Институциональная модель развития экономики – —

39. Основные институциональные модели капитализма. Особенности институциональной модели российской экономики

Капитализм — это общественно-экономическая формация, основанная на частной собственности, эксплуатации наёмного труда и признающая главенство капитала.

следующим типам или моделям «капитализма» в мире.

1.Японская модель. Национальный государственно-монополистический капитализм, опирающийся на рынок и госрегулирование, опирающийся на уникальную японскую культуру. Власть народа — по-японски: подчинение частных интересов общим. Вариант коллективисткой народной власти. Нация — превыше всего. Социальная стабильность, устойчиво—поступательное развитие экономики в направлении ноосферы. Высокий уровень жизни без резких контрастов. Не совместим ни с одной культурой в мире.

2. Модели Восточной Азии (Южная Корея, Гонконг, Тайвань, страны АСЕАН). Капитализм с доминирующей ролью государства, со специфичной «властью народа» азиатского образца, построенной на конфуцианской этике. Уровень жизни средний, у стран АСЕАН — ниже среднего. Резкое расслоение обществ на богатых и бедных. Мафия, коррупция, преступность.

3. Южная Азия (Индия, Пакистан, Шри Ланка). Феодально-клановый капитализм, резкое деление на богатых и бедных, серьезные межнациональные проблемы. Буддистское мировидение, отрицающее материальные ценности. Внутриполитическая неустойчивость.

4. Мусульманский капитализм арабского Востока. При некоторой вариации общим является сосредоточение власти и собственности в руках династий шейхов. Демократические институты не играют никакой роли. При высоких среднестатистических показателях уровня жизни резкое расслоение на богатых и бедных. Фундаментом ценностей является Коран.

5. Африканские капитализмы военно-феодального типа. В производстве аграрно-сырьевая экономика с крайне голодно-нищим населением и небольшой прослойкой сверхбогатых. Кланово-племенная «власть народа».

6. Латиноамериканские модели. За редким исключением в основном диктаторско-криминальный капитализм аграрного типа. Резкое расслоение населения, коррупция, преступность. 7. Капитализм США. Классический государственно-монополистический капитализм с громадной ролью государства в экономике и в политике. Высокая степень формальной народовластия, относительно высокий средний уровень жизни в сочетании с безработицей и преступностью.

8. Европейские модели. Некоторые из них. Социал-демократическая модель Скандинавского типа с упором на мелкий и средний бизнес. Высокий уровень жизни, стабильность, социальная обеспеченность. Социально—рыночные модели стран Общего рынка. Развитая народная власть, социальная защищенность граждан государством (Франция) или самими монополиями—банками (Германия). Высокий уровень жизни, относительная стабильность, сопровождающаяся высоким уровнем безработицы наряду с преступностью (особенно в Италии)

9. Канадская модель. Социально-рыночная экономика с упором на гармонизацию интересов всего общества, тем не менее, сопровождающаяся высоким уровнем безработицы и межнациональными конфликтами (Квебек)[8, c. 1].

Главной институциональной проблемой в экономической политике в России на начальном этапе преобразований явилась ее несвоевременность. Либерально-монетаристская концепция экономической политики тяготеет к регулированию и повышению эффективности сложившейся и развитой рыночной экономики. Тогда как переходная экономика России нуждалась в мерах по стабилизации и закреплению в ней рыночных отношений, мерах по сглаживанию обострившихся социально-экономических проблем, что принципиально возможно в рамках градуированной политики государства. Российская матрица рынка наполнилась новыми институциональными формами, но межуровневое взаимодействие сохраняло преимущественно старые отношения: государственный патернализм в большинстве сфер экономики, нерыночные отношения между экономическими субъектами и прочее. .

В первое десятилетие XXI века Россия сделала разворот от приватизации к огосударствлению. Государственный капитализм в его российской модели означает не только формальное огосударствление, но и неформальное, которое дает теневые полномочия тем или иным государственным органам в лице их отдельных представителей на силовой передел собственности или, по меньшей мере, на регулярное присвоение долей доходов юридически независимого бизнеса. Коррупция в российском госкапитализме характеризуется своим всеохватывающим характером. Гораздо более разрушительным для эффективности экономики оказывается та ее особенность, что она выступает как органически встроенный в этот капитализм государственный рэкет, главными которого оказывается силовая и контролирующая бюрократия.

Процесс трансформации институционального ядра российской социально-экономической системы можно представить в форме двух этапов. На первом этапе была проведена замена институциональной системы, в результате которой конфигурация российской системы существенно изменилась и приобрела рыночную форму. Данному этапу соответствует трансформационная и перинатальная фазы в рамках институционального цикла. Второй этап был связан с привлечением институтов общественного сектора, что отразилось в усилении роли общественных форм собственности, росте значения государства как основного экономического субъекта. В этом случае институциональный цикл продолжается фазой структурирования, в рамках которой упорядочивается соотношение основных и дополнительных рыночных форм.

studfiles.net

38. Институциональное развитие и эффективность экономики

На фоне развертывания прогрессивных структурных сдвигов мировой экономики формирование и эффективное функционирование системы институтов, адекватных формированию и развитию социально-ориентированной инновационной экономики, является необходимым условием социально-экономического развития России.

Существенную роль в формирования структурной модели инновационного типа экономики играют институциональные условия, представленные определенными социальными институтами.. Факторами формирования институциональных условий можно считать развитие отношений собственности, уровень спецификации и защищенности, логику социального контракта, взаимодействие института власти и собственности, правовое обеспечение производственной и хозяйственной деятельности, налоговое законодательство, степень развития человеческого потенциала.

Эффективное функционирование институциональной структуры оказывает позитивное воздействие на модернизационные процессы, поскольку сокращает объем трансакционных и трансформационных издержек и зависит от сложившихся взаимоотношений государства с основными макроэкономическими субъектами.

Основными направлениями институциональных преобразований могут быть: повышение эффективности приватизации и управления госсобственностью, совершенствование государственно-частного партнерства, реформирование естественных монополий и банковского сектора, развитие конкуренции, эффективное использование прав собственности в сфере нематериальных активов, оптимизация трансакционных издержек, противодействие оппортунистическому поведению хозяйствующих субъектов.

По своему социально-экономическому содержанию механизм структурной модернизации представляет совокупность организационных структур. Он включает: рыночное саморегулирование, государственное регулирование на макро-, мезо- и микроэкономическом уровнях и обеспечивает процесс технологической, отраслевой и институциональной модернизации, формирование высокотехнологичных и конкурентоспособных секторов экономики. Функционирование рассматриваемого механизма способствует становлению нового технологического уклада, инновационного типа отраслевой структуры и формированию более совершенной институциональной структуры макроэкономики.

Современное состояние институциональной среды нельзя признать удовлетворительным с точки зрения реализации структурной модернизации. Нерешенными остаются проблемы нормативно-правового регулирования инновационной деятельности, отсутствует внятная государственная политика развития и поддержки инновационного предпринимательства, недооценивается роль институциональных факторов в структурном развитии экономики.

Институциональные преобразования в российской экономике будут зависеть от качества реструктуризации банковской системы. Российская финансовая система не в состоянии предоставить растущему бизнесу необходимые инвестиционные ресурсы для долгосрочных вложений в целях развития наукоемкого, высокотехнологического сектора, венчурного производства.

Особенность современного этапа российской социально-экономической трансформации состоит в том, что в ней параллельно идет процесс рыночных преобразований, модернизация российской экономики, и переход к инновационному типу развития. Это вызывает кардинальные изменения роли государства в формировании экономической политики и институциональных механизмов ее реализации. В результате рыночных трансформаций государство стало одним из участников экономического процесса, что является фундаментальным принципом современной рыночной экономики. Особой формой интеграций должен стать институт партнерства государства и частного сектора;

В России в целях преодолении «провалов рынка» и концентрации инвестиционного, инновационного потенциала с приложением особых благоприятных институциональных условий созданы институты развития в виде государственных корпораций, которые должны формировать заделы в прорывных направлениях научно-технического прогресса на пути к инновационному типу развития.

Также, непременным условием является развитие финансовых рынков как источника капитала для экономического роста. Это требует повышения надежности финансовых институтов, появления и развития новых финансовых инструментов, дающих способы сбережений, альтернативные существующим, более надежную защиту прав участников финансовых рынков.

studfiles.net

ОБЩАЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ РОССИИ

Транскрипт

1 36 ОБЩАЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ РОССИИ Усик Нина Ивановна доктор экономических наук, профессор. Санкт-Петербургский государственный университет низкотемпературных и пищевых технологий, заместитель декана по научной работе факультета экономики и экологического менеджмента г. Санкт-Петербург, Россия. Аннотация. Представленная нам статья характеризует состояние рынка в России. По мнению автора статьи, основой институциональной модели развития экономики страны является государство, которое является институтом управления и регулирования. Также в статье раскрывается значение конкуренции и принцип ее экономической координации. Ключевые слова: конкуренция; развитие; институт; институциональная среда; институциональная модель Код УДК: Annotation. The article under consideration describes the state of the market in Russia. From the author s point of view a state is the basis of the institutional model of the economic development of the country. The state is an institution of governance and regulation. The importance of competition and the principle of its economic coordination are also highlighted in the article. Keywords: competition; development; institution; institutional environment; institutional model Рынок в современной интерпретации представляет собой институт с функциями координации, поскольку это социальный институт, сформированный частично социальными соглашениями и отношениями власти [1, с. 38; 2, с.63]. Рыночный сектор не способен регулировать социальную и экологическую сферы, поэтому его «провалы» координирует государство в соответствии с законами и нормами. Но государство своей политикой для исправления «провалов» рынка может вызвать новые неблагоприятные последствия и проблемы, что приводит к «провалам» политики. В России уход государства из экономики уже породил ухудшение ситуации в социальной сфере. Средний и крупный бизнес не участвует в решении социальных вопросов, касающихся ведомственного жилищного фонда, в том числе общежитий, детских дошкольных учреждений, домов отдыха, спортивных залов и т. д. В результате экономика развивается крайне медленно. Рынок и его инфраструктура проявляются через институты: кредитно-денежную систему, товарные биржи, конвертируемость валют и т. д. В настоящее время эти институты приобрели, в основном, глобальный характер [3, c.53]. Финансовый кризис подтвердил, что рыночная экономика на конкурентной основе не исключает управления и регулирования. Государство выступает институтом управления обществом в целом в зависимости от поставленных целей. Оно является субъектом управления или регулятором, осуществляющим управление в случаях, когда необходимо вмешиваться в функционирование объекта, реализующего некоторую цель. Примером служит

