Понятие договора свобода договора форма договора: Понятие, содержание договоров. Принцип свободы договора. Классификация договоров

5. Если условие договора не определено сторонами или диспозитивной нормой, соответствующие условия определяются обычаями, применимыми к отношениям сторон.

(см. текст в предыдущей редакции)

Открыть полный текст документа

Понятие договора в гражданском праве (виды, функции, содержание). Принцип свободы договора.

Понятие договора
1. Договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.
2. К договорам применяются правила о двух- и многосторонних сделках.
3. К обязательствам, возникшим из договора, применяются общие положения об обязательствах (статьи 307 — 419 ГК РФ), если иное не предусмотрено правилами настоящей главы и правилами об отдельных видах договоров, содержащимися в настоящем Кодексе.
4. К договорам, заключаемым более чем двумя сторонами, общие положения о договоре применяются, если это не противоречит многостороннему характеру таких договоров.

Возмездный и безвозмездный договоры
1. Договор, по которому сторона должна получить плату или иное встречное предоставление за исполнение своих обязанностей, является возмездным.
2. Безвозмездным признается договор, по которому одна сторона обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного предоставления.
3. Договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное.

Свобода договора
1. Граждане и юридические лица свободны в заключении договора.
Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.
2. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами.
3. Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора.
4. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами
В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой.
5. Если условие договора не определено сторонами или диспозитивной нормой, соответствующие условия определяются обычаями делового оборота, применимыми к отношениям сторон.

Заключение договора. Особенности заключения договора в обязательном порядке.
Заключение договора в обязательном порядке
1. В случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или иными законами для стороны, которой направлена оферта (проект договора), заключение договора обязательно, эта сторона должна направить другой стороне извещение об акцепте, либо об отказе от акцепта, либо об акцепте оферты на иных условиях (протокол разногласий к проекту договора) в течение тридцати дней со дня получения оферты.
Сторона, направившая оферту и получившая от стороны, для которой заключение договора обязательно, извещение о ее акцепте на иных условиях (протокол разногласий к проекту договора), вправе передать разногласия, возникшие при заключении договора, на рассмотрение суда в течение тридцати дней со дня получения такого извещения либо истечения срока для акцепта.
2. В случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или иными законами заключение договора обязательно для стороны, направившей оферту (проект договора), и ей в течение тридцати дней будет направлен протокол разногласий к проекту договора, эта сторона обязана в течение тридцати дней со дня получения протокола разногласий известить другую сторону о принятии договора в ее редакции либо об отклонении протокола разногласий.
При отклонении протокола разногласий либо неполучении извещения о результатах его рассмотрения в указанный срок сторона, направившая протокол разногласий, вправе передать разногласия, возникшие при заключении договора, на рассмотрение суда.
3. Правила о сроках, предусмотренные пунктами 1 и 2 настоящей статьи, применяются, если другие сроки не установлены законом, иными правовыми актами или не согласованы сторонами.
4. Если сторона, для которой в соответствии с настоящим Кодексом или иными законами заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор.
Сторона, необоснованно уклоняющаяся от заключения договора, должна возместить другой стороне причиненные этим убытки.

Изменение и расторжение договора.
Основания изменения и расторжения договора
1. Изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другими законами или договором.
2. По требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только:
а)при существенном нарушении договора другой стороной;
б) в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами или договором.
Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.
3. В случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным.

Изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств
1. Существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения, если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа.
Изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях.
2. Если стороны не достигли соглашения о приведении договора в соответствие с существенно изменившимися обстоятельствами или о его расторжении, договор может быть расторгнут, а по основаниям, предусмотренным пунктом 4 настоящей статьи, изменен судом по требованию заинтересованной стороны при наличии одновременно следующих условий:
а) в момент заключения договора стороны исходили из того, что такого изменения обстоятельств не произойдет;
б) изменение обстоятельств вызвано причинами, которые заинтересованная сторона не могла преодолеть после их возникновения при той степени заботливости и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру договора и условиям оборота;
в) исполнение договора без изменения его условий настолько нарушило бы соответствующее договору соотношение имущественных интересов сторон и повлекло бы для заинтересованной стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишилась бы того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора;
г) из обычаев делового оборота или существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона.
3. При расторжении договора вследствие существенно изменившихся обстоятельств суд по требованию любой из сторон определяет последствия расторжения договора, исходя из необходимости справедливого распределения между сторонами расходов, понесенных ими в связи с исполнением этого договора.
4. Изменение договора в связи с существенным изменением обстоятельств допускается по решению суда в исключительных случаях, когда расторжение договора противоречит общественным интересам либо повлечет для сторон ущерб, значительно превышающий затраты, необходимые для исполнения договора на измененных судом условиях.

Порядок изменения и расторжения договора
1. Соглашение об изменении или о расторжении договора совершается в той же форме, что и договор, если из закона, иных правовых актов, договора или обычаев делового оборота не вытекает иное.
2. Требование об изменении или о расторжении договора может быть заявлено стороной в суд только после получения отказа другой стороны на предложение изменить или расторгнуть договор либо неполучения ответа в срок, указанный в предложении или установленный законом либо договором, а при его отсутствии — в тридцатидневный срок.

Последствия изменения и расторжения договора
1. При изменении договора обязательства сторон сохраняются в измененном виде.
2. При расторжении договора обязательства сторон прекращаются.
3. В случае изменения или расторжения договора обязательства считаются измененными или прекращенными с момента заключения соглашения сторон об изменении или о расторжении договора, если иное не вытекает из соглашения или характера изменения договора, а при изменении или расторжении договора в судебном порядке — с момента вступления в законную силу решения суда об изменении или о расторжении договора.
4. Стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.
5. Если основанием для изменения или расторжения договора послужило существенное нарушение договора одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных изменением или расторжением договора.

Оглавление Судейского вопросника

1) Вопросы по теории государства и права
2) Вопросы по конституционному праву
3) Вопросы по гражданскому праву. Общие положения
4) Вопросы по гражданскому праву. Физические лица
5) Вопросы по гражданскому праву. Юридические лица
6) Объекты гражданских прав: понятия,виды,правовой режим
7) Понятия и виды сделок в гражданском праве
8) Понятие представительства в гражданском праве,его виды. Доверенность
9) Понятие договора в гражданском праве (виды, функции, содержание). Принцип свободы договора.
10) Понятие и содержание права собственности. Субъекты права собственности
11) Понятие обязательства и основания его возникновения. Виды обязательств.
12) Основные виды договоров в гражданском праве
13) Обязательства вследствие причинения вреда
14) Право интеллектуальной собственности
15) Гражданский процесс
16) Уголовное право. Часть 1
17) Уголовное право. Часть 2
18) Достоинства и недостатки суда присяжных
19) Пересмотр вердикта присяжных заседателей
20) Правовые ситуации. Часть 1
21) Правовые ситуации. Часть 2
22) Правовые ситуации. Надзор

Принцип свободы договора

Правовая природа свободы договора

Свобода договора – одна из основополагающих категорий гражданского права. При исследовании свободы договора и ее пределов необходимо в первую очередь дать ее понятие и определить ее правовую природу. Для этого нужно обратиться к понятиям, составляющим данную правовую категорию: «договор» и «свобода».

Договор является разновидностью сделки; легальное определение договора содержится в пункте 1 статьи 420 Гражданского кодекса РФ]: это соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Понятие «свобода» может рассматриваться в обыденном, философском и правовом аспектах. При обыденном понимании свобода приобретает абсолютный характер и ничем не ограничена.

Философский аспект свободы заключается в том, что государство, принимая законы, ограничивает пределы свободы индивидов, тем самым создавая ее, поскольку любое явление может существовать, лишь имея пределы.

В правовом аспекте свобода представляет собой нормативно закрепленную возможность человека совершать действия, поступки по своему усмотрению, не нарушая свободы других, то есть правовой статус человека.

Итак, правовой аспект свободы наиболее близок к ее философскому пониманию и противоположен обыденному пониманию свободы как отсутствия ограничений.

Статья 1 Гражданского кодекса РФ провозглашает свободу договора в качестве одного из принципов и общих начал гражданского законодательства.

Свобода договора как принцип имеет конституционный характер. Конституционный Суд РФ указал, что из смысла конституционных норм о свободе в экономической сфере вытекает конституционное признание свободы договора как одной из гарантируемых государством свобод человека и гражданина.

Правомочия, составляющие содержание свободы договора, закреплены в статье 421 Гражданского кодекса РФ (свобода заключать или не заключать договор; выбирать вид заключаемого договора; самостоятельно определять условия договора).

О.А. Кузнецова делит юридические элементы свободы договора на две группы: абсолютные и относительные. К абсолютным договорным свободам, реализация которых не зависит от каких-либо лиц, она относит свободу заключать или не заключать договор, свободу выбора мотива и цели заключения договора. Относительные договорные свободы, ограниченные волей контрагента, включают свободу выбора контрагента, вида, условий и формы договора.

Свобода договора в юридической литературе наиболее часто понимается как мера возможного поведения управомоченного лица, то есть как субъективное право. В качестве примера можно привести позицию Ю.Л. Ершова, который определяет свободу договора как абстрактное субъективное гражданское право, относящееся к числу конституционных прав, возникающих с рождения и прекращающихся со смертью гражданина, представляющее собой меру дозволенного законом поведения лица по свободному формированию и проявлению своей воли путем заключения договора на приемлемых для лица условиях, обеспеченное обязанностью всех остальных субъектов не препятствовать выражению такой воли.

Противоположная позиция представлена М.В. Кратенко, который рассматривает свободу договора как одно из проявлений гражданской правоспособности или охраняемый законом интерес.

По мнению М.В. Кратенко, абстрактный характер более характерен для гражданской правоспособности, являющейся предпосылкой субъективного права; правоспособность абстрактна, а субъективное право конкретно; свобода договора не нуждается в наделении ее обладателя конкретными правомочиями.

С автором можно не согласиться, так как, во-первых, правомочия, вытекающие из свободы договора, перечислены в статье 421 ГК РФ, а во-вторых, свободе договора противостоит обязанность всех остальных лиц не препятствовать ее осуществлению. Кроме того, свобода договора, как и любое субъективное право, ограничена пределами, за которые лицо, обладающее субъективным правом, не вправе выходить при его осуществлении.

На основании изложенного, можно сделать вывод о том, что правовая природа свободы договора является неоднозначной, но имеет больше сходства с субъективным правом, нежели с одним из проявлений гражданской правоспособности.

Юридическая свобода имеет смысл и ценность для общества исключительно при ее правореализации, или объективированном правовыражении посредством волевых действий субъектов права. Под реализацией права понимается претворение, воплощение предписаний правовых норм в жизнь посредством правомерного, то есть соответствующего закону, поведения субъектов права. То есть, правовая свобода выражается только через правомерные действия лиц. Неправомерные действия, которые не соответствуют праву, представляют собой не что иное, как объективированное выражение правовой несвободы. Причем, волевой элемент отношений может наличествовать и отсутствовать в обоих ситуациях. Например, если юридические акты предполагают осознанное проявление свободной воли, то юридические последствия правовых поступков могут наступать вопреки воли лица, совершившего их.

Правонарушитель, поведение которого не соответствует или противоречит основным правилам и устойчивым сложившимся законам общественной жизни, является просто несвободным, поскольку он действует вопреки собственным интересам, неверно поняв их. Условием же действительной свободы будет считаться соответствие выбора того или иного способа и варианта поведения согласно законам природного и социального развития, исключительно осознанное следование им и использование их членами социума в практической жизнедеятельности, — именно так полагает Сорокина Ю.В. В более развернутой форме выше отмеченная позиция интерпретирована Д.В. Чухвичевым. Он отмечает, что подлинные фундаментальные интересы личности и социальные интересы, которые охраняются правом, противоречить не могут. Действуя против сложившихся общественных интересов, индивидуум действует вопреки и своим же подлинным потребностям и интересам. И рассуждать о свободе его выбора в конкретном случае не представляется возможным. Поняв действительность, такой правонарушитель в своих действиях руководствуется не подлинной необходимостью, а чистой случайностью, которая не только не представляет собой отражение внутреннего развития действительности, однако и находится с ней вдиссонансе. Таким образом, действия нарушителя, действующего против сложившихся объективных интересов общества, противоречат его личным интересам, привнесенных в жертву сиюсекундным побуждениям. То есть, реализация юридической свободы (права) всегда предполагает правомерное поведение, — поведение, которое соответствует правовым предписаниям.

Правомерное поведение участников общественных отношений реализует норму права и следовательно выражает свободу как таковому, а неправомерное — нарушает, и является следствием юридической несвободы.

В юридической литературе, правовая свобода субъектов права осуществляется посредством активных действий (соблюдение, использование, применение, исполнение), так и через бездействие субъектов (воздержание от совершение нарушений и иных нарушающих нормы права деяний).

В правовой науке различают четыре сложившиеся основные формы реализации права, а следовательно юридической свободы: соблюдение, использование, исполнение и применение. Критерий в данном случае такой: характер действий участников отношений, степень их активности и направленности.

1. Соблюдение. При данной форме реализации юридической свободы субъекты воздерживаются от осуществления тех действий, которые нарушают законные предписания, иными словами, субъекты соблюдают и придерживаются требованиям правовых норм. С правовой позиции поведение индивидуума может являться правомерным или неправомерным, либо юридически безразличным. Соблюдение как форма юридической свободы правовых норм представляет собой вид правомерного поведения как наиболее общую форму реализации права, поскольку если индивиды ведут себя правомерно, а именно: живут совершенно спокойно, работают, соблюдают право вые предписания и не посягают на интересы и свободы других, будут законопослушными гражданами, то таким образом, тем самым достигаются основополагающие цели, которые и предполагал законодатель. Таким образом, соблюдение — форма юридической свободы. Соблюдение характеризуется тем, что: 1) касается правовых запретов; 2) реализуется вне конкретных сложившихся отношений; 3) естественны и незаметных характер претворения в жизнь.

2. Исполнение. Данная форма реализации юридической свободы, права предполагает тот факт, что субъекты исполняют возложенные на них обязанности в виде функций, полномочий, и тем самым происходит реализация норм права. Особенности данной формы следующие: во-первых, она распространяется как правило на исключительно обязывающие нормы; во-вторых, в отличие от соблюдение предполагаются активные действия субъектов; в-третьих разнится некоей санкционностью с той точки зрения, что за не исполнение возложенных обязанностей на субъекта права возлагаются санкции; и наконец в-четвертых, действия, подлежащие исполнению носят нормативно-определенных характер, то есть они тем или иным образом оформляются, протоколируются.

3. Использование. Юридическая свобода в контексте данной формы выражается в осуществлении возможностей, которые предоставляются нормами права. Субъекты по своему желанию и усмотрению, в своем интересе реализуют те блага и возможности, которые заключены в принадлежащих им субъективных правах, тем самым удовлетворяются их потребности и реализуется воля, свобода, право — и дееспособность, как характеристики юридической свободы лица. Особенности таковы, что данная форма предполагает добровольность: если, например, гражданин желает выразить свою волу, принадлежащую ему свободу посредством права, он это делает, в случае, если гражданин не желает этого делать, он этого и не делает, нет принуждения.

Данная форма юридической свободы является наиболее «истинной» и приближенной к естественной, общесоциальной, поскольку индивидуальные и коллективные субъекты вступают с иными субъектами, между собой, друг с другом в правовые отношения, заключая гражданско-правовые и иные сделки, реализуют конституционные догматические свободы, открыто и согласно своей воли передвигаясь, выбирая место жительства, супруга и т.д. Для совершения же «свободных» действий не требуется никаких специальных разрешений со стороны управомоченных органов, поскольку важно ли то, что дозволяет это сам закон. Однако же, в некᴏᴛᴏᴩых случаях для полной и беспрепятственной реализации гражданином субъективных прав важно содействие вышеотмеченных органов и их должностных лиц. Надлежит некоторое «вмешательство» компетентных служб, инстанций и органов, наделенных соответствующими полномочиями.

4. Применение. Особенность юридической свободы заключается в том, что она может осуществляться не только участниками гражданского общества, не предполагающего вмешательства государства, но и самим государством в лице его должностных лиц и органов, учреждений и т.д. Применение — это всегда государственно-властная деятельность уполномоченных компетентных органов и наделенных государством полномочиями должностных лиц, которая состоит в реализации правовых предписаний в жизнь. По сути, единственным субъектом является государство, которое через исключительно через применение права регулирует общественные отношения. Венгеров А.Б. отмечал, что право применяют только те структуры, которые располагают властными полномочиями, гражданин же право не применяет. Представителями государства являются, например, правоохранительные органы, деятельность которых сопряжена с принуждением, насилием, основанным на законе, необходимым для предотвращения преступления. Ярким примером применения права является и деятельность судов, которые, вынося судебное постановление, непосредственно применяют право. Правотворческая деятельность органов законодательной власти также олицетворяет применение права через издание законотворческого акта. Подводя итог, отметим, что применение права — это властно-организационная деятельность государства в лице органов исполнительной, судебной власти, администрации предприятий, различных инспекций, прокуратуры, общественных организаций, при условии делегирования им полномочий, посредством которой регулируется общественная жизнь. Правоприменительная деятельность носит процессуальный установленный законом характер, имеет обеспеченность государственным принуждением и сопровождается вынесением индивидуального юридического акта (как акта применения права).

Таким образом, свобода договора по своей правовой природе многогранна. Она одновременно является принципом гражданского законодательства, одной из важнейших свобод человека и гражданина и субъективным правом.

Принцип свободы договора в советской цивилистике

В советский период в связи с утверждением плановой экономики принцип свободы договора утратил свое значение. В цивилистических исследованиях принцип свободы договора характеризовался как категория, присущая буржуазному гражданскому праву. Однако, в связи с продолжением использования договоров принцип свободы договора не мог быть полностью уничтожен.

Наибольшее развитие научные идеи о принципе свободы договора получили в период начала нэпа. Как отмечал О.С. Иоффе, в период нэпа была широко распространена тесно связанная со свободой договора теория автономии воли, согласно которой при помощи договорного права осуществляется обмен хозяйственными благами между участниками гражданского оборота в силу юридически непринужденного, автономного договора.

В то же время, как писал С.Н. Братусь, в советской цивилистике доминировал подход, согласно которому принцип свободы договора будет окончательно уничтожен, поскольку товарные отношения между государственными предприятиями будут постепенно вытесняться по мере дальнейшего расширения и укрепления планового начала в советской экономике.

В 1931-1932 годах в связи с существенным расширением прав субъектов договорных отношений договор стал вновь трактоваться в советской цивилистике как лучшая форма сочетания плана и хозяйственного расчета; однако, несмотря на рост применения договоров, свобода договора имела место лишь в границах, определенных планом, поэтому о принципе свободы договора можно говорить лишь условно.

В начале 1950-х гг. в связи с наличием потребности государства в новых экономико-правовых механизмах для послевоенного восстановления страны вновь возрос интерес к принципу свободы договора.

