Лесная вырубка это: Что такое Вырубка? Определение. Вырубка — это лесная площадь, на к

Лесная патология. Биолог о вырубке прусских лесов и экологической подлости | ОБЩЕСТВО

Недавно прокуратура признала рубки в природном парке «Виштынецкий» в Нестеровском районе Калининградской области незаконными, следственный комитет возбудил уголовное дело в отношении чиновников. Почему уничтожают лес, который должны охранять? Об этом журналист АиФ-Калининград побеседовал с экологом и общественным деятелем, кандидатом биологических наук Максимом Напреенко.

Парк «Виштынецкий» включает в себя часть самого крупного в области озера Виштынецкого, ряд озер Виштынецкой группы, долины рек Красной и Писсы, многочисленные небольшие по площади болота и лесной массив, исторически носящий название «Роминтская пуща». Он находился под охраной ещё с 18 века. Территория рядом с Виштынцом являлась любимым местом охоты на дичь и оленей и отдыха прусских королей.

Ушли с молотка

Евгения Бондаренко, KLG.AIF.RU: — О сплошной вырубке в парке «Виштынецкий», который является трансграничным природным комплексом на стыке Калининградской области, Польши и Литвы, до сих пор не могут сказать однозначно — законно это или нет.

Почему ведомства дают разные ответы?

Максим Напреенко: — В законе много лазеек. Запрет на вырубку, например, можно обойти с помощью лесной патологии. Признать тот или иной участок леса больным и назначить сплошную рубку на большой территории. Правда, потом, когда активисты-экологи приходят на место и смотрят на пни, часто оказывается, что не такие уж они больные. Только доказать, что лесопатологи ошиблись, сложно.

В Роминтской пуще участок около 10 га с ценными породами деревьев специалисты признали больными бактериальной водянкой и «прописали» вырубку. Однако экологи, выехав на место, не увидели на спиленных деревьях признаков болезни. Похожее я наблюдал в Громовском заказнике. Там вырубили ценные дубы, прокуратура проводит проверку. Под тем же предлогом уничтожали здоровые дубы на нескольких придорожных аллеях. Например, в прошлом году в Неманском районе.

Вырубка лесов идет в промышленном масштабе. Фото: АиФ

Дуб — дерево, вокруг которого сконцентрировано большое биологическое разнообразие. Он испаряет много влаги, спасая почву от заболачивания. Вообще, старовозрастные широколиственные леса – природное наследие региона, рубить их с экологической точки зрения преступно. Но в области это обычная практика.

Несколько лет назад, ещё при губернаторе Георгии Боосе, вырубили хороший широколиственный лес между Переславским и Кумачёво ради того, чтобы разработать карьер для строительства Приморского кольца. Так возить песок было ближе. Днём и ночью оттуда шли лесовозы. Такую вот экологическую подлость совершили.

— Впечатление, что арендаторы наносят лесу гораздо больше вреда, чем чёрные лесорубы.

— Чёрные лесорубы сейчас не самое большое зло. Их время было в 1990-е — начале 2000-х. Сейчас леса — в руках арендаторов, и складывается впечатление, что масштабы вырубок увеличились. Причина — законодательная.

Всё началось в 2006 года, когда изменили Лесной кодекс РФ. До того были государственные лесхозы. А теперь главный в лесу — частник. Им может быть кто угодно, лишь бы предложил наибольшую цену за аренду. Арендатор заинтересован только в получении прибыли и уменьшает издержки на лесовосстановление, уход, противопожарные мероприятия, ремонт и содержание лесных дорог и др. Лесное хозяйство, если его вести сбалансированно, с оглядкой на сохранение окружающей среды, всегда будет малоприбыльным. Поэтому бизнесмены стремятся вырубить как можно больше.

А вот исполнение обязательств иногда просто вопиющее: лесовозы разбивают дороги, места вырубок захламлены, на земле остаются глубокие колеи. Элементарная реабилитация участка не проводится. Конечно, и в рамках действующего Лесного кодекса возможно бережное отношение к лесу. Всё зависит от надзорных органов — в том числе Лесного агентства. Но оно заинтересовано в лесозаготовках, с которых будет пополняться бюджет.

— Получается, власти одной рукой создают охранные зоны, а другой подписывают документы, разрешающие вырубки?

— Так и есть. Сейчас у нас лесное законодательство существует параллельно с природоохранным. Часто принципы их действия друг другу противоречат. А органа, который бы контролировал их взаимоотношения, нет. Природоохранной прокуратуре и Службе по экологическому надзору и контролю нужно что-то доказывать, ждать нарушений. Структуры, которая не допустила бы их, нет. Но эта проблема скрытая. Скандал же с вырубками в Роминтской пуще вышел на федеральный уровень.

Мы наше природное наследие теряем год за годом. Сначала незаметно. А потом узнаём, что, например, в Громовском заказнике местами образовался лунный ландшафт.

За вывеской — ничего?

— Что тогда даёт лесам статус «заказник» и «природный парк»?

— Лесам — практически ничего. Эти охранные территории создали в основном, чтобы сохранить охотничьих животных. А у нас ведь остались участки старовозрастных лесов, похожих на первозданные. Они могли бы стать наследием регионального, даже европейского уровня.

В области пока нет официально признанных лесов с таким статусом. У нас вообще плохо с официальным признанием территорий ценными, ведь тогда надо ограничить там рубки. А дороги с природоохранной точки зрения как раз те участки, где больше кубометров ценной древесины.

Если мы хотим сохранить природу, надо ограничить заготовку древесины и добычу полезных ископаемых в лесных массивах. Охраняемые территории могут приносить доход и за счёт экотуризма, но в это надо вкладываться: создавать инфраструктуру, приглашать специалистов — слишком хлопотно и не так прибыльно.

Виштыенецкое озеро. Фото: АиФ/ Евгения Бондаренко

— Один из московских экспертов, занимающихся сейчас проблемой вырубок на Виштынце, говорит, что участки, освобождённые от леса, проще перевести в земли поселений и начать строительство. Есть такие примеры?

— Виштынецкая возвышенность — лакомый кусочек, где могут произойти вырубки под застройку. Надеюсь, этого не случится. Но очевидно, что желание есть. Лесные кварталы, примыкающие к Виштынцу, выставляли на аренду с целью развития рекреационной деятельности. Инфраструктура здесь нужна: дорожки, кафе, туалеты, мусорные контейнеры. Другой вопрос — насколько грамотно это будет делаться. Не начнут ли там появляться как грибы многоэтажки?

Заповедное место. Экскурсия по уникальному нацпарку «Куршская коса» | Фотогалерея

Заповедное место. Экскурсия по уникальному нацпарку «Куршская коса» | Фотогалерея

— Вы почти 20 лет пишете обращения чиновникам. Хоть чего-то удалось добиться?

— Подвижки есть: создали общественный экологический совет, нас приглашают на заседания в правительстве области. Но пока дальше этого дело не движется. Конечно, чиновники хвалятся организацией природного парка и заказников. Но это пока лишь ярлыки, за которыми не стоит реального механизма охраны природы.

Максим Напреенко в 1994 году окончил БФУ им. И. Канта. Проходил стажировки в РФ и за рубежом. Участвовал в создании Красной книги почв России и Красной книги области. С 1994 года по настоящее время — доцент химико-биологического института БФУ им. И. Канта. Руководит региональным общественным учреждением «Природное наследие», знакомит школьников и студентов с природой края.

Природа – не храм? | Новая Газета Кубани

И экологические общественные организации, и природоохранные структуры борются за сохранность и приумножение лесных богатств края. Но подход у них разный. Если для экологов-общественников «природа – храм», то чиновники минприроды рассматривают экосистему и как храм, и как мастерскую. Балансировать между первым и вторым – не так уж просто

В Северском районе, часть которого занимает «Горячеключевской» заказник, под вырубку леса с аукциона, устроенного министерством природных ресурсов края, было продано несколько участков леса. Об этом в начале октября на своем сайте сообщили активисты «Экологической вахты по Северному Кавказу».

Координатор «Эковахты» Андрей Рудомаха отметил, что аукционные торги проводились в нарушение постановления губернатора Краснодарского края Вениамина Кондратьева от 11 июля 2018 года, которым были установлены границы и режим охраны заказника «Горячеключевской».

«Спустя две недели после принятия главой региона постановления о «Горячеключевском» заказнике, который приобрел статус особо охраняемой природной территории, министерство природных ресурсов провело аукцион по купле-продаже лесных насаждений для их вырубки. Все проданные под вырубку участки лесов находятся в Северском районе Краснодарского края, юго-восточную часть которого занимает «Горячеключевской» заказник, на территории Мирного участкового лесничества Афипского лесничества к югу и юго-востоку от сел Шабановское и Тхамаха и к западу от села Хребтовое», – написал в своей статье координатор.

По информации «Эковахты», было продано право на вырубку леса на площади 132 гектара на территории «Горячеключевского» заказника в особо охраняемой зоне, хотя на данной территории «запрещена практически любая хозяйственная деятельность, и особенно – вырубка леса».

Это сообщение экологов вызвало определенный резонанс среди общественников и гражданских активистов края. По данному поводу пошли различные перетолки, в том числе и среди населения и предпринимателей Горячеключевского района. Поэтому редакция «НГК» посчитала необходимым в создавшейся ситуации обратиться за разъяснениями в министерство природных ресурсов края, где нам прежде всего объяснили, что «рубка спелых и перестойных насаждений по результатам аукциона 18-01 на основании договоров купли-продажи лесных насаждений, в целях осуществления заготовки древесины на лесных участках, из состава земель

лесного фонда на территории Краснодарского края, осуществляется юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, относящимися к субъектам малого и среднего предпринимательства».

– В конкретном случае, – пояснил «НГК» заместитель министра природных ресурсов Краснодарского края Дмитрий Медянцев, – представители «Экологической вахты по Северному Кавказу» некорректно трактуют порядок проведения аукционов в целях осуществления заготовки древесины на лесных участках, из состава земель лесного фонда на территории Краснодарского края, а также «Положение о государственном природном зоологическом заказнике регионального значения «Горячеключевской»».

«НГК»: Дмитрий Вадимович, а в чем, по-вашему, заключается некорректность трактовки экологов?

Д. Медянцев: Дело в том, что отводы лесосек проводились в соответствии с действующим законодательством, лесохозяйственными регламентами лесничеств, подготовленными на основе материалов лесоустройства лесничеств, а также Лесного кодекса Российской Федерации и «Правилами и особенностями заготовки древесины в лесничествах, лесопарках». А в статье за подписью Андрея Рудомахи автор указывает номера предполагаемых в рубку участков, среди которых нет ни одного, относящегося к особо охраняемой зоне. В заказнике к особо охраняемой зоне отнесено пять участков, включающих земли государственного лесного фонда. В частности, это:

– участок №1 – лесные кварталы 43Б, 44Б, 58Б – 61Б Мирного участкового лесничества Афипского лесничества;

– участок №2 – лесные кварталы 52А – 55А, 28Б – 31Б, 38Б, 39Б, 44Б – 46Б, 49Б, 50Б, 52Б, 54Б – 56Б, части лесных кварталов 46А, 49А Псекупского участкового лесничества Горячеключевского лесничества;

– участок №3 – выдел 40 квартала 32Б и выдел 13 квартала 41Б Псекупского участкового лесничества Горячеключевского лесничества;

– участок №4 – выдел 20 квартала 41Б Псекупского участкового лесничества Горячеключевского лесничества;

– участок № 5 – выделы 49 – 51, 53 квартала 35А Ключевского участкового лесничества Горячеключевского лесничества.

Общая площадь особо охраняемой зоны составляет 8102,65 гектара.

Указанные в статье кварталы отнесены к зоне экстенсивного природопользования, в которых допускается даже проведение сплошных рубок леса, когда выборочные рубки не обеспечивают замену лесных насаждений, утрачивающих свои средообразующие, водоохранные и иные полезные функции, на лесные насаждения, обеспечивающие сохранение целевого назначения защитных лесов и выполняемых ими полезных функций.

Могу вас заверить, что в упомянутых кварталах ни одно дерево не было срублено.

«НГК»: Тем не менее, аукцион состоялся, а координатор «Эковахты» Андрей Рудомаха в своем комментарии даже назвал имена предпринимателей, которым отошли под вырубку лесные участки.

Д. Медянцев: После проведения аукциона выяснилось, что принято и вступило в силу Постановление главы администрации (губернатора) Краснодарского края от 11 июля 2018 года №386 «Об утверждении Положения о государственном природном зоологическом заказнике регионального значения «Горячеключевской»», которым определены границы и особенности режима охраны заказника, предусмотренные законодательством Российской Федерации и Краснодарского края. Это произошло в сроки, не позволяющие принять решение об отказе от проведения торгов по лотам в квартале, расположенном на территории Мирного участкового лесничества Афипского лесничества, входящем в настоящее время в границы государственного природного зоологического заказника регионального значения «Горячеключевской». Постановление вступило в силу по истечении 10 дней после дня его официального опубликования, т.е. в период выдачи договоров купли-продажи лесных насаждений.

