Демократия в истории: История демократии | Informationsverige.se

Содержание

История демократии | Informationsverige.se

Последнее обновление: 5 10 2018

Это информация из книги «О Швеции»

Понятие «демократия» происходит от двух греческих слов: «демос», что означает «народ», и «кратеин», что означает «управление». 500 лет до н.э. в древней Греции была создана первая из известных нам демократических систем. В то время греческий город Афины перешел от диктатуры к некоторой форме демократии. Тем не менее, лишь свободные мужчины могли участвовать в принятии решений. Женщины, рабы и чужестранцы не оказывали никакого влияния на принятие решений. Поэтому в наши дни мы не могли бы назвать древние Афины демократией.

История Европы с античных времен до наших дней была далека от той демократии, которую мы наблюдаем сегодня в Швеции. Борьба людей против неравного распределения власти в обществе разными путями привела к развитию демократии.

После античности церковь получила огромную власть в обществе на протяжении несколько столетий. Самодержавные короли и цари объявляли свою власть ниспосланной им от Бога, а не данную им народом. Но в XVI веке власть церкви стала ослабевать, преимущественно из-за того, что многие хотели ее изменить. Люди стали замечать, что вместо веры в Христа католическую церковь все больше интересовали власть и обогащение. Эти перемены называются Реформацией. Реформация привела к расколу и ослаблению христианской церкви. В XIV веке Швеция отделилась от католической церкви и встала на путь протестантизма.

В середине XVIII века в Европе возникло движение, называемое эпохой Просвещения. Вдохновенные достижениями естественных наук, люди стали еще более критично относиться к церквии и к тем, кто утверждал, что право власти над страной дано от бога.

Французский философ Шарль Луи де Монтескье оказал в то время большое влияние на идеи о политических принципах управления страной. Он считал, что разделение ветвей власти должно привести к оптимальному равновесию. Тремя ветвями власти были законодательная, исполнительная и судебная власть.

Значительным событием в демократическом развитии Европы стала Французская революция 1789-го года. В ходе Французской революции народ восстал против короля. После революции Франция приняла закон, вдохновленный идеями Просвещения, о том, что влать исходит от народа и что все люди равны по достоинству. Однако по-прежнему голосовать и участвовать в принятии решений могли только лица мужского пола.

В XIX веке стал развиваться социализм. Самым влиятельным представителем этого учения считается Карл Маркс. Социализм стремился к достижению равенства и справедливости между всеми людьми. Эти идеи получили широкое распространение. По всей Европе стали создаваться социалистические партии и профессиональные союзы и организации. В конце XIX века все громче стали звучать голоса с требованием равноправия и справедливости в отношении женщин.

Democracy — Совет Европы

Никто не рождается хорошим гражданином, ни одна страна не рождается демократией. Однако оба эти процесса продолжаются на протяжении жизни. И молодежь должна быть вовлечена в них с самого своего рождения. 

Кофи Аннан 

Что такое демократия?

Слово демократия происходит от греческих слов «demos» («народ») и «kratos» («власть»), таким образом демократию можно понять как «власть народа»: способ правления, который зависит от воли народа.

 Существует много разных моделей демократического управления в мире, и иногда легче понять идею демократии с точки зрения того, что ею не является. Демократия, в этом случае, это не автократия или диктатура, когда правит один человек; и не олигархия, когда правит небольшая часть общества.

Должным образом понимаемая демократия не должна быть «правлением большинства», если это означает, что будут полностью игнорироваться интересы меньшинства. Демократия, по крайней мере, в теории, это правление от имени всего народа, что соответствует его «воле». 

Если в условиях демократии правит народ, то существуют ли в мире подлинные демократии? 

Зачем нужна демократия? 

Идея демократии черпает свою нравственную силу – и притягательность для народа – из двух основных принципов: 

1. Индивидуальная самостоятельность: идея состоит в том, что никто не должен подчинять-  ся правилам, навязанным другими людьми. Народ должен иметь возможность контролиро-  вать свою собственную судьбу (в разумных рамках).
2. Равенство: суть заключается в том, что у каждого человека должна быть одинаковая   возможность влиять на решения, затрагивающие людей в обществе.

Эти принципы сами по себе привлекательны и они помогают понять, почему демократия столь популярна. Разумеется, мы все считаем, что справедливо было бы, что у нас были равные возможности, как и у любого другого человека, выносить решения в отношении общих правил!

Проблемы возникают тогда, когда мы начинаем размышлять над тем, как воплотить эти принципы на практике, поскольку нам нужен механизм для принятия решения о том, как учесть при этом противоречивые взгляды. Демократия в этой связи предлагает простой механизм, как правило, это «правление большинства»; однако правление большинства может означать, что интересы некоторых людей так никогда и не будут представлены. Более приемлемый подход к представительству интересов всех и каждого – это решения, принимаемые на основе консенсуса, когда задача состоит в том, чтобы найти точки соприкосновения интересов.

Каковы преимущества и недостатки принятия решений консенсусом по сравнению с правлением большинства? Как принимаются решения в вашей молодежной группе? 

Развитие демократии

Древняя история

Создание самой первой демократии приписывается древним грекам, хотя почти наверняка есть еще более ранние примеры первобытной демократии в других регионах мира. Греческая модель была создана в 5 веке до нашей эры, в Афинах. Среди моря автократий и олигархий – что было нормальной формой правления в ту эпоху – афинская демократия явно выделялась.  Однако по сравнению с тем, что мы понимаем под демократией сегодня, афинская модель имеет два важных отличия: 

1. Это была форма прямой демократии – иными словами, вместо выборных представителей, правящих от имени народа, сам «народ» встречался, обсуждал вопросы правления и затем осуществлял политику.

2. Такая система была возможной частично потому, что «народ» был весьма ограниченной категорией. Те, кто мог участвовать в демократии напрямую, представляли собой лишь малую часть населения, ибо женщины, рабы, иностранцы – и, разумеется, дети – были из нее исключены. Количество людей, участвовавших в этом процессе, тем не менее, было намного большим, чем современная демократия: вероятно, в политике напрямую участво-вало около 50 000 человек из общего населения примерно в 300 000 человек.

Каковы преимущества и недостатки прямой демократии?

Демократия в современном мире

В наше время существует столько же разных форм демократии, сколько есть демократических государств в мире. Нет двух совершенно одинаковых систем, и ни одна система не может быть взята за «образец». Существуют президентские и парламентские демократии, демократии, являющиеся федеральными или же унитарными, демократии, использующие пропорциональную систему выборов, а также те, где используется система мажоритарная, есть демократии, являющиеся монархиями – и т.д.

То одно, что объединяет современные системы демократии и что также отличает их от древней модели – это использование представителей народа. Вместо того, чтобы напрямую участвовать в законотворчестве, современные демократии используют выборы для отбора представителей, которые направляются народом для того, чтобы править от его имени. Такая система известна как представительная демократия. Она может претендовать на «демократичность», потому что она, по крайней мере в определенной степени, основана на двух принципах, которые приведены выше: это равенство для всех (один человек – один голос) и право каждого человека на определенную степень личной автономии.

Каковы преимущества и недостатки прямой демократии? 

Совершенствование демократии

Люди часто говорят о том, что страны «стали» демократиями, после того как они начали проводить относительно свободные и открытые выборы. Однако демократия подразумевает много большее, чем просто справедливые выборы, и поэтому когда мы пытаемся оценить, насколько демократичной является та или иная страна, действительно больше смысла думать о такой идее, как воля народа, чем об институциональных или избирательных структурах. Демократию легче понять как то, чего у нас всегда есть больше – или меньше – чем то, что либо присутствует, либо отсутствует. 

Демократические системы почти всегда можно сделать более инклюзивными, больше отражающими пожелания все большего числа людей, и более чувствительно реагирующими на их влияние. Иными словами, существуют возможности улучшить «человеческую» составляющую демократии, включая все большее число людей в процесс принятия решений; есть также пространство и для улучшения такого компонента демократии, как «власть» или «воля», путем предоставления большей власти народу. Борьба  за демократию на протяжении всей истории была, как правило, сосредоточена на том или ином из этих аспектов. 

В наше время в большинстве стран мира у женщин есть право голоса, однако эта борьба завершилась победой сравнительно недавно. Как говорят, Новая Зеландия стала первой страной в мире, которая ввела у себя всеобщее избирательное право – в 1893 году, хотя и там женщинам было предоставлено право выдвигать свою кандидатуру в парламент лишь в 1919 году. Многие страны сначала предоставили женщинам право голоса, а лишь спустя несколько лет разрешили им выдвигать свои кандидатуры на выборные посты. Саудовская Аравия предоставила женщинам право голоса на выборах лишь в 2011 году.    

В наши дни даже в твердо установившихся демократиях существуют другие группы в обществе, которые обычно включают иммигрантов, трудящихся-мигрантов, заключенных и детей, которым не предоставлено право голоса, хотя многие из них могут платить налоги и обязаны подчиняться законам соответствующей страны.

Заключенные и избирательные права 

Заключенным разрешено голосовать в 18 европейских странах. 
Право голоса заключенных ограничено в 20 странах, в зависимости от таких факторов, как длительность тюремного заключения или же серьезность совершенного преступления или типа выборов. 
В 9 европейских странах заключенным вообще не разрешено голосовать на выборах. 
Право голоса у заключенных, стандартная справка библиотеки Палаты общин SN/PC/01764, последнее обновление в 2012 году, http://www.parliament.uk/briefing-papers/SN01764
По делу «Херст (Hirst) против Великобритании» в 2005 году Европейский суд постановил, что общий запрет заключенным участвовать в выборах в Соединенном Королевстве нарушает статью 3 Протокола № 1 Европейской конвенции, в которой говорится, что:
«Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются проводить с разумной периодичностью свободные выборы путем тайного голосования в таких условиях, которые обеспечивали бы свободное волеизъявление народа при выборе органов законодательной власти». 

Может ли быть обоснованным исключение некоторых групп общества из демократических процессов? 

Демократия и участие

Наиболее очевидным способом участия в управлении является голосование или же выдвижение кандидатуры на выборах и получение места представителя народа. Однако демократия это намного большее, чем просто участие в выборах, и есть множество других способов участвовать в политике и в управлении страной. Действительно, эффективное функционирование демократии зависит от обычных людей, которые как можно больше используют эти другие средства. Если же люди лишь голосуют раз в четыре или пять лет – или вообще не голосуют – и если в промежутке они ничего не делают, то нельзя сказать, что правление в стране осуществляется «народом». И трудно назвать такую систему демократией.  Более подробно вы можете прочитать о формах участия в разделе «Гражданственность и участие». Вот лишь некоторые идеи – возможно, тот минимум, который необходим для членов парламента для того, чтобы они могли демократическим образом действовать от вашего имени: 

  • Необходимо быть информированным о том, что происходит и что решается «от имени народа», и, в частности, о решениях и действиях вашего собственного представителя.
  • Добивайтесь того, чтобы ваше мнение узнали – либо ваши представители в парламенте, либо СМИ, или в группах, работающих по конкретным вопросам. Без обратной связи с «народом», руководители могут руководить лишь по собственной воле и в соответствии со своими приоритетами.
  • Когда решения представляются недемократичными или противоречат правам человека или даже когда вы просто чувствуете возмущение в связи с этими решениями, добейтесь того, чтобы ваш голос был услышан, и чтобы политика могла быть пересмотрена. Наиболее эффективным способом для этого является, вероятно, объединение с другими людьми, для того чтобы ваш голос звучал громче.
  • Голосуйте, когда возникает такая возможность. Если люди не голосуют, то и выборные лица становятся на деле неподотчетными.

Участвовали ли вы в какой-либо подобной форме (или в иной форме) жизни общества?

Демократия и права человека

Связи между правами человека и демократией глубоки и при этом носят двусторонний характер: одно в определенной степени зависит от другого и является неполным без другого.  

Прежде всего, ценности равенства и самостоятельности – это и ценности прав человека, а право принимать участие в управлении является само по себе правом человека. В статье 21 Всеобщей декларации прав человека (ВДПЧ) говорится, что «Воля народа должна быть основой для власти правительства»: таким образом, демократия, в действительности, является единственной формой правления, которая соответствует правам человека.

Однако «демократия» неполна без тщательного соблюдения прав человека. Настоящее участие в управлении практически невозможно без того, чтобы не соблюдались основные права людей. Рассмотрите в качестве примеров следующее: 
1. Свобода мысли, совести и религии (статья 18 ВДПЧ). Это одно из первых прав, которые имеют важнейшее значение в демократии: людям необходимо иметь возможность свободно думать, придерживаться любых взглядов, имеющих важное значение для них, при этом не будучи за это наказанными. На протяжении истории правительства стремились ограничить это право, поскольку они боятся, что если люди будут думать о других формах правления, то это поставит под угрозу существующую систему. Таким образом, они бросали людей в тюрьму лишь за то, что у них были «неправильные» мысли. (Такие люди известны как «узники совести».) Однако общество без плюрализма взглядов является не только нетерпимым; оно ограничивает свои собственные возможности развиваться в новых и возможно более совершенных направлениях.

2. Свобода выражения мнения (статья 19 ВДПЧ). Важно не только иметь возможность думать то, что вы хотите, но и во всеуслышание выражать свое мнение, независимо от того, каким оно может быть. Если людям препятствуют в обсуждении своих взглядов с другими людьми или в том, чтобы представлять их в СМИ, как они могут «участвовать» в управлении страной? Их мнение будет просто исключено из возможных рассматриваемых альтернатив.

3. Свобода мирных собраний и ассоциаций (статья 20 ВДПЧ). Это право позволяет вам обсуждать идеи с другими людьми, которые этого пожелают, создавать группы по интересам или группы лоббирования или собираться для того, чтобы протестовать против тех решений, с которыми вы не согласны. Возможно, такая деятельность часто неудобна для правительств; однако чрезвычайно важно, чтобы разные точки зрения становились известны и учитывались. И это часть самой сути демократии. 

Это лишь три права человека, которые неразрывно связаны с идеей демократии, но любое нарушение других прав человека также повлияет на то, в какой степени разные люди могут принимать участие в управлении страной. Бедность, плохое здоровье или отсутствие жилья – все это может затруднить для человека то, чтобы его голос был услышан и снизить влияние его выбора, по сравнению с другими людьми. Такие нарушения прав почти наверняка приведут к тому, что соответствующее лицо не сможет занять выборное место.

Насколько эти три вида «демократических» прав (перечисленных выше) соблюдаются в вашей стране?

Проблемы демократии

Апатия избирателей

На протяжении ряда лет существует озабоченность в отношении положения демократии, а какойто мере особенно в более устойчивых демократических странах. Многое связано со снижающимся уровнем участия граждан в выборах, что, по-видимому, свидетельствует об отсутствии интереса и вовлеченности со стороны граждан. Низкий уровень явки на выборах ставит под вопрос легитимность так называемых демократически выборных представителей, которые в некоторых странах фактически избираются меньшинством избирателей.

Выборы и апатия

Явка на выборах в Европейский парламент каждый год после первых выборов, состоявшихся в 1979 году, снижается. В 2009 году лишь 43% избирателей использовали свое право голоса, а в некоторых странах явка составила лишь 34%. 
На национальных выборах в Европе явка избирателей чуть превышает 50% в некоторых странах и составляет более 90% в других
Некоторые государства, например Греция и Бельгия в Европе, сделали участие в выборах обязательным. В таких странах, конечно, явка выше, чем в среднем в тех странах, где голосование является добровольным.

Какая доля избирателей голосовала в вашей стране на самых последних выборах?

И хотя то, что люди все меньше голосуют на выборах, представляет собойопределенную проблему, есть некоторые исследования, которые указывают на то, что участие в разных формах действий в наши дни даже повышается, например, в группах давления, гражданских инициативах, консультативных органах и т.д. Эти формы участия столь же важны для эффективного функционирования демократии, как и явка избирателей на выборах, а может даже и больше.

Демократия и гражданское участие 

Так называемая «арабская весна», когда массы людей – многие из них молодые – вышли на улицы для того, чтобы выразить свою неудовлетворенность  политикой правительства, продемонстрировала новый уровень участия в тех странах, которые традиционно не рассматривались как демократические. И в Европе, даже в более традиционных демократических странах,  «власть народа» приобрела новое значение: во многих странах студенты протестовали против попыток правительств установить плату за образование. Профсоюзы выводили людей на улицы для протестов против последствий экономических сокращений. Кроме того, автономные группы активистов изобрели новые, творческие формы проведения демонстраций против изменения климата, власти огромных корпораций, ликвидации основных государственных услуг, а также против репрессивных мер со стороны полиции.

Правление большинства

Существуют две проблемы, которые неразрывно связаны с понятием представительной демократии, и это касается интересов меньшинства. Первая проблема заключается в том, что интересы меньшинства часто не представлены через избирательную систему: это может происходить тогда, когда членов меньшинства слишком мало, чтобы достичь минимума, необходимого для любого представительства. Вторая проблема состоит в том, что даже если меньшинство представлено в законодательном органе, оно будет составлять меньшинство представителей, и поэтому им не удастся собрать необходимые голоса, для того чтобы победить представителей большинства. По этим причинам демократию часто называют «правлением большинства».

Правление большинства, если это не сопровождается гарантией права человека для всех, может привести к таким решениям, которые будут наносить ущерб меньшинствам, и тот факт, что эти решения отражают «волю народа», не может служить в данном случае оправданием. Основополагающие интересы меньшинств, а также большинства должны быть гарантированы в любой демократической системе благодаря соблюдению принципов прав человека, усиленных эффективным юридическим механизмом, независимо от воли большинства.

Если большинство населения выступает за то, чтобы лишить некоторых людей прав человека, считаете ли вы, что «решать должен народ»? 

Подъем национализма 

Связанная с этим проблема – это тревожные тенденции, наблюдаемые по всей Европе, роста поддержки экстремистских правых партий. Эти партии часто играли на националистических чувствах и делали своей мишенью некоренных членов общества, особенно искателей убежища,  беженцев и членов религиозных меньшинств, причем часто прибегая к актам насилия. В свою защиту эти партии часто заявляют о поддержке среди населения и о принципе демократии, ибо они якобы представляют мнения большого количества людей. Однако когда эти партии выступают за насилие в любой форме и когда они не соблюдают права человека каждого члена населения, то у них мало оснований ссылаться на демократические принципы. 

В зависимости от масштабов этой проблемы и, в частности, культурного контекста, может возникнуть необходимость в ограничении права на свободу выражения мнения определенных групп, несмотря на важность этого права для демократического процесса. Большинство стран, например, имеют законодательство, направленное против возбуждения расовой ненависти. Это рассматривается Европейским судом как приемлемое ограничение свободы выражения мнения, обоснованное необходимостью защищать права других членов общества или структуру общества в целом.

Отличается ли каким-либо образом национализм от расизма?

Молодежь и демократия

У молодых людей часто нет даже права голоса, поэтому как они могут участвовать в процессе демократии?  Многие люди ответят на этот вопрос, заявив, что молодежь не готова быть частью такого процесса и что только, когда молодым людям исполнится 18 лет (или же они достигнут такого возраста, с которого в их стране им предоставляется право голоса), они смогут участвовать в жизни общества.

В действительности многие молодые люди проявляют политическую активность задолго до того, как они могут участвовать в выборах, и в некоторых смыслах результативность такой деятельности может быть даже выше, чем тот один голос, который они получат в дальнейшем – и могут решить его использовать или не использовать – для того чтобы проголосовать раз в четыре или пять лет. Политики очень часто стремятся обратиться за голосами молодежи, и поэтому они, скорее всего, будут больше прислушиваться к проблемам молодых людей. 

Многие молодые люди участвуют в деятельности экологических групп или же в других группах протеста, ведущих кампании против войны, против эксплуатации со стороны крупных корпораций или против детского труда. Возможно, один из наиболее важных путей участия молодежи в жизни сообщества и  в политической деятельности – это активность на местном уровне: именно там молодежь может глубже осознать конкретные вопросы, которые вызывают у них озабоченность, и те, с которыми она непосредственно сталкивается, и именно там молодежь может достичь прямых результатов.

Демократия касается не только национальных и международных вопросов: она должна начинаться в нашем непосредственном окружении! Молодежные организации – это одна из возможностей, благодаря которым молодые люди приобретают опыт и практикуют демократию, и поэтому эти организации играют в ней важную роль при условии, разумеется, что они независимы и демократичны в своей деятельности!

Если 16-летние считаются достаточно зрелыми для вступления в брак и для того, чтобы работать, то должны ли они иметь возможность голосовать?

Работа Совета Европы

Демократия является одной из основных ценностей Совета Европы, наряду с правами человека и верховенством права. В Совете Европы имеется ряд программ и публикаций, направленных на совершенствование и обеспечение будущего демократии. В 2005 году на третьем Саммите глав государств и правительств Совета Европы был учрежден Форум за будущее демократии. Цель данного Форума состоит в том, чтобы «укреплять демократию, политические свободы и участие граждан через обмены идеями, информацией и примерами наилучшей практики». Встречи Форума происходят каждый год, в них участвуют около 400 участников из 47 государств-членов и государств-наблюдателей Совета Европы.

Поддержка развития и реализация стандартов демократии осуществляется Европейской комиссией за демократию через право – также известной как Венецианская комиссия, которая является консультативным органом Совета Европы по конституционным вопросам. Данная Комиссия ведет особо активную работу по оказанию поддержки при подготовке новых конституций или законов о конституционных судах, избирательных кодексах, правах меньшинств и юридических основах демократических институтов.  

Помимо этой нормотворческой работы Совет Европы продвигает демократию и ее ценности через программы, посвященные демократическому участию, воспитанию демократической гражданственности и молодежному участию, ибо демократия – это намного больше, чем просто голосование на выборах!

История развития демократии — Студентам вход разрешен

Первобытная демократия.

Демократические формы организации уходят корнями в глубокое, еще догосударственное прошлое — в родовой строй. Через родовые формы демократии прошли все народы. Все взрослые мужчины и женщины рода обладали равным правом голоса при выборе и смещении своих высших руководителей — старейшины и вождя (военного предводителя). Высшей властью в роде являлся совет — собрание всех его взрослых представителей. У американских индейцев-ирокезов род выступал демократической единицей более сложной организации — союза фратрий — братства нескольких особенно близких родов, которые при сохранении автономии имели общий совет как высший орган власти. Несколько фратрий составляли племя. Им руководил совет племени, составлявшийся из руководителей всех родов. Решения на таких советах обычно принимались по принципу единогласия. Подобные формы демократии существовали у древних греков, германцев и других народов. Всюду родовая демократия основывалась на кровно-родственных связях, общей собственности, относительной немногочисленности населения и примитивном производстве. Не существовало разделения на управленческий и исполнительский труд. Отношения между людьми регулировались обычаями и табу. Власть старейшин и вождей держалась на моральном авторитете и поддержке соплеменников.

Традиции первобытной демократии оказали большое влияние на появление демократических государств в Древней Греции и Риме.

Античная и средневековая демократии.

Первой классической формой демократического государства явилась Афинская республика. Она возникла в V в. до н.э. и свой расцвет переживала во времена правления Перикла, который руководил афинским правительством и считался народным вождем. Он был противником тирании и противопоставлял ей собственный идеал государственного устройства. “Называется этот строй демократическим,- писал Перикл,- потому что он зиждется не на меньшинстве граждан, а на большинстве их.” Осуществленные под его руководством реформы предусматривали равномерное распределение власти среди всех свободных граждан (в их число не входили рабы, женщины и некоренные афиняне).

Древнегреческая демократия представляла собой прежде всего систему прямого правления, при которой весь народ осуществлял законодательную власть и в которой не была известна система представительства. Такое положение было возможным в результате ограниченных размеров древнегреческого государства, которое охватывало, как правило, город и прилегающую к нему сельскую местность, население которых редко превышало 10 тыс. граждан.

Такая форма правления представляла собой прямую демократию — то есть такую форму народовластия, когда граждане сами непосредственно участвуют в подготовке, обсуждении и принятии решений. В древних демократических государствах каждый гражданин был наделен правом участвовать в законодательных собраниях и голосовать. Значительная часть граждан так или иначе занимала один из множества существовавших в городе-государстве выборных постов. Не было разделения на законодательную и исполнительную власть: обе ветви власти были сосредоточены в руках активных граждан. Политическая жизнь характеризовалась значительной активностью граждан, которые живо интересовались всеми аспектами процесса управления.

Античная демократия заботилась о создании благоприятных условий для участия граждан в управлении делами государства. За счет использования труда рабов граждане имели для этого достаточно свободного времени. Кроме того, бедные получали от государства поддержку, а также плату за присутствие на общественных мероприятиях. Общественное мнение также стимулировало политическую активность народа, оценивая участие в политике как единственное достойное занятие для афинского гражданина.