Так, советский цивилист С.Н. Братусь называл одним из основных принципов договорного права свободу и равенство договаривающихся сторон на базе сочетания общественных и личных интересов. Уже в этот период высказывались предложения о расширении числа диспозитивных норм и сокращении количества императивных норм, чрезмерно ограничивающих волю сторон.

В дальнейшем советское законодательство развивалось в направлении расширения договорной свободы хозяйствующих субъектов, в связи с чем увеличилось и количество цивилистических исследований, затрагивающих принцип свободы договора.

Так, В.Г. Вердников и А.Ю. Кабалкин определяли договор как свободное соглашение сторон, выражение их свободной воли. В данном определении, как мы видим, понятие договора рассматривалось как неотделимое от свободы воли заключающих его сторон, однако принцип свободы договора все еще не упоминается.

В 1980-е гг. договор в советской цивилистике стали называть «важнейшим инструментом развития экономики». Р.О. Халфиной поднимались вопросы о расширении самостоятельности субъектов хозяйственной деятельности, а также об установлении ограничений договорной свободы; отмечалось повышение роли диспозитивных норм, что также предоставляло участникам гражданского оборота более широкую договорную свободу.

Одновременно с расширением изучения принципа свободы договора в научной литературе получают развитие идеи защиты прав потребителей, тесно связанные с принципом свободы договора, поскольку данный принцип зачастую подлежит ограничению именно в целях защиты прав потребителей как слабой стороны договора.

В условиях субординации, подчиненности, отсутствия принципа свободы договора сложно говорить о наличии договора как такового, поскольку договор предполагает соглашение, свободное встречное волеизъявление. Таким образом, свобода договора начала рассматриваться как неотъемлемый элемент договора.

В советской цивилистике все чаще выдвигались предложения по предоставлению предприятиям большей свободы в вопросах заключения и исполнения договоров, определении их условий.

Как утверждал Б.И. Пугинский, расширение такой свободы привело бы даже к внешнему преображению договора: «из бланка на одной-двух страницах печатного текста, он превратится в объемный документ – подлинное соглашение сторон, насыщенное индивидуальными обязательствами».

Представляется, что подобное внешнее преображение договора означает возможность согласования сторонами большего количества условий, обеспечения более подробного регулирования отношений сторон в договорном порядке.

Таким образом, в советской цивилистике значение принципа свободы договора было существенно снижено в связи с регулированием экономических отношений посредством планов, с второстепенным значением договора как такового.

Первоначально принцип свободы договора в советской цивилистике рассматривался как категория исключительно буржуазного права, однако с  ростом применения договоров возрастал и интерес к принципу свободы договора, который, как правило, рассматривался лишь в тесной связи с самим договором, в качестве его неотъемлемого элемента, но не в качестве основополагающего принципа гражданского права, как это имело место ранее, в дореволюционной российской цивилистике и как в действующем гражданском законодательстве.

В наиболее поздних исследованиях советского периода начинают подниматься проблемы расширения договорной свободы и установления ее ограничений, анализируется роль диспозитивных норм гражданского права; кроме того, начинает изучаться институт защиты прав потребителей, тесно связанный с ограничениями принципа свободы договора, которые могут, в частности, устанавливаться в целях защиты прав потребителей.

Экономические и этические основания свободы договора

Свобода договора как один из важнейших принципов гражданского права имеет под собой теоретические основания, которые, как правило, делятся на две группы: экономические и этические.

Говоря об экономических основаниях, следует отметить, что первопричиной свободы договора является экономическая свобода. Данный принцип является надстройкой по отношению к базису, который составляют рыночные отношения (если рассматривать экономику в марксистском понимании).

Свобода договора в наибольшей степени свойственна свободному рынку, и в наименьшей – нелегальному (поскольку он находится, по сути, за пределами правового поля) и регулируемому рынкам (так как государство жестко ограничивает свободу договора). Следовательно, чтобы обеспечить  интересы участников гражданского оборота, необходимо регулирование рынка при соблюдении границ вмешательства государства в рыночные отношения.

Важно отметить, что обеспечение реальной экономической свободы возможно лишь путем ограничения свободы договора для монополистов, чтобы лишить их возможности диктовать другим участникам рынка несправедливые условия.

Этическими основаниями свободы договора являются идеи личной свободы и индивидуализма. Не случайно принцип свободы договора может действовать только в обществе, построенном на либеральных принципах, а не на социалистических.

Свобода договора предполагает ответственность лица за свои решения и несение рисков собственных просчетов: в случае, если лицо заключит договор, который впоследствии окажется невыгодным для него, он, тем не менее, будет обязан исполнить договор, поскольку заключил его самостоятельно, воспользовавшись свободой договора; следовательно, ответственность за такие решение лицо должно нести самостоятельно (за исключением, конечно, случаев, когда договор был заключен под влиянием обмана, насилия, угрозы или с иным пороком воли).

Свобода договора также рассматривается как частное проявление свободы воли.

Ограничение свободы договора всегда должно быть обосновано весомыми политико-правовыми аргументами, которые могут быть обусловлены желанием государства защитить утилитарные интересы и этические ценности, носящие внешний по отношению к сторонам договора характер, или патерналистскими соображениями защиты интересов самих сторон договора вопреки их собственной воле.

Так, в Постановлении Пленума ВАС РФ «О свободе договора и ее пределах» приведены следующие основания для признания нормы императивной (и, соответственно, ограничивающей свободу договора): необходимость, исходя из целей правового регулирования, для защиты особо значимых охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т.д.), недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон.

Среди причин ограничения принципа свободы договора можно выделить этические, утилитарные и патерналистские.

Этические причины включают в себя защиту добрых нравов (общественной нравственности). Принцип свободы договора, как справедливо отмечается в юридической литературе, также предполагает добросовестность сторон (учитывая, что добросовестность участников гражданских правоотношений по общему правилу предполагается) и справедливость его условий.

Справедливость – это представление о должном устройстве общественных отношений, оказывающее значительное влияние на законодательство и судебную практику.

Так, ограничение судом размера неустойки обеспечивает соразмерность нарушения и санкции в рамках теории коррективной справедливости.

Ссылка на нарушение принципа добросовестности, как правило, означает моральное осуждение поведения участника оборота (введение в заблуждение, обман, злоупотребление неравенством переговорных возможностей), если это привело к ухудшению положения контрагента.

Принцип недопустимости нарушения основ общественной нравственности (добрых нравов) может аннулировать и сделку, в исполнении которой имеется интерес обоих контрагентов.

Недостатком этических критериев является абстрактность, изменчивость, культурная, социальная и религиозная детерминированность. Ограничения свободы договора могут быть предопределены утилитарными соображениями.

Примерами могут служить запрет импорта, введенный для защиты интересов местных производителей; ограничение сделок, способных дестабилизировать финансовую систему.

Утилитарные соображения могут быть и шире экономики: например, государство может запрещать оборот огнестрельного оружия из соображений политической безопасности режима и желанием предотвратить рост бытовой преступности.

Патернализм проявляется в ограничении условий, невыгодных одной из сторон. Так, на патерналистской защите строится регулирование трудовых отношений (в странах, где трудовой договор является одним из видов гражданско-правового договора), защиты прав потребителей.

Таким образом, среди оснований свободы договора можно выделить экономические (рыночная экономика) и этические (идеи личной свободы и индивидуализма, предполагающего несение субъектом ответственности за самостоятельно принятые решения). Ограничение свободы договора всегда должно быть обосновано весомыми политико-правовыми аргументами, которые могут быть обусловлены желанием государства защитить этические ценности (защита добрых нравов, справедливости и добросовестности) и утилитарные интересы (экономическая и политическая стабильность, безопасность общества), носящие внешний по отношению к сторонам договора характер, или патерналистскими соображениями защиты интересов самих сторон договора вопреки их собственной воле (защита прав потребителей).

Таким образом, принцип свободы договора является значимым т.к. этот принцип распространяется на всех участников гражданских правоотношений и применяется во всех случаях, когда возникают гражданские правоотношения. Значение данного принципа невозможно переоценить, но его неограниченное использование в реальной жизни недопустимо и невозможно т.к. это может нанести серьезный ущерб гражданскому обороту.

Щетинкина М.Ю. раскрывает принцип свободы договора как установленную гражданским правом возможность сторон гражданских правоотношений в своем интересе и по своему усмотрению осуществлять правомочия, которые заложены в принципах и нормах гражданского законодательства, предусматривать в договоре определенные права и обязанности.

Во-первых, физические и юридические лица свободны в заключении предпочтительных для них договоров в условиях отсутствия всякого понуждения к этому. Участники общественных отношений самостоятельно своей волей и по своему усмотрению вступают в обязательства, вытекающие из договоров, индивидуально решают, какие договоры им интересы согласно их потребностям, а какие — нет. Однако, законом предусмотрены случаи обязательного заключения договоров, например, публичных, о которых мы отметим в следующей главе. Свобода в решении вопроса заключать или не заключать договор с тем или иным субъектом в конкретной ситуации представляет собой, по сути, принцип недопустимости принуждения к заключению договорного соглашения с кем бы то ни было, ему подобным частным лицом (п. 1 ст. 421 ГК РФ). Частные лица являются таковыми в первую очередь, поскольку они юридически равные относительно друг друга, и они одно частное лицо лишено возможности юридического властвования над другим. Попытка проявления власти в виде подчинения воли одного участника договорного соглашения другому неизбежно натолкнется на резонное и обоснованное противодействие, обусловленное действием правового механизма реагирования. Поскольку заключение договора представляет собой один из способов осуществления, или реализации, частной гражданской право- и дееспособности (правосубъектности), которая может быть исключительно свободной, то и органы публичной власти не вправе заставлять частных лиц заключать договорные соглашения с кем бы то ни было. Автономия воли субъектов гражданского права — следующее за юридическим равенством начало построения частноправовых гражданских правоотношений. Договор — продукт автономии частной воли.

Далее, во-вторых, заметим, что свобода договора заключается в индивидуальном определении его характера. Участники имущественных отношений сами решают, какой договор им заключить. Предусмотренный или не предусмотренный законом, но не противоречащий общим началам и смыслу гражданского законодательства (п. 2 ст. 421 ГК РФ). Это очень важное положение, отмеченное законодателем, ибо экономическая система развивается быстрыми темпами, какие-то механизмы заимствуются, но далеко не всегда за этим развитием поспевает правовое их оформление. Особенно это касается операций на фондовых и валютных биржах. Как отмечал Суханов Е.А., развивающееся гражданское законодательство на данный момент не предусматривает какого-либо исчерпывающего, закрытого перечня (numerus clausus) договорных конструкций и вовсе не обязывает стороны договора «подгонять» те договорные взаимные условности под какую-либо одну из известных закону разновидностей.

В-третьих, стороны имеют право заключить так называемый смешанный договор (п. 3 ст. 421 ГК РФ), содержащий массу элементов различных договорных конструкций, предусмотренных законом или другими нормативно-правовыми актами. Например, некий гражданин передал другому гражданину электрогитару на хранение, но они условились, что ей можно пользоваться, плата за хранение будет соответствовать плате за временное владение и пользование. Таким образом, перед нами договор хранения и имущественного найма одновременно. К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора. Однако, в случае если договорная конструкция не предусмотрена российским законодательством, и ее элементы так же им не предусмотрены (положения о смешанном договоре), то закон не воспрещает применение правил об аналогии закона к данной договорной конструкции. Этот аспект договорной свободы вполне обоснованно можно назвать свободой договорного творчества или свободой содержания.

В отличие от вышерассмотренного аспекта свободы решения вопроса о том, заключать, не заключать договор, он лишен самостоятельного значения. Следовательно, говорить надлежит о свободе в определении содержания соглашения: рассмотрев свободу содержания, мы неизбежно рассматриваем вопрос о свободе избрания договорного типа.

В-четвертых, принцип свободы договора имеет место в определении сторонами его условий и содержания в целом, кроме случаев, когда содержание того или иного условия императивно определено правовыми актами. То есть, в данном случае, предполагаются две ст. ГК РФ, а именно 422 и 432. 422 ст. закрепляет, что договор непременно должен соответствовать так называемым императивным нормам, обязательным для контрагентов и установленных законом. 432 ст. закрепляет, что договор является заключенным между контрагентами, если согласованы в надлежащем форме его существенные условия, которые названы законом как таковые и являются необходимым для данного договора. Так, предполагается условие о предмете (наименование товара и его количество) в договоре купли-продажи, срок в договоре поставки, количество продукции в договоре контрактации. По сути, как следует из результатов вышеизложенного исследования, свобода в правовом понимании всегда имеет правовые границы, установленные законом. И принцип свободы договора не утверждает вседозволенности, в соответствии с которой стороны вправе сформулировать и утвердить любое условие. Как получается, даже свободные договоры имеют императивные предписания и границы. В развитом рыночном хозяйстве принцип свободы договоров не может предполагать абсолютного характера. Он, конечно же, неизбежно подвергается юридическим ограничениям, которые устанавливаются в публичном интересе. Согласно постановлению Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 января 2012 г. N 11292/111 суд кассационной инстанции утвердительно и обоснованно поддержал сформированную позицию суда первой инстанции относительно того, что осуществление принципа свободы договора ни в коем случае не исключает необходимости соблюдать обязательные для сторон правила, которые установлены нормативными правовыми актами. Например, государственная регистрация обеспечивает необходимые гарантии для надлежащего исполнения сторонами своих обязательств, для упрочения и стабильности гражданского оборота. Государственная регистрация не затрагивает содержания конкретного гражданского права и, следовательно, не ограничивает принцип свободы договора, юридическое равенство субъектов и автономию их воли, имущественную самостоятельность, поэтому не является произвольным вмешательством государства в сферу частных интересов.

Прежде всего, договор безусловно должен соответствовать императивным нормам закона и иных правовых актов (п. 1 ст. 422 ГК), которые в сфере договорных обязательств практически всегда устанавливают те или иные ограничения договорной свободы в общественных и государственных (публичных) интересах Пусть то или иное условие и не определено сторонами, оно будет регулироваться обычаями делового оборота. Свобода в определении содержания договора — это возможность частных лиц, участников общественных отношений, самостоятельно установить и определить условия договора. Это своего рода свобода подвергнуть частное отношение с собственным участием своей же инициативной, творческой, автономной и правовой регламентации; свобода выразить фантазию в том, каким правилам и нормам будут подчинены данные договорные отношения. Источником данной регламентации и будет являться заключенный сторонами договор, содержательные условия которого частные лица исходя из собственных интересов, потребностей, возможностей определяют по своему усмотрению (п. 4 ст. 421 ГК РФ). Этот аспект является наиважнейшим в договорной свободе, ведь в рамках его реализации устанавливается правовой тип конкретного договорного соглашения, и его законодательная фиксация означает признание за частными лицами права творить нормы за счет расширения содержания понятия автономии до независимой от государства социальной власти.

Четыре вышеотмеченных проявления договорной свободы в своей общей совокупности являются необходимыми для участников имущественного оборота, чтобы реализовать принадлежащую им субъективную имущественную самостоятельность и финансово-экономическую независимость, автономию воли и участвовать в качестве самостоятельных субъектов гражданского оборота.

Подводя итог, заключим следующее:

Юридическая свобода представляет собой нормативно зафиксированную или формализованную, социально оправданная и необходимую меру возможного и должного поведения индивидуальных и коллективных субъектов права, которая призвана обеспечить удовлетворение личных и социальных потребностей, а так же гарантированная и охраняемая государством. Юридическая свобода отлична от свободы в общесоциальном контексте, поскольку это не естественное дозволение, а мера поведения, урегулированная законом.

Объективным выражением юридической свободы является правомерное поведение субъектов права, неправомерное поведение нарушает право и следовательно олицетворяет правовую несвободу. Правореализация — форма выражения правовой свободы, субъективные права и обязанности — способ.

Post Views: 553

ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА — это… Что такое ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА?

ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА

— один из основополагающих принципов гражданского законодательства РФ, провозглашенный в ст. 1 ГК РФ. В соответствии со ст. 421 ГК РФ, граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена самим ГК РФ, законом или добровольно принятым обязательством. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор) . К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.

В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма) , стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диапозитивной нормой. Если условие договора не определено сторонами или диапозитивной нормой, соответствующие условия определяются обычаями делового оборота, применимыми к отношениям сторон. П.с.д. пронизывает всю систему договорного права и выражается в признании договора основной формой опосредования экономических и хозяйственных связей самостоятельных участников гражданско-правовых отношений, свобода договора позволяет им по собственному усмотрению выбирать или создавать собственную модель договорных отношений и самостоятельно решать вопрос о вступлении в договор. Ограничение свободы договора допустимо лишь в порядке исключения и лишь в той мере, в которой подобное ограничение вообще допустимо по отношению к гражданским правам, т.е., и на это прямо указано в ч. 2 п. 2 статьи 1 ГК РФ и в Конституции, в целях защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Экономика и право: словарь-справочник. — М.: Вуз и школа. Л. П. Кураков, В. Л. Кураков, А. Л. Кураков. 2004.

• ПРИНЦИП САМООПРЕДЕЛЕНИЯ НАРОДОВ
• ПРИНЦИП СОПОСТАВИМОСТИ

Смотреть что такое «ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА» в других словарях:

• ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА — один из основополагающих принципов гражданского законодательства РФ, провозглашенный в ст. 1 ГК РФ. В соответствии со ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за… …   Юридическая энциклопедия

• СВОБОДЫ ДОГОВОРА ПРИНЦИП — ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА …   Юридическая энциклопедия

• СВОБОДЫ ДОГОВОРА ПРИНЦИП — (см. ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА) …   Энциклопедический словарь экономики и права

• ДОГОВОРА СВОБОДА — ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА …   Юридическая энциклопедия

• ДОГОВОРА СВОБОДА — см. ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА …   Энциклопедический словарь экономики и права

• Принцип ненападения — Часть либертарианской философии Либертарианство Проис …   Википедия

• СВОБОДА ДОГОВОРА — ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА …   Юридическая энциклопедия

• СВОБОДА ДОГОВОРА — (см. ПРИНЦИП СВОБОДЫ ДОГОВОРА) …   Энциклопедический словарь экономики и права

• Австрийская партия свободы — У этого термина существуют и другие значения, см. Партия свободы. Freiheitliche Partei Österreichs (FPÖ) Лидер: Хайнц Кристиан Штрахе Дата основания: 25 марта 1949 (VdU) 7 апреля 1956 (FPÖ) Штаб квартира: Вена …   Википедия

• Закон равной свободы — Часть либертарианской философии Либертарианство Проис …   Википедия

Принцип свободы гражданско-правового договора в российском праве: содержательный аспект

В государстве с рыночной организацией хозяйственной деятельности свобода договора является одним из основополагающих принципов гражданского права. Это обусловлено тем, что договор, выступая основным правовым регулятором имущественных отношений в сфере гражданского оборота, обладает лишь ему присущими правовыми качествами, которые в полной мере могут быть использованы только в условиях реализации принципа свободы договора.

Гражданский кодекс Российской Федерации (далее — ГК РФ) возводит свободу договора в ранг основополагающих начал гражданского законодательства, а также определяет ее содержание и общие пределы. Несмотря на законодательное закрепление принципа среди цивилистов на сегодняшний день отсутствует единое мнение по поводу его определения и содержания.

