Правовое государство это россия: «Россия — правовое государство?» – Яндекс.Кью

Россия v правовое государство? — Отечественные записки

Краткий (с точки зрения истории) период с августа 1991-го по октябрь
1993 года стал временем резкого и неожиданного изменения вектора
социально-политического и экономического развития нашей страны.

Окончательно выявилась неизбежность радикальных перемен, и обозначился
их основной контур- политический плюрализм, свободная экономика, права
и свободы человека.

В общественном сознании, казалось безнадежно искалеченном тоталитарным
режимом с его коммунистической идеологией, стала утверждаться новая
для нас иерархия ценностей, общепринятая в современном цивилизованном
мире: человек, его права и свободы — гражданское общество- правовое
государство. Как нетрудно заметить, здесь приводятся важнейшие положения
первой российской конституции 1993 года (автор не оговорился; это,
действительно, первая наша конституция, ибо прежние, принимавшиеся в
1918-1977 годы, только назывались конституциями, но по существу
ими не были, представляя собой вид политических деклараций, не имевших

никакого реального значения).

В этой новой для нас иерархии ценностей на первом месте находятся человек,
его права и свободы как высшая ценность (ст. 2 Конституции России),
затем гражданское общество и его институты и затем государство, образуемое
народом через гражданское общество (ст. 3 Конституции России).
При этом государство в качестве основной своей задачи признает обеспечение
прав и свобод человека, его свободное развитие, обязано соблюдать и
защищать их, и в этом состоит его предназначение (ст. 2, 7, 46 Конституции

России).

Эти известные ныне положения приводятся здесь лишь для того, чтобы
подчеркнуть еще раз, что гражданское общество выше государства, представляющего
его политическую организацию, а право (речь идет о правовом государстве)
выше политики.

Такие социально-правовые конструкции в недавнем прошлом воспринимались
как совершенно недопустимая ересь, за любое изложение которой следовали
немыслимые кары. Историческая память о них глубоко и надолго осела в
нас, мешая нам стать наконец народом, а не оставаться запуганной толпой.

В то же время достаточно внимательно «оглянуться окрест», чтобы увидеть

и понять, что государство — это не «машина для подавления одного класса
другим», как учил нас В. И. Ленин, и что закон — это не «политическая
мера», как утверждал он же, а воплощение права в качестве основы социальной
справедливости.

История убедительно подтверждает, что гражданское общество — менее
быстро формируемая и значительно дольше сохраняющаяся социальная система,
нежели государство. В своих основных чертах российское гражданское общество
сформировалось и существует, несомненно, больше столетия, возникнув
в XIX и войдя в XXI век (а давайте вспомним и попытаемся подсчитать,

сколько государств самого разнообразного толка можно было за это время
увидеть на земле России, территория и народ которой сохраняют свой облик!).

В то же время исторические особенности развития России — существование
ее на протяжении значительной части ушедшего столетия в условиях тоталитарного
режима — оставляли мало надежд на постепенное позитивное преобразование
в современное демократическое государство. Было очевидным, что обеспечение
прав и свобод человека, воссоздание подлинно гражданского общества и
его институтов, формирование свободной рыночной экономики возможны только

через становление правового государства. Именно правовое государство
открывало нашей стране путь в будущее, и по этой причине первой и главной
вехой в новой истории России стала ее Конституция, принятая 12 декабря
1993 года.

* * *

Как известно, современное правовое государство — это государство, основанное
на принятой в соответствии с демократической процедурой (а это значит,
и воспринятой народом, гражданским обществом) конституции; на развитой
и непротиворечивой правовой системе, естественно, включающей общепризнанные
правовые принципы и нормы международного права, имеющие приоритет перед
национальным законодательством; на независимой и эффективной судебной
власти, место и роль которой соответствуют положениям классической теории

разделения властей — законодательной, исполнительной и судебной.

Если же предметно уточнить идею правового государства, рассматривать
его в конкретных и конструктивных аспектах, то по принятии конституции
все сводится к двум основным составляющим правового государства — это
стабильные правовые законы, во-первых, и независимая судебная власть,
во-вторых.

О правовых законах

Может показаться, что здесь допущена оговорка, когда утверждается,
что одной из основ правового государства являются «правовые законы».

Однако никакой ошибки в данном случае нет. Все дело в том, что законы,
принимаемые, как известно, государством, могут быть и неправовыми и,
более того, антиправовыми. К несчастью, именно наша история, в том числе
совсем недавняя, подтвердила, что целая историческая эпоха может быть
временем действия неправовых законов, т. е. законов, не соответствующих
идее социальной справедливости, общепризнанных правовых принципов и
норм.

Все дело в том, что надо четко разграничивать понятия «право» и «закон»,
которые совсем не случайно воспринимались и воспринимаются доныне в
тоталитарных государствах как идентичные.

В теории «социалистического права» (хотя такого права не может быть
по определению) под правом понималась совокупность законов, т. Е. норм,
произвольно, как подтверждает наша история, устанавливаемых «социалистическим
государством» и обеспечиваемых государственным принуждением (по В. И. Ленину,
«право — ничто без аппарата, способного к принуждению норм права»).

Таким образом, отметалась сама идея права как воплощения социальной
справедливости, позитивно действующего социального регулятора, воспринимаемого
обществом как необходимый и полезный для всех элемент социальной жизни.
В связи с этим следует напомнить, что еще в Древней Греции более чем

за полтысячи лет до нашей эры был известен принцип, сформулированный
одним из семи мудрецов, архонтом Солоном: «Законы настолько совершенны,
насколько люди готовы их соблюдать».

Если не видеть различия между правом и законом, то надо признавать,
что и социалистическое советское государство, и германский Третий рейх,
и полпотовская Кампучия были правовыми государствами — как известно,
недостатка законов в них не было.

К чему привели такие представления о праве, хорошо известно из нашей
истории, из содержания тех законов, которые принимались в нашей стране
в период с 1917-го до начала 90-х годов. Каждый из них основывался на

так называемом «классовом подходе», «интересах рабочего класса», «интересах
трудящихся», позднее «интересах советского народа». Здесь уместно вспомнить
известное наблюдение: если политики много говорят о благе народа, о
его насущных интересах, то простым людям следует насторожиться, это
для них очень опасно.

К сожалению, наша память коротка, и ныне даже многие специалисты (и
историки, и юристы) забывают о бесконечной череде антинародных законов,
подавлявших разум, оскорблявших нравственное чувство людей, унижавших
их, лишая естественного права на собственность, права свободно трудиться
и распоряжаться плодами своего труда.

Антинародный характер коммунистического тоталитарного режима откровенно
проявлялся в таких законах (отмененных лишь при Н.  С. Хрущеве),
как антирабочий закон об уголовной ответственности рабочих и служащих
за самовольный уход с предприятий и учреждений и за прогул без уважительных
причин (к прогулу приравнивалось опоздание на работу более чем на 20
минут) и антикрестьянский закон об уголовной ответственности колхозников
за невыработку минимума трудодней (напомним, что колхозники и жители
сельской местности получили паспорта опять же лишь при Н. С. Хрущеве,
а до этого они практически не могли покидать места жительства). За эти

псевдопреступления было предусмотрено наказание в виде лишения свободы.

Дополнить картину народного бесправия в стране, жившей под знаменем
«укрепления социалистической законности», можно напоминанием о том,
что даже задача «ликвидации безграмотности», явившейся, кстати, результатом
революционных преобразований, гражданской войны и их последствий (по
переписи населения 1897 года Россия была достаточно грамотной страной),
решалась с помощью уголовно—правовых средств — была предусмотрена уголовная
ответственность за воспрепятствование посещению школ и курсов по ликвидации
безграмотности и за уклонение от учебы.

Существовала также уголовная
ответственность учащихся ремесленных училищ и школ фабрично-заводского
обучения (с 12-летнего возраста) за самовольный уход из училища (школы)
и за нарушение школьной дисциплины, повлекшее исключение из училища
(школы),- лишение свободы на срок до одного года и т. д. Так и формировался
«архипелаг ГУЛАГ», описанный А. И. Солженицыным.

Политизировано было и гражданское законодательство. Задачей Гражданского
кодекса РСФСР (ГК РСФСР 1964 года), действовавшего в предреформенный
период до 90-х годов, согласно статье 1, было регулирование имущественных
и иных отношений «в целях создания материально-технической базы коммунизма».
Даже кодекс законов о браке, семье и опеке был принят в 1926 году
«в целях урегулирования правовых отношений на основе нового революционного
быта», а регистрация брака устанавливалась прежде всего «в интересах
государственных и общественных» и лишь затем «в целях охраны личных
и имущественных прав и интересов супругов и детей» (ст.  1).

Эта удручающая картина правовой дикости, в которой пребывала наша страна,
позволит оценить, в какой законодательной пустыне мы оказались после
принятия конституции в 1993 году.

В России полностью оправдалось предупреждение известного теоретика
права Р. Иеринга о разлагающем влиянии на народ, на его моральную
силу несправедливых законов и дурных юридических учреждений[1].

Однако за частыми заявлениями о необходимости формирования законодательной
основы правового государства не следовало достаточно интенсивной и последовательно
осуществляемой законодательной деятельности, хотя, вероятно, было бы
наивным надеяться на быстрые перемены в этой области. Слишком тяжким
был груз прошлого, и слишком велика была инерция старых представлений
о сути, содержании, направленности права и законодательства.

В то же время, наверное, никто не будет ныне отрицать, что формирование
правового государства предполагает создание целостной системы законодательства,
которая должна стать реальной основой всей жизни страны.

Приходится констатировать, что до сих пор, через десятилетие после
крушения коммунистического режима, у нас нет полностью разработанного
гражданского кодекса, образно говоря, конституции экономической жизни
страны, налогового законодательства, достаточно полного комплекса земельного
законодательства (и это в стране, самой большой в мире по территории
и самой разнообразной по почвенно-климатическим характеристикам), нет
необходимых законов о судоустройстве (в частности, о самой крупной части
судебной системы — судах общей юрисдикции) и т. д.

Но здесь надо отметить, что с изменением партийно-политического «ландшафта»
в Государственной думе и благодаря настойчивым усилиям новой администрации
(имеются в виду президент и правительство) произошел существенный сдвиг
в процессе законотворчества. В течение 2000-2002 годов были приняты
и вступили в действие трудовой кодекс, кодекс об административных правонарушениях,
уголовно-процессуальный кодекс, гражданский процессуальный кодекс, арбитражный
процессуальный кодекс, закон об адвокатской деятельности и адвокатуре,
готовятся изменения и дополнения к уголовному кодексу и т. д.

Давно следовало понять (в том числе критикам происходящих в стране
реформ), что ожидать быстрых и значительных позитивных изменений в сфере
экономики, социальных отношений, культуры, организации государственной
власти и местного самоуправления в государстве, становящемся правовым,
без правовых законов невозможно.

О независимой судебной власти

Упоминавшаяся выше теория разделения властей, на положениях которой
основано правовое государство, относительно недавно обозначалась в терминах
«так называемая теория», «буржуазная теория» и т. п.

Между тем всему миру известно и всеми признано, что великие ученые-просветители
прошлого (назовем прежде всего Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо,
Д. Локка) открыли законы «социальной механики», в соответствии
с которыми устойчивыми и имеющими реальные перспективы развития и социального
прогресса оказываются не монолитные, внешне абсолютные монархии или
тоталитарные режимы (которые, как подтверждает история, рушатся сразу
и до конца), а так называемые демократии, в которых власть расчленена
и представлена подсистемами законодательной, исполнительной и судебной
власти, причем каждая из них существует отдельно и самостоятельно. Однако
это вовсе не означает отсутствия различий между ними или их равенства
(в обычном понимании этого слова).

На первый взгляд может казаться, что наиболее важной и значимой является
законодательная власть, представленная парламентами (у нас — Федеральным
собранием: Государственной думой и Советом Федерации), принимающими
законы, по которым живет страна. Кто-то может счесть, что важнее исполнительная
власть: у нее в руках основные рычаги и силы государственной власти
— армия, полиция и прочие институты, призванные обеспечивать порядок,
безопасность, функционирование всех частей государственного организма.

Однако при внимательном рассмотрении выявляется, что судебная власть
(в правовом государстве, конечно) оказывается той реальной опорой, которая
обеспечивает прочность всей конструкции государства. Только судебная
власть разрешает все конфликтные ситуации, споры о праве, устраняет
юридические неопределенности. Именно через суды, через судебную власть
реализуется важнейший принцип, на котором основывается правовое государство,
— принцип ограничения правом силы власти.

При этом для суда все равны -и иные ветви власти (парламенты, президенты,
правительства), и отдельные граждане, и территориальные образования,
входящие в государство, и любые юридические лица — все они обращаются
в суд для разрешения любых спорных вопросов.

Точным индикатором того, является ли государство правовым, служит реальная
практика разрешения правовых споров: если обращаются в райком (обком,
ЦК) партии, к мэру, губернатору, президенту, а не в суд, то, конечно,
это может происходить только в неправовом государстве.

Таким образом, судебная власть является гарантом социального мира,
правопорядка и стабильности в обществе.

Однако при этом есть одно непременное условие — суд и судья как носители
судебной власти должны быть по-настоящему независимыми, не должно быть
никакой личности или силы, которые могли бы влиять на суд, так как в
этом случае лишается смысла само обращение в суд.

Не следует забывать, что в недалеком прошлом, до 1990-х годов, судьи
в нашей стране были так называемой номенклатурой партийных органов —
от райкомов до ЦК КПСС- и их назначение и снятие с должности вершились
в партийных комитетах. Никого, разумеется, не обманывало то обстоятельство,
что затем судьи проходили процедуру квазивыборов, с одним лицом в избирательном
бюллетене. В стране не было ни одного беспартийного судьи, и ни о какой
судейской независимости не могло быть и речи. В доверительных кулуарных
разговорах известную правовую формулу «судьи независимы и подчиняются
только закону» произносили тогда вполголоса или шепотом в таком виде:
«судьи независимы и подчиняются только райкому». 

Схема, близкая к идеальной, в данном случае состоит в следующем: с
определенной законом периодичностью меняются президенты, парламенты,
правительства, их лидеры, но суды (во всяком случае, высшие), как и
основные законы, прежде всего конституция, должны быть максимально стабильными,
обеспечивая стабильность в обществе.

Одним из первых важных законов нового времени стал закон «О статусе
судей в Российской Федерации», принятый в 1992 году.

В статье 1 этого закона указывалось, что в своей деятельности
по осуществлению правосудия судьи независимы, подчиняются только закону
и никому не подотчетны. Впоследствии эти положения нашли отражение в
главе 7 Конституции Российской Федерации «Судебная власть». Теперь
судьи высших судов — Конституционного, Верховного, Высшего арбитражного
— назначаются Советом Федерации Федерального собрания, судьи всех других
федеральных судов назначаются президентом Российской Федерации, но ни
Совет Федерации, ни президент не могут снять их с должности. Это вправе
делать только сами органы судейского сообщества в соответствии с законом
о статусе судей. Такие гарантии независимости судей, конечно, очень
существенны.

Самое главное в данном случае состоит в том, что нельзя усматривать
в независимости судей некую разновидность их привилегий. Эти правила
нужны, прежде всего, обществу, которое только таким образом может полагаться
на судебную беспристрастность и объективность. Образно говоря, гарантии
независимости судей — это та дань, которую платит общество за возможность
обращаться к справедливому правосудию.

* * *

Как ответить на вопрос, вынесенный в заголовок этой статьи, -является
ли Россия правовым государством?

Ответ, вероятно, может быть таким: да, Россия правовое государство,
но в той мере, в какой ее законы являются правовыми, а судьи —независимыми.

---

[1] Иеринг Р.
Борьба за право. М., 1901. С. 56-58.

Глава КС признал Россию не до конца правовым государством :: Политика :: РБК

Россия еще не является полностью правовым демократическим государством, поскольку до сих пор звучат призывы «жить по правде, а не по закону», заявил председатель Конституционного суда Валерий Зорькин

Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин (Фото: Алексей Даничев/РИА Новости)

Россия не стала до конца правовым демократическим государством, поскольку до сих пор звучат призывы «жить по правде, а не по закону». Об этом, как передает «РИА Новости», заявил председатель Конституционного суда России Валерий Зорькин, выступая с лекцией о конституционной юстиции на международной конференции «Современная конституционная юстиция: вызовы и перспективы».

«Мы находимся в переходном этапе своего развития. Россия еще не взяла правовой барьер. Было бы трудно надеяться на это после тысячелетних стереотипов, в которых закон и право отнюдь не на первом месте, а главный принцип был «давайте жить по правде, а не по закону», — сказал Зорькин. Он заявил, что до сих пор находятся «видные представители общественности», выступающие за торжество над законом «правды».

По словам Зорькина, сто лет назад подобные противоречия удалось преодолеть лишь «свирепому государству, которое создали большевики». Председатель Конституционного суда РФ считает, что избежать повторения «исторической катастрофы» октября 1917 года в современной России поможет «утверждение правосознания».

При этом глава КС отметил, что Россия не обязана исполнять международные договоры и конвенции при возникновении правовых коллизий. Участие в международных соглашениях, по его словам, означает, что страна добровольно возлагает на себя перечисленные в таких соглашениях обязательства и оставляет за собой право принятия окончательных решений.

19 апреля 2016 года Конституционный суд России впервые разрешил не исполнять решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), постановив, что решение страсбургского суда по делу заключенных Сергея Анчугова и Владимира Гладкова противоречит российской Конституции. Анчугов и Гладков пожаловались на то, что во время отбытия наказания были лишены права голоса на выборах, и ЕСПЧ в 2013 году удовлетворил их жалобу.

Неправовое государство

Региональные эксперты считают, что в России не соблюдаются принципы правового государства

В среде экспертов одним из самых обсуждаемых является вопрос о том, можно ли считать современную Россию правовым государством, ведь первая же статья Конституции РФ говорит нам о том, что наша страна – это демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Мы обратились к представителям регионального экспертного сообщества с вопросом о том, соблюдаются ли  в России принципы правового государства.

Опрос был проведён специалистами лаборатории прикладной политологии Челябинского филиала РАНХиГС в рамках межрегионального исследовательского проекта, инициированного Южно-Российским институтом управления – филиалом РАНХиГС и проводился по единому по всей России инструментарию – анкете, разработанной инициаторами опроса. В исследовании, проведённом на территории Челябинской области, приняло участие 117 экспертов – представителей следующих сфер деятельности: государственные служащие, муниципальные служащие, представители политико-административной элиты, представители крупного, среднего и малого бизнеса, члены общественных организаций, представители СМИ, сферы культуры и образования, учёные. Ответы экспертов приведены в процентах от числа опрошенных.

Как, с Вашей точки зрения, соблюдаются в России принципы правового государства?

Соблюдаются полностью	1,7
Соблюдаются слабо	51,2
Не соблюдаются	41,2
Затрудняюсь ответить	5,9

Большинство опрошенных нами экспертов (51,2%) посчитали, что принципы правового государства соблюдаются в России слабо, что можно интерпретировать как частичное соблюдение принципов. Как правило, этот вариант выбирали государственные и муниципальные служащие, представители СМИ, культуры и образования, а также эксперты учёные. О полном несоблюдении принципов правового государства заявили 41,2% опрошенных нами экспертов. Чаще других эту позицию выбирали представители бизнеса – крупного и среднего, а также представители общественных организаций. Оптимистов, считающих, что принципы правового государства полностью соблюдаются в нашей стране, нашлось лишь 1,7 % и в основном это были эксперты, занятые на муниципальной службе.

