительный оригинальный вклад в философию или науку.Интеллектуальный прогресс требует степени свободы, недоступной в Римской империи. Вдобавок интеллектуальный талант и энергия, доступные в Древнем Риме, были бы полностью заняты требованиями расширения и поддержания политической власти и порядка. В Риме больше использовали инженеров, чем ученых, и больше использовали бюрократов, чем философов. Христианство становится доминирующей религией в Риме после того, как император Константин обратился в веру в 4 веке нашей эры.Также в 4 веке великий христианский философ Августин под влиянием Платона сформулировал многое из того, что станет ортодоксальной католической доктриной.После довольно распутной и беззаботной юности Августин изучает Платона и находит в нем многое, что делает христианство разумным. С появлением католической церкви обучение и исследования ведутся в основном исключительно в служении религии на протяжении более тысячелетия. Философию этого периода часто называют служанкой богословия. Однако отношения между философией и теологией, возможно, несколько более неоднозначны. Как мы только что отметили в случае с Августином, большая часть древнегреческой философии проникает в католическую ортодоксию.Но в то же время новая вера христианства возглавляет антиинтеллектуальное движение, в ходе которого библиотеки разрушаются, а самая древняя греческая мысль навсегда теряется для мира.

Платон формулирует большую часть того, что станет ортодоксальной католической доктриной, которая станет известна как неоплатонизм (см. Видео ниже). После довольно распутной и беззаботной юности Августин изучает Платона и находит в нем многое, что делает христианство разумным. С появлением католической церкви обучение и исследования ведутся в основном исключительно в служении религии на протяжении более тысячелетия.Философию этого периода часто называют служанкой богословия. Однако отношения между философией и теологией, возможно, несколько более неоднозначны. Как мы только что отметили в случае с Августином, большая часть древнегреческой философии проникает в католическую ортодоксию. Но в то же время новая вера христианства возглавляет антиинтеллектуальное движение, в ходе которого библиотеки разрушаются, а самая древняя греческая мысль навсегда теряется для мира.

В период католической ортодоксии на Западе большая часть того, что мы знаем о греческой науке и философии, в первую очередь мысли Аристотеля, сохранилась в исламском мире.То, что осталось от полного собрания сочинений Аристотеля, охватывает самые разные темы, включая метафизику, этику, политику, риторику, физику, биологию и астрономию, и составляет достаточно текста, чтобы заполнить 1500 страниц в переводе мелким шрифтом на моей книжной полке. Но даже это в основном состоит из конспектов лекций и отрывков. Большая часть его безупречной прозы потеряна навсегда.

Крестовые походы были серией конфликтов между христианским и исламским миром в конце средневековья. Этот конфликт между христианством и исламом был также поводом для культурного обмена, и крестовые походы привели к повторному представлению Аристотеля и других древнегреческих ученых на Западе.Философия и наука Аристотеля были слишком тщательно аргументированными, систематизированными и тонкими, чтобы их можно было отбросить как бессмысленные языческие спекуляции. Вместо этого христианские мыслители на Западе намеревались понять Аристотеля и истолковать его таким образом, чтобы это соответствовало католическому учению. Св. Фома Аквинский — самый известный философ, участвовавший в христианизации Аристотеля. Он нашел способы использовать метафизические аргументы Аристотеля в защиту существования христианского Бога.

Взгляды Аристотеля на мир природы быстро стали общепризнанной истиной в христианском мире.Например, физика Аристотеля становится стандартным научным взглядом на мир природы в Европе. Аристотель также писал о методах науки, и он был гораздо более эмпирическим, чем его учитель Платон. Аристотель считал, что способ познать мир природы состоит в том, чтобы проводить тщательные наблюдения и выводить из них общие принципы. Например, будучи одним из первых биологов, Аристотель проанализировал сотни видов животных, чтобы узнать об анатомии и физиологии. Очевидно, что схоласты, изучавшие Аристотеля, не применяли методы, рекомендованные Аристотелем.Но некоторые другие люди сделали. Галилей, Леонардо да Винчи и Коперник были среди тех немногих смельчаков, которые критически взглянули на сам мир природы и, используя методы, одобренные Аристотелем, начали оспаривать взгляды Аристотеля, которые схоластики сделали вопросом доктрины. . Так начинается научная революция, которая информирует и опирается на современную философию, о чем будет сказано в главе 4.

