Экология сукачев: Лекция 2. История развития естественных наук и становления биогеоценологии.

Гарик Сукачев празднует 53-й день рождения

(Казань, 1 декабря, «Татар-информ»). Гарик Сукачев (Игорь Иванович Сукачев) родился 1 декабря 1959 года в дер.Мякинино Московской области (современный Тушинский район столицы). После школы окончил железнодорожный техникум.

В 1977 году организовал рок-группу «Закат Солнца вручную», просуществовавшую до 1983 года. Вскоре, после распада 1-й группы, создает группу «Постскриптум», а в 1984 году вместе с Сергеем Галаниным создает группу «Бригада С».

В 1986 году группа выступает на «Рок-елке», первом андеграундном рок-фестивале. Этот же год стал для Сукачева годом дебюта в кино: Артист сыграл в фильме «Шаг» Александра Митты. В 1987 году, после окончания Липецкого культпросветучилища, он получил диплом режиссера театра. В 1988 году участвовал в съемках фильма «Защитник Седов» Е.Цымбала.

Через год — гастроли в США и ФРГ, участие в рок-фестивале в Москве, на котором выступали «Scorpions», «Sinderella», «Bon Jovi», «Skid Row», «Motley Cru» и др. В 1990 году старый состав группы распадается, с новым составом «Бригады С» Сукачев гастролирует в Берлине, Стокгольме, Париже, Нью-Йорке.

В начале 90-х гг. Гарик активно снимается в кино: «Затерянный в Сибири» А.Митты, «Пустельга» С.Русакова, «Тараканьи бега» режиссера Р.Гая, «Роковые яйца» С.Ломкина.

В 1994 году Сукачев организует группу «Неприкасаемые» (с которой музыкант активно гастролирует и сегодня). В 1995 году у Сукачева появляется совместный проект с Александром Скляром «Боцман и Бродяга». Он также продолжает работать в кино, в числе его режиссерских работ — «Кризис среднего возраста», «Праздник», «Дом Солнца».

В числе актерских работ Гарика Сукачева — роли в кинофильмах «Небо в алмазах», «Королева красоты, или Очень трудное детство», «Притяжение», «Женщины в игре без правил», «Смерть Таирова», «Жмурки», «Люби меня», «Арье».

Участвует артист и в озвучивании фильмов и мультфильмов. За музыкальное оформление спектакля «Злодейка, или Крик дельфина» Сукачев стал лауреатом премии «Чайка» в номинации «Мелодии и ритмы».

По материалам Calend.ru

***Кр

Становление экологических концепций в СССР : Биогеоценологи…

Мирзоян, Э. Н.

Книга посвящена становлению науки биогеоценологии, основоположником которой является известный отечественный ботаник, лесовод и географ, академик В.Н.Сукачев. Автором была поставлена задача: подробно изучив наследие В.Н.Сукачева, прежде всего реконструировать процесс развития им нового научного направления — биогеоценологии.

Полная информация о книге

• Вид товара:Книги
• Рубрика:Экология
• Целевое назначение:Исследования
• ISBN:978-5-9710-3111-6
• Серия:Наука в СССР: Через тернии к звездам
• Издательство: Ленанд
• Год издания:2016
• Количество страниц:220
• Формат:60х90/16
• УДК:574
• Штрихкод:9785971031116
• Переплет:обл.
• Сведения об ответственности:Эдуард Мирзоян
• Код товара:881437

ЭКОЛОГИЯ • Большая российская энциклопедия

ЭКОЛО́ГИЯ (от греч. οἶϰος – жи­ли­ще, ме­сто­пре­бы­ва­ние и …ло­гия), био­ло­гич. нау­ка, изу­чаю­щая ор­га­ни­за­цию и функ­цио­ни­ро­ва­ние на­дор­га­низ­мен­ных сис­тем разл. уров­ней: по­пу­ля­ций, био­це­но­зов (со­об­ществ), эко­си­стем и био­сфе­ры. Э. оп­ре­де­ля­ют так­же как нау­ку о взаи­моот­но­ше­ни­ях ор­га­низ­мов ме­ж­ду со­бой и с ок­ру­жаю­щей сре­дой. Осн. прин­ци­пы строе­ния и функ­цио­ни­ро­ва­ния разл. на­д­ор­га­низ­мен­ных сис­тем изу­ча­ет об­щая Э., в ко­то­рой мож­но вы­де­лить ряд раз­де­лов. Так, в за­да­чи по­пу­ля­ци­он­ной Э. вхо­дит ис­сле­до­ва­ние об­щих за­ко­но­мер­но­стей ди­на­ми­ки чис­лен­но­сти и струк­ту­ры по­пу­ля­ций, а так­же взаи­мо­дей­ст­вий (кон­ку­рен­ция, хищ­ни­че­ст­во) ме­ж­ду по­пу­ля­ция­ми разл. ви­дов. Э. со­об­ществ (био­це­но­ло­гия) изу­ча­ет за­ко­но­мер­но­сти ор­га­ни­за­ции со­об­ществ (био­це­но­зов), их струк­ту­ру и функ­цио­ни­ро­ва­ние, пре­ж­де все­го уча­стие в био­тич. кру­го­во­ро­те ве­ществ и транс­фор­ма­цию энер­гии в це­пях пи­та­ния. Ис­сле­до­ва­ние эко­си­стем и био­гео­це­но­зов так­же вхо­дит в за­да­чи об­щей Э., но ино­гда био­гео­це­но­ло­гию счи­та­ют са­мо­сто­ят. нау­кой. Ча­ст­ная Э. изу­ча­ет весь ком­плекс взаи­мо­от­но­ше­ний со сре­дой ор­га­низ­мов к.-л. кон­крет­ной так­со­но­мич. груп­пы (напр., Э. мле­ко­пи­таю­щих, Э. зай­ца-бе­ля­ка). Ино­гда ча­ст­ную Э. по­ни­ма­ют как ис­сле­до­ва­ние к.-л. или кон­крет­ных био­мов, эко­си­стем, со­об­ществ (ланд­шафт­ная Э., аг­ро­эко­ло­гия, гид­ро­био­ло­гия, фи­то­це­но­ло­гия). Э. де­лят так­же на ау­тэ­ко­ло­гию, изу­чаю­щую дей­ст­вие разл. фак­то­ров сре­ды на отд. ви­ды, и си­нэ­ко­ло­гию, изу­чаю­щую взаи­мо­от­но­ше­ния ор­га­низ­мов, а так­же разл. их со­во­куп­но­сти.

Тер­мин «Э.» пред­ло­жен в 1866 Э. Гек­ке­лем для обо­зна­че­ния «об­щей нау­ки об от­но­ше­ни­ях ор­га­низ­мов к ок­ру­жаю­щей сре­де». Пре­дыс­то­рия Э. вос­хо­дит к тру­дам мн. на­ту­ра­ли­стов и гео­гра­фов 18–19 вв. Для раз­ви­тия Э. в Рос­сии боль­шое зна­че­ние име­ли ра­бо­ты К. Ф. Ру­лье (1852) и Н. А.

Се­вер­цо­ва (1855). В кон. 19 – нач. 20 вв. ис­сле­до­ва­те­ли об­ра­ща­ли гл. вни­ма­ние на то, как отд. фак­то­ры, пре­им. кли­ма­ти­че­ские, влия­ют на рас­про­стра­не­ние и ди­на­ми­ку ор­га­низ­мов. В это же вре­мя фор­ми­ру­ет­ся пред­став­ле­ние о со­об­ще­ст­вах (био­це­но­зах) как о не­ко­то­рых це­ло­ст­ных со­во­куп­но­стях взаи­мо­свя­зан­ных ор­га­низ­мов. Бы­ст­ро раз­ви­ва­лась Э. в 1920–30-е гг., ко­гда бы­ли сфор­му­ли­ро­ва­ны осн. за­да­чи изу­че­ния по­пу­ля­ций и со­об­ществ (Ч. Эл­тон), пред­ло­же­ны ма­те­ма­тич. мо­де­ли рос­та чис­лен­но­сти по­пу­ля­ций и их взаи­мо­дей­ст­вий (В. Воль­тер­ра, амер. ма­те­ма­тик А. Лот­ка), про­ве­де­ны ла­бо­ра­тор­ные опы­ты по про­вер­ке этих мо­де­лей (Г. Ф. Гау­зе). В гид­ро­био­ло­гии на­ча­лось в это вре­мя стро­гое ко­ли­че­ст­вен­ное изу­че­ние пре­вра­ще­ний ве­ще­ст­ва и энер­гии жи­вы­ми ор­га­низ­ма­ми, при­чём во­до­ёмы трак­то­ва­лись как це­ло­ст­ные сис­те­мы. Пред­став­ле­ние о ком­плек­сах ор­га­низ­мов, взаи­мо­свя­зан­ных ме­ж­ду со­бой и с ок­ру­жаю­щей не­жи­вой сре­дой, на­шло своё от­ра­же­ние и в по­явле­нии та­ких по­ня­тий, как «эко­си­сте­ма» (А. Тенс­ли, 1935) и «био­гео­це­ноз» (В. Н. Су­ка­чёв, 1940). К 1950-м гг. фор­ми­ру­ет­ся об­щая Э. Осн. вни­ма­ние ис­сле­до­ва­те­лей пе­ре­но­сит­ся на изу­че­ние взаи­мо­дей­ст­вия ор­га­низ­мов и струк­ту­ры об­ра­зуе­мых ими сис­тем. Раз­ви­вает­ся фи­зио­ло­гич. и эво­лю­ци­он­ная Э. (С. С. Шварц). В 1970-х гг. фор­ми­ру­ет­ся Э. че­ло­ве­ка, или со­ци­аль­ная Э., изу­чаю­щая за­ко­но­мер­но­сти взаи­мо­дей­ст­вия че­ло­ве­че­ско­го об­ще­ст­ва и ок­ру­жаю­щей сре­ды. Всё боль­шее рас­про­стра­не­ние в Э. по­лу­ча­ют ко­ли­че­ст­вен­ные ме­то­ды ис­сле­до­ва­ния, ча­ще ис­поль­зу­ют­ся экс­пе­ри­мен­ты (не толь­ко ла­бо­ра­тор­ные, но и в при­ро­де) и ма­те­ма­тич. мо­де­ли. Во 2-й пол. 20 в. в свя­зи с рез­ки­ми не­бла­го­при­ят­ны­ми по­след­ст­вия­ми воз­дей­ст­вия че­ло­ве­ка на био­сфе­ру (т. н. эко­ло­гич. кри­зи­сом), не­об­хо­ди­мо­стью про­ве­де­ния ши­ро­ко­мас­штаб­ных при­ро­до­охран­ных ме­ро­прия­тий рез­ко воз­рас­та­ет прак­тич. зна­че­ние Э., про­ис­хо­дит «эко­ло­ги­за­ция» мн. ес­теств. на­ук, ус­та­нав­ли­ва­ет­ся связь Э. с фи­ло­со­фи­ей и со­цио­ло­ги­ей. Эко­ло­гич. под­ход ста­но­вит­ся не­об­хо­ди­мым при ре­ше­нии про­из­вод­ст­вен­ных, на­уч­но-тех­нич., де­мо­гра­фи­че­ских и др. за­дач. См. Ох­ра­на при­ро­ды.

А.А.Крушанов. Универсальная парадигма экологии

 

А.А.Крушанов

 

Универсальная парадигма экологии

 

Рождение и развитие экологических исследований

Взаимосвязь живого организма или человека с окружающей средой, что традиционно и расценивают как предмет экологии, замечалась даже античными мыслителями, естествоиспытателями и историками. Однако достаточно зрелую научную форму изучение экологических проблем стало приобретать только в XIX веке. Уже первая треть века ознаменовалась плодотворной деятельностью Ю.Либиха, заложившего основы агрохимии. Но основная работа развернулась после появления эволюционного учения Ч.Дарвина, в котором был представлен конкретный и разносторонне обоснованный механизм согласования свойств организма со свойствами среды. Все это было настолько впечатляюще, что не мог не появиться специальный термин для обозначения нового типа исследовательской работы и области научного знания. Такой новый удачный термин «экология» и предложил в 1866 г. немецкий зоолог Э.Геккель, взявший за основу сочетание греческих слов, которые вместе читались как «наука о доме».

Эта линия исследовательской работы развернулась весьма активно и плодотворно. Уже к концу XIX в. появились новые важные обобщения, связанные со специальным изучением не просто отдельных организмов со своей средой, но взаимосвязанной жизни целых сообществ организмом в пределах однородных по свойствам участков пространства. В этой связи очень интересными оказались работы о почвах нашего соотечественника В.В.Докучаева. Аналогичный же тип анализа активно развивался в Европе и США, причем в заметной степени связанный с моделированием динамики популяций с помощью привлечения математики (исследования Вольтерры, Лотки и др.).

 

 

– 125 –

 

Рост интенсивности и размаха экологических исследований биологов постепенно привел к тому, что появились попытки практического приложения экологических знаний к объяснению и удовлетворению нужд сельского хозяйства и лесоводства. В 1913–16 гг. создаются первые экологические общества (Великобритания, США), а чуть позже начинается выпуск первых специализированных журналов. В 1927 г. появляется труд «Экология животных», содержащий первую систематическую попытку представить вариант теоретической экологии. Постепенно пробуждается интерес к специальному изучению экологии человека.

Успешные исследования эволюционистов, экологов и генетиков привели к тому, что в 30–40-е гг. XX в. биологам удалось выстроить целостную синтетическую теорию эволюции. Параллельно В.И.Вернадский развил свою известную концепцию геологической мощи и значимости всей совокупной массы живых организмов (идея «биосферы») и планетарной цивилизации (идея «ноосферы»). Появляются исследования российского ученого В.Н.Сукачева, в которых формулируются представления о биогеоценозах, т.е. сложных природных комплексах. Подобного рода объекты несколько раньше, но под иным углом зрения заинтересовали английского ботаника-эколога А.Тенсли, который в связи с этим даже ввел новый специальный термин – «экосистема».

Наряду с ростом внимания к биоэкологическим разработкам постепенно проявлялся и закреплялся интерес к взаимоотношениям природы и общества. Как известно, о том, что учет влияния конкретной среды позволяет объяснить особенности данного конкретного общества, поговаривали еще в древности. Но развернуто и целенаправленно стали размышлять и писать об этом, пожалуй, лишь «географические детерминисты» (Ш.Монтескье, А.Тюрго, Л.И.Мечников). К зачаткам социальной экологии можно отнести и изыскания Мальтуса.

И все же в XIX в. обсуждение темы взаимоотношения общества и природы пошло активнее не в намеченном ранее направлении. Появился иной доминирующий акцент: общество стали целенаправленно сопоставлять с живым развивающимся организмом, которому требуется неизменно расширяющееся «жизненное пространство». Видимой отдачей этой установки в следующем веке, как известно, стало рождение геополитических исследований и различных геополитических идеологий.

С момента появления парадигмального образа «социального организма» и до второй половины XX в. обсуждение проблемы «природа и общество» шло в основном в одном ключе – во главе всего

 

 

– 126 –

 

виделась только экономическая или научно-техническая деятельность человека, его свободное и могучее творчество. Человеку и обществу предписывалось преодолевать временные и случайные затруднения, которые создает несовершенная среда, что зачастую реализовывалось в чрезвычайно воинственных и трагичных формах.

Сложившееся бесцеремонное отношение к среде было очень рельефно явлено двумя прошедшими мировыми войнами, в которых уничтожалось все подряд – люди, достижения материальной и духовной культуры, ресурсные богатства. Драма природы усугубилась и тем, что после окончания всесокрушающих войн естественным образом началось увлеченное восстановление разрушенных хозяйств и быта. Энтузиазм и радость от наступления долгожданной мирной жизни провоцировали людей и государства на очень основательное, с размахом, обустраивание при одновременно бесшабашном продолжении уничтожения и порчи природы. Ослепленное миром человечество продолжало совершенно искренне и уверенно выступать по отношению к природе как ковбой и завоеватель.

Эта эйфория чуть позже захватила самые «периферийные» уголки планеты, особенно в связи с тем, что в 60-е годы XX в. бывшие колонии стали активно превращаться в независимые государства, разогретые естественным мощным желанием радикально улучшить качество жизни граждан, наперекор любым ограничителям, в том числе экологического порядка. В целом планетарная деятельность этого периода бурлила «под знаменами» оптимизма и особых надежд на прогресс и на жизнеспособный мир.

