Функциональный подход: :: :: managevation.ru

Содержание

Процессно-функциональный подход

Как указывалось ранее, каждый из подходов (функциональный и процессный) имеют свои преимущества и недостатки. Они заключаются в следующем:

  1. функциональный подход не обеспечивает преемственности и взаимосвязи между составляющими управленческого или производственно-технологического процесса; по этой причине каждое подразделение, реализующее ту или иную функцию, действует обособленно и не ориентировано на конечный результат функционирования системы в целом. То-есть, используя только функциональный подход, мы, по большому счёту, не управляем системой, а только реализуем отдельные задачи;
  2. процессный же подход в большей мере отвечает поставленной задаче — достижение (получение) заданного (желаемого) конечного результата, в этой связи он требует прежде всего идентификации процессов, коренного пересмотра внутренних нормативных документов и принципиальной перестройки всей системы управления.

Поэтому представляется логичным при разработке систем управления охраной труда основываться на подходе, который совмещал бы в себе одновременно функциональную направленность и процессную последовательность, а реализовывался бы в рамках Интегрированной Системы Менеджмента (ИСМ) деятельности предприятия.

Назовём его процессно-функциональным (или функционально-процессным) подходом, который позволяет совместить практику применения традиционного функционального подхода с процессным.

Для этого должны быть чётко идентифицированы функции и процессы, их собственники (руководители) и исполнители, ответственные за их функционирование, определены взаимосвязанные входные и выходные параметры смежных процессов (подпроцессов), критерии оценки и конечные результаты, а по своим составляющим они должны приближаться к международно принятым категориям управления и вписываться в общую систему менеджмента предприятия.


Практическая значимость такого подхода к управлению ОТ состоит в том, что он позволяет разрабатывать новые и адаптировать существующие системы управления адекватно по своей структуре и содержанию принятым в международной практике стандартам. По сути это представляет собой возможную модель перехода от традиционных форм и методов управления охраной труда к современным принципам, формам и методам управления в рамках системного (интегрированного) решения проблем обеспечения профессиональной, промышленной и экологической безопасности, установления социальной ответственности.

Выводы по разделу.

При разработке (переработке) системы управления за основу целесообразно избрать подход, который в наибольшей мере отвечает целям и характеру деятельности предприятия.

На предприятиях, на которых система управления не разработана, может внедряться процессный подход. Там же, где система управления существует и функционирует, можно принять процессно-функциональ-ный (функционально-процессный) подход, который позволяет совместить принципы «процессного подхода» с традиционно-сложившейся практикой управления, в основе которой «функциональный подход», тем самым осуществить плавный (эволюционный) переход от существующих систем управления к принципиально новой философии управления профессиональной безопасностью, исходные категории которой составляют принципы и методы, заложенные в международно признанных стандартах и рекомендациях, включающих управление персоналом (вовлечение, мотивация, развитие), анализ и оценка рисков (управление рисками), управление процессами, доведя каждый из них до элементарных подпроцессов и на этой основе сформировать систему корпоративного управления предприятием.

Внедрение этого метода позволит также добиться повышения управляемости системы, результативности трудо-охранной деятельности, снижения уровня производственного травматизма и связанных с этим экономических потерь.

2. Учитывая это, потребуется переработать или доработать в действующей системе ряд внутренних документов, в том числе провозгласить, довести до сведения коллектива, документально оформить политику и цели предприятия с учётом обеспечения не только профессиональной, но и промышленной, а также экологической безопасности:

  1. различные программы и планы с учётом задач по обеспечению профессиональной, промышленной, экологической безопасности и социальной ответственности;
  2. стандарты предприятия, процедуры и методики действующей СУОТ по управлению документами и записями, по внутреннему аудиту, по анализу со стороны руководства, анализу и оценке рисков;
  3. по корректирующим и предупреждающим действиям, по управлению и развитию персонала, по системе мониторинга за производством работ и процессов и т. д.;
  4. положения о подразделениях, должностные инструкции, ряд других документов, при этом учесть требования ISO-14001, OHSAS 18001, SA 8000; потребуется также внести коррективы в процессы, выделенные при создании СМК (системы менеджмента качества) там, где она создана и функционирует.

Всё это позволит постепенно сформировать корпоративную систему менеджмента предприятия, одной из составляющих которой будет Система управления профессиональной безопасностью (система менеджмента безопасности).

А для того, чтобы предлагаемый механизм управления функционировал должно(ы) быть назначено(ы) ответственное(ые) лицо(лица), наделённые соответствующими обязанностями и полномочиями в вопросах:

  1. внедрения, поддержания функционирования, развития, оценки Системы управления;
  2. периодического представления отчетов, направляемых руководству предприятия о функционировании Системы.

Кроме того, необходимым условием внедрения такого подхода и функционирования Системы является профессиональная компетенция персонала в этой области и социальная ответственность всех участников за ее результативное функционирование.

Для оценки результативности функционирования процессов (подпроцессов) могут быть установлены соответствующие целевые показатели и критерии, что позволит соотносить данные и категории на входе и полученными результатами на выходе процессов (подпроцессов).

Функциональный подход в праве товарных знаков

Пожалуй, среди всех областей права интеллектуальной собственности, одной из наиболее теоретически неразработанных остается право товарных знаков. Так сложилось, и, думается, в силу исторических причин, что у нас до сих пор практически нет комплексных исследований по этой теме. Категория товарного знака не избалована вниманием со стороны правоведов.

А зря. Даже в тех странах, где институт товарного знака долго изучается юридической наукой, до сих пор есть много нерешенных вопросов. 

В качестве основы для таких исследований представляется крайне симпатичным функциональный подход, который был обоснован в первой половине XX века в работах американского академика Щетчера, занимавшегося правом товарных знаков: «The Historical Foundations of the Law Relating to Trademarks» и в «The Rational Basis of Trademark Protection».

Щетчер писал, что именно «охрана функций, выполняемых товарным знаком на рынке, и должна стать истинной целью права интеллектуальной собственности», а сколько-нибудь внятная научная дискуссия по проблемам товарных знаков возможна только при должной оценке функционального подхода.

И с тех пор в американском праве, а также в праве ЕС произошла значительная экспансия правовой охраны товарных знаков – например, достаточно глубоко на теоретическом уровне разработана концепция dilution (которой до Щетчера не существовало), «размывания», «ослабления» товарного знака в двух формах (tarnishing и blurring), аналоги которой у нас применяются, хотя и редко, на основании нормы о злоупотреблении правом.

Да и не только в вопросах нарушения исключительных прав, но и в их приобретении и прекращении функции знака имеют значение. Например, в делах по досрочному прекращению правовой охраны знаков, в запрете регистрации обозначений, не обладающих различительной способностью и т.д.

Более того, в практике Суда ЕС нарушение исключительного права почти всегда равно нарушению функций знака.  И уже есть дела, в которых охраняется не только отличительная функция знака, которая поражается при dilution, но и иные функции, например, рекламная (как в деле L’Oreal v. Bellure [2009]). 

В последнее время наблюдается использование функционального подхода:

  • появился ряд работ, в которых авторы отсылают к функциональному подходу, например, он применяется в монографии В. Никулиной «Правовая защита товарного знака и борьба с недобросовестной конкуренцией» и в статье А. Ворожевич «Незаконное использование товарного знака: понятие, меры ответственности» в Вестнике гражданского права за №6 от 2015 г.
  • Отдельные упоминания о нарушении функций есть в решениях как отдельных арбитражных судов (Постановление 18-го Арбитражного апелляционного Суда от 28.01.2016 №А07-21894/2015; Постановление 16-го Арбитражного апелляционного суда от 01.02.2016 №А63-8240/2015), так и в решениях Суда по интеллектуальным правам (Постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 10.
    06.2015 №С01-448/2015 по делу №СИП- 1016/2014). При всей ограниченности судебного усмотрения в нашей стране, такое небольшое внимание к функциям не кажется заслуженным. 

Но это, конечно, только начало, и тема разработана недостаточно – собственно, о сущности самого функционального подхода нет нигде ни слова. Хотелось бы услышать мнение уважаемых коллег по поводу перспектив его применения в исследованиях по интеллектуальным правам. 

Функциональный подход в Jetpack Compose: каррирование функций / Хабр

28 июля в мире Android произошло важное событие: анонсировали Jetpack Compose 1.0. Вместе с этим нововведением места для ключевого слова class стало ещё меньше. Kotlin поддерживает парадигму функционального программирования (ФП), и разработчики Google этим умело пользуются. 

Часто объектно-ориентированный подход (ООП) ставят в противовес ФП. Это ошибка: они не соперники и могут друг друга дополнить. Одно из понятий ФП — каррирование функций. Оно позволяет произвести частичное применение в ожидании данных, минимизируя количество ошибок в коде: это может пригодиться при разработке в Compose и не только 🙂 

Давайте посмотрим, что такое каррирование и как его можно использовать на практике.

Несколько слов об аргументах функции

Для ООП-мира привычно думать, что функции могут иметь несколько аргументов. На самом деле это не так. Функция описывает связь между исходным (областью определения) и конечным множеством данных (областью значений). Она не связывает несколько исходных множеств с конечным множеством. 

Таким образом, функция не может иметь несколько аргументов. По сути, аргументы — это множество:

// Привычный вид функции
fun f(a: Int, b: Int) = a + b

// Скрытый вид функции
fun f(vararg a: Int) = a.first() + a.last()

Следуя соглашению, лишний код опущен. Но всё же это функция одного аргумента, а не двух.

Что такое каррирование функций

Итак, теперь мы знаем, что аргумент один — массив данных (кортеж). Тогда функцию f(a, b) можно рассматривать как множество всех функций на N от множества всех функций на N. Это выглядело бы так: f(a)(b). В таком случае можно записать: f(a) = f2; f2(b) = a + b. 

Когда применяется функция f(a), аргумент a перестаёт быть переменной и превращается в константу для функции f2(b). Результат выполнения f(a) — функция, которую можно выполнить отложенно. 

Преобразование функции в вид f(a)(b) и называется каррированием — в честь математика Хаскелла Карри. Хотя он это преобразование и не изобретал 🙂

// Пример каррированой функции с применением fun
fun f(a: Int) = { b: Int -> a + b }

// Пример каррированой функции с применением переменной
val f2: (Int) -> (Int) -> Int = { b -> { a -> a + b } }

Jetpack Compose и частичное применение функций

Каррирование позволяет разбить функцию на несколько блоков и выполнить их отложенно по мере надобности. Для этого подхода существует термин — «частичное применение».

Приведу практический пример частичного применения в Jetpack Compose. Добавим простой BottomNavigation с логикой переключения в приложение, любезно сгенеренное нам Android Studio.

Demo currying app
CurryingTheme {

    var currentTab by remember { mutableStateOf(0) }

    Scaffold(
        bottomBar = {
            BottomNavigation {
                BottomNavigationItem(
                    selected = currentTab == 0,
                    icon = { Icon(Icons.Filled.Person, null) },
                    onClick = {
                        currentTab = 0
                    }
                )
                BottomNavigationItem(
                    selected = currentTab == 1,
                    icon = { Icon(Icons.Filled.Phone, null) },
                    onClick = {
                        currentTab = 1
                    }
                )
            }
        }
    ) {
        Greeting("Android")
    }
}

Подправим Greeting для переключения текста в зависимости от состояния BottomNavigation.

when (currentTab) {
    0 -> Greeting("Selected - Person")
    1 -> Greeting("Selected - Phone")
}

Это работает, но подобный подход чреват багами: использование случайных констант принесёт путаницу в них. Давайте заменим произвольные константы на sealed class, который поможет нам избежать возможных проблем.

sealed class BottomNavigationTab {
    object Person : BottomNavigationTab()
    object Phone : BottomNavigationTab()
}

Выглядит намного надёжней. Добавим ещё небольшую фичу — вывод Snackbar при переключении. В данном случае он хорошо подчёркивает важность упрощения onClick и карринга в дальнейшем.

CurryingTheme {

    val scope = rememberCoroutineScope()
    val scaffoldState: ScaffoldState = rememberScaffoldState()
    var currentTab: BottomNavigationTab by remember { mutableStateOf(BottomNavigationTab.Person) }

    Scaffold(
        scaffoldState = scaffoldState,
        bottomBar = {
            BottomNavigation {
                BottomNavigationItem(
                    selected = currentTab == BottomNavigationTab. Person,
                    icon = { Icon(Icons.Filled.Person, null) },
                    onClick = {
                        currentTab = BottomNavigationTab.Person
                        scope.launch {
                            scaffoldState.snackbarHostState.showSnackbar("Selected - ${currentTab::class.simpleName}")
                        }
                    }
                )
                BottomNavigationItem(
                    selected = currentTab == BottomNavigationTab.Phone,
                    icon = { Icon(Icons.Filled.Phone, null) },
                    onClick = {
                        currentTab = BottomNavigationTab.Phone
                        scope.launch {
                            scaffoldState.snackbarHostState.showSnackbar("Selected - ${currentTab::class.simpleName}")
                        }
                    }
                )
            }
        }
    ) {
        when (currentTab) {
            BottomNavigationTab.Person -> Greeting("Selected - Person")
            BottomNavigationTab. Phone -> Greeting("Selected - Phone")
        }
    }
}

Допустим, BottomNavigationItem будет далеко не один. onClick выглядит удручающе — много дублирующего кода. Это можно легко подправить, вынеся код во вложенную функцию.

fun onClick(tab: BottomNavigationTab) {
    currentTab = tab
    scope.launch {
        scaffoldState.snackbarHostState.showSnackbar("Selected - ${currentTab::class.simpleName}")
    }
}

С применением этой функции onClick будет выглядеть следующим образом:

BottomNavigationItem(
    selected = currentTab == BottomNavigationTab.Person,
    icon = { Icon(Icons.Filled.Person, null) },
    onClick = {
        onClick(BottomNavigationTab.Person)
    }
)
BottomNavigationItem(
    selected = currentTab == BottomNavigationTab.Phone,
    icon = { Icon(Icons.Filled.Phone, null) },
    onClick = {
        onClick(BottomNavigationTab.Phone)
    }
)

Это рабочий вариант, но карринг с помощью частичного применения поможет ещё больше упростить onClick.

// каррированая функция
fun onClick(tab: BottomNavigationTab): () -> Unit = {
    currentTab = tab
    scope.launch {
        scaffoldState.snackbarHostState.showSnackbar("Selected - ${currentTab::class.simpleName}")
    }
}
// частичное применение
BottomNavigationItem(
    selected = currentTab == BottomNavigationTab.Person,
    icon = { Icon(Icons.Filled.Person, null) },
    onClick = onClick(BottomNavigationTab.Person)
)
BottomNavigationItem(
    selected = currentTab == BottomNavigationTab.Phone,
    icon = { Icon(Icons.Filled.Phone, null) },
    onClick = onClick(BottomNavigationTab.Phone)
)

Мы рассмотрели один из примеров применения каррированной функции в Jetpack Compose, но цели данного преобразования значительно шире.

