Личность сознание деятельность: Книга «Деятельность. Сознание. Личность» – купить книгу ISBN 5-7695-1624-0 с быстрой доставкой в интернет-магазине OZON

В карточке книги вы можете узнать, в каком интернет-магазине книга в наличии, сколько она стоит и перейти к покупке. Информацию о том, где еще можно купить наши книги, вы найдете в разделе «Где купить». Если у вас есть вопросы, замечания и пожелания по работе и ценовой политике магазинов, где вы приобрели или хотите приобрести книгу, пожалуйста, направляйте их в соответствующий магазин.

8. Мы уважаем законы РФ

Запрещается публиковать любые материалы, которые нарушают или призывают к нарушению законодательства Российской Федерации.

Книга: Деятельность. Сознание. Личность — А. Леонтьев

Глава IV ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И СОЗНАНИЕ. Деятельность. Сознание. Личность

Глава IV

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И СОЗНАНИЕ

1. ГЕНЕЗИС СОЗНАНИЯ

Деятельность субъекта – внешняя и внутренняя – опосредствуется и регулируется психическим отражением реальности. То, что в предметном мире выступает для субъекта как мотивы, цели и условия его деятельности, должно быть им так или иначе воспринято, представлено, понято, удержано и воспроизведено в его памяти; это же относится к процессам его деятельности и к самому себе – к его состояниям, свойствам, особенностям. Таким образом, анализ деятельности приводит нас к традиционным темам психологии. Однако теперь логика исследования оборачивается: проблема проявления психических процессов превращается в проблему их происхождения, их порождения теми общественными связями, в которые вступает человек в предметном мире.

Психическая реальность, которая непосредственно открывается нам, – это субъективный мир сознания. Потребовались века, чтобы освободиться от отождествления психического и сознательного. Удивительно то многообразие путей, которые вели к их различению в философии, психологии, физиологии: достаточно назвать имена Лейбница, Фехнера, Фрейда, Сеченова и Павлова.

Решающий шаг состоял в утверждении идеи о разных уровнях психического отражения. С исторической, генетической точки зрения это означало признание существования досознательной психики животных и появления у человека качественно новой ее формы – сознания. Так возникли новые вопросы: о той объективной необходимости, которой отвечает возникающее сознание, о том, что его порождает, о его внутренней структуре.

Сознание в своей неопосредственности есть открывающаяся субъекту картина мира, в которую включен и он сам, его действия и состояния. Перед неискушенным человеком наличие у него этой субъективной картины не ставит, разумеется, никаких теоретических проблем: перед ним мир, а не мир и картина мира. В этом стихийном реализме заключается настоящая, хотя и наивная правда. Другое дело – отождествление психического отражения и сознания, это не более чем иллюзия нашей интроспекции.

Она возникает из кажущейся неограниченной широты сознания. Спрашивая себя, сознаем ли мы то или иное явление, мы ставим перед собой задачу на осознание и, конечно, практически мгновенно решаем ее. Понадобилось изобрести тахистоскопическую методику, чтобы экспериментально разделить «поле восприятия» и «поле сознания».

С другой стороны, хорошо известные и легко воспроизводимые в лабораторных условиях факты говорят о том, что человек способен осуществлять сложные приспособительные процессы, управляемые предметами обстановки, вовсе не отдавая себе отчета в наличии их образа; он обходит препятствия и даже манипулирует вещами, как бы «не видя» их.

Другое дело, если нужно сделать или изменить вещь по образцу или изобразить некоторое предметное содержание. Когда я выгибаю из проволоки или рисую, скажем, пятиугольник, то я необходимо сопоставляю имеющиеся у меня представление с предметными условиями, с этапами его реализации в продукте, внутренне примериваю одно к другому, такие сопоставления требуют, чтобы мое представление выступило для меня как бы в одной плоскости с предметным миром, не сливаясь, однако, с ним. Особенно ясно это в задачах, для решения которых нужно предварительно осуществить «в уме» взаимные пространственные смещения образов объектов, соотносимых между собой; такова, например, задача, требующая мысленного поворачивания фигуры, вписываемой в другую фигуру.

Исторически необходимость такого «предстояния» (презентированности) психического образа субъекту возникает лишь при переходе от приспособительной деятельности животных к специфической для человека производственной, трудовой деятельности. Продукт, к которому теперь стремится деятельность, актуально еще не существует. Поэтому он может регулировать деятельность лишь в том случае, если он представлен для субъекта в такой форме, которая позволяет сопоставить его с исходным материалом (предметом труда) и его промежуточными преобразованиями. Более того, психический образ продукта как цели должен существовать для субъекта так, чтобы он мог действовать с этим образом – видоизменять его в соответствии с наличными условиями. Такие образы и суть сознательные образы, сознательные представления – словом, суть явления сознания.

Сама по себе необходимость возникновения у человека явлений сознания, разумеется, еще ничего не говорит о процессе из порождения. Она, однако, ясно ставит задачу исследования этого процесса, задачу, которая в прежней психологии вообще не возникала. Дело в том, что в рамках традиционной диодической схемы объект —> субъект феномен сознания у субъекта принимался без всяких объяснений, если не считать истолкований, допускающих существование под крышкой нашего черепа некоего наблюдателя, созерцающего картины, которые ткут в мозге нервные физиологические процессы.

Впервые метод научного анализа порождения и функционирования человеческого сознания – общественного и индивидуального – был открыт Марксом. В результате, как это подчеркивает один из современных авторов, предмет исследования сознания переместился от субъективного индивида на социальные системы деятельности, так что «метод внутреннего наблюдения и понимающей интроспекции, долгое время монопольно владевший исследованиями сознания, затрещал по швам».[85] На немногих страницах невозможно, разумеется, охватить сколько-нибудь полно даже только главные вопросы марксистской теории сознания. Не претендуя на это, я ограничусь лишь некоторыми положениями, которые указывают пути решения проблемы деятельности и сознания в психологии.

Очевидно, что объяснение природы сознания лежит в тех же особенностях человеческой деятельности, которые создают его необходимость: в ее объективно-предметном, продуктивном характере.

Трудовая деятельность запечатлевается в своем продукте. Происходит, говоря словами Маркса, переход деятельности в покоящееся свойство. Переход этот представляет собой процесс вещественного воплощения предметного содержания деятельности, которое презентируется теперь субъекту, т. е. предстает перед ним в форме образа воспринимаемого предмета.

Иначе говоря, в самом первом приближении порождение сознания рисуется так: представление, управляющее деятельностью, воплощаясь в предмете, получает свое второе, «объективированное» существование, доступное чувственному восприятию; в результате субъект как бы видит свое представление во внешнем мире; дублицируясь, оно осознается. Схема эта является, однако, несостоятельной. Она возвращает нас к прежней субъективно-эмпирической, по сути идеалистической, точке зрения, которая как раз и выделяет прежде всего то обстоятельство, что указанный переход имеет в качестве своей необходимой предпосылки сознание – наличие у субъекта представлений, намерений, мысленных планов, схем или «моделей»; что эти психические явления и объективируются в деятельности и ее продуктах. Что же касается самой деятельности субъекта, то, управляемая сознанием, она выполняет по отношению к его содержанию лишь передаточную функцию и функцию их «подкрепления – неподкрепления».

Однако главное состоит вовсе не в том, чтобы указать на активную, управляющую роль сознания. Главная проблема заключается в том, чтобы понять сознание как субъективный продукт, как преобразованную форму проявления тех общественных по своей природе отношений, которые осуществляются деятельностью человека в предметном мире.

Деятельность является отнюдь не просто выразителем и переносчиком психического образа, который объективизируется в ее продукте. В продукте запечатлевается не образ, а именно деятельность, то предметное содержание, которое она объективно несет в себе.

Переходы субъект —> деятельность —> предмет образуют как бы круговое движение, поэтому может казаться безразличным, какое из его звеньев или моментов взять в качестве исходного. Однако это вовсе не движение в заколдованном круге. Круг этот размыкается, и размыкается именно в самой чувственно-практической деятельности.

Вступая в прямое соприкосновение с предметной действительностью и подчиняясь ей, деятельность видоизменяется, обогащается, в этой своей обогащенности она кристаллизируется в продукте. Осуществленная деятельность богаче, истиннее, чем предваряющее ее сознание. При этом для сознания субъекта вклады, которые вносятся его деятельностью, остаются скрытыми; отсюда и происходит, что сознание может казаться основой деятельности.

Выразим это иначе. Отражение продуктов предметной деятельности, реализующей связи, отношения общественных индивидов выступают для них как явления их сознания. Однако в действительности за этими явлениями лежат упомянутые объективные связи и отношения общественных индивидов выступают для них как явления их сознания. Однако в действительности за этими явлениями лежат упомянутые объективные связи и отношения, хотя и не в явной, а в снятой, скрытой от субъекта форме. Вместе с тем явления сознания составляют реальный момент в движении деятельности. В этом и заключается их не «эпифеноменальность», их существенность. Как верно отмечает В. П.Кузьмин, сознательный образ выступает в функции идеальной меры, которая овеществляется в деятельности.[86]

Подход к сознанию, о котором идет речь, в корне меняет постановку важнейшей для психологии проблемы – проблемы соотношения субъективного образа и внешнего предмета. Он уничтожает ту мистификацию этой проблемы, которую создает в психологии многократно упомянутый мною постулат непосредственности. Ведь если исходить из допущения, что внешние воздействия непосредственно вызывают в нас, в нашем мозге, субъективный образ, то тотчас встает вопрос, как же происходит, что образ этот выступает как существующий вне нас, вне нашей субъективности – в координатах внешнего мира.

В рамках постулата непосредственности ответить на этот вопрос можно, только допустив процесс вторичного, так сказать, проецирования психического образа вовне. Теоретическая несостоятельность такого допущения очевидна;[87] к тому же оно находится в явном противоречии с фактами, которые свидетельствуют о том, что психический образ с самого начала уже «отнесен» к внешней по отношению к мозгу субъекта реальности и что он не проецируется во внешний мир, а, скорее вычерпывается из него.[88] Конечно, когда я говорю о «вычерпывании», то это не более чем метафора. Она, однако, выражает реальный, доступный научному исследованию процесс – процесс присвоения субъектом предметного мира в его идеальной форме, в форме сознательного отражения.

Этот процесс первоначально возникает в той же системе объективных отношений, в которой происходит переход предметного содержания деятельности в ее продукт. Но для того чтобы процесс этот реализовался, недостаточно, чтобы продукт деятельности, впитавший ее в себя, предстал перед субъектом своими вещественными свойствами; должна произойти такая его трансформация, в результате который он мог бы выступить как познаваемый субъектом, т. е. идеально. Трансформация эта происходит посредством функционирования языка, являющегося продуктом и средством общения между собой участников производства. Язык несет в своих значениях (понятиях) то или другое предметное содержание, но содержание, полностью освобожденное от своей вещественности. Так, пища является, конечно, вещественным предметом, значение же слова «пища» не содержит в себе ни грамма пищевого вещества. При этом и сам язык тоже имеет свое вещественное существование, свою материю; однако язык, взятый по отношению к означаемой реальности, является лишь формой ее бытия, как и те вещественные мозговые процессы индивидов, которые реализуют ее осознание. [89]

Итак, индивидуальное сознание как специфически человеческая форма субъективного отражения объективной реальности может быть понято только как продукт тех отношений и опосредствований, которые возникают в ходе становления и развития общества. Вне системы этих отношений (и вне общественного сознания) существование индивидуальной психики в форме сознательного отражения, сознательных образов невозможно.

Для психологии ясное понимание этого тем более важно, что она до сих пор окончательно не отрешилась в объяснения явлений сознания от наивного антропологизма. Даже деятельностный подход в психологическом изучении явлений сознания позволяет понять их лишь при том неприменном условии, что сама деятельность человека рассматривается как процесс, включенный в систему отношений, осуществляющий его общественное бытие, которое есть способ его существования также и в качестве природного, телесного существа.

Конечно, указанные условия и отношения, порождающие человеческое сознание, характеризуют его лишь на самых ранних этапах. Впоследствии в связи с развитием материального производства и общения, выделением, а потом и обособлением духовного производства и происходящей технизации языка сознание людей освобождается от прямой связи с их непосредственно-практической трудовой деятельностью. Круг сознаваемого все более расширяется, так что сознание становится у человека универсальной, хотя и не единственной, формой психического отражения. Оно претерпевает при этом ряд радикальных изменений.

Первоначальное сознание существует лишь в форме психического образа, открывающего субъекту окружающий его мир, деятельность же по – прежнему остается практической, внешней. На более позднем этапе предметом сознания становится также и деятельность: осознаются действия других людей, а через них и собственные действия субъекта. Теперь они коммуницируются, означаясь с помощью жестов или звуковой речи. Это и является предпосылкой порождения внутренних действий и операций, протекающих в уме, в «плане сознания». Сознание-образ становится также сознанием-деятельностью. Именно в этой своей полноте сознание и начинает казаться эмансипированным от внешней, чувственно – практической деятельности и более того – управляющим ею.

Другое капитальное изменение, претерпеваемое сознанием в ходе исторического развития, состоит в разрушении первоначальной слитности сознания трудового коллектива и сознания образующих его индивидов. Это происходит в силу того, что осознаваемым становится широкий круг явлений, включающий в себя также явления, принадлежащие к сфере таких отношений индивидов, которые составляют особенное в жизни каждого их них. При этом классовое расслоение общества приводит к тому, что люди оказываются в неодинаковых, противопоставленных друг другу отношениях к средствам производства и общественному продукту; соответственно и их сознание испытывает на себе влияние этой неодинаковости, этой противопоставленности. Вместе с тем вырабатываются идеологические представления, которые включаются в процесс осознания конкретными индивидами их реальных жизненных отношений.

Возникает сложнейшая картина внутренних связей, переплетений и взаимопереходов, порождаемая развитием внутренних противоречий, которые в своем абстрактном виде выступают уже при анализе самых простых отношений, характеризующих систему человеческой деятельности. На первый взгляд погружение исследования в эту сложнейшую картину может казаться уводящим от задач конкретно-психологического изучения сознания, к подмене психологии социологией. Но это вовсе не так. Напротив, психологические особенности индивидуального сознания только и могут быть поняты через их связи с темы общественными отношениями, в которые вовлечен индивид.

2. ЧУВСТВЕННАЯ ТКАНЬ СОЗНАНИЯ

Развитое сознание индивидов характеризуется своей психологической многомерностью.

В явлениях сознания мы обнаруживаем прежде всего их чувственную ткань. Эта ткань и образует чувственный состав конкретных образов реальности, актуально воспринимаемой или всплывающей в памяти, относимой к будущему или даже только воображаемой. Образы эти различаются по своей модальности, чувственному тону, степени ясности, большей или меньшей устойчивости и т. д. Обо всем этот написаны многие тысячи страниц. Однако эмпирическая психология постоянно обходила важнейших с точки зрения проблемы сознания вопрос: о той особой функции, которую выполняют в сознании его чувственные элементы. Точнее, этот вопрос растворялся в косвенных проблемах, таких, как проблема осмысленности восприятия или проблема роли речи (языка) в обобщении чувственных данных.

Особая функция чувственных образов сознания состоит в том, что они придают реальность сознательной картине мира, открывающейся субъекту, Что, иначе говоря, именно благодаря чувственному содержанию сознания мир выступает для субъекта как существующий не в сознании, а вне его сознания – как объективное «поле» и объект его деятельности.

Это утверждение может показаться парадоксальным, потому что исследования чувственных явлений издавна исходили из позиций, приводивших, наоборот, к идее об их «чистой субъективности», «иероглифичности». Соответственно, чувственное содержание образов представлялось не как осуществляющее непосредственную связь сознания с внешним миром,[90] а, скорее, как отгораживающее от него.

В послегельмгольцевский период экспериментальное изучение процессов перцепции ознаменовалось огромными успехами, так что психология восприятия наводнена сейчас великим множеством разнообразных фактов и частных гипотез. Но вот что удивительно: несмотря на эти успехи, теоретическая позиция Гельмгольца осталась непоколебленной.

Правда, в большинстве психологических работ она присутствует невидимо, за кулисами. Лишь немногие обсуждают ее серьезно и открыто, как, например, Р. Грегори – автор самых, пожалуй, увлекательных современных книг о зрительном восприятии.[91]

Сила позиции Гельмгольца в том, что, изучая физиологию зрения, он понял невозможность вывести образы предметов непосредственно из ощущений, отождествить их с теми «узорами», которые световые лучи рисуют на сетчатке глаза. В рамках понятийного строя естествознания того времени решение проблемы, предложенное Гельмгольцем (а именно, что к работе органов чувств необходимо присоединяется работа мозга, строящего по сенсорным намекам гипотезы о предметной действительности), было единственно возможным.

Дело в том, что предметные образы сознания мыслились как некоторые психические вещи, зависящие от других вещей, составляющих из внешнюю причину. Иначе говоря, анализ шел в плоскости двоякой абстракции, которая выражалась, с одной стороны, в изъятии сенсорных процессов их системы деятельности субъекта, а с другой – в изъятии чувственных образов из системы человеческого сознания. Сама идея системности объекта научного познания оставалась неразработанной.

В отличие от подхода, рассматривающего явления в их изолированности, системный анализ сознания требует исследовать «образующие» сознания в их внутренних отношениях, порождаемых развитием форм связи субъекта с действительностью, и, значит, прежде всего со стороны той функции, которую каждое из них выполняет в процессах презентирования (представленности) субъекту картины мира.

Чувственные содержания, взятые в системе сознания, не открывают прямо своей функции, субъективно она выражается лишь косвенно – в безотчетном переживании «чувства реальности». Однако она тотчас обнаруживает себя, как только возникает нарушение или извращение рецепции внешних воздействий. Так как свидетельствующие об этом факты имеют для психологии сознания принципиальное значение, то я приведу некоторые из них.

Очень яркое проявление функции чувственных образов в сознании реального мира мы наблюдали в исследовании восстановления предметных действий у раненых минеров, полностью ослепших и одновременно потерявших кисти обеих рук. Так как у них была произведена восстановительная хирургическая операция, связанная с массивным смещением мягких тканей предплечий, то они утрачивали также и возможность осязательного восприятия предметов руками (явление асимболии). Оказалось, что при невозможности зрительного контроля эта функция у них не восстанавливалась, соответственно у них не восстанавливались и предметные ручные движения. В результате через несколько месяцев после ранения у больных появлялись необычные жалобы: несмотря на ничем не затрудненное речевое общение с окружающими и при полной сохранности умственных процессов, внешний предметный мир постепенно становился для них «исчезающим». Хотя словесные понятия (значения слов) сохраняли у них свои логические связи, они, однако, постепенно утрачивали свою предметную отнесенность. Возникала поистине трагическая картина разрушения у больных чувства реальности. «Я обо всем как читал, а не видел… Вещи от меня все дальше» – так описывает свое состояние один из ослепших ампутантов. Он жалуется, что когда с ним здороваются, «то как будто и человека нет».[92]

Сходные явления потери чувства реальности наблюдаются и у нормальных испытуемых в условиях искусственной инверсии зрительных впечатлений. Еще в конце прошлого столетия Стреттон в своих классических опытах с ношением специальных очков, переворачивающих изображение на сетчатке, отмечал, что при этом возникает переживание нереальности воспринимаемого мира.[93]

Требовалось понять суть тех качественных перестроек зрительного образа, которые открываются субъекту в виде переживания нереальности зрительной картины. В дальнейшем были обнаружены такие особенности инвертированного зрения, как трудность идентификации знакомых предметов[94] и особенно человеческих лиц,[95] его аконстантность[96] и т.  п.

