Литературный символизм: Урок 8. символизм в русской литературе — Литература — 11 класс

Русский символизм как литературное течение

Библиографическое описание:

Кучеренко, М. В. Русский символизм как литературное течение / М. В. Кучеренко. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2017. — № 42 (176). — С. 203-205. — URL: https://moluch.ru/archive/176/46062/ (дата обращения: 15.05.2021).



Период конца XIX — начала XX вв. в русской литературе был назван «серебряным веком», временем ее яркого расцвета. Как и для всей русской жизни того времени, культуре «серебряного века» были присущи глубокие противоречия. В этот период в русской литературе появилось множество модернистских течений, самым первым и значительным из которых является символизм.

Символизм — направление в европейском и русском искусстве, возникшее на рубеже 20-го столетия, сосредоточенное на художественном выражении идей, которые находятся за пределами чувственного восприятия посредством символов.

Представителей данного течения назвали символистами, они выражали тоску по духовной свободе, стремились прорваться сквозь видимую реальность к реальностям скрытым, пытались постичь идеальную сущность мира, его подлинную и вечную красоту [1, c. 26].

Возникновение русского литературного символизма происходило под влиянием западной поэзии: французской (Верлен, Рембо, Малларме), а также английской и немецкой, где символизм проявил себя десятилетием раньше. Кроме того, в произведениях русских символистов можно заметить отголоски философии Ницше и Шопенгауэра. Тем не менее, следует подчеркнуть, что представители русской символистской школы решительно отрицали свою принципиальную зависимость от западноевропейской литературы, желая отыскать свои корни в русской поэзии — в произведениях Фета, Тютчева и Фофанова [4, c. 43].

Значительное влияние на русских символистов оказал философ и поэт Владимир Соловьев, в учении которого было заложено представление, сложившееся под влиянием трудов древнегреческого философа Платона, о существовании двух миров: здешнего (земного) и потустороннего (высшего, совершенного, вечного). Идея поэта-философа о двух мирах — “двоемирии”, была глубоко усвоена символистами, в связи с этим среди них утвердилось представление о поэте как о маге, который обладает способностью приобщаться к потустороннему миру, ему дана сила прозрения, и все полученные тайные знания он стремится выразить в своем искусстве [2, c. 38].

Символистами была выработана собственная философию искусства и эстетические принципы, которые не были едиными, а представляли собой эклектическую смесь из различных дуалистических и субъективно-идеалистических концепций.

В России символизм развивался по двум основным направлениям, а именно:

1. Символизм как художественное направление
2. Символизм как миропонимание, мировоззрение, своеобразная философия жизни.

Необходимо подчеркнуть тот факт, что оба этих направления часто переплетались и перекликались между собой в поэзии многих крупнейших символистов. Особенно сложным переплетение этих линий было у Вячеслава Иванова и Андрея Белого с явным преобладанием второй линии [2, c. 39].

По особенностям мировоззренческой позиции и времени формирования в русском символизме принято выделять два основных этапа:

1. Поэтов, дебютировавших в 1890-е годы, называют «старшими символистами» к ним относятся В. Брюсов, К. Бальмонт, Д. Мережковский, 3. Гиппиус, Ф. Сологуб и др.
2. В 1900-е годы в символизм влились новые силы, существенно обновившие облик течения. Принятое обозначение «второй волны» символизма — «младосимволизм». Представителями «младшего символизма» были такие поэты как А. Блок, А. Белый, В. Иванов и др. «Старших» и «младших» символистов разделял не столько возраст, сколько разница мироощущений и направленность творчества, философия и эстетика символизма складывалась под влиянием различных учений — от взглядов античного философа Платона до современных символистам философских систем В. Соловьева, Ф. Ницше, А. Бергсона [3, c. 15].

Русский символизму было свойственно наличие широкой периферийной зоной, так как немало крупных поэтов, не числясь ортодоксальными адептами и не исповедуя ее программу, тем не менее, примыкало к символистской школе.

К таким поэтам относились в частности Максимилиан Волошин и Михаил Кузмин. Воздействие символистов было заметно и на молодых стихотворцах, входивших в другие кружки и школы.

В 1910 году между мастерами символизма разгорелся спор, породивший ряд существенных теоретических формулировок, после которого символизм разделился на два лагеря — «эстетов» и «философов» («теургов»). Символизм изжил себя самого, и распад данного течения происходил по двум основным идеологическим причинам:

1. Требование обязательной мистификации, “раскрытия тайны”, стремление к постижению бесконечного, что в конечном итоге привело к утрате подлинности поэзии, а стих оказался лишь, своего рода, мистическим трафаретом, шаблоном.
2. Чрезмерное увлечение “музыкальной основой” стиха, что привело к созданию поэзии, которая была лишена всякого логического смысла, а слово утратило свою глубину, уподобилось звенящей жестяной побрякушке [4, c. 44].

Дискуссия, произошедшая между символистами в 1910 году, была воспринята не только как кризис, но и распад символистской школы, в которой произошла перегруппировка сил, ее расщепление. В 1910-х. годах ряды молодое поколение покинуло символистов, образуя объединение акмеистов, которые противопоставили себя символистской школе. Футуристическое течение также обрушило на символистов град насмешек и издевательств, шумно выступая на литературной арене. Кроме того, протест против символизма нашел свое выражение в творчестве поэтов, не примыкавших ни к акмеизму, ни к футуризму, но выступавших своим творчеством в защиту ясности, простоты и прочности поэтического стиля. Позднее Брюсов писал, что в те годы символизм лишился динамики, символистская школа “застыла в своих традициях, отстала от темпа жизни”, пришла в упадок и не давала новых имён. Среди историков литературы нет единого мнения на счет даты окончательного падения символистской школы, одни обозначают его 1910 годом, другие — началом двадцатых [3, c. 16].

Несмотря на противоречивые взгляды со стороны множества критиков, следует отметить, что символизм обогатил русскую поэтическую культуру, привнес в нее множество новшеств. Благодаря символистской школе для русской поэзии стала характерной способность открытия в слове дополнительных оттенков и граней смысла, поэтическое слово приобрело прежде неведомую подвижность и многозначность, расширились ритмические возможности русского стиха, строфика стала более разнообразной. Особенно плодотворными оказались поиски представителей символистского течения в сфере поэтической фонетики: мастерами выразительного ассонанса и эффектной аллитерации были К. Бальмонт, В. Брюсов, И. Анненский, А. Блок, А. Белый.

Таким образом, символизм как течение дало множество превосходных стихотворений, которые навсегда останутся в сокровищнице русской поэзии и найдут своих почитателей среди последующих поколений.

Литература:

1. Басинский П. Федякин С. Русская литература конца ХIХ — начала ХХ века. — М., 1998. –С. 26.
2. Ермилова Е. Теория и образный мир русского символизма. — М., 2003. — С. 38–39.
3. Пайман А. История русского символизма. — М., 2001. — С. 14–16.
4. Поэтические течения в русской литературе конца ХIХ — начала ХХ века. Литературные манифесты и художественная практика: Хрестоматия /Сост. А. Соколов. — М., 2002. –С. 43–44.

Основные термины (генерируются автоматически): символистская школа, символизм, символист, русская поэзия, поэт, русская литература.

«Символизм» — происхождение и значение слова

Символизм — это художественное течение в литературе, живописи и других видах искусства. Для произведений символизма характерно формирование более глубокого и вдумчивого взгляда на привычные слова и предметы, а также приемы недосказанности и загадочности.

Слово «символизм» происходит от греческого symbolon, что переводится как «знак, символ». Этот термин впервые употребил французский поэт Жан Мореас в одноименном манифесте «Le Symbolisme», в котором сформулировал основные принципы нового направления и определил значение главных понятий символизма — образа и идеи: «Все феномены нашей жизни значимы для искусства символов не сами по себе, а лишь как неосязаемые отражения первоидей, указующие на свое тайное сродство с ними».

Формирование символизма исследователи связывают с «Братством прерафаэлитов», которое основали в 1848 году поэт Данте Габриэль Россетти и художник Джон Милле в Англии.

Наивысшей точки своего развития символизм достиг в конце XIX — начале XX века во Франции, Бельгии, Германии, Норвегии, Америке, России. Произведения авторов-символистов предлагали более глубокий и вдумчивый взгляд на привычные слова и предметы. Почти каждое слово в их текстах хранило множество образов, которые читатель должен был увидеть и разгадать самостоятельно.

Главными особенностями символизма являются идея о двух мирах (реальном и потустороннем) и воплощение в текстах тайных смыслов при помощи разнообразных символов.

В России это течение обрело особенную популярность в начале XX столетия. Родоначальником русского символизма считается Дмитрий Мережковский. Он одним из первых заговорил о художественности литературы и ее красоте как о главном принципе искусства. Его взгляды разделяли Валерий Брюсов, Александр Блок, и Вячеслав Иванов. Вокруг Мережковского в начале столетия, по словам Андрея Белого, «образовался целый экспорт новых течений, из которых все черпали», на его вечерах «воистину творили культуру».

В 1910-х годах символизм перестал существовать как единое направление, уступив место новым литературным течениям: акмеизму, футуризму и другим.

Серебряный век. Символизм

Владимир Соловьёв

***

Бескрылый дух, землёю полонённый,
Себя забывший и забытый бог…
Один лишь сон – и снова, окрылённый,
Ты мчишься ввысь от суетных тревог.

Неясный луч знакомого блистанья,
Чуть слышный отзвук песни неземной, –
И прежний мир в немеркнущем сияньи

Встаёт опять пред чуткою душой.

Один лишь сон – и в тяжком пробужденьи
Ты будешь ждать с томительной тоской
Вновь отблеска нездешнего виденья,
Вновь отзвука гармонии святой.

1883

Николай Минский

***

О, этот бред сердечный и вечера,
И вечер бесконечный, что был вчера.

И гул езды далёкой, как дальний плеск,
И свечки одинокой печальный блеск.

И собственного тела мне чуждый вид,
И горечь без предела былых обид.

И страсти отблеск знойный из прежних лет,

И маятник спокойный, твердящий: нет.

И шёпот укоризны кому-то вслед,
И сновиденье жизни, и жизни бред.

1901

Иннокентий Анненский

Среди миров

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды и повторяю имя…
Не потому, чтоб я Её любил.
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне в сомненье тяжело,
Я у Неё одной молю ответа,
Не потому, что от Неё светло,
А потому, что с Ней не надо света.

1909

Фёдор Сологуб

***

Я – бог таинственного мира,
Весь мир в одних моих мечтах.
Не сотворю себе кумира
Ни на земле, ни в небесах.

Моей божественной природы
Я не открою никому.
Тружусь, как раб, а для свободы
Зову я ночь, покой и тьму.

28 октября 1896

Дмитрий Мережковский

***

Дома и призраки людей —
Всё в дымку ровную сливалось,
И даже пламя фонарей
В тумане мёртвом задыхалось.
И мимо каменных громад
Куда-то люди торопливо,
Как тени бледные, скользят,
И сам иду я молчаливо,
Куда — не знаю, как во сне,
Иду, иду, и мнится мне,
Что вот сейчас я, утомлённый,
Умру, как пламя фонарей,
Как бледный призрак, порождённый
Туманом северных ночей.

1889

Вячеслав Иванов

Осенью
                                   Ал.Н.Чеботаревской *

Рощи холмов, багрецом испещрённые,
Синие, хмурые горы вдали. ..
В жёлтой глуши на шипы изощрённые
Дикие вьются хмели.

Луч кочевой серебром загорается…
Словно в гробу, остывая, Земля
Пышною скорбию солнц убирается…
Стройно дрожат тополя.

Ветра порывы… Безмолвия звонкие…
Катится белым забвеньем река…
Ты повилики закинула тонкие
В чуткие сны тростника.

1903

Константин Бальмонт

Камыши

Полночной порою в болотной глуши
Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши.

О чём они шепчут? О чём говорят?
Зачем огоньки между ними горят?

Мелькают, мигают – и снова их нет.
И снова забрезжил блуждающий свет.

Полночной порой камыши шелестят.
В них жабы гнездятся, в них змеи свистят.

В болоте дрожит умирающий лик.
То месяц багровый печально поник.

И тиной запахло. И сырость ползёт.
Трясиной заманит, сожмёт, засосёт.

«Кого? Для чего? – камыши говорят. –
Зачем огоньки между нами горят?»

Но месяц печальный безмолвно поник.
Не знает. Склоняет всё ниже свой лик.

И, вздох повторяя погибшей души,
Тоскливо, бесшумно, шуршат камыши.

1895

Зинаида Гиппиус

Она

В своей бессовестной и жалкой низости,
Она, как пыль, сера, как прах земной.
И умираю я от этой близости,
От неразрывности её со мной.

Она шершавая, она колючая,
Она холодная, она змея.
Меня изранила противно-жгучая
Её коленчатая чешуя.

О, если б острое почуял жало я!
Неповоротлива, тупа, тиха.
Такая тяжкая, такая вялая,
И нет к ней доступа – она глуха.

Своими кольцами она, упорная,
Ко мне ласкается, меня душа.
И эта мёртвая, и эта чёрная,
И эта страшная – моя душа!

1905

Валерий Брюсов

***

Мы встретились с нею случайно,
И робко мечтал я об ней,
Но долго заветная тайна
Таилась в печали моей.

Но раз в золотое мгновенье
Я высказал тайну свою;
Я видел румянец смущенья,
Услышал в ответ я «люблю».

И вспыхнули трепетно взоры,
И губы слилися в одно.
Вот старая сказка, которой
Быть юной всегда суждено.

27 апреля 1893

Андрей Белый

Родина
                                      В.П.Свентицкому*

Те же росы, откосы, туманы,
Над бурьянами рдяный восход,
Холодеющий шелест поляны,
Голодающий, бедный народ;

И в раздолье, на воле – неволя;
И суровый свинцовый наш край
Нам бросает с холодного поля –
Посылает нам крик: «Умирай –

Как и все умирают». .. Не дышишь,
Смертоносных не слышишь угроз: –
Безысходные возгласы слышишь
И рыданий, и жалоб, и слёз.

Те же возгласы ветер доносит;
Те же стаи несытых смертей
Над откосами косами косят,
Над откосами косят людей.

Роковая страна, ледяная,
Проклятая железной судьбой –
Мать Россия, о родина злая,
Кто же так подшутил над тобой?