Каррирование широко используется в языках программирования, поддерживающих функциональную парадигму. Все языки, поддерживающие замыкание, позволяют записывать каррированные функции: например, JavaScript, C#, Kotlin, Haskell. Имеет смысл освоить этот приём, чтобы минимизировать баги в коде, упростить его для понимания, сократить количество строк, обогатить ООП-код. Удачи!

Проект доступен на GitHub

Сознание. Функциональный подход (Джеймс). — nlpt — LiveJournal


Сознание. Функциональный подход (Джеймс)
Гипотеза:
сознание нам нужно только для того, чтобы приспособиться к окружающей среде
Подход У.Джеймса
Он полагал, что многое что мы делаем, мы делаем на автомате
а сознание нужно тогда, когда нам надо разрешить трудную проблему
Что думает Джеймс, разрабатывая свою теорию эмоций?
В чём приспособительная функция эмоций?
Пример:
Кораблекрушение, люди спасаются с тонущего корабля на лодках.
Но к тому времени, как их находят спасатели, многие уже умерли от ужаса
Вы идёте по дороге, а из-за угла — грузовик
вам бы бежать,
а вы цепенеете от страха
Джеймс говорит, что
наша автоматика хорошо приспособлена для того, чтобы решать подобные задачи,
но наше сознание постоянно вмешивается в работу этой автоматики
и эмоции выступают сигналом сознанию:
ты сейчас не действуешь, а действует организм
и тогда, по Джеймсу, наши эмоции — это следствие тех
физиологических
вегетативных
или моторных реакций
которые мы начинаем делать
Пример:
Мы считаем, что мы улыбаемся потому что нам весело
Нет, говорит Джеймс,
нам весело, потому что мы улыбаемся:
вначале реакция, а потом эмоция
Теория Джеймса считается опровергнутой,
хотя есть некоторые подтверждения.
Пример:
эксперимент, в котором
студентам показывали смешные картинки
одна группа держала карандаш в зубах
а другая в губах
и улыбаться им было труднее
и картинки они находили менее смешными, чем в первой группе
Вывод:
Несмотря на то, что Джеймс всегда искал какую-то приспособительную функцию
но в случае сознания, он её так и не нашёл
В 1903 г. на конгрессе он заявляет, что сознания НЕ СУЩЕСТВУЕТ!
Тупик!
Источник:
Лекции
Психология сознания
д.п.н. проф. В. М. Аллахвердова
MindMap
© Ольга Виноградова 2017

Функциональный подход в институциональном анализе на примере национальных инновационных систем


Please use this identifier to cite or link to this item: http://earchive. tpu.ru/handle/11683/57437

Title: Функциональный подход в институциональном анализе на примере национальных инновационных систем
Other Titles: Functional approach in institutional analysis (case of national innovation systems)
Authors: Павлова, Ирина Анатольевна
Keywords: электронные ресурсы; institution; organization; innovation system; function; institutional analysis; functional analysis; инновационные системы; функциональный анализ; институциональный анализ
Issue Date: 2019
Citation: Павлова И. А. Функциональный подход в институциональном анализе на примере национальных инновационных систем / И. А. Павлова // Информационные технологии в науке, управлении, социальной сфере и медицине : сборник научных трудов VI Международной конференции, 14-19 октября 2019 г., Томск. — Томск : Изд-во ТПУ, 2019. — [581-586].
Abstract: This publication aims at the analysis of innovation systems through the functional approach. The paper employs the notion of functions as the main activity of the system to generalize the analysis for any system — innovation, economic, social ones. The author draws distinctions between institutions and organizations to present institutional mapping as an important institutional analysis tool. Institutional profiles build on the basis of functions performed by the economic, social or innovation system allows to be better equipped to identify and tackle system failures.
URI: http://earchive.tpu.ru/handle/11683/57437
Appears in Collections:Материалы конференций

Items in DSpace are protected by copyright, with all rights reserved, unless otherwise indicated.

Функциональный подход в философских системах Бхартрихари и Дхармакирти

1. Das, Sarat Chandra (1997) A Tibetan-English Dictionary, Asian Educational Services, New Delhi.
2. Cardona, George (1999) УApproaching the VakyapadiyaФ, The Journal of the American Oriental Society, Vol.  119, pp. 88Ц125.
3. Desnitskaya, Evgeniya A. (2011) УDiscussion on the Referent of the Word in Bhart?hari's 'Vakyapadiya'Ф, Sabdaprakasa: Studies in Honour of G.A. Zograf, Vol. 1, pp. 175Ц192 (in Russian).
4. Desnitskaya, Evgeniya (2016) УPasyanti, Pratibha, Spho?a and Jati: Ontology and Epistemology in the VakyapadiyaФ, Journal of Indian Philosophy, Vol. 44, pp. 325Ц335.
5. Desnitskaya, Evgeniya A. (2017a) УDiscussion on Semantic Relation in BhartrhariТs Sa?bandha-samuddesa and DharmakirtiТs Sa?bandha-pariksa?Ф, Voprosy Filosofii, Vol. 5 (2017), pp. 186Ц195 (in Russian).
6. Desnitskaya, Evgeniya A. (2017b) УPerspectivism as a Philosophical Strategy in Bhart?hariТs СVakyapadiyaТФ, RUDN Journal of Philosophy, Vol. 21, pp. 33Ц41 (in Russian).
7. Dravid, Raja Ram (1975) The Problem of Universals in Indian Philosophy, Motilal Banarsidass, Delhi.
8. Dreyfus, George (1995) УIs Dharmakirti a pragmatist?Ф, Asiatische Studien, Vol. 49, pp. 671Ц691.
9. Dunne, John D.  (2004). Foundations of Dharmakirti's philosophy, Wisdom Publications, Boston.
10. Eltschinger, Vincent (2013) УBuddhist Esoterism and Epistemology: Two Sixth-Century Innovations as Buddhist Responses to Social and Religio-Political TransformationsФ, Franco, Eli, ed. Periodization and Historiography of Indian Philosophy, de Nobili, Wien, pp. 171Ц273.
11. Franco, Eli (2013) УOn the periodization and historiography of Indian PhilosophyФ, Franco, Eli, ed. Periodization and Historiography of Indian Philosophy, de Nobili, Wien, pp. 1Ц34.
12. Hattori, Masaaki (1968) Dignaga, On Perception, Harvard Oriental Series, Cambridge.
13. Houben, Jan E.M. (1995). The Sa?bandha-samuddesa (chapter on Relation) and Bhart?hari's Philosophy of Language: A Study of Bhart?hari Sa?bandha-samuddesa in the Context of the Vakyapadiya, with a Translation of Helaraja's Commentary Prakir?a-prakasa, Egbert Forsten, Groningen.
14. Houben, Jan E.M. (1997) УBhart?hariТs perspectivism (1): The V?tti and Bhart?hari's Perspectivism in the First ka??a of the VakyapadiyaФ, Franco, Eli, Preisendanz, Karin, eds.  Beyond Orientalism. The Work of Wilhelm Halbfass and its Impact on Indian and Cross-Cultural Studies, Poznan Studies in the Philosophy of the Sciences and the Humanities, Amsterdam, Atlanta, pp. 317Ц358.
15. Kano, Kyo (1991) УOn the Background of PV II 12ab Ц The Origin of Dharmakirti's Idea of arthakriyaФ, Steinkellner, Ernst, ed. Studies in the Buddhist Epistemological Tradition: Proceedings of the Second Dharmakirti's International Conference, Vienna, June 11Ц16, 1989, Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissentschaften, Wien, pp.119Ц128.
16. Katsura, Shoryu (1984) УDharmakirti's theory of truthФ, Journal of Indian Philosophy, Vol. 12, pp. 215Ц235.
17. Lindtner, Christian (1982) Nagarjuniana: Studies in the Writings and Philosophy of Nagarjuna, Akademisk Forlag, Copenhagen.
18. Lindtner, Christian (1993) УLinking up Bhart?hari and the BauddhasФ, Asiatische Studien / Etudes Asiatiques, Vol. 47, pp.195Ц213.
19. Nagatomi, Masatoshi (1967) УArthakriyaФ, Adyar library bulletin, Vol.  31, pp. 52Ц72.

Функциональный подход | Психология Вики

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательный | Развивающие | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клинический | Образовательные | промышленный | Профессиональные товары | Мировая психология |

Когнитивная психология: Внимание · Принятие решения · Обучение · Суждение · Объем памяти · Мотивация · Восприятие · Рассуждение · Думая  — Когнитивные процессы Познание — Контур Показатель

Эта статья нуждается во внимании психолога/академического эксперта по предмету .
Пожалуйста, помогите нанять одного или улучшите эту страницу самостоятельно, если вы квалифицированы.
Этот баннер появляется на слабых статьях, к содержанию которых следует подходить с академической осторожностью

.

Функциональный подход считается второй парадигмой психологии. Эта идея фокусируется на функции психических процессов, в которых участвует сознание. (Gordon, 1995) Этот подход был разработан Уильямом Джеймсом в 1980 году. Джеймс был первым американским психологом и написал первый общий учебник по психологии.При таком подходе он пришел к выводу, что психический акт сознания должен быть важной биологической функцией (Schacter et al., 2011). Он также отметил, что задача психологов — понять эти функции, чтобы они могли понять, как работает психический процесс. Эта идея была альтернативным подходом к структурализму, который был первой парадигмой (Гордон, 1995).

См. также

  • Функционализм

Каталожные номера

  • Гордон, О. (1995). Уильям Джеймс и функционализм.Получено с http://www.psych.utah.edu/gordon/Classes/Psy4905Docs/PsychHistory/Cards/James.html
    • .
  • Шактер Д.С., Гилберт Д.Т. и Вегнер Д.М. (2011). Психология: 2-е издание. Нью-Йорк: Стоит.
На этой странице используется лицензированный Creative Commons контент из Википедии (просмотр авторов).

Функциональный подход — обзор

Последовательности

Последовательность — это элемент формы Γ ⇒ Δ, где Γ и Δ — конечные последовательности или мультимножества формул.Секвенция означает, что конъюнкция всех формул Γ влечет за собой дизъюнктию всех формул Δ в символах ∧Γ ⫦ ∨Δ. В классическом случае следствие по теореме дедукции эквивалентно ⫦∧Γ ⇒ ∨∆. Соответственно секвенция получает функциональную интерпретацию истинности: при любом нормировании, если все формулы в Γ истинны, то по крайней мере одна формула в Δ не ложна. Версия исчисления, использующая только секвенции, имеющие одну формулу вместо Δ, также использовалась Генценом для формализации интуиционистской логики.В конце концов, Шрётер [1955] предложил прямое обобщение классического секвенциального подхода на многозначный случай.

Естественный функциональный подход к секвенциальной формализации конечных многозначных логик принадлежит Руссо [1967]. 23 Для конечного n ≥ 2 n -значная секвенция Γ является n -набором

Γ1|Γ2|…|Γn

конечных последовательностей формул. Тогда Γ интерпретируется как истинное при данной интерпретации тогда и только тогда, когда хотя бы одно Γ i , i ∈ {1, 2,…, n } имеет формулу, принимающую значение i.Таким образом, компоненты Г 1 , Г 2 ,…, Г n матрицы Г соответствуют логическим значениям рассматриваемой логики. Очевидно, что для n = 2 получается аналог стандартного понятия секвенции Γ 1 | Γ 2 с обычной интерпретацией истинности-ложности.

Основой построения конечнозначного исчисления секвенций является выражение n -значной функциональности истинности в предположении, что для любой формулы α секвенция

является аксиомой.Кроме того, есть ослабляющих правил для каждой позиции i ,

Γ1|…|Γi|…|ΓnΓ1|…|Γi,α|…|Γn

и ( i, j ) вырезать правил

Γ1|…|Γi,α|…|ΓnΔ1|…|Δi,α|…|ΔnΓ1,Δ1|…|Γn,Δn

для каждого i ≠ j, i, j ∈ 1, 2,…, n . Последний и самый трудный шаг состоит в том, чтобы сформулировать допустимые правила введения связок, а затем 24 для квантификаторов.

Любое F-правило введения в позиции i для связки F (конечной) арности r , имеет следующий вид: |…|Γnj,ΔniΓ1|…|ΓiF(α1…αr)|…|Γn

где Γ1=Γ11∪…∪Γ1j,…,Γn=Γn1∪…∪Γnj и, Δn1,…,Δnja являются подмножествами {α 1 ,…, α r }.

Чтобы получить исчерпывающее описание связки в постановке секвенций, необходимо установить правила для всех позиций, т.е. исходных значений логики. Это можно сделать с помощью конъюнктивно-дизъюнктивных частичных нормальных форм. Однако формула данной многозначной логики может иметь несколько конкретных частичных форм CD. Отсюда следует, что результат установления правил не уникален. Когда у нас есть такое описание связки, мы можем написать правила ее введения, взяв в качестве посылок множество секвенций, отражающих дизъюнкции, которые разместили компоненты на соответствующих местах.

Чтобы привести пример, мы остаемся с трехзначной импликацией Лукасевича, рассмотренной в разделе 2, выраженной как в разделе 7. Можно проверить, что следующие формулы являются частичными нормальными формами CD p → q :

(p3∨p2∨q1)∧(p3∨q2∨q1)(   первое; значение1)(p2∨p1)∧(p2∨q2)∧(p1∨q3)(второе; значение2)p1∧q3( третье; значение3).

Соответственно, мы получаем следующие три правила введения для импликации Лукасевича: ;1)Г1,р|Г2,р|Г3Г1|Г2,р,q|Г3Г1,р|Г2|Г3,qГ1|Г2,р→q|Г3(I→;2)Г1,р|Г2|Г3Г1| Г2|Г3,qГ1|Г2|Г3,p→q(I→;3).

Эти правила вместе с правилами для связки отрицания на множестве {1, 2, 3} обеспечивают последовательную формализацию трехзначной пропозициональной логики Лукасевича. В заключение отметим, что следующие правила введения следуют непосредственно из таблицы отрицания: |Г3,рГ1,¬р|Г2|Г3.

ритуал | Britannica

Человеческие существа иногда описываются или определяются как в основном рациональные, экономические, политические или играющие виды. Однако их можно также рассматривать как ритуальных существ, демонстрирующих поразительную параллель между своим ритуальным и вербальным поведением. Точно так же, как язык — это система символов, основанная на произвольных правилах, ритуал можно рассматривать как систему символических действий, основанную на произвольных правилах.

