Ценности это в обществознании: Дистанционный репетитор — онлайн-репетиторы России и зарубежья
Конспект 24. «Ценности жизни человека»
Конспект 24. «Ценности жизни человека»
В деятельности человека очень важна культура интеллектуального труда (интеллект –слово латинского происхождения, означает «познание, понимание, рассудок»), которая позволяет ему осознать свои собственные возможности, дает умение получить необходимую информацию, переработать, ею воспользоваться и предвидеть последствия своей деятельности.
Но духовный мир человека не исчерпывается знаниями. Важное место в нем занимают эмоции – субъективные переживания по поводу ситуаций и явлений действительности. Человек, получив ту или иную информацию, испытывает эмоциональные чувства горя или радости, любви или ненависти, страха или бесстрашия. Эмоции как бы скрашивают приобретенные знания или информацию в тот или иной «цвет», выражают отношение человека к ним. Духовный мир человека не может существовать без эмоций, человек не бесстрастный робот, перерабатывающий информацию, а личность, не только способная обладать спокойными чувствами, но в которой могут бушевать страсти – чувства исключительной силы, стойкости, длительности, выражающиеся в направленности помыслов и сил на реализацию определенной цели.
В жизни человека особую роль играют ориентиры его деятельности, своего рода духовные «маяки». Они выработаны многовековым опытом человечества и передаются от поколения к поколению, от родителей к детям, от учителей к учащимся. Их совершенно обосновано называют ценностями жизни и культуры.
Ценности – это то, что дорого людям, что делает жизнь человека более осмысленной, позволяет разбираться в явлениях окружающего мира, ориентироваться в нем. В самом деле, разве не является для каждого человека ценностью понимание, что такое добро и зло, прекрасное и безобразное, вера и безверие? Разве не является ценностью для каждого человека принадлежность к своему народу, его культуре, любовь к Отечеству и уважение к другим народам? Безусловной ценностью для личности является обладание достижениями общечеловеческого, цивилизационного развития, профессиональными знаниями, позволяющему человеку занять свое место в сложившейся системе разделения труда. Поэтому можно согласиться с философами, которые считают, что ценность – это жизненная ориентация, это индивидуальный выбор. Ценность вырастает из идеалов личности.
Характеристика духовной культуры человека не может быть полной, если в ней не затрагивается его нравственный облик. Хорошо, когда человек стремиться к знаниям, повышает уровень развития своего интеллекта.
Однако важно знать и то, на что направлены эти знания: одному знания нужны, чтобы создать средство лечения ныне еще неизлечимой болезни, другому – чтобы изобрести хитроумные устройства для ограбления банка.
Мировоззренческая идея ценности рядового человека, его жизни заставляет сегодня в культуре, традиционно понимаемой как совокупность ценностей, выделить ценности нравственные как важнейшие, обусловливающие в современной ситуации саму возможность его существования на Земле.
Вопросы и задания
Какие виды деятельности вам известны? Как они взаимосвязаны?
Что такое творчество? Что необходимо для развития творческой деятельности?
Как вы понимаете выражение «зарыть талант в землю»?
Как вы думаете, почему творческая деятельность приносит человеку наслаждение и радость? Как в таком случае понимать выражение «муки творчества»?Как вы представляете себе творческую деятельность ученого и поэта? Что в их деятельности общего? В чем различия?
Открыть можно лишь то, что есть в окружающем мире; изобрести можно только то, чего еще нет. Приведите примеры великих открытий и изобретений.
Каково содержание интеллектуального труда?
Какое значение для духовного мира человека имеют эмоции?
Что такое ценность? Какую роль играют ценности в жизни человека и общества?
Назовите важнейшие ценности человека.
Как вы думаете, почему творческая деятельность приносит человеку наслаждение и радость? Как в таком случае понимать выражение «муки творчества»?Урок 5. мораль — Обществознание — 10 класс
Обществознание, 10 класс
Урок 5. Мораль
Перечень вопросов, рассматриваемых на уроке:
- Мораль.
- Отличие морали от других социальных норм?
- Как и почему возникла мораль?
- Устойчивость и изменчивость моральных норм.
- Что заставляет нас делать выбор в пользу добра? Золотое правило нравственности.
Глоссарий по теме
Мораль – это совокупность норм и принципов поведения, особая форма общественного сознания способное регулировать действия и поступки человека.
Моральный поступок — это высоконравственное сознательное действие, соответствующее правилам морали.
«Золотое правило нравственности» — общее этическое правило, которое можно сформулировать как «Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе».
Этика — одна из форм идеологии — учение о морали (нравственности), её развитии, принципах, нормах и роли в обществе.
Гуманизм — этическая жизненная позиция, утверждающая, что люди имеют право в свободной форме определять смысл и форму своей жизни.
Нравственность – это внутренние духовные качества человека, основанные на идеалах добра, чести, долга, справедливости, проявляющиеся в отношении к людям и природе.
Нравственные (моральные) ценности — это то, что еще древние греки именовали «этическими добродетелями».
Основная и дополнительная литература по теме урока:
Учебник «Обществознание» для 10 класса авторов: Л.Н. Боголюбова, А.Ю. Лазебникова, М.В. Телюкина. Москва. Издательство «Просвещение», 2014.
Стр. 120-131.
Клименко А. В., Румынина В. В. Обществознание в вопросах и ответах: Учебное пособие для старшеклассников и поступающих в вузы. — М., 199
Стр. 38-40
Теоретический материал для самостоятельного изучения
Особую роль в регулировании жизни общества и поведения его членов играет мораль. Мораль (от лат. moralitas — относящийся к нраву, характеру, складу души, привычкам; и лат. mores — нравы, обычаи, мода, поведение) — форма общественного сознания, в которой находят свое отражение взгляды и представления, нормы и оценки поведения отдельных индивидов, социальных групп и общества в целом. Существуют следующие виды моральных норм:не лги, не завидуй, не обижай слабого, уважай старших, не предавай, помогай нуждающимся. Стоит заметить, что мораль регулирует поведение человека во всех сферах общественной жизни, поддерживая и санкционируя определенные общественные устои, строй жизни, общение людей. Однако содействие регуляции социального поведения людей не является единственной функцией морали. Люди в обществе связаны многообразными отношениями. Взрослый человек, как правило, имеет профессиональные обязанности, требующие навыков, добросовестного выполнения поставленных задач, внимательного отношения к возможным негативным последствиям своей работы. Так, лётчик стремится благополучно доставить до пункта назначения пассажиров, врач — помочь и при этом не навредить пациенту, учитель — привить любовь к знаниям и не оттолкнуть учеников от своего предмета безжизненной сухостью изложения учебного материала. Подобная деятельность регулируется специальными инструкциями, правилами, уставами. Как известно, жизнь человека не сводится только к профессиональной деятельности. Большое место в ней занимают рождение и воспитание детей, отношения в быту между мужем и женой, отношения детей к родителям и другим родственникам. Наконец, существуют духовные регуляторы повседневных отношений между людьми в дружбе, в любви, в привязанностях, в повседневных контактах. Образцы правильного (точнее, должного, нужного) поведения, считающегося в данном обществе нравственным (например, проявление альтруизма, т.е. самопожертвования ради выживания семьи, рода; упорядочение половых связей), обычно через систему воспитания, подражания внушаются всем членам сообщества. Эти образцы в дальнейшем закрепляются в качестве моральных норм, нравственных принципов, правил, законов и становятся обязательными для всех. Как отмечают учёные, мораль даже в условиях усложнения общественной жизни сохраняет в своей основе основополагающие ценности (равенство, миролюбие, забота), которые на ранних этапах проявили свою значимость на основе родовых связей. Отличие морали от других социальных норм: исполняются в силу личных внутренних побуждений человека; не требует организованной принудительной силы для исполнения; обеспечиваются совестью и общественным мнением; не ограничиваются этническими, групповыми и другими рамками рамками; формируются только в сознании людей и формально не закреплены; являются жизненным ориентиром в стремлении человека к самосовершенствованию. |
Разбор типового тренировочного задания
1.Выберите верные суждения о морали и запишите цифры, под которыми они указаны
1) Моральные нормы отражают потребности общества.
2) Мораль всегда формализована в нормативных правовых актах.
3) Мораль помогает человеку оценивать события общественной жизни.
4) Основой морали является внутренняя мотивация человека и его самоконтроль.
5) Мораль всегда обеспечивает взаимопонимание людей в социуме.
Правильный вариант/варианты (или правильные комбинации вариантов):
1,3,4
2.Вставьте пропущенное слово (словосочетание
_________ ________ — создаётся привилегированной частью общества, либо по её заказу профессиональными творцами
Правильный вариант/варианты (или правильные комбинации вариантов):
элитарная культура.
Традиционные ценности и реальность — Ведомости
Нам часто приходится слышать слова «традиционные ценности» или «базовые ценности», «духовные скрепы».
Мы слышим их от участников телешоу, в высказываниях консервативных публицистов и, конечно, от представителей госвласти. Обычно они говорят, что ценности россиян уникальны, сформировались несколько столетий назад, застыли в виде «менталитета» или «культурной матрицы» и сравнения с другими странами невозможны. С точки зрения психологии или социологии эти высказывания звучат сомнительно, а некоторые исследователи считают, что политический разговор в терминах ценностей вреден, так как позволяет избегать сути и порождает демагогию. Так что же обычно подразумевают под традиционными ценностями и имеет ли это какую-то связь с фактами?
В представлении людей, специально не занимающихся этой темой, традиционное общество принимает образ либо чего-то темного, наполненного страданиями, предрассудками и насилием, либо, наоборот, ассоциируется с прекрасным, светлым, одухотворенным, правильным и складным. Объединяет эти два преставления то, что они описывают воображаемую реальность и потому целиком зависят от качеств и ценностей самого говорящего.
В слова «традиционные ценности» вкладывают три значения. Во-первых, это неизменные ценности, пришедшие из давних времен, бывшие «испокон веков» или даже «всегда». Во-вторых, это такие ценности, которым необходимо следовать, нормы, правильные принципы. В третьем значении традиционность указывает на уникальность ценностей для страны и культуры. Ключевая характеристика этих значений: они свободны от конкретного содержания и поэтому удобны для манипуляций. Можно говорить о державности россиян, а можно подчеркивать традиционную соборность. Можно говорить о традиции послушания и сильной власти, а можно и о традиционной любви русских к свободе и бунту. Первое подчеркивает ценность конформности, второе – противоположную по сути ценность свободы, однако оба звучат органично со словом «традиционные» – именно потому, что понятие это лишено содержания.
Но как же, скажете вы, разве у нас нет традиций? На этот вопрос еще в 1983 г. исчерпывающе ответил историк Эрик Хобсбаум в его концепции изобретенной традиции.
Он привел в пример «традиционную» шотландскую юбку, которая не являлась одеждой древних горцев, а была придумана вместе со своей древней историей лишь в XVIII в. Также, если отследить историю явлений, называющихся традиционными в России, она часто окажется довольно короткой (например, считающуюся народной песню «Ой, цветет калина» написал советский композитор). По Хобсбауму, отсылки к традициям используют, чтобы продвигать определенные практики, явления и ценности. Когда, например, депутаты апеллируют к традиционным ценностям, обосновывая ограничение свободы слова, они наглядно иллюстрируют этот принцип.
Ответы в прошлом
Если же обратиться к части дискуссии, в которой традиционные ценности используются как содержательное понятие, а не манипулятивная конструкция, то неизбежно обнаружится неоконсерватизм. Это набор идей об устройстве общества, часто фантастических и утопических. Неоконсерваторы опираются на критику современности в различных ее проявлениях и предсказывают то конец Европы, то конец западной цивилизации, то мироустройства в целом.
Неудовлетворенность современностью приводит к поискам чего-то «более правильного». Но вместо изобретения чего-то нового, неоконсерваторы обращаются в поисках ответа к своим представлениям о прошлом – и находят там «традиционное общество» с «традиционными ценностями». Воображаемое общество противопоставляется современному, различия подчеркиваются и выносятся на первый план – они и получают название традиционных ценностей. По содержанию это, как правило, ценности иерархичности общества и власти, антииндивидуализм, отказ от личных интересов в пользу авторитетов, групп или идей. Связь с некоей идеей в ущерб собственным интересам воспринимается как нечто возвышенное и называется «духовностью», а общество таких людей оказывается связано «духовными скрепами», т. е. какими-то неписаными правилами.
Эта картина может выглядеть привлекательной утопией, но ее применение к реальности вызывает множество проблем. Сегодняшние общества, основанные на таких принципах, оказываются крайне неэффективными в развитии экономики и обеспечении удовлетворенности граждан.
Это либо Афганистан, замыкающий рейтинги экономического и субъективного благополучия, либо Саудовская Аравия, импортирующая практически все, от потребительских товаров до квалифицированных работников. Исследования показывают, что развитие технологий тесно связано с организацией социальной жизни: более демократичные сообщества производят больше инноваций, а традиционные в этом смысле обречены. Развитие «духовных скреп», например, напрямую противоречит технологическому развитию.
Ценности россиян
Кроме долженствования в риторике традиционных ценностей иногда можно услышать утверждения, что россияне уже ими обладают, вероятно, потому, что эти ценности неизменны. Так ли это на самом деле? В серии совместных исследований с социологом Владимиром Магуном мы увидели на фактических данных, что россияне далеки от приписываемого им образа.
