Концепции исторического развития: Концепции исторического развития — ОСНОВЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ

Содержание

Концепции исторического развития — ОСНОВЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ

Формационная концепция истории.

При изучении истории в первую очередь возникает вопрос: откуда и куда движется человечество?

В древности был популярен взгляд, что история развивается по замкнутому кругу: рождение, расцвет, упадок, гибель. Такой точки зрения придерживаются и некоторые современные ученые. Однако подобная идея противоречит практическому опыту. Развитие человечества видится как восходящий процесс, переход от старого к новому, хотя возможны и временные отступления.

В нашей стране в течение значительной части XX в. историки руководствовались формационным подходом. Общественно-экономическая формация представлялась как определенная ступень в развитии человечества. Каждая формация определяется господствующим в нейспособом производства отношение производительных сил и производственных отношений. Историки насчитывали пять формаций: первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и комм теистическая (последняя формация называлась высшим этапом развития, предполагалось, что ее складывание лишь начинается).

Уже в самих названиях формаций заключалась их характеристика. Соответствующий уклад господствует в экономике, отношениях между людьми и во всех других сферах жизни народов в стране, находящихся в рамках одной из формации. Переход от формации к формации объяснялся ростом производительных сил, ведущих «изменению производственных отношений. Разные народы и страны в разнос время вступают в соответствующую формацию, могут «пропустить» некоторые из них, но в целом всю всемирную историю укладывали в данную схему. Понятие формации характеризует, таким образом, прежде всего, социально-экономический строй общества.

Нетрудно заметить, что формационный подход фиксирует ряд

несомненно, существующих исторических закономерностей. Например, у всех народов на раннем этапе их развития был сходный уклад жизни — период первобытности. Черты феодализма, классический вариант которого существовал в Западной Европе в Средние века, можно обнаружить и, но многих других регионах мира. Несомненно, и существование господствующего ныне в мире уклада, который называют капитализмом.

Однако формационная схема, созданная на основе изучения западноевропейской истории, не всегда приемлема для истории других частей света. Так для древних обществ Азии, Африки, доколумбовой Америки рабовладельческий уклад сложно назвать господствующим. Тот же феодализм принимал в Азии весьма специфические отличные от Европы, формы.

Описанный выше формационный подход не учитывает природно-географические факторы, которые существенно и по-разному влияют на развитие различных регионов мира. Ныне становятся все более популярными другие формационные схемы, которые, тем не менее, во главу угла ставят социально-экономические различия.

Разновидностью формационного подхода можно назвать технократическую концепцию развития человечества. Согласно данному подходу решающим фактором развития общества является развитие техники, производственной технологии. Изменяется техника — меняется характер общества. Одним из вариантов данного подхода является археологическая периодизация: каменный век, бронзовый век и железный век. Деление проведено по основному материалу для изготовления орудий труда.

Важной гранью в истории человечества, без сомнения, является его переход от присваивающего к производящему хозяйству, которое господствует и в наше время. Два этих типа хозяйства определяют весь уклад жизни людей. Поэтому и история человечества дел шея на два соответствующих этапа.

Цивилизационная концепция истории.

В последнее время все более широко при характеристике направления развития общества используется термин «цивилизация». Этот термин имеет несколько толкований.

Так известный французский ученый XVIII в Ш. Монтескье делил историю на периоды дикости, варварства и цивилизации (продолжающуюся до сего дня). Переход от варварства к цивилизации произошел, когда появились письменность, города и государство. В данном понятии цивилизация в ходе своего развития прошла несколько этапов. В самом общем плане такими этапами являются

доиндустриальная цивилизация и индустриальная цивилизация. В доиндустриальную эпоху основой жизни людей являлось сельское хозяйство, в индустриальную — промышленность. Выделяют также постиндустриальную, или информационную, цивилизацию, в которую ряд стран вступили во второй половине XX в.

Критерии разграничения доиндустриальной и индустриальной цивилизаций лежат в сфере экономики. Поэтому ряд историков считают, что данное деление также относится к формационной концепции. Преимущество цивилизационной концепции истории состоит в ее действительной универсальности. Все народы мира прошли в своем развитии доиндустриальную и индустриальную эпохи.

Однако термин «цивилизация» чаще используется для обозначения не столько экономических, сколько историко-культурных особенностей. При изучении истории разных стран и народов нетрудно увидеть, что они отличаются друг от друга по многим параметрам духовной жизни. Это выражается в особенностях культуры, ценностей, норм, обычаев, традиций, религий, системы образования и воспитания, жизненных принципов и образа жизни и т.д. Причем эти различия сохраняются иногда на протяжении длительного времени, например, при переходе общества, от до индустриальной к индустриальной эпохе. На основе таких различий и выделяют так называемые

локальные цивилизации.

Критерии разделения на локальные цивилизации лежат, прежде всего, в сфере культуры. Кроме того, на характер цивилизации влияют природно-географические условия, в которых она развивается.

Ныне не сформировались устоявшиеся подходы для определения типов локальных цивилизаций. Так, почти во всех учебниках, где перечисляются цивилизации, их списки сильно отличаются друг от друга.

Наиболее распространено деление на древневосточную, античную, византийскую, западноевропейскую, арабо-мусульманскую, китайскую, индийскую, российскую и ряд других локальных цивилизаций. Часть из перечисленных цивилизаций исчезли, другие продолжают развиваться и в наше время.

Цивилизации можно разделить на первичные и вторичные. Первичными считаются цивилизации, возникшие непосредственно из первобытности. Вторичные цивилизации появлялись на базе первичных и осваивали их достижения.

Наконец, существует концепция мировой (глобальной) цивилизации. Считается, что развитие всесторонних связей между странами и народами, унификация их социально-экономической, политической, культурной жизни ведет к складыванию единой мировой цивилизации. Данный процесс, разумеется, еще далек от завершения.

Сочетание формационного и цивилизационного подходов.

Формационный и цивилизаиионный подходы отнюдь не противостоят друг другу. Они с разных сторон помогают раскрывать закономерности исторического развития. Можно сказать, что понятие «формация» характеризует временной срез истории (разное время — разные формации), а понятие «цивилизация» — пространственный (разные регионы — разные цивилизации).

Формационный подход нацелен на выявление общих черт в истории разных стран и народов. Цивилизационный подход позволяет выявлять особенности и своеобразие развития стран и народов, влияние на этот процесс природно-географических факторов.

Сочетание этих подходов может помочь выявлению так называемых региональных типов формаций, сменявших друг друга в рамках отдельных цивилизаций. Например, в рамках европейской цивилизации можно говорить (с существенными коррективами) о рабовладельческой, феодальной, капиталистической формациях. Для других регионов и цивилизаций картина будет несколько

иная.

Соотношение общего и особенного традиционно является острейшим вопросом при изучении истории России. В период становления российской исторической науки в XVIII —первой половине XIX в. господствовало представление о единстве путей развития человечества. В середине XIX в. распространились идеи о «самобытной жизни» каждого народа. Отмечалось, что Россия имеет явные отличия от других стран (православная вера, крестьянская община и т.д.). В связи с этим разрабатывалась концепция русской цивилизации. В начале XX в. в нашей стране вновь восторжествовала всемирно-историческая теория, сложилась схема пяти формаций. Идеи локальных цивилизаций продолжали разрабатываться русскими историками, оказавшимися в эмиграции. С конца XX в. эти теории вновь стали популярными в России. Однако формационные подходы в модернизированном виде также продолжают использоваться учеными.

Проблема периодизации истории.

С вопросами общего направления развития человечества тесно связана проблема периодизации истории. Пяти общественно-экономическим формациям соответствует привычное для нас деление истории на периоды:

история Древнего мира, история Средних веков, история Нового времени и история Новейшего времени. (В последнее время от истории Древнего мира стали отделять эпоху первобытности предысторию.)

Данная периодизация отражает ряд объсктнвнь1х закономерностей, однако она построена в основном на материале западноевропейской истории. К другим регионам эта периодизация прикладывается во многом механически. В истории Азии, Африки,

Америки существовали сходные в чем-то периоды, но они не совпадали по времени с европейскими. Для этих регионов можно выстроить свои периодизации, так же как можно разработать периодизацию истории каждой отдельной страны.

Периодизация важна при исторических исследованиях. Но еще больше она важна при обращении к истории как учебному предмету. При изучении всемирной истории необходимо придерживаться единой периодизации, несмотря на ее недостатки для внеевропейской истории. По традиции историю всех стран делят на древнюю, средневековую, новую и новейшую. Этого деления будут придерживаться и авторы учебника. Определенные коррективы в эту схему вносит материал по истории России. Здесь применяется своя периодизация, но она синхронизирована с общей периодизацией всемирной истории.

Вопросы и задания

1. В чем значение изучения истории? Каковы особенности истории как наук»?

2. Что такое исторические источники? Перечислите их.

3. Какие науки изучают исторические источники?

4. Что такое формационный и цивилизационный подходы к изучению истории? Какие стороны исторического процесса они помогают изучить?

5. Раскройте суть проблем периодизации исторического процесса.

§ 2. Концепции исторического развития

Формационная концепция истории.

При изучении истории в первую очередь возникает вопрос: откуда и куда движется челове­чество?

В древности был популярен взгляд, что история развивается по замкнутому кругу: рождение, расцвет, упадок, гибель. Такой точ­ки зрения придерживаются и некоторые современные ученые. Однако подобная идея противоречит практическому опыту. Раз­витие человечества видится как восходящий процесс, переход от старого к новому, хотя возможны и временные отступления.

В нашей стране в течение значительной части XX в. историки руководствовались формационным подходом. Общественно-эконо­мическая формация представлялась как определенная ступень в развитии человечества. Каждая формация определяется господству­ющим в ней способом производства отношение производитель­ных сил и производственных отношений. Историки насчитывали пять формаций: первобытнообщинная, рабовладельческая, фео­дальная, капиталистическая и комм теистическая (последняя формация называлась высшим этапом развития, предполагалось, что ее складывание лишь начинается).

Уже в самих названиях формаций заключалась их характерис­тика. Соответствующий уклад господствует в экономике, отноше­ниях между людьми и во всех других сферах жизни народов в стране, находящихся в рамках одной из формации. Переход от формации к формации объяснялся ростом производительных сил ведущих «изменению производственных отношений. Разные народы и стра­ны в разнос время вступают в соответствующую формацию, мо­гут «пропустить» некоторые из них, но в целом всю всемирную историю укладывали в данную схему. Понятие формации характе­ризует, таким образом, прежде всего, социально-экономический

Е строй общества.

Нетрудно заметить, что формационный подход фиксирует ряд

несомненно, существующих исторических закономерностей. Например, у всех народов на раннем этапе их развития был сходный уклад жизни — период первобытности.западноевропейской истории, не всегда приемлема для истории |других частей света. Так для древних обществ Азии, Африки, доколумбовой Америки рабовладельческий уклад сложно назвать господствующим. Тот же феодализм принимал в Азии весьма спс-1фические. отличные от Европы, формы.

Описанный выше формационный подход не учитывает природно-географические факторы, которые существенно и по-разному влияют на развитие различных регионов мира. Ныне стано­вятся все более популярными другие формационные схемы, которые, тем не менее, во главу угла ставят социально-экономиче­ские различия.

Разновидностью формационного подхода можно назвать тех­нократическую концепцию развития человечества. Согласно данно­му подходу решающим фактором развития общества является раз­витие техники, производственной технологии. Изменяется техни­ка — меняется характер общества. Одним из вариантов данного подхода является археологическая периодизация: каменный век, бронзовый век и железный век. Деление проведено по основному материалу для изготовления орудий труда.

Важной гранью в истории человечества, без сомнения, явля­ется его переход от присваивающего к производящему хозяйству, которое господствует и в наше время. Два этих типа хозяйства определяют весь уклад жизни людей. Поэтому и история челове­чества дел шея на два соответствующих этапа.

Цивилизационная концепция истории.

В последнее время все более широко при характеристике направления развития общества ис­пользуется термин «цивилизация». Этот термин имеет несколько толкований.

Так известный французский ученый XVIII в Ш. Монтескье де­лил историю на периоды дикости, варварства и цивилизации (про­должающуюся до сего дня). Переход от варварства к цивилизации произошел, когда появились письменность, города и государство. В данном понятии цивилизация в ходе своего развития прошла несколько этапов. В самом общем плане такими этапами являются

доиндустриальная цивилизация и индустриальная цивилизация. В до-индустриальную эпоху основой жизни людей являлось сельское хозяйство, в индустриальную — промышленность. Выделяют так­же постиндустриальную, или информационную, цивилизацию, в ко­торую ряд стран вступили во второй половине XX в.

Критерии разграничения доиндустрпальной и индустриальной цивилизаций лежат в сфере экономики. Поэтому ряд историков считают, что данное деление также относится к формационной концепции. Преимущество цивилизационной концепции истории состоит в ее действительной универсальности. Все народы мира прошли в своем развитии доиндустриальную и индустриальную эпохи.

Однако термин «цивилизация» чаще используется для обозна­чения не столько экономических, сколько историко-культурных особенностей. При изучении истории разных стран и народов не­трудно увидеть, что они отличаются друг от друга по многим па­раметрам духовной жизни. Это выражается в особенностях куль­туры, ценностей, норм, обычаев, традиций, религий, системы образования и воспитания, жизненных принципов и образа жиз­ни и т.д. Причем эти различия сохраняются иногда на протяже­нии длительного времени, например при переходе общества, от до индустриальной к индустриальной эпохе. На основе таких раз­личий и выделяют так называемые локальные цивилизации.

Критерии разделения на локальные цивилизации лежат, преж­де всего, в сфере культуры. Кроме того, на характер цивилизации влияют природно-географические условия, в которых она разви­вается.

Ныне не сформировались устоявшиеся подходы для определе­ния типов локальных цивилизаций. Так, почти во всех учебниках, где перечисляются цивилизации, их списки сильно отличаются друг от друга.

Наиболее распространено деление на древневосточную, антич­ную, византийскую, западноевропейскую, арабо-мусульманскую, китайскую, индийскую, российскую и ряд других локальных ци­вилизаций. Часть из перечисленных цивилизаций исчезли, другие продолжают развиваться и в наше время.

Цивилизации можно разделить на первичные и вторичные. Первичными считаются цивилизации, возникшие непосредственно из первобытности. Вторичные цивилизации появлялись на базе первичных и осваивали их достижения.

Наконец, существует концепция мировой (глобальной) цивили­зации. Считается, что развитие всесторонних связей между стра­нами и народами, унификация их социально-экономической, политической, культурной жизни ведет к складыванию единой мировой цивилизации. Данный процесс, разумеется, еще далек от завершения.

Сочетание формационного и цивилизационного подходов.

Формационный и цивилизаиионный подходы отнюдь не противосто­ят друг другу. Они с разных сторон помогают раскрывать законо­мерности исторического развития. Можно сказать, что понятие «формация» характеризует временной срез истории (разное время — разные формации), а понятие «цивилизация» — пространствен­ный (разные регионы — разные цивилизации).

Формационный подход нацелен на выявление общих черт в истории разных стран и народов. Цивилизационный подход по­зволяет выявлять особенности и своеобразие развития стран и народов, влияние на этот процесс природно-географических фак­торов.

Сочетание этих подходов может помочь выявлению так назы­ваемых региональных типов формаций, сменявших друг друга в рамках отдельных цивилизаций. Например, в рамках европейской цивилизации можно говорить (с существенными коррективами) о рабовладельческой, феодальной, капиталистической формаци­ях. Для других регионов и цивилизаций картина будет несколько

иная.

Соотношение общего и особенного традиционно является ост­рейшим вопросом при изучении истории России. В период ста­новления российской исторической науки в XVIII —первой по­ловине XIX в. господствовало представление о единстве путей раз­вития человечества. В середине XIX в. распространились идеи о «самобытной жизни» каждого народа. Отмечалось, что Россия имеет явные отличия от других стран (православная вера, крестьянская община и т.д.). В связи с этим разрабатывалась концепция русской цивилизации. В начале XX в. в нашей стране вновь восторжествова­ла всемирно-историческая теория, сложилась схема пяти форма­ций. Идеи локальных цивилизаций продолжали разрабатываться русскими историками, оказавшимися в эмиграции. С конца XX в. эти теории вновь стали популярными в России. Однако формационные подходы в модернизированном виде также продолжают использоваться учеными.

Проблема периодизации истории.

С вопросами общего направ­ления развития человечества тесно связана проблема периодиза­ции истории. Пяти общественно-экономическим формациям со­ответствует привычное для нас деление истории на периоды: ис­тория Древнего мира, история Средних веков, история Нового вре­мени и история Новейшего времени. (В последнее время от истории Древнего мира стали отделять эпоху первобытности предысто­рию.)

Данная периодизация отражает ряд объсктнвнь1х закономер­ностей, однако она построена в основном на материале западно­европейской истории. К другим регионам эта периодизация при­кладывается во многом механически. В истории Азии, Африки,

Америки существовали сходные в чем-то периоды, но они не со­впадали по времени с европейскими. Для этих регионов можно выстроить свои периодизации, так же как можно разработать пе­риодизацию истории каждой отдельной страны.

Периодизация важна при исторических исследованиях. Но еще больше она важна при обращении к истории как учебному пред­мету. При изучении всемирной истории необходимо придержи­ваться единой периодизации, несмотря на ее недостатки для вне­европейской истории. По традиции историю всех стран делят на древнюю, средневековую, новую и новейшую. Этого деления бу­дут придерживаться и авторы учебника. Определенные корректи­вы в эту схему вносит материал по истории России. Здесь приме­няется своя периодизация, но она синхронизирована с общей периодизацией всемирной истории.

Вопросы и задания

название, содержание и сравнительный анализ.

Историки не только изучают исторические события, накапливают факты, но стремятся их систематизировать, раскрыть общие  закономерности  исторического развития.  Существуют десятки исторических школ и направлений, но все существующие концепции исторического развития можно более или менее условно разделить на два направления: всемирно-историческое и культурно-историческое  (цивилизационное).

Всемирно-историческая концепция исходит из следующих основных положений:

история всего человечества – это единый процесс поступательного развития от низшего к  высшему. Все народы, одни раньше, другие позже, неизбежно проходят  через одни и те же, ступени развития;

история подчиняется определенным  законам, и законы эти, как и законы природы в принципе познаваемы.

Подобным образом история рассматривалась в V веке до н.э. Большой вклад внесли ученые XVIII века. Широкое распространение на Западе, а в последнее время и у  нас, получили воззрения на историю немецкого социолога Макса Вебера.  Вебер выделяет лишь два типа общества: традиционное, основанное на традициях  и обычаях, и рациональное,  построенное согласно требованиям разума. Широкое   распространение   получили также   взгляды французских историков,  составлявших  школу  «Анналов»  М.Блок, Л.Февр, Ф.Бродель. Они исходили их того, что  культура также является  самостоятельным фактором, развивается по собственным законам, а не  детерминируется  экономикой и во многом определяет  развитие общества.  Они ввели  в  понятие  «менталитет» (образ мыслей, мироощущение). Он определяется совокупностью культурных, религиозных, нравственных ценностей,  обычаев данного общества. В последнее время у нас в стране  широкое распространение получила модернизационная концепция. (см. билет №2)

Вторая концепция, «культурно-историческая» или «цивилизационная», исходит из следующих положений:

— История человечества представляет собой  не однонаправленный линейный процесс, а историю отдельных цивилизаций. История не есть развитие единого человечества, а развитие сосуществующих или сменяющих друг друга культур.

