Воображение свойства в психологии: Свойства воображения

Содержание

Свойства воображения

Осуществляя трудовую деятельность, человек должен постоянно прогнозировать возможные результаты и творчески перестраивать поведенческие модели для более эффективного приспособления к действительности. В основе творческого компонента лежит воображение. Воображение — это способность человека к созданию новых, не существовавших ранее образов. Воображение основано на умении замечать свойства предметов, компоновать их в новые образы, перестраивать композиционно, создавать принципиально новые образы под предполагаемые свойства. Воображение дает человеку возможность мысленно отойти от действительности, представить ранее воспринимаемое и новых сочетаниях и связях, оно обеспечивает предвосхищение результата деятельности.

Воображение выполняет следующие необходимые для реализации деятельности функции:

создает образ-цель, т.е. предвосхищаемый результат деятельности;
участвует в формировании программы поведения в ситуации неопределенности;
обеспечивает виртуальную деятельность: продуцирует образы, заменяющие деятельность, личностно необходимую, но объективно невозможную;

позволяет создавать образы объектов и ситуаций, которые непосредственно не воспринимались субъектом и даны в описании.

Для реализации указанных функций воображение располагает набором специфических механизмов.
В основе воображения лежат функциональные и операциональные механизмы восприятия, памяти и мышления. Основная роль мышления заключается в преобразовании памяти текущей ситуации в принципиально новую. Отражение действительности в этом случае происходит в новых, непривычных сочетаниях.

Воображение бывает активным и пассивным.
Активное воображение имеет форму творческого или воссоздающего процесса, пассивное — выступает в виде преднамеренного или непреднамеренного явления.

Активное воображение предполагает создание образов, воплощающихся в новых и ценных продуктах. Основной признак пассивного воображения выражается в создании образов, не претворяющихся в жизнь. Однако процесс воображения не обязательно сразу заканчивается результатом. Например, идея о взаимосвязи элементов по атомной массе реализовалась у Д. Менделеева в «Периодическую таблицу» по прошествии многих лет.

Различают следующие механизмы создания образов воображения:

агглютинация обеспечивает создание образа воображения путем соединения деталей различных объектов, не соединяемых в реальности;
аналогия — механизм, сущность которого заключается в создании нового образа по сходству с уже имеющимся;
акцентировка — ее суть состоит в выделении, подчеркивании части, детали в предмете или ситуации;
типизация — суть заключается в создании нового образа, типичного относительно какой-то категории.

Воображение в трудовой деятельности обеспечивает психологическую основу творчества. Практически любую трудовую деятельность можно отнести к одной из точек оси активизации воображения: с одной стороны, бледность, скудность, ограниченность образов воображения; с другой — яркость, оригинальность, плодотворность этих образов.

При изучении творческой деятельности приемы творческого воображения объединяются с творческим мышлением. Творческое воображение характеризуется продуктивностью, при его активизации создаются принципиально новые образы, идеи, продукты. Воображение предвосхищает любую идею и изобретение, начиная от создания примитивной ложки и кончая космическим кораблем или компьютером.

Гораздо шире в трудовой деятельности используется создающее воображение. Осознание работником цели своей деятельности как потенциального желаемого результата обеспечивается именно воссоздающим воображением. Есть профессии, основным содержанием которых является оперирование образами воссоздающего воображения (закройщица, диспетчер и т.д.).

Основным механизмом воображения является анализ-синтез. Вначале человек анализирует информацию, распределяя ее по отдельным блокам (кирпичикам), а затем синтезирует ее в новые схемы, «склеивая» новые образы и идеи.

Свойства воображения

В рамках современной психологической науки личность понимается как экзистенция, наделенная свободой выбора и творческим потенциалом.

Реализация творческого потенциала, творческое преобразование окружающей социально-природной среды невозможно без воображения.

Подходы к пониманию сущности воображения как психологического феномена

Как и мышление, воображение возникает в проблемной ситуации, мотивировано личностными потребностями, обусловлено уровнем развития общественного сознания. Воображение представляет собой познавательный процесс, результатом которого выступает опосредованная репрезентация реальности. Воображение ориентировано на создание новых знаний путем переработки прошлого личностного опыта. В качестве опосредствующих материалов отражения действительности выступают представления, образы восприятия.

Воображения тесно связано с мыслительной деятельностью: оба процесса являются средством опосредованного познания мира, однако, если мышление оперирует понятиями и суждениями, воображение осуществляется в образной форме, в виде рельефных представлений. Конкретные образы, созданные воображением личности, раскрывают отвлеченные теоретические мысли, идеи, концепции.

Существенным отличием воображения от мыслительной деятельности является высокая степень неопределенности результатов, невозможность подвергнуть исходные данные точному анализу, изучению.

Определение 1

Таким образом, воображение представляет собой психический процесс создания нового знания в форме образов, представлений, идей, включающий предвидение конечных результатов предметной деятельности и обеспечивающий создание поведенческой стратегии в случаях, когда проблемная ситуация характеризуется высокой степенью неопределенности.

Свойства воображения как психологического процесса

Своеобразие воображения как психического феномена заключается в следующем:

Воображение по своей сути представляет собой мысленный выход за пределы непосредственного восприятия личности;
Воображение предвосхищает будущее, содержит в себе видение результата деятельности;
Воображение позволяет «оживить» то, что было раннее.

Функции воображения

Основными функциями воображения как психологического процесса выступают следующие:

Репрезентация действительности в форме образов в психике человека – благодаря воображению во внутреннем психическом плане личности в виде ярких образов отражается окружающая действительность;
Регуляция деятельности личности – оказавшись в проблематичной ситуации, посредством использования воображения личность осуществляет планирование собственных поведенческих стратегий, направленных на достижение желаемого результата;
Управление эмоциональными состояниями. Воображение используется в различных направлениях практической психологии для управления эмоциональным состоянием личности, оказания эффективной психологической поддержки, оптимизации внутреннего состояния индивидуума, гармонизации взаимоотношений, взаимодействия с социально-природной средой.

Виды воображения

По степени выраженности активности в современной психологии выделяют пассивное и активное воображение.

Определение 2

Пассивное воображение характеризуется созданием образов, которые не находят своего отражения в практической деятельности.

Образы, созданные пассивным воображением, называют грезами, фантазиями. Их возникновение не связано с волей человека. Следует отметить, что преобладание фантазий в жизни человека может привести к отрыву от реальности, уходу личности в выдуманный мир, что приводит к возникновению трудностей в социальном и психическом развитии человека.

Определение 3

Активное воображение всегда связано с реализацией конкретной практической деятельности, направлено преимущественно вовне, характеризуется целенаправленностью, определяется волевыми усилиями, поддается волевому контролю.

Таким образом, воображение представляет собой психологический процесс, без которого представляется невозможной реализация любой практической деятельности, достижение определенных результатов, решение практических задач.

виды и характеристики, основные функции

Воображение в психологии – что это такое

Существует много определений данного термина. В психологии обычно используется следующее понятие.

Определение

Воображение – это психический процесс создания образов в сознании человека. Лежит в основе наглядно-образного мышления.

В широком смысле – это любой мыслительный процесс, в котором используются образы. Человек может воображать как реально существующие объекты, так и вымышленные.

Осторожно! Если преподаватель обнаружит плагиат в работе, не избежать крупных проблем (вплоть до отчисления). Если нет возможности написать самому, закажите тут.

Присуще только человеку и влияет на такие важные его мыслительные функции и процессы, как:

моделирование;
планирование;
прогнозирование;
творчество;
игра.

На физиологическом уровне представляет собой создание связей между нейронами, их перегруппировку, распад и новое объединение.

Во временном отношении воображение:

воссоздает образы прошлого;
моделирует будущее;
помогает образно воспринимать настоящее.

Иногда его путают с другим мыслительным процессом – восприятием.

Восприятие основано на анализе информации из внешнего мира. Воображение – на переработке имеющихся в памяти образов, идей, представлений.

Виды воображения и их характеристика, отличие активного от пассивного

В зависимости от степени осознанности выделяют:

Непроизвольное (пассивное).
Произвольное (активное).

Пассивное возникает, когда осознанная часть мышления ослаблена. Человек не прилагает специальных усилий, а воображаемые образы приходят сами собой.

Бывает преднамеренным и непреднамеренным. Первое возникает, когда перед человеком проплывают образы, основанные на его личных предпочтениях и особенностях характера. Второе – это сновидения и галлюцинации. Во сне мышление человека перерабатывает полученный днем опыт и создает фантастические сцены.

Активное воображение – это когда человек осознанно им управляет. Примеры: решение задач, написание сценария к фильму, создание эскиза картины.

Его подразделяют на воссоздающее и творческое.

Первое подразумевает способность психики человека воссоздавать предметы, события и явления, которые он никогда раньше не видел. Например, при чтении сказок, научно-фантастических романов.

Второе позволяет человеку создавать новые образы, генерировать гипотезы, решать научные задачи, создавать произведения искусства.

Одним из видов активного воображения является мечта – сознательное прогнозирование желаемых результатов.

Свойства воображения как психологического процесса

Воображение является одним из важных объектов изучения в психологии. Учеными были выделены следующие его основные свойства:

интенсивность;
осмысленность;
целостность;
системность;
способность предвидения;
конструирование;
критичность;
точность;
устойчивость.

В воображении информация обрабатывается с помощью набора специальных приемов:

схематизация – выявление схожих признаков и сглаживание различий;
агглютинация – совмещение несоединимых качеств, свойств, характеристик. Пример – Минотавр, русалка, Сирин;
изменение размеров объекта в сторону увеличения или уменьшения. Пример –великан, гном;
заострение – подчеркивание и гиперболизация отдельных черт. Пример: трусость зайца, упрямство осла.

Что дает воображение человеку

Воображение – неотъемлемая часть трудовой деятельности человека. Созданию любого предмета предшествует его осмысление в виде конкретного образа.

Все виды творчества основаны на способности человека к воображению.

Какие функции выполняет

Регуляторная – определяет поведение человека, помогает ему совершать конкретные практические действия.
Эмоциональная – целенаправленное создание образов в психотерапевтических практиках, влияет на эмоциональное состояние человека.
Репрезентативная – отражает реальность в психике в виде конкретных образов.
Футуристическая – помогает прогнозировать будущее, моделировать и создавать его.

Способы развития воображения у детей и взрослых

Основной вид деятельности детей – игра. Она основана на творчестве. Вовлечение детей в активные игровые формы, поощрение их любопытства, создание позитивного настроя способствуют развитию их творческих способностей.

Возникновение воображения относят ко второму году жизни ребенка, а его осознанное использование только к 4-5 годам.

Причины угнетения его функций:

авторитарный стиль воспитания;
создание ситуаций конформности;
запрет задавать вопросы;
противопоставление игры и обучения;
подавление воли ребенка.

Его развитию помогает:

решение творческих и научных задач;
конструирование схем и моделей;
практика владения несколькими языками;
создание ситуаций незавершенности;
участие в игровой деятельности.