Во-первых, ценности традиции занимают у россиян далеко не первое место: по важности они уступают ценностям безопасности и заботы.
По сравнению с Западной или Северной Европой наши сограждане существенно меньше разделяют социально ориентированные ценности (традиционность, консерватизм, заботу об окружающих). А важность индивидуалистических ценностей (власть, богатство, достижения) в России, наоборот, значительно выше.
Во-вторых, базовые ценности не неизменны, хотя и стабильны. Более того, ценности россиян за последние 10 лет изменились совсем не в сторону традиции. Наоборот, в России растет важность самоутверждения, власти и богатства и падает ценность заботы об окружающих. В то же время в западноевропейских странах динамика направлена в сторону усиления ценностей заботы об окружающих и самостоятельности.
В-третьих, набор ценностей россиян не уникален. Среди 10 показателей ценностей мы не нашли ни одного, по которому они отличались бы от европейцев. Соотечественники оказываются близки не только к соседям по Восточной Европе, но и к жителям Средиземноморья. Кроме того, они очень разнородны в своих ценностях, и существование «среднего россиянина» довольно сомнительно.
Мы обнаружили, что в России и других европейских странах большинство населения можно разделить на четыре группы, внутри каждой из них люди придают важность одним и тем же ценностям. За различия между странами отвечает только одна небольшая группа, одновременно подчеркивающая важность открытости и заботы об окружающих. В России эта группа практически отсутствует, а, например, в Швеции она составляет половину населения.
Американская политика говорит на языке ценностей с середины XX в., в России они стали входить в обиход в 2010-х. Сегодня по всему миру, от Бразилии до Венгрии, консервативные и популистские политики используют прием «традиционных ценностей» для влияния на общественное сознание и продвижения собственных идей и интересов под видом «особого пути». Главное, чего часто не замечают говорящие и слушающие, всякий разговор о традиционных ценностях – это разговор о том, как должно быть, а не о том, как на самом деле есть и что будет, стань это правдой. Если всерьез говорить о консервативных ценностях, то нет ничего плохого в том, что среди россиян есть люди, разделяющие ценности традиции: общество в целом лишь выигрывает от ценностного разнообразия.
Однако совсем ненормально и вредно, когда лишь один вид ценностей представляется как единственно верный.
Автор — научный сотрудник Лаборатории сравнительных исследований массового сознания Высшей школы экономики
Человек, индивид, личность — понятие и признаки
Индивидуальность
В процессе становления личности человек не только усваивает общественные нормы, которые объединяют людей, но и осознает свои отличия от других. Отчасти разница между людьми проявляется уже с рождения — даже младенцы имеют разную внешность и разный темперамент. С годами к этому добавляются различия в знаниях, навыках, мировоззрении и т. д. Это называется индивидуализацией — самоопределением личности, формированием ее уникальных качеств, мировоззрения, нравственных и философских основ.
Индивидуальность, как ее определяет обществознание, — это уникальная психофизиологическая структура человека. Неповторимый комплекс, который складывается из темперамента, характера, интеллекта, мировоззрения, способностей и навыков, внешних черт и т. |
д.Этот термин подчеркивает своеобразие каждого индивида, его самобытность. Ведь даже близнецы, которые совершенно одинаковы с генетической точки зрения, с годами приобретают разный жизненный опыт, а он влечет за собой все больше различий.
Поможем закрепить новый материал на курсах по обществознанию в онлайн-школе Skysmart.
Сильная личность
На протяжении жизни человек может попадать в экстремальные ситуации, которые становятся проверкой того, насколько силен его внутренний стержень — индивидуальность и личность. Насколько укоренились и стали частью «Я» его убеждения, принципы, мировоззрение и т. д.
Австрийские психиатры Бруно Беттельгейм и Виктор Франкл, попавшие в концлагеря во время Второй мировой войны, писали, что от сохранения индивидуальности иногда зависит сама жизнь человека. Условия концлагерей приводили не только к физическому истощению, но и к разрушению личности — целью фашистов было опустить заключенных до уровня индивида, занятого лишь биологическими потребностями.
На практике такой индивид хотя и становился «идеальным» послушным заключенным, но быстро терял волю к жизни, память, способности и даже инстинкт самосохранения.
Франклу и Беттельгейму, по их собственному признанию, помогло выжить только стремление сохранить свою индивидуальность —продолжать умственную работу, ставить перед собой жизненные цели, даже если их реализация была на тот момент маловероятной. Так, Беттельгейм, лишенный возможности писать, сочинял книгу в уме, а Франкл вместе с группой врачей организовал тайную службу психологической помощи другим заключенным. Сильную личность как высшую ступень развития характеризует умение преодолевать жизненные обстоятельства, поставив духовные ценности не только выше материальных, но и выше биологических потребностей.
Итак, мы разобрались, что такое личность в обществознании и чем этот термин отличается от таких понятий, как «индивид» и «человек». Помимо теоретического материала предлагаем небольшой тест.
Вопросы для самопроверки
Человека как субъект общественных отношений характеризует следующий термин:
а) индивид,
б) индивидуальность,
в) личность.
Человека от животных отличает:
а) взаимодействие с другими представителями вида,
б) способность преодолевать инстинкты,
в) способность использовать подручные средства как орудия труда.
На формирование личности влияет:
а) воспитание в семье,
б) культурная среда,
в) исторические условия,
г) все перечисленное.
Какие из перечисленных черт и качеств относятся к понятию «индивидуальность»:
а) необычный цвет волос,
б) высокий интеллект,
в) творческие способности,
г) все перечисленное.
Что характеризует человека как личность?
а) характер и темперамент,
б) принадлежность к Homo Sapiens,
в) черты, проявляющиеся во взаимодействии с другими людьми.
Прочитайте приведённый ниже текст, в котором пропущен ряд слов. Выберите из предлагаемого списка слова, которые необходимо вставить на место пропусков.«Ценность — это понятие, указывающее на (A)___________ и культурное значение определённых явлений действительности; социально одобренные (Б)___________ представления о том, что такое добро, справедливость, патриотизм, романтическая любовь, дружба и т.
п. (В)___________ ценности — это идеологические, политические, моральные, эстетические и другие основания оценок (Г)___________ окружающей действительности, воплощающих в себе общественные идеалы и выступающие благодаря этому как (Д)___________ должного. Ценности (Е)___________ 10795. Прочитайте приведённый ниже текст, в котором пропущен ряд слов. Выберите из предлагаемого списка слова, которые необходимо вставить на место пропусков.«Ценность — это понятие, указывающее на (A)___________ и культурное значение определённых явлений действительности; социально одобренные (Б)___________ представления о том, что такое добро, справедливость, патриотизм, романтическая любовь, дружба и т.п. (В)___________ ценности — это идеологические, политические, моральные, эстетические и другие основания оценок (Г)___________ окружающей действительности, воплощающих в себе общественные идеалы и выступающие благодаря этому как (Д)___________ должного. Ценности (Е)___________ — значимые для человека и общества предметы, явления, идеи, символизирующие духовное, возвышенное, нравственное, совершенное».
Список терминов:
1) государство
2) экономический
3) субъект
4) социальный
5) духовный
6) большинство
7) культура
8) сущность
9) образец
Проверить Показать подсказку
Верный ответ: 465397
P.S. Нашли ошибку в задании? Пожалуйста, сообщите о вашей находке 😉
При обращении указывайте id этого вопроса — 10795.
Право — система ценностей
ПРАВО – СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ
Сколько копий сломано, сколько жарких дискуссий не имело практического и устоявшегося на века результата ! Сколько так называемых «научных споров» прошли впустую…
Юристы – одно из самых спорящих и не однородных профессиональных сообществ.
Причиной тому является отсутствие сколько-нибудь твёрдой почвы под ногами так называемых «юристов».
Проблема в одном: юристы не могут определить ту сферу, которой заняты, — ПРАВО.
ПРАВО до сих пор остаётся категорией, однозначного понятия которой не дал никто и не выработано никем.
Мой путь в юриспруденцию не был прямым. Я не мечтал стать юристом со школьной скамьи. Я не готовился к поступлению в специализированный юридический ВУЗ или на специализированный факультет в университете. Мне всегда были ближе точные и естественные науки: математика, химия, биология… Хотя, и литературу я любил. Но литература – это же не наука, а одна из областей искусства. А вот всякого рода «науки» неточные (историю, обществознание) всегда недолюбливал, за их неточность, надо полагать (предмета для изучения в них не усматривалось).
И вот меня в 2002 г., как лицо, приближённое к бухгалтерскому учёту, занесло в суды по налоговым спорам (юристы организации, где я работал, искренне полагали, что «налоговый кодекс – дело бухгалтеров»).
Эта сфера жизни мне пришлась по душе и я, желая заняться ею, получил юридическое образование.
Приход мой в профессию состоялся в сознательном возрасте (30 лет). По этой причине многие шаблоны и штампы юриспруденции, которые не совпадали с полученным мною эмпирическим опытом, мною не были восприняты так, как они могли бы быть восприняты человеком, не имеющим такого опыта.
Вполне естественно, что я не заглядывал в рот преподавателям и не впитывал в себя всю ту шелуху учебной юридической литературы, которой она в изрядном количестве полна.
Меня интересовали только существенные моменты.
И конечно же, я всё время искал ответ на вопрос: что таком ПРАВО ? Не субъективное, разумеется, а право как некая реальность, в которой тем или иным образом упорядочены (урегулированы) отношения между людьми.
Для себя я ответ на этот вопрос нашёл.
ПРАВО – ЭТО СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ ОБЩЕСТВА.
Если на примерах, то:
— система ценностей такого государства, как Российская Федерация, закреплена в Конституции РФ, в частности, во второй её статье, согласно которой человек, его права и свободы являются высшей ценностью, и в седьмой статье, согласно которой Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека; согласно которой в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты;
— система ценностей христиан закреплена в Евангелиях;
— система ценностей преступного мира – это воровские понятия…
И каждую из этих трёх систем ценностей (безусловно, существует множество других) можно назвать ПРАВОМ (государственным, религиозным, воровским).
Законодательство (большая часть Конституции РФ, федеральные законы, законы субъектов федерации, подзаконные нормативные правовые акты…) – это выраженные в словах механизмы, посредством которых защищается система ценностей. Не более того. Законодательство не самоценно. Оно не существует само ради себя. Оно не предназначено для умственной гимнастики так называемых «учёных» и юристов.
Другими словами, смысл законов не существует сам по себе, в отрыве от ПРАВА (системы ценностей). Толкование закона возможно только через призму системы ценностей, принятой в данном обществе в данный промежуток времени.
Такое определение понятия «ПРАВО», на мой взгляд, избавляет его от того недостатка, который присущ всем другим определениям, а именно от неопределённости.
Юристы, как мною было замечено, всё время танцуют какие-то ритуальные танцы вокруг понятия «ПРАВО» без желания однозначно определить его. Все они определяют его при помощи таких неконкретных, абстрактных, неоднозначных, оценочных понятий, как добро, справедливость, искусство, нормы… При этом, все они в один голос утверждают, что право – это наука.
Абсурд такого положения вещей не может не вызвать удивления ! С одной стороны, уверенно утверждается, что ПРАВО – это наука. С другой стороны, эта «наука» определяется через неопределённые понятия.
Я не отношу ПРАВО к науке. Для меня это этика. Этика – это всегда выбор. Система ценностей – это результат выбора, который сделан конкретным обществом в конкретном месте в конкретное время. Соответственно, и работа с ПРАВОМ должна строиться как работа в этической сфере (в сфере оценок поступков конкретных людей относительно выбранной обществом системы ценностей).
Что касается понятия «норма поведения». Полагаю, что любой разумный человек согласится с тем, что норма поведения не возникает ниоткуда, то есть, не является продуктом чьей-то случайной фантазии. Норма поведения, устанавливаемая в обществе, всегда направлена на то, чтобы принудить его членов к определённому поведению с единственной целью – обеспечить защиту тех ценностей, которые приняты в данном конкретном обществе в данный промежуток времени.
Скажем, запрет на убийство защищает такую ценность, как человеческая жизнь. Запрет на хищение защищает такую ценность, как собственность. Ну, и так далее.
Соответственно, определять ПРАВО, как некую совокупность норм, значит определять право через некое второстепенное, производное понятие. Такое понятие, как «норма поведения», вторично, производно по отношению к понятию «система ценностей», поскольку любая норма поведения, как указано выше и как следует из здравой логики, детерминируется (определяется) именно ценностями, принятыми в обществе.
Не вижу никаких оснований (мне ни один юрист их не раскрыл), чтобы считать ПРАВО наукой. У ПРАВА нет предмета для изучения. Ценности – это, повторюсь, волевой выбор. Глупо делать из воли предмет научного познания. Таким образом, ПРАВО – это в чистом виде этическая категория, фактически чистая этика. И относиться к ПРАВУ надо как к сфере этики, и работать с ПРАВО, поэтому, надо как со сферой этики.
Возможно, если юристы перестанут мнить себя учёными и станут адекватнее оценивать своё место в обществе (как практичных ремесленников), дела с правоприменением станут намного лучше.