Таково мнение экспертов по вопросу соблюдения принципов правового государства в Российской Федерации на современном этапе её развития. А информационная повестка последнего времени мнение экспертов лишь подтверждает. Рассуждая о результатах опроса, отметим, что если в нашей стране правовое государство выглядит как частичное, в ней  и гражданское общество может существовать только как несформированное, поскольку гражданское общество – это оборотная сторона полноценного правового государства. А что думают эксперты о наличии гражданского общества в России, мы увидим следующем обзоре.

Российская Федерация – правовое государство

Значение Конституции в правовом государстве

Правовое государство в России провозглашает ст. 1 Конституции.

Замечание 1

Российская Федерация — правовое государство, признающее верховенство права и законодательных актов в жизни государства и общества.

Конституционные положения 15 статьи рассматривают обязанность соблюдения положений Конституции РФ для органов государственной власти, местного самоуправления, должностных лиц, граждан, объединений нескольких лиц и др.

Россия как правовое государство устанавливает в качестве верховного акта в системе права Конституцию РФ. Этот документ обладает высшей правовой и юридической силой, прямым действием. Ее использование предусмотрено для всей территории нашего государства. Никакой Закон или правовой акт не должен вступать в противоречие с Конституцией, а любой акт, издаваемый в нашей стране и ее субъектах, должен соответствовать ее идеям и принципам.

Та же 15 статья рассматривает обязанность соблюдения законами всеми субъектами, которые были перечислены выше. В состав актов, которые должны вступать в соответствие с законами, включены правительственные и президентские нормативно-правовые акты, акты, выпускаемые ведомствами, министерствами, агентствами палаты Федерального Собрания, органами власти субъектов РФ, местного самоуправления и др.

Равенство и правовая осведомленность в правовом государстве

Важнейшим показателем правового государства может являться равенство любого субъекта в отношении закона.

Замечание 2

Российская Федерация — федеративное и демократическое государство, дающее гарантию равенства человеческих и гражданских прав и свобод. Это не должно зависеть от полового и расового признака, языка и национальности, имущественного и должностного положения, происхождения и места жительства, религиозных убеждений, принадлежности к определенным объединениям в обществе и др.

В нашей стране под запретом находятся все формы ограничений прав граждан, которые могут проявляться в соответствии с социальными, расовыми, национальными, языковыми или религиозными признаками принадлежности. Лица любого пола обладают одинаковыми свободами и правами, имеют равные возможности в процессе их реализации.

Россия, как и любая другая правовая страна, обеспечивает правовую осведомленность граждан и прочих субъектов правовых отношений, что касается действующего законодательства.

Нужна помощь преподавателя?

Опиши задание — и наши эксперты тебе помогут!

Описать задание

Значение Законов в правовом государстве

РФ — правовое государство, которое проявляет специальную заботу, определяющую формирование развитого правосознания.

В нашем государстве любой Закон подлежит официальной публикации, запрещено использование неопубликованных законов. Одно из важнейших конституционных требований состоит в положении, которое устанавливает, что нормативно-правовые акты, касающиеся прав, свобод и обязанностей человека и гражданина, не должны использоваться, если не произошла их публикация и они не были доведены до общего сведения.

Россия является полноправным участником международного сообщества, признавая составным элементом своей правовой системы общепризнанные принципы и нормы международного права и договоры государства. Конституция устанавливает положение, что если международный договор содержит другие правила, чем предусмотренные законом РФ, то необходимо применять правила международного договора.

Замечание 3

Непременным аспектом правового государства является признание норм международного права. Наша страна на достаточно высоком уровне произвела интеграцию собственного законодательства и международно-правовой системы.

Характерная черта современного государства представляет собой существование целостной системы законов, которые, в первую очередь, касаются наиболее важных сфер государственной и общественной жизни.

Для совершенствования и последующего развития Конституции РФ постоянно происходит принятие специальных законов, которые посвящены определенному типу или носителю публичной власти.

Верховное значение закона не значит, что он всесилен, поскольку правовое государство всегда совершенствует законодательство под меняющиеся условия.

Станет ли Россия правовым государством? — Блоги — Эхо Москвы, 23.10.2020

В Конституции утверждается, что Россия правовое государство, т.е. государство, в котором господствует право, верховенствует закон, где лица, осуществляющие государственную власть, признают, соблюдают и защищают права и свободы россиян.

Только при таких обстоятельствах может реализовано одно из главных положений Конституции – высшей ценностью в нашей стране является человек, его права и свободы.

О том, что это третье десятилетие остаётся декларацией, свидетельствуют многочисленные факты, сообщаемые ежедневно СМИ.

Почему же, созданные в государстве специальные органы защиты прав и свобод россиян (суды, прокуратура и  полиция) не исполняют конституционные требования?

Как практикующий почти пятьдесят лет юрист, могу сказать, что никто из лиц, возглавляющих эти «специальные органы защиты прав и свобод», не стремятся к установлению в стране власти Конституции, обеспеченной её гарантом и правосудием.

Об этом подробно рассказал в своих публикациях и монографии «Обращения юриста к Президентам России» (М.: Юрлитинформ, 2012. – 256с.)

Президент страны обязан обеспечить должное исполнение конституционных законов всеми органами государства и лицами, которые, осуществляют государственную власть.

Именно президент назначает либо представляет на должности лиц, возглавляющих «специальные органы защиты прав и свобод», т.е. формирует состав исполнителей, которые должны обеспечить главенство законов.

А это, значит, что «отдел кадров» президента обязан  подбирать на  должности лиц, способных осуществить то, что требует Основной закон страны, а не чего изволит вышестоящее начальство.

Но вот с этим, у президента  большая проблема.

За время моей юридической работы мне приходилось неоднократно встречаться, а также получать письменные ответы на свои обращения от тех, кто занимал ответственные должности в суде, прокуратуре и полиции.

Все они доказывают, что нет служения закону.

В 2008 году присяжные в Москве полностью оправдали милиционеров в деле о незаконной телефонной прослушке. 

Решение о невиновности фигурантов уголовного дела заседатели приняли единогласно.

Коллегия сочла, что следствию не удалось доказать причастность подсудимых к вменяемым им преступлениям.

Мне  пришлось принимать участие в защите одного из обвиняемых. На мои многочисленные жалобы о неправомерном расследовании уголовного дела,  я получал отписки.

Сегодня этот следователь, с подачи Путина, стал во главе надзорного ведомства – Генеральной прокуратуры России, которая осуществляет государственный надзор за исполнением законов на всей территории России.

к 150-летию опубликования концепции «Государство как произведение искусства»»

«Правовое государство как партнер гражданского общества: к 150-летию опубликования концепции «Государство как произведение искусства»»

2010 © Московско-Петербургский Философский Клуб

Петр Баренбойм

К 150-летию опубликования концепции «Государство как произведение искусства»

Правовое государство может быть определено не само по себе, а через его взаимоотношения с обществом. Конечно, с гражданским обществом, потому что ни при каком другом правовое государство не может существовать. Так же как и гражданское общество не может развиться в полном масштабе, если государство не является правовым.

Поэтому все определения в учебниках, гласящие, что государство является формой организации общества, неверны по отношению к любому современному государству и вдвойне неверны для характеристики правового государства. Гражданское общество является равноправным партнером правового государства, которое не организует его, а дополняет и защищает. Разделение понятий общество и государство является, может быть, первым шагом к осмыслению того понятия правового государства, которое нам необходимо сделать.

Правовое государство является термином, понятием и основополагающим принципом Конституции Российской Федерации. Статья 1 Конституции РФ гласит: «Россия есть демократическое федеративное правовое государство». В связи с этим Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В. Д. Зорькин отмечает: «Континентальная система права базируется на понятии «правовое государство» — том, что взято в основу нашей Конституции. Нужно отметить, что это понятие во взаимосвязи с реалиями XXI столетия еще ждет своей доктринально-концептуальной разработки, что потребует тесного сотрудничества юристов и философов. («Философия права в начале 21 столетия через призму конституционализма и конституционной экономики», сост. П. Баренбойм, А. Захаров, Издание Московско-Петербургского философского клуба, М., 2010 с. 29, ISBN 978-5-98856-119-4.)

Термин «правовое государство» произошел от Rechtsstaat, обозначившем в конце 18 века доктрину, выдвинутую в поздних работах Иммануила Канта, который увязал существование Rechtsstaat c верховенством конституции страны и подчиненности ей действий государства. При этом, конституция должна ставить целью государства обеспечение мирной счастливой жизни его граждан при условии обеспечения прав их собственности. В англо-саксонской терминологии аналогом «правового государства» часто называют the Rule of Law — «верховенство права», но следует отметить неполное совпадение и самостоятельность понятия «правовое государство», которое поэтому переводят на английский как the Legal state или the law-bound state. (The Rule of Law: Perspectives from Around the Globe, Editor: Francis Neate, London, 2009.)

Правовое государство требует развития институтов гражданского общества, с которыми оно строит отношения на основе равенства. (Тезисы о правовой реформе в России, «Правовая реформа. Судебная реформа. Конституционная экономика», составитель Петр Баренбойм, М., 2004, с. 7 ISBN 5-89194-171-6)

Правовое государство и гражданское общество представляют собой разные системы самостоятельных институтов. У России особая ситуация, поскольку правовое государство является здесь принципом и нормой Конституции, принятой в 1993 году, а значит, разработка доктрины и понятия правового государства на уровне двадцать первого столетия – это не благое пожелание, а обязанность государства и общества. В связи с этим необходимо обратить внимание на эстетические концепции государственности, которые могут стать ключом к разработке понятия правового государства, то есть к пониманию того, в каком государстве мы живем, а точнее, какое государство надо строить.

Здесь предтечей Рериха является Якоб Буркхардт, оказавший на него заметное влияние. Хотя Буркхардт считал, что философия истории не существует, поскольку в ней отсутствует система («любая система не исторична») и говорил о Гегеле, что не понимает соответствующих идей последнего, он сам стремился выявить в деятельности государств периода Ренессанса «плодотворную политическую концепцию», как он написал в первой главе книги «Культура Возрождения в Италии: Попытка» (на русский язык переведена под названием «Культура Италии в период Возрождения. Опыт исследования»).

Название концепции «Государство как произведение искусства» (Der Staat als Kunstwerk) совпадает с названием указанной главы, которую профессор Кембриджского университета Питер Берке считает одной из центральных в книге, поскольку она иллюстрирует «влияние культуры на политику» и концентрируется на «подъеме новой самодостаточной концепции государства («Peter Burke, Introduction :: Jakob Burkchardt, The Civilisation of the Renaissance in Italy, London, 2004, p. 5). Буркхардт представляет ренессансную концепцию Государства как произведения искусства в качестве альтернативы современному государству:

«В государствах того времени впервые проявляется дух современного европейского государства, поглощенного собственными интересами, демонстрирующего свой ужасный и ничем не ограниченный эгоизм, ставящего себя выше права и подавляющего в зародыше любое здоровое начинание; но там, где эта тенденция преодолевается или как-то уравновешивается, на исторической сцене появляется нечто новое: государство как рассчитанное и продуманное творение, государство как произведение искусства.«

Он также пишет в следующей главе:

«В средние века обе стороны сознания – обращенного человеком к миру и к своей внутренней жизни – пребывали как бы под неким общим покровом, в грезе и полудремоте. Этот покров был соткан из веры, детской робости и иллюзии; сквозь него мир и история представали в странной окраске, а человек познавал себя только как часть расы, народа, партии, корпорации, семьи или какой-либо другой формы общности. В Италии этот покров впервые развеивается; пробуждается объективное видение государства и объективное к нему отношение, как и ко всему миру вообще; вместе с этим с полной силой заявляет о себе субъективное начало, человек становится духовным индивидом и познает себя таковым».

В посмертно опубликованных записях лекций периода 1868 – 1871 годов Буркхардт утверждал, что существуют три главные власти: государство, культура и религия, находящиеся в постоянном взаимодействии. Он говорил, что «существуют первичные политические и религиозные эпохи и завершающие эпохи, которые живут для великих целей культуры», при этом древние Египет, Мексика и Перу представляют примеры «культуры, определяемой государством», исламские страны – «культуры, определяемой религией», а городские полисы Древней Греции демонстрировали «государство, определяемое культурой». Ренессанс был после городов-государств античной Греции еще одной из эпох, которая жила «для великих целей культуры». Отсюда может быть сформулирована интерпретация Буркхардтом ренессансной концепции: «Государство как произведение искусства – это государство, определяемое культурой». Эстетическая концепция государственности Якоба Буркхардта сохраняет свою актуальность и стала предметом дискуссии в связи со стопятидесятилетним юбилеем публикации его книги. (Ч. 2-я «Государство как произведение искусства» по итогам совместного заседания Московско-Петербургского философского клуба и Флорентийского общества в книге «Философия права в начале 21-го столетия через призму конституционализма и конституционной экономики», Москва, Летний сад, 2010, с. 293, ISBN 978-5-98856-119-4)

Его идеи имеют значение для формирования российской доктрины правового государства.

У нас продолжают недооценивать Иммануила Канта (1724 – 1804) как автора доктрины правового государства – так же, как его мысль, что история будущего созидается сегодня, и не на базе достигнутого опыта о плачевных или положительных результатах предшествующей деятельности, а на базе некоего конституционного идеала, который может восприниматься аксиоматично, априори, ввиду его бесспорности. Например, достижение мирного и благополучного существования всех людей под эгидой единой конституции.

Кант в «Критике чистого разума» вплотную подошел к вопросу, что понятие «счастье» должно найти юридическое определение с тем, чтобы право на счастье (словами Конституции России «благополучие и процветание») было раcсмотрено как quid juris (вопрос о праве), а не с позиций «всеобщей снисходительности». Эти слова Канта могут быть восприняты не просто как объяснение, а скорее как манифестация идеи правового государства, особенно если принять его правильное и более чем современное выделение плохой законодательной работы в качестве важного препятствия становлению правового государства. Кроме того, конституционно-правовое определение счастья как процветания и благополучия напрямую относится к эстетической концепции государственности, для которой очень важна, в свою очередь, и концепция конституционной экономики.

Следует обратить внимание на размышления современного российского философа Э.Ю. Соловьева, когда он пишет: «Оппозиция «мира» и посюсторонней «райской гармонии» – таково, возможно, самое глубокое, эзотерическое измерение кантовского трактата («О вечном мире»). Ее можно определить как противостояние идеала и идиллии… Именно благодаря своему идеализму Кант совершенно свободен от мечтательности и склонности к благим прорицаниям. Вечный мир, – говорит по этому поводу О. Хоффе, – не нуждается в чьих-либо провидениях; он задан людям в качестве их морального, а точнее – морально-правового долга… Задача утверждать вечный мир имеет статус категорического императива. («Категорический императив нравственности и права», Прогресс-традиция, М., 2005, стр. 232—233 ). Таков и Рерих в своей борьбе за установления мира между цивилизациями, и здесь он наиболее, чем другие русские философы, близок к Канту. Нет в нем интеллигентской «мечтательности и склонности к благим прорицаниям».

Может быть, из-за «отталкивания» от Канта и непризнания проявления в жизни «мужества невозможного» пробуксовывает сейчас российская наука философии права, особенно в разработке конституционного понятия правового государства.

Отстав на двести лет в осмыслении государственно-правовых идей Канта, наша наука может просмотреть и близкие к нам и не требующие перевода эстетические концепции государства, изложенные знаменитым русским мыслителем и художником Николаем Рерихом, который продолжил и развил в глубокую и практически выполнимую доктрину лозунг, выдвинутый Достоевским: «Красота спасет мир!». Отсюда начинается мощное русское направление в развитии концепции эстетической государственности, оставшееся пока за пределами внимания отечественной юридической науки. Изучение философско-правового наследия Рериха важно для разработки доктрины правового государства, в первую очередь, в связи с тем, что им выдвинута основополагающая и наиболее характерная черта правового государства, без которой сама возможность разработки доктрины на современном этапе может стать недостижимой.

Рерих, начиная с первых лет XX века, стал разрабатывать в многочисленных статьях эстетическую концепцию государственности, основанную на примате вопросов развития и защиты культуры и искусства перед всеми остальными направлениями государственной деятельности. По его мнению, такие приоритеты должны быть обязательно учтены в распределении государственного финансирования, что через сто лет совпало с подходами нового научного направления «конституционная экономика». При этом он полагал, что развитие культуры и искусства само по себе приведет к оздоровлению жизни государства и общества, снизит уровень политического, религиозного и межнационального противостояния (часто одностороннего), а как следствие снизит уровень насилия как внутри государств, так и в межгосударственных отношениях.

Когда же после войн и революций первого двадцатилетия XX века он убедился, что уровень развития человечества пока не позволяет надеяться на существенное снижение уровня насилия, Рерих выдвинул идею Пакта Мира (впоследствии названного Пактом Рериха), устанавливающего принцип приоритета защиты культурных ценностей перед целями военной необходимости. Кроме того, проект Пакта предусматривал принятие каждым государством внутреннего законодательства, направленного на защиту культурных ценностей и в мирное время. Сам Рерих неоднократно писал, что Пакт является только начальным этапом процессов изменения государственных и общественных приоритетов, которые снизят, а впоследствии и почти полностью устранят опасность войн. Тогда человечество и сможет достигнуть того истинного Возрождения Мысли и Духа, о котором мечтало многие тысячелетия.

При всей глубине и важности идей Рериха, они сейчас стояли бы на книжных полках рядом с трудами других замечательных мыслителей, если бы он не добился принятия своего Пакта в 1935 году двадцатью одним государством (примерно 40 процентов независимых государств того времени), что впоследствии оказало решающее влияние на принятие в 1954 году Конвенции ООН, одобренной на сегодня ста двадцатью тремя странами (свыше шестидесяти процентов независимых стран). Правда, Конвенция ООН, сохранив мысль Пакта Рериха о создании международной защиты культурных ценностей, не восприняла его основную идею о приоритете культуры и оставила главной доминантой «военную необходимость», у которой, к тому же, нет никакого точного юридического определения.

Нам представляется, что для выяснения содержания этой доктрины применительно к нашей стране в начале XXI века концепция Рериха, взаимодополняющая идеи, на которых базируется Пакт Рериха, является весьма важной. Более того, мы считаем Пакт лишь первым этапом в реализации рериховской идеи эстетической государственности, основанной на сохранении, Возрождении (именно с большой буквы) и развитии Культуры как первостепенной (то есть более важной, чем все остальные) задачи и обязанности государства.

Хотелось бы особо подчеркнуть, что в основу наших представлений о содержании вышеупомянутой концепции мы положили идеи Рериха, высказанные в статьях, посвященных разработке и принятию Пакта, а также в его публикациях, непосредственно затрагивающих различные аспекты конкретной государственности того времени. За рамками нашего анализа остались те его работы, где данные проблемы могли быть рассмотрены на более широкой философской и религиозной основе, что, безусловно, обедняет содержание наших разработок, но зато делает их более конкретными и приближенными к основной теме – Пакту Рериха, поскольку образ правового государства должен базироваться на неосуществленных до настоящего времени положениях, принципах и идеях Пакта Рериха, который является, в нашем понимании, не просто международным договором первой половины XX века, а программой действий, направленной на достижение действительно мирного сосуществования стран, народов, религий и цивилизаций.

Поэтому следует сразу же категорически отказаться от любой попытки снисходительно подойти к анализу государственно-правовых взглядов художника Рериха.