Сложная, но сложная связь между ритуалом и языком прослеживается в истории различных попыток объяснить ритуальное поведение. В большинстве объяснений язык становится необходимым фактором теории природы ритуала, а специфической формой языка, связанной с объяснениями ритуала, является язык мифа.И миф, и ритуал остаются основополагающими для любого анализа религий.

Преобладают три основных подхода к теории о природе и происхождении ритуала.

Подход к источнику

Самый ранний подход был попыткой объяснить ритуал, как и религию, посредством теории, связанной с историческим происхождением. В большинстве случаев эта теория также предполагала эволюционную гипотезу, объясняющую развитие ритуального поведения на протяжении истории. Основная предпосылка или закон этого подхода заключается в том, что онтогенез (развитие отдельного организма) повторяет филогенез (эволюцию родственной группы организмов), точно так же, как человеческий эмбрион повторяет этапы истории человеческой эволюции в утробе матери, т.е.г., жаберная стадия. Решение проблемы объяснения очевидно универсального масштаба ритуала зависело от успеха в обнаружении древнейших культур и культов. Ученые считали, что если бы им удалось обнаружить это происхождение, они смогли бы объяснить современные человеческие ритуалы.

Решений в этом подходе почти столько же, сколько авторов. В поисках происхождения ритуала исследования обратились от хорошо известных письменных культур к тем, которые казались менее сложными и дописьменными.Использование терминов «примитивная религия» и «примитивные культуры» исходит из этого подхода при поиске ответа на значение ритуала, мифа и религии. Были выделены различные культуры и ритуалы, принесение в жертву людей или животных стало одной из основных тем для размышлений, хотя точная мотивация или причина жертвоприношения оспаривалась среди ведущих авторов теории. Для У. Робертсона Смита, британского библеиста, впервые опубликовавшего свою теорию в девятом издании Encyclopædia Britannica (1875–1889), мотивом жертвоприношения было стремление к общению между членами первобытной группы и их богом.Таким образом, считалось, что происхождение ритуала находится в тотемных (животно-символических кланах) культах; Таким образом, многие авторы считали тотемизм самой ранней стадией религии и ритуала. Однако различные стадии ритуального развития и эволюции никогда не были согласованы. Учитывая эту гипотезу происхождения, ритуалы очищения, дарения подарков, пиакулярных (искупительных) обрядов и поклонения рассматривались как развитие или вторичные этапы первоначального жертвоприношения. Христианская Евхаристия (Святое Причастие), наряду с современными пиршествами и застольным этикетом, объяснялась как поздние разработки или черты, берущие свое начало и значение в тотемическом жертвоприношении.

Влияние теории Робертсона-Смита на происхождение ритуала можно увидеть в работах британского антрополога сэра Джеймса Фрейзера, французского социолога Эмиля Дюркгейма и Зигмунда Фрейда, отца психоанализа. Хотя они не были полностью согласны со Смитом, жертвоприношения и тотемизм оставались главными проблемами в их поисках происхождения религии. Для Фрейзера поиски привели к магии, стадии, предшествующей религии. И Смит, и Фрейзер привели Дюркгейма к поиску происхождения ритуала и религии в тотемизме, примером которого является Австралия.Дюркгейм считал, что в тотемизме ученые найдут первоначальную форму ритуала и разделения опыта на сакральное и профанное. Они считали, что ритуальное поведение влечет за собой отношение, связанное со священным; а священные действия и вещи, следовательно, являются не чем иным, как символическими представлениями общества. В своей последней крупной работе « Моисей и монотеизм » Фрейд также оставался убежденным, что происхождение религии и ритуала следует искать в жертвоприношении.

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ ОТНОШЕНИЙ | Общественное мнение Ежеквартально

Получить помощь с доступом

Институциональный доступ

Доступ к контенту с ограниченным доступом в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту следующими способами:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с проверкой подлинности IP.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения.

Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

  1. Щелкните Войти через свое учреждение.
  2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
  3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
  4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Многие общества предлагают своим членам доступ к своим журналам с помощью единого входа между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Из журнала Oxford Academic:

  1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
  2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
  3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для своих членов.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные учетные записи Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Институциональная администрация

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Просмотр ваших зарегистрированных учетных записей

Вы можете одновременно войти в свою личную учетную запись и учетную запись своего учреждения.Щелкните значок учетной записи в левом верхнем углу, чтобы просмотреть учетные записи, в которые вы вошли, и получить доступ к функциям управления учетной записью.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

функциональных подходов к лингвистике | СпрингерЛинк

‘) var buybox = документ. querySelector(«[data-id=id_»+ метка времени +»]»).parentNode ;[].slice.call(buybox.querySelectorAll(«.вариант-покупки»)).forEach(initCollapsibles) функция initCollapsibles(подписка, индекс) { var toggle = подписка.querySelector(«.цена-варианта-покупки») подписка.classList.remove(«расширенный») var form = подписка.querySelector(«.форма-варианта-покупки») если (форма) { var formAction = форма.получить атрибут («действие») form.setAttribute(«действие», formAction.replace(«/checkout», «/cart»)) document.querySelector(«#ecommerce-scripts»).addEventListener(«load», bindModal(form, formAction, timestamp, index), false) } var priceInfo = подписка.querySelector(«.Информация о цене») var PurchaseOption = toggle. parentElement если (переключить && форма && priceInfo) { переключать.setAttribute(«роль», «кнопка») toggle.setAttribute(«tabindex», «0») toggle.addEventListener («щелчок», функция (событие) { var expand = toggle.getAttribute(«aria-expanded») === «true» || ложный toggle.setAttribute(«aria-expanded», !expanded) form.hidden = расширенный если (! расширено) { покупкаВариант.classList.add («расширенный») } еще { покупкаOption.classList.remove(«расширенный») } priceInfo.hidden = расширенный }, ложный) } } функция bindModal (форма, formAction, метка времени, индекс) { var weHasBrowserSupport = window. fetch && Array.from функция возврата () { var Buybox = EcommScripts ? EcommScripts.Ящик для покупок: ноль var Modal = EcommScripts ? EcommScripts.Modal : ноль if (weHasBrowserSupport && Buybox && Modal) { var modalID = «ecomm-modal_» + метка времени + «_» + индекс var modal = новый модальный (modalID) modal.domEl.addEventListener («закрыть», закрыть) функция закрыть () { форма.querySelector(«кнопка[тип=отправить]»).фокус() } форма.setAttribute( «действие», formAction.replace(«/checkout», «/cart?messageOnly=1») ) form. addEventListener( «Отправить», Buybox.interceptFormSubmit( Буйбокс.fetchFormAction(окно.fetch), Buybox.triggerModalAfterAddToCartSuccess(модальный), консоль.лог, ), ложный ) document.body.appendChild(modal.domEl) } } } функция initKeyControls() { документ.addEventListener(«keydown», функция (событие) { if (document.activeElement.classList.contains(«цена-варианта-покупки») && (event.code === «Пробел» || event.code === «Enter»)) { если (document.activeElement) { событие. preventDefault() документ.activeElement.click() } } }, ложный) } функция InitialStateOpen() { var buyboxWidth = buybox.смещениеШирина ;[].slice.call(buybox.querySelectorAll(«.опция покупки»)).forEach(функция (опция, индекс) { var toggle = option.querySelector(«.цена-варианта-покупки») var form = option.querySelector(«.форма-варианта-покупки») var priceInfo = option.querySelector(«.Информация о цене») если (buyboxWidth > 480) { переключить.щелчок() } еще { если (индекс === 0) { переключать.щелчок() } еще { toggle. setAttribute («ария-расширенная», «ложь») form.hidden = «скрытый» priceInfo.hidden = «скрытый» } } }) } начальное состояниеОткрыть() если (window.buyboxInitialized) вернуть window.buyboxInitialized = истина initKeyControls() })()

границ | Динамический и функциональный подход к памяти человека в мозге: клиническая нейропсихологическая перспектива

Представления памяти

Нейропсихология — это дисциплина, находящаяся на стыке неврологии, когнитивной и клинической психологии, изучающая отношения между разумом и мозгом.Различные концепции способствовали пониманию того, как работает память, путем выявления процессов и лежащих в их основе анатомических структур. В то время как когнитивная психология обращается к когнитивным процессам, разлагая их на модульные подсистемы (Fodor, 1986), исследования в области нейробиологии выявили динамические изменения мозга как функциональную поддержку следов памяти (Nader, 2003). Часто обсуждался вопрос о том, делится ли познание (и особенно память) на определенные системы, соответствующие определенным структурам мозга, или оно представлено различными и множественными процессами в целостной и динамической организации функций мозга (Shallice, 1988). .В области клинической нейропсихологии процессы памяти, скорее всего, рассматриваются как результат согласованной деятельности различных подсистем. Эта концепция памяти как множества систем, различающихся структурно и функционально, была подкреплена наблюдением двойной диссоциации когнитивных расстройств. Например, при такой концепции у одного может быть избирательный дефицит, затрагивающий только определенную подсистему памяти, тогда как у другого человека может наблюдаться обратная картина. Наблюдение такой двойной диссоциации рассматривалось как аргумент в пользу предположения о независимости различных подсистем памяти (Tulving, 1985).Предыдущие концепции памяти, подобные тем, которые были предложены функционалистами (Craik and Lockhart, 1972; Nairne and Pandeirada, 2010), все еще остаются в центре внимания исследователей.

Структурная модель Тульвинга (Tulving, 1972, 1995, 2002), в настоящее время известная как модель SPI (Serial-Parallel-Independent; для последовательного кодирования, параллельного хранения и независимого поиска; Tulving, 1995), вероятно, является наиболее влиятельной моделью памяти. как в исследовательской, так и в клинической областях. Он дает описание памяти как множества систем, различающихся структурно и функционально.Эпизодическая память позволяет путешествовать из прошлого в будущее и помнить событие (что) и его контекст (Tulving, 2002). Семантическая память содержит общие факты о мире, а система перцептивной репрезентации (PRS) допускает предварительные эффекты. Первоначально эти различия основывались на разных типах информации, обрабатываемой разными системами (например: информация с уникальными пространственно-временными контекстами для эпизодической памяти и факты и понятия для семантической памяти). Однако позже Тулвинг (2002) подчеркивал уровень сознания (опыт запоминания), связанный с каждой системой памяти: автоноэтическое сознание для эпизодической памяти, ноэтическое сознание для семантической памяти и аноэтическое сознание для процедурной памяти.Более того, первоначально различные системы памяти считались относительно независимыми, но в свете более поздних открытий Тульвинг (2005) предполагает существование возможных взаимодействий между системами памяти (например, семантическая память и эпизодическая память рассматриваются как взаимодействующие и дополняющие друг друга). системы).

Структурное деление человеческой памяти было поставлено под сомнение современными знаниями, которые защищают концепцию уникально структурированной памяти как параллельных психических процессов, широко распределенных по мозгу. Помимо опровержения существования множественных систем, они также подчеркивают динамическую, конструктивную и адаптивную природу памяти. Напомним, согласно классической структуралистской модели памяти, во время консолидации (процесс стабилизации информации в памяти) вновь усвоенная информация является хрупкой и лабильной с возможностью ее разрушения. Однако, как только консолидация завершена, память для информации считается более или менее постоянной, более устойчивой к помехам и с большей вероятностью будет воспроизведена позже (Lane et al., 2015). И наоборот, в более динамичной концепции памяти консолидация не приводит к представлениям памяти, которые являются неизменяемыми записями события. Вместо этого предполагается, что течение времени и повторяющиеся воспоминания делают ранее консолидированную информацию снова лабильной и подверженной постоянным модификациям и реконсолидации.

Например, Надель и Москович (1997) предложили теорию памяти (теорию множественных следов), которая рассматривает динамическую связь между поиском и реконсолидацией. В отличие от классической модели структурной памяти, концепция теории множественных следов (MTT) утверждает, что гиппокамп остается критически вовлеченным в старые эпизодические воспоминания и что со временем его участие даже увеличивается. Точно так же след памяти (инграмма) будет расширяться с каждой активацией и повторной активацией памяти. Таким образом, повторяющаяся совместная активация между различными модулями неокортекса постепенно связывала бы эти отдельные модули. Создание следов, связанных общими элементами, облегчает извлечение знаний, связанных с общим опытом.Этот механизм проявляется либо за счет укрепления существующих связей, либо за счет создания новых узлов или нейронных единиц. Таким образом, взаимодействия между областями мозга и процессами памяти преходящи. Следы памяти, таким образом, с течением времени претерпевают различные трансформации: прежние могут быть реактивированы, новые будут встроены в кодировку и интегрированы в существующую сеть. Такая интеграция может происходить в результате следования схемам консолидации в неокортексе (Tse et al. , 2007). В конечном итоге информация может отличаться от исходной и порождать забывчивость, помехи и другие проблемы, связанные с восстановлением (искажения).Таким образом, реактивация памяти может быть усилена специфическим воспроизведением или расширением нейронных следов, но может также привести к нестабильности следа, позволяющей реорганизовать и перестроить для включения новой информации (Nadel and Hardt, 2011; Nadel et al., 2012; Moscovitch). и др., 2016). Представление о памяти как об изменяющейся организации в виде следов, отражающих динамическую реальность мозга в сплетении других когнитивных функций, хорошо усваивается в исследовательской сфере. Однако такая концепция еще не достигла своей вехи в динамическом контексте клинического исследования памяти.

Подвергая сомнению типичное клиническое исследование памяти

На подготовку клинических психологов большое влияние оказала модель «ученый-практик» (Baker and Benjamin, 2000). В идеале клиницистам рекомендуется преобразовывать результаты исследований в клинически значимую информацию, чтобы клиническая практика соответствовала последним данным. Однако в действительности существует разрыв между исследованиями и клинической практикой (Beutler et al., 1995). Это несомненно верно при рассмотрении области исследования памяти.В клинической практике преобладает способ установления связи между дефицитом конкретной системы памяти и определенными структурами мозга. Это может быть отнесено к (почти исключительно) тренировке структур/дефицитов и к тому факту, что в клинической сфере пациенты обычно проходят структурные исследования мозга и редко функциональные динамические исследования (т. е. ищут сложную сеть памяти мозга). При проведении нейропсихологических оценок клиницисты сталкиваются со многими переменными в реальной жизни.На самом деле динамические модели памяти имеют ограниченное влияние на практику клиницистов (Nadel et al., 2000; Moscovitch et al., 2005; Barsalou, 2008; Moyal-Sharrock, 2009; Eustache et al., 2016). известно, что нет эмпирических данных о преимуществах внедрения такой концепции в клиническую практику. С нашей точки зрения, проблема заключается не в том, что практикующие специалисты уделяют мало внимания результатам исследований, а отчасти в продолжающихся дебатах между исследователями, защищающими ту или иную концепцию памяти (Moyal-Sharrock, 2009; Nairne and Pandeirada, 2010). Обсуждение действительно важно, но может не иметь прямого отношения к реальной практике, когда основная цель клиницистов — улучшить помощь.