1908

Александр Блок

***
          И тяжкий сон житейского сознанья
                    Ты отряхнёшь, тоскуя и любя.
                                                       Вл.Соловьёв

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо –
Всё в облике одном предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,
И молча жду, – тоскуя и любя.

Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,

И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.

О, как паду – и горестно, и низко,
Не одолев смертельныя мечты!

Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты.

4 июня 1901

Литературный символизм в русле рецептивной эстетики | Матюхина

1. Багдановіч, М. Поўны збор твораў: у 3 т. / М. Багдановіч. — Мінск: Беларус. навука, 2001. — Т. 1: Вершы, паэмы пераклады, наследаванні, чарнавыя накіды. — 2-е выд. — 752 с.

2. Белый, А. Символизм как миропонимание / А. Белый. — М.: Республика, 1994. — 528 с.

3. Борев, Ю. Б. Символизм / Ю. Б. Борев // Теория литературы. Т. IV: Литературный процесс. — М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001. — С. 249-255.

4. Воскресенская, М. А. Символизм как мировидение Серебряного века: социокультурные факторы формирования общественного сознания российской культурной элиты рубежа XIX-XX веков / М. А. Воскресенская. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. — 226 с.

5. Галеев, Б., Ванечкина, И. Синестезия / Б. Галеев, И. Ванечкина [Электронный ресурс].- Режим доступа: http:// sergg.ru/doc/aesthetic/lexicon/249.htm. — Дата доступа: 20.01.2014.

6. Гарин, И. И. Проклятые поэты / И. И. Гарин. — М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2003. — 848 с.

7. Дранов, А. В. Рецептивная эстетика / А. В. Дранов // Терминология современного зарубежного литературоведения. — М.: РАН, ИНИОН, 1992. — С. 144-156.

8. Дубова, О. Б. Мимесис и пойэсис: античная концепция «подражания» и зарождение европейской теории художественного творчества / О. Б. Дубова. — М.: Памятники исторической мысли, 2001. — 271 с.

9. Кісялёва, Л. Г. Беларуская гумарыстычная літаратура XIX — пачатку XX ст. у святле сучасных літаратуразнаў-чых канцэпцый / Л. Г. Кісялёва // Літаратура пераходнага перыяду: тэарэтычныя асновы гісторыка-літаратурнага працэсу / М. А. Тычына [і інш.]; навук. рэд. М. А. Тычына. — Мінск: Беларус. навука, 2007. — С. 263-323.

10. Колас, Я. Песні жальбы; казкі жыцця / Я. Колас. — Мінск: Маст. літ., 2008. — 230 с.

11. Лосев, А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А. Ф. Лосев. — 2-е изд., испр. — М.: Искусство, 1995. — 320 с.

12. Можейко, М. А. Эйдос / М. А. Можейко // Новейший философский словарь: 3-е изд. , испр. — Минск: Книжный дом, 2003. — С. 1210.

13. Мореас, Ж. Литературный манифест. Символизм (1886) / Ж. Мореас // Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора. — М.: Изд-во МГУ, 1993. — С. 429-430.

14. Обломиевский, Д. Д. Французский символизм / Д. Д. Обломиевский. — М.: Наука, 1973. — 303 с.

15. Рагойша, В. П. Уводзіны ў літаратуразнаўства: вучэб. дапам: у 2 ч. Ч. 2: Паэтыка. Тэорыя літаратуразнаўчага працэсу / В. П. Рагойша, М. П. Кенька, Т. А. Марозава; пад рэд. праф. В. П. Рагойшы. — Мінск: БДУ, 2012. — 239 с.

16. Саверчанка, І. В. «.Ўсё жыве і душу мае.» / І. В. Саверчанка // Беларус. думка. — 2008. — № 9. — С. 110-115.

17. Уайтхед, А. Н. Символизм, его смысл и воздействие / А. Н. Уайтхед. — Томск: Водолей, 1999. — 64 с.

18. Хализев, В. Е. Теория литературы / В. Е. Хализев. — 5-е изд., испр. и доп. — М.: Изд. центр «Академия», 2009. — 432 с.

как создаются литературные мифы — Моноклер

Рубрики : Культура, Литература, Последние статьи

История русской литературы сохраняет главные фигуры, которые входят в пантеон классиков. Однако для любой литературной эпохи важен также фон, состоящий из подражателей. Благодаря именно подражателям определенный поэтический стиль и его приемы расходятся среди широкой аудитории. Кроме того, для понимания литературы важна атмосфера времени, ее неповторимый жизненный стиль. Попробуем в небольшом эссе поговорить об особенностях литературной жизни русских символистов (и не только тех, чьи имена у всех на устах): что они вкладывали в понятие «двоемирие», каким образом пытались облагораживать «низменную реальность» и как, создавая синтез искусства и повседневной жизни, русские символисты изобретали первые перформансы.

В эстетической системе символизма автор выступает творцом, который уже не стремится подражать природе и выразить свое видение в типических образах (как это было в реализме). Поэт и художник творит мир из ничего при помощи поэтического слова, населяя его неопределенными и таинственными образами-символами. Здесь важен намек и свободные ассоциации. В соответствии с поэтикой «двоемирия» действительность становится похожей на миф, прекрасный космос, сквозь который просвечивается идеальный план иного мира. Символисты провозглашали эстетическое отношение к жизни, которую нужно претворить не по законам логики, а по законам искусства. Сами поэты ощущают себя «кочевниками красоты». Как писал К. Бальмонт, «природа создаёт недоделанных уродцев, – чародеи совершенствуют Природу и дают жизни красивый лик». Тем самым автор становится на место Бога и создает рукотворные миры, противостоящие хаосу и защищающие творца от бездны вселенской ночи:

Я – Бог таинственного мира,
Весь мир в одних моих мечтах (Ф. Сологуб).

Создал я в тайных мечтах
Мир идеальной природы (В. Брюсов).

Я заключил миры в едином взоре,
Я властелин (К. Бальмонт).

Русский символизм заявил о себе с выходом сборника «Русские символисты» (1894-1895 гг.) и тут же ознаменовался скандалом, который вышел за пределы только литературных новаций. В 1895 г. московский декадент, приятель и член символистского кружка Брюсова, Александр Емельянов-Коханский выпустил свой поэтический дебют под названием «Обнаженные нервы». Этот сборник взорвал общественное мнение и подорвал репутацию первых русских символистов, а также привел к разрыву автора с Брюсовым, который считал себя основоположником русского символизма. Критики затруднялись дать ответ, чего в нем больше – безвкусной мистификации или самопародии на молодое литературное направление:

Я в бурке летом и зимою

Хожу по граду, словно тень!

За буйство бьют меня порою,

Но это, право, дребедень…

Я – друг притонам всем московским,

Я – гордый бич столичных фей:

Моим присутствием чертовским

Наполнен воздух всех частей.

Итак, с этих строк, а также со знаменитого моностиха Брюсова «О закрой свои бледные ноги», начинается русский символизм. Много лет спустя, уже в эмиграции, И. Бунин вспоминал:

«Некто Емельянов-Коханский<…> первый поразил Москву: выпустил в один прекрасный день книгу своих стихов, посвященных самому себе и Клеопатре, – так на ней и было напечатано: “Посвящается мне и египетской царице Клеопатре” – а затем самолично появился на Тверском бульваре: в подштанниках, в бурке и папахе, в черных очках и с длинными собачьими когтями, привязанными к пальцам правой руки. Конечно, его сейчас же убрали с бульвара, увели в полицию, но все равно: дело было сделано, слава первого русского символиста прогремела по всей Москве. Все прочие пришли уже позднее – так сказать, на готовое».

Сейчас такой способ самопрезентации назвали бы перфомансом, но в конце 19 века это было оглушительным скандалом, еще до футуристов с их эпатажным манифестом «Пощечина общественному вкусу» (1912 г. ).

Приведем еще несколько строк из Емельянова-Коханского, на этот раз эпиграмму на критика и публициста А. Амфитеатрова:

Меж тем, скотина эта,

Русской прессы подлый гном,

Не достоин пистолета,

Заряженного дерьмом.

Амфитеатров удостоился такой оценки за свою рецензию на упомянутую книгу «Обнаженные нервы», о которой критик, в частности, писал:

«Г-н Емельянов-Коханский – человек, по-видимому, только что сорвавшийся с цепи и имеющий твердое намерение попасть на нее сызнова. Такого бреда не слыхали даже Фауст и Мефистофель в кухне ведьмы, не читали даже те оригиналы, которые купили «Русских символистов» г-на Валерия Брюсова и компании».

Несмотря на недоброжелательное отношение критики к символистам (Ср. из дневника Бунина: «читаю Блока – какой утомительный, нудный, однообразный вздор, пошлый своей высокопарностью и какой-то кощунственный..»), сами символисты оправдывали свои манифесты на деле, создавая синтез искусства и повседневной жизни (жизнетворчества). Впоследствии В. Ходасевич отмечал, что «символисты не хотели отделять писателя от человека, литературную биографию от личной», «дар писать» от «дара жить». Иногда «дело доходило до того, что иные московские символисты хаживали друг к другу «пить чай по-особенному»» («Конец Ренаты», 1928).

Тем не менее в случае Емельянова-Коханского была намеренная провокация, в которой автор сам признался в письме тому же Амфитеатрову: «Пресса и публика пришли в благородный гнев и приняли мои «пошлости и гадости» за чистую монету». Таким образом, серьезная критика к несерьезным выходкам «первого символиста» создали всему направлению большую рекламу и привлекли внимание публики.

---

Читайте также

— Перформативное искусство: от авангарда до наших дней

— Юрий Анненков. Их лица — Серебряный век

---

Были среди символистов скандалы и не столь невинные, но также характерные для той эпохи. Например, случай ссоры между Брюсовым и Бальмонтом. Однажды Брюсов отвесил пощечину Бальмонту в ресторане за то, что тот жаловался на проигрыш на скачках (оба были игроками). «Что это значит?», — спросил оскорбленный поэт. – «Это значит, что Вы всем надоели». По словам Бальмонта, он не мог вызвать Брюсова на дуэль по той причине, что он дал клятву перевести Шелли, поэтому не имел права рисковать своей жизнью. Бальмонт не находил себе места, был близок к помешательству. Чтобы притупить душевные страдания, он отправился в публичный дом, а на следующий день, в истерзанных чувствах, явился к Брюсову. «Зачем ты это сделал?» – спросил поэт у поэта. Видимо, и Брюсову был скверно от случившегося. Он оказался на коленях перед Бальмонтом, который позднее так вспоминал об этой сцене: «он целовал мои руки и плакал скупыми слезами… лицо его казалось обезьяньим…». «Мы тогда стали с ним на «ты», – заключает Бальмонт.

Кстати, тот же Бальмонт, по воспоминаниям современников, мог ходить по улицам и разбрасывать по грязи и лужам только что купленные фиалки. Таким способом он облагораживал «низменную» реальность города. Эксцентричность символистского мифотворчества иронично характеризовал А. Блок, когда писал, что для того, чтобы понимать символизм, «надо быть самому немного в этом роде».

Кризис в русском символизме наступил уже через два десятилетия с начала первых манифестов. В отличие от эстетической системы символизма, которая модифицируется в новых культурных практиках (в традиции, идущей от Платона), поэтический язык русских символистов Серебряного века быстро разошелся по эпигонам и выродился в пародии, а «жизнетворчество» подхватили новые авангардные течения модернизма 20 века. Спустя 15 лет после выхода первого сборника «Русских символистов» Иннокентий Анненский вынужден был признать, что «жасминовые тирсы наших первых менад примахались быстро» («О современном лиризме», 1909). Русский символизм создал о самом себе поэтический миф, который в итоге его же и поглотил, а теперь живет отдельной жизнью в учебниках литературы и умах гуманитариев.

Список используемой литературы

1. Бунин И.А. Публицистика 1918-1953 годов. М., 1998.
2. Волошин М. А. История моей души.М., 1999.
3. Минц З.Г. Блок и русский символизм // Избранные труды.Кн. 3: Поэтика русского символизма.СПб, 2004.
4. Тух Б.И. Путеводитель по Серебряному веку. Таллинн, 2005
5. Ходасевич В. Конец Ренаты // Колеблемый треножник: Избранное. М., 1991.

Фото: Елена Тулина (снимок инсталляции с А. Блоком сделан на временной выставке поэта в Доме-музее Марины Цветаевой, 2020 г.).

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие статьи

Символизм — поэзия Серебряного века

Краткое описание

Символизм – первое и самое значительное из модернистских течений в России. По времени формирования и по особенностям мировоззренческой позиции в русском символизме принято выделять два основных этапа. Поэтов, дебютировавших в 1890-е годы, называют «старшими символистами» (В. Брюсов, К. Бальмонт, Д. Мережковский, 3. Гиппиус, Ф. Сологуб и др.). В 1900-е годы в символизм влились новые силы, существенно обновившие облик течения (А. Блок, А. Белый, В. Иванов и др.). Принятое обозначение «второй волны» символизма – «младосимволизм». «Старших» и «младших» символистов разделял не столько возраст, сколько разница мироощущений и направленность творчества.

Философия и эстетика символизма складывалась под влиянием различных учений – от взглядов античного философа Платона до современных символистам философских систем В. Соловьева, Ф. Ницше, А. Бергсона. Традиционной идее познания мира в искусстве символисты противопоставили идею конструирования мира в процессе творчества. Творчество в понимании символистов – подсознательно-интуитивное созерцание тайных смыслов, доступное лишь художнику-творцу. Более того, рационально передать созерцаемые «тайны» невозможно. По словам крупнейшего среди символистов теоретика Вяч. Иванова, поэзия есть «тайнопись неизреченного». От художника требуется не только сверхрациональная чуткость, но тончайшее владение искусством намека: ценность стихотворной речи – в «недосказанности», «утаенности смысла». Главным средством передать созерцаемые тайные смыслы и призван был символ.

Категория музыки – вторая по значимости (после символа) в эстетике и поэтической практике нового течения. Это понятие использовалось символистами в двух разных аспектах – общемировоззренческом и техническом. В первом, общефилософском значении, музыка для них – не звуковая ритмически организованная последовательность, а универсальная метафизическая энергия, первооснова всякого творчества. Во втором, техническом значении, музыка значима для символистов как пронизанная звуковыми и ритмическими сочетаниями словесная фактура стиха, т. е. как максимальное использование музыкальных композиционных принципов в поэзии. Стихотворения символистов порой строятся как завораживающий поток словесно-музыкальных созвучий и перекличек.