— Каждая цивилизация имеет завершающийся цикл развития: она рождается, достигает расцвета и гибнет.

Впервые идея о локальных цивилизациях,  переживающих сходные фазы в своем развитии, была выдвинута русским философом Н.Я. Данилевским. Н.Я. Данилевский выделил  тринадцать  культурно-исторических типов». Длительность «жизненного цикла» каждой культуры составляет  1500 лет.  За это время каждый «культурно-исторический тип»  проходит стадии: этнографическую, создания государства, творческую – и приходит к естественному концу.      Наивысшего развития культурно-историческая концепция достигла в трудах О.Шпенглера. В нём исследуются пять живых цивилизаций (западная, православно-христианская, исламская,  индуистская, дальневосточная)  и тридцать две мёртвые.

Внимание!

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Следует заметить,  что  всемирно-историческая и цивилизационная концепция противоречат друг другу лишь на первый взгляд. Применительно к современному миру, всё  человечество переходит от традиционного  общества к  индустриальному, но каждая цивилизация осуществляет переход по-разному, в зависимости от особенностей своего развития.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

Концепция исторического процесса К. Маркса: человеческий контекст

Критическая тональность в оценке марксизма остается характерной чертой многих публикаций в России. Очевидно стремление некоторой части нашей интеллигенции представить учение Маркса как утопию, как маргинальное мировоззрение, однозначно опровергнутое историей. Между тем на Западе даже открытые оппоненты марксизма воспринимают теорию Маркса как одно из влиятельных философских учений XIX–XX вв.[1] Как справедливо отметил В. Л. Иноземцев, марксистская теория возникала «не столько как преемница идей коммунистов-утопистов, а как законная наследница стройных теорий и подчас гениальных прозрений золотого века Просвещения, века реализма. Она вобрала в себя многие важные положения, разработанные западной философской исторической традицией, которые впоследствии развивались исследователями самых разных направлений и причем отнюдь не всегда менее удачно, чем марксистскими теоретиками»[2]. Будучи закономерным результатом предшествующего развития философии, теория Маркса содержит в себе не до конца раскрытый мощный эвристический и особенно гуманистический потенциал. Поэтому для современной предельно рационализированной, дегуманизированной цивилизации многие идеи Маркса весьма актуальны.

Уже в работах переходного периода основоположники марксизма достаточно четко определили в качестве главной проблемы своей философии проблему человека. Это привело к пересмотру гегелевской концепции истории, согласно которой человек есть средство, материал для осуществления конечных целей истории. по этому вопросу Марксу больше импонировала позиция Л. Фейербаха, под влиянием которой он пишет: «История не делает ничего, она не сражается ни в каких в битвах! Не “история”, а именно человек, действительный живой человек – вот кто делает все это, всем обладает и за все борется»[3]. Иначе говоря, с точки зрения основоположников марксизма, человек является не только объектом, но и подлинным субъектом исторического процесса.

Поворот Маркса и Энгельса к человеку, конечно, произошел под влиянием Л. Фейербаха, но не только. Кричащая несправедливость, отчуждение, нищета, нечеловеческие условия существования определили центральную тему и задачу создаваемой теории. «…Человек, – писал Маркс, – высшее существо», поэтому необходимо «ниспровергнуть все те отношения, в которых человек является униженным, порабощенным, беспомощным, презренным существом»[4]. Философия, желающая действительно изменить условия существования человека, не может ограничиться описанием и объяснением мира. Она должна быть радикальной. «Быть радикальным, – поясняет Маркс, – значит понять вещь в ее корне. Но корнем является для человека сам человек»[5]. Словом, практическая направленность и творческий характер философии Маркса обусловлены тем, что в центре ее внимания находится человек и его жизненные условия. Поэтому далеко не случайно то, что анализ исторического процесса основоположники марксизма начинают с конкретных индивидов и способа их существования. Соответственно в объяснении общества из всего многообразия общественных отношений Маркс и Энгельс выделяют в качестве исходных, основополагающих те, которые возникают в производстве и воспроизводстве индивидуальной и родовой жизни человека[6]. Словом, «Маркс становился материалистом по мере формирования материалистического взгляда на человека, его положение в обществе»[7].

Таким образом, еще в 40-е гг. основоположники марксизма обозначили базовые компоненты создаваемой теории: человек, материализм, гуманизм, ориентация на практическое решение важнейших проблем эпохи. Все они взаимосвязаны, одно ведет к другому, но центральным (и главным) из них у Маркса является проблема человека. Поэтому, формулируя свою задачу в области социальной философии, Маркс пишет: «Мы должны знать, какова человеческая природа вообще и как она модифицируется в каждую исторически данную эпоху»[8]. В свете изложенного трудно согласиться с существующей в философской литературе точкой зрения, согласно которой Маркс не уделял должного внимания человеку, индивиду, личности[9].

С выдвижением человека в качестве центральной проблемы философии связан субстанциональный подход Маркса к историческому процессу, который позволил ему последовательно провести в своей теории принцип материализма и гуманизма одновременно. По Марксу, люди выступают подлинной субстанцией истории. Субстанциональная сущность людей проявляется в их способе существования. «Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами. То, что они собой представляют, совпадает как с тем, что они воспроизводят, так и с тем, как они производят»[10]. Производя необходимые средства существования, удовлетворяя свои потребности, люди производят и свою материальную жизнь. Эта производственная деятельность людей, согласно Марксу и Энгельсу, является не только «основным условием всякой истории», но и «первым историческим актом», «первым историческим делом», которое осуществляется ежедневно и ежечасно, с тех пор как появилось человечество[11]. В марксистской теории исторический процесс вкоренен в способ существования человека. «Люди имеют историю, – писал Маркс, – потому, что они должны производить свою жизнь, и притом определенным образом»[12]. Вкорененность исторического процесса в способ существования означает, что субстанциальные свойства человека проявляются прежде всего в общественном производстве. Для Маркса и Энгельса человек – субъект, предмет (объект) и одновременно результат общественного производства. «Индивиды, производящие в обществе, – а следовательно общественно определенное производство индивидов – таков, естественно, исходный пункт»[13]. Поскольку производство материальной жизни является предпосылкой истории, то понятно, что те же самые реальные индивиды являются субъектом, объектом и результатом, а на определенном этапе развития и целью исторического процесса[14]. Подобную роль Гегель в своей философии истории отводил духу, который объявлялся субстанцией исторического процесса. Открытие подлинной субстанции истории давало основание Марксу и Энгельсу назвать свое учение реальным гуманизмом и объявить своим врагом спекулятивный идеализм, поскольку последний на место действительного индивидуального человека ставит «самосознание», «дух»[15].

Проблема социальной субстанции специально не исследуется в работах Маркса и Энгельса. Тем не менее их позиция по этому вопросу выражена достаточно определенно: человек есть природное (телесное) существо, обладающее материальной сущностью[16]. Эта точка зрения основоположников марксизма имеет принципиальное значение для понимания их воззрения на сущность материального производства и исторического процесса. Некоторые исследователи, рассматривая общественное производство, фактически отрицают его материальный характер. Это означает деобъективизацию, дематериализацию не только общественного производства, но и исторического процесса. В основе подобных воззрений лежат идеалистические и дуалистические трактовки сущности человека. «Производство материальных благ, – пишет Т. И. Ойзерман, – не есть лишь материальный процесс, так как человек не только материальное, но и духовное существо»[17]. Но, как отмечал Маркс, «действительного дуализма сущности не бывает»[18]. Сущность человека одна, и она материальна. Это обусловлено тем, что человек есть закономерный результат развития материального мира и потому обладает внутренним (сущностным) единством с ним. Материальная природа человека и окружающего мира определяет материальный характер преобразовательной деятельности людей. «Предметное существо, – отмечает Маркс, – действует предметным образом, и оно не действовало бы предметным образом, если бы предметное не заключалось в его существенном определении»[19]. Конечно, человек есть сознательное существо и его деятельность носит целесообразный характер, но это не меняет материальный характер общественного производства. «Сам человек… как наличное бытие рабочей силы есть предмет природы, вещь, хотя и живая, сознательная вещь, а самый труд есть материальное проявление этой силы» (выделено мной. – Л. М.)[20]. Таким образом, сущность материальной, творчески-преобразовательной деятельности людей Маркс выводит из сущности самого человека как материального существа. Согласно Марксу, только такой подход способен адекватно объяснить «акт всемирной истории»[21].

Субстанция в современной философской литературе понимается как субстрат (основа, носитель), сущность и как причина самой себя, то есть как самостоятельно существующая, самодостаточная реальность. У Маркса и Энгельса в качестве предельного основания социального бытия выступают индивиды. Эти индивиды являются носителями определенных свойств (сущностных сил), через которые проявляется их социальная сущность. Последняя, как уже отмечалось, обнаруживает себя в способе существования. По Марксу, «свободная сознательная деятельность как раз и составляет родовой характер человека»[22]. Среди разнообразных видов деятельности человека, с точки зрения основоположников марксизма, определяющее значение в жизни людей имеет труд, поскольку в нем прежде всего проявляется родовая социальная сущность человека. «Именно в переработке предметного мира, – писал Маркс, – человек впервые действительно утверждает себя как родовое существо»[23]. Труд как социальная ценность имеет полифункциональный характер[24]. Но главным его мотивом является производство и воспроизводство самой человеческой жизни. «Производственная жизнь и есть родовая жизнь. Это есть жизнь, порождающая жизнь»[25]. Труд оказывается не только способом существования социальной субстанции, но и способом ее самопричинения. В своей практической деятельности человек выступает в роли самого себя порождающего (причиняющего) субъекта[26]. В этом контексте всемирная история оказывается не чем иным, как постоянным «порождением человека человеческим трудом»[27]. Иначе, в концепции Маркса человек выступает в качестве самой себя обусловливающей, порождающей и причиняющей сущности, то есть субстанции.

Производство человеческой жизни, согласно основоположникам марксизма, имеет общественный характер, поскольку предполагает сотрудничество многих индивидов. Благодаря совместной жизнедеятельности людей между ними складываются определенные связи и отношения, которые интегрируют это множество индивидов в единый коллектив, целостную социальную систему, какой является человеческое общество. Некоторые философы в понимании общества придерживались и придерживаются идеи социального атомизма[28]. Для Маркса общество не механический агрегат индивидов, возникающий и изменяющийся по воле начальства или случая, а целостный организм, функционирующий по своим объективным законам, являющимся исключительно продуктом его внутренней самоорганизации.

В теории Маркса производство и воспроизводство человеческой жизни всегда есть процесс порождения и воспроизведения жизни особых (конкретно-исторических) индивидов посредством определенного типа труда. Капиталистическое производство «производит и воспроизводит само капиталистическое отношение – капиталиста на одной стороне, наемного рабочего – на другой»[29]. «Рабочий-портной, – поясняет свою мысль Маркс, – производит своего хозяина как капиталиста и себя самого как наемного рабочего»[30]. В капиталистическом производстве не только рабочий сам постоянно производит «капитал как чуждую ему, господствующую над ним и эксплуатирующую его силу», но и «капиталист столь же постоянно производит рабочую силу как субъективный источник богатства, отделенный от средств ее собственного овеществления… производит рабочего как наемного рабочего»[31]. Если в процессе производства воспроизводятся конкретно-исторические индивиды и их отношения, то это означает, что воспроизводится определенный тип общества. «Капиталистическое производство, – писал Маркс, – есть производство прибавочной стоимости… оно есть, вместе с тем, производство капитала и производство и воспроизводство всего капиталистического отношения во все более расширенном (увеличенном) масштабе»[32]. Нельзя не согласиться с Т. И. Ойзерманом в том, что только «основоположники марксизма постигли общественное производство не только как производство материальных благ, но вместе с тем и производство общественных отношений, – а тем самым и самого человека как члена общества»[33]. Маркс рекомендовал не противопоставлять общество индивиду, ибо всякая индивидуальная жизнь есть проявление и утверждение общественной жизни[34]. Поэтому воспроизводство человеческой жизни есть воспроизводство индивидуальной и родовой жизни.

По Марксу, особенностью человека как социальной субстанции является то, что он способен порождать и воспроизводить не только самого себя, но и все другое, развертывая и обнаруживая в этом другом свою субстанциональную сущность. Эта универсальность социальной субстанции проявляется в потенциальной способности человека к преобразованию всей природы и превращению ее в свое «неорганическое тело». Ни в самом человеке, ни в окружающем его мире нет лимитирующих факторов, принципиально ограничивающих социальный прогресс. Это означает, что оптимистическая идея социального прогресса в теории Маркса связана с пониманием человека как универсального существа, находящегося в универсальных отношениях с миром.

В процессе производства человек преобразует предмет труда, опредмечивая тем самым свою родовую жизнь, свои сущностные силы. В результате такого «очеловечивания» природы он «удваивает себя уже не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно, и созерцает самого себя в созданном им мире»[35]. Природные элементы, оживотворенные трудом, не просто изменяют свою форму, но приобретают свойства и функции социальной субстанции. Особенно это касается созданных человеком средств труда, которые оказываются условием, основой, детерминирующим фактором последующего производства, воспроизводства, развития человека и общества[36]. «Очеловеченная» в результате труда природа меняет качество своего бытия и становится составной частью социальной субстанции. Это означает, что в теории Маркса социальная субстанция имеет сложный, системный характер, включая в себя «овеществленных» индивидов и «очеловеченную» природу. В этой системе образующие ее компоненты не равноценны, ибо качество всей системы определяется сущностью социальных индивидов. Однако было бы ошибочным не только уравнивание компонентов социальной субстанции, но и противопоставление их друг другу. Каждая часть этой системы без «своего другого» не самодостаточна. Человек не в состоянии существовать без природы – своей основы, и его субстанциональные свойства проявляются лишь во взаимодействии с ней. В свою очередь, природа, лишенная деятельного разумного начала, остается пребывать в формах предсоциального природного бытия. Лишь благодаря человеку, его производственной деятельности происходит ее доразвитие и включение в исторический процесс. Только во взаимной связи своих компонентов социальная субстанция приобретает цельность и самодостаточность. Отсюда и мысль основоположников марксизма о существовании единой науки истории, состоящей из взаимосвязанных историй природы и истории людей[37].

В идее единства природного и человеческого Маркс выдвинул и реализовал принцип историко-материалистического монизма. В материальном производстве посредством воспроизводства социальной субстанции воспроизводится и единство мира. Чем более развита промышленность, тем более многообразные силы природы задействованы в ней, тем более репрезентативно выражает единство мира воспроизводимая социальная субстанция. Усложнение социальной субстанции свидетельствует о развитии человеческой сущности, о превращении потенциальной универсальности человека в актуальную, практическую. Ведь чем универсальнее сфера той неорганической природы, которая вовлекается в промышленное производство, тем универсальнее сам человек[38]. Отсюда и мысль основоположников марксизма о том, что «историю человечества всегда необходимо изучать и разрабатывать в связи с историей промышленности и обмена»[39]. Субстанциональный подход к истории определил пристальное внимание Маркса к развитию производственной техники, промышленности, производительных сил в целом. Это позволило ему преодолеть, с одной стороны, объективистские концепции природного историзма, а с другой – субъективистские теории исторического процесса, отрицающие сущностное значение природы для человека[40].

В теории Маркса способ существования социальной субстанции является способом не только ее воспроизводства, но и развития. Преобразуя в процессе труда окружающую природу, человек «в то же время изменяет собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы и подчиняет игру этих сил своей собственной власти»[41]. Развитие капитала, как показал Маркс, сопровождается перманентным совершенствованием производительных сил[42]. В этой связи известная всеобщая формула обращения капитала (Т – Д – Т′) выражает не только цель и смысл капиталистического производства (увеличения капитала), но и объективную историческую тенденцию развития человеческой сущности. Капитал, как отчужденное бытие родовой сущности человека, является самодвижущейся, саморазвивающейся субстанцией[43]. В силу того, что общественное производство является способом саморазвития индивидов и общества в целом, можно сказать, что в теории Маркса исторический процесс есть не отдельное самодостаточное явление, а обусловленное общественным производством поступательное движение общества (человечества). Иначе, исторический процесс –это развернутая в пространстве и во времени жизнедеятельность общества (человечества).

Вкорененность исторического процесса в общественное производство объясняет, почему у Маркса в качестве основополагающего критерия периодизации истории выступает способ производства. В предшествующих марксизму концепциях членение истории проводилось по уровню развития человеческого разума, форм общественного сознания, «народного духа», права и т. д. Эти критерии не были случайными, а представляли философскую рефлексию потребностей эпохи в развитии тех или иных сущностных сил человека. Философские концепции с той или иной степенью репрезентативности отражали коррелятивную связь между развитием общества и развитием социальных свойств индивидов. Ошибка заключалась в том, что потребности конкретной исторической эпохи отождествлялись с потребностями человеческого общества вообще. Соответственно развитие отдельных сущностных сил конкретно-исторического типа индивидов отождествлялось с целостным развитием человека как родового существа. Тем не менее в стремлении домарксовой философии обнаружить качественные особенности человеческой истории заключалась великая предпосылка формационной концепции исторического процесса.