Вид: Великие средневековые философы: Августин и Аквинский

Средневековая еврейская философия: разум в эпоху религии

Перепечатано с разрешения The Jewish Philosophy Reader , под редакцией Даниэля Х.Фрэнк, Оливер Лиман и Чарльз Гарри Манекин, опубликованный Routledge, членом Taylor & Francis Group (2000).

История средневековой еврейской философии, как ее обычно рассказывают, выглядит примерно так:

В какой-то момент в десятом веке евреи, живущие в мусульманских странах, начали писать систематические философские трактаты, в основном подражая трактатам, написанным Мусульманские философы. До этого евреи могли много говорить о философских вопросах, но, поскольку они писали о них не так, как писали о них греки, это вряд ли можно было считать «философией».»

(Конечно, были евреи, писавшие философию в эллинистический период, но эти евреи были вне господствующей традиции раввинского иудаизма, как и еврейские философы-караимы в средние века. Это не должно было иметь никакого значения. , но для многих рассказчиков это так.)

Еврейская философия достигла своего пика с Маймонидом, история продолжается, но его синтез разума и религии, хотя первоначально был популярен среди нескольких интеллектуалов, вызвал реакцию среди традиционалистов, которые наконец взяли верх примерно в конце пятнадцатого века.С изгнанием евреев из Испании в 1492 году и ростом изучения каббалы философия, которая всегда была маргинальной интеллектуальной деятельностью евреев, вступила в период упадка.

Еврейские философы после семнадцатого века, как правило, были более настроены на дух времени [т.е. дух своего времени], чем их средневековые аналоги, и все более светские.

Как средневековые еврейские мыслители видели себя

В приведенной выше истории есть доля правды, а также несколько неточностей и искажений.Но важно подчеркнуть, что это недавняя история. Он предполагает периодизацию, используемую учеными девятнадцатого века, раскопавшими многие работы средневековой еврейской философии, а также их исторический смысл, интеллектуальное мировоззрение и религиозную перспективу.

Однако послушайте самих средневековых еврейских философов, и вы услышите другую историю о происхождении и развитии того, что мы называем «средневековой еврейской философией» и того, что они часто просто называли «мудростью» ( хохма ).Они скажут вам, что Бог дал мудрость Моисею (или Адаму, или Аврааму) и Пророкам. Эта мудрость была закодирована в Законе [т.е. Тора] и изречение раввинов как тайные учения, чтобы мудрые и только мудрые могли постичь их. Великие учителя каждой эпохи передавали ее одному или двум людям, евреям и неевреям, и именно так эта мудрость пришла к грекам.

Но из-за комбинации факторов, в первую очередь трудной и эзотерической природы мудрости, а также преследований и невзгод евреев, ключ, открывающий секреты Закона (отсюда и секреты существования), был утерян.Но надежда осталась. Поскольку мудрость перешла к грекам и поскольку многое из нее можно было постичь с помощью человеческого разума (ибо Бог есть Высший Разум), можно было бы еще раз раскрыть тайны Закона, расшифровать его внутреннее послание, прочитав Греческие философы и разум.

Фактически, поскольку евреям велено знать Бога и понимать Закон, само изучение греческой мудрости стало религиозной обязанностью.

Единая мудрость: Тора и философия

Из этого последнего рассказа вытекают некоторые особенности средневековой еврейской философии, заслуживающие особого внимания.(Некоторые из этих черт присущи другим средневековым интеллектуальным традициям, таким как каббала, христианская и мусульманская философии.)

Во-первых, единство Закона и мудрости . Евреи в средние века принимали Закон и другие пророческие писания своей традиции как слово Бога, а значит, как абсолютную истину. Те еврейские мудрецы, которые приняли греческую мудрость, должны были найти для нее место в Законе не только потому, что истина не противоречит истине, но потому, что Закон является вместилищем всей истины.Они часто прибегали к небуквальным методам толкования, таким как аллегория, оправдывая свою практику апелляциями к древним раввинам, которые сами использовали формы небуквального толкования Писания.