Власть народного собрания Афин ничем не ограничивалась и простиралась на любые проявления частной жизни. Абсолютность и всепроникновение власти таили в себе опасность вырождения демократии в тиранию. Пока народное собрание находилось под влиянием таких мудрых и авторитетных вождей, как Перикл, а противоречия между богатыми и бедными были сглажены, всевластие большинства сочеталось с терпимостью к различным мнениям и не перерастало в расправу над меньшинством. Однако со сменой авторитетов и ростом имущественного неравенства, усилением влияния черни и общим падением нравов Афинская республика приобрела черты охлократии и тирании большинства. Всевластие плебса стало абсолютным. Частым явлением стали расправы бедных над богатыми, гонения на еретиков и инакомыслящих. Демократия стала формой правления с сильными деспотическими тенденциями.

Видимо, крайности демократии второй половины V в. до н.э. повлияли на то, что выдающиеся мыслители античности были противниками демократии. Платон считал, что хуже демократии может быть только тирания. Демократия — это власть худших людей, опирающихся на рабов. Аристотель также отрицательно относился к демократии и противопоставлял ей политию — власть не толпы, а благоразумного большинства, которое в состоянии руководствоваться добродетелью, думать об обществе в целом.

Государства, функционирующие на принципах прямой демократии, существовали в Древнем Риме, Древнем Новгороде (где решения принимались на вече), во Флоренции и ряде других городов-республик. В целом же в период средневековья во всем мире утвердилось господство авторитарных, преимущественно монархических форм правления. Доминирующим представлением о государственном устройстве стало восприятие общества как единого, сложного, иерархически организованного организма, где каждая общественная группа должна выполнять определенную общественную функцию и подчиняться власти. Само слово “демократия” исчезло из европейского политического лексикона почти на две тысячи лет, и если иногда и использовалось, то только в негативном, аристотелевском значении неправильной, извращенной формы правления, разрушительной власти черни.

Однако идеи ограничения монархической власти пронизывали всю эпоху средневековья. Под влиянием христианства утвердились идеи о том, что монарх и власть в целом обязаны служить своему народу и не должны нарушать законы, вытекающие из божественных заповедей, морали, традиций и естественных прав человека. Концепция общественного договора трактовала государственную власть как следствие свободного договора между народом и правителем, договора, который обязаны соблюдать обе стороны.

Классические теории демократии.

Под влиянием идей эпохи Возрождения и Реформации, развивающегося капитализма, становления нового социального класса — буржуазии и связанного с ним индивидуалистического мировоззрения происходило постепенное вызревание идей демократии в ее нынешнем понимании. Классическая теория демократии формировалась в условиях разрушения сословного деления общества, выражала поиск форм народного волеизъявления, сводилась к обоснованию отношений граждан и государства.

В концепции Ж.-Ж.Руссо проблема демократии занимает центральное место. Согласно этой концепции суверенитет народа может быть реализован только самим народом. Лишь благодаря непосредственному участию в принятии решений гражданин не отделяется от государства и выступает его частью. Передача суверенитета народу означала отчуждение всех прав человека в пользу общины. Только сам народ на общих собраниях решает все вопросы. Руссо верил, что, отчуждая от себя все права, человек получает гораздо больше, так как развивается и духовно возвышается. Он также считал, что правительство может заставить человека быть подлинно свободным. Опыт тоталитарных режимов XX в. ясно показал, что попытки кого-то осчастливить насильно ведут к деспотизму, который прикрывается заботой о благе народа. Классическая теория была величественна своим видением опасности отчуждения государственной власти в случае разделения субъектов и объектов управления. В то же время она была утопией, так как непосредственная демократия ограничена в своем применении. Ближе к XX в. оказался Дж.Локк, который предупреждал, что абсолютная деспотическая власть угрожает безопасности и жизни человека.

Становление идеи демократии самым тесным образом было связано с формированием идеи прав человека. Права человека — это система экономических, социальных, политических и юридических прав и гарантий, направленных на обеспечение жизнедеятельности человека в тех или иных конкретно-исторических условиях. Проблема прав человека сопутствует всей истории человечества.

Исторически первой формой осмысления и утверждения индивидуального достоинства и автономии личности по отношению к власти стали идеи естественного права, возникшие еще во времена античности. В то же время автономия, достоинство и равенство во взаимоотношениях с властью и другими людьми распространялись философами Древней Греции и Древнего Рима лишь на свободных граждан. Во времена феодализма идея равенства от рождения естественных прав всех людей или хотя бы правового равенства всех свободных граждан была отвергнута. Сами же права трактовались как привилегии, дарованные подданным монархом или сюзереном.

Свое воскрешение, либеральное переосмысление и развитие эти идеи получили в XVII — XVIII вв. в трудах выдающихся мыслителей либерализма и Просвещения. Они обосновали понимание фундаментальных прав человека на жизнь, свободу и собственность, на сопротивление угнетению, а также некоторых других прав как естественных, неотъемлемых (неотчуждаемых) и священных императивов и норм взаимоотношений между людьми и властью.

Идеи народовластия и прав человека пережили века и стали бесспорной ценностью в наши дни. Все современные конституции декларируют полновластие народа и неприкосновенность прав человека. При этом следует подчеркнуть, что в эпоху просветительства меняется и содержание проблемы демократии. Все больше внимания уделяется не столько тому, кто правит, сколько порядку осуществления власти. В XIX в. этот вопрос становится главным. Было очевидным, что идея достижения общего блага самим народом абстрактна и утопична. Народ не является однородной массой, он состоит из групп, которые, консолидируясь, могут иметь своих представителей, политиков, идеологов, выражающих их интересы.

Классическая теория демократии дополняется обоснованием системы представительства народа. Признается, что власть может осуществляться не обществом в целом и не составляющими его гражданами, а теми, кому участие передоверено, делегировано. Таким образом сформировалась концепция представительной демократии — такой формы народовластия, при которой граждане участвуют в принятии решений опосредованно, выбирая в органы власти своих представителей, призванных выражать их интересы.

Результатом распространения и принятия идеологии представительной демократии, как единственно разумной, явилась выработка критериев свободных выборов. Наличие соревнующихся партий, свобода проведения избирательных кампаний и дебатирования проблем, всеобщее избирательное право, равенство избирателей и честный подсчет голосов, свободные выборы, парламентаризм, развитие партийных систем стали организационным костяком современной западной демократии.

Демократия — Российская Империя — история государства Российского

ДЕМОКРАТИЯ — ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФОРМА ОРГАНИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА. СОВРЕМЕННЫЕ КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ

Политическая наука стремится сформулировать теоретический образ, идеал демократии и соотносит его с реально существующими демократическими формами организаций социально-политической жизни. Современное понимание демократии — это соединение двух идущих навстречу друг другу тенденций: от идеала к реальности, от реальности к идеалу*2.

Несмотря на многообразие теоретических концепций демократии и ее реальных форм, в литературе и политической практике выкристаллизовались некоторые общепринятые положения, с которыми связывается наличие демократии в той или иной стране: признание в качестве источника власти народа или его определенной части; постоянное влияние общества на государственную власть; контроль за деятельностью тех, кто ее осуществляет через выборы последних; равноправие граждан в смысле участия в политической жизни; права и свободы человека.

Любые современные теории так или иначе воспринимают в качестве отправного пункта теоретического понимания демократии определения ее как народовластия. Тезис Линкольна не предан забвению. К примеру, известный французский политический деятель М. Рокар пишет: “Демократия есть управление народом силами самого народа”*3. Тем не менее теоретики и политики фактически расходятся в трактовке главных вопросов демократии: Кто есть народ? Может ли он реально управлять государством, а если может, то как? Каким образом формируется представительство народа? Каковы демократические правила политических отношений?

Разнообразие толкований понятия демократии и ее принципов (основных положений) связано в первую очередь с исторически альтернативными направлениями формирования демократии как идеи и практики, однако определяется реальной неоднозначностью практической реализации демократических принципов в настоящее время в разных общественных системах.

Анализ теорий демократии предполагает определение критериев их различия и сравнения. В качестве таковых примем те два кардинальных вопроса, которые сформулированы английским философом К.Поппером: “Кто правит?” и “Как правит?”. В завиcимocти от того, какой из этих вопросов выдвигается на первое место, разнятся и теории демократии. В сущности своей речь идет, как уже отмечалось, о взаимоотношениях индивида, общества (народа) и государства. Теории, ставящие во главу угла вопрос: “Кто правит?”, рассматривают демократию как народовластие, признают в качестве основного субъекта власти народ в целом или его часть, большие социальные группы, классы. Суверенитет народа составляет основу демократии. Правление народа понимается главным образом как непосредственное участие его в отправлении политической власти, как самоуправление. Принципиальное значение в таком случае приобретает трактовка понятий “народ” и “государство” как его политическое объединение. Концепции, берущие за основу политической власти народ в целом или же его часть — большие социальные группы, относятся к типу коллективистских демократий, или идентитарных.

Теории демократии, принимающие за основу политической власти индивида, личность, и рассматривающие подлинным субъектом демократии отдельных граждан, составляют группу индивидуалистических концепций. Таковы либеральные теории. В них делается акцент на вопросе: “Как править?”. Это означает подход к определению демократии с точки зрения ее технологии, а именно, механизма участия субъектов (членов сообществ) в политической жизни, в принятии политических решений. Данные теории рассматривают демократии больше не в сущностном, а в технологическом плане. Демократия определяется как система власти и форма правления, не тождественная правлению самого народа, а являющаяся властью для народа. Правящим субъектом является не народ, а его представители. В такой интерпретации демократия представляет конкуренцию равноправных по отношению к власти политических сил с неопределяемыми заранее результатами. Массам, как подчеркивал Вебер, предоставляется возможность выбирать между конкурирующими элитами, а также возможность оказания им поддержки.

Технологическая концепция демократии была, в частности, предложена известным австрийским социологом и экономистом И. Шумпетером. Будучи сторонником методологического и политического индивидуализма, он считал, что в анализе политического процесса следует исходить из интересов, целей и ценностей не общественных групп, а индивида. Отсюда сущность демократического порядка заключается в том, что индивиды приобретают право участвовать в политике, делать политику, конкурируя в борьбе за голоса избирателей. Демократия — это правление политиков, а не народа. Самое важное в демократии — всеобщее голосование, соперничество партий и регулярные выборы. Надо сказать, что шумпетеровская технологическая концепция демократии принимается далеко не всеми теоретиками. Американский политолог Я. Шапиро отмечает, что сегодня в Америке не сводят демократию к регламентирующим процедурам. Ей требуются условия незыблемости демократических процедур. Без этого процедуры могут привести к недемократическим результатам, в том числе к тирании большинства*4.

Современные теории демократии различаются также по трактовке критериев демократии. Индивидуалистические концепции вопрос о критериях демократии сводят в основном к процедурам (технологии), с помощью которых мыслится ограничение поля действия государственной власти. В числе таких процедур: децентрализация власти, создание альтернативных источников власти и других механизмов сдержек и противовесов. В коллективистских же концепциях в качестве критерия демократии подчеркивается в первую очередь уровень массовости непосредственного участия граждан в управлении государством. Идеал демократии — поголовное участие масс в. управлении. По Ленину, “каждая кухарка” может управлять государством. Политический контроль за деятельностью государственных институтов осуществляет руководящая массовая партия. Наличие такового — тоже существенный признак коллективистской демократии.

В современной политологической литературе развернулась полемика вокруг проблем идектитарной и конкурентной демократий. И это понятно — ибо все современные концепции демократии сформировались на базе двух альтернативных направлений: руссоистском, нашедшем свое развитие в социалистической (марксистской) теории, и либеральном.

Идентитарная (идентичность, тождество) демократия строится на основе социально-гомогенной модели структуры общества, иначе говоря, на признании социального единства, о котором так много говорили и писали ученые и политики в советское время. Идентитарная демократия характеризуется господством единой, общенародной государственной воли над волей отдельных граждан. Здесь исключается соревновательность интересов и ценностей, отвергается легитимность конфликта интересов. Именно в таком образе представлялась социалистическая демократия в советской литературе. Признание единства коренных общественных и личных интересов, коллективизм, обеспечение государством социальных гарантий, прав и свобод каждого члена общества считалось основой советской социалистической демократии как теоретической ее модели. Государство — это “мы”, весь народ — таков ее лозунг.

Таким образом, идентитарная концепция абсолютизирует роль общей воли народа как основы демократии и отвергает автономность отдельных субъектов, в том числе индивидов, в системе демократических отношений. Единство некоторых, наиболее важных интересов членов политического сообщества, без чего едва ли возможен демократический строй, гипертрофируется. В итоге подрывается свобода выбора и политического самоопределения личности, а стало быть, основная предпосылка демократии. Абсолютизация общей воли народа и вытекающее отсюда подавление индивидуальных воль —прямой путь к “тирании” большинства, к диктатуре тех политических сил, которые практически узурпируют общую волю и подменяют ее своей бюрократической волей. Все известные диктаторы XX века выступали от имени народа и как бы по его поручению. И каждый из диктаторов до поры до времени опирался на поддержку известной части народа, подавляя остальные слои населения, шагающие не в ногу с диктаторским режимом.

Потенциальная реальная возможность превращения идентитарной демократии в авторитаризми даже в тоталитаризм не исключает эту концепцию из числа теорий, претендующих на объяснение современных политических процессов и тенденций становления разнообразных демократий в мире.

Конкурентная демократия. Ее теоретическая модель лежит в основе современных западных концепций демократии, воплощенных в политической практике многих стран. Одним из показателей, характеризующих конкурентные демократии, является характер присущих им партийных систем, по виду которых можно судить об уровне конкурентности демократических режимов. Согласно исследованиям Бенкса и Текстора (США), проведенных в 115 странах, только 43 страны оказались с конкурентными системами политических отношений. В этих странах отсутствуют запреты на какие-либо партии. Частично конкурентными, по мнению исследователя, являются 9 стран: в них господствует одна партия, имея 85 и более процентов парламентских мандатов. К числу неконкурентных отнесено 30 стран; стран с неясной системой (не поддающейся проверке) — 33. Исследование проводилось в начале 60-х гг. Тем не менее приведенные данные, хотя относятся ко времени тридцатилетней давности, показывают, насколько неравномерно шел процесс распространения конкурентной системы демократии в мире. Так что нельзя считать идентитарными только классовые социалистические концепции демократии. Таковыми по природе своей являются националистические концепции, основывающиеся на приоритетности общего национального интереса, единой национальной воли над интересом и волей отдельного индивида. В значительном числе стран с неконкурентными системами в 60-х гг. утверждались националистические идентитарные демократии, которые впоследствии превращались в авторитарные режимы. Такая метаморфоза политических систем объяснялась прежде всего объективными социально-экономическими факторами. В тех странах (а это главным образом африканские), где к моменту обретения политической независимости не сложились национальные экономические системы и дифференцированные социальные структуры, появляющиеся демократические институты опирались исключительно на общий интерес этнических сообществ, на единую волю их активных секторов, сформулированную элитой, чаще всего военными.

Конкурентные демократии представлены в ряде современных концепций.

Традиционно-либеральная концепция. Унаследует в сути своей основу либеральных теорий. Главная идея — приоритет личности, индивида над обществом, над государством. Личность, с точки зрения данной концепции, первична, она составляет основу гражданского общества и государства, является в конечном счете источником власти. Один из теоретиков либеральной демократии политолог Баббио считает: сотни лет понятие “народный суверенитет” составляло основу демократии. Но сегодня подлинным субъектом демократии выступают индивидуумы, граждане. Характерно, что А. Токвиль, будучи по своему мировоззрению либералом, утверждал другое: мозг демократии — группы, формирующиеся вокруг общих интересов. Так что современный либерализм ориентирован исключительно на индивидуалистический принцип.

Еще одна главная черта традиционно-либеральной концепции демократии — предпочтение представительной демократии. Конституционность и ограничение политического господства — основные элементы понимания представительной демократии. Воля народа выражается не прямо, а через представителей, избираемых народом. Им она делегируется под ответственность в пределах конституции. Между народом и его представителями устанавливаются отношения, основанные на полномочиях и доверии. Главное здесь — не стирание различия между правителями и управляемыми, а образование реальной основы для принятия решений. Народные представители и те, кто их избирает, одинаково конститутивны. Однако между ними четко проводится грань: с одной стороны, ответственность, с другой, — соучастие, компетентность представителя народа-депутата и полномочия, идущие от избирателей. Традиционно-либеральная концепция демократии как представительной формы народовластия проводит принцип ответственности при меньшем внимании к принципу соучастия*5. Именно этот момент либеральной теории подвергался острой критике сторонниками идентитарной концепции, поскольку, с их точки зрения, народ после избрания своих представителей оказывался под господством последних, самостоятельно принимающих любые решения.

Современные либеральные демократии чаще всего рассматриваются как плюралистические. Теория плюралистической демократии исходит из возможно более полной представленности в системе политической власти и управления интересов различных социальных групп и мнений политических сил. Монополизация политических решений со стороны отдельных групп отвергается. Плюралистическая концепция предполагает установление в демократическом процессе известного равновесия сил, исключающего политическое действие в особых интересах лишь какой-то одной группы, стоящей у власти.

Одним из приверженцев плюралистической демократии является политолог Р. Даль. Суть его аргументов сводится к следующим положениям:

— демократия плюралистическая предполагает сосуществование большого числа организованных интересов;

— организованные интересы конкурируют, между собою в обладании политической властью и влиянием;

— конкурирующие интересы взаимно контролируют друг друга и ограничивают власть;

— плюралистическая конкуренция интересов ведет к общественному равновесию, наилучшим образом учитывая общественные и групповые интересы при принятии политических решений.

Основополагающее понятие плюралистической концепции Р. Даля — “полиархия”, обозначающее систему политического управления посредством открытого соперничества политических групп за власть*6.

Против плюралистической концепции демократии высказывается ряд критических положений. И прежде всего то, что в современных демократиях общественное посредничество неравномерно, поскольку интересы различных групп и слоев имеют различную степень организации и влияния. Что касается концепции равновесия, то она представляет собой идеальную модель политических отношений, которая в действительности никогда не реализуется. Политика строится на иерархически выстроенной системе интересов. Политическая дееспособность носителей общественных интересов в рамках плюралистических структур определяется не их количественной силой, а способностью к организации и готовностью вступать в конфликты. Как правило, интересы малых групп, контролирующие экономику и управление, наиболее сильны в организации, чем интересы большинства крупных социальных групп, не обладающих таким контролем.

Неравномерное представительство интересов плюралистическими структурами порождает проблемы, связанные с легитимностью. Последние не могут быть компенсированы даже всеобщими выборами. И еще один аргумент в плане ограниченности плюралистической демократии. В западных странах, относящих себя к плюралистическим демократиям, истинное политическое управление все более зависит от лоббистских объединений и бюрократии и все менее — от парламентов и партий. Российский избиратель теперь может убедиться в справедливости этого суждения на политической практике своей страны. Господство президентских структур власти в управлении и связанных с ними групп, с одной стороны, и политическая беспомощность Федерального собрания, вытекающая, кстати сказать, из установлении Конституции, — реальная картина российского политического бытия сегодня. Это, конечно, мало похоже на плюралистическую демократию, хотя власть придержащие о ней говорят.

В международной политической культуре и теории имеются разнообразные варианты концепции плюралистической демократии и ее практической реализации. В частности, американский политолог голландского происхождения А. Лейпхарт, исследуя демократические режимы в так называемых многосоставных обществах, обосновывает тип демократии, названный им сообщественной демократией. Это, по определению автора, “особая форма демократии”, позволяющая достичь и поддерживать стабильное демократическое правление в условиях многосоставных (плюральных) обществ — полиэтнических, многонациональных.

“Со-общественная демократия — модель одновременно и эмпирическая и нормативная. Она служит объяснением политической стабильности в ряде малых европейских демократий … Австрии, Бельгии, Нидерландах и Швейцарии”*7. “Со-общественная демократия”, по А. Лейпхарту, означает “сегментарный плюрализм”. Ее характеризуют четыре признака. Первый и самый важный элемент — осуществление власти “большой коалицией” политических лидеров всех значительных составных частей (сегментов) многосоставного общества. Стиль правления такой коалиции основан на союзе интересов, в отличие, скажем, от либеральной британской модели, строящейся на конкурентном принципе. Тремя Другими чертами со-общественной демократии являются: “взаимное вето”, или, как правило, “совпадающего большинства”, выступающее как дополнительная гарантия жизненно важных интересов меньшинства; “пропорциональность как главный принцип политического представительства”; “высокая степень автономности каждого сегмента в осуществлении своих внутренних дел”*8.

Конечно, и со-общественная демократия как скорма в некоторой степени плюралистической модели имеет свои недостатки. А. Лейпхарт их признает, указывая, в частности, на то, что при наличии большой коалиции может существовать только слабая оппозиция, либо вообще не будет никакой оппозиции, оформленной в законодательных органах. Существует и проблема эффективности принимаемых решений, поскольку мыслится при этом достижение в каждом случае консенсуса*9.

Со-общественная демократия предполагает сотрудничество политических элит. Следовательно, эта форма демократии включает в себя элемент элитаризма.

Элитарная теория демократии. Сторонники данной теории выступают против переоценки традиционных либеральных идеалов (в частности, И. Шумпетер). Они исходят из того, что в реальности, даже в условиях достижения господства демократического большинства, политические решения принимаются преимущественно меньшинством, — демократической элитой. И в этом они не видят недостатка демократического режима. По мнению И. Шумпетера, “Демократический метод — это тот порядок создания института для достижения политических решений, при котором отдельные (социальные силы) получают право на принятие решений посредством конкурентной борьбы за голоса народа”'».

Стало быть концепция элитарной демократии по сути своей утверждает, что в действительности идеал народовластия в современную эпоху (как и прежде) не реализуется в полной мере. Народ представляет в системе политической власти господствующая или господствующие элиты. Демократия же в таком случае состоит в открытости формирования элит и подконтрольности их деятельности по осуществлению власти и управления.

Элитарная демократия не возникла на пустом месте. Ее предшественниками были различные виды сословных демократий, существовавшие еще в феодальном обществе. Социальной базой элитарных демократических порядков в наше время служат неразвитые социальные структуры в ряде стран, находящихся на стадии перехода к индустриальной цивилизации. Или же переживающих переход к демократии от авторитаризма и тоталитаризма. Думается, что во всех тех ситуациях, когда большинство населения не обладает необходимым уровнем политической культуры для демократического участия, неизбежно формирование элитарной демократии. По крайней мере, на какой-то определенный, ограниченный во времени период политического развития данной страны.

В качестве альтернативы по отношению к концепции элитарной демократии выступает теория партиципационной демократии. Под “партиципацией” в западной политической науке понимаются все виды участия граждан (добровольной и вынужденной) и политической жизни с целью оказания воздействия на принятие решений различными уровнями и институтами политической системы. Концепция партиципационной демократии тяготеет к непосредственной форме демократии. Ее авторы сосредоточивают свое внимание на обосновании необходимости участия большинства народа не только в избирательных кампаниях, референдумах, но и во всех других видах политического процесса, включая формирование правящих групп и выдвижение политических лидеров.

При разработке понятий “партиципация” первоначально исходили из участия в политической сфере отдельного гражданина, то есть имелось в виду проведение в жизнь индивидуальных интересов. Затем, благодаря социальным исследованиям, стало ясно, что индивидуалистическая модель партиципации охватывает лишь ограниченный спектр всей комплексности явления. И был предложен иной подход, учитывающий групповые виды участия и дифференциацию населения наслои: апатичнонастроенных политическим действиям, сочувствующие тем, кто участвует в деятельности, наконец, участвующие в политических действиях.

Концепция партиципации обосновывает всестороннюю демократизацию общественной, жизни, ее политизацию и право участия личности в принятии решений, касающихся всех сфер жизни —через право голоса. В литературе подчеркивается утопический характер такой установки.

Немецкие политологи Б. Гуггенбергер и Д. Нолей рассматривают теорию партиципационной демократии как один из вариантов критической теории демократии, в центре которой — анализ политической действительности с позиции идеала индивидуального самоопределения и ориентации на автономию отдельной личности.

Социалистическая (марксистско-ленинская) концепция демократии. Представляет альтернативу традиционно-либеральной и другим концепциям конкурентной демократии, поскольку базируется на признании социально и политически единого народа как основы его власти. Социалистическая концепция исходит из классовой природы и содержания демократии и тем самым она внутренне противоречива: ее основная посылка — социальное единство исключает классовые противоположности. И еще не менее важное противоречие: на первом этапе становления социалистическая демократия должна сочетаться с диктатурой по отношению к меньшинству— оставшимся буржуазным слоям населения. Однако исторический опыт показал, что “демократическая диктатура” реально невозможна.

Одним из главных элементов марксистско-ленинской концепции является признание идеи демократии как составной части учения о социализме. Отсюда ее коллективистский характер, примат общего над индивидуальным, личным, отрицание мировоззренческих и социальных различий, с необходимостью обусловливающих постоянно обновляющееся соглашение, в чем суть современной политической демократии

Другое принципиальное положение социалистической концепции заключается в понимании, демократии как государства, где управляет сам народ. Действительное поголовное участие масс в управлении государством, самоуправление народа —вот что означает социалистическая демократия. Отождествление демократии с государством получило логическое развитие в тезисе Ленина об отмирании демократии вместе с отмиранием государства. И то и другое суждение из области политических утопий. А в реальности роль государства возрастала, демократия оказалась в положении Золушки, гонимой жестокой мачехой-бюрократией.

Третье положение. Социалистическая концепция, обосновывая классовую природу демократии, увязывает политическую демократию с социальной; более того, последняя рассматривается в качестве условия и гарантии политической демократии. В этом тезисе заключена истина, нашедшая признание в политической науке и практике в виде широко распространенного в настоящее время тезиса о демократическом социальном государстве.

Социалистическая теория демократии в основе своей оказалась противоположной политической практике авторитарного режима, апеллирующего к этой теории. Тем самым она потеряла свое признание среди значительной части ее бывших сторонников.

В современной политической науке идет поиск новых форм демократии. Ранее говорилось о со-общественной демократии. Американский политолог Дж. Сартори — один из известных зарубежных теоретиков демократии — предлагает идею “вертикальной демократии”. Ее смысл — анализ “меньшинства” как понятия теории демократии, обозначающее политическую контролирующую группу. Речь идет, разъясняет автор, о “политической контролирующей власти, коей обладают группы численностью менее половины того социума … в отношении которого такая власть осуществляется”*11, — разработка понятия “контролирующая группа”, анализ типологии таких групп, безусловно, обогащает все содержание принципа “большинства”, диалектику его демократической, а не авторитарной, реализации. Вместе с тем идея “вертикальной демократии” прямо связана с концепцией элитарной демократии и углубляет последнюю. В высшей степени важная мысль Дж. Сар-тори состоит также в том, что демократию нельзя описывать только как систему контролирующих групп, конкурирующих между собой на выборах. Она имеет вертикальное измерение, что включает ценностный аспект. “Демократия должна представлять собой селективную (основанную на избирательности, отборе, подборе — ред.) систему конкурирующих избирательных меньшинств. Демократия, уточняет автор, должна представлять собой селективную полиархию и полиархию по основанию достоинств*12. Иначе говоря, демократия предполагает отбор групп (элит), наиболее способных к руководству обществом и наиболее достойных.

Французский политик и политолог М. Рокар считает реальность взаимосвязей между выборными лицами, средствами массовой информации и избирателями сердцевиной современной демократии. В этом направлении, по его мнению, происходит становление “новой формы демократии”, свидетелями чего мы являемся. Ее составляющими выступают всеобщее избирательное право и свободная информация. Народ может реализировать свое право выбора только в условиях свободного распространения информации. В течение полутора веков демократия строилась почти исключительно на избирательном бюллетени. Теперь же между Избирателями и его актом выбора при помощи избирательного бюллетеня находится информация. Она в огромной степени определяет демократическое действие граждан. Не случайно средства массовой информации стали называть “четвертой властью”.

Всеобщее избирательное право начинает терять эффективность, отмечает М. Рокар. При принятии важных решений, при осуществлении правительственной политики все возрастающую роль играет общественное мнение, формируемое и в значительной степени управляемое распространением массовой информации. “В какой-то мере, — пишет М. Pокар, — общественное мнение заменит классовую борьбу в роли движущей силы истории, ускоряя или тормозя деятельность общества”*13.

Новую форму демократии М. Рокар называет “информационной демократией”. Она представляет собой “современную форму организации общества”.

Канадский философ проф. М. Бунге, развивая идею “третьего пути” общественного устройства (в противоположность капитализму и социализму), предлагает концепцию “интегральной технодемократии”. Этот строй основан на науке; он должен расширить существующую политическую демократию (народное представительство и соучастие), экономическую (кооперативная собственность и самоуправление), культурную (культурная автономия вместе с универсальным доступом к культуре и образованию на протяжении всей жизни)*14. Средства для ее достижения: просвещенное правление народа, посредством народа и для народа во всех сферах — в экономической, культурной и политической — на основе советов экспертов. Иначе говоря, отмечает автор, интегральная технодемократия (она им именуется еще “холотехнодемократией”) есть равенство посредством кооперативной собственности и самоуправления, политической демократии и технической экспертизы.

М. Бунге характеризует прогнозируемую им на будущее модель демократии такими признаками:

— во-первых, интегральная технодемократия предполагает не полное, а квалифицированное равенство, т.е. комбинацию эгалитарности и меритократии. Это проистекает из соединения трех принципов: социалистического принципа: “от каждого по способностям, каждому по труду”; б) локковского принципа законного владения плодами своего труда; принципа Роуэлеа —единственно справедливо то равенство в распределении товаров и услуг, которою удовлетворяет каждого: вознаграждение заслуги и исправление оплошности;

— во-вторых, соединение кооперации и конкуренции;

— в-третьих, центральная координация сообществ посредством создания федераций и государств, в конечном счете, мирового правительства;

— в-четвертых, создание малого и более слабого государства, чем когда бы то ни было, ибо хорошо устроенное общество не нуждается в большом правительстве;

— в-пятых, в интегральной демократии должна расцвести свобода.

Описанное М.Бунге общественное устройство, по его мнению, может быть более легко установлено в бывших коммунистических странах, потому что там нет “значительного класса капиталистов”*15.

В калейдоскопе политических теорий демократии немаловажное место занимает экономическая теория демократии. Она построена на основе образа экономического — Homo oeconomiks, т.е. человека всесторонне информированного, способного действовать рационально и добиваться для себя максимальной пользы. Экономическая демократия — это сфера рыночных отношений, к чему нередко сводятся политико-властные отношения. Во всяком случае либерально мыслящие теоретики и политики связывают воедино демократию и рынок. Американский президент Клинтон недавно назвал современную западную демократию рыночной демократией. Следуя западным моделям, нынешняя правящая элита в России общим понятием “переход к рыночным отношениям” по сути обозначает и экономические и политические процессы, происходящие в стране.

Анализ современных теоретических концепций демократии показывает многообразие подходов к определению и характеристике демократии, что, безусловно, связано с реальным многообразием ее практических, форм существования, а также идеолого-мировоззренческими позициями исследователей. Есть в рассмотренных теориях и общее. Демократия представляется в основном как определенный образ политического общества и даже всей конкретной общественной системы. Каждое из направлений носит концептуально-нормативный характер, т.е. характеризует тот ильиной вид демократии в идеале. Вместе с тем теоретическое рассмотрение опирается на реальный опыт, а следовательно, на эмпирически-описательный подход.

Анализируемые концепции выделяют разнообразные составные элементы современной демократии, обосновывают приоритетную роль тех или иных элементов. Обобщая их, можно и нужно выделить принципы демократии, наиболее важные институты и процедуры. Об этом следующая лекция.

1. Гуггенбергер Б. Теория демократии//Политические исследования, 1991. 4. С. 137.
2. См.: Социально-политические науки. 1991. № 6.
3. Рокар М. Трудиться с душой. М., 1990. С. 107.
4. См.: Шапиро Я. Демократия в период перехода от коммунизма к капитализму//Кентавр. 1991, октябрь-декабрь.
5. См.: Гуггенбергер Б. Теория демократии//Политические исследования. 1991. № 4. С. 140. 1
6. См.: Основы политологии: Краткий словарь. М., 1993. 1- 35.
7. Лейпхарт А. Многосоставные общества и демократические режимы//Политические исследования. 1992. № 1-2. С.217.
8. Там же.
9. См.: Там. же.
10. Гуггенбергер Б. Теория демократии//Политические исследования. 1991. № 4. С. 142.
11. Сартори Дж. Вертикальная демократия//Политические исследования, 1993. № 2. С. 80.
12. См.: Там же. С. 85, 89.
13. Рокар М. Указ. соч. С. 133.
14. См.: БунгеМ. Холотехнодемократия: альтернатива витализму и социализму//Вопросы философии. 1994. 6. С. 42.
15. Там же. С. 45.

Лекция 1. Исторический обзор развития демократии

Лекция 1. Исторический обзор развития демократии

1.1. Введение в понятие «демократия»

История человечества свидетельствует о том, что демократия не является естественным образом жизни для людей. Как и в природе определяющим всегда являлся закон, в соответствии с которым выживает сильнейший. Такой порядок проявлялся в различных насильственных общественно-государственных устройствах, различающихся степенью ограничений, налагаемых на человека. В качестве наиболее распространенных можно назвать теократию, тиранию, диктатуру, монархию, империю, тоталитаризм, олигархию, различающиеся степенью насилия, навязанной меньшинством большинству, неспособному противостоять принуждению. Демократическая организация жизни, которая противоречит природе, так как является культурным продуктом человечества, претендует на переворот в естественном для общества порядке, поэтому ей оказывается серьезное сопротивление, и строятся многочисленные препятствия.

Явление под названием «демократия» известно миру два с половиной тысячелетия. За этот достаточно продолжительный для человеческой истории период времени люди могли сравнить различные формы правления и государственного устройства, методы осуществления власти, взаимоотношения власти и общества. Такое сравнение все в большей степени приводило к мнению о том, что демократия является наиболее предпочтительной для комфортного проживания людей формой организации власти.

О демократии в политологическом значении имеет смысл говорить лишь в том случае, если речь идет не просто о взаимоотношениях людей, а об отношении организованной власти и общества. Т.е. демократия появляется тогда, когда возникают государства, на этапе перехода от первобытнообщинного, племенного к рабовладельческому строю. Некоторые, условно говоря, демократические проявления во взаимоотношениях людей в догосударственный период (общинная демократия, военно-племенная демократия) не могут претендовать на такое определение. Со времен Аристотеля демократия рассматривается, прежде всего, как форма правления, режим, при котором утверждается суверенность народа и при котором управляют от его имени.

Импульс к демократическому способу правления исходит, по выражению Р.Даля, из «логики равенства»,[1] когда члены сообщества стремятся вырабатывать решения совместно. Такие условия стали складываться примерно около 500 г. до н.э. в Древней Греции и Древнем Риме.

1.2. Древнегреческая демократия

Именно греки ввели в обиход тер­мин «демократия» («demokratia»: от греч. слов demos — народ и kratos — править). Хотя слово demos обычно относилось к городскому населению в целом, одна­ко иногда оно использовалось для обозначения простолюдинов или даже бедняков. Исследователи считают, что термин демократия, носив­ший оттенок недоброжелательности, употреблялся аристократами как эмоционально окрашенный эпитет и выражал презрение к простолюдинам, которые сумели оттеснить аристократов от уп­равления государством.

Самым крупным и известным греческим полисом являлись Афины. Система власти в Афинах представляла собой сложную струк­туру. Центральное место в ней отводилось Народному собранию, в работе которого должны были принимать уча­стие все граждане. Собрание избирало нескольких главных долж­ностных лиц, например, военачальников. Но основным способом выбора граждан для исполнения прочих общественных обязаннос­тей был жребий, и все обладавшие избирательными правами граж­дане имели равные шансы быть избранными на тот или иной пост. По некоторым оценкам, рядовой гражданин, по крайней мере, один раз в жизни имел возможность получить по жребию высшую дол­жность в государстве.

Появление демократии в Древней Греции связано с реформами Клисфена — афинского политического деятеля VI века из рода Алкмеонидов, возглавивш после падения тирана Гиппия афинский демос. В 509-507 гг. до н.э. провел реформы политического устройства, в соответствии с которыми родо­вое членение граждан было преобразовано в чисто территори­альное. Были образованы десять фил[2].с разделением каждой на трети (тритии) — городскую, приморскую и внутреннюю (сель­скую), а также с более дробным разграничением на демы[3]. Их было около ста, и они делегировали граждан для отправления должностей. Эта реформа позволила вытеснить родовую лояль­ность общеполисной.

Демократия в Древней Греции была нестабильной и нередко подвергалась серьезным испытаниям. Богатые и знатные граждане не чувствовали себя защищенными законом, часто меняющимся под влиянием народных вождей, поэтому стремились низвергнуть демократический строй. Неустойчивость древнегреческой демократии объяснялась отсутствием системы сдержек и противовесов, защищавших меньшинство от большинства и наоборот. Так, в 411 г. до н.э. в ходе Пелопоннесской войны Афины пережили первый олигархический переворот. Однако флот отка­зался признать новый режим, и под предводительством Алкивиада в 410 году до н.э. демократия была восстановлена.

В 404 г. до н.э. происходит второй олигархический переворот. К власти приходят так называемые «тридцать тиранов», наиболее известным из которых был Критий, дядя Платона, прославлен­ный им диалогом «Критий». Под руководством Крития тираны развязывают политические преследования своих противников, в ходе которых было казнено около полутора тысяч человек, включая даже умеренных олигархов. Это вызвало сопротивление демократов, которые под руководством Фрасибула в 403-402 гг. разгро­мили олигархов.

Суть древнегреческой демократии заключалась в стремлении к общему благу. Гражданские добродетели должны были поддерживаться силой закона, конституцией города и социальным порядком, который делает справедливость достижимой. В качестве одного из условий древнегреческой демократии была соразмерность. В идеале все граждане должны знать друг друга, чтобы иметь представление, что нужно каждому, и быть в состоянии понять общие инте­ресы. Т.е. город должен быть небольшим. В Афинах, в которых числилось около 40 тысяч граждан, было проблематичным созвать общее собрание, т.к. многие граждане просто не приходили на его заседания. С точки зрения древних философов многочисленность афинского демоса делала его малопригодным для демократии. Афины были, хотя и наиболее важным, но только одним из нескольких сотен демокра­тических городов-государств

Граждане управляли Афинами при помощи Народного собрания. Сами афиняне называли его экклесией. Граждане  принимали участие в административной работе города — в Совете[4], который готовил повестку дня собрания, в гражданских судах, в различных сборах магистратов (от лат. magistratus – начальник). Демо­кратия для древних греков — это не просто способ и процесс принятия ре­шений и законов на собрании, но также отправление раз­личных должностей. Политическое участие гражданина расценивалось как долг, при уклонении от которого он мог быть оштрафован или лишен гражданских прав. Даже при относительно большом афинском демосе каждый гражданин занимал определенный пост в течение года.

В Афинах существовало более тысячи должностей, которые заполнялись — иногда посредством  выборов, но большинство по жребию, — и почти все должности занимались сроком на один год и только один раз в жизни. Созданный в результате реформ Клисфена Совет пятисот образовался делегированием 50 представителей от 10 новообра­зованных фил. Эти представители, или булевты[5] (советники), формировали притании (секции). Каждая притания одну деся­тую года вела все дела Совета, а председатель притании, сме­нявшийся каждый день, неотлучно дежурил в Совете. В функции Совета входила подготовка вопросов для рассмотрения на Народном собрании, а также принятие прочих решений.

В изложении историка Фукидида[6] сохранилась знаме­нитая надгробная речь Перикла[7], прославлявшая павших в войне героев, в которой он описывал преимущества афинской демократии. «Наш строй, — говорил Перикл, — не скопирован с законов соседних государств; мы скорее даем пример для других, чем подражаем кому-либо. Правление склонно учитывать волю множества, а не немногих. Вот почему его именуют демократией. Если мы обратимся к законам, они гаран­тируют одинаковую справедливость для всех, несмотря на различия в частных делах. Если взглянем на социальное положение, то успехи в общественных делах зависят ис­ключительно от личных достоинств. Даже бедность также не может закрыть дорогу человеку, способному послу­жить государству. Не помешает ему и затруднительность его положения.

Принцип свободы, которому мы следуем в управле­нии, распространяется на все сферы нашей жизни. Мы далеки от того, чтобы ревниво следить друг за другом и злиться на соседа только потому, что он делает то, что ему нравится, или бросать разящие осуждающие взгляды. Но эта свобода в частной сфере не превращает нас в менее законопослушных граждан. От беззакония нас удерживает уважение законов, особенно тех, которые на­правлены на защиту обижаемых, — будь то законы, на­чертанные или же изустные, но невозможно их нарушить и при этом избежать позора.

Наши должностные лица, — говорил Перикл, — поми­мо политики, могут заниматься и частными делами, а наши граждане, хотя и заняты повседневными хлопотами, остаются справедливыми судьями в общественных делах. Вместо того чтобы воспринимать дискуссии как препятствие на пути к активным действиям, мы считаем их не­обходимым вступлением к любым мудрым действиям». [Фукидид. История. Кн. II. C.34-46.]

В понимании греков демократический порядок должен был удовлетворять, по меньшей мере, шести требованиям:

1.Интересы граждан должны быть достаточно сход­ны, для того чтобы можно было действовать согласно принципу всеобщего блага, который не проти­воречит личным целям и интересам.

2.Сообщество граждан должно быть практически однородным по тем признакам, которые могут привести к политическим кон­фликтам и острым разногласиям по поводу общественно­го блага. Т.е. государство не может быть демократическим, если его граждане не равны в своих экономических возможностях и не обладают рав­ным запасом свободного времени либо существуют се­рьезные религиозные, языковые, образовательные отли­чия, а также, если они являются представителями раз­личных рас, культур или эт­нических групп.

3.Число граждан должно быть достаточно малым, в идеальном варианте меньше чем сорок-пятьдесят тысяч (как было в Афинах). Это необходимо по трем причинам: чтобы избе­жать неоднородности и дисгармонии, которые могут воз­никнуть в результате расширения границ и включения людей, говорящих на различных языках, с разной религией, историей и этнической принадлежнос­тью,  практически  не  имеющих  ничего общего; чтобы граждане могли изучить свой город и сограждан при помощи наблюдения,  опыта и непо­средственного общения; чтобы граждане могли собраться вместе для суверенного прав­ления городом.

4.Граждане должны участвовать в собрании и непо­средственно одобрять законы и принимать политические решения.

5.Политическое участие граждан должно включать работу по отправлению управленческих функ­ций в городе.

6.Город-государство в идеале должен быть полностью независимым. Лиги, конфедерации, союзы в некоторых случаях могут быть необходимы для защиты или ведения войны, но они не должны уменьшать безусловное самоуправление государства, ущемляя верховенство народного собрания. В принци­пе, каждому городу следует быть самодостаточным не только политически, но также экономически и в военной области.

Существует достаточно доказательств, что политическая жизнь Древней Греции была значительно скромнее политических идеа­лов. Политика в Афинах и других городах была жесткой, сложной игрой, исход которой часто зависел от частных притязаний и амбиций. Хотя политические партии в со­временном смысле этого слова еще не существовали, об­разованные на основе семейных и дружеских связей факции[8] играли серьезную роль. Предполагае­мые заботы об общем благе на деле уступали более мощ­ным   притязаниям  семьи   или  друзей.

Несмотря на то, что (по крайней мере, в Афинах) гражданское участие в общественном управлении было чрезвычайно высоким, невозможно определить общий уровень политической заинтересованности и участия среди граждан и степень изменчивости этих показателей в разных слоях. Есть веские причины предполагать, что лишь незначительное меньшинство посещало Народное собрание. Признанные лидеры ста­рались гарантировать себе присутствие своих последова­телей, и часто собрание в основной массе состояло из по­добных групп. Большинство речей в собрании  произносилось относи­тельно небольшим числом политических вождей – людей с известной репутацией, блестящих ораторов, при­знанных предводителей демоса, поэтому   обладающих правом быть услышанными.

Современные исследователи убеждены в том, что в демократичес­ких городах-государствах греки не меньше думали о своих частных интересах в ущерб общественным, чем граждане нынешних демократических стран.

Теоретически и практически греческая демократия была ограничена в двух аспектах: внутреннем и внешнем. В рамках города-государства большая часть взрослых людей была лишена полного гражданства: права участво­вать в политической жизни, посещать На­родное собрание, служить в органах управления. Из числа граждан исключались не только женщины, как это было во всех демократиях до XX века, но также давно прижившиеся пришлые люди (метеки), а также рабы. С 451 г. до н.э. необходимым условием для получения гражданства было наличие гражданства у обоих родителей.

Несмотря на то, что метеки были лишены гражданства и им было запрещено владеть зем­лей или домом, у них было много гражданских обязан­ностей. Они участвовали в экономической, обще­ственной и культурной жизни в качестве ремесленников, торговцев и ученых людей. Их права защищались в суде, они были обеспеченными, пользовавши­мися уважением людьми. Этого нельзя сказать о рабах, которые не только ли­шались гражданских прав, но вообще никаких прав не имели. Юридически рабы были собствен­ностью их хозяев.

Во внешнем плане греческая демократия была также больше исключающей, чем включающей. Действительно, для эллинов в целом демократии не было: она существова­ла и могла существовать, с точки зрения греков, лишь только для граждан одного полиса.

Древнегреческая демократия была также ограничена малы­ми системами. В своих внешних сношениях эти города-государства нахо­дились в естественном состоянии, где насилие, а не закон являло собой порядок вещей. Им сложно было объединиться даже для защиты от внешнего врага. В результате эллинский мир окончательно объединили не сами греки, а их завоевате­ли — македоняне и римляне.

1.3. Демократия в Древнем Риме

В то же самое время, но независимо от греческого влия­ния, в Древнем Риме возникла республика с ее системой консулов, сенатом и народными трибунами. Первоначально право участия в управлении республикой принадле­жало лишь патрициям или аристократам. Однако в ходе развития общества и после ожесточенной борьбы и простолюдины (в Риме их называли плебсом) добились для себя такого же права. Как и в Афинах, право участия предоставлялось только мужчинам, и это ограничение сохранялось во всех последующих видах демократий и республик вплоть до XX в.

Зародившись первоначально в небольшом городе, Римская республика путем аннексий и завоеваний распространи­лась далеко за его пределы и в результате стала править всей Италией и другими странами. Более того, республика часто предостав­ляла высоко ценившееся римское гражданство народам покорен­ных ею стран, и те, таким образом, становились не просто под­данными, а римскими гражданами, в полной мере наделенными соответствующими правами и привилегиями.

Рим не мог в полной мере привести свои институты народовластия в соответствие с постоянно возрас­тающей численностью своих граждан и с фактором их географичес­кой удаленности от центра республики. Большинство римских граждан, живших на широко раскинувшейся территории республи­ки, не имели возможности присутствовать на народных собра­ниях, потому что Рим был слишком далеко, и путешествие требовало больших усилий и расходов. Как следствие, все более увеличивающееся, а под конец подавля­ющее число граждан были практически лишены возможности уча­ствовать в народных собраниях, местом проведения которых оста­вался центр римского государства.

Для римского гражданина доступным для него демократическим институтом были народные собрания, созываемые для принятия законов и избрания магистратов[9]. Так как все большее число граждан проживало за пределами Рима, собрания практически были постепенно преобразованы в протопредставительные учреждения. Часть вопросов решали куриальные[10] собрания представителей аристократии, часть – собрания по трибам[11], куда входили только плебеи, но решения триб при этом были общеобязательными. Часть вопросов решалась на общих собраниях патрициев и плебеев – центуриальных[12] комициях[13]. Богатые центурии обладали большим весом, чем бедные. Сенат[14], который готовил повестку дня для народных собраний, выбирался преимущественно из состава патрициев. После принятия собраниями решений, сенат утверждал их, строго следя за соответствием законам и традициям Рима. Плебс представляли народные трибуны, которые имели право вето на любые решения, противоречащие, по их мнению, интересам незнатных граждан. Одних исполнительных лиц выбирали центурии, других – трибы. По сравнению с греческой демократией, римская республика была сложной системой сдержек и противовесов, защищающих права и интересы различных категорий граждан. Никто в ней не мог полностью одержать верх, так же как и потерпеть поражение. Поэтому древнеримская республика продемонстрировала высокую устойчивость.

В отличие от греков, римляне признали самоценность закона и необходимость защиты прав и интересов каждого гражданина. Т.е. Рим понимал демократию как власть закона и процедуры.

Республиканцы, как и греческие демократы, соглашались, что лучшей политией является та, чьи граждане в наиболее важных аспектах равны: на­пример, равны перед законом или в том, что отсутствует зависимость одного гражданина от другого, как зависи­мость слуги от хозяина. Республиканская доктрина на­стаивает на том, что политическая система не может быть легитимной, если она лишает людей права участия в управлении.

Республиканизм аристократии и народа имел различные основания. Так, с точки зрения аристократических республиканцев, даже если народ, то есть множество, должен играть важ­ную роль в управлении, ее следует ограничить, поскольку множество вызывает скорее опасения, чем заслуживает доверия. Для республиканцев-аристократов наиболее сложной конституционной проблемой было создание системы, сдерживающей порывы множест­ва. Истинным назначением народа было не само управ­ление, как в Афинах, а выбор руководителей, пригодных для выполнения непростой функции управления всей политией. Поскольку руководители обязаны управлять в интересах всего сообщества, а народ вполне естественно является его важной составной частью, долж­ным образом подготовленные политики будут действо­вать в интересах народа, но не только данной составляю­щей, сколь бы важной она ни была. Исходя из признания правомерности интересов множества и немногих, респуб­ликанцы-аристократы утверждали, что общественное благо требует уравновешивания этих интересов.

У появляющегося в XVIII веке демократического рес­публиканизма напротив вызыва­ет опасения не множество, а немногие, не народ, а арис­тократические или олигархические круги. На деле убеж­денность республиканцев в возможности благого правле­ния зиждется на качествах народа. Более того, обществен­ное благо отнюдь не состоит в том, чтобы согласовывать интересы народа и интересы немногих: общественное благо как раз и является бла­гополучием народа. В силу этого задача конституции со­стоит в создании системы, способной каким-то образом преодолеть неизбежную тенденцию к доминированию не­многих или же одного деспота и его окружения.

При всем согласии республиканцев — и аристократов, и демократов — в том, что концентрация власти всегда опасна и поэтому не может быть допущена, пути реше­ния этой проблемы расходятся. Аристократы, или кон­сервативные республиканцы, продолжали настаивать на смешанном правлении, которое согласует интересы одно­го, немногих и многих, и усматривали отражение данных интересов в монархии, в аристократической верхней па­лате и в нижней палате общин. Для демократов идея представительства различных интересов разными инсти­тутами казалась все более сомнительной и неприемлемой, что подталкивало их к прямой демократии.

Подобно древнегреческой демократической практике, респуб­ликанская традиция поставила перед сторонниками демократии ряд нерешенных проблем. Среди них четыре наи­более тесно связаны.

Первое. Ортодоксальное понимание интереса или ин­тересов республиканцами было слишком упрощенным. Если прежде общества делились на страты согласно интересам одного, немногих и множества, то в сложных обществах произошла более существенная дифференциация, что создавало проблемы для баланса интересов.                                                           

Второе. Вопреки всем рассуждениям о гражданской добродетели и балансе интересов, на практике конфликт в ранних республиках являлся ярко выраженной, но, тем не менее, обычной, характеристикой политической жизни. Поэтому актуальной проблемой являлся поиск оптимальной формы республики, способной избежать конфликтов, неизбежно вызываемых разнообразием интересов в обществе

Третье. Ортодоксальные республиканцы считали, что республики могут су­ществовать лишь в маленьких государствах. Следовательно, республиканская традиция не подходит для решения главной задачи демократических республиканцев — демократизации больших наций-госу­дарств в современном мире.

Четвертое. Республиканская традиция при­знает, что попытка применения демократического рес­публиканизма в больших обществах требует далеко иду­щих преобразований, основными из которых являются совершенствование институтов представительного правления.

В Афинах прямая демократия функционировала около двух столетий до завоевания ее Македонией, а затем римлянами, в то время как Римская республика просуществовала почти четыре столетия (примерно до 130 г. до н.э.), после чего войны, гражданские распри, коррупция подорвали демократические устои, которые окончательно утратили свое значение с установлением диктатуры Юлия Цезаря (49-44 гг. до н.э.).

Как считает Роберт Даль, принципиально важным в политическом строе Древней Греции и ДревнегоРима являются «народныеправительства». Афинянедля обозначения существовавшегоу них народного прави­тельствапридумалитермин демократия. Римлянес помощью латыни назвалисвой строй республикой, а позднее это же слово использова­лиитальянцыприменительнок своим городам-государствам. Факты, по мнению американского политолога,свидетельствуюто том, что демократия и республика  обозначаютне различия в видах «народного правительства», а благодаря известной путанице отражают всего лишь несовпадениямежду греческим и латинским языками, в которых эти понятия возникли, так как ни в Древнем Риме, ни в других итальянских городахне существовалопредставительнойсистемы.

Различия же между демократией и республикой обозначил Дж.Мэдисон. Одиниз главных творцов американской конституцииразли­чалчистуюдемократию, под которой он понимал общество, состоящее из небольшого числа граждан, собирающихся и назначающих себе пра­вительствои республику, где имеет место представительнаясистема.

Как считает Р.Даль, Дж.Мэдисони сам, вероят­но, сознавал, что отмеченные им различия не имеют исторической основы, а сделаны были лишьдля того, чтобы дискредитироватькритиковпредложенной американской кон­ституции, утверждавших, будто она недостаточно «демократична».

1.4. Демократические традиции Средневековья

Кроме античного наследия на развитие демократии оказала влияние христианская  традиция. Раннехристианские общины были устроены достаточно демократично: так епископов со священниками избирал народ. Назревшие религиозные вопросы решались на поместных и вселенских соборах. Принципиальным для формирования демократических практик стало положение христианского вероучения, в соответствии с которым перед Богом, как высшим судьей, все объявлялись равными: богатые и бедные, короли и их подданные. Политические идеи Реформации, связанные с равенством перед божьим судом и возможностью каждого человека обличать неправедную власть, способствовали выдвижению народных масс в качестве важнейших субъектов политического развития.

После падения древних демократий народовластие вновь стало появляться в Северной Европе. В Скандинавских странах (примерно в 600-1000 гг.) были распространены местные собрания, в которых принимали участие свободные граждане, принимавшие законы и даже избиравшие или утверждавшие короля. В другой части Европы – в Альпах, на территории современной Швейцарии с 800 г. существовали особые отношения, которые привели к созданию Ретийской республики, а впоследствии  — Швейцарской конфедерации.

В средневековой демократии стали появляться политические институты, которые впоследствии привели к созданию системы, сочетающей в себе де­мократию на местном уровне со всенародно избранным парламен­том на высшем уровне. Такими основополагающими политическими институтами предстояло стать национальным парламентам, состоящим из выборных представителей, и всенародно избранным местным правительствам (или в современной интерпретации – органам местного самоуправления), подчиненных национальному правительству.

Впервые подобное сочетание политических институтов возникло в Англии, Скандинавских странах, Нидерландах, Швейцарии и еще в нескольких регионах, располагавшихся к северу от Среди­земного моря. Суть политических изменений сводилась к тому, что сво­бодные граждане и знать начинают принимать непосредственное участие в местных собраниях. К ним добавляются региональные и национальные собрания представителей, часть которых или все должны быть избраны.

Викинги проводили свои собрания (по-норвежски собрание – тинг) обычно на открытом месте, огороженном поставленными стоймя большими камнями. Во время подобных собраний свободные викинги обсуждали, при­нимали или отвергали законы, а так­же избирали или утверждали короля, который был обязан покля­сться в том, что будет следовать законам, принятым на «тинге».

Однако, равенство, которым так гордились викинги, было прерогативой только свободных людей, которые, в свою очередь, были далеко не равны между собой в имущественном и социальном плане. Ниже свободных людей стояли рабы — ими станови­лись военнопленные или те, кто был захвачен во вре­мя набегов на соседние племена, а также купленные на невольничьих рынках. Выше стояла родовая аристократия, обладавшая богатством, прежде всего землей, и наследственным статусом. Эту пирамиду венчал король, чья власть была ограничена тем, что он получал ее не по наследству, а в результате выборов, а также давая обязатель­ства повиноваться законам и следуя необходимости завоевывать лояльность знати и поддержку свободных простолюдинов. Класс свободных людей, несмотря на ограничения в равенстве, состоящий из крестьян, мелких арендаторов, землевладельцев-фермеров, был достаточно многочислен, поэтому мог оказывать длительное демократическое влияние на политичес­кие институты и традиции.

В других краях Европы местные условия также порой благопри­ятствовали прямому участию народа во властных институтах. Так, например, высокогорные альпийские луга обеспечивали опреде­ленную степень защиты и независимости свободным людям, за­нимавшимся скотоводством.

Аналогичные процессы проходили также в городах Северной Италии (Венеции, Флоренции, Генуе и др.). Там около 1100 г. возникли города-республики, где в работе органов власти принимали участие сначала высшие слои общества — знать, а затем и представители средних слоев – так называемый «средний класс».

Развитие Флоренции было детерминировано культом «прекрасного». Здесь творили великие Леонардо да Винчи и Микеланджело, а Николо Маккиавели написал свою книгу «Государь». Именно Флоренцией правили такие неординарные личнос­ти, как Лоренцо Великолепный и Цезарь Борджиа, а идея свободы и не­зависимости личности достигла наибольшего расцвета. Но устойчивой республики так и не получилось. Флоренции не удалось создать сложную и сбалансированную структуру власти и представительства интересов. Поэтому периоды народного правления сменялись здесь олигархия­ми и тираниями.

Венецианская республика была го­раздо более устойчива. Здесь не было таких выдающихся личнос­тей, как во Флоренции, но зато были созданы сложные институты. Венеция не была демократичес­кой республикой, так как основная часть населения не имела формальных прав. Политические должности могли занимать только представители трехсот семей — патриции, входившие в состав Большого Совета. По численности полноправного населения Ве­неции была сопоставима с Афинской демократией времен Перикла. Кроме патрициев в Венеции еще была значительная часть граждан, имевших право занимать административные, но не по­литические посты.

Большой Совет избирал 60 сенаторов, которые кооптировали в со­став Сената еще 40 человек. Большой Совет также избирал уголовный суд — «Совет сорока», и многочисленные магистратуры. Сенат форми­ровал из своей среды руководящий орган — коллегию, которая опе­ративно управляла республикой. Параллельно существовал еще более узкий орган — Синьория, включавшая главу государства — Дожа, шесть его советников и трех руководителей «Совета сорока». Синьория и Коллегия составляли Полную коллегию. Помимо этого Большой Совет избирал «Совет десяти». Все вместе они должны были следить за безо­пасностью и сохранением республиканского устройства Венеции. Дож избирался пожизненно по очень сложной процедуре.

Помимо многочисленных Советов и магистратур в политическую систему Венеции вхо­дило множество гражданских ассоциаций — профессиональных гильдий и религиозных братств. По сути это было правление многочисленных гражданских комитетов, связанных очень сложной системой сдержек и противовесов. Именно эта сложность делала Венецию устойчивой. В XVI веке Венеция воевала с коалицией европейских государств, затем успешно противостояла туркам, и только Наполеону удалось положить конец ее независимости.

Устойчивость институциональной организации Венецианской республики придавал исключительный патриотизм правящего класса. Высший слой и народ Венеции верили в то, что их страна — самое свободное и справедливое государство в мире. И гордились этим. Они рассматривали Венецию как наследницу Рима и Константинополя и считали суверенитет неотъемлемой час­тью республики.

С формированием национальных государств города-республики были обречены на слияние с более крупными и сильными образованьями, что явилось одной из важнейших причин потери ими самостоятельности и ликвидации демократических органов власти.

В дальнейшем на основе местных собраний стали появляться национальные собрания. Например, в Исландии национальный парламент – альтинг — возник в 930 г. и просуществовал три столетия, пока страна не была окончательно покорена Норвегией. Сначала региональные, а затем национальные собрания также образовались в Норвегии, Дании, Швеции.

В Швеции традиция народного участия в собрани­ях, заложенная в эпоху викингов, в XV в. породила предтечу со­временного парламента: король начал собирать представителей раз­личных сословий шведского общества — аристократии, духовен­ства, бюргерства, простолюдинов. Из этих собраний по прошествии времени и возник шведский риксдаг, или парламент.

При иных обстоятельствах этот процесс проходил в Нидерландах и Фландрии, где бурное развитие промышленности, ремесел, торговли, банковской системы помогло созданию город­ского среднего класса, представители которого сосредоточили в своих руках значительные экономические ресурсы. Правители, постоянно испытывавшие острую нужду в деньгах, не могли игнорировать их интересы, проводить налоговую политику без согласия владельцев. А для того чтобы заручиться их поддержкой, правителям приходилось созывать собрания предста­вителей городов и основных классов общества. Хотя нельзя утвер­ждать, что из этих собраний непосредственно развились современные нам орга­ны законодательной власти, но тем не менее они заложили традиции, ввели в оби­ход практику и внедрили в сознание людей идеи, которые благоприятно сказались на процессе демократического развития.

Существенное влияние на дальнейшее развитие демократических традиций оказала Реформация. Ключевыми политическими идеями Реформации провозглашались равенство перед божьим судом и высшая ис­тина, о которой может судить любой человек, знакомый с Евангелиями, и с этой позиции об­личать неправедную власть. Реформация стала первым в истории Европы успешным социальным движением, выдвинувшим народные массы на авансцену политического развития. С этого времени массовое участие в политике ста­ло приобретать широкий размах.

Несмотря на такие кардинальные изменения в перечисленных странах, в первую очередь, именно в Англии представительная власть стала обретать тот облик и формы, которые впоследствии, несколько столетий спустя, оказали определяющее влияние на практику представительного правления.

1.5. Возникновение парламентских институтов в Англии

История парламента Англии — это исто­рия переговоров между королевской влас­тью и обществом. Вначале в эти переговоры были втя­нуты лишь высшие уровни феодальной иерархии — бароны и прелаты[15] церкви. Необходимо отметить сочетание этих переговоров с наличием в Англии самоуправляющихся общин.

Явное злоупотребление своей властью со стороны Иоанна Безземельного вызва­ло согласованную реакцию всего обще­ства против такой политики. Результатом этого конфликта и последующих перего­воров стала Великая хартия вольнос­тей, наиболее важными в которой следует отметить три положения. Во-первых, ни один свободный человек не мог быть арестован без суда. Во-вторых, устанавливалось правило, согласно которому подати с фе­одалов (но не с общин) должны взиматься не иначе, как по решению общего совета Королевства. В-третьих, устанавливался порядок гарантии прав, данных хартией. Так, гарантами хартии становились 25 выбранных баро­нов, и каждое нарушение должно было со­общаться четырем из них. В том случае, если большинство из 15 признают сущес­твование нарушения, а король откажется исправлять допущенную ошибку, все 25 баронов совместно с общиной будут принуждать исправить нарушение согласно их решению всеми возможными способами (путем захвата замков, земель, владений и т. д.).

Конфликт между обществом и королем привел к институционализации демокра­тических практик, т.е. по крайней мере, для феодалов налоги становились предме­том переговоров с королевской властью. Вся дальнейшая история английского парламента — это дальнейшее расшире­ние этих переговоров, включение в них но­вых групп населения королевства и новых предметов для обсуждений.

Великая хартия вольностей не создала парламента. Первый политический инсти­тут парламентского типа был создан в 1258 г. В правилах конституции, предложенных на собрании баро­нами и прелатами, говорилось, что при ко­роле должен постоянно находиться Совет пятнадцати, под контролем которого долж­ны находиться высшие должностные лица. Этот совет избирается Советом двадцати четырех, из которых 12 человек принадле­жат партии баронов, а 12 человек — партии короля. Двенадцать человек из баронской партии выбирают двух человек из королев­ской партии, и наоборот. Выбранные четы­ре человека и выбирают Совет пятнадцати, который затем утверждается Советом двад­цати четырех. Следует отметить, что правила выбо­ров своей сложностью и сбалансированнос­тью напоминают упомянутые выше венецианские выборы.

Конституция 1258 г. не была реали­зована. Конфликт с королем продолжал­ся и закончился поражением и смертью Симона де Монфора[16] — лидера баронской оппозиции королю. Но незадолго до своей гибели в 1265 г. он созвал от имени короля парламент с участием выборных представителей от общин, т.е. создал политический институт, который и стал основой для дальнейшего развития парламентаризма.

После этого парламент на протяжении четырехсот лет вел сложную тактическую игру с королевской властью, постепен­но добиваясь все больших прав и власти, пока не стал воплощением народного суверенитета. Весьма интересна стилисти­ка, в которой эта игра велась. Предъявляя новые и новые требования к королевской власти, общины, ставшие отдельной па­латой парламента, неизменно представ­ляли эти требования как фиксацию «ста­ринных вольностей», придавая новым правилам древнюю форму и ссылаясь на устоявшиеся обычаи. Например, иммунитет чле­на парламента от ареста появился из существовавших правил защиты королем направлявшихся к его двору и обратно. Начиная с 1455 г., поя­вились требования обеспечения свободы слова в Палате общин. Но окончательно свобода слова внутри парламента была установлена только «Биллем о правах» после революции 1688 г.

Постепенно усложнялась внутренняя структура парламента, появились парламентские комитеты, занимавшиеся отдельными вопросами. Парламент из собрания пред­ставителей  общества, съехавшихся для одобрения фискальной политики прави­тельства, превратился в сложный полити­ческий механизм, анализирующий раз­личные проблемы общественной жизни и предлагающий и принимающий решения по урегулированию этих проблем. Факти­чески это означало установление посто­янной системы переговоров на двух уров­нях. Один уровень — переговоры между парламентом и королевской властью о функциях и границах компетенции пар­ламента. Другой уровень — переговоры внутри парламента о способах решения проблем общества. Эта система перегово­ров усложнялась и дифференцировалась, производя структурные изменения внут­ри самого парламента. Происходит разделение парламента на две палаты, объясняемое тем, что пред­ставители общин хотели независимо, без присутствия баронов и прелатов, выска­зывать свое мнение. Спикер палаты об­щин наделялся функциями представи­теля палаты в переговорах с королевской властью. Создание комитетов означает оформление еще одного уровня перегово­ров внутри парламента.

Демократические практики начина­ют расширяться, захватывая все более значительные слои общества. Оформле­ние в парламенте политических партий во второй половине XVII века вовлекло в парламентские дебаты и общественность вне парламента. Возникает еще один уро­вень переговоров — между членами пар­тий в парламенте и поддерживающими их представителями общества вне парла­мента. Демократические практики, воз­никнув как переговоры по ограничению власти короля внутри элит общества, вна­чале институционализируются на элит­ном уровне, а затем разрастаются вширь, превращая все общество в сложную сис­тему институционализированных перего­воров.

Важные изменения произошли во время Гражданской войны[17] в Англии, когда пуритане[18] в поисках республиканской альтернативы монархическому правлению были вынуждены поставить многие важнейшие вопросы демократической (или рес­публиканской) теории и практики. По мере углубления своих требований расширить право голоса и сделать пра­вительство ответственным перед обширным электоратом левеллеры[19], в частности, предвосхитили будущее демокра­тической мысли, например правомочность, а фактичес­ки — необходимость представительства. Тем не менее, полное включение представительства в демократическую теорию и практику произошло веком позже.

Институционализация демократических практик имела не только полити­ческие, но и экономические последствия. Сложная система перего­воров внутри британского общества уже к XVIII веку позволяет создать беспреце­дентно высокий уровень доверия к дейс­твиям правительства со стороны населе­ния. А этот факт немедленно доказывает влияние на финансовую сферу — в Англии появляется возможность решить финан­совые проблемы государства за счет роста государственного долга, причем быстрый рост этого долга, сделавший возможной промышленную революцию и превраще­ние Великобритании в крупнейшую ми­ровую державу, обходился практически без инфляции. Проводится успешная де­нежная реформа, позволившая заменить испорченные деньги на полноценные без потерь для населения.

То есть, «органически» вырос­шая демократия является не только по­литическим, но и экономическим факто­ром, обеспечивающим сначала прочность общественного доверия между властью и обществом, а затем трансформацию самой власти через институционализацию переговоров между ее ветвями и включая через политические партии различные группы интересов в осуществлении госу­дарственной власти.

1.6. Французский опыт развития демократии

В контрасте с органическим путем конфликтный путь развития демокра­тии приводит к коллапсу элиты общества и попыткам построить государственную власть снизу, «из ничего». Новые политики, лишенные традици­онной легитимации накопленного поко­лениями опыта государственного управ­ления, пытаются восполнить эту нехватку построением привлекательных идеологи­ческих конструкций, основанных на «де­мократической мифологии», способных, как они считают, обеспечить легитима­цию власти в новых условиях. Примером такого «конфликтного» пути развития демократии является Ве­ликая Французская революция.

Когда в стране отсутствуют раз­витые демократические практики, но дифференциация общества зашла доста­точно далеко, т.е. в том случае, когда ин­ституциональная сложность не соответс­твует сложности в структуре интересов, возникает рано или поздно переходный кризис.

Именно такой кризис возник во Франции. Попытки королевской власти решить финансовые проблемы путем ограничения привилегий высших слоев общества, предпринятые в 1787-1788 гг., привели к перевороту, совершенному аристократией и духовенством. Они заставили короля Людовика XVI созвать в мае 1789 г. Генеральные штаты – собрание представителей феодального общества. Этот институт состоял из депутатов трех сословий: первого (духовенство), второго (аристократия) и третьего (купцы, ремесленники, буржуа и рабочие). Депутаты от третьего сословия объявили  себя сначала Национальным, а затем Учредительным собранием. Попытка разгона собрания вызвала народное восстание: штурм Бастилии, как символа деспотизма, 14 июля 1789 г. явился началом Великой Французской революции. В августе 1789 г. была принята Декларация прав человека и гражданина.

Революция принимала все более экстремистские формы в зависимости от того, какая из многочисленных группировок брала верх. В 1792 г. монархия была низвергнута, а король (в 1793 г.) казнен. Политическое руководство перешло к жирондистам[20], которым противостояли якобинцы[21], стремившиеся к углублению революции. 22 сентября 1792 г. была провозглашена республика, учрежден Конвент – высший законодательный и исполнительный орган власти.

Хотя революцию начали привилегированные классы, к руководству ею  вскоре пришла буржуазия (жирондисты), а затем санкюлоты – склонная к экстремизму парижская беднота. Опираясь на их поддержку, Робеспьер[22] во главе якобинцев добился власти и стал руководителем Комитета общественного спасения, что позволило ему и его соратникам установить режим диктатуры, в результате которого были казнены тысячи людей за преступления против революции. Ограничительный режим и террор подорвали их социальную базу. Термидорианский переворот[23] 1794 г. низверг якобинскую диктатуру. Робеспьер был казнен. Власть сосредоточилась в руках крупной буржуазии. В 1795 г. установлен режим Директории[24]. Государственный переворот восемнадцатого брюмера[25] знаменовал окончание революции.

Мир­ному развитию революции и становле­нию демократических институтов препятствовала политика представи­телей «старого режима», а также личное соперничество  между  революционными лидерами.

К концу 1791 г. сложился блок между не принимавшими революцию роялистами (во главе с коро­лем) и сторонниками революционного насилия, которые успешно использова­ли ретроградство роялистов для пропа­ганды своих идей. Эти две политические группировки объ­единяли общий интерес — борьба с теми сторонниками революции, которые вы­ступали за твердый конституционный по­рядок, и теми из сторонников монархии, которые поняли, что расстаться с метода­ми абсолютизма необходимо для ее спасе­ния. Союз поли­тического насилия в борьбе с конституци­онной демократией во время Французской революции одержал победу.

Этот исторический парадокс является универсалией многих рево­люций: теряющие власть круги обще­ства препятствуют формированию леги­тимных институциональных механизмов новой власти и тем самым способствуют усилению антиинституциональных, призывающих к насилию политических движений

Логика развития ситуации оказыва­ется достаточно простой. Революция требует мобилизации и сплочения масс. Способ достичь этого — заявить о «единстве политической истины», потре­бовать «единения народной воли». Едине­ние достигается вокруг одной платформы, все остальные объявляются «ложными», «несуществующими».

Важнейшим предметом дискуссий в период Великой Французской революции был вопрос об истинных ценностях Рево­люции. Эти дискуссии стали показательным примером внедрения «демократичес­кой мифологии». Все враждующие группировки клялись в верности общим демократическим иде­алам — свободе, равенству, братству. Тем не менее, они не спешили воплощать эти ценности в реальной политической жиз­ни. Постепенно ценности революции ста­ли связываться с той новой эпохой, с тем светлым будущим, которое наступит пос­ле ее победы.

Переходный кризис в условиях острого конфликта между властью и обществом ведет к тяжелым социальным потрясе­ниям, зачастую связанными с террором. «Демократический миф» подменяет собой органический рост де­мократических практик, а «свобода» начи­нает рассматриваться как возможность неограниченного насилия по отношению к тем, кто был связан с погибающим режи­мом.

Основной пружиной террора является конфликт между личной свобо­дой и государственной властью. В усло­виях стабильности в обществе формиру­ются определенные нормы свободы. Даже рассматриваемые как недостаточные оп­ределенными социальными группами, эти нормы все же являются фактами мас­сового сознания. В периоды резких соци­альных сдвигов нормы свободы начина­ют рушиться — и это создает условия для возникновения конфликта между личной свободой и новыми, только рождающими­ся нормами. Начинается борьба, которая может, при определенных условиях, пере­расти в массовый террор.

Свобода имеет свои издержки. В рево­люционные периоды ломки старых соци­альных структур возникает искус полной свободы. Такая свобода порождает еще больший произвол и часто кончается трагически.

Революция 1789 г. продемонстрировала острую нехватку де­мократических практик во французском обществе, неспособность старой и новой власти договориться о принципах полити­ческой жизни и одновременно создала некий «идеальный тип» развития событий, повторявшихся впоследствии во многих местах — в России, Китае, Испании и т. д.

На примере Великой Французской революции ясно видно, что отказ от институционализации переговоров не толь­ко внутри общества в целом, но и внутри политической элиты ведет к катастрофи­ческим последствиям — террору, а затем к авторитаризму. «Демократический миф» оказывается неспособен создать реальную демократию в обществе.

1.7. Конституционализм как основополагающий принцип демократии

Еще в XVIII веке философы заметили, что соединение демократичес­ких принципов народного правления и недемократичес­кой практики представительства позволяет демократии приобрести новую форму и измерения.

Тем не менее, изменения в демократической теории,  вызванные их объединением с представительством, привели к возникновению ряда внутренних сложностей. Институты представительной демократии так далеко отодвинули правительство от демоса, что вполне уместным становится вопрос некоторых крити­ков о правомерности называть новую систему демо­кратией. В дальнейшем старая идея монистической демо­кратии, где автономные политические образования рас­сматривались как ненужные и неправомерные, была пре­образована в плюралистическую политическую систему, где относительно независимые политические организа­ции были не только законными, но и действительно не­обходимыми для демократии больших измерений. В крупномасштабной политической системе, или в нации-государстве, существует множество интересов и групп ин­тересов. И эти разнообразные группы были бесспорным благом. Там, где ранее факционализм и политические конфликты считались деструктивными, сейчас они при­знаются нормальной, неизбежной и даже необходимой частью демократического порядка. Соответственно, объяснить старое представление о том, что граждане могут и должны преследовать общественные блага более, чем собственные, становится все труднее, а порой невозможно, так как «об­щественное благо» распадается на индивидуальные и груп­повые интересы.

Современные демократии, наследуя многие традиции исторических демократий, приобретают новые сущностные и процедурные черты. Они основываются на политических идеях Возрождения, Реформации, Просвещения. Эпоха Нового времени характеризуется началом процесса модернизации, под которой понимаются политические, экономические и социальные изменения, переводящие об­щество из традиционного в современное состояние. Предпосылками для политических изменений — демократизации — явились процессы становления суверенности политических систем и конституционности их устройства. Возникают суверенные государства, пред­полагающие на своей территории от­носительно однородный режим властных отношений, закрепляющие за собой монополию на применение насилия. В противовес государству возникает гражданское общество, утверждающее ненасильственную договорную само­организацию в соответствии с нормами естественного права и свобод человека.

Инициатором модернизационных преобразований явилась Англия, в которой после Славной революции 1688 года установилась конституционная монархия. В конце XVIII века после образования Соединенных Штатов Америки впервые были определены и законодательно закреплены некоторые формальные механизмы, которые позже сыграли важную роль в консолидации современных вариантов демократии. В Декларации независимости американский мыслитель и политик Томас Джефферсон писал: «Мы считаем самоочевидными истины: что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относится право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью; что для обеспечения этих прав люди создают правительства, справедливая власть которых основывается на согласии управляемых; что если какой-либо государственный строй нарушает эти права, то народ вправе изменить его или упразднить и установить новый строй, основанный на таких принципах и организующий управление в таких формах, которые должны наилучшим образом обеспечить безопасность и благоденствие народа».[26]

Ранний конституционализм Англии и США способствовал возник­новению нынешних форм демократического государственного устройства, и этот процесс продолжается до сих пор.

Тем не менее, еще длительное время в противоборстве государства и гражданского общества происходило становление демократических институтов и практик, что, в конечном итоге, привело к возникновению современного конституционного государства.

В развитии конституционного государства Б.Гуггенбергер выделяет пять стадий (см. таблицу 1). На первой стадии происходит установление внутреннего мира и формулирование проблемы суверенитета. Именно на этой стадии формируется государство, характеризующееся суверенитетом и монополией на законные средства принуждения. Конституционным государство становится лишь на второй стадии, когда создаются необходимые условия мира и выжи­вания для людей, осуществляется разделение властей и гарантируется неотчуждаемость прав человека. На третьей стадии развития с проведением в жизнь принципа суверенитета народа и с завоеванием всеобщего избирательного права государство становится демократическим конститу­ционным государством, которое впоследствии – уже на четвертой стадии — дополняется некоторыми компонентами государства социального. Данная последовательность состоит, таким образом, из гарантии все­общего права на выживание и социальной безопасности через признание прав на личную свободу, неотчуждаемые основные права, гарантию прав на политическое участие и сотрудничество, вплоть до утверждения гражданских прав, предоставляемых государством всеобщего благоденствия. Однако, этим не исчерпывается динамика развития политической структуры демокра­тического конституционного государства. На следующей стадии развития вырисовываются требования будущих гарантий. Они касаются окружающей среды и жизненных прав, экологической неприкосновенности перед императивами промышленного раз­вития, а также социальной и военной безопасности.

Таблица 1. Стадии развития современного конституционного государства[27]

Стадии

Главное

требование

Доминантный тип права Боязнь…

Стремление к …

Политически-институциональные выводы
I. «Мир» Общие права на выживание  и на безопасность Насильственной смерти, общей ненадежности,  террора, гражданской войны, внутренней разобщенности

Внутреннему миру, безопасности,

прогнозируемости, ясности властных отношений

Государственный суверенитет, монополизация государством законных средств физического насилия
II. «Свобода» Права личной свободы Государственного террора, насилия над совестью, мелочной опеки со стороны государственных органов Свободе личности и рынка, самоопределению, сферам вне государственного вмешательства Конституционное государство, неотчуждаемые основные права и права человека, разделение властей, принцип парламентского большинства
III. «Равенство» Право политического соучастия, содействия

Рабства, бесправия, ущемленности, нераспространенности гражданских свобод на

всех

Равноправию, равной для всех свободе, соучастию в политических  решениях Правовое государство, политическая демократия, право на всеобщие и равные выборы, парламентское представительство, суверенитет народа, сотрудничество партий
IV. «Братство»

Социальные (гражданские)

права

Социальной и материальной ущемленности, нищеты

Материальному

достатку, обеспечению равенства шансов

Социальное государство, современное государство всеобщего благоденствия
V. «Окружающая среда», экологическая надежность

Право на экологическое выживание

(экзистенциальные права  человека и права самой

природы)

Всеобщего разрушения природы и жизни, атомной и экологической катастроф, опасности для естественных условий жизни

Нормальному существованию в

условиях мира,

экологическому

равновесию, «естественному», адаптивному образу жизни

Защита животного

мира, среды обитания  и жизни как конституционные права, комиссии по этике, учреждение технических академий

Несмотря на огромное разнообразие конкретных демократических режимов, институтов и процедур, все они, наряду с представлением о су­веренной власти народа, основаны на некоторых основополагающих прин­ципах, среди которых отечественный политолог А.Ю.Мельвиль выделяет такие, как: полити­ческое и правовое равенство граждан; всеобщее избирательное право; представительный характер власти; выборность власти как форма реали­зации принципа представительства; плюрализм и свобода политической деятельности; правовой характер государства; уважение прав и интересов меньшинства; разделение властей на равноправные законодательную, ис­полнительную и судебную ветви; свободная конкуренция политических сил в борьбе за голоса избирателей, которая является наиболее надежной гарантией того, что власть не будет сконцентрирована в руках той или иной группы и др.[28] В этот перечень следует добавить конституционализм, легитимность, мажоритарность (правление большинства) и уважение к оппозиции, конституционные гарантии индивидуальных прав и свобод.

1.8. Демократические идеалы

Мера демократичности определяется соответствием реальной действительности идеалу демократии. Если же исходить из такого положения, которое предложил М. Крэнстон, — «демократия – это политическая доктрина, чье содержание меняется в зависимости от умственного склада народов»,[29] то степень демократичности будет варьироваться в зависимости от этих изменений.

Дж.Сартори сводит сущность демократического идеала к трем составляющим: народному суверенитету, равенству властей и самоуправлению. Народный суверенитет предполагает равную правоспособность всех, в результате чего принцип «монарх — подданные» заменяется другим: все в равной степени суверенны, следовательно, правительство «над народом» сменяется правительством народа (самоуправлением).[30] Итальянский политолог считает, что «идеалы лучше всего соответствуют своей цели, если при неприятии они обесцениваются, а при реализации их роль возрастает».[31] Поэтому он предлагает различать демократический идеал в условиях отсутствия или наличия демократической ситуации.

Американские исследователи Т.Дай и Л.Зиглер к демократическому мышлению относят следующие идеи:

1. Участие народа в принятии решений, регулирующих жизнь людей в обществе;

2. Признание прав большинства граждан на создание правительства. Это право включает свободу слова, печати, собраний и петиций, а также свободу на инакомыслие, создание оппозиционных партий и выдвижение своей кандидатуры на выборную государственную должность;

3. Приверженность человеческому достоинству и сохранению свободы и собственности;

4. Приверженность принципу равенства возможностей для всех людей с целью развития их способностей.[32]

Английский политолог Э.Хейвуд среди значений, придаваемых слову «демократия», акцентирует внимание на следующих:

­       это система, при которой власть принадлежит самым бедным слоям общества;

­       это правление, которое непосредственно и непрерывно осуществляет сам народ, не нуждаясь в профессиональных политиках или государственных служащих;

­       это общество, основанное на принципе равных возможностей и личных заслуг, а не на иерархии и привилегиях;

­       это система социальных пособий, помощи бедным и вообще перераспределения общественного продукта с целью сократить социальное неравенство;

­       это система принятия решений, основанная на принципе волеизъявления большинства;

­       это система правления, которая обеспечивает права и интересы меньшинств, ограничивая власть большинства;

­       это способ занятия государственных должностей в ходе конкурентной борьбы за голоса избирателей;

­       это система правления, которая служит интересам людей независимо от их участия в политической жизни. [33]

Ж.Бешлер предпочитает говорить не об идеалах демократии, а о целях. По его мнению, цели объективны и совершенно независимы по своей сути и по определению от сообществ и индивидуумов, которые их осуществляют. В понятиях же ценности и идеалы «присутствуют слишком субъективные оттенки смысла – коллективные для ценностей и индивидуальные для идеала: у человека свой личный идеал, а у сообществ свои ценности».[34]

По мнению Р.Даля, при оправдании демократии, как правило, апеллируют к демократическим системам, близким к идеалу.[35] Однако, идеальные политические системы никогда не существовали и существовать не будут. В то время, как философские оправдания демократии в большей степени акцентируют внимание на политических идеалах, американский политолог отдает предпочтение человеческому опыту. Идея демократии, считает Р.Даль, активно воспринимается неким народом в таких условиях, когда он приближается к созданию наиболее пригодной политической системы. Исторический и современный опыт свидетельствует о том, что среди прошлых и существующих политических обществ при учете всех обстоятельств лучшими оказывались те, которые в большей степени удовлетворяли критериям демократической идеи. Ибо еще в 1821 году Франсуа Гизо писал: «Демократическая система… имеет своей целью заставить власть беспрестанно доказывать свою легитимность».[36]

Идеалы демократии в ходе исторического развития не были постоянными. Они изменялись вместе с развитием общественной мысли и политической практики. Под демократией понимается не только идеальный строй, но и реальный, отличный в той или иной степени от идеала. Поэтому одной из проблем является определение того порога, который можно характеризовать как переход в новое качество. Здесь сходятся теоретические и эмпирические аспекты: переход от идеала к реальной действительности.

Особенностью современной демократии является ее распространение на другие сферы жизни – культурную, экономическую, социальную и т.д. Как пишет М.В.Ильин, «в наше время само понятие демократии расширилось и стало включать не только характеристики формы политического правления (от его всенародности до параметров участия граждан в самоуправлении), но также идеологические и, шире, мировоззренческие подходы к отношениям между людьми, а также моральные и даже философские посылки человеческого существования в условиях современности». [37] Причем, как считают некоторые исследователи (Ю.С.Пивоваров, А.И.Фурсов), демократия – это не только состояние, но и – процесс. По существу демократия является синонимом слова «демократизация».[38]

Современная демократия основывается на разнообразной природе человека, которая развивается, видоизменяясь и преобразуясь. В демократии люди могут использовать то, что им окажется полезным для развития личности, благодаря тем возможностям, которые она предоставляет. Поэтому демократия – это такой феномен, который находится в постоянном развитии, самообновлении. Демократии различных социальных эпох значительно отличаются друг от друга: демократия Античности не тождественна демократии Средневековья, от которой в свою очередь принципиально отличается демократия Нового времени.

В то же время во всех исторических проявлениях демократии имеются общие сущностные черты, характерные для данного политического явления и позволяющие их соотнести с демократией. Однако, самовоспроизводясь и видоизменяясь, эти черты трансформируются, дополняя демократию новыми характеристиками, влекущими за собой новое содержание. Таким образом, происходит развитие демократии и адаптация ее к новым политическим реалиям, исходящим из потребностей общества.

Литература:

Баранов Н.А. Трансформации современной демократии. СПб.: БГТУ, 2006.

Бешлер Ж. Демократия. Аналитический очерк. М., 1994.

Гуггенбергер Б. Теория демократии // Полис. 1991. № 4.

Даль Р. О демократии. М., 2000.

Даль Р. Демократия и ее критики. М., 2003.

Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. Размышления о демократии // Политическая наука. 1999. №2. Проблема демократии в политической мысли ХХ столетия. Проблемно-тематический сборник.

Хейвуд Э. Политология: Учебник для студентов вузов / Пер. с англ. под ред. Г.Г.Водолазова, В.Ю.Бельского. М., 2005.

 

[1] Даль Р. О демократии. М., 2000. С.16.

[2] Филы – родоплеменные объединения, преобразованные в территориальные округа.

[3] Демы — древнегреческие территориальные округа.

[4] Совет – в древнегреческих полисах один из высших органов власти, осуществлявший государственный контроль и различные административные функции.

[5] Буле – в древнегреческих полисах один из высших органов власти, осуществлявший государственный контроль и различные административные функции.

[6] Фукидид (ок. 460-400 гг. до н.э.) – древнегреческий историк. Автор «Истории» в 8 кн. – труда, посвященного истории Пелопонесской войны (до 411 г. до н.э.).

[7] Перикл (ок. 490-429 гг. до н.э.) – афинский стратег, вождь демократической группировки. Законодательные меры Перикла включали отмену имущественного ценза, замену голосования жеребьевкой при предоставлении должностей, введение оплаты должностным лицам и др. и способствовали расцвету афинской демократии.

[8] Факция — транслитерация английского слова faction, про­исходящего от латинского factio со значениями «действие, вос­стание, группа действия, в частности, политическая или же ак­терская труппа, шайка разбойников». В англоязычной политической литературе под факцией понимается группировка, поступающая исключительно в эгоистических интересах и, как правило, за счет других. Фак­ции превращаются в партии, когда начинают действовать согла­сованно, на основе общих правил, образуя партийную систему.

[9] Магистрат – государственная должность в Древнем Риме. Высшие магистраты обладали верховной властью, все остальные имели право издавать указы по кругу своих обязанностей и налагать штрафы.

[10] Курия – провинциальный городской сенат в Древнем Риме.

[11] Триба – административный округ, на которые была разделена территория Древнего Рима.

[12] Центурия – группа граждан, имевшая одинаковый имущественный ценз.

[13] Комиция – народное собрание в Древнем Риме, избиравшее должностных лиц и принимавшее законы.

[14] Сенат – высший государственный совет в Древнем Риме.

[15] Прелаты – в католической и англиканской церквах – звание высших духовных лиц.

[16] Симон де Монфор, граф Лестерский (ок. 1208-1265) – один из лидеров баронской оппозиции английскому королю Генриху III. Во время гражданской войны 1263-1267 гг. одержал победу над королем. В 1265 г. созвал первый английский парламент. Погиб в битве в королевскими войсками.

[17] Гражданская война в Англии между сторонниками парламента и роялистами была в 1642-1646 гг. и в 1648 г.

[18] Пуритане – последователи кальвинизма в Англии в XVI-XVII вв., выступавшие за углубление Реформации, против абсолютизма. Пуританизм стал идеологическим знаменем Английской революции XVII в.

[19] Левеллеры – радикально-демократическая политическая группировка в период английской революции XVII в.; добивались установления республики, введения всеобщего избирательного права, выступали против ликвидации частной собственности.

[20] Жирондисты – политическая группировка времен Великой Французской революции. Название дано историками позднее — по департаменту Жиронда, откуда были родом многие из руководителей.

[21] Якобинцы – члены Якобинского клуба, оставшиеся в его составе после выхода из него в 1792 г. жирондистов. Вожди якобинцев: М.Робеспьер, Ж.П.Марат, Ж.Дантон, Л.А.Сен-Жюст и др.

[22] Максимильен Робеспьер (1758-1794) – деятель Французской революции конца XVIII в.,  один из руководителей якобинцев. Фактически возглавив в 1793 г. революционное правительство, способствовал казни Людовика XVI, созданию революционного трибунала, казни лидеров жирондистов. Сосредоточил в своих руках практически неограниченную власть, организатор массового террора. Казнен термидорианцами.

[23] Термидорианский переворот – переворот 27-28 июля 1794 г. (9 термидора II года по республиканскому календарю), свергший во Франции якобинскую диктатуру. Термидор – 11 месяц французского республиканского календаря (1793-1805).

[24] Директория – правительство (из 5 директоров) Французской республики в ноябре 1795 – ноябре 1799 гг.

[25] Восемнадцатое брюмера VIII года по республиканскому календарю, государственный переворот 9-10 ноября 1799 г. Наполеона Бонапарта, заменивший режим Директории военной диктатурой.

[26] Джефферсон Т. Декларация независимости. Инаугурационные речи. Алматы, 2004. С.29.

[27] Гуггенбергер Б. Теория демократии // Полис. 1991. № 4. С.138.

[28] Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). М., 1999. С.15.

[29] Цит. по: Sartori G. Democrazia e definizioni. Bologna-Mulino, 1972. P.12.

[30] Sartori G. Democrazia e definizioni. Bologna-Mulino, 1972. P.65.

[31] Сартори Д. Размышления о демократии: негодное государство и негодная политика // Международный журнал социальных наук. 1991. № 2. Новый взгляд на демократию. С.10.

[32] Дай Т., Зиглер Л. Демократия для элиты. Введение в американскую политику. М., 1984. С.41.

[33] Хейвуд Э. Политология: Учебник для студентов вузов / Пер. с англ. под ред. Г.Г.Водолазова, В.Ю.Бельского. М., 2005. С.

[34] Бешлер Ж. Демократия. Аналитический очерк. М., 1994. С.72.

[35] Даль Р. Демократия и ее критики. М., 2003. С.124.

[36] Гизо Ф. Политическая философия: о суверенитете // Классический французский либерализм: Сборник / Пер. с фр. М., 2000. С.571.

[37] Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997. С.332-333.

[38] Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. Размышления о демократии // Политическая наука. 1999. №2. Проблема демократии в политической мысли ХХ столетия. Проблемно-тематический сборник. С.17.

 

древняя и средневековая форма выборов и прямой демократии на Руси

Антон Купрач

Истоки прямой демократии на Руси

Прямая демократия и выборы как механизм выражения власти народа имеют в России глубокие исторические корни. В этой связи заслуживает внимание опыт прямой демократии и выборов в древней и средневековой Руси (IX-XV вв.), выраженный в традициях народного собрания старшего города — веча (от славянского вѣтъ — совет). Традиция народного правления как историческая форма прямой демократии, была распространена во всех славянских землях и имела глубокие социальные и культурные корни. Византийский исследователь Прокопий Кесарийский еще в VI веке писал: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и потому у них счастье и несчастье в жизни считается общим делом».

Вече – народное собрание у восточных славян и русских людей играло роль органа государственного управления и общественного самоуправления. Вече было по преимуществу городским институтом, собранием свободных людей, живших в городе. В древнерусских летописях содержатся многочисленные упоминания о созыве вече: Белгород (997 г.), Новгород (1068 г.), Киев (1068 г.), Владимир-Волынский (1097 г.), Звенигород-Галицкий (1147 г.), Ростов, Суздаль, Владимир-на- Клязьме (1157 г.), Полоцк (1159 г.), Переяславль-Залесский (1176 г.), Смоленск (1185 г.).

Изучая летописи, историки Н. И. Костомаров, В. И. Сергеевич, С. М. Соловьев, Ф. И. Леонтович В. О. Ключевский считали, что прямая демократия была развита со времен Древней Руси. Анализируя практику прямой демократии с X-XI веков, они рассматривали государственные образования не как монархии со всеми свойственными этой форме правления функциями и чертами, а как «волости-земли» во главе с крупными городами-центрами. Такие государства стали называть «вечевыми государствами», а сам этот период древнерусской истории «вечевым». 

Историк Б. Д. Греков замечает, что вече, хоть и является древним явлением на Руси, но его расцвет – это посткиевская Русь, то есть время раздробленности, «свидетельствующее о росте городов, готовых выйти из-под власти киевского великого князя». 
Современные историки И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко отмечают, что традиции прямой демократии были развиты еще со времен Древней Руси. При этом древнерусская государственность строилась не на классовой, а на общинной основе. Классовым содержанием, по их мнению, она наполнилась лишь тогда, когда Русь стала феодальным государством, что произошло не ранее XIV-XV веков.

Социальный состав народного собрания

От ответа на вопрос о социальном составе веча зависит понимание того, было ли вече народным институтом, или это был инструмент управления знати (правящей элиты в нынешнем понимании) и инструментом принятия политических, военных или социальных решений. И. Я. Фроянов обращает внимание на демократический характер вечевых совещаний в Киевской Руси. По его мнению, вече выступает народным собранием, которое являлось составной частью социально-политического механизма древнерусского общества. 

Но только ли народ и народ ли вообще был участником веча? В исторической науке были и другие мнения относительно социального состава веча. Например, М. Б. Свердлов пишет, что «источники позволяют установить различные судьбы народных собраний в Древней Руси: местные собрания, сельские и, возможно, кончанские (в развивающихся крупных городах), трансформировались в феодальный институт местного самоуправления. 

Племенное вече — верховный орган самоуправления и суда свободных членов племени с образованием государства и суда свободных членов племени исчезло, а в наиболее крупных территориальных центрах — городах (правда, не во всех русских землях) вече как форма политической активности городского населения появилось в XI-XII вв. вследствие растущей социально-политической самостоятельности городов». 

Из утверждения историка вытекает лишь один вывод: народное вече с укреплением власти знати, как институт принятия решений, включая выборы, прекратило свое существование. На смену ему пришла другая форма управления, где управляла уже высшая часть административного государственного аппарата.

В общепринятом понимании, скорее, представлении о вече, вечевые собрания предстают как некие митинги разгоряченной толпы, решения на которых принимаются по громкости крика. Однако, это не более, чем художественная фантазия.

Вече, все же, было достаточно хорошо организовано, иначе подобные собрания и не назывались бы так – вече (собрание). Вече – это не толпа, кричащая что попало, а совещание, проходящее по строгим правилам. Предполагается, что велись даже протокольные записи вечевых собраний. Можно даже предположить, что вечевые собрания были вполне похожи на собрания современных парламентов.

В свою очередь, А. Е. Пресняков подчеркивает: «Если правы историки права, что вече, а не князь должно быть признано носителем верховной власти древнерусской политии-волости, то, с другой стороны, элементарные нити древнерусской волостной администрации сходились в руках князя, а не веча или каких-либо его органов. В этом оригинальная черта древнерусской государственности». 

Итак, говоря о социальном составе веча, следует заметить, что его народный характер не отрицает участия в собраниях и знати: князей, иерархов Церкви, бояр, купцов и прочих представителей знати.

Но «лучшие люди» не принимали окончательного решения, точнее, их голос не был главным. Выбирали и принимали окончательное решение именно простые горожане. Древнерусская знать, хотя и была сильной, но она не обладала необходимыми средствами для манипуляции мнением веча. Как и не выполнять его решения она тоже была не в силах.

Какие вопросы решались на вече?

Вече, в первую очередь, ведало выборами князя — замещением княжеских столов. Например, есть классическое упоминание в Лаврентьевской летописи о вечевом собрании во Владимире 1176 года, где решался вопрос о выборе князя на престол после предательского убийства заговорщиками во главе с приемным сыном князя Андрея Боголюбского. По тексту летописи ясно, что «собраться на вече, значит, думать и принять решение». 

В. О. Ключевский, комментируя запись в летописи, писал: «Изображая политический порядок, установившийся в старых областях, публицист-летописец отметил вече старых городов, но позабыл или не счел нужным упомянуть о князе. Так пал политический авторитет князя перед значением веча».

После окончательного становления городов-государств, отношения князя и волости приобретают более систематический порядок. Принцип родового старейшинства при занятии княжеского стола, заменяется правилом всенародного призвания (выбора) князя. Например, Владимир Мономах был призван на княжение в Киев в обход родового старшинства. Такой порядок устанавливается по всей Руси по мере укрепления и становления городов-государств. 

Князей выбирали на вече по всей Руси: в Ростово-Суздальской Руси, в Полоцкой, Черниговской, Галицкой, Смоленской, Новгородской, Псковской, Вятской и других землях. Исключения из правил – вынужденные посажения на княжество Юрия Долгорукова в Киеве и Изяслава во Владимире лишь подтверждают общее демократическое, общинное правило в древней и средневековой Руси. Срок правления князя был неопределенным. Так, с 1095 по 1305 гг. князья в Новгороде менялись 58 раз, задерживаясь иногда лишь по несколько месяцев.

Остановимся на договорном опыте во взаимоотношениях народного собрания и князя в Новгороде. Н. И. Костомаров по этому поводу пишет: «Из договоров, оставшихся до нашего времени, видно, что князь был поставлен, сколько возможно, вне связей с жизнью Новгорода. Вся волость считалась достоянием святой Софии и Великого Новгорода. Князь не мог приобретать в Новгородской Земле имений, ни покупкой, ни принятием в дар; не мог брать закладников, следовательно, совершать сделок; это правило распространялось и на его родню, и на его дружинников».

Костомаров подчеркивает, что «без участия посадников, избираемых вече, князь не имел права назначать правителей в краю, подчиненных Великому Новгороду; отдавать в кормление принадлежащую Новгороду землю; не мог производить суда без участия посадника, лишать волостей, раздавать их в собственность, наказывать без суда, и вообще без воли веча и без участия посадника делать какие бы то ни было распоряжения, Все это простиралось также и на его чиновников».

Таким образом, вече Великого Новгорода с помощью договора ограничивало князя во владении собственностью, денежными средствами, четко определяло его полномочия и контролировало его деятельность. 

Другим важнейшим вопросом, которое решало вече, был вопрос войны и мира. Основу военной мощи Руси составляли вовсе не княжеские дружины, напоминавшие больше личную охрану, а народное ополчение, которое напрямую подчинялось вечу, то есть не могло выйти в поход без санкции и согласия народного собрания. Вече могло так же заставить князя заключить мир или отменить намеченный поход. Вечевые собрания выступали как посредники между князьями, если распри между ними угрожали безопасности и миру городу-государству. Вече могло заставить враждующих между собой князей выступить заодно против общего внешнего врага.

Вече выступало в качестве инициатора сбора средств для военных походов, распоряжалось волостными финансами и государственным земельным фондом с работавшим на земле зависимым населением. И. Я. Фроянов по этому поводу замечает: «Летописные данные, относящиеся к XI в., рисуют вече как верховный демократический орган власти, развивавшийся наряду с княжеской властью. Оно ведало вопросами войны и мира, санкционировало сборы средств для военных предприятий, меняло князей.

Вече санкционировало международные договоры, которые заключались от имени князей и «от всех людий Русское земли». Например, договор 1191 г. Новгорода с Готским берегом и 1229 г. Смоленска с Ригой составлялись князьями по совету с вечем. Подобная практика была обычным явлением для русских земель. И это понятно, если учитывать, что князь – лицо временное, когда на смену одному князю приходит другой, а вече, земля, постоянны и неизменны.

Важную роль играло вече в законодательной деятельности. По началу полномочия народных собраний в законодательной и судебной деятельности древнерусских земель были не очень большими. В знаменитой Русской правде нет упоминаний о вечевом законодательстве. В тоже время, в Новгороде и Пскове законодательство являлось исключительной прерогативой веча. 

В источниках отмечается, что имело место даже участие веча в политических судах над князьями и посадниками. Иными словами, при необходимости, вече властно вмешивалось и в судебную и в законодательную сферу жизни общества, смещало неугодных представителей и княжеской и общинной администрации. 

Есть основания говорить и о том, что вече обладало правом выбирать церковных иерархов. Таким образом, народное собрание — вече принимало участие практически во всех сферах общественной жизни города-государства, хотя на практике это происходило именно по мере необходимости. Но и древнерусская знать не обладала соответствующими рычагами для подчинения народного собрания своей воле, и была не в силах саботировать решения веча.  

Достоинства и недостатки веча

Вече, князь и другие институты власти Древней Руси на протяжении нескольких столетий находились в единстве, придавая стабильность и равновесие общественно-политической системе, обеспечивали социально-экономическое развитие земель. Общественный механизм регулирования был достаточно силен, чтобы обеспечить целостность и жизнеспособность системы. Древнерусское народоправство давало свободному населению возможность непосредственного участия в управлении государством. В тоже время, гарантируя его права как представителя социальной группы, оно не гарантировало права отдельного человека, как личности, который оказывался беззащитным, стоило только ему выпасть из соответствующей системы социальных связей. 

По мере усложнения древнерусского общества вечевые институты как форма прямой демократии постепенно несли в себе возможность социально-политических конфликтов. Недостаток вечевых институтов заключался также и в том, что они не обеспечивали прочную защиту от агрессии как со стороны Востока, так и со стороны Запада.  

Вечевая культура народного самоуправления понесла огромный урон от азиатского нашествия, когда Русь столкнулась с деспотизмом власти ханов, заставившей подчиниться Золотой Орде. Азиатская (монголо-татарская) политическая традиция военной силой подчинила народную «демократию» Древней Руси и стала предтечей появления такой формы правления, как абсолютизм и тирания.

Монголо-татарское иго явилось страшным ударом не только по политическому институту прямой демократии, но и демографическому, экономическому и культурному, потенциалу Руси. Ордынское иго вызвало к жизни процессы, которые ускорили падение волостного строя и становление феодальных отношений. Процесс феодализации изменил прежнюю социальную систему: народ – знать – дружина – князь на иную: князь – служилое сословие – тяглое население. 

Изменилась и военная организация. Народное ополчение потеряло свое былое значение, заменившись «феодальным» ополчением. В политике деградировало народное собрание. Одновременно росла власть князя, которая все меньше ограничивалась контролем веча. В праве ограничивались имущественные и политические права ранее полноправного населения. В духовной сфере осуществлялось оформление нового общественного порядка. Общество разделилось по сословному принципу, который пришел на смену прежнему делению на «свободных — несвободных». В результате, вече как институт прямой демократии утратил свои позиции.

Вместе с тем, и позднее, в XIV-XV вв., в тех землях, где продолжалось естественное развитие древнерусских традиций (Новгородская, Псковская, Смоленская, Полоцкая, Вятская, Витебская) вече играло свою роль. В этих землях всем горожанам принадлежало право не только внутреннего управления, но и внешних отношений. Наиболее демократичным был вечевой уклад Псковской республики, где до XV века знать была вынуждена считаться с мнением народных масс. 

Что касается южнорусских и западно-русских земель, с XIII по XV век вошедших в состав Великого княжества Литовского, то там вечевой уклад сохранился до Люблинской унии 1569 года. Вместе с тем, как это видно по Полоцким актам, народное собрание фактически было подконтрольным знати, поэтому вече формально сохраняло всенародный характер.

Эволюция веча в XVI-XVII вв

По мере формирования и развития сословий, а также расширения территорий, когда личное участие каждого в решении государственных вопросов становится невозможным, возникала необходимость появления новых политических институтов. Период непосредственной демократии сменился периодом, когда на политическую сцену вышло сословное представительство, создавшее, по выражению Н. И. Костомарова, «вече веч» — Земские соборы. 

Но эхо вечевых традиций еще не раз будет слышно в XVI и XVII вв. Наиболее громко эхо веча как инструмента прямой демократии, прозвучало во времена Смуты, когда избранный нижегородским народным собранием староста торговый человек Кузьма Минин призвал горожан организовать земское ополчение против иноземных захватчиков.

Деньги на ополчение собирали всем миром, а жадных бояр Минин принуждал это делать силой. Без всеобщего доверия народа это было бы невозможно. Лишь легитимность — поддержка всего народа обеспечила Минину возможность сбора огромных средств для народного ополчения, возглавляемого Дмитрием Пожарским.

Историческое значение вече

Вече, как институт прямой демократии сыграло важную роль в развитии древней и средневековой Руси. Основы народного самоуправления, являющегося несущей конструкцией государственного строя Руси, берут истоки в демократизме древних славян. В XI-XII вв. все свободные люди на Руси пользуются равными юридическими и политическими правами, закрепленными законодательно (Русская Правда) и в традициях. Народное собрание — вече не только выбирало князя и других представителей власти, но и постоянно эту власть контролировало, оценивая результаты ее работы, а также принимало участие практически во всех сферах общественной жизни городов Руси. В этом и состояла суть прямой демократии на Руси. 

Однако развитие непосредственного народовластия на Руси было прервано монголо-татарской агрессией, нанесшей огромный урон вечевой культуре народного самоуправления. В Северо-Восточной Руси, укрепившаяся великокняжеская власть уже к концу XIV века ликвидировала вечевые учреждения. Вместе с тем, в тех землях, где великокняжеской власти не было и князья не утверждались Ордой, вечевые порядки были более прочными, а вечу даже удавалось влиять на политику власти. 

Наибольшего расцвета народное самоуправление достигло в Новгородской земле (до 1478 г.) и позднее отделившейся от Новгорода Псковской республике (до 1510 г.). Традиции прямой демократии сохранились также в Вятской земле, изначально входившей в состав Новгородской земли. В Псковской и Вятской землях народное самоуправление просуществовало вплоть до создания централизованного государства.

Таким образом, российская демократия имеет собственные глубокие исторические традиции. В этой связи уместно привести выдержку из выступления Президента России В. В. Путина Федеральному Собранию от 12 декабря 2012 года, подчеркнувшего, что «российская демократия – это власть именно российского народа с его собственными традициями народного самоуправления, а вовсе не реализация стандартов, навязанных нам извне». Далее Президент России поставил задачу: «Мы должны уделить большее внимание развитию прямой демократии, непосредственного народовластия». Остается решить эти задачи в соответствии с потребностями настоящего времени.

Использованная литература:

Греков Б. Ф. Киевская Русь. М., 1953. 
Журавлев В. П., Фортунатов В. В. История выборов в России. Санкт-Петербург, 2011.
Ключевский В. О. Сочинения: В 9-ти т. Т.1. Курс русской истории. Ч.1. М., 1987.
Костомаров Н. И.: 1). Русская республика (Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова и Вятки). М., 1994. 2). Начало единодержавия в Древней Руси. М., 1994.
Леонтович Ф. И. История русского права. Одесса, 1869.
Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. М., 1993.
Свердлов М. Б. От Закона русского к Русской правде. М., 1988.
Сергеевич В. И. Вече и князь. М., 1867.
 Фроянов И. Я.: 1). Киевская Русь: Очерки социально-политической истории», Л. 1980; 2). Совместно с Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988; 3). Начала Русской истории. М., 2001.

Не конец истории – Газета Коммерсантъ № 13 (3344) от 26.01.2006

мнения и комментарии

Ныне профессор международной политической экономики американского Университета Джонса Хопкинса Фрэнсис Фукуяма в конце 80-х выдвинул теорию «конца истории». Несмотря на то что дальнейшие мировые события, казалось бы, опровергли красивую концепцию, господин Фукуяма и сегодня остается одним из самых знаменитых политологов в мире. О своем сегодняшнем видении мировых политических процессов и об уроках, которые можно извлечь из истории постсоветских государств, ФРЭНСИС ФУКУЯМА рассказал обозревателю Ъ ИГОРЮ Ъ-ФЕДЮКИНУ.

— В России и других постсоветских странах в моде разговоры об «азиатской» модели, подразумевающей ускоренный рост экономики под контролем доминирующей политической партии, сросшейся с бюрократией. Может ли такая система быть эффективной в Казахстане или России?

— Ориентация на так называемую авторитарную модель рыночных реформ очень опасна. Конечно, замечательно, если у вас во главе государства стоит Ли Кван Ю (премьер-министр Сингапура с 1959-го по 1990 год.— Ъ), но где вы найдете Ли Кван Ю в Средней Азии? Не стоит забывать и то, что все успешные примеры реализации такой модели — Южная Корея, Тайвань, Япония, Малайзия — сконцентрированы в Восточной Азии с ее уникальной традицией конфуцианской бюрократии, высокообразованной и способной до некоторой степени противостоять разлагающему влиянию, которое оказывает неограниченная власть. В остальных регионах такая концентрация власти в руках бюрократии ведет лишь к коррупции и неспособности реагировать на нужды и потребности населения.

— После распада советской империи, после 11 сентября 2001 года на фоне глобальной «войны с терроризмом» ваш тезис о «конце истории» выглядит не слишком очевидным. Вы по-прежнему считаете его актуальным?

— Сейчас мы действительно переживаем очень непростой период. Но я формулировал концепцию «конца истории» как гипотезу, а не как безусловное утверждение. Речь шла о теории модернизации: рано или поздно модернизационный процесс приведет к сближению ключевых параметров общественных институтов в разных странах, а буржуазная демократия остается единственной жизнеспособной системой.

Я предположил, что не будет «исламской современности», «западной современности», «китайской современности». Мне кажется, что это утверждение и сейчас не утратило актуальности. Пожалуй, только Китай имеет хоть какие-то шансы сформулировать свою модель современности, но и здесь по мере того, как китайское общество становится все более богатым, нарастает давление в пользу открытости, плюрализма. Что касается Ближнего Востока, то там есть небольшое фанатичное меньшинство, которое в конце концов потерпит поражение.

— Последние ваши работы посвящены проблеме строительства государственных институтов. Чем она так актуальна и важна?

— Часто путают два разных измерения государственности. На протяжении большей части прошлого века речь шла о «размере» государства — о том, какими видами деятельности должно оно заниматься, какие сферы жизни регулировать. В этом смысле марксизм-ленинизм представлял собой одну из крайностей, предполагавшую, что государство контролирует все. Вполне естественно, что в итоге это вызвало очень сильное стремление заставить государство отступить, предоставить место рынку, гражданскому обществу.

Но есть еще одно измерение государственности — это способность государства добиться исполнения существующих правил, действуя при этом прозрачно и легитимно. Одна из проблем, с которой столкнулись страны с переходной экономикой,— это слабость государства, его неспособность выполнять элементарные функции, обеспечивать соблюдение общественного порядка и установленных правил. Задача состояла в том, чтобы сделать государство меньше, но в то же время сильнее. К сожалению, в некоторых странах оно в результате стало одновременно и меньше, и слабее.

— Иными словами постсоветские страны потерпели поражение в строительстве государственных институтов?

— Здесь мы подходим к основному уроку, который можем извлечь из событий последних лет. Институты важны, но развитие страны определяется не только ими — важна и политическая культура. То, что написано на бумаге, не всегда соответствует тому, что происходит в реальной жизни. В обществе всегда существует множество постоянно эволюционирующих неписаных правил, которые и определяют, как именно в данной системе распределяется и используется власть.

Этот вывод может показаться неудобным и даже пессимистичным. Потому что мы знаем, как строить государственные институты, но у нас нет рецептов создания оптимальной политической культуры. Ей трудно управлять, но это не значит, что мы можем игнорировать эту реальность. Поскольку именно так работает политическая система.

— То есть пути развития государства предопределены его цивилизационной принадлежностью?

— Я не верю в детерминизм. Даже в Средней Азии ситуация очень сильно разнится от страны к стране. В Туркменистане мы имеем дело с ужасной диктатурой, в Казахстане хотя и нет демократии, но есть устойчивый экономический рост, а в Киргизии недавно произошли очень важные политические изменения. Так что я не считаю невозможной постепенную эволюцию политической культуры, переход к системе, в большей мере основанной на формальных правилах.

— Как вы оцениваете последние политические изменения в России? Ведь они проходили именно под лозунгом строительства государственных институтов.

— Эти изменения очень сильно меня беспокоят. Я прекрасно понимаю, почему президент Путин старается сделать государственную власть более сильной и централизованной. За годы правления Ельцина государство очень сильно ослабло. Оно было не способно соблюдать законы, не могло собирать налоги, обеспечить порядок на улице. Вполне естественно, что россияне хотели более сильного государства. Однако едва ли им нужно такое государство, которое контролирует СМИ, держит в своих руках всю экономику, национализирует предприятия.

Проблема не только в том, что государство получает в свои руки слишком много власти, но и в том, что писаные и неписаные правила все больше расходятся. И очень трудно добиться экономического развития в условиях, когда нет прозрачных и ясных правил, которые соблюдались бы в том числе и самим государством.

— Почему же процесс строительства государственных институтов в России стал развиваться по такому сценарию?

— Очень опасно проводить масштабные экономические реформы, такие как приватизация или либерализация, если они не опираются на широкий общественный консенсус. Эти реформы затрагивают множество людей, зачастую очень болезненны и вызывают социальную нестабильность. Поэтому, если у граждан возникает ощущение, что решения о проведении реформ были приняты нелегитимно, очень велика вероятность их последующей ревизии. Поскольку в России многие реформы, например приватизация, проводились непрозрачно, пересмотреть их впоследствии оказалось очень легко.

— В начале 90-х был консенсус в поддержку реформ, но не было институтов для того, чтобы проводить их прозрачно и эффективно. Было бы лучше не проводить их вовсе?

— Урок состоит в том, что обходных путей не существует. Необходимо использовать политический процесс для выработки легитимных решений, добиваться поддержки основных политических сил, по крайней мере их участия в обсуждении решений. Это сильно замедляет процесс, но в итоге это единственный возможный подход. Ельцин не ощущал потребности в создании широких политических коалиций — вместо этого он правил указами.


демократии | Определение, история, значение, типы, примеры и факты

Демократия , буквально, власть народа. Термин происходит от греческого dēmokratia , который был образован от dēmos («люди») и kratos («правило») в середине V века до нашей эры для обозначения политических систем, существовавших в то время в некоторых греческих странах. города-государства, особенно Афины.

Популярные вопросы

Что такое демократия?

Демократия — это система правления, в которой законы, политика, руководство и основные мероприятия государства или другого государственного устройства прямо или косвенно решаются «народом», группой, исторически составлявшей лишь меньшинство населения (т.е.g., все свободные взрослые мужчины в древних Афинах или все достаточно имущие взрослые мужчины в Британии XIX века), но, как правило, с середины XX века понимается как включение всех (или почти всех) взрослых граждан.

Где впервые практиковалась демократия?

Исследования современных бесписьменных племенных обществ и другие свидетельства предполагают, что демократия, в широком смысле слова, практиковалась в племенах охотников-собирателей в доисторические времена. Переход к оседлым сельскохозяйственным общинам привел к неравенству в богатстве и власти между общинами и внутри них, а также к иерархическим недемократическим формам социальной организации.Тысячи лет спустя, в VI веке до нашей эры, Клисфен ввел относительно демократическую форму правления в городе-государстве Афины.

Чем демократия лучше других форм правления?

Государства с демократическими правительствами предотвращают правление автократов, гарантируют основные права личности, допускают относительно высокий уровень политического равенства и редко воюют друг с другом. По сравнению с недемократическими государствами, они также лучше способствуют человеческому развитию, измеряемому такими показателями, как здоровье и образование, обеспечивают большее процветание своим гражданам и обеспечивают более широкий спектр личных свобод.

Зачем демократии образование?

Отличительной чертой демократии является то, что она позволяет гражданам участвовать в принятии законов и государственной политики, регулярно выбирая своих лидеров и голосуя на собраниях или референдумах. Чтобы их участие было значимым и эффективным — чтобы демократия была реальной, а не фиктивной, — граждане должны понимать свои интересы, знать соответствующие факты и иметь способность критически оценивать политические аргументы. Каждая из этих вещей предполагает образование.

Фундаментальные вопросы

Этимологическое происхождение термина демократия намекает на ряд неотложных проблем, выходящих далеко за рамки семантических вопросов. Если должно быть создано правительство народа или народа — «народное» правительство, то с самого начала необходимо решить как минимум пять фундаментальных вопросов, а еще два почти наверняка возникнут, если демократия будет существовать долгое время.

(1) Какая соответствующая единица или ассоциация должна быть создана в рамках демократического правительства? Город или город? Страна? Бизнес-корпорация? Университет? Международная организация? Все из этого?

(2) При наличии соответствующей ассоциации — например, города — кто из ее членов должен иметь полное гражданство? Иными словами, какие лица должны составлять dēmos ? Имеет ли право каждый член ассоциации участвовать в управлении ею? Если предположить, что детям нельзя разрешать участвовать (с этим согласится большинство взрослых), следует ли в dēmos включать всех взрослых? Если она включает только часть взрослого населения, насколько маленькой может быть эта часть, прежде чем ассоциация перестанет быть демократией и станет чем-то другим, например аристократией (правительство лучших, аристосов ) или олигархией (правительство несколько, олиго )?

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.Подпишитесь сейчас

(3) При наличии надлежащей ассоциации и надлежащего dēmos , как граждане должны управлять? Какие политические организации или институты им понадобятся? Будут ли эти учреждения различаться в разных ассоциациях — например, в маленьком городе и в большой стране?

(4) Когда граждане расходятся во мнениях по вопросу, как это часто бывает, чьи взгляды должны преобладать и при каких обстоятельствах? Должно ли всегда преобладать большинство, или меньшинствам иногда следует дать возможность блокировать или преодолевать правило большинства?

(5) Если обычно преобладает большинство, что должно составлять надлежащее большинство? Большинство граждан? Большинство избирателей? Должно ли достаточное большинство составлять не отдельные граждане, а определенные группы или объединения граждан, такие как наследственные группы или территориальные объединения?

(6) Предыдущие вопросы предполагают адекватный ответ на шестой и даже более важный вопрос: почему «народ» должен править? Действительно ли демократия лучше аристократии или монархии? Возможно, как утверждает Платон в Republic , лучшее правительство будет возглавляться меньшинством самых высококвалифицированных людей — аристократией «королей-философов». Какие причины могут быть приведены, чтобы показать, что точка зрения Платона ошибочна?

(7) Ни одна ассоциация не смогла бы поддерживать демократическое правительство очень долго, если бы большинство из dēmos — или большинство правительства — считали, что какая-то другая форма правления лучше. Таким образом, минимальным условием для продолжения существования демократии является то, что значительная часть как dēmos , так и руководство считает, что народное правительство лучше любой реальной альтернативы.Какие условия, помимо этого, способствуют продолжению существования демократии? Какие условия ему вредны? Почему некоторым демократиям удавалось выстоять даже в периоды серьезного кризиса, в то время как так много других рухнули?

Что такое демократия? [ushistory.org]

Американское правительство 1. Природа правительства а. Цели правительства b. Типы правительства c. Что такое демократия? d. Демократические ценности — свобода, равенство, справедливость 2. Основы американского правительства а.Колониальный опыт б. Независимость и статьи Конфедерации c. Создание Конституции d. Билль о правах 3. Федерализм а. Основатели и федерализм б. Склонение чаши весов к национальной мощи c. Отношения между федерацией и государством сегодня: возвращение к правам штатов? 4. Американские политические взгляды и участие а. Американская политическая культура б. Какие факторы формируют политические взгляды? c. Измерение общественного мнения d. Участие в правительстве e. Голосование: забытая привилегия? 5.Как граждане связываются со своим правительством? а. Политические партии b. Кампании и выборы c. Группы интересов d. СМИ e. Интернет в политике 6. Конгресс: Народная ветвь? а. Полномочия Конгресса b. Лидерство в Конгрессе: это партийное дело c. Важность комитетов d. Кто в Конгрессе? е. Как законопроект становится законом 7. Президентство: ветвь руководства? а. Эволюция президентства б. Все мужчины и женщины президента c. Выбор и преемственность президента d. Работа президента e. Президентский характер 8. Бюрократия: реальное правительство а. Развитие бюрократии б. Организация бюрократии c. Кто такие бюрократы? d. Реформирование бюрократии 9. Судебная власть а. Создание федеральных судов б. Структура федеральных судов c. Верховный суд: что он делает? d. Как выбираются судьи и судьи e. Полномочия федеральных судов 10. Гражданские свободы и гражданские права а. Права и обязанности граждан б.Права на Первую поправку c. Преступление и надлежащее судебное разбирательство d. Гражданские права 11. Формирование политики: политические взаимодействия а. Внешняя политика: что теперь? б. Оборонная политика c. Экономическая политика d. Социальная и нормативная политика 12. Государственные и местные органы власти a. Государственные и местные органы власти: демократия в действии? б. Финансирование государства и местного самоуправления c. Кто платит за образование? 13. Сравнительные политические и экономические системы а. Сравнение правительств b. Сравнение экономических систем c. Маленький, маленький мир?
У древних римлян была рабочая демократия в начале своей истории.Форум в Риме — это место, где проводились политические встречи и голосования. Форум можно увидеть и сегодня, но большая часть его зданий находится в руинах.

Нигде слово «демократия» не упоминается в Декларации независимости или Конституции США. Как такое могло быть? Наше правительство — это демократия!

Ну, во-первых, как мы обсудим позже, Основатели действительно опасались демократического правления. Джеймс Мэдисон выразил эту позицию в «Федералисте № 10»: «… нестабильность, несправедливость и неразбериха…. по правде говоря, были смертельной болезнью, от которой повсюду гибли народные правительства … «В конце 18 -го -го века считалось, что правление народа ведет к беспорядкам и разрушениям. Тем не менее, существовало демократическое правительство. как превосходящие европейские монархии.

Демократия возникла не с момента основания Соединенных Штатов. Термин «демократия» происходит от двух греческих слов: «demos» (народ) и «kratia» (власть или власть). Так что, конечно, демократия — это форма правления, которая дает власть людям.Но как, когда и каким людям? Ответ на эти вопросы меняется с течением времени.


В современной Новой Англии во многих маленьких городках проводятся городские собрания, на которых вопросы, важные для граждан, решаются голосованием. Эти встречи — один из немногих примеров прямой демократии, которая действует до сих пор. Эти жители Новой Англии регистрируются на городском собрании.

Демократии основаны на «верховенстве закона». Древние греки (особенно Аристотель) ценили естественный закон, представление о том, что человеческое общество должно руководствоваться этическими принципами, заложенными в природе.Греки известны своей практикой прямой демократии , системы, в которой граждане встречаются для обсуждения всей политики, а затем принимают решения правилом большинства. Однако гражданами считались только свободные мужчины. Так что их демократия была определенно ограничена. Сегодня прямая демократия практикуется на городских собраниях в Новой Англии, где все граждане избирательного возраста встречаются для принятия важных политических решений.

Но как может прямая демократия работать в большом, разнообразном населении, разбросанном на географическом расстоянии? Как правило, ответ был отрицательным.На его место американские основатели поставили «непрямую» или «представительную» демократию. В этой системе представители выбираются людьми для принятия решений за них. Таким образом, представительный орган становится приемлемым размером для ведения дел правительства. Основатели предпочли термин «республика» слову «демократия», потому что он описывал систему, которую они в целом предпочитали: интересы людей представляли более знающие или более состоятельные граждане, которые несли ответственность перед теми, кто их избрал.Сегодня мы склонны использовать термины «республика» и «демократия» как синонимы. Широко распространенная критика представительной демократии состоит в том, что представители становятся «элитами», которые редко консультируются с обычными гражданами, поэтому, даже если они избраны, действительно представительного правительства на самом деле не существует.


В Британии с семнадцатого века существует представительная демократия. Члены британского парламента избираются со всей Великобритании и представляют интересы своих избирателей в правительстве.

Другая современная версия демократии называется «демократический централизм», термин, прославленный Владимиром Ульиновым и Лениным. Как лидер русской революции в 1917 году он установил коммунистическое правительство, которое не допускало существования частной собственности. Теоретически все члены общества были равны. Однако Ленин считал небольшой «авангард революции» необходимым для руководства людьми и наведения порядка. Итак, небольшая группа лидеров принимает решения от имени людей, основываясь на своем представлении о том, чего люди хотят и в чем нуждаются.

Демократии приняли разные формы и размеры, что отражено в различных ответах на вопросы о том, как, когда и каким людям предоставляется власть. И хотя об этом не упоминается ни в Декларации независимости, ни в Конституции, демократия явно связана с «верховенством закона», чтобы сформировать базовый принцип, который глубоко формирует американское правительство.

Ваш путеводитель по истории демократии

Что на самом деле означает демократия?

В противоположность монархии («правлению одного») демократия (от греческого слова demokratia ) означает правление народа или правление большинства.На практике это означает, что власть принадлежит избранным представителям или самим людям.

Кто придумал эту концепцию?

Традиционно считается, что концепция демократии зародилась в Афинах примерно в 508 году до нашей эры, хотя есть свидетельства того, что демократические системы правления могли существовать в других частях мира до этого, хотя и в меньшем масштабе.

В Афинах дворянин по имени Солон заложил основы демократии и ввел новую конституцию, основанную на праве собственности.В соответствии с этим афиняне были разделены на четыре класса, между которыми распределялась политическая власть. Высшие должности достались тем людям, чья земля производила 730 бушелей зерна, а низший класс составляли рабочие, которые не могли занимать должности, но могли голосовать на собрании. Важно отметить, что по конституции Солона коренные граждане не могли быть порабощены своими согражданами.

Как развивалась демократия в Афинах?

Реформы Солона в конце концов рухнули, когда правящие классы начали борьбу между собой, поставив Афины на грань гражданской войны.Из этого вырос тиран Писистрат, захвативший власть в 546 году до нашей эры. После его смерти сыновья Писистрата стали правителями, пока они не были свергнуты в 510 г. до н.э. с помощью Спарты.

Когда фракционная борьба за власть снова вспыхнула между афинскими аристократическими семьями, человек по имени Клисфен заручился поддержкой простых людей, предложив новую конституцию. Эта новая конституция включала введение сортировки, при которой граждане выбирались случайным образом для заполнения государственных должностей, а не получали их по наследству.

Десять новых групп — или племен — были созданы как способ сломать существующую структуру власти с политическими правами и привилегиями, зависящими от одного племени. Более того, все афиняне имели право присутствовать и голосовать на собрании ekklesia , которое собиралось каждые десять дней. Чтобы даже самые бедные могли позволить себе посещать городскую политическую деятельность и участвовать в ней, с 400 г. до н.э. платили за участие.

В совещательном органе, известном как boule , ежедневно встречались 500 случайно выбранных людей (по 50 от каждого племени) для обсуждения законодательства, которое затем согласовывалось гражданами на ekklesia .

Какую роль в афинской демократии играли женщины?

Афинская демократия не распространялась на женщин, они играли небольшую роль в политической жизни государства и не имели права голоса. Афинские девушки не получали формального образования, и их права были ограничены.

Всегда ли афинская демократия приносила пользу?

Возможно, самым драматичным аспектом афинской демократии был остракизм, который был обычным явлением между 487–417 годами до нашей эры. Если за это проголосовали 6000 избирателей, гражданин Афин мог быть отправлен в ссылку на десять лет — тактика, которая часто использовалась, чтобы избавить город от могущественной, но, возможно, непопулярной фигуры.

Еще из нашей серии разъяснений…

В чем разница между древнегреческой демократией и современной демократией?

По мнению историков, между современной системой демократии и системой древних греков есть три различия: масштаб, участие и право на участие.

Население Афин в пятом веке до нашей эры, как полагают, составляло около 250 000 человек, но лишь около 30 000 были полноправными афинскими гражданами и, следовательно, могли пользоваться преимуществами новой конституции.Остальные были рабынями, женщинами, детьми или иностранцами. Более того, только мужчины могут принимать участие в демократическом правительстве.

Как продолжалась демократия после Древней Греции?

Несмотря на пережитое поражение в Пелопоннесской войне в 404 г. до н.э., демократический эксперимент подошел к концу в 322 г. до н.э., когда греческое восстание против македонского правления провалилось после смерти Александра Македонского.

Элементы демократии после Афин можно увидеть в римском мире третьего века, Скандинавии в восьмом веке и итальянских коммунах 11-13 веков.Но полная демократия в том виде, в каком мы ее знаем сегодня, наступила еще долго.

Этот контент впервые появился в июньском выпуске журнала BBC History Revealed за 2017 год

Краткая история демократии: передает ли она «волю народа»? | The Independent

Brexit — разрушает? Забудем на мгновение о 23 июня 2016 года.

Предположим, мы должны были войти в машину времени и перенести себя на 2500 лет назад в древние Афины. Там мы оказывались в греческом городе, который изобрел «демократию», как на словах, так и на самом деле — правительство путем массовых собраний.Там плебисцитарный стиль правления референдума был нормой, а не отчаянным, ненормальным средством. Это происходило регулярно, раз в месяц, а то и каждые 10 дней. Ибо тут же демо (людей) афинян действительно обладали и осуществляли кратос (власть) над государственными органами управления и право решать большинством голосов, какие законы и политика Афинское государство должно быть.

Перенесемся в 1863 год, Геттисберг, штат Пенсильвания.В своем великом обращении президент Линкольн приветствовал политическую систему своего собственного государства как форму демократии: «правительство народа, народом, для народа». Но какая разница в одно или два тысячелетия. От первоначального афинского значения демократии до истерзанной гражданской войной американской версии непрямой представительной парламентской демократии был действительно очень долгий путь.

Смотреть дальше

С тех пор демократия в ее различных западных формах сделала несколько серьезных шагов вперед, не в последнюю очередь переход к полному избирательному праву для взрослых, независимо (теоретически) от пола, расы или вероисповедания, а также экономического статуса.

И тоже, увы, отступила на несколько шагов. Ничего не узнавая и ничего не забывая из ужасного опыта 20-го века — в уродливой форме более или менее авторитарных, даже тоталитарных диктатур различных мастей — мы, кажется, вступили в 21-й век в прото- или, возможно, даже дофашистскую эпоху. состояние политического бытия. «Демократия» сейчас страдает от фальшивых ассигнований, летающих под знаменем популизма. Подлинная демократия подвергается скрытому нападению со стороны низкоинтенсивных цифровых операций даркнета — и Cambridge Analytica: это, несомненно, чудовищное похищение. Именно эти превратности демократии, ее перипетии и повороты от древности к современности, ее радикальные преобразования и стремятся наметить моя книга Демократия: жизнь 2016 года и ее новое послесловие (2018).

Картина Филиппа Фольца XIX века, изображающая афинского политика Перикла во время его похоронной речи

В Древней Греции существовало множество политических образований и несколько различных форм демократии. Только у древних афинян на протяжении почти 200 лет было по крайней мере три существенно разных версии проекта «Демократия».После революции 508/7 г. до н.э., которая привела к зарождению ранней формы демократии, дальнейшая волна реформ в 462/1 г. до н. возраст 18 лет. Это относилось не более чем к 50 000–60 000 из общей численности населения — включая граждан женщин и детей, постоянно проживающих в стране иностранцев и рабов — около 250 000 человек, и все они были ограничены территорией размером с Дербишир или Люксембург сегодня.

Томас Пейн был глубоко вовлечен как в американскую, так и во французскую революции

В ходе очень длительной межгреческой войны Афины потерпели тяжелое поражение, а их демократия на короткое время сменилась жестокой диктатурой, но в течение года демократическое восстановление привело к менее радикальным и менее радикальным последствиям. следовательно, более устойчивая форма правления, просуществовавшая почти 80 лет. К концу этого периода Аристотель, мыслитель-гигант, классифицировал и проанализировал все основные греческие формы правления — монархические и олигархические, а также демократические.Большинство из тысячи или около того существующих греческих общин в то время пользовались или, по крайней мере, пережили ту или иную версию демократии или олигархии (правления нескольких богатых граждан). Но большинство олигархов в большинстве городов яростно ненавидели демократию — власть многих бедных над своим немногочисленным богатым социальным начальством — в их понимании, раннюю форму диктатуры пролетариата. С конца четвертого века до нашей эры и до конца греко-римской античности прямая массовая демократия классического афинского типа подавлялась, часто жестоко, в пользу умеренных или крайних форм олигархии.

Как прямое следствие, значения греческого слова demokratia изменились соответственно. Вместо власти народа оно приобрело силу нашего (латинского) слова «республика»: то есть не монархия, а на практике правление богатым или более богатым меньшинством. Римляне, завоевавшие греческий мир между третьим и первым веками до нашей эры, имели дома свою особую версию республиканизма. За границей они ненавидели первичную demokratia в греческом стиле и уничтожали все оставшиеся следы.Когда Римская республика превратилась в замаскированную монархию, соблазнительные греческие интеллектуалы совершили лингвистическое преступление, описав римскую имперскую систему как форму demokratia — под одним человеком. Но худшее было еще впереди. Начиная с 330 г. до н.э. и христианской революции Константина и далее абсолютная монархия поддерживалась теократией, не оставляя никакого места для людей как признанной политической силы любого описания. В период правления византийского императора Юстиниана (527–565 гг. Н. Э.) demokratia , это слово погрузилось в самое низшее положение: сделав буквально имплицитную негативность demos как немытых масс «народа», пиетистский летописец использовал его для обозначения «Бунт» — особенно неприемлемая форма правления мафии.

После этого слово существовало в латинской транслитерации как Democratia , но не имело реального содержания или применения за пределами научных или религиозных трактатов. Поклонение античности понадобилось Ренессансу, чтобы заново открыть некоторые достоинства в представлении о народном политическом присутствии, в 17 веке в Англии, чтобы наложить на этот скелет республиканскую, парламентскую плоть — эволюция, символизируемая цареубийством Карла I в 1649 году. Но современная демократия — или, скорее, демократии — обязаны своим происхождением, в частности, Американской и Французской революциям и их последствиям. Замечательный англичанин Томас Пейн оседлал обе революции, как популистский колосс, и придал в общих чертах светский разум и необычный смысл идеям представительной и даже социал-демократии.

Будущий президент США Джордж Вашингтон был военачальником во время американской войны за независимость

(Гетти)

Идея всеобщего избирательного права постепенно укоренилась и приобрела популярность в Великобритании наряду с этими идеями, а иногда и в формальном противоречии. парламентского суверенитета и «конституционной» монархии.Но в 2015 году, после победы тори на майских всеобщих выборах, парламент по собственному желанию отказался — временно, по строго юридическим принципам — от своего суверенитета в пользу прямого плебисцита по вопросу о членстве в ЕС: что не является нормальным первым делом. прошедшие выборы, и без предвыборных манифестов, которые могли бы хоть как-то ограничить демагогические фантазии. Важно также то, что избирателей не просвещали в отношении многих ключевых различий как в процессе, так и в исходе между всеобщими выборами и референдумом.Не было настаивания на сверхбольшинстве, хотя это так и является нормой даже для таких относительно тривиальных вопросов, как изменение устава колледжа Оксбриджа. Результат? Как и ожидалось, всемогущий беспорядок.

Затем последовали президентские выборы в США в ноябре 2016 года, президентские выборы во Франции в мае 2017 года и внеочередные всеобщие выборы в Великобритании в июне 2017 года. необычайно для моей взрослой жизни как активного гражданина.Я родился в Лондоне в 1947 году, и поэтому достиг избирательного возраста в 1968 году. Тот год, ровно пятьдесят лет назад, сам по себе был annus mirabilis : годом крупных глобальных политических потрясений. Но ему не хватало того, что я считаю главным непосредственным и продолжающимся следствием беспорядков 2016–2017 годов, а именно глубокого и широко распространенного сомнения в самой действительности и будущей жизнеспособности демократии в любой традиционно узнаваемой форме или форме. Действительно, в 1968 году универсальным политическим лозунгом было «Теперь мы все демократы» — западные, более или менее либеральные демократии противостоят так называемым «народным демократиям» советского и китайского блоков.Сегодня мы спрашиваем себя, как умирает демократия.

Если еще слишком рано (согласно изречению, приписываемому Чжоу Эньлаю) оценивать влияние Французской революции, будь то 1789 или 1968 год, еще слишком рано, чтобы можно было с какой-либо уверенностью предсказать возможные последствия этого переворота. Однако руны, мягко говоря, не перспективны ни в Соединенных Штатах, ни в Европе (подумайте о Польше, Венгрии, Австрии, Турции… России), за исключением, возможно, Франции. Глобальная картина также не является многообещающей, по крайней мере, для моего, возможно, желтушного глаза.Что делать?

Французская революция: вводит ли в заблуждение ярлык современной западной «демократии»?

(Getty)

Моя Демократия: жизнь был опубликован по обе стороны Атлантики в 2016 году. Он был основан на лекциях бакалавриата, прочитанных студентам последних курсов и студентам истории Кембриджского университета, но нацелен на более широкий круг вопросов. не обязательно читательская аудитория из университетов. Он преследовал три основные цели: задокументировать и попытаться объяснить истоки демократии в древнегреческом стиле; проследить эволюцию и возможное исчезновение древних форм демократической политики; а затем, наконец, рассказать и объяснить возрождение и возрождение демократии в ее различных современных формах с 17 века до наших дней.

С тех пор меня приглашают поразмышлять в самых разных контекстах и ​​формах о древней и современной демократии. Или, скорее, о древнем как отличном от современного и действительно в противоположность ему. Я попытался передать и внедрить это исторически обоснованное послание: прямая демократия, изобретенная древними греками Афин, и косвенная представительная / парламентская демократия, совокупно изобретенная в Англии, США и Франции примерно в период с 1650 по 1830 год, являются два совершенно разных, часто противоположных режима политического самоуправления. У них просто случайно есть одно имя, что само по себе является совпадением значительного исторического интереса и влияния, но также потенциально вводит в заблуждение.

Столкновение Дональда Трампа и Хиллари Клинтон во время теледебатов во время президентской кампании в США в 2016 году

(Гетти)

Таким образом, если взять самый яркий пример для гражданина Великобритании в 2018 году, референдумы или плебисциты (прямая демократия) — это потенциально катастрофа ждет своего часа в большинстве наших нынешних западных систем демократии.То есть, если они не подготовлены должным образом путем глубокого просвещения избирателей, тщательно обсуждаются как в принципе, так и подробно нашими избранными или назначенными парламентскими представителями (непрямая демократия), и их результаты правильно интерпретируются и принимаются обоими политиками. / законодатели и избиратели одинаково. Всего 52 процента фактически голосующих электората, или явно менее 40 процентов от общего потенциального электората Великобритании, на июньском референдуме 2016 года проголосовали грубое «да» на чрезвычайно сложный вопрос о выходе или оставлении в ЕС.Этот печальный факт, который привел к пограничному, острому результату, который приравнивается к чистой, недвусмысленной, неделимой «воле» (всех) чудесным образом объединенных «людей», вероятно, наиболее вопиющая и потенциально катастрофическая иллюстрация текущая дисфункциональность британской «демократии».

Подробнее

Это ведет ко второму по важности современному посланию, которое я хотел бы передать Democracy: A Life : что демократия, особенно в ее развитых западных формах, — это нежное растение, требующее постоянного ухода.Вместо этого, если цитировать Уоллера Ньюэлла (автора книги Tyrants ), она «подвергается нападению». И не только из-за «ползучей криптоолигархии», справедливо обозначенной Рослин Фуллер (автор книги Звери и Боги: Как демократия изменила свое значение и утратила свою цель, ), но также, что еще более коварно, из-за популизма, нечестивой привилегии непосвященных. -рациональные эмоции, особенно гнев, выше анализа, основанного на фактах, и грубое обращение к самым низменным националистическим инстинктам националистического племени. С пугающей быстротой, усугубляемой слишком сдержанным очарованием электронно-цифровых (анти-) социальных сетей, это стало обычным делом в практической демагогической политике, будь то левые (например, Лейбористской партии Великобритании). лидера и его сторонников Momentum) или справа (прежде всего, самого г-на Популизма, твиттера Дональда Дж.Трамп).

Последствия этих нападений, несомненно, отражены в отчете Freedom House о демократии за 2017 год. В нем подчеркивается, что упадок демократии в Соединенных Штатах оказывает негативное воздействие на мир в целом. С другой стороны, действительно, произошли некоторые положительные сдвиги, в том числе своевременные и наводящие на размышления правдоподобные призывы — например, Дэвида Ван Рейбрука — к более широкому использованию лотереи при назначении на политические должности и распределении государственных средств. .Но когда я заканчиваю последнюю главу Демократия: Жизнь: , «Какой ценой теперь вечная бдительность, от которой зависят все наши слишком хрупкие демократические свободы?» Афиняне, которые кое-что знали о прямой демократии и о том, что они называли стазисом (обособленная, на пределе, гражданская война), и располагали множеством различных мер и ресурсов для противодействия такому, возможно, разделенному и вызывающему раскол. результаты, могли бы предупредить нас заранее.

Brexit действительно разрушает его.Увы.

Пол Картледж — заслуженный профессор греческой культуры Кембриджского университета. Он является автором книги «Демократия: жизнь» (OUP), недавно опубликованной в мягкой обложке

Эта статья является результатом сотрудничества «Независимого мышления» между The Independent и Кембриджским университетом

История и демократия | Harvard Magazine

Примечание редактора: представившись профессором Принстона в йельском платье, когда он готовился выступить перед аудиторией в Гарварде, историк Шон Вилентц сказал 6 июня новым призывникам Phi Beta Kappa, что они «решили отвергнуть старые и популярные. предположение, что интеллект подвергает опасности, тогда как мягкая глупость синонимична добру.Сделав такой выбор, «вы обязуетесь ставить перед своим умом разнообразные жизненные проблемы, не допуская при этом самоуспокоенности и идеологии». Это «может помочь вам заработать миллионы долларов; или помочь завоевать признание, мимолетную славу и даже бессмертие; или он может ничего из этого не сделать ». Каким бы ни был результат, «моральное обязательство быть умным, — сказал он, используя слова Лайонела Триллинга, — всегда остается в силе».

Я решил говорить о демократии и истории, потому что и то, и другое — это вопросы, в которых некоторые из самых умных людей, похоже, не понимают.Как граждане старейшей конституционной демократии в мире, мы, американцы, думаем, что знаем, что означает слово «демократия». Однако многие из нас мало знают об истории нашей собственной демократии, и поэтому наше понимание часто затруднено. Это ограниченное понимание порождает недооцененные ожидания, что свержение тирании непосредственно приведет к демократии. Он создает вводящий в заблуждение образ демократии как совокупности институтов и структур, которые, будучи однажды построенными, будут процветать, а затем способствовать дальнейшему развитию демократии.Он порождает представление о том, что демократию можно легко экспортировать, что она может быть подарком доброжелательных и дальновидных правителей, или что ее можно завоевать без борьбы, или что ее успехи необратимы.

Наша собственная история свидетельствует об ином. Американская демократия была больше событием, процессом, чем вещью. Это происходит, когда некоторые ранее исключенные, обычные люди — которых американцы восемнадцатого века называли «многими» — получают власть не просто для избрания своих собственных губернаторов, но и для наблюдения за институтами правительства и для критики тех, кто находится у власти.Демократия — ничто без верховенства закона, управляемого независимой судебной системой; тем не менее, она также уменьшается и становится угрозой, когда это правило благоприятствует одной или нескольким частям граждан, исключая или даже за счет остальных.

Американская демократия не статична. Государство, которое Алексис де Токвиль воспринимал в 1831 году как демократическую волну будущего, было политикой, которая включала рабство и исключала из активного населения большинство свободных черных мужчин, всех женщин и в некоторых местах бедных белых мужчин — вряд ли демократию, которую мы признать сегодня.И все же это было заметно более демократичным, чем то, что создатели Конституции имели в виду всего два десятка четыре года назад. Ошибочно судить о демократии времен Токвиля слишком строго из-за ее пристрастия и предрассудков, поскольку только благодаря ее успехам наши собственные демократические стандарты могут быть такими же высокими, как они.

Демократия — это прежде всего аргумент. Когда Токвиль посетил Соединенные Штаты, демократия в Америке была спектаклем, в котором американцы спорят из-за демократии.Это все еще так. Тревожный парадокс состоит в том, что сейчас аргумент кажется менее интересным, чем был тогда, даже несмотря на то, что в нем может участвовать гораздо большая часть населения. В 1840 году, когда активное гражданство было в основном ограничено белыми мужчинами, 80 процентов этих граждан проголосовали на президентских выборах. Подобные показатели сохранялись и в девятнадцатом веке. Сегодня, хотя мы формально более эгалитарны, все, что заметно выше 50 процентов, считается замечательным. Явка на выборах — лишь один из показателей здоровья демократии.Но цифры вызывают тревожный вопрос: не создало ли расширение американской демократии противодействующие силы, которые в долгосрочной перспективе делают политическую жизнь страны менее демократичной, а не более?

Ответ может быть положительным, но я думаю, что ситуация также обратима: современные эквиваленты «многих», руководимые мудро, могут возродить демократический интерес и подтвердить идеал, выраженный Джеймсом Мэдисоном, что в любой надлежащей республике «Цензура находится у народа над правительством, а не у правительства над народом.«Возможно, я ошибаюсь, но я смутно чувствую такое возрождение по всей стране, даже в это тревожное время реальной опасности извне. Но многое придется изменить.

Итак, насколько поучительна история нашей демократии для нынешней ситуации и обозримого будущего нашей демократии? Как инструмент прогнозирования история полезна, главным образом, для предотвращения предсказаний. Но история может по крайней мере предложить то, что Уолт Уитмен назвал в другом контексте «темами, намеками, провокаторами».

Очень многое зависит от того, какой подход к истории вы считаете подходящим для демократии, особенно американской демократии. Один из популярных способов — историческая биография. Ральф Уолдо Эмерсон, автор того, что некоторые считают лучшей орацией Гарвардского университета Phi Beta Kappa, заметил в одном из своих эссе, что «на самом деле истории нет; только биография ». Эту фразу часто неправильно понимают: он говорил не о литературной форме, а о том, как каждый из нас находит убедительные исторические факты в своем личном опыте.Но Эмерсон действительно пытался передать прошлое через жизни тех, кого он называл «Представителями». Написание биографий американских политических лидеров никогда не выходило из моды ни среди любителей, ни среди профессиональных историков. Некоторые приняли неверно понятые слова Эмерсона об истории и биографии как свой девиз.

Биография может иметь серьезные недостатки, если использовать ее, чтобы попытаться понять американскую демократию. Слишком часто биографы пытаются объяснить, как их испытуемые воплотили в своих глубинных чертах характера некую основную добродетель (или совокупность добродетелей) сентиментальной великой, твердой и, в конечном счете, доброй американской души.Политические поступки и их последствия, главные признаки любого демократического лидера, хорошего или плохого, уступают место личной честности, последовательности, смелости и симпатии. То же самое и с политическими идеями. Критическое отношение к демократии и ее недовольству уступает место пассивной оценке характера.

Тем не менее, биография необходима для понимания истории демократии. Историки, считающие изучение великих и влиятельных людей элитарным, делают небольшой интересный момент: взгляд сверху искажается.Но точно так же, как политические лидеры не создали американскую демократию на пустом месте, массы американцев не просто пробились в коридоры власти. Им требовались лидеры, некоторые из лучших (и некоторые из худших) выходили из их собственных рядов.

Другая распространенная форма исторического письма ориентирована на простых американцев — стиль, который, как предполагал Токвиль, будет преобладать в демократической Америке. Особенно за последние 30 лет многие историки, в том числе и я, пытались показать, как индивидуальный и коллективный опыт рабов, слуг, механиков, акушерок, фермеров и неудачников освещал великие общие тенденции в политике, как и в остальной истории Америки. .Это бесконечно более открытый и разнообразный способ понимания истории, чем традиционная биография, и он служит, как писал Токвиль, «для объяснения большего количества вещей в демократические, чем в аристократические времена».

И все же противопоставление истории немногих и великих историй многих, как это недавно сделали некоторые сторонники обоих режимов, — это поражение демократической истории. Это должно быть трюизмом, что и в демократических, и в недемократических странах одни люди имеют большее влияние на историю, чем другие.Наконец, однако, если лидеры придают истории демократии ее форму и тон, они должны в значительной степени черпать свою форму и тон у тех, кем они хотели бы руководить. Ни один исторический подход нельзя полностью понять без другого.

Что же тогда предлагает нам демократическая история, , объединяющая высокое и низкое и все, что между ними? Прежде всего, в нем утверждается, что перемены и соперничество, иногда неожиданные, являются кровью демократии. Это показывает, что, в самом серьезном своем проявлении, в этом состязании участвуют американцы, известные и анонимные, которые используют свой моральный интеллект для удовлетворения новых требований, изменяя в процессе не только свои политические взгляды, но и самих себя.

Наиболее поразительное появление и совпадение этих тем в американской истории произошло между 1815 и 1860 годами, когда значительное число американцев стали рассматривать американское рабство уже не как необходимое зло (не говоря уже о позитивном добре), а как недемократическое чудовищность, которую нужно было как можно скорее поставить на путь исчезновения. Поначалу подталкиваемый праведными радикалами (у которых никогда не было много последователей), американское антирабовство столкнулось с ожесточенным противодействием как на Севере, так и на Юге.В результате этих конфликтов в 1854 году возникла первая в истории человечества массовая политическая партия против рабства, лидеры которой достаточно часто приходилось догонять своих последователей — не больше, чем адвокат из Иллинойса и до сих пор хакер из партии вигов Авраам Линкольн.

Сорок пять лет — это большой срок, особенно в относительно короткий период, охватываемый историей Соединенных Штатов. Тем не менее, есть гораздо более короткие периоды, когда можно увидеть, как американская демократия пересматривается, когда один набор демократических конфликтов уступает место другому.Как историк, занимающийся конкретными событиями, я хотел бы рассказать историю, происходящую отчасти в этом университете, которая иллюстрирует такого рода демократические изменения.

В 1833 году президент Эндрю Джексон отправился на север из Вашингтона, чтобы посетить, среди прочего, Гарвард, который решил присвоить ему почетную степень доктора права. Джексон стал главой популярной политической силы, выступавшей за расширение демократии и против привилегий. Он прибыл в Гарвард только что после победоносной кампании по переизбранию, когда он наложил вето на перерегистрацию национального банка, что позволило, по его словам, «богатым и могущественным» «подчинять действия правительства своим корыстным целям.

Тысячи приветствовали Джексона, когда он шел. (Среди них был молодой писатель и подающий надежды джексонианец Натаниэль Хоторн.) Другие, однако, сочли все это смехотворным. Сатирик придумал историю о том, что, когда необразованный Джексон получил диплом Гарварда, он встал, скрежетал: « E pluribus unum , друзья мои, sine qua non », а затем сел. И один пристыженный член Наблюдательного совета бойкотировал церемонию, он писал, что его alma mater будет развлекать «варвара, который не мог написать ни грамматических предложений и с трудом мог написать свое собственное имя.Смотрителем был бывший президент Джон Куинси Адамс, которого Джексон изгнал из Белого дома в 1828 году.

Адамс был человеком острого ума и огромного образования, но это был не его звездный час. Он пришел к тому, чтобы приравнять Джексона и демократию, которую продвигал Джексон, к полному отказу от обучения, щедрости и света. Демократия была на неправильной стороне Адамса, точно так же, как он был на неправильной стороне в отношении демократии. Хоторн, не варвар, знал лучше.

Тем не менее, рамки американской демократии вот-вот должны были измениться, поскольку проблема рабства вскоре нанесла серьезный ущерб господствующей политике.Через два года после поражения от Джексона Адамс успешно баллотировался в Конгресс — единственный бывший президент на сегодняшний день, который вернулся на выборную должность в стране. К середине 1830-х годов, всегда избегая политики против рабства, Адамс внезапно стал ведущим противником в Палате представителей нового правила, которое заставило замолчать петиционистов-аболиционистов в Конгресс. Призванный своими избирателями, а также своей совестью отстаивать демократическую свободу выражения мнений, Адамс постепенно сблизился с аболиционистами.

В июле 1839 года груз рабов на шхуне La Amistad, плывущей из Гаваны в другую часть Кубы, захватил корабль и настоял на том, чтобы его отправили обратно в Африку, где они родились, попали в плен. и продал. Amistad был захвачен береговой охраной США у Лонг-Айленда, африканцы заключены в тюрьму и преданы суду в Нью-Хейвене за пиратство и убийство. После того, как повстанцы, получившие образование в основном из Йельского университета, преуспели в судах низшей инстанции, дело было передано в Верховный суд в 1840 году, и теперь африканцев защищал Джон Куинси Адамс.«В тот момент, когда вы подойдете к [предложению] Декларации независимости, что каждый человек имеет право на жизнь и свободу, неотъемлемое право, это дело будет решено», — сказал Адамс судьям. Суд вынес решение в пользу рабов и освободил их.

Бремя демократии переместилось. Демократический лидер Джексон, который к 1840 году покинул Белый дом и думал, что Джон Куинси Адамс наконец сошёл с ума, встал на сторону тех, кто настаивал на том, что демократия и рабство могут идти рука об руку.Элитарный Адамс придерживался другой, более эгалитарной точки зрения, которую Авраам Линкольн и другие позже расширили до утверждения, что рабство является заклятым врагом демократии.

Как довольно иронично показал собственный случай Джексона, то, что когда-то выглядело как стальная решимость отстаивать фиксированную идею демократии, может превратиться в устаревшую и глупую последовательность. В таких случаях, как Адамс, который адаптировался к меняющимся реалиям года, мандарин hauteur может превратиться в демократическое лидерство. Многое зависит от действий малоизвестных, даже скромных людей, в том числе, в данном случае, решительных заявителей-аболиционистов и банды мятежных рабов.Многое также зависит от открытости лидеров и последователей к изменению курса, владению противоречиями, не становясь их пленником, и проявлению интеллекта с мужественной гибкостью, которую не следует путать с простым оппортунизмом, удобством или стремлением к чему-то новому. карьера.

Ни одна из этих историй не может предписывать, как повысить интерес избирателей и явку. Также в нем нет прямой связи с текущими событиями, с которыми все мы можем легко согласиться.Но это действительно предполагает, что даже когда кажется, что американская политика постоянно принимает определенную форму, когда одно видение демократии, кажется, вытесняет все другие, резкие и разрушительные изменения вполне могут набирать силу. Ни наши избранные лидеры, ни мы сами, обладая всем нашим разумом, не могут точно знать, как, когда и где это произойдет. Мы также не можем быть уверены, что нам понравится конечный результат. Но мы можем быть достаточно уверены в том, что нас испытают политические потрясения, которых мы не можем предвидеть, поскольку вечные аргументы, составляющие сущность американской демократии, принимают новый оборот.

Эта разумная уверенность приносит с собой вопрос о надежде, даже перед лицом трагедии — надежды, которую поддерживал Линкольн, когда провозгласил возрождение свободы в условиях массовой бойни Гражданской войны.

Ирландский поэт и профессор Гарвардского университета Симус Хини пишет в The Cure at Troy:

История говорит: Не надейся
По эту сторону могилы.
Но тогда, раз в жизни
Желанная приливная волна
Справедливости может подняться,
И надежда и история рифмуются.

Американцы, полные надежды люди, любят рассматривать демократию, и особенно нашу собственную демократию, как землетрясение, вызывающее те нечастые приливные волны справедливости — то, что Томас Джефферсон и Авраам Линкольн оба спустя десятилетия назвали лучшей надеждой мира. Но поскольку наша история показывает, что демократия сама по себе хрупка и оспаривается, за ее значение ведется вечная борьба, самоудовлетворение столь же опасно, как и глупо. Итак, если мы хотим придать надежду и историю рифмам, мы должны всеми силами заставить себя присоединиться к аргументам демократии и помочь написать стих.

Шон Вилентц — профессор истории из Дейтона-Стоктона и директор программы американских исследований в Принстонском университете. Его последняя книга, «Рост американской демократии: от Джефферсона до Линкольна», получила премию Бэнкрофта. В этом учебном году он будет стипендиатом Центра Каллмана для ученых и писателей Нью-Йоркской публичной библиотеки.

Прошли ли времена демократии?

Демократия в афинском смысле еще не реализована

Эдит Холл, профессор классики Королевского колледжа в Лондоне и автор книги «Путь Аристотеля: как древняя мудрость может изменить вашу жизнь» (Bodley Head, 2018)

Демократия в нашем понимании скрипит.В рамках нашей системы правления роль народа состоит не более чем в том, чтобы каждые несколько лет голосовать за людей, организованных в политические партии, чтобы представлять их. Принципу, согласно которому парламентарий не обязан представлять взгляды своих избирателей, придал респектабельность Эдмунд Берк, когда он сказал избирателям Бристоля в 1774 году: «Вы действительно выбираете члена; но когда вы его выбрали, он не является членом Бристоля, но он является членом парламента ».

Люди ( demos ) в наших версиях демократии, ориентированных на выборы, не обладают исполнительной властью ( kratos ), как древние греки понимали демократию.Мы не голосуем напрямую в Национальной исполнительной ассамблее по вопросу о том, начинать ли войну, хотя от нас ожидают, что если нам меньше 60 лет, мы будем сражаться сами. Мы не все достаточно образованы, чтобы в течение года сидеть в нашем Государственном совете, собирать информацию и обсуждать вопросы, которые должны быть вынесены на рассмотрение Ассамблеи. Мы не выбираем наших магистратов ежегодно и не подвергаем их строгим процедурам подотчетности. С другой стороны, мы не препятствуем голосованию женщинам и большой части порабощенного населения.

Наши эти изолированные демократии находятся в различных формах кризиса.Зловещая адресная пропаганда в социальных сетях до неизвестной степени влияет на результаты выборов. Избиратели отчуждены от политического класса до беспрецедентной степени.

Некоторые избиратели выбирают лидеров, которые систематически ущемляют и без того ограниченные права своих граждан. Британия находится в кошмарном сурке, потому что один премьер-министр нарушил уставший статус-кво представительной демократии, объявив референдум, потому что он не мог контролировать свою партию; его преемник не может контролировать ее собственный кабинет.

Это означает, что демократия в том виде, в каком мы ее сейчас практикуем, нуждается в реформировании и укреплении. Но идеал демократии, определенный Линкольном в его Геттисбергском обращении, «Демократия — это прямое самоуправление над всеми людьми, для всех людей, всеми людьми», категорически не «прошел». Опыт древних афинян — это идея, которая еще не была реализована в мировой истории.

Демократия находится под напряжением, но есть веские основания для надежды

Филип Канлифф, старший преподаватель кафедры политики и международных отношений Кентского университета

Демократия еще не пришла, но она определенно находится под серьезным напряжением во всем мире.Авторитаризм по-прежнему укоренился в крупных странах, таких как Россия и Китай, но, возможно, более показательным является то, как демократическая массовая политика борется с давно установившимися либеральными демократиями в мире. В США конституционная система 18-го века, преобразованная в глобальное имперское государство, продолжает испытывать напряжение под бременем политики 21-го века, при этом администрация Трампа и Республиканская партия все больше полагаются на непредставительные редуты и правят из них. система США: коллегия выборщиков, сенат, Верховный суд.Демократическая оппозиция, с другой стороны, также возлагает надежды на непредставительную власть, надеясь на подрывную деятельность президента со стороны силовых структур глубинного государства и надеясь на судебные разбирательства и расследования, которые приведут президента к минимуму.

Во Франции Эммануэль Макрон сохранил свое правление, разместив полицию по охране общественного порядка на улицах Парижа в течение шести месяцев для подавления протестов, вызванных наднациональными ограничениями государственных расходов на социальные нужды. И последнее, но не менее важное: демократия сталкивается с серьезными проблемами в Великобритании, о чем свидетельствует неспособность Вестминстерской системы выполнить волю большинства на референдуме по Брекситу 2016 года и все более открытую враждебность британских либеральных профессиональных классов к демократии. сам.

Несмотря на все это, есть серьезные основания для надежды. Наиболее ярким примером этого являются продолжающиеся народные протесты в Алжире и Судане, где демонстранты не только бросили вызов силам безопасности милитаристских режимов, чтобы навязать государству волю населения, но и внимательно следят за тем, как народ может быть сорвано. В обеих странах протестующие несут знаки, предупреждающие о «египетском сценарии», в котором один автократ, Хосни Мубарак, был заменен другим, нынешним президентом Египта Абдель Фаттахом ас-Сиси.Тем не менее, сам факт того, что массовая демократия находится в напряжении, показывает, что она продолжает существовать, и что она может даже возродиться в результате этих вызовов.

Мы не проснемся внезапно от дурного сна

Майкл Берли, заведующий кафедрой международных отношений Энгельсберга, LSE IDEAS

Какие-то очень неприятные люди снова зашевелились, не только в Германии, Венгрии, Италии и Испании, но и организованно через международные границы.Я имею в виду не только попытку координировать их через Движение Стива Бэннона, которое создало академию обучения правых в бывшем итальянском монастыре, — или усилия лидера Лиги Маттео Сальвини по созданию национального популистского и неофашистского избирательного блока в парламент ЕС. Веб-сайты, финансирование которых непрозрачно, питают в общем зловещие теории заговора, а путинская ложь разобщена по национальным сетям, в которых избиратели уже поляризованы. Изображения людей, выступающих против режима Бутефлики в Алжире в апреле этого года, «превратились» в бунт в «мусульманском районе Франции».Эти изображения затем снова появились в пропаганде партии Vox на выборах в Испании. Хуже того, как и в США, непрозрачное иностранное финансирование может быть направлено на общенациональные выборы, поддерживая «основанную на ценностях» рекламу. То, что эти «ценности» включают нападения на феминизм, ислам, однополые браки и т. Д., Означает, что это косвенно помогает сторонам, которые придерживаются таких взглядов.

Многие демократии становятся свидетелями восстаний национальных популистов против коррупции и неравенства, которые разрешил универсальный технократический либерализм.Многие из популистов — аристократы (например, лидер АдГ в Германии герцогиня Ольденбургская) или плутократы-ренегаты (особенно Трамп), но они овладели гневным, морализирующим дискурсом массы (необразованных) людей, которые чувствуют себя униженными и брошенными. в мире, где 43 процента людей из нижней пятой группы доходов будут оставаться там всю свою жизнь, независимо от того, насколько усердно они работают.

Мы не проснемся внезапно от того, что кажется дурным сном. Скорее, поскольку популисты не выполняют свои обещания, избиратели, скорее всего, обратятся к более радикальным версиям, цепляясь за комиков и знаменитостей, таких как Грилло, Зеленский и Трамп.Кто-нибудь премьер-министр Пирс Морган? Между тем, более искушенные критики склеротических демократических институтов с их краткосрочностью, управляемой средствами массовой информации 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, продают еще одну иллюзию, а именно, как авторитарный (капиталистический) Китай успешно планирует на пять или десять лет вперед. Я не уверен, что демократия преодолеет эти проблемы.

Демократия в Британии только началась

Шарлотта Райли, преподаватель британской истории двадцатого века в Саутгемптонском университете

История Британии и ее Империи — это история отрицаемой демократии.Один из величайших британских мифов — это нация — не Вестминстер, а вся страна — как мать всех парламентов. Британская империя была построена на мифе о принесении британских ценностей, возможно, прежде всего демократических ценностей, тем людям во всем мире, которым посчастливилось попасть под власть Британии. Британцам нравится думать о себе как о толерантных, гуманных, либеральных и фундаментально демократических.

Оруэлл говорил больше, чем он сам, когда в «Лев и единорог » он утверждал, что британцы изначально сопротивлялись соблазнам фашизма; Со времен Второй мировой войны британцы цеплялись за чувство внутренней демократии в их национальной душе, которое позволяет им отражать тоталитаризм, революцию, насилие на улицах.

В 2018 году Великобритания отметила столетнюю годовщину предоставления женщинам избирательного права, и премьер-министр Тереза ​​Мэй выступила с речью, отметив способность женщин в политике слушать других и учиться у них. Но все это действительно национальный миф. В том же эссе Оруэлл убедительно доказывал, что Британия не является демократией; что Англия была «самой классовой страной под солнцем». Британская империя руководствовалась принципом максимального ограничения демократии: отказа в демократии колониальным подданным и раздачи ее крошечными порциями, когда эти подданные становились слишком раздробленными и выглядели так, как будто они могли бы отказаться от британского правления.Празднование избирательного права женщин часто игнорировало тот факт, что право голоса было предоставлено только некоторым женщинам, которые соответствовали имущественным требованиям и были достаточно взрослыми, чтобы их нельзя было считать опасными и глупыми «болтунами». И, конечно же, в 2018 году было всего лишь столетие, когда мужчинам из рабочего класса было предоставлено право голоса; в Британии было всеобщее избирательное право только 91 год.

Британские правительства редко добровольно расширяли демократию: вряд ли она была предоставлена ​​без борьбы, часто жесткой и ожесточенной.И даже сегодня слишком много сообществ чувствуют себя исключенными и отчужденными от Вестминстера, игнорируемыми или приниженными их кажущимися представителями. Британская демократия закончилась? Едва даже началось.

Определение демократии · Музей австралийской демократии в Старом здании парламента

Ключевые демократические принципы

Слово «демократия» происходит от греческого языка. Он объединяет два более коротких слова: «демос», означающий целый гражданин, живущий в определенном городе-государстве, и «кратос», означающий власть или правление.

Принято считать, что либеральные демократии основаны на четырех основных принципах:

  • Вера в индивида: поскольку индивид считается одновременно моральным и рациональным;
  • Вера в разум и прогресс: основанная на вере в то, что рост и развитие — естественное состояние человечества, а политика — искусство компромисса;
  • Вера в общество, основанное на согласии: основанное на стремлении к порядку и сотрудничеству, а не на беспорядках и конфликтах;
  • Вера в совместную власть: основана на подозрении в концентрированной власти (будь то отдельные лица, группы или правительства).

Демократические рамки

Либеральная демократия (то есть та, которая отстаивает развитие и благополучие личности) организована таким образом, чтобы определять и ограничивать власть, чтобы продвигать законное правительство в рамках справедливости и свободы. Фреймворк состоит из четырех важных элементов:

  • легитимность;
  • правосудие;
  • свободы; и
  • мощность.

Законность

Законное правительство — это такое правительство, которое имеет соответствующий мандат / полномочия для управления.Обычно это означает высокую степень поддержки населения, о чем свидетельствует свободный электорат и частые выборы.

  • Например, правительство избирается всенародным голосованием, при котором большинство должностных лиц в большинстве избирательных регионов получают большинство голосов; и
  • Например, правила сформулированы таким образом, чтобы обеспечить максимальное благополучие всех или большинства граждан.

Правосудие

Справедливость достигается, когда граждане живут в среде, в которой ко всем гражданам обращаются одинаково и пользуются достоинством и уважением.Это может происходить в представительной демократии, сдерживаемой конституционализмом, свободными выборами и ограничениями власти.

  • Например, ставятся под сомнение требования заинтересованных групп, стремящихся к особым привилегиям; и
  • например, общество поощряет таланты и вознаграждает граждан за заслуги, а не за звание, привилегии или статус.

Свобода

Если свобода существует, должно быть:

  • самоопределение, позволяющее гражданам принимать решения, учиться на них и брать на себя ответственность за них;
  • возможность выбирать между альтернативами;
  • автономия делать то, что не запрещает закон; а там, где существуют запреты, они должны быть для общего блага; и
  • уважение политических и гражданских свобод.Например, вмешательство правительства в политические, экономические и моральные вопросы, затрагивающие граждан, ограничено или регулируется; и возможности для религиозной, политической и интеллектуальной свободы граждан не ограничены.

Мощность

В либеральной демократии предпринимаются попытки определить и ограничить власть, часто с помощью писаной конституции. Введены системы сдержек и противовесов, такие как разделение парламента, высшего правительства и судебной власти. Кроме того, существуют правила поведения и правовая система, дополняющая политическую систему.

  • Например, гражданские свободы защищаются и усиливаются от посягательств со стороны правительств, институтов и влиятельных сил в обществе.

Определения

Абсолютного определения демократии не существует. Термин эластичен и расширяется и сужается в зависимости от времени, места и обстоятельств его использования. Ниже приводится краткий список определений, предоставленных экспертами в данной области.

Джим Килкуллен

Но сначала, что означает демократия? В Древней Греции одни города были демократиями, другие — олигархиями.Демократия означала власть народа, олигархия — власть немногих. Значит, город был демократией, если:

  1. дела города подчинялись Собранию;
  2. , к которым принадлежали все граждане мужского пола;
  3. , решения в которых принимались простым большинством голосов.

Эндрю Хейвуд

Власть народа; демократия подразумевает как участие народа, так и управление в общественных интересах, и может принимать самые разные формы.

Пэлгрейв Макмиллан, Политические идеологии: введение, третье издание , 2003 г., стр.330.

Д-р Джон Хёрст

Демократия: Демократия — это общество, в котором граждане являются суверенными и контролируют правительство.

Документы о парламенте № 42, . Отличительные особенности австралийской демократии , стр. 10/13
.

Йозеф Шумпетер

Демократический метод — это институциональное устройство для принятия политических решений, при котором отдельные лица получают право принимать решения посредством конкурентной борьбы за голосование народа.

Шумпетер добавляет, что «классическая теория демократии приписывала электорату совершенно нереальную степень инициативы, которая практически равносильна игнорированию лидерства».

Далее Шумпетер утверждал, что

… цель демократического метода [состоит] не в том, чтобы выбрать представителей, которые исполняют волю народа, а в том, чтобы выбрать лиц, которые [будут] управлять от их имени.

Йозеф Шумпетер, Капитализм, социализм и демократия, стр.250

Проблемы определения

  • Кто такие «люди»? А кто нет? Включены ли молодые люди?
  • Как возможно «народу» править в сильно дифференцированных обществах? и
  • Как мы классифицируем системы, в которых лидеры не избираются, но, тем не менее, поддерживаются большинством людей?

Ключевые демократические практики

По предложению Роберта Даля, Шмиттера и Карла и Ларри Даймонда.

  1. Контроль над решениями правительства в отношении политики конституционно возложен на выборных должностных лиц.
  2. Выборные должностные лица выбираются на частых и справедливо проводимых выборах, на которых принуждение встречается сравнительно редко.
  3. Практически все взрослые имеют право голосовать на выборах должностных лиц.
  4. Практически все взрослые имеют право баллотироваться на выборные должности в правительстве.
  5. Граждане имеют право выражать свое мнение без опасности сурового наказания по политическим вопросам в широком смысле.
  6. Граждане имеют право искать альтернативные источники информации.Более того, существуют альтернативные источники информации, которые охраняются законом.
  7. Граждане также имеют право создавать относительно независимые ассоциации или организации, включая независимые политические партии и группы по интересам.
  8. Выборные должностные лица могут осуществлять свои полномочия, не опасаясь быть отвергнутыми.
  9. Государство самоуправляемое; и способность действовать независимо от ограничений, налагаемых другими.
  10. Люди имеют право выражать и публиковать инакомыслие.

Различные типы демократий

  • Прямая демократия
  • Представительная демократия
  • Конституционная демократия
  • Мониторная демократия

Прямая демократия

В условиях прямой демократии, таких как древние Афины, все граждане (только взрослые мужчины, прошедшие военную подготовку; женщины, рабы и плебеи не были гражданами) приглашаются к участию во всех политических решениях. Эта форма демократии больше не практикуется.В этой форме демократии граждане постоянно участвуют в осуществлении власти, и решения принимаются по правилу большинства.

Представительная демократия

В представительной демократии представители избираются народом, и им поручается осуществлять управление. Австралия — представительная демократия.

Конституционная демократия

В конституционной демократии конституция определяет, кто и как будет представлять людей. Австралия также является конституционной демократией.

Мониторная демократия

Политолог Джон Кин предполагает, что развивается новая форма демократии, при которой правительство постоянно контролируется при осуществлении своей власти широким спектром государственных и частных агентств, комиссий и регулирующих механизмов. См. «Жизнь и смерть демократии» Джона Кина, опубликованное Simon and Schuster UK в 2009 году.

ресурсов

.