Выделение Марксом исторических эпох по способу производства причинно обусловлено субстанциональным подходом к объяснению истории. И не случайно в известном предисловии «К критике политической экономии» способ производства трактуется как «способ производства материальной жизни»[44]. В понимании Маркса, способ производства есть конкретно-историческое единство производительных сил и производственных отношений. Развиваясь, производительные силы вызывают изменение производственных отношений. Последние в свою очередь влияют на характер складывающихся в обществе политических, правовых и прочих отношений. Отсюда и сформулированный Марксом основной общесоциологический закон: «Способ производства материальной жизни обусловливает социальные, политические, духовные процессы вообще»[45]. В теории Маркса этот закон выражает не только субординированность общественных процессов, но и их диалектическое взаимодействие. Сферы общественной жизни, находясь в зависимости от способа производства, сами же оказывают влияние на способ производства, поскольку общество есть целостный организм[46]. Маркс показывает, что противоречие между производительными силами и производственными отношениями является источником развития и смены способа производства. Сменяющие друг друга способы производства являются ступенями поступательного движения общества, которые Маркс называет прогрессивными эпохами экономической общественной формации. Таким образом, через способ производства Маркс «схватил» сущностную сторону жизнедеятельности людей, анализ которой позволил ему представить общество как сложный организм, выразить конкретно-исторические особенности его строения, функционирования, развития, а также показать историю человечества как естественно-исторический процесс смены общественно-экономических формаций. В задачу данной статьи не входит анализ многочисленных дискуссий относительно теории формаций. Необходимо только отметить, что формационная концепция Маркса представляет собой лишь абстрактно-всеобщую теорию исторического процесса, а не историю конкретного общества. На наш взгляд, разработка конкретно-всеобщей теории исторического процесса остается одной из актуальных проблем социальной философии. Эта теория должна описать историю человечества через исследование строения, законов функционирования и развития всех известных общественно-экономических формаций. Но какая социальная реальность должна лежать в основе указанной теории, ведь каждая общественно-экономическая формация существует через конкретное общество? Ответ на этот вопрос дает эстафетно-формационный подход к всемирной истории, предложенный Ю. И. Семеновым[47]. Согласно ученому, общественно-экономические формации выступают «как стадии развития человеческого общества в целом»[48]. Соответственно такому подходу конкретно-всеобщая теория исторического процесса должна описывать поступательное движение человечества от одной общественно-экономической формации к другой на основе исследования наиболее развитых социально-исторических организмов, представляющих центры мировой истории. Достоинство эстафетно-формационного подхода заключается в том, что он позволяет выразить сущность исторического процесса и сложность, неравномерность мировой истории. Фундаментальный вклад в создание основ конкретно-всеобщей теории внесли основоположники марксизма, разработав методологию исследования истории и дав глубокий научный анализ буржуазной общественно-экономической формации на основе изучения наиболее развитой страны капитализма XIX в.

Вернемся, однако, к способу производства. Согласно Марксу, производительные силы и производственные отношения с разных сторон характеризуют уровень развития общественного индивида[49]. Можно сказать в этой связи, что, по Марксу, основанием выделения общественно-экономических формаций является степень целостного развития человека. Мысль о том, что всестороннее развитие индивидов является целью исторического процесса, а степень их целостного развития – критерием определения исторических эпох, прослеживается во многих работах Маркса[50]. В реализации субстанционального подхода основоположники марксизма очень последовательны. Человек, с их точки зрения, не только субъект, объект, результат, цель исторического процесса, но и критерий его периодизации. Разработка объективного критерия периодизации истории свидетельствовала о том, что научная теория общества и исторического процесса в своем принципиальном виде уже создана. Необходимо отметить, что важнейшая мысль Маркса о том, что целостное развитие человека является основой периодизации истории, в нашей литературе была недооценена. Теоретический анализ способа производства редко доводился до сущностного уровня, что порождало трудности в понимании структуры формаций и объяснении логики поступательного движения человечества от низших ступеней (формаций) к высшим. Показательна в этом плане распространенная трактовка структуры формации как базиса и надстройки. Подобный взгляд по сути своей означает десубъективизацию, десубстанциализацию общественно-экономичес-кой формации, что противоречит исходным принципам марксистской теории общества и истории. Не вдаваясь в дискуссию, заметим, что структура формации не может быть произвольным набором случайных компонентов. Если степень целостного развития человека является критерием периодизации истории, то понятно, что структура формации должна коррелировать со структурой человеческой сущности, поскольку в обществе нет ничего, что не было бы результатом реализации сущностных сил индивидов. Сложная структура сущностных сил человека в конечном счете определяет структурные компоненты общественно-экономической формации[51]. Рассмотрим их кратко.

Поскольку в существовании, воспроизводстве и развитии социальной субстанции сфера материального производства имеет определяющее значение, способность человека к труду, к производственной деятельности представляет основополагающий уровень человеческой сущности. Иначе, рабочая сила является базовой сущностной силой человека. Все остальные сущностные силы (отношения, мышление, свобода и т. д.), определяющие структурные элементы общественно-экономической формации, обусловлены реализацией этой способности индивидов. Так, на ранних этапах истории развитие труда привело к социально-экономической дифференциации общества, что, в свою очередь, вызвало необходимость в политической и правовой надстройке, которая усложнялась с последующим развитием базиса. Но при всей значимости материального производства воспроизводство и развитие индивидов невозможно вне брака, семьи, быта и т. д. Эти сферы общественной жизни, как и отношения, складывающиеся в них, есть результат реализации определенных сущностных сил (потребностей и способностей) индивидов. Они также, как показали Маркс и Энгельс, зависят от способа производства, а в конечном счете от развития труда[52]. Изложенное выше дает основание отнести к структуре общественно-экономической формации производительные силы, соответствующие им производственные отношения, обусловленную базисом надстройку, а также совокупность ненадстроечных элементов (социальные группы, брак, семья и т. д.), существование и развитие которых обусловлены данным способом производства. Перечисленные структурные компоненты формации присутствуют во всех типах общества. Но степень их выраженности зависит от развития сущности самих индивидов[53].

Словом, по Марксу, структура общественно-экономической формации является функциональным выражением уровня развития родовой человеческой сущности индивидов, представляющих эту формацию. Люди, живущие в ту или иную историческую эпоху, обладают типологическими признаками, обусловленными уровнем развития их родовой человеческой сущности. Бытие родовой человеческой сущности в каждом отдельном индивиде характеризует индивидуальную человеческую сущность, которая не во всем совпадает с типологическими свойствами индивидов. Поэтому человек, представляющий конкретную формацию, есть «особенный индивид и именно его особенность делает из него индивида и действительное индивидуальное общественное существо»[54].

В теории исторического процесса чрезвычайно важной является проблема смены общественно-экономических формаций. Переход общества от одной общественно-экономической формации к другой традиционно объясняется действием закона соответствия производственных отношений уровню развития производительных сил. Однако, с точки зрения многих исследователей, данный закон объясняет лишь развитие производственных отношений и не раскрывает причину развития производительных сил[55]. В ходе дискуссии К. М. Бостанджяном была выдвинута идея о существовании закона адекватности производительных сил способу производства[56]. Эта идея, несомненно, была шагом вперед на пути решения обозначенной проблемы. Но К. М. Бостанджяну не удалось окончательно преодолеть существующий в литературе абстрактный подход к пониманию способа производства и довести свой анализ развития производительных сил до их сущностного (то есть собственно субстанционального) уровня, а без этого невозможно адекватно объяснить ни причину, ни саму логику смены общественно-экономических формаций. Если быть последовательным в выявлении источника развития способа производства и его компонентов, мы так или иначе должны дойти до человека, социальной субстанции. Среди основных противоречий, определяющих развитие человека, первостепенное значение имеют противоречия между его родовой, универсальной и индивидуальной, ограниченной сущностями, способностью к бесконечному развитию и конечными, конкретно-историческими возможностями реализации сущностных сил. Внутренняя противоречивость человеческой сущности вызывает постоянное изменение, совершенствование способа существования (труда) человека, что обусловливает перманентное развитие сущностных сил, реализуемых в его жизнедеятельности[57]. Поэтому исторический процесс характеризуется устойчивой тенденцией развития человеческой сущности, преодоления, отрицания ее ограниченной конкретно-исторической формы. Заключенная в человеческой сущности глубинная тенденция к самосовершенствованию, самоусложнению, переходу от низших ступеней к высшим, ко все большей идентичности самой себе есть объективная закономерность, которая с необходимостью определяет порядок смены общественно-экономических формаций[58]. Подобно тому, как иерархически организованная структура общественно-экономической формации коррелирует со структурой сущностных сил человека, логика смены формаций коррелирует с логикой развития человеческой сущности. Отмеченная закономерность определяет «общее направление развития общества от примитивной универсальности человеческих индивидов ко все более всестороннему и свободному их развитию»[59]. В начале истории неразвитая, неразвернутая универсальная сущность человека наличествовала в индивидах в форме абстрактного бытия. Здесь родовая и индивидуальная сущности в силу своей неразвитости и неопределенности совпадали. В последующем развитие общественного разделения труда привело к расщеплению единой человеческой сущности на родовую и индивидуальную. В дальнейшем рост их определенности происходит через развитие «частичных» индивидов. Каждая формация, создав условия для развертывания сущностных сил человека, затем преодолевается неодолимой тенденцией человеческой сущности к всесторонности, целостности в соответствии с ее природой. По Марксу, капитал в погоне за прибылью постоянно революционизирует производительные силы и на высших ступенях своего развития создает условия для преодоления отчуждения между родовой и индивидуальной сущностями человека. Таким условием Маркс считал формирование всеобщего (научного) труда, который является деятельностью по управлению «всеми силами природы»[60]. Индивид, занятый подобным трудом, сам выступает как универсальная сила природы и потому оказывается носителем родовой сущности человека. Если в ранних исторических эпохах носителем примитивной универсальности был род (коллектив), то на высшей ступени социального прогресса индивиды являются воплощением выраженной индивидуальности и родовой универсальности. Согласно Марксу, возникновение всеобщего труда приводит к вырождению стоимостных отношений и капитализма в целом[61]. Меняется цель и смысл производства. Теперь уже не увеличение капитала, а универсальное развитие индивидов становится мотивом общественного производства. Способ существования индивидов оказывается способом их саморазвития, а развитие – способом существования. Поскольку исчезает труд, диктуемый нуждой, по необходимости, производство оказывается сферой свободной самосозидательной деятельности человека. Это означает, что с возникновением всеобщего труда человечество переходит из царства необходимости в царство свободы.

Общество, состоящее из всесторонне развитых индивидов, отличается универсальностью отношений между ними. Поэтому, по Марксу, коммунизм есть универсальная самоорганизация людей, где «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех»[62]. Здесь, на высшей ступени развития человечества, происходит «подлинное завершение спора между существованием и сущностью, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом»[63]. Преодоление этих противоречий и есть «решение загадки истории»[64].

Необходимо отметить, что современные исследования тенденций развития постиндустриальных стран подтверждают во многом предсказания Маркса[65]. Поэтому есть все основания полагать, что интерес к Марксу будет возрастать.

Итак, согласно Марксу, исторический процесс есть выражение развивающейся сущности. Смысл и «цель» исторического процесса – всестороннее, свободное развитие человека. Человек есть фокус философии Маркса, а гуманизм – ее основной мировоззренческий мотив. Мы убеждены, что в связи с углублением кризиса цивилизации тяга к Марксу будет усиливаться, и он займет свое видное место среди выдающихся гуманистов мира.

[1] См.: Поппер, К. Открытое общество и его враги: в 2 т. – М., 1992. – Т. 2. – С. 98; Хайлбронер, Р., Тороу, Л. Экономика для всех. – Лондон, 1991. – С. 36–37.

[2] Иноземцев, В. Л. За десять лет. К концепции постэкономического общества. – М., 1998. – С. 162.

[3] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 2. – С. 102.

[4] Там же. – Т. 1. – С. 402.

[5] Там же. – С. 422.

[6] См.: Там же. – Т. 3. – С. 26, 29; Т. 21. – С. 25.

[7] Любутин, К. Н. О философии Маркса, о философии Энгельса // Философия и общество. – 2004. – № 1. – С. 176.

[8] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 23. – С. 623.

[9] См.: Бердяев, Н. А. Смысл истории. – М., 1990; Булгаков, С. Н. Карл Маркс как религиозный тип // Вопросы экономики. – 1990. – № 11. – С. 139–158.

[10] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 3. – С. 19.

[11] Там же. – С. 26.

[12] Там же. – С. 29.

[13] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 46. – Ч. 1. – С. 283.

[14] См.: Там же. – Т. 26. – Ч. III. – С. 516.

[15] Там же. – Т. 2. – С. 7.

[16] Там же. – Т. 42. – С. 162–163.

[17] Ойзерман, Т. И. Материалистическое понимание истории: плюсы и минусы // Вопросы философии. – 2001. – № 2. – С. 13.

[18] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 1. – С. 322.

[19] Там же. – Т. 42. – С. 162.

[20] Там же. – Т. 23. – С. 214.

[21] См.: Там же. – Т. 42. – С. 162.

[22] Там же. – Т. 42. – С. 93.

[23] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 42. – С. 94.

[24] См. об этом: Товмасян, С. С. Философские проблемы труда и техники. – М., 1972; Чангли, И. И. Труд. – М., 1973; Шилов, В. Н. Труд как призвание: история и современность // Философские науки. – 1987. – № 1. – С. 34–42.

[25] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 42. – С. 93.

[26] См.: Там же. – Т. 46. – Ч. 1. – С. 30.

[27] Там же. – Т. 42. – С. 126.

[28] См., например: Поппер, К. Открытое общество и его враги. – М., 1992. – Т. 1. – С. 310–312.

[29] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 23. – С. 591 (см. также: Т. 25. – Ч. II. – С. 385).

[30] Там же. – Т. 26. – Ч. I. – С. 291.

[31] Там же. – Т. 23. – С. 583.

[32] Там же. – Т. 49. – С. 22.

[33] Ойзерман, Т. И. Указ. соч. – С. 6.

[34] См.: Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 42. – С. 119.

[35] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 42. – С. 94.

[36] См.: Там же. – Т. 3. – С. 37, 42; Т. 23. – С. 192, 632.

[37] См.: Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 42. – С. 16.

[38] См.: Там же. – С. 92.

[39] Там же. – Т. 3. – С. 28.

[40] См.: Григорьян, Б. Т. Человек. Его положение и призвание в современном мире. – М., 1986. – С. 115.

[41] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 23. – С. 188–189.

[42] См.: Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 23. – С. 605.

[43] См.: Там же. – С. 165.

[44] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 13. – С. 7.

[45] Там же.

[46] См.: Там же. – Т. 37. – С. 394–395, 416–421; Т. 46. – Ч. 1. – С. 229.

[47] См.: Семенов, Ю. И. Секреты Клио. Сжатое введение в философию истории. – М., 1996; Он же. Марксова теория общественно-экономических формаций и современность // Философия и общество. – 1998. – № 3. – С. 190–233.

[48] Семенов, Ю. И. Марксова теория общественно-экономических формаций и современность. – С. 232.

[49] См.: Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 46. – Ч. II. – С. 214.

[50] Там же. – Ч. I. – С. 416.

[51] См. об этом: Философия: Учеб. пособие для студентов вузов / авт. коллектив под рук. д-ра филос. наук проф. Ю. В. Осичнюка. – Киев, 1994. – С. 196–205; Мусаелян, Л. А. Научная теория исторического процесса: становление и сущность. – Пермь, 2005. – С. 288–336.

[52] См.: Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 3. – С. 27–28, 167–169; Т. 4. – С. 443–444; Т. 21. – С. 26, 40–85 и т. д.

[53] См.: Там же. – Т. 23. – С. 89–90.

[54] Там же. – Т. 42. – С. 119.

[55] См.: Марксистско-ленинская теория исторического процесса. Исторический процесс: действительность, материальная основа, первичное и вторичное. – М., 1981. – С. 293–300.

[56] См.: Бостанджян, К. М. Экономический и социальный прогресс при социализме. – М., 1986.

[57] См. об этом: Мусаелян, Л. А. Указ. соч.

[58] См.: Васильева, Т. С., Орлов, В. В. Социальная философия. – Пермь, 1999. – С. 294.

[59] Там же.

[60] См.: Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 46. – Ч. II. – С. 110.

[61] Там же. – С. 208–213.

[62] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 4. – С. 447.

[63] Там же. – Т. 42. – С. 116.

[64] Там же.

[65] См.: Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. – М., 1999; Иноземцев, В. Л. За десять лет. К концепции постэкономического общества. – М., 1998; Он же. Расколотая цивилизация. – М., 1999; Кастельс, М. Информационная эпоха: экономическое общество и культура. – М., 2000.

Исторический процесс и концепция устойчивого развития

В статье выявляются смысл и значения исторического процесса. Показано, что возможные перспективы его развития являются одной из вечных проблем философии. Автор полагает, что исторический процесс определяется происходящим на поверхности нашей планеты коэволюционным по своей сути самоорганизующимся антропосоциокультурогенезом. В итоге он приходит к выводу, что данная картина исторического процесса будет неполной, если не учитывать естественные предпосылки этого всеобъемлющего явления, роль природных факторов в развертывании человеческой деятельности. Концепция устойчивого развития привносит принципиально новые моменты в понимание данного обстоятельства.

Ключевые слова: исторический процесс, устойчивое развитие, концепция, глобализация, культура, естественные предпосылки исторического процесса, социально-экономическое развитие, экологическое развитие, экологическая проблема, биосфера, ноосфера, гармонизация социоприродного развития.

Mamedov N. M. Historical process and the concept of sustainable development (pp. 33–46).

The article reveals the meaning and significance of the historical process. It is shown that possible perspectives of its development are one of the eternal problems of philosophy. The author supposes that historical process is defined by a coevolutional in its essence self-organizing anthroposocioculturogenesis taking place on the surface of our planet.

As a result he comes to the conclusion that this image of historical process will be incomplete if one does not take into account natural premises of this comprehensive phenomenon and the role of natural factors in the process of human activity. The concept of sustainable development introduces radically new moments to the understanding of this circumstances.

Keywords: historical process, sustainable development, concept, globalization, culture, natural premises for historical process, socioeconomic development, ecological development, ecological problem, biosphere, noosphere, harmonization of socionatural development.

Становление концепции устойчивого развития неразрывно связано с осмыслением истории человечества. Универсальным показателем той или иной эпохи, ее духовного, интеллектуального, технологического развития является культура. В этом отношении оправданно считают, что современный экологический кризис – это кризис культуры человечества. Культура, по большому счету, – это совокупность самых различных способов адаптации и организации жизнедеятельности людей в определенной среде (Мамедов 1996). Передаваемые из поколения в поколение опыт и результат этой адаптации и организации в различных формах и видах в совокупности определяют ценности культуры. Связь прошлого, настоящего и будущего проходит именно в культуре, она как бы останавливает бесследное исчезновение времени, в ее ценностях время замирает, сохраняется для человека в форме прошлого. Настоящее возможно благодаря прошлому, проявляющемуся активно или пассивно в языке, традициях, этических нормах, способах мышления, технике, созданном человеком искусственном мире в целом.

Исторический процесс, с одной стороны, определяется достижениями прошлого, которые воспроизводятся системой воспитания и образования, обеспечивая преемственность в культуре. С другой стороны (и это чрезвычайно важно), рано или поздно человек в своей жизнедеятельности сталкивается с принципиально иными ситуациями, когда опыт прошлого оказывается недостаточным, чтобы выйти из складывающихся кризисных ситуаций. Именно в таких случаях у человека усиливается творческое начало, он творит, чтобы выжить. Но «тайна творческого начала, равно как и тайна свободы воли, являет собой проблему непознаваемую», которую наука способна описать, но не разрешить (Юнг 2003: 107). Более того, человек в общем и целом не может однозначно предполагать результат, последствия своего творчества. Он живет в хаотическом мире и зачастую изобретает заранее неизвестный путь организации хаоса.