Некоторые из крупнейших битв между еврейскими философами и их традиционалистскими критиками были сосредоточены на природе и масштабах аллегории; какие части Священного Писания можно или нужно рассматривать как аллегории и какие «тайные доктрины» следует раскрыть. Практически все согласились с тем, что уместна некоторая не буквальная экзегеза.

Такой свободный толковательный подход к Священным Писаниям является одним из двух самых больших камней преткновения для сегодняшнего читателя средневековой еврейской философии. (Во-вторых, тексты сложны и загадочны.) Кажется, что философы всегда вчитывают Аристотеля в текст.

Действительно ли они верили, что правильно понятая Библия учит физике и метафизике? Ответ — да, потому что они верили в единство мудрости и Закона.

И они были не одни.

Каббалисты и христиане верили в нечто подобное, хотя их понимание скрытого содержания Закона отличалось от понимания философов. (Фактически, вера в то, что Писание включает в себя всю мудрость, сохранялась в Европе до подъема и распространения библейской критики.) Это не означает, что еврейские философы не ограничивали толкование или что они считали, что все Писание может быть согласовано с философия; некоторые считали, что части Закона не могут быть согласованы с философской мудростью и что они были разработаны для благополучия множества и не должны рассматриваться как философски истинные.

Эзотеризм еврейской мысли

Затем элитарность еврейских философов , которые считали, что стремление к мудрости лучше оставить мудрым. Такой негалитарный подход нелегко понять современным читателям, хотя он был обычным явлением для древних и средневековых людей. Многие еврейские философы, в том числе Маймонид, считали, что не только неподготовленные и недостойные люди не смогут постичь мудрость, но и что их непонимание может нанести им вред.

В текстах средневековой еврейской философии, особенно написанных в тринадцатом и четырнадцатом веках, есть противоречие между желанием раскрыть философские секреты и потребностью скрыть их. Философы часто обращались за руководством к прецеденту самого Закона. С одной стороны, Закон был дан всему Израилю; с другой стороны, он содержал секреты, которые следовало хранить от народа.

Маймонид чувствовал себя обязанным научить каждого истинному значению Закона, но только в соответствии с его или ее способностью понять его.Поскольку Закон был дан Моисею не только для того, чтобы регулировать поведение, но и учить истинам, задача учителя заключалась в том, чтобы передавать эти истины понятными способами. Хотя изучение философии всегда было занятием для элиты (как, по-своему, изучение каббалы и изучение Талмуда), философские доктрины иногда распространялись среди людей, особенно посредством проповедей.

Истина недискриминационна

Наконец, универсальный характер мудрости .И философы, и каббалисты считали, что лишь горстка достойных учеников должна постичь тайны Закона. Оба верили в абсолютное единство Закона и мудрости, и оба считали, что мудрость была дарована древним евреям. Но они разошлись по содержанию этой мудрости и, следовательно, по ценности и важности изучения нееврейских источников.

В конечном счете, для философов не имело значения, учились ли Сократ или Аристотель у еврейских пророков или нет: имело значение, достигли они истины или нет, и эта истина была достигнута по большей части без посторонней помощи.

Изречение Маймонида «Принимайте истину от того, кто ее говорит» стало девизом еврейских философов всех мастей, от самых радикальных до самых консервативных. (Исаак Абрабанель восхвалял веру и благочестие христианских философов как более высокие, чем его еврейские братья. Исаак Арама жестко обращался с еврейскими аристотелевцами, но наслаждался проповедями христианских прелатов.) когда они чувствуют, что обращение к авторитетным источникам поможет решить спор (или когда они предполагают, что их читатели будут знакомы с поддерживаемыми доктринами).

Подпишитесь на нашу рассылку новостей

Сделайте свое еврейское открытие, ежедневно

лекций Гегеля по истории философии. Часть вторая. Философия средневековья

Лекции Гегеля по истории философии Часть вторая. Философия средневековья

Введение

Этот период охватывает тысячу лет. Хотя философия до сих пор находила свое место в религии язычников, с этого времени она занимает свое место в христианском мире.

