Исторические формы религии кратко: 9.4. Исторические формы религии. Культурология: Учебник для вузов

9.4. Исторические формы религии. Культурология: Учебник для вузов

9.4. Исторические формы религии

Древнейшие религиозные представления, как правило, именуют либо первобытными верованиями, либо первобытным комплексом, так как, во-первых, в первобытную эпоху религиозные представления только формируются, они представлены в мифологической форме, не имеют четко выраженной догматики, регламентируемого культа, оформленной социальной доктрины; во-вторых, понятие комплекса предполагает равноправие и равнозначность всех элементов, их параллельное существование и во времени, и в пространстве.

Итак, еще во времена древнего палеолита зародились следующие формы религиозных представлений (для нас важно проследить их проявления в последующих формах религии):

1. Тотемизм – представление о некоем едином для людей и растений или животных предке, о родстве между человеком, животными, растениями (например, знаменитый гороскоп кельтских жрецов-друидов, основанный на родстве человека и дерева).

Тотемизм сохранился в мифологических представлениях о зооморфных божествах, животном-прародителе, в культе священных животных, в обряде причащения, символизирующем вкушение тела тотема. Первоначально тотемами считались, как правило, дикие животные – объекты охоты. Очевидно, изображение головы и лап медведя первобытными охотниками, жившими в предгорьях Урала (так называемый «звериный стиль»), или захоронения медвежьих лап и головы, открытые археологами в Западной Европе, свидетельствуют о том, что медведь был тотемным животным для людей этих племен, они почитали его не только как прародителя, но и как родственника.

2. Анимизм – одухотворение природных явлений, животных, растений, различных предметов. Первоначально духи «населяли» различные природные объекты – в каждом озере, лесу, у каждой горы был свой дух. Постепенно духи приобрели антропоморфные черты, по отношению к человеку могли, в зависимости от обстоятельств, вести себя по-доброму или, наоборот, причинять зло.

Анимистические представления о духах были основой для дальнейшего формирования понятий «божество», «бог». В современных религиях результатом анимистических представлений стало своеобразное «удвоение» миров: мир земной, человеческий, несовершенный и мир божественный, который и является подлинным, настоящим.

3. Аниматизм – представление о наличии у человека своеобразного невидимого «двойника», которого потом называли «сущностью», «душой». Аниматические представления вошли во многие религии и стали основой заупокойного культа. Древние египтяне насчитывали семь таких «сущностей», которые после смерти человека продолжали свой собственный путь. Очевидно, к аниматическим корням восходят представления о возможности возвращения «души» в тело человека после его смерти, для чего необходимо было как можно дольше сохранять тело (такие примеры этнографы приводят, описывая похоронные обряды индейцев Северной Америки).

4. Фетишизм – представление об особенных свойствах предметов, способных влиять на ход событий и судьбу человека, – основа для почитания талисманов, оберегов, священных реликвий.

Древнейшие фетиши были естественного происхождения – камни, деревья, водоемы, потом появились сделанные человеком предметы – талисманы, изображения духов – идолы. Пережитки фетишизма сохранились в культовой практике многих религий как поклонение священным предметам, иконам и т. д.

5. Магия – система воздействия на сверхъестественные силы, средство общения и воздействия на них. По целям магия может быть как полезная, так и вредоносная. Магические действия составляют основу религиозного культа (например, молитва – вариант вербальной магии).

В эпоху неолита, когда происходит переход от присваивающего хозяйства к производящему и складывается развитая родоплеменная организация, старые культы претерпевают трансформацию:

1. Тотемизм проявляется в культе домашних животных, а также в появлении в мифологии зооморфных духов и божеств.

2. Анимизм претерпевает эволюцию в сторону культа могущественных божеств – покровителей сил природы или людских занятий.

3. Природные фетиши заменяются искусственными – идолами, амулетами.

4. Для проведения магических действий выделяются

харизматические (от греч. «харизма» – милость, божественный дар) лидеры – шаманы и колдуны, деятельность которых основана на особой психотехнике, умении входить в состояние транса, когда создавалось впечатление, что шаман общается с невидимыми для остальных духами.

5. Возникают новые культы, которые являются отражением тех изменений, которые произошли в хозяйстве и социально-политической сфере. Это культ плодородия и связанный с ним солярный культ, культ племенного вождя, которому тоже приписываются харизматические черты, культ предков.

Одновременно со становлением древних цивилизаций складываются и древнейшие религиозные системы, для которых характерна четкая структура и взаимосвязь всех элементов религии. В целом для этих систем характерны следующие черты:

– строгая иерархия всех элементов; структурообразующим элементом системы является наличие пантеона божеств, пришедших на смену представлениям об отдельных духах природы. Постепенно эта политеистическая система эволюционирует в сторону дуализма (примером может служить учение зороастризма о двух «равноправных» божествах, одно из которых олицетворяет свет и добро, а второе – тьму и зло), а со временем и монотеизма (единобожия). Одной из первых форм монотеистической религии должен был стать культ Солнечного бога Амона, установленный в результате религиозной реформы в Древнем Египте, но традиционно древнейшей монотеистической религией, сохранившейся до наших дней, считается

иудаизм;

– первобытные представления (тотемистические, фетишистские) включаются в виде отдельных элементов в учения, возникшие в древности, а также сохраняются на уровне обыденных стереотипов;

– постепенное «удвоение» мира. Если в древнейшей мифологической картине мира и люди, и духи живут в одних пространственно-временных измерениях, то уже в древних религиях появляется разделение миров на земной, человеческий, и божественный, небесный;

– появляется идея нравственного выбора – человек сам решает, кому служить – злу или добру (очень ярко эта идея представлена в этике зороастризма), но за свой выбор он должен нести ответственность. Эта ответственность может наступить не в земной жизни, а после перехода из бренного земного мира в загробный. Так постепенно формируется представление о загробном суде и загробном воздаянии. В зависимости от нравственного выбора душа человека после смерти получает вечное блаженство или вечные мучения. Так постепенно формируются представления об Аде и Рае;

– развивается и усложняется мифология, появляются четко сформулированные догматические положения, записываются первые сакральные тексты, такие, как Книга пирамид в Египте, Авеста в Персии, Ветхий Завет в Восточном Средиземноморье;

– складывается особый социальный слой – жречество. В отличие от шаманов и колдунов – харизматических лидеров – жрецы являлись профессиональными организаторами и исполнителями религиозных ритуалов и обрядов; в обществе они объединялись в особые кланы, или коллегии, которые часто включались в систему государственного управления, когда жрецы (например, в Древнем Египте) исполняли ряд функций государственных чиновников.

Из многообразия религиозных учений принято выделять особый тип религий, достаточно условно называемых мировыми религиями. Традиционно к ним относят буддизм, христианство, ислам. Мировыми их называют из-за широкого распространения по всему миру, однако очевидно, что большое число приверженцев этих учений всего лишь следствие, а не причина популярности этих религий. Причины же достаточно быстрого распространения именно этих конфессий следует искать в самих вероучениях. В мировые эти религии превратились благодаря следующим особенностям:

– они формируются в переломные, кризисные эпохи, предлагая решения уже назревших проблем. Буддизм должен был преодолеть политическую, этническую и кастовую разобщенность, а также разрешить ряд философских вопросов, сложившихся в различных школах Древней Индии. Перед христианством стояла задача найти пути выхода из политического и нравственного кризиса в Риме, а ислам должен был стать идеологией зарождающегося арабского государства;

– большую роль во всех этих религиях играет харизматическая фигура основателя, таковыми являлись и Будда, и Христос, и Мухаммад;

– в учениях мировых религий имеется обоснование социального и этнического равноправия, эта интернациональность способствовала быстрому распространению буддизма, христианства и ислама среди разных народов и представителей разных классов;

– особое внимание во всех этих учениях уделяется нравственному аспекту, что делает их очень привлекательными в те периоды времени, когда кризисное состояние морали заставляло искать новые ценности и нормы.

Следует отметить, что список мировых религий не сводится только к трем – буддизму, христианству и исламу. Мировой религией мог стать зороастризм, основа для этого содержалась в его вероучении, так как приверженцем этой религии мог стать любой человек, независимо от национальной и социальной принадлежности, который признавал служение божеству Ахурамазде. Неблагоприятно сложившиеся исторические обстоятельства, прежде всего войны, которые ограничили распространение этого учения, помешали превращению зороастризма в мировую религию. Тенденцию к превращению в мировую религию проявляют в своем развитии религии, считавшиеся в большей степени национальными, например иудаизм. Кроме того, следует учитывать, что те учения, которые складываются в современном мире, изначально содержат все черты, характерные для мировых религий (это присуще подавляющему большинству так называемых нетрадиционных религий).

Основы вероучения буддизма

Первой религией, которая развивалась как мировая, стал буддизм.

Буддизм возник в VI веке до н. э. в Индии, которая представляла собой объединение различных небольших государств. В I тыс. до н. э. в индийской культуре сложилось несколько философских школ, их учения во многом предопределили буддийскую картину мира и этику. В биографии основателя этого учения Сиддхартхи Гаутамы говорится, что прежде, чем он достиг «просветления» и стал Буддой, он учился у представителей разных философских школ. Характерным для древнеиндийской культуры было уважение к различным взглядам и учениям, особого внимания заслуживал личный духовный путь, пройденный человеком. Из добуддийской философии пришло учение о том, что соединение нематериальных частиц – дхарм и их разъединение составляют различные формы жизни. Каждое новое перерождение происходит по закону о воздаянии – карме. Чувственный мир – сансара, подобно колесу, бесконечно вращается, повинуясь этому закону. Когда Сиддхартха Гаутама достиг «просветления» и стал Буддой, ему открылись «четыре благородные истины», ставшие основой его учения:

1.  Жизнь есть страдание. Следует отметить, что под «страданием» понималась вообще всякая привязанность к жизни. Следует заметить, что перевод санскритского слова «дукха» не вполне тождествен русскому слову «страдание», так как в русском языке оно означает сильные отрицательные переживания, как душевные, так и телесные. «Страдание» в буддизме – вообще всякое эмоциональное проявление. Так как это характерно для всех живых существ, то все люди равно подвержены «страданию».

2. Источник страданий – наши желания. Стремления человека достичь как можно большего в земной жизни и добиться счастливой вечной жизни только увеличивают привязанность к этому миру, а значит, увеличивают страдания.

Первые две истины по своей сути совсем не религиозны и ничего нового по сравнению с древними учениями не содержат. Религией нового типа буддизм делает третья «благородная» истина:

3. Страдания можно прекратить. Целью является не счастливая вечная жизнь, а полное избавление от нее, достижение нирваны, т.  е. пробуждения сознания и прекращения цепи перерождений – сансары.

4. Путь прекращения страданий – «Восьмеричный благородный путь», т. е. восемь правил достижения нирваны. Особо следует отметить «правильное поведение» – основу буддийской морали: 1). Не лишать жизни ни одно живое существо. 2). Не брать чужого. 3). Не говорить неправду (не говорить ни о ком плохо, даже если это правдивые сведения, вообще лучше меньше говорить и больше молчать). 4). Соблюдать супружескую верность (вообще отношения между мужчиной и женщиной должны преследовать только одну цель – продолжение рода). 5). Не дурманить сознание никакими средствами и снадобьями.

Начиная с III века до н. э. буддизм распространяется в Юго-Восточной Азии, в Китае, позднее в Японии и на Тибете. В каждом регионе учение буддизма приобретает свои особенности. С VII века начинается формирование школы ламаизма. В ламаизме происходит оформление буддизма в религиозную систему. Сохраняя все основные догматы, это учение особую роль отводит ламам – монахам, с помощью которых человек достигает спасения. Значительное место в достижении этой цели в ламаизме отводится культовой практике – обрядам и праздничным церемониям.

Основы христианского учения

Самой распространенной и многочисленной из мировых религий является христианство.

Христианство сложилось две тысячи лет назад на территории Римской империи. Зародившись в ее восточных провинциях, оно быстро завоевало и население самого Рима. Идеи раннего христианства давали всем жителям римских провинций утешение и надежду. Римляне, жестоко преследовавшие первых христиан, постепенно сами восприняли идею Мессии, видя в ней выход из нравственного распада, поразившего Рим. Уже в IV веке христианство становится государственной религией в Риме, приобретает четко оформленную церковную организацию и канонизированные догматы.

Основу христианского вероучения составляет Символ веры, основные положения которого сводятся к следующим:

1. Монотеизм – Бог един в трех ипостасях: Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой. Бог – абсолютный совершенный Дух, абсолютный Разум и Всемогущество, абсолютная Благость и Любовь.

2. Абсолютная ценность человеческой личности как бессмертного, духовного существа. Равенство всех людей в отношении к Богу – все равно любимы им.

3. Учение о Богочеловеке – в Иисусе Христе воплощены два совершенства: божественное и человеческое.

4. Идея Боговоплощения, цель которого – спасение.

5. Учение об Искуплении, которое носит нравственный и всеобщий характер.

6. Догмат о Воскресении.

7. Учение о Святости Церкви.

Христианская церковь не сохранила своего единства. В XI веке произошел раскол христианства на католицизм и православие, с XVI века существует третье христианское направление – протестантизм.

Принципиальную разницу между этими направлениями определяет расхождение в понимании основного христианского догмата – учения о трех божественных ипостасях.

В основе вероучения католицизма находится Священное Писание (Библия) и Священное Предание, к которому относятся материалы всех Вселенских соборов, а также труды Римских Пап. К Символу веры католики добавили положение об исхождении Духа Святого не только от Бога Отца, но и Бога Сына тоже (латинское слово filioque – и от Сына). Особое место в католицизме занимает культ Девы Марии, приняты догматы о непорочном зачатии Марии и ее телесном вознесении. Католицизм сохранил единую централизованную организацию во главе с Папой Римским. Священник в католицизме считается исполняющим особую миссию по наделению мирян божественной благодатью, поэтому Папа почитается как наместник Бога на Земле.

Православие сохранило Символ веры без изменений, признавая исхождение Духа Святого только от Бога Отца. В основе православного вероучения – Священное Писание (Библия) и Священное Предание, к которому относят постановления первых семи Вселенских соборов и труды Отцов Церкви, живших во II–VII веках. Этика православия предполагает подтверждение веры через милосердие. В современном мире православие не сохранило своего единства, разделившись на полтора десятка самостоятельных церквей.

Протестантизм основывается исключительно на текстах Библии, признавая основные положения христианства, вводит догмат о том, что спасение достигается личной верой, и принцип всеобщего священства. Современный протестантизм объединяет достаточно большое число самостоятельных организаций.

Основы вероучения ислама

В VII веке на Аравийском полуострове происходит становление ислама. Это учение изначально формируется НС КЭ.К философия, а как свод правил и норм повседневной, политической и экономической жизни, поэтому в исламе большое место уделяется экономическим проектам, юридическим нормам, политическим программам, а также существует жесткая регламентация всех сфер бытового поведения.

1. Необходимо исповедовать строгий монотеизм. Отсюда знаменитая формула, являющаяся основой ислама: «Нет Бога, кроме Аллаха». Бог – творец и управитель Вселенной.

2. Признание божественного предопределения. Все в мире происходит только по воле Аллаха. Все люди равны в возможности следовать предначертанному свыше пути.

3. Вера в пророчество Мухаммада, которому было дано Откровение.

4. Ожидание Воскресения, Судного дня и загробного воздаяния.

5. Вера в святость Корана как воплощения Бога. В отличие от христианства, где Бог воплощается в Сыне Человеческом, в исламе бог воплощен в слове Корана.

Мораль ислама опирается на нормы, которые предписывают, что мусульманин обязан делать, что возможно, что нежелательно и что запрещено. Обязанности определяются пятью «столпами ислама»:

1. Исповедование веры в единство Аллаха и пророчество Мухаммада.

2. Сотворение молитвы пять раз в день.

3. Соблюдение поста.

4. Уплата обязательного налога и раздача милостыни неимущим.

5. Паломничество к святым местам.

Основой жизни всего исламского мира являются правила шариата, которые опираются на Коран и Сунну – сборник изречений Пророка. В соответствии с нормами шариата строится исламская государственность и экономика.

Особую группу составляют так называемые нетрадиционные религии. При всем их многообразии, различных источниках происхождения, разнице в вероучениях и обрядовых формах для них характерны следующие черты:

1. Наличие определенного социального протеста, что делает эти учения привлекательными для молодежи (например, движение «христианских хиппи» в середине XX века).

2. Явная оппозиция ортодоксальным традиционным религиям. Для западного мира такой традиционной религией является христианство, и учения, которые вполне традиционны для культуры Востока, например дзен-буддизм, на Западе воспринимаются как нетрадиционная альтернатива христианству;

3. Синкретизм, т. е. соединение разнородных вероучительных и культовых элементов, принадлежащих разным религиозным направлениям.

4. Обещание личного спасения в земной жизни, а не вечного блаженства после смерти.

Численность современных религий. Самой многочисленной на Земле религией является христианство. Его исповедуют 33 % населения планеты. Около 20 % населения Земли – мусульмане, но следует учитывать, что число сторонников ислама растет быстрее, чем число христиан. 6 % земного населения – буддисты, около 13 % – нерелигиозные люди.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Исторические формы религии

РАННИЕ ФОРМЫ РЕЛИГИИ. ПОЛИТЕИЗМ. Одной из наиболее ранних форм одушевления и одухотворения явлений природы, т.е. приписывания им желаний, чувств, воли, был фетишизм, основанный на представлении о том, что отдельные физические предметы помимо внешних, чувственно воспринимаемых свойств обладают сверхъестественными способностями, которые люди при помощи особых магических ритуалов могут использовать в своих целях. Параллельно возникает и анимизм (от лат. anima, animus – душа, дух) – вера в самостоятельное существование души человека, время от времени покидающей тело, а также в духов растения, животных, умерших предков, подтверждение которой люди находили в случаях сновидений, болезни, смерти. Был широко распространен и типологически сходный тотемизм – представление, о мистической связи между определенным родом или племенем и конкретным животным и растением, о могущественных, сочетавших в себе черты человека и животного (растения) предках, покровителях данного сообщества. Впоследствии оформляются более сложные представления о существовании души после смерти человека, о возможности переселения ее в новые тела, о вечном загробном мире как месте ее обитания и т.д. Создаются образы сказочных антропоморфных и населяющих наш мир богов и героев, наделенных человеческими переживаниями и страстями. Языческие боги не стоят над природой, они действуют внутри «одушевленного» космоса как олицетворения различных природных и социальных стихий, обеспечивая раз и навсегда установленный порядок мироздания. Языческая живность раннего поколения (лешие, домовые, лесовики, полевики, русалки и т.п.) пребывала на земле как соучастница повседневной жизни людей. В античном же пантеоне существует строгая иерархия могущественных богов, героев, простых смертных, они четко персонифицированы, у них собственные имена, определенные сферы подчиненной им природной и социальной действительности; среда их постоянного обитания на полпути к небесам – на Олимпе. Переходным выглядит и их облик: бессмертные боги охотно вмешиваются в жизнь людей, разделяя все их мелочные чувства и вожделения; они завистливы и жестоки, ревнивы и вероломны. Однако линия размежевания мифологических и религиозных персонажей в перспективе формирования доминирующего впоследствии теизма уже намечена: все более жесткое и принципиальное расщепление и противопоставление тела и духа, священного и профанного, земного и небесного. Народы возникающих государств живут в мире надличностной взаимозависимости, теперь уже осознаваемой правовым сознанием, освящающим господство одних социальных слоев (классов, каст и т.д.) над другими. Собственники высшей власти – цари, базилевсы, тираны – становятся главными символами целостности государства. В духовной сфере это проявляется в возвышении сакральных героев до образа главного, верховного Бога.

По мере усложнения и расслоения общества на соперничающие социальные слои и классы выделяется особый социальный слой профессиональных деятелей (жрецы, духовенство, священнослужители, равно как и особые социальные институты, прежде всего церковные), претендующие на роль единственных и незаменимых посредников между посюсторонним и потусторонним миром, на роль непогрешимых толкователей высшей божественной воли и тем самым, так сказать, распределителей среди простого люда идущей от небес благодати. А поскольку такие социальные институты и организации неизбежно включаются во властные государственные структуры, то создается возможность корпоративные интересы узких социальных групп выдавать за «народные» и «национальные», иными словами, именем Бога освящать и охранять данный общественный строй. В этом проявляется существеннейшая черта религии – ее тенденция к институализации.

Так обстояло дело в Древнем Египте, Вавилонии, Греции, Риме и других рабовладельческих и раннефеодальных государствах (ср. понятие «осевого времени» у К.Ясперса). Многие из таких религий сохранились и сегодня: индуизм, даосизм, синтоизм, зороастризм, джайнизм, не говоря уже о многообразных видах неоязычества. Этот же процесс приводит к появлению теистических религий – иудаизма, христианства, ислама. Сфера распространения религий того времени определялась этническими и политическими границами. Позже формируются наднациональные («мировые») религии, которые объединяют людей независимо от их этнической, языковой, социальной и политической принадлежности. Эта установка ясно выражена в Новом Завете: «…нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3, 11). Мировых религий три: буддизм (5–6 вв. д. н.э.), христианство (1 в.) и ислам (7 в.).

Урок 6. религия в жизни человека — Обществознание — 10 класс

Обществознание, 10 класс

Урок 6. Религия в жизни человека

Перечень вопросов, рассматриваемых на уроке:

1. Понятие религии.
2. Мировые религии.
3. Роль религии в жизни общества.
4. Религиозные объединения и организации в Российской Федерации

Глоссарий по теме

Религия — это мировоззрение, мироощущение и определяемое ими поведение людей на основе веры в существование сверхъестественной сферы.

Мировая религия — религия, распространившаяся среди народов различных стран и континентов .

Конфессия, (лат. confessio — исповедание) — вероисповедание. Конфессиями называют религиозные общины (церкви), связанные общностью верования.

Мистерия (греч. mysterion — таинство, тайна) — у античных народов и народов Древнего Востока тайный религиозный обряд в честь божества, к участию в котором допускались только посвящённые.

Церковь (греч. kyriakon — дом господний) — самостоятельная и самоуправляемая религиозная организация, объединяющая единоверцев и противопоставляющая их представителям иных верований на основании особых вероучения и культа.

Будди́зм — религиозно-философское учение о духовном пробуждении, возникшее в середине 1-го тысячелетия до н. э. в Древней Индии.

Христиа́нство (от греч. Χριστός — «пома́занник», «месси́я») — мировая религия, основанная на жизни и учении Иисуса Христа, описанных в Новом Завете.

Ислам (мусульманство) — одна из трех мировых религий. Возник в Аравии в начале VII века. Вероучение ислама изложено пророком Мухаммедом в Коране.

Атеист – человек не верующий в Бога, безбожник.

Политеизм – многобожие.

Монотеизм – единобожие.

Антропоморфизм – вера в человекоподобных богов.

Культ — система религиозных обрядов, ритуалов, действий.

Религиозное сознание — это убеждение верующих в реальном существовании сверхъестественного, потустороннего, в том, что источником главных ориентиров и ценностей человечества является Бог — высшая сила в мире.

Светское сознание отличается от религиозного тем, что источники всех важнейших процессов в мире оно усматривает в посюсторонних, на его взгляд, изменениях в обществе: в накоплении культурных навыков, в бурном прогрессе естественных, технических и прикладных наук, в гуманизации и компьютеризации образования, в разумной экологической политике, в планировании семьи и в других сферах жизни людей.

Основная и дополнительная литература по теме урока:

Учебник «Обществознание» для 10 класса авторов: Л.Н. Боголюбова, Ю.И. Аверьянова, А.В. Белявского. Москва. Издательство «Просвещение», 2014.

О.А. Чернышёва, Р.В. Пазин. Обществознание. ЕГЭ. Работа с текстом. Решение познавательных задач. Легион. Ростов-на-Дону, 2017. Стр.47 — 64; 203 – 210.

П.А. Баранов. Большой сборник тематических заданий. АСТ, 2017. Стр. 12-14; 20-24; 29-31.

Теоретический материал для самостоятельного изучения

Существует ли потусторонний мир? Этим вопросом задавались люди всегда, и это явилось, по мнению некоторых философов, причиной зарождения религии.

Миллионы людей на земле верят в Бога.