Человеческий интеллект развивался в процессе творчества. Способность человека делать разнообразные орудия, приспосабливать одни силы природы для борьбы с другими выделили его из животного мира. Так, существенные сдвиги в развитии творческих способностей у древних людей происходили в трудные геологические эпохи, когда отдельные ветви наших предков оказывались на грани вымирания. Лишь благодаря творческим качествам человеку удавалось в таких случаях спастись от гибели. Например, растительный и животный мир на Земле, особенно в ее внетропических областях, претерпел существенную пертурбацию в конце плейстоцена, когда заканчивалось вюрмское оледенение. В этот период вымерли многие крупные млекопитающие, в кризисном положении оказались и древние предки человека (австралопитеки). В результате исключительно жесткого естественного отбора смогли выжить лишь немногие их популяции. Для австралопитека, физически менее развитого, чем многие виды животных, успех в борьбе за существование мог быть обеспечен только за счет развития умственных способностей (Будыко 1977: 235).

В целом в большой исторической ретроспективе, измеряемой миллионами лет, вырисовывается картина интеллектуальной эволюции человека, согласно которой этот процесс происходил сравнительно высокими темпами обычно при возникновении затруднений в осуществлении поставленных целей. Появление новых идей, способов, средств, позволяющих преодолевать встречающиеся препятствия, совершалось не сразу, а в ходе более или менее длительного развертывания противоречия между наличными возможностями и потребностями в их умножении и усилении, необходимом для решения новых задач.

Способность человека избирательно аккумулировать все ценное, необходимое для будущего, из прошлого, наряду с его способностью созидать принципиально новое, скорее всего, останутся непостижимыми феноменами для философии и науки. Вместе с тем очевидно, что именно эти замечательные способности выделили человека из животного мира и определили возможность становления человеческого общества.

Следует различать развитие интеллекта человека от развития природы человека. Как пишет К. Ясперс, «сама человеческая природа, этос человека, доброта и мудрость не подвержены развитию… Прогресс может быть в знании, в технике, в создании предпосылок новых человеческих возможностей, но не в субстанции человека, не в его природе…» (Ясперс 1994: 258).

Если природа человека практически не меняется, то можно предположить, что человек не абсолютный продукт истории, а история – во многом творение человека. Можно согласиться с З. М. Оруджевым, что смысл и назначение истории скорее в «очищении» архаичной природы человека, избавлении его от «животного инстинкта силы и слабости», благодаря которому он приспосабливался к внешнему миру (Оруджев 2009: 348).

Попытаемся это показать на примере осознания людьми экологического кризиса и ориентированной на его решение концепции устойчивого развития. В данном случае субъективные предпосылки экологических проблем должны быть сняты в ходе исторического процесса, а понимание человеком подлинного состояния социоприродной реальности призвано привести к эпохальному культурно-цивилизационному сдвигу, благоприятствующему устойчивому развитию человечества.

Социально-экологические и экономические предпосылки концепции устойчивого развития. Многочисленные исследования, выполненные как в нашей стране, так и в других странах, показали, что мир к концу ХХ в. подошел к экологическому порогу, требующему радикального изменения ценностно-мировоззренческих, экономических, технологических основ социального развития. Именно в связи с этим в 1992 г. в Рио-де-Жанейро на Конференции ООН по окружающей среде и развитию была одобрена «Концепция устойчивого развития».

В документе «Повестка дня на XXI век», принятом на указанной конференции, была дана оценка планетарной ситуации развития человечества. В ней отмечалось, что противоречия между сложившимся характером развития цивилизации и природой достигли своего предела; очевидна бесперспективность модели развития цивилизации, принятой развитыми странами; благополучие западных стран базируется на нерациональной эксплуатации природных ресурсов планеты, завышенном производстве и потреблении.

Внимание было акцентировано на том, что все основные элементы глобальной социоприродной системы: численность населения, производство продуктов питания, промышленное производство, потребление ресурсов и загрязнение окружающей среды – находятся в состоянии экспоненциального роста.

В целом основными факторами, обусловившими необходимость принятия концепции устойчивого развития, были зафиксированные изменения глобального характера: демографический взрыв на планете; истощение традиционных легкодоступных горючих и минеральных ресурсов; деградация биосферы (сокращение биоразнообразия, пахотных земель и т. д.), а также производные от этих изменений – истощение озонового слоя биосферы и возрастание воздействия на живые организмы космических лучей, вероятность повышения температуры поверхности Земли и др. (Мамедов 2002).

Стало очевидно, что человечество, преследуя одностороннюю прагматическую цель от использования природы, стремительно приближается к глобальному экологическому кризису. Стихийное развитие экономики привело к существенным негативным изменениям качества природных экосистем.

В этом отношении экономические кризисы, периодически охватывающие мир, только при поверхностном рассмотрении можно представить как случайные явления, имеющие роковые финансовые причины. На самом деле это проявление атрибутивных особенностей экономической культуры человечества, ее многогранных составляющих, сложившихся после эпохи Возрождения и определяющих основу капиталистической организации общества. Кризисы такого типа обусловлены принципиально нелинейным характером социально-экономических связей и отношений в капиталистическом обществе, и они периодически возникали всегда, только в наше время они отличаются беспрецедентной тотальностью и масштабностью. И виной этому являются процессы глобализации, интегрировавшие экономические, финансовые и иные структуры отдельных стран.

Причину подобных кризисов не без оснований видят в несправедливом, асимметричном развитии мировой экономики, когда развивающиеся страны являются поставщиками природного сырья и трудовых ресурсов, а развитые – продуктов интеллектуального труда и высоких технологий. Существенное значение при этом имеет и социально-экономическое расслоение внутри отдельных стран, когда большинство населения находится на грани выживания, а небольшая часть ведет гедонический образ жизни, безответственно транжирит огромные состояния.

Вместе с тем подобные кризисы рельефно высвечивают и глобальную асимметрию в социально-экономическом и экологическом развитии. И это понятно. Экономические кризисы обостряют экологическую проблематику и ухудшают практически все показатели качества жизни людей. Общество сокращает прежде всего инвестиции, нацеленные на сохранение природной среды, на решение проблем образования и здравоохранения.

Экономика в современном понимании охватывает условия и формы производства и обмена товаров, а также способы их распределения. Имеющееся количество природных и людских ресурсов, уровень технических знаний, потребительские предпочтения определяют условия функционирования экономической системы. Исторически экономика развивалась относительно независимо от экологических показателей. В действительности общество всегда зависело от природных ресурсов и состояния биосферы. Только эта зависимость в экономических системах не учитывалась. Глубинная связь экономики и экологии выявилась, когда стало реальным обратное воздействие измененной людьми природы (а не просто природы!) на человека, его хозяйство.

Экологический кризис есть негативный результат традиционной экономической политики. Непосредственной причиной экологического кризиса во многом явилась погоня за узко понимаемой прибылью, когда себестоимость продукции уменьшается за счет загрязнения среды.

В экологизированной экономике цели производства должны определяться скорее принципами экологии и безопасными для здоровья людей условиями труда, нежели только законами прибыли. Это значит, что производство должно строиться на началах всеобщей пользы, а не утилитарной прибыли.

Использование различных природных ресурсов (а значит, и их истощение), а также определенное загрязнение среды неизбежны при любой экономической деятельности. Экономист не может изобрести новую технологию, но он может объяснить или даже предсказать влияние изменений технологии на экологические последствия производства (уменьшение или увеличение загрязнения среды, использования природных ресурсов). Он обязан оценить влияние экологических последствий на цены различных товаров и услуг. Отрасли производства должны нести все расходы не только по используемым природным ресурсам, но и по устранению производимого ими загрязнения.

Экономической основой устойчивого развития становится система открытых конкурирующих рынков, цены которых отражают стоимость ресурсов. Устойчивое развитие требует постоянно расширяющегося производства товаров и услуг для удовлетворения потребностей быстро растущего населения. В то же время использование природных ресурсов должно стать рациональнее, а производственные процессы и потребление – экологически чище. Одними правительственными решениями невозможно реализовать концепцию устойчивого развития, так как в производстве и потреблении участвуют миллиарды людей. Правительства должны создавать предпосылки и условия, в которых она будет развиваться.

Важнейшей задачей, стоящей перед мировой экономикой, является определение способов включения экологических издержек в себестоимость производства продукции. Если в ценах на сырье и продукцию не будут заложены социальные издержки и если не будет установлена стоимость используемого воздуха, воды и земельных ресурсов, которые в настоящее время являются бесплатными приемниками отходов, то ресурсы и дальше будут использоваться нерационально, а степень загрязнения, скорее всего, будет возрастать.

Другими словами, устойчивость социоэкономической системы требует возможности глобального обоб­щения своих образцов производства и потребления, в частности, с точки зрения критерия текущего и общего удовлетворения экономических, социальных, экологических и антропологических потребностей.

Сейчас признана необходимость взаимосвязанного социально-экономического и экологического развития. И при рассмотрении экологической проблематики нельзя ограничиваться только проблемами окружающей среды. Как подчеркивает Г. Х. Брундтланд в предисловии к докладу ООН «Наше общее будущее», «…это было бы непоправимой ошибкой. Окружающая среда не существует в изоляции от человеческой деятельности, от нужд и желаний людей. И попытки защитить ее, не принимающие во внимание удовлетворение человеческих потребностей, привели к тому, что в некоторых политических кругах к этим попыткам стали относиться как к чему-то наивному, оторванному от жизни… Окружающая среда – это место нашей жизни, а развитие – это наши действия по улучшению нашего благосостояния в ней. Оба эти понятия неразделимы» (Евтеев, Перелет 1989: 15).

Именно такой подход принят за основу концепции устойчивого развития. Не одностороннее наращивание экономики, а обеспечение сбалансированного, двуединого развития экономики и экологии, точнее, социально-экономического и экологического развития, выходит на передний план.

Согласно данной концепции, люди должны таким образом удовлетворять свои потребности, чтобы не нарушались установившиеся в течение миллионов лет основополагающие меры биосферных процессов, не ставилась под угрозу жизнь будущих поколений.

Прошедшее после принятия концепции устойчивого развития время подтверждает, что переход к устойчивому развитию является единственным спасительным путем для человечества. Стало очевидно, что в условиях глобализации стихийное развитие становится еще более опасным. Глобализация как современная мера экономической, технологической, политической, информационной интеграции в мире может обрести гуманистическую ориентацию только при устойчивом развитии.

Социально-экономические структуры, которые сложились в мире после XVII в., были основаны на конкуренции и стимулировали развитие тех отраслей человеческой деятельности, которые приносили прибыль. Разумеется, социально-политические основы современного общества, его система ценностей во многих отношениях иные, чем в эпоху классического капитализма. Идеи демократии, гражданского общества, правового государства, гуманизма определяют лейтмотив конституций многих стран.

В этом плане следует отметить, что сейчас важнейшим реальным инструментом гармонизации общественных отношений в развитых странах стал институт социального партнерства. Благодаря социальному партнерству, по существу, неявно происходит генезис рыночной экономики в социально ориентированную экономику. Социальное партнерство становится одним из индикаторов и действенных способов гуманистически ориентированного социально-экономического развития. Оно отчасти преодолевает исторически опасную дифференциацию, расслоение общества, нейтрализует поверхностный прагматизм, ограниченный экономический, финансовый детерминизм, перекидывая мост сотрудничества между различными слоями и структурами общества.

В целом ныне становится общепризнанным, что решение проблем современной цивилизации связано не только с развитием экономики, науки и технологий, но и с развитием высоких человеческих качеств у жителей нашей планеты. Для гармоничного функционирования институтов демократии, придания гражданскому обществу внутренней целостности необходимо сосуществование разнообразных культурных традиций, ценностных установок. Современное общество должно опираться на многогранное, основанное на доверии социальное взаимодействие, незыблемость моральных обязательств, понимание ответственности перед будущим и другие духовные факторы. Как справедливо отмечает Фрэнсис Фукуяма, эти вещи сейчас «не должны представляться анахронизмом, они суть залог успешного развития» (Фукуяма 2006: 29).

Теоретические истоки концепции устойчивого развития в общем и целом связаны с генезисом идей в философии и социологии относительно перспектив развития общества, уровня и качества жизни людей. Как известно, научный подход к общественному развитию стал формироваться под влиянием успехов естествознания в XVIII–XIX вв. И не случайно в классических концепциях общественного развития преобладает монистический, «линейный» взгляд на исторический процесс. К классическим учениям можно отнести социальные теории К. Маркса, О. Конта, Г. Спенсера. Эти учения следует рассматривать с позиций генезиса идей от хаотического, спонтанного развития общества к гармоническому, управляемому развитию. Так, в учении О. Конта акцент делается на его представлениях о завершающем этапе исторического процесса, когда общество отказывается от теологических и метафизических форм мышления и устремляется по пути накопления положительного (научного знания). На позитивной стадии общественной эволюции, по мнению О. Конта, должно достигаться идеальное, гармоничное развитие состояния общества.

После О. Конта позитивистская философия, как известно, сделала значительный крен в сторону биологизации обществознания. Наиболее сильно это проявилось в концепции английского философа и социолога Г. Спенсера. Он старался рассмотреть общественное развитие сквозь призму категорий эволюции, равновесия, органического роста. Некоторые идеи Г. Спенсера нашли поддержку спустя 80 лет в работах Римского клуба. Так, в докладе «Человечество на перепутье», подготовленном под руководством М. Месаровича, развитие общества допускается только в виде «органического роста», то есть по аналогии с живыми организмами. В концепции устойчивого развития существенное значение имеют идеи динамического равновесия, гомеостазиса.

Фундаментальное значение в философии и социологии имела трактовка К. Марксом активной роли субъекта в историческом развитии. Этим учение К. Маркса принципиально отличается от позитивистской концепции О. Конта и Г. Спенсера, которые человеку отводили роль наблюдателя исторических событий. Если отвлечься от идей Маркса о насильственных способах исторического развития, то реформирование общества в плане перехода к устойчивому развитию немыслимо вне целенаправленной деятельности субъекта, его осмысленной, разумной активности.

Неклассические теории общественного развития, возникшие в середине XX в., обозначили альтернативное осмысление социальной действительности. Они представлены различными концепциями индустриального общества (А. Арон, Ж. Эллюль, Дж. Гэлбрейт и др.). Основной социальный идеал индустриализма – повышение уровня жизни, а растущее благосостояние считается целью и критерием общественного прогресса. Это главная идея всех теорий, обосновывающих идеологию роста и развития.

В конце 60-х – начале 70-х гг. XX в. в промышленно развитых странах стали проявляться новые социально-экономические и технологические тенденции, которые обусловили появление теорий постиндустриального общества (Д. Белл, З. Бжезинский, О. Тоффлер и др.). Идея постиндустриального преобразования общества дала начало целому направлению социальной философии, занявшейся конструированием «иного» общественного строя. В 70–80-е гг. количество социально-философских работ на эту тему необычайно возросло, объединившись с философскими, экономическими, политологическими и экологическими исследованиями. Попытка создания новой картины социальной реальности получила выражение в конкретных версиях постиндустриального развития – информационного и экологического обществ.

В связи с необходимостью обеспечения экологической безопасности общества стало очевидным, что правомерно смотреть на новое (информационное) состояние цивилизации как на новую технологическую, а не как на духовную, интеллектуальную базу для перехода к устойчивому развитию. Сама по себе информатизация еще не означает обеспечение общества экологической информацией и усвоение ценностей экологической культуры, ведущей к изменению мировосприятия людей. Только в соединении с экологизацией информатизация может предотвратить экологическую катастрофу.

Так, внутренняя логика социально-экономического, технологического развития и осознание подлинной ценности естественных предпосылок социального развития определили постановку вопроса об информационно-экологическом обществе, основные положения которого можно считать предтечей концепции устойчивого развития.

Естественно-научные и математические основания концепции устойчивого развития. Можно сказать, что познание природной и социальной действительности отражает многогранные глубинные связи бытия, которые определяют все более усиливающуюся тенденцию к взаимодействию естественных и общественных наук, интеграцию знаний о природе и обществе. Во второй половине XX в. в центре внимания оказались такие закономерности саморазвивающихся систем, как стохастичность, неопределенность, бифуркации. Лауреат Нобелевской премии И. Пригожин и И. Стенгерс обращают внимание на то, что в настоящее время мы переживаем глубокие изменения в научной концепции природы и в структуре человеческого общества. Эти изменения породили потребность в новых отношениях между человеком и природой так же, как и между человеком и человеком. Традиционное априорное противопоставление научных и этических ценностей становится поэтому неприемлемым (Пригожин, Стенгерс 1986: 44–47).

Императивы нашего времени, стало быть, таковы, что традиционное предметное поле науки должно быть расширено включением в него целого ряда аксиологических предпосылок. Особого внимания в данном случае заслуживает наметившаяся в развитии научного познания тенденция экологизации. Это обусловлено прежде всего ее существенной социальной значимостью и своеобразной эвристической функцией. Под последней мы имеем в виду то, что с этой тенденцией связаны выявление и постановка качественно новых научных проблем, отображающих связи человека и общества с природной средой.

Для комплексного анализа двуединого развития социоприродных и экономических систем важное значение может иметь теория катастроф (Арнольд 1990). Первые сведения о теории катастроф появились в западной печати в 70-е гг. прошлого столетия. Сообщалось о перевороте в математике, сравнимом разве что с изобретением И. Ньютоном и Г. Лейбницем дифференциального и интегрального исчисления.

Математические модели катастроф раскрывают некоторые общие черты скачкообразного изменения режима разных систем в ответ на плавное изменение внешних условий. Так, управление без обратной связи в любой системе приводит к катастрофам: поэтому важно, чтобы структуры, принимающие ответственные решения, зависели от последствий этих решений.

Теория катастроф с математической точки зрения показывает, что устойчивое развитие системы «общество – природа» возможно, если общество возьмет ответственность на себя за будущее природы, а не будет полагаться на ее спонтанное развитие.

В целом достижения современной науки свидетельствуют о том, что неравномерность, дискретность являются общей характеристикой развития материи в целом. Эта закономерность характерна как для элементарных частиц, так и для высшей формы организации материи – социальной (Осипов, Шургалина 1994: 7).

Внутренняя основа нелинейности общественного развития двойственна. С одной стороны, общественные системы подчиняются закономерностям функционирования больших систем, с другой – их динамика складывается под воздействием человеческого интеллекта, способного в каждый период времени по тем или иным критериям производить отбор вариантов развития и направлять его.

Можно сказать, что и в естествознании, и в математике развивались теории и положения, отображающие особенности развития нелинейных систем. Ток идей от естествознания и математики к обществознанию и вообще в интеллектуальную культуру существовал всегда, но этот ток значительно усилился в конце XX в., зачастую определяя характер, особенности стиля научного мышления.

Обобщение концепции устойчивого развития. По мере осмысления проблем и перспектив перехода современного общества к устойчивому развитию стало очевидно, что такой переход возможен при гармоничных социальных отношениях, нравственном совершенствовании людей, изменении человеческих качеств на основе экогуманистических ценностей и идеалов. В целом устойчивое развитие должно характеризоваться экономической эффективностью, биосферосовместимостью, социальной справедливостью. Двуединым индикатором устойчивого развития при этом предстают всесторонняя безопасность и высокое качество жизни людей.

