Источники мягкого права: Нормы «мягкого» права: понятие и признаки

Содержание

Нормы «мягкого» права: понятие и признаки

международное право — вопросы теории

Ольга Кашлач

Автор:
Кашлач Ольга Вячеславовна — аспирант кафедры международного и сравнительного права Академии управления при Президенте Республики Беларусь

Рецензенты:
Лепешков Юрий Алексеевич — кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой международного права факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Левшунов Сергей Евгеньевич — кандидат юридических наук, доцент, заведующий сектором международного и сравнительного права Института государства и права Национальной академии наук Беларуси

Введение

В международно-правовой литературе много внимания уделяют исследованию норм международного права. Но существует целый массив правил, закрепленных в различных нормативных документах, регулирующий международные отношения, который не подпадает под определение международно-правовой нормы.

Тем не менее, без существования таких правил полноценное регулирование международных отношений было бы невозможным. В литературе такие нормы в литературе обозначают как «мягкое» право (soft law).

Несмотря на то, что нормы «мягкого» права осуществляют большой объем регулирования, это явление не изучено в достаточной степени. Следует отметить некоторую условность данного термина, который, тем не менее, объединяет целую совокупность норм, обладающих определенными схожими качествами и выполняющих важную роль в регулировании международных отношений.

Концепция «мягкого» права сформировалась примерно в 70-х гг. XX в. преимущественно в западно-европейской правовой доктрине [9, c. 95]. Однако до сих пор она является предметом всевозможных дискуссий в теории международного права. В отечественной международно-правовой литературе отсутствует комплексное исследование этого феномена. Проблема норм «мягкого» права рассматривалась в рамках российской международно-правовой доктрины такими юристами, как И.

И. Лукашук [12; 14], Р. А. Колодкин [9], Т. Н. Нешатаева [21], Ким Док Чжу [8]. Значительное число работ по исследованию этого феномена представлено в зарубежной литературе, среди которых можно назвать труды ученых П. Вейля [32] (Франция), Дж. Голда [29] (США), М. Сини [28] (Италия), Дж. П. Бургесс [27] (Норвегия), Д. М. Трубек, П. Коттрелл, М. Нансе [31] (США).

1.Понятие «мягкого» права

Несмотря на то, что термин «мягкое» право уже занял свое место в международно-правовой доктрине и практике государств, четкого определения он еще не получил. Более того, сама концепция часто подвергается резкой критике. Трудность здесь заключается в том, что, во-первых, под «мягким» правом понимаются разные по своей природе и характеру нормы, во-вторых, они имеют свои особенности в регулировании международных отношений, которые не всегда хорошо воспринимаются сторонниками формально-правового подхода.

Обычно под «мягким» правом в международно-правовой литературе понимается нормативная совокупность, состоящая из двух видов норм: 1) нормы договоров, которые неопределенны по своему содержанию и не порождают для государств конкретных прав и обязанностей; 2) нормы, содержащиеся в резолюциях международных органов и организаций, не обладающих юридически обязательной силой. В таком контексте нормы «мягкого» права исследуются американским ученым Дж. Голдом [29], российским юристом И. И. Лукашуком [12; 14]. Некоторые исследователи, говоря о «мягком» праве, имеют в виду только одну из этих категорий. Например, в российском учебнике по международному праву под редакцией Ю. М. Колосова и В. И. Кузнецова под нормами «мягкого» права понимаются нормы, содержащиеся в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, а также в аналогичных актах других международных организаций (универсальных и региональных) и конференций, которые имеют рекомендательный характер и не являются нормами международного права [16, с. 22—23]. В другом российском учебнике по международному праву под редакцией

К. А. Бекяшева этот термин применяют в отношении договорных норм: «Особенностью международного экономического права и его источников является значительная роль так называемого «мягкого» права, т. е. правовых норм, которые используют выражения типа «принимать необходимые меры», «содействовать развитию или осуществлению», «стремиться к осуществлению» и т.

д. Такие нормы не содержат четких прав и обязанностей государств, но, тем не менее, являются юридически обязательными» [18, с. 384].

Ряд авторов рассматривает понятие «мягкого» права (soft law) в совокупности с понятием «твердого» права (hard law). Как утверждает российский ученый Т. Н. Нешатаева, в западной правовой литературе «сформировалась концепция о делении международного публичного права на «мягкое» право (

soft law) — рекомендательные нормы и «твердое» право (hard law) — обязательные нормы» [21, с. 108]. С такой же позиции норвежский юрист Дж. П. Бургес [27] исследует проблемы соотношения «твердого» и «мягкого» права. В итальянской правовой доктрине Ф. Снайдером было предложено определение норм «мягкого» права — «это правила поведения, которые в принципе не имеют правовой обязательности, но которые, тем не менее, могут иметь практический эффект» [30, с. 2]. Следует заметить, что в международно-правовой литературе была развернута широкая дискуссия относительно обязательной силы норм «мягкого» права.

Например, Ким Док Чжу отмечал: «Деление международного публичного права на «мягкое» право (soft law) и «твердое» право (hard law) (т. е. рекомендательное и обязательное. — О. К.), предложенное в западной доктрине международного права, отражает реальные процессы в международных отношениях, но вряд ли является состоятельным по отношению к международному публичному праву в целом» [8, с. 6—7].

Противники концепции soft law считают, что появление такого института, как «мягкое» право неуместно и не имеет под собой никакого юридического обоснования. Например, французский профессор П. Вейль считает, что какой бы ни была по содержанию норма международного договора, «мягкой» или «твердой», она не перестает быть правовой нормой. Точно также нормы резолюций не могут считаться правовыми (пусть даже с точки зрения «желательного» или «учреждающего» права), так как «никакая юридическая сила не может быть им приписана без отрицания различия между понятиями

lex lata и lex ferenda» [32, с.

414, 417]. В рамках российской правовой доктрины в 1985 г. Р. А. Колодкин выступил с мнением, что концепция «мягкого» права — это «попытка втиснуть в границы международного права положения, не формулирующие международно-правовых норм», с одной стороны, а с другой — приведение «к частичной деюридизации целого ряда обязательств по международному праву» [9, c. 96—97].

В последнее время в международно-правовой доктрине появились исследования соотношения «мягкого» и «твердого» права, исходя из качественных особенностей этих норм. В американской правовой доктрине учеными Д. М. Трубеком, П. Коттреллом и М. Нансе [31] было проведено комплексное исследование этой проблемы. Они отмечают, что в литературе, затрагивающей вопросы международных отношений, понятие «твердое» право используют для обозначения юридических обязательств, которые имеют конкретное значение и делегируют полномочия по толкованию и имплементации права. Обязательность здесь рассматривается в том смысле, что, принимая такие нормы, государства не только берут на себя обязательства по предмету и целям этих норм, но и попадают под действие правил и процедур всего международного права.

Под конкретностью понимается, что эти нормы однозначно определяют модель поведения. Делегирование полномочий означает, что третьей стороне предоставлено право выносить авторитетное мнение относительно имплементации, толкования и применения норм для того, чтобы существовал механизм разрешения споров и процедура внесения поправок. Понятие «мягкого» права используется для обозначения норм, в отношении которых один или несколько из перечисленных аспектов теряют свою характерность [31, с.10].

Норвежский юрист Дж. П. Бургес предлагает понимать hard law как совокупность норм, «которые составляют правовые системы в традиционном смысле». Норма «твердого» права — идеальная модель в форме «чистой законности», которая имеет формальную определенность, и по характеру должна быть общая и абстрактная. «Мягкое» право — это правила, не выраженные в такой форме [27, с. 470].

Таким образом, можно отметить, что единого подхода к пониманию «мягкого» права в международно-правовой доктрине не существует. Условно можно выделить три концепции определения «мягкого» права. Во-первых, под «мягким» правом понимается определенный нормативный массив или документы, содержащие такие нормы. Во-вторых, авторы определяют его, как правила необязательного характера. В-третьих, к «мягкому» праву относят нормы, у которых отсутствуют те или иные признаки норм «твердого» права. Отдельно можно выделить еще одну концепцию отрицания «мягкого» права.

Анализ этих точек зрения позволяет сделать вывод о том, что «мягкое» право по нормативному составу представляет собой совокупность, состоящую из двух видов норм: договорных и норм, которые содержатся в актах рекомендательного характера. Качественной характеристикой договорных норм является то, что, несмотря на свой правовой характер, такие нормы не порождают четких прав и обязанностей для государств. Нормы резолюций характеризуются тем, что не имеют юридически обязательной силы. Нормы «мягкого» права содержатся в письменных источниках и являются результатом нормотворческой деятельности государств.

Несмотря на то, что нормы soft law не порождают для государств четких прав и обязанностей, все же, на наш взгляд, нельзя делать критерий обязательности определяющим в понимании «мягкого» права, так как, например, нормы международного договора, пусть даже содержащие нечеткие формулировки, являются международными юридическими обязательствами.

Подход тех авторов, которые утверждают, что норма «твердого» права — классическая модель международно-правовой нормы, а у «мягкого» права отсутствуют те или иные признаки таких норм, представляется наиболее предпочтительным. Это обусловлено тем, что сравнение двух категорий (hard law и soft law) может дать понимание их качественных различий, что позволит лучше познать сущность норм «мягкого» права.

2.Признаки международно-правовой нормы

Юридический словарь-справочник определяет норму международного права как «юридически обязательное правило поведения государств и других субъектов международного права в их международных отношениях» [7, c. 187]. И. И. Лукашук дает понятие нормы как «созданного соглашением субъектов формально определенного правила, устанавливающего для них права, обязанности и обеспечиваемого юридическим механизмом» [14, c. 113]. Российский ученый А. Н. Талалаев утверждал: «Международно-правовая норма — это выраженное в особой форме обязательное правило взаимоотношений государств и других субъектов международного права (локальное или общеобязательное) различной степени общности, являющееся результатом согласования воль различных государств и обеспечиваемое в случае необходимости государственным принуждением индивидуально или коллективно» [22, c. 132].

На основании указанных определений можно выделить следующие признаки международно-правовой нормы: общий характер, формальная определенность, юридическая обязательность, действие через права и обязанности, которые являются результатом согласования воль государств.

3.Общий характер норм «мягкого» права

Одной из основных характеристик правовой нормы выступает ее общий характер. Российский ученый В. С. Нерсесянц пишет: «Общий характер нормы права означает, что она является постоянно действующим правилом правовой регуляции определенного вида общественных отношений. Действие нормы права не исчерпывается ее однократным применением» [20, c. 127]. Это качество многие авторы [11, c. 24; 14, c. 113; 15, c. 178] справедливо приписывают и международно-правовой норме. Такое качество международно-правовой нормы, как ее общий характер, исходит из того, что данная норма является разновидностью социальных норм. Как утверждает российский юрист А. В. Васильев, «социальной нормой является не любое правило поведения, а только то, которое применяется неопределенное количество раз в типичных случаях, то есть имеет общий, а не индивидуальный характер» [3, c. 30]. Нормы «мягкого» права являются также разновидностью социальных норм [14, c. 55], а поэтому представляют собой правило, имеющее общий характер.

4.Нормы «мягкого» права и формальная определенность

Следующим признаком правовой нормы в общей теории права выделяют формальную определенность, которая тесно связана с таким признаком, как предоставительно-обязывающий характер, т. е. ее действие через права и обязанности.

Касаясь этого вопроса, А. В. Васильев указывает, что юридическим содержанием нормы права является закрепленное в ней формально определенное поведение сторон, которое устанавливается путем возложения на них взаимосвязанных прав и обязанностей [3, c. 56]. Некоторые ученые полагают, что формальная определенность является точным бесспорным обозначением обстоятельств, порождающим правовые последствия, определение самих этих последствий, качеств, присущих участникам правоотношений [23, c. 509], что она выступает в виде четко сформулированного правила, фиксируется как строго выраженное требование должного или возможного поведения, закрепленное в юридических документах [4, c. 259]. И. И. Лукашук пишет: «Под формальной определенностью понимается отличительная черта международно-правовых норм, состоящая в особой четкости и определенности, в точности понятий и конструкций» [14, c. 113].

Выявлением сути данного понятия больше занимались в рамках общей теории права, нежели в теории международного права. Однако вполне справедливо утверждение, что и международно-правовая норма должна выступать в виде формально определенного правила поведения, т.е. в силу своего содержания порождать для субъектов международного права конкретные, четко определенные права и обязанности. Это отмечают В. А. Василенко [2, c. 186], И. И. Лукашук [13, c. 9], Дж. П. Бургес [27, c. 470].

Нормы «мягкого» права, содержащиеся в международных договорах, по форме являются правовыми. Однако в отличие от «твердых» международно-правовых норм они своими формулировками не порождают четко определенных прав и обязанностей. Некоторые юристы считают, что текст воспринимается как правовой, если в нем используется форма глагола «shаll» в английском языке или ее эквивалент, если он имеется, в других языках. Если же используется язык рекомендаций, то текст считается «мягким» правом [12, c. 160]. Как утверждает П. Вейль, содержание таких норм настолько неопределенное и нечеткое, что обязанности А и права Б едва ли можно понять [32, c. 414].

В этой связи следует заметить, что степень неопределенности формулирования правил поведения небезгранична. Как отмечает российский ученый С. С. Алексеев, определяющее качество права — его нормативность [1, c. 119]. Следует согласиться с российским юристом Н. В. Мироновым, который пишет: «В принципе международно-правовая регламентация может носить как общий (абстрактный), так и достаточно детализированный, а иногда даже и конкретно-определенный (казуистический) характер в его международно-правовом понимании.., слишком высокая степень абстрагирования в формулировании нормы может привести к утрате нормативности и превращению нормативного предписания в общую декларацию или констатацию состояния, т. е. в неправовые категории» [19, c. 44—45]. Поэтому, чтобы относить нормы «мягкого» права, содержащиеся в договорах, к нормам права вообще, необходимо, чтобы они обладали при всей их неопределенности формулирования качеством правовой нормативности.

Для сравнения рассмотрим две договорные нормы. В статье 1 Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 г. сказано: «Каждое из государств — участников настоящего Договора, обладающих ядерным оружием, обязуется не передавать кому бы то ни было ядерное оружие или другие ядерные взрывные устройства, а также контроль над таким оружием или взрывными устройствами ни прямо, ни косвенно; равно как и никаким образом не помогать, не поощрять и не побуждать какое-либо государство, не обладающее ядерным оружием, к производству или к приобретению каким-либо иным способом ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств, а также контроля над таким оружием или взрывными устройствами» [6, c. 398]. Из этого следует, что государства берут на себя конкретные обязательства по четко определенной линии поведения, и у них появляется право требовать от других государств такого же должного поведения. Данная норма, закрепленная в источнике международного права, порождает для государств конкретные, четко определенные права и обязанности и, соответственно, выступает в виде формально определенного правила поведения.

В статье 10 Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. указывается: «Стороны сотрудничают непосредственно или через компетентные международные или региональные организации в целях оказания помощи и поддержки государствам транзита и, в частности, по мере возможности, развивающимся странам, нуждающимся в такой помощи и поддержке, путем осуществления программ технического сотрудничества в пресечении незаконного оборота, а также путем осуществления других связанных с этим мероприятий» [10, c. 76]. В этой статье четко не определена линия должного или возможного поведения, здесь закрепляются общие направления сотрудничества, которые впоследствии могут быть конкретизированы либо практикой, либо национальным законодательством, либо дополнительными соглашениями. Здесь отсутствует четкая определенность формулирования правил поведения, и у государств не возникает конкретных прав и конкретных обязанностей.

Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что у норм «мягкого» права, содержащихся в международных договорах, отсутствует такой существенный признак «твердой» правовой нормы, как формальная определенность, и они не порождают для государств четких, определенных прав и обязанностей.

Нормы «мягкого» права, закрепленные в рекомендательных нормативных актах, нередко достаточно четко формулируют права и обязанности государств, т. е. по своему содержанию очень схожи с правовыми нормами. Для примера можно упомянуть Декларацию о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств 1981 г., где говорится: «Принцип отказа от интервенции и невмешательства во внутренние и внешние дела государств включает следующие права и обязанности» [5, c. 99]. Но, как правило, для формулирования решений международных организаций государства используют язык рекомендаций. Как пишет Т. Н. Нешатаева: «…в текстах употребляются такие формулировки, которые указывают на необязательность правил поведения, рекомендуемых в этих правовых актах: в английском тексте, например, обычно употребление глагола «should» вместо «shall«; в русском — «может» вместо «должен» и т. д. Для этих резолюций также типичны словосочетания типа «насколько это возможно», «по мере необходимости» и т. п. Формулы правил поведения государств-членов также фиксируются в непрямой манере и оставляют место для субъективного толкования» [21, c. 101].

Таким образом, нормы «мягкого» права, зафиксированные в рекомендательных нормативных актах, могут иметь в своем содержании разную степень определенности формулирования правил поведения, однако сама форма закрепления этих норм придает им рекомендательный характер, т. е. такие нормы не могут порождать юридические права и обязанности для государств. Как утверждает российский ученый С. В. Черниченко, «рекомендательность — юридическая необязательность нормы (модели поведения) или индивидуальной установки, заключающаяся в признании лишь желательности, целесообразности предусмотренного ею поведения» [26, c. 324]. Следует согласиться с Р. А. Колодкиным, что у норм данной категории отсутствует такое качество правовой нормы, как формальная определенность [9, c. 97].

Подводя итог вышеизложенному, можно утверждать, что нормы «мягкого» права в отличие от «твердых» правовых норм не порождают для субъектов международного права конкретных, четко определенных прав и обязанностей либо в силу формы своего закрепления, либо в силу своего содержания, т. е. они не обладают качеством формальной определенности.

5.Нормы «мягкого» права и волевой характер права

Волевой характер международно-правовых норм тесно связан с процессом правотворчества, т. е. с созданием международно-правовых норм. Как отмечают ученые, «создание норм международного права представляет процесс согласования воль (позиций) государств, включающий две стадии: 1) достижение согласия относительно правила поведения; 2) взаимообусловленное волеизъявление государств относительно признания правила поведения обязательным» [17, c. 89]. Значит только при условии соблюдения этих двух этапов в процессе сотрудничества государств могут появиться международно-правовые нормы. В том случае, если соглашение относительно правила поведения не достигнуто, или государства либо иные субъекты международного права не признают правила поведения юридически обязательными, то, соответственно, нормы международного права не появятся. Однако могут появиться нормы «мягкого» права как объективированный в письменной форме результат волевого нормотворческого процесса.

Как утверждал Г. И. Тункин, «процесс согласования воль государств относительно содержания правила поведения не всегда приводит к признанию этого правила в качестве нормы международного права. Процесс может остановиться на первой стадии, и в этом случае соответствующее правило не станет международно-правовой нормой. Таковы, например, нормы договора, не вступившего в силу. В качестве примера… могут служить также те резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, которые не имеют обязывающей силы» [24, с. 240—241]. В силу этого, если государства пришли к соглашению относительно правила поведения, но по разным причинам не готовы признать его юридически обязательным для себя, то они могут зафиксировать такие правила в нормативном акте (например, в рекомендательной резолюции международной организации), т. е. в виде норм «мягкого» права.

А. Н. Талалаев также указывал, что «рекомендации различных межгосударственных организаций (ООН, СЭВ и др.), хотя и могут выражать согласованную волю государств — членов этих организаций, но непосредственно к возникновению международно-правовых норм привести не могут, так как эти рекомендации юридически не обязательны для государств, что является необходимым признаком всякой международно-правовой нормы» [22, c. 142—143].

Таким образом, хотя такие нормы «мягкого» права и выражают согласованную волю государств, но в них отсутствует необходимый элемент международно-правовой нормы как юридически обязательная сила, т. е. процесс согласования воль государств включает только одну стадию: достижение согласия относительно правил поведения.

В дальнейшем этот процесс может продолжиться, и государства тем или иным способом признают за такими правилами юридически обязательную силу, что приведет к появлению международно-правовых норм. Впрочем, этот процесс может быть и не завершен. Как указывал Г. И. Тункин, «вторая стадия согласования воль государств состоит в признании этого правила государствами как юридического обязательного, т.е. как нормы международного права. Она может последовать или никогда не последовать» [24, c. 213]. В свою очередь, Т. Н. Нешатаева отмечала, что «резолюции-рекомендации межправительственных организаций системы ООН, формулирующие новые правила поведения государств-членов, выполняют двоякую роль: во-первых, они могут выступать в качестве стадии в правотворческом процессе, ведущем к оформлению нормы международного публичного права, и, во-вторых, они являются регулятором межгосударственных отношений, оставаясь при этом рекомендательными, а не обязательными нормами» [21, c. 107]. Значит нормы «мягкого» права, содержащиеся в неправовых актах, являются регулятором международных отношений и могут также стать этапом на пути формирования международно-правовой нормы.

Нормы «мягкого» права, содержащиеся в правовых источниках (как правило, это договорные нормы), характеризуются тем, что не порождают для государств четких прав и обязанностей. Однако сам международный договор, в котором они содержатся, как отмечал С. В. Черниченко, документ такого характера, который презюмирует, что сформулированные в нем нормы юридически обязательны [25, c. 46], и, как утверждал Г. И. Тункин, «межгосударственный договор как способ создания норм международного права — это явно выраженное соглашение между государствами относительно признания того или иного правила в качестве нормы международного права…» [24, c. 102]. Таким образом, процесс согласования воль государств в становлении правовых норм «мягкого» права проходит две стадии. Сначала достигается согласие государств относительно содержания норм, а потом им придается юридически обязательный характер.

Однако, по мнению А. Н. Талалаева, «было бы неправильным считать, что всякое договорное соглашение между государствами ведет к созданию норм международного права. …Для возникновения международно-правовой нормы нужно, чтобы сочетание воль государств было направлено на создание такого правила, на основании которого одно государство могло бы требовать от другого выполнения определенных вытекающих из него обязательств» [22, c. 114, 142]. В данном случае отсутствие у норм «мягкого» права рассматриваемой категории такого качественного признака, как формальная определенность, не позволяет в полной мере отнести их к нормам «твердого» международного права, хотя они и являются международными обязательствами государств.

В данном случае государства по разным причинам (объективным или субъективным) еще не могут сформулировать регулирующие их взаимоотношения четкие правила поведения, которые возлагали бы на них конкретные права и обязанности, но при этом хотят зафиксировать те договоренности, к которым они пришли. Таким образом, первая стадия процесса согласования воль государств как процесса становления правовой нормы исполняется не полностью. Государства приходят к соглашению в отношении не конкретных правил, а лишь относительно направлений сотрудничества по тому или иному вопросу либо определяют общие черты правомерного поведения. Это позволяет расширить диапазон возможностей реализации таких норм, так как они предоставляют множественность вариантов выбора поведения. Как утверждал И. И. Лукашук, «нормы «мягкого» права становятся важным элементом международно-правовой системы. Они решают задачи, которые по тем или иным причинам не может решить «твердое» право» [12, c. 163]. Процесс становления норм «твердого» права не завершен, что позволяет государствам выработать приемлемые для их отношений правила поведения в дальнейшем либо конкретизировать их.

Появление «твердых» правовых норм и норм «мягкого» права связано с одним и тем же процессом — процессом согласования воль государств и других субъектов международного права. Суть этого явления заключается в том, что государства в процессе согласования своих воль в силу разных причин не могут или не желают связывать себя нормами «твердого» права, а фиксируют свою согласованную волю в виде норм «мягкого» права. Последние являются регулятором международных отношений, но впоследствии могут стать отправной точкой для завершения процесса согласования воль, т. е. для появления норм «твердого» международного права.

Заключение

Таким образом, можно выделить следующие признаки норм «мягкого» права:

— содержатся в писанных нормативных источниках;

— являются результатом активной нормотворческой деятельности государств и других субъектов международного права;

— носят общий характер;

— являются результатом согласования воль государств и других субъектов международной системы;

— не имеют качества формальной определенности и не порождают для государств конкретных, четко определенных прав и обязанностей;

— могут быть промежуточным этапом на пути формирования международно-правовых норм.

С учетом вышеизложенного можно отметить, что «мягкое» право — это совокупность норм, регулирующих взаимоотношения государств и других субъектов международного права общего характера, созданных путем согласования их воль, закрепленных в международном нормативном источнике, но не обладающих качеством формальной определенности «твердого» права.

ЛИТЕРАТУРА

1. Алексеев, С. С. Теория права. М., 1994.
2. Василенко, В. А. Основы теории международного права. Киев, 1988.
3. Васильев, А. В. Теория права и государства. М., 2001.
4. Вишневский, А. Ф. Общая теория государства и права / А. Ф. Вишневский, Н. А. Горбаток, В. А. Кучинский; под общ. ред. А. Ф. Вишневского. Минск, 2002.
5. Декларация о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств от 9 дек. 1981 г. // Действующее международное право: в 3 т. / сост. Ю. М. Колосов, Э. С. Кривчикова. М., 1997. Т. 1. С. 99—102.
6. Договор о нераспространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г. // Там же. Т. 2. С. 398—404.
7. Додонов, В. Н. Международное право: словарь-справочник / В. Н. Додонов, В. П. Панов, О. Г. Румянцев; под общ. ред. В. Н. Трофимова. М., 1997.
8. Ким Док Чжу. Концепция «мягкого» права и практика межправительственных организаций системы ООН: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1995.
9. Колодкин, Р. А. Критика концепции «мягкого права» // Совет. государство и право. 1985. № 12. С. 95—99.
10. Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ от 19 декабря 1988 г. // Действующее международное право: в 3 т. / сост. Ю. М. Колосов, Э. С. Кривчикова. М., 1997. Т. 3. С. 60—89.
11. Курс международного права: в 7 т. / Ю. А. Баскин [и др.]. М., 1989. Т. 1: Понятие, предмет и система международного права.
12. Лукашук, И. И. Международное «мягкое» право // Государство и право. 1994. № 8-9. С. 159—167.
13. Лукашук, И. И. Международное право. Общая часть. М., 1996.
14. Лукашук, И. И. Нормы международного права в международной нормативной системе. М., 1997.
15. Малинин, С. А. О правотворческой деятельности межгосударственных организаций // Сов. ежегодник междунар. права. 1971. М., 1973. С. 172—186.
16. Международное право: учебник / отв. ред. Ю. М. Колосов, В. И. Кузнецов. 2-е изд., доп. и перераб. М., 1998.
17. Международное право: учеб. для вузов / отв. ред. Г. В. Игнатенко, О. И. Тиунов. М., 2002.
18. Международное публичное право: учебник / под ред. К. А. Бякишева. М., 2003.
19. Миронов, Н. В. Международное право: нормы и их юридическая сила. М., 1980.
20. Нерсесянц, В. С. Теория права и государства. М., 2001.
21. Нешатаева, Т.Н. Международные организации и право. Новые тенденции в международно-правовом регулировании. М., 1998.
22. Талалаев, А. Н. Юридическая природа международного договора. М., 1963.
23. Теория государства и права / под ред. М. Н. Марченко. М., 2002.
24. Тункин, Г. И. Теория международного права. М., 1970.
25. Черниченко, С. В. Теория международного права: в 2 т. М., 1999. Т. 1: Современные теоретические проблемы.
26. Черниченко, С. В. Теория международного права: в 2 т. Там же. Т. 2: Старые и новые теоретические проблемы.
27. Burgess, J. P. What’s so European about European Union? Legitimacy between Institution and Identity // European Journal of Social Theory. 2002. Vol. 5. N 4. P. 467—489.
28. Cini, M. From Soft Law to Hard Law? Discretion and Rule-Making in the Comission’s State Aid Regime // European University Institute Working Papers. San domenico, 2000. N 2000/35.
29. Gold, J. Strengthening the Soft International Law of Exchange Arrangements // American Journal of International Law. 1983. Vol. 77. N 3. P. 443—489.
30. Snyder, F. Soft law and institutional practice in the European Community // European University Institute Working Paper, LAW. Florence, 1993. N 93/5.
31. Trubek, D. M. «Soft Law», «Hard Law» and European Integration: Toward a Theory of Hybridity / D. M. Trubek, P. Cottrell, M. Nance [Electronic resource] // Jean Monnet Working Paper. 2005. N 02/05. Mode of access: < http://www.jeanmonnetprogram.org/papers/05/050201.pdf>. Date of access: 02.12.2005.
32. Weil, P. Towards Relative Normativity in International Law? //American Journal of International Law. 1983. Vol. 77. N 3. P. 413—442.

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Источники и формы международного трудового права

]]>

Подборка наиболее важных документов по запросу Источники и формы международного трудового права (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Источники и формы международного трудового права Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: К вопросу о региональных моделях международно-правового регулирования труда
(Лушникова М.В.)
(«Трудовое право в России и за рубежом», 2017, N 3)Рассмотренный выше квалификационный критерий международно-правовой модели правового регулирования труда предопределяет следующую ее характеристику — правовая природа международных источников трудового права.

С координационным характером правовой модели регулирования трудовых отношений корреспондируют договорные источники (например, Конвенции МОТ), предполагающие их ратификацию государствами-членами, значительный массив «мягкого» трудового права (рекомендации МОТ, декларации и др.). Иная ситуация складывается в рамках интеграционной правовой модели. Так, в рамках ЕС в сфере труда и социального обеспечения подавляющее большинство актов принимается в форме директив. В отличие от регламентов ЕС, которые имеют общее и прямое действие, директивы, являясь обязательными для каждого государства-члена в отношении результата, которого требуется достичь, однако оставляют в компетенции государств выбор форм и способов достижения. Применение директив строится на принципе «гармоничного правотворчества» . Большое значение в правовом регулировании трудовых и социальных отношений в ЕС играют решения Суда ЕС, создающие прецедентное право Союза. Оно, как считает Ю.С. Кашкин, занимает промежуточное место между первичным и вторичным правом ЕС .

Нормативные акты: Источники и формы международного трудового права Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Приказ Минобразования РФ от 30.06.1999 N 56
«Об утверждении Обязательного минимума содержания среднего (полного) общего образования»Право в системе социальных норм. Система права: основные отрасли, институты, отношения. Источники права. Правовые акты. Конституция в иерархии нормативных актов. Публичное и частное право. Правоотношения. Правонарушения. Юридическая ответственность и ее виды. Основные понятия и нормы государственного, административного, гражданского, трудового и уголовного права в Российской Федерации. Международные документы по правам человека. Система судебной защиты прав человека. Правовая культура.

2 Источники международного права — СтудИзба

Тема: источники международного права

Источники являются результатом процесса согласования воль государств.

Система источников международного права не закреплена нормативно.

Согласно теории государства и права источники делятся на две категории – основные и вспомогательные.