Так, Алексеев С. С., рассматривая свободу договора с точки зрения философии, говорит о том, что она представляет собой возможность не связанного ни с чем и независимого ни от кого выбора или решения, то есть представляет собой разновидность «свободы в целом» [1, c. 88].

По мнению Карапетова А. Г. и Савельева А. С. свобода договора состоит в возможности самостоятельного выбора контрагентов и определения условий будущего договора [2, c. 21].

Танага А. Н. считает, что свобода договора заключается, во—первых, в свободе его заключения, во—вторых, в свободе выбора его вида, и, в—третьих, в свободе определения его условий [3, c. 37]. Комкова Е. В. помимо названного предыдущим автором выделяет также свободу выбора контрагента [4, c. 21].

Анализ цивилистической литературы показал, что, говоря о понятии принципа свободы договора, принято выделять два аспекта: содержательный и процедурный.

Содержательный аспект принципа свободы договора реализуется, прежде всего, в праве его участников самостоятельно определять существенные и факультативные условия заключаемого договора.

Процедурный же аспект состоит в праве принятия решения о заключении договора и выбора контрагента. Стоит отметить наличие при реализации данного аспекта некоторых исключений, обусловленных теми случаями, когда субъекты лишены возможности по своему усмотрению выбирать контрагентов, запрещено дискриминационное уклонение от заключения договора с отдельными участниками имущественного оборота или когда законодательством допускается понуждение к заключению договора.

Как было сказано выше, основные положения, в частности содержание принципа свободы договора, представлены в статье 421 ГК РФ. В российской юридической литературе превалирует мнение о существовании положительного и отрицательного содержания рассматриваемого принципа [5, c. 251]. Положительная сторона выражается в наличии у субъектов права на заключение договоров с любым, непротиворечащим законодательству содержанием, отрицательная — в признании автономии воли при заключении сделок.

Наиболее признанной является позиция, согласно которой содержание принципа свободы договора представлено следующими тремя элементами [6, c. 175].

Во-первых, свобода заключения договора. Согласно указанному элементу субъекты гражданских правоотношений имеют возможность по своему усмотрению, независимо друг от друга и от государства решать вопрос о вступлении в договорные связи. Исключение, как уже было отмечено выше, составляют случаи, когда обязанность заключать договор предусмотрена законом или добровольно принятым на себя стороной обязательством.

Во-вторых, свобода определения вида заключаемого договора. Данный элемент означает то, что стороны могут заключить любой договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом. Единственное требование к сторонам состоит в этом случае в том, чтобы избранная модель договора не противоречила действующему гражданскому законодательству.

В-третьих, свобода определения контрагентами условий заключаемого ими договора. Здесь, как и в предыдущем элементе, важно отметить, что условия договора должны быть сформулированы таким образом, чтобы не возникало противоречий закону и иным нормативным правовым актам.

Представляется, что вышеуказанные элементы принципа свободы договора в своей совокупности необходимы и достаточны для реализации участниками имущественного оборота своей экономической независимости и имущественной самостоятельности.

Стоит отметить, что ряд авторов помимо вышеуказанных элементов выделяют также свободу выбора контрагентов [7, c. 14]. Основным приводимым ими в пользу этого аргументом выступает тот факт, что данный элемент имеет важный экономический смысл, состоящий в том, что выбор контрагента, предлагающего наилучшие условия договора, по сравнению с другими, позволяет сохранять конкурентность рынка и производить своего рода естественный отбор в среде предпринимателей. Однако, в связи с тем, что ст. 421 ГК РФ прямо не указывает на этот элемент свободы договора, не все авторы считают целесообразным выделять его в качестве самостоятельного, а включают его в такой элемент принципа, как свобода заключения договора.

В доктрине гражданского право все чаще встречается позиция о необходимости более широкого понимания принципа свободы договора, в частности, Денисов С. А. дополняет перечень элементов принципа следующим: 1. свобода не только в принятии решения о вступлении в договорные связи, но и свобода выбора способа заключения договора, среди которых: общий порядок заключения, предварительный договор, договор присоединения и торги; 2. равноправие контрагентов в ходе ведения переговоров; 3. увеличение объема правоспособности юридических и физических лиц; 4. значительное расширение перечня объектов, в отношении которых могут заключаться договоры [8, c. 56].

Достаточно своеобразно детализирует рассматриваемый принцип Рогова И. В.:

1) свобода выбора контрагента по договору, т. е. возможность сторон самостоятельно выбирать с кем заключать договор;

2) свобода заключения договора, т. е. возможность сторон по своему усмотрению принимать решение, вступать или не вступать в договорные связи;

3) свобода выбора места заключения договора, т. е. возможность сторон определять, где заключать договор;

4) свобода выбора времени заключения договора, т. е. возможность сторон определять, когда заключать договор;

5) свобода выбора формы заключаемого договора;

6) свобода выбора вида заключаемого договора;

7) свобода определения условий договора, включая возможность изменять и отменять их;

8) свобода расторжения договора [9, c. 59].

Кузнецова Н. В. помимо прочего, выделяет такой элемент, как право сторон предусматривать в договоре различные формы гражданско-правовой ответственности, например, штрафная неустойка [10, c. 91].

Все вышеназванные элементы договорной свободы, по нашему мнению, можно классифицировать на три группы:

Первая группа включает в себя элементы, определяющие процесс заключения договора. К таким относятся:

1) свобода заключения договора;

2) свобода выбора вида договора;

3) свобода выбора контрагента по договору;

4) равенство сторон при заключении договора;

5) свобода выбора места заключения договора;

6) свобода выбора времени заключения договора;

7) свобода выбора формы договора.

Вторая группа элементов характеризует содержание заключаемого договора:

1) свобода определения условий договора, включая возможность отменять и изменять их;

2) установление различных форм гражданско-правовой ответственности и другое.

Третью группу составляют права контрагентов, возникающие из свободы изменения и расторжения договоров.

Таким образом, общепризнанной является позиция цивилистов о выделении трех основных элементов принципа свободы договора, вытекающих из содержания ст. 421 ГК РФ. Однако некоторые авторы придерживаются мнения о необходимости более широкого понимания договорной свободы.

Необходимо констатировать, что, несмотря на довольно длительную историю возникновения и развития данного принципа, принято считать, что свое начало он берет еще в римском праве, ряд принципиально важных теоретических вопросов, касающихся содержательной части принципа, по-прежнему не исследованы должным образом.

Литература:

1. Алексеев С. С. Философия права. М: Норма.— 1988. — С.88.
2. Карапетов А. Г., Савельев А. И. Свобода договора и ее пределы. В 2-х т. Т.1. М: Статут. — 2012. — С. 21.
3. Танага А. Н. Принцип свободы договора в гражданском праве России: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Кубанский государственный аграрный университет, Краснодар, 2001. — С. 37.
4. Комкова Е. В. Заключение договора по российскому гражданскому праву: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Московская Государственная Юридическая Академия, Москва, 2001. — 21.
5. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. — М. — 1998. — C. 251.
6. Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. — М.: Статут — 2003. — С. 175.
7. Марченко М. Н. Общая теория договора: основные положения (статья первая) // Вестник Московского университета. — Сер. 11. — Право. — 2003. — № 6. — С. 14.
8. Денисов С. А. Преимущественное право на заключение договора как институт, устанавливающий пределы свободы заключения договора // Законодательство. — 1997. — № 2. — С. 56.
9. Рогова Ю. В. договор как средство обеспечения стабильности гражданского оборота. М.: Статут. — 2015. — С. 59.
10. Кузнецова Н. В. Свобода договора и проблемы классификации ее ограничений в гражданском праве Российской Федерации // Вестник Удмуртского Университета. — № 2. — 2011. — С. 91.

Свобода договора | UpCounsel 2021

Свобода заключения контрактов заявляет, что физические лица могут заключать контракты на законных основаниях. Читать 3 мин.

Свобода заключения контрактов заявляет, что физические лица могут заключать контракты на законных основаниях.Это юридическое понятие, которое поддерживает контракты, добровольно заключенные двумя сторонами. Свобода договора включает в себя две похожие, но уникальные идеи:

• Контракты заключаются, когда две стороны договариваются о чем-то.
• Контракты заключаются добровольно и без какого-либо вмешательства со стороны правительства или судебной системы.

Что такое контракт?

Контракт — это юридический документ, в котором излагаются детали соглашения между двумя или более сторонами об обмене услугами и / или товарами.В нем четко изложены согласованные условия, и он не может быть изменен ни по какой причине, кроме той, которая указана в документе. Торговля и коммерция не могут процветать без умышленного выполнения таких соглашений.

Договорное право позволяет частным лицам предвидеть, регулировать и поддерживать будущее в меру своих способностей и знаний. Контракты обязывают обе стороны оказывать услуги или предоставлять товары в соответствии с указанными критериями, пока контракт остается в силе.

Судебная система штата предназначена для обеспечения того, чтобы все вовлеченные стороны выполняли обязанности или роль, изложенные в контракте.Если одна из сторон нарушает условия контракта, суды имеют право наложить штраф или лишить свободы эту сторону или присудить денежную компенсацию другой стороне.

В этих случаях, вместо того, чтобы стороны решали дело в частном порядке, государственная судебная система помогает разрешать конфликты между сторонами. Когда одна из сторон нарушает договор, это называется нарушением договора. Пострадавшая сторона может подать в суд на нарушившую сторону, и суд может помочь урегулировать спор мирным путем.

Закон о свободе договоров

Свобода договора дает людям право брать на себя личные обязательства друг перед другом, если они не согласны со стандартами общества.Правительство или любой другой внешний источник не может препятствовать заключению контракта.

Вера в то, что стороны должны законно выполнять свои обязательства, в сочетании с решением урегулировать все споры во внесудебном порядке, является основой глобальных деловых операций.

Свобода описывается как взаимное решение заключить договор и как он должен быть написан. Стороны вправе составлять свои собственные контракты, относящиеся к их бизнес-операции, если они не связаны с незаконной деятельностью или не содержат несправедливых условий.

Однако закон штата может ограничивать свободу сторон создавать свои собственные контракты в зависимости от того, как они написаны. Контракты, включая формулировки, которые ограничивают или исключают справедливое обращение с любой из сторон, не являются нравственными. Такие контракты автоматически расторгаются.

Ограничения свободы договора

Государственный и федеральный закон регулирует свободу заключения контрактов и может накладывать ограничения на следующее:

• Уровень ущерба, который может быть присужден потерпевшей
• Срок действия договоров
• Возможность исключить или ограничить ответственность

Ограничения по возмещению ущерба

Некоторые страны, в том числе Англия, предписывают, чтобы любой ущерб, возмещаемый в результате нарушения контракта или других обязательств, был ограничен фактическим уровнем понесенного ущерба или убытков.

Договорная оговорка, такая как оговорка о заранее оцененных убытках в контракте на разработку, которая пытается установить предел уровня ущерба в определенных случаях, недействительна, если уровень ущерба превышает первоначальную оценку. В таких случаях суд должен определить фактический размер ущерба.

Ограничения срока действия контракта

Если правила, положения и процедуры согласуются с инфраструктурным проектом, необходимо учитывать действующие законы, устанавливающие продолжительность контракта или время, в течение которого государственные активы могут быть переданы частному бизнесу.Управляющая страна может также захотеть установить ограничения на возможность создания препятствий для проектов. В этой связи следует также рассмотреть следующие вопросы:

• Существуют ли ограничения на выбор сторон при принятии решения о правах и процедурах расторжения?
• Можно ли продлить срок действия соглашения в определенных ситуациях?
• Разрешено ли сторонам договориться о порядке оплаты в случае расторжения?

Ограничения по ограничению или исключению ответственности

Некоторые органы власти имеют прямые положения в своих законах, в которых указывается, в какой степени сторона может ограничить свою ответственность в случае смерти, травмы или материального ущерба.Эти статьи предназначены для защиты общественности.

Убедитесь, что вы понимаете эти ограничения, прежде чем писать проектное соглашение. Соглашение может стать недействительным, если оно пытается превысить допустимые пределы.

Если вам нужна помощь в понимании свободы заключения контрактов, вы можете опубликовать свою вакансию на торговой площадке UpCounsel. UpCounsel принимает на свой сайт только 5% лучших юристов. Юристы UpCounsel являются выпускниками юридических школ, таких как Harvard Law или Yale Law, и имеют в среднем 14 лет юридического опыта, включая работу или от имени таких компаний, как Google, Menlo Ventures и Airbnb.

Принцип свободы договоров в компании

ВСТУПЛЕНИЕ

В девятнадцатом веке, наряду с все более влиятельной экономической доктриной невмешательства, свобода контрактов стала универсальным принципом поддержки свободной конкуренции (Bezin & Ponthière: 2019, pp. 1-10). Если и имело место вмешательство государства в контракты, это противоречило принципу свободного рынка (Horwitz, 1992, p. 173). Исследование Эдвардса (Эдвардс: 2008, стр.647-696) указывалось, что принцип свободы договора действует между сторонами, которые имеют равную переговорную силу, способности и знания, относящиеся к рыночным условиям. Даже свобода договора стремится к свободе без ограничений (неограниченная свобода договора). Однако принципы претерпели значительные изменения и изменения. Такой сдвиг был вызван: во-первых, ростом типовых договорных форм; во-вторых, снижение значения свободы выбора и воли сторон в результате повсеместного вмешательства государства в жизнь людей; в-третьих, участие потребителей в качестве сторон договора.Первый и второй факторы имеют тесную взаимосвязь, когда форма стандартного контракта была условием, при котором человек теряет некоторые из своих прав в контрактном соглашении (Webber: 2013, стр. 1-53). Фактор государственного вмешательства был самой важной частью этого сдвига в понимании. Политики увидели необходимость установить границы и правила для предотвращения социальных конфликтов (Rogeberg: 2018, pp. 153-161). Один аспект считался необходимым для регулирования сотрудничества между сторонами, которое было слишком эксклюзивным и даже достигалось ценовых положений, которые не имели смысла (Beale et al.: 2016, с. 203-230). Миклитц (Micklitz: 2015, стр. 1-32) увидел, что это условие затрудняет развитие малого бизнеса, не говоря уже о требованиях правительства открыть широкую занятость. Развитие понимания свободных договоров также сделало меньше внимания потребителей. Положение потребителей, которым также были необходимы гарантии существующего контрактного содержания от предпринимателей, способствовало сдвигу (Boone: 2019, стр. 1-16).

Свободное право человека заключить обязывающее соглашение с контрактом также было закреплено в трудовом соглашении.Трудовой договор также предусматривает свободу в вопросах самоуважения и выбора, чтобы это не было принуждением. Человек получил свободу через права, которым даны ограничения, имеющие юридическую силу в виде обязательств. Результаты Hesmondhalgh & Baker (Hesmondhalgh & Baker: 2010, стр. 4-20) показали, что искомая свобода проявляется в следующих областях, включая доход, рабочее время, безопасность работы, комфорт, социализацию и создание сетей. Гражданское право давало власть с одной стороны и налагало обязательства.С другой стороны, выполнение которых при необходимости может быть принудительно предъявлено властям. Потому что гражданское право также предусматривает нормы, основанные на справедливости и порядочности. По словам Кириака Кирияка (2015), гражданское право придерживалось системы баланса и справедливости, при которой симбиоз двух сторон был максимально справедливым. Помимо баланса, Невисанде и Чалкасари (Nevisandeh & Chalkasari: 2016, стр. 321-326) подчеркнули важность скорости и точности решений, чтобы противоборствующие стороны не продержались долго.Сбалансированное положение между участниками бизнеса и работниками не всегда достигается, поскольку сильные стороны имеют тенденцию доминировать над более слабыми сторонами. Выводы Раффа (Raff: 2015, стр. 24-32) показали, что закон часто был более вертикальным, чем горизонтальным. Горизонтальный закон означал, что обе стороны считали, что имеют одинаковую степень независимо от того, кто находится у власти, а кто нет (Obicci, 2019; Razzaq, Maqbool, & Hameed, 2019; Rex, 2019). Затем, в двадцатом веке, возникли различные критические замечания и возражения против свободы договора, связанные с ее негативными последствиями.Одним из последствий было то, что процедура достижения соглашения часто не соответствовала требованиям рынка (Ираклий: 2017, стр. 62-72). С другой стороны, свобода договора часто приводила к убыткам для одной стороны из-за менее обязывающих правил (Дева: 2014). Свобода контракта сместилась в сторону парадигмы приличия (Mouzas & Furmston: 2008, стр. 37-50). Тем не менее, в отличие от свободы договора, сложившейся в XIX веке. Свобода договора не была неограниченной свободой. Сила позиции на переговорах зависела от способности сторон вести переговоры (Satiani et al.: 2014, стр. 253-259). Работников, отвечающих критериям образовательных способностей, знаний, навыков и опыта, было мало, и они требовались субъектам бизнеса, чтобы иметь более высокую позицию на переговорах (Hall & Zoega: 2020, p.109277). Нередко те, у кого больше репутации, получают несколько рабочих мест, чтобы предложить варианты (Schaereret al: 2016, pp. 156-171). Репутация также определяет гибкость переговоров относительно содержания, времени и типа, указанных в трудовом договоре.

Деловой руководитель / работодатель нанимал работников, которые были готовы одобрить трудовой договор на основе положений, предусмотренных субъектами бизнеса в одностороннем порядке.Работнику нужно только принять условия, права, обязанности и правила в трудовом соглашении, ранее определенные субъектом бизнеса / работодателем. Работодатели нередко нарушали договоренности, заключенные ими самими, как это было в случае системного аутсорсинга. Несколько факторов привели к возникновению трудовых договоров без торга. Равн и Стерк (Равн и Стерк: 2017, стр. 125-141; Дин и др., 2021, стр, 1,10) подчеркнули, что основным фактором была неопределенность работы из-за макроэкономических условий, так что каждая полученная работа была очень ценной. .Следующим фактором было низкое интеллектуальное качество труда или его надежность (Хюссе-Гайтанджиева и др.: 2015, с. 325-346). Даже количество рабочих не было готово к использованию из-за низкого уровня образования (Dalle et al .: 2015, стр. 63–68), которое, как ожидается, вырастет почти до 25% в ближайшие годы (Vasile & Anghel: 2015, стр. 64). -71).

Трудовая деятельность была необходимой основой экономического движения (Базжина: 2015, с. 74-81). Сухартойо (Suhartoyo: 2019, pp. 326-336) утверждал, что обсуждение правовой защиты работников должно начинаться с понимания отношений между работодателями и работодателями.Во взаимоотношениях между трудом и работодателем трудовая позиция всегда подчинялась работодателю. Это было результатом дисбаланса экономической власти (что в конечном итоге привело к дисбалансу политической власти), присущего работникам и работодателям. Это произошло потому, что рабочие были социологически несвободными. Как человек, у которого нет другого обеспечения жизни, кроме своей силы, он был вынужден работать на других. Причем условия работы определяет работодатель. В качестве альтернативы это называлось личными слабостями в структурных отношениях.