Поэтому после выявления указанного факта – включения квартала 61Б Мирного участкового лесничества Афипского лесничества в границы заказника – подведомственным нашему министерству Государственным казенным учреждением Краснодарского края «Комитет по лесу» было подготовлено и вручено предпринимателю ИП Сафарян А.Л. предостережение о недопустимости нарушения обязательных требований лесного законодательства на территории указанного квартала и не приступать к проведению работ на указанной территории. Так что, смею заверить, что в Горячем Ключе ни одно дерево не пострадало. В настоящее время этот участок, о котором идет речь в заявлении «Эковахты», выведен из зоны хозяйственной деятельности, а арендаторам возвращены деньги.

Должен вам сказать, что мы в министерстве никогда не оставляем без внимания заявления экологов, на справедливую критику реагируем адекватно, но бывает так, что г-н Рудомаха торопится предавать публичной огласке вскрытые проблемы, не вникнув в их суть, не разобравшись. С такой позицией экологов-общественников мы не можем согласиться, но при этом мы всегда открыты для диалога, дискуссий и обмена мнениями по различным вопросам в области экологии и охраны природных ресурсов.

Да, в некоторой степени, упреки экологической общественности в наш адрес не лишены оснований. Некоторые решения мы принимаем не так быстро, как хотелось бы, но ведь министерство природных ресурсов – это представитель органа государственной власти в регионе, и мы обязаны действовать в соответствии с законодательством РФ.

«НГК»: Представители «Эковахты» прежде, чем размещать в интернете информацию, обращались за разъяснениями в министерство?

Д. Медянцев: Нет. К нам никто не обращался. У нас и практики такой нет. Андрей Рудомаха, как правило, результаты экологических акций сразу размещает либо в соцсетях, либо на сайте организации, а мы уже реагируем на эти выступления экологов, как говорится, постфактум.

«НГК»: А почему так получается, что в перечне лотов, выставляемых на торги, попадают участки, на которых, как потом оказывается, арендатор ничего делать не может? Ведь предпринимателей тоже надо понять. Сначала вы ему продаете делянку, а потом отбираете обратно…

Д. Медянцев: Ситуации разные бывают, и нам приходится порой принимать компромиссное решение, в котором учитываются и экологическая, и экономическая составляющие. Это неизбежно. Ведь площадь особо охраняемых природных территорий в крае не сокращается, а потребность малого бизнеса в заготовке леса ежегодно составляет порядка 80 тысяч кубов. С этим приходится считаться.

«НГК»: С другой стороны, надо еще и учитывать интересы, так сказать, лесных обитателей…

Д. Медянцев: И это тоже верно. В таких случаях, в целях создания зон покоя для животных и птиц, мы вынуждены временно приостанавливать любую хозяйственную деятельность даже на тех участках, где нет запрета на вырубку.

В то же время лес требует тщательного ухода за собой. Просто беречь его от пожара и бесконтрольной рубки недостаточно. Надо освобождать леса от больных и сухих деревьев, прореживать. Эти и другие лесозащитные мероприятия проводятся под контролем лесничеств, – так же, как и заготовка древесины арендаторами.

«НГК»: Всегда ли лесозаготовителями выполняется обязательство по восстановлению вырубленных участков?

Д. Медянцев: Безусловно. Арендаторы, занимающиеся лесозаготовкой на долгосрочной основе, регулярно поводят комплексные мероприятия. Кроме того, с января этого года действует закон, обязывающий все хозяйствующие субъекты заниматься восстановлением лесного фонда, – не только лесозаготовителей, но и другие организации. Например, колоссальные площади лесных угодий попадают под вырубку просек для магистральных трубопроводов, линий электропередач, но предприятия строго выполняют требования законодательства. Поэтому у нас в крае по площадям лесного фонда мы добились положительного сальдо. Словом, леса не стало меньше.

«НГК»: На рубеже двухтысячного года в Краснодарском крае было очень много предприятий и фирм, занятых производством мебели. За последние 15-17 лет количество таких фирм значительно сократилось. Это как-то сказалось на состоянии лесного фонда?

Д. Медянцев: Вопрос в самую точку! Хочу показать вам документ, который буквально на днях попал ко мне в руки. Человек, который в 60-70-е годы прошлого века руководил лесным хозяйством в крае, передал мне свои записи по учету объема лесозаготовок. Вот смотрите: в 1965 году в крае заготовили более 2 млн кубов деловой древесины. А в пределах 1–1,5 млн кубов объемы сохранялись на протяжении 20-30 лет. А сегодня, для сравнения, край заготавливает порядка 350-400 тысяч кубов леса (это и под деловую древесину, и под дрова), хотя ежегодный прирост кубомассы составляет около 3 млн кубов, а расчетная лесосека по краю – 1 млн кубов. Это даже при том, что приходится избавляться от спелых перестойных участков, где деревья уже не в состоянии поддерживать процесс фотосинтеза.

«НГК»: А почему упали объемы лесозаготовки?

Д. Медянцев: Во-первых, увеличилось количество площадей ООПТ, на карте края появились новые заказники, например, такие, как «Горячеключевской». Во-вторых, если заглянуть немного в историю, то в те же 1970-е годы из всего объема только способом вертолетной трелевки заготавливали более 350 тысяч кубов леса. Сегодня такой трелевкой никто в крае не занимается – очень затратно. Да и вообще заготовка леса в труднодоступных местах сведена к минимуму. А потребности в деловой древесине сейчас снизились. У нас в крае, например, только 30% идет «в дело», остальное – это личные нужды граждан, то есть дрова.

«НГК»: Как это все сказывается на экономике региона?

Д. Медянцев: Сказывается, и очень существенно. Предгорные районы, такие как Апшеронский и Горячий Ключ, в основном и выживают за счет деревообрабатывающей отрасли. Некоторые лесоперерабатывающие предприятия являются бюджетообразующими в районах, причем, крупнейшими в крае в своей отрасли. Они хорошо развиваются, однако не могут работать на полную проектную мощность, так как не обеспечиваются сырьем – древесиной. А в таких районах зачастую именно эта отрасль и обеспечивает занятость населения. Вот мы и вынуждены искать ту золотую середину – компромисс между социальной, экономической и экологической составляющей.  

«НГК»: Хотелось бы надеяться, что такой компромисс будет в равной степени выгоден всем – и тем, кто лес защищает, и тем, кто в лесу работает.

Записал Сергей ЛАДОЖСКИЙ

Кстати: Государственный природный зоологический заказник «Горячеключевской» – это старейшая и особо охраняемая природная территория регионального значения на Кубани. Он был организован с целью сохранения, воспроизводства и восстановления видов охотничьих животных, а также среды их обитания. Заказник располагается на территории Горячего Ключа и Северского района.

«Горячеключевской» заказник был создан в 1958 году. Он расположился в бассейне реки Каверзе. Рельеф местности – низкогорный. Абсолютная высота колеблется от 250 до 400 метров. Широколиственные леса покрывают почти всю территорию заказника. Здесь охраняются такие животные, как благородный кавказский олень, рысь, косуля, дикий кабан, выдра, лесная куница, белка альпийская, заяц-русак и другие виды

Лесная охрана: в рамках нацпроекта «Экология» в Прикамье поступила новая спецтехника

Лесная охрана: в рамках нацпроекта «Экология» в Прикамье поступила новая спецтехника

Несколько секунд и пень выкорчеван. Бульдозер продвигается по зоне вырубки, занимаясь корчеванием, готовя почву для новых посадок. Новая техника в управлении проста и надёжна, рассказал Александр.

Александр Крикунов, бульдозерист: «Вперёд поехал, повороты, назад, скорости переключаются, гидравлика».

В рамках национального проекта «Экология», инициированного Владимиром Путиным, в территории края идут поставки лесохозяйственной и лесопожарной техники. На линию уже вышли бульдозеры и трелёвочные тракторы.

Игорь Старцев, директор Пермского лесопожарного центра: «Это самое массовое вливание, техническое обновление средств — по нацпроекту, который сегодня в масштабах России действует».

По словам чердынских лесничих, это определённый цикл, когда происходит вырубка леса, затем территория подготавливается для новых посадок.

Александр Останин, директор Чердынского-Колвинского лесничества: «Это начало. Будет произведена дальнейшая подготовка почвы, на этом месте будут посажены лесные культуры».

И так — по всему краю, ежегодно в Прикамье высаживаются тысячи деревьев, есть правило — взамен одного срубленного нужно высадить новое, таким образом идёт восстановление лесного фонда с помощью человека.

Кроме подготовки почвы к новым посадкам, в регионе идет работа по профилактике лесных пожаров — и с новой техникой всё получается гораздо быстрее.

Минерализованная полоса — одна из рукотворных преград на пути пожара, снимается верхний слой почвы — по сути, огонь пройти не должен.

Если брать в сравнение старую технику, говорят специалисты, то новые тракторы и бульдозеры значительно превосходят по своим характеристикам прежнюю.

Всего в этом году в рамках нацпроекта «Экология» планируется закупка 39 единиц специализированной техники и оборудования. Часть уже поступила в территории края, остальные машины прибудут в ближайшее время.

Показать видео

Пошли лесом

 Поводом к тому, что горожан вновь взволновала лесная тема, стала вырубка 159 деревьев недалеко от ЖК «Скандинавия». Причем это в основном здоровые, крепкие деревья — сухих и больных среди них не более восьмой части.

Площадку со спиленными деревьями стали быстро прикрывать забором

Как выяснилось, крупный участок буквально напротив только возведенного жилого комплекса находится в частной собственности. И этот собственник — предприниматель Владимир Андрейчук — решил начать стройку, по документам это будет частный жилой дом. Имеет на то полное право. Но только по закону. А вот что по совести — большой вопрос. На участке рос здоровый красивый лес, и его в одночасье свели практически под ноль. Это потеря для всего города. А первыми тревогу забили, разумеется, жители «Скандинавии».

Еще недавно здесь росли здоровые дубы и сосны

Живая оборона

В редакцию народной газеты обратилась Татьяна Комарова, внучка легендарной Стефании Кудрявцевой. Больше сорока лет она была главным озеленителем города. В Старом городе, рядом с площадью Бондаренко, в сквере имени Кудрявцевой установлена памятная стела. На ней высечены слова: «Сквер памяти Стефании Алексеевны Кудрявцевой, душой и руками которой создавалась зеленая зона молодого города». Именно она создала из Обнинска неповторимый «город в лесу». Сегодня мы его теряем.

«Я испытала шок, когда утром увидела бульдозер и поваленные деревья, — рассказывает Татьяна. — Жильцы нашего комплекса «Скандинавия» вышли на улицу, пытались пресечь работу спецтехники. Безрезультатно. А представитель застройщика заявил: мол, все действия ведутся в рамках закона, и бумага соответствующая у него имеется. Но неужели так запросто можно стереть с лица земли совершенно здоровые деревья? В столице такая история не прошла бы — там очень сложно убрать даже аварийное дерево.

Долгие годы я жила в Москве, решила переехать в родные места, купила квартиру именно в «Скандинавии» — застройщик обещал, что из окон я буду наслаждаться видом на лес. А теперь его нет. Обидно очень. Моя бабушка делала наш Обнинск зеленым городом. Сейчас его уничтожают».

Жильцы «Скандинавии» назвали вырубку экологической катастрофой. Среди них — и дизайнер самого жилого комплекса, одна из главных активисток Юлия Комиссарова. Сейчас она рьяно выступает против нынешнего уничтожения леса. Правда, когда рубили деревья под саму «Скандинавию», Юлия, судя по всему, была не столь принципиальна в экологических вопросах, в редакции местных СМИ не обращалась. Тогда главный дизайнер проекта о срубленных деревьях, видимо, не особо думала. А вот когда сама стала жить в доме, под окнами которого вырубили лес, резко воспротивилась действиям соседа.

Обещать — не значит жениться

ЖК «Скандинавия». Недавно лес рубили и под нее

Изначально застройщик позиционировал «Скандинавию» как место, за которым останется нетронутая природа. А из окон покупатели всегда смогут наслаждаться волшебными видами, «ароматами хвои и пением птиц».

И сейчас люди, вложившие деньги в «видовое» жилье, остались, что называется, у разбитого корыта. Они искали тихий, уютный уголок, им твердо обещали, что бе­зумно красивый вид на лес из окон сохранится, а сейчас вместо него — лысый пятачок, где разворачивается строительная техника. Некоторые даже бросили планы ремонта и собираются продавать квартиры — теперь жилье им уже радости не приносит.

В городской администрации говорят, что застройщик ЖК — известный в Обнинске предприниматель Андрей Бурлюк — «несколько приукрасил» достоинства комплекса. Со слов главного архитектора города Ольги Лапиной, он не мог не знать, что за его микрорайоном есть несколько участков в частной собственности — все закреплено в открытых градостроительных документах.

В свое время бизнесмены выкупили участки у совхоза Кривское, перевели их из земель сельхозназначения в другие категории. Строить там можно. И наверняка строить там будут. Более того, если после «Скандинавии» идти дальше в овраг, есть участок, который вообще стоит на ручье, ведущем к Протве! По закону такие земли должны находиться в общественном пользовании. Но в Обнинске они каким-то волшебным образом оказались в частной собственности. И опять же хозяин — барин. Волен построить там, что захочет.

Мы обратились в структуры администрации: как такие лакомые земли отошли в частные руки? В ответ нам развели руками — сами поражаемся, но дело это давнее. А вот горожане до сих пор не могут понять: почему власть не может защитить городские леса от вырубки, наложив особое обременение, вето, как-то защитив рекреационные зоны?

