Экономические реформы россии в 90 годы: Реформы начала 90-х: шок как плата за рыночную экономику

Содержание

Реформы начала 90-х: шок как плата за рыночную экономику

В январе 1992 года в России фактически началась либерализация цен на товары и услуги — они были освобождены от практиковавшегося в советскую эпоху госрегулирования. Поначалу был установлен лимит наценок, однако позже его отменили. При этом контроль государства за ценами на ряд социально значимых товаров и услуг (молоко, хлеб, ЖКУ и т.п.) в той или иной мере сохраняется до сих пор.

Либерализация цен стала одним из важнейших звеньев на пути перехода России от плановой экономики к рыночной. Однако она не была согласована с монетарной политикой, в результате большинство предприятий осталось без оборотных средств.

Центробанк вынужден был включить печатный станок, что разогнало инфляцию до невиданных прежде величин — несколько тысяч процентов в год. Это привело к обесцениванию заработной платы и доходов населения, нерегулярным выплатам зарплаты, стремительному обнищанию граждан.

Как следствие, гиперинфляция вызвала падение спроса, что усугубило экономический спад, а также реальное сжатие денежной массы, на которую легла дополнительная нагрузка по обслуживанию появившихся в результате первой волны приватизации акций и облигаций.

Кроме того, обесценились советские сбережения, которые не были индексированы.

Накануне 20-летней годовщины тех драматических событий агентство «Прайм» обратилось к экономистам, занимавшим в 90-е годы ведущие посты в экономических ведомствах, и попросило рассказать, что стало предпосылкой реформ и можно ли было минимизировать потери для экономики и общества.

Как все начиналось

Краткий обзор причин экономической ситуации, сложившейся к приходу команды реформаторов во главе с Егором Гайдаром, следует начать со Сталина, считает президент Российской финансовой корпорации, первый министр экономики РФ Андрей Нечаев.

«Он провел безумную и кровавую коллективизацию, фактически сломав хребет сельскому хозяйству в аграрной стране, его сподвижники это продолжили. В результате страна оказалась неспособной себя кормить. Максимальный импорт зерна составлял 43 миллиона тонн в год, и все снабжение жителей крупных городов продукцией животноводства базировалось на импортных кормах», — напоминает Нечаев.

«Платить же за импорт было нечем — единственной востребованной коммерческой продукцией СССР была нефть. Цены на нее в 1986 году упали, 2-3 года пытались выживать за счет иностранных кредитов под реформы Горбачева. В итоге внешний долг страны за короткий промежуток времени превысил 120 миллиардов долларов, хотя еще в начале 80-х годов Советский Союз практически не имел внешних долгов. Через пять лет — в 1991 году — СССР не стало» — констатирует он.

Научный руководитель ГУ-ВШЭ, экс-министр экономики РФ Евгений Ясин согласен с мыслью, что эксперимент с плановой экономикой не удался — социалистическая система вчистую проиграла капиталистической. «Проиграла не Россия, а те, кто ставил этот эксперимент. Стало ясно, что надо переходить на западную модель, наиболее успешным образцом которой казалась тогда Япония», — вспоминает он.

По словам Ясина, либерализация и приватизация были неизбежны, и нужно было провести их максимально быстро, поскольку было ясно, что реформы однозначно будут болезненными. Лишь затем можно было начинать институциональное строительство. «В других странах были аналогичные диспропорции, но не с такими тяжкими последствиями, как у нас», — добавил он.

Китайский сценарий не прошел

Критики реформ утверждают, что, напротив, либерализации должна была предшествовать приватизация, а той — институциональные реформы, создание жизнеспособного частного сектора. Говорят и о «китайском пути», когда отчасти сохраняется плановая экономика.

«О китайском варианте с медленным внедрением рыночных отношений под жестким госконтролем в России образца 1991 года не было и не могло быть речи», — уверен Нечаев.

«Если бы поздней осенью 1991 и в январе 1992 года в высоко монополизированной советской экономике мы занялись бы поэтапным созданием рыночных институтов, развивающих конкуренцию, Россия реально могла не пережить зиму 1992 года», — считает он.

По его словам, и латиноамериканский путь с построением госкапитализма не приводит к долговременному успеху и сулит колоссальные риски, чему примером служит дефолт Аргентины.

Тогдашнему президенту России Борису Ельцину предлагалась и другая альтернатива — насильственное изъятие зерна у крестьян, комиссары на заводах, тотальная карточная система. К счастью, он на это не пошел, вспоминает первый министр экономики РФ.

Модель мягкого, плавного перехода на рыночные рельсы можно было реализовать, но не в России начала 90-х, когда советская система полностью рухнула, уверен председатель совета директоров МДМ Банка, бывший замглавы Минфина и первый зампред ЦБ РФ Олег Вьюгин. «Органы власти СССР уже бездействовали, а новые начинали с нуля и не функционировали в должной мере», — пояснил он.

Среди главных издержек приватизации тех лет Вьюгин назвал принцип «кто первый подошел, тот и собственник». Проблема в том, что правила игры были нечеткими и не исполнялись.

«Была приватизация справедливой? Абсолютно нет. Можно ли было найти альтернативу и отложить этот процесс? Увы, тоже нет», — рассуждает Нечаев. По его словам, в стране уже шел захват госсобственности, и надо было попытаться хоть как-то ввести этот процесс в легитимные рамки.

Неизбежность шоков

В целом эксперты уверены, что обойтись без тех реформ было невозможно — в противном случае Россию ждали бы другие, может быть, еще худшие испытания.

Любое сокращение экономической активности — а оно в начале 90-х было налицо — приводит к тому, что бремя инфляции и безработицы ложится на менее защищенные слои населения, рассуждает Вьюгин. Вопрос, можно ли было этого избежать, он называет риторическим. «В то время и в тех условиях ничего другого не оставалось, и ничего другого никто не предложил», — констатирует он.

«Не будь тех реформ — мы бы просто не дожили до нынешнего кризиса, на фоне всеобщего развала советской системы случились бы другие, возможно, еще более тяжкие потрясения», — рассуждает, в свою очередь, Ясин.

Возможно, что-то можно было сделать менее болезненно, где-то растянуть сроки, но принципиально провести эти реформы так, чтобы всем было хорошо, не получилось бы никак, полагает он. «Вспоминаю — Гайдар тогда говорил, что делать то, что мы делаем, надо либо при кровавой диктатуре, либо при харизматичном лидере. Первого у нас, к счастью, не было, а со вторым повезло — у нас был Ельцин с его харизмой, которой он в итоге и пожертвовал», — сказал Ясин.

«Можно ли было что-то сделать иначе? Конечно, да. Наверное, можно было ввести не НДС, а налог с продаж. Чубайс считает своей серьезной ошибкой развитие так называемых чековых приватизационных фондов. Но мне кажется, концептуальных ошибок мы не сделали, а в нюансах не ошибается только тот, кто ничего не делает. В те страшно тяжелые месяцы Гайдар спас страну и действительно дал основы новой рыночной экономики», — заключил Нечаев.

Нынешние экономические власти России придерживаются сходного мнения. «Я считаю, выхода не было. Только этим путем можно было решить ситуацию с продовольствием. За этим потащилось все остальное. Мы по-другому не сумели бы сделать ничего. Революционные решения приносят результат за счет какого-то первичного обнищания сограждан. Нет других вариантов», — полагает замглавы Минфина Сергей Сторчак.

Решение невозможно было растянуть во времени, уверен он.

«Оставить цены контролируемыми по отдельным социально-значимым товарам? Вы посмотрите, эти решения точечные нигде не работают. Сколько помощи тот же Египет получил со своим контролем над ценами? Надежда на то, что путем контролирования цен можно обеспечить социальную стабильность — да, при жизни, может быть, одного политика, может, двух. Потом все возвращается на круги своя», — отметил Сторчак. Для роста экономики необходим рост производства, но при контроле за ценами обеспечивать достойный прирост мощностей вряд ли удастся, добавил он.

Повторения не ожидается

По мнению опрошенных экономистов, те реформы, несмотря на их тяжесть, принесли свои плоды. «Экономический рост, который мы наблюдали с начала 2000-х годов и до кризиса, можно использовать как аргумент, что либерализация дала свои плоды. Благодаря комплексу реформ за короткий период времени огромная страна перешла от диктата государства к рыночной экономике, фактически без участия внешнего капитала, обойдясь своими силами», — говорит Вьюгин.

Ясин тоже в целом оценивает реформы начала 90-х как успешные. «Сейчас мы тоже переживаем непростые времена, однако ни о чем подобном и речи быть не может», — отметил он.

В целом эксперты уверены, что повторение ситуации начала 90-х с тотальным дефицитом и гиперинфляцией в нынешней российской экономике невозможно.

Гиперинфляция 90-х была вызвана развалом системы прежней власти, напомнил Вьюгин. Сейчас это вряд ли возможно, институты рыночной экономики и регуляторы сформированы и крепко стоят на ногах. «Конечно, все рукотворно, но вряд ли руководство страны и действующая экономическая система дадут сбой», — считает он.

Другое дело — определенный скачок инфляции. Он возможен, если внешние шоки негативно скажутся на российской экономике, — например, цены на нефть рухнут, тогда придется сокращать бюджетные обязательства и брать в долг на внешних рынках, что при нынешней конъюнктуре весьма затратно и проблематично, полагает Вьюгин.

«Тогда сложилась абсолютно уникальная ситуация, несравнимая по масштабам ни с какими кризисами, падением нефти, распадом еврозоны и прочими бедствиями, которых мы боимся, — вспоминает Ясин. — Сейчас мы живем в рыночной экономике, экспортируем энергоресурсы, у нас работают финансовые институты. Бесспорно, та инфляция, что мы наблюдаем, тоже высока для нашей экономики — надо порядка 2-3% в год, тогда возможна активизация роста. Но никаких сотен и тысяч процентов в год не будет».

Нечаев, со своей стороны, считает, что в нынешней России сохраняются многие риски позднего СССР, включая зависимость от экспорта сырья и «ужасающий уровень коррупции». «Мы по-прежнему сидим на тех же двух трубах, просто нефть стоит не 17 долларов, а 100-120, и можно немножко по-другому себя вести», — констатировал он.

Как в России строили рыночную экономику в начале 1990-х годов

Жители России любят повторять, что у них во всем собственный путь, предопределенный загадочностью русской души. Отказавшись от коммунизма и разочаровавшись в рынке, россияне оказались на пороге новой гражданской войны, которой удалось избежать лишь чудом. Обстрел Белого дома из танков, сотни погибших и более 1000 раненых — такова была цена экономических реформ и новой Конституции.

Причиной трагических событий, произошедших в Москве в 1993 году, стал системный кризис, едва не стоивший молодой России будущего — политическая нестабильность, экономический спад и утрата доверия со стороны общества стали для государства почти непреодолимой проблемой.

Виновником двух последних бед принято считать Егора Гайдара, который до 1994 года занимал высокие посты в правительстве России и был идеологом реформ. Деятельность Гайдара до сих пор вызывает споры между его сторонниками и противниками. Первые считают, что экономика оказалась в столь плачевном состоянии из-за неэффективных правителей-коммунистов, вторые же уверены, что экономическую систему развалили Гайдар и другие молодые реформаторы.

Бесспорно одно — когда Гайдар вошел в правительство осенью 1991 года, Россия уже балансировала на краю экономической катастрофы. Дефицит бюджета, по оценкам Всемирного банка, приблизился к 30% валового национального продукта, а над страной нависла угроза голода: в большинстве регионов к концу 1991 года по карточкам в месяц выдавали 1 кг сахара, полкило мяса с костями и 0,2 кг сливочного масла.

Реформы начались в январе 1992 года.

На законодательном уровне было отменено государственное регулирование цен на большинство товаров (за исключением хлеба, молока, спиртного, а также коммунальных услуг, транспорта и энергоносителей), а регулируемые цены повысили в несколько раз.

Кроме того, руководство страны ввело налог в 28% на добавленную стоимость. Для стабилизации ситуации было предпринято и еще несколько мер – власти временно отменили ограничения на импорт, установив нулевой импортный тариф, и выпустили указ «О свободе торговли», разрешающий торговать всем и каждому без специального разрешения.

На краю пропасти

На первый взгляд, реформы Гайдара оказались действенными — полки магазинов заполнились товарами, и голод россиянам больше не грозил. Однако изобилие сопровождалось небывалым ростом цен. В своих выступлениях накануне либерализации Гайдар говорил о предстоящем первоначальном повышении цен на 200-300%. В действительности же в январе 1992 года их рост по сравнению с предыдущим месяцем составил 352%, а за весь год – невероятные 2508%.

По данным Центра экономических и политических исследований, после либерализации цен почти весь семейный бюджет россиян стал уходить на питание. Если в 1990 году, при низких ценах на продукты и огромных очередях за ними, на питание в семьях рабочих и служащих уходило 29,9% бюджета, то с января 1992 года — 52,1%.

По мнению оценкам Продовольственной организации ООН, Россия к 1993 году переместилась в последнюю группу слаборазвитых стран, где потребление белков животного происхождения не превышало 25–40% от нормы.

«Если говорить о либерализации цен 1992 года, то надо понимать, что ей предшествовали 1989-1991 год тотального дефицита и пустых прилавков. Конечно, по уму было бы лучше сначала создать какие-то частные торговые кооперативы или фирмы, которые бы обеспечивали доставку, и постепенно освобождать цены. Но, коль скоро сделано этого не было, наверное, это был один из немногих болезненных выходов», — говорит заведующий лабораторией структурных исследований Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Алексей Ведев.

Гайдар и его сторонники настаивали на том, что реформы необходимо продолжать, и со временем ситуация непременно изменится к лучшему — как в итоге и произошло. Однако парламент в лице Съезда народных депутатов был настроен против перемен. От правительства требовали восстановить регулирование цен и увеличить прямое вмешательство государства в происходящие в народном хозяйстве процессы, а противодействие Гайдара в итоге привело к его отставке.

Отношения президента Бориса Ельцина с парламентом тоже не складывались. В конце марта 1993 года депутаты предприняли попытку провести импичмент главы государства, но она окончилась неудачей. Чтобы избежать развала политической системы, в апреле был проведен референдум — в ходе голосования 58,7% граждан заявили о доверии президенту, а 53% одобрили проводимую им социально-экономическую политику. И это при том, что в среднем по стране на тот момент фактический доход на одного человека был более чем в 3 раза ниже прожиточного минимума.

Война на улицах Москвы

Воодушевленные поддержкой граждан, Борис Ельцин и его соратники начали работу над проектом новой Конституции. 21 сентября 1993 года он объявил о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного совета. Это заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы — Конституционный суд признал этот указ незаконным, а руководство парламента на экстренной сессии назначило главой страны вице-президента Александра Руцкого.

Власти в ответ отключили связь, электричество, водоснабжение и канализацию в Белом доме (тогда — Доме Советов), где заседали парламентарии. Ельцин потребовал, чтобы Руцкой и глава Верховного совета Руслан Хасбулатов до 4 октября вывели из здания всех людей. Этого не произошло — 3 октября тысячи участников митинга оппозиции прорвались к зданию Белого дома, который был оцеплен бойцами ОМОНа. Старший преподаватель Института психологии имени Выготского РГГУ Сергей Мац, который в 1993 году был студентом Литературного института, в момент штурма телецентра «Останкино» находился неподалеку, в кафе на улице Цандера.

«Я вернулся домой, но, честно говоря, сидеть в теплой квартире, когда вокруг происходят такие вещи, казалось неправильным. При этом и поддерживать ни одну из сторон не хотелось. Тогда я собрал вещи и поехал в НИИ Склифосовского. Я пришел в приемное отделение, где царил хаос — только у входа лежало не менее 20 раненых. Я на тот момент 2 года как окончил мединститут, поэтому обратился к дежурному врачу и предложил посильную помощь», — поделился он воспоминаниями с «Газетой.Ru».

В тот же вечер Борис Ельцин объявил о введении в Москве чрезвычайного положения, и в столицу начался ввод войск. Ранним утром 4 октября стартовала операция по зачистке здания Верховного совета — танки обстреливали парламент до тех пор, пока там не начался пожар. В результате защитники Белого дома объявили о прекращении сопротивления и сдались.

На утро после боя

Создавать рыночную экономику было нужно, убежден Алексей Ведев.

«Я считаю, что, без сомнения, нужно было освобождать цены, без сомнения, нужно было создавать рыночные институты. Единственное, против чего я всегда выступал, — это обвальная приватизация. Я бы этот делал постепенно. Фактически, у нас сначала получилась массовая приватизация, а сейчас как бы обратный ход. Я бы, как я в свое время и предлагал, сначала приватизировал около 30% экономики — прежде всего сферу услуг, пищевую и легкую промышленность, а нефтяную отрасль и металлургию в последнюю очередь, делая их публичными компаниями. То есть не со стратегическим инвестором, а выпуская акции на рынок и продавая их миноритарным акционерам», — отмечает он.

Говорить о том, что только реформы вызвали кризис, неверно — сказался комплекс причин.

«Я считаю, что экономический кризис 1990-х годов был вызван и реформаторами, и предшествующими годами правления коммунистов, и, конечно, здесь есть и политическая составляющая.

На мой взгляд, нужно было все делать постепенно, не создавать слой олигархов, а приватизировать шаг за шагом, причем на открытом рынке, продавая через биржу миноритарные пакеты», — отметил экономист.

Руководитель направления анализа и прогнозирования макроэкономических процессов ЦМАКП Дмитрий Белоусов считает события октября 1993 года поворотным моментом, определившим российскую историю на ближайшее десятилетие.

«Победа осталась за Ельциным, так как Верховный совет за все время кризиса не смог предложить никакой позитивной программы. Он не предлагал даже вернуться назад, хотя население в любом случае этого и не хотело. Кроме того, на стороне президента были СМИ, и мощный рычаг влияния — миф о том, что можно быстро провести модернизацию экономики и зажить, как в развитой европейской стране. Да, будет больно, но короткий период времени — как в шутке «Жить вы будете плохо, но продлится это недолго». А потом вы разом окажетесь в новой, прекрасной реальности. И это население было в принципе готово принять. У Верховного совета, в отличие от Ельцина, образа развития и будущего не было. Получалось, что они зовут людей на войну, в общем-то, ни за что», — резюмирует эксперт.

1. Итоги 1990 — 2000-х годов: возвращение России в число мировых экономических держав / КонсультантПлюс

1. Итоги 1990 — 2000-х годов: возвращение России в число

мировых экономических держав

В середине текущего десятилетия в России в основном завершен переход к рыночной экономической системе. Создана система базовых правовых норм и других институтов, обеспечивающих развитие рыночных отношений. На повестке дня стоит задача повышения эффективности деятельности этих институтов.

Достигнута высокая степень открытости российской экономики. Внешнеторговый оборот в 2007 году составил 45 процентов валового внутреннего продукта, что является одним из наиболее высоких показателей для стран с развитой экономикой.

В целом обеспечена макроэкономическая стабильность. Экономика защищена от внешних шоковых воздействий международными резервными активами Российской Федерации.

Сформировался мощный слой развивающихся компаний, успешно конкурирующих на внутреннем и внешнем рынках и активно привлекающих капитал для своего развития. Российский фондовый рынок стал важным фактором привлечения инвестиций и обеспечения экономического роста страны. В условиях развивающегося мирового финансового кризиса российская финансовая система (при активной поддержке государства) показала свою устойчивость.

Преодолены тенденции социальной конфронтации в обществе, наблюдавшиеся в 90-е годы. Развиваются институты гражданского общества. Снизились политические и экономические риски ведения предпринимательской деятельности. О международном признании успехов России свидетельствует получение ею статуса страны с рыночной экономикой и инвестиционного кредитного рейтинга.

Формируется новая система государственного управления, опирающаяся на нормативно закрепленное разграничение полномочий Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований. В процесс государственного управления внедряются современные методы и механизмы стратегического планирования и управления по результатам, идет их увязка с механизмами принятия бюджетных решений, в первую очередь в рамках программно-целевого подхода.

Проведены реформы налоговой и бюджетной системы, принят пакет законов о земельной и судебной реформе, реализованы меры по снижению административной нагрузки на малый бизнес, проведена реформа электроэнергетики. Начавшаяся реализация национальных проектов в образовании, здравоохранении, жилищном строительстве и сельском хозяйстве позволила значительно модернизировать эти сферы, устранить или смягчить часть имеющихся диспропорций.

Главные цели национальных проектов в основном достигнуты: экономический рост приобрел устойчивый характер, заложены основы масштабных структурных и институциональных изменений. Сегодня перед российской экономикой стоят новые вызовы и задачи, решение которых требует новых подходов не только на краткосрочную, но и на долгосрочную перспективу.

Показатели социально-экономического развития Российской Федерации, достигнутая макроэкономическая стабильность и финансовая устойчивость свидетельствуют о результативности проведенных системных преобразований. Последние 5 лет темпы роста российской экономики значительно превышают среднемировой уровень (около 107 процентов и 104,6 процента соответственно).

Преодолен спад производства и потребления 90-х годов. В 2007 году объем валового внутреннего продукта составил к уровню 1991 года 110 процентов. При этом в структуре экономики повышается доля отраслей, ориентированных на рыночный спрос.

Объем валового внутреннего продукта (по паритету покупательной способности) в 2008 году превысил 2 трлн. долларов США, и по этому показателю Россия вышла на 6-е место в мире. По оценке, в 2009 году объем валового внутреннего продукта в 2 раза превысит уровень 1999 года (удвоится за 10 лет).

Таким образом, за последние годы Россия восстановила статус мощной экономической державы.

Открыть полный текст документа

Пять ошибок рыночных реформ в России

2 января 1992 года формально можно считать началом радикальных рыночных реформ. Именно в этот день 19 лет назад официально произошла либерализация цен. Действия правительства привели к необратимым изменениям, результатом которых стала сегодняшняя Россия.

Гайдаровские реформы начала 1990-х годов стали частью истории. Споры вокруг рыночных преобразований тех лет будут длиться еще не одно десятилетие — так же, как и вокруг реформ Александра II и Петра Столыпина. Экономисты и политологи тоже еще долго будут дискутировать о том, почему столь трудным был путь России от плана к рынку. Разница в том, что бесконечные вопросы перестают быть риторическими.

Один из возможных ответов лежит на поверхности: в России к моменту начала преобразований оказались полностью разрушены политические институты старого режима, в то время как на становление новых требовались долгие годы. В конце 1991 года Россия была страной без границ, вооруженных сил, национальной валюты, таможни, собственных органов государственного управления. Слабость государственных институтов, присущая периоду революции, наложила отпечаток на процесс реализации реформ: и без того тяжелый период перехода к рынку осложнялся политической нестабильностью, что вылилось в невозможность проведения последовательного курса преобразований.

Реклама на Forbes

Вместе с тем очевидно, что период экономических реформ усугублялся и просчётами тех, кто отвечал за выработку экономической политики в течение пореформенного десятилетия. Об «ошибках и заблуждениях» реформаторов говорили и писали все кому не лень: от российских коммунистов до американских профессоров экономики. Первые жаловались на то, что так и не получили обещанные «две «Волги», вторые упрекали реформаторов в увлечении вопросами финансовой стабилизации вопреки осуществлению институциональных преобразований. Наивность утверждений и тех и других очевидна. И если последователи вульгарного марксизма-ленинизма в силу своего «бэкграунда» не могли выступить с конструктивной критикой реформ, то американским профессорам, всю жизнь прожившим в стабильных рыночных демократиях, трудно было представить реалии революционного времени. В этой связи встает вопрос, какие же реальные ошибки были допущены при осуществлении реформ?

1. Недостаточно глубокая степень экономической либерализации. Одной из главных заслуг кабинета реформаторов, действовавшего в течение первого года радикальных реформ, была микроэкономическая либерализация. Правительство Гайдара «отпустило» цены, либерализовало внешнюю и внутреннюю торговлю, ввело конвертируемую валюту. Вместе с тем кабинету 1992 года не удалось осуществить столь же глубокую либерализацию, как, например, правительству Лешека Бальцеровича в Польше. Так, не были либерализованы цены на нефть, газ, железнодорожные перевозки, что подогревало инфляционные ожидания. Долгое время существовала разница между ценами в государственной и частной торговле, в легальных и «серых» торговых операциях, а также между ценами в различных регионах. Одним из главных барьеров экономической либерализации стало сопротивление региональных властей, желавших «снимать» административную ренту. Мэры крупных городов уже весной 1992 года начали всячески ограничивать свободу торговли, несмотря на то что она была гарантирована президентским указом — законодательным актом более высокого уровня. Чиновники местных администраций инициировали введение множества лицензий и разрешений, необходимых малым и средним предприятиям для выхода на рынок. В результате граждане получили множество препон предпринимательской деятельности, а низовая бюрократия — огромное поле для мздоимства.

2. Назначение Виктора Геращенко на пост председателя Центрального банка в 1992 году. Практика показывает, что независимость Центрального банка — важнейший фактор поддержания макроэкономической стабильности в странах, имеющих более-менее длинную историю функционирования рыночной экономики. Однако необходимо понимать, что ЦБ должен быть независим не только от правительства, но и от других экономических агентов. В противном случае ЦБ будет действовать в интересах отдельных групп, а не экономики в целом. Это и случилось в России в середине 1992 года, когда у руля ЦБ встал Виктор Геращенко. Будучи руководителем Банка России, он был озабочен чем угодно (спадом в промышленности, взаимозачётами между предприятиями и т. д.), но только не подавлением инфляции. Масштабные эмиссии, осуществлявшиеся ЦБ, стали главной причиной гиперинфляции 1992-1994 годов. В результате на подавление инфляции у России ушло 5 лет, в то время как у Польши, по сути, полгода. За «отвязность» руководства ЦБ в первые три года реформ Россия заплатила слишком высокую цену.

3. Банкротство чековых инвестиционных фондов (ЧИФов). Одним из финансовых институтов, созданных во время ваучерной приватизации, стали чековые инвестиционные фонды. ЧИФы принимали ваучеры от граждан, а затем обменивали их на акции новоиспеченных АО. После завершения приватизации ЧИФы должны были стать паевыми инвестиционными фондами, которые получали бы дивиденды от акций российских АО и распределяли их между вкладчиками. Однако в реальности эта схема не заработала: во втором полугодии 1994 года большинство ЧИФов разорилось, а их вкладчики остались с носом. Здесь нельзя всё сваливать на ошибки идеологов приватизации. Безусловно, одной из причин банкротства ЧИФов стало ограничение обмена ваучеров на акции предприятий: не более 5% приватизационных чеков, находившихся в собственности ЧИФа, можно было вложить в акции одной компании. В этой связи чрезвычайно ограниченным оказался круг лиц, сумевших получить акции прибыльных компаний. Вместе с тем в середине 1990-х большинство российских предприятий (в том числе металлургического и нефтегазового сектора) были убыточными, поэтому для успеха ЧИФов не было фундаментальных предпосылок.

4. Излишне долгое сочетание мягкой бюджетной и жесткой кредитно-денежной политики в 1994-1998 годах, что стало главной причиной дефолта. Наглядным уроком кризиса 1998 года было то, что экономика не может быть устойчивой в государстве, которое пытается компенсировать мягкость бюджетной политики (рост бюджетных расходов при слабой способности собирать налоги, бюджетный дефицит) жесткостью денежной политики (поддержанием курса рубля в рамках валютного коридора). Макроэкономическая политика государства должна быть сбалансированной.

5. Отказ от перехода к плавающему валютному курсу. В октябре-ноябре 1997 года Россия стала испытывать на себе влияние азиатского финансового кризиса. Видя спекулятивную атаку на рубль на валютном рынке, руководство Центрального банка предложило отказаться от валютного коридора и перейти к плавающему курсу рубля. Однако правительство отказалось от этой идеи и сохранило валютный коридор. В результате Россия в течение следующего года была вынуждена тратить средства не только на удержание ставок на рынке ГКО, но и на поддержание курса рубля в границах валютного коридора, что привело к быстрому исчерпанию валютных резервов. Дефолт 17 августа 1998 года свидетельствовал о том, что в условиях низкой инфляции валютный курс является не инструментом, а результатом экономической политики. Любые попытки властей манипулировать валютным курсом рано или поздно приведут к возникновению серьёзнейших диспропорций в экономике, преодолеть которые удастся только ценой кризиса.

Если бы этих ошибок не было, скорее всего, переходный период был бы менее сложным; возможно, эффект от реформ сказался бы несколько раньше. Вместе с тем очевидно, что даже в этом случае Россия не стала бы страной принципиально отличной от той, которой она является сейчас. Так или иначе, в 2000-е годы Россия пожинала плоды рыночных преобразований 1990-х: экономический рост, начавшийся в 1997 году и прерванный кризисом 1998 года, восстановился сразу после дефолта и продолжался в течение последующих 10 лет. Именно благодаря реформам 1990-х годов правительству на рубеже веков удалось стабилизировать финансовое и внешнеэкономическое положение страны, что сыграло важную роль в повышении уровня жизни миллионов российских граждан.

Автор — научный сотрудник лаборатории институциональных проблем Института экономической политики им. Е. Т. Гайдара

Уроки реформ 1990-х годов – Новости – Научно-образовательный портал IQ – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Ошибки, которые делают развивающиеся страны, пытаясь модернизировать экономику, удивительно однотипны. Мы обречены повторять эти ошибки, пока не осознаем их природу и не извлечем соответствующие уроки. Самый главный из них: модернизация — это не одномоментный акт принятия «хороших законов», а построение последовательности промежуточных институтов, ведущих к желаемой цели, считает президент Новой экономической ассоциации (НЭА) академик РАН Виктор Полтерович

В. Полтерович выступил на Диспут-клубе АНЦЭА «Узлы экономической политики: Итоги и уроки реформ 1990-х годов». О выступлении оппонента на диспуте, Евгения Ясина, см. «Оттенки меняют оценки».

Итоги реформ 1990-х

Мы пережили социально-экономическую катастрофу — резкое падение производства и уровня жизни, рост преступности (убийств, теневой экономики, коррупции), уменьшение ожидаемой продолжительности жизни, разочарование в демократических ценностях. Построен капитализм, но весьма неэффективный: низкая производительность труда, высокий уровень неравенства, слабая защита прав собственности, не видно перспектив на успех догоняющего развития.

Интегральная оценка во многом зависит от того, каким утверждениям мы придаем больший вес: «все-таки пережили» или — «пережили катастрофу». «Несмотря на все трудности, построили капитализм» или — «построенный экономический механизм неэффективен». А какие уроки мы извлекли? О природе ошибок в экономической политике Фрэнк Найт говорил: «Самое главное — это вовсе не невежество, а знание чертовой уймы вещей, которые на самом деле неверны». Сократилась ли «чертова уйма неверных вещей», лежавших в основе нашей политики реформ? И кто виноват в ошибках? Вопрос о персональной ответственности — это проблема историков и социологов. Мой ответ: виновата, прежде всего, экономическая наука, не создавшая надежных заслонов проведению ошибочной стратегии реформирования в развивающихся и посткоммунистических странах.

Но теперь мы лучше знаем, чего не надо делать и как искать решения. Понимание совершенных ошибок — это и есть основной результат реформ. Впрочем, Правительство РФ этот результат еще не восприняло полностью, значит, нам есть над чем работать.

Ошибка 1: «макроэкономические законы универсальны»

Азбука макроэкономики: чтобы не допустить длительной и быстрой инфляции, необходимо сдерживать темп роста денежной массы и инфляционные ожидания. При либерализации цен 2-го января 1992 г. второй фактор был явно недоучтен: на инфляционные ожидания крайне неблагоприятно повлияли и «шоковый» характер реформы, и резкое повышение регулируемых цен на топливо. Более важно другое обстоятельство: возможности сдерживать инфляцию путем управления денежной массой оказались сильно преувеличенными из-за недоучета специфики переходных экономик.

Резкое обесценение средств на счетах предприятий и неразвитость кредита привели к лавине неплатежей и росту объема бартерных сделок. Это способствовало углублению спада производства. В результате все меньшее количество произведенной продукции обменивалось за деньги, а поэтому сдерживание темпов роста денежной массы не давало должного эффекта; в принципе, оно могло даже приводить к росту цен!

Аналогичное явление наблюдалось и в ряде других переходных экономик, но не было осмыслено. Даже ведущие западные специалисты (с одним из них мне в то время привелось беседовать в кабинете Е.Г. Ясина) настаивали на том, что «макроэкономические законы универсальны».

Чтобы заимствовать институт из более развитой институциональной среды и трансплантировать его в среду менее развитую, следует начинать с института, приспособленного к среде страны-реципиента, стремясь ослабить существующие культурные, институциональные, технологические и другие ограничения. По мере их ослабления следует переходить к новым промежуточным институтам, пока конечная цель не будет достигнута.

Результат ошибки: за 1992 год индекс потребительских цен в России вырос в 26 раз. Существовали ли альтернативные способы либерализации цен? Несомненно, причем ряд предложений были выдвинуты до реформы. Один из подходов реализовали китайцы еще в 1989 г. В Китае процесс либерализации цен длился 15 лет и сопровождался бурным экономическим ростом.

Ошибка 2: «частная собственность (почти) всегда лучше государственной»

Не все помнят, как много слов в конце 1980-х — начале 1990-х гг. было сказано о волшебном «чувстве хозяина», которое после приватизации предприятия мгновенно превращает его из неэффективного в эффективное. В недавней работе Saul Estrin, Jan Hanousek, Evžen Kocenda, Jan Svejnar. Effects of Privatization and Ownership in Transition Economies, The World Bank, 2009 подведены результаты 35 исследований, посвященных сравнению эффективности приватизированных и государственных предприятий в переходных экономиках. Вот выводы авторов (с. 28):

«…приватизация сама по себе не гарантирует улучшения функционирования, по крайней мере, в кратко- и среднесрочных периодах» … «эффект приватизации предприятий отечественными собственниками … был положительным в странах Восточной Европы; он был нулевым или даже отрицательным в России и остальных странах СНГ».

Ошибка 3: «частные фирмы максимизируют прибыль и при ухудшении условий избавляются от лишних работников»

В условиях падения спроса на продукцию, недостатка денежных средств, избытка производственных мощностей директора российских приватизированных предприятий шли на всевозможные ухищрения, чтобы не увольнять своих работников. Некоторые из них даже нанимали дополнительных работников, как обычно поступают западные менеджеры в периоды бума.

Эта и другие удивительные особенности рынка труда в переходных экономиках были подробно описаны О. Бланшаром, С. Коммандером и Ф. Коричелли в 1995 г., когда основные решения о реформах уже были приняты. В 2000 г. я обнаружил, что именно так должны вести себя «предприятия, управляемые работниками». (См. ссылки и обзор литературы в книге: В. М. Полтерович, Элементы теории реформ. М.: Экономика, 2007. Раздел 8.4). Этот тип корпоративного управления был характерен для бывшей Югославии, на Западе он встречается крайне редко.

Ошибка 4: «жесткие бюджетные ограничения всегда лучше мягких»

В СССР при перерасходе средств директора могли поругать, но долги, как правило, списывали. Янош Корнаи назвал такие финансовые ограничения мягкими. Очевидно, мягкость финансовых ограничений не способствует эффективному расходованию средств. Отсюда и возникло повсеместное убеждение, что уже в начале реформы следует финансировать предприятия через банки, которые, как предполагалось, всегда заинтересованы в жестких бюджетных ограничениях. Опыт реформ и последовавшие теоретические разработки показали, что при плохих институтах ужесточение ограничений может быть невыгодным для общества, поскольку приведет к слишком большому числу банкротств.

Ошибка 5: «государство в экономике — это «ночной сторож»

Такой тезис означает, что роль государства в экономике сводится к принятию «правильных» законов и обеспечению их исполнения. Этот тезис господствовал в умах международных экспертов, предлагавших радикальные планы либерализации латиноамериканским странам в 1980-х годах и бывшим соцстранам — в 1990-х. Парадоксально, но большинство экономистов-исследователей не придерживались этой точки зрения. В «продвинутых» курсах по экономике общественного сектора и по международной экономике немало места посвящено промышленной и социальной политике государства. В учебнике Cyfer, Dietz (1987) по экономике развития сформулирован прямо противоположный тезис, так называемый «ортодоксальный парадокс»: «В период реформ роль государства увеличивается. Эффективная либерализация требует укрепления государства». Данные показывают, что в период реформ степень государственного вмешательства в решения фирм в наиболее успешных странах — Словении, Чехии, Словакии, Венгрии, была выше, чем в России.

Поразительно, насколько изменилась политическая мода в 2000-х: сотни статей пропагандируют различные формы взаимодействия частного бизнеса и государства: частно-государственное партнерство, технологические платформы, и т.п. Да и традиционная промышленная политика перестала быть табу.

Ошибка 6: «планировать не нужно, рынок все решит сам»

Это следствие ошибки 5 заслуживает специального упоминания. В начале реформ российская система планирования была разрушена полностью. И лишь в 2000-е гг. мы начинаем понимать, что без планирования быстрое развитие невозможно. А вот китайцы соблазну разрушения не поддались и шаг за шагом создают из плановых институтов «социалистического периода» современную систему индикативного планирования. Как показывает исторический опыт, такая система — необходимый элемент успешного догоняющего развития, «экономического чуда» (см. В. М. Полтерович (ред.). Стратегия модернизации российской экономики, М.: Алетейя, 2010).

Ошибка 7: «надо продолжать реформы — независимо от издержек»

В 1990-е гг. нам повторяли непрерывно, что надо продолжать реформы, а об издержках никто даже не упоминал. Сегодня мы знаем, что любая реформа сопровождается отвлечением ресурсов из традиционных сфер инвестирования, дезорганизацией и интенсификацией процессов поиска ренты (лоббирования, коррупции, теневой деятельности, и т. п.). Реформа — это проект, прежде чем начинать его, следует сопоставить ожидаемые выгоды и издержки. И следует быть готовым изменить план реформы или даже отказаться от нее, как только обнаружится, что ее продолжение не дает положительного эффекта. К сожалению, эта ошибка слишком часто повторяется и в наше время.

Ошибка 8: неверное понимание комплементарности институтов

Нередко для эффективного изменения одних институтов требуется изменить другие. В этом смысле говорят о комплементарности институтов. Например, либерализация внешней торговли и либерализация внутреннего рынка — две реформы, которые, будучи завершены, усиливают положительные эффекты друг друга. Отсюда, однако, нельзя заключить, что обе реформы надо проводить одновременно: будучи положительно комплементарны в статике, они могут быть отрицательно комплементарны в динамике.

Если, например, либерализована внешняя торговля, а цены еще не успели прийти к равновесным значениям, как это было в России в 1992 г., то создаются колоссальные рентные возможности по использованию разницы внутренних и внешних цен, возникает мощный стимул к рентоизвлекающей деятельности. В 1992 г. цены на цветные металлы были у нас в десятки раз ниже мировых, а мировые цены на топливо превосходили внутренние на два порядка. Громадная и постепенно уменьшающаяся рента заставляла предпринимателей стремиться к получению права на вывоз наличного запаса этих ресурсов любой ценой. При этом не только задача обеспечения внутренних потребностей, но и наращивание производства самих экспортных ресурсов (требующее времени) теряет смысл. Интересно отметить, что приблизительно в то же время аналогичные реформы проводила Новая Зеландия, и один из экспертов (Bollard, 1992) прямо указал: нельзя либерализовать внешнюю торговлю до либерализации внутреннего рынка.

В Китае обе реформы шли постепенно c 1979 г. и к 1992–1993 гг. завершились под контролем государства.

Ошибка 9: «правительство не должно проводить «популистскую» политику»

Это еще один лозунг 1990-х гг. За ним стояла типичная для многих реформаторов прошлого идея о том, что темный народ не в состоянии оценить, как много он получит от реализации предлагаемых ими реформ, а потому его мнение надо, по возможности, игнорировать.

В результате либерализации 1992 г. население потеряло сбережения, а фирмы — оборотные средства. Стремительно падало производство и качество жизни, совсем не по плану прошел первый этап приватизации 1992–1994 гг. Реформы теряли поддержку населения. Об этом свидетельствовали и социологические опросы, и «восстание» парламента против политики правительства осенью 1993 г. Несмотря на все сигналы, правительство «продолжало реформы». Одной из наиболее одиозных мер стали залоговые аукционы, надолго определившие нелегитимность частной собственности в России.

Опыт показал, что для успеха реформ необходимо формировать позитивные институциональные ожидания» — веру населения в их эффективность. А для этого необходимо обеспечить повышение уровня жизни основным группам населения на всех этапах реформ. С этой целью следует предусматривать компенсации проигравшим от институциональных преобразований (Roland, 2001). Между прочим, не только китайские реформаторы, но и создатели Европейского союза неукоснительно следовали этому принципу.

Ошибка 10: «шоковая терапия — лучшая из стратегий»

Этот тезис был центральным в идеологии реформирования, господствовавшей в 1980-х и в начале 1990-х гг. На самом деле, он противоречил уже имевшемуся (но недостаточно осмысленному) мировому опыту: наиболее яркими примерами шоковой терапии были социалистические революции во многих странах, а также китайские Большой скачок (1958–1961) и Культурная революция (1966–1970). Популярности шоковой терапии способствовали первоначальные оценки реформ, проведенных Аугусто Пиночетом в Чили в 1974–1983 гг. и Маргарет Тэтчер в 1980-х гг.

Первые результаты Пиночетовских реформ расценивались как «Чилийское экономическое чудо». Однако позднее было признано, что они не дали ожидаемого результата (см., например, Ricardo Ffrench-Davis. Economic Reforms in Chile. From Dictatorship to Democracy. Second edition. Palgrave Macmillan, 2010). В настоящее время по уровню душевого ВНП Чили отстает даже от России. «Шоковость» Тэтчеровских реформ не идет ни в какое сравнение с радикальностью реформ в переходных экономиках. Тем не менее, эффективность и этих реформ подвергается сомнению; некоторые даже считают, что либерализация биржевых операций, осуществленная в 1986 г. и тоже названная Большим скачком, заложила основы нынешнего кризиса.

В одной из недавних книг Янош Корнаи подводит итог дебатам между сторонниками шоковой терапии и градуализма: «…Большинство западных экспертов, обладавших влиянием на правительства бывших социалистических стран, отстаивали идею ускоренной приватизации. …Самым показательным примером насильственно ускоренной приватизации стала Россия. Именно эта стратегия, в значительной степени, сыграла свою роль в необратимом и злополучном процессе…, который привел к невероятной концентрации имущества и власти…Сейчас, спустя десять–пятнадцать лет, большинство экспертов вынуждены признать: сторонники постепенного перехода оказались правы». (Янош Корнаи. Силой мысли. Неординарные воспоминания об одном интеллектуальном путешествии. М.: Логос, 2008. С.372–373).

Ошибка 11: «заимствовать надо лучшее»

Я вовсе не собираюсь предложить исчерпывающий перечень ошибок. Но эта ошибка, тесно связанная с предыдущей, заслуживает упоминания, поскольку повторяется особенно часто. Вот лишь некоторые из российских реформ, неудачи которых стали ее результатом:

пятиуровневая шкала подоходного налога (1992)
закон о банкротстве (1992)
создание рынка ГКО (1993)
формирование ипотеки на базе АИЖК (1997)
рыбные аукционы (2000)
монетизация льгот (2005)
пенсионная реформа (2010)

Основной урок 1990-х: новое понимание реформы

Ошибка 11 подробно рассмотрена в моей статье 2001 года о трансплантации институтов. Если не останавливаться на деталях, то основной вывод состоит в следующем: чтобы заимствовать институт из более развитой институциональной среды и трансплантировать его в среду менее развитую, следует начинать с института, приспособленного к среде страны-реципиента, стремясь ослабить существующие культурные, институциональные, технологические и другие ограничения. По мере их ослабления следует переходить к новым промежуточным институтам, пока конечная цель не будет достигнута.

Практически все успешные реформы устроены по этой схеме, следуя не шоковой терапии, а стратегии промежуточных институтов. Приведу пример. В начале 1990-х годов Польша и Россия стали создавать передовую двухуровневую ипотеку по американскому образцу, а Чехия и Словакия начали с заимствования одного из наиболее простых ипотечных институтов — стройсберкасс, приспособленных для работы в несовершенной институциональной и культурной среде (низкая культура сбережений, отсутствие кредитных историй, неразвитый банковский сектор). Стройсберкассы достаточно быстро заняли доминирующие позиции, а сейчас, постепенно трансформируясь, уступают место более передовым формам ипотеки. Имеющиеся данные не позволяют сомневаться в том, какая из стратегий оказалась более эффективной (см. В. М. Полтерович, О.Ю. Старков. Поэтапное формирование массовой ипотеки и рынка жилья. В кн.: В. М. Полтерович (ред.). Стратегия модернизации российской экономики, М.: Алетейя, 2010, см. стр. 330–338).

Итак, из опыта 1990-ых следует новое понимание реформы: реформа — не одномоментный акт, а построение последовательности промежуточных институтов в подходящем институциональном пространстве.

Институциональные последовательности, позволяющие избежать перечисленных выше ошибок и обладающие некоторыми другими полезными свойствами, я называю перспективными. Не существует общих рецептов построения перспективных траекторий. Найти такие траектории и выбрать из них наиболее рациональную — в этом и состоит задача тех, кто готовит и проводит реформы. (Более подробно об ошибках реформаторов и перспективных траекториях см. В. М. Полтерович. Элементы теории реформ. М.: Экономика, 446 с.).

Виктор Полтерович

30 марта, 2011 г.

Подпишись на IQ.HSE

Экономические преобразования в России в 90-х годах.

Реформирование страны в конце 20 века проходило в контексте создания новых систем политической и правовой жизни государства. В течение десяти лет в России осуществляется становление рыночной экономики и либерализация жизни общества. Все преобразования проводились при тесном сотрудничестве российских экономистов с консультантами МВФ, ЕБРР, Всемирного банка.

Обсуждаемые вопросы

Проблема долга России. Летом 1990 г. на встрече президентов США и СССР было принято решение о возвращении к вопросу долга по союзническим поставкам.

К завершению 1991 г. уже не существующий СССР подошел с внешним долгом почти в шестьдесят восемь миллионов долларов. Ежегодное погашение к этому времени прекратилось, и Россия начала снова жить в долг. Уже через шесть лет страна обязана была выплатить в два раза больше.

В девяностые годы в России были разработаны несколько программ экономического развития страны.
Наиболее известная из них получила название «500 дней» созданная группой ученых, но чаще всего ассоциируется с именем Г.
Явлинского.

Инициаторами рабочей группы для подготовки основных положений правовой базы являлись два руководителя тогда еще СССР и РСФСР.
В начале сентября 1990 г. проект с условием доработки был утвержден.

Реализация программы должна была проходить в четыре этапа. На приватизацию отводилось сто дней, следующий шаг направлен на либерализацию цен, далее необходимо было стабилизировать рынок и в завершении сто дней отводилось на подготовку подъема экономики. Считалось, что после осуществления этих мер, свободный рынок сам отрегулирует спрос и предложение. В результате к указанному сроку, то есть к середине 1992 г. в РСФСР было только принято постановление о начале приватизации (11 июня).

Начальный этап реформ в экономике

1991
— денежная реформа (январь)
— закон о конкуренции (март)
— организация налоговой службы (21 ноября)
— указ об ускорении приватизации (29 декабря)

1992
— либерализация цен (2 января)
— разрешение свободной торговли (29 января)
— принятие программы приватизации (11 июня)
— введение системы ваучеров (август)

Второй этап экономических реформ

1993
— создание налоговой полиции (июнь)
— введение налогового контроля за ККМ, учетом выручки (август)
— денежная реформа (с июля по декабрь)

1994
— повышение ставки налогов (1 января)
— обвал на рынке краткосрочных облигаций (11 октября)

1995
— законодательство об акционерных обществах
— регулирование деятельности финансовых и промышленных групп
— программа о привлечении иностранных инвестиций
— выборы в Государственную Думу

В 1995 г. Германия, США, Швейцария оставались главными инвесторами. В июле этого же года принимается решение о введение валютного коридора, чтобы контролировать рост денежной массы. В период с 1992 г. в систему контроля банковской сферы не входило сопоставлять размеры активов и пассивов. Больше половины банков занимались посредническими услугами по предоставлению крупных кредитов. В результате в августе 1995 г. разразился банковский кризис, который отражал реальное положение дел, проблема неплатежей часто сама решалась нарастающей инфляцией, и обесцениваем вложенных населением средств. В конце 1995 г. впервые утверждается бюджет на следующий год до начала отчетного периода, в котором попытались сохранить существующее положение дел, при незначительном увеличении расходов на социальную сферу. Дефицит бюджета предполагалось покрывать за счет внешних кредитов, в основном МВФ.

Третий этап от кризиса до стабилизации

1996
— указы о повышении минимальных размеров пенсий и заработной платы (февраль)
— о политике обменного курса рубля (16 мая)
— указ об ограничение бюджетных расходов (18 августа)
— создание комиссии по налоговой дисциплине (11 октября)

1997
— подписание союзного договора (2 апреля)
— о реформировании в сфере естественных монополий (28 апреля)
— закон о приватизации госимущества (21 июля)
— решение ЦБ о расширении валютного коридора (1 декабря)

Вступление и диалог по возврату долгов Лондонскому и Парижскому клубам стал отдельной темой для России в 1997 году. В компетенцию этих структур входило решение вопросов военных долгов России и частных долгов СССР коммерческим банкам других стран. Существенное влияние на российский рынок финансов оказал кризис, на мировых фондовых биржах спровоцированный обвалом цен на нефть и золото на Лондонской бирже и падением национальных валют таких стран, как Япония, Гонконг, Таиланд.

1998
— денежная реформа (1 января)
— переговоры с МВФ по кредитам (20 июля)
— падение цен на российские ценные бумаги (11 августа)
— финансовый кризис (август)
— девальвация рубля (сентябрь)

1999
— начало стабилизация экономики
— увеличение выпуска отечественной продукции
— повышение конкурентоспособности российских товаров
— темпы роста промышленности составили 8 %

В девяностые годы российская экономика использовала материальную и техническую базу советского периода. Все преобразования проводились с учетом поступления иностранных кредитов. Неоднократные денежные реформы проводились с целью сдерживания инфляционных процессов. Составы правительств формировались по мере усиления либеральных или консервативных тенденций в экономике.

Почему за 20 лет Россия так и не перешла от стагнации к развитию

Российская экономика 1999–2019

1999
Восстановительный рост ВВП на 6,4% после дефолта и экономического провала в 1998 г. Принятие жесткого бюджета
2000
Принята и начала реализовываться «Программа Грефа» – «Программа социально-эконо- мического развития России на период 2000–2010 гг.»
2001
Приняты Налоговый, Бюджетный и Трудовой кодексы. Снижены ставки НДС (с 20 до 18%), НДФЛ (вместо прогрессивной шкалы с максимальной ставкой 35% введена ставка 13%), налога на прибыль (с 35 до 24%)
2002
Пенсионная реформа – постепенный переход от распределительной к распределительно-накопительной системе
2003
Принято решение об отмене чукотских, мордовских и калмыцких налоговых льгот по налогу на прибыль. Начало дела ЮКОСа
2004
«Монетизация льгот» Введение бюджетного правила, по которому нефтегазовые доходы при цене нефти выше $20/барр. поступают в стабилизационный фонд
2005
Снижение ставок социальных взносов и налога на прибыль (с 34 до 26% и 24 до 20% соответственно). Принят закон «Об особых экономических зонах». Корректировка бюджетного правила – «цена отсечения» повышена до $27/барр.
2007
Создание госкорпораций; разделение стабилизационного фонда на резервный фонд и фонд национального благосо- стояния (ФНБ, предназначен для софинансирования доброволь- ных пенсионных накоплений людей и обеспечения сбаланси- рованности бюджета Пенсион- ного фонда)
2008
Начало мирового финансового кризиса, девальвация рубля и корректировка бюджетного правила – нефтегазовые доходы выше трансферта бюджету поступают в Резервный фонд (в 2008–2010 гг. трансферт составлял 6,1, 4,5 и 3,7% ВВП соответственно)
2009
Антикризисные программы.  Падение ВВП на 7,8%
2010
Восстановительный рост ВВП на 4,5%
2012
Утверждение майских указов президента Владимира Путина. Вступление России в ВТО. Начало замедления роста ВВП
2013
Переход ЦБ к политике инфляционного таргетиро- вания; корректировка бюджетного правила – возвращение к базовой цене нефти (средняя за последние 10 лет) – доходы свыше этого уровня поступают в резервный фонд
2014
Введение санкций против России и ответных санкций, девальвация рубля, переход ЦБ к режиму плавающего курса рубля. Начало рецессии
2015
Всплеск инфляции – 12,9%. Принятие антикризисного плана и увеличение расходов резервного фонда
2017
Снижение инфляции до исторического минимума 2,5%. Возобновление действия бюджетного правила и начало покупок валюты для пополнения ФНБ
2018
Повышение пенсионного возраста и ставки НДС (с 18 до 20%). Утверждение нового майского указа Владимира Путина и национальных проектов.

ИСТОЧНИКИ: «ЭКСПЕРТ РА», «ВЕДОМОСТИ»

Почему экономическая трансформация в России была такой трудной?

Аннотация

В статье рассматриваются проблемы посткоммунистической экономической трансформации России. Его основной тезис состоит в том, что российская попытка радикальной экономической реформы в значительной степени потерпела неудачу из-за чрезмерной погони за рентой со стороны старых менеджеров предприятий с помощью экспортной ренты, субсидированных кредитов, импортных субсидий и прямых государственных субсидий, в то время как они мало выиграли от приватизации. Причина, по которой менеджеры были настолько сильны, заключалась в том, что Советский Союз оставил позади большие экономические перекосы и практически ничем не ограниченную экономическую элиту.Реформы можно было бы укрепить, если бы демократические институты развивались быстрее или если бы Запад оказал финансовую поддержку реформам в начале 1992 года. Со временем рента сократилась, но российские институты серьезно пострадали от коррупции. Интенсивная конкуренция за арендную плату способствовала финансовому краху в августе 1998 года, но конкуренция также ограничивает арендную плату и может облегчить будущие реформы.

За последнее десятилетие ВВП России упал примерно на 40 процентов, а в 1999 году ВВП, вероятно, упадет на несколько процентов.Параллельно с этим в России наблюдается необычайный рост разницы в доходах и бедности. Долгое время безработица была ограниченной, но в последнее время она превышает 12 процентов. Почему произошли эти негативные явления?

Многие утверждали, что его реформы были слишком быстрыми и радикальными, критикуя «шоковую терапию», «неолиберализм», монетаризм и приватизацию. Однако финансовый крах России в августе 1998 г. показал, что реформы были не радикальными и не быстрыми, а медленными и частичными.Российское государство остается большим и всепроникающим. Все показатели либерализации показывают, что российская экономика далека от либеральной, а коррупция процветает на чрезмерном регулировании. Как сказал Президент Ельцин (1999 г.) в своем Ежегодном Послании Федеральному Собранию от 30 марта 1999 г.: «Мы застряли на полпути в нашем переходе от плановой и командной экономики к нормальной рыночной экономике. Мы создали гибридную из двух систем».

Основная проблема России заключалась в том, что несколько человек очень разбогатели на частичных реформах и купили большую часть российской политики, политиков и чиновников.Чтобы сохранить свою ренту, новоиспечённые богачи используют свою экономическую мощь, чтобы предотвратить либеральные экономические реформы, которые могли бы обеспечить России экономический рост и благосостояние. Посткоммунистический период России характеризовался борьбой между реформами и погоней за рентой. К сожалению, реформаторы в основном проиграли. Джоэл Хеллман (1998) резюмировал это последствие частичной реформы как «Победители получают все». Андрей Шлейфер и Роберт В. Вишны (1998) называют эти правительственные патологии «хватающей рукой».

Под рентой обычно понимаются деньги, получаемые за счет государственных трансфертов или любого рода рыночных искажений. В этой статье речь идет о бесплатных деньгах для элиты, полученных либо за счет прямых государственных субсидий, либо косвенно за счет государственного регулирования. Однако, учитывая особенности посткоммунистической трансформации, я также включу ресурсы, которые являются бесплатными в том смысле, что они не защищены верховенством закона, в то время как я исключаю социальные трансферты и государственное финансирование на подлинно социальные цели, даже если некоторые из них могут быть также учитывалась арендная плата. Ренты понимаются как потоки. Противоположностью ренты является прибыль, полученная на конкурентном рынке.

В этой статье я рассматриваю недавнюю экономическую историю России с точки зрения погони за рентой. Прежде всего, нам необходимо рассмотреть предпосылки проведения реформ в России. Во-вторых, чтобы показать взаимосвязь между макроэкономической стабилизацией, либерализацией и приватизацией, я рассматриваю их эволюцию в три периода. Во время попытки радикальной экономической реформы с 1991 по 1993 год фактические реформы были медленными и частичными, что привело к чрезмерной погоне за рентой за счет субсидируемых кредитов и арбитража во внешней торговле. С 1994 по 1995 годы реформы продолжались, и арендная плата, а также инфляция были взяты под контроль. Однако с 1996 по 1998 год реформа находилась в застое, поскольку погонщики ренты вернулись, заблокировав дальнейшие реформы, что вызвало финансовый кризис летом 1998 года. В пятом разделе подводятся итоги развития и политики погони за рентой, а в шестом раздел рассматривает альтернативные политики.

Наследие Советского Союза

Ключевой особенностью советской системы была номенклатурная система.Крошечная элита контролировала все процессы принятия решений и ресурсы (Восленский, 1984). В 1980-х высшие бюрократы уже не боялись верховного лидера. Они выполняли приказы, которые приносили им прямую пользу, игнорируя приказы, противоречащие их интересам. Разрушению советской системы способствовал раскол в номенклатуре. Его экономически ориентированные члены, в первую очередь руководители государственных предприятий, а также некоторые чиновники и политики, процветали на несостоятельности разваливающейся социалистической системы. Они хотели свободы рынка для себя, но правил для других. Эти «красные директора» уже были хорошо организованы, прежде всего в Российском союзе промышленников и предпринимателей и Российской ассоциации банков. Отказавшись от социалистической системы в пользу частичной рыночной экономики, красные директора сделали советскую элиту расколотой и политически уязвимой. Когда Советский Союз распался, страна, политическая система и экономическая система распались, что привело к всеобщему замешательству.Его падению способствовали серьезные экономические диспропорции и перекосы. Некоторые условия имели большое значение для будущих попыток рыночной экономической трансформации (Ослунд, 1991).

Во-первых, советские финансы рухнули в 1991 году, когда союзные республики перестали отправлять налоговые поступления в Москву. Советское правительство столкнулось с огромным дефицитом бюджета, в то время как международное финансирование иссякло, поскольку Советский Союз не выполнил свои платежи за границу. В конце 1991 года центральное советское правительство мало чем питалось, кроме денежной эмиссии.

Во-вторых, союзные республики начали выдавать собственные рублевые кредиты без согласования с Госбанком СССР. Чем больше кредитов в советских рублях выпускала какая-либо республика, тем большую долю общего советского ВВП она получала. Этот конкурентный выпуск одной валюты практически гарантировал гиперинфляцию.

Третьим наследием было идиосинкразическое регулирование большинства цен, что привело к их сильному искажению. Сочетание внешнего дефолта и частичной либерализации привело к резкому падению рыночного обменного курса в 1991 году, что усугубило искажение относительных цен.Цены на товары были минимальными, а на товары промышленного ширпотреба цены были завышены. В декабре 1991 г. контролируемая государством цена на сырую нефть в России составляла 50 центов за тонну, т. е. 0,4% от цены на мировом рынке (Delpla 1993).

В-четвертых, частичная либерализация цен и внешней торговли усугубила экономические перекосы. В Советском Союзе был один специальный обменный курс для всех основных товаров, и разница между ними была большой. Во время постепенных экономических реформ, проводимых президентом СССР Михаилом Горбачевым, все большее число советских предприятий получали права на внешнюю торговлю.В 1988 г. право внешней торговли имели 213 предприятий, а в 1990 г. их число приблизилось к 20 000 (Ослунд, 1991). Имея нужные связи, такие предприятия могли приобретать нефть или металлы по низким советским государственным ценам, получать экспортные лицензии и квоты от органов внешней торговли и продавать товары за границу по высоким мировым ценам.

Шестой особенностью стала эффективная легализация управленческого воровства в 1988 г. путем принятия Закона о кооперации. Это позволило руководителям государственных предприятий создавать частные предприятия, которые занимались арбитражем с государственными предприятиями, которыми они управляли, переводя прибыль государственных предприятий в частные предприятия, принадлежащие руководству. Коммерческие банки стали самыми известными новыми свободными кооперативами.

Россию на закате коммунизма часто называют институциональным вакуумом, но это не совсем так. Красные директора процветали за счет институциональных аномалий и экономической политики, несовместимой с рыночной экономикой, таких как неограниченная денежная эмиссия, низкие процентные ставки, искаженные относительные цены, множественные обменные курсы, строгое лицензирование предпринимательства и множество правил. Немного, но банковское дело было бесплатным.Происходила массовая погоня за рентой, и это, естественно, должно было привести к частичным реформам.

Предпосылки проведения реформ в России в 1991 году сильно отличались от условий Китая в любое время. Во-первых, в отличие от Китая Советский Союз пережил многократный распад, не оставив места для постепенного подхода. Во-вторых, частичные реформы в Советском Союзе неоднократно сворачивались, что привело к широко распространенному выводу о том, что советская политическая и экономическая система настолько окаменела, что возможна только массовая трансформация, в то время как постепенные реформы оказались возможными в Китае (Kornai 1992). ).Возможно, советская власть была настолько рассеяна, что в Советском Союзе почти не осталось центральной власти, определяющей политику, в то время как в Китае она была. В-третьих, структурные различия в экономике были огромными, поскольку в Китае по-прежнему преобладало сельское хозяйство (Sachs and Woo, 1994). Различия между Россией и Китаем настолько велики, что мало оснований предполагать, что подобная политика была бы оптимальной или даже возможной.

Попытка радикальной экономической реформы, 1991-1993 гг.

Осенью 1991 года в России царил полный разброд.Вся денежная и финансовая дисциплина исчезла, а цены в значительной степени регулировались, в результате чего многие магазины остались практически пустыми. У людей почти не было причин работать. В этом плачевном состоянии Россия начала переход от советской экономической системы к рыночной экономике. С одной стороны, в то время преобладала чрезвычайная погоня за рентой. С другой стороны, Россия подверглась многочисленным потрясениям: внешнему дефолту, обвалу государственных доходов, резкому падению внешней торговли и смене политического режима. Эти потрясения открыли окно возможностей для фундаментальных системных изменений.

Первым шагом к глубоким переменам стало избрание Бориса Ельцина президентом России большинством голосов 12 июня 1991 года. После неудавшегося коммунистического переворота в августе 1991 года он получил фактическую исполнительную власть. 28 октября президент Ельцин сделал второй шаг, объявив о своем намерении провести радикальную рыночную экономическую реформу в речи на Всероссийском съезде народных депутатов (Ельцин, 1991).Третий шаг заключался в том, что через несколько дней подавляющее большинство Конгресса приняло его речь в качестве руководства для экономической политики правительства. Четвертый шаг был сделан неделей позже, когда Ельцин назначил новый тип правительства. Почти все старые советские отраслевые министерства были упразднены, и большинство министров были посторонними. молодых либеральных экономистов во главе с Егором Гайдаром. Сохранилась лишь горстка старых отраслевых министерств (промышленности, транспорта, внутренней торговли и внешней торговли). Президент Ельцин и его министры-реформаторы заявили о своем намерении как можно быстрее построить в России нормальную рыночную экономику.

Реформаторы сосредоточились на том, чтобы взять под контроль государственные финансы, и составили сбалансированный бюджет на первый квартал 1992 года. Другим приоритетом была либерализация экономики? цен, внутренней торговли, внешней торговли и предпринимательства. Большинство цен и импорта были либерализованы, в результате чего из бюджета были исключены крупные ценовые субсидии. Реформаторы сократили закупки оружия не менее чем на 70 процентов.

В этот период произошло пять центральных столкновений за дерегулирование и макроэкономическую стабильность.Один касался регулирования цен на сырьевые товары и их экспорта. Вторая битва была связана с эмиссией денег. Третьим сопутствующим вопросом было сохранение рублевой зоны. Четвертой головной болью были импортные субсидии, а пятой проблемой была свобода предпринимательства (Åslund 1995).

Под руководством вице-премьера Егора Гайдара реформаторы в начале 1992 г. попытались либерализовать российские цены на товары и экспорт, но ожидаемая либерализация постоянно откладывалась, поскольку энергетическое лобби яростно сопротивлялось и побеждало.Руководители государственных нефтяных компаний утверждали, что российская промышленность рухнет, если она столкнется с мировыми рыночными ценами, и их поддержали коммунисты. Энергетическое лобби возглавил Виктор Черномырдин, сменивший либерального министра энергетики Гайдара в мае 1992 года и самого Гайдара в декабре 1992 года. Весной 1992 года государственная цена на нефть все еще составляла один процент от мировой рыночной цены. Даже в 1993 г. средняя цена на российскую нефть составляла всего 8,3% от цены на мировом рынке (Delpla 1993).Руководители государственных компаний, производящих нефть и металлы, покупали эти товары по установленным государством ценам у «своих» государственных предприятий через свои частные торговые фирмы. Они приобретали экспортные квоты и лицензии через связи во внешнеторговом управлении и продавали за границу по цене мирового рынка. Общая экспортная рента составляла не менее 24 миллиардов долларов в пиковый 1992 год, или 30 процентов ВВП, поскольку обменный курс в тот год был очень низким. Полученные частные доходы аккумулировались за границей, что приводило к соответствующему оттоку капитала.Бенефициарами было небольшое количество руководителей государственных предприятий, правительственных чиновников, политиков и торговцев сырьевыми товарами.

Во-вторых, в 1991 году началась массовая конкурентная эмиссия денег. Реформаторам не удалось получить контроль над Центральным банком, который курировал старый полудемократический российский парламент — Верховный Совет. В 1992 г. его спикер Руслан Хасбулатов настоял на дешевых кредитах и победил (Матюхин 1993). Центральный банк выдавал огромные кредиты по субсидированным ставкам 10 или 25 процентов в год, в то время как инфляция составляла 2500 процентов в 1992 году. Кредит Центробанка был просто подарком. Только в 1992 г. чистая кредитная эмиссия ЦБ России составляла не менее 31,6% ВВП (Гранвиль, 1995а, с. 67). Из них целевые кредиты предприятиям, равносильные субсидиям, составляли 23,0% ВВП. (МВФ 1993, стр. 139). Хотя эти состояния были менее концентрированными, чем доходы от экспорта товаров, они обогатили многих российских банкиров.

Третьей проблемой было сохранение рублевой зоны, что делало финансовую стабилизацию практически невозможной во всех странах-членах (Sachs and Lipton 1993; Hansson 1993).Многие интересы поддержали его. В России красные директора хотели продолжить «продажу» неликвидного товара бывшим советским республикам за счет российских государственных кредитов. Торговцы сырьевыми товарами использовали различия в регулировании цен между различными бывшими советскими республиками. Старый истеблишмент в других бывших советских республиках процветал за счет дешевых российских кредитов. Цена для России была огромной. МВФ (1994, стр. 25) подсчитал, что в 1992 году это стоило России 9,3 процента ВВП в финансировании и 13.2 процента ВВП в виде неявных торговых субсидий, что в сумме составляет 22,5 процента ВВП для России. Россия не могла позволить себе эти субсидии, которые даже превышали дефицит российского бюджета. Как ни странно, МВФ поддержал рублевую зону против российских реформаторов. Только после денежной реформы в Кыргызстане в мае 1993 года МВФ занял четкую позицию против рублевой зоны. В течение следующих двух лет в одной стране за другой происходила финансовая стабилизация.

Четвертая важная борьба связана с импортными субсидиями.Зимой 1991-92 гг. были велики опасения, что страну постигнет голод. Поэтому у реформаторов не было шансов отменить существующие субсидии на импорт продуктов питания. Импортер продовольствия платил только один процент от текущего обменного курса, когда он импортировал основные продукты питания, но он мог относительно свободно перепродавать их на внутреннем рынке, присваивая себе субсидию. Этот импорт оплачивался западными «гуманитарными» экспортными кредитами, которые добавлялись к государственному долгу России. Общая стоимость 17т.5 процентов ВВП России в 1992 году (МВФ, 1993, стр. 133, 139). Эти доходы были сосредоточены в руках ограниченного числа торговцев в Москве, действовавших через старые государственные сельскохозяйственные монополии.

Пятая битва развернулась за либерализацию предпринимательства. В январе 1992 года президент Ельцин издал указ, позволяющий любому торговать в любом месте в любое время чем угодно и по любой цене. Этот указ был смоделирован на основе успешного дерегулирования в Польше министра финансов Лешека Бальцеровича.Реакция общественности была экстраординарной. В мгновение ока десятки тысяч людей вышли на улицы и начали торговать по всей России. Однако авторитетные торговцы выступили против конкуренции и заручились поддержкой мэров крупных городов. В апреле мэр Москвы Юрий Лужков запретил эту торговлю, и милиция занялась отгоном уличных торговцев. Другие мэры последовали их примеру и успешно ликвидировали свободу предпринимательства. В мае 1993 г. был принят закон о комплексном лицензировании практически всех видов экономической деятельности.

Простая истина состоит в том, что реформаторы господствовали в российском правительстве только с ноября 1991 г. по июнь 1992 г. Они пытались провести радикальные реформы, но к июню 1992 г. были полностью разбиты крупным бизнес-сообществом банкиров и промышленников в когорте старого парламента. Осенью Россия была близка к гиперинфляции. Искатели ренты? руководители государственных предприятий, банкиры, коррумпированные чиновники и торговцы товарами? были организованы и политически влиятельны, в то время как они не столкнулись с небольшим противовесом.Они накопили огромные состояния, быстро переместив Россию от среднеевропейской дифференциации доходов к одной из латиноамериканских высот (Milanovic 1998). Эта рента была получена либо непосредственно из государственных субсидий, либо косвенно из правительственных постановлений. Если бы в 1992 году цены на сырьевые товары, экспорт и импорт были бы дерегулированы и если бы рыночные процентные ставки сохранялись, эти состояния никогда бы не были созданы. Тогда предприятия в России были бы вынуждены реструктурироваться, чтобы выжить, как в Польше или Эстонии.

Де Мело и другие (1997) показали с помощью регрессии, что чем хуже были начальные условия для проведения реформ, тем больше вероятность того, что страна потерпит неудачу. Однако некоторые страны пошли на радикальные реформы вопреки неблагоприятным предпосылкам и получили наибольший положительный эффект, а именно страны Балтии, Грузия и Кыргызстан. В двух последних странах темпы роста в 1997 г. составили 11 и 10% соответственно.

Однако в 1993 году реформаторы в правительстве добились поразительных успехов.Неблагополучная рублевая зона была ликвидирована, и к концу 1993 г. каждая из бывших советских республик ввела собственную национальную валюту (Granville 1995b). Субсидированные кредиты были отменены в конце сентября 1993 г. простым постановлением правительства, и к ноябрю 1993 г. в России были положительные реальные процентные ставки. В конце 1993 года обменный курс был полностью унифицирован, что упразднило последние импортные субсидии. Параллельно успешно проводилась приватизация малых предприятий и проводилась крупная приватизация.Экономические издержки были велики как из-за огромной погони за рентой, так и из-за необходимых затрат на перестройку, но в конце 1993 года реформаторы добились столь многого, что реформы казались необратимыми.

Как можно было провести эти фундаментальные реформы в конце 1993 г., когда весной 1992 г. они казались невозможными? Было много объяснений (Ослунд, Бун и Джонсон, 1996). Несколько арендная плата со временем снизилась по причинам, не зависящим от политики. Когда люди и предприятия научились не хранить деньги ни в какой форме, скорость обращения денег выросла, а монетизация упала, что резко снизило инфляционный налог.Таким образом, дефицит бюджета больше не мог финансироваться за счет кредитной эмиссии. Аналогичным образом пробуждающийся рынок устранил резкие искажения цен и очень низкий обменный курс. Более того, люди узнали, что такое рыночная экономика, и их терпимость к необоснованным субсидиям угасла, поскольку критические СМИ разоблачали различные формы погони за рентой. В 1992 г. менеджеры хором призывали к увеличению объема и удешевлению кредитов, но когда субсидированные кредиты были отменены, почти никто не потребовал их возвращения.То же самое относится и к импортным субсидиям. На референдуме в апреле 1993 года большинство российских избирателей выразили поддержку радикальным экономическим реформам, дав реформаторам новое дыхание. Большинство из этих изменений были условиями первого реального соглашения России с МВФ о резерве, и реформаторы использовали соглашение с МВФ, чтобы протолкнуть свои собственные требования. Кроме того, роспуск Съезда народных депутатов в сентябре 1993 г. создал временный политический вакуум, который предоставил как реформаторам, так и поборникам ренты необыкновенные возможности. Отмена субсидируемых кредитов и унификация обменного курса были институциональными изменениями, которые были заблокированы. Однако реформаторы потерпели неудачу на парламентских выборах в декабре 1993 года, что вынудило уйти вице-премьер-реформаторов Егора Гайдара и Бориса Федорова. . Анатолий Чубайс остался единственным вице-премьером-реформатором, отвечающим за приватизацию.

Инфляция была побеждена, но ее структурные причины сохранились, 1994–1995 годы

Уход всех реформаторов, кроме Чубайса, из правительства привел к повсеместному ожиданию отказа от политики реформ, тем более что новое правительство состояло из промышленных лоббистов, лоббирующих привилегии для своих любимых предприятий.Однако в 1994 г. с экономической политикой мало что произошло.

Премьер-министр Черномырдин закрепил исключительные монопольные права на созданную им газовую монополию «Газпром», предоставив ей в конце 1993 года широкие налоговые льготы. Стоимость этих налоговых льгот составляла 1–2 процента ВВП. Первый вице-премьер Олег Сосковец добился налоговых льгот для металлургической отрасли, стоимость которой составила около 2 процентов ВВП. Сосковец также поддержал Национальный фонд спорта, который получил право беспошлинно ввозить алкоголь и табак.Вскоре он стал ведущим импортером этих товаров в Россию. Стоимость этого налогового освобождения оценивалась в 10 миллиардов долларов, или около 3 процентов ВВП (Багров, 1999).

Внутренние цены на сырьевые товары были либерализованы в 1993 году, но без особого эффекта, поскольку сырьевое лобби удерживало внутренние цены на низком уровне посредством количественного экспортного контроля. Всемирный банк и МВФ упорно боролись против экспортного контроля. В июле 1994 г. были отменены все экспортные квоты, кроме нефтяных, а в январе 1995 г. отменены и экспортные квоты на нефть (Багров, 1999).Тем не менее, нормируя объемы экспорта по трубопроводной системе, нефтяным менеджерам удалось искусственно занизить внутреннюю цену на нефть. Но даже при этом к 1995 г. экспортная рента сократилась до нескольких процентов ВВП.

Тем не менее баланс бюджета постепенно подрывался, и в «черный вторник» 11 октября 1994 года курс рубля резко упал на 27 процентов. Обменный курс приобрел реальное экономическое значение, и влиятельные экономические круги привыкли к достаточно стабильному и предсказуемому обменному курсу.Следовательно, это бесхозяйственность или, возможно, манипуляция вызвали общественный резонанс. Основные выгодоприобретатели от низкого обменного курса, торговцы сырьевыми товарами, больше не были доминирующей силой в российском бизнесе, поскольку их рента истощалась. Президент Ельцин уволил ведущих политиков, кроме Черномырдина, а Чубайс был назначен первым вице-премьером, ответственным за макроэкономическую политику.

Весной 1995 года макроэкономическая стабилизация наконец наладилась.Россия заключила свое первое полномасштабное соглашение о резерве с МВФ с объемом финансирования более 6 миллиардов долларов в год. Правительство сократило общий государственный дефицит с 10,4 процента ВВП в 1994 году до 5,7 процента ВВП в 1995 году, хотя доходы сократились на 3,6 процента ВВП. Хитрость правительства заключалась в том, чтобы сократить субсидии предприятиям не менее чем на 7,1% ВВП и региональные трансферты на 2,5% ВВП при сохранении социально значимых расходов (см. табл. 1). Получив мощную поддержку МВФ в правительстве, Чубайс убедил Сосковца в правительстве отменить налоговую льготу для Национального фонда спорта, но парламент продлил ее до лета 1995 г. (Багров 1999).К лету 1996 г. была достигнута финансовая стабилизация. Инфляция снизилась до 22 процентов в 1996 году и до 11 процентов в 1997 году.

Любопытно, что можно было провести финансовую стабилизацию путем сокращения субсидий, когда в правительстве доминировали промышленные лоббисты. Причинно-следственная связь не очевидна, а объяснений много. Во-первых, основной причиной было то, что старые арендные платы были минимальными. Субсидированные кредиты и импортные субсидии исчезли, а экспортная рента стала небольшой.Резкое сокращение субсидий наконец заставило поверить в то, что погоня за прибылью станет более прибыльной, чем погоня за рентой в России. Во-вторых, российское правительство и Центральный банк наконец-то начали проводить согласованную экономическую политику, направленную на макроэкономическую стабилизацию. В-третьих, МВФ впервые рассматривал возможность получения значительных кредитов, и его резервный заем в 1995 году составил 2 процента ВВП, что придало МВФ реальный политический вес. Следует признать, что 1 апреля 1992 года президент США Джордж Буш и федеральный канцлер Германии Гельмут Коль заявили о своем намерении мобилизовать западный пакет помощи в размере 24 миллиардов долларов для России, но это заявление так и не было подтверждено или заслуживало доверия.В-четвертых, непосредственной причиной стал валютный кризис октября 1994 г., который сильно расстроил российскую элиту и создал политический импульс для проведения реформ. В-пятых, реформаторы в правительстве боролись лучше, чем когда-либо. Их метод заключался в том, чтобы ударить по всем важным заинтересованным группам одновременно, а не предлагать им какой-либо компромисс. Субсидии предприятий и региональные трансферты сократились на две трети. Для тех, кто жил на бюджетные дотации, это было похоже на шоковую терапию. Наконец, партия Гайдара «Выбор России» была фактически крупнейшей парламентской фракцией, обеспечившей реформаторам хорошую базу в Госдуме.

Это был чрезвычайный удар по всем интересующимся группам, стремящимся к получению ренты, и вместо того, чтобы подняться на борьбу, внезапное сокращение субсидий привело их в смятение, оставив их униженными, показав, что чем меньше их рента, тем меньше их политическая власть. Финансовая стабилизация разделила Ассоциацию российских банков. Когда осенью 1995 года межбанковский рынок иссяк, финансово сильные банки не призывали к какой-либо государственной поддержке, а молчаливо поддерживали банкротство своих конкурентов. В то же время новое поколение частных банкиров сменило старых государственных банкиров, способствуя, но не требуя изменений (Дмитриев и др., 1996).Точно так же старые красные директора уступили место новым бизнесменам. Вот как должны работать реформы шоковой терапии. Изменяя парадигму и правила игры, он побуждает некоторых бизнесменов делать выбор в пользу прибыли на конкурентных рынках, а не ренты, тем самым разрушая лобби погони за рентой.

Андрей Шлейфер и Даниэль Трейсман (Treisman 1998a; Schleifer and Treisman 1998) представили альтернативное объяснение. Они утверждают, что многие банкиры были соблазнены новой рентой в форме чрезмерных доходов по казначейским векселям, переключив интерес банкиров с инфляции на низкую инфляцию и достаточно устойчивый обменный курс.Между тем убыточные предприятия вместо бюджетных дотаций стали жить на неплатежи. Неплатежи по сути были субсидиями, но они не повышали инфляцию. Они приходят к выводу, что российские реформаторы использовали менее инфляционную форму ренты, чтобы заманить выигравших от инфляционной частичной реформы отказаться от своей прежней инфляционной ренты. Другие рассматривали приватизацию под залог акций в конце 1995 года как откуп правительства новым бизнесменам.

Чем объясняется экономический коллапс постсоветской России?

Москва/Куала-Лумпур: Широкомасштабные экономические реформы, последовавшие за распадом Советского Союза в конце декабря 1991 года, в основном привели к экономическому коллапсу в большинстве государств-правопреемников.К середине 1990-х объем производства упал примерно вдвое по сравнению с 1989 годом.

Между тем, неравенство в доходах резко возросло, поскольку реальные доходы резко сократились для большинства, в то время как уровень смертности увеличился более чем наполовину, а ожидаемая продолжительность жизни резко сократилась.

В России объем производства упал на 45% в период с 1989 по 1998 год, поскольку смертность увеличилась с 1% в 1980-х годах до более чем 1,5% в 1994 году, что эквивалентно более чем 700 000 дополнительных смертей ежегодно. В некоторых бывших советских государствах, вовлеченных в военные конфликты, таких как Армения, Азербайджан, Грузия, Молдова, Россия и Таджикистан, ВВП в 2000 г. составлял 30-50% допереходного уровня.Даже без военного конфликта ВВП Украины упал почти на две трети. В странах Восточной Европы объем производства упал меньше, в среднем на 20-30% за 2-4 года, тогда как рост ускорился в Китае и Вьетнаме после реформ.

Огромный спад производства, уровня жизни и ожидаемой продолжительности жизни в бывшем Советском Союзе в 1990-е годы без войны, эпидемии или стихийного бедствия был беспрецедентным. Во время Великой депрессии ВВП в западных странах упал в среднем примерно на 30% в 1929-1933 годах, но затем к концу 1930-х годов восстановился до докризисного уровня.

Дебаты о переходе
Почему спад производства и доходов в бывшем Советском Союзе был таким глубоким и затяжным? В какой степени это было связано с «начальными условиями», а в какой — с неправильным выбором экономической политики? Если последнее было главным образом ответственно за это, постсоветский переходный период был величайшей «рукотворной» экономической катастрофой всех времен.

Многие считают, что «все пошло ужасно не так», и что можно было бы избежать участи бывших советских республик в 1990-х годах, если бы проводилась иная политика.В конце концов, большинство других стран с переходной экономикой добились большего успеха, чем они, и ни один россиянин всерьез не верит, что исключительная продолжительность и глубина его постсоветской рецессии были неизбежны.

Вопрос о наиболее подходящей политике постсоветского экономического перехода является предметом серьезных споров, не в последнюю очередь между теми, кто выступает за комплексную «шоковую терапию», и теми, кто считает, что прагматичные, постепенные, частичные реформы, а не политика, основанная на идеологических догмах , имели бы гораздо лучшие последствия.

Рекомендации по политике Всемирного банка
В Докладе Всемирного банка о мировом развитии за 1996 год (WDR), От плана к рынку , утверждается, что различия в экономических показателях в основном связаны с «хорошей» или «плохой» политикой, особенно с точки зрения экономической либерализация и макроэкономическая стабилизация. «Последовательная политика, сочетающая либерализацию рынков, торговли и открытие новых предприятий с разумной ценовой стабильностью, может добиться многого даже в странах, где отсутствуют четкие права собственности и сильные рыночные институты».

Однако, вопреки общепринятому западному освещению, нет никаких доказательств того, что быстрая экономическая либерализация и макроэкономическая стабилизация улучшили бы постсоветские экономические показатели. Очевидная связь между либерализацией и производительностью связана с большей глубиной рецессии в бывших советских республиках по сравнению с Восточной Европой.

Попытки соотнести различия в изменении выпуска при переходе к кумулятивному индексу либерализации и темпам инфляции не имеют объяснительной ценности.При учете ряда «исходных условий» индекс либерализации становится незначимым. Хотя китайский индекс «экономической свободы», измеренный Фондом «Наследие», в последние годы был примерно таким же, как и у России, экономические показатели двух стран заметно различались.

Глубокие рецессии
Глубина рецессии в основном была обусловлена тремя наборами факторов. Во-первых, усиление перекосов в структуре промышленности и внешней торговли накануне переходного периода.Во-вторых, распад государственных и негосударственных институтов в конце 1980-х — начале 1990-х годов, что привело к хаотической трансформации. В-третьих, плохая политика усугубляет макроэкономическую нестабильность.

Постсоветские экономические спады были обусловлены высокой ценой перекосов – включая чрезмерную милитаризацию и сверхиндустриализацию, «извращенные» торговые потоки между бывшими советскими республиками и странами Восточной Европы, чрезмерно крупные промышленные предприятия и размеры сельскохозяйственных ферм – а также усилия по их исправлению.В большинстве случаев советские искажения были более выражены, чем в Восточной Европе. По-видимому, чем больше искажения, тем больше снижение выходного сигнала.

Более серьезный развал государственных институтов также объясняет серьезность постсоветских рецессий. Различия в глубине трансформационных рецессий между Восточной Европой и бывшими советскими республиками, по-видимому, связаны с их более значительным институциональным коллапсом. Более низкая способность правительства собирать налоги, сдерживать теневую экономику и поддерживать «закон и порядок», например, путем обеспечения выполнения контрактов, подорвала создание делового климата, благоприятствующего инвестициям и росту.

Постсоветские переходные процессы (за исключением Узбекистана, Беларуси и Эстонии) включали в себя неблагоприятные начальные условия, институциональную деградацию и неэффективную экономическую политику, которые были менее проблематичными в Восточной Европе. Таким образом, горбачевские реформы 1985-1991 годов потерпели неудачу не потому, что они были постепенными, а из-за ослабления институциональной способности государства. Однако реформы Ельцина имели катастрофические последствия из-за несоответствия политических реформ переходному периоду после Горбачева в России.

Написано b y Владимир Попов , старший сотрудник по экономике в Секретариате ООН, и Джомо Кваме Сундарам , бывший помощник Генерального секретаря ООН по экономическому развитию.

Long Read: 20 лет российской экономики при Путине в цифрах

На прошлой неделе президент Владимир Путин отметил 20 летия пребывания у власти. Мы смотрим на то, как страна была преобразована под его руководством, просматривая цифры.

9 августа 1999 года Путин был вытащен из безвестности и назначен премьер-министром. Через шесть месяцев Борис Ельцин ушел с поста президента, и Путин плавно занял его место.

Это всегда было планом. Россия все еще не оправилась от последствий распада Советского Союза и финансового кризиса 1998 года, когда Россия объявила дефолт по ГКО или федеральным казначейским облигациям на сумму около 40 миллиардов долларов, которые были раскуплены иностранными инвесторами, и краху большинства из крупнейших банков.

Россию осаждало то, что ученые Барри Икес и Клиффорд Гэдди назвали «виртуальной экономикой». Платежная система рухнула в результате гиперинфляции, охватившей страну после того, как цены были либерализованы первым постсоветским премьер-министром России Евгением Гайдаром, и бизнес стал вестись по бартеру.

Новости

20 лет Владимиру Путину: трансформация экономики

Рост ВВП был отрицательным в течение десятилетия, за исключением нескольких месяцев в 1998 году. Правительство переживало перманентный бюджетный кризис. Бедность резко возросла, а продолжительность жизни и доходы резко упали. Наш «индекс отчаяния» (сумма уровней инфляции и безработицы, добавленных к доле людей, живущих в бедности) достиг астрономического значения 1440 — в десять раз хуже, чем в любой другой стране бывшего социалистического блока.

Однако Путину невероятно повезло. Кризис 1998 года был вызван обвалом цен на нефть на фоне азиатского кризиса годом ранее. Но к 2000 году цены на нефть начали восстанавливаться со своего минимума в 10 долларов за баррель и в течение следующего десятилетия неумолимо поднялись до пика примерно в 150 долларов. Поток нефтедолларов значительно облегчил восстановление России, но, к его чести, Путин не растратил деньги, а использовал их для строительства новой страны.

Путин был ответственен за первую систематическую попытку реформирования экономики России.В 2000 году он запустил так называемый план Грефа («Программа социально-экономического развития Российской Федерации на период 2000–2010 годов»), названный в честь тогдашнего министра экономики, а ныне генерального директора Сбербанка Германа Грефа. Но от плана отказались, когда разразился кризис 2008 года, когда он был готов всего на 30%. Во время первого президентского срока Путина было много воровства, но был достигнут реальный прогресс, в результате чего российская экономика намного опережала остальные страны Содружества Независимых Государств (СНГ).

Цифры дают более четкое представление о смешанных результатах, поскольку работа по превращению России в современную и эффективную рыночную экономику далека от завершения.Ниже мы выделяем основные показатели и делим их на три основные категории: макроэкономические, социальные и качество жизни.

«Макроэкономика»

Размер и доля ВВП России

Российская экономика велика, но с распадом Советского Союза ее стоимость и доля в мировой экономике рухнули. Большая часть этого краха произошла при Ельцине, но, как показывает диаграмма, доля России в мировой экономике быстро восстановилась после прихода к власти Путина, увеличившись с примерно 2% до примерно 4%.Мировой финансовый кризис 2008 года положил конец этому процессу, и после 2013 года в экономике России явно началась стагнация, замедление которой усугубилось обвалом цен на нефть в 2014 году.

За 10 лет с 1999 по 2008 год ВВП России вырос на 94%, а ВВП на душу населения удвоился. Стоимость экономики выросла с 210 миллиардов долларов в 1999 году до пика в 1,8 триллиона долларов в 2008 году. Кризис отбросил стоимость обратно до 1 доллара.2 трлн, а при нынешней стагнации ожидается, что экономика не вернется к 1,8 трлн долларов до 2023 года.

Глядя на долю России в мировом ВВП, можно сказать, что Россия вернулась к тому, с чего начал Путин в конце 1990-х годов. Роль России в мировой экономике была на пике в 2008 году, но сейчас Россия рискует остаться позади, поскольку остальной мир растет быстрее, чем Россия.

Рост ВВП

При Ельцине не было роста. Экономика сократилась на десятилетие.Но все изменилось внезапно и резко после прихода к власти Путина. Одним из преимуществ краха и девальвации 1998 года была ремонетизация экономики и уничтожение «виртуальной экономики». Когда люди вернулись к наличным деньгам, а нефтедоллары потекли в экономику, начался бум. Рост ВВП в 2000 году составил 10%, когда экономика оправилась от краха — рекорд, который еще предстоит побить. Два кризиса 2008 и 2014 годов стали серьезными потрясениями для экономики.

Быстрый рост до 2008 года в основном отражал повышение уровня жизни и потребления на фоне высоких цен на нефть.После 2014 года потребительский спрос находился в стагнации, а инвестиции в основной капитал также были отрицательными, поскольку экономика России перешла в фазу после нефтяного бума, когда она столкнулась с серьезными структурными проблемами.

Россия сейчас находится в четвертой фазе постсоветской трансформации (первая: ельцинский крах 1990-х; вторая: бум нулевых, вызванный нефтью; третья: экономический застой с 2013 года после исчерпания нефтяной модели), когда путинские майские указы и 12 национальных проекты пытаются создать новую экономическую модель, основанную на инвестициях со стороны предложения, а не на потреблении со стороны спроса, которое стимулировало рост в нулевых.

Планы экономических реформ

При Путине было несколько попыток реформ, большинство из которых провалились.

Первым был план Грефа, запущенный вскоре после его вступления в должность, которому помешал кризис 2008 года.

Следующей была Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года, но из-за мирового кризиса она так и не была реализована.

Новости

Путин — жертва собственного успеха

В январе 2011 года Путин поручил Высшей школе экономики и Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации разработать новую Стратегию-2020, результатом которой стал так называемый первый тур майских указов 2012 года, подписанных 7 мая, год.

Результат первого раунда майских указов мало что сделал для того, чтобы обратить скатывание в стагнацию, поэтому они были заменены новым раундом майских указов в 2018 году, который был дополнен 12 национальными проектами, которые являются последней версией плана преобразовать экономику России.

Ренты на природные ресурсы

Россия наделена почти всеми известными минералами и природными ресурсами, известными человеку. Экспорт нефти и газа является наиболее важным из них, и правительство смогло получить ренту от этого бизнеса, которая оплатила большую часть преобразований.

Приход Путина к власти совпал со стремительным ростом ренты за ресурсы в начале 2000-х годов. Но ресурсная рента в последние годы снижается после своего пика в 2006-2008 годах. Это означает, что пирог сужается, а внутренние конфликты между различными фракциями нарастают.

Размер и доля теневой экономики

Размер теневой экономики России сегодня оценивается МВФ в 34% и практически не изменился за последние 20 лет. Однако при Ельцине идея теневой экономики была довольно бессмысленной, поскольку большая часть экономической деятельности осуществлялась по бартеру, поэтому налоговые платежи были неуместны, что подпитывало продолжающийся кризис. С тех пор как Путин пришел к власти, налоговые органы были рационализированы, и за последние два года в России произошла налоговая революция, эффективность которой значительно возросла.

В России по-прежнему высока доля неформальной экономики. Государство без особого успеха пытается положить конец практике выплаты заработной платы в конвертах и заставить работников неформального сектора платить налоги и социальные отчисления.

Резервы, внешний долг и покрытие импорта

Поток нефтедолларов, пришедший в нулевые, изменил финансы России.Когда разразился кризис 1998 года, у России было всего 10 миллиардов долларов международных резервов, которых было достаточно для оплаты двух с половиной месяцев импорта — меньше, чем, по мнению экономистов, необходимо для обеспечения стабильности национальной валюты.

Но по мере того, как тянулись нулевые, правительство предусмотрительно откладывало излишки в различные фонды на черный день. Даже после стагнации, начавшейся с 2013 года, государство благоразумно поддерживало эти очень высокие уровни резервов в ожидании новых потрясений, а в последнее время и в ожидании новых санкций.

Пик

резервов пришелся на 2013 год, примерно за год до аннексии Крыма и начала конфликта из-за Украины. В последующие годы они снизились из-за интервенций Центрального банка России (ЦБР) для поддержки рубля, политики, от которой он отказался в конце 2014 года, и расходов Резервного фонда Министерства финансов на покрытие дефицита бюджета.

Падение федерального внешнего долга России как доли ее резервов настолько резкое, что вам придется использовать логарифмическую шкалу, чтобы зафиксировать изменение: внешний долг сократился с 1243% резервов в 2000 году до 8.9% сегодня.

Международные резервы России с 2005 года превышают внешний долг федерального и центрального правительства, и в этом году резервы покрывают весь внешний долг России доллар за доллар наличными. Сокращение долга было основной частью финансовой политики Путина. Среди первых вещей, которые он сделал на посту президента, было погашение кредитов МВФ 90-х годов в начале 2005 года.

Нефтегазовые доходы федерального бюджета

В 90-х государство жило за счет доходов от экспорта газа.«Газпром» регулярно подвергался «специальным» налоговым платежам для предотвращения бюджетных кризисов. Однако глубокая девальвация рубля в 1998 году в одночасье изменила нефтяной бизнес, сделав его широко прибыльным. Ведущие нефтяные компании инвестировали в 1999 г. больше, чем в предыдущее десятилетие. По мере роста цен на нефть доходы от нефти становились все более важными для бюджета.

20 лет правления Владимира Путина

Нефтегазовые доходы федерального бюджета резко выросли с начала 2000-х годов и достигли пика более чем на 50% в 2012-2014 годах.Их доля по-прежнему высока (и была бы еще выше, если бы мы рассчитывали общие налоги в нефтегазовой отрасли и некоторые другие неналоговые поступления)

Доходы федерального бюджета по НДС

Когда российская экономика начала нормально функционировать, другим важным источником доходов стал НДС, который теперь составляет треть доходов государства — наравне с доходами от нефти и газа, а в некоторых случаях и больше. Вот почему решение о повышении НДС на 2 процентных пункта в начале этого года имело большое значение; хотя и весьма непопулярный, он укрепляет финансы правительства и снижает его зависимость от цен на нефть и газ.

Дефицит федерального бюджета

Опять же очень четко видно разделение между годами бума, когда российский бюджет имел значительный профицит, и годами стагнации, когда бюджет был в дефиците. Однако после глубоких реформ налоговой службы и значительного улучшения собираемости налогов в сочетании с умеренным ростом цен на нефть федеральный бюджет снова оказался с профицитом. В годы бума цены на нефть должны были составлять 115 долларов, чтобы бюджет мог быть безубыточным; теперь они должны быть $ 43.Структура бюджета претерпела изменения.

Расходы федерального бюджета на оборону

Застой в России, начавшийся в 2013 году, усугубился запуском модернизации вооруженных сил в 2012 году. Путин тратил каждую лишнюю копейку на военные расходы, а бывшего министра финансов Алексея Кудрина уволили, когда он возражал. Это был знаменательный момент в истории России, когда дорога разветвилась, и Путин выбрал конфликт.

Несмотря на несколько милитаристскую риторику, Россия на самом деле тратит мало средств на оборону по сравнению со своими западными коллегами в абсолютном выражении.В последние годы расходы на оборону в среднем составляли 50 миллиардов долларов. В своем обращении к Федеральному собранию в марте 2018 года Путин похвастался рядом новых оборонных технологий, но это, похоже, противоречит тенденции последних лет к снижению расходов.

Капитальный рейс

Пожалуй, самая разочаровывающая из всех статистических данных путинской эпохи — это бегство капитала. В 1990-е годы любой, кто производил больше, чем нужно, отправлял его за границу. Сегодня забыты схемы «трансфертного ценообразования» ведущих нефтяных компаний, когда они продавали баррели нефти «независимым торговым компаниям», базирующимся в Швейцарии, по 1 доллару, которые затем продавали эту нефть на рынок по 100 долларов.

Одним из самых замечательных достижений Путина было то, что в 2006 и 2007 годах он довел экономику до того момента, когда отток капитала ненадолго прекратился, и Россия увидела чистый приток в размере 131 миллиарда долларов, поскольку российские бизнесмены с оптимизмом смотрели на свою страну и начали инвестировать. Однако, как показывает диаграмма, крах 2008 года убил этот энтузиазм, и приток резко изменил направление.

В то время как отток капитала в 90-е годы был связан с сохранением личных богатств в оффшорной гавани, отток капитала с 2008 года был в такой же степени связан с сокращением доли заемных средств в России, как банки и компании выплачивают долги, накопившиеся в годы бума.

Финансовые рынки

Еще одним успехом Путина стала реформа финансовых рынков, которая в значительной степени была обусловлена многочисленными кризисами, через которые прошла Россия. Опять же, доступные данные не относятся к 2000 году, но большинство существенных изменений были внесены с 2008 года.

Банковское дело: В течение 1990-х годов и в дни «диких банковских операций» были созданы тысячи небольших банков, которые широко использовались для того, чтобы скрывать деньги от налоговых инспекторов и выводить наличные деньги за границу.Кризис 1998 г. привел к краху большинства банков, контролировавших олигархов, которые были краеугольным камнем их «финансово-промышленных групп» (ФПГ). Банковское дело стало серьезным бизнесом в годы бума, но только когда в 2013 году Эльвира Набиуллина заняла пост председателя Центрального банка России (ЦБР), в этом секторе началась серьезная очистка. С тех пор она закрывала примерно по три банка в неделю, и количество работающих сейчас банков упало с более чем 4500 на пике до чуть менее 500 сегодня. Набиуллина ввела целый ряд других реформ, поскольку сектор становится легче регулировать.

Новости

20 лет Владимира Путина: взлёт и падение режима

РТС: Российская торговая система (РТС), деноминированная в долларах, хорошо демонстрирует движение России на американских горках. Фондовый рынок был основан в 1996 году, до того, как Путин вступил в должность, и в 2000-е годы он переживал бум, когда его стоимость ежегодно росла примерно наполовину, пока не достигла пика в 2487.92 19 мая 1998 г. Индекс упал всего до 38 к октябрю 1999 г., но восстановился примерно до 1500 до следующего кризиса в 2008 г., когда он снова упал примерно до 500. В последующие годы санкций и стагнации индекс колеблется между 900-1300. Только в июле этого года после того, как «Газпром» неожиданно объявил о выплате крупных дивидендов, индекс впервые за многие годы преодолел отметку в 1400 пунктов.

ОФЗ : Еще одной крупной финансовой реформой при Путине было присоединение внутреннего рынка капитала России к международной финансовой системе, когда в 2012 году Россия присоединилась к платежно-расчетным системам Clearstream и Euroclear.До реформы в российских ОФЗ были иностранные инвесторы, но их было меньшинство. Деньги хлынули после реформы, пока иностранные инвесторы не стали владеть облигациями на сумму около 25 миллиардов долларов, или 34% бумаг на пике в апреле 2018 года. В прошлом году была распродажа, вызванная санкциями, но инвесторы вернулись в силе и в настоящее время владеют 30% выпущенных облигаций.

«Социальный»

Бедность против отчаяния

Трудно переоценить смену лишений 1990-х годов относительным благополучием сегодняшнего дня.Однако рост и падение уровня бедности во время правления Путина дает некоторое представление. Принимая за черту бедности, установленную ООН в 1,90 доллара в день, миллионы россиян жили в нищете в 90-е годы. Это быстро сошло на нет в течение первых двух президентских сроков Путина. Если взять более высокую официальную черту бедности в России, составляющую 10 753 рубля (161 доллар США), то уровень бедности недавно вырос до 14,3%, но это на уровне большинства западных обществ и даже немного меньше, чем в большинстве стран ЕС.

Мы разработали «Индекс отчаяния», представляющий собой сумму уровня безработицы, инфляции и уровня бедности, который лучше отражает жизнь низшей трети общества. В 90-е годы индекс отчаяния в России подскочил до 2200, во многом благодаря гиперинфляции, и был примерно в 10 раз выше, чем в любой другой стране ЦВЕ. Сегодня индекс отчаяния в России выгодно отличается от остального развитого мира.

Убыль населения России

Хаос 90-х дорого обошёлся демографической ситуации в России, эффект от которой сейчас бьет по работающему населению. В годы бума естественная убыль населения была почти остановлена самыми успешными реформами Путина, которые были призваны стимулировать россиян рожать больше детей.

Но пик восстановления пришелся на пик, и население России снова сократилось в 2018 году впервые за десятилетие, поскольку вмятина 90-х годов привела к резкому изменению демографической кривой. Но естественный прирост населения был отрицательным большую часть путинского времени — только чистая иммиграция помогла России зафиксировать общий прирост населения.

Ожидаемая продолжительность жизни

Население может сокращаться, но продолжительность жизни восстановилась и сейчас находится на рекордно высоком уровне, выше, чем когда-либо в Советском Союзе.

Ожидаемая продолжительность жизни неуклонно растет, что объясняется более низкой младенческой смертностью и более продолжительной жизнью пожилых людей.

Пенсионеры на подъеме

Одной из самых сложных проблем, с которыми приходится сталкиваться Путину, является старение населения. Хотя история «умирающей России» привлекала внимание заголовков в предыдущие годы, она отошла на второй план, поскольку становится все более очевидным, что все страны Европы сталкиваются с одной и той же проблемой. Когда к власти пришел Путин, два работника обеспечивали налоговые поступления, чтобы платить одному пенсионеру.Сегодня это ближе к тому, чтобы один работник платил за одного пенсионера.

К 2018 году доля людей старше трудоспособного возраста выросла до 25,4% и, по прогнозам, вырастет до 28,3% к 2028 году, если пенсионный возраст не будет повышен. За счет повышения пенсионного возраста (на пять лет, до 60 лет для женщин и до 65 лет для мужчин) доля лиц старше трудоспособного возраста к 2028 г. снизится до 22,4%.

Реальный располагаемый доход

Царствование Путина можно четко разделить на два периода.В годы бума личное богатство резко возросло, поскольку реальные располагаемые доходы (деньги на расходы, оставшиеся после оплаты еды и коммунальных услуг с поправкой на инфляцию) росли на 10% и более в год. Кризис 2008 года положил конец быстрому росту, и после нескольких лет потрясений, начиная с 2013 года, началась стагнация, которая с тех пор привела к снижению доходов.

Новости

Путин не может позволить ускорить российскую экономику

Реальные располагаемые доходы снижались с 2014 года, и даже переход на новую методологию тогда не помог поднять зарегистрированные доходы.Однако картина выглядит лучше, если вы скорректируете доходы по паритету покупательной способности и добавите «серые» доходы. По оценкам МВФ на 2018 год, это означает, что реальные доходы, включая неучтенные платежи, являются одними из лучших во всей ЦВЕ и опережают несколько стран ЕС. Эти высокие доходы являются результатом нефтяных субсидий, которые Кремль вливает в экономику в течение двух десятилетий, а также высокого уровня черного труда и доходов, связанных с коррупцией. Эти дополнительные деньги ставят доход России выше даже Эстонии, которая имеет самый высокий уровень дохода в номинальном долларовом выражении в регионе.На практике это означает, что траты денег в России идут немного дальше, чем в Эстонии, но есть огромная разница, когда русские покидают страну, поскольку номинальные доходы Эстонии близки к 2000 евро в месяц, в то время как номинальные доходы России чуть меньше 800 евро.

«Качество жизни»

Убийства и самоубийства

Число убийств и самоубийств неуклонно снижалось на протяжении всего времени пребывания Путина на посту.Хотя Путин не обязательно может брать на себя ответственность за эти тенденции, поскольку они являются частью глобальной тенденции, это свидетельствует об общем улучшении настроений в обществе.

Пьянство

90 002 россиян славятся алкоголизмом, и потребление алкоголя увеличилось в течение первых двух сроков пребывания Путина у власти. Но данные Росстата скрывают продолжающийся переход от крепких спиртных напитков, таких как водка, к более мягким, таким как вино и пиво, которые стали основными напитками в России.

Общий уровень потребления алкоголя снизился, но изменился и предпочтительный напиток.Вино обогнало водку в качестве любимого алкогольного напитка в 2017 году, когда было выпито 91,9 млн декалитров вина против 81,1 млн декалитров водки. Если включить игристые вина в категорию вин, то в 2014 году вино обогнало водку. Но существенная тенденция здесь — падение потребления водки в целом. В 2000 году россияне выпили в общей сложности 215 миллионов литров водки — более чем в два с половиной раза больше, чем сегодня.

Владение телефоном

Россияне любят гаджеты, и ничто так не показывает рост качества жизни в России, как рост числа владельцев мобильных телефонов. Цена телефона означает, что он станет одним из первых товаров, который купит новый комфортный российский средний класс. В 2000 г. число владельцев телефонов выросло с 22,3 на тысячу человек до охвата всего населения к 2006 г. и до двух телефонов на человека к 2017 г.

Ипотечные кредиты

Ничто так не олицетворяет рост среднего класса при Путине, как рост ипотечного рынка. Домовладение было ключевой политической целью Кремля, и Путин лично активно пытался снизить процентные ставки по ипотечным кредитам.До недавнего времени государство субсидировало ставки выше 12%, но когда в начале этого года они упали ниже этого уровня, субсидия была прекращена. Однако в частых комментариях для прессы Путин призывал к 10-процентной ипотечной ставке, а после того, как в этом году этот уровень был пройден, теперь он призывает к 8-процентной ставке. Первые ипотечные кредиты появились примерно в 2003 г., но по-настоящему взлетели примерно в 2008 г. К сожалению, дата ЦБ по ипотечному кредитованию восходит только к 2006 г. , но за весь первый срок Путина и большую часть его второго срока объем ипотечных кредитов был практически нулевым. .

Эта статья впервые появилась в bne IntelliNews .

Перейти к основному содержанию Поиск Поиск
Где угодно
Быстрый поиск где угодно
ПоискПоиск
Расширенный поиск
Войти | регистр
Skip Main Navigation Меню навигации меню открытого ящика Home
Подписаться / RELUNEW Учреждения
отдельных подписок
индивидуальные продления
библиотекарей
Агенты 7 Тарифы, заказы, И платежи
Comply Chicago Package
Пакет Chicago и контента
Диспетчерские даты и претензии
Agent FAQ

Перейти к основному содержанию Поиск Поиск
Где угодно
Быстрый поиск где угодно
ПоискПоиск
Расширенный поиск
Войти | регистр
Skip Main Navigation Меню навигации меню открытого ящика Home
Подписаться / RELUNEW Учреждения
отдельных подписок
индивидуальные продления
библиотекарей
Агенты 7 Тарифы, заказы, И платежи
Comply Chicago Package
Пакет Chicago и контента
Диспетчерские даты и претензии
Agent FAQ

Российская экономика стагнирует практически во всех секторах, а это означает, что ускорение роста будет невозможно без глубоких структурных реформ. Но поскольку президент Владимир Путин приближается к четвертому сроку после того, как не проявил большого интереса к такой реформе, нет оснований ожидать, что в обозримом будущем что-то изменится.
ЧИКАГО – В первые дни 2018 года российская экономика находится в стагнации. Это не статистическая вспышка: среднегодовой темп роста в 2008-2017 годах для России составил всего 1,2%. В прошлом году темпы роста ВВП России составили 1,5% по сравнению с 2,5% в еврозоне и 2,5%.3% в Соединенных Штатах — обе развитые экономики должны расти на 2-3 процентных пункта медленнее, чем развивающаяся экономика, такая как Россия. И, как признают российское министерство экономики, Всемирный банк и Международный валютный фонд, эти плохие показатели, скорее всего, продолжатся.
Ускорение роста России будет возможно только при глубоких структурных реформах, потому что экономика стагнирует на полную мощность.При уровне безработицы около 5,5% пятый год подряд — уровне, которому позавидовала бы почти любая развитая страна — мало безработных, которых можно было бы заставить работать. Точно так же загрузка мощностей в обрабатывающей промышленности находится примерно на том же уровне, что и в предыдущие два пика (2007–2008 и 2013 гг. ), а это означает, что резервных мощностей для использования практически нет.
Признавая, что активная денежно-кредитная политика не может помочь в таких обстоятельствах, центральный банк вместо этого снизил инфляцию до 2.5% в 2017 году, самый низкий уровень за 25 лет российского капитализма. За исключением постоянно растущей цены на нефть — маловероятная перспектива — единственным возможным источником роста в России является производительность. А это потребует серьезной реформы.
Одной из таких реформ будет расширение доступа для иностранных инвесторов. За последнее десятилетие иностранцам было запрещено инвестировать в более чем 40 отраслей, которые правительство назвало «критически важными для национальной безопасности». Этот запрет, хотя и выгодный для инсайдеров отрасли, ограничил доступ России к финансовым рынкам и, что более важно, к новым технологиям, которые следуют за финансовыми потоками.
Финансовые санкции, последовавшие за насильственным «воссоединением» России с Крымом в 2014 году, еще больше усилили изоляцию России, равно как и собственные шаги страны в ответ: ряд широкомасштабных торговых ограничений, включая прямые запреты на импорт продуктов питания из Европейского Союза и США. Снятие этих ограничений не только дало бы немедленный импульс экономике, но и увеличило бы долгосрочный рост ВВП.
Еще одна необходимая реформа – приватизация. В 1990-е годы в российской экономике произошла масштабная приватизация промышленных активов.Но во время 18-летнего правления Владимира Путина этот процесс в значительной степени изменился до такой степени, что сегодня на государственные предприятия приходится почти три четверти ВВП России.
Подпишитесь на синдикаты проекта
Подписаться на синдикаты проекта
Наш новейший журнал, Предстоящий 2022 год: расчеты , уже здесь. Чтобы получить печатную копию с доставкой в любую точку мира, подпишитесь на PS менее чем за 9 долларов в месяц .
Будучи подписчиком PS , вы также получите неограниченный доступ к нашему пакету первоклассного длинного контента On Point, интервью с авторами Say More, тематическим коллекциям The Big Picture и полному архиву PS .
Подпишись сейчас
Хотя эта национализация была почти столь же широкомасштабной, как и предшествовавшая ей приватизация, она не была последовательной и публично не устанавливалась в качестве официальной политики.Некоторые предприятия были национализированы, чтобы создать «национальных чемпионов», конкурентоспособных на мировых рынках. Другие были национализированы как средство установления политического контроля над потенциальными сторонниками оппозиции.
После мирового экономического кризиса 2008 года часть промышленных активов также перешла под контроль государства. А с тех пор, как Эльвира Набиуллина заняла пост главы Центрального банка России в 2013 году, в рамках более масштабных усилий по очистке банковской системы было национализировано еще больше крупных частных банков.
Какими бы ни были оправдания правительства для национализации, факт заключается в том, что контролируемые государством предприятия изобилуют неэффективностью и работают с помощью систем стимулирования, которые порождают коррупцию. Если Россия хочет построить по-настоящему динамичную экономику, опирающуюся на конкурентоспособные в глобальном масштабе отрасли, ей потребуется более сильный частный сектор.
Экономическая реформа начинается с политических изменений. В зрелой демократии такие изменения часто происходят после экономического кризиса, когда граждане голосуют за новое руководство, взявшее на себя обязательство проводить реформы.В стране без сильных демократических институтов это изменение может произойти в форме революции или мирной, хотя иногда и недемократической передачи власти.
Но для России политические перемены, похоже, не за горами. На президентских выборах в марте 2018 года Путин, пользующийся полной поддержкой российской элиты, а также полным контролем над СМИ и государственным аппаратом, выступит против символических противников. Алексей Навальный, популярный лидер оппозиции, проводит кампанию на антикоррупционной платформе, которая фактически решает структурные проблемы, влияющие на российскую экономику, и включает в себя некоторые необходимые рыночные реформы.Но ему запрещено фактически участвовать в голосовании.
Итак, Путин почти наверняка выиграет четвертый срок. А поскольку краткосрочной и среднесрочной угрозы его режиму не предвидится, мало оснований полагать, что в обозримом будущем многое изменится.
Безусловно, есть один исторический пример экономической реформы без политических изменений. В конце 1950-х годов, когда диктатура генералиссимуса Франсиско Франко в Испании шла уже третье десятилетие, его правительство провело технократические реформы.Результатом стало так называемое «испанское чудо» — всплеск экономического роста продолжительностью в полтора десятилетия.
Но, учитывая, что есть еще десятки примеров срыва экономического развития из-за политической стагнации, испанский опыт не внушает особых надежд. Более того, русский народ имеет давнюю традицию одобрять своих лидеров во времена голода, гражданской войны или иноземного нашествия. Для россиян экономический застой вряд ли приведет к политическим переменам, как бы болезненно это ни было.
Системные корни рецессии в России
Чтобы понять глубинные причины рецессии в России, мы должны обратиться к истории переходного периода в России и его частичного обращения вспять.
Рецессия в России началась в середине 2014 года, когда квартальный ВВП с учетом сезонных колебаний начал снижаться. Сначала снижение было медленным (в 2014 году годовой рост оставался положительным на уровне 0,6 процента), но в 2015 году реальный ВВП снижался с нарастающей динамикой, с падением на 2.2 процента в первом квартале и 4,6 процента во втором квартале по сравнению с 2014 годом.
Чтобы понять более глубокие причины нынешней рецессии, мы должны обратиться к истории переходного периода в России и его частичного обращения вспять. Россия никогда не была звездным реформатором. Ее экономический переход в 1990-е годы был долгим и болезненным из-за сложного наследия советской системы (структурные перекосы, макроэкономические диспропорции и отсутствие рыночных институтов) и из-за недостаточной политической поддержки рыночных реформ.
Тем не менее, в начале нового тысячелетия эти реформы начали приносить плоды. В 1999 году российская экономика вступила в фазу быстрого роста на фоне повышения цен на нефть. В то время Россию можно было считать страной, завершившей свою основную программу перехода и сумевшей построить рыночную экономику, основанную на частной собственности, даже если продолжали существовать значительные перекосы и несовершенства.
Переломный момент наступил в 2003 году, когда политически мотивированное наступление на крупнейшую российскую частную компанию ЮКОС, чьи активы впоследствии перешли к государственной «Роснефти».В последующие годы за этим последовали другие поглощения государством, особенно в нефтегазовом, финансовом, военном и инфраструктурном секторах. В результате Россия начала строить своего рода гибридную систему, в значительной степени контролируемую и доминируемую государственной бюрократией и правящей элитой. Более жесткий политический и административный контроль над экономикой сопровождался возрождением политического авторитаризма.
Негативные последствия рецентрализации в России в полной мере проявились в 2008–2009 годах, когда разразился мировой финансовый кризис.В 2009 году российская экономика сократилась на 7,8% и с тех пор не смогла возобновить докризисный рост. В период с 2010 по 2012 год рост был сдержанным, но разумным, с годовым ростом ВВП на 5,4 процента, 4,3 процента и 3,4 процента соответственно. Однако к 2013 году — задолго до конфликта с Украиной и связанных с ним международных санкций, а также падения цен на нефть — он уже замедлился до 1,3 процента.
В результате незавершенности экономических реформ в 1990-е годы, а затем их частичного сворачивания Россия не является дружественной страной для бизнеса, как внутреннего, так и иностранного.Это подтверждается несколькими международными рейтингами, в частности, Индексом восприятия коррупции Transparency International 2014 г., в котором Россия занимает 136 место из 175 стран, и Индексом экономической свободы Heritage Foundation 2014 г., в котором Россия занимает 140 место среди 178 стран мира. «преимущественно несвободная» экономика.
Исследование Всемирного банка Doing Business и Глобальный индекс конкурентоспособности Всемирного экономического форума поставили Россию в середину сводного рейтинга с некоторым улучшением в последние годы.Однако в обоих рейтингах Россия плохо справляется с защитой прав собственности, коррупцией, независимостью судебной системы, бременем государственного регулирования, эффективностью правовой базы в разрешении споров, организованной преступностью, надежностью полицейских служб, конкуренцией и качеством инфраструктуры.
Учитывая эти свидетельства плохого управления и делового климата, неудивительно, что Россия является чистым экспортером капитала, при этом значительная часть ее валовых внутренних сбережений не инвестируется внутри страны, а инвестируется за рубежом.
Помимо системных причин замедления, в 2014 г. российская экономика пострадала от двух дополнительных потрясений: во-первых, международных санкций в ответ на аннексию Крыма и военного вмешательства в Донбассе (Украина), за которыми последовали российские торговые контрсанкции; и, во-вторых, резкое падение мировых цен на нефть и другие товары. И то, и другое привело к усилению оттока капитала, глубокому обесцениванию рубля (на 48,5% по отношению к доллару США в период с 30 июня 2014 г. по 30 сентября 2015 г.) и резкому сокращению внутреннего спроса.
Рекордно высокий отток капитала в 2014 г. отразил дальнейшее ухудшение делового климата (в частности, незащищенность прав собственности), что, в свою очередь, стало следствием ужесточения государственного контроля над СМИ, судебной системой, гражданским обществом и деловой активностью, а также к новым ограничениям для иностранных инвесторов. Санкции США и ЕС существенно сократили возможности внешнего финансирования для крупных российских компаний и банков. Российские контрсанкции были направлены против продуктов питания из ЕС и других западных стран, а также ударили по потребительским рынкам и зависимым от импорта российским фирмам.
Согласно прогнозу МВФ «Перспективы развития мировой экономики» за октябрь 2015 года, ожидается, что ВВП России снизится на 3,8 процента в 2015 году и на 0,6 процента в 2016 году. Прогнозируется, что рост возобновится только с 2017 года и будет находиться в пределах 1,0–1,5 процента.
В краткосрочной перспективе потенциал роста будет зависеть от цен на нефть и политической способности урегулировать украинский конфликт. Повышение цен на нефть, например 60-70 долларов за баррель, и ослабление санкционного режима могут дать некоторую передышку российской экономике и бюджету и несколько смягчить во многом негативное восприятие делового климата в России.Кроме того, продолжение консервативной денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики может помочь предотвратить новые эпизоды макроэкономической турбулентности, подобные тем, которые наблюдались в конце 2014 г. и в начале 2015 г. Это также важно для стабилизации производства и потенциального восстановления.
Однако в среднесрочной и долгосрочной перспективе Россия должна устранить свои фундаментальные структурные и институциональные недостатки: высокую степень зависимости от нефти и сырьевых товаров, а также неблагоприятный деловой и инвестиционный климат, подкрепляемый плохим управлением.По сравнению со многими другими производителями сырьевых товаров Россия обладает большим потенциалом для диверсификации своей экономики, в основном благодаря превосходному человеческому капиталу. Снижение курса рубля облегчает эту задачу. Однако материализуется ли такая диверсификация, зависит от улучшения делового и инвестиционного климата, прекращения авторитарного дрейфа во внутренней политике и геополитической конфронтации с Западом и соседями России.
Повторная публикация и ссылки
Брейгель считает себя общественным благом и не занимает институциональной точки зрения.
В соответствии с соглашениями об авторских правах мы просим вас отправить запрос на повторную публикацию опубликованных мнений по адресу [email protected].
.

Экономические реформы россии в 90 годы: Реформы начала 90-х: шок как плата за рыночную экономику

Реформы начала 90-х: шок как плата за рыночную экономику

Как в России строили рыночную экономику в начале 1990-х годов

На краю пропасти

Война на улицах Москвы

На утро после боя

1. Итоги 1990 — 2000-х годов: возвращение России в число мировых экономических держав / КонсультантПлюс

Пять ошибок рыночных реформ в России

Уроки реформ 1990-х годов – Новости – Научно-образовательный портал IQ – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Итоги реформ 1990-х

Основной урок 1990-х: новое понимание реформы

Экономические преобразования в России в 90-х годах.

Обсуждаемые вопросы

Начальный этап реформ в экономике

Второй этап экономических реформ

Третий этап от кризиса до стабилизации

Почему за 20 лет Россия так и не перешла от стагнации к развитию

Российская экономика 1999–2019

Почему экономическая трансформация в России была такой трудной?

Чем объясняется экономический коллапс постсоветской России?

Long Read: 20 лет российской экономики при Путине в цифрах

20 лет Владимиру Путину: трансформация экономики

«Макроэкономика»

Путин — жертва собственного успеха

20 лет правления Владимира Путина

20 лет Владимира Путина: взлёт и падение режима

Путин не может позволить ускорить российскую экономику

Добавить комментарий Отменить ответ