Символизм обогатил русскую поэтическую культуру множеством открытий. Символиcты придали поэтическому слову неведомую прежде подвижность и многозначность, научили русскую поэзию открывать в слове дополнительные оттенки и грани смысла. Плодотворными оказались их поиски в сфере поэтической фонетики: мастерами выразительного ассонанса и эффектной аллитерации были К. Бальмонт, В. Брюсов, И. Анненский, А. Блок, А. Белый. Расширились ритмические возможности русского стиха, разнообразнее стала строфика. Однако главная заслуга этого литературного течения связана не с формальными нововведениями.

Символизм пытался создать новую философию культуры, стремился, пройдя мучительный период переоценки ценностей, выработать новое универсальное мировоззрение. Преодолев крайности индивидуализма и субъективизма, символисты на заре нового века по-новому поставили вопрос об общественной роли художника, начали движение к созданию таких форм искусства, переживание которых могло бы вновь объединить людей. При внешних проявлениях элитарности и формализма символизм сумел на практике наполнить работу с художественной формой новой содержательностью и, главное, сделать искусство более личностным, персоналистичным.

Поэты-символисты

Эволюция и «латентное» существование символизма после Октября

Уже сама постановка проблемы существования (пусть и «латентного», то есть скрытого, внешне не проявленного) символизма, а тем более эволюции символизма в послеоктябрьский период, скорее всего вызовет недоумение. Как может существовать да еще эволюционировать то, что, по мнению даже участников литературного процесса 1920 – 1930-х годов, к тому времени уже было историей, да еще и давней?!

Несмотря на то что послеоктябрьское творчество В. Брюсова, А. Блока, в меньшей степени Андрея Белого и некоторых других символистов уже давно вошло как составная часть в историю прежде именовавшейся советской, а ныне русской литературы 20-х годов, эволюция символизма после 1917 года не только не изучена, но и не поставлена как научная проблема, требующая своего рассмотрения. Сам вопрос о существовании, а тем более эволюции русского символизма после Октября ставится под сомнение.

Тем не менее с дистанции времени очевидно: символизм после Октября не только существовал (другое дело – в «латентном» состоянии), но имел свою эволюцию.

В истории русского символизма можно выделить четыре периода… Первый (1894 – 1903 гг.) – период «бури и натиска», когда при этом в символизме уживались предавангардистское и неоклассическое начала. Второй (1904 – 1909 гг.) – период эволюции, дифференциация внутри самого символизма («старшие» и «младшие» символисты, «мистико- анархисты», «декаденты», «соборники» и др.), а также «торжества победителей». Третий (1910–1917 гг.) – период стагнации символизма и превращения его в господствующее литературное направление (особенно в поэзии), которое становится тождественным «стилю эпохи». Четвертый (1917–1934 гг.; 1934-й – год смерти Андрея Белого) – «латентный», когда символизм в условиях изменившегося политического режима не только и не столько бытовал в рамках своей литературно-эстетической (брюсовское понимание задач символизма) и мировоззренческой («символизм как миропонимание» – А. Блок, Андрей Белый, Вяч. Иванов, др.) парадигм, сколько трансформировался в сознании политической и литературной верхушки, а также ангажированной критики в некое «правое», консервативное литературное течение. Традиции символизма продолжали, однако, существовать в эмигрантской литературе (салон Мережковских, А. Ремизов – в Париже, Вяч. Иванов и его окружение – в Риме).

Следует исходить из того, что уже в свой третий период русский символизм начинает свое существование в еще одной плоскости – в качестве генетического присутствия в возникшем к тому времени постсимволизме.

В термине «постсимволизм» следует указать на определенную степень его условности. Как таковой групповой или направленческой общности в русской литературе 10-х годов не было, как не было манифестов, совместной эстетической программы и других атрибутов единой школы. Понятие это не из разряда явлений литературной борьбы, а из разряда явлений стилевых, значимых на уровне изучения поэтики XX века.

Под постсимволизмом понимается явление в русской литературе 10-х годов, совпавшее по времени с так называемым «кризисом символизма», для которого характерно декларируемое на уровне манифестов и нередко реализованное в эстетических устремлениях отталкивание от наследия русского символизма, а также сохранение в художественной практике внутренних связей с ним, процесс притяжения, нередко осуществляемый неосознанно.

Другими словами, символизм существовал в новых литературных направлениях – акмеизме и футуризме, позже – имажинизме, более мелких поэтических школах и группах (вплоть до обэриутов и «ничевоков»).

Наметим здесь лишь другую важную для нас тему – символизм и проблема авангарда. Очевидно, необходимо переосмыслить хронологические рамки существования русского авангарда: он начинается не с футуризма в начале 1910-х годов, а с середины 1890-х, когда возник символизм в России.

Особого внимания заслуживает тема послеоктябрьская «пролетарская поэзия», точнее Пролеткульт, и символизм. Сразу после революции Пролеткульт перенял многие пункты эстетической программы символизма, особенно в области поэтики. Обозначим их лишь контуром…

1) Присущую Брюсову веру в «поэтические школы» и некий коллективный творческий опыт (отсюда вырос и гумилевский «Цех поэтов», наследие которого тоже использовали в своих многочисленных студиях пролеткультовцы).

2) Внимание к вопросам стихотворчества – даже А. Белый преподает в поэтических студиях Пролеткульта.

3) Стремление создать «новый» поэтический язык, что осталось не реализованным в практике.

4)…

Тем самым термин «постсимволизм» можно распространить не только на 10-е годы, но и на последующее литературное развитие – в 20-е и даже 30-е годы.

В прежнем, советском литературоведении творчество Блока, Брюсова, Белого, традиционно причисляемых к поэтам, сразу принявшим Октябрь, рассматривалось как путь полного отхода от символизма – пересмотра эстетических, этических и социальных воззрений, сложившихся в русле русского символизма конца XIX – начала XX века. Однако если утверждение Брюсова во время празднования его юбилея в 1923 году о том, что он никогда в истинном смысле слова и не был символистом, казалось бы, подтверждает выше приведенное устоявшееся положение, то, например, позиция Блока или Белого, демонстративно заявлявшего, особенно резко в 10-е годы, о том, что он был и остался символистом, заставляет внимательнее присмотреться к эволюции, трансформации (в том числе и деформации) символизма как эстетико-литературного воззрения после Октября.

Сделать это необходимо и в связи с послереволюционным творчеством большой части писателей-символистов, чье неприятие октябрьских событий и их последствий или оппозиционное, стороннее отношение к ним искусственно увязаны с преданностью заветам символизма, точнее, декадентства (в практике советского литературоведения в таких случаях декадентство теряло свое историко- литературное значение как хронологически очерченного этапа становления символизма в России в конце 1890-х – начале 1900-х годов). Это относится не только к оценке сложных литературных судеб символистов, оказавшихся в разные годы в зарубежье (Д. Мережковский, З. Гиппиус, К. Бальмонт, Вяч. Иванов, А. Ремизов), но и к таким символистам, как Ф. Сологуб, кто остался в России, но испытывал если не оппозиционное, то «стороннее» отношение к новому режиму.

При таком подходе получалось странное противоречие, когда в отношении Брюсова, Блока, Белого символизм «иссякал», а по отношению к другим писателям-символистам оставался – как тяжелое наследие прошлого.

Выход из этого противоречия лежит в осознании необходимости выявления некоего нового облика символизма как эстетико-литературного круга идей, сложившегося в 1920-е годы, который, с одной стороны, был непохож на символизм начала XX века, а с другой – оставался связан с некоторыми своими прежними чертами. При этом следует учитывать, что символизм в России никогда не был однородным течением: уже в 1900-е внутри его произошла дифференциация. Еще более неоднородным он стал после Октября.

Одной из главных сложностей в осмыслении символизма 20-х годов является сосуществование в нем двух, казалось бы, взаимоисключающих явлений: 1) разобщенность прежних вождей символизма, их автономное бытование (обособляются даже Белый и Блок, Брюсов и С. М. Соловьев, некогда очень близкие по духу), это свидетельствует о том, что трудно найти общее в символизме; 2) существование, несмотря на отсутствие единой символистской платформы, некоей эстетико-литературной общности.

Как и в случае с другими школами, в рамки символизма не укладывается своеобразие индивидуальностей больших его представителей. Не укладываются в общую эволюцию символизма как школы и особенности пути отдельных писателей в послереволюционное время. В связи с этим важно наметить несколько уровней изучения эволюции писателей: 1) социально-политический – в преломлении отношения к Октябрьской революции; 2) эстетический – на уровне теоретического осмысления вопросов искусства, деклараций, критических выступлений; 3) этический; 4) наконец, собственно творческий – практика художественной деятельности, своеобразие поэтики.

Первый уровень, при всей кажущейся его изученности, далек от научного (насколько возможен «научный» срез в столь зыбкой сфере, как отношение к тому или иному историческому катаклизму) подхода. Не столь простым было так называемое принятие революции у Блока, который с конца 1919 года приходит к мироощущению после «крушения гуманизма» и перестает слышать «музыку революции». Не столь простой кажется позиция З. Гиппиус, она высвечивается совсем по-иному, если сопоставить ее с позицией В. Короленко, отразившейся, к примеру, в письмах к А. Луначарскому^.

Нередко сложный вопрос об отношении к революции заменялся справкой об участии поэта в тех или иных советских учреждениях. И действительно, можно перечислить длинный перечень «служб» не только Брюсова, Белого, но и Сологуба, Балтрушайтиса, Бальмонта и Ремизова (до отъезда за границу). Как правило, многие работали в Наркомпросе: Брюсов заведовал Лито, Белый – ТЕО, там же сотрудничали, к примеру, Ремизов, Вяч. Иванов. Большое участие символисты принимали в создании «Союза поэтов»: Брюсов и Блок (в Петербурге) одно время стояли во главе него.

Однако «службы» были явлением вынужденным. Как правило, они были связаны с возможностью получения литературного пайка и мешали творчеству поэтов. Так, характерно среди многих других признание Блока в конце 1919 года Л. Я. Гуревич: «Я совсем не пишу… Я служу. Я все это время должен был служить. Ведь нас трое, жизнь очень тяжела. А служба всегда, какая бы она ни была, не дает мне возможности внутренно работать. Вот теперь получил литературный паек – может быть, станет немножко легче. Но службу все-таки бросить нельзя»^.

Еще меньше выявлена эволюция символизма после Октября в плане изучения эстетики и поэтики.

Однако вопрос об эволюции символизма после Октября 1917 года связан с необходимостью вернуться к другому вопросу – о так называемом «конце символизма», который широко обсуждался в 1910 году. В большинстве работ не только прошлого времени, но и нынешнего дискуссия о «конце символизма» была понята слишком буквально^{. Это привело (вместе с некоторыми другими причинами) к тому, что изучение символизма как школы прерывается на начале 10-х годов. И уж тем более неуместным в свете этого положения казалось изучение эволюции символизма после Октября: как может эволюционировать то, чего нет?!}

Казалось бы, зачем в разговоре об эволюции русского символизма в 20-е годы экскурс в 1910 год? Ответим: без осмысления событий 1910 года многое не понять в вопросе о символизме после Октября. Здесь высвечивается более глобальная проблема: взлетом, ренессансом или кризисом, вырождением было русское искусство предреволюционного десятилетия? Идея о «конце символизма» еще в 10-е годы чрезвычайно оказалась ко двору в послеоктябрьскую эпоху. Стоит, однако, разобраться, насколько она объективна.

В связи с этим вернемся к дискуссии о «конце символизма»: необходимо существенно пересмотреть представление о ней.

Следует отметить, что никто из участников споров 1910 года не выдвинул какую-либо новую идею или принципиально новое понимание целей символизма. Это относится к Вяч. Иванову и Блоку, давшим толчок для дискуссии сначала своими докладами, а затем статьями в «Аполлоне» (1910, N 8), а также к Белому, позже присоединившемуся к ним: еще с начала 1900-х годов стало формироваться представление «младших» символистов о символизме как миропонимании, «теургическом» назначении искусства. Не новым был тезис и другого участника дискуссии – Брюсова, который еще в конце 1890-х годов пришел к убеждению, что символизм – это прежде всего литературная школа. Столь же знакомой была позиция еще одного участника дискуссии – Мережковского, своего рода «неообщественника», считавшего своей главной целью преодоление пропасти между интеллигенцией и народом на почве религиозного обновления.

На протяжении второй фазы в истории русского символизма (1904 – 1909 гг.) в интересах литературной борьбы символизма за место под солнцем то возникали, то распадались союзы («Брюсов и Вяч. Иванов», «Брюсов и Белый», «Брюсов и Мережковский» и др.). Сами символисты считали дифференциацию внутри своего направления признаком жизни и эволюции и умели закрывать глаза на собственные разногласия. Тем более, что эстетические декларации не совсем совпадали с художественной практикой, а творчество поэтов развивалось скорее по законам саморазвития, нежели по пути, предписанному эстетическими декларациями.

И вообще чертой русского символизма было обилие эстетических деклараций, полемик и разногласий, которые нередко и свидетели литературного процесса начала XX века, и более поздние исследователи принимают за страницы истории символизма, упуская из виду более существенные стороны собственно литературного бытия. К разряду дискуссий, отражавших лишь внешние стороны символизма, относится и упомянутая дискуссия 1910 года. (Нередко символисты устраивали литературные скандалы с целью привлечь внимание читателей.)

Критики же извне символизма (В. Львов-Рогачевский, С. Андриенко и др.), откликнувшиеся на эти споры, приняли очередную распрю за окончательный развал, и с их легкой руки вся литературная журналистика в целом заговорила о конце символизма, тогда как вожди символизма писали не о конце символизма, а о его будущем, о его эволюции.

Однако концепцию 10-х годов о «кризисе символизма» активно поддержала послеоктябрьская критика (в том числе, как отмечалось выше, сам Брюсов), заявившая теперь уже о «конце символизма».