Отсутствие прямой отнесенности инвертированного зрительного образа к объективному предметному миру свидетельствует о том, что на уровне рефлектирующего сознания субъект способен дифференцировать восприятие реального мира и свое внутреннее феноменальное поле. Первое представлено сознательными «значимыми» образами, второе – собственно чувственной тканью. Иначе говоря, чувственная ткань образа может быть представлена в сознании двояко: либо как то, в чем существует для субъекта предметное содержание (и это составляет обычное, «нормальное» явление), либо сама по себе. В отличие от нормальных случаев, когда чувственная ткань и предметное содержание слиты между собой, их несовпадение обнаруживается либо в результате специально направленной интроспекции,[97] либо в особых экспериментальных условиях – особенно отчетливо в опытах с длительной адаптацией к инвертированному зрению.[98] Сразу после надевания инвертирующих призм субъекту презентируется лишь чувственная ткань зрительного образа, лишенная предметного содержания. Дело в том, что при восприятии мира через меняющие проекцию оптические устройства видимые образы трансформируются в сторону их наибольшего правдоподобия; другими словами, при адаптации к оптическим искажениям происходит не просто иное «декодирование» проекционного образа, а сложный процесс построения воспринимаемого предметного содержания, имеющего определенную предметную логику, отличную от «проекционной логики» сетчаточного образа. Поэтому невозможность восприятия предметного содержания в начале хронического эксперимента с инверсией связана с тем, что в сознании субъекта образ представлен лишь его чувственной тканью. В дальнейшем же перцептивная адаптация совершается как своеобразный процесс восстановления предметного содержания зрительного образа в его инвертированной чувственной ткани.[99]

Возможность дифференцирования феноменального поля и предметных «значимых» образов, по-видимому, составляет особенность только человеческого сознания, благодаря которой человек освобождается от рабства чувственных впечатлений, когда они извращаются случайными условиями восприятия. Любопытны в этой связи эксперименты с обезьянами, которым надевали очки, инвертирующие сетчаточный образ; оказалось, что, в отличие от человека, у обезьяны это полностью разрушает их поведение и они впадают на длительный срок в состояние инактивности.[100]

Я мог привести здесь лишь немногие данные, касающиеся того особенного вклада, который чувственность вносит в индивидуальное сознание; были, например, вовсе упущены некоторые важные факты, полученные в условиях длительной сенсорной депривации.[101] Но и сказанного достаточно, чтобы поставить вопрос, центральный для дальнейшего анализа рассматриваемой проблемы.

Глубокая природа психических чувственных образов состоит в их предметности, в том, что они порождаются в процессах деятельности, практически связывающей субъекта с внешним предметным миром. Как бы ни усложнялись эти связи и реализующие их формы деятельности, чувственные образы сохраняют свою изначальную предметную отнесенность.

Конечно, когда мы сопоставляем с огромным богатством познавательных результатов мыслительной человеческой деятельности те вклады, которые непосредственно вносит в него наша чувственность, то прежде всего бросается в глаза их крайняя ограниченность, почти ничтожность; к тому же обнаруживается, что чувственные впечатления постоянно вступают в противоречие с более полным знанием. Отсюда и возникает идея, что чувственные впечатления служат лишь толчком, приводящим в действие наши познавательные способности, и что образы предметов порождаются внутренними мыслительными – бессознательными или сознательными – операциями, что, иначе говоря, мы не воспринимали бы предметного мира, если бы не мыслили его. Но как могли бы мы мыслить этот мир, если бы он первоначально не открывался нам именно в своей чувственно данной предметности?

3. ЗНАЧЕНИЕ КАК ПРОБЛЕМА ПСИХОЛОГИИ СОЗНАНИЯ

Чувственные образы представляют всеобщую форму психического отражения, порождаемого предметной деятельностью субъекта. Однако у человека чувственные образы приобретают новое качество, а именно свою означенность. Значения и являются важнейшими «образующими» человеческого сознания.

Как известно, выпадение у человека даже главных сенсорных систем – зрения и слуха – не уничтожает сознания. Даже у слепоглухонемых детей в результате овладения ими специфически человеческими операциями предметного действия и языком (что, понятно может происходить лишь в условиях специального воспитания) формируется нормальное сознание, отличающееся от сознания видящих и слышащих людей только своей крайне бедной чувственной тканью. [102] Другое дело, когда в силу тех или иных обстоятельство «гоминизация» деятельности и общения не происходит. В этом случае, несмотря на полную сохранность сенсомоторной сферы, сознание не возникает. Это явление (назовем его «феноменом Каспара Гаузера») сейчас широко известно.

Итак, значения преломляют мир в сознании человека. Хотя носителем значений является язык, но язык не демиург значений. За языковыми значениями скрываются общественно выработанные способы (операции) действия, в процессе которых люди изменяют и познают объективную реальность. Иначе говоря, в значениях представлена преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений, раскрытых совокупной общественной практикой. Поэтому значения сами по себе, т. е. в абстракции от их функционирования в индивидуальном сознании, столь же «не психологичны», как и та общественно познанная реальность, которая лежит за ними.[103]

Значения составляют предмет изучения в лингвистике, семиотике, логике. Вместе с тем в качестве одной из «образующих» индивидуальное сознание они необходимо входят в круг проблем психологии. Главная трудность психологической проблемы значения состоит в том, что в ней воспроизводятся все те противоречия, на которые наталкивается более широкая проблема соотношения логического и психологического в мышлении, логике и психологии понятия.

В рамках субъективно-эмпирической психологии эта проблема решалась в том смысле, что понятия (resp. – словесные значения) являются психологическим продуктом – продуктом ассоциирования и генерализации впечатлений в сознании индивидуального субъекта, результаты которых закрепляются за словами. Эта точка зрения нашла, как известно, свое выражение не только в психологии, но и в концепциях, психологизирующих логику.

Другая альтернатива заключается в признании, что понятия и операции с понятиями управляются объективными логическими законами; что психология имеет дело только с отклонениями от этих законов, которые наблюдается в примитивном мышлении, в условиях патологии или при сильных эмоциях; что, наконец, в задачу психологии входит изучение онтогенетического развития понятий и мышления. Исследование этого процесса и заняло в психологии мышления главное место. Достаточно указать на труды Пиаже, Выготского и на многочисленные светские и зарубежные работы по психологии обучения.

Исследования формирования у детей понятий и логических (умственных) операций внесли очень важный вклад в науку. Было показано, что понятия отнюдь не формируются в голове ребенка по типу образования чувственных генерических образов, а представляют собой результат процесса присвоения «готовых», исторически выработанных значений и что процесс этот происходит в деятельности ребенка, в условиях общения с окружающими людьми. Обучаясь выполнению тех или иных действий, он овладевает соответствующими операциями, которые в их сжатой, идеализированной форме и представлены в значении.

Само собой разумеется, что первоначально процесс овладения значениями происходит во внешней деятельности ребенка с вещественными предметами и в симпраксическом общении. На ранних стадиях ребенок усваивает конкретные, непосредственно предметно отнесенные значения; впоследствии ребенок овладевает также и собственно логическими операциями, но тоже в их внешней, экстериоризированной форме – ведь иначе они вообще не могут быть коммуницированы. Интериоризуясь, они образуют отвлеченные значения, понятия, а их движение составляет внутреннюю умственную деятельность, деятельность «в плане сознания».

Этот процесс подробно изучался в последние годы Гальпериным, который выдвинул стройную теорию, названную им «теорией поэтапного формирования умственных действий и понятий»; одновременно им развивалась концепция об ориентировочной основе действий, о ее особенностях и о соответствующих ей типах обучения.[104]

Теоретическая и практическая продуктивность этих и идущих вслед за ними многочисленных исследований является бесспорной. Вместе с тем проблема, которой они посвящены, была с самого начала жестко ограничена; это проблема целенаправленного, «не стихийного» формирования умственных процессов по извне заданным «матрицам» – «параметрам». Соответственно, анализ сосредоточился на выполнении заданных действий; что же касается их порождения, т. е. процесса целеобразования и мотивации деятельности (в данном случае учебной), которую они реализуют, то это осталось за пределами прямого исследования. Понятно, что при этом условии нет никакой необходимости различать в системе деятельности собственно действия и способы их выполнения, не возникает необходимости системного анализа индивидуального сознания.

Сознание как форма психического отражения, однако, не может быть сведено к функционированию усвоенных извне значений, которые, развертываясь, управляют внешней и внутренней деятельностью субъекта. Значения и свернутые в них операции сами по себе, т. е. в своей абстракции от внутренних отношений системы деятельности и сознания, вовсе не являются предметом психологии. Они становятся им, лишь будучи взяты в этих отношениях, в движении их системы.

Это вытекает из самой природы психического. Как уже говорилось, психическое отражение возникает в результате раздвоения жизненных процессов субъекта на процессы, осуществляющие его прямые биотические отношения, и «сигнальные» процессы, которые опосредствуют их; развитие внутренних отношений, порождаемых этим раздвоением, и находит свое выражение в развитии структуры деятельности, а на этой основе – также в развитии форм психического отражения. В дальнейшем, на уровне человека, происходит такая трансформация этих форм, которая приводит к тому, что, фиксируясь в языке (языках), они приобретают квазисамостоятельное существование в качестве объективных идеальных явлений. При этом они постоянно воспроизводятся процессами, совершающимися в головах конкретных индивидов. Последнее и составляет внутренний «механизм» их передачи от поколения к поколению и условие их обогащения посредством индивидуальных вкладов.

Здесь мы вплотную подходим к проблеме, которая является настоящим камнем преткновения для психологического анализа сознания. Это проблема особенностей функционирования знаний, понятий, мысленных моделей, с одной стороны, в системе отношений общества, в общественном сознании, а с другой – в деятельности индивида, реализующей его общественные связи, в его сознании.

Как уже говорилось, сознание обязано своим возникновением происходящему в труде выделению действий, познавательные результаты которых абстрагируются от живой целостности человеческой деятельности и идеализируются в форме языковых значений. Коммуницируясь, они становятся достоянием сознания индивидов. При этом они отнюдь не утрачивают своей абстрагированности; они несут в себе способы, предметные условия и результаты действий, независимо от субъективной мотивации деятельности людей, в которой они формируются. На ранних этапах, когда еще сохраняется общность мотивов деятельности участников коллективного труда, значения как явления индивидуального сознания находятся в отношениях прямой адекватности. Это отношения, однако, не сохраняется. Оно разлагается вместе с разложением первоначальных отношений индивидов к материальным условиям и средствам производства, возникновением общественного разделения труда и частной собственности.[105] В результате общественно выработанные значения начинают жить в сознании индивидов как бы двойной жизнью. Рождается еще одно внутреннее отношение, еще одно движение значений в системе индивидуального сознания.

Это особое внутреннее отношение проявляет себя в самых простых психологических фактах. Так, например, все учащиеся постарше, конечно, отлично понимают значение экзаменационной отметки и вытекающих из нее следствий. Тем не менее отметка может выступить для сознания каждого из них существенно по-разному: скажем, как шаг (или препятствие) на пути к избранной профессии, или как способ утверждения себя в глазах окружающих, или, может быть, как-нибудь еще иначе. Вот это – то обстоятельство и ставит психологию перед необходимостью различать сознаваемое объективное значение и его значение для субъекта. Чтобы избежать удвоения терминов, я предпочитаю говорить в последнем случае о личностном смысле. Тогда приведенный пример может быть выражен так: значение отметки способно приобретать в сознании учащихся разный личностный смысл.

Хотя предложенное мною понимание соотношения понятий значения и смысла было неоднократно пояснено, оно все же нередко интерпретируется совершенно неправильно. По-видимому, нужно вернуться к анализу понятия личностного смысла еще раз.

Прежде всего несколько слов об объективных условиях, приводящих к дифференциации в индивидуальном сознании значений и смыслов. В своей известной статье, посвященной критике А. Вагнера, Маркс отмечает, что присваемые людьми предметы внешнего мира первоначально словесно обозначались ими как средства удовлетворения их потребностей, как то, что является для них «благами». «…Они приписывают предмету характер полезности, как будто присущий самому предмету»,[106] – говорит Маркс. Эта мысль оттеняет очень важную черту сознания на ранних этапах развития, а именно, что предметы отражаются в языке и сознании слитно с конкретизованными (опредмеченными) в них потребностями людей. Однако в дальнейшем эта слитность разрушается. Неизбежность ее разрушения заложена в объективных противоречиях товарного производства, которое порождает противоположность конкретного и абстрактного труда, ведет к отчуждению человеческой деятельности.

Эта проблема неизбежно возникает перед анализом, понимающим всю ограниченность представления о том, что значения в индивидуальном сознании являются лишь более или менее полными и совершенными проекциями «надындивидуальных» значений, существующих в данном обществе. Она отнюдь не снимается и ссылками на тот факт, что значения преломляются конкретными особенностями индивида, его прежним опытом, своеобразием его установок, темперамента и т. д.

Проблема, о которой идет речь, возникает из реальной двойственности существования значений для субъекта. Последняя состоит в том, что значения выступают перед субъектом и в своем независимом существовании – в качестве объектов его сознания и вместе с тем в качестве способов и «механизма» осознания, т. е. функционируя в процессах, презентирующих объективную действительность. В этом функционировании значения необходимо вступают во внутренние отношения, которые связывают их с другими «образующими» индивидуального сознания; в этих внутренних отношениях они единственно и обретают свою психологическую характеристику.

Выразим это иначе. Когда в психическое отражение мира индивидуальным субъектом вливаются идеализированные в значениях продукты общественно-исторической практики, то они приобретают новые системные качества. Раскрытие этих качеств и составляет одну из задач психологической науки.

Наиболее трудный пункт создается здесь тем, что значения ведут двойную жизнь. Они производятся обществом и имеют свою историю в развитии языка, в развитии форм общественного сознания; в них выражается движение человеческой науки и ее познавательных средств, а также идеологических представлений общества – религиозных, философских, политических. В этом объективном своем бытии они подчиняются общественно-историческим законам и вместе с тем внутренней логике своего развития.

При всем неисчерпаемом богатстве, при всей многосторонности этой жизни значений (подумать только – все науки занимаются ею!) в ней остается полностью скрытой другая их жизнь, другое их движение – их функционирование в процессах деятельности и сознания конкретных индивидов, хотя посредством этих процессов они только и могут существовать.

В этой второй своей жизни значения индивидуализируются и «субъективируются», но лишь в том смысле, что непосредственно их движение в системе отношений общества в них уже не содержится; они вступают в иную систему отношений, в иное движение. Но вот что замечательно: они при этом отнюдь не утрачивают своей общественно-исторической природы, своей объективности.

Одна из сторон движения значений в сознании конкретных индивидов состоит в том «возвращении» их к чувственной предметности мира, о котором шла речь выше. В то время как в своей абстрактности, в своей «надындивидуальности» значения безразличны к формам чувственности, в которых мир открывается конкретному субъекту (можно сказать, что сами по себе значения лишены чувственности), их функционирование в осуществлении его реальных жизненных связей необходимо предполагает их отнесенность к чувственным впечатлениям. Конечно, чувственно-предметная отнесенность значений в сознании субъекта может быть не прямой, она может реализоваться через как угодно сложные цепи свернутых в них мыслительных операций, особенно когда значения отражают действительность, которая выступает лишь в своих отдаленных косвенных формах. Но в нормальных случаях эта отнесенность всегда существует и исчезает только в продуктах их движения, в их экстериоризациях.

Другая сторона движения значений в системе индивидуального сознания состоит в той особой их субъективности, которая выражается в приобретаемой ими пристрастности. Сторона эта, однако, открывает себя лишь при анализе внутренних отношений, связывающих значения с еще одной «образующей» сознания – личностным смыслом.

4. ЛИЧНОСТНЫЙ СМЫСЛ

Психология издавна описывала субъективность, пристрастность человеческого сознания. Ее проявления видели в избирательности внимания, в эмоциональной окрашенности представлений, в зависимости познавательных процессов от потребностей и влечений. В свое время Лейбниц выразил эту зависимость в известном афоризме: «…если бы геометрия так же противоречила нашим страстям и нашим интересам, как нравственность, то мы бы также спорили против нее и нарушали ее вопреки всем доказательствам Эвклида и Архимеда…»[107]

Трудности заключались в психологическом объяснении пристрастности сознания. Явления сознания казались имеющими двойную детерминацию – внешнюю и внутреннюю. Соответственно, они трактовались как якобы принадлежащие к двум разным сферам психики: сфере познавательных процессов и сфере потребностей, аффективности. Проблема соотношения этих сфер – решалась ли она в духе рационалистических концепций или в духе психологии глубинных переживаний – неизменно интерпретировалась с антропологической точки зрения, с точки зрения взаимодействия разных по своей природе факторов-сил.

Однако действительная природа как бы двойственности явлений индивидуального сознания лежит не в их подчиненности этим независимым факторам.

Не будем вдаваться здесь в те особенности, которые отличают в этом отношении различные общественно-экономические формации. Для общей теории индивидуального сознания главное состоит в том, что деятельность конкретных индивидов всегда остается «втиснутой» (insere) в наличные формы проявления этих объективных противоположностей, которые и находят свое косвенное феноменальное выражение в их сознании, в его особом внутреннем движении.

Деятельность человека исторически не меняет своего общего строения, своей «макроструктуры». На всех этапах исторического развития она осуществляется сознательными действиями, в которых совершается переход целей в объективные продукты, и подчиняется побуждающим ее мотивам. Что радикально меняется, так это характер отношений, связывающих между собой цели и мотивы деятельности.

Эти отношения и являются психологически решающими. Дело в том, что для самого субъекта осознание и достижение им конкретных целей, овладение средствами и операциями действия есть способ утверждения его жизни, удовлетворения и развития его материальных и духовных потребностей, опредмеченных и трансформированных в мотивах его деятельности. Безразлично, осознаются или не осознаются субъектом мотивы, сигнализируют ли они о себе в форме переживаний интереса, желания или страсти; их функция, взятая со стороны сознания, состоит в том, что они как бы «оценивают» жизненное значение для субъекта объективных обстоятельств и его действий в этих обстоятельствах, придают им личностный смысл, который прямо не совпадает с понимаемым объективным их значением. При определенных условиях несовпадение смыслов и значений в индивидуальном сознании может приобретать характер нестоящей чуждости между ними, даже их противопоставленности.

В товарном обществе эта чуждость возникает необходимо и притом у людей, стоящих на обоих общественных полюсах. Наемный рабочий, конечно, отдает себе отчет в производимом им продукте, иначе говоря, он выступает перед ним в его объективном значении (Bedeutung), по крайней мере в пределах, необходимых для того, чтобы он мог разумно выполнять свои трудовые функции. Но смысл (Sinn) его труда для него самого заключается не в этом, а в заработке, ради которого он работает. «Смысл двенадцатичасового труда заключается для него не в том, что он ткет, прядет, сверлит и т. д., а в том, что это – способ заработка, который дает ему возможность поесть, пойти в трактир, поспать».[108] Эта отчужденность проявляется и на противоположном общественном полюсе: для торговцев минералами, замечает Маркс, минералы не имеют смысла минералов. [109]

Уничтожение отношений частной собственности уничтожает эту противопоставленность значений и смыслов в сознании индивидов; их несовпадение, однако, сохраняется.

Необходимость их несовпадения заложена уже в глубокой предыстории человеческого сознания, в существовании у животных двух видов чувственности, опосредствующих их поведение в предметной среде. Как известно, восприятие животных ограничено воздействиями, сигнально связанными с удовлетворением их потребностей, хотя бы только эвентуально, в возможности.[110] Но потребности могут осуществлять функцию психической регуляции, лишь выступая в форме побуждающих объектов (и, соответственно, средств овладения ими или защиты от них). Иначе говоря, в чувственности животных внешние свойства объектов и их способность удовлетворять те или иные потребности не отделяются друг от друга. Вспомним: собака в ответ на воздействие условного пищевого раздражителя рвется к нему, лижет его.[111] Однако неотделимость восприятия животными внешнего облика объектов от его потребностей вовсе не означает их совпадения. Напротив, в ходе эволюции их связи становятся все более подвижными и до чрезвычайности усложняются, сохраняется лишь невозможность их обособления. Они разделяются только на уровне человека, когда во внутренние связи обеих этих форм чувственности вклиниваются словесные значения.

Я говорю, что значения вклиниваются (хотя, может быть, лучше было бы сказать «вступают» или «погружаются»), единственно для того, чтобы заострить проблему. В самом деле: ведь в своей объективности, т. е. как явления общественного сознания, значения преломляют для индивида объекты независимо от их отношения к его жизни, к его потребностям и мотивам. Даже для сознания утопающего соломинка, за которую он хватается, все же сохраняет свое значение соломинки; другое дело, что эта соломинка – пусть только иллюзорно – приобретает в этот момент для него смысл спасающей его жизнь.

17 заданий и упражнений на самосознание (+ тест)

С точки зрения психологии самосознание часто определяется как способность участвовать в некотором рефлексивном осознании.