2 Общая институциональная модель развития экономики России 37 Европейская Комиссия, которая не вмешивается в антиконкурентную деятельность стран-членов Европейского Союза (ЕС) до тех пор, пока факт нарушений не касается экономической ситуации в ЕС в целом. Следует отметить, что в ЕС структуры надзора, в большей степени остались национальными. Осмысливая современные представления о рынке, Чарльз Хэнди отмечает: «Ни Адам Смит, ни (за редким исключением) его последователи не считали, что задачи государства следует полностью отдать на откуп рынку. Начать с того, что функционирование рыночной системы регламентировано законами и механизмами, проводящими их в жизнь. Никто всерьез не считает, что полицией и судами должны руководить частные коммерческие предприятия. Тем не менее, мода на приватизацию предполагает, что рыночная философия должна быть внедрена во все без исключения сферы жизни» [4, с. 169]. Он также утверждает, что у рынка есть свои пределы, свои непредвиденные последствия, так как рынок представляет собой лишь механизм, а не философию. Рыночные законы не действуют там, где результат не имеет денежного выражения, где предложение ограничено или действует распределительная система. Это так называемые «провалы рынка». Применение конкурентного механизма, основанного на критерии меньших затрат (конкурентная цена), к социальным институтам не гарантирует наилучших результатов, ведь самая дешевая школа или больница еще не обязательно лучшая. Социальная рыночная экономика является либеральной концепцией, отличающейся от классического либерализма принципом экономического соревнования, согласно ортолиберализму В. Ойкена, когда экономический порядок с рамочным планированием гарантирует соревнование, приближающее рыночное хозяйство к модели совершенной конкуренции, исключая возможность установления власти над рынком со стороны монополий и картелей [5, с. 566]. Но ее социальная направленность должна быть обеспечена целенаправленным вмешательством извне, носящим характер регулирования со стороны государственной экономической политики, корректирующей «провалы» рынка. Хозяйственная деятельность человека определяется различными целями и интересами. Если цель хозяйства, ориентированного на прибыль, доход ради личного или коллективного обогащения, то этот мотив становится господствующим структурным принципом. Возникают факторы объективной необходимости и принуждения, источник которых лежит не в рациональной структуре хозяйственной деятельности как таковой, а в доминировании мотива обогащения и в соответствующем ему хозяйственном механизме: «Тогда соревнование в условиях рыночной экономики из стимула и регулятора экономического производства и потребления легко вырождается в агрессивную, безудержную конкуренцию, решающим фактором которой оказываются не способности и упорство, а, прежде всего, экономическое господство на рынке, благоприятствующее образованию блоков. Так возникает система принуждения, избежать которого, не подвергая себя риску экономического ущерба или даже катастрофы, отдельные субъекты экономики не в состоянии» [там же, с. 88]. А. Рих отмечает, что очень часто эту систему принуждения воспринимают как объективную закономерность, хотя, в большинстве случаев, это не что иное, как сумма привычек, правил, соглашений, которые могут быть изменены. Деловое принуждение может быть обусловлено определенными, лежащими в основе хозяйственной структуры и политики, ценностными ориентирами, при изменении которых экономическое принуждение ослабевает или устраняется [там же, с. 89]. На самом деле такое принуждение отражает внутренние противоречия, служащие источником прогрессивного развития общества и отражающие системный подход на диалектической основе. Ю.М. Осипов отмечал чрезвычайно важное обстоятельство, связанное с существованием в российской экономике проблемы взаимосвязи рыночной трансформации и глобализации, в рамках которой отрабатывается системообразующая роль финансового капитала. Эта проблема, по его,

3 38 Н.И. Усик мнению связана с тем, что западная наука ошибочно формирует хозяйство не ради производства или потребления, а ради денег. Поскольку это противоречит целям развития государств, то приводит к кризисам. Он считает, что наступила эпоха глобальной финансовой ренты [6, с. 26]. Очевидно, что для развития экономики России необходима общая институциональная модель. Она базируется на совокупности конституирующих и регулирующих принципов В. Ойкена (1947), означающих законодательно закрепленные нормы и правила хозяйствования, изменяющиеся под воздействием результатов реализации установленных целей. Конституирующие принципы нацеливают политику государства на роспуск или ограничение экономических властных группировок; политико-экономическая деятельность государства должна быть направлена на создание форм экономического порядка, а не на регулирование экономического процесса. Если государство диктует валютный курс или устанавливает уровень заработной платы, то оно вовлекается в борьбу заинтересованных группировок [7, с. 60, 426]. Регулирующие принципы определяют роль правительства в защите конкуренции. Эти принципы согласуются с принципами разделения властей. Указанное положение вещей отражало этап развития стран в 1950-х годах ХХ века. В настоящее время все национальные экономики переплетены различными кооперационными (корпоративными) взаимосвязями, образуя глобальную экономическую систему. Кроме координирующих и регулирующих принципов для формирования общей институциональной модели важным является принцип экономической координации конкуренции в рыночной среде. Научные споры о роли модели совершенной конкуренции в рыночной экономике ведутся и по сей день. Такое положение определяется различными научными школами. Но все учёные сходятся в одном без конкуренции нет развития экономики. Что механизм конкуренции содержит в себе силы саморазрушения, как и Й. Шумпетер, подтверждал А. Рих, который считал конкуренцию принципом координации деятельности, выдвигаемую реальной рыночной экономикой 1980-х годов: «Речь идет о сохранении такой конкуренции, при которой обеспечивается получение прибыли как результат активной предпринимательской деятельности, учитывающей интересы всех, но которая действенно препятствует при этом извлечению доходов, обусловленных не предпринимательской активностью, а властью моды, рынком, объективно направленных на сдерживание конкуренции или даже на полное ее исключение из экономической деятельности» [5, с. 475]. Его выводы согласуются с оптимумом по Парето: ничье благосостояние не может быть улучшено без ухудшения благосостояния кого-либо другого. Предложенный Парето критерий благосостояния означает такую ситуацию, когда некоторые люди выигрывают, но никто не проигрывает. А. Рих считает, что: «система координации рыночной экономики лишь в малой степени удовлетворяет требованиям полной конкуренции; столь же мала вероятность ее фактического существования при нынешних технико-экономических условиях. Это вовсе не значит, как часто утверждают, что конкуренция вообще исчерпала себя как принцип экономической координации. Ведь даже в предельном случае, при наличии абсолютной монополии, когда прямые конкуренты отсутствуют, конкуренция сохраняется, по крайней мере, в рамках ограниченного бюджета потребителя» [там же, с. 469]. Современная конкуренция прежде всего борьба за техническое лидерство, за приоритет в открытии новых рынков и в преобразовании старых, стремление, возможно более точно, угадать направление изменений в потребительских вкусах и предпочтениях и максимально воплотить их в своих продуктах. Это конкуренция особого типа «инновационная» конкуренция, главной задачей которой является не вытеснение соперника с уже занятых им позиций, а попытка опередить его в чем-то новом, более перспективном [8, с. 20]. Поэтому Ф. Хайек и предложил определение конкуренции как процесса, посредством которого люди получают и передают знания. Она ведет лишь к лучшему использованию способностей

4 Общая институциональная модель развития экономики России 39 и знаний, рассеянных среди миллионов. Ценность конкуренции, по его мнению, состоит именно в том, что, будучи процедурой открытия, она непредсказуема. В противном случае в ней не было бы никакой необходимости [9, с. 50]. Дальнейшее развитие этих взглядов Ф. Хайека осуществил Тайичи Сакайя, обративший внимание на придание конкурентами своей продукции новой формы созданной знанием стоимости и сделавший такой вывод: «неизбежным следствием подобной конкуренции станет появление системы, которая будет обеспечивать все большую диверсификацию видов продукции наряду с тенденцией к сдерживанию расходов, связанных с их разработкой. Столь острая конкурентная борьба, скорее всего, породит такие условия, при которых «бум» в сбыте того или иного популярного товара или технического новшества будет становиться все короче и короче» [10, с. 351]. Исходя из такого предположения, можно сделать вывод о сокращении жизненного цикла потребительского товара. П. Друкер, отец менеджмента, еще в 1964 г. писал также о значении знания, когда ни результаты, ни ресурсы не существуют внутри самого бизнеса: «Бизнес можно определить как процесс, который превращает внешние ресурсы, а именно знание, во внешние результаты экономические ценности» [11, с. 14]. Кроме того, в современной экономике прослеживается следующая закономерность. Чем разнообразнее на рынке определенный продукт, тем сложнее заменить его конкурирующим товаром и тем самым, следовательно, больше и власть их производителя над рынком. Возникает так называемая экономика предложения, когда могут модифицироваться лишь незначительные детали, а представляемые на рынке в целом однородные товары создают впечатление их неоднородности. Такая конкуренция получила название конкуренции замещения. То, что конкуренция, как принцип экономической координации, не исчерпала себя, подтверждается с точки зрения постиндустриального общества, когда сфера услуг составляет более половины хозяйственной деятельности, где монополизация крайне затруднена. Общая институциональная модель действует на основе комплекса условий, организующих экономическую деятельность в России. Данная модель функционирует посредством: институционального механизма ограничения экономической власти элит, использующей методы внерыночного принуждения, что ограничивает конкуренцию и снижает эффективность; создания условий для превращения краткосрочных капиталов в долгосрочные; выработки принципов поддержания конкурентоспособности для применения технологических и нетехнологических конкурентных преимуществ. Реализация этой институциональной модели осуществляется через формируемые нормы и правила, отражающие ограничения формальные (законодательство, регулирующие правила, вводимые властными структурами, изменения в Конституции) и неформальные (нормы, соглашения, личные стандарты честности). Общая институциональная модель ставит преграды перерастанию идеи эффективности рыночной экономики в идеологию тотального рыночного общества. Вместе с тем, существование некоторых монополий является неизбежным, поскольку дублирование таких объектов, как трубопровод, линия электропередачи, железнодорожные и автомагистрали или занимающаяся исследованиями клиника, привели бы к неоправданным расходам. Стоимость привлекаемых дополнительно ресурсов превысила бы потенциальную выгоду от наличия конкуренции. В таких ситуациях главную роль играет регулирующий орган, призванный обеспечить то, чтобы данный объект был доступен всем желающим по разумной цене (социальный аспект). Однако