Во-первых, Николай Рерих по образованию юрист, защитивший в Петербургском университете дипломную работу на тему «Правовое положение художников в Древней Руси» в 1898 году. Во-вторых, на базе его эстетической концепции государства еще при его жизни и непосредственном участии были в десятках стран приняты новые законы и заключены важные международные соглашения, чем мало кто из мыслителей может похвастаться. В-третьих, его мысли закладывают основы доктрины правового государства, пока что по настоящему не разработанной вообще, и применительно к российским условиям в частности, по авторитетному мнению председателя Конституционного суда РФ В.Д. Зорькина.

Обратимся к конкретным концептуальным положениям его философско-правовой концепции государства. Она основывается на главном положении, что первой обязанностью государства является поддержание и развитие духовной общности проживающего в нем населения, для чего необходимо бережно сохранять лучшее из имеющегося культурного наследия и поощрять развитие Культуры, духовного роста людей, в первую очередь молодежи. Рерих признавал лидера государства соответствующим занимаемой должности только в том случае, если у него присутствуют качества духовного вождя, то есть если его культурный уровень и духовное развитие позволяют ему успешно выполнять вышеуказанные государственные задачи. Духовное развитие народа должно нести в себе положительный, а не разрушительный заряд и не может быть направлено на разрушение других культур и их наиболее значительных культурных памятников. При этом, в отличие от модных после 11 сентября 2001 года аналитиков, вещающих о «войне цивилизаций», в первую очередь западно-христианской и мусульманской (их было немало и при жизни Рериха), он подчеркивает базовое сходство всех религий и культур, а также их взаимопроникновение и переплетенность с древнейших времен, еще не вполне осознанные и исследованное современной исторической наукой. Развивая и пропагандируя это историческое сходство – синтез культур и религий как внутри, так и за пределами многорелигиозных и многонациональных стран, государство будет реализовывать свою главную задачу по развитию культурного и духовного единства, что практически само по себе станет предпосылкой для благополучного и мирного развития с соответствующим позитивным экономическим эффектом. При этом большая часть получаемых государственных доходов должна быть направлена на культурное развитие, что обернется и дальнейшим ростом экономического благосостояния.

Таковы вкратце основные положения рериховской философско-правовой концепции государства. Он отлично понимает трудности ее реализации и как-то в «Сердце Азии» приводит место из древних писаных заветов восточных мудрецов, где говорится, что попытка просвещения мира делается каждое столетие, но до сих пор, ни одна из этих попыток не удалась. Он пишет там же: «Пусть в своеобразных выражениях, пусть в смятениях духа, но пусть бьется сердце человеческое во имя культуры, в которой сольются все творческие нахождения. Мыслить по правильному направлению – значит уже двигаться по пути к победе».

Между прочим, Рериха сближает с Кантом и делает его продолжателем, в том числе и кантовской философии, аксиоматичное предположение, что человеческое счастье основано на мирном творческом существовании под защитой государства, и такой подход должен восприниматься априори, то есть не должен нуждаться в доказывании.

Нужно понимать, что знаменитый Пакт Рериха был для его автора не самоцелью, а важным этапом влияния на процессы внутри каждого государства. Его важнейшей частью была апелляция к внутреннему законодательству стран, к внедрению идеи неприкосновенности значительных произведений искусства и культурных памятников в народное общественное сознание. «Мир не может быть установлен правительственными декретами. Реальный мир будет гарантирован только тогда, когда народы осознают бесполезность вражды взаимного уничтожения… «Мир через культуру» – мы никогда не устанем повторять эту правду». И здесь также не спрятан, а открыто на виду лежит ключ к пониманию философско-правового кредо Рериха: «Политика – чистое дело!».

Государство как инструмент сохранения и развития Культуры и защиты своих и чужих культурных ценностей, поддерживающее мирное существование и избегающее войн, строящее новую цивилизацию будущего на базе лучших культурных традиций современности, а значит, тратящее на эти цели максимально возможные в рамках экономической реальности финансовые ресурсы – это государство Возрождения, приоритетом которого является осуществление «возродительных» (Н. Рерих) идей. Такая эстетическая модель государства, подчеркнуто основанная на всех видах основных мировых религий и априорном единстве Запада и Востока, пожалуй, не имеет аналогов в публикациях всех известных мировых философов и может быть названа наиболее полным изложением концепции государства как произведения искусства. Более того, она дает науке конституционного права и философии права необходимые подходы для начала разработки доктрины правового государства, которая, в свою очередь, должна обеспечить конституционную основу Возрождения в России и создании в ней, говоря словами Николая Рериха, «государства будущего» и «цивилизации будущего».

Его эстетическая модель государственности должна быть воспринята как предмет серьезного научного анализа.

Должны быть отвергнуты любые разговоры о невозможности достижения идеи правового государства как государства с высокой эстетической составляющей. Нужно просто работать и конкретизировать условия становления правового государства в конституционно-правовых терминах. Идея правового государства должна стать движущей силой достижения благосостояния и процветания граждан России. Идея первична, а коррумпированная забюрократизированная и победно ведущая от кризиса к кризису и от войны к войне государственная материя вторична. Конституционализм – это идеализм самого высшего толка. Кроме того, идея правового государства, записанная в тексте Конституции, – это закон, который власть обязана претворять в жизнь. Конституционные идеалы могут и должны быть осуществлены. Разработка российской доктрины правового государства, необходимость которой определена текстом Конституции РФ, может начаться с применения эстетической концепции государства, выдвинутой Николаем Рерихом, который является прямым продолжателем концепции Государства как произведения искусства.

(Впервые опубликовано в журнале «Законодательство и экономика», No 9, 2010)

СТАНОВЛЕНИЕ ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА В РФ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

СТАНОВЛЕНИЕ ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА В РФ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

Ковалёва Мария Владимировна

студент 5 курса юридического факультета НИУ «БелГУ», кафедра конституционного и муниципального права, г. Белгород

Дечева Силвия Дечева

студент 5 курса юридического факультета НИУ «БелГУ», кафедра конституционного и муниципального права, г.  Белгород

Мамин Андрей Сергеевич

канд. юрид. наук, доцент НИУ «БелГУ», кафедра конституционного и муниципального права, г. Белгород

 

 

Проблемы правового государства и его роль в условиях обновления государственной власти всегда волновали общество, передовых мыслителей Древности, Средневековья и современности. Вопросы «что такое правовое государство», «когда появилась его идея, как она развивалась», находились в поле зрения философов, научных деятелей, юристов, историков. Уже с давних времён мыслители задумывались о правовом государстве, искали комплексные формы соотношения личности и государства, а также сочетание их интересов. Например, одним из идеологов правового государства являлся И. Кант, который утверждал, что право на свободу — это единственное главное право, а все остальные права из него вытекают. Он придерживался мысли о том, что если культура, законность и демократия не станут индивидуальными ценностями, «то ни о каком правовом государстве не стоит и думать». Правовое государство существовало в рамках огромного исторического периода и, конечно, никогда не было застывшим. Идеи и проблемы становления правового государства в Российской Федерации остаются по-прежнему актуальными для исследователей различных отраслей наук, политиков, историков, философов, представителей органов государственной власти и судейского сообщества. Подобная актуальность объясняется тем, что правовое государство является термином и основополагающим принципом Конституции Российской Федерации [3]; процесс его создания растянут во времени, а также требует серьезных изменений в области государственной власти, в общественной жизни российского государства и правосознании граждан.На протяжении периода существования Российской Федерации как демократического федеративного правового государства издается учебная литература, проводятся научные исследования. Исследование правовых вопросов взаимодействия государства и общества — это важный шаг в существующих политико-правовых реалиях России.

На сегодняшний день в основу формирования правового государства в России положены различные государственно-правовые ценности и явления — человек и его права и свободы; господство права; верховенство закона; демократия; разделение государственной власти на законодательную, исполнительную, судебную и их взаимоконтроль [1]. В юридической литературе указываются и другие специфические черты: федерализм, высокий уровень правосознания и правовой культуры граждан, наличие гражданского общества и осуществление контроля с его стороны за выполнением законов всеми субъектами права. Правовое государство характеризуется такими взаимоотношениями с гражданами, при которых государство, его учреждения и должностные лица служат всему обществу, а не отдельной его части. Государство должно быть ответственно перед человеком и гражданином, должно рассматривать человека, его жизнь и здоровье, личную неприкосновенность и безопасность, честь и достоинство как высшую ценность, считать признание, соблюдение и защиту прав и свобод, чести и достоинства человека и гражданина главной обязанностью государственной власти. Граждане в свою очередь должны нести ответственность перед государством и обеспечивать защиту его интересов. В правовом государстве обеспечивается реализация возможности в рамках закона отстаивать и пропагандировать свои взгляды и убеждения. Например, это находит свое выражение в формировании и функционировании политических партий, общественных объединений, в политическом плюрализме, в свободе прессы и так далее. Таким образом,правовое государство (с немецкого «Rechtsstaat»)— это государство, вся деятельность которого подчинена нормам и фундаментальным принципам права [4]. В общественном сознании правовое государство означает такой тип государства, власть которого основана на праве, им ограничивается и через него реализуется. С распадом СССР и принятием Конституции 1993 года права и свободы человека и гражданина были провозглашены широким перечнем, однако, на наш взгляд, лишь декларативно. Для России путь к правовому государству никогда не был простым. По мнению авторов, правовым государством следует считать лишь то, где состоялось комплексное обновление политической системы, государственной власти, общества и экономики. При этом основой такого государства должно стать гражданское общество, представленное всеми соответствующими институтами, а само государство должно функционировать на принципах конституционализма и демократии. Приоритетом правового государства должно являться уважение и защита прав и свобод человека и гражданина. Соблюдение прав и свобод человека и гражданина есть важнейшая обязанность государства. Данная обязанность может быть реализована, если в стране стойко утвердится понимание необходимости соблюдения и исполнения Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, иных нормативных правовых актов, то есть будет действовать такой принцип правового государства, как принцип законности [5].

Для становления правового государства в Российской Федерации еще предстоит решить ряд важных задач. Требуется более четкая определенность в формировании приоритетов правовой политики, с помощью которой появится возможность всесторонне подойти к защите конституционных прав и свобод человека. Процесс становления правовой государственности занимает длительное время. Он совершается вместе с формированием гражданского общества и требует целенаправленных усилий. Правовое государство не вводится единовременным актом (даже если этот акт является демократической конституцией) и не может стать результатом чистого законодательства. Весь данный процесс должен быть пережит обществом, если оно для этого созрело. В настоящее время Россия находится в состоянии кризиса, что обостряет те трудности, которые стоят на пути движения к созданию правового государства. Среди них: рост преступности и безработицы, коррупция, процветание бюрократизма. На взгляд авторов, в содержательном плане Россия к правовому государству подойдет не скоро. Поэтому в начальной стадии реформирования политической системы и структуры государственной власти можно говорить только о правовой форме.

Подводя итог вышесказанному, следует сказать, что применительно к теории правового государства положительный момент заключается в том, что данная теория служит ориентиром, эталоном и идеализированной целью развития современного государства и структуры государственной власти в условиях модернизации. Теория правового государства стала универсальным символом совершенства цивилизованного государства, а вместе с ним и общества. Негативный момент заключается в том, что теория правового государства, несмотря на то, что она официально воспринята и конституционно закреплена, так и осталась утопической теорией. Сложно построить правовое государство, когда препятствие этому — развитый правовой нигилизм, неверие в закон и справедливость. Авторы считают, что в современном мире нет такого государства, в котором бы наблюдалось полное господство права, всесторонняя гарантированность прав и свобод человека и гражданина, имелся безупречно функционирующий институт взаимной ответственности граждан перед государством и наоборот. Иными словами, в существующих политико-правовых условиях нет такого государства, которое бы всесторонне отвечало сложившемуся на протяжении многих десятилетий представлению о правовом государстве.

Путь к правовому государству в России начался давно и оказался противоречивым и трудным, полным иллюзий и заблуждений. В чём причины непростого формирования правового государства в нашей стране? Во-первых, в слабой структурированности общества, ведь гражданское общество еще формируется, а переход от сложившейся социальной структуры к новой непривычен. Во-вторых, в нестабильности российской политической системы и нереализованности в полной мере принципа разделения властей. В-третьих, в нерешенности многих правовых вопросов. Противоречивость законодательства, поспешность при издании нормативных правовых актов — все эти факторы затрудняют понимание и усвоение права, а также формирование устойчивых правовых традиций в массовом сознании. Рассматривая современное становление правового государства в условиях модернизации государственной власти, следует избегать преувеличения роли и степени распространения его основных принципов. На сегодняшний день правовое государство — это конституционный принцип, лозунг, утопия. Вероятно, пройдут столетия, пока идея правового государства воплотится в реальность. Пока же его формирование протекает скачкообразно, по принципу «шаг вперед — два шага назад». Положительный результат зависит от того, насколько успешны будут преодолеваться обстоятельства, препятствующие созданию правового государства. Правовое государство требует  сбалансированных усилий и стабильности, наличия рыночной многоукладной экономики, высокого уровня жизни, плюрализма гражданского общества, доминирования «средних» классов в социальной структуре российского общества. Закрепление в Конституции Российской Федерации принципа правового государства следует трактовать не как достигнутое завоевание, а как цель, которая должна определять организацию и функционирование всей государственной системы. Таким образом, правовое государство играет определяющую роль в современных условиях модернизации государственной власти и политической системы в целом, поскольку такое государство — это путь к возрождению общечеловеческих начал в праве, а также самоценности человека и его исторических прав и свобод.

В России есть уже практически все для реализации поставленных целей, но из-за глубоких противоречий в политическом равновесии эта реализация постоянно находится на грани срыва. Идеи правового государства несут в себе положительные последствия, но реализовывать эти идеи нужно поэтапно и с учетом исторических и национальных особенностей страны. Современному российскому обществу еще далеко до достижения идеалов правового государства, но двигаться в этом направлении важно и нужно. Требуется малая толика усилий — готовность каждого гражданина и самого государства. К сожалению, несмотря на значительный «арсенал» средств, которыми российские граждане могут воспользоваться для защиты своих прав, востребованы они далеко не в полной мере, а государство медленно устанавливает четкие процедуры такой защиты [2]. Хочется надеяться, что преодолевая различные препятствия, Россия создаст свой образ правового государства, который будет сочетаться с ее историей, традициями и культурой, что, возможно, и позволит ей стать подлинно свободным демократическим обществом.

 

Список литературы:

1. Гончарова С.Г. Правовая защита человека как социальный инструмент становления и развития правового государства // Государственная власть и местное самоуправление. — 2011. — № 8. — С. 6
2. Добрынин Н.М. Конституционализм и правовое государство: теория и практика взаимосвязи // Конституционное и муниципальное право. — 2012. — № 7. — С. 17
3. Конституция РФ от 12 декабря 1993 г.: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. // Рос. газ. — 2009. — 21 января. — 63 с.
4. Правовое государство // Толковый политический словарь. — 2005. — 252 с.
5. Шафиров В.М. Законность в правовом государстве // Российская юстиция. — 2011. — № 4. — С. 9

Владимир Путин и верховенство закона в России

«Я слабо поддерживаю влияние последних восьми лет Путина на верховенство закона в России», — сказал Джеффри Д. Кан, доцент кафедры права южных методистов. Университет на семинаре Института Кеннана 17 апреля 2008 г. По словам Кана, в России существует множество хороших законов, и Путин заслуживает похвалы за проведение важных реформ и соблюдение международно-правовых обязательств. «Но в России не хватает закона с большой буквы.По большей части отсутствует правовая культура ».

Кан сосредоточил внимание на трех« окнах »права при администрации Путина: Второй чеченской войне, членстве России в Совете Европы и усилиях Путина по кодификации законодательства — особенно новый Уголовно-процессуальный кодекс. Эти три окна представляют разные взгляды на состояние российского законодательства. Первое мрачное, второе обнадеживающее, а третье амбивалентное. Рассматривая эти темы, Кан подчеркнул, что, «хотя наши стандарты российского права должны быть высокими, а наши меры по их удовлетворению со стороны российского правительства и общества достаточно негибкими, наши ожидания в краткосрочной перспективе должны быть довольно низкими.»

Когда Владимир Путин стал премьер-министром, он сразу же столкнулся с возобновлением активности повстанцев в Чечне, а также с серией взрывов в Москве и других городах России. Путин при огромной поддержке населения немедленно начал военную кампанию в Чечне. война как кампания против терроризма, Путин использовал войну для оправдания централизации исполнительной власти, по словам Кана. Война Путина существенно замедлила рост правового государства. По мере того как российская военная кампания в Чечне продолжалась, Кан заметил, » определенная черствость к закону распространилась на север от Кавказа, поскольку все было покрыто липкой налетой борьбы с терроризмом.

Тем не менее, когда Путин расширил свою власть, членство России в Совете Европы оказало положительное влияние на верховенство закона в России. Обращаясь к этому второму «окну» в Россию, Кан заявил: «Я думаю, что история изменится. показать, что Совет Европы сделал больше для продвижения верховенства закона в России, чем любое другое отдельное учреждение, политическое обстоятельство или отдельное лицо ». Разрешив России вступить в свой клуб, Совет Европы взял на себя риск несоблюдения Россией требований Нормы совета подорвут доверие к учреждению.Еще одним источником напряжения оказалась нагрузка из России в Европейский суд по правам человека: сегодня на Россию приходится более 20 процентов дел в Суде.

Тем не менее, признание Россией юрисдикции Суда было настолько важным для верховенства закона, что риски оправданы, — утверждал Кан. Поскольку Суд внимательно изучает российское внутреннее законодательство на предмет соответствия Европейской конвенции о правах человека, которую ратифицировала Россия, Кан считает, что «каждое судебное решение — это рецепт для дальнейшей реформы.Кан отметил, что хотя Россия проигрывает дело за делом в Суде, Суд «вызывает уважение нынешнего российского руководства». Представители России в Суде соблюдают его правила, и российское государство вынесло все решения против него без исключения.

Третьим «окном» Кана в правовой реформе стало принятие нового уголовно-процессуального кодекса. «Я думаю, что самая конструктивная реформа путинских лет … — это реформа системы уголовного правосудия», — заявил Кан. Катализируется стремлением России вступить в Совет Европы и привел к важным изменениям в уголовном судопроизводстве России.По словам Кана, на бумаге некоторые аспекты являются улучшением процедуры в Соединенных Штатах. Например, в отличие от США, российской полиции не разрешается арестовывать людей за правонарушения, за которые лишение свободы не является потенциальным наказанием. Полномочия по задержанию людей перешли от прокуроров к судьям, а также право выдавать ордера на обыск домов или конфискацию имущества. В кодекс вписаны более строгие меры защиты обвиняемых и свидетелей, а также право на суд присяжных.

Кан подчеркнул, что его описание замечательных реформ в Кодексе отражает то, что написано, а не то, что происходит на практике. «Есть еще несколько поколений полицейских, прокуроров, судей и адвокатов, прошедших подготовку при старом режиме», — предупредил Кан. Тем не менее, хотя старшее поколение сопротивлялось реформам, их все чаще вытесняют новые кадры молодых специалистов.

«Как совместить положительный эффект реформ в обычных делах с деструктивными эффектами явно политических махинаций в громких делах?» Короткий ответ, ответил Кан, — мы не можем.Государство разрушает уважение к верховенству закона, используя закон как политический инструмент для подавления своих оппонентов. «Но более взвешенный ответ учитывает, что новый Уголовно-процессуальный кодекс усложняет, хотя явно не делает невозможным проведение политических судебных процессов», — утверждает Кан.

«Верховенство закона» в стиле Путина и перспективы перемен

Послушайте, все наши оппоненты требуют верховенства закона. Что такое верховенство закона? Это соблюдение действующего законодательства. Что в действующем законодательстве говорится о марше? Вам необходимо получить разрешение от местных властей.У тебя есть? Идите и продемонстрируйте. Если нет — не имеешь права демонстрировать. Если все-таки сделаете — получите дубинку по башке дубиной. Конец истории!