По мере того, как вы разовьете осознание себя, вы начнете соединяться со своей собственной уникальной идентичностью. Когда вы сосредотачиваетесь на себе и начинаете оценивать свое текущее поведение по сравнению со своими внутренними стандартами и ценностями, вы начинаете стесняться и становитесь объективным оценщиком самого себя.

Есть много упражнений и действий, которые вы можете выполнять для развития этого самосознания, от вопросов, которые вы можете задать себе, до простых упражнений.

В этой статье мы рассмотрим некоторые из этих инструментов самосознания.

Прежде чем вы продолжите, мы подумали, что вы могли бы бесплатно загрузить наши три упражнения на сострадание к себе. Эти подробные научно обоснованные упражнения не только помогут вам повысить сострадание и доброту, которые вы проявляете к себе, но также дадут вам инструменты, которые помогут вашим клиентам, студентам или сотрудникам проявлять больше сострадания к себе.

Что такое упражнения на самосознание?

Упражнения и упражнения по самосознанию — это инструменты, которые могут помочь вам не только достичь поставленных целей, но и понять, кто вы на самом деле и чего хотите от жизни.

Чем больше вы «чистите лук» как таковой, тем больше вы обнаружите, что скрывается под ним. Самосознание и самосовершенствование идут рука об руку.

Осведомленность о себе поможет вам понять свои желания, нужды и желания, а также свои сильные и слабые стороны.

Самосознание также является важным инструментом для достижения успеха. Эти внутренние психические процессы определяют то, как вы ведете себя и как вы действуете. Когда вы станете более самосознательным, вы начнете обнаруживать деструктивные модели мышления и нездоровые привычки.

Общие методы самосознания

• Медитация осознанности.
• Методы заземления и повторное подключение к Земле.
• Тайцзи, цигун или йога.
• «Оценка силы», например, тест «Ценности в действии» на силу, от Университета Пенсильвании.
• Ведение журнала.
• Имея личное видение.
• Наблюдая за другими.

23 вопроса для самосознания, которые нужно задать

Хотя есть, вероятно, сотни вопросов, которые вы могли бы задать себе, с точки зрения самосознания, есть несколько, которые выделяются.

Вопросы для самосознания о ценностях и жизненных целях

1. Как выглядит ваше идеальное «я»?
2. Какие у тебя мечты и цели?
3. Почему эти мечты или цели важны?
4. Что удерживает вас от этих мечтаний или целей?
5. Самые важные вещи в вашей жизни, занимающие 5–10 место в карьере, семье, отношениях и любви, деньгах и т. Д.
6. А теперь подумайте, сколько времени вы посвящаете каждой из этих вещей.
7. Что бы вы посоветовали своим детям делать или не делать?

Вопросы самосознания о личности

8. Опишите себя тремя словами.
9. Спросите себя, изменилась ли ваша личность с детства.
10. Вы похожи на кого-то из ваших родителей?
11. Какие качества Вы больше всего цените в себе?
12. Какая ваша самая большая слабость?
13. В чем ваша самая большая сила?
14. Что вас пугает?
15. Вы принимаете решения логически или интуитивно?
16. Как бы вы ответили на вопрос: «Что если?».

Вопросы самосознания об отношениях

17. Опишите свои идеальные интимные отношения.
18. Насколько вы удовлетворены текущими отношениями?
19. Кому бы вы позвонили, если бы вам осталось жить всего несколько минут? Что бы вы сказали?
20. Кого вы любили больше всего?
21. Из всех отношений, которые у вас были, опишите лучший момент.
22. Опишите разрушительный момент в отношениях.
23. Спросите себя, относитесь ли вы к себе лучше, чем к другим?

Эти вопросы призваны заставить вас задуматься.Ответы на эти вопросы — мощный метод самопознания.

2 занятия по самосознанию для взрослых

1. Медитация осознанности

Внимательность — отличный способ улучшить самосознание.

Полученный из снижения стресса на основе осознанности, созданный Джоном Кабат-Зинном, внимательность — это осознание, которое возникает благодаря вниманию к настоящему моменту без осуждения.

В медитации осознанности вы точно так же учитесь сосредотачиваться на настоящем моменте.

Гарвардские исследователи изучали внимательность и обнаружили, что она, похоже, меняет мозг у пациентов с депрессией. Исследования также показали некоторые фантастические преимущества практик разума и тела, такие как снижение артериального давления у гиперчувствительных пациентов после тренировки на релаксацию.

Научиться выполнять медитацию осознанности относительно просто.

Вот отличный способ начать работу:

1. Найдите место, где вас никто не побеспокоит. Вы можете сидеть на стуле или на полу.Обязательно держите спину и шею прямо.
2. В начале постарайтесь сосредоточиться на настоящем моменте. Не думайте о прошлом или будущем.
3. Развивайте осознавание дыхания и сосредоточьтесь на ощущении, как воздух входит и выходит из вашего тела, когда вы вдыхаете и выдыхаете. Обратите внимание на то, что ваш живот поднимается и опускается, когда воздух входит в ваши ноздри и выходит изо рта. Обратите внимание, как каждый вдох немного отличается.
4. Обратите внимание на каждую мысль, которая приходит и уходит. Вы даже можете назвать свои мысли.Если вы беспокоитесь, признайте это и отпустите. Не игнорируйте свои мысли, но записывайте их, используя дыхание как якорь.
5. Если вам сложно сосредоточиться на настоящем моменте, верните свое внимание на дыхание и не зацикливайтесь на себе.
6. Сначала постарайтесь на минуту или около того и постепенно увеличивайте время.

2. Способы заземления

По словам доктора Сары Аллен, психотерапевта, заземление — прекрасный способ быстро успокоиться, а также отличный инструмент для развития самосознания.

Заземление — это еще один термин для соединения с Землей и сосредоточения вашего внимания на настоящем моменте, аналогично внимательности.

Один из простых способов заземления называется стулом заземления. (Аллен, 2019)

1. Найдите удобный стул и закройте глаза. Убедитесь, что ваши ноги могут касаться пола.
2. Начать вдыхать и выдыхать на счет 3.
3. Теперь сосредоточьтесь на своем теле. Обратите внимание на ощущения вашего тела и на ощущения в ногах и ступнях.Обратите внимание на то, как ваша спина соприкасается со стулом или поверхностью. Обратите внимание на текстуру ткани и ощущение сиденья.
4. Затем представьте, что ваши ноги упираются в землю. Представьте, как ваша энергия истекает из вашего разума и выходит через ваши ноги на Землю.
5. По мере того, как энергия уходит из вашей головы, обратите внимание, насколько тяжелыми ощущается каждая часть вашего тела, когда вы расслабляете эти мышцы.
6. Почувствуйте это чувство тяжести, спускающееся по ногам, сквозь ступни и вниз на землю.

Вы можете проделать ту же технику на улице, не снимая обуви. Что-то захватывающее в том, чтобы соединиться с Землей таким образом.

2 Тренинги по самосознанию для молодежи и студентов

Есть много интересных мероприятий по самосознанию для молодежи и студентов.

Один из них — таблица Sparks: Peer-to-Peer Interview. В основе этого упражнения лежит исследование страстей, интересов и талантов ребенка, также известных как искры.

Рабочий лист содержит шесть простых вопросов, которые могут помочь кому-нибудь вникнуть в эти идеи.

1. В чем ваша искра (увлечения, интересы, таланты)?
2. Как вы узнали, что это одна из ваших искр?
3. Как вы себя чувствуете, когда зажигаете искру?
4. Подумайте о ком-то, кто действительно влюблен в свою искру / страсть. Опишите, что вы видите.
5. У вас есть искровой чемпион (взрослый, который помогает вам исследовать и развивать свои навыки самосознания)? Если да, опишите, как этот человек вам помогает.
6. Вы ставите цели и планируете раскрыть свой талант / искру? Если да, приведите пример.

Этот рабочий лист также доступен на веб-сайте actforyouth.net. Такой простой вопрос может помочь кому-то определить свои сильные стороны и развить их.

Еще один замечательный ресурс — это рабочая тетрадь по самосознанию для детей, доступная на веб-сайте loaded.org по вопросам обучения и внимания.

Рабочий лист самосознания содержит семь вопросов, которые могут помочь ребенку отстаивать свои интересы.Этот рабочий лист также можно заполнить вместе с ребенком, чтобы помочь ему лучше понять свои сильные и слабые стороны.

3 занятия по самосознанию и упражнения для детей и малышей

Хотя ребенок этого возраста может не осознавать себя полностью, он знает, как создать мысленную картину в своем уме.

По мере развития их самосознания развивается и их самоидентификация. Для детей этого возраста самосознание больше связано с замечанием различий и обнаружением своего тела и эмоций.

Участие в деятельности, которая способствует этому, может иметь большое значение для обучения и роста.

1. Одно и то же против разных действий

Дети этого юного возраста действительно распознают сходства и различия, в том числе такие вещи, как цвет кожи и другие физические характеристики, которые отличают их от других.

Интересный способ сделать это — предложить детям примерить носки разного цвета или нейлоновые чулки до колена, представляющие разные цвета кожи. Делая это, вы можете подчеркнуть красоту и уникальность кожи всех оттенков.

По словам специалиста по детству Барбары Байлз, такие простые занятия могут помочь ребенку научиться ценить цвет своей кожи и цвет кожи других.

2. Физическая осведомленность

Физическое самосознание также увеличивается с возрастом.Мероприятия по развитию — отличный способ помочь этому. Мероприятия по развитию помогают маленькому ребенку лучше понять и принять свое развивающееся тело.

Такие обнадеживающие, позитивные, интерактивные занятия могут быть очень полезными. Например, повесить на стену таблицу роста и роста или попросить ребенка указать на различные части тела, глядя в зеркало, — это увлекательные занятия. Дети также могут нарисовать контур своего тела или рук и ног.

Этот вид деятельности может способствовать развитию физического осознания и принятия себя у маленького ребенка.

3. Самостоятельная деятельность

Обучение ответственности также можно рассматривать как деятельность по самосознанию. Маленькие дети часто оставляют игрушки дома, не осознавая ответственности.

Привлечение маленького ребенка к ответственности за свои игрушки или вещи в веселой и интерактивной форме может иметь большое значение для обучения его необходимым навыкам.

По словам детского воспитателя Джин Уоррен, этот вид деятельности также может помочь маленькому ребенку обрести самооценку и групповую идентичность.

Эти и другие мероприятия доступны на веб-сайте healthfully.com.

4 Действия сотрудников на рабочем месте

Дэниел Гоулман, психолог, специализирующийся на самосознании и эмоциональном интеллекте, предполагает, что люди с твердым чувством самосознания обычно более уверены в себе и имеют более реалистичную оценку себя.

Некоторые виды деятельности, которые могут помочь улучшить самосознание, включают в себя тренировку того, как вы себя чувствуете в течение дня, рассмотрение того, как ваши негативные эмоции влияют на других, размышления о том, как вы можете лучше управлять своими эмоциями, а также честный взгляд на свои сильные и слабые стороны.

Согласно Гоулману, важно осознавать, что эмоции могут быть мимолетными, и они не должны быть основой принятия решений или общения.

Обдумывая, как ваши негативные эмоции влияют на других людей, таких как начальник или коллеги, вы также начинаете понимать, как такие эмоции, как гнев, ревность или разочарование, имеют негативное влияние. Развитие самосознания может помочь вам осознать последствия и последствия такого поведения.

Научиться лучше управлять своими эмоциями также может иметь большое значение.Это поможет вам избежать толчков и не говорить того, чего вы не имеете в виду.

Все это требует честного взгляда на свои сильные и слабые стороны. Вы можете сделать это, просмотрев прошлые обзоры эффективности или попросив отзывов у кого-то, кому вы доверяете, например, у ваших коллег или у своего начальника. Когда вы это сделаете, вы сможете активно работать над улучшением этих слабых мест.

2 рабочих листа самосознания (включая PDF)

Знание о триггерах может помочь вам лучше справляться с жизнью, а также может быть полезным инструментом для людей, страдающих тревогой, депрессией, управлением гневом и другими проблемами, такими как злоупотребление психоактивными веществами.

Рабочий лист разработан, чтобы помочь вам определить три триггера. Затем вас просят поразмышлять об этих триггерах, ответив на следующие вопросы:

1. Почему это срабатывает?
2. Какова ваша реакция на спусковой крючок?
3. О чем вам нужно напоминать, чтобы сохранять контроль, когда вы сталкиваетесь с этим триггером?

Эти вопросы могут помочь развить самосознание и укрепить системы защиты от вредных мыслей, чувств и поведения.

Рабочий лист постановки жизненных целей — еще один полезный инструмент, который помогает кому-то определить, чего он хочет от жизни.

Использование этого типа инструментов также может помочь мотивировать кого-то, кто может испытывать трудности в жизни. Определение целей может помочь кому-то осознать себя, когда он начнет понимать, что потребуется для достижения этой цели.

Когда кто-то определяет цель, его просят расширить ее, задав ряд вопросов, например:

1. Что нужно знать, чтобы достичь этой жизненной цели?
2. Какие у вас качества, которые могут вам помочь?
3. Какие трудности вы ожидаете?
4. Есть ли у вас система поддержки звука?
5. Почему вы хотите достичь этой цели?
6. Как достижение этой цели укрепит ваше чувство цели или счастья?

Можем ли мы измерить и проверить самосознание?

Диспозиционное самосознание можно концептуализировать по-разному, включая понимание, размышление, размышления и внимательность.(Саттон, 2016)

Согласно исследованию, самосознание обычно связано с положительным психологическим благополучием с разными результатами.

Самосознание обычно определяется как степень, в которой кто-то сознательно осознает свое внутреннее состояние, а также свои отношения или взаимодействия с другими. (Саттон, 2016).

Эта идея может быть далее разбита на ситуативное самосознание и диспозиционное самосознание.

Ситуационное самосознание — это автоматический процесс, который помогает вам узнать, где вы находитесь и что вы можете сделать.Это позволяет вам сравнивать свои текущие действия с вашими внутренними стандартами, помогая предвидеть, нужно ли вам вносить какие-либо корректировки. (Сильва и Дюваль, 2001).

Диспозиционное самосознание, с другой стороны, — это склонность человека сосредотачиваться и размышлять о своих собственных психологических процессах, а также о своем субъективном опыте и отношениях с другими. (Фенигштейн и др., 1975)

Фенигштейн также разбивает эту концепцию дальше, проводя различие между общественным и частным самосознанием.Общественное самосознание — это то, как мы кажемся другим, а личное самосознание больше связано с развитием осознания нашего внутреннего состояния.

Одним из инструментов для измерения личного самосознания является Шкала саморефлексии и понимания или SRIS (Grant, Franklin, & Langford, 2002).

Эта шкала была разработана как мера личного самосознания, которая оценивает внутреннее состояние осознания или понимания отдельно от саморефлексии.

Саморефлексия относится к степени, в которой человек оценивает свое внутреннее состояние и обращает на него внимание, когда инсайт больше связан с ясностью понимания.

Развивая меры самосознания, мы можем продолжать расширять нашу осведомленность в этих областях.

2 полезных теста

Тест определяет ваш тип личности DISC:

1. Доминирование
2. Влияние
3. Устойчивость
4. Соответствие

Это поможет вам лучше прогнозировать свое поведение по отношению к другим, а также то, что вы делаете каждый день.

Тест содержит 28 групп по четыре утверждения. На вопросы нужно отвечать честно и спонтанно. На выполнение теста уходит от 5 до 10 минут.

Некоторые из вопросов включают:

1. Люди смотрят на меня.
2. Я стараюсь быть добрым человеком.
3. Я принимаю жизнь такой, какая она есть.
4. Люди говорят, что у меня сильная личность.

Идея состоит в том, чтобы изучить все описания в каждой группе из четырех человек и выбрать то, которое больше всего описывает вас.

Вы также можете изучить три оставшихся варианта и решить, какое описание вам больше всего нравится.

Полную версию теста можно найти на сайте 123test.com.

Тест личности Юнга может помочь вам изучить такие вещи, как то, как вы думаете, как вы принимаете решения и как вы общаетесь с другими.

Этот тест также поможет вам определить, являетесь ли вы интровертом или экстравертом. Тест аналогичен типовой модели Майерс-Бриггс, первоначально разработанной Кэтрин Кук Бриггс и ее дочерью Изабель Бриггс Майерс.

Личностный тест Юнга может помочь ответить на следующие вопросы:

• Каков твой тип личности?
• Какие у вас типы Юнга?
• Как ваш шрифт подходит для определенных видов работ?

Тест Юнга был разработан Карлом Густавом Юнгом, швейцарским психиатром и создателем юнгианской психологии, которая разбивает личность на четыре архетипа:

1. Персона
2. Анима / Анимус
3. Тень
4. Самость

Личностный тест Юнга предлагает 60 вариантов.Участники выбирают утверждение, которое лучше всего их описывает.

Сообщение о возвращении домой

Самосознание жизненно важно как для личного, так и для профессионального успеха. Когда вы осознаете себя, вы можете выбирать, на чем сосредоточить свои эмоции, энергию и личность, чтобы лучше направлять ход своей жизни.

Самосознание помогает вам лучше осознавать свои мысли и эмоции и то, как эти вещи направляют вашу жизнь.

Лучший способ постоянно развивать самосознание — это научиться смотреть на себя объективно и пытаться увидеть себя так, как другие видят или воспринимают вас.Чем больше вы осведомлены о себе, тем больше вы можете улучшить и изменить свою жизнь.

Если вам понравилась эта тема, для дальнейшего чтения мы поделимся небольшой подборкой из 10 лучших книг по самосознанию и исследуем преимущества самосознания с точки зрения науки.

Надеемся, вам понравилась эта статья. Не забудьте скачать наши три упражнения на сочувствие к себе бесплатно.

• 23 наводящих на размышления вопросов для повышения самосознания. (2019, 17 февраля).Получено с https://ourmindfullife.com/23-self-awareness-questions/
.
• Аллен, С. (13 февраля 2019 г.). 7 простых методов заземления для быстрого успокоения . Получено с https://drsarahallen.com/7-ways-to-calm/
.
• Бхасин, М. К., Деннингер, Дж. У., Хаффман, Дж. К., Джозеф, М. Г., Найлс, Х., Чад-Фридман, Э.,… Либерманн, Т. А. (2018, май). Специфические изменения транскриптома, связанные со снижением артериального давления у пациентов с артериальной гипертензией после тренировки реакции на расслабление .Получено с https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/29616846
• Дэвенпорт Б. (12 марта 2019 г.) Эмоциональный интеллект на рабочем месте . Получено с https://liveboldandbloom.com/02/self-awareness-2/emotional-intelligence-workplace
.
• Фенигштейн А., Шайер М. Ф., Бусс А. Х. (1975). Общественное и частное самосознание: оценка и теория. Журнал консультирования и клинической психологии , 43 (4), 522–527.
• Грант А. М., Франклин Дж., Лэнгфорд П.(2002). Шкала саморефлексии и понимания: новая мера личного самосознания. Социальное поведение и личность , 30 (8), 821–835.
• Гуарино, Г. (21 июня 2019 г.). Таблица триггеров . Получено с https://www.psychpoint.com/mental-health/worksheets/triggers/
.
• Джеффри С. (20 апреля 2019 г.). 15 мероприятий по самосознанию и упражнения для развития эмоционального интеллекта . Получено с https://scottjeffrey.com/self-awareness-activities-exercises/
.
• Джонстон, Дж.(2019, 10 января). Мероприятия для детей дошкольного возраста о самосознании . Получено с https://healthfully.com/512350-activities-for-preschool-age-children-about-self-awareness.html
.
• Nguyen. (2016, 11 января). 12 упражнений на самосознание, которые способствуют успеху . Получено с https://www.entrepreneur.com/article/254669
.
• Пауэлл, А. (27 августа 2018 г.). Гарвардские исследователи изучают, как внимательность может изменить мозг у пациентов с депрессией .Получено с https://news.harvard.edu/gazette/story/2018/04/harvard-researchers-study-how-mindfulness-may-change-the-brain-in-depressed-patients/
.
• Рон Тамир Нехр. (2019, 17 июля). Самосознание: 10 великих техник . Получено с https://rontamirnehr.com/self-awareness-techniques/
.
• Саттон, А. (18 ноября 2016 г.). Измерение эффектов самосознания: построение анкеты результатов самосознания . Получено с https: // www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5114878/
• Вонг, К. (3 сентября 2019 г.). Медитация осознанности — как мне это сделать? Получено с https://www.verywellmind.com/mindfulness-meditation-88369

границ | Личность и блуждающее сознание самовосприятие: роль мета-осведомленности

Введение

Блуждание ума относится к переходу от событий во внешней среде к внутренним, самопроизвольным мыслям, подразумевая, что внимание сосредоточено на внутренних мыслях и чувствах (Smallwood and Schooler, 2006).В последние два десятилетия этот когнитивный процесс широко изучался, так что существующие исследования показывают, что блуждание ума широко распространено в нашей повседневной жизни (Killingsworth and Gilbert, 2010; Kane et al., 2017), оказывая влияние на различные психологические исходы. Например, погружение в свои мысли может ухудшить выполнение задач, требующих концентрации, в то время как тот же процесс может повысить креативность (Smallwood and Schooler, 2015). Однако другие психологические процессы, связанные со спонтанным мышлением, менее изучены, например, случай блуждающего ума самовосприятия, а именно, степень, в которой люди осознают эпизоды своего блуждающего ума (Schooler, 2002; Chin and Schooler, 2009; Сели и др., 2017). Например, подумайте о том, когда, читая всю страницу книги, вы внезапно обнаруживаете, что потерялись в своих мыслях и не обращаете внимания на напечатанные слова, которые вы сканировали. Это блуждающее сознание самовосприятие интересно с научной точки зрения и должно иметь практическое значение. Например, если человек осознает моменты его / ее блуждания, он / она может использовать осознание блуждающего ума, чтобы улучшить производительность или смягчить его возможные недостатки, например, увеличивая концентрацию на конструировании смысла текста при чтении. пример.Таким образом, возникает актуальный вопрос: какие психологические факторы приводят к блуждающему сознанию самовосприятия.