Структуралистские модели интересны уровнями описания и по-разному значимы для практиков, например, в модели SPI нейропсихологическая дифференциация между формами деменции просматривается в разделении систем памяти, с избирательным сохранением и потерей памяти навыков (De Deyn and D’Hooge, 2003). Однако эти модели теряют свою описательную силу, когда дело доходит до нейрофункционального картирования.Чтобы проиллюстрировать наше утверждение, давайте возьмем в качестве примера концепцию функций кодирования и поиска. Модель SPI определяет извлечение из различных систем как независимое. Другими словами, кодирование информации на уровне представления не зависит от извлечения информации на другом уровне и наоборот. С церебральной точки зрения эта концепция, похоже, не поддерживается. Действительно, многие исследования в настоящее время поддерживают более интегрированный и интерактивный взгляд на представление памяти в мозгу. Поток нейронной информации от низших систем к высшим системам обработки информации (т. е. восприятия/кодирования) постоянно прогнозируется влиянием потомков на основе прошлого опыта (т. е. восстановлением), которое само зависит от качества/количества информации от нижние системы (Friston, 2005; Gagnepain, 2011). Таким образом, проводя строгий структурный анализ памяти, клинические нейропсихологи могут упустить из виду динамическую природу памяти, пренебрегая тем самым и ее адаптивной ролью.

В различных областях исследования памяти, таких как неврология, когнитивная психология и клиническая нейропсихология, вопиющим является тот факт, что основное внимание исследователей в основном сосредоточено на том, «как» запоминаются вещи, и менее вероятно, на том, «почему» конкретная информация с большей вероятностью запоминается. запомниться лучше, чем другой (Nairne and Pandeirada, 2010). Хотя интерес к проблеме «почему» можно увидеть в нескольких областях, таких как память на отличительную информацию (Hunt and Worthen, 2006), преобладает структурный многосистемный подход.

Структурный подход позволяет нам отвечать на такие вопросы, как «Что вы видели по телевизору или где находится Эйфелева башня?» Большинство тестов памяти, используемых клиническими нейропсихологами, также сосредоточены на воспроизведении информации в ответ на вопрос «Что или где». Например, тест выборочного напоминания по свободной и подсказке (Buschke, 1984), который почти систематически используется в центрах памяти (по крайней мере, во Франции), требует, чтобы испытуемый вспомнил 16 ранее представленных слов. Исследуя способность человека находить слова (ответ на вопрос «Что»), клиницист может получить информацию о том, «насколько» конкретная система памяти эффективна или нет.В случае проблем с памятью при кодировании, хранении или извлечении прошлой информации клиницист может предложить различные вспомогательные средства, нацеленные на конкретный этап в зависимости от характера проблемы (Кодирование? Воспроизведение…?) или конкретной системы памяти (Де Дейн и Д’Хуге). , 2003).

Однако, как отмечают функционалисты (Nairne and Pandeirada, 2008, 2010), прошлое невозможно пережить снова или, по крайней мере, точно таким же образом. Таким образом, исследование того, «как» запоминается информация, без рассмотрения «почему», с нашей точки зрения, является редуктивным.При оценке памяти клиницисты также должны обращать внимание на то, «почему» информация сохраняется или забывается. События, происходящие в нашей среде, не имеют одинакового веса. Некоторые из них более характерны, чем другие. Отличительная природа события также может иметь различную природу (эмоциональную, визуальную и т. д.) и может варьироваться от человека к человеку и даже внутри одного и того же человека в разные моменты времени из-за различных факторов (эмоциональных связей, культурных факторов, мотивации…) (Хант и Уортен, 2006).Принимая во внимание этот аспект, клинические нейропсихологи могут лучше понять своих пациентов и предложить более персонализированный уход. Более того, при совместном рассмотрении «как» и «почему» такая интегративная перспектива памяти может также способствовать пониманию динамической природы того, «где» что-то происходит в мозгу.

Призыв к более динамичному, функциональному и интегративному подходу к памяти в клинической практике

В настоящей работе показано, почему, полагаясь исключительно на определенную концепцию памяти (т.э., структурные) могли классифицировать клинических нейропсихологов при уходе за пациентами. Извлекая клинически значимую информацию из различных концепций памяти, мы также призываем практиков применять более динамичный и интегративный подход, который может быть более клинически значимым.

Нейробиологические модели помещают память в динамическую реальность мозга в клубок когнитивных функций, связанных с конкретной задачей. Предполагается, что взаимодействия между областями мозга и процессами памяти реализуются в соответствии с поведением и окружающей средой и, таким образом, подвержены изменениям (Nadel et al., 2000; Москович и др., 2005, 2016). С этой точки зрения забывание происходит не только из-за дефицита (или доступа) к системе памяти в мозгу. Феномен также может быть объяснен с точки зрения невыполнения или ошибок активации трассировки, которые могут быть последствиями широкого спектра факторов (личных, эмоциональных, социальных…). Однако эта концепция практически отсутствует в клинической практике. При оценке памяти слишком редко учитывается динамический характер организации и реорганизации памяти (которая может быть адаптивной реакцией).Более того, различные инструменты, такие как широко используемый тест выборочного напоминания по свободной и подсказке (Buschke, 1984), не предназначены для учета естественной динамической природы памяти в контексте реального нарушения памяти. «Почему пациент, страдающий болезнью Альцгеймера, все еще помнит это конкретное слово, человека, задачу… спустя несколько недель?» «Зачем такая реконструкция или искажения памяти?» «Почему его профиль памяти отличается от профиля памяти другого пациента с таким же заболеванием?»

Несмотря на то, что учет количества воспоминаемых слов в данном тесте важен, полагаться только на этот показатель слишком упрощенно для «как» функционирует память.Действительно, «как» и «почему» информация кодируется или извлекается, оба должны рассматриваться в совокупности, если мы стремимся рассмотреть особенности нашего пациента. Более того, признавая, что определенные области мозга особенно вовлечены в память, также необходимо помнить о динамическом характере того, «где» это происходит в мозгу.

Преимущество принятия динамической концепции памяти можно увидеть в других областях психологии (таких как поведенческая терапия, когнитивно-поведенческая терапия, психодинамическая психотерапия и терапия, ориентированная на эмоции), где такая концепция играет центральную роль в опосредовании терапевтических изменений.Точнее, утверждается, что реактивация старых воспоминаний для включения новых эмоциональных переживаний посредством процесса реконсолидации имеет важное значение в процессе терапевтических изменений (Lane et al., 2015). Точно так же в области клинической нейропсихологии взаимодействие эмоций и памяти является важным фактором наряду с другими переменными, такими как социальные, культурные и, конечно же, тип патологии (органические и/или психологические нарушения).

Как указывалось ранее, насколько нам известно, в настоящее время нет эмпирических данных о пользе применения концепций динамической и интегративной памяти в клинической практике. Что касается оценки памяти, мы полагаем, что такая концепция может в дополнение к количественным данным, то есть «как запоминать» (количество воспоминаний, количество ошибок…), также поощрять рассмотрение ценной качественной информации, такой как тип памяти. интерференции, характер искажений, конфабуляций, мотивация, тревога при тестировании и т.д. В самом деле, более динамичная концепция памяти, в которой интерес также уделяется «Почему запоминание», может иметь то преимущество, что дает нейропсихологам более персонализированную интерпретацию профиля памяти, выходящую за рамки типичного различия между нормой и патологией, основанного на результатах тестов.Этот более точный анализ профиля памяти возможен, потому что память в динамической концепции воспринимается не как достоверные записи прошлого, а как нечто гибкое, контекстуально связанное и подверженное модификациям, вызванным личным опытом, включая сам контекст нейропсихологической оценки. Однако для использования возможностей, предлагаемых такой концепцией памяти, необходимо создать новые тесты памяти. Существующие инструменты, такие как широко используемый тест выборочного напоминания со свободными сигналами (Buschke, 1984), не предназначены для учета естественной динамической природы памяти.Интересным вариантом является создание тестов памяти с элементами, созданными самими пациентами на основе их личного опыта (Noel et al., 2014).

Целью нейропсихологической оценки является не только описание когнитивных и поведенческих последствий повреждения головного мозга (например, выявление проблем с памятью после нарушения гиппокампа). Это также помогает понять функциональные последствия конкретного повреждения мозга (забыть принять лекарства, назвать имя внука…) и обеспечить возможную коррекцию (например, обучение извлечению с интервалами).С нашей точки зрения, принятие более динамичной концепции памяти также представляет интерес в отношении реабилитации. В качестве конкретного примера давайте рассмотрим случай пациента, у которого возникли проблемы с памятью из-за черепно-мозговых травм. В отличие от мультисистемных моделей, динамическая и интегративная концепции постулируют существование интегрированной структуры памяти, к которой можно получить доступ с помощью различных модальностей. Таким образом, было бы интересно предложить метакогнитивное обучение или другие методы, которые могли бы помочь пациенту найти наиболее эффективную модальность для входа или вовлечения в интегрированную структуру памяти.Более того, рассматривая память как адаптивную функцию, которая может обновляться в свете нового опыта или изменений, мы полагаем, что можно было бы провести эффективную работу по осознанию дефицита. В самом деле, как и в процессе изменения в различных психотерапиях, клинический нейропсихолог мог заставить пациента интегрировать информацию о своем действительном состоянии посредством процесса реактивации старых воспоминаний, чтобы включить новую информацию посредством процесса реконсолидации (Lane et al. , 2015).

Текущая тенденция в клинической нейропсихологии состоит в том, чтобы отдать предпочтение более тесному взаимодействию между клиническим нейропсихологом и пациентом для выяснения аспектов психологической жизни пациента, не охватываемых стандартизированными методами. Как указывалось выше, динамичная, функциональная и интегративная концепция вполне могла бы вписаться в этот формирующийся совместный подход.

Заключение

Репрезентация памяти в мозге остается нерешенной проблемой, вызывающей длительные фундаментальные споры среди исследователей. Обсуждение теорий имеет большое значение и является оплотом против догматизма. В области исследований знания о памяти очень динамичны и продолжают развиваться. Имеющиеся в настоящее время в нашем распоряжении средства исследования памяти (например, техника нейровизуализации) также существенно изменили традиционную структурную концепцию памяти.Появились более интегративные и динамичные концепции памяти, оживившие дебаты о репрезентации памяти в мозгу. Что касается клинической нейропсихологии, то в настоящее время структурный подход к памяти остается доминирующим. Хотя этот подход доказал свою эффективность, особенно в диагностике заболеваний (таких как болезнь Альцгеймера), он, тем не менее, имеет различные ограничения, как указано выше. Представление о памяти как изменяющейся организации в виде следов, отражающей динамическую реальность мозга в сплетении других когнитивных функций, хорошо усваивается в исследовательской сфере.Хотя такая концепция еще не достигла своей вехи в динамическом контексте клинических исследований памяти, в настоящей перспективной статье мы выдвигаем ее потенциальную клиническую полезность. Поэтому мы призываем исследователей и клиницистов проверить в области клинической нейропсихологии полезность и объяснительную силу более динамичного и функционального представления памяти в мозге, чтобы более объективно продемонстрировать ее достоверность за пределами исследовательского цикла.

Вклад авторов

ЮГ: написание статьи и проработка идеи.MH: Разработка идей и проверка всей рукописи. Ф.К.: Разработка идей и проверка всей рукописи. VQ: Координатор рукописи и проработки идей.

Финансирование

Плата за статьи была поддержана Bonus Qualité Recherche (BQR) Университета Пикардии Жюля Верна.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Каталожные номера

Beutler, L.E., Williams, R.E., Wakefield, P.J., and Entwistle, S.R. (1995). Сближение взглядов ученых и практиков в клинической психологии. утра. Психол. 50, 984. doi: 10.1037/0003-066x.50.12.984

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Крейк, Ф.И.М., и Локхарт, Р.С. (1972). Уровни обработки: основа для исследования памяти. J. Вербальное обучение вербальному поведению. 11, 671–684.doi: 10.1016/S0022-5371(72)80001-X

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Де Дейн, П. П., и Д’Хуге, Р. (2003). Память: основные понятия, расстройства и лечение. Левен: Акко (Левен).

Академия Google

Юсташ Ф. , Виар А. и Дегранж Б. (2016). Модель MNESIS: системы и процессы памяти, идентичность и будущее мышление. Нейропсихология 87, 96–109. doi: 10.1016/j.neuropsychologia.2016.05.006

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Ганьепейн, П.(2011). Vers une redefinition des systèmes de memoire fundée sur la connectivité cérébrale. Рев. Нейропсихология. 3, 112–119. doi: 10.3917/rne.032.0112

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Хант, Р. Р., и Уортен, Дж. Б. (2006). Самобытность и память. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. doi: 10.1093/acprof:oso/9780195169669.001.0001

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Лейн, Р. Д., Райан, Л., Надель, Л., и Гринберг, Л.(2015). Реконсолидация памяти, эмоциональное возбуждение и процесс изменений в психотерапии: новое понимание науки о мозге. Поведение. наук о мозге. 38:e1. дои: 10. 1017/S0140525X14000041

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Москович М., Кабеса Р., Винокур Г. и Надель Л. (2016). Эпизодическая память и не только: трансформация гиппокампа и неокортекса. год. Преподобный Психолог. 67, 105–134. doi: 10.1146/annurev-psych-113011-143733

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Москович, М., Rosenbaum, R.S., Gilboa, A., Addis, D.R., Westmacott, R., Grady, C., et al. (2005). Функциональная нейроанатомия отдаленной эпизодической, семантической и пространственной памяти: единый счет, основанный на теории множественных следов. Дж. Анат. 207, 35–66. doi: 10.1111/j.1469-7580.2005.00421.x

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Мойал-Шаррок, Д. (2009). Витгенштейн и дискуссия о памяти. Психология новых идей. 27, 213–227. doi: 10.1016/j.newideapsych.2008.04.015

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Надель, Л. , Хупбах, А., Гомес, Р., и Ньюман-Смит, К. (2012). Формирование памяти, консолидация и трансформация. Неврологи. Биоповедение. 36, 1640–1645. doi: 10.1016/j.neubiorev.2012.03.001

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Надель, Л., и Москович, М. (1997). Консолидация памяти, ретроградная амнезия и гиппокампальный комплекс. Курс. мнение Нейробиол. 7, 217–227. doi: 10.1016/S0959-4388(97)80010-4

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Надель, Л., Самсонович, А., Райан, Л., и Москович, М. (2000). Теория множественных следов человеческой памяти: вычислительные, нейровизуализационные и нейропсихологические результаты. Гиппокамп 10, 352–368. doi: 10.1002/1098-1063 (2000) 10:4<352::AID-HIPO2>3.0.CO;2-D

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Нэрн, Дж. С., и Пандейрада, Дж.Н. С. (2010). Адаптивная память: критерий природы и функционалистская повестка дня. утра. Дж. Психол. 123, 381–390. doi: 10.5406/amerjpsyc.123.4.0381

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Ноэль, М., Думез, К., Решер, К., Луят, М., и Дюжарден, С. (2014). Оценка вербальной эпизодической памяти с помощью нового теста памяти с самоинициируемыми элементами (тест MAI). Гериатр. Психол. нейропсихиатр. Vieil. 12, 440–447. doi: 10.1684/pnv.2014.0503

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Шалис, Т.(1988). От нейропсихологии к психической структуре. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета. дои: 10.1017/CBO9780511526817

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Tse, D., Langston, R.F., Kakeyama, M., Bethus, I., Spooner, P.A., Wood, E.R., et al. (2007). Схемы и консолидация памяти. Наука 316, 76–82. doi: 10.1126/наука.1135935

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Тульвинг, Э. (1972). «Эпизодическая и семантическая память», в Organization and Memory , eds E.Талвинг и В. Дональдсон (Нью-Йорк: Academic Press), 382–402.