Проще говоря, этот дисбаланс в отношениях между работником и работодателем может быть проиллюстрирован опытом каждого при приеме на работу. Людям, подавшим заявки, должна быть нужна работа, потому что они не проявили смелости и не могут определить свои условия работы. Если кто-то осмелится определить условия работы, такие как заработная плата, то они не будут приняты, если субъект бизнеса не согласится с предложением соискателя работы, которое должно быть оплачено соискателем работы. Таким образом, в трудовом договоре никогда не было свободы заключения контрактов.Это усугублялось тем, что уровень безработицы был высоким, так что текучесть кадров была прямо пропорциональна этой сумме. Работодатели не сочли нужным выполнять требования, предложенные соискателями. С точки зрения работодателя, выполняемая работа должна соответствовать выполняемой рабочей нагрузке, если это было субъективной оценкой работодателя (Judge et al .: 2010, pp.157-167).

Неспособность договориться о поиске и предоставлении реальной работы имеет несколько негативных последствий.Ажарудин и Арулраджа (Azharudeen & Arulrajah: 2018, стр. 8-18) заявили, что принуждение к работе в неприемлемой среде, поскольку безотлагательность потребностей может вызвать стресс на работе. Кроме того, заработная плата, которая не учитывалась с точки зрения рабочей нагрузки, также влияет на производительность и удовлетворенность работой (Nuraya & Pratiwi, 2017). По словам Шауфели (Schaufeli: 2017, стр. 120-132), неспособность вести переговоры также повлияла на рабочих психологически (2017), неспособность вести переговоры также повлияла на рабочих психологически, сказавшись на лени на работе, несчастных случаях на работе, неудовлетворительной работе и снижении производительности. .Основываясь на этих проблемах, целями данного исследования были: (1) выяснить, как применяется свобода договора в трудовом договоре в плантационной компании; и (2) определить роль правительства, субъектов бизнеса и рабочих / рабочих в рабочем соглашении с плантационными компаниями.

МЕТОДОЛОГИЯ

Используемый метод исследования заключался в сочетании методов нормативно-правового исследования и эмпирического / социологического исследования в области права. Это исследование было классифицировано как правовое исследование, которое было целостным, что означает, что это исследование позволило выявить и проанализировать данные качественно.Однако можно было также изучить и проанализировать данные в виде чисел, полученных по результатам исследований в этой области. Использовались методы нормативно-правового исследования (нормативно-правовое исследование), поскольку в центре внимания данного исследования было изучение закона как положительной нормы, содержащейся в законодательстве.

Сбор данных

Данные, собранные в рамках нормативных правовых исследований, полученные из вторичных источников данных в форме материалов для чтения, включая первичные, вторичные и третичные юридические материалы.Первичный правовой материал в виде правовых постановлений, которые были изданы правительством против рабочих в виде законов, Перу, постановлений правительства, постановлений министров, указов губернатора, постановлений регентов / мэров, постановлений судов и других.

Анализ данных

Это исследование также использовало эмпирическое / социологическое правовое исследование (социально-правовое исследование), поскольку оно также изучало и анализировало действие закона в обществе. Он проанализировал эффективность закона, реализацию верховенства закона и влияние верховенства закона на некоторые социальные вопросы и наоборот.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Применение принципа свободы договора в трудовом договоре на плантационной компании

В данном случае индивидуальная свобода также включала право заключать договор, который был юридически обязательным для соглашения, которое организовывало обмен собственностью на договоренности между договаривающимися сторонами (Dobrijevic: 2011, стр. 35-41). Среди этих договоров был договор, который нельзя было назвать универсальным, а именно юридический договор.Роль двусмысленности закона заключалась в регулировании процесса частного обмена, который выполняет три функции легитимности. Чтобы быть более конкретным, какое соглашение будет иметь обязательную силу, а какое не является обязательным, во-вторых, устанавливая права и обязанности, которые могут быть выполнены, если соглашение будет сочтено двусмысленным (имеющим два разных толкования). Наконец, чтобы указать последствия нарушения, которое не могло быть выполнено.

Понятие обязательства обычно отличается от понятия прав.Термин «права» имеет очень разные значения. Здесь нас интересовали только то, что считалось «законными правами». Это понятие следует определять с точки зрения чистой теории права. Закон был инструментом для поддержания справедливости в форме руководящих принципов поведения, основная функция которых заключалась в регулировании человеческого поведения. Закон также защищал от нарушений.

С юридической точки зрения трудовое право, как упоминалось выше, было законом, который был создан для обеспечения справедливости в трудовых отношениях (Hakim & Ispiyarso: 2016, pp.197-208). Для реализации этой справедливости был использован метод, реализованный в форме программы социальной защиты труда, разработки справедливого закона о труде и отношениях с работодателями. С другой стороны, социально-экономическое положение субъектов бизнеса / работодателей с рабочими / рабочими было очень противоречивым. Сложная проблема, которая должна иметь приоритет: справедливость по отношению к рабочим / трудящимся или справедливость со стороны бизнеса / работодателя. Ожидаемый ответ — справедливость для обеих сторон. Однако ответ столкнется с конфликтом при его реализации, когда обе стороны не захотят принимать друг друга и обеспечат чувство справедливости, которым можно будет вместе наслаждаться, не отдавая приоритет конфликту.

В рамках трудовых отношений Pancasila каждая жалоба, возникающая на уровне компании, и возникающие другие проблемы с персоналом должны решаться путем согласования или обсуждения для достижения консенсуса. Производственные отношения были процессом налаживания общения, консультаций и обсуждения, а также переговоров и поддерживались способностями и высокой приверженностью всех элементов компании. Вардинингсих (Wardiningsih: 2012, стр. 285-292) добавил трудовые отношения в качестве форума для обсуждения всех аспектов и вопросов экономического, социального, политического и культурного, как прямо, так и косвенно.Закон о труде установил основные принципы, которые нам необходимо развивать в трудовых отношениях. Направление заключалось в создании идеальной системы и института для создания продуктивных, гармоничных, динамичных и справедливых условий труда. Стало понятно, что не все жалобы, возникающие между рабочими / рабочими в компании, могут быть разрешены семьей или путем обсуждения. Частично это было связано с различиями в понимании или восприятии различных вопросов, касающихся трудовых отношений и других условий найма, так что возникновения споров в сфере трудовых отношений избежать невозможно.

Производственные отношения были динамичным социально-экономическим процессом. Это обстоятельство привело к тому, что проблемы споров о производственных отношениях стали все более изощренными и сложными, так что требовались институты и механизмы для разрешения споров о производственных отношениях, которые были быстрыми, целесообразными, справедливыми и недорогими. Споры между участниками бизнеса и рабочими / работниками иногда должны заканчиваться увольнением. Урегулирование вопроса о прекращении трудовых отношений должно отвечать принципам справедливости каждой стороны, особенно в отношении рабочих / трудящихся.Это была потеря еще и потому, что им приходилось увольнять рабочих / чернорабочих, которые получили образование и уже знают методы работы в своих компаниях. Таким образом, увольнение не только создает трудности для рабочих / рабочих, но и создает трудности для компаний. По этой причине правительству необходимо вмешаться в решение проблемы увольнения.

Целью охраны труда было обеспечение гармоничных трудовых отношений без давления со стороны сильных на слабых.Для этого бизнес-операторы должны соблюдать положения об охране труда в соответствии с применимыми законами и нормативными актами. Целью охраны труда было обеспечение гармоничных трудовых отношений без давления со стороны сильных на слабых. Для этого бизнес-операторы должны соблюдать положения об охране труда в соответствии с применимыми законами и нормативными актами.

Роль сторон в трудовом договоре

В системе самоуправления районный / городской правительственный орган, отвечающий за занятость, подчинялся регенту / мэру, а не районному / городскому правительственному агентству, отвечающему за занятость, или провинциальному правительственному агентству как централизованной системе управления.Программа налаживания и развития трудовых отношений часто затруднялась только из-за структурных проблем. Некоторые партии полагали, что агентство, отвечающее за занятость на уровне района / города, было подотчетно регенту / мэру, так что агентство, отвечающее за занятость на уровне провинции, не должно вмешиваться.

Нередко возникали препятствия в реализации трудовых отношений, включая разрешение споров, из-за того, что рабочая сила была односторонней или флиртовала, как правило, с властями и деловыми людьми.Предприниматель обладает политической властью, а субъект бизнеса — экономической властью (капиталом). В результате, когда аппарат сферы занятости имел хрупкое решение, можно было бояться выполнять задачи в соответствии с применимым регулирующим законодательством о занятости. Если бы это было так, чего еще можно было ожидать, он нуждался в поддержке и контроле со стороны сообщества, например, со стороны неправительственных организаций, университетов и профсоюзных активистов в отношении полевой работы аппарата, чтобы выполнять свои обязанности по продвижению внедрения промышленного производства. отношения в гармонии.

В некоторые вещи правительство все еще должно вмешиваться, используя целевые позитивные действия, чтобы социальные функции продолжали работать в рыночных механизмах. Таким образом, рыночный механизм по-прежнему содержал элементы социальных функций, включая вмешательство государства через налогообложение, инструменты распределения богатства и доходов, системы гарантий, социальные и трудовые системы. Позитивные действия больше нацелены на обездоленные группы (в основном небольшие люди), а не на противоположность конгломератов. При выборе системы рыночной экономики, которая, как ожидается, будет более эффективной, чем управляемая экономическая система, роль государства в стимулировании экономического роста будет заменена частным сектором.Однако имейте в виду, что у рыночной экономики есть два основных недостатка. Во-первых, частный сектор был подвержен «будущим ожиданиям риска», которые могут быстро меняться.

Правительство должно отреагировать на требования рыночного механизма в отношении гибких систем труда, установив четкие границы, чтобы не игнорировались наиболее жизненно важные интересы рабочих / трудящихся, а именно благосостояние и социальное обеспечение. В этом случае в рамках социального обеспечения была система заработной платы, которая могла гарантировать достойную жизнь работнику / рабочему — например, размер базовой заработной платы, сверхурочной работы и т. Д.Охватывая социальное обеспечение, существовала система защиты в виде медицинского страхования, выходного пособия и старости для рабочих / рабочих.

Основная цель трудового законодательства заключалась в устранении неравенства во взаимоотношениях между множественными работодателями / предпринимателями и рабочими / рабочими, как упоминалось во введении, цитируя Синцгеймера, что деловые субъекты трудовых отношений — это те, у кого больше власти, чем у рабочих / трудящихся. Даже в том, что касается заключения трудового договора, в котором был принцип индивидуальной свободы, но на самом деле это всего лишь термин, потому что в трудовом договоре рабочий / рабочий все еще не имел переговорной позиции для увеличения желаемого трудовые отношения.

ОБСУЖДЕНИЕ

Применение принципа свободы договора в трудовом договоре на плантационной компании

Свобода договора была воплощением закона (юридического выражения) принципов свободного рынка. Свобода контактов по-прежнему оставалась важным принципом договорного права как в гражданском, так и в общем праве (Cruz, 1993). По словам Данна (Dunn: 2010, pp. 558-561), и работодатели, и кандидаты обычно заключали контракты в рамках профессионального мастерства.

Разговор о законе был идентичен разговору об отношениях между людьми (Burchardt: 2019, стр. 409-429). Правосудие может различаться в зависимости от того, о какой стороне мы говорили. Роль закона в вопросе справедливости заключалась в том, чтобы объективно воплотить идею справедливости в конкретную форму, чтобы она могла принести пользу человеческим отношениям. Принцип трудовых отношений Pancasila, переведенный в конституцию, принятую в Индонезии, должен использоваться в качестве ориентира при преодолении / решении различных проблем, возникающих в сфере занятости.

Роль сторон в трудовом договоре

Роль правительства была одним из ключевых во многих вопросах, касающихся занятости, в данном случае пытаясь извлечь ее из закона. № 13 от 2003 г. о трудоустройстве. Правительство автономии реализовано существованием системы региональной автономии, которая изначально была централизованной в децентрализованную. Определение региональной автономии было правом, полномочиями и обязанностью автономных регионов регулировать и управлять своими государственными делами и интересами местного самоуправления в соответствии с законом.Само управление и регулирование тогда не интерпретировалось свободно и становилось прерогативой регента / мэра исключительно потому, что суть региональной автономии также заключалась в том, что служение обществу не игнорировалось, включая службы занятости (производственные отношения).

ВЫВОД

Из результатов исследования и обсуждений, представленных ранее, в этом исследовании были выявлены два важных момента.

Первое: свобода заключения договора основана на предположении, что стороны договора имеют сбалансированную позицию при переговорах, но в действительности стороны не всегда были справедливы и сбалансированы.Другими словами, принцип свободы заключения трудового договора еще не во всех компаниях применяется в полной мере. Потому что условия каждой компании были разными.

Во-вторых: роль правительства как регулирующего органа (законодателя), чтобы права и обязанности субъектов бизнеса или рабочих / рабочих выполнялись и в соответствии с согласованными соглашениями, а также надзорных органов для выполнения нормативных требований, чтобы они работали без сбоев и на месте. не было мошенничества.

Компания играет важную роль в уважении прав работников и не относится к рабочим / трудящимся дискриминационно, чтобы добиться справедливости и баланса для достижения желаний / ожиданий заинтересованных сторон.

БИОДАННЫЕ

М. ПОХАН — преподаватель кафедры права юридического факультета университета Мухаммадия суматера Утара, Медан, Индонезия. У нее есть докторская степень в области права, которую она окончила в Университете Суматера Утара в 2017 году. Степень магистра и бакалавриата в области права, окончила Суматерский университет Утара и Университет Мухаммадии Суматера Утара в 2000 и 1989 годах.Основное направление ее исследований — прикладное право в компании. Она опубликовала несколько статей как национальных, так и международных.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

АЖАРУДИН, Н. И АРУЛРАДЖА, А. А. (2018). «Отношения между эмоциональным спросом, спросом на работу, эмоциональным истощением и намерением смены». Исследования международного бизнеса, 11 (10), стр. 8-18.

БАЗЖИНА, В (2015). «Трудовая деятельность как фактор социального, экономического и эмоционального благополучия населения». Процедуры — Социальные и поведенческие науки, 166, стр.74-81.

БИЛ, Х., ГУЛЛИФЕР, Л. и ПАТЕРСОН, С. (2016). «Дело о вмешательстве в свободу договора? Эмпирически обоснованное исследование запретов на назначение». Journal of Business Law, 2016 (3), pp. 203-230.

BEZIN, E, & PONTHIÈRE, G (2019). «Трагедия общества и социализации: теория и политика». Журнал экономики и менеджмента окружающей среды, 98, стр. 1-10.

БУНЕ, Дж. (2019). «Сети поставщиков медицинских услуг с частными контрактами: есть ли недостаточное лечение в узких сетях?».Журнал экономики здравоохранения, 67, стр. 1-16.

БЕРЧАРДТ, Д (2019). «Функции права и их проблемы: дифференцированная функциональность международного права». Немецкий юридический журнал, 20 (4), стр. 409-429.

DALLE, J, MUTALIB, AA, SAAD, AL, AYUB, MN, WAHAB, AWA, и NASRALLA, AMH (2015). «Соображения удобства использования делают цифровую интерактивную книгу потенциалом для развития навыков межличностного общения». Jurnal Teknologi, 77 (29). С. 63–68.

DE CRUZ, P (1993). «Современный подход к сравнительному праву».Издательство Aspen.

ДОБРИЕВИЧ, G, STANISIC, M, & MASIC, B (2011). «Источники переговорной власти: предварительное исследование». Южноафриканский журнал управления бизнесом, 42 (2), стр. 35-41.

ДАНН, ММ (2010). «Рабочие переговоры». Американский журнал хирургии, 200 (4), стр. 558-561.

ЭДВАРДС, С. (2008). «Свобода договора и фундаментальная справедливость для отдельных сторон: перетягивание каната продолжается». UMKC L. Rev., стр.77, 647

ХАКИМ, Д.А., И ИСПИЯРСО, Б. (2016).«Реализация трудовых прав посредством реализации корпоративной социальной ответственности в компании (Исследование внедрения корпоративной социальной ответственности в PT. Great Giant Pineapple, провинция Лампунг)». Журнал «Реформа права», 12 (2), стр. 197-208.

HALL, A и ZOEGA, G (2020). «Благополучие, досуг и безработица». Economics Letters, 193, p.109277

HESMONDHALGH, D, & BAKER, S (2010). «Очень сложная версия свободы»: условия и опыт творческого труда в трех культурных индустриях ».Поэтика, 38 (1), стр. 4-20.

HORWITZ, MJ (1992). «Трансформация американского права 1870-1960 гг. В кризис правовой ортодоксии». Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. п. 173.

HUYSSE-GAYTANDJIEVA, A, GROOT, W, PAVLOVA, M, & JOLING, C (2015). «Низкая самооценка предсказывает будущую безработицу». Журнал прикладной экономики, 18 (2), стр. 325-346.

ИРАКЛИ, Т (2017). «Принцип свободы договора, преддоговорные обязательства, юридический обзор английского, законодательства ЕС и США». Европейский научный журнал, 13 (4), стр.62-72.

СУДЬЯ, Т.А., ПИККОЛО, РФ, ПОДСАКОФФ, Н.П. и ШОУ, ЮК (2010). «Взаимосвязь между оплатой и удовлетворенностью работой: метаанализ литературы». Журнал профессионального поведения, 77 (2), стр 157-167.

КИРИЯК, О (2015). «Гражданский процессуальный метод». Международное сравнительное правоведение, 1 (2), стр. 143-151.

МИКЛИЦ, HW (2015). «Об интеллектуальной истории свободы договора и регулирования». Penn St.JL & Int’lAff., 4, стр. 1-32.

MOUZAS, S, & FURMSTON, M (2008).«От контракта к зонтичному соглашению». Cambridge LJ, 67, стр. 37-50.

NEVISANDEH, M, & CHALKASARI, AR (2016). «Принципы скорости и точности в гражданском процессе». Экономика процедур и финансы, 36, стр. 321-326.

NURAYA, AS, & PRATIWI, D (2017). «Влияние рабочей среды и заработной платы на мотивацию и влияние на удовлетворенность сотрудников работой в Корпорации развития туризма Индонезии (Персеро)». Jurnal Ilmu Manajemen & Ekonomika, 9 (2), стр. 122-132.

Обиччи, С. П. А. (2019). Практика управления физическими активами и предоставление качественных услуг в местных органах власти в субрегионе Среднего Севера Уганды. Международный журнал социальных наук и экономического обзора, 1 (2), 73-79. https://doi.org/10.36923/ijsser.v1i3.39

РАФФ, М (2015). «Важность реформирования гражданского права в бывших социалистических правовых системах». Международное сравнительное правоведение, 1 (1), стр. 24-32.

РАВН, МО, & СТЕРК, В (2017). «Неуверенность в работе и глубокие спады».Журнал монетарной экономики, 90, стр. 125-141.