Религия – это вера в Бога, его сверхъестественную силу. Это особый тип реальности, которую в науке называют сверхъестественной, потусторонней.

Итак, религия — это мировоззрение, мироощущение и определяемое ими поведение людей на основе веры в существование сверхъестественной силы.

Признаки религии: вера в сверхъестественное, организованное поклонение высшим силам, стремление согласовать жизнь с требованиями безусловного начала, признание теоцентрической картины мира, иррационализм и мистицизм, идея креационизма.

Убеждение верующих в существование сверхъестественной силы, которая управляет миром называется религиозным сознанием.

В священных книгах Библии, Коране, Трипитаке изложена воля Бога, в соответствии с которой формируются нравственные религиозные ценности.

Развитии культуры, научно-технического прогресса, образования и т.д. формируют светское сознание.

Религия в своем развитии прошла длительный путь с древности до наших дней. Ранние религиозные представления имели политеистический (многобожный) характер – таковы религии древних греков, римлян, индийцев, китайцев. Их религия изложена в мифах, которые формировали мифологическое сознание.

Существовали ранние формы религий: тотемизм, фетишизм, анимизм, магия.

Религия иудеев, христиан и мусульман носит монотеистический (единобожный)

характер.

Многие религии представлены антропоморфных (человекоподобных) богах.

Классификация религий: родоплеменные (примитивные), национально-государственные (иудаизм, индуизм, синтоизм, конфуцианство), мировые (буддизм, ислам, христианство).

В мире существуют три основные мировые религии – буддизм, христианство, ислам.

Мировыми их называют потому, что они выходят за рамки национальностей и государств, распространившись по всему миру. Признаками мировых религий являются следующие: огромное число последователей во всем мире, эгалитарность, пропагандистская активность и прозелитизм, космополитичность.

Региональные же религии носят этнонациональный характер.

Религии современного мира имеют свою особую организацию с четким распределением обязанностей на каждом уровне иерархии. Такая организация называется церковью.

Например, в христианстве, эта иерархия выглядит так: миряне, белое духовенство, черное духовенство, епископ, митрополит, патриарх.

Систему религиозных обрядов, ритуалов, действий, свойственные любой религии называют религиозным культом.

Примером служат празднование ураза – байрам в исламе, обычай красить яйца на пасху в христианстве, дзул-хурал в буддизме – обычай покаяния в плохом обращении с животными.

Так как культ придает религии конкретно-чувственный характер, ему принадлежит центральное место в религии.

Религиозные обряды сопровождают человека в течение всей жизни, отмечая важнейшие события, происходящие в ней: крещение, венчание и т. п.

Религия воздействует на судьбы людей формируя нормы общественной морали через нравственные кодексы и религиозные предписания.

Основные функции религии: мировоззренческая, компенсаторная, коммуникативная, регулятивная, интегрирующе-дезинтегрирующая, культурно-транслирующая, легитимирующе-разлегитимирующая.

В России в 1990-х годах изменились отношения государства и церкви. В Конституции РФ 1993 года Россия провозглашена как светское государство, где ни одна религия не устанавливается в качестве государственной.

Любые формы ограничения прав по религиозному признаку запрещены.

Ст. 28 Конституции РФ провозглашает свободу совести и вероисповедания. Любой человек имеет право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой.

В преамбуле Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях» провозглашен принцип уважения религий, составляющих неотъемлемую часть исторического наследия России.

Наибольшее число верующих в России исповедуют православие. В стране насчитывается около 12 тыс. православных общин, около пятисот мужских и женских монастырей. Высшим органам церковной власти и управления христианской церкви является Священный синод во главе с Патриархом Московским и Всея Руси, в исламе, второй по численности религии России(2,5 тыс. общин), координационный центр духовных управлений мусульман, 200 буддийских общин руководит Центральное управление буддистов в России

Разбор типового тренировочного задания

1. Выберите верные суждения о религии:

1). Одним из проявлений межконфессиональных противоречий в прошлом

человечества были религиозные войны.

2) Политика государства не влияет на мирное сосуществование представителей

разных конфессий в обществе.

3). Мировые религии, представленные в России, являются историческим наследием

общества.

4) В России законодательно гарантирована свобода вероисповедания.

5) Христианство является государственной религией в России.

Правильный вариант/варианты: 1,3,4.

1. Восстановите смысловое значение предложения.

Проявление _______________ (А) установок, переживаний и действий, основанных на вере в __________________ (Б), священное называется религией.

Варианты ответов: нравственных; мировоззренческих; национальных.

Ненаучное; фантастическое; сверхъестественное

Правильный вариант:

Мировоззренческих; сверхъестественное

Исчезнет ли когда-нибудь религия? — BBC News Русская служба

• Рэйчел Ньюэр
• BBC Future

7 января 2015

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Возжжение креста во время празднования торжества Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в Испании

Сегодня во всем мире набирает силу атеизм. Но означает ли это, что духовность скоро отойдет в прошлое? Корреспондент BBC Future выяснила, что ответить на этот вопрос совсем не просто.

Все больше людей — таких по всему миру уже миллионы — по их собственным словам, верят в то, что со смертью жизнь определенно заканчивается и что нет никакого Бога, никакой вечной жизни и никакого божественного промысла. По-видимому, эти убеждения, несмотря на весь свой пессимизм, получают все большее распространение. В некоторых странах открыто провозглашать себя атеистом стало модно как никогда.

«Атеистов сейчас, очевидно, стало больше, чем когда бы то ни было, — и в абсолютном выражении, и в процентах от общего числа людей на планете», — говорит Фил Цукерман, профессор социологии и секулярных исследований Питцерского университета в калифорнийском городе Клермоне (США) и автор книги «Мирская жизнь». Опросив более 50 тысяч человек из 57 стран мира, аналитики Международного исследовательского центра Гэллапа пришли к выводу, что количество людей, считающих себя последователями какой-либо религии, за период с 2005 года по 2011 год сократилось с 77% до 68%, а тех, кто называет себя неверующим, стало на 3% больше, в результате чего доля убежденных атеистов в мире достигла 13%.

Они, конечно, не составляют большинство, но, может быть, наметившаяся тенденция является предвестником грядущих перемен? Если она сохранится, может ли настать день, когда религия полностью исчезнет?

Предсказать будущее невозможно, но анализ того, что мы знаем о религии — в том числе о причинах самого ее появления и о том, почему некоторые люди приходят к вере, а некоторые отходят от нее, — может помочь нам спрогнозировать, как будет развиваться отношение людей к религии в ближайшие десятилетия и века.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Украинский священник держит крест, стоя у пострадавшего здания Дома профсоюзов в Киеве

Ученые все еще пытаются вычленить те факторы, которые толкают человека или народ к атеизму, но некоторые общие черты уже вырисовываются. Притягательность религии отчасти обусловлена тем, что она дает ощущение безопасности в нашем непредсказуемом мире. Поэтому неудивительно, что самый большой процент неверующих наблюдается в тех странах, где уровень экономической, политической и бытовой стабильности достаточно высок. «По-видимому, при повышении уровня безопасности в обществе религиозные убеждения ослабевают», — утверждает Цукерман и добавляет, что в некоторых обществах установление капиталистического строя и предоставление гражданам доступа к технологиям и образованию также приводит к ослаблению религиозности.

Кризис веры

Япония, Великобритания, Канада, Южная Корея, Нидерланды, Чехия, Эстония, Германия, Франция и Уругвай — всего лишь сотню лет назад во всех этих странах религия играла большую роль, но сейчас доля верующих там сократилась до самых низких в мире показателей. Все эти государства имеют развитую систему образования и социального обеспечения, в них практически решена проблема неравенства, а их граждане являются финансово благополучными. «В целом, люди меньше боятся превратностей судьбы», — отмечает Квентин Аткинсон, специалист по психологии из Оклендского университета (Новая Зеландия).

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Йеменские девушки демонстрируют свои руки, украшенные традиционными рисунками хной по случаю окончания Рамадана

Впрочем, отход от веры наблюдается повсеместно, в том числе там, где число верующих все еще очень велико, например, в Бразилии, на Ямайке и в Ирландии. «Мало где общество стало более религиозным, чем 40-50 лет назад, — утверждает Цукерман. — Единственным исключением, пожалуй, является Иран, но там тоже не все так однозначно, потому что неверующие люди могут скрывать свои убеждения».

США также не вписываются в общую концепцию: это одна из самых богатых стран мира, но уровень религиозности населения там очень высок (хотя по итогам исследования, проведенного недавно аналитическим центром Pew, выяснилось, что в период с 2007 года по 2012 год доля американцев, считающих себя атеистами, возросла с 1,6% до 2,4%).

Однако специалист по социальной психологии из Университета Британской Колумбии в Ванкувере (Канада) и автор книги «Большие боги» Ара Норензаян убежден, что «упадок» не значит «исчезновение». Физическая безопасность тоже более эфемерна, чем кажется. Все может измениться в одну минуту: пьяный водитель может сбить любимого человека, торнадо может разрушить город, врач может диагностировать у вас неизлечимую болезнь. Если в будущем из-за изменений климата на нашу планету обрушатся стихийные бедствия, а природные ресурсы станут подходить к концу, то страдания и тяготы могут воспламенить религиозные чувства.

«Люди хотят избежать страданий, но если уж это невозможно — по крайней мере, найти в них смысл, — объясняет Норензаян. – По каким-то причинам религия придает страданиям значительно больший смысл, чем любые известные нам светские идеалы или убеждения».

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Религиозное шествие филиппинцев, спасшихся от мощного тайфуна Хайяна

Это явление постоянно можно наблюдать в больничных палатах и в зонах бедствий по всему миру. Так, в 2011 году в новозеландском городе Крайстчерч, жители которого в большинстве своем были неверующими, случилось крупное землетрясение. Многие очевидцы этой трагедии внезапно пришли к вере, тогда как в остальной части страны никаких изменений в степени религиозности не произошло. Впрочем, из этого правила есть исключения: так, в Японии после Второй мировой войны число верующих резко сократилось. Однако в целом, по наблюдениям Цукермана, в мире преобладает та модель, которая сработала в Крайстчерче. «Если бы, став свидетелем страшных событий, человек обычно превращался в атеиста, мы бы уже все были атеистами», — говорит ученый.

Божественный разум

Но даже если бы все беды нашего мира вдруг чудесным образом прекратились и мы все зажили бы мирно и счастливо, религия, вероятно, все равно никуда бы не делась. Это связано с тем, что, судя по всему, из-за каприза эволюции в нейропсихологии нашего вида существует особое место для Бога.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Раввин читает свиток во время празднования Пурима

Для того чтобы разобраться в этом явлении, необходимо изучить «теорию двойственных процессов». Согласно этой психологической модели, у человека имеется две основных формы мышления: система №1 и система №2. Система №2 развилась у нас относительно недавно. Это наш внутренний голос, который, кажется, не умолкает ни на минуту и который позволяет нам логически мыслить и строить планы.

В то же время система №1 построена на интуиции, инстинктах и автоматизме. Эти способности развиваются у человека независимо от места его рождения и составляют механизм выживания. Благодаря системе №1 мы испытываем естественное отвращение к гниющему мясу и можем не задумываясь говорить на родном языке, а младенцы узнают родителей и различают живое и неживое. Эта система отвечает за склонность искать во всем систему, чтобы лучше познать мир и обрести смысл, казалось бы, случайных событий, таких как стихийные бедствия и смерть близких людей.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Индийский сикх зажигает свечи во время праздника Банди Чхор Дивас, или Дивали

Некоторые ученые полагают, что система №1 не только помогает нам лавировать между опасностями этого мира и находить себе партнеров, но также дает импульс для развития и распространения религии. К примеру, благодаря системе №1 мы инстинктивно настроены на восприятие жизненной энергии. Несколько тысячелетий назад эта склонность, вероятно, помогала нам избегать скрытой опасности — львов, притаившихся в траве, или змей, заползших в кусты. Но она же вынуждает нас предполагать наличие невидимых деятелей — будь то благосклонный бог, оберегающий людей, или неуемный предок, посылающий в наказание засуху, или чудище, кроющееся в полумраке.

Кроме того, система №1 способствует двойственному восприятию всего сущего — потому-то нам так трудно считать тело и разум единым целым. Эта тенденция проявляется довольно рано: маленькие дети, вне зависимости от своего культурного окружения, склонны верить в бессмертие своей души. Они убеждены, что их сущность, их личность, существовала где-то до их рождения и будет существовать всегда. Такое восприятие легко вписывается во многие распространенные религии или — в результате творческого переосмысления — создает почву для изобретения новых оригинальных концепций.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Индуистка накануне праздника Чхат

«Один мой коллега-психолог из Скандинавии, который является атеистом, рассказал, как его трехлетняя дочь недавно подошла к нему и сказала: «Бог всегда повсюду». Они с женой не могли взять в толк, откуда у девочки такие мысли, — рассказывает Джастин Барретт, руководитель Центра развития человека «Процветание» при Полной богословской семинарии в калифорнийском городе Пасадене (США) и автор книги «Прирожденные верующие». — Ребенок считал Бога пожилой женщиной, так что вряд ли эти представления ей внушили лютеранские священники».

По всем вышеперечисленным причинам многие ученые считают, что религия возникла как «побочный продукт когнитивных склонностей человека, — говорит Роберт Макколи, руководитель Центра изучения мозга, разума и культуры Университета Эмори в городе Атланте, штат Джорджия (США), и автор книги «Почему религия естественна, а наука нет». — Религии представляют собой культурные системы, которые по мере своего развития стали задействовать и эксплуатировать эти естественные способности людей».

Привычка — вторая натура

Атеистам приходится избавляться от всего этого культурного и эволюционного багажа. Человеку свойственно желание ощущать себя частью чего-то большего, осознавать, что его жизнь не совсем напрасна. Мы ищем смысл и объяснение всего непонятного. «Получив образование, приобщившись к науке и научившись мыслить критически, люди, возможно, перестанут доверять своей интуиции, — говорит Норензаян. — Но интуиция-то от этого никуда не денется».

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Азербайджанские мусульмане молятся перед окончанием Рамадана

С другой стороны, наука — система, которую берут на вооружение многие атеисты и неверующие, чтобы познать окружающий мир — в когнитивном плане не так уж проста для восприятия. Наука, по словам Макколи, призвана исправлять искажения системы №1. Нам приходится принять на веру, что Земля вращается, хотя мы сами этого никогда не ощущаем. Мы вынуждены смириться с мыслью о том, что эволюция совершенно индифферентна и что у Вселенной нет никакой конечной цели или замысла, хотя наша интуиция говорит об обратном. Непросто признать, что мы ошибаемся и бываем необъективны, что истина в нашем понимании вечно изменяется по мере сбора и проверки новых эмпирических данных – всё это базовые предпосылки науки.

«С когнитивной точки зрения наука противоестественна, поэтому она дается нам так тяжело, — поясняет Макколи. — В то же время религии нам, по большей части, даже не приходится учиться, потому что мы и так все это знаем».

«Существуют доказательства того, что богословские рассуждения — это путь наименьшего сопротивления, — добавляет Барретт. — Чтобы избавиться от религии, пришлось бы изменить саму суть человека». Эта удивительная биологическая особенность, вероятно, объясняет тот факт, что хотя 20% американцев не принадлежат ни к какой церкви, 68% из них утверждают, что все равно верят в Бога, а 37% считают себя духовными людьми. Даже не исповедуя никакую организованную религию, они убеждены, что миром движет какое-то высшее существо или сила.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Буддистские монахи направляются в храм Сампов Трейлеак в Камбодже

Подобным же образом многие люди по всему миру открыто заявляют о том, что не верят в Бога, но при этом питают склонность к суевериям, таким как вера в привидения, астрологию и телепатию. «В Скандинавии большинство людей говорят, что не верят в Бога, но при этом там получили необычайное распространения суеверия и интерес к паранормальным явлениям», — рассказывает Норензаян. Кроме того, неверующие часто находят себя в том, что можно считать «заменителями религии», — поддержке спортивных команд, йоге, близости к матушке-природе и так далее — и опираются на соответствующую систему ценностей. В подтверждение тому в СШA набирает популярность черная магия, а в Великобритании самой быстрорастущей религией стало язычество.

Религиозный опыт неверующих людей может проявляться и другими, более необычными способами. Антрополог Райан Хорнбек из того же Центра развития человека «Процветание» нашел подтверждение тому, что, например, для некоторых игроков из Китая онлайн-игра World of Warcraft начинает приобретать духовный смысл. «По-видимому, эта игра дает возможность развить в себе определенные нравственные качества, которых нет в нашем современном обществе, — рассказывает Барретт. — Похоже, что у людей существует некое пространство для богословских размышлений, и если оно не заполнено религией, оно раскрывается самым неожиданным образом».

Принадлежность к группе

Более того, религия способствует сплачиванию и сотрудничеству в рамках группы. Угроза наказания со стороны всемогущего Бога (или богов), который следит за отступниками, вероятно, помогала поддерживать порядок в древних обществах. «Это гипотеза о наказании свыше, — поясняет Аткинсон. — Если все верят в реальность этой угрозы, она будет действовать в группах».

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Верующий на вегетарианском празднике в Таиланде

И здесь вновь могут сыграть свою роль неуверенность и страдания народа, что позволит религии установить более суровый нравственный закон. Недавно сотрудник Веллингтонского университета (Новая Зеландия) Джозеф Бульбулия вместе со своими коллегами проанализировал системы религиозных убеждений почти 600 традиционных обществ со всего мира и пришел к выводу о том, что там, где погодные условия были менее благоприятными или существовал риск стихийных бедствий, с большей вероятностью развивалась более строгая религия. С чем это связано? Помощь ближнему в таких условиях превращается в вопрос жизни и смерти, а религия становится ценным инструментом общественной жизни.

«Когда сталкиваешься со столь всеобъемлющим явлением, которое так быстро появляется в процессе эволюции и так прочно укореняется в различных культурах, основным объяснением, естественно, становится то, что это было необходимо для налаживания взаимодействия между людьми», — говорит Бульбулия.

Наконец, распространенность религии объясняется простой математикой. В самых разных культурах у более религиозных людей обычно бывает больше детей, чем у неверующих. «Тому есть масса подтверждений, — рассказывает Норензаян. — Даже среди верующих в более ортодоксальных семьях, как правило, уровень рождаемости выше, чем в более либеральных». Принимая во внимание тот факт, что в плане религиозного самоопределения дети обычно идут по стопам родителей, можно смело утверждать: формирование на нашей планете исключительно светского общества по-прежнему маловероятно.

Твердая вера

По всем этим причинам — психологическим, неврологическим, историческим, культурным и бытовым — эксперты считают, что религия, скорее всего, не исчезнет никогда. На чем бы ни была основана религия — на страхе или на любви, — она прочно укореняется в сознании людей. Если бы это было не так, никакой религии давно бы уже не было.

Даже не говоря о христианском, мусульманском, индуистских и всех остальных богах, суеверия и спиритуализм почти наверняка останутся распространенным явлением. Но и более формальные религиозные системы не заставят себя ждать, случись у нас одно-два бедствия. «Даже самое лучшее светское государство не в состоянии защитить своих граждан от всего», — утверждает Макколи. Как только человечество окажется на грани экологического кризиса, мировой ядерной войны или неизбежного столкновения с кометой, оно сразу вспомнит о Боге.

«Людям требуется утешение в момент боли и страданий, а многим необходимо осознание того, что со смертью жизнь не заканчивается, что их любит некое невидимое существо, — рассказывает Цукерман. — Верующие люди будут всегда, и я не удивлюсь, если они по-прежнему останутся в большинстве».

Религия, ее философские основания и место в культуре и обществе

Религия в России в последние годы усиленно и упорно выставляется властью и православной церковью чуть ли не как единственная всеспасительница духовной жизни народа, российской культуры и самого общества. Пропаганда религии и религиозных воззрений стала фактически главной идеологией российской власти. И это в двадцатый и двадцать первый века, характеризующиеся развертыванием научно-технических и научно-технологических революций, реальным взлетом и возвышением в глобальном масштабе роли науки, рационализма и разума! Что же представляет собой религия и каково ее реальное место и роль в культуре, обществе, цивилизации, в многообразной деятельностной и творческой жизни людей?

1. Онтологические и сверхъестественно-метафизические истоки религии

Прежде всего следует подчеркнуть, что в религии осуществлено своеобразное соединение бытийно-онтологического и сверхъестественного, умозрительно-метафизического подходов. Из практики человеческой жизни в религиозные взгляды и учения вошли ценности и правила повседневной жизни, нравственные, моральные нормы поведения людей, отчего данные религиозные взгляды оказались близкими и понятными людям в их реальной трудной жизни со многими заботами и тяготами. В то же время над этими повседневными тяготами и заботами возвысилась эмоциональная, иррациональная вера в стоящий над бренным и скоротечным земным миром сверхъестественный, прекрасный божественный мир, не объяснимый, а принимаемый на веру как духовная благодать и духовное спасение.

Как отмечал крупный философ, мыслитель, религиовед Л. Н. Митрохин, основу религии «…составляет особый житейский опыт со своими ценностями, представлениями, упованиями, установками, находящий выражение в цельном мироощущении, в “науке жизни”, которая проникает все повседневное бытие человека… Отсюда, между прочим, и особое внимание к социально-онтологическим корням религии, позволяющим реалистически понять и суть религиозной веры как бытийствующего сознания, и ее место и роль в системе культуры»[1].

Вместе с тем религия представляет особый тип мировоззрения и мироощущения, в основе которого лежит вера (культ) в сверхъестественное, «священное», недоступное пониманию человека. Согласно определению А. Ф. Лосева, «…религия есть вера в сверхчувственный мир и жизнь согласно этой вере, включая определенного рода мораль, быт, магию, обряды и таинства, и вообще культ»[2].

Корни религии уходят в мифологию. Л. Н. Митрохин подчеркивал, что «мифология составила некоторое материнское лоно, отправную точку для формирования ранних форм религии…». Без мифологии религия «…обойтись не может. Каждая историческая религия в качестве объяснения своего возникновения предлагает определенный миф о некоем чудесном событии»[3].

Давая определение религии, которое мы считаем наиболее разносторонним и полным, Л. Н. Митрохин писал: «Религия – феномен многослойный, многогранный, в ней каким-то колдовским образом житейские, обыденные переживания смыкаются с высокими метафизическими спекуляциями». «Религия – не просто совокупность умозрительных догм и моральных предписаний. Это универсальная “наука жизни”, обосновывающая особый тип социальной деятельности, образ жизни, обряды и праздники, традиции и отношения между людьми. Религия – иной пласт культуры, непосредственно связанный с опытом массового сознания, с многовековым нравственно-психологическим наследием. Это не абстрактное миросозерцание, а мироощущение, тип каждодневного поведения, в котором решающую роль играют не доводы разума, логики, а бытийствующее сознание, мирочувствование, или, по Марксу, не теоретическое, а практически-духовное освоение мира. Без выявления “вертикального” измерения религии что-то понять в ней невозможно. Иными словами, существование Бога нельзя рационально (“научно”) ни доказать, ни “опровергнуть” (“критиковать”), его можно лишь объяснить, исходя из свидетельств массового сознания»[4].

В то же время, отмечал Л. Н. Митрохин, «и католицизм, и православие исторически сложились как универсальные мировоззрения, претендующие на объяснения явлений как физического, так и духовного мира». «Но каков же тогда признак, отличающий религию от других форм культуры? Суть дела, полагаю, в том, что религия не просто утверждает наличие сверхъестественного “горнего” мира, но и настаивает на обратной связи – на способности Бога или Богов в свою очередь воздействовать на земную судьбу человека и всего общества»[5].

Религия выступает в нескольких проявлениях, в ряде ипостасей:

• Как мировоззрение, как религиозная система взглядов на мир в целом и на место в нем человека, как определенная совокупность идеалов и убеждений, обусловливающих поведение и образ жизни людей.

• Как определенное мироощущение, то есть как восприятие мира преимущественно в чувственно-эмоциональной и образной религиозной форме.

• Как идеология, где наряду с определенными взглядами проповедуется вполне определенная совокупность идей и концептуальных представлений о мире и о всех духовных процессах в общественной жизни. Идеологический подход предусматривает оценку с определенных позиций разделяемых взглядов и постановку определенных целей перед носителями этих взглядов, перед субъектами религиозных воззрений.