–V. Путин, 30 августа 2010 г. ¹

С момента своего прихода к власти в конце 1990-х Путин дал обещание превратить Россию в правовое государство ( правовое государство, ). Однако его либеральная оппозиция внутри страны и критики за рубежом регулярно осуждают дефицит правового государства в России.Почему существует этот разрыв и будет ли он сокращаться или увеличиваться в ближайшем будущем? Разрыв может сигнализировать о неискреннем обращении Путина к правовое государство или об утрате смысла в переводе между термином верховенство закона и его потенциальными российскими эквивалентами. Но также верно и то, что и Путин, и его критики правы, даже если они разговаривают друг с другом. Путинская Россия далека от либерального конституционализма, связанного с верховенством закона. Нет и авторитарного конституционализма, который иногда называют правилом закона .Но режим Путина не преследует правовой нигилизм, пытаясь обмануть отечественную и зарубежную аудиторию, заставив поверить в то, что закон имеет значение. Закон имеет значение, но он служит другой цели, чем в конституционалистском контексте. В путинской России суверен использует закон и правовые институты для достижения политических целей, доведения их до общества и управления авторитарной коалицией, которая помогает президенту управлять государством. В результате закон имеет большое значение, но его использование, как правило, является произвольным, целесообразным и инструментальным, а не предсказуемым и принципиальным.Правовой режим России вряд ли претерпит серьезные эволюционные изменения и может пережить президентство Путина; как внешнее, так и внутреннее давление с целью перехода к конституционализму ограничено. Если бы произошел позитивный сдвиг, Россия продвинулась бы к авторитарному конституционализму (то есть к правлению закона) либо потому, что все более профессиональная судебная система начинает самоутвердиться, либо потому, что нынешняя авторитарная коалиция пытается использовать закон для закрепления своих интересов и обеспечить выживание режима за пределами Путина.Но возможны и негативные изменения. Если режим Путина ослабнет, инструментальное и произвольное использование судов как против диссидентов, так и против политических конкурентов в авторитарной коалиции усилится.

Либеральный конституционализм, связанный с верховенством закона, основан на двух основных принципах: равная ответственность и защита со стороны закона, а также материальные и процедурные гарантии основных прав личности. Это означает, что все, включая высокопоставленных членов режима и его суверена, в равной степени ограничены конституцией и обычным законодательством не только на бумаге, но и на практике.Либеральный конституционализм также требует набора основных законов, обеспечивающих основные права. Политически независимая и беспристрастная судебная система имеет решающее значение, поскольку независимые суды могут лучше гарантировать, что все стороны в судебном процессе, независимо от их политических, материальных или юридических ресурсов, в равной степени связаны законом.

Путинская Россия далека от либерального конституционного идеала. Хотя его конституция действительно обеспечивает многие основные права — свободу слова, свободу ассоциаций и собраний, свободу передвижения и многие другие — обычное законодательство исключило каждое из них.Законы об иностранных агентах и ​​законы о борьбе с экстремизмом подрывают свободу объединений; Закон о разжигании ненависти и поправка 2014 года к Уголовному кодексу, запрещающая публичные призывы к нарушению территориальной целостности России, ограничивают свободу слова; обременительные административные положения о регистрации по месту жительства ограничивают свободу передвижения; а закон Яровой о борьбе с терроризмом 2016 года душит свободу собраний и совести, вводя суровые приговоры для организаторов несанкционированных протестов, требуя от интернет-провайдеров и телефонных компаний хранить журналы данных связи с клиентами, и объявляя преступлением не сообщать информацию о других преступления.Какие бы права ни существовали, de jure нарушены de facto российскими судами, которые не отстаивают их последовательно или предсказуемо.

Авторитаризм России не полностью объясняет ее слабый конституционализм, поскольку конституционализм не всегда несовместим с автократией. Автократы могут управлять в рамках конституционных рамок, даже если они не полностью ограничены ими. В идеальном авторитарном конституционном режиме автократ устанавливает материальное право, часто в переговорах со своей правящей коалицией.У оппозиции нет возможности формировать материальное право ни посредством законодательного процесса, ни путем обращения в Конституционный суд. Многие основные права не предусмотрены. Материальное право настроено против оппозиции и налагает на нее санкции. Например, он может ограничить свою возможность участвовать в выборах или право критиковать правительство. ² Тем не менее, однажды закон применяется предсказуемо, а не произвольно, к отдельным делам функционально независимыми судами. ³ Оппозиционеры подвергаются санкциям в соответствии с законами, ограничивающими деятельность оппозиции, а не лишаются свободы по другим обвинениям. Суды достаточно удалены от прямого политического влияния, а конституция служит координирующим институтом между автократом и элитами, с помощью которых он правит. Когда автократ и его правящая коалиция достигают договоренностей о распределении власти и закрепляют эти договоренности в конституции или обычном законодательстве, есть достаточно надежд на то, что обязательства будут выполняться и добросовестно исполняться судебной властью. ⁴

В настоящее время в России нет авторитарного конституционализма. Рассмотрим контраст между обращением с диссидентами в Сингапуре, ярком примере авторитарного конституционализма, и в России. В 1988 году высший суд Сингапура постановил освободить четырех диссидентов, арестованных в соответствии с Законом о внутренней безопасности. Суд установил, что правительство не соблюдало надлежащие законодательные процедуры, и, кроме того, утверждал, что чрезмерные дискреционные полномочия правительства в соответствии с Законом о внутренней безопасности противоречат нормам закона.Правительство выполнило решение и освободило диссидентов, но немедленно предъявило им новое обвинение и повторно арестовало их, на этот раз неукоснительно соблюдая букву закона. Затем он принял поправку к конституции, которая запрещала судебной власти ограничивать право суверена принимать законы. ⁵

Этот эпизод подчеркивает как авторитарный характер сингапурского режима, так и его приверженность конституционализму. Как и любое авторитарное правительство, сингапурский режим преследовал диссидентов и делал это эффективно.Когда один способ их задержания не удался, авторитарный суверен пошел по другому и в конечном итоге добился успеха в утверждении господства режима. Однако режим достиг своих целей, уважая конституционный процесс, принятые им обычные законы и, в некоторой степени, независимость судебной власти. Суд высшей инстанции был достаточно независимым, чтобы призвать правительство к несоблюдению установленной законом процедуры, а правительство выполнило решение суда и приложило больше усилий для соблюдения закона.Предотвращая дальнейшие посягательства независимой судебной системы на ее дискреционные полномочия, режим не дисциплинировал судебную систему ни формально, ни неформально. Вместо этого, используя свое господство над законодательной властью, суверен изменил конституцию, чтобы подчеркнуть свою неограниченную власть принимать законы.

Дела на Болотной площади, по которым протестующим были предъявлены обвинения в массовых беспорядках и насилии против полиции, иллюстрируют уклон России от авторитарного конституционализма.В отличие от Сингапура, российские суды на всех уровнях иерархии не смогли остановить правительство от нарушения прав обвиняемых на свободу и справедливое судебное разбирательство, несмотря на существование разумной защиты этих прав в Конституции России. Суды активно участвовали в нарушениях прав, удерживая протестующих в предварительном заключении, выходящем далеко за рамки положений закона. Они также не отметили нарушений права на свободу собраний, которые были вызваны поведением полиции во время санкционированной акции протеста 6 мая 2012 года.Некоторым подсудимым Болотной удалось добиться компенсации, когда они обратились в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), который подтвердил нарушения и обязал Россию выплатить компенсацию. Чтобы предотвратить дальнейшее посягательство на его способность использовать закон против оппонентов режима, российский режим не внес никаких изменений, которые сделали бы поведение полиции и прокуратуры строго законным. Вместо этого в конце 2015 года Дума приняла закон, который уполномочивает Конституционный суд России признавать решения ЕСПЧ «не имеющими законной силы.«Учитывая проявленное Конституционным судом почтение к режиму, это фактически позволяет России произвольно игнорировать отдельные решения ЕСПЧ. Сторонники закона прямо определили его цель как защиту «правового суверенитета» России ( pravovoi suverenitet ) по отношению к международным институтам. ⁶

Судебные преследования активиста оппозиции Алексея Навального и нефтяного магната-миллиардера Михаила Ходорковского демонстрируют, что режим Путина не придерживается авторитарного конституционализма, а использует закон произвольно, чтобы оттеснить потенциальных политических оппонентов.Обоим критикам Путина было предъявлено обвинение не в какой-либо оппозиционной деятельности, а по не связанным с этим обвинениям в мошенничестве и растрате. Навального обвинили в хищении средств государственной лесозаготовительной компании «Кировлес», а обвинение его брата Олега, которое еще больше увеличило личные ставки лидера оппозиции, подчеркивает инструментальное использование сувереном уголовного права. Время рассмотрения дела до выборов мэра Москвы и решение приговорить Алексея Навального условно, а Олега — эффективного, подтверждают впечатление, что расследование хищений было инструментом, используемым для пресечения политической деятельности Алексея Навального.В своем решении против России по делу Кировлеса ЕСПЧ прямо заявил, что уголовное право было произвольно использовано против Навального. По словам ЕСПЧ: «Более того, российские суды признали заявителей виновными в действиях, неотличимых от обычной коммерческой деятельности. Другими словами, уголовный закон был произвольно истолкован в ущерб заявителям ». ⁷

Дело Ходорковского несколько менее прямолинейно; Правовые аналитики считают, что доказательства совершения должностных преступлений против него и его нефтяной компании ЮКОС были сильнее, чем в случае с Навальным. ⁸ Однако, даже если Ходорковский и ЮКОС участвовали в уклонении от уплаты налогов, мошенничестве и хищениях в крупных размерах, как заключил ЕСПЧ в 2013 году, деловая практика ЮКОСа была скорее нормой, чем исключением в мрачные 1990-е. Выделив Ходорковского, но закрывая глаза на аналогичную деятельность олигархов, придерживавшихся линии режима Путина, Кремль избирательно и произвольно использовал закон для достижения политически целесообразной цели — отодвинуть на второй план подающего надежды политического оппонента.

Дело Pussy Riot представляет собой еще один пример произвольного и избирательного применения закона в политических целях: то есть аналогичные действия привели к разным результатам в суде. Выступление панк-рокеров в Храме Христа Спасителя было расценено как преступление по статье 213 Уголовного кодекса, предусматривающей наказание за умышленное хулиганство (спланированное нарушение общественного порядка). После получившего широкую огласку судебного разбирательства Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатерина Самуцевич были приговорены к двум годам заключения.Но перформанс Pussy Riot был далеко не первым примером антирежимного арт-перформанса. Толоконникова долгое время была участницей радикального творческого коллектива «Война», который с 2007 по 2011 год провел около десятка акций, которые аналогичным образом использовали шокирующую ценность непристойности для критики полицейского государства в России и оспаривания общественной морали. Основными целями Войны были Путин, Дмитрий Медведев, силовиков и православная церковь. Большинство действий Войны было связано с нарушением закона — ее участники воровали в магазинах, рисовали граффити, переворачивали и сжигали полицейские машины, а также сорвали судебные разбирательства, выпустив в зал суда три тысячи тараканов.В феврале 2008 года Война (и Толоконникова) устроили свой самый громкий трюк: четыре пары занимались сексом в общественном месте Биологического музея, в то время как другие члены группы держали плакаты протеста и снимали. Спектакль под названием «Трахни наследника щенка медведя» — игра слов в том, что имя Медведева происходит от русского слова medved , или медведь, — привлек значительное внимание средств массовой информации и был широко осужден как крайне оскорбительный. В отношении нескольких выступлений Войны были возбуждены уголовные дела против отдельных участников, в том числе несколько обвинительных заключений по той же статье 213 Уголовного кодекса.Однако в конечном итоге все дела были прекращены прокуратурой или прекращены судом. До вынесения обвинительного приговора в отношении Pussy Riot наиболее серьезным правовым последствием, которое понесли члены творческого коллектива, было трехмесячное задержание с ноября 2010 года по февраль 2011 года, пока прокуратура расследовала их причастность к инциденту с переворотом полицейской машины. Этот инцидент получил широкое освещение в СМИ как в России, так и за рубежом, побудив Бэнкси внести 4,5 миллиона рублей в фонд правовой защиты Войны.В конце концов суд отклонил обвинения.

Контраст результатов говорит о том, что панк-перформанс Pussy Riot привел к осуждению не потому, что он был более критичным по отношению к режиму или Путину, более шокирующим для публики, более широко освещаемым или более явно незаконным, чем выступления Войны. Разница заключалась в сроках. В 2012 году режим Путина решил обратиться к «политике морали» и продвигать общественную приверженность традиционным ценностям. ⁹ В этом контексте перформанс Pussy Riot привлек внимание режима, который использовал это дело для пропаганды и продажи своей новой политики морали российскому электорату.Прокуратура и суды действовали в соответствии с этой целью и вынесли обвинительные приговоры. Предлагая еще одно свидетельство смены политики, в 2013 году трое ведущих членов «Войны» покинули Россию со своими семьями, как сообщается, во избежание надвигающегося уголовного преследования. ¹⁰

Эти громкие дела предполагают, что российские правовые результаты, хотя и непредсказуемы, если исходить из содержания закона, полностью предсказуемы, если знать предпочтения политического суверена: Кремль всегда побеждает.Однако эта предсказуемость преувеличена. За исключением нескольких очень ярких случаев, Кремль либо не раскрывает своих предпочтений, либо их просто нет. Когда позиция Кремля неясна, политические деятели более низкого уровня, прокуратура и судьи пытаются угадать политически корректный результат, и эта игра в угадывание вносит значительную непредсказуемость в правовой режим. Кроме того, когда политические субъекты соперничают за относительную власть в рамках режима, они часто стремятся продемонстрировать эту власть, влияя на судебные решения по политически значимым делам.Рассмотрим частые конфликты между мэрами крупных городов и губернаторами регионов. Эти конфликты часто разрешаются в судебном порядке, когда каждая сторона пытается мобилизовать достаточно политических ресурсов вверх по лестнице власти, чтобы обеспечить победу в суде. Перед судьями стоит сложная задача интерпретировать сигналы, исходящие от начальства судебных органов и внесудебных субъектов, для вынесения решения, которое было бы приемлемым для любого, кто представляет власть ( vlast ’) в данном конкретном случае.

В юридических сферах с низкой политической значимостью, либо потому, что они политически несущественны, либо потому, что существует широкий политический консенсус в отношении того, как такие дела должны рассматриваться, российская судебная система работает достаточно хорошо. Освобожденные от прямого внешнего вмешательства или от бремени попыток угадать предпочтения политически влиятельных субъектов, судьи решают дела в соответствии со своим толкованием закона bona fide . Компании, которые используют арбитражных судов для разрешения споров, сообщают, что они ожидают приемлемых судебных решений, если власть не будет вовлечена. ¹¹ Обычные граждане, имеющие опыт обращения в суд, сообщают, что решение по их делу было справедливым, а судья профессиональным, даже на фоне заявленного недоверия к российской судебной системе в целом. ¹² В начале 2000-х, когда «Единая Россия» уверенно победила на выборах, а режим еще не перешел к подавлению политического инакомыслия, суды рассматривали дела о регистрации избирателей без чрезмерной предвзятости в отношении проправительственных кандидатов. ¹³ В конце 2000-х россияне подали более полумиллиона административных исков против государства с требованием компенсации за неправомерные решения федеральных агентств и выиграли большинство из них. Высокий процент выигрышей в таких случаях, вероятно, отражает не признак того, что судебная власть эффективно ограничивает государственные органы посредством закона, но и отражает политическую цель режима — дать выход народному недовольству бюрократией. ¹⁴

Насколько вероятно, что в ближайшем будущем Россия перейдет от нынешнего правового режима, основанного на политизированном использовании закона и надежно зависимой судебной системе, к конституционализму? Эти шансы больше, если авторитаризм сохранится или если произойдет крупный демократический прорыв? Если установится конституционализм, произойдет ли это в результате эволюционного процесса или в результате важного акта? Или нам следует ожидать дальнейшего укрепления политизированного правосудия и его увеличивающегося произвола против диссидентов и конкурентов внутри режима?

В лучшем случае устойчивые инвестиции в судебную систему, которыми режим Путина проводил с середины 2000-х годов, могут привести к еще большему повышению профессионализма.Более профессиональная судебная система может быть менее подвержена мелкой судебной коррупции, что повысит доверие населения к судам. По мере того, как растет доверие и у судей растет гордость за свою профессию, они могут начать раздвигать границы неполитизированного судебного решения за пределы карманов, которые сейчас существуют только в силу безразличия режима. Это будет длиться десятилетия, и он может развернуться только в условиях политической и экономической стабильности и может приблизить Россию к авторитарному конституционалистскому правовому режиму.

С другой стороны, перспективы краткосрочных позитивных изменений невелики, поскольку статус-кво служит интересам режима Путина. В отличие от конституционализма, ограничивающего суверена, нынешний правовой режим России позволяет Кремлю беспрепятственно преследовать политические цели через суд. Как уже говорилось, политически податливая судебная система России является эффективным инструментом подавления политической оппозиции. Кремль уже использовал его, чтобы угрожать, заключить в тюрьму или принудить к изгнанию многочисленных политических оппонентов: от надежных конкурентов до надуманных, от заявленных оппозиционеров до потенциальных, от диссидентов с высоким именем до обычных гражданских протестующих.

Надежная зависимость судебной системы России также делает ее полезным инструментом, с помощью которого режим может доводить до общества политические цели. В 2000-х годах уголовные дела, в результате которых бизнесмен Борис Березовский и медиамагнат Владимир Гусинский оказались в добровольной ссылке, показали общественности, что эра политически активных олигархов Ельцина закончилась, и режим Путина намеревался вырвать у них контроль над экономикой. . Заключение в тюрьму Ходорковского, считающегося самым богатым человеком в России, и разрушение его компании подчеркнули победу государства над частным бизнесом.В 2012 году дело Pussy Riot положило начало «политике морали» Кремля и сигнализировало обществу о том, что традиционные ценности снова вошли в моду. ¹⁵ Дела на Болотной площади показали, что лица, принимающие участие в политических протестах, могут заплатить высокую цену, даже если они не являются видимыми лидерами оппозиции. А осуждение украинского кинорежиссера Олега Сенцова за терроризм и осуждение за убийство украинского политика Нади Савченко помогли Кремлю аргументировать, что украинские экстремистские националисты несут ответственность за конфликт на Донбассе и стремились ниспровергнуть недавно обретенный суверенитет России над Крымом.Антикоррупционная кампания после 2012 года использовалась для нейтрализации одного из основных факторов сплочения оппозиции: повальной бюрократической и политической коррупции.

Частое использование президентских помилований или амнистии для освобождения политических заключенных подчеркивает информационную роль громких политических процессов. Михаил Ходорковский и Надежда Савченко были освобождены непосредственно Путиным, и в обоих случаях он ссылался на милосердие и сострадание как на движущие силы своего решения. В помиловании российскому обществу еще раз подтверждается, что, несмотря на помилование, заключенные заслуживают судебного преследования и осуждения.Это также подчеркивает власть политического суверена над судебным процессом и, в качестве бонуса, показывает его великодушие.