Razzaq, S., Maqbool, N., & Hameed, W.U. (2019). Факторы, влияющие на эластичность спроса на микрокредиты в Южном Пенджабе, Пакистан. Международный журнал социальных наук и экономического обзора, 1 (2), 46-53. https://doi.org/10.36923/ijsser.v1i2.34

Рекс, О. С. (2019). Повышение уровня бедности в рамках программ борьбы с бедностью в Нигерии. Международный журнал социальных наук и экономического обзора, 1 (2), 54-60. https: // doi.org / 10.36923 / ijsser.v1i2.38

РИЕККИНЕН, М., РИЕККИНЕН, П., КОЖАБЕК, К., ЖАТКАНБАЕВА, А., и ЧЕБОТАРЕВ, Г. (2015). «Равный доступ к услугам здравоохранения, финансируемым государством: правовой опыт Финляндии и Казахстана». Международное сравнительное правоведение, 1 (2), стр. 121-132.

РОГЕБЕРГ, О. (2018). «Запрет, регулирование или laissez faire: политические компромиссы политики каннабиса». Международный журнал наркополитики, 56, стр. 153-161.

САТЬЯНИ, Б., НАИР, Д.Г., СТАРР, Д.Э. и САМСОН, Р.Х. (2014).«Основы ведения переговоров о трудоустройстве в меняющейся среде». Журнал сосудистой хирургии, 60 (1), стр. 253-259 ..

SCHAERER, M, LOSCHELDER, DD, & SWAAB, RI (2016). «Искажение зоны торга на переговорах: неуловимая сила множества альтернатив». Организационное поведение и процессы принятия решений людьми, 137, стр. 156-171.

SCHAUFELI, WB (2017). «Модель потребности-ресурсов в работе:« Как помочь повысить вовлеченность в работу и предотвратить выгорание ». Организационная динамика, 46, стр.120-132.

СУХАРТОЙО, S (2019). «Perlindungan Hukum Bagi Buruh Dalam Sistem Hukum Ketenagakerjaan Nasional». Журнал административного права и управления, 2 (2), стр. 326-336.

ВАСИЛЬ, В, И АНГЕЛ, I (2015). «Уровень образования как фактор риска исключения молодежи с рынка труда». Экономика процедур и финансы, 22, стр. 64-71.

ДЕВА, Г (2014). «Личные и имущественные средства правовой защиты в случае нарушения конфиденциальности: ближе к нарушению фидуциарных обязательств или нарушению контракта?».Исследование юридического факультета Кембриджского университета, (33).

WARDININGSIH, SS (2012). «Стратегическое управление производственными отношениями с целью минимизации производственных конфликтов». Экономика и предпринимательство, 11 (1), стр. 285-292.

WEBBER, DP (2013). «Ограничение свободы договора: фундаментальный запрет». Йельский юридический журнал по правам человека и развитию, 16 (1), стр. 1-53.

Договорное право — Ограничения свободы договора

Допустимый уровень ущерба, который может быть возмещен потерпевшей стороне

Законодательство некоторых стран, например Англии, требует, чтобы любой ущерб, который может быть возмещен в результате нарушения контракта или других обязательств, ограничивался уровнем фактически понесенного ущерба или убытков.Любое положение в контракте, такое как оговорка о заранее оцененных убытках в строительном контракте, стремящееся установить уровни ущерба в определенных ситуациях, будет недействительным, если оно превышает действительную предварительную оценку ущерба. Затем суд должен определить соответствующий размер ущерба.

Срок действия соглашения

При рассмотрении вопроса о том, соответствует ли благоприятная среда инфраструктурному проекту, необходимо учитывать существующие законы, которые предписывают продолжительность контракта или период, в течение которого государственные активы могут быть переданы в аренду частному лицу.Для получения дополнительной информации см. Соглашения.

Принимающая страна может также пожелать ввести такие ограничения для создания границ для проектов.

Другие вопросы, которые необходимо рассмотреть в этом отношении:

• Содержит ли закон ограничения свободы сторон договариваться о правах и процедурах расторжения?

• Допускает ли закон продление срока договора в определенных случаях?

• Существуют ли ограничения на способность сторон контакта согласовывать компенсационные выплаты в случае расторжения?

Ограничения на исключение / ограничение ответственности

Во многих юрисдикциях есть четкие положения в законе, ограничивающие степень, в которой сторона контракта может ограничить свою ответственность за смерть, травмы и материальный ущерб.Эти положения считаются защищающими, в частности, широкую общественность. При составлении проектных соглашений необходимо проявлять осторожность, чтобы эти ограничения понимались как соглашение, которое стремится выйти за допустимые пределы, может привести к аннулированию всего соглашения.

Также могут быть положения, запрещающие сторонам требовать возмещения от других сторон в отношении определенных обязательств, в частности, уголовной ответственности.

Свобода договора | Encyclopedia.com

Свобода заключения контрактов в Соединенных Штатах означает, что закон допускает и защищает широкие возможности для частных лиц и коммерческих фирм принимать решения об использовании экономических ресурсов для получения прибыли.На протяжении всей истории страны острые споры сосредоточивались на осуществлении свободы заключения контрактов, поскольку она затрагивала озабоченность по поводу достоинства людей, жизнеспособности частных рынков, естественной и социальной среды, а также структуры практической, а также формальной юридической власти в Общество. Немногие другие концепции затрагивают столько же аспектов истории американской государственной политики и конституционного права.

Внимание закона к свободе договоров было сосредоточено на развитии и поддержании частного рынка как основного института общественного контроля (имеющего значение с самим законом).Даже оценка взаимодействия свободы договора и других ценностей, не определенных на рынке, обычно является результатом реакции сообщества на эффекты рыночных операций. Таким образом, изучение места свободы договора в конституционном праве требует изучения ролей и рабочего характера рынка.

Право и государственная политика исторически отвечали четырем основным характеристикам частной контрактной деятельности на рынке, неся как конструктивные, так и разрушительные аспекты.Эти ответы обеспечили институциональную среду, в которой возникло материально-правовое конституционное значение свободы договора.

(1) Под защитой договорного права, частная договорная деятельность, направленная на получение прибыли на рынке, стимулирует частную волю к производству и распространению товаров и услуг. Эта деятельность обещает эффективность в распределении ограниченных ресурсов, отчасти потому, что участники мотивированы на получение максимальной отдачи при наименьших затратах, а отчасти потому, что рыночные торги позволяют гибко координировать большой объем и разнообразие частных решений.В конституционной традиции страны социальные и политические ценности также способствуют свободе заключения договоров. Сторонники утверждают, что люди обретают самоуважение благодаря инициативе воли, которую они проявляют на рынках, а также смелости участвовать в работе правительства и критиковать его, потому что их средства к существованию не зависят от официального одобрения. Закон отражает эту оценку положительных ценностей, предполагая законность частных контрактов до тех пор, пока претендент не продемонстрирует их незаконность, а также путем введения некоторых конституционных мер защиты в отношении частной контрактной деятельности и порождаемых ею имущественных интересов.(См. Пункт контракта; надлежащая правовая процедура; изъятие собственности; экономическое регулирование и конституция.) Но движущей силой частной контрактной деятельности является сфокусированный личный интерес участников переговоров. Мы ценим эту динамику, потому что она противостоит инерции, преобладающей в социальных отношениях, но в значительной степени игнорирует влияние сделок на других людей, кроме участников переговоров. Завод, производящий производство для выполнения своих договорных обязательств, может сбрасывать промышленные отходы, вредные для интересов общества в отношении чистой питьевой воды или возможностей для отдыха.Закон отвечает на эту узкую направленность рынка экологическими нормативами, конституционность которых может или не может быть оспорена.

(2) Крупные рынки не могут работать за счет бартера, но требуют использования денег (включая кредит, измеряемый деньгами). Закон отвечает на эту потребность, регулируя денежную массу. Но денежный расчет, необходимый для расширенной контрактной деятельности, несет в себе опасность предвзятости при выявлении и взвешивании вопросов, представляющих общественный интерес. Общественное мнение, лица, определяющие государственную политику (включая судей), и ориентированные на рынок группы давления, стремящиеся повлиять на законодателей и других государственных служащих, как правило, выявляют интересы, заслуживающие продвижения или защиты закона, только с интересами, которые легко рассчитываются в долларовом выражении.Таким образом, общее право девятнадцатого века с готовностью выносило приговор о возмещении денежного ущерба, если фабрика не могла доставить обещанные товары покупателю, но неохотно признавала право общества на возмещение за более расплывчатый ущерб, который трудно измерить в долларах, вызванный залогом завода. промышленных отходов в ближайшем ручье. Сегодняшняя государственная политика, с благословения сегодняшнего конституционного закона, все больше стремится компенсировать предвзятость, вносимую монетизированным расчетом интересов, путем принятия законов для защиты распространенных ценностей и создания административных агентств для их реализации.

(3) Независимо от того, адаптированы ли они к конкретным сделкам или стандартизированы, как в таких коммерческих инструментах, как векселя или складские расписки, частные контракты могут быть увеличены до любого количества сделок и изменяться в зависимости от меняющихся условий спроса и предложения. Таким образом, контракты и рынок позволяют гибко адаптироваться к изменениям в условиях экономики и сторон. Государственная политика признает ценность этой адаптируемости в готовности закона обеспечивать соблюдение таких условий ведения дел, которые выбирают стороны, и в правовой конституционной доктрине, защищающей игру рыночной конкуренции.Однако, когда изменение происходит таким образом, его приращения настолько малы, что даже стороны, не говоря уже об окружающем обществе, могут не осознавать, что накопление относительно ограниченного приращения. сдвиги вызывают фундаментальные изменения в социальном контексте, которые никто не предсказывал, не оценивал и не выбирал для осуществления.

(4) Частные договаривающиеся стороны и рынки, на которых они работают, обычно работают в рамках распределения богатства и доходов в обществе по своему усмотрению. Договорное и имущественное право усиливают это распределение; только в редких тяжелых случаях суды отклоняют сделку как недобросовестную, и обычно они не будут проверять адекватность возмещения, которое сторона приняла в обмен на то, что она обещала выполнить.Но в основе социальной полезности свободы контрактов и роли рынков в распределении ресурсов лежит предположение: частные участники переговоров пользуются значительным набором практических и юридических возможностей в отношениях друг с другом. Сильное неравенство богатства может сильно исказить некоторые переговорные отношения, так что свобода контрактов становится иллюзорной, а рынки резко усиливают неравенство сил на переговорах. В то время как конституционный закон лишь изредка устраняет такое неравенство (см. Неимущие; распределение богатства), он последовательно утверждает законодательство с этой целью.(См. Основные принципы надлежащей правовой процедуры; экономическое регулирование; положение о торговле.) Иногда законодатели стремятся поощрять частную организацию противодействующей силы, как в законе о коллективных переговорах между руководством и трудящимися. Иногда они занимают промежуточное положение между сфокусированными центрами частной рыночной власти и разрозненными группами потребителей — публичным переговорным агентством, как в законе о коммунальных услугах. Такое правовое вмешательство и его конституционная основа отходят от абстрактной модели свободы договора, чтобы способствовать более реальной свободе переговоров.

Период с 1880-х по 1920-е годы стал свидетелем более частого обращения к государственным и национальным законам для исправления недостатков частной контрактной деятельности на рынке. В этот период противники государственного вмешательства сделали «свободу договора» кодовой фразой для введения конституционных и других ограничений на правовое регулирование. Этот акцент был настолько заметен в прошлых политических дебатах, что существует опасность отождествить идею свободы договора с ограничениями на использование закона. Фактически, закон действует, по крайней мере, как для стимулирования рыночной активности, так и для ее регулирования.Реалистичная оценка отношения конституционного права к свободе договора должна учитывать диапазон таких стимулирующих ролей правовых процессов.

К концу восемнадцатого века, в этой стране с обильными землями, право собственности на землю сделало землю полностью передаваемой и, следовательно, легко продаваемой, что способствовало развитию частной контрактной деятельности. К середине девятнадцатого века общее право установило сильную презумпцию в пользу законности частных соглашений о рыночных сделках.Ко второй половине девятнадцатого века законодательные органы штатов активно устраняли неспособность замужних женщин заключать обязывающие контракты по общему праву. Законы о собственности замужних женщин, возможно, больше отвечали желанию кредиторов мужа получить эффективный залог имущества жены для обеспечения долгов ее мужа, чем какой-либо озабоченности по поводу гендерного равенства. Тем не менее, эти законы расширили потенциальные возможности для контрактной деятельности на рынке.

Правовое развитие, часто поддерживаемое конституционным законом, постоянно способствует развитию предпринимательской энергии.Контрактное право узаконило и стандартизировало растущий спектр торговых документов и инструментов для капиталовложений. В трех отношениях закон особенно способствовал расширению охвата и повсеместному эффекту частной контрактной деятельности. Хотя часто это было неэффективно, закон предусматривал денежную массу для увеличения объемов торговли. В частности, в соответствии с положением о торговле национальной конституции Конгресс и Верховный суд защищали рынки отдельных или национальных уровней от вторжения узких государственных интересов.(См. Государственное регулирование торговли; государственное налогообложение торговли.) С ростом либерализации законодатели сделали механизм регистрации доступным для общего ведения бизнеса, предоставив средства для сбора и управления разбросанными в противном случае активами. (См. Корпорации и конституцию.)

Многие люди могли предлагать на рынке только свой труд и тратить только свою заработную плату. Для них закон дал еще одно положительное влияние на свободу договора. В девятнадцатом веке законодательные акты установили залоговое право механиков, освободили инструменты рабочих от казни кредиторов и отменили тюремное заключение за долги.В двадцатом веке законодательство создало административные агентства для реализации законов, призванных помочь потребителям окупить свои покупки. Самым резким расширением свободы трудового договора была отмена рабства. Реализация этой политики посредством тринадцатой поправки и дополнительных положений четырнадцатой поправки и Закона о гражданских правах 1866 года имела долгую и мучительную историю, но общая линия политики была ясна. В 1960-х годах законодательство о гражданских правах придало этой политике дополнительный импульс, поставив позитивную поддержку закона в основу открытия рынков труда, товаров и услуг, свободных от барьеров, созданных по признаку расы, пола или религии.(См. Федеральная защита гражданских прав; дискриминация при приеме на работу.)

С учетом того, что закон играет позитивную, стимулирующую роль в стимулировании рынков, свобода контрактов также настаивает на том, чтобы закон защищал значительную часть автономии для частных контрактов и рыночной деятельности, чтобы предоставить оперативные помещения для критериев эффективности, которые узаконивают частные контракты и рыночные функции. Угрозы вторжения в эту зону исходят как от частной, так и от официальной власти. Соответственно, автономия, которую государственная политика предоставляет частным контрактам и частным рынкам, имеет два аспекта, относящиеся к частным и официальным действиям.

Закон защищает автономию рынка от частного вмешательства не только путем обеспечения выполнения договорных обязательств посредством возмещения убытков или других средств защиты от нарушения договора, но также путем предоставления санкций против вмешательства посторонних лиц в выполнение этих обязательств. Кроме того, тщательно продуманный свод законодательных, судебных и административных законов предлагает уголовные и гражданские санкции за попытки победить рыночные торги путем достижения монополии, установления цен или других условий торговли или участия в таких хищнических формах конкуренции, как географическая ценовая дискриминация с целью ограничения или уничтожения конкуренции.(См. Антимонопольное законодательство и конституцию.)

Еще больше разногласий возникло вокруг создания правовой конституционной защиты ограниченной автономии для частной контрактной деятельности на рынке от вмешательства правительства. Опыт показывает два совершенно разных источника беспокойства. Некоторые битвы за правовое регулирование ведутся из-за заявлений о том, что одна группа частных интересов стремится ограничить другую, убеждая законодательный орган создать препятствия для свободной конкуренции, как когда производители молочных продуктов получили законы, регулирующие продажу олеомаргарина.Другие битвы ведутся из-за утверждений о том, что, преследуя нерыночные цели, такие как защита здоровья населения, законодатели возлагают необоснованные затраты на получение прибыли, измеряемой рынком, — например, когда экологические нормы выступают против на том основании, что они препятствуют «производительности» (то есть ограничивают деньги — измеренная прибыль регулируемых фирм). Общим для обоих типов озабоченностей является возражение, что закон используется таким образом, который мешает экономической эффективности, определенной в соответствии с расчетами прибылей и убытков непосредственных участников сделки на конкурентном частном рынке.«Эффективность» в этом смысле и свобода договора — это одно и то же.

Общее право налагает некоторые ограничения на свободу участников переговоров устанавливать условия, в отношении которых они могут ссылаться на поддержку закона, и устанавливает стандарты для определения того, что является подлежащим исполнению контрактом. Однако, как правило, суды исходят из того, что частные сделки действительны. Основное правовое поле битвы за защиту свободы договора от официального вторжения лежит в конституционном праве. Как национальная конституция, так и конституция штата ограничивают законодательные ограничения свободы заключения частных договоров.

Конституция страны и штата запрещает правительству брать частную собственность в общественное пользование без справедливой компенсации. Эти гарантии в первую очередь защищают права собственности, а не контракты, которые еще не выполнены. Однако они помогают защитить частную контрактную деятельность; контракты, требующие выполнения в течение долгого времени, вероятно, потребуют обязательств по активам, которые участники переговоров не возьмут на себя, если они не сочтут обязательства гарантированными от государственных ассигнований. Некоторая неуверенность присутствует в определении того, что публичное действие приравнивается к «принятию».»Однако эти гарантии не требуют, чтобы правительство оплачивало все расходы, понесенные лицами, подпадающими под действие законов, регулирующих экономические дела. В частности, когда правительство вмешивается в ситуацию, когда какой-то ущерб фактически нанесет любой из двух конкурирующих частных интересов, независимо от того, действует ли правительство или нет. , не существует «взятия», требующего компенсации, когда закон определяет, какой процент должен нести бремя. (См. изъятие собственности.)

Национальная конституция запрещает любому штату принимать закон, ограничивающий выполнение контрактов.Этот пункт ограничивает только государственное законодательство, имеющее обратную силу; это не влияет на законы штата, которые действуют только в отношении будущих событий. Никакая сопоставимая статья не ограничивает Конгресс, и Верховный суд применяет презумпцию конституционности к федеральным законам, имеющим обратную силу. (См. Обратную силу законодательства.) Пункт контракта не фигурировал в таком большом количестве судебных разбирательств, как конституционные гарантии надлежащей правовой процедуры и равной защиты законов. Однако в тех случаях, когда стороны в судебном процессе ссылаются на эту оговорку, судьи, как правило, дают ей твердое применение в тех ситуациях, которые самым непосредственным образом ставят под сомнение соблюдение незавершенных частных соглашений на рынке, то есть когда ретроактивный государственный статут обязуется скорректировать условия контракта или его правовые нормы. контекст, чтобы дать одной партии то, что задним числом законодательный орган считает более приемлемым в социальном плане обменом.Обычный случай такого рода возникает, когда законодательный орган вмешивается, чтобы освободить проблемных должников от всех требований или средств правовой защиты, предоставленных их кредиторам. Более того, Верховный суд требует, чтобы государство обеспечивало исполнение контракта между самим государством и частной стороной, когда ретроактивное изменение дало государству экономическое преимущество, не предоставляемое первоначальными условиями. С другой стороны, Верховный суд более гибко трактует положение о контракте, когда основной целью оспариваемого законодательства, по-видимому, является не изменение условий ведения переговоров между сторонами переговоров, а защита общественных интересов в здоровом социальном контексте, без которого частные контракты не имеют нет смысла.Забота о социальном контексте может включать заботу о сохранении самого рынка. Таким образом, Верховный суд поддержал закон штата, который наложил ограниченный мораторий на изъятие ипотечных кредитов, заключенных до принятия закона, в котором Суд был убежден, что законодательные органы разумно полагали, что мораторий необходим не в основном для выгоды залогодателей, а для спасения экономики в целом от разрушения вследствие предотвращение вынужденных продаж земли, которые подорвали бы финансовую целостность банковской и страховой систем государства.(См. Дело «Жилищное строительство и ссудная ассоциация» против Блэйсделла.) Суд принял аналогичный подход, когда оспариваемое законодательство направлено на защиту иных, чем рыночные интересы; таким образом, он выступил против пункта контракта, оспаривающего обратную силу законодательства, которое в интересах общественной морали отменило ранее установленный устав лотереи, а в целях защиты здоровья населения отменило ранее установленный уставом бойни.