1. Идея христианства

Таким образом, первый интересный момент в христианской религии состоит в том, что содержание Идеи должно быть открыто человеку; более конкретно, что единство божественной и человеческой природы должно прийти в сознание человека, и это, действительно, с одной стороны, как неявно существующее единство, а с другой стороны, в действительности как поклонение.

2. Отцы и гетеродоксии

Задача, поставленная перед миром, — внести Принцип христианства, эту абсолютную Идею в себя, актуализировать ее в себе и тем самым примириться с Богом.

3. Церковь и государство

Из-за предположения о непосредственно присутствующей и принятой истине мысль утратила свою свободу, а философия погрузилась в метафизику рассудка и в формальную диалектику. Третий этап — растворение того, что поддерживается схоластической философией; теперь наблюдаются новые метеоритные явления, предшествующие третьему периоду, подлинному возрождению свободной философии.

Раздел первый. Арабская философия

Введение

Восток очистился от всего, что было индивидуальным и определенным, в то время как Запад спустился в глубины и действительное присутствие духа.Арабы быстро прошли различные этапы культуры, и философия, наряду со всеми другими искусствами и науками, достигла необычайного процветания, несмотря на то, что здесь не обнаруживались каких-либо особенно характерных черт.

A. Философия Medabberim

Все медабберимы при построении своих принципов не следовали природе самого вопроса и не черпали из него свои аргументы, а только имели в виду, как следует рассматривать предмет, чтобы поддержать свое мнение.

Б. Комментаторы Аристотеля

Комментарии к Аристотелю и сборники отрывков из его сочинений становятся для западного мира источником философии.

C. Еврейские философы: Моисей Маймонид

В этих еврейских философах мы находим доказательства того, что Бог един, что мир был создан и что материя не вечна.

Раздел второй. Схоластическая философия

Введение

ВСЯ философия, с которой мы впервые сталкиваемся в средние века, когда начинают возникать независимые государства, состоит из голых остатков римского мира.

A. Отношение схоластической философии к христианству

Свежие расы наводнили древний римский мир и утвердились в нем; таким образом они воздвигли свой новый мир на руинах старого.

Б. Общие исторические точки зрения

Схоластическая философия больше связана с доктринами христианской церкви. Наиболее важные и самые интересные мысли, которые имеют отношение к схоластам, — это борьба между номинализмом и реализмом и доказательство существования Бога.

1. Построение догм на метафизических основаниях

а. Ансельм
б. Абеляр

2. Методическое представление доктринальной системы церкви

а. Питер Ломбард
р. Фома Аквинский
ок. Джон Данс Скот

3. Знакомство с писаниями Аристотеля

а. Александр Хейлз
р. Альберт Великий

4. Противостояние реализма и номинализма

а. Roscelinus
b. Вальтер Мортаньский
ок.Уильям Оккам
г. Буридан

5. Формальная диалектика

а. Юлиан, архиепископ Толедо
г. Пасхасий Радберт

6. Мистики

а. Джон Чарлиер
р. Раймунд Сабундинский
ок. Роджер Бэкон
г. Раймунд Луллий

C. Общая точка зрения схоластов

В целом схоластика — это варварская философия без реального содержания, которая не пробуждает в нас настоящего интереса. Ибо, хотя религия является ее предметом, мысль здесь достигла такой чрезмерной тонкости, что, как форма простого пустого понимания, она не делает ничего, кроме блуждания среди безосновательных комбинаций категорий.Схоластическая философия — это полное смешение бесплодного понимания суровой северогерманской природы.

Раздел третий. Возрождение наук

Введение

Пробуждение самости духа принесло с собой возрождение искусств и наук древнего мира. Отсюда все усилия и все изобретения, открытие Америки и пути в Ост-Индию. Таким образом, совершенно особым образом снова пробудилась любовь к старым, так называемым языческим наукам, поскольку люди обратились к трудам древних, которые теперь стали объектами изучения, как studia humaniora , где человека признают в что беспокоит себя и на что он воздействует.