• Как вера, то есть как принятие человеком, людьми религиозных утверждений и учений без необходимости их доказательств и рациональных обоснований, принятие их как аксиом, просто «на веру». Как подчеркивал Л. Н. Митрохин, «…фундаментальные положения христианского вероучения, которые ставили в тупик самые проницательные умы, рядовые верующие воспринимали как нечто бесспорное, само собой разумеющееся»[6].

2. Философские основания религии

Важно отметить, что религиозные воззрения опираются на определенные основы философского характера. Религиозное мировоззрение и вероучение не получили бы привлекательности и притягательности, если бы не обращались к фундаментальным основам и вопросам человеческого бытия, к вечным проблемам смысла жизни, смысла существования и пребывания человека на Земле, к проблемам соотношения сиюминутности, скоротечности человеческого бытия и вечности, жизни и смерти, смерти и бессмертия. Это великие и вечные философские проблемы, и религия, претендующая на целостное вероучение, на целостное и цельное мировоззрение, не могла не коснуться их, не положить их в основу своих учений.

Мы выделяем четыре главных, на наш взгляд, философских основания религиозного мировоззрения.

Первое философское основание религии выражено в важнейшем философском вопросе – в подходе к объяснению окружающего мира: Вселенной, Земли, общества, культуры, цивилизации, человека, самой религии. Данный подход у религии в содержательном и методологическом плане – описательный и созерцательный, своего рода сказательный.

К. Маркс отмечал данную черту созерцательности не только у религиозного, «воображаемого» подхода к действительному миру, но и в позициях предшествующего материализма. В «Тезисах о Фейербахе» он писал, что «главный недостаток всего предшествующего материализма – включая и фейербаховский – заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания…». Поэтому «самое большее, чего достигает созерцательный материализм… это – созерцание им отдельных индивидов в “гражданском обществе”». Далее у К. Маркса следует известный заключительный вывод и одиннадцатый тезис: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»[7].

Религия не дает объяснения – разумного, рационального, научного – мира, не претендует на изменение его, у нее нет даже намерения изменять реальный земной мир людей и народов. На деле религия предлагает лишь созерцательное описание мира, своеобразное сказание о мире и предлагает примирение с существующим миром. При этом каким бы этот реальный мир ни был: благополучным или неблагополучным, хорошим или плохим для людей, эксплуататорским, несправедливым, антинародным, антигуманным, диктаторским. Как писал Л. Н. Митрохин в 2000 г., «сегодня во всем мире усиливается критика европоцентризма, сциентистских и технократических доктрин, растет внимание к вненаучным, или ненаучным, видам знания: мифам, вере, интуиции, социальным утопиям, к религиозно-нравственному опыту Востока. Причем нередко утверждается (особенно на уровне коммерциализированной массовой культуры), будто лишь религия способна исчерпывающе объяснить фундаментальные законы мироздания. Иными словами, под сомнение ставится критерий “научности” знания, завоеванный в многовековой борьбе разума против церковного догматизма и сыгравший ключевую роль в становлении европейской культуры»[8].

На созерцательный характер воззрений христианства и, в частности, православия, на провозглашаемый христианством отказ от преобразования действительности и примирение с нею обращал внимание крупнейший русский богослов и философ В. С. Соловьев. По его словам, «…христианство исходит из отрицания действительности, но оно отрицает ее не как бытие неистинное только, а как бытие противонравственное, как зло… Сознание и ощущение божественного начала бытия, противоположного материальному, впервые совершилось в лице Христа и составляет сущность христианства»[9]. В работе «Великий спор и христианская политика» В. С. Соловьев писал: «С самого начала человеческой истории ясно обозначилась противуположность двух культур – восточной и западной. Основание восточной культуры – подчинение человека во всем сверхчеловеческой силе; основание культуры западной – самодеятельность человека». Отсюда «основная черта восточного монашества заключалась в решительном предпочтении созерцательной жизни перед деятельною»[10].

Между прочим В. С. Соловьев подчеркивал, что в отличие от христианской религии религиозные воззрения иудаизма и ислама ориентируют своих верующих не на созерцательную, а на более деятельную, активную позицию. Он указывал на «энергию человеческой субъективности в народном характере евреев…». Писал, что «мусульмане, таким образом, имеют перед нами то преимущество, что жизнь согласуется с их верой, что они живут по закону своей религии…», что «мусульманство проповедует фатализм…», и во всем этом «дается нам и разгадка удивительного успеха мусульманства»[11].

Описательная созерцательность, сказательность и примирение с существующей действительностью – первое философское основание религиозных взглядов.

Второе философское основание религии состоит в том, что в центре ее находится Бог или Боги. Но не человек, как это имеет место и составляет существеннейший критерий и признак общества, культуры, цивилизации.

Согласно В. С. Соловьеву, «христианство есть откровение совершенного Бога в совершенном человеке. Совершенный человек есть тот, который… сам добровольно и безусловно подчиняет все человеческое в себе высшему Божеству». И для христианской церкви «нужно, чтобы человечество добровольно и, следовательно, самостоятельно исполняло признанную им над собою волю Божию». «Для России, как народа христианского, такое верховное начало жизни дано в истине Христовой». «Исходя из подчинения сверхчеловеческому началу, восточное образование выработало свой определенный нравственный идеал, главные черты которого суть смирение и полная покорность высшим силам». «Подчиненное богам, восточное человечество искало истинного Бога»[12].

Бог является вовсе не равным человеку и не близким ему. Это «надчеловек», «сверхчеловек», недоступный человеку, стоящий высоко над ним как сверхчеловеческое, недоступное божественное начало.

Культ бога лежит в основе религиозных воззрений и представляет существенную черту религии. Любой культ, политический ли – вождя, религиозный ли – Бога, подавляет личность человека, ограничивает его свободу, отчуждает человека от самого себя. Ведь культ Бога требует почитания его, поклонения ему, покорности и подчинения Богу. В. С. Соловьев многократно подчеркивает, что «восточное начало – страдательная преданность вечному и божественному…», что «Богу нужно отдавать все внутреннее – душу и сердце…», что для человека «нравственно обязательное самопознание и самоотречение неизменно приносит свои плоды в вере и послушании». Христианская Церковь исходит из восточного начала, «состоящего в пассивной преданности божеству…». В свойственных религиозным верующим смирении и полной покорности высшим силам «легко видеть оборотную сторону этих добродетелей: раболепство, косность и апатию». А католическое папство прямо утверждает, «что всякий человек обязан подчиняться и повиноваться верховной власти церкви – и это утверждение истинно»[13], заключает В. С. Соловьев.

Действительно, для религии человек – это всего лишь «раб Божий». Религия и церковь не скрывая требуют от человека послушания, поклонения, преданности, раболепства, покорности, подчинения и повиновения Богу. Причем поклонения в переносном и в прямом смысле слова, как традиции кланяться Богу как высшему Божеству, стоящему над человеком, над всеми людьми, над всем человечеством.

А что остается самому человеку? В основном только вера и надежда: пассивное ожидание последующей вечной жизни на небе. Самое большее – это стараться самому быть «похожим» на Бога, «походить» на него в смысле следования его заповедям и учениям, служения ему. В. С. Соловьев выразил это в понятии «богочеловеческой культуры», выражающейся «в самодеятельном и свободном служении всех человеческих сил божественной истине»[14]. Как отметил Л. Н. Митрохин, «…верующий всегда сознает себя восприемником, точкой приложения энергии и воли Бога или Богов, определяющих и его личную судьбу, и развитие мира в целом»[15].

Третье философское основание религии заключается в наличии у нее собственной концепции о жизни человека и вечности, в стремлении религии своеобразно ответить на всегда волнующие человека, людей постоянные и «вечные» вопросы о смысле жизни, о высших ценностях и нравственных ориентирах, с которыми человеку хочется и следует соотносить свою жизнь, свое бытие.

Л. Н. Митрохин подчеркивал: «Обычно специфика религиозного сознания усматривается в его способности к трансцендированию, к выходу за пределы чувственно осязаемой реальности и признании иного (“сверхъестественного”, “небесного”, “горнего”) мира, существ, ценностей – проще говоря – Бога или богов»[16]. Да, в религии, как и в науке и в искусстве, писал А. М. Ковалев, «человек и общество в целом находят смысл и цели своего существования, не сводимые к повседневным бытовым потребностям. Она предполагает культ, то есть действия, призванные утверждать и возобновлять связь с принятыми сверхценностями»[17].

Но разработкой проблем основ человеческого бытия, жизни человека и вечности, поисками ответов на волнующие людей «вечные» вопросы о смысле жизни, ее ценностях и назначении постоянно занимались и наука, многие светские области культуры. Как писал Л. Н. Митрохин, «…такой сверхчувственный, “иной” мир так или иначе фигурирует и в системах светского сознания (“должное” – в морали, “абсолютный дух”, “воля”, “царства” – в различных философских учениях, и даже в атеистических социальных доктринах – например, идеал бесклассового коммунистического общества), не говоря уже о мифологическом сознании»[18].

То есть в науке и культуре эти высшие нравственные ценности, высшие абстрактные ориентиры бытия человека выявляются как сущность его собственного бытия и жизни. А не отрываются от человека и не переносятся от него к сверхъестественному и сверхчувствительному Богу, как это делает религия. Такая жизненная ориентация на высшие нравственные ценности, на высоты абстрактного идеала присуща самому человеку как его собственная естественная внутренняя сущность, не нуждающаяся в дополнительной божественной оболочке.

Такого подхода придерживался Людвиг Фейербах (1804–1872), который, критикуя религиозные иллюзии и борясь с религией, обосновывал положение о том, что образ бога – это гипостазирование и «отчуждение» сущности самого человека. По его словам, «бесконечная или божественная сущность есть духовная сущность человека, которая, однако, обособляется от человека и представляется как самостоятельное существо»[19]. Бог, будучи проекцией человеческого духа, отчуждается от человека и объективируется. Ему не только приписывают самостоятельное существование, но и превращают Бога из творения самого человека в его творца, в первопричину всего существующего. И при этом самого человека ставят в зависимость от вымышленного человеком этого «высшего существа».

Отвергая подобный религиозный культ Бога, Л. Фейербах противопоставлял ему культ самого человека. При этом, правда, он облекал данный культ человека в своеобразную религиозную оболочку в виде «обоготворения человека», что было уже явной непоследовательностью. Хотя неизменным девизом Л. Фейербаха была формула «человек человеку бог».

Для великого русского писателя и мыслителя Л. Н. Толстого Иисус Христос являлся обыкновенным человеком, религиозным проповедником[20]. Л. Н. Толстой не соглашался с вероучением, придававшим Христу «фантастическое значение самого бога»[21]. Религиозный культ Христа и обращаемые к нему молитвы Л. Н. Толстой считал «величайшим кощунством»[22]. Он называл баснями, кощунственными историями религиозные легенды и мифы, содержащиеся в Ветхом и Новом заветах. В церковной исповеди, на которой систематически отпускаются грехи, Л. Н. Толстой видел «вредный обман, только поощряющий безнравственность и уничтожающий опасение перед согрешением»[23].

Как отмечал А. Д. Сухов, «из религии при ее переосмыслении Толстым выпадали – один за другим – ее важнейшие компоненты. Религия становилась все менее содержательной. Оставались евангельские заповеди, понимаемые как нормы нравственности и справедливости, и вера в бога. Но это опять-таки не тот бог, который признается в традиционном христианстве»[24]. По словам Л. Н. Толстого, «…тот бог, наш творец, в трех лицах, приславший сына – искупителя …этот отдельный от мира, от меня бог, как льдина, таял, таял на моих глазах…»[25].

В силу этого для Л. Н. Толстого бог, в его понимании, оказывался не сверхъестественной абстракцией, отделенной от реальности, а самой живой жизнью человека. Он говорил: «Знать бога и жить – одно и то же. Бог есть жизнь»[26].

Следовательно, нет ничего выше жизни, одухотворенной идеей, в том числе идеей, лично понимаемой в виде синонима жизни и бога. Именно в собственной жизни человек реализует свои самые великие и высшие ценности и ориентиры. Жизнью и делом в жизни велик человек, реализующий творческими делами, неустанной самодеятельностью и делом свою самую глубинную внутреннюю сущность. И для такого деятельностного, творческого самовыявления ему не нужно иметь дополнительно Бога над собой. Естественно-человеческое – самое сильное и мощное, подлинно высокое, чистое и лучшее, что может быть и есть в мире.

Именно своими творческими делами и свершениями, деяниями и поступками человек прокладывает себе путь в вечность, реально соединяет свою жизнь с вечностью. Как говорят, чтобы оправдать свое пребывание на земле, свое дело в жизни, человек должен построить дом, посадить дерево, продолжить свою жизнь в детях. Это и есть реальный путь в вечность, продолжение себя в последующей жизни. Без всякой потусторонней мистики и религиозных иллюзий. Русский писатель М. М. Пришвин философски определял творчество писателя как «жизнь, пробивающую себе путь к вечности». В этом М. М. Пришвин явно смыкался со схожей философской позицией Л. Н. Толстого.

Четвертое философское основание религии касается важнейшей проблемы смерти и бессмертия, отвечает на постоянно волнующие людей вопросы, что их ждет после смерти, что ожидает «за гробом». Ведь если и земная жизнь тяжела и страдальческа, и после этой жизни для человека «там», «на небесах» ничего нет, то зачем вообще жить? Другое дело, если для верующего жизнь оказывается не простым ожиданием смерти, а подготовкой к будущей вечной жизни в радости и покое.

Как отмечал Л. Н. Митрохин, верующие уверены, что именно в религии они «избавляются от страха смерти». По его словам, недостаточно считать, «что главным отличительным признаком религии является вера в особый потусторонний, трансцендентный мир, в “небесного” Бога или Богов. Дело в том, что в ходе развития человечества формируются объективные (то есть не зависящие от желания отдельных идеологов) потребности в формировании особых ценностей, превосходящих интересы и заботы смертного индивида, способных заделать мучительные разрывы, образующиеся в сознании человека, понимающего неизбежность собственной смерти. Эту задачу осуществляет не только религия, но все виды духовной культуры, которая обеспечивает преемственность живого, личностного опыта поколений». Следовательно, проблемы смерти и бессмертия всегда находятся в поле зрения науки, культуры, морали. «Однако понятие высшего идеала, морального абсолюта содержится и в светском мышлении, в научных трудах, в моральных трактатах, в произведениях литературы и искусства, предлагающих свое решение проблемы предназначенности человека. Таковы апелляции к разуму, к “счастью всего народа”, к будущему обществу, лишенному эксплуатации, к “отеческим гробам”, к патриотическому долгу. Подобные идеалы – не просто умозрительные фантазии, они, как свидетельствует история, энергично “работали” в каждодневной реальной жизни, ради них миллионы шли на лишения и смерть»[27].

Бессмертие, как и вечность, достигается и осуществляется самим человеком его творчеством, целенаправленной деятельностью, энергией, волей. Именно этим человек, понимая, что сам он смертен, оставляет след в жизни и как бы переносит себя в вечность, в бессмертие.

Л. Н. Толстой писал: «Если разуметь жизнь загробную в смысле второго пришествия, ада с вечными мучениями, дьяволами и рая – постоянного блаженства, то совершенно справедливо, что я не признаю такой загробной жизни…»[28]. Для него предназначенье человека – не просто готовить себя к загробной жизни, а активно проявлять себя в жизни земной делами и творческой деятельностью, вести активную деятельность в реальной земной жизни. В своей «Исповеди» Л. Н. Толстой написал: «Я оглянулся шире вокруг себя. Я вгляделся в жизнь прошедших и современных огромных масс людей… И я полюбил этих людей… Со мной случился переворот, который давно готовился во мне и задатки которого всегда были во мне. Со мной случилось то, что жизнь нашего круга – богатых, ученых – не только опротивела мне, но потеряла всякий смысл… Действия же трудящегося народа, творящего жизнь, представились мне единым настоящим делом. И я понял, что смысл, придаваемый этой жизни, есть истина, и я принял его»[29].

Люди обладают достаточной силой, чтобы реализовывать себя постоянно в деле и оставлять это сотворяемое дело и после своего ухода из жизни.

И для такой полной реализации себя в жизни и оставления себя через свои дела в последующем бытии, в бессмертии человеку вовсе не нужна сомнительная будущая «загробная», «небесная» жизнь.

Таковы четыре философских основания религии, придающих ей характер философских, метафизических концептуальных взглядов на постоянно волнующие людей вопросы о смысле их жизни, о ее предназначении, о жизни и вечности, о смерти и бессмертии.

3. Религия и знание, наука

Религиозные воззрения и религиозная вера кардинально отличаются от знания, противостоят научному знанию, а религия существенно отличается от науки, противоположна науке, будучи идеалистической по природе и содержанию. Вера имеет субъективную, иррациональную основу, в то время как знание, наука – объективную, рациональную основу. Научное знание нацелено на беспристрастное раскрытие сущего, истины («мир по истине») в отличие от только чувственного религиозного восприятия окружающего («мир по мнению»). Наука занимается Землей, религия занимается Небом.

На базе обобщения объективных знаний формируется и развивается система естественных и общественных, гуманитарных наук, дающая на основе изучения фактов и объективной реальности объяснение существующего мира природы, общества, цивилизации, человека, процессов их сложного, диалектического развития и взаимодействия. Как отмечал Ф. Энгельс, «…наука движется вперед пропорционально массе знаний, унаследованных ею от предшествующего поколения…»[30].

С самого начала наука и религия противостоят друг другу как антиподы. В процессе исторического развития, писал Л. Н. Митрохин, «…сразу же обнаруживается несовместимость религиозных интерпретаций с результатами многовековых научных исследований в области астрономии, физики, химии, биологии. Примирить эти встречные претензии невозможно»[31]. Мы добавим, что столь же несовместимы научные и религиозные взгляды на происхождение, сущность и развитие природы, человека, общества, цивилизации. Особенно усилилось противостояние науки и религии в эпоху Возрождения – Ренессанса и Реформации в Европе в XIV–XVI вв. Характеризуя данную антитезу «религия – наука», известный философ и религиовед В. И. Гараджа отмечал: «Чтобы мир был внятен человеку, он должен владеть научным знанием. Культурный человек теперь – не человек верующий, а человек разумный, просвещенный»[32].

Таково сущностное различие и несовместимость, противоположность религии и науки.

4. Религия и церковь

Религиозные воззрения проповедует не только сама религия, но и церковь. Это различные явления и понятия. Если религия представляет собой определенное мировоззрение, мироощущение, идеологию и веру, то церковь – определенный социальный институт в обществе.

По словам Л. Н. Митрохина, «…каждая религия воспроизводится в истории не только как вера в “сверхъестественный мир”, но и как средство воздействия на людей, как способ управления их восприятием и поведением… Выделяется особый социальный слой профессиональных деятелей (шаманы, колдуны, жрецы, духовенство, священнослужители), равно как и особые социальные институты (церкви, миссии, ордена и т. п.), претендующие на роль единственных и незаменимых посредников между посюсторонним и потусторонним миром, роль непогрешимых толкователей высшей божественной воли и, тем самым, так сказать, распределителей среди простого люда идущей от небес всемогущей энергии». Происходит «…появление профессиональных посредников (касты жрецов, духовенства, различных церковных организаций), присвоивших монополию на связь с потусторонним, трансцендентным миром и формулирование жесткого кодекса норм поведения и абсолютных ценностей, подлежащих неукоснительному исполнению под угрозой вечного наказания»[33].

Л. Н. Митрохин подчеркивает, что «религия – это не просто вера в Бога или Богов, но и разветвленная система особых социальных институтов (прежде всего, церквей), активно добивающихся своего влияния в обществе. Уже поэтому она представляет собой неотъемлемый элемент политики – взаимоотношений классов, наций, социальных групп, прямо или косвенно стремящихся к обладанию государственной властью». Автор указывает на различные способы «участия религии в человеческой истории. А речь идет не только о тех или иных идеалах, заповедях, ценностях, но и о конкретных поступках последователей религии, об активной деятельности различных религиозных организаций и сообществ (церквей, орденов, миссий, партий), переплетавшихся со светскими структурами, выступавших с “охранительными” или, напротив, социаль- но радикальными программами в отношении существующего строя»[34].

B. C. Соловьев прямо писал о властных функциях христианской церкви в обществе, о необходимости ей быть сильной для обеспечения влияния на светскую государственную власть и для руководства реальной государственной властью. По его словам, «…духовная власть Церкви руководит человечеством и ведет мир к его цели…». В соотношении двух властей – светской (гражданской, мирской) и церковной – преимущество именно за церковной: «…с православно-христианской точки зрения, это есть единственный правильный в принципе ответ на вопрос об отношении двух властей. Если Церковь есть действительно становящееся царство Божие на земле, то все другие общественные силы и власти должны быть ее орудиями. Если Церковь представляет собою в нашем мире божественное безусловное начало, то все остальное является перед нею условным, зависимым, служебным», «…духовной, а не светской власти принадлежит верховный авторитет в христианском мире». «Духовная власть по существу своему выше и превосходнее светской, но отсюда никак не следует, чтобы она могла брать на себя государственные функции, а также не следует и того, чтобы светская власть обязана была своим значением и происхождением власти духовной»[35].

Центральная идея В. С. Соловьева о соотношении двух властей – светской и церковной – в следующем: «Воистину, мирская политика должна быть подчинена церковной, но никак не чрез уподобление Церкви государству, а, напротив, чрез постепенное уподобление государства Церкви». «Власть Церкви должна быть крепка внутреннею силою и вместе с тем должна производить могущественное действие на внешний мир»[36].

Следовательно, в христианском православии церковь как специальный религиозный социальный институт рассматривается вовсе не нейтральной по отношению к светской государственной власти, а в качестве, прежде всего, духовной религиозной силы, активно влияющей, воздействующей на государственную власть. В идеале церковь рассматривается в качестве силы, духовно руководящей конкретной государственной властью, направляющей ее и, фактически, стоящей над нею, подчиняющей себе государственную власть. В этом состоит действительная мирская, а вовсе не просто духовная, заключается реальная материальная, а вовсе не просто идеалистическая нацеленность и внутренний замысел всей внешне религиозной деятельности Русской православной церкви (РПЦ).

Таково сущностное взаимоотношение в российской истории и российской действительности православной религии и Русской православной церкви, их различий и глубокого внутреннего единства и взаимопроникновения. Православная религия – ничто без РПЦ, как и Русская православная церковь – ничто без ее духовного начала – христианской религии.

5. Место религии в истории, в сознании человека, в обществе, культуре и цивилизации

Исторически сложилось так, что до возникновения и широкого развития, распространения и утверждения науки в бытии и повседневной жизни людей в обществе преобладающей формой мировоззренческо-ценностных взглядов людей и народов, как носителей и субъектов цивилизации, была религия в том или ином виде и выражении. Как отмечал Л. Н. Митрохин, «…безрелигиозных народов история не знает…». Религия «…исторически возникла как элемент практического сознания масс. Ее основа – вера в сверхъестественное, в Бога или богов, – в конечном счете формируется в недрах личностного сознания… как мироощущение, подсказанное собственным житейским опытом»[37].

По словам А. Я. Гуревича, в эпоху средневековья с IV по XV в. центральным познавательным постулатом было понятие Бога, с которым соотносились все культурные и общественные ценности, а теология давала «общезначимую знаковую систему, в терминах которой члены федерального общества осознавали себя и свой мир и находили его обоснование и объяснение»[38].

Л. Н. Митрохин делает следующее заключение: «Иными словами, образование и возрастающее влияние христианства, представляющего (наряду с иудаизмом и исламом) теизм с его концепцией трансцендентного Бога, равно как и появление различных диссидентских образований (“ересей”, сектантства и т. п.), было обусловлено специфическими особенностями европейской (техногенной, “фаустовой”) цивилизации. Этим же самым объясняется и доминирующая роль христианского мироощущения в “практическом” массовом сознании, начиная со средних веков, что в конечном счете и объясняет реальное земное могущество церковных социальных институтов и роль теологии как “науки наук”»[39].

В историческом развитии цивилизации религия, включая христианство, православие, выступает как форма и проявление ценностных ориентаций и убеждений, мироощущения, сознания, мировоззрения, познавательных идей, нравственно-психологического опыта, практического поведения и образа жизни людей и народов.