Общая психология — ВИДЫ, ФУНКЦИИ, СВОЙСТВА, ПРИРОДА ВООБРАЖЕНИЯ

ВИДЫ, ФУНКЦИИ, СВОЙСТВА, ПРИРОДА ВООБРАЖЕНИЯ

Процесс отражения действительной реальности за пределами существующих связей и отношений называют воображением. Оно направлено на создание продуктов, не имеющих в реальной действительности аналогов и заменяющих ее. Воображение – особая форма человеческой психики, стоящая отдельно от остальных психических процессов и вместе с тем занимающая промежуточное положение между восприятием, мышлением и памятью. Специфика: воображение, вероятно, характерно только для человека и определенным образом связано с деятельностью организма, будучи в то же время самым «психическим» из всех психических процессов и состояний.

Воображение является процессом познания, оно может предсказать тенденции развития действительности, задавая направления для этого пути. Степень активности воображения обусловливает его классификацию. Выделяют два типа воображения. К пассивному воображению относят сон, грезы, мечты, к активному – репродуктивное и творческое воображение.

Видения, являющиеся человеку либо во сне, либо в бреду, не зависят от его желаний видеть именно этот образ. Грезы подразумевают возможность по собственному усмотрению вызвать их содержание. Мечты – более активный вариант грез, это образ желаемого будущего, более связанного с действительностью, чем грезы. Их человек обычно старается претворить в реальность.

Воссоздание образов, сотворенных другими, связано с репродуктивным воображением. При этом регулируется не только содержание, но и яркость, живость образов.

Наибольшую активность и субъективность предлагает творческое воображение, когда содержание продукта полностью зависит от автора, от его мыслей, чувств, опыта.

В воображении (как и в мышлении) используются несколько операций: комбинирование, агглютинация, гиперболизация, типизация. Агглютинация – особый вид комбинирования, он соединяет несоединимые в реальности части.

Яркость и выразительность образа повышает гиперболизация. Она выдвигает на первый план только какие-то отдельные его черты. С намеренным усилением какой-то одной черты образа связано акцентирование. Особенность его в том, что здесь выделяют деталь, которая становится доминантной.

Воображение связано и с такими сторонами психики, как мышление, эмоции, память.

Сильные эмоции стимулируют работу воображения, но не только чувства вызывают воображение, но и воображение увеличивает переживания.

Воображение в трудных ситуациях при решении сложных проблем заменяет мышление, помогая восполнить недостающее воображение.

Функции воображения: 1) представление действительности в образах, а также создание возможности пользоваться ими, решая задачи; 2) регулирование эмоциональных состояний; 3) произвольная регуляция познавательных процессов и состояний человека, в частности восприятия, внимания, памяти, речи, эмоций; 4) формирование внутреннего плана действий – способности выполнять их внутри, манипулируя образами; 5) планирование и программирование деятельности, составление программ, оценка их правильности, процесса реализации.

25. ВИДЫ, ФУНКЦИИ, СВОЙСТВА, ПРИРОДА ВООБРАЖЕНИЯ. Психология и педагогика: Шпаргалка

Воображение. Виды воображения. | Psylist.net

Воображение – психический процесс создания образа предмета, ситуации путем перестройки имеющихся представлений. Образы воображения не всегда соответствуют реальности; в них есть элементы фантазии, вымысла. Если воображение рисует сознанию картины, которым ничего или мало что соответствует в действительности, то оно носит название фантазии. Если воображение обращено в будущее, его именуют мечтой. Процесс воображения всегда протекает в неразрывной связи с двумя другими психическими процессами – памятью и мышлением.

Виды воображения

Активное воображение – пользуясь им, человек усилием воли, по собственному желанию вызывает у себя соответствующие образы.
Пассивное воображение – его образы возникают спонтанно, помимо воли и желания человека.
Продуктивное воображение – в нем действительность сознательно конструируется человеком, а не просто механически копируется или воссоздается. Но при этом в образе она все же творчески преобразуется.
Репродуктивное воображение – ставится задача воспроизвести реальность в том виде, какова она есть, и хотя здесь также присутствует элемент фантазии, такое воображение больше напоминает восприятие или память, чем творчество.

Функции воображения:

Образное представление действительности;
Регулирование эмоциональных состояний;
Произвольная регуляция познавательных процессов и состояний человека;
Формирование внутреннего плана действий.

Способы создания образов воображения:

Агглютинация – создание образов посредством соединения любых качеств, свойств, частей.
Акцентирование – выделение какой-либо части, детали целого.
Типизация – наиболее сложный прием. Художник изображает конкретный эпизод, который впитывает в себя массу аналогичных и таким образом является как бы их представителем. Так же формируется и литературный образ, в котором концентрируются типичные черты многих людей данного круга, определенной эпохи.

Процессы воображения, как и процессы памяти, могут различаться по степени произвольности, или преднамеренности. Крайним случаем непроизвольной работы воображения являются сновидения, в которых образы рождаются непреднамеренно и в самых неожиданных и причудливых сочетаниях. Непроизвольной в своей основе также является деятельность воображения, развертывающаяся в полусонном, дремотном состоянии, например перед засыпанием.

Среди различных видов и форм произвольного воображения можно выделить воссоздающее воображение, творческое воображение и мечту.

Воссоздающее воображение проявляется тогда, когда человеку необходимо воссоздать представление объекта, как можно более полно соответствующее его описанию.

Творческое воображение характеризуется тем, что человек преобразует представления и создает новые не по имеющемуся образцу, а самостоятельно намечая контуры создаваемого образа и выбирая для него необходимые материалы.

Особой формой воображения является мечта – самостоятельное создание новых образов. Главной особенностью мечты является то, что она направлена на будущую деятельность, т.е. мечта – это воображение, направленное на желаемое будущее.

Если произвольное, или активное, воображение преднамеренно, т.е. связано с волевыми проявлениями человека, то пассивное воображение может быть преднамеренным и непреднамеренным. Преднамеренное пассивное воображение создает образы, не связанные с волей. Эти образы получили название грез. В грезах наиболее ярко обнаруживается связь воображения с потребностями личности. Преобладание грез в психической жизни человека может привести его к отрыву от реальной действительности, уходу в выдуманный мир, что, в свою очередь, начинает тормозить психическое и социальное развитие этого человека.

Непреднамеренное пассивное воображение наблюдается при ослаблении деятельности сознания, его расстройствах, в полудремотном состоянии, во сне и т.д. Наиболее показательным проявлением пассивного воображения являются галлюцинации, при которых человек воспринимают несуществующие объекты. При классификации видов воображения исходят из двух основных характеристик. Это степень проявления волевых усилий и степень активности, или осознанности.

Вконтакте

Facebook

Twitter

Одноклассники

Воображение – что это в психологии. Его свойства и функции

Получая и обрабатывая данные наших органов чувств, мы не просто познаем мир, но в меру своих способностей преобразуем его, причем не только в реальности, но и на уровне сознания. Изменение образной информации играет ключевую роль в творчестве, а еще без него невозможна никакая продуктивная деятельность. Это мысленное преобразование действительности и есть воображение – один из высших познавательных процессов, присущих только человеку.

Особенности воображения как психического процесса

Творения великих художников и кулинарные рецепты, яркие фантастические образы, созданные творчеством писателей, и народные сказки, гениальные изобретения и новые коллекции известных модельеров – все это создано благодаря воображению. А еще с воображением связаны наши страхи, тревоги, надежды, мечты – все, что рождает наше сознание и подсознание. Трудно найти хоть один психический процесс, который бы не зависел от этого необычного явления.

Воображение не зря называют самым удивительным и таинственным явлением психики, и, несмотря на давнюю историю изучения, еще много связанных с ним тайн не разгадано. О том, как развить воображение, читайте здесь.

В широком смысле под воображением понимают воспроизведение и преобразование хранящихся в памяти образов. Вторая сигнальная система, то есть слова-понятия играют в воображение второстепенную роль, и чаще выступают как катализаторы, стимулирующие процесс создания новых образов. Например, мы можем представить никогда не виденное животное или место, в котором ни разу не были, по его словесному описанию.

Воображение и образное мышление

Воображение оперирует образами, поэтому плохо дружит с логикой, а часто вообще не управляется логическим мышлением. Это позволяет сделать вывод о древности воображения как формы психической деятельности человека, а возможно, оно и является тем самым первым отвлеченным мыслительным процессом, который стал доступен нашим далеким предкам.

В отличие от образов памяти, продукты воображения – не просто воспроизведение прошлого опыта, а его видоизменение, преобразование. Все происходящие с образами изменения основаны на способности человека:

к анализу информации;
выделению отдельных ее составляющих;
преобразованию их;
последующему синтезу этих элементов в иных сочетаниях.

Эти преобразования могут быть различной степени: одни образы лишь незначительно отличаются от хранящихся в памяти, другие совсем на них не похожи. Человек может вообразить и то, что он никогда не видел (по описанию), и то, чего вообще даже быть не может. Причем продукты воображения тоже сохраняются в памяти, чтобы потом участвовать в последующей мыслительной деятельности. Поэтому наше сознание в союзе с подсознанием способны породить такой потрясающий «коктейль» из образов, который удивит даже нас самих.

Несмотря на удивительные, невероятные образы, создаваемые нашим воображением, ничего абсолютно нового представить нельзя. Как бы это ни странно звучало, но вообразить человек может только то, что видел, слышал, чувствовал. Однако наш мозг способен видоизменить элементы прежнего опыта буквально до неузнаваемости и создать из них, как из кусочков мозаики, новые образы.

Простейшими примерами такой комбинаторной деятельности являются всем известные мифологические и сказочные персонажи:

Кентавр – соединение человеческого торса и тела и ног коня.
Грифон – наполовину орел, наполовину лев.
А Змей-Горыныч – это просто огромная ящерица с тремя головами и крыльями летучей мыши.

Более сложная и многоступенчатая комбинаторная деятельность позволяет создавать и более сложные образы. По сути дела, все изобретения человечества возникли этим же путем.

Физиологическая основа воображения

Как и все психические процессы, воображение – это результат обмена электрохимическими импульсами между нейронами головного мозга. Во время прохождения импульса между волокнами нервных клеток возникает белковая молекула – нейротрансмиттер:

Она, во-первых, обеспечивает связь между нейронами.
Во-вторых, сохраняет информацию о прохождении сигнала, то есть является основой нашей памяти.

В результате прохождения новых импульсов образуются новые связи и целые нейронные сети. Комбинации этих связей и являются физиологической основой воображения.

Несмотря на столь незамысловатое объяснение, сущность воображение им не исчерпывается, и многое в нем остается непонятным. Например, тот факт, что связь физиологических процессов и образов воображения двусторонняя. То есть не только реальные объекты и ситуации, но и рождаемые сознанием образы могут приводить к изменению деятельности нашего организма. По сути, человек может сам «включить» любой рефлекторный процесс, опираясь только на воображение.