5 40 Н.И. Усик регулирующие органы не вездесущи и не всезнающи. Принадлежащая им самим монополия на власть и так не всегда используется честно. Кроме «провалов» рынка появляются «провалы» политики. Компенсация так называемых «провалов» рынка и экономической политики. Например, современный рынок России не может обеспечить стабилизацию уровня цен, и без вмешательства государства инфляция будет расти и дальше. Кроме этого, существуют такие отрасли экономики, в которые частный капитал не «идет». Это особенно характерно для России, где становление рынков было связано с получением сверхприбылей для частных компаний (топливно-энергетический комплекс, оптовая и розничная торговля и др.). Никто, кроме государства, не может обеспечить импульс развития инфраструктуры на бескрайних просторах России, фундаментальных исследований, доведения получаемых результатов до уровня коммерческого использования, освоение космоса и т. п. Обеспечить инвестиционный климат в масштабах всей России может только государство путем создания институтов (в пределах отрасли это могут и компании-лидеры) и т. д. Проведение определенного курса развития. Придать заданную общую направленность экономике рыночный механизм не может. Достаточно вспомнить, к чему пришла стихийная российская экономика к середине 1990-х годов: олигархический раздел рынков, стагнация всех основных отраслей, снижение жизненного уровня, автаркизация регионов и неуправляемость экономики в целом. Сейчас в России утвержден план развития до 2020 г. на инновационной основе. Самосохранение, защита государства. Как правило, государства не осознают этой цели, но от этого она не исчезает. Функции государства в России состояли на первом этапе, в переходе от командной к рыночной экономике, в создании институтов (структур) по координации деятельности субъектов создаваемых рынков товаров и услуг. Затем наступило время создания условий для формирования конкурентной среды. Государство социальный институт управления обществом, возникающий в результате консолидации человеческого сообщества, его правил, норм общения, убеждений и верований относительно самих себя и мира. Лучше сказать не институт, а совокупность социальных институтов. Мы можем сделать вывод о наступлении новой эпохи, характеризующейся четвертым этапом эволюции принципа координации в экономике, осуществляемой конкуренцией. Первый этап представлял собой так называемую «невидимую руку» рыночной координации А. Смита (Великобритания) и выражался в снижении издержек массового производства координируемых рынком вертикально специализированных промышленных предприятий. Второй этап Альфред Чандлер (1977) назвал зримой рукой иерархической координации, использующей организационные инновации команды менеджеров США. Третий этап решение проблемы путем совершенствования внутренней организации фирмы, а не производительности (снижении издержек). Такая позиция противоречит сложившемуся в е годы в США и Великобритании представлению об экономике, как объекте политики управления спросом центрального правительства. Мы выделяем четвертый этап, основанный не на получении конкурентных преимуществ путем снижения издержек (первый и второй этапы) или получении стратегических преимуществ путем постоянного усовершенствования производственного процесса и продукта (третий этап), а путем использования системы экономической координации, в которой реализуется механизм согласования интересов бизнеса и целей развития общества.

6 41 Общая институциональная модель развития экономики России ЛИТЕРАТУРА 1. Доклад о мировом развитии 2003 года. Устойчивое развитие в меняющемся мире. Преобразование институтов, рост и качество жизни: пер. с англ. М.: Весь Мир, с. 2. Бест Майкл Х. Новая конкуренция. Институты промышленного развития: пер. с англ. / Майкл Х. Бест. М.: Теис, с. 3. Усик Н.И. Проблемы управления и регулирования в экономике России / Н.И. Усик // Проблемы теории и практики управления С Хэнди Ч. Алчущий дух. За гранью капитализма: поиск цели в современном мире. Новая постиндустриальная волна на Западе: антология / Ч. Хэнди; под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Academia, С Рих А. Хозяйственная этика / Артур Рих; пер. с нем. Е.М. Довгань; отв. ред., авт. вступ. ст. и коммент. В.В. Сапов. М.: Посев. Рос. фил., с. 6. Осипов Ю.М. Экономика в лучах философии хозяйства / Ю.М. Осипов // Философия хозяйства С Ойкен В. Основные принципы экономической политики / Вальтер Ойкен; пер. с нем. Л.А. Козлова, Ю.И. Куколева; общ. редакция Л.И. Цедилина, К. Херрманн-Пиллата; вступ. ст. О.Р. Лациса. М.: Прогресс, с. 8. Японская экономика в преддверии XXI века : (становление конкурент. корпоратив.-гос. капитализма) / [С.В. Брагинский и др.]; АН СССР, Ин-т мировой экономики и междунар. отношений. М.: Наука, с. 9. Хайек Фридрих Август фон. Познание, конкуренция и свобода: антология соч. / Фридрих Август фон Хайек; под ред. Д. Антисери, Л. Инфантино. СПб.: Пневма, с. 10.Сакайя Т. Стоимость, создаваемая знанием, Или история будущего / Т. Сакайя // Новая постиндустриальная волна на Западе: антология / под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Academia, С Друкер П. Эффективное управление: экономические задачи и оптимальные решения: пер. с англ. / Питер Друкер. М.: Гранд: Фаир-пресс, с.


docplayer.ru

Институциональная модель — Мегаобучалка

Последней теоретической моделью, которую мы рассмотрим, будет институциональная модель. Впервые мы ввели эту модель при обсуждении организационной структуры. Лучше всего ее оценить, рассмотрев, каким и способам и модель старается объяснить, почему организации принимают или иные формы. Основная часть исследований была произведена в бесприбыльных организациях, не специализирующихся на определенных технологиях. DiMaggio и Powell(1983) пытаются доказать, что «институциональный изоморфизм» теперь является основной причиной, по которой организации принимают или иные формы. Согласно ДиМаджио и Пауэллу, изначальный анализ Вебером (1952, 1968) движущей силы в сторону рационализации и бюрократизации основывался на капиталистической рыночной экономике с «железной клеткой» бюрократии, к которой было привязано человечество, поскольку процесс бюрократизации является необратимым.

Ди Маджио и Пауэпп считают, что крупные социальные изменения повлияли на ситуацию в столь высокой степени, что появилась необходимость в альтернативном объяснении. Их анализ основывается на предположении того, что организации существуют в «полях» других, сходных с ними организаций. Они определяют организационную область следующим образом:

Под организационным полем мы понимаем те организации, которые, в совокупности, составляют узнаваемую сферу институциональной жизни, это-основные поставщики, потребители ресурсов и продукции, регулятивные учреждения и другие организации, которые производят подобные услуги или товары. Достоинством данного раздела анализа является тот факт, что он направляет наше внимание не просто на конкурирующие фирмы, как это делается в популяционном подходе Ханнана и Фримана (19776), или на сеть взаимодействующих организаций, как это делается Лауманном и др. (1978) в межорганизационном сетевом подходе, но к общей совокупности существенных действующих лиц (с. 148).

Согласно этой точке зрения, организации внутри полей становятся все более и более однородными. Так, государственные университеты становятся единообразными, также как и универмаги, авиалинии, профессиональные футбольные команды, автомобильные бюро и т. д. Ди Маджио и Пауэпп приводят три причины такого изоморфизма среди организаций в одном поле. Во-первых, принудительные силы со стороны окружающей среды, такие как правительственные постановления и культурные предпосылки, могут влиять на стандартизацию организаций. Правительственные постановления, например, заставляют рестораны (я надеюсь) придерживаться минимальных стандартов здравоохранения. Организации принимают формы, которые устоялись и разрешены законодательством государства (Меуег и Rowan, 1977).



Во-вторых, Ди Маджио и Пауэпп отмечают, что организации подражают друг другу или моделируют друг друга. Это происходит, когда организации сталкиваются с трудностями и ищут выходы из этих трудных ситуаций теми же способами, которыми искали их другие организации их поля, сталкиваясь со сходными трудностями. Государственные школы могут или добавлять или уменьшать количество административных должностей, чтобы достичь изоморфизма, где в их институциональном окружении преобладают нормы, ценности и технические знания (Rowan, 1982). Ди Маджио и Пауэлл утверждают, что крупные организации обычно используют незначительное количество консалтинговых компаний, которые, «подобно John Appieseeds, распространяют несколько организационных моделей по всей земле» (с.152). Конкретным примером, отмеченным Ди Маджио и Пауэллом, служит Япония, где в конце девятнадцатого века происходило сознательное моделирование судопроизводства, почтовой системы, вооруженных сил, банковского дела и программ художественного обучения по западной модели.

В статье в New York Times сообщается, что коммерческие компании учреждают официальные информационные отделы, чтобы следить за конкурентами внутри страны и за границей. В одном процитированном источнике говорится, что «понимание положения ваших конкурентов итого, как они могут измениться, является сутью стратегической игры» (Prokesh, 1985). В концептуализации Ди Маджио и Пауэлла эта область представляет собой нечто большее, чем просто конкурентов. Учреждение информационных отделов отражает сильные подражательные тенденции внутри организаций.

В-третьих, нормативное давление двигает организации в сторону изоморфизма, по мере того как рабочая сила, особенно руководство, становится более профессиональной. И профессиональное обучение, и рост и совершенствование профессиональных сетей внутри организаций ведут к такой ситуации, когда руководящий персонал в организациях одной и той же области мало отличается друг от друга. Поскольку люди участвуют в торговле и профессиональных объединениях, их представления приобретают сходство.