А какое место занимает религия в сознании и жизни человека, в обществе, культуре и цивилизации? Это место вполне конкретно и определенно. Оно может быть большим или меньшим по воздействию и влиянию в зависимости от конкретных исторических условий, усиливаться или уменьшаться, расширяться или сокращаться. Как духовное, идеалистическое мировоззрение и вера, религия занимает свою определенную нишу главным образом в духовной сфере, хотя претендует на влияние и в политической, государственной и в других областях общественной жизни.

В обществе религия входит в духовную сферу жизни наряду с наукой, философией, литературой, прессой, искусством, радио и телевидением, музейно-библиотечным и клубным делом, образованием и т. п. Следовательно, это только часть, и притом определенная, многосторонней духовной деятельности в обществе.

В культуре из ее двух основных частей – материальной и духовной – религия также образует лишь определенную часть духовной культуры, включающей в качестве основной художественную культуру (литературу, искусство, эстетику, этику), а в широком плане также науку, философию, право, мораль, нравственность, просвещение и др. Тем самым человек, находясь в сфере культуры и то ли сам создавая ее, то ли овладевая ее достижениями, может в то же время разделять или не разделять вообще религиозные воззрения и верования, быть атеистом, сторонником рациональных научных взглядов. Культура развивается широким и многосторонним, разносторонним фронтом, в котором религия занимает лишь свою определенную и очень конкретную нишу.

В отличие от многих других форм культуры, религия – форма ненаучных, нерациональных взглядов и концепций о мире и человеке, прежде всего, в виде религиозной веры в сверхъестественное. В цивилизационном развитии России, подчеркнул Л. Н. Митрохин, «православие определяло общую матрицу русской культуры, то содержательное поле, в котором взаимодействовали, сливались и отвергали друг друга ее отдельные компоненты: “ереси”, “секты”, свободомыслящие антиклерикалы и даже атеисты»[40].

Как особая ненаучная, нерациональная (а по мнению академика В. Л. Гинзбурга, иррациональная) форма культуры, религия связана и взаимодействует с другими формами культуры. По словам Л. Н. Митрохина, «религия всегда была органически связана с другими формами культуры и общественной жизни – с наукой, политикой, литературой, моралью, искусством…»[41]. Действительно, любой религиозный храм (церковь, собор, костел и т. д.) воплощает тесную связь и тесное взаимодействие со следующими видами и формами культуры: с архитектурой (внешний и внутренний вид храма), с живописью (иконостасы, иконы, художественные росписи в храме), с музыкой (мелодии органа и хоры в храме). Религиозные мотивы, притчи и сказания широко представлены во всем мировом искусстве и всей мировой литературе.

В России именно православие составило важную отличительную форму развития российской культуры и цивилизации, начиная с ее первых шагов, характерный компонент и во многом неотъемлемый элемент становления и прогресса мощной, самобытной, уникальной и неповторимой российской цивилизации.

Данная православная форма российской культуры и цивилизации нашла яркое выражение в историческом акте крещения Руси, то есть в принятии Киевской Русью во время княжения Владимира Святославича около 988 г. христианства в качестве государственной религии. Как писал Н. К. Гудзий, «прогрессивное значение крещения Руси как раз определялось приобщением ее к христианской книжности, явившейся продуктом более высокой культуры, чем культура языческая. Христианская книжность на первых порах не только расширяла умственный горизонт древнерусского писателя и читателя, но и знакомила его с новыми общественными и нравственными понятиями, содействовала усвоению более передовых форм гражданского общежития»[42].

В цивилизации религия проявляет себя в определенной части духовных ценностей, ориентаций и устремлений людей, а именно в тех, которые имеют религиозный характер и выражение. Другие же духовные ценности, привычки, нормы поведения, образа жизни, разделяемые людьми, выражают духовные, моральные принципы и установки, не носящие религиозного характера, то есть атеистического типа. Тем самым цивилизационные ценности и нормы бытия людей, народа и народов могут быть связаны в большей или меньшей степени, а могут быть и вообще не связаны с религиозными мотивами, принимать или не принимать определенные религиозные формы и окраски. В этом реальная диалектика проявления цивилизационных ценностей в истории: в религии или в растущем и масштабно расширяющемся атеизме научного плана.

В жизни людей религия воплощается главным образом в их сознании, духовном и душевном настрое. Принятие религиозных верований или непринятие их, отрешение от них, противодействие им – сугубо личное дело человека, дело его сознательного личного выбора, дело и право его личной совести.

Следует иметь в виду, что сознание человека и его выбор в сознании во многом свободны и альтернативны и что возможность самого данного выбора во многом зависит от развитости субъекта сознания. Ведь перед человеком реально открываются различные формы сознания как отражение богатства и разнообразия общественной жизни и общественного бытия. Это не только религиозное сознание, но и не связанное с религией сознание философское, научное, нравственное, эстетическое, правовое, политическое. Вот какой выбор альтернатив в сознании открывается перед человеком. Сознание также подразделяется на индивидуальное (личное) и общественное сознание, связывающее человека с другими людьми в своем сознательном акте и сознательном взаимодействии, единении с ними. Обыденное, повседневное сознание человека, открывающее мир лишь на уровне явлений, в процессе овладения человеком научными знаниями, нравственными, правовыми и политическими идеями на атеистическом уровне становится более содержательным, глубоким, способным разбираться в сущности явлений, проникать в их причинные, коренные связи и взаимоотношения.

Одним словом, человек фактически всесилен и всемогущ во всем, в том числе и в характере, в природе своего сознания, если он стремится реализовывать свою многогранную сущность и действительно реализует ее. И свои «вечные» и «проклятые» проблемы человек способен решать именно по-человечески, гуманно и гуманистически, не прибегая к религиозным формам воззрений и бытия.

Человеку никто и ничто не может помешать полностью, всесторонне и целостно реализоваться и раскрыться, кроме него самого, то есть кроме других «человеков», других людей, социальных классов и властных групп, занимающихся угнетением, подавлением себе подобных, эксплуатацией массы трудящихся и развязыванием войн в мире. Как гениально и провидчески написал великий Карл Маркс: «Не Боги и не природа, а только сам человек может быть чуждой силой, властвующей над человеком»[43]. Вот почему человек обязан и должен не давать властвовать над собой другим людям, властным «элитам» и классам, должен быть свободен, быть подлинным хозяином себя и своей судьбы, своих условий жизни, чтобы быть действительно счастливым.

6. Взгляды религии на историю, развитие мира, общества и цивилизации

Для этих взглядов характерны следующие основные черты.

Первая черта – описательность, созерцательность, сказательность. В религиозных взглядах на историю, на развитие общества и цивилизации фактически отсутствует стремление проникнуть в глубину и сущностную причинность общественных и цивилизационных процессов, выявить за внешним явлением его диалектическую сущность. Это фактически иллюзорное сказание («сказка») об истории и развитии мира.

Вторая черта религиозных взглядов на историю общества и цивилизации – их непререкаемость, безапелляционность, догматизм. Цивилизационная «истина» известна религии с самого начала, здесь нет сомнений, поисков и метаний, как это имеет место в науке. Не ставится вопроса о сложной диалектике объективного и субъективного, необходимого и случайного в историческом и общественном процессе. Сверхстрого, непререкаемо и безапелляционно излагаются исторические пути развития общества и цивилизации. Именно как закрепленная религиозная догма.

Третья черта религиозных взглядов на историю – полная бо-жественная предопределенность всего общественного развития, так называемый провиденциализм. Вся история понимается и описывается как проявление воли Бога, как осуществление заранее предусмотренного божественного плана «спасения» человека. Здесь нет места никакой альтернативности исторического, общественного и цивилизационного развития, не допускается никакая возможность отклонений в нем, субъективно-объективного выбора пути или даже вариантов общественно-цивилизационного развития человечества. Все заранее и до конца точно предопределено и расписано с начала до конца. Такой подход присущ всем трем главным теистическим религиям – иудаизму, христианству, исламу.

В христианстве основы данного провиденциалистского описания исторического и общественного процесса были заложены церковным деятелем и богословом Августином Аврелием (354–430) в его труде «О граде Божием». В нем вся история человечества представлена как один, единый процесс, в котором происходит взаимодействие «двух градов» – земного и небесного, божьего. Земной град составляют люди, живущие «по плоти», небесный – живущие «по духу». Борьба этих двух градов как воплощений зла и добра должна завершиться их полным отделением друг от друга на страшном суде. Праведники, предопределенные к спасению, обретут вечную жизнь в небесном царстве, остальные будут обречены на вечное наказание. Согласно Августину, история человечества полностью предопределена божественной волей и силою, и в этом ее проявление как судьбы в виде рока. По его словам, «Царства человеческие устраиваются вообще божественным привидением. Если же кто-либо приписывает это судьбе на том основании, что именем судьбы называет самую волю или силу божественную, такой пусть мысль удержит, но выражение ее исправит»[44].

Основываясь целиком на библейских сказаниях, Августин выделил во всемирной истории шесть периодов: (1) от сотворения мира до всемирного потопа; (2) от Ноя до Авраама; (3) от Авраама до Давида; (4) от Давида до вавилонского пленения; (5) от вавилонского пленения до рождения Христа; (6) от рождения Христа до будущего второго его пришествия, страшного суда и конца мира. Характеризуя данную периодизацию истории человечества и цивилизации, известный философ и историк Ю. И. Семенов писал: «Таким образом, концепция истории, созданная Августином, была эсхатологической. К исторической науке его периодизация никакого отношения не имела и никогда не представляла научной цен- ности»[45].

Подобные религиозные провиденциалистские взгляды на историю мира, общества и цивилизации продолжили уже в XX в. известные русские религиозные философы. Н. А. Бердяев в книге «Смысл истории» (издание 1923 г.) писал: «История есть свершение, имеющее внутренний смысл, некая мистерия, имеющая свое начало и конец, свой центр, свое связанное одно с другим действие, история идет к факту – явлению Христа и идет от факта – явления Христа». И в другом месте: «История потому только и есть, что в сердцевине ее есть Христос. Христос и есть глубочайшая мистическая и метафизическая основа и источник истории, драматической, трагической судьбы ее. К Нему идет и от Него идет Божественное, страстное движение и мировое человеческое страстное движение. Без Христа его не было бы и оно было бы непонятно»[46].

По поводу этих взглядов Н. А. Бердяева на историю мира Ю. И. Семенов справедливо написал: «Доказательств правильности этих положений не приводится и понятно почему: доказать это невозможно. Ясно только одно, автор является истово верующим христианином. Если бы был буддистом, то с точно такой же убежденностью писал бы, что история идет к Будде и от Будды. Был бы мусульманином, центральной фигурой истории он сделал бы Мухаммеда. К науке все это не имеет ни малейшего отношения»[47].

И в конце XX в. находились сторонники идей Блаженного Августина об определении путей истории и законов развития человечества, общества и цивилизации исключительно промыслом Божием и предначертаниями Бога. Например, В. А. Рогов писал: «В конечном счете историю России определяли не объективные земные законы, а законы Небесные – промысел Божий. Основополагающие события в России проходят почти всегда вопреки объективным закономерностям»[48]. К нему, как ни странно, присоединился лидер российских коммунистов (КПРФ) Г. А. Зюганов, являвшийся заодно в конце XX в. руководителем Народно-патриотического союза России (НПСР). В докладе на II съезде НПСР в 1998 г. он прочитал: «Смысл народной жизни можно сформулировать как непрерывное познание – научное, религиозное, творческое, – направленное на познание тайн Мироздания, в котором России Промыслом выделена особая роль, особая миссия – защищать попранную справедливость, воплощать в несовершенную земную реальность надмирные идеалы Веры и Любви, Милосердия и людского Братства»[49]. С таким странным коммунистом-религиозником и запутавшимся провиденциалистом и в небесную жизнь, пожалуй, не попадешь, и от земной жизни откажешься. Вот что делает политическая конъюнктура и беспринципность с людьми.

В заключение следует сказать, что в условиях набирающего силу XXI столетия – века научно-технических и научно-технологи- ческих революций, выдающихся научных открытий и огромных инновационных перемен – власти для развития страны, общества и цивилизации чрезвычайно опасно опираться, прежде всего, на религию и руководствоваться религией в процессе управления страной и направления ее общественных и цивилизационных изменений и перемен.

Только опора на науку и выбор самим российским народом дальнейшего пути общественного и цивилизационного развития могут спасти Россию и поставить ее на курс устойчивого, нарастающего прогресса.

[1] Митрохин, Л. Н. Религия и культура (философские очерки). – М.: ИФ РАН, 2000. – С. 5, 7.

[2] Лосев, А. Ф. Мифология // Философская энциклопедия. – Т. 3. – М., 1964. – С. 458.

[3] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 190, 199.

[4] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 27, 226, 23.

[5] Там же. – С. 277, 285.

[6] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 281.

[7] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 3. – С. 1, 3, 4.

[8] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 233.

[9] Соловьев, B. C. Соч.: в 2 т. – Т. 1. Философия и публицистика. – М.: Правда, 1989. – С. 34–35.

[10] Соловьев, B. C. Указ. соч. – С. 75, 101.

[11] Соловьев, B. C. Указ. соч. – С. 85, 102, 97, 99.

[12] Там же. – С. 85, 103, 43, 76, 77.

[13] Соловьев, B. C. Указ. соч. – С. 167, 142, 107, 103, 76, 155.

[14] Там же. – С. 167.

[15] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 285.

[16] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 192.

[17] Ковалев, A. M. Способ духовного производства в структуре общества: Идеи, размышления, гипотезы. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. – С. 237.

[18] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 192.

[19] Фейербах, Л. Избранные философские произведения. – Т. 2. – М., 1955. – С. 320.

[20] См.: Сухов, А. Д. Русская философия: пути развития (Очерки теоретической истории). – М.: Наука, 1989. – С. 199.

[21] Толстой, Л. Н. Полн. собр. соч. – М., 1937. – Т. 25. – С. 339.

[22] Там же. – М., 1952. – Т. 34. – С. 252.

[23] Там же. – С. 249.

[24] Сухов, А. Д. Русская философия: пути развития. – С. 200.

[25] Толстой, Л. Н. Полн. собр. соч. – Т. 23. – С. 45.

[26] Там же. – С. 46.

[27] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 284, 289.

[28] Толстой, Л. Н. Полн. собр. соч. – М., 1952. – Т. 34. – С. 248–249.

[29] Там же. – М., 1957. – Т. 23. – С. 40.

[30] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – T. 1. – C. 568.

[31] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 277.

[32] Вопросы философии. – 1999. – № 3. – С. 30.

[33] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 196–197, 201.

[34] Там же. – С. 208, 286.

[35] Соловьев, В. С. Указ. соч. – С. 106, 143, 144, 145–146.

[36] Там же. – С. 149, 164.

[37] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 204, 209.

[38] Гуревич, А. Я. Категории средневековой культуры. – М., 1984. – С. 26.

[39] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 198.

[40] Митрохин, Л. Н. Указ. соч. – С. 225.

[41] Там же. – С. 278.

[42] Гудзий, Н. К. История древней русской культуры. – М., 1956. – С. 21.

[43] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 42. – С. 96.

[44] Блаженный Августин. О граде божием: в 22 кн. – Т. 1. – Кн. 1–7. – М., 1994. – С. 234.

[45] Семенов, Ю. И. Философия истории от истоков до наших дней: Основные проблемы и концепции. – М.: Старый сад, 1999. – С. 61.

[46] Бердяев, Н. А. Смысл истории. – М., 1990. – С. 27, 46.

[47] Семенов, Ю. И. Указ. соч. – С. 234.

[48] Рогов, В. А. Христианская государственность России в учении русских святых. – М.: Юрист, 1977. – С. 73–74.

[49] Зюганов, Г. Манифест НПСР. Политический доклад второму съезду Народно-патриотического союза России. – М., 1998. – С. 19.

Религия и традиции в современной России, какая религия в России, основные религии

Россия — многоконфессиональная страна, а это значит, что на её огромной территории сосуществуют разные религии и основные из них — это христианство, ислам, иудаизм и буддизм. Сторонники каждой придерживаются своих традиций, чтя и бережно передавая их потомкам и последователям.

Сохранение и реставрация духовных памятников сегодня контролируется на государственном уровне, а паломнический туризм в России становится всё более популярным.

Приглашаем Вас на виртуальную экскурсию по самым неповторимым и самобытным религиозным памятникам архитектуры России, которые, безусловно, стоит посетить лично.

• Кижи – жемчужина деревянного зодчества, которая по праву возглавляет список 10 самых красивых церквей России, является объектом всемирного наследия ЮНЕСКО и центром притяжения православных христиан со всего мира. Достопримечательность раскинулась на острове Кижи, окруженном водами Онежского озера. Архитектурный ансамбль состоит из шатровой колокольни, Преображенской и Покровской церквей, которые, согласно преданию, построены без единого гвоздя. Гуляя по острову, можно заглянуть в дом русского крестьянина и воочию убедиться в том, что христианство с давних времен было неразделимо связано с русским народом.
Россия, республика Карелия, остров Кижи

• Главной соборной мечети Казани Кул Шариф всего лишь 15 лет, но ее история насчитывает столетия. Кул Шариф — это архитектурная копия мечети Аль — Кабир, символа поволжского ислама, расположенного в Казанском ханстве вплоть до XVI века. Внешне купол мечети напоминает «казанскую шапку», которую раньше носили местные ханы, а внутри купол украшен люстрой из чешского стекла весом более 2,5 тонн. Убранство мечети выполнено из краснодарского дуба, уральского мрамора, хрусталя и золота. В дни религиозных праздников мечеть вмещает в себя почти две тысячи верующих мусульман, становясь одним из главных молитвенных центров России.
Россия, республика Татарстан, город Казань

• Большая хоральная синагога — один из духовных центров евреев в России и вторая по величине синагога в Европе после будапештской. Архитектурный проект синагоги был разработан при участии главного архитектора Петергофа Николая Бенуа и утвержден императором Александром II. Еще при строительстве синагоги началась продажа мест на скамейках, некоторые из которых были выкуплены пожизненно петербургскими меценатами. Стоит отметить, что скамейки, построенные в дореволюционные времена, сохранились до сих пор. Живописная винтовая лестница, ведущая к органу и хору, также передает дух того времени и создает особую атмосферу. Синагогу стоит посетить всем, кто исповедует иудаизм либо интересуется историей религии. В синагоге регулярно проходят экскурсии, в рамках которых, например, есть возможность посетить венчальный зал и увидеть, как проходит традиционная еврейская свадьба.
Россия, город Санкт — Петербург

• Иволгинский дацан — часть комплекса буддийских храмов и место, положившее начало возрождению буддизма еще во времена СССР. Храм широко известен туристам по всему миру не только своей аутентичной архитектурой, молитвенными барабанами, а тем, что именно здесь находится нетленное тело Доржо Итигэлова доказавшего, что все люди бессмертны. Буддийские паломники мечтают прикоснуться к нетленному ламе, ведь это сулит удачу во всех делах, а туристам интересно взглянуть на человека, который почти 100 лет прибывает в состоянии нирваны.
Россия, республика Бурятия, село Верхняя Иволга

Духовные святыни в России — это калейдоскоп ярчайших памятников архитектуры и разных культур, который доказывает, что в сердцах людей живет вера. И она непоколебима.

 

Модели медицинской этики | Министерство здравоохранения Республики Крым

Более 25 веков в европейской культуре формировались, изменялись различные моральные принципы и правила, сопровождавшие многовековое существование медицины. Различные нравственные регуляторы, функционировавшие на разных этапах развития общества, — религиозные, культурные, этнические, социально-экономические — влияли на формирование этических моделей и в медицине. Учитывая все многообразие врачебного нравственного опыта, можно выделить 4 сосуществующие модели:

1. Модель Гиппократа (принцип «не навреди»).

2. Модель Парацельса (принцип «делай добро»).

3. Деонтологическая модель (принцип «соблюдения долга»).

4. Биоэтика (принцип «уважения прав и достоинства личности»).

Исторические особенности и логические основания каждой из моделей определяли становление тех моральных принципов, которые составляют сегодня ценностно-нормативное содержание современной биомедицинской этики.

МОДЕЛЬ ГИППОКРАТА

Первой формой врачебной этики были моральные принципы врачевания Гиппократа (460-377 гг. до н. э.), изложенные им в «Клятве», а также в книгах «О законе», «О врачах», «О благоприличном поведении», «Наставления» и др.

В древних культурах — вавилонской, египетской, иудейской, персидской, индийской, греческой — способность врачевать свидетельствовала о «божественной» избранности и определяла элитное, как правило, жреческое положение в обществе.

Считается, что Гиппократ был сыном одного из жрецов бога Асклепия — Гераклида, который дал ему первоначальное медицинское образование. Становление светской медицины в Древней Греции связано с принципами демократии городов-государств, и освященные права врачующих жрецов неизбежно сменялись моральными профессиональными гарантиями и обязательствами лекарей перед страждущими.

Помимо этого этика Гиппократа, что хорошо иллюстрируется «Клятвой», была вызвана необходимостью отмежеваться от врачей-одиночек, разных шарлатанов, которых и в те времена было немало, и обеспечить доверие общества к врачам определенной школы или корпорации асклепиадов.

Практическое отношение врача к больному и здоровому человеку, изначально ориентированное на заботу, помощь, поддержку является основной чертой профессиональной врачебной этики.

Ту часть врачебной этики, которая рассматривает проблему взаимоотношения врача и пациента под углом зрения социальных гарантий и профессиональных обязательств медицинского сообщества, можно назвать «моделью Гиппократа».

Речь шла:

• об обязательствах перед учителями, коллегами и учениками,

• о гарантиях непричинения вреда («Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от всякого вреда и несправедливости»), оказания помощи, проявления уважения,

• об отрицательном отношении к убийству и эвтаназии («Я не дам никакому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла»), абортам («Я не вручу никакой женщине абортивного пессария»),

• об отказе от интимных связей с пациентами («В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами»,

• У врача с больными немало отношений: ведь они отдают себя в распоряжение врачам, и врачи во всякое время имеют дело с женщинами, с девицами и с имуществом весьма большой цены, следовательно, в отношении всего этого врач должен быть воздержанным»), о врачебной тайне («Что бы при лечении — а также и без лечения я ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной»).

Основополагающим среди перечисленных принципов для модели Гиппократа является принцип «не навреди», который фокусирует в себе гражданское кредо врачебного сословия. Этот принцип формирует исходную профессиональную гарантию, которая может рассматриваться как условие и основание его признания обществом в целом и каждым человеком отдельно, который доверяет врачу свое здоровье и жизнь.

Большое внимание Гиппократ уделял облику врача, не только моральной, но и внешней (одежда, опрятность) респектабельности, что было связано с необходимостью формирования доверия обращающихся к врачебной касте в период перехода от жреческой медицины к светской. Жрецы, за всю историю развития религии, приобрели статус приближенных к богам, считалось, что от них получали они мудрость и наставления, знания и навыки. Врачи же, преодолевшие храмовость, должны были приобретать и обладать такими качествами, которые способствовали бы формированию облика всего врачебного профессионального сообщества того времени. Гиппократ определял эти качества, отталкиваясь от обобщенных ценностей Древней Греции.

В книге «О благоприличном поведении» наиболее полно отражено представление об идеале врача, сложившемся в недрах медицинских школ в эпоху греческого «просвещения»: «Каковы они по внешнему виду, таковы и в действительности: врач-философ равен богу».

Гиппократом были определены общие правила взаимодействия врача с пациентом, при этом акцент ставился на поведении врача у постели больного.

При контакте с больным предлагалась такая форма общения, которая способствовала бы ориентации пациента на выздоровление: «Очевидным и великим доказательством существования искусства будет, если кто, устанавливая правильное лечение, не перестанет ободрять больных, чтобы они не слишком волновались духом, стараясь приблизить к себе время выздоровления».

Немаловажным и сложным в этическом отношении был вопрос о вознаграждении врача за оказанную помощь и лечение. В условиях жреческой медицины дары и подношения вручались не самому жрецу, а храму, в котором он служил. При переходе к светской медицине, когда гонораром обеспечивается непосредственно врач, необходимы были соответствующие правила, не нарушающие общую архитектонику врачебной этики: «Лучше упрекать спасенных, чем наперед обирать находящихся в опасности».