Исторически сложилось наличие ряда источников:

международно-правовой обычай

международный договор (конвенция, акт, пакт, соглашение, устав, статут)

доктрина

Юридическая защита прав человека

Мы уже знаем, что права человека – это неотъемлемые права, которыми обладает каждый человек. Но как нам воспользоваться этими правами? Где найти подтверждение того, что они официально признаны государствами? И как эти права реализуются?

Права человека в каждой стране

Бесспорно, выполнение задачи по защите прав человека и соблюдению договоренностей зависит, прежде всего, от уровня достижений страны и механизмов, существующих на национальном уровне. Действующие национальные законы, политические решения, процессуальные нормы и механизмы являются ключевыми факторами для реализации прав человека в каждой стране. Поэтому важно, чтобы права человека стали частью национальных конституционных и законодательных систем, чтобы профессиональные юристы умели применять на практике стандарты прав человека, а нарушения прав человека подвергались осуждению и санкциям. Национальные стандарты имеют более прямое воздействие, а национальные процессуальные нормы более доступны по сравнению с региональными и международными. Как сказала Элеонора Рузвельт:

Где, в конце концов, начинаются всеобщие права человека? В небольших населенных пунктах, недалеко от дома – таких близких и таких маленьких, что их не видно ни на одной карте мира. Но для отдельного человека они составляют целый мир: это квартал, где он живет, школа или колледж, который он посещает; фабрика, ферма или офис, где он работает. Это места, где каждый мужчина, женщина или ребенок ищет справедливости, равных возможностей, равного достоинства без дискриминации. И уж если здесь эти права ничего не значат, то вряд ли они что-то значат где-нибудь еще.²

Поэтому обязанность государства соблюдать, поощрять, защищать и осуществлять права является первостепенной, а роль региональных и международных судов – вторичной, поскольку они вступают в игру в основном тогда, когда государство целенаправленно и последовательно нарушает права человека. Нам всем известны примеры того, как людям приходилось обращаться в региональные и международные организации, чтобы те констатировали нарушение прав на национальном уровне. Озабоченность или содействие со стороны регионального или международного сообщества могут помочь восстановить соблюдение прав в данной стране, но это делается лишь тогда, когда все внутренние меры защиты там уже были использованы и исчерпаны. Поэтому мы посвятим оставшуюся часть данного раздела именно такому сценарию. Что делать, если власти отдельно взятой страны не обеспечили должную защиту прав человека?

Как вы думаете, почему даже те государства, в которых плохо обеспечены права человека, готовы подписывать международные соглашения по правам человека?

Права человека признаны в соглашениях

Государства собираются на международные встречи и разрабатывают соглашения, предметом которых являются права человека. Эти соглашения устанавливают для государств реальные нормы поведения, налагающие на них определенные обязанности по отношению к гражданам. Соглашения могут быть двух видов: юридически обязательные и не обязательные. Обязательный документ, часто именуемый «договором», «конвенцией» или «пактом», представляет собой обязательство государства обеспечивать права на национальном уровне. Каждое отдельное государство заявляет о своей приверженности принятию этих стандартов, ратифицируя их или присоединяясь к документу (простое подписание документа не делает его обязательным для исполнения, но свидетельствует о желании содействовать). В соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров от 1979 года, государства вправе делать оговорки или заявления, тем самым освобождая себя от некоторых обязательств по документу, но цель состоит в том, чтобы как можно больше государств поставили свою подпись под документом. В конце концов, лучше, если государство пообещает соблюдать хоть какие-то права человека, чем никаких! Правда, этот механизм может становиться источником злоупотреблений и давать государствам предлог отказывать своим гражданам в основных правах, позволяя при этом «избегать» международного контроля в тех или иных областях.

Права человека пронизывают законы на национальном уровне. Международные нормы прав человека взохновили страны ввести такие стандарты в свои конституции и законодательство. Они также предоставляют механизмы компенсации за нарушение прав человека на национальном уровне.

В отличие от обязательных документов необязательные – это, в основном, просто декларации или политические соглашения государств, где говорится о необходимости приложить все усилия, чтобы обеспечить те или иные права, но без каких-либо юридических обязательств. На практике это обычно означает отсутствие какого-то официального (или юридического) механизма имплементации, даже при наличии серьезных политических обязательств по его разработке.

В чем смысл простого «обещания» соблюдать правовые нормы, если оно не подкреплено правовыми механизмами? Или это лучше, чем ничего?

Заседания Генеральной Ассамблеи ООН или конференции ООН по конкретным вопросам часто приводят к принятию декларации ООН, или какого-либо необязательного для исполнения документа, также называемого «мягким правом». Считается, что все государства, просто в силу их членства в ООН или в силу их участия в конференции, согласны с принятой декларацией. На национальном уровне признание прав человека также должно быть результатом согласия между государством и его народом. Когда права человека признаются на национальном уровне, они становятся, прежде всего, обязательством государства перед своим народом.

Основные международные документы

Сам факт появления новых соглашений по защите прав человека свидетельствует о растущем понимании значимости самих прав человека. Это победа не только защитников прав человека, но всех людей вообще. Следствием этих успехов стала разработка большого и сложного свода документов по правам человека, а также процедур их выполнения. Обычно соглашения по правам человека подразделяют на три основные категории: по их географическому охвату (региональные или универсальные), по категории предоставляемых прав, или по категории лиц или групп лиц, на которых распространяются права. Только в рамках ООН существует более сотни документов, относящихся к правам человека, и если мы к ним добавим документы, принятые на региональном уровне, цифра будет еще более значительной. Мы не можем рассмотреть здесь все эти документы, поэтому в данном разделе мы обратимся лишь к некоторым из них, наиболее значимым для целей образования в области прав человека, которые заявлены в «Компасе»:

документы, широко признанные и заложившие основу для развития других соглашений по правам человека, в частности, Международного билля о правах человека. (Информация по более конкретным документам ‒ таким, как Конвенция о статусе беженцев, Конвенция о геноциде, и документам, касающимся международного гуманитарного права, ‒ представлена в тематических разделах главы 5.)
документы, относящиеся к конкретным вопросам или бенефициарам прав человека, о которых идет речь в данном пособии.
основные европейские документы.

Документы ООН

Наиболее важным универсальным документом по правам человека является Всеобщая декларация прав человека, принятая в 1948 году Генеральной Ассамблеей ООН. Она получила настолько широкое признание, что ее изначально необязательный характер изменился, и теперь на нее часто ссылаются как на юридически обязательный документ обычного международного права. Этот документ по правам человека стал пробным камнем в этой сфере и вдохновил мировое сообщество на принятие десятков других международных и региональных документов, сотен национальных конституций и других законодательных актов. ВДПЧ состоит из преамбулы и 30 статей, в которых изложены права человека и основные свободы, на которые имеют право все мужчины и женщины в мире, не подвергаясь никакой дискриминации. Она охватывает как гражданские и политические права, так и социальные, экономические и культурные права:

Право на равенство
Право на защиту от дискриминации
Право на жизнь, свободу и личную безопасность
Свобода от рабства
Право не подвергаться пыткам и унижающему достоинство обращению
Признание в качестве личности перед законом
Право на равенство перед законом
Право на восстановление в правах компетентными судами
Право не подвергаться произвольному аресту и изгнанию
Право на справедливое и публичное разбирательство дела
Право считаться невиновным, пока вина не будет доказана
Свобода от вмешательства в личную и семейную жизнь, неприкосновенность жилища и тайна корреспонденции
Право покидать свою страну и возвращаться в нее
Право искать убежище от преследования в других странах
Право на национальную принадлежность и свобода изменить ее
Право на вступление в брак и создание семьи
Право иметь личную собственность
Свобода исповедовать свою религию и убеждения
Свобода мысли и доступа к информации
Право на свободу мирных собраний и ассоциаций
Право на участие в управлении страной и в свободных выборах
Право на социальное страхование
Право на свободный выбор работы и право вступать в профсоюзы • Право на отдых и досуг
Право на достойный человека уровень жизни
Право на образование
Право на участие в культурной жизни общества
Право на социальный порядок в соответствии с требованиями ВДПЧ.

В Декларации также особо подчеркивается, что именно на социальные группы и самих граждан возлагается обязанность обеспечивать свободное и полное развитие, а также соблюдение прав и свобод других людей. Аналогичным образом, отдельные люди и государства не могут использовать прописанные в декларации права в нарушение прав человека.

Международный пакт о гражданских и политических правах (МПГПП) и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (МПЭСКП) вступили в силу в 1976 году и являются основными юридически обязательными документами, применяемыми во всем мире. Оба пакта были разработаны с целью расширить права, изложенные во Всеобщей декларации прав человека, и придать им юридическую силу (в рамках договора). Вместе с Всеобщей декларацией прав человека и ее соответствующими Факультативными протоколами эти пакты составляют Международный билль о правах. Каждый из пактов, как явствует из их названий, относится к различным категориям прав, хотя они оба разделяют обеспокоенность, например, по вопросу дискриминации. Оба документа нашли широкое признание: так, на ноябрь 2010 года, МПГППВ был ратифицирован 166 странами, а МПЭСКП – 160 странами.

Вслед за Международным биллем о правах ООН приняла еще семь документов, в которых речь идет об особых правах или особых «пользователях» этими правами. В основе идеи особых прав и их пользователей – например, прав ребенка, – лежал тот факт, что, несмотря на применимость всех прав человека в отношении детей и молодых людей, дети не имеют равного доступа к этим общим правам, поэтому они нуждаются в особой защите.

Конвенция о правах ребенка (1989 г.) признает, что права человека распространяются также и на детей, и что люди, не достигшие возраста 18 лет, нуждаются в особой защите с целью обеспечить их всестороннее развитие, выживание и уважение их особых интересов.

Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (1965 г.) запрещает и осуждает расовую дискриминацию и требует, чтобы государстваучастники приняли меры для ее окончательного искоренения, используя для этого все надлежащие средства, включая меры, принимаемые властными органами и другие.

Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (1979 г.) посвящена дискриминации, которой часто систематически подвергаются женщины, и причиной этому являются «различие, исключение или ограничение по признаку пола, которое направлено на ослабление или сводит на нет признание, пользование или осуществление женщинами […] основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной, гражданской или любой другой области» (статья 1). Государства обязуются осудить эту дискриминацию и принять незамедлительные меры для обеспечения равенства.

Конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (1984 г.) определяет пытку как «причинение сильной боли или страдания, физического или нравственного» (статья 1.1) с намерением получить сведения, в качестве наказания или принуждения, или на почве дискриминации. Этот документ обязывает подписавшие его государства принимать эффективные меры для предотвращения пыток на территории их юрисдикции и запрещает высылать людей на их родину, если есть причина полагать, что там они будут подвергнуты пыткам.

Конвенция о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей (1990) к понятию «трудящийся-мигрант» относит «лицо, которое будет заниматься, занимается или занималось оплачиваемой деятельностью в государстве, гражданином которого он или она не является» (статья 2.1), а также членов его/ее семьи. Очерчивая права человека, которыми должны пользоваться эти люди, Конвенция уточняет, что ни в документальном или юридическом плане, ни в реальной жизни нельзя допускать дискриминацию в отношении права на свободу и безопасность и на защиту от насилия или лишения свободы.

Конвенция о правах инвалидов ознаменовала не только существенный сдвиг в определении того, что такое люди с ограниченными возможностями, но и способствовала их признанию в качестве субъектов, пользующихся, наравне со всеми, правами человека и основными свободами. Конвенция разъясняет порядок применения прав в отношении этих людей и обязывает подписавшие данные договор государства принять разумные меры для того, чтобы люди с инвалидностью могли более эффективно пользоваться своими правами, например, обеспечить им доступ к социальным услугам и культурной жизни.

Конвенция для защиты всех лиц от насильственного исчезновения рассматривает феномен, ставший глобальной проблемой. Конвенция запрещает «арест, задержание, похищение или лишение свободы в любой другой форме» (статья 2), будь то представителями государства или другими лицами, действующими с согласия государств, и не признает никаких особых обстоятельств, могущих послужить поводом для отказа в признании факта лишения свободы и сокрыть данные о судьбе или местонахождении исчезнувшего лица. Цель документа – положить конец этим циничным уловкам и попыткам серьезно и безнаказанно нарушать права человека.

Основные документы ООН по правам человека
Название документа	Надзорная организация	Факультативные протоколы
Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (1965 г. )	Комитет по ликвидации всех форм расовой дискриминации
Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 г.)	Комитет по правам человека	Первый факультативный протокол о порядке подачи индивидуальных жалоб Второй факультативный протокол об отмене смертной казни
Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.)	Комитет по экономическим, социальным и культурным правам	Факультативный протокол о признании компетентности Комитета для рассмотрения прошений, поданных отдельными лицами или группами лиц (2008 г.)
Конвенция о правах ребенка (1989 г.)	Комитет по правам ребенка	Факультативный протокол об участии детей в вооруженных конфликтах (2000 г.) Факультативный протокол о торговле детьми, детской проституции и детской порнографии (2000 г.)
Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (1979 г. )	Комитет по ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин	Факультативный протокол о праве подачи индивидуальных жалоб
Конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (1984 г.)	Комитет по предупреждению пыток и, бесчеловечных или унижающих достоинство обращения или наказания	Факультативный протокол о создании системы регулярного надзора со стороны независимых международных и национальных организаций – под эгидой Подкомитета по предупреждению пыток (2002 г.)
Конвенция о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей (1990 г.)	Комитет по защите прав всех трудящихсямигрантов и членов их семей
Конвенция о правах инвалидов (2006 г.)	Комитет по правам инвалидов	Факультативный протокол, позволяющий отдельным лицам и группам подавать петиции в Комитет.
Конвенция для защиты всех лиц от насильственных исчезновений (2006 г. )	Комитет по защите всех лиц от насильственных исчезновений

Защита определенных групп на уровне ООН и на европейском уровне

Наряду с признанием основных прав личности, в некоторых документах по правам человека признаются также права определенных групп людей. Такие особые меры защиты приняты из-за имевших в прошлом место случаев дискриминации из-за их незащищенного и уязвимого положения в обществе. Предоставить этим группам особую защиту ‒ не значит дать им какие-то новые права человека как таковые; здесь речь идет, скорее, о том, чтобы сделать изложенные в ВДПЧ права доступными для всех. Поэтому было бы неправильно полагать, что представители меньшинств имеют больше прав, чем большинство населения, и если у меньшинств и есть особые права, то они просто призваны гарантировать им равный доступ к осуществлению их гражданских, политических, социальных, экономических и культурных прав. Далее следуют примеры групп, пользующихся особой защитой:

Меньшинства

В международных документах по правам человека не дано точного определения понятия «меньшинство», но в них меньшинства обычно представлены как группы, характеризующиеся национальной или этнической, языковой или религиозной самобытностью, которая отличает их от большинства населения и которую они хотят сохранить. Меньшинства и их права защищены:

на уровне ООН – статьей 27 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также Декларацией о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам, принятой в 1992 году;
на европейском уровне – обязательным документом: Рамочной конвенцией о защите национальных меньшинств, которая предусматривает создание контрольного органа, состоящего из независимых экспертов – Консультативного комитета по настоящей Рамочной конвенции. Совет Европы имеет также и другие инструменты защиты прав меньшинств: Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств, Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью и Комиссар по правам человека. Все они играют важную роль;
наличием в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) специальной должности Верховного комиссара по делам национальных меньшинств и соответствующими документами ОБСЕ.

Дети

На уровне ООН основную защиту детям обеспечивает Конвенция о правах ребенка 1989 года ‒ документ, собравший больше всего ратификаций в мире (его не ратифицировали только США и Сомали). Конвенция содержит четыре основных принципа: защита от дискриминации, обязательство наилучшего обеспечения интересов ребенка, его право на жизнь, выживание и развитие, а также уважение взглядов ребенка.