В таком толковании устойчивое развитие соединяет в единую систему экологические, экономические, социальные и культурологические характеристики. Происходит обобщение концепции устойчивого развития, она, по существу, претендует на роль теории исторического процесса, отображающего социальную и природную (социоприродную) действительность в единстве и развитии.

Любая теория исторического процесса обращена не только в прошлое, но и в будущее, она служит основой для понимания прошлого и канвой для конструирования будущего. Концепция устойчивого развития призвана раскрыть закономерности социоприродных систем, обосновать пути их развития, отвечающие интересам не только нынешних, но и будущих поколений.

Ценность концепции устойчивого развития заключается в том, что она рассматривает историю как целостный социоприродный процесс, акцентируя внимание на единстве общества и природы. Исторический процесс в таком случае предстает как временная последовательность сменяющих друг друга социоприродных явлений и событий.

Речь идет о принципиально новом рассмотрении исторического процесса, когда формирование социальных систем и структур, многообразных видов техники и иных составляющих материальной культуры рассматривается с обязательным учетом меры биосферных процессов, экологических границ преобразования природной среды.

Таким образом, концепция устойчивого развития, базирующаяся на категориях эволюции и самоорганизации, претендует на статус универсального учения исторического процесса, отображающего социальную и природную (социоприродную) действительность в единстве и развитии. В этом отношении можно говорить об особой функции истории в научном познании, ведущей к становлению обобщенной науки – интегративной истории. Примечательно, что еще в середине ХIХ в. К. Маркс и Ф. Энгельс в связи с проникновением в естествознание принципа историзма писали: «Мы знаем только одну-единственную науку, науку истории» (Маркс, Энгельс 1966: 19).

Действительно, все, что существует, – прошлое, так как любое свершение тут же становится прошлым. Вот почему наука истории изучает «единственную реальность, существующую вне нас и помимо нас» (Гумилев, Панченко 1990: 71).

Если историю рассматривать как развертывающееся во времени социальное бытие, то есть рассматривать историю через деятельность людей, через связи этой деятельности с ее условиями, средствами и результатами, то любая теория исторического процесса в таком случае обращена как в прошлое, так и в будущее.

История в традиционном понимании – это история людей, обладающих сознанием и волей, это история деятельности людей в различных сферах, обусловленных потребностями и ценностно-мировоззренческими установками своего времени. Исторический процесс, однако, невозможен без соответствующих природных предпосылок, необходимых для жизнедеятельности людей, данных природы, служащих ресурсами социального благополучия. История людей и история природы тесно переплетены, и об истории общества без учета природных факторов и условий можно говорить лишь с очень большой долей идеализации. Сейчас очевидно, что сущность исторического процесса определяет временная последовательность сменяющих друг друга социоприродных явлений и событий.

В той или иной форме на это обращали внимание в истории философии и науки. О влиянии природной среды на здоровье и качество жизни рассуждал еще Гиппократ (трактат «О воздухах, водах и местностях»), значению природных факторов в хозяйственной деятельности уделял внимание Аристотель в «Политике». В Новое время появилась концепция географического детерминизма (Ж. Боден, Ш. Монтескьё), в которой природная среда считалась основным фактором, определяющим особенности общественного развития. В дальнейшем данная концепция была существенно дополнена эволюционными идеями английского историка Т. Бокля (1895) и обобщена русским географом Л. И. Мечниковым. В частности, Л. И. Мечников писал: «Мы далеки от географического фатализма, в котором нередко упрекают теорию о влиянии среды… Причину возникновения и характер первобытных учреждений и их последующей эволюции следует искать не в самой среде, а в тех соотношениях между средой и способностью населяющих данную среду людей к кооперации и солидарности (выделено мною. – Н. М.)» (Мечников 1924: 69).

В этом отношении следует отметить внимание, которое уделялось в марксистской концепции исторического процесса естественным предпосылкам (природным ресурсам и народонаселению) (Плетников 1987), а в учении Л. Н. Гумилева об этносе – связям с природной средой (Гумилев 1939).

Оправданность рассмотрения объектом истории развития социоприродных систем сейчас можно обосновать также исходя из классического философского принципа «единство материального мира» и «антропного принципа», сформулированного в космологии. В таком случае формирование планетных систем во Вселенной, появление жизни, становление человека и общества на нашей планете предстают как часть целостного эволюционного процесса. Современная наука, несмотря на сложность, порой невозможность адекватного объяснения качественных переходов в структуре Универсума в методологическом отношении все же основывается на указанных принципах, поскольку в гносеологическом отношении они позволяют связывать эволюционный процесс с наличием инвариантных законов и тенденций в развитии неживой, живой природы и общества.

Если предположить, что универсальная эволюция имеет социоприродное продолжение, то есть универсальная эволюция в целом ряде отношений носит социоестественный характер, то по-иному предстают перспективы процессов самоорганизации во Вселенной. Иначе выглядит будущее человечества, его взаимодействие с природой Земли и космоса. Учение В. И. Вернадского о биосфере и ноосфере приобретает совершенно новый смысл. Деятельность человека, его аксиологические основания обретают космическую значимость.

В этом контексте возникает идея граничных условий, касающихся деятельности человека, с целью возможностей продолжения процессов самоорганизации в Универсуме. Социум может сохраниться и продолжать свое дальнейшее безопасное существование и развитие только в коэволюционной социоприродной форме. Отсюда следует, что ценности социального развития в условиях возрастания технологического могущества человека не должны противоречить будущему человечества, его безопасной эволюции на Земле и во Вселенной.

Главную роль в разрешении социоприродных противоречий может сыграть предстоящий управляемый переход к устойчивому развитию, поскольку в этом случае речь идет о спасении человечества и биосферы. Устойчивое развитие представляет собой переход к новому состоянию социоприродной системы, в которой должны быть исключены широкомасштабные деградационные процессы. Это такой сценарий эволюционного процесса, когда развитие в обществе сопряжено с сохранением биосферы, с коэволюционным взаимодействием с природной средой.

Предпосылки реализации концепции устойчивого развития. Без преувеличения можно сказать, что решение задач взаимосвязанного развития социально-экономической сферы и природной среды окажет существенное влияние на человеческую деятельность, ее содержание в самых различных областях. Речь идет о наметившейся экологической революции в жизнедеятельности людей, тотальной экологизации их образа жизни.

Для освоения природной среды в соответствии с концепцией устойчивого развития необходимо новое мировоззрение. Основу такого мировоззрения может составить учение В. И. Вернадского о биосфере и ноосфере. При этом ноосферу, на наш взгляд, следует интерпретировать как становление качественно нового состояния в эволюции планеты, когда процессы и явления биосферы в конечном счете направляются научно обоснованным человеческим интеллектом. Гармонизация взаимодействия между природой и обществом в таком случае предстает как повышение организованности ноосферы.

Императив устойчивого развития подтверждает также необходимость взаимосвязи разума с нравственностью. Достижения разума, оторванные от нравственных начал, как показывает опыт истории, приобретают разрушительный, антигуманный характер. поэтому условием обеспечения императива устойчивого развития является императив нравственный. Для утверждения этого необходимы нормы морали, права, культуры в целом, ограничивающие спонтанное развитие человеческого общества.

Понятно, что все это немыслимо без соответствующей трансформации общественного сознания, понимания каждым индивидом смысла и значения предстоящих перемен. поэтому на передний план выходят вопросы социализации подрастающего поколения, изменения ориентации и содержания образовательных систем как в национальных, так и в глобальных масштабах с позиций устойчивого развития. Лейтмотивом всех этих преобразований являются поиски форм и способов проникновения экологических знаний и императивов на различные уровни образовательных структур, их тотальная экологизация.

Культура устойчивого развития. В последние годы в связи с проблемами перехода современного общества к устойчивому развитию усилилось критическое переосмысление традиционных культур, их ценностных установок и идеалов, неадекватность которых к современному состоянию человека, его проблемам привела к жестоким социальным катаклизмам, драматическому противостоянию общества и природы, возрастанию глобальной экологической опасности. Особенности той или иной культуры выражаются в своеобразии доминирующих в ней мировоззрений, идеологий, способов мышления, в специфике технологий, подходов к практическому освоению действительности.

В современных условиях в связи с бурным развитием средств коммуникации в мире сформировалось единое информационное пространство, обусловливающее интенсивное взаимодействие различных культур. Формирующееся ныне информационное общество порождает беспрецедентные перспективы кооперации в духовной сфере. Информационные технологии оказывают мощное давление на духовную культуру, обостряя противоречия между национально уникальными и универсалистскими процессами в культуре. Сегодня особенно остро встает вопрос: как сочетаются культурная самобытность и универсальность, национальное и глобальное?

Современные коммуникации по самой своей сути содержат огромный интегративный потенциал, который создает условия для раскрытия культурной общности. Единое информационное пространство способствует – при сохранении культурного многообразия – становлению общечеловеческой культуры, основанной на гуманистических принципах, общей озабоченности сохранением естественных предпосылок существования человека, решением проблем устойчивого развития.

Выживание человечества во многом зависит от становления единой экологической культуры, сочетающей в себе ценности национальных культур с общечеловеческими ценностями. Основанием такого единения многообразных культур могут служить экогуманистические ценности и идеалы устойчивого развития общества.

Глобальная озабоченность экологической безопасностью, таким образом, является предпосылкой нового культурного синтеза. Под влиянием реалий современной эпохи изменяется само понятие гуманизма, которое наряду с антропным измерением включает биосферное, отражающее единство человека и природы.

Экологическая культура предстает как новый способ соединения человека с природой, примирения его с ней на основе более глубокого познания. Мерой новой культуры выступают ценности экологической этики. Акцентируя внимание на проблемах биосферы, всего живого, они создают предпосылки действий, ориентированных на сохранение и развитие человеческого и природного бытия. В экологической этике в сферу нравственных отношений, кроме традиционно рассматриваемых отношений «человек – человек», «человек – общество», включается также целый ряд сторон отношений «человек – природа». Основное свойство, присущее экологической этике, связано с тем, что приоритетной в ней остается забота о природных условиях существования будущих поколений. Обращенность в будущее, которая предполагает и заботу о настоящем, отличает экологическую этику от традиционных направлений этики. Положения экологической этики уже сейчас позволяют предположить следующие требования: отказываться от любых действий, которые могут подорвать возможности существования будущих поколений; мера ответственности перед потомками должна быть приоритетной при принятии решений, касающихся состояния природной среды; недопустимо в интересах ныне живущих людей наносить ущерб интересам будущих поколений.

Однако эти и другие положения экологической этики, призванные обеспечить гармонизацию взаимодействия человека и природы, могут быть реализованы, если они практически пронизывают все сферы человеческой деятельности: образование, политику, право, экономику и др. Только в этом случае этические нормы, насыщенные экологическим содержанием, не останутся благими пожеланиями и приблизят становление нового общества.

Фундаментальное значение в этой связи приобретает вопрос: можно ли повлиять на ориентацию и содержание культуры? Управляем ли вообще культурный процесс?

Основу целенаправленных культурных трансформаций может составить формирование соответствующего сознания. Любая человеческая деятельность осуществляется сознательно на основе определенных убеждений, знаний и опыта. Сознание складывается из совокупности разнообразных знаний о мире, человеке, обществе, о способах удовлетворения социальных и индивидуальных потребностей, о других природных и социальных явлениях.

Из знаний в убеждения переходят те элементы, которые затрагивают интересы человека. Для преодоления равнодушного отношения к определенным процессам решающее значение имеет не только наличие знаний, но и заинтересованность субъекта во вмешательстве в данный процесс. Она возникает лишь при определенном совпадении знаний с собственным опытом людей. Только знания о процессах, которые затрагивают некоторые важные стороны жизни человека, приобретают существенную эмоциональную окраску, превращаются в его убеждения, реализуемые на практике.

Экологизация индивидуального сознания подразумевает изменения в мышлении, потребностях, поведении отдельного человека. Экологизация общественного сознания предполагает экологизацию общественных потребностей, общественного поведения, его форм и уровней.

В экологическом сознании появляются принципиально новые компоненты, связанные со стремлением к устойчивому развитию общества и природы. Если ранее наука отражала внеценностную сущность познаваемых природных объектов, то сейчас экологическое сознание все более выражает ценность объектов в восприятии мира и выявляет их значение для сохранения природных систем. Развитие экологического сознания сопряжено с преобразованием фундаментальных структур познания и органически связано с новым типом рациональности, основанном на взаимообусловленности субъекта и объекта, включающим в содержание знания, методы, концепции в виде определенных приоритетов развития.

Сознание формируется непрерывно: в результате воспитания, образования, многообразных коммуникативных процессов. Определяющую роль выполняет образовательная деятельность, методично формируя индивидуальное и в конечном счете общественное сознание. Цели, методы, содержание социализации индивида, отражая реальные институциональные особенности общества, его конкретные запросы, могут определять также специфику будущей культуры, ее духовные устремления. Это связано с тем, что образование, как и сознание, «не только отражает мир, но и творит его». С одной стороны, образование всегда в той или иной степени соответствует реалиям времени, отражает уровень и структуру общественного сознания и воспроизводит ее. С другой – образование ориентировано на будущее и призвано создавать интеллектуальные предпосылки для социального развития, проявления новых граней сущностных сил человека.

В свете концепции устойчивого развития идеалом образовательных систем становится формирование личности, обладающей определенной внутренней свободой, независимостью в своих мнениях, поступках, строящей свои отношения с окружающей средой на основе понимания ее целостности. Свобода в рамках экологической необходимости – таковой должна быть стратегия личности на рубеже новой цивилизации. Именно эти качества личности общество призвано задавать через образовательные системы.

Целью современного образования становится как знакомство с основами той или иной науки, так и формирование высокой духовности. Принцип «знание ради знания» недостаточен в данной модели образования. Конечно, образованность не обязательно ведет к духовности. Но разностороннее образование служит той базой, на которой может действительно развиться утонченная человеческая культура. Стержневым ее моментом являются культура взаимоотношений между людьми, между обществом и природой, гуманизм в самом широком смысле слова.

Можно сказать, что одной из важнейших целей образования в свете задач перехода к устойчивому развитию становится формирование необходимого комплекса знаний по проблемам развития человека, его взаимоотношений с социальной и природной средой. Это должно помочь индивиду познать общество на разных этапах его истории, осмыслить условия своего собственного существования и существования человечества.

Литература

Арнольд, В. И. 1990. Теория катастроф. М.: Наука. (Arnold, V. I. 1990. Theory of disasters. Moscow: Nauka).

Бокль, Т. 1895. История цивилизации в Англии. СПб.: изд-во Ф. Павленкова. (Buckle, T. 1895. History of Civilization in England. Saint Petersburg: F. Pavlenkov’s Publishing house).

Будыко, М. И. 1977. Глобальная экология. М.: Мысль. (Budyko, M. I. 1977. Global ecology. Moscow: Mysl).

Гумилев, Л. Н. 1939. Этногенез и биосфера Земли. Л. (Gumilev, L. N. 1939. Ethnogenesis and biosphere of Earth. Leningrad).

Гумилев, Л., Панченко, А. 1990. Чтобы свеча не погасла. Л.: Советский писатель. (Gumilev, L., Panchenko, A. 1990. For the candle not to go out. Leningrad: A Soviet writer).

Евтеев, С. А., Перелет, Р. А. (ред.) 1989. Наше общее будущее: Доклад международной комиссии по окружающей среде и развитию. М.: Прогресс. (Evteev, S. A., Perelet, R. A. (eds.) 1989. Our common future: Report of the International Commission on Environment and Development. Moscow: Progress).

Мамедов, Н. М. 1996. Культура, образование, экология. М.: РЭФИА. (Mamedov, N. M. 1996. Culture, education, ecology. Moscow: REFIA).

Мамедов, Н. М. (отв. ред.) 2002. Введениев теорию устойчивого развития. М. (Mamedov, N. M. (ed.) 2002. Introduction to theory of sustainable development. Moscow).

Маркс, К., Энгельс, Ф. 1966. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. М.: Политиздат. (Marx, K., Engels, F. 1966. Feuerbach. Contrast of materialistic and idealistic views. Moscow: Politizdat).

Мечников, Л. И. 1924. Цивилизация и великие исторические реки. М.: Голос труда. (Mechnikov, L. I. 1924. Civilization and great historical rivers. Moscow: Labour voice).

Оруджев, З. М. 2009. Природа человека и смысл истории. М.: Либроком. (Orudzhev, Z. M. 2009. Human nature and the meaning of history. Moscow: Librocom).

Осипов, Ю. М., Шургалина, И. Н. (ред.) 1994. Переходы и катастрофы: Опыт социально-экономического развития. М.: МГУ. (Osipov, Yu. M., Shurgalina, I. N. (eds.) 1994. Transitions and disasters: Experience of social and economic development. Moscow: Moscow State University).

Плетников, Ю. К. (отв. ред.) 1987. Марксистско-ленинская теория исторического процесса. Кн. 3. М.: Наука. (Pletnikov, Yu. K. (ed.) 1987. Marxist-Leninist theory of historical process. Book 3. Moscow: Nauka).

Пригожин, И., Стенгерс, И. 1986. Порядок из хаоса. М.: Прогресс. (Prigozhin, I., Stengers, I. 1986. Order from chaos. Moscow: Progress).

Урсул, Т. А. 2005. Социоприродное развитие в универсальной эволюции. М.: Проспект. (Ursul, T. A. 2005. Socio-natural development in the universal evolution. Moscow: Prospectus).

Фукуяма, Ф. 2006. Доверие. М.: АСТ. (Fukuyama, F. 2006. Trust. Moscow: AST).

Юнг, К. Г. 2003. Дух в человеке, искусстве и литературе. Минск: Харвест. (Jung, C. G. 2003. Spirit in man, art and literature. Minsk: Harvest).

Ясперс, К. 1994. Смысл и назначение истории. М.: Республика. (Jaspers, K. 1994. The meaning and purpose of history. Moscow: Republic).

И.Метшин о концепции развития исторического поселения Казани: «Это будет серьезный шаг вперед в инвестиционной привлекательности Казани» — Новости

Фото: Денис Гордийко

(Город Казань KZN.RU, 3 августа, Алена Мирошниченко). К финальной стадии разработки подошла концепция устойчивого развития исторического поселения Казани. Как отметила сегодня на деловом понедельнике главный архитектор татарстанской столицы Ильсияр Тухватуллина, этот документ важен для сохранения исторического облика города, реализации инвестиционного потенциала его центра, организации комфортных условий проживания горожан и пребывания туристов. Планируется, что разработка завершится к началу сентября 2020 года.