МОДЕЛЬ ПАРАЦЕЛЬСА

Второй исторической формой врачебной этики стало понимание взаимоотношения врача и пациента, сложившееся в Средние века.

Выразить ее особенно четко удалось Парацельсу (1493-1541 гг.). Эта форма врачебной этики, в рамках которой нравственные отношения с пациентом понимаются как составляющая стратегии терапевтического поведения врача.

Если в гиппократовской модели завоевывается социальное доверие личности пациента, то «модель Парацельса» — это учет индивидуальных особенностей личности, признание глубины ее душевных контактов с врачом и включенности этих контактов в лечебный процесс. «В Парацельсе мы видим родоначальника не только в области создания химических лекарств, но также и в области эмпирического психического лечения» (Юнг).

В границах «модели Парацельса» в полной мере развивается патернализм как тип взаимосвязи врача и пациента. Медицинская культура использует латинское понятие pater — «отец», распространяемое христианством не только на священника, но и на Бога. Смысл слова «отец» в патернализме фиксирует, что «образцом» связей между врачом и пациентом являются не только кровнородственные отношения, для которых характерны положительные психоэмоциональные привязанности и социально-моральная ответственность, но и «целебность», «божественность» самого контакта врача и больного.

Неудивительно, что основным моральным принципом, формирующимся в границах данной модели, является принцип «делай добро», благо, или «твори любовь», благодеяние, милосердие.

Врачевание — это организованное осуществление добра. Парацельс писал: «Сила врача — в его сердце, работа его должна руководствоваться Богом и освещаться естественным светом и опытностью; важнейшая основа лекарства — любовь».

Под влиянием христианской антропологии Парацельс рассматривал физическое тело человека «лишь как дом, в котором обитает истинный человек, строитель этого дома». Считается, что христианское понимание души способствовало становлению суггестивной терапии, которую активно применял выдающийся врач XVI в. Кардано, рассматривая ее как необходимую и эффективную составляющую любого терапевтического воздействия. Кардано понял роль фактора доверия и утверждал, что успешность лечения во многом определяется верой пациента во врача: «Тот, кто больше верит, излечивается лучше».

Важность доверительных отношений между врачом и пациентом неоднократно подчеркивалась выдающимися врачами прошлого, еще в VIII в. Абу-ль-Фарадж писал: «Нас трое — ты, болезнь и я; если ты будешь с болезнью, вас будет двое, я останусь один — вы меня одолеете; если ты будешь со мной, нас будет двое, болезнь останется одна — мы ее одолеем».

В конце XIX — начале XX вв. Фрейд десакрализировал патернализм, констатировав либидинозный характер взаимоотношения врача и пациента. Его понятия переноса и контрпереноса являются средством теоретического осмысления сложного межличностного отношения между врачом и пациентом в психотерапевтической практике. Фрейд полагал, что всякий психотерапевт, а деятельность врача любой специальности включает в себя психотерапевтическую компоненту, «должен быть безупречным, особенно в нравственном отношении».

Фрейд писал не только о «безупречности» как теоретически выверенной стратегии терапевтического поведения, основывающегося на особенностях природы лечебной деятельности, но и «безупречности» как почти механической точности соответствия поведения врача тем или иным нормативам этических требований.

ДЕОНТОЛОГИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ

Впервые термин «деонтология» («deontos» — должное, «logos» — учение) ввел английский философ Бентам (1748-1832), обозначая этим понятием науку о долге, моральной обязанности, нравственного совершенства и безупречности.

Деонтология особенно важна в той профессиональной деятельности, где широко используются сложные межличностные взаимовлияния и ответственные взаимодействия.

В медицине это соответствие поведения врача определенным этическим нормативам. Это деонтологический уровень медицинской этики, или «деонтологичекая модель», опирающаяся на принцип «соблюдения долга».

Основой деонтологии является отношение к больному таким образом, каким бы в аналогичной ситуации хотелось, чтобы относились к тебе. Глубокую сущность деонтологии врачевания раскрывает символическое высказывание голландского врача XVII в. ван Туль-Пси: «Светя другим, сгораю сам».

Термин «деонтология» ввел в советскую медицинскую науку в 40-х годах XX в. Петров для обозначения реально существующей области медицинской практики — врачебной этики, — которая была «отменена» в России после революции 1917 г. за ее связь с религиозной культурой.

Деонтологическая модель врачебной этики — это совокупность «должных» правил (соизмерение, соблюдение себя с «должным» и осуществление оценки действия не только по результатам, но и по помыслам), соответствующих той или иной конкретной области медицинской практики.

Деонтология включает в себя вопросы:

• соблюдения врачебной тайны,

• меры ответственности за жизнь и здоровье больных,

• взаимоотношений в медицинском сообществе,

• взаимоотношений с больными и их родственниками.

Так, примером этой модели являются правила относительно интимных связей между врачом и пациентом, разработанные Комитетом по этическим и правовым вопросам при Американской медицинской ассоциации (JAMA, 1992, № 2):

• интимные контакты между врачом и пациентом, возникающие в период лечения, аморальны;

• интимная связь с бывшим пациентом может в определенных ситуациях признаваться неэтичной;

• вопрос об интимных отношениях между врачом и пациентом следует включить в программу обучения всех медицинских работников;

• врачи должны непременно докладывать о нарушении врачебной этики своими коллегами.

Как видно, характер рекомендаций достаточно жесткий, и очевидно, что их нарушение может повлечь за собой дисциплинарные и правовые последствия для врачей, которых объединяет данная Ассоциация.

«Соблюдать долг» — это значит выполнять определенные требования. Недолжный поступок — тот, который противоречит требованиям, предъявляемым врачу со стороны медицинского сообщества, общества, собственной воли и разума.

Когда правила поведения открыты и точно сформулированы для каждой медицинской специальности, принцип «соблюдения долга» не признает оправданий при уклонении от его выполнения.

Идея долга является определяющим, необходимым и достаточным основанием действий врача. Если человек способен действовать по безусловному требованию «долга», то такой человек соответствует избранной им профессии, если нет, то он должен покинуть данное профессиональное сообщество.

Наборы «точно сформулированных правил поведения» разработаны практически для каждой медицинской специальности и представляют собой перечень и характеристику этих правил по всем медицинским областям.

К середине XX в. медицинская деонтология становится интернациональной — появляются международные документы, регламентирующие поведение врача: Женевская декларация (1948), Международный кодекс медицинской этики (Лондон, 1949), Хельсинская декларация (1964), Токийская декларация (1975) и др.

БИОЭТИКА

В 60-70-х гг. XX в. формируется новая модель медицинской этики, которая рассматривает медицину в контексте прав человека.

Термин «биоэтика» (этика жизни), который был предложен Ван Ренселлером Поттером в 1969 г., который раскрывается как «систематические исследования поведения человека в области наук о жизни и здравоохранении в той мере, в которой это поведение рассматривается в свете моральных ценностей и принципов».

Основным моральным принципом биоэтики становится принцип «уважения прав и достоинства личности».

Под влиянием этого принципа меняется решение «основного вопроса» медицинской этики — вопроса об отношении врача и пациента. Сегодня остро стоит вопрос об участии больного в принятии врачебного решения. Это далеко не «вторичное» участие оформляется в новых типах взаимоотношения врача и больного — информационный, совещательный, интерпретационный типы являются по своему формой защиты прав и достоинства человека.

В современной медицине обсуждают не только помощь больному, но и возможности управления процессами патологии, зачатия и умирания с весьма проблематичными физическими и метафизическими (нравственными) последствиями этого для человеческой популяции в целом.

Медицина, работающая сегодня на молекулярном уровне, становится более «прогностической». Доссе (французский иммунолог и генетик) считает, что прогностическая медицина «поможет сделать жизнь человека долгой, счастливой и лишенной болезней». Только одно «но» стоит на пути этой светлой перспективы: «лицо или группа лиц, движимых жаждой власти и нередко зараженных тоталитарной идеологией». Прогностическую медицину еще можно определить как бессубъектную, безличностную, то есть способную к диагностированию без субъективных показателей, жалоб и пациента. И это действительно реальный и безпрецедентный рычаг контроля и власти как над отдельным человеческим организмом, так и над человеческой популяцией в целом.

Биоэтика — это современная форма традиционной профессиональной биомедицинской этики, в которой регулирование человеческих отношений подчиняется сверхзадаче сохранения жизни человеческого рода.

Регулирование отношений со сверхзадачей сохранения жизни непосредственно связано с самой сутью и назначением морали вообще. Сегодня «этическое» становится формой защиты «природно-биологического» от чрезмерных притязаний культуры к своим естественно-природным основаниям.

Биоэтика (этика жизни) как конкретная форма «этического» возникает из потребности природы защитить себя от мощи культуры в лице ее крайних претензий на преобразование и изменение «природно-биологического».

Начиная с 60-70-х гг. XX в., как альтернатива патернализму, все большее распространение приобретает автономная модель, когда пациент оставляет за собой право принимать решения, связанные с его здоровьем и медицинским лечением.

В этом случае врач и пациент совместно разрабатывают стратегию и методы лечения. Врач применяет свой медицинский опыт и дает разъяснения относительно прогнозов лечения, включая альтернативу нелечения; пациент, зная свои цели и ценности, определяет вариант, который больше всего соответствует его интересам и планам на будущее.

Таким образом, вместо патерналистской модели защиты и сохранения жизни пациента, в настоящее время на первый план выходит принцип благополучия пациента, который реализуется доктриной информированного согласия — самоопределение пациента зависит от степени его информированности.

Врач обязан снабдить больного не только всей интересующей его информацией, но и той, о которой, в силу своей некомпетентности, пациент может не подозревать. При этом решения пациента носят добровольный характер и соответствуют его собственным ценностям. Из этого и вытекает нравственный стержень взаимоотношений «врач-пациент» в биоэтике — принцип уважения личности.

Большое значение приобретает также вопрос об определении начала и конца жизни. (См. Эвтаназия)

Конфликт «прав», «принципов», «ценностей», а по сути человеческих жизней и судеб культуры — реальность современного общества.

Конфликт «права плода на жизнь» и «права женщины на аборт», или правовое сознание пациента, восходящее до осознания «права на достойную смерть», вступающее в противоречие с правом врача исполнить не только профессиональное правило «не навреди», но и заповедь — «не убий».

В отношении аборта как уничтожения того, что может стать личностью, существует три нравственных позиции:

• консервативная — аборты всегда аморальны и могут быть разрешены лишь при угрозе жизни женщины;

• либеральная — умеренная — абсолютное право женщины на аборт, безотносительно к возрасту плода

• и умеренная — оправдание аборта до наступления определенного развития эмбриона (до стадии развивающегося плода — 12 недель, когда ткань мозга становится электрически активной).

Активность мозга служит также и критерием смерти. Современная интенсивная терапия способна поддерживать жизнь пациентов, не способных ни к самостоятельному дыханию, ни к мыслительным процессам. Поэтому возникают новые нравственные проблемы, связанные с пациентами, находящимися на грани жизни и смерти.

Вопрос об эвтаназии обычно возникает, когда пациент необратимо утратил сознание; умирая, испытывает интенсивные непереносимые страдания, вынуждающие медиков поддерживать пациента в полубессознательном состоянии или когда новорожденный имеет анатомические и физиологические дефекты, несовместимые с жизнью.

Существует большой диапазон мнений: от полной легализации права врача прерывать жизнь больного с его согласия («активная эвтаназия»), до полного неприятия эвтаназии как акта, противоречащего человеческой морали.

Существует вариант так называемой «пассивной эвтаназии», когда используется принцип нелечения, исключающий сам акт умерщвления (отключение искусственных систем, обеспечивающих жизнедеятельность, прекращение введения лекарственных препаратов и т. д.).

Этические проблемы аборта и эвтаназии связаны с моральными аспектами репродукции и трансплантации. Современная технология репродукции жизни определяет качественно новые формы взаимоотношений между супругами, родителями и детьми, биологическими и социальными родителями. Трансплантология открывает новые проблемы определения грани жизни и смерти из-за моральной альтернативы спасения жизни реципиенту и ответственностью за возможное убийство обреченного на смерть донора.

В 90-х гг. XX в. биоэтика стала понятием, включающем всю совокупность социально-этических проблем современной медицины, среди которых одной из ведущих оказывается проблема социальной защиты права человека не только на самоопределение, но и на жизнь. Биоэтика играет важную роль в формировании у общества уважения к правам человека.

Юдин полагает, что «биоэтику следует понимать не только как область знаний, но и как формирующийся социальный институт современного общества». Конкретной формой разрешения возможных противоречий в области биомедицины являются биоэтические общественные организации (этические комитеты), объединяющие медиков, юристов, специалистов по биоэтике, священников и др., обеспечивающие разработку рекомендаций по конкретным проблемным ситуациям медико-биологической деятельности, будь то ее теоретическая или практическая сторона.

Исторический и логический анализ развития этики врачевания приводит к следующему выводу:

Современной формой медицинской этики является биомедицинская этика, работающая ныне в режиме всех четырех исторических моделей — модели Гиппократа и Парацельса, деонтологической модели и биоэтики. Связь научно-практической деятельности и нравственности — одно из условий существования и выживания современной цивилизации.

 

религиоведческих исследований | Определение, история, подходы, проблемы и факты

Сущность религии и контекст религиозных верований, обычаев и институтов

Было трудно установить даже общепринятое определение религии, хотя и не из-за отсутствия попыток. Были предприняты попытки найти отличительный ингредиент во всех религиях, таких как нуминозный или духовный опыт, контраст между священным и мирским и вера в одного или нескольких богов.Но против всех этих попыток были выдвинуты возражения либо потому, что богатое разнообразие религий позволяет легко находить контрпримеры, либо потому, что элемент, названный центральным, в некоторых религиях является второстепенным. Боги играют лишь второстепенную роль, например, в большинстве фаз буддизма Тхеравады («Путь старейшин»). Более многообещающим методом может быть демонстрация аспектов религии, типичных для религий, хотя и не обязательно универсальных, таких как наличие ритуалов поклонения.Однако есть религии, в которых даже ритуалы поклонения не являются центральными. Таким образом, предварительная задача изучающего религию должна состоять в том, чтобы составить перечень видов религиозных явлений.

Даже если бы можно было составить перечень видов верований и практик, чтобы дать типичный профиль того, что считается религией, некоторые ученые будут утверждать, что различия между религиями более значительны, чем их сходство. Более того, при отсутствии четкого определения всегда будет ряд спорных дел.Таким образом, некоторые политические идеологии, такие как коммунизм и фашизм, рассматривались как аналог религии. Определенные попытки функционального определения религии, такие как попытка немецко-американского теолога Пола Тиллиха (1886–1965), который определил религию с точки зрения высших интересов людей, оставят возможность считать эти идеологии собственными объектами изучение религии (сам Тиллих называл их квазирелигиями). Хотя до сих пор нет согласия по этому вопросу, граница между традиционными религиями и современными политическими идеологиями остается многообещающей темой для изучения.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Нейтралитет и субъективность в изучении религии

Дискуссия о религии еще более осложнилась попыткой некоторых христианских богословов, в частности Карла Барта (1886–1968), провести различие между религией и Евангелием (провозглашение, присущее христианству). ). Это различие до некоторой степени зависит от киномеханического взгляда на религию как на продукт человека.Эта традиция восходит к современному времени в основополагающей работе немецкого философа Людвига Фейербаха (1804–1872 гг.), Который предположил, что Бог был продолжением человеческих устремлений, и ее можно найти в трудах философа Карла Маркса, основателя философии. психоанализ Зигмунда Фрейда и др. Барт пытается провести грань между трансцендентным, как оно открывается людям, и религией как человеческим продуктом, участвующим в реакции на откровение. Сложность проведения различия состоит главным образом в отрицании того, что Бог, как объект ответа, является «религиозным» существом (т.д., Бог трансцендентен, а не религиозен в том смысле, что он является частью человеческого продукта), и поэтому на вопрос об откровении как о религиозном факте необходимо ответить.

Карл Барт

Карл Барт, 1965.

Хорст Таппе / Encyclopædia Britannica, Inc.

Субъективность в изучении религии

Есть сомнения в том, насколько далеко могут быть нейтральность и объективность в изучении религии. Возможно ли понять веру, не придерживаясь ее? Если это невозможно, то межрелигиозные сравнения в большинстве случаев не удастся, поскольку обычно невозможно находиться внутри более чем одной религии.Но необходимо четко понимать, что означают объективность и субъективность в религии. Можно сказать, что религия субъективна как минимум в двух смыслах. Во-первых, религиозная практика включает в себя внутренние переживания и чувства, такие как чувства Бога, направляющие жизнь преданного. Здесь религия предполагает субъективность в смысле индивидуального опыта. Религию также можно считать субъективной, потому что критерии, по которым определяется ее истинность, неясны и труднодостижимы, поэтому нет очевидного «объективного» теста, как это можно сделать для большого диапазона эмпирических утверждений. Физический мир.Что касается первого смысла, то одна из проблем, стоящих перед изучающим религию, — это проблема выявления ее внутренней, индивидуальной стороны, которая не поддается наблюдению каким-либо прямым образом. Однако, рассматривая религию, ученого интересуют не только индивидуальные, но и коллективные реакции. Часто ученый сталкивается только с текстами, описывающими верования и истории, поэтому необходимо сделать вывод о внутренних чувствах, которые они вызывают и выражают. Приверженец веры, без сомнения, авторитетен в отношении своего собственного опыта, но как быть с общественным значением обрядов и институтов, в которых он участвует? Таким образом, вопрос понимания внутренней стороны религии включает диалектику между включенным наблюдением и диалогическими (межличностными) отношениями с приверженцами другой веры.

Другое ощущение субъективности религии — собственно предмет теологии и философии религии. Изучение религии можно условно разделить на описательные и исторические исследования, с одной стороны, и нормативные исследования, с другой. Нормативные расследования в первую очередь касаются истинности религиозных утверждений, приемлемости религиозных ценностей и других подобных нормативных аспектов; описательные исследования, которые лишь косвенно связаны с нормативными элементами религии, в первую очередь связаны с историей, структурой и другими наблюдаемыми элементами религии.Однако это различие не является абсолютным, поскольку, как уже отмечалось, описания религии могут иногда включать теории о религии, которые подразумевают что-то об истине или других нормативных аспектах некоторых или всех религий. И наоборот, теологические утверждения могут иметь какое-то отношение к истории религии. Доминирующим смыслом, в котором понимается современное религиоведение, является описательный.

Нейтралитет в изучении религии

Попытка просто описать, а не судить религиозные верования и обычаи, часто считается связанной с эпохой , то есть приостановлением веры и «заключением в скобки» исследуемых явлений.Идея эпохи заимствована из философии немецкого мыслителя Эдмунда Гуссерля (1859–1938), отца феноменологии, и процедура считается центральной в феноменологии религии.

Термин феноменология относится, во-первых, к попытке описать религиозные явления таким образом, чтобы выявить верования и взгляды приверженцев исследуемой религии, но без одобрения или отрицания этих убеждений и взглядов.Таким образом, «заключение в скобки» означает забвение собственных убеждений, которые могут подтверждать или противоречить тому, что исследуется. Термин феноменология также относится к попытке разработать типологию или классификацию религиозных явлений — религиозной деятельности, верований и институтов.

В некоторой степени акцент на нейтральном описании возникает в наше время как реакция на «преданные» представления о религии, которые долгое время были нормой и все еще существуют среди тех, кто относится к религии с теологической точки зрения.Например, христианский богослов может рассматривать конкретный исторический процесс как провиденциальный. Это законная точка зрения с точки зрения веры. Но сам исторический процесс должен быть исследован «научно», то есть путем рассмотрения свидетельств, с использованием методов исторического исследования и других научных методов. Конфликт иногда возникает из-за того, что приверженная точка зрения, вероятно, будет исходить из более консервативной позиции, принимая за чистую монету библейские описания событий, тогда как «светские» историки могут быть более скептичными, особенно в отношении записей о чудесных событиях.Таким образом, изучение религии может иметь рефлексивное влияние на саму религию, например, на то, каким образом на современное христианское богословие глубоко повлиял весь вопрос об историчности Нового Завета.

Рефлексивное влияние изучения религии на саму религию на практике может затруднить изучающему религию отрешенность, требуемую заключением в скобки. Ученые в целом согласны с тем, что стремление к объективности желательно при условии, что эта позиция не предполагает принесения в жертву чувства внутреннего аспекта религии.Акцент на различии между описательным и нормативным подходами становится все более частым среди религиоведов.

Краткая история религии. Эволюция индивидуализма и… | Дж. В. Барламент | Межконфессиональные отношения сегодня

Эволюция индивидуализма и институтов

Сегодня религии, похоже, находятся в кризисе. Старые веры сдают позиции. Целый ряд новых конфессий пытается заменить их. На первый взгляд, этот кризис выглядит неизведанной территорией как для простолюдинов, так и для лидеров.Однако при дальнейшем рассмотрении мы можем увидеть, что тенденции, возникающие сегодня, являются частью гораздо более обширной модели, которая на протяжении всей истории определяла все религиозные события. Что же это за образец и как мы можем использовать его в наши дни? Ответ заключается в изучении эволюции как самой религии, так и того, как мы ее переживаем.

Истоки религии окутаны тайной. И хотя многое еще неизвестно, одно можно сказать наверняка; все наши ранние религии напоминали шаманизм.Шаманизм, хотя технически описывает только племенные сибирские традиции, в настоящее время используется для описания основного набора верований, встречающихся во всем мире в племенных культурах. Некоторые люди, особенно среди австралийских аборигенов, коренных американцев, жителей Океании и Сибири, до сих пор следуют одной из форм шаманизма. В Африке подобная система, называемая анимизмом, до сих пор действует у более отдаленных народов. В современном мире шаманизм в значительной степени испорчен воздействием и смешиванием с современными монотеистическими религиями.Большинство древних шаманских систем утеряны временем, но, изучая их современных потомков и археологические свидетельства, мы можем составить хорошую картину того, как выглядел древний шаманизм.

Шаманизм древнего мира был основан на идее, которая звучит чуждо современному уху, — прямом религиозном опыте. У людей не было доктринальных книг или церковных служб. У них были себя, у них было племя, и у племени был какой-то шаман. Шаман был духовным лидером, должность, которая обычно влекла за собой широкий спектр обязанностей.Друиды древних кельтов — прекрасный пример шаманов, мастеров на все руки; они были экспертами в астрономии, астрологии, медицине, юриспруденции, политике, гадании и многом другом. Однако, независимо от того, какие еще периферийные обязанности у них были, у всех шаманов по всему миру была одна конкретная работа — действовать как мост между физическим и духовным мирами.

Колдун, наскальная картина эпохи палеолита, изображающая шамана

Здесь вступает в игру идея прямого религиозного опыта.Центральным принципом всех форм шаманизма является то, что физический мир нашей повседневной жизни — не единственный существующий мир. Фактически, наш мир находится под постоянным воздействием отдельного духовного мира, который населен бесформенными силами, которые направляют все физические события. Дух был в каждом физическом существе, и шаман мог напрямую контактировать с этим духом через вход в транс или иное измененное состояние сознания. Это было центральным принципом шаманизма.Религия состояла не из старинных историй о запутанных богах, а из почитания материального места, куда шаман мог отправиться за мудростью и ответами на важные вопросы. Как же тогда эта система широко распространенного прямого опыта превратилась в систему, в которой никто, кроме редких пророков и богатых священников, не имел доступа к божественному?

В начале бронзового века мир племен начал сокращаться, и его место начал занимать цивилизованный мир. Когда племенные общества превращались в более структурированные, роли шаманов, казалось, уменьшались.Их в основном заменили священники; люди, которые выполняли многие второстепенные обязанности традиционных шаманов, но отвергали традиции посещения духовного мира за руководством. Вместо этого, возможно, благодаря изобретению письма, священники преподали систематизированные истории о божествах и пантеонах, недоступных для смертных. Духи превратились в богов. Шаманы, носящие головы и шкуры животных, чтобы направлять свой дух, превратились в гибридных человеко-звериных божеств. Религия стала для сообществ не столько механизмом решения своих проблем, сколько механизмом, позволяющим правящему классу осуществлять контроль над своими подданными.Шаманы использовали свою власть, чтобы принести пользу своим племенам через видения. Священники использовали свою власть для получения выгоды, требуя налогов и жертв. Есть даже предположение, что некоторыми городами-государствами бронзового века, особенно в Месопотамии и долине Инда, управляли короли-жрецы.

Со временем классы жрецов в этих цивилизациях утратили свою власть в пользу наследственных монархий. Роль личности в организованной религии, на первый взгляд, в значительной степени вымерла среди развитых народов.Однако среди семитских народов Ближнего Востока он был очень жив и здоров. Они, особенно древние евреи, разработали пророков как способ возродить роль, традиционно выполняемую шаманами. Поскольку к тому времени священники очень мало делали для связи людей со своими богами, пророки заняли эту позицию для себя. В то время как класс жрецов наслаждался богатством, переданным им простолюдином, пророки давали этим же простолюдинам новые советы и наставления, якобы от самих богов.

Фреска пророков Исаии, Иеремии, Иезекииля и Даниила

Однако пророки были не только рупорами старых богов. Они также выполняли другую функцию, которая потрясла самые основы мира — они способствовали переходу от политеизма к монотеизму. Насколько мы можем судить, пророки всегда утверждали, что разговаривают только с одним конкретным богом. Таким образом, если послание одного пророка станет особенно популярным, его соответствующий бог станет популярным вместе с ним. Это отчасти привело к появлению монотеистических религий, таких как зороастризм, иудаизм, христианство, манихейство и ислам.Здесь мы видим, как личные отношения с духовными существами опережают безличные религиозные учреждения; возвращение к близости с божественным, которая занимала центральное место в шаманизме.

Это возрождение прямого религиозного опыта оказалось недолгим. Пророческие религии, особенно те, которые происходят от Авраама, вскоре были кодифицированы и включены в религии книги. По мере того как христианство и ислам захватили большие территории мира, на новых пророков в основном смотрели свысока, и в конечном итоге они полностью выдохлись.Подобно жестким политеистическим религиям, свергнутым их предками, авраамические веры вскоре стали управляться классами священников с очень низкой терпимостью к тем, кто подвергал сомнению их доктрины. Однако это была шаткая система, и вскоре она распалась.

В качестве краткого отхода важно отметить, что, хотя эта статья в основном посвящена западному и ближневосточному мирам, шаблоны, которые возникли в них, проявились не везде. На Дальнем Востоке шаманизм и народные религии сосуществовали и даже смешивались с популярными философиями, такими как даосизм и конфуцианство, до появления современности.Считается, что в Индии индуизм возник как продукт первоначальной индоевропейской религии, никогда не вступая в конфликт с монотеистическими конкурентами. В Африке и Карибском бассейне местные шаманские и анимистические традиции непрерывно продолжались до тех пор, пока в конечном итоге не слились с христианством и исламом в то, что можно считать «креольскими религиями». В других странах Америки, Австралии и Океании шаманские традиции были почти полностью уничтожены христианской колонизацией. Хотя эти регионы в последние столетия часто оказывались под пятой других, их религиозное развитие не менее важно, поскольку они показывают множество путей, по которым, казалось бы, стандартная религия шаманизма может развиваться.

Вечные источники надежды — Танец призраков Ховард Терпнинг

Возвращаясь к истории доминирующих ныне авраамических религий, мы видим, что религиозная стабильность, которую они когда-то обеспечивали, теперь начала давать трещину. Со времен Реформации традиционные доктрины христианства находились под постоянным вопросом. Возникли даже новые Пророки, среди которых самый известный Джозеф Смит. Со времен халифатов и в исламе разногласия постепенно росли. За последние пару столетий, особенно на Западе, этот процесс авраамической религиозной балканизации только ускорился.И в то же время эти доминирующие религии также столкнулись с внешней конкуренцией. Неавраамические религии, такие как оккультизм, неоязычество и духовность Нью Эйдж, получили широкое распространение. Картина ясна; религиозный ландшафт, особенно на Западе, быстро разрушается. Люди не хотят унаследовать религиозные системы, от которых пахнет институционализацией и деиндивидуализацией. Люди хотят воссоединиться со своей сокровенной сущностью, и для этого они полностью готовы отказаться от традиций.

Все это приводит нас к сегодняшнему дню. Мы видим, что история повторяется — религиозные институты теряют силу перед привлекательной перспективой прямого религиозного опыта. Однако нам не нужно позволять этому циклу продолжаться вечно. Мы можем положить этому конец, и это означает только осознание. Это осознание, конечно, состоит в том, что религия никогда не задумывалась как конкретный институт. Религия зародилась как опыт, и она не хочет отпускать свои корни. Робкое следование чужим приказам и слепая вера в их книги — это не ответ.Использование религии как инструмента для лучшей жизни — вот ответ. Выбор традиции, которая лучше всего ведет к самореализации, — вот ответ. Ответ — позволить религии работать на вас, вместо того чтобы заставлять себя работать на нее. Выбирайте любой религиозный путь, какой вам нравится, но не делайте этого ради умиротворения или конформизма. Сделайте это ради открытия своей собственной божественности, и вы сделаете исполнение неизбежным.

Новые пионеры Марка Хенсона

Cross-Culturally Exploring the Concept of Shamanism

Cross-Culturally Exploring the Concept of Shamanism

https: // антропология.ua.edu/blogs/primatereligion/2014/04/14/shamanism/

http://www.philtar.ac.uk/encyclopedia/seasia/animism.html

https://www.historic-uk.com / HistoryUK / HistoryofWales / Druids /

http://theancientneareast.com/the-priest-kings-of-ancient-iraq/

https://www.bibleodyssey.org/en/tools/bible-basics/how -does-the-hebrew-bible-relate-to-the-древний-ближневосточный-мир

https://www.ligonier.org/blog/understanding-prophets-unfolding-biblical-eschatology/

http: // caribya.com / Caribbean / Relief / creole /

https://www.patheos.com/library/christianity/historical-development/schisms-sects

https://www.theguardian.com/news/2018/aug/27 / религия-почему-рост-вера-и-что-дальше-

История религии | Введение в социологию

Результаты обучения

• Обсудить исторические взгляды и социологические взгляды на религию

Что такое религия? Первопроходец социолог Эмиль Дюркгейм утверждал, что он состоит из «вещей, которые выходят за пределы наших знаний» (1915).Он определил религию как «единую систему верований и обычаев, относящихся к священным вещам, то есть отделенных и запрещенных, верований и обычаев, которые объединяются в единое моральное сообщество, называемое церковью, всех тех, кто их придерживается» (1915 ). Некоторые люди связывают религию с местами поклонения (синагогой или церковью), другие — с практикой (исповеданием или медитацией), а третьи — с концепцией, которая направляет их повседневную жизнь (например, дхарма или грех). Все эти люди могут согласиться с тем, что религия — это система убеждений, ценностей и обычаев, касающихся того, что человек считает священным или духовно значимым.

Термин «религия» от латинского « Religio » (уважение к священному) и Religare (связывать в смысле обязательства) описывает системы верований и практик, которые определяют то, что люди считают священным или духовным ( Fasching and DeChant 2001; Durkheim 1915). На протяжении всей истории и в обществах по всему миру лидеры использовали религиозные повествования, символы и традиции, пытаясь придать жизни больше смысла и предложить основу для понимания Вселенной.Та или иная форма религии присутствует в каждой известной культуре, и ее обычно публично исповедует известная группа. Религиозная практика может включать праздники и праздники, молитвы Богу или богам, бракосочетание и похороны, религиозную музыку и искусство, медитацию или посвящение, жертвоприношение или служение и другие аспекты ритуальной культуры.

Хотя некоторые люди думают о религии как о чем-то индивидуальном, поскольку религиозные верования могут быть очень личными, религия также является социальным институтом.Социологи признают, что религия существует как организованный и интегрированный набор убеждений, поведения и норм, основанный на основных социальных потребностях и ценностях. Более того, религия является универсальным культурным наследием всех социальных групп. Например, в каждой культуре тем или иным образом практикуются погребальные обряды, хотя эти обычаи различаются между культурами и в пределах религиозной принадлежности. Несмотря на различия, в церемонии, отмечающей смерть человека, есть общие элементы, такие как объявление о смерти, уход за умершим, расположение (напр.g., кремация или захоронение), а также церемония или ритуал. Эти универсалии, а также различия в том, как общества и отдельные люди переживают и исповедуют религию, предоставляют богатый материал для социологического исследования.

Изучая религию, социологи различают опыт, веру и ритуал. Религиозный опыт относится к убеждению или ощущению, что мы связаны с «божественным» и которое может ощущаться, когда люди молятся или медитируют. Религиозные верования — это определенные идеи, которые члены определенной веры считают истинными, например, что Иисус Христос был сыном Бога или что реинкарнация существует.Еще одна иллюстрация религиозных верований — это истории сотворения, которые мы находим в разных религиях. Религиозные ритуалы — это виды поведения или практики, которые требуются или ожидаются от членов определенной группы, такие как крещение, бар-мицва, первое причастие или исповедание грехов (Barkan and Greenwood 2003).

История религии как социологическая концепция

После европейской индустриализации и секуляризации девятнадцатого века три социальных теоретика попытались исследовать отношения между религией и обществом: Карл Маркс, Эмиль Дюркгейм и Макс Вебер.

Немецкий философ, журналист и революционер-социалист Карл Маркс (1818–1883) изучал социальное влияние религии. Он считал, что религия отражает социальное расслоение общества, поддерживает неравенство и увековечивает несправедливый статус-кво. Для него религия была лишь продолжением и ложным лекарством от экономических страданий рабочего класса (пролетариата). Он знаменито утверждал, что религия «это опиум для народа» (1844 г.).

Французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858–1917) определил религию как «единую систему верований и практик, относящихся к священным вещам» (1915).Для него священное означало экстраординарное — нечто, вызывающее удивление и связанное с концепцией «божественного». Дюркгейм утверждал, что «религия случается» в обществе, когда существует разделение между мирским (обычная жизнь) и священным (1915). Скала, например, не является священной или непристойной в том виде, в каком она существует. Но если кто-то превращает его в надгробие или другой человек использует его для озеленения, это приобретает разные значения — одно священное, другое нечестивое.

Дюркгейма обычно считают первым социологом, проанализировавшим религию с точки зрения ее воздействия на общество.Прежде всего он считал, что религия — это общность: она объединяет людей (социальная сплоченность), способствует согласованности поведения (социальный контроль) и дает силу во время жизненных перемен и трагедий (смысл и цель). Применяя методы естествознания к изучению общества, Дюркгейм утверждал, что источником религии и морали является коллективное мышление общества и что сплоченные узы социального порядка являются результатом общих ценностей в обществе. Он утверждал, что эти ценности необходимо поддерживать для сохранения социальной стабильности.

Но что случилось бы, если бы религия пришла в упадок? Этот вопрос привел Дюркгейма к выводу, что религия — это не просто социальное творение, а нечто, демонстрирующее сплоченную силу социальных связей: когда люди празднуют священные вещи, они празднуют стабилизирующую силу своего общества. По этой логике, даже если традиционная религия исчезнет, ​​общество не обязательно исчезнет.

В то время как Дюркгейм рассматривал религию как источник социальной стабильности, немецкий социолог и политический экономист Макс Вебер (1864–1920) полагал, что она была ускорителем социальных изменений.Он исследовал влияние религии на экономическую деятельность и заметил, что сильно протестантские общества, такие как в Нидерландах, Англии, Шотландии и Германии, были наиболее высокоразвитыми капиталистическими обществами и что их наиболее успешные бизнес-лидеры были протестантскими. В своем сочинении Протестантская трудовая этика и дух капитализма (1905) он утверждает, что протестантская трудовая этика повлияла и ускорила развитие капитализма. Вебер отметил, что некоторые виды протестантизма поддерживают погоню за материальной выгодой, мотивируя верующих упорно трудиться, добиваться успеха и не тратить свои деньги на несерьезные вещи.(Современное употребление термина «трудовая этика» происходит непосредственно из протестантской этики Вебера, хотя теперь оно утратило свой религиозный подтекст.)

Протестантская рабочая этика в век информации

Макс Вебер (1904) утверждал, что в Европе в его время протестанты были более склонны, чем католики, ценить капиталистическую идеологию и верили в упорный труд и осторожные сбережения. Он показал, что протестантские ценности напрямую повлияли на рост капитализма и помогли создать современный мировой порядок.Вебер считал, что акцент на общине в католицизме по сравнению с акцентом на индивидуальных достижениях в протестантизме имеет значение. Посмотрите это короткое видео, чтобы ознакомиться с идеями Вебера.

Столетнее заявление Вебера о том, что протестантская трудовая этика привела к развитию капитализма, было одной из самых важных и спорных тем в социологии религии. Несмотря на его влияние, некоторые ученые не находят заслуг в его утверждении применительно к современному обществу (Greeley 1989).

Что сегодня означает понятие трудовой этики? На трудовую этику в информационную эпоху повлияли огромные культурные и социальные изменения, точно так же, как трудовая практика и отношения были сформированы Промышленной революцией. В тот период работа на фабрике была простой и требовала очень небольшого мышления или принятия решений со стороны рабочего. Сегодня трудовая этика современной рабочей силы изменилась, поскольку требуется больше думать и принимать решения. Современные работники также стремятся к автономии и самореализации в своей работе, а не только к заработной плате.Стало необходимым более высокий уровень образования, а также навыки межличностного управления и доступ к самой последней информации по любой конкретной теме. Информационный век увеличил темпы производства, ожидаемые во многих секторах экономики.

С другой стороны, «макдональдизация» Соединенных Штатов (Hightower 1975; Ritzer 1993), в которой многие отрасли «услуг», такие как фаст-фуд и розничная торговля, установили рутинные роли и задачи, привела к тому, что «разочарование» в трудовой этике.На должностях, где роли и задачи четко прописаны, у работников нет возможности принимать решения. Они считаются заменяемыми товарами в отличие от ценных сотрудников. Во время рецессии эти рабочие места в сфере услуг могут быть единственной работой, доступной для молодых людей или людей с низкими навыками и квалификацией. Заработная плата, условия труда и роботизированный характер задач дегуманизируют рабочих и лишают их стимулов выполнять качественную работу.

Усердный труд также, похоже, больше не имеет никакого отношения к католическим или протестантским религиозным убеждениям или другим религиям; Работники информационного века ожидают, что талант и упорный труд будут вознаграждены материальной выгодой и карьерным ростом.Фактически, некоторые люди сейчас утверждают, что работа заменила религию . Прочтите статью Дерека Томпсона «Воркизм делает американцев несчастными», чтобы узнать больше.

Для Дюркгейма, Вебера и Маркса, которые реагировали на великие социальные и экономические потрясения в Европе конца девятнадцатого и начала двадцатого века, религия была неотъемлемой частью общества. Для Дюркгейма религия была сплоченной силой, которая помогла объединить членов общества, в то время как Вебер считал, что религию можно понимать как нечто важное для общества, но отдельно от него.Маркс считал религию неотделимой от экономики и положения рабочего в ней. Религию нельзя было понять отдельно от капиталистического общества, которое увековечивает неравенство. Несмотря на свои разные взгляды, все эти социальные теоретики верили в важность религии для общества.

Дальнейшие исследования

Дополнительную информацию об изучении социологии и религии можно найти в следующем блоге: «Имманентный каркас». Это форум для обмена идеями о религии, секуляризме и обществе между ведущими мыслителями социальных и гуманитарных наук.

Подумай над

• Перечислите несколько способов, которыми, по вашему мнению, религия оказывает социальный контроль в повседневном мире.
• Какие священные предметы вам известны? Существуют ли какие-то предметы, такие как чашки, свечи или одежда, которые в обычных условиях считаются нечестивыми, но считаются священными в особых обстоятельствах или при использовании определенным образом?

глоссарий

религия:

Система убеждений, ценностей и обычаев, касающихся того, что человек считает священным или духовно значимым

религиозный опыт:

убеждение или ощущение, что человек связан с «божественным»

вероисповедания:

конкретные идеи, которые придерживаются определенной веры

религиозные обряды:

поведения или практики, которые требуются или ожидаются от членов определенной группы

Внесите свой вклад!

У вас была идея улучшить этот контент? Нам очень понравится ваш вклад.

Улучшить эту страницуПодробнее

книг чтения: типы религии | Социология

Здесь изображены символы четырнадцати религий. В произвольном порядке они представляют иудаизм, викку, даосизм, христианство, конфуцианство, бахаи, друидизм, ислам, индуизм, зороастризм, синтоизм, джайнизм, сикхизм и буддизм. Можете ли вы сопоставить символ с религией? Что может сделать символический интеракционист с этими символами? (Фото любезно предоставлено ReligiousTolerance.org)

Основные религии мира (индуизм, буддизм, ислам, конфуцианство, христианство, даосизм и иудаизм) различаются во многих отношениях, в том числе в том, как организована каждая религия и какую систему убеждений придерживается. Другие различия включают природу веры в высшую силу, историю возникновения мира и религии, а также использование священных текстов и предметов.

Типы религиозных организаций

Религии организуются — свои институты, практики и структуры — в различных формах.Например, когда возникла Римско-католическая церковь, она позаимствовала многие из своих организационных принципов у древнеримских вооруженных сил и, например, превратила сенаторов в кардиналов. Социологи используют разные термины, такие как экклесия, деноминация и секта, для определения этих типов организаций. Ученые также осознают, что эти определения не статичны. Большинство религий проходят через разные организационные фазы. Например, христианство зародилось как культ, превратилось в секту, а сегодня существует как экклесия.

Культы , как и секты, являются новыми религиозными группами. Сегодня в Соединенных Штатах этот термин часто имеет уничижительный оттенок. Однако почти все религии зародились как культы и постепенно достигли большего размера и организации. Термин «культ» иногда используется как синоним нового религиозного движения (НРД). В уничижительном использовании эти группы часто подвергаются пренебрежению как скрытные, строго контролирующие жизнь членов и находящиеся во власти единственного харизматичного лидера.

Существуют разногласия по поводу того, являются ли некоторые группы культами, возможно, отчасти из-за сенсаций в СМИ по поводу таких групп, как полигамные мормоны или последователи Храма народов, погибшие в Джонстауне, Гайана. Некоторые группы, которые сегодня неоднозначно называются культами, включают Церковь Саентологии и движение Харе Кришна.

A sect — небольшая и относительно новая группа. Большинство известных христианских конфессий в Соединенных Штатах сегодня начинали как секты. Например, методисты и баптисты протестовали против своей родительской англиканской церкви в Англии, точно так же, как Генрих VIII протестовал против католической церкви, создав англиканскую церковь.От слова «протест» происходит термин протестант.

Иногда секта — это отколовшаяся группа, которая может находиться в противоречии с более широким обществом. Иногда они заявляют, что возвращаются к «основам» или оспаривают правдивость той или иной доктрины. Когда членство в секте со временем увеличивается, она может перерасти в деноминацию. Часто секта начинается как ответвление деноминации, когда группа членов считает, что им следует отделиться от большей группы.

Как бы вы классифицировали меннонитов? Как культ, секта или деноминация? (Фото любезно предоставлено Frenkieb / flickr).

Некоторые секты распадаются, не превращаясь в деноминации. Социологи называют эти устоявшимися сектами . Установленные секты, такие как амиши или Свидетели Иеговы, находятся на полпути между сектой и деноминацией в континууме экклесия – культ, потому что они обладают смесью сектоподобных и деноминационных характеристик.

Номинал — крупная основная религиозная организация, но она не претендует на то, чтобы быть официальной или спонсируемой государством. Это одна из многих религий.Например, баптисты, африканские методистские епископальные, католические и адвентисты седьмого дня являются христианскими конфессиями.

Термин ecclesia , первоначально относившийся к политическому собранию граждан в древних Афинах, Греция, теперь относится к конгрегации. В социологии этот термин используется для обозначения религиозной группы, к которой принадлежат почти все члены общества. Она считается национально признанной или официальной религией, которая обладает религиозной монополией и тесно связана с государственной и светской властью.В Соединенных Штатах нет экклесии по этому стандарту; Фактически, это тот тип религиозной организации, из которого многие из первых колонистов приехали в Америку, чтобы сбежать.

Один из способов запомнить эти религиозные организационные термины — подумать о культах, сектах, деноминациях и экклесиях, представляющих континуум с возрастающим влиянием на общество, где культы наименее влиятельны, а экклесии наиболее влиятельны.

Типы религий

Ученые из самых разных дисциплин стремились классифицировать религии.Одна широко распространенная категоризация, которая помогает людям понять различные системы убеждений, касается того, чему или кому люди поклоняются (если есть). Используя этот метод классификации, религии могут попасть в одну из этих основных категорий, как показано в таблице ниже.

Один из способов, которым ученые классифицируют религии, — это классификация того, что или кого они считают божественным.

Религиозная классификация	Что / Who Is Divine	Пример
Политеизм	Множественные боги	Верования древних греков и римлян
Единобожие	Один бог	Иудаизм, ислам
Атеизм	Без божеств	Атеизм
Анимизм	Нечеловеческие существа (животные, растения, мир природы)	Поклонение природе коренных народов (синтоизм)
Тотемизм	Связь человека с природным существом	Верования оджибва (коренных американцев)

Обратите внимание, что некоторые религии могут исповедоваться или пониматься в различных категориях.Например, христианское представление о Святой Троице (Бог, Иисус, Святой Дух) бросает вызов определению монотеизма , который является религией, основанной на вере в единственное божество, для некоторых ученых. Точно так же многие жители Запада рассматривают множественные проявления божественности индуизма как политеистические , которые являются религией, основанной на вере во множественные божества, в то время как индусы могут описывать эти проявления как монотеистическую параллель христианской Троице. Некоторые японцы практикуют синтоизм, который следует анимизму , который является религией, которая верит в божественность нечеловеческих существ, таких как животные, растения и объекты природного мира, в то время как люди, которые практикуют тотемизм , верят в божественную связь между людьми и другие естественные существа.

Также важно отметить, что в каждом обществе также есть неверующие, такие как атеисты , которые не верят в божественное существо или сущность, и агностики, которые считают, что окончательная реальность (например, Бог) непознаваема. Хотя атеисты и агностики обычно не являются организованной группой, они составляют значительную часть населения. Важно осознавать, что быть неверующим в божественную сущность не означает, что человек не придерживается никакой морали. Действительно, многие лауреаты Нобелевской премии мира и другие великие гуманитарии на протяжении веков классифицировали бы себя как атеисты или агностики.

Подумай над

1. Рассмотрим различные типы религиозных организаций в Соединенных Штатах. Какую роль экклесия сыграла в истории Соединенных Штатов? Как секты менялись со временем? Какую роль сегодня играют культы?
2. Как вы понимаете монотеизм и политеизм? Как ваша идеология может стать препятствием для понимания теизма другой религии, с которой вы не знакомы?
3. Считаете ли вы, что в обществе США существует социальное расслоение, которое коррелирует с религиозными убеждениями? А как насчет приверженцев данной религии? Приведите примеры, чтобы проиллюстрировать вашу точку зрения.

Практика

1. Какие конфессии принадлежат христианской протестантской церкви?

1. Католики и евреи
2. Свидетели Иеговы и пресвитериане
3. Саентология и Харе Кришна
4. Методисты и адвентисты седьмого дня

1. в целом вырос настолько, что ему нужны новые здания и несколько лидеров
2. часто считает, что ему необходимо отделиться от более крупной группы, чтобы вернуться к важным фундаментальным принципам.
3. — это еще один термин для обозначения культа
4. Все вышеперечисленное

3.Основное различие между экклесией и номиналом:

1. количество последователей или верующих намного больше для деноминаций
2. географическое положение различается для экклесии и деноминаций
3. экклесии финансируются государством и считаются официальной религией
4. нет существенных отличий; термины взаимозаменяемы

4. Некоторые противоречивые группы, которые могут ошибочно считаться культами, включают:

1. Саентология и Харе Кришна
2. Народный храм и Небесные ворота
3. Ветвь Давида и семья Мэнсона
4. Квакеры и пятидесятники

5.В какой части мира в первую очередь практиковались конфуцианство и даосизм?