В качестве примера проведем небольшой эксперимент. Представьте, пожалуйста, что у вас в руках лимон. Желтый, ароматный и, конечно, кислый. Представили? А теперь вообразите, как вы режете ножом этот желтый сочный лимон и вгрызаетесь в одну из половинок, так что сок начинает стекать по подбородку… Что вы почувствовали? Правильно – рефлекторную реакцию слюноотделения, да еще такую, что от ощущения кислоты аж скулы свело. А ведь лимон-то воображаемый, его образ только в вашем сознании.

От воображаемой опасности мы дрожим и холодеем от страха.
От представления о воображаемом горе слезы наворачиваются на глаза.
От мысли о совершенно гипотетической радости на губах непроизвольно появляется улыбка.

Представляемые нами образы порождают абсолютно настоящие эмоции, которые вызывают тоже вполне реальные физиологические изменения в организме.

Описано немало случаев, когда человек «надумывал» себе болезнь и действительно начинал испытывать недомогание вполне реальное, а не воображаемое. Например, случаи так называемого стигматизма. Стигмы – это кровоточащие раны на запястьях некоторых экзальтированных верующих, которые возникают, когда они представляют муки Христа на кресте. Эти раны – результат высокой эмоциональности и сильного, яркого воображения.

Однако и излечить человек себя тоже может, но для этого нужно иметь не только сильное воображение, но и уверенность в своей победе над болезнью.

Функции воображения

Воображение играет в деятельности человека огромную роль, и речь идет не только о процессах познания или творчества. Можно сказать, что без воображения ни дом не построишь, ни суп не сваришь. О таком многоплановом участии этого психического процесса в жизни человека свидетельствуют его разнообразные функции.

Прогностическая функция

Предвидение возможных результатов деятельности считается основополагающей функцией воображения. Палеопсихологи предполагают, что именно эта функция лежит в основе возникновения не только воображения, но и образного мышления вообще. Кстати, в форме предвидения зачатки воображения есть и у высших животных. Люди, имеющие домашних питомцев, знают, что если кошка или собака не встречают пришедшего с работы хозяина, а прячутся, значит, они что-то натворили и предвидят реакцию человека.

Познавательная функция

Наряду с мышлением, воображение участвует в процессе обработки поступающей в мозг информации. Именно его заслуга в том, что мы можем сохранять в памяти, а потом воспроизводить образы при неполном знании. Например, достаточно силуэта, чтобы отличить изображение собаки от рисунка кошки. Мы можем увидеть человека вполоборота, а воображение дополнит недостающее, и в памяти сохранится целостный образ. Иногда, правда, наши представления об объекте весьма отличаются от самого объекта. И в этом тоже «заслуга» воображения.

Функция преобразования

Эта функция связана с операциями с образами и обеспечивает возможность другого очень важного процесса – творчества. Творчество – это, по сути, деятельность, связанная с воплощением в реальность воображаемых образов. Не только искусство и наука, но и вся продуктивная деятельность, значит, и развитие человеческой цивилизации опирается на эту функцию воображения.

Функция планирования

Воображение обеспечивает возможность не только предвидеть результаты деятельности, но и планировать эту деятельность, составлять своеобразную программу или схему, намечать путь, по которому мы можем прийти к поставленной цели.

Психотерапевтическая или компенсаторная функция

На уровне воображения человек может компенсировать то, чего ему не хватает в реальности. Мечты и грезы – это вид воображения, который приносят человеку чувство удовлетворения, хоть и не удовлетворяет никакие реальные потребности. Однако, представляя желаемое, мечтая о нем, человек снимает психическое напряжение, которое может привести к эмоциональному срыву. Воображение в данном случае не решает возникшие перед человеком проблемы, но помогает принять ситуацию, которую он не может изменить, или избавиться от навязчивых гнетущих мыслей и переживаний.

Это лишь самые основные функции воображения. На самом деле, без него не обходится ни одно проявление психической деятельности:

Воображение делает возможным сопереживание, сострадание, так как мы можем представить эмоции, которые переживает другой человек.
Регулирует наше поведение, подкидывая нам приятные или неприятные образы, «предупреждая» о возможных последствиях поступков.
Просто делает нашу жизнь более яркой, полной и объемной.

границ | Бессознательное воображение и дебаты о ментальных образах

Введение

Была выдвинута гипотеза, что существует значительное перекрытие между перцептивной и образной областями. Ранние современные философы, такие как Юм (1739/1978), апеллировали к феноменологическому сходству между визуальным опытом и визуальными образами в поддержку этой гипотезы. Спустя столетия психологи апеллировали к нашей способности манипулировать мысленными образами способами, аналогичными тем, как мы манипулируем реальными объектами, чтобы обеспечить их доказательную поддержку (см.г., Шепард и Мецлер, 1971; Косслин, 1980). Если гипотеза верна, тогда мы должны ожидать, что визуальные ментальные образы будут параллельны визуальному восприятию в различных отношениях. Мы знаем, например, что способности визуального обнаружения не требуют сознательного видения (обзоры см., Например, Brogaard, 2011a, b), поэтому нам следует ожидать, что способности воображения будут реализованы на уровне ниже осознанного.

Напротив, исследования поражений мозга, влияющих на зрительное восприятие, не подтверждают гипотезу о значительном функциональном совпадении восприятия и ментальных образов (обзоры см. В Farah, 1988; Bartolomeo, 2002).Фактически, текущие данные свидетельствуют о том, что восприятие и ментальные образы могут быть функционально и анатомически диссоциированы. Например, эмпирические исследования показывают, что поражения головного мозга, которые нарушили способность воспринимать объекты или их атрибуты, не повлияли на способность вообразить эти типы объектов или атрибутов (Guariglia et al., 1993; Chatterjee and Southwood, 1995; Shuren). et al., 1996; Beschin et al., 1997; Coslett, 1997; Bartolomeo et al., 1998; Bridge et al., 2012). Точно так же травмы головного мозга, которые привели к потере способностей к воображению, но сохранению способностей восприятия, были хорошо задокументированы (Charcot and Bernard, 1883; De Vreese, 1991; Sirigu and Duhamel, 2001; Moro et al., 2008). Общие данные о двойной диссоциации между восприятием и воображением предполагают, что перцептивная и образная области могут не перекрываться в той степени, которая традиционно предполагалась — хотя, как мы увидим, данные исследований транскраниальной стимуляции мозга предполагают более тесную связь между восприятием и ментальными образами.

Предполагая, что механизмы и нейронные субстраты визуального восприятия и визуальных ментальных образов не пересекаются в значительной степени или релевантными способами, возникает вопрос о том, что именно представляют собой ментальные образы и параллельны ли они восприятию, действуя через несколько функционально различных механизмов . В этой обзорной статье мы будем утверждать, что даже если не может быть общего механизма, лежащего в основе видения для восприятия и сознательных образов, существует значительное совпадение между механизмами и нейронными субстратами, лежащими в основе видения для действия и воображаемого восприятия перспективы, воображаемого движения, и воображаемое вращение.Мы также утверждаем, что эти результаты подтверждают модификацию модели образов Кослина, которая учитывает бессознательное воображение. В заключение мы рассмотрим некоторые возможные объяснения квазиизобразительной феноменологии сознательных визуальных образов в свете того факта, что лежащие в их основе нейронные субстраты и механизмы отличаются от тех, что используются в сознательном визуальном восприятии.

Что такое визуальные образы?

Ментальные образы, как мы будем использовать этот термин, могут принимать самые разные формы.Поддержание образной рабочей памяти, извлечение эпизодических воспоминаний, мечтание, визуализация письменных повествований, представление персонажа в играх-притворствах, а также модальное и контрфактическое мышление включают пропозициональные образы, которые характеризуются предложением «что». Например, вы можете мечтать о том, что катаетесь на коньках в Антверпене. Или вы можете представить себе альтернативный сценарий, при котором в Антверпене сейчас солнечно и тепло. Хотя ментальные образы часто участвуют в пропозициональных образах, эта форма образов включает в себя нечто большее, чем просто формирование определенного ментального образа.Это предполагает наличие пропозициональной установки с определенным содержанием (Currie and Ichino, 2013; Van Leeuwen, 2016). Являются ли такие пропозициональные установки подобными убеждениям, желаниям или полностью отличными от убеждений или желаний (например, алифом, см. Gendler, 2008), является предметом ожесточенных споров (Currie, 2002; Currie and Ichino, 2012). Споры о природе пропозициональных образов распространяется и на их содержание. Например, утверждалось, что такие установки «наследуют» свое содержание от убеждений или желаний (Currie and Ravenscroft, 2002, стр.18–19; Ван Леувен, 2014, стр. 704).

Визуализация объекта, вкуса, текстуры, звука или запаха отличается от пропозициональных образов тем, что включает формирование определенного ментального образа без обязательного привлечения каких-либо дополнительных установок (этот тип визуализации также известен как «объектное воображение», см. Ябло, 1993). Например, когда вы представляете каток в Антверпене, вы не представляете , что в Антверпене есть каток . Скорее, вы формируете определенный (в данном случае) визуальный мысленный образ катка.Конечно, не все случаи этого типа мысленных образов можно осмысленно охарактеризовать как переживания, подобные картинкам. Визуальные образы имеют тенденцию иметь изобразительную феноменологию (хотя см. Thompson, 2007), но образы, связанные с другими модальностями, такими как вкусовые, слуховые, тактильные или обонятельные ментальные образы, не имеют. Например, когда вы представляете запах лаванды, ваш опыт не похож на картинку, поскольку он не предполагает визуального опыта лаванды (т. Е. Визуального мысленного образа).Скорее, это связано с ощущением его запаха (т. Е. Обонятельного мысленного образа), которому не хватает феноменального характера мысленных образов, подобных картинкам.

Ментальные образы похожи на восприятие по крайней мере в трех отношениях. Во-первых, ментальные образы и восприятие могут иметь сходную феноменологию. Эта идея восходит к Юму (1739/1978, стр. 1-2), который утверждал, что существует «большое сходство» между ментальными образами и восприятием «во всех других аспектах, кроме степени их силы и живости» с первый был более «слабым», чем второй.Представление запаха лаванды и запаха лаванды, например, похоже, имеет схожую феноменологию, хотя первое может быть не таким ярким, как второе. Во-вторых, и ментальные образы, и восприятие несут интенциональности , поскольку оба они о чем-то, например о президенте, концерте или единороге (Harman, 1998). Как и в случае восприятия, характер содержания ментальных образов будет зависеть, среди прочего, от того, о чем ментальные образы относятся (например, сцена, объект, свойство).В-третьих, воображение чего-либо и восприятие чего-либо могут происходить как активно и добровольно, так и пассивно и непроизвольно. Например, вы можете добровольно вспомнить катание на коньках в Антверпене, потому что у вас остались приятные воспоминания о катании там с друзьями. Но вы также можете непроизвольно сформировать мысленный образ. Например, вы можете вспомнить травмирующее событие, свидетелем которого вы стали в детстве. Или, если галлюцинации и сны являются разновидностями мысленных образов (Nanay, 2016b), вы можете пассивно галлюцинировать голоса могущественных фигур или пассивно мечтать о том, что вы выиграли конкурс сочинений, на который только что отправили свою работу.Точно так же вы можете воспринимать что-то добровольно, скажем, когда вы хотите проявить внимание к своему ребенку, показывая вам некоторые новые движения на катке, но вы также можете воспринимать что-то, даже когда вы не собираетесь воспринимать это, скажем, ужасное авария, которая происходит прямо перед вами.

Однако между ментальными образами и восприятием есть решающее различие. В то время как мысленные образы — это поддержание стабильного сознательного представления в отсутствие (релевантных) сенсорных стимулов, восприятие происходит только тогда, когда стимул присутствует (или, по крайней мере, проксимальный стимул в случае галлюцинации).Например, у вас не может быть (достоверного) визуального опыта слона без сенсорной стимуляции. Напротив, наличие мысленного образа слона не требует присутствия слона, поскольку мысленные образы могут быть созданы без сенсорной стимуляции. Точно так же вы не можете попробовать, услышать, потрогать или обонять что-либо, если не присутствует соответствующий дистальный стимул, но вы можете представить звук, запах или вкус в отсутствие сенсорной стимуляции (Bensafi et al., 2012; Arshamian and Larsson, 2014).Одно из объяснений подобия феноменологии перцептивных переживаний и эпизодов ментальных образов состоит в том, что два типа переживаний представляют одни и те же определяемые свойства, например красный, четырехугольник и т. Д. (Nanay, 2015). Подобно периферийному зрению или изображениям с низкой яркостью, визуальные образы представляют только довольно абстрактные определяемые свойства (например, красный цвет, четырехугольник). С другой стороны, обычное фокусное восприятие обычно представляет эти определяемые параметры, представляя достаточно определенные экземпляры определяемых параметров (например,г., малиновый, прямоугольный). Что-то быть малиновым — значит быть красным определенным образом. Итак, если опыт представляет объект как экземпляр красного цвета, он также представляет этот объект как экземпляр красного цвета. Одно из возможных объяснений этой разницы между восприятием и образами заключается в том, что свойства, которые образы приписывают сцене, предоставляются другими ментальными состояниями (например, памятью, ожиданием, убеждениями), тогда как свойства восприятия атрибутов сцены предоставляются сенсорная стимуляция (Нанай, 2015).Хотя это описание может объяснить очень скудное феноменальное содержание визуальных образов, оно не объясняет, почему визуальные образы не такие блестящие, богатые и интенсивные, как практический опыт, скажем, красиво окрашенной независимой от разума сцены. Более правдоподобное объяснение того, почему ментальные образы обычно довольно тусклые и тусклые в своем феноменальном присутствии, заключается в том, что визуальным образам не хватает яркости и, возможно, яркости контраста (обзор см. В Brogaard, 2015). Вероятно, это связано с недостаточным привлечением ранней зрительной коры к задачам воображения, а также с неспособностью задействовать подкорковые структуры вдоль нормального зрительного пути.

Феноменологическое сходство между образами и восприятием предполагает анатомо-функциональные совпадения. Исследования пациентов с повреждением головного мозга, сообщающих о дефиците образов и параллельных нарушениях восприятия, привели к гипотезе о том, что зрительный опыт и визуальные образы имеют общие психические операции и зависят от общих нейронных субстратов (Farah, 1984; Levine et al., 1985; Damasio, 1989; Косслин, 1994). Например, исследования, предполагающие, что визуальные ментальные образы (во многом как зрительное восприятие) зависят от функционирования ретинотопически организованных областей в затылочной доле, побудили исследователей отвести решающую роль первичной зрительной коре (V1) в ментальных образах, а также экстра-полосатые визуальные области, такие как V4, V5 / MT и веретенообразная область (Kosslyn et al., 2006).

Именно наблюдения в этом направлении привели Кослина (1981) к предложению юмовской модели ментальных образов, согласно которой визуальные ментальные образы являются изобразительными, или «квазиизобразительными» репрезентациями (Kosslyn, 1994; Kosslyn and Ochsner, 1994). С этой точки зрения ментальные образы — это графические представления объектов или событий, а не символические лингвистические представления (или предложения), как предлагает Пилишин (1984) (см. Также Деннет, 1969, 1979; Пилишин, 1973, 1978). Если ментальные образы являются графическими, а не символическими, лингвистическими представлениями, то информация, которую они передают, должна быть подобна информации, передаваемой с помощью перцептивного опыта, и операции, которые могут быть выполнены с ними, должны быть аналогичны операциям, выполняемым, когда субъект воспринимает внешний мир.Например, если сканирование реальной карты занимает определенное время, примерно столько же времени потребуется для сканирования запомненного мысленного образа карты. Эта последняя гипотеза психических операций действительно была подтверждена в многочисленных исследованиях (см., Например, Shepard and Metzler, 1971; Kosslyn, 1975; Kosslyn et al., 1978; Shepard and Cooper, 1982; см. Также Tye, 1991).

Как уже отмечалось, точка зрения Кослина отчасти была мотивирована гипотезой о том, что визуальные образы и визуальное восприятие имеют общий базовый механизм, который объясняет информационное и операционное перекрытие между образной и перцептивной областями.Недавние результаты исследований транскраниальной магнитной стимуляции (ТМС) показывают, что адаптация к зрительным стимулам влияет на способность генерировать визуальные ментальные образы, что предполагает функциональное перекрытие между зрительным восприятием и ментальными образами в ранней зрительной коре (V1 / V2) (Cattaneo et al. ., 2012). Другие находки указывают на эквивалентность процессов восприятия и воображения, выходящую за пределы V1 / V2, включая межполушарный обмен информацией (Savazzi et al., 2008). Однако, как мы увидим ниже, второй компонент — i.е., гипотеза о том, что визуальные образы и визуальное восприятие имеют общий базовый механизм, — не единственный способ объяснить основной тезис взглядов Кослина.

Модель снимков Кослина

Модель

Кослина (формализованная Фарахом, 1984) предполагает единый визуальный буфер, который используется как восходящей системой кодирования для визуального восприятия, так и процессом нисходящей генерации визуальных ментальных образов. Например, во время распознавания объекта внешнее изображение проецируется на сетчатку с помощью восходящей системы кодирования, которая проходит через визуальный буфер, а также на различных этапах ранней визуальной обработки в теменной и височной долях, что приводит к активации сохраненных ассоциативные воспоминания, позволяющие его узнавать.Во время визуального ментального изображения объекта сохраненные ассоциативные воспоминания активируются процессом генерации сверху вниз и проецируются по тем же визуальным путям в тот же визуальный буфер, который используется для распознавания объекта. Считается, что афферентные и эфферентные связи от одной зрительной области к другой (Ван Эссен, 1985), а также прямые кортико-кортиковые связи от зрительных областей более высокого уровня к более низким, способствуют этому двунаправленному потоку информации (Дуглас и Рокленд , 1992; Behrmann et al., 1994).

Как упоминалось выше, Kosslyn постулировал, что область V1 является наиболее вероятным нейронным субстратом для визуального буфера (Kosslyn, 1994). Доказательства здесь кажутся неубедительными. Исследования стимуляции мозга (TMS) показывают, что ранняя зрительная кора (V1 / V2) играет причинную роль как в начальном кодировании визуального ввода в рабочую память, так и в последующем поддержании ментального представления (Cattaneo et al., 2009). Хотя большинство моделей рабочей памяти предполагают, что представления рабочей памяти являются сознательными по определению или напрямую доступны для сознательного самоанализа, было высказано предположение, что самоанализ информации, хранящейся в рабочей памяти, требует нового представления, которое существует параллельно с фактическим следом памяти. (см. Jacobs and Silvanto, 2015).В этой модели содержимое рабочей памяти (которая используется для осознанного исследования или манипуляции) не влияет на фактическую трассировку памяти, но требует создания нового представления (которое создается в дополнение и параллельно с фактическим представлением памяти. ) для сознательной области. Поэтому возможно, что зрительные образы и кратковременная зрительная память имеют одинаковые нейронные ресурсы, связанные с созданием различных новых представлений.

Кроме того, данные исследований TMS показывают, что время межполушарного переноса фосфенов, как в опыте, так и в воображении, медленнее, когда они генерируются V1, задержка, которая объясняется его разреженными мозолистыми связями (Marzi et al., 2009). ТМС-исследования пациентов с гемианопсией (то есть пациентов с неповрежденным полуполевым полушарием и слепым полушарием, часто возникающим в результате инсульта) также указывают на то, что активность затылочной коры не является составной частью биологической основы восприятия фосфенов, предполагая, что такие переживания могут быть созданы независимо от любого вклада V1 (Mazzi et al., 2014; Bagattini et al., 2015). Однако следует отметить, что, поскольку опыт фосфенов отличается от зрительного восприятия тем, что предыдущий опыт не может быть отнесен на счет внешнего стимула, неясно, являются ли эти результаты достаточно информативными с точки зрения связи между визуальным восприятием ( который включает в себя переживания внешних стимулов) и мысленных образов.Возможно, наблюдаемое сходство можно объяснить тем фактом, что визуальные переживания фосфенов и ментальные образы возникают в отсутствие внешнего стимула, где V1 играет центральную роль в вычислении восприятия яркости (см. Раздел ниже под названием «Что объясняет феноменологию яркости»). Ментальные образы? »). Если это действительно так, то сходство между восприятием фосфенов и воображением не является хорошим индикатором природы связи между визуальным восприятием и ментальными образами.

Текущие данные исследований поражений головного мозга неубедительны. Например, исследование, сравнивающее нормальных участников с пациентом с гемианопсией, тестировало время реакции на периферические и центральные стимулы (которые обычно медленнее для первых, чем латте), обнаружило аналогичный эффект эксцентриситета сетчатки у нормальных участников, но не у пациентов с гемианопсией, у которых не было трудности с представлением стимулов (Marzi et al., 2006). Эти результаты показывают, что деафферентация зрительной коры нарушает зрительную организацию, разделяемую зрительным восприятием и ментальными образами.Однако многие исследования поражений головного мозга, обсуждаемые во введении, показывают, что поражения в затылочной доле обычно не вызывают дефицита зрительных ментальных образов и что дефицит зрительных ментальных образов может возникать, даже если V1 остается неизменным (Bridge et al., 2012; de Gelder и др., 2015). Эти данные свидетельствуют о том, что повреждения затылка может быть недостаточно для дефицита визуальных образов (Bartolomeo, 2002; Moro et al., 2008). Возможно, визуальные ментальные образы основаны на нейронных представлениях, которые аналогичны тем, которые участвуют в визуальном восприятии, но первые включают представления высокого уровня, например, представления категорий общих объектов (например,g., «собака», «дерево», «стол» и т. д.) в селективных по категориям областях на вентральной (и, в меньшей степени, на латеральной) поверхности коры (Ishai et al., 2000; O’Craven and Kanwisher, 2000; Cichy et al., 2012). Действительно, имеющиеся данные свидетельствуют о том, что области мозга, связанные с вниманием, извлечением памяти, двигательной подготовкой, семантической обработкой, сетью по умолчанию и мультисенсорной интеграцией, подчиняют надрамодальные процессы изображения для визуальной, а также слуховой информации (Звягинцев и др., 2013). Это также, по-видимому, относится к обонятельным мысленным образам.Хотя исследования показывают, что обонятельные ментальные образы возникают в результате нейронной активности в ранней обонятельной коре, то есть грушевидной коре (Djordjevic et al., 2005; Bensafi et al., 2007), большие индивидуальные различия в способности воспроизводить обонятельные сознательные образы (Arshamian и Larsson, 2014) предполагают, что обонятельные ментальные образы зависят от активности высокоуровневых представлений, таких как внимание, ожидание и память (Bensafi et al., 2012; Royet et al., 2013). Таким образом, снижение способности воспроизводить обонятельные сознательные образы можно объяснить дефицитом памяти: если мы с меньшей вероятностью запомним обонятельную информацию, у нас также будет меньше шансов воспроизвести ее в воображении.

Однако результаты, показывающие диссоциацию между доменами, предполагают, что дефицит визуальных (а также тактильных) образов может возникать независимо от дефицита зрительного (или тактильного) восприятия (Basso et al., 1980; Farah et al., 1988; Riddoch, 1990 ; Моро и др., 2008). Например, исследование пациента с двусторонним поражением экстрастриционных зон зрения показало, что способность ярко представлять предметы, буквы, цвета и лица осталась неизменной, несмотря на серьезное нарушение восприятия объекта (объектная агнозия), буквы (чистая алексия), цвета. (ахроматопсия) и распознавание лиц (прозопагнозия) (Bartolomeo et al., 1998). В другом исследовании два пациента с корковой слепотой с двусторонним медиально-затылочным повреждением сохранили способность воображать формы объектов (Chatterjee and Southwood, 1995). Противоположная диссоциация, то есть нарушенная визуальная ментальная образность с относительно неизменным восприятием, также была обнаружена у двух пациентов с повреждением головного мозга в результате закрытой черепно-мозговой травмы, причем у одного из них также наблюдались тактильные нарушения (Moro et al., 2008). У обоих пациентов была повреждена левая височная доля, но не было видимых повреждений затылочной коры, что позволяет предположить, что височная доля играет решающую роль в визуальных образах.Исследования также показывают, что пациенты с нормальным цветовым зрением могут иметь нарушение цветового восприятия (De Vreese, 1991; Luzzatti and Davidoff, 1994). Например, Луццатти и Давидофф (1994) представили двум пациентам (GG и AV) задачу присвоения имен изображениям, которая включала 12 природных объектов, таких как фрукты или овощи, и 32 искусственных объекта. Оба показали ухудшение цветопередачи. Тем не менее, было обнаружено, что GG имеет несколько большее ухудшение цветопередачи естественных объектов по сравнению с искусственными объектами.Действительно, текущие данные исследований поражений головного мозга предполагают, что существует более тесное соответствие между образами движения и двигательными действиями, чем визуальными образами и визуальным восприятием (Sirigu et al., 1996; Bartolomeo et al., 2012; для описания двигательных функций). изображения см. Annett, 1996).

Хотя общие данные о том, разделяют ли зрительное восприятие и ментальные образы схожими механизмами, неубедительны, похоже, что существует значительное совпадение между областями видения действия и воображаемой точки зрения, движения и вращения.Далее мы утверждаем, что это обеспечивает поддержку модификации ментальной модели воображения Кослина.

Видение к действию: переосмысление модели визуальных образов Кослина

Как мы предположили выше, текущие свидетельства того, жизнеспособна ли квазиизобразительная интерпретация визуальных образов Косслина, неубедительны. Что еще более важно, они сосредоточены почти исключительно на сознательных образных действиях (см. Также Abell and Currie, 1999). Однако, даже если бы данные однозначно указывали на отсутствие значительного совпадения между видением для восприятия и сознательными образами, этого было бы недостаточно, чтобы подорвать графическую модель (визуальных) образов.Различные механизмы и нейронные субстраты могут вызывать одинаковые или похожие переживания. Например, у слепых людей, которые ориентируются по миру с помощью эхолокации человека, эхо дает отчетливую визуальную феноменологию (Thaler et al., 2011). Тот факт, что в основе видения для восприятия и сознательных визуальных образов лежат разные механизмы, не исключает значительного совпадения в феноменологии (хотя см. Kriegel, 2015). Итак, в той мере, в какой феноменология визуального восприятия является изобразительной, феноменология визуального воображения также может быть изобразительной.

Модель

Кослина, однако, была не просто гипотезой о феноменологии образов, но также о механизме и нейронных субстратах, которые ее поддерживают. Хотя Кослин в первую очередь интересовался сознательными образами, можно было бы привести доводы в пользу значительного совпадения между механизмами, лежащими в основе видения для действия, и бессознательными визуальными образами. Видение для действия — это визуальная обработка, необходимая для получения информации об особенностях объектов, необходимых для управления онлайн-движением, таких как манипулирование компьютерной мышью, быстрое достижение и захват объекта или прыжки с одного камня в заливе на другой камень, расположенный на некотором расстоянии далеко.Было показано, что визуальная обработка, необходимая для извлечения такого рода информации, функционально и анатомически отличается от зрения для восприятия — обработки, необходимой для распознавания объекта или его атрибутов (Goodale et al., 1991; Goodale and Milner, 1992; Milner and Goodale, 1995, 2008; хотя см. Van Polanen and Davare, 2015). Дэвид Милнер и Мелвин Гудейл утверждали, что два типа зрения соответствуют двум функционально специализированным кортикальным потокам визуальной обработки, происходящим в первичной зрительной коре (V1): дорсальному, связанному с действием «бессознательному» потоку и вентральному, связанному с восприятием «потоку». сознательный »поток.Дорсальный поток вычисляет информацию об абсолютном размере, ориентации и зависящих от точки обзора свойствах объектов в эгоцентрическом пространстве, тогда как вентральный поток обрабатывает информацию о цвете, форме и относительных свойствах объектов в аллоцентрическом (основанном на сцене) пространстве (Schenk, 2006). В то время как спинной поток обычно работает при отсутствии визуального восприятия, процессы вентрального потока часто коррелируют с визуальным восприятием.

Первоначальное доказательство этой гипотезы диссоциации было получено в результате исследований пациентов с поражением мозга, приводящих к зрительной агнозии, которая может влиять не только на способность узнавать объекты и лица, но и на способность создавать визуальные образы предметов и лиц (Charcot, 1889; Goldstein, Gelb, 1918; Spalding, Zangwill, 1950; Brain, 1954; Macrae and Trolle, 1996; Farah, 2004; Brogaard, 2011a, b).Оригинальные исследования Милнера и Гудейла показали, что поражения спинного канала могут отрицательно влиять на зрительно-моторный контроль, даже если зрительное восприятие в значительной степени не нарушено. Точно так же повреждение вентрального потока может отрицательно влиять на зрительное восприятие без нарушения зрительно-моторного контроля (см. Также Farah, 2004). Эти результаты были основаны на нескольких нейропсихологических исследованиях, проведенных на пациенте D.F., у которого после отравления CO возникла агнозия зрительной формы с сопутствующим повреждением вентрального потока (см. Goodale et al., 1991; Гудейл и Милнер, 1992). Хотя Д.Ф. визуально осознавала некоторую текстуру и цвет, ее способность визуально обнаруживать предметы и формы была нарушена. Авария не повлияла на ее спинной поток. Несмотря на то, что она не могла описать предметы, она смогла протянуть руку к месту нахождения предмета и схватить его. Например, она смогла поместить карточку в почтовый ящик и точно изменила отверстие для захвата до размеров прямоугольного блока. Однако, когда в ее действиях происходила задержка, которая позволяла ей частично полагаться на вентральный поток, это приводило к ухудшению работоспособности (McIntosh et al., 2004).

Поскольку Д.Ф. был неспособен сознательно идентифицировать формы и объекты, поддерживать рабочую память визуально видимых объектов, но был способен дотянуться до этих объектов и схватить их, Милнер и Гудейл утверждали, что информация, обрабатываемая в спинном потоке, направляющем действие, не сохраняется в рабочей памяти. Когда действия связаны с сохранением визуального образа в рабочей памяти, задействуется вентральный поток.

Гипотеза Милнера и Гудейла о том, что вентральный и дорсальный потоки функционально и анатомически диссоциированы, также изучалась у пациентов с атаксией зрительного нерва.Пациенты с оптической атаксией не могут отрегулировать апертуру руки в соответствии с размером объектов, если действие не задерживается. Milner et al. (2001) обнаружили, что у пациента с зрительной атаксией I.G., у которого были повреждения задней теменной коры, были трудности с регулировкой отверстия для захвата в соответствии с размером объекта, когда задача заключалась в том, чтобы схватить объект сразу после его наблюдения. Когда действие было отложено, наблюдалось улучшение между апертурой захвата I.G и размером объекта. Это указывало на то, что вентральный поток I.G. управлял действиями, управляемыми памятью.Дополнительные свидетельства показали, что, когда объект оставался видимым, И.Г. смог использовать информацию, связанную с вентральным потоком.

С тех пор, как была впервые предложена гипотеза двойной диссоциации, возникли серьезные споры о том, в какой степени видение для действия действительно бессознательно и существует ли значительное взаимодействие между вентральным потоком «видение для восприятия» и дорсальным «видением для восприятия». -action »(обзор см. в Brogaard, 2011a). Доказательства в подавляющем большинстве случаев предполагают, что видение для действия происходит в основном через процессы, которые недоступны сознанию, например, процессы, которые лежат в основе оценок расстояния от себя до целевого объекта, размера объекта, пути от себя к объекту и корректировок. частей тела до выполнения задач, связанных с движением (например,г., регулировка диафрагмы руки) (Brogaard, 2011a).

Видение для действия считается разновидностью видения, потому что оно требует визуальной оценки абсолютного размера объекта, веса и ориентации, а также перспективных свойств объектов, находящихся в эгоцентрическом пространстве (Schenk, 2006). Однако, если мы посмотрим поближе на механизм, лежащий в основе видения действия, становится очевидным, что одно только зрение не может объяснить репрезентацию спинного потока, генерируемую при подготовке к онлайн-действию. Обработка, связанная с видением для действия, включает в себя мультимодальную интеграцию (Gentilucci et al., 1995; Джейкоб и Жаннерод, 2003; Шенк, 2012; хотя см. также Milner et al., 2012; Whitwell and Buckingham, 2013). Несмотря на то, что зрение является центральным компонентом видения действия, содержание репрезентаций дорсального потока состоит из различных невизуальных стимулов, включая тактильные, кинестетические или проприоцептивные. Субъекты регулируют размер своего захвата, чтобы соответствовать объекту, даже если изменения размера объекта не обнаруживаются сознательно (см. Gentilucci et al., 1995). Тактильные и проприоцептивные сигналы руки, указывающие размер объекта, помогают регулировать кинематические движения, связанные с его достижением и захватом.Представления, направляющие действия, также включают в себя воображение маршрута, который необходимо пройти, чтобы обойти препятствия и достичь объекта или места (см. Jeannerod, 1994). Таким образом, если направляющие действие репрезентации в спинном потоке в значительной степени недоступны для сознания, соответствующие представления также будут в значительной степени недоступны для сознания.

Текущие эмпирические данные подтверждают гипотезу о том, что процессы воображения, необходимые для создания мультимодальных направляющих действие репрезентаций, являются бессознательными (Paulignan et al., 1991; Маккензи и Иберал, 1994, гл. 5). Чтобы вычислить поведение касания и хватания, мозг полагается на визуальные представления объекта и его местоположение, проприоцептивные представления руки и руки, а также оценку маршрута от руки и руки к объекту. Для оценки пути к объекту требуются образы. Тем не менее, когда действие происходит онлайн (то есть быстро и непрерывно), этот процесс воображения не осознан. Если объект резко прыгает в новое место, скорость и траектория движения руки могут быть выполнены менее чем за 100 мс, что недостаточно для мозга, чтобы сформировать сознательные представления об изменении положения объекта или изменениях в скорость или траектория руки (Paulignan et al., 1991). Было обнаружено, что когда участников исследования просят использовать голосовой звук (Тах!), Который требует минимального познания, чтобы указать, осознают ли они изменение местоположения объекта, они скорректировали свои движения задолго до того, как в состоянии произнести звук «Тах!». В то время как голосовой ответ произошел через 420 мс, корректировка траектории и апертуры захвата произошла в пределах 100 мс, что означает, что новый маршрут должен был быть представлен менее чем за 100 мс (Кастиелло и Жаннерод, 1991; Castiello et al., 1991).

Текущие данные исследований, касающихся указывающих и саккадических движений глаз, показывают, что субъекты могут изменять указывающие и саккадические движения глаз быстрее, чем они могут сознательно воспринимать изменение местоположения объекта (Goodale et al., 1986; Pelisson et al. , 1986). Например, в одном исследовании испытуемых проинструктировали как можно быстрее и точнее указывать на цели, видимые в темноте (Pelisson et al., 1986). Эксперимент включал две серии испытаний.В первом случае цель совершила только одно движение: она прыгнула из исходного положения в случайно выбранное положение. Во втором случае цель совершила два движения: после прыжка в случайно выбранную позицию она вернулась в то же исходное положение. Хотя наведение и саккадические движения глаз были немедленно изменены, чтобы соответствовать второму местоположению цели, субъекты сообщали, что они не знали о местоположении второго прыжка цели и не могли предсказать ее местоположение. Несмотря на то, что испытуемые не осознавали эти два прыжка, они, очевидно, бессознательно видели оба прыжка и воображали новый путь для цели.Исследование предполагает, что участники скорректировали траекторию своих движений, не подозревая об изменениях. Следовательно, их воображение траектории движения и местоположения цели происходило ниже уровня сознательного осознания.

В другом исследовании Якобсон и Гудейл (1989) сообщили об аналогичных результатах. В то время как неосведомленные субъекты не могли обнаружить (небольшие) смещения призмы (пять диоптрий), их изменения в траектории досягаемости предполагали, что они точно адаптировались к искажениям призмы.Это говорит о том, что испытуемые неосознанно вносили поправки. Также было обнаружено, что, хотя субъекты не осознают, что они полагаются на визуальную информацию о своей руке и ее приближающемся пути до движения руки, их действия имеют более высокую степень точности, когда субъекты действительно имеют доступ к этой информации ( Prablanc et al., 1979; Elliott et al., 1991; Rossetti et al., 1994; Desmurget et al., 1995).

Конечно, можно утверждать, что предсказание траектории движения или целевого местоположения — это не форма воображения.Можно сказать, что воображение — это, по сути, деятельность, управляемая вентральным, а не спинным потоком. Однако данные не подтверждают эту гипотезу. Хотя пространственное пренебрежение обычно включает в себя неспособность использовать одну сторону тела или распознавать объекты на одной стороне тела, было обнаружено, что некоторые субъекты с пренебрежением не могут визуализировать знакомые пространственные местоположения (Guariglia et al., 1993) . Правдоподобное объяснение этого открытия заключается в том, что для визуального изображения пространственного местоположения требуется неповрежденная схема тела, поскольку для этого требуется способность определять свое местоположение как действующую силу по отношению к пространственному местоположению.Как говорит Жаннерод (1994, стр. 191), «представление себя в движении … требует представления тела как генератора действующих сил, а не только воздействия этих сил на внешний мир» ( см. также Coslett, 1998). Учитывая, что схема тела является неотъемлемой частью видения действия, образы не ограничиваются брюшным потоком. Это также предполагает, что процессы определения траектории движения (или маршрута к цели) и целевого местоположения являются процессами воображения, которые не могут достичь сознательного осознания.

Бессознательные образы, таким образом, кажутся неотъемлемой частью видения действия, предполагая частично общий механизм для этих двух областей. Вопрос в том, в какой степени перекрытие между бессознательными визуальными образами и видением действия может поддержать гипотезу образов Кослина. Теория ментальных образов, первоначально представленная Кослином (1981, стр. 47), была предназначена для объяснения обработки, связанной с «рассмотрением» изображений и их преобразованием различными способами ». Этот процесс перемещения в собственных образах или трансформации образов, по-видимому, включает в себя движение, а также ожидание движения, подобное ожиданию движения, представленного представлениями, направляющими действие спинным потоком.В описываемых Косслином случаях явно присутствует и сознательный элемент. Например, когда нас просят подсчитать количество окон в комнате, мы имеем дело с сознательным представлением частей комнаты. Но сканирование стен в поисках окон требует мысленного расположения на определенном расстоянии от стен и в некоторых случаях «перемещать» мебель и другие препятствия. Эта деятельность, по-видимому, включает процессы ниже уровня осознания. Например, оценка длины, которую нам нужно пройти, чтобы перейти от одного окна к другому в пределах изображения, включает в себя субличностные процессы.Таким образом, можно сохранить один элемент первоначальной гипотезы Кослина: визуальные образы, по крайней мере, частично основаны на нейронном субстрате и механизме, используемом зрением, хотя зрение для действия, а не зрение для восприятия. Эта гипотеза не объясняет другие важные части модели. Например, это не объясняет, почему мы должны верить, что визуальные образы квазиизобразительны. Теперь мы переходим к этому вопросу.

Поддерживает ли квазивизуальная феноменология сознательных образов активную теорию?

После обзора свидетельств в поддержку точки зрения, что визуальная и образная обработка являются функционально и анатомически различными процессами, Бартоломео (2002) пытается ответить на вопрос, откуда взялся «квазивизуальный» феноменальный характер визуальных ментальных образов.Его ответ частично основан на так называемом активном взгляде на восприятие, защищаемом О’Реганом и Ноэ (2001) и другими (см. Защиту длиной в книгу, см. Ноэ, 2004). С эактивной точки зрения перцептивный опыт не может быть понят как внутреннее представление воспринимаемой среды, но должен пониматься в терминах знания действий, связанных с восприятием окружающей среды. Например, чтобы увидеть объект, нужно знать, как меняется его форма, когда мы двигаемся вокруг него или он движется относительно нас.Например, если мы повернем монету в руках, круглая форма монеты превратится в овальную. С эактивной точки зрения феноменология визуального опыта состоит из упражнения наших знаний об этих видах сенсомоторных случайностей.

Бартоломео (2002) предлагает способ понять «квазивизуальный» феноменальный характер визуальных ментальных образов в рамках эактивной структуры. «Квазивизуальный» феноменальный характер ментальных образов можно понять как частично составленный посредством упражнения на познание сенсомоторных случайностей, которые также составляют восприятие при активном воззрении.Однако феноменология образов обеднена по сравнению с визуальным опытом из-за отсутствия внешнего стимула. С этой точки зрения разница между визуальным опытом и визуальными образами заключается в том, что визуальный опыт ограничен внешней средой, тогда как визуальные образы ограничены процессами памяти. Ограничивающие факторы могут объяснить разные нейронные корреляты, лежащие в основе двух доменов.

Предложение Бартоломео является спорным на том основании, что оно подразумевает, что яркие галлюцинаторные переживания, по крайней мере, частично конституируются познанием сенсомоторных случайностей, и, как и образы, галлюцинаторные аспекты переживания не могут быть ограничены внешней средой.Тем не менее, галлюцинаторный опыт может иметь феноменологию, столь же яркую и наглядную, как и перцептивный опыт (Brogaard, 2013; Brogaard and Gatzia, 2016). Это подрывает предложение Бартоломео как объяснение изобразительной феноменологии визуальных образов, которая обычно значительно беднее по сравнению с галлюцинациями. Еще одна проблема с предложением Бартоломео состоит в том, что активные образы часто включают в себя то, что Уильям Джеймс называл «чувством усилия» (James, 1892). Это ощущение, что человек является агентом воображаемой деятельности.Это чувство усилия — то, что отличает образы от галлюцинаций и, в некоторой степени, также от достоверного перцептивного опыта.

Более того, существует независимая проблема, стоящая перед активным подходом к восприятию и визуальным образам. Как утверждал Блок (2005), исходя из предположения, что сенсомоторное ноу-хау является своего рода ноу-хау визуально управляемого действия, эактивная догма не может легко объяснить феноменологию визуального опыта. Блок указывает на исследование Гудейла и Мерфи (1997), которые продемонстрировали, что субъекты могут легко дотянуться до объекта и схватить его, даже если он кажется расплывчатым.В указанном исследовании пять блоков прямоугольной формы были расположены в различных местах (от 5 до 70 за пределами прямой видимости) в поле зрения испытуемых. В возрасте 70 лет испытуемые визуально представляли блоки расплывчато, и им было трудно их различить, но без труда дотянулся до блоков и схватился за них. Интересно, что разница между успеваемостью участников в возрасте 5 и 70 лет не была статистически значимой. Это демонстрирует, что мы можем схватывать объекты, даже если они почти не видны.Эти результаты показывают, что все, что скрывается за нашими представлениями о онлайн-действии, которое мы собираемся выполнить, не может быть тем, что лежит под перцептивным опытом, потому что представления об ожидаемых онлайн-действиях в значительной степени бессознательны, тогда как перцептивный опыт по определению является сознательным. Например, одно исследование, в котором изучались ментальные представления, лежащие в основе двигательных образов и соответствующих действий у субъекта (CW) с поражением двусторонних теменных областей, показало, что, представляя движения своих рук, CW выполнял воображаемые движения в отсутствие сознательного осознания ( Schwoebel et al., 2002).

Аргумент, приведенный в предыдущем разделе, предоставляет дополнительные доказательства против активного воззрения, независимо от того, истолковано ли оно как учет восприятия или образов. О’Реган и Ноэ могут действительно быть правы в том, что сенсомоторное ноу-хау необходимо для того, чтобы иметь место перцептивный опыт. Точно так же Бартоломео может быть прав в том, что сенсомоторное ноу-хау также необходимо для возникновения воображаемого опыта. Однако ни одно из наблюдений не дает нам веских оснований полагать, что сенсомоторное ноу-хау конституирует (или объясняет) феноменологию восприятия или образов.Поскольку представления спинного потока, лежащие в основе обеих областей, недоступны для сознания, они в лучшем случае могут быть частью механизмов восприятия или воображения, ответственных за создание сознательных перцептивных или образных переживаний. Точно так же, как процессы, происходящие в LGN или первичной зрительной коре, которые в конечном итоге приводят к сознательному опыту, не являются конститутивными для феноменологии опыта, так и сенсомоторное ноу-хау не обязательно должно быть конститутивным для феноменологии опыта.Мы можем сравнить эти процессы спинного потока с интра-перцептивными принципами или «принципами организации зрения», которые модулируют ранние зрительные процессы (Fodor, 1983; Pylyshyn, 1999; Raftopoulos, 2001; Brogaard and Gatzia, 2017). Например, в случае амодального завершения, частично закрытые фигуры, такие как многоугольник в середине на Рисунке 1, не воспринимаются как фрагменты передних фигур. Скорее, они воспринимаются окклюдером как скрытые или замаскированные. Визуальные процессы, по-видимому, модулируются внутренними принципами восприятия, которые облегчают завершение скрытых частей закрытых фигур (рис. 1).

РИСУНОК 1. Завершение строительства Канижа. Хотя фланкирующие восьмиугольники должны увеличивать вероятность того, что закрытая фигура в центре будет правильным восьмиугольником, закрытая фигура не рассматривается как таковая Pylyshyn (1999).

Эти интра-перцептивные принципы не являются сознательно доступными рациональными принципами (например, максимальной вероятностью или семантической связностью). Зрительная система использует их, чтобы компенсировать неоднозначность проксимальных стимулов.На рисунке 1 наличие крайних правильных восьмиугольников должно увеличить вероятность того, что закрытая фигура также является правильным восьмиугольником. Но принципы амодального завершения выполняются на основе их собственных алгоритмов, и закрытая фигура не воспринимается как правильный восьмиугольник.

Внутри-перцептивные принципы работают ниже уровня сознательного осознания и, вероятно, недоступны сознанию даже в принципе, поэтому они возникают на субличностном уровне. Соответственно, они не являются составными компонентами перцептивного опыта.Точно так же бессознательные процессы спинного потока, или то, что О’Реган и Ноэ называют «сенсомоторным ноу-хау», недоступны сознанию и поэтому не являются составными компонентами сознательных образов или сознательного восприятия. Таким образом, предположение Бартоломео (2002) о том, что диссоциация между визуальной и образной областями поддерживает активный подход к разуму, ошибочно, по крайней мере, если активный подход предлагается как теория о конституции сознательных психических состояний.

Что объясняет феноменологию сознательных образов?

Если сознательные образы действительно квазиизобразительны, но не имеют того же нейронного субстрата, что и восприятие, чем объясняется его яркая, подобная восприятию феноменология? Принято считать, что кодирование и извлечение эпизодической (образной) памяти и поддержание (образной) рабочей памяти заключается в восстановлении активности нейронных цепей, которые первоначально обрабатывали перцептивные стимулы (Gazzaley et al., 2004; Postle, 2006; Д’Эспозито, 2007 г .; Фустер, 2009; Серенс и др., 2009; Данкер и Андерсон, 2010; Риссман и Вагнер, 2012). Затем информация от различных нейронных цепей интегрируется для формирования представления памяти. Гипотеза восстановления распространяется на другие формы образов, такие как мечтания и воображение, которые по-новому интегрируют фрагменты памяти (Lyons, 1986; Kosslyn, 1994; Hassabis et al., 2007; Pearson et al., 2015).

На первый взгляд наоборот, гипотеза восстановления действительно согласуется с двойной диссоциацией между визуальной и воображаемой областями.Как отмечалось выше, в то время как восприятие происходит в основном с помощью восходящей обработки, изображения передаются в основном с помощью нисходящей обработки. Следовательно, следует ожидать диссоциации обработки снизу вверх и сверху вниз в единой визуальной системе, которая управляет как ментальными образами, так и восприятием (Shuren et al., 1996). Рассмотрим двойную диссоциацию между цветовым восприятием и цветными образами. Имеются сообщения о людях с цветовым зрением, но без цветных образов (De Vreese, 1991). Напротив, описаны случаи, когда пациенты с ахроматопсией не могут воспринимать цвет, но тем не менее могут визуализировать цвет (Shuren et al., 1996). Если поражение в кортикальной области V4 / V8 влияет только на восходящую обработку, но не на реактивацию нисходящего направления, мы должны ожидать корковую дальтонизм, но не отсутствие цветных изображений. С другой стороны, если повреждение системы влияет на повторную активацию сверху вниз, но не на обработку снизу вверх, то цветовое зрение может сохраниться, но цветное изображение будет ухудшено. Это представляет собой ограничение исследований двойной диссоциации как краеугольного камня аргументов против графической модели ментальных образов.Эти исследования не обязательно показывают отсутствие перекрытия нервных субстратов, но только то, что нет полного перекрытия механизмов.

Итак, изобразительная феноменология визуальных образов объясняется тем, что они обрабатываются в визуальных системах, которые также обрабатывают соответствующие визуальные впечатления. Возникает вопрос, почему феноменология обеднела. Хотя некоторые данные свидетельствуют о том, что первичная зрительная кора головного мозга имеет решающее значение как для зрительного восприятия, так и для сознательного воображения (см. Cattaneo et al., 2009, 2012), одно объяснение может включать различие в участии первичной зрительной коры головного мозга в зрительном восприятии и сознательных и бессознательных визуальных образах. Исследования слепого зрения пролили свет на важность первичной зрительной коры (V1) в обработке яркости (осознание яркости). Слепое зрение является результатом поражения V1, которое вызывает область слепоты (скотому) в поле зрения (Poppel et al., 1973; Weiskrantz et al., 1974; Perenin and Jeannerod, 1975).Субъекты с этим состоянием не осознают, что осознают визуальные стимулы, отображаемые в их слепом полутоле. Однако они способны делать правильные предположения об особенностях показываемых им зрительных стимулов, когда они вынуждены угадывать, что находится перед их глазами. Исследования показали, что субъекты с слепым зрением, как правило, безошибочно распознают различные особенности, включая длину волны, местоположение, движение и форму, зрительных стимулов, о которых они сообщают, не зная о Вейскранце (1986) и Стериге и Коуи (1992).

Изначально считалось, что слепое зрение — это обладание остаточными зрительными способностями в отсутствие признанного зрительного восприятия. Однако недавние открытия показывают, что у некоторых субъектов со слепым зрением сохраняется остаточное сознание в своем пораженном полушарии, несмотря на обширные поражения V1. Тем не менее, эти субъекты по-прежнему считаются объектами слепого зрения, потому что у них остаточное зрение на стимулы, о которых они не подозревают. Субъекты сообщали об остаточной осведомленности о наличии и направлении быстро движущихся и / или высококонтрастных стимулов.Часто существует положительная корреляция между такой остаточной осведомленностью и способностью этих субъектов делать непредвиденные различия (см. Barbur et al., 1993; Zeki and Ffytche, 1998).

Разделение слепого зрения на типы 1 и 2 явилось результатом наблюдения, что некоторые пациенты со слепым зрением имеют остаточное зрение (Weiskrantz, 1998a, b). При слепом зрении 1-го типа субъекты с поражением первичной зрительной коры имеют способность обнаруживать атрибуты объекта, несмотря на то, что они не подозревают о них — исследования показывают, что при различении подлинных форм слепого зрения 1-го типа и деградированного сознательного зрения оцениваются критерии оценки осведомленности лучше, чем «гостевые» испытания (см. Mazzi et al., 2016). При слепом зрении 2-го типа субъекты с повреждением первичной зрительной коры (V1) обладают некоторой остаточной зрительной осведомленностью, хотя они не осознают большинство характеристик представляемых им объектов. Некоторые пациенты сообщали о сознательном визуальном восприятии движения объектов или знании того, что что-то двигалось через их слепое полуполе, но эти субъекты отрицают, что они могли видеть форму или цвет движущегося объекта или когда объект описывается как имеющий цвет, его обычно называют «мрачно-серым» или «похожим на тень» (Zeki and Ffytche, 1998).

Устные отчеты ясно показывают, что феноменология слепого зрения 2 типа и нормального зрительного опыта радикально отличается (Stoerig and Barth, 2001; Weiskrantz, 2009; Ffytche and Zeki, 2011). Стериг и Барт (2001) провели исследование, направленное на поиск визуального стимула, который при представлении зрячему полутолю GY был бы феноменологически похож на то, как он видел объекты, представленные его слепому полутолю. Первоначально считалось, что стимулы с пониженным пространственным и временным разрешением могут вызывать зрительные переживания наравне с переживаниями GY типа 2, но GY посчитал их несходными.Чтобы вызвать разумное совпадение, исследователям нужно было представить движущуюся низкоконтрастную текстуру для видящего полуполя и движущуюся полосу с заданной яркостью для слепого полуполя. Тот факт, что разные стимулы должны были быть предъявлены зрячим и слепым полушариям, чтобы гарантировать соответствие, убедительно указывает на то, что разные атрибуты стимула поступают в мозг из зрячего и слепого полушария или что мозг по-разному обрабатывает одни и те же атрибуты. Это говорит о том, что феноменология нормального зрительного восприятия и опыта слепого зрения 2-го типа фундаментально различаются.

Причина, по которой слепое зрение 2-го типа категорически отличается от обычного зрительного восприятия, вероятно, заключается в том, что слепое зрение 2-го типа является результатом обработки в атипичном зрительном пути, который обходит первичную зрительную кору (V1). Исследование способностей GY в отношении согласования яркости в его слепом полуполе и между обоими полуполями показало, что GY не мог найти совпадения, когда стимул был представлен только в его слепом полуполе, но мог согласовать, что он был представлен в противоположных полях (Morland et al. al., 1999). Наиболее вероятное объяснение этих результатов состоит в том, что воспринимаемая яркость стимулов в слепом поле GY (то есть восприятие яркости) возникает из прямых проекций из подкорковых областей в экстрастриальные области, которые обходят первичную зрительную кору (V1). Воспринимаемая яркость стимула в его неповрежденном поле, напротив, кажется, происходит из нормального зрительного пути, который включает V1. Это позволит GY сравнить стимулы, представленные в противоположных полях. Однако, когда стимулы предъявляются к противоположным полям, отдельные пути приводят к разным видам восприятия, что затрудняет сопоставление.Эти данные свидетельствуют о том, что первичная зрительная кора (V1) играет центральную роль в вычислении восприятия яркости. Причина, по которой слепое зрение 2-го типа имеет радикально обедненную феноменологию по сравнению с обычным зрительным опытом, может быть, таким образом, в том, что оно сопровождается потерей восприятия яркости (Brogaard, 2015). Вероятно, что потеря осознания яркости при слепом зрении типа 2 возникает в зрительном пути, который обходит первичную зрительную кору (V1) (см. Также Azzopardi and Hock, 2011).

Скорее всего, феноменология визуальных образов обеднена почти по той же причине, что и слепое зрение 2-го типа.Восстановление активности в V1 вряд ли будет значительным в крупнозернистых визуальных образах (Mellet et al., 1995, 1996; Roland and Gulyas, 1995; D’Esposito et al., 1997; Knauff et al., 2000). Хотя V1 задействован, он, по-видимому, задействуется только тогда, когда изображения включают в себя представление мелких пространственных деталей, например, напоминание о том, острые или гибкие уши собаки (Pearson et al., 2015). Таким образом, отсутствие яркости визуальных образов может быть связано с недостаточной обработкой яркости в V1, что может привести к обеднению феноменального контента (Brogaard, 2015).Эта идея согласуется с выводом о том, что яркость визуальных образов, по-видимому, сильно коррелирует с количеством активности в ранних визуальных областях (Pearson et al., 2015). Дополнительным фактором, который может влиять на яркость визуальных образов, является отсутствие восходящей обработки в подкорковых структурах визуальных образов. Визуальный опыт генерируется на основе корковой обработки информации, которая уже обрабатывается в подкорковых структурах (например, SC и LGN) мозга, которые проецируются на первичную зрительную кору (Schneider and Kastner, 2005).Например, верхний бугорок вычисляет яркостный контраст вместе с другими характеристиками стимула. Отсутствие этого типа обработки до обработки хроматического контраста и оттенка в полосатых и экстрастриарных областях может быть дополнительным фактором, способствующим обеднению феноменального содержания визуальных образов.

Заключительные замечания

Мы утверждали, что хотя визуальные образы квазиизобразительны, они не обязательно должны разделять нейронный субстрат или механизм зрения для восприятия, но, вероятно, действительно перекрываются с нервным субстратом и механизмом видения для действия.Это сохраняет версию модели образов Кослина, которая постулирует, что зрение и образы имеют перекрывающиеся нейронные субстраты и механизмы, которые обеспечивают умственное вращение и процессы умственного сканирования, которые напоминают их реальные аналоги.

Эти наблюдения, однако, не объясняют, почему сознательные аспекты визуальных образов являются квазиизобразительными. Мы утверждали, что графическая феноменология визуальных образов может быть объяснена тем фактом, что они обрабатываются в визуальных системах, которые также обрабатывают соответствующий визуальный опыт.Однако механизмы, лежащие в основе сознательных визуальных образов и перцептивного опыта, могут быть разными, что объясняет результаты двойной диссоциации между восприятием и образами, даже когда задействована единственная визуальная система (например, цветовая система V4 / V8). Бедная феноменология ментальных визуальных образов, в свою очередь, может быть объяснена различиями в вовлечении первичной зрительной коры (V1). Это подтверждается феноменом слепого зрения, который возникает в результате поражения первичной зрительной коры (V1), что приводит к области слепоты (скотоме) в поле зрения, но с остаточными зрительными способностями, а иногда и с остаточным осознаванием.Противоречивые данные свидетельствуют о том, что в нормальных (не слепых) случаях воспринимаемые и воображаемые стимулы оказывают сходное влияние на время зрительной реакции, например, увеличение яркости, контраста и визуального движения уменьшают время реакции, в то время как решетки с низкой пространственной частотой увеличивают время реакции ( Broggin et al., 2012), можно объяснить тем, что нейроны V1 реагируют на изменения яркости и контраста. Таким образом, даже если нет значительного совпадения между визуальным восприятием и ментальными образами (утверждение, которое не полностью подтверждается общими доказательствами), есть веские причины полагать, что модель образов Кослина может быть сохранена.А именно, вполне вероятно, что графическая модель (например, измерения мысленного движения из одного места в другое) включает в себя бессознательные представления спинного потока — представления, которые являются неотъемлемой частью видения действия.

Следует отметить, что изобразительный взгляд, как мы его себе представляем, не подразумевает, что сознательные визуальные образы полностью состоят из репрезентаций с квазиизобразительной феноменологией (ср. Peacocke, 1985; White, 1990; Kind, 2001; Wiltsher, 2016). Представьте себе человека, который представляет Дональда Трампа, выступающего на съезде республиканцев, но чей ментальный образ имеет наглядную феноменологию, которая была бы феноменологией достоверного опыта или достоверной памяти о Биффе Ховарде Таннене среднего и пожилого возраста из трилогии «Назад в будущее».Квазиизобразительная феноменология образа в данном случае не полностью определяет его содержание, то есть то, что оно представляет. Представления агента о том, как выглядит Дональд Трамп, частично определяют образное содержание. Несмотря на то, что мысленный образ напоминает образ Биффа Ховарда Таннена, воображение представляет Дональда Трампа. Вот еще один случай. Представьте, что кто-то представляет президента Обаму, обеспокоенного финансовым кризисом в Овальном кабинете в 2009 году.Живописная феноменология представляет собой встревоженное лицо, но не Обаму, обеспокоенный финансовым кризисом. Дополнительное содержание, представляющее психическое состояние Обамы, обеспечивается содержанием мыслей агента о психических состояниях Обамы. Итак, квазиизобразительная феноменология визуальных образов не полностью определяет содержание воображения. В некоторых случаях то, что представлено качественными характеристиками визуального образа, частично определяется убеждениями или предположениями субъекта, то есть, что воображение может представлять содержание сверх того, что представлено визуальным изображением.

Авторские взносы

Все перечисленные авторы внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее для публикации. Порядок имен авторов указан в алфавитном порядке.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

Мы используем термин «ментальные образы» для обозначения как повторных переживаний исходного стимула, так и воображения.Хотя наши выводы можно обобщить и на другие формы ментальных образов, основное внимание в этой статье уделяется визуальным ментальным образам.
Предположительно, представление запаха лаванды реактивирует лимбическую систему, а не корковую систему. Обсуждение обонятельных, вкусовых и слуховых мысленных образов см. В Paivio and Csapo, 1969; Bensafi et al., 2012; Аршамян, Ларссон, 2014.

.
Kriegel (2015) утверждает, что феноменология восприятия и образов различается не только по яркости, но и по своему характеру, т.е.е., между ними существует разница во взглядах (см. также Wiltsher, 2016). Это было бы аналогично различию в феноменологии веры и желания, даже если мы предполагаем, что содержание одинаково. Однако можно возразить, что различие во взглядах между восприятием и образами не отражается в феноменологии состояний, а отражается в способе, которым восприятие и образы представляют сцену (перцептивно или образно).
Или, говоря более кратко: вы не можете точно ощутить слона в отсутствие дистального сенсорного стимула.Конечно, вы можете увидеть галлюцинацию слона и случайно оказаться перед ним. Это сделало бы ваш опыт достоверным (это также известно как «настоящая галлюцинация»). Но в предполагаемом сценарии причинная история вашего опыта будет ошибочной; следовательно, ваш опыт не будет точным или успешным.
Термин «изобразительный» применим только к феноменологии визуальных образов, но не к слуховым, тактильным, обонятельным, вкусовым или мультисенсорным образам.В дальнейшем мы делаем это предположение, не обязательно делая его явным.
Следует отметить, что Пилишин не отрицает, что может существовать квазиизобразительная феноменология, связанная с визуальным изображением, но только то, что манипулирование мысленными образами (например, в задачах поворота и сканирования) принимает форму манипулирования символическими лингвистическими представлениями. Альтернативой взгляду Кослина на «ментальные образы» и символическим лингвистическим репрезентациям Пилишина являются ментальные образы для представления структуры воспринимаемого пространства в понимании Гибсона (см. Neisser and Kerr, 1973).
Текущие данные свидетельствуют о том, что зрительные мозолистые связи разделяют большинство анатомических и функциональных особенностей с латеральными связями в меньшей степени с обратными связями, чем на том же иерархическом уровне (см. Schmidt, 2013).
Интересно, что исследование показало, что визуальные образы приводят к относительной деактивации в определенных модальностях областях слуховых образов и наоборот, в то время как визуальные и слуховые ментальные образы значительно снижают активацию в первичных сенсорных и моторных областях (Звягинцев и др., 2013).
Обонятельные ментальные образы, как было обнаружено, увеличивают активацию в первичной (т. Е. Грушевидной коре) и вторичной (т. Е. Островок и орбитофронтальная кора) обонятельных областях (Djordjevic et al., 2005), с неприятными воображаемыми и реальными запахами, вызывающими большую активность эти области, чем приятные (Bensafi et al., 2007).
Сознательное воображение, вероятно, будет играть значительную роль в подготовке к действию, когда действие откладывается (например, в случаях принятия решения), см., E.г., Currie (2002), Nanay (2016a) и Van Leeuwen (2016). Вот пример из Наная (2016a, 134): «Когда вы выбираете одну из двух профессий, вы представляете себя в ситуации, которая, по вашему мнению, так или иначе является результатом вашего решения. Вы представляете себя в престижном университете в окружении замечательных коллег, проводите отличные исследования в маленьком сонном городке, проводя вечера за работой или с коллегами. Вы также представляете себя в не столь престижном университете, проводящим каждую ночь в крутых ресторанах и на различных культурных мероприятиях, чтобы на следующий день вернуться к преподаванию среди своих посредственных коллег и не очень способных студентов.Затем вы сравниваете эти два творческих эпизода, и тот, который вы предпочитаете, будет курсом действий, которому нужно следовать ».
Точно так же в амодальном восприятии процесс воображения, который заполняет недостающие части стимула, не осознается (см. Рис. 1).
Эти принципы сродни тому, что Гельмгольц называл «бессознательными выводами» (Gordon, 2004), тем, что Грегори (2009) называет «гипотезами», или тому, что байесовцы называют «неявными предположениями» (Rescorla, 2015). Это принципы, регулирующие процессы, происходящие на субличностном уровне.

Список литературы

Абелл, К. и Карри, Г. (1999). Внутренние и внешние картинки. Philos. Psychol. 12, 429–445. DOI: 10.1080 / 0951508975

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Багаттини К., Мацци К. и Савацци С. (2015). Волны осведомленности для восприятия затылочных и париетальных фосфенов. Neuropsychologia 70, 114–125. DOI: 10.1016 / j.neuropsychologia.2015.02.021