Резкий спад эмоционального настроя на планете стал происходить в 70-е годы XX века. Если говорить о роли науки в подобной перемене состояния умов, то оно действительно имелось. Во-первых, к этому времени появились исследования о поразительных негативных экологических последствиях от внедрения ДДТ в практику сельского хозяйства (а ведь творец ДДТ получил за него Нобелевскую премию!). Во-вторых, чрезвычайно важной оказалась инициатива ряда ученых и предпринимателей, которые в 1968 г. поставили вопрос об основательном изучении проблем глобального уровня. Проведенный ими анализ состояния общественного сознания привел к убеждению, что до сих пор глобальные проблемы не привлекают сколько-нибудь широкого внимания и не осознаются ни простыми гражданами, ни политиками, ни большей частью ученых. Так родился ставший благодаря своим инициативам очень авторитетным Римский клуб и появился подготовленный по его специальному заказу знаменитый доклад Римскому клубу «Пределы

 

 

– 127 –

 

роста» супругов Медоузов, использовавших для анализа общепланетарных реалий методику имитационного моделирования («системной динамики») Дж.Форрестера. Далее последовали и другие важные более точные разработки глобального уровня с учетом региональной специфики жизни и деятельности цивилизации Земли.

В итоге многие интеллектуалы и даже просто достаточно образованные люди пережили шок, осознав, что в ходе повседневной жизни и деятельности проматываются сбережения природы, очень ограниченные по объему. Для ученых это в свою очередь означало, что пришло время развернуться систематическим исследованиям нового типа – глобалистике и глобальной экологии. Уже в этот ранний период в Стокгольме была проведена первая крупная международная встреча по экологическим проблемам. Наступил период выработки идеологии «экипажа космического корабля».

Однако наметившийся поворот в сознании и деятельности был существенно замедлен новыми политическими реалиями – в мире возникла отчетливая национальная изоляция. Согласованность усилий по разрешению экологических проблем в этот период была почти потеряна, т.е. фактически борьба за сохранение природы переживала регресс. Хотя нельзя не отметить, что даже в это время было проведено несколько полезных конференций ООН (по проблемам среды, по правам человека на продовольствие, достойное жилье, чистую воду, самостоятельное определение размера семьи).

И все же постепенно взрывной рост населения и мощное развитие мирового производства, явное ухудшение среды привели к тому, что стало ясно: пора радикально менять отношение человечества к природе, т.к. уже возникла угроза не только снижения ее качества, но и быстрого подрыва принципиальных условий нашего существования.

В 80-е годы общественность и наука сконцентрировались на осмыслении конкретных важных и сложных проблем, от разрешения которых вполне отчетливо зависит ближайшее существование человечества: потепление климата, угроза озоновому слою, наступление пустынь на плодородные земли и т.п. Появились учебники с комплексным представлением основной экологической тематики, скажем, широко распространенный фундаментальный труд Ю.Одума «Экология».

Все это в конечном счете закономерно привело к тому, что в 1992 г. в Рио-де-Жанейро была проведена крупная международная конференция по проблемам окружающей среды с участием глав государств. Если она и не завершилась принятием обязывающих глобальных решений, то, тем не менее, стала важной вехой в формировании

 

 

– 128 –

 

экологического сознания человечества, поскольку ее решения, после поддержки лидерами стран – участниками конференции, фактически определили новую глобальную идеологию, выраженную в форме хорошо известной ныне концепции «устойчивого развития».

Таким образом, целенаправленное и масштабное научное освоение экологических реалий является весьма молодым делом. На этом пути, к сожалению, действовали и мощные сдерживающие движение факторы. И все же теперь, в начале XXI в., можно смело утверждать, что экологические исследования уже добились большого общественного признания и быстро прогрессируют.

Отрадно, что имеющийся научный задел уже позволяет получать соответствующую разностороннюю позитивную практическую отдачу. Однако встречающаяся порой жесткая критика состояния и характера проводимых экологических исследований, провоцируемая реально сохраняющимися угрозами разрушения среды обитания человечества, его «естественного природного тела», наглядно свидетельствует о том, что необходимо быстрое дальнейшее продвижение науки вперед. Важно продолжать методично наращивать экологический потенциал науки, т.е. ее способность разбираться с подобного рода трудностями человечества.

 

Экология в преддверии интеграции

Изучение вопроса о назревших и целесообразных следующих шагах подобного рода свидетельствует о том, что в последние годы наметилась одна интересная возможность развития экологических воззрений, которая пока еще как-то не подхвачена научным сообществом сколько-нибудь активно, но выглядит довольно обещающей. О чем идет речь?

Оценивая нынешнее положение вещей, важно констатировать, что рождение и активное разворачивание экологических исследований постепенно привело к появлению целого семейства новых дисциплин, характеризующихся заметным родством исследуемых закономерностей и свойств. В результате в последние годы стали говорить о «Большой экологии». При этом подразумевается весь имеющийся комплекс научного знания о закономерностях и свойствах взаимоотношения разнообразных объектов с окружающей их средой. На мой взгляд, особый интерес вызывают перспективы работы именно с этим комплексом знания в целом, который до сих пор именно в варианте «Большой экологии» не получил последовательной разработки. Причем здесь присутствует интригующий момент.

 

 

– 129 –

 

Дело в том, что рождение и эволюция экологии как массива родственного знания очень напоминает становление других масштабных научных новаций второй половины XX в. Речь идет о судьбе кибернетики, системологии, синергетики, ритмологии и других систем знания[1], близких по универсальности приложения своих конструктов. Для каждой из них характерна постепенная кристаллизация обобщенного («универсального») концептуального ядра, которое описывает и объясняет то, что можно увидеть равным образом и в органических объектах, и в социальных объектах, и в объектах неорганического мира.

Так, например, можно говорить о формировании в последние годы зрелой Большой синергетики. Зрелость характеризуется появлением особых теоретических исследований, ориентированных на отражение универсальных свойств процессов самоорганизации. На практике развитие этой «универсальной синергетики» происходит в тесном взаимодействии с изучением процессов самоорганизации в различных отдельных классах активных сред, которые различаются по своему субстрату. В результате наряду с универсальной синергетикой сегодня имеются и самые разные «специальные», например синергетика химических реакций, социальная синергетика, биосинергетика и т.п.

Похоже, что экологическое знание вплотную приблизилось к зрелому этапу, на котором становится естественным, возможным и необходимым появление своего аналогичного универсального концептуального ядра. Правда, на практике «приблизилось» не означает того, что уже делаются попытки целенаправленной работы в этом направлении. Реалии таковы, что пока в научных изданиях можно встретить лишь отдельные высказывания, так или иначе обращающие внимание на возможность обобщенного понимания экологических взаимоотношений.

Например, еще два десятилетия назад говорилось о том, что «поиск принципа, объединяющего все экологическое знание, можно связать с направленностью любых экологических исследований на решение некой единой задачи, которую в несколько абстрагированной форме можно сформулировать следующим образом: изучение взаимозависимости развивающейся системы и ее среды. Исходя из этого, исходным абстрактным элементом любой экологической теории следует выбрать, на наш взгляд, отношение система-среда, причем понятия системы и среды лишены здесь какой-либо конкретной определенности, а взаимодействующие объекты могут обладать любой природой»[2].

 

 

– 130 –

 

Представленный в приведенном высказывании подход, к сожалению, не получил распространения и развития. Тем не менее отрадно, что настрой на интеграцию экологического знания все же не потерян совсем. Так что в более поздних изданиях можно встретить констатации вроде следующей: «В целом современная всеобщая, или «большая», экология (глобальная экология, мегаэкология, панэкология) – научное направление, рассматривающее некую значимую для центрального члена анализа (субъекта, живого объекта) совокупность природных и отчасти социальных (для человека) явлений и предметов с точки зрения интересов (без кавычек или в кавычках) этого центрального субъекта или живого объекта»[3].

Обратите внимание: если в исходном варианте говорилось о целесообразности экологического взгляда на объекты любой субстратной природы, то более поздняя приведенная версия уже не предусматривает обращения к оценке экологических особенностей существования до-биологических, т.е. неорганических, систем. Иначе говоря, со временем произошли даже определенные потери. О том, что сделан определенный шаг назад, можно смело судить, например, имея в виду опыт других, уже упоминавшихся ранее, масштабных по охвату изучаемых явлений дисциплин (синергетика, системология, ритмология…). Для них всех характерно обязательное обращение к объектам и социального, и органического, и неорганического миров. Мне думается, что по аналогии с этим со временем в рамках Большой экологии обязательно сформируется и выделится именно универсальная экология, а не более узкая «региональная», ориентированная лишь на биологические и социальные объекты.

Пока же Большая экология, повторяя историческую динамику других наук, постепенно движется к описанному в моих работах состоянию «ситуации предстандарта»[4] со всеми вытекающими последствиями.

Такие ситуации или состояния возникают в активно развивающихся исследовательских областях, в которых параллельно работают различные «когнитивные центры» (автономные авторитетные специалисты или специализированные учреждения). Подобная многопотоковость творчества вполне обычна и является нормальной формой существования научной деятельности.

Специфика этой динамики заключается в том, что постепенно неизбежно наступает этап необходимости согласования усилий отдельных исследователей или организаций. И тогда все накопленное знание стягивается в общий «концептуальный котел». В результате со временем выясняется, что суммарная наработанная номенклатура

 

 

– 131 –

 

представляет собой ужасное зрелище, т.к. оказывается крайне неряшливой. Для таких стихийно подготовленных понятийно-терминологических «когнитивных бульонов» обычен множественный параллелизм, синонимия одних важных терминов и омонимия, множественная неоднозначность других терминов. К этому же добавляется затрудняющая работу разнохарактерность фиксируемых терминами понятий. В результате сравнивать даже родственные параллельные понятия и термины становится совсем не простым делом.

Словом, ситуации предстандарта крайне неудобны тем, что в подобные периоды исследователи вынуждены, проклиная все на свете, пользоваться очень плохим по качеству научным языком, агрегированным из того, что оказалось стихийно вброшено в упомянутый «общий котел».

И все же главная причина возникающей в таких ситуациях «головной боли» скрыта еще глубже. Дело в том, что в нормальные периоды развития науки исследователям, как правило, не приходится специально заниматься семиотическими проблемами. Они озабочены разгадыванием головоломок совсем иного плана: размышлением над фактами, идеями, концепциями, теориями, гипотезами и другими структурными единицами научного знания. Поэтому в преддверии ситуации предстандарта специалисты оказываются не готовы заниматься прежде не мешавшими им проблемами понятийно-терминологического характера и даже не понимают, что все дело в их вдруг обострившейся злободневности. Соответственно научное сообщество обычно очень не быстро осознает, что периодическая унификация сложившегося профессионального языка – это важный элемент развивающейся исследовательской деятельности, инициирующий последующее энергичное продвижение вперед.

Таким образом, довольно длительное время может продолжаться не слишком внятная и пробуксовывающая работа, скрыто утяжеленная семиотическими несогласованностями в данной области научной деятельности.

Лишь со временем наступает прозрение, и начинают рождаться варианты выстраивания удобной и добротно упорядоченной номенклатуры. Причем, как оказывается, все это возможно лишь за счет выстраивания специальной концептуальной схемы, воспроизводящей взаимосвязанное множество наиболее существенных свойств, особенностей изучаемой предметной области. Именно эти главные особенности и фиксируются с помощью приоритетной и четко определенной терминологии.

 

 

– 132 –

 

В этой связи совсем нелишне заметить, что анализ уже встречавшихся в историческом развитии естествознания ситуаций предстандарта свидетельствует – в подобный момент правило бритвы Оккама работает более сложным образом, чем обычно, потому что для упрощения общей ситуации зачастую приходится активно вводить новые термины и понятия, вплоть до замены функционирующих. Это является просто стандартным элементом работы при оперировании с массивом знания в состоянии предстандарта.

Типичный злободневный пример осознания ситуации предстандарта хорошо представляют, скажем, современные высказывания о состоянии геологии. Так замечается, что неопределенность языка свойственна «подавляющему большинству разделов геологической науки, где, как указывают многие ученые, язык является чрезвычайно «мягким», а поэтому в тектонике (науке о земле) есть термины, обозначающие десятки различных понятий, существуют такие понятийно-терминологические системы, которые используются весьма узким кругом ученых, принадлежащих одной школе, или даже одним исследователем. Вследствие неточного, порою неправильного толкования используемой терминологии в геологии часто бывают бесплодные дискуссии. Такой терминологический «бум» сказывается на состоянии геологической науки, порождает трудности «вавилонской башни», когда ученые говорят об одном и том же как бы на разных языках, не понимая друг друга»[5]. «Определение предметов и терминов в геологии делается, как правило, нелогично. П.Ляфит (…) вполне обоснованно пишет о том, что в геологической терминологии царит «отвратительный беспорядок». По мнению Э.Вегмана (…), выработка правильных терминов в геологии – важнейшая задача геологической теории. В «Геологическом словаре» (…), предназначенном для того, чтобы фактически быть энциклопедией современной науки о земной коре, имеется более тысячи терминов, определенных нелогично (…). Имеются ошибки всех мыслимых типов – и амфиболия, и полисемия, и тавтология, и плеоназм, и абсурд, и даже сумбур, но главный его порок – некогерентность (…)»[6].

Подобный крик души ожидает, видимо, и экологов, поскольку выход Большой экологии, как развивающегося массива научного знания, на ситуацию предстандарта неизбежен. Пока же активно закладываются и развиваются ее предпосылки. Во всяком случае, к настоящему времени появилась масса специальных экологических разработок (биологических, социальных и др.) с самостоятельно изобретенными понятийно-терминологическими аппаратами, которые и предстоит согласовать между собой, упорядочивая на основе специально сформированного

 

 

– 133 –

 

универсального концептуального ядра. Еще раз подчеркну, что переход к развитию подобного теоретического ядра обусловлен не только потребностями и возможностями чисто концептуального порядка, но и тем, что это позволит задать унифицированные, единые ориентиры для выстраивания номенклатур специальных дисциплин экологического цикла.

Чтобы было понятнее, как все это связано с современной Большой экологией, приведу конкретные иллюстрации характера надвигающихся проблем на чисто экологическом материале.

 

Универсальная парадигма экологии:

базовые элементы

Как уже отмечалось, определенная специфика преодоления ситуаций предстандарта заключается в том, что в этом случае лучше всего начинать с выдвижения некоторого пробного концептуального варианта, представляющего самые существенные особенности данной предметной области в четком и по возможности систематическом виде. А далее на основе этой базовой модели можно разобраться с имеющимися в этой исследовательской области номенклатурными проблемами, – для начала хотя бы высветить их; еще лучше методично упорядочить.

Как представляется, в основании универсальной парадигмы экологии не могут не быть представлены следующие понятийно-терминологические единицы.

«Домен» – любая область бытия, для которой характерна изменяемость свойств лишь в некоторых ограниченных пределах. Очень часто домен рассматривается как устойчивая область в многомерном континууме бытия. В качестве измерений в таких случаях избираются, например, пространственно-временные координаты и характеристики, давление, влажность, температура, химический состав… Понятно, что подобного рода доменов имеется в нашем мире великое множество. Судить об этом можно хотя бы по тому, что данная особенность нашего мира уже стихийно фиксируется в языке довольно разнообразным образом, в форме упоминания о «ячейках», «зонах», «сферах», «областях», «ареалах», «нишах». Между тем практика разрешения ситуаций предстандарта свидетельствует, что в такого рода случаях для удобства теоретической работы лучше специально ввести или выделить из семейства близких по значению терминов приоритетный термин. По моим оценкам, в процессе работы по формированию и использованию универсальной парадигмы экологии вполне удобно оперировать такой понятийно-терминологической

 

 

– 134 –

 

единицей, как «домен», с выделенным выше смыслом. В этой связи замечу также, что «пористая» структура бытия выглядит весьма упорядоченной, так что, например, можно сделать следующее универсальное утверждение: вся доступная нам реальность структурирована как иерархическое множество ячеек – доменов. Мне представляется, что экология не может не быть озабочена изучением и теоретическим воспроизведением этой специфической упорядоченности бытия.

«Эрг» – это просто некоторый различимый объект, взаимодействие которого с его средой, т.е. с внешней для него действительностью, интересует эколога. Какова у него субстратная определенность, в данном случае не имеет значения. Он может быть и неорганическим, и органическим, и социальным. Обязательным и неотъемлемым свойством эрга является его взаимодействие не вообще со всем остальным миром, но прежде всего с некоторым ближайшим окружающим слоем действительности, т.е. обитание эрга в пределах определенного домена. При этом взаимодействие происходит в форме некоторых масс-энерго-информационных обменов, которые соответственно влияют как на эрг, так и на его домен, одновременно как-то изменяя их. То т факт, что термин «эрг» уже был использован в XIX в. в системе единиц СГС, смущать не должен, т.к. официально теперь работают термины новой международной системы единиц СИ. Использование же именно данного слова в обсуждаемом контексте удобно, т.к. его первичное значение в греческом языке («работа») придает вводимому термину очень дельный оттенок. Кроме того, такой термин удобен и органичен в важных словосочетаниях. В этом смысле использование вместо него, например, просто термина «система» менее удачно, т.к. тогда придется оперировать нерельефными и мешающими фразами, вроде «экосистема является экологической системой системы». Добавлю еще, что по чисто стилистическим соображениям в рамках данного текста вместо упоминания эрга иногда буду писать просто «активный центр».

«Эргоценоз» – целостная совокупность взаимодействующих между собой объектов, которая выступает в пределах некоторого домена как своеобразный многокомпонентный эрг. Эта понятийно-терминологическая единица может быть полезной при обсуждении, описании или изучении сложных случаев экологических взаимоотношений.

«Экотоп» – это домен, в пределах которого находится некоторый взаимодействующий с ним эрг. Этим подчеркивается тот факт, что домены могут встречаться как вместе с интересующими исследователя

 

– 135 –

 

эргами, так и без оных. Понятно, что обычным делом для экологов как раз и является изучение взаимоотношений разнообразных эргов с их экотопами, хотя и незаселенные домены по-своему интересны, особенно в качестве потенциальных экотопов, но не только. В нормальном случае экотоп – это ресурсная зона, за счет которой только и способен существовать ее активный центр, и даже развиваться. Любой домен активно влияет на свой эрг. Кроме того, он опосредует и трансформирует все влияния на эрг со стороны остального, внешнего для домена мира. Кстати, замечу также, что в некоторых случаях при выстраивании понятийно-терминологического строя экологических исследований и при их описании вместо термина «экотоп» вполне допустимо использовать и более общий термин «домен», или смысловой эквивалент «экотопа» – «экосфера». Такая целесообразность может порождаться, например, стилистическими соображениями. Это обычное, допустимое условие упорядочения языка науки.

«Экосистема» – это сложный объект, компонентами которого являются взаимодействующие между собой эрг и его экотоп (экосфера).

«Метаэкотоп» (Метадомен, Метаэкосфера) – это некоторый домен, более масштабный, чем первично заинтересовавший исследователя, причем домен, для которого своеобразным эргом оказывается сама изучаемая экосистема.

Необходимо пояснить, что при выработке данной понятийно-терминологической группы в первую очередь учитывался опыт концептуального описания таких важных для экологии и теперь хорошо изученных образований, как биогеоценозы. Как известно, ими являются природные системы, состоящие из двух следующих основных компонентов: 1. «Биоценоз» («биота») – целостное сообщество организмов различных видов, обособленное от других биосистем и обитающее в пределах некоторой однородной области природы; 2. «Биотоп» («местообитание», «ареал») – сама эта область, в пределах которой функционирует и развивается биоценоз.

В определенном смысле биогеоценоз представляет собой некоторый типичный, классический объект, требующий для своего описания и изучения специальных «экологических» когнитивных средств и подходов. Ввиду подобной значимости полезно еще раз специально рельефно представить базовую структуру этой очень знакомой теперь экосистемы:

 

БИОГЕОЦЕНОЗ = БИОЦЕНОЗ + БИОТОП

 

 

– 136 –

 

Так как приведенное соотношение еще потребуется далее, условно выделим его как «экологическое уравнение». Причем сразу стоит отметить, что с помощью введенных выше универсальных когнитивных единиц оно, естественно, может быть представлено и в универсализированном виде:

 

ЭКОСИСТЕМА = ЭРГ + ЭКОТОП

 

Очевидно, что последняя запись как раз и фиксирует в предельно выжатом виде то исходное концептуальное ядро Большой экологии, которое и делает ее однородной. Но, конечно, это основание еще предстоит развить разнообразным образом.

 

Универсальная парадигма в специальных преломлениях

Попробуем теперь убедиться в нормальном соотнесении сформированного базового аппарата универсальной экологической парадигмы с некоторыми важными и хорошо известными случаями анализа экологических ситуаций.

Например, обратимся к биоэкологии. В этой области, на мой взгляд, дело обстоит весьма неплохо, хотя случаи синонимии важных терминов все же весьма распространены. Но они уже примелькались, поэтому исследователи не испытывают больших затруднений семиотического порядка при обсуждении самых разных проблем. В целом можно констатировать, что биоэкологами проведена такая большая и основательная работа, что на эту область экологического знания можно смело опираться для демонстрации самых разных случаев экологических взаимоотношений.

Скажем, обратимся к такому своеобразному экологическому объекту, который обычно обозначается как «биосфера». Если говорить о современном понимании этого очень популярного в работах экологов термина, то можно констатировать, что его содержание уже вполне устоялось. Обычно оно представляется следующим образом: биосфера – это «нижняя часть атмосферы, вся гидросфера и верхняя часть литосферы Земли, населенные живыми организмами», … Это «оболочка Земли, в которой совокупная деятельность живых организмов проявляется как геохимический фактор планетарного масштаба. Биосфера – самая крупная (глобальная) экосистема Земли – область системного взаимодействия живого и косного вещества на планете»[7].

 

 

– 137 –

 

Соответственно экологическое уравнение для биосферы выглядит вполне рельефным и определенным (правда, сопутствуя все же с некоторыми элементами разночтения):

 

БИОСФЕРА = ЖИВОЕ ВЕЩЕСТВО + КОСНОЕ ВЕЩЕСТВО БИОСФЕРЫ

(Органический мир) (Среда жизни)

(Поле существования жизни)

 

В данном случае присутствие целого набора обозначений экотопа жизни («косное вещество биосферы», «среда жизни» или «поле существования жизни»), конечно же, наводит на мысль, что в данной области унификация используемой терминологии еще не проведена.

Интересным и показательным кажется возрастающий интерес биоэкологов к выходу на анализ среды самой биосферы, как целостного образования. В результате получается, что ныне исследуется уже не только экотоп органического мира, но и методомен живого вещества: «Выделяя понятие планетарной среды биосферы, мы не вкладываем в него какой-либо определенный физико-химический смысл, а лишь указываем на то, что биосфера как единая функционирующая система и как объект исследования развивается в среде планетного характера, тесно связана с окружающими ее геологическими оболочками Земли. Эта планетная среда выступает для биосферы как своеобразная экосфера формирования. Размеры этой среды по сравнению с таковыми биосферы огромны. Физические и химические характеристики ее во многом еще не ясны, и в настоящее время интенсивно исследуются. Поэтому для удобства рассмотрения мы разделим условно планетную среду биосферы на внешнюю, соприкасающуюся с космосом, и внутреннюю, уходящую от биосферы вниз в глубины планеты»[8].

Таким образом, биоэкологические исследования демонстрируют в целом весьма четкую организованность и масштабность и, кроме того, подтверждают, что введенные элементы универсальной экологической парадигмы вполне соотнесены, по крайней мере, с ними.

В этой связи можно испытать определенную озабоченность при переходе к анализу материалов социальной экологии, причем прежде всего касающихся описания ноосферы. При чтении соответствующей литературы начинаешь вполне соглашаться с тем, что «в последнее время термин «ноосфера» стал иногда употребляться слишком широко и неопределенно. Одни считают, что ноосфера уже

 

 

– 138 –

 

образовалась как самостоятельная оболочка планеты помимо биосферы. Другие полагают, что ноосфера – это будущее состояние той части планеты, которая будет перестроена людьми на разумных основаниях. Третьи вообще возражают против самого употребления термина «ноосфера» ввиду его неопределенности, что создает, как они полагают, опасность путаницы в научной теории»[9].

Проблема видна и в том, что трудность вызывает даже попытка составления для ноосферы соответствующего экологического уравнения. Некоторое усреднение встречающихся случаев словоупотребления термина «ноосфера», а также знание опыта преодоления сходных ситуаций предстандарта ведет к убеждению, что, во-первых, под ноосферой стоит понимать экосистему (а не некий эргоценоз или соответствующий ему экотоп). Во-вторых, для понимания функционирования и развития данной экосистемы решающее значение имеет деятельность человечества. В этом смысле в первом приближении можно даже просто сказать, что ноосфера – это экосистема человечества. При этом, как учит опыт других дисциплин, решавших вопросы сходного рода, понятие «ноосфера» не стоит нагружать еще и такими дополнительными признаками, как степень гармонии эргоценоза ноосферы с его экотопом. Практика показывает, что в качестве отправных лучше использовать термины с предельно общим смыслом. А уж на последующих стадиях анализа естественно ввести дополнительные подразделения для более тонкой идентификации встречающихся ситуаций.

Хотя приведенное понимание ноосферы встречается весьма часто, все же оно еще не настолько четко структурировано, чтобы можно было внятно записать его экологическое уравнение. Причем некоторая трудность связана и с самим обсуждаемым термином, поскольку он работает параллельно с другим достаточно распространенным и принятым термином «географическая среда». Как было замечено по этому поводу, «в последнее время в географической (и не только в географической) литературе все чаще употребляется понятие и термин «ноосфера» со ссылкой на В.И.Вернадского. Действительно, видя, что под воздействием человеческой деятельности биосфера подвергается качественным изменениям, В.И.Вернадский назвал эту измененную и изменяемую обществом биосферу, ставшую средой общественного развития, ноосферой, т.е. сферой разума. Говоря иначе, этим понятием и термином он заменил понятие и термин «географическая среда»[10]. Таким образом, получается, что тематика обсуждаемого типа

 

 

– 139 –

 

в науке изучается по крайней мере под двумя разными знаменами, и, похоже, это далеко не всегда осознается исследователями, порождая возможность определенного дублирования работ.

С учетом сказанного основную структуру ноосферы для начала можно прописать с привлечением введенных универсальных понятий:

 

НООСФЕРА = НООЭРГОЦЕНОЗ + НООЭКОТОП

(географическая среда)

 

Анализ показывает, что в специальной литературе смысл, зафиксированный здесь с помощью термина «нооэкотоп», часто подразумевается при упоминании словосочетания «окружающая среда». Поэтому в этой части в принципе особых проблем с составлением экологического уравнения ноосферы не возникает. Хотя, строго говоря, в социальной экологии стоило бы четко сформулировать и зафиксировать соответствующую специальную когнитивную единицу, чтобы именно она использовалась всеми приоритетно. Пока же словосочетанию «окружающая среда» это свойственно не вполне, т.к. чаще всего оно не несет внятной смысловой нагрузки, позволяющей достаточно четко указывать на соответствующий вполне определенный экотоп.

Обратимся теперь к пониманию того, что следует числить в качестве «нооэргоценоза». Как ни удивительно, но здесь удовлетворительной определенности, похоже, еще не достигнуто.

Дело в том, что наше концептуальное видение ядра ноосферы существенно социологично, т.е. главным образом ориентировано на изучение в первую очередь динамики тех или иных объединений, групп, масс людей. А между тем жизнедеятельность людей и общества в целом происходит отнюдь не в обстановке библейского рая с нагими Адамом и Евой, как это предстает в рамках социологического подхода. Реально живет и действует человек, нагруженный, дополненный массой вспомогательных средств, расширяющих его возможности в этом мире и «вписывающих» его в этот мир (прежде всего, в соответствующую экосферу). Этому служат одежда, компьютеры, здания, станки, автомобили, книги, домашние цветы… Поэтому фактически наряду с привычным миром людей к настоящему времени сформировался еще один очень самобытный мир искусственных систем, управляемых и направляемых человеком.

В этом очень подвижном мире «живут», например, снующие по небу самолеты. Не спеша плывут в океанских глубинах управляемые человеком подводные аппараты. Это целостный мир повседневно и

 

 

– 140 –

 

повсеместно функционирующих человеконаселенных искусственных систем. Кажется, он еще не приобрел своих зрелых форм. Но, на мой взгляд, пришла пора взглянуть на этот самобытный мир (именно мир!) вполне трезво, осознанно и уважительно.

Выделение и признание этого мира как особой и важной реальности означает для меня как для исследователя следующее. Скажем, в рамках социальной философии появляется необходимость в специальном четком выделении особого отдела, посвященного изучению прежде всего объектов описанного типа, которые в общем случае можно выделить специальным образом как «ноосистемы». Ноосистема – это некоторый автономный комплекс, определяющим компонентом которого является человек или некоторая совокупность людей, в то время как остальные компоненты комплекса (прежде всего искусственного происхождения) играют подчиненную роль и призваны обеспечивать этим людям (человеку) надежное и комфортное существование и развитие, достижение своих целей.

Своеобразная изначальная хитрость этих комплексов заключается в том, что все их компоненты чрезвычайно взаимосвязаны и взаимозависимы. В результате оказывается, что как определяющие компоненты ноосистемы, так и подчиненные ее компоненты на самом деле равно важны и необходимы. Это взаимоотношение проявляется повсеместно: хозяин квартиры заботится о своем жилище; автолюбитель оберегает свою машину; нормальный собственник рассматривает свою собственность как продолжение самое себя. В целом вся жизнь и деятельность подобного рода целостностей естественным образом формирует очень мощный ныне «Мир ноосистем» («ноосистемный мир»).

Словом, обсуждаемый феномен принципиально важен и должен получить отчетливое закрепление в виде специальной понятийно-терминологической единицы или системы единиц., именно поэтому мне пришлось ввести серию новых специальных обозначений (вроде «мир ноосистем» или «ноосистема»). Ведь пока, когда говорят о том, что я обозначаю как ноосистемный мир, используют амбивалентные и случайные обозначения, так что кто-то из исследователей говорит просто об «обществе», кто-то о «социальной системе», «социо-природной системе», «цивилизации», «культуре», «ноосфере» и т.п. Если обратиться к словарям и специальной литературе, то выяснится, что каждый из упомянутых терминов используется в свою очередь в очень разных смыслах. Иногда просто говорят о понимании общества в «узком» и «широком» смыслах. И тогда замечают: «Мы определяли выше общество, как совокупность людей. В более широком смысле, однако, в общество входят

 

 

– 141 –

 

также и вещи. Возьмите, например, теперешнее общество: все эти каменные громады городов, гигантские сооружения, железные дороги, гавани, машины, дома и прочее, и прочее, – ведь все это материально-технические органы общества»[11].

Конечно, такая двусмысленность важных терминов крайне плоха. Кроме того, касаясь приведенной цитаты, нельзя не заметить, что автор высказывания, при осознании важности специального обращения внимания на «материально-технические органы общества», все же еще не замечает, что в этой связи надо специально говорить еще и об особом мире ноосистем.

На мой взгляд, сегодня стоило бы специально договориться о явном и четком самоопределении особой подсистемы социальной философии, которую можно было бы назвать «философией ноосистем». В данном случае приходится исходить из того, что пока даже в новом поколении учебников и учебных пособий по социальной философии соответствующие наработки если и представлены, то как рассредоточенные по самым разным разделам изданий, т.е. не выделенные явным образом. Поэтому введение термина «философия ноосистем» и концентрация всего подходящего знания в форме единого массива, думается, способствовали бы нормальному закреплению в науке того уже вполне рельефного факта, что содержание «социального» весьма неоднородно. К компетенции философии ноосистем естественно было бы отнести философский анализ «ноосистем» и, даже шире, – «ноосистемной форм ы движения материи»…

В этой связи отдельного изучения требует вопрос и о корректности концептуального представления экологической жизни отдельного человека. Сегодня при осмыслении подобных реалий в центре внимания, как уже отмечалось, находятся отдельные люди и группы людей, фактически рассматриваемые в первобытном состоянии, т.е. вне тесной связи со своей искусственной средой (костюм, дом, телефон…). Вне такой среды, между тем, первородный «биологический человек» не способен быть именно современной личностью и реальным деятелем – «эктором». В данном случае специальная новая когнитивная единица эктор обозначает просто ноосистему самого минимального типа, когда ее определяющим компонентом является лишь один человек, а не группа людей. Так система «человек – истребитель» – это эктор. А вот комплекс «производственный коллектив завода – оборудование завода» уже выступает ноосистемой в полном смысле этого слова.

 

 

– 142 –

 

Эктор – это биологический человек, нагруженный и усиленный множеством специальных артефактов. То есть современного деятеля нельзя числить простым подобием голого первочеловека. В его неотъемлемую ближайшую среду входит вся естественная и искусственная контролируемая человеком часть реальности (его личная, частная или временно предоставленная в пользование чужая собственность), которая, подобно адаптивной пластичной оболочке, делает человека «вписанным» в реальный мир. То есть, как представляется, развитие науки и практики связано с демонстрацией того, что более «нормальным» корректнее считать не современный знакомый образ исторически еще юного человека и человечества. Скорее это образ человека в скафандре, а также жизнь человека и сообществ людей в оболочке таких их естественных и неотъемлемых дополнений, как, скажем, мегаполис сегодня, а в будущем еще и метрополис, космополис и акваполис.

Для описания человека вместе с его «коконом» требуется развитие не только чисто антропологического, но и специального, «экторного», подхода и своеобразной «философии человека в скафандре». Конечно, пока такой человек груб и пугающ, но ровно настолько, насколько пугающ только что родившийся ребенок. Зримые красота и совершенство, как известно, становятся реальными позже. Но думать в этом направлении стоит уже сегодня, на что настойчиво указывают чрезвычайно прогрессирующие в последние годы «хай тек» разработки, начинающие активно влиять даже на саму биологическую природу человека.

Любопытно, что современные аналитики пока не очень-то замечают, что человек и общество вписаны органично в природу прежде всего за счет приобретения ноосистемной оформленности. Однако, судя по всему, людям и обществу только в таком виде и суждено быть включенными в космическую ткань бытия надежно, безопасно и органично, если иметь в виду долгосрочную, стратегическую перспективу. Во всяком случае, практически невозможно представить настоящее и будущее человечества без всего богатства материальной культуры, которым оно ныне обладает. Вообще, мне кажется, важно видеть, что наряду с другими привычными для нас природными типами объектов существует и такая разновидность естественных порождений Вселенной, как ноосистемы. Во всяком случае, задумываешься именно в этом направлении, когда попадают лаконичные констатации вроде недавно встреченной: «Конец эпохи «мира-экономики» и начало «естественной» истории. …Статистические данные свидетельствуют о переходе социального развития с экономических на естественнонаучные «рельсы» эволюции»[12].

 

 

– 143 –

 

Удивительно, но привычная земная жизнь исхитряется маскировать нашу сложную, опосредованную включенность в Большой мир. Однако это принципиальное обстоятельство становится сразу ощутимым и значимым при попытке обживания какой-то нетрадиционной для человека среды. В качестве примеров можно напомнить такие специальные «доращивания» человека для его устойчивого, «нормального» включения в окружающий мир, как скафандр для пребывания в открытом космосе или подводная лодка как средство освоения морских глубин.

Полезно иметь в виду, что ведущиеся сегодня и уже упоминавшиеся выше разработки проектов типа подводного города – «акваполиса» – или космического поселения – «космополиса» – просто позволяют сделать зримым, визуализировать то, что обычно завуалировано и не столь заметно в обычной планетарной жизни, выстроенной, тем не менее, по совершенно аналогичной схеме. Скажем, и там, и там имеются свои вполне определенные и ограниченные ресурсы, с объемом которых мы не можем не считаться. Существуют определенные оболочки, отграничивающие систему от среды. Явным образом они просматриваются, скажем, как корпус космического корабля или батискафа. Однако они существуют и в привычных для человека условиях, например в виде магнитосферы Земли, предохраняющей все живое от жесткой солнечной радиации, или в виде атмосферы, также выполняющей в том числе и защитную функцию.

Увлеченное обсуждение отмеченных терминологических «нюансов» совсем не излишество. Это лишь четкая констатация того, что для эффективной работы на наддисциплинарном уровне сегодня уже важна не просто весьма недифференцированно представляемые «социальная форма движения материи» или «общество» (что было естественно и неизбежно еще в недавнем прошлом), но прежде всего такая реалия природной жизни и космической эволюции, как мир именно ноосистем, а далее и ноосистемная форма движения материи в целом.

Соответственно с учетом высказанных соображений экологическое уравнение ноосферы принимает следующий вид:

 

НООСФЕРА = НООСИСТЕМНЫЙ МИР + ОКРУЖАЮЩАЯ СРЕДА

 

В развитие получившегося образа надо будет в будущем ввести детализацию. Например, понятно, что ноосистемный мир в качестве эргоценоза ноосферы содержит в себе такую особую и определяющую

 

 

– 144 –

 

составляющую, как человечество. Искусственную среду человечества, в свою очередь, довольно часто называют техносферой. Однако я не думаю, что это удачное название для «кокона» человечества, поскольку собственно техника и инженерные решения, выстроенные на основе физико-химических моделей, в последние годы явно демонстрируют свою грубость в соприкосновении с реальной природой. Кроме того, сейчас все больше и больше внимания уделяют биотехнологиям, с которыми связывают очень большие ожидания. Разумеется, искусственные биопродукты представляют собой нечто, явно не вписывающееся в прокрустово ложе «техносферы». Словом, и в этой части понятийно-терминологический инструментарий описания ноосферы также ждет определенного прояснения и закрепления.

 

Об экологии объектов добиологической природы

Наряду с представленными проблемами с социальной экологией исследователям, придерживающимся идеи выделения специальной универсальной экологической парадигмы, придется особо разбираться с экологией добиологических, т.е. неорганических, объектов.

Это может показаться довольно странной идеей. Однако в последние годы неорганическая природа настойчиво демонстрирует тот факт, что она обладает сложной внутренней жизнью, которую до сих пор чрезвычайно примитивизировали даже теоретики, отчего наше деятельное человечество теперь живет не в ладу со своей окружающей средой.

Общий взгляд на добиологическую природу в последние годы настолько изменился и быстро меняется, что сегодня с пониманием и терпимо встречаются даже весьма необычные заявления по поводу «неживой природы». Если еще недавно совершенно господствовало убеждение, что природа – это лишь примитивный пассивный объект, являющийся просто средством достижения человеком своих целей, то к настоящему времени в умах довольно многих экологов произошел буквально радикальный переворот. Теперь постепенно приобретает значимость новый подход к природе, в рамках которого, например, высказывается призыв, «чтобы мы наделили правами леса, океаны, реки и другие так называемые «природные объекты» в окружающей среде и, несомненно, саму окружающую среду как целое»[13]. При этом напоминается, что человечество уже неоднократно проходило этапы расширения круга объектов, наделяемых правами, которых в свое время были лишены, например, рабы, национальные меньшинства, женщины, дети.

 

 

– 145 –

 

Весьма характерны заявления и следующего типа: «Еще два десятилетия назад в геологических руководствах Земля рассматривалась вне связей с космическим пространством, которые не принимались во внимание ни при изучении электромагнитных полей, ни при изучении крупных структур. Описание земного шара проводилось по геосферным оболочкам независимо от газовых сфер, где происходили и происходят весьма существенные физико-химические процессы. Традиционное изложение материала о Земле к настоящему времени стало неприемлемым в связи с развитием научных представлений о дальнем и ближнем космосе»[14].

Очевидно, что в данном случае конкретно фиксируется процесс экологизации геологии, которая теперь обращена к изучению не только своего главного объекта «Земля», но и к анализу его взаимоотношений как со своей экосферой, так и с метадоменом.

Иначе говоря, неорганические системы в последние годы все более и более видятся как существенно сходные со всеми остальными объектами этого мира. Эта интенция очень коррелирует с тем мощным изменением в нашем понимании Вселенной, что пришло вместе с рождением упомянутого семейства универсальных дисциплин. Для них, как уже подчеркивалось, естественно сопоставление и изучение с помощью одного и того же аппарата одновременно и социальных, и органических, и неорганических систем. Тем самым они, похоже, демонстрируют одну важную и эвристичную закономерность: некоторое свойство, найденное в каких-то двух мирах, обязательно имеет аналог и в третьем мире, и поэтому может изучаться с помощью одних и тех же общих концептуальных средств.

Зная это, я вполне допускаю, что со временем мы вполне осознанно и обоснованно будем уважительно относиться ко многому тому, что пока высказывается о неорганической природе метафорически, вроде следующего: «как растущие деревья отличаются от тех, которые срублены топором, так и камни, находящиеся в рудниках, отличаются от тех, которые оттуда извлечены. Одни живут, а другие мертвы, одни полны сока, идущего из почвы, а другие лишены влаги, пусты и распадаются в прах»[15]. Пока такого рода заявления чаще всего склонны воспринимать скорее как сугубо образные. Но кто знает, сколько здесь скрыто правоты. Ведь научное познание устроено так, что часто осознание новой важной проблемы сопровождается ее фиксацией именно в образном, метафорическом виде.

Словом, впереди возможна очень интересная, хотя и трудная работа. Мне кажется, что под обсуждаемым углом зрения было бы важно рассмотреть самые разные объекты неорганического мира: и

 

 

– 146 –

 

планеты, и галактики, и, например, атомы. Ведь понятно же, что каждый действительный атом оказывается потому и действительным, что он обязательно как-то взаимодействует с окружающими его объектами, со своей характерной средой. А раз так, то вопрос, скажем, об «экологии атома» отнюдь не выглядит противоестественным. Кто знает, не позволит ли углубленное изучение всех этих особенностей нашего мира заодно более определенно судить и о том, что «может быть неживым мы называем просто то, в чем не умеем видеть живое?»[16].

Таким образом, принятие представленной в данной статье позиции способно вести к ее дальнейшим необычным и продуктивным уточнениям и развитиям. Для меня все это работает на вывод, что Большая экология и сообщество экологов вплотную приблизились к рождению и принятию какого-то варианта универсальной экологической парадигмы. Кто знает, возможно, в своем устоявшемся варианте она вберет и такие пока непривычно звучащие рабочие термины, как «эргоценоз», «ноосистемный мир», «человек в скафандре»…

 

Примечания

 

[1] Описание этого целостного феномена представлено в книге: Крушанов А.А. Язык науки в ситуациях предстандарта. М., 1997. [2] Кацура А.В. Структура и развитие экологического знания // Структура и развитие научного знания. Системный подход к методологии науки (Материалы к VIII Всесоюзной конференции «Логика и методология науки». Вильнюс, 1982). М., 1982. С. 216. [3] Реймерс Н.Ф. Природопользование. М., 1990. С. 593. [4] См. об этом: Крушанов А.А. Язык науки в ситуациях предстандарта. [5] Яскевич Я.С. В поисках идеала строгого мышления. Мн., 1989. С. 83–84. [6] Шарапов И.П. Метагеология. М., 1989. С. 10. [7] Реймерс Н.Ф. Природопользование. С. 47. [8] Шипунов Ф.Я. Организованность биосферы. М., 1980. С. 199. [9] Гирусов Э.В. Основы социальной экологии. М., 1998. С. 39. [10] Анучин В.А. Географический фактор в развитии общества. М., 1982. С. 37. [11] Бухарин Н. Теория исторического материализма. Популярный учебник марксистской социологии. М., 1921. С. 146. [12] Экономические стратегии. Сентябрь-октябрь 2000. С. 3. [13] Stone C.D. Should trees have standing? Toward legal rights for natural objects. Los Altos, 1974. P. 9. [14] Израилев В.М. Земля – планета парадоксов. М., 1991. С. 5. [15] Толанд Дж. Избр. соч. М.-Л., 1927. С. 148. [16] Налимов В.В. В поисках иных смыслов. М., 1993. С. 112.

Состав экологического штаба | Сибирский федеральный университет

Председатель Экологического штаба
Председательствующий на 1-м заседании Экологического штаба — президент СФУ А. В. Усс
Члены Экологического штаба
Клешко Алексей Михайлович	Заместитель Председателя Законодательного Собрания Красноярского края
Симановский Александр Алексеевич	Председатель Комитета Законодательного Собрания края по природным ресурсам и экологии края
Лапшин Юрий Анатольевич	Заместитель Председателя Правительства Красноярского края
Ваганов Евгений Александрович	Научный руководитель ФГАОУ ВО «Сибирский федеральный университет»
Моргун Василий Николаевич	Руководитель ФБУ «Красноярский ЦСМ»
Толмачёв Сергей Александрович	Депутат Красноярского городского Совета депутатов
Титенков Игорь Петрович	Первый заместитель главы города — руководитель департамента городского хозяйства
Калинин Андрей Викторович	Руководитель Управления Федеральной службы по надзору в сфере природопользования по Красноярскому краю
Ерёмин Владимир Викторович	Начальник ФГБУ «Среднесибирское управление по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды»
Благов Владимир Карлович	Руководитель Енисейского бассейнового водного управления
Горяев Дмитрий Владимирович	Руководитель Управления Роспотребнадзора по Красноярскому краю – Главный государственный санитарный врач по Красноярскому краю
Онучин Александр Александрович	Директор Института леса им В.Н.Сукачева СО РАН, председатель экспертной рабочей группы по вопросам увеличения площади зеленых насаждений городских округов, иных мероприятий по благоустройству городов, направленных на улучшение экологической ситуации
Заворуев Валерий Владимирович	Профессор кафедры экологии и природопользования ФГАОУ ВО «Сибирский федеральный университет», председатель экспертной рабочей группы по вопросам снижения выбросов от стационарных и передвижных источников, осуществления экологического мониторинга, направленным на улучшение экологической ситуации
Мальцев Юрий Михайлович	Директор Красноярского филиала Некоммерческого партнерства «Национальная экологическая аудиторская палата», председатель экспертной рабочей группы по вопросам формирования современной системы обращения с отходами производства и потребления, исключения образования несанкционированных свалок
Менщиков Алексей Анатольевич	Председатель Совета Гражданской ассамблеи Красноярского края, председатель экспертной рабочей группы по вопросам программы общественных пассажирских перевозок автомобильным транспортом повышенного экологического класса, направленным на улучшение экологической ситуации, а также мер, направленных на ограничение передвижения большегрузного транспорта, использования топлива повышенного экологического класса

ИЛ ФИЦ КНЦ СО РАН

Институт леса СО РАН — первое в нашей стране академическое учреждение лесного профиля. Он был организован в 1944 г. в Москве выдающимся отечественным биологом Героем Социалистического Труда академиком Владимиром Николаевичем Сукачевым. Его имя присвоено институту в 1967 году. В 1959 г. институт был включен в состав Сибирского отделения Академии наук СССР и перебазирован в г. Красноярск.

В разные годы институт возглавляли академики: В. Н. Сукачев (1944-1959), А. Б. Жуков (1959-1977), А. С. Исаев (1977-1988), Е. А. Ваганов (1994-2006). С 2007 года институтом руководит доктор биологических наук А. А. Онучин. Институт леса СО РАН — самое крупное лесобиологическое учреждение в Российской академии наук. В его составе 160 научных сотрудников, в том числе 40 докторов и 90 кандидатов наук. Среди них — 3 Заслуженных деятеля науки РФ и 4 заслуженных лесовода РФ. В аспирантуре института одновременно обучается более 60 человек по ряду лесных специальностей: лесоведению, лесоводству, лесоустройству, лесной таксации, лесным культурам, лесной пирологии, генетике и селекции, экологии, ботанике, лесному почвоведению, энтомологии, микробиологии, физиологии и биохимии древесных растений, биоинформатике. С 1947 по 2003 г. в институте защитили докторские диссертации 140 ведущих отечественных лесоводов. Часть из них впоследствии были избраны членами Академии наук.

С 1947 г. институт является коллективным членом Международного союза лесных исследовательских учреждений, с 1991 г. входит в Международную ассоциацию исследователей бореальных лесов.

Библиотека института является депозитарием научной литературы по лесобиологической тематике для регионов Сибири и Дальнего Востока. Она насчитывает более 150 тыс. единиц хранения. Читатели библиотеки (550 чел.) — не только сотрудники института, но и преподаватели, аспиранты и студенты вузов.

Структура института (4 отдела, 10 лабораторий и филиал в г. Новосибирске) обеспечивает развитие фундаментальных и прикладных исследований в широком диапазоне: биосферная роль, экологические функции и биоразнообразие лесных экосистем, мониторинг их состояния, рациональное использование лесных ресурсов.

Сложившиеся в институте научные школы: таежного лесоводства и продуктивности лесов, мерзлотного лесоведения, таксации и лесопользования, морфологии леса, картографии, использования аэрокосмической информации, лесной генетики и селекции, пирологии, зоологии, микробиологии, физиологии и биохимии древесных растений, дендрологии и дендроклиматологии и по другим разделам лесобиологической науки служат основой для совместных исследований с учеными США, Канады, Англии, Германии, Италии, Швейцарии, Белоруссии, Швеции, Норвегии, Финляндии, Японии, Китая, Кореи, Монголии. В 1992 г. в институте создан Сибирский международный центр экологических исследований бореальных лесов, способствующий участию сотрудников в зарубежных грантах, проектах, программах, в том числе по проблемам изменения климата, газового состава атмосферы и биоразнообразия.

В различных ландшафтно-экологических условиях на территории Сибири институтом создана сеть опорных исследовательских пунктов (стационаров) для проведения экспериментальных работ и осуществления длительного мониторинга функционирования лесных экосистем.

Наличие в институте специалистов разного профиля дает возможность всесторонне оценивать научные и прикладные лесные проблемы. Так, в 1960-х годах комплексное изучение горных кедровых лесов Сибири завершилось разработкой «Руководства» по ведению в них лесного хозяйства. В нем впервые было подчеркнуто приоритетное значение средообразующих функций этой лесной формации, в частности, их гидрологической роли.

В деятельности института заметное место занимают исследования в лесах бассейна озера Байкал, развернутые по инициативе академика А. Б. Жукова еще в начале 1970-х годов. Разработанные подходы к лесопользованию, регламентирующие использование и воспроизводство лесов региона на основе стабильности их экологических функций, обоснование мониторинга реализации расчетной лесосеки, подкрепленное региональной шкалой оценки лесовосстановления, ландшафтным подходом к трассировке лесных дорог, расположением лесосек и нормированием техногенной нагрузки на почву, обеспечивают уровень экологической безопасности, соответствующий закону РФ об охране озера Байкал и требованиям ЮНЕСКО к объектам Всемирного наследия.

На протяжении ряда лет институт изучает возможности использования информации, поступающей с летательных аппаратов (самолетов, спутников) для оценки состояния лесного покрова таежной зоны под воздействием антропогенных и природных факторов. Под руководством академика А. С. Исаева в 1970-1980 гг. была разработана система анализа аэрокосмической информации, включающая эталонные полигоны, на которых сопоставлялись результаты наземных исследований с дистанционными данными, дифференциацию лесных территорий на природной основе, экспериментальное изучение взаимодействия электромагнитных излучений с типичной лесной растительностью. Реальным выражением этих исследований стало тематическое картографирование перспективных в ресурсном плане отдельных районов, составление космокарт лесного фонда.

Продолжением этих работ в наши дни является разработка методики изучения таксационной и морфологической структуры древостоев на основе лазерной и цифровой фото- и видеосъемки, цифровой спутниковой съемки и трехмерного компьютерного анализа изображений. На ее основе выявлены закономерности таксационного строения и динамики фитомассы в насаждениях, формирующихся после пожаров и рубок.

Две имеющиеся в институте станции приема и анализа информации со спутников позволяет в режиме реального времени оценивать экологическую информацию в интересах различных ведомств.

В содружестве с зарубежными учеными институт разрабатывает экосистемный подход к управлению лесным хозяйством с использованием ГИС-технологий и баз данных, характеризующих основные компоненты лесных биогеоценозов. На основе современных методов получения и анализа научной информации проводится оценка экологического состояния лесов в зоне действия таких крупных промышленных предприятий как Норильский горно-металлургический комбинат.

Многолетние исследования лесов Сибири нашли отражение в более чем 450 книгах и сборниках научных трудов сотрудников института. Содержащаяся в них информация об особенностях лесообразовательного процесса широко используется отечественными и зарубежными учеными, проектными организациями. На ее основе институтом разработаны нормативные документы (правила, наставления, рекомендации), регламентирующие проведение в Сибири основных работ лесохозяйственного производства.

XIX Международная научная школа

Экология Южной Сибири и сопредельных территорий Министерство образования и науки Российской Федерации, Хакасский государственный университет имени Н.Ф. Катанова, Сибирский федеральный университет, Институт биофизики СО РАН и Институт леса имени В.Н. Сукачёва СО РАН проводят XIX Международную научную школу-конференцию студентов и молодых учёных «Экология Южной Сибири и сопредельных территорий» и приглашают принять участие в её работе. Данное мероприятие состоится в период с 3 по 4 декабря 2015 года в городе Абакан. Секции конференции Секция 1. Флора, растительность и экология растений Южной Сибири и сопредельных территорий Секция 2. Фауна, животное население и экология животных Южной Сибири в естественных и антропогенных ландшафтах Секция 3. Проблемы охраняемых территорий и сохранения биоразнообразия. Методические аспекты заповедного дела Секция 4. Геоэкологические исследования Южной Сибири Секция 5. Техногенное загрязнение природной среды Южной Сибири и проблемы экотоксикологии Секция 6. Проблемы рационального природопользования и эколого-экономического развития территорий юга Сибири Секция 7. Проблемы формирования экологической культуры населения Южной Сибири Секция 8. Медико-⁠биологические проблемы Южной Сибири Секция 9. Экологические проблемы сельскохозяйственного производства на юге Сибири Секция 10. Проблемы этнической экологии Южной Сибири и сопредельных территорий В рамках проведения конференции будет проходить конкурс молодых учёных на лучшую научно-исследовательскую работу по экологии. Окончание приема заявок : 30.10.2015 Подробности, формы заявки, договоры: отдел академической мобильности УМС РГГМУ тел.+7(812)6330196

Погода в России (прогноз РГГМУ)

Биогеоценоз — Динамика популяций — Экологический центр

Идеи Сукачева как геоботаника были близки к идеям Клемента, хотя Сукачев никогда не признавал фитоценоз организмом, мотивированным тем фактом, что, в отличие от организма, элементы и части фитоценоза и биогеоценоза могут существовать вне единого целого. Однако он не принимал и индивидуалистической концепции Глизона-Раменского относительно организации растительного покрова. Согласно авторскому определению, на определенном участке поверхности Земли биогеоценоз представляет собой совокупность однородных природных явлений (атмосферы, горных пород, растительности, животных и микроорганизмов, а также состояния почвы и воды).Эти компоненты обладают определенными типами взаимодействий, и между ними и с другими природными явлениями происходит определенный тип обмена материей и энергией, что представляет собой внутренне противоречивое диалектическое единство, находящееся в постоянном движении и развитии. Н.В. Тимофеев-Ресовский определил биогеоценоз как биохорологическую единицу, в пределах которой отсутствуют биоценотические, геоморфологические, гидрологические, климатические и педолого-геохимические границы. Под биогеоценозом подразумевается целостная дискретная элементарная естественная ячейка биосферы, реализующая функцию преобразования вещества и энергии.Хотя границы каждого биогеоценоза можно различить по любому из его компонентов, на практике это лучше осуществить, используя границы наиболее наблюдаемого компонента, а именно растительности, то есть в соответствии с границами фитоценоза. Различные биогеоценозы взаимодействуют между собой в пространстве, образуя биогеоценотический покров. Сукачев специально не рассматривал пространственное измерение биогеоценотического покрова, но, как следует из контекста, он соответствует довольно обширной территории, соизмеримой с флористическим районом или территорией.Сукачев подробно рассмотрел соотношение своей концепции с концепцией экосистемы Тэнсли, различные варианты ее определения, а также концепцию ландшафта и его морфологических единиц, главным образом в интерпретации приверженцев русской школы. Он справедливо обратил внимание на то, что экосистема рассматривается (по Тэнсли) как абстрактная физическая система, объединяющая организмы с окружающей их средой. Стоит напомнить, что Тэнсли активно возражал против целостной концепции организма Клементса и рассматривал экосистему как набор отношений в различных пространственно-временных интервалах и на разных иерархических уровнях, а не как реальность.Позже это методологическое содержание концепции экосистемы почти полностью исчезло, и экосистема стала рассматриваться как естественная единица, представляющая совокупность биотических и абиотических элементов, и как функциональную систему. Тем не менее, понятие экосистемы сохраняет свой общий смысл наряду с его традиционной интерпретацией как хорологической единицы. Сукачев настаивал на том, что концепция биогеоценоза как строго территориальной единицы более определена, чем неопределенная концепция экосистемы.В какой-то степени это можно принять за истину, но история развития науки показала, что именно некоторая неопределенность, присущая концепции экосистемы, обеспечивала ее жизнеспособность и включение в общенаучную основу. В свете общих системных представлений биогеоценоз можно рассматривать как разновидность экосистемы, которая обладает относительно пространственно однородными или стабильными (случайными или специфическими квазирегулярными вариациями) свойствами своих компонентов в рамках их наблюдаемых границ.При этом реальность и общность выделенных границ специально не доказываются, а принимаются априори, исходя из предположения, что эти границы носят относительно постепенный характер.

Сравнивая понятие биогеоценоза с современными представлениями о ландшафте, стоит отметить, что последние трактуются по-разному. Концепция биогеоценоза, скорее всего, будет близка к концепции единиц, принятых в канадских и австралийских школах. Однако единица в ландшафтной науке — это скорее функциональная единица, чем операционная.В американской лесоводстве понятие биогеоценоза территориально сопоставимо с понятием древостоя.

Сукачев, полностью принявший концепцию биосферы, предложенную Вернадским, рассматривал биогеоценоз как элементарную клетку биосферы.

Исследователи, принявшие концепцию биогеоценоза, различали пространственные структурные элементы биогеоценоза: вертикальные слои и горизонтальные, иногда или квазирегулярно чередующиеся участки (части), которые обычно выделяются слоями кустарника, травы и мха, соизмеримыми с микросоциациями .Генезис участков был в основном связан с неоднородностью древесного яруса, и они могут быть связаны с пробелами. Разные участки часто связаны с разными почвенными почвами. Иногда участки определяются исходным рисунком нанорельефа и почвообразующими породами.

Читать дальше: Биогеоценотический процесс

Была ли эта статья полезной?

Российская школа фитоценологии на JSTOR

Журнал Information

Ecology публикует статьи, в которых рассказывается об основных элементах экологических исследований.Упор делается на краткие, ясные статьи, документирующие важные экологические явления. Журнал публикует широкий спектр исследований, которые включают в себя быстро расширяющийся круг вопросов, методов, подходов и концепций: палеоэкология через современные явления; эволюционная, популяционная, физиологическая, общественная и экосистемная экология, а также биогеохимия; включая описательный, сравнительный, экспериментальный, математический, статистический и междисциплинарный подходы.

Информация для издателя

Wiley — глобальный поставщик контента и решений для рабочих процессов с поддержкой контента в областях научных, технических, медицинских и научных исследований; профессиональное развитие; и образование.Наши основные направления деятельности выпускают научные, технические, медицинские и научные журналы, справочники, книги, услуги баз данных и рекламу; профессиональные книги, продукты по подписке, услуги по сертификации и обучению и онлайн-приложения; образовательный контент и услуги, включая интегрированные онлайн-ресурсы для преподавания и обучения для студентов и аспирантов, а также для учащихся на протяжении всей жизни. Основанная в 1807 году компания John Wiley & Sons, Inc. уже более 200 лет является ценным источником информации и понимания, помогая людям во всем мире удовлетворять свои потребности и воплощать в жизнь их чаяния.Wiley опубликовал работы более 450 лауреатов Нобелевской премии во всех категориях: литература, экономика, физиология и медицина, физика, химия и мир. Wiley поддерживает партнерские отношения со многими ведущими мировыми обществами и ежегодно издает более 1500 рецензируемых журналов и более 1500 новых книг в печатном виде и в Интернете, а также базы данных, основные справочные материалы и лабораторные протоколы по предметам STMS. Благодаря постоянно растущему предложению открытого доступа, Wiley стремится к максимально широкому распространению и доступу к публикуемому нами контенту, а также поддерживает все устойчивые модели доступа.Наша онлайн-платформа, Wiley Online Library (wileyonlinelibrary.com), является одной из самых обширных в мире междисциплинарных коллекций онлайн-ресурсов, охватывающих жизнь, здоровье, социальные и физические науки и гуманитарные науки.

(PDF) Ленин, экология и революционная Россия

оставляют свои собственные следы на физическом ландшафте

и оставляют в наследство

экологического наследия ». неразрывно

переплетение человеческого животного с

землей — социальный метаболизм, который

связывает первое со вторым.Для существования

государств, обществ и сообществ

на протяжении всей истории требовалось, чтобы

производили и воспроизводили свои материальные

существования; и для этого необходимо было использовать

земли во всем своем изобилии для укрытия,

защиты и жизнеобеспечения. Эти

использования и способы, которыми они

происходили, оставили след на земле.

И, как таковая, площадь земли может быть прочитана

исключительно на основании истории ее

жителей.«История — не что иное, как последовательность

отдельных поколений», — заметил Маркс, — «каждое из которых эксплуатирует

материалов, форм капитала,

производительных сил, переданных ему всеми

предыдущими. единиц, и, таким образом, с одной стороны

продолжает традиционную деятельность в

полностью изменившихся обстоятельствах ». 10

История окружающей среды — это то, что

считывает отпечатки, оставленные последовательными поколениями

человеческого жилья на определенной части

земли, а затем рассказывает историю.

Экологическая история России

может рассматриваться как история как господства

, так и подчинения. «По крайней мере, с

монголо-татарского нашествия тринадцатого

века, — отмечал Вайнер:

», и особенно с подъемом

и расширением Московского государства

, а затем

Российской Империи и

СССР, последовательность

милитаризованных, хищническая дань —

режимы захвата

господствовали на евразийской земле

масс.Как бы они себя ни называли

, отношение

этих режимов к

человеческим и нечеловеческим ресурсам

(природным) ресурсам России

было одинаковым ». 11

В первом тысячелетии нашей эры территория

в настоящее время В состав западной части России входило

, изначально являвшееся домом для

автохтонных12 групп славянских

народов — народа, который, по словам

Вейнера, жил как «свободный народ леса

».13 До волн викингов

нашествий 14 славяне были склонны к полукочевому образу жизни

и практиковали различные методы подсечно-огневого земледелия,

севооборота, охоту и скотоводство.

С созданием и ростом

федеративных земель Киевской Руси

(Русская земля) на рубеже

второго тысячелетия земельное хозяйство

России начало приобретать новую форму. направление,

постепенно в сторону интенсивных ресурсов —

уборка урожая, прибыль и торговля.Богатство

Новгородской республики Киевской Руси,

, например, «было основано на экспорте

лесных продуктов» 15, особенно пушных шкурок, поскольку

предполагалось потерей

популяций бобра в 16 По мере того как торговля

начала сказываться на ландшафте,

социальное и политическое отношение к земле

также начало меняться.

От языческого управления землями славян до

зарождающегося христианского управления

примерно в 10 веке и от

Монгольского и Золотой Орды

до окончательного землеустройства

москвичей, ландшафт России насчитывает

стояла как объект эксплуатации, так и

прибыли.И если, как предположил Георг Вильгельм Фридрих

Гегель, «Человек находится дома в

[природе], и это сходит за истину только в

CPA — Австралийский марксистский журнал

Охрана природы
Советским правительством

Диониз Вурцис

Советский Союз внес один из самых значительных в мире вкладов в экологию, совершив революцию в науке в таких областях, как климатология, а также внедрил новаторские формы охраны природы.Помимо знаменитых заповедников, то есть заповедников для научных исследований, он сохранил и даже расширил свои леса. Как заметил историк окружающей среды Стивен Брейн, в СССР был установлен «уровень защиты лесов, не имеющий аналогов в мире». Начиная с 1960-х годов Советский Союз все чаще проводил экологические реформы, а в 1980-х годах здесь произошла так называемая «экологическая революция».

Начиная с 1960-х годов, советская экологическая мысль быстро росла вместе с экологическим движением, которым руководили в первую очередь ученые.В 1970-х и 1980-х годах оно превратилось в массовое движение, что привело к появлению в СССР крупнейшей природоохранной организации в мире. Эти события привели к существенным изменениям в обществе. Например, в период с 1980 по 1990 год количество загрязнителей воздуха из стационарных источников сократилось более чем на 23 процента.

Советский Союз также сыграл очень важную роль в развитии глобальной экологии. Советские климатологи обнаружили и предупредили мир об ускорении глобального изменения климата; разработали основные ранние модели изменения климата; продемонстрировали, в какой степени таяние полярных льдов создаст петлю положительной обратной связи, ускоряющую глобальное потепление; первый палеоклиматический анализ; и построил новый подход к глобальной экологии как отдельной области, основанный на анализе биосферы.Советскую экологию можно условно разделить на три периода:

.

1. Ранняя советская экология, характеризующаяся революционными экологическими теориями и ключевыми природоохранными инициативами с революции 1917 года до середины 1930-х годов;

2. Середина, или сталинский период, с конца 1930-х до середины 1950-х годов, характеризовалась чисткой ведущих экологических мыслителей СССР, быстрой индустриализацией и агрессивным лесовозобновлением;

3. Позднесоветская экология с конца 1950-х по 1991 год, отмеченная развитием диалектической «глобальной экологии» и появлением мощного советского экологического движения, реагировавшего, в частности, на крайнюю деградацию окружающей среды за десятилетие после смерти Сталина в 1953 году. .

После победы Октябрьской революции в России большевики поддержали и реализовали новаторскую экологическую политику. Ленин твердо придерживался экологических ценностей, отчасти под влиянием Маркса и Энгельса, и был глубоко озабочен их сохранением. Он прочитал «Болота: образование, развитие и свойства» Владимира Сукачева и был затронут экологическим духом новаторского текста Сукачева по экологии сообществ. Сразу после Октябрьской революции 1917 года Ленин поддержал создание Народного комиссариата просвещения под руководством Анатолия Луначарского, которому было поручено охранять его.В 1924 году было создано Всероссийское общество охраны природы (ВООП) с первоначальным количеством членов около тысячи человек. Ленин и Луначарский были решительными сторонниками экологической политики, направленной на обеспечение устойчивости сельских районов, биоразнообразия и экологических исследований. И все это несмотря на отчаянное экономическое положение, в котором оказалось молодое Советское государство из-за разрушений, вызванных первой мировой войной, и безудержной жестокости трехлетней гражданской войны, которую вели против Советской России белые и армии всех стран. самые могущественные капиталистические страны.

Советская Россия стала пионером экологической теории и практики. Ключевыми советскими экологическими мыслителями, помимо Сукачева, были ученый большевистского правительства Владимир Вернадский, опубликовавший в 1926 году свою эпохальную «Биосферу» — термин «биосфера» включает в себя всю открытую систему, которая поддерживает все живое и ее взаимодействие с атмосферой и атмосферой. энергия, исходящая от солнца; Александр Опарин, разработавший в начале 1920-х годов основную теорию происхождения жизни; гениальный генетик растений Николай Вавилов, открывший первоисточники зародышевой плазмы или генетические резервуары (известные как Вавиловские районы), связанные с ареалами самого раннего возделывания человека во всем мире.Другие, такие как ведущий теоретик марксизма и близкий соратник Ленина Николай Бухарин и историк науки Ю. Урановский, обобщили такие открытия с точки зрения исторического материализма. Бухарин вслед за Вернадским подчеркивал отношение человека к биосфере и диалектический обмен между человечеством и природой. Зоолог Владимир Станчинский был пионером в разработке энергетического анализа экологических сообществ (и трофических уровней), и был ведущим пропагандистом и защитником заповедников (национальных парков).Станчинский был редактором первого в СССР официального экологического журнала. Физик Борис Гессен получил всемирную известность благодаря переосмыслению истории и социологии науки в терминах исторического материализма.

Комиссариат просвещения при поддержке Ленина первым в мире создал знаменитые экологические заповедники, называемые заповедниками, а именно большие участки земли, которые были неприкосновенны для любых форм вмешательства человека, кроме экологических исследований. К 1933 г. насчитывалось 33 заповедника, всего около 2.7 млн ​​га. В этих местах были полностью запрещены лесозаготовки, охота, выращивание сельскохозяйственных культур и туризм. Заповедники были подключены к общенациональной сети по изучению и эффективной охране природы.

Через два дня после Октябрьской революции был принят важнейший указ о земле, отменяющий частную собственность на землю. Все земли, леса, реки и озера, все природные ресурсы стали общественной собственностью, поэтому можно было разработать план их устойчивого использования и восстановления. В 1918 году большевистское правительство издало декрет «О лесах», которым было создано Центральное лесное управление Советской республики с задачей лесовосстановления и устойчивого лесопользования.Леса делились на эксплуатируемый и охраняемый секторы. Еще один закон о лесах был принят в 1923 году, что еще больше усилило охраняемый статус лесов.

В январе 1919 года гражданская война была в разгаре. Контролируемые большевиками районы вокруг Москвы и Петербурга были сильно урезаны. Белые армии были готовы атаковать Москву и Петербург, войска США, Великобритании, Франции и Японии заняли и контролировали ключевые советские порты, а большая часть плодородных земель Украины находилась под контролем немцев.В этой ужасной ситуации Ленин нашел время, чтобы лично встретиться с известным агрономом Подяпольским. Ленин просил Подяпольского немедленно разработать национальный закон об охране природы и о создании первого национального парка. Когда Советская земля была возвращена Красной Армией, декрет Подяпольского «Об охране памятников природы, садов и парков» был подписан Лениным. В 1919 году Ленин издал декрет «О сезонах охоты и праве владеть охотничьим оружием», который запрещал охоту на находящихся под угрозой исчезновения лосей и диких козлов и устанавливал закрытые сезоны для охоты на всех других животных, чтобы их не стало слишком мало.

Руководство Советского Союза при Иосифе Сталине устранило ряд ранее влиятельных ученых, включая Гессена, Вавилова и Станчинского. Вавилов, который [возможно] критиковал теорию адаптивного наследования Трофима Лысенко в пользу теории генетической наследственности Менделя, был заключен в тюрьму, где умер через несколько лет от недоедания. В 1927 г. в советской биологии возник вопрос об использовании заповедников для «акклиматизационных» исследований (изъятие диких и домашних растений и животных из их первоначальных местообитаний и размещение в новых местообитаниях с целью преобразования природы).Сукачев и Станчинский решительно защищали заповедники от тех, кто продвигает программу акклиматизации, утверждая, что они должны оставаться неприкосновенными. В 1933 году Станчинский вступил в прямой конфликт с Лысенко (и его главным союзником Исааком Презентом) по поводу заповедников и акклиматизации, что привело к аресту, заключению и пыткам Станчинского в 1934 году. Умер в тюрьме (после повторного ареста) в 1942 году.

Последствия для советской экологической науки, особенно в областях, связанных с сельским хозяйством, были катастрофическими.Членство в ВООП, которое увеличилось до 15 000 к 1932 году, сократилось примерно до 2500 в 1940. Заповедники все больше и больше превращались из заповедников для научного изучения первозданной природы в центры преобразования природы.

Тем не менее, в двух основных областях, лесоводстве и климатологии, советская экология продолжала развиваться. Одним из ключевых интеллектуальных достижений было первое введение Сукачевым в 1941 году, более полно разработанное в 1944 году, концепции биогеоценоза, которая должна была иметь огромное влияние как в СССР, так и во всем мире.Ботаник и эколог, Сукачев находился под влиянием Георгия Морозова, который считается основателем русского лесоводства и умер в 1920 году. Морозов помог внедрить системное мышление в российскую экологию, широко используя концепцию биоценоза (или биологического сообщества). Концепция биогеоценоза Сукачева была дальнейшим развитием биоценоза, предназначенного для включения абиотической среды. Она была задумана в диалектико-энергетических терминах как более унифицированная и динамичная категория, чем понятие экосистемы.Концепция биогеоценоза выросла из представлений Вернадского о биосфере и биогеохимических циклах и была неразрывно связана с ними. Сукачев в своей работе «Взаимосвязь биогеоценоза, экосистемы и фаций», датированной 1960 годом, писал: «… каждый организм и каждый экземпляр находится в диалектическом единстве с окружающей средой. … Биогеоценоз в целом развивается в результате взаимодействия всех его изменчивых компонентов и по особым законам. Сам процесс взаимодействия между компонентами постоянно нарушает сложившиеся взаимоотношения, влияя тем самым на эволюцию биогеоценоза в целом.Сукачев писал в своей знаменательной работе 1964 года «Основы лесной биогеоценологии» (написанной совместно с Н. Дилисом): «Идея взаимодействия всех природных явлений — одна из основных предпосылок материалистической диалектики, хорошо доказанная основоположниками последней, Карлом Марксом. и Фридрих Энгельс ». Как и диалектические рамки в целом, биогеоценоз Сукачева — даже больше, чем его главный концептуальный соперник, экосистема, — подчеркивает внутреннюю динамику, противоречивые изменения и нестабильность экологических процессов.

Диалектический, интегративный подход в советской экологии, продвигаемый такими фигурами, как Морозов и Сукачев, основанный на подробных эмпирических исследованиях конкретных условий, привел к признанию того, насколько здоровье лесной экологической системы имеет важное значение для гидрологии и контроля. климата. Это широкое экологическое понимание помогло в 1948 году породить «Великий сталинский план преобразования природы», задуманный как грандиозная попытка обратить вспять антропогенное региональное изменение климата на обезлесенных территориях с упором на создание водоразделов.Уже в 1936 году Советское правительство создало Главное управление защиты леса и облесения, которое создало «водоохранные леса» в широких полосах по всей стране. В то время как леса в некоторых частях Советского Союза неуклонно использовались в качестве промышленных лесов, лучшие старовозрастные леса в центре России были защищены, что в конечном итоге привело к созданию лесного заповедника размером с Францию, который со временем вырос до площади размером с Мексику ( примерно две трети территории Соединенных Штатов Америки).

Великий Сталинский план преобразования природы, представленный в контексте попыток экологического восстановления после Второй мировой войны, до того момента был самым амбициозным планом облесения за всю историю. Он стремился создать около 6 миллионов гектаров совершенно новых лесов в лесостепных и степных регионах и явился первой в мире явной попыткой обратить вспять изменение климата, вызванное деятельностью человека. Деревья были посажены в лесополосах вдоль рек и дорог, а также вокруг колхозов с целью предотвращения иссушающего влияния ветров, дующих из Центральной Азии, при защите водосборных бассейнов и сельского хозяйства.Хотя план не был реализован к моменту смерти Сталина (когда он был прекращен), был посажен миллион гектаров нового леса, из которых уцелело 40 процентов. Тем не менее, даже когда этот план облесения выполнялся, около 85 процентов территории заповедников были официально ликвидированы в 1951 году (будут восстановлены под руководством Сукачева и других во время возродившегося природоохранного движения в конце 1950-х годов). .

Одной из причин ограниченного успеха Великого Сталинского плана было проникновение Лысенко в лесное хозяйство и его борьба за контроль над советскими лесонасаждениями.В 1948 году Лысенко добился своей величайшей победы, когда Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук им. Ленина провозгласила менделевскую генетику формой буржуазного идеализма. С введением в действие Великого Сталинского плана преобразования природы Лысенко обратил внимание на лесное хозяйство, взяв под прямой контроль Главное управление защитного лесоразведения. Он придумал «метод гнездования» для посадки деревьев, основанный на представлении о том, что саженцы деревьев, посаженные плотными образованиями, будут коллективно защищать себя от других видов, сокращая трудозатраты на расчистку площадей для посадки.Однако здесь Лысенко на каждом шагу противостоял Сукачев, который несколько раз нарушал его приказы на местах и ​​в 1951 году доложил в Минлесоуправление, что 100% саженцев, посаженных в Уральском территориальном управлении по лысенковскому методу гнезд. умер.

С 1951 года, за два года до смерти Сталина и до 1955 года, Сукачев в должности декана советской ботаники — директора Института лесов Академии наук, главы комиссии президиума Академии по заповедникам и редактора Ботанического журнала — мужественно развязал интеллектуальную войну против Лысенко.В статье за ​​статьей, которые он писал и редактировал для Ботанического журнала и Бюллетеня Московского общества естествоиспытателей (журнала старейшего и самого престижного научного общества России), Сукачев вел монументальную битву против Лысенко, резко критикуя теории и методы Лысенко. Позже, в 1965 году, Сукачев обвинил Лысенко в мошенничестве. Юные биологи считали Сукачева героем и тайно переходили на его сторону. В 1955 году Сукачев был избран президентом Московского общества естествоиспытателей (МОИП) и занимал эту должность до своей смерти в 1967 году.Это символизировало резкое падение власти Лысенко и сдвиг в советской экологии (хотя окончательное отстранение Лысенко от должности главы Института генетики произошло в 1965 году при Брежневе). После избрания Сукачева президентом МОИП началась согласованная кампания по восстановлению заповедников. В этот момент из пепла начало восстать советское природоохранное движение. Членство в VOOP выросло до 136 000 в 1951 году, а к 1959 году превысило 910 000 человек. В 1960-е годы наблюдался впечатляющий рост студенческих отрядов по охране природы, воспитанных МОИП под руководством Сукачева.

Между тем, советская климатология добилась выдающихся успехов благодаря работе таких деятелей, как Э. Федоров, известный своими работами по Арктике, и Михаил Будыко, который изначально специализировался на зарождающейся области энергетики, уделяя особое внимание обмену веществами и энергией в глобальный контекст. Новаторская работа Будыко «Тепловой баланс поверхности Земли», опубликованная в 1958 году, принесла ему престижную Ленинскую премию. В этой работе он разработал метод расчета различных компонентов теплового баланса всей земной системы.Это имело решающее значение для открытия пути к созданию физической климатологии как области науки. Будыко, назначенный в 1954 году директором Главной геофизической обсерватории Ленинграда, сыграл решающую роль в определении многих аспектов глобальной экологической системы. В 1998 году он был награжден премией «Голубая планета» за основание физической климатологии, разработку ранних предупреждений об ускорении глобального потепления, разработку теории ядерной зимы и новаторство в глобальной экологии. Будыко построил свой теоретический и эмпирический анализ на концепции биосферы Вернадского и увидел работу Сукачева по биогеоценозу как важную для развития современных представлений о взаимоотношениях между организмами и окружающей средой.Сукачев, в свою очередь, полагался на анализ потоков энергии Будыко в своей работе.

Состояние окружающей среды в СССР ухудшилось в первое десятилетие после смерти Сталина в 1953 году, когда был отменен Великий сталинский план преобразования природы и началась более хищная эксплуатация ресурсов. Через шесть дней после смерти Сталина Министерство лесного хозяйства было упразднено, а сохранение лесов стало гораздо менее приоритетной задачей. Тем не менее, только в постсоветскую эпоху сталинская группа охраняемых лесов I, находившаяся под наивысшим уровнем защиты и сохранения, перестала существовать.

Самый тяжелый ущерб был нанесен в годы Маленкова и Хрущева. Частично в результате в те годы возникло огромное экологическое движение, изначально выросшее из научного сообщества. Программа Хрущева «Целинные земли», начатая в 1954 году, была нацелена на вспашку 33 миллионов гектаров так называемых целинных земель для расширения сельского хозяйства. Первые успехи были достигнуты, но вскоре за ними последовали пылесосы. В конце 1950-х годов советское руководство впервые решило вмешаться в экологию Байкала, самого старого и самого глубокого пресноводного озера в мире.В начале 1960-х годов Президиум Верховного Совета приказал перебросить две основные реки, впадающие в Аральское море, Амударью и Сырдарью, чтобы обеспечить орошение хлопководства в Советской Евразии. Следовательно, Аральское море сократилось до десятой части своего первоначального размера.

Эти разработки были встречены мощным откликом ученых и защитников природы. В 1964 году Сукачев, как глава МОИП, направил письмо советским географам, чтобы втянуть их в борьбу за спасение Байкала.Два года спустя он был одним из группы ученых, подписавших коллективное письмо в СМИ с требованием защиты озера Байкал. Байкал стал символом экологического разрушения, что привело к необычайному росту советского экологического движения. К 1981 году количество членов VOOP увеличилось до 32 миллионов, а к 1985 году до 37 миллионов, что стало крупнейшей природоохранной организацией в мире. В 1960-е годы, начиная с Брежнева, было принято важное природоохранное законодательство. В годы от Брежнева до Горбачева советское руководство вводило все больше и больше экологических мер.Количество заповедников к 1983 году постепенно увеличилось до 143, по сравнению со 128, существовавшими в 1951 году, прежде чем основная их часть была ликвидирована при Сталине.

Федоров, один из ведущих климатологов, возглавил Институт прикладной геофизики Государственного комитета СССР по гидрометеорологии и контролю окружающей среды и стал членом Президиума Верховного Совета СССР. Как и большинство советских экологов того времени, Федоров принял некоторые аспекты аргумента Римского клуба 1972 года о ограничениях роста, в котором основное внимание уделялось ограничению природных ресурсов для экономического роста.Но он настаивал на подходе, который более полно учитывал социальные и исторические факторы. Более того, он утверждал, что авторы книги «Пределы роста» ошиблись, не рассмотрев решающую проблему, связанную с изменением климата. Аргументы Федорова напрямую опирались на теорию социально-экологического метаболизма Маркса. Он представил марксистскую экологическую перспективу в своей работе 1972 года «Человек и природа», написав в ней: «Авторы материалистической теории общественного развития рассматривали взаимодействие (метаболизм) между людьми и природой как жизненно важный элемент в жизни и деятельности человека и показали, что социалистическая организация общества имела бы все возможности для обеспечения оптимальных форм такого взаимодействия.Что касается климата, он указал на ранние обсуждения Марксом и Энгельсом антропогенного изменения климата на региональной основе (и угрозы опустынивания). Федоров представлял СССР на первой Всемирной конференции по климату в Женеве в 1979 году, где он подчеркнул безотлагательность действий, заявив, что «будущие климатические изменения неизбежны. Они, вероятно, станут необратимыми в ближайшие десятилетия, если в ближайшее время не будет разработан международный план ».

Тем не менее, научные революции в климатологии и глобальной экологии в Советском Союзе произошли в основном из работ Будыко, который был признанным мировым лидером в изучении теплового баланса Земли.Он также был ведущим мировым специалистом по анализу влияния полярного льда на климат и первым определил эффект альбедо льда как механизм обратной связи по глобальному потеплению. Будыко также был первым, кто указал на опасное ускорение средней глобальной температуры, которое могло бы произойти в результате такой положительной обратной связи. Он стал пионером в изучении палеоклиматических изменений в истории Земли и разработал глобальную экологию как отдельную область, основанную на диалектическом биосферном анализе в традициях Вернадского и Сукачева.Будыко продвигал теорию «критических эпох» в истории Земли, которые характеризовались «экологическими кризисами» и «глобальными катастрофами», и он распространил этот теоретический анализ на растущую угрозу «антропогенного экологического кризиса».

В 1961 году Федоров и Будыко созвали Всесоюзную конференцию по проблеме изменения климата человеком в Ленинграде для решения возникающей проблемы изменения климата, первую подобную конференцию в мире. В том же году Будыко представил свою работу «Теория теплового и водного баланса земной поверхности» на третьем съезде Географического общества СССР, на котором он пришел к своему знаменитому выводу, что антропогенное изменение климата неизбежно при капитализме и что человеческая энергия использование необходимо решить.В 1962 году он опубликовал свою знаменательную работу «Изменение климата и средства его трансформации» в Бюллетене Академии наук СССР, в которой снова был сделан этот вывод вместе с замечанием о том, что разрушение ледяного покрова может привести к значительным изменениям в климате. режим атмосферной циркуляции. К 1963 году Будыко составил атлас системы теплового баланса мира. «Модели энергетического баланса Будыко» вскоре стали основой всех сложных климатических моделей. В 1966 году он опубликовал (вместе с коллегами) «Влияние экономической деятельности на климат», описывая историю антропогенного изменения климата.В нем он указал, что люди — посредством таких действий, как вырубка лесов, осушение болот и строительство городов — долгое время влияли на микроклимат, то есть на локальные изменения метеорологического режима приземного слоя атмосферы. Новым, однако, было то, что антропогенное изменение климата теперь происходит на больших территориях и в глобальном масштабе. Тем не менее, именно открытие обратной связи альбедо льда и ее динамического воздействия на глобальное потепление должно было все изменить.

Будыко представил свой основной анализ по этому поводу еще в 1962 году в своей работе «Полярный лед и климат».Но степень воздействия на глобальный климат, а не только на климат Арктики, еще не была ясна. Именно в своей работе 1969 года «Влияние изменения солнечной радиации на климат Земли» он дал полную и конкретную оценку механизма обратной связи полярного морского льда и альбедо и его связи с изменением климата. Наблюдения были поразительными. Аналогичные результаты по чувствительности климата, указывающие на катастрофическое глобальное изменение климата, были представлены в том же году Уильямом Селлерсом из Университета Аризоны.С этого момента изменение климата превратилось из второстепенной проблемы во все более актуальную глобальную проблему.

Между тем, исследования Будыко эффектов аэрозольной нагрузки привели его к тому, что он представил возможность использования самолетов для сброса аэрозолей (частиц серы) в стратосферу в качестве возможной попытки геоинженерии противодействовать изменению климата, учитывая его убеждение, что капиталистическая экономика не будет в состоянии ограничить их рост, потребление энергии и выбросы. Все эти выводы были выражены в его книге 1972 года «Климат и жизнь».Открытие значительных эффектов обратной связи и большей чувствительности климата поставило вопрос о потенциальном безудержном глобальном экологическом кризисе в ближайшие десятилетия. Именно советские климатологи, в первую очередь на основе работ Будыко и Голицына, первыми разработали теорию ядерной зимы в случае полномасштабной ядерной войны, согласно которой более сотни гигантских огненных бурь, вызванных ядерным оружием, увеличивают аэрозольную нагрузку в атмосфере. атмосферы достаточно, чтобы понизить температуру на целых континентах на несколько градусов, а возможно, и на несколько десятков градусов, что приведет к разрушению биосферы и вымиранию человечества.Этот анализ был разработан Советами на десять лет раньше, чем их коллеги в других странах.

Огромный диапазон и полнота экологического вклада Будыко были особенно очевидны в его более поздних работах, где он стремился определить глобальную экологию как отдельную область. Он сыграл основополагающую роль в развитии палеоклиматического анализа, изучая историю глобальных катастроф в истории Земли, связанных с изменениями климата. Он использовал этот анализ для дальнейшего понимания значимости антропогенного изменения климата.Описывая глобальную экологию как отдельную область анализа, он подчеркнул, что предыдущая экологическая работа была направлена ​​в основном на местные условия или, в лучшем случае, на совокупность местных изменений. Глобальная экология, напротив, была той областью экологии, которая связана с функционированием биосферы в целом, и возникла в результате внезапного увеличения способности человека изменять атмосферные и океанические системы.

Здесь снова упор был сделан на диалектическое взаимодействие между организмами и окружающей средой.Будыко подчеркнул важное наблюдение Опарина (связанное с его теорией происхождения жизни) о том, что организмы создали атмосферу в том виде, в каком мы ее знаем, экстраполируя это на рассмотрение роли человека по отношению к атмосфере. В своих различных анализах эволюции homo sapiens Будыко неизменно возвращался к работе Энгельса «Роль труда в превращении обезьяны в человека», написанной в его книге «Диалектика природы», о том, что сейчас известно как «коэволюция генов и культур». ».Точно так же «Глобальная экология» Будыко указала на комментарий Маркса в письме Энгельсу о тенденциях цивилизации к опустыниванию. Будыко указал, что весь экологический анализ моделируется на основе метаболизма, процесса материального обмена между жизнью и окружающей средой.

Некоторые ранние работы Будыко по тепловому балансу были выполнены совместно с ведущими советскими географами А. Григорьевым и Иннокентием Герасимовым. Целью была более целостная диалектическая наука, способная рассмотреть эволюцию биосферы.Будыко и Герасимов предположили, что именно палеоклиматические изменения создали миллионы лет назад в Африке динамические условия для эволюции первых гоминидов. В сборнике эссе 1970-х годов «География и экология» 1977 года, Герасимов представил элегантное теоретическое слияние понятия географического ландшафта с биогеоценозом Сукачева. В своем анализе социальных аспектов надвигающегося глобального экологического кризиса Будыко подчеркивал ограничения, установленные капиталистической системой.Всякая экономическая экспансия сдерживается тем фактом, что стабильность глобальной экологической системы не очень высока. Он утверждал, что из этой дилеммы нет выхода, кроме как через экономическое и экологическое планирование, а именно: социалистическую плановую экономику, направленную на реализацию «ноосферы» Вернадского, то есть среды, управляемой разумом.

Советские экономисты в 1970-х и 1980-х годах были вовлечены в ожесточенные дебаты о правильной связи расчетов экономического роста с социальным благосостоянием.В те годы Олдак играл ведущую роль, выступая за замену стандартных расчетов экономического роста новым подходом, ориентированным на «валовое общественное богатство» как основу для социально-экономических решений. Ленин, как указывал Олдак, ясно дал понять, что целью социализма должно быть свободное развитие каждого члена населения на максимально широкой (то есть не узко экономистической или механистической) основе с учетом качественных факторов. Обосновывая это, Олдак предложил новую систему бухгалтерского учета, которая непосредственно включала бы в основные критерии планирования не только накопленные материальные блага, но и услуги, сектор знаний, состояние природных ресурсов и здоровье населения.

В 1986–1987 годах Фролов стал главным редактором «Коммуниста», главного теоретического органа Коммунистической партии; с 1987 по 1989 год он был одним из ключевых советников Горбачева; В 1989–1991 годах был главным редактором «Правды». Фролов был ответственен за большую часть экологической составляющей, которую Горбачев придавал своим публичным заявлениям, которые сопровождались ускорением мер по экологической реформе. После 1986 года советское экологическое движение стало более мощным. Помимо ВООП, на территории СССР действовало около 300 крупных экологических организаций.С 1987 по 1990 годы по всему СССР заводы были закрыты, запланированные проекты были перенесены или перенастроены на менее загрязняющий вид производства или были полностью отменены. Наиболее яркими примерами являются прекращение работ по запланированным проектам отвода рек, закрытие канала Волга-Чограй, закрытие биохимических заводов. Давление экологического движения привело к закрытию в те годы более тысячи крупных предприятий. Уже в 1960-х годах страна начала переходить от угля в качестве основного источника энергии к природному газу.В 1988 году выбросы углерода достигли пика. Через два года после этого они резко упали, в основном из-за агрессивного перехода с угля на природный газ. Тем не менее, гораздо более широкий сдвиг во властных отношениях в советском государстве и дестабилизация общества, которую Горбачев ввел с помощью гласности и перестройки, привели к углублению советских политико-экономических противоречий, расколу в высших эшелонах советского руководства и, наконец, распад СССР в 1991 году.

Позднесоветская экология оставила в наследство экономическое планирование и зарождающееся экологическое планирование, которое представляло собой огромное достижение человечества, из которого мы должны извлечь урок сегодня, если мы хотим найти способ регулировать метаболизм человека с помощью природы и преодолеть нынешнюю глобальную экологическую ситуацию. кризис.Это положило начало процессу экологических преобразований, который, если бы он был осуществлен полностью, мог бы иметь неизмеримые положительные эффекты. Американский экономист-марксист Пол Суизи в своей работе «Социализм и экология», датированной 1989 годом, писал, что если «система планирования», представленная такими обществами, не будет сохранена «и адаптирована для удовлетворения потребностей новой ситуации» и если существующий социалистический общества были побеждены, возможно, цивилизованному человечеству просто «слишком поздно восстанавливать необходимые условия для своего собственного выживания».«Это призрак, который преследует нас сегодня больше, чем когда-либо. Ответ на наши нынешние проблемы требует некоторого сближения с понятием планового регулирования окружающей среды в соответствии с потребностями человека: основным посланием позднесоветской экологии. Другими словами, человечеству нужен социализм.

СИФ СО РАН | Сибирское отделение Российской академии наук (СО РАН)

Институт леса СО РАН — первое академическое учреждение лесного профиля в нашей стране.Он был основан в 1944 году в Москве выдающимся экологом академиком Владимиром Николаевичем Сукачевым. Его именем институт был назван в 1967 году. В 1959 году институт был присоединен к Сибирскому отделению Академии наук СССР и переведен в Красноярск.

Институт леса СО РАН — крупнейшее лесобиологическое учреждение Российской академии наук. В его штате 160 научных сотрудников, в том числе 40 профессоров и 90 докторов наук. Среди них 3 заслуженных деятеля науки РФ и 4 заслуженных лесничего РФ.Кандидатскую диссертацию получают более 60 человек. курс по ряду лесных специальностей: лесоведение, лесоводство, лесоустройство, лесоустройство, лесоводство, лесная пирология, генетика и селекция, экология, ботаника, лесное почвоведение, энтомология, микробиология, физиология и биохимия древесных растений, биоинформатика. С 1947 по 2003 год в институте защитили свой высший уровень 140 выдающихся лесников. Часть из них затем была избрана членами Академии наук.

С 1947 года Институт является коллективным членом Международного союза лесных исследовательских организаций (IUFRO), с 1991 года — Международной ассоциацией исследователей бореальных лесов.

Библиотека института является хранилищем научной литературы по лесной тематике для регионов Сибири и Дальнего Востока. Он составляет более 150 тысяч единиц хранения. Читателями библиотеки (550 человек) являются не только сотрудники института, но и преподаватели, кандидаты технических наук. студенты и студенты вузов.

Структура института обеспечивает развитие фундаментальных и прикладных исследований по широкому кругу вопросов: биосферная роль, экологические функции и биоразнообразие лесных экосистем, мониторинг их состояния, рациональное использование лесных ресурсов, экосистемное управление лесами.

ОТДЕЛЕНИЕ ЗДОРОВЬЯ: Лаборатория лесоведения, Лаборатория лесной генетики и селекции, Лаборатория инвентаризации и лесопользования, Лаборатория лесной пирологии, Сектор искусственных лесных фитоценозов.

ОТДЕЛ ЛЕСНОЙ ЭКОЛОГИИ И МОНИТОРИНГА: Лаборатория лесного мониторинга, Лаборатория биогеоценологии, Лаборатория лесного почвоведения, Лаборатория лесной зоологии, Лаборатория лесной биофизики.

ОТДЕЛЕНИЕ ДЕНДРОКЛИМАТОЛОГИИ И ЛЕСНОЙ ИСТОРИИ
ОТДЕЛЕНИЕ ФИЗИКО-ХИМИЧЕСКОЙ БИОЛОГИИ И БИОТЕХНОЛОГИИ ДРЕВЕСИНЫ
ЗАПАДНО-СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ИНСТИТУТА (г. Новосибирск)

В институте сформированы научные школы: таежное лесоводство и продуктивность лесов, вечномерзлое лесное хозяйство, инвентаризация и лесопользование, морфология леса, картография, использование аэрокосмической информации, лесная генетика и селекция, пирология, зоология, микробиология, физиология и биохимия древесных растений , дендроэкология и дендроклиматология и другие области лесобиологической науки являются базой для совместных исследований с учеными США, Канады, Англии, Германии, Италии, Швейцарии, Белоруссии, Швеции, Норвегии, Финляндии, Японии, Китая, Кореи, Монголии. .В 1992 году был основан Сибирский международный центр экологических исследований бореальных лесов, который способствует участию сотрудников в зарубежных грантах, проектах, программах, включающих проблемы изменения климата, газового состава атмосферы и биоразнообразия.

В различных ландшафтно-экологических условиях на территории Сибири создана сеть фундаментальных научно-исследовательских полевых станций для проведения экспериментальных работ и постоянного мониторинга функционирования лесных экосистем.

Наличие в институте специалистов различного профиля позволяет оценивать научные и прикладные проблемы леса.Так, в 1960-е годы комплексное исследование горных сибирских кедровых лесов Сибири завершилось разработкой «Руководящих принципов» по ​​ведению лесного хозяйства в них. В нем впервые подчеркивается первостепенное значение лесообразующих функций этой лесной формации и, в частности, их гидрологическая роль.

В деятельности института большое место занимают исследования в лесах озера Байкал, начатые по инициативе академика А.Б. Жукова еще в начале 1970-х годов.Разработанные подходы регулируют использование лесов региона. Они проводят научно обоснованный мониторинг использования лесов. Это подтверждается региональной оценочной шкалой оценки лесовосстановления, ландшафтным подходом к размещению лесосек и рейтингом техногенной нагрузки на почву. Это обеспечивает уровень экологической безопасности, соответствующий законодательству РФ об охране озера Байкал и требованиям ЮНЕСКО к объектам Всемирного наследия.

В течение ряда лет институтом разрабатываются методы применения дистанционной информации, поступающей с самолетов и спутников, для оценки состояния лесного покрова таежной зоны под воздействием антропогенных и природных факторов.Под руководством академика А.С. Исаева в 1970-1980 годах была разработана система анализа аэрокосмической информации. Он включает стандартные полигоны, на которых сравнивается наземная и удаленная информация. Лесные территории дифференцированы по естественному признаку, проведены экспериментальные исследования взаимодействия электромагнитных излучений с типичной лесной растительностью. Реальным выражением этих исследований стала тематическая картография ресурсо перспективных регионов, составление карт лесного фонда.

Продолжением этой работы в настоящее время является разработка методики инвентаризации и исследования морфологической структуры леса на основе лазерной, цифровой фото- и видеосъемки, цифровой спутниковой съемки и трехмерного тактического компьютерного анализа изображений. На его основе выявлены закономерности структуры леса и динамики фитомассы в насаждениях, формирующихся после пожаров и рубок.

Имеющиеся в Институте две приемно-анализирующие спутниковые информационные станции позволяют оценивать экологическую информацию в реальном времени в интересах различных учреждений.

Институтом совместно с зарубежными учеными разрабатывается системный подход к управлению лесным хозяйством с помощью ГИС-технологий и баз данных, характеризующих основные компоненты лесных экосистем. На основе современных методик получения и анализа научной информации проводится оценка экологического состояния лесов в зонах огромного техногенного воздействия (нефтегазовый комплекс Западной Сибири, Норильский промышленный район).

В двух дендрариях института за более чем 30 лет исследовано около 450 видов, подвидов и форм деревьев и кустарников из разных ботанико-географических регионов.Проведена оценка их акклиматизации, роста и развития в новых условиях с целью выбора перспективных видов для озеленения городов и других населенных пунктов.

Многолетние исследования сибирских лесов отражены в более чем 450 книгах и сборниках статей сотрудников института. Содержащаяся в них информация об особенностях процесса лесообразования широко используется российскими и зарубежными учеными и проектными организациями. На его основе институтом разработаны нормативные документы (правила, направления, рекомендации), регламентирующие основные лесохозяйственные работы в Сибири.

Соединенные Штаты должны объединить исследования в области биологии атмосферы, иначе возникнет угроза национальной безопасности, говорят ученые — Экологическое общество Америки

Китай, Россия и Европа уделяют первоочередное внимание изучению жизни в воздухе, но программы США остаются небольшими, изолированными и фрагментированными

28 января 2021 г.
Для немедленного выпуска

Контактное лицо: Хайди Суонсон, (202) 833-8773 доб. 211, gro.asenull@idieh

Глобальные циркулирующие ветры могут переносить бактерии, споры грибов, вирусы и пыльцу на большие расстояния и через национальные границы, но Соединенные Штаты плохо подготовлены к противодействию будущим вспышкам болезней или угрозам снабжения продовольствием, вызванным переносящимися по воздуху организмами, говорится в новом опубликованном документе. в журнале Экологического общества Америки Ecological Applications .

Клэр Уильямс, основной автор статьи и профессор-исследователь Американского университета, десятилетиями изучала перенос пыльцы деревьев на большие расстояния. Ее первые открытия привели к сотрудничеству с немецкими и российскими учеными, которые провели широкий спектр исследований — по генетике лесов, химии атмосферы и изменению климата — и все они были объединены темой атмосферной биологии.

«Чем больше я узнавал о пыльце в воздухе, тем больше я приходил к пониманию того, что пыльца является частью большой воздушно-переносимой среды того, что я называю« воздушный планктон »- бактерий, грибов, лишайниковых соредий [репродуктивных структур], частей насекомых, вирусов и т. Д. больше », — сказал Уильямс.

Смотровая площадка на высокой башне Зотино (ZOTTO) и окружающие ее леса в центральной Сибири. Фото предоставлено Анастасией Махныкиной, Лесной институт им. Сукачева, Красноярск, Россия.

Теперь, увидев высоко интегрированные и хорошо финансируемые исследования атмосферной биологии, проводимые в Германии и России, Уильямс хочет, чтобы лидеры США осознали значение атмосферной биологии для национальной безопасности — и осознали, что Соединенные Штаты не справляются.

Постоянная угроза Valley Fever является одним из примеров того, как хорошо скоординированные исследования имеют решающее значение при реагировании на угрозы.Лихорадка долины вызывается вдыханием гриба Coccidioides , который обитает в жарких и сухих почвах на юге Соединенных Штатов. Мониторинг и смягчение последствий вспышек требует понимания землепользования, метеорологии и человеческих факторов риска. А поскольку споры грибов, бактерии и пыльца не подчиняются границам или границам, реагирование на такие болезни, как лихорадка долины, также может потребовать международного сотрудничества и дипломатии.

Аэрофотоснимок научного полета самолета Bioaerosol Collector 2 (ABC-2) в нижней тропосфере над горным хребтом Сьерра-Невада в июне 2018 года.Фото любезно предоставлено НАСА.

В Соединенных Штатах исследования и мониторинг переносимых по воздуху организмов разделены между целым рядом федеральных агентств. Министерство сельского хозяйства контролирует переносимые по воздуху патогены, которые угрожают снабжению продовольствием, Министерство обороны наблюдает за боевыми биологическими агентами, такими как сибирская язва, Центр по контролю за заболеваниями изучает воздействие переносимых по воздуху патогенов на здоровье человека, а дополнительный вклад в исследования атмосферной биологии распространяется по всей стране. Институты здравоохранения, Геологическая служба США, Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства, Национальный научный фонд, Министерство энергетики и Национальное управление океанических и атмосферных исследований.

Хотя каждому отделу или агентству имеет смысл проводить исследования, соответствующие его обязанностям и интересам, отсутствие координации и обмена информацией может эффективно подорвать реакцию США на угрозы национальной безопасности, такие как пандемии, которые требуют сотрудничества и участия со стороны несколько агентств.

«Пришло время — в конце концов, пандемии вызываются переносимыми по воздуху вирусами и множеством переносимых по воздуху патогенов, вредителей и паразитов», — сказал Уильямс. «Если бы мы собрали воедино опыт, который у нас есть в большинстве U.S. science agency, мы будем лучше подготовлены к следующей пандемии или вспышке болезни ».

---

Статья в журнале:
Уильямс, Клэр и Смит, Дэвид Дж. 2021. «Объединение исследований атмосферной биологии для научного сообщества США». doi.org/10.1002/ eap.2275

Авторы:
Клэр Уильямс ¹ и Дэвид Дж. Смит ^2
1 Американский университет, Департамент наук об окружающей среде, Вашингтон, округ Колумбия Моффетт Филд, Калифорния

Контактное лицо с автором:
Клэр Уильямс (уд.naciremanull @ lliwgc)

###

Экологическое общество Америки, основанное в 1915 году, является крупнейшим в мире сообществом профессиональных экологов и надежным источником экологических знаний, приверженных делу улучшения понимания жизни на Земле. Общество из 9000 членов издает пяти журналов и членский бюллетень и широко распространяет экологическую информацию через политику, работу со СМИ и образовательные инициативы.Ежегодное собрание Общества привлекает 4000 участников и представляет самые последние достижения в области экологической науки. Посетите веб-сайт ESA по адресу https://www.esa.org .

Авторы данных | SAPFLUXNET Проект

Мы ничто без авторов данных, которые тратят время и много разработка полевых экспериментов, сбор данных и поддержка усилия по открытию данных, такие как SAPFLUXNET, путем обмена своими данными.

Вот список замечательных людей, сделавших возможным SAPFLUXNET:

• А. Кристофер Оиши, Лесная служба Министерства сельского хозяйства США, Южная исследовательская станция, Гидрологическая лаборатория Коуэта
• Ален Рошто, IRD
• Александр Рёлль, Геттингенский университет
• Шашкин Александр, Институт леса им. Сукачева СО РАН
• Рубцов Алексей, Институт леса им. Сукачева СО РАН
• Алисия Форнер, MNCN — CSIC
• Альтаф Арейн, Университет Макмастера
• Альваро Лопес-Берналь, Университет Кордовы
• Андерс Линдрот, Физическая география и экосистемные науки, Лундский университет
• Андре Гранье, INRA
• Андрей Лапенас, Университет Олбани, SUNY
• Андрей Варлагин, А.Институт проблем экологии и эволюции им. Н. Северцова РАН,
• Анкур Десаи, Висконсинский университет
• Энн Грибель, Мельбурнский университет
• Эшли Матени, Университет штата Огайо, Техасский университет в Остине
• Бернхард Шульдт, Геттингенский университет
• Бетани Блейкли, Миннесотский университет
• Брент Эверс, Университет Вайоминга
• Бруно Росадо, UERJ
• Картер Берри, Университет Нью-Гэмпшира
• Кейт Макиннис-Нг, Оклендский университет
• Сезар Сиснерос, Университет Твенте
• Чандра Прасад Гимире, Университет Твенте, Энсхеде, Нидерланды
• Chen hui, Tsinghua
• Christiaan van der Tol, NA
• Кристиан Вернер, Университет Фрайбурга
• Кристоф Лойшнер, Геттингенский университет
• Клейтон Эллер, Университет Кампинаса
• Клеман Шталь, INRA, UMR Ecofog
• Дэмиен Бонал, INRA, UMR EEF
• Даниэль БЕРВЕЙЛЛЕР, CNRS
• Давид Агуаде, CREAF
• Дэвид Эллсуорт, Университет Западного Сиднея
• Дэвид Форрестер, Швейцарский федеральный институт лесных, снежных и ландшафтных исследований WSL
• Дитмар Лютчвагер, ZALF Müncheberg
• Эдоардо Кремонезе, Агентство по охране окружающей среды долины Аоста (ARPA VdA)
• Элисенда Санчес-Коста, IDAEA-CSIC
• Эрик Бимсдерфер, Университет Макмастера
• Фернандо Касановес, CATIE
• Фернандо Валладарес, MNCN — CSIC
• Фрэнк М.Томас, Трирский университет, факультет региональных и экологических наук, геоботаника
• Фредерик К. До, IRD
• Фредрик Лагергрен, Физическая география и экосистемные науки, Лундский университет
• Friso Holwerda, Национальный автономный университет Мексики, Centro de Ciencias de la Atmósfera
• Фуронг Ню, Геттингенский университет
• Федор Татаринов, WIS
• Ge Sun, Лесная служба Министерства сельского хозяйства США
• Джордж Робинсон, Университет Олбани, SUNY
• Джорджиан Мур, Техасский университет A&M
• Герхард Визер, Dpt.Alpine Timberline Ecophysiology, BFW, Инснрук, Австрия
• Гил Борер, Государственный университет Огайо
• Х. Дж. (Илья) ван Меервельд, Цюрихский университет, Цюрих, Швейцария
• Хизер Кропп, Колгейтский университет
• Хайди Асбьорнсен, Университет Нью-Гэмпшира
• Holm Voigt, Боннский университет
• Хунчжун Данг, Китайская академия лесного хозяйства
• Хуберт Йохгайм, ZALF Müncheberg
• Умберто Роча, USP
• Инго Генрих, Центр Гельмгольца, Потсдам, Немецкий исследовательский центр наук о Земле
• Исмаэль Аранда, INIA
• Джеймс Ирвин, Центр экологических исследований Йеллоустона
• Ян Эльберс, Альтерра, Вагенинген UR
• Жан-Кристоф Домек, Университет Дьюка
• Жан-Марк Лимузен, CEFE CNRS, Монпелье
• Жан-Марк Орсиваль, CEFE CNRS, Монпелье
• Джеффри Уоррен, Национальная лаборатория Ок-Ридж
• Джон Грейс, Эдинбургский университет
• Джонни Боггс, Лесная служба Министерства сельского хозяйства США
• Хорди Мартинес-Вилалта, CREAF
• Хорхе Давид, ISA / ULisboa
• Йозеф Урбан, Университет Менделя в Брно
• Хуан Карлос Линарес, Университет Пабло де Олавиде
• Хуан Карлос Суарес Саласар, UNIVERSIDAD DE LA AMAZONIA
• Джулия Каплик, Оклендский университет
• Юстина Шатневска, Институт исследования глобальных изменений CAS
• Карина Шефер, Университет Рутгерса, Ньюарк,
• Кэтрин Рашер, NA
• Кеннет Кларк, Лесная служба США
• Кимберли Новик, Университет Индианы, Блумингтон,
• Кунг Йи, Университет Индианы, Блумингтон,
• Кристина Андерсон-Тейшейра, Смитсоновский институт природоохранной биологии — Центр природоохранной экологии
• Лейф Клемедссон, Dept.наук о Земле, Гетеборгский университет
• Леонардо Монтаньяни, Свободный университет Больцано / Больцано
• Лиза Уингейт, INRA
• Люси Роуленд, Эксетерский университет
• Луиза Мария Апаресидо, Техасский университет A&M
• Май-Лена Линдерсон, факультет физической географии и экосистемных наук, Лундский университет
• Марк Адамс, Сиднейский университет
• Марк Гуш, CSIR
• Марко Стоянович, Институт исследования глобальных изменений CAS
• Марта Гальваньо, Агентство по охране окружающей среды Валле-д’Аоста (ARPA VdA)
• Маурицио Менкучини, ICREA-CREAF
• Меэлис Мёльдер, физическая география и экосистемные науки, Лундский университет
• Майкл Лорэнти, Университет Колгейт
• Михал Дохнал, CTU в Праге
• Мирко Мильявакка, Институт биогеохимии Макса Планка
• Мирослав Тесарж, IH CAS
• Нейт МакДауэлл, Лос-Аламосская национальная лаборатория (LANL), США
• Николя ДЕЛЬПЬЕР, Université Paris-Sud
• Николаус Обойес, Eurac Research
• Найлс Хасселквист, Шведский университет сельскохозяйственных наук (SLU)
• Омар Гарсиа-Техера, Институт устойчивого сельского хозяйства (IAS-CSIC)
• Оскар Перес-Приего, Институт биогеохимии Макса Планка
• Пабло Пери, Instituto Nacional de Tecnología Agropecuaria
• Пантана Тор-нгерн, Университет Чулалонгкорн
• Патрисия Брито, Dpt.Биология растений, Университет Ла Лагуна (ULL), Тенерифе, Испания
• Патрик Фонти, Швейцарский федеральный научно-исследовательский институт лесных, снежных и ландшафтных исследований (WSL)
• Патрик Лейн, Мельбурнский университет
• Патрик Меир, ANU / Эдинбургский университет
• Патрик Митчелл, CSIRO
• Пол Болстад, Миннесотский университет
• Пол Хэнсон, Национальная лаборатория Ок-Ридж
• Пол Джарвис, Эдинбургский университет
• Петра Ланг, Трирский университет, факультет региональных и экологических наук, геоботаника
• Пилар Льоренс, IDAEA-CSIC
• Рэйчел Нолан, Сиднейский технологический университет
• Рафаэль Оливейра, Университет Кампинаса
• Рафаэль Поятос, CREAF
• Рам Орен, Университет Дьюка
• Ребекка Бегелейн, Факультет региональных и экологических наук — геоботаника, Трирский университет
• Рич Норби, Национальная лаборатория Ок-Ридж
• Ричард Л.Peters, Швейцарский федеральный научно-исследовательский институт лесных, снежных и ландшафтных исследований (WSL)
• Роберт Бакстер, Школа биологических и биомедицинских наук, Даремский университет, Великобритания
• Роберто Луис Саломон, Политехнический университет Мадрида
• Роман Цвайфель, WSL, Бирменсдорф, Швейцария
• Рёго Накада, Региональное селекционное бюро Хоккайдо, Центр селекции лесных деревьев, Научно-исследовательский институт лесного хозяйства и лесных продуктов
• Сантьяго Сабате, Барселонский университет
• Скотт Аллен, ETH Zurich
• Шон МакМахон, Смитсоновский центр экологических исследований
• Себастьян Пфауч, Сиднейский университет
• Себинаси Дзикити, CSIR
• Стэн Вулльшлегер, Национальная лаборатория Ок-Ридж
• Supat Isarangkool na Ayutthaya, KKU
• Сусана Альварадо, Instituto de Ecología A.C., Red de Ecología Funcional
• Тарек С. Эль-Мадани, Институт биогеохимии Макса Планка
• Теему Хёлття, Лесоводство, Хельсинкский университет
• Теему Пальякка, Лесоводство, Хельсинкский университет
• Тереза ​​Дэвид, INIAV IP
• Тереза ​​Гимено, INRA
• Валентин Херрманн, Смитсоновский институт природоохранной биологии — Центр природоохранной экологии
• Виктор Лечуга, Университет Хаэн
• Вирджиния Эрнандес-Сантана, Instituto de recursos naturales y agrobiología de Sevilla (IRNAS) -CSIC
• Вальтер Оберхубер, Ботанический университет Инсбрука
• Уильям Покман, факультет биологии, Университет Нью-Мексико, США
• Вилли Вернер, Факультет региональных и экологических наук — геоботаника, Трирский университет
• Якир Прейслер, WIS
• Ян Гуанюй, MECWE-Xiamen University
• Ян Сэлмон, Эдинбургский университет / Университет Хельсинки

.