1. Индия
2. Европа
3. Китай
4. Ближний Восток

Показать глоссарий

анимизм:

религия, которая верит в божественность нечеловеческих существ, таких как животные, растения и объекты природного мира

атеизм:

вера в отсутствие божеств

культов:

религиозные группы, которые являются небольшими, скрытными, строго контролирующими своих членов и имеющими харизматического лидера

номинал:

большая распространенная религия, не спонсируемая государством

экклесия:

религия, которая считается государственной религией

созданных сект:

секты, которые существуют, но не стали деноминациями

монотеизм:

религия, основанная на вере в единственное божество

политеизм:

религия, основанная на вере во множественные божества

раздел:

небольшое новое ответвление номинала

тотемизм:

вера в божественную связь между людьми и другими естественными существами

Как и почему возникла религия?

Трудно представить себе религию без способности испытывать эти эмоциональные переживания по той же причине, по которой трудно представить себе близкие социальные группы без них: такая эмоциональная палитра связывает нас друг с другом на интуитивном уровне.«Человеческая солидарность возможна только при эмоциональном возбуждении, вращающемся вокруг положительных эмоций — любви, счастья, удовлетворения, заботы, верности — и ослабления силы отрицательных эмоций или, по крайней мере, некоторых отрицательных эмоций», — говорит Тернер. «И как только эти новые валентности положительных эмоций становятся неврологически возможными, они могут быть переплетены с ритуалами и другими вызывающими эмоции поведениями, чтобы усилить солидарность и, в конечном итоге, породить представления о богах силы и сверхъестественных силах».

Не забегать слишком далеко, но важно понимать, насколько важны чувства в эволюции религии.Насколько был убежден Дарвин, нет никакой разницы между религиозным чувством и любым другим чувством. «Это аргумент в пользу материализма, — писал он в дневнике, — что холодная вода внезапно вызывает в голове настроение, аналогичное тем чувствам, которые можно рассматривать как истинно духовные». Если это правда, то это означает, что причины религиозных чувств могут быть выявлены и изучены так же, как и любое другое чувство.

Ритуал

По мере того, как отбор воздействовал на существующие структуры мозга, усиливая эмоциональные и межличностные способности, некоторые поведенческие склонности обезьян начали развиваться.Некоторые из склонностей, которые Тернер перечисляет как уже присутствующие у обезьян, включают: способность читать глаза и лица и имитировать мимические жесты; различные способности к сочувствию; способность эмоционально возбуждаться в социальных сетях; способность выполнять ритуалы; чувство взаимности и справедливости; и способность видеть себя как объект в окружающей среде. По словам Тернера, увеличение эмоциональной палитры, доступной обезьянам, приведет к увеличению всех этих поведенческих способностей.

Хотя многие, если не все из этих форм поведения были задокументированы у обезьян, я хочу сосредоточиться на двух из них — ритуале и сочувствии, без которых религия была бы немыслима.

В архивных материалах приматолог и антрополог Джейн Гудолл описывает хорошо известный танец водопада, который широко наблюдается у шимпанзе. Ее комментарии стоит процитировать:

Когда шимпанзе подходят, они слышат этот рев, и вы видите, что их волосы встают дыбом, а затем они двигаются немного быстрее.Попадая сюда, они ритмично раскачиваются, часто прямо, поднимая большие камни и бросая их минут на 10. Иногда они забираются на лозы сбоку и вылетают в брызги, и они оказываются прямо в воде, чего обычно избегают. После этого вы увидите, как они сидят на камне, на самом деле в ручье, смотрят вверх, смотрят глазами на воду, когда она падает, а затем наблюдают, как она уходит. Я не могу избавиться от ощущения, что этот водопад или танец, возможно, вызван чувствами трепета, удивления, которые мы чувствуем.

Мозг шимпанзе так похож на наш: у них есть эмоции, которые явно схожи с эмоциями, которые мы называем счастьем, грустью, страхом, отчаянием и т. Д., — невероятными интеллектуальными способностями, которые мы привыкли считать уникальными. нам. Так почему бы им также не иметь чувства какой-то духовности, которая действительно заключается в том, чтобы удивляться тому, что находится за пределами вас самих?

Гудолл наблюдал подобное явление во время сильного дождя. Эти наблюдения привели ее к выводу, что шимпанзе такие же духовные люди, как и мы.«Они не могут это анализировать, они не говорят об этом, они не могут описать то, что они чувствуют. Но возникает ощущение, что все это заперто внутри них, и единственный способ выразить это — это фантастический ритмичный танец ». Помимо представлений, которые описывает Гудолл, другие наблюдали различные карнавальные представления, игры на барабанах и различные ритуалы улюлюканья.

Корни ритуала лежат в том, что Белла называет «серьезной игрой» — действиями, совершаемыми ради самих себя, которые могут не служить немедленному выживанию, но которые имеют «очень большой потенциал для развития большего количества способностей».Этот взгляд согласуется с различными теориями науки о развитии, показывая, что игровая деятельность часто имеет решающее значение для развития важных способностей, таких как теория разума и контрфактическое мышление.

Игра в этом эволюционном смысле обладает многими уникальными характеристиками: она должна проводиться «в расслабленном поле» — когда животное накормлено, здоровое и свободное от стресса (вот почему это чаще всего встречается у видов с расширенной родительской опекой. ). Игра также бывает поединками: у нее четкое начало и конец.У собак, например, игра начинается с «лука». Игра включает в себя чувство справедливости или, по крайней мере, невозмутимости: крупным животным нужно ограничивать себя, чтобы не причинить вред мелким животным. И это, конечно, само собой разумеющееся, но игра воплощена.

История религий | Encyclopedia.com

ИСТОРИЯ РЕЛИГИЙ . В статье представлен обзор истории религий как научной дисциплины. Он не предназначен ни для того, чтобы предоставить всесторонний обзор конкретных данных, которые относятся к ведению историка религий, ни для обзора более широкой истории дисциплины.Цель здесь, скорее, состоит в том, чтобы дать краткое описание природы истории религий и обсудить методы ее исследования. Первая часть представляет собой теоретическое рассмотрение диалектического метода, присущего данной дисциплине. Во второй части внимание будет уделено актуальной области сравнительных исследований посредством представления краткой исторической типологии.

Теоретический обзор

Дисциплина истории религий характеризуется диалектическими отношениями, которые существуют между ее объектом изучения и методами исследования.Конечно, концепция религии лучше всего определяет предмет дисциплины. Однако эта концепция, хотя и является необходимой предпосылкой для исследования, никогда не может функционировать как категория a priori , которая предопределяет направление исследований историка. Напротив, он находится в диалектическом напряжении с продолжающимся прогрессом исследований. Методы, используемые в этом исследовании, в свою очередь адаптированы к глубоко исторической природе их предмета. Такие методы, по сути, являются индуктивными, предназначены для понимания религии в ее конкретности, в ее историческом творчестве и в ее значимости для культурной, социальной и индивидуальной жизни, с которой она переплетается.Диалектика, возникающая из этого взаимодействия концепции религии с конкретными, текущими историческими исследованиями, может рассматриваться как отличительная черта этой дисциплины.

Природу этого диалектического основания истории религий можно прояснить, сопоставив его с несколькими альтернативными подходами к религии. Прежде всего, его следует отличать от герменевтического подхода, который опирается на единственный ключ интерпретации, позволяющий раскрыть тайны исследуемого явления.В качестве примеров такого подхода можно привести разумное применение Хансом Йонасом современных экзистенциалистских категорий, таких как чувство Geworfenheit («заброшенность») в его исследовании гностицизма или использование Рудольфом Отто категории святого. В любом случае задача точного исторического описания и построения полной и четко сформулированной типологии изучаемого явления находится под угрозой игнорирования. В результате ключ толкования недостаточно проверяется фактами.Кроме того, часто игнорируются важные проблемы преемственности и изменений, которые неизбежны при сравнительном изучении религий.

Диалектический характер дисциплины истории религий также можно противопоставить так называемому феноменологическому методу. Этот метод имеет тенденцию сосредотачиваться только на синхронных элементах религии, описывая и классифицируя религиозные формы без привязки к конкретным историческим контекстам. Он направлен на то, чтобы понять смысл религиозных явлений, не занимаясь анализом исторических, культурных, социальных и психологических условий этих явлений.Таким образом, он пренебрегает изучением диахронических, формирующих процессов, которые придают религиозному феномену его глубину и наделяют его красками реальной жизни. В конце концов, чтобы восполнить этот пробел, требуется особая чувствительность отдельного феноменолога. Несомненно, есть что-то ценное в способности феноменолога к эмпатии, или Einführung . Но историк религий должен прежде всего обратить внимание на то, что объектом его исследования является исторический объект. Диалектические процессы созидания и изменения, развития и даже революции ускользают от антиисторического взгляда феноменолога.

Было бы ошибкой делать вывод из неадекватности метода феноменолога, что правильная альтернатива лежит в историзме. Напротив, историзм, будь то в его идеалистической или материалистической форме, также следует отличать от подхода историка религий. Хотя религия — безусловно историческое явление, ее нельзя сводить к истории. Историзм делает религию лишь моментом диалектики, которая по существу выходит за ее пределы. Это так же верно для Гегеля, как и для Маркса.Помимо этих исторических форм редукционизма, существуют социологический и психологический подходы к религии, которые также являются редуктивными. Однако какой бы ни была конкретная форма, все формы редукционизма имеют общую апелляцию к однозначной концепции религии, находящейся в пределах заранее заданной системы координат.

Противостояние историческому редукционизму апелляцией к несводимости религии, воспринимаемой субъективной, эмпирической чувствительностью феноменолога, не является решением.В обоих случаях, как феноменолога, так и историциста, имеется незаконное обращение к a priori , предвзятой концепции религии. Именно этот характер a priori их соответствующих концепций религии несовместим с позитивным, индуктивным, сравнительно-историческим подходом, свойственным историку религий и диалектике, которую историк должен сохранять между своими предварительными категориями интерпретации и текущими категориями. прогресс его исследований.

Теория также нелегитимна в истории религий, когда она применяется a priori недиалектическим образом. Тем не менее, его нельзя отвергать сразу же. Напротив, теория незаменима, когда она функционирует как гипотеза, открытая для проверки, пересмотра или отклонения на основе эмпирических исследований. Например, выдающийся антрополог Э. Эванс-Причард заходит слишком далеко в своем недоверии к теории. Он ограничил бы изучение религии описанием социальных и культурных функций конкретных религий, чтобы избежать искажений общих теорий религии.Это слишком осторожно. Фактически, даже если теоретические предубеждения неизбежны, произвольно редуктивные позиции могут быть проверены на основе положительных исследований и выявленных недостатков. Прекрасным примером этого является критика Эндрю Лэнгом теории анимизма. Используя конкретные доказательства, Лэнг показал, что эта теория была редуктивной в своем притязании на представление наиболее архаичной формы религии. Фактически, теория не могла объяснить широко распространенную веру в высокого бога среди первобытных народов.Такое использование эмпирических исторических данных для проверки предложенных теорий или гипотез обеспечивает достаточную страховку от опасностей чрезмерно расширенных или редуцирующих обобщений.

До сих пор я утверждал, что предвзятых или априорных теорий религии, которые не считаются подотчетными результатам исторических исследований, остаются вне диалектики, которая управляет работой историка религий. В лучшем случае такие теории могут функционировать как гипотезы, ожидающие проверки. Возможно, теперь будет полезно более внимательно изучить саму диалектику, сосредоточив внимание на конкретной проблеме определения религии.Как, если вообще мы должны прийти к четкому представлению о религии? И как эта концепция работает в реальных исследованиях? Поднимая эти вопросы, человек сразу же сталкивается с тем, что на первый взгляд кажется методологическим тупиком. С одной стороны, если такая концепция призвана избежать проблем, связанных с априорной характеристикой религии , она должна сама возникнуть в результате актуального сравнительно-исторического исследования. С другой стороны, трудно представить себе, как будет проводиться такое сравнительное исследование, пока эта концепция не будет использована.

Концепция религии

Кажется, что тупик создается из-за способа постановки проблемы. Если мы предположим, что концепция религии является одновременно предпосылкой и результатом сравнения, то мы действительно столкнемся с непреодолимым парадоксом. Но это не тот случай, если мы прибегаем к диалектике, которая объединяет понятие с его использованием таким образом, чтобы сделать их взаимозависимыми. В этом случае концепция религии имеет индуктивное происхождение, и ее прояснение идет рука об руку с прогрессом в эмпирических исследованиях.

Здесь ясно, что адекватное понятие религии не должно формироваться посредством простого априорного отбора данных, на которые следует распространить исследование. Основная проблема состоит не в том, чтобы распространить концепцию религии на максимально широкий диапазон материалов, а в том, чтобы открыть концепцию, адекватную конкретным историческим контекстам. Поиск универсально адекватного определения религии может быстро привести к минимальному понятию религии, своего рода наименьшему общему знаменателю, не имеющему практической пользы.Столь однозначное определение, в котором различные религии были бы причислены к такому множеству видов, принадлежащих к одному роду, явно неадекватно для фундаментально эмпирической дисциплины. Такая дисциплина требует концептуальных категорий, которые постоянно создаются и всегда открыты для дальнейшего пересмотра в свете развития сравнительных исследований. Идея религии, возникающая в результате непрерывного сравнения новых и разнообразных исторических материалов, не является однозначной концепцией, она является аналогичным понятием.

Вещи описываются аналогично, когда они соответствуют друг другу в некоторых важных аспектах, но отличаются друг от друга в других, не менее важных аспектах. Таким образом, аналогичные понятия резко контрастируют с однозначными. Когда мы применяем термин позвоночное , например, к человеку, собаке и крокодилу, мы применяем его однозначно, поскольку понятие позвоночное животное интегрально и в равной степени реализуется в каждом из этих случаев. Чего нельзя сказать об аналогичных понятиях.Когда мы описываем и перьевую подушку, и летнее чтение как «легкое», мы говорим аналогично, поскольку качество легкости в каждом случае проявляется по-разному. Таким образом, сказать, что историк религий должен использовать термин религия по аналогии, а не однозначно, означает, что нельзя предположить, что все явления, изучаемые в рамках рубрики религия , все «религиозны» в одном и том же отношении. Это особенно верно, когда исследования выходят за рамки тесно связанных культурных сред.

Итак, именно аналогичная ценность понятия религии избавляет его от невыполнимой задачи достижения универсального распространения, оставаясь при этом отзывчивым к специфике истории. Если понятие религии аналогично, то целью исследования будет не прогрессивное расширение однозначной концепции, а документирование наборов частичных сходств между различными системами верований и практик, которые являются сегментами полихроматической сети, составляющей многообразие. мир религии.Ясно, что эта процедура гораздо больше соответствует сравнительно-историческим целям, присущим истории религий, чем какой-либо чисто феноменологический подход. Подход, который я описываю, предназначен для того, чтобы постоянно оставаться в контакте с конкретностью своего объекта; Факты и наборы фактов (исторические контексты и процессы) сравниваются напрямую, не подвергаясь промежуточному процессу абстрактной категоризации.

Если историк религий не может полагаться на однозначную концепцию религии или ее дедуктивное использование, из этого следует, что он не будет зависеть от философии или какой-либо метанауки в своих категориях.Напротив, следует ожидать, что сравнительно-историческое исследование будет искать свои категории именно в тех исторических преемственности и прерывностях, которые оно изучает. Историка религий интересуют не факты, изолированные от их исторических контекстов и процессов, а, скорее, сами эти контексты и процессы. Историк религий стремится обнаружить степень и качество сходства, которое существует между религиями и которое дает основание характеризовать их как таковые.

Учитывая эмпирическую природу истории религий и ее категорий толкования, и, в частности, ее аналогическую концепцию религии, становится очевидным, что ее выводы нельзя ни проверить, ни опровергнуть путем апелляции к априорным рассуждениям или личным убеждениям. Единственный критерий адекватности становится эмпирическим. Что должно быть продемонстрировано, так это адекватность конкретного описания фактам, которые он утверждает, чтобы описать, как фактам данной исторической ситуации, так и отношениям между одной такой ситуацией и другими.В конечном счете, в сравнительном контексте, присущем данной дисциплине, это приведет к принципу холизма как окончательному критерию адекватности. Счета будут более адекватными, поскольку они охватывают более широкий диапазон конкретных данных.

Здесь может возникнуть вопрос, почему вообще следует сохранять концепцию религии, даже в аналогичном смысле. Строго говоря, можно просто ссылаться на различные наборы непрерывностей, используя произвольные символы ( x, y, z и т. Д.). Но эта аналитическая процедура не соответствовала бы историческому характеру дисциплины, которая коренится в культурной среде и мотивируется особым интеллектуальным интересом.Не случайно, что проблема, которую я анализирую, называется религия , а не путь, закон или этос , хотя последние термины были бы в равной степени законными ярлыками для сравнительного исследования. Именно по историческим причинам эта конкретная область называется сравнительной религией. Это не означает, что ценность предприятия просто относительна или евроцентрична. Это означает лишь то, что, постулируя это понятие, человек осознает, что сравнительное изучение религий началось в определенной исторической и культурной среде.Именно в этой среде термин религия стал использоваться для анализа проблемы преемственности и изменений внутри систем верований и ритуального поведения. Именно в этом контексте «истинная» религия начала противопоставляться «другим» религиям. Из этого контекста возникла история религий, которая отвергла претензию на нормативную оценку различных религий (задача, с другой стороны, законная и неизбежная для философии и теологии), а вместо этого изучала их феноменологически.На этом уровне можно говорить как об универсальности религии, поскольку системы верований и ритуальной практики, более или менее сопоставимые с западными, можно найти повсюду, так и о религиях во множественном числе, учитывая явные различия, которые различают эти системы.

Эти соображения возвращают нас к диалектике, лежащей в основе сравнительно-исторической методологии, свойственной истории религий. Появление понятия религии среди западных исследователей религии было результатом именно такой диалектики.Это понятие не было построено a priori , но уже было частью сложной культурной и исторической среды, имевшей еврейское и христианское происхождение. Усиление контактов с незападными формами религиозных верований и практик инициировало только что описанное диалектическое развитие. Это диалектическое исследование продолжается и сегодня по мере того, как исследования постепенно расширяются на новые материалы в соответствии с постоянно расширяющимся опытом историка религий.

Этот открытый диалектический характер сравнительно-исторического исследования будет лучше всего использован, если фактические модальности этого исследования будут отражать осознание аналогического характера его категорий, особенно категории или понятия религии.Таким образом удастся избежать искажающего эффекта принудительного использования однозначных терминов. Диалектическое, историческое сравнение позволит исследовать широкий спектр преемственности между различными системами верований и практик, не стремясь свести их к единому, всеобъемлющему, однозначному референту. Результатом будет сложная многомерная карта религии, карта, читаемая во всех направлениях, на которой данная особенность или набор функций будет то центральным, то второстепенным.Буддизм, например, может показаться второстепенным, когда карту читать «теоретически», и все же занять центральное место, если рассматривать его с точки зрения его монастырских институтов. Точно так же он может показаться центральным, если рассматривать его с точки зрения широко распространенной веры в переселение, но более второстепенным в своем отрицании реальности переселяющейся души.

Целостный подход

В дополнение к ограничению себя аналогичным использованием своих интерпретативных категорий при создании такой карты религиозной вселенной, история религий также должна стремиться быть целостным в своем подходе к своим материалам.Он должен изучать религиозные верования и обычаи в конкретных контекстах, которые придают им полное значение. В этих контекстах функциональные интерпретации часто имеют положительную ценность. Это особенно верно в случае простых обществ, где функции религии относительно недифференцированы от остальной социальной жизни. Но фундаментально аналогичный характер религии не позволяет использовать такие функциональные модели для объяснения религии в целом. В целом он остается конкретным целым, и холизмы, характерные для истории религий, должны быть реализованы не на уровне однозначной теории, а на уровне контекстуализированного исторического описания.Это описание будет направлено на построение исчерпывающей исторической типологии, многомерной карты фактического религиозного ландшафта.

Достижение такой исторической типологии религий будет результатом модальностей исторического сравнения, которые необходимо дополнительно уточнить. Во-первых, сравнительно-историческое исследование истории религий следует отличать от того, что мы можем назвать «идиографическим» исследованием, а именно исследования, сосредоточенного на религии в конкретном культурном контексте.Такие специфические несравнительные исследования необходимы, но недостаточны. Рассматриваемое здесь сравнительно-историческое исследование не может быть отождествлено ни с систематической, чисто формальной типологией, ни с феноменологией, игнорирующей вопросы происхождения, роста и изменения. Целью является, скорее, установление определенных наборов синхронных и диахронических непрерывностей и разрывов, применимых к более чем одной религии и, возможно, ко всей культурной сфере. В любом конкретном случае эти закономерности можно объяснить либо на основе культурного распространения, либо как результат независимых, но параллельных разработок.В последнем случае параллелизм не обязательно должен указывать на однолинейную эволюцию в истории религий, но скорее может указывать на аналогии между конкретными историческими и культурными обстоятельствами.

Часто бывает трудно решить, следует ли объяснять данную закономерность на основе диффузии или параллелизма. Что важно, так это избегать теоретического варианта a priori в пользу любого из них. Это была ошибка тех, кто в ответ на теории однолинейной эволюции, типичные для девятнадцатого века, принял столь же монолитную гипотезу универсального диффузионизма.Дело в том, что одним из главных достижений в области сравнительно-исторических исследований стало открытие частично схожих культурных достижений в области религии и культуры, которые не являются результатом явлений диффузии, даже не диффузии стимулов. Типичный пример — зарождение и распространение политеизма. Связь политеистических культов и их типичных черт (таких как теогония, теомахия, специализированные святилища и духовенства, антропоморфные и гиперморфные боги и т. Д.) С так называемыми архаическими высокими культурами слишком очевидна, чтобы ее игнорировать.В настоящее время невозможно объяснить все такие связи исключительно на основе диффузии, хотя диффузионистская гипотеза остается обязательной в некоторых четко определенных случаях (как, например, в случае широко распространенного культурного и религиозного распространения клинописи. литература).

Историческая типология религии

Остановившись на некоторых методологических вопросах, касающихся истории религий как сравнительно-исторической дисциплины, я перейду к краткому обзору предмета этой дисциплины, то есть к изложению краткая и неизбежно выборочная историческая типология религии.Но сначала несколько предварительных замечаний о более ранних попытках составить карту наиболее общих черт религий могут быть уместны.

В таких ранних попытках мы встречаемся с представлениями, которые во многом обязаны различным культурным эпохам, в которых они были задуманы, и различным теориям происхождения и развития религии, существовавшим в то время. Многие из этих понятий являются наследием философских и богословских дискуссий. Лучшим примером здесь является концепция монотеизма, особенно в отличие от политеизма, деизма и пантеизма.Многие другие концепции, включая анимизм, преанимизм, аниматизм, манизм и — более древний, чем эти — фетишизм, обязаны своим происхождением позитивистским эволюционным теориям, типичным для девятнадцатого века. Все эти понятия задумывались как выражение примитивных или архаичных стадий религиозной мысли. По сути, они предполагали, что религия в первую очередь связана с мысленным представлением реальности. Были недооценены культовые и этические аспекты религии, равно как и структурная и историческая сложность так называемых примитивных форм религии (и именно на примитивных религиях основное внимание уделялось дисциплине новой истории религий).Этот довольно исключительный акцент на концептуальном аспекте религии был типичен для антропологии девятнадцатого века, и его следует отличать от того, что мы можем назвать его рациональным аспектом, который подчеркивался как схоластической теологией, так и деизмом восемнадцатого века. Эти односторонние эксцессы прошлого должны служить предупреждением для современного историка религий. Это, однако, не означает, что внимание к концептуальным измерениям религии должно быть уменьшено или произвольно уменьшено, в свою очередь.

Совершенно иным, но столь же проблематичным подходом к изучению религии, упомянутым выше, была описательная и интерпретативная тенденция, связанная со знакомыми понятиями «святое» и «нуминозное», тенденция, существовавшая еще до знаменитой работы Рудольфа Отто. книга Идея святого (1917, первое немецкое издание) дала ей постоянное место в религиоведении. Эта новая тенденция была противоположностью только что упомянутого аналитического и концептуального подхода, и это различие было ясно выражено в отказе Отто концептуализировать переживание святого или проследить его до определенного источника, такого как Бог, боги, духи или что-нибудь еще.Анализ Отто сущности религии как переживания святого был сосредоточен на таких терминах, как бессмертие, свобода или абсолют . По его словам, человек интуитивно осознает трансцендентную реальность, к которой относятся эти термины, через его опыт их противоположностей на земле. Помимо сходства такого рода аргументов с онтологическим аргументом в пользу существования Бога, обнаруженного в некоторых средневековых и современных философских системах, историк религий должен задаться вопросом, являются ли такие отрицательные характеристики святого столь же универсальными, как считал Отто.На самом деле, с точки зрения истории и метафизики они кажутся переплетенными с особыми представлениями о Боге, божественных и религиозных ценностях как на индивидуальном уровне, так и, как метко указал Вальтер Баетке, на социальном. уровень.