В этом исследовании мы стремимся изучить взаимосвязь между личностью и блуждающим самовосприятием. В целом черты личности практически не рассматривались как предикторы процессов блуждания ума (Robison et al., 2020; Rummel et al., 2020) в пользу других предшественников, таких как рабочая память, когнитивные способности и процессы внимательности (Rummel и Boywitt, 2014; Smallwood and Schooler, 2015).Этот недостаток знаний является важным упущением, потому что предрасположенности личности существенно влияют на саморегуляцию нашего внимания и содержания наших мыслей, а также на то, как мы обрабатываем информацию, собранную в ходе выполняемых нами задач. Таким образом, опираясь на модель личности Большой пятерки, мы утверждаем, что черт невротизма и открытости опыту достаточно для объяснения самовосприятия блуждания ума через процессы мета-осознания нашего собственного когнитивного процесса. В следующих разделах мы подробно рассмотрим использованные нами теоретические основы, а также представим и обсудим исследование, проведенное для проверки наших гипотез.

Теоретические основы

Личность относится к устойчивым индивидуальным различиям, которые описывают психологические склонности людей (Коста и МакКрэй, 1992). В области спонтанного мышления исследования утверждали, что невротизм и открытость опыту — это черты, которые могут быть связаны с блужданием ума (Zhiyan and Singer, 1997). Невротизм включает эмоциональную нестабильность, ограниченное умение справляться с неблагоприятными ситуациями и когнитивные тенденции к размышлениям; таким образом, люди с высокими показателями по этому признаку могут быть склонны задумываться о неудачах и негативном опыте (Zhiyan and Singer, 1997; Robison et al., 2017). Нейротизм также делает людей склонными к сильным размышлениям (например, руминациям) и снижает внимание управляющих, что является ключевыми условиями для возникновения навязчивого познания, например, в случае блуждающих мыслей (Robison et al., 2020). В свою очередь, открытость опыту — это черта, передающая тенденции к развитию глубокого самоанализа, обширной обработки информации и интенсивных мыслительных процессов (McCrae and Sutin, 2009). Следовательно, открытость может увеличить вероятность блуждания ума из-за более богатой внутренней жизни, выражающейся в обширных процессах мышления вместе с обильной доступностью идей и мыслей (Zhiyan and Singer, 1997; Robison et al., 2020).

Как и в случае возникновения блуждания ума, его самовосприятие может частично определяться личностью. В дополнение к психологическим процессам, описанным выше, мета-осознание — это психологический процесс, который может объяснить, почему невротизм и открытость опыту связаны с осознанием нашего блуждающего ума. Мета-осведомленность состоит из процесса, с помощью которого люди обращают внимание на свой текущий опыт, повторно представляя свои текущие мысли (Schooler, 2002).Эта форма мета-познания считается частью системы самоконтроля, которая работает с целью приспосабливать поведение к текущим требованиям (Chin and Schooler, 2009). Другими словами, мета-осознание возникает, когда внимание обращено внутрь и направлено на психические процессы. Мы утверждаем, что невротизм и открытость опыту могут стимулировать мета-осознание, потому что эти личностные черты являются предрасположенностями, имеющими существенное значение для внутренней психологической области (McCrae and Costa, 1997; Widiger, 2009).Они заставляют людей размышлять о своих мыслительных процессах и чувствах, а также о содержании своих мыслей и эмоций. Невротизм ведет познание к внутреннему миру с точки зрения неприятного содержания, в то время как открытость делает это по отношению к размышлениям о образном материале.

Мета-осознание, в свою очередь, должно способствовать самовосприятию блуждания ума. Переживание блуждания ума может происходить сознательно (отключение) или бессознательно (отключение) (Smallwood and Schooler, 2006).Первое подразумевает, что люди осознают эпизоды блуждания ума, тогда как второе происходит без ведома человека, за исключением тех случаев, когда им предлагается сообщить о своем психическом состоянии (Smallwood and Schooler, 2015). Напротив, самовосприятие по умолчанию требует осознания, потому что оно обозначает степень, в которой люди осознают эпизоды спонтанного мышления. Таким образом, мета-осведомленность возникает как предпосылка для восприятия блуждающей активности ума, так что они должны быть положительно связаны; Другими словами, более высокий уровень мета-осознания должен способствовать более высокой частоте блуждающего ума самовосприятия.

Принимая во внимание вышесказанное, мы предлагаем две опосредованные гипотезы. В частности, невротизм будет положительно связан с мета-осознанием, которое, в свою очередь, будет положительно связано с блуждающим умом самовосприятия (Гипотеза 1), в то время как открытость опыту будет положительно связана с мета-осознанием, что, в свою очередь, будет положительно связана с частотой блуждания ума (Гипотеза 2).

Методы

Процедура и образец

Чтобы проверить нашу гипотезу, мы провели трехволновое исследование с недельной шкалой времени.В первую неделю опроса попросили участников сообщить их демографические данные и оценки их личностных качеств. Кроме того, участники ответили на тест когнитивных способностей, чтобы использовать эту информацию в качестве контрольной переменной, поскольку предыдущие исследования показали, что когнитивные способности связаны с блужданием разума посредством объема рабочей памяти (Kane and McVay, 2012; Mrazek et al., 2012а). На второй неделе во втором опросе были собраны рейтинги метапознания; и, наконец, на третьей неделе в последнем опросе участников спрашивали об их блуждающем сознании самовосприятии.Эта трехволновая стратегия была полезна для решения проблем, связанных с дисперсией общепринятых методов, которая может искажать наблюдаемые статистические оценки, путем введения временного разделения между предикторами и критериальными переменными (Podsakoff et al., 2012). Участниками были чилийские студенты колледжа, приглашенные для участия в исследовании первым автором, который ранее не имел с ними отношений, в обмен на зачетные единицы курса, согласованные с их лектором. После того, как они добровольно приняли участие в исследовании, участники подписали форму информированного согласия, в которой были описаны цели и процедуры исследования, а также указано, что участие было добровольным, что позволило им покинуть исследование, когда они решат, без каких-либо негативных последствий для них.Чтобы обеспечить добровольное участие, лектор участников не присутствовал при заполнении анкет. В исследовании приняли участие двести семьдесят три студента. Сорок четыре процента участников составляли женщины, а их средний возраст составлял 19,01 года (SD = 1,09).

Меры и аналитическая стратегия

В первую неделю черты личности измерялись с помощью 20 пунктов испанской версии шкал Бенет-Мартинеса и Джона (1998), основанной на пятифакторной модели личности, с использованием основы «Я вижу себя как человека, который … », Примеры предметов,« очень беспокоит »(se preocupa mucho por las cosas),« оригинален, придумывает новые идеи »(es original, se le ocurren nuevas ideas) (1: категорически не согласен — 5: полностью согласен ; сознательность α = 0.80, экстраверсия α = 0,74, невротизм α = 0,76, уступчивость α = 0,61 и открытость опыту α = 0,78). Рейтинги пяти факторов были собраны, чтобы учесть все тенденции, описывающие личность человека. Когнитивные способности измерялись с помощью испанской версии теста Wonderlic Test (Wonderlic, 1992). На второй неделе мета-осведомленность измерялась с помощью трех пунктов из подшкалы когнитивного самосознания из опросника метакогниций (Wells and Cartwright-Hatton, 2004), которые были переведены на испанский язык в соответствии с процедурами, описанными Brislin (1980). , пример задания: «Я постоянно проверяю свои мысли» (constantemente excino mis pensamientos) (1: категорически не согласен — 5: полностью согласен; α = 0.87). Наконец, на прошлой неделе блуждание разума было измерено с помощью трех пунктов шкалы частоты блуждания мыслей (Giambra, 1993), адаптированной для улавливания самовосприятия частоты блуждания разума (Preiss et al., 2016), которая спрашивает участников о степень, в которой их мысли блуждают в повседневной жизни, например: «Я не могу блуждать на работе / в школе» (Mi mente divaga cuando estoy en el trabajo / Universidad) (1: никогда — 5: всегда, α = 0,75). Чтобы определить валидность этой адаптации, мы также включили меру мышления, не связанного с заданием, с помощью опросника Mind-Wandering Questionnaire MWQ (Mrazek et al., 2013) (α = 0,82). Таким образом, мы ожидали, что шкала частоты мечтаний будет положительно связана с MWQ, поскольку обе эти меры должны отражать аналогичные конструкции. Коэффициенты альфа Кронбаха — это те, которые наблюдаются в данных исследования, а переведенные меры, использованные в исследовании, доступны в Приложении A.

Данные, собранные с помощью этих мер, были проанализированы с помощью подтверждающего факторного анализа, в котором все переменные, участвующие в проверке гипотез, были загружены в единую модель, а корреляции между факторами позволяли учитывать их возможную ковариацию (наклонный метод) (Brown, 2006 г.).Гипотезы были проверены с использованием моделирования структурным уравнением с наблюдаемыми переменными (путевой анализ) (Kline, 2011).

Результаты

Результаты подтверждающего факторного анализа для модели, описываемой личностными переменными, мета-осведомленностью, блуждающим разумом опросником и блуждающим разумом самовосприятия, показали приемлемую степень согласия, χ ² = 587,272 (375), p <0,000, RMSEA = 0,05, CFI = 0,91, SRMR = 0,07, что подтвердило модель измерения исследования.Кроме того, показатели шкалы частоты мечтаний и опросника MWQ были положительно коррелированы ( r = 0,60, p <0,01), что подтвердило конвергентную достоверность нашей меры блуждающего ума самовосприятия. Средние значения, стандартные отклонения, корреляции и надежности представлены в таблице 1. Результаты моделирования структурным уравнением (таблица 2 и рисунок 1) показали положительную взаимосвязь между невротизмом и мета-осведомленностью, b = 0,23, SE = 0,08, p <0.01, что, в свою очередь, было положительно связано с блуждающим умом самовосприятия, b = 0,27, SE = 0,07, p <0,05, показывая косвенное влияние невротизма на блуждающее сознание самовосприятие посредством мета-осознания, b = 0,06, ДИ 95% [0,01, 0,12], p = 0,019 . Кроме того, открытость опыту была положительно связана с мета-осознанием, b = 0,42, SE = 0,09, p <0,01, что, в свою очередь, как показано выше, было положительно связано с блуждающим умом самовосприятия, так что открытость оказывала косвенное влияние на блуждающее сознание самовосприятие через мета-осознание, b = 0.12, ДИ 95% [0,04,0,19], p = 0,004 . Таким образом, гипотезы 1 и 2 были поддержаны.

Таблица 1. Описательная статистика, достоверность и корреляции.

Таблица 2. Моделирование структурным уравнением личности, метаосознания и блуждающего самовосприятия.

Рис. 1. Моделирование структурным уравнением личности, мета-осознания и блуждающего самовосприятия.

Обсуждение

Это исследование показало, что черты личности связаны с блуждающим умом самовосприятия посредством мета-осознания. В частности, невротизм и открытость опыту были положительно связаны с осознанием собственных мыслей, которые, в свою очередь, были положительно связаны с самовосприятием собственных блуждающих мыслей. Согласно нашей теории, эти процессы объясняются тем, что невротизм и открытость опыту — это черты, которые делают людей склонными сосредотачиваться на своем внутреннем мире с точки зрения проблем в случае невротизма и воображения в том, что касается открытости, которая является царством мета. -сознание и блуждание ума.Другие индивидуальные различия, включенные в модель как коварианты, а именно сознательность, экстраверсия, уступчивость и когнитивные способности, не были связаны с мета-осознанием или блуждающим умом самовосприятия. Эти результаты отличаются от результатов, наблюдавшихся в предыдущих исследованиях, в которых, например, данные показывают, что чем выше сознательность и умственные способности, тем меньше блужданий ума (Zhiyan and Singer, 1997; Randall et al., 2014). Эти различия, однако, вероятны из-за характеристики нашей выборки, состоящей из студентов колледжа, в которой было бы ограничение диапазона при измерении этих индивидуальных различий.

Таким образом, данное исследование вносит свой вклад в исследование блуждания ума, выявляя индивидуальные различия, которые могут быть связаны с тем, как самосознание спонтанного мышления возникает в повседневной жизни. До сих пор теория и эмпирические исследования на индивидуальном уровне анализа концентрировались на том, как умственные способности и когнитивные способности приводят к эпизодам блуждания ума, влияя, таким образом, на выполнение задания. Однако в том же исследовании не уделялось достаточного внимания тому, действует ли личность также как предсказатель блуждания ума, особенно с точки зрения ее самовосприятия.Таким образом, мы обращаемся к этим проблемам, предлагая модель, в которой личность через метакогнитивные механизмы является возможной причиной блуждающего ума. Наблюдаемые здесь результаты согласуются с предыдущими исследованиями мечтаний, формы блуждания ума, наполненного воображаемым содержанием, в которых личность также рассматривалась как один из ее предикторов (Zhiyan and Singer, 1997; Robison et al., 2020).

Это исследование имеет ограничения, которые необходимо обсудить. Мы предполагаем причинную связь между личностными чертами и самовосприятием блуждания ума посредством мета-осознания, но это возможно только в теоретическом плане, потому что наши данные основаны на дизайне опроса.Кроме того, наш источник информации был основан на самоотчетах участников по всем измеряемым переменным, что могло внести систематическую ошибку в результаты из-за общих проблем с отклонениями методов (Podsakoff et al., 2012). Мы контролировали это ограничение, разделяя измерения переменных на 3 недели; тем не менее, в представленной модели все еще могут присутствовать проблемы, связанные с изменением метода. Другое связанное ограничение подразумевает, что ретроспективные самоотчеты для измерения блуждающего ума самовосприятия могут быть предвзятыми, потому что информация, полученная с помощью этой методологии, может учитывать только блуждающие разум события, оставшиеся в памяти, но не забытые (Bradburn et al., 1987). Более того, участниками исследования были люди в раннем взрослом возрасте, что могло внести систематическую ошибку в результаты, поскольку установлено, что блуждание мыслей имеет отрицательную корреляцию с возрастом (Maillet et al., 2018; Giambra, 2000). Следовательно, будущие исследования, основанные на экспериментальных и продольных планах, с использованием методологии мгновенной экологической оценки или методологии выборки опыта (Shiffman et al., 2008; Bolger and Laurenceau, 2013) с различными выборками участников, будут информативными относительно того, насколько надежны результаты, наблюдаемые здесь. являются.

Наконец, есть возможности для будущих исследований, чтобы расширить результаты этого исследования. Личностные черты, отличные от тех, которые описаны в пятифакторной модели личности, могут быть дополнительно исследованы как предшественники блуждания ума. Это относится к чертам потребности в познании и потребности в когнитивной закрытости, которые описывают степень, в которой люди вовлечены в более глубокую обработку информации и самоанализ (Cacioppo and Petty, 1982). Таким образом, дополнительные исследования по этим вопросам будут полезны для более широкого понимания процессов блуждания ума.Более того, мы поддержали точку зрения, что мета-осознание может способствовать самовосприятию блуждания ума; однако другие исследования также утверждали, что мета-осознание будет положительно связано с внимательностью, то есть с фокусировкой внимания на текущем опыте, что противоположно блужданию ума (Dahl et al., 2015). Эти противоречивые аргументы можно разрешить, приняв во внимание предложения Mrazek et al. (2012b) и Hasenkamp et al. (2012), предполагающие, что в процессе внимательности на первом месте появляется блуждающая осознанность, а затем отдельные люди. направьте свои мысли на их текущий опыт.Последний подчеркивает, что дополнительные лонгитюдные исследования будут полезны, чтобы разобраться в этих процессах. Наконец, мы сосредоточились на самовосприятии блуждающей мысли в целом, но исследования о том, связана ли личность с конкретными формами спонтанных мыслей, также были бы информативными. Это случай мечтаний, мысленных путешествий во времени и размышлений о проблемах.

Подводя итог, в этом исследовании мы исследовали, является ли личность движущей силой самовосприятия блуждания ума, показывая, что невротизм и открытость опыту должны играть в этом роль.Мы надеемся, что в будущих исследованиях эти знания будут использованы для расширения нашего понимания увлекательного процесса спонтанного мышления.

Заявление о доступности данных

Необработанные данные, подтверждающие выводы этой статьи, будут предоставлены авторами без излишних оговорок.

Заявление об этике

Этическая экспертиза и одобрение не требовалось для исследования участников-людей в соответствии с местным законодательством и требованиями учреждения.Пациенты / участники предоставили письменное информированное согласие на участие в этом исследовании.

Авторские взносы

MI и HM разработали, проанализировали и написали исследование. МИ собрал данные. Оба автора внесли свой вклад в статью и одобрили представленную версию.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

Бенет-Мартинес, В., и Джон, О. П. (1998). Los cinco grandes для разных культур и этнических групп: мультитрейт-мультиметодный анализ большой пятерки на испанском и английском языках. J. Pers. Soc. Psychol. 75, 729–750. DOI: 10.1037 / 0022-3514.75.3.729

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Болджер, Н., Лоренсо, Дж. (2013). Интенсивные продольные методы. Введение в дневник и исследование выборки опыта. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guildford Press.

Google Scholar

Брэдберн, Н. М., Рипс, Л. Дж., И Шевелл, С. К. (1987). Отвечая на автобиографические вопросы: влияние памяти и умозаключений на опросы. Наука 236, 157–161. DOI: 10.1126 / science.3563494

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брислин, Р. У. (1980). Перевод и контент-анализ устных и письменных материалов. Методология 2, 389–444.

Google Scholar

Браун, Т.(2006). Подтверждающий факторный анализ для прикладных исследований. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.

Google Scholar

Качиоппо, Дж. Т., и Петти, Р. Э. (1982). Потребность в познании. J. Pers. Soc. Psychol. 42, 116–131. DOI: 10.1037 / 0022-3514.42.1.116

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чин, Дж. М., и Скулер, Дж. У. (2009). «Мета-осознание», в Энциклопедия сознания , изд. У. Бэнкс (Амстердам: Elsevier Inc), 33–41.DOI: 10.1016 / B978-012373873-8.00051-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коста, П. Т., и МакКрэй, Р. Р. (1992). Пересмотренное профессиональное руководство NEO Personality Inventory (NEO PI-R) и NEO Five-Factor Inventory (NEO-FFI). Лутц, Флорида: Ресурсы для психологической оценки.