Академия Google

Тульвинг, Э. (1995). «Организация памяти: Quo vadis?», в The Cognitive Neurosciences , ed. MS Gazzaniga (Кембридж, Массачусетс: The MIT Press), 839–853.

Академия Google

Тульвинг, Э. (2002). Эпизодическая память: от разума к мозгу. год. Преподобный Психолог. 53, 1–25. doi: 10.1146/annurev.psych.53.100901.135114

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Тульвинг, Э.(2005). «Эпизодическая память и аутоноэз: уникально для человека?», Недостающее звено в познании: происхождение самоизбирательного сознания , редакторы Х. С. Террас и Дж. Меткалф (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета).

Академия Google

границ | Функциональный подход к анализу движений и выявлению ошибок в спорте и физическом воспитании

Подготовка сцены: ошибки производительности и функциональная структура

При выявлении исполнительских ошибок в спорте и физическом воспитании со стороны учителя или тренера требуется обоснованное представление о том, какое исполнение считается ошибкой, а какое нет. Таким образом, возникает вопрос, как можно обосновать эту идею. В связи с этим представляется полезным различать, в первую очередь, ошибки в принятии решения от ошибок, связанных с движением как средством реализации решения. Неудача может быть следствием обоих, потому что хорошая реализация плохого решения в той же степени бесполезна, что и плохая реализация хорошего решения. В дальнейшем будут рассмотрены только ошибки второго рода, а это означает, что преследуемая точка зрения будет в меньшей степени основываться на психологии принятия решений, а в большей — в двигательно-научной структуре моторного контроля и обучения.Таким образом, для рассматриваемой проблемы область применения может быть сужена таким образом, что независимо от качества принятия решений со стороны учителя или тренера требуется обоснованное представление о том, какие двигательные качества считаются двигательными. ошибка и какой производительности двигателя нет.

Как должно стать очевидным из следующего текста, функциональный подход к анализу движения предоставляет ценный инструмент для практиков, которые сталкиваются именно с этой проблемой выявления ошибок. Соответствующие обсуждения основаны на десятилетиях работы третьего автора в немецкой спортивной науке. Однако в данной статье функциональный подход впервые представлен международной аудитории. Кроме того, подход будет обогащен связями между исходной точкой анализа двигательных задач и механизмами, лежащими в основе генерации движения на уровне моторного контроля. Следовательно, с точки зрения моторного контроля, эту статью также следует понимать как вклад в связь психологических структур внутреннего контроля с достижением целей в физическом внешнем мире.

При попытке выявить ошибки в работе мотора, к сожалению, эта задача лишь в редких случаях оказывается тривиальной. Выявить ошибку легко, если, например, нарушаются четко определенные правила, например, в прыжках в длину в легкой атлетике, прыгающий пересекает линию фола в конце доски или, в теннисе, подача делает не попасть в сервисную коробку. Тем не менее, даже в тех случаях легко обнаруживаемых ошибок тренер должен дать обратную связь, которая не имеет прямого отношения к этим ошибкам, потому что советы в форме «ударить по доске» или «попасть в коробку» явно не помогают. Вместо этого задача коуча будет заключаться в том, чтобы определить первопричину ошибки. Эту причину редко можно обнаружить вне сферы влияния спортсмена, как это бывает, например, в непредсказуемом шквале в лыжных полетах или в «невозможном» рытье соперника в пляжном волейболе. Однако в подавляющем большинстве случаев ошибка возникает по вине самого спортсмена. Следовательно, тренер должен искать причины, по которым то или иное действие было пропущено, например, из-за того, что он не попал в доску или коробку подачи.Такие связанные со спортсменом причины могут заключаться в неоптимальном выполнении, например, последних шагов перед прыжком или в недостаточной высоте броска мяча для подачи.

Таким образом, даже в этих тривиальных примерах ошибки выполнения должны быть идентифицированы в отношении двигательных возможностей спортсмена. Само собой разумеется, то же самое верно, если правила не нарушаются, но результирующее исполнение не приводит к желаемому результату, что означает, что прыжок был действительным, но не достаточно длинным, чтобы достичь лучшего ранга, или подача попала в цель. служебную коробку, но противник мог легко вернуть ее.Если в этих случаях неудовлетворительный результат не может быть объяснен текущими ограничениями в физическом или координационном отношении, результирующее выступление должно быть засчитано как недостижение и, таким образом, как ошибка, допущенная самим спортсменом. Следовательно, тренер снова отвечает за поиск основной причины ошибки.

Как правило, ошибку можно определить как отклонение от конкретной цели. Таким образом, учителю или тренеру необходимо получить доступ к двум видам показателей: фактическому значению, определяемому движениями в том виде, в каком они фактически выполняются спортсменом, и желаемому значению, определяемому соответствующими движениями в том виде, в каком они оптимально выглядят.Здесь следует подчеркнуть, что оба значения часто нелегко собрать. В этом отношении анализ реальных результатов сам по себе может быть трудной задачей, особенно в видах спорта, где движения выполняются с высокой скоростью, как в фехтовании или прыжках с трамплина. В тех случаях, когда он полагается исключительно на собственное восприятие, тренеру может быть полезно неоднократно сосредотачиваться на важнейших аспектах движения спортсмена, что может быть подкреплено выбором оптимального угла наблюдения или предварительным определением восприятия. — усиление стратегии взгляда.Кроме того, тренер может применять видеотехнологии или, если они доступны, рассчитывать на более сложные измерения, полученные на основе биомеханического анализа. Однако, поскольку в этой статье основное внимание уделяется концептуальному пониманию ошибок движения и меньше их диагностике на техническом уровне, мы хотим на данный момент предположить, что доступ к фактическому значению движения не является проблемой. Тогда общий вопрос идентификации ошибки сводится к наличию искомого значения.

Что касается определения желаемых значений, то в спортивной практике можно использовать два подхода.Первый подход основан на результатах спортсменов высшего уровня и, таким образом, на идее о том, что пиковые результаты обязательно сопровождаются высочайшим уровнем мастерства, связанного с движением. Следовательно, в учебниках по спортивной дидактике приемы часто иллюстрируются серией фотографий, снятых с международного чемпиона, чтобы дать читателю представление о том, как в идеале должно выполняться соответствующее движение.

Однако этот подход содержит ряд проблем.Во-первых, даже в спорте высшего уровня элитные спортсмены значительно различаются в деталях своих движений. На экспертном уровне эти индивидуальные особенности обычно называют «личным стилем». На данном этапе для рассматриваемой темы возникает вопрос о том, как можно отличить друг от друга связанные со стилем и не связанные со стилем признаки, если описание выполняемых движений является, как предполагалось выше, единственным основанием для определения желаемого значения. Во-вторых, имеет смысл предположить, что стилевые особенности в основном обусловлены различиями спортсменов в физическом или физиологическом состоянии.Следовательно, в баскетболе, например, для спортсменов разного роста, массы или силы мышц ног следует ожидать, что желаемые значения прыжка в простое также будут различаться. По-видимому, эта проблема еще больше обостряется, если сравнивать между собой спортсменов разного уровня подготовки, например, взрослого, высокого роста, хорошо подготовленного спортсмена высокого уровня, изображенного в серии рисунков из учебника, с маленьким, маленьким и слабым школьником, нуждающимся в помощи. совет учителя по обучению игре в баскетбол.В тех случаях, которые абсолютно типичны для физического воспитания, а также для спортивной практики ниже порога высшего уровня, кажется сомнительным, следует ли вообще считать полезными простые иллюстрации и описания выступлений элитных спортсменов.

Второй подход, который, на наш взгляд, является лучшим подходом к выявлению ошибок движения, можно обозначить как «функциональный», так как искомые значения основаны не на движениях экспертов, а на функциях, которые выполняет движение или определенные части движения.Таким образом, этот подход направлен на более глубокое понимание задачи, стоящей перед спортсменом, пытаясь найти ответы на вопрос, для чего хороша та или иная характеристика движения. Эта задача, в свою очередь, предполагает переориентацию с исполняемых движений на концентрацию на индивидуальных целях, к которым исполнитель стремится посредством соответствующих движений. Следовательно, с функциональной точки зрения движения можно рассматривать как более или менее функциональные в отношении достижения желаемых целей.По этой причине определяющей чертой функционального подхода является императив связывать двигательные характеристики с целевыми целями. Следовательно, описание характеристики движения обычно сочетается с придаточным предложением, начинающимся со слов «для того, чтобы», которое дает получателю объяснение, по какой причине соответствующий аспект движения имеет особое значение.

Как показано в табл. 1 на паре примеров из легкой атлетики, биомеханическая перспектива оказывается особенно эвристической, когда речь идет о функциональном обосновании двигательных характеристик.Похоже, это так, поскольку движения обычно отмечены изменениями положения физических тел в пространстве с течением времени. В связи с этим функциональные обоснования могут относиться к оптимизации траектории разгона, передаче энергии между частями тела, использованию принципа действия-противодействия и ряду других.

Таблица 1. Биомеханически обоснованные характеристики спортивных движений .

Однако обратите внимание, что функциональный подход к спецификации желаемых значений не ограничивается обоснованиями, взятыми с биомеханической точки зрения.Вместо этого, как показано в таблице 2, с помощью ряда примеров из различных видов спорта разумные функциональные объяснения могут быть также получены с анатомической, физиологической, координационной, перцептивной, ментальной или тактической точек зрения на выполняемое движение, и то же самое может быть верно для другие области, которые явно не рассматриваются в таблице 2. Причину такого рода функциональных обоснований можно найти в том факте, что, хотя движения, в конечном счете, определяются биомеханическими показателями, эти движения реализуются за счет использования систем организма посредством человек-исполнитель, который должен управлять действиями на основе перцептивно-моторных возможностей и психологических компетенций.Таким образом, может случиться так, что биомеханические ограничения «затираются» небиомеханическими эффектами, которые оказываются более решающими для достижения оптимальной двигательной активности.

Таблица 2. Небиомеханически обоснованные характеристики спортивных движений .

Примеры, перечисленные в Таблице 2, также полезны для объяснения двух дополнительных особенностей функционального подхода к анализу движения. Во-первых, пример с силовыми тренировками показывает, что важнейшие функции не обязательно ограничиваются эффектами, которые возникают непосредственно в результате выполнения движения, но могут также относиться к последствиям в отдаленном будущем.Во-вторых, как показано на примере прыжка с трамплина, предполагаемые эффекты движения не обязательно относятся к эффектам, достигаемым посредством движения, но могут также относиться к самому движению. Такая связанность цели действия с движением особенно прослеживается в видах спорта, отмеченных оценками судей. Помимо трамплина и прыжков в воду типичные примеры такого совпадения можно найти в гимнастике, фигурном катании, синхронном плавании, выездке или соревновательных танцах.Соответственно, в гимнастике, например, вытянутые стопы не функциональны в отношении успешного выполнения фронтальной гаммы, основной причиной вытягивания стоп скорее является тот факт, что выполнение этого критерия является необходимым условием для достижения высоких оценок. . Следовательно, эти аспекты движения, связанные с оценкой, также должны быть приняты как обоснования «для того, чтобы» охватить весь мир спорта функциональным подходом к анализу движений.

Анализ функциональных движений: ограничения, поддействия, модальности и функциональные назначения

Подход к функциональному анализу движений восходит к Ульриху Гёнеру, который впервые опубликовал эту концепцию в 1970-х годах (Göhner, 1974, 1979) и усовершенствовал ее в последующие десятилетия (Göhner, 1992). В его нынешнем виде этот подход лучше всего называют «ориентированным на действие функциональным анализом движений», поскольку отправной точкой для анализа является не само движение, а действующий спортсмен (Göhner, 2013).Следовательно, движения понимаются как решения задач, которые ставятся перед спортсменом.

В двух словах, функциональный анализ движения можно разбить на четыре этапа: (а) рассмотрение ограничений, влияющих на выполнение двигательной задачи, (б) выявление поддействий, лежащих в основе наблюдаемого движения, (в) уточнение, при необходимости, этих поддействий путем определения модальностей для оптимального выполнения соответствующей части движения и (d) приписывание функциональных назначений поддействиям и модальностям для достижения полного функционального понимания данного движения.Далее эти шаги будут рассмотрены более подробно.

Ограничения

Если движения понимаются прежде всего как средство решения двигательных задач, то первый логический шаг функционального анализа относится к сбору знаний обо всех характеристиках, в значительной мере определяющих задачу. Как показано на рисунке 1, эти характеристики могут быть связаны с ограничениями, касающимися целей и правил движения, а также особенностей окружающей среды, перемещаемого объекта, поддерживающих устройств или самого спортсмена.

• Цели необходимо учитывать, потому что двигательные задачи могут быть определены исключительно как задачи для тех, кто намеревается достичь определенной цели, связанной с движением. Таким образом, если целью лыжника было максимизировать контроль над лыжами, следует ожидать совершенно другого движения, чем от лыжника, который просто любит наблюдать за природой и поэтому стремится минимизировать усилия. В первом случае выраженная закантовка лыжников функциональна, во втором случае из-за повышенного усилия такое выраженное выполнение движения нефункционально.Общие цели в спорте включают минимизацию времени (например, лыжный слалом), максимизацию дистанции (например, толкание ядра), оптимизацию ударов (например, фехтование), минимизацию ошибок (например, гимнастику) и максимизацию сложности (например, фигурное катание). Помимо этих целей, сосредоточенных на сравнении результатов между спортсменами или командами, другие общие цели в спорте связаны с достижениями, такими как выполнение сложного навыка (например, акробатики), поддержание сложных состояний (например, серфинг) или решение двигательной задачи. е.г., прогулки по холмам). Наконец, цели также могут быть довольно неспецифичными для конкретной ситуации, как это имеет место в отношении целей, касающихся физической формы, здоровья, благополучия или поддержания связи.