Еще одно относительно конкретное конституционное ограничение государственного законодательства, влияющее на свободу заключения договоров, разработанное в соответствии с положением о торговле национальной Конституции.Основная цель наделения Конгрессом полномочий по регулированию межгосударственной торговли заключалась в использовании национального законодательства для защиты от ограниченного государственного законодательства контрактной деятельности, которая переходила границы штатов на рынки межгосударственного масштаба. Конгресс использовал эти полномочия, в частности, для обеспечения единообразного национального регулирования условий, на которых частный бизнес предоставляет услуги межгосударственного транспорта и связи. Однако чаще всего положение о торговле ограничивало вмешательство государства в межгосударственную контрактную деятельность через Верховный суд США.В построении Суда коммерческая оговорка сама по себе уполномочивает судей выносить решение о недействительном законодательстве штата, которое дискриминирует или чрезмерно обременяет межгосударственные сделки. Суд наиболее строго ограничивает законы штатов, которые по своим условиям или по своему практическому действию налагают юридическое или экономическое бремя на сделки на межгосударственном рынке, которое они не налагают на внутригосударственные сделки. Здесь Суд возлагает на сторонника оспариваемого государственного статута тяжелое бремя убеждения в том, что некоторые преобладающие местные общественные интересы требуют принятия закона, который, таким образом, выделяет межгосударственные сделки для специального регулирования.Но если недискриминационный закон штата влияет на межгосударственные сделки в нерыночных целях, таких как защита общественной безопасности на автомагистралях, он пользуется преимуществом презумпции конституционности, так что заявитель должен убедить Суд в том, что местных интересов недостаточно, чтобы гарантировать регулирование. .

Конституционные гарантии надлежащей правовой процедуры и равной защиты — это меры защиты, на которые чаще всего ссылаются в интересах значительной автономии частной контрактной деятельности на рынке, в отличие от государственного вмешательства.На пороге любого исследования этого свода конституционного права стоит вопрос об институциональной легитимности. Англо-американская политическая традиция включает в себя большое уважение к государственной политике, которая способствует инициативам частной воли в экономике. Джон Локк дал этой традиции классическое выражение в Англии семнадцатого века, утверждая, что человеку обычно не требуется официальная лицензия, прежде чем он сможет продуктивно использовать природные ресурсы. Локк признал, что законодательство может должным образом учитывать интересы «содружества», и в частности, что избранный законодательный орган может осуществлять право взимать налоги в общественных целях.Но законодательная власть, по его словам, находится в «доверительном управлении», что позволяет законодательному органу действовать только в общественных интересах (что предвещает более поздний стандарт Верховного суда в отношении надлежащей правовой процедуры) и в соответствии с равными законами. Конечно, это английское наследство не давало судьям права признавать недействительные законы, нарушающие стандарты общественных интересов и равной защиты. Когда судьи в Соединенных Штатах подтвердили эти полномочия — с некоторыми ограниченными полномочиями в истории принятия национальной конституции — для них было еще одним долгим шагом к выводу, что гарантия надлежащей правовой процедуры включает судебную защиту в определенной степени частной жизни. автономия контракта.По своему происхождению «надлежащая правовая процедура» означала гарантию справедливых процедур применения закона, а не полномочия судов устанавливать ограничения в отношении существенного содержания политики, которую законодательные органы могут принять. И основной исторический смысл стандарта равной защиты относился к применению закона, а не к его существенным классификациям. Однако к середине двадцатого века семидесятипятилетняя практика Верховного суда перевесила исторические сомнения; животрепещущий вопрос в двадцатом веке состоит, скорее, в том, как Суд будет использовать авторитет, который он для себя закрепил.Тот факт, что судьи смогли расширить свои полномочия по обзору за пределы исторических основ, свидетельствует о силе ценностей, которые консервативное мнение в прошлом придавало свободе заключения контрактов на рынке. С другой стороны, сомнения, порожденные историей в отношении политической легитимности расширенной судебной роли, соответственно, помогают объяснить ограничения, установленные Судом с 1930-х годов на осуществление судебного надзора за экономическими нормами, оспариваемыми как нарушение надлежащей правовой процедуры и равных защита.

В начале разработки доктрины надлежащей правовой процедуры по существу, в деле Пауэлл против Пенсильвании (1888 г.) Суд установил резкие ограничения на объем судебного надзора. Там государство запретило продажу олеомаргарина для заявленных целей защиты здоровья населения и предотвращения мошенничества с потребителями. Суд постановил, что он оставит в силе статут, если заявитель не докажет вне разумных сомнений, что законодательный орган не может разумно установить, что этот акт был подходящим средством для служения общественным интересам.Тем не менее, в некоторых случаях судьи, особенно суды штатов, толкующие конституции штатов, будут обеспечивать соблюдение определенной степени автономии частной контрактной деятельности на рынке. В некоторых случаях партии успешно опровергают сильную презумпцию конституционности, показывая, что одна группа деловых интересов выиграла закон просто для того, чтобы получить юридическое преимущество перед другими социально полезными конкурентами. Такое обращение к закону нарушает социальное обоснование защищенной законом свободы договора: содействие эффективному распределению ограниченных ресурсов посредством рыночной конкуренции.Таким образом, в более позднем деле, когда заявитель продемонстрировал, что закон, запрещающий олеомаргарин, не имел разумных оснований для защиты здоровья или предотвращения мошенничества, суд штата Висконсин постановил в деле John F. Jelke Co. v. Emery (1927), что закон нарушил конституционные стандарты надлежащей правовой процедуры и равной защиты.

В противовес модели судебного самоограничения, обозначенной в деле Пауэлл против Пенсильвании, за период примерно с 1890 года до середины 1930-х годов Верховный суд разработал три других взаимосвязанных доктринальных направления. что способствовало агрессивной судебной защите автономии частных договоров.

Во-первых, Суд определил свободу заключения частных договоров в качестве ключевого компонента «свободы», защищаемой положениями о надлежащей правовой процедуре и равной защите. Учредительное решение было принято по делу «Аллгейер против Луизианы» (1897 г.). Там Суд признал неконституционным статут Луизианы, запрещающий исполнение контракта на страхование имущества в штате с компанией, не имеющей лицензии на ведение бизнеса в этом штате. Суд постановил, что, отказав сторонам в свободе заключать договор, статут нарушил ограничения, которые положение о надлежащей правовой процедуре налагает на существенную политику, которую законодательный орган мог бы закрепить в законе.

Во-вторых, в соответствии со стандартами надлежащей правовой процедуры Суд нашел основание для судебного вето в отношении законодательных целей. Судебная проверка этих целей имела два аспекта. Один касался взаимосвязи между частным контрактом и социальным контекстом, в котором заключался контракт. Даже в решениях, наиболее ограничивающих законодательную власть, Верховный суд не отрицал, что законодательство может должным образом учитывать влияние частной контрактной деятельности на жизнь и интересы отдельных лиц или групп, помимо договаривающихся сторон.Однако Суд часто говорил о законодательной власти как о сумме ограниченного, замкнутого числа категорий целей, традиционно признанных служащими общественным интересам, в частности, защиты здоровья, безопасности или нравственности. (См. Власть полиции штата; власть национальной полиции). Указание состояло в том, что статут нарушил бы надлежащую правовую процедуру по существу, если бы его цель не соответствовала одному из этих знакомых обозначений. Заметными в этом подходе были дела Adair v. United States (1908), coppage v.Канзас (1915 г.) и компания Wolff Packaging против суда по трудовым отношениям (1923 г.). В этих постановлениях отказано в признании поощрения мира в отношениях между руководством и рабочими в качестве достаточной цели общественного интереса для поддержания законодательных норм, запрещающих трудовые договоры, обязывающих работников не вступать в профсоюзы или предусматривающих обязательное арбитражное разбирательство трудовых споров.

Третий аспект повышенного судебного надзора за законодательными целями был более конкретным. Соблюдение надлежащей правовой процедуры требовало, чтобы законодательство служило тому, что Суд считал общим благосостоянием.Может показаться, что закон служит одной из одобренных в судебном порядке целей общественного интереса, такой как охрана здоровья. Но также оно могло иметь цель или вероятный эффект в том, чтобы вызвать иное распределение прибылей и затрат между частными участниками переговоров, чем могло бы получиться, если бы участники переговоров действовали просто в рамках договорных отношений общего права и права собственности. Примерно между 1890 и серединой 1930-х годов во многих решениях наличие цели или следствия для изменения распределения прибылей и издержек между частными участниками переговоров рассматривалось как достаточное, чтобы показать, что оспариваемый статут не соответствует нормам надлежащей правовой процедуры для обслуживания общественных интересов; Перераспределительный характер такого закона сделал его «классовым законодательством» или попыткой, запрещенной конституционным законом, «отобрать собственность у А и передать ее Б.»Судьи принимали законы, согласно которым защищаемые группы, как правило, признаются подверженными исключительной опасности или слабости в переговорах. Таким образом, в деле» Холден против Харди «(1898 г.) Верховный суд оставил в силе установленный законом предел рабочего времени мужчин, добывающих уголь под землей, подчеркнув, что хорошо известные особые риски, связанные с профессией, и общепризнанный факт, что на практике работодатели устанавливают условия трудовых договоров. Точно так же в деле Muller v. oregon (1908 г.) Суд установил ограничение рабочего времени для женщин, чтобы защитить класс, который судьи считали особенно зависимым.Но там, где закон явно пытался компенсировать слабую переговорную способность рабочих в ситуациях, которые обычно не рассматривались как заслуживающие особого внимания со стороны закона, тот факт, что закон принесет особые выгоды трудящимся, был воспринят как достаточный, чтобы показать отсутствие оправдания общественного интереса. Таков был подход Суда в деле Lochner v. New York (1905 г.), который признал недействительным установленный законом предел рабочего времени пекарей. Похожий характер имела доктрина Суда, которая ограничивала законодательное регулирование цен и услуг частных подрядчиков тем, что судьи считали предприятиями, затрагиваемыми общественными интересами, — теми, которые традиционно считались коммунальными предприятиями.На этом основании в делах Тайсон против Бэнтона (1927 г.) и Рибник против Макбрайда (1928 г.) Суд признал недействительными статуты, регулирующие цены перепродажи билетов в театр и сборы агентств по трудоустройству.

Между многими из этих решений и подходом, принятым в деле Пауэлл против Пенсильвании, существовало непримиримое противоречие. В деле Powell, тот факт, что установленный законом запрет на продажу олеомаргарина может служить как частным, конкурентным интересам продавцов сливочного масла, так и общественным интересам в области здравоохранения, был признан недостаточным для отмены этого постановления.В Пауэлл, привилегированный частный интерес принадлежал одной группе бизнесменов, продавцов масла. В Lochner и Ribnik, немедленно защищались интересы труда. Точно так же в Adair, Coppage, и Wolff Packing, процент трудящихся пострадал, когда оспариваемое законодательство было нарушено. Эта модель предполагала определенную предвзятость политики.

Между 1890 и серединой 1930-х годов Верховный суд также обычно требовал положительного доказательства «реальной и существенной» связи между целью законодательного органа и средствами, которые он предоставлял для достижения цели.То, что Суд мог придумать другие, менее обременительные способы достижения желаемого результата, вероятно, как в деле Lochner v. New York, , должно рассматриваться как отдельное и достаточное основание для признания закона недействительным. Апогеем обеих линий доктрины — относительно оспаривания цели или средств, принятых законодательной властью, — стало дело «Адкинс против детской больницы» (1923 г.), когда Верховный суд постановил, что закон, устанавливающий минимальную заработную плату для работающих женщин, неконституционный. Там большинство Суда фактически отвергло презумпцию конституционности, заявив, что «Свобода договора является… общим правилом, а ограничение — исключением; и осуществление законодательной власти по ее ограничению может быть оправдано только наличием исключительных обстоятельств.«Еще до того, как Морхед против Нью-Йорка, бывшее отн. Типалдо (1936 г.), большинство судей фактически подтвердили подход Адкинса , но новый состав судей отверг этот подход в деле Вест-Кост отель против Пэрриша (1937 г.).

Готовность Суда в течение примерно сорока лет после 1890 года нарушить законодательство, ограничивающее свободу заключения договоров, имела серьезные последствия для роли законодательных органов и интересов, которые законодательные органы стремились продвигать или защищать. Но мы не должны преувеличивать влияние судебного надзора.В одной инвентаризации насчитывается 197 дел между 1899 и 1937 годами, в которых Верховный суд признал недействительными государственные или федеральные постановления в соответствии со стандартами надлежащей правовой процедуры, но другая оценка отмечает, что между 1889 и 1918 годами Суд поддержал около 369 оспариваемых статутов, принятых в рамках полномочий полиции штата. Другие статистические данные подчеркивают более энергичное использование судебного вето в последние годы сорокалетнего периода; Согласно одному подсчету, пятьдесят три закона о полиции штата были признаны недействительными в период с 1889 по 1918 год, а другой показывает, что почти 140 законов были признаны неконституционными с 1920 по 1930 год.Все такие инвентаризации следует рассматривать в более широкой перспективе; Большая часть законодательства об экономическом регулировании никогда не подвергалась конституционному оспариванию в судебных исках.

Однако во время резкого поворота, начавшегося в середине 1930-х годов, Суд отказался от этого расширения судебной защиты для автономии частного контракта на рынке. В деле Неббия против Нью-Йорка (1934 г.) он постановил, что законодательный орган может регулировать практику ценообразования за пределами области традиционных коммунальных услуг, если законодатели могут обоснованно прийти к выводу, что регулирование будет служить общественным интересам.В деле United States v. Carolene Products Company (1938 г.) он постановил, что никакая особая святость не придается «свободе» или «имущественным» интересам, связанным с частной контрактной деятельностью; все регулирующее законодательство, затрагивающее обычные коммерческие операции, пользуется презумпцией конституционности. Nebbia также ясно дал понять, что не существует закрытой категории общественных интересов, на которую законодательные органы могли бы распространить защиту; даже если закон вмешивается в частную контрактную деятельность с целью, не входящей в знакомые проблемы общественного здоровья, безопасности или морали, он действителен, если судьи не решат, что никакие разумные законодатели не могут найти ему оправдания.Наконец, в деле West Coast Hotel Company v. Parrish (1937 г.) Суд прямо отменил формулу, заявленную в деле Adkins; , что статут, ограничивающий свободу договора, не возлагает на его сторонника бремя его оправдания; скорее применяется общая презумпция конституционности.

Современная либеральная доктрина Суда оставляет автономию частной контрактной деятельности в основном в руках законодательного органа. Учитывая реалии законодательного процесса, в двух отношениях этот результат подразумевает снижение предпочтительного статуса частного рынка.Статутное право все больше и больше отстаивает интересы общего социального контекста, например, при регулировании бремени, такого как загрязнение воздуха или воды, которое в противном случае может возложить частная контрактная деятельность на стороны, не участвующие в переговорах. Менее привлекательным является практическое действие презумпции конституционности, позволяющей лобби с особыми интересами получать юридические услуги, защищенные убедительными аргументами о действиях, предпринятых в предполагаемых общественных интересах. Но такой рост влияния лоббирования кажется неизбежной ценой надлежащего разделения функций между законодательными органами и судами в области экономического регулирования.В более благоприятном свете презумпция конституционности, как ее определяет Верховный суд, означает, что закон не является недействительным только потому, что, служа некоторым общественным интересам, он может одновременно действовать для обеспечения особой выгоды некоторым частным интересам. Этот результат кажется подходящим. Совпадение общественной и частной выгоды от законодательства настолько распространено в этом обществе разнообразных, переплетающихся интересов, что судьи существенно отменили бы законодательную функцию, если бы они посчитали, что одно только такое параллельное воздействие делает закон неконституционным.

Наконец, мы должны напомнить, что конституционное право никоим образом не является всем тем, что определяет реалии свободы договора. Во второй половине двадцатого века несколько факторов, помимо прямого правового регулирования, работают над сокращением или, по крайней мере, корректировкой действия свободы договора. Одним из элементов является рост относительной экономической значимости крупных бизнес-корпораций. В большой корпоративной организации многие решения, которые когда-то принимались частными сделками по поставке товаров и услуг, теперь принимаются через иерархические отношения, когда советы директоров инструктируют менеджеров, а менеджеры планируют и инструктируют подчиненных.Таким образом, большая часть ресурсов распределяется посредством внутренней дисциплины фирм, а не посредством рыночных операций. Эта интернализация решений породила новые опасения по поводу баланса сил среди затронутых интересов. Подобные опасения вызвали новое государственное регулирование, как, например, в законе Вагнера (национальные трудовые отношения), в законодательстве, регулирующем корпоративные финансы и находящемся в ведении Комиссии по ценным бумагам и биржам, а также в регулировании безопасности рабочих мест в соответствии с законами штата и федеральными законами.

Уставы и административные постановления теперь стандартизируют многие области заключения контрактов, иногда предусматривая дополнительные стандартные формы, иногда требуя соблюдения форм, установленных законом. Таким образом, большие области, которые все еще регулируются контрактами, в том смысле, что стороны вступают в отношения только путем обмена согласия, тем не менее, являются областями, в которых отдельные лица и фирмы больше не торгуются по деталям своих сделок. Так обстоит дело с большинством договоры страхования, договорные отношения между корпоративными акционерами и их корпорациями, коллективные договоры на поставку рабочей силы и договоры о кредитовании.

Начиная с 1930-х годов, национальная денежно-кредитная и фискальная политика в значительной степени повлияла на практические рамки свободы частного контракта. Роль государства в обеспечении и регулировании денежной массы не является нейтральной; Качество государственной денежно-кредитной политики, влияющей на темпы дефляции или инфляции, сильно влияет на то, в какой степени люди могут контролировать свои дела с помощью частных сделок. Точно так же, когда правительство расширяет сферу своих налоговых и расходных полномочий, оно расширяет или ограничивает практическую свободу заключения частных контрактов.Вызываемые государством трансфертные платежи — выплата процентов по государственному долгу, выплаты пособий по социальному обеспечению или пособий по безработице — изменяют покупательную способность между группами. Государственные расходы на товары или услуги для собственных нужд удаляют некоторую часть материалов или рабочей силы из сферы частных контрактов на рынке. В конце двадцатого века кумулятивные эффекты государственных денежно-кредитных и фискальных программ привели к существенному усложнению моделей частной контрактной деятельности и распределения государственных ресурсов по сравнению с моделями, существовавшими с конца восемнадцатого века до конца девятнадцатого века.Свобода договора в Соединенных Штатах по-прежнему выступает за важные положения, касающиеся структуры и рабочих процедур общества, но содержание идеи претерпело значительные изменения по сравнению с видением общества, которого придерживался Джон Локк или судьи Верховного суда, которые выступал за строгий судебный надзор за экономическими правилами в период с 1890-х до середины 1930-х годов.