К примеру, Брюсов в статье 1922 года «Вчера, сегодня и завтра русской поэзии» однозначно утверждал: «Годы 1911 – 1917 были временем развала символической школы» ^{. Но и в этой жесткой и во многом внеисторической оценке символизма, обусловленной явлениями внелитературного, политического порядка, нет тезиса о «конце символизма». Если же обратиться к позиции того же Брюсова в дискуссии 1910 года, то она выглядит несколько иначе. Брюсов, с одной стороны, подчеркивал совпадение своей позиции со взглядами Вяч. Иванова, а с другой – М. Кузмина и его опубликованной в «Аполлоне» (1910, N 4) статьи «О прекрасной ясности», в которой можно усмотреть и точки соприкосновения с Вяч. Ивановым, но и в большей степени – с Брюсовым. В конце концов, Брюсов в споре «кларистов» («Аполлон», точнее, его часть – «молодая редакция», Кузмин, Маковский) и «мистиков» («Мусагет», Вяч. Иванов, Белый) займет сторону первых.}

Еще более парадоксальна позиция Блока. Его доклад «О современном состоянии русского символизма», прочитанный в поддержку Иванова, стал восприниматься «молодой редакцией»»Аполлона» как выражение скрытой антиивановской позиции^.

Отметив, что и у самого Блока в разные годы менялось отношение к своей статье (от крайне негативного – к тому, что это лучшее, написанное в прозе), сделаем вывод: несмотря на дискуссию, по воле случая, как нередко бывает в литературе, получившую название о «конце символизма», будущее после 1910 года у символизма было большое.

Закрытие журнала «Весы» (1909 г.) еще не означало свертывания символизма: теперь его вожди получили доступ на страницы ведущих толстых журналов (сначала Мережковский с Гиппиус, затем Брюсов заведуют литературным отделом «Русской мысли»), в лучшие издательства. Альманахи самых разных направлений печатают символистов. К тому же продолжало существовать символистское издательство «Скорпион», возникшее в 1913-м издательство «Мусагет» (А. Белый и Э. Метнер).

На предреволюционное десятилетие приходятся вершинные книги А. Блока, роман А. Белого «Петербург», продуктивные творческие искания других поэтов. Были, правда, и спады – в эволюции Брюсова, Бальмонта. Но читающая публика этого не замечала.

Символизм становится течением, во многом определяющим лицо, главное русло литературы 1910-х годов. По крайней мере вся поэзия отдана теперь на откуп символизму, и все поколение молодых поэтов, пришедших в 1910-е годы, испытывает мощное влияние символизма. Он окончательно утратил прежнюю монолитность, но в нем теперь складываются школы вокруг мэтров – в Москве вокруг Брюсова, Бальмонта, вокруг Белого, в Петербурге – вокруг Вяч. Иванова, салона Мережковского-Гиппиус, вокруг А. Блока, вокруг Ф. Сологуба. К Октябрю 1917 года это были «классики», мэтры в литературе.

Особо примечательно (в свете эволюции после Октября) положение Брюсова. Если в 1904 – 1908 годах можно говорить о существовании внутри символизма «партии Брюсова», то к 1909 – 1910 годам Брюсов оказывается почти без своих союзников. И произошло это потому, что в сравнении с Вяч. Ивановым, Блоком, Белым, Мережковским и Гиппиус он занимает наиболее «парнасскую» по отношению к общественной жизни позицию. Если прибегнуть к послереволюционной терминологии самого Брюсова, то он находится на «правом» крыле символизма.

Февральская революция 1917 года была встречена с воодушевлением почти всеми символистами. Особо близки были к деятельности Временного правительства и Керенского Мережковский и Гиппиус. Первые дни свободы; первые дни светлой, как влюбленность, Февральской революции, писала о тех днях З. Гиппиус, добавляя следующую характеристику: Временное правительство – да ведь это все те же интеллигенты, люди, из которых каждый имел для нас свое лицо… Сходными словами характеризовал Февральскую революцию Ф. Сологуб.

Цикл стихов о февральских событиях написал Брюсов, который, хотя и предсказывал грядущий впереди «великий раздор» – приветствовал революцию. Собственно концепция революции сложилась у всех Символистов еще в предоктябрьское десятилетие: так, Брюсов еще тогда предсказывал разрушительное начало любой революции («Грядущие гунны»). Однако реальный разворот событий Октября 1917 года превзошел все опасения. Вяч. Иванов в цикле стихов «Песни смутного времени» (конец 1917 – начало 1918-го) революции противопоставляет внутреннее религиозное самоопределение. Не только Д. Мережковский, З. Гиппиус, Ф. Сологуб и другие петербуржцы отнеслись к Октябрю как к концу «великой русской революции», то есть отрицательно, но и Брюсов, который традиционно трактуется как поэт, сразу принявший Октябрь. На самом деле путь Брюсова был более сложным.

Сразу после Октября Брюсов уходит во «внутреннюю эмиграцию». Вовлеченный прежде в события политической жизни (война 1914 года, Февральская революция), он пишет в феврале 1918-го: я почти исключительно читаю по-латыни, чтобы в руках не держать газет. Поэт действительно уходит от событий на улице в античность, изучение и издание Пушкина. Если после Февральской революции поэт обращается к «гражданской» теме, то после Октября ее вытесняют эротические («Город сестер любви»), элегические («На полустанке») мотивы. «Современность» теперь почти не представлена в лирике Брюсова: в ней доминирует, однако, драматическое видение мира. Стихи Брюсова 1917-го и первой половины 1918 года, вошедшие в основном в сборник «Девятая Камена» и частично – в «Последние мечты», настолько не соответствовали духу времени, что книга «Девятая Камена» не нашла своего издателя.

И только в середине 1918 года Брюсов, осознав необратимость произошедших исторических событий, пересматривает свою позицию и начинает сотрудничать с советской властью.

Будучи заведующим Лито Наркомпроса, который был создан в противовес Пролеткульту, Брюсов пытался объединить писателей разных поколений и направлений. Это сказалось, в частности, в деятельности журнала «Художественное слово» (1920), куда вошли символисты, футуристы, имажинисты и пролеткультовцы. Однако «объединительная» политика Брюсова потерпела, как и позднее политика А. Воронского, крах, так как стрежнем литературной жизни тех лет был не диалог, а противостояние. Сказывалось и то, что несмотря на словесное осуждение разрушительной политики Пролеткульта, он оказывал решающее влияние на течение литературной политики. Крах брюсовского «культурного мессианства» привел к тому, что он все больше и больше оказывался не у дел, был сменен А. Серафимовичем на посту заведующего Лито.

Тем не менее самый безапелляционный смертельный, точнее, смертный (в духе эпохи) приговор символизму вынес один из отцов русского символизма – В. Я. Брюсов. В целом ряде своих печатных и устных выступлений 20-х он повторял одну и ту же мысль: «Развитие символической школы закончилось в первом десятилетии XX века» Валерий Брюсов, Собр. соч. в 7-ми томах, т. 6, с. 469.^.

Наиболее полно свою концепцию послеоктябрьского литературного развития Брюсов изложил в статье «Вчера, сегодня и завтра русской поэзии», написанной в 1922 году по «поручению» редакции журнала «Печать и революция» и там же опубликованной (N 7). Эта статья на долгие годы предопределила карту литературного расклада не только на рубеже двух десятилетий – 1910-х и 1920-х годов, но и в последующее время. Во многом это было обусловлено почти непререкаемым авторитетом Брюсова-критика, на счету которого до упоминаемой статьи числилось лишь несколько серьезных просчетов (так, в 1904 году не оценил по достоинству поэзию И. Анненского). Однако в данном случае подобие «непререкаемости» суждений было подкреплено сознательной (впрочем, можно допустить, в силу вируса утопичности, охватившего многих уцелевших и оставшихся на плаву деятелей культуры, – бессознательной) ангажированностью Брюсова.

Следует объяснить, однако, почему Брюсову уделено в данной статье особое внимание… В силу стечения разных, порой необъяснимых обстоятельств именно Брюсов, за тридцать лет до этого, в 1893 году, одним из первых в России осознавший роль символизма и не только поклявшийся стать его «вождем», но и осуществивший свою мечту^{, был не только создателем весьма правдоподобной, однако, как мы убедимся вскоре, не совсем корректной легенды об окончательном«конце символизма», но и орудием, пусть и неправомерным, истории в осмыслении судьбы символизма. Пушкин это и называл историей: в «Капитанской дочке» именно Петруша Гринев, Недоросль, по определению М. Цветаевой, находится в эпицентре исторических событий: он встречает Пугачева в метели, впоследствии закрутившей А. Блока и Б. Пастернака, Б. Пильняка и А. Платонова, наконец, пусть с другого полюса – не красного, а белого (в конце концов, у метели нет цвета; если есть, то он – черный), Вожатого – Пугачева. Глазами Петруши, с помощью повествования от его лица, написан исторический роман.}

Брюсов в 1920-е годы, конечно, не Петруша Гринев, он скорее Пиковая дама от символизма. На его долю выпало преждевременно, заживо хоронить и символизм, и всю русскую поэзию в целом. Но прежде именно рукою Брюсова был подписан приговор, долгие годы не подлежавший пересмотру… В чрезмерном, гипер большевистском, гротесково классовом духе бывший символистский маг (Андрей Белый), классик (М. А. Волошин), учитель, мэтр (Н. С. Гумилев), новый Пушкин (С. М. Соловьев) разделил всю поэзию на три «группы».

1) К прошлому, более того – к правым (знакомая по партийным документам формулировка: Брюсов будто бы щеголял своей способностью приспосабливаться к новой эпохе), хотя и с оговоркой – «в литературном смысле» ^{, критик отнес всех скопом символистов и акмеистов (согласно точке зрения Брюсова, акмеизм был лишь разновидностью, одной из школ символизма).}

К первой «группе» Брюсов причислил поэтов, «не ощутивших требования времени, сознательно оставшихся чуждыми новаторскому, обновительному движению в области техники поэзии» ^.

2) К настоящему, «литературному сегодня» Брюсов отнес футуристов «и все выходящие из футуризма течения».

Как писал критик, «это – поэты, прежде всего увлеченные ковкой новых форм, новых средств и приемов изобразительности, нового поэтического языка»^.

3) Наконец, «литературное будущее» Брюсов видел в пролетарских поэтах, ставивших, по мнению критика, «основную цель – выразить новое миросозерцание, пытаясь использовать для того как новые, так и традиционные формы»^.

Как ни настаивал в начале статьи «Вчера, сегодня и завтра русской поэзии» Брюсов на своем анализе лирики «преимущественно с точки зрения формальных достижений» ^{, ближе к середине своего обзора он все же вынужден был сознаться в своем внелитературном, ангажированном подходе: «…продвигаясь от первой группы к третьей, чувствуешь все более определенное веянье революции, уже не только литературной, но и политической».Политический крен в оценке символизма, в нашем случае в решении вопроса о том, умер ли символизм в 20-е годы или нет, и доминировал долгие годы в литературоведении.}

Тем временем и брюсовская оценка наследия символизма, и не только его, но и других его интерпретаторов (к примеру, Ю. Н. Тынянова, Б. М. Эйхенбаума;

Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.

Символизм — определение и примеры

Определение символизма

Что такое символизм? Вот краткое и простое определение:

Символизм — это литературный прием, в котором писатель использует одну вещь — обычно физический объект или явление — для представления чего-то более абстрактного. Сильный символ обычно разделяет набор ключевых характеристик с тем, что он должен символизировать, или связан с ним каким-либо иным образом. Персонажи и события также могут быть символическими.Известный пример символа в литературе встречается в «Убить пересмешника» , когда Аттикус говорит своим детям Джему и Скауту, что убивать пересмешника — грех, потому что пересмешники никому не причиняют вреда; они просто поют. Благодаря этим чертам пересмешники в романе символизируют невинность и красоту, а убийство пересмешника символизирует акт бессмысленной жестокости.

Некоторые дополнительные ключевые детали о символизме:

• Символизм может быть очень тонким, поэтому его не всегда легко идентифицировать или понять.
• Иногда бывает трудно сказать, задумал ли автор как нечто символическое или нет.
• Символизм позволяет писателям передавать вещи своим читателям поэтически или косвенно, вместо того, чтобы говорить их прямо, что может сделать тексты более сложными и сложными.

Символизм Произношение

Вот как произносится символизм: sim -buh-liz-uhm

Типы символизма

Символом может быть физический объект, персонаж или событие.Вот краткий обзор того, как работает каждый тип символики:

• Символизм через физические объекты: Чаще всего физические объекты используются для обозначения идеи или концепции, чтобы указать читателю на некоторые из основных тем, с которыми имеет дело произведение. Например, поэт мог бы написать стихотворение о цветке, танцующем на ветру, чтобы передать чувство невинности, гармонии с природой или абсолютного счастья.
• Символизм через символы: Иногда сами персонажи могут служить символами — определенной добродетели или порока или политической идеологии.Например, в знаменитом аллегорическом стихотворении Эдмунда Спенсера The Faeirie Queene женщина-рыцарь Бритомарт является символом целомудрия и сдержанности, черт которых высоко ценили многие читатели XVI века.
• Символизм через события: События также могут быть символическими. Например, в то время как длинные распущенные волосы персонажа могут символизировать период молодости или невинности, сцена, в которой персонаж отрезает свои длинные волосы, может символизировать потерю невинности или жертвы, которые люди должны принести в процесс становления зрелым взрослым с обязанностями.Хотя акт срезания волос не является ни объектом, ни персонажем, но это все же пример символизма.

Определение символизма

Писатели используют самые разные символы, чтобы углубить смысл своей работы. Однако некоторые символы идентифицировать намного легче, чем другие. Стоит признать, что одни символы могут быть очевидными, а другие — менее очевидными. Например, морское стекло может использоваться как довольно очевидный символ в одном тексте и более тонкий символ в другом:

• Морское стекло как очевидный символ: Если персонаж в рассказе дает своему сыну кусок морского стекла незадолго до своей смерти, а затем сын надевает морское стекло на ожерелье и носит его каждый день, это довольно наглядный пример. о чем-то символическом: морское стекло представляет отношения сына с его матерью, его горе в связи с ее уходом или, возможно, даже более общую концепцию потери.В этом примере автор может захотеть описать, как сын одержимо играет со своим ожерельем, чтобы выразить свое вездесущее горе из-за потери матери, вместо того, чтобы говорить об этом прямо.
• Морское стекло как менее очевидный символ: Если персонаж в рассказе рассказывает монолог о морском стекле, в котором он объясняет, как что-то острое и разбитое (осколок стекла) становится гладким и красивым только через годы, когда его бросали. океанских течений, в ходе повествования он может стать символическим для процесса взросления или выздоровления от травмы, но не каждый читатель обязательно уловит этот символизм.В этом случае морское стекло будет примером символа, который будет труднее идентифицировать как символ в контексте истории.