Вот и появляются на месте зеленых зон новые жилые кварталы, как на Ленина и Курчатова, или, например, здание прокуратуры.

Когда все «за»

Вопрос о вырубке без малого 160 деревьев, естественно, рассматривали в администрации Обнинска на специальной комиссии. И та дала «зеленый свет» — все ее члены единогласно проголосовали за уничтожение лесных насаждений.

— Почему же вы одобрили это решение? — задаем вопрос главному архитектору города Ольге Лапиной.
— Мы «обездвижены». Действия собственника законны. На своем участке он может вырубать все, что хочет — и воспрепятствовать не получится. Он даже не обязан платить за вырубку или делать компенсационные посадки.

Наверное, если идти по пути наименьшего сопротивления, так оно и выйдет. Но неужели у власти и на самом деле нет возможности сохранить то ценное, чем славен Обнинск?

Зеленая миля

Обнинские экологи, слушая очередной рассказ о вырубке деревьев, лишь с досадой морщатся. Два года назад они развернули серьезную кампанию по приданию обнинским лесам особого охранного статуса. Статуса они не добились, но получили гарантии от высоких чиновников, что леса вокруг Обнинска — рекреационная зона. И сохранность им гарантирована. Вот только никто не уточнил, что понимается под термином «лес». Для нас, для горожан, территория за той же «Скандинавией» — лес. А для чиновников лесом называется лишь то, что входит в лесной фонд.

«Сегодня на федеральном уровне говорят о важности сохранения лесов, создают специальные нацпроекты, а на местах будто ничего и не слышат, — говорит эко-активистка Марина Рассказова, организатор Биологической школы олимпийского резерва в Обнинске. — Получается, проблема защиты зеленых зон сегодня волнует лишь самих жителей, не желающих жить в каменных мешках. Единственный действенный аргумент в руках борцов за сохранение городской природы — законодательная норма, обеспеченность зелеными насаждениями одного городского жителя. Пока в Обнинске она соблюдена. Но с существующими темпами строительства эта самая обеспеченность падает резко вниз».

Так сколько лесов еще уйдет под снос у нас в городе? Ольга Лапина обнадежила, что скоро вырубке вокруг Обнинска настанет предел. Есть еще небольшая полоса за лыжероллерной трассой, где земли находятся в частной собственности. А после — чистый лес, земли лесфонда.

Тронуть его не должны. Но, к сожалению, у нас много чего «нельзя, но можно». Так что точку ставить рано.

«Проблема не в «черных лесорубах», а в российских законах»

— С этого года в Лесной кодекс вводится много новых поправок, направленных на декриминализацию оборота древесины. Но по большому счету в лесной отрасли ничего не меняется. Лес гонят на экспорт в Китай десятками миллионов кубометров. А в январе под контроль японской домостроительной компании Iida Group Holdings перейдет отечественная компания Russia Forest Products (RFP) — крупнейшая по экспорту леса на Дальнем Востоке. Что происходит в отрасли? Снова идем по кругу?

— Я бы не стал вообще косо смотреть на иностранных инвесторов, из Китая или из Японии. Вопрос не в том, что кто-то из иностранцев скупает древесину из наших лесов, а в том, как в принципе осуществляется лесопользование, какие у нас действуют законы. И в рамках действующих российских законов работает и российский бизнес, и иностранный, и совместный. И эти законы позволяют вырубать дикие леса. Так что, не снимая ответственности с лесопользователей, можно сказать, что прежде всего вопрос не к тем, кто рубит и пилит, не к тем, кто какую компанию в лесном бизнесе купил, а к самим законам.

— Что не так с законами?

— Государство осталось в России собственником леса, а вся лесная промышленность — частная.

«Черных леорубов» потеснили

— Кто дисциплинированнее, кто лучше соблюдает законы — иностранный бизнес или российский?

— Правильный вопрос. Западные частные компании привнесли в Россию культуру управления бизнесом. В западных компаниях культура формировалась много лет и вышла на определенный уровень принятия решений. Это коллегиальность, прозрачность, следование ценностям социальным, экологическим нормам. Западным компаниям, как правило, не надо долго объяснять, почему нельзя вырубать экологически ценные леса. Они эти проблемы уже проходили.

А российские компании пока в этом смысле отстают. Но уже подтянулись и они. Желание сохранить рынки, получать кредиты в международных финансовых структурах заставляет российский бизнес следовать сложившимся международным требованиям экологической и социальной ответственности, в том числе сертифицироваться по стандартам добровольной лесной сертификации.

— Хорошо, конечно, что отечественный бизнес тянется к честным управленческим практикам. Но разве не существует уже проблемы «черных лесорубов»?

— Это термин из 90-х годов прошлого века.

— Ну как из прошлого века, если спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко не так давно, и не впервые уже, говорила о проблеме незаконных вырубок… Поэтому сейчас и вводят лесную ЕГАИС, фиксацию вырубок чуть ли не из космоса, возвращают лесных инспекторов.

— Объем рубок, приходящийся на классических «черных лесорубов» составляет не более 5% от общего объема нелегальных рубок.

Основной объем дают лесонарушения, которые допускают вполне легальные компании.

Нарушают законодательство в основном они — осознанно или по независящим от них причинам.

— Нарушают неосознанно тоже?

— Да. Например, из-за ошибок в материалах лесоустройства, когда запасы по документам ниже, в реальности. Другой пример – это псевдосанитарные рубки. Когда под видом борьбы с вредителями и болезнями леса под рубку попадают здоровые деревья. Поэтому я бы не стал говорить, что в российском лесу до сих пор хозяйничают бандитские или полубандитские компании, действующие полностью нелегально.

— Это, наверное, относится к лесам в европейской части России. А в Сибири и на Дальнем Востоке неужели все так прозрачно, без криминала?

— Есть мелкие компании, которые получили за взятку гектары леса. Есть те, кто ориентирован на то, чтобы вырубить свои делянки, прихватить еще и соседние, все продать и уйти. Но о крупных компаниях, тех, которые продают на экспорт, этого уже не скажешь. Если деятельность компании связана с экспортом лесоматериалов и она планирует работать долго, то руководство такой компании, как правило, принимает правила игры глобальных рынков, Она знает, что ждут от экспортеров, и понимает, что у них не будут покупать лес, если продукция не соответствует сформировавшимся на рынках нормам.

Китайцам не нравятся российские законы

— Японцы именно так и требуют?

— У них общественность очень внимательно следит за своим бизнесом, контролирует тщательно сохранение лесов, любого народного достояния. У нас леса пока еще есть, а японские бизнесмены смотрят в будущее и находят территории, где еще можно получить большие сравнительно объемы. Поэтому японцы идут в Россию.

— И находят гектары леса, где рубка запрещена, где растут ценные породы деревьев, хвойники, ясень.

— Вряд ли. Ввезти в страну нелегально такой товар сложно. Та же общественность в силу открытости японского бизнеса при малейшем подозрении в нарушении закона потребует от компании и от властей провести расследование, откуда взяли эти бревна, была ли законной вырубка.

Сейчас правительство и общественные организации Японии как раз в очередной раз детализируют закон о том, что считать легальной, а что нелегальной продукцией.

— Бумажки для таможни разве проблема нарисовать, если у бизнеса в регионе все схвачено?

— Конечно, не проблема, на таможне все документы на ввоз древесины будут в порядке, а вот если потянуть за веревочку и дотянуться до делянки в лесу, то тут могут быть нарушения закона и ответственность ляжет на импортера российской древесины.

Так, по крайней мере, хотят сделать японцы. Их реально заботит легальность приобретения древесины.

— А бизнес из КНР это заботит?

— Китай стал в последнее время больше инвестировать не в закупку российского леса, а в его переработку, по крайней мере, в первичную обработку древесины. В Сибири и на Дальнем Востоке много предприятий малого и среднего бизнеса имеют китайский капитал.

— На территории России?

— Да. Но вообще я вам скажу то, что еще не заметно. Но наметился такой тренд: Китай в принципе сокращает закупки древесины в России.

— Причина?

— Им непонятны бесконечные изменения российского законодательства в лесной сфере. Новые и новые запреты. Растущие экспортные пошлины. Растущие из года в год. Теперь Китай понемногу переориентируется на другие рынки.

— А разве есть еще куда, кроме России?

— Да. Не поверите, но, например, экспорт древесины растет у Австралии, Новой Зеландии.

— Действительно, сложно поверить.

— А все просто. Новая Зеландия не дает вырубать дикий лес, тем более с охраняемых территорий, зато выращивает и продает кругляк, выращенный на своих плантациях. И им это выгодно. Новая Зеландия — не какая-нибудь отсталая страна, которая вынуждена продавать лесные богатства, доставшиеся даром. Нет. Они продают культивируемый лес. Этим же занимаются США и Канада, Австралия.

Качественная древесина заканчивается

— Вы сказали «у нас пока еще есть леса». Пока еще? Заканчиваются?

— Да. Еще лет двадцать и вырубят все, до чего можно будет добраться.

— Вы пессимист?

— Я оптимист. Лес — это все же возобновляемый ресурс. Но я уточню.

На тридцать лет максимум хватит леса для коммерческих целей. Это в Сибири. На Дальнем Востоке и в Европейской части — на двадцать лет примерно.

Лес, доступный для вырубки и продажи, у нас катастрофически сокращается. А на месте вырубок вырастает лес, не представляющий коммерческого интереса.

— Как правильно его восстановить?

— Если компания только и сделала, что высадила молодые деревца на вырубленной делянке, и ушла, то это зря потраченные деньги. Такие делянки зарастают березами и осинами, а вот хвойные ценные породы деревьев, имеющие большую коммерческую ценность, просто погибают.

Надо выращивать леса рядом с мощностями по их переработке. Не прорубать дороги к новым делянкам в первозданном лесу за 300 км от ЦБК или лесозавода, а выращивать поблизости новый лес, те породы, которые востребованы рынком.

Считаю, сейчас можно уже ставить проблему о дефиците древесины на российском рынке.

— О грядущем дефиците?

— Нет, о растущем дефиците. Дикий лес растет до нужной коммерчески выгодной кондиции 80-100 лет, а на севере, там лес растет еще медленнее, все 120 лет. Вот и считайте.

Уже сейчас предприятия лесоперерабатывающей отрасли сталкиваются с острым дефицитом доступных ресурсов. Лесов в России много, если посмотреть на карту. Но доступность этого сырья — уже проблема.

Запас коммерчески ценной древесины в южных районах Сибири и Дальнего Востока заканчивается. Лесозаготовители идут на север, но это затратно. И чем севернее, тем хуже качество леса: меньше доля деловой древесины, а больше доля дровяной, там ниже плотность леса.

И там нет дорог, но есть болота. Прокладывать туда дороги для вывоза срубленного леса — очень и очень дорого. Логистическое плечо увеличивается с каждым годом. Мы идем в тупик.

— Но и выращивать тоже невыгодно же, какой бизнес в наше бурное время будет ждать отдачи от инвестиций 80 лет?

— Если грамотно выращивать лес, то он достигнет момента финальной рубки не через 80-100 лет, а через 60 лет. Но при этом можно получить дополнительный объем от проведения промежуточных рубок и по уходу за лесом в 30-40 лет. Для производства бумаги, картона, такая древесина уже годится. Оставшиеся после прореживания деревья будут набирать объем, и в итоге общий объем древесины, полученной с одного гектара, вырастет в 2,5-3 раза.

— Сорок лет — это же нереальный горизонт планирования инвестиций для бизнеса в России. Но что в таком случае могли бы делать власти, правительство, чтобы стимулировать компании к долгосрочному планированию, к выращиванию лесов взамен вырубленных?

— Государство сегодня объявило лесовосстановление приоритетом и реализует подход, когда площадь ежегодного лесовосстановления должна соответствовать площади ежегодно вырубаемых лесов. Но на деле 80-90% площадей лесовосстановления приходится на так называемое содействие естественному восстановлению. Когда лесопользователь, по сути, не предпринимает никаких специальных действий, способствующих скорейшему росту деревьев.

Но и там, где проводится искусственное восстановление, даже с использованием дорогого посадочного материала, это не приводит в желаемому результату.

Лесные огороды в тайге

К счастью, есть шанс изменить эту ситуацию. В России создана нормативная основа для внедрения интенсивного лесного хозяйства, когда хозяйство в лесу ведется по принципу лесного огорода.

— Подробнее, пожалуйста…

— Нужно восстанавливать леса по типу лесного огорода.

Лес надо выращивать, как петрушку в огороде — или огурцы. И выращивать то, что нужно.

И такой подход в итоге выгоден бизнесу. Целью такой модели является увеличение объема выхода деловой древесины с нужными характеристиками через проведение серии лесохозяйственных мероприятий, основой которых являются рубки ухода. Пока такая нормативная база создана для шести лесных районов на площади 100 млн га, включая всю Карелию, юг Архангельской области и Республики Коми, часть Ленинградской области, Иркутской области и Республики Бурятия. На Дальнем Востоке пока нет нормативов интенсивной модели.

— А бизнес откликнулся на эти инициативы государства по переходу к интенсивному лесному хозяйству?

— Буквально единичные компании. Три всего. И все с иностранным участием.

Остальные компании продолжают работать в лесу не по принципу лесного огорода, а как будто они осваивают месторождения древесины. Добыл и забыл. Требования по лесовосстановлению выполняются формально, без последующего ухода за молодняком.