Google Scholar

Даль, К. Дж., Лутц, А., Дэвидсон, Р. Дж. (2015). Реконструкция и деконструкция себя: когнитивные механизмы в практике медитации. Trends Cogn.Sci. 19, 515–523. DOI: 10.1016 / j.tics.2015.07.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джамбра, Л. М. (1993). Влияние старения на спонтанные переключения внимания с внешних раздражителей на содержимое сознания. Exp. Геронтол. 28, 485–492. DOI: 10.1016 / 0531-5565 (93)

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джамбра, Л. М. (2000). Частота и интенсивность мечтаний: возрастные изменения и возрастные различия от позднего подросткового до пожилого возраста. Imagination Cogn. Чел. 19, 229–267. DOI: 10.2190 / XN4W-1CRE-B0MH-84XT

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hasenkamp, ​​W., Wilson-Mendenhall, C.D., Duncan, E., and Barsalou, L.W. (2012). Блуждание ума и внимание во время сосредоточенной медитации: детальный временной анализ флуктуирующих когнитивных состояний. Neuroimage 59, 750–760. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2011.07.008

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кейн, М.Дж., Гросс, Г. М., Чун, К. А., Смикенс, Б. А., Мейер, М. Е., Сильвия, П. Дж. И др. (2017). Кого и когда заблуждается, зависит от лаборатории и повседневной жизни. Psychol. Sci. 28, 1271–1289. DOI: 10.1177 / 0956797617706086

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кейн, М. Дж., И Маквей, Дж. К. (2012). Что блуждание разума свидетельствует о способностях и неудачах исполнительного контроля. Curr. Прямой. Psychol. Sci. 21, 348–354.DOI: 10.1177 / 0963721412454875

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Киллингсворт, М.А., и Гилберт, Д.Т. (2010). Блуждающий ум — несчастный ум. Science 330, 932–932.

Google Scholar

Клайн Р. (2011). Принципы и практика моделирования структурных уравнений. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.

Google Scholar

Майе, Д., Бити, Р. Э., Джордано, М. Л., Турон, Д. Р., Аднан, А., Сильвия, П.J., et al. (2018). Возрастные различия в блуждании ума в повседневной жизни. Psychol. Старение 33, 643–653. DOI: 10.1037 / pag0000260

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакКрэй, Р. Р., и Коста, П. Т. младший (1997). «Концепции и корреляты открытости опыту», в справочнике по психологии личности под ред. Р. Хогана, Дж. А. Джонсона и С. Р. Бриггса (Кембридж, Массачусетс: Academic Press), 825–847. DOI: 10.1016 / B978-012134645-4 / 50032-9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакКрэй, Р.Р., Сутин А. Р. (2009). «Открытость опыту», в Справочник индивидуальных различий в социальном поведении М. Р. Лири и Р. Х. Хойл (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Гилфорд Пресс), 257–273.

Google Scholar

Мразек, М. Д., Филлипс, Д. Т., Франклин, М. С., Бродвей, Дж. М. и Скулер, Дж. У. (2013). Молодые и беспокойные: проверка анкеты блуждания разума (MWQ) показывает разрушительное влияние блуждания разума на молодежь. Фронт. Psychol. 4: 560.DOI: 10.3389 / fpsyg.2013.00560

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мразек, М. Д., Смоллвуд, Дж., Франклин, М. С., Чин, Дж. М., Бэрд, Б., и Скулер, Дж. У. (2012a). Роль блуждания ума в измерениях общих способностей. J. Exp. Psychol. Gen. 141, 788–798. DOI: 10.1037 / a0027968

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Подсакофф П.М., Маккензи С.Б., Подсакофф Н.П. (2012). Источники систематической ошибки в исследованиях в области социальных наук и рекомендации по ее контролю. Annu. Rev. Psychol. 63, 539–556. DOI: 10.1146 / annurev-psycho-120710-100452

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Прейсс Д. Д., Космелли Д., Грау В. и Ортис Д. (2016). Изучение взаимосвязи между блужданием ума, метапознанием и творчеством у студентов университетов и профессионально-технических учебных заведений. ЖЖ. Индивидуальный. Отличаются. 51, 417–426.

Google Scholar

Рэндалл, Дж. Г., Освальд, Ф. Л., и Байер, М. Э. (2014).Блуждание ума, познание и производительность: основанный на теории метаанализ регуляции внимания. Psychol. Бык. 140, 1411–1431. DOI: 10.1037 / a0037428

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Робисон, М. К., Гат, К. И., и Ансуорт, Н. (2017). Невротический блуждающий ум: исследование индивидуальных различий невротизма, блуждающего ума и исполнительного контроля. Q. J. Exp. Psychol. 70, 649–663. DOI: 10.1080 / 17470218.2016.1145706

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Робисон, М. К., Миллер, А. Л., и Ансуорт, Н. (2020). Многогранный подход к пониманию индивидуальных различий в блуждании ума. Познание 198: 104078. DOI: 10.1016 / j.cognition.2019.104078

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Раммель, Дж. И Бойвитт, К. Д. (2014). Управление потоком мыслей: объем рабочей памяти предсказывает приспособление блуждания ума к требованиям ситуации. Психон. Бык. Ред. 21, 1309–1315. DOI: 10.3758 / s13423-013-0580-3

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Раммель, Дж., Хагеманн, Д., Стейндорф, Л., и Шуберт, А. (2020). Насколько последовательны мысли, блуждающие по ситуациям и задачам? — Анализ скрытых состояний и черт. PsyArXiv [Препринт]. DOI: 10.31234 / osf.io / 4pgu9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Школьник, Дж. У. (2002). Повторное представление сознания: диссоциация между опытом и метасознанием. Trends Cogn. Sci. 6, 426–431. DOI: 10.1016 / S1364-6613 (02) 01974-5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сели, П., Ральф, Б. С. У., Риско, Э. Ф., Скулер, Дж., Шактер, Д. Л., и Смилек, Д. (2017). Интенциональность и мета-осознание блуждающего ума: это одно и то же или разные измерения? Психон. Бык. Ред. 24, 1808–1818. DOI: 10.3758 / s13423-017-1249-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смоллвуд, Дж., и Скулер, Дж. У. (2015). Наука блуждания разума: эмпирическое управление потоком сознания. Annu. Rev. Psychol. 66, 487–518. DOI: 10.1146 / annurev-psycho-010814-015331

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уэллс, А., Картрайт-Хаттон, С. (2004). Краткая форма опросника метапознаний: свойства MCQ-30. Behav. Res. Ther. 42, 385–396. DOI: 10.1016 / S0005-7967 (03) 00147-5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Видигер, Т.А. (2009). «Невротизм», в Справочнике по индивидуальным различиям в социальном поведении , , ред. М. Р. Лири и Р. Х. Хойл (Нью-Йорк, Нью-Йорк: The Guilford Press), 129–146.

Google Scholar

Wonderlic, E. (1992). Персональный тест Wonderlic IL: Libertyville.

Google Scholar

Жиян Т. и Сингер Дж. Л. (1997). Мечтательные стили, эмоциональность и аспекты личности Большой пятерки. Imagination Cogn. Чел. 16, 399–414.DOI: 10.2190 / ateh-96ev-exyx-2adb

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Приложение A

Черты характера

Я считаю себя кем-то, кто… (1: Совершенно не согласен, согласен — Полностью согласен):

Me veo a mismo como una persona que… (1: En total desacuerdo — 5: En total acuerdo):

• Общительный, общительный (Es sociable, le gusta conocer a otras personas)

• Болтлива [Es bien hablador (a)]

• Обладает напористым характером (Tiene una personalidad dominante)

• Доминирует, действует как лидер (Es Influyente, actúa como un líder)

• Сострадателен, у него мягкое сердце [Es compasivo (a), bondadoso]

• Полезен и бескорыстен по отношению к другим [Es generoso (a) y ayuda a los demás]

• Уважительно относится к другим [Es respetuoso (a), cortés con las demás personas]

• Имеет прощающий характер (Le es fácil perdonar a otras personas)

• Систематичен, любит держать вещи в порядке (Es organizationado (a), le gusta mantener las cosas en orden)

• Эффективен, выполняет задачи (Es eficiente, termina las tareas)

• Настойчиво, работает до завершения задачи (Es persistente, trabaja hasta que la tarea esté finalizada)

• Надежен, на него всегда можно положиться (Ответственный)

• Может быть напряженным [Con frecuencia se pone tenso (a)]

• Много беспокоит (Se estresa mucho por las cosas)

• Часто грустит (A menudo se siente triste)

• Темпераментный, легко эмоциональный (Es temperamental, de humor cambiante)

• Интересуется множеством разных вещей (Siente curiosidad por diferentes temas)

• Сложен, глубокомыслящий (Es un pensador profundo)

• Увлекается искусством, музыкой или литературой (Le gusta mucho el arte, la música, o la literatura)

• Ценности искусства и красоты (Valora el arte y la belleza)

Мета-осведомленность

Укажите, что вы согласны со следующими утверждениями (1: Полностью не согласен, согласен — Полностью согласен):

Indique su grado de acuerdo con las siguientes afirmaciones (1: En total desacuerdo — 5: En total acuerdo):

• Я много думаю о своих мыслях (Reflexiono mucho acerca de mis pensamientos)

• Я постоянно исследую свои мысли (Constantemente estoy pendiente de mis pensamientos)

• Я уделяю пристальное внимание тому, как работает мой разум (Le presto mucha atención a la forma en que pienso)

Блуждающее сознание самовосприятие

Укажите, как часто вы выполняете следующие действия (1: Никогда — Всегда):

Indique con qué frecuencia usted realiza las siguientes actividades (1: Nunca — 5: Siempre):

• Когда я нахожусь на встрече или шоу, которое не очень интересно, я предпочитаю блуждать, чем обращать внимание (Mi mente divaga cuando estoy en una reunión o Presentación que no es muy interesante)

• Я не могу бродить по работе / в школе (Mi mente divaga cuando estoy en el trabajo / Universidad)

• Я теряюсь в активном блуждании ума (Mi mente se pierde en sus pensamientos)

Spinuzzi: чтение :: активность, сознание и личность

практических занятий в повседневной жизни среди пожилых людей, проживающих в сообществе: личностные ассоциации с самоотчетом, успеваемостью и осознанием функциональных трудностей | Журналы геронтологии: Серия B

Аннотация

Известно, что самоотчеты о способности участвовать в инструментальной повседневной деятельности (IADL) среди пожилых людей связаны с личностными качествами.Однако самоотчеты иногда расходятся с оценками IADL, основанными на результатах, и мало что известно об ассоциациях личности с объективными функциональными возможностями или с плохим пониманием функциональных нарушений. В этом исследовании изучались профили NEO Personality-Revised, связанные с (a) самоотчетом о функциональных проблемах, (b) функциональными ошибками, подтвержденными при оценке IADL на основе производительности, и (c) несоответствиями между самоотчетом и производительностью. Участниками были 65 человек, проживающих в общинах, в возрасте от 60 до 87 лет.Результаты показали, что самоотчеты о проблемах IADL связаны с более высоким невротизмом и более низкой сознательностью, фактическими трудностями IADL с более высоким невротизмом и более низкой уступчивостью и открытостью опыту, занижением сведений о проблемах с более высокой сознательностью и чрезмерным сообщением о проблемах с более высокой экстраверсией и невротизмом. Эти отношения частично опосредованы возрастом, образованием и когнитивным статусом. Когда были исследованы уникальные личностные ассоциации с самоотчетом и производительностью, невротизм и уступчивость, соответственно, оказались самыми сильными предикторами.

Способность участвовать в инструментальной повседневной деятельности (IADL) представляет собой важный аспект функциональной независимости пожилых людей. IADL относятся к различным задачам по уходу за собой, таким как ведение домашнего хозяйства, приготовление пищи, покупки, оплата счетов и правильное использование лекарств. Хотя известно, что IADL снижаются в ходе различных нейродегенеративных заболеваний (Jefferson, Cahn-Weiner, et al., 2006; Mariani et al., 2008; Schmitter-Edgecombe, Woo, & Greeley, 2009), очевидно здоровые пожилые люди, которые живут независимо в сообществе, также демонстрируют значительную изменчивость в своих навыках IADL (Burton, Strauss, Hultsch, & Hunter, 2006; Chapman, Duberstein, & Lyness, 2007; Plehn, Marcopulos, & McLain, 2004).

Причины функциональных нарушений у внешне здоровых и когнитивно неповрежденных людей до конца не изучены, хотя недавние исследования показывают, что личностные факторы могут представлять собой важные корреляты. В частности, ряд исследователей обнаружили, что нарушения IADL у пожилых людей связаны с расстройствами личности (Abrams, Spielman, Alexopoulos, & Klausner, 1998; Morse, Pilkonis, Houck, Frank, & Reynolds, 2005) и депрессией (Ormel, Rijsdijk, Sullivan, van Sonderen, & Kempen, 2002; Patrick, Johnson, Goins, & Brown, 2004), а также с более высоким невротизмом и более низкой экстраверсией, сознательностью и уступчивостью в рамках пятифакторной модели личности (FFM) личности (Chapman и другие., 2007). Увеличение самооценки инвалидности IADL среди людей без деменции или инвалидности в начале исследования было связано с более низкой экстраверсией и сознательностью и (незначительно) с более высоким невротизмом (Krueger, Wilson, Shah, Tang, & Bennett, 2006).

Однако одним из осложняющих факторов в этом направлении исследований является то, что многие из этих исследований основывались только на самооценках IADL. Это проблематично, поскольку были выявлены некоторые различия между самоотчетом и оценкой IADL, основанной на результатах.В частности, в то время как проблемы, о которых сообщают сами люди, по-видимому, больше связаны с депрессивной симптоматикой, чем с познанием (Grigsby, Kaye, Baxter, Shetterly, & Hamman, 1998), объективно оцененные трудности, как правило, больше связаны с познанием, чем с депрессивными симптомами (Goverover , Chiaravalloti, Gaudino-Goering, Moore, & DeLuca, 2009; Grigsby, Kaye, Kowalsky, & Kramer, 2002). Кроме того, расхождения между самоотчетом и эффективностью сами по себе значимы, особенно если они отражают недостаточную осведомленность о недостатках, поскольку они, как правило, связаны с более низкими результатами и функциональностью (Goverover et al.; ЛаБуда и Лихтенберг, 1999). Однако личностные корреляты таких расхождений не исследовались.

Характерные способы мышления, чувств и поведения (т. Е. Личность) должны быть связаны с восприятием и сообщением о функциональных трудностях, а также объективно определенных функциональных проблемах, возникающих в процессе старения. Целью настоящего исследования было изучить личностные корреляты (с использованием NEO Personality Inventory-Revised; NEO PI-R; Costa & McCrae, 1992) самоотчетов и оценок IADL на основе результатов, а также ассоциации с расхождениями между самооценками. отчет и оценки на основе результатов в выборке из 65 здоровых пожилых людей, проживающих в общинах.

Мы ожидали, что, основываясь на прошлых исследованиях (Chapman et al., 2007; Jang, Haley, Mortimer, & Small, 2003), самооценка трудностей IADL будет связана с более высоким невротизмом и более низкой экстраверсией, сознательностью и уступчивостью. Поскольку предварительных исследований ассоциаций личности с объективными индексами IADL мало, прогнозы основывались на предположении, что IADL могут отражать когнитивные способности, особенно исполнительные функции (Джефферсон, Пол, Озонов и Коэн, 2006; Суши, Блинт и Осмон, 1997).То есть, в то время как самооценка IADL может отражать индивидуальные различия в восприятии трудностей (что может не соответствовать реальным способностям) или готовность описывать такие трудности другим, объективные IADL должны отражать индивидуальные различия в когнитивных способностях. Учитывая, что более слабые исполнительные способности связаны с более высоким невротизмом и меньшей открытостью опыту, уступчивостью и сознательностью (см. Обзор Williams, Сухи и Рау, 2009), мы ожидали, что подобный профиль личности также будет связан с более низкой эффективностью IADL. .

Наконец, насколько нам известно, ни одно из предшествующих исследований не изучало связь между личностью и расхождениями между самооценкой и производительностью; таким образом, нельзя сделать никаких окончательных гипотез. Однако можно предположить, что чрезмерное указание на проблемы может быть связано с более высоким уровнем невротизма, учитывая, что (а) невротизм отражает склонность к негативным аффектам, включая депрессию, и связан с риском клинической депрессии (Hirschfeld, Klerman, Lavori, & Keller , 1989; Kendler, Neale, Kessler, & Heath, 1993) и (b) депрессия сильнее связана с самооценкой, чем с производительностью (Dunlop, Manheim, Song, Lyons, & Chang, 2005; Grigsby et al., 1998). Наконец, можно предположить, что занижение сведений о проблемах может быть связано с более низким уровнем открытости опыту, учитывая, что (а) открытость положительно связана с интеллектом (McCrae, 1994) и количеством лет образования (Costa et al., 1986), и то и другое. из которых служат защитным фактором против снижения когнитивных функций (Stern, 2002), и (b) снижение когнитивных функций связано с плохой осведомленностью о дефицитах (Karagiozis, Gray, Sacco, Shapiro, & Kawas, 1998; Perkins, 2007).

МЕТОДЫ

Участников

Участниками были 65 пожилых людей (67% женщин), которые жили независимо в сообществе и были набраны с использованием печатной рекламы и информационных киосков на выставке Salt Lake County Senior Expo.Участники, у которых были проблемы со зрением, слухом или моторикой (например, паралич, тяжелый артрит и т. Д.), Которые не позволяли им пройти опрос IADL, или задания по инструментальной повседневной жизни (TIADL), не допускались к участию в исследовании. . Кроме того, левши, а также лица, сообщившие о наличии у них диагноза деменции или хронических заболеваний от умеренной до тяжелой степени, также не были допущены к участию. Некоторые участники сообщили о легких хронических проблемах, включая гипертонию ( n = 27), болезни сердца ( n = 4), хроническую обструктивную болезнь легких ( n = 2), апноэ во сне ( n = 9), инсульт. ( n = 5) и судорожное расстройство ( n = 2).Все участники, включенные в исследование, прошли оценочную сессию. Характеристики образцов представлены в таблице 1.

участников были проверены по телефону на предмет критериев исключения (т.е., неисправленное зрение или проблемы со слухом, трудности с использованием правой руки, левшу или диагноз деменции). После этого первоначального отбора участникам было назначено индивидуальное тестирование, которое проводилось на факультете психологии Университета Юты в тихой комнате для тестирования. В день тестирования участники прошли одобренные IRB процедуры информированного согласия, личностное тестирование, а также оценку IADL на основе результатов и самоотчетов. Кроме того, в рамках более крупного исследования также выполнялась серия когнитивных и моторных задач.Вся сессия тестирования длилась примерно 2,5–3 часа с перерывами по мере необходимости. Участникам было возмещено 30 долларов за сеанс. Все испытания проводились хорошо обученными научными сотрудниками.

Меры

Оценка IADL, основанная на результатах. —

TIADL (Owsley, Sloane, McGwin, & Ball, 2002) использовался для оценки точности общих задач, включая поиск номера телефона, внесение изменений, чтение ингредиентов на банке с едой, поиск продуктов на полке и читать инструкции на контейнере с лекарством.Типичные ошибки, возникающие при выполнении этих задач, включали неправильное определение имени цели в телефонной книге или отсутствие его вообще из-за просмотра в бизнес-разделе, замену десятицентовика на десять центов при внесении изменений или иным образом неправильный учет сдачи, определение мешка макаронных изделий, когда попросили идентифицировать коробку макарон с сыром, неправильно прочитали инструкции по применению лекарств или прочитали на банке с едой информацию, отличную от ингредиентов. Следует отметить, что хотя появление единственной ошибки никоим образом не указывает на серьезные проблемы с повседневной функциональностью, тем не менее, это указывает на возможность периодических функциональных сбоев, которые могут отражать неуловимые доклинические признаки функционального снижения.TIADL имеет надежность повторного тестирования 0,85 (Owsley et al.).

Самостоятельный отчет об оценке IADL —

Мы использовали шкалу IADL (Lawton & Brody, 1969), которая позволяет людям оценивать уровень своей независимости (по 4-балльной шкале) в каждой из следующих областей: общение, финансовое управление, приготовление пищи, покупки, управление лекарствами, ведение домашнего хозяйства и транспорт. Эта шкала была тщательно проверена (Mariani et al., 2008; Ng, Niti, Chiam, & Kua, 2006), надежность которой представлена ​​на сайте.85 (Лоутон и Броуди).

Шкала оценки деменции Маттиса, 2-е издание. —

Рейтинговая шкала деменции, 2-е издание (DRS-2) — это индивидуально применяемый инструмент скрининга общего когнитивного функционирования среди пожилых людей, который использовался в этом исследовании для характеристики когнитивного статуса выборки. DRS-2 прошел всестороннюю проверку и показал отличную надежность (0,98; Jurica, Leitten, & Mattis, 2001).