«Сейчас мы завершаем работу над созданием уникальной нормативной базы. Мы хотели перейти от ручного управления к системной работе на основе нормативной базы. Не все было просто, в спорах, в дискуссиях профессионалов и общественников рождалась истина. Надеемся, документ полностью пропишет, сделает прозрачными и равнодоступными условия застройки и реконструкции в историческом центре. В том числе это будет серьезный шаг вперед в инвестиционной привлекательности Казани в плане строительства», – сказал Мэр города Ильсур Метшин.

Концепция развития исторического поселения разрабатывается с апреля 2019 года

Работа над концепцией началась в апреле 2019 года по поручению Президента Татарстана Рустама Минниханова. Рабочую группу возглавил Мэр Казани Ильсур Метшин, курирует процесс помощник Президента РТ Олеся Балтусова. К работе привлечены специалисты из института Генплана Москвы, Высшей школы экономики, а также Центра прикладной урбанистики. В состав разработчиков в основном вошли местные специалисты, хорошо знающие специфику города.

«Суть работы заключается в формировании видения исторического центра Казани с учетом мнения специалистов, чиновников, инвесторов, горожан», – подчеркнула Ильсияр Тухватуллина.

Первый этап разработки включал в себя обосновывающую часть концепции. В рамках второго этапа сформирована комплексная пространственная модель развития территории исторического поселения Казани. Она была представлена Ильсуру Метшину в июне этого года. В целом, концепция одобрена с доработками, касающимися зеленого каркаса и транспортно-пешеходной схемы. Так, разработчикам концепции рекомендовали доработать принципы застройки на активном рельефе, а также ввести альбом типовых проектов для индивидуального жилищного строительства. Как сказала И.Тухватуллина, это упростит процедуру согласований и позволит удешевить разработку проектной документации.

В рамках третьего этапа формируется окончательная модель пространственного развития исторического поселения Казани. Планируется, что работа завершится к началу сентября 2020 года.

3D-модель города поможет вписывать объемы зданий, минимизируя ошибки

«Так как рельеф местности и силуэт застройки является важнейшим фактором формирования объемно-пространственной структуры исторического центра, у Управления архитектуры есть предложение создать 3D-модель города. Она поможет еще на этапе проектирования вписывать объемы зданий, всесторонне учитывая сложившуюся градостроительную ситуацию и минимизируя ошибки», – сказала главный архитектор столицы республики.

Ожидается, что концепция станет рабочим документом как для органов исполнительной власти, так и для проектировщиков-застройщиков, создаст понятные и открытые правила в границах исторического поселения. Ее принципы будут заложены в соответствующий приказ Министерства культуры РТ, правила благоустройства Казани, а также будут учтены в правилах землепользования и застройки столицы, которые разрабатываются в настоящее время, отметила спикер.

Для реализации принципов, заложенных в концепции, и с учетом плотного характера застройки, были внесены изменения в местные нормативы градостроительного проектирования Казани. Ряд норм направлен на увеличение активности в центре города, привлечение сюда инвестиций при обязательном сохранении исторического облика центра города. По словам И.Тухватуллиной, стимулирующие нормы дают ряд преференций для объектов, возводимых в целях регенерации исторической среды в части озеленения и парковок. «Данные нормы предоставят застройщикам возможность приспособить такие объекты под современные нужды и позволят уберечь от разрушения», – пояснила спикер.

Также предлагается ориентация жилой застройки на общественные пространства, парки, сады и скверы, единые физкультурно-оздоровительные комплексы и территории. Это позволит увеличить плотность застройки.

Концепция также позволит упростить существующую процедуру согласования новых объектов. В настоящий момент собственнику необходимо получить заключение Госкомитета РТ по охране объектов культурного наследия, затем представить проект на заседании градостроительного совета и межведомственной комиссии по вопросам градостроительной деятельности в исторических поселениях.

«Мы уже никогда не вернемся к тем временам, когда желающие, те или иные лэндлорды, хотели построить в историческом центре большие жилые комплексы. Сегодня мы перешли к поступательному движению в созидательном направлении. Четко сформировалось сохранение исторического центра», – резюмировал И.Метшин.

ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ КОНЦЕПЦИИ — это… Что такое ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ КОНЦЕПЦИИ?

        (Ц.к. “культурно-исторических типов, “великих культур”, “локальных цивилизаций” и т.п.)

        в культурологии осмысление культурно-исторического процесса в контексте плюралистической исторической модели, основанной на аналогии с органической жизнью.

        Сторонники Ц.к. полагают, что подобно живым организмам, культуры проходят цикл развития от рождения до смерти, если их развитие насильственно не прерывается. Они абсолютно уникальны, замкнуты, их глубинные культурные смыслы недоступны друг другу. Историческая необходимость проявляется лишь как неизбежность прохождения этапов жизненного цикла отдельных культур (логика судьбы — Шпенглер), поэтому бессмысленно говорить о единых путях исторического развития, общих его целях и культурных универсалиях. Это пустые понятия, устранив к-рые можно обнаружить живое многообразие исторической жизни. Критика сторонников Ц.к. направлена против представления о едином, всеобщем историческом развитии человечества с выделением стадий древней, средневековой и новой (новейшей) истории. Они полагают, что такая схема является неправомерной экстраполяцией европейской истории на всемирную, отражающей не объективные закономерности исторического развития, а лишь угол зрения европейского исследователя. Отказавшись от линейности в трактовке историко-культурного процесса, приверженцы цивилизационной методологии приходят к идее культурной морфологии (Морфология культурная), и картина мира как истории предстает как вечное обновление, становление и угасание культурных форм, совокупность которых и реализует все богатство исторической жизни. Классические теории в рамках данного методологического подхода были разработаны Данилевским, Шпенглером, Тойнби.

        Культурологический плюрализм оказал огромное влияние на современную философию культуры, но вызвал множество критических замечаний. Для исследователей, ориентированных на позитивистскую методологию, оказалась неприемлемой методология философии жизни с биологическими аналогиями, интуитивным познанием, мифологизацией исторического процесса. Обстоятельную критику цивилизационного подхода дал Сорокин, во многом являвшийся сторонником плюралистического подхода. Он указывал на отсутствие фундаментальных оснований и, следовательно, единого критерия для типологии культур, на смешение культурных систем и социальных групп, ошибочное упрощение модели при выделении только одного жизненного цикла, тогда как развитие культуры может протекать волнообразно; подчеркивал, что трудно выделить критерии зрелости, что нельзя говорить о гибели культуры в смысле полного исчезновения всех ее форм.

Лит.: Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991; Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. М., 1993.

О. И. Горяинова

Культурология. XX век. Энциклопедия. 1998.

Историческое развитие — обзор

3.2 Инструменты перевода: происхождение и эволюция

Историческое развитие компьютеров для перевода человеческих языков хорошо изучено и задокументировано учеными (см., Например, Melby, 1982; Slocum, 1988; Hutchins and Somers, 1992; Melby, 1992, 1998; Hutchins, 1996; Kay, 1997; Abaitua, 1999; Hutchins, 2001b, 2001a, 2002, 2014). Работа Джона Хатчинса заслуживает, по крайней мере, отдельного упоминания, поскольку очень немногие ученые, вероятно, приложили столько усилий для архивации и документирования почти всех достижений в этой области, опубликованных на английском языке с 1980 года, 3 , которые все еще действуют сегодня и с ним можно ознакомиться в его «Архиве машинного перевода» по адресу http: // www.mt-archive.info .

Начало исследований в области использования компьютерных средств для перевода естественных языков можно приписать Уоррену Уиверу из Фонда Рокфеллера, который был одним из первых исследователей, предложивших использование криптографических методов, применение теории информации Клода Шеннона и статистика и рассуждения об универсальных принципах, лежащих в основе естественных языков.

Ранние разработки были направлены на создание автоматических способов перевода текстов с одного языка на другой с использованием так называемого «машинного перевода» (МП).Систему машинного перевода можно определить как «программное обеспечение для автоматического перевода, где единицы ввода представляют собой полные предложения одного естественного языка, а единицы вывода — соответствующие полные предложения другого языка» (Hutchins, 2000a, стр. 4) без вмешательства человека. переводчик (за исключением предварительного или постредактирования) (Slocum, 1988).

Первая публичная демонстрация системы машинного перевода была проведена в 1954 году в сотрудничестве между IBM и Джорджтаунским университетом. Эти ранние системы состояли в основном из больших двуязычных словарей и набора правил, которые позволяли системе определять синтаксический порядок вывода.Этот первоначальный оптимизм позволил задуматься о разработке системы, которая предлагала бы полностью автоматический высококачественный перевод (FAHQT). В этом контексте эйфории две системы, которые все еще используются в настоящее время, Systran и Metal , были разработаны Джорджтаунским и Техасским университетами.

После десятилетия оптимизма и инвестиций, поддерживающих прогнозы успешных систем машинного перевода, полученные результаты все еще не оправдали ожиданий, и переводчик-человек всегда должен был присутствовать, чтобы широко пересмотреть (постредактировать) результаты, поэтому они не оправдали ожиданий созданный.К 1964 году спонсоры правительства США стали все больше беспокоиться об отсутствии прогресса, и Национальный исследовательский совет США учредил Консультативный комитет по автоматической обработке языков (ALPAC), который в известном отчете 1966 года пришел к выводу, что машинный перевод работает медленнее, менее точен и вдвое дороже, чем человеческий перевод, и что не было немедленной или предсказуемой перспективы полезного машинного перевода (ALPAC, 1966). Он не видел необходимости в дальнейших инвестициях в исследования машинного перевода, и вместо этого рекомендовал разработку машинных средств для переводчиков, таких как автоматические словари, и продолжение поддержки фундаментальных исследований в области компьютерной лингвистики.

Хотя отчет ALPAC оказал большое влияние на другие территории Советского Союза и Европы, резкое влияние на исследования МТ в Соединенных Штатах не было воспроизведено в Канаде, Франции или Германии. В Европе Комиссия Европейских сообществ приняла систему Systran и спонсировала амбициозный проект под названием Eurotra в 1976 году. В том же году в Канаде была разработана еще одна успешная система MT для перевода сводок погоды, Meteo, . исследовательская группа TAUM (автоматический перевод университета Монреаля).Несмотря на новые исследования в 1980-х годах, ожидания успеха машинного перевода все меньше и меньше поддерживались правительствами, компаниями и учреждениями.

В отсутствие успешных результатов произошел переход от систем полностью автоматизированного машинного перевода (FAMT) к исследованиям и разработке компьютерных инструментов, помогающих переводчикам, так называемых инструментов компьютерного перевода (CAT) (Hutchins and Somers, 1992) , как в некотором роде предполагалось в отчете ALPAC (ALPAC, 1966) и Кей (1997) во внутреннем рабочем документе, написанном для Rank Xerox в 1980 году, но опубликованном только в 1997 году.В течение 30 лет разработчики программного обеспечения пытались заменить переводчиков-людей машинным переводом, но, наконец, технологические разработки начали фокусироваться на предоставлении специализированных инструментов этим профессионалам: «Это наследие привело к тому, что наша отрасль [инструменты перевода] отстала в улучшения производительности в других [программных] отраслях »(Hunt, 2003). В то время как системы FAMT были основаны на правилах, машинном переводе на основе правил (RBMT), основные новые разработки в области машинного перевода в начале 1990-х годов были основаны на статистических методах или аналогиях, машинном переводе на основе аналогий (ABMT), также называемом машинным переводом на основе примеров. (EBMT), в которой использовались сравниваемые корпуса переводов и не использовались синтаксические или семантические правила при анализе текстов или выборе лексических эквивалентов.

По-прежнему сильно отставая от CAT-инструментов, которые значительно выросли благодаря индустрии локализации, MT-системы были признаны быстрым решением в реальном времени для растущего числа пользователей Интернета, несмотря на их непубликуемые качественные результаты, что привело к внедрение онлайн-сервисов MT с запуском Babel Fish (Ян и Ланге, 1998; Гаспари, 2004; Гаспари и Хатчинс, 2007). С тех пор FAMT в основном сосредоточился на методах статистического машинного перевода (SMT), чтобы улучшить свои результаты и расширить области применения, в основном за счет использования контролируемого языка для предварительной обработки ввода МП и постредактирования вывода МП, а также для улучшения CAT-инструменты (Melby, 2012, стр.11).

В течение некоторого времени разработка инструментов CAT была сосредоточена на объединении систем TM и MT, чтобы попытаться получить лучшее из обоих миров и ускорить автоматический поиск сегментов TM с помощью методов MT (Melby, 2007; Kanavos and Kartsaklis, 2010 ). Это привело к двум сценариям: с одной стороны, ряд CAT-инструментов, которые начали включать возможности машинного перевода (Heyn, 1996; Lagoudaki, 2008, p. 263), а с другой стороны, постредактирование результатов машинного перевода становится все более и более распространенная практика в определенных кругах профессионального перевода (de la Fuente, 2012; Yuste Rodrigo, 2013).

Не считая усилий в области машинного перевода, будь то слишком идеалистические и далекие от их амбициозных ожиданий в 20-м веке или более реалистичные за счет усовершенствованных методов и завоевывающих популярность в качестве вспомогательных средств перевода, CAT-инструменты представляют собой главный прогресс ИКТ, доступный для поддержки переводчика работа и их доступность для переводчиков-фрилансеров увеличили перспективы широкого использования этих инструментов (Heyn, 1998; Joscelyne, 2003; Somers, 2003a).

Специалисты-практики заявили, что использование пакетов CAT-программ может дать значительные преимущества, особенно в отношении сокращения времени, затрачиваемого на процесс перевода, и стоимости их проектов перевода, обеспечиваемых функциями памяти переводов.Некоторые примеры этих заявлений можно увидеть в следующих цитатах:

«Основным преимуществом инструментов является использование переведенного текста из TM и сокращение времени управления проектом и технической поддержки. […] Если мы сможем повторно использовать 40% среднего еженедельного выпуска для использования TM, это сэкономит нам (и нашим клиентам) много денег. Однако большая экономия достигается за счет временных масштабов проекта. Инструменты и рабочий процесс могут сэкономить как минимум столько же за счет сокращения использования менеджеров проектов и инженеров в режиме реального времени.Клиент выигрывает от сокращения времени вывода продукта на рынок, что, вероятно, более актуально »(цитата Хедли Рис-Эванс в Shadbolt, 2003, стр. 6).

«Программное обеспечение TM позволяет сократить продолжительность процесса перевода на 50%. Кроме того, можно снизить общие затраты на перевод от 15% до 30% »(Туник, 2003, стр. 14).

В этих заявлениях подчеркивается ряд преимуществ использования CAT-программ, особенно в отношении повторного использования значительной части результатов перевода и сокращения продолжительности процесса перевода, что приводит к сокращению затрат для переводчиков и переводчиков. их клиенты.Однако они были сделаны в контексте крупных поставщиков переводческих услуг, и оставалось неясным, получают ли такие же выгоды переводческие компании-фрилансеры. Исследования, подобные тем, которые были посвящены внештатным переводчикам, как указано в конце вводного текста этой главы, начали проливать свет на эти вопросы, хотя некоторые ученые уже заявили, что CAT-инструменты на основе ТМ «достигают [их] срок годности »(Гарсия, 2009 г., стр. 199), поскольку они, похоже, неспособны справиться с растущими потребностями в переводе в сегодняшнюю цифровую эпоху, в пользу роли переводчиков, выполняющих постредактирование МП (то же, стр.210) и прогнозирование вероятного ухудшения условий труда переводчиков.

Хотя предсказание Гарсиа не оставляет людей-переводчиков вне игры (пока), поскольку он заявляет, что «[f] или сейчас и в обозримом будущем, автономная МП без посторонней помощи еще не является решением» (то же, стр. 206), это не первый раз, когда говорят о том, что работа переводчиков скоро будет выполняться машинами, и не последний раз, когда предсказывают конец человеческих переводчиков (как обученных профессионалов в области многоязычной информации, которыми они являются сегодня).

Как парадигматический анекдот, в недавнем интервью с Аланом Мелби, проведенном Йостом Цетше (2013), он рассказал, что в 1984 году к нему обратился директор проекта машинного перевода Eurotra (один из основных европейских проектов по машинному переводу, упомянутых ранее. ) на конференции по компьютерной лингвистике, который сказал ему: «Профессор Мелби, вы зря тратите время на разработку рабочих станций переводчиков. Через пять лет переводчиков-людей больше не будет «. Мелби отстаивал свою позицию в пользу переводчиков-людей с помощью компьютеров и идеи рабочего места переводчика, которая не только стала реальностью, но и стала ключевой идеей, лежащей в основе разработки CAT-программ, и до сих пор остается наиболее значимым инструментом перевода сегодня.Эта концепция интегрированной электронной среды, представленная широкой концепцией «CAT-программ» и «рабочего места переводчика», как раз и является центральным пунктом следующего раздела главы.

Концепции истории

Чтобы преуспеть в истории, учащиеся должны думать об истории новыми и интересными способами. Реальная история более сложна и сложна, чем просто «знать, что произошло» или запоминать и перечислять факты из прошлого. Студенты-историки должны начать думать и работать как историки.Они должны научиться искать информацию и доказательства, много читать и изучать соответствующие исторические источники, такие как документы, изображения и артефакты.

Что еще более важно, студенты-историки должны задавать сложные вопросы и мыслить критически. Они должны быть готовы подвергнуть сомнению достоверность доказательств, оспорить существующие знания и оценить аргументы других.

Исторические концепции и навыки лежат в основе большинства курсов, как показано на этой австралийской диаграмме.

Первым шагом на пути к историческому мышлению является изучение некоторых важных исторических концепций.Как и в большинстве других дисциплин, у истории есть свои концепции, навыки, терминология и подходы к мышлению. Студенты часто сталкиваются с такими терминами, как изменение и непрерывность, причина и следствие, источники и доказательства. Студентам важно выучить эти термины и, когда они станут уверенными в себе, включить их в свое собственное мышление и письмо.

Изменение

Изменение, пожалуй, самая важная из всех исторических концепций. Изучение, объяснение и оценка изменений — это универсальная задача для людей, которые изучают или работают в области истории.При исследовании прошлого большинство историков сосредотачиваются не на конкретном моменте времени, а на том, как общество менялось и развивалось в течение длительного периода.

Человеческие общества никогда не статичны. Все общества претерпевают те или иные изменения, какими бы незначительными или незаметными они ни были. Одна из целей историка — выявить, описать и объяснить этот процесс изменения. Они стремятся выяснить условия и факторы, вызвавшие изменения. Они пытаются определить, как это изменение повлияло на рассматриваемое общество.

Скорость изменения также важна. Большинство исторических изменений медленные, постепенные или эволюционные; он не причиняет большого вреда обществу и его отдельным членам. Но некоторые исторические изменения — например, потрясения, вызванные войной, революцией, экономической депрессией или политическим радикализмом — могут быть резкими, быстрыми и бурными.

Непрерывность

Непрерывность — это противоположность переменам. Здесь все остается более или менее неизменным. Историки заинтересованы в изменениях, но они помнят, что не все меняется.Даже в период великих потрясений некоторые институты, традиции, идеи и человеческое поведение останутся неизменными.