• В большинстве случаев правила официально определены соответствующей международной ассоциацией. Однако следует иметь в виду, что, по крайней мере, в неформальной, неофициальной обстановке, правила могут обсуждаться, как это, например, довольно обычно для игнорирования официальных мер поля или правила офсайда в детской футбольной игре.Кроме того, правила могут быть изменены не только в неформальной обстановке, но и официально, как это произошло с приемом сальто в легкоатлетическом прыжке в длину, который соблюдался до тех пор, пока не был прямо запрещен комиссией по правилам. Таким образом, выполнение сальто в полетной фазе прыжка в длину может быть с биомеханической точки зрения оптимальным решением задачи максимизации перпендикулярного расстояния от стартовой доски до ближайшего излома в зоне приземления, как только этот метод был запрещен, решение больше не работало.

• Особенности среды особенно важны при занятиях спортом на открытом воздухе. Например, во многих водных видах спорта время, необходимое для преодоления заданного расстояния, должно быть сведено к минимуму. Следовательно, вода как специфическая для спорта среда для выполнения задачи является необходимым условием для плавания, гребли на каноэ, гребли и т. д.; однако из-за повышенного сопротивления воды по сравнению с воздухом среда также служит специфическим ограничением, поскольку колебания скорости наказываются гораздо сильнее.Сопоставимые особенности можно найти в других видах спорта на открытом воздухе, которые проводятся на снегу (например, скоростной спуск), на льду (например, бобслей), в воздухе (например, прыжки с парашютом) или в других конкретных средах (например, паркур). Кроме того, в ряде видов спорта основным стимулом для спортсмена являются растущие требования и непредсказуемо меняющиеся условия (например, рафтинг), в то время как в других видах спорта воздействие окружающей среды сводится к минимуму, как это верно в стандартизированных видах спорта в закрытых помещениях, таких как гимнастика. , плавание, гандбол или дзюдо.

• Специфика объекта , совершенно очевидно, имеет решающее значение всякий раз, когда объекты участвуют в двигательной задаче. В связи с этим, например, в метании диска из-за особенностей полета диска важно выпускать диск с определенным вращением и под определенным углом по отношению к горизонтальной плоскости. В свою очередь, физические характеристики объекта определяют, может ли конкретное движение претендовать на функциональность или нет. Совершенно очевидно, что то же самое верно для мячей, дротиков, дисков для фрисби и боеприпасов для пневматических винтовок, короче говоря, для всех видов спорта, в которых объект должен перемещаться как можно дальше, точно или близко к заранее определенной цели. или кривая полета, насколько это возможно.Менее очевидно, что это может быть и противник, которого необходимо сдвинуть, как это имеет место в борьбе, перетягивании каната или, при стремлении к нокауту, в боксе. Еще менее очевидно, что очень часто объект совпадает с вызывающим движение субъектом, т. е. с самим спортсменом.

• Во многих видах спорта спортсмена поддерживают специальные приспособления , которые необходимы для того, чтобы успешно выполнить решаемую задачу. Следовательно, в лыжном спорте, автомобильных гонках или теннисе, например, общий результат определяется не только самим спортсменом, но и вспомогательным материалом, а также степенью способности спортсмена адаптировать свои движения к определенные особенности лыж, машины или ракетки.В этих случаях при определении функционально оптимальных решений задач также необходимо учитывать специфику поддерживающих устройств.

• Наконец, движения функционально ограничены атрибутами самого спортсмена . В связи с этим, например, рост спортсмена, его координационная компетентность, особенности силы мышц ног, а также другие связанные со спортсменом факторы могут обусловливать различные оптимальные двигательные решения поставленной задачи.Кроме того, функциональный анализ должен также учитывать, должно ли движение выполняться с товарищем по команде (например, синхронный прыжок на батуте или бальные танцы), против соперника (например, в настольном теннисе или борьбе) или без какого-либо взаимодействия с другими людьми (например, , катание на горном велосипеде или ходьба).

Рисунок 1. Ограничения, влияющие на определение желаемого значения спортивной техники .

Поддействия

После более глубокого понимания поставленной задачи путем рассмотрения роли ограничений второй этап функционального анализа будет касаться решения задач, которые обычно выполняются в спортивной практике.На этом этапе, из-за того, что функции определяются определенными целями, которые должны быть достигнуты с помощью движений, спортсмен не только вступает в игру как ограничение, как объяснялось выше; спортсмен скорее рассматривается как актер, стремящийся к достижению желаемого результата. По этой причине второй этап функционального анализа определяется вопросом о том, какие поддействия выполняются спортсменами для достижения поставленной общей цели.

Во-первых, общая цель действия должна быть определена на среднем уровне зернистости.Это означает, что поиск целей на высоком или высоком уровне «победа в матче» или «сохранение здоровья» не кажется уместным, равно как и не имеет смысла искать цели на низком или низком уровне «поднять правую ногу». для следующего шага» или «сгибание рук для подготовки к пасу снизу». Цель высокого уровня недостаточно конкретна, чтобы быть связанной с определенными движениями, в то время как для низкого уровня цель не связана с действием, которое может стоять отдельно как значимая единица. Вместо этого основные цели должны относиться, с одной стороны, к конкретным частям наблюдаемого двигательного поведения, которые, с другой стороны, все еще имеют смысл, если их рассматривать изолированно.На языке спортивной практики этим критериям обычно соответствуют части, которые называются «техникой». Примерами действий в таком понимании могут служить техника скольжения в толкании ядра в легкой атлетике, техника сальто-поворота в плавании, техника разгибания руками в художественной гимнастике или техника глубокой спирали в парапланеризме. Во всех этих случаях методы характеризуются четко определенными начальными состояниями, четко определенными конечными состояниями и четко определенными промежуточными траекториями движения.Кроме того, техники сопровождаются значимыми общими целями, как в приведенных выше примерах: максимизация расстояния прижима, минимизация времени, необходимого для изменения направления плавания, выполнение движения разгибом в оптимальной форме и потеря высоты полета как можно быстрее. возможный.

В непрерывно выполняемых спортивных задачах может быть немного сложнее определить основные единицы для функционального анализа; однако в этих видах спорта имеет смысл свести анализ к одному циклу движения, то есть, например, в беге, с момента отрыва правой ноги от земли до момента отрыва правой ноги от земли в следующий раз. , или, в лыжах, с момента начала поворота направо до момента начала поворота направо в следующий раз.

Помимо определения общих целей действий, с функциональной точки зрения также имеет смысл разбить функциональный анализ на поддействия, которые являются подчиненными по отношению к общему действию, но, тем не менее, вносят важный вклад в достижение цели. желаемый результат. Опять же, эти поддействия должны быть связаны с определенными подцелями, чтобы соответствовать функциональной структуре. Однако подцели не обязательно должны быть напрямую связаны с общей целью; вместо этого подцель также может быть определена в отношении оптимального выполнения другого поддействия, которое, в свою очередь, непосредственно касается общей цели действия.В спорте эти вспомогательные функции обычно можно найти в подготовительной фазе движения, например, при приближении к прыжку в длину, замахе назад при ударе в гольфе или при подъеме центра масс тела в начале движения. круга перед бедрами на турнике в гимнастике. Во всех этих случаях цели вспомогательного поддействия направлены на оптимизацию начального состояния соответствующего основного поддействия, которое, в свою очередь, напрямую связано с общей целью действия.

После определения функционально определенных (основных и вспомогательных) поддействий на втором этапе функционального анализа движения получается «набросок действия», то есть связанная с техникой структура, охватывающая все важнейшие поддействия.На рис. 2 такой набросок действия изображен на примере техники прыжка в высоту на флопе Фосбери. Рисунок состоит из девяти «моментальных снимков» (1–9) последовательности движений, которые иллюстрируют функционально идентифицируемые поддействия «прямой разбег» (1–2), «криволинейный подход» (3–5), «взять -отключение» (5–6), «подъем» (7), «зазор грифа» (8) и «приземление» (9).

Рисунок 2. Набросок действия флопа Фосбери (рисунки 1–9), иллюстрирующий поддействия «прямой разбег» (1–2), «кривой подход» (3–5), «взлет» (5–6), «восхождение» (7), «зазор руля» (8) и «приземление» (9) .

Модальности

С функциональной точки зрения решающее значение имеет не только оптимальная производительность для выполнения действий, но и более мелких поддействий; кроме того, крайне важно выполнять эти действия и поддействия определенным образом. Например, в прыжках с трамплина в гимнастике разбег должен выполняться с постоянным ускорением, чтобы оптимальная скорость движения была достигнута непосредственно перед последним шагом на трамплин, потому что в противном случае энергия, которая могла бы быть вложена в прыжок, теряется. потерял.Другим примером может служить удар в бадминтоне, который требует не только движения руки по волану, которое сопровождается пронацией предплечья для дальнейшего увеличения скорости ракетки; вместо этого пронация предплечья должна выполняться взрывно и в последний возможный момент времени, чтобы избежать увеличения сопротивления воздуха из-за направленной вперед ракетки. Наконец, при выполнении сваливания на В-линии в парапланеризме, то есть преднамеренном быстром снижении путем натягивания определенных строп крыла вниз и тем самым деформации его формы, стропы нужно не только отпустить в определенный момент времени; вместо этого их нужно выпускать симметрично и осторожно, чтобы крыло не вылетело вперед и, что еще хуже, не вылетело вперед асимметрично.

В ориентированном на действие подходе к функциональному анализу движений Гонера (2013) эти спецификации действий или поддействий называются «модальностями». При иллюстрировании концепции модальностей флопом Фосбери, который уже использовался на рис. 2 для иллюстрации шага идентификации поддействий, нужно было бы, среди прочего, потребовать, чтобы спортсмен ускорялся на протяжении 5–7 шагов по прямой. разбег, наклоняется над тремя шагами подхода с разворотом, отталкивается с ногой дальше от грифа, позволяет свободной ноге опуститься вниз в фазе подъема, переходит из прогнутого положения в L-позицию для отрыва от грифа и наконец, приземляется на округленную спину.

Функциональные задания

Как должно было стать очевидным из всех описаний, кредо функционального подхода к анализу движения основано на идее, что движения, связанные с действием, а также спецификации, связанные с модальностью, не должны пониматься как простые физические процессы, определенные в пространстве. и времени, но к ним следует подходить с точки зрения сосредоточения внимания на действиях, поддействиях и модальностях, которые определяются их функцией в отношении достижения определенных целей или подцелей.Следовательно, не столько наблюдаемое движение управляет распределением функций, сколько поиск приписываемых функций, который в свою очередь управляет структурированием наблюдаемых движений. Следовательно, когда дело доходит до идентификации действий, поддействий и модальностей, соответствующее функциональное назначение должно уже присутствовать — и, по крайней мере, имплицитно — поскольку в противном случае эти шаги просто не могли бы быть предприняты. Тем не менее, как только действия, поддействия и модальности действий будут успешно идентифицированы на основе, возможно, неявных функциональных назначений, имеет смысл завершить функциональный анализ, сделав соответствующие назначения явными.Это означает, что в конце функционального анализа должна быть возможность добавить условие «для того, чтобы» к каждому действию, поддействию и модальности, поскольку, если такое уточнение не может быть добавлено, представляется сомнительным, соответствующий элемент может фактически претендовать на функциональность по отношению к поставленной цели.

В таблицах 1, 2 читателю уже был представлен ряд примеров того, как должны быть выражены эти утверждения «для того, чтобы» и как соответствующая функция может быть получена из различных областей, таких как биомеханика, физиология и т. д.Далее шаг назначения будет дополнительно проиллюстрирован путем добавления необходимых утверждений к модальностям, которые уже были набросаны выше для поддействий флопа Фосбери, как показано на рисунке 2:

.

• Разбег по прямой (1–2) состоит из 5–7 прямых шагов с возрастающей скоростью для того, чтобы достичь индивидуального оптимума для преобразования в оптимальную скорость вертикального разбега, поскольку спортивная практика показывает, что в этом Таким образом, оптимальная скорость достигается наиболее легко и надежно.

• Подход по дуге (3–5) сопровождается наклоном от грифа для того, чтобы создать центробежную силу, которая после прекращения наклона на последнем шаге вытолкнет спортсмена через перекладину.

• Отталкивание (5–6) сопровождается диагональным махом свободной ноги для того, чтобы произвести вращение всего тела и, таким образом, подготовить оптимальное положение зазора назад над перекладиной.

• Фаза подъема (7) в конце сопровождается опусканием свободной ноги для того, чтобы достичь оптимальной подготовки последующего положения зазора.

• Над зазором грифа (8) арочное положение изменяется на L-положение , чтобы максимально использовать максимальную высоту центра масс тела, потому что в обоих положениях текущая часть тела, очищающая планку, , за счет других частей тела, которые активно толкаются вниз, располагаясь как можно выше.

• Само собой разумеется, что положение приземления (9) больше не влияет на общую прыгучесть; однако округленная спина важна для предотвращения травм шеи.

После завершения назначения функций действиям, поддействиям и модальностям был завершен функциональный анализ рассматриваемого движения. Для еще более глубокого понимания процедуры, а также для получения более глубокого понимания того, как функциональный анализ движений может способствовать выявлению альтернативных решений задач, в Приложении А к дополнительным материалам функциональный анализ свинга в гольф разработан в еще подробнее.

От анализа задач к управлению двигателем: формирование поведения, модульные контроллеры и явные концепции

Прежде чем обсуждать вопрос о том, как принятие функциональной схемы может способствовать занятиям спортом и физическому воспитанию, было бы полезно очертить представленный здесь подход от связанных концепций, которые можно найти в литературе по науке о движении.В этом отношении можно выделить три теоретических связи: первая касается формирования наблюдаемого поведения; второй относится к уровню когнитивного моторного контроля; и третий, связанный с психологическим уровнем явного целеполагания.

Ограничения и формирование поведения

С точки зрения динамической системы движения не являются продуктом жестких, централизованно хранимых сущностей, таких как «моторные программы» (например, Schmidt, 1975). Вместо этого предполагается, что умелое поведение является результатом многомерных взаимодействий внутри и между действующим лицом и окружающей средой.Следуя этой идее, движение концептуализируется как феномен возникновения динамической системы. Следовательно, роль моторного контроля сводится к содействию самоорганизованному «формированию» наблюдаемого двигательного поведения в ходе действия.