NEO PI-R — Форма S.-

NEO PI-R — это мера самоотчета из 240 пунктов, предназначенная для оценки областей FFM личности, включая невротизм, экстраверсию, открытость опыту, доброжелательность и добросовестность, каждая с шестью шкалами из 8 пунктов нижнего порядка. . Факторы более высокого порядка и фасетные шкалы продемонстрировали высокую внутреннюю согласованность, конвергентную и дискриминирующую достоверность и надежность в диапазоне от 0,86 до 0,91 для шкал доменов (Costa & McCrae, 1992).

РЕЗУЛЬТАТЫ

Предварительный анализ

Базовый уровень проблем IADL, выявленных с помощью самоотчета и результатов работы.-

По самооценке IADL 42 участника (64,6%) отрицали наличие каких-либо проблем (ноль проблем, о которых сообщали сами), что согласуется с другими исследованиями на уровне сообществ (Chapman et al., 2007). Аналогичным образом, при оценке IADL, основанной на результатах, 41 участник (63,1%) не допустил ошибок. Однако между теми, кто отрицал проблемы, и теми, кто хорошо справлялся, не было полного совпадения. В частности, из 42 участников, которые отрицали наличие проблем, 14 участников (21,5% от всей выборки) фактически допустили ошибки при оценке результатов.Напротив, из 23 участников, которые сообщили о проблемах, только 10 (15% от всей выборки) также допустили ошибки во время оценки результатов. Демографические характеристики и шкала DRS-2 для выборочных подгрупп на основе самоотчета о проблемах, ошибок производительности IADL и соответствия между самоотчетом и производительностью можно увидеть в таблице 2.

выборки по самоотчету о проблемах IADL, ошибках производительности IADL и соответствии между самоотчетом и производительностью

Демографические и когнитивные характеристики выборки по самоотчету о проблемах IADL, ошибках производительности IADL и соответствии между самоотчетом и производительностью

Последствия хронической болезни.—

Хотя в выборке не было хронических заболеваний средней и тяжелой степени, тем не менее, некоторые участники сообщили о легких хронических проблемах.Чтобы определить, было ли наличие хронического заболевания связано с самооценкой или выполнением IADL или с личностью, мы сравнили участников, у которых ( n = 27) и не было ( n = 38) высокое кровяное давление у всех зависимых и независимых. переменные. Не было обнаружено групповых различий между пациентами с гипертонией и без гипертонии, все значения t <1,26 и все значения p > 0,212. Затем мы сравнили пациентов с ( n = 34) и без ( n = 31) каких-либо хронических заболеваний, о которых сообщали сами.Участники с хроническим заболеванием показали тенденцию к несколько большему количеству проблем с IADL ( t = 1,73, df = 63, p = 0,089). Других групповых различий не было, все значения t <0,99 и все значения p > 0,33. Эти результаты предполагают, что хроническое заболевание не оказало различного влияния на результаты или не опосредовало взаимосвязь между личностью и IADL.

Основные анализы

Личностные ассоциации с самоотчетом и выполнением IADL.-

Чтобы определить, связаны ли проблемы IADL, о которых сообщают сами пациенты, и проблемы IADL, основанные на результатах, с уникальными личностными профилями, мы сначала исследовали корреляции для каждого из показателей IADL с пятью факторами NEO PI-R. Во всех выполненных тестах мы сообщили о значимости по сравнению с альфа = 0,05, двусторонним. Как видно из Таблицы 3, проблемы IADL, о которых сообщают сами люди, положительно коррелировали с невротизмом ( p = 0,01) и отрицательно коррелировали с сознательностью ( p =.02). Проблемы IADL, основанные на результатах, отрицательно коррелировали с открытостью ( p = 0,05) и уступчивостью ( p = 0,02).

Корреляция между проблемами, о которых сообщают сами люди, ошибками производительности, шкалами личности, демографическими данными и когнитивным статусом

Корреляции среди ошибок производительности, проблемы, сообщаемые самими людьми, Весы, демографические данные и когнитивный статус

Затем мы провели пару само-регрессий и регрессий Пуассона. задачи IADL в качестве зависимых переменных.Наш выбор модели регрессии Пуассона обусловлен внутренним распределением обоих показателей функциональности, в котором данные были сжаты против нуля проблем с хвостом большего количества проблем. Эта проблема распределения является общей для счетных переменных, создавая существенные нарушения в регрессии OLS, которые модель Пуассона потенциально может компенсировать (Cohen, Cohen, West, & Aiken, 2003). В обоих случаях мы одновременно вводили пять факторов NEO PI-R. Таким образом, результаты отличаются от результатов корреляционной матрицы тем, что они указывают на степень, в которой каждый фактор NEO PI-R однозначно относится к самооценкам или проблемам с производительностью.

При использовании самооценки проблемы в качестве зависимой переменной факторы NEO PI-R вместе были значимым предиктором, χ ² (5) = 13,94, p = 0,02. В соответствии с корреляциями нулевого порядка, невротизм оказался важным предиктором самоотчета помимо других факторов, b = 0,025, χ ² (1) = 5,034, p = 0,03. Напротив, эффект сознательности, наблюдаемый среди корреляций нулевого порядка, был отнесен к дисперсии, учитываемой другими факторами, b = -0.013, χ ² (1) = 1,754, p = 0,18. Как и в случае одномерных соотношений, ни один из других факторов NEO PI-R не достиг значимости, b _{Экстраверсия} = 0,004, χ ² (1) = 0,088, p = 0,77; b _{Открытость} = 0,006, χ ² (1) = 0,349, p = 0,56; и b _{Согласие} = 0,003, χ ² (1) = 0,035, p = 0,85.

При использовании задач IADL, основанных на характеристиках, в качестве зависимых переменных, факторы NEO PI-R как набор снова были значимым предиктором, χ ² (5) = 18.072, с. <.01. Кроме того, в соответствии с корреляциями нулевого порядка, согласие оказалось важным предиктором эффективности помимо других факторов, b = -0,031, χ ² (1) = 4,458, p = 0,04. Однако эффект открытости, наблюдаемый среди корреляций нулевого порядка, больше не достиг общепринятой значимости, b = -0,017, χ ² (1) = 3,164, p = 0,08, хотя это может быть проблемой малый размер выборки и недостаточная мощность для полного обнаружения эффекта.Следуя той же логике, невротизм не достиг общепринятого значения, но показал эффект примерно того же калибра, b = 0,022, χ ² (1) = 3,537, p = 0,06. Все остальные факторы NEO PI-R не достигли общепринятого значения, b _{Экстраверсия} = 0,002, χ ² (1) = 0,034, p = 0,85 и b _{Сознательность} = 0,016, χ ² (1) = 2,500, p = 0,11.

Контроль демографии и познания.-

Чтобы изучить, в какой степени на текущие результаты повлияли демографические и когнитивные факторы, мы повторили вышеупомянутый анализ, проверяющий включение пяти факторов NEO PI-R, помимо возраста, образования и когнитивного статуса (т. Е. DRS- 2 общий балл). В обоих случаях факторы NEO PI-R, как набор, продолжали вносить существенный вклад в прогнозирование проблем IADL помимо демографии, χ ² _{Самоотчет} (5) = 12,87, p =.02 и χ ² _{На основе производительности} (5) = 11,02, p = 0,05. Это привело к некоторому снижению связи между эффектами, описанными выше, так что ни один из уникальных вкладов по-прежнему не достигал статистической значимости. Тем не менее, мы уверены, что это произошло из-за общей дисперсии между личностными факторами, поскольку ассоциации, указанные в корреляции нулевого порядка, остались после контроля демографического и когнитивного набора. Например, проведение серии регрессий Пуассона, включая демографические и когнитивные факторы, с последующим добавлением оценок факторов NEO PI-R по одному, показало ту же закономерность, что наблюдалась ранее: самооценка была предсказана невротизмом, b = 0.025, χ ² (1) = 8,273, p <0,01 и добросовестность, b = −0,026, χ ² (1) = 8,420, p <0,01, и производительность была предсказана по открытости, b = -0,021, χ ² (1) = 4,575, p = 0,03, и уступчивость, b = -0,032, χ ² (1) = 5,213, p = 0,02. Наконец, существовала тенденция к производительности, предсказуемой невротизмом ( p = 0,056).

Личностные ассоциации, осознающие трудности IADL.-

Люди в сообществе, которые занижают свои существующие проблемы с IADL, вероятно, представляют собой наиболее клинически значимую группу с точки зрения самосознания и функциональности. Таким образом, наша следующая серия анализов была направлена ​​на то, чтобы отличить людей, которые занижают свои существующие проблемы, от тех, кто либо слишком много сообщает, либо имеет некоторую степень точности. Однако аналитически трудно разделить эти три группы, особенно потому, что проблемы самоотчета и IADL, основанные на результатах, не обязательно относятся к одной и той же метрике.Чтобы начать их различать, мы провели анализ, направленный на выявление тех факторов NEO PI-R, которые были связаны с людьми, у которых проблемы IADL, основанные на характеристиках, были предиктором проблем IADL, о которых сами сообщали. В частности, мы провели регрессию Пуассона, используя (а) IADL, о которых сообщают сами, в качестве зависимой переменной и (б) IADL, основанные на характеристиках, пять факторов PI-R NEO и член взаимодействия между IADL, основанным на характеристиках, и NEO. Факторы PI-R как предикторы. Все факторы NEO были сосредоточены на их среднем значении, а проблемы IADL, основанные на производительности, были сосредоточены на одной проблеме.Хотя центрирование проблем IADL, основанных на характеристиках, на одной является нестандартным, мы решили сделать это, чтобы облегчить интерпретацию всех эффектов и перехвата. В частности, при соблюдении точности значения, основанные на производительности, и значения самоотчета должны быть одинаковыми или похожими по величине. Поскольку регрессия Пуассона подразумевает логарифмическое преобразование зависимой переменной (это преобразование является неявным, но на самом деле не проводится), нулевое значение в зависимой переменной соответствует самоотчету об одной проблеме.Таким образом, IADL, основанные на производительности, и IADL, основанные на самооценке, параллельны при таком масштабировании.

Таблица 4 включает все коэффициенты из этой модели. Таким образом, экстраверсия посредством взаимодействия производительности достигла статистической значимости, χ ² (1) = 5,005, p = 0,03), а невротизм благодаря взаимодействию производительности приблизился к значимости, χ ² (1) = 3,743, . р = 0,05). На рисунках 1 и 2 показаны примеры прогнозируемых проблем, о которых сообщалось самим, при наличии нуля или одной проблемы, основанной на производительности, в зависимости от низкого, среднего и высокого значений факторов NEO PI-R (представленных с использованием 1 SD в каждом направлении).Примечательно, что оба взаимодействия в большей степени соответствовали завышению оценок при высоком уровне экстраверсии или высоком уровне невротизма. Единственный эффект, совместимый с занижением данных, заключался в основном эффекте сознательности, так как более высокая сознательность была связана с меньшим количеством проблем IADL, о которых сообщали сами люди, независимо от показателя, основанного на результатах.

на основе регрессии Пуассона самооценок проблем IADL

902 902

Коэффициенты, полученные на основе само-регрессии Пуассона Проблемы IADL

Рисунок 1.

Прогнозируемая инструментальная активность повседневной жизни (IADL), о которой сообщают сами люди, в зависимости от экстраверсии и ошибок IADL, основанных на производительности.Все остальные предикторы рассматривались как соответствующие их средним значениям. Прогнозируемые баллы были возведены в степень, чтобы вернуть их в метрику необработанного самоотчета. Когда экстраверсия была низкой, проблемы IADL, о которых сообщали сами люди, развивались параллельно с проблемами IADL, основанными на производительности. Когда экстраверсия была высокой, проблемы, о которых сообщали сами, были выше, когда не было проблем, связанных с производительностью, что согласуется с чрезмерным сообщением о проблемах при высокой экстраверсии.

Рисунок 1.

Прогнозируемая инструментальная активность в повседневной жизни (IADL), о которой сообщают сами люди, как функция экстраверсии и ошибок IADL, основанных на производительности.Все остальные предикторы рассматривались как соответствующие их средним значениям. Прогнозируемые баллы были возведены в степень, чтобы вернуть их в метрику необработанного самоотчета. Когда экстраверсия была низкой, проблемы IADL, о которых сообщали сами люди, развивались параллельно с проблемами IADL, основанными на производительности. Когда экстраверсия была высокой, проблемы, о которых сообщали сами, были выше, когда не было проблем, связанных с производительностью, что согласуется с чрезмерным сообщением о проблемах при высокой экстраверсии.

Рисунок 2.

Прогнозируемая инструментальная активность в повседневной жизни (IADL), о которой сообщают сами люди, как функция невротизма и ошибок IADL, основанных на производительности.Все остальные предикторы рассматривались как соответствующие их средним значениям. Прогнозируемые баллы были возведены в степень, чтобы вернуть их в метрику необработанного самоотчета. Когда уровень невротизма был низким, проблемы IADL, о которых сообщали сами пациенты, развивались параллельно с проблемами IADL, основанными на производительности, хотя и менее чувствительны к паттерну при экстраверсии. Когда невротизм был высоким, проблемы, о которых сообщали сами, были выше, когда не было проблем, связанных с производительностью, что согласуется с чрезмерным сообщением о проблемах при высоком невротизме.

Рисунок 2.

Прогнозируемые проблемы самооценки инструментальной активности в повседневной жизни (IADL) как функция невротизма и ошибок IADL, основанных на производительности. Все остальные предикторы рассматривались как соответствующие их средним значениям. Прогнозируемые баллы были возведены в степень, чтобы вернуть их в метрику необработанного самоотчета. Когда уровень невротизма был низким, проблемы IADL, о которых сообщали сами пациенты, развивались параллельно с проблемами IADL, основанными на производительности, хотя и менее чувствительны к паттерну при экстраверсии. Когда невротизм был высоким, проблемы, о которых сообщали сами, были выше, когда не было проблем, связанных с производительностью, что согласуется с чрезмерным сообщением о проблемах при высоком невротизме.

Дополнительные анализы

Аспекты невротизма —

Из-за хорошо известной связи депрессии с самоотчетом о проблемах с IADL (Grigsby et al., 1998; Kempen et al., 1999; Onishi et al., 2004), а также из предыдущих сообщений о том, что NEO PI-R Шкала невротизма способствовала самоотчету о IADL независимо от депрессии (Chapman et al., 2007), были изучены отдельные аспекты невротизма. В частности, мы провели пару регрессий Пуассона, предсказывающих самооценку и IADL на основе результатов в качестве зависимых переменных, и шесть аспектов невротизма, введенные одновременно в качестве предикторов.Результаты показали, что самоотчет о серьезных проблемах был положительно связан с гневной враждебностью и аспектами уязвимости, b = 0,156, χ ² (1) = 6,540, p = 0,01 и b = 0,247, χ ² (1) = 10,955, p <0,01 соответственно. Напротив, появление ошибок при оценке IADL, основанной на результатах, было положительно связано с гневной враждебностью, b = 0,140, ​​χ ² (1) = 7,899, p <.01, и отрицательно связано с импульсивностью, b = -0,185, χ ² (1) = 9,290, p <0,01. Таким образом, аспекты тревоги, депрессии и самосознания не были однозначно связаны ни с самооценкой, ни с IADL, основанным на результатах.

ОБСУЖДЕНИЕ

В настоящем исследовании изучались личностные корреляты самооценки и выполнения навыков IADL в выборке из 65 пожилых людей, проживающих в общинах. Результаты показали, что эти предположительно независимо функционирующие люди демонстрируют изменчивость как в отношении функциональности IADL, так и в отношении самосознания функциональных нарушений.Настоящее исследование воспроизводит предыдущие исследования (Chapman et al., 2007) в том, что самооценка трудностей IADL, в первую очередь, связана с более высоким невротизмом и более низкой сознательностью. Настоящее исследование расширило предыдущие результаты, продемонстрировав, что трудности IADL, основанные на результатах, были связаны с меньшей открытостью и уступчивостью и, в некоторой степени, с более высоким невротизмом. Важно отметить, что люди, которые допускали ошибки при оценке результатов, но не признавали, что у них есть трудности, характеризовались более высокой сознательностью.Напротив, склонность чрезмерно сообщать о проблемах была связана с более высокой экстраверсией и невротизмом.

То, что самооценка IADL была связана с более высоким невротизмом и более низкой сознательностью, согласуется с предыдущими исследованиями, демонстрируя, что люди с такими характеристиками сообщают о большем количестве физических симптомов и более плохом общем состоянии здоровья (Goodwin & Friedman, 2006), а также о более низком качестве, связанном со здоровьем. жизни (Kempen, Jelicic, & Ormel, 1997). Кроме того, сочетание более высокого невротизма и более низкой сознательности предсказывает более выраженные функциональные нарушения в контексте жизненного стресса среди молодых людей (Williams & Moroz, 2009).Хотя предыдущие исследования продемонстрировали, что депрессивные тенденции опосредуют ассоциации невротизма с изменением самооценки инвалидности (Krueger et al., 2006), самые сильные ассоциации на фасеточном уровне с невротизмом в текущем исследовании были связаны с тенденциями к гневу и уязвимостью к плохому преодолению стресса. ; склонность к депрессии не была однозначно связана с самооценкой IADLs.

Связь между открытостью опыту и лучшими показателями объективного измерения IADL, вероятно, можно объяснить хорошо известной связью между открытостью и познанием.Например, в недавнем исследовании личностных черт FFM и деменции Альцгеймера, открытость имела сильнейшую связь с когнитивными способностями по набору нейропсихологических тестов (Duchek, Balota, Storandt, & Larsen, 2007). Важно отметить, что открытость связана с выполнением когнитивных задач, предположительно связанных с функционированием дорсолатеральной префронтальной коры (DeYoung, Peterson, & Higgins, 2005), нервной области, связанной с когнитивными способностями, которые управляют умственным и поведенческим контролем (т.е., исполнительное функционирование). Эти способности, в свою очередь, считаются одними из лучших когнитивных предикторов функциональной независимости (Джефферсон, Пол и др., 2006; Суши и др., 1997). Кроме того, открытость связана с лучшим регулированием стресса, что позволяет предположить, что она может быть фактором устойчивости при старении (Williams, Rau, Cribbet, & Gunn, 2009).

Результаты настоящего исследования также показывают, что согласие связано с лучшими объективными характеристиками IADL. Считается, что доброжелательность отражает способность подавлять неприятные тенденции, особенно эмоциональные выражения, которые могут повлиять на качество отношений (Tobin, Graziano, Vanman, & Tassinary, 2000), и отрицательно связана с поведенческим растормаживающим фактором импульсивности (Flory et al., 2006). Таким образом, в той степени, в которой приятность отражает способность подавлять негативные тенденции на службе межличностной гармонии, определенная степень когнитивного контроля может лежать в основе этой личностной черты, тем самым влияя на объективные показатели IADL. Более того, изучение аспектов невротизма показало, что более высокая враждебность и более низкая способность к саморегулированию побуждений (то есть аспект импульсивности) были связаны с худшими объективными показателями IADL. Взятые вместе, эти результаты показывают, что стиль личности, характеризующийся межличностным антагонизмом и плохо воспринимаемой саморегуляцией, связан с большей функциональной инвалидностью.Хотя уступчивость менее изучена в отношении когнитивных способностей, есть доказательства того, что люди с легкой деменцией типа Альцгеймера менее склонны к согласию по сравнению с группой сравнения здорового старения (Duchek et al., 2007).

Настоящее исследование — первое, в котором изучаются личностные ассоциации с субъективными и объективными несоответствиями IADL. Сознательность была связана с занижением сведений о функциональных нарушениях. Добросовестные люди называют себя высокоорганизованными и упорядоченными, настойчивыми, самодисциплинированными, осознанными и компетентными.Таким образом, сознательные люди могут испытывать трудности с признанием проблем функциональности. То есть люди, которые считают себя очень компетентными, могут не желать признавать признаки функционального упадка. Хотя это может быть полезно для достижения целенаправленного поведения в краткосрочной перспективе, плохое понимание функциональных способностей может в конечном итоге стать проблематичным, поскольку люди не могут разработать компенсационные стратегии перед лицом постепенно снижающейся функциональности.