Джеймс Уиллард Херст
(1986)

Библиография

Чендлер, Альфред Д., мл.1977 Видимая рука. Кембридж, Массачусетс: Belknap Press of Harvard University Press.

Фридман, Лоуренс М. 1973 История американского права. Нью-Йорк: Саймон и Шустер.

Хорвиц, Мортон Дж. 1977 Преобразование американского права, 1760–1860. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Херст, Джеймс Уиллард 1982 Закон и рынки в истории Соединенных Штатов. Мэдисон: Висконсинский университет Press.

Джейкобс, Клайд 1954 Юристы и суды. Беркли: Калифорнийский университет Press.

Маколей, Стюарт 1963 Внедоговорные отношения в бизнесе: предварительное исследование. Американский социологический обзор 28: 55–67.

Пол, Арнольд М. 1960 Консервативный кризис и верховенство закона: отношение коллегии адвокатов, 1887–1895. Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета.

Pound, Roscoe 1909 Liberty of Contract. Юридический журнал Йельского университета 18: 454–487.

Трайб, Лоуренс Х. 1978 Конституционный закон США. Гл. 8. Минеола, Нью-Йорк: Foundation Press.

Твисс, Бенджамин Р. 1942 Юристы и Конституция: как Laissez Faire дошла до Верховного суда. Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета.

Это абсолютный принцип?

Beijing Law Review Том 10 No 04 (2019), Идентификатор статьи: 94425,11 стр.
10.4236 / blr.2019.104043

«Принцип автономии» в контракте в соответствии с Гражданским кодексом Эфиопии: абсолютный ли это принцип?

Melese Wondmagegnehu Belete

Юридический колледж, Университет Дебре-Берхан, Дебре-Берхан, Эфиопия

Авторские права © 2019 автора (ов) и Scientific Research Publishing Inc.

Эта работа находится под лицензией Creative Commons Attribution International License (CC BY 4.0).

http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/

Поступила: 29.05.2019 г .; Принята в печать: 16 августа 2019 г .; Опубликовано: 19 августа 2019 г.

РЕФЕРАТ

Многие правовые системы считают, что договорное право обеспечивает выполнение соглашения сторон. Концепция автономии или свободы договора в классический период договорного права предполагает, что закон должен обеспечивать соблюдение любого соглашения, которое было «добровольно заключено» между сторонами, при условии, что оно не оказывает неблагоприятного воздействия на других.Современная тенденция (после 1980 г. до н.э.), вдохновленная заботой о честности и справедливости, бросает вызов классическому понятию автономии договора. Хотя договорное право подчеркивает автономию сторон в выборе своих собственных условий, существует ряд ограничений, то есть императивных правил. Это «правила игры», которые стороны не выбрали, и большинство из которых не в пределах полномочий сторон игнорировать или отказаться от них по соглашению. Автономность контракта является одним из основополагающих принципов концепции «контракта» в соответствии с Гражданским кодексом Эфиопии (CCE).В этом документе исследуется сферу действия принципа автономии, принятого в соответствии с разделом XII книги IV Гражданского кодекса Эфиопии. С этой целью в качестве доктринального исследования применяется метод качественного исследования для изучения и понимания принципа автономии в соответствии с договорным правом Эфиопии.

Ключевые слова:

Автономия, свобода договора, ограничения, Гражданский кодекс Эфиопии

1. Введение

С экономической точки зрения договорное право облегчает — а иногда даже позволяет — гораздо больше форм взаимовыгодного обмена между незнакомыми людьми, который может быть слишком рискованным без юридического содействия (Даган, 2013).Поскольку богатство общества складывается из общего богатства его членов, даже простой вид обмена может улучшить общественное богатство. Подчеркивающая идея заключается в том, что если две стороны автономно договариваются о контракте, предусматривающем обмен товаров или услуг на деньги, каждой из сторон будет выгоднее то, что они получили (товары, услуги или деньги) в результате обмена (Atiyah И Смит, 2006). Таким образом, договаривающиеся стороны окажутся в лучшем положении, чем они были раньше, в результате совершаемой ими сделки.

Многие правовые системы считают, что договорное право обеспечивает выполнение соглашения сторон. Концепция автономии или свободы договора в классический период договорного права (1770-1870 GC) предполагает, что закон должен обеспечивать соблюдение любого соглашения, которое было «добровольно заключено» между сторонами, при условии, что оно не оказывает неблагоприятного воздействия на других (Atiyah & Смит, 2006). В поддержку этой концепции либертарианцы считают человека лучшим судьей своих собственных интересов и считают, что то, что было свободно согласовано, по определению справедливо (Cserne, 2008).

Согласно либертарианцам, люди должны иметь право преследовать свои собственные интересы, но они осознают, что в некоторых случаях рынок может работать неэффективно (Atiyah & Smith, 2006). Например, в случаях, когда существует какая-то монополия или когда одна из сторон не полностью понимает договор, может потребоваться вмешательство закона. Согласно принципу автономии контрактов, предполагается, что каждый волен выбирать, какой контракт он или она заключил, и условия, на которых они хотят это сделать (Craswell, 1996).

Некоторые авторы идут дальше и утверждают, что уже недостаточно описывать договорное право как в первую очередь касающееся поддержки добровольного обмена на рынке и исправления случайных злоупотреблений или сбоев рынка (Craswell, 1996). По их мнению, произошла еще одна трансформация, и главная задача современного права — контролировать господство и способствовать справедливому обмену и сотрудничеству (Craswell, 1996). Современная тенденция заключается в поиске компромисса между высокой приверженностью принципу автономии и необходимостью ограничения свободы договора (Kuflik, 1984).

Целью данной статьи является изучение принципа автономии в контракте, включенного в Книгу IV, раздел XII Гражданского кодекса Эфиопии (CCE). Будет дано дополнительное объяснение, касающееся области действия принципа. Некоторые из соответствующих императивных норм Гражданского кодекса будут проанализированы в соответствии с обоснованиями ограничений автономии в контракте. С целью проиллюстрировать применение правил на бумаге в реальности в качестве инструмента вмешательства в автономию контракта, в документе будет рассмотрена соответствующая часть аргументации, которой следует кассационная коллегия Федерального верховного суда в некоторых соответствующих случаях.

2. Принцип автономии в контракте: абсолютный или относительный?

Автономия понимается как состояние самоуправления и обладания властью над своими выборами и действиями. Самостоятельный человек — это тот, кто ставит цели своей жизни, цели, которые он выбирает из ряда вариантов и которых он может надеяться достичь в результате своих собственных действий (Oshana, 2002). Такие цели формулируются в соответствии с ценностями, желаниями и убеждениями, выработанными без принуждения (Oshana, 2002).Другими словами, автономия понимается как способность человека делать осмысленный выбор в своей жизни. Автономный человек контролирует свой выбор, свои действия и свою волю. Здесь предполагается, что автономный индивид знает обстоятельства и эффективные силы, которые действуют в этих обстоятельствах (Oshana, 2002).

Принцип автономии рассматривает контракты как инструменты для реализации индивидуального самоопределения посредством добровольного заключения юридически обязательных соглашений (Gutmann, 2013).Это означает, что стороны вправе заключать или не заключать соглашения. Договорное право максимизирует индивидуальную автономию, позволяя людям брать на себя обязательства друг перед другом, тем самым предоставляя альтернативы, не опасаясь нарушения обещаний (Kraus, 2006). В целом принцип автономии в контракте является составным элементом свободы человека совершать любую контрактную сделку и иметь право на реализацию прав и обязанностей по такой сделке.

Принцип автономии в контракте возник с появлением теории воли, которая была разработана в результате различных юридических и философских мыслей в 17 ^-м и 18 ^-м C.Теория воли утверждает, что человек должен иметь свободу брать на себя обязательства по контракту в своей собственной сделке, когда он желает, на условиях, которые он считает подходящими, свободно обсуждать и обсуждать эти условия, а также последствия и прекращение обязательства с другой договаривающейся стороной. по праву (Kennedy, 1998).

Идея автономии / свободы договора была поддержана экономическими взглядами laissez-fair, которые приравнивали ее к экономической свободе, рассматривая любое ограничение воли человека как ненужное и вмешивающееся в экономическую деятельность (Atiyah & Smith, 2006).Теория воли рассматривает волю индивида как первичный источник обязательств, на которые нельзя накладывать ограничения, и единственные приемлемые ограничения, если таковые имеются, — это те, которые устанавливает сам индивид (Cserne, 2008). Этот очень либеральный подход имеет тенденцию утверждать, что люди должны иметь право выбирать, даже если они причиняют себе вред.

Однако в то время теория воли оказалась несостоятельной. Слишком высокая оценка автономии может означать полное отсутствие ограничений, что, в свою очередь, может повлиять на интересы заинтересованных лиц, а также общества в целом.Стороны не могут указывать условия для каждого возможного случая их транзакции. В таких случаях закон дополняет их сделку своими правилами. Следовательно, трудно сказать, что стороны могли свободно регулировать свои собственные сделки, и некоторые ограничения необходимы. Чем осторожнее будут вводиться ограничения, тем лучше будет коммерческая сделка.

3. Ограничения автономии договора

Хотя договорное право подчеркивает автономию сторон в выборе своих собственных условий, существует ряд ограничений: i.е. обязательные правила. Это «правила игры», которые стороны не выбрали, и большинство из которых не в пределах полномочий сторон игнорировать или отказываться от них по соглашению (Bix, 2007). Такого рода правила в основном демонстрируют ограничения автономии контракта, что есть условия, а следовательно, и все соглашение, которые закон не будет обеспечивать, даже если стороны согласились с ними (Bix, 2007).

Ограничения автономии контракта тем или иным образом нарушают свободу действий человека, оправданную причинами, относящимися исключительно к благосостоянию, благу, счастью, потребностям, интересам или ценностям человека, которого дезинформируют, обманывают, принуждают или иначе (Ошана, 2002).Вмешательство заключается либо в том, чтобы помешать человеку сделать то, что он решил сделать, либо в том, чтобы помешать тому, как он принимает свое решение. Аргументы в пользу ограничений в контракте основаны на идее, что не только правовые нормы имеют значение, скорее, социальные нормы действительно и должны регулировать, какие методы ведения бизнеса считаются справедливыми и социально приемлемыми (Oshana, 2002).

Ограничения автономии договаривающихся сторон можно наблюдать в двух различных формах.Во-первых, его можно найти в договорном праве, сформулированном в общих чертах и ​​единообразно применимом к каждому индивидуальному случаю (Cserne, 2008). Во-вторых, с другой стороны, существует несколько «настоящих» доктрин договорного права, которые обычно формулируются как расплывчатые стандарты, оставляя судебной системе относительно широкие дискреционные полномочия (Cserne, 2008). Например, в отдельных случаях судья должен определять, является ли определенный договор (положение) «недобросовестным», «аморальным» или «крайне несправедливым».

Могут существовать другие ценности, конкурирующие с автономией (свободой), и обратите внимание, что очень ценным является своего рода свобода.Следовательно, если мы хотим ограничить автономию или свободу выбора в определенных ситуациях, лучше сказать, что в данном случае есть веские причины для предпочтения автономии некоторых других ценностей (например, благосостояния, безопасности и т. Д.) (Cserne, 2008 г.).

Как уже упоминалось в этом документе ранее, одна из причин ограничений в контракте — защита вреда, причиненного человеку условиями, не зависящими от него. Таким образом, если вмешательство посредством обязательных правил способно создать выгоды для человека, чью автономию выбора оно ограничивает, то существует очевидный аргумент в пользу вмешательства по соображениям эффективности (Oshana, 2002).

Экономические причины для вмешательства посредством обязательных правил могут быть двух типов: сбои при заключении контрактов и сбои рынка (Cserne, 2008). Неудачи при заключении контрактов могут быть вызваны либо систематическими когнитивными сбоями или недостаточными когнитивными способностями, либо случаем ограниченного выбора (из-за обстоятельств необходимости, принуждения, принуждения или невозможности) (Cserne, 2008). По словам Черне, рыночные сбои могут быть вызваны недостаточными внешними возможностями из-за:

…. 1) внешние эффекты, которые приводят к невозможности принудительного исполнения контрактов, 2) несовершенная информация, которая рассматривается в соответствии с доктриной мошенничества, нераскрытия или ошибки, и 3) структурная или ситуативная монополия, которая приводит к отсутствию конкуренции, которая является рассматриваются доктринами, такими как необходимость, бессовестность и ущерб … (Cserne, 2008).

Как правило, правила, ограничивающие автономию контракта, оправданы, если поведение субъекта не является добровольным из-за неспособности делать выбор, отсутствия существенной свободы от контролирующих влияний, таких как принуждение, принуждение или манипуляции, или отсутствия существенной свободы от недостатков информации, например, незнание характера своего поведения или его предсказуемых последствий.

4. Анализ принципа автономии в соответствии с разделом XII CCE

4.1. Автономность контракта: руководящий принцип

Принцип автономии лежит в основе любых договорных отношений. Такая индивидуальная автономия выражается через знание обязательства, которое кто-то собирается выполнить, и выгоды, которую он или она собираются получить или потерять, и согласия на такое обязательство или выгоду; т.е. человек может сам определять свою судьбу (свобода договора).Либертарианец считает человека лучшим судьей своих интересов и считает, что то, что было свободно согласовано, по определению справедливо (Cserne, 2008).

Автономность договора является одним из основополагающих принципов концепции «договора» в соответствии с Гражданским кодексом Эфиопии (CCE) (Гражданский кодекс Эфиопии, 1960). Положение об определении раздела XII Гражданского кодекса Эфиопии включает принцип автономии в том смысле, что человек может решить соглашаться или не соглашаться только в том случае, если он или она четко знает, какие права и обязанности должны быть созданы, изменены или аннулированы ( Гражданский кодекс Эфиопии, ст.1675, 1960). Другими словами, стороны контракта могут самостоятельно определять свои обязательства или обязательства и соглашаться быть связанными ими.

Автономность контракта актуальна во всех процессах от заключения контракта до расторжения. Начнем с того, что принцип автономии имеет отношение к переговорам или переговорному процессу посредством предложения и принятия (Гражданский кодекс Эфиопии, статьи 1679–1981, 1960). Необходимо согласие сторон на заключение сделки.Также на этом этапе согласовываются условия контракта.

Принцип автономии также является неотъемлемой частью определения права сторон на завершение своего соглашения в любой форме, которую они предпочитают, при условии, что они согласны с содержанием (Гражданский кодекс Эфиопии, статья 1719/1, 1960). Стороны также автономны в определении объекта своего договора с учетом запрещающих норм закона (Гражданский кодекс Эфиопии, статьи 1711, 1731/2, 1960).В этом отношении заслуживает внимания спор между Zemzem PLC и образовательным бюро Illubabor Zone (кассационное решение Верховного суда FDRE 1998 г., кассационная жалоба F. № 16896). В упомянутом случае стороны договорились, что в случае возникновения спора любая из сторон может потребовать урегулирования в суде или арбитраже. Кассационная коллегия подвергла критике решение нижестоящих судов за то, что они не признали автономию подрядчиков. Кассационный суд, хотя его толкование положения о разрешении споров может подвергаться критике, признал автономию договаривающихся сторон определять условия своего договора в силу ст.1711 г.

Кроме того, принцип автономии имеет отношение к свободе сторон регулировать последствия выполнения или неисполнения их контрактов. Например, стороны контракта могут установить штрафную оговорку в случае, если одна из них не выполняет свои обязательства.

4.2. Обязательные правила как средство ограничения

Обязательные положения — это те положения, которые должны обязательно соблюдаться договаривающимися сторонами при заключении контракта (Гражданский кодекс Эфиопии, ст.1710-1731 / 3, 1960). Контракторы не могут отказаться от императивных правил под видом автономии контракта. Мудрое понимание обязательных правил, предусмотренных CCE, по мнению автора, лучше всего достигается путем исследования причин, стоящих за их ограничительными целями. Хотя могут быть и другие причины, наиболее важными из них являются государственная политика, честность договоров и безопасность транзакций (Marella, 2006). Здесь фраза «государственная политика», используемая в качестве оправдания для ограничения автономии, требует объяснения; что это значит? и как можно сказать, что определенный договор противоречит государственной политике?

Хотя у нас не может быть точного определения, «государственная политика» означает в общих чертах »…защита и содействие общественному благосостоянию, включая общественное здоровье и нравственность … »(American Jurisprudence, 532, 1964). Соглашение противоречит государственной политике, если оно наносит ущерб интересам общества, противоречит некоторым устоявшимся интересам общества, нарушает некоторые государственные законы и т. Д. (American Jurisprudence, 1964). В заголовке XII CCE нет положения, в котором четко прописана фраза «государственная политика». Только путем конструирования или интерпретации правил, содержащихся в различных областях права в целом или неправовой (социальной, культурной, политической) реальности, мы можем попытаться выяснить, противоречит ли определенный договор государственной политике.

Начиная с заключения контракта, соглашение не будет считаться заключенным самостоятельно, если оно затронуто недостатками согласия и состоянием недееспособности (Гражданский кодекс Эфиопии, статья 1678 / a, 1960). Это требование вызвано интересами общества и направлено на защиту определенных членов общества (несовершеннолетних, душевнобольных), которые, по его мнению, уязвимы для нерегулируемой экономической эксплуатации посредством контрактов. Закон потенциально отрицает соглашение о правоприменении, предоставляя стороне, страдающей от недостатка согласия или недееспособности, возможность признать его недействительным (Гражданский кодекс Эфиопии, ст.1808/1, 1810/1, 1811, 1960).

Согласно ст. 1711 CCE, договаривающиеся стороны обладают относительной автономией в определении предмета своего контракта. Автономия относительна, потому что существует ограничение, которое требует, чтобы объект был достаточно определен, возможен и законен (Гражданский кодекс Эфиопии, статья 1678 / b, 1960). Объект считается недостаточно определенным, если он не может быть определен из условий самого контракта, правил толкования или применения дополнительных норм закона (Гражданский кодекс Эфиопии, ст.1695/3, 1960), обычаи и добросовестность (Krzeczunowich, 1983). Выяснение того, о чем стороны договорились, было бы ненужной тратой времени и энергии для судов. Другими словами, нечетко определенный предмет контракта будет препятствовать отправлению правосудия, создавая скопление дел в судах. Это отвечает интересам общества, и закон призван предотвратить это (Гражданский кодекс Эфиопии, статья 1714, 1960).