Но если все автократы выигрывают от зависимой судебной системы и инструментального использования закона, почему некоторые принимают некоторые конституционные ограничения? Для некоторых автократов баланс склоняется к конституционализму из-за внешнего давления. Авторитарные режимы с экономикой, сильно зависящей от прямых иностранных инвестиций (ПИИ), имеют стимул достоверно ограничивать себя, по крайней мере, в области прав собственности, чтобы заверить инвесторов в том, что они не будут подвергнуты произвольной экспроприации.Этому механизму Сингапур, возможно, обязан своим авторитарным конституционализмом. ¹⁶ Авторитарные режимы, которые нуждаются в значительной иностранной помощи и ожидают ее от демократических стран, которые заботятся о верховенстве закона, также имеют стимул принять некоторые ограничения, возникающие из-за наличия независимой судебной системы. Это часть истории постепенного расширения прав и возможностей судебной власти в Египте Мубарака. ¹⁷ Авторитарные режимы, стремящиеся к легитимности и признанию со стороны международного сообщества, также вынуждены принимать конституции и показать, что они соблюдают содержащиеся в них ограничения.Гражданские авторитарные режимы, которым не хватает грубой силы военной диктатуры или исторической или религиозной легитимности монархий, якобы с большей вероятностью примут конституционный правовой режим. ¹⁸ В ближайшем будущем Россия вряд ли перейдет к конституционализму в результате внешнего давления. Россия является крупным получателем прямых иностранных инвестиций (четвертое место в мире) и практически не зависит от иностранной помощи. ¹⁹ Несмотря на то, что ПИИ на душу населения являются низкими и могут значительно увеличиться, если гарантии против экспроприации будут более сильными, существует идейное препятствие для внутренних реформ, вызванное внешним давлением.Возвращение России к самоощущению статуса великой державы заставляет ее сопротивляться потворству международному сообществу. За время правления Путина внешняя политика России постепенно, но решительно отошла от попыток Ельцина заслужить одобрение Запада. «Перезагрузка» с США не удалась. Аннексия Крыма вызвала противостояние с Европой и Соединенными Штатами посредством ответных санкций. Мотивы вмешательства Путина в украинскую интервенцию интерпретируются по-разному. Некоторые предсказывают, что как возрождающаяся великая экспансионистская держава Россия продолжит попытки вытеснить Запад со своего бывшего заднего двора.Другие считают, что Кремль проводит «агрессивный изоляционизм»: политику, направленную на изоляцию России от западного влияния для защиты от вторгающейся цветной революции. ²⁰ Независимо от того, была ли реакция Путина на революцию Евромайдана в 2014 году сильной или слабой, оба сценария сигнализируют о неприятии Россией условий Запада. В этом контексте маловероятно, что Россия примет конституционные или юридические ограничения, чтобы успокоить Запад или международное сообщество в целом.И демонстрация международного права посредством вмешательства Крыма, и закон 2015 года, в котором говорится о намерении России игнорировать определенные решения ЕСПЧ, подчеркивают пределы внешнего давления.

Могут быть внутренние причины, по которым автократы решили связать себя надежной конституцией и независимой судебной системой. Они могут использовать конституцию и суды как инструменты для повышения легитимности. Гражданские и партийные авторитарные режимы, такие как российский, якобы с большей вероятностью выберут этот путь к консолидации власти, потому что они не могут полагаться только на силу, как военные режимы, или на религию / традиции, как монархии. ²¹ Автократы также могут использовать конституцию и независимую судебную систему в качестве координационного механизма. Для сдерживания бюрократии можно использовать независимую судебную систему. Надежно соблюдаемая конституция может прояснить, как распределяется власть внутри авторитарной правящей коалиции, что снизит вероятность внутриэлитного конфликта и политической нестабильности. ²²

Путинский режим использовал уголовное право для управления членством в авторитарной правящей коалиции.Но поскольку закон применяется произвольно судебной властью, которая де-факто лишена независимости, судебный процесс функционирует не как механизм координации, а как политический инструмент. Показательный пример — волна уголовных обвинений мэров, региональных губернаторов и высокопоставленных федеральных чиновников после 2012 года в должностных преступлениях, коррупции и злоупотреблении служебным положением. Члены авторитарной элиты, утратившие свой политический статус, могут рассчитывать на уголовное расследование. Они становятся козлами отпущения в общественной кампании, организованной режимом, чтобы получить общественную легитимность.Когда разные фракции сражаются друг с другом, каждая стремится взять верх, возбуждая уголовное дело против противника. Многие считают, что тот, кому предъявлено обвинение, проиграл политическую борьбу. Обычно уголовное расследование и предъявление обвинения следуют, а не предшествуют указу президента об увольнении губернатора за утрату доверия ( utrata doveriya ). В ноябре 2016 года даже действующий член правительства — министр экономики Алексей Улюкаев — был арестован якобы при получении взятки в размере 2 миллионов долларов.Когда шок от задержания Улюкаева прокатился по всему российскому обществу, комментаторы сосредоточились на том, чтобы угадать, почему Улюкаев потерял политическое расположение президента, какая фракция подтолкнула его к падению и кто мог его защитить. Это дело подчеркивает широко распространенное мнение о том, что в России юридические последствия связаны с потерей политического статуса, а не наоборот.

Проблема этой формы управления в том, что она создает значительную неопределенность внутри авторитарной коалиции; До того, как дело разыграется в судах, трудно понять, какая фракция имеет преимущество.Высокая неопределенность делает режим более хрупким. Фракции, скорее всего, присягнут автократу во внешней верности, хотя на самом деле их поддержка его правления может ослабевать. По мере приближения времени преемственности отсутствие надежного механизма координации может привести к значительной политической нестабильности. ²³

По мере приближения возраста Путина проблема авторитарной преемственности будет становиться все более острой для авторитарных элит России. Некоторые могут попытаться проводить политику, направленную на расширение прав и возможностей судебной власти как независимого исполнителя конституции, чтобы проложить путь для упорядоченной передачи власти.Возникновение верховенства закона и независимой судебной системы часто связывают с межвременной сделкой: нынешние держатели власти связывают свои руки через независимый суд, чтобы гарантировать, что их преемники также будут ограничены. ²⁴ Но чтобы добиться успеха, этим элитам потребуется либо безразличие, либо молчаливая поддержка Кремля. Вероятность освобождения судебной власти тесно связана с взглядом Путина (и его фракции) на способ смены режима.Если Путин намерен умереть на своем посту или у него в рукаве есть надежно лояльный преемник, Кремль воздержится от передачи любых дискреционных полномочий независимой судебной системе. Теоретически, если Путин решит уйти в отставку без назначения преемника и хочет гарантировать себе и своей фракции иммунитет от судебного преследования, он может добиваться расширения судебных полномочий. Однако на практике такой сценарий надуман. Передача Ельциным власти Путину и защита первого от судебного преследования посредством личных, а не институциональных гарантий — это прецедент, который работает против институционализации независимой судебной системы.В более широком смысле Путин, похоже, предпочитает личные, спонтанные закулисные сделки формальным институциональным решениям. В отличие от Ли Куан Ю, сингапурского патриарха, который руководил впечатляющими преобразованиями своей страны, отчасти гарантируя безопасность прав собственности через беспристрастную судебную систему, Путин руководил несколькими раундами экспроприации и перераспределения собственности.

Каким бы маловероятным это ни было, как могла бы выглядеть политика, направленная на продвижение России к конституционализму? В России есть основные формальные институты, связанные с конституционным режимом и независимой судебной системой, поэтому никаких серьезных институциональных реформ не требуется.Тем не менее, некоторые законодательные инициативы, которые укрепляют механизмы самоуправления судебной системы и устраняют формальные каналы исполнительного влияния на суды, могут сигнализировать о приверженности к изменениям. Что еще более необходимо, так это четкая демонстрация того, что суды не будут использоваться инструментально и произвольно для достижения политически целесообразных целей. Это означает, как минимум, мораторий на применение уголовного закона против лидеров оппозиции. Это также означает, что суды следует держать на расстоянии вытянутой руки от серьезных политических разногласий, чтобы они могли начать формировать репутацию политической беспристрастности.Переход к конституционализму может произойти только постепенно, а не через одно или два важных решения. В истории освобождения американской судебной системы от политического влияния решение Marbury v Madison часто рассматривается как важное решение. Однако его важность становится очевидной только задним числом. Верховный суд США на протяжении всего XIX века находился в неустойчивом политическом положении. ²⁵ А в Украине, Кыргызстане и Грузии то, что выглядело как крупный прорыв, когда верховные суды выносили решения против политических деятелей в разгар цветных революций, не открыло эпохи независимости судебной системы.

А как насчет возможности демократического прорыва, ведущего к конституционализму в России? Если режим Путина падет на фоне продемократической социальной мобилизации, верховенство закона и независимая судебная система могут стать одной из главных целей демократической революции. Однако это не означает, что этой цели легко достичь. Постевромайданская Украина предлагает поучительную историю.

Спустя три года после свержения бывшего президента Украины Виктора Януковича, цель Евромайдана по коренным изменениям в судебной системе остается недостижимой, несмотря на сильную потребность общества в этом.Судебная система Украины продолжает зависеть как де-юре, так и де-факто от действующих политиков. После нескольких месяцев борьбы с укоренившимися судебными элитами новая администрация Порошенко установила контроль над судами, набрав несколько новых назначенцев и заставив старые элиты присягнуть на верность. В начале 2015 года Парламентская ассамблея и ее уполномоченный по судебной системе Алексей Филатов перехитрили сторонников независимости судей в Раде — во главе с назначенным Самопомичем заместителем спикера Рады Оксаной Сыройид — и смягчили законопроект, который собирался увеличить формальная независимость судебной власти. ²⁶ Нижние уровни судебной власти воздерживаются от стремления к большей независимости. Рядовые судьи по всей Украине продемонстрировали во время выборов председателя судейского корпуса в апреле 2014 года, что они боятся раскачать лодку: они подавляющим большинством переизбрали своих действующих административных руководителей. ²⁷ Посторонние, которых Порошенко изначально назначил для чистки прокуратуры, были вытеснены к началу 2016 года. Давид Сакварелидзе, ветеран команды по судебной реформе бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили, был уволен со своего поста заместителя генерального прокурора за «серьезные нарушения закона». прокурорская этика. ²⁸ Виталий Касько, еще один заместитель генерального прокурора, подал в отставку, и ему было возбуждено уголовное дело по обвинению в незаконной приватизации киевской квартиры. Его сторонники рассматривают его судебное преследование как политическую месть укоренившейся элиты прокуратуры, которой угрожало его расследование коррупции в прокуратуре. ²⁹

В то же время организации гражданского общества, в том числе Комитет по люстрации, Самооборона Майдана и Реанимационный пакет реформ (RPR), внимательно следят за работой судебной системы.Некоторые организации, такие как RPR, занимались защитой и лоббированием в законодательном органе изменений в институциональной структуре судебной системы, которые повысят ее независимость. Другие, однако, стирают грань между гражданским активизмом и бдительностью, особенно посредством акций «люстрации на мусорной корзине», когда активисты физически нападают на судей, которые воспринимались как марионетки режима Януковича, и загоняют их в мусорные ведра. Активисты, которые «наблюдали» за судебными выборами, на которых рядовые судьи голосовали за председателя своего суда, часто срывали выборы и пытались запугать судей, чтобы те проголосовали за или против определенного кандидата.Вся эта гражданская активность происходила на фоне многочисленных опросов общественного мнения, которые показали, что подавляющее большинство украинцев считает радикальную судебную реформу своим главным приоритетом.

Сочетание общественного спроса на радикальные реформы и обычного подхода политиков поставило судебную систему в шаткое и унизительное положение, когда на нее оказывают давление и критику со всех сторон. Судьи стали козлами отпущения в большинстве случаев дисфункции украинского государства до и после Евромайдана.Их легитимность упала ниже даже уровня эпохи Януковича, как и их самовосприятие автономии. Опрос 2015 года, проведенный Центром политических и правовых реформ, показывает, что менее 10 процентов судей считают украинскую судебную систему независимой. Что еще более ужасно для нынешнего правительства, 46 процентов судей считают, что политическое давление на судей сейчас такое же сильное, как и при Януковиче, а 29 процентов судей считают, что политическое давление усилилось при Порошенко! ³⁰

Первый украинский урок для России состоит в том, что переход к конституционализму и независимости судебной системы осуществить труднее, чем к конкурентной политике, свободным и справедливым выборам и свободной прессе.Второй украинский урок заключается в том, что независимость судебной системы не может быть достигнута путем давления и мониторинга гражданского общества. Активисты гражданского общества становятся еще одним источником внесудебного вмешательства в процесс принятия судебных решений. В результате судебная система становится еще более тесной, нежели эмансипированной.

Короче говоря, после Путина Россия вряд ли станет правовым или правовым государством. Планирует ли Путин умереть на своем посту, потеряет ли власть в результате цветной революции или будет заменен после распада его авторитарной коалиции, перспективы перехода к конституционализму и независимой судебной системе невелики.Как внутреннее, так и внешнее давление на режим Путина с целью отказа от инструментального использования закона является слабым. По иронии судьбы, потенциальными агентами перемен являются сам Путин и члены его авторитарной коалиции, а не гражданское общество. Постепенный переход к авторитарному конституционализму теоретически возможен, если Путин и его ближайшие соратники планируют уйти из политики и нуждаются в гарантиях того, что будущие политические деятели не будут использовать закон и податливую судебную систему для их преследования. В качестве альтернативы, группа крупных владельцев бизнеса могла бы настаивать на верховенстве закона как способ защиты своих активов.На практике, однако, продемонстрированное Путиным предпочтение неформальных переговоров формальным институтам в качестве механизмов координации делает первый сценарий маловероятным. А трансформация грабителей-баронов ради верховенства закона ожидалась в течение последних двух десятилетий; но мы пока не видим никаких признаков того, что это произойдет. ³¹

Хотя позитивное изменение в сторону верховенства закона маловероятно, негативное изменение в сторону еще большей политизации судебной системы представить легче. Если появится реальный вызов господству Кремля, режим обратится к судам как к инструменту подавления инакомыслия.Если опасность возрастет из-за мобилизации гражданского общества, режим будет использовать административное и уголовное право, чтобы более жестко расправиться с НПО, активистами общественных движений и отдельными протестующими. Штрафы станут больше, приговоры — длиннее, а процессуальные нарушения — более вопиющими. Если харизматичный политик с широкой популярностью появится внутри или вне авторитарной коалиции и использует русский национализм, даже показательные процессы могут вернуться. При таком сценарии Россия может скатиться к правовому нигилизму, характерному для предыдущих периодов ее истории.

КОНЕЧНЫЕ Сноски

¹ Владимир Путин цитируется в «Владимир Путин: даю вам честное партийное слово», Kommoersant.ru, 30 августа 2010 г., http://kommersant.ru/doc/1495411.

² Подробнее о концепции авторитарного конституционализма см. Марк Тушнет, «Авторитарный конституционализм», Cornell Law Review 100 (2) (2014): 391.

³ Подробнее о судебной независимости в авторитарных режимах см. Tom Ginsburg and Tamir Moustafa, eds., Верховенство закона: политика судов в авторитарных режимах (Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета, 2008).

⁴ Подробнее об отношениях между автократом и авторитарной элитой см. Милан В. Сволик, Политика авторитарного правления (Нью-Йорк: Cambridge University Press, 2012). Подробнее о конституциях и судах как координирующем учреждении см. Том Гинзбург и Альберто Симпсер, ред., Конституции в авторитарных режимах (Нью-Йорк: Cambridge University Press, 2013).

⁵ Гордон Сильверстайн, «Сингапурский конституционализм: образец, но какого сорта?» Cornell Law Review 100 (1) (2015): 15.

⁶ «Путин позволил Конституционному суду игнорировать решение ЕСПЧ», BBC, 15 декабря 2015 г., http://www.bbc.com/russian/news/2015/12/151215_putin_constitutional_court_echr.

⁷ Решение ЕСПЧ доступно в Европейском суде по правам человека, «Осуждение активиста оппозиции за хищение: результат произвольного применения закона», пресс-релиз, ЕСПЧ 071, 23 февраля 2016 г., http: // hudoc.echr.coe.int/app/conversion/pdf?library=ECHR&id=003-5307101-6607285&filename=Judgment%20Navalnyy%20and%20Ofitserov%20v.%20Russia%20-%20conviction%20of%20opposition%20activist%20.pdf.

⁸ См. Джеффри Кан, «Отчет о приговоре против М. Б. Ходорковского и П. Л. Лебедева», Journal of Eurasian Law 4 (3) (2011): 321.

⁹ См. Гульназ Шарафутдинова, «Дело Pussy Riot и демарш Путина от суверенной демократии к суверенной морали», Nationalities Papers 42 (4) (2014): 615–621.

¹⁰ 5-я колонка, «Война (Art Group)», http: //xn--80aa3aekaebe4a6lc.xn--p1ai/orgs/org32.html.

¹¹ Тимоти Фрай, «Два лица российских судов: данные опроса руководителей компаний», East European Catholic Review 11 (2002): 125.

¹² Кэтрин Хендли, «Правосудие в Москве?» Постсоветские дела 32 (6) (2016).

¹³ См. Мария Попова, «Сторожевые псы или атакующие псы?» Роль российских судов и Центральной избирательной комиссии в разрешении избирательных споров », Europe-Asia Studies 58 (3) (2006): 391–414; и Мария Попова, Политизированное правосудие в странах с развивающейся демократией: исследование судов в России и Украине, (Нью-Йорк: Cambridge University Press, 2012).

¹⁴ Алексей Трочев, «Судиться с Россией дома», Проблемы посткоммунизма 59 (5) (2012): 18–34.

¹⁵ Шарафутдинова, «Дело Pussy Riot и демарш Путина от суверенной демократии к суверенной морали».

¹⁶ Гордон Сильверстайн, «Сингапур: исключение, которое доказывает, что правила имеют значение», в книге Верховенство закона: политика судов в авторитарных режимах, , изд. Том Гинзбург и Тамир Мустафа (Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета, 2008 г.), 73–101.

¹⁷ Тамир Мустафа, Борьба за конституционную власть: право, политика и экономическое развитие в Египте (Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета, 2007).

¹⁸ Дэвид Лоу и Мила Верстег, «Конституционные различия между разновидностями авторитаризма», в Конституциях в авторитарных режимах , изд. Том Гинзбург и Альберто Симпсер (Нью-Йорк: Cambridge University Press, 2013), 171.

¹⁹ Калман Калотай, «Влияние нового рублевого кризиса на российские ПИИ», Baltic Rim Economies – Bimonthly Economic Review 1 (2015): 31–32.

²⁰ Иван Крастев и Стивен Холмс, «Российский агрессивный изоляционизм», The American Interest 10 (3) (2014).

²¹ Ло и Верстег, «Конституционные различия между разновидностями авторитаризма», 174.

²² Гинзбург и Симпсер, ред., Конституции в авторитарных режимах , 10.

²³ Генри Э. Хейл, «Формальные конституции в неформальной политике: институты и демократизация в постсоветской Евразии», World Politics 63 (4) (2011): 581–617.

²⁴ Дуглас С. Норт и Барри Р. Вайнгаст, «Конституции и обязательства: эволюция институтов, управляющих общественным выбором в Англии семнадцатого века», The Journal of Economic History 49 (4) (1989): 803– 832.

²⁵ Обсуждение медленного процесса построения независимой и мощной судебной системы в Соединенных Штатах см. В Justin Crowe, Building the JudicialДж .: Издательство Принстонского университета, 2012).

²⁶ Мария Попова, «Судебная система Украины после Евромайдана: преемственность и перемены», Comparative Politics Newsletter 25 (2) (2015): 29–32.

²⁷ Мария Попова, «Судебные реформы в Украине», VoxUkraine, 15 декабря 2015 г.