Анализ субъективно-объективного несоответствия IADL также показал, что высокий невротизм и экстраверсия были связаны с завышением сведений о дефицитах.Поскольку аспекты невротизма также были связаны с более низкой объективной результативностью, полученные данные больше соответствуют представлению о том, что невротики более чувствительны к изменениям функционального статуса. Связь между экстраверсией и чрезмерным сообщением не была предсказана; однако предыдущие исследования продемонстрировали криволинейную связь между экстраверсией и сообщениями о физических симптомах у молодых людей, так что экстраверсия положительно связана с симптомами только на высоких уровнях (Williams, O’Brien, & Colder, 2004).Хотя недооценка функциональных проблем, вероятно, проблематична, последствия завышения отчетности неясны. Поскольку восприятие функциональных ограничений необходимо для надлежащего саморегулирования (например, для реализации компенсационных стратегий), может оказаться, что чрезмерное обнаружение может оказаться полезным. С другой стороны, чрезмерное обнаружение может также привести к ненужному уходу от жизнедеятельности, создавая почву для социальной изоляции и потенциально повышая риск депрессии.

Хотя некоторые связи личности и IADL были уменьшены или устранены при контроле возраста и образования, предшествующие данные свидетельствуют о том, что личность связана с возрастом, образованием и когнитивным статусом.Например, поскольку открытость и образование взаимосвязаны, а образование служит защитным фактором против функционального упадка, рассмотрение образования как ковариаты, вероятно, устраняет значимую связь между личностью и IADL. В самом деле, изучение роли возраста, образования и когнитивного статуса в ассоциациях личность-функциональный статус указывает на потенциально важные механизмы.

Основным ограничением настоящего исследования является относительно небольшой размер выборки. Однако предыдущие исследования функциональности с использованием более крупных выборок, как правило, полагались только на самооценки.Напротив, большинство предыдущих исследований, в которых использовались оценки, аналогичные нашим (т. Е. Как самооценка, так и основанная на результатах), как правило, основывались на выборках сопоставимого размера (Goverover et al., 2009) или меньшего размера (Karagiozis et al., 1998). ; ЛаБуда и Лихтенберг, 1999). Кроме того, несмотря на скромный размер выборки, наши результаты повторяли предыдущие выводы, подтверждая репрезентативность нашей выборки. Точно так же важно осознавать, что дополнительные связи между личностными факторами и функциональными возможностями (а также осознание ограничений функциональных возможностей) могли бы возникнуть, если бы размер (и мощность) выборки был больше.Фактически, некоторые результаты были незначительными и, скорее всего, достигли бы обычных уровней значимости, если бы выборка была больше.

Дополнительным ограничением является то, что наша выборка была набрана из числа посетителей выставки для пожилых людей. Можно возразить, что люди, которые посещают такое мероприятие и добровольно участвуют в исследовании, не являются репрезентативными для населения в целом. Хотя такие люди, вероятно, несколько более просоциальны по своему стилю личности, сравнения с нормативными личностными данными показали, что текущая выборка находилась в среднем диапазоне по всем факторам NEO PI-R, за исключением добросовестности, которая находилась в низком среднем диапазоне.Это согласуется с предыдущими исследованиями, демонстрирующими снижение сознательности у пожилых людей в возрасте 70 лет и старше (Donnellan & Lucas, 2008). Более того, выборка была достаточно репрезентативной в отношении когнитивного статуса, о чем свидетельствуют средние баллы по шкале DRS-2 (таблицы 1 и 3). Тем не менее, повторение настоящих результатов в случайно выбранной выборке оправдано.

Репрезентативность данной выборки дополнительно ограничивается тем фактом, что в исследование были включены только люди без хронических заболеваний средней и тяжелой степени тяжести.Другими словами, неясно, будут ли люди с тяжелым хроническим заболеванием демонстрировать различные типы корреляций между личностью и IADL (будь то самооценка или производительность), поскольку проблемы IADL у этих людей могут в некоторых случаях быть больше связаны с хронической физической инвалидностью. чем к личностным факторам. Однако цель настоящего исследования состояла в том, чтобы точно определить, какие факторы, помимо деменции или хронического инвалидизирующего заболевания, связаны с ограничениями IADL.

Параллельный характер этих данных не позволил изучить причинную связь; динамические связи между личностью и изменениями функциональной инвалидности с течением времени должны быть исследованы.То есть с возрастом меняются как личность, так и функциональный статус, и со временем существует вероятность взаимных ассоциаций. Кроме того, в будущих исследованиях следует изучить роль депрессивного настроения как потенциального посредника в ассоциациях личности и инвалидности. Поскольку снижение функционального статуса может также привести к увеличению депрессии, важное значение будет иметь проспективное изучение взаимных ассоциаций между этими переменными. Таким образом, важными направлениями будущих исследований могут стать получение информативных отчетов как о личности, так и о повседневном функционировании, изучение когнитивных и эмоциональных медиаторов отношений личность-IADL и продольное изучение этих ассоциаций.

Наконец, у нас не было медицинских записей участников, и состояние здоровья оценивалось посредством самоотчета. Участники, которые сообщили о серьезных хронических заболеваниях или неврологических расстройствах, были исключены из исследования. Однако участники с легкими хроническими заболеваниями (например, с высоким кровяным давлением) не были исключены, чтобы сохранить репрезентативность выборки. Тем не менее, легкое хроническое заболевание, вероятно, оказало незначительное влияние на результаты исследования, если оно вообще имело какое-либо влияние, учитывая, что мы не обнаружили связи между хроническим заболеванием и какой-либо из зависимых и независимых переменных.

Успешное старение — это многомерная конструкция, которая включает в себя физическое здоровье, когнитивные функции, функциональный статус, эмоциональную адаптацию и социальную вовлеченность (Ко, Берг, Батнер, Учино и Смит, 2007). Однако траектории и профили старения у разных людей сильно различаются. В целом, результаты настоящего исследования предоставляют важную информацию об индивидуальных различиях в субъективных и объективных функциональных способностях и указывают на важность оценки функциональных возможностей как с помощью воспринимаемых, так и основанных на результатах мер.Исследование расхождений между самооценкой и результатами может пролить свет на саморегуляцию в контексте возрастающих функциональных проблем и дать информацию о мерах вмешательства, направленных на максимальную функциональную независимость пожилых людей.

Исследование было одобрено IRB Университета Юты.

Список литературы

Симптомы расстройства личности и функционирование у пожилых пациентов с депрессией

Американский журнал гериатрической психиатрии

1998

6

24

30

Когнитивное функционирование и решение повседневных проблем у пожилых людей

Клинический нейропсихолог

2006

20

432

452

Личностные черты, образование и качество жизни, связанное со здоровьем, среди пожилых пациентов первичной медико-санитарной помощи

Геронтологический журнал: серия B: Психологические и социальные науки

2007

62

343

352

Прикладной множественный регрессионный / корреляционный анализ для наук о поведении, третье издание

2003

Mahwah, NJ

Lawrence Erlbaum Associates

Руководство по пересмотренной инвентаризации личности NEO (NEO-PI-R) и пятифакторной инвентаризации NEO (NEO-PI)

1992

Одесса, Флорида

Ресурсы психологической оценки

Поперечные исследования личности в национальной выборке: II.Стабильность в невротизме, экстраверсии и открытости

Психология и старение

1986

1

144

149

Источники открытости / интеллекта: когнитивные и нейропсихологические корреляты пятого фактора личности

Journal of Personality

2005

73

825

858

Возрастные различия в большой пятерке на протяжении всей жизни: данные двух национальных выборок

Психология и старение

2008

23

558

566

Сила личности в различении между здоровым старением и ранней стадией болезни Альцгеймера

Геронтологический журнал, серия B: Психологические науки, социальные науки

2007

62

353

361

Частота инвалидности среди взрослых предпенсионного возраста: влияние депрессии

Американский журнал общественного здравоохранения

2005

95

2003

2008

Диспозиционная импульсивность в нормальных и аномальных образцах

Journal of Psychiatric Research

2006

40

438

447

Состояние здоровья и пятифакторные черты личности в национальной репрезентативной выборке

Journal of Health Psychology

2006

11

643

654

Взаимосвязь между выполнением инструментальной деятельности в повседневной жизни, самооценкой качества жизни и самосознанием функционального статуса у людей с рассеянным склерозом

Психология реабилитации

2009

54

60

68

Исполнительные когнитивные способности и функциональный статус пожилых людей, проживающих в сообществах, в исследовании здоровья и старения долины Сан-Луис

Журнал Американского гериатрического общества

1998

46

590

596

Связь поведенческой саморегуляции с одновременной функциональной способностью у пациентов, перенесших инсульт.

Журнал клинической геропсихологии

2002

8

25

33

Преморбидная оценка личности первого приступа большой депрессии

Архив общей психиатрии

1989

46

345

350

Сдерживающее влияние психосоциальных атрибутов на связь между факторами риска и инвалидностью в дальнейшей жизни

Старение и психическое здоровье

2003

7

163

170

Когнитивные предикторы функционального снижения при сосудистой деменции

Международный журнал гериатрической психиатрии

2006

21

752

754

Оценка элементов исполнительного функционирования как предикторов инструментальной активности повседневной жизни (IADL)

Архив клинической нейропсихологии

2006

21

311

320

Рейтинговая шкала деменции DRS-2 — 2: Профессиональное руководство

2001

Лутц, Флорида

Ресурсы психологической оценки

Прямая оценка функциональных способностей (DAFA): сравнение с косвенным измерением инструментальной активности повседневной жизни

Геронтолог

1998

38

113

121

Личность, хроническая заболеваемость и качество жизни пожилых людей, связанное со здоровьем

Психология здоровья

1997

16

539

546

Связь функциональных ограничений с инвалидностью и смягчающими эффектами психологических характеристик у пожилых людей, проживающих в сообществах

Социальные науки и медицина

1999

48

1161

1172

Продольное исследование личности и большой депрессии у женщин на близнецах

Архив общей психиатрии

1993

50

853

862

Профили успешного старения в супружеских парах среднего и старшего возраста

Психология и старение

2007

22

705

718

Личность и индивидуальная инвалидность у пожилых людей

Возраст и старение

2006

35

428

433

Роль познания, депрессии и осознания дефицита в прогнозировании показателей IADL гериатрической реабилитации пациентов

Клинический нейропсихолог

1999

13

258

267

Оценка пожилых людей: самоподдержание и инструментальная повседневная деятельность

Геронтолог

1969

9

179

186

исследовательская группа ReGAl

Влияние коморбидности и когнитивного статуса на инструментальную деятельность в повседневной жизни при амнестических легких когнитивных нарушениях: результаты проекта ReGAl

Международный журнал гериатрической психиатрии

2008

23

523

530

Открытость опыту: расширение границ фактора V

European Journal of Personality

1994

8

251

272

Влияние расстройств личности кластера C на исходы острого и поддерживающего лечения депрессии в позднем возрасте

Американский журнал гериатрической психиатрии

2005

13

808

814

Физические и когнитивные области инструментальной деятельности повседневной жизни: валидация в полиэтнической популяции азиатских пожилых людей

Геронтологический журнал: серия A: биологические и медицинские науки

2006

61

726

735

Взаимосвязь между функциональной инвалидностью и депрессивным настроением у пожилых пациентов в Японии

Журнал гериатрической психиатрии и неврологии

2004

17

93

98

Временная и реципрокная взаимосвязь между инвалидностью IADL / ADL и депрессивными симптомами в позднем возрасте

Геронтологический журнал: серия B: Психологические и социальные науки

2002

57

338

347

Временные инструментальные действия для выполнения повседневных жизненных задач: взаимосвязь с когнитивными функциями и оценки повседневной производительности у пожилых людей

Геронтология

2002

48

254

265

Влияние депрессивного аффекта на функциональную инвалидность среди пожилых людей в сельских районах

Исследование качества жизни: Международный журнал качества жизни, аспекты лечения, ухода и реабилитации

2004

13

959

967

Самостоятельные и косвенные отчеты по трем группам населения: пожилые люди, люди с болезнью Альцгеймера и люди с ограниченными интеллектуальными возможностями

Журнал политики и практики в области интеллектуальных нарушений

2007

4

1

10

Взаимосвязь между выполнением нейропсихологических тестов, социальным функционированием и инструментальной деятельностью повседневной жизни в выборке пожилых людей в сельской местности

Клинический нейропсихолог

2004

18

101

113

Характеристика множественных нарушений памяти и их связи с повседневным функционированием у людей с легкими когнитивными нарушениями

Нейропсихология

2009

23

168

177

Что такое когнитивный резерв? Теория и исследовательское применение концепции заповедника

Журнал Международного нейропсихологического общества

2002

8

448

460

Шкала поведенческого дисконтроля: критерий и прогностическая достоверность в популяции стационарного реабилитационного отделения

Клинический нейропсихолог

1997

11

258

265

Личность, эмоциональный опыт и попытки контролировать эмоции

Журнал личности и социальной психологии

2000

79

656

669

Уязвимость личности к нарушению сна из-за стресса: пути к неблагоприятным последствиям для психического и физического здоровья

Личность и индивидуальные различия

2009

46

598

603

Влияние невротизма и экстраверсии на самооценку здоровья и связанные со здоровьем познания

Личность и индивидуальные различия

2004

37

83

94

Открытость к опыту и регулирование стресса

Журнал исследований личности

2009

43

777

784

Индивидуальные различия в исполнительном функционировании: значение для регуляции стресса

Annals of Behavioral Medicine

2009

37

126

140

Заметки автора

© Автор 2010.Опубликовано Oxford University Press от имени Геронтологического общества Америки. Все права защищены. Для получения разрешений обращайтесь по электронной почте: [email protected].

Открытость к опыту: врата разума

Что значит быть «непредубежденным?» Действительно ли некоторые люди более инклюзивны в своем мышлении, более экспансивны в том, как они обрабатывают информацию? Эксперименты в области психологии личности показывают, что непредубежденные люди действительно обрабатывают информацию по-разному и могут буквально видеть мир иначе, чем средний человек.Черта личности, которая лучше всего отражает непрофессиональную концепцию непредубежденности, называется «открытостью опыту» или просто «открытостью». Открытые люди склонны быть интеллектуально любопытными, творческими и изобретательными. Они интересуются искусством и являются жадными потребителями музыки, книг и других плодов культуры. Они также склонны быть политически либеральными. По мнению теоретиков личности, открытость отражает большую «широту, глубину и проницаемость сознания» и склонность «когнитивно исследовать» как абстрактную информацию (идеи и аргументы), так и сенсорную информацию (образы и звуки).Другими словами, открытые люди взаимодействуют с различными представлениями, паттернами и перспективами, которые требуют места в нашем сознании — информация для их мозга подобна кошачьей мяте.

Эти абстрактные понятия могут показаться академическим маханием рукой, но они основаны на конкретных данных многих исследований. Например, рассмотрим превосходные результаты открытых людей в тестах на творчество, называемых задачами дивергентного мышления. Для этого нужно, чтобы люди выработали несколько разнообразных решений простой проблемы, например: «Сколько вариантов использования кирпича вы можете придумать?» Менее открытые люди обычно дают меньше и более очевидных ответов на этот вопрос — строят стены, строят дома, строят другие вещи.Но для очень открытых людей возможности наполняются. Кирпич можно использовать как оружие, пресс-папье, замену ножки сломанному дивану. Или его можно разбить и смешать с водой, чтобы сделать краску. Открытые люди видят больше возможностей даже в самых обыденных предметах.

Мы видим нечто подобное в исследованиях латентного торможения, процесса, также известного как усвоенная нерелевантность. Изучение того, что игнорировать, имеет решающее значение для эффективного психологического функционирования — было бы просто непосильно обрабатывать весь поток информации, доступной нашим органам чувств, пока мы путешествуем по миру.Таким образом, мы отбираем эту информацию для получения соответствующих деталей, отсеивая все остальное. Проблема в том, что отсеянная информация может быть полезна позже, но к тому времени мы медленно осознаем ее важность, так как забывает о ее нерелевантности. Этот процесс можно смоделировать в лаборатории, предварительно подвергнув участников, казалось бы, неважным стимулам, которые позже лягут в основу учебной задачи. Для обычного человека это предварительное воздействие подавляет последующее обучение — критический стимул становится «неуместным» и не может проникнуть в осознание.Однако это не так для тех, кто проявляет большую открытость и менее подвержен скрытому торможению. Это снова демонстрирует более инклюзивный способ мышления — «дырявую» когнитивную систему, если хотите, — которая пропускает информацию, которую другие отфильтровывают.

Эти исследования показывают, что открытые люди менее восприимчивы к психологическим «слепым пятнам», которые помогают нам уменьшить сложность мира. И исследования показывают, что эта характеристика — больше, чем метафора: открытые люди буквально по-другому смотрят на вещи с точки зрения базового визуального восприятия.

Рассмотрим непреднамеренную слепоту — отсеивание визуальной информации за пределами нашего внимания. Вы испытали это, если когда-либо были настолько поглощены чем-то одним, что не могли увидеть что-то еще прямо перед вашими глазами. (Это означает, что вы, трясясь со смартфонами по велосипедной дорожке). В классическом исследовании, часто называемом тестом «Невидимая горилла», исследователи показали участникам отрывок из фильма, в котором несколько человек передают баскетбольный мяч взад и вперед, и попросили их подсчитать количество ударов. количество передач между игроками в белом и игнорирование игроков в черном.Во время фильма кто-то в костюме гориллы бродит среди игроков. На виду этот волосатый нарушитель смотрит в камеру, бьет себя в грудь и снова уносится прочь. Удивительно, но большинство участников этого исследования сообщили, что не видели ничего необычного или удивительного во время клипа. С другой стороны, очень открытые люди менее подвержены невнимательной слепоте: они склонны видеть то, что блокируют другие.

Я и мои коллеги из Мельбурнского университета в Австралии дополнительно исследовали эти идеи.В одном недавнем исследовании мы изучили связь между открытостью и вечным явлением, называемым бинокулярным соперничеством. Это происходит, когда одно изображение представляется нашему левому глазу, а другое изображение — правому глазу. Поскольку мозг не может извлечь цельную картину из этих несовместимых восприятий, кажется, что эти два образа вертятся в нашем воображении взад и вперед, и каждое изображение соперничает с другим за доминирование. Но иногда оба изображения проникают в сознательное восприятие как перемешанное месиво.В нашем исследовании мы обнаружили, что открытые люди воспринимали это «смешанное восприятие» в течение более длительных периодов времени. Как будто врата восприятия открываются, позволяя большему количеству визуальной информации поступать в сознание открытых людей.

Мы также исследовали, как эти открытия распространяются на совершенно иной вид переживаний, называемых смешанными эмоциями, — одновременное переживание контрастных состояний чувств (сладко-горького, нервного возбуждения и т. Д.). Могут ли открытые люди также быть восприимчивыми к такому опыту, чтобы иметь, казалось бы, несовместимые чувства, прорваться в сознательный опыт, аналогично двум восприятиям в бинокулярном соперничестве? Действительно, мы обнаружили, что такие люди чаще сообщают о том, что испытывают смешанные эмоции в своей жизни.Это может быть еще одним примером «проницаемости сознания», в данном случае порождающей сложные эмоциональные переживания.

Что происходит в мозгу открытых людей, чтобы произвести этот особенный опыт? Здесь наши знания гораздо более туманные и менее достоверные, так как нейробиология личности является сложной и молодой областью. Некоторые данные свидетельствуют о причастности дофамина — нейрохимического вещества, которое — среди многих других функций — сигнализирует о стимулирующей ценности информации. Этот процесс может объяснить, почему у открытых людей, кажется, есть более чувствительные радары для обнаружения и обработки всех видов концепций, восприятий и квалиа.Другой ключ к разгадке — связь между открытостью и активностью в «сети по умолчанию», нейронной системе, которая имитирует различные переживания, такие как блуждание разума, мысленное путешествие во времени и воображение точки зрения других. Необходимы дополнительные исследования, чтобы определить, лежат ли эти нейронные процессы в основе гибкого и всеобъемлющего познания, которое характерно для открытых людей.

По мере того, как личностные психологи все глубже исследуют открытость опыту, мы раздвигаем границы познания этой увлекательной черты.Повышение открытости — это преимущество или есть недостатки? Можем ли мы изменить наш уровень открытости, и если да, то как? Открытость — это уникальная человеческая черта? Как оно развивалось? По мере того, как мы получаем ответы на эти вопросы, мы лучше понимаем, что значит быть непредубежденным и как это влияет на наше восприятие мира.

Эмоции в культурно-исторической теории деятельности: личность, эмоции и мотивация в социальных отношениях и деятельности

Выготский наиболее известен своими работами о развитии мышления у детей, в частности, посредством их постепенного овладения языком на разных этапах развития. , что привело к социально-историческому формированию «высших психических функций», основанных на «значении слова» (Выготский, 1987а).Усвоение языка через социальное взаимодействие с другими людьми — это то, что преобразует врожденные психические функции ребенка в высшие психические функции, причем последние действуют в соответствии с законами культурного и исторического развития, а не биологии. Заключительным этапом в развитии сознания ребенка является формирование концепции, которая является результатом формального школьного образования, при этом научные концепции являются высшим интеллектуальным достижением человечества. Однако в последней главе книги Thinking and Speech есть дразнящий комментарий, который часто цитируется, что мысль не рождается из других мыслей, а берет свое начало в мотивирующей сфере сознания, сфере, которая включает в себя наши наклонности и потребности. , наши интересы и импульсы, а также наши аффекты и эмоции »(Выготский, 1987а, с.282). Это показывает, что Выготского интересовало больше, чем просто развитие различных стадий мышления ребенка, его интересовало развитие его сознания и личности в целом под влиянием социальных отношений, языка и культуры.

Действительно, Божович (1977) заметил, что на заключительном этапе своего мышления в начале 1930-х годов Выготского беспокоил интеллектуализм, заложенный в его теории сознания и личности. В результате он посвятил последние несколько лет своей жизни изучению эмоций и того, как они являются фундаментальным аспектом человеческой личности, развивающимся во взаимосвязи с другими психическими функциями и социальной ситуацией ребенка, через которую он ассимилирует социальную жизнь. и культурное наследие (Выготский, 1994).Несмотря на это, те работы Выготского, которые непосредственно касаются вопроса об эмоциях, не достигают его четкой концептуализации, а вместо этого представляют собой в значительной степени критику существующих теорий. В лекции 1932 года Выготский (1987b) рассматривает область изучения эмоций того времени как разделенную картезианским дуализмом между материализмом и идеализмом, с материалистическим пониманием эмоций, основанным на натурализме, который тогда отходил от концептуализации эмоций, как это проявляется в периферические органы чувств — в направлении их производства в центральных функциях мозга — в то время как идеалисты рассматривают концептуализированные эмоции в рамках субъективного или «духовного» плана.Выготский похвалил психоаналитическую работу за ее развивающий подход, понимая эмоции как часть психодинамики формирования личности на разных стадиях развития ребенка, хотя, по Фрейду, только в определенных натуралистических пределах. В целом, похоже, что Выготский стремится к историческому материалистическому подходу, в котором низшие эмоции развиваются в высшие в процессе культурного развития, и что эмоции никогда не должны концептуализироваться отдельно от мысли или противопоставляться ей: скорее, эмоции и мысли находятся в различных отношениях в различных типах мышления, таких как реалистическое мышление, «аутичное» мышление или воображение (Vygotsky, 1987c).В свете этой попытки преодолеть разделение между материализмом и идеализмом мы можем увидеть привлекательность философии Спинозы для Выготского, потому что, выступая против картезианского дуализма, Спиноза выступал за единство разума и тела в эмоциональном опыте, говоря, что «человеческий разум воспринимает не только аффект тела, но и идеи этих аффектаций »(Спиноза, 2000, с. 137). Однако для Выготского антиисторическая философия Спинозы, должно быть, отсутствовала, и, возможно, именно поэтому он заключает, что, хотя Спиноза пытался объединить причинное объяснение с жизненным смыслом человеческих страстей, эта проблема ожидала своего решения (Выготский, 1972). ^{Footnote 2}

Для Божовича (1977) и других ученых, писавших в последнее время (Fleer et al., 2017; González Rey, 2012, 2014; Mahn & John-Steiner, 2002), это работа Выготского по развитию ребенок по отношению к своему окружению или непосредственной социальной ситуации, которая представляет интерес для создания более глубокого понимания роли эмоций в развитии личности. Здесь Выготский хотел объяснить, как «эмоциональное переживание [переживание] всегда связано с чем-то, что находится вне человека» в его социальной ситуации, и, тем не менее, то, что представлено в этом, — это то, как я сам переживаю это. «так, чтобы« все личные характеристики и все характеристики окружающей среды были представлены в эмоциональном переживании »(1994, стр.342). Используемый здесь термин « переживание», — это слово, которое трудно перевести на английский язык и имеет много возможных значений в русском языке, но в целом переводится как «опыт» (Blunden, 2016). Однако, как отмечает Бланден, в английском языке этот термин имеет пассивные коннотации, например, в смысле переживания событий, которые просто «произошли» с нами, или жизненного опыта, который переживается или накапливается. Однако в русском языке этот термин имеет активное значение как жизненные перемены, эпизоды и трансформации, которые мы сами для себя создаем.Для Выготского этот термин также указывает на то, как мы переживаем жизнь из центра нашей собственной личности как единство или целое, так что наши активные отношения с другими, а также с социальным и культурным миром не являются в первую очередь когнитивными или эмоциональными, основанными на интеллекте или восприятии. или мотивируется потребностью или желанием, но все это одновременно. Он также основан на нашем личном «смысле» — как мы понимаем значение, присущее социальной жизни, на основе коллективной деятельности и языка, но всегда исходя из нашего особого положения в нем.Что касается эмоций, Божович сказал, что мы можем сделать общий вывод из этого незавершенного этапа работы Выготского:

… Развитие эмоциональной жизни и потребностей человека в основном регулируется теми же законами, что и развитие его когнитивных функций: они опосредуются социально приобретенным опытом, вступают в сложные отношения с другими функциями и вместе с последними образуют новые психологические конструкции. Более того, можно предположить, что аффективные процессы также являются необходимыми составляющими в развитии когнитивных структур, без которых изучение человеческой личности было бы, мягко говоря, односторонним ( 1977 , с.17) .

Эмоции, таким образом, являются результатом культурного и исторического формирования человеческой личности и связаны с другими неделимыми элементами опыта, такими как потребность, восприятие и познание. Кроме того, в течение жизни человека его чувства и эмоции будут постоянно трансформироваться, приобретая новые качества вместе с изменениями в его жизненном опыте. В качестве примера Божович говорит, что любовь между двумя людьми «отличается не только от сексуального влечения животных, но и от любви людей, живущих в другие исторические периоды, и от любви к людям, имеющим совершенно иной индивидуальный опыт» (1977). , п.20). Таким образом, даже эмоция влюбленности, которая имеет самое личное ощущение для каждого из нас, не может быть испытана без того, чтобы ее значение было частью культурного развития конкретных обществ и заложено в основу наших самых близких отношений.

С точки зрения Выготского, Ратнер (2000) проследил краткую, но подробную и сложную историю эмоции любви между взрослыми в западных обществах, разделенную на три периода. Во-первых, это период «романтической любви» среди аристократии в средние века; во-вторых, это «духовная любовь» или рациональная дружба в период между упадком феодализма и подъемом промышленного капитализма в семнадцатом и восемнадцатом веках; наконец, есть период, в котором мы живем сегодня, период «современной романтической любви», которая представляет собой «страстное / чувственное, интуитивное, спонтанное, непреодолимое, дезориентирующее чувство, которое быстро пробуждается личными качествами и внешним видом другого человека» ( Ратнер, 2000, с.12). Эти чувства имеют решающее значение для формирования интимной психологической связи с другим человеком, основанной на общих интересах и межличностном влечении, когда обе стороны чувствуют, что их союз завершен. В каждый из этих периодов форма межличностных отношений людей и их чувства друг к другу основываются на более широких экономических отношениях и отношениях власти в их обществе. Современная романтическая любовь, например, отражает культуру буржуазии и индивидуалистический характер их рыночной экономической деятельности, которая резюмируется в индивидуалистических качествах современного стиля любовных отношений.В свою очередь, социальная организация деятельности представлена ​​в концепциях, которые формируют индивидуальные психологические феномены, интенциональность и агентность. Можно сказать, что концепция современной романтической любви подробно описана в произведениях культуры, таких как искусство и художественная литература (в романах, пьесах, песнях и фильмах), и распространяется через средства массовой информации. Будучи подверженным этим вещам с самого раннего возраста, элементы концепции встраиваются в нашу психологию, поскольку они имеют смысл для нас в активном создании нашей собственной жизни и отношений.

Однако подход Ратнера подвергался критике за излишнюю концептуальность, поскольку он сосредоточен в основном на познании, отражая интеллектуализм основной части работ Выготского. Таким образом, он игнорирует телесный компонент переживания эмоции, сводя его к общему состоянию физиологического возбуждения (Holodynski, 2013). В определенной степени Ратнер прав, утверждая, что любая конкретная эмоция может быть связана с различными физиологическими состояниями, и, наоборот, разные эмоции могут иметь один и тот же физиологический субстрат, так что повышение уровня адреналина в нервной системе и соответствующие физиологические эффекты, такие как учащенное сердцебиение может сопровождать как страх, так и волнение.В этом смысле правильно сказать, что эмоция не может быть идентифицирована и, следовательно, пережита только состоянием физиологического возбуждения. Но верно и обратное: многие эмоции связаны с определенными физиологическими реакциями, и без них переживание эмоции потеряло бы один из своих наиболее важных компонентов и движущих сил. Современная романтическая любовь обретает силу из-за ее головокружительных, дезориентирующих качеств, а также из-за ее компонентов сексуального желания и личных потребностей.Но эти вещи не существуют и без их символических качеств, поэтому мы возвращаемся к задаче понимания человеческой личности как единства динамических отношений между телом и разумом, познанием и чувством.

В свете этой задачи альтернатива Холодинского (2013) теории Ратнера не является настоящим достижением. Он объединяет теории Выготского с идеями Леонтьева, в частности, с представлением последнего о том, что эмоции являются внутренними психологическими сигналами, выполняющими функцию оценки взаимосвязи между целью действия человека (и его результатом) и мотивом или потребностью, спровоцировавшими действие.В следующем разделе этой статьи я буду обсуждать последствия этого конкретного прочтения Леонтьева, вытекающие из смешения в переводах его работ терминов «объект» и «цель» как цели (и мотивы) деятельности. Ссылаясь не только на Леонтьева, но и на работу Фриды (1986) по теории оценки, Холодинский определяет эмоцию как «функциональную психологическую систему, включающую синхронное взаимодействие нескольких компонентов и служащую для регулирования действий в макроструктуре деятельности в соответствии с мотивами человека»: внутри В этой системе четыре компонента, составляющих эмоцию, — это « оценка, выражение, регуляция тела и субъективное чувство » (2013, стр.11). Однако, как и в модели потока Frijda (1986), когнитивная оценка является отправной точкой потока этих компонентов, потому что это оценка ситуации, которая приводит к выразительному поведению и внутренним чувствам, которые создают готовность к действию для человек активно стремится к своей цели. Но это более индивидуалистическая когнитивная модель по сравнению с моделью Ратнера, даже если она допускает телесные ощущения как компонент в ходе эмоции, а также узко сфокусирована на эмоциях как на мотиваторе и оценщике достижения цели.

Если мы хотим более внимательно рассмотреть когнитивную модель Ратнера с точки зрения эмоций, все зависит от того, как мы определяем термин «концепция» в этом отношении, чего Ратнер сам не делает. Мне кажется маловероятным, что такая эмоция, как современная романтическая любовь, является четко разработанной интеллектуальной концепцией в том смысле, в каком является научная теория. Действительно, это часть тех концепций, которые Выготский (1987a) назвал «повседневными концепциями», например, знание того, что значит быть братом или сестрой, матерью или отцом.В этом свете наше личное ощущение такой эмоции, как романтическая любовь, является повседневным понятием, основанным на отношениях, которые мы были вовлечены в самих себе или свидетелями, сначала в нашей семье, а затем в более широких социальных кругах. Как отмечалось выше, в современном обществе идеи о том, что такое романтическая любовь, также будут фильтроваться через культурные модели, представленные в СМИ. Кроме того, существует также вопрос о нашем личном ощущении того, что и кого мы находим сексуально и романтически привлекательными. Культуры в разных местах и ​​в разные времена обеспечивали разную эстетику красоты, но то, как она проникает в личное чувство красоты и привлекательности, зависит от межличностного опыта человека.

В своей книге о романтической любви в современную эпоху Ролан Барт задает вопрос, почему он находит привлекательным тот или иной человек: почему этого человека, а не другого? Это способ «подрезать гвоздь, слегка наклонить зуб, прядь волос, раздвинуть пальцы во время разговора или курения?» (Barthes, 1990, p. 20). Барт называет эти психические образы другого, так завораживающие нас, «репертуаром образов» и утверждает, что это то, что мы не можем полностью выразить словами.Вместо этого он артикулируется образами любимого человека в аспектах его бытия — взглядом в глаза, способом улыбки, молодости или зрелости, чем-то в их манере движения — что отвечает нашим потребностям или желанию. Если это вообще можно сформулировать, для Барта это можно выразить одним словом: «очаровательно». Эта идея отражает то, как Выготский (1987a) думал, что во внутреннем разговоре, который является результатом исторического развития сознания посредством деятельности, опосредованной инструментами и знаками, мы можем выразить себе мысль или чувство в одном единственном слове или образе, который он мог бы принять. предложения выразить другому, если это вообще возможно.В качестве альтернативы, одно слово или изображение можно использовать для выражения целого ряда различных значений, внутреннего или внешнего в диалоге, как в случае, когда Выготский цитирует автора Достоевского, который однажды вечером наблюдал за группой пьяных, выражавших различные мысли и чувства. в многократном употреблении одного короткого существительного (Выготский, 1987а: 271). Это было сделано не только за счет использования одного слова, но и за счет интонации голоса и телесных / мимических выражений, посредством которых оно произносилось, передавая то, что чувствовали пьяницы.Также бывает, что иногда мы можем бороться или находить невозможным сформулировать словами мысли, которые у нас есть как значения слов или репертуар образов, так что « слова подводят нас », и мы остаемся с нечеткими чувствами или чувствами. что мы хотим выразить. В этих примерах мы можем увидеть две вещи: концептуальную мысль или сложные амбивалентные чувства можно выразить одним словом или изображением (или фрагментарными образами, которые достигают единства только тогда, когда появляется объект, который им отвечает), поскольку они уходят корнями в символическое значение: и это человеческое сознание, основанное культурно и исторически на словах и (в более общем смысле) символических значениях, является единством мысли и чувств.

Проблема в этом подходе с точки зрения Выготского с точки зрения теории эмоций состоит в том, что, если мы проследим основную часть работы Выготского (1987a, 1994) по развитию ребенка, мы должны предположить ранний период онтогенеза, когда низшие психические функции управляются биологическими процессами, которые только начинают свое социальное развитие с постепенным овладением речью, после чего они становятся подчиненными культурным законам развития на различных стадиях. Как говорят Ариевич и Стеценко (2014), это оставляет работу Выготского частично основанной на некоторых натуралистических предположениях о раннем младенчестве, распространенных в психологии его времени.Но, как они также отмечают, сила культурного опосредования деятельности на самом деле восходит к онтогенетическим корням раннего младенчества, где существует «долингвистически опосредованное создание смысла в рамках первоначально полностью совместной, а затем совместной деятельности взрослого и ребенка» ( Ариевич, Стеценко, 2014, с. 218). Центральное место на этой ранней стадии занимает руководящая деятельность других, которая сначала принимает форму воплощенных совместных действий детей и (в основном) взрослых, где действия старших участников переплетаются или сливаются с действиями ребенка.Позже в онтогенезе «руководящая роль других постепенно принимает более отдаленную и сжатую (сокращенную) форму, представленную деятельностью,« кристаллизованной »сначала в объектах (в соответствии с их культурным использованием), а затем в символах и знаках» (Arievitch & Stetsenko, 2014, с. 218).

Детский психолог Дэниел Стерн пришел к аналогичным выводам в своих микроаналитических исследованиях взаимодействия между взрослыми и младенцами, и они показывают раннее формирование чувств и эмоций в совместной деятельности.Он показывает, как, когда младенец начинает плакать или проявляет признаки волнения, его опекуны не могут понять, почему ребенок так себя ведет. Тем не менее, опекуны приписывают действиям ребенка мотив с точки зрения того, что он может чувствовать; они могут прочитать в плаче младенца эмоцию гнева, чувства разочарования или дискомфорта. Затем они действуют в соответствии с этим, беря своего ребенка на руки, кормя его грудью, покачивая и утешая его, или кормя его. Они также разговаривают с ним, даже если он не понимает слов, говоря что-то вроде «все в порядке, дорогая, все в порядке».Как говорит Стерн, на данном этапе не имеет значения, что говорит взрослый, чтобы успокоить ребенка, а также самих себя, так что важны «музыка и звук, а не слова» (1990, с. 37). ). Иными словами, смысл высказывания заключается в музыке, а не в словах. Стерн также убежден, что в подобных ситуациях очень маленькие младенцы не знают, что они чувствуют, чего хотят и что их расстраивает. Когда младенец начинает плакать и кричать и возбужденно махать руками и ногами, он называет это «голодом», привлекающим внимание воспитателей.Однако в первые несколько месяцев жизни младенец «попадает в этот богатый и напряженный мир невербального, чисто межличностного, непосредственного» (Stern, 1990, стр. 52).

Большая мысль, которую делает Стерн в своей работе, аналогична тому, что сделали Ариевич и Стеценко, что эти ранние совместные действия и взаимодействия являются тканью значимых телесных коммуникаций между опекунами и младенцами, которые для ребенка формируют основу, на которой он будет постепенно изучить символическое общение и язык.В четыре с половиной месяца ребенок также начинает манипулировать предметами, которые становятся общей «темой» для опекунов. Но для Стерна (1985) эти ранние совместные действия имеют и другой эффект, поскольку они создают «аффективные контуры» между ребенком и его опекунами. Когда его взяли на руки и утешили, его внимание было задействовано и, возможно, отвлечено от других вещей, или им пренебрегли, все это вызывает у ребенка «эффекты жизнеспособности», которые становятся частью его «возникающего я». На данном этапе эффекты жизнеспособности — это не то, что мы бы назвали эмоциями, но я рискну предложить очень общую линию развития, которая идет примерно так; голодная буря младенца превращается в истерику маленького ребенка, когда он не может добиться своего, и это, по мере того, как ребенок развивается дальше в символическое и языковое общение с последующим развитием рефлексивного мышления, становится гневом, разочарованием, неудовлетворенностью и несчастье.Точно так же приятные переживания младенца, такие как голодная буря, удовлетворенная кормлением или позитивным взаимодействием и любовью со стороны опекуна, превращаются в полную привязанность ребенка к своим опекунам, которые становятся способностями к любви, заботе, привязанности. и сочувствие у старшего ребенка и молодого человека. Однако при различных обстоятельствах это также может привести к переживанию разлуки, потери, печали и депрессии. Поэтому для меня неверно предполагать, что эмоции не коррелируют с биологическим субстратом физиологического возбуждения: вместо этого лучше сказать, что эффекты жизнеспособности младенца преобразуются в различные воплощенные эмоции, даже если некоторые из них могут разделять одинаковые или похожие жизненные формы.Но главный момент, который я здесь подчеркиваю, заключается в том, что то, что мы называем чувствами и эмоциями, является продуктом развития и будет происходить не только как аспект единства личности, наряду с развитием познания, ощущений и потребности внутри инструмента. и подписывать опосредованные действия; они также будут развиваться по мере изменения социальных отношений ребенка и молодого человека, когда она проходит через трансформации и эпизоды своей биографии.

Прежде чем перейти к развитию этих идей, важно рассмотреть работу Леонтьева, которую Рот (2007) охарактеризовал как «второе поколение» теории эмоций в ЧАТ.Это потому, что Леонтьев подчеркивал, что значение предметов, являющихся средоточием мыслей и эмоций, коренится в социальной активности.

состояний сознания | Noba

Приходилось ли вам когда-нибудь останавливаться рядом с вами на светофоре с товарищем-автомобилистом, кричать ему мозги, ковыряться в носу или вести себя так, как он обычно не мог бы делать на публике? В одиночестве в машине есть что-то, что побуждает людей отключиться и забыть о том, что другие могут их видеть. Хотя эти небольшие упущения внимания забавляют всех нас, они также поучительны, когда дело доходит до темы сознания.