Если коренным образом не изменить подход к восстановлению лесов, то дефицит экономически ценной древесины будет только усиливаться. Это означает, что будет усиливаться нагрузка на экологически ценные леса. И наоборот, нормальное лесное хозяйство с правильным лесовосстановлением обеспечит необходимый рынку объем древесины. И неважно, кто придет его покупать: японцы, китайцы, немцы. Это не будет нагрузкой на ценные породы леса.

Дорогая избушка на курьих ножках

— У меня уже нет вопроса, почему при наличии таких гигантских лесных территорий в России резко подорожало деревянное строительство, почему лесоматериалы подскочили в цене…

— Добавлю про внешний фактор, толкающий цены вверх. Это рост спроса на древесину на внешних рынках. Растет спрос на пиломатериалы (брус, доски), на целлюлозу, из которой в том числе делают гигиеническую продукцию. Балом в лесу правит крупный бизнес, а это все экспортеры, им выгоднее поставлять продукцию на экспорт, а не на внутренний рынок. С крупным бизнесом и властям выгоднее работать. Вот так и складывается дефицит и рост цен в России.

— Внешние факторы понятны, но почему все-таки производители стройматериалов так задирают цены? Разве их бизнес на внутреннем рынке перестал быть высокомаржинальным?

— Он остается высокомаржинальным. Проблема именно в дефиците, который давит на цены. Доска, брус – этого не хватает в качественном варианте. Цены в итоге растут. Дефицит качественной строительной древесины в России точно есть.

— Если уж мы заговорили о качестве. Президент Владимир Путин запретил экспорт ценных пород леса с 1 января 2022 года. Поможет это сбить цены?

— Мера правильная, конечно. Но недостаточная. Да, это, возможно, будет наконец-то стимулировать более глубокую переработку древесины на территории России. При помощи тех же японских или китайских компаний с их продвинутыми технологиями. Но необходимо параллельно с таким запретом развивать, всячески стимулировать восстановление лесов, включая все этапы лесохозяйственного цикла. Иначе насыщения рынка древесным сырьем не произойдет, лесозаготовки идут все дальше и дальше в лес, сырье становится все менее доступным. Дефицит останется и будет все больше обостряться.

И при этом дорожать древесина будет каждый год?

И тем быстрее, чем дольше мы будем оттягивать переход на интенсивное лесное хозяйство по типу лесного огорода. Для выращивания фруктов климат в России не очень подходит, а для выращивания леса – более чем. Это наше конкурентное преимущество. Ну или могло бы им стать в конце концов.

Под давлением ЕС вырубка лесов в Эстонии может сократиться до менее чем 10 млн кубометров | Экология

В 2019 году объем вырубок составил 11,2 млн плотных кубометров, в прошлом году – 10,6 млн.

По данным ERR, члены комиссии, составляющие новую программу развития лесного хозяйства, договорились, что ежегодные объемы вырубки могли бы остаться на уровне 9-11 млн кубометров, то есть примерно такими же, какими они были в последние годы.

Точный объем зависит от нескольких факторов, начиная погодой зимой и заканчивая стоимостью древесинны на мировом рынке, поэтому новые объемы каждый год отдельно не устанавливаются.

Авторы программы ранее избегали разговоров об объемах, подчеркивая, что они не являются самой важной частью программы. По мнению экспертов, информация об определенном объеме означала бы, что в будущем все споры были бы сосредоточены только на том, сколько леса будет вырублено, но вырубка – лишь один из компонентов дискуссии о будущем лесного хозяйства.

Вместо точных данных предлагают довольно широкий диапазон, который позволяет маневрировать между противниками вырубок и требованиями лесной промышленности. Поскольку последнее слово будет за Рийгикогу, то рано или поздно эти цифры придется обнародовать и жарких споров не избежать. Поэтому важную роль играют депутаты, которые на заседаниях могут установить верхний предел вырубок.

Несмотря на то, что сейчас программа предусматривает до 11 млн кубометров в год, все зависит от переговоров в Европейской комиссии, к которым надеются приступить в следующем году. Речь идет о «Цели 55», касающейся обязательства по связыванию углерода. Эстония – одна из немногих стран ЕС, перед которой была поставлена непосильная задача. Ее невозможно выполнить при помощи нынешних средств.

Эстония должна повысить связывание углерода примерно в четыре раза, тогда как, например, Финляндия может ослабить соответствующие требования. По словам одного эксперта, для Эстонии это означало бы «немедленное прекращение торфодобычи и урезание сектора лесозаготовок на две трети». Под ударом оказалось бы и сельское хозяйство, так как часть сельскохозяйственных угодий пришлось бы отдать под лесопосадки.

Предъявляемое к Эстонии требование по связыванию углерода пытались смягчить на уровне чиновников, но политические переговоры можно будет начать только в следующем году, когда председательство в ЕС перейдет к Франции. В ходе этих переговоров часть обязательства по связыванию углерода хотят переложить на какую-то другую страну ЕС, то есть перспективы ничтожные.

Если переговоров не будет или обязательство по снижению выбросов углекислого газа все же придется выполнить, то объем вырубки придется сократить ниже 10 млн плотных кубометров в год.

По мнению нескольких экспертов, большой проблемой лесов Эстонии является плохая способность связывать углекислый газ. Для повышения этой способности нужно обновить лес и быстро вырубить стареющие деревья. Это значит, что сначала объемы вырубок пришлось бы резко повысить, так как гниющие в лесах деревьях продолжали бы выделять углекислый газ.

И если Центр управления государственными лесами (RMK) на месте вырубок сажает новый лес, то частные лесовладельцы зачастую полагаются на природу. Такое обновление леса, когда вырубка зарастает сама, а не засаживается, занимает существенно больше времени. Более эффективная работа с частными владельцами леса станет ключевым пунктом программы развития лесного хозяйства.

Часть специалистов при этом считает, что способность связывать углерод можно повысить при помощи жестких ограничений на вырубку. По их мнению, в таком случае ежегодный объем вырубки должен быть в пределах 7,3-8 млн кубометров.

Перед уходом с должности бывший министр окружающей среды Тынис Мёльдер распорядился сократить объемы вырубок RMK на 20%, то есть почти на 0,5 млн кубометров. Такой план возмутил представителей лесной промышленности. Но если объемы сократят до 8 млн кубометров, то снижение будет почти десятикратным. Такое сокращение объема вырубок, несомненно, оставило бы часть лесопилок без работы. Одним словом, лесная промышленность стоит перед плохим и очень плохим выбором.

Добавлен сюжет «Актуальной камеры».

Русский лес уничтожают не китайцы, а российские чиновники. Интервью

https://www.znak.com/2021-07-05/russkiy_les_unichtozhayut_ne_kitaycy_a_russkie_chinovniki_intervyu

2021.07.05

С 1 июля во всех регионах России начала действовать электронная система ЛесЕГАИС, призванная упорядочить оборот древесины. Впереди еще полгода изменений по декриминализации и повышению прозрачности отрасли. В числе прочего обещают восстановить институт лесных инспекторов. А с 1 января 2022 года — ввести мораторий на экспорт леса-кругляка и все экспортные операции проводить через новую госкорпорацию с рабочим названием «РосЛес». Это происходит на фоне продолжающейся вырубки лесов и вывоза древесины за границу. Что происходит в лесной отрасли, насколько эффективны принимаемые государством меры? Znak.com поговорил с директором лесных программ Всемирного фонда дикой природы (WWF) в России Андреем Щеголевым.

Vk.com / «Чемпионат России „Лесоруб XXI века“»

Сколько леса осталось в РФ

— Ежегодно из России на экспорт уходит порядка 200 млн кубометров древесины. На сколько хватит лесов с такими темпами?

— На Северо-Западе, к примеру, в Архангельской области, лимит практически исчерпан. Почти все массивы малонарушенных лесных территорий (МЛТ — целостные территории площадью более 50 тыс. га в пределах лесной зоны, внутри которых нет постоянных поселений, действующих транспортных коммуникаций и которые не затронуты интенсивной хозяйственной деятельностью. — Ред.) уже находятся в аренде у компаний, и через 20 лет все леса там будут вырублены. В диалоге с властями и лесопромышленниками еще кое-что удается сохранять в виде особо охраняемых природных территорий (ООПТ), но проблема [сохранения леса] назрела.

— А в Сибири что происходит?

— Там ситуация другая. В целом на 50 лет леса в Сибири еще хватит. Но сильно пострадал Дальний Восток, прежде всего Хабаровский край. Через пять-десять лет здесь начнется сильный кризис по лесозаготовке. Понятно, что вряд ли сейчас лиственницы на вечной мерзлоте в Якутии кто-то решится заготавливать. Но через 80 лет леса и здесь могут полностью исчезнуть.

— Российский лес продают в основном в Китай или есть другие рынки сбыта?

— Ситуация динамически меняется. В начале 1990-х годов превалировал европейский рынок сбыта. Связи были установлены еще с конца XIX века. Лес шел в Германию, Голландию, Бельгию, Францию, Великобританию. В советские годы это все сохранялось. Потом начали расти азиатские рынки: Япония, Китай. Древесина, в том числе с европейской части, пошла туда. Причем китайцы старались перерабатывать все у себя, поэтому туда пошел преимущество кругляк. Сейчас большая часть целлюлозы идет в Китай.

Андрей ЩеголевПредоставлено героем интервью

— Европейский рынок просел?

— Скорее изменились требования. Сейчас они предъявляют особые условия к продавцам. В целом это экологически чувствительный рынок. Требуют сертифицированную продукцию, в том числе с точки зрения санитарной безопасности. Чтобы древесина была заготовлена из устойчиво управляемых лесов. Китай тоже начал это требовать. Особенно там, где их производственные цепочки ориентированы на ту же Европу. Россия сегодня  —  лидер этого процесса, 60 млн гектаров леса сертифицированы по этой системе. Посмотрим, удастся ли сохранить свои позиции, когда с 1 января 2022 года введем запрет на экспорт кругляка. Новая Зеландия уже теснит нас.

Рубят не китайцы, а российские компании

— Насколько лесная отрасль в России сейчас криминализована, какой объем древесины добывается нелегально?

— Чем дальше на восток, за Урал, тем ситуация хуже. Выше уровень коррупции в этой сфере и криминала. При этом Рослесхоз показывает, что у нас незаконно заготавливается в год около 1,1 млн кубометров древесины. Притом что общий объем заготовки 200-220 млн кубов, нелегальной древесины получается всего 0,5%. Вроде бы нет повода для опасений. Но есть экспертные оценки, которые показывают, что примерно 20-30% древесины у нас имеет неясное происхождение. Мне кажется, эти цифры соответствуют действительности.

— Почему?

— Возьмем, например, Дальний Восток и Приморский край, где на экспорт идет большой объем ценной древесины — дуба и ясеня. На таможенный пост приходит объем деловой древесины, который равен объему заготовленного. По документам вроде бы все сходится. Но все, кто в теме, понимают, что объем заготовки в таком случае должен быть выше в 1,5-2 раза. И на делянке остается много древесины более низкого качества, которая непригодна для экспорта. Важно разобраться, что вообще мы понимаем под «нелегальной древесиной».

— И что мы понимаем?

— Прошли 1990-е годы, когда группы мужиков с пилами приезжали в лес, валили стволы и вывозили в Китай. Хоть сейчас и говорят «китайцы вырубили Сибирь», но надо четко понимать, что в лесу рубят не они, а российские компании. И это вполне легальный бизнес. Вопрос в лесонарушениях. Схема, которая сейчас очень распространена, — это незаконные санитарные рубки. По идее, такие рубки призваны бороться с вредителями и поддерживать качество леса. Но очень часто под их видом просто заготавливается лес, который не должен рубиться. Это приближенные к населенным пунктам защитные леса и охраняемые территории. Там на законных основаниях рубить нельзя. Тогда придумываются основания вроде «лес пострадал, территория требует ухода».

Игорь Гром / Znak.com

— Придумываются кем?

— За выдачу разрешений отвечают лесопатологи. Они сочиняют акт, где описывают состояние леса. Прописывают, например, что он находится в угнетенном состоянии. Следом орган управления лесами в регионе дает разрешение на проведение рубки. В Иркутской области и в Красноярском крае такие акты выдавались даже на территории заказников. Полученный таким способом объем древесины не входит в разрешенный объем вырубки, и это выгодно компаниям. К тому же такие леса расположены неподалеку от дорог, что удешевляет себестоимость добычи и увеличивает соблазн. Но проводится все относительно легальными способами. В целом ситуация свидетельствует об уровне коррупции в регионах.

— Каков объем таких рубок в России?

— Седьмая часть от всей добываемой древесины. Это следует из общественных проверок актов лесопатологических исследований, которые мы проводим уже несколько лет. По закону органы лесоохраны регионов сейчас обязаны выкладывать эти акты в общий доступ. Это облегчает нашу работу.

Нужно частное лесовладение 

— Силовики работают в этом направлении или коррупция простирается сюда тоже?

— У прокуратуры, насколько я вижу, есть установка выявлять такие случаи. Возможно, на местах это не всегда работает, но к этому все идет. Органы лесоохраны сейчас начали с большой осторожностью выдавать разрешения на санитарные рубки. Например, по Иркутской области количество таких разрешений уменьшилось на 80%.