Сходство между динамическим системным подходом к управлению двигателем и функциональным анализом движения относится к строгому приоритету цели действия над самим движением. На основе такой расстановки приоритетов не вызывает удивления наблюдение, что, например, опытные кузнецы отличаются замечательным постоянством траектории движения рабочей точки молотка, которую невозможно предсказать по довольно изменчивой кинематике углов суставов.Следовательно, показатель, связанный с целью, демонстрирует меньшую дисперсию, чем показатель, связанный с движением, несмотря на то, что в конечном итоге степень достижения цели полностью определяется наблюдаемым движением. Этот феномен постоянства был впервые эмпирически описан Дриллом (1933), членом группы Клемма лейпцигской школы гештальт-психологии; она была названа «функциональной эквивалентностью» Бернштейном (1947/1996) в его знаменитой статье о «ловкости и ее развитии».

Когда под сущностью поведенческой инвариантности понимается цель действия, которая, в свою очередь, может быть достигнута множеством функционально эквивалентных движений, возникает вопрос: какие воздействия способствуют процессу возникновения того или иного движения? На этот вопрос отвечает (Ньюэлл, 1989) с таксономией связанных с действиями ограничений (см. также Ньюэлл и Джордан, 2007; обзор Ван дер Камп и др., 1996). В исходной (Ньюэлл, 1989) схеме ограничения подразделяются на ограничения задачи (например, инструкции тренера), ограничения окружающей среды (например, особенности игровой площадки) и ограничения организма (например, мышечная сила спортсмена). На основе такого понимания моторного контроля Bril et al. (2012) предполагают, что для развития двигательных навыков при использовании определенных инструментов функциональные параметры, не зависящие от актера (при ударе молотком, например, точка перкуссии), все чаще согласовываются с контрольными параметрами, которые находятся под контролем актера. (в молотке, т.г., скорость при ударе). Параметры движения (при долблении, например, суставная кинематика), в свою очередь, считаются возникающими из этой координации с учетом регуляторных параметров (при долблении, например, мышечного усилия) для формирования оптимального варианта движения в пространстве функционально эквивалентных решения задач. На эмпирическом уровне Parry et al. (2014) смогли показать, что способность использовать инструмент на самом деле, по-видимому, определяется этой функциональной динамикой, а не внутренним процессом оптимизации, касающимся спецификации кинетических профилей суставов.

При сравнении перспективы динамической системы с предлагаемым здесь функциональным подходом к анализу движений, помимо особенности акцентирования внимания на целях, а не на движениях, идея о том, что оптимальные решения задач задаются ограничениями, можно найти в обеих теоретических рамках (см. рис. 1; в подход анализа движения, первоначально названный Göhner, 1979, «ablaufrelevante Bezugsgrundlagen»). Точнее, функциональные ограничения, связанные с целью и правилами, по-видимому, тесно связаны с ограничениями задач Ньюэлла, функциональные ограничения, связанные с окружающей средой, объектами и устройствами, с ограничениями среды Ньюэлла, а функциональные ограничения, связанные со спортсменами, с ограничениями организма Ньюэлла.Следовательно, при оценке фундаментального импульса двух понятий основная идея о том, что объект не дан как таковой, а возникает из воздействующих переменных, действительно идентична.

В то же время, однако, эти два понятия различаются еще в одном важном отношении. Это различие является результатом соответствующего фокуса интереса, который заключается в появлении наблюдаемых паттернов движения в теории динамических систем и в дифференциации подлежащих достижению (под-) целей в случае Göhner (2013).Точнее, Гёнера (2013) в основном интересует решаемая задача, то есть, в первую очередь, независимая от актера и его возможностей выполнить соответствующее движение. Это, разумеется, не означает, что Гёнер (Göhner, 2013) отрицает существование актора, который, в конце концов, отвечает за решение задачи, поскольку по принципиальным причинам задача не может мыслиться без актора. . Тем не менее, для Göhner (2013) задача как таковая, поскольку она предстает перед всеми людьми (или, по крайней мере, перед определенной подгруппой людей), представляет большой интерес с точки зрения взаимозависимости связанности с целью и сдерживающих факторов.Следовательно, с одной стороны, как объяснялось выше, функциональный подход к анализу движения, по-видимому, вполне соответствует динамической системе управления двигателем; с другой стороны, этот подход следует рассматривать как фундаментально нейтральный по отношению к конкретным концепциям объяснения моторного контроля и координации человека — по отношению к динамической системной перспективе, а также по отношению к теоретическим концепциям, которые будут обсуждаться ниже. .

Внутренние модели и модульные контроллеры

Как объяснялось ранее, функциональный подход к анализу движения может быть гораздо лучше сочетается с динамической системой, чем с моделью двигательной программы, поскольку с первой точки зрения цель действия имеет приоритет над движением, тогда как с точки зрения последний.Тем не менее, лежащие в основе разногласия между действиями и двигательными взглядами на управление движением (Meijer and Roth, 1988) можно трактовать двумя совершенно разными способами. С одной стороны, можно сосредоточить внимание на различиях во взглядах на роль возникновения и давности, тем самым раздувая пламя старого спора. С другой стороны, с когнитивно-моторной точки зрения можно оценить тот факт, что потребность во внутренних репрезентациях — хотя и не исчезает — значительно снижается, если значительная часть движения возникает в результате динамических взаимодействий.Это означает, что когнитивный вклад в скоординированное двигательное поведение ограничивается фиксацией целей и обеспечением субстрата, необходимого для выполнения важных вычислений для генерации соответствующих эфферентных команд.

В этом отношении в последние десятилетия в когнитивной области науки о движении можно наблюдать заметный сдвиг от предписывающих моделей, таких как теория схемы Шмидта (1975), к концептуализации моторного контроля, фундаментально основанной на убеждении, что движения контролируется с точки зрения упреждения эффектов действия.Эмпирически эта точка зрения может быть подтверждена множеством исследований, например, Кунде (2001), который смог показать, что в задаче на время реакции с двумя вариантами ответов разная интенсивность (сильное или мягкое нажатие на клавишу ответа ) запускаются быстрее, если в результате нажатия клавиши создается совместимый (сильный/громкий, тихий/тихий), а не несовместимый (сильный/тихий, тихий/громкий) слуховой эффект. Таким образом, можно было показать, что эффект действия учитывался уже на этапе генерации движения.Очевидно, что эта переориентация с моторных программ, связанных с движением, на предвосхищение эффекта действия резко сдвигает основную идею когнитивного моторного контроля в сторону целенаправленности, что является определяющим для функционального подхода к анализу движений.

В современной науке о движении идея двигательного контроля, связанного с эффектом, обычно связана с идеомоторным принципом , который охарактеризован Kunde et al. (2004, стр. 88) как «радикальное в том смысле, что оно считает действия исчерпывающе представленными в терминах их повторных афферентаций, и что, таким образом, нет другого способа намеренно выбрать и/или инициировать действие, кроме как предвидеть его сенсорные эффекты.Идеомоторный принцип можно проследить до Джеймса (1981/1890) и его возрождения Гринвальдом (1970), а совсем недавно — Принцем (1987), который смог доказать, что из-за проблем сопоставления между изолированными в других отношениях коды восприятия и действия, планирование движения обязательно происходит с точки зрения воспринимаемых эффектов действия. В семействе теорий двигательного контроля, связанных с эффектами, вычислительно-когнитивная концепция внутренних моделей , вероятно, стала наиболее распространенной в международной науке о движении (например,г., Вольперт и др., 1995; для адаптации к проблемам спорта: Hossner, 2004; Шибл, 2008). В этой концепции упреждение эффекта реализуется внутренним предиктором , так называемой прямой моделью , а формирование команд движения осуществляется внутренним контроллером , так называемой обратной моделью . Предполагается, что контроллер структурирован в отношении процесса обучения в отношении ожиданий эффекта, которые могут быть получены из предиктора.В переводе на язык функционального подхода к анализу движения это будет означать, что действие или поддействие относится к внутренне воспринимаемому состоянию, которое, в свою очередь, может быть приравнено к выходным данным внутреннего предиктора и входным данным контроллера соответственно. . Следовательно, движения будут контролироваться с точки зрения ожидания их последствий.

Относительно деталей работы контроллера можно выделить два варианта концепции внутренней модели: целостный, основанный на единой комбинации предиктор-регулятор, которая концептуально отвечала бы за совокупность процессов управления двигателем, и модульный, с множественными пары моделей, которые, как считается, отвечают за выполнение определенных аспектов поставленной задачи (Wolpert and Kawato, 1998).По словам Фодора (1983), эти модульные подструктуры лучше всего эксплуатировались бы, если бы они работали в «информационно инкапсулированном» режиме. Эмпирически Thoroughman и Shadmehr (2000) смогли показать, что хватательные движения, т. е. движения, определяемые одной целью, производятся адаптивной комбинацией «моторных примитивов», которые в данном контексте можно понять. как функциональные модули. С функциональной точки зрения анализа движения такая модульная концепция особенно привлекательна, когда для достижения цели или подцели требуется комбинация элементов движения, которые могут быть функционально отделены друг от друга.Например, при выполнении флопа Фосбери отталкивание требует (а) сильного разгибания колена в прыжковой ноге, которое сопровождается (б) диагональным махом свободной ноги, а также (в) оптимально скоординированным движением руки. качать. В процессе обучения спортсмен может воспринимать эти элементы как фундаментальные «кирпичики» для успешного достижения подцели «взлет» (Hossner, 1995). Следовательно, можно ожидать, что микроструктура, связанная с подцелями, полученная в результате анализа функциональной задачи, напрямую отражается модульной архитектурой, которую спортсмен приобретает на уровне двигательного контроля.Конечно, такое соответствие один на один не обязательно нужно развивать; однако, если кто-то готов принять гипотезу соответствия, функциональный анализ движений мог бы стать плодотворной отправной точкой для идентификации модульных компонентов, которые на самом деле отвечают за контроль конкретных аспектов сложного двигательного поведения.

Управление действиями и явные концепции

Следует добавить один важный момент к обсуждению взаимосвязи между функциональным анализом движений и архитектурой моторного контроля.Этот момент относится к тому факту, что обсуждавшиеся до сих пор модульные структуры принципиально нейтральны в отношении различия между явными и неявными процессами. Таким образом, идея архитектуры когнитивного контроля с модулями, отражающими мир в его функциональном подразделении посредством поведенческой доступности для агента-человека, считается работающей независимо от какого-либо явного осознания того, что происходит внутри модулей (для перцептивных модулей, см. Фодор, 1983). Таким образом, внутренняя архитектура управления двигателем будет относиться к знанию, которое идеально соответствует утверждению Мэджилла (1998) о том, что «знание — это больше, чем мы можем говорить.

Тем не менее, следует также признать, что есть также связанное с движением знание, о котором мы определенно можем говорить, то есть знание, которое в данном контексте относится к эксплицитному представлению действий, поддействий и модальностей как а также к функциям, которые могут быть назначены этим сущностям. Например, в задачах на равновесие, вероятно, совершенно невозможно сознательно получить доступ к тому, как работают и взаимодействуют несколько функциональных подсистем, чтобы предотвратить падение актера с бревна.Однако, как хорошо известно из спортивной практики, умение держать равновесие можно достаточно легко и эффективно улучшить, следуя эксплицитной стратегии фиксации взгляда на выделенной точке стены. С одной стороны, это улучшение можно объяснить работой и взаимодействием определенных модульных управляющих структур, которые фактически обеспечивают сбалансированное положение тела; с другой стороны, без всякого сомнения, закрепление взгляда может быть достигнуто посредством процесса, который управляется сознательным осознанием или, по крайней мере, сопровождается сознательным осознанием.Следовательно, также может быть интересно идентифицировать явные процессы, которые можно рассматривать как корреляты структур управления двигателем, которые, в свою очередь, могут отражать функциональность поведенчески доступного мира, поскольку он может быть структурирован с помощью функционального анализа движений.

В связи с этим такая структурная модель на уровне контроля действий была предложена Шаком (2004, 2010). Эта модель основана на выявлении так называемых «базовых концепций действия», которые понимаются как «когнитивные компиляции элементов движения и поз тела, которые выполняют общие функции в достижении целей действия» (Шак, 2012, с.205). С методологической точки зрения эти базовые концепции действия являются производными от применения метода, называемого «структурный размерный анализ ментальной репрезентации», который основан на масштабировании расстояния между выбранными репрезентативными концепциями, последующем структурном анализе с помощью иерархического кластерного анализа, а также на анализе размерностей. установленного представления и, наконец, анализ инвариантности выявленных кластерных решений (подробнее см. Schack, 2004). Поскольку начальный шаг этой процедуры основан на оценках, данных спортсменами относительно субъективно воспринимаемой функциональной близости между парными комбинациями понятий действия, мы хотели бы назвать окончательно полученные мысленные представления эксплицитными представлениями, не обязательно в том смысле, что производная структура может быть явно вызвана и воспроизведена, но этот метод направлен на сознательно оцениваемое знание, поскольку в противном случае оценка близости была бы невозможна.Шак (2004, стр. 408) сам относит получившуюся иерархическую структуру основных понятий действия к уровню ментальной репрезентации (III), который ниже уровня ментального контроля (IV), но выше уровня сенсомоторной репрезентации (II) и уровень сенсомоторного контроля (I). Что касается гипотетической взаимозависимости между этими уровнями, Хайнен (2005) смог эмпирически показать для художественно-гимнастических упражнений, а также для волейбольных навыков, что структура мысленных представлений, полученных таким образом, действительно коррелирует с определенными кинематическими особенностями наблюдаемых движений.

Таким образом, с точки зрения, разработанной здесь, а также на основе репрезентативной концепции, предложенной Шаком (2004), «одним из важных шагов для дальнейших исследований в науке о движении может стать систематический поиск путей между биомеханическими аспектами и функциональными единицами». организации движения» (Шак, 2004, с. 428). Как нам кажется, функциональный подход к анализу движения кажется идеальным кандидатом для удовлетворения этого требования. Следовательно, неудивительно, что соответствующая ссылка на Göhner (1979) была сделана самими членами группы Schack (например,г., Хайнен, 2005; Блезинг и Шак, 2012). На наш взгляд, отношение между обсуждаемыми здесь уровнями было бы довольно косвенным, основанным на (а) согласовании функционально производных требований задачи со, со стороны актора, структурой пространства управляющих параметров, (б) внутренняя модуляризация этого пространства параметров в соответствии с разделяемыми функциями, которые служат достижению подцели или общей цели задачи, и (c) явное переописание этой структуры на уровне явных ментальных представлений.

Как уже говорилось ранее для уровня возникновения динамической системы, а также для уровня связанного с эффектом модульного управления, не обязательно должно быть верным, что явная структура в терминах иерархически организованных основных концепций действия соответствует структурам, которые предполагаются на уровне двигательного контроля или полученные с помощью функционального анализа движений. Однако до тех пор, пока базовые понятия действия в достаточной степени отличаются от поддействий, возникающих в результате функционального анализа движения, функциональный подход может также служить ценным эвристическим методом для идентификации явных ментальных репрезентаций и наоборот.