В Африке основные права детей, с учетом исключительности ситуации на континенте, определяет Африканская хартия по правам и благополучию ребенка. Этот документ вступил в силу в 1999 году. Пакт о правах ребенка в исламских странах был принят Организацией Исламская конференция в 2004 году. Комиссия по защите прав детей и женщин в Азиатско-Тихоокеанском регионе была учреждена в апреле 2010 года.

Конвенция Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и надругательств сексуального характера вступила в силу 1 июля 2010 года. Эта Конвенция стала первым документом, в котором перечислены все формы сексуального насилия над детьми, квалифицируемые как уголовные преступления, включая те, что были совершены в семье.

Беженцы

Права беженцев особо гарантированы Конвенцией о статусе беженцев 1951 года и Верховным комиссаром ООН по делам беженцев. Единственная региональная система, имеющая специальный документ по защите беженцев, существует в Африке, где в 1969 году была принята Конвенция о некоторых аспектах проблемы беженцев. В Европе определенная дополнительная защита беженцев предусмотрена Европейской конвенцией о правах человека.

Женщины

Стремясь обеспечить равенство мужчин и женщин во всем мире, в 1979 году ООН приняла Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин в качестве специального документа, защищающего права женщин. В 2009 году Совет Европы принял декларацию под названием «Сделать гендерное равенство реальностью». Эта декларация пришла на смену предыдущей, принятой двадцать лет назад, – Декларации равенства мужчин и женщин. Цель декларации 2009 года – ликвидировать неравенство полов как фактически, так и юридически. Она призывает государства-члены Совета Европы устранить структурные причины неравенства между мужчинами и женщинами, обеспечивая экономическую независимость и правовую поддержку женщинам, искореняя устоявшиеся стереотипы и борясь с проявлениями пренебрежения к достоинству и правам женщин. Для этого нужно принять эффективные меры по предупреждению гендерного насилия, а также в перспективе обеспечить равенство полов для участия в органах управления.

Другие группы

Таким группам, как люди с инвалидностью, также предоставляется особая защита потому, что они находятся в уязвимом положении, которым легко злоупотребить. Это закреплено в Конвенции ООН о правах инвалидов, и о них пойдет речь ниже в главе 5.

Другие группы, например, коренные народы, также получили поддержку на международном уровне, что нашло выражение в Декларации ООН о правах коренных народов; правда, она пока не обрела силу юридически обязательного документа.

Есть ли в вашем сообществе другие группы, нуждающиеся в особой защите?

Документы регионального уровня

Как мы видели выше, международные и региональные документы в основном придерживаются одних и тех же минимальных стандартов, но они могут и отличаться в подходе к региональным проблемам и в формах постановки этих проблем. Например, проблема внутренне перемещенных лиц сначала привлекла внимание в Африканском регионе и лишь затем вызвала озабоченность ООН. Аналогичным образом, документ, регламентирующий посещение мест содержания заключенных с целью предотвращения их пыток изначально был принят на европейском уровне, и лишь потом Конвенция ООН против пыток подтвердила те же правила соответствующим Факультативным протоколом. Эти примеры показывают, как региональные и международные нормы и документы могут помочь отстоять и защитить права человека.

Практическое преимущество региональных норм и систем защиты прав человека состоит в том, что они созданы с учетом географических, исторических, политических, культурных и социальных особенностей. Они ближе к «дому» и пользуются большей поддержкой. Они более близки по духу тем, кто разрабатывает политику и проводит ее в жизнь, а также и простым людям. Поэтому мы можем считать их «вторым фронтом» в борьбе за права человека, при этом первым фронтом является национальный уровень, вторым – региональный, а третьим ‒ международный.

В четырех из пяти регионов мира уже созданы системы защиты прав человека. Задача региональных инструментов заключается в том, чтобы разработать стандарты прав человека и механизмы их поддержки на региональном уровне, не принижая при этом универсальность прав человека. Сложившиеся, благодаря экономическому подъему, или, скорее, по историческим и политическим причинам, региональные системы тоже столкнулись с необходимостью сформулировать региональные правозащитные обязательства, которые, кстати, зачастую укрепляют механизмы и гарантии, существующие в системе ООН. Действительно, есть немало примеров того, что региональные стандарты оказываются выше стандартов, согласованных на международном уровне; один из таких примеров – африканская система раннего обнаружения случаев, когда в защите нуждаются не только беженцы, но и внутренне перемещенные лица.

В Межамериканском регионе существует Организация американских государств, а главным обязательным документом является Американская конвенция о правах человека 1969 года.

В Африке мы находим Африканскую хартию прав человека и народов, которая вступила в силу в 1986 году в рамках Африканского союза (ранее известного как Организация африканского единства). На азиатском континенте до настоящего времени не существует реально действующей системы, и единственным региональным документом по правам человека является не обязательная для исполнения народная хартия 1998 года, инициированная гражданским обществом, – Азиатская декларация прав человека.

Европейские инструменты

Европа имеет хорошо отлаженную систему защиты прав человека, созданную в рамках Совета Европы, а краеугольным камнем этой системы является Европейская конвенция о правах человека и ее инструмент ‒ Европейский Суд по правам человека, расположенный в Страсбурге.

Как вы думаете, почему различные регионы сочли необходимым создать собственные системы защиты прав человека?

Совет Европы, с его 47 государствами-членами, играет ключевую роль в поддержке прав человека в Европе. Его главный документ по правам человека – Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (известная также как Европейская конвенция о правах человека ‒ ЕКПЧ). Она принята всеми государствами-членами Совета Европы, поскольку это одно из обязательных условий членства в Совете. Конвенция была принята в 1950 году, но вступила в силу только спустя три года. Она охватывает гражданские и политические права, и главное ее достоинство – это механизм реализации: Европейский Суд по правам человека. Европейским Судом и его юридической системой восхищаются во всем мире, на них часто ссылается ООН и конституционные суды многих стран и региональные учреждения.

В Европе, как и в ООН, социальные и экономические права рассматриваются в отдельном документе. Европейская социальная хартия (пересмотренная) является обязательным документом, который включает права, гарантирующие европейцам соответствующий уровень жизни. Хартия подписана 45 государствами-членами и, по состоянию на 2010 год, ратифицирована 30 из них.

Помимо этих двух инструментов, в своей деятельности в области прав человека Совет Европы использует также и другие специальные инструменты и соглашения, которые дополняют гарантии и положения ЕКПЧ, в частности для рассмотрения конкретных случаев и для защиты социально уязвимых групп людей. В дополнение к обычным системам мониторинга, существуют и другие независимые органы, такие как Европейская комиссия против расизма и нетерпимости и Комиссар по правам человека. В целом в своей работе по защите прав человека Совет Европы должен принимать во внимание все новшества в социальной сфере, в области науки и технологий, а также просчитывать возможные последствия, которые они могут иметь для прав человека.

Развитие прав человека

В документах по правам человека отражено наше новейшее видение того, что собой представляет и как следует уважать человеческое достоинство. Но такие документы, как представляется, всегда опаздывают на один шаг, поскольку они направлены на решение уже известных проблем, а не на те, которые настолько глубоко «вросли» в наше общество, что мы все еще не можем увидеть их в качестве прав и распознать их нарушение.

В своей законотворческой работе Совет Европы стремится выработать новые правовые нормы, соответствующие социальным мерам, направленным на решение проблем, возникающих в государствах-членах СЕ, и представить их, в пределах своей компетенции, Комитету министров. В рамках этих мер государствам может быть предложено ввести новые правовые нормы или адаптировать уже существующие. Именно так изменяются процессуальные нормы Европейского Суда по правам человека, поддерживая эффективность его работы; так были приняты положения об отмене смертной казни, и так нашли свое воплощение такие новые основанные на конвенциях инструменты как Конвенция о борьбе с торговлей людьми, принятая в 2005 году.

В этом смысле документы по правам человека всегда будут постоянно пересматриваться и совершенствоваться, как это и делается с незапамятных времен. Наше понимание, прецедентное право и – самое главное – наши действия, направленные на защиту прав человека — помогут нам непрестанно расширять сферу действия прав человека. И если какие-то положения конвенций по правам человека и договоров иногда не оправдывают наших ожиданий, то это еще не повод для сомнений в том, что в правах человека заключена надежда человечества. Законодательство по правам человека будет часто отставать от чаяний правозащитников, но оно по-прежнему остается для них самой надежной опорой.

Основные документы Совета Европы по правам человека и механизмы по их имплементации

Борьба с расизмом и нетерпимостью

Все документы по защите прав человека, какого стандарта они бы ни придерживались – ООН, Совета Европы, ЕС или ОБСЕ – содержат гарантии обеспечения равенства и отказа от дискриминации. На уровне ООН за исполнением Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, вступившей в силу в 1969 году, следит экспертный орган – Комитет по ликвидации расовой дискриминации. Этот Комитет принимает и рассматривает доклады государств на предмет их соответствия Конвенции, применяет процессуальные действия по раннему предупреждению ситуаций, где проявление нетерпимости грозит перерасти в серьезный конфликт и нарушить положения Конвенции, а также принимает индивидуальные жалобы, когда то или иное государство дает на это согласие. В свою очередь Директива по расовому равенству ЕС применяется, когда речь идет о проблемах, связанных с занятостью, товарами и услугами, предоставляемыми государством и частными лицами.
Европейская комиссия против расизма и нетерпимости ̶ это механизм, созданный в рамках Совета Европы. Задачей Европейской комиссии против расизма и нетерпимости, созданной в 1993 году, является борьба против расизма, ксенофобии, антисемитизма и нетерпимости на общеевропейском уровне, а также в рамках защиты прав человека. Деятельность Комиссии включает все необходимые меры для борьбы с насилием, дискриминацией и предрассудками в отношении отдельных лиц или групп людей, в частности, на основании расы, цвета кожи, языка, религии, национальности и национального или этнического происхождения. Членов Комиссии правительства их стран выбирают с учетом глубины их знаний в области борьбы с нетерпимостью. Они назначаются в личном качестве и действуют независимо от правительств. Основная программа действий Комиссии включает:

индивидуальную работу в каждом государстве-участнике, включающую проведение углубленного анализа ситуации с целью выработки определенных, конкретных предложений и вытекающих из них дальнейших мер.
работу над общими темами (изучение и распространение положительного опыта по конкретным аспектам в подтверждение рекомендаций Комиссии, а также выработка общих рекомендаций).
работу с общественностью, включая проведение в странах-участницах разъяснительных и информативных совещаний, координацию действий с общенациональными и местными НПО, пропаганду антирасистских взглядов и подготовку учебных материалов.

Дополнительный протокол (Протокол № 12) к Европейской конвенции о правах человека

Дополнительный протокол (Протокол № 12) к Европейской конвенции о правах человека был принят в 2000 году и вступил в силу в 2005 году. На начало 2011 года он подписан 19 государствами и ратифицирован 18. Протокол в основном направлен на запрещение дискриминации. Когда этот Протокол вступил в силу, запрещение дискриминации обрело свою «жизнь», независимую от остальных положений Европейской конвенции о правах человека. Суд впервые нашел нарушение этого положения в 2009 году при рассмотрении дела «Сеждич и Финчи против Боснии и Герцеговины» (жалобы №№ 27996/06 и 34836/06, 22 декабря 2009 г.).

Обеспечение соблюдения прав человека

Как же мы можем добиться того, чтобы эти защитные механизмы работали? Кто или что обеспечит выполнение государствами их обязательств?

На национальном уровне эта работа осуществляется в судах – когда документы по защите прав человека ратифицированы или включены в национальное законодательство, – а также, в зависимости от страны, в офисах омбудсменов, в комитетах по правам человека, советах по правам человека, парламентских комитетах и т.д. Основными международными надзорными органами являются комиссии и комитеты или суды, состоящие из независимых членов – экспертов или судей, и ни один из этих органов не должен состоять только из представителей одного государства. В своей деятельности эти органы используют следующие основные механизмы:

Жалобы (представленные отдельными лицами, группами лиц или государствами)
Судебные дела
Процедуры представления докладов.Complaints (brought by individuals, groups or states)

Поскольку в различных документах по правам человека и в региональных правозащитных системах зачастую предусмотрены разные процедуры обеспечения соблюдения прав человека, для лучшего понимания их действия стоит привести несколько примеров.

Жалобы

Жалобы на государства представляются комиссии или комитету в рамках процедуры, которая обычно именуется квази-судебной. Затем контрольный орган выносит решение, ожидая, что соответствующее государство его исполнит, хотя никакой правоприменительной процедуры для этого не существует. Зачастую для того, чтобы выразить свое согласие с системой рассмотрения жалоб, государство должно сделать соответствующее заявление или ратифицировать факультативный протокол. Примерами органов, рассматривающих жалобы, являются Комитет по правам человека и Комитет по ликвидации расовой дискриминации, существующие в рамках системы ООН, и Межамериканская комиссия по правам человека в Организации американских государств.

Если бы мы могли учредить Международный суд по правам человека, какие санкции он мог бы применять?

Судебные дела

На настоящий момент существуют три постоянно действующих региональных суда, которые выступают в роли надзорных органов по правам человека: Европейский Суд по правам человека, Межамериканский Суд по правам человека и Африканский Суд по правам человека и народов. Межамериканский Суд по правам человека был учрежден Организацией американских государств в 1979 году с целью воплотить в жизнь положения Американской конвенции о правах человека. Африканский Суд – самый молодой из этих трех региональных судов – начал работу в январе 2004 года. Он рассматривает дела, руководствуясь Африканской хартией о правах человека и народов, и под его юрисдикцию подпадают государства-члены Африканского Союза. Суд заседает в городе Аруша (Танзания), судьи были избраны в 2006 году, и они вынесли первое судебное решение в декабре 2009 года, заявив, что рассматриваемое ими дело «Йогогомбайе против Сенегала» не подпадает под их юрисдикцию.

После ратификации 60 странами Римского статута, в 2002 году был учрежден первый Международный уголовный суд для рассмотрения дел, связанных с военными преступлениями, преступлениями против человечности и геноцидом. Этот Международный уголовный суд (МУС) рассматривает дела лиц, обвиняемых в преступлениях против человечности, геноциде и военных преступлениях, но только в случае, когда национальные суды не желают или не могут расследовать и наказывать за эти преступления. На сегодняшний день МУС расследовал пять случаев, имевших место в Северной Уганде, Демократической Республике Конго, Центральноафриканской Республике, Судане (Дарфур) и Кении. Новаторская прецедентная практика суда помогла лучше понять права человека, например, в их связи с такими понятиями, как подстрекательство к совершению геноцида и права на свободные и честные выборы.

Международный Суд — основной судебный орган Организации Объединенных Наций. Роль его двояка: улаживать в соответствии с международным правом юридические споры, выносимые государствами на его рассмотрение, и давать консультативные заключения по правовым вопросам. Предъявлять иски против других государств могут только государства, и обычно эти иски касаются межгосударственных соглашений. Соглашения могут касаться базовых вопросов отношений между государствами, например коммерческих или территориальных, но могут относиться и к правам человека. Международный Суд ООН (МС) не принимает к рассмотрению дела по правам человека и другие жалобы от частных лиц. Однако его работа способствовала лучшему пониманию прав человека и их основных принципов, и это благодаря тому, что суд рассматривал дела, поданных государствами и международными организациями. Суд рассматривает дела, связанные с такими вопросами, как самоопределение, свобода от дискриминации, свобода передвижения, запрет на пытки и т. д.