Для любого ясно, какие хаотические ситуации могут возникнуть, если людей подпишут на какой-либо договор, обязательства которого связаны с вещью или фактом, что невозможно, и если закон готов признать такие договоры.Сознавая это, в законе появилось требование о возможности, тем самым ограничивая автономию контракта (Гражданский кодекс Эфиопии, статьи 1678 / b и 1715, 1960). В этом отношении дело между AtoBekele Deboch и W / roAzalech Desalegnet al. Стоит упомянуть (Решение Верховного суда FDRE, 2000 г.). Для нашей цели давайте сосредоточимся на соответствующей части аргументации кассационной коллегии. Дело касалось контракта о продаже завода и было передано в кассационную коллегию Федерального верховного суда по вопросу о том, следует ли признать контракт недействительным или нет.Аргумент истца заключался в том, что фабрика была заложена банком до заключения договора купли-продажи, и этот факт может быть установлен в ходе судебного разбирательства в судах низшей инстанции. Соответственно, кассационная коллегия рассудила, что договор купли-продажи заключен с объектом, который невозможно исполнить. Таким образом, кассационная коллегия отменила решение Верховного суда Оромии, заявив, что согласно ст. 1715 ГКП объект договора невозможно исполнить.

На стадии прекращения действия договора ограничение автономии может быть проиллюстрировано императивным правилом, которое запрещает зачет, когда обязательство возлагается на государство или муниципалитет (Гражданский кодекс Эфиопии, ст.1833 / б, 1960). Можно представить, как трудно было бы понять, если это разрешено.

Как упоминалось выше, договорная справедливость является другой причиной обязательных правил, которые предусмотрены как средство ограничения автономии договора. Одна из договаривающихся сторон не должна получать несправедливую выгоду за счет другой, а интересы более слабой в экономическом отношении стороны не должны несправедливо подчиняться интересам экономически сильной стороны.

С этой целью CCE сделал акцент на требовании согласия, имеющего силу закона (Гражданский кодекс Эфиопии, ст.1678 / a, 1960), тем самым направленная на защиту стороны, которая может быть подвергнута нечестным сделкам и обману. Закон пытается уравновесить или исправить несправедливое превосходство одной из сторон за счет другой стороны, которая находится в невыгодном положении из-за пороков согласия (Гражданский кодекс Эфиопии, статьи 1808-1810, 1960). . Право аннулировать договор, на которое повлияли недостатки в согласии, является правом, которое не может быть отменено по договору (ограниченная автономия) и существует независимо от соглашения сторон.

Закон также потенциально ограничил автономию стороны, составляющей клейкий договор, путем толкования договора в пользу другой стороны (Гражданский кодекс Эфиопии, статья 1738/2, 1960). Обоснование этого заключается в том, что в адгезивном контракте сторона, которая не готовит и не участвует в установлении условий контракта, имеет очень узкую сферу автономии и находится в более низком положении или не имеет возможности торговаться по содержанию контракта. чем принятие их, как это предусмотрено другим (Krzeczunowich, 1983).

Как уже упоминалось, стороны обладают автономией в регулировании последствий неисполнения контракта. Согласно ст. 1895 CCE, автономия сторон в установлении штрафа за неисполнение обязательств подлежит одобрению судов, поскольку суд проверяет, является ли конкретная договорная санкция, согласованная между сторонами, оправданной. Другими словами, суд определяет, является ли справедливым в данных обстоятельствах принудить виновную сторону уплатить штраф в соответствии с соглашением.

Коммерческие операции осуществляются в основном на основе договоров. Чтобы обеспечить безопасность деловых операций, закон предусматривает некоторые обязательные правила в отношении формы, которые, по его мнению, столь необходимы для надлежащего и упорядоченного ведения бизнеса. В основном необходимость обеспечения безопасности деловых операций побуждает законодательный орган устанавливать формальные требования для некоторых типов контрактов (Гражданский кодекс Эфиопии, статьи 1719-1730, 1960). Изобразительное искусство. 1719/2 CCE вводит формальное ограничение, отклонение от которого не допускается.

Договаривающиеся стороны могут самостоятельно устанавливать штрафные санкции в случае неисполнения одной из сторон своего обязательства. Если возникает спор о признании недействительным договора в целом из-за признания недействительным штрафных санкций, предусмотренных в нем, суды подтвердят действительность договора независимо от другого соглашения (Гражданский кодекс Эфиопии, статья 1894/2, 1960). Это связано с тем, что принудительное исполнение договора экономически лучше, чем его недействительность только по той причине, что предусмотренные в нем штрафы аннулируются.

4.3. Ограничительные правила как способствующие автономии в контракте

Современная идея состоит в том, что свобода выбора человека может или даже должна быть ограничена в настоящем, если это значительно увеличивает его будущую свободу (Cserne, 2008). Будущая свобода выбора — это компонент благосостояния людей (Cserne, 2008).

Хотя Art. 1738 CCE налагает ограничение на одну из сторон контракта, интерпретируя его условия против него, независимо от того, согласен он с этим или нет, это ограничение, наложенное для обеспечения автономности контракта, если рассматривать его в свете интересов стороны, которая сделала нет возможности оговорить условия контракта.

Обязательные правила предотвращают необоснованное вмешательство в автономию сторон при заключении контрактов и имеют юридическую силу. Например, Искусство. 1714/2 CCE о толковании гарантирует автономию контракта, ограничивая суд принудительным исполнением условий контракта в том виде, в каком их подразумевают стороны, когда они ясны.

5. Резюме

Как правило, принцип автономии, конечно же, является руководящим принципом, принятым в Гражданском кодексе Эфиопии.Стороны контракта могут самостоятельно определять свои обязательства или обязательства и соглашаться быть связанными ими. В соответствии с Гражданским кодексом Эфиопии автономия контракта имеет значение во всех процессах от заключения до прекращения действия контракта.

Однако такая автономия договора имеет ограничения, которые не могут игнорироваться договаривающимися сторонами под видом автономии. Эти ограничения предусмотрены Гражданским кодексом как обязательные правила, которые должны соблюдаться сторонами.Более того, императивные правила созданы не только для ограничения автономии договаривающихся сторон; но также служат для предотвращения необоснованного вмешательства суда в самостоятельность сторон в заключении контрактов и в обеспечении соблюдения закона.

6. Выводы

Анализ раздела XII Гражданского кодекса Эфиопии выше показал, что принцип автономии признан руководящим принципом в договорном праве. Свобода договора закреплена в определении (ст.1675 ECC) в том смысле, что человек может решить согласиться или нет, только если он или она четко знает, какие права и обязанности должны быть созданы, изменены или аннулированы. Другими словами, стороны контракта могут самостоятельно определять свои обязательства или обязательства и соглашаться быть связанными ими (статья 1711).

Принцип автономии в контракте также признается судебными решениями. Об этом свидетельствует решение кассационной коллегии Федерального Верховного суда по делу между Zemzem PLC и образовательным бюро Illubabor Zone.Кассационная коллегия отменила решение Верховного суда Оромии в пользу автономии сторон в заключении договоров (кассационная жалоба F. No. 16896). В мотивировочной части кассационной коллегии также было подтверждено положение Гражданского кодекса, согласно которому действующий договор является законом между сторонами (кассационная жалоба F. № 16896).

Тем не менее принцип автономии контрактов в соответствии с Гражданским кодексом Эфиопии не является абсолютным. Гражданский кодекс ввел ограничения принципа автономии в виде обязательных положений, которые должны обязательно соблюдаться договаривающимися сторонами при заключении контракта (Гражданский кодекс Эфиопии, ст.1710-1731 / 3, 1960). Обязательные положения не должны игнорироваться договаривающимися сторонами не только во время заключения договора, но и на этапе прекращения их отношений. Обязательные положения, в интересах сторон, выполняют как функцию заполнения пробелов, так и защитную роль. Обязательные правила предотвращают необоснованное вмешательство в автономию сторон при заключении контрактов и имеют юридическую силу (статья 1714/2 CCE). Более того, налагаются некоторые ограничения для обеспечения автономности контракта, если рассматривать его в свете интересов стороны, у которой не было возможности обсудить условия контракта (ст.1738 CCE).

7. Заключительные замечания

Принцип автономии возник в классический период договорного права (1770-1870 гг. До н.э.) (Atiyah & Smith, 2006). Основная идея заключается в том, что функция договорного права должна заключаться в обеспечении соблюдения любых частных договоренностей, о которых договариваются стороны (Atiyah & Smith, 2006). Таким образом, большое внимание уделялось соглашению и намерениям сторон, а закон не касался справедливости или справедливости исхода.Судьи того периода считали, что это было сделано для строгого соблюдения договорных обязательств (Atiyah & Smith, 2006).

Современная тенденция (после 1980 г. до н.э.), вдохновленная заботой о честности и справедливости, бросает вызов классическому понятию автономии договора (Atiyah & Smith, 2006). Классическое понятие автономии контракта просто связано с обеспечением соблюдения соглашений в целом, включая те, которые могут быть несправедливыми или могут включать нежелательные темы.Пагубные последствия этого экстремистского представления требуют внимания к тому, в какой степени люди свободны в значимом смысле заключать контракты.

Раздел XII CCE соответствует роли контрактов как необходимого инструмента для обмена товаров и услуг на деньги между людьми. Таким образом, Кодекс в различных положениях признает право физических лиц совершать любую коммерческую сделку по своему соглашению, и ожидается, что суды окажут помощь в обеспечении исполнения сделки, совершенной посредством контрактов.

Делая несколько возможных ограничений на автономию в контракте, закон пытается не препятствовать торговле ненужными и многочисленными ограничениями. Только ограничения, обусловленные государственной политикой, безопасностью торговли и справедливостью контрактов, должны иметь возможность вмешиваться в автономию контрактов. Необходимо соблюдать баланс между типом и количеством ограничений, с одной стороны, и автономией, предоставляемой физическим лицам, для обеспечения юридической силы контракта.

Конфликт интересов

Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов в связи с публикацией данной статьи.

Цитируйте эту статью

Белете, М. В. (2019). «Принцип автономии» в контракте в соответствии с Гражданским кодексом Эфиопии: является ли это абсолютным принципом? Beijing Law Review, 10, 795-805. https://doi.org/10.4236/blr.2019.104043

Список литературы

1. 1. Американская юриспруденция (1964 год). 532 (2-е изд., Т. 17А). https://reference.findlaw.com [Ссылка на статью 2]


2. 2. Атья, П. С. и Смит, С. А. (2006). Введение Атьи в договорное право.[Ссылка на документ 8]


3. 3. Бикс Б. Х. (2007). Согласие в договорном праве. http: //www.harvardlawreview.orgh https://doi.org/10.2139/ssrn.892783 [Ссылка на статью 2]


4. 4. Craswell, R. (1996). Средства правовой защиты в случае отсутствия согласия в контрактах: автономия и институциональная компетенция. http://chicagounbound.uchicago.edu/journal_articles [Ссылка на статью 4]


5. 5. Черн П. (2008). Свобода выбора и патернализм в договорном праве: перспективы и пределы экономического подхода.https://ediss.sub.uni-hamburg.de/volltexte/2008/3765/pdf/edisscserne.pdf [Ссылка на статью 11]


6. 6. Даган Х. (2013). Автономия, плюрализм и теория договорного права. Право и современные проблемы, 76, 19. [Ссылка на статью 1]


7. 7. Решение Верховного суда ФДРЭ по кассационной жалобе (1998 г.). Zemzem PLC против Управления образования зоны Илубабор, кассационная жалоба Ф. № 16896. [Ссылка на документ 2]


8. 8. Решения Верховного суда ФДРЭ по кассационной жалобе (2000 г.). Бекеле Дебох противW / ro Azalech Desalegn, кассационная жалоба F. No. 26996. [Ссылка на документ 1]


9. 9. Гутманн Т. (2013). Теории договора и концепция автономии. http://www.uni-muenster.academia.edu [Ссылка на статью 1]


10. 10. Кеннеди Д. (1998). От теории воли к принципу частной автономии: «Рассмотрение и форма» Лона Фуллера. Columbia Law Review, 100, 94-175. https://doi.org/10.2307/1123557 [Ссылка на статью 1]


11. 11. Kraus, J.(2006). Философский подход к экономическому анализу договорного права. Virginia Journal, 9, 9. [Ссылка на статью 1]


12. 12. Krzeczunowich, G. (1983). Заключение и последствия договоров в законодательстве Эфиопии. Аддис-Абеба: Издательство Аддис-Абебского университета. [Ссылка на документ 2]


13. 13. Куфлик А. (1984). Неотъемлемость автономии. Философия и связи с общественностью, 13, 271-298. https://www.jstor.org/stable/2265330 [Ссылка на статью 1]


14. 14.Марелла, М. Р. (2006). Старый и новый предел свободы договора в Европе. Европейский обзор договорного права, 2, 257-274. https://www.academia.edu https://doi.org/10.1515/ERCL.2006.019 [Ссылка на статью 1]


15. 15. Ошана М. А. Л. (2002). Насколько мы должны ценить автономию? https://repository.library.georgetown.edu [Ссылка на статью 6]


16. 16. Гражданский кодекс Эфиопии (1960 г.). Прокламация № 165. Аддис-Абеба. [Ссылка на документ 20]

Свобода договора превосходит доктрину предотвращения | Кения | Глобальная юридическая фирма

Судья процитировал решение Верховного суда ранее в этом году в деле Wood v Capita Insurance Services Ltd (2017), которое последовало за Arnold v Britton (2015), и заявил, что (пункт 17) « Отправной точкой является сам язык. ; слова сами стороны выбрали . В случае этого условия контракта в разбирательствах по Части 8 объективное значение этого положения практически не вызывает споров между сторонами ».

Стороны совершенно четко договорились, что, если подрядчик несет ответственность за задерживающее событие, которое вызвало задержку в то же время или во время задержки, вызванной Соответствующим событием, то задержка, вызванная Соответствующим событием, не будет приниматься. учитывать при оценке продления времени. Вынося свое решение, суд отметил (« последний гвоздь в гробу »), что определение «Соответствующее событие» включало любой акт предотвращения, и что акты предотвращения, соответственно, должны приниматься во внимание определенным образом. в продлении срока.

Интересно, что суд не сослался на так называемый «подход Мальмезона» (после решения по делу Henry Boot Construction (UK) Ltd против Malmaison Hotel (Manchester) Ltd (1999)), о котором часто думают. комментаторами быть предпочтительным подходом к решению проблем параллелизма событий задержки равной причинной силы в продлении требований времени. В соответствии с этим подходом, при наличии двух одновременных причин задержки, одна из которых является релевантным событием, а другая — нет, подрядчик имеет право на продление срока на период задержки, вызванный соответствующим событием, несмотря на одновременный эффект. другого события.

Решение TCC — еще одно из ряда дел, в которых суды придерживались принципа свободы заключения договора и уделяли особое внимание словам, используемым сторонами в своих соглашениях. Доктрина предотвращения не превосходит выраженный термин, напротив, особенно если в этом термине нет двусмысленности. Это решение (которое теперь было поддержано Апелляционным судом, как отмечалось выше) будет очень приветствоваться работодателями и их кредиторами. Подрядчики, несомненно, обратят внимание на такие формулировки и постараются согласовать их, учитывая возможность одновременных задержек в строительных и инженерных проектах.

Green, Либеральное законодательство и свобода договора, 1861 г.

(Oxford: Slatery & Rose, 1861), 9-15

Hanover Historical Texts Project

Если я правдиво объяснил эту свободу, которая составляет цель социальных усилий, мы увидим, что свобода договора, свобода во всех формах делать то, что вы хотите, со своими собственными, ценна только как средство для достижения цели.Это конец. . . освобождение сил всех людей в равной степени для вклада в общее благо. Никто не имеет права поступать так, как он хочет, со своими собственными, что противоречит этой цели. . . .Каждый заинтересован в обеспечении каждому другому свободного использования, пользования и распоряжения своим имуществом до тех пор, пока эта свобода со стороны одного не мешает такой же свободе со стороны других, потому что такая свобода способствует к тому равному развитию способностей всех, что является наивысшим благом для всех.Это истинное и единственное оправдание права собственности. Однако права собственности заявлялись и требуются, что не может быть таким образом оправдано. Теперь мы все согласны с тем, что мужчины не могут по праву быть собственностью мужчин. Поскольку институт собственности оправдан как средство для свободного осуществления социальных способностей всех, не может быть истинного права на собственность такого рода, которое полностью лишает один класс людей такого свободного использования. . . Контракт, по которому один соглашается за определенное вознаграждение стать рабом другого, мы должны считать недействительным контракт.Итак, это ограничение свободы договора, которое мы все признаем законным. . . .

Нет ли других договоров, которые, возможно, менее очевидно, но на самом деле вызывали бы такое же возражение? В первую очередь, рассмотрим контракты, влияющие на рабочую силу. Экономист говорит нам, что труд является товаром, который можно обменивать, как и другие товары. В определенном смысле это правда, но это товар, который особым образом придает личности человека. Следовательно, может потребоваться ввести ограничения на продажу этого товара, которые были бы ненужными в других случаях, чтобы предотвратить продажу рабочей силы в условиях, которые делают невозможным для лица, продающего ее, когда-либо стать свободным вкладчиком в общественное благо в стране. любая форма.Это наиболее очевидный случай, когда мужчина торгуется на работу в условиях, фатальных для здоровья, например на непроветриваемом заводе. Любая травма, наносимая здоровью человека, в той или иной степени является ущербом для общества. Это препятствие для общей свободы; так много вычитания из нашей власти как членов общества, чтобы извлечь из себя максимум пользы. Следовательно, общество явно находится в пределах своего права, когда оно ограничивает свободу заключения контрактов на продажу рабочей силы, поскольку это делается нашими законами в отношении санитарных правил фабрик, мастерских и шахт.. . Его применение к обязательному образованию может быть не столь очевидным, но это станет очевидным после небольшого размышления. Не владея некоторыми элементарными искусствами и знаниями, человек в современном обществе так же серьезно искалечен, как потеря конечности или сломанное телосложение. Он не может развивать свои способности. В целях обеспечения такой свободы среди его членов, точно так же в компетенции государства — предотвращать рост детей в условиях такого невежества, которое практически исключает их из свободной карьеры в жизни, поскольку в пределах его компетенции требуется требовать тип здания и канализации, необходимой для общественного здравоохранения.

Таким образом, наше современное законодательство, касающееся труда, образования и здравоохранения, включая всестороннее вмешательство в свободу договора, оправдывается тем, что это дело государства, а не прямое продвижение морального блага. по самой природе нравственной добродетели она не может делать, кроме как поддерживать условия, без которых невозможно свободное проявление человеческих способностей. . . .

Теперь мы, вероятно, все согласимся с тем, что общество, в котором общественное здравоохранение должным образом охранялось и необходимое образование должным образом обеспечивалось спонтанными действиями отдельных людей, находилось в более высоком состоянии, чем то, в котором для обеспечения этого требовалось соблюдение закона. заканчивается.Но мы должны брать мужчин такими, какими мы их находим. Пока такое состояние общества не будет достигнуто, дело государства — обеспечить максимальную безопасность молодых граждан, которые растут в таком здоровом состоянии и со всеми знаниями, которые необходимы для их реальной свободы.