Приход нового монарха или политического лидера может привести к значительным изменениям, хотя сама политическая система может остаться прежней. Революция может надеяться на создание нового общества, но не может изменить образ мышления или поведения людей. Революционные лидеры могут восстать против деспотических правительств только для того, чтобы сами в конечном итоге использовать аналогичные методы.

Примером преемственности являются квази-королевские полномочия, данные президенту США в 1789 году.

Преемственность важна, потому что она обеспечивает стабильность и последовательность, позволяя нациям и обществам держаться вместе и продолжать функционировать.Как говорит американский политик Полин Кезер, «преемственность дает нам корни, а изменение дает ветви». Слишком большие изменения могут поколебать основы общества и создать неопределенность, дестабилизацию, отсутствие контроля и даже человеческие страдания. Непрерывность также демонстрирует, насколько сложно может быть изменение определенных взглядов и поведения.

Причина и следствие

Две важные исторические концепции — это причина и следствие. Каждое значительное событие, развитие или изменение вызвано как минимум одной причиной.Чтобы понять событие, первая задача историка — выявить и изучить факторы, которые его вызвали.

Иногда исторические причины могут показаться простыми, поэтому кажется, что «x» привело к «y». На самом деле история редко бывает такой простой или очевидной. Важные события обычно имеют несколько причин, некоторые из которых могут быть связаны, замаскированы или скрыты. Исторические причины могут развиваться в долгосрочной перспективе, накапливаться в течение месяцев, лет, даже десятилетий и поколений — или они могут быть краткосрочными причинами, вызывая изменения в течение месяца, недели или даже дня.Причины могут быть политическими, например, принятие нового закона или политики; или экономические, как новое изобретение или развитие новых форм торговли или коммерции.

Концептуальная диаграмма, показывающая причины и следствия войны между Францией и Индией.

Каждое важное историческое действие или событие также имеет последствия или последствия. Историки изучают последствия этих действий и событий, чтобы определить и оценить влияние, которое они оказали на общество. Понимание последствий события или изменения позволяет нам оценить их значимость или важность.

Значимость

Значимость описывает относительную важность или ценность темы или вопроса. Оценка исторического значения сводится к выбору того, какие вещи важнее или примечательнее других.

Историческое значение — это критическое понятие, потому что оно определяет то, что мы изучаем, и выводы, к которым мы делаем. Те, кто разрабатывает курсы истории, например, предпочитают сосредоточиться на определенных людях, местах и ​​событиях, потому что они считают их более значимыми, чем другие.Учителя истории подчеркивают определенные темы или свидетельства из-за их предполагаемой значимости.

Точно так же историки формируют выводы и аргументы, основанные на исторической значимости. Они приходят к выводу, что одни люди, события или факторы оказали большее влияние или влияние на прошлое, чем другие.

Значимость сравнивает ценность или важность одной вещи с другими.

Выявление исторической значимости может показаться несложным. Кажется очевидным, что, например, Адольф Гитлер оказал гораздо большее влияние на прошлое, чем Вильгельм Куно.Но историческое значение часто бывает субъективным (вопрос личного мнения) и спорным (открытым для оспаривания). Историки часто расходятся во мнениях по поводу исторической значимости, что приводит к акценту на разных вещах и противоположным или противоречивым интерпретациям.

Студентов-историков часто просят определить и обсудить значимость курсовых или контрольных работ. Например, «каково значение Закона о гербовых марках?» или «кто был наиболее значимой фигурой в Веймарской республике?» При оценке значимости в этих контекстах не обязательно есть один правильный ответ.Вы должны использовать собственное суждение, формировать собственные выводы и объяснять их, используя доказательства.

Источники

Источники — это материалы из прошлого, которые могут предоставить нам информацию о прошлом. Иногда их называют первоисточниками, современными источниками или артефактами.

Есть много различных типов первоисточников. Некоторые из наиболее распространенных включают официальные документы и записи, письма, хроники, дневники, старые газетные статьи, материальные артефакты, картины, фотографии, фрески, карты, здания, мебель, одежду, военные объекты, археологические реликвии и даже трупы.

Гобелен из Байе, важный источник для понимания событий 1066 года.

Историки используют источники для доступа и получения информации о прошлом. Эта информация, если она полезна и надежна, может использоваться в качестве доказательства при формировании выводов. Каждый исторический источник что-то раскрывает о прошлом, хотя одни источники, очевидно, раскрывают больше, чем другие. Такой источник, как гобелен из Байе, например, предоставит больше доказательств, чем оружие, найденное на поле битвы в Гастингсе. Изучение исторических источников и извлечение доказательств — важный навык как для историков, так и для студентов-историков.

Доказательства

Доказательства — это важные исторические знания, извлеченные или полученные из источников. Важные документы, например, могут содержать важные свидетельства о конкретном человеке или событии. Осмотр трупов может выявить доказательства смертности и причин смерти. Изучение артефактов может выявить информацию о людях, которые их создавали и использовали, например об их технологических и производственных навыках, а также об уровне жизни.

Ирландский историк изучает артефакты для получения доказательств.

Доказательства — краеугольный камень исторического понимания.Без доказательств даже самые лучшие аргументы или выводы могут быть не более чем предположениями. Свидетельства так же важны для студентов-историков, как и для историков. Студенты должны научиться извлекать доказательства из источников, а затем использовать их для поддержки и обоснования своих собственных выводов и аргументов.

Структуры

При описании или обсуждении прошлого историки часто используют такие концепции, как политический , экономический , социальный и культурный .Эти рамки служат организаторами или «разделителями», позволяя историкам обсуждать определенные разделы или группы в рамках гораздо более широкого населения.

Человеческое общество не является аморфной массой: в нем есть разные люди и группы, выполняющие разные функции. Некоторые люди руководят, принимают законы и решения и осуществляют власть. Некоторые контролируют производство, товары и рабочую силу. Некоторые влияют на то, как люди думают или живут. Такие концепции, как политический , экономический и социальный , позволяют историкам писать об обществе с большей глубиной, точностью и сложностью, избегая при этом обобщений.

Студенты-историки должны познакомиться с этими схемами, кратко изложенными ниже, и начать включать их в свои собственные сочинения. При планировании эссе или аналогичной задачи для систематизации ваших идей и написания полезны такие фреймворки, как политический , экономический и социальный .

Политический

Термин «политический» относится к институтам, людям и процессам, ответственным за лидерство и принятие решений в обществе. Политические решения и действия могут иметь глубокое влияние на остальную часть общества.По этой причине историки часто сначала обращаются к политическим лидерам и правительствам, чтобы узнать, как они действовали и реагировали на определенные проблемы или вызовы.

К политическим лидерам относятся монархи и императоры, президенты, губернаторы, министры, мэры, общественные лидеры и правительственные чиновники. Очевидным политическим институтом является правительство, которое может существовать на нескольких уровнях (национальном, государственном, провинциальном, муниципальном или общинном).

Парламенты и собрания — важная политическая составляющая общества

Другие политические институты включают парламенты, собрания, суды, политические партии и бюрократию (правительственные ведомства или государственную службу).Политические концепции включают ценности, идеологию, законы и политику.

Экономический

Термин «экономический» относится к производству и распределению материальных ценностей обществом. У каждого человека есть потребности (еда, вода, жилье и одежда) и желания (например, потребительские товары или предметы роскоши). Все общества разрабатывают свои собственные методы сбора, производства и совместного использования этих желаний и потребностей. Экономика изучает эту деятельность.

Экономические концепции включают производство, богатство, землю, капитал, деньги, рынки и труд.Различные секторы экономического производства включают промышленность, обрабатывающую промышленность, сельское хозяйство и горнодобывающую промышленность. Другая экономическая деятельность включает финансовую практику, такую ​​как деньги, налогообложение, банковское дело, а также государственные доходы и расходы. Право собственности на землю, капитал и распределение богатства также являются важными экономическими мерами.

Обращение с промышленными рабочими и их состояние являются критическим экономическим фактором

Экономика — это сложное самостоятельное исследование, которое трудно освоить, но невозможно понять любое общество без хотя бы базового понимания его экономических процессов и взаимоотношений.

Социальные

В общих чертах социальная структура охватывает то, как организовано общество, а также как люди живут и ведут себя. Многие историки сосредотачиваются на социальных условиях и способах организации и существования общества.

Условия и уровень жизни являются важным социальным направлением для историков.

Некоторые социальные аспекты могут быть изучены и количественно оценены с помощью статистики, например, демографические данные, плотность населения, городское население, размер семьи, коэффициенты рождаемости и смертности и младенческая смертность.Историки также обращают внимание на другие социальные аспекты и факторы, включая уровень жизни, здоровье, гендерные роли и статус, размер и роль семей, доступность и уровень образования, грамотность и общение, религиозные убеждения и социальные обычаи. Все общества имеют иерархию или структуру власти, основанную на возрасте, привилегиях, религиозном статусе, экономическом классе или других факторах.

Историки также могут оценивать социальную мобильность (способность человека продвигаться по классам) и политическое участие (отношения между обычными людьми и правительством).

Культурный

Культурные рамки имеют две разные интерпретации, обе представляют интерес для историков. Для некоторых культура описывает уникальные идеи и обычаи общества — другими словами, поведение и привычки, которые отличают одну нацию или народ от другой. Это может включать такие вещи, как язык и общение, еда, музыка, костюмы, спорт, религиозные ритуалы, церемонии и праздники, развлечения и досуг.

Другая интерпретация культуры — это художественная и творческая деятельность, посредством которой люди выражают свои идеи, ценности и чувства.Сюда входят такие занятия, как литература, поэзия, музыка, живопись и скульптура. Несмотря на свою творческую основу, эти произведения искусства могут выражать или отражать современные идеи, ценности и условия.

«Смерть Марата Давида», художественное произведение с явным и сильным политическим подтекстом

По этой причине историки изучают художников, художественные движения и отдельные произведения искусства, чтобы оценить, как на них повлияли современные идеи, события и условия. Некоторые художники, такие как француз конца 18 века Жак-Луи Давид, создавали работы с явными политическими темами.Такое художественное произведение может стать важным историческим свидетельством.

Историография

Историография — это тщательное изучение истории и того, как она развивается, приходит к различным выводам и изменениям с течением времени. Он в значительной степени касается методов и подходов историков: мужчин и женщин, от которых мы «получаем» историю и историческое понимание.

В истории нет единого понимания или «истины»; разные историки часто приходят к разным выводам об одном и том же периоде, событии или проблеме.История также подвержена изменениям и переосмыслению. По мере появления новых историков они применяют новые идеи, ценности и подходы, которые изменяют наше понимание прошлого.

Историки пошли разными путями, пытаясь объяснить восхождение Гитлера и нацистов.

Студенты-историки должны осознавать, что история состоит из конкурирующих и противоречащих друг другу аргументов и точек зрения — и что она всегда меняется. Историография может также относиться к совокупности исторических исследований и публикаций по определенной теме, такой как «историография нацистской Германии» или «историография Авраама Линкольна».Историография — сложная и довольно трудная область истории, но большинству студентов придется с ней разобраться. Для получения дополнительной информации по историографии перейдите по этой ссылке.

Информация о цитировании
Название: «Исторические концепции»
Авторы: Дженнифер Ллевеллин, Стив Томпсон
Издатель: Alpha History
URL: https://alphahistory.com/history-concepts Дата публикации: 3 июня 2015 г.
Дата обращения: 16 июня 2021 г.
Авторские права: Запрещается повторно публиковать содержимое этой страницы без нашего явного разрешения.Для получения дополнительной информации об использовании, пожалуйста, обратитесь к нашим Условиям использования.

Исторические концепции и навыки — взгляд в прошлое, формирование будущего, формирование будущего

Для проведения содержательных исторических исследований ученикам необходимо развить навыки использования следующих понятий.

Контекст и хронология

Развитие понимания контекста и хронологии событий включает:

  • Рассмотрение порядка, в котором происходили события, с использованием дат, словаря и хронологических соглашений.
  • Создание исторического обзора или рамок периодов и тем.
  • Развитие «чувства периода» через характерные черты и перспективы.
  • Размещение событий в более широком историческом контексте.
  • Понимание того, что контексты могут обеспечивать предварительные условия, триггеры или катализаторы, которые формируют и влияют, например, на то, когда произошло событие или результат, где оно произошло и как оно произошло.

Изменения и преемственность

Мы оцениваем изменения (идеи прогресса, регресса / упадка или непрерывности), сравнивая моменты в прошлом с настоящим или между двумя моментами в прошлом.Анализ и объяснение причин изменений и преемственности / стабильности / стагнации с течением времени включает рассмотрение:

  • типы / разнообразие изменений, например политический, экономический, социальный; культурные, религиозные, технологические.
  • скорость / скорость изменения, например быстрый, постепенный, беспорядочный, жестокий.
  • степень, варианты / образцы изменений, например, локализованный, широко распространенный, затрагивающий одни группы больше, чем другие, в одной сфере жизни, а не во многих.
  • продолжительность смены, эл.грамм. долгосрочное, краткосрочное изменение.
  • ключевых моментов / ключевых лиц и поворотных моментов, вызвавших изменения, например экономические события могут «спровоцировать» или «ускорить» изменения, человек может «влиять» или «мотивировать» изменения.
  • , связано ли изменение с прогрессом, регрессом, эволюцией или ведет к небольшим реальным изменениям (непрерывность).
  • уровень изменения и его значимость, например что имело наибольшее значение.
  • , как люди переживали, продвигали, формировали или сопротивлялись изменениям.

Причина и следствие

Анализ причин и последствий изменения требует размышлений о том, почему изменение произошло или не произошло, и о связи с результатами или результатами. Например:

  • ряд факторов, которые в совокупности приводят к изменениям в любой момент времени.
  • важных поворотных моментов, событий или событий.
  • относительная значимость или важность различных факторов.
  • , были ли одни события или события важнее других.
  • решает, как и насколько эти отношения помогли разрешить или определить результат.

Роль личности / историческая перспектива / сочувствие

Анализ исторической перспективы и роли, которую люди играли в событиях, предполагает понимание

  • контекст — социальная, культурная, интеллектуальная и эмоциональная среда, определяющая жизнь и действия людей
  • индивидуальных надежд, намерений, убеждений, мотивов и решений, сформировавших их действия
  • предполагаемые и непредвиденные последствия — результаты, которые были желательными, нежелательными или ожидаемыми
  • различные точки зрения, интерпретации и объяснения действий и то, как на эти интерпретации влияет ретроспективный взгляд
  • чутких суждений о человеке и его действиях в контексте периода
  • этических суждений, явно основанных на ретроспективе, а также на сегодняшних ценностях и этических проблемах

Какие события и период времени вы исследуете?
Действия
(Что они сделали?)
Ответы
(Как другие отреагировали на эти действия и почему?)
Контекст
(Каковы были ценности, ожидания и поведение того периода?)
Мотивация и сочувствие
(Почему они действовали именно так?)
Взгляд в прошлое
(Как наш анализ основан на сегодняшних ценностях?)

Задавать вопросы

Развитие исторических знаний, понимания и навыков требует способности задавать актуальные и все более сложные вопросы, чтобы выносить обоснованные и обоснованные суждения;

  • выявлять и анализировать сходства и различия между разными периодами истории.
  • описывают характерные черты прошлых обществ.
  • идентифицируют изменения и преемственность внутри и в разные периоды истории.
  • признают и описывают природу и степень разнообразия, изменений и преемственности в прошлых обществах.
  • сделать выводы о масштабах и природе разнообразия, изменений и преемственности в различных контекстах.
  • построить последовательные, поддерживаемые и разнообразные аргументы о причинах и последствиях, а также о разнообразии изменений и преемственности.

Прогресс

Развитие мышления исторически проходит следующие этапы развития:

  • Определите и опишите исторические события, ситуации и изменения.
  • Проанализируйте причины и следствия.
  • Объясните — установите связь между причинами и следствиями.
  • Оцените и оцените относительную важность и значимость в данный момент и впоследствии.

Разработка концепции развития на JSTOR

Abstract

Социальные науки и социальное движение были параллельными изобретениями девятнадцатого века, разделяя эпистемологические и историографические предпосылки, созвучные существующему мировому порядку.Их центральной организационной концепцией было «развитие». Изменения в мировой системе в последние годы и в перспективе в грядущие приводят к огромным изменениям, в которых социальная наука должна переосмыслить свою эпистемологию, свою историографию и свои связи с социальным движением.

Journal Information

«Социологическая теория» публикует работы во всех областях теории, включая новые существенные теории, историю теории, метатеорию, построение формальной теории и синтетические материалы.«Социологическая теория», рецензируемая и публикуемая ежеквартально, известна лучшими международными исследованиями и стипендиями и является важной книгой для социологов.

Информация для издателя

Wiley — глобальный поставщик контента и решений для рабочих процессов с поддержкой контента в областях научных, технических, медицинских и научных исследований; профессиональное развитие; и образование. Наши основные направления деятельности производят научные, технические, медицинские и научные журналы, справочники, книги, услуги баз данных и рекламу; профессиональные книги, продукты по подписке, услуги по сертификации и обучению и онлайн-приложения; образовательный контент и услуги, включая интегрированные онлайн-ресурсы для преподавания и обучения для студентов и аспирантов, а также для учащихся на протяжении всей жизни.Основанная в 1807 году компания John Wiley & Sons, Inc. уже более 200 лет является ценным источником информации и понимания, помогая людям во всем мире удовлетворять свои потребности и воплощать в жизнь их чаяния. Wiley опубликовал работы более 450 лауреатов Нобелевской премии во всех категориях: литература, экономика, физиология и медицина, физика, химия и мир. Wiley поддерживает партнерские отношения со многими ведущими мировыми обществами и ежегодно издает более 1500 рецензируемых журналов и более 1500 новых книг в печатном виде и в Интернете, а также базы данных, основные справочные материалы и лабораторные протоколы по предметам STMS.Благодаря растущему предложению открытого доступа, Wiley стремится к максимально широкому распространению и доступу к публикуемому контенту, а также поддерживает все устойчивые модели доступа. Наша онлайн-платформа, Wiley Online Library (wileyonlinelibrary.com), является одной из самых обширных в мире междисциплинарных коллекций онлайн-ресурсов, охватывающих жизнь, здоровье, социальные и физические науки и гуманитарные науки.

(PDF) Историческое развитие концепции адаптации

ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КОНЦЕПЦИИ АДАПТАЦИИ 52

Гиселин, М.Т .: 1994, «Язык Дарвина может показаться телеологическим, но его мышление — другое дело»,

Биология и философия 9: 489-492.

Гилберт, С. Ф .: 1991, биология развития, третье издание, Sinauer Associates, Inc., Сандерленд, Массачусетс.

Гиллеспи, Н.К .: 1987, «Естественный порядок, естественное богословие и социальный порядок: Джон Рэй и« ньютоновская идеология

»», журнал истории биологии 20: 1-47.