Многие путают Европейский Суд по правам человека, Европейский Суд и Международный Суд. В действительности, они очень существенно отличаются друг от друга по географии их юрисдикции и по видам рассматриваемых ими дел.

Европейский Суд является органом Европейского Союза. Главная обязанность этого суда состоит в обеспечении того, чтобы законы Европейского Сообщества интерпретировались и применялись единообразно во всех государствах-членах ЕС. В основе его деятельности лежат не права человека, а законы Сообщества, хотя иногда законы Сообщества могут касаться каких-то аспектов прав человека.

Международный Суд (МС) – основной судебный орган ООН; о его роли было сказано выше.

Европейский Суд по правам человека

Европейский Суд по правам человека в Страсбурге приобрел известность по множеству причин, но, пожалуй, прежде всего, потому, что он вдохнул жизнь в текст Европейской конвенции о правах человека и придал ему смысл. Одно из главных преимуществ конвенции – ее система обязательной юрисдикции, означающая, что, как только государство ратифицирует конвенцию или присоединяется к ней, оно автоматически отдает себя под юрисдикцию Европейского Суда. Таким образом, с момента ратификации против государства может быть возбуждено дело о нарушении прав человека. Еще одна причина успеха Суда — это юридическая сила его решений. Государства обязаны исполнять окончательные решения Суда. За этим следит Комитет Министров Совета Европы.

Какое бы дело ни рассматривал Европейский Суд, процедура рассмотрения предусматривает возможность внесудебного мирового соглашения, основанного на посредничестве между сторонами. Кроме того, Суду удавалось идти в ногу со временем. Когда он был создан в 1959 году, это был лишь временно действующий Суд, работавший совместно с Европейской Комиссией по правам человека. С увеличением числа рассматриваемых дел возникла необходимость в постоянно действующем суде, и таковой был основан в ноябре 1998.
Увеличение числа рассматриваемых случаев, безусловно, свидетельствует об успешной работе суда, но есть риск, что эта увеличивающаяся нагрузка может повлиять на качество и эффективность работы судебной системы. Люди знают, что Суд существует и что он всегда готов заступиться за них, если нарушены их основные права. Однако авторитет и действенность Конвенции должны получать поддержку на национальном уровне в соответствии с «принципом делегирования полномочий низшим институтам исполнительной власти», то есть, именно государства несут основную ответственность за предотвращение нарушений прав человека и исправление положения, если нарушения имели место.

Рассмотрение в Европейском Суде по правам человека

Знаковые дела Европейского суда по правам человека

Соринг против Соединенного Королевства (июнь 1989 г.): В этом деле участвовал человек, которого должны были выдать Соединенным Штатам по обвинению в убийстве, т.е. в преступлении, которое там каралось смертью. Суд счел, что экстрадиция этого человека в США противоречила бы Статье 3 Европейской конвенции о правах человека, запрещающей пытки, негуманное или иное унижающее достоинство обращение или наказание. Одним из последствий этого решения было распространение защиты граждан государствчленов Совета Европы за пределы Европы. Этот подход, который повторился и в других делах, в частности в деле Джабари против Турции (июль 2000 г.), также защитил лиц, ищущих убежища, от высылки обратно в страну, где их жизнь оказалась бы в опасности.
Тайрер против Соединенного Королевства (март 1978 г.): В этом деле Суд счел, что телесные наказания, применяемые в качестве наказания малолетних преступников, противоречит Европейской конвенции о правах человека, потому что они нарушают гарантированное в Статье 3 право не подвергаться пыткам или бесчеловечным или унижающему достоинство и обращению или наказанию. Как заявил Суд, «его наказание, при котором он рассматривался как объект, находившийся во власти государственных органов, представляло собой нарушение одного из главных положений Статьи 3, а именно защиты достоинства человека и его физической неприкосновенности». Этот случай – хороший пример того, что Конвенция – это живой организм, и Суд идет в ногу с меняющимся мировоззрением нашего общества.
Коккинакис против Греции (апрель 1993): Это было интересное дело, которое касалось конфликта между правами различных людей. В его основе лежала проблема прозелитизма (обращения других в свою веру) и вопрос, не нарушает ли преподавание религии (гарантированное Статьей 9 Конвенции) право другого человека на свободу вероисповедания. Суд счел необходимым провести четкое различие между обучением, проповедованием или обсуждением религии и безнравственными и обманными действиями, направленными на то, чтобы убедить человека изменить религию (включая посулы материальных и социальных благ, применение насилия и идеологической обработки).
«DH против Чешской Республики» (ноябрь 2007 г.): Это дело было возбуждено 18 молодыми людьми цыганского происхождения в связи с тем, что дети цыган-рома подверглись сегрегации и были отправлены в специальные школы для детей с нарушениями в развитии, хотя к этой категории они не относились. Это также означало, что впоследствии у них будет мало шансов получить доступ к образованию более высокого уровня и меньше возможностей для достойного трудоустройства. В своем решении Суд впервые признал факт нарушения статьи 14 (запрет дискриминации), усмотрев в деле «принцип» расовой дискриминации в определенной сфере общественной жизни, в данном случае в государственных школах. Суд постановил, что данная системная расовая сегрегация нарушает положения ЕКПЧ (статья 14) о защите против дискриминации. Он также отметил, что общая политика или принимаемые меры, сформулированные нейтральными терминами, могут тем не менее оподвергать дискриминации отдельные группы, а также приводить к их косвенной дискриминации. Этот случай стал первым, затронувшим сложную систему расовой сегрегации в области образования.

Рассматривались ли в Европейском Суде по правам человека какие-либо важные дела против вашей страны?

Доклады и обзоры

Большинство соглашений в сфере прав человека требует, чтобы государства предоставляли доклады по ситуации с правам человека.Они составляются самими государствами, руководствующимися рекомендациями контрольного органа. Целью таких отчетов и последующего анализа является откровенный обмен мнениями, при участии соответствующего контрольного органа, о сложных проблемах, с которыми стороны столкнулись в своей работе по защите соответствующих прав. Доклады открыто обсуждаются в рамках так называемого «диалога государств». Доклады государств обсуждаются параллельно с предоставляемыми НПО «теневыми» докладами, имеющими отношение к данному государству и основанными на своих собственных источниках и анализе. После того, как диалог между представителями государства и независимыми экспертами-членами контрольного органа состоялся, последний высказывает свои замечания относительно того, поддерживает ли данное государство стандарты, установленные в рассматриваемом правовом документе. В этих замечаниях учитываются положительные стороны, а также высказываются критические замечания по докладу, представленному государством. Примерами соглашений, требующих предоставления таких периодических докладов, являются Международный пакт о гражданских и политических правах (МПГПП), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (МПЭСКП), и Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин.

Помимо участия в диалоге с государствами, контрольные органы также могут быть уполномочены изучать ситуацию с правами человека «на месте», получая информацию из первых рук. Для большинства таких поездок может потребоваться официальное разрешение государства на расследование конкретных случаев. Тем не менее, предпринимаются шаги с целью добиться получения открытых приглашений, например, от государств, публично заявивших о готовности пригласить любого наблюдателя, имеющего специальный мандат ООН.

Для многих правозащитных инструментов также были разработаны более четкие процедуры, позволяющие совершать регулярные внезапные визиты с целью не только реагировать на нарушения прав человека, но и предотвращать их.

Одним из таких примеров является Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (1987 г.). В ее основе лежит система посещений членами Европейского комитета по предупреждению пыток (ЕКПП) мест лишения свободы, например, тюрем и приемников-распределителей для несовершеннолетних, отделений полиции, армейских казарм и психиатрических больниц. Члены Комитета выясняют, как обращаются с задержанными, и в случае необходимости рекомендуют принять меры по осуществлению права не подвергаться пыткам или негуманному обращению. Этот документ вдохновил на создание подобного на уровне ООН. Делегации ЕКПП периодически посещают государства, подписавшие Конвенцию, но они также могут при необходимости совершать «специальные» визиты. По состоянию на 31 марта 2010 года, Комитет совершил 283 поездки, включая визиты в Соединенное Королевство Великобритании, Грузию, Ирландию и Турцию в 2010 году. Факультативный протокол к Конвенции ООН о предупреждении пыток ввел подобные процедуры с 2007 года.

Важную роль Комитет сыграл во время голодовок в тюрьмах Турции в 2000-2001 годах. Когда турецкое правительство готовилось провести изменения в тюремной системе, некоторые заключенные прибегли к голодовкам в знак протеста против планировавшихся реформ. Демонстрации переросли в столкновения. Тогда Комитет активно включился в переговоры с правительством и участниками голодовок, расследуя события, связанные с голодовками, и анализируя, как предложенные законопроекты могут сказаться на реформе турецкой тюремной системы. Начиная с 1999 года, делегации Комитета посещали Турцию каждый год, за исключением 2008 г. Совсем недавно ЕКПП посетил Сербию, Албанию и Грецию.

Комиссар Совета Европы по правам человека

Пост Комиссара Совета Европы по правам человека был учрежден в 1997 году. Этот независимый орган имеет целью как утверждение концепции прав человека, так и обеспечение соблюдения и эффективной реализации прав человека в странах-членах Совета Европы. Комиссар избирается Парламентской Ассамблеей сроком на шесть лет, без права переизбрания.

Комиссар по правам человека – это несудебный институт, чья деятельность должна дополнять работу других институтов Совета Европы, занимающихся утверждением прав человека. Комиссар должен осуществлять свои функции с полной независимостью и беспристрастностью, в то же время уважая правомочность различных наблюдательных органов, созданных согласно Европейской конвенции о правах человека или согласно другим соглашениям Совета Европы по правам человека.

Основные задачи Комиссара по правам человека:

способствовать эффективному соблюдению прав человека и помогать государствам применять стандарты прав человека, принятые Советом Европы,
содействовать обучению и осведомленности о правах человека в государствах-членах Совета Европы,
выявлять возможные недостатки в законодательстве и правоприменительной практике в области прав человека,
содействовать работе национальных институтов омбудсменов и других правозащитных структур, и
предоставлять рекомендации и информацию по защите прав человека в регионе.

Комиссар может, по своей должности, заниматься любой проблемой в пределах своей компетенции. Хотя Комиссар не рассматривает индивидуальные жалобы, он может принимать меры на основании любой относящейся к делу информации в отношении общих аспектов защиты прав человека, провозглашенных в документах Совета Европы. Такая информация с просьбой принять по ней соответствующие меры может поступать к Комиссару от правительств, национальных парламентов, национальных уполномоченных по правам человека или аналогичных учреждений, а также от отдельных лиц и организаций. Работа Комиссара предполагает составление докладов, подготовка рекомендаций, формулировка мнений и разработка подходов к правам человека в отношении лиц, ищущих убежища, иммигрантов и цыган-рома.

Следует помнить, что Комиссар Совета Европы по правам человека и Комиссар ООН по правам человека – это не одно и то же. Многие НПО лоббировали создание поста Верховного Комиссара ООН по правам человека, и вопрос о его учреждении был согласован на Всемирной Конференции ООН по правам человека в Вене в 1993 году, когда Конференция рекомендовала Генеральной Ассамблее рассмотреть вопрос о назначении такого Верховного Комиссара, чьей задачей будет пропаганда и защита всех прав человека как приоритетных ценностей. Пост был учрежден в том же году.

Верховного Комиссара ООН по правам человека назначает генеральный Секретарь ООН с одобрения Генеральной Ассамблеи. Это должен быть человек «высоких моральных принципов», имеющий опыт в области прав человека официальный работник ООН, несущий основную ответственность за мероприятия ООН в области прав человека. В его компетенцию входит: поощрение, защита, содействие эффективному осуществлению всех прав, взаимодействие и ведение диалога с правительствами по обеспечению прав человека, укрепление и координирование с ООН международного сотрудничества в целях пропаганды и защиты всех прав человека. В качестве высшего должностного лица по правам человека ООН, Верховный Комиссар также возглавляет Управление Верховного Комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) и его региональные и национальные отделения. УВКПЧ поддерживает широкий круг мероприятий ООН по правам человека и проводит работу по продвижению и защите прав человека, а также по обеспечению соблюдения универсальных норм прав человека, включая Всемирную Программу по образованию в области прав человека.

Достаточно ли этого?

Многие скажут, что права человека в мире плохо соблюдаются из-за отсутствия надлежащих механизмов правоприменения. Часто решение о том, стоит ли выполнять полученные рекомендации, оставляется на усмотрение самих государств. Во многих случаях реальные гарантии прав отдельного лица или группы лиц зависят от давления международного сообщества и, в значительной степени, от работы неправительственных организаций. Что же можно сделать, чтобы изменить такое положение?

Прежде всего, необходимо добиться того, чтобы государства гарантировали права человека на национальном уровне и разработали надлежащий механизм устранения любых нарушений. Одновременно нужно оказывать нажим на государства, чтобы они дали обязательства в рамках тех механизмов, которые предусматривают применение правовых санкций.

Примечания

²http://www.un.org/en/globalissues/briefingpapers/humanrights/quotes.shtml

«Мягкое право» и его роль в регулировании международных отношений

(Велижанина М. Ю.) («Юрист-международник», 2006, N 3)

«МЯГКОЕ ПРАВО» И ЕГО РОЛЬ В РЕГУЛИРОВАНИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

М. Ю. ВЕЛИЖАНИНА

М. Ю. Велижанина, аспирантка Дипломатической академии МИД России.

Двадцатый век оказался эпохой бурных перемен. За тот небольшой (в историческом контексте) период человечество освоило космос, научилось использовать ядерную энергию, несколько раз балансировало на грани самоуничтожения, столкнулось с глобальными экологическими проблемами. Политическая карта мира изменилась до неузнаваемости: одно за другим возникали и исчезали государства, сменялись приоритеты, создавались и распадались военно-политические блоки. В такой весьма непростой ситуации формировалась современная система регулирования международных отношений. Международное право в качестве основы этого регулирования претерпело множество изменений, подстраиваясь под стремительно трансформирующуюся реальность. Важнейшим процессом в сфере международного права в рассматриваемый период явилась кодификация правовых норм; на первое место в числе источников права выдвинулся международный договор. Вскоре на данном фоне стала очерчиваться другая тенденция, связанная с активным нормотворчеством межправительственных организаций, прежде всего ООН. Увеличивающееся с каждым годом количество принимаемых Генеральной Ассамблеей ООН резолюций требовало ответа на вопрос об их природе. Вопрос далеко не праздный, учитывая нарастающую напряженность в международных отношениях того времени. С одной стороны, Устав Организации признал резолюции Генеральной Ассамблеи рекомендательными документами, с другой — стремление тех или иных групп государств усилить свое влияние на принятие международных решений становилось подчас причиной расширительного толкования функций, компетенции Генеральной Ассамблеи ООН и статуса ее решений <1>. ——————————— <1> См.: Федоров В. Н. ООН и проблемы войны и мира. М., 1988.

Взгляд на природу обязательности резолюций менялся одновременно с процессом расширения членского состава ООН. Вследствие таких изменений развитые государства постепенно утрачивали свое влияние, а развивающиеся государства получали в Генеральной Ассамблее большинство. Данное обстоятельство коренным образом изменило оценку резолюций со стороны стран Запада. Развивающиеся же государства стали отстаивать (и продолжают в настоящее время) точку зрения о юридически обязательной природе указанных актов <2>. ——————————— <2> См.: Шумилов В. М. Итальянская доктрина международного права: Учеб. пособие. Воронеж, 2005. С. 11.