Назначение символа или нет?

В некоторых случаях, особенно когда символ неуловим, не всегда даже ясно, является ли использование автором символизма преднамеренным или же читатель передает собственное значение текста, «читая» что-то как символ. Но это не проблема. Фактически, это одна из прекрасных особенностей символизма: можно ли сказать, что символизм присутствует в тексте, имеет такое же отношение к интерпретации читателя, как и к намерениям писателя.

Символ против метафоры

На первый взгляд, символизм и метафора может быть трудно отличить друг от друга — оба устройства наполняют текст смыслом, выходящим за пределы его буквального смысла, и оба используют одну вещь для представления чего-то другого. Однако есть несколько ключевых различий между метафорой и символизмом:

• Метафоры сравнивают две разные вещи, заявляя, что одна вещь — это другая (например, ваши глаза — это небо). Этого не происходит в символике, где взаимосвязь между символом и тем, что он представляет, не указывается явно, и одно не говорится о , а другое — о .Вместо этого символ обозначает или представляет что-то еще.
• В то время как метафора используется для сравнения одного предмета с другим на основе общих характеристик, символы могут быть , но не обязательно должно иметь какие-либо характеристики, общие с тем, что они представляют. Например, история Энни Пру Горбатая гора заканчивается тем, что один персонаж ощущает запах рубашки, которую когда-то носила его потерянная любовь. Рубашка не имеет ничего общего с любовником — она ​​символизирует его лишь постольку, поскольку когда-то принадлежала ему.

Символизм и аллегория

Аллегория — это произведение, которое выражает мораль через использование символических персонажей и событий. Не всякая работа, в которой используются символы, является аллегорией; скорее, аллегория — это история, в которой , большинство из персонажей и событий сюжета служат символами чего-то еще, или в которой вся сюжетная линия является символом более широкого явления в обществе.

Например, персонажи в аллегорической поэме Эдмунда Спенсера The Faerie Queene не очень сложные или глубокие персонажей: они предназначены для воплощения добродетелей или идей в большей степени, чем для того, чтобы походить на реальных людей.Напротив, Хестер Принн (главный герой очень символического романа Натаниэля Хоторна Алая буква ) демонстрирует большую сложность и индивидуальность как персонаж, выходящий за рамки того, что она может символизировать, поэтому на самом деле нет смысла говорить, что «Алая буква » — это аллегория о супружеской неверности; скорее, это роман буквально о супружеской неверности, имеющий символические аспекты. Короче говоря, все аллегории в высшей степени символичны, но не все символическое письмо аллегорически.

Примеры символизма

Символизм очень распространен в разного рода повествовательной литературе, стихах, фильмах и даже в речах.

Примеры символизма в литературе

Авторы часто включают символизм в свои работы, потому что символы привлекают читателей на эмоциональном уровне и лаконично передают большие и сложные идеи.

Символизм в «Горбатой горе» Энни Пру

Следующий отрывок из рассказа Энни Пру «Горбатая гора» описывает визит персонажа по имени Эннис в дом детства потерянного любовника по имени Джек.Там Эннис находит свою старую рубашку внутри одной из рубашек Джека.

В северном конце туалета крохотная ступенька в стене образовывала небольшое укрытие, и здесь, жестко подвешенная на гвозде, висела рубашка. Он снял его с гвоздя. Старая рубашка Джека из «Горбатых дней». Засохшая кровь на рукаве была его собственной кровью, хлынувшая из носа кровь в последний день на горе, когда Джек в их конторсионных схватках и борьбе сильно ударил Энниса коленом по носу.Он остановил кровь, которая была повсюду, на них обоих, своим рукавом рубашки, но остановка не выдержала, потому что Эннис внезапно качнулся с палубы и уложил ангела-служителя в дикой коломбине со сложенными крыльями.

Рубашка казалась тяжелой, пока он не заметил, что внутри нее была еще одна рубашка, рукава которой были тщательно спущены внутрь рукавов Джека. Это была его собственная клетчатая рубашка, потерянная, как он думал, давным-давно в какой-то чертовой стирке, его грязная рубашка, порванный карман, отсутствующие пуговицы, украденные Джеком и спрятанные здесь внутри собственной рубашки Джека, пара как две шкуры, одна внутри другого, два в одном.Он прижался лицом к ткани и медленно вдохнул через рот и нос, надеясь на легкий дым, горный шалфей и солоноватую сладкую вонь Джека, но настоящего запаха не было, только воспоминания о нем, воображаемая сила Горбатого. Гора, от которой ничего не осталось, кроме того, что он держал в руках.

Описание рубашек Пру звучит так, будто это могло быть описанием чувства близости, разделяемого между влюбленными: она пишет, что они «как две кожи, одна внутри другой, два в одном».«Рубашки символизируют любовь, которую разделяли двое мужчин, но Пру избегает необходимости объяснять чувства Энниса напрямую, используя вместо этого символизм в своем описании рубашек.

Символизм в« Озимандиас

»Перси Биши Шелли

В сонете «Озимандиас» Шелли использует историю встречи с разрушающимся памятником, чтобы проиллюстрировать разрушительную силу природы, мимолетность политических достижений человека и долговечность искусства.

Я встретил путешественника из античной страны
Кто сказал: Две огромные каменные ноги без хобота
Стой в пустыне.Рядом с ними, на песке,
Наполовину затонувший, лежит разбитое лицо, чье нахмуренное лицо,
И морщинистая губа, и хладнокровная насмешка,
Скажите, что его скульптор хорошо читал те страсти
, Которые еще выжили, отпечатались на этих безжизненных вещах,
Рука, которая насмехалась над ними, и сердце, которое питало;
И на пьедестале появляются эти слова:
«Меня зовут Озимандиас, царь царей:
Взгляни на дела мои, могущественные, и отчаивайся!»
Рядом ничего не осталось. Вокруг разложения
Колоссальных обломков, бескрайних и голых
Одинокие и ровные пески простираются далеко.

Символизм в стихотворении Шелли превращает полузатопленный памятник в мощное представление о течении времени. Поэма напоминает читателям, что природные силы положат конец правлению всех империй и жизни каждого человека, будь то король или простой человек. В последних строках стихотворения сопоставляются два очень разных символа: упавшая статуя, значительно уменьшенная по сравнению с прежним размером, и огромная, бесплодная и неизменная пустыня. Таким образом, статуя Озимандиаса символизирует человеческую смертность и малость перед лицом времени и природы.

Символизм в «Человеке-невидимке Ральфа Эллисона»

В десятой главе I Человек-невидимка главный герой книги идет работать на фабрику красок «Либерти» — производитель краски «так, чтобы в белый цвет можно было раскрасить картину. кусок угля, и вам придется взломать его кувалдой, чтобы доказать, что он не прозрачный насквозь »- где он с удивлением узнает, что рецепт блестящей белой краски на самом деле требует добавления нескольких капель черной краской.Символика черной краски, исчезающей в белом, является прямой ссылкой на «невидимость» черных людей в Америке — одну из главных тем книги Эллисона.

«Идея состоит в том, чтобы открыть каждое ведро и капнуть по десять капель этого вещества», — сказал он. «Затем вы перемешиваете, пока он не исчезнет. После того, как он смешан, вы берете эту кисть и рисуете образец на одной из них». Он достал из кармана пиджака несколько небольших прямоугольных досок и маленькую кисть. «Вы понимаете?»
«Да, сэр.«Но когда я посмотрел на белого выпускника, я заколебался; жидкость внутри была мертвенно черной. Он пытался меня обмануть?

Символика в фильме

Кинематографисты часто наделяют определенные объекты эмоциональной значимостью. Эти визуальные символы могут пролить свет на мотивации персонажа или сыграть важную роль позже в фильме.

Символизм в фильме Орсона Уэллса

Гражданин Кейн

В заключительной сцене фильма Орсона Уэллса « Гражданин Кейн » камера показывает сани с напечатанным на них словом «Бутон розы» — тем же словом, которое произносит газетный магнат Чарльз Фостер Кейн на смертном одре.Сам фильм изображает безжалостные усилия Кейна по укреплению власти в своей отрасли. Тем не менее, в свои последние минуты жизни он вспоминает сани, связанные с более счастливыми днями его юности. Сани «Бутон розы» можно охарактеризовать как символ юношеской невинности и идеализма Кейна, которые он потерял из виду в своем стремлении к власти. Сани — один из самых известных символов всего фильма.

Символизм в речах

Ораторы часто обращаются к символизму по тем же причинам, что и писатели: символы могут добавить эмоциональный вес речи и могут заменить широкие темы и центральные части их аргументов.

Символизм в инаугурационной речи Джона Ф. Кеннеди в 1961 году

В первых строках своей инаугурационной речи 1961 года президент Кеннеди утверждает, что его инаугурация является символом новой эры в американской истории, определяемой как почтением к прошлому, так и новаторством в грядущие годы:

Сегодня мы наблюдаем не победу партии, а праздник свободы, символизирующий как конец, так и начало, означающий как обновление, так и перемены. Ибо я поклялся перед вами и Всемогущим Богом в той же торжественной клятве, которую наши предки давали почти столетие и три четверти назад.

Здесь президент Кеннеди аргументирует символическое значение своего избрания, предполагая, что его День инаугурации символизирует прогресс в Америке, который скоро наступит. Хотя это не особенно тонкое использование символизма, утверждение Кеннеди о том, что его первый день в офисе представляет собой первый из многих шагов вперед для Америки, вероятно, оказало значительное эмоциональное воздействие на его аудиторию.

Символизм в речи Барака Обамы по случаю 50-летия маршей Сельмы

В своей речи по случаю 50-й годовщины маршей за право голоса Сельма — Монтгомери 1965 года президент Обама называет мост Эдмунда Петтуса (в Сельме, Алабама) символом. американского прогресса и устойчивости.

Американский инстинкт, который побудил этих молодых мужчин и женщин поднять факел и перейти через этот мост, — это тот же самый инстинкт, который побудил патриотов выбрать революцию, а не тиранию. Это тот же инстинкт, который привлекал иммигрантов из-за океана и Рио-Гранде; тот же инстинкт, который заставлял женщин тянуться к избирательным бюллетеням, а рабочих — организовываться против несправедливого статус-кво; тот же инстинкт, который побудил нас водрузить флаг на Иводзиме и на поверхности Луны.

В этом примере президент Обама почтил память активистов, которые были жестоко избиты военными после пересечения моста Эдмунда Петтуса во время демонстрации 1965 года в Сельме, штат Алабама.Сравнивая свою стойкость перед лицом жестокости полиции с другими яркими примерами американского сопротивления, такими как Американская революция, Обама утверждает, что демонстранты символизируют квинтэссенцию американской черты: приверженность обеспечению и защите личной свободы. Таким образом, в речи Обамы можно сказать, что переход через мост является символом долгой борьбы за гражданские права.

Почему писатели используют символизм?

Трудно найти литературное произведение, в котором отсутствует какая-либо символика.Символизм — важный литературный прием для создания сложных повествований, поскольку он позволяет писателям передавать важную информацию, не заявляя о вещах напрямую. Кроме того, широко распространено использование символики, потому что она может:

• Помогать читателям визуализировать сложные концепции и центральные темы и отслеживать их развитие.
• Предоставьте писателям возможность эффективно и искусно обмениваться большими идеями.
• Предложите читателям интерпретировать текст самостоятельно, вместо того, чтобы им прямо рассказывать, что имеет в виду автор.
• Придайте тексту эмоциональный вес.
• Скрывайте темы, которые слишком противоречивы, чтобы их открыто заявлять.
• Подразумевают изменение или развитие персонажей или тем за счет сдвигов в способах взаимодействия персонажей с определенными символами или в способах, которыми сами символы меняются с течением времени.

Другие полезные ресурсы по символизму

• Страница в Википедии о символах: Довольно теоретическое рассмотрение символизма, которое углубляется в конкурирующие определения термина, которые могут быть более сложными или подробными, чем это необходимо для многих читателей.Тем не менее, эта страница демонстрирует, насколько распространен символизм в языке и мышлении.
• Список из 7 фильмов с символизмом, о которых вы не заметили, от Cracked: Хотя предположения автора порой граничат с теориями заговора, в лучшем случае список демонстрирует, как художники могут использовать символы, чтобы похоронить рискованные темы в произведениях для массового потребления.
• Страница гипертекстов о лучших символах в поэзии и литературе: Объяснения здесь не особенно глубоки — конечно, не такие сложные, как символы, которые они обсуждают.Тем не менее, это полезно в качестве обзора стихов крупных писателей с примерами конкретной объектной символики.

Примеры и определение символизма

Определение символизма

Символизм — это литературный прием, который относится к использованию символов в литературном произведении. Символ — это что-то, что обозначает или предполагает что-то еще; он представляет собой нечто за пределами буквального значения. В литературе символом может быть слово, предмет, действие, персонаж или концепция, которые воплощают и вызывают ряд дополнительных значений и значимости.

Например, в своем стихотворении «Пламя и лед» Роберт Фрост использует символику, чтобы указать читателям, как мир может быть разрушен:

Некоторые говорят, что мир погибнет в огне,

Некоторые говорят, что во льду.

Из того, что я испытал на вкус

Я поддерживаю тех, кто любит огонь.

Но если бы ему пришлось погибнуть дважды,

Я думаю, что знаю достаточно о ненависти

Сказать, что для разрушения льда

тоже отлично

И хватило бы.

В стихотворении огонь символизирует разрушительные и всепоглощающие эмоции, такие как ревность, стремление к власти, гнев и импульсивность. Лед в стихотворении символизирует деструктивные и сдерживающие эмоции, такие как ненависть, безразличие, одиночество и изоляция. Конечно, поэт указывает читателю, что буквальные значения огня и льда делают их способными разрушить и покончить с миром. Однако именно символика огня и льда усиливает смысл и значимость стихотворения.