Так, с институциональной точки зрения устройство организаций рассматривается не как рациональный процесс, но как одновременно и внешнее и внутреннее давление, которое приводит к тому, что организации одной области со временем становятся похожи друг на друга. С этой точки зрения стратегические выборы или попытки контроля над членами рассматривались бы как исходящие из институционального порядка, в который входит организация.

Институциональная теория также значительное внимание уделяет символам. Мы получили значительный символ значения институциональной теории, когда Administrative Science Quarterly разместило теоретический обзор институциональной теории Scott (1987b) в качестве передовой статьи. Это размещение символично и вряд ли случайно.В трудах Ди Маджио и Пауэлла (DiMaggio и Powell, 1983;Powel, 1985; DiMaggio, 1988; DiMaggio и Powell, 7997) подчеркивается, какими способами институциональные практики привносятся в организации. Как уже мы отмечали, организации одной области развивают изоморфизм по мере того, как они обмениваются профессиональными специалистами и сталкиваются с обычными трудностями, такими как правительственная политика.

Альтернативный институциональный подход связан с работами Мейера, Скотта и Цукера (Меуеги Scott, 1983; Scott, 19876;Zucker, 1988). В этом подходе в значительной мере учитываются внешние условия, но в своей основе он уводит наше внимание намного глубже. Основное внимание уделяется тому, какими способами оценивается установленный порядок, и как легитимизируются способы и структуры взаимодействия. В широком обобщении точки зрения Бергера и Лукмана (Berger и Luckman, 1967) реальность рассматривается как социально конструируемая. В антологии Цукера (1988) представлена интеллектуально потрясающая панорама организаций с институциональной точки зрения. В этом собрании документов отдельные действующие лица обладают чувствами и намерениями. Они не узколобые технократические лица, принимающие решения. Организации оформляются не безличными силами технологий или потребностями безжалостной окружающей среды.

Несмотря на привлекательность институциональных формулировок, я вижу очертания четырех проблем, которые могут представить серьезную угрозу институциональной теории (Hall, 1992; также смотри: Hirsh, 1997).

Первую проблему представляет потенциальная тавтологическая аргументация. Эта форма аргументации послужила основной причиной гибели функциональной теории внутри социологии. «Тавтология — это порочная система аргументации, в которой переменные определяются друг через друга, тем самым затемняя причины и результаты и усложняя их достижение» (Turner и Mariansky, 1979: с. 124; также смотри: Turner, 1979). Эта проблема мелькает в анализе Ди Маджио (1988), когда он отмечает:

Попросту говоря, доказательство этого раздела заключается в том, что институционализация является продуктом политических действий со стороны действующих лиц для достижения их целей, успех предполагаемой институционализации и форма, которую в результате примет учреждение, зависят от сравнительного могущества действующих лиц, которые поддерживают, противостоят или так или иначе стараются оказать на него влияние. Я ссылаюсь на политику институционализации как на структуральную, поскольку она следует внутренней логике противоречия, состоящей в том, что успех процесса институционализации создает новые группы узаконенных действующих лиц, которые, преследуя различные интересы, стараются лишить законного статуса и отменить учреждение аспектов организационной формы, которой они обязаны собственной автономией и законностью. Центральным в этой цепочке доказательств является очевидный парадокс, происходящий из-за двусмысленности термина институционализация. Институционализация как результат располагает организационные структуры и практики за пределами досягаемости интересов и политики. Наоборот, институционализация как процесс по своей сути политична и отражает относительную власть организованных интересов и действующих лиц, мобилизиванных вокруг них (с. 13; курсив в оригинале).

Если это и не тавтологическая аргументация, то очень близкая к ней. В процитированном отрывке также заложены семена проблемы, о которой будет сказано позже — тенденции наклеивать на все организационные явления институциональный ярлык. Эта проблема также касается функционалистов.

Вторую проблему представляет тот факт, что институциональная теория почти не учитывает, что именно подлежит институционализации, а что нет. Это можно увидеть на примере работ Тапкота Парсонса. Пирсоне достаточно много писал об организациях и даже выделил институциональный уровень анализа (Parsons, 1960). Это не упоминается в работах Scott (19876), DiMaggio (1988), или Zucker(1988), хотя имя Парсонса появляется вновь у Скотта (1995). Я отнюдь не призываю вернуться к Парсонсу, но просто привожу эмпирическое доказательство того, что не все, что считается институциональным, институциализировано.

Это важная проблема. Существует тенденция применять институциональную теорию постфактум. Это может быть сделано почти мистическим образом. Идеи и практики приходят и уходят без всякой причины, кроме институционализации. В действительности может случиться, что в оценке успеха определенной практики применяются критерии действия. Позже я докажу, что принятие структур или практик намного больше, чем институциональный каприз.

Третья проблема по существу онтологическая. Первоначальная процентная ставка и изменения в ней важны для ссудных организаций; количество восемнадцатилетних очень важно для руководителей колледжей; а количество тех, кому уже есть двадцать один год — для производителей пива. С этой точки зрения институциональная теория очень полезна. По поводу значения этих реальностей возникли индивидуальные и коллективные организационные мифы. Этот пункт был хорошо проиллюстрирован. Опасность, однако, заключается в том, чтобы реальность, которая послужила источником мифа, сама не превратилась в миф.

Четвертой проблемой является чрезмерность. Существует тенденция, как было отмечено выше, применять институциональную теорию к широкой массе ситуаций и организаций. Ди Маджио и Пауэлл (1983) весьма осторожно выдвигали гипотезу, что институциональные результаты наиболее вероятны в ситуациях с неопределенными технологиями и неоднозначными целями.

Институциональную теорию критикуют и по другим пунктам. Она рассматривается как игнорирующая процессы деинституционализации. Некоторые идеи отвергаются, другие заменяются (Oliver, 1992). Существует сильная тенденция к пересмотру или принижению значения таких пунктов, как эффективность (Abbot, 1992). Институциональная теория значительно завладела организационной теорией в 1990-х годах. Она сама сделалась «институциональной» (Tolbert и Zucker, 1996). Таким образом, она стала почти «авторитарной», захватив наш теоретический ландшафт (Hirsch, 1977). Несомненно, появится новая точка зрения, которая отодвинет институциональный подход в сторону, хотя пока она еще не появилась. Хотя новой захватывающей воображение модели пока не видно, существуют попытки соединить вместе только что рассматриваемые нами теории.

 

megaobuchalka.ru

Лекция 1. Введение в институциональную экономику

Р.М. Нуреев, О.М. Дюсуше. Институциональная экономика. Лекции. ГУ-ВШЭ. Факультет психологии. 2011-2012

Содержание

  1. Эволюция общества и развитие экономической науки

1.1.Эволюционирующие сообщества и неконтактные народы

1.2. Институциональная экономика – один из этапов развития экономической науки

  1. Ключевые моменты институционального развития общества в теории Д. Норта

2.1.Д. Норт – один из основателей новой институциональной экономики

2.2. Институты и организации. Ментальные модели индивидов

  1. Первая экономическая революция

3.1. Переход от охоты и собирательства к сельскому хозяйству

3.2. Ведение хозяйства – основа формирования прав собственности

Врезка:Д. Норт. Структура и изменения в экономической истории,  извлечения из Гл.8, 9

  1. Вторая экономическая революция

4.1. Воссоединение науки и техники – основа современной цивилизации

4.2. Роль редкости благ и их восприятия в изменении институтов

Врезка:Крепостное право в Западной Европе и в России

  1. Современная структура производства товаров и услуг

5.1. Проблемы экономического роста

5.2. Структура современной и экономики и рынка труда

Табл.1.Аграрный и промышленный сектора и сфера услуг в долях ВВП; Табл.2. Доли занятых в аграрном и промышленном секторах и сфере услуг

Семинар 1. Вопросы для самопроверки и их обсуждение

Приложение 1.Учения ведущих экономистов

— Немецкая историческая школа

— Классическая школа

— Маржинализм

— Австрийская школа маржинализма

— Английская школа маржинализма

— Лозаннская школа маржинализма

— Неоклассическая школа (ортодоксия)

— Кейнсианство и курс Рузвельта

— Экономические теории и течения 20 века

Приложение 2.Старый институционализм и структура новой институциональной теории

  1. Эволюция общества и развитие экономической науки

1.1.Эволюционирующие сообщества и неконтактные народы

В настоящее время существуют неконтактные народы1, которые занимаются охотой и собирательством — это австралийские аборигены, папуасы Новой Гвинеи, бразильские индейцы, племена Андаманских и Никобарских островов и другие. Эти люди приспособились к условиям окружающей среды, и ведут образ жизни каменного века, который, по-видимому, не менялся тысячелетиями. В то же время основная масса населения Земли, проживающая в различных странах, образует цивилизационные, эволюционирующие сообщества. Эволюция их образа жизни связана, в первую очередь, с изменением экономических и политических институтов, теоретические основы которых изучает институциональная экономика.

1.2. Институциональная экономика – один из этапов развития экономической науки

Формирование основ институциональной экономики относится к концу 19 века. Сложилась ус­тойчивая традиция рассматривать трех американских экономистов как главных предста­вителей старого институционализма: Торстейн Веблен является представителем социально-психологического направления, Джон Коммонс — социально-правового направления, и Уэсли Митчелл — экономико-статистического направления.

Старый нституционализм не имел организационного центра на начальном этапе своего развития, поэтому его называют не научной школой, а течением. Для представителей этого направления характерно внимание к институтам как совокупности правовых норм, обычаев, привычек, историко-генетический подход исследования (роднивший их с исторической школой), критика утили­таристской модели «человека экономического» (homo oeconomicus), междисциплинарный подход к экономическим проблемам с привлечением методов социологии, антропологи и психологии, внимание к социальным проблемам и нацеленность на реформы. Институционализм как специфическое течение политической экономии развивался сначала в США, а затем в западноевропейских странах. В отличие от предшественников-«ортодоксов» — создателей неоклассической экономической теории, институционалисты стремятся разработать синтетическую теорию, объясняющую процессы развития человеческого общества как единого целого. Анализ экономических изменений тесно связывают с анализом социальных, правовых, политических, организационных, психологических и других общественных отношений. Джон Гэлбрейт и Ян Тинберген исследовали процесс общественной эволюции и пытались выявить черты грядущего постиндустриального общества. К современным последователям этой школы причисляют Джеффри. Ходжсона.

Новая институциональная экономическая теория, основы которой мы будем изучать, включает следующие направления:

Теория транзакционных издержек,

Теория прав собственности,

Теория организаций и организационных форм,

Институциональные изменения и функционирование экономики во времени,

Управленческие структуры и контрактные отношения,

Концепция равновесия на основе теории игр, и другие.

На начальном этапе развитию экономической теории предшествовал период формирования экономических воззрений, включающих позитивные и нормативные подходы2. Эти первые экономические работы создавались практиками, людьми, которые пытались осмыслить текущее состояние экономики. Например, осознание роли денег и распространение взглядов, получивших название меркантилизма, находило отражение в публикации трактатов. Однако, реализация связи между ментальными моделями и изменением институтов (связь, на которую обращал внимание Даглас Норт) и благоприятное воздействие на развитие и накопление экономических знаний зависели от условий свободного обмена мнениями.

Меркантилизм – одна из первых экономических концепций и практика экономической политики, которые появились в Англии, Франции, Голландии, где с конца XV в. начинался промышленный расцвет и развитие торгового капитала, а в XVI в. – развитие мореплавания и великие географические открытия.

Обратим внимание на формирование правил. Воззрения меркантилистов нельзя назвать в полном смысле экономической теорией, это наблюдения, размышления и практические рекомендации государям и правителям. Основной вопрос экономической науки этого времени: что такое богатство, каковы его источники? «Нация, которая имеет больше денег, сильнее и богаче». Деньги – это богатство в форме капитала в движении. Источником притока богатства, средством умножения денег служит внешняя торговля. «Богатство Англии – во внешней торговле». Первые меркантилисты считали, что государству и его гражданам надлежит как можно больше товаров вывозить за границу и как можно меньше покупать заморских товаров.

Впоследствии поздний меркантилизм Запада обосновывал более гибкую экономическую политику. Для активного торгового баланса рекомендовалось проводить протекционистскую политику. Такая политика может служить инструментом конкурентной борьбы с другими странами, средством усиления политической и военной силы.

Если свободный обмен мнениями в обществе ограничен, формирование новых ментальных моделей нации и изменение институтов отодвигаются во времени. Российский сторонник меркантилизма, предприниматель и купец Иваном Тихонович Посошков (1652–1726) в своем труде «Книга о скудости и богатстве» размышлял о причинах «скудости» и «неисправ», о способах обновления России, подъема и возрождения производства, совершенствования управления. Причины автор видел в произволе и безнаказанности органов власти, в расточительстве дворянства и засилье иностранных купцов. Плохие условия жизни крестьян и мастеровых людей подрывали «охоту к мастерству». В своей книге Посошков утверждал: «В коем царстве люди богаты, то и царство то богато». Целью он считал устранение праздности и излишеств, труд с «прибытком», поощрение ремесла, поддержку отечественной торговли. Царю через «расположение указное» нужно регламентировать труд помещичьих крестьян, размер оброка, отделить наделы крестьян от земли помещиков. Он предлагал отменить подушную подать, укрепить финансы путем введения всеобщего поземельного налога. Во внешней торговле — создавать купеческие компании, куда вовлекать и небогатых купцов. Держать единую цену и условия продажи иностранцам. Вывозить не сырье, не лен и пеньку, а полотна и миткали. Насаждать крупную промышленность, поднимать грамотность населения, обучать ремеслам. Строить заводы на средства казны, отдавать их в аренду, «чтобы люди богатились, а и царская казна множилась». Программа Посошкова была для своего времени прогрессивной и прагматичной, нацеленной на экономический подъем, умножение национального богатства России. Посошков, осознавая, по-видимому, когнитивные ограничения общества, был сторонником жестких, принудительных мер регламентации. Книга Посошкова была опубликована через сто лет после его смерти, накануне отмены крепостного права, когда со всей очевидностью стала ясной необходимость радикальных перемен для развития производительных сил страны.3 Об экономических представления общества в этот период мы можем судить по саркастическим строкам А.С. Пушкина о герое поэмы «Евгений Онегин», который «читал Адама Смита, и был глубокий эконом, то есть умел судить о том, как государство богатеет, и чем живет, и почему не нужно золота ему, когда простой продукт4 имеет…».

Важным условием развития гражданского общества является свободный обмен мнений, который не только формирует мировоззрение, но также подготавливает общество к проведению необходимых реформ, создает основу для институционального проектирования адекватного вызовам времени.

Экономическая теория Запада формировалась в процессе эволюции общества в дискуссиях различных школ и направлений. Первым крупнейшим направлением в экономической науке, как целостной научной дисциплины, является Классическая экономическая школа. В рамках классической политической экономии в трудах и дискуссиях ее основных представителей — Адама Смита, Давида Рикардо и других были сформированы основы представлений о рынках, ценах, производстве и теории наемного труда.

Немецкая историческая школа возникла на Западе, как оппозиция классической экономической школе, она утверждала тезис об уникальности национальных экономик и отрицала существование единых экономических законов, пыталась выявить относительные, эмпирические законы развития национальных экономик.

Неоклассическая школа начинала общетеоретические исследования рыночного хозяйства в период господства представлений о свободной конкуренции. Она соединила идеи классической политической экономии с идеями маржинализма. Неоклассики занимаются многофакторным анализом регулируемой рыночной экономики, используя в качестве одного из главных инструментов исследований экономические модели.

Концепцию Джона Мейнарда Кейнса, выдвинутую и разработанную в период первого крупного экономического кризиса 30-х гг. называют теорией эффективного спроса. Основная идея заключается в том, чтобы посредством стимулирования спроса воздействовать на производство и предложение товаров, снизить безработицу. В отличие от классиков, считавших, что рыночный механизм способен к саморегулированию и выравниванию диспропорций между спросом и предложением, Кейнс обосновал необходимость государственного вмешательства в экономику. Кейнсианство включает Теорию эффективного спроса и её современные разновидности. Современное кейнсианство – это не одна, а несколько макроэкономических теорий, отличающихся выбором целей и средств макроэкономической политики. Основным инструментом регулирования спроса современные кейнсианцы считают не бюджетную, а денежно-кредитную политику; они признают целесообразным регулирования доходов. Джоан Робинсон – представитель посткейнсиаиства, а Джозеф Стиглиц – нового кейнсианства.

Монетаризм – теория макрорегулирования экономики, в известной мере, альтернативная кейнсианству, одно из направлений неолиберализма. Монетаристы принимают за основу денежно-кредитные методы стабилизации экономики и обеспечения занятости. Они считают, что деньги являются главным инструментом, определяющим движение и все развитие экономики. Государственное регулирование, по их мнению, должно сводиться до минимума, и ограничиваться контролем над денежной сферой. Изменение денежного предложения должно прямо соответствовать движению цен и национального продукта. Один из главных разработчиков монетаристской концепции Милтон Фридмен утверждал, что неосмотрительное вмешательство государства ведет к инфляции, нарушению уровня «естественной» безработицы. Предлагались также различные монетаристские рецепты долгосрочного регулирования.

studfiles.net

Институциональная модель российской экономики: ретроспектива и современный вектор развития // Экономическая наука современной России. — 2008. — Nо 4. — С. 28-40.

Научные публикации наполнены прогнозными вариантами развития России на периоды футуристических горизонтов (см., например, Юдаева К., Ясин Е., 2008). В них выявляются проблемные зоны, приводятся показатели разных вариантов развития, однако за кадром остается анализ современного институционального сдвига. Прогнозные сценарии не содержат характеристики будущей институциональной системы, поскольку негласно присутствует посылка о сформированной рыночной среде, пусть и с российской спецификой (Гайдар Е., 2005, с.412). И лишь некоторые аналитики понимают, что процесс институциональных трансформаций в России изменил свой вектор, и результат этих изменений еще предстоит осмыслить (Мюллер К., Пикель А., 2002; Фукуяма Ф., 2006).
В российской науке достаточно хорошо укоренился институциональный подход, в котором, однако, наметился новый поворот, одновременно происходящий, как во Франции (Буайе Р., Бруссо Э., Кайе А, Фавро О., 2008), так и в России (Бессонова, 2006а). Только «интегральный институционализм» способен стать научной базой для осмысления сущности трансформационных процессов, и, главное, помочь идентифицировать характер современных институциональных систем.

Общая теория институциональных трансформаций
как основа рационализации «российского пути»

С помощью разработки общей теории институциональных трансформаций осуществлена рационализация российской траектории развития на основе синтеза формационного, цивилизационного и институционального подходов. Результатом этой теории стало качественно новое объяснение социально-экономической эволюции, выявление логики современных трансформационных процессов и уникальное видение образа будущей институциональной системы России (Бессонова, 2007а).

На обширном историческом материале с использованием трудов российских и зарубежных ученых было выявлено, что в ходе исторической эволюции в России сформировалась нерыночная экономика (Бессонова, 1999а). Как и рыночная, она функционирует на принципах самоорганизации, но по другим правилам. Для исследования был разработан понятийный аппарат на основе использования терминов повседневности и устойчивых речевых стереотипов, который позволил выразить ее природу в адекватной терминологии. Сущность нерыночных экономических отношений представлена в механизмах «сдач-раздач», в отличие от рыночных механизмов «купли-продажи», и потому экономика России была определена как раздаточная.

При введении в научный оборот категории «раздаточной экономики» фактически был осуществлен парадигмальный сдвиг, поскольку в ней фиксируется качественно иное представление о социально-экономической реальности, чем в широко распространенном термине «распределительная экономика» и ее аналогов – редистрибутивная, перераспределительная, административно-командная и т.д.

Таблица 1.

Парадигмальные различия категорий «распределительная экономика»
и «раздаточная экономика» (раздаток)

Распределительная экономика

Раздаточная экономика

Искусственная, субъективная

Естественная, объективная

Внеисторическая, сконструированная диктаторами

Имеет длительную перманентную историческую протяженность

Отсутствуют сигналы обратной связи и механизм саморегуляции

Сигналы обратной связи (в форме жалоб) обеспечивают механизм саморегуляции

Обслуживает только авторитарные (тоталитарные) режимы

На определенном этапе развития, как и рыночная система, становится демократической

Антипод рынка, антагонизм с рыночными институтами

Сосуществует с рыночными институтами на принципах «доминантности -компенсаторности»

Государственно-принудительный характер труда

Служебная организация труда с базовой мотивацией служения

Центральная идея общей теории институциональных трансформаций состоит в том, что раздаточная экономика – такая же объективная реальность, как и рыночная. Универсальные способы экономической организации, которые выработала мировая цивилизация в длительном процессе своей эволюции – это рынок и раздаток. Рыночные и раздаточные способы координации зародились в древности, прошли циклический путь развития, в рамках которого вырабатывались их формы, соотнесенные с технологическими укладами и характером окружающей среды. Наличие именно этих двух типов экономик обеспечивает выживание всего человечества, а их сосуществование на определенных принципах цементирует глобальную цивилизационную матрицу (подробнее см. Бессонова 2007а, 2008).

Рыночные и раздаточные экономики содержат в себе как механизмы эффективного динамического саморазвития, так и «узкие места», которые при определенных обстоятельствах могут спровоцировать кризисы и даже разрушение всей экономической системы. При этом каждый тип экономики развивается на собственной институциональной платформе, совершенствуясь и видоизменяя институциональные формы, но сохраняет неизменной природу своего институционального ядра.

Именно это и есть поворотная точка «интегрального институционализма». В Манифесте о создании новой институциональной политической экономии, выдвинутым группой французских ученых, подчеркивается, что «…оборот продуктов и услуг осуществляется отнюдь не только посредством рыночной системы и, тем более, не только через систему саморегулирующихся рынков. Продукты и услуги также циркулируют через системы Перераспределения, реализуемые той или иной формой Центра (в современный период его роль выполняет Государство) в соответствии с принципом централизации, а также посредством реципрокности – на основе принципа симметрии. … Эти способы должны быть институционально оформлены, т.е. получить свои конкретные воплощения в рамках специфических институтов» (Буайе Р., Бруссо Э., Кайе А., Фавро О., с.20).

Общее правило формирования в определенном географическом ареале рыночного или раздаточного (включающего в себя «перераспределение» и «реципрокность») типа институционального ядра заключается в том, что доминирующим становится тот, который обеспечивает эффективное согласование локальных сред: природно-климатической, материально-технологической, национально-демографической и культурно-религиозной.

Раздаточная экономика – базис российской цивилизации

В ареале российского государства для обеспечения единства локальных сред сформировалось институциональное ядро с доминированием раздаточных институтов. Это означает, что выживание суперэтноса в данном географическом ареале обеспечивается базовыми институтами раздаточного типа, а рыночные институты являются лишь вспомогательными компенсаторными, проявляющими себя доминантными только в период институциональных трансформаций (Бессонова, 1997, 2006б).

Институт общественно-служебной собственности. Собственность в раздаточной экономике передается хозяйствующим субъектам под условие выполнения правил ее использования и управляется государственными органами. Общественно-служебную собственность отличают два признака: доступ к ней осуществляется только в форме службы, а права по ее распоряжению распределены между хозяйствующими субъектами и в полном объеме не принадлежат никому.

В основе экономической организации раздаточного типа лежит служебный труд – участие в трудовом процессе на объектах общественно-служебной собственности и (или) выполнение определенных функций в интересах всего общества. Служебный труд носит обязательный характер, обусловленный внешними по отношению к каждому субъекту условиями, и означает выполнение определенных, предписанных обществом функций и обязанностей.

Обеспечение материальных условий для выполнения служебных обязанностей в рамках общественно-служебной собственности осуществляется через институт раздач. Объектами раздач могут выступать все виды материальных ресурсов и нематериальных условий: земля, рабочая сила, деньги, жилье, услуги, продукты, права и льготы. Институт раздач предопределяет также и формы владения материальными объектами, поскольку раздаче подлежат не только сами объекты, но и объем прав по их распоряжению, посредством которых определяются правила владения и использования этих объектов.

Выполнение производственных задач и формирование общественного богатства происходит через институт сдач, который представляет собой механизм аккумуляции материальных благ, ресурсов и услуг с целью их распределения через институт раздач.
Движущим механизмом раздаточной экономики является координация сдаточно-раздаточных потоков, при которой каждый субъект стремится к максимизации своей доли, как соотношения между полученными раздачами и произведенными сдачами; а на уровне общества этот механизм обеспечивает баланс потоков сдач-раздач, что в существенной мере определяет социально-экономическую политику государства.

Сигналы обратной связи, отражающие реакцию участников общественного воспроизводства на возникающие проблемы, передаются через институт административных жалоб.Раздаточная экономика находится в состоянии эффективного функционирования, если основу системы административных жалоб составляют жалобы-обращения. Если уровень жалоб-обращений превышает нормальный, то они скрыто накапливаются на уровне предприятий и организаций, а затем «выплескиваются» в средства массовой информации или направляются как проблемные сигналы прямо в центральные органы управления. Увеличение доли латентных жалоб и жалоб-сигналов означает ухудшение экономического положения. Когда такие жалобы приобретают массовый характер, они свидетельствуют о кризисе раздаточной экономики.

Институт рыночной торговли и частного предпринимательства в раздаточной экономике занимает особое, компенсаторное положение. Им охватывается вся торговая и предпринимательская деятельность вне сферы государственного управления. Этот институт осуществляет функции по освоению рискованных сфер экономики в стабильных фазах, и выполняет задачи воспроизводства в тех случаях, когда раздаточные институты находятся в кризисе; но главное – это его инновационная роль в апробировании новых методов хозяйствования и технологий.

Институциональная траектория развития России

В рамках общей теории институциональных трансформаций было показано, что институциональное развитие России — это последовательное чередование исторических циклов, в которых базовые институты раздаточной экономики приобретали адекватные формы, позволяющие отвечать на вызовы конкретного этапа в развитии России (см. рис.1). Между этими циклами располагались трансформационные фазы, институциональная среда которых носила квазирыночный характер.

Рис.1. Институциональная траектория развития России

I цикл длился с конца IX в. и до конца XII в., процесс первичной трансформации пришелся на XIII – XV вв. Основу хозяйства этого цикла составлял общинный раздаток. В рамках общины старейшина распоряжался ресурсами, распределял занятия, раздавал пищу и одежду с учетом жалоб членов общин. Управление государством осуществлялось князьями с помощью урочного механизма, при котором сбор дани осуществлялся на основе установленного «урока». Этот механизм обеспечивал выполнение функций управления и обороны князем с его дружиной.

II цикл охватывал XV-XIX вв., очередная трансформация происходила с 1861 по 1917гг. В этот период господствовал поместный раздаток, при котором вся земля и средства производства раздавались ступенчато: государство наделяло помещиков, а они – крестьян. Потоки сдач также были двухступенчатыми: один – в государственную казну в виде податей и повинностей, а другой поток в виде оброка и барщины направлялся помещику на основе крепостного права. При этом помещики были обязаны служить по военным и хозяйственным делам государства на основе поместного права. В этот период окончательно сложилась ведомственная система, когда управленческие функции были закреплены за определенными ведомствами, принимавшими решения с учетом челобитных от всех слоев населения.

III цикл продолжался с 1917 до 1990гг. и базировался на административном раздатке, затем последовала третья трансформационная фаза с 1991 по 2000гг. В этот цикл общественно-служебная собственность приобрела характер государственной, т.е. была прекращена раздача объектов в условное владение. В рамках этой собственности вся произведенная продукция сдавалась, а все ресурсы раздавались на основе государственного плана. Иерархическая модель управления упорядочивала хозяйственную жизнь по территориально-отраслевому принципу. Многоуровневость управляемого объекта породила к жизни многоканальную систему приема жалоб, обеспечивающую обнаружение узких мест.

В каждом институциональном цикле выделяются четыре фазы с определенными механизмами и типовым сюжетом. Начало цикла – это перинатальная фаза, она протекала в борьбе и конфликтах, которые являются следствием реализации трех механизмов: национализации, коллективизации и социальной фильтрации.

С помощью механизма национализации государство осуществляло процесс изъятия имущества у частных лиц (с компенсацией или без) и перевод его в общественно-служебную собственность. В процессе национализации происходило принятие новых норм и правил функционирования всей экономики. Национализация подкреплялась механизмом коллективизации, посредством которого частные организации преобразовывались либо в государственные, либо в огосударствленные (кооперативные, арендные, откупные) формы. С помощью механизма социальной фильтрации частные лица возвращались на службу государства независимо от их прежнего социального статуса. Для лиц, отказывающихся осуществить переход на государственную службу и оказывающих сопротивление, включался репрессивный механизм как составная часть механизма социальной фильтрации.

За перинатальной следует структурированная фаза – основной период институционального цикла, в рамках которого работают базовые институты раздаточного типа в конкретно-исторических формах. Институциональное ядро переходит в устойчивое состояние, и происходит замена механизмов перинатальной фазы базовым хозяйственным механизмом, включающим единую систему нормативов, ведомственную систему управления, установленную Центром систему цен, общехозяйственное штатное расписание, систему обязательной регистрации по месту жительства, директивные производственные задания, государственную форму хозяйственных организаций, безналичную систему финансирования, обеспечение жильем и социальными благами лиц, состоящих на службе у государства.

Эти элементы базового механизма раздаточной экономики имели место на всех трех институциональных циклах, но в разных исторических формах. На первом цикле действовал урочный механизм, на втором – тягловый, на третьем – плановый. Каждая форма базового механизма – это результат адаптации к новым трудовым отношениям, усовершенствованным технологиям, расширению экономического пространства.

Фаза институционального исчерпания представляет собой завершение структурированной фазы. В ней происходит осознание неэффективности конкретной трудовой модели и проводится серия реформ. Но в отличие от реформ предыдущей фазы, направленных на усиление раздаточного характера экономики, реформы фазы исчерпания предоставляли все большую самостоятельность низовым субъектам хозяйствования. Но такое внедрение «хозрасчета» запускало стихийно действующий механизм перераспределения ресурсов от непосредственных производителей к управленцам всех уровней. Этот латентный механизм действовал на протяжении всей фазы институционального исчерпания и, в конечном счете, приводил к социальной поляризации управляемых и управляющих.
Увеличение управленческого слоя и геометрический рост затрат на его содержание, с одной стороны, снижение реальных доходов населения и усиление кризисных тенденций в экономике, с другой, вызывало политическую нестабильность и неизбежность осуществления радикальных мер по изменению соотношения базовых и компенсаторных институтов, введению частной собственности и отношений купли-продажи как базовых. Тем более что для преодоления нарастающего кризиса, институт рыночной торговли и частного предпринимательства спонтанно расширял спектр действия в нелегальных теневых формах. Логическим завершением этой серии реформ становилось включение механизма приватизации, с помощью которого объекты общественно-служебной собственности передавались в частные руки. Тем самым окончательно ликвидировалась доминирующая роль раздаточных институтов.

Квазирынок конца ХХ века
и его роль в институциональном развитии России

Фазы институциональной трансформациив конце каждого цикла проходят при доминировании компенсаторного института рыночной торговли и частного предпринимательства. Именно он определяет особенности институциональной среды в этот период и запускает квазирыночныймеханизм. Внешне присутствуют все атрибуты рыночного хозяйства: частная собственность, отношения купли-продажи, свободное ценообразование. Однако сохраняется латентное раздаточное содержание: частные компании и фирмы в массе своей не вырабатывают рыночно-ориентированные стратегии, а ведут борьбу за государственный ресурс в разных его формах и стремятся использовать связи во властных структурах для контроля над конкуренцией.

В трансформационную фазу конца ХХ века тотальные размеры приобретает коррупция на всех уровнях управления и во всех сферах. Масштабы оппортунизма в бизнесе существенно превышают «норму» рыночной среды, а хищническое использование всех видов ресурсов свидетельствует об отсутствии долгосрочной мотивации в бизнесе.

Оппортунизм в бизнесе многогранен и проявляется в таких формах, как теневые схемы ухода от налогов, оффшоры, «конвертные» зарплаты, невыплаты за сделанную работу, рейдерство, нарушение договоров с контрагентами, «проедание» основных фондов. При квазирынке широко распространяется и «бюджетный» оппортунизм – манипулирование ставками штатного расписания, превращение экономии фонда оплаты в источник регулярных «премий» для управленцев, маскировка избыточной дифференциации в оплате труда между управляющими и трудовым коллективом, регулярная практика одновременной занятости бюджетников в нескольких организациях.

С точки зрения общей теории институциональных трансформаций, коррупция в высших органах власти является производной от раздачи государственной собственности за цену, не соответствующую реальной ее стоимости, путем «назначения» собственников. Фактически был введен механизм общего совладения государственной собственностью чиновников и предпринимателей. Отсюда непрерывный поток денег от олигархов к управленцам высшего уровня, воспринимаемый обществом как «взятки», а на самом деле, представляющий собой передачу дивидендов от совместного владения бывшей государственной собственностью.

Второй вид коррупции связан с попытками получения государственного ресурса новыми фирмами, которые развернули свой бизнес в рамках вновь введенных рыночных правил. Фактически для этих фирм включен аукционный механизм – кто больше даст, и будет давать весь период владения ресурсом, тот его и получит.

И, наконец, взятки в рамках бюджетной и социальной сфер на самом деле означают введение рыночных отношений «явочным порядком». В фазу институционального исчерпания советского раздатка эти сферы уже были подвержены сильнейшей коррозии теневых форм. И в трансформационную фазу, когда бюджетная и социальная сферы фактически перестали финансироваться государством, рынок бюджетных услуг за деньги был введен фактом необходимости выживания, причем в самой «дикой» форме.
Таким образом, «коррупция» на всех уровнях управления и во всех сферах – это просто реальная среда трансформационной фазы раздаточной экономики. Такая экономика, в конечном счете, может поставить нацию на грань исчезновения, а масштабный уровень оппортунизма приводит к «запретительным» транзакционным издержкам, в результате которых эффективный бизнес не может развиваться.

Действительное предназначение квазирыночных отношений состоит не в переходе к рынку, а в том, чтобы создать такую институциональную среду, которая обеспечит необходимую область свободы для экспериментирования и включения механизма инноваций. С помощью этого механизма осуществляется подбор новых форм для обновления базовых институтов раздаточной экономики на следующем цикле.

К концу трансформационных фаз ценности и условия жизни подавляющего числа населения входят в противоречие с квазирыночной средой, в которой не действует канал обратной связи через административные жалобы, и потеряна мотивация к труду из-за массовой ориентации на «быстрые» деньги. Это выливается в поддержку населением всех действий государства по формированию новых правил функционирования раздаточной экономики. Конец трансформационных фаз выглядит как сворачивание частного предпринимательства на фоне усиления функций государства.

Тем не менее, трансформационные фазы представляют собой имманентные этапы в эволюции раздаточной экономики. Институциональная среда по своему устройству достаточно сложна и, находясь в кризисном состоянии, не может быть обновлена по заранее разработанному плану. Поэтому в трансформационные фазы осуществляется спонтанное преобразование базовых институтов за счет вывода большинства сфер из-под контроля государства и предоставления инициативы всем хозяйствующим субъектам. Новые правила и механизмы, а также трудовая модель для следующего этапа сначала заимствуются из рыночной экономики в «чистом виде», а затем уже адаптируется в обновленную институциональную среду. В результате происходит настолько радикальная смена форм базовых институтов, что каждый следующий этап развития раздаточной экономики воспринимается как абсолютно новое явление, слабо связанное с предыдущими историческими этапами.

Экономика либерального раздатка:
возвращение на магистральный путь развития

Возникшие в современную трансформационную фазу институциональные ловушки – коррупция, предпринимательский и бюджетный оппортунизм, потеря мотивации к труду – способствовали изменению экономического курса через введение новых организационных форм, правил и механизмов, в результате которых стала формироваться система «либерального раздатка». Направления ее становления следующие:

проводится реорганизация отношений собственности с переносом акцента на государственную форму; внедряются новые организационно-правовые формы, сочетающих государственный статус с рыночно-ориентированным механизмом; упорядочивается система ценообразования с введением государственной регламентации и тарификации цен на товары и услуги базовых отраслей хозяйства;

принимаются широкомасштабные долгосрочные целевые программы; восстанавливается стратегическое и среднесрочное планирование; внедряются контрактные принципы и конкурсные механизмы осуществления государственных инвестиций;

перестраивается модель государственной службы по принципу «отделения» от бизнеса; вводятся новые социальные стандарты; отрабатываются функции государственного заказа и расширяются формы финансового обеспечения государственных услуг; внедряется метод финансирования бюджетной сферы по конечному результату;

совершенствуется механизм обратной связи: расширены формы обращений от индивидуальной жалобы, телефонов доверия и общественных приемных до горячих линий, интернет-конференций и телевизионных мостов с руководителями регионов и президентом страны.

Отличительные черты будущего либерального раздатка по сравнению с раздаточной экономикой советского периода:

Государственно-служебный контракт вместо административно-директивных распоряжений, который содержит в себе правила функционирования объектов государственной собственности, а также определяет норму рентабельности и цены. Обновление хозяйственного механизма раздаточного типа состоит в том, что бюджетные ресурсы выделяются под результат, зафиксированный в контракте, и, в отличие от «советского» раздатка, предоставлена свобода выбора их расходования в интересах повышения эффективности.

Госзаказ вместо госплана: распределение средств будет происходить на конкурсной основе вместо предписанного отраслевого распределения ресурсов (фондирования).

Бюджетный хозрасчет заменит закрепленность статей затрат за статьями расходов; оплата труда при этом будет связана с результативностью через введение доплат по итогам работы.

Госкорпорации с вертикально-интегрированной структурой, контрактной трудовой моделью и хозяйственной самостоятельностью придут на смену отраслевых комплексов с иерархическим подчинением звеньев.

В экономике либерального раздатка роль государства существенно изменится: от товаропроизводителя, когда государство напрямую участвует в производстве товаров и услуг, к роли заказчика, когда субъекты экономической деятельности сами могут планировать свою деятельность, ориентируясь на госзаказ и установленные правила хозяйствования. Государственно-частное партнерство обеспечит набор разнообразных механизмов сосуществования государственных и частных форм.

В настоящее время еще только формируется институциональное ядро экономики либерального раздатка в виде новых законодательных актов, вновь создаваемых госкорпораций и федеральных фондов. После обретения зрелых форм российская экономика к 2010-2015 гг. войдет в структурированную фазу и наберет существенное ускорение в своем развитии для совершения очередного рывка, как это происходило на всех трех институциональных циклах до сих пор.

Таким образом, в рамках общей теории институциональных трансформаций на основе ретроспективного анализа базовых институтов и механизмов развития экономики России сделан вывод о закономерном формировании системы «либерального раздатка», в рамках которой традиционные институты раздаточной экономики обновляются благодаря новым корпоративным формам и контрактным отношениям, апробированным в трансформационную фазу.

Жилищная реформа России в контексте общей теории институциональных трансформаций

Общая теория институциональных трансформаций вскрывает фундаментальные причины того, почему замыслы реформаторов 90-х годов ХХв. были радикально трансформированы в реальной практике, как в целом для экономической системы, так и для жилищного сектора. Как было показано выше, экономика России развивается, лишь видоизменяя формы, но сохраняя неизменной раздаточную природу своего ядра. Современные рыночные реформы фактически являются трансформационной фазой в ее развитии.

Жилищный сектор – органическая часть экономической системы, в нем проявляются как базовые черты раздаточной экономики России, так и логика трансформационных процессов. Сначала заимствуются институты и механизмы рыночной модели из практики западных стран, однако по мере их внедрения происходит существенное изменение рыночных институтов в соответствии с природой российской экономики. Весь объем видоизменений приводит к системному эффекту – задумывался переход от раздаточной экономики советского типа к рыночной системе, а на самом деле происходит обновление форм самой раздаточной экономики, с окончательным оформлением к 2010-15гг модели либерального раздатка. Соответственно, жилищный сектор России будет базироваться на тех же принципах, что и вся экономическая система.

Жилищная реформа была ориентирована на создание института частной собственности через приватизацию государственного жилищного фонда и развитие частного менеджмента по его обслуживанию. На самом деле приватизация привела лишь к существенному расширению прав по распоряжению квартирами в рамках видоизмененного института государственной собственности (с разделением на федеральный и муниципальный уровни).

Накануне приватизации советская жилищная система базировалась на прямой раздаче квартир по очередям, при этом низкая квартирная плата не учитывала ни качество жилья, ни эксплуатационные издержки. Значительное количество проблем было связано и с жесткостью в регулировании жилищных отношений. Приватизация вывела жилищные отношения на саморегуляцию, создав вторичный рынок жилья, существенно облегчающий обменные операции через сделки купли-продажи.

Внедрение частных обслуживающих организаций осуществлялось сначала как эксперимент в рамках Демонстрационных проектов в разных городах России, в том числе и в Новосибирске. С 1992 по 1996гг. проводился их мониторинг (Бессонова, 1999б), результаты которого позволили вскрыть главный дефект административной системы управления в советское время: финансовая несамостоятельность нижних звеньев жилищного хозяйства создавала условия для замаскированной «перекачки» ресурсов с нижнего уровня на верхний. Это привело к резкому увеличению административно-управленческих издержек при катастрофически низком качестве жилищного обслуживания.

В результате эксперимента стало ясно, что главным фактором для повышения качества жилищного обслуживания является не замена государственных форм на частные компании, а формирование договорной модели управления, при которой государственные органы, выступая в роли заказчика, заключают договора с организациями различных правовых форм, выступающими в роли подрядчиков по выполнению жилищных услуг.

Именно отсюда родилась идея «управляющих компаний», которые в настоящее время создаются или на базе звеньев старой системы жилищного обслуживания, или как новые частные фирмы. Современное состояние реформы ЖКХ связано с недостаточной четкостью и проработанностью взаимных обязательств, отсутствием конкретного механизма применения санкций за нарушения условий договоров, а также способов регулирования спорных ситуаций.

Ситуация метаморфозы исходного замысла характерна и для внедрения частной ипотеки. В рыночном идеале – это финансовый механизм обеспечения жильем среднего класса. На самом деле, после большого числа попыток внедрения разных ипотечных форм и даже поддержки государством процесса ликвидности закладных, стало очевидно, что частная ипотека в России – удел только высокодоходных слоев населения. Поэтому разрабатываются и внедряются новые формы ипотечного кредитования – служебная и социальная ипотеки с существенным дотированием процента и цены.

При таких формах работник на предприятии получает жилье в ипотеку под низкий процент (в случае социальной ипотеки) или без процента (в случае со служебной ипотекой) под условие его работы в течение определенного периода времени, фиксируемого как в ипотечном контракте, так и в его трудовом договоре. За период отработки предприятие погашает его задолженность в определенных пропорциях. В конце трудового срока, установленного договором, жилье переходит в собственность работника, и он может распоряжаться им по своему усмотрению. Если же работник решил разорвать отношения с предприятием раньше срока, то остаток суммы по ипотеке ему придется доплачивать по рыночной стоимости квадратного метра и коммерческой процентной ставке. Частная ипотека в классическом виде сохранится для обеспеченных слоев населения, приобретающих второе или дополнительное жилье как инвестиции в недвижимость.

Новая система обеспечения жильем возрождает бесплатную раздачу социально незащищенным группам населения (инвалидам, ветеранам и т.д.) и лицам, состоящим на службе у государства, в результате чего вновь сформируется сектор социального жилья. Проблемы обеспечения землей и инженерными коммуникациями для индивидуального строительства берет на себя федеральный «Фонд содействия развитию жилищного строительства».

Квартирная плата по замыслу реформаторов должна была стать основой финансовой самоокупаемости жилищно-коммунальной отрасли. Однако под влиянием множества причин квартирная плата повышается лишь до того размера, который определяется максимально-предельной долей расходов на жилье в бюджете средней российской семьи. Именно поэтому к этой отрасли вновь подключены бюджетные ресурсы через государственную корпорацию «Фонда содействия реформированию ЖКХ», деятельность которого связана с капитальным ремонтом аварийного и изношенного жилья. Другими словами, бюджетный ресурс снова «достраивает» квартирную плату для воспроизводства жилищной отрасли, и на современном этапе должна установиться реальная пропорция между населением и бюджетом.

Итак, жилищно-коммунальный сектор в нынешнем его виде сформировался в советское время за счет государственных ресурсов, в совокупности превышающих индивидуальные финансовые возможности населения. Поэтому и в дальнейшем он будет выступать как общественное благо, большая доля которого будет воспроизводиться из совокупных (бюджетных) доходов общества. Коммунальный, централизованный характер инфраструктуры создает предпосылки для существования только одного хозяина-собственника всего жилищного хозяйства в городах. В условиях такой инфраструктуры невозможно автономное управление отдельными домами по той причине, что технологические элементы жизнеобеспечения каждого дома вплетены в общую систему городского хозяйства. Такая технология обеспечила в свое время быструю индустриализацию и рост городов России. В настоящее время она существенно ограничивает переход к рыночным отношениям, но не явл

viperson.ru

Лекция 7. Институциональная структура экономики

  1. Понятие институциональной структуры

  2. Иерархия правил и институтов

  3. Институциональная структура и институциональная среда

1. Понятие институциональной структуры

Институциональная структура — это определенный упорядоченный набор институтов, создающих матрицы экономического поведения, определяющих ограничения для хозяйствующих субъектов, которые формируются в рамках той или иной системы координации хозяйственной деятельности.

В экономической литературе понятие «институциональная структура» имеет множество трактовок. Часто не проводится различий между дефинициями «институциональная структура» и «институциональная среда». Уильямсон приводит наиболее общее её определение: «Это основные политические, социальные и правовые нормы, являющиеся базой для производства, обмена и потребления» [26] . Но наличие некоторых, присущих спонтанному рыночному порядку институтов еще не является достаточным условием для становления рыночной институциональной структуры. Например, создание правовой базы для частной собственности не означает, что она действительно может функционировать в экономике как рыночный институт.

Очевидно, что институты неоднородны. Их можно разбить на две большие группы – неформальные и формальные. Неформальные институты возникают из информации, передаваемой посредством социальных механизмов, и в большинстве случаев, являются той частью наследия, которое называется культурой. Неформальные правила имели решающее значение в тот период человеческой истории, когда отношения между людьми не регулировались формальными (писаными) законами. Неформальные институты (ограничения) пронизывают и всю современную экономику. Возникая как средство координации устойчиво повторяющихся форм человеческого взаимодействия, неформальные ограничения являются:

  1. продолжением, развитием и модификацией формальных правил;

  2. социально санкционированными нормами поведения;

  3. внутренними, обязательными для выполнения стандартами поведения. [27]

Фактически роль неформальных институтов выполняет хозяйственная этика или моральные практики, исследованиям которых посвящено значительное число научных исследований [28]. Хозяйственная этика повышает уровень общественной, а, следовательно, и экономической координации рынка.

Если существующие в обществе этические нормы позволяют субъектам экономики основываться в своих действиях больше на доверии, чем на возможности осуществления определенных формальным правом санкций, то в таком обществе сделки будут носить более регулярный и сложный характер. Это доказано Коулменом, предложившим следующую формулу для сопоставления степени доверия и возможных выгод и убытков от

где — основанная на личном примере вероятность, что людям можно доверять;- возможная потеря в случае невыполнения контракта;- возможный выигрыш в случае выполнения контракта[29].

Формальные ограничения, правила и институты возникают, как правило, на базе уже существующих неформальных правил и механизмов, обеспечивающих их выполнение. В структуре формальных институтов выделяются:

  1. политические институты;

  2. экономические институты;

  3. системы контрактации (способы и порядок заключения контрактов, регулируемые правовыми нормами и законами).

Современная экономическая наука уделяет много внимания изучению не только экономических институтов, поскольку политические институты определяют властную иерархическую структуру общества, способы принятия решений и контроля. Эволюция и функционирование формальных политических институтов является предметом анализа в рамках теории общественного выбора [30].

Формальные экономические институты в научной литературе рассматриваются чаще всего в одном контексте с правами собственности, так как они «устанавливают права собственности, то есть пучок прав по использованию и получению дохода от собственности, и отчуждение других лиц от использования имущества или ресурсов» [31] .

Институты контрактации определяют условия соглашения между покупателем и поставщиком, которые зависят от трех факторов: цены, специфичности активов и гарантий [32]. Институты контрактации, наряду с правами собственности, являются базовыми институтами институциональной структуры любого экономического порядка (экономической системы). Для эффективного функционирования рыночной экономики свобода заключения контрактов имеет решающие значение. Отход от принципа свободы выбора агента для заключения контракта к принципу « c ? est a prendre ou a laisser » (хочешь — бери, не хочешь — тебе же хуже — фр.), является причиной усложнения процедуры контрактации, что снижает эффективность обмена [33].

Для осуществления функций формальных институтов необходимы специально созданные организации.

studfiles.net

РубрикаРазное

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *