Форма территориального государственного устройства: Формы территориально-государственного устройства — урок. Обществознание, 9 класс.

Империя — насильственное межгосударственное объединение, которое образовано путём завоевания, а также экономического или политического давления, и держится на принуждении или угрозе его применения. Для империи характерны обширная территория, централизованная власть, стремление к экспансии (и даже к мировому господству), отношения подчинения между центром и периферией, разнородный состав населения.

34729 (Форма территориального (государственного) устройства) — документ, страница 3

Складывающееся национально-государственное устройство является механизмом, обеспечивающим «возмещение неравенства», которое на практике означает не что иное, как перераспределение общегосударственных ресурсов и средств в пользу малых народов за счёт больших. ³⁰

Проблема определения компетенции федеральных органов власти является главной и наиболее сложной в любом федеративном государстве. Федерация не может обладать неограниченными полномочиями по управлению страной, она обязана делиться этими полномочиями с субъектами Федерации, без чего государственная власть не может носить демократический характер. Субъекты Федерации заинтересованы в существовании сильной федеральной власти, наделенной широкими полномочиями для защиты и обеспечения общих интересов. Но в то же время, они не хотят утратить свою самостоятельность и обладать правом решать лишь второстепенные вопросы жизни своего населения. Это — объективное противоречие любой федерации, заставляющее власти тщательно и оптимально проводить разграничение компетенции государственных органов федерации и ее субъектов.

Федерализм в его современном прогрессивном прочтении не противостоит ни идеям самоопределения народов и развития национальной государственности, ни интересам регионов, их стремлениям к повышению своей самостоятельности. Если федерализм основан на демократических принципах, на устоях правового государства, если он действительно гуманистичен, то тогда наиболее полно проявляются его достоинства: общий крупный рынок, свободное движение капиталов, товаров и услуг, свобода передвижения людей; более благоприятные условия для взаимообмена достижениями науки, образования, культуры. Важно однако, постоянно помнить, что достоинства федерализма проявляются не автоматически.

Очень важно, чтобы стабильность, устойчивость принципов, провозглашенных в Конституции 1993 г. сочетались с динамизмом их реализации, гибкостью и подвижностью применяемых форм и методов. С од-

ной стороны, необходимо, чтобы были установлены и действовали надежные гарантии, препятствующие возрождению унитаристских, авторитарных начал в деятельности центра; субъекты Федерации должны чувствовать себя в безопасности от опасных переходов в системе управления. С другой стороны, федерализм должен иметь достаточный потенциал в противостоянии сепаратизму и безудержному регионализму. ³¹

3.4 Четыре этапа российского федерализма

За 17 лет конституционного развития России с федерализмом произошли довольно серьёзные метаморфозы. Можно выделить четыре этапа этой трансформации.

Первый этап (1993 — 1995 гг.), можно назвать «стихийным». Это выражалось, прежде всего, в том, что «развитие федеративных отношений в основном зависело от сиюминутных политических интересов президента». ³² При этом центр не вполне руководил происходящими процессами. На этом фоне происходило принятие региональных конституций, уставов и законодательства, не учитывавших положений федеральной Конституции и законов.

Второй этап (1996 — 1999 гг.) — федерализм «направляемый». Центр по-прежнему слаб, но уже обретает какой-то контроль над ситуацией. Преимущественно это происходит за счёт уступок требованиям региональных властей и перераспределения полномочий в пользу регионов. В этот период становится очевидным, что как минимум 50 конституций и уставов противоречит федеральной Конституции. Начинается ревизия нормативной базы, в том числе с участием Конституционного Суда РФ.

Третий этап (2000 — 2003 гг.) — так называемая федеративная революция В.В. Путина. В рамках его программы были предприняты такие основные меры, как:

создание федеральных округов и института полномочных представителей Президента в них;

изменение порядка формирования Совета Федерации;

отказ от договоров между федеральным центром и субъектами;

приведение конституций и законодательства субъектов в полное соответствие с федеральной Конституцией и законами.

Стоит отметить, что регионы в целом не противились против путинского курса, понимая необходимость и неизбежность централизации.

Четвёртый этап. В 2004 году фактически начался переход к административному федерализму. Наиболее существенными моментами здесь явились: отказ от прямых выборов глав субъектов; сужение сферы полномочий регионов. Если исходить из того, что показателем федерализма должен быть достигнутый уровень децетрализации, дела у нас идут плохо. Спасение российского федерализма — это мобилизация регионов для проведения преобразований «снизу вверх». Сегодня в России лишь существующая неоднородность служат спасением от трансформации федерализма реального в «административный». ³³

3.5 Россия — унитарная Федерация

Для истории европейского федерализма такой вопрос не стоит. Ещё в 1962 году немецким правоведом Конрадом Хессе ФРГ была охарактеризована, как «унитарная федерация». Такой вывод связывался с возрастанием инициативы и влияния Федерации в сфере законодательной, исполнительной и судебной властей. Немецкие субъекты регулировали лишь вопросы культуры, местной полиции и право общин. Российская Федерация в отдельных аспектах ещё более унитарна, чем ФРГ. В России отношения между центром и субъектами продолжают строиться на жёсткой, централизованной основе. В первую очередь, унитаризация проявляется в сфере законодательства. Законодательная компетенция концентрируется в руках федерального центра. И на этом основании федеральный центр в состоянии самостоятельно осуществлять законодательство по всем вопросам совместного ведения. Вторым признаком унитаризации Российской Федерации служит существование иерархически организованной вертикали власти, как исполнительной, так и законодательной. Президенту РФ предоставлено право выносить предупреждения законодательным органам власти субъектов федерации. А в исключительных случаях внести в государственную думу проект о роспуске того или иного представительного органа субъекта федерации. Третьим признаком унитаризации РФ является сокращение договорной практики разграничения компетенций между Федерацией и её субъектами. Действует приоритет положений Конституции РФ перед положениями вышеназванных договоров. Таким образом, федеральному центру фактически предоставлена возможность в одностороннем порядке отказаться от исполнения положений договоров, заключаемых с субъектами федерации. ³⁴

4. Конфедерация

Традиционно конфедерацию рассматривают в рамках государственного устройства с оговоркой, что в этих случаях речь идет не об устройстве государства, а о территориальной организации союза государств. Однако в последнее время появилась тенденция к выделению из формы государственного устройства форм международных объединений государств. Необходимо подчеркнуть, что когда речь идет о форме государственного устройства, всегда рассматривается организация власти по территории именного государства, а не иного образования. Традиционный взгляд на конфедерацию и иные формы объединений государств как на формы государственного устройства основан на том, что в теории государства четко не определено место подобным образованиям, поэтому их рассматривают в рамках сходного с ними института. Существуют сторонники точки зрения, согласно которой форму государственного устройства следует рассматривать в широком смысле, тогда можно полноправно включать в это понятие и территориальное устройство союзов государств. Представляется, что такой подход содержит в себе внутреннее противоречие. Если в рамках формы государственного устройства рассматривать устройство объединений государств, то мы должны будем прийти к выводу, что государство и объединение государств — это практически идентичные понятия, и это сходство позволяет нам рассматривать территориальное устройство тех и других в рамках одного института. Однако, как известно, государство имеет признаки, которые отличают его от всех иных образований.

Однако на международной арене выступают не только государства, но и иные субъекты — различные государственные объедения. В теории международного права они получили название — международные организации. В доктрине международного права резюмируется наличие определенного понятия «международная организация» или по меньшей мере наличие определенных признаков, достаточно адекватно ее характеризующих. И в доктрине международного права, и в международно-правовых договорах, выделяются признаки международной организации. Во-первых, это должна быть постоянно действующая межгосударственная организация. Причем должны быть соблюдены три основных требования для ее учреждения: а) учреждение организации в соответствии с международным соглашением; б) наличие у нее как минимум одного органа управления; в) учреждение организации в соответствии с нормами международного права. Во-вторых, должно существовать разграничение законных полномочий и целей между организацией и ее государствами-членами. В-третьих, международная организация должна обладать законными полномочиями, осуществляемыми на международном уровне. В-четвертых, она основана на принципе суверенного равенства государств-членов, при этом членство в организации подчинено определенным правилам, характеризующим участие государств в деятельности ее органов и представительство государств при организации. В-пятых, международной организации принадлежат привилегии и иммунитеты, обеспечивающие ее нормальную деятельность.

Корме международных организаций существуют объединения государств, которые имеют иную правовую природу и которые ранее определяются через термин — конфедерация. Такие объединения находятся как бы в промежуточном состоянии — это уже не международные организации, но еще и не государства, т.е. это международно-правовые объединения, в которых появляются зачатки государственно-правовой природы. Как международно-правовое объединение, объединение государств характеризуются тем, что создано и действует на основании международного договора, государства сохраняют независимый статус, суверенитет. Международно-правовой характер объединения обусловлен так же тем, что решения общих органов проводятся в жизнь решениями и действиями органов государств, входящих в объединение, хотя это не обязательно, если объединение обладает признаками национальности. В общие войсковые формирования государство добровольно направляет свой контингент и сохраняет право на его отзыв, а само воинское подразделение не теряет государственной принадлежности. У объединения государств в строгом смысле слова нет своей территории, поскольку таковой считается сумма территорий государств-участников. Однако при этом просматриваются контуры будущего государства: создание единых руководящих органов; принятие ими решений, действующих на территории объединения; образование общих войсковых формирований, таможенных и пограничных структур; отчисления денежных средств на содержание органов и указанных подразделений; возможное хождение единой валюты либо валюты на всей территории объединения; вынесение принципиального решения о равной защите интересов граждан на территории государств-членов, а также введение института гражданства.

В современной теории государства и права нет определения понятия «объединение государств». В науке достаточно подробно исследуются проблемы происхождения государств, его формы, функции, механизм, которые со своих позиций затрагивают вопросы межгосударственного объединения. Многие аспекты объединения государств отражены в международном публичном праве, однако здесь они изучаются, как правило, с позиции международных организаций.

Используя метод сравнительного анализа и опираясь на существующие научные позиции, имеющие отношение к межгосударственным объединениям, можно дать определение понятию «объединение государств» как государственному образованию, созданному на основе интеграции самостоятельных государств для достижения определенных целей, сочетающему в себе признаки международного объединения и государственности.

Таким образом, при характеристике формы государственного устройства, необходимо различать виды форм именно государственного устройства, не смешивая их с формами межгосударственных объединений, поскольку, как было показано, государства и объединения государств имеют разные признаки и правовую природу. В теории государства и права вопрос о формах объединений государств никогда не рассматривался как самостоятельный институт. О нем говорилось как о территориальной организации государств, образующих союз при определении формы государственного устройства. В настоящее время в литературе некоторые исследователи предлагают рассматривать виды межгосударственных объединений как третью, переходную форму государственного устройства наряду с институтами унитарного и федеративного государства, обозначив, таким образом, место объединений государств в теории государства и права. Представляется, что рассматривать вопрос о формах межгосударственных объединений необходимо отдельно от института формы государственного устройства. ³⁵

Конфедерация — это союз (сообщество) суверенных государств, добровольно объединившихся для удовлетворения определенных общих интересов и целей политического, экономического или оборонного характера. Конфедерации, как правило, носят временный характер.

Для осуществления совместных дел в конфедерациях формируются некоторые общие органы, состоящие из представителей субъектов конфедерации и реализующие их согласованные решения. При этом члены конфедерации сохраняют свой суверенитет, свою систему государственной власти, свое законодательство и свое гражданство.

Заключение

Подводя итоги можно сказать — исторически сложились две «классические» формы государственного устройства: унитарное государство и федеративное государство (федерация). Конфедерация не является самостоятельным государством, а всего лишь содружеством, союзом абсолютно независимых государств, созданным для достижения каких — либо конкретных целей (оборона от общего врага, экономическое развитие, политическое объединение и т. д.).

территориальных правительств | Encyclopedia.com

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА. Конституция уполномочивает Конгресс управлять территорией Соединенных Штатов и принимать новые штаты в Союз. Однако территориальные правительства в Соединенных Штатах появились раньше Конституции. Конгресс Конфедерации принял Северо-западный указ 1787 года для региона к северу от реки Огайо и на запад до Миссисипи. По его условиям территории могли рассчитывать на возможную государственность на условиях равенства с первоначальными государствами.В измененном постановлениями Конгресса после принятия Конституции в 1789 г. Постановление установило общие рамки управления территориями, которые в конечном итоге получили статус штата, начиная с Теннесси в 1796 г. и заканчивая совсем недавно Аляской и Гавайями в 1959 г.

Постановление предусматривало три этапа правления. Конгресс учредил каждое территориальное правительство посредством органического акта, федерального закона, служащего временной конституцией. На начальном или «районном» этапе президент с согласия Сената назначал губернатора, секретаря и трех судей.Губернатор был главой милиции и управляющим делами индейцев. Он был уполномочен учреждать волости и графства, назначать их должностных лиц и совместно с судьями принимать законы для территории.

Второй этап начался, когда территория достигла популяции не менее 5000 свободных взрослых мужчин. Затем жители могли создать законодательный орган, состоящий из палаты представителей, избираемых на два года, и законодательного совета, назначаемого президентом на пять лет.Палата представителей и совет выберут делегата Конгресса без права голоса. Губернатор имел право созывать, откладывать и распускать законодательный орган, а также мог налагать вето на законодательные акты. Конгресс сохранил за собой право аннулировать акты территориальных законодательных органов.

Наконец, когда общая численность населения территории достигает 60 000 человек, она может ходатайствовать перед Конгрессом о приеме в Союз. Прием не был автоматическим; действительно, процесс часто запутывался в борьбе между партийными или групповыми интересами.Например, в течение десятилетий, предшествовавших Гражданской войне, Конгресс уравновешивал допуск каждого свободного штата допуском рабовладельческого государства. Как только он решит принять территорию, Конгресс примет уполномочивающий закон, разрешающий жителям территории принимать постоянную конституцию штата и правительство.

В течение девятнадцатого века Конгресс еще больше изменил образец, изложенный в Постановлении. Например, на более поздних территориях губернатор, секретарь и судьи назначались на четыре года, а избиратели избирали членов совета и делегата Конгресса без права голоса, которые избирались на двухлетний срок.Губернатор разделял назначающую власть с советом, и две трети голосов законодательного собрания могли преодолеть его вето. Законодательная власть распределила себя, установила условия избирательного права и организовала судебные округа. Было избрано большинство местных чиновников. Законодательные и губернаторские акты по-прежнему подлежат утверждению Конгрессом. Судебная власть была передана верховному, вышестоящему, районному, наследственному и мировому суду.

На рубеже двадцатого века начался новый период в территориальном управлении.В 1898 году Соединенные Штаты выиграли испано-американскую войну и получили суверенитет над Филиппинами, Пуэрто-Рико и Гуамом. Он установил на этих территориях правительства, которые заимствовали элементы из Постановления, но сильно различались в зависимости от местных обстоятельств. Например, в соответствии с Органическим законом Пуэрто-Рико, принятым Конгрессом в 1900 году, президент назначал губернатора и законодательный совет, а избиратели избирали членов нижней законодательной палаты. Тем не менее, на Гуаме Конгресс не принимал даже органического закона до 1950 года; до этого территорией управлял военно-морской флот.

Приобретение этих островов вызвало общенациональные дебаты о том, обязан ли Конгресс в конечном итоге признать все территории США в качестве штатов или он может управлять некоторыми территориями как колониями на неопределенный срок. Противодействие государственности бывших испанских колоний частично основывалось на мнении, что их жители слишком отличаются в расовом и культурном отношении от основного американского мейнстрима. В риторике того времени вопрос заключался в том, «пошла ли Конституция за флагом» на новые территории.В деле об островных судах 1901 года Верховный суд США постановил, что это не так. Впервые проводя различие между инкорпорированными и неинкорпорированными территориями, Суд пояснил, что все территории, приобретенные до 1898 г. (вместе с Гавайями, ставшими территорией США в 1898 г.), были включены в состав Соединенных Штатов, а новые территории остались неинкорпорированными. Согласно Суду, решение о включении территории полностью зависит от Конгресса.

Различие между инкорпорированными и неинкорпорированными имело два последствия.Во-первых, неинкорпорированные территории не считались на пути к государственности. Во-вторых, при принятии законов для инкорпорированных территорий Конгресс был связан всеми конституционными положениями, не являющимися явно неприменимыми, но на неинкорпорированных территориях Конгресс был обязан соблюдать только «фундаментальные» гарантии Конституции. Ни Суд, ни Конгресс не пытались точно указать, что включают в себя эти фундаментальные гарантии. Позже Верховный суд постановил, что такие гарантии, как право на суд присяжных и вынесение обвинительного заключения большим жюри, не входят в число этих основных прав, но большинство положений Билля о правах признаются применимыми.

На рубеже двадцать первого века в США было пять территорий, ни одна из которых не была инкорпорирована: Содружество Пуэрто-Рико, Содружество Северных Марианских островов (CNMI), Виргинские острова США, Гуам и Американское Самоа. Хотя на территориях обычно применяются федеральные законы, а их жители являются гражданами США (или, в Американском Самоа, гражданами США), они не могут голосовать на президентских выборах и не имеют сенаторов или представителей в федеральном правительстве.Вместо этого они избирают делегатов в Конгресс без права голоса, за исключением CNMI, который просто направляет своего представителя в Вашингтон, округ Колумбия. Военное министерство, министерство штата, министерство внутренних дел и военно-морской флот играют определенную роль в управлении территориями. В 1873 году Конгресс передал Министерству внутренних дел установленную законом юрисдикцию над территориальными правительствами, но после 1898 года Гуам был передан военно-морскому министерству, а Филиппины и Пуэрто-Рико — военному министерству. В 1934 году президент Франклин Д.Рузвельт своим указом создал в Министерстве внутренних дел Отдел территорий и островных владений. В 1950 году это подразделение стало Управлением территорий. В начале 2000-х оно было известно как Управление по делам островов.

БИБЛИОГРАФИЯ

Эблен, Джек Эриксон. Первая и Вторая империи Соединенных Штатов: губернаторы и территориальное управление, 1784–1912 гг. Питтсбург, Пенсильвания: University of Pittsburgh Press, 1968.

Farrand, Max. Законодательство Конгресса о правительстве организованных территорий Соединенных Штатов, 1789–1895 гг. Ньюарк, Нью-Джерси: Бейкер, 1896.

Лейбовиц, Арнольд Х. Определение статуса: всесторонний анализ территориальных отношений Соединенных Штатов. Дордрехт, Нидерланды: Nijhoff, 1989.

Van Cleve, Ruth G . Управление по территориальным делам. New York: Praeger, 1974.

Christina Duffy Burnett

См. также Территории США .

Территория отличается от штата | Создание Аляски

ЧЕМ ТЕРРИТОРИЯ ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ШТАТА

от Государственность Аляски

Джордж Сандборг-старший.

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЙ план управления был разработан для регионов, находящихся под суверенитетом Соединенных Штатов, которым Конгресс чувствовал себя обязанным разрешить некоторую степень самоуправления, но которым он не желал сразу предоставить полноправное членство в Союзе. Статус территории всегда рассматривался как своего рода государственная юность, из которой, по мере роста населения, территория в конечном итоге перерастает во взрослую государственность. Когда на территории проживает около 60 000 человек, ее обычно считают совершеннолетней.Все штаты к западу от Аллегейни, за исключением Техаса и Калифорнии, прошли через эту стадию развития.

СУДЫ НЕ ПОНИМАЮТ, ЧТО ЗНАЧИТ СТАТЬЯ

Поскольку вся теория территориального управления была основана на предположении, что период территориальной опеки будет коротким и за ним последует государственность, никогда не тратилось слишком много времени или усилий на Конгресс в его совершенствовании. Применительно к континентальному району пагубные последствия любого несовершенства территориальной системы могли быть лишь временными.Что это за система и насколько хорошо она приспособлена для обеспечения более или менее постоянного управления в такой области, как Аляска?

Основной закон страны почти ничего не говорит об отношении американских территорий к Союзу. Единственное указание на намерение создателей Конституции содержится в статье IV, раздел 3, который гласит: «Конгресс имеет право распоряжаться и издавать все необходимые правила и положения, касающиеся территории или другой собственности, принадлежащей Соединенным Штатам». .Остальная часть документа, по-видимому, постулирует, как по духу, так и по формулировкам, группу штатов и ничего больше. Со времени аннексии Луизианы в начале 1800-х годов толкование этого пункта вызывало раздражение нации.

Верховный суд ответил, что право управлять всеми областями, не допущенными к статусу штата, принадлежит Конгрессу. Объем этих полномочий Конгресса был предметом разногласий в судах на протяжении всего прошлого века и еще не полностью решен.Такие территории, как Аляска и Гавайи, иногда классифицируются как «инкорпорированные» территории в отличие от таких «некорпоративных» владений, как Виргинские острова, Американское Самоа и Гуам. Этот термин относится к тому факту, что такие территории, как Аляска и Гавайи, были включены в состав Союза, то есть полностью поставлены под защиту Конституции. Договор с Россией, предусматривающий аннексию Аляски, гласил, что: жители уступленной территории должны пользоваться всеми правами, преимуществами и иммунитетами граждан Соединенных Штатов; и должны поддерживаться и защищаться при полном пользовании своей свободой, собственностью и религией.

Конечно, народу Аляски по сей день демонстративно отказывают в одном из прав и преимуществ, которыми больше всего дорожат граждане Соединенных Штатов. Это право через голосование контролировать в какой-то мере функционирование национальной

Очевидно, но это не всегда осознается теми, кто не проживает на территориях, что американские граждане участвуют в определении политики национальной федерации только через посредство штатов.Президент избирается коллегией выборщиков, состоящей из членов от каждого штата. Сенат состоит из двух членов от каждого штата. Палата представителей распределяется в соответствии с численностью населения штатов.

ЛЮДЯМ ОТКАЗАНЫ МНОГИЕ ОСНОВНЫЕ ПРАВА

Поправка к Конституции должна быть одобрена двумя третями голосов обеих палат Конгресса — палат, выбранных штатами — и одобрена законодательными собраниями или конвентами в трех четвертях голосов Штаты.От начала и до конца поводья, направляющие прогресс национального правительства, исходят только от штатов и граждан штатов. Территории и владения вне его. По-видимому, для отцов-основателей было немыслимо, чтобы американцы где-либо и в любую эпоху могли долго существовать при форме правления, при которой им отказывают в преимуществах избирательного права и представительства.

Это правда, что Аляска посылает делегата в Конгресс. Но этот представитель не имеет права голоса.Его влияние, если таковое имеется, носит личный характер. Верно также и то, что обе основные политические партии предоставляют территориям представительство в своих съездах по выдвижению кандидатов. Но это приводит только к косвенной, неопределенной власти. Что касается какой-либо доли в формальном, законном контроле федерального правительства, какой имеют граждане штатов, то жители Аляски имеют не более чем медведей в горах, лосося в море, деревья в лесу или действительно камни в поле.

Территории уступают штатам не только в том, что они не имеют влияния на федеральное правительство, но и в том, что федеральное правительство имеет гораздо большую власть над территориями, чем над штатами: во-первых, из общей теории самой федерации; и, во-вторых, из толкования, которое суды наложили на конституционные ограничения Конгресса.

ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ВЛАСТЬ ПРИНАДЛЕЖИТ ШТАТАМ

В конституционной теории американской федерации фундаментально то, что штаты являются суверенными в определенных областях; что они обладают определенными неотъемлемыми полномочиями, определенными полномочиями, которые им не дарованы и не делегированы. Федеральное правительство, с другой стороны, имеет только специально делегированные ему полномочия, такие как право объявлять войну, взимать налоги, регулировать торговлю между штатами и чеканить деньги.Все правительственные полномочия, не предоставленные национальному правительству, согласно Десятой поправке, сохраняются «за штатами или народом».

Теория федеральной власти неприменима к территориям. Они не суверенны. У них нет врожденных сил. Любая власть, которой они обладают, делегируется им Конгрессом. Одним из основных критериев суверенитета территории является ее способность менять форму правления. Штаты могут делать это по своему желанию, за исключением случаев, ограниченных федеральным конституционным положением о том, что они должны иметь республиканскую форму правления. Но у территорий есть правительства, переданные им Конгрессом.

Все полномочия правительства над территориями находятся в Конгрессе. Конгресс наделяет полномочиями любые агентства, которые он хочет создать на такой территории, как Аляска. Не существует также никаких ограничений законодательной власти Конгресса в отношении территорий, кроме тех, которые наложены на него Конституцией, которые в этом отношении действительно незначительны. Все «полномочия, закрепленные за штатами» Конституцией, в случае Аляски, принадлежат федеральному правительству.Время от времени, особенно в Органическом акте 1912 года, Конгресс наделял народ Аляски определенными местными и территориальными законодательными полномочиями. Это предоставление полномочий не является абсолютным. Конгресс может издавать законы — и продолжает это делать — по чисто местным и территориальным вопросам.

США ТАКЖЕ ОСУЩЕСТВЛЯЮТ ВЛАСТЬ НА МЕСТНОМ УРОВНЕ

Акты Конгресса имеют преимущественную силу и отменяют акты Законодательного собрания территории, противоречащие им. В любое время Конгресс может увеличить или уменьшить свои полномочия, предоставленные Законодательному собранию территории.Хотя некоторые умственно находчивые «конституционные юристы» пытались утверждать обратное, несомненно, что Конгресс может полностью отозвать это предоставление власти. Любой закон, принятый территориальным законодательным собранием, подлежит вето губернатора территории, федерального должностного лица, и законы могут быть приняты вопреки его вето только двумя третями голосов в каждой палате законодательного собрания. Любой закон законодательного органа может быть признан недействительным специальным решением Конгресса. В противном случае суды должны решать вопрос о законности территориального законодательства, если и когда оно оспаривается.

Власть национального правительства над территориями отличается от власти национального правительства в штатах не только установлением местного самоуправления, но и регулированием общественных и личных отношений людей. Над ними на территориях Конгресс имеет также ту власть, которую в нашем федеральном плане мы отвели штатам. Главной дополнительной властью в решении местных дел территорий является так называемая «полицейская власть штатов».«Это право издавать законы, касающиеся личных дел отдельных лиц, собственности, контрактов, общественной безопасности, общественного здравоохранения, общественной морали и общего благосостояния общества». Девятый округ однажды заявил в решении, касающемся Аляски: Соединенные Штаты, законно приобретшие территории и будучи единственным правительством, которое может налагать на них законы, обладают всей властью и суверенитетом, национальным и муниципальным, федеральным и штатом… Они могут издавать законы в соответствии с с особыми потребностями каждой местности и варьировать свои правила в соответствии с условиями и обстоятельствами людей.Вопрос о том, будет ли этот вопрос в другом месте регулироваться местной полицией или находиться под контролем государства, находящегося в ведении какой-либо другой власти, не имеет значения.

ПРАВА ГОСУДАРСТВА ПРОТИВ ПРАВ АЛЯСКИ

Итак, в то время как акты Конгресса, регулирующие скорость автомобилей, заключение контрактов или закрытие магазинов в воскресенье в штате Орегон были бы
неконституционными, поскольку вторгались бы в функции правительства штата, но те же самые законы для Аляски будут полностью в законных полномочиях Конгресса.

Что касается прав отдельных граждан, однако, за исключением права принимать участие в управлении национальными делами, люди на Аляске не уступают гражданам штатов. У самого скромного новорожденного ребенка в Фэрбенксе могли отнять все привилегии американского гражданства не больше, чем у губернатора Нью-Йорка. С точки зрения политических прав различия между Аляской и штатом Калифорния таковы: в отношении Аляски Конгресс имеет полномочия местного регулирования, не ограниченные многими обычными ограничениями, в то время как в Калифорнии он не имеет таких полномочий; Конгресс может дать народу Аляски любой тип правления, который конгрессмены, по своей мудрости, сочтут подходящим, в то время как народ Калифорнии сам определяет свой собственный режим правления, при условии только конституционного положения, что оно должно быть республиканским по форме; народ Аляски не может иметь доли в контроле над федеральным правительством, даже в том, что касается его собственной территории, в то время как народ Калифорнии осуществляет такой контроль через голосование в Конгрессе, через выборщиков, избирающих президента, и через свои полномочия о внесении изменений в Конституцию; для внесения поправок в Органический закон Аляски жители Аляски должны зависеть от федерального правительства, в то время как жители Калифорнии, без ссылки на что-либо еще, могут изменять свои законы и конституцию своего штата в порядке, установленном в этом документе; любой закон Законодательного собрания Аляски может быть изменен или отменен Конгрессом, в то время как законы Законодательного собрания Калифорнии не подлежат рассмотрению на национальном уровне, за исключением судов, на предмет их конституционности; наконец, глава исполнительной власти Аляски, губернатор, обладающий правом вето на акты территориального законодательного собрания, назначается президентом, а жители Калифорнии избирают своего губернатора из своего числа.

Объединение западных территорий  | Чтобы сформировать более совершенный союз  | Статьи и очерки  | Документы Континентального конгресса и Конституционного конвента 1774-1789 гг. | Цифровые коллекции | Библиотека Конгресса

По Парижскому договору (1783 г.), положившему конец Войне за независимость, Великобритания уступила Соединенным Штатам большой участок земли к западу от Аппалачей, удвоив размер новой нации.Как эта территория будет включена в Соединенные Штаты? Дебаты в Конгрессе о разделе и управлении новыми территориями привели к созданию прецедентов, которым следовали во всем заселении на западе.

Конгресс обсуждает рабство на западных территориях

В 1783 году Конгресс сформировал комитет для «подготовки плана временного управления западной территорией.Томас Джефферсон, председатель комитета, в марте 1784 г. выступил с докладом, в котором предлагалось разделить земли на десять территорий и в конечном итоге принять их в Союз наравне с первоначальными тринадцатью штатами. Кроме того, Джефферсон предложил запретить рабства в любом из новых штатов Конгресс отклонил запрет Джефферсона на рабство, но в 1785 году Руфус Кинг попытался восстановить его, предложив показанную резолюцию Конгресс снова отклонил предложение с небольшим отрывом.Рабство было официально запрещено в новых западных штатах в 1787 году.

Конгресс решает, как разделить западные территории

Конгрессмен Дэвид Хауэлл из Род-Айленда жаловался, что новые западные территории Америки были «самой сложной и неловкой темой для Конгресса с тех пор, как воцарился мир.Обсуждение того, что делать с территорией, продолжалось несколько лет, но 18 мая 1785 года всплеск активности вылился в предложение об упорядоченном заселении западных государственных земель. Руфус, король Массачусетса, ключевая фигура в дебатах , сделал многие из примечаний, которые появляются на полях документа Конгресс принял окончательную версию Закона о земле 1785 года 20 мая.

Конгресс определяет, как новые штаты могут вступить в Союз

В 1787 году к Конгрессу обратились агенты компании Огайо, группы ветеранов Войны за независимость Новой Англии, стремившихся купить обширные участки западной земли.Перспектива получения реальных доходов для западных территорий вдохновила Конгресс на разрешение долгих дебатов по поводу запада; Северо-западный ордонанс, принятый 13 июля 1787 г., предусматривал создание правительства на западных территориях, устанавливал порядок образования штатов, устанавливал формальный способ вступления новых штатов в союз на равных, гарантировал жителям гражданские и религиозные свободы и запрет рабства. Президент Конгресса Артур Сент-Клер был назначен первым губернатором территории.В приведенном выше документе показаны некоторые окончательные изменения, внесенные в постановление перед его принятием.

Государственные и местные фонды восстановления бюджета в связи с коронавирусом

Программа SLFRF предоставляет правительствам по всей стране ресурсы, необходимые для:

• Борьба с пандемией и поддержка семей и предприятий, борющихся с ее последствиями для общественного здравоохранения и экономики
• Поддержание жизненно важных государственных услуг даже в условиях снижения доходов в результате кризиса
• Обеспечить сильное, устойчивое и справедливое восстановление путем инвестиций, которые поддерживают долгосрочный рост и возможности

Казначейство выпустило Окончательное правило программы, которое вступит в силу 1 апреля 2022 года.Получателям и заинтересованным сторонам также рекомендуется ознакомиться с Обзором Окончательного правила, в котором содержится краткое изложение положений Окончательного правила в информационных целях, а также посетить раздел Окончательное правило ниже для получения более подробной информации.

Использование средств

Получатели могут использовать средства SLFRF для:

• Заменить потерянный доход государственного сектора , используя это финансирование для предоставления государственных услуг в пределах суммы дохода, потерянного из-за пандемии
• Реагирование на далеко идущие последствия пандемии для здоровья населения и негативные экономические последствия путем поддержки здоровья сообществ и оказания помощи домохозяйствам, малым предприятиям, пострадавшим отраслям, некоммерческим организациям и государственному сектору в восстановлении после экономических последствий
• Предоставление премиальной заработной платы основным работникам , предлагая дополнительную поддержку тем, кто подвергается и будет подвергаться наибольшему риску для здоровья из-за своей работы в критических секторах
• Инвестиции в инфраструктуру водоснабжения, канализации и широкополосной связи, необходимые инвестиции для улучшения доступа к чистой питьевой воде, поддержки жизненно важной инфраструктуры сточных и ливневых стоков, а также для расширения доступного доступа к широкополосному Интернету

Фонды восстановления государственных и местных налоговых пособий в связи с коронавирусом обеспечивают существенную гибкость для каждой юрисдикции для удовлетворения местных потребностей в рамках этих четырех отдельных категорий допустимого использования.

Окончательное правило

Финансирование из государственного и местного фондов восстановления бюджетных средств в связи с коронавирусом регулируется требованиями, указанными в Окончательном правиле, опубликованном Министерством финансов 6 января 2022 года. и заинтересованные стороны.

Окончательное правило вступает в силу 1 апреля 2022 г., однако уже сейчас получатели могут воспользоваться его гибкими возможностями и упрощениями. Получатели могут ознакомиться с Заявлением о соблюдении Временного окончательного правила и Окончательного правила о восстановлении государственных и местных бюджетных средств в связи с коронавирусом, чтобы получить дополнительную информацию о соблюдении Временного окончательного правила и Окончательного правила.

Окончательное правило основано на успехах программы и усилиях по ее внедрению. В мае 2021 года Казначейство опубликовало Временное окончательное правило (IFR), регулирующее допустимое и неправомочное использование средств (а также другие положения программы), запросило отзывы общественности об этих правилах программы и начало распределять средства. IFR сразу же вступила в силу в мае, и с тех пор правительства использовали средства SLFRF для удовлетворения своих неотложных потребностей в ответных мерах на пандемию и для начала обеспечения сильного и справедливого восстановления.

Когда правительства начали развертывать это финансирование в своих сообществах, Министерство финансов тщательно рассмотрело отзывы, полученные в процессе общественного обсуждения Временного окончательного правила и на других форумах. Казначейство получило более 1500 комментариев, приняло участие в сотнях встреч и получило корреспонденцию от широкого круга правительств и других заинтересованных сторон. 6 января 2022 года Казначейство выпустило Окончательное правило, которое обеспечивает большую гибкость и простоту программы с учетом отзывов в процессе комментариев.

Несколько основных улучшений, включенных в Final Rule:

• Более широкий набор видов использования, доступных для реагирования на воздействие пандемии на общественное здравоохранение и экономику на домохозяйства, малый бизнес и т. д., включая капитальные затраты
• Значительное упрощение для тысяч получателей за счет стандартного резерва на потерю дохода в размере 10 миллионов долларов
• Повышение гибкости приемлемых инвестиций в широкополосную связь для решения проблем с доступом, доступностью и надежностью, а также добавление многочисленных приемлемых инвестиций в инфраструктуру водоснабжения и канализации 
• Более упорядоченные варианты предоставления надбавок за счет увеличения доли имеющих право работников, которые могут получать надбавки без дополнительного обоснования

РЕСУРСЫ ДЛЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПРИЕМЛЕМОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СРЕДСТВ В СООТВЕТСТВИИ С ОКОНЧАТЕЛЬНЫМ ПРАВИЛОМ

Окончательное правило содержит текст правила и дополнительную информацию.

 Обзор окончательного правила представляет собой краткое изложение основных положений правила для информационных целей и представляет собой краткое упрощенное руководство пользователя для получателей и заинтересованных сторон.

Заявление о соблюдении Временного окончательного правила и Окончательного правила о восстановлении государственных и местных бюджетных фондов в связи с коронавирусом содержит руководство по переходу от соблюдения Временного окончательного правила к соблюдению Окончательного правила.

для определения домохозяйств с низким и умеренным доходом (LMI) предоставляет электронную таблицу, которая помогает получателям в определении пороговых значений дохода для определения LMI, содержащегося в Окончательном правиле, в их юрисдикции, а также помогает в применении положений Окончательного правила, касающихся общественного здравоохранения и экономических ответных мер.

Веб-семинар по Окончательному правилу и презентация слайдов содержат введение и краткое изложение Окончательного правила.

КАК ЗАПРОСИТЬ ФИНАНСИРОВАНИЕ

Правомочные правительства штатов, территорий, столичных городов, округов и племен могут запросить выделение средств из фондов штата и местных бюджетов для восстановления бюджета после коронавируса через портал подачи заявок в министерство финансов.

Запрос средств для восстановления бюджета

СОБЛЮДЕНИЕ ПОЛУЧАТЕЛЯ И ОТЧЕТНОСТЬ

Получатели обязаны соблюдать Руководство по соблюдению требований и отчетности Министерства финансов, а также выполнять обязанности по соблюдению требований и отчетности, определенные в Окончательном правиле, что включает в себя представление обязательных периодических отчетов в Министерство финансов.

Требования к отчетности получателей зависят от типа и суммы полученных средств.

Дополнительная информация о соответствии и отчетности

Суммы финансирования

Конгресс выделил фонды восстановления государственных и местных налоговых поступлений в связи с коронавирусом десяткам тысяч соответствующих правительств штатов, местных органов власти, территорий и племен. Эти распределения включают:

ИНФОРМАЦИЯ О РАСПРЕДЕЛЕНИИ

Казначейство опубликовало подробную информацию о выделении средств для государственных и местных фондов восстановления бюджета в связи с коронавирусом:

Дополнительную информацию о ассигнованиях юнитам, не имеющим права, и племенным правительствам можно найти ниже.

Единицы без прав

Местный фонд восстановления бюджета после коронавируса выделяет 19,53 миллиарда долларов на поддержку не имеющих права единиц местного самоуправления (NEUs), которые обычно являются местными органами власти, обслуживающими население менее 50 000 человек. Казначейство произвело платежи штатам и территориям, которые находятся в процессе распределения сумм между правомочными NEU в своей юрисдикции в соответствии с руководящими принципами, установленными Министерством финансов.

Дополнительная информация о единицах без прав

Племенные правительства

Государственный фонд восстановления бюджета после коронавируса выделяет 20 миллиардов долларов на поддержку правительств племен.

Дополнительная информация для правительств племен 

Чтобы защитить конфиденциальность информации правительства племени, каждое правительство племени получит свою сумму ассигнований после подачи запроса на финансирование на портале подачи казначейства.

ПЕРЕДАЧА СРЕДСТВ

Местные органы власти получат средства двумя траншами, при этом 50% будут предоставлены в начале мая 2021 года, а оставшаяся часть будет выплачена примерно через 12 месяцев. Государства, в которых произошло чистое увеличение уровня безработицы более чем на 2 процентных пункта с февраля 2020 года по последним имеющимся данным на дату сертификации, получат свои средства в полном объеме в виде единовременного платежа; остальные штаты получат средства двумя равными траншами.Правительства территорий США получат единый платеж. Правительства племен получат два платежа: первый платеж будет доступен в мае, а второй платеж, основанный на данных о занятости, будет произведен в июне 2021 года.

Более подробную информацию о суммах финансирования можно найти в таблицах распределения выше.

Дополнительная информация о разделенных платежах правительствам штатов

ДЛЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ

По общим вопросам об этой программе обращайтесь по адресу SLFRP@treasury.правительство

ПОЛУЧАЙТЕ ОБНОВЛЕНИЯ ПО ПОМОЩИ КОВИД-19

ОБНОВЛЕНИЯ ПРОГРАММЫ

Заявление о соблюдении Временного окончательного правила и Окончательного правила о государственных и местных фондах восстановления бюджета в связи с коронавирусом (6 января 2022 г.)

Запись в блоге за октябрь — предварительные данные показывают, что штат и местные органы власти выделяют средства на восстановление для обеспечения справедливого восстановления (14 октября 2021 г.)

Основные моменты ранней отчетности — Государственные и местные фонды восстановления бюджета в связи с коронавирусом (14 октября 2021 г.)

Предварительные требования (15 апреля 2021 г.)

Заявление о фондах восстановления государственных налогов и соблюдении налогового законодательства (7 апреля 2021 г.)

Территориальное управление и гибкость: критическая оценка

Это исследование было поддержано грантом MSM 113100007

«Перемены требуют гибких институтов, способных приспосабливаться без сбоев.Но перемены также требуют перспективы, замысла будущего, представления о том, куда можно пойти. Такие идеи дают те, кто занимается представительной деятельностью… Без появления новых идей представительной деятельностью общества становятся поистине безнадежными, серыми, серыми и глубоко несчастными».
(Дарендорф, 1979, стр. 163).

1В этом документе исследуется характер многоцелевого территориального управления и исследуется значение частых призывов к большей гибкости в структурах и функционировании местных и региональных органов власти.Жизнь в мире множественных идентичностей и авторитетов и связанного с ними внешнего давления, требующего изменений и корректировок, — обстоятельство, которое часто ошибочно называют постмодерном, — бросает вызов эффективности местных и региональных многоцелевых правительств. В современных обществах конца девятнадцатого и большей части двадцатого века выражение общественных интересов в структуре и функциях местных и региональных органов власти всегда находилось под давлением разнообразных интересов множества внутренних и внешних акторов, будь то отдельные граждане или корпоративные субъекты, такие как фирмы или политические партии.Таким образом, неудивительно, что призывы к быстрому реагированию местных и региональных органов власти на изменяющиеся экономические, социальные и экологические обстоятельства и связанные с ними разнообразные интересы различных акторов восходят к периоду формирования многоцелевого территориального управления в XIX веке. Это было время, когда Джон Стюарт Милль написал свои «Соображения о представительном правительстве», опубликованные в 1861 году, в которых он решительно выступал за создание местных представительных органов.Однако две приведенные выше цитаты, взятые из либеральных формулировок Дэвида Харви (1971) и Ральфа Дарендорфа (1979), ясно указывают на то, что по крайней мере с 1970-х годов призывы к большей гибкости со стороны представительных многоцелевых правительств и, следовательно, большая способность приспосабливаться к внутреннему и внешнему давлению без нарушения их общественных интеграционных задач, стали важными в дебатах о смене местных и региональных органов власти. Такие частые призывы к большей гибкости и адаптации не случайны (см., например, WRR, 1998; Rhodes, 1997; King and Stoker, 1996).Непрекращающиеся дебаты о сложных задачах территориальных правительств по формулированию и представлению общественных интересов подчеркивают необходимость творческого проектирования государственной политики и ее более эффективной реализации в условиях формирующегося в значительной степени глобализированного гиперсовременного общества (см. также Bennett, 1997). Кроме того, дискуссия справедливо касалась фрагментации и непредвиденных последствий возрастающих территориальных сложностей в сферах государственного управления и самоуправления.Возрастающие территориальные сложности являются результатом решений, принятых в отношении мест, эффектов пространственного перерасхода и изменения пространственных отношений, вызванных широким кругом частных и государственных акторов, то есть «тиранией малых решений» (Kahn, 1976). Во-первых, в соответствии с Harvey (1971), я должен подчеркнуть ключевой момент, заключающийся в том, что решения о местоположении и положительные или отрицательные эффекты пространственного перераспределения имели важные эффекты перераспределения на локально и регионально ограниченные ситуации благосостояния и жизненные шансы граждан (см. также Hägerstrand, 1976; Хэгерстранд и Кларк, 1998).Эффекты пространственного перерасхода трудно предсказать, и кажется, что возникает потребность в гибкости в структуре или функционировании местных и региональных органов власти. Во-вторых, вместе с Дарендорфом (1979) я должен подчеркнуть важность способности к гибкой адаптации и творческого, ориентированного на будущее принятия решений со стороны представительных многоцелевых правительств. Их интеграционные задачи необходимы для эффективного реагирования на внешнее и внутреннее давление на территориально ограниченные ситуации благосостояния их граждан (см. также Dostál and Hampl, 1999; Dostál and Saey, 2000).Более широкий круг полномочий местных и региональных органов власти, по-видимому, позволяет более гибко принимать решения. Поэтому представляется целесообразным исследовать значение понятия гибкости, чтобы оценить его возможную полезность при решении возникающих вопросов оперативности, функционирования и структурных проблем многоцелевых территориальных органов управления.

2Статья организована следующим образом. Во-первых, я остановлюсь на ряде отправных точек дебатов, касающихся перехода от территориального управления к территориальному управлению.Во-вторых, я остановлюсь на понятии гибкости. Я утверждаю, что потребность в гибких системных возможностях на местном и региональном уровнях многоцелевого управления связана в первую очередь с внешней неопределенностью среды, в которой приходится действовать местным и региональным органам власти. В-третьих, укажу на важность обязательного интегративного характера территориальной компетенции местных и региональных многопрофильных органов самоуправления. Наконец, опираясь на это, я подчеркну проблему формирования и агрегации общественных интересов, а также неблагоприятного воздействия фрагментации на интегративную территориальную компетенцию многоцелевых правительств.

3По крайней мере, с 1970-х годов внешнее и внутреннее давление привело к снижению интегративной территориальной компетенции многоцелевых правительств на местном и региональном уровнях. Многоцелевые (или общие) правительства обладают интегративной компетенцией по широкому кругу задач, что позволяет установить значительный уровень самоуправления в отношении приоритетов между различными задачами (такими как образование, жилье и дороги).Их территориальная компетенция была ослаблена из-за постоянно растущей сложности и связанной с этим неуверенности в отношении будущих территориальных изменений в экономических, социальных и экологических условиях, а также пространственных отношений и неуверенности в их неравном влиянии на жизненные шансы граждан и социальных групп (Hägerstrand, 1973; Törnqvist). , 1983; Достал, 1984, стр. 27-35). Как следствие, проблема ослабления их интегративной территориальной компетенции особенно ощущалась в отношении структуры и функционирования многоцелевого территориального управления и, очевидно, гораздо меньше в отношении одноцелевых территориальных администраций.В нынешнем гиперсовременном обществе различное давление на многоцелевые территориальные правительства привело к значительной адаптации или реформам (i) их способов функционирования, (ii) часто также их институциональных структур и полномочий, и (iii) иногда их территориальных структур. . Гипермодернистское общество относится к нынешнему высокоинтенсивному современному обществу с его ускоренным развитием в технической и экономической сферах, которые подпитывают и увеличивают случайность в пространственных измерениях (например, в отношении транспорта и связи) и вдоль временной оси (например, более быстрая глобализация банковского дела). система).Примечательно, что гиперсовременное общество также относится к усиленному упадку традиционных привилегий и компромиссов послевоенного современного общества, таких как обязательства государства всеобщего благосостояния. Существует также институциональная фрагментация и повторное соединение корпоративных акторов с другими экономическими и политическими организационными системами, осуществляемое посредством усиленной специализации и функциональной дифференциации (см. также Offe, 1996).

4 Общепринято связывать многие недавние модификации многоцелевого управления с переходом от территориального управления к территориальному управлению (ср.например, Гудвин и Пейнтер, 1996; Родос, 1997 г.; Барлоу, 1998; Голдсмит, 2001). Чтобы оценить переход к территориальному управлению, необходимо выделить следующие моменты.

1. Бывшие единые системы местных или региональных многоцелевых органов управления (т. е. муниципалитетов или провинций) были преобразованы в более диверсифицированные и сложные системы местного или регионального управления, включающие участников из государственного, частного и добровольного секторов.Следовательно, следует отметить, что концепция территориального управления, таким образом, является более всеобъемлющей с точки зрения количества и характера вовлеченных акторов, чем концепция территориального управления.

2. Сдвиг в сторону территориального управления, по-видимому, отмечен усилением институциональной фрагментации и снижением влияния местных и региональных органов власти в соответствующих сферах (т. е. снижением влияния акторов в секторе самоуправления).По словам Голдсмита, «государственные обязанности в таких областях распределяются между широким кругом государственных органов, некоторые из которых избираются, многие назначаются, и где сотрудничество с частным сектором часто является требованием для успешной реализации политики». (2001, стр. 325). Границы между государственными, частными и добровольными субъектами изменились и стали менее прозрачными. Избранные местные и региональные многоцелевые правительства по-прежнему рассматриваются в контексте демократических режимов как ключевые политические институты. Однако в конфигурации территориального управления они, таким образом, действуют в рамках более широкого и разнообразного круга субъектов на местном и региональном уровнях, таких как невыборные государственные органы, частный бизнес, добровольные организации, средства массовой информации и ЕС. учреждения.

3. Это также означает, что соответствующая операционная среда многоцелевых территориальных правительств с их важнейшими интеграционными задачами стала более сложной и неизбежно связана с большей неопределенностью в отношении формирования особых интересов и поведения вовлеченных корпоративных акторов (Rhodes, 1997, pp. 53ff). Переход к территориальному управлению означает, что появляются важные степени автономии акторов от государства, поскольку сети управления менее подотчетны местным и региональным многоцелевым правительствам.Ситуации рассеянной подотчетности возникают в результате продолжающегося взаимодействия между партнерами по сети, обмена ресурсами и обсуждения общих целей. Следовательно, есть веские причины задаться вопросом, как можно поддерживать демократическую подотчетность.

4. Произошли значительные сдвиги в разработке политики, что привело к более предприимчивой реакции со стороны местных и региональных органов власти. Они приняли более гибкие процедурные стили, ориентированные на задачи модели и способы реализации, используя различные упреждающие и новаторские институциональные, проблемно-ориентированные и территориальные модальности, чтобы выйти за рамки жесткости традиционных подходов, используемых многоцелевым территориальным правительством (см. также Имри и Raco, 1999; Bennett and Krebs, 1994; Bennett and Payne, 2000; Rhodes, 1997; WRR, 1998; Valler, Wood and North, 2000).Важно отметить, что одной из ключевых характеристик такого перехода от правительства к управлению, как утверждается, является повышение гибкости и оперативности как в функционировании, так и в структуре территориального управления. Из дебатов о преобразовании территориального управления в управление становится ясно, что понятие гибкости принадлежит популярному словарю нашей гиперсовременной эпохи, с его большим упором на гибкие возможности местных и региональных органов власти. Понятие гибкости, по-видимому, имеет мобилизующее значение, поддерживающее усилия местных и региональных властей по сохранению и укреплению своей территориальной компетенции.

5В более раннем комментарии о необходимости большей гибкости в территориальном управлении Беннет привел некоторые другие отправные точки для дальнейшей критической оценки концепции гибкости. Он различал вертикальные и горизонтальные измерения. Рассматривая вертикальные отношения, т. е. отношения между центральным, региональным и местным уровнями управления, он утверждал, что «гибкая децентрализация … является средством достижения тесной связи услуг и удовлетворения потребностей с местными предпочтениями и потребностями общества, а также как обеспечение высокого уровня участия и представительства.» (1989а, с. 6). Что касается горизонтальных измерений на конкретных уровнях государственной структуры, он утверждал, что «гибкое агрегирование единиц разного размера является единственным средством поддержания адаптируемой, но стабильной финансовой и административной структуры. Это приводит к аргументам в пользу различных сочетаний координации, агентских механизмов, «ассоциаций» местных административных единиц и различных сочетаний государственного управления, государственных финансов и (рыночных) ответов». (1989а, стр. 7). Разрабатывая возможную программу будущих исследований, Беннет придерживался этого двоякого подхода.Он предположил, что существует потребность в «гибкой децентрализации до самых основных и самых мелких единиц, где могут быть удовлетворены требования участия, легитимности, представительства и идентичности сообщества; и гибкое агрегирование основных единиц в коллективы, кооперативы и ассоциации, для которых могут быть достигнуты эффективные размеры администрации, которые позволяют интернализацию внешних эффектов и технико-бюрократическую эффективность». С другой стороны, он должен сделать вывод, что «[эт] предложение, однако, открывает больше вопросов, чем дает ответов» (1989b, с.303). Даже сегодня, более чем одно десятилетие спустя, нужно признать, что призывы к большей гибкости в системах многоцелевого территориального управления вызывают больше вопросов, чем указывают на возможные ответы. В частности, в связи с переходом от территориального управления к территориальному управлению возникает вопрос, (i) повышенная гибкость потребует далеко идущих структурных изменений или (ii) представляется более целесообразным изменить только способы или стили, которыми территориальное самоуправление функционируют государственные системы.Структурные изменения подразумевают адаптацию институциональных механизмов, компетенций и изменение количества уровней и/или количества и разграничения территорий местных и региональных многоцелевых органов власти. Создается впечатление, что призывы Беннета 1989 г. к гибкой децентрализации и гибкой агрегации касались, в частности, необходимости структурной адаптации: (а) институциональных изменений (т. е. реформ децентрализации) и (б) территориальных изменений (т. е. реформ количества уровней и по количеству и размерам территорий).Напротив, неструктурная адаптация приведет к изменениям в (с) функционировании, которые потребуют лишь ограниченной адаптации к внешнему и внутреннему давлению, что подразумевает менее далеко идущие и более гибкие адаптации в подходах, процедурах и стиле.

6 Призывы Беннета (1989a; 1989b) к более гибкой децентрализации и гибкой агрегации, таким образом, в первую очередь связаны с далеко идущими реформами местного и регионального управления, направленными на создание оптимальных государственных структур, и в меньшей степени с гибкими адаптациями подходов, стиля и процедур.Исходя из указанных выше проблем территориального управления, стоит обсудить подход к понятию гибкости, который может расширить территориальную компетенцию местных и региональных органов власти. Понятие территориальной компетенции относится к эффективному потенциалу и деятельности местных и региональных органов власти по отношению к их призванию, т. е. к удовлетворению требований демократических многоцелевых органов власти в пределах владений их самоуправляющихся территорий.Это не обязательно означает, что органы самоуправления могут и должны контролировать все на своей территории. Однако сложности внешнего и внутреннего давления на самоуправляющиеся территории и растущее значение систем местного и регионального управления, ориентированных на одноцелевые проекты, оказали значительное фрагментирующее воздействие на обязательно интегративный характер артикуляции общественных интересов в демократических правительствах. Эта фрагментация и постоянно растущая сложность и связанная с этим неопределенность в отношении будущих территориальных изменений в экономических, социальных и экологических условиях и пространственных отношениях, а также неопределенность в отношении воздействия государственной политики, по-видимому, ведут к снижению территориальной компетенции местных и региональных органов власти.Однако когда речь идет об усилении территориальной компетенции местных и региональных многоцелевых органов власти, концепцию гибкости не следует принимать безоговорочно.

7В дискуссиях о территориальном управлении понятие гибкости обычно ассоциируется практически с любыми изменениями в структуре и/или функционировании местных и региональных органов власти. Поэтому необходимо обеспечить большую концептуальную ясность понятия и переоценить некоторые основные концептуальные принципы, лежащие в основе понятия гибкости в отношении структуры и функционирования территориального самоуправления и его управления.

8Гибкость – это понятие, ориентированное на будущее. Гибкость связана с желанием сохранить текущую ситуацию открытой для будущих ситуаций. Однако также ясно, что понятие гибкости является инструментальной концепцией. Следовательно, она не может быть важной целью реформ, поскольку может использоваться только как инструмент. Более того, уместно признать, что гибкость — это понятие, имеющее различные коннотации. Оно слишком часто используется в дебатах по вопросам управления как универсальное понятие.С более аналитической точки зрения гибкость, по-видимому, относится к перемещению функций административных систем по следующим направлениям:

• от однородности к многообразию,

• от постоянства к изменчивости,

• от жесткости к готовности к действию или

• от подробных положений и правил к общему разграничению.

9 Таким образом, оказывается, что гибкость относится к способности организационных систем быстро реагировать на постоянное разнообразие или неопределенность в окружающей среде, адаптируя свое функционирование и некоторые структурные особенности по четырем основным параметрам (Достал и др. , 1988, с. 5-9). Соответственно, можно сделать вывод, что понятие гибкости относится к способности организаций и их основных лиц, принимающих решения, быстро действовать в среде, которая характерно быстро меняется и очень трудна для понимания (т.д., прогнозировать). Такие условия трудно эффективно контролировать в условиях значительной неопределенности (см. Kickert, 1982; 1986; van Gunsteren, 1976). Спецификация четырех измерений указывает на то, что гибкость связана с субъективным отношением лиц, принимающих решения, и их готовностью думать и действовать с точки зрения большего количества альтернатив, а также с точки зрения альтернативных целей социальных институтов и правил и организационных систем.

10Понятие гибкости, таким образом, связано с некоторыми другими популярными сегодня понятиями — дерегулированием, приватизацией, коммерциализацией, аутсорсингом и т. д.Это член семейства слов, которые мы используем сегодня, чтобы подчеркнуть необходимость приведения в движение различных жестко институционализированных отношений и связей. Однако возникает вопрос, на что должно быть ориентировано такое «движение» и, главное, для каких целей оно может быть использовано. Приведенное выше определение ясно дает понять, что гибкость относится к способности администраций и их основных лиц, принимающих решения, работать в среде, которая обычно быстро меняется и к тому же трудна для понимания; предвкушать; и, следовательно, эффективно управлять.Рассматривая значение гибкости в государственных и административных системах, важно подчеркнуть, что гибкость подразумевает не только использование правил управления из существующего арсенала институциональных ограничений, законов и организационных принципов (см. Кикерт, 1982, стр. 486 и далее). . Вместо этого в гибких операциях акторы стремятся к расширению разнообразия управления. Это означает, что гибкое управление основано на возможности расширения существующего арсенала правительственных и административных механизмов.Именно в этом смысле увеличение гибкости в функционировании многоцелевых правительств может повысить их территориальную компетенцию. Переход от территориального управления к территориальному управлению указывает на то, что потребность в гибких системных возможностях на местном и региональном уровнях многоцелевого управления в первую очередь связана с давлением внешней неопределенности в их операционной среде (см. Имри и Рако, 1999). Представляется, что, в частности, организационные приемы гибкой децентрализации (или централизации) по вертикали самоуправляемых и административных систем (передача полномочий на региональный и местный уровни), как подчеркивал Беннетт (1989a; 1989b), могут внести значительный вклад. расширению арсенала институциональных модальностей.Кроме того, необходимо будет искать новые территориальные модальности по горизонтальным измерениям гибкой агрегации, включающие способы сотрудничества между подразделениями, ассоциации и объединения ресурсов и административных возможностей, чтобы адаптироваться к возникающим неопределенностям интернализации внешних факторов и неопределенности. меняющиеся условия технической и бюрократической эффективности и неделимости в предоставлении государственных услуг.

11Введение большей гибкости в территориальном самоуправлении и управлении часто понимается как связанное с упразднением существующих институциональных структур и способов функционирования.Важно отметить, что это не имеет силы, потому что многие так называемые «устаревшие» институциональные структуры или правила и организационные устройства все еще должны использоваться многоцелевым правительством для поддержания территориальной компетентности в традиционных и более предсказуемых частях нынешнего гиперсовременного и все более более сложная среда. Некритическое использование концепции гибкости может привести к значительной концептуальной путанице, особенно когда понятие гибкости приравнивается к изменению.Смысл понятия гибкости часто «выхолаживался» некритическим натяжением смыслового содержания понятия. Действительно, понятие гибкости слишком часто использовалось таким образом, что его приравнивали к неуточненному общему значению слова «изменение». Однако из краткого обсуждения этого раздела следует, что понятию гибкости можно придать (в области административной географии) конкретное и более полезное значение. Частые призывы к увеличению гибкости преувеличены, если его конкретный смысл слишком преувеличен.Важно отметить, что гибкость подразумевает, среди прочего, постоянное использование существующих институциональных правил и структур. Кроме того, в административной географии гибкость относится к субъективному отношению лиц, принимающих решения, и их действиям, а также к адаптации институциональных правил. Способность к гибкому принятию решений основана на отношении людей, которые готовы предпринять шаги, ориентированные на будущее, принимая во внимание существующие правила и структуры, альтернативы и нетрадиционные решения, тем самым лучше приспосабливаясь к возникающему разнообразию в соответствующей динамичной среде и реагируя на него. к неопределенности.Здесь можно процитировать Нельсона и Винтера (1982, стр. 383–384): «гибкость действия сегодня с точки зрения диапазона выбора, остающегося открытым на завтра, и информации об альтернативных будущих путях, которые создаст действие, являются важными пожеланиями. В лучшем случае стратегические дорожные карты грубо нарисованы». Аналогичным образом, Скотт (1987) утверждает, что эти идеи бросают вызов популярному и широко распространенному предположению о том, что можно разработать некоторые общеприменимые организационные принципы, которые могут быть применимы в любом месте и во все времена.Соответственно, эта разработка понятия гибкости предполагает, что мы, по-видимому, должны принять следующие три утверждения: (i) не существует в целом лучшего способа гибкой организации, (ii) различные способы организации гибкости не являются одинаково эффективными и действенными, и (iii) наилучший способ гибкой организации всегда зависит от характера соответствующей среды, с которой должна быть связана организация, учитывая ее задачи, амбиции или обязательства. Короче говоря, это базовое экологическое рассуждение о значении гибкости утверждает, что те организации, чьи внутренние особенности лучше всего соответствуют обстоятельствам их среды и чьи основные лица, принимающие решения, предвидят будущие изменения и увеличение разнообразия доступных организационных инструментов, добьются наилучшей адаптации, как указано. по своим выступлениям (см.также Mintzberg, 1983, стр. 143 и далее).

12 Таким образом, в области территориального управления понятие гибкости относится к способности местных и региональных органов власти быстро реагировать на изменения, фрагментацию и вытекающую из этого неопределенность в окружающей среде и, таким образом, повышать свою территориальную компетенцию. Однако также кажется, что тезис о гибкости часто преувеличивается, поскольку возникает противоречие между, с одной стороны, стремлением повысить гибкость государственных систем, что ведет к далеко идущим сдвигам в сторону управления, и, с другой стороны, интеграционные задачи многоцелевых территориальных правительств, которые должны обеспечивать необходимую преемственность и стабильность также на аренах текущей местной и региональной политики и поддерживать демократическую подотчетность.

13После «Соображений о представительном правительстве» Милля ряд нормативных аргументов и концептуальных принципов в пользу местного (и регионального) управления оказали сильное влияние на дебаты о территориальном управлении в различных европейских странах (Bennett, 1992; 1993). Идя дальше утилитарных норм центрального государственного надзора и эффективности управления, работа Милля подчеркивала (i) важность систематической иерархии административных органов и (ii) необходимость того, чтобы местные (и региональные) институты устанавливали и поддерживали достаточную территориальную компетенцию внутри страны. соответствующих юрисдикций.По крайней мере, с того времени традиционные концепции территориального управления в демократизирующихся странах основывались на двух основных принципах. Во-первых, существовало мнение, что местные (и региональные) органы самоуправления должны быть частью любого демократического режима, чтобы обеспечить участие и образование граждан в принятии политических решений и управлении. Во-вторых, существует дополнительная точка зрения, которая подчеркивает важность широких компетенций со стороны органов местного (и регионального) самоуправления, основанных на многофункциональном наборе навыков, которые гарантируют эффективное и действенное предоставление услуг благодаря местным/региональным знаниям. формулирование интересов и способность контролировать местные или региональные дела (ср.также Стокер, 1996). Эта двойная концептуализация дала политикам и ученым всестороннюю перспективу иерархии относительно автономных, многоцелевых государственных органов, предоставляющих общественные услуги, обладающих способностью взимать местные или региональные налоги и демократически регулируемых избранными представителями, контролирующими работу штатных специалистов (см. также Даль, 1990).

14Рационально-функциональный и нормативный подходы доминировали в непрекращающихся дебатах о необходимости реформы многоцелевого правительства в 1970-х и 1980-х годах.Как достаточно ясно показали Лиманс (1970), а позже и Шарп (1993), в 1970-х и 1980-х годах были серьезные опасения по поводу рационально-функционального набора факторов. Этот набор факторов был в основном связан с вопросами рационализации, связанными с социальными, экономическими и экологическими взаимозависимостями и нагрузками и ведущими в значительной степени к масштабному укрупнению местных, а часто и региональных единиц самоуправления и администрации, чтобы справиться с последствия урбанизации и субурбанизации, а также новые обязанности по предоставлению общественных услуг (см. также Blaas and Dostál, 1989; Barlow, 1998, пример Нидерландов).Позже была также принята во внимание важность воздействия интернационализации и глобализации (см., например, de Smidt, 1990; Barlow, 1993). Однако, с другой стороны, существовали также опасения по поводу нормативных вопросов демократизации (см. Leemans, 1970; Sharpe, 1979; Bennett, 1989). Нет нужды в повторном рассмотрении здесь широкого круга вопросов демократизации и рационализации, обсуждавшихся в 1970-х и 1980-х годах, поскольку они подробно рассматривались в соответствующей литературе.Однако, с точки зрения возрастающей потребности в гибкости территориального управления, проблема демократизации связана с интегративным характером принятия политических решений в многоцелевых правительствах, а также с проблемой рационализации территориальной эффективности интернализации внешних эффектов в рамках одной юрисдикции. , по-прежнему заслуживают более подробного изучения (см. также Dostál and Hampl, 1999; Dostál and Saey, 2000).

15 Ясно, что, начиная с Милля, сторонники традиционных концепций многоцелевого местного или регионального представительного правительства разделяли общее понимание.Это принцип достаточно интегративного характера принятия политических решений на каждом уровне самоуправления. Этот принцип, в частности, подразумевает широкий спектр компетенций и средств в областях принятия политических решений, которые взаимно сообщаются друг с другом с точки зрения политического содержания и мер. Короче говоря, этот принцип предостерегает от адаптаций многоцелевого правительства, ведущих к фрагментации возможностей всестороннего принятия политических решений. Фрагментация неизбежно является результатом функциональных (или одноцелевых) решений децентрализации полномочий в органах самоуправления и разделения скудных средств в рассредоточенном государственном управлении по отдельным секторам (для недавних дискуссий о системах одноцелевого управления и партнерства, см. Родос, 1997; Эландер, 2002).Важно отметить, что фрагментация процесса принятия решений в местных/региональных демократических органах и разрозненных государственных органах, как правило, вынуждает субъектов в большей степени взаимодействовать по вертикали с субъектами в одном и том же секторе политики на национальном уровне. Как следствие, ограничиваются горизонтальные взаимодействия в формировании политики и ослабляется интегративный характер территориальной компетенции многоцелевого правительства. Здесь следует подчеркнуть, что этот акцент, придаваемый одноцелевым взаимодействиям, обычно подразумевает слишком большое значение, придаваемое сегментированным (т.т. е., частичные или односторонние) взгляды на артикуляции интересов и агрегации интересов акторов в одном секторе (см. также Törnqvist, 1980; Hägerstrand and Clark, 1998). Соответственно, необходимо подчеркнуть следующие два важных момента. Во-первых, достаточно широкий спектр компетенций позволяет (i) разнонаправленно координировать предоставление государственных услуг и (ii) пространство для балансирования конкурирующих приоритетов и (iii) проверять сегментированную власть организованных частных интересов отдельных секторов (см. также Dostál , 1984, с.29-35; Досталь и Хэмпл, 1999). Поэтому уже на данном этапе обсуждения можно сделать важный вывод о том, что широкий спектр компетенций позволяет более гибко формировать политику. Во-вторых, в этом контексте следует упомянуть еще один важный момент. Многоцелевой характер и, как следствие, широкий спектр полномочий органов местного/регионального самоуправления необходимы для выявления и согласования предпочтений, а также для стимулирования совещательной способности на местном и региональном уровнях политической системы.

16Это ключевые аргументы в этой статье. Таким образом, необходим широкий спектр компетенций, когда ожидается, что нынешние местные и региональные органы власти будут играть важную роль в объединении отдельных сегментов разработки политики. Только широкий спектр компетенций может обеспечить достаточный потенциал для принятия решений, что особенно важно, учитывая растущую неопределенность и побочные эффекты многих проблем, с которыми сталкиваются местные и региональные районы в эпоху гиперсовременности.Следует также отметить, что социальное и экономическое давление в пользу демократизации и рационализации взаимодействуют друг с другом (Dostál and Saey, 2000). Как следствие, вопрос об интегративном характере самоуправлений при выработке политики связан с вопросом о территориальной эффективности интернализации важных внешних или побочных эффектов в пределах соответствующих территориальных юрисдикций. Таким образом, существует противоречие между текущими сдвигами в сторону территориального управления, с одной стороны, и сохраняющейся потребностью в комплексном характере задач многоцелевого самоуправления и его территориальной компетенции, с другой.Напряженность существует, потому что местное и региональное управление подразумевает более широкий круг субъектов, выходящих за пределы арены территориальных многоцелевых правительств и включающих множество институциональных и индивидуальных субъектов: субъектов добровольного и частного и государственного секторов с различными формулировками интересов, вовлеченных в регулирование. местная/региональная экономика и общество (Имри и Рако, 1999; Джонстон и Патти, 1996; Барлоу, 1998; WRR, 1998; Эландер, 2002). Как следствие, переход к управлению обычно означает, что интеграционные задачи многоцелевого территориального управления, как правило, растворяются и распадаются на значительное количество одноцелевых агентств, некоторые из которых экстернализированы и приватизированы или имеют форму государственно-частных партнерств, не связанных между собой. выборные организации и добровольные агентства.Соответственно, возникают вопросы агрегации и фрагментации общественных интересов, которые имеют уместное значение при любой критической оценке призывов к гибкости.

17 Вместе с Шарпфом (Scharpf, 1997, 61-66) я провожу различие между (само)интересом и идентичностью, чтобы показать основные различия между формированием частичного интереса и формированием интегративного/сложного интереса, поскольку предыдущее обсуждение показывает, что институциональный (само)интерес ) заинтересованность местных и региональных органов власти как корпоративных субъектов должна занимать особое место в дебатах о необходимости гибкости.Личный интерес описывает основное предпочтение акторов к самосохранению, автономии и росту. Для отдельных граждан оперативные последствия связаны с веберианской нормативной ориентацией на благополучие, доход, влияние и общественное признание или престиж. Точно так же для корпоративных акторов, таких как предприятия, политические партии, бюро по трудоустройству и провинциальные правительства, основные личные интересы определяются условиями их организационной автономии, выживания и роста. Очевидно, что условия зависят от институциональной среды, в которой приходится действовать различным корпоративным субъектам.Здесь важно то, что индивидуальные, организационные и самоуправляемые интересы имеют разные нормативные и стратегические последствия. Фирмы и аналогичные частные организации следуют менее интегративному и менее сложному пути формирования своих интересов, потому что они создаются и поддерживаются для служения конкретным частичным целям. На это указывают их односторонние («простые») миссии и основные организационные цели. Например, Эландер, оценивая государственно-частные партнерства как частую организационную форму управления городским хозяйством, утверждает, что «партнерства могут легитимизировать политику, отдающую предпочтение субъектам и интересам в обществе, которые уже находятся в числе победителей.В любом случае отношения между партнерством и демократией сложны и до сих пор не вызывали должного интереса в публичных дебатах или исследованиях». (2002, стр. 202). Следует подчеркнуть, что формирование интереса основано на специфической идентичности заинтересованных корпоративных субъектов. Как отмечает Шарпф (Scharpf, 1997, с. 65), «акторы имеют возможность определить определенную идентичность, которая, если ее придерживаться, будет определять их собственный выбор и которая, когда ее сообщают и в нее верят, снижает неопределенность для других акторов (и для других акторов). также исследователи).»

18 Идентичность корпоративных субъектов должна быть относительно стабильной во времени, чтобы быть эффективной и формировать обязательно предсказуемую среду для взаимодействия и функционирования. Здесь я подхожу к ключевому моменту рассуждения. Во-первых, интегративный характер и сложность функционирования местных или региональных многоцелевых единиц самоуправления вытекают из необходимости (пере-)формулировать посредством демократических процедур их местную и региональную идентичность.Учитывая неоднородность личных интересов граждан, составляющих местный или региональный электорат, перед территориальным самоуправлением всегда будет стоять важнейшая общая задача агрегирования общественных интересов с целью уравновешивания и согласования возникающих формаций частных интересов в рамках соответствующих территориальных юрисдикций. Во-вторых, интегративный характер и сложность формирования интересов многоцелевого территориального самоуправления вытекают также из возрастающей полноты его координирующей функции.Из-за возрастающей сложности экономических, социальных, политических и экологических процессов на его территории традиционные координирующие и уравновешивающие роли многоцелевого правительства неизбежно усложняются (Достал и Хэмпл, 1999; Достал и Саей, 2000). Здесь я прихожу к одному из центральных выводов статьи. Можно утверждать, что демократия, в том числе территориальная демократия в форме местного или регионального самоуправления, представляет собой интегративное явление, которое должно обеспечить необходимую координирующую, артикулирующую и объединяющую общественные интересы основу для частичного и менее сложного формирование интересов и поведение других корпоративных субъектов и отдельных граждан.

19 Этот акцент, придаваемый возрастающей сложности и интегративному характеру принятия решений многоцелевыми правительствами как корпоративными субъектами, относится, таким образом, к вопросам фрагментации самоуправляемых и административных систем. Эти вопросы рассматривались в ряде публикаций (см., например, Barlow, 1994). Фрагментация относится к ситуациям, когда территория подразделяется на несколько смежных государственных субтерриторий, таких как муниципалитеты, районы или провинции.Фрагментация также относится к ситуациям, когда функции и компетенция правительства территории разделены между различными одноцелевыми органами и агентствами. Первый случай — территориальная фрагментация, а второй — функциональная фрагментация. Как я уже подчеркивал выше, администраторы одноцелевых органов склонны действовать с точки зрения их односторонней (частичной) идентичности и формирования интересов и лишены целостной перспективы многоцелевого органа самоуправления.Следует отметить, что множество специальных корпоративных субъектов, преследующих одну цель, сбивает с толку граждан: линии ответственности часто скрыты, а принятие решений, как правило, скрыто от демократического контроля. Консолидация различных акторов специального назначения в интегративное многоцелевое территориальное самоуправление является очевидным решением этой проблемы фрагментации. Как объяснили Барлоу (1994) и многие другие наблюдатели, некоторые функции носят технический характер и могут более эффективно выполняться за пределами более политизированного многоцелевого правительства.Тем не менее, в этом документе о гибкости следует подчеркнуть, что если предложения по реформе распространяются только на тенденцию к местному или региональному управлению и, таким образом, не признается интегративный характер принятия решений органами территориального самоуправления, тогда территориальная и функциональная фрагментация могут усиливать друг друга и создавать серьезные проблемы с точки зрения эффективного размера, ограниченных ресурсов, координации и способности к действию. Такая фрагментация в совокупности привела бы к дальнейшему уменьшению территориальной компетенции многоцелевого самоуправления и администрации.Таким образом, ослабление или упразднение многоцелевых территориальных правительств не повышает гибкости систем самоуправления и управления.

20Можно сделать вывод, что распространенное представление о гибкости, рассматривающее гибкость как простое изменение структур и/или функционирования местного и регионального многоцелевого правительства, является неадекватной концептуализацией. Такая упрощенная концептуализация понятия гибкости слишком легко ассоциируется с (i) решениями, ведущими к поспешным «сносам» существующих институциональных структур и организационных систем, и (ii) с системами управления, благоприятствующими акторам и формациям интересов в местном и региональном обществе. которые уже среди победителей.Напротив, критическая оценка, представленная в этой статье, показывает, что понятие гибкости, по-видимому, относится к способности реагировать на непредсказуемые будущие события путем расширения управленческих возможностей многоцелевого правительства с альтернативными новыми правилами управления и принятия решений. Соответственно, под гибкостью понимается не обязательно изменение существующих организационных структур территориального самоуправления и управления, а прежде всего адаптация их функционирования и, следовательно, повышение гибкости правил и подходов.Другими словами, понятие гибкости в первую очередь связано с вопросами стратегии и практики правительства и в меньшей степени с вопросами структуры и формы правительства. Фрагментация местной и региональной политики многоцелевых правительств в системах управления бросает вызов системам территориальной представительной демократии и подотчетности. Системы управления не могут заменить системы местного и регионального самоуправления, которые подотчетны всем жителям населенных пунктов и регионов, имеющим право голоса на свободных выборах.Существует потребность в управлении по причинам эффективных и действенных действий, но эти причины не должны подразумевать ослабление представительной демократической политики. Экономические акторы, действующие на внутринациональном и наднациональном уровнях современного гипермодернистского общества, образуют большое множество акторов, движимых артикуляцией частичных интересов. Они противостоят многоцелевому территориальному самоуправлению и администрации серьезному давлению в пользу изменений и гибкого функционирования, а также сложности их конкретного принятия решений, с неопределенностью своих предпочтений в отношении местоположения и связанными с этим положительными и отрицательными эффектами пространственного перерасхода на условия и решения. — создание других.Однако следует признать, что демократические многоцелевые правительства представляют собой более интегративные формации интересов. Поэтому неудивительно, что территориальные правительства и администрации, сталкиваясь с частыми потребностями в реформах и приспособлениях, проявляют врожденную склонность к «устареванию». Я должен еще раз подчеркнуть, что демократия, в том числе территориальная демократия в форме местного и регионального многоцелевого самоуправления, является делом интегративным. Кроме того, современные многоцелевые органы самоуправления обеспечивают своей территориальной компетенцией необходимые координирующие рамки для частичного и менее интегративного формирования интересов и поведения корпоративных акторов и отдельных граждан, и они могут ответить расширением существующего арсенала своих компетенций. и подходят к текущей неопределенности гибко, избегая дробления их интегративно-координирующей роли.

отличий от правительств провинций | Законодательное собрание Северо-Западных территорий

Основное различие между провинцией и территорией связано с Конституцией Канады. Территории не включены в формулу внесения поправок, используемую для изменения конституции Канады, включены только парламент Канады и провинции. Это означает, что территориальные правительства не защищены конституцией. Закон о Конституции 1982 года предоставил каждой провинции право вносить поправки в свою конституцию.Конституцией Северо-Западных территорий является Закон о Северо-Западных территориях, являющийся федеральным законом. Следовательно, только парламент Канады имеет право вносить поправки в положения Закона и вносить поправки в конституцию Северо-Западных территорий.

Раньше ответственность за управление ресурсами и другими экономическими и социальными участниками Северо-Западных территорий находилась в ведении федерального правительства. Однако в 2015 году СЗТ подвергся «децентрализации», и федеральное правительство передало эти обязанности территории.Это дало СЗТ возможность вести свои дела, как и способность провинции.

Что не изменилось с момента деволюции, так это экономические, социальные и демографические реалии, связанные с огромной географической территорией с небольшим населением. На территории приходится примерно 40 процентов территории Канады, но в них проживает менее 150 000 человек, или 0,4 процента населения Канады. В результате финансовые ресурсы Территорий отличаются от Провинций формой Территориальной Формулы Финансирования Трансфертной Программы.Эта формула позволяет жителям территорий получить доступ к государственным услугам, аналогичным тем, которые предлагаются провинциями, при сопоставимом уровне налогообложения.

Итак, 2 причины, по которым территория отличается от провинции:

• Большой географический район с относительно небольшим населением; и
• Федеральных законов, регулирующих существование и полномочия органов местного самоуправления.

Есть еще несколько областей, в которых сила территорий не такая, как у провинций.Провинции разрешено занимать деньги исключительно в кредит, в то время как право СЗТ на получение займа подлежит одобрению губернатора в совете. Кроме того, право территорий на регистрацию компаний ограничено, поэтому некоторые компании, например, в сфере телефонной связи или авиаперевозок, не могут быть зарегистрированы в соответствии с территориальным законом. Еще одно различие между провинциями и Северо-Западными территориями — это стиль правления. Северо-Западные территории и Нунавут практикуют правительство консенсуса, а Юкон и провинции работают по системе политических партий.

Если Северо-Западные территории захотят получить статус провинции, необходимо будет внести поправки в Конституцию Канады. Для этого потребуется согласие парламента Канады и двойное большинство от провинций — семи из десяти провинций, в которых проживает не менее 50 процентов населения Канады.

Вехи: 1830–1860 — Офис историка

Правительство США использовало договоры как одно из средств вытеснения индейцев из их земли племен, механизм, который был усилен Законом о переселении 1830 г.В случаях, когда это не удавалось, правительство иногда нарушало как договоры, так и Постановления Верховного суда, способствующие расселению американцев европейского происхождения на запад по всему континенту.

Эндрю Джексон

В начале 19 века жаждущие земли американцы хлынули в отдаленные районы прибрежного юга и начал двигаться к тому, что позже станет штаты Алабама и Миссисипи.Поскольку индейские племена, жившие там, оказались быть главным препятствием для экспансии на запад, белые поселенцы ходатайствовали перед федеральное правительство, чтобы удалить их. Хотя президенты Томас Джефферсон и Джеймс Монро утверждал, что индейские племена на юго-востоке должны обменять свою землю на земли к западу от реки Миссисипи, они не предприняли шагов, чтобы сделать это случаться. Действительно, первая крупная передача земли произошла только в результате война.

В 1814 году генерал-майор Эндрю Джексон возглавил экспедицию. против индейцев крика, достигших кульминации в битве при Хорсшу-Бенд (в настоящее время день Алабама недалеко от границы с Джорджией), где силы Джексона нанесли сокрушительный удар Крики и уничтожили их военную мощь. Затем он навязал индейцам договор, по которому они сдали Соединенным Штатам более двадцати миллионов акров их традиционной земли — около половины современной Алабамы и одной пятой Грузия.В течение следующего десятилетия Джексон лидировал в удалении индейцев. кампанию, помогая вести переговоры по девяти из одиннадцати основных договоров об отмене индейцы.

Изображение Уильяма Уэзерфорда, сдающегося Эндрю Джексону после Битва при Хорсшу-Бенд

Под таким давлением индейские племена, особенно крики, Чероки, чикасо и чокто поняли, что им не победить американцы на войне.Аппетит переселенцев к земле не утихал, поэтому Индийцы приняли стратегию умиротворения. Они надеялись, что если они откажутся от много их земли, они могли оставить себе хотя бы часть ее. То Племя семинолов во Флориде сопротивлялось во Второй войне семинолов (1835–1842 гг.) Третья война семинолов (1855–1858), однако, ни умиротворения, ни сопротивления работал.

С юридической точки зрения Конституция Соединенных Штатов уполномочила Конгресс «регулировать торговлю с иностранными государствами, а между несколькими штатов, так и с индейскими племенами.В ранних договорах заключались между федеральным правительством и индейскими племенами, последние обычно признали себя «находящимися под защитой Соединенных Америки и ни от кого другого суверена». Когда Эндрю Джексон стал президентом (1829–1837), он решил выстроить системный подход к выселению индейцев на основании этих правовых прецедентов.

Для достижения своей цели Джексон призвал Конгресс принять Закон о выселении 1830.Закон устанавливал процесс, в соответствии с которым президент мог предоставлять землю на западе реки Миссисипи индейским племенам, которые согласились отказаться от своих родина. В качестве стимулов закон разрешал индейцам финансовые и материальные помощь в поездках на новые места и начало новой жизни и гарантированные что индейцы будут жить на своей новой земле под защитой Правительство Соединенных Штатов навсегда.С принятием Закона Джексон и его последователи могли свободно убеждать, подкупать и угрожать племенам, чтобы они подписали удаление договоры и уход на юго-восток.

В целом правительство Джексона преуспело. К концу своего президентства он подписал почти семьдесят договоров о депортации, результатом которых стало переселить почти 50 000 восточных индейцев на территорию Индии, определяемую как регион принадлежащие Соединенным Штатам к западу от реки Миссисипи, но исключая штаты Миссури и Айова, а также территория Арканзас — и открытые миллионы акров плодородной земли к востоку от Миссисипи белым поселенцам.Несмотря на обширность индейской территории, правительство предполагало, что Местом назначения индейцев будет более ограниченный район, который позже стал восточным. Оклахома.

След слез (Роберт Линнё, 1942)

Однако народ чероки сопротивлялся, оспаривая в суде законы Джорджии, которые ограничивали их свободы на племенных землях.В своем постановлении 1831 г. о нации чероки против штата Джорджия, главный судья Джон Маршалл заявил, что «территория Индии признается составной частью США», и утверждал, что племена были «домашними зависимые нации» и «их отношение к Соединенным Штатам напоминает подопечного своего опекуна». Однако в следующем году Верховный Суд изменил свое решение и постановил, что индейские племена действительно являются суверенными и иммунитет от законов Грузии.Тем не менее президент Джексон отказался прислушаться к Решение суда. Он получил подпись вождя чероки, соглашающегося переселение в Договоре Новой Эхоты, который Конгресс ратифицировал против протесты Даниэля Вебстер и Генри Клэя в 1835 году. Подписавшая партия чероки представляла только фракцию чероки, и большинство последовало за главным вождем Джоном Росс в отчаянной попытке удержать свою землю.Эта попытка пошатнулись в 1838 г., когда под огнем федеральных войск и штата Джорджия ополчения, племя чероки было вытеснено на сухие равнины через Миссисипи. Наилучшие данные указывают на то, что от трех до четырех тысяч из пятнадцати-шестнадцати тысяч чероки погибли в пути от жестоких Условия «Тропы слез».

За исключением небольшого числа семинолов, все еще сопротивляющихся выселению в Флорида, к 1840-м годам, от Атлантики до Миссисипи, индейские племена не проживали на юге Америки.