Общие примеры символизма в повседневной жизни

Повседневные слова, предметы и даже понятия часто имеют несколько значений.С течением времени определенные аспекты повседневной жизни и опыта развиваются по значению и связанному с ними значению, делая их символами чего-то помимо того, чем они являются на самом деле. Вот несколько распространенных примеров символизма в повседневной жизни:

• радуга — символ надежды и обещания
• красная роза — символ любви и романтики
• четырехлистный клевер — символ удачи или удачи
• обручальное кольцо — символ приверженности и супружества
• красный, белый, синий — символизирует американский патриотизм
• зеленый светофор — символизирует «иди или продолжай»
• цветение деревьев — символ весны
• Шляпа паломника — символ праздника Благодарения
• Знак доллара — символ денег, заработка, богатства
• изображение корзины для покупок — символ покупок в Интернете.

Примеры типов символики и их влияние.

Писатели используют множество типов символики, как для передачи смысла всем своим читателям, так и для того, чтобы дать возможность отдельным читателям делать свои собственные интерпретации и открывать смысл.Кроме того, разные типы символов создают разные эффекты для читателей, хотя общая цель символики как литературного средства состоит в том, чтобы улучшить читательский опыт работы с литературой.

Вот несколько примеров типов символики и их эффектов:

• эмоция : символы часто вызывают эмоциональные отклики у читателей, позволяя им вкладывать средства в сюжет и персонажей. Этот эмоциональный эффект символизма также производит неизгладимое впечатление на читателя литературного произведения.
• изображения : символы могут создавать образы и обеспечивать визуальные элементы, которые позволяют читателям понимать сложные литературные темы. Это также оказывает благотворное влияние на писателей, так как они не чувствуют чрезмерной зависимости от языка для объяснения предполагаемого значения.
• тематическая связь: символов могут связывать темы для читателей в рамках одного литературного произведения и всей литературы. Это позволяет лучше понять литературу как вид искусства.
• атрибуты символов: символов могут представлять различные атрибуты символов как в прямом, так и в переносном смысле.Это оказывает влияние на читателей, поскольку они могут определять черты характера и понимать свои действия на основе символики литературного произведения.
• более глубокое значение: символика также позволяет писателям передать более глубокий смысл в своих произведениях для читателя. Это создает многослойный эффект понимания, так что разные читатели могут найти свое собственное индивидуальное значение в литературном произведении, а отдельные читатели могут найти разные уровни значимости при каждом знакомстве с литературным произведением.

Известные примеры символизма в фильмах

Символизм — это прием, который используют также многие кинохудожники. Символизм в кино позволяет зрителям устанавливать связи и понимать смысл, повышая развлекательную и тематическую ценность фильма.

Вот несколько известных примеров символизма в известных фильмах:

• белая ковбойская шляпа = герой классического вестерна
• пересмешник = невинность в Убить пересмешника
• воздушных шаров = надежды и мечты в Disney’s Up
• перья = начало и конец в Форрест Гамп
• Дорога из желтого кирпича = улица, вымощенная золотом Волшебник из страны Оз
• подбрасывание монеты = судьба, шанс, свобода воли в Нет страны для стариков
• туман = замешательство и неизвестность в Apocalypse Now
• cat = дом и принадлежность в Завтрак у Тиффани
• дверей = разделение и переход в Крестный отец
• олень = добыча и уязвимость в Get Out

Разница между символизмом и мотивом

Символизм и мотив — это эффективные литературные приемы, которые могут казаться синонимичными. ymous или взаимозаменяемые.Однако в литературе эти устройства служат разным целям. Символизм как средство использует символы, так что понятие слова или предмета представляет нечто, выходящее за пределы его буквального значения. Символы могут встречаться в литературе по одному или несколько раз. Мотив — это повторяющийся элемент в форме изображения, фразы, ситуации или концепции, который является неотъемлемой частью сюжета и встречается несколько раз на протяжении всего литературного произведения и подчеркивает или привлекает внимание к общей теме.

Примеры символизма в литературе

Символизм — это эффективное литературное средство, используемое писателями для связи с читателями и позволяющего им активно участвовать в понимании более глубокого смысла литературного произведения.Писатели используют символизм, чтобы вызвать эмоции, создать чувственный опыт и продемонстрировать художественное использование языка, чтобы слова имели как буквальное, так и переносное значение. Вот несколько примеров символики в литературе:

Пример 1:

Стеклянный зверинец (Теннесси Уильямс)

Да, фильмы! Посмотрите на них — все эти гламурные люди, у которых есть приключения, все поглощают, поглощают все это! Вы знаете, что происходит? Люди ходят в кино вместо того, чтобы переезжать! Предполагается, что у голливудских персонажей есть все приключения для всех в Америке, в то время как все в Америке сидят в темной комнате и смотрят, как они их ждут! Да, пока не будет войны.Вот тогда приключения станут доступны массам! Блюдо для всех, не только для Гейбла! Потом люди в темной комнате выходят из темной комнаты, чтобы сами пережить приключения — Гуди, ладно! — Теперь наша очередь ехать на южный морской остров — совершить сафари — быть экзотикой, далекой!

В пьесе Уильямса персонаж Тома часто ходит в кино, чтобы избежать однообразия и давления своей жизни дома с матерью и сестрой. Таким образом, фильмы предлагают Тому как буквальный, так и образный побег из его дома, хотя это пассивный побег в темноте без настоящего приключения.Фильмы символизируют мечты и фантазии Тома, а также их недостижимость и выдуманную реальность. В этом отрывке Уильямс также артистично и иронично использует слово «кино» в том смысле, что поход в кино заставляет Тома чувствовать себя более застойным, застрявшим и неподвижным.

Пример 2:

Урок (Тони Кейд Бамбара)

Мисс Мур выстраивает нас перед почтовым ящиком, откуда мы начали, кажется, много лет назад, и
У меня болела голова от того, что я так много думал.И мы наклоняемся друг к другу, чтобы выдержать лекцию
о тягучей заднице, которой она всегда заканчивает нас в конце, прежде чем мы благодарим ее за то, что она утомила нас до слез.
Но она просто смотрит на нас, как будто читает чайные листья. Наконец она говорит: «Ну, а что вы думаете о F.A.0.
Шварц? »

Рози Жираф бормочет: «Белые сумасшедшие».

В рассказе Бамбары знаменитый магазин игрушек в Нью-Йорке F.A.O. Schwarz является символом экономического благополучия и несерьезных расходов.Персонаж мисс Мур, приводя в магазин игрушек группу чернокожих детей из неблагополучных семей, также хочет, чтобы F.A.O. Шварц рассматривался как символ системного расового и социального разделения в Америке, а также денежного разделения. Показывая эту группу детей столь возмутительно дорогому магазину игрушек, мисс Мур намеревается преподать им урок и привить более глубокую концепцию неудачных американских возможностей и равенства через символику F.A.O. Schwarz.

Пример 3:

Великий Гэтсби (F.Скотт Фицджеральд)

И пока я сидел и размышлял о старом неизвестном мире, я подумал о чуде Гэтсби, когда он впервые увидел зеленый свет в конце пристани Дейзи. Он прошел долгий путь к этой голубой лужайке, и его мечта, должно быть, казалась настолько близкой, что он не мог не уловить ее. Он не знал, что это уже позади него, где-то в глубокой безвестности за городом, где темные поля республики катились в ночи.

Гэтсби верил в зеленый свет, оргастическое будущее в этом году год от года отступает перед нами.Тогда это ускользнуло от нас, но это неважно — завтра мы побежим быстрее, дальше протянем руки. . . . И в одно прекрасное утро…

Итак, мы плыли, лодки против течения, непрестанно возвращаясь в прошлое.

Зеленый цвет — сильный мотив в романе Фицджеральда, часто используемый для усиления темы денег, богатства и материализма. Зеленый свет через воду от дома Гэтсби действительно играет роль в этом цветовом мотиве; однако Фицджеральд использует зеленый свет в конце пристани Дейзи как символику в романе.Фактически, как упоминает рассказчик Ник Каррауэй в приведенном выше отрывке, Гэтсби «верит» в зеленый свет из-за того, что, по его мнению, он символизирует.

Свет не только символизирует будущие надежды и мечты Гэтсби, особенно с точки зрения его любви к Дейзи, но и зеленый цвет света символизирует для Гэтсби разрешение следовать этим надеждам и мечтам и следовать им. Несмотря на знание того, что Дейзи — замужняя женщина, Гэтсби рассматривает зеленый свет как руководство и сигнал, чтобы продолжить его тщетные поиски, чтобы победить Дейзи.

Примеры символизма в поэзии

Символизм — это передать скрытый смысл читателю или слушателю. Он рассказывает нам о художественном выражении и представляет абстрактные идеи. Писатель может использовать в качестве символа человека, место, слово, действие и объект. Чтобы передать свое настроение и эмоции, писатель использует символизм. Это может быть визуальный образ или жест. Это помогает создавать смыслы и эмоции в письменной форме. Обычно символизм содержит несколько смысловых слоев, которые украдены в разных аспектах и ​​концепциях.Это придает письму глубину, которую нельзя выразить прямо. Это помогает писателю выразить свои мысли на нескольких уровнях. Ниже приведены некоторые примеры:

Ач! Подсолнух — Уильям Блейк

Ах Подсолнух, уставший от времени,
Кто противостоит шагам солнца;
В поисках сладкого золотого края
Где путь путешественника завершен;

В этом стихотворении подсолнух используется как символ человека, а «солнце» символизирует жизнь. Эти строки на самом деле рассказывают о жизни человека, о том, как проходит цикл нашей жизни.Как поколение за поколением человек идет по тем же тропам, которые прошли предыдущие.

Дождь — Уильям Х. Дэвис

Я слышу, как листья пьют дождь;
Я слышу богатые листья наверху
Раздача бедных внизу
Капля за каплей;
Это сладкий шум слышать
Эти зеленые листья пьют около

В этом стихотворении поэт использует дождь как символ, чтобы показать классовые различия в обществе. Поскольку дождь падает на листья, верхний получает от этого больше пользы, так же как и высший класс общества.Затем капли скатываются к нижним листьям, поэтому дождь приносит им меньше пользы, поэтому разница в классах сохраняется. Богатые отдают остатки бедным.

Дикая астра — Сара Тисдейл

Весной я спросила у ромашек
Если его слово было правдой,
И умные, ясноглазые ромашки
всегда знали
Теперь поля коричневые и бесплодные,
Горькие осенние удары ,
И всех дурацких астр
Никто не знает

В этом стихотворении поэт говорит о возрасте и сезоне параллельно.Весна и ромашки здесь используются как символ молодости. Время цветения и счастья, когда все вокруг выглядит красиво. Позже коричневое, бесплодное поле и осень символизируют преклонный возраст, а затем наступает зима, что означает время смерти. Слово горькое здесь означает признание конца молодости и амбиций.

Его исповедь — архиепископ

Внутреннее кипение
С яростным негодованием
В горечи моей души
Услышь мое заявление.
Я из одной стихии,
Легкость, моя материя,
Достаточно засохшего листа
Чтобы ветры разлетелись.

В этом стихотворении засохший лист — символ старости и приближающейся смерти. Ветер — символ неисчислимой или безграничной разрушительной силы природы и беспорядка. Здесь поэт сравнивает себя с засохшим листом, который находится во власти природы.

Пастбище — Роберт Фрост

Я иду чистить пастбище весной;
Я остановлюсь только, чтобы сгребать листья
(и подождать, пока вода очистится, я могу):
Я не уйду надолго.-Ты тоже придешь.

Я пойду за теленком
Это стоит рядом с матерью. Он такой молодой,
Он шатается, когда она облизывает его языком.
Я не уйду надолго. — И ты тоже.

Здесь пастбище символизирует мир. «Очистить источник пастбища» означает очистить себя от греха. Листья здесь используются как грехи, которые лежат в сердце. «Ждать, чтобы вода очистилась» означает ждать, пока сердце не очистится от грехов. «Оно шатается, когда она лижет его языком» означает, что Бог пошлет своего посланника, чтобы вести людей.

Нарциссы — Уильям Вордсворт

Я блуждал одиноким облаком
Который плывет по долинам и холмам,
Когда вдруг я увидел толпу,
Множество золотых нарциссов;
Рядом с озером, под деревьями,
Порхает и танцует на ветру.

Здесь нарциссы символизируют новое начало или возрождение. Это связано с весной — временем зарождения новой жизни. Нарциссы — это первые цветы, распускающиеся после зимы.Их танцы на самом деле приветствуют весну.

Потому что я не мог остановиться ради смерти — Эмили Дикинсон

Потому что я не мог остановиться ради смерти —
Он любезно остановился для меня —
Экипаж держался, но только мы —

Мы прошли школу, где стремились дети
В перерыве — в кольце —
Мы прошли Поля созерцания зерна —
Мы прошли Заходящее солнце —

В этом стихотворении карета является символом смерти, которая внезапно прибывает, чтобы забрать своих пассажиров или умирающего, не сообщая об этом. их.В следующей строфе поэт символически описал три стадии человека. Школа — символ детства. «Глядя на зерно» — это символ молодости, этап эмоций и амбиций. Затем она дала символ «заходящего солнца», что означает старость и конец жизни.

Ода Соловью — Джон Китс

В каком-то мелодичном сюжете
Буковой зелени и бесчисленных теней,
Самая лучшая песня лета в безудержной легкости.

О, за черновик винтажа! это было
Прохладный долгий век в глубоко копанной земле,
Вкус флоры и зелени страны,
Танец и провансальская песня и загорелое веселье!

Соловей в оде — центральное изображение и символ.Музыка, которую он производит, является символом красоты, способом общения человека с природой. Согласно греческой мифологии, соловей является символом любви, поэтому Китс использовал его для того же самого.

Красная, красная роза — Роберт Бернс

О, моя любовь подобна красной красной розе
Это только что выросло в июне;
O my Luve подобна мелодии
Она сладко играет в мелодию.

В начальных строках стихотворения роза используется как символ двумя разными способами.Во-первых, он используется как символ любви, как это принято во многих культурах. Разные цвета роз имеют разное значение. Красный цвет символизирует настоящую любовь. Во-вторых, это символ непостоянства, поскольку он недолговечен. «Недавно выросшая роза», которая живет недолго, он имеет в виду, что эта любовь может длиться недолго.

На Луну — Перси Биши Шелли

Ты бледнешь от усталости
Взбираешься на небеса и созерцаешь землю,
Блуждаешь без компаньонов
Среди звезд, которые имеют другое рождение, —

В этом стихотворении поэт символизировал луну за ее одиночество и безответную любовь.Он описывает это как «блуждание без товарищей». Луна одна на небе вместе со скоплениями звезд как человек. Он отправляется в бесконечное путешествие в одиночестве.