Настоящий пик активности Генеральной Ассамблеи ООН начался в 70-х гг. прошлого столетия. Приблизительно в то время в западной доктрине начала формироваться концепция «мягкого права» (soft law). Авторство термина, возникшего еще ранее, приписывают А. Макнейру <3>. Разработку самой концепции связывают с именами Р. Дюммона, Дж. Голда, Д. Шелтон и др. В советской доктрине параллельно развивалась теория о рекомендательных нормах международного права <4>. ——————————— <3> См.: Матвеева Т. В. К вопросу о мягком праве в регулировании частноправовых отношений // Государство и право. 2005. N 3. С. 64. <4> См.: Вельяминов Г. М. Международное экономическое право и процесс (Академический курс). М., 2004. С. 84.

Для того же периода важнейшим событием стал созыв Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). Принятые в его рамках акты и их влияние на международные отношения стали причиной дальнейшего развития и расширения рамок упомянутой концепции. Разумеется, «мягкое право» как явление не возникло в одночасье в указанный промежуток времени, ведь политические (неправовые) соглашения существовали и в прошлом. Однако эти старые теории обрели новое звучание и это стало очевидным на фоне усиливающейся роли международных конвенционных норм. То, что в данный момент называется «мягким правом», уходит корнями в «ооновскую почву», инкорпорирует систему принципов современного международного права и этим существенно отличается от практики прошлого. Многих исследователей не устраивает термин «мягкое право», некоторые даже считают его «некорректным» <5>. Поскольку единственным способом создания международного права является соглашение государств (явное или молчаливое) о придании нормам юридического характера, то «мягкое право», по сути, правом являться не может, потому что со стороны правительств акты «мягкого права» оцениваются как морально-политические. Так, Государственный департамент США свое мнение по поводу «мягкого права» выразил следующим образом: «Политические обязательства не регулируются международным правом <6>, и правила, относящиеся к их соблюдению, изменению или отказу от них, отсутствуют. До тех пор пока сторона не откажется от своего «политического» обязательства, что она может совершить без юридического возмездия, она считается давшей обещание уважать это обязательство, а другие имеют полное основание считать себя заинтересованными в соблюдении такого рода обязательств» <7>. ——————————— <5> См.: Луткова О. В. Основные концепции источников международного права: Дис. … канд. юрид. наук М., 2004. <6> Следует отметить, что заявление в этом плане не совсем соответствует действительности. Можно констатировать, что постепенно на практике складывается система принципов и норм, регулирующих «мягкое право», о чем будет сказано далее. <7> Цит. по: Лукашук И. И. Современное право международных договоров. Т. 1. М., 2004.

В информационно-справочных материалах, размещенных на официальном сайте МИД России, относительно решений, принимаемых в рамках ОБСЕ, говорится: «Все решения не имеют юридически обязательного характера, но несут в себе политические обязательства государств» <8>. ——————————— <8> www. mid. ru.

Доктрина, впрочем, предлагала и другие варианты: «зеленое право», «доправо» <9>. Применительно к международному частному праву появился термин «субправо» <10>. Несмотря на разнообразие, все эти определения, по сути, призваны заявить об отличии, некоторой неполноценности, «незрелости» охватываемого ими феномена по сравнению с международным правом. На наш взгляд, следует согласиться с профессором И. И. Лукашуком, что термин «мягкое право» следовало бы «узаконить». Нет ничего предосудительного в использовании слова «право» в термине, обозначающем неправовое явление. Известно, что это понятие многозначно и используется не только применительно к позитивному праву. Так как «мягкое право» — явление сравнительно новое, то в отсутствие единообразного понимания его содержания практика и доктрина изобилуют специфической терминологией. Это даже можно считать одной из отличительных особенностей концепции. ——————————— <9> Лукашук И. И. Нормы международного права в международной нормативной системе. М., 1997. С. 124. <10> Бахин С. В. Субправо: новые тенденции в унификации международного права // Правоведение. 2002. N 1.

«Мягкое право» — закономерное явление, обусловленное динамикой развития международных отношений и усложнением правотворческого процесса. Порожденное такими противоречивыми тенденциями «мягкое право» представляет собой достаточно сложный объект для изучения. Похоже, именно это обстоятельство вызывает неоднозначные подходы к его определению и оценке его значения. Вопросы о сущности и границах «мягкого права» остаются дискуссионными. В обобщенном виде имеются две основные точки зрения: первая связана с признанием правового характера «мягкого права», вторая — неправового. В силу изложенного в содержание явления включают два следующих вида норм <11>: ——————————— <11> Лукашук И. И. Нормы международного права в международной нормативной системе. М., 1997. С. 124.

— декларативные нормы международных договоров, не содержащие четких юридических обязательств. В зарубежной доктрине данный феномен получил название «legal soft law» <12>; ——————————— <12> Sedfrey M. Candelaria. The Legal Characterization of the Asia-Pacific Economic Cooperation (APEC) and the Individual Action Plans in International Law // www. ibp. org. ph/mainframe/journals/journal_xxvi/004_the_legal. htm.

— нормы, обладающие не юридической, а морально-политической обязательной силой (non-legal soft law) <13>. Эта точка зрения, как было уже показано, находит подтверждение в практике государств и становится преобладающей в доктрине международного права. ——————————— <13> Еще один пример «специфической» терминологии «мягкого права», парадоксальным образом сочетающий взаимоисключающие по смыслу слова.

Следует сразу отказаться от применения рассматриваемого термина к положениям международных договоров, хотя и декларативных. Такие положения, бесспорно, имеют правовой характер, а дискуссия о «мягком праве» в данном контексте напоминает осуществлявшиеся в свое время попытки делить международные договоры на нормоустанавливающие и договоры-сделки. Практика показала абсолютную бесполезность таких попыток. Какие формы фиксации международных норм можно отнести к категории «мягкого права»? Практика показывает, что к названной категории относят весьма разнообразные документы: резолюции международных организаций, коммюнике, акты конференций и совещаний, содержащие рекомендации, совместные заявления, политические декларации, модельные законы, типовые договоры и т. д. Представляется, что не все из приведенного перечня можно отнести к «мягкому праву». Во-первых, следует исключить такие юридические акты, как решения международных организаций по вопросам своей деятельности (так называемое «внутреннее право» организаций) и акты конференций, содержащие нормы права. Во-вторых, необходимо исключить акты негосударственных субъектов. В-третьих, в рамках оставшегося массива политических актов резонно было бы отбросить те, которые выполняют лишь протокольную или информационную функции и не содержат целей, задач совместной деятельности и политических обязательств. В силу наличия различных определений «мягкого права» бытуют разные оценки этого явления. Существует мнение, что оно «размывает» границы между правовым и неправовым, что международное право «благодаря» этому теряет свой авторитет <14>. Вряд ли следует винить «мягкое право» в расшатывании международно-правовой системы. Это, к сожалению, объективная реальность, связанная прежде всего с игнорированием принципов добросовестного выполнения международных обязательств и верховенства права. ——————————— <14> See: Heinikanen V. The Relation of International and Municipal Law // Finish Yearbook of International Law. 1990. P. 262; См.: Решетов Ю. А. К вопросу о «мягком праве» // Московский журнал международного права. 1999. N 2. С. 26.

«Мягкое право» — явление сложное и противоречивое, могущее иметь как положительные, так и отрицательные стороны. Ранее уже было упомянуто о проблемах оценки природы рекомендательных актов международных универсальных организаций. Большинство в таких организациях принадлежит развивающимся государствам, в силу чего они имеют возможность «продвигать» выгодные для них решения (например, по вопросам финансовой помощи и т. д.), которые часто не учитывают интересы других государств. Но и такое положение дел может послужить на пользу укрепления международного правопорядка. Возможность активных действий делает указанные организации для развивающихся государств более привлекательными (что является весьма важным в настоящее время, когда отовсюду раздается критика в адрес ООН и на повестке дня стоит вопрос о ее реорганизации). Профессор О. Н. Хлестов считает, что было бы целесообразно передать Генеральной Ассамблее ООН права принимать в некоторых случаях решения о проведении операций по поддержанию мира. Тем более что такие операции проводятся при согласии конфликтующих сторон, а прецедент принятия решения Генеральной Ассамблеей уже имел место в 1956 г. Это, полагает ученый, повысило бы роль всех членов Организации Объединенных Наций в рассмотрении вопросов поддержания мира и снизило бы критику в адрес Совета Безопасности ООН <15>. ——————————— <15> См.: Хлестов О. Н. Удастся ли США изменить систему международной безопасности? // Московский журнал международного права. 2003. N 4. С. 35.

Несмотря на существование различных точек на природу «мягкого права», оно стало широко распространенной практикой среди государств-участников международных отношений (количество актов «мягкого права» возрастает, и, несомненно, такая тенденция будет сохраняться и в дальнейшем). В связи с этим возникает несколько вопросов. В чем кроются причины того, что многие государства обращаются к «мягкому праву»? Для каких целей используется «мягкое право»? Что заставляет государства следовать «мягко-правовым» обязательствам? Для ответа на первый вопрос следует рассмотреть характерные особенности «мягкого права». Представляется, что основной причиной распространения этого международно-правового феномена является отсутствие юридической обязательности «мягко-правовых» норм и, следовательно, отсутствие болезненных последствий в виде юридической ответственности в случае невыполнения таких обязательств. В данном смысле «мягкое право» становится выгодным инструментом дипломатического решения возникающих проблем. Акты «мягкого права» не требуют сложной процедуры принятия и внесения изменений, поэтому они становятся оперативным, гибким средством реагирования на быстро меняющуюся ситуацию. Кстати, неслучайно «мягкое право» более распространено в новых отраслях права, где отношения наиболее динамичны. Необходимость правового регулирования возникает тогда, когда его осуществление подготовлено ходом общественного развития. Иными словами, когда существуют отношения, создающие базу для правовых норм, т. е. имеется то, что в науке именуется «материальными источниками» международного права. Если воздействовать на отношения при помощи права нецелесообразно (а регулирование все же необходимо), то тогда используют «мягкое право». Справедливости ради следует заметить, что «мягкое право» используется и в случаях, когда отношения, в принципе, «созрели» для правового регулирования, но государства пока «не рискуют» решать вопросы правовыми средствами. Классическим примером является история принятия Всеобщей декларации прав человека 1948 г. Ключевой целью применения «мягкого права» является регулирование международных отношений, т. е. установление правил поведения государств в тех или иных сферах. «Мягкое право» может использоваться при предотвращении и разрешении межгосударственных конфликтов. В качестве примера следует привести комплекс резолюций Генеральной Ассамблеи ООН и документов, заключенных между государствами-участниками международной торговли необработанными алмазами, легших в основу Международной системы сертификации необработанных алмазов Кимберлийского процесса <16>. Функционирующий на базе актов «мягкого права» названный процесс призван разорвать связь между торговлей алмазами и кровавыми конфликтами в ряде африканских стран. ——————————— <16> Впервые резолюция по данному вопросу была принята 29 января 2001 г. (A/RES/55/56), с тех пор он ежегодно рассматривается Генеральной Ассамблеей ООН. См. также: Интерлакенская декларация от 5 ноября 2002 г. о Системе сертификации необработанных алмазов, разработанной в рамках Кимберлийского процесса.

«Мягкое право» часто выступает как средство заполнения пробелов в международно-правовом регулировании. Такую картину можно наблюдать в новых отраслях, например в космическом и в природоохранном праве. Генеральная Ассамблея ООН приняла целый ряд резолюций по мирному использованию космического пространства и предотвращению гонки вооружений в космическом пространстве <17>. ——————————— <17> То есть по вопросам, которые остались за рамками правового закрепления.

Весьма важной является функция «мягкого права» по стимулированию правотворческого процесса. Типичным случаем является фиксация в тексте резолюции Генеральной Ассамблеи ООН цели разработки и принятия международного договора либо побуждение присоединиться к уже существующему договору. «Мягкое право» используется также в целях толкования при применении договоров и для установления содержания международных договорных норм. Так, Декларация о принципах 1970 г. считается официальным толкованием ООН основных принципов международного права. Названная Декларация была принята без голосования, поскольку против изложенного в ней понимания принципов не возражал ни один член организации <18>. ——————————— <18> Международное право: Учеб. / Под ред. А. А. Ковалева, С. В. Черниченко. М., 2006. С. 32.

В теории появился термин «динамическое, или эволютивное, толкование (интерпретация)», которым обозначают толкование международных договоров с учетом иных международных норм, функционирующих на момент толкования, а не на момент принятия международного договора <19>. Таким образом, первоначальное содержание нормы международного договора приобретает более широкое значение. Особенно четко данная тенденция проявляется в области прав человека, что дает основания ученым говорить об особенностях толкования в этой сфере <20>. Способность «мягкого права» влиять на расширение содержания международного права не вызывает сомнений. ——————————— <19> Такая позиция отражена в Консультативном заключении Международного Суда ООН по делу о Намибии. <20> Гусейнов Л. Особенности толкования международных договоров о правах человека // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 1999. N 2. С. 54.

Роль актов «мягкого права» в процессе толкования весьма значительна, о чем упоминают многие авторы. Так, И. И. Лукашук отмечает в отношении коммюнике: «Фиксируя и разъясняя позиции сторон, коммюнике могут не только уточнять содержание договоров, но и вносить в них изменения, выступая в качестве средства официального толкования» <21>. ——————————— <21> Лукашук И. И. Дипломатические переговоры и принимаемые на них акты. М., 2004. С. 93.

Что заставляет государства придерживаться норм «мягкого права»? Выполнение нормы «мягкого права» не обеспечивается юридическим принуждением, в ее основе лежит морально-политическое долженствование, однако на «мягко-правовые» обязательства распространяется регулирующее воздействие международного права. Это касается в равной степени и содержания норм, и их выполнения. Речь идет об основных принципах международного права, на которых зиждется вся система регулирования международных отношений. В закрепление этого Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию 53/101 «Принципы и установки для ведения международных переговоров» от 20 января 1999 г., принятой по докладу Шестого комитета <22>. Документ упоминает следующие семь принципов, которые должны соблюдаться государствами при ведении переговоров и заключении политических соглашений: ——————————— <22> Док. ООН A/RES/53/101.

1) суверенное равенство всех государств, независимо от различий политического, экономического, социального или иного характера; 2) государства в соответствии с Уставом ООН не должны вмешиваться в дела, входящие во внутреннюю компетенцию любого другого государства; 3) государства обязаны добросовестно выполнять свои обязательства по международному праву; 4) государства обязаны воздерживаться в своих международных отношениях от угрозы силой или ее применения против неприкосновенности или политической независимости любого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с целями ООН; 5) всякое соглашение является ничтожным, если его заключение явилось результатом угрозы силой или ее применения в нарушение принципов международного права, воплощенных в Уставе; 6) государства обязаны независимо от различия в их политических, экономических и социальных системах сотрудничать друг с другом в области международных отношений с целью поддержания международного мира и безопасности и содействия международной экономической стабильности и прогрессу, общему благосостоянию народов, международному сотрудничеству, свободному от дискриминации, основанной на таких различиях; 7) государства урегулируют свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир, безопасность и справедливость. Следовательно, «мягкое право» возникает и действует в правовых рамках, а моральная сила у таких обязательств порою не менее существенна, чем у обязательств юридических. Практика демонстрирует, что государства относятся к формулировкам актов «мягкого права» не менее внимательно, чем к формулировкам международных договоров. Так, при подготовке итоговых документов Йоханнесбургского саммита по устойчивому развитию 2002 г., включая политическую декларацию, США категорически отказались включать в текст призыв о ратификации Киотского протокола к конвенции об изменении климата <23>. ——————————— <23> См.: Вавилов А. М. Безопасность окружающей среды и саммит в Йоханнесбурге 2002 г. по устойчивому развитию. М., 2003. С. 20.