Историческая типология религии должна избегать опасности использования чисто аналитической и классификационной концептуализации, особенно если это направлено на то, чтобы свести проблему религиозных идей и переживаний к проблеме ментальных репрезентаций или так называемого воображаемого .Следует также избегать использования выборочной интуиции под видом научной феноменологии религии. Обе позиции в конечном итоге оказываются редуктивными и этноцентрическими. Как было разъяснено в предыдущем разделе, историческая типология религии будет служить для отображения конкретных наборов аналогичных родственных связей, которые являются не просто концептуальными или феноменологическими, но в лучшем смысле историческими.

Таким образом, с исторической точки зрения религии можно разделить на две широкие группы, и это разделение обеспечит общую основу для подлинно исторической типологии.Это первоначальное разделение между теми религиями, которые описываются как этнические, и теми, которые основаны.

Этнические религии

Этнические религии являются частью культуры народа и не обязаны своим происхождением историческому основателю. Ни один человек не наделил эти религиозные традиции безошибочным отпечатком своей личности. Скорее, этнические религии — это исторические образования, которые изначально неотличимы от процессов формирования культур и народов, к которым они принадлежат.Этнические религии не ограничиваются племенными или бесписьменными культурами. Их также можно найти в высокоразвитых грамотных культурах. Их точный характер, который может варьироваться от унитарного до синкретического, зависит от конкретных культурных и исторических обстоятельств.

Исторический характер этнических религий, в том числе религий бесписьменных культур, требует их целостного изучения. Их фактическое содержание и функции в эпохах и контекстах, о которых есть документальные свидетельства, должны быть тщательно изучены.Это должно быть сделано, не упуская из виду изменения и адаптации, которым эти традиции претерпевают с течением времени из-за внутренних тенденций развития или влияний и стимулов извне.

Тот факт, что даже бесписьменные этнические религии являются частью большого мира, означает, что чисто описательное или «идиографическое» изучение этих традиций не может обойтись без сравнительного взгляда. Сравнение становится неизбежным, когда внимание ученого обращено на межкультурное сходство или «семейное сходство», которые связывают культурные и религиозные проявления в разных странах и регионах.

Подходы к сравнению

В истории религий можно выделить два основных подхода к сравнению. Первый возник в девятнадцатом веке, а другой сформировался в конце этого века и в начале двадцатого. Каждый из них требует краткого обсуждения, прежде чем я продолжу.

Первый подход, практиковавшийся в девятнадцатом веке, был неразрывно связан с эволюционной мыслью и разработкой общих теорий относительно происхождения и роста религии в мировом масштабе.Именно на этой основе такие понятия, как анимизм и аниматизм, были введены в то, что считалось научным исследованием (отсюда немецкое название этой области, все еще с нами, Religionswissenschaft ). Эти понятия предназначались для межкультурного, по сути, универсального применения. Нет необходимости повторять то, что я уже сказал о негативных редуктивных тенденциях, скрытых в таком подходе. Это, конечно, было в высшей степени редуцирующим и произвольным, поскольку его однолинейные эволюционистские предпосылки были эффективными.Но он также имел некоторые положительные эффекты, поскольку позволил выявить концептуальные, ритуальные, поведенческие и этические сходства или преемственности, выходящие за рамки таких более старых категорий, как идолопоклонство, язычество и суеверия, которые больше не подходили для описательного подхода.

Развитие описательной феноменологии религии способствовало дальнейшему совершенствованию этих новых моделей. Возьмем, к примеру, понятие шаманизма. После того, как шаманизм был отделен от общего понятия анимизма и рассматривался не только как особый элемент религиозного поведения, но и как элемент структуры, подразумевающей космологию и мировоззрение, он мог способствовать переходу от эволюционистского мировоззрения, слишком увлекающегося концепциями. и представления для культурно-исторического исследования, основанного на открытии культурных целостностей и культурных областей.Другими словами, разработка более строгой, многомерной и описательной феноменологии религии позволила истории религий ( Religionswissenschaft ) пережить неизбежный кризис эволюционизма и его универсальных и однолинейных стадий и вступить в более плодотворную фазу, характеризующуюся: новая форма сравнения, а именно культурно-историческое сравнение.

Эта новая форма сравнения оказалась эффективной, когда в начале двадцатого века культурно-исторические исследования смогли сконцентрироваться на региональных исследованиях, как в новаторских работах Бернхарда Анкерманна и Лео Фробениуса (об Африке), Фрица Гребнера ( в Океании) и Франца Боаса (в северной части Тихого океана).На этой основе можно было связать феноменологические и исторические исследования в изучении той или иной группы этнических религий, принадлежащих к бесписьменным культурам. Таким образом, первоначально отрицательный термин безграмотный приобрел положительное содержание. Бесписьменные этнические традиции стали определяться на основе неоспоримой категориальной преемственности (например, шаманизма), которая в то же время была специфичной для определенных областей. В результате так называемые примитивные религии перестали изучаться с точки зрения прокрустова ложа предполагаемого неизбирательного примитивизма.Теперь такую ​​атрибуцию нужно было продемонстрировать на основе культурно-исторического исследования. Таким образом, изучение бесписьменных религий полноправно вошло в сферу собственно религиозно-исторических исследований. В то же время историк религий не был обязан отказываться от своего фундаментального интереса к сравнению и (где это уместно) изучению исторического развития — двум аспектам, которыми пренебрегали наследники более старых антропологических методов и практикующие исключительно функциональные методы. социально-антропологические исследования.

Высокие культуры

Я уже отмечал, что этнические религии встречаются как среди грамотных, так и среди бесписьменных культур. В частности, высокие культуры древности породили этнические религиозные традиции, предъявляющие к историку особые требования. Их изучение требует филологической компетенции, которая явно исключает какой-либо упрощенный или поверхностно феноменологический подход. Однако остается верным, что даже историк религий, не обладающий такими специализированными знаниями, все же может внести свой вклад в более полное понимание этих религий на основе своего типологически-исторического опыта.Возьмем, к примеру, открытие некоторых классических характеристик демиургического трикстера в таких разнообразных фигурах, как греческий Прометей, древнеегипетский Сет и Юругу, также называемый Ого, из догонов Западной Африки. Это открытие и сопутствующее понимание дуалистической космологии, на котором строятся такие цифры, были бы невозможны для классиков или египтологов, работающих только в рамках своей специальности. Скорее, это результат сравнительного метода историка религий.Такой сравнительный подход может быть особенно успешным при сравнении мифологий культур, принадлежащих к одному субконтиненту, но имеющих разную историю. Например, можно ожидать, что это прольет много света на сложный вопрос о взаимоотношениях между древнеегипетской культурой и другими африканскими культурами, как в смысле африканского субстрата египетской культуры, так и в смысле египетского влияния на страны Африки к югу от Сахары.

Другая интересная проблема для сравнительного исследования касается преемственности и разрывов между бесписьменными культурами и религиями, с одной стороны, и высокими культурами и их религиозными системами, с другой.Учитывая различия, существующие между ними, а также различия, существующие внутри самих соответствующих традиций, вопрос об их взаимоотношениях становится довольно сложным. Особенно важен вопрос о частичной преемственности, существующей между высшими богами некоторых бесписьменных культур и небесными божествами, возглавляющими пантеоны некоторых типичных политеистических образований в высоких культурах древности. Такая частичная преемственность, которая иногда распространяется и на основанные и универсалистские религии (как в случае с Богом небес среди израильтян и высокой божественностью доисламской Аравии), является одним из самых интересных явлений в истории. религий.

Монотеизм и политеизм

Тесно связан с вопросом преемственности между культурами вопрос о точной природе монотеизма. Этот вопрос был предметом долгих споров в истории религий. Некоторые утверждали, что находят монотеизм в религиях бесписьменных культур, особенно среди охотников и собирателей. Другие, напротив, рассматривали его как поздний феномен в процессе эволюции или даже, как выразился Раффаэле Петтаццони, как революционную позицию против предшествующей формы политеизма.На самом деле эти альтернативы не могут быть сформулированы так жестко. Явные и полемические формулировки монотеизма, которые мы находим в Библии и Коране, имеют мало общего с высшими богами современных бесписьменных культур. Хотя последние не обязательно являются dei otiosi , отделенными от культа и мира людей, тем не менее, они далеки от интенсивного динамизма Бога Библии и Корана. Следует признать, что не все религиозные комплексы, чуждые политеизму, являются ipso facto монотеистическими.Наиболее развитые политеистические системы не «эволюционировали» в направлении монотеизма и не выражали революционного движения в этом направлении. Скорее, они имели тенденцию становиться все более монистическими, развивая понятие божества, которое является «полионимическим» (как Исида в ареталогиях эллинистического периода) или является пантеосом , богом, содержащим всех богов. В своей наиболее зрелой форме такое божество считалось «теопантистским», то есть идентичным космосу и в то же время превосходящим его.Таков образ Зевса, представленный в орфической поэме: «Зевс — начало (или голова), Зевс — середина, от Зевса все произошло» или во фрагменте Эсхила: «Зевс есть все эти вещи, и что за ними «. Эту оценку Зевса можно сравнить с теопантистскими предположениями относительно фигуры Пуруши в ведической Индии.

Важно понимать, что политеизм как исторический тип религии гораздо более конкретен, чем просто формальное представление о множественности богов.Фактически, политеизм встречается не во всех типах культур, но он конкретно связан с высокими культурами древности (а также с некоторыми современными культурами, особенно в Восточной и Южной Азии). Для этих культур характерно развитое зерновое земледелие и определенная степень социального расслоения с сопутствующей дифференциацией классов, профессий (включая писцов), духовенства и знати, установленных святилищ и т. Д. Сам космос представлен как имеющий ведомственную организацию.Такие культуры встречаются в древнем Средиземноморье, а также в Западной, Южной и Восточной Азии. Другие примеры можно найти в северных странах Европы, в Центральной Америке и Перу, в средневековых королевствах Судана (из-за влияний Средиземноморья) и, в некоторой степени, в Полинезии. Социальная и историческая специфика политеизма как религиозного типа, казалось бы, требует, чтобы противопоставление между ним и монотеизмом обострялось только в определенных исторических и религиозных ситуациях. Такие ситуации включают историческое появление еврейского народа и его религии на Ближнем Востоке, популярность культа Ахура Мазды в Иране, рост и распространение христианства в Средиземноморском мире, а также проповедь Мухаммеда против религии народа. доисламские арабы.Ясно, что проблема политеизма и его отношения к монотеизму не может быть решена на основе общей феноменологической «стратиграфии» религии и ее основных форм, равно как и не решена однолинейным эволюционизмом. Речь идет не об относительном происхождении политеизма и монотеизма, однородных сами по себе, а о конкретных, неизменяемых исторических формациях, которые могут взаимодействовать с различными типами религиозной и культурной организации. Монотеистические образования могут выступать либо как древняя традиция, как новинка, либо как послание единого Бога и его победы над ложными божествами.Другие образования могли развиться в пантеоны, которые вдохновляли, а также отражали сложную организацию высоких культур древности. Римская религия, например, является продуктом множества различных культурных влияний, которые с течением времени почти полностью изменились на основе длительного греческого влияния (особенно в его пантеоне). Тем не менее, он никогда не терял преемственности в своих самых примитивных выражениях. Среди них было представление о небесном боге Юпитере, который имел индоевропейское происхождение.Этот бог должен был доминировать в римской религии под именем Оптимус Максимус, но это не помешало ему быть ассимилированным с верховным богом греческого пантеона, Зевсом, и со всеми типами религиозных, этических, философских и символических представлений.

Мне уже приходилось отмечать, что общий тип, который я определил как этнические религии и противопоставил основанным религиям, допускает определенное внутреннее разнообразие. Таким образом, этнические религии не обязательно должны быть религиями бесписьменных племенных обществ, но могут также быть найдены в более сложных грамотных обществах.Теперь я представлю еще два подтипа этнических религий: библейские и национальные.

Священные писания и национальные религии

Некоторые этнические религии фактически характеризуются существованием священных писаний, организованных на основе «канона». Принятие этого считается важным аспектом религиозной принадлежности. Ярким примером является функция Вед в индуизме. Этнические религии, обладающие священными писаниями, существуют в ситуации посередине между небиблейскими религиями племенных обществ, где религиозная принадлежность неотличима от простого факта социальной жизни, и, с другой стороны, универсальными религиями, где индивид как таковой становится обращенным в «хорошие новости» пророческого послания, записанного в книге.

Другой важный подтип среди этнических религий — это национальные религии, те культы, которые продвигают национальное и политическое сознание. Так обстоит дело с государственным синтоизмом, который практиковался в некоторые периоды японской истории, с некоторыми формами индуизма, с зороастризмом в империи Сасанидов и с официальными культами в Древнем Риме, такими как культ Капитолийского Юпитера и культ император. Следует добавить, что некоторые из основанных религий могут изначально иметь национальное мировоззрение.Ислам, например, мог быть изначально задуман как пророческое послание, адресованное арабскому народу, хотя, безусловно, считается последней формой исторического откровения Бога. Похожая ситуация и в иудаизме, универсализм которого опосредован на протяжении всей истории иврита. Были также особые случаи, когда христианство, хотя и обладало универсалистской идеей, было связано с конкретными национальными, культурными и политическими интересами, как, например, с интересами Византийской империи.

Основанные религии

Теперь я более внимательно рассмотрю основанные религии, которые включают, помимо иудаизма, христианства и ислама, религии Заратуштры (Зороастра) и Будды, религию сикхов, а также определенные качества, изобилие пророчески-нативистских культов и «новых религий». Эти традиции, берущие свое начало от конкретного исторического основателя, поднимают фундаментальные исторические вопросы. Когда религия основана, это, очевидно, происходит в культурной среде, уже характеризуемой конкретными религиозными представлениями и институтами.Отношение пророка или основателя и его первоначальных последователей к этой среде может значительно варьироваться в зависимости от того, была ли предшествующая религиозная среда преимущественно этнической или уже знала пророков и предшественников. В целом в основе этих религий есть яркое ощущение новизны, иногда даже революционной новизны. Тем не менее основатель часто рассматривает свою миссию как отчасти восстановление давно утраченных исконных ценностей. В некоторых случаях этот вопрос частичной преемственности является решающим и помогает пролить свет на религиозную ценность послания основателя.Это можно увидеть на примере буддизма. Многие из понятий, лежащих в основе буддийской доктрины, такие как дхарма, карман, самсара и мокша , уже играли важную религиозную роль в Индии во времена Будды. Таким образом, понимание того, как Будда присвоил и модифицировал эти термины, имеет большое значение для типологической оценки его послания как «религиозного» сообщения, связанного с религиозными традициями, которые ему предшествовали.

Среди основанных религий универсальные религии выделяются как определенный подтип.Эти религии основаны на универсальном послании спасения, не ограниченном какой-либо конкретной группой, этнической или иной. Для них характерны как эсхатологические, так и потусторонние взгляды, а также прочные этические и социальные обязательства в отношении этого мира. Их послание адресовано человеку и требует обращения и присоединения к религиозному сообществу, которое с социологической точки зрения может быть описано как церковь. Эта община обычно быстро расширяется на начальном этапе, иногда подвергается преследованиям и активно участвует в миссионерской деятельности, направленной на то, чтобы сделать новообращенных.Эти характеристики четко отличают универсальные религии от этнических и национальных религий, хотя, как отмечалось выше, универсальные религии могут иногда становиться тесно связанными с конкретными культурами.

Акцент на универсальном послании и личном обращении в ответ на него, акцент, который преодолевает все расовые и социальные барьеры, отличает универсалистские религии от культов древности, которые иногда были их соперниками. Эти культы, такие как мистические религии, лучше было бы назвать космополитическими, а не универсальными.В отличие от приверженности любой из универсальных религий, участие в таких культах могло сосуществовать с любыми другими религиозными обязательствами, которые человек мог иметь, например, перед богами племени, города или государства; универсальные религии, однако, требовали полной преданности индивида.

Этот контраст становится менее очевидным в случае синкретических тенденций, обнаруживаемых на популярных уровнях универсальных религий. Христианство и ислам, например, в некоторых из своих популярных или этнических проявлений в Южной Америке и Африке, соответственно, испытали влияние местных традиций анимизма или «спиритизма».»Такое же отсутствие четкой дифференциации между универсальным и локальным обнаруживается в пророчески-нативистских культах, которые переосмысливают послание великих универсальных религий в строго местных терминах, хотя нередко эти же культы враждебны существовавшим ранее формам локальной магии. и колдовство.

Случай буддизма в некоторой степени уникален. Хотя он демонстрирует многие из черт, которые были приписаны выше универсальным религиям, он, тем не менее, напоминает мистические культы древности своей способностью сосуществовать в системе верований единой индивидуально и в единой культурной среде, с другими формами ранее существовавших на местном уровне религиозных верований и обычаев.Это особенно очевидно в современной Японии, где один человек может иметь двойную приверженность буддизму и синтоизму, в зависимости от обстоятельств. Довольно своеобразный статус универсализма буддизма связан со столь же своеобразным статусом буддизма как «религии».

Наконец, другой исторический тип религии состоит из тех мистериософских (то есть орфических) и гностических движений античности и средневековья, которые в значительной степени опирались на универсальные религии христианства, ислама и зороастризма, заимствуя многие из их основных терминов, но полностью меняя их под свои нужды.Эта процедура также встречается в сциентистской теософии некоторых современных гностиков, чьи переосмысления основных догматов различных религий по большей части поверхностны.

Библиография

Для дальнейшего обсуждения вопросов, поднятых в этой записи, читатель отсылается к Проблемы и методы истории религий , под редакцией Алессандро Баусани, К. Жуко Бликера и меня (Лейден, 1972). к моей книге The History of Religions , (Leiden, 1975), и к The History of Religions: Retrospect and Prospect , под редакцией Джозефа М.Китагава (Нью-Йорк, 1985). В качестве общих справочников по истории религий также рекомендуются следующие работы.

Baaren, Th. П. ван, Х. Дж. М. Драйверс, ред. Религия, культура и методология . Гаага, 1973.

Бэрд, Роберт Д. Формирование категорий и история религий . Гаага, 1971.

Бэнтон, Майкл, изд. Антропологические подходы к изучению религии . Лондон, 1966.

Бьянки, Уго. Probleme der Religionsgeschichte .Göttingen, 1964.

Eliade, Mircea. Поиски: история и значение в религии . Чикаго, 1969.

Элиаде, Мирча и Джозеф М. Китагава, ред. История религий: методологические очерки . Чикаго, 1959.

Эванс-Притчард, Э. Э. Теории примитивной религии . Oxford, 1965.

Graebner, Fritz. Die Methode der Ethnologie (1911). Перепечатка, Oosterhout, 1966.

Honko, Lauri, ed. Религиоведение: методологические исследования .Гаага, 1979.

Китагава, Джозеф М., изд. История религий: очерки о проблеме понимания . Чикаго, 1967.

Lanczkowski, Günter. Religionswissenschaft als Problem und Aufgabe . Tübingen, 1965.

Lanczkowski, Günter, comp. Selbstverständnis und Wesen der Religionswissenschaft . Дармштадт, 1974.

Ланг, Эндрю. Создание религии . 3-е изд. Нью-Йорк, 1909.

Петтаццони, Рафаэле. L’essere supremo nelle Reliefi primitive . Турин, 1957.

Пинар де ла Булле, Анри. Сравнение религий . 4-е изд. 3 тт. Париж, 1929–1931 гг.

Пуэш, Анри-Шарль, изд. История религий , vol. 1. Париж, 1970.

Пай, Майкл. Сравнительное религиоведение . Нью-Йорк, 1972 г.

Рудольф, Курт. Die Religionsgeschichte an der Leipziger Universität und die Entwicklung der Religionswissenschaft .Берлин, 1962.

Рупп, Альфред. Religion, Phänomen und Geschichte: Prolegomen zur Methodologie der Religionsgeschichte . Саарбрюккен, 1978.

Шлетте, Хайнц Роберт. Einführung in das Studium der Religionen . Фрайбург, 1971.

Шмидт, Вильгельм. Der Ursprung der Gottesidee , vol. 1. 2-е изд. Münster, 1926.

Шарп, Эрик Дж. Сравнительное религиоведение: история . Лондон, 1975.

Смарт, Ниниан. Религиоведение и социология знания: некоторые методологические вопросы .Принстон, 1973.

Ваарденбург, Жак. Классические подходы к изучению религии . 2 тт. Гаага, 1973–1974 годы.

Widengren, Geo. Religionsphänomenologie . Берлин, 1969.

Уго Бьянки (1987)

Краткое изложение религий и убеждений

Агностицизм

Агностицизм — это точка зрения, согласно которой истинность метафизических утверждений, касающихся, в частности, существования бога или богов или даже абсолютной реальности, неизвестна и может быть невозможна узнать.Можно быть как агностиком, так и атеистом или верующим.

Атеизм

Атеизм описывает состояние отсутствия теистических убеждений; то есть никакой веры в богов или сверхъестественных существ.

Бахаи

Вера бахаи зародилась в Персии в 1844 году с провозглашения новой религии, отличной от найденного там шиитского ислама. Ключевые верования включают веру в единого Бога; единство человечества; равенство возможностей для мужчин и женщин; и устранение предрассудков.

Буддизм

Образ жизни, основанный на учении Сиддхартхи Гаутамы. Пять заповедей — это основные правила жизни буддистов-мирян: воздерживаться от причинения вреда живым существам; брать то, что не дано; сексуальные проступки; вредная речь; и пить или наркотики, которые омрачают разум.

Христианство

Основано на учении Иисуса Христа. Христианские группы по-разному интерпретируют его учение, жизнь, смерть и воскресение, но эти вопросы лежат в основе образа жизни всех из них.Во что верят христиане …

Гуманизм

Гуманизм — это вера в то, что мы можем жить хорошей жизнью без религиозных или суеверных убеждений. Гуманисты осмысливают мир, используя разум, опыт и общие человеческие ценности, и стремятся сделать жизнь лучше, создавая для себя смысл и цель. Гуманисты работают с другими для общего блага. [символ © Британская гуманистическая ассоциация].

Индуизм

Древняя традиция родственных верований и практик, сложившаяся на Индийском субконтиненте.Основные идеалы и ценности, разделяемые большинством индусов, включают уважение к старшим; благоговение перед учителями; уважение к гостям и терпимость ко всем расам и религиям. Во что верят индусы …

Ислам

Открыт в своей окончательной форме Пророком Мухаммадом (мир ему и благословение). Основы мусульманской практики резюмируются в пяти столпах ислама — декларация веры; ритуальная молитва; благосостояние; месяц поста во время Рамадана; и паломничество. Во что верят мусульмане…

Джайнизм

Древняя философия и этическое учение, зародившееся в Индии. Главный принцип — ахимса — предотвращение, где это возможно, физического или психического вреда любому живому существу. Джайнизм — это религия без веры в бога-творца.

Иудаизм

Основано на заветных отношениях еврейского народа с Богом. Евреи верят, что Бог бросает им вызов и благословляет их. Любовь к ближнему — великий принцип общественной жизни и источник вдохновения еврейской общины.Во что верят евреи …

Сикхизм

Религия, основанная Гуру Нанаком в Индии в 15 веке нашей эры. Есть один Бог, люди должны служить, ведя жизнь молитвы и послушания. Сикхи верят, что их душа затем проходит через различные жизни и становится единым целым с Богом.

Зороастризм

Зороастризм — это религия, основанная в древние времена пророком Заратуштрой, который учил, что Ахура Мазда (Владыка Мудрости), всемогущий и совершенный творец, дарует людям Воху Манах — ясный разум, с помощью которого можно рассеять невежество.