— Есть список регионов-«плохишей»?

— Иркутская область, Алтай, Кавказ. Сейчас везде идет сокращение, в том числе благодаря сигналам общественности.

— Проще говоря, сильнее грешат приграничные территории?

 — Спрос на древесину со стороны Китая стимулирует предложение, но ситуация меняется. Меры вводятся не только с нашей стороны, но и с китайской тоже. Недавно они приняли поправки в Лесной кодекс, ввели запрет на приобретение нелегальной древесины.

Игорь Гром / Znak.com

— Чтобы экспортировать нелегальную древесину, нужны связи в таможенных органах, силовых структурах, ФСБ?

— Раньше так и было. Сейчас действуют полулегальные схемы. 

— Сейчас ведется дискуссия вокруг будущего еще одной серой зоны — вырубок на бывших сельхозугодьях…

— Это так. После распада СССР многие сельхозземли оказались заброшены. Такое, кстати, уже было после войны. Но сейчас для запустения есть и объективные причины.

— Какие?

— Технологии поменялись. Сельхозпроизводители научились выращивать больший объем продукции, прежнего объема не требуется. Земли заросли лесом, и там идет тоже его заготовка, только фактически она государством никак не регулируется. Государство даже не понимает объема этих лесов. Примерно то же самое происходит в колхозных лесах.

— О каком объеме может идти речь?

— На сегодняшний день порядка 70 млн гектаров бывших сельхозугодий заросли лесом. Единственная возможность там что-то рубить — это говорить, что идет возвращение земли в сельхозоборот. Как результат в некоторых местах зафиксированы просто гигантские вырубы. Яркий пример — Смоленская область, где зафиксирована сплошная рубка площадью 800 гектаров. Самая большая в Европе, кстати. На этих землях в итоге пахать так никто и не стал. По сути это нелегальная рубка.

— Выход какой?

— Разрешить вести лесное хозяйство на этих землях. Для этого надо распространить на эти территории законы, регулирующие лесную отрасль. В этом случае владельцы таких угодий станут частными лесовладельцами. Сама дискуссия о частном лесовладении в России ведется достаточно давно. Если на землях гослесфонда это делать опасно, то на сельхозугодьях, напротив, оправдано.

Наиль Фаттахов / Znak.com

— Такая попытка ведь уже была?

— Выходило постановление правительства РФ № 1509 от 21 сентября 2020 года «Особенности использования и воспроизводства лесов на землях сельхозназначения». Оно собственно и вводило порядок регулирования на бывших сельхозземлях. Проблема в том, что там не было нескольких моментов, которые препятствуют обычным фермерам стать фермерами лесными.

— Почему?

— Есть серьезное сопротивление со стороны сельскохозяйственного лобби. Есть даже государственная программа по возвращению этих земель в оборот под предлогом укрепления продовольственной безопасности страны. Только эта программа предполагает возвращение в сельхозоборот 12-13 млн гектаров. А остальные 50 млн гектаров? Были также предложены поправки, которые вводили препоны, не позволяющие заниматься лесным хозяйством на сельхозугодьях. Эти поправки получили 7 тыс. негативных отзывов и всего десять положительных. Сейчас еще написано отрицательное заключение со стороны Минэкономразвития. Посмотрим, как будет развиваться ситуация дальше.

— Допустим, разрешат частные лесовладения. Что это даст?

— В этом случае экономика России получает дополнительно порядка 300 млн кубометров древесины в год. Это больше, чем те квоты на вырубку, которые есть сейчас. Плюсы неоспоримы. Деньги, новые рабочие места и уход от рубки малонарушенных лесных территорий — национального достояния страны. До сих пор мало кто задумывался, что заготовка ведется как раз в малонарушенных лесных территориях. Себестоимость продукции минимальная, а ущерб наносится максимальный. Проблему недостатка сырья можно решить только за счет освоения брошенных сельскохозяйственных земель. Это прежде всего вопрос экономики.

Гослескомпании

— Государство пока, насколько я понимаю, пытается просто навести порядок в этой сфере. С 1 июля, например, на все регионы распространят систему ЛесЕГАИС…

— Это одна из мер по декриминализации отрасли и далеко не последняя. Со следующего года начнет работать федеральная геоинформационная система «Лес». В принципе она должна включить в себя ЛесЕГАИС и стать базой для лесного сектора. Там будет вся информация, включая данные лесного цифрового реестра. Логичное и правильное действие.

— То есть отныне в России нельзя будет срубить неучтенное дерево и потом его кому-то продать?

— Нововведения предполагают более детальный и четкий контроль за всеми элементами: переработкой, транспортировкой, продажей. Контроль на складах, специальные пункты взвешивания. Основная цель — исключить человеческий фактор, чтобы на каждом звене цепочки фиксировать баланс древесины и заносить его в единую систему. Государство предполагает, что так можно отслеживать цепочки и отсекать нелегальные потоки. Но всегда, когда мы строим сложную систему, бывают недоработки. Понятно уже, что лазейки остаются и на неучтенный лес эта система вообще не оказывает никакого влияния.

— Какой выход вы видите?

— Надо отслеживать баланс в регионе в целом. Мы понимаем, что если у нас через таможенный пункт идет полный объем заготовленной древесины, то это уже повод для работы органов управления лесами и правоохранительных структур. Введение контроля баланса на уровне региона более эффективно, чем ведение баланса на каждой цепочке. По Приморскому краю, кстати, такая практика уже существует.

Vk.com / «Чемпионат России „Лесоруб XXI века“»

— С 1 января 2022 года планируется вообще запретить экспорт кругляка и перевести все внешнеторговые операции с лесом в единую госструктуру «РосЛес»…

— Как это точно будет выглядеть, сказать сложно. Схема до сих пор обсуждается и результаты не выходят наружу, недоступны общественности. Да, скорее всего, частники запретят экспортировать лес, и это все сосредоточат в руках госкомпании. Кто будет заготавливать, будут ли частные компании или как-то наоборот, никто пока толком не знает. В целом все эти меры выглядят как пожаротушение. Уровень коррупции и криминала в этой сфере высокий, поэтому мы начинаем с запретительных мер. Однако на Дальнем Востоке, где леса уже истощены рубками, мы таким образом кризис только усугубим.

— Почему?

Как эзотерическая коммуна стала теневым бизнесом.

Репортаж из секты Виссариона Христа

— Когда первый пакет ограничительных мер вводился, Россия сильно уменьшила экспорт леса, и этот объем был тут же замещен. В первую очередь Новой Зеландией. Если раньше Россия была на первом месте по экспорту древесины в Китай, то сейчас это Новая Зеландия. Казалось бы, совсем не отсталая страна, а экспортирует лес-кругляк! Кроме того, увеличили объемы экспорта кругляка в Китай Канада и США — тоже не отсталые страны. Вопрос не должен состоять только в запрете на экспорт кругляка. Если выгодно продавать круглый лес, пожалуйста, продавайте его. Но мы должны знать его происхождение. Должны знать, что при его заготовке не пострадали природные ценности и экология. Новая Зеландия, кстати, выращивает свой товарный лес на плантациях. Соответственно, и нам вместе с запретительными мерами надо вводить меры экономического стимулирования развития этого бизнеса. Лес надо выращивать, обеспечивая потребности промышленности в долгосрочной перспективе.

— Сейчас государство стимулирует лишь посадку саженцев и в первые три года агроухода — уборку травы, чтобы она не затянула посадки. Дальше молодой лес продолжает расти [сам по себе], и есть риск, что ценные породы, вроде ели и сосны, забьет береза и осина. Они растут быстрее, для продолжения роста хвойных пород необходимо проводить рубки ухода, убирая лиственный полог. Дальше надо проводить рубки прореживания. Это когда хвойному лесу 40-60 лет. И только после этих стадий мы подходим к финальной рубке. Чем лучше мы ухаживаем за лесом в эти промежуточные периоды, тем больше и лучше древесину по качеству мы получим в финале. Это как выращивать морковь на грядках, где также надо убрать сорняки и проредить ростки, иначе урожая не будет. Лесопосадки без ухода — деньги, закопанные в песок. 

Арендаторы все это понимают, поэтому к обязательствам по лесовосстановлению подходят формально. Все это надо учитывать при заключении с компаниями договоров аренды. Тем более что нормативная база, чтобы вести такое интенсивное хозяйство по замкнутому циклу, уже выработана для шести лесных районов страны. 

— Для четырех регионов на Северо-Западе. Два из них находятся в Карелии, один, Двинско-Вычегодский, расположен на территории Архангельской области и Коми, один — Балтийский-Белозерский, на стыке Ленинградской и Вологодской областей. Еще два в Сибири: Горнолесной район в Бурятии и Средне-Ангарский на территории Красноярского края и Иркутской области. Там уже есть возможность идти по пути лесного огорода.

— Это как арендованная квартира, где вы решили сделать капитальный ремонт. Сейчас хозяин в любую минуту может попросить вас выйти вон и договор аренды передать другому. Государство должно наконец осознать, что оно собственник и его естественная выгода состоит в том, чтобы качество ресурса росло с каждым годом. Соответственно с этим оценивать и действия арендатора.

Сибирские экологи рассказали о технологии возникновения лесных пожаров

— Государство в этом не заинтересовано или не хватает сил и ресурсов?

— Пока, на мой взгляд, государство не осознало, что оно хочет от леса получить. Вообще лесной сектор достаточно консервативен, причем не только в России. Лес растет медленно, решения принимаются медленно и взгляды меняются здесь тоже медленно. Но вообще мы сегодня уже подошли к порогу. Либо мы остаемся с пионерным освоением лесов и лес воспринимаем как месторождение древесины, либо мы начинаем относится к лесу как к нашему богатству, сохраняя ценные участки и выращивая то, что надо на продажу. В идеале вообще должно произойти зонирование всех лесов России.

— Как?

— Нужно подразделить их на три большие категории. Первая — промышленные леса, где и будут развиваться лесные огороды. Это как раз могут быть леса на землях сельхозназначения. Вторая — леса наследия, обладающие богатым биоразнообразием. За счет них, кстати, Россия сможет выполнять международные соглашения по климату и сокращению выбросов углерода. Третья категория — это рекреационные леса, призванные закрывать потребности человека в туризме и отдыхе.

Vk.com / «Чемпионат России „Лесоруб XXI века“»

— Проблема, как мне кажется, еще и в том, что за лесами в России некому толком следить. Правда, были заявления о создании института лесных инспекторов… 

— Идет тенденция передачи функции по лесному контролю на федеральный уровень. Поэтому и возникла идея создания такой службы на базе Рослесхоза. Фактически это частичное возвращение к старой системе, работавшей еще до того момента, как все полномочия по контролю за обращением с лесами сосредоточили в регионах. Из доступных описаний понятно, что готовится разделение функций. На федеральный уровень передадут своего рода аудит, в том числе контроль по космическим съемкам. Полевые проверки оставят за регионами. Вопрос — будет ли это эффективно? Абсолютно точно, что люди должны быть в лесу и их должно быть там больше.

— Сегодня их там нет?

— Работники лесничеств по факту пишут только отчеты, и в лесах им бывать некогда. Если в ходе реформы их штат увеличат и вернут в лес, то это будет большой плюс.

— На сколько надо увеличить их число?

— В среднем в два раза. Сейчас их порядка 20 тыс. человек, надо минимум 40-50 тыс. Проблема в том, что эти кадры еще надо как-то подготовить, а многие лесные вузы утрачены и старые специалисты вышли на пенсию. Сама профессия лесника не востребована, непопулярна. И, кстати, один из пунктов программы по декриминализации сферы предполагает стимулирование молодых лесников, что очень правильно. 

Вырубка деревьев — WWF-Австралия — WWF-Австралия

Воздействия

 Обезлесение и вырубка деревьев являются основной причиной потери среды обитания для многих исчезающих и находящихся под угрозой исчезновения видов. В Азии это орангутаны, тигры, носороги и слоны, некоторые из которых находятся на грани исчезновения. Более того, прямое воздействие расчистки усугубляется тем, что она приводит такие виды к более тесному и более частому контакту с человеком, что может привести к браконьерству и преследованию.

В Австралии из 1250 видов растений и 390 видов наземных животных, занесенных в список находящихся под угрозой исчезновения, 964 вида растений и 286 животных подвергаются обезлесению и, как следствие, фрагментации или деградации среды обитания, занесенным в список угроз. К ним относятся какаду Карнаби, южный казуар, древесный кенгуру Беннета, каменный валлаби Кейп-Йорк и чернобокий каменный валлаби, а также культовая коала, недавно внесенная в список находящихся под угрозой исчезновения в Квинсленде и Новом Южном Уэльсе.

Леса играют важную роль в сокращении выбросов парниковых газов и сдерживании вредного изменения климата за счет улавливания и хранения углерода.Однако они становятся источниками углерода при разрезании, удалении или сжигании. На обезлесение и деградацию лесов приходится примерно 15% общих глобальных выбросов, что способствует повышению температуры, изменению погодных условий и все более частым экстремальным погодным явлениям.

Вырубка деревьев также оказывает большое влияние на здоровье почвы и воды. Без деревьев, закрепляющих плодородную почву, может произойти эрозия, и почва будет смыта в реки, засоряя и загрязняя наши водные пути. По оценкам, с 1960 года одна треть пахотных земель в мире была потеряна в результате эрозии и деградации почвы. В Австралии загрязнение осадками, питательными веществами и пестицидами из-за стока угрожает здоровью и устойчивости Большого Барьерного рифа.

Помимо воздействия на окружающую среду, вырубка лесов подрывает основы безопасных сообществ и процветающей экономики. Миллионы людей во всем мире напрямую зависят от лесов для охоты, собирательства и медицины, в то время как национальная экономика зависит от лесов из-за той важной роли, которую они играют в обеспечении чистой водой, плодородных почв, стабильного климата, среды обитания для опылителей сельскохозяйственных культур и хищников-вредителей, туризма. и отдых.

Запрет на вырубку лесов в Индонезии стал постоянным, но помечен как «пропаганда»

• Временный мораторий, впервые введенный в 2011 году на выдачу разрешений на вырубку первобытных лесов и торфяников для плантаций или вырубки, стал постоянным президентом Индонезии.
• Правительство заявляет, что политика была эффективной в замедлении вырубки лесов, но активисты-экологи называют эти заявления «пропагандой», заявляя, что потеря лесов и пожары на самом деле увеличились в районах, на которые распространяется мораторий.
• Они выявили несколько лазеек в моратории, которые позволяют разработчикам продолжать эксплуатацию лесных массивов без последствий.
• Активисты также скептически относятся к тому, что новый мораторий на выдачу разрешений на выращивание масличных пальм во многом поможет замедлить темпы обезлесения.

ДЖАКАРТА — Президент Индонезии ввел постоянный временный мораторий на выдачу разрешений на вырубку леса под плантации и вырубку леса.

Это политика, которая, по словам правительства, доказала свою эффективность в сокращении вырубки лесов, но очевидные успехи которой были раскритикованы активистами-экологами как простая «пропаганда».

Министр окружающей среды и лесного хозяйства Сити Нурбая Бакар заявила, что президент Джоко Видодо подписал постоянное продление моратория 5 августа. Мораторий запрещает преобразование первобытных естественных лесов и торфяников в концессии на масличную пальму, балансовую древесину и лесозаготовки и был введен в 2011 году. тогдашним президентом Сусило Бамбанг Юдхойоно в рамках более широких усилий по сокращению выбросов парниковых газов в результате обезлесения.

Первоначально мораторий был рассчитан на два года, но с тех пор продлевался три раза, последнее продление было подписано в 2017 году и истекает 17 июля этого года.

«Это очень хорошая и положительная вещь», — говорится в заявлении Сити, добавив, что это последний конкретный пример приверженности Widodo защите окружающей среды.

Но мораторий не помог замедлить потерю девственных лесов, говорят активисты. Во всяком случае, говорят они, темпы обезлесения фактически увеличились в районах, на которые распространяется мораторий.

Новая плантация масличных пальм в Центральном Калимантане, Индонезия. Изображение Ретта А. Батлера/Монгабая.

Потеря леса и пожары

Согласно данным Министерства окружающей среды и лесного хозяйства, темпы вырубки лесов в районах, на которые распространяется запрет на лицензирование, в период с 2011 по 2018 год, когда действовал мораторий, снизились на 38 процентов по сравнению с предыдущими семью годами.

Но анализ спутниковых снимков Гринпис показывает, что темпы обезлесения в этих районах увеличились после 2011 года. НПО зафиксировала потерю 12 000 квадратных километров (4630 квадратных миль) леса в районах действия моратория за семь лет после введения запрета.Это соответствует среднегодовой скорости обезлесения в 1370 квадратных километров (530 квадратных миль) — выше, чем в среднем 970 квадратных километров (375 квадратных миль) в год за семь лет до 2011 года.

Гринпис заявил, что правительственные данные не были ни согласованными, ни доступными в формате, который можно обрабатывать с помощью программного обеспечения географической информационной системы (ГИС). Вместо этого он опирался на данные Университета Мэриленда, который отслеживает темпы обезлесения тропических лесов по всему миру с 2001 года.

«Мораторий на леса в Индонезии — хороший пример государственной пропаганды сохранения лесов», — сказала Кики Тауфик, руководитель кампании Greenpeace по лесам в Юго-Восточной Азии. «Это звучит впечатляюще, но не приносит реальных изменений».

Мораторий также оказал сомнительное влияние на предотвращение пожаров в районах, которые он должен охватывать, обнаружил Гринпис в своем анализе правительственных данных. Почти треть из 34 000 квадратных километров (13 100 квадратных миль) лесов и земель, сожженных в период с 2015 по 2018 год, находилась в зонах моратория, в основном в провинциях Центральный Калимантан, Папуа, Южная Суматра и Риау.

Во время особенно интенсивного сезона пожаров 2015 года 7000 из 26 000 квадратных километров (2700 из 10 000 квадратных миль) выгоревших территорий находились в зонах моратория. Пока что в этом году, когда сезон пожаров обещает быть худшим с 2015 года, четверть горячих точек находится в зонах моратория, обнаружил Гринпис.

В другом исследовании, опубликованном в 2015 году в рецензируемом журнале Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America (PNAS), также была измерена эффективность моратория в сокращении обезлесения и выбросов от него путем оценки темпов обезлесения и выбросов. около 2011 г. по сравнению с показателями за период с 2000 по 2010 г.

Согласно исследованию, если бы мораторий был введен в 2000 году, можно было бы избежать менее 3 процентов вырубки лесов и менее 7 процентов выбросов.

«Для того, чтобы Индонезия достигла своей цели по сокращению выбросов на 26 процентов [к 2020 году], географический охват моратория должен был бы выйти за рамки новых концессий, чтобы также включить существующие концессии и решить проблему вырубки лесов за пределами концессий и охраняемых территорий», исследование завершилось.

Пожары охватили плантацию пальмового масла в районе Рокан Хилир, Риау, Индонезия. Изображение Zamzami/Mongabay, Индонезия.

Застарелые лазейки

Многие из этих проблем связаны с лазейками в моратории, говорят активисты.

Политика прямо запрещает выдачу новых разрешений на плантации и вырубку богатых углеродом первичных лесов, но не вторичных лесов, которые в соответствии с законодательством Индонезии определяются как те, которые ранее были вырублены в той или иной степени.

В результате некоторые стороны преднамеренно вырубают участки девственных лесов в зонах моратория с явной целью их деградации. Как только это произойдет, эти районы будут признаны вторичными лесами и, таким образом, выйдут из-под действия моратория, говорит Зензи Сухади, глава отдела защиты интересов Индонезийского форума окружающей среды (Вали).

«Мораторий распространяется только на первичные естественные леса, но как только они деградируют и становятся вторичными лесами, там можно выдавать разрешения», — сказал Зензи.«Вот что заставляет естественные леса терять свой покров».

Он сказал, что правительство должно включить вторичные леса в запрет на лицензирование. Но правительство ранее отклонило это предложение, заявив, что это лишит местные и коренные общины их права управлять лесами, от которых они зависят.

Существует также проблема того, что мораторий меняет форму, поскольку с годами участки леса исчезают.

Анализ Гринпис показал, что с 2011 года с карты исчезло 45 000 квадратных километров (17 400 квадратных миль) лесов и торфяников. Из них 16 000 квадратных километров (6 200 квадратных миль), или более трети, с тех пор были лицензированы для различных коммерческих целей.

Кики из Greenpeace объяснил это требованием, чтобы правительство пересматривало карту моратория каждые шесть месяцев — то, что, по его словам, представляет собой серьезную лазейку, которую компании могут использовать, чтобы удалить интересующие их области с карты.

«Вырубка лесов и лесные пожары продолжаются в районах, на которые распространяется мораторий, и карты границ регулярно перерисовываются, чтобы убрать лесные или торфяные участки, представляющие интерес для плантационных компаний», — сказал он.«Если сделать его постоянным, это не устранит его фундаментальные недостатки и не остановит деградацию лесов и торфяников в Индонезии».

Зензи из Валхи сказал, что обнаружил аналогичную закономерность при анализе количества разрешений, выданных после введения моратория в 2011 году. По его словам, в том году и в последующие годы при администрации Юдхойоно было выдано огромное количество разрешений.

Размер разрешений, выданных в соответствии с Юдхойоно с 2011 по 2014 год, пока действовал мораторий, составил 164 000 квадратных километров (63 300 квадратных миль), что почти равно площади Флориды.По словам Зензи, при Видодо, который вступил в должность в 2014 году, правительство выдало разрешения на 17 000 квадратных километров (6 600 квадратных миль) земли.

«Мораторий был установлен в эпоху Юдхойоно, но в то же время он также выдал много разрешений», — сказал он. «Так в чем же дело с этим мораторием? Действительно ли он предназначен для сдерживания вырубки лесов и выбросов, или он направлен на то, чтобы озеленить выдачу разрешений [на эксплуатацию], которая уже происходит?»

В целом, общая площадь, на которую распространяется мораторий, сократилась на 30 000 квадратных километров (11 600 квадратных миль), по словам Мухаммада Тегу Сурьи, исполнительного директора неправительственной организации Yayasan Madani Berkelanjutan.

«Но нет никаких пояснений о местонахождении опущенных участков и в каких или чьих интересах» они были опущены», — сказал он.

По словам Зензи, до тех пор, пока карта моратория будет пересматриваться, проблема будет сохраняться.

«Это показывает, что этот мораторий не мешает людям получать разрешения на естественные леса в Индонезии, потому что карту можно скорректировать», — сказал он.

Земляные каноэ Iban на реке Утик в традиционном лесу Сунгай Утик в Западном Калимантане, Индонезийское Борнео.Изображение Ретта А. Батлера/Монгабая.

Местное лоббирование

Пока мораторий находится в ведении национального правительства, пересмотр карты происходит на местном уровне. Предприятия обычно лоббируют местные власти, чтобы они пересмотрели свои планы зонирования территорий, которые были определены как подпадающие под действие моратория. Уступчивые местные чиновники затем перераспределяют эти территории как предназначенные для «других целей», известных как APL на индонезийском языке, где разрешены добыча полезных ископаемых и выращивание масличных пальм.

Затем местное правительство уведомит министерство лесного хозяйства об этом изменении, и после одобрения рассматриваемая территория будет исключена из карты моратория.

Зензи сказал, что это обычная практика, особенно в преддверии выборов, когда руководители местных органов власти ищут финансирование для переизбрания. Хрестоматийным примером этого является случай Аннаса Маамуна, бывшего губернатора провинции Риау на Суматре, одной из самых обезлесенных провинций Индонезии и центра производства пальмового масла в стране.

Аннас был арестован в 2014 году за получение взятки в размере 2 миллиардов рупий (около 160 000 долларов США на тот момент) от производителя пальмового масла за то, чтобы перезонировать участки леса в провинции под районы APL. Этот шаг был призван узаконить уже действующие там плантации.

В 2015 году суд признал Анну виновной в коррупции и приговорил к шести годам лишения свободы. В 2016 году апелляционный суд оставил приговор в силе и добавил еще один год к его приговору.

Зензи сказал, что эта конкретная практика умело использовала еще одну лазейку в моратории на леса: тот факт, что он прямо запрещает выдачу новых разрешений, но не преобразование лесных участков в зоны APL.

В период с 2009 по 2014 год местные лидеры в 22 провинциях предложили преобразовать путем пересмотра зонирования в общей сложности 122 500 квадратных километров (47 300 квадратных миль) леса. С тех пор почти две трети этой земли были преобразованы, в результате чего судьба оставшихся 44 500 квадратных километров (17 200 квадратных миль) леса висит на волоске.

«Что меня очень беспокоит, так это этот год, потому что в следующем году в некоторых провинциях и округах будут параллельные местные выборы, и многие действующие лица снова баллотируются», — сказал Зензи.«Если мы оглянемся на 2014 год, многие действующие политики предлагали освободить лесные массивы [от министерства лесного хозяйства]».

Мангровые леса на острове Бунгкутоко в юго-восточной провинции Сулавеси, Индонезия. Фото Камарудина для Mongabay Indonesia.

Непокрытые леса

По данным Гринпис, еще одним недостатком моратория является то, что большие массивы девственных лесов не охвачены им и поэтому уязвимы для эксплуатации.

Было обнаружено 333 000 квадратных километров (128 600 квадратных миль) первичных лесов и более 65 000 квадратных километров (25 100 квадратных миль) торфяников, некоторые из которых покрыты лесом, открытые для разработки.

Zenzi объяснил это еще одной лазейкой в ​​моратории, которая не запрещает выдачу новых разрешений, которые уже были поданы или обработаны, особенно если то, что известно как основное разрешение, было выдано до вступления моратория в силу.

Основное разрешение фактически знаменует собой начало формального процесса подачи компанией заявки на получение разрешения на переустройство леса.

«В Папуа есть много территорий APL, которые до сих пор являются естественными лесами.Есть вероятность, что они не включены в зоны моратория, потому что там уже есть основные разрешения», — сказал Зензи. «Это слабость моратория, потому что он не останавливает процесс выдачи разрешений, если было выдано основное разрешение».

Teguh НПО Madani также поставил под сомнение будущее лесов вне карты моратория. Мораторий в настоящее время распространяется на 660 000 квадратных километров (255 000 квадратных миль) из 894 000 квадратных километров (345 000 квадратных миль) естественных лесов страны, согласно данным министерства лесного хозяйства за 2018 год.

«Значит ли это, что леса за пределами тех [защищенных мораторием] готовы к конвертации?» — сказал Тегух.

В то же время, по данным министерства лесного хозяйства, к 2030 году правительство также планирует увеличить размер плантаций акации (для балансовой древесины для производства бумажной продукции) на 50 000 квадратных километров (19 300 квадратных миль).

Тегух сказал, что такой план противоречит мораторию и, если его не принять во внимание, сделает ситуацию «еще более запутанной». По его словам, это может «стать лазейкой для вырубки лесов и поставить под угрозу выполнение наших обязательств по климату.

Гид по наблюдению за птицами в Западном Папуа, Индонезия. Туризм может принести деньги местным сообществам и дать стимул к сохранению. Изображение Ретта А. Батлера/Монгабая.

Мораторий на пальмовое масло

Теоретически мораторий может быть подкреплен новым запретом на выдачу лицензий на новые плантации масличных пальм. Последний мораторий, изданный в сентябре прошлого года президентом Видодо, также запрещает вырубку естественных лесов, даже если они были зонированы как зоны APL.

Но этот мораторий распространяется только на производство пальмового масла и будет действовать не более трех лет.

По словам Зензи, даже после того, как мораторий вступил в силу, министерство лесного хозяйства по-прежнему выдавало разрешения на переустройство лесов без каких-либо последствий. Он привел пример одного из таких указов, изданного в мае, о преобразовании лесного массива площадью 913 квадратных километров (353 квадратных мили) в провинции Южный Сулавеси в APL.

Zenzi сказал, что преобразование было запрошено губернатором Южного Сулавеси в рамках предложения преобразовать 2038 квадратных километров (787 квадратных миль) лесных массивов в APL.

Хотя кажется, что указ противоречит мораторию на масличную пальму, министерство лесного хозяйства может обосновать свое решение тем, что указ касается только перевода леса в зону APL. «Превратятся ли эти районы в дальнейшем в плантации масличных пальм или нет, зависит от местных лидеров», — сказал Зензи.

В Индонезии подавляющее большинство земель APL используется для выращивания масличных пальм.

Зензи сказал, что он обнаружил еще одно предложение правительства провинции Бенгкулу на Суматре о преобразовании 500 квадратных километров (193 квадратных миль) лесной площади в APL.Он предупредил о наплыве подобных предложений в министерство лесного хозяйства в преддверии местных выборов в следующем году и сказал, что за этим вопросом необходимо внимательно следить.

«Окно для сокращения лесных площадей по-прежнему широко открыто, если местные руководители предложат преобразовать участки, на которые распространяется политика моратория», — сказал он.

Осушенный, расчищенный и сожженный торфяной лес на Индонезийском Борнео. Изображение Ретта А. Батлера/Монгабая.

Ответ правительства

Правительство признало критические замечания по поводу моратория на леса и торфяники, но оспаривает некоторые из них.

Белинда Арунарвати Маргоно, директор по мониторингу лесных ресурсов в министерстве лесного хозяйства и бывший научный сотрудник Университета Мэриленда, отдельно признала, что лесные пожары все еще происходят в районах, на которые распространяется мораторий. Тем не менее, она сказала, что они были в основном в районах без древесного покрова, таких как торфяники, саванны и кустарники.

Она также сообщила, что министерство выявило такой же размер мораторной территории, которая была сожжена во время пожаров 2015 года, но только 3 процента этих пожаров произошли в лесных массивах, а остальные произошли в нелесных районах.

Точно так же она сказала, что из пожаров на территориях, на которые распространяется мораторий, в этом году только 0,8 процента произошли в естественных лесных массивах.

— Отсюда мы можем видеть эффективность моратория на лесные пожары, — сказала Белинда. «Потому что размер сожженных лесных площадей продолжает уменьшаться и даже сейчас сократился до менее 1 процента от общей площади сожженных площадей».

Кроме того, Абетнего Тариган, советник по вопросам окружающей среды в аппарате главы администрации президента, согласился с тем, что местные органы власти, наделенные полномочиями определять границы зон моратория, играют решающую роль в обеспечении надлежащего осуществления политики.

«Роль Министерства внутренних дел очень важна для обеспечения того, чтобы местные органы власти действительно понимали и выполняли это распоряжение президента» о запрете лицензирования, сказал он. «Местные органы власти являются теми, кто возглавляет выполнение президентского поручения».

Abetnego также призвал к более открытой и общедоступной системе мониторинга, чтобы гражданское общество могло помочь в мониторинге территорий, защищенных в соответствии с политикой.

Но Тегух из Мадани сказал, что именно непрозрачность и отсутствие системы общественного контроля позволили использовать лазейки моратория.

«И механизм [пересмотра карты моратория] не ясен и не открыт для участия общественности», — добавил он.

 

Изображение баннера: Борнейский орангутанг в провинции Центральный Калимантан, Индонезия. Популяция борнейских орангутангов была вытеснена из их лесной среды обитания из-за безудержной вырубки лесов и охоты. Изображение Ретта А. Батлера/Монгабая.

 

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ: Используйте эту форму, чтобы отправить сообщение автору этого сообщения.Если вы хотите опубликовать публичный комментарий, вы можете сделать это внизу страницы.

Предотвращение вырубки лесов, углерод, Выбросы углерода, Климат, Изменение климата, Вырубка лесов, Факторы обезлесения, Сухие леса, Сокращение выбросов, Рекомендуемые, Пожары, деградация лесов, Уничтожение лесов, Лесные пожары, Леса, Выбросы парниковых газов, Масличная пальма, Пальмовое масло, Вырубка тропических лесов, Разрушение тропических лесов, Тропические леса, Вырубка тропических лесов, Тропические леса Распечатать

Геологические и биологические факторы на JSTOR

Абстрактный

Двадцать шесть исследований поперечного сечения и временных рядов свойств почвы под естественным лесом и измененной растительностью в Соединенных Штатах и ​​десяти тропических странах были изучены для определения изменений, связанных с вырубкой леса. Учитывались органический C, общий N, способные к обмену Ca, Mg и K, емкость катионного обмена, доступный P, объемная плотность и pH. После вырубки леса только объемная плотность и доступный фосфор, как правило, возвращались к уровню, существовавшему до вырубки. Потери органического углерода, общего азота и емкости катионного обмена были на 50 процентов больше в почвах, образовавшихся на сильно выветрелых исходных материалах в тропиках, чем в тех же почвах в Соединенных Штатах или в почвах, образовавшихся на молодых исходных материалах. Различия в реакции почвы на расчистку были связаны с локальным влиянием температуры, количества осадков, типа растительности и кислотности почвы на разложение органического вещества.

Информация о журнале

Biotropica — журнал Ассоциации тропической биологии. и сохранение. Публикуемая ежеквартально, «Биотропика» набирает более 1500 подписчиков по всему миру. Biotropica публикует отчеты об оригинальных исследования, обзоры и комментарии по экологии, сохранению и управлению всех тропических экосистем, а также на эволюцию, поведение и популяционную биологию тропических организмов. Журнал имеет редакционную коллегию из 30 профильных редакторов.

Информация об издателе

Ассоциация тропической биологии была основана в 2014 году для продвижения исследований и содействия обмену идеями между биологами, работающими в тропической среде. ATB строит свою репутацию на публикации высококачественных, широко цитируемых журналов и на спонсорстве международных симпозиумов по различным тропическим вопросам. Наш международный информационный бюллетень с новостями для тропических биологов начнет выходить в четвертом квартале 2017 года.

Вырубка леса | Национальное географическое общество

Обезлесение — это целенаправленная вырубка покрытых лесом земель. На протяжении всей истории и в наше время леса вырубались, чтобы освободить место для сельского хозяйства и выпаса животных, а также для получения древесины для топлива, производства и строительства.

Вырубка лесов сильно изменила ландшафты по всему миру. Около 2000 лет назад 80 процентов территории Западной Европы были покрыты лесами; сегодня этот показатель составляет 34 процента.В Северной Америке около половины лесов в восточной части континента были вырублены с 1600-х по 1870-е годы для лесоматериалов и сельского хозяйства. Китай потерял огромные площади своих лесов за последние 4000 лет, и теперь чуть более 20 процентов его лесов. Большая часть сельскохозяйственных угодий Земли когда-то была лесом.

Сегодня наибольшее количество лесов вырубается в тропических лесах, чему способствует масштабное строительство дорог в регионы, которые когда-то были почти недоступны. Строительство или улучшение дорог в лесу делает их более доступными для эксплуатации.Подсечно-огневое земледелие вносит большой вклад в вырубку лесов в тропиках. С помощью этого сельскохозяйственного метода фермеры сжигают большие участки леса, позволяя золе удобрять землю для сельскохозяйственных культур. Однако земля плодородна только в течение нескольких лет, после чего фермеры повторяют процесс в другом месте. Тропические леса также вырубаются, чтобы освободить место для лесозаготовок, разведения крупного рогатого скота и плантаций масличных пальм и каучуковых деревьев.

Вырубка лесов может привести к выбросу в атмосферу большего количества углекислого газа.Это связано с тем, что деревья поглощают углекислый газ из воздуха для фотосинтеза, а углерод химически запирается в их древесине. Когда деревья сжигают, этот углерод возвращается в атмосферу в виде углекислого газа. Поскольку вокруг меньше деревьев, способных поглощать углекислый газ, этот парниковый газ накапливается в атмосфере и ускоряет глобальное потепление.

Обезлесение также угрожает биоразнообразию мира. Тропические леса являются домом для большого количества видов животных и растений. Когда леса вырубаются или сжигаются, это может привести к исчезновению многих из этих видов.Некоторые ученые говорят, что мы уже находимся в эпицентре массового вымирания.

Более того, потеря деревьев в лесу может сделать почву более подверженной эрозии. Это приводит к тому, что оставшиеся растения становятся более уязвимыми для огня, поскольку лес превращается из закрытой влажной среды в открытую и сухую.

Хотя обезлесение может быть постоянным, это не всегда так. В Северной Америке, например, леса во многих районах восстанавливаются благодаря усилиям по сохранению.

 

Вырубка леса – Питомник ландшафтных творений

Вырубка леса: У нас есть возможность спилить, удалить и спилить большие деревья, а также удалить любые упавшие деревья, ветки и листву. Вырубка леса может быть сделана, чтобы открыть вашу собственность, освободить место для новых построек или нового ландшафтного дизайна. Вы сами решаете, что вы сделали с оставшимися материалами, такими как стволы, ветки и листва. Мы можем порекомендовать фрезерные компании, чтобы превратить вашу древесину в ценные пиломатериалы, мы можем распилить ее на дрова, или мы можем переместить всю листву в компостную кучу на вашей собственности или просто вывезти все материалы обратно в наш питомник для надлежащего использования или утилизации – решать вам.
Ущерб от урагана в доме клиента

Преимущества: Освободите свой лесной участок для большего пространства газонов, садов, патио, дорожек, большего количества солнечного света или нового строительства. Не хотите потерять все свои деревья, но чувствуете, что их слишком много? Многие лесные массивы, выросшие на расчищенной земле, могут быть очень лесистыми с небольшим количеством крупных взрослых деревьев, но перенаселенными маленькими нездоровыми деревьями. Убрав часть деревьев, вы можете создать лучшую среду для роста оставшихся деревьев, в которой они будут расти больше, сильнее и здоровее.Это также способствует лучшей циркуляции воздуха. Убрав груды кустарника, мертвые ветки и ветки, будет меньше мест для размножения вредителей, таких как грызуны, муравьи, тараканы и термиты. Если у вас есть проблема с вредителями, удаление любых ненужных куч мусора с участка является большим шагом в решении постоянной проблемы с вредителями.

Обрезка верхушек деревьев/прореживание: Хотя у этой практики есть свои преимущества, она иногда получает плохую репутацию от садоводов и экологов – но не позволяйте этому остановить вас, если вы чувствуете, что это может быть полезно. Верхушки деревьев можно использовать для создания большего количества света в густых лесных районах или срубить размер большого дерева, растущего рядом с вашим домом, которое может уничтожить весь дом, если оно упадет во время бури. Хотя верхушка дерева, как правило, не самое лучшее, что можно сделать для дерева, если она будет выполнена должным образом опытными лесоводами, это может избавить вас от необходимости полностью срубать дерево и лишить его жизни. Плохие примеры обрезки деревьев обычно можно увидеть на обочинах дорог, где их обрезают, чтобы они не повредили провода, хотя некоторые дорожные бригады все больше осознают, как правильно обрезать деревья, в большинстве случаев они просто выравниваются. и это на самом деле приведет к тому, что большое количество маленьких густых ветвей вырастет из области, где была вершина дерева, создавая больше ветвей, которые будут срублены в ближайшие годы.– Это нехорошо для дерева и, как правило, очень неприглядно, что является одной из основных причин, по которой верхушка деревьев пользуется плохой репутацией.

Удаление пней: Несмотря на то, что мы вырубаем большие деревья, у нас нет возможности удалять большие пни, и, как правило, мы рекомендуем услуги по удалению пней. Хотя не все лесные поляны требуют удаления пней, если вы готовите участок к новому строительству или новому ландшафтному дизайну, это может быть необходимо. Пожалуйста, свяжитесь с нами для получения дополнительной информации о поиске службы удаления пней по телефону (440) 729-1374.