В последнее время все больше говорится о возможности трансформации «мягкого права» в твердое. Во-первых, отношения, регулируемые «мягким правом», в какой-то момент начинают требовать более жесткого подхода. Во-вторых, изменяется отношение к самой норме «мягкого права» со стороны государств — участников международных отношений. На этот процесс может влиять и морально-политический авторитет нормы, что во многом относится к декларациям ООН. Достаточно вспомнить хотя бы Всеобщую декларацию прав человека 1948 г., Декларацию принципов 1970 г. и т. д. Немаловажное значение имеет «качество» нормы, ее конкретика. Такая ситуация наблюдается в отношении рекомендаций специализированных учреждений ООН (например, ИКАО), когда правовому вакууму противостоит квалифицированно подготовленная на международном уровне техническая (преимущественно) норма. Государства, как показывает опыт, стараются следовать таким нормам. Какими путями норма «мягкого права» может трансформироваться в правовую норму? Анализ соответствующих материалов позволяет определить три основные направления. Первое — связано с внедрением нормы «мягкого права» в национальное законодательство. В данном случае, правда, возникают нормы национального твердого права. Второй путь лежит через отражение норм в международных договорах — это, как уже было показано, довольно распространенная практика, причем она весьма широко используется в сфере прав человека. Последний вариант — трансформация через механизм формирования обычных норм международного права. В доктрине даже появилось мнение, что постепенно «мягкое право» заменяет прежний порядок формирования международных обычных норм <24>. Таким теоретическим замечаниям соответствуют факты из международной практики. В данном контексте следует привести несколько примеров. В 1986 году Международный Суд ООН в деле Никарагуа против США ссылался на п. «д» ст. 3 Декларации об определении агрессии 1974 г. как на положение, ставшее нормой международного обычного права. Аналогично обычной рассматривается норма, предложенная СССР в 1979 г. в проекте резолюции Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу о разграничении воздушного и космического пространства, о проведении этой условной границы на уровне 100 — 110 км над уровнем океана. ——————————— <24> Волова Л. И., Пашутина И. Э. Международное инвестиционное право. Ростов н/Д, 2001. С. 64.

В ряде стран публично провозглашалось, что Всеобщая декларация прав человека 1948 г. имеет обязательную силу норм обычного права. В заявлении Постоянного представителя Швеции при ООН, сделанном от имени пяти северных стран: Дании, Финляндии, Исландии, Норвегии и Швеции, сказано: «Всеобщая декларация общепризнанна в качестве составной части всеобщего международного права» <25>. ——————————— <25> Цит. по: Ханнум Х. Статус Всеобщей декларации прав человека во внутреннем и международном праве // Российский бюллетень прав человека. 1999. N 12. С. 23.

Статут Международного Суда ООН (ст. 38) определяет международный обычай «как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы». Это позволило выделить в теории две основные категории, имеющие определяющее значение для существования обычной нормы: практика и opinio juris. Практика должна быть достаточно определенной и единообразной. Статут МУС ООН говорит о «всеобщей» практике, что отразилось в дискуссии по поводу количественного фактора в процессе формирования обычая. В решении по делу об убежище (Asylum) Международный Суд ООН сформулировал следующую позицию по данному вопросу: «Сторона, которая ссылается на обычай… должна доказать, что этот обычай установился таким образом, что он стал обязательным для другой стороны… что норма, на которую делается ссылка… находится в соответствии с постоянным и единообразным обыкновением, практикуемым данными государствами…» <26>. Поэтому решающее значение имеет не столько количественный фактор, сколько качественный. Важнее единообразное понимание нормы и действия государств в соответствии с таким пониманием. Однако гораздо более сложную проблему представляет собой квалификация нормы как обычной нормы общего международного права. ——————————— <26> ICJ Reports (1950) Р. 276 — 277.

Говоря о роли рекомендательных актов международных организаций в процессе формирования обычных норм, стоит отметить следующее. Международный Суд ООН не исключает возможности формирования opinio juris международными органами. Однако для этого недостаточно принятия, например, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН. Важно последующее отношение государств к этой резолюции, что может выражаться в действиях и заявлениях конкретных государств. Также выделяется и значение последующих решений самой международной организации. Последовательная приверженность соответствующим нормам со стороны организации в данном случае не вызывает сомнений. Таким образом, «мягкое право» играет важнейшую роль с практической стороны (в регулировании международных отношений), а также с теоретической. В значительной степени «мягкое право» создается вследствие принятия резолюций в рамках международных универсальных организаций, таких как ООН. Поэтому изучение данного явления тесно сопряжено с рассмотрением проблем их функционирования (особенно с вопросами реорганизации ООН). При исследовании процессов, связанных с расширением роли «мягкого права», и значения этого явления для Российской Федерации необходимо учитывать политический расклад и соотношение сил различных групп государств в принимающих решения международных органах.

——————————————————————

Актуальность «мягкого права» как источника международных прав человека в JSTOR

Абстрактный

В этой статье рассматривается вопрос о том, достаточны ли традиционные ресурсы международного права, предусмотренные статьей 38(1) Статута Международного Суда, для охвата всего спектра международных документов по правам человека. Большая часть международных прав человека состоит либо из конвенционного, либо из обычного международного права и подпадает под действие статьи 38(1).Однако некоторые международно признанные международные документы по правам человека не соответствуют требованиям международного права в отношении договоров и обычаев, например, резолюции по правам человека Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, в частности Всеобщая декларация прав человека. Эта статья является попыткой определить их статус. Предлагается использовать понятие «мягкого права» для объяснения правового статуса и политической значимости таких резолюций. Из источника, с которым были проведены консультации, следует, что термин «мягкое право» относится к неправовым нормам и поэтому не может рассматриваться как новый и отдельный источник международного права.Ценность «мягкого права» лежит на морально-политическом уровне. «Мягкое право» также играет важную роль в содействии и мобилизации согласия государств, необходимого для установления обязательного международного права. «Мягкое право», хотя и не является источником права, остается юридически значимым и поэтому регулируется международным правом. Обычное международное право предлагается в качестве альтернативного метода учета статуса международных резолюций по правам человека. Ссылаются на международный авторитет, предполагая, что нетрадиционный подход к традиционным требованиям usus и opinio iuris оправдан для придания правового статуса решениям человека.

Информация о журнале

Публикация CILSA была инициирована в 1968 году тогдашним Институтом иностранного и сравнительного правоведения. Публикация была продолжена Центром иностранного и сравнительного права (как он известен сегодня) под эгидой факультета публичного, конституционного и международного права Южно-Африканского университета. Целью журнала было и остается стимулирование исследований. в сравнительные и международные аспекты права среди южноафриканских исследователей.В число авторов CILSA регулярно входят ведущие ученые со всего мира. CILSA — рецензируемое научное издание с международной базой подписки. Журнал выходит три раза в год (март, июль и ноябрь).

Информация об издателе

Институт международного и сравнительного права в Африке (ICLA) — исследовательский институт, расположенный на юридическом факультете Университета Претории. ICLA был основан в начале 2011 года и расположен в отреставрированном двухэтажном доме рядом со зданием закона в кампусе Хатфилд.В Институте хранится обширная коллекция антикварной мебели и произведений искусства, а также он служит музеем Кристо Кутзее. Опираясь на обширные сети, которые факультет создал за многие годы в Африке и за ее пределами, цель ICLA — стать портом захода для тех, кто хочет участвовать в юридических исследованиях и правовой реформе в Африке, включая сравнительное или международное право. продвинутый уровень.

%PDF-1.4 % 293 0 объект > эндообъект внешняя ссылка 293 75 0000000016 00000 н 0000002392 00000 н 0000002551 00000 н 0000003511 00000 н 0000003562 00000 н 0000003703 00000 н 0000003815 00000 н 0000004396 00000 н 0000004672 00000 н 0000005134 00000 н 0000005566 00000 н 0000005972 00000 н 0000006233 00000 н 0000006633 00000 н 0000006660 00000 н 0000008059 00000 н 0000009351 00000 н 0000009491 00000 н 0000009829 00000 н 0000009995 00000 н 0000010265 00000 н 0000010666 00000 н 0000011857 00000 н 0000013592 00000 н 0000013727 00000 н 0000013754 00000 н 0000014350 00000 н 0000016296 00000 н 0000016439 00000 н 0000016648 00000 н 0000016809 00000 н 0000018420 00000 н 0000019749 00000 н 0000020999 00000 н 0000021069 00000 н 0000021222 00000 н 0000035313 00000 н 0000035588 00000 н 0000036160 00000 н 0000036747 00000 н 0000047432 00000 н 0000047502 00000 н 0000047624 00000 н 0000060234 00000 н 0000076465 00000 н 0000076736 00000 н 0000086480 00000 н 0000086550 00000 н 0000086687 00000 н 0000100097 00000 н 0000100374 00000 н 0000100862 00000 н 0000100889 00000 н 0000101416 00000 н 0000101486 00000 н 0000101597 00000 н 0000108184 00000 н 0000108463 00000 н 0000108748 00000 н 0000108775 00000 н 0000109156 00000 н 0000109795 00000 н 0000110071 00000 н 0000110384 00000 н 0000120320 00000 н 0000120582 00000 н 0000133635 00000 н 0000133892 00000 н 0000137118 00000 н 0000137157 00000 н 0000140655 00000 н 0000140694 00000 н 0000192702 00000 н 0000002210 00000 н 0000001832 00000 н трейлер ]/Предыдущая 424197/XRefStm 2210>> startxref 0 %%EOF 367 0 объект >поток hb«Pd`e`c`zπ

Призыв к переосмыслению источников международного права: мягкое право и обратная сторона медали

https://doi.

org/10.1016/S1870-4654(13)71045-6Получить права и содержание

Резюме

El Presente Artículo cuestiona la confepción tradicional del estudio de las fuentes del derecho internacional haciendo un countere con una de las nociones que viene des claros claros producción normativa internacional: el soft law o derecho suave. Para tal fin, el artículo hase una exposición general del concepto de soft law así como de sus maines características y efectos legales reales. Finalmente, se hase una Formulación de cuestionamientos cuya finalidad main es hacer un llamado respecto de la necesidad de volver a la Investigación de las fuentes de derecho internacional las cuales, se рассматривает, нет deben permanecer estáticas pero deben desarrollarse en la medida en la que se Динамизм международных отношений contemporáneas.

Abstract

Эта статья пересматривает традиционную концепцию изучения источников международного права, противопоставляя ее одному из понятий, бросающих вызов классическому правотворчеству: мягкому праву. При этом в статье представлен общий обзор понятия «мягкого права», исследуются его основные черты и фактические правовые последствия. Наконец, в статье формулируется ряд вопросов, основная цель которых состоит в том, чтобы призвать к переосмыслению источников международного права. Здесь утверждается, что такие источники не должны оставаться статичными, а должны развиваться со скоростью современных международных отношений.Особое внимание уделяется международному экологическому праву, рассматриваемому как особая отрасль международного права, динамика которого должна быть полезной и актуальной для такой деятельности.

Résumé

Cet article mit en case la conceptelle de l’étude des sources du droit international, qui continent avec des notions qui posent clairs défis à la нормативные нормы международного производства: tels que le soft law ou droit Souple. Pour cela, le document fait une expose génér du concept de soft law, ainsi que ses maines caractéristiques et leurs effets juridiques reels. Заключение по формуле, касающейся вопросов, связанных с намерением справедливого обжалования в соответствии с источниками международного права, lesquelles on considere, qui ne doivent pas rester statiques, par contre, ils doivent se développer dans la mesure où se dynamisent les rapports internationalaux actuels.

Palabras Clave

Fuentes

Drecho Internacional

Drecho Ambiental Internacional

Soft

SOAVE

DECHO SUAVE

4 дескрипторы

Источники

Международный закон

Международный экологический закон

Soft

MOTS CLÉS

Источники (0)

Ссылки на статьи

Мягкое право – международное право

Baxter 1980 и Weil 1983 являются основополагающими работами, в которых мягкое право рассматривается с противоположных позиций. Baxter 1980 видит в «мягком праве» бесконечное разнообразие международного права, выражающее «различную степень согласия» (стр. 566). Weil 1983 — наиболее цитируемая знаменательная работа автора, в которой он критически относится к понятию «относительной нормативности» и в которой он предостерегает нас от размытия различия между нормативными и ненормативными правилами и от различия между нормативными и донормативными. действует в международном нормотворческом процессе.Klabbers 1996 неуклонно боролся против понятия мягкого права, утверждая, что оно излишне, поскольку «традиционная бинарная концепция права вполне способна выполнять функции, обычно приписываемые мягкому праву» (стр. 168). Чинкин 1989 с дальновидной тщательностью занимает позицию, которая оценивает плюсы и минусы мягкого права, принимая во внимание его влияние на правотворческие процедуры, а также на имплементацию и вынесение решений по международному праву. Shelton 2000 — это новаторская работа Американского общества международного права, в которой оцениваются необязательные нормы и обсуждается соблюдение «мягкого права» посредством оценки широкого спектра необязательных документов по ключевым вопросам.Abbott and Snidal 2000 выходит за рамки дисциплинарных разногласий и критики «мягкого права», утверждая, что «сфера «мягкого права» начинается, когда правовые механизмы ослаблены по одному или нескольким аспектам обязательства, точности и делегирования полномочий» (стр. 422). О современном состоянии мягкого права, D’Aspremont and Aalberts 2012 и Pauwelyn, et al. 2012 предлагает бесценный анализ различных правовых теорий международного права, поиск ответов на вопросы, которые поднимает мягкое право.

Эбботт, Кеннет и Дункан Снидал.«Жесткое и мягкое право в международном управлении». Международная организация 54 (2000): 421–456.

DOI: 10.1162/002081800551280

Эта статья, цитируемая во многих других работах, является важной вехой в американской науке с междисциплинарным охватом, выходящим за рамки различий между международными отношениями и международным правом. Авторы утверждают, что «он инициирует процесс и дискуссию, которые могут включать обучение и другие изменения с течением времени» (стр. 423), позволяя субъектам оценивать свои обязательства в рамках мягкого права в контексте легализации.

Бакстер, Ричард Р. «Международное право в ее бесконечном разнообразии». Ежеквартальный журнал международного и сравнительного права 29.4 (1980): 549–566.

DOI: 10.1093/iclqaj/29.4.549

Основополагающая работа, рассматривающая мягкое право как один из элементов среди многих разновидностей международного права и как тот, который выражает «различную степень согласия» (стр. 566) посредством «различной степени убедительности, убедительности и консенсуса, которые инкорпорированы в соглашения», а также через «различные нормы обычного международного права с точки зрения степени принятия, точности, релевантности» (с.549). Доступен онлайн для покупки или по подписке.

Чинкин, Кристин М. «Вызов мягкого права: развитие и изменение международного права». Международное и сравнительное правоведение Quarterly 38.4 (1989): 850–866.

Всего на шестнадцати страницах Чинкин с дальновидной тщательностью занимает позицию, которая оценивает плюсы и минусы мягкого права и его применения к экономическому праву, принимая во внимание его влияние на законотворческие процедуры, а также на реализацию и судебное разбирательство. международного права.Статья, обязательная к прочтению при приближении к теме. Доступен онлайн для покупки или по подписке.