Моральные ценности и их роль в современном обществе
Современная ситуация характеризуется тем, что повсеместно происходит процесс глобализации, становление целостной мировой общественной системы, разрушение «старой», при этом налицо отсутствие «новой» морали – моральных ценностей единого человечества. Ценностная структура общества необычайно сложна, и ее элементы по-разному влияют на динамику развития общества – или консолидируют социальные процессы, или революционизируют их.
Мораль в общественной жизни является одним из путей и способов адаптации индивидов к жизни в обществе и соединения свободы личности с общественной необходимостью, а также ответственностью, разрешения противоречия между ними. Исторически мораль первична в процессе социализации человека. Она входит во внутренний мир человека, и для ее функционирования достаточно собственной власти человека над собой. Сущность морали состоит в том, что люди осознают необходимость своего поведения, которое соответствует определенному общественному поведенческому типу, при этом они опираются на личные убеждения и общественное мнение.
Мораль можно определить как особую форму нормативно-оценочной ориентированности людей в обществе и как важнейшую форму общественной воли. Чувства долга, совести, чести формируются в обществе, и через общественные отношения они становятся достоянием человека в процессе социализации и интериоризации. Мораль регулирует поведение и сознание людей во всех сферах жизни – экономической, политической, социальной и духовной, она определенным образом обусловлена типом общества.
Основы нравственности относятся к эпохе родового общественного строя. Для этого периода характерна власть природы, чувственного опыта, особенность понятийного мышления и осмысление действительности фантастическим образом. Существуют различные виды магии, тотемизм, фетишизм, система запретов, определенные обряды, ритуалы, мифология[1]. Общепризнано, что кровнородственные отношения были организационными и нормативными принципами в первобытном обществе.
Первобытное мышление было иррациональным и основывалось на вымыслах и суеверии.
Современным языком можно охарактеризовать ментальность того периода такими понятиями, как «коллективная совесть», «коллективное бессознательное». Все это понимается как совокупность чувств, представлений, присущих всем членам данного сообщества. Очень интересно описывал архаическую психику К. Юнг. «Архаическая психика – это коллективная психика, надличностная душа, вполне реальная и наделенная божественной, творческой энергией, которая несопоставима с “униженной душой” современного человека»[2]. Общинные нормы поведения в этом обществе воспитывали коллективизм и солидарность. Здесь можно говорить о механической солидарности, существующей между людьми. В первобытном обществе не было ни религиозной морали, ни основных моральных норм. Они появились к финалу родового строя, к периоду патриархата. Тогда складываются примитивные нормы нравственности: запрет на каннибализм и кровосмешение, повиновение старшим, достойный труд. Эти моральные нормы осуществляли нормативную регуляцию, как если бы они были изданы определенным государственным институтом.
Хотя «моральные требования родового общества обеспечивались не только общественным мнением, а также индивидуальным сознанием, но и в немалой степени деятельностью учреждений родов и племен (советы рода, племенные собрания, советы старейшин)»[3].
Новые нравственные нормы появились в патриархальном обществе. Укрепились роль авторитета мужчины – главы семьи, верность жены, запрет на ложь, кровная месть. Для этого периода характерна тождественность моральной нормы обычной норме. Система запретов (табу) очень важна. Именно они формируют сознание и волю индивидов. Распространяется архаичное представление о справедливости – талион – принцип равного воздаяния, кровной мести. Этот обычай характерен для «всех народов на ступени их родового примитивного уровня развития, не позволяющего им вступать в отношения господства и подчинения»[4]. Зрелые общинно-племенные отношения привели к появлению классового государства, и хотя этот строй опирался на общинный традиционный уклад, он всеми силами боролся с ним и вытеснял его.
Появляются государственные институты, они вне общины и над ней, возникают древнейшие своды законов – законы Хаммурапи, царя Вавилона (II до н. э.), законы Ману (I в. до н. э.) и другие.
Остановлюсь на законах Хаммурапи. Они относятся к эпохе раннего рабовладельческого строя и отличаются от религиозных и этических норм общинного патриархального устройства. По существу, это уже свод имущественного, семейного и уголовного права. Главное место занимают операции с собственностью («купить», «продать», «обменять» и т. д.) и далее действия, нарушающие право собственности («украсть», «ограбить» и т. д.).
Посягательство на частную собственность, воровство запрещены законом и караются смертью[5]. Законом определяются семейные отношения (заключение и расторжение брака, признание отцов-ства, повторные браки и т. д.). Законы предусматривали смерть за воровство, за ложь, если она не доказана в суде. Другой мерой наказания было членовредительство (обрезание ушей, пальцев и т. д.). Конфликты решались посредством талиона.
Очевидно, что в то время не было ни всеобщих императивов, ни абстрактных моральных ценностей, не было и индивидуальной нравственной мотивации, хотя многие моральные нормы (запреты) общинного уклада перешли в правовой кодекс и религиозные положения. Классовая рабовладельческая мораль иная – она опирается на идеи права.
Процесс индивидуализации социального бытия обособленных индивидов от родовой общины привел к изменению и сознания как формы социального регулирования. Необходимы были новые нормы, которые утверждали бы личность как самостоятельный субъект действия. И таким стало золотое правило нравственности: поступай по отношению к другим так, как ты хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе. О золотом правиле упоминают с VI–V вв. до н. э. Оно есть в древнеиндийской культуре, в Евангелии от Матфея, в учении Конфуция: «Чего сам не желаешь, того не делай другим». Золотое правило, начиная с раннеклассового общества, получило широкое распространение. Оно есть в истории этической мысли, в основном оно упоминалось как требование житейской нравственности, а не как этический принцип.
Мораль – это человечность, достойное отношение к другому человеку, это первичное, самое элементарное человеческое отношение, предшествующее всем остальным.
Качественное изменение европейской нравственности, культуры произошло в эпоху Нового времени. Именно в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. было провозглашено, что только права и свободы другого человека определяют границы того, что человек должен делать и чего не должен. Здесь не просто отвлеченные моральные принципы или религиозные фантазии, а реальное провозглашение того, что нравственный долг человека – это самостоятельно строить свою жизнь, не нарушая прав других.
Содержание прав и свобод человека располагало очень важными принципами – теми, которые соответствовали общечеловеческим требованиям морали. Это принцип свободы людей, ненасилия, самоопределения личности, невмешательства в частную жизнь, неприкосновенности частной собственности, толерантность и другие. В работах Т. Гоббса, Дж. Локка, Ж.
Ж. Руссо они обсуждались и провозглашались высшими нравственными нормами, хотя в этот период начинают различать и субъективные представления людей о добре, зле, справедливости и т. д. Так, принцип свободы совести и вероисповедания наделяется свойством объективности и всеобщности и рассматривается как отражение естественного порядка вещей. Основу нравственных отношений в демократическом обществе составляет равенство людей.
У И. Канта именно свобода и равенство являются определяющими признаками содержания категорического императива: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человеку и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»[6].
Существенные изменения в морали, нравственности происходят в капиталистическом обществе, особенно на современном этапе его развития. Если в докапиталистических обществах морали принадлежит важнейшая роль в формировании человека, то капитализм с его рыночными отношениями, жаждой наживы, богатства характеризуется нравственным падением, является аморальным и дегуманизированным.
К. Маркс и Ф. Энгельс очень точно и красочно охарактеризовали капитализм: «Буржуазия повсюду, где она достигла господства, разрушила все феодальные, патриархальные, идиллические отношения. Безжалостно разорвала она пестрые феодальные путы, привязывающие человека к его “естественным повелителям”, и не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного “чистогана”»[7].
Безудержное стремление к выгоде превращается в алчность и ведет к деформации человеческих отношений, целей человека в капиталистическом обществе. Это положение приводит к разрыву связей между людьми, ведет к обособлению и индивидуализму, аморальности и преступности, к углублению раскола между богатыми и бедными в разных странах.
В погоне за прибылью транснациональные корпорации в бедных странах сдерживают модернизацию, не соблюдают технику безопасности, используют детский труд, игнорируют социальные проблемы стран, где они получают прибыль. Главное для предпринимателей – получение богатства и успех в конкурентной борьбе.
Ради этого они жертвуют моралью, и только юридическое право является регулятором отношений в бизнесе. Но эти юридические законы часто отстают от жизни, и предприниматели действуют по своему усмотрению, хотя моральные нормы, которые носят неписаный характер, на практические проблемы реагируют быстрее, чем правовые законы, но они не учитываются предпринимателями.
Можно с уверенностью утверждать, что современное капиталистическое общество имеет тенденцию к размыванию моральных ценностей, дегуманизации человека.
Духовная сущность морали проявляется в определенной направленности человека, социальных групп общества на конкретные нравственные ценности, нормы. А отсюда следуют и соответствующие поступки и поведение людей. Особенность нравственных норм состоит в том, что они не закреплены государственными институтами и не являются государственными нормами, как юридические. Они выполняются, так как это внутреннее представление человека о себе, и оценка этого поведения другими – одобрение или осуждение.
Без морали жизнь общества невозможна.
Существует достаточно много способов обоснования морали. Отмечу лишь несколько: утилитаризм, абсолютизм, натурализм, космизм.
Утилитаризм предполагает, что моральные ценности выделяются из внешних социальных благ. Моральная деятельность оправданна, если она ведет к счастью людей. Предпосылкой возникновения этой теории был ранний капитализм с его развитием производительных сил и с поднятием потребления на более высокий уровень.
Абсолютистские концепции выводятся из авторитетного внешнего источника, например Бога. Так, И. Кант в «Критике практического разума» пишет о Боге и бессмертии души. Он принимает их как постулаты для осуществления нравственных поступков, хотя главным, надежным и единственным критерием для Канта остается разум.
Натурализм предполагает выведение морали из естественных качеств индивида – из особенностей организации человеческой психики, или из базовых инстинктов, которые присущи всем живым организмам.
Представителем эволюционистской этики был П. А. Кропоткин. Он полагал, что нравственные нормы, например справедливость, возникают как заимствование опыта животных. Первобытный человек, зависящий от природы, видел поведение животных, которые не убивают друг друга, а оказывают поддержку, и поступал так же.
Для космизма очевидно, что эволюция нравственности связана с развитием космоса. Влияние космических сил способствует проявлению человеческой духовности и нравственности.
Все эти концепции не дают четкого ответа на обоснование появления морали и понимание ее как общественной воли и стержня человека. Хотя, наверное, в результате очень длительной исторической практики вместе с формированием социальных потребностей в процессе деятельности и сохранением целостности человеческого бытия формируются и моральные ценности. Люди следуют им, и для них эти ценности выступают в настоящее время не как запреты, а как должное.
Почти всегда предписания норм морали выражаются в повелительном наклонении: «не убий», «проживи жизнь незаметно» и т.
д. Для норм морали также характерно то, что они требуют известного поведения, а не просто убеждают, учат поступать определенным образом. Можно говорить о единичных нравственных нормах, например этике врача, или об универсальных нормах, которые относятся к каждому человеку. Это могут быть категорические нормы, действующие всегда (нормы христианской морали), или нормы, которые должны выполняться людьми в определенных ситуациях.
Что является источником нравственных норм? Им могут быть обычаи, традиции и даже авторитет, то есть сам человек (Сократ, Иисус Христос, Магомет и т. д.). Материальные, объективные условия также являются источниками морали, если они вызвали к жизни моральные нормы. В этике подчеркивается, что нормы морали имеют объективное значение, то есть не зависят от произвола, от объективного мнения. С другой стороны, требования, предписания, содержащиеся в моральных нормах, необъективны по своей природе. Они в конце концов были выражением воли определенных социальных групп или Бога в религиозной этике, и даже личные мотивы могли быть источником нормы.
Можно сказать, что норма вначале выглядит как внешняя, как предписание для человека, но нравственной она становится только тогда, когда это предписание осознается человеком и становится его внутренним, его субъективной необходимостью, его волей.
По своей объективной сущности моральные нормы – это специфическая форма согласования свободы и воли человека с общими потребностями, интересами, с волей и интересами других общностей, других субъектов. Это могут быть классы, группы, социальные слои и т. д. Они относительны, но в тоже время нравственные нормы выражаются и в общечеловеческой форме. Всякая нравственная норма проходит проверку на всеобщность, утверждал И. Кант.
Конкретно моральные нормы предстают как типичные стандарты поведения людей в определенной обстановке, и они меняются в процессе исторического развития. Нормы морали существуют не только в нравственном сознании, они объективируются в поступках, моральных качествах человека, нравственных позициях и отношениях людей.
Поведение человека в первую очередь мотивируется природными и социальными потребностями, конкретными обстоятельствами индивидуума. Социоприродная реальность – начало человеческого поведения. Но есть и другая реальность – мораль, моральная необходимость. Она выступает как определенные ограничения для человека, осуществляемые или по своей воле, или по воле коллектива (в первобытном обществе.)
Если суммировать особенности нравственных норм, то они сводятся к следующему. Нравственные нормы всегда побуждают к добру. Они являются результатом доброй воли, самостоятельно принимаются человеком. Выбор нравственных норм не определяется их полезностью, а наоборот, нормы направляют человека и помогают ему поставить или выбрать цели. Нормы диктуют определенные запреты, но в тоже время они обязывают людей жить сообща. И наконец, нравственные нормы человек сам ставит перед собой и следует им.