Пересадка больших деревьев: У нас есть возможность выкопать и пересадить большие деревья, однако эта услуга требует предварительного уведомления. Если у вас есть деревья, которые вы хотели бы сохранить, но хотели бы пересадить в другое место на своей территории, пожалуйста, свяжитесь с нами. Мы запланируем выкопку в подходящее время для пересадки, чтобы уменьшить нагрузку на растение. Есть некоторые виды деревьев, которые не рекомендуется пересаживать и которые имеют высокий риск заболеть или погибнуть при пересадке, мы всегда предложим, что лучше для дерева, вашего времени и ваших денег. Если вы настаиваете на перемещении дерева, которое мы не рекомендуем перемещать, мы не можем нести ответственность, если дерево заразится вредителями или болезнями, или приходами.

Лесопилка Рекомендации: Если у вас есть большие деревья, которые упали или которые вы хотите спилить, мы также можем порекомендовать услуги лесопилки, чтобы превратить древесину в пиломатериалы. Многие деревья имеют естественные вариации текстуры древесины, и их можно использовать как в декоративных, так и в практических целях. Ниже представлена ​​фотография нашей бригады, помогающей распилить пиломатериалы для использования в нашем питомнике в Честерленде.Многие из зданий на нашей территории были построены из дерева, которое мы вырезали из собственности.

Расчистка леса с помощью Slash and Burn

Действия

‘) var buybox = document. querySelector(«[data-id=id_»+ метка времени +»]»).parentNode ;[].slice.call(buybox.querySelectorAll(«.вариант-покупки»)).forEach(initCollapsibles) функция initCollapsibles(подписка, индекс) { var toggle = подписка.querySelector(«.Цена-варианта-покупки») подписка.classList.remove(«расширенный») var form = подписка.querySelector(«.форма-варианта-покупки») если (форма) { вар formAction = form.getAttribute(«действие») form.setAttribute(«действие», formAction.replace(«/checkout», «/cart»)) document.querySelector(«#ecommerce-scripts»).addEventListener(«load», bindModal(form, formAction, timestamp, index), false) } var priceInfo = подписка.селектор запросов(«.Информация о цене») var PurchaseOption = toggle. parentElement если (переключить && форма && priceInfo) { toggle.setAttribute(«роль», «кнопка») toggle.setAttribute(«tabindex», «0») toggle.addEventListener («щелчок», функция (событие) { var expand = toggle.getAttribute(«aria-expanded») === «true» || ложный переключать.setAttribute(«расширенная ария», !расширенная) form.hidden = расширенный если (! расширено) { покупкаOption.classList.add(«расширенный») } еще { покупкаOption.classList.remove(«расширенный») } priceInfo.hidden = расширенный }, ложный) } } функция bindModal (форма, formAction, метка времени, индекс) { var weHasBrowserSupport = окно. выборка && Array.from функция возврата () { var Buybox = EcommScripts ? EcommScripts.Buybox : ноль var Modal = EcommScripts ? EcommScripts.Modal : ноль if (weHasBrowserSupport && Buybox && Modal) { var modalID = «ecomm-modal_» + метка времени + «_» + индекс var modal = новый модальный (modalID) модальный.domEl.addEventListener(«закрыть», закрыть) функция закрыть () { form.querySelector(«кнопка[тип=отправить]»).фокус() } форма.setAttribute( «действие», formAction.replace(«/checkout», «/cart?messageOnly=1») ) form. addEventListener( «Отправить», Буйбокс.перехват формы отправки ( Buybox.fetchFormAction(окно.fetch), Buybox.triggerModalAfterAddToCartSuccess(модальный), консоль.лог, ), ложный ) document.body.appendChild(modal.domEl) } } } функция initKeyControls() { документ.addEventListener(«keydown», функция (событие) { if (document.activeElement.classList.contains(«цена-варианта-покупки») && (event.code === «Пробел» || event.code === «Enter»)) { если (document.activeElement) { событие. preventDefault() документ.activeElement.click() } } }, ложный) } функция InitialStateOpen() { var buyboxWidth = buybox.смещениеШирина ;[].slice.call(buybox.querySelectorAll(«.опция покупки»)).forEach(функция (опция, индекс) { var toggle = option.querySelector(«.цена-варианта-покупки») var form = option.querySelector(«.форма-варианта-покупки») var priceInfo = option.querySelector(«.Информация о цене») если (buyboxWidth > 480) { переключить.щелчок() } еще { если (индекс === 0) { переключать.щелчок() } еще { toggle. setAttribute («ария-расширенная», «ложь») form.hidden = «скрытый» priceInfo.hidden = «скрытый» } } }) } начальное состояниеОткрыть() если (window.buyboxInitialized) вернуть window.buyboxInitialized = истина initKeyControls() })()

Вырубка лесов может изменить местный и глобальный климат

За последние 15 лет 200 000 гектаров леса Мау в западной Кении были преобразованы в сельскохозяйственные угодья.Ранее называвшаяся «водонапорной башней», потому что она снабжала водой Рифтовую долину и озеро Виктория, лесной район высох; в 2009 г. в сезон дождей — с августа по ноябрь — дождей не было, и с тех пор осадков выпадает мало. Принимая во внимание, что гидроэнергетика, используемая для обеспечения большей части электроэнергии Кении, продолжающиеся засухи вынудили инвесторов отказаться от гидропроектов; нормирование мощности и эпические отключения электроэнергии — обычное дело. В отчаянной попытке остановить экологическую катастрофу путем снижения демографического давления кенийское правительство выселило с земли десятки тысяч человек.

Сильная засуха, экстремальные температуры, обезвоживание ранее плодородных земель: это изменение климата. Тем не менее, говорит ботаник Ян Покорный из Карлова университета в Праге, эти фрагменты из Кении не о парниковых газах, а скорее о том, как изменения в землепользовании, особенно вырубка лесов, влияют на климат; недавно освободившаяся от деревьев земля «представляет собой огромное количество солнечной энергии, преобразованной в ощутимое тепло, то есть в горячий воздух». Покорни, который использует спутниковые технологии для измерения изменений поверхности земли и температуры, проводит исследования в западной Кении в течение 25 лет и наблюдает, как в этом районе становится все жарче и суше.По его словам, переход от лесного покрова к голой земле приводит к усилению жары и засухи. Раньше более половины страны было покрыто лесами; сейчас это менее 2 процентов.

По данным Всемирного фонда дикой природы, каждый год Земля теряет от 12 до 15 миллионов гектаров леса, что эквивалентно исчезновению 36 футбольных полей в минуту. Хотя лесов во всем мире становится все меньше, в Африке легко уловить динамику лесного климата: по данным Программы ООН по окружающей среде, континент теряет леса в два раза быстрее, чем в мире.По словам Покорни, преобразование леса в сельскохозяйственные угодья — изменение, на которое в Европе потребовались столетия, — «произошло в течение одного поколения в западной Кении». Работа Покорного в сочетании с противоречивой новой теорией под названием «биотический насос» предполагает, что преобразование ландшафтов из леса в поле оказывает не меньшее влияние на региональный климат, чем глобальное потепление, вызванное парниковыми газами.

В конце концов, удаление деревьев из ландшафта меняет то, как экосистемы функционируют и саморегулируются. Для Покорного ключевым фактором является эвапотранспирация, при которой растения постоянно поглощают и выделяют воду в виде пара. Испарение потребляет тепло и, таким образом, имеет охлаждающий эффект. Он называет это «идеальной и единственной системой кондиционирования воздуха на планете». В умеренно солнечный день дерево испаряет около 100 литров воды, превращая 70 киловатт-часов солнечной энергии в скрытое тепло, содержащееся в водяном паре. Когда почва голая и сухая — заасфальтирована или убрана — процесс останавливается. Солнце падает прямо на землю и нагревает ее.

В ноябре прошлого года Покорный летал на небольшой «Цессне» от озера Найваша вверх по холмам к лесу Мау, где температура поверхности земли в лесах составляла 19 градусов по Цельсию; сельскохозяйственные земли, которые до недавнего времени были лесом, колебались около 50 градусов по Цельсию.На фото, сделанном с воздуха, видно, что темно-зеленые леса уменьшаются по склону к низинам; в долине есть скопления густой лесной зелени среди широких, бледных, геометрических форм обрабатываемой земли. Его команда измеряет температуру поверхности, в отличие от обычного показателя температуры воздуха, на два метра выше. Поверхность — это то, с чем вы соприкасаетесь, и она создает динамическое движение воздуха, — говорит он, — а температура земли «указывает, как солнечное излучение преобразуется на поверхности Земли.Его обзоры сверху сочетают в себе три измерения: «обычная камера, тепловидение [тепловые инфракрасные датчики] и наши глаза. Сопоставляя фотографии, мы видим, что высокие температуры там, где нет растительности», включая участки земли, где был вырублен лес.

Теория «биотического насоса» утверждает, что естественные леса действуют как «насос», втягивающий влагу внутрь суши. Согласно этой концепции, впервые описанной в статье 2007 года российских физиков Виктора Горшкова и Анастасии Макарьевой из Санкт-Петербургского института ядерной физики в рецензируемом журнале «Гидрология и науки о системе Земли» , главным движущим фактором является конденсация, а не перепад температур. погоды.

Вот снимок концепции: Концентрация деревьев в лесистой местности означает высокий уровень транспирации. Этот влажный воздух охлаждается по мере подъема, а водяной пар конденсируется, создавая частичный вакуум. Это создает градиент давления воздуха, в результате чего полог леса всасывает влажный воздух из океана. По Горшкову и Макарьевой, леса не просто растут на влажных участках, они создают и сохраняют условия, в которых растут. По словам физиков, без лесного покрова — особенно зрелого, естественного леса, обеспечивающего достаточную биомассу и устойчивость — влага больше не втягивается.Дождь становится неустойчивым и в конечном итоге прекращается.

Беспрецедентную жару и засуху в их стране в последние несколько лет российские ученые связывают с стремительной вырубкой лесов на западе России. Теория противоречива; действительно, это ставит под сомнение жизнеспособность используемых в настоящее время климатических моделей. Теория «объясняет, почему в лесистых районах осадки не уменьшаются по мере удаления от океана даже на тысячи километров, в то время как недра обезлесенных частей континентов становятся сухими уже в нескольких сотнях километров от океанического побережья», — писали они в электронной статье. -Почта.«Конденсация водяного пара над лесами создает градиенты давления, которые, как было показано, достаточны для управления ветрами, переносящими влагу из океана на сушу».

Если дальнейшие исследования подтвердят биотический насос, необходимость защиты лесов станет еще более актуальной. «Большинство климатических моделей учитывают роль «цикла осадков» в лесах, но не перенос влаги лесами», — говорят Макарьева и Горшков. Разница значительна: если вырубка лесов означает просто уменьшение испарения, уменьшение количества осадков будет значительным, но не катастрофическим, около 15 процентов; однако дожди зависят от импортируемой влаги.Другое дело, если транспортное средство — нетронутый лес — повреждено. Физики говорят: «По нашей теории привозная влага уменьшится, если лес будет уничтожен, особенно во внутренней части континента. Если нет импортируемой влаги, то нечему будет испаряться, поэтому круговорот воды претерпит резкое, а не незначительное, снижение интенсивности». В Амазонии, добавляют они, этот показатель может достигать 90 процентов.

Такие идеи не новы. В своей книге 1864 года «Человек и природа » (первоначальное название: «Человек — нарушитель гармонии природы ») Джордж Перкинс Марш каталогизировал многочисленные примеры изменения климатических условий в связи с исчезновением лесов и написал: «Когда леса исчезают, великий резервуар влага, накопленная в его растительной плесени [гумусе], испаряется и возвращается только в виде проливных дождей, чтобы смыть иссохшую пыль, в которую превратилась эта плесень.Поросшие лесом и влажные холмы превратились в гряды сухих скал[.]»

Вернувшись в Кению, Сара Хиггинс, защитник природы, которая управляет приютом для раненых птиц возле озера Найваша, говорит, что видела, как погодные условия меняются вместе с состоянием леса. Когда она начала заниматься сельским хозяйством 30 лет назад, «нам почти гарантировали достаточное количество осадков для наших культур». Затем произошло уничтожение леса Мау, и территория над фермой и по обе стороны от нее была «лишена деревьев и истощена, вплоть до голой земли. Наши регулярные осадки начали сокращаться, и мы стали свидетелями засушливых лет, плохой урожайности и новых засух».

Затем необходимо лучше понять специфическую функцию лесов и даже отдельных пород деревьев. Например, могут ли посаженные деревья оказывать такое же влияние на гидрологию, как нетронутый естественный лес? «Практический вопрос заключается в том, можем ли мы имитировать эффекты леса», — говорит Покорный. «Потому что у нас не может быть просто леса — нам нужны сельскохозяйственные угодья. Могут ли другие типы земель, такие как саванна и пастбища с высокой биомассой, выполнять некоторые функции деревьев? Существуют ли виды деревьев-первопроходцев, которые создают микроклимат, помогающий расти другим деревьям?»

Вырубка лесов влечет за собой многочисленные неблагоприятные экологические последствия, в том числе выбросы углерода: около одной шестой глобальных выбросов приходится на вырубку или деградацию лесов.Такая вырубка лесов также разрушает среду обитания для огромного разнообразия видов и угрожает благополучию более чем миллиарда человек, средства к существованию которых зависят от лесов.