Д’Аспремон, Жан и Таня Олбертс, ред. «Симпозиум по мягкому праву». Лейденский журнал международного права 25.2 (2012): 309–372.

Д’Аспремон и Олбертс вызывают дискуссию о мягком праве, которую Эллис и Голдман страстно разрабатывают с помощью различных и сходящихся теоретических подходов к мягкому праву. Эллис резюмирует дух симпозиума, утверждая, что роль мягкого права заключается в том, чтобы «спровоцировать исследование и обсуждение природы, источников, действительности и легитимности права» (стр.372).

Клабберс, Ян. «Избыточность мягкого права». Nordisk Journal of International Law 65.2 (1996): 167–182.

DOI. быть также юридически ничтожным» (с. 167–168). Доступен онлайн для покупки или по подписке.

Пауелин, Джуст, Рамзес А. Вессель и Ян Воутерс, ред. Неформальное международное правотворчество . Оксфорд: издательство Оксфордского университета, 2012.

. DOI: 10.1093/acprof:oso/9780199658589.001.0001

Эта работа представляет собой ценный вклад с междисциплинарной точки зрения в изучение мягкого права. Он включает в себя обширные эмпирические исследования ученых и практиков, анализирующих неформальное международное правотворчество по трем осям, а именно неформальность результатов, неформальность процесса и неформальность действующих лиц, с целью оценить, ставит ли эта неформальность под угрозу транснациональную подотчетность правотворчества.

Шелтон, Дина, изд. Обязательства и соблюдение: роль необязательных норм в международной правовой системе . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 2000.

Новаторская работа Американского общества международного права по оценке необязательных норм и обсуждению соблюдения мягкого права путем оценки широкого спектра необязательных документов по ключевым вопросам. За ценными вводными главами следуют исследования секторов и комментарии к этим исследованиям, написанные известными экспертами.Обязательное к прочтению произведение.

Вайль, Проспер. «На пути к относительной нормативности в международном праве?» Американский журнал международного права 77 (1983): 413–442.

DOI: 10.2307/2201073

Часто цитируемая знаковая работа, критикующая понятие «относительной нормативности», предупреждающая не размывать различие между нормативными и ненормативными правилами и проводить различие между нормативными и преднормативными актами в международной норме. -созидательный процесс.Статья, обязательная к прочтению ученым и студентам, изучающим эту тему. Доступен онлайн для покупки или по подписке. Доступна версия на французском языке: «Vers une normativité relative en droit international?» Revue générale de droit international public 86 (1982): 5–47.

Жесткое право или мягкое право — имеет ли это значение?: Различие между различными источниками международного права в судебной практике ЕСПЧ

Стр. из

НАПЕЧАТАНО ИЗ OXFORD SCHOLARSHIP ONLINE (oxford.Universitypressscholarship.com). (c) Copyright Oxford University Press, 2022. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать PDF-файл одной главы монографии в OSO для личного использования. Дата: 17 февраля 2022 г.

Различие между различными источниками международного права в судебной практике ЕСПЧ

Глава:: (стр. 41) 2 Жесткий закон или мягкий закон — имеет ли это значение?
Источник:: Европейская конвенция о правах человека и общем международном праве
Автор(ы):: Ангелика Нусбергер
Издатель:: Oxford University Press

1093/oso/9780198830009.003.0003
Европейский суд по правам человека серьезно относится как к жесткому, так и к мягкому праву, особенно когда необходимо адаптировать формулировку Европейской конвенции о правах человека к изменившимся условиям в европейских обществах и изучить, что называют «европейским консенсусом». Тем не менее, Суд не одинаково относится к жесткому праву и мягкому праву. Когда происходят конфликты, жесткое право воспринимается более серьезно, чем мягкое право. Этот вывод может быть связан с приемлемостью и легитимностью судебной практики Суда.Толкование Конвенции, создающее непримиримые договорные обязательства, как правило, неприемлемо. Толкование Конвенции, идущее менее далеко или далеко за пределы норм «мягкого права», может быть подвергнуто критике, но оно не создает неразрешимых проблем для государств-членов. Таким образом, несмотря на отсутствие черно-белого сценария, разница между жестким правом и мягким правом по-прежнему имеет значение в судебной практике Суда.
Ключевые слова: мягкое право, жесткое право, источник международного права, Европейский суд по правам человека, согласие государства, эволютивное толкование, европейский консенсус
Oxford Scholarship Online требует подписки или покупки для доступа к полному тексту книг в рамках службы.Однако общедоступные пользователи могут свободно осуществлять поиск по сайту и просматривать рефераты и ключевые слова для каждой книги и главы.
Пожалуйста, подпишитесь или войдите, чтобы получить доступ к полнотекстовому содержимому.
Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому названию, обратитесь к своему библиотекарю.
Для устранения неполадок см. Часто задаваемые вопросы , и если вы не можете найти ответ там, пожалуйста, связаться с нами .
В свете статьи 38(1)(B) Статута Международного Суда; можно ли придавать нормативную ценность резолюциям международных организаций и документам «мягкого права» как источникам международного обычного права?
Игбани, Беннет Харрисон (2018) В свете статьи 38(1)(B) Статута МС; можно ли придавать нормативную ценность резолюциям международных организаций и документам «мягкого права» как источникам международного обычного права? (докторская диссертация), Кингстонский университет, .
Аннотация
Формирование обычного международного права (CIL) остается спорным вопросом, привлекая множество литературы от практиков международного права, комментаторов, социологов, политологов. Именно на этом фоне формулируется исследовательский вопрос; основан ли рост активности гибридных и международных судов, обращающихся в новые источники обычного международного права, на резолюциях ООН и других международных организаций, не имеющих обязательной силы договорах и положениях уставов судов? Неопределенность в построении правил CIL все больше привлекает научные исследования с различными взглядами среди ученых и юристов, но утешает то, что недавняя международная судебная практика постепенно разрешает эти противоречия путем гармонизации различных теоретических основ и распространения новых источников CIL.Таким образом, утверждается, что государства больше не являются основными действующими лицами, а некоторые НПО, международные и транснациональные акторы все активнее участвуют в формировании норм обычного права, тем самым подтверждая предположение и тему данного исследования о том, что CIL может быть сформулирован из различных источников, в отличие от традиционный метод формулирования международного обычая из одного источника; государственная практика, поддерживаемая opinio juris. Об этой тенденции свидетельствует деятельность международных организаций, в том числе международных и смешанных судов, чья недавняя практика выходит за рамки простого толкования и применения норм к обращению с более новыми обычными источниками, подразумевая, что они играют фундаментальную роль в прогрессивном развитии международного права.Таким образом, исследование продемонстрирует тенденцию к подтверждению норм обычного права международными организациями, прецедентной практикой международных и смешанных судов, включая, при необходимости, решения национальных судов. Это также продемонстрирует, что негосударственные субъекты помогают изменить понимание многих концепций международного права, тем самым стирая различие между жестким и мягким правом, с одной стороны; и между государственными субъектами и негосударственными субъектами, с другой стороны.
Действия (редакторы репозитория)
Страница контроля предметов
Специалисты АСУ готовят специальный выпуск Юриметрики по мягкому праву
29 апреля 2021 г.
Примечание редактора: Эта история является частью серии профилей выдающихся выпускников весны 2021 года.
У семьи Эльтце есть основания для гордости вдвойне, потому что близнецы Лара и Марен Эльтце этой весной с отличием заканчивают Университет штата Аризона в Barrett, The Honors College. Лара (слева) и Марен Эльтце (справа) заканчивают АГУ со степенью бакалавра наук и отличием от Barrett, The Honors College. Скачать полное изображение
Лара получит степень бакалавра наук в области биологических наук и психологии со второстепенным знанием испанского языка.Марен получит степень бакалавра наук в области биомедицинской инженерии со второстепенным знанием немецкого языка.
Пара родилась в Дуйсбурге, Германия, и теперь считает своим домом долину Оро, штат Аризона, где живут их родители и где они ходили в среднюю школу.
Сестры получили стипендии для обучения в АГУ: стипендию ректора для Лары и стипендию президента для Марен.
Оба были активны в кампусе, занимаясь исследованиями и разными способами помогая своим однокурсникам.
Лара была связана с Пси Чи, Международным психологическим обществом с отличием. Она начала свое сотрудничество с организацией в качестве члена, затем занимала должность финансового директора в 2019–20 учебном году и президента в 2020–2021 годах.
«Этот год был особенно уникальным, поскольку мы были полностью виртуальными, что пролило свет на собственные испытания и невзгоды. Несмотря на это, мы все же недавно провели очень успешную виртуальную исследовательскую конференцию бакалавров психологии в Аризоне и привлекали наших участников на протяжении всего семестра.В течение семестра мы также приняли участие в нескольких мероприятиях по работе с населением и волонтерской деятельности, и нам очень приятно участвовать в жизни сообщества — даже удаленно — когда такая большая часть пандемии может казаться изолированной», — сказала Лара.
Лара несколько лет работала научным сотрудником в Arizona Twin Project, лонгитюдном исследовании, в ходе которого оценивались несколько сотен близнецов в Аризоне в возрасте от 1 до 12 или 13 лет.
взаимодействий с данными, используемыми в статистическом анализе, несколько лет работал стажером и стал руководителем проекта в дежурной группе.
«В целом, работа с Аризонским близнецовым проектом была абсолютно бесценной, поскольку помогла мне понять научный процесс исследования, а также понять метод близнецов и развитие в детстве. Я очень рекомендую Arizona Twin Project всем, кто мотивирован и заинтересован», — сказала Лара.
Марен работала с Бенджамином Бартелем, доцентом Школы биологических и медицинских систем, над проектом, направленным на создание новых технологий для визуализации человеческого мозга и получения молекулярной информации из изображений всего мозга.
Она также была ассистентом преподавателя.
«Одним из моих величайших достижений в моей карьере в ASU было то, что я был членом UGTA! Это был такой полезный опыт, и хотя я думала, что помогаю учиться другим ученикам, я так многому научилась сама», — сказала Марен.
Лара и Марен защитили дипломы с отличием, необходимые для окончания Барретта, Колледжа с отличием.
В диссертации Лары под названием «Сочетаются ли физиологический стресс и интернализация для прогнозирования хронической боли у ребенка через год?» были исследованы предполагаемые факторы риска приобретения хронической боли в детстве.
Марен завершила крупный завершающий проект, в центре которого была разработка метода лечения базально-клеточной карциномы с использованием существующего лекарства в сочетании с полимерной системой доставки лекарств на месте. В ее диссертационном проекте Барретта рассматривалось, как характеристики этой системы доставки могут быть оптимизированы для потенциального клинического использования.
Мы попросили Лару и Марен рассказать об их опыте обучения в ASU и о планах на будущее. Вот что они сказали:
Подробнее о Ларе Эльтце читайте в этом профиле факультета психологии.
Вопрос: Когда вы осознали, что хотите изучать область, в которой специализировались, какой у вас был момент «ага»?
Лара : Мое «ага» произошло, когда я слежу за врачом в отделении неотложной помощи. Я помню, что в тот день пришло много пациентов, у которых был кризис психического здоровья, и я был поражен тем, как хорошо она могла работать с ними, и как они реагировали на нее. В конце дня я спросил, как она это сделала; как она смогла оказать такое положительное влияние на кого-то, кто переживает очень трудный период своей жизни, и она сказала, что это ее степень в области психологии.Это взаимодействие действительно укрепило мой выбор заниматься психологией во время учебы в бакалавриате.
Марен : Я собиралась поступать в медицинскую школу до второго года обучения, когда начала исследования в лаборатории АГУ. Поговорка о том, что получать удовольствие от исследований означает получать удовольствие от путешествия, а не от результата, мне часто говорили, когда я рассматривал биомедицинскую инженерию. Во время моего пребывания в лаборатории я понял, что мне очень понравилось это путешествие. Это был момент, когда я понял, что хочу остаться в биомедицинских инженерных исследованиях, и это путь, которым я следую в настоящее время!
В: Что из того, чему вы научились в ASU — в классе или где-то еще — удивило вас или изменило вашу точку зрения?
Лара : Я была удивлена, насколько доступны ресурсы АГУ для студентов.Я ожидал, что поступление в исследовательскую лабораторию будет очень эксклюзивным и сложным процессом, но, откровенно говоря, это не так. Студенты, которые заинтересованы в исследованиях, могут участвовать в них, и это замечательно, и (это) позволило мне участвовать в нескольких исследовательских проектах одновременно. Я обнаружил, что участие в исследованиях определяется не только академическими достижениями, но и интересом к данной области.
Марен : Что меня удивило в ASU, так это то, что возможности лидерства доступны каждому! Вам решать применить себя и искать их.
В: Почему вы выбрали ASU?
Лара : Я хотела остаться в штате, но хорошо зарекомендовавший себя колледж с отличием выделял его среди других школ Аризоны. Я также очень ценил все исследовательские возможности, которые предлагает ASU, и хотел учиться в большой школе, где такие ресурсы были бы у меня под рукой.
Марен : Я выбрал ВРУ из-за его размера, расположения и инженерной программы!
В: Какой профессор преподал вам самый важный урок в АГУ? Что это был за урок?
Лара : Мне так повезло, что я училась у такого количества замечательных профессоров и у меня было так много образцов для подражания, к которым я могу обратиться.Д-р Ева Сели, старший преподаватель кафедры психологии, и доктор Мэри Дэвис, профессор и доцент кафедры психологии, оказали огромное влияние на мое образование. Возможно, один из самых важных уроков, который я усвоил, был получен от доктора Дэвиса, который вселил в меня уверенность в том, что я ценю свои академические занятия. Уверенность, которую она вселила, осталась со мной на некоторое время, и я так ей благодарна.
Марен : Мне очень повезло, что на протяжении всего моего пути в ASU у меня были замечательные наставники, все они давали фантастические советы, которые помогли мне добраться туда, где я сейчас нахожусь, но один из самых больших уроков, которые мой нынешний наставник по исследованиям, д-р.Бартель учил меня, что вам не нужно быть экспертом в интересующей вас области, чтобы заниматься ею — вам нужно иметь интерес к обучению.
В: Какой лучший совет вы бы дали тем, кто еще учится в школе?
Лара : У меня столько советов! Для тех из вас, кто учится на медицинском факультете: найдите друзей, которые будут поддерживать вас на протяжении всего обучения, и постарайтесь дистанцироваться от глубоко укоренившейся сравнительной культуры, которая существует во многих группах и классах домедицинского образования.Сосредоточьтесь на аспектах себя, которые вы предлагаете, а не на том, что есть у других людей — вас достаточно. И для всех: установите значимую связь хотя бы с одним профессором и найдите консультанта, с которым вы действительно связаны. Оба эти ресурса будут бесценны для вас.
Марен : Мой главный совет тем, кто в настоящее время учится в школе, — создать себе систему поддержки и не сравнивать себя с другими! Настройте себя на успех, используя доступные вам ресурсы, такие как сеансы обзора экзаменов и рабочее время, но не торопитесь, чтобы насладиться путешествием, прежде чем вы закончите.
В: Какое у вас было любимое место в кампусе, будь то учеба, встречи с друзьями или просто размышления о жизни?
Лара : Благородная библиотека! Я любил по утрам сидеть в креслах на нижнем этаже и приступать к работе, пока свет струился из стеклянного потолка. Это заставило меня почувствовать себя в гармонии с собой и тем, где я нахожусь в своей жизни.

РубрикаРазное