Глакен, К. Дж .: 1967, Следы на берегу Родоса, Калифорнийский университет Press, Беркли, Калифорния.

Гулд, С.Дж., и Р.С. Левонтин: 1979, «Спандрели Сан-Марко и панглосская парадигма: критика

адаптационистской программы», Труды Лондонского королевского общества B205: 581-598.

Гулд, С. Дж .: 1977, онтогенез и филогения, издательство Гарвардского университета, Кембридж, Массачусетс.

Гулд, С. Дж .: 1983, «Укрепление современного синтеза», в М. Грене (ред.), «Измерения дарвинизма»,

Cambridge University Press, Кембридж.

Гулд, С.Дж .: 1993, «Выполнение Spandrels мира и разума», в J. Selzer (ed.), Understanding Scientific

Prose, University of Wisconsin Press, Madison WI.

Гулд, С. Дж. И Э. С. Врба: 1982, «Экзаптация — отсутствующий термин в науке о форме», Палеобиология 8: 4-15.

Gray, A .: 1963, Darwiniana; Очерки и обзоры, относящиеся к дарвинизму, А. Х. Дюпри (редактор), Гарвардский университет,

,

Press, Кембридж, Массачусетс.

Гриффитс, П .: 1992, «Адаптивное объяснение и концепция пережитка», в стр.Гриффитс (ред.), Деревья жизни,

Kluwer Academic Publishers, Дордрехт.

Хан, Р .: 1986, «Лаплас и механистическая Вселенная», в Д. К. Линдберге и Р. Л. Нумерсе (ред.), Бог и

Nature, University of California Press, Беркли, Калифорния.

Гамбург, В .: 1980, «Эмбриология и современный синтез в эволюционной теории», в Э. Майре и У.

Провин, Современный синтез, издательство Гарвардского университета, Кембридж, Массачусетс.

Horder, T.J.: 1989, «Программа эмбриологического синтеза», Д. Б. Уэйк и Г. Рот (ред.), Комплекс

Органические функции: интеграция и эволюция у позвоночных, Джон Уайли и сыновья, Чичестер.

Халл, Д. Л .: 1983, «Дарвин и природа науки», в Д. С. Бендалле (ред.), «Эволюция от молекул к людям»,

Cambridge University Press, Кембридж.

Hurlbutt, R.H .: (1965), Hume, Newton, and the Design Argument, University of Nebraska Press, Lincoln NE.

Джейкоб, М.К .: 1986, «Христианство и ньютоновское мировоззрение», в Д. К. Линдберге и Р. Л. Нумерсе (ред.),

Бог и природа, Калифорнийский университет Press, Беркли, Калифорния.

Келлог, В. Л .: 1908, Дарвинизм сегодня, Генри Холт и компания, Нью-Йорк.

Кингсолвер Дж. Г. и Кёль М. А. Р .: 1985, «Аэродинамика, терморегуляция и эволюция насекомых.

Крылья: дифференциальное масштабирование и эволюционные изменения», Evolution 39: 488-504.

Крюгер, Л., Л. Дж. Дастон и М. Хайдельбергер: 1987, Вероятностная революция, 2 тома, MIT Press, Кембридж,

MA.

Лаудер, GV: 1981, «Форма и функция: структурный анализ в эволюционной морфологии», Paleobiology 7, 430-

442.

Леннокс, JG: 1993, «Дарвин был телеологом», Биология и философия 8, 409 -421.

Ленуар, Т .: 1982, Стратегия жизни, Издательство Чикагского университета, Чикаго.

Леш, Дж. Э .: 1975, «Роль изоляции в эволюции: Джордж Дж.Романес и Джон Т. Гулик », ISIS 66: 483-503.

Lewontin, RC: 1969,« Основы конфликта в биологическом объяснении », Journal of the History of Biology 2: 35-45.

Lewontin, RC : 1978, «Адаптация», Scientific American 249, ноябрь: 212–222.

Лукреций: 1952, О природе вещей. Великие книги западного мира, том 12, RMH (ed.), HAJ Munro

(пер.), Encyclopedia Brittanica, Inc., Чикаго.

Мэйнард Смит, Дж., Burian, R., Kauffman, S., Alberch, P., Campbell, J., Goodwin, B., Lande, R., Raup, D.,

Wolpert, L. (1985) «Ограничения развития и эволюция «, The Quarterly Review of Biology 60: 265-

287.

Мейнард Смит, Дж .: 1969,» Статус неодарвинизма «, в» На пути к теоретической биологии «, в CH Waddington,

(ред.) University Press, Эдинбург.

Mayr, E .: 1961, «Причина и следствие в биологии», Science 134: 1501-1506.

Майр, Э.: 1964, «Введение», Дарвин, Чарльз, О происхождении видов, Перепечатка первого издания, Гарвардский университет

Издательство, Кембридж, Массачусетс.

Часть I ИСТОРИЯ — 2 Применение принципов на практике: понимание истории | Как студенты учатся: история, математика и естественные науки в классе

Ли, П.Дж., и Эшби, Р. (2000). Прогресс в понимании истории среди учащихся 7-14 лет. В П. Стернс, П. Сейшас и С. Винебург (редакторы), Знание, преподавание и изучение истории .Нью-Йорк: University Press.

Ли, П.Дж., и Эшби, Р. (2001). Сочувствие, перспективный взгляд и рациональное понимание. В O.L. Дэвис-младший, С. Фостер и Э. Йегер (редакторы), Историческое сочувствие и перспектива в социальных исследованиях . Боулдер, Колорадо: Роуман и Литтлфилд.

Ли, П.Дж., Дикинсон, А.К., и Эшби, Р. (1996a). Развитие представлений детей об истории. У М. Хьюза (ред.), Прогресс в обучении . Бристоль, Пенсильвания: вопросы многоязычия.

Ли, П.Дж., Дикинсон, А.К., и Эшби, Р. (1996b). Исследование, проведенное проектом CHATA (Концепции истории и подходы к обучению), финансируемым Советом экономических и социальных исследований, Эссекс, Англия, 1991–1996.

Ли, П.Дж., Дикинсон, А.К., и Эшби, Р. (1997). «Просто еще один император»: понимание действий в прошлом. Международный журнал исследований в области образования , 27 (3), 233-244.

Ли, П.Дж., Дикинсон, А.К. и Эшби Р. (1998). Изучение детских представлений об истории. В J.F. Voss and M. Carretero (Eds), Международный обзор исторического образования: обучение и рассуждение в истории , vol. 2 . Портленд, Орегон: Woburn Press.

Левстик, Л., (2002). Два вида сочувствия: обоснованный анализ и эмоциональная реакция в историческом мышлении . Документ, представленный на Ежегодном собрании Американской ассоциации исследований в области образования, Новый Орлеан, Лос-Анджелес.

Lowenthal, D. (1985). Прошлое — чужая страна . Кембридж, Массачусетс: Издательство Кембриджского университета.


Мартин Р. (1989). Прошлое внутри нас . Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета.


Penuel, W.R., and Wertsch, J. (1998). Историческая репрезентация как опосредованное действие: официальная история как инструмент. В J.F. Voss and M. Carretero (Eds.), Международный обзор исторического образования: обучение и рассуждение в истории , vol.2 . Портленд, Орегон: Woburn Press.


Сейшас, П. (1993). Популярный фильм и понимание молодыми людьми истории отношений коренных и белых, Учитель истории , 3 (май), 351–370.

Шемилт Д. (1980). Анамнез 13-16 оценочное исследование. Эдинбург, Шотландия: Холмс Макдугалл.

Шемилт Д. (1983). Дьявольский паровоз. История и теория , XXII (4), 1-18.

Шемилт, Д.(1984). Красота и философ: сочувствие к истории и учебе. В A.K. Дикинсон, П.Дж.Ли и П.Дж. Роджерс (ред.), История обучения . Лондон, Англия: Хайнеманн.

Шемилт Д. (1987). Представления подростков о доказательствах и методологии в истории. В С. Портале (ред.), Учебная программа по истории для учителей . Лондон, Англия: Falmer Press.

Шемилт Д. (1994). Неопубликованное исследование, Университет Лидса, Соединенное Королевство.

Шемилт, Д.(2000). Монета халифа: валюта повествовательных рамок в преподавании истории. В П. Стернс, П. Сейшас и С. Вайнберг (ред.), Знание, преподавание и изучение истории . Нью-Йорк: University Press.

Саузерн, Р.В. (1953). Создание средневековья . Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета.

концепций исторического и географического мышления в программах начального образования Швеции и Испании

Социальные науки, включая историю и географию, были школьными предметами с момента первых попыток создания национальной образовательной системы во всех «западных» обществах в начале девятнадцатый век.Цель образования в области социальных наук менялась по мере развития общества: во-первых, и история, и география преследовали цель построения новых современных наций и оправдания созданной ими государственной власти. На самом деле образование в области социальных наук должно восполнить совершенно другой пробел, поскольку цель истории и географии — объяснить современное общество, его развитие, проблемы, с которыми оно сталкивается, а также отношения между людьми, природой и социальной средой. Как сказали Пратс и Сантакана (2001), общественные науки учат студентов обществу, в котором они живут, и тому, как вести себя, чтобы стать хорошими гражданами в будущем.

В этом смысле данное исследование Сноска 1 касается сравнения того, как национальные учебные программы в Испании и Швеции развивают новые навыки с помощью концепций исторического и географического мышления. В рамках данного исследования будет проведено сравнительное исследование с использованием приложения AQUAD 7 для проведения качественного анализа с помощью специального инструмента, созданного как для шведской, так и для испанской национальных учебных программ.

Развитие концепций исторического и географического мышления поможет в будущем учащимся в этих странах понять сложные процессы, такие как рост политического популизма, устойчивость, гендерное равенство, изменение климата, беженцы и миграции или понимание сложных и повторяющихся моментов. как войны или экономический кризис.

Образовательная программа по испанскому и шведскому языкам

Национальная учебная программа — это образовательный документ, цель которого должна заключаться в структурировании всех процессов преподавания и обучения и помощи учителям в установлении реалистичных целей, содержания и критериев оценки на основе психологического развития учащихся. . Однако вместо этого национальная учебная программа обычно является политическим оружием, цель которого — взять под контроль повестку дня для создания определенного типа общества (Crawford, 1995).

Начиная с девятнадцатого века и далее главной политической целью национальной учебной программы во всем мире было создание узнаваемой национальной идентичности для поддержки идеи и структуры новых государств, основанных после падения старых режимов (Peterson et al., 2016). Примеры из Испании и Швеции идеально подходят для этих национальных целей, как и такие страны, как США или Великобритания (González-Delgado, 2013). Образование должно было узаконить власть монархий, живущих вместе с новыми правами граждан, представительствами собраний и политическими партиями, возглавляющими правительства, получившие голосование.Для достижения этой цели в большинстве национальных учебных программ в девятнадцатом и начале двадцатого века историческое образование использовалось для создания новой национальной идентичности между гражданами (McKiernan, 1993).

Как объясняет Нигрен (2011), историческое образование в Швеции претерпело большую эволюцию между 1927 и 1961 годами. От более националистического взгляда на историю к международному пониманию исторических процессов, основанному на рекомендациях, сделанных прежде всего Лигой Наций, ЮНЕСКО и, наконец, Европейский совет.

Период межвоенных войн и создание европейских институтов выявил растущую озабоченность историческими знаниями в шведской национальной политике в области образования, включая даже рассмотрение истории в качестве нового основного предмета в старших классах средней школы в решении парламента (Elgström and Hellstenius, 2010 ). Важно отметить, что в шведском контексте преподавание Холокоста и других геноцидов подчеркивается при преподавании истории (Ammert, 2015). В Швеции существует общественный комитет по развитию работы о толерантности, демократии и правах человека: Форум живой истории (Karlsson, 2000).Тем не менее, Альвен (2017) показал, что учителям трудно позволить ученикам мыслить критически с помощью истории. Еще есть большая история об истории Швеции, которую учителя хотят, чтобы ученики приняли.

В центре внимания современных преподавателей истории и географии шведских учителей и исследователей, теперь в центре внимания то, как развивать содержание через компетенции (Nygren, 2012), мирные и демократические ценности (Elmersjö, 2014), знания о невидимых и коренных народах (Nygren , 2016), географические навыки (Örbring, 2017) или как оценивать компетенции с помощью национальных тестов и других оценок (Alvén, 2011; Eliasson et al., 2015).

В то же время эволюция учебной программы испанского языка, связанной с образованием в области социальных наук, все еще очень ограничена. До 1975 года страна находилась под диктатурой генерала Франко, поэтому образовательных дискуссий на столе не было: историческое образование при правительстве Франко было сосредоточено на «славных» днях истории Испании: Империя в современную эпоху, Испания во главе римского христианства, открытий Америки, изгнания мусульман в средние века или войны за независимость во время наполеоновской империи.

Еще в 80-х и 90-х годах прошлого века было очень трудно найти образовательную дискуссию о демократических ценностях преподавания истории в Испании. Сабидо-Кодина и Альберт (2020) подчеркивают, что геноцид или Холокост были невидимыми темами в испанском историческом образовании на протяжении десятилетий (González, 2015). Даже преступления и смерти во время гражданской войны в Испании (1936–39) и послевоенного периода все еще остаются невидимыми темами и проблематичным обсуждением, которое следует проводить в классных комнатах (Arias et al., 2019).

В этом смысле наличие концепций исторического или географического мышления в учебной программе испанского языка стало предметом недавних дебатов среди исследователей. Как отмечает Гомес-Карраско и др. (2019), испанское историческое образование по-прежнему связано с национальными нарративами и позитивизмом, даже в национальных тестах и ​​оценках (Gómez-Carrasco et al., 2018).

В последние годы исследователи прилагают большие усилия в области образования в области социальных наук для разработки новых тем и предметов (Prats and Santacana, 2001; Estepa, 2017), например, просвещения по вопросам наследия (Cuenca et al., 2017; Fontal et al., 2017), гражданственность и демократические ценности (Pagès, 2019; Santisteban and Pagès, 2007), соответствующие социальные проблемы (López-Facal, 2011; Moreno-Vera, 2018), гендерное равенство (Díaz de Bedmar and Fernández Valencia , 2019; Moreno-Vera and Díez-Ros, 2017) или новые методики преподавания истории (Gómez-Carrasco et al., 2019, 2020) и географии (Souto, 2013; Gómez-Trigueros and Moreno-Vera, 2017) через Модель TPACK (Mishra, Koehler, 2006).

Текущие дебаты в обеих странах и во всех «западных» странах между демократическими ценностями как национальной идентичностью и интересами рыночных сил влияют на новые политические дискуссии о разработке учебных программ (Whitty, 1989).В этом смысле особенно важно переключить обсуждения на новые темы обучения и преподавания, такие как развитие концепций исторического и географического мышления, использование практических методологий в качестве полевых работ и исследований или использование источников и свидетельств в классе (Seixas и Мортон, 2013). Такие компетенции могут помочь студентам столкнуться с новыми социальными и глобальными проблемами, такими как рост политического национализма-популизма, социальной справедливости, устойчивости, мира, расизма, гендерного равенства или глобальных проблем природы, окружающей среды и изменения климата (Monroe et al., 2019).

Важность изучения истории и географии через концепции мышления

Образование в области социальных наук по-прежнему тесно связано с традиционными процессами преподавания и обучения, когда учащиеся должны запоминать новое содержание, реки, горы, страны, битвы, революции, короли или королевы ( в основном с использованием учебников и традиционных повествований, Martin, 2005; Seixas, 2017). Это содержание, помимо простого запоминания, должно быть помещено в контекст современного общества, чтобы подчеркнуть его важность для учащихся.Иногда учащимся кажется, что история или география скучны, потому что они совершенно не связаны с их повседневной жизнью и не объясняют реальных проблем.

В отличие от этого чувства, образование в области социальных наук должно связывать исторические и географические знания с новыми вызовами и угрозами, с которыми сталкивается реальное общество (Osler and Starkey, 2005).

Исследовательские дискуссии об образовании исторического мышления начались в середине 90-х годов как наследие подходов Брунера (1968), побуждающих студентов конструировать свои собственные знания посредством исследования и практики.В этом смысле Бут (1993) или Галлахер (1994) отметили, что важно структурировать содержание истории в хронологическом порядке, но также важно учиться и мыслить историческими методами, чтобы иметь возможность объяснять причины и следствия фактов.

В последние десятилетия авторы разработали новые модели и концепции для получения прочного исторического образования (Drake and Brown, 2003; Van Boxtel and Van Drie, 2004; Peck and Seixas, 2008; Parkes and Donelly, 2014) и студенты понимают исторические процессы, выходящие за рамки простого запоминания.Наконец, Сейшас и Мортон (2013) резюмируют шесть основных концепций преподавания истории, которые позволяют учащимся мыслить исторически и применять полученные знания к их повседневным проблемам: историческое значение; использование доказательств; преемственность и изменение; причина и следствие; историческая перспектива и этическое измерение истории. Еще одна яркая концепция исторического мышления, пришедшая из Северной Европы, — историческое сознание (Rüsen, 2004). Эта концепция проливает свет на нашу сложность объективного понимания истории.Однако использование правильных концепций, возникших в результате правильного использования научных методов, поможет нам правильно интерпретировать исторические процессы. Это также потребовало от нас понимания истории с точки зрения других (Gadamer, 2006).

Аналогичный процесс произошел с географическим мышлением в образовании, но в этом случае дебаты начались раньше, когда учителя и исследователи понимали трудности, которые пространственные отношения представляли для учащихся (Graves, 1975).Фактически, пространственные отношения между человеческим развитием и экономикой в ​​сравнении с сохранением природной среды привлекли внимание исследователей, которые в последнее десятилетие двадцатого века выдвинули некоторые из текущих проблем изменения климата и разрушения окружающей среды (Mohan, 1995).

На самом деле развитие навыков географического мышления является популярной темой от среднего до высшего образования (Karkdijk et al., 2013), поскольку они помогают студентам совершенствоваться и преодолевать простое описание географии (Araya and Cavalcanti, 2018).Концепции географического мышления можно возобновить как: локализация, пространственные отношения, причинность и эволюция (Brooks et al., 2017). Сегодня среди исследователей упоминается даже концепция морального измерения (Molin, Grubbström, 2013).

Важность преподавания-обучения с использованием концепций исторического и географического мышления обусловлена ​​новыми образовательными окнами, которые они позволяют открыть: разработка новых методологий для образования в области социальных наук в качестве глобальных проектов, понимание сложных процессов вместо запоминания данных, подключение школьных знаний к повседневная жизнь, продвижение полевых работ, сотрудничество и исследования на уроках социальных наук и столкновение в школах с соответствующими социальными проблемами, такими как войны, политический популизм, беженцы, изменение климата, экономический кризис, массовый туризм, разрушение окружающей среды, загрязнение, миграции, сохранение наследия , бедность или слаборазвитые общества.