Примеры символизма в искусстве

Символизм — передать скрытый смысл читателю или слушателю. Он рассказывает нам о художественном выражении и представляет абстрактные идеи. Однако поэзией и литературой дело не ограничивается. Символизм — один из важнейших элементов, придающих глубину искусству; это может быть цвет картины или изображение персонажей, значимых или символических для некоторых конкретных тем.Художник использует символизм, когда хочет вложить в картину эмоции и идеи, которые мы не можем ощутить своими пятью чувствами. Все дело в том, чтобы показать, а не рассказать. Вот несколько примеров символизма в искусстве.

Юпитер и Семела — Гюстав Моро

На этой картине изображен миф о любви Юпитера и божественного бога богов; Семела. Эта картина символизирует союз человечества с божественным, заканчивающийся смертью. В этой картине проявились темы смерти, разложения и воскрешения.Фигура Юпитера предполагает изоляцию сновидящего художника и жизнь идей. Эта картина также символизирует неврозы (навязчивые идеи) современности.

Глаз, похожий на странный воздушный шар, устремляется к бесконечности — Одилон Редон

На приведенном выше рисунке глаз в большом масштабе является символом духа, поднимающегося из мертвой материи. болота. Физический орган, который смотрит на божественное, несет череп.Эта работа вызывает ощущение таинственности в мире снов. Голова — символ зарождения воображения.

Смерть и маска — Джеймс Энсор

В этой работе Энсор придает жизненные качества черепу смерти в центре с его пугающей ухмылкой и маске людей. Маска пытается прикрыть духовную пустоту упадка времен. Легкая и яркая палитра намекает на прихоть и нелепость своего времени. Необработанные цвета и дикая текстура — это символы, которые раскрывают слои человеческой психики, которые проникают в ее глубину.

Три невесты — Ян Тороп

Худые фигуры с тонкими руками и выразительными жестами происходят из яванского кукольного театра. Здесь Ян помещает три ступени души: невесту, посвященную Христу, невесту, посвященную земной любви, и сатанинскую невесту, украшенную ожерельем из маленького черепа и держащую маленькую змею. Чаша с кровью символизирует чистоту эмоций и страстей. Ложе из шипов символизирует боли.Колокольчики в прибитых пальцах символизируют звук колокольчиков внутри художника и пробуждают чувства. Художник пытается связать человека с духовным миром.

Танец жизни — Эдвард Мунк

Это произведение искусства представляет три стадии женщины. Женщина в белом — символ девственницы; красный — символ плотской опытной женщины, а женщина в черном — сатанинская, изображенная в возрасте одного года. Сцена на спине символизирует вечность, необъятное неизведанное и, наконец, смерть.Танец символизирует мирские дела и веселье. Таким образом, танец жизни — это также танец смерти. Также очень хорошо прорисована тема отчуждения и изоляции.

Желтый Христос — Поль Гоген

На нем изображено распятие Христа в девятнадцатом веке. Желтый цвет — символ замкнутости и набожности крестьян. Платья персонажей представляют регионы, к которым они принадлежат. Осенний фон на самом деле — это желание уйти от городской суеты.

Плачущий паук — Одилон Редон

На этом изображении изображен плачущий паук с девятью лапами, нарисованными углем. Человеческое лицо на девяти ногах с пустыми и незаполненными глазами говорит о пустоте желаний и мира. Паук имеет значение того, как мы создаем паутину наших выборов, а затем мы ловим себя в них. Слезы символизируют сожаления в жизни. Бесцветный фон символизирует фальшивые жизни, в которых мы живем.

Надежда — Джордж Фредерик

На нем изображена женщина с завязанными глазами, сидящая на глобусе и играющая на лире на одной струне.Фон пустой. Меланхолия картины усиливается мягкими мазками кисти. Женщина представляет собой слепоту по отношению к психическому состоянию, которое она воплощает. На самом деле это безнадежность по отношению к реальности и отчаяние против надежды. Серый фон — символ печали в настроении и окружении. Согнутая женщина пытается услышать слабую музыку — символ малейшей надежды.

Буря — Эдвард Мунк

Место действия — норвежское побережье, где Эдвард в основном проводил отпуск.Все персонажи этого произведения — женщины. Они прикрывают ухо от воющего звука бури. Небо сероватое, так как собирается дождь, но также вызывает элемент тьмы; гнутые деревья показывают сильный ветер. Спасение от бури — это на самом деле побег от внутренней бури. Преобладает эффект страха, которого боятся женщины. Темные цвета выражают чувство депрессии.

Мона Лиза — Леонардо да Винчи

Мона Лиза — одно из самых любимых и загадочных произведений искусства.Известно, что это портрет жены Франческо дель Джокондо. Загадочное выражение лица Моны Лизы кажется одновременно соблазнительным и отстраненным. Улыбка Моны Лизы — центральный мотив произведения. Именно это представление делает его шедевром. Сзади извилистые дороги — символы жизненных проблем. Размытые очертания, изящная фигура, драматические контрасты света и тьмы усиливают его символичность. Поза сидя представляет собой образ Пирамиды, «сидение Маддоны». Позы рук символизируют чувство дистанции между зрителем и сидящим.Полуулыбка Моны Лизы символизирует возможное счастье в мире или даже гордость.

Звездная ночь — Винсент Ван Гог

Эта картина лучше всего передает эмоции художника. Многие критики сходятся во мнении, что полумрак ночного неба отражает стремление художника преодолеть свою болезнь. Очень хорошо изображена взаимосвязь огня, тумана и воды. Это попытка выразить состояние шока, а кипарисы, оливковые деревья и горы послужили катализатором для художника.Холм поднимался круто и резко, угрожающе, угрожая утащить одинокую душу в головокружительные глубины. Дерево, уходящее в небо, является символом связи между землей и небом. Движение ветра — это путешествие души.

Идите вперед и исследуйте произведения искусства вокруг вас, иногда они рассказывают вам всю историю без каких-либо слов.

Примеры символизма в литературе

Символизм часто используется в литературе для рисования красочных сцен.Это дает писателю художественное выражение, которое заменяет вежливое письмо. Помимо этого, символизм также позволяет читателям визуализировать сложные или трудные предметы. И, по крайней мере, он предоставляет читателям местного книжного клуба возможность разбирать различные строки текста в поисках скрытого смысла.

Символизм может быть объектом, человеком, ситуацией, событием или действием, имеющим более глубокое значение в общем контексте за пределами поверхностного понимания. При правильном использовании он может улучшить текст и дать читателю более глубокое понимание.Вместе давайте познакомимся с некоторыми примерами символизма в литературе.

Символизм в романах и пьесах

Несомненно, вы встречали символизм в некоторых из ваших любимых книг. Ниже мы обсудим некоторые из классических произведений, например «Грозовой перевал», и перейдем к более современным произведениям искусства, включая серию о Гарри Поттере.

Грозовой перевал, автор Эмили Бронте

Эмили Бронте пошла на символизм прямо в названии своего романа. «Грозовые высоты» символизируют дикую природу людей, вовлеченных в историю.Похоже, если бы Бронте могла выразить себя символом над буквальным, она бы это сделала. Внизу листва в лесу символизирует постоянно меняющуюся природу любви. А камни под поверхностью представляют собой необходимую боль, возникающую из-за любви к кому-то.

Моя любовь к Линтону подобна листве в лесу. Время изменит это; Я прекрасно понимаю, как зима меняет деревья. Моя любовь к Хитклиффу похожа на вечные скалы под источником небольшого видимого удовольствия, но необходимого.

Аврора Ли, Элизабет Барретт Браунинг

Аврора Ли — эпический роман Элизабет Барретт Браунинг. На протяжении своей работы она исследует множество идеалов, но, похоже, женщины были для нее центром внимания. Вместо того чтобы сказать: «Женщин недооценивают», она сравнивает их с тапочками, в которые бездумно надевают ночью.

Работы женщин символичны.

Шьем, шьем, пальчики колем, зрение тупим,

Что производит? Пара тапочек, сэр,

Чтобы одеться, когда вы устали

Гарри Поттер из серии Дж.К. Роулинг

J.K. Роулинг чем-то похожа на Шекспира. Каждый писатель овладел множеством риторических приемов в одном произведении искусства. О том, как Роулинг использовала символизм в своей серии Гарри Поттер , написаны целые тезисы. Давайте взглянем на некоторые из наиболее ярких примеров:

• Шрам Гарри символизирует его храбрость, как почетный знак. В конце концов, он переживает крупную битву за крупной битвой. Но он многогранен, потому что можно утверждать, что он также означает эмоциональную чувствительность, поскольку больно, когда кто-то направляет к нему ненависть.
• Имя Альбуса Дамблдора является символом его личности. Дамблдор в переводе с древнеанглийского означает шмель, и он любил напевать. Альбус означает «белый», что может символизировать белого волшебника или хорошего волшебника.
• Золотой снитч символизирует духовное просвещение, к которому стремится каждый «ищущий».
• Knockturn Alley — символ тьмы и зла. Разве само по себе название не похоже на ночную жизнь? Неудивительно, что ночью в этом переулке практикуются Темные искусства.

Как вам это понравится Уильям Шекспир

Как вам понравится — одна из многих пьес Шекспира.Он берет большую картину — мир — и символизирует ее в меньшем масштабе — сцену. Между тем «игроки» — это символ для людей мира. Мы все являемся частью сцены, и у каждого из нас есть своя часть.

Сцена всего мира,

И все мужчины и женщины просто игроки;

у них есть свои выходы и свои входы;

И один человек в свое время играет много ролей.

Другие литературные примеры символизма

Литература полна символических элементов.Давайте рассмотрим еще несколько примеров символизма. Возможно, у вас возникнет желание взять одну из этих книг в следующий поход в библиотеку!

• В романе Эли Визеля Ночь ночь используется на протяжении всей книги, чтобы символизировать смерть, тьму и потерю веры.
• В книге Натаниэля Хоторна «Алая буква » буква «А» символизирует прелюбодеяние.
• В книге Лоррейн Хэнсберри «Изюм на солнце » растение на подоконнике символизирует нужду и надежду.Подобно тому, как растению нужно солнце, чтобы расти, у нас тоже есть потребности.
• В книге доктора Сьюза Как Гринч украл Рождество! , Гринч крадет символы Рождества, такие как деревья, подарки и еда, чтобы в конце концов выяснить, что Рождество было чем-то большим, чем эти материальные вещи.
• В «Гензеле и Гретель » Энгельберта Хумпердинка хлеб символизирует комфорт, а хлебные крошки — дорогу домой.

Символизм в стихотворениях

Без сомнения, поэзия — это письменная форма искусства.Красивые образы написаны в пространстве нескольких строф. Вас не удивит, что поэты — большие поклонники символизма. Это позволяет им глубоко изучить концепции и изобразить их интересными терминами, которые, как мы надеемся, пробудят воображение читателя.

«Ворон» Эдгара Аллана По

Какие мысли вызывает у вас черный ворон? Мы привыкли думать о них как о носителях дурных предзнаменований. Возможно, все началось с Эдгара Аллана По. Тем не менее, он использует черную птицу, чтобы обозначить смерть и утрату в том, что, возможно, является его самым известным стихотворением из всех.

Откройте здесь Я бросил ставни, когда, с большим флиртом и трепетом,

Туда ступил величественный Ворон святых былых дней;

Ни малейшего почтения он сделал; ни на минуту не останавливался и не останавливался он;

Но с видом лорда или леди, восседающего над дверью моей комнаты —

На бюсте Паллады прямо над дверью моей комнаты —

Сидел, сидел, и ничего более

[. . . ]

Но Ворон, одиноко сидевший на безмятежном бюсте, говорил только

Это одно слово, как будто его душа в этом одном слове излилась.

Ничего, кроме того, что он произнес — ни пера, потом он трепетал —

До тех пор, пока я не пробормотал: «Другие друзья летали раньше —

.

«Она жила среди нетронутых дорог» Уильяма Вордсворта

Уильям Вордсворт точно знал, как заставить женщину почувствовать себя особенной. В строках ниже он использует «источники Голубя», «фиалку у замшелого камня» и звезду, «сияющую в небе» как символы тихой, незнакомой женщины, которую он очень любил.

Она жила среди нетронутых путей

У источников Голубь,

Служанка, которой некому было хвалить

И очень мало любить:

Фиалка у мшистого камня

Наполовину скрыта от глаз!

— Справедливо как звезда, когда только один

Сияет в небе.

Она жила неизвестно, и мало кто мог знать

Когда Люси перестала существовать;

Но она в могиле, и, о,

Разница для меня!

«Иней древнего мореплавателя» Сэмюэля Тейлора Кольриджа

В приведенном ниже стихотворении Сэмюэл Тейлор Кольридж рассказывает об альбатросе или большой птице, которую вот-вот повесят на шею главного героя. Однако это не просто какая-то странная форма наказания. И птица не просто птица.Скорее, это символ ужасного греха, который он совершил, убив птицу. Это отражает бремя, которое он должен нести в результате.

А! ну день! какое зло выглядит

Из старых и молодых!

Вместо креста Альбатрос

У меня на шее висело.

«Он желает одежд небесных» У.Б. Йейтс

В этом стихотворении Уильям Батлер Йейтс говорит о «небесах». Он хотел бы подарить своей возлюбленной вышитые небеса ткани.В конце концов, однако, он говорит, что слишком беден, чтобы обеспечивать ее этими вещами.

Однако, даже если бы у Йейтса были все деньги мира, он все равно не мог позволить себе покупать небеса. В этом стихотворении его бедность рассматривается как символ его (самооценки) отсутствия таланта, духа или воображения.

Если бы я вышил одежды небес,

Украшенный золотым и серебряным светом,

Синие, тусклые и темные ткани

Ночи и света и полулегкого света,

Я расстелил бы под ногами тряпки:

Но я, будучи бедным, мечтаю только о себе;

Я раскинул мечты под твоими ногами;

Поступай мягко, потому что ты попадаешь в мои мечты.

Символизм никогда не выходит из моды

Символизм — это риторический прием, который никогда не выходит из моды. Это позволяет писателям раскрывать новые истины, относящиеся к их посланию или теме. Это также позволяет им осознать красоту — или борьбу — жизни осмысленным и уникальным образом.