²⁸ «Заместитель генерального прокурора Украины Давид Сакварелидзе уволен», Ukraine Today , 29 марта 2016 г., http://uatoday.tv/politics/ukraine-s-deplic-proateur-general-david-sakvarelidze-fired- 620102.html.

²⁹ «Жилищный вопрос: почему ГПУ расследует дело против Виталия Каски», Сегодня, , 14 апреля 2016 г., http://www.segodnya.ua/politics/pnews/intervyu-s-vitaliem -kasko-707496.html.

³⁰ «Судебная реформа: опрос общественного мнения, исследования судей и экспертов», Центр политики и правовой реформы, http://pravo.org.ua/en/news/20871053-judicial-reform-public-opinion-poll , -эксперты-опросы.

³¹ В своем вкладе в этот том Станислав Маркус обсуждает, почему российские олигархи приняли среду высокого риска и высоких вознаграждений нынешнего политизированного правового режима России.

ДЕМОКРАТИЯ, ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И ВЕРХОВЕНСТВО ЗАКОНА В РОССИИ: РАЗРАБОТКА ДЕЛА

Рабочая группа по демократии и правам человека *

Авторитарная политическая система России при президенте Владимире Путине не показывает никаких признаков прекращения внутренних репрессий или внешней деятельности. Суды, законодательная ветвь власти, большинство средств массовой информации и службы безопасности контролируются Кремлем, а олигархи частного сектора обязаны Путину, а коррупция — клей, скрепляющий все это.В результате региональных выборов 2019 года все 16 губернаторских постов были выиграны кандидатами, поддерживаемыми Кремлем, а кандидаты от оппозиции были исключены из выборов в городской парламент Москвы. Свобода собраний и выражения мнений по-прежнему подавляется, поскольку неправительственные организации борются с штрафами и кампаниями запугивания в соответствии с законом об «иностранных агентах» и запретом на деятельность «нежелательных» иностранных организаций. В ноябре 2019 года Верховный суд постановил закрыть движение «За права человека» — одну из старейших правозащитных организаций России.Журналисты остаются объектами нападений, арестов, рейдов и угроз. По-прежнему сохраняется безнаказанность за насилие, в том числе в Чечне, а также безнаказанность за пытки, жестокое обращение и домашнее насилие по всей стране. Согласно Всемирному докладу Хьюман Райтс Вотч за 2020 год, Путин подписал в мае 2019 года закон, разрешающий властям перекрывать доступ к Интернету в России в ответ на «угрозы безопасности»; он вступил в силу в ноябре 2019 года и полностью вступит в силу в январе 2021 года.

Пандемия COVID-19 дала Путину еще один повод для подавления гражданских свобод.По состоянию на июнь 2020 года Россия занимает третье место в мире по количеству случаев COVID-19 после США и Бразилии, хотя зарегистрированное число погибших — чуть более 6300 — подозрительно низкое по сравнению с десятками тысяч смертей в США. другие страны в верхней части списка. Интересно, что число зарегистрированных смертей в России от пневмонии выросло примерно на 70 процентов по сравнению с прошлым годом. Официальные СМИ предлагают дезинформацию, а не точные факты и цифры, которых так жаждут граждане.Увеличиваются ограничения свободы слова и передвижения; Требование в Москве иметь QR- или SMS-код для выхода на расстояние более 100 метров от дома некоторые называют «цифровым гулагом» и сочетаются с 170 000 камерами распознавания лиц на улицах. Новые законы подвергают журналистов, освещающих пандемию, риску тюремного заключения сроком до пяти лет за распространение «ложной информации». Некоторые больницы закрылись из-за того, что медицинские работники не получили средств индивидуальной защиты и заболели, а те, кто критикует режим, рискуют получить серьезные последствия.В начале мая The Moscow Times сообщила о третьем случае, когда медицинский работник «выпал» из окна больницы в течение двух недель после того, как по крайней мере двое из них выразили обеспокоенность по поводу того, как власти справляются с кризисом с коронавирусом. .

В то же время коррумпированные олигархи продолжают извлекать выгоду из своих связей с правящим классом, строя собственные больницы, покупая аппараты искусственной вентиляции легких для себя и обеспечивая, по крайней мере, свою защиту. Однако, возможно, наибольшую озабоченность вызывает решение общенационального голосования по изменению конституции, которое было запланировано на 22 апреля, но перенесено на 1 июля из-за пандемии; предлагаемые изменения приведут к обнулению срока пребывания Путина у власти, чтобы он снова мог баллотироваться в 2024 году еще на два шестилетних срока, а также другие изменения, вызывающие озабоченность, такие как установление верховенства российского права над международным правом и нормами.В случае его принятия Путин останется у власти до 2036 года, что сделает его лидером России в истории дольше всех. Также беспокоят поправки, принятые парламентом 13 мая 2020 года, которые позволят голосовать в электронном виде и по почте во время пандемии. Хотя во многих странах, в том числе в США, это обычная процедура голосования, эксперты видят в этом способ для российских официальных лиц скрыть подсчет голосов, поскольку надлежащий контроль маловероятен. Кроме того, требования к регистрации независимых кандидатов были ужесточены, что чрезвычайно затруднило участие оппозиционных кандидатов в российских выборах.

На международной арене Россия продолжает представлять угрозу для других, особенно для демократических стран. Нет сомнений в том, что Россия все еще пытается сорвать выборы как в США, так и в Европе. Агрессия России в Украине продолжается, но она также предпринимает постепенные попытки аннексии грузинской территории. Путин продолжает оказывать давление на президента Лукашенко по поводу союза России с Беларусью, одновременно создавая проблемы на Западных Балканах, пытаясь сорвать дальнейшую интеграцию в ЕС или НАТО.Россия не прекратила поддержку гражданской войны сирийского президента Башара аль-Асада, включая военные преступления, совершенные российскими войсками. Россия также поддерживает нелегитимный режим президента Венесуэлы Николаса Мадуро, рассматривая это как возможность утвердиться в геополитическом плане в регионе, который она считает «ближним зарубежьем» Соединенных Штатов.

Россия при президенте Путине представляет угрозу для Запада и для собственного народа. В то время как Запад работал, чтобы противостоять России с помощью различных «кнутов», также важно изучить возможность использования «пряника», в частности, в отношении русского народа.Рекомендации для администрации США, Конгресса и кандидатов в президенты 2020 года по поддержке демократии, прав человека и верховенства закона в России:

• Сохранение и даже усиление санкций в соответствии с Глобальным законом Магнитского и другими законодательными актами, поскольку они эффективно оказывают давление на элиты, но при этом позволяют оказывать гуманитарную помощь.
• Сохранение секторальных и финансовых санкций, которые фактически поставили государственные предприятия Путина под международную кредитную блокаду и могут значительно ограничить их внешние амбиции, если и до тех пор, пока Путин не выведет российские войска с Украины.
• Продолжение оказания поддержки организациям гражданского общества в России, особенно путем обучения юристов-правозащитников как в России, так и за ее пределами, а также путем совместной работы с ними по борьбе с правовыми инструментами (например, закон об «иностранных агентах» и запрет на деятельность «нежелательных» иностранных организаций. ) используется Кремлем для подавления независимого гражданского общества.
• Прекращение предоставления прав российским олигархам, которые покупают активы, в частности покупку недвижимости за наличные, в Соединенных Штатах в качестве средства защиты их коррумпированного богатства, и призыв к другим странам сделать то же самое.
• Противодействие усилиям России по дезинформации путем поддержки независимых СМИ и кампаний по повышению медиаграмотности, касающихся вируса (происхождение COVID-19, меры профилактики и т. Д.), Выборов в России и усилий Кремля по влиянию на выборы за рубежом, нарушениях прав человека и правах заключенных .
• Наблюдение за состоянием политических заключенных в России и призыв к их освобождению, поскольку они рискуют получить смертный приговор, если останутся в тесных тюрьмах без защиты от COVID-19.
• Координация с союзниками в Европе для разработки глобального ответа на пандемию COVID-19, основанного на научных данных и отвечающего потребностям наиболее пострадавших, с целью оказания необходимой помощи России и другим странам, правительства которых не борются с кризисом эффективно, в том числе рассмотреть вопрос о предоставлении России необходимых медикаментов для борьбы с COVID-19.
• Оказание поддержки соседним с Россией странам, как в борьбе с коронавирусом, так и в других целях, таких как усиленное сотрудничество и помощь в области безопасности.
• Продление нового СНВ (Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений) до истечения его срока в феврале 2021 года, поскольку контроль над вооружениями — это область, в которой Россия и США все еще разделяют общие цели.

* Рабочая группа по демократии и правам человека — это внепартийная инициатива, объединяющая академических и аналитических экспертов и практиков из НПО и прежних демократических и республиканских администраций, стремящихся повысить важность вопросов демократии и прав человека в США.С. внешняя политика. Он организован Институтом международного лидерства Маккейна при Университете штата Аризона. Выраженные здесь взгляды не обязательно отражают позиции отдельных членов группы или их организаций.

Российские власти должны уважать верховенство закона и…

Transparency International призывает власти России уважать принципы справедливости и верховенства закона и способствовать диалогу с граждане, мирно протестовавшие против ареста и вынесения приговора Алексей Навальный.Совершенно недопустимо применять насилие в отношении тех, кто выражают свои взгляды посредством мирных общественных протестов, осуществляя свои конституционное право на мирные и безоружные собрания. Мы требуем немедленного освобождение Алексея Навального и других политзаключенных.

незаконный арест тысяч граждан России, публично высказавших свои поддержка Алексея Навального нарушает принцип верховенства закона и является призваны заглушить голос гражданского протеста. Мониторинговая группа «ОВД-Инфо» сообщает, что 4 002 человека были задержаны полиции во время мирных акций протеста 23 января и 5754 человека 31 января. Январь.Сообщается, что к задержанным обращались с насилие и жестокость. Многие из задержанных были оштрафованы или заключены в тюрьму на срок от пяти до пяти лет. 15 дней. Протесты в поддержку Навального в ночь на 2 февраля прошли быстро. и жестоко подавляется властями.

Русский обращение властей с самим Алексеем Навальным игнорирует принципы справедливости и стремится только запугать. При замене условного наказания Навального на приговор к лишению свободы 2 февраля Симоновский районный суд Москвы проигнорировал постановление Европейского суда по правам человека, который признал приговор по делу Ива Роше был незаконным, и Россия обязана выплатить ему и его брату Олегу компенсация более 80 000 евро.Почти все книги г-на Навального сотрудники Фонда борьбы с коррупцией были арестованы в разное время за последние недели.

Прозрачность International солидарна с Алексеем Навальным как политическим активистом который разоблачает коррупцию на самом высоком уровне в России. Это полностью недопустимо применение силы и судебного или административного давления против политические оппоненты, журналисты и гражданские активисты, которые участвуют в антикоррупционные расследования.

Как Путин работает над ослаблением веры в верховенство закона и нашу систему правосудия

Летом 2016 года группа в Facebook под названием «Безопасные границы» начала разжигать слухи о том, что сирийские беженцы изнасиловали молодую девушку, угрожая ножом. в Твин-Фолс, штат Айдахо.Группа обвинила государственных чиновников, в том числе прокурора и судью по делу, в заговоре с целью защиты иммигрантской общины путем сокрытия истинной природы преступления. Secure Borders попытались организовать митинг, требуя, среди прочего, чтобы «[всех] правительственных чиновников, которые прикрывают этих преступников, нужно уволить!» Утверждения были пронизаны ложью. Сирийских беженцев не было, и ножа не было. Но поскольку подозреваемые были несовершеннолетними, законы о неприкосновенности частной жизни усложнили суду публикацию фактов, которые могли бы исправить общественное мнение.

Группа в Facebook «Безопасные границы» не была продуктом возмущенных жителей Твин-Фолс. Он был создан российскими боевиками как часть продолжающейся кампании России по ослаблению наших институтов американской демократии — в данном случае путем сеяния разногласий и изображения системы правосудия как агента политиков.

Когда желаемое Россией повествование стало утверждаться, изображения судьи по этому делу были опубликованы на веб-сайте под названием «Bare Naked Islam» со словами «коррумпированный судья». Другие оставили его домашний адрес.Когда местный федеральный прокурор выступил с публичным заявлением, предупреждающим о «распространении ложной информации или подстрекательских или угрожающих заявлений о преступниках или самом преступлении», она стала предметом яростной критики в Интернете, обвинив ее в попытке подвергнуть общественность цензуре.

Проект «Защита демократических институтов» Центра стратегических и международных исследований (CSIS) изучил, как Россия продолжает свою атаку на демократию, продвигая нарратив, ослабляющий веру в верховенство закона, которое осуществляется системой правосудия как в Соединенных Штатах, так и в Европе. .Хотя политики по обе стороны Атлантики добились важных успехов в противодействии манипуляциям на выборах и связанным с ними атакам — и все больше понимают, что информационная война затрагивает общественное мнение, выходящее за рамки выборов, — они еще не осознали угрозу, в частности, системе правосудия. и не предприняли адекватных мер для защиты от него.

Усилия по более широкому противодействию информационным операциям, например, рекомендованные двухпартийной группой в отчете CSIS «Противодействие атакам противника на демократические институты», являются хорошим началом.Но для защиты системы правосудия необходимы более целенаправленные действия. Для достижения этой цели мы работали с такими организациями, как Американская ассоциация адвокатов, Федеральный судебный центр, Административное управление судов, Национальный центр судов штатов и другими, чтобы повысить осведомленность федеральных судей и судей штатов о том, как Россия, и потенциально другие злоумышленники подрывают доверие к судам.

Идея системы, основанной на верховенстве закона и справедливости, обеспечиваемой справедливой и беспристрастной судебной властью, является важнейшей опорой демократии и одной из ее самых сильных сторон.Подорвать доверие к этой идее — значит подорвать доверие к институтам правосудия. Недоверие начинает вбивать клин между правительством и управляемыми, подрывая ключевой элемент демократии. Если цель руководства России — снизить привлекательность либеральной демократии в глазах населения России, а также американцев и других людей во всем мире, то нападение на судебную систему является эффективной стратегией.

Система правосудия может быть атакована именно потому, что она является эффективным инструментом противодействия пагубному вмешательству со стороны иностранных противников, тем самым угрожая их успеху.Мы, безусловно, наблюдали это в Восточной и Центральной Европе, как описано в октябрьском отчете CSIS «The Kremlin Playbook» за октябрь 2016 года. Но мы также наблюдаем это в США, где, например, неуклонное количество российских твитов направлено против Министерства юстиции, ФБР и Мюллера.

Чтобы защитить судебную систему, общественность должна сначала понять, как информационные операции Москвы пытаются ослабить судебную систему. Москва культивирует слухи и разногласия, присущие стране-мишени, и усиливает их.Он использует ограничения в правовой системе, такие как правила, ограничивающие раскрытие информации, предназначенные для защиты частной жизни граждан в суде или перед большим жюри. И это усиливает свою пропаганду на самом высоком уровне, как, например, когда президент России Владимир Путин, пригрозив подать в суд на Госдепартамент США, насмешливо заметил, что «[мы] увидим, насколько эффективно работает хваленая американская судебная система. ”

Неслучайно случаи, наполненные (окруженные) дезинформацией, часто касаются детей.Судебные дела в отношении несовершеннолетних связаны не только с шоком, благодаря которому истории становятся вирусными, но и с ограничениями в отношении конфиденциальности. В результате прокуратура и полиция не могут комментировать детали расследования, позволяя разносчикам слухов, инсинуаций и заговоров заполнить пробелы теориями и собственными рассказами.

Отсутствие эффективных связей с общественностью используется для поощрения заявлений о сокрытии и для того, чтобы изображать суды и прокуратуру как инструменты политиков или равнодушных к правосудию.Сам Путин использовал эту уловку, и не только в американском контексте. Ссылаясь на дело в австрийском суде, он посетовал: «Вы видели, что происходит — иммигрант изнасиловал ребенка… Суд оправдал его». Фактически, это лицо не было оправдано, но ему было приказано предстать перед новым судом по обвинению в изнасиловании, в то время как его осуждение за сексуальное насилие остается в силе. Точно так же министр иностранных дел России Сергей Лавров обвинил власти Германии в укрывательстве, поскольку прокурор не предъявил обвинений по делу, в котором говорится, что девушка была изнасилована беженцами — обвинения, по мнению властей, были сфабрикованы.Этот рассказ о том, как прокуроры ставят беженцев выше граждан, чтобы скрыть слабую иммиграционную политику, был использован в Твин-Фолс.

Помимо заявлений самого Путина, российские англоязычные пропагандистские агентства RT и Sputnik регулярно публикуют контент, в котором говорится о коррупции, пристрастности и фундаментальной несправедливости системы правосудия. Взгляните на это из авторской статьи в Sputnik от 24 августа, в которой утверждалось, что прокуратура подставила Манафорта и Коэна для изобличения президента, чтобы его политические враги могли объявить ему импичмент:

Вот как на самом деле работает «американская мечта».Это грязно, мрачно и жестоко и имеет мало общего с демократией или верховенством закона. Забудьте эмблемы мнимой американской цивилизованности, белые заборы, яблочный пирог в буржуазном комфорте, старую славу, трепещущую над зданием суда, и все эти воображаемые демократические добродетели… На самом деле, это не американская мечта, это американский крик.

Или это вступление из еженедельной программы на RT «Юрист Америки»:

Сказать, что система правосудия в Соединенных Штатах сломана, было бы большим преуменьшением.Корпорации и коррумпированные политики взяли под свой контроль, превратив некогда беспристрастную судебную систему в инструмент, который элита может использовать для собственной выгоды.

Социальные сети также являются предпочтительным оружием, особенно когда вызывающие разногласие вопросы, такие как иммиграция, сталкиваются с системой уголовного правосудия. Буря в социальных сетях в Твин-Фолс — лишь один из примеров. Когда присяжные в Калифорнии пришли к выводу, что убийство Кейт Штейнли незаконным иммигрантом здесь было несчастным случаем, в связанных с Россией аккаунтах Twitter, отслеживаемых сайтом цифровой криминалистики Hamilton 68, преобладали твиты возмущения.Совсем недавно эти аккаунты в социальных сетях снова вспыхнули вокруг трагического убийства Молли Тиббеттс человеком, предположительно иммигрантом без документов.

Российские сообщения о системе правосудия не всегда поддерживают одну идеологию над другой; он не является ни полностью правым, ни левым. Вместо этого дезинформация направлена ​​на то, чтобы посеять раздор, воспламеняя людей по и сторонам спорных вопросов. Постоянной темой рекламы российской ИРА в Facebook было расовое неравенство — один из наиболее ярких примеров подлинной несправедливости, эксплуатируемой российской дезинформацией.В рекламе подчеркивалось безразличие судов США к жестокости полиции в отношении меньшинств. В то же время, однако, отдельные объявления симулировали возмущение предполагаемыми нападениями чернокожих активистов на сотрудников правоохранительных органов. Не останавливаясь на достигнутом, IRA иногда использовала перекрестный таргетинг — например, устанавливая параметры таргетинга для рекламы, призывающей положить конец расизму, по всей видимости, среди полиции, исключительно на полицию и военные профили, стремясь вызвать недовольство реальных активистов.

Давно осознав, что самая эффективная дезинформация основана на зерне правды, Москва цепляется за законную критику системы правосудия.Такие шоу, как «Адвокат Америки» и сегмент «Преступная несправедливость» в программе Sputnik «Громко и ясно», часто сочетают искренние опасения и обоснованные недовольства с вводящими в заблуждение рассказами. Улавливаются важные причины, из-за чего связанные с Кремлем СМИ кажутся поборниками реформы правосудия в Соединенных Штатах, в то время как на самом деле их программы предназначены для обострения недовольства и ослабления наших институтов.

Эта тактика может означать ложный выбор между привлечением системы правосудия к ответу за предполагаемую несправедливость и пресечением попыток России посеять недоверие к судебной системе.Фактически, повышение прозрачности и подотчетности в судах имеет важное значение для провала российской стратегии. Россия будет использовать реальные примеры коррупции, несправедливости и предвзятости для дискредитации всего института. Те, кто участвует в системе правосудия, должны действовать таким образом, чтобы заслужить общественное доверие.

Информационные операции России, направленные на выборы 2016 года, включали в себя тактики с использованием киберпространства, такие как «взлом и утечка». Мы должны предположить, что Россия будет пытаться продолжить свои информационные операции против системы правосудия, проникая в компьютерные сети судов или личные адреса электронной почты судей, чтобы получить доступ и разоблачить нелестные сообщения, возможно, смешанные с сфабрикованными сообщениями; украсть конфиденциальную информацию; изменять данные, такие как распоряжения о выпуске или даже проекты решений; или просто стремитесь продемонстрировать, что суды могут быть взломаны.Судьи обязаны и нести ответственность за использование передовых методов кибербезопасности и повышение осведомленности об этой угрозе в своих палатах.

Еще в 1983 году Деннис Кукс, который возглавлял рабочую группу по активным мерам при администрации Рейгана, которой было поручено противодействовать советской пропаганде, отмечал, что «лучший способ сделать почву менее плодородной — это убедиться, что люди… полностью осведомлены о попытках. чтобы обмануть их ». Общественность должна быть осведомлена о том, что противник пытается усугубить падение доверия к нашим демократическим институтам, включая систему правосудия.Судьи и их административный персонал должны быть готовы к быстрому реагированию, а голоса других сообществ должны быть готовы помочь исправить ситуацию, когда дезинформация угрожает подавить общественный дискурс.

Члены других ветвей власти также обязаны знать о заговоре Путина с целью подорвать веру в наши институты, включая систему правосудия. Помимо введения двусторонних санкций против России и работы по разоблачению деятельности России в социальных сетях, государственные должностные лица должны помочь восстановить доверие, активно выполняя свои институциональные обязанности и идеалы, демонстрируя свою приверженность верховенству закона и фундаментальную веру в нашу систему. справедливости.Мы все должны работать над улучшением нашей системы правосудия и работать над исправлением предполагаемых недостатков. Это наше конституционное наследие и история.

Информационные операции России направлены на разделение американцев путем экстраполяции случаев недостатков судебной системы на всю судебную систему, политизации судебной власти и подрыва доверия к ее способности принимать справедливые, беспристрастные решения. Лучшее понимание общественностью системы правосудия, того, как она функционирует и почему ее роль так важна, повысит устойчивость к этой кампании разногласий.Но мы не сможем противостоять этой угрозе, если наши лидеры будут среди тех, кто ее подпитывает. Как предупреждал бывший сенатор Джон Маккейн в феврале этого года: «Если мы продолжим подрывать наше собственное верховенство закона, мы будем выполнять работу Путина за него».

Лаура Дэниэлс и Сабрина МакКуббин внесли свой вклад в эту статью во время работы в CSIS.

Советский Союз и верховенство закона

Михаил Горбачев и советское руководство признали необходимость фундаментальной правовой реформы в США.S.S.R., и их акцент сделан правильно. Закон — это жизненная сила любого демократически организованного государства. Он формирует социальные и экономические структуры и отношения, а также устанавливает нормативные правила для частного и общественного поведения. Более того, учитывая традицию российского абсолютизма и около семидесяти лет советского тоталитаризма, необходимым компонентом демократизации в СССР должно быть развитие той или иной формы ограничения государственной власти. Это предполагает, среди прочего, правовую систему, независимую от государственного контроля.

Прошлой осенью я участвовал в исторической встрече между представителями Министерства юстиции США и советского правительства, представителями партии и правоохранительных органов1. Беспрецедентная откровенность, с которой советские официальные лица были готовы обсуждать болезни, от которых страдает их общество, безусловно, освежала. Это отражало очевидную готовность руководства отказаться от идеологических клише и жестких доктринерских решений. Меня также впечатлило очевидное воодушевление по поводу перемен, проявленное этими официальными лицами.Мои советские собеседники, казалось, искренне интересовались американским правовым и демократическим опытом, и наши дискуссии, хотя и были рефлексивными, ни в коем случае не были абстрактными. Очевидно, Советы искали идеи, которые могли бы пустить корни в их собственной стране.

На мой взгляд, советское руководство должно восстановить легитимность государства, основав его на подлинном народном суверенитете — единственной приемлемой основе любого правительства в последнее десятилетие этого двадцатого века. Однако для этого Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС) должна отказаться от своей монополии на власть, как фактически, так и теоретически, и конкурировать вместе с другими политическими организациями на избирательной арене.

Кроме того, Советский Союз должен создать конституционную структуру, включающую правовую систему, которая не подчиняется государству, а предлагает равную справедливость по закону для всех, тем самым выполняя традиционную роль закона как посредника между конфликтующими общественными интересами. Для достижения этих целей в Советском Союзе должно быть установлено «верховенство закона». Под верховенством закона я имею в виду не только нормативные правила, но и системный процесс, который внедряет принципы ограниченного управления, надлежащей правовой процедуры и «правовой культуры».»Поэтому первоначальной целью руководства должно быть не что иное, как превращение Советского Союза в законопослушное государство.

II

Задача грандиозная, поскольку есть наследие беззакония и произвола, которое необходимо преодолеть. Советская система сегодня является в первую очередь амальгамой отличительных правовых традиций, которые, в течение тысячи лет, которые упорно сопротивлялись набеги западной либеральной мысли. В русской традиции право всегда было инструментом правящих элит.Для царя закон был орудием контроля над своей империей. Юридическая власть осуществлялась посредством так называемого указа — постановления или указа, имеющего силу закона.

Это наследие ухудшилось в последующие годы советской власти. Для наследников царя в Советском Союзе закон был средством для произвольного использования всей власти, а также для социальной инженерии, по сути, для превращения конкретной социальной и экономической теории в реальность. В общем, будь то царь или комиссар, правители России исторически стояли выше закона, изменяя или игнорируя его по своему желанию для удовлетворения своих непосредственных политических или идеологических потребностей; закона как замены произвола политической власти или сдерживания деспотизма никогда не существовало.

Примечательно, что ортодоксальный марксизм постулировал, что закон, как и само государство, должно в конечном итоге «отмирать», и эту позицию с энтузиазмом придерживаются многие большевистские энтузиасты. Однако во время революции новые правители Российского государства должны были быть более практичными. Таким образом, когда царские правовые формы были отменены, была принята революционная марксистская структура, призванная контролировать переход к безгосударственному обществу. Согласно конституции Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, провозглашенной 10 июля 1918 года, частная собственность была отменена, всеобщая (т.д., был объявлен принудительный труд, и революционные трибуналы, свободные от всех процедурных ограничений и управляемые тайной полицией, были созданы для борьбы со всеми «врагами революции». Фактически представители «эксплуататорских классов» были официально объявлены гражданами второго сорта и лишены права голоса. Как и в прошлом, хотя и с еще большей жестокостью, закон был принят в интересах правителей России, ныне — Коммунистической партии.

В 1921 году Ленин изменил курс и в отчаянной попытке укрепить советскую экономику и государство, которые были разбиты кровавой гражданской войной и находились на грани полного краха, принял новую экономическую политику.Вместо продолжения неудавшейся радикальной политики военного коммунизма режим теперь придерживался «переходного» капитализма. В рамках этой программы были приняты западные модели гражданского и уголовного права, по крайней мере, теоретически. Эта ограниченная вестернизация советской правовой системы, вызванная потребностями быстро растущего частного сектора, рассматривалась большинством большевистских лидеров как необходимое, но временное зло. Ленин, например, заявил, что «мы должны применять к частноправовым отношениям не corpus juris romani, а нашу революционную концепцию права.»2 Неудивительно, что верховенство закона так и не установилось, и по большей части Коммунистическая партия продолжала осуществлять власть произвольно и скрытно.

В любом случае, к 1929 году Сталин укрепил свою власть, и то, что осталось от более свободной атмосферы нэпа, было разгромлено. Была насаждена коллективизация, и тоталитаризм окончательно закрепился. Для нового руководства КПСС «буржуазные» формы права перестали быть актуальными. Своды законов, которые отражали западные ценности, такие как право владеть частной собственностью и наказание, рассчитываемое в зависимости от тяжести правонарушения, были отклонены.Также была предпринята попытка полностью отойти от всех юридических предписаний в соответствии с традиционными учениями марксизма. В 1930-х годах возникла дискуссия между так называемыми юридическими нигилистами, которые выступали за быстрый и полный отказ от всех формальных законов и разрешение всех споров народными судами в соответствии с принципами пролетарского правосудия, и правовыми реалистами, которые хотели сохранить законы. и судебная система.

Сталин с подобающей жестокой иронией признал ценность сохранения языка и форм западной правовой системы и встал на сторону юридических реалистов.Правовые структуры западного образца (основанные на немецкой и французской моделях) считались эффективными методами усиления господства государства и КПСС, а также средством впечатлить западных интеллектуалов эрзац-либеральностью. Соответственно, новая конституция 1936 года имела более формальную структуру, чем две ее предшественницы. Он, как и конституции западного образца, сочетал в себе упорядоченные правовые формы и длинный список (в основном вымышленных) политических прав. Сталин предпочитал бороться с врагами своего режима посредством отдельного законодательства и, когда это было целесообразно, обходил кодексы законов с помощью «внелегальных» процедур.

После смерти Сталина в советскую конституцию были внесены поправки, но его наследие маскировки тоталитаризма с помощью фальшивой конституционности осталось. В 1957 году в советскую конституцию снова были внесены изменения, а в 1961 году появился новый свод законов — Основы гражданского законодательства СССР, определяющий и регулирующий такие правовые отношения, как неправомерное поведение, договорные обязательства, страхование, кредит, иностранные сделки и договоры, и основанный на нем. в целом на западных правовых принципах3. Как правило, контракты разрешались, правоспособность и гражданские права больше не основывались на определении класса, юридические лица корпоративного типа получали юридические права и обязанности, аналогичные тем, которые имеют физические лица, и даже была гарантирована свобода по завещанию.В документе, однако, по-прежнему присутствует традиционная оговорка: «Гражданские права охраняются законом, за исключением случаев, когда они осуществляются в противоречии с их целями в социалистическом обществе в период коммунистического строительства» 4

.

Советское уголовное право и судопроизводство по форме также напоминали западные модели (включая право быть представленным адвокатом), хотя и содержали оскорбительные и произвольные аспекты. Например, «общественно опасные» действия по-прежнему караются как преступления, хотя такие действия оставались неопределенными в законе, а такие агентства, как КГБ, продолжали регулярно преследовать и преследовать диссидентов, полностью игнорируя правовые ограничения.

Апогеем формального процесса «легализации» стала конституция 1977 года, принятая при Леониде Брежневе. Версия 1977 года вдвое длиннее сталинской конституции и гораздо более четко описывает политическую и правовую структуру советского государства. В отличие от своих предшественников, в нем подробно описывается ведущая роль партии во всех аспектах управления. Как и предыдущие советские хартии, конституция 1977 года содержит длинный перечень, по сути, вымышленных прав личности, побудивших поколение смелых советских диссидентов заявить, что их целью было просто заставить советское правительство соблюдать свою собственную конституцию.

В итоге, после революции советские лидеры затратили значительные усилия на создание фасада правовой системы, подобной западной. На протяжении всего периода отдельные права и ограничения государственной власти, содержащиеся в этих конституционных положениях, были иллюзорными. Закон оставался орудием государства, и, поскольку любое «преступление» имело политические последствия, верховенство закона уступило место безудержному произволу. Точно так же, несмотря на его западную структуру, вся цель гражданского права заключалась в том, чтобы использовать энергию советских граждан на службе у политики партии.

III

Признавая ужасное состояние экономики и глубокое недомогание в стране, советское руководство — при Горбачеве — обратилось к все более радикальной программе реформ. Частью этих усилий по реструктуризации Советского Союза и модернизации его экономических и политических структур является новый упор на верховенство закона и поощрение плюрализма. Пленум ЦК в феврале 1990 года, который многие представители советской политической элиты рассматривают как переломный, сделал исторический шаг, рекомендуя поправку к статье 6 конституции 1977 года, которая гарантирует партии монополию власти практически во всех сферах советской жизни. .Пленум также рекомендовал разрешить некоторую форму партийного плюрализма и принять сильное президентство.

Эти изменения в правительстве и партии были одобрены Съездом народных депутатов этой весной, а согласие 28-го Съезда партии, вероятно, ожидается этим летом. Конечный результат состоит в том, что ленинское установление «диктатуры пролетариата» как советского режима управления было подорвано. Следует подчеркнуть, что готовность Горбачева внести поправки в статью 6 и подвергнуть партию избирательной конкуренции является не чем иным, как отрицанием главного постулата ленинизма, а именно того, что партия как авангард пролетариата имеет право придерживаться власть независимо от реальных желаний населения.

Вполне возможно, что Горбачев ожидает, что партия, очищенная от коррупции, может стать жизнеспособной политической силой, которая сможет соревноваться в предвыборной борьбе. Если так, то его надежда вряд ли осуществится. Точно так же, как в прошлом он недооценил степень этнической вражды в Советском Союзе, Горбачев, возможно, не осознает степень непопулярности КПСС.

Во время моего визита в Советский Союз меня поразила резкая критика партии. Примечательно, что многие из этих критических замечаний исходили от высокопоставленных партийных функционеров.В городских районах партию обвиняют в нехватке продовольствия, и во многих случаях советское население буквально выгнало коррумпированных местных политиков либо путем прямого общественного давления, либо в ходе недавних мартовских выборов в местные органы власти. За пределами Российской республики позиция партии еще менее прочна — она ​​рассматривается не только как виновная в коррупции и некомпетентном управлении экономикой, но и как оккупационная колониальная сила. Не исключено, что рекомендованные февральским пленумом реформы действительно могут привести к «отмиранию» партии.

Следует, однако, подчеркнуть, что избирательные трудности, с которыми сталкивается партия, не гарантируют, что в Советском Союзе сложится настоящая многопартийная система. Коммунистическая партия по-прежнему имеет организационную структуру и финансовые ресурсы, которые могут изменить правила игры на любых выборах — по крайней мере, до такой степени, чтобы предотвратить появление любой крупной новой политической организации на национальном уровне. Действительно, в ближайшем будущем наиболее вероятен сценарий распада самой коммунистической партии.Похоже, что многие недовольные советские коммунисты предпочитают этот путь — это чувство хорошо выражено в заявлении, приписываемом одному из лидеров партии, Сергею Б. Станкевичу: «Мы не собираемся уходить из партии с пустыми руками и голым задом» 5

Последний раз что-то вроде легальной оппозиции существовало внутри коммунистической партии в период 1919-22 годов, когда эту роль играли меньшевики. После этого любые фракции внутри партии были объявлены вне закона, и все партийные дела велись в соответствии с правилом «демократического централизма и монолитного единства».«Вполне вероятно, что благодаря решениям пленума ЦК в феврале 1990 года может возникнуть настоящая« внутрипартийная демократия », и вполне вероятно, что Горбачев допустит гораздо большую децентрализацию КПСС, в результате чего местные и региональные организации получат большая автономия. Такой подход может помочь партии зарекомендовать себя как защитник местных интересов.

Однако, когда все сказано и сделано, вероятное «отмирание» партии дает Горбачеву ряд преимуществ.Это ослабляет способность укоренившейся партийной бюрократии препятствовать реформам Горбачева. Что еще более важно, Горбачев пытается отделить свое будущее от политического будущего партии. Если он добьется успеха и если партия продолжит терпеть неудачу в предвыборной борьбе и действительно «отянет» и рухнет, Горбачев останется в центре власти благодаря своему контролю над президентством и влиянию в новом законодательном органе Советского Союза. . Однако эта стратегия не лишена рисков.В Восточной Европе многие коммунистические реформаторы в спешке отошли от власти к многопартийным системам. Как отец перестройки, Горбачев может быть избавлен от участи других, но дальнейший курс собственной революции Советского Союза — и роль Горбачева в ней — неясны.

Новый Съезд народных депутатов, состоящий из 2250 человек, провел первую сессию прошлой весной. Его двухпалатное постоянное рабочее ядро, состоящее из 542 членов, именуемое Верховным Советом, начало в сентябре прошлого года рассмотрение ряда новых законодательных предложений.Это само по себе заметная реформа. В прошлом законы разрабатывались экспертами правительственных министерств или других органов, например, Академии наук СССР. Эти законы были переработаны другими правительственными бюрократами и в конечном итоге были утверждены Верховным Советом, который собирался около трех дней дважды в год.

Верховный Совет в настоящее время реорганизован, чтобы действовать как легитимный законодательный орган, разделившись на 14 парламентских комитетов примерно по 40 членов в каждом, которые рассматривают различные предложенные законопроекты и разрабатывают окончательные версии для рассмотрения всем органом.Существуют также конкурирующие версии небольшого количества предложений и законопроектов, что является значительным отходом от прошлой практики. На самом деле объем законодательства о реформах настолько велик, а сопутствующая путаница настолько широко распространена, что я был проинформирован во время моих дискуссий в Москве, что многие из этих законов необходимо постоянно изменять, заменять или отменять.

Верховный Совет в настоящее время рассматривает около двадцати новых законов, которые в совокупности составят полный пересмотр правовых кодексов страны.Фактически, во время моей осенней поездки в Советский Союз мне посчастливилось наблюдать за широкими дебатами в Верховном Совете о мерах по реформе. Наиболее заметными среди них являются законы, касающиеся частной собственности, аренды земли, «социалистических предприятий» (государственных предприятий), кооперативов (частных предприятий) и налогообложения. Также будут включены законы, устанавливающие право советских граждан добиваться возмещения ущерба своему правительству, партийным чиновникам и даже секретной полиции. В дополнение к новым законам, разрешающим либерализацию свободы слова, печати и эмиграции, Верховный Совет также рассматривает законопроект об «уголовном судопроизводстве» западного образца.Удивительно, но был сформирован надзорный комитет для наблюдения за такими учреждениями, как вооруженные силы и КГБ, хотя в нем преобладают представители советского оборонно-промышленного комплекса.

Введение партийного плюрализма в Советском Союзе может создать проблемы для работы правительства, если Коммунистическая партия снова будет плохо выступать на парламентских выборах. Теоретически Верховный Совет мог бы принять закон, несмотря на возражения как правительства, так и Коммунистической партии.Кроме того, весь Съезд народных депутатов имеет право наложить вето на любой закон, принятый Верховным Советом. Конечно, учитывая отсутствие каких-либо организованных национальных политических партий в Советском Союзе, кроме Коммунистической партии, и съезд, и Верховный Совет вряд ли получат рабочее большинство оппозиции. Будущее членство, скорее всего, будет разделено между большим количеством различных местных и региональных организаций, а также различными фракциями Коммунистической партии.Это, в сочетании с отсутствием работоспособных парламентских процедур, вероятно, увековечит нынешнее состояние законодательного тупика.

Тем не менее, учреждение внешне легитимного законодательного органа поднимает проблему, с которой прежде в России не сталкивались — разделение властей. В настоящее время исполнительная власть (включая Совет министров правительства и Политбюро партии) не имеет формальной власти над Верховным Советом. Когда под уговорами Горбачева Конгресс народных депутатов узко одобрил создание сильной унитарной исполнительной власти, конституционные изменения намного превзошли американскую парадигму, поскольку советский президент, помимо почти неограниченной исполнительной власти, также обладает значительными законодательными полномочиями.Решение не избирать первого президента через прямые общенациональные выборы, а вместо этого позволить ему занять свой новый пост только голосованием Съезда народных депутатов, также вызывает беспокойство.

Все это равносильно беспрецедентному усилению власти Горбачева — не обязательно хороший прецедент для советской демократии. Безусловно, местные, региональные и республиканские Верховные Советы, скорее всего, будут функционировать как настоящие законодательные органы и приобретут большую власть. На национальном уровне, однако, еще предстоит увидеть, в какой степени законодательная власть, находящаяся в руках громоздкого и капризного Верховного Совета, сможет уравновесить новую исполнительную власть.Чтобы система заработала, Верховному Совету, помимо принятия нового законодательства, необходимо будет облегчить законодательный тупик и разработать действенные процессы надзора и составления бюджета.

Во время моей поездки в Советский Союз министр юстиции Вениамин Ф. Яковлев также одобрительно высказался о внедрении системы разделения властей, которая, помимо независимо избранных исполнительных и законодательных органов, будет включать независимую судебную систему. Это очень важно. В настоящее время Советский Верховный суд, который был создан в 1922 году как орган для «содействия революционному правосудию» и который вначале также играл прокурорскую роль, не имеет реального органа судебного надзора.Его нынешняя скромная функция была описана председателем суда Евгением Смоленцевым как «руководство нижестоящими судами для обеспечения единообразия». Даже при предлагаемых изменениях Советский Верховный Суд не обладал бы правом судебного надзора. Вместо этого Наблюдательный совет, состоящий из ведущих деятелей науки и права, будет тщательно проверять законодательство на предмет конституционности.

Независимо от того, проводится ли судебный надзор судом или контрольным советом, возникает «мэдисонская дилемма», в соответствии с которой неизбираемый орган имеет право аннулировать закон, принятый демократическим путем.После многих лет абсолютизма одним из соблазнов, неумолимо стоящих перед новой судебной системой или Контрольным советом, будет продвижение реформ, выходящих за рамки тех, которые содержатся в законодательстве. Однако именно демократия и правило согласия управляемых узаконивают любой закон. Любой судебный пересмотр, расширяющий или отклоняющий закон, основанный на видении, независимо от того, насколько он благонамерен, одного человека или группы лиц, действующих в качестве платонических опекунов, может ослабить верховенство закона, демократический дух и даже легитимность нового советского режима. .

IV

Наиболее спорным предложением, которое будет рассмотрено национальным законодательным собранием, вероятно, станет ответ на волнения среди нерусских национальностей. Следует помнить, что советская конституция предоставляет союзным республикам право на выход. В качестве стимула предотвратить такой шаг был разработан «закон о республиканской и региональной автономии», согласно которому местные республики будут осуществлять определенный контроль над своей собственной землей и ресурсами и смогут наложить вето или аннулировать закон Верховного Совета, регулирующий их природные ресурсы в способы, которые они считают нежелательными.Тем не менее, соответствующие законы, принятые несколькими республиками, были объявлены центральными властями Москвы неконституционными. Из-за этнических беспорядков в нескольких республиках и того, что можно назвать только начинающейся гражданской войной в Азербайджане, реформа советской республиканской федеративной структуры была отложена из-за опасений усиления напряженности, которая могла бы расколоть союз.

Примечательно, что напряженность не ограничивается только отдаленными республиками. Даже в самой Российской республике имеется множество признаков фрагментации: такие ключевые регионы, как Сибирь, жалуются, что Москва извлекает из них слишком много ресурсов, давая слишком мало взамен.Между тем, во многих городах СССР приняты постановления, требующие от местных жителей подтверждения своего места жительства, прежде чем они смогут покупать дефицитные товары.

Возможным решением дилеммы национальностей может быть некий механизм защиты прерогатив республик — «прав государств», если хотите. Должны быть некоторые ограничения на полномочия центрального правительства связывать местные и региональные правительства. Принудительный федерализм стал бы одной из гарантий против национального правительства или даже против произвольной узурпации республиканским правительством прав и привилегий местных меньшинств.

В другой области наиболее заметные реформы, рассматриваемые в Советском Союзе, относятся к категории права собственности. В настоящее время в соответствии с положениями марксистско-ленинской философии советское право не признает частной собственности на «средства производства». Гражданские кодексы предназначены в первую очередь для защиты собственности государственных предприятий от любых посягательств и собственности кооперативов от всех, кроме государственной. Хотя кража частной собственности наказуема в соответствии с Уголовным кодексом, наказание за нее значительно меньше, чем за кражу государственной собственности.

Однако недавний партийный пленум призвал к признанию и легализации хотя бы части частной собственности. Новый предлагаемый закон о собственности будет легализовать различные формы частной собственности, включая собственность «совместное предприятие» и «владение акциями». Собственность «совместного предприятия» будет корпоративной собственностью, а собственность «владение акциями» является подходящим социалистическим эвфемизмом для частной собственности, принадлежащей множеству людей, подчеркивая, что собственность принадлежит многим. При этом будет признаваться как государственная, так и кооперативная собственность.Примечательно, что 6 марта Верховный Совет одобрил закон о собственности, который впервые после НЭПа дает частным лицам право владеть небольшими фабриками и защищает частную собственность от конфискации государством.

Действительно, действительно важно то, что всем видам собственности должна быть предоставлена ​​реальная и равная защита. Также рассматривается «закон о лизинге». Это позволило бы заключать договоры аренды и предусматривать как бессрочную, так и наследственную аренду, хотя многострадальные российские крестьяне все еще вряд ли смогут владеть своей землей за плату.Поскольку земля в Советском Союзе составляет гораздо больший процент национального богатства, чем в любой западной стране, решение не приватизировать землевладение эффективно убирает с рынка значительную часть советских ресурсов. Между тем решение зарегистрировать все кооперативы и другие формы свободного предпринимательства до того, как они начнут действовать, несомненно, приведет к задержкам и бюрократическим тупикам.

Таким образом, защита того, что Локк называл «плодами своего труда», sine qua non свободы, все еще находится под контролем государства.В основе нового реформированного коммунистического государства Горбачева по-прежнему остается утопическая мечта о безиментном бесклассовом обществе. Защита законом почти всех форм частной собственности, включая возможность уступать, продавать и отчуждать, все еще не просто регулируется (как на Западе), но запрещена, если закон не допускает исключений. Перестройка этого не изменила.

В

Советские реформаторы предложили несколько значительных реформ уголовного законодательства, включая расширение доступа к адвокату.Это предложение подчеркивает расширение прав подозреваемых и обвиняемых и подчеркивает важность состязательного процесса как на досудебной, так и на судебной стадии. В эту реформу входит открытие, по крайней мере, стадии судебного разбирательства для более широкого доступа общественности в соответствии с теорией, согласно которой общественный надзор позволит устранить ошибки и злоупотребления со стороны следователей в следственной системе.

Еще одна важная реформа содержится в законодательных предложениях, в которых особое внимание уделяется допуску адвокатов во время задержания или на досудебной стадии.Таким образом, следователи не смогут допросить подозреваемых ex parte до прибытия адвоката.

Еще одно важное предложение о законодательной реформе — принять презумпцию невиновности в качестве стандарта советского уголовного права. Эта концепция, однако, чужд советской доктрины, и некоторые государственные чиновники упорно сопротивлялись этому усилия по реформированию советского уголовного права. Действительно, во время моего визита в Советский Союз наша делегация спросила министра внутренних дел Вадима Бакатина о необходимости усиления защиты прав подозреваемых и заключенных в частности, и основных прав человека в целом.Его ответ заключался в том, что, поскольку уровень преступности увеличился в прошлом году как минимум на сорок процентов (он не был уверен в этом уровне, поскольку не обо всех преступлениях сообщается, и полагал, что рост, вероятно, был ближе к семидесяти процентам), это еще не было » подходящий сезон »для реформы уголовного правосудия. Он также заявил, что одной из серьезных проблем, с которыми сталкиваются правоохранительные органы, является широко распространенное в советской истории «романтическое представление» о том, что в социалистическом раю нет преступности.

Помимо вышеперечисленных мер на повестке дня стоит реформа самой судебной системы.Руководство, стремящееся отменить «телефонное правосудие», рекомендовало Верховному Совету запретить партийным чиновникам вмешиваться в работу судов под страхом исключения. Кроме того, министр юстиции Яковлев сказал во время наших встреч, что будет требоваться закон, устанавливающий уголовную ответственность за воспрепятствование осуществлению правосудия и вмешательство в судебную систему.

Широко распространено мнение, что независимость судов можно было бы повысить, если бы судьи были пожизненными.Действительно, во время моего визита министр юстиции Яковлев сообщил мне, что, помимо пожизненного срока, судьям будет предоставлено 100-процентное повышение заработной платы — мера, предположительно направленная на устранение по крайней мере некоторых существующих стимулов для судебной коррупции и повысить статус и престиж судебной власти. Другие структурные предложения включают преобразование всей адвокатуры и повышение статуса адвокатуры. Это будет сделано за счет увеличения заработной платы и гонораров юристов и поощрения студентов к изучению права.Было предложено создать национальную ассоциацию адвокатов, свободную от политического контроля. В качестве «структурного» изменения также выдвигается предложение о сокращении политического управления адвокатурой или «колледжами», а также о предоставлении колледжам права отбирать кандидатов без внешнего давления.

VI

В чем значение повсеместных изменений в советском обществе и государстве? Очевидно, что масштабы и направленность советских реформ представляют для американского народа больше, чем академический интерес.Ясно, что существует связь между содержанием советской внешней и оборонной политики и характером отношений между советским обществом и его правительством. До тех пор, пока принятие решений по внешней политике Советского Союза остается исключительной прерогативой Политбюро, даже при усиленном участии профессионалов в области внешней политики и Комитета по иностранным делам Верховного Совета, играющего ограниченную «надзорную роль», всегда существует возможность того, что сегодняшняя умеренность завтра может смениться новым витком экспансионизма и агрессии.Напротив, если бы Советский Союз стал полноценной партисипативной демократией, где лица, принимающие решения на всех уровнях, в конечном итоге подотчетны электорату, возможность возврата советской внешней политики к ее старым экспансионистским путям станет значительно менее вероятной. Хотя демократия не устраняет всех ошибок во внешней политике, исторический опыт, накопленный в течение этого столетия, и особенно после окончания Второй мировой войны, показывает, что демократические правительства более склонны к совместной и мирной внешней политике, чем тоталитарные.

Более того, только развитие демократических институтов как на национальном, так и на местном уровнях может снизить политическую и этническую напряженность и стабилизировать ситуацию в Советском Союзе. Это, конечно, является предпосылкой как для столь необходимого советского экономического роста, так и для советской способности играть позитивную и легитимную роль в существующей международной системе. Точно так же основная причина интереса Советов к верховенству закона заключается в том, что только свод коммерческого права, уважающий неприкосновенность контрактов и частной собственности, обеспечит предсказуемость и стабильность, необходимые для привлечения иностранных инвестиций, тем самым поддерживая их больную экономику.

Безусловно, только Советский Союз может реформировать себя, и этот процесс находится на ранней и очень неопределенной стадии. Америка не может и не должна навязывать свои идеалы и систему советским народам. История и культура — важные регуляторы того, что является приемлемым, а что — недопустимым политическим поведением в данном обществе. Однако я верю, что новая советская революция необходима — подобная Британской Славной революции 1688 года и нашему собственному революционному периоду с 1776 по 1787 год, — то есть мирной (в смысле избежания царства террора и других приспособлений). полицейского государства) и конституционный в широком смысле структурных изменений, приводящих к более совершенному правительству и обществу.

Народы Советского Союза борются за демократию и экономическую свободу против одной из самых деспотических форм тирании, которую когда-либо знал мир, — Ленинской Коммунистической партии Советского Союза. Этнические национальности сегодня отстаивают политическую свободу и свое культурное наследие против последнего остатка колониализма в мире, СССР, в котором доминирует Великая Россия.Советские республики сталкиваются с политическим выбором, аналогичным тем, с которыми столкнулись американские государства восемнадцатого века, которые также имел множество противоречивых экономических, коммерческих и политических интересов.Поскольку основные проблемы Советского Союза, по крайней мере, аналогичны проблемам Америки восемнадцатого века, министр юстиции Яковлев, возможно, был дальновидным прошлой осенью, за несколько месяцев до недавнего партийного пленума, когда он сказал мне, что американская система разделения властей и Федерализм — это «гораздо лучшая система, которую Советский Союз может скопировать, чем парламентская система».

Соответственно, американцам есть чем поделиться с советскими реформаторами. Например, федерализм и федерация — это уроки американского опыта, которые могут быть поучительными, поскольку Советский Союз проводит реформы.Здесь, однако, сравнение американского и советского опыта требует особой осторожности. Соединенные Штаты — это союз пятидесяти отдельных штатов. Как федеральное правительство, так и правительства штатов можно назвать «суверенными» в своих сферах, как это определено Конституцией. Советский Союз, с другой стороны, состоит из отдельных этнических или национальных единиц, добавленных за столетия в результате завоеваний или насильственных аннексий. С упадком коммунизма не существует преобладающей единой культуры или веры, объединяющих эти «нации».«Горбачев может сплотить советские республики, только убедив их в том, что в их интересах оставаться частью СССР. Короче говоря, он должен принять« новый федерализм », который также удовлетворит национальные чаяния советских народов. как дать им равный статус с доминирующими в настоящее время великороссами.

Более того, хотя демократия необходима, для защиты свободы необходимо нечто большее, чем простое мажоритарное правление. Помимо вопроса о демократической лицензии, Советы должны решить фундаментальный вопрос ограничения мажоритарного правления, необходимого для защиты прав меньшинств и защиты личной свободы.Для этого необходимо установить некий вариант разделения властей. Целью разделенного правительства, основанного на американской модели разделения функциональных властей (исполнительной, законодательной и судебной), или на традиционной британской модели «смешанного правительства», является ограничение деспотических тенденций, присущих любому режиму.

Но, опять же, ограничения правительства путем разделения государственных функций недостаточно. Сопутствующая система сдержек и противовесов необходима для предотвращения посягательства одной единицы правительства на обязанности и ответственность другой.На своих встречах в Москве я понял, что Советы просто не понимают, как может существовать политическая структура с преднамеренной напряженностью, созданной между ветвями власти и политическими фракциями, поскольку по их традиции решения принимаются либо на основе единодушия диктаторского указа, либо на основе консенсуса, мотивированного. утопическим видением.

Мы должны делать все возможное, чтобы поощрять систему сдержек и противовесов. Основная проблема, стоящая перед советским народом и его лидерами, состоит в том, чтобы не допустить, чтобы новый Советский Союз стал возрожденной версией автократической монархии, взамен способствовать истинному политическому плюрализму и ограниченному правительству, отражающемуся в верховенстве закона и уважении естественных прав.Успех Горбачева в этих усилиях отвечает интересам Соединенных Штатов, да и всего мира.

1 Визит в октябре 1989 г. был проведен по приглашению министра юстиции Вениамина Ф. Яковлева и был первым визитом действующего генерального прокурора Соединенных Штатов. Его цель состояла в том, чтобы обсудить значение и важность верховенства закона. Во время моего пребывания в Москве у меня была возможность изучить важные правовые, политические и даже философские вопросы с несколькими официальными лицами, в том числе с Николаем I.Рыжков, премьер-министр СССР; Анатолий Иванович Лукьянов, председатель Верховного Совета; Владимир Крючков, председатель КГБ; Вадим Васильевич Бакатин, министр внутренних дел; Александр Юрьевич Сухарев, главный прокурор СССР; и председатель суда Евгений Смоленцев. В качестве губернатора Пенсильвании в 1979 году у меня также была возможность посетить Советский Союз и принять участие в обсуждениях с ведущими правительственными, юридическими и партийными чиновниками.

2 И. В. Гсовский, Советское гражданское право, 28 (1948).

3 «Основы гражданского законодательства СССР и союзных республик» в Основах законодательства СССР и союзных республик, стр. 150. См. Также Осакве, «Исследование современного советского закона о правонарушениях», 54, Tul Л. Rev.3 (1979).

4 Там же.

5 Цитируется по Биллу Келлеру, «Волнения на Востоке: Советская партия еще не окончена», The New York Times, 8 февраля 1990 г., стр. 1.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

Project MUSE — Российская монархия и верховенство закона: новые взгляды на судебную реформу 1864 года

Институт Гарримана
Колумбийский университет
420 W. 118th Street
New York, NY 10027 USA
[email protected]

Взаимоотношения Правовая система — суды, правовая администрация, дисциплина российского права — для российского государства была постоянной и нерешенной проблемой в современной российской истории и остается спорным вопросом в современной политической жизни.Монархия, советский режим и нынешнее российское правительство подтвердили и подтвердили важность закона и правовых институтов, но не отказались от своего страха и антагонизма по отношению к судебным институтам и судебной экспертизе. Судебная реформа 1864 года выделяется как исключительное событие, момент, когда правительство приняло судебную систему, которая воплощала те самые принципы, которые правители и должностные лица российского государства долгое время отвергали как чуждые и пагубные. Когда я приступил к своему исследованию для книги Развитие правового сознания в России в середине 1960-х годов, я был в основном заинтересован в объяснении этого экстраординарного разрыва с традициями, который, как я пришел к выводу, не мог в конечном итоге преодолеть ревность автократии к его прерогативы.Здесь я возвращаюсь к этой теме, принимая во внимание как свои собственные исследования царского мифа и символов, так и более поздние исследования, некоторые из которых опровергают мои пессимистические выводы о пореформенной эпохе. Я исследую вопрос, прямо или косвенно поставленный во всех этих произведениях: было ли правовое государство возможно при русской монархии?

Я стремился найти истоки судебной реформы, изучая развивающиеся институты и персонал российского государства в первой половине XIX века — предмет, который, несмотря на его очевидную важность, долгое время игнорировался историками.Российское государство оставалось великой и могущественной державой, иногда отвечая как злая сила угнетения, а иногда как демиург прогресса и просвещения, чьи действия были известны, но чьи мотивы и внутренние механизмы оставались загадочными. Дореволюционные историки опубликовали первые исследования российских государственных институтов, но их трактовка была ограничена из-за ограниченного доступа к архивам и идеологических предубеждений, которые вызывали либо некритическую похвалу, либо решимость искать недостатки и лицемерие государственной политики.До 1960-х годов советские историки мало обращали внимания на государство, которое, согласно партийной доктрине, представляло собой эпифеномен, исторически детерминированный и в конечном итоге обреченный марксистской диалектикой. Западные историки России, в том числе и я, сосредоточили свое внимание на интеллектуальной истории, истории революционного движения, а позже и на социальной истории.

Именно Петр Андреевич Зайончковский открыл серьезной науке изучение имперского российского государства в 1960-х годах.Его многочисленные монографии и издания мемуаров ясно показали, что государство представляет собой целую культуру со своими ценностями, целями, политикой и идеологией. Зайончковский признал и обосновал роль «субъективного фактора» в истории, хотя, конечно, он не мог этого сделать в печати. Он рассматривал Великие реформы 1860-х годов не как защитную реакцию на якобы «революционную ситуацию» среди крестьян (даже если он в обязательном порядке излагал такие взгляды в своих публикациях), а как процесс, происходящий в бюрократии, когда чиновники в ответ на Крымскую войну разработали планы по изменению России, чтобы вступить в новую эру.