Очевидно, что общность людей устанавливает нравственные нормы и, как правило, сама исполняет их.
Совершенно справедливо утверждение, что мораль есть общественное начало в человеке, она связывает людей воедино до всех прочих связей[8].
К моральным ценностям относятся добро, зло, любовь, справедливость, долг, ответственность, совесть, стыд и т. д. Все они имеют в языке морали разное назначение и фиксируют разные аспекты нравственности. Так, добро ориентировано на ценностно-нормативный аспект содержания морали, а совесть, стыд указывают на духовно-психологические механизмы и способы, которые регулируют поведение личности. Особое место в системе моральных ценностей занимает совесть.
Мораль – это не свод готовых правил, которые подходят к любому случаю. У человека есть что-то, что ему диктует поступать «по совести» в определенной ситуации. Наложение санкций на самого себя – это есть совесть. Но, наверное, не у каждого человека имеется эта моральная основа. Поэтому, скажем, героического поступка может и не произойти (броситься в огонь и спасти ребенка), если нет внутри себя требования «должен».
Совесть в «Новой философской энциклопедии» определяется «как способность человека, критически оценивая себя, осознавать и переживать свое несоответствие должному – неисполненность долга»[9].
Чем выше мера общественного развития личности, ее социальная активность, тем большую роль играет совесть в ее жизни.
Совесть – особая духовная способность человека, особый механизм, отвечающий за сохранение нравственных качеств и поведение человека. Совершенно справедливо совесть считают стержнем человека, и ее отсутствие ведет к краху, деформирует отношения между людьми, ведет к разрушению всей системы моральных ценностей, духовному кризису.
В XXI в. в связи с глобализацией делаются предложения по построению нравственной системы мирового сосуществования всех государств, установлению нового мирового порядка, который провозглашает идею «глобализационного гуманизма», «первостепенной глобализации нравственности», норм поведения, идеалов. Речь идет о некоей общественной совести, к которой должен быть причастен каждый[10].
Подобные рассуждения об унифицированной новой нравственности абсурдны. Человечество за свою долгую историю выработало моральные ценности, общечеловеческие нормы. Если следовать им, если идентифицировать их с каждым, а не разрушать, не отчуждать от человека, как это происходит сегодня в постиндустриальном обществе, то можно освободить индивидуума от оков аморальности.
Можно утверждать, что человек является таковым в той мере, в какой у него присутствует нравственное начало. Можно ли на-учить моральным ценностям и нормам? Учителей морали нет, так как она не является специализированной формой деятельности. Однако этим успешно занимается церковь. Совершенно очевидно, что современное российское общество нуждается в моральном воспитании, ибо резко снизились моральные нормы поведения людей.
Конечно, человека можно научить моральным ценностям и нормам. Он не может не жить осмысленной жизнью. Ведь никто не может придать смысл жизни человеку, кроме него самого. Поэтому, задавая направленность своей жизни, индивид учитывает интеллектуальный и практический опыт окружающих его людей, а также и моральный опыт, и только на самом человеке лежит ответственность за то, что он выбрал.
Все свойства, качества, характеристики, задаваемые общест-венным нравственным воспитанием, только тогда дают результат, когда они пройдут «через» самого человека и выработаются им в процессе индивидуального и общественного развития.
[1] Анализ архаической культуры и нравственности содержится в работах известных авторов: Золотарев A. M. Родовой строй и первобытная мифология. – М., 1964; Леви-Стросс К. Первобытное мышление. – М., 1994 и др.
[2] См.: Юнг К. Архаичный человек / К. Юнг // Проблемы души нашего времени. – М., 1994.
[3] Валеев Д. Ж. Происхождение морали. – Саратов, 1981. – С. 138.
[4] Гусейнов А. А. Социальная природа нравственности. – М., 1974. – С. 64–65.
[5] Хрестоматия по истории Древнего Востока / под ред. М. А. Коростовцева. – М., 1980.
[6] Кант И. Соч.: в 6 т. – т. 4. – ч. 1. – М., 1965. – С. 270.
[7] Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч.
– т. 4. – С. 426.
[8] См.: Этика: учебник / под общ. ред. А. А. Гусейнова, Е. Л. Дубко. – М.: Гардарики, 1999. – С. 383–391.
[9] Новая философская энциклопедия: в 4 т. / под ред. В. С. Степина, А. А. Гусейнова и др. – М.: Мысль, 2010. – С. 585.
[10] См.: Казьмин А. К. Философские проблемы концепции эволюции человека // Вестник РФО. – 2004. – № 3. – С. 104–105.
ценностей и социальные науки | Вопросы стипендий — Центр привлеченных стипендий
Центр привлеченных стипендий придерживается идеи, что лучшая научная работа мотивирована нормативными обязательствами. Однако в течение десятилетий после Второй мировой войны в США многие ученые считали, что они должны быть строго объективными и создавать «свободные от ценностей» социальные науки. Знаменитый доклад немецкого социолога Макса Вебера «Наука как призвание» (1919) часто использовался в качестве теоретического оправдания для отказа от оценочных суждений в науке.
В приведенном ниже фрагменте Роберт Данн опирается на свою недавнюю книгу К прагматической социологии , чтобы доказать, что в других работах Вебер ясно показал невозможность и нежелательность «свободной от ценностей» социальной науки:
Последовательные поколения социологов позаимствовали у Макса Вебера свои реплики, размышляя о роли ценностей в изучении общества и человеческого поведения.
Часто проблематично апелляции к лекции Вебера под названием «Наука как призвание», в которой он обращается к проблеме личных и политических предубеждений в классе.В этом выступлении Вебер предостерегает профессоров, чтобы их личные взгляды и мнения не вмешивались в их обучение. Для некоторых социологов утверждение Вебера стало ортодоксией и, по ошибке, основанием для строгого разделения ценностей и научного исследования.
С этой точки зрения, ценности «субъективны» по своей природе и поэтому несовместимы с поиском «объективной» научной истины. Противоположная сторона этой дискуссии на более веских основаниях утверждала, что невозможно и нежелательно отделять ценности от социальной научной работы.По мнению этих ученых, ценности и оценочные суждения неизменно влияют как на теорию, так и на исследования многочисленными и сложными способами, создавая проблемы, но также придавая значение и значимость социальным исследованиям. Эта группа присоединилась к более тонкой и сложной позиции, которую Вебер сформулировал в менее цитируемой статье «Объективность в социальных науках и социальной политике».
В этом эссе Вебер строго и убедительно показывает, что ценности присущи как практике, так и предмету социальных наук.Несмотря на сохраняющиеся расхождения во мнениях, не говоря уже о реальных сложностях проблемы, в настоящее время существует общее мнение о том, что понятие «общественная наука без ценностей» является устаревшим мифом. Причины этого консенсуса делятся на три перекрывающиеся категории: неизбежность, необходимость и желательность.
Неизбежность
Аргумент о том, что ценности неизбежно влияют на работу социолога, начинается с некоторых элементарных наблюдений о нормативном характере человеческой культуры и коммуникации.Хотя факт и ценность могут быть концептуально разделены на абстрактном уровне a priori , в повседневной жизни и дискурсе такое разделение обычно оказывается логическим и эмпирическим невозможным. Это сразу видно в случае языка. Философ Хиллари Патнэм указывает на то, что «переплетение» фактов и ценностей обычно проявляется в наших обычных, повседневных словарях. Общие термины, такие как «правильный», «неправильный», «истинный» и «ложный», содержат оценки, заложенные в самих значениях этих слов.По определению, мы положительно оцениваем «правильность» и «истину», а отрицательную — их противоположности. Такие слова объединяют описание и оценку таким образом, что невозможно отделить эмпирическую категорию человеческого поведения от ее морального или этического значения. Даже используемые нами специализированные лексиконы не могут полностью уйти от оценочного языка. Как указывает Гуннар Мюрдал, предположительно «нейтральные» научные термины, такие как «равновесие», «баланс», «стабильный», «нормальный», «запаздывание» и «функция» подразумевают оценочные суждения о данном положении дел.Таким образом, учитывая зависимость от общепринятого повседневного языка, якобы беспристрастный научный дискурс социальных наук воспроизводит само собой разумеющиеся культурные значения и оценки.
Необходимость
Продолжая аргументацию, мы можем вспомнить, что Вебер обращает внимание на необходимость связи ценностей с нашей теоретической и методологической практикой.
Он заявляет … само признание существования научной проблемы лично совпадает с обладанием специфически ориентированными мотивами и ценностями.
Отнюдь не лишенный фактов вопрос, само наше суждение о том, что составляет «научную проблему», зависит от ценностной ориентации. Ценности неизменно влияют на то, как мы выбираем и определяем исследуемые проблемы. Вебер намекает на тот факт, что, поскольку наше восприятие, мысли и действия как человеческие существа в значительной степени основаны на ценностях, наш выбор как социальных исследователей фактически определяется оценочными критериями.
Мы можем дальше взглянуть на взгляды Вебера на природу социальной жизни и на соответствующий метод социальных наук.Подчеркивая, что сам предмет социальных наук погружен в ценности, Вебер был сторонником Verstehende Soziologie , методологического подхода, который стремится интерпретировать и понимать социальное действие. Этот подход основан на концепции общества как образованного из культурных моделей, укорененных в субъективных значениях акторов, таких как идеи, убеждения и ценности.
Конечно, не нужно быть веберианцем, чтобы признать ценностный характер социальных наук.Но на этом вопрос об отношении ценностей к этим полям не заканчивается. Еще важнее то, что мы можем выйти за рамки идей Вебера, чтобы обосновать желательности ценностей. Ряд голосов утверждали, что научное и эмпирическое исследование должно активно и открыто основываться, , , а руководствоваться ценностями и оценочными суждениями, поскольку именно это делает такое исследование действительно значимым с человеческой точки зрения, а также полезным для людей. общество.
Желанность
Полезно помнить, что американские социальные науки достигли совершеннолетия в эпоху прогрессивного развития в атмосфере морального предпринимательства и социальных реформ.Ранние социальные исследователи практиковали свое ремесло, сочетая твердые ценностные обязательства с акцентом на социальных проблемах. Ведущим сторонником такой морально и этически ориентированной социальной науки был философ-прагматик Джон Дьюи, который посвятил большую часть своей работы цели интеграции ценностей в практику науки.
Дьюи верил во взаимозависимость этих сфер, утверждая, что наука и зависит от системы ценностей, и, в свою очередь, укрепляет моральную и этическую жизнь. Согласно Дьюи, социальные отношения науки сделали его моральным предприятием, тем самым связав его с обществом в целом и общими интересами.Прагматизм для Дьюи был философией, основанной на идее решения проблем; таким образом, он считал целью социальных наук изучение социальных проблем и их решение. Это предполагает сильную общественную роль этих наук и в более широком смысле коренится в прагматической максиме о том, что последствий идей и действий являются критериями оценки их ценности. В самом деле, само понятие последствий имеет моральный смысл. С этой точки зрения о работе социологов следует оценивать в первую очередь с точки зрения их результатов и значимости для общества в целом.По мнению Дьюи, если мы согласны с тем, что улучшение жизни человека является фундаментальной целью науки, даже обязательством, то совершенно необходимо, чтобы мы поместили человеческие ценности в ее самую суть.
Самым известным представителем социальной науки, основанной на ценностях, веберианцем и наследником мысли Дьюея был Ч. Райт Миллс, чья собственная работа служит моделью того, как ценности придают жизненность, глубину и актуальность социальному исследованию. Миллс считал, что выражение и защита заветных ценностей, таких как демократия, свобода и разум, были необходимым условием для содержательной, критической и публичной социологии.У Миллса было двоякое понимание того, как это должно быть сделано. С одной стороны, он считал, что социологам следует задуматься о рисках, которые представляют для этих ценностей такие социальные силы, как бюрократия, массовая культура и концентрация власти. В соответствии с концепцией Дьюи Миллс считал, что социологи должны изучать социальные проблемы в общепринятом узком смысле этого слова, но также и в более широком смысле проблемных механизмов и влияния социальной структуры и культуры.Для него это был вопрос людей и политики: личные проблемы нужно было понимать и решать с точки зрения общественных бед.
С другой стороны, Миллс считал, что социологам и исследователям необходимо открыто сформулировать свои собственные ценностные обязательства, используя ценности как основу для определения и характеристики изучаемых ими проблем. Наконец, Миллс проницательно осознал, что, помимо придания смысла исследованиям, такая открытость была необходимым условием объективности в работе.
Заключение
Дело не только в том, чтобы понять, что «свободная от ценностей» социальная наука — это невозможное стремление; это то, что ценности являются неотъемлемой частью изучения общества; они обусловливают, формируют и направляют научные исследования.Едва ли препятствие для научной работы, ценностные ориентации и оценочные суждения следует принимать и приветствовать как часть деятельности в области социальных наук. В конечном итоге они являются источником значения и актуальности этого предприятия.
Роберт Данн
Для дальнейшего чтения:
Роберт Г.
Данн, На пути к прагматической социологии
К. Райт Миллс, Социологическое воображение
Гуннар Мюрдал, Объективность в социальных исследованиях
Хиллари Патнам, Крах Дихотомия факт / значение и другие эссе
Макс Вебер, «Объективность» в социальных науках и социальной политике, в «Методологии социальных наук».
Признать ценность социальных наук
Профессиональная организация британских социологов может помочь улучшить исследовательскую практику — и не только в общественной деятельности, — говорит Эндрю Вебстер.
Если научное сообщество серьезно относится к интеграции социальных наук в свое мышление и деятельность — и заявления всех, от Nature и правительства Великобритании до Пола Нурса, бывшего президента Королевского общества, указывают на то, что это так, — тогда мы, социологи, должны сделать больше, чтобы это произошло.
Наш вклад необходим, потому что слишком часто масштабы и влияние исследований обнаруживаются только задним числом. Уроки «усваиваются» только после того, как социальные последствия появления новых областей науки и технологий вызывают споры или ставят под сомнение существующие нормы. Социальные науки могут помочь предсказать эти последствия и спланировать их. Это также может помочь сформулировать научные вопросы, чтобы сделать их более чувствительными к экономическим, культурным и социальным факторам.
У ученых есть собственное понимание того, как работает система науки и инноваций и с какими требованиями она сталкивается.Почему им следует обращать внимание на вклад в области социальных наук, особенно если он еще недостаточно известен и понят научным сообществом?
Социологи понимают, что многие коллеги в области точных наук скептически относятся к тому, что мы можем предложить. Мы знаем, что нам нужно сделать наш вклад более понятным и ценимым. На этой неделе социологи в Великобритании предпримут, как мы надеемся, важный шаг.
Мы (включая меня и моих коллег Робина Уильямса из Эдинбургского университета и Фреда Стюарда из Института политических исследований в Лондоне) создаем профессиональную ассоциацию с явной целью взаимодействия с наукой и научной политикой.Исследователи социальных наук наладили связи с конкретными научными кругами, но не смогли привлечь внимание к более общему уровню.
Мы утверждаем, что это особенно важно сделать сейчас, потому что всех исследователей призывают исследовать и четко разъяснять, как их работа имеет охват и влияние в более широком мире. И мы хотим прояснить, что социальные науки — особенно исследования науки, технологий и инноваций (STIS) — должны быть неотъемлемой частью науки, а не просто решать внешние проблемы, например, обращаясь к «общественному признанию».
Наш новый орган называется Ассоциация исследований в области инновационной науки и технологий Великобритании (AsSIST-UK). Он был построен более 18 месяцев, и в его состав входят более 200 человек из разных дисциплин.
В отличие от аналогичных организаций в континентальной Европе и Соединенных Штатах, которые, как правило, обращают внимание на академические дисциплины, они призваны распространить наши методы и мышление на более широкий мир.
«Чтобы извлечь максимальную пользу из науки, мы должны знать, как она работает. ”
Одним из приоритетов является лоббирование участия социологов на самых ранних стадиях исследовательских проектов, когда возникающие идеи наиболее открыты для обсуждения.Мы хотим работать на национальном и региональном уровнях, от правительства Великобритании и советов по финансированию исследований до профессиональных научных организаций и автономных правительств в четырех странах Великобритании, которые экспериментируют с политикой в области науки и технологий.
Наука и общество не разрознены, как полагают некоторые исследователи. Знания — например, о последствиях изменения климата — приобретают свою ценность и полезность только тогда, когда они укоренены в конкретном контексте.
Это делает его разнообразным и спорным.С точки зрения социолога, задача исследователей в области геномики, например, состоит не в том, чтобы «сообщить» свои идеи и открытия однородной «публике», а в том, чтобы осознать, что они являются ее членами, и действовать соответственно. Изменение направления науки нельзя рассматривать с единственной позиции. Это относительно и зависит от позиции наблюдателя и от взаимодействия различных сообществ знаний.
Социальные науки могут помочь в исследовании доказательств и предположений, лежащих в основе теоретических моделей (например, для биомаркеров старения).Он может оценить, как технические стандарты определяются и применяются в новой области, и как инновации влияют на то, как разрабатываются и проводятся клинические испытания (как это было сделано в моём собственном исследовании в регенеративной медицине). Все модели, стандарты и испытания основаны на соглашении о соответствующих доказательствах и способах их использования. Это позволяет проводить плодотворные дискуссии в различных областях науки и на раннем этапе признать, что знания временны и могут измениться, что важно, если у проекта есть возможности для будущих дискуссий.
Одна из первых задач нашей новой группы — проанализировать исследования и деятельность наших членов, определить их существующее влияние на науку (через конкретные проекты и членство в национальных органах) и то, как они более широко участвовали в более широком научном сообщество. Чтобы повысить это участие, мы стремимся выявлять примеры передовой практики и делиться ими. Мы хотим объединить опыт STIS в различных областях, таких как биомедицина, энергетика и анализ данных, для информирования программ исследовательских советов, включая текущий шаг к междисциплинарной докторантуре в социальных и естественных науках.
И мы хотим действовать как национальный орган, который может вносить свой вклад в конкретные области науки с самых первых дней их существования. Социологи должны помочь спланировать возможности редактирования генов, например, и предвидеть проблемы, связанные с диверсификацией и ростом биобанков.
Предоставлено: Джон Хулихан / Univ. York
Чтобы извлечь максимальную пользу из науки, мы должны знать, как работает наука, и понимать факторы, которые на нее влияют.
Социологи в Великобритании и других странах изучают это более 50 лет.Мы готовы и можем помочь.
Информация об авторе
Принадлежности
Эндрю Вебстер — директор отдела исследований науки и технологий (SATSU) Йоркского университета, Великобритания.
Эндрю Вебстер
Автор, ответственный за переписку
Переписка на Эндрю Вебстер.
Об этой статье
Цитируйте эту статью
Webster, A. Признайте ценность социальных наук. Природа 532, 7 (2016). https://doi.org/10.1038/532007a
Скачать цитату
Поделиться этой статьей
Все, с кем вы поделитесь следующей ссылкой, смогут прочитать это содержимое:
Получить ссылку для совместного использованияК сожалению, в настоящее время ссылка для совместного использования недоступна доступно для этой статьи.
Предоставлено инициативой по обмену контентом Springer Nature SharedIt
Дополнительная литература
Использование качественных методов исследования в биомедицинских инновациях: на примере культивированных эритроцитов для переливания
- Кэтрин Лялл
- Эмма Кинг
BMC Research Notes (2016)
и социальные науки в JSTOR
Абстрактный Может ли общественная наука быть свободной от ценностей? Ряд социальных и психологических факторов влияет на ценности, которых придерживаются социологи, и эти ценности, в свою очередь, влияют на природу самой социальной науки.
По этой причине утверждается, что социальные науки не могут быть свободными от ценностей. С другой стороны, однако, влияние ценностей на социальные науки не обязательно желательно или нежелательно. Единственные неправомерные ценности — это те, которые приводят к ложным выводам и заключениям.
Пи Гамма Му — старейшее и выдающееся общество чести в социальных науках. Наша миссия состоит в том, чтобы поощрять и признавать выдающиеся ученые в дисциплинах социальных наук, а также способствовать сотрудничеству и социальному служению среди его членов.Пи Гамма Му обслуживает различные дисциплины социальных наук, которые стремятся понять и объяснить человеческое поведение и социальные отношения, а также связанные с ними проблемы и проблемы. В настоящее время существует 150 действующих отделений в США и за рубежом. Согласно конституции Пи Гамма Му, социальные науки включают в себя такие дисциплины, как история, политология, социология, антропология, экономика, психология, международные отношения, уголовное правосудие, социальная работа, социальная философия, история образования и культурная / гуманитарная география.
Членство также распространяется на междисциплинарные области социальных наук, которые основываются на основных дисциплинах социальных наук, таких как бизнес и общество, образование, исследования меньшинств, государственное управление, международные исследования, государственные финансы, исследования лидерства, поведение потребителей, государственная политика и организационные вопросы. поведение. В 2004 году попечитель студентов Джейми Купер подготовил проект, а попечительский совет одобрил упрощенное заявление о цели: «Миссия Пи Гамма Му состоит в том, чтобы поощрять и продвигать передовые достижения в социальных науках и поддерживать идеалы стипендий и услуг.”
P-значений широко используются в социальных науках, но часто неправильно понимаются: и это проблема.
Р-значения широко используются в социальных науках, особенно в исследованиях «больших данных», для расчета статистической значимости. Тем не менее, их широко критикуют за то, что их легко взломать и за то, что они не сообщают нам то, что мы хотим знать.
Многие утверждали, что в результате исследования оказываются ошибочными гораздо чаще, чем мы думаем. В своей недавней статье P-ценности: неправильно понимаемые и неправильно используемые научный сотрудник OII Таха Яссери и докторант Берти Видген утверждают, что нам нужно сделать стандарты интерпретации p-значений более строгими, а также повысить прозрачность процесса академической отчетности, если мы хотим максимизировать ценность статистического анализа.
от XKCD. Доступно в Интернете по адресу
http://xkcd.com/882/
Американская статистическая ассоциация недавно опубликовала заявление (7 марта 2016 г.), в беспрецедентном для этого смысле, о том, как в настоящее время используются p-значения. Это отражает растущую обеспокоенность академических кругов тем, что, хотя большое внимание уделяется огромному влиянию больших данных и алгоритмических решений, значительно меньше внимания уделяется решающей роли, которую играет статистика в обеспечении эффективного анализа наборов больших данных.
и понимание сложных отношений, содержащихся в них.Поскольку датафикация создала огромные социальные возможности, она также выдвинула на передний план многие проблемы и ограничения, связанные с существующей статистической практикой. В частности, из-за большого количества данных крайне важно выяснить, являются ли исследования «значимыми». В нашей статье, опубликованной за три дня до заявления ASA, мы утверждали, что наиболее часто используемый в социальных науках инструмент для вычисления значимости — p-значение — используется неправильно, неправильно понимается и, что наиболее важно, не говорит нам, что мы хочу знать .
Основная проблема «значимости» проста: просто непрактично повторять эксперимент бесконечное количество раз, чтобы убедиться, что то, что мы наблюдаем, является «универсальным». То же самое относится и к размеру нашей выборки: мы часто не можем проанализировать выборку «всего населения» и поэтому должны обобщать наши наблюдения на выборке ограниченного размера на всю генеральную совокупность.
Очевидная проблема здесь в том, что то, что мы наблюдаем, основано на ограниченном количестве экспериментов (иногда только на одном эксперименте) и на выборке ограниченного размера, и как таковое могло быть создано случайно, а не с помощью универсального механизма, лежащего в основе! Нам может показаться невозможным сделать одно и то же наблюдение, если мы повторим один и тот же эксперимент несколько раз или проанализируем более крупную выборку.Если это так, то мы будем неправильно характеризовать происходящее — что является действительно большой проблемой, учитывая растущее значение государственной политики, основанной на фактах. Если наши доказательства ошибочны или ненадежны, мы создадим политику или вмешаемся в социальную среду таким же ошибочным способом.
Социальные ученые решили эту проблему (что выборки могут не быть репрезентативными для населения) с помощью «p-значения». Значение p говорит вам о вероятности проведения аналогичного наблюдения в выборке того же размера и в том же количестве экспериментов по чистой случайности.
Другими словами, оно фактически говорит вам, насколько вероятно, что вы увидите такая же связь между X и Y , даже если между ними нет связи .На первый взгляд это довольно полезно, и в социальных науках мы обычно говорим, что значение p, равное 1 из 20, означает, что результаты значимы. Тем не менее, как только что отметила Американская статистическая ассоциация, даже несмотря на то, что они невероятно широко распространены, многие исследователи неверно интерпретируют то, что на самом деле означают p-значения.
В нашей статье мы утверждали, что p-значения неправильно понимают и неправильно используют, потому что люди думают, что p-значение говорит вам гораздо больше, чем это есть на самом деле. В частности, люди думают, что p-значение говорит вам (i) о том, насколько вероятно, что связь между X и Y действительно существует, и (ii) процент всех ложных результатов (что на самом деле является чем-то другим, называемым коэффициентом ложного обнаружения ).В результате мы слишком уверены в правильности академических исследований.
Некоторые комментаторы утверждали, что по крайней мере 30% исследований ошибочны из-за проблем, связанных с p-значениями: огромная цифра. Одна из основных проблем заключается в том, что p-значения можно «взломать» и, таким образом, легко манипулировать, чтобы показать значимость, когда ее нет.
Если мы собираемся основывать государственную политику (и как таковое государственное финансирование) на «доказательствах», то нам необходимо убедиться, что используемые доказательства являются надежными. P-значения необходимо использовать гораздо более строго, с уровнем значимости 0.01 или 0,001 считается стандартным. Нам также необходимо стать более открытыми и прозрачными в отношении регистрации результатов. Это тонкая грань между исследованием данных (законное академическое упражнение) и «извлечением данных» (когда результатами манипулируют, чтобы найти что-то примечательное). Только если исследователи будут честны в том, что они делают, мы сможем максимизировать потенциальные преимущества, предлагаемые большими данными.
К счастью, есть несколько замечательных инициатив, таких как Open Science Framework, которые повышают прозрачность исследовательского процесса, и мы полностью поддерживаем исследователей, использующих эти платформы.
Научные знания развиваются благодаря подтверждению и постепенному прогрессу, и очень важно, чтобы мы использовали и интерпретировали статистические данные надлежащим образом, чтобы гарантировать продолжение этого прогресса. По мере того, как наши знания и использование методов больших данных растут, нам необходимо следить за тем, чтобы наши статистические инструменты шли в ногу со временем.
Прочтите статью полностью: Видген, Б. и Яссери, Т., (2016) P-значения: неправильно понимаемые и неправильные, Frontiers in Physics, 4: 6. http://dx.doi.org/10.3389/fphy.2016.00006
Берти Видген, докторант Оксфордского Интернет-института, изучает ультраправый экстремизм в онлайн-контексте.Его курирует доктор Таха Яссери, научный сотрудник Оксфордского Интернет-института, интересующийся тем, как большие данные могут быть использованы для понимания человеческой динамики, взаимодействия правительства и общества, массового сотрудничества и динамики мнений.
Как социальные науки стали лучше: преодоление предубеждений с помощью большего количества доказательств, разнообразия и саморефлексии, Мэтт Гроссманн
Как социальные науки стали лучше: преодоление предвзятости с помощью большего количества доказательств, разнообразия и саморефлексии
Мэтт Гроссманн
352 страницы, Oxford University Press, 2021
Купить книгу »
Применение теории и концепций социальных наук занимает центральное место в сегодняшней общественной жизни, от социальных сетей до обучения сотрудников и реформ голосования.Методы социальных наук с использованием больших данных и экспериментов также вызывают все больший интерес среди практиков. Но нужно ли заново изобретать практики социальных наук для использования в реальном мире?
В этом отрывке из Как социальные науки стали лучше: преодоление предубеждений с помощью большего количества доказательств, разнообразия и саморефлексии (2021, Oxford University Press) я утверждаю, что социальные науки были рождены, чтобы направлять наши практические амбиции и улучшаются.
в их способности направлять лиц, принимающих решения.Но их основная область применения — это многомерный выбор государственной политики, который неизбежно сочетает в себе нераскрытые модели социальной жизни с нашим выбором ценностей. Поскольку наши теории и стремления вытекают из наших коллективных целей, нам необходимо задуматься об истории прикладной социальной науки, в которой часто было слишком много высокомерия и слишком мало разнообразия. Ничто не заменит сложность социальных наук или сложность построения кодифицированных знаний для использования обществом. Но социальные науки становятся более актуальными, разнообразными и рефлексивными, извлекая уроки из их истории и общественного использования.
Следующий отрывок взят из начала главы 9 после обзора современной практики в экономике, психологии, социологии, политологии и антропологии и непосредственно перед историей отвратительной роли социальных наук в евгеническом движении и смешанной оценка его роли в технологическом секторе.
Во всех дисциплинах социальные науки совершенствуют свои методы, используя новые источники данных и более разнообразных ученых. Но это не означает быстрых решений серьезных социальных проблем.Напротив, изучение социальной жизни с помощью научных инструментов — это долгая утомительная работа с более медленным накоплением и более спорным применением, чем естественные науки. Путь вперед — это признание прогресса в решении присущих нам проблем. —Мэтт Гроссманн
+ + +
WIRED Редактор журнала Крис Андерсон объявил «Конец теории» в 2008 году, утверждая, что «большие данные» сделали традиционную научную теорию и тестирование неуместными. Даже для часто триумфального журнала заявления Андерсона были чрезмерными.Он утверждал, что такие примеры, как рекламные и поисковые алгоритмы Google, показывают, что научный метод устарел. При наличии достаточного количества данных корреляции было достаточно, чтобы оценить причинно-следственную связь. И почти бесконечное количество экспериментов можно было проводить без объяснения или предсказания их результатов.
Бурный рост биологических и генетических данных показал, что инструменты технологической индустрии скоро будут господствовать и в науке.
Тезис был «глубоко ошибочным», — сказал мне политолог Гэри Кинг. Невозможно избавиться от теории, потому что вам нужен объектив »для просмотра легко загружаемых данных.Мы добились прогресса в одной части эмпирической науки: у нас есть много новых инструментов измерения, которые позволяют нам «оценивать новые вещи, чтобы получить выгоду в одной конкретной области». Действительно, общественным наукам по-прежнему нужны модели для интерпретации и обобщения данных. Заявления Андерсона были странными даже для самого Google, учитывая, что его поисковая машина была создана аспирантами, применяющими социологические теории сетей цитирования, а ее рынок сбыта рекламы был продуктом экономистов, продвигавших теорию аукционов.Сам Google показывает, что количество слов, которые мы используем, и связи, которые мы устанавливаем между ними, растут с каждым годом; поисковая система вынуждена развиваться вместе с нами.
От расовых предубеждений в программном обеспечении для распознавания фотографий до гендерных предубеждений в автоматизированных обзорах резюме, мы узнаем, что предубеждения в данных начальной подготовки могут быть кодифицированы с помощью алгоритмов, которые якобы позволяют данным говорить сами за себя. Если вы полагаетесь на изображения, которые не являются репрезентативными, или пытаетесь заставить программное обеспечение имитировать ваши предыдущие решения, компьютеры будут делать то, что вы их просите, но будут делать это на основе буквы кода, а не духа ваших намерений.
Многие ошибки возникают из-за качественного спора исследователей с исходными данными, а не из-за компьютерного поиска решений. Поскольку эти алгоритмы движутся вперед (включая их начальные шаги) и в конечном итоге помещают многие из своих вариантов в черные ящики, они могут скрыть предубеждения, которые мы могли бы выявить при традиционном анализе данных. Как отмечает специалист по анализу данных Андреа Джоуз-Рой, проекты в области науки о данных увековечивают (если они не обнаруживают) «систематические ошибки, ошибки выбора того, что измерять, и ошибки исключения.
«Прогресс требует пристального внимания к процессам создания и анализа данных. Доступность больших данных повышает вероятность того, что ученые делают ложные открытия, в то же время делая базовую грамотность данных более важной.
Несмотря на ажиотаж и опасности, есть реальные выгоды. А некоторые проистекают из продуктивного обмена между учеными и реальными исследователями социальных наук. Многие отрасли промышленности сегодня (и завтра) построены на знаниях социальных наук и научных инструментах.Социологи хотят, чтобы наши исследования оказались полезными как для помощи учреждениям в выполнении их текущих обязанностей, так и для их преобразования или замены для лучшего достижения своих целей. Политолог Адам Берински, который работал непосредственно с технологическими компаниями над исследованиями, говорит, что теперь они очень заинтересованы: «Мне нравится напрямую общаться с платформами для реального воздействия. В момент 2016 года они по-настоящему заинтересовались [такими проблемами, как дезинформация] ».
Репортеры последовали за ними: «Теперь они хотят узнать об исследовании.Репортеры больше заинтересованы в том, чтобы узнать то, что мы на самом деле знаем ».
И оказывается, исследования почти всегда проводятся в контексте практических вопросов. Социальные науки были оторваны от истории не ради общего любопытства, а для того, чтобы вмешаться в общественную жизнь. Рассматривая наши цели, ученые должны учитывать, как наше желание применить знания влияет на то, как и что мы изучаем.
Социальные науки не развивались как чистые фундаментальные науки, а позже были преобразованы в прикладные занятия.Вместо этого с самого начала были практические мотивы — и эти цели не всегда можно было защитить. Наиболее ярко то, что американские социальные науки сыграли центральную роль в продвижении евгеники, вдохновленного расизмом взгляда на то, что человечество должно направлять свое воспроизводство для улучшения желаемых генетических характеристик. Эта история важна не только для исторического учета, но и для того, как мы должны интерпретировать наши мотивы сегодня.
Если мы сможем увидеть, что расистские импульсы предыдущих поколений привели к плохому дизайну исследования и неправильному толкованию доказательств, мы также сможем увидеть, как наши желания социальных изменений и полезности влияют на наши сегодняшние выводы.К счастью, ученые все больше осознают разницу между своими прикладными и научными целями.
Социальные науки нашли практическое применение до того, как превратились в научные занятия. Джон Граунт, пионер демографии семнадцатого века, составил статистику общественного здравоохранения по демографическим категориям с целью сравнения социальных систем. Его друг Уильям Петти, один из первых экономистов, был озабочен критикой групп, которые выдвигали государственные обвинения, влияли на фискальную и торговую политику и оправдывали действия Англии в Ирландии.При этом они сделали множество оценок на основе ограниченных данных и предположений о культурных групповых различиях и ценностях. Например, они часто дико оценивали только на основе статистики Лондона, а затем предполагали его стереотипные отличия от других мест.
Систематическая социальная статистика была впервые собрана, чтобы влиять на политику и отражать предположения и устремления их политических целей. Как сказал историк Уильям Дерингер, «новый количественный век Великобритании был создан не беспристрастными научными практиками, ищущими« объективные »знания об обществе или экономике, ни прилежными бюрократами, пытающимися продвигать интересы государства.Скорее, политические деятели самых разных мастей, от видных министров и членов парламента до писателей-хакеров и безработных бухгалтеров, обнаружили, что числовые вычисления являются особенно полезным инструментом для проведения политических аргументов ». Они были особенно важны в партийных политических дебатах, когда каждая сторона вкладывалась в свои экспертные знания.
Правительственная статистика была получена в результате основных дискуссий по поводу экономической политики, касающейся перераспределения, войны и депрессии. Государство (относится к правительству) — это корень слова «статистика», так как оно первоначально относилось к совокупной информации о нациях, особенно о характере их совокупной социальной жизни.
Но частные лица и частные организации опережали правительство в сборе данных. Сбор данных отражал предубеждения в отношении социальных групп, а также попытки снять с себя ответственность и выгодно сравнить свое правительство и общество с другими. Даже «чистая» математика развивалась главным образом благодаря попыткам решения конкретных человеческих проблем.
Как обнаруживает историк Теодор Портер, широкая роль социальных наук на практике продолжалась и в девятнадцатом и двадцатом веках: «статистика сама по себе была социальной наукой на протяжении большей части девятнадцатого века, и во многих отношениях она была прообразом эмпирических проблем. ориентированная социальная наука.Право, администрация, борьба с бедностью, общественные работы, преступность и даже революция — все это были темами социальных наук, которые практиковались не только учеными, но и должностными лицами министерств финансов или бюро труда и торговли, надзирателями тюрем, бедными комиссарами юристов, общественным здравоохранением.
офицеры и другие государственные бюрократы, а также реформаторы всех мастей. Эти мужчины, а число женщин, число которых постоянно растет, рассматривались не только как практикующие или увлекающиеся социальными науками, но и как практикующие ».
Социальные науки помогли институционализировать идею общественных социальных проблем, нуждающихся в решении, путем изобретения совокупных социальных данных, таких как статистика преступности и занятости.Статистика развивалась и продвигалась как с помощью прикладных социальных наук, так и с помощью естествознания или математических вопросов. Ранние социальные науки помогли продвинуть военное планирование, переписи населения и бюрократическое управление, а также городскую жизнь, выдвинув при этом количественные сравнения ценностей и социальную категоризацию на передний план общественной жизни. Это, в свою очередь, сделало важным вмешательство в вопрос о том, что и как измеряется, что одновременно продвинуло науку о выборке и повысило вероятность того, что измерения будут оспариваться по критериям того, что работает в политических спорах.
Институциональное развитие экономики было обусловлено расширением железных дорог и повторяющимися экономическими кризисами. С самого начала ученые и регулирующие органы извлекали уроки из предыдущего кризиса, который создавал проблемы, если обстоятельства, окружающие их (например, бегство из банка или падение цен на сырьевые товары), каждый раз менялись. Ранние экономические исследования также показали, что неудачи в прогнозировании не обязательно сдерживают дополнительный вклад: если разовьется новый кризис, экономическая мысль и модели по-прежнему будут необходимы для его преодоления.Экономисты пошли в ногу со временем и сохранили свое влияние.
Социальные науки в Западной Европе оставались более политически разнообразными и связаны традиционными практиками историков, но американские социальные науки стали играть свою собственную роль, привязанную к новым социальным профессиям и реформаторам политики. По словам историка Дороти Росс, первое поколение ученых-социологов, придерживающихся определенных дисциплин, было побуждено «подтвердить традиционные принципы американского управления и экономики» на основе научных знаний.
Они отреагировали на проблемы позолоченного века, в том числе на социалистическую угрозу, но соединили очевидно вневременные принципы с американскими устремлениями, надеясь обеспечить и оправдать американский прогресс.
Экономисты взяли на себя ведущую роль в разработке политики, сначала убедив разработчиков политики сосредоточить внимание на экономическом росте и развитии, и лишь позже все больше заботясь о решении проблемы неравенства. Экономисты изменили общие политические идеи и аргументы как идеологических левых, так и правых — как в публичных дебатах в СМИ, так и в закулисных анализах только для политиков.Даже экономические идеи, которые казались обществу сомнительными с моральной точки зрения, такие как оценка человеческих жизней, стали стандартами, поскольку все стороны дебатов увидели стимулы для количественной оценки своих предпочтительных затрат или выгод и добавления новых соображений в модели принятия решений.
Психология приобрела общественный статус на основании ее предполагаемой полезности для личного роста и решения общественных проблем.
Но он всегда заимствован из популярных проблем: такие слова, как «обучение», «восприятие», «депрессия» и «стресс», рано вошли в дисциплинарные исследования в своем обычном значении и по-прежнему чаще всего используются в психологических журналах.История психологии показывает, что практическое применение часто предшествовало теоретическим и методологическим инновациям, а в фундаментальных исследованиях позже использовались инструменты прикладной работы.
Популярное видение научного подхода стало более ограниченным. Широко распространенные идеи о содержании «научного метода», включая использование этой терминологии, были развиты в научно-популярных публикациях и в коммерческих приложениях, вместо того, чтобы определять границы научных исследований в университетах.Чем больше наука может быть разбита на четкий набор последовательных шагов (таких как гипотезы, эксперимент и подтверждение), тем больше она получает общественное признание, даже если настоящие научные дисциплины были более сложными и содержали более разнообразные последовательности.
Кодифицируя натуралистические научные шаги, социальные науки стремились привести к улучшению общества.
Здоровье в конечном итоге стало основным приложением науки. Поскольку федеральные и частные расходы на здравоохранение резко выросли, они стали основным источником научного финансирования и озабоченности.Финансирование медицинских исследований в настоящее время в десять раз превышает финансирование общей науки; частично в результате приложения к здоровью стали доминировать в научных исследованиях и даже в фундаментальных науках. До 1980-х годов большинство запросов на Нобелевскую премию было направлено на упрощение общей теории, но они все больше смещались в сторону создания приложений, даже в физике и химии. Но медицинская профессия по-прежнему сохраняет суверенитет над применением идей здоровья. Даже с развитием доказательной медицины было трудно остановить процедуры, которые заведомо бесполезны.
Большинство идей о научных приложениях все еще включают модель этапов, на которых идеи переходят от базовых к прикладным исследованиям.
Социальные науки помогли построить эти модели для оправдания инвестиций в исследования не только в области экономики, но и в антропологии инноваций и социологии модернизации. Но у социальных наук нет области «развития», потому что ее прикладная работа редко ассоциируется с продуктами для промышленности. Разработка технологий и продуктов в общественном сознании является доказательством научного успеха; заслуга социальных наук ускользает от социальных технологий, даже тех, которые широко используются, например, обмен сообщениями, опросы, обсуждения, тренинги и программное обеспечение.Однако большая часть технологических инноваций в области энергетики, здравоохранения и транспорта является результатом постепенных, рекомбинантных и совместных усилий, основанных на небольших улучшениях и работе с практиками, а не в заранее разработанных последовательностях разработки. Практики часто могут видеть последние тенденции и сдвиги в ускорении, в то время как социологи больше сосредоточены на стабильных закономерностях.
Люди также могут реагировать на знания в области социальных наук изменением поведения, особенно в политике и широко распространенной практике — и не всегда в пользу социальных наук.«Когда мера становится целью, она перестает быть хорошей мерой», — говорится в законе Гудхарта (написанном Мэрилин Стрэтерн). Это означает, что как только общественные науки определяют цель, будь то низкий уровень бедности или высокое субъективное благополучие, измерение этой цели становится игровым и политизированным, что подрывает ее ценность. Чем больше мы требуем, чтобы социальные науки давали действенные рецепты и измеримый прогресс, тем меньше они могут объективно описать социальный мир.
Но социологи по-прежнему видят ценность своих исследований в роли информационного обеспечения государственной политики.Хотя они меньше энтузиастов, чем ученые-естествоиспытатели, непосредственно разрабатывают продукты и услуги, они наблюдают и отстаивают увеличение знаний, имеющих отношение к политике.
В моем опросе профессоров социальных наук крупных исследовательских университетов попросили 1141 респондента оценить, становятся ли их дисциплины более или менее актуальными для политики. Все дисциплины считают, что исследования, имеющие отношение к политике, увеличиваются. Эта тенденция воспринимается на том же уровне, что и рост рандомизированных контролируемых исследований и сетевых данных, хотя, как сообщается, менее выражена, чем рост больших данных.По сравнению с другими показателями этот показатель имеет меньшую вариативность по дисциплинам.
В вопросе респондентам предлагалось рассмотреть последнее десятилетие, чтобы социологи все же признали, что их дисциплины имеют долгую историю практических исследований. Но примеры, приведенные учеными, показывают, что они также выделяют свои недавние сдвиги в политике. Например, вместо списков политических рекомендаций и аргументов, которые использовались в качестве основы для статей по политологии в начале двадцатого века, сегодняшнее политическое исследование включает в себя исследования того, как политика реализуется в различных государствах, достигает ли существующая политика того, что они декларируют.
целей и имеют непредвиденные последствия, а также имеют ли они положительную обратную связь, помогая политикам, которые их достигают.
Это политически актуальное исследование важно для основных социальных вопросов, а не второстепенно, и в большей степени основано на опыте и данных в области социальных наук. Практические амбиции социальной науки не обязательно отделяют ее от естественных и биологических наук. Есть много инженерных дисциплин, которые сосредоточены на воплощении науки в приложения, в том числе некоторые с четкими социальными целями, такими как гражданское строительство и биология сохранения. Дисциплины могут четко применять научные идеи к социальным целям, таким как строительство мостов и поддержание биоразнообразия, не жертвуя своими претензиями на объективность в понимании или применении знаний.Но политическая направленность социальных наук, особенно без единого ориентира, выходящего за рамки социального улучшения (наполненного либеральной идеологией), заслуживает более глубокого самоанализа.
В истории социальных наук, безусловно, есть причина скептически относиться к тому, что она может преследовать социальное применение без каких-либо предубеждений.
Ваше полное руководство о том, почему социальные науки важны
За всю историю нашей планеты есть один вид, который оказал гораздо большее влияние на ее траекторию, чем любой другой, — это мы.
Для того, чтобы иметь возможность предсказать, куда может идти человечество, а вместе с ним и весь остальной мир, необходимо понимание роли социологов.
Социальные науки дают представление об обществе и отношениях между людьми в этом обществе.
Это обширная область, охватывающая социологию, историю, географию, политологию, психологию, антропологию и право.
Есть цитата Джорджа Сантаяна, философа, поэта, писателя и эссеиста.Он сказал: «Те, кто не помнит прошлого, обречены его повторять».
Когда мы достигаем неизбежного перекрестка в истории человеческого существования, ничто не может быть более правдивым.
Давайте посмотрим, как социальные науки позволяют нам разгадывать развитие человечества и почему это так важно для нас, особенно сейчас.
Определение социальных наук
Социальные науки — это группа академических дисциплин, которые в первую очередь связаны с изучением общества.Он вникает в то, как люди ведут себя, взаимодействуют друг с другом, развиваются как культура и влияют на мир.
Строго говоря, к социальным наукам относятся:
Хотя они определенно пересекаются с другими предметами. Различие между общественными науками и другими областями изучения человека часто проводится в используемых методах. Социальные науки используют, как следует из названия, научный метод, тогда как другие дисциплины, такие как гуманитарные науки, используют более философский подход к изучению человека.
Антропология
Антропология изучает прошлое и настоящее человека, нашего поведения и общества. Он рассматривает модели поведения, культурные значения, включая различные нормы и ценности.
Он также смотрит на то, как язык влияет на социальную жизнь и наше биологическое развитие.
Это обширная тема, начиная от того, как шимпанзе ведут себя в группе, и заканчивая нашими моделями расходов. Антропологи разделяют убеждение, что человеческое поведение дает представление о более обширных наборах убеждений и ценностей.
Антропологов интересуют такие вопросы, как:
- Почему одни люди светлокожие, а другие темнокожие?
- Почему люди, принадлежащие к определенному сообществу, больше страдают от определенного заболевания, чем люди, принадлежащие к другому сообществу?
- Почему в некоторых культурах дети покидают дом своих родителей в определенном возрасте, а в некоторых — нет?
- Как обряды рождения, смерти и брака различаются в разных сообществах?
Социология
В то время как антропология в основном сосредоточена на том, как индивидуум влияет на целое.Социология изучает, как люди ведут себя как часть большой группы.
Он изучает общество, сосредотачиваясь на моделях социальных отношений, социального взаимодействия и культуры, которая охватывает повседневную жизнь.
Это исследование коллективного поведения организованных групп людей.
Социологи могут рассматривать субкультуры, такие как футбольные хулиганы или движение уличного панка, с точки зрения различных социальных факторов, которые могут влиять на формирование таких групп.
Социальная психология
Социальная психология занимается тем, как на поведение человека влияет его социальное окружение.
Там, где социология изучает групповое поведение, социальная психология сосредотачивается на психологическом воздействии принадлежности к этой группе.
Исследования социальной психологии дают нам представление о человеческом поведении, в частности о том, как наше общество влияет на это поведение.
В ходе знаменитого Стэнфордского тюремного эксперимента (1971 г.) студенты колледжа взяли на себя роль заключенных или охранников в искусственной тюрьме на 14 дней.
Однако исследование было остановлено через шесть дней из-за того, что охранники стали более жестоко обращаться с заключенными, а заключенные проявляли крайние признаки стресса и беспокойства.
Подобные исследования помогают нам понять, как окружающая среда может играть огромную роль в влиянии на наше поведение.
Экономика
Экономика занимается тем, как люди используют свои ограниченные ресурсы. Он фокусируется на том, как товары и услуги производятся, распределяются и потребляются.
Его основное внимание уделяется четырем факторам производства, а именно:
- Земля — Все природные ресурсы, способствующие созданию богатства
- Труд — Человеческие усилия, способствующие созданию богатства
- Капитал — Все, что создано руками человека и используется для производства товаров и услуг
- Enterprise — объединяет три вышеперечисленных в продукт или услугу для потребительского рынка
Изучение экономики разделено на две основные области:
- Макроэкономика — фокусируется на общей работе национальной экономики, включая процентные ставки, безработицу и налоги
- Микроэкономика — Особое внимание уделяется тому, как домашние хозяйства и отдельные предприятия принимают экономические решения, которые в конечном итоге влияют на общество в целом.
Политология
Политология занимается государственными учреждениями и политическим поведением. Он занимается анализом политических систем и теоретическим и практическим применением политики.
Он изучает то, как распределяется и передается власть, а также роли и системы внутри правительств и международных организаций.
Понимание политологии важно, потому что все мы живем в рамках политической системы. Таким образом, на нас влияют изменения в мировой политической экономии.
Политологи предоставляют нам линзу, через которую мы можем понять глобальную политическую экономию.
Почему социальные науки важны
Академическое изучение и внедрение социальных наук может принести огромную пользу обществу в целом, а также на индивидуальном уровне.
Последствия огромны, но давайте взглянем лишь на несколько причин, по которым социальные науки так важны.
Социальные науки как сила на благо
Одна из ключевых ролей социальных наук заключается в том, как они могут повлиять на принятие решений, когда дело доходит до движения вперед как общества, а в конечном итоге и всего вида.
Мы все хотим жить в мире, который считаем безопасным, и где наши права человека уважаются наряду с нашим основным достоинством. Однако из-за различных политических взглядов, культурных и социальных ценностей мы не всегда договариваемся о наилучшем способе достижения этой цели. Именно здесь на помощь приходят социологи.
Поскольку социальные науки сосредоточены на социальном продвижении человечества, они несут ответственность за работу вместе с правительствами, социальными службами, средствами массовой информации и организациями ООН, чтобы влиять на работу крупных лиц, принимающих решения.
Они частично ответственны за новые законы и постановления, регулирующие то, как мы работаем и живем. Понимая общество и то, как оно работает, они могут помочь принять решение о том, как нам двигаться вперед.
Исторические примеры этого включают предоставление женщинам возможностей стать наемными работниками там, где раньше таких возможностей не было. А также снижение риска голода в районах, где раньше уровень голода был высоким.
Что касается нынешней пандемии COVID 19, то социальные науки содействуют перекрестным ссылкам на уроки, извлеченные из кризиса, вызванного Эболой, а также обеспечивают междисциплинарный подход к взаимодействию с сообществами.
Социологи могут влиять на то, куда направляется помощь и как можно изменить существующие законы, чтобы удовлетворить социальные потребности, которые ранее не выполнялись.
Воображая альтернативное будущее
Социальные науки открывают возможность для дискуссий и дают нам возможность высказать свое мнение, когда дело доходит до развития общества.
Это может помочь нам спрогнозировать, как новые технологии повлияют на нас. Поднимая вопросы, связанные с широким спектром социальных, этических и правовых проблем, связанных с внедрением новых технологий, они помогают нам лучше понять последствия новых технологических разработок.
Когда принимались решения по COVID 19, это не было полностью сделано учеными. В то время как ученые могут изучать вирус и определять, как лучше всего контролировать его, основываясь на его поведении, социологи несут ответственность за изучение того, как такие решения повлияют на общество в целом.
Важность нашего здоровья и благополучия
Интерпретируя медицинскую статистику и оценивая политику в области здравоохранения, социологи могут помочь гарантировать, что наши системы здравоохранения работают на оптимальном уровне.
Если диетолог может предоставить информацию, необходимую человеку для здорового и сбалансированного питания, социолог может глубже изучить географические, экономические и социальные факторы, влияющие на доступность такой диеты.
По сути, социальные науки позволяют адаптировать медицинское обслуживание и советы по охране здоровья к отдельным людям в зависимости от их социальных условий.
Более светлое будущее для наших детей
Эффективность школы определяется не только учебным планом.Взгляд на образование сверху вниз может быть сосредоточен на академической доблести, но это не обязательно означает, что при этом учитывается благополучие учащихся.
Школьное образование как основа социального обучения может иметь такое же значение, как и успеваемость. Принимая во внимание точки зрения детей всех возрастов и их родителей, должностные лица системы образования могут принимать более обоснованные решения в отношении того, что делает школьную среду эффективной.
Демократия
Социальные науки помогают просвещать общественность в отношении социальной политики.Он привлекает внимание к множеству различных точек зрения на общество и поддерживает общественность, когда речь идет о привлечении к ответственности политиков и СМИ.
Наряду с трансформацией СМИ в эпоху цифровых технологий, социальные науки сделали современную демократию более прозрачной, чем когда-то. Намного легче получить доступ к множеству точек зрения от рецензируемых исследований по отдельным обсуждаемым темам. Не только это, но и Интернет позволяет нам делиться своими собственными.
Персональное развитие
Понимание окружающего нас мира, безусловно, может сделать жизнь в нем более управляемой.И не только это, но, понимая общество, мы лучше понимаем, что нам нужно сделать, чтобы внести свой вклад в него.
Он расширяет наши горизонты, открывая глаза на различные социальные движения и культуры. Он способствует применению многоуровневого подхода при формировании мнений, тем самым развивая силу мышления и рассуждения.
Помня об окружающей среде, в которой вы находитесь, и факторах, которые на нее влияют, вы становитесь более внимательными к тому, как вы находитесь в своей среде.
Будущее социальных наук
Социальные науки охватывают больше, чем вы можете себе представить.Интернет изобилует статьями по общественным наукам, которые охватывают широкий спектр исследований, проводимых в этой области.
От причин, по которым студенты колледжей запойно смотрят телепередачи, до этических последствий государственного надзора. Социальные науки охватывают широкий спектр вопросов, которые делают нас такими, какие мы есть, и к чему это может привести.
Исследования такого рода подчеркивают как причины, по которым люди делают то, что они делают, так и то, как люди реагируют на решения, которые принимаются за них.Это позволяет принимать более обоснованные решения относительно того, что нам, как виду, так и индивидуально, следует делать, чтобы двигаться вперед.
Лучше понимая социальные науки и то, что они охватывают, мы быстро понимаем, насколько важна их роль. Они ликвидируют жизненно важный разрыв между людьми, принимающими решения, и теми, кого они затрагивают.
Социальные науки продолжают заниматься междисциплинарной работой в различных областях, таких как инженерия, биология, медицина, вычисления и математика.
По мере продвижения вперед становится совершенно ясно, что ни одна предметная область не может работать независимо, не опираясь на исследования других дисциплин. Именно здесь социальная наука играет свою важнейшую роль.
Чтобы получить дополнительную информацию о социальных науках и узнать больше о текущих исследованиях, проводимых в этой области, взгляните на остальную часть нашего сайта и не стесняйтесь обращаться к нам с любыми вопросами
Социальные науки, объективность и нравственная жизнь
Несмотря на философские вызовы дихотомии факт / ценность, концепции объективности в социальных науках остаются привязанными к ней.Нетипичным примером является широко обсуждаемая статья Брюса Ринда, Филипа Тромовича и Роберта Баузермана (1998) под названием «Метааналитическое исследование предполагаемых свойств сексуального насилия над детьми с использованием образцов колледжа». Он появился в Psychological Bulletin в 1998 году и вызвал значительный общественный протест, включая единодушное осуждение со стороны обеих палат Конгресса и отклонение выводов статьи самой Американской психологической ассоциацией, издателем Psychological Bulletin .Споры сосредоточились на утверждениях о предвзятости, но это ложное обвинение упускает из виду то, что на самом деле было поставлено на карту. В защиту статьи как авторы, так и другие приводили доводы в пользу ее строгой объективности, свободной от ценностей (например, Gladwell 2004; McNally 2003), утверждение, которое основывается на доступности нейтрального языка без оценочных предпосылок. Такой язык существует?
Ринд и его коллеги не проводили собственных исследований. Скорее, их статья представляет собой метааналитический обзор 59 существующих исследований, основанных на выборках студентов колледжей, о стойких последствиях сексуального насилия в детстве.Они обнаружили, что те, кто в прошлом подвергался сексуальному насилию над детьми, чаще имели проблемы с психологической адаптацией, чем те, кто не подвергался насилию, но разница, в среднем на , была небольшой. Когда семейная среда находилась под контролем, большая часть этой разницы исчезла. Плохое семейное окружение (физическое насилие, эмоциональное пренебрежение) было гораздо более сильным предиктором психологических проблем, чем сексуальное насилие. Наконец, они также сообщили, что значительное меньшинство опрошенных студентов, особенно юноши, считают свой опыт не отрицательным, а положительным.
Общественная полемика по поводу статьи не была сосредоточена в первую очередь на этих выводах. Хотя некоторые ученые действительно оспаривали статью по методологическим причинам Footnote 1 , общественная реакция была на сомнение авторов в научной обоснованности термина «сексуальное насилие над детьми» и «связанных терминов, таких как жертва и преступник ». (Ринд и др. 1998, 22; выделенные слова в этой и следующих цитатах взяты из оригинала). Вместо общего термина «сексуальное насилие» Ринд и его коллеги предложили новое различие, основанное на «восприятии молодым человеком его или ее готовности участвовать и его или ее реакции на этот опыт» (46).Они предположили, что «[] желающая встреча с положительной реакцией будет обозначена просто пол взрослого и ребенка , то есть ценностно-нейтральным термином» (46). В тех случаях, когда ребенок чувствовал, что «он или она не участвовал в общении свободно и испытывал негативные реакции» (46), они предположили, что « сексуальное насилие над детьми , термин, подразумевающий причинение вреда человеку, будет быть действительным. » Они также подчеркнули, что понятие «ребенок» должно быть ограничено только детьми подросткового возраста, и предложили аналогичное различие для подростков: «секс взрослого и подростка» и «сексуальное насилие среди подростков» (46).
Многие критики Ринда и др. обвинил их в «социально-политической повестке дня» (см., например, Dallam 2002; Hagan 2001). Авторы вместе со своими защитниками утверждали, что статья руководствовалась только наукой, и обвиняли тех, кто оспаривал статью, в том, что они имеют собственную повестку дня. Нападки критиков, по словам Ринда и его коллег, «все основаны на сохранении их устойчивых идеологических убеждений, а в случае терапевтов — их практик» (Rind et al.2001, 71). Насколько мне известно, ни у одной из сторон нет доказательств этим обвинениям. Ясно то, что Ринд и его коллеги настаивают на том, что, во-первых, они не выступают за изменение моральной или правовой точки зрения на «поведение, которое в настоящее время классифицируется как CSA [сексуальное насилие над детьми]», и, во-вторых, их исследование не должно читается как обязательно подразумевающий, что моральные / правовые перспективы «должны быть отвергнуты или даже изменены» (47). Другими словами, предлагаемые ими изменения классификации не служат какой-то вненаучной программе.
Проблема не в предвзятости. Это с претензией на беспристрастную объективность при наименовании и классификации. Rind et al. утверждают, что термин «жестокое обращение» подразумевает психологический вред (они осознают, что это не совсем так, но мы можем оставить это в стороне). Поскольку секс между взрослым и молодым человеком не всегда нежелателен и не всегда приводит к психологическому ущербу, считают они, нам нужна другая категория. Поэтому они предлагают секс взрослого и ребенка в качестве «нейтральной по отношению к ценностям» альтернативы. Под «нейтральным к ценностям» они подразумевают «не имеющим ценности».«Эти термины часто объединяются, но означают разные вещи. Ценностный нейтралитет, согласно философу Хизер Дуглас (2004), означает «занятие сбалансированной или нейтральной позиции по отношению к спектру ценностей» (460). Вместо того, чтобы быть свободным от ценностного влияния, ценностно-нейтральная позиция, осознающая диапазон действующих ценностей и аргументы в пользу них в данном контексте, является «рефлексивно-центристской». Такая позиция, например, «позволяет сделать необходимые суждения, не занимая спорную ценностную позицию, не привязываясь к ценностям, которые могут игнорировать другие важные аспекты проблемы или которые являются более экстремальными, чем они поддерживаются» (460).Ринд и его коллеги совершенно ясно заявляют, что они не занимают такой позиции. Они не уравновешивают ценности. Они довольно подробно цитируют других о важном различии между вредностью и противоправностью, и настаивают на том, что, сомневаясь в вредности, в некоторых случаях они , а не ставят под сомнение противоправность в каком-либо из них. Их позиция не является нейтральной в ценностях; они считают, что их новая категория «секс взрослых и детей» не требует ценностей.
Что мы можем сделать с этим требованием? Ринд и его коллеги критикуют применение термина «жестокое обращение» к делам, которые «не могут причинить вред», как пример «ускользания юридических и моральных концепций от научных определений» (23).В случаях «вероятно причинение вреда» они сохраняют термин «злоупотребление», который, конечно, является одновременно юридическим и моральным понятием. Но если авторы поддерживают классификацию злоупотреблений, которая является нагруженной ценностями, почему предполагать, что другая классификация, «секс взрослый-ребенок», не имеет ценности? Оно может означать вред и принуждение меньше, чем «злоупотребление», но это не означает, что его ценность бесплатна. Известная теория сексуального насилия над детьми, основанная, например, на модели изнасилования, рассматривает сексуальное насилие как акт власти и эксплуатации, а не как секс.Таким образом, отнесение некоторых из «моделей поведения, которые в настоящее время классифицируются как CSA» к категории «пола», уже подразумевает занятие ценностной позиции, положение, которое невозможно решить одними только научными критериями.
Более конкретно, будет ли «секс» в этом случае категорией, свободной от ценностей? Как отмечалось выше, авторы настаивают на том, что, предлагая «секс взрослый-ребенок», они не выступают за изменение ни моральной, ни правовой точки зрения на поведение, классифицируемое как сексуальное насилие над детьми, и не ставят под сомнение противоправность такого поведения.Но поскольку моральный и правовой подход к такому поведению не является свободным от ценностей, и Rind et al. подтверждают эту точку зрения, то их термин «секс взрослого и ребенка» также не должен быть свободным от ценностей. «Секс» в «сексе взрослый-ребенок» не может быть каким-то общим видом добровольного поведения, в любом случае эквивалентным другим типам секса, не связанным с ребенком. Скорее, «пол» в предлагаемой ими категории поведения должен нести ту же оценочную нагрузку — незаконную и морально незаконную — как «насилие». Как и «насилие», описательное содержание и оценочная сила должны присутствовать в слове «секс» вместе.
Кроме того, Rind et al. предполагают, что термины «жертва» и «преступник» не будут подходящими категориями людей по отношению к их поведенческой категории «секс взрослый-ребенок». По-видимому, это так, потому что эти термины также являются юридическими и моральными конструкциями, в то время как «ребенок» или «подросток» и «взрослый» — нет. Однако и здесь новые термины должны неявно нести социальные и этические ценности и в значительной степени те же ценности, что и старые термины. Человек, против которого совершается большинство преступлений, называется потерпевшим.В более общих моральных терминах мы говорим о человеке, подвергающемся аморальным или несправедливым действиям, как о человеке, с которым поступили несправедливо. В обоих случаях мы обозначаем подстрекателя незаконных или аморальных действий, преступника, правонарушителя и т. Д. Хотя нет никаких сомнений в том, что термины «ребенок» или «подросток» и «взрослый» являются гораздо менее нормативно и эмоционально заряженными терминами, чем жертва и преступник, их замена в этом контексте просто переписывает одни и те же ценности на другом языке. Кроме того, если новые термины должны нести одни и те же этические ценности, то вряд ли очевидно, что «ребенок» и «взрослый» более значимы с научной точки зрения — адекватны описательно — чем «жертва».Во всяком случае, они кажутся одним из эвфемизмов, которые почти гарантированно вызовут именно такую путаницу как среди социологов, так и среди широкой публики, как это делают Ринд и др. бумага по сути осаждалась.
Возможно, новые термины, поскольку они менее заряжены, менее стигматизируются. Это часто является важной этической причиной для переосмысления категорий состояний, поведения и людей в соответствии с новыми описаниями. Но это предполагает, что стигматизация несправедлива или контрпродуктивна и, следовательно, должна быть изменена.Rind et al. не приводите таких аргументов. Их анализ исследований направлен на вопрос о том, сообщают ли студенты колледжа, которые в прошлом подвергались сексуальному насилию в детстве, «сильный психологический вред» от своего опыта. В них не рассматриваются вопросы о социальном вреде, который может причинить сексуальное насилие. Но мы знаем из исторического опыта, что сексуальное насилие действительно причиняет социальный вред (см. Davis 2005). Таким образом, остается актуальным вопрос, может ли использование общего термина «взрослый», а не «преступник» в контексте взрослых, занимающихся сексом с детьми и подростками, не иметь предсказуемых последствий в виде ослабления стигматизации, связанной с поведением взрослого преступника.