Функциональное мышление в спорте: частичная практика, функциональная эквивалентность, технические инновации, личный стиль и первопричины ошибок движений

Что касается методологии спорта и физического воспитания, во-первых, Göhner (2013) подчеркивает полезность функционального анализа движений, когда речь идет о сегментации движений с целью облегчения обучения сложным двигательным навыкам. В связи с этим можно сделать вывод, что движения должны быть разделены тогда и только тогда, когда образующиеся части имеют смысл с функциональной точки зрения, то есть тогда и только тогда, когда они отражают определенные функции, которые, в свою очередь, связаны с определенными действиями. подцели.Кроме того, при использовании метода деталей возникает вопрос, можно ли в достаточной степени гарантировать исходное функциональное состояние для определенной части движения. Если это не так, учитель или тренер должны позаботиться о том, чтобы из-за изоляции отсутствующая предыдущая функция была адекватно заменена. Наконец, при выделении частей движения учащийся может столкнуться с приобретением единиц, которые относятся к вспомогательным поддействиям, подразумевая, что учащийся якобы будет стремиться к достижению подцели, которая может субъективно не соответствовать общей цели движения.Чтобы обойти эту проблему, Гёнер (1975a,b) предлагает воздерживаться от отработки вспомогательных поддействий изолированно, а начинать с поддействия, которое непосредственно связано с конечной целью движения. Следовательно, вспомогательные поддействия должны были бы быть заменены первоначально соответствующими средствами (в гимнастике, например, физическим руководством учителя), которые, переучившись, можно было бы постепенно устранять. Таким образом, общая цель движения будет направлять учащегося с самого начала методически упорядоченной серии упражнений и будет присутствовать на протяжении всего курса обучения.

Помимо этих последствий для организации частичной практики, функциональный подход к анализу движений, по-видимому, имеет особую ценность для практикующего, когда от него или нее ожидается предоставление учащемуся расширенной обратной связи из-за ошибок, как поясняется во введении к этой статье. , можно определить как отклонения фактического значения техники от заданного. Если это желаемое значение определяется на основе функционального анализа, внимание учителя или тренера больше не направлено на вопрос, отличается ли наблюдаемое движение от движений, производимых спортсменами высокого уровня; вместо этого основное внимание уделяется вопросу о том, удовлетворяются ли наблюдаемое движение функционально определенным требованиям или нет.

Последствия этой переориентации от пространственно-временно определенных «идеальных» движений к подлежащим выполнению функциям могут быть весьма радикальными. В баскетболе, например, определенная техника броска может претендовать на превосходство над другими, при которой локоть направлен точно в сторону кольца. Функциональная причина такого превосходства связана с тем, что при броске сверху одной рукой движение должно контролироваться только в плоскости полученной кривой мяча.Реализовано ли это уменьшение степеней свободы, будь то из исходного положения с мячом над головой или из исходного положения с мячом перед туловищем, с функциональной точки зрения не имеет большого значения. Следовательно, хотя второй упомянутый прием менее распространен в баскетболе высшего уровня, этот вариант не следует считать ошибкой. Вместо этого следует допустить существование двух функционально эквивалентных решений задачи.

Количество оптимальных решений задач, как правило, еще больше увеличивается, когда принимаются во внимание ограничения, связанные с окружающей средой и спортсменами.В этом отношении можно констатировать, что техника броска одной рукой становится нефункциональной, как только расстояние между игроком и корзиной превышает определенный силовой порог. По этой причине даже в баскетболе НБА можно наблюдать двуручные бросковые движения, в частности, когда владение мячом меняется после подбора в защите и остается только второе игровое время. В этих случаях игрок вынужден бросать на очень большое расстояние, в то время как, по крайней мере, для средних игроков, мышечная сила, которая может быть вложена в стандартную технику броска, недостаточна для создания скорости мяча, необходимой для охвата всего поля. расстояние.Та же проблема возникла бы, если бы не игрок высокого уровня был перегружен броском на дальнюю дистанцию, а маленький ребенок, находящийся близко к корзине, но силы рук которого, тем не менее, недостаточно для успешного выполнения классического броска. бросок рукой. В этих случаях, опять же, бросок двумя руками или бросок из-под руки, который позволил бы еще лучше разогнать мяч, следует рассматривать не как ошибку, а как функционально оптимальное решение задачи.

Этот тип функционального мышления кажется особенно ценным также для тренировки техники в спорте высшего уровня, который характеризуется проблемой, состоящей в том, что существует лишь небольшое количество спортсменов, которых можно было бы взять за образец для подражания.Следовательно, в спорте высших достижений функциональный анализ должен основываться даже не на наблюдаемых движениях, а на функциях, которые возникают вместе с задачей, которую необходимо выполнить. Хорошим примером применения именно такого подхода является эволюция техники в прыжках с трамплина на высшем уровне. Поскольку представляется функционально целесообразным поддерживать прыжки с трамплина махом обеих рук вверх, в первой половине ХХ века именно такой мах руками производили лучшие спортсмены, приводящие в полетное положение с обеими руками, вытянутыми вперед. .Однако тщательный функциональный анализ должен включать тот факт, что расстояние прыжка также зависит от аэродинамической эффективности, которая, наоборот, может быть оптимизирована за счет удержания рук назад близко к телу. Тот факт, что сегодняшние прыгуны с трамплина предпочитают вторую набросочную позу, тем самым полностью сводя на нет преимущества маха руками вверх, указывает на то, что оптимизация аэродинамики биомеханически важнее, чем поддержка при взлете движениями рук.Следовательно, технологические инновации в спорте высшего уровня, по-видимому, требуют тренеров, которые посвятят себя глубокому пониманию функциональной структуры движений, которые необходимо оптимизировать.

Еще одним следствием функционального подхода в контексте идентификации ошибок является тот факт, что части движения, допускающие функциональные назначения, можно отличить от других частей, для которых такое назначение кажется невозможным. В этих случаях, в первую очередь, ошибки могут быть идентифицированы только в отношении функционально определенных поддействий.В отношении деталей движения без функционального назначения следует различать две категории. Первая категория относится к частям, которые полностью необязательны с функциональной точки зрения. Это относится, например, к обширной подготовке полюсов при катании по глубокому снегу. Всякий раз, когда учитель или тренер наблюдает за необязательными частями движения, эти части также следует рассматривать как ошибку, поскольку, в примере с лыжами, слишком широкие движения рук увеличивают риск потери равновесия и, таким образом, являются потенциальной причиной последующих ошибок.Однако необязательные движения следует рассматривать как ошибки в слабом смысле, вследствие чего эти детали не должны привлекать к себе основное внимание педагога или тренера. Ко второй категории частей без функционального назначения относятся движения или позы конечностей тела, не участвующие в достижении текущих целей. Например, в фехтовании на рапирах, определяемом сокращением целевой области до туловища, свободная рука имеет определенное значение для сохранения равновесия; однако, пока эта подцель достигнута, огромное разнообразие различных положений рук и кистей прекрасно выполняло бы эту функцию.В таких случаях учитель или тренер не должен исправлять индивидуальное решение спортсмена, а рассматривать его или ее конкретную позу как вопрос личного стиля.

Наконец, в контексте идентификации ошибок в физическом воспитании и спорте функциональный анализ движений указывает на тот факт, что наблюдаемые движения обычно являются результатом реализации ряда взаимодействующих поддействий, которые сложным образом переплетаются. Как подробно описано ранее, эти поддействия определяются начальным и конечным состояниями.Поскольку конечные состояния предыдущих поддействий регулярно определяют начальные состояния последующих поддействий, можно сделать вывод, что ошибки, наблюдаемые в какой-то момент движения, не обязательно приписывать выполняемому в данный момент поддействию; вместо этого основная причина может быть найдена в предыдущем поддействии. Разумеется, если ожидается, что обнаруженная ошибка будет последующей ошибкой, учащемуся должна быть предоставлена ​​расширенная обратная связь относительно фактической причины ошибки. Однако со стороны педагога выполнение этого требования требует развитого понимания функциональных взаимосвязей в решаемой двигательной задаче.

Подводя итог, в спортивной практике помогает функциональный подход к анализу движений:

• для выявления существования более чем одного решения задачи, которое может претендовать на функциональную эквивалентность;

• чтобы отличить функционально эквивалентные решения задач от вариантов, которые лучше с точки зрения конкретных ограничений, связанных с окружающей средой или спортсменом;

• накопить, особенно в спорте высших достижений, компетентность для решения проблемы желаемых значений техники инновационным способом;

• сосредоточить внимание учителя или тренера на тех частях движения, которые имеют решающее значение для достижения общей цели движения;

• для различения частей движения с функциональным назначением и без него;

• предоставлять обучаемому корректирующую обратную связь по частям движения без функционального назначения только в случаях общих вредных последствий;

• рассматривать детали движения без функционального назначения и без высокой вероятности общих вредных последствий как индивидуальный стиль, который можно не исправлять; и

• для отслеживания наблюдаемой ошибки до ее первопричины и предоставления обратной связи о фактической, а не о последующей ошибке.

Таким образом, представляется целесообразным распространить функциональную основу анализа движений в мире спортивной практики и сделать функциональное мышление доступным для учителей и тренеров на каждом уровне деятельности от обучения новичков в физическом воспитании до проведения занятий по технике спорт уровня.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Дополнительный материал

Дополнительный материал к этой статье можно найти в Интернете по адресу: https://www.frontiersin.org/article/10.3389/fpsyg.2015.01339

.

Каталожные номера

Бернштейн, Н. А. (1947/1996). «О ловкости и ее развитии», в Ловкость и ее развитие , ред. М.Л. Латаш М.Т. Терви (Хиллсдейл, штат Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум), 1–235.

Блезинг, Б., и Шак, Т. (2012). Ментальное представление пространственных параметров движения в танце. Спать. Познан. вычисл. 12, 111–131. дои: 10.1080/13875868.2011.626095

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Бриль, Б., Смерс, Дж., Стил, Дж., Резин, Р., Нонака, Т., Дитрих, Г., и соавт. (2012). Функциональное овладение ударной техникой при раскалывании орехов и отслаивании камней: экспериментальные данные и их значение для человеческого мозга. Филос. Транс. Р. Соц. биол. 367, 59–74. doi: 10.1098/rstb.2011.0147

Реферат PubMed | Полнотекстовая перекрестная ссылка

Дрель, Р.(1933). Der Hammerschlag [Удар молота]. Новая психология. Стад. 9, 142–163.

Реферат PubMed

Фодор, Дж. (1983). Модульность разума: очерк факультетской психологии . Кембридж, Массачусетс: MITPress.

Академия Google

Гёнер, У. (1974). Zur strukturanalyse sportmotorischer fertigkeiten [О структурном анализе двигательных навыков в спорте]. Sportwissenschaft 4, 115–135. дои: 10.1007/BF03178832

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Гёнер, У.(1975а). Lehren nach funktionsphasen. Theoretische grundlegung [Обучение на основе функциональных фаз. Теоретическая основа. Sportunterricht 24, 4–8.

Гёнер, У. (1975b). Lehren nach funktionsphasen. Praktische konsequenzen [Обучение на основе функциональных фаз. Практические последствия]. Sportunterricht 24, 45–50.

Гёнер, У. (1979). Bewegungsanalyse im Sport [Анализ движений в спорте] . Шорндорф: Хофманн.

Гёнер, У.(1992). Einführung в Die Bewegungslehre des Sports. Teil 1: Die Sportlichen Bewegungen [Введение в науку о движении в спорте. Часть 1: Движения в спорте. Шорндорф: Хофманн.

Гёнер, У. (2013). Sportliche Bewegungen erfolgreich analysieren [Достижение анализа движений в спорте] . Тюбинген: Eigenverlag.

Хайнен, Т. (2005). Mentale Repräsentationen und Kinematik von Bewegungen: Ein interdisziplinärer Ansatz zur Analyze strukturfunktionaler Zusammenhänge der Bewegungsorganisation [Ментальные представления и кинематика движения: междисциплинарный подход к анализу структурно-функциональных взаимосвязей организации движения] .Нордерштедт: Diplomica.

Хосснер, Э.-Дж. (1995). Module der Motorik [Модули двигателей] . Шорндорф: Хофманн.

Хосснер, Э.-Дж. (2004). Bewegende Ereignisse [Движущиеся события] . Шорндорф: Хофманн.

Джеймс, В. (1981/1890). Принципы психологии . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Академия Google

Кунде, В., Кох, И., и Хоффманн, Дж. (2004). Ожидаемые эффекты действия влияют на выбор, инициирование и выполнение действий. QJ Exp. Психол. 57А, 87–106. дои: 10.1080/02724980343000143

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Мэджилл, Р. А. (1998). Знания — это больше, чем мы можем говорить: имплицитное обучение в приобретении двигательных навыков. Рез. В. Упражнение. Спорт 69, 104–110. дои: 10.1080/02701367.1998.10607676

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Мейер, О.Г., и Рот, К. (1988). (Ред.). Сложное двигательное поведение.Противоречие моторного действия . Амстердам: Эльзевир.

Академия Google

Ньюэлл, К.М., и Джордан, К. (2007). «Ограничения задач и организация движения: общий язык», в Анализ экологических задач и движение , редакторы У. Э. Дэвис и Г. Д. Бродхед (Шампейн, Иллинойс: Кинетика человека), 5–23.

Парри Р., Дитрих Г. и Брил Б. (2014). Возможность использования инструмента зависит от понимания функциональной динамики, а не от конкретных профилей совместного вклада. Фронт. Психол. 5:306. doi: 10.3389/fpsyg.2014.00306

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Принц, В. (1987). «Идеомоторное действие», в Перспективы восприятия и действия , редакторы Х. Хойер и А. Ф. Сандерс (Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум), 47–76.

Шак, Т. (2010). Die Kognitive Architektur Menschlicher Bewegungen [Когнитивная архитектура человеческих движений] . Ахен: Мейер и Мейер.

Шак, Т. (2012). «Измерение ментальных представлений», в Измерение в спорте и психологии упражнений , редакторы Г. Тененбаум, Р. К. Эклунд и А. Камата (Шампейн, Иллинойс: Кинетика человека), 203–214.

Академия Google

Шибл, Ф. (2008). Force-Feedback unter Besonderer Berücksichtigung Interner Modelle [Силовая обратная связь при особом рассмотрении внутренних моделей] . Франкфурт-на-Майне: Питер Ланг.

Ван дер Камп, Дж., Верейкен, Б., и Савелсберг, Г. (1996). Физические и информационные ограничения в координации и управлении движением человека. Корпус Психеи Соц . 3, 102–118.

Реферат PubMed

.
РубрикаРазное

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *