Право система норм это: ПРАВО (система норм) — это… Что такое ПРАВО (система норм)?

НОРМА ПРАВА. СИСТЕМА ПРАВА — ПРАВО

Традиционно первичной структурной единицей всего права называют норму права. Отдельно взятое юридическое правило обладает теми же признаками, что и все право в целом. Норма права выступает общеобязательным правилом, и субъект, оказавшись в поле действия нормы права, должен следовать ее предписаниям. Норма права связана с государством и обеспечивается его силой, гарантией и защитой. Она закрепляется в источниках и регулирует общественное отношение. За ее нарушение наступает юридическая ответственность.

Попытки сгруппировать нормы права предпринимались давно, и в настоящее время существует много подходов в классификации юридических правил.

В зависимости от функциональной роли, которую выполняют нормы права, выделяют: 1) учредительные нормы, которые закрепляют основы правовых отношений или положение человека в обществе, например, нормы конституционного права; 2) декларативные нормы, которые содержат объявления юридического характера, например, Конституция РФ, объявляющая права и свободы человека высшей ценностью; 3)

дефинитивные нормы, содержащие определения юридических понятий; 4) коллизионные нормы, которые устраняют противоречия в практике применения тех или иных правил поведения субъектов права; 5) охранительные нормы, в которых прописывается система юридической ответственности для тех, кто нарушает нормы права.

По времени действия принято выделять постоянные и временные нормы права. Первые содержатся в законах или других стабильно действующих нормативных актах, а вторые — в таких нормативных актах, которые приняты только на определенный срок.

По методу правового регулирования принято выделять императивные и диспозитивные нормы. Императивные нормы содержат властные безальтернативные варианты поведения субъектов права, от которых нельзя отклоняться. Например, согласно правилам дорожного движения, автомобиль не может проезжать на красный свет светофора или превышать скорость движения, установленного на определенном участке дороги. При этом неважно, совпадает ли это с мнением тех, кто оказывается в сфере действия указанных правил. Диспозитивные нормы права содержат некую свободу усмотрения в поведении субъектов права. При этом им разрешается поступать либо так, либо по-другому. Некоторые юристы называют их «восполнительными». Это значит, что такие нормы как бы восполняют пробел в неурегулированных между сторонами правоотношениях.

В таком случае действует норма закона.

В соответствии с этим же основанием существуют поощрительные нормы и нормы, определяющие взыскание.

По предмету правового регулирования выделяют нормы конституционного, гражданского, административного, финансового, трудового, семейного и т.д. права.

По специфике правового регулирования нормы отдельных отраслей делят на

материальные (это определенные правила поведения субъектов права) и процессуальные (нормы, которые устанавливают порядок применения юридических норм).

Правовая норма представляет собой некую мини-систему, в состав которой входят взаимосвязанные между собой компоненты. Традиционно многие юристы делили норму права на три составляющих элемента: гипотезу, диспозицию и санкцию.

Гипотеза указывает на конкретные обстоятельства жизни, наличие которых дает возможность использовать правило поведения, сформулированное в диспозиции нормы.

Диспозиция представляет собой модель правомерного поведения субъектов права, содержание их прав и обязанностей.

Санкция рассматривается как последствие для субъекта, который либо соблюдает, либо не соблюдает норму права.

Нормы права выражаются в определенной форме. Например, в России наиболее распространенную форму права представляет нормативно-правовой акт, структурным элементом которого выступает статья. В некоторых случаях норма права фактически излагается в статье закона. Это прямой способ изложения.

В других случаях элементы правовой нормы излагаются в нескольких статьях одного нормативного акта. В этом случае одна статья нормативно-правового акта отвечает другой статье закона, что необходимо для полного понимания сущности проблемы. Такой способ изложения называется

отсылочным.

Статья закона может содержать отсылку к законодательству вообще, договору или иным объектам правового регулирования. Это бланкетный способ изложения нормы права в статье закона.

Право обладает системностью, так как все элементы, которые его образуют, взаимосвязаны между собой. В противном случае право было бы неспособно выполнять столь важную функцию регулирования разнородных общественных отношений в обществе.

Система права —

это внутренняя структура права, которая представляет собой совокупность норм, институтов, подотраслей и отраслей права, объединяемых в две большие правовые области — частное и публичное право.

Первичным элементом системы права считают норму права. Она может выступать и как самостоятельное правило поведения. Нормы права объединяются между собой и образуют институты права, которые регулируют определенные общественные отношения. Существуют внутриотраслевые институты, например, институт брака в области семейного права или институт избирательного права в области конституционного права.

Могут быть и межотраслевые институты, которые объединили нормы различных отраслей права. Институт права собственности — яркий тому пример. Здесь объединены нормы уголовного, семейного, конституционного, гражданского и других отраслей права. Объединение нескольких родственных институтов называется подотраслью права.

Существует много отраслей права. Среди них — следующие:

— конституционное право, устанавливающее основы государственного строя и указывающее на правовой статус личности;

— гражданское право, регулирующее имущественные и личные неимущественные отношения;

— административное право, связанное с управленческими отношениями, возникающими в процессе исполнительно-распорядительной деятельности органов государства;

— уголовное право, устанавливающее, какие поступки людей являются наиболее опасными для общества, человека или государства, и определяющее наказания за их совершение.

В настоящее время появились новые отрасли права. К ним относят налоговое право, компьютерное право, муниципальное право и т. д.

Одни группы норм образуют область частного права, другие — область публичного права. В первом случае затрагиваются частные интересы; стороны равны между собой в правовом отношении, никто из них, как правило, не наделяется властными полномочиями по отношению к другому. Во втором случае затрагиваются интересы государства; здесь один из участвующих субъектов может быть наделен властными полномочиями.

Право выражается в форме, которая тоже имеет системный признак. Речь идет о системе законодательства. Этим понятием в науке обозначают совокупность нормативно-правовых актов. В нашей стране они разные — и по юридической силе, и по форме. Система права, таким образом, выступает в качестве содержания системы законодательства. В области системы права в настоящее время создаются новые институты, расширяется правовое регулирование. В системе законодательства также происходит обновление: создаются новые формы права, изменяется старое законодательство, возрастает роль диспозитивного регулирования общественных отношений, которое дает возможность субъектам права выбрать определенную модель поведения.

Правовые нормы все больше учитывают именно интересы личности.

Для того чтобы существовало стабильное общество, необходим определенный хорошо отлаженный механизм социального регулирования, т.е. целенаправленного воздействия на поведение людей, отношения между ними. Поскольку важным регулятором поведения человека выступает право, в науке появилось такое понятие как правовое регулирование. Юристы обращают внимание на то, с помощью чего возможно регулирование: норму права, юридический факт, правоотношения, акты реализации прав и обязанностей субъектов права, правоприменительные акты.

В теории права выделяют специальные способы правового регулирования:

1) участнику правоотношений предоставляются права. Например, человеку, достигшему 18 лет, по общим правилам разрешается вступать в брак;

2) человека обязывают к какому-либо действию. Например, должник, не возвращающий долг, принуждается судом исполнить взятое на себя обязательство;

3) человеку запрещается совершать определенные поступки. Например, недопустимы убийства или причинение вреда здоровью людей.

В юриспруденции выделяют также

типы правового регулирования.

Первый тип — это общедозволительное регулирование, работающее по принципу «дозволено все, что не запрещено». В таких случаях устанавливаются четкие запреты, а объем дозволенного не определен. В этих условиях развивается инициативность и активность людей. В области гражданских правоотношений, например, разрешается заключать любые договора, даже те, которые не определены в законе.

Второй тип — разрешительное регулирование, основанное на принципе «запрещено все, кроме прямо разрешенного». В таких условиях лицо может совершать только то, что ему разрешено. Например, человек, наделенный в силу закона определенной компетенцией на работе, не может совершать все, что ему нравится. Его деятельность ограничена только предусмотренными поступками.

Вопросы и задания

1. Каковы признаки нормы права? Сформулируйте определение понятия «норма права».

2. Какие основания классификации норм права существуют?

3. Каковы виды норм права? Объясните, чем они отличаются друг от друга.

4. Какова структура нормы права? Дайте определение гипотезы, диспозиции и санкции.

5. Как излагаются элементы нормы права в статьях нормативно-правовых актов?

6. Что такое система права?

7. Какие отрасли права существуют? Охарактеризуйте их.

8. В чем различие частного и публичного права?

9. Каково соотношение системы права и системы законодательства?

10. Объясните понятие «правовое регулирование».

СЕКЬЮРИТАРНОЕ ПРАВО КАК СИСТЕМА НОРМ О ЦЕННЫХ БУМАГАХ В РОССИЙСКОЙ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ

УДК 347.241.1

Секьюритарное право как система норм о ценных бумагах в российской правовой системе Р.В. Чикулаев

Р.В. Чикулаев

Кандидат экономических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса

Пермский государственный университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

В статье рассматриваются вопросы формирования особого комплекса правовых норм, регулирующих гражданский оборот и сопутствующие операции с ценными бумагами и финансовыми инструментами. Предлагается общее понятие секьюритарного права, раскрывается его основное содержание, функции, цели, значение, принципы.

Ключевые слова: ценные бумаги; финансовые инструменты; секьюритарное право;  правовой институт; функции; цели; значение; принципы права

Есть основания утверждать, что современные исследования в области юридических наук, в том числе цивилистики, имеют большую склонность к практической стороне права. Объектом исследований чаще становятся либо конкретные правовые институты и подотрасли, например, о банковской деятельности, инвестициях, инновациях, банкротстве, финансовом рынке, либо комплексные вопросы правореализации, к примеру, обобщения судебной практики, сравнительно-правовые исследования и т. п. Теоретические проблемы, в том числе касающиеся содержания правоотношений, юридических функций, отраслевых образований, правовых механизмов, реже привлекают внимание ученых.  

В числе недавних исследований более теоретического характера можно назвать работы Е.В. Вавилина [2], Д.Н. Кархалева [7], Б.И.  Нефедова [9], Ю.С. Харитоновой [13] и др. Такую тенденцию можно объяснить как повышенной сложностью сугубо теоретических проблем, так и более высокой востребованностью исследований, ориентированных на получение конкретных результатов (к примеру, повышение эффективности инвестиционной среды и пр.) Представляется, что в равной степени необходимы и те и другие направления исследований, а идеальным случаем может считаться их баланс.

Одним из актуальных направлений совершенствования гражданского законодательства и права можно признать проблему выработки стройной и непротиворечивой концепции правового регулирования отношений по поводу выпуска и обращения ценных бумаг. Очевидно, что при разработке такой концепции крайне важно достичь упомянутого выше баланса в исследовательской проработке вопросов как обобщенно-теоретического, так и конкретно-практического характера. При достижении такого баланса концепция обновленного «права ценных бумаг» должна отразить базовые принципы: 1) построения юридической конструкции самой ценной бумаги в гражданском праве, 2) механизма правовой регуляции системы отношений, возникающих при обороте ценных бумаг. H:\Docum\юрист\Для сайта юрфака\2011_2\СТАДИИ ПУБЛИКАЦИИ.doc

Современная правовая система страны существенно реформируется. Это обусловлено двумя основными причинами: во-первых, влиянием постоянных факторов, таких как развитие экономики, новые типы общественных отношений, мировые тенденции; во-вторых, появлением особых обстоятельств, в том числе новых задач и установок органов управления, кризисных явлений, необходимости в срочных мерах по нормализации хозяйственных процессов.

Сфера отношений на финансовом рынке после кризиса 2008 г. потребовала повышенного внимания как со стороны органов управления, так и со стороны юридической науки. Стала явной потребность не только в реформировании законодательства, но и в создании устойчивой научно-теоретической базы для эффективного развития гражданского и других отраслей права. При этом актуализировались многие важные теоретические проблемы, в том числе те, внимание к которым не обращалось уже давно. В их числе и комплекс вопросов о структурировании системы права. Традиционным для континентальной и, в том числе, российской правовой доктрины, можно признать выделение базовых и комплексных отраслей, подотраслей, а также институтов и субинститутов права. Если в отношении базовых отраслей и институтов определенность более или менее достигнута, то вопросы комплексных правовых отраслей, субинституциональных и надинституциональных образований остаются дискуссионными.

Теоретический, на первый взгляд, характер этой проблемы имеет значение для практики нормотворчества и правоприменения. Так, в ходе реформирования гражданского законодательства [8], в том числе норм о ценных бумагах [10], вопросы определения роли и места таких норм оказали прямое влияние на структуру и содержание обновленных правовых актов. Новейшая судебная практика и новеллы процессуального законодательства [11] также указывают на наличие устойчивых межотраслевых связей норм о ценных бумагах с нормами о корпоративных, финансовых, административных, уголовных отношениях. Есть основания утверждать, что динамика развития законодательства и правоприменительной практики обусловили необходимость выделения системы юридических норм, определяющих правовой статус ценных бумаг, а также регулирующих их гражданский оборот, в отдельную совокупность с определением ее места, значения и характерных особенностей в национальной правовой системе.

При этом нужно сделать ряд уточнений.

Во-первых, заслуживает обоснованной критики известная тенденция искусственного порождения большого числа новых правовых «отраслей», как правило, комплексных. Это явление известно с начала 90-х гг. ХХ в. и связано, очевидно, с интенсивным развитием российского законодательства в тот период. Можно найти объяснения тому, что после долгого засилья в СССР единой идеологии и устойчивой системы нескольких базовых правовых отраслей теоретики нашли возможным на основе не всегда качественно написанных новых законов предлагать ранее не известные правовые отрасли, такие как: транспортное, аграрное, банковское, инвестиционное право и др. Однако основания для выделения таких нормообразований именно в качестве правовых отраслей были далеко не всегда. В юридическом мире известен парадокс появления мелких и потому несерьезных «отраслей», таких как «автомобильное право», «нефтяное право», «животноводческое право» и т.п. Слепое следование таким тенденциям может привести к размыванию правовой системы, дезорганизации движения научной юридической мысли.

Во-вторых, общепризнанным считается такой критерий выделения правовой отрасли как наличие самостоятельного предмета и метода. В усеченном варианте этот критерий заметен также при подразделении на внутриотраслевые и межотраслевые образования. Однако, как справедливо замечали некоторые ученые, с позиций формальной логики, критерий классификационного деления может быть единственным. Следовательно, одновременное применение двух критериев (предмета и метода) вступает в определенное противоречие с основами научной философии. Некоторый выход из положения ряд ученых усматривает в придании предмету ведущей, а методу – второстепенной роли в формировании отраслевых нормообразований [12, с. 354].

В-третьих, как правило, ни одна правовая отрасль или институт не находятся в пределах сугубо одной предметной области отношений, не являются «чисто» гражданско-правовыми, уголовно-правовыми и т.п. Этот факт признается большинством авторов [6, c. 20] и является следствием многообразия общественных отношений, регулируемых правом. Так краткая материально-правовая норма ст. 148 Гражданского кодекса РФ [4] о восстановлении прав по именным и ордерным ценным бумагам не может быть реализована иначе, как с применением целой последовательности процессуально-правовых норм главы 34 Гражданского процессуального кодекса РФ [5].

В-четвертых, право, являясь одной из высших форм развития мысли, отражает всю сложность и многообразие способов формализации мыслительного процесса, который всегда является идеальным. Поэтому особое значение в праве имеет семантический аспект, т.е. название нормативно-правовой совокупности и его значение. Специальные названия научно-правовых предметов и их содержательно-понятийный объем служат целям их более эффективного научного познания, изучения и исследования. Название нормативно-правовой совокупности должно отвечать таким требованиям как обоснованность появления и применения, наполненность лексического значения, удобство вербального использования, соответствие языковым правилам.

Учитывая вышесказанное, в целях достижения наибольшей понятийной определенности, совершенствования процессов научного познания, правотворчества и правоприменения, предлагается ввести в научный юридико-лингвистический оборот понятие «секьюритарного права» как совокупности специальных правовых норм, регулирующих все стадии гражданского оборота ценных бумаг и сходных с ними по правовой природе финансовых инструментов.

Полагаем, что предложенное обозначение не относится к области излишних нормативно-правовых совокупностей, о которых было сказано выше, а вызвано к жизни объективной потребностью обобщения устойчивой системы многообразных правоотношений. Введение такого понятия будет полезным для научно-исследовательской работы, юридического оформления субъектных отношений, законотворчества, углубленного понимания правовой природы ценных бумаг, их места в российской правовой системе. Также это должно ускорить решение актуальной научной задачи выработки обновленной единой и непротиворечивой концепции правового регулирования оборота ценных бумаг как комплекса общественных отношений особого рода.

Введение понятия секьюритарного права обусловливает необходимость постановки и решения связанной с этим задачи характеристики этой нормативной совокупности как внутриотраслевого институционального или межинституционального (межотраслевого) нормообразования. В этом аспекте в порядке научной гипотезы предлагается оперировать таким термином как «отраслеподобная совокупность» юридических норм. Этот термин можно признать условным, служащим целям удобства при ведении научно-исследовательской деятельности. Он может применяться в тех случаях, когда соответствующая группа правовых норм обладает явными признаками предметного сходства, является весьма обширной, вбирает в себя нормы, относящиеся к различным известным правовым отраслям и институтам, но при этом признать наличие самостоятельного предмета и (или) специфического метода правового регулирования на данном этапе научного познания пока затруднительно.

Таким образом, секьюритарное право предлагается определить как обширную отраслеподобную совокупность правовых норм, наиболее близкую по составу к комплексному межотраслевому институту, а по содержанию – к подотрасли предпринимательского права (в случае признания существования такового как комплексной отрасли права). Наибольшая часть норм секьюритарного права лежит в гражданско-правовой плоскости. Секьюритарное право регулирует общественные отношения лично-имущест­вен­но­го, корпоративного и финансового характера, возникающие между физическими, юридическими лицами, иными участниками гражданских отношений, при участии государства в лице уполномоченных органов в процессах контроля и регулирования отношений по поводу гражданского оборота ценных бумаг и иных финансовых инструментов, включая их выпуск (эмиссию, выдачу), обращение (переход прав) и прекращение (погашение, амортизацию).

Название «секьюритарное право» происходит от англ. securities, что является аналогом российской правовой категории ценных бумаг в законодательстве большинства развитых зарубежных стран. Такое название представляется достаточно удобным, кратким, понятным большинству специалистов в области финансового рынка, допустимым с т. зр. традиций языкового заимствования. Такое название имеет выраженный интернациональный характер, что особенно актуально в условиях сближения основных мировых правовых систем, развития внешнеэкономической интеграции.

Следуя основным принципам построения нормативных совокупностей, можно охарактеризовать секьюритарное право в его основных проявлениях как: 1) систему норм, 2) комплекс правоотношений, 3) область законодательства, 4) научное знание, 5) учебную дисциплину, 6) раздел правоприменительной практики.

1. Как система норм, секьюритарное право представляет собой совокупность однородных, взаимосвязанных и взаимоподчиненных правил поведения и нормативных установлений, регулирующих общественные отношения, связанные с порождением (выпуском, выдачей, эмиссией) ценных бумаг, отношения по поводу совершения сделок (обращение) и иных сопутствующих операций с ценными бумагами, прочие отношения, вытекающие из прав и обязательств, закрепленных ценными бумагами. Совокупность таких отношений можно охарактеризовать как гражданский оборот ценных бумаг.

2. Как комплекс правоотношений, секьюритарное право выступает в виде взаимосвязанной совокупности соответствующих отношений между участниками гражданского оборота (физическими, юридическими лицами, а в установленных случаях – с привлечением уполномоченных госорганов), которые регулируются специальными правовыми нормами: статусного, управомочивающего, регламентирующего, запретительного, ограничительного, компенсационного, стимулирующего характера.

3. В качестве области законодательства секьюритарное право объективировано в соответствующих источниках отечественной нормативно-правовой системы: законах, подзаконных нормативных актах, а также, в ряде случаев, в локальных актах (включая акты саморегулирования). Федеральные законы, содержащие секьюритарно-правовые нормы, могут быть классифицированы на законы общего и специального регулирования. Подзаконные акты представляют собой инструментарий правового воздействия, имеющий более оперативный, частный и уточняющий характер.

4. Научно-исследовательский аспект секьюритарного права состоит в выработке системы базовых принципов и методов научного познания, обеспечивающих поступательное развитие научно-правовой мысли и следующих ему процессов законотворчества и правоприменения в сфере реализации функции юридического управления оборотом ценных бумаг (общественно-гражданский аспект) и рынком ценных бумаг (публично-хозяйственный аспект).

5. В качестве учебной дисциплины, секьюритарное право как система знаний о правовом регулировании ценно-бумажных отношений с различными вариантами названий входит в компонентный состав учебных планов учреждений высшего, среднего специального и дополнительного профессионального образования по подготовке специалистов по направлениям «юриспруденция» и смежным предметным областям.

6. В правоприменительной практике секьюритарное право формирует массив актов правоприменения, прежде всего судебных постановлений (общей, арбитражной, административной, конституционно-правовой юрисдикции), обеспечивая тем самым конкретно-практическую реализацию секьюритарных норм при разрешении жизненных коллизий в связи с правами на ценные бумаги, обеспечивая общий режим законности, правомерности и цивилизованный характер отношений в сфере оборота ценных бумаг.

Охарактеризовав таким образом основные положения секьюритарного права, хотелось бы обратить особое внимание на такие существенные стороны данной правовой области, как цели, функции и значение. Как видится, право в целом и все его структурные элементы не могут существовать без таких категорий и не должны рассматриваться в отрыве от них.

Целями права (правовой совокупности) можно признать несколько ключевых и важнейших общественно значимых результатов, на достижение которых направлена соответствующая совокупность норм. Такое достижение, как правило, не бывает одномоментным, а представляет собой сложный перманентный процесс, не исключающий периодического достижения всех или части результатов, после достижения которых процесс может возобновляться. Цель права обычно не бывает единственной, но из множества целей, которые в идеале должно достигать право, необходимо отбирать лишь несколько наиболее существенных, характеризующих именно данную правовую отрасль (институт и пр.) Иными словами, цель права – это то, для чего право (общность правовых норм) создано и то, что право в конечном итоге приносит обществу.

Функциями права следует считать основные и важнейшие из всех возможных проявления воздействия правовых норм на определенные общественные отношения, а также на субъекты этих отношений. Функциями права также можно признать достижение конкретных, частных результатов урегулированности общественных отношений в отдельных ситуациях. Чем больше и чем качественнее оказались урегулированы такие отношения, тем большая степень правомерности общественной жизни достигнута благодаря реализации функции права.

С понятиями целей и функций права тесно связано понятие значения права. При всей обширности и некоторой умозрительности этой категории, она видится необходимой, так как право само по себе, не имеющее общественного значения, утрачивает свою социальную значимость и не имеет развития. Поэтому в самом общем виде значение права можно определить как некую социальную роль и общественную ценность данной нормативно-правовой совокупности для того круга лиц (отдельных субъектов, отраслей экономики, сферы правоприменения и т.п., вплоть до государства в целом), для которого право действует (является применимым). Свое значение право приобретает благодаря достижению его целей и надлежащему выполнению присущих ему функций.

Отечественные правоведы, безусловно, не могли пройти мимо ценностно-функциональных характеристик права. Но наибольшее внимание при этом всегда уделялось таким характеристикам в отношении права в целом или его отдельных наиболее крупных отраслей. Так, С.С. Алексеев выделял социальное (ценность) и функциональное значения права. Среди функций права традиционным можно считать выделение регулятивной (статической и динамической), охранительной и оценочной функции [1, с. 145]. В.П. Грибанов использовал категорию функции применительно к отрасли права (гражданскому праву) в целях выделения и характеристики данной отрасли [3]. В то же время представляется не только возможным, но и необходимым охарактеризовать функции в их взаимной связи с целями и значением, в отношении каждой нормативной совокупности: отрасли, подотрасли, института права или иной отраслеподобной нормативной общности.

Цели, функции и значение нормативно-правовых общностей имеют большую теоретическую и практическую полезность. Их характеристика необходима для понимания глубинного содержания права как специалистами, так и широким кругом лиц, для укрепления законности в процессе правоприменения, для совершенствования нормотворчества, в образовательных и исследовательских целях.

Поэтому в целях всесторонней характеристики секьюритарного права как нормативной общности можно обозначить его основные цели, функции и значение.

Ключевыми целями секьюритарного права можно признать:

– четкое и непротиворечивое установление легальных дефиниций, существенных признаков и условий выпуска в обращение ценных бумаг и иных финансовых инструментов, имеющих сходный с ценными бумагами правовой режим;

– закрепление перечня основных правил гражданского оборота ценных бумаг и финансовых инструментов, позволяющих организовать правомерный и эффективный сектор финансового рынка страны;

– обеспечение режима законности для всех субъектов правоотношений по поводу оборота ценных бумаг и финансовых инструментов с обеспечением реальной и эффективной защиты прав частных субъектов, особенно граждан, вступающих в такие правоотношения.

Основные функции секьюритарного права должны проявляться в следующем:

– обеспечение построения той части правовой системы государства, которая направлена на регулирование общественных отношений по поводу оборота ценных бумаг и финансовых инструментов;

– содействие успешному развитию финансового рынка (в том числе рынка ценных бумаг), созданию благоприятного инвестиционного климата, повышению эффективности хозяйственного комплекса в целом;

– обеспечение действенной защиты и восстановления нарушенных законных прав и интересов субъектов секьюритарных правоотношений всякий раз, когда такие права и интересы могут быть нарушены – потенциально или реально;

– способствование субъектам законотворчества в разработке наиболее совершенных нормативно-правовых актов, регламентирующих отношения в сфере оборота ценных бумаг и финансовых инструментов;

– создание устойчивой и непротиворечивой правоприменительной, в том числе судебной практики по вопросам и спорам, связанным с ценными бумагами и финансовыми инструментами;

– установление максимального баланса частных и публичных интересов, в том числе с использованием механизмов частно-государственного партнерства в сфере оборота ценных бумаг и финансовых инструментов;

– обеспечение неукоснительного соблюдения законов и иных правовых актов о ценных бумагах и финансовых инструментах всеми субъектами, включая выполнение лицензионно-ограничительных условий, полную уплату налогов, раскрытие публичной информации, пресечение любых злоупотреблений в этой сфере;

– выполнение роли правовой платформы для реального воплощения планов и задач, поставленных высшими и отраслевыми органами управления страны, в части ее финансово-экономического и социального развития;

– проведение в жизнь наиболее передовых функций социального регулирования и управления, включая саморегулирование, пруденциальный надзор, превентивный механизм, компенсационные принципы, функционально-юридическое управление;

– реализация всех форм международного сотрудничества в сфере межгосударственного оборота (мирового рынка) ценных бумаг и финансовых инструментов в условиях развития трансграничнго движения финансовых ценностей и экстерриториального характера финансовых рынков.

При характеристике значения секьюритарного права следует несколько абстрагироваться как от общей аксиоматической социальной ценности любой систематизированной совокупности правовых норм (то есть, по сути, частички права), так и от объективной значимости конкретных норм о ценных бумагах и финансовых инструментах (без которых невозможен финансовый рынок). В этом смысле значение секьюритарного права усматривается в том, что оно дает современному обществу возможность легально объективировать и нормативно закрепить оборот ценных бумаг и финансовых инструментов, которые сами по себе являются неотъемлемой частью современной цивилизации, возникают в процессе товарно-денежных отношений и служат целям удовлетворения материальных потребностей людей, будучи вовлеченными в экономический (рыночный) оборот.

Секьюритарное право приобретает динамику взаимодействия всех своих структурных элементов, достигает своих целей, выполняет свои задачи и функции благодаря особой системе инструментарных методов правового влияния, которые обобщено можно обозначить как регулятивно-правовой механизм [14, с. 31–39], служащий элементом общего механизма правового регулирования государства.

Вышесказанное дает основания уверенно предполагать: концепция секьюритарного права является одним из важных и перспективных направлений научных исследований в цивилистике и смежных правовых областях. От степени развития этой нормативной совокупности и области научных исследований во многом зависит результат реализуемых в настоящее время реформ правовой системы страны, направленных на повышение эффективности экономики, финансового рынка, укрепление законности во всех сферах вещного оборота.

Библиографический список

1. Алексеев С.С. Теория государства и права: учебник для юрид. вузов и фак.. М.: Норма; 1998. 453 с.
2. Вавилин Е.В. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Волтерс Клувер, 2009. 360 с.
3. Грибанов В.П. Советское гражданское право: учебник. М.: Госюриздат. 1959.
4. Гражданский кодекс Российской Федерации: принят 21 октября 1994 г. Ч. I // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. №32, ст. 3301.
5. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: принят 14 нояб. 2002 г. // Рос. газета 2002, 20 ноября.
6. Гражданское право: учебник; в 3 т. / Н.Д. Егоров, И.В. Елисеев [и др.]; отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. М.: ТК «Велби», Изд-во «Проспект», 2006. Т. 1. 776 с.
7. Кархалев Д.Н. Охранительное гражданское правоотношение: монография. М.: Статут, 2009. 332 с.
8. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации // Вестн. Высшего арбитр. суда Рос. Федерации. 2009. №11.
9. Нефедов Б.И. Межсистемные надотраслевые образования в праве: монография / Омский юрид. ин-т. Омск, 2008. 232 с.
10. Обзор проекта изменений Гражданского кодекса РФ (раздел I, II, III, VI, VII). [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовоий системы «КонсультантПлюс».
11. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федер. закон Рос. Федерации от 19 июля 2009 г. №205-ФЗ // Рос. газета 2009. 22 июля.
12. Теория гос-ва и права: курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М.: Юристъ, 1997. 672 с.
13. Харитонова Ю.С. Управление как функция гражданского права: монография. М.: Норма, 2011.
14. Чикулаев Р.В. Регулятивно-правовой механизм оборота ценных бумаг // Юрид. наука и правоохранительная практика. 2010. №4.

Правовые нормы и ценности как элементы правовой системы Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 340.13

ПРАВОВЫЕ НОРМЫ И ЦЕННОСТИ КАК ЭЛЕМЕНТЫ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ

© Мороз Е. Н., 2011

Рассмотрены элементы правовой системы — правовые нормы и ценности.

Ключевые слова: правовая система; правовые ценности; правовые нормы; система ценностей; система норм.

Понятие права и правовой системы подразумевает нормативный аспект (включающий не только собственно нормы права, а вообще нормативную структуру общества, выраженную позитивно), институциональный аспект (структура, правовой статус и правила деятельности правоприменительных органов) и аксиологический аспект. Сюда входит правовая культура — «отношение людей к праву и правовой системе — их убеждения, ценности, идеалы и ожидания» [1].

Таким образом, в систему права входят как правовые нормы, так и ценности. Правовые ценности — это конкретные социально-правовые явления, правовые средства и механизмы. К ним относятся:

• конкретное выражение собственной ценности права в практической жизни людей — безопасность человека, определенность и гарантированность прав, обеспечение истины, правды при решении юридических вопросов;

• фундаментальные прирожденные права человека, основополагающие демократические правовые принципы;

• особые правовые средства и юридические механизмы (все, что называется юридическим инструментарием), обеспечивающие ценности права, гарантированность прав, институты, выражающие оптимальное соотношение нормативного и индивидуального регулирования, и т. д. [2].

Право и правовые нормы формируются как ценностные явления. Ценностный аспект права, в конечном счете, объясняется определенной свободой выбора человеком своего поведения в процессе достижения целей. Право, безусловно, принадлежит к числу ценностных явлений, оно выступает в качестве объекта ценностных отношений.

Важнейшие социальные ценности, отраженные в праве, пронизывают его изнутри, онтологизируются в нем, обретают «второе рождение», превращаясь в правовые принципы [3]. Отдельная норма, взятая вне системы функционирующих норм в целом, не может играть роль регулятора общественных отношений. Регулирующее воздействие оказывают не единичные нормы, а группа норм внутри определенной нормативной системы, или же группа норм, относящихся к разным системам. Складывающиеся в обществе отношения подвергаются регулированию путем действия целых комплексов норм, связанных диалектическим единством. Это единство часто определяется ценностным смыслом, заложенным в ту или иную норму.

Понятия «нормы» и «ценности» по существу отождествляются многими учеными. Нормы, образцы поведения, освоенные ценности — это то, что объединяет индивидов в систему. Нормы и ценности «определяют и самый факт, и способы интеграции в социальных системах» [4]. «Обсуждая ценности на человеческом уровне, возможно говорить о проблемах, часто прибегая к термину нормы… люди часто не имеют даже и смутного представления о том, что их данные пропускаются через нормативный фильтр» [5].

Однако существует и другая точка зрения, которая выясняет принципиальное отличие ценностей от норм права. Норма не может рассматриваться как вид ценности, так как является чисто рациональным и формализованным регулятором поведения личности, который она получает извне — из правового обычая, закона и т. д. Человек обязан подчиняться ей, даже если не понимает ее смысла, целесообразности, соответствия собственным интересам. Ценность же —

это внутренний, эмоционально освоенный ориентир правового поведения, а поэтому воспринимается как собственное духовное приобретение, а не надличностный, отчужденный от него приказ. В то же время «нормативное суждение» отличается от «фактологического суждения» тем, что говорит не о том, что есть, а о том, что должно быть, тогда как ценностное суждение может относиться в равной мере и к существующему, и к должному, характеризуя значение оцениваемого для субъекта [6].

Следование правовой норме чаще всего исходит не от внутреннего императива, а от сознания, что «так принято», «так нужно». Следует заметить, кроме того, что норме не только следуют, но и ее нарушают. Несмотря на то, что соотношение нормы и ценности различается в разных сферах сознания, остается несомненным, что правовая норма и ценность — дополняющие друг друга регуляторы поведения — внешний и внутренний.

Ценности дифференцируют, отделяют, обособляют элементы правовой системы. Воплощенные в поведении, они дифференцируют также слои и группы индивидов, проявляясь на уровне стиля жизни и служа признаками правокультурной идентификации.

Понимание различия правовых ценностей и норм насущно необходимо для выявления способов максимально эффективного формирования правового поведения, основанного на саморегуляции и самоконтроле. В этом смысле правовое воспитание — процесс целенаправленного формирования системы правовых ценностей субъекта, способного привычно соблюдать нормы права на основании признания ценности таких норм и такого поведения. В то же время зрелое ценностное отношение предполагает критическое отношение к тем нормам, которые устарели и тормозят развитие общества. Станет ли правовая норма ценностью для субъекта, зависит не только от него самого, но в большей даже степени от развития правовой и общей культуры общества и социальной группы, к которой он принадлежит. Традиционные нормы в архаичных культурах управляют поведением индивидов и социальных групп порой независимо от того, являются ли они ценностями для них или воспринимаются как внешняя, чуждая сила. В современном обществе, с ее инновационной, личностно-креативной установкой,

изменилось соотношение ценностного и нормативного механизмов регуляции поведения — от доминирования нормативного к безусловному преобладанию ценностного.

Современная личность как субъект права действует согласно своим ценностным ориентациям и подчиняется только тем нормам, которые приобрели для нее ценностное значение. Это отражается в увеличении норм, имеющих диспозитивный характер, а также распространении отраслей права реститутив-ного характера. Происходит возникновение сложного саморегуляционного механизма поведения личности. В то же время всегда наличествуют определенные нормы, которым обязаны подчиняться все члены общества, независимо от уровня духовного и культурного развития. Без этого невозможно организовать совместную жизнь людей, требующую, чтобы свобода каждого была ограничена свободой других, а свобода не вырождалась в произвол. Поэтому государство заинтересовано, чтобы как можно большее количество правовых норм превращалось для субъектов права в ценности, занимающие в индивидуальных иерархиях высокое место, с тем, чтобы свобода действий личности выходила за рамки простого «осознания необходимости», исходила из внутреннего побуждения и переживания.

Человеческому обществу имманентно присуще ценностно-нормативное регулирование — целенаправленное воздействие на сознательное волевое поведение людей, осуществляемое посредством совокупности функционирующих в обществе ценностей и норм различных видов, имеющих цель упорядочить общественные отношения в интересах общества в целом или определенной социальной группы.

Субъективный характер нормативного регулирования обуславливается тем, что в нормах выражается воля общества, государства, определенных социальных групп; тем, что эти нормы служат средством достижения сознательно поставленных целей, а также тем, что в механизм нормативного регулирования включен процесс ценностного выбора той или иной нормы.

Сущность права в аксиологическом аспекте определяется как всеобщая необходимая и достаточная мера ценностей свободы, справедливости и равенства, выраженная в нормативно-регулятивных средствах, воплощенная в поведении людей и обеспеченная обществом и государством [7].

С точки зрения аксиологии права, правовая норма — это ценностно-образующий, значимый и формально закрепленный системный образ (модель) юридической деятельности, определяемый уровнем развития правовой культуры и отражающий сложившиеся в ее рамках представления о должном. Таким образом, определение правовой нормы может быть дополнено важным признаком, отражающим возможность образования ценности в случае возникновения ценностного отношения, как по содержанию, так и по выбору правового поведения. Нормативная система связана с культурой посредством ценностей.

Нормативная система права — это общезначимый и общеобязательный образ правовой действительности, основой которой выступает набор норм, а также юридически значимых культурных смыслов (ценностей). Ценности определяют содержательный образ, создаваемый нормативной системой. Это дает возможность ей обладать оценочным критерием. Внутренняя глубинная структура нормы состоит из трех иерархически соподчиненных уровней — означаемого, значения и означающего [8]. Уровень значения прежде всего связан с ценностями, а, объединяясь в систему с ценностями, нормы права приобретают свойства регуля-тивности и обязательности. Юридическая норма, выражая некоторую существующую систему ценностей, содержит оценку определенного поведения в отношении данных ценностей. Оценка поведения и правовых ценностей различается у разных людей и групп. Существование правовой нормы создает проблему интерпретации ее относительно конкретной ситуации.

Таким образом, возникает вопрос о соотношении права и юридических форм (законов и пр.) в праве. Возможны периоды стагнации и регресса в развитии нормативно-правовой системы. По мере трансформации правовой культуры и изменения содержания правовых ценностей формируется новая картина юридической действительности. С изменением правовых ценностей меняются основы нормативной системы, что ведет к трансформации норм, расположенных на более низких уровнях системы. Законодатель при создании закона неизбежно вступает в известные отношения с репродукцией ценностей, подчиняясь правилам, задающим существование всякого текста. Поливариантное ценностное содержание

нормы предполагает для ее эффективной реализации наличие ценностных установок, т. е. усвоенных ценностей высокого ранга, которые придают ценностный колорит возникающей правовой ситуации. Следовательно, для активации ценностного содержания нормы необходим достаточный уровень правовой культуры, действующий в качестве катализатора для реализации определенных ценностных свойств регулируемого правоотношения.

Социальная норма — сложное общественное явление, и автоматически не может действовать, регулировать поведение человека; ее реализация связана с разнообразными и многочисленными механизмами, благодаря которым она воплощается в жизнь. Механизм реализации норм включает в себя ценностные ориентации личности, директивы соответствующих социальных образований, идеальные и материальные стимулы предписываемого ими поведения. Вместе с тем сами нормы являются носителями информации о необходимом социально-полезном поведении, т. е. становятся информационными регуляторами [9].

Проблема нормативности правовых ценностей может быть решена при исследовании исторического процесса возникновения права. Синкретичная нормативно-ценностная сфера первобытного общества постепенно трансформируется в отдельные, специфические нормативно-регулятивные системы — мораль, право, этикет и т. д.

Эти факты включены в единую социальную практику даже самых отсталых племен. Прежде чем эти способы оказались разделены на моральную и правовую системы регуляции, они были найдены и отшлифованы в единой нормативной практике первобытного общества, развивались в качестве единой ценности.

Нормативность ценностного сознания первобытного общества подтверждается также отсутствием обособления между обязательной нормой и замыслом поступка. Всякий обычай воспринимался как ценность и подлежал обязательному выполнению. Все виды нормативных требований в древности неизменно принимали форму обычая, обладающего безусловной ценностью. Обычай — универсальный источник древнего права, морали, системы религиозных норм. Интегрированность норм в культурное целое посредством ценностей обуславливает общеобязательность норм. Зако-

ны, созданные сотни лет назад, продолжают действовать, поскольку не прерывается культурная традиция и остаются в силе высшие ценности, вдохновлявшие их творцов. Поэтому следует признать, что многие правовые ценности несут в себе явные признаки нормативности. Диалектика взаимодействия правовых норм и ценностей выражается в том, что структурная организация системы права определяется ценностями. Нормативная система разворачивается в соответствии с внутренне присущей ей ценностной логикой, а правовые ценности выступают важным элементом механизма правового регулирования.

Правовая система в действии представляет собой больше, чем просто скелет из нормативных актов. На самом деле это работающая структура, состоящая из формальных и неформальных компонентов, строящаяся на основе определенной правовой культуры с соответствующими историческими традициями [10].

Правовая система представляет собой пирамиду, вершину которой составляют нормативные предписания, взятые из источников права, в широком основании же ее находятся традиции, конвенциализации и ценности. Для того, чтобы система надежно функционировала, правила предусматривают только основные принципы и просто определяют направления действий с указанием гипотез и направлений того, что будет дальше в правовой оценке, аргументации и рассуждении.

Известный венгерский правовед Чаба Варга фактически включает ценностный элемент в правовую систему, тем самым обосновывая аксиологический фундамент правового регулирования. Правовые ценности как определяют содержание правовых норм через правосознание законодателя, так и обеспечивают фактическую их реализацию через правовые ценностные иерархии различных групп населения, из которых рекрутируются субъекты права. Сотрудник Центра философии права Криштоф Гжегорчик в 1982 г. издал труд «Общая теория ценностей и права. Анализ аксиологических предпосылок юридического мышления». В данной работе, к сожалению, пока не переведенной на русский язык, автор проводит мысль о том, что в обществе ценность возвышается до объективности бытия, а знание рождается в диалоге индивидов. Ценность — это явление объективное

по отношению к родовому человеку, а не индивиду. Таким образом, ценность понимается как социальный факт, что соответствует концепту объективного обязательства [11]. В нашем понимании это ценность права, признаваемая обществом. Правовые ценности выражают нормативность в индивидуальном плане через чувство долженствования. И, наконец, в юридическом плане ценности получают выражение в концепте нормы права. Известный чешский ученый обосновывает ценность в качестве конечной цели юридических норм и дает следующее оригинальное определение нормы — это «конфигурация ценностей, где оказывается с одной стороны индивидуальная ценность, которую субъект намеревается осуществить, а с другой стороны — искусственное следствие, которое от него зависит, и надеется, что это противодействие составит истинную ценность и удержит субъекта от выполнения обсуждаемого действия» [12].

В определенном смысле культуру и цивилизацию можно понимать как способ самоорганизации социальной деятельности людей посредством норм и ценностей.

Нормативная роль правосознания признается не всеми учеными, однако мы должны четко представлять себе нормативность феноменов сознания. Между нормами и сознанием существует множество прямых и обратных связей, не позволяющих жестко разграничивать эти явления.

Социальная ценность норм права заключается в том, что они создают в обществе равновесное состояние, выражающееся в том, что у каждого индивида формируется ожидание предсказуемого поведения, которое позволяет формировать свое эффективное поведение и адекватное отношение к другим членам общества. Норма права — результат культурного развития общества, регулирующего поведение людей в типичных ситуациях.

Важной вехой в изучении правовых норм стало понимание того, что их успешный анализ предполагает, во-первых, изучение их ценности, во-вторых, изучение ценностей, которые они закрепляют, а также рассмотрение их самих как ценности.

И. Левин указывал, что «ценностью является сама цель или последняя цель, которая уже не может стать средством для других целей, которая сама в себе несет объективное оправдание, то, в отношении чего вопрос “зачем” и “для чего” — не имеет

смысла» [13]. Ценности представляются сущностями, на которые не распространяются законы материального мира. Ценность выступает как конечная цель, не являющая свое «потребительское» качество.

Достижение ценностей и их воплощение в материальном мире образует различные реальные состояния, характеризующиеся признаками положительности. Воплощенные в поведении людей, ценности несут состояние добродетели, героизма, святости; воплощенные в реальном бытии вещей — блага культуры, правопорядка. Ценности воплощаются в идеях, идеалах, принципах, целях. Не всякие идеи являются положительными ценностями. В разное время разные идеи-ценности возглавляли ценностные иерархии. У древних мыслителей на первом месте было Добро, в Новое время — Истина, в современной России воплощение идеи Свободы сделало актуальной идею Гуманизма.

Идеал выражает высшую цель стремлений и желаний человека, прообраз действительности, уподобленный идеалу, но не могущий достичь его. Идеалы имеют явную регулирующую функцию, так как служат образом конкретной цели в жизни и деятельности человека. Идеал — концентрированное выражение ценности. В. Краус пишет, что идеалы — это ценности, увиденные в их совершенстве, сублимированные в образе совершенства, к которому можно лишь приближаться, попытка же буквально воплотить их в земном бытии может привести только к краху этих идеалов [14]. Для сохранения общества необходим эффективный регулятор поведения, каковым являются нормы. Идеи, идеалы, цели и принципы для того, чтобы осуществиться, должны быть переведены на язык социальных норм. Различия между нормами и ценностями как регулирующими инстанциями подвергнуты анализу в научной литературе. Однако, как справедливо заметили Н. Н. Неновский и А. Ф. Черданцев, нередко различие между аксиологическими категориями ценностей и оценок и нормами вообще не проводится. Одни авторы считают, что ценность обладает побудительной способностью, другие говорят об отсутствии принудительной силы. Но так или иначе, референтная функция правовых ценностей проявляется в том, что при обращении к ним высвечиваются иерархии ценностей индивида, присутствие в его сознании ценностных образований, зна-

чимость ценностей, оказывающих воздействие на его поведение. То же происходит при самооценке индивидом своего поведения. Значение такой самооценки возрастает сегодня в контексте концепции правовой саморегуляции. В процессе реализации референтной функции оцениваются сами нормативные регулятивные средства, степень их соответствия правовым и нравственным ценностям, идеям, идеалам, целям.

Особенно высока роль правовых ценностей как первичного регулятора для законодателя. Моделирование юридического пространства должно происходить в соответствии с его аксиологическим освоением, которое, с точки зрения Н. Г. Лукьяновой, заключается в определении смыслов, приоритетных целей, принципов конкретного нормативно-правового акта; определении иерархии ценностей в регулируемом пространстве; определении содержания ценностных регулятивов; соотнесении нормативных регулятивных средств, внесенных ими стимулов и ограничений с ценностями-целями, ценностями-идеалами [15]. В заключение можно сравнить регулятивную функцию ценностей и правовых норм.

1. Ценности имеют ранги, соответственно, ранжируют правовое пространство по вертикали и структурируют его по горизонтали; реализация, охрана, защита одной ценности не исключает того же по отношению к другой. Реализация права на личную неприкосновенность не исключает права личности на владение собственностью. Правовая норма не имеет градаций — ее либо выполняют, либо нет.

2. Ценностная система не является жестко императивной, она выполняет регулятивную функцию лишь при условии наличия в правосознании индивида признания и особой чувствительности к ценностному измерению права. Нормативная система более жестко детерминирует деятельность, чем ценности.

3. Правовые ценности выступают целевым ориентиром, определяя верхнюю позитивную границу уровня социальных и индивидуальных притязаний личности в пространстве права, нормы же определяют средний оптимум, за пределами которого либо подвиг, либо правонарушение.

4. Система ценностей строится по принципу иерархии: индивид способен жертвовать одними ценностями ради других. Выбирая свободу как высшую правовую цен-

ность, индивид может жертвовать ценностями более низкого уровня. Конкретная система норм должна отличаться внутренней согласованностью, монолитностью, взаимосвязанностью; неприятие человеком какой-либо нормы означает неустойчивость, противоречивость личностной структуры.

5. Ценности определяют цели и смысл человеческой деятельности в сфере права, нормы тяготеют к способам и средствам ее осуществления. Таким образом, правовые ценности оказывают первичное, по сравнению с нормами, правовое регулирование.

6. Ценности могут иметь предметное воплощение, нормы не могут воплощаться.

7. Связь правовых ценностей и идеалов

является тесной и очевидной, связь правовых норм и идеалов не всегда четко прослеживается. И

7. Лукьянова Н. Г. Право и мораль как нормативно-ценностные регуляторы поведения человека : монография. Пятигорск, 2006. С. 71.

8. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики. Екатеринбург, 1999. С. 69-70.

9. Головкин Р. Б. Право в системе нормативного регулирования современного российского общества. Владимир, 1999. С. 34.

10. Csaba Varga. Transition? To Rule of Law? (Constitutionalism and Transitional Justice Challenged in Central & Eastern Europe). Pomaz, 2008. Р. 99. (Назв. на рус. яз.: Господство права или дилемма это-са: культивировать или механизировать).

11. Цит. по: Ганс Е. С. Ценности как конечные цели юридических норм в теории права К. Гжегорчи-ка // Онтология и гносеология права : тез. докл. и сообщений III междунар. науч. конф. (19-20 окт. 2007 г.). Омск, 2007. С. 50.

12. Там же. С. 51.

13. Левин И. Этика. Соч. : в 2 т. Т. 1. М., 1994. С. 261.

14. Краус В. Нигилизм и идеалы. М., 1994. С. 135.

15. Лукьянова Н. Г. Указ. соч. С. 71.

1. Фридмэн Л. Введение в американское право. М. : Прогресс, 1992. С. 11.

2. Теория права и государства : учебник / под ред. В. В. Лазарева. М., 1996. С. 106.

3. Кудрявцев В. Н. Право и поведение. М., 1978. С. 99.

4. Беккер Г., Босков А. Современная социологическая теория. М., 1961. С. 142.

5. Там же. С. 166.

6. Каган М. С. Философская теория ценности. СПб., 1997. С. 164.

Legal Rules and Values as Elements of the Legal System

© Moroz E., 2011

In this work we have studied such elements — of the legal system as legal rules and values.

Key words-, legal system; legal values; legal rules; value system; system of rules.

система права и ее основные отрасли и институты

 

Социальная норма – это установленное в обществе традиционное правило поведения, которое регулирует взаимоотношения между людьми, а также общественную жизнь.

Право в системе социальных норм

Право взаимосвязано с такими социальными нормами как мораль, обычаи, религия. Так право и мораль большим количеством общих характеристик: как правило, нормы права полностью повторяют основные нормы морали.

Именно поэтому реализация многих правовых норм осуществляется преимущественно потому, что люди считают их справедливыми. Также право поддерживает обычаи и традиции, которые признаются государством как общественно полезные.

Некоторые обычаи могут наделяться юридической силой. Следует отметить, что обычаи, имеющие юридическую, силу не касаются личностных взаимоотношений, а также бытового поведения людей.

Право имеет тесную связь с религией. В большинстве исламских государств нормы и догматы религии имеют большую юридическую силу, нежели нормы права.

Система права: основные отрасли, институты, отношения

Системой права называется внутренняя структура права, которая выражается в его дифференциации на институты и отрасли, в зависимости от тех сфер, которые они регулируют.

В современной науке, выделяются такие отрасли права:

— гражданское право;

— конституционное право;

— предпринимательское право;

— административное право;

— финансовое право;

— уголовное право;

— семейное право;

— экономическое право;

— социальное право.

Также существуют такие институты права:

1. Частноправовые институты: трудовые, семейные, гражданские.

2. Публичноправовые институты: конституционные уголовные, административные.

Публичное и частное право

В системе права выделяются две большие правовые подсистемы: публичное и частное право. 

Публичное право – это структурная функциональная подсистема права, которая регулирует отношения в сфере судебной, исполнительно-распорядительной деятельности, а также в сфере государственной власти.

Частное право – это подсистема права, которая регулирует отношения, связанные с защитой индивидуальных интересов личности. К публичному праву относятся такие отрасли как конституционное право, муниципальное право, уголовно – исполнительное, земельное и арбитражное право.

К частному праву относится семейное, гражданское и трудовое право. Разграничение публичного и частного права происходит на основе анализа предмета, метода и интереса их регулирования.

Нужна помощь в учебе?

Предыдущая тема: Участие граждан в политической жизни: политический процесс и политическое участие, политическая культура
Следующая тема:&nbsp&nbsp&nbspИсточники права: правовые акты и конституция в иерархии нормативных актов

Право в системе социальных норм

Право — завершающий и наиболее сложный блок кодификатора ЕГЭ по обществознанию. В тоже время, его изучение позволит Вам повторить все иные общественные отношения, и социально-экономические, и политические сквозь призму регулирующих их правовых норм.

Добрый день, переходим к блоку кодификатора ЕГЭ по обществознанию «Право». Сегодня базовое занятие – «ПРАВО В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНЫХ НОРМ». Для начала определим термин ПРАВО.

Разберем те понятия и теоретические положения, без которых в дальнейшем будет сложно усвоить всю тему. Право, наряду с экономикой, считается одним из наиболее сложных блоков ЕГЭ по обществознанию.

Для начала дадим определение ПРАВО. Существует несколько подходов к этому понятию. С одной стороны, ПРАВО – это уПРАВление, способ ПРАВИТЬ! Действительно, наиболее простое понимание ПРАВА – это ЗАКОН, установленный ГОСУДАРСТВОМ.

Вспомните, что такое государство? Основной ИНСТИТУТ какой подсистемы? ПОЛИТИЧЕСКОЙ! Таким образом,

государство – основной институт политической системы, обладающий правотворческой функцией!

Государство творит (создает) ПРАВО. Это важнейший признак ПРАВА – оно издается только государственными органами, исходит от него!

Еще одно понимание ПРАВА связанно с ПРАВдой – справедливостью. Не зря в традиционных обществах законы так и назывались – Правда. Русская Правда на Руси, Салическая Правда – во Франции.

Итак, ПРАВО – это тот закон, который позволяет управлять обществом и выражает представления о справедливости для данного общества.

Есть еще один подход к пониманию ПРАВА, особенно актуальный для Нового времени, и связанный с рождением идеи ДЕМОКРАТИИ.
Согласно ЕСТЕСТВЕННОМУ ПРАВУ, человек не может получить права ни от государства, ни от Бога. Он рождается с ЕСТЕСТВЕННЫМИ ПРАВАМИ – жизнь, свобода, и с ними умирает. И никто не в состоянии их у человека отнять. В современном законодательстве эта идея реализована принципом ПРАВОСПОСОБНОСТИ – обладание правами согласно рождению.

 

В жизни право нам, фактически, встречается в двух форматах:

1. Материальное право.
2. Процессуальное право.

Материальное право — это в целом все законы, которые установлены государством. Если точнее, то

Материальное право – группа отраслей права, регулирующая разные виды общественных отношений (в том числе, материальные).

С процессуальным правом мы сталкиваемся, когда речь идет о механизме применения закона в жизнь. К примеру, в судебном процессе, подавая гражданский иск, при наложении юридической ответственности.

Процессуальное право – особый вид правовых норм, регламентирующих правоприменительную практику в процессе правовых отношений.

Теперь, вспомним, что такое НОРМА? Это особый регулятор поведения ЧЕЛОВЕКА в ОБЩЕСТВЕ. Общество устанавливает правила поведения, а люди подчиняются им. В этом состоит механизм СОЦИАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ.
Какие виды норм выделяются?

1. Обычаи. Это исторически самый ранний вид норм, который закрепляется силой постоянного многократного применения. Приведем примеры: кровная месть, умыкание (кража) невесты.­
2. Религиозные. Устанавливаются КОНФЕССИЯМИ, регулируют поведения только членов этой общности, закрепляются религиозными текстами – БИБЛИЯ, КОРАН.
3. Моральные (этические). Основаны на общечеловеских ценностях, которые несет каждая религия, особенно МИРОВАЯ. Эти нормы носят исторический характер, определяют стиль поведения в конкретном историческом обществе. Закрепляются силой общественного мнения.
4. Корпоративные. Это нормы конкретного сообщества (профессионального, например). Это кодекс врача (выраженный в клятве Гиппократа), устав средневекового цеха ремесленников.

Видов норм огромное число, так как в регуляции нуждаются все типы ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ. Существуют политические, эстетические нормы, традиции, близкие к ОБЫЧАЯМ.

Теперь перейдем к ПРАВОВЫМ НОРМАМ. Как мы уже определили, они устанавливаются только ГОСУДАРСТВОМ. Далее, в отличие от иных видов норм, они ОБЩЕОБЯЗАТЕЛЬНЫ. Если религиозны нормы регулируют отношения представителей только одной КОНФЕССИИ, то ПРАВОВЫЕ НОРМЫ – для всех.

В отличие от иных норм, которые могут существовать в устной, поведенческой форме, нормы права закреплены ФОРМАЛЬНО ЗАКРЕПЛЕНЫ. Они должны существовать только в письменной форме, для избегания разного понимания при их трактовке. Например, законы вавилонского царя Хаммурапи, самые ранний свод законов, известный человечеству, были выбиты на черной базальтовой скале. А римские законы «Двенадцати таблиц» были высечены на мраморных плитах и выставлены в центре Рима на Форуме для всеобщего обозрения.

По сравнению с МОРАЛЬНЫМИ НОРМАМИ, правовые закрепляются СИЛОЙ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРИНУЖДЕНИЯ. То есть, реакция общественного мнения на нарушение моральных норм будет выражена в виде достаточно мягких САНКЦИЙ – порицание, неодобрение. А нарушение ПРАВОВЫХ уже будет преследоваться ЗАКОНОМ (лишение свободы, штраф).

Итак, особое место ПРАВА в системе социальных норм обуславливается признаками правовых норм:

1. УСТАНОВЛЕНЫ ГОСУДАРСТВОМ
2. ОБЩЕОБЯЗАТЕЛЬНЫ
3. ЗАКРЕПЛЯЮТСЯ СИЛОЙ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРИНУЖДЕНИЯ
4. НАРУШЕНИЕ ПРЕСЛЕДУЕТСЯ СИЛОЙ ЗАКОНА

Охарактеризовав основные исторические подходы к пониманию ПРАВА и его особенности в системе НОРМ, как всегда, дадим емкое определение ключевого термина занятия.

ПРАВО – это система общеобязательных, закрепленных силой государственного принуждения норм.

И еще один важный в этой теме вопрос. Откуда берется право, что является его ИСТОЧНИКАМИ? Казалось бы, мы уже выяснили, что от ГОСУДАРСТВА. Но, государство его только закрепляет в ЗАКОНАХ.

Вы знаете нормы обычаев, религии. Они также могут быть ИСТОЧНИКАМИ ПРАВА, в чем может быть выражены исторические особенности общества.

Итак, ИСТОЧНИКИ ПРАВА:

1. Правовой обычай (например, кровная месть в Русской Правде)
2. Религиозный текст (например, суд по КОРАНУ – шариатское право в ИСЛАМСКИХ странах)
3. Судебный прецедент – принцип, согласно которому в странах с англо-саксонской правовой традицией (США, Великобритания) решение судьи (ПРЕЦЕДЕНТ) становится правилом для рассмотрения всех подобных дел в дальнейшем.
4. НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЙ АКТ – норма права, выраженная в виде закона государства. Это основной для большинства современных государств, в том числе, и России, вид ИСТОЧНИКА ПРАВА.

Таким образом, сегодня мы с вами рассмотрели тему кодификатора ЕГЭ «Право в системе социальных норм» и повторили тему «Виды социальных норм».

Режим работы приёмной комиссии с 20.06.2021 по 17.08.2021

Часы работы:

• ПН-ЧТ — с 8:00 до 16:30
• ПТ — с 8:00 до 15:00
• ОБЕД — 12:00 — 12:30
• СБ, ВС — выходной

Телефон приёмной комиссии: +7 950 597-83-23

Работа на конкурс «Арт-Профи — ролик» на тему «Молодёжь Кузбассу»

Работа на конкурс «Арт-Профи — плакат» на тему «Профессии Кузбасса«

Работа на конкурс «Арт-Профи — плакат» на тему «Профессии Кузбасса»

Положение о XIII международной олимпиаде в сфере информационных технологий «IT-Планета»

Документы и рекомендации по дистанционному обучению

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ КУЗБАССА Против коррупции в образовании!

Профилактика гриппа и коронавирусной инфекции

УВАЖАЕМЫЕ СТУДЕНТЫ!

Совершайте удобно платежи в адрес

Ленинск-Кузнецкого  политехнического техникума

 

Через бесплатный интернет-банк Сбербанк Онлайн(или мобильное приложение Сбербанк онлайн):

На компьютере, подключенном к сети Интернет,  наберите в адресной строке браузера https://online.sberbank.ru

Пройдите онлайн-регистрацию или введите постоянный логин и пароль, подтвердите вход SMS-паролем (потребуется карта Сбербанка с подключенной услугой «Мобильный банк»).

Для совершения платежа следуйте пунктам меню:

Платежи > в поисковой строке наберите: Л-К​у​з​н​е​ц​кий пол​и​т​е​х​н​и​ч​е​с​кий или 4212002624 >Л-К​у​з​н​е​ц​кий пол​и​т​е​х​н​и​ч​е​с​кий техникум > оплата по реквизитам>  выберите карту списания  >  введите ФИО ребенка (студента), назначение платежа > продолжить > продолжить >  оставляем паспорт, продолжить >   введите серию и номер паспорта,  продолжить  > введите сумму, продолжить >    Подтвердите оплату.

 Чек об оплате доступен сразу после совершения платежа или в любое удобное время через пункт «История операций».

Горячая линия информационного сопровождения поиска и подбора работы для выпускников

+7 (38456)2-08-53, +7 (38456)2-26-60

 73,566 total views,  919 views today

Глава 2. Механизм законодательного обеспечения права на образование

2.1. Теоретические проблемы формирования и действия механизма обеспечения права на образование

Как уже показано в предыдущей главе, право на образование в единстве с другими правами и свободами человека существует до формирования системы права и независимо от государства. Государство лишь признает право на образование и обязано принять все меры к тому, чтобы каждый мог этим правом воспользоваться. Поэтому государство должно создать правовой механизм, действие которого обеспечивает реализацию права на образование.

Представление о формировании и действии механизма правового обеспечения зависит от того, что понимать под термином «право». Если исходить из концепции естественного права, то его действие начинается еще до издания государством правовых актов. Такой подход особенно актуален для современной российской теории права, где естественно-правовые теории лишь совсем недавно получили распространение. Но в то же время они получили официальное признание в акте высшей юридической силы — Конституции РФ. Эта позиция государства нашла прямое выражение в Преамбуле, статьях 2 и 17 Конституции. В ч.2 ст.17 прямо установлено, что права и свободы принадлежат человеку от рождения, а не даруются ему государством либо кем-то еще.

По этой причине в российской литературе уже появились утверждения о том, что первый этап правореализации представляет собой «возведение естественного права в закон (позитивное право), придание ему нормативной формы». «Исходной формой реализации права, — отмечается в другом издании, — является законотворчество. Принятие правовых законов, формулирование в законах правовых предписаний — самое трудное и самое благородное дело законодателей. Тем самым они реализуют содержащиеся в общественных отношениях объективные по обстоятельствам и естественные по условиям места и времени требования, вытекающие из «природы вещей». Поскольку ядро естественного права составляют права и свободы человека, его притязания к государству, то с создания позитивной системы права и начинается формирование механизма обеспечения личных прав индивида, в том числе и права на образование. В сущности этим путем и пошла современная Россия с начала 90-х годов ХХ столетия.

Формирование правового механизма включает и реформирование государственных и муниципальных органов управления образованием. Б.И. Сазонов полагает, что механизм действия законов представляет собой «совокупность операций по созданию правоотношений, через которые достигается должное поведение людей, должное состояние коммуникационных связей».

Действие права — понятие, которое с давних пор привлекает внимание теоретиков. Еще исследователи XIX в. признавали необходимость не ограничиваться описанием правовых норм. Так, С. А. Муромцев отмечал, насколько важно для теории права исследование поведения участников общественных отношений. Он справедливо утверждал, что «ни теория, ни история права не должны подменяться описанием текстов законов. Социологическая история права призвана показать возникновение и развитие права в его кон­кретной действительности». О.В. Тарановский был еще более категоричен в своей оценке, утверждая, что «вопрос об осуществлении права либо вовсе упускается из виду в общем учении о праве, либо рассматривается в чересчур узких пределах, чаще всего с точки зрения анализа судебных решений или же применительно к рассмотрению частных споров о праве». Нельзя в этой связи не вспомнить оценку теории правовых исследований, которую дал Н. А. Гредескул, утверждавший, что вопросы осуществления правовых норм являются «настоящей пустыней или, вернее сказать, страной, куда еще почти не заглядывали глаза исследователя, и которая кажется нам пустыней- по неведению. В эту неизведанную страну надо проникнуть и надо ее тщательно исследовать».

Справедливости ради отметим, что в советское время проблемам действия права уделено достаточно много внимания. Они рассматривались в курсах теории права.

Но обсуждение этих проблем не только не прояснило сущность стоящих перед наукой проблем, но и выявило существенные расхождения в работах отдельных исследователей. Поэтому вопрос о действии права нельзя считать достаточно проясненным. К нему тем более приходится возвращаться в данном исследовании, поскольку стоит задача выяснить механизм действия права в сфере образования, где имеется немало специфических проблем. Появление этих проблем обусловлено прежде всего тем, что сфера образования — широкая сфера деятельности, которая регулируется сложным комплексом нормативных правовых актов — законами и подзаконными нормами, нормами федеральных органов и органов субъектов Федерации, нормами конституционного, административного, финансового, гражданского, семейного, трудового и других отраслей законодательства.

Когда в современной литературе обсуждаются вопросы действия правового механизма, то имеются в виду главным образом нормы позитивного права. Более того, можно встретить и совсем крайние позиции. Например, утверждается, что закон начинает действовать лишь в случае его нарушения. Такие экстравагантные суждения, конечно, — большая редкость. В целом же формально догматический подход имеет свои веские основания. Как совершенно справедливо полагает В. Д. Зорькин, без такого толкования права юриспруденция не может обойтись. Другое дело, что, когда эта первичная и вспомогательная научная задача превращается в самоцель и единственное занятие юриспруденции, то последняя (юриспруденция) отделяется от живого права, от прогрессивного развития и «превращается в средство консервации и апологии существующего, даже если это существующее изжило себя».

Чаще всего наблюдается понимание того, что чисто нормативистский подход к трактовке механизма действия права имеет ограниченные возможности, главным образом потому, что оно тем самым изолируется от реальных процессов. На этой основе получил признание другой подход, дорогу которому проложили сами юристы. «Дело заключается не в том, чтобы только перечислить причины сохранения права и определить те сферы человеческой деятельности, в которых оно действует, приносит социальные результаты, — писал Л. С. Явич, — самое важное — тщательный анализ действия права и его возможностей».

Необходимость такого анализа действительно существует. И он может быть использован с привле­чением социологического подхода. В отличие от формально-юридического подхода, когда исследованию подвергается право как система нормативных предписаний, социологический подход «рассматривает действие права как социальный процесс, исследует социальные системы и институты, классы, социальные группы и личность как в формировании, так и в реализации норм». Анализируя роль социологии в праве, Д.И. Гойман совершенно справедливо отмечает, что при этом «акцент смещается на изучение реального функционирования права». И если, с точки зрения специально-юридического анализа, достаточно установить то, как требует поведение, и кто требует соблюдения норм, то «функции права, как регулятора поведения людей, рассматриваются социологией, исходя не из того, что должно быть, и что предусматривается правовыми нормами, а из того, что есть, как в реальной действительности складываются правовые отношения, и насколько они соответствуют целям, поставленным в законодательстве».

Здесь очевидно, что в социологии права имеется в виду совсем другой предмет исследования: в поле зрения оказывается не само право, как система норм, а процессы, которые происходят вокруг него, точнее сказать — под управлением права. Но это уже не право, а именно социология. Его результаты важны с точки зрения оценки полноты, непротиворечивости и эффективности нормативной системы. Как известно, ст.44 Конституции каждому гарантирует свободу преподавания. В соответствии с этим п.4 ст.55 Закона об образовании устанавливает, что педагогические работники при исполнении профессиональных обязанностей имеют право свободно выбирать и использовать методики обучения и воспитания, учебники и другие учебно-методические материалы, методики оценки знаний обучающихся. Формально-логический анализ приведенной нормы Закона позволяет выявить ее точный смысл (например, значение терминов «методика обучения», «методика воспитания», «методика оценки знаний» и другие), соотношение ее с другими смежными нормами и понятиями (например, понятием «трудовая дисциплина»). Социологическое исследование позволит ответить на вопрос, в какой мере в учебных заведениях преподаватели пользуются этим своим правом. В порядке подготовки такого исследования социолог определит, какие вообще имеются методики обучения и оценки знаний, примет решение (с учетом поставленных задач), исследует он учебные заведения или отдельных работников, выявит релевантную выборку и методику сбора первичных данных, разработает адекватную процедуру обработки информации и т.д. Но полученные им результаты позволят оценить лишь степень применимости п.4 ст. 55 Закона «Об образовании», его жизненность, актуальность для системы образования.

Если социолог захочет пойти дальше, он может попытаться прояснить отношение преподавателей к указанному правилу, причины того или иного отношения, их видение желательной его формулировки, предложения по дополнению данного правила другими нормами и т.д. Но здесь он вторгается в другую область — психологию, которая интересуется внутренними факторами действия правовых норм.

Это обстоятельство отмечено в общей теории. Осуществление права может быть описано с объективной и субъективной стороны. Если с объективной стороны оно представляет собой совершение действий, то с субъективной стороны его можно рассматривать как отношение субъекта к своим действиям. Субъект может быть заинтересованным в реализации права, осуществлять правовые предписания, осознавая их общественный характер или исполнять правовые предписания из страха неблагоприятных для себя последствий. Внутренняя сторона действия права отмечена в теории еще в начале прошлого столетия. Так А. А. Кролик отмечал, что мотивация в процессе действия права представляет собой сложную систему психологических воздействий на человека в пользу социально необходимого поведения. При этом, — по его мнению, — главной побудительной силой в выборе направленности поведения, ре­гулируемого правом, являются «эмоции долга с императивно-атрибутивным характером».

Внутренняя сторона реализации права получила обстоятельное развитие в психологической теории права, одним из разработчиков которой считается Л.И. Петражицкий. В его классических работах принуждение рассматривается как позитивное, едва ли не главное средство приведения права в действие. Согласно психологической теории Л.И. Петражицкого исходным является внутренний фактор, т.е. восприятие права самим адресатом. Конечно, благодаря трудам сторонников психологической теории разработана существенная деталь в механизме действия права, которая ранее не подвергалась специальному анализу со стороны исследователей. Но вместе с тем нельзя не отметить, что именно это — один из факторов действия права. Он должен быть принят во внимание при разработке нового законодательства и совершенствовании действующего.

Главным же является то, что право — система предписаний, за которыми стоит принудительная сила государства.

Анализ именно этой формально-юридической системы, в рамках которой функционирует сфера образования Российской Федерации, и является целью настоящего исследования. Хотя, конечно, невозможно полностью абстрагироваться от социологических и социально-психологических аспектов его функционирования.

В результате действия естественного права в конце прошлого столетия в целом можно считать сформировавшейся государственно-правовую систему в сфере образования.

Конечно, правовая система никогда не может быть завершена. Это в полной мере относится и к той системе образования, которая является предметом настоящего анализа. Причин этому несколько и все они известны. Основой для постоянного внимания общества к системе норм в сфере образования является тот факт, что общество не в состоянии создать абсолютно совершенную структуру норм, так как оно не располагает полным знанием самого себя. Но к этому добавляется еще то обстоятельство, что общество постоянно развивается, а потому требуется выработка все новых и новых адекватных правил поведения. Сейчас уже ясно, что сама ст.43 Конституции нуждается в шлифовке. Закон «Об образовании» даже в редакции 1996 г. и Закон «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» требуют существенных изменений и дополнений, о чем свидетельствуют многочисленные предложения на этот счет. Уже нуждаются в обновлении многие подзаконные положения, правила, инструкции и т.д.

И в то же время надо признать, что система норм в сфере образования, адекватная правовому государству, в общем и целом сформирована. Конечно, речь идет именно о государственно-правовой конструкции. Ее функционирование пока еще вызывает серьезную и обоснованную критику.

И, тем не менее, имеются все основания утверждать, что в России первая часть работы по реализации права — перевод естественно-правовых представлений в позитивную систему норм в целом выполнена, хотя и, повторим, не завершена.

Когда в современной теории государства и права обсуждается вопрос о действии права, то в подавляющем большинстве случаев имеется в виду реализация уже сформулированных и вступивших в силу правил поведения. При этом термины «действие» и «реализация» чаще всего используются как взаимозаменяемые.

Хотя в литературе сформировалась и другая позиция, согласно которой названные термины неравнозначны. Один из выводов, касающихся рассматриваемых понятий, сформулирован Д. А. Керимовым, который полагает, что «действие права — это более широкое понятие, чем реализация правовых норм. В свою очередь реализация правовых норм — это более высокая ступень действия права». На анализе соотношения этих понятий более подробно останавливается Д.И. Гойман. Он полагает, что понятие «действие права» является боле широким, поскольку включает в себя как явления, связанные с реализацией, так и некоторые другие процессы. Он объясняет свою позицию следующим образом. Во-первых, действие права охватывает своим содержанием реализацию правовых идей, фактических правовых норм, принципов и требований правовой политики, т. е. всего того, что составляет потенциал права, а не только признаваемого (удостоверяемого) государством юридически должного в социальной практике. Иными словами, действие права проявляет себя задолго до того, как возникают конкретные установления государства, в то время как реализация права начинается с появлением нормативно-юридических предписаний. Как нетрудно заметить, по мнению Д.И. Гоймана право начинает действовать еще в своем, так сказать, естественном состоянии, до того, как общество выразит его в определенных положениях. Во-вторых, — полагает он, — «реализация права не охватывает все каналы специально-юридического осуществления права, в частности индивидуально-правовую деятельность государственных органов и их должностных лиц, наделенных властными полномочиями». По его мнению за пределами понятия «реализация права» остаются осуществление правовых принципов, аксиом, нормативных обобщений, правовых норм непрямого действия.

Как нетрудно заметить, рассмотренная точка зрения имеет под собой довольно веские основания. Но, поскольку термины, о которых идет речь, в литературе (особенно в учебной) признаны синонимами, вряд ли стоит менять устоявшуюся традицию.

Осуществление права — то, ради чего оно создается, в связи с чем оно приобретает свой смысл. Как справедливо полагает Л.С. Явич, «право ничто, если его положения не находят своей реализации в деятельности людей и их организаций, в общественных отношениях. Нельзя понять право, если отвлечься от механизма его реализации в жизни общества».

Если принять во внимание положение о том, что естественное право находит свое воплощение в системе правовых норм, которые в свою очередь представляют собой образ будущего возможного поведения, модель предстоящего взаимодействия участников общественных отношений, то его реализация на этом этапе представляет собой воплощение модели в жизнь, в фактическое поведение. В этом и состоит смысл многих определений понятия «действие права». Несколько особо выделяется определение действия права, которое предлагает В.С. Нерсесянц. Он считает, что «действие права — это совокупность всех форм проявления его юридической силы» На современном этапе, когда можно считать, что система норм в сфере образования в общих чертах сформирована, их реализация заключается в том, чтобы, например, обучающиеся воспользовались своим правом на образование, а органы государства в сложном процессе выполнения своих властно-управленческих функций обеспечили им такую возможность.

Если нормы права реализуются в поведении людей, то возникает естественный вопрос, должны ли эти нормы непременно дойти до сознания людей. Ситуация не такая простая, как это может показаться на первый взгляд. С одной стороны, казалось бы, вряд ли можно говорить, например, об исполнении закона, если исполнитель его не знает. Но с другой стороны, с давних пор известна максима: незнание закона не освобождает от наказания в случае его нарушения.

Обсуждение данного вопроса имеет свою историю.

Так, еще Ф. Регельсбергер был убежден, что, «когда правовой закон не проникает в сознание граждан и не черпает оттуда своих сил, он дряхлеет, как дерево, которое лишилось соков». Сравнение весьма впечатляет. Поэтому Ф.Регельсбергер не одинок. А.С. Алексеев, в прошлом известный русский правовед, также был убежден: «Для того чтобы жить в праве, необходимо, прежде всего, чтобы это право жило в нас». Как и следует ожидать, особенно обстоятельные усилия в обосновании психологических сторон действия права предприняты родоначальником психологической школы права — Л. И. Петражицким. Поскольку по его убеждению право есть психический фактор общественной жизни, то и действует оно психически. «Его действие состоит, во-первых, в возбуждении или подавлении мотивов к разным действиям и воздержаниям (мотивационное или импульсивное действие права), во-вторых, в укреплении и развитии одних склонностей и черт человеческого характера, в ослаблении и искоренении других, вообще в воспитании народной психики в соответствующем характеру и содержанию действующих правовых норм направлении (педагогическое действие права)». Такой подход представляется настолько убедительным, что и сегодня можно встретить продолжение изложенной точки зрения. Например, Д.И. Гойман категорически утверждает, что право «только путем проникновения в сознание (психику) социального субъекта может оказывать на него влияние, направлять его поведение и деятельность, а значит, входить в социальную практику. Другими словами, адекватная реакция на правовые раздражители имеет строго определенную закономерность, суть которой заключается в том, что, лишь преломившись в психике человека, вызвав у него соответствующее отношение, правовое предписание реализуется в практических действиях». Все это было приемлемо, если бы согласовывалось с большим множеством фактов, когда индивиды и организации следуют нормам права, даже не зная об их существовании. Для проверки этого утверждения можно опросить любое количество школьников на предмет знания статьи Конституции Российской Федерации, которая признает за ними право на образование. Можно с полной уверенностью утверждать, что большинство из них обнаружат, по меньшей мере, незнание этой статьи. Если опросить сотрудников аппарата государственного или муниципального управления, с тем, чтобы выяснить, какой нормой права определяется их основная обязанность и в чем она заключается, результат будет аналогичный: скорее всего лишь немногие из опрошенных вспомнят ст. 18 Конституции, согласно которой права и свободы человека определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти. Между тем часть работников государственного аппарата эту свою обязанность знают и исполняют.

Значит, хотя естественное право формируется сознанием множества людей, хотя большинство людей соблюдают нормы позитивного права при совершении активных или пассивных действий, они чаще всего не знают не только конкретных правил, но и не подозревают вообще о существовании соответствующих законов, даже широко применяемых.

Поэтому, скорее всего можно согласиться с С.Н. Братусем, когда он утверждает, что «закон, после того как он издан и вступил в силу, обладает относительной самостоятельностью — он действует независимо от воли и сознания того, кому он адресован, независимо от реципиента».

Самостоятельность эта весьма существенна. Она проявляется, прежде всего, в процессе рассмотрения отдельных способов воздействия права на субъектов общественных отношений.

Один из таких способов — информационный. Л.И.Спиридонов определяет его следующим образом: «Юридические нормы извещают субъектов о том, на что они имеют право, и о том, что им запрещено, об ответственности за нарушение права и о поощрении в случае достижения определенных результатов. Они информируют людей об определенных правилах поведения во всех сферах жизни гражданского общества: в быту, в экономике, в политике…». Он называет этот метод простейшим. Действие права, как информационной системы, хотя и воздействует на сознание людей, но существенно отличается от специальных видов идеологической деятельности — правового воспитания, правового образования, правовой пропаганды и т. д. В общей теории права такое различие проводится не всегда. Так, С.С. Алексеев полагает, что «…влияние права как идеологического, воспитательного фактора по своей основе не является для него специфическим. В принципе рассматриваемая сторона юридического воздействия, основанная на особенностях права как формы общественного сознания, не отличается от влияния на общественную жизнь других идеологических форм и средств (средств агитации, пропаганды, массовой политической информации, нравственного воспитания и т.д.)» .

Специфичность эта на самом деле существует и выражается она в том, что за системой правовых норм стоит государственный механизм, готовый при необходимости прибегнуть к принуждению, чего нельзя сказать об идеологических воззрениях (конечно, в условиях нормального политического режима).

Как и в других областях общественной жизни, в сфере образования нормы права являются источником сведений главным образом для людей, которые профессионально заняты решением соответствующих проблем в качестве сотрудников государственного (муниципального) аппарата либо в индивидуальном порядке (научные работники, предприниматели в сфере обучения и другие). К этому источнику информации может прибегнуть любой человек. Но соблюдение норм образовательного права может быть обусловлено не только юридической грамотностью. Дело в том, что система норм является продолжением и конкретизацией естественного права, которое присуще человеческому сознанию. Нередко в этих нормах отражаются общечеловеческие правила нравственного поведения. Поэтому индивид в сфере образования может вести себя правильно в силу общего уровня своей культуры. Обучающийся, например, честно выполняет свои обязанности перед учебным заведением не потому, что знает Закон «Об образовании» и другие нормы, а потому что с малолетства усвоил известную библейскую заповедь «не лги». Конечно, человек нередко прибегает к специальному изучению правил, прежде чем приступить к решению той или иной проблемы. Например, он изучает нормы о деятельности государственных и частных учебных заведений, чтобы решить вопрос, какой из них выбрать для продолжения обучения.

В последнем случае право не только информирует, но и предлагает некоторые ценностные ориентации.

Ценностно-мотивационную или ценностно-ориентационную функцию в праве нередко выделяют в качестве самостоятельной. В этом имеется определенный смысл: нормотворческие органы должны ориентировать отдельных индивидов и их организации в системе ценностей последних, которые наиболее предпочтительны с точки зрения общества. Так, среди принципов государственной политики п.5 ст.2 Закона «Об образовании» называет свободу и плюрализм. Это открывает перед учебными заведениями широкий простор в выборе программ и учебно-методической литературы, в ориентации на то или иное мировоззрение. Но в то же время ст.29 Конституции устанавливает, что запрещается пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду.

Нормы, которые предлагают ценностные ориентации адресатам также выполняют информирующую функцию. Поэтому в литературе можно встретить точку зрения, согласно которой эти две функции объединяются в одну.

Наряду с этим выделяется собственно правовое регулирование, которое представляет собой действие или деятельность, согласную с волей, выраженной в законе. При этом в литературе называют ряд действий, совершаемых на этой стадии реализации: соблюдение, исполнение, использование, применение.

В.О.Лучин рассматривает только соблюдение, исполнение и использование норм (он анализирует преимущественно нормы Конституции). По его мнению соблюдение — «наиболее всеобъемлющая форма реализации, охватывающая всю систему социальных субъектов и почти все конституционные нормы. Оно состоит преимущественно в пассивном воздержании от совершения запрещенных, нежелательных действий». При этом он допускает, что соблюдение не сводится к воздержанию от совершения запрещенных действий и ссылается при этом на Л.С.Явича. Вслед за этим он называет такую форму реализации, как исполнение, которая близка, но не тождественна соблюдению. Исполнение «предполагает более высокую степень активности субъектов права и ориентирует их на исполнение конституционных установлений, проведение в этих целях различного рода мероприятий: общесоциальных, экономических, политических, научных, организационных и т.д.». По мнению В.О. Лучина, «использование представляет такую форму реализации, когда соответствующие субъекты совершают дозволенные Конституцией действия и осуществляют предоставленные им права».

Такая классификация способов осуществления норм права, видимо, имеет право на существование, особенно когда речь идет о Конституции. Вместе с тем, она представляется не вполне четкой, поскольку В.О. Лучин не называет однозначных критериев для их разграничения. Дело в том, что соблюдением признается следование запретительным нормам, которое выражается в отрицательных действиях. Но, вместе с тем, оно предполагает и активные действия. А использование трактуется как решение каких то проблем с помощью того или иного нормативного правила.

Более адекватным представляется деление действий по реализации права на осуществление, исполнение и применение.

Субъекты осуществляют свои права. Это делают абитуриенты, когда принимают участие в конкурсе на право обучения в вузе. Студенты, прошедшие по конкурсу, осуществляют свое право на образование, когда принимают участие в занятиях. Частная образовательная организация осуществляет свои права, когда производит набор обучающихся на очередной курс.

Исполнение обязанностей выражается в активных действиях и в бездействии. Учебное заведение исполняет свои обязанности перед обучающимися, организуя для них учебный процесс: аренда помещений, приглашение преподавателей, оборудование учебных аудиторий, оснащение библиотеки и т.д. С другой стороны, каждый человек, каждая организация исполняют свою обязанность не нарушать права учебного заведения на организацию учебного процесса, на его имущество, на его объекты интеллектуальной собственности.

Применение права осуществляют, как это общепризнанно в общей теории права, органы, имеющие властные полномочия. При этом, когда рассматривается данный вопрос, речь идет о применении права при рассмотрении конкретного дела судом либо административным органом. Такое применение имеет место и в сфере образования.

Но нормы применяются не только при разрешении споров между отдельными субъектами. Их применяют органы законодательной и исполнительной власти, когда в соответствии со своей компетенцией, установленной в конкретной норме права, они издают нормативный акт, регулирующий широкий круг полномочий. Такое применение норм широко распространено и в сфере образования.

Здесь необходимо указать еще на одно важное обстоятельство: акты применения права, кем бы они ни принимались, одновременно представляют собой акты осуществления права и исполнения обязанностей. Дело в том, что органы власти в системе государства или муниципального самоуправления управомочены решать соответствующие общие либо частные вопросы и, вместе с тем, на них возложена такая обязанность. Правомочие и обязанность вытекают либо из содержания конкретного нормативного акта либо из общего смысла задач, которые стоят перед правоприменяющим органом.

Чистая теория права (Стэнфордская энциклопедия философии)

Основная задача теории права, по мнению Кельзена, состоит в том, чтобы дать объяснение законности и нормативности права, без попытка свести юриспруденцию или «юридическую науку» к другие домены. Закон, по утверждению Кельзена, в основном представляет собой схему интерпретация. Его реальность или объективность находится в сфере имея в виду; мы придаем определенным действиям нормативно-правовое значение и события в мире (PT1, 10).Предположим, например, что новый закон принят законодательным органом Калифорнии. Как это делается? Предположительно, некоторые люди собираются в зале, обсуждают вопрос, в конце концов поднимают руки в ответ на вопрос, одобряют ли они определенный документ или нет, посчитайте количество людей, которые скажут «да», а затем обнародовать строку слов и т. д. Теперь, конечно, действия и описанные здесь события не являются законом. Сказать, что описание принятия нового закона заключается в толковании этих действий и событий в некотором роде.Но тогда, конечно, возникает вопрос, почему определенные действия или события имеют такое юридическое значение, а другие нет?

Ответ Кельзена на этот вопрос на удивление прост: действие или событие приобретают нормативно-правовое значение другой правовой нормой что придает ему это нормативное значение. Акт может создавать или изменять закон, если он создан в соответствии с другим, «Высшая» правовая норма, разрешающая его создание в этом способ. А «высшая» правовая норма, в свою очередь, имеет юридическую силу. тогда и только тогда, когда он был создан в соответствии с еще одним, «Высшая» норма, разрешающая ее введение в способ.Другими словами: это закон в Соединенных Штатах, что Законодательный орган Калифорнии может принимать определенные типы законов. Но что делает это закон? Конституция Калифорнии наделяет законодательный орган штата для принятия законов в определенных установленных границах содержание и юрисдикция. Но тогда что делает Калифорнию Конституция имеет юридическую силу? Ответ заключается в том, что юридическая сила Конституция Калифорнии основана на разрешении, выданном Конституция США. Что делает Конституцию США юридически действительной? Конечно, не факт, что Конституция США провозглашает себя «Высший закон страны».Любой документ может сказать это, но только конкретный документ Конституции США на самом деле высший закон в Соединенных Штатах.

Проблема в том, что здесь цепочка авторизации заканчивается: Нет более высокой правовой нормы, разрешающей введение в действие (оригинальная) Конституция США. На этот раз Келсен утверждал, что: нужно предполагать юридическую силу Конституции. Некоторые стадии, в каждой правовой системе мы приходим к разрешающей норме, которая имеет не было разрешено какой-либо другой правовой нормой, и поэтому он должен быть предполагается иметь юридическую силу.Нормативное содержание этого пресуппозиция — это то, что Кельзен назвал базовой нормой. Основная норма является содержанием предпосылки о юридической действительности (первая, историческая) конституция соответствующей правовой системы (GT, 110–111).

По мнению Кельзена, альтернативы просто нет. Точнее, любая альтернатива нарушить предписание Дэвида Юма против получения «Должно» от «есть». Юм классно утверждал, что любой практический аргумент, завершающийся неким предписывающим утверждением, Утверждение того рода, что нужно сделать то или иное, могло бы иметь содержать в своих предпосылках хотя бы одно предписывающее заявление.Я упал предпосылки аргумента носят описательный характер, рассказывая нам, что это или это так, то нет предписывающего заключения, которое может логично следовать. Кельзен очень серьезно отнесся к этому аргументу. Он заметил что действия и события, составляющие, скажем, принятие закона, все находятся в сфере того, что «есть», они все находятся в сфере действий и событий, происходящих в Мир. Закон или правовые нормы находятся в сфере «Должны» — это нормы, которые призваны определять поведение.Таким образом, чтобы получить вывод типа «должен» из набора «Есть» посылки, нужно указать на какое-то «должно» посылку на заднем плане, «должно», которое дает нормативное значение соответствующего типа «есть». Поскольку актуальная, юридическая, цепочка действительности подходит к концу, мы неизбежно достигаем точка, в которой должно предполагаться «должно», и это предпосылка базовой нормы.

Идея базовая норма выполняет три теоретические функции в теории Кельзена закона: Во-первых, необходимо обосновать нередуктивное объяснение юридических срок действия.Вторая функция — обосновать нередуктивное объяснение. нормативности права. Третья функция — объяснить системность правовых норм. Эти три проблемы не не связанные.

Кельзен справедливо заметил, что правовые нормы обязательно входят в систему. Свободно плавающих правовых норм нет. Если, например, кто-то предполагает, что «закон требует, чтобы завещание было засвидетельствовано двумя свидетели », всегда следует задаться вопросом, о какой правовой системе идет речь о; это законы США, Канады, Германии или другие законы правовая система? Более того, правовые системы сами по себе организованы в виде иерархическая структура, проявляющая большую сложность, но также определенное системное единство.Мы говорим о канадском праве или немецком праве, и т. д. не только потому, что это отдельные страны, в которых есть закон. Они также являются отдельными правовыми системами, проявляющими определенную сплоченность и единство. Это систематическое единство, которое Кельзен хотел уловить следующие два постулата:

1. Каждые две нормы, которые в конечном итоге получают свою силу из одной Базовые нормы принадлежат к той же правовой системе.
2. Все правовые нормы данной правовой системы в конечном итоге получают свои справедливость из одной базовой нормы.

Верны ли эти два постулата на самом деле — вопрос спорный. проблема. Джозеф Раз утверждал, что они оба в лучшем случае неточны. Два нормы могут основываться на одной и той же базовой норме, но не принадлежат к той же системе, что и, например, в случае упорядоченного отделение, при котором новая правовая система создается юридическим авторизация другого. Также не обязательно верно, что все юридически действительные нормы данной системы основаны на та же основная норма (Raz 1979, 127–129).

Как бы то ни было, даже если Кельзен ошибся в деталях единства правовых систем, его основная идея остается верной и весьма важный. Верно, что закон по своей сути систематичен, и он Верно также и то, что идея юридической силы и систематического характера права очень тесно связаны. Нормы имеют юридическую силу в пределах заданного системы, они должны быть частью системы действующих норм в заданном месте и времени.

Этот последний пункт подводит нас к другому наблюдению, которое является центральным для Теория Кельзена об отношениях между юридической силой и тем, что он назвал «эффективность».Последнее является термином искусства в Работы Кельзена: Норма эффективна, если на самом деле (обычно) затем следует соответствующее население. Таким образом, «нормой считается иметь юридическую силу, — писал Кельзен, — при условии, что он принадлежит к системе норм, к порядку, который в целом эффективный »(GT, 42). Итак, отношения здесь следующие: Эффективность не является условием юридической силы отдельных норм. Любой данная норма может иметь юридическую силу, даже если ее никто не соблюдает. (например, подумайте о новом законе, только что принятом; это законно, даже если никто не пока имел возможность его соблюдать.) Однако нормой может быть только юридически действительный, если он принадлежит системе, правовому порядку, то есть большой фактически практикуется определенным населением. Таким образом, идея юридическая сила, как признает Кельзен, тесно связана с этой реальностью социальная практика; правовая система существует как бы только как социальная реальность, реальность, заключающаяся в том, что люди на самом деле соблюдать определенные нормы.

Что относительно базовой нормы, является ли эффективность условием ее действия? Можно было подумать, что Кельзен выбрал бы отрицательный ответьте здесь.В конце концов, основная норма — это предпосылка, которая логически необходимо, чтобы сделать законную силу понятной. Этот казалось бы, весь смысл антиредукционистского объяснения юридической силы: поскольку мы не можем вывести «должное» из «есть», какое-то «должно» должно предполагаться в фон, который позволил бы нам интерпретировать определенные действия или события как имеющие юридическое значение. Кельзен, однако, совершенно ясно признает, что эффективность является условием выполнения базовой нормы: Основная норма имеет юридическую силу тогда и только тогда, когда она действительно соблюдается. в данной популяции.На самом деле, как мы увидим ниже, у Кельзена не было выбор здесь. И именно поэтому по крайней мере один важный аспект его антиредукционизм становится сомнительным.

Общеизвестно, что аргумент Кельзена в пользу предположение базовой нормы принимает форму кантовского трансцендентный аргумент. Структура выглядит следующим образом:

1. P возможно только если Q
2. P возможно (или, возможно, P )
3. Следовательно, Q .

В аргументе Кельзена P означает тот факт, что законный нормы являются утверждениями «должного», а Q — это предпосылка основной нормы. Другими словами, необходимое предпосылка базовой нормы вытекает из возможности условия придания юридической значимости действиям и событиям. В чтобы интерпретировать действие как создание или изменение закона, необходимо показать, что соответствующее юридическое значение акт / событие закреплено за ним другой правовой нормой.В какой-то момент, как мы уже отмечали, у нас неизбежно заканчиваются правовые нормы, которые соответствующая действительность по законотворческим актам, и в этот момент юридическая сила должна быть предположена. Содержание этого пресуппозиция — основная норма.

Это было бы ошибка, однако, искать объяснение аргумента Кельзена в логике трансцендентального аргумента Канта. (Сам Кельзен похоже, с годами изменил свои взгляды на это; он может иметь началось с неокантианской перспективы, которую можно увидеть в PT1, и постепенно перешел к юмовской версии своего основного аргумента, который это совершенно очевидно в GT.Однако это очень спорный вопрос; другую точку зрения см. в Paulson 2013 и Green 2016.) Кант использовал трансцендентный аргумент. для установления необходимых предпосылок некоторых категорий и режимов восприятия, которые необходимы для рационального познания, по крайней мере, он мысль. Они формируют глубокие, универсальные и необходимые черты человеческого познание. Достаточно вспомнить, что это был скептицизм Юма. о знании, на которое Кант стремился ответить своим трансцендентным аргумент. Кельзен, однако, остается намного ближе к Юму. скептических взглядов, чем рационализм Канта.В частности, Кельзен очень скептически относился к любому объективному обоснованию морали, Канта моральная теория включена. Взгляд Кельзена на мораль был релятивистским всю дорогу вниз. (Подробнее об этом ниже). Во-вторых, и это связано с тем, что как мы увидим, Кельзен явно отверг идею о том, что основная норма (в законе или любой другой нормативной области) — это что-то вроде необходимая особенность или категория человеческого познания. Предпосылка базовая норма не обязательна. Необязательно принимать нормативность закона; анархизм, поскольку отказ от нормативной силы закона конечно, вариант, утверждал Кельзен.Предполагается базовая норма только теми, кто принимает «должно», то есть нормативная сила закона. Но рационально никто не вынужден иметь такое отношение:

Чистая теория описывает позитивный закон как объективно действующий порядок и заявляет, что такая интерпретация возможна только при условие, что предполагается базовая норма…. Чистый Теория, тем самым, характеризует эту интерпретацию как возможную, а не необходимо, и представляет объективную действительность позитивного права только как условное, а именно обусловленное предполагаемым базовым норма.(PT2, 217–218)

Сравнение с религией, которое предложил сам Кельзен, могло бы быть здесь полезно. Нормативная структура религии очень похожа на что закона. Здесь та же логика: религиозные представления о том, что должны в конечном итоге проистекать из убеждений о Заповеди Бога. Однако повеления Бога имели бы только нормативная значимость для тех, кто предполагает базовую норму своего соответствующей религии, а именно, что следует подчиняться Божьему команды. Таким образом, нормативность религии, как и закона, основывается на на предпосылке его основной нормы.Но в обоих случаях, как и в Фактически, с любой другой нормативной системой, предпосылка базового норма логически требуется только от тех, кто уважает соответствующие нормы как причины своих действий. Таким образом, действительно ли вы предполагаете соответствующая базовая норма — это вопрос выбора, это идеологический вариант, как бы не то, что продиктовано Разумом. Точно так же нормативность права, предполагаемая его основной нормой, необязательна: «Например, анархист, отрицавший законность гипотетическая основная норма позитивного права….будет рассматривать его положительно регулирование человеческих отношений … просто власть отношения »(GT, 413).

Релятивизм, Однако за это приходится платить. Обдумайте этот вопрос: что такое содержание базовой нормы, которую нужно предполагать, чтобы сделать позитивное право понятным как нормативный правовой порядок? Простой ответ заключается в том, что здесь предполагается именно нормативный действительность позитивного права, а именно закона, который фактически применяется определенное население. Срок действия базовой нормы, как мы отмечали кратко ранее, при условии его «эффективности».В содержание базовой нормы любой правовой системы определяется фактическая практика, преобладающая в соответствующем сообществе. Как Кельзен сам неоднократно утверждал, что успешная революция вызывает коренное изменение содержания базовой нормы. Предположим, например, что в данной правовой системе основной нормой является то, что конституция принятый Rex One является обязательным. В определенный момент переворот г. d’etat и республиканское правительство Успешно установлен. На данный момент, признает Кельзен, «один предполагает новую базовую норму, больше не основная норма, делегирующая право предоставление полномочий монарху, но основная норма делегирования полномочий революционному правительству »(PT1, 59).

Кельзен только что нарушил свою приверженность запрету Юма на вывод «Должен» от «есть» здесь? Одно становится ясно впечатление, что Кельзен знал о серьезном затруднении в его должность. В обоих изданиях Чистой теории права Кельзен играет с мысль о том, что возможно изменение основных норм муниципального права системы юридически вытекают из основной нормы международного публичного права. Основным принципом международного права является суверенитет государства. определяется фактическим контролем над территорией / населением (PT1 61–62, хотя в PT2, 214–215 идея представлена ​​с большей колебания; в частности, некоторые комментаторы утверждают, что Кельзен воспринял идею универсального правопорядка гораздо серьезнее, чем предлагается здесь — см. Green 2016).Но это привело Кельзена к довольно неудобному вывод о том, что во всем мире существует только одна базовая норма, а именно, основная норма международного публичного права. Будь так может, главное беспокойство кроется в другом. Беспокойство вызвано тем, что очень трудно, если не невозможно, поддерживать оба глубоких релятивистская и антиредукционистская позиция по отношению к данному нормативная область. Если вы придерживаетесь точки зрения, что действительность типа нормы полностью относятся к определенной точке зрения — в других словами, если здесь речь идет только о фактическом поведении, убеждения / предположения и отношения людей — становится очень сложно отделить объяснение этой нормативной силы с фактов, составляющих соответствующую точку зрения (а именно, факты о действиях, убеждениях, взглядах людей и т. д.).Это в основном то, что имелось в виду ранее под комментарием о том, что у Кельзена нет вариант, но признать, что действие базовой нормы условно по его эффективности. Нормативный релятивизм, присущий Концепция Кельзена вынуждает его обосновать содержание основных норма в социальных фактах, составляющих его содержание, а именно в фактах о действиях, убеждениях и взглядах, на самом деле занятых рассматриваемое население. И это делает весьма сомнительным то, что редукционизма можно избежать.Фактически, то, что действительно предлагал нам Кельзен вот приглашение дать редуктивное объяснение концепции юридической силы с точки зрения некоторого набора социальных фактов, фактов, которые составляют содержание любой данной базовой нормы. (Что именно вид редукции H.L.A. Позднее Харт предложил в своем изложении Правил признания как социальных правил [см. Hart 1961, стр. 105, где Харт намекает на различие между его концепцией правил признание и представление Кельзена об основной норме.])

Кельзена проблема здесь не в том, что он был релятивистом с уважение ко всем нормативным системам, таким как мораль, религия и т. д .; это не масштаб его релятивизма, который имеет отношение к вопросу о снижение. Проблема в том, что Кельзен был совершенно прав. о законе. Юридическая сила по существу связана с социальным факты, составляющие содержание основной нормы во всех без исключения правовой порядок. Обратите внимание, что юридическая сила всегда зависит от времени. и место.Закон, принятый законодательным собранием Калифорнии, применяется только в пределах штата Калифорния, и применяется во время определенный период времени после его принятия и до того момента, когда он изменяется или отменяется. И мы можем понять, почему: потому что юридическая сила определяется содержанием основной нормы, которая фактически соблюдается в данном обществе. Например, в Великобритании законы отличаются от в США, потому что люди (в основном судьи и другие официальные лица) на самом деле следуют другим правилам или основным нормам по Кельзену. терминологии, о том, что считается законом в их соответствующих юрисдикции.Как только Кельзен признает, что содержание базовая норма полностью определяется практикой, становится очень сложно понять, как объяснение юридической силы, которое он предлагает нередуктивный.

Давайте теперь посмотрим, как Кельзен считал, что основная норма помогает объяснить, в каком смысле право является нормативной областью, и в чем состоит эта нормативность. Первый и решающий момент, который необходимо понять, это то, что для Кельзена нормативность равносильна подлинному «долгу», так сказать; это обоснованное требование практических размышлений.Определенное содержание рассматривается агентом как нормативный тогда и только тогда, когда агент рассматривает этот контент как веская причина для действий. Как заметил Джозеф Раз, Кельзен соглашается с традицией естественного закона в этом конкретном. уважать; оба предполагают, что нормативность права может быть объяснена только как можно было бы объяснить нормативность морали или религии для этого вопрос, а именно, с точки зрения уважительных причин для действий (Raz 1979, 134–137; но ср. Полсон 2012). Но тогда проблема для Кельзена в том, как объяснить разницу между нормативностью права и нормативностью права мораль; если юридическое «должно» является подлинным «Должно», что отличает юридическое обязательство от моральный? Кельзен отвечает, что соответствующие «Должно» всегда относительно данной точки зрения.Каждый и всякого рода «должно», будь то религиозное, моральное или юридическое, должен предполагать определенную точку зрения, точку зрения, которая составляется основной нормой соответствующей нормативной системы.

Другими словами, концепция правовой нормативности Кельзена превращается в быть формой естественного закона, полностью относящейся к определенному точка зрения. Однако в теории Кельзена релевантный момент точка зрения явно юридическая, а не какая-то общая концепция морали или причина. Эти две основные нормы или точки зрения могут быть отдельно, это хорошо демонстрирует комментарий Кельзена о том, что «Даже анархист, будь он профессором права, мог бы описать позитивное право как система действующих норм без необходимости одобрения этот закон »(PT2 218n).Анархист не поддерживает юридическая точка зрения как та, которая отражает ее собственное мнение о том, что правильно и неправильно. Анархизм здесь понимается именно как отвержение нормативной силы закона; однако даже анархист может сделать спор о том, что требует закон в том или ином контексте; а также когда она приводит такой аргумент, она должна исходить из юридической точки зрения точки зрения, она должна рассуждать так, как если бы она поддерживала основную норму соответствующего правовая система. Джозеф Раз назвал подобные утверждения «Обособленные нормативные положения»; анархист рассуждает как будто она поддерживает основную норму, но фактически не поддерживает ее.Другой Пример, который привел Раз, таков: предположим, что католический священник эксперт по еврейскому праву; священник может давать различные толкования споры о том, что на самом деле требует еврейский закон в том или ином контекст. В таком случае священник должен рассуждать так, как будто он одобряет основная норма еврейского закона, но, конечно, будучи католиком, он не действительно поддерживаю это, это не отражает его собственное мнение о том, что правильно и неправильно (Раз, 1979, 153–157).

Итак, вот что вырисовывается на данный момент: концепция нормативности, в том смысле, в котором нормативное содержание связано с основанием для действий, является то же самое во всех нормативных областях.Считать что-то нормативным рассматривать это как оправданное, как обоснованное требование практических обдумывание. Однако разница заключается в разнице в точки зрения. Каждая базовая норма как бы определяет определенный момент зрения. Получается, что нормативность (вопреки Канту) всегда состоит условных императивов: если и только если человек одобряет определенная нормативная точка зрения, определяемая ее основной нормой, то нормы, которые из него вытекают, являются, так сказать, мотивированными.Это позволяет Кельзен, чтобы сохранить такое же понимание природы нормативности как концепция естественного закона, а именно нормативность как основание для действия, без необходимости объединять нормативность морали с что закона. Другими словами, разница между правовой нормативностью и, скажем, моральная нормативность — это не разница в нормативности (а именно, о природе нормативности как таковой), но только в соответствующих точка зрения, определяемая их различными базовыми нормами. Какие делает правовую нормативность уникальной — уникальность ее точки зрения, с юридической точки зрения.

Мы можем отложить трудности, возникающие при таком взгляде в отношении морали. Очевидно, что многие философы отвергли бы точку зрения Кельзена о том, что моральные причины для действий применимы только к тем, кто решил поддержать основная норма морали (какой бы она ни была). Даже если Кельзен совершенно ошибаясь в этой условной природе моральных императивов, он может быть правым насчет закона. Однако остается под вопросом, действительно ли Кельзену удается дать нередуктивное объяснение юридической нормативности, учитывая тот факт, что его взгляд на юридическую силу оказался в конце концов, чтобы быть редуктивным.Проблема здесь не только в относительность к точке зрения; проблема кроется в Кельзене необоснованность выбора соответствующей точки зрения в чем-либо например, причина или причины любого рода. Сознательно избегая любых объяснение того, что может служить основанием для выбора агентом поддерживая правовую точку зрения или любую данную базовую норму, Кельзен оставил Наиболее актуальные вопросы о нормативности права остаются без ответа. Вместо того, чтобы объяснять, что делает предположение о правовой точке зрения рациональной, или то, что делает ее рационально рассматривать требования закона как обязательные, Кельзен предлагает нам перестать спрашивать. 3; TFp $ & S * @ 9

IbXt.U $ (s2] XSo «sclNz] mT4 چ 8 U» ף y> /; S: YWSd xek =; M l: x: 1fxI \ ĐS7E ٭ Q7fv, $! fx ezeE- \ i3.nVd «EyYszeɣŷJ͑FcI / 9j8 + 5Iu | ޵2 nwwZ / v60 / -sȮ ݵ bBDZo ܫ jic / u4ao% -On Lo 80003

jux_Py; ‘> 2ّ / tG | Ev [= tehoJ: / # ft * nh.vU_u — + _ a 秏 Z3 \ / gXgF = 0QYH f0x # o! + Db0R65 # s% Mhp`E`O%> HƟc﹎ (uLxZaDˀO; cheD! 1xLΫˮXC [gc.uVHQ; / B5B: c: ~ dREtv ~ & ~ W> ֓ uUSb] O ֡ Nnc OA ޜ.! lE

Обзор норм и нормативных многоагентных систем

Нормы и нормативные многоагентные системы стали предметом интереса для многих исследователей.Такой интерес вызван необходимостью для агентов использовать нормы для улучшения своей работы в сообществе. Термин «норма» используется для характеристики поведения членов сообщества. Концепция нормативных многоагентных систем используется для облегчения сотрудничества и координации между социальными группами агентов. Было проведено множество исследований норм, которые исследуют фундаментальные концепции, определения, классификации и типы норм и нормативных многоагентных систем, включая нормативные архитектуры и нормативные процессы.Однако было обнаружено очень мало исследований для всестороннего изучения и анализа литературы по продвижению текущего состояния норм и нормативных многоагентных систем. Следовательно, в данной статье делается попытка представить текущее состояние исследований норм и нормативных многоагентных систем и предложить модель жизненного цикла нормы на основе обзора литературы. Впоследствии в этом документе освещаются важные области для будущей работы.

1. Введение

Термин «социальные нормы» используется для определения поведения членов общества.Социальные нормы, как они определены Чалдини и Тростом [1], — это «правила и стандарты, которые понимаются членами группы и которые направляют и / или ограничивают социальное поведение без силы законов». Согласно Мельнику [2], эти правила и стандарты влекут за собой ожидаемую ценность других, которую можно определить, наблюдая за их поведением. По сути, социальные нормы — это неформальные правила и стандарты, которые являются социально разделяемыми и относительно стабильными ориентирами поведения членов общества. Однако неформальный и необязательный характер подразумевает наличие социальных подкреплений, таких как согласие или несогласие, и отличает социальные нормы от законов [2].

Нормы обычно определяют выбор поведения в человеческих сообществах. Соответствие нормам снижает социальные трения и облегчает координацию [3]. Нормы управляют множеством явлений, включая «права собственности, контракты, сделки, формы общения и концепции справедливости», и регулируют единообразное поведение внутри социальной группы, но часто существенно различаются между группами [4]. Со временем могут произойти изменения норм из-за объективных обстоятельств или изменений в субъективном восприятии и ожиданиях [4].

Цели этого документа: (i) проанализировать и выявить текущее состояние архитектуры норм и нормативных процессов, (ii) предложить модель жизненного цикла нормы, основанную на текущем состоянии исследования норм, и (iii) предложить потенциальную будущую работу в области норм и нормативных многоагентных исследований. Наш вклад в эту статью тройной. Во-первых, он предлагает таксономию норм. Во-вторых, он определяет новый тип регулирующих норм и, в-третьих, предлагает модель жизненного цикла нормы.

В следующем разделе дается обзор литературы по социальным нормам, в частности, по определению норм в социальных науках и многоагентных системах. Сначала представлены две основные классификации норм, предложенные в литературе: общепринятые и существенные нормы. Затем обсуждается несколько характеристик норм, таких как концепции, определения, типы и, наконец, жизненный цикл норм. За этим следует всесторонний обзор нормативных многоагентных систем в Разделе 3.

Раздел 4 представляет всесторонний обзор эмпирических исследований в нормативных системах, таких как создание норм, обеспечение соблюдения, распространение, возникновение, обнаружение и ассимиляция, а также их механизмы моделирования.В разделе 5 представлены различные эмпирические исследования нормативных систем, а в литературе рассматриваются модели жизненного цикла норм. На основе обзора мы обсуждаем ограничения каждой модели, на основе чего мы разрабатываем нашу собственную модель жизненного цикла нормы, которая расширяет и дополняет результаты существующих моделей. Раздел 6 представляет предлагаемую будущую работу, а Раздел 7 завершает документ.

2. Социальные нормы

2.1. Концепция норм

Нормы (в данной статье нормы и социальные нормы имеют одно и то же значение) — это неформальные правила, которые применяются в обществе.Однако норма представляет собой ожидаемое поведение по отношению к конкретной ситуации [5]. Понятия норм используются для определения поведения агентов в сообществе и обычно считаются эффективным средством нормализации их поведения [6]. Нормы представляют желаемое поведение для популяции естественного или искусственного сообщества, и они обычно понимаются как правила, указывающие действия, которые, как ожидается, будут выполняться, которые являются обязательными, запретительными или разрешительными на основе определенного набора фактов.Согласно Холландеру и Ву [7], нормы использовались для обозначения ограничений поведения [8], для создания решений проблемы макроуровня [9] и в качестве обязательных [10], регулирующих или управляющих устройств для децентрализованных систем. [11].

Андерсон и Тейлор [12] подразделяют нормы на три основных типа: (i) обычаи: они не являются существенно важными нормами и лишь слегка соблюдаются в обществе, то есть правильные манеры, подходящая одежда и правильное пищевое поведение; (ii ) нравы: они являются важными нормами общества; нарушение нравов влечет за собой строгое наказание (в большинстве случаев против закона), например, инцест и каннибализм; (iii) законы: тип норм, которые разрабатываются, поддерживаются и соблюдаются политической властью общества, например, превышение скорости, мошенничество с подоходным налогом и убийство.

В литературе представлены обширные определения норм [13]. Hexmoor et al. [14] предположили, что «норма имеет разные определения в разных областях исследования, таких как социальные науки, теория игр, психология и теория права». Словарь Вебстера (http://www.webster.com/) определяет норму как [15] (i) авторитетный стандарт; (ii) принцип правильного действия, связывающий членов группы и служащий для руководства, контроля , или регулировать надлежащее и приемлемое поведение; (iii) обычно как (а) установленный стандарт развития или достижений, обычно получаемый из среднего или медианного достижения большой группы; (b) образец или черта, рассматриваемые как типичные в поведении социальной группы; (c) широко практикуемая процедура или обычай.

Эти определения представляют собой термин «норма» в различных дисциплинах нормативных исследований, таких как социология, психология, философия, деонтическая логика, теория права, теория принятия решений и теория игр [15]. Основываясь на Верхагене [15] и Холландере и Ву [7], мы даем следующие определения: (i) В социологии и социальных теориях нормы — это правила или ограничения поведения, которые социально навязываются и считаются действительными большинством социальных группа [4, 13, 16–18]. Туомела [19] различает различные виды норм: правила (r-нормы), социальные нормы (s-нормы), моральные нормы (m-нормы) и пруденциальные нормы (p-нормы).Правила (r-нормы) зависят от согласия властей (например, налоги должны платить все), социальные нормы зависят от простого взаимного убеждения (например, люди не должны плевать), а моральные нормы обращаются к совести (например, не следует воровать или обманывать). Пруденциальные нормы основаны на рациональности (например, нужно максимизировать ожидаемую полезность) [20]. (Ii) В деонтической логике нормы представлены как обязательства или разрешения, которые человек имеет перед более широкой социальной системой [21]. Обязательство может быть в противоположной форме, в этом случае оно обозначается как запрет [7].(iii) В теории права нормы — это любые правила поведения, налагаемые уполномоченным органом и обеспечиваемые путем применения санкций [10]. (iv) В теории принятия решений, теории игр и любой другой теории, которая зависит от рациональных субъектов, управляющих нормами в Аналогичным образом, поведение, которое было принято большинством социальной группы, считается успешным [16].

Веб-сайт http://changingminds.org/ (2008) определяет нормы как правила поведения, которые используются для определения подходящих и неподходящих ценностей, убеждений и отношений в социальной группе.Savarimuthu et al. [22] определяют нормы как ожидаемое поведение членов определенного общества.

2.2. Фундаментальные нормы

Фундаментальные нормы основываются на предписывающих нормах, которые относятся к убеждениям людей о том, что нужно делать [23], и описательных нормах, которые относятся к убеждениям о том, что на самом деле делается большинством в социальной группе [24]. . Примером этого может служить формальная встреча, на которой большинство участников молчаливы и внимательны (описательные нормы), настолько, что другие действуют аналогичным образом, опасаясь социальных санкций, таких как хмурый взгляд или молчаливые жесты, если они не соблюдают (судебные предписания) [24].

Мельник [2] утверждал, что описательные нормы (что делает большинство населения) напрямую влияют на поведение, в то время как предписывающие нормы (что одобряет население) могут активировать отношения. Они подтверждают свой аргумент результатами, которые показывают, что (i) описательные нормы оказывают более сильное влияние на поведение, чем предписывающие нормы; (ii) описательные нормы оказывают более слабое влияние на отношения, чем предписывающие нормы.

2.3. Классификация норм

В литературе, посвященной нормативным многоагентным системам, используется несколько терминов для представления концепции норм, которыми являются условности, социальные нормы и социальное право [25].Коулман [26] определил две основные категории норм: условности и существенные нормы. Соответственно, Вильяторо [25] обосновал различие между условностями и существенными нормами.

Условные обозначения . Условности — это естественные нормы, которые возникают без какого-либо принуждения [25]. Соглашения решают проблемы координации, когда нет конфликта между индивидуальными и коллективными интересами; например, все подчиняются желаемому поведению [25]. Янг [27] определил условности как «шаблон поведения, который является обычным, ожидаемым и самодостаточным.Все подчиняются, все ожидают, что другие подчинятся, и все хотят подчиняться, учитывая, что все остальные подчиняются ». Соглашения устанавливают одну норму среди набора норм, которая всегда эффективна до тех пор, пока каждый в сообществе использует одну и ту же норму, то есть приветствие на обочине дороги [25].

Основные нормы . Основные нормы решают или облегчают проблемы коллективных действий, когда существует конфликт между индивидуальными и коллективными интересами [25, 28]. Например, «норма о том, чтобы не загрязнять городские улицы, имеет важное значение, поскольку она требует, чтобы люди вывозили мусор, а не выбрасывали его на месте, что приносит пользу всем» [29].

В литературе по нормативным многоагентным системам предлагается три вида норм [30]. Первый вид — это регулирующие нормы, которые определяют идеальное и различные степени субидеального поведения системы посредством обязательств, запретов и разрешений [30]. Второй вид — конститутивные нормы, которые нормализуют создание институциональных норм в дополнение к пересмотру самой нормативной системы [31]. Третий вид — это процедурные нормы, которые представляют собой инструментальные нормы, адресованные агентам, действующим в соответствии с ролями в нормативной системе, которые намереваются выполнять социальный заказ, особенно с точки зрения материальных норм [32].

Нормативные документы . Нормы регулирования предназначены для регулирования деятельности путем наложения обязательства или запрета на выполнение действия [33]. Как прокомментировал Печеник [34], регулирующая норма квалифицирует действие или положение дел как предписанное, разрешенное или запрещенное. Поскольку нормативная норма квалифицирует действие, ее можно рассматривать как норму поведения, например, обязанность без разумной задержки подать заявление в полицию при обнаружении утерянных или украденных вещей.Норма поведения может предусматривать наказание или взыскание для лица, нарушившего норму. Таким образом, можно провести различие между санкционированной и санкционирующей нормой. Печеник [34] также описал моральные нормы, которые служат целевым нормам, например, гарантию того, что «каждый должен иметь достойный уровень жизни». Согласно другим источникам, регулирующие нормы производят регулирование более ранней проблемной ситуации, устанавливая правила поведения субъектов, которые представляют собой обязательства и запреты [35], например, правило, согласно которому человек «должен двигаться по правой полосе» [33].

Учредительные нормы . Учредительные нормы утверждаются для создания новых целевых норм или положений дел, например, правил такой игры, как шахматы [33]. Боэлла и ван дер Торре [36] наблюдали многочисленные особенности конституционных норм; один из них является промежуточным понятием, проиллюстрированным утверждением, например, «это председатель свадебной церемонии» или «этот клочок бумаги считается банкнотой в пять евро» [36]. Две другие особенности — это организационные и структурные нормы, которые относятся к тому, как роли определяют власть и ответственность и как иерархии структурируют группы и отдельных лиц [30].Нормы вводятся как агентами, которые играют законодательные роли, так и обычными агентами, которые создают новые обязательства, запреты и разрешения в отношении конкретных агентов [31]. Боэлла и ван дер Торре [36] разграничили регулирующие нормы и конститутивные нормы на примере; например, если регулирующая норма гласит, что транспортные средства запрещены в парке, то конституционная норма гласит, что «велосипеды также считаются транспортными средствами в парке».

Процессуальные нормы .Процессуальные нормы бывают объективными и субъективными. Объективные процессуальные нормы представляют собой правила, которые выражают, как решения действительно принимаются в нормативной системе, в то время как субъективные процессуальные нормы представляют собой инструмент для лиц, работающих в системе, например, процедуры бэк-офиса [37].

2.4. Жизненный цикл нормы

В литературе по социальным нормам обнаруживается отсутствие единого взгляда на механизм создания и распространения норм в обществе или социальной группе [38–40].Однако, согласно Коулману [41], «нормы — это конструкции макроуровня, основанные на целенаправленных действиях на микроуровне, но возникающие в результате перехода от микро- к макроуровню. Однажды существуя, они приводят, при определенных условиях, к действиям отдельных лиц (то есть санкциям или угрозе санкций), которые влияют на коммунальные услуги и, таким образом, действия лиц, к которым санкции были или могут быть применены ».

3. Нормативные многоагентные системы (Normas)

Boella et al.[42] утверждали, что исследователи моральной и правовой философии изучали традиционные нормативные системы [43]. Такие системы были интегрированы с мультиагентными системами, когда были исследованы многочисленные модели мультиагентных систем, которые включают нормы в агентных архитектурах [44–46].

Согласно Саваримуту [40], нормы в исследовании мультиагентных систем можно проследить два десятилетия назад [8, 47–50]. Нормативные многоагентные системы представляют собой комбинацию двух установленных областей: нормативных систем и многоагентных систем [42].Они представлены социологическими теориями в приложениях многоагентных систем и отношениями теории агентов и социальных наук, таких как социология, философия, экономика и юриспруденция [36]. Понятия нормативных многоагентных систем используются для облегчения сотрудничества и координации между социальной группой [8, 51, 52].

Джонс и Кармо [53] определили нормативную многоагентную систему как «совокупность агентов (человек или программное обеспечение), чьи взаимодействия можно рассматривать как регулируемые нормами, при этом нормы предписывают, как агенты должны и не должны в идеале вести себя.Боэлла и ван дер Торре [32] определили нормативную многоагентную систему как «многоагентную систему, организованную с помощью механизмов для представления, коммуникации, распространения, обнаружения, создания, изменения и обеспечения соблюдения норм, а также для обсуждения норм и выявления норм. нарушение и исполнение ».

Исследования в NorMas в течение этого десятилетия проводились широко и активно [5]. Некоторые предложенные исследователями концепции включают атрибуцию ментального отношения к нормативным системам [54]; определение роли агента-защитника для выполнения задачи по обнаружению нарушений и наложению на них санкций от имени нормативной системы [31]; обязанность и разрешение [55]; формализация триасполитики с использованием стандартной логики BDICTL для проверки агентов [56]; нормативные и учредительные нормы [31]; материально-правовые и процессуальные нормы [32]; выполнение норм [57]; и структура проверки для нормативных многоагентных систем [58].Другие исследователи сосредотачиваются на построении норм в институте и формализации отношений между нормой и поведением агента [59] и предоставлении спецификации желаемого общего нормативного поведения системы [60].

3.1. Современное состояние нормативных систем

В области архитектуры нормативных многоагентных систем литература предлагает обширную исследовательскую информацию о нормативных системах. Мы представляем здесь несколько фреймворков и их описание.

Нормативная архитектура BOID .Broersen et al. [44] предложили архитектуру убеждений, обязательств, намерений и желаний (BOID), которая представляет собой архитектуру BDI с обязательным компонентом, O. Она имеет петли обратной связи для рассмотрения всех эффектов действий перед их совершением и механизмы для разрешения вывода. конфликты его компонентов. BOID определяет логические критерии, чтобы изменить отношение агента к изменяющейся среде и разрешить конфликты, устанавливая различные общие политики в соответствии с рассматриваемым типом агента.Типы агентов соответствуют таким способам выявления и разрешения конфликтов. Таким образом, реалистичный агент соответствует типу разрешения конфликтов, при котором убеждения преобладают над всеми другими факторами, в то время как другие типы агентов, такие как простодушные, эгоистичные или социальные, принимают другие порядки преодоления.

Программирование агентов BOID-Plan . Дастани и ван дер Торре [61] вводят абстрактную и операционную семантику языка программирования агентов, который используется для реализации когнитивных агентов.Они смоделировали мысленные установки, которые представлены правилами, основанными на архитектуре BOID. Наблюдая за окружающей средой, агент может генерировать наборы целей из желаний, обязательств и намерений, выбирать цели, генерировать планы и выполнять их. Чтобы запрограммировать процесс обдумывания агента, эти действия можно комбинировать на языке обдумывания по-разному. На уровне абстракции и генерация целей, и планирование характеризуются как процедуры разрешения конфликтов.

Нормативная архитектура BIO .Governatori и Rotolo [62] предложили архитектуру BIO, которая рассматривает три компонента (убеждения, намерения и обязательства). BIO следует архитектуре BOID (убеждение, обязательство, намерение и желание) для описания агентов и типов агентов в отказоустойчивой логике. Но есть некоторые особенности, которые отличают его от других фреймворков, таких как BOID. В частности, система развивает позитивный учет тех модальностей, которые соответствуют ментальным состояниям и обязательствам. Таким образом, правила предназначены для разработки соответствующих логических условий для введения модальностей.Развитие социальных агентов сосредоточено на компонентах обязательства и намерения. Соответствие агентов можно проверить, непосредственно сосредоточившись на разработке и выполнении плана [62].

Нормативные агенты KGP . Sadri et al. [45] представили структуру, которая демонстрирует, как нормативные концепции, такие как обязательство и запрет, могут использоваться агентом, пока он рассуждает, реагирует, планирует и общается в контексте искусственного общества. Эта структура основана на существующей структуре, называемой моделью агентства KGP (знания, цели и планы), которую они реализовали в прототипе платформы агента PROSOCS.Они развивают агентов, которые могут рассуждать о нормах, которые, как ожидается, будут определять их собственное поведение при достижении их собственных целей.

Нормативная база OP-RND . Ахмад и др. [46] разработали структуру нормативного агента, названную структурой обязательство-запрет-рекомендуемый-нейтралитет-не нравится (OP-RND), для эффективного регулирования правил и норм. Их агенты выполняют задачи из набора предварительно скомпилированных задач на основе их убеждений в вознаграждении и наказании, связанных с выбранными задачами.Они определяют обязательство, O, как команду, наложенную каким-то уполномоченным агентом. В такой среде агент обязан выполнить действие и получает за это вознаграждение или наказание за его выход. Запрет P определяется как команда, в которой агент должен избегать действия и, следовательно, получает вознаграждение за его выход или наказание за его выполнение. Они рассматривают обязательство и запрет (ОП) как правила, налагаемые властью в нормативной среде из-за абсолютных последствий (вознаграждение или штраф) при подтверждении или нарушении какого-либо действия [46].

3.2. Представление норм в агент-ориентированных системах

В нормативных системах нормы, используемые в агент-ориентированных системах, должны быть представлены таким образом, чтобы они могли обрабатываться программными агентами [7]. Согласно Саваримуту [40], исследователи представили нормы как в явных, так и в неявных структурах данных. Холландер и Ву [7] ссылаются на четыре основных схемы представления, которые использовались в недавних исследованиях, а именно: деонтическая логика, системы, основанные на правилах, двоичные строки и теория игр [7].(i) Деонтическая логика развивается из модальной логики, которая является расширенной версией классической формальной логики, которая имеет дело с «необходимым» и «возможным». В то время как деонтическая логика имеет дело с обязательствами, запретами и разрешениями [63, 64]. (Ii) Системы, основанные на правилах, представляют собой наборы пар условие / действие, закодированные с помощью механизма вывода. Он обычно используется системами, которые используют преимущества автономного проектирования, где нормы неявно представлены в системе принятия решений агентом [8, 20, 48, 65–68]. (Iii) Двоичные строки представляют собой порядки единиц и нулей цифр, где цифра один представляет возникновение, а цифра ноль означает отсутствие нормы.Этот формат часто используется в исследованиях популяции для проверки передачи и появления норм [69–73]. (Iv) В теории игр каждый агент может сделать простой выбор, который дает соответствующий выигрыш, и в каждом раунде он пытается чтобы максимизировать свой выигрыш, предпринимая действия, основанные на том, что они ожидают от противника [7].

3.3. Открытые нормативные многоагентные сообщества

Согласно Саваримуту [40], открытое нормативное многоагентное сообщество означает, что нормы не передаются явным образом агенту посетителя.Другими словами, агент не подчиняется нормам сообщества в автономном режиме. Вместо этого агент должен уметь определять нормы, используя некоторый алгоритм обнаружения.

Хотя эта работа согласуется с авторами в этом определении, она предлагает идею о том, что открытое сообщество также относится к свободному и неограниченному перемещению агента из одного сообщества в другое для достижения своей цели. В такой ситуации, когда агент посещает новое сообщество и ничего не знает о нормах сообщества, он должен быть снабжен алгоритмами для определения норм.

3.4. Обеспечение соблюдения норм в нормативных системах

Чтобы мотивировать агента соблюдать нормы домена, нормы применяются санкциями. Согласно Холландеру и Ву [7], принуждение используется во время и после процесса распространения, чтобы создать мотивацию для агентов принять новый набор норм и гарантировать, что агенты продолжают подчиняться приобретенным нормам [18]. Принуждение может быть направлено извне, изнутри или мотивационно [4].

Обычно стороннему судебному исполнителю дается возможность и полномочия применять санкции [74].Кроме того, он уберегает агента от нарушения нормы, применяя санкции [75]. Но несоблюдение норм может также вызвать у агента эмоции стыда или вины, даже если стороннее правоприменение отсутствует [76]. Этот факт особенно эффективен в крупных сообществах, где может быть трудно контролировать соблюдение равновесного поведения, которое влечет за собой санкции со стороны третьей стороны [4].

3.5. Обсуждение

В этом разделе мы обсуждаем три вопроса, которые мы считаем недостатками в литературе по нормам.

(i) Первая проблема заключается в том, что в литературе нормы классифицируются на общепринятые и существенные нормы и раскрывается, что существует три типа норм: учредительные, регулирующие и процессуальные. С нашей точки зрения, три типа норм относятся к существенной норме, потому что эти типы представляют собой определение существенных норм, которые решают проблемы коллективных действий в случае конфликта между индивидуальными и коллективными интересами путем применения вознаграждения или наказания.На рисунке 1 представлена ​​классификация норм, основанная на литературных данных. Однако в этой работе мы больше сосредотачиваемся на регулирующих нормах, которые напрямую влияют на поведение агентов [30]. Следовательно, мы включаем только типы регулирующих норм на рис. 1 и в остальную часть этого обсуждения.

Что касается определения регулирующих норм, литература определяет регулирующие нормы, составляющие обязательные, запрещающие и разрешающие нормы, следующим образом: (a) Обязательная норма — это норма, которая может повлечь за собой вознаграждение или штраф; то есть, если агент выполняет норму, он избегает наказания, но если он этого не делает, он наказывается [46].Из определения мы можем вывести случай, когда агент действует в отношении события, он избегает штрафа, а когда агент не действует в отношении события, он получает штраф. (B) Норма запрета — это норма, которая также может вызвать штраф, но в отрицательном смысле обязательственных норм; то есть, если агент не выполняет норму, он избегает наказания, но если он это делает, он наказывается [46]. Интуитивно из определения мы также можем вывести случай, когда агент действует в отношении события, он получает штраф, а когда агент не действует в отношении события, он избегает наказания.(c) Разрешающая норма является частью обязательных норм, но освобождает агентов от некоторых из их обязательных действий при определенных обстоятельствах [77].

Из предыдущего обсуждения мы представляем еще один случай регулирующей нормы, который не обсуждался в литературе. Это ситуация, когда агент получает вознаграждение за выполнение нормы, но не наказывается иначе. Следовательно, мы предлагаем новый тип регулирующих норм, которые мы назвали рекомендательными нормами. Мы адаптируем термин «рекомендация» из структуры OP-RND Ахмада и др.[46]. В своей работе они делят работу агентов на три взаимоисключающих периода: рекомендовано (R), нейтрально (N) и не нравится (D). Рекомендуемый период в этой структуре представляет собой период, когда агент получает вознаграждение, если он выполняет задачу в течение этого периода, но не наказывается в противном случае. В этой работе мы адаптируем определение рекомендуемых норм для представления любых действий или поведения агентов, которые оцениваются сообществом как благородные или альтруистические, следовательно, заслуживающие вознаграждения. Это тип нормы, которая вознаграждает агента, если она выполняется агентом, но не наказывается в противном случае.

Случай для нормы типа рекомендации состоит в том, что когда агент действует в отношении события, он получает вознаграждение, а когда агент не действует в отношении события, он не получает ни вознаграждения, ни штрафа.

Для пояснения идеи рекомендательных норм предлагаем следующий пример. Рассмотрим сценарий в переполненном лифте, когда кто-то, S, хочет выбрать этаж, но не может дотянуться до кнопок, в то время как другой человек, X, стоит рядом с кнопками. Возможны две ситуации: (1) X предлагает помощь S и нажимает для него / нее кнопку желаемого этажа, а S награждает X, поблагодарив его / ее; (2) X не предлагает помощь S, но S не наказывает X.

На рисунке 2 показана модифицированная архитектура классификации норм.

(ii) Второй вопрос — это типы регулирующих норм (т.е. рекомендация, обязательство, запрет и разрешение). Мы утверждаем, что на эти типы влияют только вознаграждения и штрафы, и они не применимы к доменам, в которых не применяются вознаграждения и штрафы. Мы утверждаем, что есть другой способ описать области этих норм, основанный на принятии населением. Поскольку нормы принимаются большинством населения [7], мы считаем, что существует два типа норм: потенциальные нормы и слабые нормы.Потенциальные нормы принимаются большинством населения, а слабые нормы — меньшинством. На нормы могут влиять вознаграждения и штрафы, а также большинство или меньшинство усыновителей. На рисунке 3 представлена ​​структура влияния норм.

(iii) Третья проблема — это эмпирическая работа по жизненному циклу нормы, которых существует несколько [7, 38, 40]. Мы утверждаем, что во всех этих работах упущено включение ассимиляции норм как механизма обеспечения и возникновения норм.Мы обсудим этот вопрос подробно в Разделе 5 и представим нашу точку зрения, изменив существующую работу по жизненному циклу нормы.

4. Эмпирические исследования и механизмы нормативов

В следующих нескольких разделах представлен всесторонний обзор эмпирических исследований нормативных систем и их механизмов моделирования, а также обсуждаются ограничения этих исследований. Затем мы рассматриваем модели жизненного цикла нормы в литературе.

4.1. Создание норм

Процесс представления новой нормы в нормативной системе называется созданием нормы [7].Согласно Познеру и Расмузену [78], создание нормы требует распространения нормы и разработки санкций за ее нарушение. В реальном мире нормы создаются тремя способами: естественным возникновением в результате социального взаимодействия, указом могущественного агента и переговорами между агентами внутри группы [20, 21, 38, 79].

Саваримуту [40] утверждал, что существует три подхода к созданию нормы в агентах искусственного интеллекта: когда нормы задаются разработчиком [48], когда нормы задаются лидером [15, 49], и, наконец, когда нормы считаются хорошими для общества нормальным предпринимателем [80].Однако Холландер и Ву [7] в целом определили два подхода: автономное проектирование и автономные инновации. Саваримуту [40] определил другой подход — социальную власть. На рисунке 4 показаны механизмы создания норм.

4.1.1. Автономный дизайн

В автономном дизайне дизайнеры кодируют нормы непосредственно в агентах, которые вводят нормы. Любые новые нормы, требуемые системой в будущем, обновляются дизайнерами. Этот подход может быть практически реализован в простых системах, но в сложных системах рассуждений автономный дизайн может не улавливать детали, необходимые для реалистичной работы [7].Еще одно ограничение этого механизма было указано Саваримуту [40], который возражал против представления о том, что автономный дизайн предполагает, что все агенты принимают нормы в обществе, которые могут быть нереалистичными, особенно в открытых сообществах, когда различные нормы конкурируют друг с другом, чтобы представить их в качестве основных. норма общества.

Примером автономного проектирования являются Шохам и Тенненхольц [47], которые тестировали нормы, связанные с трафиком [40]. Другие примеры — Уокер и Вулдридж [51]; Конте и Кастельфранки [48]; и Хейлз [68], которые проводили эксперименты, основанные на подходе автономного проектирования.Конте и Кастельфранки [48] моделировали, как агенты находят пищу в сетке, в которой агенты участвуют в некоторых основных правилах передвижения и сбора еды. В этой работе они предположили, что агенты состоят из стратегических агентов или нормативных агентов. В этой симуляции сила агента увеличивается, когда он потребляет пищу, и уменьшается, когда он перемещается из одной ячейки в другую в сетке. Из своего моделирования, которое сравнивает утилитарные и нормативные стратегии, они обнаружили, что нормы снижают уровень насилия и увеличивают среднюю силу агента.

4.1.2. Нормы Автономные инновации

При таком подходе агенты создают новые нормы без какого-либо внешнего вмешательства. Чтобы это произошло, необходимо решить проблему создания идей. Идея — это то, как идея поведения становится в первую очередь нормой и фильтрация того, какие идеи принимаются и отвергаются [7, 17].

Текущие исследования по созданию норм, основанных на инновациях (создание идей и фильтрация), сосредоточены на машинном обучении и теории игр [20, 81]. В теории игр формирование идей почти сводится к автономному дизайну, а фильтрация основана на выборе наиболее успешного поведения.Такая ситуация верна для машинного обучения, в котором идеи возникают с помощью поиска, а фильтрация также основана на выборе успешного поведения. В более сложной ситуации Andrighetto et al. [82] предложили альтернативный подход, основанный на когнитивной архитектуре, для исследования создания норм с помощью моделирования, который позволяет более подробно изучить инновации в нормах [7, 82, 83].

4.1.3. Механизм социальной власти (лидерство и наказание)

Социальная власть также может быть важным понятием при установлении норм [84–86].Лопес [87] заметил, что агент способен выражать свои социальные силы через свою способность изменять убеждения, мотивации и цели других агентов. Источниками власти могут быть либо механизм лидерства (побуждает и мотивирует последователей принять определенную норму), либо механизм наказания (заставляет других следовать определенной норме) [40]. Другой подход Бомана [49], основанный на централизованном советнике, предполагал, что агент консультируется с нормативным советником перед выполнением каких-либо действий.

4.2. Возникновение нормы

Термин «возникновение» используется для описания создания и установления нормы на микромасштабе [7]. В литературе представлено несколько определений возникновения нормы. Финнемор и Сиккинк [38] определили это как «убеждение предпринимателей норм, которые пытаются убедить критическую массу государств (лидеров норм) принять новые нормы». В другом определении Холландера и Ву [7] говорится, что норма считается возникшей, если она принята достаточным количеством агентов в обществе.Саваримуту [40] предположил, что когда нормы достигают некоторого значительного порога в степени распространения нормы, это указывает на то, что нормам следует значительная часть агентов в обществе.

Проведены обширные исследования в области появления нормы [3, 11, 40, 88–92]. Холландер и Ву [7] разделили литературу о возникновении норм в нормативных многоагентных системах на три основные области. Первая область использует теорию игр для описания динамики появления нормы.Вторая область исследует взаимосвязь между санкциями и появлением нормы, а третья область пытается понять влияние передачи на появление нормы.

Сен и Айрио [3] предложили модель возникновения социальных норм путем обучения на опыте взаимодействия. В их модели каждый агент многократно взаимодействует с другими агентами в обществе, и каждое взаимодействие рассматривается как сценическая игра. Процесс обучения в этой модели (который приводит к появлению нормы) заключается в том, что любой агент в игре может определить политику игры по повторяющимся взаимодействиям с несколькими агентами.Они называют этот режим обучения социальным обучением на основе повторяющихся взаимодействий с игроками. Они исследовали влияние размера популяции, количества действий, различных стратегий обучения, не обучающихся агентов, а также скорости и стабильности норм эволюции в нескольких относительно изолированных популяциях. Их результаты показывают, что, когда вероятность взаимодействия составляет не менее 0,3, только одна норма распространяется на всю популяцию, а когда вероятность взаимодействия составляет 0,2, возникают менее расходящиеся нормы.

Brooks et al.[90] предложили теоретический подход к изучению динамики популяции агентов, играющих в координационную игру, чтобы определить все нормы, к которым может приблизиться общество. Они разработали систему прогнозирования линейных отношений повторения, которая показывает (i) как часто будет достигнута каждая норма и (ii) среднее время сходимости. Целью исследования было изучить процесс возникновения норм и предсказать возможную окончательную норму, которая возникнет. Они подтвердили свою модель прогнозирования для схем обновления как с постоянным, так и с пропорциональным смещением, используя эмпирические результаты большого количества симуляций.Они доказали, что популяция, использующая одно из этих двух правил обновления (обновление с постоянным и пропорциональным смещением), почти определенно сходится к одному из небольшого набора норм.

Холландер и Ву [92] описали модель возникновения групповой нормы. В этой модели они представили имитационную модель мультиагентов, построенную на основе модели возникновения норм. На основе моделирования они представили скрининговые эксперименты по моделированию, целью которых является наблюдение за значительными факторами, способствующими появлению групповых норм и формированию консенсуса.Результаты экспериментов показывают, что (i) модель может достичь консенсуса, а также двух дополнительных состояний информационного равновесия, (ii) и сетевая структура, и поведение агента играют важную роль в формировании консенсуса, и (iii) формирование консенсуса. чувствителен к настройкам параметров моделирования, и определенные значения могут полностью предотвратить его формирование.

4.3. Применение норм

В сообществах агентов нормы используются для регулирования поведения агентов, но агенты могут решить не соблюдать нормы, если это им выгодно.Следовательно, обеспечение соблюдения норм призвано компенсировать эти преимущества и, следовательно, мотивы несоблюдения норм [75]. Социальное принуждение часто используется, чтобы заставить агента принять поведение других агентов [7]. Принуждение может осуществляться извне, изнутри или мотивационно [4]. Однако обеспечение соблюдения норм, как он определил Саваримуту [40], — это процесс отпугивания нарушителей норм посредством некоторой формы негативных санкций, таких как наказание и поощрение последователей норм посредством некоторой формы положительной санкции, такой как вознаграждение.Эти процессы помогают поддерживать нормы в обществе.

Для выполнения требований требуется процесс, который способен обнаруживать действие норм и их вероятные нарушения и обрабатывать это нарушение [93]. По данным de Pinninck et al. [75], соблюдение норм может быть достигнуто с помощью контроллера, останавливающего запрещенные действия, или контроллера агента, применяя вознаграждение и штраф к агентам. На рисунке 5 показаны типы и механизмы обеспечения соблюдения норм.

4.3.1. Самовыполнение

Самовыполнение также называется внутренним контролем [7]. Это происходит, когда агент наказывает себя за нарушение нормы, что может произойти, когда агент усвоил норму и находится под влиянием какой-то эмоции. Согласно фон Шеве и соавт. [94] и Сталлер и Петта [95], эмоции — один из критических и важных факторов, определяющих самообладание [7].

В режиме самообеспечения нарушитель выполняет свои собственные штрафы, и это часто происходит из-за того, что его действия не скоординированы с действиями других агентов.Другими словами, в его действиях нет третьей стороны для применения наказания [78]. Однако в случае самоприменения агент является жертвой нарушения нормы и привлекается к наказанию без предварительного уведомления [75].

4.3.2. Стороннее правоприменение

В литературе этот тип упоминается как принудительное исполнение, направленное извне [7]. Сторонний судебный исполнитель имеет возможность и полномочия применять санкции (вознаграждение или штраф) [74]. Применяя санкции, он предотвращает непосредственное участие агента в нарушении нормы [75].

Стороннее принуждение происходит, когда агент наблюдает за другим агентом, нарушающим норму [11, 71, 73], или во время распространения нормы, когда агент не принимает нормы других. В результате наблюдающий агент или связанный с ним орган применяет санкции к несоответствующему агенту [7]. В сообществах агентов внешние санкции часто используются для ограничения девиантного или нежелательного поведения и уменьшения общего отклонения или нежелательного поведения среди населения [69].

4.3.3. Механизмы принуждения

В нормативных системах разработка механизма принуждения считается очень важной проблемой в сообществах агентов, где агенты могут нарушать ожидаемое поведение. Эти механизмы принуждения могут быть использованы для принуждения агентов к соблюдению норм, и эти механизмы обычно отслеживаются, чтобы выявлять нарушения норм и инициировать санкции [96].

Чтобы заставить агента принять определенную норму или отказаться от нее, он должен предоставить механизмы, побуждающие агента следовать норме или избегать ее.Механизм может быть реализован изнутри на основе стыда или вины, мотивационно на основе репутации или извне на основе санкций, таких как вознаграждение или наказание [7].

Несколько видов санкций были определены в литературе, то есть санкции, основанные на эмоциях и репутации, или могут принимать некоторые формы ущерба отношениям, такие как потеря доверия или дружбы [7, 13, 40, 75]. Однако, согласно Кардозу и Оливейре [98], существует два основных вида санкций: прямые материальные санкции, имеющие немедленный эффект (например,g. путем наложения штрафов) и косвенных социальных санкций, которые могут иметь эффект, который растягивается во времени, то есть изменять репутацию агента.

Прямое разрешение . Принудительные действия против других с целью принуждения их к социальному следованию известны в литературе как санкции [7]. Санкция может быть любой формой наказания за несоблюдение соответствующих норм или некоторой формой вознаграждения для послушных агентов [7]. Санкция применяется либо соседним агентом, который наблюдает за девиантным агентом, либо какой-либо властной структурой, которая обнаруживает и налагает санкции на нарушителей [7].Санкция часто связана с такими затратами, как разрыв отношений и потеря или прекращение работы в части полезности [7, 13]. При применении прямых санкций используются две общие стратегии: сдерживание для предотвращения любых нарушений в будущем путем наказания нарушителя и возмездие, направленное на компенсацию жертве нарушения [98].

Аксельрод [99] использовал механизм принуждения, называемый метанормами, который показывает наказывающих агентов, которые не соблюдают нормы, и достигает равновесия норм в обществе.Моделирование механизма метанорм также показывает, что стабильность нормы увеличивается при каждом запуске эксперимента. Однако он обнаружил, что, когда штрафы, связанные с наказанием, низки для наказывающих, норма может сохраняться [40].

Васкес-Сальседа и др. [100] изучили проблему разработки механизма обеспечения соблюдения норм и предложили механизм санкций, который предоставляет услуги для поддержки агентов полиции в обеспечении надлежащего поведения. Полицейские агенты не могут наблюдать за внутренней информацией и процессами других агентов, но они обеспечивают соблюдение норм, основанных на обнаружении публичных действий нарушителей.Они применяют некоторые формы санкций (например, черные списки, триггеры часов и сигналы тревоги), чтобы упростить соблюдение норм в многоагентных сообществах [100].

Косвенное наказание . На косвенные санкции можно повлиять через репутацию агента или эмоции агента, последствия которых распространяются со временем. В механизме репутации выделяются две явные санкции: положительное мнение по отношению к агенту, если он соответствует нормам общества, или отрицательное мнение по отношению к агенту, когда он нарушает нормы общества [40, 101].Понятие репутации широко использовалось в нескольких работах [101–106], но в разных подходах этот термин имеет разную семантику. Другими словами, нет единого взгляда на значение / семантику в различных подходах [101].

Согласно Grizard et al. [101], некоторые исследователи предполагают, что каждый агент имеет только одну репутацию, глобально управляемую системой [107], в то время как другие считают, что два агента могут иметь разное представление о репутации агента [103, 105, 106].Другие думают, что репутация связана с данным контекстом [102] источников, используемых для развития своей целевой природы [108]. Однако Casare и Sichman [109] попытались представить единый взгляд на все упомянутые аспекты на основе функциональной онтологии репутации [101].

Работа Grizard et al. [101] предположили, что не существует ценности репутации, поддерживаемой в глобальном масштабе; следовательно, два агента могут поддерживать разные значения репутации для одной и той же цели. Таким образом, ценности репутации поддерживаются другими агентами и являются внешними по отношению к санкционированному агенту.

Ценность репутации агента снижается, если агент нарушает норму (отрицательная санкция), или увеличивается, если агент соблюдает нормы (положительная санкция). Они считают, что санкции, основанные на изменении репутации, мотивированы уважением норм для агентов-нарушителей, потому что одной из издержек для агента с низкой репутацией может быть отказ других агентов взаимодействовать с ним (социальное исключение). Они формализуют санкцию с точки зрения репутации как «санкция (заявитель; санкционированный; вес)», где заявитель — это агент, применяющий санкцию, санкционированный — агент, на который наложены санкции, а вес — это ценность санкции.Параметр веса используется для воздействия на значение репутации агента в соответствии с определенным механизмом.

Эмоции также использовались в исследованиях нормативных систем для поддержания социальных норм с течением времени [95, 97] и von Scheve et al. [94]. Например, люди стесняются нарушать социальные нормы (например, носить джинсы на официальном обеде) [46, 95, 110].

Сталлер и Петта [95] представили механизм эмоций, основанный на работе Конте и Кастельфранки [48]. В своей работе они показали, что компьютерное исследование социальных норм может принести пользу, моделируя эмоции агентов в искусственных сообществах.Следовательно, они предложили архитектуру TABASCO для разработки оценочных агентов. Bazzan et al. [111] построили основу для моделирования агентов с эмоциями, используя сценарий, который учитывает социальные нормы для агентов. Кроме того, они использовали модель OCC для вычислительной модели когнитивных и поведенческих характеристик эмоций.

Fix et al. [97] представляют основанную на сети Петри модель санкционирования неподчиняющегося поведения методами социальных эмоций. В их сценарии (как показано на рисунке 6) есть нарушитель (субъект 1) и наблюдатель / каратель (субъект 2).Актер 2 наблюдает за поведением актера 1 и пытается обнаружить нарушение нормы. Как только нарушение обнаруживается, возникают эмоции презрения, презрения или отвращения (переход «порождает социальные эмоции»), и их выражение (переход «выражает социальные эмоции») включает наказание агента-нарушителя, которое приводит к (место «Санкционирование путем выражения эмоций») отрицательные эмоции у нарушителя (переход «порождает социальные эмоции») и вызывают состояния стыда, вины или смущения.

4.4. Обнаружение норм

Обнаружение норм — это процесс обновления норм агента, основанный на обнаружении потенциальных норм общества с помощью некоторых механизмов обнаружения, которые полагаются на наблюдение или взаимодействие с другими агентами для вывода потенциальных норм. Согласно Холландеру и Ву [7]; Boella et al. [112]; Конте и Дигнум [113], когда исследователи пытаются построить нормативную многоагентную систему, обнаружение норм является одной из основных проблем, с которыми сталкивается разработчик.В литературе приводятся другие термины определения нормы, такие как признание норм, адаптация норм [7] и идентификация нормы [40].

Холландер и Ву [7] определили распознавание нормы как способность агента наблюдать или взаимодействовать с группой агентов и обнаруживать правильные нормы агентов в этой группе. В случае с людьми они часто могут сделать это посредством разговора [114]. Однако распознавание нормы также связано со способностью обнаруживать девиантных агентов внутри группы [7].Холландер и Ву [7] также определили адаптацию норм как процесс адаптации новых норм, при котором нормы системы меняются с течением времени. Согласно Саваримуту [40], механизм идентификации нормы может использоваться, когда нормы не были явно созданы в обществе. Агент может идентифицировать нормы из своего окружения посредством взаимодействия с другими агентами.

Обнаружение норм основано на процессе обучения норм [7, 40, 115] и познания норм [40]. Исследователями было проведено несколько исследований нормального обучения, основанного на механизмах подражания [70, 87, 116]; социальное обучение [3, 117–120] рассуждение на основе конкретных случаев [121]; и интеллектуальный анализ данных [122–124].Другие работали над познанием нормы [82, 123, 124]. На рисунке 7 изображены механизмы определения норм, взятые из литературы.

4.4.1. Нормальное обучение

Нормальное обучение — это способность учиться у других, и это активный метод, дополняющий и поддерживающий обучение людей. В частности, нормальное обучение представляет собой основу для культуры, в которой нормы распространяются в обществе и передаются от одного поколения к другому [125]. Как мы упоминали ранее, в литературе предлагается четыре механизма нормального обучения.

Имитационный механизм . Эпштейн [70] предложил имитационную модель, основанную на заимствовании поведения большинства населения. Феномен подражания был описан как «находясь в Риме, поступайте, как римляне». Эта модель основана на состоянии локальной среды и количестве размышлений агента о своем поведении.

Лопес [87] обосновал необходимость механизма обучения в нормативной системе, поскольку агенты принимают решения, основываясь не только на своих мотивах и собственных целях, но и на наблюдении за нормативным поведением других агентов.Автор предложил три стратегии воздействия на агентов с целью соблюдения нормы связанных действий других агентов. Стратегии — простое подражание, аргументированное подражание и взаимность.

Andrighetto et al. [116] представили сравнительное исследование двух моделей обучения, которые подтверждаются симуляциями, а именно имитация на основе обучения и распознавание на основе обучения. В ходе имитационного исследования была предпринята попытка сравнить поведение нормативных агентов с (i) модулем распознавания норм, который они назвали распознавателями норм (NR), и (ii) популяционной моделью социального соответствия, называемой социальными конформерами (SC), чье поведение задано. по правилу имитации.

Социальное обучение . Социальное обучение в агентском обществе означает, что каждый агент учится на повторяющихся взаимодействиях с другими агентами в обществе [3]. На поведение человека в значительной степени влияет взаимодействие с другими через социальное обучение [119]. Сен и Айрио [3] предложили теорию социального обучения, согласно которой каждый агент в сообществе учится одновременно в результате повторяющихся взаимодействий со случайно выбранными соседями. Ключ к успеху этого метода зависит от того, как агент учится у других агентов в социальной сети.

Bosse et al. [119] представили динамический агентный подход к моделированию и формальному анализу процесса социального изучения поведения агентов. Общий механизм основан на изменении поведения под влиянием сверстников. Подход предполагает влияние трех типов групп агентов: сверстников, родителей и школы.

Рассуждения на основе случая . Campos et al. [121] использовали рассуждения на основе случаев (CBR) как метод обучения, чтобы решить, как адаптировать нормы уровня предметной области, которые зависят от текущего состояния системы.Обучение CBR основано на эвристике, которая выравнивает объем обслуживающей / принимающей способности, и эта эвристика используется CBR, чтобы предложить решение, когда не найдено подобных случаев.

Интеллектуальный анализ данных . На основе приложений интеллектуального анализа данных появилось мало исследований по выявлению норм. Интеллектуальный анализ данных влечет за собой просмотр записей данных в базах данных для выявления важных закономерностей, которые полезны для процесса принятия решений [126]. Среди задач интеллектуального анализа данных, таких как классификация или кластеризация, интеллектуальный анализ ассоциативных правил является одной конкретной задачей, которая извлекает желательные информационные структуры, такие как корреляции, частые шаблоны, ассоциации и случайность между наборами элементов в базах данных транзакций или других хранилищах данных [126, 127].Извлечение правил ассоциации широко используется во многих различных областях, таких как телекоммуникационные сети, маркетинг, управление рисками, управление запасами и др. [126]. Алгоритм интеллектуального анализа правил ассоциации обнаруживает правила ассоциации из данной базы данных, так что правило удовлетворяет заранее определенному значению поддержки и уверенности. Целью использования пороговых значений поддержки и уверенности является игнорирование тех правил, которые нежелательны, потому что база данных огромна, а пользователи заботятся только о часто встречающихся шаблонах [128].

Симеонидис и Миткас [122] представили агентно-ориентированный алгоритм, который имеет дело с действиями агента, который называется K-профилем. K-профиль в основном используется для прогнозирования поведения агента путем использования методов интеллектуального анализа данных для извлечения знаний из исторических данных и выражения действий агентов в многоагентных системах.

Savarimuthu et al. [123, 124] разрабатывают два алгоритма; один для определения обязательных норм называется идентификацией обязательных норм (ONI) [124], а другой для определения запрещающей нормы — под названием «Candidate Norm Inference» (CNI) [123].Эти два алгоритма разработаны на основе интеллектуального анализа данных, в частности, на основе метода анализа ассоциативных правил.

4.4.2. Norm Cognition

В недавнем исследовании выявления нормы Andrighetto et al. [82], что является нормой познания или когнитивным подходом. Согласно Саваримуту [40], когнитивный подход демонстрирует потенциал, потому что агенты, основанные на этом подходе, обладают понятием нормативного ожидания. В частности, когнитивный подход фокусируется на том, что происходит в уме агента, чтобы определить нормы, когда они присоединяются к новым сообществам и обсуждают нормы.Агенты, основанные на этом подходе, могут предложить новую норму, опираясь на свой прошлый опыт [40].

Andrighetto et al. [82] предложили нормированную теорию инноваций в отношении конкретных типов сложных объектов, таких как социальная система, названная архитектурой EMIL. Двусторонняя динамика классифицируется по теориям, которые представляют собой эмерджентные процессы, состоящие из возникновения в результате взаимодействия между отдельными агентами и эмерджентных эффектов: появление сущностей (норм) на совокупном уровне в сознании агентов.

Savarimuthu et al. [123, 124] подчеркнули важность когнитивного подхода и представили когнитивную модель, в которой агенты расположены в области, где другие агенты, входящие в область, могут не знать о протоколе, связанном с нормами области. Агент, находящийся в домене, может наблюдать за действиями других агентов и извлекать общественные нормы из этих действий на основе способности распознавать отрицательные и положительные сигналы (например, награды и штрафы) событий с помощью алгоритма фильтрации.Агент, определив нормативный протокол общества, обновляет свою личную базу убеждений, добавляя или удаляя нормы.

4.5. Распространение норм

Процесс распространения норм в обществе или социальной группе называется распространением норм [40]. Холландер и Ву [7] определили распространение норм как «способность к распространению норм является следствием базовой сетевой топологии системы в сочетании с активными и пассивными механизмами передачи». Однако миссия распространения — передать норму от одного агента другому [7].Есть несколько способов распространения норм, и мы обсуждаем процесс распространения через два основных предмета: структура отношений и топология сети. На рисунке 8 показаны подробности.

4.5.1. Структура взаимоотношений

Согласно Саваримуту [40] и Холландеру и Ву [7], существует три способа распространения социальной нормы между членами общества: вертикальная передача, горизонтальная передача и наклонная передача [17, 129].

Вертикальная передача .Случай, описывающий вид вертикальной передачи, — это нормальная передача от родителей к потомству [7, 40]. Процесс распространения, основанный на вертикальной передаче, гарантирует, что потомство примет некоторые или все нормы своих родителей; Другими словами, он порождает потомство, которое наследует поведение родителей и тем самым обеспечивает передачу норм от одного поколения к другому [7, 40, 130]. Согласно Саваримуту [40], одно известное исследование по этой теме было проведено Аксельродом [99] и другими исследователями, протестировавшими вертикальную модель на предмет распространения нормы [131, 132].

Горизонтальная передача . Другой вид распространения — это горизонтальная передача [7], которая возникает, когда нормы передаются между взаимодействиями между равноправными участниками в одном поколении [133, 134]. Преимущества этих горизонтально распространяющихся норм в популяции заключаются в том, что они позволяют агентам перенимать новые нормы у своих неродственных соседей и увеличивают разнообразие поведения агента в течение его собственной жизни [7].

Наклонная передача . Последний вид распространения норм на основе отношений — это косвенная передача, и примером такого рода является передача норм от лидера общества или социальной группы последователям [7, 40].Косая передача происходит, когда нормы транслируются от органа власти к группе подчиненных, и этот процесс может распространять нормы как по вертикали, так и по горизонтали. Такой подход используется централизованными многоагентными системами и нормативными системами [7, 80].

Саваримуту [40] предположил, что вертикальные и наклонные передачи можно рассматривать как механизмы лидерства, которые побуждают последователей усваивать нормы, а горизонтальную передачу можно рассматривать как одноранговый механизм, где агенты учатся на ежедневных взаимодействиях с другими сверстниками.

4.5.2. Топология сети

Исследования сетевой топологии нормативных многоагентных систем в основном связаны с влиянием топологии агентов на распространение или появление норм [7]. В распространении норм социальная сеть между участниками в реальном мире очень важна, потому что люди не связаны друг с другом случайным образом, а связаны через социальные группы, такие как рабочие группы, этнические группы и группы по интересам [40].

В социальных системах [135] топология сети важна для изучения различных социальных явлений на основе свойств и характеристик сетей.Например, Мэйси и Виллер [136] заметили важность плотности сети и обнаружили, что увеличение плотности сети увеличивает сложность координации. Боргатти и Фостер [137] описали феномен гомофилии, который указывает на склонность людей взаимодействовать с другими похожими людьми на основе индивидуальных характеристик, таких как общие убеждения [135].

Существует два подхода к построению сетевых топологий: статический и динамический (рисунок 9). В случае статических топологий топология фиксированная; другими словами, ссылки заранее определены.Для динамических топологий фундаментальная сеть может изменяться, а связи определяются эндогенно на основе механизмов, задействованных в модели [40, 138]. Агенты могут быть связаны друг с другом несколькими способами или структурами. Связующие модели — это сеть малого мира, полностью подключенная или полная сеть, случайная сеть и безмасштабная сеть [40, 91, 135, 139].

Статическая и динамическая топология сети . Согласно Фэну и Аммару [140], когда требуемая связь фиксируется во времени, идеальный выбор топологии сети является статической, тогда как, когда требуемая связь меняется во времени, идеальный выбор топологии сети является динамической.Однако проблема статического топологического проектирования широко изучалась для собственных сетей. Проектирование динамической топологии не привлекло такого же внимания, потому что в небольших временных масштабах встроенные собственные сети обычно не реконфигурируются [140].

В случае статической топологии сети агенты взаимодействуют между собой в зависимости от их расположения в круговой решетке [40]. По статической топологии сети было проведено несколько исследований [3, 10, 40, 132, 141]. Работа Киттока [141] была первым экспериментальным исследованием роли сетевой топологии в возникновении соглашения [40].Китток [141] заметил, что выбор глобальной структуры имеет большое влияние на эволюцию системы, и это основано на топологии сети, а возникновение соглашений варьируется. В частности, он предположил, что диаметр сети напрямую связан со скоростью сходимости [40]. Шохам и Тенненхольц [88] разработали алгоритм, называемый алгоритмом наивысшего совокупного вознаграждения (HCR), который помогает агенту узнать о выборе наилучшей стратегии взаимодействия в социальной сети.

Накамару и Левин [72] провели несколько экспериментов по эволюции двух норм с использованием четырех различных типов топологий сети.Эти две нормы являются основой агента против мнений, которых придерживается агент. Фон — это норма, разделяемая населением, но агенты в популяции могут иметь разные мнения о фоновой норме. Они отмечают, что (i) когда встречаются люди схожего происхождения, некоторые из их мнений могут измениться, (ii) и когда два агента имеют схожие мнения и разное происхождение, они могут изменить свое мнение [40].

Несколько исследований было проведено по динамической топологии сети [40, 142].Гриффитс и Лак [142] изучали возникновение норм между агентами в сетевой топологии, в которой агенты перенаправляют свои связи с ближайшими соседями, меняя местами своих худших соседей с лучшими соседями.

Саваримуту [40] провел эксперименты над механизмом ролевой модели для появления норм, который работает поверх динамически развивающихся сетей. При их моделировании установка экспериментальной архитектуры для появления нормы включает топологию социальной сети и механизм ролевой модели, а сети строятся на основе модели мобильного агента Гонсалеса и др.[143]. Чтобы возмущать сеть, ссылки меняются (добавляются и удаляются ссылки).

В другой работе Fenner et al. [144] представили социальную сеть в стохастической модели. Модель представляет динамическую природу сети по мере ее развития во времени. Агенты могут присоединяться к сети; существующие участники могут деактивировать себя и снова активироваться в более поздний период. Акторы управляют новыми отношениями на основе правила предпочтительной привязанности, которое оценивает различных агентов в соответствии с их степенью [139].

Подключение моделей .Существуют различные возможные социальные способы связи между людьми в обществе или социальной группе. Как мы упоминали ранее, наиболее известными способами являются полностью подключенная или полная сеть, сеть малого мира, случайная сеть и сеть без масштабирования [40, 91, 135, 139]. В полностью связанной или полной сети определенного общества каждый агент связан со всеми другими агентами в обществе, как показано на рисунке 10.

Этот случай может быть представлен, когда организация довольно мала, и каждый из них регулярно общается и работает. тесно с другими агентами.В таком случае каждый агент влияет на всех других агентов и полагается на правило местного влияния, и агенты пытаются достичь тех же ценностей веры во времени [135]. Саваримуту [40] утверждал, что многие исследователи экспериментировали с этим типом топологии, и большинство из этих экспериментов включает взаимодействие со всеми агентами общества [10, 49].

Второй тип сетевой топологии (как показано на рисунке 11) — это сеть малого мира [135], которая предполагает, что каждый агент в сети подключается ко всем другим агентам всего за несколько шагов [145].Например, в социологии, основанной на наблюдении за отношениями людей, у большинства людей есть много друзей, живущих поблизости, но также у них есть несколько друзей, живущих далеко [145]. Похожий пример Росс и др. [135] предположили, что в организационном обществе у людей может быть много друзей в своем отделе, в то время как у них есть несколько друзей в других отделах.

Другой тип — случайная сеть (как показано на рисунке 12), в которой ссылки устанавливаются между узлами случайным образом на основе некоторого распределения вероятностей, которое должно быть меньше 1, потому что, если вероятность равна 1, сеть становится полностью подключенной. [40].Вероятность соединения узлов в работе Ross et al. [135] основан на биномиальном распределении, что означает, что агент, который соединяется с другими агентами, не имеет большей вероятности быть соединенным с двумя случайно выбранными агентами в сети. Эрдеш и Реньи [146] изучили свойства случайных графов и представили механизм генерации случайных сетей [40].

Последний тип топологии сети — это сеть без масштабирования (как показано на рисунке 13). Узлы в такой сети не связаны друг с другом случайным образом, тогда как несколько узлов хорошо связаны и называются концентраторами, а другое большое количество узлов подключено только к нескольким узлам.Это называется безмасштабируемым, потому что отношение хорошо связанных узлов к количеству узлов в остальной части сети остается постоянным при изменении размера сети [40].

По данным Ross et al. [135], в безмасштабной сети распределение узлов основано на законе мощности, что означает, что есть несколько узлов, которые имеют большое соединение (высокая мощность), и относительно много узлов, которые слабо связаны (низкая мощность). В этой топологии узлы с высокой степенью связи (высокой мощности) играют основную роль в переносе других узлов сети близко друг к другу [135].Барабаши и Альберт [147] представили механизм для создания безмасштабной топологии на основе своих наблюдений за большими реальными сетями, то есть Интернетом, социальными сетями и сетями белок-белкового взаимодействия [40, 148].

4.6. Норма Интернализация

Интернализация — это процесс, в котором агенты интегрируют информацию (новые нормы) в свою когнитивную структуру [7]. Conte et al. [149] определили интернализацию норм как ментальный процесс, который приобретает нормы как входные данные и представляет их новым целям интернализирующего агента как выходы.После того, как норма была принята агентами, социальные принудительные меры продолжают внедрять внутренние желания и мотивации и обеспечивать, чтобы агенты продолжали соблюдать норму. Со временем нормы включаются в желания агентов, и приоритет смещается от исходной нормы, которой обладают агенты, к вновь приобретенной норме (интернализация) [7]. В целом интернализацию можно рассматривать как единицу измерения соответствия новым нормам [150]. Шаги, которые агент должен выполнить, чтобы усвоить норму, следующие [7].

(1) Приемка норм . Нормы, которые нужно усвоить, должны быть приняты агентом. Принятие нормы — это процесс разрешения конфликта, когда внешнее воздействие на агента соперничает с его внутренним желанием. Это происходит, когда существует противоречие с существующей нормой или связанные с этим затраты на принятие слишком высоки, чтобы они были отклонены [151]. Однако до тех пор, пока норма может быть удалена, агент может столкнуться с конфликтом новой нормы с существующей нормой.

(2) Транскрипция .Когда агент принимает норму, он должен пройти процесс транскрипции. Транскрипция — это процесс добавления новой нормы в базу знаний агента.

(3) Арматура . После того, как норма была принята и интегрирована с агентом, она затем проходит процесс подкрепления, чтобы гарантировать, что агент подчиняется норме. Несоблюдение нормы подвергает агента санкциям, которые вынуждают его переоценить свое поведение и принять новые нормы.

Немногие исследования обсуждают интернализацию норм [15, 149, 152–154], и эта тема становится более популярной после презентации Андригетто и Конте [152].Однако в большинстве существующих исследований нормативных систем норма считается интернализованной сразу после ее принятия [7].

Верхаген [15] использовал имитационную модель для измерения интернализации и распространения норм. Имитационная модель состоит из группы агентов, один из которых выступает в роли лидера. Агенты бродят в двухмерном пространстве. Метод измерения интернализации нормы заключается в определении разницы между самомоделью агента и его групповой моделью, и если разницы нет, значит, агент интернализовал нормы.

Andrighetto et al. [154] представили и реализовали модуль интернализации, который был интегрирован в архитектуру агента EMIL-A [82, 83]. Проведенные эксперименты наблюдали поведение интернализатора (интернализатор — это агент, усвоивший норму) в сообществах с различными типами агентов, когда норма является заметной и несуществующей. Основная норма означает предоставление людям информации о поведении и убеждениях других людей. Их результаты показывают, что норма является заметным EMIL-I-A (агент-интернализатор EMIL) и проходит все стадии интернализации, и когда норма перестает быть заметной, она возвращается к своему нормативному поведению.

4.7. Ассимиляция норм

Грубо говоря, усвоение норм — это процесс присоединения и соблюдения правил и норм социальной группы. Эгиа [155] определил ассимиляцию как процесс, в котором агенты принимают новые социальные нормы, привычки и обычаи, что является дорогостоящим, но предлагает большие возможности. Проблемы ассимиляции норм объясняются способностью и способностью агента ассимилироваться в гетерогенном обществе, что влечет за собой ряд социальных групп, которые имеют разные нормативные протоколы (соблюдаются и нарушаются), и мотивация, необходимая для ассимиляции агента с более обеспеченная группа [155].

Литературный поиск в области норм и нормативных систем, похоже, не дает значительного количества исследовательских работ, в которых обсуждается эмпирический подход к усвоению норм. В статьях только обсуждается значение слова «ассимиляция», но не строится конкретная концепция [30, 116, 156]. Однако концепция ассимиляции обсуждалась в области социальных наук при обсуждении стоимости ассимиляции между двумя социальными группами, касающейся разницы в стоимости ассимиляции между более обеспеченными и бедными группами или между группами меньшинства и большинства [155, 157, 158].

4.8. Удаление нормы

Удаление нормы — это способность удалить устаревшую норму и заменить ее новой нормой, которая возникает при конфликте между новой нормой домена и интернализованной устаревшей нормой агента. Процесс удаления теоретически важен, когда система была обновлена ​​и усложняется, или когда она ограничена в ресурсах [74]. Тем не менее, нет никаких конкретных исследований результатов удаления нормы, за исключением нескольких процессов, которые часто неявно присутствуют во многих системах, реализующих изменение нормы [7].

4.9. Обсуждение

Изучая и анализируя процессы и механизмы норм, мы замечаем несколько ограничений и пробелов в работе норм и нормативных систем. Существует очевидный пробел в исследованиях по выявлению норм. Выявление норм имеет решающее значение для преодоления проблемы, возникающей из-за его отсутствия в исследованиях, а именно автономного проектирования норм [5, 48, 51, 68]. В частности, более очевиден разрыв в области определения нормы на основе когнитивного подхода, где проведено очень мало исследований в этой области [40, 82].

Второе ограничение — явный пробел в усвоении норм. В этой области не найдено никакой литературы, за исключением нескольких исследовательских работ по общественным наукам [155, 157, 158]. Однако работы исследователей социальных наук не разрабатываются ни для нормативных многоагентных систем, ни для процесса оценки жизненного цикла нормы в сообществах агентов. Но результаты этих исследований могут быть использованы для построения ассимиляционного подхода, который предлагает полезный вклад в области нормативных многоагентных систем.

Другими ограничениями являются пробелы в исследованиях, обнаруженные при интернализации и устранении норм, по которым литература не предоставляет обширных и значимых результатов исследований.

5. Эволюция жизненного цикла норм

Существует множество исследований нормативных многоагентных систем со значительной структурой, сходством и связностью, чтобы продемонстрировать фундаментальную организацию норм, которая позволяет исследователям создать процессно-ориентированную модель жизни нормы. цикл [7].В этом разделе мы рассмотрим литературу по эволюционному процессу жизненного цикла нормы, выявим недостатки каждой модели и завершим обсуждение подробным описанием жизненного цикла нормы.

5.1. Предлагаемые модели жизненного цикла норм в литературе

В предыдущих разделах мы представили различные нормативные процессы и механизмы, которые использовались исследователями для построения нормативных систем (например, создание норм, появление норм и т. Д.). В этом разделе рассматриваются и представлены предлагаемые модели эволюции жизненного цикла нормы, описанные в литературе.В литературе представлены три основных исследования жизненного цикла норм. Первая работа принадлежит Финнемору и Сиккинку [38], а две последние работы — Саваримуту [40] и Холландеру и Ву [7].

Финнемор и Сиккинк [38] определили трехэтапный процесс жизненного цикла нормы. (I) Первая стадия — появление нормы путем убеждения других агентов следовать норме. (Ii) Вторая стадия — каскад норм, который включает широкий принятие нормы, определяемое имитацией, которая пытается социализировать других, чтобы они стали последователями.(iii) Третья стадия — интернализация нормы, когда норма в обществе широко принимается и становится рутинной задачей для последователей.

Первые две стадии разделены пороговой точкой, при которой критическая масса соответствующих субъектов принимает норму. Характерным механизмом возникновения нормы является убежденность предпринимателей в области норм, которые убеждают критическую массу лидеров норм принять новые нормы. Каскад норм характеризуется имитацией лидеров норм и их сильной мотивацией, но норма, каскадирующая через остальную часть населения, может варьироваться.Интернализация нормы характеризуется принятием нормы большинством и больше не является предметом широкой общественной дискуссии. Однако завершение жизненного цикла не является определенным процессом, потому что многие возникающие нормы не достигают пороговой точки [38].

Саваримуту и ​​Крейнфилд [20] определили четыре основных фазы жизненного цикла нормы, которые включают создание нормы, распространение нормы, соблюдение нормы и появление нормы. Для каждой конкретной фазы назначаются некоторые механизмы моделирования.Тем не менее, Саваримуту [40] обновил фазы и их механизмы моделирования, превратив их в пять следующих этапов: (i) создание норм, в которых нормы многоагентных систем создаются одним из трех механизмов: автономное проектирование, лидерство и предпринимательство; (ii) идентификация норм, которая активна, когда нормы не были явно созданы, и агентам нужен механизм для идентификации норм, основанный на взаимодействиях с другими агентами, и были предложены два механизма для идентификации норм, которые связаны с обучением и познанием: обучение может достигаться посредством имитации, машинного обучения и интеллектуального анализа данных; (iii) распространение норм связано с распределением норм внутри социальной группы; несколько механизмов могут помочь в распространении норм, таких как лидерство и культурная эволюция; (iv) обеспечение соблюдения норм — это процесс, препятствующий нарушению норм или поощряющий применение норм членами общества посредством некоторых форм, таких как санкции, репутация и эмоции; (v) Появление норм — это процесс, в котором норма была принята значительной частью общества и признана большинством.

Другая работа Холландера и Ву [7, 92] определила несколько нормативных процессов жизненного цикла нормы, которые включают создание, передачу, признание, исполнение, принятие, модификацию, интернализацию, возникновение и забывание. Три основных процесса называются суперпроцессами: принуждение, интернализация и возникновение.

В этой работе эволюция норм происходит следующим образом: (i) Нормы в основном создаются из идей. (Ii) Новые нормы затем распространяются посредством активной или пассивной передачи.(iii) Соседи агентов сталкиваются с новыми нормами. На этом этапе требуется социальное принуждение, чтобы гарантировать принятие и интернализацию этих норм. (Iv) Интернализация означает, что новые нормы смещаются от первоначальных предпочтений агентов к вновь приобретенным нормам. (V) Эта цепочка передачи, принуждения и интернализация известна как нормативное возникновение. (vi) Норма исчезает и становится недействительной, когда существующие нормы больше не подходят для текущих условий. Они являются кандидатами на удаление, а новые нормы создаются в процессе эволюции.

5.2. Обсуждение

Представив имеющиеся в литературе исследования эволюционного процесса жизненного цикла нормы, в этом разделе обсуждается пробел в каждой модели и завершается обсуждение еще одним новым нормальным процессом, который заполняет пробелы в жизненном цикле существующей нормы.

Модель Финнемора и Сиккинка [38] начинается с появления нормы, в то время как другие исследования жизненного цикла нормы начинаются с создания нормы, за которым следует появление нормы [7, 40]. Другая проблема заключается в том, что в предложенной модели не было четко представлено соблюдение норм.Кроме того, не были упомянуты и не определены другие процессы, такие как определение норм и усвоение норм.

Модель Саваримуту [40] не включает три процесса: интернализацию нормы, ассимиляцию нормы и устранение нормы. Интернализация нормы — очень важный процесс, необходимый агенту для принятия новой нормы [7, 38]. Ассимиляция нормы завершает процесс обнаружения или идентификации нормы, который он предложил в своей работе. Это бесполезно для агента, который идентифицировал норму, но не имеет механизма ассимиляции с социальной группой или обществом [155].Наконец, устранение нормы также является важным процессом для начала нового цикла эволюции [7].

Мы согласны с моделью, предложенной Холландером и Ву [7, 92], хотя в их работе не обсуждалась ассимиляция норм. В следующем разделе мы попытаемся разработать модель, которая включает процессы, упущенные в литературе, такие как усвоение норм.

5.3. Модель жизненного цикла предлагаемой нормы

Предлагаемая нами модель в этом разделе основана на существующих моделях в литературе [7, 38, 40, 92].В предлагаемой модели мы рассматриваем новые процессы, такие как усвоение норм, выявление норм и принятие норм. Мы также предлагаем новую структуру, которая, на наш взгляд, ближе к реальности. Однако основными процессами предлагаемой модели являются создание нормы, появление нормы, усвоение нормы, интернализация нормы и устранение нормы. Возникновение нормы влечет за собой несколько процессов, которые называются операцией появления. Экстренная операция включает в себя обеспечение соблюдения норм и принятие норм, в то время как принятие норм включает процессы обнаружения и распространения норм.

Как показано на рисунке 14, цикл начинается с процесса создания нормы как первого этапа жизненного цикла. Второй этап — это появление нормы, которое осуществляется с помощью другой операции, которую мы назвали операцией появления. Операция по появлению начинается с обеспечения соблюдения норм с помощью некоторых механизмов принуждения. Во время правоприменения агенты принимают эту норму посредством процессов обнаружения или распространения. Затем они усваивают новую норму в своей социальной группе. Наконец, когда агенты усвоили норму, они переходят к процессу интернализации нормы, чтобы установить норму.Жизненный цикл заканчивается, когда норма по каким-либо причинам перестает действовать и удаляется и заменяется новой нормой.

Следовательно, мы изложили каждый процесс и его доступные механизмы, которые обсуждались в разделе 4. Структура классифицирована в соответствии с нашей предложенной моделью, как показано на рисунке 15. (i) Создание нормы: механизмы, которые связаны с этот процесс представляет собой автономное проектирование, автономные инновации, основанные на нормах, и социальная власть. (ii) Возникновение нормы: это может быть достигнуто посредством операции возникновения, которая влечет за собой следующие процессы и механизмы: (a) Обеспечение соблюдения норм: механизмы, которые связаны с этим процессом. прямая санкция и косвенная санкция.Прямая санкция представлена ​​санкцией (наградой или штрафом). Косвенные санкции представлены репутацией или эмоциями. (B) Принятие нормы: это может быть достигнуто с помощью двух процессов, распространения нормы и обнаружения нормы следующим образом: (1) распространение нормы имеет три механизма, основанные на взаимосвязи, которые являются вертикальной передачей (например, от от родителей к потомству), горизонтальная передача (например, взаимодействие сверстников) и косвенная передача (например, от лидера к последователям), (2) определение нормы, которое вдохновлено нормальным обучением и когнитивным подходом к норме.Исследователи определили четыре механизма нормального обучения: имитацию, социальное обучение, рассуждение на основе конкретных случаев и интеллектуальный анализ данных. Реализация появления нормы основана на топологии сети. (C) Топология сети: она разделена на статические и динамические топологии и включает четыре модели соединения: полностью подключенная сеть, небольшая сеть, случайная сеть и безмасштабируемая сеть. (iii) Норма ассимиляции: после того, как агенты выявляют новые нормы, они затем рассчитывают стоимость ассимиляции и соответственно решают, ассимилироваться или снизиться.(iv) Интернализация нормы: в этом процессе агенты интегрируют новые усвоенные нормы в свою когнитивную структуру. (v) Удаление нормы: нормы, которые считаются устаревшими социальной группой или обществом, удаляются из когнитивной структуры членов общества.

6. Предлагаемые дальнейшие работы

Возможности для исследований в области норм и нормативных многоагентных систем открывают путь для многих захватывающих новых открытий, которые могут быть интегрированы в физических агентов или роботов. Мы обозначим здесь некоторые интересные области, которые могут быть исследованы в нашей будущей работе.

Норма контекстной осведомленности . Из нашего обзора литературы мы обнаруживаем, что агенты не осведомлены о контексте установленных норм. Следовательно, было бы интересно изучить семантические агенты, которые могут иметь дело с контекстами, основанными на онтологиях. Когда агенты смогут понять значение норм, у них будет больше возможностей рассуждать о влиянии норм на их работу.

Определение норм на основе эмоций . В литературе предполагалось, что методы обнаружения используют эмоции агента, чтобы вызвать его убеждение в соответствии с большинством.Таким образом, если он не соответствует, он чувствует себя виноватым и обнаруживает нормы. Тем не менее, эмоция представлена ​​на основе имитации, хотя эмоция также может быть основана на контексте. Эмоции, основанные на подражании, вызывают только убеждения для адаптации норм большинства, в то время как, когда они основаны на контексте, они запускают убеждения агентов для адаптации норм меньшинства или большинства агентов.

Усвоение формулировок норм . Работа по усвоению норм практически отсутствует в нормативных многоагентных системах, хотя теоретически она обсуждалась исследователями социальных наук.Цель ассимиляции норм может быть достигнута на основе социальной теории ассимиляции, которая обсуждалась в литературе, в которой на решение об ассимиляции влияют два основных элемента: стоимость ассимиляции и способности агентов.

Снятие норм формулирования . Снятие норм рассматривается как один из основных процессов нормативных многоагентных систем. Он описывает ситуацию исчезновения нормы вследствие прекращения практики. Из нашего обзора литературы мы не нашли какой-либо официальной работы в этой области.

7. Заключение

В этой статье рассматривается исследование нормативных многоагентных систем по двум дисциплинам: технология программных агентов и социальные нормы. Наш обзор показывает, что агентные системы стали одной из технологий этого тысячелетия и что многоагентные системы построены на нескольких дисциплинах, таких как информационные технологии, экономика, логика, экология, биология, философия и социология.

Обзор социальных норм выявляет две категории норм: общепринятые нормы и существенные нормы.В существенных нормах есть нормы обязанности, запрета и разрешения. Обсудив эти типы (нормы обязательств, запретов и разрешений), мы обнаруживаем и предлагаем новый тип нормы, который мы называем нормами рекомендации. Мы обнаруживаем, что на них влияет только награда, в то время как на другие типы влияют награда и штраф.

В нормальном жизненном цикле литература показывает, что существует три предложенных жизненных цикла. Однако эти исследователи подчеркнули четыре основных компонента: создание, возникновение, принуждение, интернализация и обучение.

В нормативных многоагентных системах мы вводим понятие, определение, использование и происхождение нормативных многоагентных систем. Нормативные многоагентные системы традиционно изучаются исследователями философии морали и права. Литература показывает обширные исследования, которые были проведены по архитектуре норм, такой как BOID, BIO, KGP и OP-RND.

В вопросах, связанных с нормативными системами, мы обсуждаем форматы представления норм и форматы их применения в агент-ориентированной системе.В представлении норм мы замечаем, что существует несколько видов представления, таких как деонтическая логика, системы, основанные на правилах, двоичные строки, теория игр, деревья решений и временная логика. При применении норм нормы могут быть обеспечены применением санкций за нарушение. Эта санкция применяется третьей стороной. Однако эти нормы также могут быть вызваны эмоциями стыда или вины у агента, даже если стороннее принуждение отсутствует.

Мы также рассматриваем и представляем различные эмпирические исследования нормативных систем и механизмов их моделирования и определяем ограничения этих исследований.Затем мы рассматриваем и обсуждаем ограничения доступных моделей в литературе по жизненному циклу нормы. Мы используем эти модели при разработке собственной модели жизненного цикла нормы.

Конфликт интересов

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов в отношении публикации данной статьи.

Иерархия норм во французской правовой системе

Иерархия норм во французском праве — это иерархический взгляд на французские правовые нормы, а также на применение договоров, подписанных Францией.Эта иерархия, представленная в виде пирамиды, на вершине которой находится Конституция, имеет смысл только в том случае, если ее соблюдение контролируется судьей.

Иерархия норм

До Конституции Франции 1958 года , несмотря на теоретическое превосходство Конституции и международных договоров над законом, законодатель оставался суверенным. До этого ни одна юрисдикция не могла осязаемо осознать надзаконодательную ценность этих двух типов норм.Но с 1958 года эффективное превосходство Конституции над законом обеспечивается Конституционным советом, которому поручено проверять соблюдение законодателем правил, изложенных в основной норме.

Понятие иерархии норм было впервые сформулировано Гансом Кельзеном. Ганс Кельзен (11 октября 1881-19 апреля 1973) был австрийским юристом, философом права и политическим философом. Он является автором Конституции Австрии 1920 года , которая в значительной степени действует и сегодня.К 1940-м годам репутация Кельзена уже была хорошо известна в Соединенных Штатах Америки (куда он эмигрировал из-за своего еврейского происхождения) за его защиту демократии и его книгу Pure Theory of Law . Чистая теория права (нем. Reine Rechtslehre ) была впервые опубликована в 1934 году. Теория, предложенная в этой книге, вероятно, была самой влиятельной теорией права, созданной в двадцатом веке. Это, по крайней мере, одна из вершин модернистской теории права .Ганс Кельзен на протяжении всей своей активной карьеры также внес значительный вклад в теорию судебного надзора, иерархическую и динамическую теорию позитивного права и науку о праве. В политической философии он был защитником теории государственно-правовой идентичности и сторонником явного противопоставления тем централизации и децентрализации в теории правительства. Кельзен также был сторонником позиции разделения понятий государства и общества в их отношении к изучению юридической науки.

Он является одним из разработчиков « юридического позитивизма », основные принципы которого заключаются в том, что законы — это команды людей, нет необходимой связи между законом и моралью, то есть между законом как он есть и каким он должен быть. анализ (или изучение значения) юридических концепций имеет смысл и его следует отличать от истории или социологии права, а также от критики или оценки права, например, в отношении его моральной ценности или его социальных целей или функций, правовая система — это закрытая, логическая система, в которой правильные решения могут быть выведены из заранее определенных правовых норм без ссылки на социальные соображения, а моральные суждения, в отличие от констатации фактов, не могут быть установлены или защищены рациональными аргументами, доказательствами или доказательствами. .

По мнению Ганса Кельзена, говоря об иерархии норм, закон должен был быть найден без обращения к морали и естественному праву (латинское: ius natural , lex naturalis ), философии, утверждающей, что определенные права присущи человеческому праву. природа, наделенная природой (традиционно Богом или трансцендентным источником), и что они могут быть поняты повсеместно через человеческий разум. Как определено природой, закон природы должен быть объективным и универсальным; он существует независимо от человеческого понимания и от позитивного закона данного государства, политического строя, законодательной власти или общества в целом.

Согласно Гансу Кельзену, любая правовая норма получает свою силу от соответствия более высокому стандарту, таким образом образуя иерархический порядок. Чем они важнее, тем меньше норм: суперпозиция норм, таким образом, приобретает пирамидальную форму, что объясняет, почему ее теория называется пирамидой стандартов . Этот приказ называется « статический », потому что более низкие нормы должны соответствовать более высоким нормам, но это также « динамический », потому что норма может быть изменена в соответствии с правилами, установленными более высокой нормой.Нормой, помещенной на вершину пирамиды, во многих правовых системах является Конституция. Поскольку саму Конституцию можно было сделать обязательной только посредством более высокой нормы, а такой нормы не существовало, Ганс Кельзен ввел в действие концепцию « фундаментальная норма », которая состоит в основном из необходимой методологической предпосылки.

В штате с Конституцией « жесткая » Основная норма составляется и голосуется специализированным органом или даже принимается на референдуме.В его процедуре рассмотрения также участвует специальный орган. Конституции обладают особой юридической силой, превосходящей другие стандарты, поэтому они должны уважаться. Французский конституционный блок stricto sensu включает Конституцию Пятой республики 1958 года, преамбулу Конституции 1946 года (которая добавляет ряд социальных прав, а также равенство мужчин и женщин), Декларацию прав человека. Человек и гражданин 1789 г. и Хартия по охране окружающей среды 2004 г.Термин «конституционный блок» отражает тот факт, что все вышеупомянутые нормы теоретически находятся на одном уровне в иерархии норм, а именно на конституционном уровне.

Блок конвенций, также иногда называемый блоком сверхзаконности , представляет собой набор правовых норм, вытекающих из договоров и конвенций, заключенных между государствами или между государствами и международными организациями. Кроме того, существует закон Европейского Союза.В современном французском праве эти нормы имеют приоритет над обычными или органическими законами. В статье 55 Конституции Франции 1958 года говорится, что « договоры или соглашения, должным образом ратифицированные или одобренные, после публикации имеют преимущественную силу над актами парламента при условии, что в отношении каждого соглашения или договора они будут применяться другой стороной ». Традиционный блок, следовательно, состоит из международного права (международных договоров и конвенций), а для Франции, как и для всех государств-членов Европейского Союза, — права Европейского Союза (договоры, директивы, постановления…).Кроме того, своим решением Société des cafés Jacques Vabre от 24 мая 1975 года кассационный или кассационный суд Франции признал примат международного права над национальным законодательством (особенно Римским договором над ранее действовавшими национальными законами, но также и над национальными законами). последующие национальные законы). Наконец, своим решением Ассамблеи Nicolo от 20 октября 1989 г. Государственный совет Франции полностью признал превосходство международного права над национальным правом. Кроме того, он заявил о своей компетенции проверять соответствие между международными договорами и французским законодательством.Таким образом, это был конец доктрины Материя , доктрины, согласно которой позднее французское право имеет приоритет над международными договорами. От этой доктрины отказались в 1975 г. кассационным судом, а в 1989 г. — Государственным советом, что открыло путь к контролю над условностями. Во Франции обычай не является частью обычного блока. В решении Aquarone (6 июня 1997 г.) Государственного совета Франции был определен приоритет французского права в отношении международных обычаев.

Тем не менее, если международное обязательство, согласно Конституционного совета Франции , противоречит конституционному блоку, Конституция 1958 года должна быть изменена под страхом признания недействительным обязательства. Статья 54 Конституции Франции 1958 года гласит: « Если Конституционный совет по представлению президента Республики, премьер-министра, президента одной или другой палат или шестидесяти членов Национального собрания или шестьдесят сенаторов, постановили, что международное обязательство содержит пункт, противоречащий Конституции, разрешение на ратификацию или одобрение соответствующего международного обязательства может быть дано только после внесения поправки в Конституцию ».

Конституционные нормы находятся на вершине пирамиды норм, но, как это ни парадоксально, составляют основу. Действительно, когда закон вступает в силу, он должен подчиняться иерархически более высокому правилу. Таким образом, каждый орган власти подчиняется более высоким стандартам, чем стандарты, которые он может создать. Таким образом, орган, обладающий законодательной властью в своей работе по созданию законов, подчиняется Конституции, а административная власть — закону, поскольку циркуляры находятся ниже закона в иерархии норм.Это называется нормой закона и означает, что каждое физическое или юридическое лицо, государственное или частное, подчиняется закону, начиная с самого государства. Иногда ее называют Rechtsstaat , доктриной континентального европейского правового мышления, восходящей к немецкой юриспруденции, согласно которой осуществление государственной власти ограничивается законом; Власть государства ограничена с целью защиты граждан от произвольного осуществления власти. Это противоположность Obrigkeitsstaat или Nichtrechtsstaat (состояние, основанное на произвольном использовании власти) и Unrechtsstaat (не-Rechtsstaat, способного стать таковым после периода исторического развития).

Контроль условности

Во французском праве контроль условности — это контроль соответствия нормы международным конвенциям. Такой контроль может, например, осуществляться судьей на основании закона или любого административного акта. Контроль за условностью особенно направлен на обеспечение верховенства международных и европейских обязательств, ратифицированных Францией, над внутренними законами и постановлениями. В статье 55 Конституции Франции 1958 года говорится, что « договоры или соглашения, должным образом ратифицированные или одобренные, после публикации имеют преимущественную силу над актами парламента при условии, что в отношении каждого соглашения или договора они будут применяться другой стороной ».

Эту форму контроля не следует путать с контролем конституционности, который заключается в обеспечении соответствия закона Конституции (и, в более общем плане, всем нормам, имеющим конституционное значение). Конституционный контроль осуществляется Конституционным Советом. Статья 61 Конституции Франции 1958 года гласит, что « институциональных актов до их опубликования, законопроекты частных членов, упомянутые в статье 11, до их вынесения на референдум, и Правила процедуры палат парламента должны до вступления в силу. передаются в Конституционный совет, который выносит решение об их соответствии Конституции.С этой же целью парламентские акты могут быть переданы в Конституционный совет до их обнародования президентом Республики, премьер-министром, президентом Национального собрания, председателем Сената, шестьюдесятью членами Национального собрания. или шестьдесят сенаторов. В случаях, предусмотренных в двух предыдущих параграфах, Конституционный совет должен вынести свое решение в течение одного месяца. Однако по требованию Правительства в экстренных случаях этот срок сокращается до восьми дней.В этих же случаях обращение в Конституционный Совет приостанавливает время, отведенное для обнародования ».

Конституционный совет объявил себя некомпетентным по контролю за условностью законов в решении от 15 января 1975 года, касающемся закона Veil. После решения IVG от 15 января 1975 года Конституционный совет не контролирует соответствие законов, которые относятся к положениям договора или международного соглашения и, в частности, Европейской конвенции о правах человека.Таким образом, этот контроль осуществляется судебным судьей после постановления Société des cafés Jacques Vabre от 24 мая 1975 г. и административным судьей, позднее, после постановления Николо от 20 октября 1989 г. (это произошло только в 1987 г. что Государственный совет получил конституционное признание его способности отменять административные акты).

Заключительные замечания по иерархии норм

Однако судья может исключить несовместимый закон только в случае спора, при этом истец в суде может заявить возражение.Спор будет приемлемым только в том случае, если закон, условность которого оспаривается, будет применяться к текущему судебному разбирательству. Вот что мы можем сказать об иерархии норм.

Связанные

К определению социально-правовой концепции норм

Нормы права и общества 51

Ларссон, С. 2011b. Зависимость от пути европейского авторского права. ЗАПИСАНО.

Ларссон, С. 2012.Концепции Кодекса: что «Войны за авторское право» говорят нам

о творчестве, социальных изменениях и нормативных конфликтах в цифровом обществе

. Социальные исследования.

Ларссон, С. и Свенссон, М. 2010. Соответствие или неясность? Анонимность в Интернете

как следствие борьбы с несанкционированным обменом файлами. Политика и Интернет 2.

Ларссон, С., Свенссон, М. и де Камински, М. 2013. «Интернет-пиратство, анонимность и социальные изменения

— Девиантность через инновации», готовится к публикации в Convergence:

The International Journal of Исследования в области новых медиа-технологий.

Ларссон, С., Свенссон, М., де Камински, М., Рёнкко, К. и Алкан Олссон, Дж.

2013 г. «Закон, нормы, пиратство и анонимность в Интернете — Практика деидентификации

в глобальном сообществе обмена файлами », который будет опубликован в Journal of Research в

Interactive Marketing.

Leo, U. 2010. «Rektorer bör och rektorer gör», Лундские исследования в области социологии права.

Lunds University, Лунд.

Лео, У. и Викенберг, П. 2013. «Внедрение образования для устойчивого развития

— с особым акцентом на роли руководителей в усилиях по изменениям»,

представлен в Journal of Educational Change.

Льюис, Д. 2002. Конвенция: философское исследование, 1-е изд. Вили-Блэквелл.

Малиновский Б. 1926. Преступление и обычаи в обществе дикарей. Роуман и Литтлелд.

Маркузе, Х. 1986. Причина и революция, 2-е изд. Рутледж.

Мармор, А. 2002. Стэнфордская энциклопедия философии.

Макинтайр, Л.Дж. 1994. Право в социологическом предприятии. Westview Press, Boulder

CO.

Merry, S.E. 1988. «Legal pluralism», Law & Society Review 22, 869–96.

Мертон, Р.К. 1936. «Непредвиденные последствия целенаправленных социальных действий»,

American Sociological Review 1, 894–904.

Мертон, Р.К. 1949. Социальная теория и социальная структура: к кодификации

теории и исследований. Свободная пресса.

Науйекайте, J. 2011. Реализация целей Киотского протокола в Литве из

Перспектива многоуровневого управления, Диссертация. Миколос Ромерис

Университет, Вильнюс.

Нелкен, Д. 1993. «Правда о правде закона», Европейский ежегодник социологии

Закона 93.

Нелькен, Д. 2009. «Проблема пробелов в социологии права: теоретический обзор» ,

в Nelken, D. (ed.), Beyond Law in Context. Развитие социологического

понимания права. Издательство Ashgate, Англия.

Петражицки Л. и Тревино А.Дж. 2011. Право и нравственность. Издатели транзакций.

Познер, Э.А. 2007. «Социальные нормы, неправовые санкции и закон», Экономические

подходы к праву 4.Эдвард Элгар, Челтенхэм.

Pound, R. 1910. «Закон в книгах и закон в действии», American Law Review 12–36.

Pound, R. 1996. Социальный контроль посредством закона. Издатели транзакций.

Реннер, К. и Тревиньо, А.Дж. 2009. Институты частного права и их социальные функции

. Издатели транзакций.

03_Социальные и правовые нормы_Chp 03_39-52.indd 51 31.08.2013 10:50

Закон, нормы и правила | Наук По ЦСО

Эта исследовательская программа фокусируется на юридических, судебных и нормативных явлениях, институтах и ​​практиках как средстве анализа социальной, организационной и экономической логики и преобразований нашего общества.Исследования в рамках программы изучают способы, которыми закон структурирует организации (как государственные, так и частные, национальные и наднациональные), а также труд, знания, здоровье, профессии и способы экономического управления в целом. Исследователи также изучают способы, которыми каждый из этих институтов, организаций и областей практики способствует — или избегает или сопротивляется, неформально или явно — функционированию закона и его институтов.

Оставаясь в курсе работы, проделанной CSO в 1980-х и 1990-х годах, в рамках которой судебные институты анализировались через призму организационной социологии, эта исследовательская программа рассматривает право, систему правосудия и процессы регулирования с более широкой точки зрения.Он исследует объекты (правила, стандарты, законы и т. Д.), Действующих лиц (профессионалы в области права, посредники, непрофессионалы) и процессы (регулирования, управления, переговоров и расширения прав и возможностей). Программа учитывает не только полинормативные рамки практик и государственной политики, сформулированные в законе, но и те практики, которые обходят закон, и тех субъектов, которые ссылаются на него и используют его, чтобы доминировать, подчиняться, протестовать или сопротивляться. , будь то в рамках судебной системы или нет.

Если мы примем во внимание, что «Закон кончился…», если заимствовать известную статью Остина Сарата, то можно сказать, что эта исследовательская программа охватывает очень много областей.

Руководители программы: Клэр Лемерсье и Жером Пелисс.

АДРЕСНЫЕ ТЕМЫ

• Право, работа и трудовые отношения
• Право и общественные движения
• Мобилизация (или ее отсутствие) права в фирмах
• Международные трибуналы и глобализация
• Судебное разбирательство и судебное разбирательство
• Специалисты, юридические посредники и непрофессионалы
• Формы регулирования и границы государства

основ, процессов и норм: Мелоне, Альберт П., Karnes, Allan: 9780195330168: Amazon.com: Books

Этот текст предназначен для ознакомления студентов с частным и публичным правом, а также с характером судебной системы. Основанный на концепциях социальных наук, Американская правовая система демонстрирует взаимосвязь между частным правом и вопросами публичного права, правовую среду ведения бизнеса, а также
как связанные предметы, представляющие интерес.

Часть I знакомит студентов с терминами и концепциями, необходимыми для понимания правовой системы, юрисдикции и полномочий судов, организации судов в Соединенных Штатах, судебного толкования и принятия решений, а также U.С. Конституционный строй. Часть II посвящена юридическим процессам
— миру гражданского и уголовного судопроизводства, объясненным на обычном языке. Предметы включают гражданские иски о возмещении денежного ущерба; уголовные, справедливые и административные процессы; и различные способы альтернативного разрешения споров. Попутно студенты получают практические знания о процессе
и процедурных правах. Часть III содержит главы по основным правовым темам уголовного права, деликтов, имущественного и семейного права. В части IV рассматриваются законы, регулирующие мир бизнеса: контракты, регулирование бизнеса со стороны государства и налогообложение.Все эти главы материального права включают раздел
, прослеживающий современное материальное право до его корней общего права. Мы также включаем разделы по развивающимся правовым вопросам, включая ответственность за качество продукции, реформу деликта, нарушение авторских прав, преступления без потерпевших, несовершеннолетних правонарушителей, искусственное зачатие человеческой жизни и однополые браки.

В каждой главе представлены отредактированные судебные решения, иллюстрирующие множество живых и интересных споров, которые заинтересуют студентов независимо от их академической специальности.В начале каждой главы учащиеся найдут цели главы, призванные направлять их чтение. Глоссарий
избранных юридических и латинских терминов также окажется полезным для читателя, как и вопросы для обсуждения в конце главы, списки ключевых названий, терминов и понятий, а также списки избранных книг и статей для дальнейшего чтения. Таблица случаев, а также названия и предметные указатели предоставляют еще более подробную информацию
, так что читатели могут также использовать книгу в качестве справочника.
доступно подробное руководство для инструктора / программа тестирования (которое включает полные схемы лекций, предлагаемые ответы на вопросы для обсуждения в конце каждой главы, краткие заключения суда и предлагаемые фильмы для использования в классе) в книжной или электронной форме.