Символизм, пожалуй, один из самых сильных литературных приемов писателей. Многое можно сказать, прячась за символами, исходящими от природы и повседневной жизни.Почему бы не углубиться в символизм в поэзии? Наслаждайтесь этими примерами символизма в поэзии.

Символизм: общие примеры в жизни и литературе

Знание общих символов может углубить ваш опыт чтения, а также обогатить ваше собственное письмо.

Символы

работают, придавая тексту дополнительный смысл и выражая общие идеи всего в нескольких словах. Научившись понимать символы в литературе, вы сможете раскрыть новый смысл в некоторых из ваших любимых историй и найти связи с более крупными темами.

В этом посте мы дадим определение символизму, определим общие символы в литературе и проанализируем важные символы в известных произведениях.

Что такое символизм?

Символы — это объекты, которые несут значения или представляют идеи. Однако символы также могут принимать форму слов, изображений, цветов или действий. (Например, крест является символом христианства; красные полосы на американском флаге олицетворяют храбрость и доблесть.)

Символы также можно найти практически в каждом виде искусства: в наших любимых песнях, в фильмах и, конечно же, в литературе.

Что делает символы настолько интересными, так это то, что их значения могут меняться в зависимости от контекста или даже культуры. Таким образом, чтобы понять его предполагаемое значение, важно понимать, где, когда и как используется символ.

Примеры символизма

Некоторые символы настолько укоренились в традициях, что вы, вероятно, не задумывались о них. Например:

• Невесты носят белое, потому что белый цвет символизирует чистоту.
• Змеи часто символизируют зло или порчу.
• Поднятие указательного и среднего пальцев вверх может символизировать мир или, как вариант, победу.
• Окна могут олицетворять возможности или свободу. Однако закрытое окно также может означать попадание в ловушку.
• Яблоки традиционно символизируют знания, благодаря их значению в Библии.

Хотя вы можете не задумываться о символах в повседневной жизни, в литературе важно обращать внимание на ключевые символы, чтобы получить более глубокое понимание произведения.

Обозначения в литературе

Знакомство со следующими символами может помочь углубить ваш опыт чтения (или письма).Хотя эти объекты не всегда несут в тексте символическое значение, это одни из наиболее распространенных символов, используемых в литературе.

Реки: В литературе реки обычно являются символами жизни. Начало рек, обычно это небольшие горные ручьи, можно рассматривать как отправную точку жизни, а точку их слияния с океаном можно рассматривать как конец жизни.

Реки также могут символизировать свободу. Например, в книге Тома Сойера «Приключения Гекльберри Финна » река Миссисипи олицетворяет свободу как Джима, так и Гека, потому что она предлагает им побег и, в конечном счете, ведет их через историю.

Дождь: Дождь обычно символизирует возрождение или поворотный момент. Подобно крещению, оно часто означает новый старт для персонажей, попавших в него.

Один из старейших примеров взят из библейской истории о Ноевом ковчеге: сильный шторм приносит разрушения, но в конечном итоге знаменует начало новой жизни на Земле.

Зима: Зима чаще всего символизирует смерть или застой.

В книге К.С. Льюиса Лев, колдунья и платяной шкаф зимний сезон отражает безнадежность жизни под властью Белой ведьмы.

Весна: Весна — пора молодости, любви и возрождения. Весна обычно изображается в искусстве, например, в картинах Боттичелли Рождение Венеры или Primavera .

Осень / Осень: Это время года обычно означает упадок или близость к смерти.

Один пример, демонстрирующий символический контраст между весной (молодостью) и осенью (близость к смерти), можно найти в стихотворении Сары Тисдейл «Дикие астры»:

«Весной я спросил у ромашек
, Верны ли его слова,
И умных, проницательных ромашек
Всегда знал.

Теперь поля коричневые и бесплодные,
Горькие осенние дуновения,
И всех глупых астр,
Никто не знает ».

Лето: Вы когда-нибудь замечали, что большинство ваших любимых книг и фильмов о взрослении происходит летом? Это не совпадение. Лето часто символизирует зрелость или знания.

Когда вы встретите перечисленные выше символы, спросите себя, как эти альтернативные значения могут вписаться в контекст, и подумайте, как они могут придать дополнительный смысл истории.

Примеры из литературы

Следующие символы имеют решающее значение для понимания центральных тем соответствующих историй. Это лишь несколько примеров широко известных в литературе символов:

Свет и огонь в Франкенштейн :

В этом романе свет символизирует знание и просвещение, в то время как огонь может доказать, что то, что приносит свет, может также навредить.

Это очевидно при первой встрече монстра с огнем:

«Однажды, когда меня угнетал холод, я обнаружил костер, оставленный бродячими нищими, и был охвачен восторгом от тепла, которое я испытал от него.От радости я сунул руку в тлеющие угли, но быстро вытащил ее с криком боли. Как странно, подумал я, что одна и та же причина вызывает противоположные следствия! »

Знания Виктора Франкенштейна также привели к созданию, но в конечном итоге повредили всем вокруг него — все, кого он любил, были убиты чудовищем, которое он оживил.

Раковина в Повелитель мух :

Ракушка быстро становится символом власти, когда группа мальчиков оказывается на острове.Он начинается как инструмент защиты демократии и свободы слова: для поддержания порядка каждому мальчику будет предоставлена ​​возможность держать раковину и беспрепятственно выражать свои мысли.

Однако раковина работает только до тех пор, пока мальчики верят в ценности, которые она символизирует. Поскольку соблюдение правил становится невозможным без последствий, один из мальчиков, Джек, предлагает более тоталитарный подход:

«Раковина нам больше не нужна. Мы знаем, кто должен что-то говорить … пора некоторым людям понять, что они должны хранить молчание и предоставить решение всем остальным из нас.”

С этого момента к неповиновению применяются суровые наказания, и между теперь разрозненными группами на острове вспыхивает война. Демократия, представленная раковиной, заменяется более жестокими инстинктами человеческой натуры.

Лес в Алое письмо :

В «Алая буква » лес резко контрастирует с пуританским обществом, в котором происходит большая часть романа. Это мрачно и таинственно, где не установлены законы и люди исповедуют свои грехи:

«… проходы темного, непостижимого леса открыты ей, где дикость ее природы могла ассимилироваться с людьми, чьи обычаи и жизнь были чужды закону, осудившему ее.”

Лес также является частью природы, поэтому он может быть связан с человеческой природой и инстинктами, которые подавляются пуританским обществом, которое избегало Эстер Принн.

Зеленый свет в Великий Гэтсби :

Для Джея Гэтсби зеленый свет, сияющий от пристани Дейзи, олицетворяет его поиски Дейзи и американскую мечту, за которой он провел большую часть своей жизни.

В то время как сам свет символизирует любовь Гэтсби к Дейзи, его зеленый цвет символизирует деньги и жадность, которые привели Дейзи к той жизни, в которой она сейчас застряла.

Рассказчик рассказа Ник Каррауэй лучше всего характеризует недостижимый зеленый свет в последних строках книги:

«Гэтсби верил в зеленый свет, оргастическое будущее с каждым годом отступает перед нами. Тогда это ускользнуло от нас, но это неважно — завтра мы побежим быстрее, дальше протянем руки … И в одно прекрасное утро …
Итак, мы бьем, лодки против течения, непрестанно возвращаясь в прошлое «.

Хотя Фицджеральд написал Великий Гэтсби в контексте ревущих двадцатых годов и всего его избытка, символ зеленого света и все, что он олицетворяет, остается актуальным даже в современном обществе.

Важность символизма

Поскольку символы придают произведению двойное значение, они также заставляют читателя задуматься о тексте на более глубоком уровне. Если бы писатель изложил в точности то послание, которое он хотел, чтобы мы вынесли из его рассказа, читать его было бы не так интересно.

Наши интерпретации текста могут меняться по мере нашего роста, но именно это делает процесс чтения уникальным для каждого из нас.

Какие символы в литературе или кино вам нравятся больше всего? Не стесняйтесь делиться в комментариях ниже!

Если вам понравился этот пост, вам также может понравиться:

Как автор блога TCK Publishing, Кэлин любит создавать забавный и полезный контент для писателей, читателей и творческих людей.У нее есть степень в области международных отношений с небольшой специализацией в области итальянских исследований, но ее истинной страстью всегда было письмо. Удаленная работа позволяет ей делать еще больше из того, что она любит, например путешествовать, готовить и проводить время с семьей.

Что такое символизм? | Справочник штата Орегон по литературным терминам

«Что такое символизм?» Расшифровка стенограммы (Испанские и английские субтитры доступны в видео. Нажмите ЗДЕСЬ, чтобы увидеть текст на испанском языке)

Гилад Эльбом,

Символизм — это идея, что вещи представляют собой другие вещи.Под этим мы подразумеваем то, что мы можем посмотреть на что-то — скажем, на цвет красный — и сделать вывод, что он представляет не сам красный цвет, а что-то за его пределами: например, страсть, любовь или преданность. Или, может быть, наоборот: неверность. Красный цвет также может обозначать кровь. Это также может означать остановку — когда вы приближаетесь к светофору. Это может символизировать коммунизм. Другими словами, это может означать все, что вы хотите. Другими словами, это означает все. Или: это ничего не значит, потому что, если вы можете приписать ему какую-либо символическую интерпретацию, у него нет внутренней ценности, нет фиксированного, неизменного или универсального значения.У него нет особого качества, которое определяло бы его как символ одной конкретной вещи.

Итак, возникает вопрос: существуют ли универсальные символы, передающие согласованные концепции? Мы могли бы говорить, например, о , белом, , символе чистоты, невинности или жизни. Но опять же, это было бы очень поверхностным чтением литературы, потому что белый также может обозначать бледность, бескровность, безжизненность и смерть. Итак, еще раз, если белый цвет может обозначать одно и противоположное — жизнь и смерть, — что это за символ?

Более изощренный подход к символизму — сказать, что вещи обладают символическими качествами только в определенных контекстах, а иногда они вообще ничего не символизируют.Если мы хотим процитировать Гертруду Стайн: иногда роза — это роза — это роза. Иногда роза не означает любви, ухаживания, страсти, желания или преданности — или чего-то еще, кроме нее самой. Некоторые цветы бывают красными, другие — белыми или синими, и они не имеют никакого символического значения ни в реальной жизни, ни в литературе.

Я думаю, что очень заманчиво рассматривать каждый элемент в литературе как символ чего-то. Например, надвигающаяся на горизонте буря должна быть символом эмоционального потрясения, которое переживает главный герой; или черная машина, на которой ездит главный герой, — предзнаменование его смерти; и так далее.Важно помнить, что иногда шторм на горизонте просто означает плохую погоду. Некоторые кошки белые, некоторые черные, некоторые рыжие. Это не означает, что белые кошки более невинны или чисты, или что владельцы черных кошек — болезненные персонажи, которые собираются умереть. Мы все умрем, и, к сожалению, раньше, чем мы думаем.

Так где же мы видим символы более умные, символы более сложные, более сложные? Я думаю, что все зависит от контекста, и я думаю, что умные литературные произведения могут устанавливать определенные текстовые элементы как символы, которые не обязательно наделены каким-либо предопределенным значением: элементы, которые мы не склонны автоматически думать как символы что-нибудь.

Вот пример. Если мы возьмем этот очень интересный роман Гилберта Соррентино, Под тенью , то он показывает нам серию изображений — или текстурных элементов, или текстовых компонентов — и мы понятия не имеем, что они означают или почему они повторяются. на протяжении всего романа снова и снова, в разных конфигурациях. Но затем, когда мы смотрим на один из этих элементов — скажем, на Луну — каждый раз, когда мы видим его, каждый раз, когда персонажи смотрят на луну, мы постепенно понимаем, что они на самом деле оглядываются в свое прошлое, в свою личную историю. , или детские воспоминания.

В частности, в какой-то момент книги астроном-любитель, который по профессии врач, направляет телескоп на Луну, и когда он смотрит в объектив, то видит молодую пару, мужчину и женщину … а иногда молодая женщина и женщина постарше купаются в озере. Это очень странно. Он поражен этим изображением. Как это возможно, что он видит именно это, когда телескоп направлен на Луну? Позже в романе мы узнаем, что он смотрит на своих родителей и внезапно получает доступ к подавленным детским воспоминаниям.Итак, в следующий раз, когда появится луна, мы знаем, что она, вероятно, символизирует — или каким-то образом представляет — определенный скрытый слой в психологической структуре персонажа, смотрящего на Луну.

Это означает, что концепция идентифицирующих символов в литературе не обязательно основана на идее декодирования или замены знакомого символа обозначенным значением. Дело в том, чтобы исследовать текстовые элементы в новом контексте и приписывать им символические значения, которые, возможно, никогда не существовали раньше.

Дополнительные ресурсы для учителей

Студенты часто интерпретируют роман Ф. Скотта Фицджеральда Великий Гэтсби символически, но они также должны спросить , почему рассказчик (и, что более важно, Гэтсби) хочет наполнить свой мир символической ценностью. Цель Гэтсби в повествовании — привести мир в символический порядок, который ему нравится. В этом отношении он похож на некоторых нетерпеливых читателей «охотников за символами», упомянутых в этом видео. Но символические мировоззрения персонажей романа часто противоречат друг другу и материальному миру, особенно (и по иронии судьбы), когда второстепенный персонаж Уилсон путает рекламу доктора Т.Бизнес Дж. Эклебурга с Богом. Аналогичным образом, понимание символического мировоззрения рассказчиков — как они приписывают определенные конкретных и идиосинкразических , а не «универсальные» ценности определенным объектам и людям — также может помочь нам понять их как ненадежных рассказчиков.

В качестве простого примера этой идеи рассмотрим короткое стихотворение Х.Д. «Ореад».

Подсказка к письму: Кто говорит стихотворение Х.Д.? Что означает Oread? Как мировоззрение Ореад могло привести ее к символическому изображению морских волн в виде «сосен»?

Или рассмотрим рассказ / мемуары Джудит Ортис Кофер «Волар.«

Письменная подсказка: как мы можем понять мечты и фантазии рассказчика о рентгеновском зрении и способности символически летать? Что здесь представляет собой Супергерл, и какое сообщение может передать история Кофера с помощью этой символической атрибуции?

Хотите посмотреть еще видеоуроки? Посмотреть всю серию:

Справочник штата Орегон по английским литературным терминам .